АКАДЕМИЯ И А у К СССР
ИСТОРИЯ
СССР
С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН ДО НАШИХ ДНЕЙ!
ГЛАВНЫЙ РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ
Б. Н. ПОНОМАРЕВ (председатель)
Ц. П. АГАЯН,)ш. Б. БАТЫРОВ), Г. А. БЕЛОВ, Л. Г. БЕС- КР013НЫЙ, Л. С. ГАПОНЕНКО, Я. С. ГРОСУЛ, И. А. ГУР- ЖИЙ, И. А. ГУСЕЙНОВ, А. А. ДРИЗУЛ, Н. М. ДРУЖИНИН, Ю. И. ЖЮГЖДА, К. К. КАРАКЕЕВ, М. П. КИМ, И. С. КРАВЧЕНКО, Д. М. КУКИН, В. А. МААМЯГИ, Г. А. МЕЛИКИШВ'ИЛИ, И. И. МИНЦ, И. М. МУМИНОВ, М. В. НЕЧКИНА, Н. Н. НОВИКОВА, А. Н. НУСУПБЕКОВ, Ю. А. ПОЛЯКОВ, П. Н. ПОСПЕЛОВ, 3. Ш. РАДЖАБОВ, Б. А. РЫБАКОВ, А. М. САМСОНОВ,|М. Н. ТИХОМИРОВ!» [а. В. ФАДЕЕВJ, В. М. ХВОСТОВ (заместитель председателя)
В двух СЕРИЯХ В ДВЕНАДЦАТИ ТОМАХ
ИЗДАТЕЛЬСТВО //НАуКА'-МО СКВ А • 1Q 66


институт ИСТОРИИ
ИСТОРИЯ
СССР
ПЕРВАЯ СЕРИЯ
ТОМА I VI
с древнейших времен
ДО ВЕЛИКОЙ ОКТЯБРЬСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
РЕДАКЦИОННАЯ КОМИССИЯ ПЕРВОЙ СЕРИИ
Б. А. РЫБАКОВ (главный редактор)
Л. Г. БЕСКРОВНЫЙ (заместитель главного редактора), Я. С. ГРОСУЛ, А. Н. ГУЛИЕВ, Я. Г. ГУЛЯМОВ, И. М. ДРУЖИНИН, С. Т. ЕРЕМЯН, 10. И. ШЮГЖДА, А. К. КАСИ- МЕНКО, X. X. КРУУС, Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ. В. Д. МОЧАЛОВ, М. В. НЕЧКИНА, А. Н. НУСУПБЕКОВ, 3. Ш. ,РАДЖАБОВ,1а. Л. СИДОРОВЫМ. Н.ТИХОМИРОВ]а | А. В. ФАДЕЕВ | (заместитель главного редактора),
Л. В. ЧЕРЕПНИН, В. И. ШУНКОВ
ИЗДАТЕЛЬСТВО // НАуКА^МО С КВА 1 966


1—6—4
Подписное издание


том
БОРЬБА НАРОДОВ нашей СТРАНЫ
ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ
в XIII XVII вв.
•
ОБРАЗОВАНИЕ
един ото русского
ГОСУДАРСТВА
РЕДКОЛЛЕГИЯ ТОМА
| М. Н. ТИХОМИРОВ | (ответственный pedaiemop),
Л. Г. БЕСКРОВНЫЙ (зам. ответственного редактора), В. И. БУГАНОВ, А. А. ЗИМИН


ВВЕДЕНИЕ
Второй том «Истории СССР с древнейших времен до наших дней» охватывает более чем четырехсотлетний период — с XIII до середины XVII в. В истории Европы — это время развитого феодализма, перехода к позднему феодализму и возникновения капиталистического способа производства. На востоке Европы, на территории нашей страны, это — эпоха безраздельного господства феодализма, развившегося в его наиболее жестокую и варварскую форму — крепостничество. Это время разгрома татаро-монгольскими ордами цивилизованных государств Средней Азии, Кавказа, Восточной Европы, возрождения из пепла могучей русской державы, сбросившей с себя многовековое иноземное иго, ее поразительного подъема и территориального расширения. Сплотившись ранее других народов нашей страны в государственную силу, русский народ выступил объединителем других народов в одном государстве, что навеки связало исторические судьбы братских народов.
Исторический процесс на протяжении XIII—XVII вв. был сложен и многообразен.
В начале XIII столетия на территории нашей страны существовало множество княжеств и других самостоятельных государств. Самыми крупными русскими княжествами были Владимиро-Суздальское и Галицко-Волынское, в которых обнаружилась тенденция к объединению разрозненных русских земель. Но страшный удар орд Чингис-хана и его наследников прервал этот процесс. В течение нескольких десятилетий ими были завоеваны, разграблены п опустошены огромные
7


пространства Южной Сибири, Средней Азии, Кавказа, широкие просторы половецких и русских земель. Хорезм, Волжская Болгария, половецкие княжества и ряд других государств перестали существовать. Между покоренными странами были прерваны исторические связи. Причиной столь быстрых и решительных побед татаро-монгольских феодалов была разобщенность сил порабощенных ими народов, которые находились в стадии феодальной раздробленности. Будучи ослабленными внутренними распрями, эти народы легко становились жертвами агрессии, целью которой было установление мирового господства монгольских феодалов.
Являясь конгломератом племен и народов, Монгольская империя Чингис-хана вскоре распалась на ряд государственных образований: улус великого хана, улус Чагатая, улус Джучи (Золотая Орда) и улус Хулагу. Тем не менее татаро-монгольское иго продолжалось еще много лет. Захватчики поддерживали свою власть жестоким террором. Народные массы покоренных держав боролись с режимом кровавого насилия. Одно за другим вспыхивали восстания против поработителей. Непрерывная борьба народов за свободу и национальную независимость завершилась изгнанием захватчиков.
Борьба народов нашей страны против татаро-монгольских захватчиков имела всемирно-историческое значение. Русский и другие народы, принявшие на себя удар завоевателей, послужили щитом для европейской цивилизации. Европа была спасена от разорения. Благодаря этому страны Западной Европы могли развиваться быстрее, чем обескровленная Русь и другие народы, ставшие жертвой монгольских завоевателей.
Ослабленная нашествием Батыя, Русь подверглась в XIII в. опасности порабощения и с Запада. Немецкие рыцари и шведские феодалы начали крестовый поход против Руси в самое тяжелое для нее время, надеясь захватить Новгородскую и Псковскую земли. Победы Александра Невского на Неве и на Чудском озере сорвали замыслы агрессоров.
Западнорусские земли не могли сохранить свою самостоятельность. Угроза порабощения Золотой Ордой вынудила расположенные здесь русские княжества в XIV в. пойти на объединение с Литовским княжеством или подчиниться Венгрии. Это обусловило разобщение единого народа и создало предпосылки для формирования великорусской, белорусской и украинской народностей.
В тяжелых условиях золотоордынского господства русский народ собирал силы для освобождения от татаро-монгольского ига. Развитие сельского хозяйства и ремесла обусловило экономическое усиление отдельных русских земель, а это в свою очередь создало возможность объединения их сил, следствием
8


чего явилась блестящая победа на Куликовом поле. Могущество Золотой Орды шло к закату. Из нее выделились Казанское, Астраханское и ряд других ханств. Последняя попытка восстановить в 1480 г. зависимость русских земель от Орды окончилась провалом. Татаро-монгольское иго пало.
К концу XV в. Восточная Европа переходит от развитого к позднему феодализму, характеризующемуся ростом общественного разделения труда и дальнейшим развитием городов. Сложение в конце XV — начале XVI в. мощного многонационального Российского государства, в состав которого вошли ранее самостоятельные княжества, а также две боярские республики (Новгородская и Псковская) и ряд народов Севера и верхнего Поволжья, происходило одновременно с образованием единых государств в Европе (Англия, Франция, Испания). Там этот процесс сопровождался зарождением и распространением капиталистических отношений в их мануфактурной стадии, складыванием народностей в нации. В России, как и в других странах Восточной Европы, ввиду относительной слабости экономического развития и тяжких последствий иноземного господства зарождение капиталистических отношений, развитие буржуазных связей началось, как указывает В. И. Ленин, примерно с XVII в.1 и проходило более замедленными темпами. Процесс складывания народностей в нации в России хотя и задержался, но шел так же неуклонно, как и на Западе.
Российское государство уверенно набирало силы. Подъем сельского хозяйства и рост городов — центров ремесленного производства и торговли — привели к постепенной ликвидации остатков феодальной раздробленности и усилению политической централизации. Уже в конце XV в. в документах встречается термин «Россия» как название страны и государства. Экономическим и политическим центром созидаемого государства стала Москва.
Характерной особенностью развития феодальных отношений в России периода образования и укрепления единого государства является развитие, наряду с вотчинным, поместного землевладения. Помещики видели защитника своих интересов только в монархии, обеспечивавшей установление порядка в феодальном беспорядке. В этом же были заинтересованы горожане.
Складывавшаяся монархия развивалась как сословно-представительная. Она располагала достаточно широкой социальной базой — дворянством и купечеством.
Стремление господствующего класса обеспечить полноту власти над народными массами обусловило приспособление
1 См. В. И. Лени н. Полное собрание сочинений, т. 1, стр. 153.
9


к этой цели государственного аппарата. Царь опирался на Боярскую думу и земские соборы. Управление страной осуществлялось через систему государственных учреждений — приказов. Создавались новые вооруженные силы, основу которых составляли поместная конница и стрелецкое войско. Все зти мероприятия поддерживала церковь, призванная освящать и укреплять господствующие общественные отношения и представлявшая мощную феодальную организацию. Создание центральных органов власти не привело, однако, к полной ликвидации автономии отдельных .земель и княжеств.
Усиление центральной власти, с одной стороны, порождало борьбу внутри господствующего класса, конкретным выражением которой явилась борьба с сепаратизмом удельных князей, стремившихся сохранить пережитки феодальной раздробленности. Одним из проявлений этой борьбы была опричнина. Ее историческая роль состояла в укреплении дворянства как главной социальной силы сословной монархии. Город в России еще не получил того значения, которое он имел в это время на Западе. Дворянство ревниво оберегало свои прерогативы и не допускало посадских людей к дележу власти. Сословная монархия, хотя и привлекала посадских людей на свою сторону, однако делала это осторожно, чтобы не нарушить интересов дворянства.
С другой стороны, укрепление центральной власти обостряло борьбу антагонистических классов, поскольку все проводимые мероприятия сводились к усилению феодальной эксплуатации крестьян и ремесленников. Россия, стоявшая на пороге абсолютизма, испытывала непрерывные социальные потрясения. Это были и городские восстания, и религиозные движения, и отдельные выступления крестьянства. Огромное напряжение сил страны из-за возраставшей эксплуатации, частых войн, массовых репрессий опричников обусловило хозяйственный и социальный кризис, первые симптомы которого наблюдаются во второй половине XVI в. К этому же времени относится важный этап в !закрепощении крестьян. Массы недовольных крестьян и холопов в поисках правды и воли бежали на окраины страны.
Если раньше на Руси происходили разрозненные выступления крестьян и горожан, то в начале XVII в., в условиях позднего феодализма с его системой жестокой эксплуатации, началась первая в истории России Крестьянская война, потрясшая власть господствующего класса и почти на полвека отсрочившая окончательное закрепощение крестьян. Восстание под руководством И. И. Болотникова явилось кульминационным пунктом антифеодального движения конца XVI — начала XVII в. Неудачный исход Крестьянской войны объясняется не только ее стихийностью, но и социальной разнородностью восставших,
10


а также слабостью русского города, классовой незрелостью горожан и поражением реформационного движения, задушенного русской церковью и светской властью еще к середине XVI столетия. Первая Крестьянская война в России не стала началом буржуазной революции.
Хозяйственный и политический подъем русских земель в XIV—XVI вв. сопровождался подъемом национальной культуры и самосознания. Это выражалось в появлении новых выдающихся памятников зодчества, живописи и народного прикладного искусства. Замечательные сооружения Новгорода и Пскова, превосходные памятники Ростова, Владимира и Суздаля, великолепный ансамбль Московского Кремля раскрывают существо русской архитектуры. Шедевры Рублева и Дионисия занимают по праву достойное место в сокровищнице мирового искусства. Русская публицистика развивает гуманистические и реформационные идеи. Грандиозные же летописные своды подводят итог многовековой истории Русского государства.
Зарождение и развитие капитализма в странах Западной Европы, великие географические открытия и расширение торговых сношений имели следствием усиление международных экономических, политических и культурных связей. Не осталась в стороне от них и Россия, которая с конца XV в. становится важнейшим субъектом международной политики. Уже в это время определяются ее основные внешнеполитические задачи: борьба за воссоединение украинских и белорусских земель, ликвидацию татарско-турецкой опасности и за получение выхода к незамерзающим портам Балтийского моря. Однако эти задачи не могли быть решены сразу.
Экономический подъем страны и крупные внешнеполитические успехи Русского государства позволили в середине XVI в. частично покончить с опасностью, которая угрожала его восточным рубежам: к России были присоединены Казанское и Астраханское ханства, в ее состав вошли многие народы Поволжья и Приуралья. Теперь Волга стала на всем ее протяжении русской рекой. Включение в состав Русского государства территории всего волжского бассейна способствовало дальнейшему хозяйственному развитию страны и расширяло связи со странами Востока.
В первой четверти того же столетия с Россией воссоединилась часть украинских и белорусских земель. Совместные усилия русского, украинского и белорусского народов создали Условия для их последующего воссоединения в едином государстве.
Попытка пробиться к Балтийскому морю не имела успеха. Ливонская война закончилась неудачей. Однако победы русских войск и выступления эстонцев и латышей способствовали распаду немецкого Ливонского ордена, в течение нескольких
11


столетий угнетавшего народа Прибалтики и угрожавшего России.
В Сибири в эпоху великих географических открытий конца первой половины XVII в. русские Колумбы — землепроходцы, крестьяне и торговые люди — вместе с коренными жителями положили начало освоению этого пустынного края. Русские поселения появились и на Дальнем Востоке, в бассейне Амура (в частности, на его правобережье), а также на Камчатке. Это говорит о том, что Россия географически, экономически и исторически была как европейской, так и азиатской страной.
Ослабление Русского государства во второй половине XVI— начале XVII .в. вновь стимулировало агрессивные замыслы ряда стран Европы. Началась интервенция польско-литовских и шведских феодалов в Россию. Однако в условиях начала XVII в. о завоевании русских земель и расчленении русского государства уже не могло быть и речи.
Народ преодолел тяжкие последствия интервенции и опустошения. Заметных успехов достигло сельское хозяйство. С развитием ремесла и торговли росло городское население. Происходил процесс первоначального накопления. Купечество оформилось в значительную социальную силу. Возникли ранние формы крупной промышленности — мануфактуры централизованного типа. В первой половине XVII в. господствующий класс неуклонно продвигался к заветной цели — окончательному закрепощению крестьян. Идя навстречу устремлениям дворянства, самодержавие ущемляло интересы купечества, ослабляя этим позиции города.
Восстановление экономики страны позволило поставить вопрос о возвращении отторгнутых от России западных земель, но Смоленская война окончилась неудачей. Россия в тех условиях должна была отказаться от поддержки выступления донских казаков против Турции и Крыма.
Огромные просторы, хозяйственный подъем, усиление внешних связей делали Россию в середине XVII в. крупнейшим фактором международной жизни, а выдвигаемые ею внешнеполитические задачи оказывали существенное влияние на международную обстановку в странах Запада и Востока.
До середины XVII в. народности большинства теперешних союзных республик еще не входили в состав России. Однако связи между ними постепенно принимали все более регулярный характер.
В отличие от русских земель, объединившихся уже в конце XV—начале XVI в., на Украине, в Белоруссии, в Прибалтике самостоятельных государственных образований не было создано. Украинские и белорусские земли входили в состав Великого княжества Литовского, Польши и Венгрии, а прибалтийские
12


земли были захвачены Швецией. Сила Великого княжества Литовского, достигшего расцвета в XIV — начале XV в., шла на убыль. Этому способствовали агрессивные устремления его правителей в сторону русских земель, между тем как объединение литовско-польско-русских сил обещало принести хорошие плоды. Убедительным тому примером послужила Грюнвальдская битва, когда были наголову разгромлены немецкие рыцари. После этого урока Тевтонский орден был вынужден возвратить захваченные им польские и литовские земли, а затем даже стать вассалом Польши.
На землях прибалтийских народов, Украины и Белоруссии усиливался процесс закрепощения, особенно тяжелый из-за двойного гнета — иноземных и местных феодалов: немецких — в Прибалтике, польских, литовских и венгерских — на Украине и в Белоруссии. Культура этих народов развивается в процессе острой борьбы за национальное освобождение.
Тяжкая эксплуатация, а также необходимость отражения турецко-татарских набегов на Украину привели к появлению в конце XV — начале XVI в. казачества, образовавшего в 40-х годах XVI в. Запорожскую Сечь, ставшую оплотом украинского народа. XVI и первая половина XVII в. отмечены непрерывными восстаниями против польских панов украинского казачества, крестьян и горожан, которые вели борьбу нередко совместно с русскими людьми. Заветной мечтой украинцев и белорусов было воссоединение с братским русским народом в одном государстве.
Внутренняя непрочность монгольских государств в Средней Азии и на Кавказе и народное сопротивление обусловили их распад. Этот процесс приостановился при Тимуре, но после его смерти возобновился с новой силой. На территории Средней Азии в XV—XVI вв. образовалось несколько государств — государство Шейбанидов, Бухарское и Хорезмское ханства и др. Разрозненные ханства существовали также на территории современного Казахстана. На территории Азербайджана и Ирана в начале XVI в. возникло Сефевидское государство.
Закавказье стало ареной опустошительных войн между Османской Турцией и Сефевидским государством. Народы Грузии и Армении, ослабленные монгольским владычеством, стали в XV—XVI в. объектом новой агрессии. К концу XVI столетия Турция установила свое господство над Западной Грузией. В начале следующего века Сефевидское государство надолго захватило Восточную Армению и Восточную Грузию. На жесточайший гнет иноземных поработителей грузины, армяне и другие народы Закавказья отвечали многочисленными восстаниями. Иноземное господство, непрерывные войны и раздробленность задерживали развитие культуры в Средней Азии
13


и Закавказье. Но борьба народов за национальную свободу питала творчество А. Навои, М. Физули, Фрика и других поэтов и писателей, создавших высокие образцы литературы. Порабощенные народы сохранили многие памятники своей архитектуры.
С конца XV —начала XVI в., т. е. со времени образования Русского государства, расширились связи между Россией и народами Средней Азии и Кавказа. Они заметно усилились после присоединения к России в середине XVI в. Казанского и Астраханского ханств. Со второй половины столетия, в связи с опасностью турецкого порабощения, народы Кавказа также обращают свои взоры к России, ожидая от нее помощи; уже в это время отдельные народы Северного Кавказа вступают в вассальные отношения с ней. Так было подготовлено будущее вхождение этих народов в состав России. Несмотря на всю сложность исторического развития народов СССР, нельзя не увидеть взаимосвязанности их судеб в эти четыре столетия. Главное, что их сближает,— это непрерывная героическая борьба против гнета и насилий завоевателей (нередко одних и тех же для разных народов) и местных правителей.
Таковы основные проблемы истории СССР XIII — первой половины XVII в., освещаемые во втором томе.
По-иному смотрели на историю этого времени дворянские историки. Движущей силой истории они считали деятельность князей, которая якобы была тем благотворнее, чем более она отвечала интересам дворян и знати. Само образование Российского государства объяснялось ими как следствие борьбы русских правителей за единодержавие. При этом, по мнению одних (Н. Карамзин), татаро-монгольское иго способствовало уничтожению раздробленности и складыванию единодержавия, а по мнению других (В. Татищев), последнее есть результат деятельности сильных и талантливых князей.
Буржуазная историография отказалась от этой схемы. Она выдвинула тезис о закономерности русского исторического процесса. В основу изучения истории России была положена идея о борьбе родового и государственного начал (С. Соловьев и др.).
В результате этой борьбы и утвердилось самодержавие, которое будто бы наиболее полно выражало интересы народа, поскольку буржуазные историки рассматривали государство как организацию, стоящую над всеми сословиями и классами. Это построение дополнялось указанием на важную роль в историческом процессе экономического и географического факторов.
Против дворянских и буржуазных концепций выступали дворянские революционеры (П. Пестель, Н. Муравьев, Н. Бестужев), утверждавшие, что движущей силой истории является
14


народ. Это положение развили революционеры-демократы середины XIX в. (В. Белинский, А. Герцен, Н. Чернышевский). В народе они усматривали силу, способную созидать и поддерживать те формы государственной организации, которые в данный исторический момент отвечают его интересам. Но ни дворянские революционеры, ни революционеры-демократы не могли научно объяснить процесс развития общества и возникновения государства.
Это стало возможным лишь после того, как классики марксизма-ленинизма разработали учение о развитии общества, как смене экономических формаций, и о развитии государства, как исторической и классовой категории.
Советские историки, опираясь на учение классиков марксизма-ленинизма, создали много ценных работ, позволивших дать общую картину истории нашего общества в эпоху феодализма. Они немало сделали для устранения проявлявшегося ранее субъективистского подхода в оценке основных проблем прошлого. На его место поставлен ленинский принцип всестороннего исторического анализа явлений и глубокая характеристика процессов. Внимание советских исследователей было сосредоточено на изучении феодального способа производства в сельском хозяйстве и ремесле и складывающихся форм общественных отношений. Советские историки выяснили закономерности процесса образования единого Российского государства, обратив особое внимание на экономические факторы, способствовавшие объединению земель вокруг Москвы. Они показали значение и роль борьбы классов в развитии общества этого времени. Большое место в трудах советских историков заняли проблемы внешней политики средневековой Руси, многовековой борьбы русского народа и других народов нашей страны за свое национальное освобождение и свержение ига иноземных захватчиков. Наконец, ряд работ был посвящен истории русской культуры. Одновременно плодотворно разрабатывается история других народов СССР. Обобщения по всему периоду феодализма были сделаны в таких коллективных изданиях, как «Очерки истории СССР. Период феодализма» и «Всемирная история». В настоящем томе подводится итог многолетнему изучению советскими учеными истории народов нашей страны с XIII до середины XVII в.
Ввиду того что в конце тома помещена подробная библиография, ссылки на литературу в тексте отсутствуют; приводятся ссылки на произведения классиков марксизма-ленинизма и, в случае необходимости, на важнейшие издания источников. Цитаты из древних летописей и других источников в тех случаях, когда их понимание может быть затруднительным для читателя, транскрибируются на современный русский язык.
15


В написании тома принимали участие следующие авторы: Ф. А. Грекул, С. Т. Еремян, Ю. И. Жюгжда, А. А. Зимин, В. И. Корецкий, X. X. Круус, В. В. Мавродин, Ш. А. Месхиа, Р. Н. Набиев, А. П. Новосельцев, М. Н. Тихомиров^ Ю. А. Ти¬
хонов, А. В. Фадеев , А. Л. Хорошкевич, Л. В. Черепнин, В. И. Шунков, О. А. Эфендиев и Ю. М. Юргинис.
В главах по истории народов использованы материалы Г. А. Дзидзария (Абхазия), В. Д. Дмитриева (чуваши), А. Н. Усманова (башкиры), И. П. Шаскольского (Карелия, Коми), А. В. Эммаусского (удмурты и мари), а также «Очерков истории СССР. Период феодализма» (при написании разделов по истории культуры Грузии, Литвы и Молдавии). В обработке материалов по истории народов СССР принимали участие Н. Г. Аполлова, А. П. Новосельцев, Н. Н. Улащик, А. Л. Хорошкевич, Ф. П. Шевченко, М. А. Ючас. Редколлегия выражает глубокую признательность также всем ученым, замечания и предложения которых оказали помощь при подготовке тома к печати.
Подбор иллюстраций осуществлен Г. П. Махновой и А. Л. Хорошкевич. Авторы и составители карт — Б. Г. Галко- вич, И. А. Голубцов, А. А. Королева, В. Н. Павлова, Л. А. Рут- ковская. Редактирование карт проведено Б. Г. Галковичем.
Библиография подготовлена Р. Е. Крупновой и Л. 3. Миль- готиной. Синхронистическая таблица составлена Г. П. Махновой и Л. А. Потаповой, родословная таблица — М. Е. Бычковой.
Научно-вспомогательная и организационная работа по тому проведена Р. Е. Крупновой и Л. А. Потаповой при участии Н. А. Ивановой, Г. П. Махновой, Л. 3. Мильготиной, Э. П. Михеевой, О. В. Орлик, Д. А. Шириной.


ГЛАВА ПЕРВАЯ
НАРОДЫ И ГОСУДАРСТВА НА ТЕРРИТОРИИ СССР НАКАНУНЕ ТАТАРО-МОНГОЛЬСКОГО НАШЕСТВИЯ
К началу XIII в. Русская земля, под которой понималась совокупность земель, населенных древнерусской народностью,
явившейся родоначальницей трех братских ■уссквя земля х
народов: русского, украинского и белорусского, достигла высокой степени процветания. Современник в таких восторженных словах пишет о своей родине, ее величии и красоте: «О светло светлая и прекрасно украшенная земля Русская и многими красотами преисполненная: озерами многими, реками и источниками месточестными, горами крутыми, холмами высокими, дубравами частыми, полями дивными, зверьми различными, птицами бесчисленными, городами великими, селами дивными, садами обильными, домами церковными и князьями грозными, боярами честными, вельможами многими. Всем ты наполнена, земля Русская».
Русская земля простиралась от Белого моря на севере до причерноморских степей на юге, от Карпатских гор до Урала. В это время на Руси уже не существовало единого государства, господствовала феодальная раздробленность, но торговые, политические и культурные связи между отдельными русскими землями были прочными и плодотворными. Не случайно былинные богатыри южнорусских земель остались любимыми героями русских крестьян на Севере, и даже еще не так давно старушка Кривополенова пела об Илье Муромце и веселых пирах ласкового князя Владимира.
Известия о важнейших событиях распространялись по всей Русской земле. Например, о битве на Калке, когда татаро-мон-  22 История СССР, т. II
17


гольские орды впервые разгромили русское войско, подробно рассказывали и новгородские летописи.
При отсутствии единого центра, каким раньше был Киев, центрами политической и культурной жизни сделались наряду с Киевом областные города, столицы больших государственных образований — земель. По имени этих столичных городов и принято обозначать отдельные княжества, или земли. Крупнейшими из них стали земли: Новгородская, Полоцкая, Смоленская, Владимиро-Суздальская, Галицко-Волынская, Киевская и Черниговская. Каждая из земель управлялась удельными князьями, которые находились в подчинении у своих старших сородичей, владевших центральными и наиболее значительными городами. Между соперничавшими князьями постоянно возникали ссоры и «крамолы». На севере Руси с XII в. начинают главенствовать над другими князьями владимиро-суздальские, на юге — галиц- ко-волынские князья. Здесь появились тенденции к централизации Русского государства.
Северо-Восточную часть Русской земли за- звмляМИР°"СуЗДаЛЬСКаЯ ыимала Владимиро-Суздальская Русь. Свое название в исторической литературе она получила от двух городов: Суздаля и Владимира. Иногда эту землю называют также Ростово-Суздальской, имея в виду ее большие города — Ростов Великий и Суздаль.
Владимиро-Суздальская земля располагалась в междуречье Волги и Оки. К северу от Волги ее границы терялись в обширных лесах, примыкающих к Новгородским землям. Южная граница доходила до Рязанской земли. Население сосредоточивалось главным образом в относительно плодородных «опольях». Так назывались как бы большие поляны среди громадных лесов, покрывавших Владимиро-Суздальскую землю. Среди таких «ополий» в первую очередь выделялась область Ростова Великого. Город Ростов стоит на берегу озера Неро, или Ростовского юзера. В этом крупном городе, в котором было много каменных храмов, находилась особая Ростовская епископия. Обычно в Ростове сидел свой князь, соперничавший даже с владимирским великим князем. Ростов был центром старинного земледельческого района, впоследствии известного развитым огородничеством. Озеро Неро, как и Переяславское озеро, славилось большими рыбными богатствами и в более позднее время, когда ростовские рыболовы снабжали рыбой государев двор.
Другое «ополье» окружало Переяславское озеро, которое именовалось также озером Клещиным (позднее названное Плещеевым) — по древнему городку с таким же названием.
Третьим «опольем» можно назвать район Суздаля. Один из древнейших русских городов, Суздаль также был центром особой епископии. В начале XIII столетия Суздаль имел опреде¬
18


ленное значение прежде всего как город, связанный с деятельностью епископов. В Суздале преобладали ремесленники, зависевшие от епископа. Они участвовали в работах, требовавших большого умения и специализации. В политическом отношении Суздаль уступил свое место более молодому городу — Владимиру, стоящему на реке Клязьме, или Владимиру Залесскому.
Расцвет Владимира начался еще в XII столетии при Юрии Долгоруком и его сыне Андрее Боголюбском. Брат Андрея, Всеволод Юрьевич Большое Гнездо, держал в своих руках всю Владимиро-Суздальскую землю. Позже он разделил ее на несколько княжеств между своими сыновьями. При Всеволоде и его наследниках Владимиро-Суздальская земля достигла высокой степени могущества. Жители ее с гордостью утверждали, что никто не решится пойти войной на «сильную» Суздальскую землю. Однако храбрые новгородские и смоленские воины нанесли поражение суздальцам в битве при реке Липи- це в 1216 г.
До прихода татаро-монгольских захватчиков Владимиро- Суздальская земля была богатой страной. Ее процветанию в немалой степени способствовало географическое положение. Процесс освоения этого района был почти закончен. Вокруг находились русские земли, и только на востоке Владимиро-Суздальское княжество граничило с землями чувашей, мордвы и и других народов.
Крайним восточным оплотом Руси сделался город Нижний Новгород, основанный в 1221 г. при слиянии Оки и Волги. Так окончательно оформились границы Владимиро-Суздальской земли.
Само название «Нижний Новгород» отражало вошедшее в употребление наименование поволжских земель как Низовской земли, иногда просто «Низа» по сравнению с Новгородской землей.
Владимиро-Суздальская земля была тесно связана как с Новгородской землей, так и с Волжской Болгарией, которая располагалась по Средней Волге. Почти непрерывный водный путь по рекам Мете и Тверце, впадающей в Волгу, продолжался и дальше на юго-восток к Волжской Болгарии и Саджсину .(Саксину), а оттуда в Среднюю Азию, в Азербайджан, в Иран. Это создавало громадные торговые преимущества для городов Владимиро-Суздальской Руси, которые поддерживали постоянные отношения с Западной Европой при посредстве Новгорода и с далеким Востоком.
Сведения о многочисленных политических, торговых и культурных связях города Владимира в XIII столетии сохранились в летописях. Приближенные Андрея Боголюбского носили имена
2*
19


Рязанская земля
явно кавказского происхождения, а в постройках Андрея Бого- любского и их скульптурных украшениях справедливо видят сходство с грузинской архитектурой и скульптурой. Всеволод Большое Гнездо, по сказаниям летописей, был женат на дочери чешского князя, и это находит подтверждение в том факте, что в «Прологах», сборниках кратких житий святых владимиросуздальского происхождения, впервые помещены и^ чешские жития.
Поразительно быстро Владимир и его окрестности украсились замечательными сооружениями. Собор Успения надолго стал патрональной святыней всей Северо-Восточной Руси, как и икона Владимирской божьей матери (теперь хранится в Третьяковской галерее).
Среди новых городов Владимиро-Суздальской земли особо следует отметить Москву. Совсем еще небольшой город превратился в столицу отдельного княжества. В XIII в. в русских источниках появилось и название «москвичи».
К югу от Владимиро-Суздальской земли находилась земля Рязанская, обособившаяся в отдельное княжество еще в XI в. Она тянулась длинной полосой вдоль Оки. На западе границы Рязанской земли проходили почти у самой Москвы. По крайней мере даже в XIV столетии рязанские и московские князья спорили о волости Лопас- ня, лежавшей по реке Лопасне к югу от Москвы. Рязанским городом считалась и Коломна (в устье Москвы-реки). На востоке рязанские земли заходили за реку Прото, недалеко от впадения которой в Оку стояла столица земли Рязань, позже называемая в отличие от новой столицы Старой Рязанью. Раскопки обнаружили, что Старая Рязань была крупным городом с каменными храмами. Ремесленное производство Рязанской земли также было выдающимся для своего времени.
В XIII столетии рязанские князья упорно защищали свою землю от посягательств могущественных владимиро-суздальских князей. Летописи того времени наполнены рассказами о походах Всеволода Большое Гнездо в Рязанскую землю и кровопролитных распрях князей.
Новгород Почти весь северо-запад и север Русской
и Новгородская земля земли принадлежали Великому Новгороду. Этот город стоит на реке Волхов, там, где она вытекает из озера Ильмень. Ладожское озеро и Нева выводили к Финскому заливу. Таким образом, Великий Новгород, непосредственно связанный с Балтийским морем, поистине был для Северной Руси «окном в Европу».
Внешнеторговые сношения Новгорода особенно окрепли в
XII—XIII столетиях. По своему международному значению крупнейшей постоянной ярмарки Новгород не имел соперников
20


не только на Руси, но и во многих странах Западной Европы. Новгородские товары проникали на громадные пространства от Лондона до Уральских гор. Северонемецкие и скандинавские города поддерживали постоянные связи с Новгородом. Новгородцы и сами плавали на своих судах в западноевропейские города. Существовала даже особая торговая компания «заморских» купцов, ведших торговлю за морем, имевших свою патро- нальную церковь Пятницы. На иноземных дворах — Немецком и Готском — останавливались приезжие купцы—«гости».
Стремясь сохранить за собой исключительное право торговать с Восточной Европой, Новгород ревниво следил за тем, чтобы иноземные купцы не ездили в другие русские города.
Богатый Север поставлял в Новгород дорогие товары: меха, «дорог рыбий зуб» — моржовые клыки, ловчих птиц — соколов и кречетов. Все это находило большой сбыт за границей. В Новгороде существовала и особая торговая община, помещавшаяся при церкви Ивана Предтечи на Опоках. Эта торговая корпорация, «Иванское сто», жила по своему уставу, составленному в XII столетии, но дошедшему до нас уже в подновленном виде в списках более позднего времени.
Город делился Волховом на две стороны — Софийскую и Торговую. На Софийской стороне находился кремль, а в нем — древний собор святой Софии Премудрости божией, гордость новгородцев. Святая София уже в это время сделалась символом новгородской вольности. О ней говорили: «Где святая София, тут и Новгород».
В городе жило многочисленное, по средневековым масштабам, население, большое количество ремесленников и других людей, занимавшихся черной работой,— так называемых «черных людей», составлявших основную массу новгородского войска, самую стойкую и мужественную.
Но власть в Новгороде принадлежала не черным людям, а боярам, владевшим вотчинами. Землю обрабатывали крестьяне, «смерды». Они платили боярам натуральные и денежные подати. В боярских вотчинах стояли укрепленные дворы — настоящие средневековые замки со стенами и башнями, но не каменными, как в Западной Европе, а деревянными. Боярские фамилии сохраняли свое господствующее положение в течение многих десятилетий и нередко враждовали между собой.
Наряду с боярством к феодальной верхушке принадлежало духовенство, в первую очередь монашество, «черное духовенство», как называли монахов по цвету их одежды. Церковным главой в Новгородской земле был новгородский архиепископ. Его выразительно именовали «владыкой». По рангу это было второе после митрополита духовное лицо на Руси; во всех других землях существовали только епископы. Резиденцию архи¬
21


епископа, помещавшуюся в новгородском кремле, величали «Софийским домом».
Софийскому дому и монастырям принадлежали громадные земельные владения. Как и бояре, владыка и игумены больших монастырей имели дружины, выходившие на войну под своими знаменами, «стягами».
В Новгороде сидели и свои князья, но это уже не были те наследственные властелины, какими были князья в других землях. Начиная с XII в., новгородцы сами приглашали князей и сами их смещали.
Главным распорядителем в Великом Новгороде было вече. Это не была буйная сходка людей, как обычно его изображали в старинных сочинениях по истории Новгорода. На вече сходились только вольные люди — «мужи новгородцы». Оно созывалось на Вечевой площади Торговой стороны города или у святой Софии по условному звону колоколов. Иногда вечевые собрания кончались кровавыми расправами над боярами и черными людьми, которых бросали с Волховского моста в реку. Летописи рассказывают о подобных событиях и умалчивают о повседневной деятельности веча, на котором выбирались городские власти, посадник и тысяцкий, решались вопросы, касавшиеся внешних сношений Новгорода и его внутренней жизни.
В мирное время городскими делами ведали посадник и тысяцкий. Иностранные источники иногда называли посадников «бургграфами», подчеркивая тем самым их особо высокое положение. Тысяцкий в основном ведал торговыми делами, имевшими громадное значение в жизни Новгорода.
В современной исторической литературе государственный строй Новгорода принято называть феодальной республикой, так как князь в Новгороде не занимал господствующего положения. В целом по своему государственному устройству Новгород был похож на другие средневековые европейские вольные города, такие, как Флоренция, Любек. Однако Новгород владел обширной территорией и в этом отношении выделялся из всех вольных городов Европы. Он был не просто городом, а могучим государственным организмом, «Господином Великим Новгородом», т. е. владыкой, властителем, суверенным государством, имевшим право чеканить свою монету, объявлять войну и мир, издавать свои законы и пр.
Владения Великого Новгорода простирались далеко на восток, вплоть до «Каменного пояса» (Уральских гор). Новгородцы поддерживали торговлю с воинственными племенами в области Печоры, в Югорской земле («Югре»). Новгородские владения, находившиеся за Белым озером, назывались Заво- лочьем, так как располагались «за волоком» — участком земли,
22


в составе
Новгородской земли
отделявшим бассейн Онежского озера от бассейна Северной Двины. В XIII столетии новгородские поселения («погосты») уже подходили к Белому морю, которое новгородцы образно именовали «Дышучим морем», морем с приливами и отливами.
В состав Новгородской феодальной рес- ароды Севера публики входили и земли, населенные
карелами. Их основной территорией к XIII в. была Корельская земля — Карельский перешеек и Северное Приладожье. Земли на Олонецком перешейке и вокруг Онежского озера, населенные родственным карелам племенем весь, составляли Обонежье. Когда в Корель- ской земле в XIII в. возник город Корела, он стал считаться новгородским «пригородом», наряду со Псковом и Ладогой. Жители Корельской земли наравне с русским населением Новгородской республики участвовали и во внутриполитической борьбе и в обороне государства от внешних врагов. Карелы обязаны были в случае войны поставлять вооруженные отряды в войско Новгородской республики. Защита интересов Новгорода, борьба против шведской агрессии к северу от Финского залива проводились в XII—XIII вв. в значительной мере силами карел; нередко карельские отряды и без участия новгородцев предпринимали военные операции.
Под воздействием экономики и социальных отношений севернорусских областей в Корельской земле ускорился процесс социально-экономического развития. К концу XIII в. здесь завершаются распад родового строя и формирование феодальных отношений. В XIV—XV вв. часть карельского крестьянства попала в зависимость от крупных новгородских феодалов. В то же время в крае усилилось культурное влияние русского народа; распространялись русские орудия труда и технические приемы, типы построек, одежда, утварь.
На огромных лесных просторах Северной Карелии, постепенно заселявшейся и осваивавшейся выходцами из Корельской земли, главным занятием населения были охота и рыболовство, на беломорском побережье — морские промыслы (добыча рыбы и морского зверя), солеварение. Леса Северной Карелии давали ценные меха, являвшиеся основным предметом экспорта. В Беломорье в XV в. складывается феодальное землевладение местных феодалов — «корельских детей».
Карелы Северной Карелии в XIII—XIV вв. были подвергнуты христианизации. В XV в. многие карелы в Беломорье были знакомы с русской письменностью.
С середины XIII в., после захвата шведскими рыцарями Центральной Финляндии, Корельская земля оказалась пограничной территорией и стала постоянным объектом шведской агрессии. В 1293 г. шведские рыцари захватили западную часть
23


Корельской земли (включая половину Карельского перешейка). Жившая здесь западная ветвь карел оказалась в составе подвластной шведам Финляндии и впоследствии слилась с финским народом. Но многократные попытки шведских рыцарей в конце XIII и в XIV в. захватить восточную часть Корельской земли с городом Корелой неизменно встречали мужественный отпор со стороны русских войск и карельского населения.
В совместной борьбе за родную землю в XII—XIV вв. было положено начало многовековой дружбе карел и русских.
В русских летописях XII—XV вв. народ коми и его территория упоминаются под названием «Пермь»; при этом различаются область «Малой» или «Старой Перми» (бассейн реки Вычегды и верховья Мезени) и область «Великой Перми» (бассейн верхнего течения Камы). Здесь и сформировались в XIV— XV вв. на базе прежних местных племен, принадлежавших к пермской группе финно-угорской языковой семьи, две ветви коми-народа: коми в области Старой Перми и коми-пермяки в области Великой Перми.
Территория Старой Перми с XII и до конца XIV в. находилась в зависимости от Новгородской феодальной республики. Однако, как и в большинстве подчиненных земель, политическая зависимость Коми-края от Новгорода выражалась лишь в регулярной уплате дани; во внутреннюю жизнь края новгородцы не вмешивались.
В хозяйстве коми ведущую роль играли охота и рыболовство, но постепенно распространялось и земледелие.
В XIV в. за Коми-край началась борьба между Новгородской республикой и растущим Московским княжеством. Опираясь на возникший рядом с землями коми русский город Устюг, московские торговые и промышленные люди все чаще достигали Старой Перми, славившейся ценной пушниной; вслед за ними прибывали сюда и представители московской княжеской администрации. Одновременно в Коми проникала и русская культура. Уроженец Устюга Стефан Пермский много сделал для распространения христианства среди вычегодских коми. Введение христианства и создание национальной письменности были знаменательными событиями в культурной жизни народа коми.
Саамы («лопь», лопари) в XIII—XIV вв. жили в Финляндии и Карелии, постепенно сливаясь с финнами и карелами. Русские источники различают в этих местностях «лопь лешую» и «лопь дикую». «Лопь лешая» (лесная) жила в постоянных селениях, занимаясь рыболовством и охотой. «Лопь дикая» занималась оленеводством и охотой, вела полуоседлый-полукоче- вой образ жизни.
24


На Кольском полуострове ж южнее расселялось несколько десятков племенных групп саамов, говоривших на разных диалектах. Главным занятием северных саамов было оленеводство, дававшее им пищу, одежду и средства передвижения; охотой саамы добывали наиболее ценный товар края — пушнину, шедшую для уплаты дани. Существенную роль играло рыболовство (в реках и в море). Саамы были обложены новгородцами данью, по всей видимости, еще с XII в.
Ненцы населяли огромные пространства тундры на крайнем севере Восточно-Европейской равнины и Западной Сибири от реки Мезень и полуострова Канин на западе до полуострова Таймыр на востоке. Главным занятием их было кочевое оленеводство. Кроме того, они ловили рыбу и не только в низовьях рек, впадающих в Баренцево и Карское моря, но и в море.
Ненцы, жившие к западу от Урала, платили дань новгородцам, но ее сбор, ввиду крайней разбросанности населения и господства кочевого быта, носил нерегулярный характер; зависимость ненцев от Новгорода была чисто номинальной.
Псковская земля На западе Новгородская земля соседила
с землей Псковской. Они были разделены полосой густых лесов. Леса и болота отделяли Псковскую землю от Ливонии, населенной латышами и эстами.
Псковская земля длинной и узкой полосой охватывала бассейн реки Великой и Чудского озера. Вокруг реки Великой группировались обычно хорошо укрепленные псковские пригороды.
Наиболее плодородные земли лежали на юге Псковской земли. Край славился льном, который вывозили в соседнюю Прибалтику и Западную Европу.
Псков стоит недалеко от впадения реки Великой в Псковское озеро, соединяющееся с Чудским. Кремль (или кром) возвышался на высоком холме над Великой, там, где в нее впадает небольшая речка Пскова. Город располагался на правом берегу Великой, а на левом берегу находился пригород Завеличье.
В начале XIII столетия Псков уже выделялся богатством среди других русских городов. Он вел большую торговлю с Прибалтикой и немецкими городами. Город был известен и развитым ремеслом.
По своему государственному устройству Псков был подобен Великому Новгороду. Верховным его распорядителем было вече, а во главе управления стояли два выборных посадника. Главой псковского духовенства являлся новгородский архиепископ.
Долгое время Псков находился в некоторой зависимости от Великого Новгорода. Эти два города считались как бы братьями:
25


старшим был Новгород, младшим — Псков. Постепенно Псков все более приобретал самостоятельность и стал держать у себя особых князей. Впрочем, эти князья в политической жизни города играли еще меньшую роль, чем новгородские.
_ д Полоса больших и малых озер, трудно-
Полоцкая земля ^
проходимые леса и болота отделяли земли
Новгорода и Пскова от Полоцкой земли, простиравшейся с севера на юг от Западной Двины до Полесья, а с запада на восток — от Немана до Днепра.
Полоцк, большой и богатый город на Западной Двине (в устье Полоты), упоминается в скандинавских былинах. О Полоцком соборе святой Софии в кремле говорится в «Слове о полку Игореве». Полоцк вел оживленную торговлю с Западной Европой.
В Полоцкой земле господствовала особая династия, ведшая свое начало от Владимира Святославича и его жены Рогнеды. Известнейшим князем этого рода был князь Всеслав, живший во второй половине XI в. Потомки его, Всеславичи, утвердились в Полоцкой земле, распавшись на несколько княжеских ветвей, враждовавших между собой. Это дробление и было одной из причин ослабления Полоцкой земли. В начале XIII столетия она все более и более теряла прежнее политическое значение и с трудом отбивала напор воинственных соседей — литовских бояр и немецких рыцарей-меченосцев. Немецкие рыцари захватили земли ливов, находившиеся в зависимости от полоцких князей. Так был потерян непосредственный выход полоцких владений к морю.
Однако в начале XIII в. Полоцкая земля сохраняла еще остатки своего прежнего могущества. Впоследствии литовские князья овладели городом Полоцком и окончательно утвердились па территории всей Полоцкой земли.
Смоленская земля £ нэталУ ХШ в‘ У<™ось значение Смоленска и княжившего в нем рода
смоленских князей, происходивших по прямой линии от Владимира Мономаха. Могущественные смоленские князья появлялись со своими дружинами и в Новгородской, и в Полоцкой, и во Владимиро-Суздальской землях.
О территории Смоленского княжества и его населении ясное
представление дает княжеская грамота, пожалованная учрежденной в XII столетии Смоленской епископии.
В начале XIII в. Смоленск был цветущим и богатым городом, твердыней Русской земли на западной границе.
О внешней торговле Смоленска в XIII в. говорит договор, заключенный смоленским князем с Ригой и немецкими городами, в котором определены условия торговли в Смоленске и положение иноземных купцов на Руси того времени. В нем описан
26


Галицко-Волынская
земля
порядок торговых операций. Согласно ему, торговые весы должны были выверяться представителями как «латинской» (немецкой), так и русской сторон. Устанавливалась величина платы за доставку товаров по «волоку» — сухопутному участку, который разделял верховья Западной Двины и Днепра.
Договор рисует полувоенную-полукупеческую среду иноземных гостей, приезжавших в Смоленск. Это один из ярчайших документов, описывающий трудности и опасности средневековой торговли, когда иноземный гость и на рынке иногда должен был прибегать к мечу.
В Смоленской земле, может быть, больше, чем в каких-нибудь других местах Руси, ощущалась близость к Европе. Здесь даже летосчисление иногда велось по немецкому образцу.
На крайнем юго-западе Русской земли, в предгорьях Карпатских гор лежала Галицко-Волынская земля. Это прочно утвердившееся в литературе название не вполне соответствует действительности, так как нередко и Галицкая и Волынская земли имели своих князей и вели самостоятельную политику. Обе эти земли объединяла общность их исторических судеб.
Основная масса галицких поселений располагалась по течению Днестра, который связывал Галич с придунайскими землями. Галицкая земля обладала большими залежами соли. Отсюда соль вывозили в Киев и другие русские города. После татаро- монгольского нашествия столицей, вместо запустевшего Галича, сделался Львов.
Западной соседкой Галицкой земли была могущественная -в те времена Венгрия. Венгерские короли стремились захватить Галицкую землю и добивались успеха, чаще всего кратковременного.
Галицкие князья вели непрерывные войны не только с королевской Венгрией и Польшей, но простирали свои руки и на восток, в Киевскую землю, которая подчас попадала в зависимость от этих князей.
Однако в самой Галицкой земле не было единства. В XIII столетии чрезвычайно усилилось значение местных бояр, с которыми галицким князьям приходилось считаться, а порой и воевать. Дворы крупных галицких бояр представляли собой настоящие замки, где хранились оружие и съестные припасы на случай осады.
Галицкая земля была прославлена как богатая страна во французском эпосе, а русские былины пели о «Галиче старом, Галиче богатом», где жил сказочный герой Дюк Степанович. Под загадочным и необычным именем пытливый взор исследователя обнаружил венгерского герцога (дюк — герцог) Стефановича, сына венгерского короля Стефана.
27


Остатки каменных строений, городских башен, стен и церквей до сих пор видны по берегам Днестра.
С севера к Галицкой земле примыкала земля Владимиро- Волынская, занимавшая большие пространства плодородных областей. Уже в XII в. в городе Владимире-Волынском был воздвигнут каменный собор. В XIII столетии Владимир отличался многолюдством, красотой, хорошо вооруженными воинами и оборонительными укреплениями. В Волынской земле было густое население. Тесно связанная с соседней Галицкой землей историческими судьбами, Волынская земля участвовала в широкой международной торговле, в частности с Крымом: в плаче о смерти князя Владимира Васильковича сообщается, что вместе с другими его кончину оплакивали и купцы из Сурожа (Судака) в Крыму, которые вели торговлю с Русью.
„ Киевская земля в начале XIII столетия
и Черниговская земли уже не играла прежней роли самой богатой и населенной области Руси и ее политического центра. Постоянные нападения половцев особенно разоряли Киевскую землю и районы прежней Переяславской земли. Кровопролитные междоусобные войны также способствовали опустошению Киева.
Запустели и пограничные районы Киева, лежавшие к югу от него по реке Роси. И тем не менее Киев все еще оставался богатейшим русским городом, украшенным великолепными каменными соборами (среди них Десятинная церковь и Софийский собор с его замечательными фресками).
Сохраняло свое значение Черниговское княжество, или Северская земля. Это название произошло в седой древности от племени северян, и даже в XVI столетии ее жителей именовали «севрюками».
Черниговская земля на севере доходила до Смоленского княжества. Дремучий брянский лес отделял ее от Владимиро- Суздальской земли. Столица земли, Чернигов, представляла со+ бой богатый город с каменными соборами и церквами, многие из которых сохранились до нашего времени. Прославлены были и черниговские ремесленные изделия.
Некоторая обособленность Черниговской, или Северской земли от других русских областей привела к тому, что здесь сидел один и тот же размножившийся княжеский род, возводивший себя к Олегу Святославичу, двоюродному брату Владимира Мономаха. «Хороброе гнездо Ольговичей» держало власть над землей крепко, не пуская в нее чужих князей.
Киевская и Черниговская земли в XIII столетии вели торговлю с Крымом и Византией, но усиление кочевников в степи тормозило развитие этой торговли. Создание Латинской империи после взятия Византии (Константинополя) крестоносцами
28


Культура Руси
в 1204 г. не ослабило, а усилило торговые связи ряда черноморских городов с Западной Европой.
Разнообразные известия русских и зарубежных авторов, археологические материалы, церкви, украшенные мозаикой и живописью, ясно свидетельствуют о высоком культурном уровне Руси, которого она достигла к началу XIII в. в результате длительного предшествующего развития.
Великолепные мозаики Софийского и Михайловского соборов в Киеве, фрески церкви Спаса-Нередицы под Новгородом 1 и прочие шедевры архитектурного и живописного искусства говорят громко и внятно о расцвете культуры домонгольской Руси.
Даже те сравнительно немногие памятники письменности, которые сохранились от XIII в. и более раннего времени, показывают, какое большое развитие получила на Руси литература. И когда находятся скептики, уверяющие, что, например, «Слово о полку Игореве» не могло быть создано в Киевской Руси, которая будто бы не доросла до того, чтобы создавать подобные великие произведения, то это только отзвук непонимания и незнания древнерусской культуры.
Высокая культура Руси была хорошо известна в зарубежных странах. Во французском эпосе встречаются упоминания о Руси и прекрасном русском оружии. В трактате Феофила о ремеслах, написанном в Германии, упоминаются русские изделия. Широки и многообразны были торговые и политические связи Руси с другими странами. Они выразились и в том, что русский великокняжеский дом породнился со многими королевскими фамилиями на Западе. Недаром знаменитый оратор митрополит Илларион еще в XI в. говорил о своей родине — Русской земле, что она «ведома и знаема во всех концах вселенной».
Ближайшим соседом Северо-Восточной Руси была Волжская Болгария. В XII в. влияние этого крупнейшего государства Поволжья распространялось на все северные племена, жившие вблизи Ледовитого океана, и на юг — на народы Среднего и Южного Поволжья. Болгары, являвшиеся предками чувашского и татарского народов, были земледельцами, но занимались также скотоводством и бортничеством. Испано-арабский путешественник середины XII в. Абу Хамид ал-Гарнати писал: «А напитки у них в основном из меда, и мед у них дешев».
Волжские болгары и другие
поволжские народы
1 Храм был уничтожен фашистами во время Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.
29


К началу XIII в. Болгария была сложившимся феодальным государством. Во главе его стоял царь, которому повиновались многочисленные служилые феодалы. В стране было много городов. Главный из них — Болгар — находился на левом берегу Волги, в 30 км к югу от устья Камы. Абу Хамид отмечал, что «Булгар... большой город, весь состоящий из сосновых строении, и стены его из дубового дерева». Известны и другие города, например Биляр, Сувар, Джукетау (Жукотин).
Болгария вела оживленную торговлю с Русью, северными племенами вису (весь) и югра (юра). Через пустыни и степи Средней Азии, нынешнего Казахстана, сюда регулярно приходили караваны с восточными товарами. На юг суда спускались до города Саксина (Саджсина) в устье Волги и далее.
Широк и разнообразен был ассортимент товаров, которые вывозились из Болгарии и ввозились в нее. В Северо-Восточную Русь ввозился болгарский хлеб. Из русских городов в Болгарию шли ремесленные изделия. В самой Болгарии было развито кожевенное производство, и еще 100—200 лет спустя в Средней Азии хорошо знали особый вид выделанной кожи под названием «булгари» («булгарская»).
Больших размеров достигла торговля с жителями Севера. От них поступали меха соболя, бобра, горностая и других пушных зверей. Из Болгара они отправлялись большей частью в страны Востока, так что Болгария наряду с Русью являлась основным поставщиком пушнины в Среднюю Азию, Иран, Закавказье и далекий Багдад. Оттуда среди прочих товаров везли в Болгар лезвия мечей, изготовленные лучшими оружейниками Зенджа- на, Исфахана и других центров восточного ремесла. Из Болгара их переправляли на север к вису и югре. Приобретенные лезвия югорцы применяли для охоты на китов.
В устье Волги в XII — начале XIII в. стоял большой торговый город Саксин, преемник разрушенного в свое время Святославом Итиля. Жителями его наряду с остатками хазар были гузы (тюркское племя) и болгары. В городе постоянно жил наместник (эмир) болгарского царя. Торговое значение Саксина было велико. Абу Хамид, описывая этот город, сообщал: «И в городе тысячи, и не счесть числа торговых людей, чужестранцев и выходцев с запада с Магриба». Область Саксина изобиловала рыбой и скотом, который пригонялся кочевниками гузами. Зимой на волжском льду происходил массовый убой скота. При нашествии татаро-монголов Саксин был разрушен.
В войнах с Русью успех был то на стороне русских князей, то перевес брали болгары. Но чаще господствовали мирные политические сношения. Так, в 1224 г. в обстановке первого монгольского нашествия, после битвы на Калке, был заключен мирный договор на шесть лет, возобновленный в 1229 г. С X столе-
30


тин болгарские цари, принявшие ислам, были связаны с Багдадским халифатом и другими восточными землями.
К глубокой древности относится возникновение разнообразных контактов восточных славян и народов Поволжья — мари, удмуртов, мордвы и др.
Обширные пространства от реки Ветлуги до Средней Камы были заселены мари и удмуртами. Основная масса мари располагалась на низменной равнине Волго-Вятского междуречья. В русских источниках она называется «луговой черемисой». Другая группа мари обитала на возвышенном побережье Волги, в низовьях рек Суры и Юнги. Эту группу мари, как и чувашей, источники называют «горной черемисой». Удмурты занимали правобережье Средней Камы и левобережье Вятки. Прикамских удмуртов источники именуют также черемисами. К югу от болгар, в лесистых местах Среднего Поволжья, жили племена мордвы. В политическом отношении они зависели от царя бол- гар или русских князей и платили им дань мехами. Мордва еще в XII в. составляла два племенных объединения, располагавшихся по нижнему течению Оки, Средней Волге и Суре (эрзя), а также по Мокше и ее притокам — Ваду и Сивини (мокша). Земли, населенные мордвой и родственными ей бур- тасами, были известны как поставщики в страны Востока лучших сортов пушнины (особенно чернобурой лисицы).
Народы Среднего Поволжья издавна вели оседлый образ жизни, занимаясь хлебопашеством и скотоводством. Большое значение в хозяйстве имели бортничество, разнообразные виды охоты и рыбной ловли.
половцы и народы Ст°пи Северного Причерноморья. Подонья Северного Кавказа и Северного Кавказа в начале XIII в. были районом кочевий половцев (кыпчаков). Эта территория в восточных источниках была известна под названием Дешт-и-Кыпчак (Кыпчакская степь). Половцы делились на ряд племен. Иногда возникали временные объединения племен, главным образом с целью военных походов на русские земли или народы Северного Кавказа. Хотя половцы занимались преимущественно скотоводством, в Половецкой земле существовали и города. Половцы были тесно связаны с Южной Русью. Это выражалось в династических, брачных связях половецких ханов с русскими князьями. Южные половцы, кочевавшие у Кавказских гор, соприкасались с Грузией, и грузинские цари в борьбе с крупными феодалами брали на службу половецкие отряды.
На Северном Кавказе самым крупным объединением был аланский племенной союз. Аланские племена заселяли весь Центральный Кавказ. У алан был общий правитель, живший в большом городе с сильной крепостью. По сведениям арабских
31


писателей, в стране алан было много городов и селений. Этнически аланские племена являются предками осетин, а также карачаевцев и балкарцев. В аланский союз входили предки ингушей и чеченцев и часть адыгов. Последние занимали западную часть Северного Кавказа.
На территории современного Дагестана издавна существовал ряд феодальных объединений. В приморском Дагестане в конце XII — начале XIII в. были развиты земледелие и садоводство. Города приморского Дагестана, по описаниям арабских писателей, утопали в садах.
Закавказье ® начале XIII в. большая часть Северного Азербайджана входила в состав государства Шир- ван, центром которого являлся древний город Шемаха, а иногда Баку. Южную часть страны составляли владения государства Ильдегизидов с центром в Тебризе.
Основным занятием населения Азербайджана было земледелие, наряду с ним существенную роль играли скотоводство и садоводство. В Ширване производилось много шелка, повсеместное распространение имело культивирование хлопка. Крупнейший арабский географ первой трети XIII в. Йакут писал: «Азербайджан — важная страна и большое государство: в нем преобладают горы, имеется много крепостей, много добра и громадное количество фруктов. Я нигде не видел столько садов и так много воды и источников, как в нем. Путешествующему по этой стране нет нужды брать с собой сосуды с водой, так как вода течет под его ногами, куда бы он ни направлялся, и вода холодная, пресная, здоровая».
Тем не менее земледелие в Азербайджане было возможно только при условии искусственного орошения, которое осуществлялось посредством густой сети наземных и подземных каналов (кяризов). Во время татаро-монгольского нашествия большая часть оросительных сооружений была разрушена.
Азербайджан начала XIII в. был в буквальном смысле страной городов; из них крупнейшие — Ганджа, Бердаа, Шемаха, Ардебиль, Марата, Тебриз. Города занимали большое пространство и окружались крепкими стенами. За ними во время вражеских нашествий укрывалось не только городское, но и сельское население. Анонимный географ начала XIII в. писал о Гандже (близ нынешнего Кировабада): «Столица Северо-Западного Азербайджана имеет укрепление и сильную крепость. Населенный и цветущий город, высокая стена и глубокий ров.., его люди способные и остроумные.., его товары: атлас, парча, хлопок, шелк. Оружие сюда привозят со всех концов мира...»
Азербайджанские города были центрами разнообразного ремесла. Наряду с самостоятельными ремесленниками существовали крупные мастерские. Отдельные города славились опре-
32


деленными изделиями. Так, в Ардебиле выделывались всякие ткани, в Кабале (Северный Азербайджан) обрабатывались привозившиеся из северных стран меха соболя, бобра и т. д.
Между Азербайджаном и другими странами в начале XIII в. существовали обширные экономические связи. Торговые пути из Азербайджана вели на север — на Русь и в Болгар, на запад — в Грузию, Армению и далее в Малую Азию, страны Европы, на юг — в Иран и Индию, на восток — в Среднюю Азию и Китай.
Большая часть Армении утратила свою государственность еще в XI в. Исключение составляло только Киликийское армянское царство, просуществовавшее до второй половины XIV столетия. К началу XIII в. Северо-Восточная Армения находилась под властью грузинских царей. Включение Армении в состав относительно единой Грузии способствовало экономическому подъему страны. Оживилась жизнь в таких крупных городах, как Ани, Ван, Карс и др. Ремесленники в этих городах были организованы в корпорации типа европейских цехов. Члены цехов делились на полноправных мастеров (устад), подчиненных им подмастерьев (халифе) и учеников (ашакерт). Внутренняя жизнь цехов определялась уставами.
Важнейшую роль играло армянское купечество. Торговые сделки совершались не только в армянских городах, но и в городах Азербайджана, Грузии, Румского султаната. Армянских купцов можно было увидеть и в Тебризе, и в далеком Волгаре, и в городах Крыма, и в горных областях Кавказа, и в итальянских городских республиках (Генуе и Венеции). Всюду они выступали в качестве торговых посредников, иногда ростовщиков.
XII — начало XIII в. было временем наивысшего расцвета феодальной Грузии. Опираясь на средних и мелких феодалов (азнауров), при поддержке имущих городских слоев, царская власть сумела не только добиться объединения грузинских земель, но присоединила или поставила в вассальное положение ряд соседних территорий. В подчинении у Грузии находились значительная часть армянских земель, а также некоторые горские племена Северного Кавказа. Порой власть грузинских царей распространялась и на Северный Азербайджан.
В результате создания сильного Грузинского царства отпала угроза со стороны сельджуков, до этого неоднократно подвергавших грузинские и армянские земли опустошительным нашествиям. Объединение страны привело к восстановлению и дальнейшему развитию экономики. Резко возросло население. В XII в. были восстановлены старые города и основан ряд новых (Жинвани, Гори, Сурами и др.). Самым большим, богатым и многолюдным городом была столица Грузии Тбилиси. Сюда
3 История СССР, т. и
33


съезжались купцы из всех стран Востока. Хорошо знали в Грузии и Русь, с которой поддерживались оживленные дипломатические и торговые связи. К началу XIII в. в Грузии обнаруживаются признаки распада, который был ускорен страшным татаро-монгольским нашествием.
Средняя Азия
В начале XIII в. территория Средней Азии и
Юго-Восточного Казахстана входила в обширную монархию хорезмшахов. Хорезм был центром объединения среднеазиатских земель, населенных таджиками и тюркским населением, этнически являвшимся составной частью узбекского народа. Кроме того, в состав державы хорезмшахов входили Северо-Восточный Иран и большая часть территории современного Афганистана. Последний хорезмшах Мухаммед (1200—1220 гг.) пытался расширить свое государство. С этой целью он совершил несколько походов на запад и вступил в конфликт с багдадским халифом Насиром. Однако поход Мухаммеда против халифа был неудачен. Часть его войска погибла в горах Курдистана.
Накануне нашествия татаро-монголов Средняя Азия была богатой страной с многочисленными городами, селениями, сложной и густой системой орошения. Искусственное орошение играло здесь еще большую роль, чем в Азербайджане. Поддержание каналов и сооружение новых входило в функции государственной власти. Были в Средней Азии и скотоводческие районы. К ним принадлежали земли туркмен, а также кочевой части узбеков. Однако племена тюркских кочевников, в разные века пришедшие в Мавераннахр, под влиянием древней и устойчивой земледельческой культуры коренного населения осели на землю. От смешения тюрков с местными народами и произошла узбекская народность. Накануне нашествия орд Чингисхана тюркоязычное (узбекское) население наряду с таджиками и туркменами являлось основной этнической группой в Средней Азии. Предки узбеков жили в это время не только в селениях, но и в городах.
Среднеазиатские города были очень многолюдны. Проезжавший в начале XIII в. по Средней Азии Йакут говорит о Мерве: «Если бы не то, что произошло из-за нашествия татар на эти страны, и их разрушение, я не покинул бы его до смерти». Особенно поразила Йакута размерами и оживленностью столица Хорезма Гургандж (Ургенч). Этот город, расположенный на левом берегу Аму-Дарьи, но мнению Йакута, был самым большим из всех виденных им городов. А ведь Йакут объехал в поисках знаний почти весь Ближний Восток.
Крупнейшим городом Мавераннахра являлся Самарканд. По мнению В. В. Бартольда, он превосходил по величине все тогдашние столицы Европы, за исключением Лондона. По данным
34


китайского путешественника начала XIII в. Чан Чуня, население Самарканда перед нашествием Чингис-хана составляло 100 тыс. семейств.
Города Средней Азии торговали почти со всем известным тогда культурным миром от Испании па западе до Китая и Малайи на далеком востоке, от русских земель и Болгара до северного побережья Африки на юге.
Народы Поволжья, Кавказа и Средней Пово7жьяГкРа°вка^ Азии создали к началу XIII в. высокую и Средней Азии культуру. У волжских болгар, как видно
из восточных источников и сохранившихся болгарских надписей, существовала письменность. В XII в. в Болгаре велась официальная летопись «История Булгар», которая, вероятно, погибла вместе с памятниками художественной литературы во время монгольского нашествия. Следы «Истории Булгар» прослеживаются в поздних татарских хрониках.
Высокого уровня достигла культура азербайджанского парода. Имена великих поэтов Низами и Хагани вошли в золотой фонд мировой литературы.
В Армении большое развитие получило искусство миниатюры. В армянских монастырях имелись книгохранилища, где с любовью сохранялись сотни армянских, греческих и других рукописей. Значительная часть их позднее погибла от рук завоевателей.
XII—XIII века были периодом расцвета грузинской литературы. В это время Грузия дала миру Шота Руставели. Грузинские поэты и ученые, группировавшиеся вокруг двора царицы Тамары, были хорошо знакомы с культурой соседних стран — прежде всего Азербайджана и Ирана. Эти связи нашли отражение в их произведениях.
Города Средней Азии славились своими библиотеками. Крупнейшей библиотекой была мервская. В ней накануне монгольского нашествия изучал уникальные, вскоре после этого погибшие рукописи арабский ученый Йакут. Известными были книгохранилища Бухары, Самарканда и других городов.
Хорезмшахи покровительствовали науке и литературе. В начале XIII в. при дворе хорезмшахов работал географ Мухаммед ибн Наджиб Бекран, составивший географический труд «Джа- хан-намэ» («Описание мира»). Наряду с материалами X в. этот ученый привлек немало своих собственных наблюдений.
з*


ГЛАВА ВТОРАЯ
БОРЬБА НАРОДОВ НАШЕЙ СТРАНЫ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ
1
Нашествие Чингис-хана на Среднюю Азию и Кавказ
Образование
Монгольского государства. Монгольские завоевания
В степях Центральной Азии издавна кочевали многочисленные монгольские племена. Монголы не знали оседлой жизни.
Они занимались скотоводством. По мере развития имущественного неравенства среди монголов выделялась кочевая аристократия, которая обогащалась путем захвата общинных пастбищ и стад. Важными источниками ее обогащения были также набеги на соседние земли. Ожесточенная борьба между племенами завершилась образованием к началу XIII в. Монгольского феодального государства, обладавшего сильной военной организацией. Могучим средством для осуществления завоевательных планов монгольской знати стала конница.
В 1206 г. на хурале всемонгольским ханом был провозглашен один из представителей аристократии — Темучин. Ему присвоили имя «Чингис-хан». Значение этого титула до сих пор неясно. Внутриполитическая борьба в Монголии продолжалась еще ряд лет. Она завершилась победой знати, видевшей в укреплении власти хана средство для феодального подчинения аратов. Образование монгольской державы создавало предпосылки для развития производительных сил страны и установления экономических и политических связей с соседями. Однако этот путь не устраивал монгольскую знать, и она поставила целью достичь обогащения завоеваниями. Страна была превращена в военный лагерь.
36


Первые удары монгольские феодалы нанесли народам Сибири. В 1207—1211 гг. они покорили бурят, якутов, ойратов, киргизов, уйгуров. Затем, расширяя свои владения, монгольские феодалы вторглись в Северный Китай и, несмотря на упорное, в течение четверти века, сопротивление местного населения, захватили страну.
Монголы хорошо владели военной техникой. Они использовали стенобитные орудия, искусно вели разведку. Монгольские войска делились на десятки, сотни, тысячи и десятки тысяч. Пользуясь политической раздробленностью стран, встречавшихся на их пути, монголы с их суровой дисциплиной в сравнительно короткий срок подчинили их своей власти. Всюду, куда ступала нога завоевателей, оставалась пустыня. Монголы разрушали города, уводили население в рабство.
Самым крупным государством Средней га^е„В!ГГ,ииНГИС’ХаНОМ Азии в начале XIII столетия был Хо- р резм. Покорив Северный Китай, Чин-
гис-хан, поддерживаемый монгольской военно-кочевой знатью, начал усиленно готовиться к вторжению в Среднюю Азию. Во главе войска Чингис-хана численностью от 150 до 200 тыс. чел. стояли опытные военачальники, подчинявшиеся непосредственно кагану— «великому хану». Гарнизоны хорезмшаха Мухаммеда были разбросаны по многим городам и провинциям. Военачальники плохо повиновались шаху, в его непосредственном распоряжении находились лишь кыпчакские (половецкие) наемники, вожди которых держались крайне независимо.
Поводом для столкновения послужило избиение купцов, прибывших из Монголии в пограничный город Отрар в 1218 г. После того как в Хорезме убили посла Чингис-хана, направленного для выяснения обстоятельств этого происшествия, поход монголов стал неминуем. Летом 1219 г. полчища Чингис-хана через Семиречье ринулись в плодородные долины Средней Азии. Сравнительно быстрое завоевание многолюдных городов вскрыло внутреннюю слабость державы хорезмшахов. Каждый военачальник и гарнизон были предоставлены своей судьбе. Характерна история осады и взятия монгольскими захватчиками Самарканда в марте 1220 г. В его гарнизоне насчитывалось от 60 до 110 тыс. воинов. Командовал гарнизоном Тугай-хан, дядя хорезмшаха. На третий день осажденные совершили вылазку, но попали в засаду; большая часть их была уничтожена монголами. Через два дня Тугай-хан с тюркскими военачальниками и представителями местной знати предали свой народ и решили сдаться. Монголы обещали им жизнь, но затем тюркские воины до приказу Чингис-хана были выведены в поле и вместе с Тугай-ханом перебиты. Богатейший город был разграблен. Такая же судьба еще раньше постигла Отрар, Бухару, Ходжент
37


и другие города, несмотря на упорную борьбу их населения. Шах Мухаммед покинул Хорезм и направился в Иран для сбора новых сил. Монголы преследовали его. Шах Мухаммед укрылся на безлюдном островке на Каспийском море, где и умер. Отдельные военачальники пытались организовать сопротивление. Комендант Ходжента (ныне Ленинабад) Тимур-мелик успешно оборонял свой город силами небольшого отряда, а затем пробился в Гургапдж, где собрал 90-тысячпое ополчение. С конца 1220 г. до апреля 1221 г. сыновья кагана Джучи, Чагатай и Угэдэй, осаждали столицу Хорезма. Взяв город, монголы перебили его жителей, за исключением ремесленников, уведенных в Монголию, малолетних детей и молодых женщин. Затем они разрушили плотину, и вода затопила город. Долгое время это место было покрыто водой. Тимур-мелик с уцелевшими защитниками ушел в Хорасан для сбора новых сил.
После смерти шаха Мухаммеда борьбу против монголов возглавил его старший сын Джелаль ад^дин. На территории Хорасана ему удалось собрать 60—70-тысячное ополчение и даже нанести монголам поражение (при Перване). Но феодалы его ополчения перессорились из-за добычи и покинули хана. Это стало известно Чингис-хану. Против Джелаль ад-дина выступил сам Чингис-хан с главными силами. 24 ноября 1221 г. на реке Инд произошла битва, в которой Джелаль ад-дин был разбит и большинство его воинов погибло. Джелаль ад-дин велел бросить в воду всех женщин, в том числе свою мать и жену, чтобы они не достались монголам. Сам султан переплыл бурную реку на коне, бросившись в воду с отвесной скалы. С ним спаслись лишь остатки его войска.
В некоторых местах Хорасана население продолжало сопротивляться завоевателям. Последним пал Мерв. Монгольские карательные отряды сметали с лица земли селения, а жителей убивали или уводили в плен. Награбленные богатства монгольские феодалы свозили в основанную ими в 1220 г. столицу Каракорум. В 1222 г. Чингис-хан отвел главные силы в Монголию, оставив наместником в Хорасане купца Махмуда Ялдвача. Одновременно для покорения Ирана и Закавказья им были направлены крупные силы под комапдованпем Джебе и Субедея.
Опустошив Северпый Иран, отряды Дже- Первый поход монголов ge п Субедея вторглись в южные облас- в акавказье ти страны. Ильдегизид1 Узбек (1210—
1225 гг.) бежал из своей столицы. Но монголы, видя готовность горожан к борьбе, не решились штурмовать сильную крепость
1 Ильдегизиды — феодальная династия в Азербайджане и Северном Иране, правившая до 1225 г.
38


Тебриз и удовлетворились получением большого выкупа с населения.
В 1221 г. орды Чингис-хана разрушили до основания города Марага, Ардебиль, Хой, Нахичеван и др. Трагической была судьба богатого города Байлакана. По настоянию зажиточных горожан сюда был приглашен монгольский представитель: знать хотела откупиться от врага огромной данью. Однако большинство горожан воспротивилось переговорам, опасаясь тяжести контрибуции. Вражеский представитель был убит. В конце 1221 г., несмотря на героическое сопротивление горожан, враги ворвались в город и перебили всех жителей. Байлакан был превращен в руины.
Первое столкновение грузин и армян с войсками монгольских феодалов в начале 1221 г. окончилось поражением грузино-армянского войска, но завоеватели также потерпели значительный урон и были вынуждены отступить. Они отошли к Му- гани, готовя новое нападение. В 1222 г. Грузия встретила врагов более подготовленной. Увидев крупные силы грузин, монголы, не вступая в бой, оставили пределы страны.
Отряды Джебе и Субедея двинулись на Ганджу, но, встретив сильный отпор, ограничились требованием уплаты дани. Через Иран полчища Чингис-хана вторглись в Закавказье и нанесли удар по Азербайджану, раздробленному на ряд самостоятельных владений. Затем монголы повернули на север Азербайджана и осадили столицу ширваншахов — Шемаху. Покинутые правителем, шемахинцы решили стоять насмерть. Они наносили монголам сокрушительные удары, и лишь после многих дней осады, когда осажденные были доведены до полного истощения, монгольским войскам удалось проникнуть в город. Завоеватели разграбили город и перебили большинство населения.
После взятия Шемахи Джебе и Субедей двинулись на север. На пути их стояли неприступные укрепления Дербента. Джебе и Субедей обратились к его правителю ширваншаху Рашиду с предложением заключить мир. Поверив им, Рашид направил к монголам 10 послов. Но одного из них монголы убили, а остальных заставили под угрозой смерти указать им горные проходы мимо дербентских укреплений.
Эмир Дербента пропустил монгольские отряды Субедея и Джебе, и они через Северный Дагестан вышли на предкавказскую равнину. Узнав о приближении монголов, правители алан заключили военный союз с кыпчакскими ханами, кочевья которых находились на Северном Кавказе. Соединенное войско алан и половцев выступило против захватчиков. Первые столкновения не дали монголам перевеса. Тогда их предводители послали гонца к кыпчакам с предложением: «Мы
Монголы
на Северном Кавказе и в половецких степях
39


и вы — один народ и из одного племени, аланы же нам чужие; мы заключим с вами договор, что не будем нападать друг на друга, и дадим вам столько золота и платья, сколько душа ваша пожелает, [только] предоставьте их (алан.— Ред.) нам». Это соблазнило половецких ханов, они получили обещанные сокровища и ушли. Монголы же разгромили алан и разграбили их страну. Затем они напали и на половцев, «убивая всякого, кого находили, и отобрали вдвое больше того, что перед тем дали». Кыпчаки бежали в приазовские степи и просили о помощи своих сородичей и русских князей. Последующие события привели к трагической битве на Калке.
Битва на Калке Половецкие ханы, кочевавшие к западу от
Днепра, обратились к галицкому князю Мстиславу Мстиславичу Удалому, зятю хана Котяна, со словами: «Нашу землю сегодня отняли, а вашу завтра, придя, возьмут». Мстислав выступил инициатором похода против захватчиков. Он предупреждал других князей, что если не помочь половцам, то они перейдут на сторону татаро-монгольских завоевателей и вместе с ними будут представлять страшную опасность для русских.
Во главе своих полков выступили в поход Мстислав Романович киевский, Мстислав Святославич черниговский, Мстислав Мстиславич галицкий и др. В организации русских военных сил сказались все отрицательные черты политической раздробленности. Отдельные отряды действовали разрозненно. Отсутствовало единое командование.
Перейдя Днепр, русское войско двинулось на восток. Передовой татаро-монгольский отряд был разбит русским полком под предводительством Мстислава галицкого. Успех окрылил русских.
Ожесточенное сражение произошло на реке Калке 31 мая 1223 г. Соперничавшие князья действовали несогласованно. Когда Мстислав Мстиславич галицкий и Даниил Романович во- лынский вместе с половцами напали на противника, то Мстислав Романович киевский не принял участия в сражении, оставаясь с войсками в своем лагере. В результате русские потерпели поражение. Князь Мстислав Удалой с остатками своего войска бежал к Днепру, преследуемый врагами. Вслед за этим татаро- монголы обратились против войска Мстислава киевского. Три дня шла упорная борьба. Убедившись в невозможности овладеть лагерем силой, предводители татаро-монголов предложили русским мир, обещая свободный проход их войскам, но когда русские воины оставили лагерь, они вероломно напали на них и перебили* Победители варварски отпраздновали свой успех. Они задавили пленных князей досками, на которых сидеди во время пира.
40


После битвы на Калке татаро-монгольские орды двинулись на запад по направлению к Днепру и разорили южные окраины русских земель. Затем они повернули на Волгу, но были отброшены болгарами. Потерпев неудачу, они ушли в Монголию. Это была лишь первая разведка. Воодушевленный успехами Джебе и Субедея, Чингис-хан поручил своему сыну Джучи готовиться к новому походу. Но в 1227 г. он сам и Джучи умерли.
Не успели страны Закавказья залечить Закавказья6 завоеванИ5* раны, нанесенные нашествием татаро-мон- и Северного Кавказа голов, как сюда хлынули через Дербент кьгачаки, опустошившие северные области Азербайджана. Вслед за ними в 1225 г. в Азербайджан с юга вторгся собравший новые силы в Месопотамии хорезмшах Дже- лаль ад-дин. Он хотел возместить потерю своих земель в Хорезме присоединением Закавказья и Передней Азии. Взяв Тебриз, Джелаль ад-дин в августе 1225 г. вторгся в Армению и захватил город Двин.
Армяно-грузинские войска под предводительством владетеля города Ани Ивана Долгорукого встретили врага недалеко от Гарни. Здесь в конце августа произошло сражение, в котором объединенные армяно-грузинские войска потерпели тяжелое поражение и бежали. Войска Джелаль ад-дина опустошили Араратскую долину и разрушили Двин.
В декабре 1225 г. Джелаль ад-дин осадил столицу Грузии Тбилиси. Царица Русудан поспешила переехать в Западную Грузию. 9 марта 1226 г. Тбилиси был взят и разгромлен. Христианское население было вырезано, а мусульмане звзяты в плен.
Осенью 1226 г. Джелаль ад-дин осаждал города Ани и Карс, но, испытывая недостаток провианта и фуража, был вынужден вернуться в Азербайджан. Вскоре против него объединились военные силы Армении, крестоносцев и др. Летом 1230 г. эта коалиция нанесла ему поражение в районе Ерзнка. В 1231 г. Джелаль ад-дин встретил в Азербайджане татаро-монгольские войска под предводительством Чармагана, полководца кагана Угэдэя. Последний хорезмшах был разбит и вскоре погиб.
В 1227 г. Чингис-хан, возвращаясь из похода против Тун- гутского государства Си-Ся, умер. На хурале ханом был избран Угэдэй. На курултаях 1227—1229 гг. были обсуждены новые за- воевательские планы. Для осуществления этой задачи монголы сосредоточили две крупные группы войск. Одна была собрана на севере Ирана, другая, под командованием внука Чингисхана Батыя —в Средней Азии и степях Казахстана.
В 1231 г. татаро-монгольское войско Чармагана начало новое завоевание Ширвана и Карабаха, а также соседних Армении и Грузии. Первой после семидневных ожесточенных боев пала Ганджа. Ворвавшись в город, завоеватели учинили дикий
41


погром. Уцелевшие жители были обращены в рабство. В течение четырех лет Ганджа оставалась в руинах. Мужественное сопротивление захватчикам оказали также жители Шамхора, Баку и других крепостей. Они отстояли свои города;
Однако Азербайджан, силы которого были вконец истощены во время предыдущего нашествия татаро-монголов и хозяйничанья в стране Джелаль ад-дина, не был способен к длительной борьбе. Этому мешали также раздоры как между азербайджанскими феодалами, так и между правителями Закавказья. Занятием Дербента в 1239 г. завершилось завоевание Азербайджана татаро-монголами. К началу 1240 г. под их властью фактически оказалась Восточная Грузия, а к 1243 г.— вся Армения. В 1258 г. Закавказье было включено в состав государства Ильханов или Хулагуидов (потомков хана Хулагу), простиравшегося от Дербента на севере, до Персидского залива на юге. Столицей этого государства стал Тебриз.
Около 1237—1238 гг. находившийся в войске Батыя Менгу- хан, будущий каган, отправился в Нижнее Поволжье для подавления вспыхнувшего там антимонгольского восстания во главе с кыпчаком Бачманом. По-видимому, в контакте с последним действовал на Северном Кавказе и предводитель асов Качир- укуле. Оба они были взяты в плен и казнены. В том же году Менгу-хан пошел в страну черкесов, живших по Кубани и ее притокам, победил их и убил их предводителя Тукара.
Большая часть Северного Кавказа фактически или номинально вошла в состав Золотой Орды. Южный Дагестан вместе с Закавказьем в течение ста лет был предметом ожесточенных споров между монгольским государством Хулагуидов и Золотой Ордой.
Таким образом, к середине XIII в. Средняя Азия, Закавказье и Северный Кавказ были надолго покорены татаро-монгольскими ханами и вошли в состав их владений (улусов). Начался период кровавого господства завоевателей и самоотверженной борьбы народов покоренных стран против чужеземного владычества.
2
Борьба русского народа с ордами Батыя
В 1236 г. татаро-монголы предприняли новый поход на русские земли под предводительством Батыя через Каму. Первый удар приняли на себя болгары, цо их сил было мало. Города и села этой страны были сметены, а население перебито. Та же участь постигла мордовский и буртасский народы. Зимой 1237 г. войско Батыя подошло к Рязанской земле, остановилось
Нашествие Батыя на Русь
42


МОНГОЛЬСКОЕ НАШЕСТВИЕ и НЕМЕЦКО-ШВЕДСКАЯ АГРЕССИЯ. БОРЬБА РУССКОГО НАРОДА С ИНОЗЕМНЫМ ИГОМ
XIII в.
Границы отдельных русских княжеств (земель) и соседних государств около 1236 г.
Общая граница Руси около 1236 г.
Походы полководцев Чингисхана и Батыя (с указанием года)
Направления вторжений шведских, датских и немецких захватчиков
Действия русских военных сил против татаро-монгольских, шведских и немецких завоевателей
X Места сражений (с указанием дат)
Города, оказавшие наиболее упорное сопротивление татаро-монголам
Районы восстаний против татаро-монгольских завоевателей
Цифрой 1 обозначен Тевтонский Орден к 1236г.


на реке Воронеж (по другим данным, на реке Онузе или Нуз- ле — возможно, притоке Суры) и отправило послов в Рязань к великому рязанскому князю Юрию Игоревичу с требованием десятины (десятой части) «со всего, и с людей... и с коней». Юрий созвал совет, в котором приняли участие князья рязанские, муромский, пронский. На совете требование предводителей татаро-монголов было отвергнуто: «только когда нас не будет [в живых]...,— ответили они,— все то ваше будет». Решив оказать сопротивление, князь Юрий обратился за помощью к князьям владимирскому — Юрию Всеволодовичу и черниговскому — Михаилу Всеволодовичу. Однако «ни один из русских князей не пришел другому на помощь, все [они] не соединились..., каждый думал собрать отдельно рать против безбожных». Такое поведение князей неизбежно обрекало всех их на поражение.
Собрав войско, рязанские князья двинулись к Воронежу и вступили в бой с татаро-монголами. В битве погибло много князей, воевод и простых воинов. Татаро-монгольские войска стали разорять Рязанскую землю, «бить, и сечь, и жечь без милости». 21 декабря 1237 г., после пятидневной осады, пала Рязань. Город был сожжен, население истреблено, все ценности разграблены. Сдались неприятелю Пронск и другие города, но они тоже были разорены.
Однако народ продолжал борьбу с захватчиками. По преданию, богатырь Евпатий Коловрат («из рязанских вельмож»), бывший в то время в Чернигове, возвратившись в Рязанское княжество, собрал дружину в 1700 чел., нагнал татаро-монгольские отряды в Суздальской земле и начал их «немилосердно истреблять». Дружина и сам Коловрат пали на поле брани, но победа дорого досталась татаро-монголам. Воеводы Батыя, по позднейшему преданию, говорили: «Мы со многими царями во многих землях, на многих бранях бывали, а таких удальцов и резвецов не видали и отцы паши не рассказывали нам. Ибо эти люди крылатые, не знающие смерти, так крепко и мужественно, ездя, билися: один с тысячей, а два со тьмою. Ни один из них не может уехать живым с побоища».
Затем завоеватели двинулись во Владимиро-Суздальскую землю. Шлп они кружным путем, по течепию Оки и Москвы- реки.
У Коломны татаро-монгольская рать встретилась со сторожевым отрядом, высланным владимирским князем Юрием Всеволодовичем, и с рязанским полком во главе с князем Романом Ингваревичем. В ожесточенном бою пало много воинов, был убит и князь Роман.
Далее на пути татаро-монголов лежала Москва, обороной которой руководил воевода Филипп Нянко. Сопротивление москви¬
43


чей было сломлено, город и окрестные села сожжены неприятелем, жители перебиты «от старца и до младенца», а юный князь Владимир Юрьевич взят в плен.
В начале февраля 1238 г. татаро-монгольское войско подступило к Владимиру и расположилось станом перед Золотыми воротами. Владимирцы решили сопротивляться до конца. Князья, по летописи, заявили: «Лучше нам умереть перед Золотыми воротами, чем быть в их (татаро-монголов.— Ред.) воле». В тоже время посланный к Суздалю вражеский отряд захватил его, сжег двор князя и взял большое количество пленных. 6 февраля татаро-монголы стали готовиться к штурму Владимира, сооружать леса и подвозить к стенам «пороки» (стенобитные орудия). Ночью они окружили тыном город. На следующий день враги, разрушив городскую стену, ворвались в город и подожгли его. В соборной церкви погибло в огне много укрывшегося там народа, в том числе княжеская семья. Жителей татаро- монголы или беспощадно истребляли, или босых и «беспо- кровных» уводили в свои станы. Немало пленных погибло от стужи.
Рассыпавшись затем по Владимиро-Суздальской земле, татаро-монголы завладели в течение февраля городами: Ростовом, Ярославлем, Переяславлем, Юрьевом, Дмитровом, Тверью, Го- родцом, Галичем Мерским и др. 4 марта большое татаро-монгольское войско подошло к стану князя Юрия на реке Сити (приток Мологи). Началось кровопролитное сражение. «Была битва великая и сеча злая, и лилась кровь, как вода»,— писал летописец. Силы были неравны. Русское войско было окружено и разбито. Погиб и князь Юрий Всеволодович.
Еще до сражения на Сити отряд татаро-монголов осадил Торжок, стремясь отрезать Новгород от Владимиро-Суздальской земли. Две недели неприятель бил по городским укреплениям из «пороков». Мужественные защитники изнемогали, но не сдавались. 5 марта Торжок был взят, население его истреблено. Татаро-монгольское войско двинулось к Новгороду, но, не дойдя до него 100 верст, повернуло обратно. Дальнейшему движению помешала, по-видимому, весеняя распутица, да и силы татаро-монгольских завоевателей были уже значительно подорваны и они не могли рассчитывать на успех под укреплениями Новгорода.
На обратном пути сильное сопротивление татаро-монголам оказали жители города Козельска (в верховьях Оки). Летопись рассказывает, что горожан нельзя было уговорить сдать город. Семь недель продолжалась осада. Когда татаро-монголы проломили крепостную стену, жители Козельска, схватившись с неприятелем, пустили в ход ножи. В бою пало до 4 тыс. татаро- монгольских воинов. После взятия Козельска Батый приказал
44


Оборона Козельска в 1238 г. Миниатюра из Лицевого летописного свода XVI в.


перебить всех жителей, включая младенцев. Самый город татаро-монголы стали именовать «злым», памятуя об уроне, понесенном ими под его стенами.
Сохранилось предание, что когда большой отряд татаро-монголов подошел к Смоленску, героем обороны города выступил юноша Меркурий, который «прехрабро скакал по полкам, как орел летает по воздуху». Отряд был разбит, и татаро-монголы отступили.
На некоторое время истощенные и поредевшие татаро-монгольские войска покинули русские земли. Но в 1239 г. Батый возобновил поход на Русь. Часть его войск захватила мордовскую землю, сожгла Муром и Гороховец, опустошила сельские места по Клязьме.
Основные татаро-монгольские силы направились на юг. Они взяли Переяславль Южный, Чернигов, Глухов и осенью 1240 г. подошли к Киеву. Войском командовали лучшие батыевы воеводы, сражавшиеся в Волжской Болгарии и во Владимиро-Суздальской земле. По словам летописца, «нельзя было услышать человеческого голоса от скрипа телег..., рева множества верблюдов, ржания коней».
Киевский князь Михаил бежал. Обороной города руководил воевода Дмитр. Татаро-монголы начали наступление с востока, от Лядсжих ворот. Здесь день и ночь действовали «пороки». Когда стены были разбиты, горожане продолжали защищаться на их развалинах. «И тут было видно, как ломались копья, и щиты разбивались в щепки, и стрелы помрачали свет». Целые сутки не прекращалась битва. Киевляне укрепились у Десятинной церкви, но татаро-монголы стали одолевать. Люди спасались в церкви и сносили туда свое имущество. Своды не выдержали тяжести и рухнули. Город был взят (по одним данным, 19 ноября, по другим —в декабре). Раненого Дмитра татаро-монголы «не убили ради его храбрости».
Взяв Киев, татаро-монгольские орды пошли в Галицко-Во- лынскую землю. Завоеватели действовали и силой и обманом. Так, они громили из 12 «пороков» стены одного города и, не сумев проломить их, ложными обещаниями уговорили жителей сдаться. Но войско татаро-монголов потерпело неудачу под хорошо укрепленным Каменцем. Убедившись в невозможности ъзять этот город, оно отступило. Вслед за этим пали Владимир- Волынский и Галич, жители которых были беспощадно перебиты. Та же участь, говорит летописец, постигла и другие города, «им же нет числа».
В 1241 г. татаро-монгольские войска вторглись в Польшу, Венгрию, Чехию, Молдавию, Валахию, Трансилвванию. В 1242 г. они вступили в Хорватию и Далмацию. Татаро-монголы пришли в эти страны уже ослабевшими после кровопролитных боев на
46


Значение
героической борьбы русского народа
необъятных просторах Русской земли. Удержаться у берегов Адриатики они не могли и отошли назад в низовья Волги.
Русская земля вела героическую борьбу с завоевателями. Незабываем подвиг ее народов, испытавших ужас не только татаро- монгольского нашествия, но и длительного чужеземного ига, от которого они дорогой ценой спасли другие европейские страны, обеспечив им более благоприятные возможности общественного развития. Заслуга русского народа была высоко оценена Пушкиным: «России определено было высокое предназначение. Ее необозримые равнины поглотили силу 'монголов и остановили нашествие на самом краю Европы; варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились в степи своего Востока».
Гибельные последствия для Руси нашествия татаро-монгольских полчищ, разоривших страну и установивших на ней более чем двухвековое господство, а также величие подвига русского народа, вынесшего на своих плечах всю тяжесть натиска завоевателей и спасшего от них Западную Европу, не раз привлекали к себе внимание исследователей.
Н. М. Карамзин, признавая татаро-монгольское владычество большим злом для русского народа, в то же время подчеркивал, что ханская власть содействовала ликвидации политической раздробленности и созданию единодержавия. На более правильных позициях стоял С. М. Соловьев, который, стремясь проследить внутреннюю закономерность исторического развития России, не считал возможным расценивать ханскую власть как организующую силу, создавшую русскую государственность.
Советские исследователи убедительно показали, что ликвидация политической раздробленности и образование Русского централизованного государства произошли не при содействии монголов, а в результате народно-освободительного движения за свержение татаро-монгольского владычества. Советские историки раскрыли отрицательное значение для России татаро-монгольского завоевания и наглядно изобразили роль борьбы русского народа против ордынского ига.
Татаро-монгольское нашествие причинило тяжелый урон нашей стране. Русь понесла неисчислимые людские потери. Были разрушены и сожжены многие города и селения, их жители, оставшиеся без крова, уходили в лесные дебри. Имущество и различные ценности подверглись разграблению. Русь после нашествия татаро-монголов представляла собой страшную картину. Когда князь Даниил Романович после ухода Батыя из Га- лицко-Волынской Руси подъезжал со своим братом Васильком к городу Берестью, они не могли проехать по полю из-за смрада, исходившего от множества трупов. Папский посол в Монголию
47


Плано Карпини, побывавший на Руси через несколько лет после погрома, учиненного татаро-монголами, писал, что «они... произвели великое избиение в земле Руссии, разрушили города и крепости и убили людей... Когда мы ехали через их землю, мы находили бесчисленные головы и кости мертвых людей, лежавших на поле». Киев «сведен почти ни на что: едва существует там двести домов, а людей... держат они в самом тяжелом рабстве».
Татаро-монгольское нашествие привело к массовому разорению Руси, разрушению производительных сил, длительному сохранению феодальной раздробленности. Оно задержало развитие страны и в дальнейшем послужило главной причиной хозяйственного и культурного отставания Руси от стран Западной Европы. Цивилизация Запада была спасена благодаря героической борьбе русского и других народов Восточной Европы. Это подчеркивал великий русский революционер-демократ Н. Г. Чернышевский, который писал: «Нет, не завоевателями и грабителями выступают в истории политической русские..., а спасителями — спасителями от ига монголов, которое сдержали они на мощной вые своей, не допустив его до Европы, быв стеной ей...». Татаро-монгольское нашествие обусловило включение юго-западных русских земель, ослабленных ударами завоевателей, в состав других государств.
3
Оборона северо-западных рубежей Русской земли
В начале XIII в. немецкий рыцарский Орден меченосцев (или Ливонский), осуществляя политику «натиска на Восток»
(Drang nach Osten), стремился закрепить-
Вторжение ся в Прибалтике. Рыцари вторглись в зем-
немецких оыиаоеи А 1
в Прибалтику ли ливов> латышей и эстов, построили там
ряд замков и городов. Продвигаясь в глубь Прибалтики, они истребляли или покоряли население. Местные жители, не имея достаточных сил, чтобы дать отпор врагу, обращались за помощью к русским. Эту помощь оказывали сначала Полоцкое княжество, а затем Псков и Новгород.
На время натиск рыцарей ослабел, но в 1224 г. немецкая агрессия усилилась. Ливонские рыцари захватили Тарту (Юрьев), сломив героическое сопротивление небольшого гарнизона, состоявшего из русских, эстов, ливов, латгальцев, и «тотчас стали избивать народ..., не щадя никого». Десять лет спустя русские войска под предводительством новгородского князя Ярослава Всеволодовича разбили рыцарей на реке Эмайыге (немецкое название — Эмбах). Одновременно с русскими вели ожесточенную
48


Кольчуга XIII в.
борьбу против рыцарей литовцы и другие народы Прибалтики. В 1236 г. немецкое войско потерпело поражение при городе Шяуляй (Шавли) в Литве. В битве погибли магистр Ливонского ордена и многие рыцари. В 1237 г. войска Волынского князя Даниила Романовича разбили тевтонских рыцарей под Дороги- чином (на Западном Буге).
Эти поражения заставили немецких рыцарей объединить свои силы. В том же году объединились два рыцарских ордена: Ливонский и Тевтонский. На помощь Ордену прибыли новые рыцари из Германии и других западноевропейских стран. Завоеватели, поддерживаемые римским папой, хотели использовать тяжелое положение, в котором находилась Русь, обескровленная длительной борьбой с татаро-монголами.
Невская битва Русской земле угрожали не только немецкие
рыцари, но и шведские феодалы. Еще в последней четверти XII в. они утвердились на берегах Финского залива, покорив финское племя сумь. В конце 30-х годов XIII в. они стали готовить поход против другого небольшого племени —
4 История СССР, т. II
49


емь, но по настоянию Ватикана он был отменен, и началась подготовка похода на Русь. По замыслу его инициаторов удар должен был осуществляться одновременно шведами (с северо-запада) и немцами (с запада).
Военные приготовления врагов не укрылись от внимания новгородцев. Князь Александр Ярославич стал укреплять северо-западную границу. Уже в 1239 г. «новгородцы срубили городки на Шелони». Кроме того, была усилена стража вдоль границы, особенно у берегов Финского залива и на Неве. Шведские феодалы начали поход на Русь в 1240 г. По сообщению летописи, шведы пришли «в силе великой на кораблях» во главе с князем и епископом. Шведские феодалы решили завладеть Ладогой и устьем Невы. В этом случае для русских земель был бы закрыт доступ в Балтийское море.
Шведские корабли, двигаясь по Неве, дошли до устья ее притока — Ижоры. От имени короля предводитель шведов направил послов в Новгород к князю Александру Ярославичу оо словами: «Если можешь противиться мне, королю, то вот я уже здесь и пленю землю твою». Над Новгородом нависла серьезная угроза. Для отпора врагу были необходимы быстрые и решительные действия. Получив известие, что шведы идут к Ладоге, Александр тотчас собрал «малую дружину» и двинулся в поход. Князь действовал столь стремительно, что даже многие новгородцы не успели выступить вместе с ним. У Ладоги рать, предводительствуемая Александром, пополнилась местным ополчением.
Между тем за действиями завоевателей наблюдал «старейшина» Ижорской земли Пелгусий, который, по поручению князя Александра, нес постоянную «морскую стражу». Разузнав, какова «ратная сила» шведов и где находятся ее «станы», он сообщил об этом Александру.
На рассвете 15 июля 1240 г. русское войско подошло к тому месту на Неве, где находилась шведская рать, и напало на нее. Произошла кровопролитная битва.
Часть шведских войск еще Находилась на кораблях, часть высадилась на берег и разбила там лагерь. Для предводителя шведских завоевателей был воздвигнут «великий златоверхий шатер».
Ударив в центр расположения шведских войск, конница во главе с Александром Ярославичем встретила сильное сопротивление, и ей пришлось нелегко. Но воины мужественно сражались. Новгородец по имени Сбыслав Якунович, «не имея страха в сердце», неоднократно въезжал в самую гущу неприятельских войск и сразил много врагов. Огромное мужество проявил княжеский ловчий Яков-полочанин, заслуживший похвалу князя Александра.
50


Александр Невский поражает ярла Биргера
С картины Н. К. Рериха. 1904 г. Гуашь
Один из «молодых» дружинников, Савва, как сообщает летописец, пробившись к шатру шведского предводителя, «подсек его столп», и шатер обвалился. Вскоре после этого шведы побежали. Это вызвало подъем среди русских воинов. Князь Александр тяжело ранил шведского военачальника Биргера — «нанес... рану на лице острым своим мечом».
Шведские воины искали спасения на кораблях. По преданию, отраженному в летописях, дружинник Гаврила Олексич, преследуя шведского королевича, бросился по сходням на корабль. Шведы сбросили его вместе с конем в воду, однако ему удалось возвратиться, и он продолжал бой «посреди полка шведов». Наряду с конной дружиной действовало пешее войско. Особый пеший отряд, возглавляемый Мишей, уничтожил три легких шведских корабля.
Ярко описывая Невскую битву, летописец говорит о героизме русских людей, отстаивавших свою землю от иноземных захватчиков. На Неве погибло много шведских воинов. Не дожидаясь рассвета, остатки шведских войск на кораблях покинули поле боя. Трупы знатных шведских рыцарей, которыми русские воины наполнили два или три корабля, были сброшены в море. Тела остальных неприятелей закопали в русской земле, на которую они посягнули и в которой нашли свою погибель.
Невская битва имела большое значение в борьбе русского народа за свою независимость и за выход к Балтийскому
4*
51


Ледовое побоище
морю. Победа была одержана благодаря отваге и патриотизму русских воинов и большому полководческому искусству князя Александра Ярославина, прозванного за эту победу «Невским». Так была устранена опасность, угрожавшая русским землям с северо-запада.
Одновременно со шведскими феодалами вторглись в русские земли и ливонские рыцари. В 1240 г. они захватили псковскую крепость Изборск. Узнав об этом, навстречу неприятелю вышли псковичи, по словам летописца, все, кто был способен носить оружие. Рыцари одолели в бою псковское ополчение, убили возглавлявшего его воеводу, а затем, подойдя к Пскову, подожгли посад, разорили окрестные села. Долго немцы пытались овладеть городом, но безуспешно. Тогда они завели переговоры с группой псковских бояр во главе с посадником Твердилой Иванковичем. Изменники признали зависимость Пскова от Ордена и впустили в город немецкий гарнизон.
Псковом стал править Твердила Иванкович, опираясь на подручных немецких фохтов (управителей). Часть псковичей, недовольных новыми порядками, бежала в Новгород. При пособничестве Твердилы и его сторонников захватчики стали разорять новгородские села. Немецкие рыцари насильственно включили в свое войско эстов (чудь). Отдельные отряды рыцарей доходили до селения Тесова, построили укрепленную крепость в Копорском погосте, развернули военные действия в Сабельском погосте и по реке Луге. Стоило им пройти 30—40 верст, и они оказались бы под стенами Новгорода.
В Новгороде в это время шла острая политическая борьба. Поссорившись с новгородским боярством, Александр Невский выехал с семьей к отцу в Переяславль Залесский. Но необходимость борьбы с немецкой агрессией понудила бояр снова обратиться к популярному князю, и Александр в 1241 г. опять был призван в Новгород.
Во главе новгородцев Александр Невский предпринял поход на Копорье — опорный пункт немецких захватчиков, взял его штурмом, пленных рыцарей привел в Новгород. Немецкая крепость была разрушена.
Победа под Копорьем устранила опасность новых совместных выступлений шведов и рыцарей и создала благоприятные условия для активной борьбы с Орденом.
Зимой 1242 г. Александр выступил вместе с братом Андреем в поход против крестоносцев, в котором приняли участие не только новгородцы, но и полки, прибывшие из Владимиро-Суздальского княжества. Целью похода было освобождение Пскова и удар по основным силам Ордена.
52


Печать Александра Невского
Войско Александра Невского отрезало все пути к Пскову и выбило из города немецких захватчиков. Пленники были скованы и отправлены в заточение в Новгород. Затем Александр повел свои войска к Чудскому озеру, в землю эстов.
Победы князя Александра встревожили Орден. Захватчики собрали свои главные силы и весной 1242 г. двинулись навстречу русским войскам. «Покорим славянский народ,—говорили они,— возьмем в плен Александра». За действиями неприятеля следил дозор, который возглавили воеводы Домаш Твердисла- вич (брат посадника) и Кербет. Дозорный отряд обнаружил рыцарское войско, но попал в засаду. Домаш и несколько его соратников были убиты, некоторые воины взяты в плен.
Бой с крестоносцами Александр Невский решил принять на льду Чудского озера, расположив войско в урочище Узмени, у Вороньего камня.
Битва на Чудском озере произошла 5 апреля 1242 г. на восходе солнца. В летописи она описана со слов очевидца. Рыцари построились клином («свиньей»), в голове и на флангах которого располагались конные рыцари, а в центре — пехота. Удар клина, как правило, нарушал боевой порядок противника и вносил смятение в его ряды. Предвидя подобную тактику, Александр Невский сосредоточил свои силы на флангах, а в центре расположил только пехоту, что было значительным новшеством в военном искусстве того времени. Как и ожидал Александр, немцы ударили по русскому центру и «пробились свиньей сквозь полк». Но это не смутило русских, и они стали цаносить удары по флангам и с фронта. Рыцари были окружены.
«Была тут сеча великая»,— говорит летописец. Само замерзшее озеро как бы двинулось (треснул лед), и не было видно льда, все было покрыто кровью.
53


ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕ 5 АПРЕЛЯ 1242 г.


Русские одержали блестящую победу. Число убитых рыцарей, по летописи, достигало 400 чел., 50 чел. были взяты в плен. Остальные обратились в бегство, и русские воины преследовали их на протяжении 7 верст. Пленников вели в Новгород привязанными к коням.
Ледовое побоище вписало новую славную страницу в летопись борьбы русского народа за свою свободу. Оно отбросило назад наступавших на восток немецких грабителей. Таким образом, планам римского папы и его союзников был положен конец. К. Маркс высоко оценил эту победу русского народа: «...„Прохвосты" (die Lumpacii) были окончательно отброшены от русской границы» 1.
4
Борьба русского народа за свержение татаро-монгольского ига
В середине XIII в. монгольская держава, включавшая в себя большую часть Азии и почти всю Восточную Европу, распалась
Русь и Золотая Орда на четыре улуса: улус дикого хана Куб- в 40—50-х годах XIII в. лая> УЛУС старшего сына Чингиса — Джучи (Золотая Орда), улус внука Чингиса — Хулагу и улус второго сына Чингиса — Чагатая. Первое время правители улусов считали себя подчиненными великому хану, но вскоре они стали вести самостоятельную политику. Распри между ними не прекращались.
Улус Джучи (Золотая Орда) включал в себя земли от Иртыша до Дуная и от Приуралья до Северного Кавказа. Монголы смешались с местным кочевым населением и получили название татар. Столицей Золотой Орды был город Сарай-Вату (на Нижней Волге, поблизости от современной Астрахани). Позже она была перенесена в Сарай-Верке (около современного Волгограда) .
После гибели в битве на реке Сити великого князя Юрия Всеволодовича великое княжение получил его брат Ярослав. В 1243 г. Батый потребовал, чтобы он в знак подчинения татаро-монгольским завоевателям приехал в Орду. Ярослав отправился в Сарай-Вату. Батый принял великого князя Ярослава «с великою честью» и признал его верховным правителем всей Русской земли (т. е. как Киевской, так и Ростово-Суздальской Руси).
1 «Архив Маркса и Энгельса», т. V, стр. 344.
55


Стремясь держать Русь в покорности, Золотая Орда не могла править русскими землями непосредственно и действовала при помощи своих ставленников. Орда была вынуждена считаться с русскими порядками и старалась использовать в своих интересах противоречия между русскими князьями, не давая никому из них усилиться. Выдвигая Ярослава Всеволодовича на роль верховного русского правителя и передавая ему Киев, Батый рассчитывал тем самым политически ослабить непокорного татаро-монголам князя Михаила Всеволодовича черниговского, надеявшегося занять киевский «стол».
Другие русские князья также должны были получать в Орде утверждение своих политических прав на принадлежавшие им владения («отчины»). Князья Черниговской и Галиц- ко-Волынской земель упорно сопротивлялись установлению господства Орды. В 1245 г. в Орду вынуждены были поехать ешязья Михаил Всеволодович черниговский и Даниил Романович галицкий. По приказу Батыя Михаил черниговский, отказавшийся подчиниться унизительным обрядам в Орде, был убит. Даниил же галицкий уцелел, но признал свою вассальную зависимость от Орды. От имени Батыя «ему была поручена его земля». Это была форма подчинения русского князя золотоордынскому хану, связанная с уплатой дани.
В 1246 г. великий князь Ярослав Всеволодович был вызван в столицу Монгольской империи Каракорум и там отравлен. Это было политическое убийство, вызванное, по-видимому, тем, что князь Ярослав являлся ставленником Батыя, а ханша (вдова монгольского царевича Угедея Туракина) и сын Угедея Гуюк, ставший затем монгольским ханом, ему не доверяли.
Расправившись с Ярославом, ханша спешно отправила гонца за его сыном Александром Невским. Она хотела сделать этого знаменитого полководца и осторожного, трезвого политика своим непосредственным ставленником, передав ему великокняжеские права в Русской земле. Александр не торопился ехать в Каракорум, так как боялся, что ханша его умертвит или оставит в плену.
В Золотой Орде великим князем Руси был признан брат Ярослава — Святослав Всеволодович. Однако в Каракоруме, по-видимому, не хотели считаться с решениями Батыя. В 1247 г. там были приняты сыновья Ярослава Александр и Андрей, причем первый получил право на Киевское княжество, а второй назначался великим князем. Политическое разделение Руси было выгодно татаро-монгольским завоевателям, ибо ослабляло ее.
Спустя пять лет Батый признал «старейшим» среди других русских князей Александра Ярославича (Невского), который побывал у него в Орде.
56


Установление господства татаро-монгольских ханов над Русью сопровождалось активизацией происков Ватикана, который „ в надеялся распространить в русских зем-
в русских землях лях католицизм. В 1245 г. папа Иннокен¬
тий IV созвал церковный собор в Лионе. На нем среди других вопросов обсуждалась и проблема татаро- монгольских завоеваний. Тогда же папа снарядил миссию во главе с Плано Карпини, которая должна была побывать на Руси, в Золотой Орде и Каракоруме и собрать сведения о политическом и военном положении татаро-монголов и об их планах. Одновременно Плано Карпини было поручено завязать связи с русскими князьями (Ярославом Всеволодовичем, Даниилом Романовичем) и с татаро-монгольскими правителями и склонить тех и других к католицизму.
Плано Карпини виделся в Кракове с братом Даниила князем Васильком Романовичем, затем вместе с ним отправился в Галицкую Русь, где провел несколько дней при его дворе. По дороге в Золотую Орду Плано Карпини встретил близ Дона, в ставке Картана (зятя Батыя), князя Даниила Романовича, возвращавшегося из Орды, и, возможно, вел с ним переговоры об унии (объединении) православной и католической церквей. Нуждаясь в военной помощи против татаро-монголов, Даниил, приехав в Галицкую землю, направил к папе посланца, очевидно, для продолжения переговоров об унии.
Папский двор (курия) и в дальнейшем отправлял дипломатические миссии к татаро-монголам. В 1247 г. доминиканец Ансельм Асцелин ездил в Иран, где' велись переговоры с монгольским военачальником Байду. Затем последовали ответные монгольские посольства к папе. В 1253 г. французский король Людовик IX совместно с папой Иннокентием IV послали в Золотую Орду и Монголию миссию под руководством Гильома де Рубрука.
Папскому двору не удалось использовать татаро-монгольских захватчиков для укрепления своей власти на Руси. Однако папа продолжал путем непосредственных сношений с русскими князьями добиваться признания верховенства римской церкви. Он вел переписку по вопросу об унии с Александром Ярославичем. Однажды, как сообщает «житие» князя, к нему прибыли два папских посланца и сказали ему от имени папы: «Мы слышали, что ты князь честный и дивный и земля твоя велика, и ради этого посылаем к тебе двух хитрейших из двенадцати кардиналов.., чтобы ты послушал учения» католической церкви. Александр якобы ответил: «От вас учения не принимаем». Несмотря на то, что не все в этом рассказе достоверно, в основе его лежит реальный факт: Александр Невский был решительным противником унии.
57


Подчинив русские земли, татаро-монголы наложили на население тяжелые подати. Летопись рассказывает, что после взятия Киева и других городов завоеватели “%°уРсДиЫНСКИХ «сочли в число» (т. е. положили в подат-
в середине XIII ■. ной оклад) живших в них людей и прика¬
зали брать с них дань.
По словам Плано Карпини, в бытность его на Руси (в 1246 г.) туда прибыл от монгольского хана Гуюка и от Батыя «один сарацин» (мусульманин), который произвел учет всех жителей. Часть их предназначалась для продажи в рабство, а остальные облагались данью натурой (шкурами зверей).
В дальнейшем взимание податей было организовано более планомерно. При монгольском хане Менгу проводились поголовные переписи населения подчиненных Монгольскому государству стран. В 1252 г. перепись была проведена в Китае, а в следующем году — в Иране. Тогда же, по данным китайской летописи Юаныпи, Менгу предписал своему подчиненному Бицик-Беркэ предпринять «исчисление народу в России». Перепись начали в 1257 г., когда Менгу назначил на Русь в качестве даруги (лица, ответственного за поступление дани) своего родственника Китата. В Русскую землю явились татаро-монгольские писцы — «численники» (от слова «число», перепись) и переписали население Суздальской, Рязанской и Муромской земель. Не подлежало податному окладу только духовенство, которое татаро-монголы хотели привлечь на свою сторону.
По окончании переписи население было подразделено на десятки, сотни, тысячи и десятки тысяч. Такое разделение имело целью облегчить поступление налогов. В русских городах были посажены особые татаро-монгольские воеводы — баскаки, наблюдавшие за исправным сбором тяжелой дани с подвластного населения.
Обязанность поставлять ратников для та- Повинности, установ- таро-монгольских войск была одной из ленные татаро- v ^
монголами самых тяжелых повинностей. В «житии»
в Северо-Восточной Руси Александра Невского говорится, что татаро-монголы «гоняли людей, велели им воевать вместе с собой». В 1263 г. Александр Невский ездил в Золотую Орду, чтобы уговорить хана отменить новый военный набор.
Татаро-монголы стремились укрепить свое господство на Руси через церковь. С этой целью в 1261 г. была образована епископия с центром в Сарае. Епископ сарайский сделался близким хану человеком, передвигался вместе с ним во время кочевок Орды и выполнял его поручения. Ордынские ханы предоставляли русскому духовенству специальными грамотами
58


восстания против татаро-монгольского ига
(ярлыками) льготы в податях и повинностях. Сохранился ярлык хана Менгу-Темира 1267 г., адресованный баскакам, эмирам, сборщикам дани, писцам, послам, сокольникам, пардусни- кам (ловчим, охотникам). Ярлык запрещал брать с духовных лиц дань, «поплужное» (подать с плуга), «корм», «ям» (налог на организацию почтовой связи), требовать у них подвод, людей на войну, ремесленников. Церковные земли находились под охраной ханских должностных лиц.
В 1257 г. в Новгород пришла весть из Первые народные Суздальской Руси, что татаро-монголь¬
ские завоеватели хотят взимать тамгу (пошлину с торговых сделок) и десятину (десятую часть доходов) с населения всей Руси. Это вызвало в Новгороде волнения, продолжавшиеся в течение года, во время которых был убит посадник Михаил Степанович. Зимой в город приехали татаро-монгольские послы вместе с князем Александром Ярославичем (Невским) и потребовали ввести податное обложение в Новгороде. Александр Невский стремился к миру с Золотой Ордой, понимая, что русские земли не имели сил для свержения татаро-монгольского ига. Однако новгородцы отказались удовлетворить требование татарских послов. Сын Александра Василий в знак протеста уехал из Новгорода в Псков.
После отъезда послов Александр Ярославич вывез из Пскова своего сына Василия и взял его с собой в Суздальскую Русь. По указанию татаро-монгольских послов ряд новгородцев постигла жестокая кара: одним отрезали носы, другим выкололи глаза.
В 1259 г. в Новгород вернулся боярин Михаил Пинешинич, ездивший послом в Суздальскую Русь. Он заявил, что если новгородцы не разрешат татаро-монголам провести перепись для податных сборов, то их принудят к этому силой и что войска для этого в Суздальской земле уже приготовлены. Угроза побудила боярское правительство согласиться на перепись. Зимой 1259 г. в Новгород прибыли переписчики Беркай и Касачик. Их сопровождали Александр Невский и другие князья.
Действия «численников» вызвали возмущение населения. Новгородское население, по красочному выражению летописи, «издвоишася» (раздвоилось). Трудовой народ заявил о своей готовности лучше умереть, чем допустить установление новых поборов. Бояре же, напротив, заставляли «меньших людей» (основную массу жителей) подчиниться воле иноземных захватчиков. Положение было напряженным. Боярству удалось подавить волнение черных людей, после чего татаро-монгольские писцы стали разъезжать по улицам и описывать дворы.
59


Таким образом, в новгородских волнениях 50-х годов XIII столетия отчетливо проявлялись классовые противоречия между городскими низами и аристократией.
В 1262 г. в русских городах поднялось новое, более широкое движение против татаро-монгольского ига. Устюжский летописец говорит о движении «во всех русских городах». В других летописях центрами народного восстания названы Ростов, Ярославль, Суздаль, Владимир, Устюг. Роль организатора борьбы против татаро-монгольского гнета взял на себя Ростов.
Горожане собирались на вечевые сходки, требуя изгнания откулщиков-мусульман, которым ханы передавали право на сбор податей. Некоторые из откупщиков были перебиты. Во время восстания в Ярославле был убит монах Изосима, который, перейдя в мусульманство, стал «поспешником» откупщика Титяма и принес много зла народу. Городские восстания 60-х годов XIII в. были одной из причин отмены откупной системы сбора податей. Он перешел в руки русских князей.
Борьба против иноземного ига развертывалась и в юго-западных землях. Здесь значительную силу представляли две татаро-монгольские орды, кочевавшие по Днепру: одна —под главенством военачальника Мауци (Могучего), другая — Ку- ремсы (Корейцы).
В 1254 г. Куремса со своей ордой подошел к городу Бакоте в галицком Понизье, где на его сторону перешел наместник га- лицко-волынокого князя Милей. Затем Куремса направился к городу Кременцу. Тамошний наместник Андрей колебался, кому служить: галицко-волынскому князю или татаро-монголам. Он был убит татаро-монголами, несмотря на то, что ссылался на наличие у него охранной грамоты Батыя. Между тем Даниил Романович выступил против Куремсы и захватил ряд городов, зависимых от татаро-монголов: Межибожье, Болохов, Побожье, Городок, Семач, Городеск, Жедечев.
После этого отряды Куремсы напали на Владимир-Волынский и Луцк. Владимирские горожане дали им решительный отпор. Луцк не был достаточно подготовлен к обороне. Однако жители отстояли его.
Шаги к подчинению Галицкой земли предпринял татаро- монгольский воевода Бурундай. В 1259 г., отправляясь в Польшу, он потребовал от галицких князей, чтобы они в знак покорности вышли ему навстречу. Даниил Романович не захотел подчиниться татаро-монголам и уехал в Венгрию. Остальные же князья встретили Бурундая с покорностью и по его требованию разрушили укрепления Львова, Луцка и других городов. Только жители Холма оказали сопротивление захватчикам. Бурундай безуспешно пытался при посредничестве князя Василька уговорить горожан сдаться. Все же монгольскому
60


воеводе Бурундаю удалось добиться подчинения галицко-во- лынских князей татаро-монгольской власти.
Ослабление Внутренняя история Руси после смерти
великокняжеской власти Александра Невского (1263 г.) характеризуется ослаблением великокняжеской власти. Враждовавшие между собой русские князья искали поддержки у ордынских ханов, а те натравливали их друг на друга. Нередко ханские баскаки вмешивались в княжеские усобицы, поддерживая соперничавших князей.
В 1281 г. началась усобица между детьми Александра Невского — князьями Дмитрием переяславским, получившим в 1277 г. Владимирское великое княжение, и Андреем Городецким. Он сумел выхлопотать ханский ярлык на великокняжеский стол и привел из Орды татаро-монгольскую рать, которая должна была помочь свергнуть его противника Дмитрия.
Андрею Александровичу удалось взять Переяславль. Дмитрий бежал с небольшой дружиной в Новгород, а затем в Псков. Татаро-монгольские отряды опустошили Муром, окрестности Владимира, Юрьева, Суздаля, Переяславля, Ростова, Твери, Торжка, ограбили население многих волостей, сел и погостов, забрали ценности в монастырях и церквах, увели множество русских людей в рабство. После этого Андрей Александрович отпустил в Орду воевавших в союзе с ним татаро-монголов, а сам отправился в Новгород для утверждения там на княжении. Летописец упрекает его в том, что он, добиваясь великого княжения, «много зла учинил в земле Суздальской».
Особую политику проводила Золотая Орда в отношении Ростовского княжества. Когда Ростов выступил инициатором освободительной борьбы против татаро-монгольского ига, для ордынских ханов было очень важно привлечь на свою сторону местных бояр, чтобы с их помощью уменьшить роль горожан на вечевых собраниях. Орда постепенно превращала ростовских князей в своих «служебников». Они часто ездили в Сарай, роднились путем браков с ордынской верхушкой. С другой стороны, в Ростовскую землю приезжала и оседала там ордынская знать.
Несмотря на истощавшие страну княжеские усобицы, русский народ не прекращал освободительной борьбы. В конце XIII в. произошли волнения в Курском княжестве, где чинил произвол ханский баскак Ахмат. Куряне во главе с князем Святославом напали на слободу, устроенную татаро-монголами неподалеку от города Воргола. Ахмат пожаловался хану. Вскоре из Орды прибыл отряд, подвергший жителей Курского княжества жестоким карам.
В 1289 г. вспыхнуло восстание в Ростове, откуда жители изгнали татаро-монгольских захватчиков. Население Ярославля отказалось принять ханского посла.
61


«Дюденева рать»
Особенно тяжелое разорение причинило русскому народу татаро-монгольское нашествие 1293 г. Оно связано с очередной княжеской усобицей. Некоторые князья во главе с Андреем Александровичем Городецким привели из Орды для борьбы против великого князя Дмитрия Александровича рать под водительством Тудана (Дюденя).
Переяславские горожане и окрестные крестьяне, узнав о приближении татаро-монголов, разбежались. Князь Дмитрий Александрович уехал из Переяславля в Псков. Татаро-монголы вместе с полками князя Андрея и других князей захватили Суздаль, Владимир, Юрьев, разграбили там церкви, повоевали окрестные села, волости, погосты, монастыри, угнали коней, скот, отняли имущество у жителей, а их самих во множестве взяли в плен.
Подойдя к обезлюдевшему Переяславлю и простояв под городом несколько дней, рать Дюденя направилась к Москве и обманным путем, «обольстив» местного князя Даниила Александровича, вошла в город, который также был разграблен. Далее татаро-монголы предполагали идти на Тверь. Но тверичи приготовились к встрече врага. Бояре и горожане принесли присягу в совместных действиях против татаро-монголов. Население Тверской земли к этому времени значительно пополнилось за счет людей, убежавших от татаро-монгольского нашествия из других княжеств.
Убедившись в готовности тверичей к защите, князь Андрей и татаро-монгольская рать не пошли на Тверь и направились к Волоколамску, который подвергся страшному разгрому. После этого татаро-монголы возвратились в Орду.
Всего за время нашествия «Дюденевой рати» было разорено 14 русских городов и волостей. Уцелевшие жители скрывались в лесах.
Татаро-монгольские набеги продолжались и позже. Так, рассказывая о нападении на Тверь царевича Токтомеря, летописец говорит, что он «причинил людям много бед, одних перебил, а других забрал в полон». В 1297 г., по словам летописца, на Руси снова побывала «татарская рать».
Таким образом, на протяжении многих десятилетий русский народ подвергался непрерывным татаро-монгольским нашествиям. Но русские люди не покорялись. Истекая кровью, они упорно боролись за свою независимость. Объединению сил мешала феодальная раздробленность. Золотая Орда намеренно препятствовала объединению русских. Ханы разжигали междоусобицы и использовали в своих интересах социальную борьбу внутри русских княжеств. Но так долго продолжаться не могло. Русь постепенно набирала силы для грядущего освобождения.


ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ОБЪЕДИНЕНИЕ РУССКИХ ЗЕМЕЛЬ ВОКРУГ МОСКВЫ
Проблема формирования единого Русского государства издавна интересовала историков. Н. М. Карамзин решал ее в плане своей общей концепции, согласно которой Россия «основалась победами и единоначалием, гибла от разновластия, а спаслась мудрым самодержавием». Время Ивана III он считал периодом восстановления государственного единства России, нарушенного татаро-монгольским нашествием и княжескими смутами.
С. М. Соловьев в процессе объединения русских земель в XIV—XV вв. видел постепенную победу нового, государственного начала над старым, родовым. По мнению Соловьева, географическое положение Московского княжества определило его роль будущего национального и политического центра России.
В. О. Ключевский оценивал образование централизованного Русского государства как политическое оформление великорусской народности и подчеркивал значение борьбы за национальную независимость для объединения русских земель.
А. Е. Преснякову удалось во многом по-новому изобразить политическую историю указанного времени. Однако самый процесс создания единого государства А. Е. Пресняков рассматривал под углом зрения «собирания власти» московскими князьями.
С марксистских позиций пытался решить проблему М. Н. Покровский. Для него Русское государство XV—XVI вв.— «феодальная монархия» или «организация командующих
63


общественных элементов». Покровский показал, что в государственном объединении были заинтересованы господствующие силы феодального общества — бояре, церковь и что это объединение тяжело далось трудовому народу. Слабым местом концепции М. Н. Покровского была теория «торгового капитализма» как экономической предпосылки политической централизации.
В современной советской историографии складывание Русского централизованного государства изучается в свете указаний классиков марксизма, считавших образование централизованных государств закономерным явлением в жизни не только России, но и других стран. Маркс и Энгельс показали, что централизованные государства возникали в ряде европейских стран на определенном этапе феодализма в связи с ростом общественного разделения труда, ремесла, городов, товарного производства, ибо все это подрывало замкнутость отдельных земель и княжеств. Централизованная государственная система, т. е. новая форма политической надстройки, была нужна господствующему классу и для удержания в подчинении трудового населения.
В трудах советских историков выявлена связь процесса политического объединения русских земель и формирования русской народности, выяснено значение борьбы за национальную независимость как фактора, определявшего необходимость государственного единства, раскрыт многонациональный характер Русского государства.
В XIV—XV вв. на Руси происходил медленный процесс преодоления раздробленности и складывания единого Российского государства. Его основную территорию составили земли Владимиро-Суздальская, Новгородская, Смоленская, Муромо-Рязанская, а также часть земель княжества Черниговского.
Центром объединения русских земель и формирования единого государства в ходе упорной борьбы с другими политическими центрами стала Москва. Этому способствовали определенные условия. Московская округа была районом развитых для того времени земледелия и промыслов. К Москве сходились удобные речные и сухопутные дороги. Это облегчало сообщение между населением Московского и соседних княжеств, содействовало обмену производственным опытом. В Москве завязывался узел торговых связей между русскими землями.
Вокруг Москвы сложилось этническое ядро, из которого выросла великорусская народность. Выгодное географическое положение Москвы создавало предпосылки для ее превращения в центр борьбы за независимость русского народа. Москва находилась в некотором отдалении от арены повторявшихся набегов татаро-монгольских и других вражеских полчищ.
64


Это гарантировало ей относительно большую безопасность, чем другим городам, позволяло копить силы для сопротивления захватчикам. Центральное положение обеспечивало Москве важную роль в организации защиты родины.
Но для объединения русских земель и преодоления политической раздробленности требовались определенные экономические условия. Они созревали на протяжении XIV и XV вв.
1
Хозяйственный подъем. Деревня и вотчина
Татаро-монгольское нашествие нанесло сильный урон экономике Руси. Многие ранее возделанные земли были заброшены.
Сельское хозяйство °Днако благодаря упорному труду русско- и промыслы 10 крестьянства сельское хозяйство в срав¬
нительно короткий срок не только было восстановлено, но и достигло более высокого уровня развития. Крестьяне заново осваивали под пашню пустовавшие участки. Кроме того, пашня расширялась в результате вырубки лесов (подсечная система земледелия). Не случайно в документах того времени постоянно упоминаются «чисти», «росчисти», «сечи». Вокруг крупных населенных пунктов вырастали новые поселки — однодворные или двухдворные деревни и починки (т. е. недавно основанные поселения). Починки часто возникали на пустошах или на лесных полянах. Для жилья ставили четырехугольные бревенчатые срубы, покрывая их тесом или соломой.
Конечно, в условиях натурального хозяйства сохранялась экономическая замкнутость отдельных областей. Она усугублялась политическими и таможенными границами между княжествами.
Тормозом для развития земледелия были частые неурожаи и низкий уровень агротехники. Особенно губительны для земледельческого населения были княжеские усобицы, ^прекращавшиеся нападения татаро-монголов, литовских феодалов и немецких рыцарей. Во время войн и набегов сжигались деревни, уничтожались посевы.
В XIV—XV вв., кроме подсечной и переложной!, применялась паровая зерновая система земледелия с трехпольным севооборотом (ярь, озимь и пар). Благодаря этому производительность полей возрастала. К деревянным двузубым сохам
1 При переложной системе земледелия поле засевается несколько лет подряд, в основном зерновыми культурами, затем на несколько лет остается незасеянным и т. д.
5 История СССР, т, II
65


делались железные наконечники («сошники»). Они позволяли глубже вспахивать землю. Наряду с сохой иногда применялся деревянный плуг с железным лемехом, полозом, отвалом и передком с колесами. Молотили хлеб цепами, мололи зерно на ручных жерновах, ветряных и водяных мельницах.
По-прежнему сеяли на Руси рожь, пшеницу, овес, ячмень, просо, гречиху, из технических культур — коноплю и лен. Возделывались также горох и хмель. Из овощей большое распространение получили капуста и репа. Выращивались также лук, чеснок, огурцы, тыква, дыни, а местами — свекла и морковь. В садах росли яблони, сливы, вишни. Сады разводились преимущественно в имениях князей, бояр, при церквах и монастырях. Работа в садах была одной из повинностей зависимых от землевладельцев крестьян.
Значительно развито было животноводство. В крестьянском хозяйстве преобладал крупный рогатый скот. Овцы и козы встречались реже. С развитием пашенного земледелия увеличивалось поголовье лошадей и волов.
Наряду с земледелием и скотоводством сельское население занималось промыслами: охотой, рыболовством, добычей меда (бортничеством). Охотились на лосей, оленей, диких коз, кабанов, медведей.
В лесах, по берегам Оки и Волги, на Севере русские охотники добывали пушного зверя — белок, горностаев, соболей. Кое-где ловили бобров. Продукты охоты часто входили в состав крестьянского оброка землевладельцам. Одной из трудовых повинностей крестьян являлось участие в охоте своих господ.
Рыба также составляла одну из статей крестьянского оброка. Ловля рыбы входила в число барщинных повинностей крестьян. Иногда крестьяне получали от своих господ, кроме пашенных участков, рыболовные угодья, которыми они пользовались на определенных условиях. Для отдельных крестьянских сел и слобод рыболовство являлось основным промыслом.
Бортным промыслом занимались местами целые селения. Крестьяне-бортники вносили владельцам лесов специальный оброк медом. Из меда с хмелем делали крепкий напиток. Воск использовался для изготовления свечей, вывозился за границу. Орудиями производства бортникам служили древолазные «шипы», специальные «люльки», которые подвешивались к деревьям, ножи для добычи меда.
Итак, благодаря трудовым усилиям крестьян на Руси раздвигались пределы распространения'земледельческой культуры, развивались промыслы. Но львиную долю плодов этого труда присваивали собственники земель, лесных угодий, рыбных ловель.
66


Рост крупного землевладения
В условиях сельскохозяйственного подъема на Руси в XIV— XV вв. увеличивалось значение земли как основного средства производства. Росли цены на землю, усиливалась борьба между землевладельцами. Площадь захваченных ими земель расширялась. Известно несколько категорий земельных собственников. В распоряжении государства находились общинные, так называемые черные земли. Жившие на них крестьяне платили дань в княжескую казну и выполняли ряд других повинностей в пользу князя. Землю, на которой они жили, черные крестьяне рассматривали как предоставленную им на вечные времена. Однако князья использовали черные земли по своему усмотрению, в частности дарили вместе с крестьянами боярам и духовенству.
Значительные земельные богатства находились в личной собственности князей. Московский великий князь Иван Калита, например, был собственником более 50 сел с разнообразными угодьями, разбросанными на большой территории. У одного из преемников Калиты — великого князя Василия Темного — насчитывалось уже свыше 125 сел.
Много земель сосредоточилось в руках бояр. По обычаю боярин мог «служить» одному князю и в то же время владеть землями, расположенными на территории, политически подчиненной другому князю. Князья обязывались предоставлять чужим боярам охрану личности и землевладельческих прав в той же мере, как Vr своим. Правда, такой обычай в обстановке непрерывных княжеских усобиц постоянно нарушался. Кроме того, князья нередко запрещали боярам других княжеств приобретать села на территории своего княжения. Все это создавало известную неустойчивость боярского землевладения.
Непрерывно росло землевладение духовенства: митрополита, епископов, монастырей. Имения митрополичьей кафедры, Троице-^Сергиева и некоторых других монастырей были разбросаны в целом ряде княжеств. Церковники стремились стать земельными собственниками общерусского масштаба. Поэтому многие из них поддерживали такую политику князей, которая была направлена к созданию единого государства. Со своей стороны, стремясь опереться на духовных феодалов, князья охотно предоставляли податные и судебные льготы (иммунитеты) монастырям-вотчинникам.
Владения светской знати и особенно монастырей увеличивались за счет черных земель. Крупные собственники прибегали к разным средствам, чтобы завладеть ими. Иногда они добивались от князей дарения или продажи черных земель. Князья были заинтересованы в сохранении последних за государством, ибо они являлись источником поступления основного налога —
5*
67


дани. В то же время князья удовлетворяли просьбы духовенства о земельных пожалованиях и тем самым содействовали переходу черных земель в частную собственность. А бывало и так, что князь своим дарением лишь оформлял насильственный захват черной земли, совершенный монастырем.
Довольно часты были случаи, когда бояре объявляли «заповедными» (запретными для свободного пользования) леса, реки и озера, где черные крестьяне до этого заготавливали топливо, охотились, пасли скот, ловили рыбу, занимались бортничеством. Теперь крестьяне могли делать все это, лишь испросив у боярина специальное разрешение и уплатив за это особую пошлину.
Монастырское землевладение увеличивалось и за счет боярского. Бояре передавали свои земли в монастыри в качестве вклада «по душе» (чтобы монахи поминали их имена во время церковных служб). Кроме того, обладая крупными денежными средствами, монастыри скупали у бояр земли. Разорение ряда боярских фамилий ослабляло сопротивление, которое оказывала часть боярства политическому объединению Руси.
Типичной формой землевладения бояр и княжеских слуг в XIV—XV вв. была вотчина (или отчина — от слова «отец»). Это владение могло передаваться по наследству и отчуждаться. Однако свобода отчуждения была ограничена преимущественным правом родичей вотчинника на приобретение продаваемой земли и на ее последующий выкуп в том случае, если продажа была совершена без их ведома. Этим защищались интересы отдельных боярских родов, владевших этими землями, но в то же время тормозилось обращение земли в качестве объекта купли-продажи, отчего страдали интересы более широкого круга земельных собственников, стремившихся к увеличению своих владений.
Наряду с вотчинным на Руси XIV—XV вв. росло значение и условного землевладения. Князья передавали свои земли в держание (под условием выполнения определенных повинностей) двум категориям своих слуг: дворцовым (работавшим в княжеском хозяйстве) и военным. Иногда князья, а также митрополиты и монастыри отдавали в держание пустоши или целинные участки, требуя при этом от держателей, чтобы они заселили их крестьянами. Таким образом, условное землевладение содействовало восстановлению хозяйства на заброшенных участках и разработке новых земель, словом, распространению земледельческой культуры. Оно создавало также материальную базу для обеспечения хозяйственных и военных слуг, которые являлись опорой князей.
Князья стремились обусловить обязательным несением военной службы и владение вотчиной, лишая, вопреки существовав¬
68


шему в то время праву, вотчин тех бояр и слуг, которые переходили на службу к другим князьям.
На протяжении XIV—XV вв. в судьбе рус-
Закрепощение скчх крестьян произошли существенные из-
крестьян тт w
менения. Для обозначения трудящихся земледельцев на Руси в это время бытовало несколько терминов: «люди», «сироты», «христиане». В Псковской земле крестьяне назывались «изорниками» — пахарями (от слова «орать» — пахать). В Пскове и Новгороде сохранился в применении к крестьянам и древнерусский термин «смерд». Однако с XV в. для основной массы трудового сельского населения преобладает наименование «крестьяне».
Термин «крестьяне» — «христиане» пережил известную эволюцию. Сначала он обозначал русский (православный) народ в противоположность иноплеменникам, иноверцам. После установления на Руси татаро-монгольского ига слова «христиане» — «крестьяне» стали применяться к широким слоям городского и сельского населения Руси, боровшимся с поработителями.
В конце концов название «крестьяне» укрепилось за сельским населением. Термин, имевший национальное содержание, теперь приобрел значение социальное. Его эволюция подчеркивает роль, принадлежавшую русскому крестьянству как в освободительной борьбе против иноземных захватчиков, так и в тех трудовых процессах, которые определили хозяйственный подъем на Руси в XIV—XV вв.
В источниках, рисующих положение крестьян, наряду с этим общим термином встречаются и более специальные: «старо- жильцы», «люди пришлые», «окупленные» (выкупившиеся), «половники» (издольщики, отдававшие часть урожая своему господину), «серебренники» или попавшие в денежную кабалу.
Средний размер крестьянского надела составлял там, где господствовала трехпольная система земледелия, 5 десятин в каждом поле, т. е. всего 15 десятин. Но имеются сведения как о больших, так и о меньших наделах. Зажиточные крестьяне дополнительно к своим наделам «брали в наем» землю в черных деревнях и у крупных землевладельцев. В документах упоминаются крестьяне, вообще лишенные земли, а иногда даже не имевшие собственных дворов и жившие в чужих дворах. Это так называемые подворники и захребетники. Неодинакова была и обеспеченность крестьян скотом. Если в среднем крестьянском хозяйстве обычно имелось необходимое количество скота (лошадь, одна-две коровы, несколько голов мелкого рогатого скота, несколько свиней), то сохранились сведения и о значительном числе безлошадных крестьян.
69


Наиболее распространенными формами эксплуатации крестьян крупными землевладельцами были барщина и натуральный оброк. О характере барщинных повинностей можно судить по грамоте митрополита Киприана владимирскому Царево-Кон- стантиновскому монастырю (1391 г.). Согласно этому документу, крестьяне должны были вспахать принадлежавший монастырю земельный участок, засеять его зерновыми культурами, снять урожай, скосить сено на монастырских лугах и доставить его на монастырский двор. Кроме того, крестьяне чинили хозяйственные и жилые монастырские строения, на праздники пекли хлеб и варили пиво, плели сети. Они ловили также рыбу для монастыря на его промыслах и били бобров. Круг барщинных крестьянских повинностей был, таким образом, весьма разнообразен.
Право крестьян уходить из владений своих господ все более стеснялось. Бояре, согласно получаемым от князей жалованным грамотам, могли перезывать на свои земли крестьян только из других княжеств, но и это право было ограничено, так как князья включали в договоры условие не принимать в свои владения чужих черных крестьян. Кроме того, составлявшие основную часть крестьянства старожильцы стали рассматриваться как люди, прикрепленные к определенным имениям.
В русской деревне XIV—XV ьв. сохранялись общинные порядки. Особенно живучими они оказались на черных землях. Черная община называлась «погостом» или «волостью». Входившие в нее крестьяне владели отдельными участками усадебной и пашенной земли, которая переходила в пределах крестьянской семьи по наследству. Леса, пастбища и воды оставались в совместном пользовании всех общинников.
Возглавляли общину выборные старосты, сотские, десятские. Они наблюдали за раскладкой и сбором налогов, вершили суд над крестьянами по таким делам, которые не требовали вмешательства княжеской администрации, раздавали новым поселенцам свободные участки земли. Выборные власти выступали от имени черной общины на суде по тяжбам с боярами о захваченных ими черных землях. Таким образом, общинная организация сплачивала крестьян в их борьбе против крупных землевладельцев. Князья же стремились превратить общину в низшее звено своего полицейского аппарата, требуя, чтобы она отвечала за исправное поступление налогов и за совершенные на ее территории преступления.
Черное землевладение дольше всего сохранялось на Севере: на Белоозере и в Подвинье (Заволочье). Там же крепче всего были и общинные порядки. Но и там они разрушались не только в результате захвата черных земель боярами. Одни крестьяне беднели и вынуждены были продавать свои земельные участ¬
70


ки, другие, наоборот, обогащались и начинали эксплуатировать в своем хозяйстве труд разорившихся общинников.
Холопство Особую группу несвободного населения состав¬
ляли холопы. Документы называют холопов «полными людьми» или просто «людьми». Они находились в собственности у своих господ. Холопы покупались, продавались, дарились, передавались в качестве приданого. Убийство господином холопа расценивалось не как преступление, а лишь как грех перед богом, и возмездием за это могло быть только церковное покаяние. Тяжбы о холопах феодальное право приравнивало к тяжбам об имуществе.
От обычных холопов отличались «приказные люди», поставленные во главе различных отраслей барского хозяйства (тиуны, ключники, посельские). Это были хотя и несвободные, но пользующиеся некоторыми привилегиями представители вотчинной администрации.
Рядовая масса холопов выполняла дворовую работу в господском хозяйстве или работала на барской пашне («страдники», «страдные», «деловые» люди). Были среди холопов и ремесленники. Дворня из холопов («дворовые люди») получала месячный корм («месячину»). «Страдники» проживали в особом «челядинном дворе», в барской усадьбе или в собственных дворах на земле хозяина, причем им отводились земельные участки с пашней и сенокосами, а иногда они получали от землевладельца и скот.
Духовные грамоты (завещания) московских великих и удельных князей обычно содержат распоряжения об отпуске на волю их холопов. Установление пожизненности холопства (до смерти господина) давало возможность холоповладельцам время от времени освобождаться от ненужных в хозяйстве дворовых слуг, часть же дворни переводить на положение зависимых крестьян. Это содействовало слиянию холопов и крестьян в один разряд феодально зависимого сельского населения, т. е. развитию крепостничества.
В боярских владениях не было единых правовых норм, определявших положение холопов после смерти их владельцев. По духовным грамотам, бояре-вотчинники передавали часть холопов своим наследникам, часть отпускали на свободу, некоторых переводили на положение пожизненно (до смерти господина) или временно (до определенного срока) зависимых людей. Делая те или иные распоряжения относительно своих «полных людей», завещатели-бояре исходили, как и князья, из потребности в рабочей силе для своего хозяйства. Постепенная замена «полного» холопства условным, временным создавала большие возможности для регулирования рабочей силы в феодальном хозяйстве.
71


Укрепление феодального способа производства и рост крепостнических отношений вызывали обострение классовой борьбы.
Формы классовой борьбы были разнообраз- Классовая борьба ны: от обращения в суд до открытых на-
в деревне родных восстаний. Холопы часто убегали
от своих господ, иногда при этом выкрадывали, уничтожали и портили документы, утверждавшие владельческие права феодалов на землю и людей. Крестьяне долгое время сохраняли право выхода из имений феодалов. Но примерно с середины XV в. государственная власть начинает рассматривать крестьянские переходы из одних феодальных владений в другие в неурочные сроки (во время полевых работ) как побеги и бороться с ними. Княжеская администрация оказывала содействие землевладельцам в задержании ушедших от них крестьян и водворении их на прежние места жительства.
Попытки владельцев увеличить крестьянские повинности вызывали протесты сельского населения. Одним из видов борьбы крестьян против феодального гнета была борьба за сохранение норм оброка и барщины, утвержденных старинным вотчинным обычаем. Так, в 1391 г. игумен Царево-Константи- новского монастыря произвольно повысил барщину и оброк со своих крестьян («сирот»). Последние добились у митрополита Киприана расследования действий игумена и восстановления прежних размеров повинностей.
Известны случаи невыполнения крестьянами государственных повинностей. Так, в первой четверти XV в. сельское население вотчин Троице-Сергиева монастыря, находившихся в Угличском уезде, отказалось нести сторожевую военную службу и охранять речные броды, через которые татары совершали свои нападения, и разошлось по великокняжеским и боярским селам. Великий князь Василий II Васильевич предоставил игумену монастыря право вернуть при содействии княжеского наместника разбежавшееся население.
Крестьяне и холопы прибегали и к более активным формам классовой борьбы. Они убивали феодалов, захватывали их имущество и поджигали имения.
Классовая борьба принимала и форму «разбоя» вооруженного нападения. Конечно, не всякий «разбой» был выступлением, в котором можно уловить классовые мотивы. Иногда он представлял собой акт обычного грабежа. Но часто под «разбойниками» источники подразумевали крестьян и холопов, которые выступали против феодального гнета. Во многих случаях «разбойники» отбирали у феодалов документы, удостоверявшие их нрава на земельную собственность.
В летописях имеются многочисленные упоминания о разгроме в Новгороде и Пскове феодально зависимым населением
72


боярских дворов и окрестных сел с целью захвата имущества владельцев. Серьезные социальные конфликты возникали на почве неурожаев и голода. В 1314 г. был голод в Новгороде и Пскове. В связи с повышением цен на хлеб в Пскове начались волнения. Деревенская и городская беднота стала громить боярские села и городские дворы и кладовые, принадлежавшие зажиточным людям. Подавить движение удалось лишь репрессиями. Около 50 участников движения погибло.
Большие народные волнения произошли в 1443 г. В течение двух лет перед этим в ряде районов Руси и особенно в Твери был сильный голод. Много голодающих двинулось из Тверской земли в Можайск. Местный князь был вынужден отдать приказ о выдаче им провианта. Но запасов не хватало. Жертвой народного гнева стал княжеский пристав. Был брошен в огонь торговец хлебом.
Черные крестьяне оказывали сопротивление феодалам (особенно духовным), которые пытались присвоить крестьянские земли. Судя но «житию» монаха Лазаря, последний в середине XIV в. населился на одном из островов на Онежском озере. Местные жители, боявшиеся, очевидно, что Лазарь завладеет их землями, встретили пришельца враждебно. На жилище Лазаря неоднократно совершались нападения, самого его избивали и в конце концов заставили покинуть остров. «Житие» Стефана, основавшего во второй половине XIV в. Махрищский монастырь, рассказывает о его столкновениях из-за земель с окрестным населением, которое не раз пыталось его убить. Стефан был вынужден уйти, а его ученики Григорий и Кассиан были убиты крестьянами. По сведениям «жития» Дмитрия При- луцкого (переяславского уроженца), последний в конце XIV в. построил церковь на реке Леже. Тогда крестьяне соседней волости Авнеги, опасаясь, что монах присвоит их черные земли, а их самих обратит в крепостную зависимость, прогнали его.
Стремясь воспрепятствовать росту землевладения и хозяйства духовных учреждений, крестьяне похищали земледельческие орудия и скот, разрушали кельи и хозяйственные постройки монастырей. Известны случаи поджогов крестьянами монастырских дворов и жилых строений. Когда в середине XIV в. Кирилл Челмогорский начал строить монастырь, окрестное население вырубило и подожгло вблизи лес, рассчитывая, что в огне сгорит и келья Кирилла. В конце XIV в. был подожжен монастырь на реке Сухоне.
Более подробные описания борьбы черного крестьянства с феодалами за земли находим в судебных делах. Обычно в них идет речь о попытках черных крестьян вернуть захваченные феодалами земельные участки. С этой целью крестьяне воз¬
73


водили на них постройки, сносили нагороди, поставленные новыми владельцами, запахивали земли, которые те присвоили, косили сено на попавших в руки землевладельцев лугах и рубили лес, перешедший в чужую собственность.
В борьбе крестьян за землю проявлялось, хотя еще и слабо, их классовое сознание. Крестьяне понимали, что их социальными противниками были бояре, князья, духовенство. Они понимали, что их противников поддерживают органы государственной власти, что светские и духовные сановники могут подкупить суд и заставить его действовать в своих интересах. Эти прогрессивные элементы крестьянской идеологии толкали крестьянство на борьбу против феодального строя. Но в мышлении крестьян было много и консервативного. Наивный монархизм затемнял крестьянское сознание несбыточными иллюзиями в виде надежд на справедливый княжеский суд. Великокняжеская власть пользовалась этими настроениями в интересах своей политики.
2
Оживление городской жизни
С конца XIV в. наблюдается подъем городов. Восстанавливались после разрушений, причиненных татаро-монгольским заво- Рост го о ов еванием, и развивались старинные города,
Развитие°ремесла росли новые. Некоторые торгово-ремеслен¬
ные села превращались в небольшие города. Таким путем возникли Радонеж, Руза, Верея, Боровск, Серпухов, Кашира и др. В таких городах, как Москва, Владимир, Нижний Новгород, Кострома, Новгород Великий, Псков, существовали большие посады, населенные ремесленниками и другими черными людьми.
В условиях постоянных княжеских войн и вражеских нападений возрастало значение городов как военно-стратегических пунктов и укрепленных центров господства феодалов над окрестным сельским населением.
На протяжении XIV—XV вв. в ряде городов возводились новые укрепления. В 1339 г. в Москве был выстроен деревянный Кремль. Не прошло и 30 лет, как его заменили каменной крепостью. Москву окружало кольцо укрепленных городов и монастырей, обнесенных каменными стенами. Крепости строились в Тверском, Нижегородском, Рязанском и других княжествах. Военно-оборонительные сооружения возводились в Новгороде, Пскове, Изборске, Порхове, Старой Ладоге.
В составленном в конце XIV в. «Списке русских городов» названо 55 городов залесских (т. е. Владимиро-Суздальской
74


Литой ажурный браслет XIII—XIV вв. Из раскопок в Новгороде 1948 г.
Руси), 30 рязанских, 10 смоленских, 35 новгородских и литовских.
В городах развивались различные ремесла. Распространен был кузнечный промысел. В особую отрасль производства выделилось слесарное дело. Замки русской работы попадали за границу, например в Чехию.
Близко к кузнечному делу стояло производство оружия и доспехов, связанное с ковкой металлов. Известны поселения бронников в Москве, Новгороде и других местах. В центре Москвы и сейчас сохранились Большая и Малая Бронные улицы, где когда-то жили бронники — мастера, изготовлявшие панцири, шлемы, кольчуги, мечи и копья. Лучники и пищаль- ники были также заняты выделкой различных предметов вооружения.
В XIV—XV вв. возобновилось литейное дело, по-видимому захиревшее во время и после татаро-монгольского нашествия. Русские мастера выливали не только колокола, но и пушки. Пушки применялись в Москве уже при обороне города от Тох- тамыша в 1382 г. В середине XV в. в Твери работал пушечный мастер Микула Кречетников, получивший широкую известность. Скульптурное изображение древнерусского мастера-литейщика имеется на так называемых «Корсунских вратах» Новгородского Софийского собора. К XIV в. относится мастерская литейщика, выделывавшего бронзовые украшения, обнаруженная во время археологических раскопок на территории Москвы.
Сохранились сведения о производстве свинцовых и медных листов для покрытия кровель и дверей. Художественное литье применялось при изготовлении церковных и бытовых предметов.
В завещаниях московских князей нередко перечисляются фамильные драгоценности (золотые и серебряные кресты, иконы, посуда, пояса), иногда с указанием имен мастеров, их изготовивших. Изделия искусных ювелиров передавались московскими князьями из поколения в поколение. Большого совершенства добились русские ювелиры в искусстве чекана, черни, скани.
75


Со второй половины XIV в. в русских княжествах появляется серебряная монета собственного чекана. В связи с этим развивается новая отрасль ремесла — монетное дело, искусство «серебряных ливров» (денежников). В XV в. монета чеканилась более чем в 20 городах.
Получили развитие кожевенное и сапожное ремесла. В Москве и Новгороде при раскопках найдены мастерские, в которых сохранились орудия производства, обрезки кожи, дратва, заготовки и готовые изделия. Выделывалась обувь мужская, женская и детская разных фасонов. Из кожевенных изделий известны рукавицы, ремни, конская упряжь, колчаны для стрел, ножны для кинжалов и сабель. Косторезное производство поставляло костяные гребни, иглы, рукояти ножей, пуговицы и т. д.
Гончары выделывали глиняные сосуды, игрушки, строительные материалы. Спрос на керамику возрастал в связи с развернувшимся в городах строительством каменных зданий.
В ряде городов после длительного перерыва, вызванного нашествием татаро-монголов, возобновилось строительство каменных церквей. В Москве и других городах при сооружении зданий нередко использовался белый камень.
Значительное применение в городском строительстве находило плотничье ремесло. Набор плотничьих инструментов был несложен: топор, пила, долото. Для подъема строительных материалов использовались блоки.
В Москве, Новгороде были установлены башенные часы с боем («часозвони»).
Роспись церквей производилась артелями иконников. В 1344 г. Архангельский собор в Москве расписывали мастера под руководством «старейшин» Захарии, Иосифа и Николая.
Распространение письменности, которое было облегчено введением более дешевого по сравнению с пергаменом писчего материала — бумаги, способствовало развитию «книжного дела». В этой области работа была специализирована: «добро- писцы» занимались перепиской книг, художники украшали их миниатюрами, особые мастера изготовляли переплеты.
Ремесленники сыграли выдающуюся роль в хозяйственном и культурном развитии страны, в восстановлении ее экономики. Труд ремесленников, развитие городов имели большое значение для создания экономических предпосылок объединения Руси и
Население русского города
образования централизованного государства.
Городское посадское население было неоднородным по своему имущественному положению. Некоторые ремесленники, обладая денежными средствами, занимались ростовщичеством и ссужали деньгами даже князей. Многие же ремесленники, наоборот, жили в бедности, попадали в кабалу.
76


Имущественное и социальное положение купечества было также неодинаково. Его верхушку составляли «гости-сурожане» (богатые купцы, ведшие торговлю с Сурожем и другими городами Причерноморья). Состоятельными были и «суконники» (купцы, торговавшие привозимыми с Запада сукнами).
Богатые купцы строили в городах хоромы и церкви, осуществляли ростовщические операции. Некоторые удельные князья попадали в неоплатные долги к купцам. Покупая земли, купцы становились крупными земельными собственниками.
В городах существовали купеческие и ремесленные организации. Типичной формой организации ремесленников была «дружина» — артель во главе со «старейшиной», или мастером. Существовали артели каменщиков, плотников, иконописцев. «Дружина» была не только производственным коллективом, но и общественной организацией. Так, известны случаи, когда «дружина» организованно добивалась у заказчика повышения платы за выполненную работу. Мастера отличались по своему положению от обычных ремесленников. Их ценили в феодальных кругах и перезывали из одного города в другой для работы и передачи опыта. У мастеров были свои ученики.
Ремесленники одной профессии иногда группировались по определенным городским районам. В Новгороде такие территориальные подразделения, как «концы», «улицы», а также «сотни», «ряды» (объединения ремесленников и купцов), обладали судебными правами. Ремесленники одной профессии строили свои патрональные церкви. Формой объединений горожан- ремесленников при церквах были «братчины» или «обчины», за которыми, как и за другими городскими корпорациями, признавалось право суда.
В источниках встречаются сведения о купеческих объединениях (гильдиях). Одним из признаков их существования является строительство церквей по инициативе купеческих корпораций. В Москве патрональным храмом «гостей-сурожан» была церковь Иоанна Златоуста. Новгородские купцы основывали церкви в Торжке, Русе — городах, где они вели торговые операции.
Сохранился устав новгородского купеческого объединения. Это грамота князя Всеволода Мстиславича новгородской церкви Ивана Предтечи на Опоках, определявшая условия приема в корпорацию. Основных условий было три: 1) соблюдение устава данной гильдии; 2) уплата вступительного денежного взноса; 3) получение звания члена гильдии по наследству.
Примерно те же условия определяли, вероятно, и принадлежность к корпорации московских гостей. Звание гостя было
77


наследственным. Гости возглавляли купеческие караваны, отправлявшиеся в Крым. Патрональная церковь московских гостей была местом хранения купеческих товаров.
В городах жили не только купцы и ремесленники. Здесь были дворы князей, бояр, епископов. Города обрастали княжескими, боярскими, монастырскими слободами, которые населяли по преимуществу несвободные люди — холопы, кабальные люди и др.
История русского города XIV—XV вв. была сложной и противоречивой. Посадские люди представляли силу, с которой должна была считаться великокняжеская власть, искавшая их поддержки в политике государственного объединения страны и потому предоставлявшая им ряд льгот. В то же время усиление крепостничества мешало развитию городов. Постепенно среди горожан углублялись классовые противоречия. Трудящиеся слои городского населения выступали против бояр и крупных купцов — владельцев земли и денежных богатств, кабаливших безземельных и неимущих людей. Антифеодальные выступления городского люда часто выливались в открытые народные восстания.
В 1304 г. произошло восстание в Костроме. Собравшееся вече выдвинуло обвинения против бояр, и двое из них были убиты. В 1305 г. в Нижнем Новгороде черные люди перебили бояр, а захвативший затем город тверской князь Михаил Ярославич в свою очередь жестоко расправился с восставшими.
В 1340 г. вспыхнули восстания в Торжке и Новгороде. В том же году был убит в Брянске по приговору веча князь Глеб Святославич.
Заслуживает внимания борьба горожан против церкви. В 1337 г. в Новгороде городская беднота выступила против архимандрита Юрьевского монастыря Иосифа (Есифа). Восставшие собрали вече, по решению которого архимандрит был посажен под стражу в Никольскую церковь.
В 1340 г. в Новгороде вспыхнул огромный пожар, во время которого «злые люди» (по выражению летописца) грабили церкви. Они отрицали основные догматы православия. Их протест против церкви был одновременно выступлением против феодального строя. Очень показательно, что «злые люди» захватывали спрятанные в церквах товары. Чтобы нельзя было вынести из огня иконы и другие святыни, они запирали церковные двери. Все это выражало антицерковные настроения восставших.
Нередко восстания горожан против местной знати одновременно являлись выступлениями против ига Золотой Орды. Таковы народные движения, происходившие в XIV в. в Ростове Ярославском, Твери, Нижнем Новгороде, Москве.
78


Характерной особенностью экономической жизни страны было расширение областных рынков. Центрами обмена служили п города, дававшие к этому времени значи-
тельное количество ремесленных товаров. В таких городах, как Москва, Новгород, Тверь, на рынок ра¬
ботали отдельные отрасли ремесла. Так, для Москвы можно говорить о наличии товарного производства в гончарном, кожевенном и сапожном деле. С рынком были связаны новгородские кожевники, сапожники, косторезы и ювелиры. На рынке Бело- озера продавались речные суда, что свидетельствует о достаточном развитии этой отрасли производства.
В деревне господствовало натуральное хозяйство. Тем не менее крестьяне торговали продуктами земледелия, скотоводства и промыслов, хотя и не производили их специально для рынка. Преобладал местный обмен между крестьянами одного селения. Реже крестьяне выезжали для торговли в более отдаленные волости и города. Чтобы избежать уплаты торговых и проезжих пошлин, крестьяне везли хлеб на продажу на возах вместе с монастырским зерном, так как монастыри пользовались нравом беспошлинной торговли. Более зажиточные крестьяне иногда скупали продукты у своих односельчан с целью их перепродажи. Известны случаи торговых сделок крестьян, занимавшихся промыслами, с гостями, крупными представителями купечества, которые делали у них большие закупки. Рост тор- говотнромышленных поселений также свидетельствует о том, что крестьянские товары систематически появлялись на рынке.
Очень мало данных сохранилось о торговле князей и бояр. Больше материала имеется о торговле монастырей. Такие монастыри, как Троице-Сергиев, Кирилло-Белозерский, Симонов, а также митрополичья кафедра, торговали в различных княжествах. Ежегодно из монастырей отправлялись по речным и сухопутным дорогам ладьи и возы, нагруженные продуктами, предназначенными для продажи. Их везли монастырские купчины». Предметом торговли были соль, рыба, иногда хлеб. В то же время монастыри приобретали в городах нужные им товары.
Подъем сельскохозяйственного производства и развитие ремесла повышали роль городов как торговых центров. В ряде городов существовали «торги» — рынки, на которых продавались продукты земледелия, скотоводства, добывающих промыслов, ремесленные изделия. Преобладали местные торги. Но некоторые города (в том числе Новгород Великий, Псков, Тверь, Нижний Новгород, Рязань) приобретали значение рынков областных, Их развитие содействовало усилению экономических связей внутри отдельных княжеств, что составляло одну из предпосылок политического объединения.
79


На Белоозере продавались лошади, живой и битый скот и зайцы, рыба и икра, соль и жито, лук и чеснок, орехи и яблоки, зола и деготь. Вели торговлю купцы, крестьяне, служилые люди. Некоторые посадские люди скупали большие партии товара, а затем торговали им в розницу в своих лавках.
Между князьями, боярами, купечеством отдельных земель шла борьба за овладение торговыми путями. Московские князья боролись с рязанскими за торговый путь по Оке и Дону, с тверскими — за господство в верховьях Волги. Московские и новгородские бояре и купцы одинаково были заинтересованы в том, чтобы держать в своих руках пути на Север, где их привлекали как земли, так и пушные богатства.
Внешняя торговля Русь Участв°вала в широкой международ-
ной торговле. По Волге плыли караваны торговых судов в Золотую Орду и прикаспийские страны. Крупными торговыми центрами на Волге в XV в. были Нижний Новгород, Казань, Сарай, Астрахань.
В Орду из Руси привозили мед, воск, меха, седла, мечи; некоторые русские товары попадали в Среднюю Азию. На Русь из восточных стран доставлялись шелковые и бумажные ткани. Из Орды пригоняли табуны степных лошадей. В Астрахани русские закупали соль.
Татаро-монгольское иго, тяготевшее над Русью, мешало развитию торговли по Волге.
Со второй половины XIV в. начали нападать на города и торговые суда в Волжско-Камском бассейне ушкуйники. Это — новгородские вооруженные отряды, состоявшие из людей без определенных занятий, среди которых были и представители боярских фамилий и бедняки. Они плавали в лодках особой формы — ушкуях.
В 1360 г. ушкуйники во главе с боярином Анфалом Никитиным захватили город Жукотин на Каме и перебили там много «бесермен» (мусульман). После этого на Русь явился посол из Орды и потребовал выдачи ушкуйников. Это требование рассматривалось на съезде князей в Костроме, и его решено было удовлетворить.
В 1366 г. 150 ушкуев (лодок) пробрались под Нижний Новгород. Там ушкуйники перебили множество татар, порубили их суда, захватили у них товары и двинулись на Каму. Второй поход, совершенный ими на Волгу в том же году, нанес ущерб преимущественно русским купцам.
В 1371 г. отряды ушкуйников захватили Кострому, разграбили и сожгли Нижний Новгород, совершили набег на Ярославль.
Итак, нападая на ордынских купцов, ушкуйники в какой-то мере подрывали экономику Орды. В то же время они наносили ущерб и русской торговле.
80


Русские люди нередко ездили с торговыми и политическими целями в Византию. Там имелось постоянное русское население. Путь в Константинополь из Москвы проходил через Пере- яславль-Рязанский по Дону в Азовское море, а затем через Керченский пролив по Черному морю. Иногда путешественники в Константинополь отправлялись (через Орду) по Волге до Сарай-Верке, оттуда шли сухим путем к Дону, а затем плыли до Азова и далее в Черное море. Наконец, в Византию можно было проехать и через Украину, Молдавию и Валахию. Свободное использование путей к Черному морю имело большое значение для экономического и политического развития Руси. Но движению по ним мешали татарские орды. Чинили этому препятствия и литовские князья.
В XV в. оживленно шла торговля Руси с Крымом, куда ездили купцы из Москвы, Новгорода Великого, Коломны, Дмитрова, Переяславля, Можайска, Твери, Ярославля, Устюга. Из Москвы в Крым вели пути через Рязанскую землю и донские степи, а также через Киев, вниз по Днепру и далее степью на Перекоп. В генуэзских колониях в Крыму — Суроже (Судаке) я Кафе (Феодосии) — русские купцы встречались с итальянскими и греческими купцами.
Из русских земель в Крым вывозились кречеты, соколы, меха, кожи, холст, оружие, ювелирные изделия. Через Русь в Крым шли товары из разных стран. Туда привозили шелковые ткани, драгоценные камни, пряности, фландрские и английские сукна. Из Крыма в Москву в свою очередь приезжали купцы разных национальностей.
Развитию русско-крымских торговых связей мешало господство в Черноморском бассейне Крымской Орды, находившейся до 30-х годов XV в. в подчинении Золотой Орды. Крымские ханы брали с русских купцов большие проезжие и торговые пошлины или просто грабили их.
Давние торговые связи существовали у Руси с Литвой, а также с русскими, украинскими и белорусскими землями, вошедшими в состав Литовского государства. Московские, коломенские, можайские, тверские, новгородские и псковские купцы бывали в находившихся в то время под литовской властью городах: Киеве, Чернигове, Смоленске, Вязьме, Витебске, Минске, Полоцке, а также в городах литовских и польских (Вильно, Люблин и др.). Купцы из Литвы, Украины и Белоруссии часто посещали Москву и Новгород.
Из русских земель на Запад вывозились меха, мед, воск, кожи, шубы, предметы вооружения (луки, стрелы, щиты). Через Литовское княжество велась и транзитная торговля товарами, шедшими из Крыма (шелк, перец, краски, мыло) и из стран Западной Европы (сукно).
6 История СССР, т. II
81


Новгород торговал с городами Прибалтики — Колыванью (Таллином), Ригой, Юрьевом (Тарту), с немецкими городами, входившими в состав Ганзейского союза (Любеком, Висби). Через Новгород велась транзитная торговля, благодаря которой в обмен на меха, воск и лен в русские земли попадали сукна, полотна, металлические изделия, вина, пряности, вывозившиеся из западноевропейских стран.
Международные торговые связи втягивали новгородское правительство в сложные политические взаимоотношения с Ганзой, Ливонским орденом, Данией, Швецией и другими странами. С XV в. новгородское правительство добивалось доступа для своих купцов к западноевропейским рынкам без посредничества Ганзы.
Вопрос о свободном пути для русских купцов вставал и при определении торговых отношений Руси с соседними странами. Очевидно, это было общее требование купечества всех русских земель. Единое Российское государство легче могло защитить интересы внешней торговли страны, чем отдельные русские князья периода раздробленности.
3
На пути к единству и независимости
В XIV в. Русь все еще распадалась на ряд самостоятельных «великих» княжеств. Из них наиболее крупными были Московское, Тверское, Рязанское, Суздальское и Р°сиИвИХГуКвЙ строЙ Нижегородское. В землях Новгородской и у ‘ Псковской продолжали существовать фео¬
дальные республики. Главой всей Руси считался князь, получивший от золотоордынокого хана ярлык (грамоту) на право занятия общерусского великокняжеского престола. Центром великого княжения всей Руси являлся город Владимир-на- Клязьме.
Русские князья, правители крупнейших княжеств (таких, как Московское и Тверское), вели борьбу за великое княжение Владимирское, а ордынские ханы старались сталкивать их друг с другом и тем самым ослаблять и удерживать их в своем подчинении.
Политические взаимоотношения между отдельными великими княжествами (Московским, Тверским и Рязанским), а также Новгородской республикой оформлялись договорами, определявшими границы княжеств, порядок решения порубежных споров и выдачи беглых крестьян и холопов, условия торговли. Княжеские договоры преследовали также цель установления общей линии внешней политики и взаимной военной помощи про¬
82


тив татарских ханов, польских и литовских панов и немецких рыцарей. В условиях непрерывных войн и княжеских распрей эти договоры постоянно нарушались. Каждый из князей стремился усилиться за счет других.
Территория великих княжеств в период их самостоятельности дробилась на уделы, которые находились под властью удельных князей, пользовавшихся правами самостоятельных владетелей. Обычно это были родственники князя, стоявшего во главе данного великого княжества.
Полноправные вотчинники и правители в своих уделах, удельные князья должны были но предписанию великого князя выступать в поход вместе со своими военными силами или посылать рати с великокняжескими полками. Князья обязывались быть пожизненно в союзе, иметь общих друзей и врагов. Сношения с Ордой вел великий князь. Удельные князья передавали ему собранную в своих владениях дань, и он отправлял ее в Орду. Однако между великими и удельными князьями постоянно возникали ссоры и распри.
Каждый правитель феодального княжества опирался на совет из числа бояр (Боярскую думу). Отдельные отрасли княжеского хозяйства и управления возглавлялись «путными боярами» (от слова «путь» — территория какой-либо отрасли дворцового ведомства). Сокольничий, конюший, ловчий, стольник, чашник ведали организацией княжеской охоты и обслуживанием княжеского стола и двора.
Государственная территория, не входившая в состав дворцового княжеского ведомства (черные города и волости), находилась под управлением наместников и волостелей (из числа княжеских бояр и слуг). Они получали (обычно сроком на год-два) города и волости в «кормление», т. е. с правом собирать в свою пользу поборы с населения. Помимо обязательных «кормов», которые крестьяне и посадские люди должны были приносить в установленные сроки, наместники и волостели собирали с них пошлины: свадебные, судебные, торговые. Часть сборов поступала в княжескую казну, часть шла наместникам и волостелям.
На территории частновладельческих земель (боярских, монастырских и т. д.) действовала вотчинная власть собственника, обладавшего свободой для себя и зависимого населения своих земель от суда княжеских наместников и волостелей и от государственных повинностей.
Своеобразием отличался политический строй Новгородской земли, где боярство использовало формы вечевой демократии для утверждения своего господства над народом.
Феодальной республикой был также Псков, который вначале находился в зависимости от Новгорода, но с середины XIV в. добился самостоятельности.
6*
83


Прерванный татаро-монголами процесс государственного объединения Руси возобновился в XIV в. Во второй половине
XIII в. Московское княжество занимало
Москва и Тверь еще скромное место в политической
в первой четверти aiV в. -«—*
Восстание в Твери 1327 г. жизни Руси. После смерти Александра
Невского Москва перешла во владение его младшего сына Даниила Александровича. В 1300 г. войска под его предводительством захватили Коломну. В 1302 г. по завещанию бездетного князя Ивана Дмитриевича в состав московских владений был включен Переяславль. В 1303 г. московские военные силы во главе с сыном Даниила Александровича князем Юрием Даниловичем присоединили Можайск.
В первой четверти XIV в. московским князьям пришлось выдержать длительную и упорную борьбу с князьями тверскими за великокняжеский престол. Вначале эта борьба, напряженная и кровавая, шла между князьями Михаилом Ярославичем тверским, получившим в 1304 г. в Орде ярлык на великое княжение Владимирское, и Юрием Даниловичем московским. В 1318 г. Юрию удалось добиться в Орде казни своего противника и самому стать великим князем. Но против него выступил сын казненного Михаила Ярославича — Дмитрий Михайлович. В 1325 г. по проискам Дмитрия Юрий был вызван в Орду и там убит. Но и самого Дмитрия казнили по приказу хана Узбека.
Многолетние княжеские распри разоряли население городов и сел. Княжеские военные отряды выжигали населенные пункты и хлеб, истребляли и забирали в плен жителей. По словам, летописца, это было время большого «смятения».
В русских землях, хозяйничали татарские военные отряды, приходившие из Орды или приводимые оттуда русскими князьями для борьбы со своими противниками, а также для подавления народных движений. В 1317 г. московский князь Юрий Данилович привел из Орды татарские войска во главе с Кавгадыем и Астрабалом, которые помогали ему в войне с Михаилом Ярославичем тверским.
После убийства в Орде князя Дмитрия Михайловича ярлык на великое княжение Владимирское получил его брат Александр Михайлович.
Великим князем московским после насильственной смерти Юрия Даниловича стал его брат Иван Данилович Калита (1325-1340 гг.).
Наиболее крупным событием начала второй четверти XIV в. было народное восстание в Твери против татарских захватчиков в 1327 г. Причиной этого восстания явились жестокие притеснения, которым подвергал тверское население присланный в Тверь из Орды и поселившийся в великокняжеском дворце баскак
84


Восстание в Твери против татарского сборщика дани Шевкала в 1327 г. Миниатюра из Лицевого летописного свода XVI в.


Чол-хан (Шевкал, Щелкан). В старинной народной песне поется, как „
Брал он, млад Щелкан,
дани, невыходы, царевы невыплаты; с князей брал по сту рублей, с бояр по пятидесять, с крестьян по пяти рублев...
Песня повествует о Щелкане как о неумолимом вымогателе:
...у которого денег нет, у того дитя возьмет; у которого дитя нет, у того жену возьмет; у которого жены-то нет, того самого головой возьмет...
Тверские жители неоднократно жаловались своему князю Александру Михайловичу и просили защитить их, а тот призывал народ к терпению. Но чаша народного терпения истощилась, и тверичи восстали. Движение началось рано утром на торгу по ничтожному, казалось бы, поводу. Татары отняли лошадь у одного дьякона. Тот призвал на помощь других тверичей. Горожане и находившиеся в городе крестьяне из окрестных деревень поспешили на призыв дьякона и напали на татарских захватчиков. Татары схватились за оружие. Завязалась рукопашная схватка. Горожане ударили в набат. Собралось вече, призвавшее всех тверичей к восстанию. Чол-хан укрылся в княжеском дворце. Восставшие тверичи подожгли дворец и убили ненавистного ханского баскака.
Тверские события были использованы московским князем Иваном Калитой для устранения своего соперника князя Александра Михайловича. Он отправился в Орду и привел оттуда военную карательную экспедицию, которая жестоко расправилась с тверичами. Князь Александр бежал в Псков.
Под влиянием нараставшего на Руси освободительного народного движения золотоордынские ханы отказались от сбора дани откупщиками и баскаками. Обязанность сбора дани и доставки ее в Орду окончательно перешла к русским князьям.
Стремясь к политическому расчленению Руси и разжиганию междукняжеских усобиц, хан Узбек после подавления тверского восстания решил поделить территорию великого Владимирского княжества между двумя русскими князьями: Иваном Калитой, получившим Новгород и Кострому, и Александром Васильевичем суздальским, которому были даны Владимир, Нижний Новгород и Городец.
После смерти суздальского князя Александра Васильевича Иван Калита добился в 1332 г. в Орде признания себя великим
Иван Калита
86


князем «надо всею Русскою землею». Семь лет спустя по домогательствам Ивана Калиты хан вызвал в Орду тверского князя Александра Михайловича, который был там казнен. Иван Калита вывез в Москву соборный колокол из Твери. Этим как бы подчеркивалось желание московского князя прекратить вечевые сходки, потому что они часто служили началом массовых движений.
Иван Калита неуклонно стремился к расширению территории своего княжества. Он поставил в зависимость от себя ростовских князей, а также князей галицкого, белозерского и угличского.
Иван Калита старался угодить хану исправной доставкой дани и тем предотвратить татарские набеги на Русь. Для этого он жестоко выколачивал дань из подвластного ему населения. Калита ходил войной на Новгород, требуя, чтобы ему дали «серебро» для уплаты «выхода» в Орду. Московский князь подавлял всякие проявления народного протеста.
Такой ценой было достигнуто укрепление Московского княжества и была добыта для Руси возможность передохнуть от татарских набегов. В одной из летописных заметок княжение Ивана Калиты расценивается как время «великой тишины», когда татары перестали «воевать Русскую землю и убивать христиан», а «христиане» отдохнули от «великой истомы, многих тягот и насилия татар».
О Калите сохранились легенды, в которых его образ рисуется весьма светлыми красками: он якобы был «милостив зело», носил с собой калиту (кошель) с серебряными деньгами и раздавал их нищим. Этот образ далек от действительности. Иван Калита был жестоким, хитрым, лицемерным, но дальновидным и целеустремленным правителем. Суровыми мерами он добивался роста своих владений и укрепления власти.
При Иване Калите из Владимира в Москву была перенесена митрополичья кафедра. Москва стала церковным центром, и это содействовало укреплению ее политического авторитета и оживлению ее экономической жизни.
С Ивана Калиты великое княжение Владимирское получали преимущественно московские князья, что свидетельствует об их возраставшей силе и политическом влиянии.
Суровая политика Калиты вызвала боль- Русь при преемниках ш.ое напряжение сил крестьяй и горожан.
с литовскими князьями Восло недовольство народных масс. В некоторых местах после смерти Ивана Калиты оно приняло открытые формы. Крупное восстание произошло в 1340 г. в Торжке. Толчком к нему послужил приезд в город сборщиков дани, присланных сыном и преемником Ивана Калиты Семеном Ивановичем. Они стали притеснять
87


население. Горожане обратились за помощью в Новгород. Оттуда в Торжок явились посадники и бояре с войском. Посланцы московского князя были арестованы. Однако произвол новгородских бояр вызвал раздражение жителей Торжка. Они подняли восстание и расправились как с новгородскими, так и с местными боярами. Один из местных бояр был убит по решению веча, другие скрылись от расправы в Новгороде, побросав свое имущество. Их дворы были разгромлены, дома снесены. К восставшим горожанам присоединились и крестьяне, захватившие боярские села.
События в Торжке встревожили великого князя Семена Ивановича. С помощью других князей он направил в Торжок войска для подавления восстания и взыскания с населения дани.
Великие князья Семен Иванович (1340—1353 гг.) и его брат Иван Иванович (1353—1359 гг.) проводили в отношении Орды ту же политику, что и их отец Иван Калита. Они неоднократно ездили в Орду для выражения подданства ханам и стремились дипломатическим путем предотвратить татарские нападения.
В середине XIV в. усилился натиск на Русь ее западных соседей. В 1341 г. литовский князь Ольгерд Гедиминович напал на Можайск и выжег его посад. Спустя пять лет литовские войска разорили Новгородскую землю. В следующем десятилетии Литва захватила Ржев и Брянск. Литовские князья пытались укрепить свое влияние в Новгороде, Пскове, Твери, Рязани, а также заключить союз с Ордой в целях совместных действий против Московского княжества. Необходимость защиты родины и от ордынских ханов и от литовских князей распыляла силы русского народа и мешала политическому объединению Руси.
Тогда же участились набеги на Русь шведских и ливонских рыцарей. Шведы нападали на русские и карельские села и города, расположенные по берегам Ладожского озера. В 1348 г. шведский король Магнус Эриксон совершил поход в Ижорскую землю к верховьям Невы и захватил Орешек (ныне Петрокре- пость). Московский князь Семен Иванович не оказал военной помощи новгородцам, и им пришлось своими силами вести борьбу с захватчиками. Два года спустя они освободили Орешек и, перейдя в наступление, дошли до самого Выборга.
В 60-х годах XIV в. уже наметились признаки распада Золотой Орды, державшейся на завоеваниях и грабеже покоренных народов. В Орде учащались распри между отдельными правителями. Ордынские ханы часто сменялись. Были периоды, когда правили сразу два хана. Русские князья в борьбе за великое княжение Владимирское использовали смуты в Орде, стараясь заручиться поддержкой кого-либо из ордынских правителей- соперников.
88


После смерти в 1359 г. великого князя Ивана Ивановича разгорелась борьба между его малолетним сыном Дмитрием Ивановичем (за которого фактически правили митрополит Алексей и московские бояре) и князем суздальско-нижегородским Дмитрием Константиновичем. Она велась как дипломатическими, так и военными средствами и к началу 60-х годов закончилась победой великого князя Дмитрия Ивановича.
С конца 60-х годов XIV в. началась дли-
Соперничество тельная феодальная война между великим
Москвы и Твери тт
князем Дмитрием Ивановичем и князем
тверским Михаилом Александровичем. В 1368 г. московские войска напали на Тверь. Михаил Александрович бежал в Литву за помощью к Ольгерду Гедиминовичу, женатому на его сестре. Вскоре Ольгерд вместе с князем Михаилом с большим войском двинулся на Русь и осадил Москву. Там находились князь Дмитрий Иванович, его двоюродный брат серпуховско- боровский князь Владимир Андреевич, митрополит Алексей и знатные бояре. Готовясь к обороне, Дмитрий Иванович велел сжечь московский посад, а жителям укрыться за стенами Кремля. Литовское войско простояло под Москвой трое суток, выжгло окрестные села и монастыри и отступило.
Через два года Дмитрий Иванович предпринял ответный поход на Тверь. Михаил Александрович снова бежал в Литву, а московские войска опустошили тверские волости и города.
Ольгерд опять собрал большое войско и вместе с Михаилом направился к Москве. Под Волоколамском 26 ноября 1370 г. литовское войско встретило сопротивление русских воинов. Боя продолжался два дня. Города литовцам взять не удалось. 6 декабря литовские военные силы подошли к Москве. В городе находился князь Дмитрий Иванович. Князь Владимир Андреевич стал с полком под Перемышлем. Из Пронска на подмогу вышел князь Владимир Дмитриевич. Таким образом, литовцам угрожала опасность быть окруженными. На этот раз Ольгерд простоял под Москвой восемь дней, после чего вступил с Дмитрием Ивановичем в мирные переговоры.
Походы Ольгерда принесли немало бед населению Руси. Многие города и села были разорены, запасы хлеба уничтожены, скот угнан.
Летом 1372 г. по домогательствам князя Михаила Александровича Ольгерд в третий раз совершил поход на Русь. Но опять до решительного сражения дело не дошло, противники согласились на мир.
После некоторой мирной передышки, использованной московским и тверским правительствами для укрепления своих сил, вспыхнула новая война./ В 1375 г. Михаил Александрович вторично получил из ОрдьГ ярлык на великое княжение. Дмитрий
89


Иванович не хотел признать Михаила тверского великим князем и двинул на Тверь большое войско, в составе которого были городские ополчения и полки, приведенные многими русскими князьями — союзниками Дмитрия Ивановича. Поход на Тверь имел характер общерусского дела. Осада города продолжалась около месяца. Тверской князь Михаил рассчитывал на помощь Орды или Литвы, но она не пришла. Тогда он предложил Дмитрию Ивановичу заключить мир. По мирному договору самостоятельность Тверского княжества была сильно стеснена. Московское княжество вышло из войны значительно окрепшим. Победа упрочила значение Москвы как общерусского центра.
По мере того как крепло единство Руси, ее наби ает силы население все активнее боролось против тяж-
р кого иноземного ига. Крупное восстание
вспыхнуло в 1374 г. в Нижнем Новгороде, где посадские люди перебили послов ордынского темника (военачальника) Мамая и явившихся с ними татар, захватили их «старейшину» Сарай- ку и разоружили его отряд. Нижегородский князь велел посадить задержанных под стражу. Но Сарайка и его люди убе- жауш на двор епископа, подожгли там хоромы и начали стрелять в нижегородцев. Это послужило сигналом к массовому восстанию. Все посланцы хана были перебиты.
В 1377 г. великий князь Дмитрий Иванович совершил поход на Волгу и принудил к уплате дани волжских болгар. В том же году русское войско понесло поражение на реке Пьяне (в Нижегородском уезде) от татарской рати под предводительством царевича Арапши (Араб-шаха).
В следующем году Дмитрий Иванович дал отпор татарскому военачальнику Бегичу, который с большим войском напал на Рязанскую землю. Битва произошла 11 августа 1378 г. на реке Воже. Когда татарская конница переправилась через Вожу и ринулась на русских, Дмитрий Иванович со своим полком двинулся прямо на неприятеля, а два других полка атаковали его с флангов. Прижатая к реке конница татар была уничтожена. Сам Бегич погиб. Татары, остававшиеся на другом берегу Вожи, обратились в бегство. На следующий день русские начали преследование. Татары в панике бросали шатры, юрты, телеги с припасами.
Битва на Воже была первым крупным сражением, окончившимся победой русских над ханскими войсками. К. Маркс высоко оценил эту победу: «11 августа 1378. Дмитрий Донской совершенно разбил монголов на реке Воже (в Рязанской области). Это первое правильное сражение с монголами, выигранное русскими» 1. Победа на Воже вселила в русских веру
«Архив Маркса и Энгельса», т. VIII, стр. 151. 90


О) ш
5 °
о I с хо
* ш
о
§С
*
s<
X _
ьс: л
<0 i * о.
О <0
а *
н
> и


в свои силы и породила надежду на освобождение страны. Обе стороны стали готовиться к решающей схватке, от исхода которой зависела судьба всей Руси.
Куликовская битва В 1380 14 властитель Золотой Орды Мамай
7 решил произвести очередной погром Руси,
чтобы не допустить ее освобождения. Он собрал крупные силы и договорился о военной помощи с великим князем Ягайлом Ольгердовичем и великим князем рязанским Олегом Ивановичем.
Узнав о приближении полчищ Мамая к южным рубежам Руси, Дмитрий Иванович объявил сбор ратных сил. Грозная опасность сплотила русских людей. К Москве потянулись дружины удельных князей и народные ополчения. Под знамя московского князя встали суздальцы и владимирцы, ярославцы и ростовчане, жители многих отдаленных земель и городов. Вся Русь переживала небывалый подъем национального самосознания. Жгучая ненависть к вековым угнетателям пробуждала неудержимое стремление к освобождению родной земли. Старинное сказание образно передает это всенародное патриотическое движение: «Кони ржут на Москве, звенит слава по всей земле Русской. Трубы трубят на Коломне, в бубны бьют в Серпухове, стоят стяги у Дона у великого на берегу».
В русском войске, по одним указаниям летописей, было 100, по другим — 150 и даже 200 тыс. воинов. Собравшаяся в Коломне рать выступила не сразу. Сначала в поход отправился с частью воинов сам Дмитрий Иванович. На подступах к Оке к нему подошло остальное воинство во главе с князем Владимиром Андреевичем серпуховским. Переправившись через Оку, рать двинулась к верховьям Дона. По пути русское войско пополнилось новыми силами: к нему присоединились отряды по- лочан и брянцев под предводительством Андрея и Дмитрия Ольгердовичей. Готовясь к походу, князь Дмитрий выслал вперед сторожевые отряды с целью добыть языка и узнать намерения Мамая. Разведка установила, что Мамай дожидается подхода войска Ягайла у Воронежа. Это известие побудило Дмитрия Ивановича поспешить к Дону, чтобы не допустить соединения противников. Во время движения к Дону Дмитрий Иванович получил сведения о выступлении войск Мамая навстречу русскому воинству.
Когда русская рать достигла берегов Дона, воеводы стали спорить — переправляться ли через реку или ждать неприятеля на левом берегу. Сомнения решил Дмитрий Иванович, заявивший, что он пришел не для того, чтобы «охранять реку Дон, но чтобы избавить Русскую землю от плена и разорения».
В ночь на 8 сентября 1380 г. русские переправились через Дон и расположились на обширной всхолмленной равнине,
91


пересеченной протекавшими в глубоких оврагах речками и ручьями. В центре этой равнины, ограниченной с трех сторон реками Непрядвой и Доном, находилась заболоченная низина, где во; множестве обитали кулики. Поэтому и вся местность называлась «Куликово поле».
Едва забрезжил рассвет, русское войско стало строиться в боевой порядок. Еще седой туман клубился по оврагам и низинам, а полки заняли назначенные им места: большой полк — в центре, полки правой и левой руки — на флангах, передовой полк — впереди большого. На восточной окраине Куликова поля за рекой Смолкой, в густой «Зеленой дубраве» укрылся засадный полк. Сам Дмитрий Иванович находился с большим полком, засадным полком командовали князь Владимир Андреевич серпуховской и опытный воевода Дмитрий Боброк-Волынец.
Мамай в центре своего войска, численностью превосходившего русскую рать, расположил наемную пехоту, а на флангах — татарскую конницу. Обычно конные массы татар бросались в атаку, стараясь добиться глубокого охвата флангов противника. Но на Куликовом поле их возможности были ограничены. Позиция русских войск была прикрыта с правого фланга рекой Непрядвой, а с левого — рекой Смолкой и «Зеленой дубравой». Овраги и перелески мешали широким маневрам привыкшей к степным просторам татарской конницы.
Около полудня, по обычаю того времени, битва началась единоборством самых удалых и отважных воинов. Выехавший вперед русский богатырь Пересвет сразился с татарским мурзой. По преданию, оба они пали мертвыми. Этот поединок, происходивший на виду многих тысяч воинов, послужил сигналом к началу сражения.
Лавиной обрушились татары на передовой полки полностью уничтожили его. Они врубились в ряды большого полка и прорвались к тому месту, где развевалось знамя великого князя.
Поддержанный суздальскими и брянскими дружинами, большой полк устоял. Тогда татары ринулись на полк левой руки. Под яростным натиском конницы он дрогнул и стал отходить к Непрядве. Но когда татары, пытаясь обойти левый фланг русских, с воем и свистом устремились вперед, из «Зеленой дубравы» в тыл им ударил засадный полк. Этот внезапный удар вызвал среди врагов замешательство, чем тотчас воспользовался большой полк, также перейдя в наступление. Обратившись в бегство, татарская конница смяла свою же пехоту. Мамай едва спасся, бросив свой богатый шатер. Русские преследовали врага до реки Красивая Меча. Мамай бежал в Кафу, где был убит.
Куликовская битва получила широкий международный отклик. В «Задонщине» — художественном произведении, посвященном этому событию, говорится, что слава о победе Руси
92


КУЛИКОВСКАЯ БИТВА 8 СЕНТЯБРЯ 1380


дошла до славянских стран Балканского полуострова, Византии, Италии, Германии. Всюду восхищались героизмом и мужеством русского народа, который нанес тяжелый удар завоевателям, наводившим ужас на всю Европу.
На Куликовом поле русские осознали силу политического единства. Победа над полчищами Мамая явилась важным шагом на пути к полному освобождению от татарского ига и созданию единой Российской державы.
Однако пока существовала Орда, Русьпод- ТохтамышаРуСЬ вергалась опасности разорительных <на-
и восстание в Москве шествий. Спустя два года после Куликовской битвы хан Тохтамыш предпринял новый поход на Москву. Тохтамышу помогли князь Олег рязанский, указавший ему броды на Оке, и суздальско-нижегородские князья Василий и Семен Дмитриевичи, которые шли вместе с ним. Великий князь Дмитрий Иванович попытался собрать ратные силы, но многие князья и бояре не считали возможным отбить татар. Разуверившись в их преданности и стойкости, Дмитрий Иванович уехал в Переяславль, а затем в Кострому.
В Москве вспыхнуло народное восстание. На созванном вече было решено готовить город к обороне. Горожане охраняли все городские ворота. Бояр, пытавшихся бежать, посадские люди задерживали, отнимали у них имущество, забрасывали с крепостных стен камнями. Были задержаны митрополит Киприан и жена князя Дмитрия Ивановича Евдокия. Лишь с большим трудом им удалось уйти из Москвы, но свое имущество они должны были оставить.
В это время в Москву явился один из находившихся на Руси литовских князей, внук Ольгерда — Остей. По-видимому, вече призвало его в качестве военачальника. Осада Москвы Тохта- мышем продолжалась три дня. Москвичи мужественно оборонялись. Они стреляли в захватчиков, бросали в них камни, обливали кипятком. Применялось и огнестрельное оружие: пищали и пушки. Но татарам все же удалось захватить город. Москва была разграблена и сожжена. Погибло, по одним данным, 12 тыс., по другим — 24 тыс. чел. На обратном пути Тохтамыш разорил ряд русских городов.
После разгрома Москвы Тохтамыш предъявил великому князю новые требования об уплате дани. В 1383 г. сын Дмитрия Ивановича князь Василий Дмитриевич возил Тохтамышу большую сумму денег. Тохтамыш оставил Василия у себя заложником, и лишь в 1386 г. ему удалось бежать через Подольскую землю в Москву.
Однако тяжелые для Руси события 1382 г. не могли свести на нет достигнутые Москвой политические успехи. Дмитрий
94


Иванович считал иноземное иго временным и поэтому распорядился в своем духовном завещании о том, чтобы в случае падения ордынской власти дань, шедшая ранее в Орду, поступала в княжескую казну. Кроме того, Дмитрий Иванович передал по завещанию своему сыну Василию великое княжение Владимирское как «отчину» (т. е. владение, переходящее по наследству), в то время как раньше оно давалось князьям по ханской воле.
Княжение Дмитрия Ивановича (1359—1389 гг.), прозванного за победу над татарами на Дону «Донским»,— важный этап в процессе политического объединения Руси. Дмитрий Донской много сделал для подчинения Нижегородского, Тверского и других княжеств. Активизировалась и внешняя политика Руси. Успешно был отбит натиск литовских феодалов, возглавленных Ольгердом. В противоположность своему деду Ивану Калите, деньгами покупавшему у Орды мир для Русской земли, Дмитрий Донской возглавил активное сопротивление Руси ордынскому господству. Дмитрий Донской был крупным полководцем, незаурядные дарования которого особенно проявились в организации похода против Мамая в 1380 г. Он был и хорошим дипломатом, о чем можно судить по его договорам с князьями. В то же время значительные успехи Дмитрия Донского в объединении русских земель вокруг Москвы достигались путем эксплуатации народных масс, выносивших на своих плечах главную тяжесть борьбы с Золотой Ордой.
В конце XIV в., в княжение сына Дмит-
xiiv^xvPbb 0Жв рия Д°нского ~~ Василия (1389—1425),
была ликвидирована самостоятельность Нижегородского княжества, которое было присоединено к княжеству Московскому.
В 90-х годах XIV в. правительство Василия I Дмитриевича, стремясь подчинить своей власти Новгород Великий, решило отторгнуть от него Двинскую землю. Туда был направлен великокняжеский наместник князь Федор Александрович Ростовский, который должен был править в соответствии со специально составленным для населения Подвинья (Заволочья) документом — Двинской уставной грамотой. Грамота эта утверждала феодальные привилегии местного боярства и в то же время признавала крестьянскую общинную организацию на черных землях. Двинскому купечеству были предоставлены льготы для ведения торговли.
Новгородское боярство не могло примириться с утратой Подвинья. В 1398 г. оно бросило туда крупные военные силы. Они разорили белозерские и кубенские волости, окрестности Вологды, пограбили Устюг и подошли к Орлецу — политическому центру Двинской земли. Четыре недели продолжалась
95


осада города. Когда население сдалось, началась расправа. Виновники перехода Подвинья под власть московского правительства были частью казнены, частью заточены или пострижены в монахи. На население была наложена большая контрибуция.
К концу XIV в. в состав формировавшегося единого Русского государства вошли земли в районе реки Вычегды, населенные коми («Малая Пермь»). В качестве миссионера здесь действовал Стефан Пермский, создавший для местного населения специальную азбуку.
В XIV—XV вв. среди горожан наблюдает-
Обострение ся р0СТ религиозного вольнодумия. В Нов-
классовои борьбы rr
в Новгороде и Пскове Г0Р°Де и Пскове распространилась ересь стригольников*. Еретики не признавали господствующую церковь, выступали против духовных иерархов, отрицали причастие, исповедь, заупокойные молитвы и службы. Стригольнической проповеди были присущи некоторые элементы рационализма, стремление проникнуть в тайны мироздания, по мнению церковников, недоступные человеческому разуму. Стригольники считали, что миряне должны выбирать наставников из своей среды. Они утверждали, что у церкв1и не должно быть имущественных прав, и сами не имели имущества, нажитого нетрудовым путем. Стриголыники проповедовали на площадях и дорогах и пользовались авторитетом у народа. Церковь и светская власть преследовали еретиков.
В 1418 г. в Новгороде произошло крупное восстание. Началось оно с того, что некто Степан (очевидно, горожанин, черный человек) схватил боярина Даниила Ивановича Божина и стал звать людей помочь с ним расправиться. На вечевом суде были разобраны обиды, нанесенные Божиным не только Степану, но и другим черным людям. Божии, по решению веча, был сброшен с моста в Волхов. Его спас рыболов, взявший боярина в свой челн. Тогда народ разгромил двор этого рыбака. Очевидно, народ придавал серьезное значение акту вечевого суда над боярином и карал тех, кто не считался с этим актом. Дело было не только в данном боярине. Речь шла о праве черных людей судить на вече неугодных представителей власти. Божин хотел искоренить самовластие черных людей. Он схватил Степана и подверг его пыткам. Собравшееся по звону вечевого колокола вече вынесло решение разгромить двор Божина. Движение приняло широкие масштабы. В ряде районов Новгорода были разгромлены боярские дома. Народ напал на Никольский монастырь, где находились боярские житницы.
1 Происхождение термина «стригольник» не вполне ясно. По одному мнению, он происходит от глагола «стричь» (постригать) в церковном значении этого слова. По другому мнению, ересь была распространена среди «стригалей» (суконщиков).
96


ОБЪЕДИНЕНИЕ РУССКИХ ЗЕМЕЛЬ вокруг МОСКВЫ в XIV—середине XV вв.
Территория Московского княжества в 1300 г.
Присоединения 1300-1340 гг.
Границы территории Московского княжества при Иване Калите (с включением временно зависевших земель)
Присоединения 1340—1389 гг.
Присоединения 1389—1425 гг.
Присоединения 1425—1462 гг.
Совместные владения Москвы и Вологда Новгорода Великого (до присоединения их к Московскому княжеству)
Территории^сохранявшие местное самоуправление
Территория Верховских княжеств, временно переходивших в подданство Москвы
X Место Куликовской битвы
Границы Великого княжества Московского и его соседей в 1462 г.
1302 Годы присоединений


В конце концов движение вылилось в настоящую гражданскую войну, в вооруженное столкновение между плебейскими кругами города и боярством. Чтобы прекратить восстание, новгородский архиепископ, посадники и тысяцкие объявили народу, что его претензии будут рассмотрены. Только после этого восставшие разошлись. В дальнейшем боярство было вынуждено внести в новгородский судебник (Новгородскую судную грамоту) специальные статьи, определявшие права вечевого суда.
Международная обстановка, в которой Борьба с Литвой происходило развитие Руси в конце
и татарами XIV — начале XV в., была весьма слож¬
ной. В 1395 г. в русские пределы вторглись войска среднеазиатского деспота Тимура (Тамерлана), который перед этим нанес сильный удар Тохтамышу. Князь Василий I Дмитриевич выступил с ратью к Оке. Москва готовилась к встрече врага. Руководить обороной столицы должен был князь Владимир Андреевич. Однако Тимур повернул от Ельца обратно, и опасность миновала.
С конца XIV в. снова усилился натиск на Русь со стороны Литвы, заключившей в 1385 г. Кревскую унию с Польшей. В 1395 г. войска литовских феодалов захватили Смоленск, в следующем году разорили Рязанскую землю. В 1398 г. литовский князь Витовт заключил договор с Ливонским орденом, обещая немецким рыцарям помощь в овладении Псковом, а с них взяв обязательство содействовать Литве в ее стремлении подчинить Новгород.
Между тем в русских землях, попавших под власть литовских князей, шла освободительная борьба. В 1401 г. жители Смоленска убили князя Романа Михайловича брянского, правившего от имени Витовта, открыли ворота прежнему смоленскому князю Юрию Святославичу и перебили наместников Витовта и бояр. Витовт подошел к Смоленску с большими силами, простоял под городом месяц, но взять город не смог. Бояр, тайно сносившихся с литовским князем, смольняне предали смерти.
В 1403 г. литовские войска захватили Вязьму. В следующем году Витовт начал новый поход на Смоленск. Несмотря на применение литовцами пушек, город не сдавался. Витовт снял осаду и стал разорять окрестности. Воспользовавшись отсутствием князя Юрия Святославича, который поехал в Москву к Василию I просить помощи, бояре-изменники сдали город противнику.
В 1406 г. войско Витовта напало на Псковскую землю, угрожая Новгороду. Псковичи обратились за поддержкой в Москву. После нескольких столкновений (на реке Плаве, у Вязьмы, на реке Угре) был заключен мирный договор. К этому побудили Витовта надвигавшаяся война с Орденом и переход на сторону
7 История СССР, т. II
97


Василия I ряда русских и литовских князей, недовольных преследованием после Кревской унии православного населения.
В Золотой Орде в результате крупных междоусобий фактическим правителем сделался Едигей, сосредоточивший в своих руках большую власть. В 1408 г. он совершил поход на Русь, желая восстановить над нею владычество Орды. Великий князь Василий Дмитриевич, узнав о приближении татар, отправился в Кострому, очевидно, для сбора рати. Руководить обороной Москвы остались князь Владимир Андреевич серцуховский и братья великого князя. В столице, где собралось много окрестного населения, бежавшего от татар, создалась обстановка, напоминавшая события 1382 г. Состоятельные люди пытались бежать. Среди народных масс росло недовольство.
Едигей подошел к Москве и стал в селе Коломенском. Его войска разграбили Переяславль, Дмитров, Серпухов, Юрьев, Ростов, Нижний Новгород и другие города. Москвичи мужественно обороняли столицу. Получив весть о новых междоусобиях в Орде, Едигей взял с москвичей денежный откуп и отправился в обратный путь.
Едигею не удалось повторить то, чего добился в 1382 г. Тохтамыш. И Русь, и Орда уже были не те. Все прогрессирующий распад Золотой Орды шел одновременно с политической консолидацией русских земель.
Однако объединению Руси по-прежнему мешали княжеские усобицы. После смерти в 1425 г. великого князя Василия I разгорелась борьба за великокняжеский престол между его сыном Василием II и братом Юрием. Будучи удельным князем звенигородским и галиц- ким, Юрий представлял тех удельных князей и бояр, которые выступали противниками создания единого государства. Юрий подчеркивал, что он обладает правом на великокняжеский престол как старший в роде..
Вначале Юрию не удалось одолеть своего соперника, и в 1428 г. он был вынужден отказаться от притязаний на престол. Но вскоре Юрий возобновил попытки свергнуть племянника. Он дважды захватывал Москву (в 1433 и 1434 гг.), изгоняя оттуда Василия II, но удержаться в столице не смог^ Очевидно, московские князья находили поддержку объединительной политике со стороны своих служилых людей и торгово-ремесленного населения.
После смерти Юрия в 1434 г. во главе сторонников феодальной раздробленности стал его сын Василий Юрьевич. Теперь сопротивление политике централизации проявлялось в открытой форме, уже не прикрываясь борьбой за право наследования великокняжеского престола по принципу старшинства. Значительно расширилась территория, охваченная междоусобицей.
Феодальная война
98


Отряды Василия Юрьевича действовали в Костроме, Вологде, Вятке, Устюге. Там он пополнял свои силы, старался захватить торговые пути и крупные центры. Удельные князья стремились втянуть в усобицу Тверь и Новгород, которые давно соперничали с Москвой.
В 1436 г. Василий Юрьевич пытался прорваться из Устюга через Вологду и Кострому к Москве, по потерпел поражение от великокняжеских войск близ Ростова, был взят в плен и ослеплен (отсюда его прозвище «Косой»). В дальнейшем противников централизации возглавил его брат Дмитрий Шемяка.
_ В то время, когда на Руси шла феодаль-
пая воина, происходили важные события международного значения. Папская курия еще раз попыталась подчинить Русь своему политическому влиянию путем заключения унии православной и католической церквей.
В 1438 г. вопрос об унии разбирался на католическом церковном соборе, созванном в Ферраре и Флоренции. Византия, где господствующей была православная религия, соглашалась на унию, так как надеялась получить от католических стран Запада помощь против нападавших на нее турок. В качестве представителя русской церкви на Флорентийский собор явился митрополит Исидор, грек по происхождению. Исидор выступал в роли активного поборника унии. Однако значительная часть присутствовавшего на соборе православного греческого духовенства отказалась подписать акт об унии, и только с помощью угроз и подкупа папистам удалось в 1439 г. оформить этот акт.
Для московского правительства было ясно, что Флорентийский акт поставит Русь в подчиненное положение по отношению к западноевропейским католическим странам. Поэтому оно отвергло унию. Исидор был взят под стражу, но вскоре бежал. В 1448 г. собор русского духовенства утвердил вместо Исидора другого митрополита — Иону. Русская церковь стала независимой от Константинопольской патриархии.
Отказ русских церковных и светских властей признать Флорентийскую унию имел немаловажное значение для укрепления международного положения Руси и ее дальнейшего развития.
Русский народ не прекращал борьбы с ли- Восстание товской агрессией. В 1440 г. вспыхнуло
крупное восстание в Смоленске. Его основной движущей силой были посадские люди. Они решили изгнать из города литовского воеводу Андрея Саковича. Сигналом к выступлению был звон вечевого колокола. Смоленский воевода, по совету местного боярства, двинул против непокорного ремесленного населения конных ратников, вооруженных копьями. Много горожан было убито и ранено. Сакович и его сторон-
7*
99


ники из смоленских бояр, казалось бы, могли торжествовать победу. Однако они боялись оставаться в Смоленске и ночью бежали.
После этого горожане признали воеводой князя Андрея Дмитриевича дорогобужского. По-видимому, новый князь-воевода выполнял главным образом военные функции, а внутренними делами ведали черные люди. Органом их власти было вече. Смоленские бояре, разъехавшиеся по своим вотчинам, делали попытки вернуться в город, осаждали его, но наталкивались на упорное сопротивление посадского населения. Истощенные борьбой, смольняне призвали одного из литовских князей — Юрия Лугвениевича. Он бросил в заточение некоторых смоленских бояр и конфисковал их земельные владения. В то же время, понимая непрочность союза с горожанами, Юрий стремился создать себе опору в среде бояр. Поэтому вотчины, конфискованные у одних землевладельцев, он роздал другим боярам. Юрий поддерживал освободительное движение смольнян против литовской агрессии, но боялся его антифеодальной направленности. Положение нового князя было неустойчивым.
В 1441 г. Смоленск пал под натиском войск литовских князей. Господство последних, свергнутое в результате восстания горожан, было восстановлено. Воспользовавшись ослаблением великокняжеской власти на Руси, литовское правительство постаралось укрепить свои позиции в Новгороде. Литовский великий князь Казимир IV получил право держать своих тиунов (слуг) в новгородских пригородах и собирать в свою казну дань в новгородских волостях.
С конца 30-х годов XV в. опять участились
^Кдноёдаижение татаР0К„ие набеги на РУсские зем™- Дн-
в Москве в 1445 г. пгившиися власти в Сарае хан Улу-Му- хаммед, обосновавшись со своей ордой на Оке, в районе Белева, а затем перейдя в область Нижнего Новгорода, совершал нападения на Москву, Муром и другие города. В 1445 г. рать сыновей УлунМухаммеда нанесла сильное поражение русскому войску у Суздаля. Василий II попал в плен. Татар ожидали под Москвой.
В Москве в это время вспыхнул пожар. Выгорели целые районы в основном деревянного города, погибло много людей. Все это вызвало сильное возбуждение народа. Бояре и богатые купцы стали покидать город. Но рядовые горожане проявили стойкость. Они задерживали тех, кто пытался бежать из Москвы, старались восстановить укрепления, пострадавшие от пожара. Благодаря решительным мерам, принятым горожанами, в столице воцарилось спокойствие.
Улу-Мухаммед за большой выкуп согласился отпустить на волю Василия II. Уплатить огромную сумму Василий мог, лишь
100


увеличив повинности населения. Вместе с великим князем на Русь явилось много ордынских князьков, которых надо было содержать, а это опять-таки должно было дорого обойтись народу. Авторитет Василия II как правителя сильно пошатнулся. Он потерял опору в среде боярства, служилых людей, горожан. Этим воспользовался его соперник — Дмитрий Шемяка и организовал заговор против великого князя. К нему примкнули Иван Андреевич можайский, ряд великокняжеских бояр, духовных феодалов, купцов. Заговорщики вошли в сношения с великим князем тверским Борисом Александровичем.
Василий II был захвачен заговорщиками в Троице-Сергие- вом монастыре, ослеплен (отсюда его прозвище «Темный») и сослан в Углич. Великим князем стал Дмитрий Шемяка. Он начал проводить политику, направленную на реставрацию раздробленности. Так, он восстановил самостоятельность Суздальско-Нижегородского княжества. Шемяка выдавал крупным землевладельцам жалованные грамоты, закреплявшие за ними значительные льготы и привилегии.
Княжеские усобицы привели к хозяйствен-
в°1С44б—1447 ”°вгороде ному упадку Руси, к ухудшению положения широких народных масс. В стране усиливалось недовольство крестьян и горожан. Крупное народное движение возникло в 1446—1447 гг. в Новгороде. Оно было вызвано тем, что денежные мастера, а за ними и другие жители Новгорода стали портить монету, переливая ее и выпуская серебряные деньги той же номинальной стоимости, но пониженного веса. Делалось это, очевидно, в связи с ростом цен на продовольствие. Но обесценение монеты могло способствовать лишь новому подъему рыночных цен и еще большему обеднению населения. Поэтому Новгородское правительство решило провести денежную реформу. Были выделены денежные мастера, которым поручили перечеканить монету, восстановив ее прежний вес. Наблюдать за этим должны были посадники, тысяцкие и вече. Но горожанам и крестьянам реформа принесла только новые убытки, так как при перечеканке неполноценных денег в полноценные они получали меньше, чем сдавали на монетный двор, и им приходилось еще платить специальную пошлину государству. Кроме того, денежники при перечеканке монет допускали злоупотребления. Подкупив бояр, контролировавших их работу, они посредством разных примесей портили металл. Это давало им прибыль, а интересы народа страдали. Опять поднялись цены на продукты питания.
Народ собрался на вече и потребовал от посадника Сокиры, чтобы тот дал отчет в своих действиях. Сокира переложил ответственность на денежного мастера Федора Жеребца. Последний был подвергнут публичному допросу на вече и выдал
101


18 своих соучастников. Они были сброшены с Волховского моста, а имущество их конфисковано. Казнен был и Федор Жеребец. Но и после этого волнения в Новгороде долго не утихали.
Новгородское восстание было порождено не только причинами местного характера. Оно свидетельствовало об общем обострении классовых противоречий в стране, вызванном иноземным игом и княжескими усобицами. Шемяка и его приспешники истощили великокняжескую казну. Увеличивались налоги. От тяжелых поборов крестьяне бежали, села и деревни пустели. Землевладельцы захватывали крестьянские земли. Усиливался боярский произвол. Крестьяне отвечали на это «разбоями» и другими проявлениями социального протеста. Политика Дмитрия Шемяки консервировала режим феодальной раздробленности. Перед господствующим классом вставала задача преодолеть внутренние распри, сплотиться во имя дальнейшей государственной централизации и усиления единовластия великого князя. Против Шемяки объединились церковь, боярство, служилые люди.
Движение против Дмитрия Шемяки проходило под лозунгом восстановления прав Василия II Темного на великое княжение. В конце 1446 г. Дмитрий Шемяка был изгнан из Москвы, куда вернулся Василий II. Шемяка еще несколько лет продолжал борьбу на севере страны (в районе Устюга, Вологды). В 1453 г. он умер в Новгороде. Есть сведения, что его отравили агенты Василия II.
Таким образом, в XIV и первой половине XV в. русский народ набирал силы для свержения векового татаро-монгольского ига. Главным условием для этого было преодоление феодальной раздробленности и создание единого государства с сильной центральной властью. Первым и славным этапом решения этой задачи была Куликовская битва.
В XIV—XV вв. происходило складывание великорусской, украинской и белорусской народностей. Их общей основой являлась древнерусская народность. Переход к феодальной раздробленности совершался в результате экономического и политического обособления отдельных земель и княжеств. В связи с этим отчетливее становились местные особенности языка и культуры. Татаро-монгольское нашествие, захватническая политика литовских, польских и венгерских правителей содействовали отрыву юго-западных и западных земель когда-то единой Киевской Руси от других русских земель, где затем образовалась великорусская народность. Но, несмотря на разную историческую судьбу, русский, украинский и белорусский народы сохранили близость языка, культуры, быта.
Образование
великорусской
народности
102


Территориальное ядро великорусской народности составляли Владимиро-Суздальская земля — область расселения восточно- славянских племен вятичей, кривичей, а также земля новгородских словен. Присоединение к Московскому княжеству земель Северо-Восточной Руси, новгородских, псковских и т. д. способствовало объединению языковых диалектов, местных культурных особенностей. Русский язык и культура все более обогащались. Некоторое влияние на процесс формирования великорусской народности оказали и неславянские народы, жившие в междуречье Оки и Волги.
Условия для объединения русских земель и постепенного преодоления диалектного многообразия были подготовлены экономическим развитием. Образование единого государства с его громадной территорией в свою очередь содействовало дальнейшему развитию русской народности, создавая более благоприятные условия для роста экономики и культуры.
В истории формирования русской народности большую роль сыграла ее борьба за независимость,' сопротивление натиску татаро-монголов и других захватчиков. Росло самосознание русского народа. Создавались повести и сказания, проникнутые чувством патриотизма и глубоким интересом к историческому прошлому Русской земли. В общерусских летописных сводах проводилась идея о необходимости объединения Руси. В литературе использовалось идейное наследие одного из лучших произведений древней Руси— «Повести временных лет», в которой ярко воплотилось представление о единстве Русской земли и русского народа. Интерес к национальным традициям выражался в реставрации памятников древнерусского зодчества. В то же время наблюдался новый расцвет архитектуры, живописи и других видов искусства. Несмотря на тяжелые условия татаро-монгольского ига, уже в XIV—XV вв. русский народ создал бессмертные шедевры в различных областях культуры.
Украинский и белорусский народы входили в состав нескольких государств: украинцы жили на территории Венгрии, Польши, Молдавии и на территории Литвы и частично России. Каждый из этих народов к XIV—XV вв. пришел со значительным наследством и отстаивал право на развитие собственной культуры в борьбе с внешним врагом и своими феодалами, готовыми ради корыстных целей предать народ.
Украинский и белорусский языки начали складываться в
XIII—XIV вв., хотя свойственные им элементы встречаются еще в памятниках Киевской Руси. Существовали и переходные
Складывание украинской и белорусской народности *
России, белорусы
Автор В. В. Мавродин.
103


говоры: между белорусским и великорусским — в Смоленщине, Гомелыцине, между украинским и великорусским — на территории Северной Украины, между украинским и белорусским — в Полесье.
Термин «Украина» знают уже источники XII в. Под 1187 г. впервые в летописи упоминается «Украина» Переяславская, а под 1189 г.— «Украина» Галицкая. В те времена, да и позднее, этот термин означал «краину» — страну, родную землю, а также «окраину», «пограничье». С XVI в. термин «Вкраина», «Украина» широко бытовал среди населения, обозначая «рщ- ний край».
Среди украинцев, как и среди белорусов, держалось и другое самонаименование, а именно «Русь», говорящее о том, что воспоминание об их едином происхождении не изгладилось из памяти населения и Украины и Белоруссии. Западная часть Украины иногда называлась «Червоная Русь». Русские земли, лежавшие за Карпатами, захваченные венгерскими королями, по государственной их принадлежности назывались «Угорская Русь». Название это, привившееся позднее, не народного, а книжного происхождения.
Белоруссией, Белой Русью первоначально называлось Полоцкое Подвинье. В дальнейшем это название распространилось на всю северо-восточную часть страны (современные Витебская и Могилевская области). Западная же часть (за исключением южных полесских районов), входившая в Великое княжество Литовское, когда это государство только создавалось, долгое время называлось Литвой. Происхождение термина «Белоруссия» неясно. Наиболее правдоподобным представляется предположение, что он (как и название «Черная Русь») отражает политическую обстановку XIII—XIV вв. в том районе. Подвин- ские княжества Белоруссии были включены в состав Литовского государства на основании договоров и поэтому получили название Белой Руси, т. е. свободной, тогда как Понеманская часть была захвачена силой, отчего и называлась Черной, т. е. подчиненной.


ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ОБРАЗОВАНИЕ ЕДИНОГО РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА
Эпоха собирания Руси, время, когда Россия впервые вышла из «сумрака теней»,— так определяли историки прошлого сущность столетия с середины XV до середины XVI в. Они правильно подметили, хотя и не сумели до конца объяснить, главную черту этого периода — образование единого Российского государства.
В середине XV в. всего в 80—100 км к югу от Москвы проходила граница, зачастую устанавливаемая реальным соотношением сил русских войск и татаро-монгольских орд, кочевавших в южных степях. Вся Западная Русь, а также Смоленск и земли до Курска подчинялись тогда великому князю литовскому. В течение последующих 80 лет Новгородская, Псковская, Смоленская, Тверская и Рязанская земли включаются в состав Русского государства, территория которого выросла за это время более чем в шесть раз, а население увеличилось до 6 млн. чел.
Конечно, объединение русских земель еще не означало преодоления экономического и социального своеобразия каждой из областей. Даже в XVI в. они сохраняли свои особенности, определявшиеся их историческими судьбами и географическими условиями. Однако уже и тогда Русь предстала перед остальной Европой могучим и сильным государством. Итальянцы и немцы, послы и ремесленники, купцы и священники спешили в эту недавно еще неведомую землю, одни в надежде на быстрое обогащение, другие — пытаясь вовлечь Русь в сложные интриги международной дипломатии. Одни вместе с русскими мастерами
105


возводили здания невиданной красоты, другие прославляли за границей мощь России, публикуя первые описания Московии, иногда слишком вольные, но всегда с жадным интересом поглощавшиеся при дворах ее западных соседей. В общении с иностранными державами мужало Русское государство, совершенствовалось его дипломатическое искусство, крепла его военная мощь.
Образование единого Российского государства происходило в очень сложной международной обстановке. Постоянные татарские нашествия, выплата тяжелой дани резко замедляли развитие страны, делали насущно необходимым объединение всех сил русского народа для освобождения от татаро-монгольского ига. Потребность в ликвидации чужеземного господства и внешней опасности ускоряла образование единого государства.
Возникновение единого Российского государства, подготовленное экономическим подъемом русских земель, было связано прежде всего с развитием феодализма вширь и вглубь, с ростом и укреплением крепостничества. Русь конца XV — начала XVI в.— это не только Кремль и его соборы, но и костры, на которых сжигали передовых мыслителей, это Судебник 1497 г. с его крепостническим законодательством, это обострение борьбы крестьян против светской и духовной знати, это конец вечевого строя Новгорода и Пскова и установление великокняжеского единодержавия.
1
Особенности социально-экономического развития России во второй половине XV в.
Историки прошлого часто забывали о главных героях собирания Руси, приписывая создание Московского государства мудрой воле князей. Советские ученые исправили историческую несправедливость. Они посвятили свои исследования безвестному труженику города и деревни, руками которого была выкована мощь новой России, мужеством которого Русь добилась независимости от татар, герою, для которого образование единого Русского государства оказалось социальной трагедией.
Особенно драматично сложилась судьба Переход к трехполью крестьян в центре страны. Незначительное и его последствия По размерам Московское княжество было
наиболее заселенным среди русских земель. Здесь, как и в ближайшей округе Новгорода и Твери, пользовавшихся сравнительной безопасностью, быстро возрастало население, преимущественно за счет естественного прироста. За какие-нибудь полвека оно увеличилось почти вдвое.
106


Полевые работы. Миниатюра из Лицевого летописного свода XVI в.
Перед упорным землепашцем все дальше и дальше отступал «раменный» (первозданный) лес. Уменьшалось значение таких промыслов, как охота и бортничество, бывших еще недавно существенным подспорьем в хозяйстве земледельца. Охота на белку теперь не приносила удачи, так как хорошая белка была выбита.
Вскоре стал чувствоваться и недостаток земли. Отдельные крестьянские хозяйства — деревни из одного-двух дворов («дворища»), окруженные прилегавшими к ним угодьями — полями, выгонами, сенными покосами, иногда лесами и разбросанные на далеком расстоянии друг от друга, теперь сближаются. На месте убогих старых деревушек с барским двором в центре и холопьими избами вокруг него вырастали большие сёла. Укрупнение селений до 10—15 дворов соответствовало переходу к более интенсивному и рациональному использованию земли.
107


Старая формула земельных актов «куда топор ходил и соха ходила» заменялась тонным обозначением границ. Подсека требовала огромных массивов свободной земли и в центре становилась невозможной. Поэтому крестьяне центральных районов страны выступили пионерами трехпольной системы земледелия. Возделывавлгиеся и раньше злаки — озимая рожь, требующая пара, яровые культуры —- овес, ячмень и гречиха — естественно подводили к трехполью, т. е. к разделению полей на озимь, ярь и пар и последовательному их чередованию.
Переход к трехполью сопровождался повышением урожайности, а вместе с нею и размеров избыточного продукта. Росла заинтересованность крестьян в своем труде. Во второй половине XV в. они стали шире участвовать в торговле, вынося на рынок не только предметы промыслов — пушнину или воск, как было столетие назад, но и продукты сельского хозяйства, в первую очередь хлеб. Источники сообщают о хлебной торговле монастырских крестьян, но, очевидно, в ней участвовали крестьяне и других категорий феодалов.
С переходом к трехполью изменилось
закрепощение крестьян и положение крестьянина: сделав но-
вый шаг к овладению природой, он приобрел еще большую ценность в глазах феодала.
В условиях, когда земля в центре в значительной степени уже была поделена между великим князем, боярами, княжатами (потомками владетельных князей) и представителями духовенства, а выгоды от труда крестьянина увеличились, обострилась борьба за землю и рабочие руки.
На Севере долгое время сохранялись черные земли, находившиеся в общинной собственности. Еще раньше в руки крупных землевладельцев перешло много общинных земель в центре. В конце XV в. стали расхищаться и земли на Севере. Включавшиеся в систему феодальной эксплуатации, крестьяне должны были нести государственные повинности и платить большую денежную ренту владельцам земли. Главной повинностью в пользу князя была дань, которая уплачивалась преимущественно деньгами.
Тяжело отражались на крестьянском хозяйстве транспортные повинности — так называемые «ям и подвода» (обязанность содержать ямщиков и давать подводы), участие в строительстве городских укреплений, княжеских дворов, кормление княжеских коней.
В целом хозяйство еще носило натуральный характер* На «Велик день» (пасху), Петров день и в другие праздники крестьяне везли в усадьбу господина различные продукты своего хозяйства — зерно, мясо, масло. Рента продуктами сохранялась очень долго.
108


Развитие товарно-денежных отношений в стране приводило к обезземеливанию и разорению крестьянства.
Уже в конце XV в. в результате расслоения деревйи, роста внутреннего рынка и усиления податного гнета на Руси появляются бобыли Бобыль должен был, согласно «бобыльской порядной» (документу, которым оформлялись его отношения с хозяином), платить землевладельцу оброк и выполнять ряд обязанностей. Господин давал ему участок земли, а иногда привлекал к работе на своей пашне. Как правило, бобыли еще не были прикреплены к определенному участку земли, а подчас просто являлись непашенными людьми.
Изменилось положение и так называемых старожилъцев. До конца XV в. крестьяне-старожильцы пользовались цравом свободного перехода от одного господина к другому. Теперь для них были установлены оцределенные сроки перехода, обычно осенью за неделю до и неделю после Юрьева дня (26 ноября), когда кончались сельскохозяйственные работы. Однако общегосударственного узаконения этого порядка до самого конца XV в. еще не было.
Процесс обезземеливания крестьян и расслоения феодальной деревни цроявлялся также в увеличении числа новопри- ходцев. Это были обедневшие крестьяне, вынужденные искать «пристанища» у крупного землевладельца и попадавшие таким образом в зависимость от него. Иногда крестьянин кшоряжал- ся» к боярйну или зажиточному крестьянину на условиях работы «исполу». На долю крестьянина, кроме части урожая, оставалось немного: курная изба, лишенная света, самодельная домашняя утварь, гончарная посуда, льняная или грубая шерстяная одежда, сшитая его женой. Один современник писал, что крестьяне «сами всегда пребывают в скудости и нищете, не имея даже чистого ржаного хлеба, и тот часто едят без соли по причине крайней нищеты».
Пытаясь восстановить попранную сцраведливость, крестьяне захватывали земли феодалов, нападали на монастыри, на Севере препятствовали основанию новых. Нередко они отказывались от выполнения повинностей, поджигали господские Дворы, грабили и убивали своих господ.
Однако черные крестьяне часто прибегали и к легальным формам борьбы, обращаясь к великокняжеской власти с жалобами на незаконные захваты земель. На поддержку великого князя надеялись и псковские смерды во время городских волнений 1485 г. В этом ясно проявлялась незрелость крестьянской идеологии: веру в великого князя, а потом и царя крестьяне
1 Бобыли — обедневшие и зависимые от феодала люди, не платившие государственных податей.
109


сохранили еще надолго. Правда, в целом классовые противоречия еще не приняли в последней трети XV в. такой остроты, чтобы вызвать крестьянскую войну, но сопротивление крестьянства стало заметным фактором политической жизни страны. Оно ставило на очередь объединение феодалов, а тем самым создавало предпосылки для образования единого государства. Великокняжеская власть могла бы дать крупным землевладельцам новые возможности для усиления нажима на крестьян. Холопство Большую роль в сельском хозяйстве на Руси
играли холопы. Холопы, как и раньше, были объектом купли-продажи, не имели собственного имущества или орудий труда. Смена системы сельского хозяйства во второй половине XV в. предполагала максимальную заинтересованность в результатах труда самих производителей, их некоторую свободу — хотя бы в пределах ведения земледельческого хозяйства и реализации по своему усмотрению части урожая. Поэтому холопий труд «людей страдных» делался все более и более невыгодным для их господ. Феодал, приобретавший на рынке различные предметы роскоши, остро нуждался в деньгах, которые он мог получить не с крестьянина-раба, а с более свободного человека. Роль «людей страдных» в хозяйстве феодалов уже со второй половины XV в. несколько сокращается.
Первыми отказались от труда холопов монастыри, вслед за ними стали отпускать своих холопов и светские землевладельцы. В селах холопские дворы в XVI в. постепенно сменялись крестьянскими. Выходившие на свободу холопы пополняли ряды крестьян, иногда даже мелких феодалов. К крестьянам по своему положению приближалась и та часть «людей страдных», которая оставалась у господ. Сажая своих людей на землю и наделяя их средствами производства, вотчинник тем самым содействовал их превращению в феодально зависимых крестьян.
В конце XV в. с развитием товарно-денежных отношений начался процесс выделения кабальных людей, позднее получивших название ,«служилых холопов», из состава «полных людей» или полных холопов. Сущность отношения по служилой кабале состояла в том, что человек, одолживший известную сумму денег (обычно 3—5 руб.), попадал в личную зависимость к заимодавцу. В течение всего времени, пока долг не погашен, он обязывался «за рост служити» своему господину. Обычно кабальный человек не мог выплатить долги, оставался пожизненно в дворовой челяди. Его правовое положение на практике приближалось к положению полных холопов. Итак, развитие товарно-денежных отношений отчасти даже возрождало институт холопства. Это показывает, что еще не созрели
110


условия для полного отказа от холопского труда. Однако общая тенденция к изживанию холопства в это время наметилась.
Небольшая часть холопов постепенно пре-
Расширение условного вращалась в мелких феодалов. Привиле- землевладения г _
гированные слуги из холопов занимали
должность приказчиков или ключников. Они управляли двором и ведали сбором оброка и за это от феодала получали пашню, которую пахали на себя, а с крестьян — определенный «ключнич доход».
К этой же категории мелких вассалов примыкали сокольники, посельские, а также, вероятно, ордынцы, обслуживавшие татарских послов. Условное владение землей холопами этой категории стало во второй половине XV в. одним из источников поместного землевладения.
Другим и, пожалуй, более важным источником было вотчинное землевладение детей боярских и других небогатых феодалов. Их землевладение не было ни безусловным, ни полным. Они не всегда могли продавать или менять свои земли без разрешения феодала-сюзерена, которому были обязаны службой, хотя иногда и не оформленной.
В целом мелкие феодалы, владевшие землей на условиях выполнения какой-либо государственной повинности, составляли в середине XV в. еще сравнительно немногочисленную группу, но именно эта группа, не связанная с традициями феодальной раздробленности, могла стать прочной опорой сильной центральной власти. Эта категория мелких феодалов быстро росла.
Современники с удивлением замечали, как под властным напором новых порядков стремительно рушатся старые устои жизни. Княжеские и боярские вотчины, сплошным массивом заполнявшие всю территорию русского центра, не всегда могли приспособиться к развивавшимся товарно-денежным отношениям. Большая часть родовых (наследственных) земель закладывалась и перезакладывалась, дробилась между многочисленными наследниками или просто продавалась. Их владельцы, зачастую последние представители старинных боярских родов, переходили на службу к великому князю. Лишь некоторые из них оказались в оппозиции к великокняжеской власти. Старые княжеско-боярские вотчины отживали свой век. Защищенные как броней иммунитетными привилегиями, они являлись осколком старой феодальной раздробленности и служили серьезной помехой на пути государственной централизации страны. Население «боярщин» и «монастырщин» юридически подчинялось непосредственно своим владельцам — боярам и монастырским властям — и было обособленно в тягловом отношении, т. е. не исполняло государственных повинностей.
111


Большим препятствием для создания централизованного государства являлось землевладение церковников.
Независимость от княжеской власти и обла-
Монастырское дание большими денежными средствами об-
землевладение и
легчали развитие монастырского хозяйства.
Духовенство не гнушалось даже ростовщичеством. Оно активно включалось во внутреннюю торговлю и создание промыслов. В Московском, Тверском, Угличском и других княжествах монастыри получали грамоты на беспошлинную торговлю.
Монастыри постоянно округляли свои владения за счет вкладов «но душе» княжат и бояр, великих князей, опиравшихся в своей политике на авторитет церкви, а также крестьян, надеявшихся в будущей жизни вкусить тех радостей, которых они были лишены на земле. Большую роль играли покупка земли у разорившихся вотчинников и самочинные земельные захваты у черных крестьян.
В течение второй половины XV в. и особенно в 80—90-х годах монастыри вели напряженную борьбу за земли. Около 60% всех грамот по земельным тяжбам монастырей посвящены их конфликтам с крестьянами. Основным объектом монастырской экспансии была общинная крестьянская земля.
Монастырские крестьяне, подобно населению крупных боярщин, как правило, не подлежали юрисдикции великого князя и не были обложены данями в пользу государства. Церковь с ее громадными земельными владениями представляла собой своеобразное государство в государстве. Поэтому великокняжеская власть стремилась обезопасить себя от своего могущественного соперника. В конце XV — начале XVI в. великие князья неоднократно предпринимали попытки ликвидировать или ограничить монастырское землевладение в интересах средних и мелких феодалов.
Развитие аграрных отношений (борьба между црестьянамя и феодалами за землю, борьба за рабочие руки между отдельными группами феодалов) делало насущно необходимым создание единого государства, которое было призвано разрешить противоречия за счет крестьянства не только центральных районов страны, но и других русских земель. Слабость русского города, ремесла и товарно-денежных отношений привела к утверждению власти феодалов в виде сословной монархии, отличной от абсолютных монархий Западной Европы, где уже с XIV в. бурно развивались капиталистические отношения, росло политическое влияние буржуазии.
Важнейшей отраслью ремесленного производства стала металлообработка. В каждом городе существовал особый квартал кузнецов, обычно с патроыальной церковью Кузьмы и Демьяна, считавшихся их покровителями.
Ремесло
112


Медная пушка XV в.
Кузнецы изготовляли на заказ и на рынок хитроумные замкй, подковы, сельскохозяйственные орудия (серпы, косы). Изделия московских оружейников — щиты, брони, луки — пользовались спросом не только на Руси, но и в Крыму. На всю страну прославились пушки Аристотеля Фиораванти и Павла Де- босиса.
В более широких масштабах началась разработка полезных ископаемых (в частности добыча меди).
В погоне за прибылью, которую давала добыча одного из важнейших продуктов питания — соли, монастыри и посадские люди Севера создавали новые солеварни. В Ростове Великом, Нерехте, Костроме, Соли-Галицкой спешно захватывались «со- лоные места», рылись колодцы, устраивались сложные сооружения для перекачки соляного раствора (рассола). Здесь же ремесленниками изготовлялись дорогостоящие црены — огромные сковороды, на которых днем и ночью выпаривался раствор.
Появились новшества в обработке зерна. Ручные жернова уступали место водяным мельницам. Устройство мельниц по тому времени было нелегким делом. Для них требовалось сооружать запруды, изготовлять металлические шестерни и валы. Монастыри ставили мельЦицы на пригодных для этого реках в пределах своих многочисленных владений.
Вырастали новые центры кожевенного производства. Если раньше новгородцы противопоставляли себя «лапотникам» из всех остальных городов, то теперь они должны были уступить свою славу лучших кожевников ярославцам.
Наибольшего подъема развитие ремесла достигло в 60— 80-х годах XV в., т. е. в период, к которому относится образование единого Русского государства.
Город и горожане Города — эти островки ремесла и торговли р р в безбрежной сельскохозяйственной окру¬
ге — быстро росли, заново обстраивались церквами и крепостными стенами. «Вскоре в России никто не возьмется более за соху,— писали ее западные соседи,— все бегут в город и становятся купцами».
8 История СССР, т. II
113


Действительно, города центрального района были заселены в основном ремесленниками. Ремесленники разных специальностей — кузнецы, бронники, кожевники, гончары и др.— селились отдельно, в разных концах города. Часть их работала дома, маленькие и тесные мастерские других ленились к лавкам в торговых рядах. Существовало и вотчинное ремесло. При монастырях, великокняжеском дворе жили ремесленники, работавшие на феодалов. Однако большая часть их перешла к работе на рынок.
Крупнейший торговый центр страны — Москва установила связи с отдаленными местами Руси. В Москву съезжались для торговли купцы из разных городов и из-за границы. Здесь находился огромный рынок сельскохозяйственных товаров. Иностранцы, побывавшие в Москве в конце XV в., были поражены изобилием продуктов питания.
Яркое описание московского рынка того времени оставили венецианцы Иосафат Барбаро и Амвросий Контарини. Барбаро отмечает, что «зимою привозят в Москву такое множество быков, свиней и других животных, совсем уже ободранных и замороженных, что за один раз можно купить до двухсот штук». «Изобилие в хлебе и мясе так здесь велико,—'продолжает он,— что говядину продают не на вес, а по глазомеру». По словам Контарини, Москва «изобилует всякого рода хлебом» и «жизненные припасы в ней... дешевы». Зимой на подрытой льдом реке Москве выстраиваются лавки с разными товарами, и, таким образом, вырастает «целый рынок», куда ежедневно купцы и крестьяне «привозят хлеб, мясо, свиней, дрова, сено и прочие нужные припасы». «Любо смотреть,— говорит Контарини,— на это огромное количество мерзлой скотины, совершенно уже ободранной и стоящей на льду на задних ногах».
В Москве же шла торговля мехами (соболей, горностаев, белок и т. д.), поступавшими с Севера. Для их закупки приезжали немецкие и польские купцы.
И другие города во многом напоминали Москву. Например, Владимир и Суздаль вели торговлю не только с прилегающими селами, но и далеко за пределами своей округи. Через Новгород и Псков шла главным образом внешняя торговля. Как правило, торговая часть располагалась в центре города.
К рынку примыкали дворы посадских людей. Некоторые из них в XVI в. достигали внушительных размеров. Так, московский двор суконщика Лобана Ивановича Слизнева занимал 400 кв. саженей. За домом располагались хозяйственные постройки, часть площади, по-видимому, находилась под огородом и садом. Постепенно на посады все больше и больше проникали монастыри, использовавшие свои городские дворы как торговые склады. В центральной части городов располагались
114


Солеварение. Миниатюра из «Жития Зосимы и Савватия»
8*


Усадьба московского сапожника (конец XV—начало XVI в.)
Макет М. Г. Рабиновича
дворы князей и бояр, вытеснивших оттуда посадское население.
Русский город больше, чем передовые города Западной Евро|пы, сохранил до конца XV в. аграрный характер. Очень устойчивы были и социальные отношения. Господствующей силой в городе по-прежнему оставались феодалы. Предкапитали- стические отношения с трудом прокладывали себе путь.
Верхушку торгово-ремесленной части городов, наделенную особыми привилегиями, составляли гости и торговые люди суконной и гостиной сотей. Крупная внешняя торговля, как и внутренняя, способствовала возникновению сословных организаций, в частности корпораций московских купцов «сурожая» (торговавших с генуэзскими колониями в Крыму) и «сукон- ников» (торговавших с Западом). Складывались династии русского купечества (Таракановы, Хозниковы, Подушкины), которые вели большие торговые операции внутри страны и за ее пределами. Многие из русских купцов становились крупными землевладельцами, занимали видное место в правительственном аппарате, как это было с Ермолиным, Головиными-Хов- риными.
Несколько иначе, по сравнению с центром, развивались города в других районах страны. В неукрепленных городах-посадах Севера, возникших на черных землях, большим влиянием пользовались монастыри. Вопреки постоянному сопротивлению посадских людей их дворы — средоточие монастырской торговли —
116


Новгородский торг. Миниатюра из Лицевого летописного свода XVI в.


располагались на посадах. Так было, например, в Нерехте и Соли-Галицкой. В 80-х годах XV в. великие князья начали ограничивать права монастырских властей на владение этими дворами.
Русский город, переживавший во второй половине XV в. эпоху подлинного возрождения, не стал опорой антифеодальной борьбы крестьянства. Программу антифеодальной борьбы не могла выставить ни одна группа городского населения.
Однако городское население ясно проявляло свои политические симпатии. Во время городских движений в Пскове в 1462 и 1485 гг., в Новгороде в 1471 г. ремесленники и мелкие торговцы открыто взяли сторону великого князя. Посадское население, испытывавшее недовольство сложившимися социально-экономическими отношениями, поддерживало те мероприятия великокняжеской власти, которые были направлены на ограничение прав крупных феодалов в городах. Конфискация земель архиепископа и шести крупнейших монастырей в Новгороде в 1478 г., ликвидация подгородных монастырских слобод и городских дворов на Белом озере в 4482 г. увеличивали авторитет великокняжеской власти в глазах городского населения.
Для Руси XV в. уже можно говорить о союзе центральной власти и горожан, характерном для Западной Европы того времени (где складывался союз королевской власти и буржуазии). Тяготение городского населения (бюргерства) к великому князю несомненно. Интересы развития внешней торговли Русского государства также способствовали этому.
В русском ремесле даже в самом конце
внешнеторговых связей XV B' отсутствовали некоторые сяеци-
альности. Не было ткачей — непременных жителей почти каждого западноевропейского города. Ювелирное и монетное дело не располагало отечественным сырьем. Благородные и цветные металлы, ткани, отчасти соль Русь по- прежнему получала из-за границы. Ввозились дорогие шелковые ткани (камка, атлас) и дешевые хлопчатобумажные (зецдень) из Средней Азии и Италии, сукна и вина европейского производства. Со своей стороны Русь вывозила в страны Востока не только пушнину и воск, но и предметы русского ремесла — кожу, пеньку, оружие, меховые и ювелирные изделия.
Наиболее тесные экономические связи были у Руси с Великим княжеством Литовским и прежде всего с русскими, украинскими и белорусскими землями, входившими в его состав. Через эти земли шел сухопутный путь в центр Европы. Власть литовских феодалов задерживала сближение украинского и белорусского народов с Русью, но остановить его была не в силах.
118


Несмотря на препятствия, чинимые Ливонским орденом, укреплялись связи Руси с Прибалтикой, а при ее посредстве — и со всей Западной и Северной Европой. Нарва, Ревель, Рига, а с конца ХУ в. и Ивангород превратились в крупные центры русской торговли на Балтике.
Главную роль в восточной торговле играла Турция, на рынках которой появлялись русские меха, кожа и изделия из нее. Из Турции ввозились шелка, жемчуг, пряности. Русское государство было заинтересовано в развитии мирных торговых отношений и противилось всем попыткам западных держав втянуть его в войну с Портой. Экономические сношения с Турцией затруднялись посредничавшим в этой торговле Крымским ханством.
В условиях сравнительно слабого развития внутреннего рынка внешняя торговля способствовала укреплению экономических связей между отдельными землями. Импортные товары расходились по всей Руси. Отовсюду собирались товары на экспорт. Борьба за свободную торговлю со странами Запада и Востока стала государственной задачей.
Итак, в различных областях социальной и экономической жизни России второй половины XV в. обнаруживались явления, подготовлявшие образование единого Русского государства. Развитие производительных сил в сельском хозяйстве, рост городского ремесла и торговли способствовали развитию товарно- денежных отношений, связывавших постепенно всю страну. Экономическим центром страны стала Москва. Образование единого государства было ускорено политическими факторами и в первую очередь потребностью борьбы с внешней опасностью, грозившей с Востока и Юго-Востока.
2
Успехи государственного объединения и его первые социально-экономические последствия
Присоединение Великого Новгорода
«Москва» — этот боевой клич великокняжеских войск долго звенел в ушах защитников новгородской вольности. Почему так пугало новгородцев слово, ставшее позднее для каждого русского символом Родины? Боярская республика привлекала городские низы и сельское население видимостью народного правления. Ведь вечу — общему собранию горожан — формально принадлежала вся полнота власти в городе. Хотя в действительности вече приобретало силу лишь в чрезвычайных случаях народных восстаний, само существование подобного
119


института питало «республиканские» иллюзии народных масс. Правда, рядовые новгородцы давно были отстранены от реальной власти боярскими фамилиями, владельцами огромных пространств на севере и северо-востоке Новгородской земли, где добывалось большое количество ценной экспортной пушнины.
Новгородская «господа» 1 свято соблюдала свои обязанности, защищая интересы бояр и купцов от посягательств новгородских низов. Во второй половине XV в. ее главной задачей стало цроведение сепаратистской политики, охрана имущества и власти новгородского боярства от московского великого князя, которая проводилась под лозунгом защиты новгородской вольности.
В годы образования Российского государства существование могучей независимой земли — Новгородской феодалы ной республики — становилось препятствием на пути политического объединения Руси. В 1462 г. московский престол занял сын Василия II Темйого — Иван III. Молодость не мешала ему быть дальновидным и осторожным политиком. Первое десятилетие своего княжения он был занят подготовкой к активному выступлению против Новгорода. Поводов для этого можно было найти сколько угодно: новгородцы не выполняли прежних соглашений, они захватывали земли, переданные великому князю. Влиятельная в Новгороде партия Марфы Борецкой, вдовы посадника Исаака, энергично призывала посадских людей перейти на сторону Литвы. Наконец, самым главным «прегрешением» было призвание из Литвы князя Михаила Олельковича. Хотя он отнюдь не был в дружеских отношениях с великим князем литовским и королем польским Казимиром IV, Иван III увидел в этом нарушение обещания Новгорода не поддерживать самостоятельных внешних сно1шений. К тому же после смерти архиепископа Ионы новгородцы решили утверждать своего архиепископа не в Москве, как было до сих пор, а в Киеве, принадлежавшем в те времена тому ж!е Казимиру. Последнее переполнило чашу терпения Ивана III, давно ждавшего предлога для вмешательства во внутренние дела Новгорода.
На совещании князей, бояр, воевод и служилых дворян весной 1471 г. в Москве Иван III торжественно объявил о своем намерении «покарать» новгородцев за их отпадение в «латын- ство», т. е. за связи с католиком Казимиром IV. Был разработан план похода на Новгород. Двинулось несколько отрядов: через Вятку и Устюг в Двинскую землю, к Русе, Волочку, на Мету. Основные силы шли через Волоколамск на Торжок.
1 Господа — правящий совет, состоявший из посадников и тысяцких, купеческих старост и старост новгородских концов. Ее главой был архиепископ.
120


Печать Великого Новгорода XV в.
14 июля 1471 г. на реке Шелони произошло сражение. Недостаточно организованные новгородцы не сумели противостоять великокняжескому войску. Полк архиепископа вообще не двинулся с места. Разбитые на Шелони новгородские полки, спасаясь от великокняжеских войск, прятались в непроходимых чащобах леса, сбивались с пути и гибли от голода. Охваченным паникой воинам казалось, что победный клич «Москва» звучит с вечевой площади и крепостных стен Новгорода, уже взятого великим князем, и они «в оторопе» пробегали мимо родного города. Серьезное сопротивление оказали новгородские войска лишь в Двинской земле, где были расположены богатейшие владения новгородских и двинских бояр, однако и оно было сломлено.
Победы цри Шелони и в Двинской земле изменили взаимоотношения Новгорода и великокняжеской власти. По условиям Коростынского договора 1471 г. новгородцы обязались быть «неотступными» от московского князя и не переходить под власть Литвы.
Вскоре великому князю представился случай покончить с остатками независимости Новгорода. Новгородские послы в 1477 г. назвали великого князя не «господином», как раньше, а «государем», что само по себе означало признание его неогра-
121


ниченной власти в Новгороде. Великокняжеские послы в ответ спросили новгородцев: «Какого государства себе хотите?» Новгородцы пошли на попятную, заявив, что они не называли великого князя Ивана III своим «государем». Отказ Новгорода от ранее прозвучавшего признания великого князя «государем» послужил формальным поводом для нового выступления. Осенью 1477 г. московские войска выступили в поход.
Между тем Новгород стал ареной ожесточенной внутренней борьбы. В среде посадских людей наметилось стремление поддержать великого князя. Против этого выступила боярская верхушка. Посольство новгородцев во главе с архиепископом Феофилом, называвшее себя «мужами вольными», отстаивало в первую очередь интересы боярства. Послы настаивали, например, на сохранении в неприкосновенности боярских вотчин и невыводе бояр. Ясно, что новгородское посадское население не могло быть в этом заинтересовано.
Иван III требовал полной ликвидации политической самостоятельности Новгорода: «Вечевому колоколу в нашей вотчине в Новгороде не быть, посаднику не быть, а править нам, как в своей вотчине». Новгородцы отказались принять это требование. Великий князь выступил с войском и уже вскоре осадил Новгород. Московские войска были посланы по всем новгородским волостям. В осажденном Новгороде вновь начались волнения. Наконец, город сдался.
В январе 1478 г. новгородский архиепископ подписал крестоцеловальную запись, покончившую с самостоятельностью города. Власть в нем перешла к великокняжеским наместникам. Новгородская земля стала частью Российского государства. В него вошли огромные пространства северных владений Новгорода, во много раз превосходившие территорию Московского княжества.
Русское государство складывалось как многонациональное. Вместе с Новгородом к Московскому княжеству была присоединена Карелия. В 1472 г. в него вошла «Великая Пермь» (верховья Камы, населенные коми). Вскоре (1483 г.) в результате похода Федора Курбского на Тобол, Иртыш, Обь были подчинены югорские и вогульские князьки. В 1489 г. московские войска взяли Хлынов (Вятку), главный город Вятской земли. В Приуралье и за Урал двинулся поток черных людей, несших с собой трехполье и давние навыки ремесла.
К последней четверти XV в. в основном Падение татаро- были
ликвидированы уделы, владетели которых стали вассалами великого князя, обязанными участвовать в его походах. Усиление власти Ивана III создавало предпосылки для подчинения его удельных братьев. Последние не могли примириться с последовательно
122


осуществляемой ломкой старых порядков и оказывали то скрытое, то явное сопротивление великому князю. Присоединение Новгородской земли вызвало одну из наиболее сильных вспышек борьбы братьев Ивана III с великим князем. В 1480 г. удельные князья Андрей Васильевич утлицкий и Борис Васильевич волоцкий потребовали своей доли в этом новом приобретении. Кроме того, они претендовали на часть удела умершего за восемь лет до этого Юрия дмитровского. Не получив требуемого, они решили «отъехать» и отправились из Углича в Новгород. Узнав о разгроме новгородской оппозиции, удельные князья со своими боярами повернули к литовским рубежам, надеясь на поддержку Казимира IV. Тот, однако, ограничился передачей в удел семьям беглецов города Витебска.
Переговоры великого князя с мятежниками долго оставались безрезультатными. Между тем его братья опустошили северо-западный район. До открытой феодальной войны дело не дошло. Недавно «умиренный» Новгород не поддержал своенравных братьев великого князя. Псковичи, которым снова угрожало нападение Ливонского ордена, искали защиты у Москвы. Мятежные князья оказались одинокими в своем протесте против великого князя. Иван III, опасаясь в то время нового татарского нашествия, был заинтересован в скорейшем заключении мира. Он пошел на некоторые уступки и обещал братьям раздел дмитровских земель. Князья Андрей и Борис в том же 1480 г. «со всею своею силою» присоединились к войску Ивана Ивановича Молодого, старшего сына Ивана III, стоявшему на реке Угре.
«...B России,— по словам Ф. Энгельса,— покорение удельных князей шло рука об руку с освобождением от татарского ига, что было окончательно закреплено Иваном III» \ Чтобы понять справедливость этих слов, нужно заглянуть в историю предшествующих отношений России с Ордой.
К середине XV столетия ясно обнаружились противоположные тенденции развития России и Золотой Орды. В то время как на Руси росли города, множились деревни и села, восстанавливалась прежняя сила страны, Золотая Орда вследствие феодального дробления и сопротивления угнетенных ею народов распадалась на отдельные части (Крымское, Казанское, Астраханское ханства, Большая Орда).
Татаро-монголы, в течение двух веков терзавшие живое тело Руси, по-прежнему жадно и бесцеремонно грабили русские земли. Приволжские земли к середине XV в. вошли в состав Большой Орды, Казанского и Астраханского ханств.
1 К. М а р к с и Ф. Э н г е л ъ с. Сочинения, т. 21, стр. 416.
123


Единственным оплотом Руси на Волге было Нижегородское княжество.
Незавидным было положение местных народов Поволжья (мордвы, мари, чувашей, удмуртов, башкир). Им приходилось кормить не только собственную знать — князьков, но и татарских мурз, в пользу которых шел ясак (подать натурой), взимавшийся с охоты, бортничества и рыболовства. Их восточные соседи — ханты и манси — оказались в конце XV в. в зависимости от Сибирского ханства, занявшего территорию между реками Тоболом, Турой, Иртышом и Обью. Между Иртьшпом и Волгой кочевала Ногайская Орда.
Главную опасность для Руси представляло теперь Крымское ханство. Оно часто, несмотря на все искусство русской дипломатии, поддерживало литовских князей. Кроме того, опираясь на правителей генуэзских колоний в Крыму, ханы держали в своих руках торговые пути, ведшие в страны Средиземноморья.
Особенно осложнились отношения с крымскими ханами после того, как Османская Турция, в середине века сокрушившая Византию и овладевшая Балканским полуостровом и черноморскими проливами, приступила к захвату Северного Причерноморья. В 1475 г. турки захватили Кафу, а вслед за ней Сурож и другие цриморские города Крыма, Северного При- черно|морья и Приазовья. Отныне на 300 лет хозяином Северного Причерноморья стала Турция.
Вновь приобретенная область стала санджаком (военно-административной единицей) Османской империи. Турецкий ла(ша имел резиденцию в Кафе, где находился большой гарнизон. Северную, степную часть Крыма и нижнее течение Днепра получил поступивший в вассальную зависимость от турецкого султана крымский хан Менгли-Гирей. Теперь крымский хан, лавировавший ранее между Большой Ордой, Литвой и Русью, должен был считаться прежде всего с турецким султаном. Сюзерен, требуя от своего вассала рабов, натравливал его на Русь. Русские пленники высоко ценились на турецком невольничьем рынке.
Однако в последней четверти XV в. Крымское ханство еще не перешло к наступательной политике по отношению к России.
Более того, Ивану III удалось добиться поддержки Менг- ли-Гирея в борьбе с Литовским княжеством.
Окрепшее к 70-м годам XV в. Русское государство начало борьбу за окончательное свержение иноземного ига. Хотя формально даннические отношения продолжали существовать, Русь уже в 1478 г. прекратила выплату дани Большой Орде. Летом 1480 г. за данью направился на Русь хан Ахмат (Ахмед).
124


Русь оказалась в кольце: с юга — Ахмат, с северо-запада — Ливонский орден; отнюдь не дружелюбно был настроен также польско-литовский властитель Казимир IV.
Навстречу хану сначала на Оку, а оттуда на Угру была отправлена рать во главе со старшим сыном Ивана III Иваном Ивановичем. Москва готовилась к обороне. Софья Палеолог, вторая жена Ивана III, не веря в силу москвичей, уехала со своим двором на Белоозеро.
В русском войске были довольно сильные разногласия. Любимцы Ивана III—бояре И. В. Ощера и Г. А. Мамон — хотели отступить. Паническим настроениям поддался и прибывший к войску Иван III. Талантливый политик, искусный дипломат, упорно добивавшийся упрочения своей власти и расширения владений, Иван III во время стояния на Угре оказался малодушным военачальником. Когда слухи о том, что великий князь склонен пойти на соглашение с ханом, дошли до столицы, население московского посада заволновалось и потребовало продолжения борьбы. Ростовский архиепископ Вассиан Рыло в «Послании на Угру» также настаивал на решительной схватке с татарами.
В сентябре 1480 г. Иван III покинул войско и вернулся в столицу, где возмущенные горожане встретили его градом упреков. Выражая настроения московского посада, Вассиан назвал великого князя («бегуном». Боясь народного гнева, великий князь переехал в Красное сельцо, где црожил несколько недель. Он настаивал и на возвращении сына, однако Иван Иванович отказался: «Лучше мне здесь умереть, нежели ехать к отцу». Да и Иван III, опасаясь восстания в Москве, вскоре вернулся к войску.
Между тем обстановка складывалась в пользу русских. Ахмат безуспешно дожидался войск Казимира около Ворогын- ска. Они так и не подошли из-за волнений в Литве. Попытка татар перейти на левый берег Угры была отражена московскими ратниками. Начались морозы. Река стала замерзать. Ii русским войскам подошло подкрепление — отряды удельных князей. Татары, страдавшие от голода и мороза, не решились перейти в наступление. Когда русское войско отошло от Кременца к Боровску, татары восприняли это как маневр. Не переходя Угры, объятый страхом Ахмат обратился в бегство.
Так бесславно закончился поход Ахмата. Вскоре хан был убит. После его смерти Большая Орда распалась на несколько улусов, бессильных восстановить даннические отношения с северной державой.
Таким образом, в 1480 г., ровно через сто лет после Куликовской битвы, Русь навсегда освободилась от татарского ига.
125


В трудную годину народ твердо проявил свою волю, волю последовательного и непримиримого борца за свободу родины. Безвестным горожанам Москвы, заставившим великого князя вернуться к войску, а не боярским советникам Ивана III Русь обязана освобождением от зависимости, завершением объединения страны, расцветом творческих сил народа, наступившим в конце XV — начале XVI в.
Новое государство нуждалось в идеологическом обосновании своего суверенитета и равноправия с другими европейскими державами. В условиях феодализма это должно было быть вместе с тем и обоснованием законности великокняжеской власти. Идею независимости Руси очень четко сформулировал ростовский архиепископ Вассиан Рыло. По его словам, великому государю всея Руси не подобает повиноваться ордынскому хану. Вассиан писал, что царская власть носит божественный характер: он именовал великого князя московского «богом утвержденным царем». Отныне в титуле великого князя появляется ссылка на «божию милость». В 1488 г. на дипломатическом приеме дьяк Федор Курицын объявил от имени Ивайа III: «...Мы божиею (милостию государи на своей земле изначала, от первых своих прародителей, а доставление имеем от бога, как наши прародители, так и мы...».
Прнсоединение Твери Итак- к 1480 £ часть важных задан, сто- яв1ших перед Иваном 111, была выполнена. Главного соперника Москвы — Новгородской республики — не существовало. Покончено было также с зависимостью от татаро- монголов. Московский князь мог бы с гордостью носить титул великого, если бы не существовало другого князя, имевшего тот же титул. Это был великий князь тверской.
Тверское княжество одно время претендовало на роль собирателя земли русской. Централизаторские тенденции Твери выразились в упорном стремлении ее князя сохранить великокняжеский титул и добиться признания его ведущей роли во всей стране.
Однако его час уже пробил. [ Судьбу Твери предопределило падение Новгорода. Расположенная между Москвой, Новгородом и Литвой, Тверская земля оказалась как бы зажатой в клещи, не сомкнувшиеся лишь на западе. После присоединения Новгорода Тверь оказалась по существу один на один с Москвой. Когда в 80-х годах XV в. великий князь стал самостоятельно решать вопросы, которые раньше подлежали совместному суду тверичей и москвичей, тверской князь Михаил Борисович выслал вон московского посла и заключил договор с Казимиром IV.
Именно этого и дожидался Иван III. Зимой 1484/85 г. на Тверь двинулись московские войска. Едва они перешли гра¬
126


ницу, как Михаил Борисович принял условия Ивана III: «не называться ему братом, но младшим братом», отказаться от иовоторжских земель, участвовать в военных походах Москвы, разорвать связи с Литвой.
Тверские бояре поспешили перейти на службу к Ивану III. Более слабые экономически, чем новгородские, и более тесно связанные с Москвой, они к тому же очень хорошо помнили поражение гордых новгородцев. Поэтому бояре не поддержали своего князя, когда тот в нарушение договора возобновил сношения с Казимиром. Михаилу Борисовичу пришлось бежать в Литву одному. Тверь в отличие от Новгорода не была разорена. В 1485 г. горожане мирно целовали крест новому князю — Ивану Ивановичу Молодому, получившему Тверь в удел.
Присоединение Твери открывало путь в Литву и облегчало борьбу за воссоединение русских, украинских и белорусских земель. Оно имело огромное значение для завершения государственной централизации Руси. Теперь основной массив русских земель был объединен. Это понимали при дворе Ивана III. В 1485 г. московский князь официально принял титул великого князя «всея Руси».
Москва выступила наследницей Твери в самых различных областях и прежде всего в идеологической. Обоснование великокняжеской власти, изложенное в тверских летописях, использовалось отныне для укрепления власти московского князя. Москва переняла даже герб из Твери: двуглавый орел Твери стал гербом Русского государства.
Поместная система. °ДНИМ из первых результатов присоеди- Переход к барщине нения Новгорода и Твери было окончательное оформление поместной системы землевладения, складывавшейся уже с начала XV в.
Поместье, фактическим обладателем которого являлся служилый дворянин, а верховным владельцем — великий князь, могло получить широкое развитие лишь тогда, когда в руках великого князя сосредоточился огромный фонд земель.
Во всех новоприсоединенных землях еще в 60-х годах великий князь проводил политику захвата земель крупных местных вотчинников. Так, ярославские князья, по словам летописца, «навек простились со всеми своими вотчинами, передали их великому князю, а великий князь вместо их вотчин дал им волости и села». Теми же словами рассказывает летопись и о Новгороде. Практически это означало конфискацию земли у княжат и передачу ее на условиях несения военной службы новым владельцам — бывшим боярским холопам- послужильцам.
В конце XV в. в Новгороде была конфискована основная
127


масса земель, принадлежавшая боярам, архиепископу, монастырям. От 70 крупнейших новгородских владельцев земли перешли к 2 тысячам московских дворян и детей боярских. Одновременно с перераспределением земли между отдельными группами феодалов происходил и процесс расхищения помещиками черных земель.
Уже в 1497—1498 гг. в Шелонской пятине поместья составляли 58,1%, оброчные черные волости — 27,6 %, а через 40 лет — соответственно 98,1 и 0,6%. В связи с этим поместная система способствовала не только политическому укреплению централизованного государства, но и дальнейшему расширению феодальных отношений.
Одновременно происходило и укрепление феодальной системы. Отобранные у крестьян земли обращались в помещичью пашню. В Водской пятине в 1500 г. более 3А* помещичьей пашни находилось на землях, отнятых у крестьян. Старобоярские земли были исчерпаны уже в конце XV в., и в первой половине XVI в. барская пашня росла за счет расхищения земель, наследственными и традиционными владельцами которых были крестьяне. Сами крестьяне покидали насиженные места. Барскую пашню в конце XV в. обрабатывали холопы, а в XVI в.— также кабальные люди.
Поместная система привела и к другим серьезным сдвигам. Помещики не могли покрыть свою все возраставшую потребность в деньгах посредством повышения оброков. Поэтому в XVI в. они первыми встали на путь расширения барщины. Распространение мелкого и среднего поместного землевладения в условиях развития товарного производства облегчило переход к барщине.
Первоначальной формой барщины в новгородских землях в 90-х годах XV в. была закосная повинность (обязанность косить сено). Кроме того, небольшие участки пустошей, присоединенных к барской пашне, обрабатывались барщинниками, преимущественно бобылями-чюземщиками, согнанными помещиками со своих земель. Вместо позема — платы за пользование помещичьей землей — бобыли обязаны были отбывать барщину. К барщине переходили и другие землевладельцы, в частности митрополит.
С XVI в. барщина на Руси, как и в других странах Восточной Европы, постепенно становилась основной системой хозяйства. Помещики стали отказываться от применения рабского труда страдных холопов и кабальных людей. Усиление крепостнической эксплуатации крестьян и прежде всего рост барщины потребовали укрепления власти помещиков-крепостников. Вместе с развитием барщины складываются предпосылки крепостного права в России.
128


Собирание и присоединение русских земель сопровождалось также мероприятиями по централизации управления. Первоначально Русское государство управлялось
Организация так же как любое из княжеств, вошед-
государственнои власти. ’ луг
Судебник 1497 г. ших в его состав, в первую очередь Мос¬
ковское. Как и в первой половине XV в., при князе состоял совет из бояр — Боярская дума. Члены ее ведали различными отраслями: тысяцкий возглавлял городское ополчение, окольничий выполнял обязанности будущего церемониймейстера, казначей был хранителем княжеской казны. Княжеским дворцовым хозяйством ведал дворецкий. Наместники и волостели из бояр и «вольных» осуществляли власть в городах и волостях. Посланные туда на год, они в течение этого времени имели право на «корм» — поборы с подчиненного им населения. Управление, решение уголовных дел и поземельные отношения регламентировались правовыми документами второй половины XV в.— Псковской судной грамотой, Белозерской уставной и др., действовавшими в отдельных областях Руси.
Новое положение феодалов и новый характер власти нуждались в правовом оформлении. Итоги закрепощения крестьянства и борьбы с удельными князьями были подведены в Судебнике 1497 г.— важнейшем законодательном кодексе России эпохи создания единого государства.
Большое внимание уделяет Судебник центральному управлению. Он торжественно объявляет обязанность судить «праведно», не брать «посулов» (взяток). Судебник вводит разграничение дел — впервые появляются бояре, которым «приказаны» те или иные дела. Строго определяется порядок суда: на боярском суде должны присутствовать великокняжеские дьяки, часть вопросов должна решаться только после «доклада» великому князю.
Судебник угрозой смертной казни защищал жизнь и имущество бояр, помещиков и духовных лиц. Статья 9-я предписывала беспощадную расправу с теми, кто осмелится покуситься на жизнь своего господина, на церковное достояние, поджечь чужое имущество, со всяким «ведомым (известным.— Ред.) лихим человеком». К борьбе с «татями» должны привлекаться не только дворянство, но и верхушка крестьянства — «добрые христиане целовальники».
Вопросы местного управления рассматриваются в разделе о «власти кормленщиков. Судебник ввел две категории наместников: с «боярским судом» (практически они назначались только в наиболее удаленные места) и «без боярского суда», т. е. без права окончательного решения важнейших вопросов, в том числе и о холопах. Таким образом, вводился, хотя еще и
9 История СССР, т. II
129


непоследовательно, контроль за деятельностью местных органов управления.
Великокняжеское правительство последовательно осуществляло ограничение власти крупных феодалов. Единственным исключением оказалась церковь. Статья 59-я закрепляла феодальные привилегии церкви. В компетенции церковного суда остались все духовные лица и те, 1«которые питаются от церкви божией». В конце XV в. у великокняжеского правительства еще не было возможности урезать права этого крупнейшего землевладельца.
Очень важным для феодалов был вопрос о взаимоотношениях с зависимым ют них населением — холопами и крестьянами. Статья 57-я Судебника узаконила Юрьев день как единый срок перехода крестьян: «А христианом отказыватися (выходить.— Ред.) из волости, ис села в село, один срок в году, за неделю до Юрьева дни осеннего и неделю после Юрьева дни осеннего» \ Кроме того, она стеснила возможность «отказа» необходимостью платить «пожилое», т. е. плату за «двор».
Современники по достоинству оценили значение этой статьи. Максим Грек в 20-х годах XVI в. с возмущением писал, что когда крестьянин «захотел переселиться куда-нибудь в другое место, то мы не отпускаем его, если не внесет установленного выкупа за то, что он столько-то лет прожил в нашем селе, предавая крайне бесчеловечно забвению его бесчисленные труды и пот и страдания, какие он понес, служа нашим потребностям во время жительства в наших селах».
Судебник ограничивал источники полного холопства в городе: городские ключники (приказчики) холопами отныне не становились. Дети холопа, рожденные до порабощения их родителей и живущие независимо от них, также должны оставаться свободными. Наконец, предусматривалось освобождение полных холопов за участие в борьбе ,с татарами. В этих постановлениях Судебника отразилось быстрое развитие русского города и сельского хозяйства, делавшее невыгодным применение рабского труда.
Атмосферу борьбы за землю передают последние статьи Судебника. Статья 61-я определяет порядок установки изгородей между отдельными владениями, следующая посвящена наказаниям за нарушение границ. Наконец, 63-я статья называет сроки давности по земельным искам: для тяжб между боярами и монастырями, черными крестьянами и помещиками — три года, для тяжб великого князя с боярами и монастырями — шесть лет. Судебник установил особо благоприят-
1 «Судебники XV—XVI веков». М.— Л., 1952, стр. 27.
130


ные условия для мелких и средних феодалов, интересы которых представлял великий князь.
Судебник 1497 г. юридически оформил крепостнические отношения, которые отличают все области политического и социально-экономического развития Руси. Его нормы закрепили перемены в жизни всех слоев русского общества.
Особое внимание в конце XV и в XVI в. было обращено на организацию вооруженных сил. Дружинная система изжила себя. На очередь встал вопрос о создании общегосударственной военной организации. Каждый дворянин-помещик, получивший от государства землю, был обязан военной службой. По требованию великого князя он должен был являться «конно, людпо и оружно», т. е. быть самому на коне и в полном вооружении и выставлять вооруженных людей, число которых определялось размерами поместья. Дворянская конница стала главной военной силой Русского государства в XV—XVI вв.
Вопрос ® '1498 г. был коронован как законный
о престолонаследии наследник великокняжеского стола внук Ивана III князь Дмитрий. Выбор Ивана III был не случаен. Четырнадцатилетний сын покойного к тому времени Ивана Ивановича Молодого и Елены Волошанки (дочери молдавского воеводы Стефана) Дмитрий-внук стал своеобразным символом внутренней и внешней политики Ивана III. Вокруг Елены Волошанки группировались деятели, в которых Иван III видел тогда надежную опору великокняжеской власти. Если враги Ивана III — Ягеллоны (польские короли и великие князья литовские) — пытались подчинить молдавского князя и сделать его своим вассалом, то русский великий князь, объявляя внука Стефана наследником русского престола, подчеркивал неразрывность русско-молдавского союза и побуждал Стефана к энергичному сопротивлению.
Когда другой сын Ивана III — Василий узнал о желании отца отдать престол Дмитрию, он встал во главе заговора, чтобы захватить власть. Однако о его замысле стало известно. Василия посадили под стражу, а его соумышленников казнили.
Вскоре в Успенском соборе московского Кремля торжественно был совершен обряд венчания Дмитрия-внука, продуманный до малейших деталей. После молебна Иван III обратился к митрополиту с просьбой благословить внука на великое княжение. На Дмитрия возложили бармы и Мономахову шапку. После здравицы великим князьям — «преславному князю Ивану, самодержцу и государю» и князю великому «господину» Дмитрию Ивановичу — митрополит, а затем и великий князь обратились к Дмитрию с поучением, главной темой которого было соблюдение «правды».
9*
131


Иван III придавал коронации большое значение. Дмитрий- внук впервые в истории России венчался так называемым «Мо- номаховым венцом», что должно было укрепить авторитет великокняжеской власти. К этому событию было приурочено и обнародование Судебника. Дмитрию Ивановичу вменялось в обязанность «любить правду и милость и суд праведный».
По случаю венчания Дмитрия-внука в 1498 г. в Москве было написано «Сказание о князьях Владимирских», в котором излагалась версия о происхождении русских государей от римского императора Августа. Его брат по имени Прус якобы был одним из предков Рюрика, в двадцатом колене от которого, в соответствии с летописными традициями, стоял князь Владимир. Повесть рассказывала, что великокняжеские регалии, в том числе и знаменитую шапку, Владимир Мономах получил из Византии. Возводя род русских князей к Августу, а их власть — к Византии, «Сказание» тем самым подчеркивало преемственность власти русских князей от киевских. Проводя идею киевского наследства, «Сказание» идеологически обосновывало самодержавную власть русских государей и поднимало ее международный престиж. Возможно, что «Сказание» сложилось под влиянием молдавских летописей, привезенных на Русь Еленой Стефановной или кем-либо из ее приближенных.
Идея киевского наследия легла в основу внешней политики Русского государства в конце XV — начале XVI в., целью которой было возвращение Киева и Смоленска, украинских и белорусских земель. В середине XVI в. «Сказание о князьях Владимирских» широко использовалось во внешнеполитической борьбе для укрепления власти великого князя — «вольного самодержца и царя великой России».
- В конце XV в. на Руси усилилась дея-
и политическая борьба тельность еретиков, выступавших с кри- в 1499—1502 гг. тикой официальной православной церкви.
Особую известность получили антитрини- тарии (отрицающие троичность бога), прозванные их противниками «жидовствующими». В их идеологии нашло выражение новое самосознание народных масс.
Иосиф Волоцкий, один из наиболее ревностных защитников ортодоксального православия, писал суздальскому епископу Нифонту цб этом движении: «Теперь и в домах, и на дорогах, и на рынках и иноки и мирские люди, все высказывают сомнения, все спорят о вере».
Из посланий новгородского архиепископа Геннадия, посланий Иосифа Волоцкого и его «Книги на еретики», названной позднее «Просветителем», можно воссоздать критическую часть идеологии еретиков. Отрицая догмат о троичности бога, святость богоматери, необходимость поклонения иконам и, нако¬
132


нец, самый институт церкви, антитринитарии конца XV — начала XVI в. закладывали основы нового, более прогрессивного мировоззрения, делали попытку освободить общество от пут церковной идеологии. Проповедь «самовластия души», идеи о равенстве народов и вер открывала дорогу всестороннему развитию человеческой личности и культуры. В условиях растущего закрепощения крестьян деятельность еретиков приобретала особую опасность для господствующего класса. Главные усилия реакционные церковники направляли на отстаивание христианских догм, защиту церкви, охрану существующего порядка.
Дополнительным толчком к разгрому ереси послужила опала ее высокой покровительницы Елены Волошанки. Предвестником падения княгини Елены была казнь Семена Ивановича Ряполовского и пострижение в монахи князей Патрикеевых в январе 1499 г. Источники не указывают причину гнева Ивана III на этих знатнейших бодр, один из которых (Патрикеев) был даже его дальним родственником. Готовясь к войне с Литвой, великий князь, очевидно, решил устранить Патрикеевых, литовских выходцев, которые являлись сторонниками мирных отношений с Великим княжеством Литовским.
В марте того же года Иван III пожаловал своему сыну Василию Новгород и Псков. С августа 1501 г. Василий Иванович в грамотах титулуется «великим князем всея Руси». Приход к власти Василия Ивановича сопровождался опалой Дмитриячвнука. В апреле 1502 г. Иван III князя Дмитрия с матерью княгиней Еленой бросил в заточение. Такую крутую перемену по отношению к Дмитрию и Елене трудно объяснить. Иностранным послам Иван III велел говорить: «...Отец больше всего жалует того сына, который больше всего ему служит и повинуется, а того сына, который не служит и не повинуется родителям, за что же жаловать?». Возможно, что Елена Стефановна не разделяла мнения великого князя о целесообразности войны с Литвой. Начало войны и решило ее участь.
Великое княжество Литовское в течение ^?Рь?.а.за ®<>3..ращение XV в. выступало мощным соперником Руси. К концу века оно удерживало русские земли в верховьях Оки и Угры, отошедшие к Литве с XIV в. и закрепленные за ней договором 1449 г. Действия правителей Литвы сковывали объединительные попытки Москвы. Именно у них находили опору все антимосковские элементы. Для дальнейшего объединения страны необходимо было вернуть русские земли, а также уничтожить самую возможность противопоставления Москвы и Литвы.
Уже в 1487 г. усилилось проникновение русских в литовские владения. Постоянным наездам московских отрядов удель-
западных русских земель
133


пых Князей и бояр подвергались ржевские и торопецкие волости, находившиеся в совместном овладении Новгорода и польского короля. В результате литовская оборона в пограничных с Русью районах была совершенно расстроена, земли обезлюдели, население либо разбежалось, либо было «выведено». Владетели этих земель для восстановления своего положения были вынуждены переходить на сторону великого князя. Первыми «отъехали» к Ивану III князья Воротынские и белевские, вместе с которыми отходили к Руси важнейшие районы верховьев Оки.
В начале 90-х годов после смерти Казимира IV и избрания отдельного государя для Литвы, его сына Александра Казимировича, московские войска начали необъявленную войну за верховские города Мценск, Любутск, Серпейск, Мезецк и др. В то же время дипломатические отношения между Литвой и Русью продолжались. Иван III утверждал, что никакой войны нет, речь идет лишь о возвращении исконных русских территорий. Литовская сторона, не учитывая реального соотношения сил, отказывалась принять русские требования. Литовские послы настаивали на восстановлении договора 1449 г., требуя, чтобы великий князь «отступил» от Великих Лук, Ржева и Чернигова «навеки». Однако в конечном счете их притязания были отвергнуты.
По договору 1494 г. к Руси окончательно перешло Вяземское княжество, границей на юго-западе и западе становилось верхнее течение Оки и Днепра, откуда открывался путь на Смоленск. Этим закончился первый этап воссоединения русских земель, находившихся под властью литовских князей.
Договор 1494 г. с Великим княжеством Литовским не урегулировал все спорные вопросы, как не решило их и бракосочетание Александра Казимировича с дочерью Ивана III великой княжной Еленой Ивановной, которая должна была представлять и защищать в Литве православную веру — «греческий закон». Защита православной веры была для Ивана III формой борьбы за укрепление положения многочисленного русского населения в Литовском княжестве. Уже на следующий год после замужества дочери великий князь стал упрекать Александра Казимировича в нарушении данного им обещания — «не нудить» великую княгиню к «римскому закону». Ореол защитника православия помогал Ивану III выполнять главную задачу — добиваться возвращения русских земель.
В 1500 г. русские войска заняли ряд северских городов в бассейне реки Десны — Брянск, Мценск, Серпейск, Стародуб, Гомель, Любеч, Рыльск. Заняв Гомель, русские вышли на Днепр. Одновременно другой русский отряд начал действовать
134


из района Великих Лук, а третий отряд направился на Дорогобуж — Смоленск. Навстречу русским, во главе которых сначала стоял Яков Захарьин, а потом Даниил Васильевич Щеня, из Смоленска выступили литовские войска. В бою на реке Ведроше 14 июля 1500 г. литовские войска потерпели полное поражение.
Александр Казимирович обратился за помощью к Ливонскому ордену. В августе 1501 г. Орден вступил в войну в качестве союзника Литвы. Вначале немцам удалось разбить небольшие отряды русских. Однако вскоре большое русское войско одержало блистательную победу при Гельмеде, недалеко от Дерцта. Используя этот успех, Даниил Щеня осенью 1501 г. повел свои войска в глубь Ливонии.
Осень 1501 г. принесла русским победу и в борьбе с Литвой. Их войска разгромили литовские силы у Мстиславля. Однако положение осложнилось. На юге появились татары Ших-Ахма- та, хана Большой Орды. Крымский хан Менгли-Гирей, выступивший как союзник Ивана III, до лета 1502 г. воздерживался от решительных действий. В июне 1502 г. он разгромил орду Ахматовых детей. Тем самым с самостоятельностью Большой Орды было покончено.
Заключительным этапом военных действий явился смоленский поход 1502 г. Сильно укрепленный Смоленск не был взят русскими, не имевшими достаточного количества пушек. В то* же время ливонский магистр двинулся на Псков. Однако исход войны был уже предрешен действиями русской армии против Литвы. Александр Казимирович терпел одно поражение за другим. Ему не удалось вернуть ни одного города, захваченного русскими. Весной 1503 г. в Москве был заключен мир.
В результате войны 1500—1503 гг. к Руси перешла значительная территория по течению Сожа и Десны с городами Черниговом, Стародубом, Гомелем, Новгород-Северским и Рыльском, а также верхнее течение Десны и Угры с Брянском, Мценском, Любутском и другими «пригородами» Смоленска. Были созданы условия для дальнейшего воссоединения страны. После захвата Любеча с верховьев рек Днепра и Западной Двины можно было двигаться дальше, к древним русским городам Киеву и Смоленску.
Осифляне и неетяжатели.0коНчани® Б0Й™ позволило великим Расправа с еретиками князьям Ивану III и Василию Ивановичу вернуться к внутренним делам. Взаимоотношения великокняжеской власти со светскими феодалами в это время не вызывали особых опасений. Бояре и только что поступившие на службу помещики были осыпаны милостями, одарены землями и людьми. Иначе обстояло дело с церковни¬
135


ками. Все увеличивая свои богатства, они готовы были выступить политическими соперниками великого князя. Духовным феодалам особенно важно было отстоять главенствующее место церкви в системе новых взаимоотношений, которые сложились в Русском государстве тогда, когда великий князь поддерживал еретиков. Как реакция на ущемление прав церкви в процессе централизации в конце XV в. была создана теория превосходства духовной власти над светской С нею выступил новгородский архиепископ Геннадий. «Слово кратко», происходящее из кружка Геннадия, ясно и четко формулирует эту идею: «Следует больше повиноваться духовной власти, нежели мирской». Однако для проведения этой идеи в жизнь уже не было реальных предпосылок. Сильной экономически и политически партии духовных феодалов противостояла столь же сильная партия светской знати. Она, как и великий князь, была заинтересована в секуляризации церковных земель для расширения поместного фонда. Тем не менее в начале XVI в. все иерархи русской церкви стали склоняться к поддержке великокняжеской власти, видя в ней орудие для борьбы с еретиками.
В качестве главного средства борьбы с ересью воинствующие церковники предлагали устами архиепископа Геннадия «жечь и вешать» еретиков. Однако и они не могли не признать необходимости реформ церкви. Иосиф Волоцкий, крупнейший церковный деятель эпохи, игумен Иосифо-Волоколамского монастыря, в краткой редакции монастырского устава предлагал полную реорганизацию монастырей на основе строжайшей дисциплины и внешнего благочиния. Последователи Иосифа Волоц- кого назывались осифлянами.
В борьбе с ересью складывались и другие церковные течения. Церковники вынуждены были волей или неволей отвечать на вопросы, поставленные их смелыми противниками. В целях укрепления престижа церкви так называемые «нестяжатели» требовали нравственного самосовершенствования монахов, Нил Сорский, основоположник нестяжательства, выступал с проповедью аскетизма и внутренней («умной») молитвы. В соответствии с его взглядами церковный собор 1503 г. сделал попытку исправления церковного быта и нравов. Вновь было запрещено взимать мзду за поставление священников. Обсуждался здесь и более важный вопрос —о допустимости монастырского землевладения. Речь по существу шла о распределении власти и земель между отдельными группировками феодалов, их месте в складывавшемся едином государстве. Инициатором постановки этого вопроса был сам великий князь, Нил Сорский, противник монастырского землевладения, и митрополит Симон, горячий защитник стяжательской деятельности монастырей, выступили с обоснованием своих мнений.
136


ОБРАЗОВАНИЕ РУССКОГО ГОСУДАРСТВА (вторая половина XV-первая треть XVI в.)
Границы отдельных русских княжеств в 1462г.
Территория Великого княж. Московского в 1462г.
Присоединения к Московскому княжеству: Новгородской, Тверской и др. земель в 1463-89 гг. части Верховских княжеств и Вязьмы по договору 1494 г.
Чернигово-Северских и других земель по договору 1503г. (подтвержденному в 1508г.) Псковской земли в 1510 г.
Смоленска и Рязанского княж. в 1514~21гг. земель хантов и манси, признавших власть I I Московского княжества после походов 1483 и 1499-1500гг.
1471 Годы присоединений
Границы Русского ' государства в 1533г.
Границы прочих В.-Воротынск К-Козельск
государств в 1533г. Л.-Любутск
С.— Серпейск


Великий князь не решился идти на открытый конфликт с церковью в земельном вопросе — силы были еще равны. В итоге проект секуляризации не был принят. Некоторым возмещением неудач на соборе было сокращение иммунитетных прав церков- ных феодалов, прежде всего митрополита.)
Сын и наследник Ивана III — Василий был, вероятно, на стороне официальной церкви, поскольку его политические враги — Дмитрий-внук и Елена Волошанка — были близки к еретикам. В 1502 г. они были заточены, теперь наступила очередь их друзей. Вопрос об их судьбе был предрешен весной 1503 г. при свидании Иосифа Волоцкого с Иваном III, когда воинствующему борцу против свободомыслия удалось вырвать у Ивана III согласие искоренить ересь.
В декабре 1504 г., после полутора лет отсрочки, наступила развязка дела о еретиках. Тяжелобольной Иван III не присутствовал на новом соборе, зато в нем участвовал его сын «благочестивый самодержец Василий». Собор, спасая благочестие «стад христовых» от их «заблудших в ереси пастырей», вынес суровое постановление: «...Князь великий Иван Васильевич и сын его князь великий Василий Иванович всея Руси, со своим отцом Симоном митрополитом и с епископами и со всем собором, расследовав дело о еретиках, повелели их казнить смертною казнью».
Запылали костры. В их пламени погибли дьяк Иван Волк Курицын, Дмитрий (Митя) Коноплев и Иван (Ивашка) Максимов — в Москве, Некрас Рукавов, архимандрит Юрьева монастыря Касиан и его брат Иван Самочерный — в Новгороде.
Наступило мрачное время в истории Руси. Власть церкви казалась незыблемой. Создавалось впечатление, что отныне все стали столь же ортодоксальны, как и сам Иосиф Волоцкий — верная опора Василия III, пришедшего к власти после смерти отца в 1505 г. Поддерживавший ранее удельных князей, Иосиф Волоцкий перешел на стороЦу великокняжеской власти. Более того, он встал во главе ее идеологов-церковников, взявших на себя после разгрома реформационных движений миссию идеологического обоснования самодержавия. Вслед за византийским писателем VI в. Агапитом он повторял: «Царь своим естеством подобен всем людям, а властью подобен вышнему богу». la ~ - Тогда же возникла и теория «Москва —
третий Рим», сформулированная в посланиях 'великому князю старцем псковского Елизарова монастыря Филофеем. Выражая интересы крупных церковных феодалов, его теория, подобно взглядам Иосифа Волоцкого, носила клерикальный характер. По Филофею, история человечества — это история трех царств, последовательных носителей идеи
137


Присоединение Пскова
христианства. После гибели последнего из них наступит конец света. Первые два — Римское и Византийское — пали из-за измены христианству. Последнему царству — Русскому, которое, по Филофею, и является защитой православной веры, гибель не угрожает. «...Два Рима пали,— заявляет Филофей,— третий стоит, а четвертому не быть...». Филофей имел предшественника в лице митрополита Зосимы, который еще в 1492 г. провозгласил идею о переходе мирового значения Византии к Руси. Он называл Ивана III «новым царем Константином», а Москву —' «новым градом Константиновым».
Как и Иосиф Волоцкий, Филофей разделял мысль о божественном происхождении царской власти. В посланиях Филофея царь титулуется «богоизбранным, боговенчанным, высо- копрестольнейшим, вседержавным». Однако в противоположность «Сказанию о князьях Владимирских» с его идеей киевского наследства клерикальная теория «Москва — третий Рим», заключавшая идею мирового господства православной церкви, ни тогда, ни позднее не стала обоснованием внешней политики единого Российского государства.
Великий князь Василий III (1505— 1533 гг.), завершая начинания Ивана III, продолжал дело собирания Руси. На очереди стоял вопрос о Пскове. Угроза со стороны Ливонского ордена толкала псковичей к сближению с Москвой. Еще в 60-х годах XV в. Московское княжество взяло на себя защиту русских земель и интересов на северо-западных и северных окраинах от притязаний Швеции и Ливонского ордена. Уже в это время расширяются и полномочия наместника великого князя в Пскове. С 1467 г. он стал судить по всем 12 псковским пригородам.
Формальное присоединение Пскова произошло в начале XVI в., вскоре после разгрома Ливонского ордена. За время войны 1501—1503 гг. Псков очень ослабел. На псковичей обрушился главный удар войск Вальтера Плеттенберга, магистра Ливонского ордена. В сентябре 1503 г. рыцари осаждали даже самый город. В результате войны Псков был вынужден отказаться от проведения самостоятельной внешней политики. В перемирной грамоте Псковская земля без всяких оговорок названа областью Русского государства.
Процесс включения Пскова в состав Русского государства завершился в 1510 г. Предлогом послужила жалоба великому князю детей боярских и посадников на несправедливые действия его наместника князя Ивана Михайловича Репнина-Оболенского. Великий князь велел пленить посадников и всех челобитчиков. Той же участи подверглись 300 семей «лучших людей», в том числе и купцы. «Молодшим» же людям было сказано: «До вас государю дела нет».
138


Вече было ликвидировало, вся власть передавалась двум великокняжеским наместникам. Это было формальным актом, в действительности уже давно все дела и внешней и внутренней жизни Пскова решал великий князь и его наместники.
Псковское население было разбавлено выходцами из других земель. Вместо жителей Среднего города, выведенных из Пскова, поселили 300 семей из Москвы, 1000 детей боярских и 500 новгородских пищальников. Торг также был выведен из Среднего города, который превратился в главную опору великого князя в когда-то вольном Пскове.
Присоединение Исход войны 1500—1503 гг. не удовлетво-
Смоленска и Рязани рил нового великого князя литовского и польского короля Сигизмунда. В 1507 г. он начал войну с Россией в союзе с Ливонией и татарами Казанского и Крымского ханств. Но многочисленная коалиция врагов Руси оказалась не в силах справиться с нею. Дело в том, что оставшиеся в Литве русские князья и бояре стремились вернуться на Русь. Переход на великокняжескую службу одного из влиятельнейших вельмож, князя Михаила Глинского, стал примером для многих других.
«Вечный мир» 1508 г., которым закончилась война, вновь прцзнал нрава России на все отошедшие к ней земли. Однако и этот договор служил лишь ширмой для подготовки к новой войне. Верные союзному договору с Литвой, сыновья Менгли- Гирея напали на южную оцраину Руси, разорили Белев, Одоев, Воротынск, Рязанскую землю (кроме самой Рязани, которую они взять не смогли). Василий Иванович, усмотрев в этом нарушение мира, объявил Сигизмунду войну и в декабре 1512 г. выступил на Смоленск. В походе принимали участие братья великого князя, его зять — крещеный татарский царевич Петр, князь Михаил Глинский и московские воеводы Даниил Щеня и И. М. Репнин-Оболенский.
Первые два похода (в конце 1512 и летом 1513 г.) окончились неудачей. Взять город приступом не удалось. Летом 1514 г. началась осада Смоленска московскими войсками, имевшими большое количество пушек. Победой под Смоленском русские войска обязаны в большой мере умелым действиям пушкарей, в особенности Стефана, приглашенного, по-видимому, Михаилом Глинским. Смольняне приняли все условия и целовали крест великому князю; им разрешалось, по желанию, отъехать к королю или в Москву.
Когда осенью 1514 г. русские войска под Оршей потерпели поражение от литовского воеводы Константина Острожского и Смоленск вновь оказался под угрозой перехода в руки Литвы, то жители города остались на стороне Москвы. Однако часть жителей Смоленска была выведена в центр. Из числа
139


торговых людей смольнян к середине XVI в. в Москве образовалась так называемая «суконная сотня» — привилегированная торговая корпорация, ведшая торговлю с Западом.
-Последним русским городом, вошедшим в состав Русского государства, оказалась Рязань. Фактически Рязанское великое княжество потеряло самостоятельность еще в конце XV в. Пользуясь малолетством рязанского князя Ивана Ивановича, московский князь Иван III беспрепятственно хозяйничал в Рязани. Иван Иванович надеялся в союзе с крымским ханом Му- хаммед-Гиреем вернуть себе прежнее положение, достойное титула «великого князя». О его «пересылках» с ханом стало известно Василию III. В 1517 г. Иван Иванович был посажен под стражу. В 1521 г. последний рязанский князь бежал в Литву, а Рязанское великое княжество уже формально было присоединено к Русскому государству.
Присоединением Рязани завершается процесс территориального объединения Руси; В нее к этому времени вошли уже не только русские земли, но и земли, населенные другими национальностями: коми на севере, мари на востоке и т. д.
Однако остатки экономической и политической раздробленности России были еще очень ощутимы. По завещанию Иван III отдал ряд районов в удельное управление младшим сыновьям. Правда, братья получили в уделы далеко разбросанные земли, что, конечно, ослабляло их позиции. Так, Юрий Иванович получил Дмитровский, Кашинский, Рузский, Звенигородский уделы, Брянск и Сер- пейск. Великий князь значительно ограничил права удельных князей, запретив чеканить монету, сократив их судебные права в подмосковных торгово-ремесленных селах и т. д. Кроме того, после смерти удельных князей все эти территории должны были быть возвращены великому князю. Преемнику Ивана 111 князю Василию III этого было мало. Он стремился к новым территориальным приращениям за счет удельных княжеств. Младшие братья Василия III Семен и Андрей не сразу получили свои уделы (первый — в 1509 г., второй — в 1524 г.). Помимо этого, Василий III постепенно укреплял свои позиции в окрестных с удельными уездах.
За время своего княжения Василий III добился подчинения Углича и Бежецка. Но с удельной системой еще не было покончено. Старший из удельных князей, Юрий Иванович дмитровский (брат Василия III), оставался возможным претендентом на великокняжеский престол. Только рождение у Василия III сына Ивана (в 1530 г.) лишало Юрия надежды стать великим князем. В 1532 г., незадолго перед смертью, Василий III, заключив договор с Юрием Ивановичем, за¬
Борьба с удельными князьями. Система централизованного тягла
140


крепил его подчинение наследнику престола Ивану Васильевичу.
Наиболее примечательным мероприятием внутренней политики Василия III было создание системы централизованного тягла. Еще в конце XV в. великий князь стремился нревратнть крестьян, принадлежавших вотчинникам, в таких же плательщиков государственных налогов, какими были черные и дворцовые крестьяне. Этот процесс особенно характерен для первого десятилетия XVI в. В 1504—1510 гг. великокняжеские грамоты, выданные землевладельцам, не освобождали феодальные владения от податей и пошлин. Правительство ограничивало иммунитет светских феодалов, митрополичьего дома, монастырей. В это время было аннулировано цраво монастырского пятна (сбора пошлин за куплю-продажу лошадей) во вновь присоединенных уделах. Во втором десятилетии (1511—1522 гг.) великокняжеское правительство цроявляло осторожность в проведении ограничительной политики по отношению к крупным феодалам. Особенно велики были компромиссные тенденции в 1522—1533 гг., когда этим феодалам стали выдаваться грамоты, освобождавшие от основных казенных податей и повинностей.
***$****
Главным итогом развития России в период со второй половины XV до конца первой трети XVI в. явилось образование и укрепление единого Российского государства. Трудный подвиг собирания «отчины и дедины» в основном был завершен уже к последней трети XV в. Решение этой задачи позволило Руси покончить с остатками татаро-монгольского владычества и в начале XVI в. приступить к полной ликвидации политической раздробленности.
«...Наша великая Русская земля,— записал летописец, один из свидетелей событий этого времени,— освободилась от ига... и начала обновляться, как будто перешла от зимы к тихой весне. Она снова достигла своего древнего величества, благочестия и спокойствия, как при первом великом князе Владимире».
Однако одновременно с этим закладывались црочные основы крепостничества. За «тихой весной» последовало неспокойное и ненастное лето.


ГЛАВА ПЯТАЯ
УКРЕПЛЕНИЕ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА.
НАРОДЫ ПОВОЛЖЬЯ И ПРИУРАЛЬЯ В XVI В.
1
Социальный и политический строй России к середине XVI в.
К середине XVI в. Россия была единым государством, раскинувшимся по бескрайным просторам Восточноевропейской равнины. Ее рубежами были Белое и Барен- Расширение цово моря на севере, Чернигов, Путивль и ря-
Рост населения занские земли на юге. Она простиралась от берегов Финского заливай Смоленска на западе до Северного Урала и нижегородских земель на востоке. Размеры территории Русского государства возросли с 430 тыс. кв. км в начале 60-х годов XV в. до 2800 тыс. кв. км к 30-м годам XVI в. В него входили земли, населенные русским народом, жителями европейского Севера и частично Сибири (карелы, коми, ханты, манси и др.), а также Поволжья (мордва, удмурты и др.)* Основная масса населения жила в селах и деревнях. Деревеньки были небольшие, в три-четыре двора. Городское население в новгородских землях составляло всего около 3—4%. Но города росли быстро, прирост населения в них превысил 60%. Население страны к этому времени возросло с 5— 6 млн. чел. в начале века до 9 млн. Увеличилась и его плотность, Рост населения в центральных районах сопутствовал его отливу в малонаселенные части Русского государства. Колонизационный поток устремлялся на Север, к Уралу, в Прикамье и в южные степные районы страны. Если до середины XVI в. южная оборонительная линия России проходила по реке Оке,
142


то во второй половине века заселяются земли Тульского края. Освоение Юго-Востока сыграло существенную роль в подготовке присоединения Казани к Русскому государству.
Хотя Россия к середине XVI в. и была единым государством, все же вследствие относительной слабости экономического развития отдельные земли и княжества, вошедшие в ее состав, не были еще спаяны крепкими экономическими связями. Следы удельной децентрализации были еще очень сильны. В. И. Ленин писал: «...B эпоху московского царства... государство распадалось на отдельные „земли“, частью даже княжества, сохранявшие живые следы прежней автономии, особенности в управлении, иногда свои особые войска...» К
Сельское хозяйство Главным занятием сельского населения оставалось земледелие. Сеяли преимущественно озимую рожь и яровой овес. На Севере часто основным злаком был ячмень. Пшеница и гречиха высевались в небольших количествах. Лен и конопля были распространены главным образом в западных областях страны (Смоленск, Псков). Постепенно увеличивалась площадь пахотных земель. Английский путешественник Ченслер, побывавший в 1553— 1554 гг. в России, говорил, что вся страна между Ярославлем и Москвой изобилует «маленькими деревушками», окруженными обширными полями.
Система земледелия на Руси конца XV — середины XVI в. не отличалась однородностью. В центре страны к середине XVI в. стала господствующей паровая система земледелия с более или менее правильным трехпольным севооборотом. На Севере и Северо-Востоке (например, в Коми-крае) трехполье сочеталось с пестропольем и подсекой. Подсечное земледелие долгое время сохранялось в Олонецком, Холмогорском и Вологодском уездах. По мере освоения южных районов туда продвигалась и трехпольная система, которая, впрочем, даже к концу XVI в. в районах «дикого поля» (на Юге) не вытеснила переложную. Здесь особенно часто отдаленные участки земли обрабатывались не регулярно, а «наездом», после чего они забрасывались и зарастали порослью.
При обработке почвы по-нрежнему пользовались двузубой сохой. Плуг чаще всего применялся в степных пространствах, да и то лишь в некоторых хозяйствах. Скотоводство распространилось главным образом в районах, изобиловавших сенокосными угодьями: в Ярославле, Вологде, Новгороде и Пскове.
Охотничьи и рыболовные промыслы сохраняли значение лишь в качестве подсобной отрасли народного хозяйства. Толь-
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 1, стр. 153.
143


ко жители Крайнего Севера (карелы, ненцы и коми), а также юга страны занимались промыслами, охотой и рыболовством.
В первой половине XVI в. бурно развивалась
поместная система землевладения. В цент- землевладения -<
и барщины ральных уездах она уже охватывала более
трети земель. Усиливая эксплуатацию крестьян, помещики стремились к интенсификации своего хозяйства и освоению новых земель.
Районы поместного землевладения ограничивались Новгородской и Псковской землями, отчасти Ярославлем, Тверью и Рязанью. Позднее оно распространилось в Поволжье и на юге страны. Впрочем, господствующей формой феодальной собственности на землю оставалось вотчинное землевладение.
К середине XVI в. в результате стяжательской деятельности церковников резко возросло монастырское землевладение. По свидетельству англичанина Адама Климента, треть населенных земель принадлежала духовенству. Сосредоточение земельных богатств у монастырей-вотчинников вызывало недовольство бояр, дворян и самой великокняжеской власти, не оставлявшей надежды на ликвидацию или по крайней мере ограничение монастырского землевладения.
Уже с конца XV в. помещики и вотчинники заменяли натуральные поборы с крестьян денежными. Однако рента продуктами не только сосуществовала с денежной, но зачастую являлась ведущей формой поборов. Так, например, в начале 60-х годов XVI в. в Кирилло-Белозерском монастыре на долю натурального оброка приходилось свыше 80% общего размера ренты.
Все возраставшая потребность феодалов в деньгах заставляла их повышать доходность вотчин и поместий посредством увеличения оброков, введения собственной запашки, перевода крестьян на барщину. Средние и мелкие землевладельцы, возможность которых увеличивать оброки была ограничена уже самой тяглоспособностью крестьянского хозяйства, встали на путь дальнейшего расширения барщины.
Рост барщины и оброка потребовал укрепления власти помещиков. В России, как и в других странах к востоку от Эльбы, XVI век был временем развития крепостничества.
В середине XVI в. помещики все охотнее прибегали к переводу своих крестьян на барщину. В церковно-монастырских хозяйствах все больше применялся наем свободных людей, так называемых «детенышей». Они трудились и на монастырских промыслах, но основным их занятием были сельскохозяйственные работы, в первую очередь обработка монастырской пашни. «Детеныши» в подавляющем большинстве происходили из крестьян подмонастырных сел и деревень. Получив денежный
144


Крестьянская колонизация.
Миниатюра из «Жития Сергия Радонежского»


задаток, они по окончании срока службы снова были вынуждены идти в кабалу, поскольку обычно не имели собственного хозяйства.
Крестьяне нищали, теряли свои земли, становились бобылями, поступали в кабальные холопы. Земельные наделы у частновладельческих крестьян к 70-м годам XVI в. уменьшились в два раза по сравнению с началом века и не превышали 3—4 и лишь в отдельных случаях доходили до 6 десятин.
Возросшую эксплуатацию крестьян и жажду денег, охватившую помещиков и крепостническое государство, подметил один из наиболее дальновидных писателей середины века — Ермолай-Еразм. Он писал, что «крестьяне беспрестанно несут различные тяготы: когда дают оброки серебром, когда ямские подати, когда иные».
Усиление крепостнического гнета явилось важнейшей причиной обострения классовой борьбы к середине XVI в.
На фоне господства натурального хозяй- областаых СТва в ^оссии к середине XVI в. обнару-
Внешняя торговля8' живаются новые явления, свидетельствующие о росте товарного производства. В условиях единого государства изменялся характер товарного обращения на местах: отдельные районы начали специализироваться на производстве какой-либо ведущей группы товаров (что определялось географическими и экономическими условиями этих районов). Феодально раздробленная Русь сколько-нибудь широкого территориального разделения труда не знала.
Крупными центрами железоделательного производства стали Новгород, снабжавшийся железной рудой из Вятской и Ижорской земель, а также Серпуховско-Тульский район и Устюжна Железопольская. Соляными промыслами славились Соль-Галицкая, Уна и Ненокса (на берегу Белого моря), Соль- вычегодск. Выделкой кож занимались многие жители Ярославля и почти четверть всех посадских людей Серпухова.
Пушнина шла с Севера, куда из центра поступал хлеб. Крупнейшим рынком страны являлась Москва. Торги (ярмарки) в Заволжье еще в конце XV в. происходили в Холопьем городке (на реке Мологе). Сюда приезжали даже купцы из восточных и западных стран. В Мезенской губе находилось поселение Лампожня — крупный центр поморской торговли. Здесь ненцы продавали русским торговым людям рыбу и другие продукты морских промыслов, получая от них необходимые изделия.
Рост товарного производства давал возможность увеличивать количество вывозимых товаров и расширять их ассортимент.
10 История СССР, т, II
145


Укрепление международного авторитета России также содействовало развитию ее внешнеторговых связей с Западом и Востоком. При этом торговля с восточными странами в первой половине XVI в. имела большее значение для экономического развития России, чем торговля с европейскими странами.
Ведущее место среди восточных государств в товарообороте с Россией по-прежнему принадлежало Турции. Торговле с Ираном, Средней Азией и Кавказом, осуществлявшейся в основном по Волжскому пути, препятствовало Казанское ханство. Необходимость укрепления экономических связей с народами Кавказа и Средней Азии была одной из причин, вынуждавших русское правительство поставить вопрос о ликвидации Казанского ханства.
Торговля с западными странами шла через Крым (главным образом через Кафу) и Литву. В результате посреднической торговли турок на Русь проникали итальянские товары, прежде всего ткани и одежда.
Из Западной Европы через Литву, а в годы Ливонской войны — через Нарву шли сукна, оружие, свинец, вина. Торговле с украинскими и белорусскими землями мешали правители Великого княжества Литовского, однако ликвидировать ее они не могли. Упрочились торговые связи Русского государства с Прибалтикой. Из России в Нарву, Ревель и другие города вывозили лен, коноплю, сало; из Прибалтики цривозили серу, свинец, олово, медь.
В середине XVI в. Россия завязала регулярные торговые сно!шения с Англией. В 1553 г. Иван IV принял в Москве английского капитана Ричарда Че-нслера, экспедиция которого в поисках северного пути в Индию прибыла в устье Северной Двины. В Англии после этого была создана специальная «Московская компания». Русское правительство предоставило ей широкие торговые привилегии.
Развитие'товарного производства вело к возник- р новению и росту ремесленно-торговых поселе¬
ний — рядков, посадов и городов. Этот процесс происходил особенно интенсивно в первой половине XVI в. Посады и рядки иногда становились городами. Так было, например, на Севере с посадами Каргополем и Турчасовом, а также со Старой Русой. Русское правительство на рубежах страны строило крепости, которые постепенно обрастали посадами и превращались в города.
К середине XVI в. в России было уже до 160 городов. В столице Русского государства насчитывалось около 100 тыс. жителей. По своим размерам и численности населения Москва была одним из крупнейших европейских городов. Ричарду
146


Ченслеру она показалась даже «больше Лондона с его предместьями». Свыше 25 тыс. человек жило в это время в Новгороде.
По составу населения города отличались разноо|бразием. В центре страны преобладали города, в которых наряду с посадским населением имелась прослойка светских и духовных феодалов. На Севере чаще всего встречались города-посады, в которых обычно отсутствовали крепостные сооружения. В них не было дворов светских феодалов, но монастыри и церкви владели многими городскими участками. На Северо-Западе, рядом с такими старинными торгово-ремесленными городами, как Псков и Новгород, располагались пограничные крепости, лишенные торгово-ремесленного люда. Городки-крепости с незначительным ремесленным населением особенно часто встречались на юго-западе и юго-востоке страны. По мере продвижения русской границы на юг и в них возрастала численность посадского населения.
Воссоединение северских земель с Россией дало толчок к созданию новых и развитию старых городов на юге страны (были восстановлены, укреплены и заселены города Пронск, Зарайск и др.). Новые города появились и в Поволжье (Темников).
Основную массу населения городов составляли ремесленники и торговые люди. В Новгороде середины XVI в. служилых дворов было 5,5%, церковно-монастырских — 15%, а посадских—79,5%. При этом среди посадского населения, судя по более поздним данным (80-х годов XVI в.), было 66,4% ремесленников, 5,5% —торговцев, 13,8% —лиц, занимавшихся сельским хозяйством, и 44,3 % — лиц свободных профессий, а также занимавшихся извозом и пр.
В русском городе можно обнаружить следы цеховой организации ремесленников и торговцев. В Пскове, например, они объединялись вокруг торговых рядов. Члены этих корпораций («рядовичи») при вступлении в них вносили определенный денежный вклад и обладали льготными правами торговли.
В условиях расширявшегося товарного производства росло имущественное неравенство на посаде. Наряду с «середними» посадскими людьми выделялись верхушка («лучшие» люди) и беднота («молодчие» люди). К началу XVI в. «лучшие» и «середине» люди в городах Новгородской земли не превышали 20-25%.
В верхушку торгово-ремесленной части городов, городской патрициат, наделенный особыми привилегиями, по-прежнему входили гости и торговые люди суконной и гостиной сотен.
[С конца XV в. складываются династии русского купечества (Таракановы, Хозниковы и др.), которые вели большие торго¬
10*
147


вые операции внутри страны и за ее пределами. В Сольныле- годске протекала деятельность основателя крупнейшего русского торгового дома Аники Строганова. Гости были также великокняжескими агентами по торговым делам. В России первой половины XVI в. шел интенсивный процесс первоначального накопления капиталов.
Характерной чертой товарного производства этого времени было все увеличивавшееся применение наемного труда в промышленности. Целый ряд отраслей промышленности (в их числе соледобывающая) не обходился без наемного труда. «Казаки» (обедневшие жители посадов и крестьяне) участвовали в транспортных операциях. Преимущество наемного труда начинало все более и более осознаваться энергичными предпринимателями. Так, создавая мастерскую по изготовлению икон и рукописных книг, будущий всесильный временщик Сильвестр освободил своих холопов, предпочитая пользоваться трудом по вольному найму. Наем рабочей силы свидетельствовал о постепенном сложении особого слоя городского населения, лишенного средств производства и вынужденного продавать свой труд.
Таким образом, в различных областях экономической жизни России уже в первой половине XVI в. намечались предпосылки образования единого всероссийского рынка. Однако и в условиях централизованного государства страна еще распадалась на отдельные экономические районы. Преодоление пережитков феодальной раздробленности становилось для страны жизненно необходимым.
Политический строй В „пеРВ0Й половине XVI в. в состав Рос- сииского государства входило еще несколько полусамостоятельных политических образований. Крупнейшими среди них были уделы князей московского дома. Дяде Ивана IV Юрию Ивановичу принадлежали земли в Дмитровском, Рузском, Кашинском и других уездах, а Андрею Ивановичу — Старица и Верея. Менее значительным уделом было Касимовское ханство, которым распоряжались вассальные от Москвы татарские царевичи. Наконец, небольшие уделы сохраняли наиболее именитые из русских князей — Воротынские, Мстиславские и Бельские. Впрочем, эти княжата постепенно из числа «слуг» — вассалов московского великого князя — переходили на положение его бояр, теряя остатки былой самостоятельности. В экономике и управлении Новгорода и Пскова было много черт, обособлявших их от остальных русских земель.
Высшая власть к середине XVI в. в Российском государстве осуществлялась великим князем и Боярской думой. С образованием единого государства возрос авторитет великокяя
148


жеской власти. Великому князю принадлежало право назначать на высшие государственные должности, в том числе в Боярскую думу. Он же возглавлял вооруженные силы страны и ведал внешнеполитическими делами. От его имени издавались законы. Великокняжеский суд был высшей судебной инстанцией. При всем этом власть великого князя была ограничена Боярской думой, являвшейся сословным органом княжеско-боярской аристократии. Бояре занимали ключевые посты в центральном и местном аппарате. Наряду с великим князем бояре решали наиболее значительные судебные споры феодалов. Все важнейшие внешнеполитические дела рассматривались великим князем совместно с боярами. Думные должности бояр и окольничих находились в руках у небольшого числа аристократических фамилий. Кичливая феодальная знать вела постоянную борьбу за земли, чины и звания.
Порядок назначения на думные и другие высшие судебно- административные и военные должности оцределялся системой местничества, т. е. положением феодала на сословно-иерархической лестнице. Это положение зависело прежде всего от знатности рода, т. е. от происхождения и «службы» данного лица и его предков при великокняжеском дворе.
Великокняжеским (дворцовым) хозяйством управлял дворецкий. .Фактическим главой Боярской думы был конюшпй. Уже в начале XVI в. упоминается кравчий, который был обязан во время пиров ставить на великокняжеский стол «яству» и подносить великому князю чаши с напитками. Тогда же в связи с возросшим значением огнестрельного оружия появился чин «оружничего». Ему были подведомственны «доспех» (вооружение) и «мастеры» (оружейники). Ниже на иерархической лестнице дворцовых чинов находились ясельничие, сокольничие, ловчие и постельничие. Дворцовые должности раздавались великим князем наиболее преданным ему лицам. Как правило, они были менее знатными по сравнению с основной массой бояр. Особенно важную роль в укреплении государственного аппарата сыграли система областных дворцов и государева казна.
По мере присоединения к Москве последних самостоятельных и полусамостоятельных феодальных княжеств и уделов в конце XV — первой половине XVI в. возникла необходимость в организации центрального управления этими территориями. Оно сосредоточивалось у особых дворецких, ведомство которых было устроено по образцу московского дворецкого. К середине XVI в. существовали Новгородский, Тверской, Рязанский, Угличский областные дворцы. Но территориальный принцип организации центрального правительственного аппарата постепенно приходил в противоречие с растущей централиза¬
149


цией управления. Зародышем новых центральных органов стала государева казна (канцелярия) с ее штатом дьяков. Казначеями назначались не представители княжеско-боярской знати, а менее знатные лица, близкие великим князьям. Казначеи ведали финансовыми вопросами и отчасти внешнеполитическими сношениями Русского государства. Помощником казначея был печатник, хранитель государевой печати.
Из состава дьяческого аппарата казны уже к середине XVI в. начали формироваться будущие приказы. Дьяки все более и более брали в свои руки переговоры с иностранными державами, вели делопроизводство по военно-организационным делам (назначение на военные должности, обеспечение служилых людей землей). Их обязанности тогда же пополнились еще одной — ведением дел, связанных с ямской гоньбой, т. е. службой связи. Появились дьяки, специализировавшиеся в той или иной отрасли управления. Если казна давала основные кадры аппарата складывавшейся приказной системы, то Боярская дума была той средой, из которой часто выходили руководящие лица важнейших центральных ведомств. Боярские комиссии создавались по мере надобности для ведения внешнеполитических переговоров, а позднее — для наблюдения за губными учреждениями. Так старинный территориальный принцип управления постепенно заменялся функциональным.
В первой половине XVI в. отрасли казенного управления еще не обособились, еще не создался определенный штат для руководства каждой из них. Следовательно, задача укрепления центрального аппарата власти в полной мере не была решена.
Черты феодальной о!босо|бленности отдельных земель нагляднее всего проявлялись в местном управлении. Наместниками, ведавшими судом и администрацией в городах с тянувшими к ним уездами, назначались обычно княжата и бояре. В волости (полусамостоятельные административные единицы внутри уездов) посылались уже менее знатные служилые люди. Получая «корм» (доходы) с местного населения, все эти правители часто становились полновластными хозяевами на управляемой ими территории. Система кормлений постепенно изживала себя, становясь серьезным препятствием дальнейшего объединения страны.
В начале XVI в. предпринимаются попытки ограничить власть наместников и волостелей. Их права и обязанности точно фиксируются в кормленых грамотах. Появляются новые представители центрального правительства на местах, так называемые городовые приказчики. Как правило, это были дворяне. Им поручалось «городовое дело», т. е. административно-финансовые обязанности в городах (сбор податей, строительство
150


и ремонт городов). Отныне функции наместника значительно сокращаются.
Возросший государственный аппарат требовал все новых и новых средств, которые должны были выколачиваться из крестьян и посадских людей. Неумеренные аппетиты помещиков и вотчинников также отзывались прежде всего на тех, кто своим трудом созидал непреходящие материальные ценности. Увеличению богатства господ сопутствовала растущая нищета народа, не склонного безропотно сносить увеличивавшееся бремя тягот. Приближалось время, когда все эти противоречия прорвутся наружу.
Боярское правление
Объединение русских земель в первой трети XVI в. еще не означало завершения создания прочного государства.
Феодальная аристократия сопротивлялась централизации государственного аппарата, цепляясь за свои права и привилегии. В этом заключалась основная причина торжества княжеско-боярской реакции в малолетство Ивана Грозного. В период боярского цравления борьба шла за превращение правительственного аппарата в орудие интересов княжат и бояр. Шуйские, Глинские, Бельские, Воронцовы и другие боярские временщики стремились использовать свое положение калифов на час в целях грабежа населения страны. Трудящиеся массы деревни и посада, эксплуатация которых неизмеримо выросла в тяжелые годы правления боярских олигархов, на собственном опыте убедились в том, что несет с собой победа княжеско- боярской аристократии.
Во время осенней поездки по монастырям
Правление в 1533 г великий князь Василий III тяжело
Елены Глинскои ^ тр » ^
заболел. Когда смертельный исход стал более чем вероятен, Василий поспешил обеспечить переход власти после своей смерти к трехлетнему сыну Ивану и ликвидировать посягательства на московский престол со стороны дядей наследника, удельных князей Андрея Ивановича старицкого и Юрия Ивановича дмитровского. В октябре 1533 г. Василий III приступил к составлению завещания, согласно которому он передавал великое княжение сыну. Опекунами наследника великий князь официально объявил его родичей — князей Михаила Львовича Глинского и Дмитрия Федоровича Бельского.
Однако уже в ближайшие месяцы после смерти Василия III, последовавшей 3 декабря 1533 г., состав правительственных кругов существенно изменился. Первый удар регентша Елена Глинская (мать Ивана IV) и послушная ей Боярская дума
151


нанесли братьям покойного великого князя. Они были наиболее опасны для властолюбивой княгини, так как могли выступить !с претензиями на московский престол. Кпязь Андрей старицкпй был приведен к присяге на верность Ивану IV. И декабря 1533 г. в заточение бросили князя Юрия дмитровского.
Боярином и конюшим Елена Глинская назначила своего фаворита князя Ивана Федоровича Телепнева-Оболенского, ставшего всесильным временщиком. Он опирался на ту часть боярства, которая понимала необходимость укрепления центральной власти. Но правительство Елены Глинской было далеко не однородным. В нем шла напряженная борьба между различными группировками. Сторонниками сохранения политики укрепления государственного аппарата выступали князья Михаил Львович Глинский, Бельские и дьяк Меныпик Путятин. Во внешней политике эти княжата, выходцы из западных и юго-западных земель Русского государства, отстаивали необходимость мирных отношений с Польшей и Литвой. Им противостояла группа ростово-суздальских княжат во главе с князьями Шуйскими, которые во внутренней политике выступали защитниками боярских привилегий, а во внешней — сторонниками активной борьбы за украинские и белорусские земли.
Более полугода русское посольство вело переговоры в Литве об урегулировании отношений. Но успешно завершить их не удалось. В июле 1534 г. польско-литовские войска начали военные действия. Это вызвало открытое недовольство в тех кругах московской боярской аристократии, которые сами хотели направлять деятельность княгини-регентши. Внешним выражением его был побег в августе 1534 г. князя Семена Федоровича Бельского в Литву.
Шуйские умело воспользовались бегством Семена Бельского и срывом русско-литовских мирных переговоров для того, чтобы бросить в темницу одного из двух регентов — князя М. Л. Глинского, более всего мешавшего их планам. Однако Елена Глинская и князь И. Ф. Телепнев-Оболенский были верны традициям Василия III, продолжая линию на централизацию управления страной. Показателем этого являлся твердый курс на сокращение земельных и податных привилегий мо- настырей-вотчинников, проводившийся правительством Елены Глинской. Большое значение в урегулировании денежного обращения в стране имела монетная реформа 1535—1538 гг., в результате которой была установлена единая монетная система. Серебряная «копейка» стала основной общерусской монетой. Реформой было достигнуто укрепление финансов, введение устойчивого рубля.
В 30-е годы широко осуществлялось градостроительство. Подготовленное подъемом русской экономики первой половины
152


XVI в., оно учитывало также и задачи обороны территории Русского государства от вторжения с запада, из пределов Великого княжества Литовского, и с юга и востока — из Крыма и Казани. Наиболее крупным мероприятием было строительство Китай-города в Москве, которым руководил видный архитектор Петрок Малый (Фрязин). Китайгородская стена окружала наиболее густо населенную часть посада Москвы. Восстановлены были укрепления Стародуба, Почепа, Пронска; выстроены заново Себеж, Темников на реке Мокше, Любим на реке Обноре. К строительным работам привлекались не только черные посадские люди, но и беломестцы из дворов духовных и светских феодалов, которые раньше освобождались («обелялись») от этой обременительной повинности.
Менее успешна была внешняя политика. Война с Великим княжеством Литовским затянулась. В августе 1535 г. после восьминедельной осады литовскими войсками пал Стародуб. Однако дальнейшее продвижение литовских войск было приостановлено. По заключенному в <1537 г. перемирию Россия уступила Литве Любеч и Гомель.
Укрепив свое внутриполитическое положение, правительство Елены Глинской перешло в наступление на последний крупный оплот удельнокняжеской реакции — Старицкое княжество. Князь Андрей Иванович уже давно проявлял открытую враждебность к начинаниям московского правительства и нередко сказывался больным, когда надо было участвовать в совместных военных действиях против внешних врагов. В конце апреля 1537 г. на заседании Боярской думы было принято решение вызвать старицкого князя для объяснений в Москву. Опасаясь возможных репрессий, князь бежал из своей удельной резиденции по направлению к Новгороду. Он рассчитывал опереться на сепаратистские элементы из среды новгородского дворянства. Однако в результате принятых правительством мер князь Андрей был «пойман», брошен в заточение, а его старицкие и новгородские сторонники сурово наказаны.
Процесс централизации управления в годы Борьба Бельских регентства Елены Глинской был противо-
1 речив, так как боярская олигархия не же¬
лала сдавать свои позиции. Наряду с Оболенскими все большую роль в правящем аппарате стали играть Шуйские и их родичи. Все это подготовляло условия для временного торжества боярской фронды. Вскоре после смерти Елены Глинской, последовавшей в ночь на 3 апреля 1538 г., «боярским советом» во главе с князьями Шуйскими бьщ схвачен и замучен ненавистный им боярин И. Ф. Телепнев-Оболенский. Ходили слухи, что и сама княгиня Елена Глинская была отравлена боярами.
153


Олигархическая политика Шуйских вызвала резкое противодействие группировки бояр, возглавлявшейся Бельскими. В борьбе с Шуйскими Бельские (стремились к сплочению тех элементов господствующего класса, которые являлись сторонниками централизаторской политики. Они были близки к мит- рополиту-осифлянину Даниилу, верному стороннику курса Василия III, и видному деятелю государевой казны дьяку Федору Мишурину. В борьбе за власть Шуйские первоначально одержали победу. Осенью 1538 г. их основной противник князь Иван Федорович Бельский был посажен «за сторожи», а Федор Мишурин казнен. Вместо Даниила митрополитом поставили в феврале 1539 г. близкого к нестяжателям троицкого игумена Иоасафа.
Беззастенчивый грабеж государственной казны, раздача важнейших государственных должностей и земель представителям феодальной аристократии — таковы некоторые черты господства Шуйских. Их глава Иван Васильевич Шуйский присвоил себе пышный титул «боярина и наместника московского». Позднее Иван IV с горечью вспоминал: («Бывало, мы играем в детские игры, а князь Иван Васильевич Шуйский сидит на лавке, опершись локтем о постель нашего отца и положив ногу на стул, а на нас и не смотрит».
Рост феодального гнета, усилившегося в результате хозяйничанья княжеско-боярских временщиков, вызвал уже к концу 30-х годов обострение классовой борьбы в стране. Наместники и волостели зачастую оказывались бессильными справиться с массовыми («разбоями». Под прямым давлением дворянства Шуйские должны были пойти на проведение губной1 реформы. Первые губные грамоты относятся к октябрю 1539 г. Суть реформы сводилась к тому, что из рук наместников и волостелей изымались важнейшие дела, касающиеся «лихих людей» (т. е.} в первую очередь покушения на жизнь и имущество феодалов), и передавались выборным губным органам. Губные старосты избирались, как правило, из провинциального дворянства. Контролировала их деятельность в центре специальная комиссия бояр, («которым разбойные дела приказаны» (зародыш будущего Разбойного приказа). Однако Шуйские не пошли дальше этой меры по пути централизации управления.
Первый период правления Шуйских был кратковременным. Митрополит Иоасаф, очевидно, зная о близости Шуйских к осифлянскому новгородскому архиепископу Макарию, решил поддержать группировку князей Бельских. По «печалованию»
1 Термин «губа» означал округ, в котором действовал губной староста. Происхождение этого слова неясно.
154


митрополита уже летом 1540 г. был выпущен из заточения И. Ф. Бельский, а в декабре — сын умершего старидкого князя Андрея Ивановича Владимир. К концу года важнейшие политические позиции в стране снова занимали сторонники Бельских. Изменился и характер правительственной политики. Правительство, хотя и непоследовательно, все же взяло курс на осуществление мероприятий, отвечавших интересам дворянства. С июля 1540 до января 1541 г. сократилась выдача льготных жалованных грамот монастырям, широко практиковавшаяся ранее Шуйскими. Усилилась деятельность губных органов.
Правительству Бельских удалось добиться некоторых успехов в области внешней политики. Летом 1541 г. турецкий султан инспирировал поход на Русь крымского хана Сагиб-Гирея, который после безуспешной осады Зарайска подошел к берегам Оки. Однако русские войска под командованием князя Дмитрия Федоровича Бельского принудили его к поспешному отступлению.
Стремление Бельских опереться на дворянство вызвало недовольство княжеско-боярской оппозиции. Был составлен заговор, возглавлявшийся князьями Шуйскими. В него вошли видные представители московского боярства, которых поддержало новгородское дворянство. В ночь на 3 января 1542 г. бояре схватили князя Ивана Бельского. Он был сослан на Белоозеро, где, по одним сведениям, его уморили голодом, а по другим — убили. Во время этих событий митрополита Иоасафа сослали в Кириллов монастырь. На митрополичий престол был возведен Макарий, который, несмотря на близость к осифлянам, сумел в бытность свою новгородским архиепископом заручиться покровительством Шуйских. Осторожный и двуличный политик, Макарий в отличие от своих предшественников сохранил положение главы русской церкви во время сложных перипетий династической борьбы 40-х годов XVI в.
Второй приход к власти Шуйских являлся кульминационным моментом боярской реакции. Именно с 1542 г. восторжествовала политика раздачи самых щедрых иммунитетных льгот духовным феодалам. Приостановилось строительство городов. С 1543 по 1549 г. была прекращена выдача губных и наместничьих грамот, ограничивавших права и привилегии наместников и волостелей. Политическая платформа Шуйских целиком отвечала интересам княжеско-боярской аристократии.
Иван Грозный не без некоторого преувеличения позднее вспоминал, что бояре и княжата «напали на города и села, мучили различными способами жителей, без милости грабили их имения... Всех подданных считали своими рабами, ...учинили неправды и беспорядки, от всех брали безмерную мзду и за мзду все только и делали».
155


Недовольство дворян бесцеремонным хозяйничаньем ростовских ишяжат было столь велико, что ужо вскоре после победы Коронация Ивана IV Шуйских появились очевидные симптомы их скорого падения. К тому же на молодого Ивана IV все большее влияние начали оказывать Федор Семенович Воронцов и его родичи, представители старомосковского служилого боярства, издавна поддерживавшие единодержавные устремления московских великих князей.
29 декабря 1543 г. Иван IV, уже с детского возраста отличавшийся жестокостью нравителя-самодура, отдал на растерзание собакам князя Андрея Шуйского. На этот раз реальная власть перешла к Воронцовым, дворецкому князю Ивану Ивановичу Кубенскому и близким к ним лицам.
Но и владычество Воронцовых и Кубенских было недолговечно. Развязка наступила летом 1546 г. В связи с неудачами казанской политики Иван IV приказал казнить И. И. Кубен- ского, Федора Семеновича и Василия Михайловича Воронцовых. К власти пришла новая группировка придворной знати во главе с бабкой Ивана IV Анной Глинской и ее детьми, князьями Ми4 хайлом Васильевичем и Юрием Васильевичем Глинскими. Дальнейшее продолжение феодальных междоусобий грозило неисчислимыми бедами русскому народу. Против этих распрей выступали как посадские люди, так и крестьяне. Зрело недовольство и среди широких кругов феодалов. В такой обстановке постепенно складывались предпосылки для изживания господства княжеско-боярской аристократии.
Событием, имевшим далеко идущие последствия, была коронация Ивана IV 16 января 1547 г. Отныне государь всея Руси стал именоваться не только великим князем, но и царем. В специальном «чине венчания», составленном митрополитом Макарием, подчеркивалось божественное происхождение власти московского царя. Тем самым авторитет «царя и великого князя всея Руси» возводился на небывалую высоту. Венчание на царство не только содействовало укреплению власти московского самодержца, но также способствовало росту международного престижа Русского государства.
В феврале того же года молодой царь женился на Анастасии Романовне, дочери окольничего Романа Юрьевича Захарьина. Новая царская родня из среды московского боярства с завистью смотрела на Глинских, управлявших страной, и готова была поддержать в борьбе с ними тех представителей княжеско-боярских семей, которые были отодвинуты на задний план, т. е. в первую очередь Шуйских. Не мог быть доволен ростом влияния Глинских и митрополит Макарий, возвышение которого также было связано с приходом к власти Шуйских. Назревали новые княжеско-боярские усобицы.
156


Скульптурный портрет Ивана Грозного.
Реконструкция М. М. Герасимова
Период боярского правления, сопровождавшийся расхищением черных земель и резким усилением эксплуатации крестьян, был об w временем обострения классовой борьбы в
борьбы в годы В° деревне. Говоря о тяжком положении «ра- боярского правления таев» (крестьян), видный публицист середины XVI в. Ермолай-Еразм прибавлял, что они «всегда находятся в скорбных волнениях», ибо отягощены многими поборами.
К середине XVI в. увеличивается число покушений на имущество и жизнь помещиков. Крестьяне нападали на помещичьи деревни, захватывали и уничтожали документы, которые закрепляли права дворян на землю или содержали записи о долговых обязательствах крестьян. Крестьянские выступления охватывали центральные и северные районы страны.
Одновременно с ростом классовой борьбы в деревне происходил процесс углубления социальных противоречий в городе. Горожане стремились освободиться от гнета бояр и монастырей,
157


открыть широкую дорогу для дальнейшего развития ремесел и торговли. В годы боярского правления наместники и волостели смотрели на полученные ими в управление города и волости как на объекты самого беззастенчивого грабежа. Жестокостями прославился, например, псковский наместник князь Андрей Шуйский, который посредством организации фиктивных судебных процессов взыскивал с населения непомерно высокие штрафы. Псковские наместники, по словам летописца, были «свирепы, как львы, а их люди — как дикие звери». Само правительство Ивана Грозного вынуждено было признать, что наместники и волостели опустошили многие города и волости. Все это резко обострило классовую борьбу в стране. Дело дошло до открытых восстаний. В 1544 г. брожением было охвачено население Пскова, возмущенное вымогательствами наместников. В июле >1546 г. в Коломне произошло волнение пищальников, навербованных из новгородских посадских людей. Неспокойно было и в самом Новгороде. Новгородцы выражали недовольство тем, что с их города правительство потребовало выставить большое количество пищальников (2 тыс. чел.). Но их протест сразу же был жестоко подавлен.
Восстание Непосредственным поводом к восстанию в
в Москве 1547 г. Москве послужил большой пожар 21 июня 1547 г., когда выгорела основная территория Москвы. Современники писали, что «старые люди за многие годы не помнят такого пожара». Сгорело 25 тыс. дворов и погибло 1700 чел. Более 80 тыс. чел., т. е. почти все московское население, осталось без крова. Пожар расстроил снабжение столицы продовольствием. Это привело к голоду и эпидемиям. К тому же в народе распространились слухи, что Москву подожгли Глинские. Открытое выступление народных масс становилось неизбежным.
Недовольство московского посада позволило активизироваться феодально-аристократическим кругам, близким к Шуйским. Последние, как и другие представители господствующего класса, стремились подавить нараставшую классовую борьбу в Москве, но вместе с тем они пытались воспользоваться сложившейся обстановкой, чтобы расправиться со своими политическими противниками, в первую очередь с правительством Глинских.
23 июня Иван IV приехал в Новинский монастырь навестить митрополита Макария, пострадавшего во время пожара. Здесь при молчаливом сочувствии митрополита бояре начали обвинять в поджоге Москвы бабку царя Анну Глинскую, которая якобы «колдовала: вынимала сердца человеческие и клала их в воду да тою водой, ездя по Москве, кропила, и оттого Москва выгорела». Вряд ли боярские заговорщики добились бы какого-либо
158


успеха, если бы в события не вмешались московские черные люди. Уже утром 26 июня, по словам летописца, «собравшись вечьем», посадские люди двинулись в Кремль. Возбужденная толпа собралась перед Успенским собором. Сюда же явились бояре. Основным требованием восставших была выдача на расправу Глинских. Первой жертвой народного гнева сделался Юрий Васильевич Глинский, который был убит. Михаилу Васильевичу Глинскому удалось бежать, но дворы Глинских и их сторонников были разгромлены и сожжены.
29 июня московские посадские люди двинулись в подмосковное село Воробьеве, где в это время находился царь Иван. Это не была просто толпа возбужденных людей: москвичи шли сюда в полном вооружении. Они потребовали от царя выдать им Анну и Михаила Глинских. Ивану IV удалось убедить народ, что Глинских он не прячет. У восставших не было четкого плана действия, и они покинули Воробьево. Вскоре с восстанием в Москве было покончено.
События в Москве показали, какой степени обострения достигли социальные противоречия в русском городе в середине XVI в. Иван Грозный позднее вспоминал: «От этого вошел страх в душу мою и трепет в кости мои, и смирился дух мой». Вместе с тем отчетливо выявились и слабые стороны антифеодальных городских движений того времени. Восстание в столице не слилось воедино с движением крестьянства и посадского населения других городов. Стихийно возникнув, оно не было в достаточной степени организованно. Наконец, восстание носило царистский характер: оно было направлено против Глинских, но не против власти царя и великого князя всея Руси.
Р Непосредственными плодами восстания в
Выступления крестьян Москве воспользовалась группировка бояр, середины XVI в. враждебная Глинским. Боярином, а позд¬
нее конюшим стал Иван Петрович Федоров. Политические выгоды из событий извлекли и Захарьины- Юрьевы. Дворецким сделался брат царицы Анастасии Даниил Романович Юрьев.
В 1547 г. участились выступления народных масс против эксплуататоров и в других городах. В июне в псковском пригороде Опочке горожане захватили и посадили в «крепость» особенно ненавистного им сборщика торговых и других пошлин. Волновались жители Пскова, недовольные действиями московского наместника.
Восстание в Устюге в 1549 г. было направлено в первую очередь против посадских богатеев: жители города «восстали друг на друга и много домов разграбили, многих смерти предали». Только после вмешательства центральной власти «все то междоусобие» было прекращено.
159


В марте 1550 г. в связи с большим пожаром произошло повое волнение в Пскове. Здесь, как и в Устюге, «меньшие люди начали грабить имущество богатых людей».
Таким образом, противоречия в русском городе к 50-м годам настолько обострились, что гнев посадской бедноты обратился уже на местных богатеев из среды тех же посадских людей.
Положение народа еще более ухудшилось в связи с повсеместным недородом в 1548—1549 гг., особенно сказавшимся на Севере, где всегда чувствовалась нехватка хлеба. Это вызвало волну народных движений и в деревне. 5 марта 1550 г. крестья ¬ нами был убит основатель Адриановой пустыни (в 5 км от Пошехонья). Крестьяне захватили и разделили между собой монастырское имущество. После расследования (этого дела предводитель восставших был повешен, а другие участники движения отправлены в пожизненное заключение. В мае того же года крестьяне села Обжи убили основателя Андрусовой пустыни (близ Ладожского озера в Обонежской пятине). Волнения захватили и другие районы страны.
Нарастание классовой борьбы после московского восстания показывало необходимость радикальных перемен в составе правительства, с тем чтобы оно могло подавить недовольство крестьянства и посадских людей. Дальнейшее экономическое сплочение земель и задача активизации внешней политики также требовали усиления централизации государства.
3
Первый этап реформ (1549—1552 гг.)
Успехи, достигнутые представителями боярской группировки, пришедшей к власти после московского восстания 1547 г., ока- .. * зались кратковременными. Уже к началу
1549 г. было сформировано правительство, отражавшее интересы широких кругов феодалов. Его фактическим главой стал новый фаворит царя Алексей Федорович Адашев, выходец из семьи богатых костромских дворян. Начало его самостоятельной политической деятельности относится к '1547 г. Занимая скромную должность царского постельничего, Адашев к 1549 г. взял в свои руки важнейшую текущую правительственную работу. Он получил чин думного дворянина и сделался непременным участником заседаний Боярской думы. Заметная роль в политической жизни середины века принадлежала Ближней думе, или, как ее называл князь Андрей Курбский, Избранной раде. В нее входили наряду с Алексеем Адашевым и главой Посольского приказа Иваном Висковатым наиболее преданные царю представители феодальной знати. Большое влияние на
160


царя в это время приобрел священник придворного Благовещенского собора Сильвестр. Фанатичный проповедник, разделявший взгляды несгяжателей, он был связан с теми кругами боярства, которые понимали необходимость государственных преобразований для укрепления правительственного аппарата. В своих посланиях Ивану IV и казанскому наместнику князю Александру Борисовичу Горбатому он высказывался за тесное сотрудничество царя с боярами. В конце 40-х годов XVI в. молодой царь Иван еще не принимал деятельного участия в проведении реформ. Практически все дела вершила Избранная рада. Прежде всего перед новым правительством, осуществлявшим политику компромисса между дворянством и дальновидной частью боярства, встал вопрос о путях государственных преобразований.
В конце февраля 1549 г. в царских палатах состоялось торжественно обставленное собрание представителей высших разрядов господствующего класса. На этом i«Co6ope примирения» присутствовали бояре, дьяки, высшие церковные иерархи и сливки московского дворянства. Царь обвинил бояр в злоупотреблениях и насилиях, чинившихся в его малолетство. Вместе с тем он призвал собравшихся к совместной, согласованной деятельности. На соборе было объявлено о подготовке нового Судебника и намечавшихся реформах. Специальным решением дворянство освобождалось от подсудности боярам-наместникам и получало право судиться непосредственно царем. Собор 1549 г. был первым земским собором, т. е. собранием сословных представителей. Его созыв знаменовал утверждение в Русском государстве сословно-представительной монархии. Правда, совещание 1549 г. не обладало всеми чертами позднейших соборов: в нем не участвовали представители городского торгово-ремесленного населения. Совещание, вероятно, не носило выборного характера. Но отныне важнейшие государственные мероприятия принимались с санкции представителей господствующего класса, в числе которых заметную роль играли дворяне.
Начало Тревожное положение в стране и широкие
военных реформ внешнеполитические планы требовали незамедлительных преобразований в армии. Основу русского войска составляла дворянская конница, вооруженная, как правило, холодным оружием — саблями и саадаками (луком со стрелами). По мере надобности дворяне со своей челядью призывались для участия в походах или для несения сторожевой службы. Многие дворяне вовсе не хотели испытывать хлопот, связанных с войной; число «нетчиков» (не явившихся на военную службу) было велико. Обычно русская рать делилась на полки: большой, передовой, правой и левой руки и сторожевой. Полевая армия имела также наряд (артиллерию).
П История СССР, т. И
161


Назначение на высшие военные должности регламентировалось местническими отношениями. Это препятствовало выдвижению талантливых полководцев из среды менее знатных феодалов, а споры чванливой знати «о местах» не раз имели тягостные последствия для исхода военных кампаний. Так, один летописец прямо отмечает, что во время похода в 1530 г. Казань не была взята только потому, что «воеводы Глинский з Белским меж себя спор учинили о местех, которому ехати в город наперед» *. Словом, реорганизация армии была насущно необходима.
Дело началось с ограничения местничества. Во время одного из неудачных походов на Казань (1549—1550 гг.) был принят специальный приговор, которым правительство стремилось регулировать местнические споры военачальников. Сначала его приняли в качестве экстраординарной меры, но в июле 1550 г. он сделался постоянно действующим распоряжением. Приговором упорядочивались взаимоотношения между воеводами, запрещались споры «о местах» на время военных действий. Наконец, устанавливалось подчинение всех военачальников первому воеводе большого полка.
Наряду с попытками укрепления дисциплины дворянской конницы в середине XVI в. закладывается основа постоянного (стрелецкого) войска. Стрельцы, ранее называвшиеся пищаль- низками, набирались из посадского люда и получали денежное жалованье, обмундирование и пищевое довольствие. Они были вооружены не только холодным, но и огнестрельным оружием (пищалями) и поэтому имели значительное преимущество перед дворянской конницей. В 1550 г. Иван Грозный выделил из стрельцов отряд личной охраны в 3 тыс. чел. и разместил его в Воробьеве. Хорошо вооруженное и послушное воле царя войско сыграло большую роль в войнах середины XVI в.
С ебник 1550 г Самым крупным начинанием правительства уд ник ‘ Ивана Грозного после февральской декларации 1549 г. было составление в июне 1550 г. нового законодательного кодекса, который заменил устаревший Судебник 1497 г. Из 99 статей нового Судебника 37 были совершенно новыми, а в остальных текст предшествующего кодекса подвергся кардинальной переработке.
Дворянству в этот период еще не удалось добиться осуществления своих основных требований — ограничения боярского землевладения и закрепощения крестьян, ибо правительство Адашева пыталось лавировать между дворянством и феодальной аристократией. Статьей 85-й Судебника подтверждалось право выкупа родичами, не подписавшими купчей грамоты, проданных
1 Центральный гос. архив древних актов, Собр. Оболенского, д. 42, л. 25.
162


вотчинных земель. Это право было одним из юридических устоев крупного боярского землевладения. Зато над земельными богатствами церкви нависла серьезная угроза: статья 43-я Судебника провозгласила ликвидацию тарханов, т. е. податных привилегий монастырей-вотчинников.
Вторую группу статей Судебника составляют законы о крестьянах и холопах. Статья 88-я о Юрьевом дне по существу лишь с небольшими дополнениями (несколько увеличен был размер пожилого) повторила старое законодательство 1497 г. В обстановке роста классовой борьбы правительство Адашева не рискнуло пойти на дальнейшее закрепощение крестьян. Да и феодальная знать была меньше заинтересована в скорейшей ликвидации крестьянского выхода. В интересах холоповладель- цев, т. е. в первую очередь все той же знати, разрешалось «хо- лопить» крестьян, не считаясь с Юрьевым днем, причем даже без уплаты господину пожилого. Вместе с тем статья 81-я категорически запрещала холопить детей боярских, годных исполнять служилые обязанности.
Впервые в русское законодательство была внесена статья о служилых холопах (ст. 78-я), являвшаяся как бы правовым оформлением статуса этой новой категории зависимых людей.
Особой статьей (91-й) Судебника категорически запрещалось посадским людям жить в монастырских городских дворах («закладываться» за монастырями). Этим постановлением правительство стремилось учесть требования горожан, страдавших от того, что за крепкими стенами дворов духовных или светских феодалов укрывались от уплаты государевых податей черные посадские люди.
Большое внимание Судебник уделяет вопросам центрального и местного управления. В этом законодательном памятнике уже намечаются основные направления, по которым будет проходить перестройка государственного аппарата в 50-е годы XVI в.
Сохраняя в целом старую систему кормлений, Судебник 1550 г. вносил в нее коррективы, ограничивающие власть наместников и волостелей. Сокращался объем судебных полномочий наместников и усиливался контроль над наместниками как со стороны местной, так и центральной администрации. На суде должны были присутствовать и старосты и целовальники *. Наиболее важные дела докладывались царю и боярам.
Наконец, статьей У8-й Судебника устанавливалось, что законы должны утверждаться «с государева доклада и с приговора, всех бояр», т. е. они сначала докладывались государю, после чего при участии Боярской думы принималось окончательное
1 Целовальники — должностные лица местного управления, избиравшиеся обычно из посадских людей или черносошных крестьян.
11* 163


решение. Судебник и в этой статье отражает компромисс между растущим дворянством, сторонником решительного укрепления царского самодержавия, и феодальной знатыо, цеплявшейся за права и прерогативы Боярской думы.
«Избранная тысяча» Не?дача попыток Удовлетворить земель- ныи голод дворянства путем пересмотра в Судебнике правового положения вотчинного землевладения заставила правительство искать новые источники для обеспечения землей возросшего поместного войска. Таких было два: казенные земли и владения духовных феодалов.
Сначала правительство обратилось к находившимся в центральных районах страны оброчным и дворцовым деревням. В октябре 1550 г. был составлен проект испомещения так называемой '«избранной тысячи». Свыше 1000 служилых людей, не имевших земельных владений вблизи столицы, должны были получить там поместья из оброчных и дворцовых земель в дополнение к своим основным владениям. Владея подмосковными селами и деревнями, наиболее преданные царю дворяне могли безотлагательно явиться в столицу для выполнения важнейших служебных поручений.
Проект реформы остался неосуществленным до конца потому, что у правительства не хватило необходимого фонда свободных земель под (Москвой. Только одна из сторон реформы вскоре была претворена в жизнь: в 1551—1552 гг. всех служилых людей государева двора занесли в так называемую Дворовую тетрадь. Отныне стали ежегодно устраиваться смотры наличного состава государева двора, что позволяло правительству более оперативно назначать на командные должности наиболее близких к царю княжат и дворян. Правительственный же замысел «тысячной реформы» в целом был использован лишь много позднее при организации опричнины.
Почти одновременно разработкой проекта испомещения тысячников правительство вело подготовку к ограничению церковно-монастырского землевладения. Нестяжательское окружение Сильвестра идеологически обосновывало необходимость ликвидации земельных богатств церкви.
Уже 15 сентября 1550 г. правительство приняло «приговор», согласно которому духовным феодалам запрещалось создавать новые слободы. В старых слободах они не могли теперь ставить новые дворы.
Осифлянское руководство русской- церкви стремилось предотвратить нависшую над ней угрозу секуляризации. Вместе с тем в обстановке подъема реформационного движения в стране оно понимало необходимость укрепления своих идеологических позиций, проведения срочных мер по борьбе с наиболее вопиющими нарушениями устоев церковно-монастырской жизни, по¬
Стоглав
164


скольку подобные нарушения подрывали авторитет церкви в глазах миллионов верующих. Встал вопрос о созыве нового церковного собора.
Подготовительные работы к созыву собора начались еще около декабря 1550 г. Заседания его происходили в январе — феврале 1551 г. 23 февраля приступили к редактированию сборника соборных решений — Стоглава,
Стоглав (памятник содержит 100 глав, отсюда и его название) написан в виде ответов на вопросы царя о церковном «строении», На соборе правительство выступило с развернутой программой церковных реформ. Предполагалось, в частности, добиться согласия собора на ликвидацию монастырского землевладения и белых слобод церковных феодалов в городах.
Осифлянское большинство собора во главе с митрополитом Макарием безоговорочно пошло на строгую регламентацию церковных служб и других сторон церковно-монастырского быта, ибо отсутствие единообразия в этих вопросах способствовало еретическому вольномыслию.
На соборе были приняты решения, касающиеся укрепления церковного благочиния, в том числе постановления о церковных службах и обрядах, о порядке церковного пения и колокольного звона. Для подготовки священников и дьяконов было постановлено создать специальные училища в Москве и других городах. Большое внимание Стоглав уделял регламенту монастырской жизни.
Однако все призывы к ликвидации злоупотреблений властью, допускавшихся высшими иерархами, имели декларативный характер. Там, где речь заходила об основах могущества и в то же время своеволия «князей церкви», Стоглав занимал твердую позицию, не допуская сколько-нибудь существенного отклонения от осифлянского курса.
В самом главном правительство потерпело неудачу. Ему не удалось осуществить секуляризацию церковных земель. В Стоглаве была еще раз подтверждена незыблемость церковномонастырского землевладения.
В осуществленной реформе отчетливо проявился компромисс между правительственной программой нестяжательского толка и осифлянским большинством собора.
Собор 1551 г. не был каким-то специфическим явлением в истории России. В середине XVI в. и в других европейских державах клерикальная реакция пыталась укрепить пошатнувшийся престиж церкви. Так, Тридентский собор (1545—1563 гг.) обосновывал незыблемость догматов католичества, которые подвергались ожесточенной критике со стороны реформаторов. На Руси, где реформационное движение не достигло такой степени развития, как в странах Западной Европы, «отцы церкви» на
165


Стоглавом соборе были заняты внешней стороной дела (унификацией обрядов, укреплением церковной дисциплины), как бы стремясь не столько подавить еретическое вольномыслие, сколько уничтожить причины, его порождавшие.
Провал на Стоглавом соборе секуляризационной программы правительства вызвал открытое недовольство Ивана Грозного, который принял новые меры по ограничению монастырского
землевладения. Приговором 11 мая 1551 г. покупка духовными землевладельцами вотчинных земель без «доклада» Ивану IV запрещалась под угрозой конфискации объекта продажи. На царя отписывались поместные и черные земли, которые были захвачены монастырями у детей боярских и крестьян «насиль- ством» за долги, а также все владения бояр, переданные монастырям в малолетство Ивана IV. В это же время правительство в соответствии со статьей 48-й Судебника осуществило пересмотр жалованных грамот. Сущность его сводилась к уничтожению основных податных привилегий духовных феодалов.
В связи с попытками решения земельного Введение вопроса и введением новых прямых нало-
гов было необходимо провести реформу поземельного обложения и учет земельного фонда. Это нельзя было сделать, не проведя поземельной переписи. К описанию земель и приступили.
В ходе переписи земель в центральных районах Русского государства вводилась единая окладная поземельная единица — так называемая большая соха. Соха состояла из разного количества земли, в зависимости от ее качества и сословной принадлежности владельца. Для земель служилых феодалов (и дворцовых) размер сохи составлял 800 четвертей «доброй земли» в одном поле, для церковных — 600 четвертей, для земель черносошных крестьян — 500 четвертей1. Это означало неравную степень тяжести обложения. В наиболее трудном положении оказывались черносошные крестьяне, ибо при одинаковом количестве земель у различных землевладельцев этим крестьянам приходилось платить больше всего налогов. Реформа была наиболее благоприятна для светских феодалов и несколько ущемляла духовных землевладельцев.
В середине XVI в. наряду с ростом старых податей й повинностей («ямских денег», «городового дела» и др.) повсеместно были введены новые: «пищальные деньги» (на содержание стрелецкого войска), «полоняничные» (на выкуп пленных) и др. Реформы финансовой системы приводили к резкому усилению податного бремени.
1 Четверть — половина десятины.
166


4
Присоединение Казани и Астрахани. Вхождение народов Поволжья и Приуралья в состав Русского государства
Преобразования государственного аппарата и особенно вооруженных сил позволили Русскому государству добиться крупных
внешнеполитических успехов и решить волж- Предпосылки п
присоединения зкую проблему. Задача присоединения Среднего и Нижнего Поволжья определялась в первую очередь потребностями экономического развития России. Обладание Волжским путем являлось условием дальнейшего подъема экономики страны; оно обеспечивало расширение старинных торговых и культурных связей со странами Средней Азии, Кавказа, Передней Азии и Сибири. Казанское и Астраханское ханства служили серьезной помехой для торговых экспедиций русских купцов на Восток. Плодородные земли Среднего Поволжья привлекали к себе вожделенные взоры русского дворянства. Устами одного из своих идеологов — Ивана Пересветова — к середине XVI в. оно сформулировало задачу присоединения Казани. Сравнивая Казанское царство с «подрайской землицей», богатой всякими угодьями, Пересветов удивлялся, почему царь столь долго терпит «недружбу» Казани, и советовал ему «послать удалых воинов на казанские улусы».
Казанские феодалы, жившие грабежом не только подвластных им пародов, но и соседних русских земель, представляли угрозу безопасности Русского государства на его юго-восточных рубежах. Их постоянные нападения на русские земли, увод в полон и продажа в рабство десятков тысяч русских людей усилились в первой половине XVI в. Нижегородские, костромские, галицкие и муромские места чуть ли не ежегодно опустошались войсками хана Сафа-Гирея и казанских мурз. Татары доходили на севере почти до самой Вологды, Великого Устюга и Вятки. В 1551 г. в Казанской земле было более 100 тыс. русских полоняников. Они жили в невыносимых условиях, работая на землях или во дворах татарской знати. Их продавали на рынках Крыма, Средней Азии, Северной Африки, заставляли переходить в мусульманскую веру. Русский народ сохранил в своих песпях воспоминания о том, как
Не огни горят, не котлы кипят — Во чистом поле все татары,
Все татары полон делят.
К середине XVI в. возросло военпо-нолитическое могущество султанской Турции, которая установила свое владычество от
167


Гибралтара до восточного побережья Средиземного моря. Черное море стало как бы внутренним турецким морем, окруженным землями султанской Турции. Султана Сулеймана I турецкие царедворцы именовали «владыкой всего света», а западноевропейские льстецы—«Великолепным». Турецкие правители оказывали самую недвусмысленную поддержку агрессивным планам ханов Крыма и Казани. Пропаганда религиозной нетерпимости к «неверным» становилась идеологической основой политики грабежа и насилия. Ликвидация восточной угрозы приобретала также и военно-стратегическое значение как предпосылка намечавшейся борьбы за выход к Балтийскому морю. Борьба с казанскими и крымскими ханами становилась насущной задачей Русского государства.
Народы Поволжья под После РазгР0Ма Волжской Болгарии тата- гнетом казанских ханов ро-монголами мордва, чуваши, часть удмуртов и мари оказались под властью Золотой Орды. Они вошли в особый округ с центром в Арске. Оправившись от татаро-монгольского нашествия, болгарские феодалы предприняли в XIV в. наступление на северные удмуртские и марийские земли и заставили их нести повинности в свою пользу. Во второй половине XIV в. на реке Чепце возникла династия татарских «каринских» («арских») князей, поработившая чепецких удмуртов.
Во второй половине XIII и в XIV в. на Средней Вятке появилось много русских поселений. Наиболее крупные из них превращались в города. Так создались города Хлынов (Вятка), Котельнич и др. Постепенно сложился район, населенный преимущественно русскими. Он получил название «Вятки».
У мари в XV — первой половине XVI в. складываются племенные княжества. Центром одного из них был городок Малмыж.
В середине XV в. на развалинах бывшей Золотой Орды образовалось Казанское ханство. Это непрочное государственное объединение представляло собой конгломерат многих народов Среднего Поволжья и Приуралья. В него входили мордва, удмурты, мари, чуваши, татары и часть башкир. Основную массу этих народов составляло земледельческое население, эксплуатировавшееся местными феодалами — ханом и его вассалами. В центральных районах Казанского ханства преобладала паровая система в виде трехполья, а в лесных — подсека. Сеялись рожь, ячмень, просо, пшеница и другие культуры. Князь Андрей Михайлович Курбский рассказывал, что в хлебородных районах Казанского ханства «поля великие и изобильные», а у чувашей— «хлеб сладостнейший, лучше дорогих калачей». Население Среднего Поволжья (особенно мордва и мари) занималось лесными промыслами (добычей пушнины, бортничеством).
168


РУССКОЕ ГОСУДАРСТВО в середине XVI в.
Русское государство около 1550г. Походы русских войск
Территории, rtf Русскому rOcj 50-х годах
^соединенные к гдарству в
Территории, сохранившие местное самоуправление
на Казань Набеги крымских татар
на Астрахань Похом русских войск про
тив крымских татар
Границы Русского государства и его соседей к 1558 г.
Походы русских, войск против Ливонии в 1558-1560 гг.
Гракица территории,занятой рус сними войсками в 1558-1560 гг.


В Казанском ханстве верховным собственником земли считалось феодальное государство. Ханы раздавали землю своим вассалам на условиях наследственного права взимания податей с ее населения (суйюргал). Много земель вакуфных (т. е. пожертвованных мечетям) было и у мусульманского духовенства. В хозяйствах наряду с трудом крестьян-общинников применялся труд военнопленных. Крупные феодалы имели по нескольку сот рабов (куллар). Трудящиеся облагались многочисленными податями и поборами. Основным поземельным налогом в Казанском ханстве был оброк (харадж), собиравшийся продуктами. В пользу мусульманского духовенства взималась десятина (ушр). Особенно тяжелому гнету подвергались мордва, чуваши и мари, обязанные платить ханам высокий ясак.
Городов в Среднем Поволжье было мало, и ремесло в них развивалось слабо. Крупный город представляла собой только Казань, столица ханства. В нем проживали около 20—30 тыс. жителей, а также много полоняников. Казань с конца XV в. становится центром транзитной торговли со странами Востока. Торговые связи Среднего Поволжья с Русским государством постепенно крепли. Русские торговые люди часто посещали Казань, а в Москве находилась специальная слобода, заселенная татарскими купцами.
Господствующим классом ханства были татарские феодалы (эмиры и др.), к которым примыкала феодально-патриархальная знать других народов Среднего Поволжья.
Весь военно-феодальный аппарат Казанского ханства был орудием эксплуатации закрепощенного многонационального населения. Видное место в государственном аппарате занимали чиновники, ведавшие сбором податей, а также судьи (кадии). Раздираемое внутренними противоречиями, Казанское ханство могло существовать только при поддержке его крымскими и турецкими феодалами. Несмотря на то, что мусульманская идеология тормозила развитие народов Среднего Поволжья, народные массы все чаще и чаще выступали как против национального, так и против социального гнета. Известны вооруженные восстания крестьян и горожан в Казанском ханстве 1531 и 1545—1546 гг. Во время народного движения в Казани в 1549 г. «меньшие» люди (ремесленники и крестьяне) отказались повиноваться феодалам.
Стремление получить покровительство России все настойчивее проявлялось не только среди порабощенных народов Среднего Поволжья, но и среди так называемой «московской» партии татарских феодалов. В Казани со сторонниками ориентации на Крым боролась промосковская группировка феодалов, использовавшая тяготение народных масс к России в своекорыстных интересах. Только переход Среднего Поволжья в состав
169


России мог обеспечить народам Казанского ханства нормальную хозяйственную жизнь и стабильное внешнеполитическое положение. Угнетенные казанскими феодалами, мордва, мари и чуваши оказали поддержку Москве в годы завершающего этапа ее борьбы с Казанским ханством.
Присоединение Решительному наступлению на Казань
Казани и Астрахани предшествовала длительная подготовка.
Первый казанский поход, предпринятый в годы правления Ивана IV (весной 1545 г.), носил характер военной разведки. Воеводы, по словам летописи, «только свою силу показали казанцам, не приступая к городу». Однако этот поход обнадежил противников казанского хана Сафа-Гирея, являвшегося крымско-турецким ставленником. В результате восстания 1545—1546 гг. Сафа-Гирей был изгнан, а на его место возведен Шах-А ли, сторонник сближения с Москвой. Но уже вскоре, опираясь на ногайские и крымские войска, Сафа- Гирей вновь захватил Казань и жестоко расправился с восставшими. Тоща большая группа татарских феодалов покинула Казань и перешла на службу к московскому великому князю. В конце 1546 г. горные мари и чуваши отправили в Москву посольство с просьбой присоединить их земли к России и прислать войска для защиты от казанских татар. В ответ на эту просьбу зимой 1547/48 г. в Поволжье был послан отряд князя Александра Борисовича Горбатого, который дошел до устья реки Овияги и фактически положил начало присоединению Марийского края и Чувашии к России. Чуваши и мари приняли активное участие в дальнейшей борьбе против Казанского ханства.
Зимой (1547/48 г. русским войскам взять Казань не удалось. Неожиданное потепление привело к тому, что на Волге пушки начали проваливаться под лед. Царь вынужден был прервать поход. То же повторилось и во время следующего похода — зимой '1549/50 г.^ Казанцам удалось отбить первый приступ русских войск. А тут снова наступила оттепель — «ветры сильные, и дожди великие, и мокрота непомерная и ко граду приступать из-за мокроты невозможно». Простояв около двух недель под Казанью, Иван Грозный отправился восвояси. В неудаче похода сказалась также его неудовлетворительная военная и дипломатическая подготовка: слабость дворянской конницы и угроза нападения крымско-ногайских феодалов.
Последующие военные реформы укрепили русскую армию. Русской дипломатии удалось удержать видного ногайского мурзу Исмаила от вступления в крымско^казанскую коалицию. Весной 1551 г. при впадении Свияги в Волгу был построен город- крепость Свияжок. Вскоре он сделался центром притяжения для народов Поволжья, боровшихся против ига крымско-татарских
170


Знамя казанского похода Ивана IV (1552 г.)
феодалов. Свияжск послужил трамплином для решительного наступления на Казань. После создания русского бастиона на Волге выступления против казанских феодалов в Поволжье вспыхнули с новой силой. В самой Казани не прекращались усобицы между мурзами и эмирами. Рассчитывая добиться возвращения правобережья Волги («Горной стороны»), казанские феодалы в августе 1551 г. посадили на ханский престол Шах- Али. Среди московских сторонников в Казани возник и проект замены власти хана московским наместником. Царь должен был гарантировать привилегии татарской знати. Предполагалось создать что-то вроде персональной унии Москвы и Казани. Впрочем, Шах-Али, жестокий и двуличный правитель, сумел вызвать недовольство даже у тех, кто пригласил его на «казанское царство». Ненавидимый всеми казанцами, он покинул город. Однако в решающий момент наиболее активные сторонники московско-казанской унии испугались ее последствий и отказались принять наместника, присланного царем. Татарская знать вступила в переговоры с ногайцами и призвала от них нового хана — Эдигера. В борьбе с Москвой она рассчитывала также на поддержку крымского хана Девлет-Гирея.
В июне 1552 г. после тщательной подготовки начался последний поход на Казань. Во главе русской армии, насчитывавшей 150 тыс. чел., находился сам Иван Грозный. В походе успешно участвовало также недавно учрежденное стрелецкое войско. Мордвины и чуваши служили во вспомогательных отрядах.
Крымский хан Девлет-Гирей, войско которого было оснащено турецкой артиллерией и пополнено янычарами, двинулся
171


на Тулу, пытаясь сорвать поход Ивана IV. Однако эта попытка провалилась, и Девлет-Гирей повернул вспять.
После отказа казанцев капитулировать русские войска 16 августа начали переправу через Волгу. Осада Казани была делом нелегким. Расположенный на крутом холме в болотистой местности, в 6 км от Волги, город был защищен с запада рекой Ка- занкой, а с юга — ее притоком речкой Булаком. С севера путь к городу прикрывали многочисленные болотистые озера. Пространство между двойными дубовыми стенами казанского кремля было заполнено камнем и землей. 23 августа русские приступили к осаде крепости. Русское войско, оснащенное передовой военной техникой, возглавлялось талантливыми полководцами. Среди них были Михаил Иванович Воротынский, Андрей Михайлович' Курбский и другие воеводы. Строительством сложных осадных сооружений руководил выдающийся военный деятель дьяк Иван Выродков, с именем которого связано также основание Свияжска. Казань подвергалась ожесточенной бомбардировке. Огромный урон осажденным приносила передвижная башня, сооруженная против царских ворот, с которой стрельцы из пищалей и крепостных пушек обстреливали внутреннюю часть города. В течение 10 дней русские умельцы, руководимые «литвином» Размыслом, рыли подкоп под тайник, по которому город снабжался водой. Взрыв лишил Казань воды. О новом подкопе (длиной 200 м) позднее народ вспоминал в песнях: «Под речку Казанку подкопы подкопали, много
Иван Грозный посылает суда с осадными орудиями на Казань. Миниатюра из Лицевого летописного свода XVI в.
172


бочек закатали с черным порохом». Страшной силы взрыв разрушил часть городских стен. 2 октября 1552 г. Казань была взята штурмом. Казанское ханство было уничтожено, а Иван IV отныне стал именоваться не только «государем всея Руси», но и казанским царем.
Впрочем, победа была закреплена только после того, как в 1552—1557 гг. русским войскам удалось подавить восстания на территории бывшего Казанского ханства. После этого Среднее Поволжье окончательно вошло в состав Русского государства.
В 1556 г. русская рать взяла Астрахань. Находившийся там ногайский ставленник хан Дербиш-Али бежал в степи. Астраханское ханство было ликвидировано, а Нижнее Поволжье присоединено к России. Это упрочило влияние Русского государства среди ногайцев. Большая Ногайская Орда, ночевья которой располагались между средним и нижним течением Волги и рекой Ником (Уралом), признала свою зависимость от Ивана IV (1557 г.). Только некоторые из враждебных ногайскому хану Исмаилу мурз со своими улусами перешли в Прикубанье, где сложилась Малая Ногайская Орда, вступившая в вассальные отношения к крымскому хану.
Взятие Казани оказало влияние и на исто- Вхождение Башкирии рические судьбы Башкирии. В середине
XVI в. башкиры расселялись на обширной территории по обеим сторонам Уральского хребта, между Волгой, Камой, Тоболом, а также верхним и средним течением реки Ника. С XIII в. башкиры находились под властью золотоордынских ханов, которых позднее сменили другие поработители. В середине XVI в. большая часть Башкирии была подвластна Ногайской Орде. Башкиры, кочевавшие на восточных склонах Урала, подчинялись сибирским, а Западная Башкирия — казанским ханам. В XV — первой половине XVI в. башкиры жили разрозненными племенами, иногда объединявшимися в племенные союзы. Оснодой хозяйства башкир было кочевое скотоводство. Занимались они также охотой и бортным промыслом. Местное население жестоко эксплуатировалось казанскими и ногайскими феодалами (мурзами), а также башкирскими биями (родо-племенными вождями), которые взимали огромную дань (ясак), главным образом скотом и пушниной. Ее размеры зависели от произвола ханов и биев. Главную массу населения составляли черные люди, рядовые общинники. Земля у башкир считалась собственностью племени или рода. Однако лучшие общинные кочевья, охотничьи и бортные угодья были захвачены местными феодалами (тарханами).
Включение Среднего Поволжья в состав Русского государства создавало условия для освобождения башкир от господства
в состав
Русского государства
173


ногайских и сибирских феодалов. Вначале приняли русское подданство башкирские племена, населявшие западную часть Башкирии, а в 1557 г.— башкиры, зависимые ранее от ногайских мурз. Выданные Иваном IV башкирам специальные грамоты содержали признание вотчинных прав на их земли и гарантию экономических льгот. Зауральские башкиры подчинились России в конце XVI в. после уничтожения сибирского ханства Ку- чума. Принятие русского подданства было в то время лучшим выходом для башкир, страдавших от гнета ногайцев, казанских и сибирских ханов и междоусобий собственных феодалов.
_ Решение казанской проблемы делало воз-
г можным активизацию русской политики
на южных рубежах страны. Перед Русским государством стояла задача борьбы с агрессией Крыма, за спиной которого находилась султанская Турция. Для организации обороны южных окраин от постоянных набегов крымских феодалов в 50-х годах XVI в. была построена Тульская засечная черта. Эта укрепленная линия состояла из системы городов-крепостей, между которыми устраивали остроги, лесные завалы из полусрубленных деревьев (засеки). Засечная черта тянулась в лесной полосе южнее Оки от верховьев Жиздры на Тулу и от нее на Рязань. В дальнейшем были созданы новые засечные линии южнее и юго-восточнее Тульской (от Казани до Козельска и далее). На юг страны усилился приток населения, бежавшего от крепостнического гнета из центральных районов.
Присоединение всего Волжского пути к России отвечало насущным потребностям развития русских земель. Вместе с тем и для народов Среднего Поволжья и Южного Приуралья включение их в состав Русского государства имело прогрессивное значение. В результате разгрома Казанского ханства эти народы были избавлены от гнета татарских ханов, ликвидировалась опасность нового порабощения, на этот раз со стороны султанской Турции. Они получили также защиту от нападения соседних кочевых феодалов. Благодаря этому создавались условия для экономического и культурного развития народов Поволжья и Южного Приуралья.
Во второй половине XVI в. начинается освоение Поволжья. Оно выражалось прежде всего в строительстве городов-крепостей. В 1555 г. были построены Чебоксары, затем Лаишев, Те- тюши, Уфа и др. В крупнейших городах Поволжья (Казани, Свияжске и др.) развивались ремесло и торговля. Беглые русские крестьяне оседали на территории бывшего Казанского ханства и знакомили местное население с более совершенными приемами ведения сельского хозяйства. Расширялось применение
;Народы Среднего Поволжья
и Южного Приуралья в составе
Русского государства
174


трехполья. Постепенно внедрялось земледелие и в Башкирия, где оно ранее почти не было известно.
Однако наряду с этим присоединение Поволжья к России было сопряжено с политикой национального угнетения, осуществлявшейся царизмом. Учрежденная в Казани епархия начала проводить христианизацию местного населения. Православная церковь получила в Поволжье большие земельные угодья. Ис- помещались там и русские помещики. Местное трудящееся население, сохранившее свои земли, платило ясак в царскую казну. Русское правительство намеренно поддерживало социальную рознь среди населения Поволжья. Значительная часть представителей татарских и других местных феодалов вошла в состав класса феодалов Русского государства. Они получали многочисленные податные и иные льготы и привлекались царизмом для подавления выступлений крестьянства. Отряды башкирской и татарской конницы сражались вместе с русскими полками во время Ливонской и других войн второй половины XVI в.
Некоторые из бывших мурз всеми силами пытались оторвать народы Поволжья от России. Народные движения 1552—1557, 1571—1574 гг. и др., направленные против феодально-крепостнического и национального гнета, крымский хан и ногайские феодалы старались использовать для борьбы за возрождение мусульманского ханства. Народные массы Поволжья, как правило, не поддерживали реакционные движения местной знати. Простые люди выступали против русских помещиков и местных феодалов. В совместной борьбе русского, татарского, мордовского, удмуртского, чувашского, марийского и башкирского крестьянства против эксплуататоров росли и укреплялись связи русского народа с народами Поволжья.
5
Реформы 1553—1560 гг.
Реформы первого периода правления Адашева проводились путем усиления феодально-крепостнической эксплуатации. Крестьяне и ремесленники несли на себе всю
тяжесть новых налогов. Из крестьян так- реформационного ^ г
движения же набиралась носошная рать, а из горо¬
жан — стрелецкое войско. Возросший фискальный гнет был одной из причин, приводивших к разорению крестьянства. Именно в 50-х годах XVI в. началось то запустение центра, которое позднее, в 60—80-х годах, приняло огромные размеры. Естественно, что положение в стране оставалось напряженным. В 1554—1555 гг., очевидно, в связи с каким-то
175


волнением на посаде было казнено в Москве «многое множество» торговых людей.
Обострение классовых противоречий в середине века нашло отражение в подъеме реформационного движения. Официальная церковь клеймила русских вольнодумцев как «еретиков». «Ересь» захватила низы городского населения (холопов, посадскую бедноту), белое духовенство (священников, дьяконов) и даже отдельных представителей дворянства. Наиболее радикальные взгляды высказывал идеолог плебейского крыла еретиков Феодосий Косой.
Холоп одного из царских вельмож, Феодосий Косой бежал в заволжские скиты, где постригся в монахи и стал проповедовать свое учение. В середине 50-х годов он был схвачен и предан суду, однако ему удалось бежать в Литву. Учение Феодосия Косого оказало заметное влияние на развитие передовых идей в Великом княжестве Литовском. Его «обличитель» Зиновий Отенский писал, что дьявол «восток весь развратил Бахметом (Магометом.-— Ред.), запад же Мартином немчином (Мартином Лютером.— Ред.), Литву же Косым» *. Феодосий Косой отрицал все основные догматы православной церкви и резко критиковал высшую церковную иерархию, обвиняя попов в стяжательстве, тунеядстве и лицемерии. Будучи идеологом крестьянской и посадской бедноты, он проповедовал равенство всех людей, неповиновение властям, выступал противником войн. «Все люди едино суть у бога, и татарове, и немцы и прочие языцы (народы.— Ред.)»,— учил Косой1  2. Самобытный и глубокий мыслитель, Косой высказывал смелые материалистические догадки. Отвергая церковное учение о сотворении земли богом, он утверждал, что мир существует извечно. Его «рабье учение» было прикрыто богословской оболочкой, что являлось характерной чертой средневековых ересей. Но под этой оболочкой скрывалась решительная критика коренных устоев феодального строя.
Более умеренны были идеи, развивавшиеся в кружке сына боярского Матвея Башкина. Ссылаясь на евангельскую проповедь любви к ближнему, Башкин выступал против закабаления и похолопления свободных людей. Переходя от слов к делу, он уничтожцл кабалы и полные грамоты (похолоплявшие документы) на своих людей». Башкин подвергал рационалистической критике сочинения «отцов церкви», отрицал троичность бога и некоторые другие догматы православия. Идеи Башкина находили сочувственный отклик среди московского дворянства. Пого-
1 Зиновий Отенский. Истины показание. Казань, 1863, стр. 48—49.
2 Зиновий Отенский. Послание многословное.— «Чтения ОИДР», 1880, кн. 2, стр. 143.
176


варивали, что к его речам прислушивался и всесильный Сильвестр. Однако царь Иван IV решительно не склонен был поддерживать ростки вольнодумия, появившиеся при его дворе. В 1553 г. церковный собор осудил Башкина. Он был заточен в Волоколамский монастырь, а его имя предано анафеме (церковному проклятию).
Взгляды Башкина оказывали влияние на нестяжательское
Болезнь Ивана IV и вопрос
о наследнике престола
окружение протопопа Сильвестра. Близок к Башкину был игумен Троицкого монастыря Артемий, последователь учения Нила Сорского. Он резко осуждал монастырское землевладение и призывал к рационалистическому пересмотру церковной литературы. Но и Артемия на церковном соборе в 1553 г. обвинили в ереси и сослали в Соловецкий монастырь. Позднее Артемий бежал в Литву, где сделался поборником православия.
Так церковникам удалось разгромить реформационное движение в России. В середине XVI в. оно, в силу недостаточной зрелости, не достигло широкого размаха. Русский город не сделался его основной социальной базой.
Обострение классовой борьбы в 50-х годах XVI в. сопровождалось сложными коллизиями внутри господствующего класса. Дворянство, не удовлетворенное половинчатыми мероприятиями правительства, ждало более решительного осуществления своих требований. Феодальная аристократия настороженно относилась к наступлению на ее привилегии.
Попытка правительства решить земельный вопрос за счет духовных корпораций окончилась неудачей. В условиях роста реформационного движения нужно было поддержать церковь, являвшуюся верной идеологической опорой самодержавия. Для того чтобы удовлетворить земельные требования дворян, оставалась еще одна возможность — ликвидация крупных владений феодальной знати. Но это вызывало решительное сопротивление даже той части бояр, которая поддерживала реформы Грозного в начале 50-х годов. В разнородном правительстве Алексея Адашева назревал конфликт.
Весной 1553 г. Иван IV серьезно заболел. С часу на час ожидали его смерти. Встал вопрос о наследнике престола. Царь и его ближайшие сподвижники Алексей Федорович Адашев, Даниил Романович Юрьев и др. потребовали присяги малолетнему царевичу Дмитрию. Удельная знать, а вместе с нею и Сильвестр выдвинули кандидатуру двоюродного брата царя — князя Владимира Старицкого. Между боярами возник¬
ли споры.
В ходе событий 1553 г. в составе Боярской думы отчетливо определились две группы: одну представляли ростово-суздальские княжата (Шуйские и их родичи), защитники прав и при-
12 История СССР, т. II
177


вилегий феодальной аристократии, другую — выходцы из среды старомосковского боярства и богатых дворянских фамилий (Захарьины-Юрьевы, И. П. Федоров, Адашев и др.), сторонники правительственного курса на дальнейшую централизацию государственного аппарата и удовлетворение насущных нужд основной массы служилых людей.
Отстоять кандидатуру князя Владимира Андреевича не удалось. По выздоровлении Иван Грозный произвел реорганизацию правительства, удалив из него лиц, наиболее близких к стариц- кому князю. Сильвестр отошел от правительственной деятельности. Позиции дворянской группировки в правительстве компромисса усилились. Это сказалось и па политике 1554—1556 гг., которая проходила под флагом осуществления дворянских требований. Первые преобразования, проведенные правительством Адашева, уже вскоре дали плоды.
п К середине 50-х годов XVI в. была завер-
р шена реорганизация центральных органов
управления («изб»), за которыми позднее закрепилось наименование приказов. Все делопроизводство в приказах сосредоточивалось в руках дьяков, происходивших, как правило, из дворян. Многие из них стали видными государственными деятелями, в их числе глава Посольского приказа дьяк Иван Михайлович Висковатый, отличавшийся самостоятельностью взглядов. Приказы приобрели и судебные функции, ранее являвшиеся прерогативой княжесжнбоярской знати. Если до этого текущее управление в стране осуществлял Большой (центральный) и областные дворцы, причем каждый из них на определенной территории, то теперь управление начинает строиться не по территориальному, а по ведомственному признаку.
К числу важнейших учреждений относились приказы, ведавшие вооруженными силами и их обеспечением: Разрядный приказ — центральное ведомство по делам дворянского войска, Поместный приказ, ведавший поместным землевладением, Стрелецкий приказ и др. Внешнеполитические дела входили в компетенцию Посольского приказа. Делами о «лихих людях» занимался Разбойный приказ. Большой приход ведал сбором главных общегосударственных налогов. Земский приказ выполнял полицейские функции в Москве. Особое значение имел Челобитный приказ, возглавлявшийся самим Адашевым. Этот приказ, разбиравший «челобития» (прошения, жалобы), контролировал деятельность центральных ведомств. По мере присоединения к Русскому государству отдельных земель возникали областные приказы (Казанский, Сибирский), которые сохраняли черты старого (дворцового) принципа управления. Но в целом дворцовое управление постепенно отходило в прошлое. Разветвленная приказная система с ее бюрократическим аппаратом яви-
178


Отмена кормлений. Миниатюра из Никоновской летописи XVI в.
Отмена кормлений
лась сильным орудием укрепления централизованного государства и ликвидации пережитков удельной раздробленности.
Не меньшее значение имела и реорганизация местного управления. Губная реформа, начатая еще в 1539 г., была завершена в основном в 1555—1556 гг. В результате суд по важнейшим уголовным делам на местах был изъят из рук наместников и волостелей и передан губным старостам, которые выбирались (обычно по
12* 179


уездам) из провинциальных детей боярских. В губных наказах, посылавшихся на места, особое внимание уделялось процедуре расследования (сыска) по делам о «лихих людях». Губные старосты подчинялись Разбойному приказу. В канцелярии этого приказа была составлена специальная указная книга, куда записывались правительственные решения по губным делам. Органы губного управления, боровшиеся с «лихими людьми», имели ярко выраженный сословный характер.
С начала 50-х годов XVI в. происходила замена власти кормленщиков органами земского управления. К 1556 г. система кормлений в основном была ликвидирована. Судебные функции и сбор податей, которыми ранее ведали кормленщики (наместники и волостели), теперь передавались «излюбленным головам». «Излюбленные головы» и состоявшие при них целовальники выбирались из среды зажиточных посадских людей и черносошных крестьян. Собранные земскими властями подати («кормленый окуп») поступали в царскую казну особым кормленым дьякам, а позднее в новые приказы — Четверти. Земская реформа была проведена в полной мере только на черносошном Севере. В пограничных северо-западных (Новгород, Псков) и юго-восточных районах власть наместников сохранилась. Военным делом в этих районах ведали воеводы. С усилением централизации управления к концу XVI в. происходит постепенное объединение военного и гражданского управления на местах, а в связи с этим — замена наместников воеводами.
Губная и земская реформы, а также введение воеводского управления укрепляли .власть помещиков-крепостников на местах и содействовали ликвидации пережитков феодальной раздробленности. Отмена системы кормлений нанесла княжеско- боярской олигархии серьезный удар. Созданное выборное губное управление стало сословно-представительным органом дворянства. .Местное земское управление было органом верхов посада и зажиточного черносошного крестьянства, низовым звеном правительственного аппарата»
Уложение Задачу дальнейшего улучшения комплек-
о 	службе 1556 г. тования дворянской конницы преследовало
Уложение о службе 1556 г. Уложением устанавливался единообразный порядок военной службы как с вотчин, так и с поместий: каждый светский феодал обязан был выставить одного человека на коне и в полном вооружении со 150 десятин имевшейся в его распоряжении земли. Таким образом, вотчинники были уравнены в отношении службы с помещиками. Это знаменовало новый шаг на пути стирания граней между вотчинным и поместным землевладением. За выставление на службу липших (против положенного числа) воинов дворяне получали дополнительное денежное возмещение, а за недодачу
180


воинов или вооружения штрафовались. Такой порядок содействовал увеличению численности дворянской конницы. Если раньше феодалы награждались за несение военной службы кормлениями, то теперь устанавливалось твердое денежное жалованье, платившееся обычно во время походов. Это давало возможность привлечь на военную службу наибольшее число феодалов, основная масса которых теперь не отвлекалась для участия в местном управлении (последнее все более становилось прерогативой дьячества). Вводилась строгая система обеспечения исправности военной службы (военные смотры, составление «десятней» — военно-учетных списков служилых людей и т. п.).
Проводился ряд мероприятий по ограничению боярского своеволия в армии. В 1555 г. был составлен Государев родословец, а в 1556 г.— сводные разрядные книги, в которых записывались военные «службы» бояр и дворян с 70-х годов XV в.
Военные реформы середины 50-х годов повысили боеспособность дворянской конницы и содействовали успехам русского оружия во время войн Ивана Грозного. Вместе с тем правительство убеждалось в необходимости расширения стрелецкой пехоты и наряда (артиллерии), являвшихся постоянным войском.
Попытки законодательным путем решить земельный и крестьянский вопросы, особенно волновавшие дворянство в середине XVI в., не шли дальше отдельных поправок и дополнений к Судебнику 1550 г. Установление льгот должникам-дворянам, ограничение полного холопства за счет расширения холопства кабального, регламентация выкупа земель у монастырей родичами завещателя — таковы основные итоги законопроектов 1555—1560 гг.
В целом же реформы середины XVI в., осуществленные правительством Адашева, привели к укреплению Русского централизованного государства и упрочению политического положения дворянства. Характеризуя успехи внешней политики России того времени, К. Маркс писал, что «весь период этих успехов, так же как и в области законодательства, совпадает со временем управления Адашева [и влияния Сильвестра]» 1. Начало Укрепление Русского государства в 50-х
Ливонской войны годах XVI в. позволило правительству по¬
ставить вопрос о присоединении Прибалтики. Приобретение выхода в Балтийское море было необходимым условием расширения экономических, политических и, культурных связей России со странами Западной Европы. Немалую заинтересованность в этом проявляло русское купечество. Дворянство рассчитывало приобрести новые земли.
Значение реформ 50-х годов
«Архив Маркса и Энгельса», т. VIII, стр. 165.
181


Русское правительство стремилось мирным путем решить спорные вопросы с Ливонским орденом, но постоянно наталкивалось на противодействие орденских властей. Одним из пунктов перемирия, заключенного с Орденом в 1554 г., была выплата дерптским епископом так называемой («юрьевской дани» (за построенный князем Ярославом город Юрьев — Дернт). Однако Орден сорвал выполнение этого условия и заключил военный союз с великим князем литовским и королем польским Сигиз- мундом II Августом, направленный против России. Тогда в январе 11558 г. русские войска перешли ливонскую границу. Весной того же года была взята Нарва, а летом пал Дернт. Этим успехам содействовала горячая поддержка эстонского и латышского населения, видевшего в русских освободителей от многовекового ига немецких баронов.
Падение Дальнейшее продвижение русских войск
правительства Адашева ® Прибалтике было прервано вследствие близорукой политики Избранной рады. Алексей Адашев и его сторонники в правительстве возражали против продолжения Ливонской войны, настаивая на необходимости усилить борьбу с Крымским ханством. В 1559 г. с Ливонией было заключено перемирие. Ливонские феодалы воспользовались полученной передышкой, чтобы заключить новое соглашение с Сигизмундом II Августом. По Виленскому договору Орден переходил под патронат Сишзмунда. Почти одновременно с этим остров Эзель стал владением датского короля, а вскоре Швеция распространила свою власть на Ревель. Отныне России противостоял целый ряд крупных европейских держав. Не дал существенных результатов и предпринятый Даниилом Адашевым (братом Алексея) в феврале 4559 г. поход на Крым.
Внешнеполитический курс Избранной рады содействовал охлаждению Ивана Грозного к Адашеву, но не был его главной причиной. Правительство Адашева и Сильвестра, проводившее реформы в обстановке повсеместных народных движений, стремилось консолидировать силы феодалов, а потому и не могло пойти на завершение борьбы с удельным сепаратизмом.
Раздираемое противоречиями между разнородными социальными элементами, из которых оно было составлено, правительство компромисса неизбежно должно было пасть и пало, как только перед Иваном Грозным встал вопрос о решительной борьбе с пережитками удельной децентрализации. Нашелся и повод. После смерти в 1560 г. жены Ивана Грозного Анастасии Романовны Адашева и Сильвестра обвинили в отравлении царицы. Сильвестр был сослан в Соловецкий монастырь. Адашев, находившийся под негласным надзором в Юрьеве, умер незадолго до готовившейся над ним расправы.


ГЛАВА ШЕСТАЯ
РАЗВИТИЕ
ФЕОДАЛЬНО-КРЕПОСТНИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИИ В РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVI в.
1
Опричнина и Ливонская война
Опала Адашева и Сильвестра ,в 1560 г. была не только проявлением патологической мнительности царя Ивана, в припадке отчаяния обвинившего своих старых друзей Предпосылки в гибели царицы Анастасии. Дело заключа-
лось в самом существе правительственной политики. В ходе реформ середины века дворянству удалось добиться некоторого ограничения прав и привилегий феодальной аристократии, уходивших корнями во времена феодальной раздробленности. Однако два важнейших требования рядовых служилых людей не были удовлетворены: речь идет о земле и крестьянах. Вельможная знать не склонна была поступиться своими огромными земельными владениями в пользу служилой мелкоты. Обладая значительными денежными средствами, княжата и бояре легко переманивали к себе крестьян от средних и мелких помещиков. Поэтому феодальная знать не стремилась к ликвидации права крестьянского выхода.
Кичившаяся родовитостью аристократия держала в своих руках доходные и почетные должности в государственном аппарате, суде и армии, что вызывало зависть приказного дьячества и служилого дворянства. Потребность дальнейшего наступления на феодальную знать была очевидна и осознавалась такими дальновидными мыслителями, как Иван Семенович Пересветов. Но это наступление не могло проводиться без завершения процесса объединения русских земель, ликвидации пережитков удельной раздробленности и утверждения абсолютной власти монарха.
183


Наиболее мощными форпостами феодальной децентрализации в стране были Старицкое .княжество и Великий Новгород. Старицкий князь выступал вполне .возможным кандидатом в преемники Ивана IV, а Новгород являлся самым крупным экономическим соперником Москвы и сохранял отдельные черты былой самостоятельности (право сношений со Швецией, чеканка особой монеты и др.). Служилая и поземельная неполноправность новгородских помещиков была источником их постоянного недовольства. Новгородские купцы также не могли примириться с сокращением своих «прибытков» после ликвидации самостоятельности «Господина Великого Новгорода». Недовольные элементы Новгородской земли рассматривали старицких князей как реальную силу, могущую противостоять московскому самодержавию.
Накануне опричнины на положении народных масс уже начинало сказываться перенапряжение сил, .вызванное дорогостоящими войнами и перестройкой государственного аппарата. Экономический подъем страны давал московской власти, казалось бы, достаточно ресурсов для проведения активных внешне- и внутриполитических акций. Однако первые признаки спада обнаруживаются уже в 50-е годы, когда в северных и центральных уездах появляются сначала спорадически, а затем все чаще и чаще запустелые дворы и починки.
Канун опричнины Ковец 1560 г: пРинес„с собой крупные
г успехи русской внешней политики. В сен¬
тябре в Москву пришли радостные вести о взятии в Ливонии городов Полчева и Тарваста. Эти победы облегчались продолжавшимися крестьянскими восстаниями в Прибалтике. Эстонцы и латыши, восставшие против ливонско-немецких поработителей, получали от русских серьезную помощь в борьбе с Орденом и ливонскими помещиками. Развал Ливонского ордена завершился подписанием в Вильно 28 ноября 1561 г. акта о подчинении орденских властей и Риги польскому королю Сигизмун- ду II Августу. Еще летом того же года немецкое рыцарство Северной Эстонии присягнуло на верность шведскому королю Эрику XIV. Не рассчитывая на собственные силы в борьбе с крестьянскими движениями и русскими войсками, немецко-прибалтийские феодалы пошли на раздел Ливонии между соседними государствами. Отныне Российское государство фактически было втянуто в войну одновременно с Ливонией, Речью Посполитой, Швецией и Данией. Стремясь покончить со своим основным противником — Сигизмундом II, Иван Грозный решил перенести военные действия на территорию Великого княжества Литовского.
В ноябре 1562 г. начался поход русских войск во главе с Иваном IV на Полоцк. Его направление было выбрано весьма
184


удачно: Полоцк служил ключом к большому водному пути по Западной Двине и плацдармом для дальнейшего движения к столице Великого княжества — Вильно. 15 февраля 1563 г. после трехнедельной осады Полоцк капитулировал. Это была крупнейшая победа русских войск в ходе Ливонской войны.
В 1563 г. внутриполитическое положение России осложнилось. Волна репрессий против сторонник о® политики Избранной рады захлестнула уже ряд видных деятелей. 8 марта князь Андрей Курбский назначен был в далекий Юрьев Ливонский (Дерпт), куда был сослан Алексей Адашев.
Но все ото было лишь предвестником дальнейшего наступления на враждебные царю силы. Главный удар Грозный решил нанести но Старицкому уделу и союзникам князя Владимира Андреевича. Буря разразилась в июне il563 г., когда царь «опалился» на княгиню Евфросинию Старицкую и ее сына Владимира. Наиболее преданные князю Владимиру бояре, дети боярские и дьяки были переведены в государев двор, а к старицкому князю приставлены царские бояре и приказные люди. «Перебор» личного состава старицкого двора должен был поставить его под неусыпный контроль московской администрации.
1564 год начался тревожно. 26 января на реке Улле (неподалеку от Полоцка) русская армия потерпела тяжелое поражение от литовских войск. Главнокомандующий армией князь Петр Иванович Шуйский был убит, много служилых людей попало в плен.
Как это часто бывало в предопричные и опричные годы, известие о военных неудачах, полученное в Москве, послужило сигналом для репрессий. 30 января 1564 г. были казнены видные бояре — князья Юрий Иванович Кашин и Михаил Петрович Репнин, происходившие из среды близких к старицкому князю княжат Оболенских. По рассказу Андрея Курбского, поводом, вызвавшим гибель упрямого и гордого князя Репнина, был отказ его одеть «машкару» (потешную маску).
В ночь на 30 апреля 1564 г. в Литву бежал наместник Юрьева Ливонского, виднейший русский полководец князь Андрей Михайлович Курбский.
Пламенный поборник всех начинаний Избранной рады, личный друг семьи Адашевых, Курбский уже давно ждал трагической развязки своего конфликта с Иваном IV. В посланиях старцу Псковско-Печерского монастыря Вассиану Муромцеву он дал сокрушительную критику нового поворота политики Ивана Грозного. Курбский бичевал не только своих старинных врагов из осифлянской среды, но и политический строй современной ему Руси. Он писал «о неправосудии и о ненасытном грабеже чужих владений». Церковники собирают себе «великие богатства» и мучат «убогих братий» голодом и холодом. «Воин¬
185


ский чин» не имеет ни коней, ни оружия, ни даже пропитания. «Купецкий чин» и земледельцы изнемогают от безмерных податей и судебных поборов. Поэтому некоторые из них бегут из отечества, а другие продают своих детей «в вечное рабство».
Покинув пределы Московского государства, князь Андрей в городе Вольмаре пишет «енистолию» царю Ивану, в которой, излагая «многия горести сердца», пытается оправдать свой побег в Литву. Курбский жалуется на гонения, которые он претерпел на Руси, и на то, что теперь он «всего лишен и изгнан из родной земли». По преданию, «досадительыое» послание Курбского царю вручил слуга князя Андрея Василий Шибанов. Рассказ о том, как разгневанный царь пронзил Шибанову ногу посохом, а тот мужественно вынес все мучения, лег в основу известной баллады А. К. Толстого «Василий Шибанов».
Побег Курбского за рубеж заставил Ивана Грозного поспешить с проведением задуманных мероприятий по решительной борьбе с («крамолой».
В июле il564 г. по распоряжению Ивана IV началось новое большое наступление на Великое княжество Литовское, которое должно было быть ответом на поражение под Уллой и на побеги изменников в Литву. Почти одновременно с этим царь пишет развернутый ответ на «енистолию» князя Курбского. Этот важный публицистический памятник представляет собой своего рода манифест перед введением опричнины. Иван Грозный не просто отводит обвинения, выдвинутые Курбским, а сам обличает бояр в изменах. Неограниченность самодержавной воли монарха, санкционированная теократическим («божественным») происхождением его власти,— вот лейтмотив всех рассуждений царя. Особое раздражение Ивана Грозного вызывает покушение на права самодержавного владыки. -«Доброхоты» Курбского во главе с Сильвестром и Адашевым оттого так ненавистны Ивану IV, что они («хотели сделать царем князя Владимира». Ивана Грозного возмущает, что Курбский и его сотоварищи стремились владеть «городами и волостями». Еще бы! Ведь и родичи князя Андрея «многими пагубами» умышляли на деда и отца Ивана IV, да и сам Курбский изменил царю, захотев сделаться «ярославским владыкою». Четко сформулированный тезис царя «мы своих холопов жаловать и казнить вольны» вскоре сделался программой опричнины. Этим апофеозом безграничного самовластия утверждалась необходимость полного подчинения божественной воле монарха всех подданных как бессловесных «холопов». Будущее показало, какими средствами мыслил царь Иван утвердить самодержавие в стране. Но уже то, что Грозный забывал пересветовское «воинниками царь силен и славен», являлось тревожным предзнаменованием.
186


Введение опричнины
Наступление на Литву летом 1564 г. окончилось неудачей. Ливонская война принимала затяжной характер. Осенью литовские войска и их крымские союзники начали контрнаступление. Особую опасность представляли действия крымского хана, вероломно нарушившего договор о перемирии. К началу октября 1564 г. Девлет^Гирей, зная, что Иван IV со своими войсками выступил «против литовского короля», подошел к Рязани. Удар был нанесен согласованно с Сигизмундом II Августом. Набег ДевлетчГирея застал русское правительство врасплох. Полагаясь на присягу, принесенную крымским ханом, оно оставило на южных окраинах немногочисленные заслоны, распустив воевод по домам. Только находчивость будущих опричников Алексея Даниловича Басманова^Плещеева и его сына Федора, находившихся в момент татарского нападения в «своих рязанских поместьях, спасла положение: возглавив наскоро собранные отряды местных служилых людей, они неожиданно ударили по крымским полкам и вынудили их отступить в степь.
В напряженной обстановке военных неудач, начавшихся репрессий и побегов в Литву происходит введение опричнины.
В воскресенье 3 декабря 1564 г. царь Иван Васильевич Грозный с царицей Марией и детьми отправился в подмосковное село Коломенское праздновать Николин день (6 декабря). Выезды московских государей на богомолье были делом обычным. Но на этот раз удивление жителей столицы не имело предела. Царский «подъем» настораживал своей угрюмо-торжественной решимостью. Странным казалось уже то, что царь брал с собой не только «святость» (иконы и кресты), но и драгоценности, одежды и даже «всю свою казну». Царь отдал также распоряжение покинуть вместе с ним Москву наиболее преданным ему боярам, дворянам и приказным людям. Конечная цель этого выезда хранилась в строгой тайне. Только 3 января 1565 г., прибыв в дворцовую Александрову слободу, Иван IV отправил послание митрополиту Афанасию, в котором мотивировал свой отъезд «гневом» на «государевых богомольцев», бояр, детей боярских и приказных людей.
Иным было отношение царя к торгово-ремесленному люду столицы. В грамоте, обращенной к черным жителям Москвы, Иван IV писал, чтобы «они не опасались: на них он не гневается и опале их не подвергает». Таким образом, в предстоявших реформах Грозный явно стремился заручиться поддержкой посадских людей. Это сразу же нашло отклик в кругах московских горожан. К Ивану была направлена делегация, просившая царя возвратиться в столицу.
5 января Иван IV принял в Слободе депутацию москвичей и объявил о согласии вернуться к управлению государством.
187


Одновременно он сообщил о решении учредить в стране опричнину1.
Опричнина должна была состоять из «особого» государева двора с думными и приказными людьми, дворянами, стрельцами и челядью. «На свой обиход» Иван Грозный забирал в опричнину ряд городов на западе, юге и в центре страны. Опричными становились обширные северные земли, некоторые слободы, волости и часть Москвы. Остальные земли Русского государства образовывали «земщину», где сохранялись старые порядки. Вотчинники и помещики, которые не зачислялись в опричнину, а оставались в земщине, выводились из опричных городов и получали землю «в иных городах». Из верных царю служилых людей создавался опричный корпус. Управление всей страной, кроме опричнины, возлагалось на земскую Боярскую думу. Наконец, за «подъем» (переезд) Иван IV налагал на земщину огромный денежный побор — 100 тыс. руб. Так в России была учреждена опричнина.
Введение опричнины ознаменовалось расправой с неугодными царю лицами. «За великие изменные дела» казнили боярина князя Александра Борисовича Горбатого (близкого к деятелям Избранной рады) с шурином и двух других княжат. В монахи постригли князей Ивана Андреевича Куракина и Дмитрия Ивановича Немого-Оболенского, поддерживавших в 4553 г. кандидатуру старицкого князя на московский престол. Опале подверглись и близкие к этим боярам дворяне и дети боярские.
В дополнение ко всему в мае 1565 г. царь отправил на «житье» в Среднее Поволжье многих княжат и детей боярских. Ссылка ярославских княжат вызывалась побегом Курбского и антиудельной манией Грозного, считавшего, что князь Андрей хотел стать ярославским владыкой.
Семен Васильевич Лобанов-Ростовский (а вместе с ним и другие ростовские княжата) сначала был отправлен пожизненно в далекую ссылку, а затем, очевидно, казнен за то, что в 1553 г. оп был инициатором выдвижения кандидатуры Владимира старицкого в качестве наследника Ивана IV.
Казни и опалы 1565 г. были паправлены в первую очередь против тех, кто поддерживал Владимира старицкого. Однако это не было просто запоздалым возмездием крамольным боярам, а скорее превентивным мероприятием, которое ставило целью подорвать основную опору старицкого князя среди московской аристократии.
К началу 1566 г. Иван Грозный решился, наконец, нанести новый серьезный удар старицкому князю Владимиру Андрее-
1 Наименование «опричнина» происходит от слова «оприч» (кроме). Этим термином называли удел, который выделялся вдовым княгиням.
188


Александрова слобода. Гравюра из книги о посольстве Якова Ульфельда 1575 г.
вичу. Если в 1563 г. у князя был «переменен» весь состав его двора, то теперь Иван IV сменил всю территорию его удела. Вместо Старицы и других старинных владений Владимир Андреевич получил Дмитров и удельные земли, разбросанные в разных частях Русского государства.
земский собор 1566 г. Государственные мероприятия, осуществ- ленные в первый год опричнины, Иван IV рассматривал как необходимое предварительное условие для решения вопроса о Ливонской войне. 30 мая 1566 г. в Москву прибыли литовские послы во главе с гетманом Ходке- вичем. Русское правительство стояло перед дилеммой: или продолжение войны, или мир и отказ от новых территориальных приобретений в Ливонии и Литве. Для обсуждения ливонской проблемы летом 1566 г. был созван Земский собор, на котором присутствовали 374 чел.1 Наряду с членами Боярской думы (30 чел.), высшей церковной иерархии (32 чел.), приказными людьми (33 чел.) на соборе были представлены верхние слои дворянства (204 чел.) и тесно связанное с государевым двором купечество (75 чел.). Участие представителей «третьего сословия» в соборных заседаниях — новый факт, неизвестный соборам середины XVI в. Он свидетельствовал о возросшей политической активности горожан.
189


Главная цель Ивана IV в Ливонской войне состояла в присоединении Риги, обладание которой давало возможность широкого развития экономических связей со странами Западной Европы. Однако литовское посольство соглашалось подписать перемирие с Москвой только на условиях сохранившегося к 1566 г. положения вещей, когда к Российскому государству удалось присоединить лишь небольшую часть Прибалтики.
Участники Земского собора энергично поддержали территориальные претензии русского правительства. Переговоры с литовским посольством окончились безрезультатно ввиду резких разногласий. Летом 1566 г. обстановка, казалось, еще благоприятствовала дальнейшей борьбе с Литвой. Переоценивая внешние и внутриполитические трудности Польши и Литвы, Иван IV и участники Земского собора имели все же основание надеяться на успешное завершение Ливонской войны.
Ободренные обращением правительства к сословиям в поисках поддержки внешнеполитических мероприятий князь Василий Федорович Рыбин-Пронский, Иван Михайлович Карамышев и другие дворянские представители после окончания заседаний Земского -собора предъявили царю требование отменить кровавый режим опричнины. Это выступление, поддержанное столичным дворянством, было жестоко подавлено: до двухсот челобитчиков поплатилось за него головами. Опричный террор усилился.
Открытое недовольство опричниной выражало и руководство русской церкви. Попытки правительства Ивана IV отнять некоторые земельные владения у церкви еще в середине XVI в. вызвали сопротивление высших церковных иерархов. Обладавшее крупнейшими вотчинами, наделенное широкими иммуни- тетными привилегиями, консервативное духовенство резко противилось стремлению правительства включить его в централизованный аппарат власти. Весной '1566 г. покинул митрополичий престол близкий к нестяжателям и деятелям Избранной рады Афанасий. Только два дня удержался на этом посту и оси- флянин Герман Полев, осмелившийся выступить против произвола Ивана IV.
Тогда царь остановился на кандидатуре соловецкого игумена Филиппа Колычева. Она была, по-видимому, приемлема для всех: будущий митрополит принадлежал к старому боярскому роду, из которого по крайней мере двое стали опричниками. Лично известный Грозному, Филипп снискал популярность незаурядными организаторскими способностями, проявившимися во время его пребывания в Соловецком монастыре. К тому же он принадлежал не к осифлянам, как его неудачливый предшественник, а к нестяжателям.
20 	июля 1566 г. Филипп был избран митрополитом. Однако
Митрополит Филипп и опричнина
190


ii Филипп настаивал, чтобы царь «отставил опричнину». С большим трудом удалось убедить митрополита в том, чтобы он «в опричные дела не вмешивался».
Трудно сказать, что побудило Филиппа Колычева, несмотря на явное неравенство сил, столь настойчиво противоборствовать опричнине. Мотивы могли быть весьма разнообразными. Главное — это стремление руководства церкви сохранить свое полунезависимое положение в государстве. В. И. Ленин отмечал как характерные черты «чистого клерикализма» следующие: «Церковь выше государства, как вечное и божественное выше временного, земного. Церковь не прощает государству секуляризации церковных имуществ. Церковь требует себе первенствующего и господствующего положения» 1. В силу этих особенностей своей теории и практики воинствующие церковники и выступали против попытки Ивана Грозного покончить с феодальными правами церкви.
Сразу же после возведения в сан митрополита Филипп начал выступать с публичным обличением опричных репрессий и Ивана IV. Однажды в Успенском соборе в присутствии высшего духовенства и бояр Филипп, обращаясь к царю, произнес с негодованием: «До каких пор будешь ты проливать без вины кровь верных людей и христиан?.. Подумай о том, что хотя бог поднял тебя в мире, но все же ты смертный человек, и он взыщет с тебя за невинную кровь, пролитую твоими руками».
Вскоре после этого, в ноябре 1568 г., по приказу Грозного состоялось заседание -«Освященного собора», который лишил Филиппа митрополичьего сана. Филипп был сослан в Отроч монастырь в Твери и задушен Малютой Скуратовым во время похода Ивана IV на Новгород. Гибель Филиппа сопровождалась почти полным «перебором» высших церковных иерархов.
Столкновение митрополита Филиппа с Иваном Грозным было наиболее ярким эпизодом борьбы за подчинение церкви самодержавной власти. На очередь вставала борьба с другими очагами удельной децентрализации. Внешнеполитические осложнения ускорили конец последнего представителя удельнокняжеского сепаратизма, каким являлся князь Владимир Андреевич Старицкий.
После неудачного исхода русско-литовских переговоров возобновление военных действий было только вопросом времени. В сентябре 1567 г. царь с полками направился в Ливонию, но уже вскоре вернулся с театра военных действий. О причинах поспешного возвращения Ивана IV сохранились весьма сбивчивые рассказы современников.
Конец удела Владимира Старицкого
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 17, стр. 431.
191


Еще к лету 1567 г. четверо виднейших московских бояр — Иван Федорович Мстиславский, Михаил Иванович Воротынский, Иван Дмитриевич Бельский и Иван Петрович Федоров — получили письма от Сигизмунда II и литовского гетмана Ходкевича с предложением перейти '«под королевскую руку». От их имени в Посольском приказе не без участия самого Ивана IV были составлены ответы, полные язвительных выпадов по адресу польского короля. Ходили слухи, что фактический глава Боярской думы Иван Петрович Федоров вступил в тайные сношения с Сигизмундом II, имеющие целью осуществить переворот.
Но это была лишь одна сторона дела. Недостаточно тщательная подготовка похода и движение польско-литовских войск во главе с Сигизмундом II к Полоцку заставили Ивана IV отказаться от своего первоначального намерения — победоносным походом добиться в Ливонии того, что он не смог получить дипломатическим путем. Царь решил -найти виновников постигших его неудач. Рассказывают, что в апреле 1568 г. он вызвал Ивана Петровича Федорова во дворец и заставил его занять царский трон. Затем он обратился к боярину со словами: «Ты имеешь то, чего искал, к чему стремился, чтобы быть великим князем Московии». После этого он собственноручно заколол Федорова. Так окончил жизнь один из крупнейших политических деятелей России времен Ивана Грозного. Началась новая волна репрессий. Царь со своими опричными телохранителями кровавым смерчем носился по владениям заподозренных в измене княжат и бояр, неся с собой смерть и опустошение.
В 1568—1569 гг. ухудшились и внешнеполитические позиции России. Люблинская уния 1569 г., в результате которой создалась Речь Посполитая, имела серьезные последствия для хода Ливонской войны. Отныне России противостояло объединенной государство, состоявшее из Польского королевства и Великого княжества Литовского, которое обладало значительным военным потенциалом и представляло серьезную угрозу западным рубежам России. В том же 1569 г. Турция, стремясь вбить клин между Россией и Ираном и перерезать важнейшую русскую торговую артерию на востоке — Волгу, предприняла большой поход на Астрахань. Поход через безводные донские степи окончился полным провалом. Не достигнув своей цели, турецко- крымские войска вернулись восвояси.
Тяжелые и бесперспективные войны с Ливонией и Крымом, бесчинства опричной гвардии в обстановке непрекращавшихся эпидемий и голода создавали гнетущую обстановку в стране. Вероятно, уже в это время начали раздаваться голоса о необходимости замены Ивана Грозного Владимиром Старицким. По русским и иностранным известиям, царь заставил Владимира Старицкого на одном из ямских станов поблизости от Александ¬
192


Разорение Новгорода
ровой слободы принять яд. Его сын Василий позже был восстановлен на княжеском престоле в Дмитрове, но, по-видимому, также погиб от царской руки. Из рода князей старицких в живых осталась только дочь, вышедшая замуж за герцога Магнуса. Гибель Владимира Андреевича завершила длительную агонию последнего значительного удельного княжества на Руси.
Как в 1537 г. ликвидация Старицкого удела повлекла репрессии против новгородских сторонников князя Андрея Ивановича, так и теперь Иван IV обрушил свой гнев на Великий Новгород. Новгородцам предъявлялись обвинения в том, что они хотели «Новгород и Псков отдать литовскому королю, царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси хотели злым умыслом извести, а на государство посадить князя Владимира Андреевича». Карательная экспедиция на Новгород, которую должны были осуществить опричные полки, готовилась тщательно и в полной тайне. Один из иноземных наемников, Генрих Штаден, позднее писал, что «все города, большие дороги и монастыри от Слободы до Лифляндии были заняты опричными заставами». Путь царских войск до Новгорода, проходивший через Тверь, Торжок и другие города и селения, был отмечен кровавыми расправами. В начале января 1570 г. отряды опричников достигли Новгорода. Главой новгородских заговорщиков царь считал архиепископа Пимена. Поэтому прежде всего репрессиям подверглось новгородское духовенство.
После приезда в Новгород царя начались пытки и казни. Летописец сообщает, что ежедневно в течение пяти недель в Волхове топили по ilOOO—1500 чел. «А тот день хорош, когда в воду бросят всего пятьсот или шестьсот человек». Впрочем, в точности этих цифр можно сомневаться. Опричники совершали также карательные рейды по новгородским окрестностям в радиусе 200—300 км, захватывая помещичье, монастырское и крестьянское имущество, сжигая хлеб, убивая людей, уничтожая окот. Наиболее предприимчивые из них использовали пребывание в Новгороде для вывоза крестьян в свои поместья и вотчины. За время «новгородского похода» погибло несколько десятков тысяч новгородских крестьян и ремесленников. Такова была варварская сущность феодального разбоя. Россия не представляла в данном случае исключения. Многими тысячами гибли горожане и крестьяне во Франции во время религиозных войн. То же происходило и в других странах.
Ликвидация обособленности и экономического могущества Новгорода являлась необходимым условием завершения борьбы с политической раздробленностью страны. Для Ивана IV Новгород представлял опасность и как крупный феодальный центр, союзник старицкого князя, и как потенциальный сторонник
13 История СССР, т. II
193


Литвы, и как крупнейшая цитадель воинствующей церкви. Именно поэтому столь сокрушительным был удар, нанесенный царем в 1570 г. по новгородским землям. Этот удар в какой-то мере напоминал новгородские походы деда Ивана Грозного — Ивана III, но его сущность и последствия были иными. Новгород после погрома 1570 г. превратился из соперника Москвы в рядовой город, всецело подчиненный московской администрации.
Опричнина представляла собой очень Социальная и полити- слажное историческое явление, в кото- ческая сущность г ’
опричнины Ром черты нового причудливо переплета¬
лись со старым, отживающим. Задуманная с целью искоренения феодального сепаратизма, она сама вносила в жизнь страны элементы децентрализации.
В результате создания особого «государева удела» в опричнину вошли три категории земель. Это, во-первых, дворцовые владения, обслуживавшие хозяйственные нужды царского двора. Во-вторых, северные районы страны с черносошным крестьянским населением (Устюг, Северная Двина, Каргополь, Вага, Вологда и Галич). Все эти районы уже давно были связаны с государевым двором и казной, куда они платили важнейшие налоги. Включение северных районов в опричнину и преследовало по преимуществу фискальные цели. Наконец, третью категорию земель составляли районы поместного и вотчинного землевладения: Можайск, Вязьма, Козельск, Белев, Малый Ярославец, Медынь, Суздаль и некоторые другие. Это были уезды (за исключением Суздальского) с преобладанием мелкого вотчинного и поместного землевладения. В большинстве из них еще сохранялось много свободных земель, которые можно было раздать помещикам. Здесь предполагалось испоместить основную массу опричников, выселив землевладельцев, не принятых в состав опричного двора. Наряду с черными, дворцовыми и владельческими землями в опричнину была взята юго-западная часть города Москвы, где сосредоточивались дворцовые службы. Таким образом правительство Ивана Грозного стремилось укре пить экономическое положение социальной опоры государева двора — мелких и средних землевладельцев.
В 1566—1568 гг. основная территория «государева удела» не претерпела сколько-нибудь значительных изменений. Отписаны были в опричнину лишь некоторые северные волости (в том числе Соль Вычегодская и, может быть, Кострома). Потребность опричников в земле удовлетворялась в это время за счет конфискованных царем владений в земских уездах. В 1569—1570 гг. опричной стала часть Белозерского уезда, где находились владения убитого боярина И. П. Федорова. В опричнину были включены также Старица и две новгородские пятины (Бежецкая и Обонежская). Распространение опричных
194


ТЕРРИТОРИЯ ОПРИЧНИНЫ в 1565—1572 гг
13*


порядков на территории, которые в Москве рассматривали как базу возможных антиправительственных движений, сопровождалось выселением оттуда служилых людей, не облеченных доверием царя.
Уже январский указ 1565 г. предусматривал создание опричной гвардии. Для внешнего различия опричников и земских первым предписывалось носить особую одежду. «Пехотинцы,— писали опричники Таубе и Крузе,— все должны ходить в грубых нищенских или монашеских верхних одеяниях на овечьем меху, но нижнюю одежду они должны носить из шитого золотом сукна на собольем или куньем меху». Кроме того, во время езды опричники должны привязывать «собачьи головы на шее у лошади и метлу на кнутовище». Это обозначает, что они должны быть верными, как псы, и очищать страну от сора.
Иван Грозный создал в Александровой слободе своего рода монашеское братство (орден). Всех своих сподвижников он называл «братией», а они именовали его не иначе, как «брат». В этом «братстве» царь разыгрывал роль игумена, Афанасий Вяземский — келаря, Малюта Скуратов — пономаря. Вся «братия» должна была носить специальное оружие — заостренные монашеские посохи и длинные ножи, спрятанные под верхней одеждой. Ханжеское смирение, заимствованное из быта осиф- ляяских монастырей, сочеталось с безудержной жаждой стяжательства, с насилиями и оргиями, j Создавая опричнину и отбирая наиболее преданных ему лиц из господствующих классов, Иван Грозный выдвигал новых людей из городового дворянства, ранее не игравших заметной роли я армии и государственном аппарате. Основу опричной гвардии, насчитывавшей около 1000 чел., составлял государев двор. В опричнину входили также представители многих знатных княжеских и боярских фамилий.
ОГоды опричнины отмечены возросшим могуществом власти московского монарха. Важнейшие внешне- и внутриполитические дела решались непосредственно царем и его ближайшим
Одежда опричника
196


окружением. На многие правительственные мероприятия накладывала отпечаток незаурядная личность Грозного. Жестокий правитель упорно шел к своей цели — укреплению самодержавного деспотизма, не считаясь с гибелью многих тысяч крестьян и горожан, дворян и бояр. В годы опричной грозы пострадали многие представители феодальной аристократии, но она прошла мимо крупнейших княжеско-боярских фамилий — Мстиславских, Шуйских, Глинских, Романовых-Юрьевых.
Наиболее близкий к особе московского государя дворцовый аппарат дал не только образец для организации опричной администрации, но и вошел в опричнину со всеми своими учреждениями. Единственным не дворцовым приказом, перешедшим в опричнину, была Четверть, ведавшая финансовыми делами. Однако архаичная дворцово-вотчинная -система управления, пригодная для «государева удела», не могла сделаться надежной основой реорганизации всего государственного аппарата.
Искоренение очагов феодальной раздроб- Усиление феодального яе,н,Н0СТ|И? драматические страницы столкновений царя Ивана с его вчерашними сторонниками не должны скрывать от нас главного: опричная дубина, ударяя по вельможному барину, другим концом наносила еще более сильный удар по русскому мужику. Тяжелые последствия опричнины во многом объясняются тем, что в силу своей классовой сущности опричный аппарат мог выполнять свою историческую задачу только за счет слез и крови трудящихся масс. Недобрая память об опричниках царя Ивана, сохранившаяся в русском фольклоре, и отрывочные данные делопроизводственных документов убедительно говорят о том, чего стоил русскому крестьянину и горожанину обрушившийся на Россию шквал опричных преобразований.
В литературе было принято относить разорение страны, или так называемый «хозяйственный кризис», к 70—80-м годам XVI в. Однако изучение писцовых книг и других источников позволяет датировать начало оскудения уже -серединой XVI в. Писцовые книги основную причину запустения деревень и сел видят в росте податей, т. е. усилении феодального гнета, осложненного насилиями опричников, военными действиями и стихийными бедствиями. С 1565 до 1571 г. не было ни одного года, когда бы население не страдало от недорода, вызывавшего страшные голодовки, или от моровых поветрий.
Годы опричнины были временем широкой раздачи черносошных и дворцовых земель в поместья и вотчины. Этот процесс интенсивно протекал как на опричных, так и на земских территориях. Расхищение крестьянских земель приводило к распространению крепостнического ига на новые слои крестьянства. Одновременно происходили серьезные сдвиги в формах
197


феодальной ренты. Расширялась барщина и резко возросли денежные оброки.
Разорение крестьянства, обремененного двойным гнетом (феодала и государства), дополнялось усилением помещичьего произвола, что подготавливало окончательное торжество крепостного права. Таковы были прямые последствия опричнины. Это и понятно. Одной из распространенных форм крепостнического произвола было разрешение опричникам вывозить крестьян из владений земских. Штаден писал: «Кто не хотел добром переходить от земских под опричных, тех [эти последние] вывозили насильством и не по сроку. Вместе с тем увозились или сжигались [и крестьянские] дворы». Фактическое расширение прав феодала на подвластное ему население вотчин и поместий не нашло еще законодательного оформления (продолжали действовать закон Судебников 1497 и 1550 гг. о Юрьеве дне и другие нормы права, восходящие к концу XV в.). Но уже в повседневной юридической практике крестьяне начинают все более и более рассматриваться как «люди» вотчинника или помещика, принадлежащие ему в силу феодальных прав на землю.
Опричнина явилась новым -этапом в истории антифеодальной борьбы крестьянства. Голос стихийного протеста слышался в каждом русском селении. В условиях опричного террора, роста государевых и владельческих податей и стихийных бедствий (мор, голод) главной формой борьбы стало массовое бегство крестьян и горожан, приводившее к запустению центральных районов страны. Конечно, эта пассивная форма сопротивления феодалам свидетельствовала о незрелости крестьянства, задавленного нуждой и невежеством. Но побеги сыграли огромную и еще не вполне оцененную роль в истории России. Оседая на Севере и за «Камнем» (Уралом), в далекой Сибири, в Поволжье и на Юге, беглые крестьяне, ремесленники и холопы своим героическим трудом осваивали эти территории. Именно они, безвестные русские люди, способствовали экономическому подъему окраин Русского государства и подготовили расширение его территории. Вместе с тем беглые крестьяне и холопы составляли основной контингент складывавшегося донского, яицкого и запорожского казачества, которое сделалось в начале XVII в. наиболее организованной активной силой Крестьянской войны.
Новгородская трагедия отчетливо выявила противоречивую сущность опричнины. Задачу завершения централизации государственного аппарата правительство Ивана Грозного хотело осуществить старыми методами, возвращаясь к формам дворцово-вотчинного управления. Ликвидировав удел князя Владимира Старицкого, покончив с остатками новгородских вольностей и добившись подчинения церкви государству, опричнина в определенной степени выпол-
Закат опричнины
198


нила свои задачи. Дальнейшее ее существование уже теряло всякий исторический смысл. К тому же новгородский погром особенно ярко показал, что опричное войско перерождалось в разнузданную гвардию янычар, живших грабежом и убийствами мирного населения.
25 июля 1570 г. Москва стала свидетельницей массовых казней приказных людей. Много ужасов видела на своем веку русская столица. Не раз топор палача оканчивал земной путь непокорных вельмож. Уже давно горожане рассказывали друг другу были и небылицы о крутом нраве царя Ивана, о кровавых оргиях в Александровой слободе. Но «самые невероятные зверские сцены» 1 в Москве 25 июля по садистской изощренности превосходили все случавшееся ранее.
На площади у «Поганой лужи» соорудили бревенчатый помост и развели костер, над которым повесили огромный котел с водой. На место казни Иван IV явился в полном вооружении, со всей опричной свитой. Первым среди осужденных на смерть был назван дьяк Иван Михайлович Висковатый. Его обвиняли в изменнической переписке с польским королем, предательских сношениях с турецким султаном и крымским ханом. Глава Посольского приказа держался стойко, решительно отрицая свою вину. Висковатого приказано было «по суставам резать». Один за другим приближенные царя отрубали какую-либо часть его тела. Вторым погиб казначей Никита Фуников, несмотря на то, что он также заявил о своей невиновности (его обварили кипятком). Казнены были дьяк Поместного приказа Василий Степанов и более сотни других приказных людей и детей боярских с детьми и женами. Московскую трагедию лета 1570 г. помнило не одно поколение русских людей. В летописях, исторических песнях и повестях слышатся отзвуки страшных событий, происшедших у «Поганой лужи».
В чем же причина столь дикой расправы царя с когда-то близкими ему приказными дельцами? Учреждение опричнины одним из последствий имело укрепление централизованного аппарата власти. Но процесс централизации протекал не прямолинейно. Разделение территории страны на две части, выделение царского удела неизбежно повлекло обособление земщины, подчиненной Боярской думе и общегосударственным приказам. У то, конечно, был тревожный симптом, показывавший серьезные изъяны опричной реформы. Однако Иван Грозный и в 1570 г. все еще продолжал упорно держаться за сохранение «государева удела». Поэтому он не нашел никаких иных средств для полного подчинения земского правительственного аппарата, как
1 «Архив Маркса и Энгельса», т. VIII, стр. 165.
199


физическое истребление его руководящего состава. Но смена руководства московских приказов могла только на время отсрочить решение вопроса о ликвидации искусственного расчленения страны, порожденного опричниной.
Было и еще одно обстоятельство, ускорившее гибель Ивана Висковатого и его сотоварищей. Весной 1570 г. произошла серьезная перемена внешнеполитического курса русского правительства. Ввиду затяжного характера войны с Речью Посполитой Иван IV вступил в переговоры о перемирии с послами польского короля Сигизмунда II. Одновременно он принял решение начать военные действия против Швеции. Грозный энергично поддерживал проект создания буферного Ливонского королевства во главе с датским принцем Магнусом, зависимого от России. Однако именно Висковатый был сторонником борьбы с Польшей, а не с Швецией. Отсюда ясно, что падение главы Посольского приказа не было случайным проявлением царского гнева, а имело реальные политические предпосылки.
К 1571 г. напряженная обстановка сложилась на южных рубежах. Для предотвращения татаро-турецких вторжений решено было реорганизовать систему обороны на окраинах Русского государства. Эту работу возглавил выдающийся полководец князь Михаил Иванович Воротынский. Главное внимание в составленном им новом уставе сторожевой и станичной службы уделялось наблюдению за степью в целях своевременного обнаружения татарских «воинских людей». Оборонительная система сочетала подвижные (сторожи и станицы) и неподвижные (засечная черта) элементы при их глубинном построении.
Стремясь не допустить создания прочпой обороны на юге России, крымский хан Девлет-Гирей собрал огромные силы для нового похода. Иван Грозный, прослышав о быстром движении Девлет-Гирея, 16 мая 1571 г. быстро направился из Слободы к Серпухову. Однако многие опричники в критический момент не вышли на государеву службу, и царь поспешно воротился из Серпухова, потому что не успел собрать войско. Узнав о бегстве царя и обойдя заслоны русских войск, крымский хан неожиданно появился под стенами столицы. 24 мая Москва была сожжена татарами. Один из летописцев сообщал, что «Москва вся сгорела в три часа. Людей в ней сгорело бесчисленное множество».
Полная небоеспособность опричного войска, выяснившаяся во время похода Девлет-Гирея на Москву, ускорила ликвидацию опричнины. Сразу же после сожжения Москвы был казней главнокомандующий опричным войском, один из инициаторов опричнины, князь Михаил Черкасский (шурин царя, брат его второй жены Марии Темрюковны). Полетели головы и его сотоварищей. Грозный обратил свой гнев на истинных и мнимых
200


Итоги опричнины
виновников военных неудач. Опричнина была обезглавлена. «Новые люди», ставшие во главе государева двора, состояли из окружения старицкого князя и, конечно, не были заинтересованы в дальнейшем сохранении опричных порядков.
В 1572 г. Девлет-Гирей повторил набег на русские земли. Для отражения татар рать была собрана как с земщины, так и с опричнины. Все войска возглавил земский воевода князь Михаил Воротынский. В июле в битве при Молодях (в 45 км от Москвы) татары понесли тяжелое поражение и бежали в Крым. Эта битва показала, что борьба с внешним врагом может быть успешной лишь после того, как в русском войске будет уничтожено деление на опричные и земские полки. В том же 1572 г. опричнина была отменена.
Об 	историческом значении опричных преобразований издавна велись, да и сейчас ведутся жаркие споры. Дворянский историк Н. М. Карамзин видел в опричнине проявление злой воли царя-маньяка. Боярство, по его мнению, вовсе не сопротивлялось Ивану Грозному, ибо искони было привязано к самодержавию. Революционеры- декабристы и А. И. Герцен осуждали тиранию Грозного, обличая произвол самодержавия вообще. Представители так называемого государственного направления (в буржуазной историографии (К. Д. Кавелин, С. М. Соловьев) впервые попытались понять закономерный характер явлений, протекавших в России второй половины XVI в. Исходя из своего тезиса о торжестве «государственного начала» над «родовым», эти историки старались оправдать чуть ли не каждое деяние Ивана IV. Видный буржуазный историк В. О. Ключевский пересмотрел взгляды С. М. Соловьева. С его точки зрения, опричнина — лишь плод «чересчур пугливого воображения царя». Наиболее обстоятельную оценку опричнины дал в своих работах, вышедших в конце прошлого и начале нынешнего столетия, С. Ф. Платонов. Ее смысл он видел в ломке боярского землевладения и утверждении господства дворян.
Точки зрения В. О. Ключевского и С. Ф. Платонова до сих пор бытуют в зарубежной буржуазной литературе.
Первую попытку осмыслить историческое содержание опричнины с марксистских позиций предпринял М. Н. Покровский. Он считал, что в XVI в. происходил «аграрный переворот», в результате которого было разрушено крупное вотчинное хозяйство, носившее натуральный характер, и восторжествовало помещичье, уже связанное с рынком. Выразителем интересов помещиков и в первую очередь торгового капитала выступало самодержавие Ивана IV. Стремление найти классовые корни опричнины сочеталось у М. Н. Покровского с явной переоценкой развития торгово-денежных отношений на Руси.
201


Некоторое время в советской исторической литературе получила хождение платоновская трактовка опричнины, а образ царя Ивана IV, приукрашенный историками и писателями, приобретал черты некоего правителя-исполина, якобы пользовавшегося в своих кровавых злодеяниях полной поддержкой народа. В последние годы советские историки много сделали для изучения социального содержания опричнины и усиления феодального гнета во второй половине XVI в. Рассматриваются также вопросы, касающиеся внешней и внутренней политики в опричные годы.
Основной смысл опричных реформ сводится к завершающему удару, который был нанесен последним оплотам удельной раздробленности. Ликвидация удела Владимира старицкого и разгром Новгорода подытожили длительную борьбу за объединение русских земель под эгидой московского правительства. Поколеблена была и феодальная обособленность русской церкви; ее окончательное включение в централизованный аппарат власти становилось теперь вопросом времени. Вызванная коренными интересами широких кругов господствующего класса, эта борьба в какой-то мере отвечала потребностям горожан и крестьянства, страдавших от бесконечных распрей феодалов.
Особенностью опричнины было то, что централизаторская политика проводилась в крайне архаичных формах, подчас под лозунгом возврата к старине. Так, ликвидации последних уделов правительство стремилось добиться путем создания нового «государева удела». Утверждая самодержавную власть монарха как непреложный закон государственной жизни, Иван Грозный в то же время передавал всю полноту исполнительной власти в земщине, т. е. основных территориях России, в руки Боярской думы и приказов, фактически увеличивая удельный вес феодальной аристократии в политическом строе Русского государства. Эта внутренняя противоречивость опричнины и: была одной из причин ее падения.
Варварские методы борьбы царя Ивана со своими политическими противниками, его безудержно жестокий характер накладывали на все мероприятия опричных лет зловещий отпечаток деспотизма и насилия. Здание централизованного государства строилось на костях тысяч и тысяч безвестных тружеников. Усиление феодально-крепостнического гнета было важнейшим условием, подготовившим окончательное закрепощение крестьян. Бегство на южные и восточные рубежи, запустение центра страны были также ощутимыми итогами опричнины, которые свидетельствовали о том, что крестьяне и посадские люди не желали мириться с возросшими поборами. Борьба угнетенных классов со старыми п новыми господами постепенно нарастала  11 Дальнейшая часть параграфа написана Б. И. Корецким.
202


Земский собор 1575 г и частичное восстановление опричнины
В такой напряженной обстановке осенью 1575 г. в Москве собрался Земский собор. Как и на соборе 1566 г., некоторые его участники выступили с особым мнением и, возможно, даже увлекли за собой других. Если верить рассказу англичанина Джерома Горсея, после длительных дебатов был составлен какой-то акт, поданный затем царю на рассмотрение. В этом выступлении Грозный увидел «мятеж», «заговор». «Заговорщики», среди которых теперь были и лица духовные, разделили участь тех дворян, которые осмелились обратиться к царю с коллективной челобитной в 1566 г. Сорок человек из их числа были казнены на площади у Успенского собора в Кремле.
Тогда же Иван Грозный устроил «политический маскарад», озадачивший современников едва ли не больше, чем его таинственный отъезд из Москвы в Александрову слободу в декабре 1564 г. и последующее учреждение опричнины. По словам летописца, царь передал титул «великого князя всея Руси» бывшему хану касимовскому Симеону Бекбулатовичу, незадолго перед тем крещеному, а сам назвался «Иваном Московским». «А бояр он себе взял немногих, все остальные были у Семиона. А как приезжал к великому князю Семиону, то садился далеко от него, как и бояре, тогда как князь великий Семион садился на царское место» 1. Некоторые из современников пытались объяснить происходившее тем, что волхвы нагадали подозрительному и суеверному Грозному «перемену»: «московскому царю смерть». Нечто подобное имело место в конце XVI в. в Иране, где Аббас I, получив от астрологов предсказание об «уничтожении и казни высокопоставленной особы из причисляемых к солнцу», сложил с себя на несколько дней царскую власть и сделал падишахом ремесленника — еретика Юсуфа, которого затем свел с престола и казнил. Сам Иван Грозный в беседе с прибывшим в Москву в декабре 1575 г. английским послом Даниилом Сильвестром объяснял столь неожиданные мероприятия необходимостью борьбы с изменой подданных.
Иван Грозный на время не хотел иметь никаких дел ни с Боярской думой, ни с «Освященным собором», ни с дьячест- вом, ни с Земским собором. Он снова разгневан на «земщину» за ее неповиновение. Поэтому Грозный предпочитал править страной через подставное лицо, такую же марионетку, каким был незадолго перед тем назначенный «король» Ливонии Магнус. Симеону Бекбулатовичу, этому «калифу на час» (менее  11 «Писка рев с кий летописец».— «Материалы по истории СССР», т. II, М., 1955, стр. 81-82.
203


чем через год он был сведен Иваном IV на «княжение» в Тверь), человеку безобидному и, как показали позднейшие события «смутного времени», неспособному на большую полити- чеокую интригу, отводится внешне эффектная, но в сущности довольно скромная роль. Он должен стать проводником в жизнь крайне непопулярных мероприятий, зародившихся в беспокойной голове царя. Ему же за них и ответ держать. Ему же и умирать, если волхвы, паче чаяния, окажутся правы.
В действительности, в 1575—1576 гг. Грозный сохранял всю полноту власти в своих руках. Из территории Русского государства его самодержавной волей снова был выделен особый «государев удел» и осуществлен «перебор» бояр, дворян и детей боярских, напоминавший прежние опричные «переборы». Одновременно действовал «государев указ», призванный повысить дисциплину и боеспособность дворянского войска и больно задевший интересы служилой массы. Согласно этому указу, всо поместные земли служилого человека должны были находиться лишь в том уезде, где он значился в служилом списке. Уничтожалась разбросанность владений, столь характерная для служилого землевладения в XVI в., но вместе с тем для помещиков сокращались возможности манкировать своими обязанностями и выводить с собой меньшее количество воинов, чем предусматривалось Уложением о службе 1556 г.
С поставлением Симеона Бекбулатовича «великим князем всея Руси» потеряли прежнее значение жалованные грамоты монастырям, а права выдавать новые «великий князь» от Грозного не получил. Их выдал крупнейшим монастырям — Иосифо- Волоколамскому, Кирилло-Белозерскому, Троице-Сергиеву — сам Грозный и, конечно, не даром, а за крупную мзду. Царь Иван, никогда не отказывавший себе ни в красном словце, ни в ярком одеянии, ни в эффектном жесте, и в 1575—1576 гг. придал своим политическим акциям характер загадочных и устрашающих зрелищ. В событиях этих лет прослеживается определенная цель — подавить внутри страны какую-либо оппозицию самодержавной власти, собрать денежные и военные средства, необходимые для продолжения Ливонской войны. к В 1572—1575 гг. русские войска добились
Ливонской войны крупных успехов в Ливонии. Этим ус¬
пехам способствовала благоприятная для России внешнеполитическая обстановка, а также создание в Ливонии вассального «королевства» Магнуса, которое имело на первых порах большую притягательную силу для ливонского населения. В Польше в 1572 г. умер бездетный Сигизмунд II Август. После него краткое время королем был французский принц Генрих Валуа. Вслед за этим наступило бескоролевье, продолжавшееся до 1576 г. В Турции в 1574 т: умер Селим II,
204


ЛИВОНСКАЯ ВОЙНА 1558—1583 гг.
Походы русских ВОЙСК в К
«... —
Походы русских ВОЙСК В ;
X
Места сражений
О
Осажденные города
•
Города, взятые русскими
Г раниц
ы территорий,занятых русс
в 1558-1563 гг
т/ш/м
в 1572-1577 гг.
U-J Ш1Ш11
осенью 1577 г.
1572-1577 гг
— Походы ЛИТОВСКИХ ВОЙСК В 1561 г.
С> Походы Стефана Батория в 1579—1581 гг. Q,1}?.1**? взятые его войсками русские города =■"> Направление походов шведских войск в Корела. 1571-81 гг взятые шведами русские города Территории, отошедшие от России Ю<ХХ^ к Речи Посполитой в 1582 г.
Y///A « Швеции р 1583 г


ярый противник России, организатор астраханского похода 1569 г. Новый турецкий султан Мурад III начал затяжную войну с Ираном, вторгся в пределы Закавказья и, чтобы развязать себе руки, пошел на временное улучшение русско-турецких отношений, что не замедлило сказаться и на взаимоотношениях России с Крымом. Крымский хан, потерпев поражение в битве при Молодях в 1572 г., не рисковал пока совершать крупные набеги на Россию. Пользуясь по-своему предвыборной горячкой, охватившей польских магнатов и шляхту, он принялся теперь разорять Польшу.
Кандидатура Ивана Грозного дважды выдвигалась в Польше во время элекционных (избирательных) сеймов 1573 и 1575 гг., но оба раза стараниями польских и литовских магнатов она не прошла. По-видимому, и сам царь серьезно не помышлял занять престол в Польше или Литве, побаиваясь, что включение в состав Русского государства «шляхетских республик» может подорвать основы его самодержавной власти в России, послужить соблазнительным примером для русской аристократии и дворянства.
Подолгу разговаривая с польскими послами о возможности его избрания на польский трон, Грозный между тем не терял времени в Ливонии. 1 января 1573 г. русские войска штурмом взяли Вейссенштейн (Пайду), второй по величине (после Ревеля) опорный пункт шведов в Прибалтике. В 1575 г. войскам Магнуса сдалась крепость Салис, а русским—Дернов, расположенные на берегу Рижского залива. Ливония оказалась разрезанной на две части. После же кампании 1576 г. в руки царя попало все побережье от Пернова до Ревеля (Таллина). 1
Параллельно Грозный вел переговоры с австрийским императором, стремясь обеспечить поддержку своим планам расторжения Люблинской унии и расчленении Речи Посполитой. Императору он предлагал Польшу и Пруссию, за собой оставлял Литву и Ливонию.
Кульминационного пункта переговоры Грозного с императором Максимилианом достигли зимой 1575/76 г., когда в Москву прибыло австрийское посольство. Однако они глубоко разочаровали Ивана IV. Император требовал поддержки кандидатуры австрийского принца и в то же время просил царя оставить в покое «убогую Ливонию».
Отказ Максимилиана признать права России на прибалтийские земли заставил царя пересмотреть свби планы. Если не удается получить Ливонию дипломатическим путем, то судьба ее должна быть решена на полях сражений.
К этому времени внешнеполитическая обстановка изменилась и далеко не в пользу России. На польский престол в 1576 г. был избран Стефан Баторий, князь семиградский
206


(трансильванский), кандидатура, наименее приемлемая для Грозного.
Между тем Грозный в 1577 г., на двадцатом году тяжелой войны, предпринял грандиозный поход в Ливонию, который был задуман как последний и решающий. Осуществление этого похода предполагало мобилизацию всех ресурсов страны, начатую в 1575—1576 гг.
Уже в январе 1577 г. пятитысячное русское войско с крупными орудиями приступило к осаде Ревеля, а летом того же года армия, возглавляемая Грозным, вторглась в южную («польскую») Ливонию. Перед мощным натиском сдались без сопротивления Мариенгаузен, Люден, Режица, Динабург (Невгин) и другие города и замки. После жестокого штурма был взят Веп- ден. Теперь Россия обладала всей Ливонией, за исключением Ревеля и Риги.
Наряду с победами появились и тревожные симптомы. Магнус, почувствовавший непрочность положения Грозного в Прибалтике, деятельно готовил измену. Против России складывалась коалиция западных держав, ударной силой которой должны были стать Баторий и шведы. Псковский летописец горько упрекал царя за то, что тот «наполнил чужие города русскими людьми, а свои запустошил». Но Иван IV находился на вершине своей славы и не хотел замечать всего этого. Он не мог лишить себя удовольствия написать Курбскому из Вольмара, откуда этот «государев изменник» отправил свое первое послание в Москву. Царь откровенно торжествовал, когда позднее поучал польских послов: «Ведь тот, кто бьет, лучше того, кого бьют и вяжут».
Однако в 1579 г. Стефан Баторий, человек энергичный и решительный, искусный полководец и дипломат, нанес свой первый удар и взял Полоцк, а в 1580 г.— Великие Луки.
Стратегический план Батория был смел и прост. Он намеревался перенести войну на русскую территорию и отрезать Ливонию от России.
Первоначальные успехи Батория в России легко объяснимы. Царь не предвидел ни места, ни времени удара, растянул войска вдоль границы, собираясь встречать врага в Ливонии, а не на своей земле. Но главное заключалось в другом — страна была разорена. Оскудевшие, смертельно уставшие служилые люди не хотели выходить на войну, и ни битье кнутом, ни заковывание в цепи, ни даже угроза смерти уже не действовали. Наиболее искусные военачальники были истреблены в годы опричнины.
На печальном ходе военных действий сказывалось, наконец, и удрученное состояние Грозного. Царь болезненно переживал военные поражения. Бешеные вспышки гнева (во время одной
207


из них в 1582 г. он смертельно ранил своего старшего сына Ивана, наследника престола) сменялись полным упадком сил, унынием, апатией.
Не позднее декабря 1580 г. в Москве происходил Земский собор, обсуждавший вопрос о мире с Речью Посполитой. Захваченные в плен поляками русские дети боярские, как сообщал в своем письме от 8 сентября 1580 г. смоленский воевода Филон Кмита Стефану Баторию, рассказывали, что Иван IV собрал «сейм», на котором «всей землей просили великого князя о мире, заявляя, что больше того с их сел не возьмешь, против сильного господаря (Стефана Батория.— Ред.) трудно воевать, когда из-за опустошения их вотчин не имеешь на чем и с чем».
В 1581 г. Стефан Баторий во главе разношерстной армии наемников, собранных со 'всей Европы, выступил в третий поход, мечтая в случае удачи идти на Москву. Однако он встретил сильное сопротивление под Псковом.
Действия под Псковом начались 18 августа 1581 г. К 8 сентября польская артиллерия пробила бреши в стенах города. Польские военачальники, приглашенные на обед к Стефану Баторию, хвастливо заявляли, что ужинать они будут во Пскове. Однако этим самонадеянным мечтам не суждено было сбыться.
Остановивший короля Псков был силен не только стенами и мощью крепостной артиллерии, но прежде всего несгибаемым духом своих защитников. Бок о бок со служилыми людьми сражалось все население города. Псковский воевода князь Иван Петрович Шуйский прославился своим мужеством, энергией и распорядительностью. Когда осаждающим удалось захватить две башни, они были взорваны защитниками города вместе с находившимися там поляками. Преследовать отступавшего противника устремились как русские войска и посадские люди Пскова, так и монахи, некогда бывшие воинами, и даже женщины. Старики и дети толкли известь, чтобы порошить глаза неприятелю.
Новые приступы также были отбиты доблестными защитниками Пскова. Стефан Баторий был вынужден перейти к осаде города, затянувшейся на пять месяцев. Польская армия испытывала недостаток в продовольствии, страдала от морозов. Отправляемые на поиски сена и дров фуражиры истреблялись в деревнях местными жителями. Наемники, не получая жалованья, угрожали разойтись по домам.
Польские войска не смогли овладеть не только Псковом, но даже маленьким Печерским монастырем, который защищали стрельцы, монахи и окрестные крестьяне.
Героическая решимость русских людей, не жалея сил, драться за каждую пядь родной земли, подбадривала приунывшего царя. Используя посредничество папы Григория XIII и его посла
208


Псков. Гремячья башня (1525 г.)
14 История СССР, т. II


иезуита Антонио Поссевина, он заключил перемирие с Батори- ем, оказавшимся под Псковом в очень затруднительном положении. Курная изба близ Яма-Запольского, где остановился Антонио Поссевин, стала ареной жарких дипломатических споров. Однако русским послам пришлось идти на уступки. По заключенному в 1582 г. десятилетнему перемирию (Ям-Запольскому) Полоцк и Ливония отходили к Речи Посполитой, но зато возвращались другие русские земли, занятые польскими войсками, за исключением города Велижа. В 1583 г. было подписано Плюс- ское перемирие со шведами. Грозный лихорадочно готовился к возобновлению борьбы за Прибалтику. В Англию было направлено посольство Федора Андреевича Писемского. Разрабатывались новые планы. Но в разгар приготовлений Грозный умер.
По истечении срока Плюсского перемирия, в 1590 г. борьба возобновилась. Она закончилась победой России. По Тявзинско- му договору 1595 г. Русское государство получило область на побережье Финского залива и города Корелу, Орешек, Ниен- шанц, Копорье, Ивангород, Ям. Карелия и Кольский полуостров также отходили к России. Эстляндия же с Нарвой оставались за Швецией.
2
Россия накануне Крестьянской войны
В 70-х — начале 80-х годов XVI ов. хозяйственное разорение приняло катастрофические размеры. В 1584 г., к моменту смер-
Хозяйственное разорение ти Ивана ГРоаного’ в Московском уездо 70—80-х годов П°Д пашней было лишь 16 % земли,
а 84% запустело. На каждое жилое поселение в Подмосковье приходилось три пустых. Английскому путешественнику Флетчеру на пути из Вологды в Москву, некогда очень оживленном, попадались теперь сплошь пустые деревни и села.
Еще хуже обстояло дело в районе Новгорода и Пскова, прилегавшем к театру военных действий, а позднее и охваченном ими: здесь в обработке было только 7,5% земли.
В писцовых книгах и актах этого времени очень редко встречается термин «починок», признак процветания земледельческой культуры, зато пестрят скорбные слова — «пустоши, что были деревни». По мере убыли населения государственные и частновладельческие повинности становились все тяжелее. По словам А. М. Курбского, «взяв однажды налог, посылали взимать все новые и новые подати».
210


Основная причина охватившего страну разорения заключалась в резком возрастании феодального гнета в обстановке тяжелой Ливонской войны и карательных действий опричнины, осложненной мором, голодом и набегами неприятеля.
Усиление феодальной эксплуатации вызывало растущий отпор со стороны народных масс. В 70-х — начале 80-х годов по дорогам Русского государства, по селам и деревням, то там, то здесь вспыхивают искорки «разбоев», в форме которых тогда зачастую находило выражение народное недовольство, а кое-где и огоньки восстаний, предвещавшие пожар Крестьянской войны. Показательна борьба крестьян с монастырями. В 1574 г. крестьяне Ростовской волости сожгли Важский Клоновский монастырь, с которым у них велись поземельные опоры. Крестьяне Аргуновской волости, воспользовавшись наступившим в 1575—1576 гг. обострением в отношениях государственной власти с монастырями, захватили земли у Троице-Сергиева монастыря. В 1577—1578 гг. произошли волнения крестьян в Анто- ниево-Сийском монастыре, куда для наведения порядка прибыл из Москвы специальный «государев посланник».
Правительство Ивана IV, начиная сознавать всю опасность создавшейся обстановки, наряду с переговорами о мире с воюющими державами, спешило изыскать средства и для упорядочения внутреннего положения в стране.
Созванный 15 января 1580 г. в Москве «Освященный собор» запретил монастырям приобретать земли у оскудевших служилых людей. Но становилось очевидным, что одним ограничением роста монастырского землевладения беде не помочь. Были нужны мероприятия более глубокие и длительные, затрагивающие самые основы хозяйственной жизни. В числе их едва ли не первое место принадлежало предпринятому новому общему описанию земель.
В 1581 г. писцы направились в Новгородские пятины, наиболее запустевшие и разоренные. В последующие годы описание охватило всю страну. Правительству было очень важно выяснить состояние земельного фонда. От этого зависели раскладка налогов и другие стороны административно-хозяйственной деятельности. Новым писцовым книгам в дальнейшем предстояло стать юридическим основанием крестьянской крепости.
Писцы, руководствуясь государевым указом, раздавали вконец охудавшим помещикам и вотчинникам широкие льготы, освобождая их от платежа государственных налогов на два-три года, а то и на 10 лет. Но льготы предоставлялись с одним непременным условием: за это время «пашню распахать, поля огородить, лес под сенные покосы расчистить, дворы поставить, крестьян поселить». Последнее требование было особенно существенно, потому что земля без крестьян из кормилицы
14* 211


«Заповедные годы»
превращалась в тяжкую обузу для служилого человека, обязанного нести с нее ратную службу.
Чтобы обеспечить помещиков рабочими руками и лучше провести описание, в 1581 г. были введены «заповедные годы». Это означало временное запрещение крестьянских переходов и вывозов крестьян на основании статьи 88-й Судебника 1550 г. о крестьянском выходе в Юрьев день. Крепостническое законодательство о «заповедных годах» претворялось в жизнь путем организации сыска и возвращения беглых и вывезенных крестьян.
Режим «заповедных лет» вначале не распространялся на всю территорию Русского государства. В ряде документов 80-х — начала 90-х годов еще имеются прямые и косвенныо ссылки на статью 88-ю Судебника 1550 г. о крестьянском выходе. Кроме того, отсутствуют сколько-нибудь определенные данные о «заповедных летах» на Юге.
Организуя описание земель, раздавая владельцам запустевших поместий и вотчин льготы, запрещая крестьянский выход в «заповедные годы», правительство сталкивалось с большими трудностями. Писцы, подъезжая к воротам крупного монастыря, часто находили их закрытыми. Прекращение поступлений в государеву казну с поместных и вотчинных земель, получивших податные льготы, ничем не компенсировалось, а сами эти льготы оказывались ничтожно малыми по сравнению со старинными монастырскими податными привилегиями (тарханами). Крестьяне, привлекаемые тарханами, продолжали покидать земли служилых людей и скрываться за монастырскими стенами («закладываясь» за монастыри), избегая таким путем государственного тягла. Необходимо было лишить монастыри их исключительного положения, препятствовавшего правительственным попыткам «устроить землю».
Эту задачу выполнил церковный собор, собравшийся 20 июля 1584 г. уже при царе Федоре. Подтвердив решение собора 1580 г. о запрещении монастырям приобретать земли, собор 1584 г., сверх того, отменил монастырские тарханы и запретил монастырям держать закладчиков. В интересах служилых людей тарханы временно отменялись. Особое внимание уделил собор крестьянскому вопросу. Его решение об отмене тарханов мотивировалось, в частности, тем, что крестьяне, «выйдя от служилых людей, живут у тарханщиков во льготе, и от этого происходят большие убытки воинским людям».
Сразу же после принятия соборного приговора от 20 июля 1584 г. особые «государевы посланники» стали взимать с монастырей государственные налоги, причем даже за прошлые годы, начиная с 1581 г., и вывозить крестьян-закладчиков. Отпал целый ряд затруднений, связанных с подготовкой и проведением
212


Смерть Грозного
описаний. Помещики и вотчинники, недавно получившие податные льготы, попали в лучшие условия и могли теперь рассчитывать на приток к ним крестьян.
Проведение мероприятий, намеченных в последние годы жизни Ивана IV, оказало воздействие на внутреннюю политику не только 80-х, но и 90-х годов XVI в. и стало важным этапом дальнейшего закрепощения крестьянства. Разорение преодолевалось путем усиления эксплуатации крестьянского труда, который использовался все больше и больше как крепостной.
18 марта 1584 г. 53 лет от роду умер Иван Васильевич Грозный. Годы бурных потрясений, разврата, непрестанных переходов от гордыни к отчаянию, от лютой злобы к истовым покаяниям, годы болезненной подозрительности, когда кровь лилась рекой, сделали свое дело. Некогда крепкий, здоровый организм царя был подорван. Уже в 43 года Грозный чувствовал себя стариком, а накануне своей преждевременной кончины царь представлял собой развалину нравственную и физическую. Ночами его преследовали кошмары, руки тряслись, воспаленные глаза слезились, тело распухло.
Две черты характера Ивана IV, неразрывно связанные между собой, поражали воображение как современников, так и потомков: подозрительность и жестокость. Царь легко приходил в ярость, был необычайно скор на расправу и кровопролитие.
Не удивительно, что к концу царствования Грозного рядом с ним не было людей самостоятельно мыслящих, оригинальных и талантливых. Его окружали исполнительные, но в общем посредственные деятели, среди которых особенно выделялся своим усердием Богдан Яковлевич Бельский — фаворит, занявший место Малюты Скуратова. Ограниченный и самонадеянный, всецело преданный опричной политике, Богдан Бельский, умело потакавший любым капризам Грозного, стал наиболее доверенным его лицом и в официальных переговорах с иностранными послами и в сугубо приватных сношениях с многочисленными волхвами и колдуньями, собранными во дворец со всей страны и обязанными своими предсказаниями утешать больного царя. Другой довольно близкий к Ивану IV человек, на сестре которого был женат царевич Федор, Борис Федорович Годунов, считал за лучшее до поры до времени особенно не выделяться, испытав на собственной спине тяжелую царскую руку: он имел смелость заступиться за царевича Ивана во время ссоры его с отцом, закончившейся так трагично, за что был жестоко избит Грозным.
Человек безудержных страстей, Иван Грозный был представителем класса феодалов, сыном своего сурового века. Искоре¬
213


няя пережитки феодальной раздробленности в стране, способствуя возвышению дворянства, стремясь утвердиться на берегах Балтики, он, столкнувшись с противодействием знати и высшего духовенства, применил к своим политическим и идейным противникам жестокие меры, вплоть до их физического уничтожения. Весь свой необузданный темперамент, всю силу своего беспокойного ума, несомненный талант публициста царь направил на всемерное укрепление и обоснование самодержавной власти, отождествляя ее со своей личностью. Власть Ивана Грозного приобрела черты деспотизма. Резкое усиление самодержавия было достигнуто искусственным, насильственным путем, требовало огромного напряжения сил страны и потому не могло быть длительным. Этот своеобразный эксперимент, когда пережитки феодальной раздробленности зачастую искоренялись путем возврата к удельной старине, длился семь лет, в 1575—1576 гг. он был возобновлен на год и в ослабленном виде продолжался до смерти его творца.
Не склонен был Грозный считаться с реальной обстановкой и в борьбе за выход к Балтийскому морю. Он не мог найти ни действенных средств, ни верных путей для этой задачи, перенапряг в неравной борьбе силы страны, привел ее к разорению и в конечном счете потерял все свои завоевания в Ливонии.
Тяжелое наследство оставлял Иван IV своим преемникам: разоренную, закрепощаемую деревню и обезлюдевший город, пустую казну и вконец оскудевшее воинство, беззаконие и произвол в судах и приказах, многочисленных врагов за рубежом и недовольство внутри страны, грозившее, как заметил один современник, разразиться всеобщим восстанием.
_ * ^ L Грозный умер неожиданно для окружаю-
ьорьоа за власть „
в 80-х годах щих за расстановкой шахмат, которыми
и городские восстания захотел развлечься. Тотчас же затворили Кремль и поставили усиленную охрану. После Ивана IV осталось два сына: 27-летний Федор от первой жены Анастасии Романовны Юрьевой и полугодовалый Дмитрий от последней, седьмой жены — Марии Федоровны Нагой. О смерти Грозного народу не сообщалось несколько дней, пока в придворных кругах не подобрали будущему царю Федору четырех регентов: Никиту Романовича Юрьева, Ивана Федоровича Мстиславского, Ивана Петровича Шуйского и Бориса Федоровича Годунова. Сразу же встал вопрос о том, кто фактически будет править страной при малоумном и слабосильном царе Федоре Ивановиче. Вспыхнула борьба за власть. Первым выступил Богдан Бельский, недовольный тем, что не попал в число регентов, и боявшийся со смертью Грозного потерять былое значение при дворе. Он двинул на Кремль свою воору¬
214


женную челядь и захватил его, стремясь склонить Федора к реставрации опричнины. Съехавшиеся в Кремль бояре разделились на две группы, между которыми начались пререкапия. На одной стороне оказались Мстиславские, Шуйские, Голицыны, Романовы, Шереметевы и др., в основном титулованная знать, воспрянувшая духом с кончиной Ивана IV, на другой — лица, так или иначе связанные в прошлом с опричниной: Годуновы, Трубецкие, Щелкаловы, Богдан Бельский и др.
Решающее слово, положившее конец боярским раздорам, сказали московские посадские люди, к которым присоединились находившиеся в столице дворяне южных уездов. Узнав о действиях Бельского, посадские люди, вооружившись чем попало, бросились к Кремлю. Там едва успели запереть ворота. Тогда «весь народ», по выражению летописца, «всколебался», разгромил оружейные склады на Красной площади, поворотил стоявшую на ней царь-пушку к Кремлю и хотел «выбить ворота вон». Среди восставших были и дети боярские, так что для засевших в Кремле дело приобретало серьезный оборот. Угроза народного восстания заставила бояр помириться. Из Фролов- оких (Спасских) ворот выехали к восставшим представители обеих враждующих группировок: И. Ф. Мстиславский,
Н. Р. Юрьев и дьяки Андрей и Василий Щелкаловы. Навстречу им раздались выкрики: «Выдай нам Богдана Бельского! Он хочет извести царский корень и боярские роды». Неудачного заговорщика, которого чуть было не убили дворяне еще в момент схватки в Кремле, сослали в почетную ссылку воеводой в Нижний Новгород.
События в Москве весной 1584 г. показали, что попытки реставрации опричных порядков вызывают решительный отпор как со стороны посадских людей, так и самого дворянства. Посадские люди были по горло сьгты опричными опалами и казнями, им хотелось вздохнуть свободно, перестать дрожать за свою жизнь и имущество. Южное дворянство также выступало против опричнины.
Но в то же время выяснилось, что невозможен возврат и к боярскому господству, чего внутренне желали княжата и высшее духовенство. Лучшим свидетельством этого явился церковный собор, отменивший монастырские тарханы.
В апреле 1584 г. из Москвы на воеводство в Нижний Новгород уехал Богдан Бельский, а 24 мая, вероятно, в связи с какими-то новыми волнениями, были высланы из Москвы в Углич Нагие с царевичем Дмитрием, вокруг которого они группировались. Удалив из Москвы Бельского и Нагих, правительство созвало Земский собор, утвердивший Федора на царство. 31 мая он был торжественно коронован в Успенском соборе.
215


Ставший во главе правительства Н. Р. Юрьев педолго правил государством. В августе 1584 г. он заболел и отошел от дел. Борис Федорович Годунов, до тех пор остававшийся в тени, теперь начал выдвигаться вперед, стремясь запять руководящее положение в правительстве. Прошедший суровую школу в опричнине Ивана Грозного, он умел ждать, наблюдать, точно рассчитывать свои действия. Уход с политической сцены Н. Р. Юрьева позволил Годунову нанести удар князьям Мстиславским. Дело было представлено так, что князь И. Ф. Мстиславский будто бы собирался убить Бориса, зазвав его к себе в дом на пир. Старика Мстиславского постригли в монахи и отправили в Кирилло-Белозерский монастырь, а близких к нему бояр посадили в темницы. По-видимому, тогда же Борис Годунов, почувствовав силу, расправился с дворянами и посадскими людьми, принимавшими участие в волнениях 1584 г. в Москве.
Шуйские, понимая, что Борис Годунов, ставший фактически главой правительства, готовит им участь Мстиславских, решили выступить первыми. Опираясь на «торговых мужиков», которые видели в Борисе приятеля Богдана Бельского, и склонив на свою сторону митрополита Дионисия, они разработали хитроумный план развода царя Федора с Ириной Федоровной Годуновой, ссылаясь на ее «неплодие», с тем, чтобы подорвать позиции ее брата при дворе.
Однако из-за боязни народного движения Шуйские и Годуновы опять, как и в 1584 г., помирились. Когда они выходили из Грановитой палаты, где их мирил митрополит, из толпы торговых людей, сторонников Шуйских, вышли два человека, обратившиеся к Ивану Петровичу Шуйскому, знаменитому защитнику Пскова, с укором: «Помирилися вы нашими головами, а вам, князь Иван Петрович, от Бориса пропасть, да и нам погибнуть».
Так оно и случилось. Борис Годунов, овладев положением, начал розыск. Ивана Петровича и Андрея Ивановича Шуйских сослали, имущество их было конфисковано, а московским гостям — Федору Нагаю и еще шестерым — отсекли головы.
Митрополит Дионисий, приставший к Шуйским, был лишен кафедры и сослан в один из новгородских монастырей. Митрополитом стал ростовский архиепископ Иов, верный сторонник Годунова.
С этого момента первенствующее место Бориса при царе Федоре уже не оспаривал никто.
Волнения в Москве в 80-х годах получили отзвук во всей стране. В июне 1586 г. заволновались горожане в Ливнах. В Соли Вычегодской в том же году вспыхнуло восстание, направленное против Строгановых, один из которых, Семен Ани- кеевич, был убит.
216


Важнейшим следствием городских восстаний явилась организация «посадского строения», предпринятого в 1588 г. и особенно энергично проводившегося в царствование Бориса Годунова в 1600—1602 гг., когда к посадам приписывались в тягло все, кто жил на льготе (не уплачивая податей) в частновладельческих дворах и слободах, а некоторые из этих дворов и слобод конфисковались. «Посадское строение», имевшее целью укрепить экономическое положение городов и способствовать упорядочению государственных финансов, привело на время к некоторому спаду антифеодального городского движения.
Церковь, освящавшая власть московских
Учреждение
патриаршества государей, играла крупную роль во внут¬
риполитической жизни страны. Это стало особенно очевидно после церковных соборов и городских восстаний 80-х годов, осложненных борьбой за власть в придворных кругах. Однако по отношению к константинопольскому патриарху церковь, несмотря на свое возросшее экономическое и политическое могущество, продолжала находиться внешне в подчиненном положении. Хотя восточные иерархи и ездили в Москву за «милостыней» (так называли тогда денежные субсидии) и здесь же искали защиты от «агарянских» (турецких) властей, в Москве была лишь митрополия, тогда как на Востоке существовали четыре патриаршества (в Константинополе, Александрии, Антиохии и Иерусалиме), среди которых первенствующее место занимал патриарх константинопольский (царьградский). Вопрос об учреждении патриаршества в России становился на очередь.
Переговоры с православным Востоком затянулись до 1588 г., когда в Москве появился константинопольский патриарх Иеремия. Патриарх приехал за «милостыней», но московское правительство стремилось задержать его в России до тех пор, пока он не даст согласия на учреждение здесь нового патриаршества. При этом было обещано сделать московским патриархом самого Иеремию. В дальнейшем ему предложили жить не в Москве, а в захолустном Владимире, мотивируя это незнанием Иеремией русского языка и местных обычаев, а также нежеланием царя отпускать из Москвы митрополита Иова. Патриарх этому решительно воспротивился.
Созванный в январе 1589 г. в Москве церковный собор избрал трех русских кандидатов на патриаршество. Выбор царя, руководимого Борисом Годуновым, пал, естественно, на Иова.
Учреждение патриаршества и избрание патриархом Иова было большим успехом светской власти и прежде всего самого Бориса Годунова. Новый патриарх послушно поддерживал и его притязания на царский престол и его закрепостительную
217


политику. Учреждение патриаршества было в то же время крупной вехой в истории православной церкви в России, актом, повышавшим ее авторитет как внутри страны, так и на международной арене, в том числе среди православных церквей.
Ца ь Фе В -1584 г. царя «греховного и грозного»
и Борис Годунов сменил на престоле царь «праведный и
смиренный». Рыхлый, маленького роста, со слабыми дрожащими ногами и простодушно-улыбчатым взглядом, новый царь лишь отдаленно напоминал того, чьим сыном он был. Государственные дела были для него с трудом переносимой докукой. Все время посвящал он постам, поездкам по монастырям. По меткому определению голландца-протестан- та Исаака Массы, «царь больше походил на невежественного монаха, чем на великого князя».
Блаженным, юродивым представляла Федора церковная традиция, столь сильная в публицистике «смутного времени», создавая облагороженный и идеализированный образ царя не от мира сего, царя-«святого». Таким вошел он и в русскую литературу.
Проведя детские и молодые годы в Александровой слободе, Федор, слабый по природе, был внутренне надломлен ужасами опричнины, смертью старшего брата. Поэтому не удивительно, что, став царем, он испытывал инстинктивное отвращение к казням и кровопролитию. Флетчер свидетельствует, что царь Федор начинал свой день с неизменной молитвы: «Господи..., сохрани меня грешпого от злого действия».
С 1587 г. полновластным правителем стал Борис Годунов. У А. С. Пушкина в «Борисе Годунове» князь Шуйский говорит князю Воротынскому о Борисе: «Вчерашний раб, татарин, зять Малюты, зять палача и сам в душе палач».
Впрочем, род Годуновых, выходцев из Золотой Орды еще при Калите, был достаточно известен и знатен, уступая, конечно, княжескому роду Шуйских. Борис, действительно, был женат на дочери печально знаменитого Малюты Скуратова и значился в опричнине. Позднее через свою сестру Ирину он породнился с самим Грозным.
Но не столько опричная и родственная близость к Ивану IV привела Бориса к власти при слабоумном и слабовольном Федоре. Первенствующего положения он достиг прежде всего благодаря своему уму и государственным способностям. Он был несравненно умнее и дальновиднее всех тех, кто до него пытался утвердиться у кормила власти. Он лучше и глубже, чем кто-либо, улавливал самую суть политических событий, понимал, что не только царь Федор, но вся страна устала от опричного террора, что не может быть возврата нп к опричпой, пи к доопричной старине, а надо идти вперед, прокладывая новые
218


пути. И он решил продолжать политику усиления дворянства, но отказаться от свирепых методов ее проведения в жизнь, взять курс на сплочение сил господствующего класса.
Получив в свои руки огромную власть, Борис поначалу пользовался ею умно и осмотрительно. Устраняя поочередно своих противников, которые в случае победы не пощадили бы ни его самого, ни его родственников и сторонников, Борис старался избегать кровопролития, столь обычного для политической борьбы во времена Грозного. Если он кого и отправлял на плаху, то разве что простолюдинов—«торговых мужиков», заговорщиков же из князей и бояр ждала лишь опала, ссылка, конфискация имущества.
К концу 80-х годов Борис Годунов приобрел и важные внешние атрибуты власти, пышный титул «правителя, слуги конюшего, боярина и дворового воеводы и содержателя великих государств, царства Казанского и Астраханского», получил право от своего имени сноситься с иностранными державами. Его доходы достигали огромных размеров, он и его родственники могли выставить на свои средства целое войско. Бельский был выслан из Москвы, «премудрый грамматик» Дионисий оказался в монастыре, Шуйские — в ссылке. Только в Угличе теплился еще огонек оппозиции — там жили маленький царевич Дмитрий и его беспокойная родня.
Странные слухи ходили про этого царственного отпрыска. Упорно говорили, что он весь выдался в отца: с удовольствием смотрит, как режут животных, зимой делает снежные фигуры и рубит им головы саблей, приговаривая: это такой-то боярин, это такой-то, а это сам Борис Годунов.
Ни для кого не было секретом, кому на пользу такие разговоры. Флетчер в записках, появившихся в Лондоне в 1591 г. еще до смерти царевича, сообщая о неудачной попытке отравить Дмитрия, прямо писал, что «жизнь его находится в опасности от покушений тех, которые простирают свои виды на обладание престолом в случае бездетной смерти царя», недвусмысленно намекая на Бориса Годунова и его советников.
Царевича Дмитрия не стало при загадоч- Смерть царевича ных обстоятельствах ов полдень 15 мая
и восстание в Угличе 1591 г- Мать царевича, Мария Нагая, увидела его уже лежащим на земле с перерезанным горлом. Она набросилась на царевичеву мамку Волохо- ву, крича, что царевича зарезали ее сын и сын дьяка Битягов- ского, приставленного к Нагим Борисом. На крик прибежали братья царицы. Кто-то ударил в набат, созывая парод.
Внезапная смерть царевича и агитация Нагих, жаждавших мести, послужили поводом к настоящему восстанию против феодально-крепостнического гнета. По звону колокола в город и
219


на «царевичев двор» сбежались угличские посадские люди, крестьяне, согпанные в Углич на «посоху» (для обслуживания войска), казаки с судов на Волге «с топорами, рогатинами и кольями».
Восставшие разгромили «дьячью избу», убили государева дьяка Михаила Битяговского, его сына, сына мамки царевича Василисы Волоховой, а ее чуть ли не до смерти избили, хотели убить и городского приказчика Русина Ракова, присланного в Углич из Москвы для сбора ненавистной «посохи». Перебили и «некоторых дворян и жильцов», трех посадских людей из тех, что позажиточнее, приходивших к дьяку, гнались за другими посадскими богатеями, которые в страхе за свою жизнь бежали из города.
19 мая вечером в Углич приехала специальная следственная комиссия в составе князя Василия Ивановича Шуйского, окольничего Андрея Клешнина, дьяка Елизара Вылузгина и крутицкого митрополита Геласия. Комиссия интересовалась не столько выяснением причин гибели царевича, сколько сбором материалов об «измене» Нагих и восстании угличан. Ею была выдвинута версия, получившая затем официальное утверждение правительства и патриарха Иова, согласно которой царевич зарезался сам в припадке падучей болезни.
Нагие, обвиненные в подстрекательстве к угличским беспорядкам, а также в попытках организовать пожары и волнения в других городах, были отправлены в отдаленную ссылку. Царицу Марию постригли под именем Марфы и заточили в далекой пустыни. Угличан, участников восстания, «некоторых казнили, у иных отрезали языки, иных разослали по темницам; множество же людей сослали в Сибирь, где ими заселили только что построенный город Пелым. И оттого Углич запустел». С осуждением летописец пишет о повелении Бориса погрести «честно» тела убийц Дмитрия и дать «жалование многое и вотчины» их женам и царевичевой мамке.
Однако официальная версия не разделялась современниками угличских событий. В этом отношении большой интерес представляет сугубо конфиденциальное письмо Горсея от 10 июня 1591 г., в котором он, несмотря на свою близость к Борису Годунову, сообщал, что царевич был «жестоко и изменнически убит», «после чего произошли мятежи и бесчинства». Когда летом 1591 г. под Москвой появились полчища хана Казы- Гирея, по словам летописца, многие полагали, что татар привел «Борис Годунов, опасаясь негодования народа на убийство царевича Дмитрия». Из Алексина в Москву приехал сын боярский Иван Подгорецкий, который привез своего крестьянина, распространявшего эти слухи. На пытке крестьянин показал и на других, думавших так же. В окраинных городах начались
220


Углич. Дворец царевича Дмитрия (построен в конце XV в.)
пытки, казни. Многие из заключенных умирали в темницах. «И оттого многие места запустели»,— подводит печальный итог этого расследования летописец.
Причастность Бориса Годунова к убийству царевича Дмитрия вероятна. Расчетливый правитель опасался даже Марии Владимировны, дочери Владимира Андреевича Старицкого, не говоря уже о царевиче Дмитрии, вокруг которого, как вокруг знамени, в любой момент могли собраться недовольные политикой Годунова.
Удаление царевича и Нагих из Москвы в мае 1584 г. накануне коронации Федора, строгий надзор за ними в Угличе, организованный Борисом Годуновым, мрачные предсказания Флетчера о готовившейся Дмитрию участи — все это говорит о том, что Борис опасался использования младшего сына Грозного Бельским и Нагими в своих честолюбивых целях. Умерщ¬
221


вление ж© Дмитрия в момент, когда основные политические противники Годунова были разгромлены, как показали последующие события, сыграло немаловажную роль при продвижении всемогущего правителя к царскому трону.
Вопрос о закрепощении крестьян является одним из наиболее важных и спорных в истории феодальной Руси, произошло повсеместное лишение крестьян права выхода в Юрьев день, в чьих интересах это было сделано, борьба каких классовых сил определяла ход процесса закрепощения? Или, может быть, право крестьянского выхода отмерло само собой, без законодательной его отмены? Эти вопросы неизбежно вставали перед историками самых различных политических взглядов, принадлежавших к разным историографическим школам. Отношение к крепостному праву, по словам В. И. Ленина, было выражением определенного отношения к классовой борьбе К
В дореволюционной дворянско-буржуазной историографии существовали две концепции: «указного» и «безуказного» закрепощения. Сторонники первой — Б. Н. Чичерин и С. М. Соловьев — утверждали, что закрепощение всех сословий государством произошло якобы в общенародных интересах, а крепостное право было введено указом Бориса Годунова. Концепция «безуказного» закрепощения была создана главным образом В. О. Ключевским и М. А. Дьяконовым. Причины, приведшие к потере крестьянами права выхода в Юрьев день, они видели в обычаях, народном характере, крестьянской задолженности господам и других бытовых факторах. По их мнению, указа о запрещении крестьянского выхода никогда не издавалось. Буржуазных историков обоих направлений объединяло представление о государстве как силе надклассовой. Борьба народных масс против закрепощения ими игнорировалась.
Принципиально новый подход к проблеме возникновения крепостного права был осуществлен в советской исторической литературе. Большое значение для разработки марксистско- ленинской концепции развития крепостного права имели работы Б. Д. Грекова. Он установил, что усиление закрепощения крестьян в России в конце XVI в. являлось лишь этапом в длительном и сложном процессе, начавшемся еще в Киевской Руси, было вызвано определенными социально-экономическими причинами и сопровождалось классовой борьбой крестьянства.
Недавно были открыты новые материалы о беглых и вывезенных крестьянах, в которых сохранились выдержки из указов
Крепостническое
законодательство
Когда и как
1 См. В. И. Л е н и н. Полное собрание сочинений, т. 23, стр. 17.
222


царя Федора о крестьянах, в частности о запрещении крестьянского выхода. Эти документы позволили более конкретно представить процесс закрепощения на рубеже XVI—XVII вв., когда в России в общегосударственном масштабе юридически было оформлено в основных чертах крепостное право.
В обстановке тяжелого хозяйственного разорения, преодолеть которое господствующий класс стремился за счет крестьянства, обнаруживается тенденция к замене денежного оброка, а то и всех повинностей одной барщиной. Крестьянская барщина в центральных уездах России к 80—90-м годам XVI в. ио сравнению с первой половиной века возросла в полтора — три раза: с 1 десятины на выть (единица обложения) до 1,5— 3 десятин, доходя в отдельных случаях до 4—5 десятин.
Вводя барщину, феодалы усиливали свою ростовщическую деятельность, ссужая обедневших крестьян и новоприход- цев деньгами, семенами, скотом для обзаведения хозяйством. «Подмога» давалась ими для того, чтобы закабалить крестьян и таким путем обеспечить рабочими руками барскую запашку.
Феодалы переводили крестьян с одного места на другое и даже в помещичьи дворы, где те зачастую обращались в кабальных холопов. Помещики и вотчинники произвольно распоряжались крестьянским имуществом, подвергали крестьян суровым наказаниям (сажали на цепь и т. п.), осуществляли сделки на крестьян без земли, вплоть до замаскированной их купли-продажи. Этот помещичий произвол ярко характеризует суровые формы, которые приняло на практике крепостничество в России во второй половине XVI в. В конце же века бесправие крестьянства получило юридическое выражение в крепостническом законодательстве, которое стало мощным рычагом дальнейшего нажима помещиков на своих крепостных.
Во время правления Бориса Годунова продворянский характер крепостнической политики выступил совершенно отчетливо. Если при Иване IV освобождались от уплаты податей лишь пустые частновладельческие земли, то теперь был издан указ об «обелении» (освобождении от налогов) части собственной запашки помещиков и вотчинников. Тем самым правительство приносило крестьянское хозяйство в жертву помещичьим интересам. На него не только перекладывались все тяготы обложения, но оно должно было еще и обеспечить рабочими руками барскую запашку.
Этим же интересам служило и законодательство о «заповедных летах». Судя по Торопецкой уставной грамоте 1590— 1591 гг., режим «заповедных лет» при Борисе Годунове был распространен и на город. Выборные городские власти, комплектовавшиеся, как правило, из верхов посада, получили право
223


воз/вращать «бессрочно» и «беспошлинно» на старые места посадских тяглецов, покинувших свои дворы в «заповедные лета».
Описание земель в 80-х годах происходило исключительно интенсивно. Сохранились известия об описании в это время свыше 50 уездов. К началу 90-х годов все основные районы России были описаны.
По мере осуществления описания укреплялся режим «заповедных лет». Около 1592—1593 гг., когда большая часть новых писцовых книг была уже составлена, был издан указ о запрещении крестьянского выхода во всей стране. Писцовые книги служили юридическим основанием крестьянской крепости. Провозглашался принцип обязательной регистрации крепостнических отношений в правительственных документах. Этим указом многолетняя практика «заповедных лет» получила общегосударственное завершение.
Ссылки на этот закон царя Федора имеются в деле 1595 — начала 1596 г. об обелении части вотчины новгородского Пантелеймонова монастыря, где сказано: «Ныне по государеву указу крестьянам и бобылям выхода нет». Принятие закона о запрещении крестьянского выхода на всей территории России сопровождалось борьбой в самом правительстве. По свидетельству ответственных деятелей Поместного приказа, этот указ был издан царем Федором по инициативе («наговору») Бориса Годунова, который настоял на его принятии, «не слушая советов старейших бояр». Одновременно действовал указ о пятилетием сроке подачи исковых челобитных по делам о владении крестьянами и их вывозе.
Перевод на барщину и закрепостительное законодательство встречали сопротивление со стороны крестьян. Большой интерес представляет движение 1594—1595 гг. в вотчинах Иосифо- Волоколамского монастыря, расположенных в пяти центральных уездах. Это движение явилось ответом крестьян на монастырскую хозяйственную реформу, сильно ухудшавшую их положение. Проводил реформу келарь Мисаил Безнин, бывший опричник и воевода, крутой, деспотический нрав которого был тяжек не только для крестьян, но и для самой монастырской братии. Несмотря на весьма основательные опасения части монахов, что реформа вызовет крестьянские побеги, Безнин в 1589—1591 гг. принудительно ссудил крестьянам деньги под высокие проценты и перевел их с оброка на барщину и работу исполу.
Реакция крестьян превзошла ожидания критиков Мисаила Безнина из монашеской среды. Осенью 1594 г. крестьяне отказались выполнять монастырские повинности — убирать урожай, молотить хлеб, платить оброки и т. п. Приезжавшая 21 октября 1594 г. из Москвы специальная комиссия в составе Андрея
224


Яковлевича Измайлова и Казарина Петрова как будто восстановила порядок. Но когда после их отъезда старцы попробовали выгнать крестьян на барщину, «крестьяне стали еще больше того не слушаться прикащиков и ключников стали бить, монастырских работ перестали делать, монастырские леса стали сечь».
Монастырские власти были вынуждены пойти на важные уступки. Во всех монастырских селах стали читать приговор старца Мисаила Безнина от 6 января 1595 г., из которого следовало, что монастырь отказывался от ростовщической операции и должен был строго регламентировать повинность крестьян на началах «старины». Реформа Мисаила Безнина потерпела провал.
Лишь в марте 1595 г. монастырские власти, снизив особым приговором процент, под который выдавались взаймы деньги в монастырских вотчинах, и наложив высокие штрафы на многих крестьян, сумели подавить крестьянское движение.
Волнение в Иосифо-Волоколамском монастыре, явившееся одним из предвестников Крестьянской войны, не единично. Обострение классовых противоречий наблюдается и в других монастырях — Антониево-Сийском, Вознесенском, Болдино-До - рогобужском. Усиливается борьба черных и частновладельческих крестьян за землю, учащаются случаи неповиновения крестьян местным властям, побегов.
С крестьянскими побегами правительство пыталось бороться путем организации государственного сыска крестьян. 24 ноября 1597 г. был издан первый общегосударственный закон, которым пятилетние урочные лета, прослеживаемые по источникам с 1594 г. в делах о крестьянском владении и вывозе, были распространены и на дела о беглых крестьянах.
В обстановке назревавшей Крестьянской войны и еще не вполне преодоленных последствий тяжелого хозяйственного разорения 70—80-х годов XVI в. правительство не могло затянуть петлю крепостной неволи до конца. Запрещая выход во всем государстве и объявляя принцип обязательной регистрации всех крестьян в официальных документах, оно не чувствовало в себе достаточных сил, чтобы обеспечить бессрочный сыск по делам о крестьянах. Поэтому оно издало указ о пятилетием сроке подачи исковых челобитных по делам, касавшимся владения крестьянами, их вывоза и побегов. Издавая указы об урочных летах, правительство пыталось оформить крепостнические отношения между вывезенными и беглыми крестьянами и их новыми владельцами из числа богатых помещиков и вотчинников и дворянства южных уездов.
Колебания наблюдались и в законодательстве о холопах конца XVI в. Да иначе и быть не могло, так как крестьянский и холопский вопросы решались тогда в тесной связи, как две
15 История СССР, т. II
225


стороны единого процесса закрепощения. Указом 1586 г. устанавливалась обязательная регистрация всех служилых кабал, оформляемых с 1 июня 1586 г. в специальных записных книгах. Кабалы же, составленные до этого срока, регистрации не подлежали. Соответственно изменялось и юридическое положение закабаляемых с 1 июня 1586 г.: они лишились права выплаты долга, и их зависимость должна была продолжаться до смерти господина. Кабальные же холопы, уже находившиеся в зависимости до 1 июня 1586 г., продолжали пользоваться этим правом, пока не был издан указ от 1 февраля 1597 г.
По указу 1586 г. потомственная служба докладных холопов (т. е. приобретенных с «доклада» наместнику) была превращена в службу до смерти господина, после чего они вместе со своими детьми подлежали отпуску на волю. Это создавало видимость улучшения их правового положения. Все дела о полных и докладных холопах были сконцентрированы в Москве у постельничего и наместника Московской трети Истомы Осиповича Безобразова. Возможно, что указ 1586 г. внес какие-то изменения и в положение других категорий полного холопства в сторону его смягчения.
Законодательство о холопах XVI в. было обобщено в указе 1 февраля 1597 г. В нем отразились главные закрепостительные тенденции указов 1586 г. о регистрации кабал и 1593 г. о порядке восстановления потерянных крепостей.
Указ 1597 г., предписав обязательную регистрацию не только новых кабал, но и старых кабал и всех старинных крепостей на холопов, лишил права выплаты долга кабальных холопов по старым, составленным до 1 июня 1586 г. кабалам. Так была устранена двойственность в положении этих двух групп кабальных. Другим принципиально важным новшеством указа 1597 г. явилось ограничение «добровольной» службы лишь шестью месяцами (ранее она была бессрочной), после чего господа могли брать на «добровольных» холопов служилые кабалы.
Положение кабальных и особенно «добровольных» холопов (зависимые отношения которых не были оформлены кабалами), т. е. основной холопской массы, с указом 1597 г. ухудшалось. В то же время наметилось сближение полного и докладного холопства с кабальным. Декларировано было запрещение проводить принцип наследственности в отношении холопов кабальных.
Указ о крестьянах (около 1592—1593 гг.), указ о сыске беглых 1597 г. и указ 1597 г. о холопах, оформившие крепостное право в России в общегосударственном масштабе, переполнили чашу народного терпения. В начале XVII в. страна была потрясена грандиозной Крестьянской войной.


ГЛАВА СЕДЬМАЯ
КРЕСТЬЯНСКАЯ ВОИНА В РОССИИ В НАЧАЛЕ XVII В.
1
Начало Крестьянской войны
7 	января 1598 г. умер царь Федор Иванович, не оставив после себя наследников. Со смертью Федора угасла династия Калиты.
Вспыхнувшая при дворе борьба за опус- БорисаТодун еа тевший трон была ожесточенной: ведь но-
р у 0Б вому царю предстояло стать родоначаль¬
ником новой династии. Сразу же в России были закрыты границы и даже на маленьких тропках, ведущих к рубежам Русской земли, выставлены караулы. Однако кое-какие сведения о московских делах все-таки за границу просачивались. Так, в польских кругах, внимательно следивших за событиями в России, уже в январе 1598 г. называли четырех возможных претендентов на царский престол: Б. Ф. Годунова, князя Ф. И. Мстиславского, Ф. Н. Романова и Б. Я. Бельского. Но Ф. И. Мстиславский устранился от борьбы. Б. Я. Бельский, за которым, помимо его многочисленной и шумной челяди, решительно никого не было, сколько-нибудь серьезной силы не представлял. Борьба не на жизнь, а на смерть за царский престол развернулась в 1598 г. между Годуновым и Романовыми-Юрьевыми, ссылавшимися в обоснование своих прав на родство с вымершей династией.
В правительственных верхах не было единодушия относительно кандидатуры царя. Но когда дьяк Василий Щелкалов, сообщив о пострижении царицы, предложил собравшимся в Кремле москвичам присягать Боярской думе, ему в ответ закричали: «Да здравствует Борис Федорович!».
227


Неспокойно было и в самой Боярской думе. Шпионы («шпи- ги») сообщали оршанскому старосте Андрею Сапеге, который в свою очередь доносил литовскому гетману Христофору Радзи- виллу, что Бориса Годунова открыто обвиняли в смерти царевича Дмитрия, малютки Феодосии (рано умершей дочери Федора Ивановича) и, наконец, самого Федора Ивановича, а Федор Никитич Романов распалился до того, что бросился на Бориса с ножом. После этого случая Борис в Боярской думе не появлялся, предпочитая отсиживаться со своими сторонниками на принадлежавшем ему дворе в Кремле.
Романовы позднее пытались обосновать свои права на царский престол тем, что Федор Никитич Романов приходился племянником Ивану Грозному, который был женат на Анастасии Романовой — родной тетке Федора. Но вопрос в сущности был давно решен уже тем, что Борис Федорович много лет был правителем государства.
Борис, столкнувшись с серьезным противодействием своим самодержавным притязаниям, апеллировал к Земскому собору. Он рассчитывал на поддержку духовенства, связанного с патриархом, дворянства, верхушки посада, московских стрельцов, а также части бояр, обязанных ему государственными должностями, поэтому он не побоялся вынести вопрос об избрании царя из узких придворных сфер на более широкую арену.
Земский собор открылся 17 февраля 1598 г. Хотя собор по предложению патриарха Иова избрал Бориса, тот не спешил принять царский сан. Укрывшись за стенами Новодевичьего монастыря, охранявшегося верными стрельцами, Борис выжидал, настаивая на своем желании править самовластно. Он использовал настроение московского посада и после такой внушительной демонстрации, как всеобщий крестный ход во главе с патриархом, дал, наконец, себя уговорить.
Но и согласившись стать царем, Борис не торопился с венчанием на царство. Летом 1598 г. он провел бутафорский военный поход в Серпухов, где дворянскому войску, не видавшему татарских сабель, было выдано тройное жалованье. 1 сентября 1598 г. Борис принял в Успенском соборе благословление патриарха, а вместе с ним и столь желанные для себя «венец и бармы Мономаха». Вслед за тем Борис распустил Земский собор и к его услугам больше не прибегал. Он воспользовался собором, чтобы получить царскую власть, но править с его помощью не хотел.
После воцарения Борис Годунов провел амнистию, снял недоимки по государственным налогам, предоставил льготы служилым и посадским людям. К этому же времени относится попытка регламентировать крестьянские повинности в пользу господ. Продолжалось «посадское строение». Борис пытался за-
228


Золотой ковш царя Бориса Годунова (XVI в.)
менить прямые налоги косвенными, бороться со взяточничеством, пьянством и другими пороками. Хотя крепостной гнет и произвол помещиков не уменьшились, ему все-таки удалось на время несколько нормализовать положение в стране. Авраамий Палицын, один из писателей-публицистов начала XVII в., сурово осуждавший Бориса Годунова за чрезмерные и невыполнимые обещания, должен был признать, что в первые два года его царствования было достигнуто некоторое благополучие.
Однако вскоре снова стали распространяться доносы, холопы оговаривали своих господ, нарушалась законность, осуждались огульно целые семьи, конфисковывалось и распродавалось их имущество. Целый мешок «волшебных» корешков обнаружили по доносу холопа у Александра Романова. Всех Романовых, их родственников и даже приятелей (в их числе дьяка Василия Щелкалова) притянули к ответу. Братьев Романовых, бывших соперников Годуновых, разослали в отдаленные места, а наиболее энергичного из них — Федора — постригли в монахи (под именем Филарета) и отправили в далекий Антониево- Сийский монастырь. Другой неудачный претендент на престол — Богдан Бельский, хвастливо заявивший, что царь Борис на Москве царь, а он царь в Цареве-Борисове, был бит кнутом и сослан в низовые города. Опале и ссылке в Сибирь были подвергнуты и простые крестьяне, посадские люди, стрельцы, казаки.
Но основная опасность грозила Борису снизу. «Процветание» первых двух лет его царствования носило внешний
229


Голод 1601—1603 гг.
характер, за ним скрывались острые социальные противоречия, непримиримая вражда крестьян и холопов к своим господам, крепостному гнету и к самому Борису, инициатору указа об отмене крестьянских переходов в Юрьев день. Назревал социальный кризис. Нужен был лишь толчок, чтобы разразилась буря, грозная и беспощадная. Им стал страшный голод, которым ознаменовалось для России вступление в XVII столетие.
Все лето 1601 г. шли проливные дожди. Хлеб не успел вызреть. 15 августа его побил мороз. С осени в стране начался голод. На следующий год ни озимые, ни яровые посевы зерном, собранным в 1601 г., не дали всходов. В довершение несчастья там, где всходы все- таки появились, рожь во время цветения погибла от заморозков. Страшный голод охватил центральные, северные и северо- западные районы. Но и на южных окраинах, куда направлялся основной поток беглецов, есть было нечего. Не только пришлые люди, но и местные жители мерли и в Рязани и даже в Почепе на Северской Украине. В соседних Белоруссии и Прибалтике дело обстояло не лучше. Только в районе Курска не было неурожая, но привезти хлеб оттуда было трудно.
Народные страдания достигли невиданных размеров. Погибли многие тысячи людей. По словам современника, «мертвых по улицам и дорогам собаки не проедали». В одной Москве, по официальным данным, за два года и четыре месяца было погребено на трех кладбищах 127 тыс. чел. Один современник, пытаясь оценить потери от голода 1601—1603 гг., приходил к выводу, что тогда «вымерла треть царства Московского».
Чтобы спастись от голодной смерти, ели траву, сено, наблюдались даже случаи людоедства. Между тем в стране хлеб был. Светские и духовные феодалы, купцы и зажиточные крестьяне скрывали огромные хлебные запасы, стремясь повысить цены. В стране процветала спекуляция. Попытки Бориса Годунова регламентировать хлебные цены провалились. Организованная им раздача хлеба и денег из царских житниц и казны в Москве и таких важных пограничных городах, как Смоленск, Новгород и Псков, не имела успеха. Сюда стекались толпы голодных людей со всей страны, но хлеб и деньги разворовывались теми, кто должен был их раздавать. Чтобы хоть как-то занять голодавших москвичей и пришедших за пропитанием в столицу людей, Борис предпринял строительство знаменитой колокольни Ивана Великого в Кремле и укрепление внешней стены Москвы. Однако и строительные работы не могли обеспечить всех нуждавшихся.
В голодные годы, когда деньги теряли покупательную стоимость, помещики переводили крестьян с денежного оброка на барщину и платежи натурой. Возрождение в условиях голода
230


более примитивных форм эксплуатации явилось основой, на которой происходил рост закрепощения. Светские феодалы усиливали похолопление свободных людей, монастыри набрасывали на шею крестьян долговую петлю. Именно тогда вольный человек по испитии трех-четырех чарочек винца незаметно для себя становился холопом «угощающего», а помещики усвоили за правило брать «на постели скверные» крестьянских жен и дочерей, предвосхищая постыдные крепостные гаремы XVIII в.
Феодальный гнет, спекуляция хлебом со стороны светских и духовных господ, их постоянное стремление к закрепощению крестьян — все это губительно сказалось на состоянии крестьянского хозяйства. Голодавшие крестьяне целыми деревнями покидали насиженные места и отправлялись искать пропитание. Положение усугублялось тем, что феодалы, чтобы не расходовать хлеба, распускали свои дворы, обрекая на голодную смерть прогнанных холопов. Измученным голодовкой людям не оставалось ничего другого, как либо бежать в поисках «земли обетованной», либо добывать хлеб, пуская в ход оружие.
С осени 1601 г. в народе возникло «волнение велие». Уже в начале сентября в Москву направлялись крестьянские челобитные с просьбами о сложении государственных налогов «ради нынешнего хлебного недорода». Крестьяне и посадские люди просили правительство пресечь хлебную спекуляцию. В ряде мест они поднимались на активную борьбу со скупщиками и продавцами хлеба, убивая их и отнимая хлеб силой. Массовые размеры приобретали побеги. Особенно тревожная обстановка складывалась на южных окраинах. 5 сентября 1601 г. в район Тулы были посланы из Москвы дворяне Григорий Игнатьевич Вельяминов и Никита Михайлович Пушкин, которым поручалось, возглавив отряды из местных детей боярских, произвести здесь обыски и расправы. То была первая посылка московских дворян на юг страны против «разбойников», т. е. восставших крестьян и холопов. За ней проследовали многочисленные карательные экспедиции в другие районы.
Правительство Бориса Годунова, разрешая Указы о крестьянском крестьянам в 1601—1602 гг. частичный выходе 16 — гг. ВЫХОд и тем самым в какой-то мере отменяя указ 1592—1593 гг., изданный по инициативе самого Бориса, намеревалось разрядить напряжение, ввести стихию крестьянских выходов и вывозов в законодательное русло и оградить крепостной строй от еще больших потрясений.
Чрезвычайный характер указа 1601 г., повторенного с некоторыми изменениями в 1602 г., сказался и в перенесении срока выхода на две недели после Юрьева дня (26 ноября), и в его фактическом сокращении (указ был дан по Москве 28 ноября,
231


а ведь нужно было еще время для его рассылки на места) и в различных ограничениях, внесенных в его текст. Делая крестьянам важную уступку за счет рядовой служилой массы, правительство хотело в то же время как-то оградить и интересы последней. Если служилая мелкота теряла убегавших от нее крестьян и страдала от насильственных вывозов, то пусть она хоть получит выходные пошлины. Если идет стихийное бегство крестьян от этой социальной группы, то, может быть, удастся провести перераспределение крестьян внутри нее путем законного перехода и вывоза одного-двух крестьян от одних мелких и средних помещиков к другим; чтобы крупные землевладельцы, светские и духовные, не давили мелких, они должны быть лишены права вывоза крестьян. Из сферы действия указа был изъят полностью Московский уезд. Опираясь на столичное дворянство, правительство надеялось быть сильным во всей стране. Так было задумано, но жизнь внесла в правительственные намерения свои коррективы.
Вставляя в указ 1601 г. текст, содержащий порицание насилий, чинимых над крестьянами их господами, Борис Годунов просчитался. В накаленной обстановке осени 1601 г. выходившие крестьяне истолковали демагогическое заявление царского указа в буквальном смысле и перестали платить государственные налоги. Это больно ударило по господам, которых они покидали и с которых правительство требовало уплаты налогов в прежних размерах. В процессе реализации указов служилая мелкота теряла своих лучших, зажиточных крестьян, а некоторые поместья вообще запустели, потому что их население развозилось более сильными и предприимчивыми помещиками. К последним, действовавшим на законном основании, не замедлили присоединиться крупные землевладельцы. Используя выгодную для себя часть указа, позволявшую им ие отпускать своих крестьян, они, применяя самые разнообразные обходные пути, нарушали те его постановления, которыми запрещалось вывозить крестьян у мелких и средних помещиков. В среде господствующего класса возникли многочисленные тяжбы. Желая предотвратить тяжелый урон для своего хозяйства, причиняемый вывозом крестьян, помещики не отпускали их от себя, а если это не удавалось, грабили крестьянское имущество. В свою очередь крестьяне усиливали отпор помещичьему произволу. На этой почве происходили те «разбои» и «убийства смертные», о которых писали составители Уложения 1607 г., характеризуя указы 1601—1602 гг.
Противопоставив одних землевладельцев другим, Борис Годунов разрушил единое основание крестьянской крепости, установленное указом 1592—1593 гг. в виде писцовых книг 80— 90-х годов XVI в. Теперь для крестьян, которые вновь получили
232


Восстание Хлопка
право выхода, эти книги потеряли закрепощающее значение, а для крестьян, не получивших этого права, они продолжали оставаться важнейшим документом, прикреплявшим их к земле. Такое положение при наличии ожесточенной борьбы внутри господствующего класса, многочисленных тяжб и злоупотреблений привело к нарушению нормального судопроизводства по охране феодальной собственности: «Судьи не знали, как по тому суды вершить».
Все это вызывало в служилой массе глубокое недовольство указами 1601—1602 гг. Чем дальше на юг, где служилая мелкота преобладала, тем оно было сильнее и непосредственнее.
Указы 1601—1602 гг. не только не ослабили, а, напротив, резко обострили социальные противоречия в стране.
В 1602—1603 гг. против «разбойников» посылались дворяне из Москвы уже не г. Тулу, а во Владимир, Волоколамск, Вязьму, Ржев, Можайск, Медынь, Коломну. Пламя крестьянских и холопских восстаний охватывало столицу кольцом. Волнения происходили даже в подмосковных вотчинах Новодевичьего монастыря. Здесь «оху- давшие» крестьяне поднялись не только против монастырских властей, но и против зажиточных крестьян. В 1603 г. стало небезопасно на дорогах, ведших к Литве и Лифляндии. Тем самым нарушалась рижская торговля московских купцов. Летом 1603 г. появился вождь по имени Хлопко, который сумел собрать значительные отряды восставших крестьян и холопов и двинуться с ними на. Москву. Начиналась Крестьянская война.
16 августа 1603 г. Боярская дума, обеспокоенная угрозой столице со стороны восставших, приняла указ о холопах, согласно которому все бездомные холопы, прогнанные господами без отпускных, могли явиться в Москву в приказ Холопьего суда и получить там отпускные. Этому указу придавалось очень важное значение. Его оглашали во всех городах и «не по один день».
Прогнанных без отпускных холопов никто не принимал, так как хозяева их могли предъявить на них свои права по миновании голода. Обреченные на голодную смерть, они, очевидно, и составили одну из наиболее активных сил в отрядах Хлопка. По указу 16 августа 1603 г. им предоставлялась как бы амнистия. Они могли получить отпускные, но лишь ценой прекращения вооруженной борьбы. Правительство Бориса Годунова, чувствуя нависшую над господствующим классом угрозу, стремилось изданием указа расколоть. движение, посулив холопам свободу.
Наряду с этим по приговору Боярской думы Борис Годунов послал против Хлопка окольничего Ивана Федоровича Басманова, сына известного опричного деятеля Федора Алексеевича
233


Басманова, «со многою ратью». Решающий бой произошел вблизи Москвы в сентябре 1603 г. Восставшие проявили стойкость и мужество, а их вождь — и незаурядную военную сметку. Передовой отряд стрельцов, с которым находился сам Басманов, на одной из лесных дорог попал в засаду. Воевода и почти все стрельцы были перебиты. По-видимому, только с подходом главных сил правительственным войскам удалось взять инициативу в свои руки. Бой был длительным и ожесточенным. Восставшие бились с упорством, не помышляя о том, чтобы сдаться в плен. Осилить их удалось с большим трудом. Хлопко, весь израненный, был захвачен на поле боя. Остается неизвестным, умер ли он от ран или его, чуть живого, вместе с другими руководителями движения царь приказал казнить.
Подавив восстание Хлопка, Борис Тодунов не возобновил указа о крестьянском выходе, а вскоре отменил и указ от 16 августа 1603 г. о холопах. Поспешность, с которой прави¬
Положение на окраинах
тельство отказалось от своих прежних уступок крестьянам и холопам, привела лишь к новому обострению классовой борьбы. Положение в стране оставалось серьезным. Многие восставшие из отрядов Хлопка ушли на окраины («украины»). 17 сентября царские воеводы были посланы против «разбойников» «на Рязань» и в Пронск, но замирить полностью «украины» правительству так и не удалось.
«Украины», куда бежали участники восстания Хлопка и откуда, по некоторым данным, они начали свой отчаянный поход на Москву, бурлили. Из их недр в любой момент могла выплеснуться новая волна народного недовольства. Это были колонизуемые пограничные области, существенно отличавшиеся от центральных районов России и по характеру землевладения, и по составу населения, и по степени его закрепощения.
Грозная опасность татарских набегов, постоянные приграничные столкновения с «литвой» наложили на всю жизнь «украин» суровый военный отпечаток. На огромных пространствах тянулась засечная черта — система городов-крепостей, валов, лесных засек, выдвинутых вперед сторожевых станиц, надежно перекрывавших татарские сакмы — пути, по которым пробирались на север непрошенные гости из степей. О стены этих крепостей и о мужество их гарнизонов разбивались впрах смерчи татарских набегов. А дальше на тог, вдоль Дона простирались дикие, бескрайные степи, где жили в казаках самые что ни на есть бесшабашные удальцы, способные и на грабеж и па бессмертный подвиг. Непреложный обычай охранял их волю. На «поле» и на Дону можно охотиться, бортничать и ловить рыбу. Но горе тому, кто захотел бы добыть соху и провести хотя бы одну борозду. «Вольные казаки» усвоили хорошо: там, где за¬
234


водится пашня, появляются и ее неизменные спутники — барщина, кабала, крепостной гнет.
В XVI в. из беглых крестьян и холопов формируется донское казачество, ставшее одной из главных ударных сил крестьянских войн XVII в. Русское правительство в дипломатической переписке неоднократно квалифицировало донских казаков как «разбойников», «воров», «беглых людей», что, впрочем, не мешало ему прибегать к их помощи в борьбе с крымским ханом и турецким султаном. Царская грамота 1592 г. была адресована «на Дон, донским атаманам и казакам, которые на Дону вверху и которые внизу близко Азова», приглашая их нести «государеву службу». Еще далее на юг, в предгорьях Кавказа сложя- лось Терское и Гребенское казачье войско.
Начало планомерному освоению южных окраин было положено в 70-х годах XVI в. Иваном Грозным после того, как Девлет-Гирей прорвался к Москве и сжег ее. Дело своего предшественника энергично продолжил Борис Годунов. В 80-х и 90-х годах были частью построены, частью возобновлены Курск и Кромы, Ливны и Елец, Оскол и Валуйки, Воронеж и Белго- под, а еще южнее — Царев-Борисов, запустевший во время «смуты», как называли современники бурные события начала XVII в. Вновь поставленные города населяли выходцы из центра, некогда покинувшие свои старые гнезда в стремлении избежать крепостничества. Их неудержимо манили на юг неисчислимые богатства здешних лесов и рек, плодородные черноземы, степная воля. Но вслед за крестьянской колонизацией шла военно-правительственная. Государство настигало беглецов на новых местах и сселяло их в особые городские слободы в качестве служилых казаков, стрельцов, пушкарей, воротников и т. п., так называемых «служилых людей по прибору». Они наделялись 10—20 десятинами земли и были обязаны государству не только военной службой, но и работой на «государевой десятинной пашне». На Юге складывался своеобразный разряд государственных крестьян — крестьян вооруженных, а потому особенно опасных для крепостников. Эти люди, избежавшие в свое время боярской барщины, оказались вдруг на барщине государственной. При царе Борисе, проявлявшем особый интерес к заселению южных земель, в Ельце, Курске, Белгороде и Осколе пахалось по 200 десятин «государевой пашни» в каждом городе, а в Воронеже — 100.
Земля под «государеву десятинную пашню» отбиралась обычно у тех же «служилых людей по прибору», а хлеб с нее им не попадал. Он отправлялся дальше на юг, в города, где пашни еще не было, или к «вольным казакам». Для людей, временно пользовавшихся землей и волей, возврат в крепостное ярмо был особенно невыносим. Часть из них уходила за полосу
235


государственных укреплений, к «вольным казакам», оставшиеся ждали лишь случая, чтобы начать борьбу.
Крепостническое государство в своем стремительном броске на юг сильно осложнило отношения и с донскими казаками. На них было начато «гонение велие». Им нельзя было прийти ни в один город, везде их хватали, сажали в темницы.
«Украины» чутко реагировали на происходившие в стране события. В 1602—1603 гг. дворцовые крестьяне богатой и многолюдной Комарицкой волости выступили против властей Новопечорского Свинского монастыря. Осенью 1604 г. комарицкие крестьяне вместе с «мужиками» Околенской волости пошли «войной» на «орловские места», и между ними и дворянскими войсками, посланными орловским воеводой, произошел настоящий бой.
Новая волна Крестьянской войны поднималась на «украй- нах» в 1604 г.
2
Лжедмитрий I и народное движение
В 1603 г. в Брагине, владении могущественного польского князя Адама Вишневецкого, тяжко занемог один из княжеских
Появление самозванца СЛУГ’ некрасивый 22-летний малый, с бо- родавчатым, почти начисто лишенным растительности лицом. Слуга под строгим секретом сообщил исповедовавшему его на смертном одре священнику великую «тайну». Услышанное настолько поразило последнего, что он незамедлительно поведал об этом самому князю. Священник сообщил князю, что уже некоторое время среди многочисленной княжеской дворни скрывается под скромной личиной слуги не кто иной, как прямой наследник московского престола, сын Грозного, царевич Дмитрий, с помощью безымянных покровителей избегший козней Бориса Годунова. Больной выздоровел, и кйязь Адам принял в нем горячее участие.
Эта загадочная личность, которую впоследствии московское правительство стало упорно отождествлять с монахом Григорием, в миру галичским сыном боярским Юшкой Богдановым сыном Отрепьева, появилась на Украине еще в 1601 г., перейдя границу вместе с двумя другими странствующими монахами — Варлаамом Яцким и Мисаилом Повадиным. «Странник» побывал сначала в Киеве, в Печерском монастыре, пожил в Остроге и в Дерманском монастыре у ревнителей православия князей Острожских, затем, распрощавшись со своими спутниками, поучился немного в протестантской школе в Гоще у шляхтичей Гойских, приобретя в своих скитаниях не только навыки
236


ПОХОД ЛЖЕДМИТРИЯ I (1604—1605 гг.) ВОССТАНИЕ И. И. БОЛОТНИКОВА (1606—1607 гг.)


Лжедмитрий I. Портрет маслом
XVII в.
свободного обращения с догматами и обрядами, но и умение хорошо ездить верхом, рубить, колоть и стрелять. Еще раньше в России он бродил по разным монастырям, жил в Чудовском при игумене Пафнутии, был вхож в патриаршие палаты и даже в Боярскую думу, где мог незаметно наблюдать царя Бориса.
Самозванство не было новостью для шляхетской Польши. Вот уже полстолетия, как в соседней с ней Молдавии время от времени, как грибы после дождя, вырастали всевозможные самозванцы из казачьих и польских кругов. Появлялись самозванцы и в противоположном конце Европы, в Португалии, где они принимали имя погибшего в Африке португальского короля дон Себастиана. Недаром папа Климент VIII на донесении своего нунция в Польше Рангояи о «царевиче Дмитрии» первоначально наложил насмешливую резолюцию, сближая этого претендента с португальскими мистификаторами.
Однако за неказистой внешностью самозванца скрывалась натура оригинальная, в его широкой груди билось беспокойное сердце прирожденного авантюриста.
Ставку на него делал прежде всего сам князь Адам Вишневецкий, владения которого находились у границы с Россией. К нему стекались со всех сторон эмигранты-москвичи — дворяне и холопы, жаждавшие отомстить Борису Годунову. Многие из них, не задумываясь, свидетельствовали истинность «царевича»: ведь только с ним они могли рассчитывать на почетное возвращение домой.
238


Марина Мнишек. Портрет маслом XVII в.
С самого начала авантюры образовалась сильная партия при- верженцев самозванца на «поле», а затем и на московских «украинах» в Северской земле. Агенты Лжедмитрия I уже с 1603 г. в мешках ржи и пшеницы, в лодках, в возах с различными товарами переправляли при покровительстве польских пограничных властей через московские рубежи и мимо застав, учрежденных Борисом Годуновым, «прелестные письма» самозванца к населению русского Юга. Их разбрасывали в крепостях, посадах, селах и деревнях, просто на дорогах. У самозванца рождается план пойти во главе казачьего войска на Москву.
Адам Вишневецкий ввел Лжедмитрия в Круг высшей польской знати, которая не прочь была ослабить Россию новой политической интригой. Осенью 1603 г. князь Адам, сам православный, направил самозванца к своему дальнему родственнику, ревностному католику, князю- Константину Вишневецкому, женатому на дочери сандомирского воеводы Юрия Мнишка — Урсуле. Здесь, в имении Константина Вишневецкого на Волыни, Лжедмитрий встречает младшую сестру Урсулы — 18-летнюю Марину и влюбляется в нее.
Рассказы о необыкновенной красоте Марины — скорее легенда, чем правда. Судя по сохранившимся портретам, у нее высокий, выпуклый лоб, удлиненный, пожалуй, даже чересчур удлиненный нос, выступающий вперед подбородок, узкие губы. Маленькая, она была вынуждена становиться на скамеечку, чтобы приложиться к образам в Успенском соборе.
239


Отец Марины, алчный и беспринципный Юрий Мнишек, к этому времени находился на краю финансовой катастрофы. Безумная расточительность съела когда-то огромные доходы и с его собственных владений и с самборской королевской экономии, которая была в его управлении. По договору Лжедмитрия с Мнишком самозванец обязался, достигнув престола, жениться на Марине, дать ей «в приданое» Новгород и Псков, а своему будущему тестю — миллион злотых для покрытия его долгов и расходов по поездке Марины в Москву, не считая богатых земельных пожалований на Смоленщине.
Осенью 1603 г. Адам Вишневецкий сообщил Сигизмунду III о появлении претендента на московский престол, но только 15 марта 1604 г. состоялась первая аудиенция самозванца в Кракове у польского короля. Открытому участию Сигизмунда в самозванческой интриге, подготовлявшейся Мнишками, Вишневецкими, краковским воеводой Николаем Зебжидовским и краковским епископом кардиналом Мацейовским, родственником Мнишков, мешало отрицательное отношение других влиятельных государственных деятелей Речи Посполитой.
Великий канцлер Польши Ян Замойский и другие магнаты решительно не признавали истинности того, что рассказывал о себе самозванец, и требовали строгого соблюдения 20-летнего мирного договора, заключенного в 1601 г. Речью Посполитой с Россией. Они считали Польшу в тот момент неподготовленной к большой войне с Россией. Щедрые обещания самозванца вызывали у них только улыбки. Поэтому Сигизмунд III стал помогать самозванцу тайно. Намерения Лжедмитрия I идти на завоевание престола во главе чисто казачьего войска представлялись ему химерой. Король хотел, чтобы «царевича» посадили на московский престол если не королевские войска, то хотя бы польские добровольцы, что показывало бы его вассальное положение по отношению к Польше.
Собственные планы Сигизмунда не отличались реалистичностью. Претендент должен был отдать Польше Смоленск и часть Северской земли, заключить вечный союз между обоими государствами, разрешить свободу католической пропаганды в России и, наконец, помочь Сигизмунду вернуть шведскую корону, отнятую у него его дядей Карлом IX. Самозванец все это ему обещал.
Чтобы упрочить свое положение среди польской знати и государственных деятелей, самозванцу необходимо было обратиться и к той могущественной силе, какую представляли собой католическая церковь и ее наиболее энергичный и влиятельный отряд — иезуиты, истым поклонником которых был Сигизмунд III. Надеясь завоевать расположение в высших католических церковных кругах, самозванец говорил о соединении
240


православной и католической церквей, намекал на возможность крестового похода против турок с участием Русского государства. Все это производило желаемое действие.
Согласившись на расчленение России, самозванец решил переменить религию. 17 апреля 1604 г. он тайно от своих московских приверженцев исповедался у иезуита Савицкого. Он разыгрывал из себя ревностного поклонника новой для него религии, готового за неимением поблизости папской туфли целовать башмак нунция Рангони. Теперь уже и сам папа Климент VIII изменил тон. Свой ответ на письмо самозванца папа адресовал ему как «любезному сыну и благородному сеньору».
Борис Годунов предпринимал дипломатические шаги к разоблачению самозванца. В августе 1604 г. царь отправил в Краков Смирного-Отрепьева, дядю Григория, для очной ставки с самозванцем, однако тот неизменно уклонялся от встречи со Смирным. Когда в конце 1604 — начале 1605 г. в Польшу,было направлено посольство Посника Огарева с требованием соблюдать мирный договор 1601 г., обнаружилась двусмысленность в позиции Бориса: он как будто допускал, что его агенты в Угличе могли заколоть кого-либо другого вместо царевича Дмитрия. «Даже если бы тот вор был бы и самим князем Дмитрием Угличским, воскресшим из мертвых, то ведь он происходил не от законной, а от седьмой жены». Однако уже Смирным-От- репьевым были посеяны новые сомнения в подлинности претендента, и Лев Сапега, великий канцлер литовский, до того занимавший позицию, близкую к королевской, присоединился теперь к негативному мнению великого канцлера польского.
Только быстрый успех мог упрочить шаткое положение претендента, поэтому медлить было нельзя. В середине августа 1604 г. отряды во главе с самозванцем и Юрием Мнишком выступили в большой поход.
В октябре 1604 г. Лжедмитрий I перешел
Вторжение войск Днепр, служивший тогда границей между
самозванца в Россию w v ~ *
Россией и Польшей. Хотя его войско было
очень невелико (поляков немногим более тысячи, а казаков — около 2 тыс.), переправа заняла почти шесть дней, так как князь Януш Острожский, враждебно настроенный к самозванцу, угнал все паромы.
Борис Годунов сконцентрировал свои силы у Брянска и не имел войск на переправах через Днепр. Он явно недооценивал противника, надеясь «одним перстом разбить этот сброд». Самозванец не пошел большой дорогой через Смоленск, а вынырнул там, где воеводы Бориса его меньше всего ожидали,—в Северской Украине. 18 октября перед войском самозванца распахнул свои ворота Моравск, а 25 октября — Чернигов. И в том и в
16 История СССР, т. II
241


другом городе сдаче предшествовали народные восстания. Только под Новгород-Северским Лжедмитрий I впервые натолкнулся на стойкое сопротивление: там затворился с московскими стрельцами отважный Петр Федорович Басманов, брат Ивана Федоровича, убитого во время восстания Хлопка. В ноябре восстали и перешли на сторону самозванца Путивль, Рыльск, Оевск с Кома- рицкой волостью, Курск и Кромы. Из этих городов под Новго- род-Северский подвозили артиллерию, присылали подкрепления. В войско самозванца вливались отряды запорожских и донских казаков. Когда в середине декабря сюда подошло из-под Брянска войско Бориса во главе с князем Федором Ивановичем Мстиславским, самозванец встретил его во всеоружии. Ф. И. Мстиславский был ранен в голову; царское войско отступило, оставив на поле боя свое знамя. Однако польские отряды, выдержавшие основной натиск в сражении с Ф. И. Мстиславским, заявили о своем решении вернуться в Польшу. Наемникам была нужна не столько военная слава, сколько деньги. Напрасно Лжедмитрий умолял их остаться. Ему отвечали оскорблениями, сорвали с него соболью шубу. Один шляхтич даже воскликнул: «Ты будешь на коле». Поляки ушли. С ними уехал и Юрий Мнишек. После этого количество польских авантюристов в войске самозванца уменьшилось.
Оставленный поляками, Лжедмитрий отошел в богатую н гостеприимную Комарицкую волость. Но зимовать здесь ему не довелось. 21 января 1605 г. он потерпел тяжелое поражение. 23-тысячное войско Лжедмитрия, состоявшее главным образом из казаков и польских гусар, атаковало 20^тысячную армию Мстиславского, которая (в линейном строю стояла у села Добры- ничи, недалеко от Севска. Сначала сторонники Лжедмитрия имели успех. Они потеснили расположившуюся на нравом фланге войска Мстиславского конницу. Но в центре атака была отбита огнем ручных пищалей и орудий. Вслед за этим русская пехота перешла в наступление и окружила пехоту Лжедмитрия. Значительная часть войска Лжедмитрия была уничтожена, остатки бежали, а сам он едва не попал в плен.
Царские воеводы по приказу Бориса учинили над пленными жестокую расправу. Особенную ненависть у них вызывали пленные казаки и крестьяне. Среди воевод-карателей был князь Василий Шуйский, будущий русский царь.
Лжедмитрий I бежал в Путивль. Он был в отчаянии, совсем пал духом, намеревался уйти за границу. Но жители Путивля тотчас же начали укреплять город, формировать для самозванца новое войско, собирать деньги.
Само поражение оборачивалось для самозванца победой. В Путивле он узнал, что его признали Оскол, Валуйки, Воронеж, Белгород, Елец, Ливны, Царев-Борисов.
242


В руках Годунова оставалось войско, он мог еще опираться на районы Центра, но против него восстал весь Юг и Юго-Восток. Наметившийся было после разгрома восстания Хлопка спад Крестьянской войны сменился ее новым подъемом. Зверства, чинимые царскими воеводами, не сломили восставших.
Народное восстание полыхало на огромной территории от Днепра и Дона до Волги, от ковыльных степей «поля» до верховьев Оки. Истомленное крепостным гнетом и тяжелой военной службой на засечной черте, население южных районов России, городское и сельское, повсеместно расправлялось с царскими воеводами, переставало платить государственные налоги и пахать десятинную пашню, собирало деньги и военные силы на помощь самозванцу. Только теперь, когда Лжедмитрий I получил поддержку в антифеодальном движении, охватившем южные районы и избравшем своим знаменем имя «царевича Дмитрия», его химерические планы становились реальностью. ^ _ 13 апреля 1605 г. царь Борис почувст-
Воцарение Лжедмитрия! вовал себя плохо: изо рта, ушей и носа
у него хлынула кровь. Почерневшего, полумертвого царя едва успели постричь в монахи под именем Боголепа. Внезапную кончину Годунова молва приписывала действию яда, присланного из Путивля, но, вероятно, она была следствием болезни, которой страдал царь. Недолговечным преемником Бориса Годунова на царском престоле стал его 16-летний сын Федор.
Судьба годуновской династии решалась не только у далеких Кром, вблизи обугленных стен которых расположилась осадная московская армия, основная оставшаяся у Годуновых опора. Совсем под боком — в самой Москве, сразу же после смерти Бориса заволновались посадские люди.
Задержанная в болотистой местности у Кром храбрым и предприимчивым донским атаманом Корелой, который умело организовал оборону крепости, 80-тысячная московская рать, перенесшая тяжелую зиму, постепенно разбредалась, таяла. В ней росло недовольство. Лишь только из Москвы прибыли для приведения войска к присяге сыну Бориса Годунова Федору новгородский митрополит Исидор и воеводы князь Михаил Петрович Катырев-Ростовский и Петр Федорович Басманов, как 7 мая войско царя Бориса восстало и перешло на сторону «истинного царевича» Лжедмитрия I. В восстании приняли участие черные «даточные люди» (набранные в армию), служилые казаки и стрельцы, как это было и во всех южных городах. Но теперь против Годуновых активно выступили также служилые люди Рязани, Тулы, Каширы, Алексина и других южных городов во главе с братьями Ляпуновыми. Приниженное положение южного дворянства по сравнению с дворянством Центра обозначилось
16* 243


уже в период опричнины. В 80-х годах Ляпуновы и Кикины сражались в Москве на стороне посадских людей против Богдана Бельского и стоявшего за его спиной Бориса Годунова. Не удивительно, что Борис Годунов к южным дворянам относился настороженно, а рязанцев Ляпуновых по его повелению неоднократно строго наказывали за различные провинности. Южные дворяне были очень недовольны указами Бориса о крестьянском выходе 1601—1602 гг., «посадским отроением», в ходе которого у них отписывались к посадам дворы и дворники в городах. Не меньшее недовольство вызвали попытки Бориса организовать сыск беглых на Юге, а также ставшие постоянными тяготы по строительству новых городов и военной службе в них «по годам». Во время восстания 7 мая 1605 г. одни из воевод были связаны, другие бежали в Москву. Самозванец милостиво отнесся к П. Ф. Басманову и другим воеводам, пожелавшим служить ему.
Не вполне доверяя перешедшему на его сторону войску, Лже- дмитрий I распустил его по домам; только части служилых людей он приказал ожидать себя под Орлом на пути в Москву.
1 июня в столицу с «милостивой» грамотой самозванца прибыли его гонцы. Их приезд послужил толчком к антифеодальному восстанию московских посадских людей, которое произошло 7 июня. Восставшие не ограничились разгромом дворов Годуновых и их родичей в Москве и под Москвой. В столице были разграблены дворы многих бояр, дворян и дьяков. Досталось и патриарху Иову. Позднее Иов вспоминал, как восставшие москвичи ворвались «с оружием и дрекольем» в Успенский собор, прервали богослужение и, извлекши его из алтаря, «таскали по церкви и по площади, всячески позоря».
Параллельно со стихийным антифеодальным движением в столице назревал княжеско-боярский заговор. Придворная знать была не прочь воспользоваться народным восстанием, чтобы свалить ненавистных Годуновых и взять власть в свои руки. Но сила народного возмущения и обаяние имени «царевича Дмитрия» были столь велики, что и боярским заговорщикам пришлось отправиться на поклон в Тулу и Серпухов, где во время своего триумфального шествия в столицу останавливался самозванец. Лжедмитрий I принял князей Ивана Михайловича Воротынского, Андрея Андреевича Телятевского и других бояр подчеркнуто высокомерно, бранил их, допустил к своей руке после казаков. Те в свою очередь «лаяли и позорили» бояр, а князя А. А. Телятевского «чуть до смерти не убили».
Подготовить столицу к приему нового царя была послана специальная комиссия: князья Василий Васильевич Голицын, Василий Михайлович Мосальский-Рубец и дьяк Богдан Сутунов.
244


Сопровождавшее их войско шло под начальством Басманова. Комиссия расправилась тайно с Годуновыми, публично заявив, что вдова-царица и ее сын Федор отравились, а «спасти» удалось только дочь Ксению. Прах Бориса Годунова по распоряжению Лжедмитрия I был перенесен из Архангельского собора, усыпальницы московских государей, в убогий Варсонофьевский монастырь, где уже покоились останки его жены и сына. Патриарха Иова, облачив в монашескую одежду, на простой телеге отправили в Старицу. Были высланы и другие неугодные Лжедмитрию I лица.
В Москву самозванец вступил 20 июня под перезвон всех московских колоколов. Но его торжество сразу же было омрачено. Шуйские, надеясь помешать самозванцу короноваться, устроили заговор, о котором стало известно Лжедмитрию. Он лично допросил доносчика и передал дело на рассмотрение Боярской думы и собрания высшего духовенства. Князь Василий Иванович Шуйский, главарь этого заговора, опасаясь пыток, во всем сразу же повинился и запросил пощады. Но «собор» и новый патриарх, угодливый грек Игнатий, бывший архиепископ рязанский, первый из высшего духовенства приехавший в Тулу приветствовать самозванца, высказались за смертную казнь изменнику. После некоторых раздумий к этому приговору присоединились и бояре. 30 июня Василий Шуйский с обнаженной
шеей стоял уже у плахи, когда к месту казни прискакал царский гонец с помилованием. Самозванец не хотел омрачать начало своего царствования смертной казнью одного из Рюриковичей и ограничился опалой. Он надеялся воздействовать на бояр милостью. Шуйских сослали, но позднее бояре и инокиня Марфа, мать царевича Дмитрия, возвращенная самозванцем, как и подобало «любящему сыну», еще до его коронации в Москву, упросили Лжедмитрия помиловать и вернуть Шуйских в столицу, что он и сделал, как позднее выяснилось, себе на погибель.
21 	июля Лжедмитрий I венчался на царство в Успенском соборе, причастившись по православному обряду из рук патриарха. В глазах французского короля Генриха IV Париж стоил мессы. Лжедмитрий I превзошел знаменитого наваррца, заплатив за обладание Москвой двумя обеднями: православной — явной и католической — тайной.
Самозванец победил. Но не его личные
Внутренняя и внешняя
незаурядные качества и не польская кон-
политика Лжедмитрия I
ница, покинувшая претендента на московский престол еще под Новгород-Северским, доставили ему победу. Эту победу добыл ему восставший народ. Однако самозванец .этого не понимал. Обаяние власти затуманило ему голову. Редко покидавшая его и в прошлом самоуверенность сменилась
245


пустой самонадеянностью, оптимизм — безудержным хвастовством, чувство собственного достоинства, впрочем, и прежде не особенно развитое,— спесивостью. Ни от кого, даже от друзей и доброжелателей, не хотел он принимать советов, полагаясь во всем только на себя и свою удачу. Его спесивость доходила до смешного. Низенький крепыш, он носил неимоверно высокие шапки, чтобы казаться выше ростом. Его самовосхваление ле знало границ. Он, не одержавший по существу ни одной решительной военной победы, выставлял себя «непобедимым цесарем». Он сожалел, что нет в живых Александра Македонского, с которым только ему и достало померяться силами. С польским королем Сигизмундом III, отказывавшим ему в признании императорского титула, он был готов начать войну, римского папу и императора Рудольфа II публично нещадно высмеивал. Достаточно бесцеремонно вел себя он и в повседневной жизни, приближая польских секретарей и иноземную стражу, высокомерно третировал русских, не проявляя достаточного уважения к их традициям и обрядам.
Считая своим основным призванием войну и военное дело, Лжедмитрий I особенно жаловал «воинский чин». К этому обязывала его и принятая им на себя роль сына Ивана IV, продво- рянскую политику которого он был призван продолжать. Только в отличие от Грозного он не забывал и о южных дворянах, оказавших ему помощь во время похода на Москву.
Интересы южного дворянства получили отражение в приговоре самозванца от 1 февраля 1606 г. о сыске беглых крестьян, где постановлялось, что крестьяне, бежавшие или выдавшие на себя служилые кабалы во время голода 1601—1603 гг., основная масса которых скопилась на Юге, возврату прежним владельцам не подлежали. Однако фактическое удлинение этим указом урочных лет с пяти лет до пяти лет и пяти месяцев, а возможно, и до шести лет имело в виду уже дворянство центральных уездов. Такая противоречивость закрепостительной политики Лже- дмитрия I объясняется его стремлением как-то примирить специфические интересы дворянства Юга и Центра. Лжедмитрий I понимал, что если помещики южных уездов помогли ему захватить престол, то он не сможет царствовать, не обеспечив себе поддержки дворянства центра России.
На удовлетворение дворянских требований усилить розыск холопов был направлен и указ от 7 января 1606 г., по которому запрещалось писать кабалы на имя отца с сыном или братьев в обход указа 1597 г. о личном и пожизненном характере кабальной зависимости. Этому указу была придана обратная сила. Предписывалось освобождать холопов, на которых уже были составлены кабалы с указанием нескольких имен холоповла- дельцев. Судя по кабальным книгам, составлявшимся в годы,
246


предшествующие изданию этого указа, примерно четверть всех закабалявшихся тогда холопов должна была быть отпущена на свободу, что не могло не создать у них благожелательного отношения к самозванцу.
Вступив в Москву, Лжедмитрий распустил сопровождавшее его от самой границы казачье войско, оказавшее ему неоценимые услуги в борьбе за престол. В Москве был оставлен лишь атаман Корела со своим отрядом. Казакам, польским наемникам и русским дворянам в первые шесть месяцев правления Лже- дмитрия I, по свидетельству его секретаря Яна Бучинского, было роздано 7,5 млн. руб. Львиную долю этих денег получили русские дворяне. Какой служилый человек «имел 10 рублей жалованья, тому велел дать 20 рублей; а кто тысячу, тому дано две». Такой вакханалии земельных и денежных раздач не было даже во время опричнины. Предпринятое самозванцем массовое верстание (наделение земельным и денежным жалованьем) служилых людей охватило все уезды России. Жалуя служилых людей, Лжедмитрий I высказывался совсем в духе И. С. Перо- светова. По словам современника — поляка Станислава Немоев- ского, он, обращаясь к польским жолнерам (солдатам) в Кремле, громко сказал, «как желает он приобрести любовь людей- рыцарей», и добавил, что «все государи славны солдатами и людьми-рыцарями (дворянами-воинами.— Ред.), ими они стоят, ими государства распространяются, ...они — врагам гроза». Одновременно с верстаниями проводилась чистка войска от неугодных социальных элементов. Из его рядов изгонялись проникшие туда холопы, пашенные крестьяне, посадские люди. Эти мероприятия, конечно, приводили к крушению народных надежд на «хорошего» царя. Лжедмитрий в целом проводил продворян- скую, закрепостительную политику, хотя и делал незначительные уступки крестьянам и холопам.
Он раздавал деньги «воинскому чину», отправлял их в Польшу Юрию Мнишку на уплату долгов, тратил огромные суммы на строительство нового дворца в Кремле и на другие затеи. Царь-авантюрист не очень задумывался об источниках доходов. Когда царская казна стала заметно пустеть, самозванец, подобно Ивану IV, запустил руку в монастырские сокровищницы. Сохранились известия, что из Иосифо-Волоколамского и Новодевичьего монастырей было взято по 3 тыс. руб., как бы в долг на царский обиход, и вручено дворецкому, из Кирилло-Белозерско- го — более 5 тыс., а из Троице-Сергиева — 30 тыс.
Самозванец, руководствовавшийся в своих религиозных симпатиях и антипатиях исключительно соображениями политического интереса и личной выгоды, подчас допускал высказывания, повергавшие православных ревнителей благочестия в ужас. Так, он, по свидетельству автора Хронографа 1617 г., критиче¬
247


ски отзывался о семи вселенских соборах, утверждал равенство православной и католической веры. Но невозможно понять всю глубину ненависти православного духовенства к «безбожному еретику»-расстриге, если не учитывать ударов, которые наносил самозванец материальным интересам церкви. Взаимное недоброжелательство самозванца и русских церковных иерархов еще больше возросло после тайного доноса епископов Львовского и перемышльского в Москву о нем как о враге православной церкви.
Еще в Польше отцы-иезуиты сумели прельстить разгоряченное воображение Лжедмитрия перспективой, что живопись, поэзия и история прославят его как будущего освободителя Константинополя из-под власти ислама, что фрески, рассказывающие о его бессмертных подвигах, будут украшать стены Ватикана. Переименовывая Царев-Борисов в Царьград во время похода на Москву, самозванец как бы указывал направление своей будущей внешней политики на юг, к Царьграду древнему.
Сев на престол, Лжедмитрий I предпринял практические шаги к организации противотурецкого похода. В Ельце создавалась военная база и туда стягивались весной 1606 г. войска для осуществления грандиозных замыслов новоявленного завоевателя. Но наступательная политика в отношении Турции в начале XVII в. была бесперспективна. Поэтому военные приготовления Лжедмитрия I походили на авантюру. В какой-то мере такая политика могла заинтересовать южное дворянство, страдавшее от татарских набегов, но дворянству центральных и северо-западных уездов она не сулила ничего, кроме тягот походной жизни в безводных степях Приазовья. Не случайно новгородские дворяне, по некоторым данным, поддержавшие самозванца под Кромами весной 1605 г., через год оказались на стороне бояр-заговорщиков в трагичное для него майское утро 1606 г.
Впрочем, во внешней политике Лжедмитрия I, как и во внутренней, не было устойчивости: рассерженный упорным отказом Сигизмунда III признать его императором, он начал подумывать о том, чтобы обрушить собранные в Ельце войска на Польшу, завязав отношения с тамошними «рокошанами» (мятежниками) и их руководителями Николаем Зебжидовским и Стад- ницкими.
Споря с Сигизмундом III об императорском титуле официально и вышучивая папу приватно, самозванец хотел показать всем и каждому, какой неограниченной властью он теперь пользуется.
Уже обосновавшись на московском престоле, Лжедмитрий I не мог и помышлять о выполнении своих территориальных
248


обещаний, данных в Польше королю и тестю. Это было бы равносильно для него самоубийству. Поэтому в его переговорах с Польшей дело не шло дальше обещаний помощи Сигизмунду в борьбе за шведскую корону, да и то денежной. Самозванец охотно беседовал с прибывшими в Москву иезуитами о пользе просвещения, но строить католические школы в России не спешил. Не торопился он и с обращением русского населения в католическую веру, хотя в его глазах она ничем от православной не отличалась. В то же время Лжедмитрий I не стеснялся просить Павла V, занявшего в мае 1605 г. папский престол, быть посредником в его споре с польским королем об императорском титуле, рассчитывая приобрести этот титул через Ватикан. Он забыл, что католическая церковь — не золотая рыбка и иначе, как получая взамен сторицей, никому никогда ничего не давала. Называть императором самозванца стали лишь иезуиты. Папа промолчал.
И в Ватикане и особенно в Польше начинали обвинять Лже- дмитрия I в неблагодарности и непостоянстве. Этим охлаждением между недавними союзниками немедленно воспользовались в русских придворных кругах, мечтавших любыми средствами отделаться от царя-авантюриста. Василий Шуйский, едва вернувшись в Москву из ссылки в конце 1605 г., сразу же приступил к организации нового заговора. Уже в январе 1606 г. Иван Безобразов по поручению Шуйских и Голицыных зондировал почву в Кракове. Он жаловался польским высокопоставленным сановникам на то, что король прислал в Москву человека ветреного, жестокого, развратного и расточительного, не достойного занимать царский трон. По его словам, бояре желают вверить власть Владиславу, сыну Сигизмунда III, и ждут только случая свергнуть самозванца. Тогда же личный секретарь Лже- дмитрия Ян Бучинский, побывавший в Польше, чтобы поторопить Марину с отъездом в Россию, тревожно сообщал самозванцу, что «в Москве уже подлинно проведали, что он не есть истинный царь».
8 	января 1606 г. ночью в московском дворце самозванца произошел переполох, вызванный, как говорили, попыткой покушения на его жизнь. В марте 1606 г. признаки брожения обнаружились среди стрельцов, охранявших царя. Некоторые из них говорили о том, что царь разоряет православную веру и что они хотят к кому-нибудь пристать, чтобы выступить против него. В Кремле были собраны стрельцы всех московских приказов. Перед ниш! с речью выступил самозванец, который вдруг вспомнил о своих прежних обещаниях свободы и вольности народу. В частности, он сказал, что рисковал своей жизнью не затем, чтобы самому возноситься, а для того, чтобы «освободить вас (т. е. народ.— Ред.) от крайней нужды и рабства». «Погово¬
249


рившие» стрельцы по знаку стрелецкого сотника Григория Мл- кулина были на глазах у всех присутствовавших рассечены на части верными ему людьми.
Между тем положение самозванца становилось все более шатким, его бездумные траты денег вызывали недовольство самых различных слоев сельского и городского тяглого населения. Крестьяне, а также и некоторые помещики заволновались зимой и весной 1606 г. даже в ряде южных уездов, которые, по свидетельству одной анонимной английской записки, вообще были освобождены Лжедмитрием от платежа налогов. Правда, поначалу население обвиняло в ухудшении своей жизни не самого самозванца, а «лихих» бояр, направляя Лжедмитрию соответствующие челобитья. Однако для Станислава Немоевского, прибывшего в Россию вместе с Мариной, уже не было секретом, что Лжедмитрий «в налогах начинал для подданных быть тяжелым».
О том, насколько обострилась классовая борьба в России весной 1606 г., лучше всего свидетельствует движение «царевича Петра», нового самозванца, выдвинутого казаками.
После своего 11-месячного царствования Лжедмитрий оказался как бы между молотом и наковальней. С одной стороны, в народе зрело недовольство, которое пока еще направлялось против бояр, но в любой момент могло обрушиться и на его голову, с другой — бояре неутомимо плели сеть нового заговора.
Попав в столь критическое положение, самозванец прибег к рискованным мерам. Он круто изменил свою внутриполитическую линию, попытался облечь туманные обещания вольности, данные при его походе на Москву, в конкретные законодательные нормы, включив в подготовлявшийся Сводный Судебник ст. 88-ю Судебника 1550 г. о крестьянском выходе, и вызвал в Москву «царевича Петра» и его казаков.
_ Казачий самозванец появился ранней вес-
«мозванца Петра ной 1606 г. на реке Тереке. После долгах споров зимовавшие здесь казаки решили отказаться от похода на Каспий (а в случае неудачи — в Иран) и совершить по Волге поход на Москву. Своим «царевичем» они назвали Илью Горчакова (Муромца), выходца из посадских людей, долгое время служившего на Волге в работных людях, а в течение года бывшего даже холопом у сына боярского Григория Елагина на Тереке. Новый самозванец присвоил имя «царевича Петра», выдавая себя за никогда не существовавшего сына Федора Ивановича. В движении «царевича Петра», инициатором которого явилась казачья голытьба, увлекшая за собой остальных казаков, с самого начала прослеживаются социальные моменты. «Царевич Петр» после своего пленения
250


в Туле осенью 1607 г. в расспросе показал, что терские казаки между собой говорили: «Государь де нас хотел пожаловать, да бояре-лиходеи не дают нам жалованья». В апреле 1606 г. до 4 тыс. казаков, предвосхищая знаменитый поход Степана Разина, прорвалось мимо Астрахани на Волгу, послав письмо Лже- дмитрию. Казаки дошли до Самары, где их встретил с ответным письмом от Лжедмитрия Третьяк Юрлов, велевший им «идти к Москве наспех». Они продвинулись до Вязовых гор (в 10 верстах выше Свияжска), но, узнав об убийстве Лжедмитрия, повернули назад. Позднее они участвовали в восстании Болотникова.
Факт переписки между Лжедмитрием и самозванцем Петром, выдержанной в дружелюбных тонах, зафиксирован как в русских, так и в иностранных источниках. Если Лжедмитрий в своем письме требовал доказательств истинности «царевича Петра», то казаки, почвидимому, в своем письме хотели получить заверения истинности Дмитрия. Для них «истинным» Дмитрием был лишь тот, кто наградит их жалованьем и накажет «лихих бояр». В противном случае они выдвинули бы против него своего самозванца и стали бы с оружием в руках добиваться осуществления своих требований. Лжедмитрий -пригласил «царевича Петра» с его казачьим войском в Москву для того, чтобы нейтрализовать движение и не дать возможности объединяться вокруг «царевича» недовольным крестьянам и холопам. Но, помимо этих забот, у Лжедмитрия были и другие цели. При всей противоречивости интересов самозванца и казаков в одном пункте -они сходились. Казаки ненавидели бояр, а Лжедмитрий как раз спешно искал силу, опираясь на которую, он мог бы обуздать боярство. Поэтому, когда в Москву пришли вести о движении «царевича Петра» и о переписке между самозванцами, бояр охватила тревога. С осуществлением задуманного боярами заговора надо было спешить.
Приезд 2 мая 1606 г. Марины Мнишек с многочисленной и пышной польской свитой ускорил трагическую развязку. 8 мая в Успенском соборе состоялась коронация невесты Дмитрия, а затем церковная свадьба. Женитьба на католичке, присутствие в Успенском соборе еретиков-латынян, нарушение обрядов — все это было крайне неприятно московским жителям.
После свадьбы начались пиры, приемы послов, приготовления к маскараду и конным состязаниям. Марина упивалась властью. Одетая в день коронации в длинное русское платье и красные сапожки, она уже на следующий день сменила их па свой обычный французский наряд. Во время пиршеств на голове ее неизменно красовалась корона. Приехавшие с Мариной
Восстание в Москве 17 мая 1606 г.
251


шляхтичи вели себя вызывающе. Полагая, что если их Марина покорила сердце царя, то им принадлежит весь город, они пьянствовали, буянили, приставали на улицах к замужним женщинам и девушкам. Глухая ненависть закипала в сердцах москвичей.
Бояре, полгода в глубокой тайне готовившие заговор, начали даже опасаться преждевременного стихийного взрыва. Слухи о ропоте среди московского населения доходили до самозванца, но он им не верил. Не внял он и предостережениям Юрия Мнишка, указывавшего ему на опасность буквально за день до восстания. Вместо того чтобы усилить стражу, он высокомерно заявил своему тестю, что может в любой момент казнить любого заговорщика.
На рассвете 17 мая в Москве ударили в набат. Восстание против поляков полыхало в столице, а отряд заговорщиков в 200 бояр и дворян ворвался в Кремль с целью воспользоваться общей суматохой и убить самозванца.
Стрельцы и немцы-алебардщики сразу же разбежались. Выскочивший навстречу заговорщикам с саблей Басманов был убит. Застигнутый врасплох самозванец, пробегая мимо комнаты Марины, успел только крикнуть: «Сердце мое, измена!» Когда Лжедмитрий поспешно спускался из бани за покоями Марины по высокому столбу во двор, он сорвался, подвернул ногу и потерял сознание. Упавшего подобрали стрельцы, которые не вняли мольбам самозванца поставить его лицом к лицу с «миром» на Красной площади, а выдали боярам. Один из заговорщиков выстрелил Лжедмитрию в живот, другие начали колоть и рубить еще корчившееся в предсмертных судорогах тело. Затем с мертвого самозванца сорвали одежды и выволокли за ноги из Кремля, положив его вместе с трупом Басманова на Лобном месте для всеобщего обозрения. Это было последнее представление, в котором Лжедмитрий принял участие, но уже не живой, а мертвый.
Политика Лжедмитрия, и внутренняя и внешняя, была глубоко авантюристичной. Самозванец, стремясь угодить всем слоям и классам русского общества, способствовавшим его победе, запутался в непримиримых противоречиях и потерпел крах. Тяготили его и обязательства, принятые в Польше, и собственные честолюбивые планы завоевания Константинополя. Его демагогическая попытка восстановить Юрьев день отпугнула от него дворянство центральных и северо-западных уездов, наиболее заинтересованное в укреплении крепостнического порядка. В обстановке Крестьянской войны в глазах помещиков померкли даже усилия по организации сыска беглых крестьян, которые предпринимал самозванец. В результате Лжедмитрий I оказался изолированным и был свергнут еще до того, как правило о кре¬
252


стьянском выходе, внесенное в Сводный Судебник, могло быть реализовано, а казачье войско «царевича Петра» вступило в столицу.
И на московском престоле Лжедмитрий в сущности остался тем, кем был в начале своей авантюры: удальцом, лихим наездником и великолепным лицедеем.
Победить самозванца довелось Василию Ивановичу Шуйскому, 54-летнему старику со слабым, медоточивым голосом, непревзойденному мастеру дворцовой интриги, крупной фигуре в придворной борьбе — песчинке, ничтожеству перед новой, небывало огромной волной Крестьянской войны, поднимавшейся на «ук- раинах». Симпатии населения «украин» относились отнюдь не к бесплотной тени «царевича Дмитрия», а к реальному Лже- дмитрию I, царючав антихристу, не только наобещавшему три короба благ, но и начавшему кое-что в этом направлении делать. И слухи о намерении самозванца дать народу «волю», об отмене налогов и призвании в Москву «царевича Петра» жили в народной памяти. Новый царь устраивался на престоле и не знал, что за многолетнюю закрепостительную политику, социальную демагогию, политические ошибки и злоупотребления властью, имевшие место при Грозном и Борисе Годунове, ответ перед восставшим народом предстоит дать ему.
3
Восстание Болотникова
Восстание 17 мая 1606 г. выражало недовольство народных масс беззастенчивым хозяйничаньем польской знати при дворе Лже- дмитрия I. Однако воспользовались резуль- Василия Шуйского татом народного восстания боярские заговорщики, которых самозванец отстранил от управления страной. Уже 19 мая они спешно собрали находившихся в это время в Москве 'служилых и торговых людей — что- то вроде импровизированного Земского собора. На нем было принято решение выбрать царя на Лобном месте в присутствии «всего народа» из двух кандидатов на престол — князя Федора Мстиславского и князя Василия Шуйского. В тот же день царем выкликнули Шуйского. Царь Василий Иванович торжественно поклялся, что он впредь самолично, без боярского суда, никого не казнит и не отнимет имущества у родичей преступника. Царь обещал «без вины ни на кого опалы своей не класть», заявляя во всеуслышание, что опричные времена Грозного больше не повторятся. Феодальная знать тем самым впервые добилась официального ограничения самодержавной воли монарха. Специ-
253


алыные гарантии жизни и имуществу торговых людей должны были обеспечить с их стороны поддержку нового царя.
Начало восстания Воцарение в Москве Шуйского не только
не успокоило народные массы, но само явилось одним из факторов, обостривших положение в стране.. Выдвинутый на престол горсточкой заговорщиков, Шуйский сразу же сделался проводником близорукой программы боярских кругов. Он прежде всего учинил расправу со сторонниками Лже- дмитрия I. Ставленники последнего из числа южнорусского дворянства лишились своих высоких постов и были отправлены воеводами на далекие окраины. У многих из них отняли вотчины и поместья. Вскоре стало ясно, что боярский царь способен разогнать польских друзей «царя Дмитрия», но никакого реального облегчения народу не принесет. Все чаще стали добрым словом поминать недавнее прошлое и особенно широковещательные обещания самозванца. Поползли слухи, что и на этот раз Дмитрию удалось спастись от убийц. Рассказывали, что в ночь майского восстания из царской конюшни исчезло несколько лошадей. В народе говорили, что именно на них и бежал «царь Дмитрий» со своими верными людьми. В Москве уже в конце мая 1606 г. на воротах боярских домов появились «воровские листы», сообщавшие о чудесном спасении Дмитрия. Один современник писал, что только с большим трудом властям удалось прекратить «ропот черни, уверив ее, что убит не Дмитрий, а плут и обманщик». Чтобы предотвратить возможность появления нового «Дмитрия», Шуйский поспешил торжественно перевезти из Углича останки царевича, объявив его чудотворцем. При этом Борис Годунов впервые был открыто назван убийцей царевича. Мать Дмитрия инокиня Марфа, раньше признавшая самозванца за своего спасенного сына, теперь заявила, что ее к этому признанию принудили силой. Но ни воззвания царя, ни канонизация Дмитрия, ни заверения «единожды со- лгавщей» царицы не помогали. Волнение не утихало.
Основным очагом борьбы против правительства сделались и на этот раз южные окраины Русского государства, те северские города, откуда в свое время началось движение самозванца на Москву. Их недовольство усугублялось еще одним важным обстоятельством. В благодарность за поддержку Лжедмитрий освободил эти области на 10 лет от уплаты всяких податей, а Шуйский отменил это решение. Недовольные и без того тяжелым положением, южнорусские крестьяне, казаки, беглые холопы, стрельцы и мелкие дворяне восстали. На первых порах движение возглавили военачальники Лжедмитрия I, имевшие значительный опыт борьбы с московским правительством.
Первым восстал Путивль, куда Шуйский сослал энергичного сторонника самозванца князя Григория Шаховского. Один за
254


другим города переходили на сторону восставших. Среди них был и Чернигов, где на воеводстве находился опальный боярин князь Андрей Андреевич Телятевский.
Но уже (вскоре ©о главе вооруженных сил восставших стал замечательный полководец Иван Исаевич Болотников. Его жизненный путь был трудным. Холоп князя Андрея Телятевского, он в юности бежал в «дикое поле» и долго жил у казаков. Здесь в один из набегов татар его захватили «в полон» и продали в Турцию.
После нескольких лет изнурительной работы на галерах во время морской стычки цесарского флота с турками Болотников был освобожден из рабства. Затем неведомыми нам путями он очутился в Венеции. Прослышав о чудесном спасении «царя Дмитрия Ивановича», Болотников поспешил в Польшу, где, как поговаривали, при дворе сандомирского воеводы Мнишка находился царевич Дмитрий и, во всяком случае, проживал бежавший из Москвы любимец самозванца Михаил Молчанов. Тут и произошла встреча с каким-то самозванным «Дмитрием», определившая дальнейшую судьбу бывшего холопа. В письме, адресованном Григорию Шаховскому, «царь Дмитрий Иванович» назначил Болотникова своим воеводой.
Конечно, не эта встреча сделала Болотникова настоящим вождем восставших крестьян и холопов. Человек незаурядной силы и мужества, талантливый и опытный военачальник, он был бесконечно предан делу народных масс. Болотников решил посвятить свою жизнь борьбе с боярским царем, видя ib этом самый верный путь к утверждению справедливого, по его представлению, социально-политического строя. Сразу же после прибытия Болотникова в Путивль его избрали главой всех вооруженных сил, которые должны были выступить против Шуйского. Беглые крестьяне и холопы из центральных районов страны, стрельцы и посадские люди из южнорусских городов, мелкий служилый люд и, наконец, вольнолюбивое казачество — все эти разношерстные социальные элементы собирались под знаменами вождя разгоравшейся ярким пламенем Крестьянской войны. Болотников сумел сплотить их и повести за собой. Он именовал себя «большим воеводой» царя Дмитрия, будто бы чудом спасшегося во время майских событий.
Поход на Москву начался из Путивля в июле 1606 г. Пройдя охваченную крестьянским движением Комарицкую волость, Болотников в кровопролитных сражениях разбил правительственные войска князя Юрия Никитича Трубецкого. Снова, как и в годы движения Лжедмитрия I, битвой под Кромами (август 1606 г.) начинался победный путь восставших на Москву. Один за другим южнорусские города открывали ворота крестьянам и холопам. На сторону восставших перешел и Елец, имевший
255


большое военно-стратегическое значение: в нем еще Л же Дмитрий I собрал значительные запасы оружия (в том числе много пушек) и продовольствия для предстоявшего похода на турок. Стремясь вернуть Елец, Шуйский направил туда войска боярина князя Ивана Михайловича Воротынского. Восставшие, однако, успешно обороняли крепость и наносили полкам И. М. Воротынского сильные удары. Получив сведения о неудаче под Кромами и опасаясь полного окружения, Воротынский в конце августа отошел к Туле. Намерение Шуйского подавить восстание в самом зародыше было сорвано.
Крупные успехи восставших внесли панику в ряды правительственных войск. Не успел И. М. Воротынский прибыть в Тулу, как царское войско буквально растаяло — «дворяне все поехали без отпуску по домам, а воевод покинули». Восстали и сама Тула и все соседние города. Именно в этот критический для Шуйского момент дворянство тульских и рязанских городов перешло в лагерь восставших, решив взять движение в свои руки и использовать его в своекорыстных целях. Воеводами южнорусских дворян стали рязанцы Григорий Сумбулов, Прокопий Ляпунов и веневский сотник Истома Пашков.
23 сентября 1606 г. наспех собранные войска под командованием царского брата И. И. Шуйского дали бой Болотникову при впадении Угры в Оку, в 7 км от Калуги. В ожесточенном сражении Шуйскому, вероятно, удалось несколько потеснить повстанцев. Но это не облегчило положения правительства: жители Калуги перешли на сторону восставших. Отложилась и Кашира, а царские войска должны были отходить к столице.
Преследуя врага, Болотников занял к началу октября Алексин и нанес поражение войскам царского воеводы князя Владимира Васильевича Кольцова-Мосальского на реке Лопасне. Жители освобожденных городов с радостью встречали восставших. Только в результате боев с войсками князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского на реке Пахре Болотников был вынужден приостановить движение на Москву и отойти на соединение с отрядами Истомы Пашкова, направлявшегося к столице от Тулы. Заняв в середине октября Коломну, объединенные силы повстанцев по коломенской дороге снова двинулись к Москве. Здесь 25 октября у села Троицкого в 50 км от Москвы произошло новое кровопролитное сражение. В нем были наголову разбиты основные вооруженные силы воевод царя Василия — Федора Ивановича Мстиславского и Дмитрия Ивановича Шуйского.
28 октября отряды восставших появились на ближних подступах к Москве в селах Коломенском и Заборье. Так началась единственная в истории страны осада столицы восставшими крестьянами, холопами и казаками, длившаяся пять недель.
Осада Москвы
256


Положение Василия Шуйского, запертого в Москве, как в мышеловке, было отчаянным. К восстанию примкнуло свыше 70 городов (украинные и северские города, Вязьма, Ржев, Можайск на западе, рязанские города на востоке). Волнения охватили почти всю страну. Пламя народного движения распространилось на Поволжье. Здесь антифеодальный протест сливался с борьбой народов против национального гнета. Уже в конце октября восставшие осадили центр Поволжья — Нижний Новгород. Восстали Арзамас, Алатырь, Курмыш, Свияжск, Чебоксары. Татары, мари и мордва сражались бок о бок с русскими крестьянами и посадскими людьми. Присягнул «царю Дмитрию» касимовский царь Ураз-Мухаммед. Большим влиянием среди повстанцев этого района пользовались мелкие служилые люди, в их числе Борис Иванович и Федор Матвеевич Доможировы.
Еще в июне 1606 г. взбунтовалась Астрахань с воеводой князем Иваном Дмитриевичем Хворостининым. Ядро восставших составляли астраханские стрельцы и казаки, выступавшие против московских властей еще во время борьбы Бориса Годунова и Лжедмитрия. Именно в Астрахани один за другим появлялись самозванные царевичи: Август (мнимый сын Ивана Грозного), Осиновик («сын» царевича Ивана), Лавер («сын» царя Федора), происходившие из крестьянской и холопской среды. Сначала на Волге у Свияжска, затем на Дону, а в конце 1606 г. в Путив- ле действовал казацкий отряд Ильи Горчакова.
То там, то здесь вспыхивали восстания на севере страны. На реке Ваге летом 1606 г. многие жители не хотели присягать царю Василию, восшествие которого на престол было лишено даже видимой законности. Осенью брожение захватило отряды даточных людей Великой Перми, посланные пермскими воеводами на подмогу Шуйскому. Особой остроты достигла борьба в Пскове, где «меньшие» посадские люди отказались платить экстренные сборы на военные нужды. Они резко выступили против «больших» людей, гостей и детей боярских, а позднее открыто выражали свои симпатии присланным в Псков пленным болотниковцам — «поили, и кормили, и одевали, и плакали, на них смотря». Однако все эти волнения были местными, что ослабляло народное сопротивление крепостникам-помещикам.
Наиболее грозную силу представляло войско Болотникова, находившееся под стенами Москвы. Современники по-разному определяют его численность — от 60 до 187 тыс. Если даже считать эти данные преувеличенными, то все равно количество восставших под Москвой исчислялось десятками тысяч. Слабость этого войска заключалась в его социальной неоднородности: интересы южнорусских помещиков лишь до поры до времени совпадали с чаяниями казаков, беглых крестьян и холопов.
17 История СССР, т. II
257


Дворянские военачальники с недоверием относились и к самому Болотникову, который был признанным главой всех повстанцев. У восставших не хватало опыта вооруженной борьбы с эксплуататорами, пушек, боеприпасов.
В свою очередь запертое в Москве правительство Шуйского не обладало ни денежными средствами, ни достаточными военными резервами для организации отпора восставшим. Вскоре в столице начался голод. Волновалось посадское население, ожидавшее скорой победы воевод «царя Дмитрия». Между боярами также не было согласия. На некоторое время установилось равновесие сил. Ни одна из сторон не решалась начать генеральное сражение.
Стремясь потушить разгоревшееся пламя Крестьянской войны, Шуйский решил провести мобилизацию сил в северных районах страны, остававшихся ему верными. Однако эти попытки осенью 1606 г. не дали сколько-нибудь ощутимых результатов. Более успешным был поход войск Шуйского под Можайск и Волоколамск. Накануне осады Москвы Болотниковым Шуйский направил туда отряды князя Даниила Ивановича Мезецко- го и окольничего Ивана Федоровича Крюка-Колычева. В итоге район на западе от Москвы перешел под контроль правительства Шуйского.
Большое значение имела идеологическая подготовка решительной борьбы с восставшими. С помощью церкви Шуйский рассчитывал воздействовать на народные массы, расколоть ряды борцов против помощиков-крепостников. Еще до подхода Болотникова к Москве он перенес прах Бориса Годунова, его сына и жены в Троицкий монастырь. Эта церемония, обставленная с большой торжественностью, должна была напомнить о «злодеяниях» самозванца, именем которого действовал Болотников. 16 октября в Успенском соборе в присутствии собравшегося люда была прочитана «Повесть о видении некоему мужу духов- ну». В этой повести восставшие объявлялись «кровоядцами» и «немилостивыми разбойниками», которых может спасти только покаяние и смирение. Патриарх Гермоген рассылал по городам грамоты, призывая гнев божий на головы смутьянов, отступников от православной веры.
В Москве многие простые люди ждали с надеждой победы восставших. Все чаще в городе стали появляться лазутчики с «листами» (прокламациями) Болотникова, в которых содержался призыв к крепостным крестьянам и холопам покончить со своими господами и разделить между собой их имущество. Попавшие в плен болотниковцы показывали пример стойкости и преданности народному делу. Рассказывают, что атаман Аничкин, посланный с письмами «царя Дмитрия», был пойман царскими агентами и посажен на кол, но, умирая, он продолжал
258


призывать народ к восстанию, утверждая, что Дмитрий жив и находится в Путивле.
Боярские холопы и посадские люди Москвы ждали лишь подходящего момента, чтобы открыть Болотникову ворота столицы. Дело дошло до того, что москвичи (вероятно, посадские люди) послали делегацию в лагерь Болотникова. Они обещали сдаться без сопротивления, если к ним выйдет царь Дмитрий. Болотников ответил, что Дмитрий находится в Польше и скоро прибудет в Москву. Переговоры окончились безрезультатно. Чтобы все-таки склонить москвичей на свою сторону, Болотников послал письмо князю Шаховскому с просьбой убедить «Дмитрия», не мешкая, вернуться в Россию.
Основные силы восставших располагались на юге и юго-востоке от Москвы. Их укрепленным центром было село Коломенское. Правда, блокада столицы не была полной. Это облегчало положение осажденных. Первые три недели шли каждодневные стычки, прикрывавшие концентрацию войск обеими сторонами. Именно в это время, 15 ноября 1606 г., 500 рязанских дворян во главе с Г. Сумбуловым и П. Ляпуновым под покровом ненастной ночи тайком покинули ряды восставших и перешли на сторону Василия Шуйского. Размах народного движения испугал дворянских попутчиков Болотникова.
Воспользовавшись изменой Ляпунова и Сумбулова, войска Шуйского нанесли первый серьезный удар по войскам восставших в районе Коломенского. Это было грозным предзнаменованием грядущих бед. Тогда повстанцы устроили в Заборье укрепления из нескольких сот саней, поставленных в два-три ряда и набитых сеном и соломой; все это сооружение было облито водой и смерзлось в камень. В Коломенском был построен острог с земляным валом и деревянным тыном. Только после этого Болотников решил перейти к более активной тактике и предпринял попытку замкнуть кольцо осады вокруг Москвы.
26 ноября большой отряд во главе с Истомой Пашковым, переправившись через реку Москву, пошел к Рогожской слободе и к Красному селу, стремясь пересечь дорогу, соединявшую Москву с Ярославлем. После упорных боев Красное село удалось взять, но ярославская дорога осталась в руках Шуйского. В это время в Москву прибыла крупная подмога — отряды смольнян (более 640 чел.) и 200 двинских стрельцов. Положение осложнилось. Видя это, Истома Пашков вступил в тайные переговоры с Шуйским. Пашков убедился, что ему не удалось использовать крестьянское движение в своекорыстных интересах и решил нанести предательский удар Болотникову в самый критический для него момент.
2 	декабря, когда началось генеральное сражение под Москвой, Пашков и несколько сотен его соратников перешли на
17* 259


сторону Шуйского. В битве у деревни Котлы (на полпути от Москвы до Коломенского) царские войска разбили восставших. Понеся тяжелые потери, Болотников отошел в Коломенское. Три дня воеводы Шуйского штурмовали острог, обстреливая его «огненными ядрами». Только после того, как царским воеводам удалось поджечь деревянные укрепления, Болотников бежал из Коломенского в Калугу. Отряд запорожских казаков, героически оборонявший деревню Заборье, капитулировал. Многие тысячи восставших пали на поле боя, попали в плен и были замучены. Современник событий голландский купец Исаак Масса сообщает, что пленных «каждую ночь... водили сотнями, как агнцев на заклание, ставили в ряд и убивали дубиною по голове».
_ „ Василий Шуйский торжествовал. Он спе-
Бои под Калугой ^
ж шил разослать известия о победе в разные
концы страны. Грамоты, направленные с перебежчиками из лагеря восставших в южнорусские города, содержали призыв немедленно «целовать крест государю». Но торжество оказалось преждевременным. Тяжелое поражение под Москвой еще не означало разгрома восстания. И в этом правительству пришлось уже вскоре убедиться.
Посланные под Калугу войска царского брата И. И. Шуйского не смогли взять эту крепость и постоянно подвергались контратакам со стороны осажденных. На подмогу И. И. Шуйскому 18 января 1607 г. были отправлены полки князей Ф. И. Мстиславского, Михаила Васильевича Скопина-Шуйского и Бориса Петровича Татева. Но и они достигли немногого. Используя свой коломенский опыт, Болотников укрепил деревянный острог Калуги, соорудив около частокола нечто вроде земляной насыпи. В свою очередь царские воеводы согнали к городу окрестных крестьян и заставили их рубить деревья в соседних лесах. Более трехсот саней отвозили целые горы дров под Калугу. Так у стен острога была сооружена огромная деревянная башня («под- мет»). Расчет был на то, чтобы поджечь ее и вызвать тем самым пожар в городе Калуге. Но Иван Болотников разгадал хитроумный замысел врага и принял контрмеры. По его приказу в строжайшей тайне устроили подкоп и в ночь накануне предполагаемого поджога подмета его взорвали, произведя страшный переполох в стаче царских воевод. Болотников сделал вылазку из Калуги, и, по словам современника, «многие люди были на приступе побиты и поранены».
Не более успешными были действия правительственных войск, посланных в другие восставшие города. На помощь осажденным повстанцам шли все новые и новые подкрепления из южных районов страны. Подмога из «украинных городов» заставила правительственные войска отступить от Михайлова к Рязани, в которой находился Прокопий Петрович Ляпу¬
260


нов. Снята была осада Козельска. Не удалось взять и город Алексин.
Сковав силы Шуйского у Калуги, Болотников дал возможность выступить к Москве другому крупному отряду, которым командовал Илья Горчаков. Появившись в Путивле еще во время осады Москвы болотниковцами, «царевич Петр» вскоре после этого захватил Тулу, рассчитывая в дальнейшем идти на соединение с основными вооруженными силами повстанцев. Отряды его воеводы князя Андрея Андреевича Телятевского уже в конце января — начале февраля 1607 г. под Веневом нанесли сильный удар войску князя Андрея Васильевича Хилкова. Однако пробиться в Калугу на этот раз им не удалось. Отброшены были к стенам Алексина посланные 20 февраля против Тулы полки князя Ивана Михайловича Воротынского. В бою на реке Вырке (в 7 верстах от Калуги) 23 февраля войска военачальника «царевича Петра», князя Василия Федоровича Мосаль- ского, потерпели поражение, а их предводитель был смертельно ранен. Восставшие предпочитали смерть позорному плену. Летописец рассказывает, что многие из них «зажигали под собой бочки с порохом и погибали ужасной смертью». В начале марта А. В. Хилкову удалось также взять реванш под городом Серебряные Пруды, прикрывавшим дальние подступы к Туле. Город был окружен и после тяжелых боев капитулировал.
Но все эти частичные успехи Шуйского не создавали перелома в ходе военных действий. Несмотря на голод, калужане продолжали вести беспрерывные бои с царскими войсками. Рассказывают, что царь Василий, видимо, не рассчитывая на скорую победу на поле брани, подослал в Калугу некоего Фидлера, с тем чтобы тот отравил Болотникова. Однако этот иноземец не только не выполнил царского поручения, но и рассказал о нем самому вождю крестьянского восстания.
Вскоре фортуна снова стала склоняться на сторону восставших. Посланные в глубокий тыл «царевичу Петру» войска князя А. В. Хилкова были разгромлены под Дедиловом, а их остатки бежали в Каширу. Этот успех окрылил восставших и создал реальную возможность освобождения Калуги от осады. Из Тулы Илья Горчаков отправил в Калугу значительный отряд во главе с князем А. А. Телятевским. Чтобы не допустить соединения сил восставших, царские воеводы, находившиеся под Калугой, выслали навстречу тулякам полки князя Б. П. Татева. 3 мая 1607 г. на реке Пчельне (юго-восточнее Калуги) произошло сражение, в котором восставшие наголову разбили Татева. Сам неудачливый военачальник был убит. Дело завершилось успешной вылазкой из Калуги болотниковцев и паническим бегством правительственных войск. Осведомленный современник Конрад Буссов позднее писал об этих событиях: «московиты... бросили
261


Законы Шуйского
свои шанцы (полевые укрепления.— Ред.) ©месте с тяжелыми орудиями, порохом, пулями, провиантом и всем, что было, и в сильном страхе и ужасе бежали в Москву...».
Стремясь сплотить силы помещичьего лагеря на последнем этапе борьбы с восстанием Болотникова, правительство Шуйского провело ряд мероприятий. Важнейшим из них было издание указов о крестьянах и холопах. Уложение царя Василия о крестьянах 9 марта 1607 г., как и приговор 1 февраля 1606 г., исходит из указа 1597 г. о сыске крестьян, бежавших после 1592 г. Но если Лжедмитрий истолковывал этот указ как закон о пятилетием розыске беглых, то Шуйский установил, что возврату своим господам подлежали все ушедшие крестьяне, записанные в писцовые книги к 1592— 1593 гг. Таким образом, срок сыска увеличивался с пяти до 15 лет. За укрывательство беглых вводились штраф в пользу казны и компенсация ущерба владельцу. В свою очередь государство брало на себя розыск беглецов. Укрепляя права помещиков па крестьян, Уложение вместе с тем считалось и со сложившимся порядком вещей. Челобитные о крестьянах, бежавших до Уложения, принимались только в течение полугода. Если же таких челобитий не было, то крестьяне записывались за тем владельцем, за которым они находились. В обстановке Крестьянской войны и массовых побегов на южные и восточные окраины Уложение удовлетворяло не только пожелания основной массы прежних владельцев крепостных, но отчасти и требования новых господ из южнорусских помещиков, к которым попадали беглые холопы и крестьяне. Тем самым Шуйский старался вырвать из лагеря восставших дворян украинских и северских городов, продолжавших в своей значительной части поддерживать восстание Болотникова.
Сходные цели преследовал указ о добровольных холопах 7 марта 1607 г., отменявший соответствующие статьи указа 1597 г. Отныне запрещалось насильственно кабалить так называемых «добровольных холопов», т. е. лиц, бескабально служивших во дворе феодала. Этот закон должен был посеять иллюзию правовых гарантий свободы у дворовой челяди. Ведь их служба у господина, как правило, не оформлялась никакими документами. Гримируясь под защитника прав дворовых людей, Шуйский рассчитывал расколоть ряды участников антифеодальной борьбы, добиться перехода на сторону правительства наименее устойчивой части холопов.
Правительство Шуйского принимало также лихорадочные меры по скорейшей мобилизации людских и денежных средств. Смотры служилых людей, выдача наиболее преданным дворянам денежного и хлебного жалованья, щедрая раздача воинских наград — все это было направлено на то, чтобы добиться повы¬
262


Осада Тулы
шения боеспособности дворянской армии. Уклонявшиеся от несения воинской службы подвергались суровым репрессиям. Чтобы хоть в какой-то степени обеспечить возросшую потребность помещиков в рабочих руках, Шуйский передавал пленных холопов на поруки служилым людям. Одновременно правительство усиленно собирало «даточных людей» для вспомогательных войск из числа крестьян монастырей и других землевладельцев. Финансовые трудности Шуйский стремился преодолеть путем все новых и новых поборов. По примеру самозванца, царь отдал распоряжение о частичном изъятии ценностей из монастырей. В разные города рассылали уставные грамоты, которыми строго регламентировался сбор таможенных пошлин. Таможенные головы появлялись даже в таких отдаленных местах, как Ярен- ский городок (на Выми), где ранее «для бедности» населения торговые пошлины не собирались.
Рассказывая о поражении войск Шуйского под Калугой, Исаак Масса упрекает восставших за то, что «они действовали медленно» и не двинулись на Москву. Однако эти упреки безосновательны. Поход на Москву войск Болотникова, истомленных долгими оборонительными боями, был бы авантюрой. Не могли служить надежной гарантией безопасности войск Болотникова и деревянные оборонительные сооружения Калуги, с трудом вынесшие почти пятимесячную осаду. Единственно правильным в тех условиях являлось решение объединиться с «царевичем Петром», находившимся в укрепленной Туле. Необходимо было выиграть время для мобилизации сил и подготовки нового похода на Москву.
Страшную опасность, которую несло с собой правительству всякое промедление, понял и Шуйский. Поэтому 21 мая 1607 г., т. е. примерно через две недели после того, как до Москвы дошли вести о поражении на Пчельне, царь во главе более чем 100-тысячного войска выступил в поход на Тулу. Ближайшей целью этого похода была локализация главного очага восстания, а конечной — окончательный разгром повстанцев. Шуйский стремился отрезать Тулу от основных районов крестьянского движения на Юге. Кроме того, личным участием в разгроме «мятежников» царь Василий хотел укрепить среди господствующего класса свой пошатнувшийся престиж. С величайшими усилиями Шуйский набрал значительное войско, состоявшее как из служилых, так и из «даточных» людей, собранных со всех земель центра и севера страны.
Узнав о концентрации правительственных войск в Серпухове, И. И. Болотников и А. А. Телятевский предприняли смелый рейд под Каширу, где стояли сильно потрепанные под Дедило- вом полки князя Андрея Васильевича Голицына, заменившего воеводу А. В. Хилкова. В случае удачи восставшие намерева¬
263


лись, обойдя Серпухов, ударить прямо на Москву. В распоряжении Болотникова и Телятевского находились примерно 38 тыс. казаков и «украинных людей», а также небольшой «наряд» (артиллерия). Шуйскому удалось усилить каширских воевод за счет рязанских полков Прокопия Ляпунова, шедших в это время к Серпухову. 5 июня на реке Восме (в 12 км от Каширы) началось кровопролитное сражение. Переправившись через реку, большой отряд казаков засел в глубоком овраге и начал обстреливать рязанцев. Те обошли этот отряд и ударили по основным войскам Болотникова. Восставшие потерпели тяжелое поражение и отступили к Туле. Осажденные в буераке в течение двух суток стойко защищались, отказываясь сдаться. На третий день, когда кончились боеприпасы, они были почти все уничтожены врагами.
12 июня каширские войска, усиленные тремя полками князя М. В. Скопина-Шуйского, подошли к Туле и заняли позиции па реке Вороньей, прикрывающей западные подступы к городу. Три дня упорпо обороняли повстанцы топкие берега небольшой речушки и примыкавшие к ней укрепления засечной черты. Но силы были слишком неравны, и царские войска в конце концов прорвали эту оборонительную линию. Кольцо вокруг Тулы замкнулось. 30 июня под Тулу прибыл сам царь Василий.
Тула представляла собой хорошо укрепленный город, опоясанный дубовым острогом, внутри которого стоял каменный кремль. Это облегчало положение Болотникова и «царевича Петра». Пример героической обороны Кром атаманом Корелой, завершившейся разгромом годуновских войск, вселял в сердца восставших надежду на победу. Однако войско царя Василия насчитывало 100—150 тыс. чел., а в Туле находилось немногим более 20 тыс. вооруженных воинов. Царские воеводы, взяв города Белев, Волхов, Дедилов, Крапивну и Одоев, отрезали Тулу от южных очагов крестьянско-казацкого восстания. Долго войска Шуйского безрезультатно штурмовали крепость Тулы. В это время стали усиленно распространяться слухи о том, что в Ста- родубе объявился «Дмитрий». Болотников послал к самозванцу Лжедмитрию II для переговоров одного из своих наиболее верных сподвижников, Ивана Мартыновича Заруцкого.
Видя бесперспективность стояния под Тулой, царь решил принять чрезвычайные меры. Когда какой-то сын боярский, муромец Кравков предложил построить на реке Упе плотину, чтобы затопить Тулу, этот проект был принят. Больше двух месяцев «даточные люди», собранные чуть ли не со всего государства, сооружали плотину из деревянных свай и мешков с землей. Поднявшаяся вода затопила городские склады с продовольствием и порохом. Пополнение осажденных стало критическим. Начался голод. Многие казаки выказывали явное недовольство тем.
264


Тула. Угловая башня Кремля (1514—1521 гг.)


что до сих пор они не видели даже в лицо того самого «царя Дмитрия», именем которого действовал Болотников. 10 октября
1607 г. Тула открыла ворота царским воеводам.
О падении Тулы существует несколько версий. Официально царь Василий объявил, что Телятевский, Шаховской, Болотников и все туляне «добили челом», целовали ему крест и выдали «вора Петрушку». Буссов рассказывает, что Болотников и Петр вступили в переговоры с царем. Сходные слухи.передают и другие современники. Однако поговаривали и иное: что некоторые из «тульских сидельцев», «видя свое изнеможение», сдались Шуйскому, выдав не только «вора Петрушку», но и всех других руководителей восстания, в том числе Болотникова. Исаак Масса приводит даже обе версии о Болотникове: «Одни говорили, что он сам себя выдал, другие говорят, что его предали».
Так или иначе, но фактом остается капитуляция Тулы после переговоров царя Василия с восставшими. Шуйскому приходилось спешить, чтобы не повторилась история с Калугой, т. е. чтобы на помощь осажденным не прибыли подкрепления из южных городов, где действовал новый «Дмитрий». Поэтому царь лицемерно дал обещание помиловать руководителей тульской обороны. Однако это обещание было им нарушено. Все предводители восставших оказались в заточении. В конце января
1608 г., когда выяснилось, что предстоит еще длительная борьба с новым «вором», «царевич Петр» был повешен. Примерно через месяц выслали в Каргополь Болотникова.
Вождь народного восстания и в плену держался мужественно. Когда его по пути на Север привезли в Ярославль, он бросил в лицо своим тюремщикам: «Я скоро вас самих буду заковывать и в медвежьи шкуры зашивать». Через полгода после падения Тулы Болотникову выкололи глаза, а затем утопили. Так трагически окончил свой славный жизненный путь один из самых стойких борцов за освобождение от крепостной неволи, бесстрашный предводитель мятежного крестьянства и казачества Иван Исаевич Болотников.
Падение Тулы не было еще концом Кре-
Причины поражения стьянской войны, но оно означало наступ- и историческое значение ’ ^ J
восстания ление ее постепенного спада. Основные
причины поражения восстания Болотникова коренятся в важнейших особенностях Крестьянской войны. В период, когда вопрос об окончательном освобождении народных масс от эксплуататоров еще не ставился, когда происходила борьба крестьян против феодалов, как это было, например, в Германии XVI в. или в России начала XVII в., союзниками крестьян выступали горожане, т. е. бюргерство и особенно плебейские элементы городского населения. В. И. Ленин отмечал, что «организованность, политическую
266


сознательность выступлений, их централизацию (необходимую для победы), все это в состоянии дать распыленным миллионам сельских мелких хозяев только руководство ими либо со стороны буржуазии, либо со стороны пролетариата» 1. Во время Крестьянской войны начала XVII в. крупные русские города (Псков, Тула, Калуга, Астрахань) приняли активное участие в борьбе с социальной несправедливостью. Однако горожане, экономически и политически еще очень слабые, оказались не в состоянии возглавить движение крестьян и холопов и привести их к победе над феодалами. Поэтому в восстании Болотникова отчетливо проявились стихийный характер борьбы крепостных крестьян и разобщенность его отдельных очагов. Говоря о крестьянском движении крепостнической поры, В. И. Ленин подчеркивал, что тогда «крестьяне не могли объединиться, крестьяне были тогда совсем задавлены темнотой» 2. Движущей силой восстания было, наряду с крестьянами и холопами, мелкое дворянство южных городов. Эта социальная нерас- члененность движения также ослабляла его, свидетельствовала о его исторической незрелости. Нередко в критические минуты наименее стойкие дворянские военачальники покидали ряды восставших, переходя на сторону царя Василия.
Одной из специфических черт крестьянских войн в России являлась их царистская идеология. Восставшие выступали против помещиков, бояр и даже против «плохого царя», но за «хорошего царя». Этим царем представлялся им «царь Дмитрий».
У восставших не было четко выраженной социальной программы. Болотников в своих «листах» призывал лишь к истреблению бояр и помещиков, захвату их имущества и ликвидации крепостнической зависимости.
Наконец, в отличие от Крестьянской войны XVI в. в Германии, восстание Болотникова не слилось с реформациоиным движением. В событиях начала XVII в. церковь сказала большую помощь правительству Шуйского в борьбе против крестьян ы холопов.
Но несмотря на поражение, Крестьянская война начала XVII в. имела огромное историческое значение. Угнетенные массы крестьян и холопов убедились, что они могут наносить тяжелые удары крепостническому государству. Они постепенно накапливали опыт антифеодальной борьбы со своими вековечными поработителями.
В Крестьянской войне бок о бок с русскими крестьянами сражались запорожские и донские казаки, мордвины, чуваши и татары.
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 34, стр. 41.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 7, стр. 194.
267


Имя славного крестьянского вождя Ивана Исаевича Болотникова стоит в одном ряду с именами таких предводителей крестьянских восстаний, как Степан Разин и Емельян Пугачев. Его непоколебимая воля к победе, отвага и беззаветная преданность народному делу сыграли немаловажную роль в ходе восстания 1606—1607 гг.
Будучи ответом на возраставшую крепостническую эксплуатацию, Крестьянская война начала XVII в. задержала почти на полстолетия процесс окончательного закрепощения крестьян. Закон 1607 г. о 15-летнем сроке сыска беглых крестьян фактически в 10—30-х годах XVII в. не применялся.
Велико прогрессивное значение в экономической жизни страны крестьянских побегов, неизмеримо увеличившихся в годы Крестьянской войны. Освоение беглыми крестьянами южных окраин России, начало колонизации Сибири и рост казачества — таковы реальные последствия событий начала XVII в., способствовавшие восстановлению и подъему экономики России.
Восстание Болотникова было потоплено в крови, но борьба крестьян, холопов и казаков еще продолжалась. Она завершилась только в 1614—1615 гг. Однако уже в 1607 г. Крестьянская война осложнилась новым фактором: открытым вмешательством в русские дела соседних держав — Польши и Швеции.


ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ИНОСТРАННАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ И БОРЬБА РОССИИ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ
Тушинский лагерь
1
Начало иностранной интервенции
Политика правительства Шуйского привела к еще большему ослаблению страны, так как царь послал карательные отряды, приказав им «воевать» южные города «за их измену и воровство». Таким образом, громадные территории государства обрекались на разорение.
Наряду с этим осложнилось и международное положение России. Особенно усилились противоречия России с Речью Пос- политой и Швецией. Речь Посполитая стремилась овладеть Смоленской землей и некоторыми другими пограничными областями. Швеция добивалась захвата русских крепостей у Финского залива, чтобы лишить Россию непосредственного выхода в Балтийское море.
Внутренние затруднения России открыли доступ для иноземного вмешательства. И на этот раз во главе движения, направленного против царского правительства, был самозванец. О его происхождении ходили разные толки: одни за хорошее знание церковных служб называли его поповским сыном, другие — московским подьячим, третьи считали его сыном старо- дубского служилого человека. Только в одном многие не сомневались — в том, что новый Лжедмит1рий был самозванец, тесно связанный с иноземными кругами.
Самозванец появился еще летом 1607 г. в Стародубе в сопровождении человека, называвшего себя московским подьячим, которого, впрочем, большинство считало не подьячим, а «ляхом» (поляком). Дальнейшие события показали, что нового самозванца поддерживали главным образом польские магнаты
269


и шляхтичи. На помощь к нему пришел из Речи Посполитой Лисовский с небольшим отрядом. Эти люди принадлежали к тем польским шляхтичам, которые подняли «рокош» (мятеж) против короля Сигизмунда III, были разбиты и теперь искали поживы в России. Войско Лжедмитрия II стало быстро увеличиваться. «Новый летописец» подчеркивает постоянную помощь людьми, которую самозванец получал из Речи Посполя- той. К Лжедмитрию пришли и донские казаки во главе с атаманом Иваном Заруцким. На зимовку самозванец остановился в Орле, куда к нему с отрядом прибыл из Речи Посполитой гетман Михаил Ружин-ский.
Правительство Василия Шуйского послало против самозванца войско, но в его рядах скоро обнаружилась «шатость». Попытка задержать самозванца в его движении на Москву кончилась неудачей. Летом 1608 г. самозванец подошел к Москве и основал укрепленный лагерь в селе Тушине, в непосредственной близости от столицы. Местоположение Тушина на высоком холме у реки Москвы обеспечивало лагерю самозванца безопасность от внезапного нападения.
Тушинцы старались окружить Москву кольцом блокады, но у них не хватало сил, чтобы занять дорогу на Рязань, откуда в Москву шли подкрепления и всякие запасы. Желая прервать связь столицы с Рязанью, Лисовский внезапным набегом овладел Зарайском с его каменной крепостью, захватил Коломну, но был разбит под Москвой и едва спасся бегством в Тушинский лагерь.
В России создалось как бы два центра: один — в Москве, где сидел царь Василий Шуйский, другой — в Тушине. В Тушине были организованы своя Боярская дума и приказы. «Тушинский вор», или «царик», как его называли в Москве, раздавал звания, должности и поместья. Некоторые боярские и дворянские семьи имели представителей при обоих дворах: старший брат сидел в Москве, младший — в Тушине или наоборот. Находились и такие, которые, пользуясь создавшейся суматохой, перебегали из Москвы в Тушино и обратно, выпрашивая деньги и поместья. Таких людей презрительно называли «тушинскими перелетами». Были среди тушинцев и лица, выступавшие против крепостнического правительства Шуйского, а также просто деклассированные элементы. Но руководящую роль в Тушинском лагере играли польские шляхтичи. Они держали в страхе самого самозванца, хотя и делали вид, что считают его настоящим царем Дмитрием. В добавление ко всему царь Василий Шуйский сделал большую политическую ошибку, отпустив Марину Мнишек с ее отцом из Москвы по просьбе короля Сигизмунда III. Самозванец послал за ней своею гонца, и он уговорил бывшую царицу приехать в Тушино. По совету
270


Лжедмитрий I! — «тушинский вор». Польская гравюра XVII в.
короля и католического духовенства Марина приехала в Тушино в качестве царицы и здесь тайком обвенчалась с Лжедмит- рием II.
Тушинский лагерь еще более усилился после прихода туда крупнейшего литовского магната Яна Сэпеги с войском. В Тушине, таким образом, скопилось значительное количество «рокошан». выступавших на родине против короля Сигизмун- да. Они действовали как бы от своего имени, но вдохновлялись католическим духовенством во главе с папой, находившим, что пришло время утвердить в России унию католической церкви с православной при полном подчинении православия верховенству папы. В Польше была составлена инструкция для скорейшего установления в России церковной унии, показывающая, что католические круги не брезговали никакими средствами для достижения своих целей. При этом даже ставился вопрос о перенесении столицы России из Москвы в другой город.
Тушинцы не ограничились осадой Москвы и стали захватывать северные и центральные районы страны. Области,
271


попавшие под их власть, оказались в крайне бедственном положении. Польские и литовские паны, засевшие в Тушине, смотрели на занятые земли как на источник обогащения, облагали население непосильными денежными и натуральными поборами. Например, Ярославль заплатил тушинцам 30 тыс. руб. и обязался содержать тысячу конных воинов. После взятия Ростова тушинцы врывались в дома и грабили население, отнимали у купцов товары. Еще хуже было в уездах, куда отправлялись разбойничьи тушинские отряды.
Потеряв надежду штурмом взять Москву, самозванец решил организовать ее круговую блокаду. Для этого необходимо было захватить Троице-Сергиев монастырь, который являлся как бы передовым форпостом на северных путях, ведущих в столицу. Однако здесь интервенты потерпели большую неудачу. Тушинское войско осадило монастырь, надеясь разграбить его богатую казну. Под командой Сапеги и Лисовского находилось от 15 до 30 тыс. войска. В монастыре засели монастырские военные слуги («служки»), стрельцы и окрестные крестьяне вместе с семьями. Первые приступы были отбиты, и началась осада монастыря, длившаяся 16 месяцев (сентябрь 1608 г.— январь 1610 г.). Памятная осада описана келарем Авраамием Палицыным, который ведал монастырским хозяйством и казной, будучи после архимандрита первым лицом в монастыре.
Посадские люди и крестьяне во главе с выборными воеводами давали отпор грабителям. В Юрьевце-на-Волге таким воеводой был стрелецкий сотник Федор Красный, в Решме — крестьянин Григорий Лапша.
В конце 1608 г. началось большое движение против тушин- цев в городах, прилегающих к Владимиру-на-Клязьме, и в Среднем Поволжье. Во главе его стояли крестьяне дворцовых и боярских сел и монастырей. Одним из предводителей восставших был Семейка Свистов, холоп князей Шуйских. Таким образом, на борьбу с тупганцами и польскими авантюристами поднялись крестьяне и посадские люди.
Решительное сопротивление интервентам оказала Устюжна Железопольская, где жили ремесленники, занимавшиеся добычей и обработкой железа. Стрельцы, посадские люди и крестьяне собирались в ополчения. Города вели между собой «ссылку», передавая 'политические вести и сговариваясь о действиях против захватчиков.
Движение в северных городах, направленное против тушин- цев и иноземных разорителей, было поддержано правительством Василия Шуйского. Еще в августе 1608 г. он послал в Новгород отряд во главе со своим племянником князем Михаилом Васильевичем Скопиным-Шуйским, поручив ему
272


Неизвестный русский мастер XVII в. Портрет князя М. В. Скопина-Шуйского


заключить с Швецией договор о военной помощи. По Выборгскому договору 28 февраля 1609 г. шведский король обязался выставить вспомогательный военный отряд, а за это Шуйский уступил Швеции город Корелу с уездом.
Дождавшись прихода 15-тысячного шведского отряда во главе с Яковом Делагарди, Скопин-Шуйский двинулся обратно в Москву (май 1609 г.). В Торжке он соединился со смоленским ополчением и разбил под Тверью тушинское войско. Он занял Калязин, преградив, таким образом, путь тушинским отрядам на Север. Затем Скопин-Шуйский двинулся к Александровой слободе и там соединился с ратными людьми из поволжских городов. Освободив от осады Троице-Сергиев монастырь, Скопин-Шуйский 12 марта 1610 г. торжественно вступил в Москву. Победоносное продвижение войск Скопина- Шуйского было сигналом к распаду Тушинского лагеря. Самозванец бежал в Калугу, куда к нему стали собираться разрозненные казацкие отряды. Часть тушинских бояр, не желая бежать с самозванцем, обратилась к Сигазмунду III с предложением возвести на русский престол его сына королевича Владислава. Король и боярские послы заключили договор, по которому Владислав должен был приехать в Москву только после водворения в России полного спокойствия.
Распад Тушинского лагеря мало помог правительству Шуйского. В Москве праздновали победу над тушинцами, но в разгар торжества скоропостижно умер герой разгрома тушинских отрядов Скопин-Шуйский. Общественное мнение обвиняло в его смерти царских родственников, которые боялись возвышения этого талантливого полководца. «Великий ратоборец», как называли Скопина современники, умер в расцвете сил, немногим старше 20 лет.
После развала Тушинского лагеря интервенты приступили к открытому вмешательству во внутренние дела России. Осенью 1609 г. Сигизмунд III начал осаду Смоленска. Русское войско, шедшее на выручку Смоленска, было наголову разбито польским гетманом Станиславом Жолкевским под Клушином. Поражение русских войск явило|сь сигналом к новому выступлению тушинцев. Самозванец покинул Калугу и вновь подступил к Москве. Это решило судьбу Шуйского, против которого поднялись дворяне. Царь Василий Иванович 17 июля 1610 г. был свергнут и пострижен в монахи.
«Семибоярщина»
После низвержения Шуйского власть в столице перешла в руки Боярской думы. Правителями сделались семь виднейших бояр во главе с князем Федором Ивановичем Мстиславским, находившимся в родстве (по женской линии) с угасшей династией Калиты. Это боярское правительство получило прозвание «семибояр-
18 История СССР, т. II
273


щины»; иногда бояр-правителей называли более почтительно «седмочисленными боярами».
'Положение нового московского правительства было отчаянным. С запада подходил гетман Жолкевский, действовавший от имени короля Сигизмунда III, в непосредственной близости к столице в селе Коломенском расположился Лжедмитрий II со своими отрядами. В эти трудные дни тушинский самозванец показал себя настоящим авантюристом, бесстыдно торговавшим интересами страны, властителем которой он себя называл. Он предложил в качестве отступного за отказ Владислава от претензий на московский трон такую сделку: самозванец обязывался уплатить громадную денежную сумму, выставить большое войско для войны с Швецией, поддержать претензии польского короля на владение Ливонией, даже отдать Северскую землю вместе с Черниговом под власть Польйш. Но Жолкевский отверг это предложение и, в свою очереди, в обмен на военную помощь требовал от «седмочисленных бояр» избрать королевича Владислава на царский престол.
Кандидатура Владислава нашла поддержку у бояр. Она встретила одобрение и у верхушки столичных торговых людей. Внешним препятствием служило только католическое вероис- поведение Владислава, о чем больше всего беспокоился патриарх Гермоген. Но его уговорили согласиться на кандидатуру Владислава, дав несбыточное обещание, что королевич, ярый католик, став царем, перейдет в православие.
Представители короля Сигизмунда совместно с боярами выработали условия, на основании которых Владислав должен был править в России. Условия в первую очередь оговаривали права московских бодр, которых иноземцы не должны теснить.
Для того, чтобы придать избранию Владислава на царство видимость законности, собралось подобие Земского собора; несколько позже состоялось торжественное принесение московским населением присяги новому государю. В первый день присягали в двух богато украшенных шатрах на окраине столицы, на следующий день — в Успенском соборе. По городам были разосланы грамоты с известием о воцарении Владислава, причем подчеркивалось, что Москва избрала королевича при условии принятия им православия. Но это была прямая ложь, которую не скрывали даже от патриарха. Один из знатнейших бояр так ему и заявил: примет ли королевич православие или нет, это его дело, а бояре ему «уже крест целовали». Вопрос о вере явно отступал на второй план перед другими соображениями и с этого времени сделался лишь агитационным доводом против Владислава и интервентов вообще.
Избрание Владислава было делом небольшой кучки бояр, поддерживаемых служилыми людьми и верхушкой посадских
274


людей. Рядовые москвичи, в основном ремеслендики и работные люди, волновались. Присяга королевичу еще более усилила общее недовольство. Отъезд «многих людей» (дворян) к самозванцу послужил сигналом для новой попытки тупшнцев овладеть Москвой. Но соединенное московское и польское войско отбросило тупшнцев от столицы. Самозванец бежал с остатками своих отрядов в Калугу.
Для утверждения условий, на которых Владислав был избран на царство, к Сигизмунду, находившемуся в лагере под Смоленском, было отправлено посольство. Во главе его стояли ближайшие претенденты на московский престол: князь Василий Васильевич Голицын и ростовский митрополит Филарет, в миру Федор Никитич Романов, приходившийся по женской линии племянником царю Ивану Грозному. Тем самым интервенты и 1«седмочисленные бояре» удаляли из Москвы наиболее опасных для них людей.
Встав на путь предательства родной страны, «седмочислен- ные бояре» скользили теперь по наклонной плоскости. Они потеряли власть не только в стране, по и в собственной резиденции. Лишенные опоры московского населения, бояре настояли на том, чтобы Жолковский со своими отрядами вступил в Москву. В ночь на 21 сентября il610 г. интервенты вошли в столицу и обосновались в Кремле и Китай-городе. Вскоре после этого Станислав Жолкевский покинул Москву, передав командование Александру Гонсевскому, и уехал из России, увозя с собой в качестве пленника бывшего царя Василия Ивановича Шуйского.
Интервенты сделались хозяевами Москвы. Но и в самой столице они господствовали только в Кремле и Китай-городе. Настороженно и враждебно московское население смотрело на чуждых ему ратных людей, распоряжавшихся в столице. Даже мелкие стеснительные меры интервентов вызывали неудовольствие москвичей. Они жаловались на прекращение подвоза дров в Москву во время холодной зимы, на уничтожение решеток на улицах, которые ставились по ночам для борьбы с разбоями, на постоянно возникавшие ссоры на московском «торге» и т. д. Население волновалось.
Правителями государства стали интервенты во главе с поляком Гонсевским и русскими изменниками. Среди них выделялись боярин Михаил Глебович Салтыков и торговый человек Федор Андронов, сделавшийся казначеем. Они действовали в Москве как прямые ставленники короля Сигизмунда, но враждовали между собой.
В Москве ожидали окончания переговоров «великого посольства» с королем Сигизмундом III. Эти переговоры отнюдь не были равноправными. Король и его приближенные даже не
18* 275


стеснялись называть русский народ гордым и завистливым. Они решительно отказались послать Владислава в Москву ввиду его юности и требовали отдать Смоленск под власть Речи Пос- политой. Сигизмунд действовал уже не от имени сына, а от собственного, пытаясь переманивать на свою сторону дворян и духовных лиц, в том числе Авраамия Палицына. Переговоры закончились безрезультатно. Голицын и Филарет не были отпущены в Москву и остались заложниками у короля.
Наибольшую опасность для интервентов и московских бояр представлял Лжедмитрий II, обосновавшийся в Калуге. Вокруг самозванца собирались казацкие отряды, непрерывно пополняемые холопами и крестьянами. Многие русские города не соглашались присягать Владиславу, занимая осторожную позицию. Например, казанцы заявляли о своем согласии присягнуть Лжедмитрию, но с условием не впускать в город казаков, за исключением немногих людей для торговли. В самой Москве шло тайное брожение в пользу самозванца. Московский нон Харитон даже ездил в Калугу и от имени москвичей призывал самозванца двинуться к столице. Это дало повод Гонсевскому ввести в Кремль дополнительные силы — отряд немецких наемников.
Однако дни самозванца были уже сочтены. Гибель его произошла при драматических обстоятельствах. Знатнейшей особой при самозванце был Ураз-Мухаммед, правитель небольшого Касимовского ханства, владетели которого являлись вассалами русского царя. Сын Ураз-Мухаммеда донес самозванцу, что его отец против него (Лжедмитрия) что-то замышляет. Лжедмитрий заманил Ура'з-^Мухаммеда на охоту за Оку, предательски его убил и бросил тело в реку. Преступление некоторое время оставалось безнаказанным. Касимовские татары продолжали служить самозванцу, по его приказанию мучили пленников, засекали их до смерти кнутами, и Лжедмитрий не сомневался в их преданности. Но с ним поступили так же, как сделал он сам по отношению к Ураз-Мухаммеду. И декабря 1610 г. один татарский князь зарезал самозванца на охоте.
Вскоре после смерти самозванца Марина Мнишек родила сына Ивана. Казаки провозгласили новорожденного царевичем, а противники самозванца именовали этого младенца презрительным именем «Ворёнок». Остатки тушинских дружин возглавил Иван Мартынович Заруцкий.
Гибель самозванца, казалось бы, должна была обеспечить всеобщее признание Владислава царем, на что и надеялись сторонники короля Сигиз- мунда. Но так не получилось. Непреодолимым препятствием для этого явились действия интервентов. Они вели себя в городах и областях России не как представители московского
Первое ополчение
276


Пистолеты русские XVII в. работы мастеров Оружейной палаты
правительства, а как завоеватели. Отовсюду шли вести о насилиях поляков, о сожженных селах и городах. Не надеясь на чью-либо помощь, городские и уездные люди при вестях об их приближении «садились в осаду» и порой давали чувствительный отпор нападавшим.
Народное освободительное движение, направленное против подчинения Ро,ссии польской королевской власти, началось еще в конце 1610 г., когда отношения между москвичами и поляками обострились. В Москве было введено осадное положение. Страх у польских шляхтичей вызывал и наплыв русских людей в Москву и тайная доставка в столицу оружия, что говорило о подготовке народного восстания.
Ядро всенародного ополчения для освобождения Москвы от интервентов сложилось в Рязанской земле. Начальная история Первого, или Рязанского, ополчения до сих пор не вполне ясяа. Исследователи обращали внимание главным образом на личность Прокопия Ляпунова и его брата Захария. Прокопий Ляпунов, несомненно, был человеком выдающимся, однако его личные качества не должны заслонять действительную причину создания ополчения.
По известиям («Нового летописца», создание ополчения было вызвано враждебными действиями интервентов, сидевших в Москве, против Рязанской земли. По их наущению «черкасы» (в данном случае казаки с Украины) и русские изменники
277


напали на рязанские «места» и их разорили. Они осадили город Рязань (Переяславль Рязанский), воеводой которого был Прокопий Ляпунов. Город был освобожден от осады зарайским воеводой князем Дмитрием Михайловичем Пожарским с помощью рязанцев и коломничей. Эти воеводы — Ляпунов и Пожарский — и возглавили ополчение.
Ополчение нашло поддержку в стране. О своем желании бороться против интервентов ярославцы сообщали соседним городам уже в феврале 1611 г. К общему движению присоединились Нижний Новгород, Муром, Суздаль, Владимир и другие города. Но главной воинской силой ополчения являлись все- таки не «земские рати», а рязанцы и казацкие отряды князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого и Здруцкого.
Такой состав «воинских людей» заранее предопределял разногласия и распри в самом ополчении: ведь сочетать интересы дворян и служилых людей, представлявших собой основу рязанской и других земских дружин, с интересами казацких отрядов было невозможно. К тому же имелось большое количество людей авантюристического склада, привыкших к разбоям и грабежам, вроде («лисовчиков», которые разоряли Россию, прикрываясь именем «литовских» людей. Они были ненавистны населению как России, так и Речи Посполитой.
3 	марта ополчение выступило из Коломны. Передовой отряд под командой Пожарского вошел в столицу спустя две недели.
Со страхом интервенты ожидали прихода ополчения. У них не было сомнений в отрицательном отношении к ним москвичей, только и ждавших удобного случая, чтобы выбросить непрошенных гостей из Москвы. Однако и сами интервенты тайно вынашивали планы расправы со столичным населением. Больше всего, впрочем, волновались русские изме!нники. М. Г. Салтыков укорял поляков за то, что они не воспользовались торжественным крестным ходом из Кремля на Красную площадь в вербное воскресенье. «Нынче был случай, и вы москвичей не били, так они вас во вторник будут бить»,— говорил Салтыков, по словам поляков. Так созревал
жестокий план разорения Москвы, осуществленный во вторник 19 марта 1611 г.
Иностранные источники изображают события этого дня как внезапный инцидент, происшедший на громадном московском «торге» — рынке. Русские источники, наоборот, рисуют события 19 марта как выполнение заранее разработанного плана интервентов. Поляки стали выходить из Кремля и строиться ротами на Красной площади, «как на битву». Этот рассказ больше соответствует действительности. Озверевшие солдаты из отряда немецких наемников, который изменил в 1610 г.
278


Москва. Китайгородская стена, круглая башня (1535—1538 гг.). Зодчий Петрок Малый
царю Шуйскому в сражении при Клушине, при поддержке других «воинских людей» Гонсевского учинили резню в Китай- городе, где погибло 7 тыс. безоружных москвичей.
Из Китай-города бои переместились в пределы Белого города. Здесь интервенты получили отпор и были отброшены обратно в Китай-город. Но интервенты прибегли, по совету Федора Андронова, к подлому средству: они подожгли город в разных местах, и пламя пожара тотчас же охватило Москву. Тщетно москвичи пытались помешать поджогам. Деревянная Москва выгорела дотла. Огонь не успел перекинуться только за Яузу. На месте богатого и многолюдного города осталось лишь пепелище.
Весть о разорении Москвы разнеслась по всей стране: «Слышана была случившаяся беда во всех городах московских, что превеликая Москва разрушена и раскопана. И плакали о такой беде все люди».
Главные силы ополчения вошли в Москву вскоре после ее сожжения и расположились на окраинах от Яузских до Тверских ворот, имея в тылу дороги на Рязань, Нижний Новгород и Ярославль. Интервенты оказались в «тесноте великой» и
279


надеялись только на помощь короля Сигизмунда. Съестные припасы и корм для лошадей им приходилось добывать с боем.
Под стенами Кремля и Китай-города происходили почти непрерывные стычки. Ляпунов проявил во время этих стычек военный талант и мужество, но в самом ополчении не было единства.
Наиболее важным для дальнейшей судьбы ополчения был вопрос об организации центральной власти. Он был решен приговором 30 июня 1611 г., составленным от имени .«Московского государства разных земель царевичей, бояр, окольничих, дворян и детей боярских, атаманов и казаков». Этому приговору предшествовало другое лостайовление, не дошедшее до нас, но известное по грамоте, отправленной Ляпуновым из Москвы еще в апреле.
Приговор устанавливал, что власть в государстве принадлежит «всей земле», под которой, однако, понималась не страна, а ратные люди ополчения. Временное правительство должны были возглавлять три начальника: Трубецкой, Заруцкий и Ляпунов. По своему чину «думного дворянина» Ляпунов был поставлен на третье место, потому что Трубецкой и Заруцкий считались боярами, хотя и получили боярство от тушинского самозванца.
Приговор 30 июня восстанавливал и центральную администрацию государства, приказы, а также определял их функции. Большое внимание приговор уделил земельному «испомеще- нию» дворян, признав тушинские пожалования действительными, лишь с оговоркой об уравнении тушинских пожалований с земельными окладами московских «сидельцев», находившихся в Москве во время ее блокады дри Шуйском. Были выработаны и условия для удовлетворения требований казаков. Казаки могли получить поместные земли и денежные оклады по городам, а те, кто не хотел владеть поместьями, получали денежное и хлебное жалованье. Это постановление впоследствии было осуществлено Вторым ополчением и правительством первого Романова, создавшими особый слой служилых людей — «бело- местных казаков». Такие казаки владели землей без крестьян, но были освобождены, как и другие беломестцы, от податей — «государева тягла».
Приговор 30 июня не устраивал казацкую верхушку — атаманов. Он постановлял не назначать атаманов и казаков на должности приставов в городах, в дворцовых и черных волостях, а посылать туда «дворян добрых». Не довольствуясь этим постановлением, ударявшим по казакам, приговор требовал «по сыску крестьян и людей отдавать назад старым помещикам».
280


Летом 1611 г. Ляпунов, опираясь на подошедшие земские рати, занял главное место среди начальников Первого ополчения. Это вызвало недовольство Заруцкого и его атаманов. С помощью казаков Заруцкий к этому времени подчинил себе многие города и явно заслонил своей фигурой Трубецкого. Он организовал заговор против Ляпунова. От имени последнего была составлена (возможно, по инициативе Гонсевского) подложная грамота во все города с приказом «бить и топить» пойманных казаков.
Подлила масла в огонь и расправа, учиненная дворянами над казаками в подмосковном Угрешском монастыре, где были утоплены 28 казаков.
Казаки собрали в Москве «круг» и хотели убить Ляпунова, но тот предусмотрительно отправился в Рязань. На окраине города, под Симоновым монастырем, Ляпунова догнали, а на утро, «всею ратью пришедши», уговорили вернуться в его лагерь.
Казаки вновь собрали «круг» и послали за начальниками ополчения, но Трубецкой и Заруцкий отказались приехать. Ляпунов же приехал в «круг» только после третьего зова и погиб под казацкими саблями.
Потеряв вождя, земские дружины разошлись по своим городам. Главой оставшихся под Москвой ратных людей сделался Заруцкий, который настороженно следил за дворянскими отрядами. Так, он не захотел воспользоваться помощью ратных людей из Смоленской земли, лишенных возможности вернуться в родной город, уже захваченный Сигизмундом. Смольняне отправились в Арзамасский уезд, как и ратные люди из Вязьмы и Дорогобужа. Остатки Первого ополчения беспомощно стояли под кремлевскими и Китайгородскими стенами, за которыми засели интервенты.
Почти одновременно с распадом Первого ополчения произошло падение Смоленска. Больше 20 месяцев (с 16 сентября 1609 г.) этот город выдерживал осаду войск короля Сигизмун- да. Защитники города вели себя смело и неоднократно делали удачные вылазки. Одна из них была особенно выдающейся по своей дерзости. Шестеро смольнян днем перебрались через Днепр на лодке, подкрались к укреплениям интервентов, сорвали королевское знамя и благополучно вернулись к себе в крепость.
Тщетно королевские войска устраивали подкопы под стены Смоленска: осажденные узнавали о них, делая в земле тайники («слухи»). Во время одного из приступов интервенты (ворвались в смоленскую крепость, но были вытеснены осажденными.
Главными защитниками Смоленска были стрельцы и посадские люди. Во главе обороны стоял воевода Михаил
281


Борисович Шеин. Осажденные упорно сопротивлялись всяким намерениям передать город в руки интервентов, однако в городе уже чувствовался недостаток припасов, а главное — постепенно терялась надежда на помощь из других областей России.
После того как Москва в лице своего боярского правительства, поддержанного выборными от посадских и служилых людей, присягнула королю Владиславу, положение Смоленска ухудшилось. То, чего не могли сделать интервенты, сделали цинга и другие болезни, свирепствовавшие в городе. По некоторым сведениям, из 80 тыс. жителей Смоленска и сбежавшихся туда людей из окрестных сел и деревень в живых осталось только 8 тыс. чел. Однако осажденные смольняне держались мужественно и не думали о сдаче. Интервентам помог изменник, перебежавший в королевский лагерь. Он указал на часть стены, которая была построена наспех, непрочно. Интервенты подвезли артиллерию и разрушили эту часть стены, а ночью 3 июня 1611 г. ворвались в город.
Шеин и дворяне сдались, но по-иному поступили другие смольняне. Они заперлись в соборе Успения, стоявшем посреди крепости на холме, и взорвали погреба, находившиеся под здайием. Эти безвестные герои предпочли смерть дозорной сдаче интервентам. Шеин был подвергнут пыткам, после чего его отправили в Речь Посполитую и держали там долгое время в заключении.
Весть о падении Смоленска вызвала радость католических кругов Речи Посполитой. Знаменитый проповедник Петр Скар- га уверял, что взятие Смоленска было прямым следствием воли бога, который указал путь к распространению католической веры и спасению людских душ. В этой проповеди ярко сказались надежды на быстрое насильственное обращение православной России в католичество.
После взятия Смоленска король Сигизмунд открыто заявил о своем намерении сделаться русским царем и этим самым уничтожить договор 1610 г. о возведении на русский престол своего сына королевича Владислава. Теперь речь шла уже о соединении двух государств под властью одного правителя.
Шведская интервенция ИзбРание Владислава на царский престол и взятие Смоленска войсками польского короля развязали руки шведским интервентам. Шведы давно вынашивали план отделить Новгородскую землю от остальной России и создать из нее небольшое вассальное государство. Основанием для этого явилось то обстоятельство, что в системе Российского государства Новгородская земля издавна занимала особое место и пользовалась некоторыми привилегиями, выделявшими ее из других русских областей. В частности, пере-
282


Смоленск. Общий вид. Гравюра Келлера, 1610 г.
говоры России с Швецией велись только через новгородских наместников.
Шведские войска под командой Делагарди подошли к Новгороду и расположились в семи верстах от него. Делагарди предложил новгородцам избрать на русский престол шведского принца Карла-Филиппа, сына короля Карла IX. Однако новгородские воеводы не соглашались впустить шведские войска в Новгород. Семь дней шведы стояли под городом в бездействии. Участь Новгорода была решена изменой. Холоп одного новгородского помещика ночью 16 июля 1611 г. ввел шведов в город, открыв им ворота. Только несколько стрельцов и казаков, да протопоп Софийского собора Аммос вступили в борьбу с врагами. Аммос заперся в своем дворе с немногими людьми и упорно сражался. Шведы подожгли двор протопопа, и он погиб вместе со своими товарищами.
Замыслам шведских интервентов благоприятствовала общая тяжелая обстановка, сложившаяся в стране летом 1611 г. Первое ополчение в это время безуспешно сражалось в Москве с польским гарнизоном. Перспектива избрания Карла-Филиппа
283


на русский престол обещала в дальнейшем поддержку шведского короля. Новгородские представители во время переговоров с Делагарди высказали предположение, что кандидатура Карла-Филиппа на русский трон может быть поддержана Первым ополчением. Действительно, начальники Первого ополчения сообщили в Новгород о желательности склонить Делагарди к походу на Москву. Однако шведские правители отнюдь не хотели втягиваться в опасную войну с Речью Поспо- литой, а предпочитали прочнее утвердиться в Новгородской земле.
Новгородский митрополит Исидор и воевода князь Иван Никитич Одоевский от имени Великого Новгорода заключили договор с Швецией. Первый же его пункт устанавливал зависимость Новгородской земли от шведского короля. Второй пункт говорил об избрании новгородцами царем одного из сыновей шведского короля, чтобы шведский королевич был впоследствии признан и царем всея Руси.
Новгородцы были обязаны принести присягу о выполнении ими договорных условий от имени «Новгородского государства» с оговоркой соблюдать их, даже если другие «государства» Российского царства (Московское, Владимирское) не подчинятся условиям договора. Таким образом, Новгород фактически отделился от России.
Шведские войска постепенно захватывали крупнейшие крепости Новгородской земли. В их числе был Ивангород, вынужденный сдаться шведам из-за недостачи припасов. Вслед за этим шведские интервенты овладели Ямом и Копорьем. Шведские захватчики стремились овладеть и -северо-западными районами России, в первую очередь укрепленным Соловецким мо- пастырем, архимандрит которого вел переговоры с Делагарди, но противился вводу в монастырь шведского гарнизона.
В особенно тяжелом положении оказались русские земли, порубежные с Великим княжеством Литовским. Здесь свирепствовал Лисовский и другие разбойничьи шайки.
Главной твердыней сопротивления ино-
Сопротивление Пскова земнь1М (захватчикам на северонзападе Рос- и классовая борьба г ^
в нем сии оставался Псков с его мощными
укреплениями и большим гарнизоном. Но в рядах псковичей не было единства.
По словам псковского летописца, в городе творилась неразбериха «всякая несказанная». С необыкновенной четкостью летописец рисует классовое разделение псковского общества: с одной стороны — «игумены и священники и большие люди, дети боярские, кои в Пскове остались», с другой — «ратные люди, казаки, меньшие люди и поселяне». Власть в городе неоднократно переходила от «больших» к «меньшим» людям.
284


Осада Новгорода шведами в 1611 г. Деталь иконы XVII в.


Ореди «меньших» людей выделялся «мужик простой» Тимофей по прозвищу «Кувекуша Трепец». Некоторое время он стоял как бы во главе псковского управления, «воеводам указывал», присутствовал цри пытках заподозренных людей. «Меньшие» люди восстановили в Пскове вечевой порядок. По старому обычаю они собирали на площадь людей звоном колокола. Шведские военачальники пытались овладеть и Псковом, но простояли под городом пять недель без успеха.
Положение в Псковской и соседних с ней областях еще более осложнилось, когда объявился новый самозванец, по выражению современников, («последний вор». Его в просторечии звали Сидоркой или Матюшкой. Как и первые два самозванца, он принял имя царевича Дмитрия Ивановича. Этот Лжедмит- рий III был выдвинут тушинскими кругами.
Одно время Сидорку признавали царем даже псковичи, рассчитывавшие с его помощью оказать противодействие шведам. Однако, войдя в Псков, Сидорка начал совершать насилия и бесчинства. Обманщика и грабителя поддержали такие же «наглые люди», приехавшие из Москвы. Один из них, увидев самозванца, закричал во всеуслышание: «Вот истинный государь наш...». Остатки Первого ополчения признали Сидорку царем. Но вскоре после этого тот же тушинец, который опознал «истинного государя», приехал в Псков, арестовал самозванца и доставил его (в Москву.
Северо-западные порубежные города перешли к самообороне. «Всякие люди» из Опочки и Себежа овладели небольшой крепостью Заволочье на границе Псковской земли. В этом городе в свое время Лисовский устроил склад награбленного имущества и держал «много сукон». Еще раньше Псково-Печерский монастырь отбил нападение литовцев с помощью трех сотен «вольных людей», пришедших из Пскова.
Народный гнев, сознание необходимости выступить сообща против интервентов нарастали в стране и вылились в мощное движение Второго, или Нижегородского, ополчения.
2
Освобождение Москвы. Завершение борьбы с интервенцией
Почин в деле освобождения родины от интервентов принадлежал посадским людям Нижнего Новгорода. В это врвхМя Ниж- с ний Новгород представлял собой большой
Второго ополчения городской центр с сильной каменной крепостью и многочисленным населением. Посадские люди вели большую торговлю как с городами, лежавшими по среднему и верхнему течению Волги (Ярос¬
286


лавль, Кострома), так и с понизовыми городами (Чебоксары, Казань, Астрахань). Река Ока связывала Нижний Новгород с центральными областями государства и его столицей Москвой. Нижегородцы занимались промыслами и ремеслами. Значительным был нижегородский «торг» — рынок с большим количеством деревянных и каменных лавок, временных шалашей, амбаров и т. д.
По внешнему виду Нижний Новгород был одним из лучших русских городов. Каменная крепость с собором Спаса Преображения гордо возвышалась на высоком холме над просторами Волги. Каменные церкви были разбросаны там и здесь на посаде. Поблизости от города стоял Нижегородский Печерский монастырь, возникший еще в раннее средневековье.
Организатором Второго ополчения был Кузьма Минин Сухорук. О нем известно очень немного. Некоторые источники называют его «говядарем» — торговцем мясом. В одной купчей начала XVII в. упоминается двор, принадлежавший на нижегородском посаде Кузьме Захаровичу Минину Сухорукому, но можно ли отождествить этого человека с организатором Второго ополчения — в достаточной степени еще не выяснено.
Посадские люди в Нижнем Новгороде составляли сплоченную и влиятельную городскую общину, которой руководил земский староста. Конечно, они были озабочены грозными вестями о распаде государства и всеобщем разорении, которое постепенно захватывало и поволжские районы. Пока еще Нижний Новгород находился в относительной безопасности, но ближайшие к нему местности старинной Суздальской земли уже были разорены казацкими шайками.
Позднейшая традиция, в особенности развиваемая в «Сказании Авраамия Палицына», связывает создание Нижегородского ополчения с грамотами, которые Троице-Сергиев монастырь посылал в Нижний Новгород с призывом выступить на защиту государства. Однако рассказ Палицына весьма тенденциозен: заслугу освобождения России от интервентов он отнимает у малозаметных посадских людей и передает ее духовенству. Между тем Троицкий монастырь сначала поддерживал остатки Первого ополчения, которые все еще стояли у Москвы. Чтобы выступить на помощь родине, Кузьме Минину и посадским людям Нижнего Новгорода не были нужны призывные грамоты. Они и сами прекрасно сознавали тяжелое положение страны и желали восстановления государственной власти.
Начало организации Втцрого ополчения предположительно относится к осени 1611 г., когда Кузьма Минин был выбран земским старостой в Нижнем Новгороде. Деловито и решительно посадские люди подошли к вопросу о создании новой рати,
287


чтобы освободить Москву от интервентов. В первую очередь были необходимы деньги. Сохранился ряд легенд о возвышенном порыве нижегородцев. Вспоминали и о том, что сам Минин пожертвовал для создания ополчения серебряные и золотые оклады с икон и отдал драгоценности своей жены Татьяны.
Создание нового ополчения было официально провозглашено в торжественной обстановке в соборе Спаса Преображения. После окончания церковной службы с речью выступил глава нижегородского белого духовенства протопоп Савва. Затем к собравшемуся народу обратился Кузьма Минин, речь которого в измененном виде дошла до нашего времени. Призывая своих сограждан подняться против интервентов, Минин говорил: «Ведь я хорошо 'знаю, что если мы начнем это дело, многие города помогут нам. Не пощадите себя и жен и детей своих, а не только своего имущества». Мужественный и благородный призыв Минина не остался без поддержки, по словам современника, «полюбился всем совет его». Таким образом сформировался как бы зародыш нового ополчения, которое получило в литературе название Второго, или Нижегородского. Правильнее его было бы называть всенародным ополчением.
Кузьма Минин и посадские люди понимали, что нельзя обойтись только добровольными пожертвованиями. Они объявили принудительный сбор «пятой деньги» с торговых и промышленных людей, '«смотря по пожиткам и по промыслам». Под «пятой деньгой», видимо, понималось обложение посадских людей в размере 20% с дохода, который они имели от торговли и промыслов.
Деньги понадобились прежде всего для того, чтобы привлечь в Нижний Новгород ратных людей как основу ополчения. В это время в Арзамасском уезде находились ратные люди из Смоленска, раньше входившие в состав войск Василия Шуйского. После взятия Смоленска они обосновались в дворцовых селах Арзамасского уезда. Смоленские дворяне пытались захватить эти владения, но встретили сопротивление крестьян, поддержанных арзамасскими стрельцами. Смольняне вели даже схватки с дворцовыми крестьянами, однако попытка овладеть крестьянскими землями кончилась неудачей.
Смольняне на первых лорах и составили ядро нового ополчения. Возник важный вопрос о его военном руководстве. Нужен был способный полководец и в то же время такой человек, который ставил бы интересы родины выше собственных. Выбор нижегородцев пал на князя Дмитрия Михайловича Пожарского, геройски сражавшегося в Москве во время восстания 19 марта 1611 г. В это время он находился в своей вотчине, в селе Мугрееве Суздальского уезда.
288


Пожарский не сразу согласился стать во главе ополчения. К нему «многажды» приезжали из Нижнего Новгорода, призывая прибыть в город «для земского совета». В числе приезжавших был и Минин.
В Нижнем Новгороде Пожарский появился примерно в конце октября 1611 г., когда там уже собралось около 2—3 тыс. ратных людей. Кроме смольнян, в состав Второго ополчения вошли ратные люди из Дорогобужа и Вязьмы. Дорогобужане и вязьмичи находились в том же положении, что и их соседи смольняне: они потеряли свои вотчины и почти утратили надежду на возвращение домой.
С приездом Пожарского окончательно сложилось руководство ополчением. Во главе его стояли Дмитрий Пожарский и Кузьма Минин. О них говорили как о людях, избранных «советом всея земли». Впоследствии Пожарский вышел на первое место как начальник всего ополчения.
Движение, начавшееся в Нижнем Новгороде, скоро получило поддержку и в других городах, избегнувших интервенции и разорения. Ближайшие города Балахна и Гороховец тотчас же присоединились к ополчению. Сложнее обстояло дело с понизовыми городами, где в это время воеводы как бы возглавляли особые местные правительства. Казань не оказала существенной помощи Второму ополчению, хотя обладала большой военной силой и крупными финансовыми средствами.
Основной целью ополчения было освобождение Москвы от интервентов. Чтобы идти на Москву не по разоренной местности, через Суздаль и Владимир, ополчение двинулось кружным путем, вдоль Волги, к Костроме и Ярославлю. Такой маршрут исключал (внезапное нападение на ополчение, так как Волга служила надежной защитой с тыла. За ней находились заволжские и поморские города, выступавшие против интервентов.
Освобожденне Москвы В маРте 1612 Второе ополчение высту- пило в поход. Население поволжских городов радостно встречало борцов за освобождение родины. Только костромской воевода из рода бояр Шереметевых, присягнувший королевичу Владиславу, пытался оказать сопротивление, но чуть не был растерзан костромичами. В начале апреля ополчение иступило в Ярославль, где задержалось на долгое время.
В Ярославле окончательно было сформировано временное правительство. Здесь создан был «Совет всей земли», состоявший, как и земские соборы, из представителей духовенства, Боярской думы и выборных от дворян и посадских людей.
Во главе правительства находились Пожарский и Минин. На первом месте стоял Пожарский, которого в грамотах именовали пространным титулом: «По избранию всея земли Московского
19 История СССР, т. И
289


государства всяких чинов людей у ратных и у земских дел стольник и воевода князь Дмитрий Михайлович Пожарский». На «выборном человеке» Кузьме Минине лежала забота о финансовых и хозяйственных нуждах ополчения. В Ярославле были созданы и правительственные учреждения — приказы. Таким образом, Второе ополчение как бы воспроизводило структуру правительственной власти, которую до этого создавал Ляпунов.
В это время четко выяснилось международное значение событий, происходивших в России. Не только шведские, но и английские политические круги были заинтересованы в захвате русского Севера, через порты которого шли в Европу товары из России и прилегающих к ней стран. В связи с этим создавались различные проекты, исходившие от торговых и политических кругов Англии и Швеции. Именно в Ярославле завязались переговоры между руководителями Второго ополчения и шведскими политическими деятелями об избрании на русский престол шведского принца. Минин и Пожарский хотели тем самым противопоставить друг другу кандидатов двух могущественных стран — Швеции и Польши, интересы которых были совершенно разные.
В Ярославле ополченская рать пополнилась новыми силами. Теперь она насчитывала по меньшей мере 10 тыс. ратных людей, в число которых входили дворяне, стрельцы, «даточные люди» из деревень, крестьяне, посадские люди и казаки. В состав ополчения влились и татарские отряды из Касимова, Темникова, Кадома и Алатыря. В этот тяжелый час татарское население оказало немалую помощь стране.
Полученные в Ярославле сведения о движении на Москву новых отрядов интервентов во главе с гетманом Ходкевичем заставили Второе ополчение поторопиться с походом. В июле 1612 г. из Ярославля через Ростов, Переяславль и ТроицегСер- гиев монастырь выступил первый отряд ополчения. Он пришел в Москву 24 июля, а через девять дней прибыл более многочисленный второй отряд из 700 всадников. Ополченцы поставили укрепление (острожек) у Тверских ворот отдельно от казаков Трубецкого и Заруцкого.
Весть о приближении Второго ополчения к Москве вызвала бегство Заруцкого, который незадолго до этого завел изменнические сношения с Ходкевичем. С Заруцким ушли несколько тысяч казаков и некоторые дворяне из южных городов. Заруц- кий очутился в Коломне, где соединился с отрядом Марины Мнишек. Ограбив Коломну, бывшие тушинцы направились в Михайлов. Отсюда Заруцкий бежал в Астрахань. Бегство Заруцкого облегчило Второму ополчению соглашение с Трубецким и его отрядами, брошенными Заруцким на произвол судьбы.
290


ИНОЗЕМНАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ И БОРЬБА РОССИИ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ В НАЧАЛЕ XVII В.
ОТрубчевск
19*


В августе 1612 г. Второе ополчение во главе с Пожарским и Мининым вошло в Москву. В это время под командой Трубецкого оставалось всего 5 или 6 тыс. ратных людей, но и эта сила была достаточно внушительной.
Пожарский расположил свой лагерь в построенных у Яузы острожках, несмотря на предложение Трубецкого остановиться в его укрепленном лагере. Чтобы помешать Ходкевичу войти с обозами в Кремль и Китай-город, Второе ополчение окружило Кремль острожками.
Решительные события разыгрались 22—24 августа 1612 г. 22 августа Ходкевич, переправив войска через Москву-реку у Новодевичьего монастыря, пытался прорваться в Кремль у Чертольских ворот. Исход боя решили пять конных сотен, ударивших во фланг, а затем казачьи отряды, которые самовольно напали на Ходкевича и нанесли ему большой урон. Гетман был вынужден отступить от города. Окончилась неудачей попытка Ходкевича 23 августа прорваться в Кремль от Донского монастыря, Пожарский разгадал замысел противника. Расположив свои силы в районе Пятницкой улицы, он отбросил поляков. 24 августа Ходкевич сделал новую попытку прорваться в Кремль, но и на этот раз был отбит мужественными ополченцами, во главе которых стоял сам Минин. Затем казаки отбросили интервентов от Москвы. Ходкевич в этом бою потерял не только много людей, но и 400 возов с провиантом, предназначенным для интервентов.
Голод опустошал ряды осажденных в Кремле. Однако руководители интервентов упорно не хотели сдаваться, все еще надеясь на помощь короля Сигизмунда. Когда, наконец, они выразили желание начать переговоры о сдаче, было уже поздно. 22 октября после непродолжительного боя Китай-город был взят войсками Второго ополчения, а 26 октября интервенты подписали договор о капитуляции.
Кремлевский гарнизон получил разрешение выйти из крепости. Вышедшие первыми бояре были приняты с почетом. Когда же из Кремля двинулись разоруженные полки интервентов, на них бросились казаки и многих перебили вопреки договору. Остальные были спасены ополченцами и позже разосланы в ссылку по разным городам. Но и там некоторых из ссыльных, как это было, например, в Галиче, перебило возмущенное население города.
Освобождение Москвы явилось поворот- Зздский собор 1613 г. ным моментом в истории интервенции на-
Михаила Романова чала XVII в. Перед временным правительством Второго ополчения встал важнейший вопрос о создании общепризнанной государственной власти, которую руководители ополчения представляли в виде
292


царской власти. Избрание нового царя было отложено до созыва Земского собора.
Между тем попытки короля Сигизмунда наступать на Москву жз Смоленска закончились полной неудачей. В Речи Пос- политой справедливо рассматривали стремление короля овладеть русским престолом как опасное и трудное предприятие. Тщетно Сигизмунд ожидал в Вильно дополнительные войска, они не явились. С трудом набрав 3 тыс. немецких наемников, король вернулся с ними в Смоленск. В Смоленске Сигизмунд умолял «рыцарство» включиться в поход на Москву, однако польско-литовские начальники, не желая продолжать разорительную войну, отказались поддержать короля. С Сигизмундом отправилось в поход всего 1200 чел. Король подошел к Волоколамску и хотел идти дальше на Москву, где в это время царило смятение, так как многие ратные люди из ополчения уже разъехались. Передовой королевский отряд во главе с Жолкевским приблизился к Москве, но был отогнан.
Король решил овладеть хотя бы Волоколамском, но и тут потерпел поражение. После трех безуспешных приступов интервенты повернули обратно по разоренной можайской дороге.
В январе 1613 г. в Москве собрался Земский собор. Его состав был несколько необычным. Кроме выборных от дворян и посадских людей, в соборе приняли участие «уездные люди», т. е. черносошные крестьяне. Таким образом, была сделана уступка тем кругам населения, которые оказали большую помощь Второму ополчению. Впрочем, представителей «уездных людей» на Земском соборе было немного.
Основной вопрос, который стоял перед собором,— кого надо выбирать на царство: русского человека или какого-либо иностранного принца. Собор вынес единогласное решение: «Литовского и шведского королей и их детей и иных немецкой веры и никаких иноземных государств на Московское государство не избирать, потому что литовский король Московское государство разорил, а шведский король Великий Новгород взял обманом». Постановлено было также не избирать «Маринку» и ее сына.
В конечном итоге решено было избрать на царский престол юного Михаила Федоровича Романова. Его кандидатура формально подкреплялась тем, что Михаил Романов был «внуком» царя Ивана Грозного, хотя и не по крови, а по боковому родству. Сестра деда Михаила Романова — царица Анастасия была первой женой Ивана IV и матерью царя Федора Ивановича. К тому же, болезненному Михаилу Романову в это время исполнилось только 16 лет и воцарение его не представляло особой опасности для бояр. Отец Михаила, ростовский митрополит Филарет, находился в плену у короля Сигизмунда. Самое
293


же главное — Романовы были тесно связаны со многими боярами и дворянами, из (Которых одни бежали в Тушинский лагерь, а другие поддерживали Владислава. Таким образом, кандидатура Романова устраивала и боярские крути и в какой-то мере отвечала желаниям казаков. По крайней мере русские источники сообщают, что кандидатура Романова была предложена донским атаманом.
Михаил Романов вместе с матерью укрывался за крепкими стенами Ипатьевского монастыря под Костромой. Его мать, постригшаяся в монахини под именем Марфы, которую принято было по тогдашнему этикету называть «великой старицей», якобы не сразу дала согласие на занятие ее сыном царского престола. Послы Земского собора говорили с Михаилом и великой старицей почти шесть часов, угрожая Михаилу божьей карой за отказ принять царство. Одним словом, все делалось по старинному обычаю, требовавшему, чтобы кандидаты на престол отказывались от предложенной короны, когда уже обо всем было договорено. Так делал и Борис Годунов. Наконец, великая старица благословила сына. Михаил принял царский посох, допустил делегатов от собора к целованию своей руки и обещал вскоре приехать в Москву.
Русские источники того времени не говорят о каких-либо документах, которые ограничивали бы самодержавную власть нового царя. Но источники иностранные сообщают, что первый Романов, подобно Василию Шуйскому, дал обещание («запись») о некотором ограничении царского произвола.
Положение правительства Михаила Рома- и Т^е^т^на<оенова было неустойчивым, так как Смо- перемирие ленск и Новгород оставались во власти
польских и шведских интервентов, а села и города разоряли их разбойничьи шайки. Особенно опасен был Заруцкий, бежавший с Мариной Мнишек в Астрахань. Здесь он надеялся создать особое государство под покровительством иранского шаха. Но затея Заруцкого быстро провалилась. Жестокость и своеволие Заруцкого возмутили жителей, и они осадили его в астраханском кремле еще до прихода посланного в Астрахань московского войска. В ночь на 13 мая 1614 г. За- руцкому удалось бежать из Астрахани вместе с Мариной и ее сыном на Яик. Здесь он попал в плен к московским воеводам. В Москве он был посажен на кол, а несчастный ребенок, сын Марины, повешен. Она сама умерла в тюрьме таинственно и безвестно. Тогда же был повешен Федор Андронов.
Однако в разных местах страны волнения продолжались. Романов, Углич, Пошехонье, Каргополь, Кашин и другие города подверглись опустошению. У Вологды действовал атаман Баловень. Другие казацкие отряды разоряли Северскую землю.
294


Смоленск. Кремль, восточная стена
Потребовалась большое напряжение сил для уничтожения отрядов Баловня и других казацких атаманов.
Первые шесть лет царствования Михаила Романова были, пожалуй, не менее тяжелым для России временем, чем три года междуцарствия. Сильный ущерб потерпели северные русские области. Казацкие отряды добирались даже до берегов Белого моря. Грабители встретили отпор только в Заонежье, где были уничтожены.
Важнейшей задачей, стоявшей перед правительством Романова, было заключение мирных договоров с Швецией и Польшей. Новый шведский король Густав-Адольф не только удерживал Новгород, но стремился захватить и Псков. Его армия летом 1615 г. устроила под Псковом укрепленный лагерь и приступила к регулярной осаде города. В течение трех дней шведская артиллерия обстреливала городские стены, однако псковичи мужественно отбили приступ и заставили шведов отступить. Готовясь к продолжительной войне в Германии, Густав-Адольф решил заключить с Россией мирный договор.
Столбовский мир 27 февраля 1617 г., хотя и был очень невыгодным для России, все же обеспечивал необходимую передышку. Шведы оставили Новгород, но удержали за собой по
295


договору русские города у Финского залива: Ивангород, Ям, Копорье и Орешек. Таким образом, Россия вновь потеряла выход к Балтийскому морю, столь необходимый для ее торговли. Грабительский характер Столбовского мира откровенно подчеркивался самим Густавом-Адольфом. Он говорил на сейме в Стокгольме о великом значении мира для Швеции, потому что «у России отнято море».
Наиболее опасным врагом по-прежнему была Речь Посполи- тая. Теперь уже не король Сигизмунд, а подросший королевич Владислав деятельно готовился к войне и собирал войска. Базой для польского наступления служил Смоленск. Отсюда польское войско двинулось к Дорогобужу, который не оказал сопротивления. Вязьма была также занята поляками без боя. Осенью 1618 г. королевцч Владислав подступил к Москве, соединившись с подошедшими с юга запорожскими казаками. Приступ был отбит с большим уроном для врага, а наступившие холода затруднили дальнейшие военные действия.
Потеряв надежду овладеть Москвой, Владислав начал мирные переговоры. В деревне Деулино под Троице-Сергиевым монастырем Россия и Речь Посполитая заключили перемирие на 14 с половиной лет. По Деулинскому перемирию (1 декабря 1618 г.) к Польше отошли старые русские земли: Смоленск и часть северских городов. Однако королевич Владислав не отказался от царского титула и своих претензий на московский троп.
Деулинское перемирие предусматривало также размен пленными. В числе возвращенных русских пленных был и отец царя Филарет. В Москве он был возведен на патриаршество с титулом «великого государя» и фактически правил государством до своей смерти (1633 г.).
Иностранная интервенция причинила жестокие опустошения России. Множество сел и деревень было сожжено дотла, а жители истреблены. На разорение сел и деревень «от литовских людей, и от касимовских татар, и от русских воров» жаловались многие вотчинники. В описаниях уездов постоянно встречаются указания о той или другой деревне: «пожжена, крестьян посечено 15 человек», «крестьян посечено 6 человек» и т. д. Были разорены многие города. Сельское хозяйство и ремесло потерпели большой ущерб, который ощущался в течение долгого времени.


ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
РОССИЯ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII В.
1
Восстановление хозяйства
С изгнанием из страны иноземных захватчиков наступило долгожданное для народа мирное время. Но положение (крестьян и посадских людей не улучшилось: боярё и дворяне, высшие церковные иерархи и монастырские власти мечтали о новых земельных богатствах и усилении крепостного гнета. Поставленное ими у власти правительство царя Михаила Романова (1613—1645 гг.) сразу же принялось за восстановление поколебленных основ феодального строя. Сопротивление народных масс, напоминавшее о грозном времени Крестьянской войны, и грызня между отдельными группами господствующего класса вынуждали правительство исподволь, медленнее, чем оно хотело бы, затягивать петлю окончательного закрепощения.
Начиная с 20-х годов XVII в., благодаря упорному труду крестьянства России, оживает разоренное опустошительными войнами сельское хозяйство. В центральных областях распахиваются заброшенные и запустевшие земли. К середине столетия пашенные угодья в Замосковном крае, как назывался обширный край вокруг столицы, составили около половины всех земель, размежеванных в писцовых книгах. Русские крестьяне стали заселять окраины государства: уезды южнее реки Оки, Среднее Поволжье, П'ри- уралье и Западную Сибирь. Из отторгнутых Швецией земель началось массовое переселение карел на территорию России, так как шведские власти насаждали имения шведских и немецких феодалов и обращали жителей в лютеранство. Русские кре-
Сельское хозяйство
297


стьяне укрывали перебежчиков, когда царская администрация, опасаясь конфликта с Швецией, пыталась возвращать карел обратно. В 1649 г. русскому правительству пришлось уплатить шведской короне за переселенцев 190 тыс. руб. Подъем сельского хозяйства носил типичный для феодального общества экстенсивный характер. Задавленные тяжелыми поборами, мелкие крестьянские хозяйства с их рутинной техникой не могли прокормить растущие города и войско. Да и сама деревня хронически голодала. Невысокая урожайность и частые недороды не давали массе крестьян обеспечить себя и выделять часть зерна на продажу.
В первой половине XVII в. расширялись площади под земледельческими культурами на территории, населенной народами Среднего Поволжья (татарами, чувашами, мордвой, мари). Этому способствовало переселение русских крестьян, либо бежавших из центральных уездов от крепостников, либо переводившихся царем, боярами и монастырями, захватывавшими здесь плодородные земли. Как правило, пришельцы мирно уживались с местным населением, ибо свободных земель было еще много, но когда переведенцы пытались обосноваться на обжитых участках, то возникали столкновения и судебные тяжбы. Земледельцы перенимали друг у друга хозяйственные навыки. На мордовских землях изживала себя переложная система земледелия и господствующей становилась паровая. Чуваши вместо прежнего тяжелого деревянного плуга, для которого требовалось две-три пары лошадей, стали применять русскую соху. В VII столетии к чувашам проник русский цеп и они стали строить овины, где можно было молотить и зимой. В свою очередь русские переселенцы позаимствовали способ длительного хранения необмолоченного хлеба. Большое место в хозяйстве поволжских народов занимало бортничество. Когда расширение пашни и поташного производства повлекло за собой вырубку лесов, стало развиваться бытовавшее у русских пасечное пчеловодство.
Основная масса башкир продолжала заниматься скотоводством. По примеру русских крестьян в крае распространялось сенокошение. В северной части Башкирии уже преобладало земледелие, появившееся и на западных плодородных землях.
Необходимость покупать некоторые промышленные товары и уплачивать денежные подати заставляла крестьян продавать хлеб на рынке нередко в ущерб своему хозяйству. Хозяйство богатых крестьян частично также становилось товарным. Особенно ярко это проявлялось в таких областях, как Поморье (северный край черносошных крестьян — русских, карел, коми, удмуртов, ненцев, саамов), где отсутствие помещичьего землевладения, господство депежной формы феодальной ренты,
298


рост торговли с Сибирью и с заграницей способствовали укреплению связей земледелия с рынком. Зажиточные крестьяне Устюжского и других поморских уездов, эксплуатируя труд разорившихся односельчан — половников, продавали много продуктов в Устюге Великом и даже в далеких Холмогорах, где своего хлеба не было. В 20-х годах XVII в. из 1162 половничных дворов Устюжского уезда 513 (44,2%) принадлежали сельским богатеям. Последние скупали по низким ценам в деревнях зерно. Иногда они продавали партии от 50 до 500 четвертей зерна (четверть— 6 пудов). Наем работников для перевозки продуктов на плотах или возах также свидетельствовал о предпринимательском характере хозяйств верхушки черносошной деревни.
Развитие земледелия царская власть использовала в своих интересах, порой не считаясь с уровнем сельскохозяйственного производства и емкостью внутреннего рынка. Накануне Смоленской войны, начавшейся в 1632 г., казна продала на экспорт много хлеба, поддерживая государства, воевавшие против дома Габсбургов, и покупая на вырученные деньги оружие и боеприпасы. Когда же в России наступили неурожайные годы, страна оказалась без хлебных запасов и поднявшиеся цены сильно ухудшили положение народных масс.
Наряду с зерновыми хлебами выросло производство технических культур. Больших успехов достигли русские земледельцы в возделывании льна. Около 1630 г. казна конфисковала у голландских купцов 'много льняных семян. Протестуя, иностранцы писали, что они приобрели их у крестьян Вологодского, Костромского, Галицкого и Муромского уездов, которые издавна «промышляют и кормятся продажей им льна».
Крестьяне все чаще выносили на продажу промысловые изделия. Торговые люди скупали у них большие партии товаров и отправляли в города, в Сибирь и на европейский рынок*
Некоторые сельские поселения по существу становятся городами. По описанию знаменитого в истории русской промышленности села Павлова начала 20-х годов XVII в., здесь во владении князя Ивана Борисовича Черкасского стояло 64 лавки, 2 амбара, 16 полок, 10 харчевных изб, 11 кузниц (через 20 лет насчитывалась 21 кузница). В селе и прилегавших к нему 18 деревнях было 811 жилых помещений. Хозяева 310 дворов и изб (37,7%) отошли от земледельческих (занятий. Среди сельских ремесленников встречались отличные специалисты. Например, на Фроловской (Спасской) башне Кремля часы, сделанные по проекту англичанина Христофора Головея, были установлены крестьянами Устюжского уезда Жданом Вираче- вым, его сыном Шумилой и внуком Алексеем. Плотники из Поморья, русские и карелы, были известны своим мастерством в Москве, Новгороде и других крупных городах.
299


Деревенские богачи не только торговали на посадах, но и перебивали у городских верхов доходные откупа. Так, в Галиче «площадное письмо» (нотариальные дела) и торговля мылом находились в руках -крестьян князя И. А. Голицына; мельницы и воскобойню откупили крестьяне думного дворянина Т. Лутонского; извоз и перевоз через озеро значились на откупе у крестьянина дьяка И. Перенооова; торговля овсом и сеном, дегтем и салом ворваньим — у крепостного боярина Б. И. Морозова. Из деревни выходили настоящие воротилы складывавшегося всероссийского рынка. На сибирской торговле нажились одни из самых богатых торговых людей первой половины XVII в.— Глотовы, крестьяне князя Ю. Я. Сулешева из муромского села Карачарова, Федотовы-Гусельниковы, черносошные крестьяне Устюжского уезда, крестьяне-коми Осколковы и Шангины. Крестьяне участвовали и во внешней торговле. 36 крепостных новгородского митрополита вели торговые операции в Прибалтике и Швеции.
Помещики оказывали содействие своим богатым крестьянам в их торговле; однако порой они накладывали свои жадные лапы на добро «лутчих» (т. е. богатых) крепостных.
„ Тяжелый труд крестьян не приносил им
Положение крестьян тт
достатка. Плоды пожинали землевладельцы и торговцы. Крестьянское хозяйство в годы (интервенции подвергалось наибольшему разорению. Оскудевших крестьян феодалы прижимали все сильнее. Размеры валашки, приходившейся на крестьянский двор, но сравнению с XVI в. уменьшились. Не выдерживая тяжести поборов, обедневшие крестьяне переходили в бобыли. Бобыли несли меньше повинностей, но оказались еще более бесправными, чем крестьяне. О бедственном положении населения, привлекаемого 'боярами и дворянами на свои земли, свидетельствуют ставшие обычными «подмога» и ссуда в денежной и натуральной форме, которыми крепостники закабаляли пришельцев. Многие черносошные крестьяне превратились в частновладельческих крепостных, так как в первые годы царствования Михаил Романов щедро раздавал черные земли.
Об эксплуатации крестьян можно получить представление по порядкам в имениях боярина Н. И. Романова. Здесь население отрабатывало барщину на боярской пашне и лугах, а также поставляло подводы для перевозки грузов. В то же время боярину давали оброк деньгами и продуктами. За аренду земли, дополнительной к наделу, и лугов, а также рыбных ловель и мельниц надо было платить немалые деньги* Не удивительно, что после смерти Романова в его хоромах нашли большие сокровища: не считая иностранных монет и серебра в слйтках, оказалось около 22 тыс. руб.
300


Полевые работы. Миниатюра из «Жития Николая чудотворца».


В первой половине XVII в. феодалы, напуганные Крестьянской войной, обычно не решались на заметное повышение повинностей. В Кирилло-Белозерском монастыре барщина до Уложения 1649 г. оставалась в размерах конца XVI в., величина оброка хлебом не изменялась до 1662 г. Монастырские власти стремились увеличить земельный надел, с которого уплачивались поборы. Наоборот, крестьяне соглашались распахивать новые участки только на более выгодных для себя условиях: либо за денежный оброк, либо из четвертого снопа.
В крупных феодальных владениях большой аппарат приказчиков следил за жизнью подвластного населения. На московском дворе Н. И. Романова действовала целая канцелярия из подьячих и писцов. Во главе стояли два приказчика, получавшие денежный оклад, а также целые деревни из его вотчин. Один из них вел земельные и денежные дела боярина, другой наблюдал за населением, разыскивал беглых, в его ведении находилась домашняя тюрьма.
Доходы с крестьян расходовались и на содержание многочисленной дворни. Н. И. Романова обслуживало почти 500 чел. (конюхи, повара, винокуры, каменщики, плотники, кузнецы и гхр.); из них соколиной охотой занимались 20 чел., псовой охотой — 31 чел., было еще три медведчика.
Крупная боярская вотчина была слабо связана с рынком. Бояре старались увеличить свои земельные владения, привлечь больше крепостных. Фактов о предпринимательстве бояр в области торговли или промышленности мало.
По сравнению с частновладельческими крестьянами черносошным и «ясачным людям» Поволжья и Урала (татары, башкиры, мордва, чуваши, мари) жилось свободнее, но и они были задавлены возраставшими налогами в пользу феодального государства, при сборе которых царские воеводы и местная знать не забывали о своих корыстных интересах. Черносошные крестьяне уплачивали подати деньгами, ясачные — деньгами, хлебом, пушниной, медом. Обедневшие общинники попадали в кабалу к богатым соплеменникам. Некоторые башкиры из-за непосильных платежей «жен своих и детей в туснаки позакла- дывали». Туснаки у «лучших башкирцев» находились на положении рабов. Правительство, исходя из фискальных целей, запрещало кабалить ясачных людей, и все же тусначество дожило до XVIII в.
Как ни было ослаблено крестьянство после Крестьянской войны, оно не прекращало сопротивления феодалам и крепостническому государству. В ответ на указы царя Михаила о возвращении крестьян, сражавшихся против интервентов, прежним владельцам и раздачу феодалам земель, населенных черносошными крестьянами, в 1614—1615 гг. произошло новое
301


крестьянское восстание. Оно явилось последней вспышкой Крестьянской войны. На этот раз на борьбу поднялось население уездов Замосковного края, лежавших к северу от Москвы, и Поморья. Как раз эта территория являлась базой ополчения Минина и Пожарского. Несмотря на большой размах, движение носило стихийный характер. Хотя царские войска были отвлечены войной с Швецией и Речью Посполитой, восставшие долго не решались на активные действия. Только в начале 1615 г. около 20 тыс. повстанцев двинулось к Москве, но не для свержения царя, а чтобы добиться зачисления в служилые поместные казаки. Повстанцы стали лагерем под столицей. Для бояр они были «хуже литвы и немцев», т. е. иноземных захватчиков. К Москве тайно стянули верные правительству войска. Накануне сражения предводители повстанцев, вызванные в столицу, были предательски арестованы. Оставшись без руководства, крестьяне потерпели поражергие.
Однако крепостники поняли, что лучше пойти на уступки. Царь был вынужден издать указ, предоставлявший право крестьянам — участникам освобождения Москвы от польских войск — оставаться в беломестных казаках. При решении дел о беглых крестьянах было установлено правило «урочных лет». По нему феодалы могли требовать возвращения лишь тех крестьян, которых обнаруживали в течение пяти лет со дня побега.
Крестьяне надеялись, что царь восстановит свободный выход земледельцев от господ. Практика «урочных лет» для сыска беглых питала эти иллюзии. В некоторых порядных записях имеются обязательства крестьян оставаться у помещиков «до выходных лет».
При Михаиле Федоровиче бегство крестьян приняло грандиозные размеры. Как правило, бежали семьями, иногда целыми деревнями. Беглецы захватывали с собой хозяйственный инвентарь, одежду, хлеб, ульи с пчелами, уводили скот. Бедноте, безлошадным уйти было трудно, а устроиться на новом месте просто невозможно. Не случайно среди беглых был много состоятельных и даже богатых крестьян.
Крестьяне боролись и против поборов в пользу своих господ и против государственных налогов. Однажды во Владимирском уезде крестьяне отказались отдать хлеб в казну, а сборщика избили. В 1614—1615 гг. не стали собирать налог (пятину) с чувашей и мари, опасаясь восстания. В 1615—1618 гг., когда собирали «пятинные» деньги, вспыхнуло восстание татар, мари, чувашей, удмуртов и башкир, которые осадили ряд городов (Арзамас, Муром, Сарапул и др.). Движение было подавлено войсками из дворян и служилых татар. В эти же годы отмечено массовое бегство крестьян из владений Кирилло-Белозерского монастыря: число деревень сократилось в три раза, площадь
302


пашни — в 10 раз. В 1634 г. волнения крестьян Важокого уезда из-за сбора пятины вылились в настоящие бои со стрельцами.
Классовая борьба особенно обострилась накануне и во время Смоленской войны 1632—1634 гг. Усилились крестьянские побеги. Увеличилось число следственных дел по политическим обвинениям. Можно было ожидать новой Крестьянской войны. Некоторые крестьяне охотно верили появлявшимся самозванцам, надеясь получить от них волю. В начале войны правительство объявило о наборе в армию «охочих людей», но из вольных, а не крепостных. Однако крестьяне сами создавали отряды «казаков» и «шишей» (партизан). В Мещевском, Серпейском и Рославльском уездах такие отряды стали громить помещичьи усадьбы. Приход донских и яицких казаков, в рядах которых было много беглых, еще более накалил обстановку.
Во время похода воеводы М. Б. Шеина к Смоленску отдельный отряд из 100 крестьян Дорогобужского и Смоленского уездов во главе с Иваном Балашом, крепостным Болдина монастыря, начал воевать с поляками. К крестьянам присоединились 200 солдат, а также донские казаки. Среди солдат были и беспоместные дворяне. Используя социальную неоднородность отряда, царскому посланцу удалось уговорить его вернуться в стан Шеина. Однако до лагеря многие не дошли, а вернувшиеся подбили других солдат бежать из-под Смоленска.
Казацко-крестьянские отряды с лета 1633 г. по февраль 1634 г. обосновались под Рославлем, а затем под Козельском. Ряды вольницы под предводительством соратников Балаша — Анисима Чертопруда, Ивана Теслева и др.— пополнялись солдатами и казаками армии Шеина, таявшей под Смоленском. Сюда же бежали ратники из-под Вязьмы и Можайска, посадские люди и крестьяне из Москвы, Поволжья, Урала и Сибири. Дворяне среди солдат теперь уже почти не встречались. От этих отрядов сильно доставалось и польско-литовским войскам, и помещикам окрестных районов. Царское правительство обещало (правда, в туманных выражениях) дать свободу всем холопам и крестьянам и приняло в Москве атаманов Чертопруда и Теслева. Атаманы приезжали в столицу под предлогом сдачи пленных и трофеев; на самом деле они устанавливали связи с холопами и посадской беднотой и многих уводили к себе в лагерь. В этой обстановке царское правительство поторопилось заключить мир с польским королем Владиславом IV.
Основную массу феодалов в XVII в. составляли уездные служилые люди (дворовые и городовые дворяне и дети боярские). В верхушку правящего сословия входили чины думные (бояре, окольничие, думные дворяне и думные дьяки) и московские (стольники, стряпчие, дворяне московские и жильцы). Высшие
Рост феодального землевладения
303


церковные иерархи во главе с патриархом и монашеством (черное духовенство) пользовались всеми преимуществами класса феодалов. По списку владений 1637—1638 гг., на каждого члена Боярской думы в среднем приходилось по 520 крестьянских дворов, на московского служилого человека — по 34, на уездного — пять-шесть дворов. Некоторые мелкопоместные дворяне совсем не имели крепостных.
С воцарением Михаила боярская аристократия и новая дворцовая знать из царских родственников получили крупные земельные пожалования. Царь раздавал им в вотчину огромные массивы черносошных и дворцовых земель, причем наименее разоренных и самых населенных. Дядя царя боярин И. Н. Романов получил в Галицком уезде всю Верховскую волость, князь Ф. И. Мстиславский — обширную Ветлужскую волость. В 1627 г. вышел указ о запрещении раздавать дворцовые земли, фонд которых заметно таял. Однако уже в 30-х годах XVII в. придворные добились от царя Михаила новых вотчин с дворцовыми крестьянами. В 1636—1637 гг. только четыре боярина (И. Н. Романов, Ф. И. Шереметев, И. Б. Черкасский, Д. М. Пожарский) владели от 1 до 3 тыс. дворов. Через 10 лет магнатов, на землях которых было от 1 до 8 тыс. дворов, оказалось уже одиннадцать.
Много земель с крепостными захватили монастыри, среди которых самыми крупными землевладельцами были Троице- Сергиев и КириллочБелозерский. Ни законы 80-х годов XVI в., ни указ Филарета об ограничении и даже запрещении земельных вкладов в монастыри на практике не соблюдались. Сам же Филарет, будучи патриархом, поощрял стяжательство церковников. Так, разрешалось приобретать в вотчину пустовавшие земли и передавать их монастырям.
Земельные пожалования раздавались и дворянам. В отличие от знати они получали в поместья обычно небольшие участки. Особенно много черных и дворцовых земель перешло дворянахм в 1613—1614 гг., когда новый царь награждал своих слуг, и в 1619—1620 гг., когда вернувшийся из плена патриарх Филарет жаловал землей за участие в военных действиях против подходившего к Москве Владислава. В результате этого в течение первой четверти XVII в. в центре страны черные земли полностью исчезли. Черносошное землевладение осталось только в Поморье.
При осуществлении своей земельной политики правительство Михаила Романова испытывало нажим со стороны различных групп господствующего класса. Царь Михаил и патриарх Филарет стремились к сплочению класса феодалов и поэтому не посягали на владения бояр и дворян, перебегавших в годы интервенции из одного лагеря в другой. При первом Романове
304


бывшие «тушынцЫ» занимали видное положение в административном аппарате. Правительство считало, что положение служилого человека должно определяться не его поведением в «смуту», а службой новой династии.
Крепостники проникали на земли поволжских народов. Опираясь на царские жалованные грамоты, бояре и монастыри захватывали населенные земли. Когда в 30-х годах XVII в. в Среднем Поволжье стали возводить укрепленные линии и крепости, чтобы пресечь набеги крымских и ногайских феодалов, то наряду с переводом сюда русских служилых людей правительство призвало на военную службу татарскую, мордовскую и чувашскую феодально-родовую знать, наделив ее земельными и денежными окладами. Русские дворяне, татарские и мордовские мурзы, чувашские и марийские тарханы и сотники закабаляли крестьян. За службу башкирские тарханы и старшины получали денежное жалованье, что укрепляло их главенствующее положение в общинах.
Проводя политику христианизации народов Поволжья, царизм прежде всего насаждал православие среди феодальной верхушки. Служилых людей, не пожелавших креститься, лишали прав на владение землей и крестьянами, т. е. приравнивали к податному населению. Принятие православной религии, по мнению правящих кругов, должно было укрепить преданность «новокрещенов» российскому престолу.
Землеустроительная политика XVI в. дер- Городовая организация жалась на принципе «испомещения» дедворянства о ^
теи боярских по «городам», «кто откуда
служит», т. е. служилым людям обычно давались земли лишь в одном уезде. Уездные дворяне, организованные в замкнутые территориальные корпорации, пользовались некоторыми элементами 'самоуправления (выбор командиров, определение на службу, подача коллективных челобитных, избрание депутатов на земские соборы). Правительство Михаила Федоровича пыталось сохранить эту организацию дворянства. Такая политика соответствовала желаниям рядовых дворян. В свою очередь и царское правительство еще не знало, чем заменить прежнюю военную организацию. Серия указов была направлена на ограничение обращения земель между различными группами служилых людей. Сохранялась даже городовая организация дворян тех уездов, которые Россия была вынуждена уступить Польше: служилые люди в том же составе размещались компактно по другим районам. В 1637 г., идя навстречу дворянам, правительство запретило московским чинам приобретать земли в «укра- инных и польских» (южных) районах. Указом 1639 г. запрещался переход земель уездных дворян к думным и московским; чинам (правда, в 1647 г. под давлением знати он был отменен).
20 История СССР, т. II
305


«Урочные лета»
Консервация «служилого города» была обречена на неудачу. Состоятельные уездные дворяне, стремясь овладеть землями и в других районах и даже проникнуть в ряды столичных чинов, подрывали единство городовой организации. Усиление земельной мобилизации в связи с развитием товарно-денежных отношений ломало законодательные ограничения. Да и само правительство подчас было вынуждено перебрасывать служилых людей из их уездов в другие районы.
Процесс превращения поместья в наследственную вотчину неуклонно прогрессировал. Дворяне были недовольны правовыми нормами условного землевладения, которые не позволяли переводить крестьян на вотчинные земли. Впрочем, на практике эти нормы не /соблюдались. К нарушителям закон феодального государства относился чрезвычайно мягко.
За военные заслуги царь Михаил и патриарх Филарет жаловали поместья в вотчины. Все дворянские земли, полученные «за московское осадное сиденье» при царе Василии Шуйском и «в королевичев приход» (1618 г.), были объявлены вотчинными. Наконец, указ 1627 г. приравнял выслуженные поместья к вотчинам. Кроме того, нуждаясь в деньгах, правительство разрешило покупать в вотчину «порозжие» земли.
Коренным вопросом политики царя Михаила Федоровича являлось усиление закрепощения крестьян и подавление их сопротивления. Укрепление феодальной земельной собственности обусловило и рост крепостничества в стране,.
Полному закреплению крестьян препятствовали, во-первых, наличие «урочных», или «указных», лет для предъявления исков о бежавших крестьянах; во-вторых, возложение сыска на самих владельцев; в-третьих, нерешенность вопроса о крепости детей, братьев и племянников крестьянина.
Среди господствующего класса не было единства в определении путей и темпов крепостнической политики. Боярство, окружавшее трон, понимало, что полное закрепление крестьян соответствует интересам класса феодалов в целом. Однако земельным магнатам, тесно связанным с государственным аппаратом, было легче пресекать побеги. Они даже имели возможность сманивать крепостных у рядовых дворян. «Урочные лета» позволяли боярам сохранять за собой бежавших к ним крестьян. Напротив, уездные служилые люди острее чувствовали ущерб от побегов и трудность конкуренции с сановниками за крестьянские руки.
Многие дворяне южных уездов выступали против удлинения или ликвидации «урочных лет», поскольку поток беглых крестьян направлялся в большой мере именно сюда. В 1620 г. ельчане просили сохранить пятилетний срок сыска. В 1624 г.
306


йоместный казак в Ливнах угрожающе говорил, что если царь укажет вернуть беглых из их поместий, то они сожгут вотчины дворян, добивающихся выдачи крестьян, а «сами де мы найдем иного государя». Это были не пустые угрозы: известны случаи вооруженного сопротивления розыску беглецов.
В южных уездах правительство в целях укрепления обороны от татарских набегов частично отступало от своих указов, разрешая заселять вновь построенные крепости детьми боярскими, казаками, стрельцами и др., которые с 1613 г. жили «во крестьянстве» у помещиков и вотчинников.
Подавляющая часть провинциальных дворян все более склонялась к требованию отмены «урочных лет». В их коллективных челобитных настойчиво звучат крепостнические мотивы.
Выработке требований от имени массы служилых людей способствовало ежегодное общение дворян. Каждую весну дворянское войско собиралось в Туле для отражения набегов татарских и ногайских феодалов. В 1639 г. здесь было 2089 стрельцов и 13 634 служилых человека, в том числе 7752 из центральных уездов и из украинных — свыше 3 тыс. При походе к Туле и при возвращении дворяне скапливались в Москве. Часто встречались служилые люди на земских соборах и при явке на суд в московские приказы, вызов куда происходил три раза в год.
В начале 1637 г. в Москве созывался Земский собор с целью выяснить отношение дворянства к назревшему конфликту с Турцией. Учитывая свое значение в политической жизни, служилые люди замосковных и украинных городов подали царю челобитную с требованием отменить «урочные годы», так как в течение пяти лет невозможно отыскать беглых, особенно если они скрываются во владениях монастырей и знати. Дворяне жаловались на судебную волокиту в приказах и просили устроить суд по городам. В ответ царь указал распространить на дворян льготу, полученную Троице-Сергиевым монастырем еще в 1613—1614 гг. Теперь сыск производился в течение девяти лет (обычно с подачи челобитной воеводе или в приказ).
Через несколько лет дворянам представилась новая возможность возобновить притязания на крестьян. Весной 1641 г. резко осложнилась обстановка на Юге, когда турецкие войска двинулись к взятому донскими казаками Азову. Воеводы южных городов доносили, что, по слухам, взяв Азов, турецкий султан двинет армию на Русь. В связи с этим в Москву было стянуто дворянское ополчение. Летом того же года служилые люди в столице «с большим шумом» вломились во дворец и от имени 44 служилых городов подали челобитную. Царь и Боярская дума указали продлить срок розыска беглых до 10 лет, а для насильно вывезенных в другие феодальные владения —
20* 307


до 15 лет. Было запрещено также закабалясь дворян В холопы.
Весной 1645 г. в ожидании татарских набегов в Туле собралось дворянское войско. 12 июля умер Михаил Романов. Дворян стали приводить к присяге новому царю, и уже тогда обнаружилось их недовольство. Осенью служилые люди съехались в Москву и подали новую челобитную с прежними требованиями. Царь Алексей отклонил и ее, мотивируя тем, что «урочные годы» и так увеличены вдвое. Однако вскоре при составлении писцового наказа правительство решило переписать всех крестьян, убежавших за 10 лет, я обещало, что, по новым переписным книгам, крестьяне «будут крепки и без урочных лет». Таким образом, удовлетворяя требования дворян, царь сделал важную уступку и боярам, оставив за ними многих беглецов.
Впрочем, крестьяне бежали от дворян не только к боярам. Они стремились укрыться и за стенами монастырей, обладавших податными и судебными льготами. Михаил Романов не только подтвердил прежние привилегии монастырей, но даже расширил их. Однако бояре и дворяне косо смотрели на это. В 1617 г. царь и Боярская дума решили отобрать выданные ранее тарханные грамоты, но лишь в 1620—1630 гг. специальные приказы занялись пересмотром льгот. Монастырям были выданы новые грамоты. По ним население монастырских вотчин уже не освобождалось от главных налогов (ямских и стрелецких запасов) и постройки крепостей. Были установлены сроки явки на суд в Москву. Ограничивался объем беспошлинной торговли. В челобитной 1641 г. дворяне жаловались на убытки от «сильных людей», которые за проезд через свои владения собирали пошлины. В ответ правительство лишь запретило вводить новые сборы.
Таким образом, в первой половине XVII в. предпринимались робкие попытки наступления на привилегии крупных светских и духовных феодалов, которые они сохранили еще со времен феодальной раздробленности.
п „ Несравненно интенсивнее, чем в деревне,
Развитие городской r м г
промышленности происходил рост производительных сил в
и торговли русских городах 20-х — начала 40-х годов
XVII в. За это время население большинства городов возросло примерно на 60%. В середине XVII в. в России было 254 города, где, по неполным данным переписных книг 1646 г., стояло свыше 80 тыс. дворов. Больших городов было не много. Только в 15 городах насчитывалось больше 500 дворов в каждом:. Самым крупным экономическим центром страны являлась Москва. В столице было около 27 тыс. дворов, из них в черных тяглых дворцовых и казенных слободах
308


и сотнях, населенных торговцами и ремесленниками,— 8500, в стрелецких слободах — около 10 тыс.; остальные дворы принадлежали дворянству, боярам, духовенству и членам привилегированных торговых корпораций — купцам из Гостиной и Суконной сотен. Самые значительные в торгово-промышленном отношении города находились на Волжском (Ярославль, Кострома, Нижний Новгород, Казань, Астрахань) и Сухоно-Двин- ском (Вологда, Тотьма, Устюг Великий, Соль Вычегодская, Холмогоры, Архангельск) водных путях. Из других значительных по тому времени городов следует отметить Псков, Новгород, Соль Камскую, Калугу, Тулу.
Многие города-крепости южных и приволжских уездов обрастали торгово-ремесленными поселениями — посадами. В Саранске, Темникове, Чебоксарах, Инсаре, Казани наряду с русскими поселялись татары, мордва, чуваши. Мордовские ремесленники встречались и в Нижнем Новгороде.
Для развивавшейся посадской мелкой промышленности было характерно перерастание ремесла (изготовление изделий по заказу потребителя) в товарное производство. Всех городских ремесленников можно разделить на две группы. В первую входили мастера по обслуживанию нужд государства и его казны (записные каменщики и кирпичники в ведомстве Приказа каменных дел, кузнецы и плотники Пушечного двора, скорняки Казенного приказа, мастера Оружейной палаты), царского дворца и вотчинные ремесленники феодалов. Вторую группу составляли тяглые посадские люди (тягло — совокупность государственных налогов и повинностей). Работа на рынок наиболее заметна у тяглых посадских людей. Правда, в первой половине XVII в. эта категория мастеров не была преобладающей.
В посадской промышленности работали мастера многих специальностей. В 1641 г. в Москве действовало 128 кузниц — больше, чем в любом другом городе. Славились мастерством металлообработки ремесленники Ярославля, Устюжны Железопольской, Тихвина, Тулы, Устюга Великого, Соли Вычегодской, Холмогор. Широко были развиты на посадах Москвы, Ярославля, Вологды, Костромы, Нижнего Новгорода, Казани выделка кож, известных даже на европейском рынке, и производство кожевенных изделий. В Ярославле в этой отрасли была занята пятая часть всех ремесленников. Центром скорняжного дела являлась Москва, где в 1638 г. работало около 100 мастеров. Немалую часть ремесленников составляли мастера по изготовлению одежды и головных уборов. В крупных городах имела место массовая переработка пищевых продуктов. В 1638 г. в столице около 600 чел. изготовляли продукты питания п торговали ими.
309


Сапожок женский XVI! в.
Преуспевающие ремесленники расширяли свои мастерские и применяли в них наемный труд. В то же время торговцы- скупщики начинали эксплуатировать непосредственных производителей, сбывая им сырье и покупая готовую продукцию для продажи по всей стране. В Москве эксплуатация наемного труда посадской бедноты и крестьян отмечена в кузницах, у котельников, в хлебопекарном деле. Наемный труд применялся также на водном и гужевом транспорте и в обслуживании торговых операций.
С ростом городской промышленности и ее территориальной специализации развивались торговые связи между отдельными районами страны. Местные рынки стали концентрироваться «в один всероссийский рынок». «...Руководителями и хозяевами этого процесса были капиталисты-купцы» *. Крупные купцы вели торговые операции от Архангельска до Астрахани, от Пскова до Якутска.
1 В. 11. Лепи н. Полное собрание сочинений, т. 1. стр. 154.
310


По мере развития торговли и промышленности усиливались хозяйственные и социальные контрасты среди городского населения. Богатейшие торговцы зачислялись царем в особые корпорации. В 1613 г. Михаил Федорович дал жалованную грамоту гостям и торговым людям гостиной сотни, освободив их от посадского тягла, постоя, уплаты мытных пошлин и мо- стовщины на реках. Отныне они и их семьи объявлялись неподсудными воеводам и приказным людям, их мог судить только царь и его казначей. Такие же привилегии имели члены суконной сотни. Кроме того, гости имели право выезжать за рубеж для торговли, а также владеть вотчинами. Члены корпораций должны были выполнять поручения казны по торговле казенными товарами, возглавлять казенные предприятия, таможни и кабаки, отвечая своими средствами за исправное поступление государевой прибыли. В 1630 г. было 13 гостей, 185 торговых людей гостиной сотни и 128 суконной. Во главе посадских общдн стояли крупные торговцы, промышленники, судовладельцы, которые вершили городские дела, что позволяло им закабалять ремесленников и мелких торговцев. Подьячий Павел Давыдов, выступивший против воеводы и богатеев при описании Великоустюжского посада и Устюжского уезда, в челобитной царю так изображал расслоение в этом крае: «Гостиной сотни и горланов и ябедников (т. е. богатых.— Ред.) не будет и двухсот человек, а середних и мелких будет болыни тридцати тысяч, а все бедные от них плачут и до конца разорились».
Особенно часто социальная рознь в посадских общинах проявлялась при раскладке и сборе налогов, когда богатеи стремились переложить на других тяжесть податей. В 1615 г. «мелкие люди» Устюжны Железопольской поднялись «на всех лут- чих людей скопом и заговором и шумом великим».
Мануфактуры С l0-30'* r0«0B XVI1 в- в истории рус-
скои промышленности начинается переход к мануфактурному периоду. Появление крупных предприятий с новой организацией трудовых процессов, с механизмами, работающими на водной энергии, было выдающимся событием, свидетельством перехода к ранним капиталистическим формам промышленного производства.
В Москве расширялись старые и устраивались новые мануфактуры по изготовлению предметов, необходимых для армии и дворцового ведомства. На Пушечном дворе все деревянные строения заменили каменными. Была поставлена «кузнечная мельница», где стали «железо ковать водою». В 1637 г. здесь работало более 100 чел., ливших пушки и колокола. Казна завела пороховые мельницы. Сначала в Москве действовала одна мельница, a ib 1626 г. мастер Павел Лукьянов построил новую
311


на реке Яузе. Мастерские Оружейной палаты изготовляли легкое огнестрельное и холодное оружие. В 1614 г. здесь работали 20 мастеров, а в 1627 г. их насчитывалось уже 66. С 1614 по 1652 г. на Бархатном дворе 1 при Оружейной палате, кроме сабель и лат, было изготовлено 2430 мушкетных стволов, 4685 оружейных замков, 175 мушкетов, 695 карабинов, 2351 пара пистолетов. При Оружейной палате находились Золотая и Серебряная палаты.
Еще в XVI в. в Москве появились дворцовые слободы, где ткались холсты и полотно. В 1616 г. в центре Кадашевской слободы был оборудован Хамовный двор — помещение для прядения и ткачества, где работали постоянные работники за денежную плату. К 1630 г. здесь действовало свыше 100 ткацких станков. В 1632 г. была налажена работа на шелковой мануфактуре — Бархатном дворе. Ею руководил вышедший из турецкого плена Иван Дмитриевич Боярчиков; у него работали шведские мастера и русские ученики. Однако через несколько лет предприятие заглохло. Швейными мануфактурами являлись царская и царицына мастерские палаты. Все казенные и дворцовые мануфактуры основывались на принудительном труде и почти не имели связей с рынком.
Иначе обстояло дело па мануфактурах, созданных иностранными и русскими купцами. Во второй четверти XVII в. англичане в связи с ростом спроса на канаты для английского флота расширили канатное производство в России. Если в XVI в. было два канатных двора — в Холмогорах и Вологде, то теперь в Архангельске был устроен еще один, самый крупный. На вологодском дворе стоимость оборудования оценивалась в 200 руб., а на архангельском — в 550 руб. О размерах производства ярко свидетельствует число работников. В XVI в. в нем насчитывалось всего 100 рабочих, а в 1630 г. только в Вологде было 400 наемных русских. Один холмогорский двор мог дать четвертую часть канатов, потребных для королевского флота.
В 1623 г. голландец К. Демулин оборудовал в Холмогорах канатное заведение, выпускавшее в год более 1000 пудов продукции. Видимо, здесь работали русские, так как район славился канатным делом. Однако предприятие не выдержало конкуренции небольших русских прядилен, вполне обеспечивавших нужды водного транспорта. Иноземец Фимбрант построил завод для выделки лосиных кож, правда, оказавшийся нежизнеспособным. Удачнее были первые шаги крупного стекольного производства. В 1639 г. приехавший из Швеции
1 После ликвидации шелковой мапуфактуры помещение Бархатного двора использовалось для металлообрабатывающих заведений.
312


Погрузка товаров на корабль. Миниатюра из «Жития Николая чудотворца»
Е. Койет построил в 40—50 верстах от Москвы Духанинский завод, на котором работали иностранцы и русские. Посуда не только поставлялась во дворец, но и шла на продажу.
Правительство уделяло большое внимание разведке железной руды и созданию металлургической промышленности.
313


В 20-х годах казна пыталась построить заводы в районе Томска и на Урале, но помешало отсутствие местной рабочей силы. Основанный в 1631 г. на Урале небольшой Ншщнский завод имел примитивное оборудование. При заводе в принудительном порядке поселили 16 крестьянских семейств, освободив их от тягла. Вскоре открыли медную руду близ Соли Камской. Здесь построили первый медеплавильный Пыскорский завод, оборудованный новой техникой (в плавильне мехи приводились в движение мельничными водяными колесами). Квалифицированных рабочих присылали из Москвы, подсобных нанимали на месте. В конце 1640 г. завод остановился в связи с истощением рудных запасов.
Зато успешно пошло дело в районе Тулы, где давно сложились и процветали мелкие железоделательные промыслы. 29 февраля 1632 г. голландский купец Андрей Виниус, найдя «добрую» железную руду под Тулой, получил жалованную грамоту на монопольное устройство заводов с правом безоброчного владения на 10 лет. Виниус освобождался от уплаты торговых пошлин и ежегодно получал 3 тыс. руб. в качестве задатка за железо, сдаваемое в казну. 24 марта 1636 г. заводчик объявил 144 пуда железа «первого своего дела». Вскоре Виниус залез в долги, и к нему в компанию вошли гамбургский купец, а позднее датский подданный Петр Марселис со своим тестем Филимоном Акемой. Компаньоны в 1648 г. отстранили от дела основателя заводов. К этому времени в 15 верстах от Тулы действовали два завода, оборудованных в соответствии с достижениями западноевропейской техники доменными печами. В сутки завод выпускал от 100 до 120 пудов чугуна. Остававшееся от казенных поставок железо разрешалось продавать «на сторону повольною ценою» и вывозить «в иные земли». Изготовлялись также оружие и сельскохозяйственные орудия. Работников заводчики должны были нанимать «по доброте, а не в неволю». Квалифицированные работы выполняли иностранцы п наемные русские мастера и подмастерья. Однако нанимать вольных и на подсобные работы мануфактуристы, надеясь па содействие феодального государства, не пожелали. Царское правительство приписало к заводам дворцовую Соломенскую волость (250 дворов, 347 душ мужского пола). Крестьяне вместо уплаты податей были обязаны добывать руду, заготовлять уголь и подвозить их к заводам.
Русские торговые люди вкладывали средства в промышленное производство, заводя предприятия мануфактурного типа. В 30-х годах XVII в. в центре соледобычи — Соли Камской — много варниц перешло от солеваров в руки крупных купцов. Гость Н. А. Светешников, разбогатевший на торговле сибирской пушниной, обратился и к промышленному предпринимательству.
314


В Костромском уезде ему принадлежали пять соляных варниц, где работали наемные люди. Когда в Жигулях были обнаружены соляные источники, он поставил там восемь варниц. Здесь работали и наемные работники и зависимое население (бобыли). При промысле была заведена пашня, снабжавшая работников хлебом. Для защиты от кочевников пришлось построить крепость. У Соли Камской Н. А. Светешников
и его сын владели еще двумя варницами.
Посадское население в первой половине слободыСТНЫе>> XVII в. настойчиво вело борьбу за удов-
и дворы в городах летворение своих сословных требований.
Развертыванию межобластной торговли мешали многочисленные таможенные перегородки, сохраняв^ шиеся еще от времен удельных княжеств. Пошлины за проезд через таможенные заставы и перевозы на реках вели к удорожанию товаров. Еще более обременительным для торговых людей было правило, по которому иногородние уплачивали пошлины в большем размере, чем местные жители. В основном таможни принадлежали государству, однако немало их находилось в руках крупных феодалов.
Русские посады являлись «государевыми». Правда, в первые годы царствования Михаила наблюдались случаи передачи городов в частное владение боярам и монастырям. Настоящим бедствием был небывалый рост «беломестных» слобод и дворов («обеленных», освобожденных от платежа податей). Резкое увеличение государственных налогов вынуждало многих посадских людей отдаваться (закладываться) под власть крупных феодалов. Таким образом бояре и монастыри приобретали посадскую землю с тяглыми дворами. Закладничество привлекало и посадскую бедноту и зажиточных, стремившихся освободиться от обременительных посадских служб в таможнях и других тягот. На свои «белые» земли феодалы переселяли и крепостных крестьян, занимавшихся торгами и промыслами. В 1620 г. в слободах ярославского Спасского монастыря стояло всего 27 дворов, а в 1638 г.— 313 дворов (640 чел. мужского пола). В 1646 г. у боярина Н. И. Романова в 18 городах было 320 дворов. Жители «беломестных» слобод и дворов являлись опасными конкурентами для посадских людей, налоги и повинности которых все возрастали. В то же время за ушедших закладчиков посады продолжали нести тягло, ибо правительство придерживалось принципа круговой поруки.
Правительство царя Михаила и патриарха Филарета не решалось на действенные меры по пресечению закладничества, поскольку от этого страдали интересы феодальной верхушки. Только под давлением посадских общин делались отдельные попытки ограничить уход тяглецов к «сильным людям». Зем¬
315


ский собор 1619 г. принял решение вернуть закладчиков в тягло и взыскать деньги с тех, кто их держал. Высшее духовенство высказывалось за проведение сыска только у бояр, но Земский собор распространил его и на духовных феодалов. С этой целью был создан особый Сыскной приказ во главе с боярином Ю. Е. Сулешевым. В соответствии с пожеланием Филарета Су- лешев больше заботился об интересах «сильных людей», чем посадов. За два года деятельности приказа почти ничего не было сделано. Такая позиция правительства активизировала сопротивление всяким реформам. В 1623 г. новгородский посад в челобитной предложил перевести в сословие посадских людей всех занимающихся торговлей и промыслами. Однако правительство крепостников отклонило этот разумный принцип и при сыске закладчиков продолжало исходить из признаков «старины» и родства. Срок сыска Филарет установил в 10 лет, как и в отношении дворцовых крестьян. Требования посадов о приписке белых дворов в тягло обычно игнорировались, беломестцев лишь заставляли переносить дворы с посадской земли.
Новый этап в деятельности сыскных учреждений начался после смерти Филарета. Воспользовавшись слабостью правительственной власти, посадские люди усилили борьбу против беломестных слобод. В Москве в 1634—1635 гг. движение вылилось в открытые выступления черных слобод и сотен против церковников, завладевших посадской землей. После подачи в феврале 1637 г. дворянами коллективной челобитной московские черные слободы и сотни также подали петицию о возврате всех закладчиков и приложили роспись на 448 чел. За ними выступили казенные и дворцовые слободы. Правительство в мао 1637 г. было (вынуждено объявить в Москве сыск бывших посадских людей, покинувших тягло с 1613 г. (т. е. не за 10, а за 25 лет).
Опасаясь новых народных волнений, Боярская дума в сентябре 1638 г. решила создать новый приказ Сыскных дел. В мае 1639 г. главой приказа был назначен князь Б. А. Репнин, бывший у царя Михаила «в великой милости». В своей административной деятельности он проявил себя энергичным и жестоким дельцом. Но поскольку обстановка разрядилась, правительство стало отступать от своих мероприятий. Было решено людей дворцового ведомства на посады не возвращать. По существу включению в тягло теперь уже не подлежали и приборные служилые люди (стрельцы, казаки, пушкари и др.). Отменялась статья о сыске наймитов и сидельцев из вольных людей. Так как для возврата закладчиков отныне требовалось предъявить выписку из писцовых книг (а сохранились лишь книги середины 20-х годов), срок сыска из 25-летнего становился на практике 10—15-летним.
316


В последуклцпе годы обстанобка опять накалилась. Ё челобитную 1041 г. дворяне внесли требование отобрать закладчиков у «сильных людей». Так намечался по некоторым вопросам союз дворянства и городских верхов. В таких условиях приказ не мог свертывать свою деятельность. К тому же Репнин, надеясь на дружеское отношение царя Михаила, мало принимал в расчет интересы бояр и монастырей, державших беломестцев. Из приказа по городам стали рассылать «сыщиков», которые более успешно, чем местные воеводы, проводили в жизнь указания из центра.
После смерти главы правительства князя И. Б. Черкасского к власти пришел боярин Ф. И. Шереметев. Новый правитель энергично взялся за ликвидацию приказа Сыскных дел. В апреле 1642 г. из городов были отозваны «сыщики», а в мае Репнин получил издевательское поручение искать золото в Тверском уезде. В его отсутствие последовал указ приостановить деятельность приказа.
Посадским людям так и не удалось коренным образом решить спор о беломестцах в свою пользу. Только полная ликвидация городских владений феодалов могла прекратить за- кладничество за «сильных людей».
Поскольку засилие феодалов в городах затрагивало интересы всех слоев посадской общины, ее руководителям из посадских верхов удавалось вести за собой массу горожан. Это проявлялось и в выступлениях посадов против усиления налогового гнета и воеводских злоупотреблений.
В 1632 г. в Устюге Великом посадские люди во главе с земскими судьями и богатыми купцами отобрали у воеводы князя Д. П. Львова имущество и деньги. Воевода «от их великого шума и заговора и от убийства едва уехал из съезжей избы». Обычно царское правительство жестоко карало за такие действия. На этот раз оно лишь обязало вернуть добро воеводе. Вскоре Львов известил Устюжскую четверть, что он с посадскими властями «помирился». В 1639 г. отказались уплачивать повышенные налоги посадские люди Тотьмы и крестьяне То- темского уезда. В течение полугода воеводская власть не могла сломить их сопротивления.
Внешняя торговля В ™дах XVII в. неуклонно возра-
г стал объем внешнеторговых операции
России. Торговля со странами Западной Европы шла через Архангельск. Псков и Новгород служили пунктами обмена с Швецией и Прибалтикой. Астрахань являлась местом торга со странами Востока. Наибольшее значение для России в это время имела торговля с Англией и Голландией, вступившими на путь капиталистического развития. Ежегодная ярмарка в Архангельске начиналась 1 июня с приходом иностранных
317


кораблей и продолжалась до осени. Об ассортименте импортных товаров дают представление сведения 1636 г., когда был отмечен привоз железа, меди, свинца, олова и изделий из них, драгоценностей, тканей, бумаги, красок, химикалий, сахара, вина, стекла и других товаров. Экспорт состоял из кожи, холста и полотна, щетины, сала, пушнины, льняного семени, пеньки. Иностранцы закупали много рыбы ов Кольском остроге. Обычно с полуострова уходило в море до 100 рыбачьих судов; привезенный улов продавался оптом. В 1622 г. жители заключили договор с голландцами на продажу всей выловленной семги и 100 тыс. штук сушеной трески. Когда выяснилось, что эта сделка заключена не на год, а на три года, рыбаки отказались от поставок. Однако царское (Правительство решило дело не в их пользу, взыскав 900 руб., «чтоб вперед иноземцев от нашей государские милости не отогнати».
Правительство было очень заинтересовано в развитии внешней торговли. В России не было собственных разработок золота и серебра, и русские монеты казна чеканила из иностранных. Кроме того, импорт давал для армии оружие. Вывоз важнейших товаров (хлеб, ревень, икра) составлял царскую монополию. Закупка поташа и смолы отдавалась па откуп.
Вступив на престол, Михаил Федорович подтвердил привилегии английских и голландских купцов. В наиболее выгодном положении оставались англичане, имевшие право на беспошлинную торговлю. Голландцы уплачивали пошлины в половинном размере. Голландские купцы постепенно вытесняли английских торговцев. Англичане продавали только свои товары, голландцы же вели посредническую торговлю многими европейскими и восточными изделиями, что больше устраивало русских торговых людей. Обычно вверх по Северной Двине ежегодно поднимались два-три дощаника с английскими грузами. Голландские купцы сумели завести свои суда; примерно десятая часть речных судов по Сухопо-Двипскому пути в 1630 г. транспортировала их товары. Соперничество голландцев стало для англичан особенно ощутимым в 30—40-х годах XVII в., когда в связи с Тридцатилетней войной упала торговля с балтийскими странами.
В это время в Архангельск приходили ежегодно семь-восемь английских торговых судов и в России торговало более 40 англичан. Особенно чувствительной для английских торговцев была потеря откупа на смолу, которым завладели голландцы. Недаром англичане называли нидерландских купцов саранчой, поедающей чужой хлеб.
Шведские купцы по Столбовскому договору могли свободно приезжать в Россию и торговать с уплатой пошлин. Торговцы других стран находились в менее выгодном положении.
318


Борьба
русского купечества за ограничение иностранной торговли
В 1G47 г. грекам была запрещена торговля внутри страны. Восточным купцам разрешалось торговать в определенных городах только с русскими при условии уплаты пошлин.
G 20-х гадов XVII в. в России появились постоянные английские, затем датские и шведские резиденты (агенты но торговым делам).
Торговля с Россией была настолько выгодной, что Швеция постоянно стремилась направить основной поток русских экспортных товаров через Балтийское море.
Голландское посольство Альберта Бруха и Иоганна Фельт- дриля в 1630—1631 гг. пыталось заключить договор, чтобы монополизировать экспорт хлеба. В 1637 г. англичанин Джон Картрайт представил царю план развития внешней торговли. Он предлагал объявить в России свободу исповедания протестантской религии, чтобы привлечь иностранцев, спасающихся от католической реакции. По его мнению, иностранцы смогли бы найти проход в Индию через северные моря, что обеспечило бы расцвет экономики страны.
Соперничая между собой, иноземцы все больше задевали интересы крупных русских торговых людей. Европейский капитал стремился овладеть русским рынком и обеспечить через Россию свободный доступ в страны Востока. Однако права на транзитную торговлю с Ираном и Китаем не удалось добиться ни Франции, ни Англии, ни Голландии, ни Дании, ибо русское правительство в этом вопросе чутко прислушивалось к голосу русских купцов. Для иностранных купцов был закрыт доступ и в Сибирь. Но в европейской части страны иностранцы успешно избегали посредничества богатых торговых людей при продаже своих товаров и закупке кож, сала, пеныш, льна и пр. Они достигали этого либо прямым нарушением запрета розничной торговли, либо обращая в своих агентов мелких русских торговцев. Так, в 1640 г. англичане роздали в московских торговых рядах для продажи сукон на 10 тыс. руб. Английский посол Джон Мерик, характеризуя розничную торговлю иностранцев, сказал, что они у русских купцов хлеб изо рта вырывают.
Русские богатые торговые люди досаждали правительству требованиями о помощи в борьбе с иноземными конкурентами. Крупные купцы во главе с В. Шориным, Н. Светешниковым, Г. Никитниковым, К. Босым требовали ограничить пребывание в стране иностранцев портовыми и пограничными пунктами, а также запретить иностранную розничную торговлю и наем русских приказчиков.
Первая челобитная 1627 г. от имени 22 гостей и торговых людей Москвы, Ярославля, Казани и других городов была
319


Поправлена против голландских, гамбургских, иранских и бухарских купцов. Англичан из перечня иноземцев челобитная исключала, так как английская торговля в это время свертывалась. В ответ было указано пропускать восточных купцов только до Казани, а из Архангельска разрешить проезд лишь тем, кто имеет жалованные грамоты. На практике положение не изменилось. Подкупая бояр и приказных дельцов («сильных людей»), иностранцы получали право на проезд в Москву. Новые челобитные 1635, 1637, 1639 гг. также не имели успеха.
Еще резче был поставлен вопрос в челобитной русского купечества 1646 г. В ней русские купцы требовали полной ликвидации привилегий всех иностранцев, в том числе англичан. Правительство 1 июля 1646 г. отменило беспошлинную торговлю иностранных купцов. Указ ударил по англичанам, которые должны были теперь уплачивать в казну 50—60 тыс. фунтов стерлингов (около 40 тыс. руб.).
Усиление самодержавия После изгнания из Москвы иноземных захватчиков в России снова утвердилась сословно-представительная монархия. На первых порах слабость царской власти привела к усилению авторитета и влияния церкви и Боярской думы, делившей с царем законодательную и исполнительную власть. Большое значение приобрели земские соборы. В их состав входили полностью синклит высших церковных иерархов («Освященный собор») и Боярская дума; кроме них, в соборных заседаниях участвовали представители московского и городского дворянства, гости и члены гостиной и суконной сотен и представители посадов. В отличие от практики XVI в. дворянские и посадские представители были выборными. Выборное начало сложилось в ходе бурных событий начала XVII в. До 20-х годов земские соборы являлись законосовещательными учреждениями, голос которых при разработке законопроектов нередко оказывался решающим. Дворянские и посадские депутаты составляли большинство участников земских соборов.
V С укреплением позиций дворянства, поддерживавшего монарха, наметились тенденции к усилению самодержавия и росту бюрократического аппарата приказов. Наиболее ярко это проявилось в годы правления патриарха Филарета.
Филарет вернулся из плена 66-летним стариком. Житейские невзгоды не сломили его энергичную натуру. Патриаршая мантия лишь прикрывала политического деятеля, остававшегося властным боярином-крепостником. Став патриархом, Филарет соединил в своих руках прерогативы верховной светской и церковной власти, ибо царь Михаил подчинялся своему отцу. После 1622 г. Филарет перестал созывать регулярно земские соборы.
320


На первый план Филарет выдвигал интересы монархии и боярской аристократии. Однако он считал, что стеснение прав Боярской думы в управлении не повредит «сильным людям», а, напротив, укрепит крепостнические порядки. К тому же и состав Думы изменился. Наряду с княжатами и родовитыми боярами (Шуйскими, Мстиславскими, Годуновыми, Одоевскими, Сицки- ми и др.) видное место заняли Черкасские, Салтыковы, Стрешневы, Шереметевы. Не столько происхождение от «благородного корени», сколько родство с царской семьей и близость ко двору открывали доступ в Думу. Да и сама Боярская дума постепенно теряла былое значение. Филарет изъял из ее ведения наиболее важные для феодалов дела — о земельных спорах и крестьянах. При нем Дума обычно отстранялась от тайных дипломатических переговоров. Управление государственным аппаратом осуществляла Ближняя дума, состоявшая всего из четырех бояр (И. Н. Романов, И. Б. Черкасский, М. Б. Шеин, Б. М. Лыков). Дума в полном составе решала лишь те дела, на которые ей указывал патриарх. Усиление самодержавной власти внешне отразилось в новой государственной печати, введенной в 1625 г. В царский титул было включено слово «самодержец». В 1626 г. думные и московские чины подписали крестоцеловальную запись на верность царю Михаилу и его детям.
В годы управления Филарета укрепилось положение церкви в системе феодального государства. Особая царская грамота передала в руки патриарха суд над духовенством и монастырскими крестьянами (кроме дел о наиболее тяжких уголовных преступлениях). Появились патриаршие судебные и административно-финансовые приказы. Филарет устроил свой патриарший двор по образцу царского.
После смерти Филарета в 1633 г. в обстановке военных поражений и обострения классовых противоречий временно возрождается практика созыва земских соборов и увеличивается роль Боярской думы. В 1634 г. стряпчий И. Бутурлин даже предложил созвать постоянно действующий Земский собор из. московских и городовых дворян и посадских людей, поселив их в столице.
Правительство это не устраивало. В 30—40-х годах XVII в. оно созывало соборы по своему усмотрению и не всегда в полном составе. Обычно соборы должны были высказываться по военно-дипломатическим и финансовым вопросам. Однако правительству иногда приходилось выслушивать мнение дворянства и посадов и по вопросам внутренней политики.
Еще при Филарете с ограничением компетенции Боярской думы росло значение приказов. Ставший после смерти Филарета во главе правительства его племянник князь И. Б. Черкасский управлял приказами Большой казны, Стрелецким
21 История СССР, т. II
321


и Аптекарским. Сменивший Черкасского у кормила власти его дядя боярин Ф. И. Шереметев 1 к этим приказам присоединил Иноземный, Рейтарский, Оружейный и Новой четверти.
Укрепились и местные органы управления. Власть царских Еоевод распространилась на всю территорию государства.
Учитывая возраставшую роль бюрократического аппарата, царь в 1640 г. запретил принимать в подьячие духовных, посадских и пашенных (т. е. из крестьян) людей. К службе в приказах допускались только дворяне и дети приказных людей. Такие люди верно служили царю и феодалам. Недаром один иностранец назвал приказных людей царя Михаила алчными волками.
2
Внешняя политика России
Подготавливая поход Владислава на Москву в 1617—1618 гг., Сигизмунд III надеялся, что его сын, захватив Москву, развя- Россия жет Речи Посполитой руки для оказания
и Тридцатилетняя война помощи Империи и папской курии. Деу- линское перемирие сорвало эти планы. События начала XVII в., закончившиеся Столбовским договором и Деулинским перемирием, еще более углубили русско- шведские, русско-польские и русско-турецкие противоречия. Однако основной узел внешнеполитических противоречий составляли отношения России и Речи Посполитой (Польско-Литовского королевства). Лишь ликвидировав угрозу вторжения польско-литовских войск и воссоединив утраченные русские, украинские и белорусские земли, Россия могла перейти в дальнейшем к решению балтийской и черноморской проблем. Поэтому внешнеполитические действия правительства Михаила Романова в первую очередь определялись борьбой с грозным западным соседом.
Душой такого курса внешней политики в 20-х — начале 30-х годов XVII в. был Филарет. Кипучая деятельность патриарха ярко проявилась в его стремлении создать коалицию против Речи Посполитой, играя на противоречиях между Польско-Литовским государством, Швецией и Турцией. Многолетнее пребывание в польском плену Филарет использовал для изучения международной обстановки в Европе накануне Тридцатилетней войны.
Агрессивная политика Габсбургов, направленная на полное подчинение Чехии, привела к восстанию чешского народа в мае
1 Ф. И. Шереметев и отец И. Б. Черкасского были женаты на сестрах Филарета.
322


1618 г. Национальнотосвободительная борьба народных масс помешала императору оказать помощь Сигизмунду и Владиславу в походе на Москву. Без поддержки Империи был вынужден вести военные действия и испанский король, с которым возобновила войну буржуазная республика северных провинций Нидерландов. Но без объединения сил католическая реакция не могла рассчитывать на успех. В противовес ей крепла антигабс- бургская коалиция. В начале 20-х годов XVII в. конфликты между Речью Посполитой, с одной стороны, и Швецией и Турцией — с другой, облегчили Филарету путь к сближению с недавними врагами. Когда в 1620 г. начались военные действия в Прибалтике между польскими и шведскими войсками, король Швеции Густав-Адольф стал склонять московского царя к войне. В августе 1621 г. от турецкого султана Османа II в Москву прибыл посол Фома Кантакузин с предложением о союзе против Сигизмунда III. В октябре того же года правительство созвало Земский собор. Духовенство, служилые люди и верхи посада поддерживали идею Филарета пойти на союз со Швецией. Одна-* ко все эти разговоры носили скорее демонстративный характер, так как страна к войне не была готова. Осман II на Днестре потерпел поражение от польских войск и запорожских казаков и вскоре был убит янычарами, а Густав-Адольф, захватив Ригу, заключил перемирие с Польшей.
Тридцатилетняя война (1618—1648 гг.) явилась выражением борьбы двух феодально-династических группировок за господство в Германии. Во главе католической реакции стояла династия Габсбургов. Габсбургам противостояли германские князья, опиравшиеся на бюргерскую оппозицию. Война, начавшись как внутригерманская, переросла затем в общеевропейскую. В ней приняли участие не только Австрия и Германия, но и Голландия, Англия, Франция, Дания, Швеция и другие страны, выступившие против притязаний германского императора. Разгром чешских войск в конце 1620 г. позволил императору Фердинанду II занять главенствующее положение в Германии. Отныне австрийские и испанские Габсбурги с двух сторон угрожали Франции, которая в свою очередь стремилась обосноваться в Италии, угрожая интересам габсбургской династии. Стремление Габсбургов расширить свои владения на побережье Северного моря затрагивало торговые интересы Англии и Нидерландов. Кардинал Ришелье, с 1624 г. направлявший политику Франции, принимал все меры для противодействия завоеваниям императора. При поддержке Ришелье датский король Кристиан IV, получив англо-голландские субсидии, набрал армию и с 1625 г. стал воевать на Эльбе против имперских войск. Тесно связанная экономическими и политическими узами с Северной Германией, Дания также не могла допустить
21* 323


Русско-шведский союз
утверждения здесь Власти Габсбургов. Россия выступала против габсбургского лагеря, в который входила Речь Посполи- тая — ее основной политический противник. Сношения с Империей, прерванные к 1616 г., не возобновлялись до 1654 г. Наоборот, странам, враждебным императору, московское правительство оказывало экономическую помощь.
В ходе Тридцатилетней войны широко использовались наемные войска. Победу одерживал тот, кто мог нанять больше ландскнехтов. Когда к 1627 г. датский король лишился иностранных субсидий, лишь поставки Россией дешевого хлеба спасли его от катастрофы. Они помогли Дании держаться до 1629 г.
Победа Империи в войне с Данией грозила подорвать шведское господство на Балтике; к тому же это усиливало династические притязания Сигизмунда III, шведского принца по происхождению. Однако напуганный перспективой войны с Россией, польский король согласился в 1629 г. на заключение Альтмарк- ского перемирия с Густавом-Адольфом. Развязав себе руки, шведский король летом 1630 г. высадился на одном из островов балтийского побережья Империи и быстро овладел Померанией.
Собственные ресурсы Швеции были недостаточны, чтобы успешно воевать с Империей. С 1631 г. Ришелье ежегодно выплачивал 400 тыс. рейхсталеров шведскому королю на содержание армии в Германии. Помимо французских и английских денег, шведское правительство для покрытия военных расходов пользовалось доходами от перепродажи в портах Западной Европы дешевого хлеба, скупленного в Риге и Ревеле. Между тем в течение 20-х годов XVII в. в Западной Европе в связи с поступлением американского серебра поднималась новая волна «революции цен». Рост наемных армий увеличивал спрос на хлеб, а шведско-польская война привела к прекращению экспорта зерна из Польши, Пруссии и Прибалтики.
В этих условиях русское правительство рассматривало выдачу разрешения на покупку хлеба как акт политической дружбы. Зерно предоставлялось только странам антигабсбургской коалиции. Субсидии хлебом «для вспоможения ратных людей» поступали в Швецию в течение шести лет (1628—1633 гг.). Всего от перепродажи в Голландии закупленного без пошлин русского зерна шведская казна получила очень крупную сумму — около 1 млн. 200 тыс. рейхсталеров. После этого Густав- Адольф решился на войну с императором еще до получения золота из Франции.
В Померании Густав-Адольф развернул бурную дипломатическую деятельность, стремясь ускорить выступление России против Речи Посполитой. Русское правительство в свою очередь предложило ему занять польский престол после Сигизмунда,
324


рассчитывая, что для этого шведская армия должна будет двигаться на Варшаву. Желая добиться скорейшего заключения союза с Швецией, царь Михаил и Филарет в начале 1631 г. обратились к монархам Швеции, Англии, Дании и правителю Нидерландов, сообщая о предстоящем походе на Сигизмунда III и вступлении в войну против всего габсбургско-католического лагеря. В мае 1631 г. шведское посольство выработало план совместного вторжения с запада и востока на территорию Речи Посполитой, а русское правительство согласилось оплачивать наемную шведскую армию. Получив это известие из России, Густав-Адольф, уже не опасаясь польского короля, бросил свои силы на католическую армию и близ Лейпцига одержал над ней блистательную победу. Это событие было торжественно отпраздновано в Москве как победа над главным союзником Речи Посполитой.
В июне 1632 г. Густав-Адольф предложил царю и патриарху направить посольство к нему для подписания союзного договора против Сигизмунда и для найма войск.
В конце 1627 г. в Москву прибыл посол от султана Мурада IV Фома Кантакузин с предложением совместно воевать против Речи Посполитой. Однако подписать союзный договор султан не решился. В 1630 г. послы трансильванского князя Габора Бетлена, претендента на венгерский престол, передали проект создания союза России, Трансильвании, Швеции и Турции против Империи и Речи Посполитой.
Не надеясь на выступление турецких войск, русское правительство добивалось от султана посылки крымских татар против польского короля и запрещения крымскому хану нападать на южные окраины России.
_ Русское правительство в 1631—1632 гг.
Подготовка г
к Смоленской войне несколько раз откладывало выступление против Речи Посполитой не только из-за незавершенности переговоров с Швецией и Турцией. Война предстояла трудная. Необходимо было тщательно к ней подготовиться.
Еще в 20-х годах XVII в. правительство приняло меры по усилению боеспособности дворянского ополчения. Денежное и земельное жалованье отныне должно было строго соответствовать военной службе дворян. Развернулось производство Пушкарского приказа, а за границей и в Архангельске закупали оружие, ядра, медь и серу. В 1630 »г. стали укреплять западные пограничные крепости. Так как дворянская конница была непригодна для осады крепостей, тогда же началось формирование пехотных (солдатских), а с 1632 г.—конных (рейтарских и драгунских) полков. Эти ратники получали жалованье и оружие (мушкеты, пищали, пистолеты, шпаги, пики, латы и др.).
325


В них набирали служилых татар, казаков и вольных людей. Охотно шли в рейтары и в драгуны беспоместные и мелкопоместные дети боярские. Офицеры в основном были иностранцами. Кроме того, за рубежом наняли четыре полка. Правда, в Россию вследствие противодействия Польши прибыли не все наемники.
Густав-Адольф помогал русскому правительству в найме офицеров и солдат и закупке оружия. Присланный из Швеции полковник Александр Лесли принимал активное участие в создании солдатских и рейтарских полков.
Подготовка к войне требовала колоссальных денежных расходов. Правительство царя Михаила резко увеличило прямые налоги (ямские деньги) и назначило сбор хлебных запасов на жалованье служилым людям. Кроме того, во время Смоленской войны практиковались чрезвычайные сборы — запросные (добровольный заем) и пятинные (пятая часть стоимости движимого имущества и доходов) деньги. Пятина взималась главным образом с посадских людей и черносошных крестьян, а запросные деньги — с духовных и светских феодалов. На средства местного населения производилось также укрепление городов. В результате тяжесть налогового бремени по сравнению с концом XVI в. удвоилась.
Смоленская война Смерть Сигизмунда III в апреле 1632 г. 1632—1634 гг. и 'последовавшая борьба польско-литов¬
ской знати за престол создавали благоприятную обстановку для начала войны с Речью Посполитой. В июне того же года Земский собор высказался за открытие военных действий. Однако правительство в течение лета не решалось двинуть армию к западной границе. Неожиданно крымские феодалы нарушили мир и стали нападать на южные уезды, где почти не было русских войск. Лишь к концу лета стало ясно, что нашествие татар самой Москве не угрожает. Только в августе от Густава-Адольфа был получен план ведения войны. После этого войско под командованием боярина М. Б. Шеина, славного защитника Смоленской крепости в 1609—1611 гг., направилось к границе.
В середине октября войско Шеина взяло Дорогобуж. Здесь были устроены склады боеприпасов и продовольствия. Отсюда в декабре начался поход к Смоленску. Узнав о движении русских, Густав-Адольф предписал своим войскам, стоявшим в Пруссии, готовиться к вторжению на польскую территорию. В октябре он сам с основными силами двинулся на север. Тогда же из Москвы к шведскому королю отправилось посольство во главе с Б. И. Пушкиным, чтобы подписать союзный договор и вручить деньги для шведских войск. Над Польско-Литовским государством нависла опасность полного разгрома.
326


Однако этот план войны неожиданно расстроился. В ноябре 1632 г. в битве при Люцене Густав-Адольф одержал свою последнюю победу. Императорская армия была разгромлена, но шведский король погиб, возможно, от руки наемного убийцы.
Через несколько дней после этого на польско-литовский престол был избран Владислав, который стал набирать силы для войны против России. В Швеции к власти пришли противники союза с Россией, и русское посольство встретило холодный прием. Другой возможный союзник — турецкий султан — продолжал затяжную войну с иранским шахом. Надежды на выступление против Речи Посполитой других государств рухнули. К тому времени (середина декабря), когда Шеин прибыл под Смоленск с 30-тысячной армией, поляки успели хорошо укрепить оборонительные сооружения. К началу февраля 1633 г. крепость была блокирована русскими войсками. Правда, полякам в отдельных местах удавалось прорывать блокаду и проходить в Смоленск, усиливая его гарнизон. В марте осадная артиллерия начала обстрел города. Под стены были подведены подкопы, но за проломами в стене осажденные насыпали земляной вал и отбили атаки русских. Летом 1633 г. армия Шеина от болезней и невзгод стала таять. Служилое дворянство из южных уездов и донские казаки стремились домой, поскольку их южным землям угрожали крымские татары.
К началу 30-х годов XVII в. Крымское ханство было разорено междоусобной борьбой, казачьими погромами и стихийными бедствиями. Ежегодно присылавшиеся московским правительством деньги и меха доставались хану и узкому кругу знати. Татарские феодалы, вопреки запрету султана, решили начать грабительские набеги на Русь. Польские дипломаты обещали хану и феодалам богатые дары.
Большинство дворян из южных уездов находилось под Смоленском, там же была и лучшая часть донских казаков. Татарские отряды беспрепятственно прошли засеку у Тулы и опустошили близлежащие уезды, в том числе и Московский. Оценивая значение татарских набегов для исхода Смоленской войны, литовский гетман Христофор Радзивилл сказал: «Не спорю, как это по-богословски, хорошо ли поганцев напускать на христиан, но по земной политике вышло это очень хорошо». Из полков Шеина уходили крестьяне, посадские люди и казаки, создававшие партизанские отряды, громившие и польских панов и русских помещиков. Таким был отряд И. Балаша.
В конце августа 1633 г. под Смоленск прибыл с 15-тысячным войском Владислав. Польским войскам удалось отвлечь силы Шеина и провести в крепость подкрепление и большой обоз. В ряде сражений русские полки были оттеснены от крепостных стен и теперь сами оказались в окружении. Не решаясь бросить
327


тяжелую артиллерию, Шеин потерял возможность маневрировать и стал дожидаться подхода новой русской армии. Однако рать, формировавшаяся в Можайске, насчитывала всего около 10 тыс. бойцов. Царское правительство пыталось усилить ее за счет партизанской вольницы, находившейся в Козельском уезде, но крестьяне, холопы и казаки не захотели подчиняться воеводам. Это сорвало план оказания помощи Шеину. Владис лав выслал отряд, который, уничтожив все запасы в Дорогобуже, обрек русскую армию на голод.
Узнав о смерти патриарха Филарета, Шеин был вынужден согласиться на переговоры, начавшиеся в январе 1634 г. по инициативе польского короля. По условиям перемирия, артиллерия и запасы передавались королю. Всем разрешалось вступать в польское войско, чем не преминула воспользоваться половина иностранцев из армии Шеина. Из-под Смоленска 19 февраля 1634 г. с Шеиным отошло всего 8 тыс. чел.
Развивая успех, Владислав осадил крепость Белую. Мужественный гарнизон, состоявший из 1000 воинов, в течение двух месяцев отбивал атаки королевских войск. На все попытки завязать переговоры русские отвечали, что они «сели насмерть».
Полянский договор НеУДачНая 0сада Белой и поход тУРед- г кого султана, закончившего, наконец,
войну с Ираном, вынудили Владислава в июне 1634 г. подписать Поляновский мирный договор. Владислав отказался от притязаний на русский престол. К Речи Посполитой отходили все занятые русскими войсками города, ранее захваченные поляками по Деулинскому перемирию, кроме Серпейска. Владиславу тайно выплачивалось 20 тыс. руб.
Поляновский договор разрешил династическую задачу, но не предотвратил угрозу России со стороны Речи Посполитой. Однако царское правительство, не имея достаточных ресурсов и опасаясь нового взрыва классовой борьбы, не рискнуло продолжать войну.
Поляновший мир привел к плачевным последствиям для шведской армии в Германии. Владислав IV начал готовиться к возобновлению войны с Швецией, и шведское командование было вынуждено держать у польских границ значительные силы. Из-за нехватки резервов шведы стали терпеть поражения. Их спасло вступление Франции в войну с Габсбургами в 1635 г.
После Смоленской войны основное направ- ю™?ран^0РоЫссии ление внешней политики русского правительства осталось неизменным. Предстояла новая схватка с Речью Посполитой. Готовясь к ней, правящие круги стремились учесть дипломатический и военный опыт минувших событий. Нападения крымских ханов заставляли обратить особое внимание на оборону южных уездов.
328


В течение первой половины XVII в. крымские и ногайские феодалы своими грабительскими набегами наносили тяжелый урон Русскому государству. Крымское ханство считало себя прямым преемником Золотой Орды. Царское правительство ежегодно посылало крымскому хану «поминки» деньгами и мехами, чтобы удержать татар от нападений. Расходы на эти поминки и посольства за полстолетие составили сумму до 1 млн. руб. Однако татарские отряды продолжали разорять города и села, уводили людей в рабство и угоняли скот. До 200 тыс. русских людей было захвачено в первой половине XVII столетия для продажи на невольничьих восточных рынках.
С 1635—1636 гг. правительство приступило к возведению больших оборонительных линий («засечных черт») и городов на южных границах. В 1630—1646 гг. было построено 29 новых городов (Козлов, Коротояк, Тамбов, Ефремов, Чугуев, Яблонов и др.). Уезды этих городов заселялись приборными людьми. К концу 40-х годов XVII в. в основном было закончено сооружение грандиозной укрепленной линии от реки Ворсклы через Белгород и Воронеж до Тамбова и далее на восток, получившей название Белгородской засечной черты. Эта черта надежно прикрыла от татарских нападений центральные области России. В интересах обороны правительство пошло на временное отклонение от крепостнической политики: столичным и иногородним служилым людям было запрещено приобретать земли в «украин- ных уездах». На несколько десятилетий южные районы стали краем приборных людей, отстоявших эти земли от кочевников.
Взятие казаками Азова | 1637 г' „Москва, Варшава, Стамбул и Бахчисарай были потрясены известием о взятии донскими казаками считавшейся неприступной турецкой крепости Азов в устье Дона. Азов имел важное стратегическое значение, являясь форпостом султана и опорным пунктом вассальных по отношению к Османской империи кочевых народов Причерноморья и Северного Кавказа.
Постоянно пополнявшееся беглыми крестьянами и посадскими людьми русское казачество на Дону к концу первой четверти XVII в. сложилось в «Войско Донское». Царь Михаил, обязанный своим избранием на престол не только дворянам, но и казакам, признал организацию последних и почти ежегодно отправлял на Дон деньги, хлеб, сукно, боеприпасы. Донское казачество представляло серьезную военную силу. В союзе с запорожскими казаками оно не только боролось с татарскими отрядами, но и угрожало самим турецким владениям, вопреки запрету царского правптельства, стремившегося к союзу с султанами против Речи Посполитой.
С 1636 г. султан Мурад IV решил начать новую войну с шахом за Закавказье. Однако крымский хан, вместо того чтобы
329


вести татар на иранские войска, овладел турецкой крепостью в Крыму — Кафой. Султан объявил о низложении хана Инайет- Гирея. Донские казаки сочли момент подходящим для взятия Азова. Отряд в несколько тысяч донцов, запорожцев, русских крестьян и приборных людей под предводительством войскового атамана Михаила Татаринова, имея лишь четыре орудия, осадил крепость. Азовская крепость, стоявшая в 16 км от устья Дона, включала три каменных города, обнесенных общей каменной стеной и глубоким рвом; на 11 башнях находилось 200 пушек. Четырехтысячный турецкий гарнизон, уверенный в своей безопасности, встретил казаков градом насмешек. Однако после восьминедельной осады 18 июня 1637 г. осаждавшие взорвали подкоп под крепостной стеной и бросились в рукопашную схватку. На третий день штурма Азов пал.
Падение Азова изменило всю обстановку на юге. Крымские татары перестали нападать на русские земли, а ногайские улусы снова приняли московское подданство.
Казаки, требуя материальной помощи от русского правительства, не собирались передавать крепость царским воеводам. Они угрожали, что в случае присылки войск взорвут укрепления и покинут Дон. Впрочем, и у правительства Михаила Романова не было помыслов занять Азов, так как это привело бы к обострению отношений с Турцией и отказу от подготовки войны с Польско-Литовским государством. С 1637 по 1640 г. Донское Войско находилось в зените своего могущества. В восстановленный Азов, ставший центром казачества, отовсюду стекалось население. Развернулась оживленная торговля с купцами из России, Ирана, Крыма и Кавказа.
Между тем над донцами нависла грозная опасность. В 1639 г. после успешного штурма Багдада Мурад IV вынудил шаха подписать мирный договор, по которому султан получил почти всю Месопотамию. Была закончена и морская война с Венецией. Приказав удавить Инайет-Гирея, султан посадил ханом в Крыму послушного себе ставленника. На весну 1640 г. был назначен поход к Азову, но он сорвался из-за смерти Мурада. Новый султан Ибрагим I послал против Азова большое войско и флот (всего более 200 тыс. чел.) с сотней стенобитных пушек. В войске были западноевропейские специалисты по осадному делу.
. В июне 1641 г. Гусейн-паша начал осаду
Азова. В крепости находилось около 5 тыс. казаков под командованием атамана Осипа Петрова. Численность войск, непосредственно осаждавших крепость Азов, во много раз превосходила количество защитников. Турецкое командование предложило им почетные условия сдачи. Ответ донцов, дошедший до нас в художественной форме «Повести об Азовском осадном сидении», исключал всякую
330


возможность переговоров: «Где полно ваш Ибрагим, турской царь, ум свой дел?.. Или у него, царя, не стало за морем злата и сребра, что он прислал под нас, казаков, для кровавых каза- чих зипунов четырех своих пашей. И то вам, турком, самим давно ведомо, что с нас по сю пору никто наших зипунов даром не имывал с плеч наших... Потерять вам под Азовым городом турецких голов своих многия тысящи, а не видать ево вам будет из рук наших казачьих и до века» \
Стенобитная турецкая артиллерия приступила к бомбардировке Азова. Под прикрытием пушечного огня янычары прорвались в крепость, но через несколько часов были отброшены. За ночь казаки восстановили укрепления. Турецкие войска стали сооружать земляной вал, с которого можно было вплотную приблизиться к крепости. Однако донцы прорыли подкоп и взорвали вал. В течение 14 дней и ночей турки штурмовали Азов, но не добились успеха. В августе паша потребовал подкреплений. За голову убитого казака была обещана награда в 100 пиастров. Артиллерия непрерывно бомбардировала город, не давая казакам производить вылазки. Стены Азова были совершенно разрушены. Казаки отсиживались, зарывшись в землю. По совету иностранцев началось возведение огромного земляного вала высотой с казачьи укрепления. Но донцы оказались искусными минерами. Когда через 16 дней насыпи были почти готовы, казаки двумя большими подкопами взорвали все вражеские сооружения. Всего казаки отразили 24 приступа.
Неудача ударила по престижу Османской империи. Когда турецкий командующий предложил перенести взятие Азова на следующий год, он получил от султана ответ: «Паша, возьми Азов или отдай свою голову». Однако из-за больших потерь (по некоторым данным, до 30 тыс. чел.) назревал бунт янычар, а наступавшая зима обрекла войска на голод. В конце сентября Гусейн-паша был вынужден прекратить осаду.
Земский собор 1642 г Славная оборона Азова показала, что си- р ' лам турецко-татарской агрессии можно успешно противодействовать. Но казаки понесли огромный урон. Было убито до половины осажденных. Стало ясно, что нового турецкого натиска без помощи России им не сдержать. Поэтому прибывшие в Москву в октябре 1641 г. казачьи старшины предложили царю включить Азов в состав Русского государства и поставить там гарнизон.
Царь Михаил передал вопрос на рассмотрение Боярской думы. Бояре рассудили, что в Азов надо послать не менее 10 тыс. ратников, иначе удержать его будет невозможно.
1 «Воинские повести древней Руси». М.— Л., 1949, стр. 65—66; 70-71.
331


Снаряжение такого войска стоило огромных средств (примерпо 221 тыс. руб.). Поэтому Дума сочла необходимым созвать Земский собор.
В начале января 1M2 г. состоялись заседания Земского собора. В них принимали участие высшее духовенство, бояре, депутаты от московских служилых и посадских людей, а также выборные от провинциальных дворян. Для выборов депутатов от других посадов не было времени. 8 января глава Посольского приказа Ф. Ф. Лихачев от имени царя предложил собору ответить на два вопроса: 1) принимать ли у казаков Азов и тем самым начинать войну с Турцией, 2) где взять ратных людей, запасы и деньги, необходимые для войны. Церковники дали уклончивый ответ. Стольники и дворяне московские предлагали послать в Азов отряд из «охочих вольных» людей, отдавая себе отчет в том, что появление на Дону дворянского ополчения может привести к столкновению с казаками из беглых крестьян. Дворяне многих центральных и южных городов высказались за принятие Азова в состав России и посылку туда стрельцов и солдат. Деньги и запасы помещики предлагали взять у монастырей, бояр, московских чинов и приказных людей, которые разбогатели «неправедным своим мздоимством», а также с торгов и промыслов посадских людей. Жалуясь на придворных и чиновников, дворяне писали царю: «А разорены мы, холопы твои, пуще турских и крымских бусурманов московскою волокитою и от неправедных судов». Члены привилегированных торговых корпораций и посадские люди Москвы склонялись к принятию Азова у казаков. В то же время они резко высказались против торговли в стране иностранных купцов, «насиль- ства» воевод и тяжелых налогов и служб. Таким образом, собор не ограничился обсуждением вопроса о войне: депутаты полным голосом высказывались за удовлетворение нужд дворянства и городских верхов.
Правительство поспешило уладить конфликт с Турцией и приказало казакам оставить Азов, что и было сделано в этом же году.
К концу 40-х годов XVII в. в стране сложилось напряженное положение. Правительство первых Романовых, восстановив феодально-крепостнические порядки, не смогло преодолеть острые социальные противоречия и удовлетворить требования различных общественных групп и классов. Безуспешным оказался и внешнеполитический курс. Россия стояла на пороге нового взрыва классовой борьбы.
**$*****
332


Сопоставляя Процессы и события отечественной историй XVII столетия с нредшествующим временем, историки не могли не отметить переломный характер зтой бурной эпохи. Однако дворянско-буржуазная наука оказалась не в силах приблизиться к научному обоснованию периодизации исторического прошлого. Будучи в плену идеалистического мировоззрения, ее представители уделяли основное внимание деятельности монархов и аппарата феодального государства. Не случайно поэтому дореволюционные ученые намечали грани исторического процесса в зависимости от смены лиц царствующего дома и отдельных политических событий. Глубинные же процессы социально-экономической жизни и классовой борьбы почти не изучались.
Взяв за основу процесс приобщения России к западноевропейской материальной и духовной культуре, С. М. Соловьев разделил отечественную историю на два крупных периода: историю «древней России» и «новую историю» (или историю «новой России»). Гранью между этими периодами он считал время правления сыновей царя Алексея Михайловича, реформировавших прежний уклад. Вторым десятилетием XVII век начинал «период всероссийский, императорско-дворянский, период крепостного хозяйства, земледельческого и фабричнозаводского» В. О. Ключевский.
В. И. Ленин в корне пересмотрел обоснование характеристики XVII столетия как грани в истории России. В соответствии с учением исторического материализма он разработал принципиально новую периодизацию прошлого, положив в ее основу социально-экономические явления. В. И. Ленин писал, что «уже в средние века, в эпоху московского царства,... государство основывалось на союзах совсем не родовых, а местных: помещики и монастыри принимали к себе крестьян из различных мест, и общины, составлявшиеся таким образом, были чисто территориальными союзами». Это были, по словам Ленина, связи феодальные, а не национальные, ибо государство распадалось на отдельные земли и княжества. «Только новый период русской истории (примерно с 17 века) характеризуется действительно фактическим слиянием всех таких областей, земель и княжеств в одно целое. Слияние это вызвано было не родовыми связями, ... оно вызывалось усиливающимся обменом между областями, постепенно растущим товарным обращением, концентрированием небольших местных рынков в один всероссийский рынок. Так как руководителями и хозяевами этого процесса были капиталисты-купцы, то создание этих национальных связей было не чем иным, как созданием связей буржуазных» К
1 В. И. Лепин. Полное собрание сочинений, т. 1, стр. 153—154.
333


Нужна была гениальность В. И. Ленина, чтобы на уровне исторических знаний конца прошлого столетия впервые выдвинуть научную проблему всероссийского рынка и на ее основе так верно наметить «новый период русской истории», период зарождения в недрах господствующей феодальной формации капиталистических отношений.
Творчески осмысливая ленинские положения, советская историческая наука достигла значительных результатов. Проблема складывания всероссийского рынка стала одной из ведущих в исследованиях советских ученых, ибо в ее раскрытии лежит ключ к пониманию всего исторического процесса. Главный упор в соответствии с ленинской методологией был сделан на исследование товарного производства в XVII в. Было доказано, что качественные сдвиги в экономике страны выражались в укрупнении производства, в широком развитии скупщиче- ских операций, укрупнении сбыта и создании больших купеческих капиталов, в резком возрастании товарного обращения и создании достаточно устойчивого торгового обмена. Примерно с XVII в. товарное хозяйство начинало постепенно превращаться в капиталистическое. Становление системы эксплуатации наемного труда обусловило процесс формирования всероссийского рынка.
Развитие национальных, буржуазных связей предопределило сдвиги во всех областях жизни русского общества XVII столетия.
В области экономики наметился переход от натуральных форм хозяйства к товарному, к укрупнению производства и появлению мануфактуры. Изменения в социальной структуре выразились в более резком обособлении господствующего класса феодалов от остального населения; в слиянии сельских жителей в одну закрепощенную массу; в обособлении посадского населения; в начавшемся социальном расслоении внутри посадских и крестьянских общин. На XVII век падает невиданное дотоле обострение антифеодальной народной борьбы. Государственный строй сословно-представительной феодальной монархии все более принимает черты абсолютизма. В различных областях культуры все сильнее чувствуется стремление освободиться от средневековых церковно-религиозных форм.
Таким образом, ленинское понятие «нового периода русской истории» предопределило плодотворное изучение советской наукой переломного этапа отечественной истории.


ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
НАРОДЫ СИБИРИ.
ПРИСОЕДИНЕНИЕ СИБИРИ К РОССИИ
В последней четверти XVI в. началось присоединение к России огромных зауральских пространств протяженностью 8500 км, превосходивших своей площадью не только Русское государство, но и всю Европу в целом.
Русские люди проникали за «каменный пояс» (Урал) и ранее, во всяком случае с конца XV в. Отдельные группы промышленников и торговцев появлялись в нижнем бассейне Оби и доходили до низовьев Енисея. Правительственным отрядам иногда удавалось брать дань с местного населения, а московское правительство уже в середине XVI в. включило в царский титул многозначительное упоминание: «Обдорский, Кондинский и всех сибирских земель повелитель». Однако объективные условия для присоединения Сибири сложились лишь к концу XVI в.
Население Сибири Даже к этому времени заобская Сибирь р для русских людей еще была страной «че-
ловецев незнаемых». В сибирских тундрах, в сухой и болотной тайге, в лесостепи и черноземных степях жило редкое и многоязычное население. Его общая численность превосходила 200 тыс. чел. при средней плотности 1 чел. на 75 кв. км. На территории же Приамурья и Приморья общая численность населения к середине XVII в. достигала 30 тыс. чел.,
По языку население Сибири подразделялось на несколько групп: уральскую — с угорскими языками манси и хантов и самодийскими языками ненцев, селькупов и др.; алтайскую — с тюркскими языками татар, киргизов, якутов и др., с монгольскими языками бурят, дауров и др. и тунгусо-маньчжурски¬
335


ми языками эвенков, нанайцев и др.; палеазиатскую (чукчи, коряки, ительмены и др.). Особняком стояли эскимосы, айны и кеты.
Хозяйственный уклад коренного сибирского населения был разнотипным. Население южной полосы (дауры, татары, буряты) занималось преимущественно скотоводством. Скотоводами были также и якуты. Буряты, например, разводили крупный и мелкий рогатый скот и лошадей. Скот давал пищу, одежду, материал для устройства жилищ — войлочных юрт. Излишки его служили предметом меновой торговли с эвенками, жившими в горно-таежных местностях Прибайкалья. Скот круглый год пасся на подножном корму. Земледелие носило подсобный характер. Черты такого комплексного скотоводческо-земледельческого хозяйства сохранялись вплоть до недавнего времени. Известную роль в хозяйстве играли собирательство и охота на бобров, соболей и других пушных зверей. Буряты, жившие на Ольхоне и у берегов Байкала, занимались рыболовством. Сходной была экономика тувинцев — западных соседей бурят.
Охота и рыболовство были основным занятием северных народов Сибири. Дополнительные продукты питания давало собирание дикорастущих съедобных растений. Некоторое значение у бурят, кузнецких татар, якутов, хантов, манси имела добыча железа. Ряд народов пользовался привозными железными изделиями. У наиболее отсталых народов были еще в ходу каменные орудия. Разнотипность хозяйственного уклада способствовала развитию обмена, осуществлявшегося в примитивных формах как внутри одного и того же народа, так и между соседними народами.
Несмотря на длительность существования поселений на территории Сибири, там сохранялся низкий уровень развития производительных сил. Причинами этого следует считать исключительно трудные условия жизни в тундре и тайге и крайнюю разобщенность народов. На юге, где для более раннего времени обнаружены замечательные ремесленные изделия, сложные архитектурные сооружения, оросительные системы, замедленность темпов развития объясняется, очевидно, бесконечными усобицами и опустошительными набегами соседей.
Уровню развития производительных сил соответствовал общественно-экономический строй народов Сибири. У наиболее отсталых из них (ительменов, чукчей, коряков) наблюдались еще черты матриархата. Большинство народов (эвенки, юкагиры, кеты, северные алтайцы и др.) находились на различных этапах патриархально-родового строя. Только к XVII в. начинает складываться народность у бурят на основе консолидации племен. Буряты в это время переживали стадию разложения
336


Миниатюра из «Краткой сибирской летописи» (Кунгурской) с изображением представителей отдельных народов Сибири
первобытно-общинных отношений. Из их среды выделились князьки (нойоны), знать (сойт), которым принадлежали главные богатства — земля и крупные стада. Основную массу населения составляли «улусные люди» — общинники, платившие дань в пользу князьков и знати. Бурятская знать владела и рабами (бармами). Аналогичные явления наблюдаются у
22 История СССР, т. II
337


якутов. У сибирских татар сложилось классовое общество, и они вступали на путь феодального развития. Правящая верхушка сосредоточивала в своих руках большое количество скота, а иногда и земли и подвергала остальное население феодальной эксплуатации. В хозяйстве знати использовались и рабы, как правило, иноплеменники. Рабство в Сибири носило патриархальный характер. У народов Сибири, вступивших на путь классового развития, сохранялись значительные пережитки патриархально-родовых отношений.
В конце XV и в XVI в. у сибирских татар складываются первоначальные государственные формы организации господствующего класса. К концу XV в. возникает Сибирское ханство первоначально с центром в Тюмени, а позднее — в Кашлыке (на Иртыше у устья Тобола). После длительной борьбы соперничавших династий — Шейбанидов и рода Тайбути — в 60-х годах XVI в. на ханском престоле утвердился Шейбанид Кучум. Его владения занимали треугольник, образованный Тоболом с Турой и Иртышом с Обью, тянулись к северу по берегам Иртыша и Оби, а на юге терялись в степях Барабы; на западе они переходили иногда на западные склоны Уральских гор. Власть Кучума распространялась не только на татарское и ота- тарившееся население. Ему подчинялись и соседние ханты и манси. Ханство Кучума дробилось на множество мелких улусов, владетели которых были обязаны вносить Кучуму ясак (дань) со своих «черных» людей и оказывать ему военную помощь.
Часть южных сибирских народов (дауры, дючеры, буряты, енисейские киргизы) нередко подвергалась нападениям соседних феодальных государств — Маньчжурии, Джунгарии. Эти набеги сопровождались ограблением, уводом пленных, установлением временных даннических отношений. Некоторые народы Сибири разделяли судьбу хантов и манси, попавших под власть сибирских ханов, и находились в подчинении у более многочисленных или стоявших на более высокой ступени развития сибирских же народов. Так, сагайцы, бельтиры, арины, качинцы были «кыштымами» (данниками) киргизов и платили им дань. Часть бурят имела в качестве кыштымов эвенков и коттов. Эксплуатация одних народов другими вызывала военные столкновения и разорения. Предания различных сибирских народов, особенно якутов, сохранили яркие картины жизни этой эпохи, наполненной родовыми раздорами и войнами.
п „ Связи России с Сибирским ханством воз-
Россииское государство
и Сибирское ханство никли еще в конце XV в.— в период правления Шейбанида Ибрагима-Ибака. Последний находился в союзе с Менгли-Гиреем, ногайцами, Казанским ханством, т. е. осколками Золотой Орды, окружавшими Русское государство полукольцом с юга и востока. После при¬
338


соединения Казани Россия оказалась в непосредственном соседстве с Сибирским ханством, во главе которого стоял в то время Эдигар (из рода Тайбуги). Теснимый бухарскими Шейбанида- ми, Эдигар обратился в 1555 г. в Москву с просьбой о покровительстве. Тем самым было положено начало вассальным отт ношениям Сибирского «юрта» к Москве, выражавшимся в уплате дани пушниной. Даннические отношения продолжались и при сменившем Эдигара Шейбаниде Кучуме, но были разорваны им после опустошительного набега на Москву крымского хана Девлет-Гирея.
Положение на восточных границах Русского государства становилось тревожным. В 1573 г. «с ратью» на Русь приходил с Тобола брат сибирского хана Маметкул. В Сибири Кучумом был убит московский посол Третьяк Чебуков. Взаимоотношения с Сибирским ханством настоятельно требовали урегулирования.
К 70-м годам XVI в. в Москве сложился план продвижения в Сибирь. В его реализации правительство Ивана IV использовало деятельность торговых и промышленных людей по освоению камских путей, ставших доступными после падения Казани. Владения сольвычегодских промышленников Строгановых раскинулись по Каме и Чусовой. Первую жалованную грамоту на «камские изобильные места» Строгановы получили в 1558 г. < Им разрешалось прибирать «охочих людей», казаков, строить городки и «на городах пушки и пищали учинить». К концу XVI в. возникла крепостная линия, служившая защитой как собственно строгановских владений, так и государственных восточных границ. В 1572 г. строгановские укрепления помешали отрядам сибирского хана проникнуть на запад.
Строгановы хотели распространить свои промыслово-торговые операции дальше на восток. Исаак Масса рассказывает о посылке Аникой Строгановым в течение ряда лет своих людей на Обь для скупки пушнины. В 1574 г. Строгановы просили правительство пропустить их людей с посланником Захарьем Богдановым в Бухару за товарами. Стремление Строгановых встретило поддержку московского правительства. В 1574 г. они получили жалованную грамоту на земли за Уральским хребтом по Туре и Тоболу с разрешением строить крепости на Иртыше, Оби и других реках.
Осуществить эту обширную и смелую программу самим Строгановым не удалось. Но из их владений начался знаменитый поход казачьей дружины Ермака. Поднявшись по реке Чусовой, отряд Ермака перевалил через Уральский хребет и спустился по реке Тагилу на Туру. Продвигаясь «с боем и без боя» далее по Туре и Тоболу, Ермак вышел на Иртыш и в конце октября 1582 г. подошел к столице Кучума Кашлыку. На
22* 339


Чувашском мысе произошла «сеча зла», после которой войско Кучума, состоявшее из отрядов его татарских, хантских и мансийских вассалов, разбежалось. Сам Кучум откочевал в степь. Ермак занял Кашлык, а окрестное население принесло ему дань. Победа Ермака во многом объяснялась неустрашимостью казаков, которые проделали трудный путь и преодолели вооруженное сопротивление отрядов Кучума. Облегчала эту победу слабость политической и военной организации ханства. Порабощенные татарскими феодалами, народы Сибири видели в лице русских служилых людей, казаков и др. сильного союзника в борьбе против них. Именно этим и объясняется переход части вассалов хана Кучума на сторону Ермака.
Однако, несмотря на прибытие в 1583 г. в Сибирь правительственного отряда в 500 чел. во главе с князем Семеном Волховским и Иваном Глуховым, закрепить победу Ермаку не удалось. Кочуя в недоступных для русских степях, Кучум сумел войти в сношения с оставшимися верными ему вассалами и организовать восстание местных феодалов. В августе 1584 г. Ермак попал в засаду и погиб. Остатки его отряда Печорой вернулись на Русь. Кашлык занял сын Кучума Али, вскоре изгнанный племянником Эдигара Сеид-Ахматом. Второй правительственный отряд во главе с воеводой Иваном Мансуровым, прибывший в Сибирь после отхода отряда Ивана Глухова, зимовал на берегу Оби. Но и он оставил Сибирь в 1586 г.
Поход Ермака завершал период временного проникновения в Сибирь отдельных отрядов, ходивших через Уральский хребет еще в XV в. Разгром Сибирского ханства расчистил путь для переселения русских крестьян на восток. Русское правительство также стремилось к более прочному освоению Западной Сибири и обеспечению безопасности восточных границ.
Присоединение Сибири ® 1583 г-на чусовском пути, которым шел r г Ермак, был построен Верхне-Тагильскии
городок. Иван Мансуров основал в 1585 г. на Оби город Обский. В 1586 г. на месте татарского городка была построена Тюмень, а в следующем году в непосредственной близости от Каш- лыка — Тобольск, на долгое время ставший стольным городом Сибири.
В 1588 г. воевода Данила Чулков захватил в плен Сеид- Ахмата, и столица ханства запустела. В 1598 г. русские воеводы нанесли Кучуму окончательное поражение, после которого он ушел в Среднюю Азию. Несмотря на ряд попыток кучумовичей восстановить ханство, оно больше не возрождалось.
Дальше на север и восток лежала тайга с ее редким охотничьим населением, тундра, а на юг — лесостепь со степью, куда докатывались волны военных набегов азиатских феодаль¬
340


ных государств. Впереди было исследование труднодоступных пространств, то равнинных (Западная Сибирь), то горных (юг и восток Сибири), и установление взаимоотношений с многочисленными еще неизвестными народами.
После разгрома Сибирского ханства необходимость охраны восточных границ не отпала. Она вызывалась наступлением кочевников с юга и тревожившей Москву обстановкой на севере. Английская и голландская буржуазия стремилась продвинуть свои торговые пути на Восток, в Поморье и Сибирь. Англия и Голландия в XVI в. организовали несколько экспедиций на север. Русское правительство сперва противодействовало отдельным попыткам направлять такие экспедиции. Позднее оно совсем закрыло северный морской путь из боязни, чтобы «воинские люди сибирским городам не учинили какого-либо ущерба».
Сибирь XVI в. была огромным резервуаром пушнины. Уничтожение пушного зверя в центральных районах России при повышении спроса на него на Востоке и Западе сделали Сибирь важным источником пополнения государевой казны. Жажда пушнины гнала служилых людей все в новые и новые районы. Те же интересы влекли в Сибирь торговых и промышленных людей. Их отряды хаживали в Югру и Самоядь и до XVI в. Открытие путей по Каме, постройка городков-крепостей создали благоприятные условия для походов в Сибирь охотшгчьих ватаг (отрядов) и скупщиков пушнины. Посылая большие отряды служилых людей в сибирские города, правительство стремилось обеспечить через освоенную Сибирь спокойные торговые пути в Среднюю Азию и Китай.
Движение в сибирские земли захватывало различные слои русского населения. Наряду с воеводами, головами и др. в Сибирь шли рядовые служилые люди. Обычно это были «охочие люди» из социальных низов. «Промышленные» ватаги, организуемые крупными московскими купцами и возглавляемые их приказчиками, состояли из «покрученников» (наймитов).
Но народное движение в Сибирь вышло за рамки, предусмотренные правительством и московскими купеческими воротилами. Усиливавшийся в центральных районах страны феодально- крепостнический гнет заставлял часть населения отправляться на поиски свободных земель. Эти люди раньше бежали на окраины, концентрировались на юго-западе, на Дону, на Волге. Теперь обетованной землей для них становилась Сибирь. Волна беглецов ширилась и приводила к заселению сибирских пространств русскими людьми, которых не интересовали ни военные экспедиции, ни торговля, ни добыча пушнины. По мере освоения ближних районов царизмом они шли все дальше
341


и дальше. Слагались рассказы о сказочном Беловодье, расположенном где-то среди Алтайских гор, с тучными землями без воевод и помещиков. Иногда беглецы опережали правительственные отряды, и последние с удивлением обнаруживали на сибирской земле русские заимки и небольшие деревни.
Вначале наиболее интенсивным было продвижение правительственных отрядов, сопровождавшееся созданием городов- острогов. Постройка Тюмени и Тобольска укрепила позиции русских в самом центре бывшего Сибирского ханства. Основание Березова сделало более надежным старый северный путь. К концу XVI в. Березов вместе с Обдорском стал опорным пунктом для освоения низовьев Оби. Была открыта новая прямая дорога от Соли-Камской до верховьев Туры, сделавшая путь Кама — Тура — Иртыш на полтора века важнейшим сибирским трактом. На ней в 1598 и в 1600 гг. возникли города Верхотурье и Ту- ринск. Стремление «вконец истеснить» кочевавшего в степях Кучума привело к основанию в 1594 г. Тары, ставшей на долгое время самым южным русским городом на Иртыше.
В дальнейшем движении на восток русские использовали сильно разветвленные системы великих сибирских рек: Оби, Енисея и Лены. Русское население устремилось вверх по Оби и ее притоку Кети с переходом на Енисей и далее по впадающей в Енисей Верхней Тунгуске и ее притоку Илиму и оттуда на Лену. Боковые притоки Лены «волоками» (перевалами) вывели русских на берега Тихого океана. Имел значение и другой, северный путь. Старые пути морей и по Печоре с ее притоком Усой в Нижнее Приобье нашли свое продолжение в северном пути морем из устья Оби в Обскую губу и Мангазейское море с последующим движением вверх по Тазу. С Таза перебирались на Турухан, приток Енисея. С Енисея по Нижней Тунгуске попадали на Вилюй, а затем выходили на Лену. Здесь смыкались оба пути: северный и южный.
Продвижение русских на восток совершалось со сказочной быстротой. Показателями его темпов служат даты основания городов. В 1594 г. был построен Сургут, в 1598 г.— Нарым, в 1604 г.— Томск, в 1619 г.— Енисейск, в 1631 г. возникло первое зимовье на Лене у устья ее притока Куты, в 1632 г. заложен Якутск. В 30-х годах XVII в. были открыты устья Лены, Яны, Индигирки, Оленека, в 40-х годах — обследованы бассейны Ала- зеи и Колымы, Чаунская губа.
В 1648 г. экспедиция, организованная приказчиком устюжских торговых людей Усовых, холмогорцем Федотом Алексеевым Поповым при участии казака Семена Дежнева, в составе шести кочей (судов) вьппла из устья Колымы. Коч Дежнева обогнул Большой Каменный нос и был выброшен на берег, пройдя Ана¬
342


дырское устье. Таким образом, был открыт пролив, отделяющий Азию от Америки. Семен Дежнев зазимовал в низовьях Анадыря, основав в 1649 г. в его среднем течении Анадырский острог. Здесь он встретился со Стадухиным, пришедшим на Анадырь через Верхоянский хребет. В 1651 г. Стадухин перешел на Пен- жину и Гижигу, впадающие в Охотское море. На берегу этого моря в 1648/49 г. был построен Косой острожек (будущий Охотск). Так за 70 лет к половине XVII столетия русские с западных предгорий Урала вышли «на край и конец Сибирской земли» к берегам Тихого океана.
Одновременно шло продвижение и на севере. На рубеже XVI—XVII вв. в низовьях Таза была основана «златокипящая» Мангазея — центр правительственных сборов и частной торговли пушниной а вскоре Туруханск на Турухане, притоке Енисея.
На юге в первой половине XVII в., кроме Тары, крайними оиорными пунктами стали: Кузнецк (не позднее 1618 г.), Красноярск (1628 г.), Нерчинск (1658 г.).
В 40-е годы XVII в. началось освоение территории Приамурья и Приморья русскими землепроходцами. Предприимчивые казаки под предводительством В. Д. Пояркова, Е. П. Хабарова и др. вышли на берега Амура, Во многих местах Приамурья по обе стороны Амура и его притокам они основали остроги, слободы и зимовья, среди которых особенно были известны Албазинский (1651 г.), Кумарский (1654 г.), Селемджинский, Тугирский (Тунгирский), Косогорский (1655 г.). К середине XVII ц. вся территория Прибайкалья была присоединена к Россиш1В 1652 г. на острове Дьячем (при впадении Иркута в Ангару; было построено Иркутское зимовье, положившее начало городу Иркутску.
С грузом двигались лишь водой с весны до заморозков. Там, где суда застигал ледостав, приходилось зимовать. Много трудностей доставляли мели. При переходе с одной речной системы на другую груз волочили на себе, на нартах. Даже значительно позднее, в конце XVII в.,, когда транспортировка грузов была более или менее налажена, их переброска от Уральских гор до побережья Тихого океана занимала иногда четыре года.
Для того чтобы пересечь Сибирь от Урала до Тихого океана в сравнительно короткие сроки, потребовалось огромное напряжение сил. Путь через Сибирь был тернист и страшен.
Еще труднее был северный «морской ход». Пользоваться проводниками из местного населения было не всегда возможно. Часто вперед двигались на основании слухов. Только героические усилия и огромная настойчивость позволили русским проникнуть в новый мир.
343


Первая половина XVII в. по справедливости может быть названа эпохой великих русских географических открытий. Сведения землепроходцев, обобщаемые затем в Тобольске и Москве, проникали в Западную Европу и обогащали европейскую географическую науку. Детальное описание неведомых ранее земель, составление их чертежей (карт) являлось новыми страницами в географии тогдашнего мира.
Великий поход в Сибирь был совершен сравнительно небольшими силами. Хотя в первые десятилетия XVII в. служилые люди, осуществлявшие его, составляли большинство постоянного населения сибирских городов, их абсолютная численность не была большой. Даже по смете всех сибирских городов 1697/98 г. общее число горожан, включая приказную администрацию и духовенство, немногим превышало 11,5 тыс. чел. Сравнительная быстрота освоения сибирских просторов объясняется не только отсутствием самостоятельных государств в Сибири и слабой сопротивляемостью отдельных мелких народностей. Энергия и упорство землепроходцев сделали свое дело.
Местное население страдало от межродовых усобиц, подвергалось набегам южных феодалов, попадая под двойной гнег своих и чужих эксплуататоров. Так, киргизская знать собирала подать с моторов, бельтиров, аринов, качинцев и др. для себя и в пользу более южных государств Азии, от которых зависели сами киргизы. Поэтому местное население видело в русских надежных защитников. Эуштинский князь Тоян в 1603 г. добровольно присоединился к Русскому государству. В следующем году на его земле был построен город Томск.
С бурятами русские отряды впервые встретились в 1628 г. Буряты уплатили русским ясак, т. е. приняли русское подданство. Отсюда шаг за шагом русские люди продвигались в глубь бурятских земель без значительных столкновений. Нередко бурятские князьки сами просили сибирских воевод принять их вместе с улусными людьми в русское подданство и построить на их землях остроги для защиты от грабительских нападений иноземцев.
Выражали готовность перейти под покровительство России и тувинцы, кочевавшие в верховьях Енисея. Находясь в XIII в. под властью монгольских завоевателей, они в конце XVI в. оказались в составе государства Алтын-хана. Тяготясь зависимостью от монгольской знати, тувинцы охотно сближались с русскими служилыми людьми п вступали с ними в меновые сношения.
В 1634 г. уполномоченные Алтын-хана после переговоров с русскими послами принесли от его имени присягу на верность московскому царю. Вскоре Алтын-хан отказался от своих обязательств по отношению к Русскому государству, но тувинцы
344


РУССКОЕ ГОСУДАРСТВО в первой половине XVII в. (1618 — 1650 гг.)
Территория Русского государства в 1618 Важнейшие укрепленные линии
Пути в Западную Сибирь (на Обь) Морской путь (до 1620 г.)
Печорский „Чрескаменный“путь Верхотурский путь
Пути из Западной Сибири в Восточную
Важнейшие экспедиции на Амур и к Тихому океану
Путь Ф. Алексеева (Попова)и С. Дежнева (1648-1649 гг.)
Путь В. Пояркова (1643—1646 гг.)
Территории, присоединенные к Русскому государству с 1619 по 50-е годы XVII в.
1619 Даты основания населенных пунктов
ГТ1Т!1* Границы государств в 1649 г.
Пути в Закавказье, Среднюю Азию и Китай


продолжали искать защиты у русских воевод и время от времени платили им ясак.
Ясак Благодаря присоединению Сибири к Русскому
государству его территория увеличилась к середине XVII в. более чем вдвое. Новый край требовал создания организации управления населявшими его народами.
Вначале сибирскими делами ведал Посольский приказ, затем приказ Казанского дворца. Наконец, в 1637 г. для управления Сибирью был создан специальный Сибирский приказ. Местное управление осуществлялось воеводами с их аппаратом в каждом городе. В отличие от центральных районов, где воевода подчинялся непосредственно центральным учреждениям, в Сибири, в этой «дальней заочной государевой вотчине» раньше, чем в центре, начали складываться крупные территориальные административные округа. Первым таким центром стал Тобольсд. По мере освоения сибирской территории наряду с Тобольским разрядом сложился Томский разряд с центром в Томске (1629 г.), во второй половине XVII в. образовались разряды Енисейский и Якутский. Но на протяжении всего века Тобольск сохранял значение первого города края. Отсюда направлялась внутренняя, а отчасти и внешняя политика Сибири.
Основной обязанностью местного населения была уплата натуральной подати пушниной — ясака. Ясак народы Сибири знали и раньше. Его собирали сибирские ханы, его платили кыштымы своим владетелям. Первое время ясак был военной добычей, но постепенно превратился в погодную поголовную подать, взимаемую с взрослого мужского населения. Это население переписывалось и вносилось в ясачные книги, которые проверялись путем повторных переписей. Оно входило в ясачные волости, обычно воспроизводившие прежние дорусские деления. Во главе этих волостей часто оставались прежние князцы и сотники, перешедшие на службу к русскому правительству.
Как правило, ясак исчислялся шкурами соболей, бобров, лисиц, белок. Его размеры колебались в разных местностях, но обычно были высоки и превосходили платежеспособность населения. Об этом свидетельствует быстрый рост недоимок, начавшийся уже в первой половине XVII в. Наряду с ясаком взыскивались государевы и воеводские «поминки» (в начале добровольные приношения), превратившиеся в дополнительное обложение. В начале второй четверти века ясачный оклад начали определять «денежною ценою», хотя собирать его продолжали пушниной. Однако повсеместно перевести ясак пушниной на денежный оклад в первой половине XVII в. не удалось. Средством принуждения к уплате ясака были «шерть» (присяга) и захват «аманатов» (заложников).
345


АЛиниатюра из «Краткой сибирской летописи»
(Кунгурской), изображающая основание Тюмени и сбор ясака
Помимо ясака, местное население выполняло еще ряд повинностей. Особенно тяжелой была ямская гоньба на лошадях, оленях или собаках. Летом тянули бечевой лодки. За уплатой ясака и выполнением других повинностей наблюдали представители воеводской администрации. Сбор ясака сопровождался различными злоупотреблениями, которые чинила ясачная администрация. При приеме ясака «денежною ценою» пушнина часто
346


оценивалась ниже ее стоимости. Имели место и самовольные поборы. Ватаги промышленных людей истребляли пушного зверя. Русские торговцы спаивали ясачных и выменивали пушнину за бесценок. Это вело к упадку благосостояния объясаченного населения. Несмотря на все усилия сибирской администрации, поступления ясака в освоенных районах начали уменьшаться. Правда, в первой половине XVII в. это компенсировалось присоединением новых богатых пушниной областей.
Встревоженное наметившимся сокращением доходов, царское правительство попыталось остановить разорение ясачных хозяйств. Оно стремилось предотвратить переход ясачных угодий в руки русских, разрешая поселение последних только на свободных землях, установило ряд мер, ограничивающих эксплуатацию коренного населения, требовало от воеводской администрации не «ожесточать» местных жителей. Но одновременно оно решительно настаивало на полном сборе ясака и всех недоимок и угрожало воеводам и сборщикам взять недобор на них самих, толкая, таким образом, местную администрацию на путь репрессий.
Налоговый гнет, злоупотребления сибирской администрации вызывали борьбу населения Сибири против эксплуатации. Чтобы не платить ясак, люди покидали свои родные места, откочевывая в отдаленные районы. Многочисленны были случаи убийства ясачных сборщиков и погромов государевой «соболиной казны». В 1642 г. вспыхнуло восстание части якутов, вызванное переписью у них скота якутским воеводой Головиным и его жестоким обращением. Восстание было подавлено.
Наряду с борьбой населения Сибири против колониального гнета имели место и реакционные движения, ставившие целью восстановление владычества старой местной знати, уничтожение русских поселений и изгнание русских. Ряд восстаний в Западной Сибири был связан с деятельностью кучумовичей.
В первой половине XVII в. в Сибири оседало и росло русское население. Большую часть его составляли служилые люди, переведенные на жительство в Сибирь из русских городов, прибранные из «охочих людей» и пополненные ссыльными. Среди них было довольно много «черкасов (украинцев.— Ред.) и литвы». «Охочие люди» служили в городских и острожных гарнизонах, ясачными сборщиками, приказчиками в крестьянских слободах, ходили с караванами судов, несли сторожевую службу на границе и т. д. Привилегированная верхушка во главе с детьми боярскими резко отличалась от рядовых служилых людей. В числе последних было много поверстанных из крестьянских детей и сохранивших крестьянские трудовые навыки. В Сибири, где хлеб был дорог, а выдача государством хлебного жалованья
Русское население
347


нерегулярна, многие из них совмещали государеву службу с сельским хозяйством. Так, в 1625 г. в Тобольском разряде земледелием занимались 423 служилых человека. Запашки их были невелики, в среднем на каждого по 2—3 десятины в поле. Это немногим превосходило крестьянскую запашку и отнюдь не походило на размеры дворянского землевладения центра страны. Согласно более поздним сведениям, по тому же Тобольскому разряду хлебопашеством занималось около 25 % служилых людей. В Томском уезде в 1637—1638 гг. из 798 служилых людей имели свои запашки 156 чел., т. е. 20%. Таким образом, от Vs до XU служилых людей Сибири составляло вооруженное крестьянское население. Успешно развивалось земледелие в Приамурье с середины XVII в., когда Албазинский уезд даже снабжал хлебом Нерчинск, в то время главный город Забайкалья, и другие районы Восточной Сибири.
Антагонизм между низами служилых людей и служилой верхушкой иногда приводил к открытым столкновениям. Часть рядовых служилых людей искала выхода из тяжелого положения в бегстве. В 1634 г. из Томска бежали девять казаков. В следующем (году готовился побег большой группы служилых людей из числа ссыльных, которые намеревались, убив воеводу, бежать на Волгу. Побег не удался. Арестованные были подвергнуты пыткам, и 12 чел. из них были казнены. В 1637—1638 гг. в Томске рядовые служилые люди выступили против воеводы И. Ромодановского и служилой верхушки. Правительство решило сменить воеводу. В 1648 г. вспыхнуло восстание низов служилых людей, поддержанное другими слоями городского населения. 21 мая томские казаки сместили воеводу Осипа Щербатова, избрали нового воеводу, захватили пороховой склад, крепостные башни, государственные амбары с зерном. Новое городское правление обосновалось во дворе казака Семена Девятки Халдеева. Дома приближенных прежнего воеводы были разграблены. Пришедшие в декабре вести о том, что в Москве «поднялась чернь на бояр... и бояр побила», еще более укрепили восставших в их борьбе против установленных воеводской властью порядков. Восстание было подавлено только к 1650 г.
Торговые и промышленные люди скапливались в городах с таможенными центрами, где уплачивали пошлины, снаряжали свои караваны, откуда шли за пушниной. Они лишь частично оседали в сибирских городах. В Верхотурской таможне в 1635/36 г. было зарегистрировано свыше 2200 чел., прошедших через город. Среди них была и беднота, не имевшая средств на обзаведение охотничьими снастями и шедшая в наем-кабалу к крупным промышленникам в качестве покрученников. Организаторами промысловых ватаг выступали представители бога¬
348


тейших торговых домов страны. Им доставалась богатая добыча, а покрученник из года в год ходил на промыслы к разным хозяевам.
Текучесть населения была очень большой. Постоянное посадское население в Сибири складывалось сравнительно медленно. В стольном городе Сибири Тобольске в 1624 г. было всего 73 посадских человека. Они занимались ремеслами и торговлей.
Уже в первой половине XVII в. сибирские города начали превращаться в ремесленно-торговые центры. Некоторые из них возникли около перевалочных пунктов. Так, Верхотурье, вблизи которого строились суда для сплава грузов в Тобольск и далее, быстро сделалось значительным узловым центром на сибирском пути.
Часть посадского населения Сибири, подобно служилым людям, занималась сельским хозяйством. В том же Тобольске из упомянутых 73 посадских людей пашню имел 31 чел., т. е. 42%. По более поздним данным, в Томске большинство посадских людей владело пашней со средней запашкой в 2 десятины в поле. Это несколько больше «собинной» (собственной) пашни крестьянина Томского уезда и несколько меньше его общей запашки. Зато томский посадский человек работу на пашне сочетал с занятием ремеслом. Обложенные оброком и другими повинностями, страдавшие от конкуренции московских «купчин» и испытывавшие произвол воеводской администрации, сибирские посадские люди выказывали такое же недовольство, как и низы служилых людей. Именно поэтому томские посадские люди принимали участие в городских волнениях.
С конца XVI в. началось заселение Сибири русскими крестьянами. Содержание военных сил, наплыв промышленников остро ставили перед правительством вопрос о продовольствии. Первое время потребность в хлебе удовлетворялась исключительно за счет так называемых «сошных запасов», поставляемых в порядке особой повинности населением Соли-Камского, Чердынского, Вятского, Устюжского, Соль-Вычегодского и других уездов. Хлеб также закупался в поморских городах. Однако эти поставки не могли полностью решить вопрос о хлебе для Сибири. Это вынуждало правительство заняться устройством пашни в самой Сибири.
В условиях феодально-крепостнического государства организация сибирской пашни приняла форму принудительного переселения в Сибирь крестьян из поморских уездов («по указу»). Почти одновременно начали набирать для Сибири в крестьяне вольных «охочих людей» («по прибору»), а также принудительно переводить на пашню ссыльных, направляемых в Сибирь все в больших размерах уже с конца XVI в. Но все это не давало ожидаемого эффекта. Основным источником создания
349


земледельческого населения Сибири (так называемых государевых крестьян) было бегство за Урал крестьян из уездов старой территории государства. Несмотря на ряд запретительных мер правительства, приток беглых крестьян в течение первой половины XVII в. непрерывно увеличивался. В Приамурье в 60— 80-х годах появились многочисленные крестьянские пашенные слободы (Солдатово, Покровская, Игнашино, Озерная и др.). В 80-х годах здесь насчитывалось уже до 330 крестьянских селений.
Переселенцы получали «подможные деньги на подъем, на дворовое строенье, на платье, и на всякий обиход», семена, скот и инвентарь, а также временное освобождение от феодальных повинностей. Им отводился участок земли в условное владение для «собинного» хозяйства. Постоянным владельцем земли считался государь. За условное (Владение землей сибирский крестьянин был обязан пахать государеву пашню обычно из расчета 1 десятина государевой пашни с 4 десятин собинной. Кроме того, он выполнял ряд дополнительных повинностей, по тяжести иногда не уступавших основной.
Наблюдение за работой крестьян поручалось слободским приказчикам из числа служилых людей (обычно детей боярских), облеченным хозяйственной, административной, фискальной и отчасти судебной властью. Жизнь крестьян строго регламентировалась. Приказчики «неотступно» следили за тем, чтобы крестьяне работали на государевой и собинной пашне «со всяким прилежанием». «Ленивых» и «нерадивых» предписывалось «смирять». Под «смирением» понималась широкая градация наказаний от «уговора» до штрафа, телесных наказаний и заключения. В целом организация крестьянских слобод в Сибири очень напоминала порядки дворцовых волостей центральных районов страны.
Наряду с государевыми крестьянами уже в первой половине XVII в. в Сибири складывается группа монастырских крестьян, жизнь которых по существу ничем не отличалась от жизни крестьян духовных феодалов центральной России. Помещичье землевладение в Сибири развития не получило.
Крестьянское население в Сибири к середине XVII в. еще было немногочисленным. Так, в более близких к европейской части России Туринском, Тюменском и Тобольском уездах в 1645 г. насчитывалось немногим более 500 крестьянских семей. Но было бы ошибочно недооценивать крестьянский характер колонизации Сибири, исходя лишь из численности собственно крестьянского населения. «Дебрь плодовитую» осваивали своими руками и служилые люди и посадское население сибирских городов. Эти пионеры положили начало грандиозному скачку в развитии производительных сил Сибири, подняли си¬
350


бирскую целину, принесли сюда веками выработанные на Руси земледельческие навыки, новый ассортимент хлебов.
За это царское правительство «наградило» сибирских крестьян условиями жизни, мало отличными от жизни населения дворцовых вотчин. Уходя из центральной Руси от феодального гнета, в Сибири они постепенно оказывались снова порабощенными. Крестьяне восставали против социальной несправедливости в коренной России, они же начали протестовать и в Сибири. Формы протеста были примерно те же. Часть крестьянства стремилась уйти дальше в поисках свободных земель или земель, где можно было пожить на льготных условиях. Несмотря на принятые правительством меры прикрепления сибирского крестьянства к тяглу, оно начало очень рано «брести розно» (разбегаться). Уже в 20-х годах XVII в. в Туринске проводили сыск крестьян, бросивших пашню. Крестьяне бежали либо дальше на восток, либо обратно «в русские города». Иногда крестьяне выступали и с более активным протестом. В 1626 г. крестьяне Ницинской слободы, раздраженные действиями приказчика, убили его. В 1632 г. тагильские крестьяне отказались пахать добавочную государеву пашню и чуть не убили приказчика Мирона Будакова.
Таким образом, наряду с порабощенными царизмом местными народами в Сиб>ири образовалось угнетенное и протестующее русское население: низы служилых людей, низы посада, крестьянство. У них был общий враг — царская администрация. В борьбе с нею усилия русского и ясачного населения должны были объединяться. Ранним примером такого «единачества» является борьба рядовых русских людей и бурят с приказчиком Братского и Балаганского острогов И. Похабовым.
Значение Присоединение Сибири было логическим
присоединения Сибири продолжением естественноисторического процесса расширения русской территории. Сближение трудового русского и коренного населения Сибири протекало в сфере производства и торговли, в совместных классовых боях, способствуя развитию производительных сил, экономики и культуры Сибири.
Уже для XVII в. можно говорить о русском влиянии на развитие земледелия у тобольских татар и отметить отдельные случаи перехода охотничье-рыболовных или скотоводческих хозяйств к земледелию. Русские ремесленники содействовали развитию ремесла у сибирских народов, познакомив некоторых из них с более усовершенствованными орудиями труда (пила, долото, стамеска, струг). Даже исконные занятия местного населения претерпевали изменения. В хозяйство начинают внедряться орудия, занесенные русскими, приемы сенокошения, лова пушного зверя, ловли рыбы (переметы). В свою очередь русские
351


заимствовали у местного населения знание сибирской природы, научились использовать местную флору, одежду. Обмен трудовыми навыками был естественен при общении трудового населения. Часть томских и тобольских татар жила в городах вблизи от русских, русские ходили в татарские юрты, а татары — в русские избы. Однодверные и двухдворные русские деревни часто располагались в непосредственной близости от юрт коренного населения и вдалеке от других русских поселений, от острогов с их стенами и «огненным боем». Русские овладевали местными языками, а коренное население училось понимать русскую речь. При острой нехватке русских женщин в Сибири в первые десятилетия после ее присоединения поселенцы охотно вступали в брак с местными девушками. Предметы обихода русских людей попадали к местному населению путем обмена на пушнину. Сближение народов оказалось сильнее отчужденности, переходившей раньше в столкновения на почве различия в хозяйственных интересах, языке, религии, быте.
В первой половине XVII в. делались первые попытки использовать полезные ископаемые Сибири (добыча железа на Нице, добыча соли в Якутии). Русские крепостные линии на южных границах защищали народы Сибири от грабительских набегов отсталых феодальных государств Азии (Маньчжурии, Джунгарии). Южные остроги и города Тара, Кузнецк, Красноярск выдерживали сильнейший натиск и прикрывали и русское крестьянство и местное ясачное население. Не случайно последнее обращалось с просьбой поставить на их землях острожки с русскими гарнизонами для «оберега» от «воинских» людей.
Постройка даже примитивных путей сообщения, пересекших Сибирь, способствовала развитию обмена и прекращала вековую разобщенность ряда сибирских народов.
Включение многочисленных народов в состав единого государства с более или менее крепкой администрацией сдерживало бесконечные межплеменные раздоры и войны, которые вели к взаимному истреблению и уничтожению производительных сил. Эпоха раздоров, эпоха «кыргыс-уйэтэ» якутских преданий уходила в прошлое.
Развитию плодотворных результатов совместной жизни народов Сибири и русского населения, несомненно, мешала крепостническая политика царизма в сочетании с произволом и грабежом сибирской администрации. Но в лице русского трудового народа угнетенные царизмом буряты и якуты, тувинцы и эвенки, ханты и манси находили себе мощного союзника в борьбе с царизмом.


ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
КУЛЬТУРА РУССКОГО НАРОДА В XIII — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII В.
1
Литература и общественная мысль
Устное
народное творчество
Борьба русского народа с татаро-монгольским игом потребовала напряжения всех его сил. Именно поэтому в народном творчестве тема борьбы со страшным «ворогом» заняла центральное место. На основе древних былин об Илье Муромце, Добры- не Никитиче, Алеше Поповиче возникают новые темы. Теперь богатыри русские идут на защиту своей земли от татаро-монгольского нашествия и ига. Так, в былине об Илье Муромце и Калине-царе рассказывается, как Илья спас Киев от несметных татаро-монгольских полчищ, приведенных Калином. В былине о женитьбе князя Владимира богатырь Дунай Иванович отправляется в Золотую Орду. Дунай сватает за киевского князя дочь ордынского «короля», а получив отказ, вызывает Екима Ивановича (или Добрыню), который избивает семь тысяч королевских придворных. Герой былинного эпоса богатырь Иван Годинович едет в Орду за невестой Настасьей, которую затем казнит за обман. В былине о Добрыне и Василии Казимировиче есть эпизод состязания Добрыни в Орде с татарами в игре в шахматы, в стрельбе из лука и в борьбе, причем во всех случаях Добрыня выходит победителем.
Тема народно-освободительной борьбы сочетается в былинах с социальной тематикой. Общественные противоречия на Руси ставятся в связь с разным отношением к ордынскому игу со стороны князей и народа. Когда князь Владимир решил послать в Орду «все дани-пошлины» и «все выходы княженецкие», это
23 История СССР, т. И
353


решение вызвало неодобрение богатырей, которые заявили: «Не желаем везти от тебя дани-пошлины». Выразителем крестьянских интересов выступает в былинах Илья Муромец. В некоторых вариантах былины об Иване Гостином сыне, состязающемся с «князьями и боярами», с «гостями-корабелыциками», подчеркивается его принадлежность к социальным низам (он знается «со голями кабацкими»).
Социальная действительность XIV—XV вв. отразилась в некоторых записях былин о Хотене Блудовиче, в которых изображается колоритная фигура Часовой вдовы, кабалившей бедноту. У нее «в сундуках окованных» хранились «записи крепкие», по которым «были денежки раздаваны» «мужикам-долж-
никам».
В былине о Василии Буслаевиче рисуется общественный строй Великого Новгорода с его острыми классовыми противоречиями. В ней действуют не только князья, бояре, «богатые новгородские посадские мужики», но и черные люди, ремесленники, «шильники, мыльники, игольники, всякие люди недобрые». В былине ярко изображаются столкновения между различными социальными группировками на Волховском мосту. Интересные бытовые подробности из новгородской жизни содержит и былина о Садко — богатом госте.
В конце XV — первой половине XVI в. в устном народном творчестве наблюдаются заметные перемены. Русские крестьяне и ремесленники начинали осознавать себя не «рабами божьими», а людьми, живущими на земле. Они уже обращают внимание на реальную жизнь и осмысливают ее явления. Былина, широкое эпическое повествование, быстрее стала откликаться на события исторической жизни народа. Старые сюжеты дополняются новыми деталями. Былинный герой Добрыня Никитич не только не выполняет позорную для богатыря обязанность доставки дани Батуру Батвесову, но и сам требует от него дань в пользу Руси. Илья Муромец, освобождая Царьград, спасает царя Константина. В этих былинах начала XVI в. своеобразно преломилось новое народное представление о силе Руси, о ее обязанностях по отношению к другим славянским странам.
На протяжении XIV — первой полови- Просвещение ны XV в. можно наблюдать значительные
в хТуС-ТеН°вой успехи (в развитии письменности. Сохра-
половине XVI в. нились надписи, сделанные ремесленника¬
ми на вооружении, колоколах, памятниках художественного литья и ювелирного дела, на монетах и печатях. Иногда это имена мастеров или заказчиков, иногда указания на вес или стоимость вещей, пояснения к рисункам.
У князей, митрополитов, архиепископов, в монастырях были свои писцы. Они выполняли работу по переписке книг на
354


CON ОС ТЛ( h И К7д
EQflH(JAi&2Kn&Qrrt,N'£T
ндпок^нд-t ТЛД^
iT ыу к 'hiKA О Yk.yU< ъ[1
1 кД к^сег^о^
Новгородская грамота на бересте середины XIV в. Из раскопок 1952 г.
заказ на основе заключаемого «ряда» (договора). Среди них были люди, хорошо знакомые с литературой.
Очень многие памятники письменности того времени до нас не дошли. Они погибли во время пожаров, княжеских междоусобий, нашествий иноземных захватчиков. Когда в 1382 г. в Москве ожидалось нашествие Тохтамыша, в соборные церкви Кремля было свезено множество книг со всего города и из окрестных сел. Все они сгорели во время погрома города татарами.
Из сохранившихся рукописей следует отметить уникальные духовные грамоты (завещания) московских князей (начиная с Ивана Калиты), их договоры с другими князьями и с Великим Новгородом. Заслуживает внимания Мерило Праведное (сборник произведений юридического характера) из собрания Тро- ице-Сергиева монастыря. Из рукописей литературного содержания сохранились списки ряда летописных сводов.
Большого искусства достигло переплетное дело. Об этом можно судить по переплетам евангелий московского великого князя Семена Ивановича и боярина Федора Андреевича Кошки (с серебряными и позолоченными окладами и накладными изображениями) .
Дальнейшее развитие письменности было связано с более широким распространением грамотности и просвещения, особенно в среде дворян и горожан. В XVI в. при совершении земельных сделок дворяне, как правило, сами подписывали акты, а зажиточные горожане, как это видно из Домостроя, в своем хозяйстве вели письменный учет. Среди трудящегося населения также встречались грамотные люди, хотя большинству крестьян и городской бедноты была недоступна даже элементарная грамота. На церковном соборе 1551 г. был утвержден проект создания городских училищ «для наученья грамоте», правда, главным образом для подготовки духовенства. Появляются руководства по грамматике и арифметике. Своеобразными справочниками но гуманитарным и естественнонаучным знаниям были азбуковники, в которых сведения располагались в азбучном порядке. Образованные люди этого времени уже хорошо знали греческий, латинский и другие иностранные языки, знакомились с лучшими произведениями древних авторов.
23* 355


Известны первые случаи посылки молодых людей для завершения образования в Константинополь и города Европы.
Стремясь удовлетворить возросший спрос на книги, Иван III сделал попытку начать печатание книг, для чего пригласил лю- бекского первопечатника Варфоломея Готана. Однако эта попытка окончилась неудачно.
Книгу на Руси любили и ценили. В XVI в. книги собирали не только в монастырях, но и отдельные книголюбы, главным образом из феодальной знати: они имели достаточно средств для покупки дорогостоящей рукописной книги. По некоторым сведениям, большая библиотека с греческими и латинскими рукописями была у Ивана Грозного. К сожалению, ее судьба все еще не вполне ясна. Не исключено, что она была замурована где-то в кремлевских подвалах.
Растущая потребность в книгах вызвала в ^1?ГГЛтание середине XVI в. появление в Москве книго-
просвещения печатания. Зто было событием огромного
культурно-исторического значения. Непосредственным поводом к введению книгопечатания в России послужила необходимость унифицировать тексты церковных книг в целях борьбы с ересями и обеспечить книгами новопрк- соединенную Казань.
Издание книг типографским путем дало сильный толчок распространению грамотности. Ведь выпускаемые книги составляли цикл своеобразных учебных пособий, по которым велось обучение грамоте. 1 апреля 1564 г., через 11 лет после создания царской типографии, Иван Федоров (дьякон одной из кремлевских церквей) выпустил свою первую книгу — «Апостол», затем «Часослов». Он опирался на многовековую традицию рукописной литературы и на первые опыты печатания, производившиеся в Москве в середине века. Он творчески осмысливал также великолепные образцы итальянских и южно- славянских мастеров печатного дела. По технике выполнения и художественности орнаментации книги Федорова не уступали современным им зарубежным изданиям. Печатные книги по сравнению с рукописными приобщали к чтению значительно более широкий круг лиц. Приближая словарь к народной речи, очищая книжный язык от архаизмов, Федоров содействовал демократизации просвещения. По не вполне выясненным причинам Федорову и его помощнику Петру Мстиславцу пришлось около 1566 г. покинуть Москву. Возможно, переезд совершился с ведома царя, который стремился поддержать православных магнатов в Литве. Дальнейшая просветительная деятельность Ивана Федорова протекала сначала в белорусском городе За- блудове, а потом во Львове, где он умер в 1583 г.
Во Львове в 1574 г. Иван Федоров выпустил «Апостол», пер¬
356


вую печатную книгу на Украине. В том же году он издал первый печатный русский букварь, в послесловии которого говорится, что он написан «для пользы русского народа». «Друкарь московития» (московский печатник) своей неутомимой деятельностью способствовал развитию культурных связей русского народа с украинцами и белорусами.
После того как Иван Федоров покинул столицу Русского государства, печатное дело там не заглохло.
В 1568 г. в Москве новую печатную книгу — псалтырь — издал Андроник Невежа. Всего за вторую половину XVI в. было напечатано около 20 книг. Но это были книги богословского содержания. Преградой на пути просвещения и прогресса стояла церковь, пользовавшаяся поддержкой царской власти. Духовенство препятствовало знакомству русских людей с достижениями западноевропейской культуры. Книги, напечатанные за рубежом, стремились у населения изъять и сжечь. В 1627 г. царь и патриарх запретили торговым людям покупать в пограничных городах книги из украинских и белорусских типографий для продажи в Госсии. Только для самого царя и его приближенных в Посольском приказе составлялись так называемые «куранты» с переводами известий из иностранных газет, донесений послов, рассказов жителей пограничных районов.
И все же вопреки желаниям правящих крупов развитие русской культуры неуклонно шло вперед. Обучение грамоте проводилось в частном порядке. Интересна попытка правительства устроить при Чудовом монастыре школу для обучения греческому и латинскому языкам, риторике и философии. Грамоте обучались по рукописным азбуковникам. Тяга к просвещению вызвала появление печатного учебника. В 1634 и 1637 гг. подьячий Василий Бурцев издавал букварь, перепечатанный с виленского издания 1621 г. Дешевая цена (1 коп.) делала учебник доступным для широкого круга обучавшихся грамоте.
Хотя в XIV—XVII вв. богословское мышление оставалось господствующим, однако жизнь заставляла задумываться над явлениями природы' В практической деятельности накапливались самые разнообразные эмпирические знания. Для постройки церквей и гражданских зданий нужны были более совершенные приемы строительной техники. Применение стенобитных и метательных орудий, приводимых в действие рычагами, ставило задачи практической динамики (надо было производить расчеты силы и дальности полета камней и ядер). В XV в. в Новгороде и Москве пользовались часами, а для их починки от мастеров требовалось умение изготовлять детали часового механизма. Без сведений из прикладной физики нельзя было обойтись
Технические и научные знания
357


в кузнечном деле, в литье пушек, чеканке монеты. Представления в области прикладной химии были необходимы при изготовлении известкового грунта для стенной живописи. Развитие письменности было тесно связано с освоением химии красок и чернил. Сохранились рецепты, в которых указываются их составы. Одним из следствий подъема сельского хозяйства и развития промыслов было расширение сведений о свойствах почв и зависимости от них урожайности, а также по практической зоологии. В связи с описанием земель в целях обложения их налогами нужны были арифметика и геометрия.
Наряду с ростом знаний чисто практического характера появился целый ряд произведений, содержавших объяснение окружающего мира. Из переводных сочинений в русском обществе фигурировали «Христианская топография» Козьмы Индикопло- ва (путешественника VI в.), «Шестоднев» Иоанна, экзарха болгарского, «Громник» и др. В этих произведениях господствуют богословско-мистические представления о природе, о происхождении мира. Однако в это время делались попытки дать реалистическое истолкование природных явлений. В летописях описывались солнечные и лунные затмения, кометы. Летописца интересовали облачность, засухи, большие дожди, ранний снегопад. Интерес этот диктовался в значительной мере заботой о нуждах сельского хозяйства. В одном из сборников XV в. содержится рассуждение, почему при столкновении облаков сначала сверкает молния, а потом слышится гром. В сборнике Кирилло-Белозерского монастыря XV в. помещены статьи «О широте и долготе земли», «О стадиях и поприщах», «О земном устроении», «О расстоянии между небом и землею» и т. д. Астрономические наблюдения использовались при составлении церковного календаря.
О распространении элементарных медицинских сведений можно судить по летописям, рассказывающим об эпидемиях, описывающим симптомы болезней. Сборник Кирилло-Белозер- скощ монастыря XV в., например, записал в пересказе комментарий (по вопросам медицины) римского ученого II в. н. э. Галена к произведению Гиппократа (V—IV вв. до н. э.).
Развитие промышленности, военного дела, приказного делопроизводства и торговли требовало дальнейшего распространения просвещения и научных знаний. Этому содействовало книгопечатание.
Во второй половине XVI и в XVII в. делались первые шаги по созданию практических руководств, необходимых для промышленности, армии и государственного аппарата. В связи с реорганизацией поземельного описания и военно-служилыми реформами середины XVI в. была составлена «Книга сошному письму» — пособие для вычисления земельных площадей и на¬
358


логов, шедших в государеву казну с различных категорий земель. «Книгой сошного письма» приказные канцелярии руководствовались в течение 150 лет. В 70-х годах XVI в. на русском Севере была написана Торговая книга, содержащая сведения о вывозе и ввозе в Россию товаров. Создатели Торговой книги обнаруживают солидные познания в области географии, минералогии, экономики. В начале XVII в. мастер Семен из Тотьмы составил «Роспись, как зачать делать новая труба на новом месте», в которой даются советы по установке деревянных труб для подъема соляного раствора с глубины 90 сажен. Руководство для русских артиллеристов Анисима Михайлова «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки» представляет собой не только компиляцию из немецких военных книг, но и обобщение накопленного опыта. Из него пушкари могли почерпнуть познания в геометрии, физике и химии. В так называемых «травниках» содержатся сведения о лечебных свойствах растений. Когда в начале 20-х годов XVII в. был учрежден Аптекарский приказ, туда доставлялись лекарственные растения.
Тем не менее из-за низкого уровня грамотности многие изобретения и открытия не становились достоянием масс, хотя иностранцы отмечали большие способности русских к усвоению технических знаний и производственных навыков. Даже новшества в военной технике внедрялись слабо. На Пушечном дворе с 1615 г. стали делать пушки с винтовой нарезкой, но в основном артиллерия была гладкоствольной. В 1644 г. Никита Давыдов изобрел «винтовальную» пищаль, однако это достижение не было использовано царским правительством.
В результате поездок в другие страны расширялся кругозор русских людей, и они обогащались новыми знаниями. Сохранились записки ряда русских путешественников XIV—XV вв., которые свидетельствуют об их любознательности и наблюдательности. В середине XIV в. новгородец Стефан, по-видимому, зажиточный торговый человек, побывал в Константинополе. Он живо воспринимал там все, относящееся к городскому строительству, живописи, архитектуре; описал мраморные скульптуры, а также иконы и потолок одной из церквей, поразившие его мастерством мозаичной работы; он запомнил колонну императора Константина и статую Юстиниана. Внимание Стефана привлекла гавань Константинополя с решетчатыми металлическими воротами. В гавани он наблюдал военный флот из 200-весельных и 300-весельных кораблей. Стефан отмечал факты культурных связей Руси с другими странами. Так, беседуя с константинопольским патриархом Исидором, он заметил, что тот очень
Путешествия русских людей за границу и расширение географических знаний
359


любит Русь. Стефан подчеркнул также, что из Студийского монастыря в Русскую землю поступает много книг.
До нас дошло описание путешествия в Константинополь другого русского человека XIV в., имя которого не указано. Вероятно, это был Григорий Калика, впоследствии ставший (под именем Василия Калики) новгородским архиепископом. Он интересуется вопросами городского благоустройства, ремесла, торговли, описывает торг, корабельную пристань, перевоз в Галатах (предместье Константинополя), разрушенную баню с водопроводом и т. д.
Дьякон Троице-Сергиева монастыря Зосима побывал в 1420 г. в Константинополе, а затем в Палестине. Он рассказал о добыче мрамора, о производстве ладана, охарактеризовал места торговли, упомянул некоторые памятники искусства.
Суздальский инок Симеон описал в 1439 г. свое путешествие вместе с митрополитом Исидором на церковный собор, происходивший в Ферраре, а затем во Флоренции. Он посетил Любек, Люнебург, Аугсбург, Брауншвейг, Феррару, Венецию, Флоренцию, собрав сведения о ремесле, торговле, быте населения. В Любеке автор обратил внимание на водопроводы и наблюдал действие водяной мельницы, используемой в сукновальном производстве. В Люнебурге Симеону бросились в глаза фонтаны в центре города, в Брауншвейге — совершенство техники покрытия домов. В Ферраре Симеона особенно заинтересовали часы с искусным механизмом. Собирая данные о торговле, Симеон привел цены в Ферраре на скот, битую птицу, хлеб. Он описал Венецию — крупный центр международной торговли, куда съезжались купцы из Иерусалима, Константинополя, Азова, из Турции, арабских и западноевропейских стран. Во Флоренции автор наблюдал валку сукон и разведение шелковичных червей.
В путевых заметках второй половины XV в. все чаще появляются автобиографические данные, философские размышления авторов. Особенно примечательно в этом отношении «Хожение за три моря» тверского купца Афанасия Никитина, посвященное описанию последнего (1466—1472 гг.) и самого далекого (за Каспийское, Индийское и Черное моря) путешествия этого предприимчивого и любознательного человека. Афанасий Никитин подробно рассказывает о своих злоключениях под Астраханью, где татары ограбили его караван. В центральной части «Хожения» даны скупые, но точные сведения о климате различных местностей Индии, их природных богатствах, замечательных произведениях храмовой скульптуры. Из «Хожения» русский читатель XV в. впервые узнает о действительной, а не фантастической Индии. Главное в наблюдениях Никитина — это люди, их быт, одежда, привычки и вера. Он описывает обряды погребения, праздники. Далекий от религиозного фанатизма,
360


Афанасий Никитин сообщает и о религии индусов: «Всех же вер в Индии 84, и все веруют в Бута». Эти сведения он снабжает своим заключением: «А правую веру бог ведает, а правая вера — единого бога знать, имя его в чистоте призывать во всяком чистом месте». Таким образом, Афанасий Никитин утверждает гуманистическую идею равенства вер и народов.
Никитин попал в Южную Индию — мусульманское государство Бахманидов, когда оно вело разорительную для народа войну с соседним индийским княжеством Виджиянагар. Поэтому естественно, что он подробно рассказывает об организации войска, неудаче одного из походов на Виджиянагар. Автора поразила необыкновенная дешевизна рабов, добываемых во время войны, и роскошь индийских «князей и бояр».
Сравнение богатой Индии и Грузинской, Турецкой, Волошиной земель с Русской землей заставляет истинного патриота Афанасия Никитина воскликнуть: «Русская земля да будет богом хранима! Боже, сохрани! На этом свете нет страны, подобной ей, хотя вельможи Русской земли несправедливы. Да станет Русская земля благоустроенной, и да будет в ней справедливость». Однако этой мечте Афанасия Никитина об «устроении» Русской земли не суждено было) исполниться еще много веков.
Продолжали свои открытия русские путешественники и мореплаватели в XVI и XVII вв. Путешествия в Константинополь и на Ближний Восток стали обычным явлением. В 1558—1561гг. там побывал купец Василий Позняков, позднее — Трифон Коробейников. Русские торговые люди и крестьяне проникали на далекий Север и в Сибирь. Тем самым подготовлялись условия, которые привели к великим открытиям в Сибири, сделанным русскими землепроходцами XVII в. Русские путешественники ставили вопрос о возможности открытия северного морского пути в Индию и Китай. Возможно, их наблюдения были использованы при организации английской экспедиции Виллоуби и Ченслера. Знания в области географии всего мира черпались из «космографий», которые создавались по трудам Мартина Бельского, Меркатора и других иностранных авторов с привлечением русских материалов. Достижения русских путешественников обобщались в картографии. В военно-дипломатических целях составлялись «чертежи» (карты-схемы) отдельных, главным образом порубежных территорий. Сохранилось известие, что Иван Грозный в 1552 г. приказал «чертеж государства сделать».
В 1627 г. в Разрядном приказе отыскали карту («старый чертеж») России конца XVI — начала XVII в. На ее основе были составлены русским картографом Афанасием Мезенцевым чертежи всего государства. В том же году Мезенцев выполнил географическое описание к чертежу, которое получило название
361


«Книга Большому чертежу». Книга содержит перечень городов России с указанием расстояния между ними и краткие сведения по географии и этнографии страны.
Большое значение для изучения географии соседних с Россией стран имели статейные списки — отчеты посольств. Согласно полученным наказам, посланники вели подробные записи политического и отчасти хозяйственного характера. В 1616 г. из Томска отправилось посольство в Монголию. Рассказ его участников Василия Тюменца и Ивана Петрова был записан в Посольском приказе. В 1618 г. из Томска в Монголию и Китай отправился Иван Петлин. Вернувшись в Москву, он представил «Роспись Китайскому государству и Лобинскому и иным государствам, жилым и кочевым, и улусам, и великой Оби, и рекам, и дорогам». Китайские города поразили Петлина оживленной торговлей, каменными постройками и мостовыми. В 1623 г. крупный московский торговый человек Федот Котов был послан в Иран с казенными товарами. Котов вел путевой дневник, который лег в основу его отчета «О хожении с Москвы в Персиц- кое царство...» Язык отчета точен и лаконичен. Основное внимание Котов уделяет торговле и торговым путям. Он с восхищением пишет об ирригационных сооружениях. В его «Хожении» много географических и этнографических данных. В 1634 г. отправился в Палестину в качестве паломника казанский торговый человек Василий Гагара. Он составил описание своего многотрудного пути через Грузию и Турцию. Если прежние паломники восторженно описывали «святые» места и «чудеса», то Гагара высказал сомнения по поводу некоторых святынь. Он привел также свои беседы в пути и размышления на международные темы. Возвратившись в Россию через Константинополь и Украину, Гагара доставил грамоты от греческого духовенства. В Москве он был награжден и зачислен в гостиную сотню.
Из записок русских людей о путешествиях за границу видно, что они внимательно присматривались к экономике и культуре стран, где им удалось побывать, стараясь воспользоваться их полезным опытом. Авторы этих записок приводят не случайный набор занимательных фактов, а дают вдумчивый анализ всего поучительного, повстречавшегося им на пути.
Центром литературного творчества была исторические Москва. По-видимому, уже со второго де-
сочинения в XIV — сятилетия XIV в. в Москве велись летопи- первой половине XVI в. сные записи (при княжеском дворе и митрополичьей кафедре). На протяжении XIV и XV вв. возникали летописные своды общерусского характера. Среди них выделяется свод начала XV в.— Троицкая летопись, которая сгорела в 1812 г., но текст которой позднее удалось реконструировать. В московских летописных сводах
362


проводится идея непрерывности русского исторического процесса со времен Киевской Руси. В этой концепции Москва, как политический центр Русской земли, рассматривается в качестве преемницы Киева и Владимира.
Особенного развития московская литература достигла после Куликовской битвы. Этому знаменательному событию в жизни русского народа посвящен целый ряд произведений. Вскоре после Куликовской битвы была составлена летописная повесть о ней. Близко по времени к событию и другое художественное произведение, его воспевающее,— «Задонщина». Автором этого замечательного памятника был Софоний, которого в рукописях именуют то «рязанцем», то «брянским боярином». «Задонщина» не только прославляет победу народа над врагом, но и призывает к дальнейшей борьбе за независимость. «Задонщина» развивает те же проблемы, которые ранее поставило «Слово о полку Игореве». Автор поэмы считает, что борьба с татарами — это продолжение борьбы с половцами, а победа на Куликовом поле — возмездие за поражения на Каяле и Калке.
После нашествия на Москву в 1408 г. Едигея появилось еще одно произведение о Куликовской битве — «Сказание ю Мамаевом побоище». Приход под Москву Едигея вновь пробудил мысль о необходимости политического единства для отпора внешним врагам. Пример выступления в 1380 г. против Мамая ополчения, собравшегося из разных русских земель, казался в этом отношении наиболее убедительным.
Цикл повестей посвящен также нашествию в 1382 г. на Москву Тохтамыша. В повести, помещенной в Ермолинской летописи, нашли отражение демократические настроения горожан, инициаторов обороны города, поднявшихся против бояр. Позднейшие повести проникнуты идеологией феодалов, осуждающих восставшие народные массы как крамольников и грабителей.
Помимо темы борьбы с иноземной агрессией, в московской литературе поднимались и вопросы политической и общественной жизни (отношения между церковью и государством, княжеской властью и боярством, роль княжеской власти в объединении русских земель и т. д.). Весьма интересна повесть о Митяе, коломенском попе, выдвинутом Дмитрием Донским в митрополиты. Митяй противопоставлялся кандидату константинопольской патриархии — Киприану. В этой повести можно уловить демократические тенденции рядового духовенства, близкого к горожанам, и не без иронии говорившего о духовных сановниках, шокированных поведением коломенского попа.
В «Слове о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русьскаго» политика Дмитрия Донского рассматривается как прямое продолжение деятельности его дедэ Ивана Калиты. В «Слове» подчеркивается наследственность
363


и богоустановленность великокняжеской власти, проводится идея союза великого князя и московского боярства.
Одним из распространенных литературных жанров в XIV— XV вв. были «жития» князей, митрополитов и основателей монастырей. Написанные нарочито торжественным, риторическим стилем, они возвеличивали отдельных представителей церкви и государственной власти, прославляли их деятельность. В жи~ тиях содержатся интересные бытовые подробности. Это можно, например, сказать о принадлежащих перу книжника конца XIV — начала XV в. Епифания Премудрого житиях Стефана Пермского или основателя Троицкого монастыря Сергия Радонежского. Официальным агиографом (книжником, специализировавшимся на житийном жанре литературы) был Пахомий Логофет (буквально «словоположник»), серб по происхождению, выходец из Афона. Выполняя заказы церковных и светских властей, он написал и переработал несколько церковных служб и житий, усилив их панегирический характер.
Ряд литературных произведений появился в XIV—XV вв. и в других русских землях. В это время создавались летописные своды при княжеском дворе в Твери. В тверском летописании обнаруживаются тенденции, враждебные московским князьям. Идея возвеличения Тверского княжества и обоснования его права на ведущую роль в судьбах Руси была положена в основу летописного свода, составленного в середине XV в. по предписанию тверского великого князя Бориса Александровича.
Повесть об убийстве в Орде тверского князя Михаила Ярославина в 1318 г. изображает его невинным страдальцем и осуждает его соперника — князя Юрия Даниловича московского и ордынского «посла» Кавгадыя.
Живое описание народного восстания в Твери в 1327 г., составленное, по-видимому, вскоре после самого события, вошло в Рогожский летописец и Тверской сборник. В предисловии к летописному своду князя Бориса Александровича народный характер восстания затушевывается, а борцом за национальную независимость изображается князь Александр Михайлович.
Образ идеального правителя рисуется в повести о тверском князе Михаиле Александровиче, умершем в 1399 г. «Смиренного инока Фомы слово похвальное о благоверном великом князе Борисе Александровиче», написанное в середине XV в., представляет собой панегирик великому князю. Он характеризуется как правитель, слава о котором дошла до Византии, Рима, Средней Азии. Автор «Слова» называет Бориса царем и сравнивает его со всемирно знаменитыми государями прошлого. В «Слове» обосновывается претензия тверского князя на общерусское господство.
364


Большим богатством содержания отличаются летописи Новгорода и Пскова.
В конце XV и начале XVI в. были записаны и литературно оформлены многие историко-литературные повести. В летописи были занесены повести о борьбе Василия Темного с Шемякой, о походе Ивана III на Новгород, стоянии на Угре и т. д. В повестях народная мудрость осмысляла прошедшие века борьбы с татарами и наступление нового этапа в развитии русской государственности. Народная память бережно, как драгоценное наследство, передавала от поколения к поколению гордость воина его неустрашимым собратом по оружию Евпатием Ко- ловратом («Повесть о разорении Рязани»), непримиримую ненависть народа к его угнетателям и сознание мощи единой Руси в сказаниях о Мамаевом побоище.
От историко-литературной повести начинали отпочковываться, с одной стороны, чисто исторические сочинения, с другой — чисто литературные. К первым относятся хронографы (в редакциях 1512 и 1520 гг.), излагавшие всемирную историю, в том числе русскую. Осознав себя субъектом истории, русские люди стали проявлять повышенный интерес и к мировой истории. Летописи все более превращаются в хронику событий, насыщенную документальными материалами.
Русских читателей интересовал и другой мир — мир внутренних переживаний и чувств человека, изображаемый в литературных сочинениях. Противоречивость человеческой натуры, по христианскому учению объясняющаяся дьявольским наущением, теперь стала пониматься как присущая человеку вне зависимости от извечной борьбы добра и зла. Образ мутьянского воеводы Дракулы не укладывался ни в какую схему: поставив своей целью искоренение зла, Дракула при этом не знал границ жестокости и беспощадно казнил воинов, монахов, воров.
Темой литературных повестей стали не только те или иные ситуации, но и поведение людей. Повесть о Басарге прославляла ум и смелость простого купеческого сына, оказавшегося, несмотря на малолетство (по повести ему всего семь лет), опытнее и разумнее царя Несмеяна Гордого. Мудрость ребенка, разгадавшего ряд загадок, спасла жизнь и ему и отцу.
Внимание образованного читателя все сильнее привлекали более ранние (XII—XIII вв.) светские переводные сочинения: сербская «Александрия» (жизнеописание Александра Македонского), «Повесть об Акире Премудром» (ассиро-вавилонское сочинение VII в. до н. э. о мудреце Акире, содержащее множество афоризмов), «Иудейская война» Иосифа Флавия, «Сказание об Индейском царстве» (византийская повесть, в латинской обработке распространившаяся в Западной Европе в XII в. и оттуда пришедшая на Русь). Эти сочинения, равно как и памятники
365


Религиозное вольнодумие XIV—XVI вв. и русская культура
«отреченной» литературы (запрещенной христианской церковью), коллекционировались и усердно переписывались ревнителями светской литературы. Одним из них был древнерусский переписчик Евфросин, в списках которого дошли до нас и некоторые светские русские сочинения («Задонщина», «Повесть о мутьянском воеводе Дракуле»). Одновременно с этим в русскую литературу влилась струя новых переводных сочинений: «Прение живота со смертью», «Луцидариус».
В памятниках переводной литературы русский читатель знакомился с античной литературой и философией. «Мудрости Менандра» были обязательной частью широко известных на Руси «Пчел» — сборников афоризмов. С отдельными высказываниями Демокрита и Аристотеля, как показывают послания Федора Карпова, были знакомы образованные люди первой половины XVI в.
Подъем религиозного вольнодумия XIV— XVI вв. сыграл заметную роль в развитии русской культуры.
Об идейных течениях в Твери и Новгороде в 40-х годах XIV в. можно судить по одному интересному памятнику — «Посланию архиепископа новгородского Василия к епископу Федору». В нем говорится, что в Твери из-за деятельности «лихих» (опасных для церкви) людей началось идейное брожение. Возникали споры о том, можно ли увидеть на земле рай, в котором жил Адам, или следует говорить только о «мысленном рае» как духовном понятии. Тверской епископ Федор и новгородский архиепископ Василий, хотя и по-разному, поддались воздействию религиозного вольнодумия.
Василий, с одной стороны, говорил о «мысленном рае»,т. е. о вечном небесном блаженстве, которое ожидает праведников, с другой — искал местонахождение рая на земле. Мировоззрение Федора было менее реалистическим, чем взгляды Василия. В его рассуждениях видны зачатки рационализма.
, Некоторые элементы религиозного вольнодумия, скептицизма в отношении церковных догматов и обрядов обнаруживаются у образованных представителей московского купечества. В «Житии Сергия Радонежского» помещен рассказ о видном московском госте Дмитрии Ермолине, постригшемся в монахи в Трои- це-Сергиевом монастыре. Он отрицал необходимость соблюдения монастырского устава, выступал против приношений, делавшихся в монастырь на помин души. Игумен Мартиниан укорял Дмитрия Ермолина за то, что он не проявлял должного уважения к памяти и гробу основателя монастыря Сергия, считавшегося чудотворцем.
Новую главу в развитии русской национальной культуры открыла деятельность новгородских и московских еретиков —
366


антитринитариев, учение которых было проникнуто рационализмом. Именно с еретиками связано возникновение таких новых для России наук, как астрономия и языкознание. Подвергая сомнению учение церкви о конце мира, еретики интересовались астрономией, памятником чего остался «Шестокрыл» — астрономическое сочинение, переведенное с древнееврейского, с таблицами для определения лунных фаз и затмений. Еретики писали и о пользе грамоты, о чем свидетельствует «Написание о грамоте», принадлежащее, вероятно, Федору Курицыну.
Антитринитарии проявляли широкий интерес к вопросам права и всемирной истории, особенно античной. Иван Волк Курицын скопировал такой выдающийся юридический памятник, как Мерило Праведное. Иван Черный собственноручно переписал сочинение о всемирной истории — «Еллинский летописец» так называемой второй редакции. По-видимому, он же переводил на русский язык библию. Последнее в условиях конца XV в. было особенно важно: русские реформаторы, как я их зарубежные собратья по духу, пользовались библией как идеологическим оружием в борьбе с церковью. В 1499 г. под непосредственным воздействием еретиков даже воинствующие церковники были вынуждены сделать собственный перевод библии. Он вышел из кружка новгородского архиепископа Геннадия и был первым полным переводом библии на русский язык.
Еретики знакомили русского читателя и со светской литературой ближайших западных соседей. В частности, Федору Курицыну принадлежит составление «Повести о мутьяяском воеводе Дракуле», легенды о котором были распространены в Венгрии.
Влияние русских вольнодумцев не ограничивается только самым началом XVI в. Разгромленные организационно, еретические движения дали мощный толчок развитию светской культуры, проникнутой идеями, которые проповедовали погибшие под ударами своих противников реформаторы.
^ Наиболее характерной чертой литерату-
хГЛТ:ГпКГваи„ь, Ры XV - начала XVI в. является
XVI в. развитие публицистики. Русская свет¬
ская литература, в первую очередь летописи, и раньше была проникнута публицистическим духолк Не утратили публицистичности и летописи конца XV в. В летописании этого времени боролись две главные тенденции, отражавшие противоречивое отношение различных слоев русского общества к процессу образования единого государства. С резко оппозиционных централизаторской политике позиций написан митрополичий свод 1489 г., дошедший до нас в составе Софийской II и Львовской летописей. Прямо противоположны идеи великокняжеских летописцев 1493—1494 гг. В летописи
367


и раньше включались отдельные публицистические рассуждения, но только в литературе конца XV — начала XVI в. формируется новый жанр публицистических произведений. Облеченные в традиционную форму слов, посланий, поучений, трактатов, они родились в огне борьбы мнений по животрепещущим вопросам русской действительности — о характере складывающегося государства, роли в нем церкви и по крестьянскому вопросу. В спорах еретиков и их обличителей создавалась новая аргументация в опровержение и защиту церковных догм. Живая мысль еретиков настойчиво требовала объяснения различных несообразностей в церковном учении. Их противники пошли по разным путям: осифляне пытались примирить все противоречия, нестяжатели — путем критического отбора текстов слегка видоизменить само учение, чтобы оно могло выдержать рационалистическую критику еретиков.
В 20—30-е годы XVI в., когда Российское государство, включившее в свои пределы все русские земли, стало реальным фактом, спор «священство выше царства» или «царство выше священства» самой жизнью решался в пользу государственной власти. Теперь на первый план внутренней политики выдвигался вопрос о прерогативах центральной власти, ее правах и обязанностях по отношению к разным группам населения.
Этот вопрос касался уже не только духовенства, но и в первую очередь светских феодалов. Именно в это время идеологами великокняжеской власти выступили не духовные лица, а светские, что, несомненно, свидетельствует о большей общественной зрелости русского общества. Одной из наиболее ярких фигур первой половины XVI в. был Федор Иванович Карпов. Окольничий Василия III, Ф. Карпов был образованный человек, владел несколькими языками (восточными, латынью и греческим), был знаком с сочинениями Гомера, Овидия и Аристотеля.
В своем послании митрополиту Даниилу Федор Карпов обличал современное ему общество. «Ныне везде распри,— писал он, повторяя слова Овидия,— ныне живут от хищений...». Особенно резко отзывался он о светской власти: «Понял, какими вредными и неугодными путями, хромыми ногами, со слепыми очами ныне ходит земная власть и весь род человеческий».
Возмущение Ф. Карпова вызывала, по-видимому, система управления: «...B наши времена начальники не заботятся о своих подвластных и убогих, но допускают, чтобы их притесняли несправедливые приказчики, которые не заботятся о том, чтобы пасти порученное им стадо, но заставляют жить в тяжких трудах и терпении».
Ф. Карпов четко определяет обязанности светской власти, которые заключаются отнюдь не в поддержке духовенства. Церковная власть, по его мнению, совершенно независима от свет¬
368


ской, ее основа — терпение, основа же светской власти — «закон». Светская власть должна устанавливать в мире «правду» — справедливость, сообразуясь с законом и добродетелями подданных. Вместе с тем она не должна останавливаться перед самыми крайними средствами, чтобы добиться подчинения «злых, которые не хотят излечиться и любить бога».
Очень близок к Ф. Карпову по своим общественно-политическим взглядам Максим Грек. Вызванный в Россию Василием III для исправления и нового перевода Толковой псалтыри, монах Афонского монастыря Максим Грек, приехавший в Москву в 1518 г., навсегда остался в России и оказал заметное влияние на русскую культуру. Максим Грек (до пострижения в монахи Михаил Триволис) учился в Италии, где слушал проповеди Савонаролы, был близок с итальянскими гуманистами Альдо Мануцио и Пикко делла Мирандола, прекрасно знал античную литературу и философию. Однако роли народных элементов в развитии русской культуры Максим Грек так и не понял. Продолжая традиции ортодоксального христианства, он резко выступил против скоморошества. Критиковал он и апокрифы, и «Луцидариус» за мельчайшие отклонения от христианских догм. Большинство сохранившихся «слов» и посланий Максима Грека посвящено отстаиванию ортодоксальных положений православного вероучения. Значительное место в его творчестве занимала борьба против латинян, мусульман и, вероятно, ан- титринитариев. Можно предполагать, что «слова», получившие позднее название «На люторы» (против лютеран), были направлены против еретиков.
Наиболее интересны высказывания Максима Грека относительно внутреннего положения страны. Как и Ф. Карпов, он строго различает обязанности «священства» и «царства». Первое должно просвещать верующих, показывать им пути к спасению, в обязанности же царства входит забота о внешней безопасности государства и устроении мирной жизни. Средства достижения целей светской власти — одни и те же у Карпова и Максима Грека: это правда и милость. «Истинным царем и самодержцем почитай того,— пишет Максим Грек в унисон с Ф. Карповым,—...который заботится не только о том, чтобы правдою и хорошими узаконениями благоустроить положение своих подданных, но и бессловесные страсти и пожелания своей души — ярость и гнев и беззаконные плотские похоти — всегда побеждать» 1.
Согласование интересов духовенства, боярства, воинства — обязанность светской власти. Примечательно появление в сочи-
1 Максим Грек. Сочинения, ч. 1. Троице-Сергиева лавра, 1910, стр. 100.
24 История СССР, т. II
369


нениях Максима Грека термина «воинство», обозначающего дворянство. Интересы последнего до Максима Грека не привлекали внимания ни одного из общественных деятелей первой половины XVI в.
В «Слове о неизглаголанном божии промысле» (1533— 1539 гг.) Максим Грек обличает неправедный суд, «мздоимапие», рисует программу политических реформ.
„ « Борьба крестьян против закрепощения
Крестьянским вопрос ^ ^ r r г
в публицистике была стержнем всей социально-поли-
первой половины XVI в. тической жизни XVI в. Если в деятельности еретиков конца XV в. крестьянский вопрос выступал еще в завуалированной форме и отнюдь не казался центральным, то двумя десятилетиями позднее он был поставлен уже в более открытой форме.
Вассиан Патрикеев, крупный политический деятель конца XV — начала XVI в., выступавший с позиции нестяжательства, резко и страстно обличал хищническую практику монастырей. Он писал, что монахи отступали от христианских принципов «ради имений и славы»; иноки, вместо того чтобы безмолвствовать, объезжают города и «раболепно» угождают богатым, чтобы «получить от них или село, или деревню, или серебро». Особенное возмущение вызывало у него отношение к монастырским крестьянам: «Убогую братью, живущую в наших селах, всячески оскорбляем».
Ссылками на евангелие Вассиан Патрикеев обосновывал долг монахов: «...Сел не держать, ни владеть ими, но жить в тишине и безмолвии, питаясь трудом своих рук». Лейтмотив его творчества — «не подобает монастырям владеть селами».
В 1515 г. он сделал из этого прямой политический вывод: «Я велю великому князю отнимать села у монастырей и у мирских церквей». По-видимому, под селами Патрикеев подразумевал не просто земельные угодья, а населенные крестьянами. В условиях нового этапа закрепощения крестьян после 1497 г. такая постановка вопроса, несомненно, была прогрессивной и отвечала интересам крестьянских масс.
Нестяжательские идеи развивал Максим Грек. Как и Вассиан Патрикеев, он обличал ростовщичество монастырей, их тяжбы из-за земли и спекуляцию хлебом в голодные годы. Исходя из своего представления о монашестве, о великих обязанностях пастыря перед обществом, Максим Грек выступал против владения монастырей селами. В послании об Афонской горе он показал образцовый монастырь, старцы которого кормятся плодами своих рук. Положение монастырских крестьян вызывало резкий протест Максима Грека: монахи «истязают их бичами за большие процентные долги, которые они не в состоянии упла¬
370


тить, или же лишают их свободы и записывают себе навсегда в рабство; или, лишив их имущества, изгоняют бедных с пус¬
тыми руками из своих мест».
„ ж Взаимодействие с другими народами обо-
Культурные связи России гащадо культуру россии XIV—XVI вв.
В Москве была колония армян, которые
с другими странами
являлись посредниками в торговле России с Востоком. В памятниках русской литературы заметен интерес к истории Кавказа. В русских летописях говорится о разорении народов Кавказа в результате татаро-монгольского нашествия. Специальный летописный рассказ посвящен завоевательным походам Тимура, причем названы народы, над которыми он владычествовал. В летописном известии о Флорентийском соборе повествуется о грузинском митрополите Григории, не принявшем уншо. В «Сказании о Вавилоне граде» наряду с русским и греком на поиски царских регалий отправляется обежанин (абхазец).
Памятники русской письменности много внимания уделяют жизни южных славян. Смольнянин Игнатий, будучи в Константинополе, сделал запись о битве на Косоовом поле между сербскими и турецкими войсками и красочно описал междоусобную войну за византийский престол Мануила II Палеолога и Иоанна Калояна. В летописных сводах под 1393 г. сообщается о захвате турецкими войсками столицы Болгарского царства — Тырнова. В списках «Задонщины» Тырнов назван в числе городов и стран, до которых дошла слава о победе Руси над полчищами Мамая. Тырнов значится в «Списке русских городов», составленном в конце XIV в.
В южнославянских странах интерес к Руси также был велик. Болгарский книжник Константин Костеченский говорит о красоте русского языка и пытается установить его исторические связи с болгарским, сербским, чешским, хорватским языками. Памятники русской письменности имели хождение в Болгарии и Сербии. Выходцы из славянских стран иногда занимали в Русском государстве видное положение. Таковы, например, выходцы из Тырнова митрополит Киприан и его племянник киевский митрополит Григорий Цамблак. В развитии житийной литературы на Руси важная роль принадлежит сербу Пахомию Логофету. Русская письменность испытала южнославянское влияние в области графики, орнамента и т. д. Переселялись из южнославянских стран в Россию и ремесленники, например серб Лазарь, изготовивший часы для Василия I.
Из Венгрии вывез легенды о мутьянском воеводе Дракуле видный русский общественный деятель и «еретик» Федор Курицын. Долгое время в Польше, Чехии и Валахии пробыл И. С. Пе- ресветов, испытавший воздействие сложных культурных явле¬
24* 371


ний, которые переживали в первой половине XVI в. восточноевропейские страны.
В XIV—XV вв. Россия поддерживала отношения с Византией. Дочь великого князя Василия I Анна стала женой будущего византийского императора Иоанна VIII Палеолога. В русских летописях постоянно встречаются известия, относящиеся к Византийской империи. В Россию приезжали греческие художники. Русские люди также часто ездили в Византию. В русских монастырях хранилось много греческих книг. В Константинополе и на Афоне жили русские писцы. Прибывали в Москву за «милостыней» духовные лица из захваченных египетскими мамелюками Палестины и Трапезундской империи.
В Москве было много выходцев из черноморских итальянских колоний, из Венеции, откуда попадали на Русь оружейники, денежники, живописцы и т. п. Некоторые русские дворяне, происходившие от обрусевших итальянцев, носили фамилии «Фрязины», «Фряжины». Итальянские мастера много сделали для ознакомления русских с шедеврами архитектуры Возрождения. С античным наследием и идейной борьбой периода Возрождения знакомил русских людей Максим Грек.
Немецкий книгоиздатель Варфоломей Готан в 90-е годы XV в. привез в Новгород ряд публицистических сочинений (в том числе «Прение живота со смертью»), которые получили распространение в России. Уроженец Любека, доктор Николай Булев пользовался большим влиянием при дворе Василия III. Он перевел на русский язык «Травник» — первый медицинский трактат на Руси. С его же именем связан перевод астрономических сочинений, привлекавших внимание образованных людей того времени.
Культурные влияния соседних стран были противоречивы. Так, при дворе новгородского архиепископа Геннадия сложился кружок «латынников» (среди них был доминиканец Вениамин), которые содействовали проникновению на Русь католических идей превосходства власти церкви над властью монарха и объединения католической и православной церквей.
Литература Середина XVI в. была «золотым ве-
и исторические сочинения ком» русской общественно-политиче- в середине XVI в. ской мысли. Еще никогда с такой
страстностью и остротой "в литературе не обсуждались самые насущные социальные и' политические проблемы — о положении крестьянства, о путя& укрепления Русского государства, о самодержавной власти и боярстве. Если в конце XV — начале XVI в. требования отдельных классов по преимуществу облекались в богословские одежды, то теперь общественная мысль освобождается от церковной оболочки. Общественная мысль развивалась в упорной борьбе новых, гу¬
372


манистических идей с церковно-охранительной идеологией. В русской светской литературе получил развитие жанр беллет- ризованных повествований на исторические темы.
В плеяде талантливых мыслителей середины XVI в. почетное место занимает Иван Семенович Пересветов. Выходец из русских земель Великого княжества Литовского, Пересветов первую половину своей жизни провел на военной службе у польского короля Сигизмунда II Августа. Он участвовал в войне чешского и венгерского королей за венгерскую корону, побывал в Валахии при дворе господаря Петра Рареша. Около 1538 г. Пересветов выехал на Русь. Свои сочинения, изложенные в виде челобитных и сказаний о взятии Царьграда Магмет-салтаном, он подал царю Ивану Грозному осенью 1549 г., когда решался вопрос о путях преобразования Русского государства. О дальнейшей судьбе Пересветова можно высказывать только более или менее правдоподобные предположения. Не исключено, что смелый вольнодумец в 50-х годах XVI в. разделил печальную участь Матвея Башкина и погиб в заточении.
Пройдя трудный жизненный путь, полный тревог и несбыв- шихся надежд, Пересветов сумел сохранить трезвый ум, зоркость и глубокую веру в светлое историческое грядущее России. Предложенные им проекты реформ имели целью прежде всего создание сильной самодержавной власти, опирающейся на постоянное войско. Монарху следует прислушиваться к нуждам своих воинов, ибо «воинниками он силен и славен». Пересветов бичует «вельмож», погубивших Византию, и советует царю держать их в повиновении, не останавливаясь перед жестокими репрессиями. «Царю,— писал он,— нельзя быть без грозы; как конь под царем без узды, тако и царство без грозы». Централизация суда и финансов, введение денежного жалованья «воин- никам» и другие реформы государственного аппарата должны были обеспечить активную внешнюю политику Русского государства и в первую очередь присоединение Казани. Россия, по мнению Пересветова, призвана была принести порабощенным славянским народам освобождение от турецкого ига.
Горячий защитник требований военно-служилого люда, Пересветов вместе с тем в своих социальных и философских взглядах выходил за рамки дворянской ограниченности. Как и Матвей Башкин, он восставал против холопства и кабальной зависимости.^ «Которая земля порабощена,—писал Пересветов,— в той земле зло сотворяется,... всему царству оскудение великое». Высшим критерием деятельности людей, по Пересветову, является «правда», а не «вера», ибо «бог не веру любит, [а] правду» Гуманист по своим взглядам, Пересветов придавал
1 «Сочинения И. Пересветова». М.— Л., 1956, стр. 153, 156, 181.
373


огромное значение «книгам» и философской «мудрости», которыми должен руководствоваться монарх в преобразовательной деятельности. Сочинения Пересветова написаны афористичным языком и лишены налета церковной книжности. По глубине и широте воззрений И. С. Пересветов стоит в одном ряду с такими своими старшими и младшими современниками, как Никколо Макиавелли, Жан Боден и Андрей Фрич-Моджевский.
Русская литература в середине XVI в. носила ярко выраженный публицистический характер. Это объясняется не только тем, что вопрос о дальнейших судьбах Русского государства особенно остро стоял именно в то время, но и тем, что становление нового, светского миропонимания в России происходило не в форме противопоставления духовной диктатуре церкви человека вообще, а путем утверждения светского суверенного государства. Мудрый и сильный человек в сочинениях Ивана Пересветова отождествлялся с монархом. Незавершенность становления гуманистических идеалов объяснялась сравнительной слабостью русского города и его бюргерских элементов.
^Своеобразным публицистом был священник одной из кремлевских церквей Ермолай (в монашестве Еразм). Принадлежавший к среде осифлянского духовенства, Ермолай-Еразм в трактате «Благохотящим царем правителница и землемерие» (1549 г.) изложил проект социальных реформ. Ермолай-Еразм писал, что основу материального благосостояния общества составляет труд «ратаев» (крестьян): «Больше всего полезны пахари, их трудами созидается главнейшее богатство [страны]». Он предлагал облегчить тяжелое положение крестьян путем замены всех повинностей единым натуральным оброком, составлявшим пятую часть урожая. Он предлагал также унифицировать единицу поземельного обложения, ликвидировать кормы и т. д. Оставаясь в целом на позициях господствующего класса, Ермолай-Еразм считал необходимым, в условиях обострения классовой борьбы в стране, пойти на удовлетворение отдельных крестьянских требований за счет привилегий феодалов.
Известному протопопу Сильвестру принадлежит не только ряд публицистических посланий, но и окончательная редакция Домостроя, кодекса моральных и житейских правил, предназначенного для зажиточных кругов городского населения. Домовитый горожанин рисуется в Домострое энергичным хозяином, жажда стяжания у которого сочетается с мелочной скаредностью. Он уже связан с рынком, где приобретает все основные предметы своего домашнего обихода. Получение «праведного стяжания» (прибыли) — важнейшая цель его хозяйственной деятельности. Патриархальные устои средневекового бюргера все более и более подтачивались развивавшимися товарными отношениями. В Домострое можно обнаружить черты нового
374


мироощущения. В нем семья зажиточного бюргера представляется как бы самостоятельной ячейкой, противостоящей всему феодально-иерархическому строю общества. Своим преуспеванием «господин» обязан личной инициативе, а не рождению от благородного «корени». Для него жизнь исполнена радостей созидания. На смену аскетическому отрицанию жизни и пониманию труда как аскетического подвига приходит уже приятие жизни и новое отношение к труду как основе накопления «прибытков».
Много места в Домострое уделено воспитанию детей. Значительная роль отводится обучению их ремеслу и торговле. Жена в семье уже не бессловесное создание. Она принимает деятельное участие в организации хозяйства и воспитании детей. Так зарождалось новое представление о семье и воспитании.
К середине XVI в. относится новый этап развития исторической мысли. В это время расширяется источниковедческая база исторических трудов; все больше привлекаются дипломатические и военно-оперативные документы из приказных архивов. Создаются обобщающие летописно-исторические произведения, в которых отражается возросшее значение Русского государства. Уже в 50-х годах XVI в. в окружении Алексея Адашева был написан официозный Летописец начала царства. В нем говорится о первых десятилетиях правления Ивана IV (1533—1552 гг.) и на конкретно-историческом материале раскрываются две большие темы: утверждение самодержавной власти и триумф восточной политики России.
Крупнейшим летописным памятником XVI в. является Лицевой (иллюстрированный) свод (60—70-е годы). Лицевой свод представляет собой украшенную миниатюрами Никоновскую летопись, законченную около 1553—1555 гг. Это своеобразная история человечества от «сотворения мира» до блистательных побед Ивана IV. В своде обосновывается неизбежность победы централизаторской политики московских князей, а Россия вводится в круг великих монархий прошлого.
В кружке митрополита Макария была составлена Степенная книга (1562—1563 гг.) — внутренне спаянное историческое произведение, мало чем напоминающее погодное изложение событий в летописях. Ее автор Афанасий (позднее русский митрополит) изображает русскую историю в виде лестницы. Каждая ступень, или «степень» (отсюда название книги), этой историко- биографической лестницы посвящена жизнеописанию одного из князей династии Рюриковичей, начиная от Владимира Святославича и кончая Иваном Грозным (всего она содержит 17 «степеней»). Такое построение должно было утвердить идею извечности самодержавной власти русских царей и всемирно-исторического значения Москвы как преемницы Византии и Древ-
375


fie-русского государства. В Степенной книге настойчиво проводится мысль о тесной связи царской власти с церковью; рядом с князем на каждой ступени ставится митрополит. В итоге получилась портретная галерея монархов и церковных деятелей, написанная витиевато и однообразно. Стремление подчеркнуть претензии церкви на руководство политической жизнью наряду со светской властью объясняется принадлежностью составителя Степенной книги к видным церковникам. В целом это произведение — яркий панегирик самодержавию. В нем решительно осуждаются сепаратистские тенденции феодальной знати и обосновываются идеологические позиции царской власти.
В середине 60-х годов XVI в. была написана Казанская история (или Казанский летописец) — литературно-историческое сочинение, рассказывающее о том, как многовековая борьба русского народа с татаро-монголами завершилась присоединением Казани к России в 1552 г. Ее автор в течение 20 лет находился в казанском плену и был освобожден только после взятия Казани. Автор показывает, что победа над Казанью была одержана в результате многотрудных подвигов русского воинства. Он был убежденным сторонником самодержавной власти. С пафосом описывает он реформы Ивана IV и клеймит позором изменнические действия бояр. Широкий охват исторических источников (от русских летописей до татарских легенд включительно) помог автору нарисовать исполненную драматизма картину героической борьбы русского народа с татарскими феодалами. Казанская история сделалась одним из излюбленных читателями сочинений на исторические сюжеты: она сохранилась более чем в 230 списках.
В авангарде борьбы с передовой мыслью в середине XVI в., как и в прежние годы, выступала воинствующая церковь, возглавлявшаяся митрополитом Макарием (1542—1563 гг.). Видный церковный деятель, Макарий был довольно бесцветным писателем. Он всецело разделял идеологию осифлян. При его непосредственном участии был составлен сборник решений Стоглавого собора (Стоглав), ему принадлежит «чин венчания» на царство Ивана Грозного и ряд посланий царю. В своих произведениях Макарий, отстаивая идею богоустановленности самодержавной власти, подчеркивал превосходство духовной власти над царской, неприкосновенность монастырского землевладения, а также необходимость беспощадной расправы с еретиками. В целях поднятия авторитета официальной церкви на церковных соборах в 1547 и 1549 гг. была произведена канонизация местных русских святых. Создание пантеона святых должно было символизировать единство русской церкви в условиях централизованного государства. Макарием и группировавшимся около него кружком книжников был собран огромный, богато иллюст¬
376


рированный свод церковной литературы, получивший название Четьи Минеи (книги для чтения по месяцам). Этот свод содержал множество жизнеописаний русских святых, церковных уставов и богословских сочинений. Четьи Минеи, по замыслу составителей, должны были подвести прочную идеологическую базу под здание церкви и быть мощным оружием в борьбе со всяким вольнодумством. Консервативно-охранительному содержанию Четьих Миней соответствовал архаичный витиеватый стиль, далекий от народной речи.
Общественная мысль этой поры поражает разнообразием красок и оттенков не только при сопоставлении ее различных направлений, но подчас и в рамках миросозерцания одного мыслителя, пытавшегося осознать происходящие перед его глазами события. Жизнь била ключом. В середине XVI в. еще не были отчетливо видны те контуры социально-политических преобразований, которые приобрели жестокую определенность позднее, в суровые годы опричнины.
Социальные и политические события оп-
общественная*мысль во Ричной П0РЫ по-разному осмысливались второй половине XVI в. современниками. Лидеры противоборству- ющих сил — Иван Грозный и Андрей Курбский — вступили между собой в острый спор о формах правления Россией.
Иван Грозный был широко образованным человеком, хорошо знакомым с произведениями современной ему европейской литературы и сочинениями византийских авторов. Сохранился ряд его посланий, адресованных князю Андрею Курбскому, опричнику Василию Грязному, а также европейским монархам (английской королеве Елизавете, шведскому королю Эрику XIV и др.). В посланиях к Курбскому он резко обличал княжеско- боярское своеволие, защищая царское самодержавство. Язык сочинений Грозного — эмоциональный, местами близкий к устной речи. Это язык темпераментного писателя-публициста. Стараясь задним числом обвинить своих политических противников, Грозный (или кто-то из его окружения) провел большую работу по редактированию Лицевого летописного свода, куда были внесены пространные и не всегда правдивые рассказы о московском восстании 1547 г., о «боярском мятеже» 1553 г. и др.
\ Послания князя А. М. Курбского и его «История о великом князе московском», написанные за рубежом, направлены против всего политического курса Ивана Грозного времен опричнины. Изображая опричную политику результатом «лютости» царя, Курбский противопоставляет идеологии и практике самодержавия деятельность Избранной рады, когда власть царя была ограничена «мудрыми советниками». Будучи учеником Максима
377


Грека, Курбский защищает взгляды нестяжателей, подвергая язвительной критике воззрения осифлянского монашества. Для обоснования своей политической программы Курбский прибегает к рационалистическому освещению явлений общественной жизни.
Близок к Курбскому по своим представлениям игумен Псково-Печерского монастыря Корнилий, составивший около 1567 г. летописный свод. В этом своде Корнилий с нескрываемой враждебностью говорит о деятельности московских великих князей, в частности о присоединении Пскова к Москве.
В новгородские летописи включается Повесть о разгроме Грозным Новгорода в 1570 г., составленная, очевидно, в церковных кругах. В ней осуждаются массовое избиение новгородцев и другие бесчинства опричников. Официальное летописание замирает уже с конца 60-х годов XVI в.
В период наступившей политической и клерикальной реакции конца XVI в. в литературе получили распространение тяжеловесные по стилю жития вроде «Повести о честном житии царя Федора», написанной патриархом Иовом, или «Жития митрополита Филиппа». Исключение представляет «Повесть о прихожении Стефана Батория на град Псков» (80-е годы XVI в.), в которой с большой силой звучит патриотическая тема защиты родной страны. Автор повести, псковский художник-иконописец Василий, участник героической обороны, прославляет в ней доблесть и мужество псковичей, остановивших врага у стен города. Саркастически отзывается он о польском короле Стефане Батории (называя его «обатуром», т. е. своевольником, нахалом) и его самонадеянных и хвастливых военачальниках, так и не сумевших взять Псков.
К концу XVI в. укрепились не только экономические, но и культурные связи между народами, входившими в состав Российского государства. Карел Федор Чудинов уже в это время составил первое сочинение по истории края и сделал попытку создать карельскую письменность.
Новый подъем русской общественной мысли связан с Крестьянской войной и иностранной интервенцией. Писатели- публицисты, жившие в те годы, пытались поставить происходившие события в причинную связь с предшествующей историей, а не рассматривать их лишь как результат божественного предопределения. Усилился интерес к человеческой личности, к поступкам людей. Росло национальное самосознание, демократизировались и литературный язык и самый состав публицистов: рядом с традиционной фигурой монаха начинают отчетливо вырисовываться фигуры государева дьяка, служилого или даже простого посадского человека.
События начала XVII в. глазами современников
378


Единственный последовательный и связный рассказ о восстании Болотникова, написанный русским автором-современни- ком, находится в так называемом «Казанском сказании». Здесь приводятся (хотя и преувеличенные) сведения о количестве войск Болотникова, сообщается о попытке восставших повторить поход на Москву в июне 1607 г., говорится об их социальной программе (они шли на Москву, чтобы захватить и разделить «дома вельмож и сильных»). Настроенный по отношению к восставшим откровенно враждебно, автор тем не менее показывает массовый характер движения: он пишет, что с Болотниковым ушло все мужское население занятых им городов и сел. Он отмечал и героизм восставших.
Менее систематично, но зато подчас точнее и колоритнее излагаются события восстания Болотникова в «Ином сказании», компилятивном сочинении, возникшем в 20-х годах XVII в. Особенной конкретностью и полнотой отличается повествование об осаде Москвы восставшими и о калужском периоде восстания. В описаниях боев у Симонова монастыря, героической обороны казаков в Заборье чувствуется современник, а может быть, и очевидец событий. Ярко описана осада Калуги правительственными войсками и взрыв Болотниковым сооруженного московскими воеводами «подмета». Автор полон ненависти к восставшим крестьянам и холопам, называет их «разбойниками» и «кровоядцами», а руководителей движения И. И. Болотникова и И. Горчакова («царевича Петра») — «богоотступниками».
Находящаяся в «Ином сказании» — «Повесть о видении некоему мужу духовну» была составлена протопопом Благовещенского собора в Кремле Терентием осенью 1606 г., когда войска Ивана Исаевича Болотникова подходили к Москве. «По царскому велению» она была оглашена в Успенском соборе, после чего церковные власти объявили всеобщий пости покаяние. К созданию этой повести были причастны царь и патриарх. Ее цель —в том, чтобы не допустить присоединения московского населения к восстанию, способствовать его сплочению вокруг правительства Василия Шуйского. Народ должен не думать о борьбе за свои интересы, а смиренно молиться и каяться. Однако народ по-своему истолковал смысл повести. Сохранился ее список в другой, антиправительственной редакции, где говорится, что «нет истины у царя и патриарха». В этих словах угадывается недвусмысленный намек на царя Василия Шуйского и патриарха Гермогена.
Интересные подробности о восстании Болотникова имеются в «Пискаревском летописце», составленном около 1615 г. москвичом, возможно, причастным к печатному делу. В записях «Пискаревского летописца» особенно подчеркивается роль в восстании «царевича Петра», который изображается непрек¬
379


лонным противником бояр и дворян, безжалостно казнившим их в Путивле, Туле и других городах. Описывается трагическая гибель отряда восставших, обходившего Москву с запада: в Иосифо-Волоколамском монастыре монахи перепоили казаков и перебили их во сне.
«Послание» тульского помещика Ивана Фуникова к какому- то другому дворянину, написанное весной 1608 г., вскоре после подавления восстания Болотникова,— живой отклик представителя господствующего класса на недавние грозные события. Красочно, в фольклорных тонах, рассказывает своему адресату Иван Фуников о постигших его «бедах и разорениях», о разгроме восставшими его имения: «Не оставили ни волосца животца (т. е. имущества.— Fed.), и деревню сожгли до кола, рожь ратные пожали, а сами збежали». Во время осады Тулы войсками Шуйского Иван Фуников был схвачен восставшими и подвергнут пытке. В осажденной Туле наступил голод, поэтому допрашивавшие Ивана Фуникова крестьяне требовали отдать спрятанные им хлебные запасы: «А мужики, что ляхи, дважды приводили к плахе, за старые шашни хотели скинуть з башни, а на пытках пытают, а правды не знают: правду де скажи, а ничего не солжи. А яз им божился и с ног свалился и на бок ложился: не много у меня ржи, нет во мне лжи, истинно глаголю, воистину не лжу» 1.
Во второй части «Послания», где автор переходит от описания своих злоключений к рассказу об ударе, который нанесло восстание феодальному строю в стране, рифмованные прибаутки сменяются высоким, «книжным» стилем. Так, отмечая наряду с антикрепостнической сущностью антицерковный характер восстания Болотникова, Иван Фуников сравнивает русскую церковь с вдовицей, красота которой была отнята и поругана «иноплеменниками, паче ж нашими восставшими на нас».
Сочинения из лагеря восставших, где давалась другая классовая оценка происходивших событий, уничтожались победившими феодалами. Поэтому большой интерес представляют псковские повести начала XVII в., проникнутые демократическими тенденциями. Автор «Повести о разорении Пскова», включенной в состав Псковской летописи, сторонник «молодших людей», простым и бесхитростным языком рассказывает о развернувшейся в городе борьбе между посадской верхушкой и городской беднотой. Автор повести осуждает «лучших людей» за их жестокость и своекорыстие, за то, что они «мир поколебали всякими неправдами», и тем самым дает реалистическую оценку происходившим в Пскове событиям.
1 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова 1606—1607 гг. М., 1951, Прилож. III, стр. 542.
380


Автор «Сказания о бедах, и скорбех, и напастех, иже бысть в Великой России» считает виновниками всех бедствий бояр (этих, по его словам, «зверей»), «сильных градодержателей», «нарочитых людей», вставших на путь измены и призывавших иностранных государей. В сказании верно отмечено всесилие бояр при Михаиле Романове, которые, усыпив лестью царя, отягощали население налогами и закрепощали вольных людей, но не желали сражаться с польскими и шведскими войсками.
Авторы патриотической литературы, написанной в форме «подметных» (подброшенных) писем и плачей, стремятся пробудить у русских людей чувство национального единства, поднять их на решительную борьбу с иноземными захватчиками.
В грамотах, повестях и сказаниях этого времени постоянно говорится о «Русской земле», о «всей Руси», о «Российском царстве», о «Великой России». Они полны воспоминаний о былом величии страны. Москва рассматривается в них как символ всего государства, его могущества и единства.
Прекрасным образцом этого рода литературы может служить «Новая повесть о преславном Российском царстве и великом государстве Московском». Автор — москвич из служилой или приказной среды — написал ее в самом конце 1610 или начале 1611 г. в захваченной поляками столице. Боязнь репрессий заставила его скрыть свое имя. Но видя страдания родной земли, изменнические действия бояр, открытые притязания Сигизмун- да III на русский престол, он не может молчать. Немногими штрихами рисует он картину порабощения русских людей. «Душепагубные волки (т. е. интервенты.— Ред.) хотят нас конечно погубити и под меч подклонити, и подружия наша и отроды в работу и в холопи поработити, и прижитие (имущество.— Ред.) наше пограбити, горше же всего и жалостней,— святую нашу непорочную веру в конец искоренити и свою отпадшую учинити, и сами в нашем достоянии жити». Высоко оценив подвиг мужественных защитников Смоленска, автор обращается с пламенным призывом к москвичам подняться с оружием в руках против поляков и бояр, которых он язвительно именует не «земледержцами», а «землесъедцами», изгнать их из Москвы: «Паки молю вы (вас.— Ред.) с великими слезами и сокрушенным сердцем: не радите о себе и о всех нас! Мужайтеся и во- оружайтеся и совет между собою чините, како бы нам от тех врагов своих избыти! Время, время пришло, во время дело подвиг показати..., аще не ныне умрем, всяко умрем... Что стали? Что оплошали? Чего ожидаете и врагов на себя попущаете и злому корению и зелию даете в землю вкоренитися?..» 1
1 «Русская историческая библиотека», т. 13, стб. 200, 210.
381


Авраамий Палицын
В 1612 г., в самый тяжелый момент интервенции, когда пал Смоленск, а Москву сожгли поляки, был написан «Плач о пленении и о конечном разорении превысокого и пресветлейшего Московского государства». Его автор, писавший где-то вне Москвы на основании рассылавшихся по городам грамот П. Ляпунова и Д. Пожарского, остро переживает сожжение Москвы поляками. Пожар Москвы расценивается им как «великия России розорение». Здесь мы впервые встречаемся с попыткой объяснить «смуту» причинами морального характера. В «смуте» автор усматривает божье наказание «за неправду, за гордость, за грабеж, лукавства и за прочие злые дела». Греховны и монархи, погрязшие в волшебстве и чародействе, окружившие себя клеветниками и льстецами, губившие ни в чем не повинных людей, и простые люди, осквернившие себя пьянством, развратом, ложью. Предательство бояр и других русских людей открыло полякам ворота Москвы и поставило страну на край гибели. Об этом прежде всего стремится оповестить автор всех русских людей, призывая их проникнуться «страхом божьим» за судьбы родной земли и ненавистью к иноземным захватчикам.
Публицистика грамот, «подметных» писем, плачей сменяется в конце 10—20-х годов XVII в. освещением событий «смуты» в целом. Церковно-богословская концепция причин «смуты» наиболее точное выражение и развитие применительно к новым социально-политическим условиям первой половины XVII в. получила в «Сказании Авраамия Палицына». «Начало беды во всей России» Авраамий Палицын связывает с голодом 1601—1603 гг., который наступил «за наши многочисленные грехи, беззакония и неправды».
Под «грехами» Авраамий Палицын понимал совершенно конкретные действия господствующего класса и трудящихся масс. Борис Годунов навлек «божий гнев» на страну, во главе которой он стоял, жестокими преследованиями Романовых и других бояр. Конфискованное имущество опальных бояр стало источником «неправедной» милостыни. Такая милостыня, раздававшаяся царем Борисом во время голода, не была угодна богу, и пришедшие за ней в Москву из других городов голодавшие люди погибали. Господа прогневили бога массовым закабалением свободных людей и безучастным отношением к страданиям голодающих. Обличение господ Авраамий Палицын ведет с позиции идеологии феодалов. По его мнению, господа должны были умерить свою жажду к наживе и пойти на некоторые уступки крестьянам и холопам, чтобы удержать их от активных выступлений. Ужасаясь страданиям масс, обличая господ, наживавшихся на народных бедствиях, Авраамий Палицын как представитель господствующего класса, кровно заинтересованный в незыблемости феодального строя, сурово осуждает и тех
382


крестьян и холопов, которые не мирились со своим положением и искали выхода в бегстве и активной борьбе против угнетателей. Бежавших холопов Авраамий называет «змеями» и «ворами». Стремясь изменить «богоустановленный» порядок господства и подчинения, они склонялись «к великому греху», чем навлекали на себя гнев бога. Свои соображения о причинах «смуты» Авраамий Палицын подытоживает в формуле очень острого социального звучания: «Всяк же от своего чину выше начашя сходити: раби убо господие хотяще быти, и неволнии к свободе прескачюще» 1.
Таким образом, Авраамий Палицын проводит идею о греховности всех русских людей, начиная от царя и кончая простым холопом, бежавшим на окраины и с оружием в руках выступившим против феодального зла. Такой подход к объяснению событий начала XVII в. нужен Палицыну, чтобы представить себя беспристрастным судьей общественных пороков. Эта попытка возвыситься над всем современным ему обществом служит у Палицына классовым целям и направлена на укрепление расшатанного Крестьянской войной и польско-шведской интервенцией государственного и общественного строя в России. Понимая под «грехами» конкретные действия высших представителей государственной власти, господ, холопов, крестьян и казаков, Палицын отдавал дань своему бурному времени, когда в движение пришли различные классы русского общества, когда обнажились скрытые до тех пор их подлинные интересы и стремления. В этих резко изменившихся условиях уже нельзя было писать об исторических событиях, не упоминая о тех слоях общества, которые принимали в них активное участие. Но при этом Палицын всегда оставался на богословских позициях, отводя конечное и решающее слово в земных событиях божественному промыслу. У Палицына бог выступает в роли сурового и беспощадного мстителя, обрушивающего на головы непокорных самые ужасные бедствия.
Характерна правка, которой подверг Авраамий Палицын в 1620 г. первые шесть глав своего «Сказания», возможно, написанные ранее другим, неизвестным автором. Крылатые слова автора о «всего мира безумном молчании», когда не смели раскрыть царю глаза на истинное положение в стране и молчаливо потакали всяческому произволу, этой подлинной причине бедствий начала XVII в., он заменил общими рассуждениями о наказании общества за его грехи. Приглушены были и социальные мотивы, явственно звучавшие в первоначальной редакции первых шести глав. Авраамий Палицын удалил знаменательные строки о закабалении господами свободных людей, о насилиях,
1 «Сказание Авраамия Палицына». М.— Л., 1955, стр. 119.
383


Иван Тимофеев
совершавшихся помещиками над крестьянскими женами и дочерьми иод угрозой смерти.
С оригинальным истолкованием событий начала XVII в. встречаемся в сочинении дьяка Ивана Тимофеева, крупного мыслителя, историка-морали- ста, пламенного патриота. Испытав на себе сложные перипетии Крестьянской войны и иностранной интервенции (в 1606 г. он был в Москве, осажденной войсками Болотникова, а в 1611—1617 гг. находился в захваченном шведами Новгороде), Иван Тимофеев в своем «Временнике» стремится не столько описывать исторические события, сколько размышлять над ними. Он поучает, обличает, пытается установить, где, кем, когда и по какой причине были совершены те или иные ошибки, т. е. хочет извлечь из происшедшего уроки.
Для Ивана Тимофеева и других авторов — идеологов класса феодалов причины «смуты» заключались прежде всего в греховности всех русских людей. Интересна, однако, попытка Ивана Тимофеева конкретизировать эти традиционные воззрения. Он смотрит на исторические события не только как на результат божественного предопределения, но и как на игру человеческих страстей. Говоря об участии в «смуте» тех или иных исторических личностей, классов и сословий, Тимофеев устанавливает различную степень их ответственности перед судом истории. Виноваты и правители и подданные. Но виноват каждый из них по-своему.
Решающую роль в исторических событиях Иван Тимофеев отводит царям. Беззаконие и произвол верховной власти привели к тому, что «в повинующихся рабах исчез естественный страх к покорности владыкам». Иван Грозный и Борис Годунов пренебрегли «советом бояр», истребляли этих «великих столпов». «Самовластие» царей вылилось в «непослушное самовластие рабов» 1 — началась Крестьянская война.
Если народ -обвиняется в «безумном шуме», т. е. в попытках изменить свое положение путем вооруженной борьбы, то бояре и церковники повинны в «бессловесном молчании», в «окаменении сердечном», т. е. в непротивлении беззаконию и произволу царей-тиранов. Бояре и церковники промолчали, когда Борис Годунов расправлялся с неугодными ему лицами из их среды, когда он награждал родственников убийц царевича Дмитрия, когда он извел «святоцаря» Федора,— отсюда произошли и все несчастья, обрушившиеся на страну.
Раз основное зло заключено в тиранстве царей и бессловесности подданных, то нужно преодолеть и то и другое. Главная задача Тимофеева — обличить грехи государей-самовластцев,
«Временник Ивана Тимофеева». М —Л., 1951, стр. 110, ИЗ.
384


приучить русских людей ненавидеть деспотизм, какой бы личиной он ни прикрывался, призвать их на борьбу с тиранством. Не следует, однако, преувеличивать историческую значимость этих призывов Ивана Тимофеева. Он был страстным сторонником «самодержавия вправду», т. е. с Боярской думой и «Освященным собором» — сословными учреждениями, ограничивающими власть царя в интересах феодальных верхов, к которым был близок сам Тимофеев, и не дающими ей выродиться в самовластие, тиранию.
Классовая позиция Тимофеева становится ясной, когда он пишет о крестьянском восстании. Тимофеев призывает безжалостно уничтожать восставших крестьян и холопов, «умучивать» их «лютою смертью». Крепостничество он оправдывает ссылками на библию.
Обличение царей и общества должно было, по мысли автора, служить целям объединения общественных сил для отпора иностранным захватчикам. «Бессловесное молчание» русских людей, отсутствие в них мужества, стремление снять с себя ответственность, укрыться за чужую спину, боязнь «шепота» доносчиков — все это привело их к разобщенности, обезоружило страну перед угрозой иноземного вторжения. Ратуя за сплочение национальных сил для борьбы с иноземными хищниками, терзавшими страну, Иван Тимофеев, конечно, не мог понять, что в обществе, раздираемом классовыми противоречиями, оно не может быть ни прочным, ни длительным.
Иван Тимофеев — большой мастер исторического портрета. Во «Временнике» нарисовано до двух десятков портретов. Тимофеев стремился показать всю сложность и противоречивость таких исторических деятелей, как Иван Грозный и Борис Годунов. Царь Иван Грозный, «мирогубитель и рабоубитель», опричниной, как секирой, рассек пополам русскую землю и тем самым способствовал наступлению «смуты». Но в другом месте Тимофеев пишет о Грозном как о «вторособирателе (после Ивана III.— Ред.) всеа Русския земли», дававшем отпор иноземным врагам и проискам католической церкви. Пытается Тимофеев разгадать и личность Бориса Годунова, установить, какие черты — добрые или злые — брали в нем перевес.
Язык «Временника» очень труден, витиеват, а в ряде случаев принесен в жертву внешнему украшательству. Живая, пытливая мысль дьяка Ивана Тимофеева бьется в этом узорном «плетении словес», как птица в клетке.
х В такой же форме небольших очерков и
и Катырев-Ростовский характеристик политических деятелей создавал свое произведение («Словесадней и царей и святителей московских, еже есть в России») князь Иван Андреевич Хворостинин. Пережив и мимолетное возвы-
25 История СССР, т. II
385


шение в годы правления Лжедмитрия I, и гонения при Василии Шуйском, и новый взлет при Михаиле Романове, оборвавшийся ссылкой за религиозное вольнодумство, автор в «Словесах» стремился оправдать свое поведение во время «смуты». В его повествовании проявилось необычное для того времени яркое индивидуальное авторское начало.
Перу князя Ивана Михайловича Катырева-Ростовского принадлежит «Повесть книги сея от прежних лет: о начале царствующего града Москвы», долгое время приписывавшаяся сыну боярскому Сергею Кубасову. Закончена была эта повесть 28 июля 1626 г. Давая обстоятельный обзор событий от царствования Ивана Грозного до избрания Михаила Федоровича и сообщая ряд интересных фактов (например, о присоединении к Лжедмитрию I помещиков и казаков южных уездов Русского государства, о восстании в Москве, вспыхнувшем при приближении к столице самозванца, и др.), Катырев-Ростовский большей частью воздерживается от категорических оценок. По конкретности описания сражений повесть Катырева-Ростовского не имеет себе равных. Повесть написана живым, образным языком. Как и Иван Тимофеев, Катырев-Ростовский проявлял большой интерес к человеческой личности, к активным действиям людей. Попытки проникнуть в тайники человеческой психологии, мысли об ответственности исторических деятелей перед судом истории были для того времени новым явлением. Новшеством было и введение в рассказ кратких описаниц природы.
Большого мастерства достиг Катырев-Ростовский в помещенном в конце повести «Написании вкратце о царях Московских, о образах их, и о возрасте, и о нравах». Знаменательна характеристика, данная автором Ивану Грозному: «Царь — лицом» некрасив, очи имел серы, нос длинный и покляпый, ростом велик, телом суховат, в плечах и груди широк, мышцами крепок; муж дивного рассуждения, в книжной науке осведомлен и очень многоречив, в сражениях храбр и за свое отечество готов постоять. Со своими рабами, данными ему от бога, очень жестокосерден, неумолим, вплоть до пролития крови и убиения». Официозная Официозная трактовка «смуты» и объясне-
публицистика ние ПРИЧИН воцарения новой династии вы¬
работались в окружении царя Михаила и его отца —■ властного патриарха Филарета. Уже по поручению Земского собора 1612—1613 гг. на материале публицистических памятников и правительственных грамот была составлена «Грамота утвержденная об избрании на российский престол царем и самодержавцем Михаила Федоровича Романова-Юрьевых». В ней обосновывались права новой династии Романовых на русский престол.
386


В конце 20-х годов XVII в., когда среди народных масс усилилось брожение и стала реальной угроза войны с Речью Поспо- литой, Филарет распорядился создать труд «во славу» династии Романовых. Для этого были привлечены документы богатейшего архива Посольского приказа. Наряду с посольскими дьяками и подьячими в работе принимали участие лица патриаршего двора. Окончательный текст под названием «Книга, глаголемая Новый летописец» в 1630 г. был санкционирован самим Филаретом. «Новый летописец», задуманный как продолжение Никоновской летописи, содержит целостный рассказ по истории России с конца XVI в. и является прямой апологией абсолютизма. Божественное предопределение, наследственность династии и ее всенародное признание — таковы, по мысли автора, три основных признака русского самодержавия. Исходя из этого, причиной «смуты» объявляются насильственное пресечение Борисом Годуновым «благочестивого корени» (т. е. царской династии) и преследование Романовых как царской родни. Такие действия привели к самозванчеству, когда «боярский человек» и «пашенный мужик» стали выдавать себя за «праведный корень». Концепция, согласно которой династический кризис привел к социальному, а социальная борьба завершилась национальным движением за православие и феодально-абсолютистский строй, идеологически обосновывала режим Михаила и его отца Филарета.
Исторические песни НаР0Д свое отношение к бурным событи- ям опричнины выражал в исторических песнях. Историческая песня пришла на смену былине и стала главным жанром устного народного творчества. Ее основной герой — народ, а не цари и полководцы. Правда, в этих песнях, в силу царистской психологии крестьянства, налицо вера в «хорошего царя». Но в целом освещение событий опричных лет поражает своей глубиной.
Цикл песен об Иване Грозном сложился в первые десятилетия XVII в., когда общественная мысль ставила вопрос о причинах «смуты» и обращалась ко времени его царствования. Лучшие из этих песен посвящены взятию Казани, столкновению Ивана Грозного с боярством и походам Ермака. Героями песни о взятии Казани выступают пушкари, взорвавшие посредством подкопа крепостную стену и тем самым обеспечившие победоносный исход битвы под Казанью.
В песне о Кострюке-Мастрюке сатирически изображается спесивый опричник-иноземец, побежденный простым русским человеком. Ее вариант использован М. Ю. Лермонтовым в «Песне о купце Калашникове».
Грозный царь Иван Васильевич — один из центральных образов исторических песен. Он рисуется жестоким правителем,
25* 387


твердой рукой искоренявшим боярскую измену. Опричные бесчинства вызывали у народа резкое осуждение. Недаром образ Малюты Скуратова стал в народной поэзии символом палача и душегуба.
В народных песнях воспевается смелый атаман казацкой вольницы Ермак Тимофеевич, которому придаются черты крестьянского вождя, враждебного боярам.
В исторических песнях вспоминаются события конца XVI — начала XVII в.: неудачный поход крымского хана на Москву, трагическая судьба Ксении, дочери Бориса Годунова, отравление полководца М. В. Скопина-Шуйского, возвращение из плена Филарета. Песни из лагеря восставших крестьян и холопов не сохранились, но, по словам Исаака Массы, они распевались под Кромами и содержали весьма нелестную оценку деятельности московских воевод.
Резкое усиление крепостнического гнета
Демократическая струя и хозяйственный кризис второй полови- в русской литературе VT7T « „
r fr вы XVI в., кровавый террор опричников и опустошение страны в годы иностранной интервенции начала XVII в. губительно отразились на состоянии русской культуры. Лишь после ликвидации последствий хозяйничанья иноземных захватчиков появились зарницы нового в различных областях культуры.
В первой половине XVII в. усилилось демократическое звучание исторических повестей. В них отразился интерес к военной деятельности русского казачества на границах России. Таково, например, «Казачье написание» о походе Ермака, в основе которого лежит рассказ очевидца. В противовес Строгановской летописи, где Строгановы показаны организаторами похода, «Казачье написание» инициативу завоевания Сибирского ханства приписывает казакам, рисует своеобразный демократизм казацкой среды, подвиги простых людей. Азовские события вызвали к жизни серию литературных произведений. «Повесть об Азовском осадном сидении» была написана накануне Земского собора 1642 г. с целью убедить московских читателей в необходимости включения Азова в состав Русского государства. Ее автор — есаул казачьей станицы Федор Порошин, беглый холоп князя Н. И. Одоевского, ставший на Дону войсковым дьяком. Высокий патриотизм, обличение «бояр и дворян государевых», необычайная яркость и поэтичность изображения героических подвигов донцов определили популярность повести. Опасаясь, что Порошин, вернувшись из Азова на Дон, развернет агитацию против решения правительства, царь сослал его в Сибирь.
Если художественная форма исторических повестей мало изменилась по сравнению с предшествующим временем, то ста¬
388


рая форма «жития» наполняется новым содержанием. Из биографий святых «жития» перерождаются в жизнеописания простых людей. В первой четверти XVII в. муромский дворянин Калли- страт (Дружина) Осорьин написал рассказ о своей матери («Житие Юлиании Лазаревской», или «Повесть об Улиании Осорьиной»). Эта женщина прославилась не служением богу, она совершила «подвиг» в миру — повседневной заботой об окружающих людях. Однако даже этой идеальной помещице нелегко было ладить с «неразумными» холопами. Не только из христианского смирения, но и опасаясь за свою жизнь, домоправительница отказалась от услуг своих «людей».
Широкой известностью пользовалась сатирическая повесть о Ерше Ершовиче, возникшая, видимо, в первой половине XVII в. В ней затронуты волновавшие современников темы неправедного суда и насильственных захватов феодалами крестьянских земель.
Не позднее 30-х годов XVII в. в Москве было создано «Сказание о куре и лисице», обличающее лицемерие духовенства. Это диалог между лисицей, в образе которой скрыт поп-исповедник, и петухом, поверившим призывам к праведному покаянию в грехах и очутившимся в лисьих когтях. Петуха не спасло его обещание платить оброк и устроить лисицу в просвирни к Крутицкому митрополиту.
В России распространялись также произведения европейской и восточной литературы. Русские авторы не просто переводили иностранные сочинения, но перерабатывали их. В основе повести о Бове лежит рыцарский западноевропейский роман, в основе истории о семи мудрецах — древнее индийское сказание, обошедшее восточные и европейские литературы. На Русь оба памятника попали через белорусских книжников. Через казацкую среду проникла повесть о Еруслане Лазаревиче, оригинал которой представлял собой компиляцию тюркских сказок. В начале XVII в. были переведены с греческого языка басни Эзопа.
2
Искусство
Уже в XIV—XV вв., в период объединения русских земель вокруг Москвы, наблюдается подъем зодчества. Рост городов был Архитектура связан с развитием камепного строитель¬
ства. В княжение Ивана Калиты в Москве были возведены соборы: Успенский, Спасский на Бору, Архангельский, церковь-колокольня Иоанна Лествичника. Они не сохранились до нашего времени, и об их внешнем виде можно говорить лишь предположительно. Одноглавые белокаменные
389


храмы были небольших размеров. Соборы находились в центре города, в 1339 г. обнесенного дубовой стеной с башнями. Московские архитектурные памятники развивали традиции владимиро-суздальского зодчества.
С 60-х годов XIV в. строительство Москвы пошло усиленными темпами. В 1367 г. при Дмитрии Донском были возведены новые, уже белокаменные стены и башни Кремля, площадь которого значительно расширилась. При митрополите Алексее выстроены каменные трапеза и собор Чудова монастыря. В конце XIV — начале XV в. сооружены дворцовая церковь Рождества богородицы, соборы Вознесенского, Симонова, Андроникова и других монастырей. Их строили талантливые мастера — выходцы из народа.
Строительство шло и в других городах Московского княжества. В Коломне в 60-х годах XIV в. была воздвигнута Воскресенская церковь, а несколько позднее — Успенский собор. С деятельностью сына Дмитрия Донского Юрия связаны постройки Успенского собора в Звенигороде и собора в Саввино-Сторожев- ском монастыре. В первой четверти XV в. возведен собор в Тро- ице-Сергиевом монастыре.
Большинство из названных памятников церковной архитектуры в первоначальном виде до нас не дошло, и полное представление об их характере составить трудно.
Интенсивное каменное строительство (гражданское и церковное) происходило в Новгороде и Пскове. В 30-х годах XIV в. в Новгороде, при архиепископе Василии, велись большие работы по возведению каменных укреплений. Среди построенных церквей выделяются: Благовещения на Городище (1342— 1343 гг.), Спаса в Ковалеве (1345 г.), Успения в Болотове (1352 г.), Федора Стратилата на Ручье (1360 г.), Спаса на Ильине улице (1374 г.), Петра и Павла в Кожевниках (1406 г.) и др. В их архитектуре отмечаются новые черты: применение полукоробовых сводов, отказ от боковых апсид \ появление стрельчатых окон.
Значительное строительство в Новгороде приходится на время архиепископа Евфимия (вторая четверть и середина XV в.). При нем были сооружены: Грановитая палата для заседаний боярского совета и торжественных приемов, архиепископский дворец, «часозвоня» (сторожевая башня) и другие здания. Выразитель идеи новгородского боярского сепаратизма, Евфимий подражал архаическим архитектурным формам и в этих целях восстанавливал по старым .образцам церкви XII в. (Иоанна Предтечи на Опоках, Ильи на Славне).
1 Апсида — полукруглый выступ в алтарной части церкви.
390


Москва. Благовещенский собор (1484—1489 гг.)
В Пскове, вскоре после того как Псковская земля стала независимой от новгородского правительства, в 1365—1367 гг. был построен на старом фундаменте новый каменный Троицкий собор. Его внешний вид можно представить по сохранившемуся изображению XVII в. Судя по летописям, в XV в. было сооружено много церквей. Их стропли по заказу не только феодалов (духовных и светских), но и горожан. Самый ранний из дошедших до нас памятников псковской архитектуры XV в.— это церковь Василия Великого на Горке (1413 г.). Наиболее ясно
391


особенности псковского зодчества заметны в архитектуре церкви Воскресения со Стадища.
Строительство крепостей и церквей велось в XIV—XV вв. и в других центрах Руси: Твери, Нижнем Новгороде, Рязани и т. д., но уцелели от того времени лишь немногие памятники архитектуры.
Новый общерусский стиль, складывавшийся в столице Русского государства в середине XV в., творчески перенимал архитектурные традиции старых городов — Новгорода и Пскова, Владимира и Чернигова. Успенский собор 1475—1478 гг. в Москве, предназначенный для коронации великих князей, по композиции близок к такому же величественному сооружению Владимира. Несколько тесный Благовещенский собор напоминает по внешнему виду псковские церкви. Этот храм обращает на себя внимание декоративными новшествами, характерными для более поздней архитектуры: закомары 1 находятся, как и в звенигородской церкви на Городце и Троицком соборе (в Троице-Сергиевом монастыре) начала XV в., у основания центральной главки. Еще более существенны нововведения в архитектуре Архангельского собора (1505—1509 гг.). Карниз, разделивший внешние фасады собора, лишил закомары значения верхних завершающих элементов здания и превратил их в чисто декоративное украшение, а впоследствии в кокошники — один из главных элементов убранства шатровых церквей, подобие закомар.
В церковном строительстве конца XV в. широко участвовали иностранцы, главным образом итальянцы, ознакомившие русских со строительной техникой. Так, болонец Аристотель Фио- раванти, создатель Успенского собора, использовал иной способ приготовления извести, чем практиковали русские. В наружное убранство Архангельского собора Алевиз ввел много пышных деталей архитектуры Возрождения (коринфские тонкие пилястры, венецианские раковины и др.). Однако главные конструктивные особенности, членение внешних и внутренних плоскостей остались традиционными. Собор Чудова монастыря был одним из первых образцов новой московской архитектуры, которому подражали в Новгороде, Тихвине, Калязине и других городах. В традициях русского зодчества возводились и кремлевские здания. Марк Фрязин поставил Беклемишевскую стрельницу, Петр Антон Фрязин — Боровицкую и Константино-Еленинскую. Он же руководил сооружением кремлевской стены от Свибловской стрельницы до Боровицких ворот. Знаменитая Грановитая палата в Кремле также возведена итальянскими архитекторами Мар-
1 Закомара — полукружное завершение наружной стены храма»
392


Новгородский кремль.
Вид с самолета.
ко Руффо и Пьетро Антонио Солари в 1487—1491 гг. Наконец, храм-столп Ивана Великого, усиливший своей мощной вертикалью значение Успенского собора, построен Боном Фрязиным. Звонница же при нем была пристроена Петроком Малым. Архитектурный ансамбль Кремля производил сильное впечатление на современников.
Обогащенное техническими достижениями итальянской архитектуры, русское зодчество могло решать головоломные задачи возведения каменных шатровых церквей «на деревянное дело» 1 (по образцу деревянных). От деревянного зодчества ар-
1 Так летопись писала о церкви Вознесения (М. Н. Тихомиров. Малоизвестные летописные памятники XVI в.— «Исторические записки», т. 10, стр. 88).
393


Псков. Церковь Воскресения со Стадища (первая половина XVI в.)
хитектура этого времени унаследовала шатровую форму покрытия, от каменного — бесстолпный храм новгородско-псковского типа, позднее получивший распространение в Москве. Некоторые декоративные особенности, в частности кокошники, также восходили к каменному зодчеству конца XV в.
Этот новый архитектурный стиль сформировался к 30-м годам XVI в. Церковь Вознесения в Коломенском (1532 г.) с ее грандиозным срубом и шатром с главкой, ступенчатыми арками уже ее современниками была воспринята как чудо. «Вельми чудна высотою и красотою и светлостию, такова же не бываша прежде сего в Руси»,— восторженно пишет летописец К  11 Полное собрание русских летописей, т. 8, стр. 279.
394


Село Коломенское. Церковь Вознесения (1532 г.)


В конце XV — начале XVI в. стало развиваться и гражданское каменное строительство.
В 1471 г. купец Таракан заложил кирпичные палаты у Фро- ловских (Спасских) ворот Кремля. В 1492 г. приступили к строительству каменного дворца в Кремле. В 1469 г. В. Д. Ермолин построил трапезную палату Троице-Сергиева монастыря. До нашего времени сохранились хозяйственные каменные постройки, монастырские палаты в Андрониковом, Пафнутьевом- Боровском монастырях.
Однако главным типом светского каменного строительства стали крепости. На границах государства были воздвигнуты кремли. Впервые за все время существования Руси могучий каменный пояс оградил центр страны — район окско-волжского междуречья. Зарайск, Коломна, Тула на юге, Нижний Новгород на востоке, Псков на западе, Кирилло-Белозерский и Ферапонтов монастыри на севере — вот форпосты нового государства, зримые доказательства его мощи, сослужившие впоследствии добрую службу в войнах с татарами и польско-литовскими завоевателями. Особенностью русского регулярного фортификационного искусства был учет характера местности. Заново перестроенный в эти годы, снабженный «подошвенным боем» (бойницами в нижней части стен и башен) и угловыми башнями, московский Кремль представлял собой одну из выдающихся крепостей и послужил образцом для многих других.
Вторая половина XVI в. не принесла существенных сдвигов в развитии зодчества. В нем, как и в других областях культуры, наблюдаются консервативные тенденции. Лучшие памятники шатровой архитектуры (такие, как храм Василия Блаженного) надолго сделались образцами при строительстве менее пышных провинциальных церквей. По типу церкви Вознесения в Коломенском в 1603 г. была возведена огромная (высотой 74 м) Борисоглебская церковь в городе Царево-Борисове, которая должна была служить прославлению новой, Годуновской династии. Стремление подражать монументальному Успенскому со- оору в Москве явственно ощущается в Софийском соборе в Вологде (1568—1570 гг.), которая должна была, по замыслу Грозного, стать столицей опричнины. Декоративным убранством и величественностью отличается пятиглавый храм в Вяземах (1598 г.).
Рост столицы к концу XVI в. и необходимость укрепления ее обороны потребовали создания новых крепостных сооружений, обрамляющих Москву.
В 1586 г. под руководством талантливого мастера-строителя Федора Коня приступили к сооружению Белого города, третьего крепостного пояса вокруг Москвы. После набега крымского хана летом 1591 г. по линии теперешнего Садового кольца была
396


Москва. Церковь Троицы Никитниках (1628—1653 гг.)


создана укрепленная линия — на этот раз деревянная, получившая название «Скородом», так как ее строительство велось очень спешно. Москву в конце XVI в. охраняли не только крепкие стены, но и первоклассная артиллерия. Замечательный русский умелец Андрей Чохов отлил всемирно известную «царь- пушку».
Монументальное каменное строительство возобновилось после завершения борьбы с иноземной интервенцией. Были восстановлены стены и башни московского Кремля. В 1625 г. главные Фроловские ворота (Спасская башня) украшаются высокой шатровой надстройкой, в которой позже были установлены часы. В 1635—1636 гг. зодчие Антип Константинов, Важен Огурцов, Трефил Шарутин и Ларион Ушаков возвели на вершине кремлевского холма трехэтажное каменное здание Теремного дворца. Однако царская семья продолжала жить в деревянных хоромах.
Как и раньше, в каменном зодчестве преобладали культовые постройки. В первой половине XVII в. еще сохраняется тип каменного шатрового храма, утвердившийся в русской архитектуре в XVI в.
Такова Покровская церковь в селе Медведкове под Москвой (20-е годы XVII в.). В ней отчетливо видны черты деревянного зодчества. В XVII в. появляются тенденции к нарядности внешнего облика церквей. Каменные шатры отличаются теперь стройностью и изяществом. Успенская церковь в Угличе получила даже название «Дивной» (1628 г.). Еще более живописны церковные здания с крытыми галереями и высокими колокольнями, возводившиеся на средства московского купечества. Первое такое здание (Троицкую церковь гостя Григория Никитникова в Москве) строили с 1628 по 1653 г. Стремление к декоративности сказывается и при постройке монастырских стен и башен. Образцом новых веяний в этой области является башня «дуло» московского Симонова монастыря. Деревянные церкви строились по прежним образцам, лишь силуэт их стал более совершенным.
Особенно высокого подъема достигла на Руси Живопись в XIV—XV вв. живопись. Замечательными па¬
мятниками обогатили русское искусство новгородские живописцы. Это прежде всего относится к фресковой живописи XIV в. Фрескам церкви Федора Стратилата («Воскресение Христово», «Благовещение», «Исцеление слепого» и др.) свойственны мягкость тонов, лиричность. Фрески разрушенной немецкими фашистами церкви Спаса в Ковалеве обнаруживают близость к искусству южных славян. Одновременно в этих фресках много общего с росписями церквей Успения на Болотове (также разрушенной) и Федора Стратилата. Фрески «Вход в Иерусалим»,
398


Андрей Рублев. Фреска в Успенском соборе г. Владимира, 1408 г. Верхняя часть (апостолы Петр и Павел ведут праведников в рай)
«Вознесение», «Воскрешение Лазаря» Михайловской церкви Сковородовского монастыря отличаются миниатюрностью, изящностью, яркими сочетаниями цветов. Графическая манера письма характерна для фресок Благовещенской церкви на Городище (уничтоженной фашистами) и Рождественской кладбищенской церкви.
Фресковая живопись Новгорода представляет собою одну из ярчайших страниц русского монументального искусства.
Временем расцвета новгородской живописи является рубеж XIV и XV вв. Она характеризуется яркостью красок, в гамме которых киноварь сочетается с белым, желтым, зеленым, светло- синим, простотой композиции, силуэтностью фигур.
Выдающимся художником, работавшим в Новгороде, был Феофан Грек. Он прибыл туда в 70-х годах XIV в. из Византии. До приезда в Россию Феофан Грек работал мастером церковной живописи в Константинополе, Халкидоне, Галате, Кафе. Восприняв лучшие традиции византийского искусства, он оказал заметное влияние на русских художников, и в то же время
399


его собственный талант развился в результате восприятия и творческого развития достижений русского живописного мастерства. В Новгороде Феофан Грек расписал фресками церковь Спаса на Ильине улице (композиции «Знамение», «Поклонение жертве», «Троица»). Обладая великолепной живописной техникой, смелой и уверенной манерой письма, умением создавать индивидуальные образы, Феофан внес большой вклад в развитие изобразительного искусства. Его образы возвышенны и даже философичны. Предполагают, что мастера, расписывавшие церкви Федора Стратилата и Успения на Болотове, а также написавшие иконы «Донская богоматерь» и «Спас», вышли из школы Феофана Грека.
Из Новгорода Феофан уехал в Москву, где в 90-х годах XIV в. и в начале XV в. осуществлял роспись церкви Рождества богородицы с приделом Лазаря (вместе с Симеоном Черным), Архангельского и Благовещенского соборов (в последнем он работал вместе со старцем Прохором из Городца и Андреем Рублевым). В Нижнем Новгороде сохранилась часть иконостаса Благовещенского собора работы Феофана Грека.
Характеристику Феофана Грека оставил книжник Епифаний Премудрый. Он говорит, что это был «преславный мудрец, философ зело хитрый», «книг изограф нарочитый и среди иконописцев изящный живописец». Он писал, невзирая на образцы, но беседуя с приходящими и «обдумывал высокое и мудрое», «чувственными же очами разумными разумную видел доброту».
Величайшим представителем русского национального искусства конца XIV в.— первого тридцатилетия XV в. был Андрей Рублев. Биографические данные о нем очень скудны. Он родился в 60—70-х годах XIV в., умер около 1430 г. Вначале он жил в Троице-Сергиевом монастыре, «в послушании» у игумена Никона (преемника Сергия Радонежского) и, очевидно, работал в иконописной мастерской монастыря. Впоследствии Рублев переселился в московский Андроников монастырь, где ему принадлежит роспись церкви Спаса. В 1405 г. он, как указывалось, вместе с Феофаном Греком и старцем Прохором городецким украшал настенными иконами Благовещенский собор. В 1408 г. Андрей Рублев в содружестве с иконником Даниилом Черным осуществлял роспись Успенского собора во Владимире. В середине 20-х годов XV в. Рублев и Даниил украшали фресками Троицкий собор в Троице-Сергиевом монастыре.
Об 	Андрее Рублеве сохранились отзывы современников и ближайших потомков как о человеке выдающемся: он — «иконописец преизрядный и всех превосходящий в мудрости». Иконы письма Рублева высоко ценились. В лицевых рукописях имеются миниатюры, изображающие работу Андрея Рублева
400


Андрей Рублев. Икона «Троица» (начало XV в.)


над росписью владимирского Успенского собора, Троицкого собора, Спасской церкви в Андрониковом монастыре, погребение художника.
Вопрос о том, какие произведения изобразительного искусства из числа до нас дошедших принадлежат Рублеву, труден. Но для решения его сделано уже много. Имеются основания считать, что Рублев или его помощники и ученики участвовали в росписи алтарных столбов Успенского собора в Звенигороде и алтарной преграды Рождественского собора звенигородского Саввино-Сторожевского монастыря. Сделан опыт установления авторства Рублева в отношении ряда фресок и икон владимирского Успенского собора. Некоторые из сохранившихся икон Троицкого собора, по-видимому, вышли из школы Рублева. Среди них имеются и принадлежащие ему самому как автору («Жены мироносицы у гроба Христа»).
Лучшее произведение Рублева — икона «Троица». В основу ее композиции положен библейский сюжет о явлении трех ангелов старцу Аврааму. Живопись проникнута внутренней гармонией и поэтичностью. Простота, плавность линий, ясность и благородство красок придают мягкость и лиричность творению Рублева. В образе «Спаса» (из Звенигорода) ярко переданы русские национальные черты.
Творчество Андрея Рублева относится к тому периоду в истории Руси, когда складывалась русская народность, завоевывавшая право на самостоятельное национальное развитие в обстановке кровавых княжеских междоусобий, в упорной борьбе с внешними врагами.
Андрей Рублев как художник рос в атмосфере подъема, вызванного Куликовской битвой. Его детство и молодость проходили в условиях феодальных войн Дмитрия Донского с тверским и другими русскими князьями. В старости Рублев пережил новую феодальную войну, начатую удельным князем Юрием звенигородским и галицким против великого князя Василия II. Все творчество Андрея Рублева пронизано идеями гуманности и мира. В такой консервативной форме творчества, как церковная живопись, он показал себя подлинным творцом и новатором. В рамках церковных канонов он отразил в своем искусстве всю глубину человеческих переживаний, лучшие черты формировавшейся русской народности.
Произведения искусства второй половины XV в., эпохи подлинного национального подъема, пронизывает радостное и светлое мироощущение. Расцвет московской живописи в конце XV в. связан с творчеством Дионисия, при котором московская школа заняла первенствующее положение среди ранее равноправных с ней местных школ. Под руководством Дионисия и при его участии были расписаны соборы Пафнутьева-Боровского под
26 История СССР, т. II
401


Калугой, Иосифо-Волоколамского монастырей, Рождественский собор Ферапонтова монастыря и другие храмы, создан иконостас Успенского собора в Москве. До нашего времени целиком сохранились лишь фрески Ферапонтова монастыря, где мастер работал «со своими чады» в 1500—1502 гг. Используя необыкновенное разнообразие местных красок, Дионисий создал жизнеутверждающую поэму, посвященную покровительнице Москвы — богородице. Сочетание различных оттенков розового и голубого, светло-фиолетового и бирюзового, белого и вишневого, серебристо-серого и сиреневого цветов создает настроение победного ликования и торжественной праздничности. Колористическое богатство фресок Дионисия делает его достойным преемником Андрея Рублева. Талант Дионисия был признан его современниками и потомками; в одном из летописцев XVI в. его называли «хитрым» (искусным) живописцем Русской земли.
Для создателей ферапонтовских фресок чисто декоративные моменты имеют большее значение, чем идейная и эмоциональная сторона образа. Отсюда их любовь к преувеличению, хрупким силуэтам и светлым тонам, к богатым тканям и т. д. Праздничные краски Дионисия славили земную жизнь с ее радостями и огорчениями. Черты реальной жизни проникали в его произведения: наряду с привычными для иконописи горками появляются архитектурные детали современных ему сооружений — главы и закомары храмов, верхушки городской стены и т. д., наряду с античными тогами — обычные княжеские кафтаны, мужские шапки, отороченные мехом, и женские повои (головной убор). Понимание образа человека роднит Дионисия с искусством первой половины XV в.
Искусство Дионисия завершает целую эпоху русской живописи и в то же время открывает новый ее этап. Позднее декоративность становится главной чертой живописи. Хотя и в XVI в. продолжают существовать многообразные школы стенописи, но все они лишь совершенствуют технику, их отличает склонность к виртуозности, изощренность и пестрота красок заменяют глубокий идейный, а соответственно и композиционный замысел. По этому же пути происходила эволюция и других форм изобразительного искусства. Это заметно в миниатюрах сына Дионисия, Феодосия (евангелие 1507 г.). Они резко разнятся от работ Андрея Рублева, для произведений которого, независимо от величины и назначения, характерны глубокий замысел и монументальность.
Изобразительное искусство усваивает некоторые западные влияния. Следы их носит, например, заставка Геннадиевской библии 1499 г.
Одновременно с этим шел и процесс усвоения московскими мастерами достижений художественных школ различных райо-
402


Школа Рублева. Сретение. Икона в Троицком соборе Троице Сергиева монастыря (1427—1428 гг.)
нов страны. Московские традиции в свою очередь стали проникать и в работы местных мастеров.
На конец XV в. приходится и развитие портретного жанра. Объектом изображения становятся не только князья, но и менее знатные феодалы, примером чему служит групповой портрет семьи новгородца Антипа Кузьмина.
Конец XV — начало XVI в. в истории русской живописи ознаменовались нивелировкой местных школ, представители которых стали ориентироваться на московское искусство — праздничное, парадное, торжественное. В иконах местных мастеров, как и в московских иконах, заметен интерес к реалистическим деталям, особенно архитектуры. Тем не менее местные школы сохраняли издавна присущие им красочные гаммы. Так, для псковских икон по-прежнему характерны зеленый изумрудного оттенка, оранжево-красный и желтый цвета. Однако они темнеют, становятся мягче и теплее.
К середине XVI в. в русской живописи усиливаются реалистические тенденции. В иконописи все чаще появляются изображения исторических деятелей и событий. Политическая тенден-
26* 403


ция присуща иконе «Церковь воинствующая», которая изображает торжественное шествие воинов во главе с юношей царем, оставляющих за собой горящий город. Тема этого выдающегося произведения перекликается с событиями «казанского взятия». Оно прославляет силу русского оружия и утверждает идею бо- гоустановленности самодержавия. После московского пожара 1547 г. в Кремле под наблюдением Сильвестра новгородские и псковские мастера украсили аллегорической росписью стены царских палат. В этих фресках светские и, в частности, исторические мотивы занимали значительное место, а сюжеты из священного писания привлекались главным образом для выражения политических идей. Новизна изображений, близких по замыслу к образцам великих итальянских мастеров эпохи Возрождения, вызвала протесты ревнителей старины. Дьяк Иван Висковатый, например, возмущался изображением бесплотных «духов» (в их числе и бога Саваофа) в виде людей, усматривая в этом заимствование у «латынников» и влияние русских еретиков.
Множество красочных миниатюр содержат Лицевой свод и Четьи Минеи митрополита Макария. В одном только Лицевом своде более 16 тыс. миниатюр; они посвящены событиям всемирной истории и особенно истории Руси. Несмотря на условность изображения, миниатюры хорошо показывают многие стороны русской жизни и быта XVI в.— городское строительство, производственную деятельность русских ремесленников, различные образцы оружия и доспехов. Иллюстрации к сочинению Козьмы Индикоплова выразительны, искусно передают движение человеческих фигур и просты по композиции; очень интересны также пейзажи.
Широкое развитие искусства миниатюры объясняется тем, что именно миниатюра отражала чисто земные интересы их создателей, будь то историческое прошлое, производственная деятельность или бытовые сюжеты.
В конце XVI в. в живопись проникает стремление к изяществу и миниатюрности изображения. Складывается особая школа «строгановского письма». Авторами «строгановских» икон были московские иконописцы, иногда писавшие по заказам Строгановых. Наиболее видные из них (Прокопий Чирин, Никифор Савин и др.) были царскими «изографами» (художниками). Большинство икон этой школы малы по размеру, но отличаются разнообразной красочной гаммой, сильно обогащенной золотом. Их даже можно расценивать как ювелирные изделия. Увлечение мастеров «строгановского письма» тщательностью отделки произведений сопровождалось снижением интереса к внутреннему миру человека. Это свидетельствовало о кризисе, в котором находилась живопись конца XVI — начала XVII в.
404


Семейный портрет Никитниковых. Фреска в церкви Троицы в Никитниках
В первые годы после освобождения Москвы от иноземных захватчиков в русской живописи наблюдается упадок профессионального мастерства. Вместе с тем живопись приобретает новые черты: постепенно на смену отвлеченной богословской тематике приходит стремление к конкретной повествовательно- сти. Но тенденция к реальному изображению мира возобладала в живописи только во второй половине XVII в.
В связи с интересом к человеческой личности в начале XVII в. на смену иконописной манере в изображении тех или иных исторических деятелей приходит «парсуна» (портрет). Сохранились портреты царя Федора Ивановича, воеводы, М. В. Скопина-Шуйского и др.
Прикладное искусство Большое место занимало прикладное ис- кусство, в частности художественное
шитье. Усложнение и обогащение колористической гаммы отличают изделия из мастерской Софьи Палеолог, В художественное шитье широко проникали светские мотивы. Сохранилась приписываемая мастерской Елены Волошанки пелена с изображением молебна 8 апреля 1498 г., на котором присутствовали великий князь Иван III, Василий Иванович, Дмитрий-внук, Софья Фоминична и Елена Волошанка.
Из отдельных мастерских художественного шитья XVI в.
405


Резьба по дереву. Деталь «царских врат» из церкви в с. Монастырщине близ Куликова поля (XV в.)
выходят произведения, передающие образы русских людей, красоту человеческого тела, человеческие чувства и окружающую обстановку. Наибольшую известность приобрела мастерская княгини Старицкой.
Другие виды прикладного искусства также переживали эпоху расцвета. Мастера-ювелиры создавали тончайшие узоры сканью, которыми украшались оклады книг, иконы. Возродилось басменное тиснение, вновь расцвело искусство эмали. Знакомиться с работами русских ювелиров приезжали видные европейские специалисты. Среди немногих дошедших до нас произведений ювелирного искусства выделяется изяществом и обработкой поверхности большое золотое блюдо, подаренное Иваном Грозным царице Марии Темрюковне в 1561 г. В центре блюда находится в ореоле лучей выполненный чернью двуглавый орел, символ могущества Русского государства. В тонком растительном орнаменте по краям блюда звучат мотивы, род ственные западноевропейскому Возрождению.
В области культуры конец XV — первая половина XVI в. были временем исканий, отказа от старых форм искусства, выработки новых. По-прежнему бережливый к своим собственным
406


традициям, народ был чуток ко всему новому. Иностранные архитекторы, горные мастера, литейщики, врачи приносили на Русь достижения передовой западноевропейской науки и техники и не только технические навыки, но и передовые идеи своего времени, идеи гуманизма, ставшие созвучными и понятными русским.
Итак, период XIII — середины XVII в. ознаменовался значительными сдвигами в развитии культуры. На основе объединения культурного наследия отдельных областей и княжеств произошел расцвет литературы, архитектуры, живописи. Культурные достижения Руси делались достоянием других народов, так же как и русский народ воспринимал культурные ценности, созданные в других странах.


ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ЛИТВА, БЕЛОРУССИЯ, УКРАИНА И МОЛДАВИЯ
В XIII — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII в.
1
Образование Великого княжества Литовского
Крупнейшим государством, образовавшимся в западной части Восточной Европы в середине XIII в., было Великое княжество Литовское. Первоначально Литовское го- Территория сударство занимало небольшую террито-
строй рию, состоявшую из Аукштаитии (Вос¬
точной Литвы) и Черной Руси (Черной Русью называлась основная часть современной Гродненской области с городами Новогрудком, Слонимом, Гродно и Волковыс- ком). Западная Литва (Жемайтия) в конце XIII в. присоединилась к Литовскому государству, а в 1382 г. была захвачена Орденом и лишь после разгрома Ордена окончательно вошла в состав Великого княжества Литовского (в 1411 г.). Еще в первой половине XIII в. некоторые литовские князья пытались обосноваться в Полоцке, Витебске и Смоленске, но только после присоединения Полоцка в 1307 г. правители захватили остальные земли белорусского Подвинья, а затем княжество Минское и Южную Белоруссию.
На юге великие князья литовские в течение XIII—XIV вв. вели войны с Галицко-Волынским княжеством. В 1349 г. Галичина и Западная Волынь были захвачены королевской Польшей, а большинство украинских земель, Киевщину, Восточную Волынь и почти всю Подолию присоединила к своим владениям Литва. Самые большие территориальные приобретения на Украине были сделаны в княжение Ольгерда (1345—1377 гг.). Максимального размера Литовское государство достигло при
408


РОСТ ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА ЛИТОВСКОГО ДО СЕРЕДИНЫ XV в.
г'е :Н-;а ;й- г-
Д £
Терцине
VI Землу ~ Г
/ Цв*Ве Л ИНОГО Новфроду
^ S / р (А^ь2иЛВе.Д
I ( _ Вел 'I г0р0Пеи}\. b\1355D ,
J Луки
'H и>
и
> J
у -'.h? ^Ржщ/TeeptV> *•
,^-у Зуб,io, е д. *
° '—е
^ С44' i• Бр'яславль
: : :i I
•• ( 1307
*р) 'у1Витебск ] 1404
C<' роки.Вильнюс .AL _ ^ (
|/vV: X У • '• • '•: '•: Хреёоо]1^^ ) ДорогобужУ
Аг ородноЬ
/
{Смоленск /
Т?\ %Pxax Рус» 1Тог0<"< А« Ca?Lm *'**"
ХМинск >
X VomV* V^?'^
&‘Мстиславль\ о у \ \ ^ +
(\ ^ V / ( \ * ®
| ОК.Ц356 } ^ %
г~/ / Брянск^ (Карачев
J Jz. Р Н И Г о g/ JP V
.0^ Xj> S C'I",,wd,f 3 \ (
^у^-^^япсРехица^> УГомель Лгрубчевск N<
'^^СлозьЛ\ УС £ В E Р сГн И Е
^ X. f рНовгород-Сев.
j*’Вруний \ {Чернигов ^ н Я }ц Рыльск
V
Слуцк Бобруйск\ 1316-41
П <>° $ладимир%
V \°Вол‘Х
ЪБелзЬ Луцку
. vfSF
^Перемышль^=>•.
Львов0(к Польш^. .— . ^
с 1349-87) 7^р0ж) уЖитомир
(У
Галич//(лит.
\ \л П 1363-1402 11 °( А) О
\ пи 1411-30) ! L ^
\ о Каменец \ \ёР*Ч**
4 V 1
^ \ У \^Р9^ Х
* VMA°
^ у Сучава\
- V
8
ПутивльУ
■^1355
О**
’<^т£\Любутск
/ 4,
) (. * \°
,Белев\ к ^
Шцен'ск = х
А о \ * -
Ч иЛЬ i e; М
Уг:1
0Курск \
\
М
. у
у ,9
< Черкасы
-5> «Г §
-Д о
6р/
Баня '
\V
д\
‘1\—
к
'Ь
\ *
\ ~ °\
. 1)1 ^ i/
/ Яссы \ (Ясскай \
*
| торг)
/ Бендеры
\ _ 'Л
V\>
ДаигевЬ
с а'
л 4\
Берлад )
* 'V
| О j
Бел город '
\ 2
\ Малый
(Анкерман )
\Галйч
Mi...... „ й ЛЛ.
4)
.. v^r , 4 Н\о В9
Лазлеви
Кафаа
-Бахчисарай0
РТемрюк
— • —Государственные границы на 1462 г
| ' ~| Территория Литвы
^1355^ Даты и границы присоединений
сэоосэ Владения Вел. кмяж. Литовского, утраченные им к 1462 г.
(иТяж Княжества, часто отходившие от Литвы к России (bXIV-XVbb.)
•••••••••• Пределы захватов Тевтонского Ордена к 1309 г в Жемайтии
• Приблизительная граница наибольших захватов Ордена в Жемайтии к концу XIV в.


Витовте (1392—1430 гг.), когда в него на юге вошли освобожденные от татарского ига земли до Черного моря (от устья Днепра до устья Днестра), а на востоке были захвачены Смоленск и верховские княжества, т. е. области по верхней Оке.
Собственно литовские земли вместе с Жемайтией занимали в составе Великого княжества Литовского относительно небольшую часть по сравнению с белорусскими, украинскими и русскими. В связи с этим национальный состав населения Литовского государства был очень разнообразным, и литовцы были в нем в меньшинстве. Великие князья титуловались великими князьями литовскими, русскими и жемайтскими (жемойтскими) или господарями (в белорусском и украинском языках слово «господарь» означало в то время «господин», «пан»).
Славянское население Великого княжества Литовского оказывало значительное влияние на социально-политическое и культурное развитие литовского народа. Это сказалось и в том, что государственным языком длительное время оставался язык русский (вернее, тогдашний белорусско-украинский), вытеснси- пый впоследствии польским.
Присоединение русских (белорусских и украинских) земель к Литве в XIII и XIV вв. во многих случаях происходило не путем подчинения военной силой, а по принципу «ряда» — договора. Феодалы Белоруссии, Украины и Жемайтии надеялись получить защиту Литовского государства от Ордена и Золотой Орды. И тем не менее, заключая «ряд», бывшие княжества выговаривали себе весьма существенные права и ограничивали власть великого князя.
Присоединяя к своим владениям древние русские княжества, великие князья литовские сажали в крупнейшие из этих княжеств Гедиминовичей (потомков литовского князя Гедимина). Витовт, став великим князем, упразднил такие большие княжества, как Полоцкое, Витебское, Смоленское, Киевское, Волыи- ское, но оставил мелкие, число которых было довольно велико (княжества Слуцкое, Пинское, Кобринское и др. в Белоруссии). Это свидетельствовало о централизаторских тенденциях, хотя и проводившихся непоследовательно.
Великое княжество Литовское представляло собой нечто вроде федерации многочисленных земель. Власть центральной администрации в ней, особенно после смерти Витовта, была слабой. Во внутреннюю жизнь земель и княжеств великий князь литовский вмешивался мало.
J# Самым опасным политическим противни-
Кревская уния 1385 г. ю ут ^
r ' ком Великого княжества Литовского в
течение всего XIV в. был Орден. К концу столетия угроза со стороны Ордена настолько возросла, что Польше и Литве потребовалось объединить свои силы, чтобы дать ему отпор. Этот союз
410


принял форму унии, заключенной в 1385 г., и затем был скреплен браком великого князя литовского Ягайлы, который становился королем польским, с польской королевой Ядвигой К Великое княжество должно было подчиниться Польше. Однако лишить самостоятельности огромное государство, существовавшее уже около полутора столетий, оказалось не так просто.
Литовские феодалы не примирились с потерей государственности и, возглавляемые князем Витовтом, начали борьбу за восстановление независимости Литвы. Опираясь на литовских феодалов и заключив союз с Орденом, Витовт установил также дружеские отношения с московским великим князем (дочь Витовта Софья была замужем за великим князем московским Василием Дмитриевичем). По соглашению в Острове (1392 г.) он добился восстановления независимости Литвы. Первое время Витовт считался наместником короля Ягайлы в Литве, но вскоре стал великим князем литовским. С 1440 г. великокняжеский престол занимали потомки Ягайлы, бывшие одновременно и королями польскими.
В XV в. территория Великого княжест- Сокращение территории ва Литовского начала быстро сокращать- Великого княжества тъ л / п/ тт
Литовского ся. ™ 1434 г. западная часть Подолии
была включена в состав Польши. Во второй половине столетия Крымское ханство захватило причерноморские города Дашев (Очаков), Хаджибей (на месте современной Одессы), Белгород (Аккерман) и др. В результате татарских набегов были уничтожены опорные пункты Великого княжества Литовского в степной части Украины. Возникло большое незаселенное пространство, известное под названием «дикое поле». В конце XV — начале XVI в. обширные территории на востоке отошли к России. Окрепшее Российское государство, получив поддержку местного населения, заявило притязания на русские земли, находившиеся в составе Великого княжества Литовского. В 1487—1493 гг. на службу к Ивану III перешли князья Воротынские, Белевские, Мезецкие и др. В результате войны 1500—1503 гг. к Русскому государству отошли земли Северской Украины (с городами Черниговом, Стародубом и др.), Гомель с волостью и часть земель Смоленской и Витебской.
В 1507 г. в Центральной Белоруссии (район Минска — Борисова) поднял восстание крупнейший феодал Великого княжества Литовского Михаил Глинский, вскоре перешедший в подданство к великому князю московскому. Восстание было подавлено, но оно показало, что в Литовском государстве значительная часть населения (включая и крупных феодалов) недовольна своим положением и стремится к соединению с Русью.
1 Уния 1385 г. получила название Кревской по г. Крево, в котором она была заключена.
411


В 1512 г. вновь началась война между Русским государством и Великим княжеством Литовским, в ходе которой к России был присоединен Смоленск. Положение не изменило даже то, что под Оршей в 1514 г. московские войска потерпели поражение. Перевес Руси над Литвой определился.
2
Социально-экономический строй Великого княжества Литовского в XIY — первой половине XVI в.
В Великом княжестве Литовском верховным владельцем территории числился великий князь, хотя реально большая часть - земли принадлежала феодалам светским, а с
емлевладение конца XIV в. и духовным. Крупнейшими феодалами были князья Друцкие, Лукомские, Острожские, Чарто- рыйские, Сангушки, Корецкие и др. Однако у нетитулованной знати (панов) преимущественно литовского происхождения — Радзивиллов (Радзивиллы получили княжеский титул только в XVI в.), Гаштольдов, Кезгайлов владения были еще большими.
Владения православной церкви были относительно невелики. После Кревской унии начали стремительно расти земельные богатства католической церкви.
Кроме князей и панов, в государстве имелась многочисленная прослойка мелких феодалов (бояр), получавших от великого князя населенные земли, за что они несли военную службу.
Огромные владения князей и панов постепенно возрастали, поскольку великий князь, всегда нуждавшийся в деньгах, отдавал им свои имения во временное пользование за определенную сумму. А так как выкупать эти заложенные имения было не на что, то многие из них перешли к знати, еще более увеличивая мощь магнатов и в то же время подрывая значение великокняжеской власти.
Постепенно политическое и экономиче-
влияния боярства ское влияние бояР возрастало. Политиче-
к ским органом верхушки феодалов был со¬
вет при великом князе, называвшийся Радой-панов. В Великом княжестве Литовском не образовались отдельные сословия бояр и дворян. Здесь вследствие уравнения прав бояр с правами панов (которое окончательно было закреплено в 1566 г.) сложилось единое шляхетское сословие. До принятия Статута 1529 г. в Литве существовал панский суд без участия бояр. Статут требовал, чтобы паны назначали в качестве судей двух представителей местных бояр, которые судили бы совместно с ними. Статут признавал за всеми феодалами —- панами и боярами — полноту
412


власти над крестьянами. Бояре не удовлетворились участием в суде по назначению; они стали требовать таких же прав, какими обладала польская шляхта, т. е. суда, избираемого всеми феодалами, который судил бы панов и бояр, а также участия в сейме представителей бояр не по назначению или приглашению, а путем выбора самими боярами. Настойчивые требования бояр и трудности в Ливонской войне заставили панов пойти на уступки. В 1566 г. был утвержден второй Статут, согласно которому было создано новое административное деление. Все бояре-шляхта каждого повета представляли собой сословную организацию со своим органом — сеймиком, собиравшимся для выборов представителей на сейм и кандидатов в члены суда, а также для обсуждения местных сословных дел. Без решения сейма не могли устанавливаться налоги и законы. С образованием сейма Рада-панов утратила свое исключительное положение в Великом княжестве Литовском.
Основным занятием населения Великого
ПоложениГкД«ьРянЙ‘ княжества Литовского было земледелие.
1 осподствующими системами были примитивное трехполье или двуполье, а также подсечная и переложная. К середине XVI в. возобладало трехполье. Главным орудием обработки почвы была соха с железным сошником.
Кроме земледелия, были развиты скотоводство (в особенности на Украине, лучше всего обеспеченной пастбищами), рыболовство, пчеловодство, охота, огородничество.
В XIV—XV вв. в Литве, Белоруссии и большей части Украины еще сохранились семейные общины (дворища), состоявшие из ближних и дальних родственников и делившиеся на дымы — отдельные хозяйства. Дворище имело общинные угодья; дымы закрепляли за собой обрабатываемые участки земли. Община приглашала крестьян со стороны. Полноправные члены дворища назывались сябрами, потужниками, а неполноправные — подсуседками, дольниками, половниками. Более крупными были сельские общины, села, объединявшие ряд дворищ. Села объединялись в волости. По мере сокращения подсечного земледелия и распространения трехполья дворища распадались, сохраняя значение только податных единиц.
Община давала возможность крестьянам противопоставить себя феодалам. Как в России, так и на Украине и в Белоруссия в те времена «мир (община.— Ред.) был силою»1. Именно поэтому феодалы стремились подчинить общину себе. Они добивались того, чтобы выборные власти (старосты, державцы, сотники, десятники) назначались феодалами из числа угодных им лиц, стремились распространить свое влияние на старинный об-
В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 7, стр. 149.
413


щыныый «копный суд». Крестьяне оказывали упорное сопротивление феодалам. На юге, на границе со степью, где была постоянная угроза нападения татар, «послушенство» феодалу было весьма относительным, да и повинности крестьян в пользу пана там были меньше, чем в других районах государства.
Основой для возникновения в Литве податной единицы — службы явилось введение в конце XIV в. дякла — подати зерном от каждого крестьянского дыма (двора). Крестьяне были заинтересованы в том, чтобы служба включала большое число семей, потому что тогда было легче выполнять повинности. Наоборот, землевладельцы рассматривали каждое хозяйство как полную службу. Поэтому одни службы насчитывали от двух до шести семей с достаточным количеством трудоспособных мужчин и рабочего скота, а другие были совсем несостоятельными. Крестьянские семьи, представлявшие одну службу, не только вели каждая свое особое домашнее хозяйство, но и землю обрабатывали отдельно; такая земля составляла так называемый «след». Иногда семьи обрабатывали землю сообща и урожай делили между собой. Передел крестьянских земель, как это было на Руси, в Литве не производился.
В Литве в XV—XVI вв. можно обнаружить несколько групп крепостных: кайминасы, велдамасы и др. Кайминасы в источниках иногда называются по-русски селянами или соседями. Литовское слово «кайминас» обозначало житель или сосед «каймаса» (боярского села), что соответствовало западноевропейскому виллану или древнерусскому смерду. Кайминас отличался от паробка (крепостного) тем, что пользовался постоянным наделом земли, а его семья рассматривалась как неделимая хозяйственная единица, хотя все ее члены обязаны были работать на владельца. Кайминас — это не раб, посаженный на землю, а землевладелец, вышедший из общины и из-за имущественных отношений превратившийся в крепостного.
До середины XVI в. особую категорию крестьян составляли земледельцы, которые в документах, написанных на белорусском и польском языках, называются литовским словом «велдамас». Велдамасы — это волостные люди-общинники (колостяне) великокняжеских земель, которых великий князь отдавал по записям боярам. Велдамас был обязан платить подать зерном и серебщину (деньгами) великому князю; боярин же должен был довольствоваться теми доходами, которые раньше получал великокняжеский тиун. По привилею (закону) 1447 г. великий князь перестал вмешиваться в отношения между боярином и его вел- дамасами, а вместе с тем подати, шедшие ранее в пользу великого князя, стали поступать землевладельцам.
Сохранялся институт холопства— «челядь невольная». С челядью сближались закупы-должники, до уплаты долга пану
414


работавшие наряду с челядью. «Челядь невольную», закупов пан мог продать, купить, заложить, обменять; уйти от пана они не могли.
Однако не так-то легко было уйти и «похожим» людям, имевшим право покидать своего господина. Например, в 1435 г. в Галичине установился порядок, по которому незакрепощенный крестьянин мог уйти только на рождество, уплатив пану деньги («копу») и привезя ему зерно, кур, сыр, овец, сено, дрова. В XVI в. в Витебской земле «похожий» крестьянин имел право покинуть своего пана, только заранее предупредив его, уплатив пану «куницу» — особую пошлину в 12 грошей. В некоторых случаях «похожий» крестьянин мог уйти только после того, как он приищет на свое место крестьянина не беднее себя. Такие ограничения делали переход даже «вольных» крестьян явлением довольно редким.
В Закарпатье, входившем в состав Венгрии, XIV—XV века были временем развития крупного феодального землевладения. Венгерские короли раздавали земли светским и духовным феодалам. В жалованной грамоте отмечалось, что крестьяне, живущие на этих землях, должны выполнять в пользу владельцев различные повинности. Такие венгерские или омадьяренные украинские магнаты (Должанские, Драги, Перени, Михайловские, Другети и др.) владели десятками сел. Росло закрепощение крестьян. Свободные селяне превращались в «подданных» и «крипаков» (крепостных). Все больше становилось «удворяи- ков» (дворовых). Крестьяне платили денежный и натуральный оброк, несли барщину, вносили «десятину» в пользу церкви. В середине XIV в. появляется «девятина», а за ней новые и новые натуральные и денежные поборы. Крестьяне спасались бегством, искали новых, «добрых» хозяев. В течение второй половины XV в. феодальное законодательство то ограничивало выход крестьян, то вовсе его запрещало, то вновь разрешало. г Во время татарского нашествия большинство
°Р°Да городов Украины было разрушено или совер¬
шенно уничтожено. В Белоруссии и тем более в Литве города сохранились почти все, но очень часто подвергались нападениям со стороны Ордена. Этот район был связан с Балтийским морем реками Неманом и Западной Двиной.
Столицей Великого княжества Литовского с начала XIV в. стал город Вильнюс (Вильно), вскоре превратившийся в крупный политический, экономический и культурный центр. Кроме Вильнюса, в этнографической Литве крупными городами были Каунас и Тракай.
На Украине наименее пострадали от татарского нашествия западные земли. Там в XIV—XV вв. находились города Львов, Луцк, Владимир, Галич, Холм, Белз. В Подолии возник ряд
415


городов и среди них Каменец, игравший заметную роль в эко* номической жизни страны. Киев, почти полностью уничтоженный татарами, уже в XIV в. снова стал значительным городом, а с XVI в. превращается в важнейший центр Украины.
В Белоруссии большими городами были Полоцк (в XVI в. в нем числилось свыше 10 тыс. жителей), а также Берестье (Брест), Городно (Гродно) и Могилев.
Рост городов был следствием в первую очередь развития ремесла. В течение XV—XVI вв. в городах Литвы, Украины, Белоруссии создавались ремесленные цехи. Число их все увеличивалось, вызывая рост специализации ремесленников. Более развитыми были города, расположенные на международных торговых путях. Но в большинстве городов население занималось не ремеслом и торговлей, а земледелием. Такие города являлись административно-оборонными центрами и резиденциями крупных феодалов.
Ремесленники, жившие в городах, не всегда были свободны. В Белоруссии широко практиковалось переселение в город феодально зависимых людей, не терявших связей со своим господином. Эти люди фактически находились на особом положении и не пользовались правами горожан. Многие из них несли типично крестьянские повинности — пахали землю, косили сено, ловили рыбу и т. д. Подданные светских и духовных феодалов занимались ремеслом и торговлей в пользу феодалов, но не участвовали в платеже городских налогов, которые ложились всей тяжестью на средние слои горожан. Купечество платило многочисленные мытные (таможенные) пошлины. Сильными конкурентами купцов были сами феодалы, имевшие право беспошлинной внешней торговли.
Городское население отнюдь не было однородным. Во главе городов стояли богатое купечество и ростовщики, нередко обладавшие большими земельными участками. Средние слои горожан составляли среднее и мелкое купечество и ремесленники. Все они в той или иной мере зависели от городской верхушки. И, наконец, третий, многочисленный слой населения города представляли подмастерья, ученики, не цеховые ремесленники («нартачи»), различного рода наймиты и т. д. Подмастерья имели свои организации — «госиоды», помогавшие им защищать собственные интересы от притязаний мастеров. Основным населением были жители коренной народности. Во многих городах Украины, кроме украинцев, жили поляки, армяне, евреи и др.
Украинские и белорусские города принадлежали великому князю, отдельным магнатам или церкви. Горожане боролись против феодалов, ограничивавших их хозяйственную деятельность и облагавших различными поборами. Вымогательства,
416


Литовская ССР. Тракайский замок. Общий вид до реставрации (XIV—XV вв.)
взяточничество, произвол феодалов и их управителей еще больше отягощали положение мещан.
Рост городского населения, укрепление его экономических позиций побудили польских королей и великих князей литовских, исходя из финансовых соображений, предоставить городам самоуправление по так называемому «магдебургскому праву». Города, получившие «магдебургии», освобождались от управления и суда королевских или великокняжеских наместников, Функции наместников выполняла рада (магистрат) во главе с войтом. Мещане избирали членов рады (радцев), а те из своей среды избирали бургомистров, по очереди председательствовавших в раде. Рада ведала судом по гражданским и уголовным делам, рынком, воскобойнями, банями, мельницами.  2727 История СССР, т. II
417


Луцк. Замок Любарта Гедиминовича. Владычная башня и часть западной стены (1337—1383 гг.)
Городское управление оказалось в руках богатого купечества и ростовщиков. Оно укрепляло позиции верхушки в экономической и политической жизни города. С течением времени «магдебургское право» все более и более использовалось для ограничения прав православных (украинцев и белорусов), не допускавшихся к управлению городом, торговле, даже к ремеслу. Вместе с тем оно открывало широкий доступ в города Литвы, Украины и Белоруссии иностранцам, в первую очередь немцам.
Привилегии, полученные по «магдебургскому праву», не ограждали горожан от произвола феодалов. К тому же они урезывались магнатами или многочисленными королевскими и великокняжескими воеводами и старостами.
Появление фольварков £ля Удовлетворения своих потребностей
феодалы в конце XV в. стали увеличивать собственное хозяйство и продавать его продукты на рынке. Наряду с расширением внутреннего рынка росту товарности феодальных имений способствовала благоприятная конъюнктура на рынках Западной Европы, предъявлявших все больший спрос на хлеб, а также на лен, пеньку, поташ, смолу и другие виды промышленного сырья.
418


Так в Польше, Галичине, Западной Волыни, а затем в землях Великого княжества Литовского совершился переход к фольварочной системе хозяйства. Фольварками назывались земли (а также жилые и хозяйственные постройки, сады, огороды и пр.), находившиеся в непосредственном распоряжении феодала, в противоположность землям, выделенным в пользование крепостным крестьянам. К середине XVI в. в Польше, по словам папского нунция Франческо Ружери, вся «шляхта занята не чем иным, как только обработкой земли и разведением скота».
Фольварк представлял собой поместье, на территории которого располагались панский дом и дом управителя, хлевы, сараи, амбары, сеновалы, пивоварни, погреба, пекарни и пр. Здесь же были кузни, лесопилки, кирпичные «заводы». Неизменной принадлежностью фольварка была корчма. Фольварку принадлежали пахотные земли, пасеки, охотничьи угодья, пруды («ставы»), пастбища, «гаи» и «пущи» (леса), где гнали смолу, деготь, добывали поташ. Все это многообразное хозяйство обслуживалось трудом «подданных», т. е. крестьян.
Фольварочная система распространялась с юго-запада и запада на восток и на юг, неся с собой усиление эксплуатации и закрепощение украинских, белорусских и литовских крестьян.
При наличии фольварка главной повинностью крестьян была барщина, и чем выше был процент барской запашки, тем большей становилась эта повинность. Уже в конце XV — начале XVI в. барщина в один-два дня в неделю с двора была широко распространенным явлением. Крестьяне были обязаны обрабатывать панские земли своим рабочим скотом и инвентарем. Кроме того, они строили и чинили дороги, мосты, плотины, ходили в облаву на зверя, ловили для феодала рыбу и т. д.
В Белоруссии до второй половины XVI в. барщинно-фольва- рочная система хозяйства была развита слабо. Сельское хозяйство сохраняло натуральный характер. На рынок поступали обычно не зерно и не мясные или молочные продукты, а продукты сельских промыслов. Нужды феодалов удовлетворялись очень небольшими посевами. «Невольная челядь», посаженная на землю, составляла, как и на Руси середины XV в., основную силу в хозяйстве феодала. Остальная же масса крестьянства объединялась в податные единицы — службы. Службы были связаны с внесением денежного оброка (от 50 литовских грошей до 1 копы, т. е. 60 грошей) и натурального (сеном, овсом, рожью). Кроме того, они обязаны были поставлять управителю волости (державцу) два воза дров и сена или по 6 грошей.
Главная тенденция развития феодального хозяйства Белоруссии к середине XVI в.— это постепенное отмирание холопьего труда «невольной челяди» и замена его трудом феодально зависимого крестьянина.
27* 419


Разными путями были закрепощены крестьяне великокняжеских, или государственных, земель в основных частях Литвы: Аукштаитии и Жемаитии. В Аукштаитии было много великокняжеских дворов, а в Жемайтии — только четыре, находившиеся у границы с владениями крестоносцев. Великий князь Витовт дал для Жемайтии привилей, в котором обещал не создавать новых дворов. Этот привилей повторялся после его смерти другими князьями и в известной мере соблюдался до последней четверти XVI в.
Великие князья, наряду с раздачей крестьян боярам, обеспечивали рабочей силой свои дворы, постепенно превращаемые в имения с лесными угодьями, лугами, прикрепляли к ним волостян. Большую часть тягловой службы составляли сенокос и рубка леса. Барщина до появления фольварков была незначительной. У волостян, превращенных в тяглых люден, ограничивались права выхода и земельной собственности. В великокняжеских волостях Аукштайтии создавался институт тяглых «непохожих людей». Административная власть в Жемайтии принадлежала по-прежнему старосте и волостным тиунам. В отличие от Аукштайтии, в Жемайтии власть тиунов сохранилась до середины XVI в. В Жемайтии дольше существовала и система полюдья — разъездов тиунов по волости для сбора податей. Старосты и тиуны грабили волостных людей в целях личной наживы, а доходы великого князя падали.
30 сентября 1527 г. великий князь издал постановление, согласно которому почти все волости Жемайтии были поделены между князьями. Во все волости великий князь назначил тиунов, но без права разъездов — полюдье было отменено и введена денежная плата с сох, что приблизительно соответствовало плате с площади пахотной земли. Такая система обложения существовала в волостях, в которых не было фольварков и потому невозможно было применять барщинный труд. От воловой сохи требовалось по 30 грошей, от конской — по 15 грошей.
Итак, в различных областях Восточной Европы происходили изменения в одном и том же направлении. Там, где связи с рынком были достаточно крепки, феодал переводил крестьян на барщину, в экономически отсталых районах он требовал денежную ренту. Расположенные близко к морским и речным путям районы (Прибалтика, западные районы Литовского княжества) раньше переходили к новой форме хозяйства, более отдаленные (Восточная Белоруссия, часть Украины) — позднее.
Переход к барщине и денежной ренте со-
Оформление провождался резким усилением власти
крепостного права г\
г феодалов. Огромную роль в закрепощении
крестьян сыграла передача феодалам судебных функций. В Литве, Белоруссии и на Украине исчезал старый общинный «коп-
420


ный суд», а великокняжеский и королевский суды заменялись панским вотчинным судом. Новым этапом в закрепощении крестьянства стал привилей великого князя Казимира 1447 г., распространивший крепостное право на значительную часть литовского крестьянства. Этим привилеем запрещался переход частновладельческих крестьян в господарские (великокняжеские) имения. Крестьяне, принадлежавшие панам, перестали платить государственную подать (серебщину), а облагались повинностями в пользу пана. Кроме того, феодалу предоставлялось право суда над своими крестьянами. Отныне он был не только господином своих крестьян, но и их государем. Власть феодала становилась неограниченной.
3
Внешняя политика
Великого княжества Литовского
в XIV — первой половине XVI в.
Борьба с Тевтонским орденом была главной внешнеполитической задачей Литовского государства. От ее успеха зависела _ * дальнейшая судьба населения, его мате-
с Тевтонским орденом риальное благосостояние, возможность духовного развития. Походы Тевтонского ордена несли смерть и разорение. «Грабежи и пожары опустошали замки и другие постройки. Они,— пишет польский хронист Ян Длугош (XV в.) о походе крестоносцев в область Вайкине 1422 г.,— устроили такую резню, что никого из людей не осталось в живых. На следующий день они вторглись в область Росейняй и на третий — в область Ариогала, и обе области опустошили пожарами. Вечером этого третьего дня они окружили и силой напали на замок Паштува».
В течение полустолетия (1233—1283 гг.) против рыцарей Тевтонского ордена боролись пруссы и западные литовцы. Однако, не имея ни политического единства, ни достаточных военных сил, они не смогли дать отпор сильному врагу. Пруссы фактически прекратили существование, хотя отдельные упоминания о них встречаются вплоть до XVI в.
Захватив Пруссию, Латвию и Эстонию, Ливонский и Тевтонский ордена (объединившиеся в 1237 г.) начали наступление на Литву. К середине XIII в. они утвердились в устье Немана и по нескольку раз в год стали вторгаться в Жемайтию, выжигая села и города, угоняя пленных и скот.
С течением времени противоречия между Орденом и странами, в которые направлялась его агрессия, все больше обострялись. Польша и Литва жертвовали тысячами своих сыновей.
421


чтобы отстоять родные земли. По Калишскому договору 1343 г. Орден был вынужден вернуть Польше Добжинскую и Куявскую земли, но оставил за собой Поморье с Гданьском. По требованию портовых городов Риги и Любека Орден заключйл торговое соглашение с Литвой (1338 г.), которое, однако, не надолго урегулировало их отношения. Походы на Жемайтию продолжались, орденские войска доходили до Каунаса, Вильнюса, Городно. Даже неудачи при Стреве в 1348 г. и при Рудаве в 1370 г. не охладили воинственный пыл немцев. В конце XIV в. рыцари доходили до Вильнюса. Им удалось захватить Жемайтию и укрепиться там. Агрессия Ордена против Великого княжества Литовского и Польши была одной из причин, вызвавших заключение Кревской унии в 1385 г.
Гвюнвальдская бита ПР0ТИВ Ордена в 1409 г. вспыхнуло вое- стание в Жемайтии, в результате которого ее территория была освобождена. В августе того же года Орден объявил войну Ягайле. Вскоре было заключено перемирие до середины 1410 г., но обе стороны продолжали готовиться к решающей схватке.
В распоряжении Ордена, кроме рыцарей, было значительное количество наемников. Численность его войска достигала 50 тыс. чел. Литовско-русская армия Витовта и польская — Ягайлы имели в своем составе 90 хоругвей (полков). В армию Витовта входил и небольшой татарский отряд, в польском войске Ягайлы были также украинские (галичские) хоругви, венгерские и чешские отряды. Всего в полках Ягайлы и Витовта насчитывалось около 60 тыс. чел.
Союзники выработали план, по которому военные действия предполагалось развернуть на территории Ордена. В связи с этим 3 июля 1410 г. литовско-русские и польские войска соединились и начали поход на столицу Ордена Мариенбург (Маль- борк). Ягайло вступил в переговоры с магистром Ульрихом фон Юнгингеном, предлагая ему мир, но тот высокомерно отказался. Вскоре союзное войско подошло к левому берегу реки Дрвенцы. Рыцарское войско переправилось через Дрвенцу и заняло позиции на Грюнвальдском поле между деревнями Грюнвальд и Стембарк (Танненберг), выставив вперед артиллерию — бомбарды. Командовал рыцарями сам магистр Ордена.
Союзное войско расположилось между озером Любень и селением Логдау и Зеевальде. На правом фланге стали литовско-русские хоругви, на левом — польские, а также включенные в польское войско украинские, чешские и другие хоругви. Литовско-русскими хоругвями командовал Витовт, польскими — Зындрам Машковицкий. Общее руководство сражением осуществляли Витовт и Ягайло. Артиллерия находилась впереди войска. Историческая битва началась в середине дня 15 июля.
422


БИТВА ПРИ ГРЮНВАЛЬДЕ 15 ИЮЛЯ 1410


Первыми выступили союзники. Витовт нанес удар силами конницы, стоявшей в первой линии, по левому флангу орденского войска, которым командовал Валенрод (Вальроде). В ответ на это наступление Орден двинул против правого крыла союзников большие силы (атака Валенрода); сражение разгорелось по всему фронту. После упорной схватки на правом фланге союзников часть литовско-русских хоругвей под напором превосходящих сил рыцарей начала отступать. При ожесточенном напоре крестоносцев на всем фронте союзников особенную стойкость и боевую храбрость оказали смоленские полки, сражавшиеся в центре фронта. Как пишет Длугош, три хоругви смолян «упорно сражались.., заслужив этим бессмертную славу героев». В решающий момент боя союзниктг в сражение бросили резервы и восстановили положение на своем правом фланге; затем порыв крестоносцев был сломлен, боевые ряды рыцарей расстроены. Рыцари были окружены, многие убиты или взяты в плен. В сражении были убиты магистр Ордена Ульрих фон Юнгинген, маршал Фридрих Валенрод, великий комтур Конрад Лихтенштейн и многие другие комтуры, знатные рыцари. Победа была полная.
Международное значение этой победы огромно. Грюнвальд- ская битва положила предел агрессивной деятельности Ордена. Это был важный этап борьбы народов Руси, Польши, Литвы, Украины, Белоруссии и Чехии с немецкой агрессией. Только объединенными усилиями можно было достичь победы над общим врагом.
Одним из первых результатов Грюнвальдской битвы было заключение в 1411 г. Торуньского мира, по которому Орден возвращал Польше Добжинскую землю. Жемайтия переходила в пожизненное владение Витовта. Орден уплачивал 100 тыс. коп грошей и открывал пути для свободной торговли Литвы и Польши на Балтике. После того, как Тевтонский орден потерпел поражение в войне с Литвой и Польшей в 1422 г., по заключенному в 1423 г. миру при Мельнском озере он окончательно отказался от Жемайтии, которая нансегда осталась со всей Литвой, лишь Клайпедский край остался под властью Ордена,
После Грюнвальдской битвы начался упадок Тевтонского ордена. Власть немецкого Ордена в Прибалтике ослабла.
u * * В конце XV в. крымские ханы, ставшие
Начало оорьоы л /гчг* m
с Крымским ханством с 1475 г* вассалами Турции, совершили
и Турцией поход на Великое княжество Литовское.
Были захвачены города и замки в Причерноморье, а в 1482 г. хан Менгли-Гирей разорил до основания Киев. С тех пор Украина и позднее Россия стали подвергаться страшным разорениям. Крымцы прорывались до Збаража, Галича, Белза, Пинска и Новогрудка.
424


Тысячи и десятки тысяч пленных татары угоняли в Крым, на невольничьи рынки в Газлеви (Евпаторию) и Кафу. Идя в поход, татарские мурзы заключали договоры с турецкими купцами, обязуясь доставить определенное число невольников. Михаил Литвин, посетивший Крым в середине XVI в., приводит слова одного жителя Крыма, который при виде пленных спрашивал его: «Осталось ли еще сколько-нибудь людей в (вашей стране или их уже совсем нет?»
«Полоняников» ожидала горькая участь. «Мы видали, как их убивали, обезглавливали, разбрасывали их отрубленные члены и головы; жестокий враг ради гадания бросал их трепещущие сердца в огонь, вырывал их легкие и обнажал внутренности...»,— говорил Михаилу Литвину его земляк-невольник, встреченный им в Крыму. Проданные в рабство трудились в каменоломнях и на строительстве дорог, в имениях татарских и турецких феодалов не только в азиатских и европейских, но и в африканских владениях Оттоманской Турции, погибали на галерах. Женщин ждал гарем, мальчиков отдавали в янычары. «Плен, куда уводят татары всех попавших к ним в руки, несравненно хуже самой лютой смерти»,— писал современник француз Блез де Виженер. Юг Украины обезлюдел.
Городов с укреплениями — крупными замками — на юге Украины тогда было немного: Киев, Канев, Черкасы, Каменец-Подольск, Брацлав. В замках стояли правительственные гарнизоны, но они были слишком малочисленны и небоеспособны, чтобы оборонять от татар окружающую местность.
Магнаты Украины строили замки, но эти замки должны были охранять лишь феодала с семьей и слугами и его «маетность» (имущество). Не располагая артиллерией, татары обычно не осаждали городов. Зато страдали деревни и села. Австрийский посол Эрих Лясота, проезжавший через Украину в конце XVI в., писал, что на Украине «каждый крестьянин, выходя на полевые работы, всегда имеет ружье на плече и саблю или тесак у пояса». Жить здесь означало воевать, и только воюя можно было жить. Инициативу в борьбе с татаро-турецкой угрозой, как и в борьбе классовой и национально-освободительной, взяло в свои руки казачество.
Казачество «Казаки» — «вольные люди» впервые упо-
u Заповткскаа Г*иь МИНаЮТСЯ В КаЧвСТВв ПРОВОДНИКОВ ПО СТвПИ
в 1489 г. Украинские казаки, количество которых возрастало очень быстро, в основном происходили из крестьян. Это были «люди, которые, холопства не вытерпев, ушли в казаки», как отмечал в XVII столетии Богдан Хмельницкий. Бежавшие на южные окраины страны, спасаясь от крепостничества, мечтали стать свободными.
В конце XV — начале XVI в. на Украине появляются хуто¬
425


ра и слободы казаков. Большинство их населяли беглые крестьяне и мещане. Нелегко было осваивать этот богатый черноземный край. На новом месте бежавшим приходилось с оружием в руках защищать свою свободу не только от татарских наездов, но и от панов, делавших попытки вновь их закрепостить. Так в борьбе против феодально-крепостнического гнета и внешних врагов возникла военная сила — казачество, которое сыграло прогрессивную роль в истории украинского народа.
Шаг за шагом отвоевывали казаки у татар принадлежавшую прежде славянам бескрайнюю степь. Повсюду в недавно еще необжитой степи белели хаты-мазанки, колосились хлеба, скрипели колодезные журавли, зеленели бахчи и огороды, сушились рыболовные сети. Казацкие руки, одинаково умело державшие саблю и косу, плуг и «рушнидю» (ружье), превратили степь, покрытую густой, в рост человека травой, где носились лишь косяки диких лошадей — тарпанов, в богатейший край. Развивались ремесла (кузнечное, оружейное, скорняжное) и внутренняя торговля. Казаки торговали медом, воском, хлебом, мехами, салом, рыбой, солью. В начале XVI в. казачество сосредоточилось в районе Канева и Черкас. Не случайно русские долгое время называли украинцев «черкасами», «черкасцами».
Однако среди казаков не было имущественного равенства. Выделялись казаки, располагавшие большими владениями и имевшие наймитов. Постепенно из богатых казаков — владельцев «уходов» (угодий), промысловников, возглавлявших ватаги, хозяев зимовников (хуторов), торгующих казаков и пр. складывалась казацкая верхушка, «старостинские поплечники», освобожденные от всех повинностей, кроме военной, «замковой службы». Но их число было невелико. Основная масса казачества состояла из мелких и средних свободных землевладельцев. Бежавшие на окраину крестьяне часто были вынуждены садиться на землю, которой владели пришедшие раньше; за пользование ею они платили или отрабатывали. Но это не мешало им считаться казаками, ибо юридически они были свободными. В сознании угнетенных феодалами масс казачество представлялось идеалом. Казачество воспето украинским народом в песнях- думах, о нем сложены сказания и легенды.
Вслед за казаками в этот плодородный, но полный опасностей край вторгаются паны, захватывая обработанные казаками земли. Королевские и великокняжеские грамоты, выданные Вишневецким, Острожским и другим магнатам, делают их обладателями этих земель. К магнатам переходила власть на Украине. Магнаты содержали отряды «служебных» или «надворных» казаков и угнетали казачество.
Казачество не выдерживало «великих неправд» и «утеснения» и устремлялось дальше на юг, «на Низ», за днепровские
426


Хотинская крепость (Черновицкая обл.).
Общий вид (XV в.)
пороги, в Запорожье. Сюда казаки уходили на промыслы не только на лето. В степях появились зимовники с хатами, землянками, загонами.
В 40 х годах XVI в. «на Низу», на острове Томаковке казаки построили укрепление и создали свою организацию — кош, насчитывавшую несколько сот человек. Так возникла Запорожская Сечь,— по словам К. Маркса, «христианская казацкая республика» 1.
Запорожская Сечь впитывала в себя наиболее действенные и энергичные элементы, ставшие впоследствии застрельщиками и организаторами борьбы против классового и национального угнетения. С тех пор «дух казачества разлился по всей Украине» 2. Казаки поднимали угнетенный трудовой народ, призывали его к борьбе и возглавляли эту борьбу.
1 «Архив Маркса и Энгельса», т. VIII, стр. 154.
2 К. Маркс. «Стенька Разин».— «Молодая гвардия», 1926, кн. 1, стр. 107.
427


4
Молдавия в XIII— первой половине XVI в.
В X—XI вв. карпато-днестровские земли (территория будущей Молдавии) почти целиком входили в состав Древнерусского государства, а в XII — первой полови-
Карпато-днестровские пе XIII в.— Галицко-Волынского княже- земли. Образование ю ^
Молдавского государства ства* Благодаря этому жители Подунавья и Поднестровья получили надежную защиту от опустошительных набегов кочевников. Еще киевский князь Владимир Мономах назначал в придунайские города своих наместников.
Упорный труд крестьян и плодородные земли способствовали развитию в карпато-днестровских землях сельского хозяйства, особенно животноводства, садоводства и виноградарства.
Появились города, которые постепенно становились типичными ремесленными и торгово-административными центрами. В городе сосредоточивалось довольно пестрое в социальном отношении население — мелкий ремесленный люд, крупные и мелкие купцы, ведущие внутреннюю и внешнюю торговлю, феодальная верхушка — «земское боярство». К концу XII в. известны города Баня (Бая), Сучава, Хотин, Килия, Белгород, Берлад, Текуч, Ясский торг, Романов торг, Малый Галич (Галац) и др.
Портовый город Малый Галич, игравший большую роль в международной торговле, связывал Галицко-Волынскую Русь с Болгарией, Византией, Генуей, Кафой и восточными странами. Города дунайско-днестровского междуречья установили также широкие сношения с Чехией, Венгрией и другими странами.
Татаро-монгольское нашествие привело к экономическому, политическому и культурному упадку Галицко-Волынской Руси; пруто-днестровские земли были захвачены татаро-монгольскими феодалами и превращены в их непосредственные владения. Земли между Карпатами и Днестром вплоть до устья Дуная с середины XIII в. стали экономически и политически обособляться от Галицко-Волынской Руси. Поднестровье в течение примерно ста лет оставалось под непосредственной властью татаро-монголов. Маркс отмечает, что «от Днестра до озера Ильмень Русь должна была платить дань» 1.
Господство татаро-монголов в карпато-днестровских землях затормозило развитие производительных сил этого края. Экс-
1 «Архив Маркса и Энгельса», т. VIII, стр. 145.
428


плуатация трудового населения еще более усилилась, так как часть местной феодальной знати — бояр нашла общий язык с завоевателями и начала взимать подати с населения в свою пользу и в пользу татаро-монгольских ханов. Татаро-монгольское иго обострило классовую борьбу народа против местных и иноземных господ.
После ликвидации татаро-монгольского ига в Молдавии установилось владычество венгерских феодалов. Они захватывали в Молдавии лучшие земли, закрепощали молдавских крестьян. Захватчики проводили политику социального и национального угнетения, насильственно обращая молдаван в католичество. В 1359 г. молдавский народ сверг венгерское владычество. Первым молдавским господарем (князем) был Богдан I, возглавивший восстание против венгерских феодалов. Столицей государства был вначале город Баня (Бая), затем Сучава, а со второй половины XVI столетия — Яссы.
Венгерские феодалы неоднократно предпринимали военные походы против Молдавского государства. В 1387 г. господарь Петр Мушат, желая избавиться от притязаний венгерских королей, признал вассальную зависимость Молдавии от Польши.
Образование Молдавского государства Социально-экономическое благоприятствовало росту производи- и политическое развитие г 1 J г ^
Молдавского государства тельных сил страны. Успешнее стали
развиваться сельское хозяйство и ремесло. Рост производительности труда и успехи в области сельского хозяйства вызвали общий экономический подъем в стране и способствовали дальнейшему отделению ремесла от земледелия. Росли города. В XV в. на территории Молдавии их насчитывалось более тридцати.
Господствующим классом Молдавии были землевладельцы, именовавшиеся боярами или панами. С ростом крупного феодального землевладения сокращалось количество крестьян-об- щинников («резешей»), попадавших в кабалу. Увеличивалось число холопов и крепостных крестьян («вечинов»), уплачивавших землевладельцам десятину («дижму») и отбывавших барщину в господских хозяйствах. Крестьяне сопротивлялись расхищению общинных земель и закрепощению, протестовали против усиления эксплуатации. Их протест принимал различные формы: уклонение от выполнения феодальных повинностей, побеги холопов и крепостных крестьян, крестьянские волнения и восстания. Наиболее крупные восстания произошли в 1437, 1490—1492 и 1514 гг.
Во главе Молдавского государства стоял господарь, который при помощи совета (рады) руководил внутренней и внешней политикой страны. Важное место в феодальной монархии занимала церковь.
429


Во второй половине XV в. над Молдавией нависла угроза порабощения Турцией. В 1474 г. 120-тысячная турецкая армия вторглась в пределы Молдавии. Благодаря героизму народа, защищавшего независимость своей страны, в 1475 г. у города Бастуя турецкая армия была полностью разгромлена. В 1476 г. произошло новое турецкое нападение на Молдавию, которое с величайшим трудом было отражено молдавским народом. В 1485 г. турецкие войска разорили столицу Молдавии — Сучаву. В 1484 г. султан Баязид отторг от Молдавии Белгород и Килию, а в XVI в.— Бендеры и Буджак (южную часть Молдавии между Днестром и Прутом).
В начале XVI в. Молдавия попала под власть султанской Турции. Страна обязана была платить Порте дань («харач»). Кроме того, молдавские войска должны были участвовать в походах турецких войск. Молдавское государство утратило пе только свою самостоятельность, но и территориальную целостность. Трехсотлетнее турецкое владычество в Молдавии составляет одну из самых мрачных страниц ее истории.
Страна превратилась в арену безудержного грабежа и насилий. Турецкие феодалы сохранили в Молдавии прежний феодальный способ производства, придав ему более жесткую форму.
Дань, уплачиваемая Молдавией Османской Порте, увеличивалась турецким правительством беспрестанно. Так, в последние годы своего княжения Стефан III (1457 — 1504 гг.) платил туркам 4 тыс. дукатов. Сын его Богдан III (1504—1517 гг.) платил уже удвоенную дань — 8 тыс., Петр Рареш (1527— 1538 гг.) — 12 тыс. дукатов1.
Натуральные поборы с податного населения Молдавии правители Турции взыскивали в том объеме и так часто, как находили это нужным. Источники нередко содержат такие сообщения: «Да в Волоскую землю от султана турского прислан указ: велено готовить на войско 4000 возов хлеба, 2000 волов, 1000 лошадей с возами...»2.
Крепостное законодательство в Молдавии
В Молдавии, как и в Северо-Восточной Руси, государственному оформлению крепостного права в масштабе всей страны предшествовали частичные ограничения права крестьянского перехода. Еще задолго до принятия правительством крепостнического законодательства светские и духовные феодалы уже применяли на практике ограничения перехода крестьян, с тем чтобы сохранить в хозяйстве рабочую силу.
1 «История Молдавии», т. I. Кишинев, 1951, стр. 168.
2 «Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России», т. XIII. СПб., 1886, стр. 711.
430


Широкие размеры крестьянского выхода сильно затрагивали интересы господствующего класса. Его представители обращались с жалобами к господарям. В связи с этим последние издавали специальные грамоты и указы о сыске беглых. Понятно поэтому, что обезземеленные крестьяне-общинники (резеши) принимали активное участие в восстаниях 1490—1492 и 1514 гг. Молдавия И Россия Тесные политические и культурные связи Молдавии с Россией установились со второй половины XV в. Стефан III, выдающийся государственный деятель, видел в растущем Русском государстве верного союзника и друга молдавского народа. Иван III в одной из договорных грамот писал, что он находится с молдавским господарем Стефаном в «свойстве и единачестве». Реальную помощь Русь оказала Молдавии, когда в начале 90-х годов XV в. литовский князь посягнул на молдавские земли. За помощью в Москву обращался также господарь Петр Рареш в 1533 г. Русско-молдавские связи нередко скреплялись брачными узами между княжескими домами. Столь же тесные связи были между молдавским и украинским народами. Украинские казаки вместе с молдаванами выступали против турецких поработителей.
5.
Народные движения в Великом княжестве Литовском и Молдавии в XV — первой половине XVI в.
Усиление крепостной зависимости обусловило обострение классовой борьбы на Украине, в Белоруссии, Литве и Молдавии. к ья|| В 1431 г. в Подолии у Бакоты на Днестре
и городские восстания крестьяне отказались выполнять повинности в пользу феодалов, изгнали своих панов и объявили себя свободными. Спустя пять лет вспыхнуло крестьянское восстание в Закарпатье, охватившее те земли Венгерского королевства, которые были населены украинцами, словаками, мадьярами (венграми). С перерывами оно продолжалось до 1447 г. В 1469 г. поднялись крестьяне Прикарпатья. Они собирались в вооруженные отряды, нападали на панов, поджигали усадьбы. Но это были местные восстания, разрозненные и неорганизованные, которые польские, литовские и венгерские феодалы легко подавляли.
Крупным народным движением в Прикарпатье и Покутье (Буковина) было антифеодальное восстание украинских и молдавских крестьян, во главе которого стоял Муха. Оно началось летом 1490 г. Девятитысячный отряд под предводительством Мухи овладел городами Снятином, Коломыей, прошел по горо¬
431


дам и селам Прикарпатья («русским землям») до Галича, яо у Рогатина был разбит войсками львовского кастеляна 1 Ходец- кого. Много повстанцев погибло при попытке перебраться через Днестр.
Через год выходец из Валахии Андрей Боруля вновь поднял крестьян и вторгся в Прикарпатье и Подолию. Он выдавал себя за родственника польского короля Казимира, который якобы незаконно захватил его владения. Осенью 1491 г. Андрей Боруля был разбит, но движение крестьян продолжалось еще в 1492 г. Предполагают, что Муха и Андрей Боруля — одно и то же лицо.
Во время восстания 1490—1492 гг. многие феодалы были убиты, а оставшиеся в живых спасались бегством, бросая имущество. Пострадало и местное купечество, что может служить свидетельством участия в крестьянском движении городской бедноты.
В 1514 г. в Венгрии вспыхнуло восстание венгерских, украинских, словацких и валашских крестьян, возглавленное Георгием Дожей. Дожа призывал уничтожить всех феодалов, ликвидировать феодальные повинности и формы зависимости, проповедовал равенство людей и народоправство. Откликнувшиеся на его призыв крестьяне разрозненными отрядами действовали по всей стране, а большое повстанческое войско, уничтожая на пути имения и замки и истребляя феодалов, шло на Будапешт. Но как и всегда в крестьянском движении, сказалась неорганизованность, разобщенность повстанцев, и восстание было разгромлено. Дожа был сожжен живым, а районы, охваченные волнением, залиты кровью замученных крестьян.
Поднималось на борьбу и городское население Украины. В 1536 г. жители Черкас изгнали из города старосту и его «служебников» и долго обороняли город от панских войск, а ка- невцы уничтожили гарнизон. Через пять лет волнение охватило Брацлав и Винницу.
Наступление феодалов на крестьян вызвало обострение классовых противоречий и в основных литовских землях. Крестьяне Жемайтии, оказывавшие упорное сопротивление введению повышенной денежной рейты, убивали княжеских и панских управителей. Так, в 1536 г. крестьянами Северной Жемайтии было убито более 200 княжеских тиунов и наместников.
В 1544—1545 гг. восстали крестьяне Аникштайской и Вилъ- комирской волостей в Аукштайтии, отказавшиеся сдать дякло. Во главе их стоял крестьянин Буйвид. Почти одновременно вспыхнуло восстание крестьян в Меркинской волости. Эти разрозненные волнения сравнительно легко подавлялись феодалами.
1 Кастелян — комендант крепости.
432


В XVI в. на Украине, в Белоруссии и Литве получило распространение реформационное движение з виде кальвинизма.
Для многих магнатов — Ходкевичей, Сапег, Реформационное Радзивиллов, Вишневецких, Огинских и
в Великом княжестве ДР* кальвинизм был лишь средством Литовском борьбы с могущественной католической
церковью и королевской властью. Целью этой борьбы было окончательное превращение магнатов в независимых государей — «кролевят», секуляризация части церковного имущества в пользу светских феодалов, лишение католического духовенства его прав и привилегий. За магнатами тянулась шляхта, в религиозной пестроте усматривавшая нечто соответствовавшее ее идеалу — «золотой вольности».
В народе более популярным было учение так называемых «чешских братьев», которые на словах проповедовали имущественное равенство и ликвидацию государства, хотя на деле были гораздо умереннее. В борьбе с католической церковью и королевской властью шляхта использовала учение «чешских братьев».
Однако это увлечение было недолговременным, и уже к середине XVI в. демократическая сущность учения «чешских братьев» оттолкнула их последователей из числа шляхты.
В Белоруссию из Западной Европы проник также анти- тринитаризм. Начало ему положили братья Социны. К социни- анству примкнули Петр из Гонёндза, Симон Будный, Василий Тяпинский. Социниане боролись против привилегий духовенства, оспаривали право церкви владеть имуществом, отрицали крещение и церковный брак. Ими был основан ряд типографий (в Несвиже, Заславле, Любече). Покровителями социниан были магнаты Ян Кишка и Олесницкие. Однако и социниане недолго пользовались успехом у феодалов. Их взгляды вели к признанию общности имущества, равенства людей и т. п., поэтому феодалы не только отказались от поддержки социниан, но и стали их преследовать.
Большое влияние на развитие общественно-политической мысли на Украине и в Белоруссии в XVI в. имели московские «еретики», вынужденные покинуть пределы России. В 1555 г. бежал в Белоруссию бывший игумен Троице-Сергиева монастыря Артемий, сосланный за свои идеи в Соловецкий монастырь. Артемий выступал против невежественного, реакционного духовенства, ратовал за распространение грамотности, просвещения, книг. Учение Артемия было популярным среди горожан.
Беглый холоп Феодосий Косой, в своем, самом радикальном из всех реформационных учений XVI в. в России, Белоруссии и на Украине, проповедовал равенство людей перед богом независимо от национальности и религиозных убеждений.  2828 История СССР, т. II
433


Ливонская война и Люблинская уния
Рост крепостнического гнета в Литве,
Белоруссии и на Украине
во второй половине XVI — первой половине XVII в.
В ходе Ливонской войны в 1562 г. русские войска вступили на территорию Белоруссии и дошли до Витебска, Орши, Шклова и Копыся. Целью России были разгром польско-литовских войск в Белоруссии, освобождение белорусских земель и охват Ливонии с юга. Непосредственной задачей похода было овладение Полоцком, многолюдным богатым городом, бывшим центром торговли с Ригой по Западной Двине. В ноябре 1562 г. русские войска выступили в поход и в январе 1563 г. уже стояли под стенами Полоцка. 15 февраля Полоцк сдался. В его освобождении большую роль сыграли сами полочане и окрестные крестьяне. По приказу Ивана Грозного воеводы должны были содержать город в «великом береженье», не допускать по отношению к по- лочанам никакого «насильства», взяточничества, уважать местные традиции.
Так началось освобождение Белоруссии. Отряд русских войск двинулся в глубь страны. Строились крепости, прикрывающие пути к Полоцку: Суша, Сокол, Красный, Туровля и др. В 1564 г. русские войска, не принявшие должных мер предосторожности, дотерпели поражение у Чашников на реке Улле, но наступательные действия польско-литовского войска были приостановлены, и Полоцк до 1579 г. оставался в руках России.
Война с Россией за Прибалтику и Белоруссию была очень тяжелой для Литовского государства. К тому же поражения Литвы в войне с Россией укрепили позиции польской шляхты, стремившейся к полному подчинению Литвы Польше. Желая добиться прав, которыми пользовалась шляхта польская, шляхта Литвы, Белоруссии и Украины поддерживала идею вечной государственной унии Польши и Литвы. Литовских же магнатов не устраивало полное слияние Литвы с Польшей, так как это угрожало им утратой господствующего положения в Великом княжестве Литовском. Второй Литовский статут (1566 г.), представлявший уступку шляхте со стороны магнатов Литвы, закрепил участие шляхты в деятельности сейма, в распоряжении которой оказалась его нижняя палата, но до «золотой шляхетской вольности», давно достигнутой в Польше, шляхте Литвы было еще далеко.
Неудачи в войне с Россией, нажим со стороны шляхты вынудили литовских магнатов согласиться на новые переговоры с Польшей об унии. Условия польских магнатов на сейме 1569 г. в Люблине, поддерживаемые шляхтой Великого княже¬
434


ства Литовского, оказались неприемлемыми для литовских магнатов, и они покинули Люблин. В ответ на это под давлением польских панов король Сигизмунд II издал указ о присоединении к Польше Подляшья (восточная часть современного Бело- стокского воеводства в Польше) и всей Правобережной Украины (воеводства Волынское, Киевское и Брацлавское). Литовские магнаты были вынуждены вернуться в Люблин и 1 июля 1569 г. подписали акт о слиянии Великого княжества Литовского и Королевства Польского в одно государство — Речь Поспо- литую. Однако каждое из объединявшихся государств сохраняло свое прежнее название и между ними проходила государственная граница. Потеря Великим княжеством Литовским украинских земель сильно его ослабила.
В Речи Посполитой, представлявшей собой шляхетскую республику, должен был избираться сообща феодалами Польши и Великого княжества Литовского единый глава государства — король. Едиными становились сейм и сенат, единой и внешняя политика. Несмотря на это, вопреки желаниям польских феодалов, у Великого княжества Литовского остались отдельные вооруженные силы, свои финансы, органы власти, законы. Третий Литовский статут (1588 г.) устанавливал, что государственным языком Великого княжества должен быть язык русский (белорусский) .
Литовские магнаты, отчасти поддержанные шляхтой, в конце XVI столетия пытались вести самостоятельную политику, однако силы Польши, присоединившей богатейшие районы Украины, настолько превосходили силы Великого княжества, что реально эти попытки дали очень мало. После Люблинской унии в Литве и Белоруссии чрезвычайно интенсивно происходил процесс полонизации литовских и белорусских феодалов.
Польское панство и католическая цер- Брестская уния. ковь стремились не только к захвату
гнета ^на%краинеаЛЬН°Г° материальных ценностей и богатств, соз-
и в Белоруссии даваемых трудом народов Украины и
Белоруссии, но и к полному порабощению и колонизации последних. Понятия «хлоп» и «схизматик» (православный) стали совпадать, точно так же как становились синонимами для украинцев и белорусов понятия «пан» и «лях».
Придерживаясь правила: «чья власть—-того и вера», магнаты и королевские власти, шляхта и руководимое римским папой католическое духовенство (в первую очередь иезуиты) пытались искоренить на Украине и в Белоруссии православную церковь или хотя бы подчинить ее католической. Чтобы легче поработить крестьян и мещан Украины и Белоруссии, православную украинскую и белорусскую шляхту и православное духовенство,
28* 435


следовало искоренить их веками освященные традиции, бы1, нравы, обычаи, их духовную культуру и религию, которая в те времена являлась главной формой идеологии. С этой целью и была проведена церковная уния.
С проектом унии выступил иезуит Петр Скарга. В своей книге «О единстве церкви», выпущенной в 1580 г., Скарга доказывал необходимость и целесообразность объединения церквей под верховной властью папы. Прибывшие в Литву и Белоруссию после Люблинской унии иезуиты распространились по Белоруссии и Украине из Вильнюса, где была основана иезуитская академия.
В 1595 г. сторонники унии православные епископы Потей и Терлецкий прибыли в Рим, где папа продиктовал им условия унии: православная церковь должна была подчиниться папе, принять католические догматы и преобразовать обряды. В 1596 г. в Бресте был созван собор высшего духовенства, магнатов, шляхты, представителей городов, как православных, так и католиков. Собор раскололся на два непримиримых лагеря: сторонников и противников унии. Король присоединился к униатам и объявил, что отныне законными являются только униатская церковь и представляющее ее духовенство.
В народе насаждение униатской церкви, проводницы польско-католического влияния, вызвало ожесточенное сопротивление.
Когда перед украинскими и белорусскими феодалами встала дилемма: сохранять свою веру, язык и обычаи отцов и дедов, но утратить права и привилегии или, наоборот, приобрести новые и расширить старые привилегии, укрепить свое положение в обществе, но отказаться от национального языка, культуры и стать поляком по языку и обычаям, католиком или униатом по вероисповеданию,— за редким исключением они выбирали последнее. Приняли католичество или унию (что было реже) князья Острожские, Слуцкие, Заславские, Збаражские, Вишневецкие, Сангушки, Чарторыйские, Пронские, Ружинские, Лу- комские, Соколинские, паны Ходкевичи, Гойские, Семашки, Калиновские, Кирдеи, Тышкевичи, Халецкие и др. К 30—40-м годам XVII в. православной оставалась лишь часть украинской и белорусской шляхты да очень немногочисленные магнатские фамилии.
В середине XVII в. католическое духовенство и венгерские королевские власти силой вводили унию и в Закарпатье.
Насильственное распространение католичества и унии в Белоруссии и на Украине преследовало еще одну далеко идущую цель — оторвать украинцев и белорусов от единоверного, братского русского народа. Панская Речь Посполитая боялась давней тяги «русских» (так называли тогда украинцев и белорусов)
436


к Москве. Однако эта тяга неуклонно росла, особенно на юге Украины, страдавшем от турецких набегов.
i В середине XVI в. значительно упрочи- азацкая ечь в в. лось положение казачества на юге Украины. В 70-х годах создаются казацкие отряды, находившиеся на службе польского короля. Так возникло реестровое казачество. Занесенные в списки («реестры») казаки получили пушки и знамена. Королевские власти намеревались использовать реестровых казаков не только как военную силу на пограничье, но и как полицейскую: реестровые должны были всех непокорных усмирять, ловить и уничтожать.
Наряду с этим возрастало число «низовцев» (казаков с низовьев Днепра), не подчинявшихся контролю правительства. Сечь жила, и силы ее крепли. Даже после разрушения татарами Сечи на Томаковке в 1593 г. через несколько месяцев казаки воздвигли новую Сечь, на этот раз на острове Ба- завлуке.
Сечь (от слова «засека») представляла собой систему соединенных башнями земляных валов с деревянными палисадами, окруженную рвом. В центре Сечи лежала площадь — майдан, где собиралась казацкая рада, решавшая все важнейшие дела «лыцарства». Вокруг майдана находились склады, пушкарня, канцелярия, кузницы, оружейные мастерские, пороховые «мельницы». Тут же располагались «курени» — сделанные из плетней и обмазанные глиной строения, покрытые камышом. Здесь жили казаки. Курени были вместе с тем и военными подразделениями (Каневский, Уманский, Корсунский, Донской, Переяславский, Полтавский, Батуринский и др.).
Южнее Базавлука, среди бесчисленных протоков, островов, густо поросших непролазным камышом, находилась Войсковая скарбница, стояли казацкие суда—«чайки», хранилась казна. Подступы к Сечи прикрывались пушками и самопалами, укрытыми в тайниках. Далеко на юг в степи протянулась казацкая «сторожа». На курганах находились вышки и караулили казаки, в любую минуту готовые поднять боевую тревогу.
В степях, по буеракам и балкам, на берегах рек располагались казацкие «зимовники» (зимние поселения), различные «уходы»: рыболовные, бортные и пр. Они принадлежали главным образом богатым казакам. Трудилась здесь запорожская «чернь», «нетягн», «стромахи». «CipoMa» составляли большинство запорожского «товариства».
Большинство «лыцарства» состояло из украинцев, но было немало белорусов, встречались также поляки, валахи, турки, евреи, цыгане и др. Особенно много было русских («москалей», «московитов»).
437


Все тяготы военной и сторожевой службы падали на «нетяг», казацкую «голоту». Богатые казаки нередко нанимали «cipo- мах» служить за себя, давая им оружие и коня. Другого выхода у «нетяги», одетого, как поется в казацкой думе, «епанчиной рогожевою», подпоясанного «поясиною хмельовою», подчас и не было. Но формально в Сечи все были равны. Сходившиеся на раду казаки выслушивали празднично одетого гетмана с булавой в руках, кланявшегося «товариству» на все четыре стороны, и решали дела. На раде выбирали и всю «старшину»: кошевого атамана, судью, писаря, есаулов. На куренных сходках выбирались куренные атаманы. На раде не раз происходила борьба между различными группами казачества. Позже возникла старшинская рада, которая захватила важнейшие должности общевойсковой рады.
«Товариство» было могучей военной силой, прочной организацией, доказавшей свою силу и на суше и на море.
В начале XVI в. казаки, в отместку за час- Борьба украинского тые и разорительные нападения турецко-
^Крымским* ханством татаРских захватчиков на Украину, совер- в XV! — начале XVII в. шали систематические сухопутные и морские походы против Крыма и турецких владений. Еще в 1523, 1527, 1528, 1545 и других годах казаки ходили на Очаков, но особенно активизируются их действия с середины XVI в.
С давних пор установилась неразрывная связь между донским и запорожским казачеством. Запорожцы и донцы предпринимали совместные походы. В Сечи было немало выходцев из России, а на Дону жили «черкасы» (украинцы) с Днепра. На Дону действовали знаменитый атаман украинец Михаил Чер- кашенин и его сын Даниил. В начале XVII в. запорожские казаки говорили, что переходы на Дон с Днепра и обратно «повелись у нас исстари». К запорожским казакам приезжали посольства русского правительства, привозившие деньги, селитру, оружие и «всякий запас».
оВ 1556 г. из Путивля против Крымского ханства двинулись войска Дмитрия Ивановича Ржевского вместе с путивльскими казаками. На реке Псел Ржевский построил суда и весной пошел на Днепр, где к нему присоединились казаки из Канева и Черкас во главе с Михаилом Черкашениным и Млынским. Ржевский ходил на Ислам-Кермен (в низовьях Днепра), на Очаков, где «острог взяли, турок и татар побили». Одновременно действовал Михаил Черкашенин с украинскими казаками.
Осенью 1575 г., в ответ на набег татар, запорожцы во главе с гетманом Богданом Ружинским совершили морской поход в Крым. Десанты запорожских казаков высадились в Евпатории и Кафе.
438


Из Крыма запорожцы отправились через Черное море в поход на малоазиатское побережье и захватили Трапезунд и Синоп. Из Синопа они повернули на запад и достигли окрестностей Константинополя, где взяли большую добычу, в том числе много пушек. На обратном пути запорожцы в устье Днепра овладели крепостью Аслан-городок (Ислам-Кермен), сделав подкоп под крепостную стену. При взрыве мины погибло несколько казаков. Был убит и гетман Богдан Ружинский. Это был первый поход казаков через Черное море.
С тех пор не раз у стен Константинополя и Синопа, Трапе- зунда и Варны, Кафы и Силистрии гремели казацкие пушки и самопалы, сверкали казацкие сабли. Запорожские «чайки» бороздили воды Черного и Азовского морей, доходили до устья Ри- она в Мегрелии. В этих походах прославились Петр Сагайдач- ный, Грицко Черный, Сулима.
Обычно казаки собирались в поход в середине лета, предварительно сосредоточив в Сечи все необходимое для похода по морю. В Перегноинской Сечи садились в «чайки», вмещавшие по 50—70 чел. и снабженные четырьмя—шестью Фальконетами (длинноствольными пушками небольшого калибра), и плыли вниз по Днепру. Каждый казак имел два ружья, саблю и продовольствие (сухари, тесто, вареное пшено).
За 36—40 часов казаки достигали берегов Анатолии. Взяв прибрежные города, они, не задерживаясь, плыли дальше. Попадавшиеся навстречу турецкие суда они бесстрашно брали на абордаж. Бывало, что при возвращении в Сечь в устье Днепра казаков поджидал турецкий флот. Тогда они входили в залив, расположенный в 3—4 милях к востоку от Очакова, где к морю примыкала глубокая балка, протянувшаяся по направлению к Днепру и во время прилива наполнявшаяся водой. Пристав здесь к берегу, казаки дня два-три артелью в 200—300 чел. волоком перетаскивали свои суда на Днепр.
Иногда казаки возвращались другим путем: проходили Керченским проливом в Донской лиман, поднимались вверх по Кал- миусу, волоком перебирались на реку Волчьи воды, а с нее — на Самару, впадающую в Днепр.
Казаки сражались с татарами и турками не только на море, но и на суше. В сентябре 1620 г. у деревни Цецоры (близ Ясс) огромное турецкое войско Искандер-паши наголову разбило польские войска под командованием гетмана Сигизмунда Жол- кевского. Опасаясь дальнейшего наступления турок, польские магнаты обратились к помощи казаков. В битве под Хотином (1621 г.) 40 тыс. казаков, возглавленных П. Сагайдач- ным, спасли польскую армию от разгрома. В результате поражения турецкий султан Осман II вынужден был заключить мир.
439


Запорожцы вмешивались в дела самого Крымского ханства. Так, в 1628 г. они во главе с Михаилом Дорошенко предприняли поход в Крым в помощь хану Шархан-Гирею, пытавшемуся ослабить вассальную зависимость Крыма от Турции. Казаки прошли с боями весь Крым, разбили под Бахчисараем войска турецкого ставленника Кантемира, осаждали Кафу и ушли только под давлением многочисленного турецкого войска.
Во всех европейских странах было известно о героической борьбе, которую вело казачество против турецко-татарско]! агрессии. Эта борьба вызывала сочувствие и одобрение пародов, находившихся под тяжелым турецким гнетом и не раз поднимавшихся на борьбу за свое освобождение.
в Сопротивление крестьян Великого кня-
Волочная номера 1ТГ 1
жества Литовского усилению эксплуатации заставило великокняжескую власть взяться за проведение земельной реформы, которая в литературе получила название «волочной померы». Ее сущность состояла в том, что правительственные агенты (мерники) измерили в государственных имениях обрабатываемую землю, нарезая ее на равные участки — волоки. Стандартная волока равнялась 21,3 га, но нередко были случаи, когда величина ее была несколько больше. Согласно «Уставе на волоки» (1557 г.) —положению, по которому проводилась реформа,— волоки должны были состоять из трех полос пашни применительно к трехпольной системе земледелия. Крестьянские усадьбы, ранее разбросанные в беспорядке, стягивались в поселения, располагавшиеся на средней полосе волоки.
Помера проводилась в середине XVI в. в Литве, Западной Белоруссии и отчасти на Волыни. Позже, в XVII в., реформу стали проводить в Центральной и Восточной Белоруссии.
Проводя обмер и описание земель, великокняжеские агенты присоединяли к государственным расположенные чересполосно или рядом земли шляхты и духовенства, которые в виде компенсации получали одинаковые по размерам участки на стороне. Однако этот обмен производился лишь в том случае, если владельцы имели права на землю. Поэтому помера сопровождалась массовой проверкой владельческих прав.
На волоки измерялись также земли государственных городов, не имевших магдебургского права.
В результате реформы крестьяне, рассматривавшие раньше свои участки как собственные, превратились в пользователей земли, владельцем же их сделался великий князь, причем, согласно § 29 «Уставы», и сам крестьянин со всем своим имуществом становился собственностью великого князя. Реформа повсеместно утвердила трехпольную систему земледелия и окончательно определила сословие землевладельцев. Собственника¬
440


ми земли могли быть только шляхтичи; те бояре (мелкое служилое население, занимавшее промежуточное положение между феодалами и крестьянством), земли которых делились на волоки, вместе с крестьянами потеряли право собственности на землю. После реформы собственниками земли и тем самым свободными от личной зависимости являлись только бояре-шляхта и горожане. В тех волостях, где были фольварки, крестьяне выполняли барщину, а где их не было, крестьяне стали оброчными, свободными от барщины, но крепостными. Крестьянин-волостя- нин мог принять и не принять волоку, перейти как безземельный человек в другое владение, получив же волоку, становился прикрепленным к ней.
До волочпой реформы одна часть крестьян платила чинш (оброк), а другая отбывала барщину. Это считалось государственными повинностями. Чиншевой землей крестьянин мог пользоваться свободно, мог ее взять и от нее отказаться. «Устава на волоки» объявляла всю крестьянскую землю собственностью господина и от всех крестьян, как барщинных, так и оброчных, требовала платить добавочный чинш. С его введением завершился процесс превращения государственных податей в феодальную земельную ренту. Волочная реформа была введена первоначально в великокняжеских волостях, но выгодность для Феодалов новой системы обложения крестьян была так очевидна, что уже во второй половине XVI в. почти все феодалы Литвы и Западной Белоруссии, за исключением мелкой шляхты, провели в своих имениях волочную померу и приняли основные ее положения.
«Устава на волоки» и Литовский статут 1588 г. разграничили сословия землевладельцев (привилегированных бояр или шляхты) и крепостных крестьян. Администратором и судьей крестьянина являлся то г землевладелец, на земле которого жил крестьянин.
В связи с высоким спросом на зерно и другие сельскохозяйственные продукты землевладельцы Великого княжества Литовского, в том числе великий князь, в конце XVI и начале XVII в. интенсивно создавали за счет крестьянских земель фольварки. В середине XVII в. уже трудно было найти крестьянскую семью, которая пользовалась бы полной волокой, принятой во время реформы. Преобладающая масса крестьяп имела по пол- волоки, а остальные — по 7з или даже по XU волоки. С быстрым ростом барской запашки росла потребность в барщине. «Устава на волоки» требовала двухдневной барщины с волоки в неделю, в середине XVII в. требовалось уже от шести дней и больше. В XVI в. барщину обязаны были нести с участка (волоки) независимо от состава семьи, в XVII в. ее выполняли все члены семьи. В Литве волостяне попали в такое положение, в каком
441


Расширение прав шляхты
были в XV и начале XVI в. кайминасы. Паробки, кайминасы и велдамасы работали на боярина, крестьяне же великокняжеских волостей, раньше платившие дань, теперь также работали на пашне.
По Литовскому статуту 1566 г. феодалы Литвы и Белоруссии были освобождены от уплаты сборов и пошлин на вывозимые ими продукты своих хозяйств, а также на товары для личного потребления, которые они привозили из-за границы. Торговые привилегии феодалов задерживали хозяйственный подъем в Великом княжестве Литовском. Кроме того, в городах с магдебургским правом шляхта, духовенство и зависимое от них население не платили налогов, не подлежали суду и не подчинялись городской администрации. Это тормозило развитие городов, ремесла и торговли и порождало острые социальные
противоречия и столкновения.
Выборный шляхетский суд не вполне удовлетворял шляхту, так как апелляционные жалобы разбирал сам великий князь совместно с панами-радой. Поэтому в 1581 г. был образован Главный трибунал, члены которого ежегодно избирались шляхтой. Трибунал рассматривал апелляционные жалобы на решения шляхетских судов.
Чтобы обеспечить себе поддержку литовских феодалов, король Сигизмунд III в 1588 г. утвердил новую (третью) редакцию Литовского статута, в которой еще полнее отразились привилегии феодалов Великого княжества Литовского.
Титульный лист Литовского статута 1588 г.
442


Общие классовые и политические интересы вызвали слия-
нив польской и литовской шляхты в единое господствующее сословие Речи Посполитой, противостоявшее крестьянам и горожанам.
Политическое значение шляхты росло также вследствие упадка власти великого князя, непрерывно закладывавшего свои ™®ния и уменьшавшего государственный земельный фонд. В 1607 г. часть феодалов подняла мятеж против короля Сигиз- мунда III, который для его подавления использовал взаимную вражду различных групп феодалов. Шляхетская «демократия» в XVII в. превратилась в политическую анархию как в Польше, так и в Великом княжестве Литовском.
С давних пор польских магнатов и шляхту манили бескрайные плодородные земли Украины. После Люблинской унии магнаты начали захватывать земли на юге Украины. Ружинские, Збаражские и Четвер- первой половине XVII в.ТИНСкие стали владельцами обширных земель в Брацлавском воеводстве. Вишневецкие владели всем Посульем, Калиновскому король пожаловал «пустынь Умань», а Замойскому — Сквиру.
О размерах владений магнатов можно судить по тому, что «Вишневеччина» в XVII столетии насчитывала 40 тыс. крестьянских и мещанских дворов, Конецпольскому только на Брац- лавщине принадлежало 170 местечек и городов и 740 сел, Ост- рожские имели 80 городов и местечек и 2760 сел. Земли, объявлявшиеся «пустыней», на самом деле были густо заселены. Здесь жили крестьяне и казаки, как «оседлые», так и «прихожие», мещане, «земяне» — землевладельцы, владевшие «селищами», пасеками и пр. Кончились времена, когда на юге, па пограничье со степью крестьянам даже панских имений жилось легче, чем на севере. Кончились времена «хлопской свободы». Начиналось наступление панства.
Непрерывное возрастание импорта привело к резким переменам в быту магнатов и шляхты. Все доморощенное, получаемое в своем хозяйстве, перестало их удовлетворять. Бережливость считалась постыдной, культивировались роскошь и мотовство. Вместо старинных настоек, меда и пива на столах появились венгерские, испанские, итальянские и рейнские вина. Стародедовские домотканые сукна и полотно заменили тонкие привозные ткани. В горницах стояли привозная мебель, зеркала, дорогая посуда. За алчность панства, за безудержную страсть к роскоши и развлечениям должен был расплачиваться прежде всего крестьянин Украины и Белоруссии и самой Польши.
Повсеместно усиливалась феодальная эксплуатация крестьян. Основной ее формой стала отработочная рента. Рост барщи-
Усиление крепостничества на Украине и в Белоруссии в конце XVI —
443


ны сочетался с развитием натурального («дзякло», «мезлево») и денежного оброков. Крестьяне несли своим панам яйца, кур, гусей, грибы, пряжу, везли овес, пшеницу, рожь, гнали скот, но оброк натурой все чаще заменялся денежным. Волочная номера обязала выполнять барщину и малоимущее сельское население (огородников, подсуседков и др.). Крестьянство нищало.
Хорошо знавший Украину середины XVII в. французский военный инженер де Боплан писал, что в Приднепровье крестьяне чрезвычайно бедны и бесправны, зато «велики привилегии польского дворянства, которое живет словно в раю».
Чудовищный произвол панов вызывал нередко осуждение даже со стороны части польских шляхтичей и католического духовенства, опасавшихся взрыва народного гнева. Иезуит Петр Скарга писал: «Нет государства, где бы подданные и земледельцы были так угнетены, как у нас под беспредельною властью шляхты». Скарге вторил другой современник, поляк Симон Ста- ровольский, говоривший: «Азиатские деспоты во всю жизнь не замучат столько людей, сколько их замучат каждый год в свободной Речи Посполитой».
Украинское и белорусское мещанство также оказалось в тяжелом положении. Оно вытеснялось из ремесла и торговли и было вынуждено переходить к земледелию, причем повинности мещан-земледельцев непрерывно возрастали, что сближало их с крепостными крестьянами.
Панство боролось с казаками, усматривая в них враждебную силу. Речь Посполитая признавала казацкие права только за немногочисленной прослойкой реестровых. Большинство казаков превращалось в «хлопов» или мещан либо уходило в степи, в Запорожье, в вольную Сечь и в значительном количестве в Россию, где селилось в пограничных местностях и отбывало воинскую службу, пользуясь в связи с этим рядом привилегий.
Так возрастал классовый гнет, который в условиях ттанско- католической Речи Посполитой все больше переплетался с гнетом национальным и религиозным.
7
Крестьянско-казацкие восстания
Наступление польских феодалов на Украину, усиление феодальных повинностей, агрессивные действия польских властей п
_ католического духовенства обусловили
Восстание ^ „
Криштофа Косинского обострение классовой и национально-освободительной борьбы. В нараставшем движении против классового и национального гнета все большую роль играли казаки. В 1586 г. несколько сот казаков и «хлопов» во главе с Лукьяном Чернинским действовали против панов на
444


Уманщине. В 1590 г. казаки Матюши и Голого нападали на владения магнатов и шляхты в районе Могилева, Быхова, Минска. Они взяли Быхов и уничтожили панов, ростовщиков арендаторов. ’ ^
Первым крупным казацко-крестьянским движением на Украине было восстание 1591 —1593 гг., возглавлявшееся казацким гетманом Криштофом Косинским, мелким «русским» (украинским) шляхтичем. В конце декабря 1591 г. запорожские и реестровые казаки овладели Белой Церковью, захватив много пушек, боевых припасов и панского имущества. Архив бело- церковского старосты князя Януша Острожского, содержавший документы о пожаловании панам земель на Белоцерковщине. восставшие сожгли. К казакам присоединились крестьяне и мещане, и вскоре восстание охватило все Киевское Приднепровье. В Триполье и Переяслав вступили казацкие отряды.
Летом 1592 г. казаки осаждали Киевский замок, бомбардируя его из пушек, захваченных у противника. К началу 1593 г. запорожцы и примкнувшие к ним реестровые казаки захватили «немало замков, мест и сел украинских» на территории Волынского и Брацлавского воеводств. Казацкий «рух» (движение) стал принимать столь грозный характер, что панам пришлось действовать быстро и решительно. Их войско во главе с князем Константином Острожским двинулось к лагерю повстанцев. Наступил самый холодный на Украине месяц — февраль. Восставшие испытывали большой недостаток в продовольствии и страдали от холода. Промерзшая земля не давала возможности казакам возвести укрепления и вырыть окопы. Кроме того, панское войско численно превосходило казаков. 2 февраля 1593 г. у местечка Пятки на Волыни началась битва, продолжавшаяся несколько дней. Обе стороны понесли большие потери и были вынуждены вступить в переговоры. Косинский ушел в Сечь.
Видя, что казакам трудно бороться с могущественным панством Речи Посполитой, Криштоф Косинский обратился за помощью к России. Русское правительство не могло полностью пойти навстречу казакам — страна еще не оправилась от тягот Ливонской войны, на севере шла война со Швецией. Но все же Москва послала в Сечь сукно и деньги. От царя Федора Ивановича была отправлена грамота, в которой гетману Криштофу Косинскому и другим атаманам украинских казаков предлагалось вместе с донскими казаками воевать против татар. Однако казаки продолжали борьбу с польской шляхтой.
Летом 1593 г. 2 тыс. казаков выступили в поход на север. Вел их Криштоф Косинский. Вскоре казаки подошли к Черкасам. Черкасский староста Вишневецкий сумел уговорить казаков начать переговоры. Явившийся в Черкасы для переговоров Косинский был предательски убит. Казаки еще долго стояли под
445


Восстание
Северина Наливайно
Черкасами, а осенью 1593 г. двинулись на Киев. Но взять город не удалось, пришлось уходить «на Низ».
Историческое значение этого восстания заключается в том, что оно впервые показало панам, на что способно казачество в своей борьбе против угнетателей.
Подавив восстание Криштофа Косинского, панство Украины полагало, что с мятежными «хлопами» раз навсегда покончено.
Но не так думал сотник надворных казаков князя Константина Острожского Северин Наливайко, глубоко веривший в силы народа. Наливайко родился в Подолии в семье скорняка. В детстве он потерял отца, забитого насмерть слугами пана Калиновского. Еще юношей Северин ушел в Сечь, где приобрел боевой опыт, затем перебрался в Острог. Умный, смелый, настойчивый, хорошо знавший военное дело, Наливайко пользовался большим авторитетом у надворных казаков.
В июле 1594 г. в Сечь прибыли казаки — посланцы Наливайко. Они предложили запорожцам выступить вместе с ними против панства и освободить Украину. Сечь решила поддержать Наливайко. Во главе отряда запорожцев, двинувшегося на соединение с Наливайко, стал Григорий Лобода. Восставшие овладели Брацлавом, Баром, Винницей. Всюду полыхали панские замки и фольварки; стремительно бросая все, спасалась бегством шляхта. Крестьяне и горожане брались за оружие. Мощное движение масс придало особую силу восстанию Наливайко. Повстанцы «помышляли о Кракове..., об уничтожении, искоренении шляхетского сословия»,— так писал о восстании Наливайко гетман Станислав Жолкевский.
Весной 1595 г. восстание перебросилось в Поднепровье и на Волынь. Здесь действовали Наливайко, Григорий Лобода и Матвей Шаула. Путь Наливайко был не легок. Обозы тонули в грязи, не хватало продовольствия. Но казаки, присоединяя к себе других повстанцев, шли через Волынь в Полесье, в Белоруссию. Взяв Слуцк и Бобруйск, они в ноябре 1595 г. подошли к Могилеву. Наливайко предложил запершимся в городе панам сдаться, но получил отказ. Жители Могилева пришли на помощь казакам, и город был взят. Панов, шляхту, богатых горожан перебили, имущество поделили, а городской архив сожгли.
Ушедшие в Поднепровье отряды Лободы и Шаулы овладели Каневом и Черкасами и на короткое время Киевом. Отсюда Шаула двинулся на соединение с Наливайко и занял Пропойск. «Вся Украина показачилась»,— писал Жолкевский канцлеру Яну Замойскому. Поднялась и Белоруссия.
Суровая зима и голод в войске Наливайко делали свое де- л0 _ его отряды таяли. В Минске князь Радзивилл накапливал силы для удара с севера. Выступили на борьбу с казаками войска Жолкевского, Ходкевича, Ружинского и других магнатов.
446


Опасаясь ловушки, Наливайко в декабре 1595 г. ушел из Могилева и повернул на юг, где думал соединиться с Лободой, стоявшим в Белой Церкви. Сюда же шел отряд Шаулы.
3 	апреля 1596 г. недалеко от Белой Церкви Жолкевский навязал казакам бой. Панское войско превосходило их численностью и располагало многочисленной артиллерией. Казаки понесли большие потери. Наливайко был ранен. Ночью казаки отошли. С ними вместе на восток, в Заднепровье, тянулись многочисленные возы с семьями, ранеными, имуществом.
Вскоре 10-тысячный отряд Наливайко вошел в Переяслав. На собранной в Переяславе раде решался вопрос — что делать? Большинство настаивало на переходе русского рубежа и переселении в Россию. Двинулись на восток. До границы России оставалась сотня верст, но достичь ее не удалось: на берегу Сулы, близ урочища Солоницы, Жолкевский настиг казаков.
На холме у берега реки казаки заложили табор. Войско Жод- кевского было чуть ли не в два раза многочисленнее повстанцев и имело много пушек. Началась осада. Казаки отбивали атаки поляков, сами совершали смелые вылазки, но положенпе осажденных было очень тяжелым. Стояла жара. Воды не хватало. На исходе были продовольствие и фураж. Сильная скученность и голод порождали болезни. Часть старшины во главе с Лободой вступила в тайные переговоры с Жолкевским. Измена была открыта, и Лобода убит. Но сторонники Лободы ночью 7 июня схватили Наливайко и Шаулу и выдали панам. Некоторые из руководителей восстания были казнены тут же, а Наливайко привезли в Варшаву и после пыток предали мучительной казни.
Восстание 1594—1596 гг. было первым мощным антифеодальным и национально-освободительным движением народных масс Украины и Белоруссии, возглавленных казаками, против польского панства. В ходе этого восстания еще яснее наметилась все усиливавшаяся тяга к России, которая привела впоследствии к воссоединению Украины с Россией.
„ Своеобразной формой классовой борьбы на
Движение опришков уКраине было движение опришков, охватившее Прикарпатье, Закарпатье и Буковину. Оно началось в середине XVI в. Условия в Прикарпатье были иные, чем на равнине. Рядом тянулись высокие, поросшие дремучими лесами Карпатские горы с ущельями, пещерами, где можно было легко укрыться. Еще дальше простиралась граница с «Угор- щиной» (Венгрией), с Молдавией, населенными тем же украинским людом, подвластным венгерским и молдавским феодалам.
Убежав в горы, крестьянин мог совершать нападения на ненавистных панов, мстить им за «кривды», побои и грабежи. Если польские власти начинали наступление, нетрудно было уйти в Закарпатье, для того чтобы вернуться домой и вместе
447


с «побратимами» из «Угорщины» жечь панские усадьбы, убивать шляхтичей и арендаторов.
Впервые опришки упоминаются в источниках под 1550 годом. Неоднократному нападению местных и закарпатских крестьян подвергалась деревня Новотанец (в 20 км от польско- венгерской границы), принадлежавшая пану Стану. Крестьяне Сенька Ревт, Иван Греч, Иван Хрыск и др. вместе с крестьянами из Закарпатья (всего около 30 чел.) захватили панское имущество, сожгли поташни, увели коней. В 1595 г. группа хорошо вооруженных крестьян из разных деревень разграбила имение пана Рамульта и убила его самого. Их предводитель Хома ушел от преследователей в Закарпатье. В 1629—1630 гг. опришки во главе с «хлопом» Лапшуном трижды нападали на пана Турского. Им помогали крестьяне Турского и «хлопы» из соседних сел. Угнав скот, опришки ушли в Венгрию. Лапшун со своими «побратимами» напали на имение пана Дембицкого, где сидели в заключении опришки, освободили их и убили двух шляхтичей и двух слуг. В конце 30-х — начале 40-х годов XVII в. выступления опришков особенно участились. В отдельных районах Прикарпатья и Закарпатья целые села (например, Русское, Поляны, Вискол, Печенежин) уходили в опришки.
Для борьбы с хорошо вооруженными опришками создавались особые воинские отряды. Пойманных жестоко пытали, казнили, но опришки продолжали героическую борьбу с панами. Они действовали небольшими высокодисциплинированными отрядами. Строго соблюдалась конспирация. «Ватажек» (атаман) пользовался огромным авторитетом. За измену наказывали смертью. Опришки были храбры, стойки, выносливы, беспощадны к врагам. Они всегда охотно приходили на помощь бедному, угнетенному люду, так как сами познали всю горечь бедности и унижения. Их слабость состояла в разрозненности выступлений, малочисленности отрядов, узости целей борьбы. Их сила — в непрерывности движения, в постоянной связи с выступавшим против феодалов угнетенным крестьянством.
В первой четверти XVII в. во всей Белоруссии и Украине шло брожение, выливавшееся то здесь, то там в восстания. «Показаченье» охватило юг и восток Украины. Сейм 1611 г. вынужден был признать, что «украинское своеволие все больше возрастает». В июне 1606 г. вспыхнуло восстание ремесленников Могилева, возглавленное Стахором Митковичем. Восставшие избрали новую раду, в которую вошли Стахор Миткович, коваль Петр, оружейник Микита, портной Харапон, калачник Мацко, гончар Михайло, чеботарь Сазон и другие. Только через четыре года королевские войска подавили восстание.
Освободительное движение на Украине и в Белоруссии в начале XVII в.
448


В ноябре 1623 г. поднялись на борьбу мещане Витебска. Поводом послужили насилия, грабеж и издевательства полоцкого униатского архиепископа Иосафата Кунцевича. Витебские мещане убили Кунцевича и его приспешников. Королевские власти огнем и мечом «покорили» Витебск.
Наиболее дальновидные государственные деятели Польши понимали, что только силой бороться со «своевольством» невозможно. Поэтому они стали придерживаться системы «разделяй и властвуй». А для этого нужно было опереться на казацкую старшину, сделав ее проводником своего влияния на Украину. Среди старшины, православных шляхтичей нашлись люди, считавшие, что можно добиться уступок от польского правительства мирным путем. Среди них особенно выделялся гетман реестровых казаков Петр Сагайдачный. Украинский шляхтич из Самбора (Галиция), воспитанник знаменитой Острожской школы, Сагайдачный был искусным полководцем и крупным политическим деятелем. Один из организаторов черноморских походов казаков в Крым и Турцию, противник унии, он записался в Киевское братство «со всем войском запорожским», что имело огромное значение для борьбы братств против денационализации украинского народа. Сторонник воссоединения Украины с Россией, Сагайдачный в то же время «всегда в миру с панами жил, зато козакам (реестровым.— Ред.) и хорошо было, только поспольство (простой народ.— Ред.) очень терпело». Сагайдачный и окружавшая его реестровая старшина сумели нейтрализовать враждебную панам и стремившуюся к вооруженной борьбе с ними «казацкую чернь» и в 1617 г. заключили соглашение с коронным гетманом Жолкевским о зачислении в реестр 1000 казаков, за которыми признавались казацкие права. Через два года реестр был увеличен втрое. Все остальные казаки должны были возвращаться к панам «до плуга». «Своевольникам» грозила смертная казнь. Реестровые казаки обязывались бороться со «своевольными» и следить за Сечью.
Соглашательская политика не приносила реального облегчения широким народным массам. Они могли добиться своего освобождения только в упорной борьбе.
В сражении под Хотином Речь Поспо- Крестьянско-казацкие литую от турецкого ятагана (кривой
в °20—зо^хН го да*3 Х*у 11 в. сабли) спасли казаки, но польские магнаты больше, чем ятагана, боялись казацкой сабли. Они пытались сократить число реестровых казаков, вернуть «выписчиков» их господам, сократить жалованье реестровым, изолировать их от запорожцев и прекратить доступ в Сечь. На стороне казачества была сила. Его численность непрерывно возрастала за счет крестьян и ремесленников. Вся Украина и Белоруссия поддерживали казачество.  2929 История СССР, т. II
449


В 1625 г. восстали крестьяне сел Горожаны и Ричихов на Львовщине. На Правобережье действовали крестьянско-казацкие «загоны» (отряды) Жилинского и Дежуринского. Вспыхивали восстания литовских крестьян. В 30-х годах они охватили Барчяйскую, Пукштонскую и Варейскую волости. Крестьяне уходили в леса, создавая свои «разбойные отряды». Хоть движение литовских крестьян и не было непосредственно связано с казачеством, оно свидетельствовало об усилении классовой борьбы в Речи Посполитой.
Бежавшие от панов крестьяне и казаки переселялись на русские земли, лежавшие на левом берегу Днепра и по Северному Донцу. Так, в 1589 г. перешел на Донец отряд казаков во главе с Матвеем Федоровым. Большую часть населения Царево-Бори- сова составляли украинцы. В 1620 г. Сагайдачный послал в Москву представителей, заявивших в Посольском приказе, что казаки «всеми головами своими хотят служить его царскому величеству». В 1621 г. хорошо информированный путивльский воевода доносил в Москву, что казаки готовятся освободить от поляков все Северное Левобережье и Киев и присоединить их к России. Спустя год епископ Исайя Копинский обратился к царю с просьбой о покровительстве. В 1625 г. митрополит Иов Борецкий вступил в переговоры с Москвой о воссоединении Украины с Россией.
«Показачившаяся» и потянувшаяся к России Украина была вдвойне опасной для панской Речи Посполитой. К осени 1625 г. на Украину было стянуто многочисленное коронное войско и войска магнатов Украины. Паны бросили на Украину силы, не меньшие, чем те, что сражались против Турции. В свою очередь под селом Таборище, на правом берегу Днепра, у местечка Крылова собралось до 20 тыс. запорожцев, реестровых, «выписчи- ков» и донских казаков. 25 октября начался бой. Казаки отбили все атаки поляков, но ночью решили отойти к Курукову озеру. Они заманили панов в трясину и нанесли им большой урон ружейным огнем. Коронный гетман Конецпольский вынужден был вступить в переговоры с казаками.
По заключенному договору реестр увеличивался до 6 тыс, чел. Было резко повышено жалованье старшине. При этом реестровые казаки должны были не допускать «своеволия и неповиновения», держать «залогу» против запорожцев численностью не менее 1000 чел. и изолировать Запорожье or Украины. В реестр стали записывать только «лутчих людей». До 40 тыс. чел., вчера еще считавшихся казаками, сегодня становились «выписчиками» и должны были возвращаться к панам.
От «кривды несносной» бежали в Сечь тысячи хлопов, мещан и даже реестровых казаков, страдавших от «утеснения» панов. Во главе сечевого казачества стал умный и энергичный гетман
450


Тарас Федорович («Трясило»). В марте 1630 г. казаки выступили из Сечи. Вспыхнуло восстание, к которому присоединились реестровые казаки. Черкасы, Корсунь, Канев, Переяслав были освобождены от панов. Конецпольский выслал против восставших Станислава Лаща, отличавшегося исключительной жестокостью. Даже в прославившейся своей шляхетской анархией и беззаконием Речи Посполитой он был осужден за уголовные преступления 236 раз на лишение прав и 37 раз — на изгнание из страны. Лащ шел, оставляя за собой пожарища, обагренные кровью. Смерть ожидала каждого, «был бы только русак». Доминиканские монахи благословили меч Конецпольского, дабы « Русь.. .выкоренити ».
В мае—июне 1630 г. развернулись военные действия под Пе- реяславом. Обе стороны несли потери, но жертв было больше у Конецпольского. Погибло много знатных панов и шляхтичей. Майской ночью во время вылазки казаков была изрублена отборная рота, состоявшая из знатных шляхтичей.
Потеряв более 10 тыс. чел., польское войско оказалось на грани катастрофы, от которой его спасла предательская деятельность реестровой старшины, пошедшей на соглашение с панами. Тарас Федорович с 10 тыс. казаков ушел в Сечь.
Панство усилило наступление на Украину. Оно действовало не только огнем и мечом, но пыталось укрепить свои позиции и путем уступок, которые затем постепенно сводили на нет. Издав в 1633 г. «Статьи для успокоения русского народа» и признав de jure православную церковь, паны назначили киевским митрополитом Петра Могилу, сторонника соглашения с польским правительством. На казачество обрушились репрессии. Строго проверяли реестр, запрещали всякую связь между «волостью» и Сечью. Летом 1635 г. польское правительство на высоком правом берегу Днепра, у порога возвело крепость Кодак. Кодак должен был отгородить «волость» от Сечи, но поток беглых в Сечь непрерывно возрастал. Крестьяне и казаки волновались. В августе 1635 г. гетман нереестровых казаков Иван Сулима штурмом взял Кодак. Только в результате предательства и гибели Сулимы Кодак вновь попал в руки панов.
Летом 1637 г. восстали нереестровые казаки, возглавленные Павлом Бутом (Лавлюком). Казацкие полки Карпа Скидана и Семена Быховца действовали от Запорожья до Переяслава. Паны свирепствовали. Николай и Степан Потоцкие, Станислав Лащ заливали кровью Украину. Горели села и хутора, вдоль дорог на многие версты тянулись виселицы.
13 февраля 1638 г. сейм принял «Ординацию Войска реестрового Запорожского». Ординация лишала казаков суда и выборной старшины. Во главе реестрового казачества были поставлены комиссар, есаулы и полковники, назначенные поль-
29* 451


сними гетманами из числа шляхтичей. Казаки имели право селиться только на юге, в нограничье, и только здесь они могли приобретать собственность. Им запрещалась связь с мещанами и запорожцами, реестр устанавливался в 6 тыс. чел. и т. п.
Ответом на Ординацию было новое восстание. Во главе восставших стояли Яцко Острянин и Карп Скидан. Весной 1638 г. Острянин выступил из Запорожья. Во второй половине марта казацко-крестьянские отряды заняли Кременчуг, Хорол, Омель- ник, Голтву, в мае разбили коронное войско Станислава Потоцкого и реестровых казаков Ильяша Караимовича.
Паны не оставались пассивными. С большим войском шел на Острянина Иеремия Вишневецкий. В июне после тяжелых боев с коронным войском под Жолнином Острянин с частью казаков перешел русскую границу и обосновался на Чугуевском городище. Оставшиеся в таборе у Жолнина казаки выбрали гетманом Дмитра Гуню. Казаки упорно оборонялись. Узнав о поражении шедшего к нему на помощь Скидана, в ночь на 12 июня Гуня вывел казаков к Днепру, где они выстроили прочные полевые укрепления. Взять казацкий табор паны не могли. Они мстили старикам и детям, женам и сестрам казаков, мирным селянам и мещанам. Дмитро Гуня писал Потоцкому, призывая его вести войну с войском запорожским и оставить «в покое бедных невинных и угнетенных людей, которых голоса и безвинно пролитая кровь взывают к богу о мщении».
Но то, что было не под силу шляхетскому войску, сделал голод: 28 июня казаки сдались. Сам Гуня с частью запорожцев ушел на Дон. Залитая слезами и кровью Украина вновь оказалась во власти бесчинствовавшего, разъяренного упорством «хлопов» панства. Реестровое казачество признало Ординацию и направило к королю свое посольство. Но «показачившийся хлоп», взявшийся за оружие коваль или бондарь, казак-«вы- писчик», нереестровый казак не собирались складывать оружие.
В Россию переходили тысячи казаков с семьями. Они пробирались в Путивль и Рыльск, Севск и Белгород. Украинские переселенцы шли непрерывно, кто с ружьем, а кто с простой рогатиной, кто с имуществом, скотом и лошадьми, кто «наго и пешо». Крестьяне, мещане, казаки, духовенство, мелкая православная шляхта шли отрядами в тысячу и сотни человек, приходили и в одиночку. Шли из Батурина и Миргорода, Белой Церкви и Черкас, Корсуня и Нежина. Переселенцы получали «жалованье» за выход на поселение и на «дворовое строение» деньгами и хлебом. Их наделяли землей по нормам русских городовых казаков, выдавали огнестрельное оружие. Ремесленники продолжали и в России заниматься своим делом. Украинских переселенцев в те годы можно было встретить чуть ли не повсюду в России, но большая их часть обосновалась на террито¬
452


рии, пограничной с «диким полем», и с течением времени полу- чившей название «Слободская Украина». Польша требовала их возвращения. Русское правительство категорически отказывало. Много украинских казаков ушло к своим старым товарищам по оружию — донским казакам.
Но если с ушедшими в Россию польское правительство ничего поделать не могло, то на Украине оно торжествовало. В 1639 г. был построен новый Кодак — оплот шляхетского могущества в Южном Приднепровье. Новая крепость была в три раза больше старой. Гетман Станислав Конецпольский заявил, что Кодак неприступен. Все согласились. Но диссонансом прозвучали слова: «Рукой сделанное, рукой разрушается». Эти слова произнес Чигиринский сотник, бывший войсковой писарь реестрового казачества — Богдан Зиновий Хмельницкий.
„ Десятилетие, отделяющее разгром вос-
накануне" елоруссия стания Острянина, Гуни, Скидана от освободительной войны начала освободительной войны, возглав¬
ленной Богданом Хмельницким, польские паны и их историографы назвали «золотым покоем». Но канун освободительной войны не был затишьем перед бурей.
В 1638-1648 гг. борьба крестьян против феодального гнета продолжалась. Бегство крестьян принимало угрожающие для панства размеры. Бежали от одного пана к другому, привлекаемые его посулами и льготами во вновь «осаживаемых» слободах. Вольных земель на «волости» уже почти не осталось. Одиночками, десятками, сотнями уходили дальше на юг, в степь, к Запорожью. Крестьяне рубили панские леса, захватывали пашни шляхтичей, уводили скот, захватывали хлеб, поджигали усадьбы, убивали панов. Сведения о таких «наездах» крестьян на панские владения в 40-х годах поступали отовсюду.
В 1640 г. в местечке Корыстышеве в Киевском воеводстве «мещане ипоспольство», главным образом ремесленники, избивали шляхтичей и их слуг. Через три года «своевольство» охватило крестьян Луцкого повета. В 1646 г. мещане города Снятина вместе с окрестными крестьянами ушли к границам Молдавии и оттуда послали грамоту королю Владиславу, требуя возвращения им прежних «вольностей». В противном случае они грозили уйти в Молдавию. Король уступил, но верхушка повстанцев пошла на соглашение с ним и подписала унию 1649 г.
В Карпатах не прекращалось движение опришков. В городах продолжалась борьба против униатства. В 1639—1646 гг. происходили волнения мещан в Сокале, в 1641—1645 гг.— в Белзе.
Неспокойно было в 30—40-е годы в Белоруссии. Когда во время русско-польской войны в 1633 г. русские войска шли на Полоцк, его жители отказались укреплять замок и переселиться в него. В том же году в Дрогичине поднялось восстание мещан.
453


Несколько лет подряд выступали против униатской церкви и членов магистрата — униатов — жители Минска. В ноябре 1647 г. в ответ на запрещение цеху православных сапожников открыть свои лавки и попытку учинить над ними суд в Минске вспыхнуло восстание.
Весь «народ русский» Речи Посполитой, вся Украина и Белоруссия вели то открытую, то скрытую борьбу с панским польско-католическим гнетом в течение всего того периода, который незаслуженно назвали «золотым покоем».
8
Молдавия во второй половине XVI— первой половине XVII в.
Молдавия
под турецким игом
В 1574 г. в пределы Молдавии вторглась 150-тысячная турецкотатарская армия, которая предала страну огню и мечу.
Покорив Валахию и утвердившись окончательно в Молдавии, турки подвергли эти земли неслыханному разграблению и превратили их в объект постоянной эксплуатации, собирая с них тяжелую и все возраставшую дань. При господаре Стефанице Рареше (1551—1552 гг.) дань была увеличена на 5 тыс. золотых, во времена Иоана Воды Лютого (1572—1574 гг.) она достигла 40 тыс. золотых, а его преемник господарь Петр Хромой (1574—1579, 1582—1591 гг.) утроил дань, доведя ее до 120 тыс. золотых.
Ненасытную жадность турецкого правительства правдиво и образно описал молдавский летописец XVII столетия Григорий Уреке, сравнивший Оттоманскую Порту «с бездонной бочкой, которую, сколько в нее воды ни лей, никогда не наполнишь».
Социальный и национальный гнет тяжелым бременем ложился на плечи крестьян. За счет их эксплуатации жили как местные, так и иноземные феодалы.
Молдавские господари, верные слуги султанской Турции, заинтересованные только в личной наживе и сохранении за собой любой ценой престола, были послушными исполнителями воли Оттоманской Порты. Тот, кто платил султану и его приближенным больше, тот и назначался господарем. Все господари в этом отношении, как писал молдавский летописец XVI столетия Азарий, были похожи друг на друга.
Во второй половине XVI столетия возобно- Борьба вилась борьба молдавского народа за на¬
циональное освобождение. В 70-х годах господарь Иоан Вода отказался удовлетворить требование Порты об уплате удвоенной дани и стал готовиться к отпору туркам. Он попытался получить помощь у
молдавского народа против турецкого ига
454


Польши и Трансильвании, но неудачно. На призыв Молдавии откликнулись лишь запорожские казаки. Казацко-молдавское войско добилось сначала крупного успеха. Весной 1574 г. посланная против Молдавии турецкая армия потерпела поражение. Молдавские и казацкие отряды заняли столицу Валахии Бухарест, осадили крепости Браилу и Бендеры. Тогда Порта направила против Молдавии новое 150-тысячное войско. На этот раз молдавские бояре, ранее поддерживавшие Иоана Воду, в решительную минуту перешли на сторону нового претендента на молдавский престол — Петра Хромого. В сражении при Облу- чице, несмотря на явное превосходство в силах, туркам не удалось уничтожить молдавско-казацкое войско. Оно отошло в укрепленный лагерь в Рошканы. Однако после долгой осады лагерь был вынужден сдаться. Все его защитники были истреблены.
Но борьба не прекращалась. Теперь она была направлена против турецкого ставленника Петра Хромого. Против него восстали средние слои и низы города. Молдаване снова обратились за помощью к запорожцам. Запорожский гетман направил войско во главе с Подковой. Соединившись со служилыми полками, казаки одержали победу под Яссами (1577 г.). Петр Хромой бежал. Но вскоре в Молдавию пришло турецкое войско, и Подкова должен был перейти в Подолию. Здесь он был окружен. Поляки захватили Подкову и казнили его.
Большую роль в ослаблении турецкого гнета играли и другие походы казаков в Молдавию. В 1593 г. гетман Лобода, а в 1594 г. Наливайко нанесли ряд ударов по турецким крепостям. В следующем году Наливайко и Лобода совершили совместный успешный поход. Но после того как казаки ушли из Молдавии, турки приступили к укреплению старых крепостей и сооружению новых. В это время построен Измаил.
В начале XVII в. Молдавия стала объектом борьбы между Польшей и Турцией. Это привело к еще большему разорению.
В XVI и в первой половине XVII в. в Молдавии существовали два основных исторически сложившихся разряда крестьян. Во-первых, лично свободные, но сословно-неполноправные крестьяне-общинники — резеши, зависимые непосредственно от Молдавского феодального государства. Резеши жили на земле, которую они считали своей, и распоряжались ею (за исключением находившихся в распоряжении общины лесов, лугов и других угодий) по собственному усмотрению вплоть до отчуждения путем заклада, дарения или продажи. По своему экономит ческому и правовому положению молдавские резеши в основном приближались к русским черносошным крестьянам. Во-вторых, крепостные, лично зависимые частновладельческие крестьяне,
Рост
крепостничества
455


люди, вырванные в процессе феодализации из общины, жившие на земле светских и духовных феодалов-землевладельцев. Крестьяне этой категории именуются в исторических источниках того времени соседями-вечинами, т. е. крепостными. В феодальных хозяйствах Молдавии наряду с крестьянским трудом применялся и труд холопов.
Таким образом, важнейшим результатом социально-экономического развития Молдавии было обезземеливание резешей и образование сословия крепостных крестьян — соседей-вечин.
«Уложение» 1646 г. окончательно запретило переход крестьян от одного владельца к другому и юридически оформило крепостное право в Молдавии, возведя его в общегосударственный закон. Землевладельцам предоставлялось право розыска и возвращения своих беглых крестьян в течение неограниченного времени. «Уложение» 1646 г. по своему характеру очень близко к Соборному уложению 1649 г.
На социально-экономическое и национально-политическое угнетение молдавский народ отвечал непрекращавшейся классовой и национально-освободительной борьбой против ига султанской военно-феодальной Турции. В этой борьбе молдавский народ неоднократно получал помощь русского и украинского народов. На протяжении XVI — первой половины XVII в. в Молдавии произошло не менее 40 сравнительно крупных антифеодальных восстаний.
Во главе восстания в Трансильванских Альпах (1566 г.) встал крестьянин, выдававший себя за Стефана воеводу. Оно было жестоко подавлено. В 1581—1582 гг. волнение охватило крестьян Лапушнянского уезда. Возглавлявший его Лунгу принял имя господаря Иоана воеводы; правящим кругам удалось справиться и с этим восстанием.
Тем не менее крестьянство продолжало протестовать против все увеличивавшегося крепостного гнета. В 1591 г. началось восстание, охватившее всю страну. Крестьяне истребляли своих мучителей, сжигали их владения. Не будучи в состоянии подавить это движение, молдавские феодалы обратились за помощью к турецким властителям. Новый турецкий ставленник на молдавском престоле — Арон Тиран утопил это восстание в крови. Еще раз крестьяне сделали попытку облегчить свою участь в 1663 г., но и она не имела успеха.
В связи с развитием ремесла и торговли происходил рост молдавских городов. В Яссах, Романе, Бырладе и других городах создавались цехи суконников, сапожников, портных, кузнецов и т. д. Города становились центром обмена между ремесленниками и крестьянством. Наиболее крупными торговыми центрами в это время были Яссы, Галац, Хотин, Бырлад. В городе Тротуше устраивались ярмарки.
456


Расширились торговые связи с соседними державами. Молдавия вывозила вино и другие продукты сельского хозяйства Молдавские феодалы и торговая верхушка стремились к упрочению своего господства в городах. Они устанавливали различные формы обложения и эксплуатировали ремесленников и мелких торговцев.
9
Культура Литвы, Белоруссии, Украины и Молдавии
В период образования литовской народности на всей ее территории распространялся культ земли, характерный для земледель- Народное творчество ческих народов. Земля олицетворялась особым мифическим существом (жемепатис, жеминеле), которого литовцы почитали даже в XVI в. Другим божеством литовского народа был Перкунас — бог огня, грома и молнии. До сих пор в Литве кое-где сохранились «холмы Перкунаса» — места религиозных торжеств в честь этого бога. Перкунас — герой литовских народных песен, сказок.
По сути дела «христианство» литовских крестьян и даже мелкой шляхты не шло дальше понимания необходимости различных поборов в пользу католического духовенства. И сама католическая церковь и непонятный латинский язык, на котором совершалось богослужение, были чужды широким народным массам Литвы.
Литовцы упорно отстаивали религию своих предков. В 1426 г. самбийский епископ угрожал западным литовцам и пруссам розгами и другими телесными наказаниями за «раскрещива- ние» уже окрещенных детей, за обрядовые собрания в рощах. Даже в 1547 г. пастор Мажвидас упрекал литовцев и жемайтов в почитании Перкунаса, лауксаргов, жемепатов и других языческих божеств, а в 1595 г. Даукша записал в переведенном им катехизисе, что литовцы поклоняются «огню, жемину, змеям, ужам, грому, деревьям, священным рощам, каукасам и другим бесам».
Такая упорная преданность язычеству была идеологической формой борьбы против христианской религии и ее защитника — Тевтонского ордена. Не случайно противник Перкунаса — черт в народной сказке отождествляется с «немчином». Идея борьбы с Тевтонским орденом была одной из основных идей литовского фольклора. К сожалению, трудно восстановить сколько-нибудь полную картину его развития. До нашего времени сохранились лишь отдельные фрагменты народных песен. Так, историк Мацей Стрыйковский (XVI в.) записал часть песни о походе князя
457


Даумантаса против меченосцев и песню о защите каунасского замка от тевтонских рыцарей. Песня упрекает князя, что он «проспал» и из-за этого «перебили воинов, разрушили замок».
Мелодичные, отличающиеся высокохудожественным текстом литовские народные песни (дайны) воспевают безымянных героев борьбы с орденскими рыцарями — простых «братцев» (бро- лялис). Их подвиги прославляли певцы, пробуждавшие патриотические чувства слушателей.
В песнях литовского народа нашла отражение классовая ненависть к феодалам, к феодальной зависимости, к барщине, когда люди работали
Вчера у пана,
Сегодня у пана,
Пусть на пана,
Все болезни падут.
На Украине и в Белоруссии, как и в Литве, художественное творчество народа проявлялось прежде всего в фольклоре. На Украине слагались думы — народные песни и «невольничьи плачи». Под мелодичный напев кобзы или бандуры народные певцы пели о славных казаках, боровшихся с татарами и турками, с ненавистными «панами-ляхами», о «турецкой неволе», тяжкой жизни в кандалах на чужбине, о родной земле, к которой обращены все помыслы, о бегстве из плена. В далекой чужой стране перед умственным взором невольников встает горячо любимый край — «ясш 3opi, THxi води, край веселий, мир хрещений» (думы «Байда», «Козак Голота», «Маруся Богуслав- ка», «Самшло Шшка», «Втеча трьох 6paTiB з Азова»).
В Белоруссии пели о «черной хмаре» — татарских набегах, о борьбе с «лггвой» и «крижакамЬ> (крестоносцами), о народном герое Ивашке из Кричева, возглавившем победоносное белорусское воинство, разбившее татар. Все чаще в произведениях народного творчества звучит мотив социального протеста. л Украинцы, литовцы и белорусы осмысливали
итература свое историческое прошлое и судьбу и в дру¬
гих формах литературы. Они унаследовали традиции древнерусской литературы киевского периода и обогащали их в процессе знакомства с передовыми идеями западных соседей. Особенно важно влияние реформационных идей гуситов (XV в.) и пх продолжателей «чешских братьев».
В южных и западных районах сохранились старые формы литературных произведений, в первую очередь летописи. Летопись Авраамки, Супрасльская, полный свод пространных литовских летописей стоят в прямой связи с русским летописанием. Так, западнорусские летописи используют русские летописные своды (Ипатьевская летопись и др.), их фактический материал,
458


манеру изложения. Например, в основу летописи Авраамки, написанной в 1495 г. в Смоленске, положен новгородский свод, дополненный местными известиями. Церковная литература, проповедующая аскетизм и смирение («Житие святого Алексея»), пополняется сказаниями и «житиями», изобилующими занимательными подробностями и бытовыми деталями («Страсти господни», «Повесть о трех королях»).
Влиянию реформационных идей белорусская литература обязана почти полным переводом на белорусский язык библии. Книги Иова, Руфь, Песнь песней, Экклезиаст, Притчи Соломоновы и др. попали в Виленский сборник начала XVI в. В библии реформаторы видели мощное оружие борьбы с католической церковью. Реформаторским настроениям отвечал и интерес к науке, выразившийся в переписке «Тайны тайных» или «Аристотелевых врат», «Шестокрыла», «Луцидариуса» или «Просветителя». В этих произведениях в массу фантастических вымыслов и нелепых представлений вкраплены крупицы знаний из области астрономии, метеорологии, ботаники, географии и т. д.
Росло число грамотных, образованных людей среди православных шляхтичей и мещан Украины, Литвы и Белоруссии, интересовавшихся окружающей действительностью, жизнью человека и общества, природой. Их духовные запросы были призваны удовлетворять различные переводные произведения: «Александрия» (о подвигах Александра Македонского), «Повесть о Трое», «Трышчан и Ижота» («Тристан и Изольда»), «Книга о Тундале», «История о княжати Кгвидони» и др.
„ Развитие передовой общественно-полити-
ческой мысли на Украине, Литве и в Белоруссии в XVI в. проходило под знаком роста национального самосознания. Наиболее ярким выражением этого явилась деятельность белоруса из Полоцка Франциска (Георгия) Ско- рины, зачинателя книгопечатания в Белоруссии.
Франциск Скорина юношей поступил в Краковский университет и в 1506 г. окончил его со степенью бакалавра. Но схоластический Краковский университет не удовлетворил Скорину. В 1512 г. он получил ученую степень «в лекарских науках доктора» Падуанского университета, находившегося под влиянием идей гуманизма.
Умный и деятельный, гордившийся своей принадлежностью к «русскому» народу, Скорина стал «просветителем Белоруссии». В 1517 г. он приехал в Прагу, где приступил к изданию библии на белорусском языке. Славянские книги печатались в Кракове, Венеции и Черногории еще в конце XV в. Переехав в Вильнюс в 1525 г., Скорина с помощью вильнюсского радца Богдана Онкова и бурмистра Якуба Бабича возобновил кни-
459


гопечатание. Здесь была выпущена «Ма¬
лая подорожная книжица». Деятельность Скорины имела огромное значение в развитии белорусской культуры. Издавая книги на белорусском языке, он стремился распространить просвещение среди «своей братии» на Руси, прежде всего среди простых людей. Книги он старался сделать доступными по языку, изящными и добился больших успехов в типографской технике. Издания Скорины, в частности библия, снабжены реалистическими гравюрами, содержащими сведения по истории, географии, астрономии, чтобы «Русь, люди посполи- тые (простолюдины. —Ред.), чтучи, могли леней разумети».
Скорина был не только белорусским «просветителем» и первопечатником. Его можно назвать создателем белорусского литературного языка той поры. Книги Скорины читали не только в Белоруссии, но и на Украине, в Литве, в России, на Балканах.
Начало книгопечатания на Украине и дальнейшее развитие его в Белоруссии связано с именами Ивана Федорова и Петра Мстиславца, белоруса по происхождению. Вынужденные уехать из Москвы, Федоров и Мстиславец поселились в городке Заблудове (Западная Белоруссия), принадлежавшем крупнейшему феодалу Григорию Ходкевичу, где напечатали «Учительное евангелие» и «Псалтырь и часословец». Через некоторое время Федоров уехал во Львов.
Франциск Скорина. Гравюра из книги «Библия Скорины», 1517 г.
460


С помощью Львовских ремесленников и купцов Иван Федоров основал первую на Украине типографию. Отсюда вышли такие издания, как «Апостол» (1574 г.) и «Грамматика» — первый учебник русского языка. Затем Иван Федоров по просьбе князя Острожского создал типографию в Остроге. Здесь в начале 80-х годов были напечатаны «Библия», «Новый Завет», «Псалтырь» и «Хронология» Андрея Рымши. Не встретив поддержки, Федоров вернулся во Львов, где и умер в бедности в 1583 г. Его типографию выкупило Львовское братство.
В Вильнюсе типографии появились снова с 1575 г. В 1585 г. иезуиты в противодействие протестантскому влиянию издали перевод католического катехизиса. В 1595 г. был издан перевод на литовский язык другого католического катехизиса, сделанный жемайтским каноником М. Даукшой, который перевел также на литовский язык сборник проповедей. В предисловии к нему автор сетовал на то, что шляхта начинает забрасывать свой родной язык ради польского. Переводы Даукши, преследовавшие цели католической пропаганды, имели, однако, известное положительное значение с точки зрения развития литовского языка.
Эти католические издания побудили и кальвинистов тоже
Школы и братства
выступить с соответствующими изданиями на литовском языке. В 1598 г. был издан кальвинистский катехизис на польском и литовском языках, а в 1600 г.— сборник их проповедей.
Несмотря на тяжелые последствия Люблинской унии, в конце XVI и первой половине XVII в. культура народов, входивших в Великое княжество Литовское, продолжала развиваться.
Значительные изменения произошли в это время в школьном деле. Первоначально школы в Белоруссии существовали при церквах и монастырях, содержались православным духовенством, и преподавался в них главным образом церковно- славянский язык.
Свойственное горожанам стремление к дешевой церкви вызвало с их стороны попытки взять церковь под свой контроль. Вначале, когда нападкам мещан подвергалось само православное духовенство, возникали так называемые братства. Это были объединения горожан, создававшиеся вокруг приходских церквей и монастырей по профессиональному признаку. Так, например, существовали братства кузнецов, кожевников и др. Нередко одни и те же лица возглавляли и органы городского самоуправления и братства. В братство мог вступить любой православный, но подавляющее большинство членов братств состояло из средних по достатку и богатых горожан.
С течением времени, когда на Украине и в Белоруссии началось наступление католической церкви и ее воинствующего
461


ордена иезуитов, борьба братств приобрела ярко выраженный антикатолический характер. Располагая значительными денежными средствами, братства поддерживали православные церкви, содержали больницы, приюты, богадельни, странноприимные дома, школы, типографии. Обучая в своих школах, издавая книги на «русском языке», т. е. на украинском и белорусском языках, отстаивая свою письменность, религию и обычаи, братства способствовали созданию, сохранению и развитию украинской и белорусской культуры.
В XVI в. братства постепенно превращались из церковных и цеховых объединений в центры просвещения, обучения, книгоиздательской деятельности, в организации борьбы против религиозного и национального гнета. Наиболее значительными были братства во Львове, Киеве, Вильнюсе и Луцке.
В XVI в., когда сильно обострилась национально-религиозная борьба, сеть православных школ находилась преимущественно в ведении братств. Школы содержали также магнаты, униатские и католические ордена, а с появлением иезуитов большинство школ оказалось в их руках. В 1570 г. иезуиты открыли в Вильнюсе коллегию, которую в 1578 г. преобразовали в Академию, где юноши из наиболее обеспеченных слоев заканчивали образование. Иезуитские школы оказали огромное воздействие на католизацию и полонизацию дворянства. Дети крупных феодалов и богатых купцов для завершения образования уезжали в Краков, Германию, Италию.
В первой четверти XVII в. политическим центром освободительного движения на Украине сделалось Киевское братство. В это время братская Киевская школа и школа Киево-Печерского монастыря слились и были преобразованы в Киево-Моги- лянскую коллегию, названную так по имени ее основателя — Петра Могилы. Это высшее учебное заведение сыграло крупную роль в борьбе против католицизма. Создаются также ученые кружки при дворах отдельных украинских магнатов, находившихся в оппозиции к польским властям. Примером может служить кружок, созданный князем В. К. Острожским при Ост- рожской школе. Этот кружок Острожского развил кипучую деятельность по изданию литературы.
Во второй половине XVI — первой поло- Развитие литературы вине XVII в. на Украине и в Белорус-
ХУ|В—перв^Л половине развивается интерес к истории На
XVII в. Украине появляются летописи — I ус-
тынская, Львовская, Хмельницкая, Киевская, Межигорская, Острожский летописец; в Белоруссии — Баркулабовская летопись и летопись Быховца.
В области литературного творчества этот период характеризуется началом стихосложения и драмы. Андрей Рымша пишет
462


Первопечатник Иван Федоров.
Скульптура С. М. Волнухина


«Хронологию» (1581 г.), Памва Берында — рождественские вирши для учеников школы Львовского братства (1616 г.), Кирилл Транквилион— «Перло многоценное» (1646 г.). Создаются произведения, исполненные острого социального и политического смысла. В 1622 г. Кассиан Сакович, ректор Киевской братской школы, написал полные патриотизма и национальной гордости стихи на смерть запорожского гетмана Петра Сагайдачного. В анонимном «Ляменте (жалобе.— Ред.) об утрапении (угнетении.— Ред,) мещан острожских» (1636 г.), написанном учеником братской школы в Ровно, в яркой реалистической форме говорится о мучениях острожских мещан, выступивших против слуг княгини Ходкевич. Автор сочувствует мещанской бедноте и изобличает панство.
Украинская проза первой половины XVII в. также носит классовый характер. Так, преподаватель Киево-Могилянского коллегиума Игнатий Старушич в своем произведении «На погреб (похороны.— Ред,) князя Четвертинского» (1641 г.) в заслугу покойному ставит жестокое подавление им казацких восстаний. Наоборот, Кирилл Транквилион в «Евангелии учительном» (1619 г.) заступается за бедных крестьян, нещадно угнетаемых панами.
Развитию литературного языка немало способствовали «Грамматика словенская» Мелетия Смотрицкого, составленная в 1619 г. и служившая учебником для многих поколений в славянских странах, и «Лексикон словено-росский» Памвы Берыя- ды. Но украинский литературный язык переживал тогда процесс становления, и в первой половине XVII в. в нем еще было много архаизмов, полонизмов и т. п.
Развитие театра в большой мере было связано со школьным делом, так как театральные постановки осуществлялись главным образом в школах, а артистами были учащиеся. Широкой популярностью в Белоруссии пользовался кукольный театр — батлейка. Появляются первые комические интермедии на темы, близкие и понятные народу. Так, в Каменке-Струмиловой (Галиция) в 1619 г. на ярмарке разыграли на украинском языке интермедию на тему о коте в мешке. Вторая интермедия была театрализацией народного анекдота о наилучшем сне. В братских школах начинают произносить диалоги («Верше з трагедии Христа...», «Розмышленео муце Христа...»), ставшие основой школьной драмы (комедии).
В середине XVI в. наблюдается оживление политической мысли литовской шляхты. В 50—70-х годах появился ряд сочинений, в которых выражались политические настроения шляхты, отстаивавшей свои феодальные привилегии в борьбе с поль¬
464


скими панами. Около 1550 г. было написало сочинение Михаила Литвина «О нравах татар, литовцев и москвитян», сохранившееся только в отрывках. В этом трактате автор резко критикует политический строй Великого княжества Литовского, во многом противопоставляя литовским порядкам московские. В 1562 г. Радзивиллами был издан написанный на польском языке анонимный «Разговор поляка с литовцем» — произведение, направленное против нападок польского политического писателя Ожеховского, в защиту достоинства Литовского государства и прав литовской шляхты. В 1582 г. в Кенигсберге издал на польском языке «Кронику польскую, литовскую, же- майтскую и всей Руси» М. Стрыйковский.
Симон Будный Белорусская литература и общественно-
и Василий Тяпинский политическая мысль второй половины XVI в. характеризуются прежде всего деятельностью Симона Будного и Василия Тяпинского.
Симон Будный получил хорошее образование в Краковском университете. Он знал латинский, греческий, польский, чешский, итальянский и еврейский языки, но целью его было дать «науку стародавнюю христианскую от святого письма для простых людей языка русского» и выпускать книги «для деток христианских языка русского».
Это были еще те времена, когда, как писал в начале XVII в. Ян-Казимир Пашкевич,
Полска квитнет (цветет.—- Ред.) лациною,
Литва квитнет русчизною,
Без той в Полсце не пребудешь,
Без сей в Литве блазнем (дурнем — Ред.) будешь.
Вместе с тем белорусский язык все больше и больше вытеснялся польским. Симон Будный встал на защиту родного языка.
Кальвинист, а затем социнианин, он в 1562 г. в Несвиже, в типографии Радзивилла издал свой «Катехизис», в котором с позиций протестантизма смело критиковал католическую и православную церкви, отрицая божественность Христа. Находясь в зависимости от своих знатных патронов — магнатов Николая Радзивилла Черного и Яна Кишки, Будный не решался затронуть основы социального строя Белоруссии. И тем не менее книги его сжигались как еретические, а он сам подвергался преследованиям.
Другой белорусский писатель второй половины XVI в.— Василий Тяпинский, мелкий шляхтич из Полоцкой земли, по своим взглядам был близок к Симону Будному. Социнианин, как и Будный, Тяпинский боролся против алчности, продажности и распутности духовенства, стоял за «дешевую церковь», всячески пытался поднять значение «русского» языка и доказать ппава  3030 История СССР, т. II
465


Полемическая
литература
горячо им любимого русского народа. Свои сочинения он печатал в собственной «убогой друкарне» (типографии).
С середины XVI до середины XVII в. в Белоруссии действовали типографии в Бресте, Слуцке, Минске, Пинске, Гродно и других городах и местечках. Многие из белорусских книг печатались в Вильнюсе. Типографии обычно были небольшие и выпускали за время своей деятельности всего несколько книг.
Особое место в истории общественно-политической мысли на Украине и в Белоруссии занимает полемическая литература. В ней отразились протест украинцев и белорусов против религиозного и национального угнетения, борьба за родной язык и национальную культуру. В ряде произведений звучат мотивы социальной, классовой борьбы «хлопа» против «пана», хотя и облеченные в религиозную оболочку,
В первом произведении полемической литературы — «Ключе царства небесного» — Герасим Смотрицкий заступался за «бедных и убогих», боящихся и бога и пана-католика. За ним в год Брестской унии выступил Стефан Куколь (Зизаний), доказывавший в «Казанье святого Кирилла», что римский папа— антихрист. Через год выходит «Апокризис» Христофора Филалета. Автор видит в церковной унии причину грядущей гражданской войны, которая может привести к гибели Речи Посполитой. В начале XVII в. выходят три больших полемических сочинения: «Пересторога» («Предостережение») Ивана (Иова) Борецкого (1605—1606 гг.), где описывается история борьбы за православную церковь, «Плач» Мелетия Смотрицкого (1610 г.), своего рода лирический монолог в стиле народных причита- пий по поводу брошенной «детьми» «матери» — православной церкви, и, наконец, «Палинодия» Захария Копыстен- ского (1622 г.). В последней богословская полемика сочетается с экскурсами в историю для доказательства права русского народа на национальную и религиозную независимость, причем под «русским народом» подразумеваются и великорусский, и украинский, и белорусский народы.
Среди деятелей полемического движения особо выделяется величавая фигура Ивана Вышенского, горячего патриота, выразителя социальных чаяний и стремлений «убогой Руси» — простого народа, непримиримого врага панства и католической церкви, беспощадного обличителя крепостнического строя.
Уроженец Вишни Судовой под Перемышлем, Иван Вышен- ский (середина XVI — 20-е годы XVII в.) большую часть жизни прожил на Афоне. Его перу принадлежит много сочинений («Извещение краткое о латинских прелестях», «Послание до всех обще в Лядской земле живущих» и др.). Все произведения Ивана Вышенского, кроме одного, при его жизни не были напечатаны п распространялись переписанными от руки- Они представляют собой послания к соотечественникам.
466


Село Горяны Ужгородского района. Покровская церковь (XIII — XIV вв.)
Резкость, страстность, политическая острота делали «злоречивые» сочинения Вышенского неприемлемыми не только для врагов, но и для «братчиков». Вышенский упрекает панов за то, что они ведут роскошный, паразитический образ жизни, мучат и обирают крестьян, больше заботясь о своих собаках, чем о них. Он ненавидит тех, кто с презрением относится «до хлопов простых, седельников, швецов и кожемяк».
Вышенский отрицает все виды феодальных повинностей. Он берет под защиту «хлопов» и нападает на панов и епископов. Он риторически обращается к пану: «Тогда я спрашиваю тебя... чем ты лучше хлопа... или ты не из того же вещества [создан], глины и земли... или у тебя не то же тело и кровь!».
Нападает он и на главу феодальной Речи Посполитой — короля, который потворствует лживой вере, а к «убогим русинам» относится, как царь Навуходоносор к трем отрокам,
зо* 467


и изобразительное искусство
отправленным им в огненную печь. В полемике с католическим духовенством Иван Вышенский разоблачал его с позиции «хлопа», избрав в качестве мишени действия и поступки католиков.
Замечательный полемист и обличитель, Иван Вышенский звал к борьбе со злом на земле, но не в той форме, которую мог избрать и избрал народ. Он призывал к покаянию и нравственному совершенствованию. Его слово не расходилось с делом — умер он затворником в пещере Афонского монастыря. Но своей любимой «убогой Руси» он дал завет: «...На панов же ваших руского роду... не надейтеся».
Традиции древнерусского зодчества были Архитектура живы в украинском и белорусском искус¬
стве XIV — первой половины XVI в., прежде всего в деревянных постройках. Украинские хаты-мазанки были широко распространены уже в ту далекую пору. Сохранившаяся до настоящего времени в Прикарпатье хата с «остр1жками», т. е. ступенчатыми гребнямп по ребрам соломенной крыши, в те времена бытовала и в Среднем Приднепровье. Дома крестьян в Прикарпатье, в Гуцуль- щине были нередко замкнутыми, крытыми («гражда»). Они очень близки к крытым дворам русского Севера. В Прикарпатье нередко можно было встретить хаты, состоявшие из трех частей (сени, светлица, комора) под высокой и крутой крышей. Древнейшие деревянные церкви Украины XV— XVII вв. (так называемые «клетские») напоминают избы севера Руси.
Города обычно укреплялись земляными валами и деревянными стенами, хотя некоторые города (например, Витебск) были окружены каменными стенами. В Киеве был деревянный замок. Каменные замки строились на Украине (во Львове, Каменец-Подольске, Остроге, Луцке и Кременце) и в Белоруссии (Новогрудок, Гродно, Крево, Лида, Несвиж).
Некоторые каменные и деревянные церкви и монастыри по архитектурному облику мало чем отличались от крепостей. Такими церквами-крепостями были Дерманский монастырь вблизи Дубно, церковь в Сутковцахна Украине, церкви в Синьковичах и Маломожейкове в Белоруссии, имеющие по углам башни и напоминающие по внешнему виду феодальные замки. Церкви строились различных форм. Каменные крестообразные церкви были воздвигнуты в селе Лужаны на Буковине (XIV в.), около Хуста в Закарпатье (XIII—XVI вв.). В Горянах, под Ужгородом, сохранилась древняя (XIII—XIV вв.) круглая церковь. Четырехстолпный собор святого Юра был построен во Львове (XIV в.).
Каменных жилых построек XIV—XVI вв. до нас дошло очень мало. Это либо массивные дома с толстыми стенами
468


Львов. Костел бернардинцев (XVI — начало XVII в.)


и небольшими комнатами, как в Жировицком монастыре у Сло- нима в Белоруссии, либо многоэтажные высокие дома с большими окнами и просторными помещениями, как дом купца Кор- някта во Львове.
Ряд каменных сооружений в Литве обязан своим появлением распространению католичества. Это готический костел в Запиш- кисе у Каунаса, Бернардинский и костел св. Анны в Вильнюсе, готические замки в Тракае, Вильнюсе и Каунасе. Языческие верования запечатлел в камне так называемый «дом Перкуна- са» в Каунасе.
В скульптуре украинцы и белорусы достигли большого успеха. Уже в конце XV в. скульптура приобрела реалистические черты. Ими обладают рельефные изображения на стенах колокольни Киево-Печерской лавры, высеченные около 1470 г., где в фигурках Антония и Феодосия заметны портретные черты. Поражают своим мастерством такие произведения, как надгробие Константина Острожского в Киевской лавре и скульптурный фриз Успенской церкви во Львове (XVI в.).
Сохранившиеся деревянные дома свидетельствуют о работе искусных резчиков по дереву, украшавших резным орнаментом ставни, карнизы, фронтоны. До нас дошли имена белорусских резчиков Апатия из Пинска (XV в.) и Андрея из Орши (XVI в.).
Украинская и белорусская живопись в значительной мере сохраняет церковный характер, но гражданские мотивы в ней выступают все более отчетливо. Быт, портрет, пейзаж проникают в живопись. Созданные в Белоруссии портреты слуцкого князя Юрия Юрьевича, митрополита Иосифа Солтана отличаются стремлением к реалистичности изображения. Украинские иконы «Георгий Победоносец», «Преображение», «Архангел Гавриил» обращают внимание яркостью красок и изображением пейзажа. На иконе XIV—XV вв. в церкви села Космач Станиславской области, носящей условное название «Княжеский пир», изображены коренастые, реалистические фигуры священ-, ника, князя, его приближенных в одеждах того времени. Икона, видимо, написана крестьянином.
Особенно больших успехов достигла графика. Рукописные книги часто иллюстрируются миниатюрами на религиозные, исторические, а иногда и бытовые темы. На особом листе Ужгородской псалтыри (начала XV в.) весьма реалистически изображен князь Федор Кориатович.
С появлением книгопечатания развиваются графика и граверное искусство. С начала XVI в. в печатных книгах Франциска Скорины встречаются известные элементы Ренессанса, зачатки перспективы, объемные изображения. В их иллюстрациях ясно заметны первые попытки раскрыть духовный мир и переживания изображаемых лиц.
470


Во второй половине XVI и первой половине XVII в. Украина ^обогащается такими памятниками зодчества, как капелла Боймов, королевский арсенал и Успенская церковь на Русской улице во Львове, здания на рынке Львова, замок «Старое Село», носящими черты стиля Ренессанса, но с преобладающими народными мотивами. Появляются здания в стиле барокко.
В Белоруссии воздвигаются городские башни — ратуши (Могилев, Витебск, Минск, Несвиж, Шклов, Чечерск), католические костелы в Минске и Могилеве. Характерной особенностью архитектуры Белоруссии XVII—XVIII вв. являются городские арки — брамы (Слоним, Гродно).
В живописи на Украине религиозная тематика постепенно уступает место бытовым сценам, батальным картинам, портретам героев освободительной борьбы («Казак Мамай»). Широко распространяются графика, резьба по дереву, вышивки, художественные ткани, расписные ковры.
Культура Молдавии Большое значение в развитии культуры Молдавии имело устное поэтическое народное творчество. Его наиболее известным произведением является баллада «Миорица».
Особенным тематическим разнообразием отличаются молдавские «дойны». Эти лирико-эпические песни охватывают множество сюжетов: мифологических, земледельческих, военных, исторических, бытовых. Наиболее сильно в них звучит мотив защиты отчизны от иноземных поработителей.
Среди представителей феодальной культуры Молдавии XV в. особенно выделяется фигура Григория Цамблака, выходца из Болгарии, прожившего в Молдавии большую часть своей жизни. Григорий Цамблак, исполненный, по словам летописи, книжной мудрости, оставил много проповедей и историко-литературных произведений. Наибольший интерес представляет «Житие Иоанна Нового, или Белградского». Этот памятник рисует Григория как страстного оратора, побуждавшего славянские народы к борьбе против турецкого ига, но в то же время и как защитника интересов господствующего класса, призывавшего массы к покорности и повиновению.
В XIV—XV вв. появляются первые памятники светской литературы — летописи, написанные на славянском языке с некоторыми местными особенностями.
Наиболее древняя из них — Быстрицкая летопись, получившая название от монастыря, в котором она была написана. Она включает в основном факты и события внешнеполитического характера, дает материал по генеалогии господарей. Быстрицкая, или, как ее называют некоторые исследователи, «Славяно- Молдавская» летопись, охватывает период с 1359 г., т. е. с момента образования Молдавского государства, по 1506 г. При¬
471


мерно такого же содержания, но значительно полнее хроника Стефана III (1457—1504 гг.), охватывающая события 1457— 1499 гг.
Путнянская летопись доводит события до 1518 г. и по содержанию, стилю, языку несколько отличается от предыдущих. В ней много подробностей о самом монастыре Путна, его внутренней жизни, организации и т. д., а также содержится большой легендарный материал.
Летописец Макарий описывает события 1504—1551 гг. Составляя свою летопись по поручению Петра Рареша, он наибольшее впимание уделяет правлению этого господаря. Для характеристики Рареша Макарий не жалеет красок и эпитетов. Будучи одним из образованнейших книжников Молдавии, Макарий придал своей летописи особую стилистическую вычурность. Продолжателем Макария был летописец Евфимий. Его летопись, составленная по поручению господаря Александра Лапушняну, посвящена дальнейшим событиям истории Молдавии до 1554 г. Эти летописи иптересны не только как исторические источники, но и как памятники молдавской литературы, написанные на славяпском языке. Старославянский язык в Молдавии был официальным государственным языком госпо- дарской канцелярии, он употреблялся в богослужении и в литературе с момента образования Молдавского государства вплоть до середины XVII в., когда во все сферы общественно-политической и культурной жизни страны проник молдавский язык.
Летописание и книги церковного содержания — таковы два основных направления молдавской литературы XVII в.
Авторы летописей XVII в. уже не церковники, как это было в предыдущих веках, а бояре. Бояре-летописцы выступают на страницах своих летописей как ярые противники сильной центральной власти, как ревностные поборники боярских вольностей, идеологи крупного молдавского боярства, интересы которого они защищают. Первая летопись на молдавском языке принадлежит боярину Григорию Уреке (1590—1647 гг.). Она описывает события 1359—1595 гг. Ее продолжил Мирон Костин.
На рубеже XV—XVI вв. появились первые книги на мюлдав- ском языке — «Шкеянская псалтырь», «Воронецкий кодекс». Эти переводы церковных книг со старославянского языка на молдавский сыграли большую роль в развитии молдавской письменности. Используя для своих переводов народный язык, первые молдавские переводчики тем самым способствовали проникновению в письменность народной речи, на прочной основе которой и развивался на протяжении веков молдавский литературный язык.
Наряду с распространением переводной и оригинальной литературы и письменности на славянском языке развивается
472


Серебряные перечница и стакан молдавской работы XVI в.
молдавское искусство (зодчество, живопись). Книги украшались миниатюрами, оригинальным орнаментом в виде заставок, инициалов и заглавных букв. Сохранившееся до наших дней знамя молдавского господаря Стефана III показывает высокий уровень прикладного искусства.
Из памятников зодчества XVI в. до нас дошли только церковные сооружения. Молдавское церковное зодчество этого периода развивает и совершенствует молдавский архитектурный стиль, оформившийся еще в XV в. Форма церквей остается трехлопастной, а оконные и дверные проемы — стрельчатыми. Отличительная черта памятников молдавского зодчества XVI в.— внешняя стенная роспись. Стены храма снаружи покрывались пестрым, живым ковром фресок на библейские темы. Наиболее яркие памятники представляют собой храмы монастырей Молдовица, Хомор и Сучевица.
В XVII в., как и в предыдущее столетие, молдавское искус¬


ство наиболее полно представлено зодчеством. Замечательный памятник молдавской архитектуры XVII в.— ясская церковь Трех святителей, выстроенная в 40-х годах по распоряжению господаря В. Лупу. Храм сооружен из тесаного камня и украшен снаружи высеченными фигурами. В росписи храма принимало участие несколько русских иконописцев, отправленных царем Михаилом Федоровичем в Яссы по просьбе господаря.
Эти русские иконописцы были учителями молдавских мастеров.
Крупных успехов достигло изобразительное искусство Молдавии в художественном оформлении книг. С большой силой влияние народного искусства проявляется в произведениях молдавских резчиков по дереву и металлу. Широко известны за пределами страны были молдавские ковры и различные вышивки золотом и серебром по бархату и атласу. Произведения художественного шитья вывозились из Молдавии в Русское государство.
Тяжелое турецкое иго задерживало развитие молдавской культуры, препятствовало установлению прочных экономических и культурных связей с русским народом, который всегда в самые трудные минуты исторической жизни молдавского народа протягивал ему братскую руку помощи.
Благотворное влияние на развитие молдавской культуры оказали Москва и Киев. Когда в 1641 г. в Яссах открывалась первая молдавская типография, все типографские принадлежности были получены из Москвы, Киева и Львова. В этой типографии в 1643 г. была напечатана первая молдавская книга «Казания», а также «Уложение» 1646 г. В Яссах с помощью Петра Могилы основывается в 1640 г. Славяно-греко-латинская академия, в которой учились дети светских и духовных украинских феодалов.


ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
НАРОДЫ ПРИБАЛТИКИ в XIII — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII в.
Феодально- колониальное государство в Ливонии
В начале XIII в. немецкие и датские феодалы прошли огнем и мечом по Прибалтике. Эта агрессия наложила глубокий отпечаток на развитие судеб прибалтийских народов. Разобщенные ливы, латыши и эстонцы были покорены крестоносцами, набранными в Германии и других странах Западной Европы. В Северной Эстонии (в областях Харью- маа и Вирумаа) утвердилась власть датского короля. Однако вследствие упорного сопротивления местных народов в их борьбе за свободу и независимость покорение Восточной Прибалтики было окончательно завершено лишь к концу XIII в.
Уже в ходе завоевания страны чужеземными захватчиками в Восточной Прибалтике возникло феодально-колониальное государственное образование, представлявшее собой своеобразную конфедерацию отдельных феодальных владений, слабо связанную единой властью. В нее входили Ливонский орден, Рижское архиепископство, три епископства (Тартуское и Сааремаа-Ляа- немааское на территории Эстонии и Курземское на территории Латвии) и крупные города. Таллинский епископ не имел своих территориальных владений, а потому в конфедерации не состоял. Северная часть материковой Эстонии оставалась до середины XIV в. под названием Эстляндского герцогства, провинцией под верховной властью датского короля.
Важнейшим феодальным владетелем Ливонии стал Ливонский орден. После приобретения Орденом датской колонии в
475


Северной Эстонии в 1347 г. его владения занимали 67 тыс. кв.км, тогда как на долю всех трех ливонских епископств приходилась 41 тыс. кв. км. Второй по величине территорией (свыше 18 тыс. кв. км) было Рижское архиепископство. Земли Ордена, простиравшиеся от берегов Балтийского моря до русской границы у Чудского озера, окружали епископские владения. Это давало Ордену значительные военно-стратегические преимущества перед епископствами. Ордену принадлежали земли, наиболее развитые в экономическом отношении. Через его владения проходили важнейшие речные и сухопутные торговые тракты.
Опорными военными пунктами Ливонского ордена являлись возведенные на его территории каменные крепости — замки (бурги), число которых с течением времени достигло шестидесяти. Около 40 бургов было построено в епископских владениях. Крупным вассалам принадлежало не менее 50 замков. Сильными крепостями были также монастыри в Даугавгриве, Кярк- на и Падисе. Так, оградившись крепостными стенами и рвами, жили немецкие завоеватели в Восточной Прибалтике. Ливонский орден, который с 1237 г. входил в Тевтонский орден в качестве его составной части, представлял собой централизованную рыцарско-бюрократическую организацию. Рыцари Ордена в основном были немецкого происхождения. Уже это придавало Ливонскому ордену колониальный характер.
Во главе Ливонского ордена стоял магистр. В его резиденции (с XIV в.— обычно в Цесисе, Северная Латвия) по приглашению магистра два раза в год собирался орденский капитул для решения наиболее важных вопросов, касавшихся управления Орденом. Он избирал кандидатов в магистры, а также высших начальствующих лиц Ордена. В заседаниях капитула принимали участие, кроме магистра, высшие начальники Ордена как центрального управления, так и местные администраторы (комтуры и фогты) и ландмаршал. Ландмаршал был ближайшим советником и помощником магистра. Он же командовал военными силами Ордена. Комтуры и фогты руководили политическими, военными и экономическими делами подвластных им округов, которых на орденской территории в XV в. насчитывалось свыше тридцати. Наиболее влиятельными были комтуры Вильянди, Таллина, Кулдиги и Алуксне и фогт Ярва. Они входили в состав внутреннего совета магистра Ордена.
В образовании и развитии феодальноколониального государства в Восточной Прибалтике значительную роль сыграла римско-католическая церковь. Поощряя и активно поддерживая с конца XII в. покорение Прибалтики северогерманскими и скандинавскими феодалами, папство смотрело на это как на одно из эффективных мероприятий для расширения своего
Папская курия и Прибалтика
476


Таллин. Церковь св. Олая XII—XVI вв.


господства на востоке Европы. Захват Прибалтики не был для него самоцелью, а рассматривался как создание и укрепление плацдарма для дальнейшего продвижения в русские земли. Победы Александра Невского положили предел агрессии крестоносцев.
Хотя римской курии не удалось достигнуть намеченных целей, она не сдала своих позиций в Восточной Прибалтике, утвердившихся еще в XIII в. Сохраняя за собой верховную власть над феодальными владениями в Ливонии, епископствами и Орденом, папство продолжало вмешиваться во внутренние отношения страны. Этому способствовали частые феодальные распри, нередко доходившие до ожесточенных политических и военных конфликтов. Враждовавшие стороны то и дело обращались к римской курии как к посреднику, пуская при этом в ход большие денежные средства для обеспечения себе поддержки. Огромные суммы поступали из Ливонии в папскую казну также в виде разного рода податей. Таким образом, папская курия была соучастницей экономического грабежа и эксплуатации эстонских и латышских крестьян.
Города Восточной Прибалтики являлись поли- орода тическими и экономическими центрами завое¬
вателей и местами сосредоточения немецких колонистов. Наиболее крупными городами были Рига с количеством населения в первой половине XVI в. свыше 10 тыс., Таллип (Ревель) — свыше 7 тыс., Тарту (Дерпт) — около 6 тыс. жителей. Всего на территории Латвии было 10 городов, в Эстонии — девять, в большинстве которых численность населения не достигала 1000 чел. Латыши в Риге и эстонцы в Таллине допускались лишь до занятий ремеслом, на транспортные работы и фактически были отстранены от управления городом. Власть в городах принадлежала богатым немецким бюргерам, в первую очередь купцам. При решении важнейших вопросов городской жизни в крупных городах большим авторитетом пользовалась Большая гильдия. Она объединяла богатых купцов и представителей некоторых ремесленных профессий (например, ювелиров). Из членов этой гильдии выбирались бюргермейстры и ратманы магистрата (рата) — высшего органа управления. Ремесленники и мелкие торговцы объединялись по профессиям в цехи, которые входили в состав Малой гильдии. Городская беднота, не входившая в гильдии и цехи, состояла главным образом из бежавших в город крестьян, занятых в качестве домашней прислуги и разного рода чернорабочих.
Развитию городов способствовало выгодное географическое положение страны. Рига, стоящая на главной водной артерии — Даугаве (Западной Двине), вела оживленную торговлю с Литвой и русскими землями. Таллин (Ревель) принимал деятельное
478


Таллин. Дом Большой гильдии (XIV — XVI вв.)


участие в торговле ганзейдев 1 с Южной Финляндией и Новгородом. Тарту занимал важное место в торговле западных купцов с Псковом.
Стремление немецких купцов извлечь из торговли с Русью наибольшие выгоды побудило ливонские города присоединиться к Ганзейскому союзу. Сотрудничая со своими западными союзниками, ливонские города всеми мерами поддерживали общую политику Ганзы, направленную на обеспечение монополии в торговом посредничестве между Русью и Западом.
Внутри городов продолжали существовать резкие классовые противоречия, которые в условиях Прибалтики переплетались с противоречиями национальными. Хозяйничавшие в городах немецкие купцы упорно стремились лишить латышских и эстонских торговцев и ремесленников возможности непосредственно торговать с крестьянами и иностранными купцами. В Малой гильдии цехи при поддержке городской олигархии постоянно вели борьбу за полное вытеснение ремесленников не немецкой национальности и ущемление их прав. В связи с большими расходами на строительство городских укреплений, приобретение оружия, вербовку наемных войск росло налоговое бремя, которое перекладывалось на средние и низшие слои горожан. Возникавшие вследствие этого противоречия между патрициатом и остальными слоями городского населения нередко перерастали в острые столкновения.
Уже в ходе покорения страны завоеватели стали насаждать в Прибалтике феодальные порядки в том виде, как они сложились в Германии. Это был тип развитого феодализма, утвердившегося в обстановке колониального захвата, поэтому крайне жестокого по отношению к покоренным народам.
Крупнейшими собственниками земли (ландесгеррами) были Ливонский орден, рижский архиепископ, епископы (за исключением таллинского), а в Северной Эстонии (до середины XIV в.) — датский король. В каждом из этих феодальных владений одна часть территории представляла собой домен, находившийся под непосредственным управлением сеньориальной администрации, а другая отдавалась вассалам в качестве ленных держаний. Соотношение между домениальными и ленными владениями на различных сеньориальных территориях было неодинаковым и со временем менялось.
Домены, называвшиеся в епископствах «столовыми землями», группировались вокруг замков и управлялись специальными должностными лицами. Вассалы вместе с землей получали
Ландесгерры — новые «хозяева земли»
1 Ганза — торговый союз северогерманских городов, существовавший в XIV—XVI вв.
480


право эксплуатировать проживавших в их ленах крестьян. Вассалы составляли ядро средневекового войска — тяжеловооруженную рыцарскую конницу. Рыцарское войско должно было удерживать в повиновении трудовое население, защищать владения сеньоров от притязаний других феодалов. Из вассалов набирались также высшие чиновники и судьи сеньории.
Почти до середины XVI в. Ливонский орден раздавал ленные владения вассалам сравнительно скупо. Обусловливалось это тем, что Орден, представляя собой сплоченную военную организацию рыцарей, нуждался в военной повинности вассалов меньше, чем епископы. Зато в епископствах, где вассалы являлись основной военной силой ландесгерра, ленных владений было гораздо больше. Наиболее интенсивно передача земли в лен происходила в датских владениях Северной Эстонии (в округах Харьюмаа и Вирумаа), где к началу XIV в. у короля осталась лишь незначительная часть земли.
Пока власть захватчиков недостаточно «Юрьева ночь» г. уПр0ЧИласъ> вассалы жили преимущественно в укрепленных городах и бургах. Во второй половине XIII в. они все чаще селились в отведенных им ленах. Образование новых имений (мыз) повлекло за собой для крестьян новую повинность — возводить мызные постройки и укрепления вокруг них. Феодалы начали насильно отчуждать у крестьян земли, расширяя барскую запашку и сгоняя крестьян с насиженных мест. Крестьяне обязаны были нести барщину на мызных полях.
Наряду с барщиной, ставшей с течением времени наиболее обременительной повинностью, крестьянам приходилось по- прежнему выплачивать натуральную ренту. Они платили оброк, чинш и десятину, которая постепенно выросла до четверти урожая зерна. Кроме того, взимались значительные поборы в пользу священников католической церкви и денежный оброк. Крестьяне были обязаны ратной повинностью, принимая участие в военных походах феодалов.
Наибольших успехов в укреплении своих сословных позиций достигли вассалы-помещики в Северной Эстонии, в округах Харьюмаа и Вирумаа. Объединившись уже в XIII в. в корпоративную организацию, так называемое Харью-Вируское рыцарство, и добившись больших сословных привилегий от датского короля, вассалы в Северной Эстонии резко усилили эксплуатацию крестьян.
Эстонское крестьянство, не прекращавшее борьбы против все усиливавшегося феодального гнета, вступило, наконец, на путь вооруженного восстания. Оно началось в Юрьеву ночь 23 апреля 1343 г. в Харьюмаа вблизи Таллина и весьма быстро охватило значительную часть Северной Эстонии. Восставшие  3131 История СССР, т. II
481


жестоко расправлялись с ненавистными немецкими насильниками и сожгли большую часть их мыз. Они овладели также монастырем в Падисе, одним из наиболее мощных укреплений колонистов, и разрушили его. Выбрав из своей среды вождей, повстанцы приступили с войском численностью около 10 тыс. чел. к осаде Таллина. Из Харьюмаа восстание распространилось на восток в Вирумаа, а также на запад, в материковую часть Сааремаа-Ляанемааского епископства. Войска епископа и наместника датского короля, направленные для подавления восстания, были повстанцами разбиты.
Призванный на помощь феодалами Северной Эстонии магистр Ливонского ордена Бурхард фон Дрейлебен, осаждавший в это время русскую крепость Изборск (вблизи юго-восточной границы Эстонии), немедленно снял осаду и поспешил со своим войском на север для подавления восстания. По дороге ему удалось заманить четырех эстонских вождей «на переговоры» в орденский замок Пайде, расположенный по соседству с районом, охваченным восстанием. Здесь эстонские вожди были вероломно убиты.
Вскоре на подступах к Таллину между повстанцами и главными силами Ордена произошло кровопролитное сражение. Эстонцы, потеряв около трети своего ополчения, были рассеяны. Шедшие на помощь им шведские фогты прибыли под Таллин через несколько дней после того, как войско повстанцев было разбито. Опоздал и 5-тысячный русский отряд из Пскова, который предпринял поход для помощи восставшим в Юго-Восточную Эстонию.
24 июля 4343 г. подняли восстание крестьяне острова Сааремаа. Перебив всех немцев, повстанцы овладели орденским замком и полностью ликвидировали власть немецких феодалов на этом крупнейшем острове Эстонии. Осенью и зимой того же года магистр Ливонского ордена с помощью войск Тевтонского ордена произвел кровавую расправу во всех районах восстания. Только в двух округах Северной Эстонии орденскими рыцарями было перебито около 30 тыс. эстонцев; кроме того, на острове было убито 9 тыс. крестьян. Но как только рыцари ушли, крестьяне острова снова восстали. Для подавления восстания Орден предпринял новый большой поход. В начале 1345 г. военное сопротивление восставших было окончательно сломлено.
Крестьянская война 1343—1345 гг., охватившая северные и западные земли Эстонии, была наиболее мощным выступлением крестьянства против феодального гнета и унижения. Оно нанесло иноземным феодалам сильный удар и на некоторое время замедлило процесс закрепощения крестьян. Ближайшим политическим последствием крестьянской войны была ликвидация датских колониальных владений в Северной Эстонии.
482


Рост барщины
Убедившись в невозможности удержать их за собой, датский король продал Харьюмаа и Вирумаав1346 г. Тевтонскому ордену, который в следующем году передал их Ливонскому ордену.
Восстание в Юрьеву ночь вошло в историю эстонского народа как знаменательная веха в его борьбе против угнетателей. Память о нем, бережно хранившаяся в народных преданиях, не раз вдохновляла народы на борьбу с врагами. Тем не менее поражение восстания и последовавшее беспощадное истребление трудового крестьянства орденскими карателями создали для эстонского и латышского народов крайне тяжелую обстановку. Положение прибалтийского крестьянства в XIV—XV вв. резко ухудшилось.
«Капиталистический период возвестил в деревне о своем пришествии как период крупного сельскохозяйственного производства на основе барщинного труда крепостных крестьян»,— писал Ф. Энгельс о переменах в экономике Восточной Европы конца XV— XVI в. 1 Действительно, вторая половина XV в. во всех странах Восточной Европы, славянских и неславянских, узнавших тяготы иноземного захвата и колонизации или избежавших их, стала временем развития крепостничества. В то время как крестьяне Запада расширяли свои права, латыш и украинец, венгр и поляк, русский и немец, пруссак и литовец попадали в полную зависимость от феодалов, теряли остатки личной свободы и имущественных прав, прикреплялись к земле и превращались чуть ли не в рабов. Это было связано с появлением новой системы в сельском хозяйстве. Раньше всего барское поместье появилось в Ливонии, где вассальное дворянство стало добиваться расширения своих прав, прежде всего наследственных, в отношении ленных держаний. Первоначально лен фактически передавался в наследство по мужской линии (так называемый «мужской лен»). Такой порядок обеспечивал сеньора военной силой. В датских владениях Северной Эстонии феодалам удалось превратить свои лены в вечнонаследственные владения уже в начале XIV в., в епископствах Ливонии — в середине столетия. Вассалы получили право передавать свои лены не только по мужской, но и по женской линии вплоть до пятого колена родства. Появились лены «общей руки», которые переходили ко всем представителям данного рода или группы дворян на основании договора. Выгодный для сеньора «мужской лен» продолжал господствовать только на орденской территории.
Со второй половины XV в. в Прибалтике происходил пере¬
1 К. МарксжФ.Энгель с. Сочинения, т. 19, стр. 341.
31* 483


ход к мызно-барщинному хозяйству. Рост городов и неземледельческого населения вызвал повышение спроса на сельскохозяйственные продукты. Но главным стимулом для расширения земледельческого производства в Прибалтике был все более увеличивавшийся на западноевропейских рынках спрос на основной предмет ливонского экспорта — зерновой хлеб, а также на лен, пеньку, золу, лес и другое сырье.
Эту благоприятную конъюнктуру и использовали феодалы Прибалтики. В поисках средств для приобретения дорогих тканей, оружия, украшений, вин они старались увеличить товарность своих имений. Для этого они стали расширять собственную запашку, сгоняли крестьян с их исконных земель, которые превращались в помещичьи и обрабатывались барщинным трудом крестьян. Расширение мызно-барщинного хозяйства означало резкое усиление феодальной эксплуатации. Тем не менее барщина получила новое содержание.
- В Ливонии в прикреплении крестьян
к земле больше всего было заинтересовано рядовое рыцарство, средние и мелкие феодалы. В их имениях на единицу мызной земли приходилось обычно значительно меньше крестьянских хозяйств, чем в крупных имениях. Не располагая достаточно сильным полицейским аппаратом, мелкие феодалы не могли организовать эффективный сыск беглых крестьян. Поэтому главным образом по инициативе рядового дворянства уже в середине XV в. делались первые попытки решить вопрос о выдаче беглых крестьян путем местных территориальных соглашений между вассалами и ландесгерром. Па территории Эстонии, где развитие мызно-барщинного хозяйства происходило более интенсивно, такие соглашения были заключены еще в 1458 и 1468 гг. Но местных соглашений оказалось недостаточно, чтобы воспрепятствовать побегам крестьян. В 1482 г. представители дворянства Рижского архиепископства, Тартуского епископства и территории Ордена обсуждали вопрос о возвращении беглых крестьян в общеливонском масштабе. В середине XV в. в Тартуском епископстве была учреждена специальная должность гакенрихтеров, обязанных обеспечивать возвращение беглых крестьян их «законным» владельцам. Затем эта должность появилась и на других территориях Ливонии. Все это показывало стремление феодалов прикрепить крестьян к земле. Немецкие рыцари проводили эту политику и в течение XVI в. Крестьянский вопрос поднимался также на общеливонских ландтагах.
Процесс закрепощения охватил основную массу крестьянства, несшего барщину в феодальных имениях. В XVI в. он распространился на безземельных крестьян — бобылей, живших в крестьянских дворах и усадебных постройках и работавших
484


у дворохозяев поденщиками и мастеровыми. Особую группу беднейших крестьян составляли «пешеходцы» (юксъялги), которые обычно возделывали запустевшие и целинные земли и, не имея рабочего скота, выполняли только пешую барщину. К середине XVI в. процесс закрепощения малоземельных и безземельных крестьян полностью не завершился.
Усилению крепостнической зависимости крестьян способствовала судебно-полицейская власть, которая все больше переходила в руки вассалов. Как и в других странах Европы, ливонские феодалы уже в XIII—XIV вв. обладали широким податным и судебным иммунитетом. С XIV в. они стали располагать и высшей юрисдикцией в отношении сельского населения.
В результате крестьяне Прибалтики оказались, по словам Себастьяна Мюнстера, автора «Космографии» 1550 г., «почти на положении рабов, а господа с ними обращаются очень грубо и сурово, особенно же некоторые помещики и управляющие орденскими имениями... Если крестьянин у них совершает побег, что часто делается из-за голода, мучений и бедствий, и если его разыщут, то у беглеца отсекают ногу, чтобы он не мог бежать вторично. Это самый несчастный, самый угнетенный народ, подобного которому нигде нельзя найти под солнцем».
Вся история Ливонии насыщена не только между феодалами социально-политическими, но и националь- ными противоречиями. Внутри класса ливонских феодалов происходили столкновения между Орденом и епископствами Ливонии, в первую очередь с рижским архиепископом. Основной их причиной было стремление Ордена добиться политического верховенства в стране. Нередко дело доходило до феодальной войны. Долгое время объектом борьбы между Орденом и архиепископом был город Рига.
Когда Ливонскому ордену после подавления восстания эстонских крестьян 1343—1345 гг. удалось утвердить владычество и над Северной Эстонией, а незадолго до этого укрепить власть над Ригой, он повел решительное наступление с целью утверждения своей гегемонии в стране. Длительная и упорная борьба между ливонскими ландесгеррами, перешедшая в опустошительную феодальную войну, окончилась в конце XIV в. На съезде ливонских и прусских властей в Данциге в 1397 г. Орден пошел на существенные уступки вассалам.
В результате поражения Тевтонского ордена в Грюнвальд- ской битве (1410 г.) сильно пошатнулись политические позиции и Ливонского ордена. Продолжала оказывать влияние и многолетняя война Тевтонского и Ливонского орденов с Польшей и Литвой. Став в 1466 г. вассалом польского короля, Тевтонский орден уже не мог оказывать военную, денежную и политическую помощь Ливонскому ордену.
485


Немаловажную роль в исторических судьбах Ливонской конфедерации сыграли внутренние противоречия как в Ливонском, так и в Тевтонском орденах. Оба Ордена комплектовались выходцами из Германии, в основном из Вестфалии и при- рейнских областей, которые образовали наиболее влиятельные группировки в Орденах. Между этими группировками в первой половине XV в. сложились напряженные отношения. В середине века вестфальцы окончательно укрепили свое доминирующее положение в Ливонском ордене.
Внутренний мир в Ордене установился ненадолго. При магистре Иоганне Вольтусе фон Херзе (1470—1471 гг.) оппозиция его реформам вызвала политический взрыв. Магистр был арестован недовольными членами Ордена и заключен в тюрьму, где и умер.
Положение в Ордене более или менее стабилизировалось в конце XV — первой трети XVI в. при магистре Вальтере фон Плеттенберге (1494—1535 гг.). Однако внутренние противоречия выступили с новой силой в канун Ливонской войны и ее начальный период.
В стране не оказалось предпосылок для ликвидации феодальной раздробленности путем образования централизованного государства. Борьба Ливонского ордена за политическое верховенство не дала результатов. Не было суждено сыграть роль политического объединителя и общеливонскому ландтагу, созванному впервые в 1422 г. по инициативе рижского архиепископа с целью ограничения политического могущества Ордена.
Позднее ландтаг превратился в представительное учреждение господствующих сил страны — Ордена, епископств, «рыцарей» (вассалов) и наиболее крупных городов. Ландтаг, собиравшийся обычно один раз в год, рассматривал вопросы внутренней и внешней политики страны. Он стал орудием ливонского дворянства, которое успешно использовало его для укрепления своего политического влияния.
Реформационные идеи начали проникать
Реформационное в Ливонию с 20-х годов XVI в., распрост-
движение в ливонии ^
раняясь прежде всего среди бюргерства
наиболее крупных городов и вассалов. Реформация охватила также городские низы и крестьян. Движение в Риге под руководством лютеранского священника Сильвестра Тегетмейера получило поддержку магистрата, выступившего против рижского архиепископа — владыки города. Весной 1524 г. во время открытых выступлений в Риге были уничтожены иконы в католических церквах. Руководство движением захватила гильдия «черноголовых», стремившихся ввести движение в легальное русло.
486


Наиболее радикальное крыло реформации в Ливонии было представлено странствующим ремесленником скорняком Мельхиором Гофманом, который выступил против власти папы, Ордена, попов и монахов. Он стоял за реорганизацию церкви, требуя избрания проповедников из народа. Гофман стал во главе движения в Эстонии, когда осенью 1524 г. волнения перекинулись в Таллин. Доминиканский монастырь и церкви св. Олая и св. Духа были разгромлены, иконы сожжены. Особенно бурный характер движение приобрело в Тарту в начале 1525 г. Восставшие пытались захватить Вышгород (Тоомемяги), где находился епископский замок. Из-за предательства богатых бюргеров движение кончилось неудачей. Вслед за горожанами восстали крестьяне в районе Тарту, отказавшиеся платить налоги и долги и выполнять барщину. Однако крестьянские движения развернулись уже после того как выступления городских низов были подавлены общими усилиями феодалов и городского патрициата. Последний, первоначально примкнув к умеренному крылу движения, впоследствии предал дело реформации.
Отстаивая интересы вассалов Ордена и епископа, ландтаг, созванный в Валмиере в 1525 г., высказался за сохранение существующего политического и общественного строя. Представители революционного крыла были изгнаны из страны. В их числе был и Гофман, который бежал в Германию и после Крестьянской войны сделался там одним из вождей радикального сектантства. В Ливонии победило лютеранство, ставшее идеологией дворянства и немецких бюргеров. Дворяне надеялись получить секуляризованные церковные и орденские земли и еще больше увеличить свои сословные привилегии. К середине XVI в. подавляющее большинство помещиков перешло в лютеранство. Всех своих крестьян помещики также переводили в лютеранство.
Реформация имела большие последствия в социально-политической жизни Ливонии. Владения Тевтонского ордена были секуляризованы. Герцог Альбрехт стал светским правителем, Еассалом польского короля. Реформация нанесла сильный удар военно-политической организации Ливонского ордена, который как детище католической церкви потерял былой авторитет. Успехи реформации создавали значительные затруднения для пополнения состава Ордена новыми «рыцарями», как правило, вербовавшимися вне страны, прежде всего в Германии. Реформация подрывала также основы феодально-иерархической государственной организации, верхушка которой в лице руководства Ордена, епископов и их капитулов оставалась тесно связанной с католической церковью.
Верхушечный характер реформации в Прибалтике — естественное следствие предшествующего развития Восточной
487


Европы. Сравнительно слабые города, засилие феодалов в экономической и политической жизни, переход к барщинной форме хозяйства явились предпосылками слабости реформацион- пых движений во всей Восточной Европе. В Прибалтике ре- формационные идеи, шедшие с Запада, находили отклик прежде всего в немецком населении городов и в меньшей мере среди эстонцев и латышей.
Русь и Прибалтика
Образование и укрепление единого Русского государства сыграло определяющую роль в политической жизни Ливонии конца XV — первой половины XVI в. К середине XV в. купечество Таллина и Тарту достигло больших успехов в руководстве ганзейской торговой конторой в Новгороде в ущерб своим союзникам. Крупные города Ливонии стремились обеспечить своим купцам монопольное посредничество в торговле между русскими и ганзейцами.
В обстановке объединения русских земель великим князем Иваном III в начале 70-х годов XV в. происходило сближение Ливонского ордена с Новгородом и усиливалось давление Ливонии на союзника Москвы Псков. После присоединения Новгорода к Русскому государству ливонские рыцари в 1480 г. предприняли военный поход на Псков, но были разбиты. Ответный успешный поход русских в Ливонию в следующем году показал военное могущество России и слабость Ордена и вынудил правящую немецко-колониальную верхушку заключить перемирие.
Иван III уделял большое внимание укреплению западной границы Русского государства и обеспечению выхода к Балтийскому морю.
В конце XV в. в Балтику стали все больше проникать голландские купцы и судовладельцы. Ливонские города старались извлекать коммерческие выгоды из сношений с голландцами. В связи с усилением конкуренции со стороны русских и голландцев купеческая верхушка Ливонии начала вести более самостоятельную торговую политику в отношении Ганзы. Как зловещее предзнаменование восприняли ливонские власти постройку в 1492 г. русскими на правом берегу Нарвы сильной крепости Ивангород, заключение в следующем году московским великим князем союза с датским королем, направленного против Ливонии и Швеции, и, наконец, закрытие в 1494 г. ганзейской торговой конторы в Новгороде.
В августе 1501 г. воинственный магистр Ливонского ордена Вальтер фон Плеттенберг после тщательной дипломатической подготовки и в весьма сложной внешнеполитической обстановке, создавшейся для Русского государства, начал наступление на псковские земли. Русские ответили контрударом и осенью
488


того же года вторглись в Ливонию. Получив значительную помощь от папской курии и ганзейских городов, Плеттенберг предпринял к 1502 г. новое крупное наступление на Псков, согласованное с военными действиями своего союзника, польского короля и великого князя литовского Александра Казимировича. В последовавших сражениях русские вышли победителями. В 1503 г. между Ливонией и Россией было заключено перемирие на шесть лет. Ливония вынуждена была принять, ряд требований русских. Перемирие неоднократно возобновлялось и существовало до середины XVI в. Однако и в это время Ливония продолжала участвовать в блокаде Русского государства, организованной Литвой, Польшей и Швецией. Орден, епископства и города Ливонии препятствовали развитию внешней торговли и расширению дипломатических связей Русского государства со странами Западной Европы. Они не допускали проезда в Россию нанятых за границей мастеров, особенно знатоков военного дела. За попытку перейти в Русское государство через Ливонию грозила смертная казнь. В то же время ливонские правители вели на Западе систематическую антирусскую пропаганду. В такой обстановке назревала борьба России против Ливонии за выход к Балтийскому морю.
Почву для конфликтов между Ливонией и, с другой стороны, Новгородом и Псковом создавало оживление русской торговли, что ослабляло монопольные позиции Ганзы в ливонских городах. Все это в первой половине XVI в. сильно углубляло политические и экономические противоречия между ливонскими и остальными ганзейскими городами.
Значительных успехов в решении ливонского вопроса достигла Польша. Самым важным из них являлись секуляризация Прусского ордена и создание в 1525 г. на его земле Прусского герцогства. В качестве династического владения герцога бранденбургского Альбрехта, племянника польского короля Сигизмунда I, это герцогство было поставлено в вассальную зависимость от Польши. В 1529 г. коадъютором 1 рижского архиепископа был избран брат герцога Альбрехта, маркграф бранденбургский Вильгельм. В 1539 г. он стал рижским архиепископом. Таким образом, для Польши и Литвы открылся широкий путь для вмешательства в ливонские дела. В середине XVI в. в правящих кругах Ливонии сложилась так называемая польская партия, ориентировавшаяся на тесное сотрудничество с Польшей и Литвой. С другой стороны, ап- типольские тенденции влиятельной части Ордена вызвали обо-
Польско-литовское государство и Ливония
1 Коадъютор — заместитель и преемник магистра Ордена, а также епископа.
489


стрение отношений между политическими группировками в Ливонии.
Наиболее ясно это выразилось в последней феодальной войне в орденской Ливонии, известной под названием «коадъ- юторской распри» из-за права выбора коадъютора. Орден вышел из нее победителем. Его магистром стал Вильгельм Фюр- стенберг — видный сторонник антипольской ориентации. Но победа Ордена оказалась неустойчивой. В дело вмешался польский король и великий князь литовский Сигизмунд II Август. Орден потерпел поражение и принял условия, навязанные ему королем по мирному договору, заключенному в Посволе в сентябре 1557 г. Архиепископ рижский Вильгельм был восстановлен в своих правах, а его родственник мекленбургский герцог Кристоффер был признан коадъютором. Орден заключил с Польшей и Литвой договор о союзе.
Исход «коадъюторской распри» и конфликта с Польшей демонстрировал глубокие противоречия между ливонскими ландесгеррами, а также политическую и военную слабость Ордена. Он был чреват и внешнеполитическими последствиями. По договору между Ливонией и Русским государством 1554 г. Ливония обязалась не вступать в союз с Великим княжеством Литовским, согласилась платить подать с Тартуского епископства, которую Орден не платил со времени перемирия 1503 г. Русским купцам обеспечивалась свободная торговля в Ливонии. Иностранцам и русским ливонские власти должны были предоставить право свободного проезда в русские земли и обратно. Заключение Посвольского договора о союзе с Польшей и Литвой угрожало срывом обязательств Ливонии по отношению к России и привело к активизации ливонской политики Ивана Грозного и развязыванию Ливонской войны.
_ Ливонская война (1558—1583 гг.) яви-
Ливонская война /
и народы Прибалтики £ась, переломным периодом в истории Прибалтики. На первом ее этапе Русь пользовалась поддержкой местных народов — эстонского и латышского, видевших в русских союзников и защитников в борьбе против ненавистных немецких угнетателей.
Крестьяне Западной Эстонии уже осенью 1560 г. подняли восстание против немецких помещиков. Общее число повстанцев в орденских владениях и в проданных в 1559 г. Дании землях (Ляанемаа и Харьюмаа) достигло нескольких тысяч. Восстание было стихийным и неорганизованным. Крестьяне нападали на мызы, убивали попавших к ним в руки дворян. Повстанцы вошли в контакт с русскими военачальниками и городскими низами Таллина, но эти связи не переросли в тесное боевое сотрудничество. Попытка восставших заключить союз с Таллином была сорвана городским патрициатом. Крупный
490


отряд повстанцев осадил сильно укрепленный замок Колувере (в Ляанемаа), но потерпел поражение в середине октября 1560 г. Брожение среди эстонских крестьян продолжалось и в следующем году.
Восстание эстонских крестьян содействовало распаду Ливонской конфедерации и ликвидации существовавших здесь колониальных государств.
Однако русским не удалось овладеть главными центрами Ливонии, в частности Таллином и Ригой. Война затянулась еще на два десятилетия, превратившись в борьбу соседних держав за раздел ливонского наследства. Россия, Дания, Швеция, Литва, Польша на время разделили территории бывшей Ливонской конфедерации. Пребывание в стране больших масс войск, снабжавшихся за счет местного населения, несло для крестьян неисчислимые бедствия.
В попавших под власть западных держав территориях Ливонии немецкому дворянству удалось еще больше укрепить свое господство и расширить права на землю и крестьян. В Восточной Эстонии царские власти, вначале оказывавшие некоторую поддержку местным крестьянам, не сумели использовать их благожелательное отношение к русским. Здесь земельная собственность крупных немецких феодалов — Ордена, епископов, монастырей — была ликвидирована. Многие немецкие феодалы-помещики бежали в города, оставив свои хозяйства на произвол судьбы. Их земли перешли в собственность Русского государства и были большей частью розданы служилым людям. Впоследствии в связи с переходом значительного количества немцев на службу к царю, а потом и к его вассалу — «королю Ливонии» Магнусу в Восточной Эстонии стали водворяться немецкие помещики.
Продолжавшиеся военные невзгоды Ивана IV, появление в Прибалтике новых господ — помещиков — повлияли на прорусские настроения эстонских и латышских крестьян. Русские войска не только не освободили их из-под ига феодалов, но и не обеспечили мир в Прибалтике.
Неудача России в Ливонской войне имела тяжелые последствия для эстонского и латышского народов. В течение последующих полутора столетий Прибалтика оставалась плацдармом западной агрессии против России и не раз превращалась в театр военных действий.
Ликвидация Ливонской конфедерации покончила с феодальной раздробленностью в Прибалтике, но не привела к политическому объединению страны. Раздел Прибалтики между Речью Посполитой, Швецией и Данией отражал соотношение сил между державами, соперничавшими за господство па Балтийском море.
491


Речь Посполитая получила северную часть Латвии к северу от реки Даугавы и Южную Эстонию, которая в период Ливонской войны была занята русскими. Эта территория составила провинцию под названием Задвинского герцогства. К Польше отошла также Рига. К югу от Даугавы было образовано Курземское и Земгальское (Курляндское) герцогство, находившееся в зависимости от Речи Посполитой п доставшееся в наследственное владение последнему магистру Ливонского ордена Готхарду Кеттлеру. Особую территорию представляло собой Курляндское епископство, впоследствии преобразованное в автономную Пильтенокую область, которая подчинялась непосредственно польскому королю. Северная Эстония с Таллином и Нарвой перешла под власть Швеции. Южные рубежи, отделявшие ее от владений Польши, позже стали границей между Эстляндской и Лифляндской губерниями. Острова Сааремаа и Муху, захваченные в ходе Ливонской войны Данией, оставались в ее владении до 1645 г., когда они перешли к Швеции.
Задвинское герцогство, вначале находившееся в зависимости от короля Польши и великого князя литовского Сигизмун- да II Августа, после Люблинской унии 1569 г. было инкорпорировано Речью Посполитой. С 1600 г. Прибалтика снова превратилась в арену активных военных действий между Речью Посполитой и Швецией, продолжавшихся с перерывами около четверти века. По Альтмаркскому перемирию (1629 г.) Швеция удержала свои завоевания в Задвинском герцогстве и Ригу. Таким образом, вся материковая Эстония и западные латышские земли из Задвинского герцогства вошли в состав шведской провинции. Часть польских владений, расположенных к северу от Даугавы, осталась под властью Речи Посполитой.
Народы Прибалтики оказались объектом великодержавной политики Швеции, Речи Посполитой и Дании. Тяжелый феодальный гнет усугубился гнетом колониальным.
Столетие с середины XVI до середины
Крепостничество XVII в. ознаменовалось дальнейшим
в Задвинском герцогстве ^
расширением и укреплением крепостничества во всех странах Восточной Европы. В зависимости от уровня социально-экономического развития государства, под власть которого попали те или иные народы, этот процесс приобретал различные особенности, ускоряясь или замедляясь.
Задвинское герцогство польское правительство рассматривало как аванпост против Швеции, а прежде всего против Русского государства. Поэтому оно стремилось укрепить здесь свою власть и усилить влияние польского и литовского дворянства. С этой целью правительство стало урезывать предостав-
492


ленные вначале местному немецкому дворянству привилегии и щедро раздавало имения в ленное владение польским и литовским феодалам, расширяя также их права в местном управлении. Немецкое дворянство отвечало на это резкими выступлениями, которые приняли особенно острый характер в период польско-шведской войны первой четверти XVII в.
Во главе Задвинского герцогства стоял наместник — губернатор с широкими полномочиями, назначавшийся польским королем. Герцогство разделялось на президиаты, которые впоследствии назывались воеводствами. Президиаты делились на военно-хозяйственные округа — староства. Должности старосты и президента были пожизненными. В конце 80-х годов XVI в. было принято постановление, по которому половина старост должна была назначаться королем из литовцев, а другая половина — из поляков. Это вызвало резкую оппозицию со стороны местных немецких дворян, которые временно были лишены права занимать весьма доходные должности старост.
Заселение обезлюдевшей в результате Ливонской войны территории Задвинского герцогства шло очень медленно. К концу XVI в. плотность населения была примерно 4 чел. на квадратный километр. В годы польско-шведской войны оно еще больше сократилось.
После окончания Ливонской войны польский король сохранил за собой большой земельный фонд в Задвинском герцогстве. Часть этого фонда была использована для пожалования магнатам, а также для испомещения военных колонистов и других служилых людей. На перешедших государству землях создавались по польскому образцу фольварки, базировавшиеся всецело на барщинном крестьянском труде. Их хозяйственная производительность была крайне низкой.
Особое положение в Задвинском герцогстве занимала Рига, по-прежнему остававшаяся крупнейшим городом Прибалтики. Оживление экономики страны в конце XVI в. выгодно отразилось на посреднической торговле между землями Даугавского бассейна и Западной Европой. В последней четверти XVI в. в Риге происходили крупные столкновения между патрициатом и бюргерской оппозицией, известные под названием «Календарных беспорядков» (1584—1589 гг.). Поводом для них было введение польскими властями нового, грегорианского календаря. Вследствие разлада среди бюргерства, часть которого боялась усиления влияния городских низов, патрициат города вы* шел победителем из острого конфликта, но в 1604 г., в условиях польско-шведской войны, магистрат Риги пошел на уступки бюргерству, допустив представителей гильдий к участию в управлении городской кассой.
493


Курземское и Земгальское (Курляндское) герцогство со столицей в новом городе Елгаве (Митаве), ставшее династическим „ владением магистра Ливонского ордена
г 1отхарда Кеттлера, являлось факти¬
чески дворянской республикой. По «Привилегии Готхарда» 1570 г. ленные владения помещиков превратились в их наследственную собственность. Власть дворянства была закреплена в составленном в 1617 г. основном законе Курляндского герцогства — так называемой «формуле правления». Высший орган сословного представительства местных немецких дворян — ландтаг был надежным средством укрепления их обширных прав и привилегий как в управлении страной, так и в отношении крестьян.
В первой половине XVII в. в герцогстве продолжало увеличиваться производство товарного хлеба, экспортируемого в Западную Европу. Расширение в связи с этим запашки обусловило дальнейший рост барщины и усиление закрепощения крестьян. По «Курляндскому статуту» 1617 г. крестьяне были признаны крепостными рабами, собственностью своих владельцев, так же как скот и другое имущество. Судебная власть над крестьянами обеспечила помещикам неограниченные возможности эксплуатации крепостного населения.
Ремесло, которое сосредоточивалось главным образом в сельских местностях, развивалось медленно. В конце XVI в. в Курляндии стали появляться крепостные мануфактуры. Одной из более значительных среди них был основанный герцогом железоделательный завод, где отливали пушки и ковали гвозди.
Слабое развитие городов налагало глубокий отпечаток на экономическую и политическую жизнь страны.
Захваченная в начале XVII в. Шве- и?^аииИвапе°во^аСТЬЮ Чией часть Прибалтики (Задвинское
половине XVII в.
герцогство и город Рига) продолжала служить плацдармом для нападения на Русское государство. Швеция выкачивала из своих прибалтийских владений огромные доходы, вводя новые натуральные налоги и пошлины. Кроме того, Лифляндия снабжала Швецию хлебом (к концу века ее стали называть житницей Швеции). По общей доходности Лифляндия и Эстляндия стояли на первом месте среди покоренных Швецией заморских территорий.
Двойная эксплуатация Прибалтики местными и иноземными феодалами привела к значительному ухудшению положения крепостных эстонских и латышских крестьян. Король Густав II Адольф в 1622 г. говорил: «Нам более желательно, чтобы хорошо снабжалось наше войско, чем щадились крестьяне, которых неизвестно как долго за собой удержим». Подобного принципа беспощадной эксплуатации придерживались все швед-
494


ские правители Прибалтики. Опираясь на местных помещиков* шведское государство стремилось усилить их социально-политические позиции. В то же время в период правления Густава II Адольфа (1611—1632 гг.), а затем его дочери Кристины (1632— 1654 гг.) крупные государственные участки в Прибалтике были розданы шведским дворянам и магнатам.
Благодаря поддержке шведских собратьев по сословию, немецкому дворянству в прибалтийских провинциях удалось добиться создания своей сословной организации. Эстляндская и Лифляндская губернии, а также провинция Сааремаа (Эзель) имели свои особые ландтаги с широкой компетенцией. Право голоса на ландтагах принадлежало владельцам «рыцарских» дворянских имений, а также некоторым городам в Лифлян- дии. В руках немецких дворян оставались все органы местного самоуправления и почти полностью административный и судебный аппарат. Представителями королевской власти были шведские генерал-губернаторы и губернаторы провинций.
Для крестьянства установившиеся в Прибалтике порядки означали все прогрессировавшее ухудшение его правового и экономического положения. Они стали формой развития и укрепления так называемого «особого строя» в прибалтийских провинциях. «Особый строй» как важнейшее орудие классового господства местного немецкого дворянства дожил до XX в.
Большинство городов Прибалтики, перешедших под власть Швеции, долгое время оставалось в состоянии экономического упадка. Это было следствием ряда причин: длительных и опустошительных военных действий, господствовавшего феодально-крепостнического строя, обременительной как для внутренней, так и для внешней торговли таможенной политики шведского правительства и т. д. Посредническая роль прибалтийских городов в торговле с Россией резко уменьшилась в результате больших внешнеполитических перемен в восточных землях бассейна Балтийского моря, в частности вследствие возросшего значения Северного морского пути. В наименее выгодном положении оказались города Эстонии. Город Нарва, развившийся в период Ливонской войны в крупный торговый центр в связи с оживленной русской торговлей, превратился в незначительный поселок. В полный упадок пришли Тарту и Таллии.
Жесточайший гнет немецких феодалов на тер- улыура ритории Прибалтики препятствовал созданию
там самостоятельных государств, сковывал материальную и духовную деятельность народов, мешал развитию самобытной письменности, всестороннему развитию языка и искусства. Однако эстонцы и латыши сохранили свой язык, свою народную культуру, особенности быта.
495


По социальному облику и содержанию эта культура оставалась крестьянской. Традиционными были крестьянские постройки, орудия труда, приемы работы, предметы обихода, одежда, украшения, музыкальные инструменты, мелодии, устное народное творчество. Эти элементы культуры претерпевали в течение всего средневековья немалые изменения, происходившие, однако, на основе исконных народных традиций.
Если крестьянские дома, как и прежде, строились в виде «риги», объединявшей жилое и хозяйственные строения, то все общественные здания — церкви, ратуши, замки — воздвигались по немецкому образцу. Замки-крепости призваны были охранять иноземных захватчиков от гнева местного населения. В середине XIV в. они сменились конвентными крепостями, более приспособленными для всесторонней обороны. Во второй половине XIV в. такие крепости были построены в Пярну, Вильянди, Нарве и т. д. Особенно внушителен сооруженный из блоков сааремааского доломита Курессареский епископский замок на острове Сааремаа.
В связи с появлением новых способов ведения войны в XV — XVI вв. строятся еще более мощные крепостные сооружения. Среди них наиболее известны так называемые «пушечные башни» типа «Толстой Маргариты», «Кик-ин-де-кек» («Смотри в кухню») в Таллине. Лучшие произведения прибалтийской готики — Д омский собор, церкви св. Якова и Яна в Риге, церковь Нигулисте, св. Олая в Таллине, Домская и св. Яна в Тарту. Таллинская ратуша конца XIV — начала XV в., единственный памятник подобного рода в Северной Европе, отличается простотой и строгостью.
От конца XIV и XV в. сохранилось много домов ремесленников и торговцев, вертикализм фасадов которых прекрасно гармонирует с общим обликом готических сооружений.
Особенно выдающееся место в эстонском и латышском народном творчестве занимал фольклор. В народных песнях, сказаниях, загадках, пословицах ярко проявлялось осознание народом своего бедственного положения под игом феодальных угнетателей, ненависть и презрение к ним, страстное стремление к освобождению из-под гнета чужеземных захватчиков.
Деяния Ливонского ордена, его войны с Русью, литовцами, епископами и городом Ригой описываются в немецких хрониках. Их авторы откровенно выступают защитниками политических притязаний Ордена. Наиболее активный этап немецкой и датской агрессии в первой четверти XIII в. освещен в «Хронике Ливонии» Генриха Латышского. Автор всячески восхваляет и оправдывает политику кровавого насилия крестоносцев в Прибалтике, возвеличивая рижского епископа Альберта, осуществлявшего «высокую миссию» на востоке Европы.
496


Рига. Амбар на ул. Сталлю. Главный фасад, XVII в.
32 История СССР, т. II


В «Старшей Ливанской хронике» превозносится деятельность Ливонского ордена в связи с немецкой агрессией до 1270 г.
История Прибалтики XIV и XV вв. отражена в хрониках Варфоломея Гонеке, Германа де Вартберга, Виганда Марбургского. Особенно интересна хроника Гонеке, известная под названием «Младшей ливонской рифмованной хроники». Она является основным источником, описывающим восстание в Юрьеву ночь. Эта хроника сохранилась в пересказе более поздних хроник (в наиболее подробном виде — в хронике Реннера, написанной в период Ливонской войны во второй половине XVI в.).
Гораздо слабее представлена светская немецкая литература. Во второй четверти XVI в. в Риге жил поэт-гуманист Б. Вальдис, тесно связанный с бюргерской средой. Он навлек на себя гнев ливонского магистра и подвергся шестилетнему заключению. Гуманистические настроения косвенно повлияли на идеологию части немецкого населения. Сведениями о положении крестьян в Ливонии Ганса Газентетера, странствующего поэта и музыканта, побывавшего в Риге в 1547 г., воспользовался Себастьян Мюнстер, составитель популярной в середине XVI в. «Космографии». В целом, однако, немецкая литература XVI в. оставалась крайне ограниченной и по тематике и по идеям. Она прославляла Орден и была откровенно враждебна местному населению.
Письменность на латышском и эстонском языках возникла лишь во второй четверти XVI в. Первоначально переводились только церковные книги. Первый эстонский текст сборник молитв 1524—1528 гг., так называемая Кулламааская рукопись. Немецкие колонизаторы всячески задерживали развитие литературы, искусства и фольклора народов Прибалтики. Прибалтийско-немецкая культура верно служила классовым интересам захватчиков. Ей противостояла народная культура эстонцев и латышей, опиравшаяся на вековые традиции.
С середины XVI в. присходило становление национальной культуры народов Прибалтики. Эстонцам и латышам в период Ливонской войны и после нее пришлось столкнуться с большими трудностями. В 80-х годах XVI в. польские власти для укрепления своих позиций в Задвинском герцогстве предприняли попытку его колонизации переселенцами католического вероисповедания. С помощью правительства и иезуитов контрреформация добилась здесь немалых успехов. Главную роль в идеологическом порабощении местного населения колонизаторы отводили церквам, которые были основаны как католические, а в ходе реформации в большинстве стали лютеранскими. Католические и лютеранские церковнослужители пытались навязать местным народам христианские догмы. Церковь внушала
498


трудящимся рабское смирение и безропотное повиновение господам. Но эта пропаганда была мало успешной: крестьяне и городские низы продолжали противопоставлять христианству свои «языческие» представления.
Церковь старалась оправдать и обосновать немецко-колониальное господство в Восточной Прибалтике. Антинародная концепция особой «культуртрегерской миссии» немецких колонизаторов пронизывает всю прибалтийско-немецкую историографию эпохи Реформации и Ливонской войны. Впоследствии ее подхватила реакционная немецкая историческая наука. Несмотря на свою явную лживость, эта концепция воскрешается некоторыми современными западногерманскими авторами в их трудах по истории Прибалтики.
В XVI и начале XVII столетия в Прибалтике обнаруживаются новые явления в области просвещения. Подъем школьного образования в городах, обусловленный потребностью в более грамотных людях для государственного аппарата и церкви, стимулировался также соперничеством католической и лютеранской церквей. В 1583 г. в центре контрреформации — Тарту, подвластном тогда католической Речи Посполитой, иезуитами была основана коллегия, в которой обучались дети польских и литовских дворян. Школы и в этот период оставались немногочисленными и предназначались главным образом для сыновей немецких феодалов и бюргеров. Многие из око чив- ших школы продолжали учение в университетах Германии, откуда возвращались юристами и теологами.
Правительство Швеции, после того как ее власть в Прибалтике окончательно укрепилась, также приняло меры для улучшения здесь школьного образования. В ряде крупных городов открылись гимназии. В 1632 г. был основан Тартуский университет, просуществовавший до 1710 г. Общей целью этих мероприятий являлась подготовка пропшедски настроенных чиновников и протестантских церковнослужителей, защищавших интересы местного дворянства. Для крестьян доступ в эти школы был фактически закрыт. Тартуский университет в течение всего периода шведского господства не имел ни одного студента эстонской или латышской национальности.
Началось издание текстов на языках прибалтийских народов. В 1535 г. вышла из печати первая книга на эстонском языке — лютеранский катехизис. Около 1560 г. появилось на латышском языке руководство по лютеранскому богослужению. В середине 80-х годов XVI в. в связи с контрреформацией были напечатаны католические богослужебные книги на латышском и эстонском языках, издававшиеся немецкими священниками. Однако в народе эта церковная литература распространения не получила.
32* 499


Из-за отсутствия местных типографий церковные- книги вначале печатались за пределами Прибалтики (первые типографии были основаны в Риге в 1588 г., в Тарту и Таллине — в 30-х годах XVII в.). В Германии были изданы и некоторые ливонские хроники того времени, ставшие популярными в связи с огромным интересом западноевропейских читателей к событиям Ливонской войны. Так, в 1558 г. вышла в свет хроника католического теолога Тилемана Бреденбаха на латинском языке, выдержанная в строго католическом духе. В 1578 г. была опубликована хроника таллинского лютеранского пастора Бальтазара Руссова. Эта хроника, написанная с позиций бюргерства и содержащая много ценных сведений об общественных отношениях в старой Ливонии, пользовалась большой популярностью среди немецких читателей. Она же вызвала немало возражений со стороны прибалтийско-немецких дворянских авторов. Апологетом последнего магистра Ордена Кеттлера выступил орденский чиновник Саломон Геннинг, выпустивший свою хронику в 1578 г. Все эти хроники отражают интересы и взгляды разных прослоек чужеземных господ в Ливонии и отличаются враждебностью к эстонскому и латышскому народам.
Оставаясь в стороне от этой культуры господствующего класса, угнетенные народы Прибалтики искали пути для своего творчества в создании устной литературы. В песнях, сказаниях, сказках, загадках и пословицах проявлялось страстное стремление эстонского и латышского народов к освобождению из-под ига ненавистных захватчиков.


ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
НАРОДЫ СРЕДНЕЙ АЗИИ, ЗАКАВКАЗЬЯ И СЕВЕРНОГО КАВКАЗА В XIII — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII В.
1
Средняя Азия, Закавказье и Северный Кавказ в XIII — XIV вв.
Последствия
монгольского
завоевания
Завоевание монголами культурных земледельческих районов Средней Азии и Закавказья имело пагубные последствия.
Было нарушено самостоятельное развитие многих народов. Сотни тысяч людей были уничтожены или уведены в плен, была разрушена (прежде всего в Средней Азии) создававшаяся веками система орошения, в результате чего в районы, где еще несколько лет назад кипела жизнь, пришла пустыня. На захваченной территории монголы ввели суровый режим военных контрибуций. Население должно было принимать участие сначала в завоеваниях потомков Чингис-хана, а затем в бесконечных распрях между правителями отдельных частей распавшейся Монгольской империи. Оно обязано было вносить в казну завоевателей различные налоги и сборы. Но, пожалуй, самым тяжелым последствием монгольского завоевания явилось заселение районов с ранее господствовавшим оседлым населением тюрко-монгольскими кочевыми племенами с экстенсивным хозяйством и более низким уровнем общественных отношений. Так окончательно установилось характерное для стран Ближнего Востока сосуществование оседлого и кочевого населения.
Ярким примером этого служит история Армении. С XIII в. значительная часть армянского населения была согнана или вынуждена уйти со своей земли, и его место заняли кочевые тюркские и курдские племена. В Грузии и Азербайджане
501


также происходило вытеснение оседлого населения кочевым. На Северном Кавказе после нашествия монголов местные племе- на аланов и асов переселились из степной полосы в горные ущелья, а их территорию занялп кочевники Золотой Орды. Лишь после распада Золотой Орды в XIV — XV вв. часть адыгов (предки современных кабардинцев) вернулась в предгорную часть нынешней Кабарды.
Множество сельских поселений и городов погибло и на территории Туркмении, Узбекистана, Таджикистана и Киргизии. По словам арабского путешественника первой половины XIV в. Ибн Баттуты, между Ургенчем и Кятом он не встретил ни одного селения. Египетский автор первой половины XIV в. Ал- Омари писал со слов очевидцев: «Издали видишь хорошо построенное селение, окрестности которого покрыты цветущей зеленью. Приближаешься к нему в надежде встретить жителей, но находишь дома совершенно пустыми».
В Семиречье в середине XIII в. некогда богатые земледельческие районы превратились в пастбища. С разрушением городов и уничтожением земледельческих оазисов усиливалась роль кочевого скотоводства.
В середине XIII в. оформился раздел Союз монгольских завоеванной территории между тремя
с местной знатью улусами потомков Чингис-хана. Средняя
Азия за Аму-Дарьей, исключая Хорезм, стала основной частью Чагатайского улуса — удела потомков второго сына Чингис-хана — Чагатая. Хорезм, степи нынешнего Казахстана, Северный Кавказ вошли в состав Золотой Орды — удела потомков старшего сына Чингис-хана — Джучи. Наконец, страны Закавказья подчинялись Хулагуидам, потомкам четвертого сына Чингис-хана — Тули-хана. На эту территорию претендовали и золотоордынские ханы, и многие десятилетия берега Аракса, Куры и Терека являлись местами ожесточенных битв между Джучидами и Хулагуидами.
Средняя Азия, Азербайджан и Южная Армения непосредственно подчинялись верховному хану соответствующего улуса. Грузия же вместе с подчиненной ей Северной Арменией сохранила своих царей и даже в период единства Хулагуидского государства пользовалась большой долей самостоятельности во внутренних делах. Однако грузинский царь утверждался монгольским ханом, и Грузия с 1246 г. была обязана выставлять для участия в монгольских походах 20% мужского населения. Феодальные владельцы Дагестана также остались на своих местах. Крупнейшему из них, шамхалу, в 1254 г. монгольские власти поручили сбор податей в свою пользу.
Наряду с репрессиями монгольские ханы успешно применяли политику союза с местной знатью. Только так можно
502


было сколько-нибудь упрочить власть в покоренных странах. В Средней Азии сторонниками монгольских завоевателей стали некоторые представители тюркской военно-кочевой аристократии, а также крупные среднеазиатские купцы. Видными представителями последних в Чагатайском государстве были хорезмийский купец Махмуд Ялавач и его сын Масуд-бек, деспотизм которых по отношению к местному населению не имел предела. Махмуд Ялавач и другие предатели своего народа пытались выслужиться перед Чингис-ханом и таким путем умножить свои владения. Такую же политику проводили и Хулагуиды в Ильханстве. Их столицей стал южно-азербайджанский город Тебриз. Преемники Хулагу-хана (умер в 1265 г.) привлекли на свою сторону иранскую и местную бюрократию, а с принятием ислама они получили поддержку мусульманского духовенства. Особенно сблизились Хулагуиды с местной знатью при Газан-хане (1295—1304 гг.).
Армянские феодалы, чтобы оградить себя от произвола местных монгольских властей, старались выхлопотать неприкосновенность своих владетельных прав у Чингизидов. По словам историка XIII в. Киракоса Гандзакеци, к хану Золотой Орды Батыю потянулись «цари и принцы, князья и купцы и все обиженные и лишенные отечества», он же «по справедливом суждении возвращал каждому из них отнятые вотчины и княжества, снабжал их ярлыками (грамотами.— Ред.), и никто не смел сопротивляться его воле». Монгольские ханы, возвышая кого-либо из местной знати, стремились противопоставить ему другого. В борьбе со своими соперниками ставленники завоевателей часто предавали и родину и народ.
В Грузия монгольские владыки поддерживали крупных феодалов и способствовали дальнейшему укреплению системы владетельных княжеств, чтобы еще больше ослабить царскую власть. По словам современника, «из боязни перед ханом... царь не мог смещать своих эриставов» (наместников).
Если местные феодалы после неудачных попыток оказать сопротивление завоевателям предпочли для сохранения своих прав и владений сговор с монгольскими ханами, то народные массы, крестьянство и городская беднота, почувствовав еще большее усиление социального гнета, поднимались на борьбу с новыми и старыми притеснителями.
Одним из ранних движений против монгольских феодалов и поддерживавшей их местной знати было восстание крестьян и ремесленников бухарского оазиса под предводительством Махмуда Тараби в 1238 г. Восставшие освободились от власти монгольского начальника. У феодалов отнимали их имущество. Монгольское войско, выступившее против восставших,
Народные восстания
503


потерпело поражение. Лишь с большим трудом правительству хана Чагатая удалось подавить это восстание.
В середине XIII в. восстали против монгольских и местных феодалов армянские крестьяне в Верхнем Хачене (ныне входит в состав Азербайджанской ССР). В 1250 г. в селении Цар (ныне Исти-су в верховьях реки Тертер) появился некий Давид, уроженец селения Гарни. Он собрал вокруг себя много недовольных монгольскими баскаками и действовавшим заодно с последними армянским духовенством. Кроме крестьян, приверженцами Давида стали некоторые азаты (мелкие феодалы) и отдельные представители низшего духовенства. Давид призывал к разделу имущества богатых. По словам Киракоса Ганд- закеци, «восстала вся многочисленная чернь с мечами и дубинками и хотела убить их (феодалов. — Ред.)». В конце концов движение было подавлено.
В 1275—1276 гг. жители Аррана (Северо-Западного Азербайджана) напали на ильхана Абак-хана во время охоты. Нападавшие были рассеяны. Но правитель настолько перепугался, что приказал направить в этот район войска для расправы с непокорными.
Особенно большие размеры приняло бегство крестьян со своих земель. Жители не только Северного Азербайджана, но и далекого юга искали спасения от усилившегося налогового гнета в горах Южного Дагестана. Правительство Хулагуида Газан-хана издало в 1303 г. указ, предписывавший возвращать бежавших крестьян на свои места.
„ Тяжелейшим последствием монгольского
Переписи населения м
г завоевания явилось увеличение налогово¬
го бремени. Чтобы никто не мог укрыться от ханских сборщиков налогов, в середине XIII в. проводились всеобщие переписи населения.
В 1253—1257 гг. по распоряжению великого хана Менгу кагана переписали население во всех подвластных Монгольскому государству землях. Кроме фискальных, перепись преследовала также военные цели. На народ возложили воинскую повинность, которая надолго, а то и навсегда, отрывала земледельца от сельскохозяйственных работ. Анонимный грузинский хронограф сообщает, что ханские чиновники «подвергли переписи, начиная с людей и животных, вплоть до пашен и виноградников, садов и огородов. И с каждых девяти крестьянских дымов, обладателей полного земельного надела, брали на военную службу одного человека». Закавказский крестьянин был обязан участвовать в дальних монгольских походах. Закавказье было разделено на военные округа — туманы, каждый из которых выставлял 10 тыс. воинов. Северная Армения делилась на пять туманов, из которых три входили в число
504


восьми туманов Грузинского царства, а Сюник и Хачен-Арцах составляли особые туманы, непосредственно подчиненные великому хану.
Перепись охватила всех мужчин от 10-летнего до 60-летнего возраста. Уклонявшихся от учета, по словам Григора Ак- нерци, подвергали жестоким пыткам, «связывали им руки назад, секли зелеными прутьями до того, что все тело обращалось в одну болячку, покрытую кровью. После этого выпускали на истощенных и истерзанных христиан свирепых собак, приученных ими (монгольскими феодалами.— Ред.) к человеческому мясу». Если крестьянин не имел средств уплатить поборы, то его дети и даже он сам уводились в рабство.
Не менее тяжелым было положение трудящихся масс Средней Азии. Завоеватели обложили ее население данью в форме различных натуральных оброков (сбор зерна и скота), размер которой зависел от воли хана и произвола сборщиков. Особенно обременительными были чрезвычайные сборы, связанные с военными походами ханов Золотой Орды и Чагатайского улуса.
«Вследствие злоупотреблений и разорения,— пишет историк того времени Рашид ад-дин,— большая часть райятов (крестьян.— Ред.) в областях покидала родину и обосновывалась в чужих краях, а города и деревни оставались пустыми... Те, которые оставались в городах, большей частью закладывали двери камнем или оставляли в них узкое отверстие, входили и выходили через крыши домов и убегали из страха перед сборщиками. Когда сборщики отправлялись по околоткам, они находили какого-нибудь мерзавца, знавшего дома, и по его указанию извлекали людей из углов, подвалов, садов и развалин. Если не могли заполучить мужчин, то схватывали их жен, и словно стадо овец гнали перед собою из околотка в околоток, уводили к сборщикам. За ноги их подвешивали на веревке и били, и вопли и жалобы женщин поднимались к небу».
Первые монгольские ханы уничтожили большую часть местных феодальных владетелей, а остальных превратили в своих вассалов, заставив платить дань и нести военную службу.
В государстве Хулагуидов существовали следующие виды феодальной земельной собственности: 1) земли казны (диван); 2) собственность ильхана и членов его семьи (инджу); 3) владения мусульманских, а также христианских религиозных учреждений (вакф); 4) земли, принадлежавшие частным лицам (мульк); 5) земли общин. До Газан-хана основной массив земель, захваченных монгольскими феодалами, был причислен к категориям земель инджу и дивана. Площадь вакфных земель резко увеличилась при Газан-хане, когда большинство завоевателей приняло мусульманство.
Усиление
феодального гнета
505


Удовлетворяя стремление монгольской знати к приобретению земель, Газан-хан раздавал лены (икта) эмирам племен с последующим их распределением среди рядовых воинов. Земли икта нельзя было продавать, но они могли быть отобраны за плохую службу. Эти земли переходили от отца к сыну и постепенно превращались в наследственный лен. Много ленов- икта монголо-тюркские кочевые племена получили в Азербайджане и Армении, изобиловавших удобными зимними и летними пастбищами (в Ширване, Карабахе, Мугани и т. д.).
С крестьян взимались денежные и натуральные поборы на содержание эмиров, государственных чиновников, известные под общим названием «ихраджат». Крайне тяжелыми для народа были почтовая повинность — «улаг», связанная с обеспечением лошадьми почтовых станций (ямов), принудительные работы по прокладке дорог, постройке крепостей, дворцов, восстановлению каналов (бигар). Во время этих работ гибли тысячи людей. Монгольские ханы заставляли крестьян предоставлять свои дома эмиру, прибывшему в данную местность. Эта повинность называлась «нузл» или «нузул» (постой). Крестьяне при этом кормили свиту эмиров, их слуг и лошадей.
Податями были обложены также ремесленники в городе и деревне, рыбаки, рудокопы, кузнецы и красильщики. Монгольские власти захватили все рудные разработки и соляные копп.
За сбор налогов были ответственны сборщики податей, перед которыми открывалось обширное поле для злоупотреблений. В монгольских государствах широко практиковалась отдача сборов на откуп, чаще всего отдельным купцам или даже купеческим компаниям, состоявшим обычно из мусульман. Киракос Гандзакеци упоминает «отчаянных разбойников» из иранских и арабских купцов, которые безжалостно обирали население. Откупщик вносил в ханскую казну определенную сумму, а затем со значительным превышением взыскивал ее с населения.
Основным налогом в пользу монгольской казны был поземельный налог (харадж), составлявший до 60% урожая крестьянина. При Хулагу-хане была введена новая подать — тагар. По словам Киракоса Гандзакеци, со всякого человека, вошедшего в государственные списки, требовали 100 литр пшеницы, 50 литр вина, две литры риса, две веревки, одну белую монету, стрелу, подкову и т. д., кроме других поборов. Тагар взимался также со скота в количестве одной головы с каждых 20 голов. Разновидностями этого налога являлись «тагар с быков» и «тагар с гумна».
Скотоводческие (кочевые и полукочевые) хозяйства платили особый налог — «кончур». С 10 голов скота одна отбира¬
506


лась в казну. Позднее копчуром называли вообще прямой подоходный налог с земледельцев и скотоводов.
Особенно тяжелым был «тарх» — принудительная покупка продуктов из казенных хранилищ по ценам, в несколько раз превышающим рыночные, а также принудительная продажа крестьянами продуктов по заниженным ценам. Налог с торговли и ремесла в городах и сельских местностях назывался «тамга». На заставах с товаров взыскивали внутренние пошлины.
В ограблении трудового населения активно участвовали и местные феодалы. По словам Киракоса Гандзакеци, «князья, владетели областей, содействовали им (монгольским захватчикам.— Ред.) при мучениях и вымогательствах, причем и сами наживались».
г Нашествия войск Чингис-хана и его наследников
орода привели к разрушению и обезлюденью большинст¬
ва городов Ближнего Востока, в том числе и Средней Азии. Так, например, погиб город Мерв. Был разрушен многолюдный Самарканд, в котором, по свидетельству очевидца — китайца Чан Чуня, осталась четвертая часть населения. В Хорезме превратилось в развалины большинство городов и крепостей.
Однако уже в первой половине XIV в. наблюдается восстановление старых и даже возникновение новых городов. К этому же времени относится большая часть величественных архитектурных памятников Ургенча, говорящих о том, что монгольское завоевание не смогло уничтожить вековую хорезмскую культуру. С конца XIII в. восстанавливается Мерв. В западной части Хорезма появляется новый оазис земледельческой культуры. Образование его связано отчасти с расстройством системы Аму-Дарьи и впадением ее вод в старое Сарыкамыш- ское русло.
В Мавераннахре и Фергане также происходит оживление городской жизни и ремесленного производства. Восстанавливается дважды (в 1220 и 1275 гг.) разрушенная Бухара; возникает на месте небольшого селения город Андижан, ставший в XIV в. центром Ферганской области. На юг от развалин Афрасиаба формируется современный Самарканд.
В городах Азербайджана, в частности в Тебризе, расширяется производство тканей и обуви. Развивается выделка шелка, шерстяных тканей, бархата. При ильханах Тебриз стал крупнейшим центром ремесла и торговли. Своим быстрым ростом город был обязан не столько хулагуидским правителям, избравшим его своей столицей, сколько выгодному расположению на пересечении магистралей европейско-азиатской торговли. Венецианец Марко Поло, проезжавший через Тебриз в 1286 г., пишет о производстве здесь шелковых и парчевых тканей, о продаже на городских базарах жемчуга и драгоцен¬
507


ных камней. Бойкую торговлю вели города Джульфа и Ордубад, расположенные у переправы через реку Араке. Для увеличения доходов казны Газан-хан строил новые города (например, Мах- мудабад на Мугани), не получившие развития.
Вместе с тем некоторые города северного Азербайджана в XIII—XIV веках совсем исчезли или потеряли свое былое значение. Так, цветущий город Байлакан, испытавший тяжкий удар монгольского нашествия, лежал в развалинах. Города Бад- жирван, Барзанд и Пилясувар были разорены непосильными налогами и превратились в селения. Город Кабала как центр торговли и ремесленного производства также перестал существовать.
Непомерные подати и повинности и изменение направления магистралей караванной торговли привели к упадку в XIV в. столицы средневековой Армении — города Ани. В XV в. Ани превратился в бедное селение. Свидетелями его былого великолепия остаются только величественные развалины.
Богатые армянские купцы и ремесленники эмигрировали в Крым, Валахию, Украину, Индию и другие страны, где возникали многолюдные армянские колонии.
Многие города Грузии при монгольском владычестве совершенно потеряли свое значение. Так, пришли в упадок города Рустави, Уплисцихе, Хорнабуджи и др. Экономическая роль других городов (Жинвани, Дманиси и др.) уменьшается. В результате монгольских нашествий сильно пострадал Тбилиси.
Чингис-хан и его преемники, разрушая крун- орговля нейшие города Средней Азии и Кавказа, в то
же время оказывали покровительство верхушке купечества. Крупным торговцам-оптовикам в монгольских государствах были предоставлены различные привилегии. Очень часто им сдавался на выгодных условиях откуп налогов.
Среднеазиатские купцы получили возможность вести торговлю с Китаем и другими подвластными монголам государствами. Широко развилась караванная торговля. Она связывала отдаленнейшие районы Азии с европейским миром. Основной торговый путь проходил через Закавказье: Тебриз — Джульфа — Нахичеван — Эрзерум (Карин). Отсюда он разветвлялся. Одна ветвь шла через Байбурт к черноморскому порту Трапезунду, другая — в города Эрзинджан (Ерзнка) и Сивас (Себастия), откуда через Киликийский Тавр вела к главному порту Киликийской (Малой) Армении — Айасу. Из Тебриза в Эрзерум существовал также другой путь через города Хой, Ард- жеш и Маназкерт.
Азербайджан был связан со Средней Азией так называемой главной восточной дорогой, шедшей от города Султанийе до Аму-Дарьи через Иран. По этой дороге ездили в Среднюю Азию
508


и далее в Китай ближневосточные и европейские купцы. Несмотря на частые военные столкновения между Хулагуидами и золотоордынскими ханами, важную роль играл и торговый путь через Дербент в страны Восточной Европы. Наконец, с Индией Закавказье было связано караванным путем из города Султанийе до Персидского залива.
В XIII—XIV вв. большого расцвета достигла черноморская торговля, находившаяся в руках европейских, армянских и греческих купцов, которым золотоордынские ханы оказывали покровительство. Главной статьей этой торговли были рабы, преимущественно черкесы и кыпчаки. Их захватывали во время набегов татарские феодалы и продавали купцам, которые экспортировали рабов на невольничьи рынки Востока. С другой стороны, и местные феодалы продавали в рабство своих крестьян. Подобная практика особенно распространилась в XIII— XVII вв. в Черкесии и Западной Грузии. Много рабов из стран Северного Кавказа направлялось в Египет, где ими пополнялась гвардия султана — мамлюки. Сами египетские султаны большей частью выходили из среды мамлюков кыпчакского и черкесского происхождения. Крупным невольничьим рынком был Дербент. Масса рабов продавалась и на многочисленных рынках городов Средней Азии.
• Крупные монгольские государства, сло- Распад монгольских жившиеся в середине XIII в., очень скоро
народов Средней Азии ста™ обнаруживать тенденцию к распа- и Закавказья ду. Уже во второй половине XIII в. и в
за независимость < государстве Хулагуидов, и в государстве
Чагатаидов, и в Золотой Орде шла непрерывная борьба за власть между отдельными ханами и правящими группировками. Попытки реформ, предпринятые в государстве Хулагуидов при Газан-хане и в Средней Азии при Ке- бек-хане (1318—1326 гг.), могли только на время задержать этот распад. Многочисленные покоренные народы продолжали упорную борьбу за освобождение от иноземного ига.
Грабительский поход кочевников из Моголистана (Восточный Туркестан и Семиречье) в Среднюю Азию вызвал бегство из Мавераннахра эмиров Хусейна и Тимура (будущего основателя обширной державы), оставивших население «на милость врагов». Это явилось поводом для давно назревшего взрыва народного гнева. В 1365—1366 гг. в Самарканде произошло крупное народное восстание, известное в истории под названием восстания сербедаров («висельников»).
Возникшее в 30-х годах XIV в. в Хорасане сербедарское движение по своей классовой сущности представляло восстание обездоленных крестьян, ремесленников, городских низов и примкнувших к ним рабов. Оно было направлено против
509


господства кочевой монгольской, тюркской и части местной феодальной знати. Сербедары образовали в Хорасане своеобразное государство, занимавшее значительную территорию с центром в Себзеваре. Оно просуществовало около 45 лет (с 1337 до 1381 г.). Во главе его стояли преимущественно представители мелких землевладельцев («сербедарская знать»), недовольные господством монголов. Приходившие к власти правители этого государства не создали своей династии. Войско сербедарского государства было отчасти демократизировано, так как вливавшиеся в него рабы занимали и командные посты. Снижением или даже отменой некоторых налогов, введенных монгольскими властями, учитывались интересы народных масс и прежде всего крестьян.
Сербедарское движение в Хорасане, нашедшее отклик в других областях Ирана, оказало большое влияние и на Ма- вераннахр; здесь пропаганда в его пользу велась еще в 30-х годах XIV в. Об этом свидетельствует появление в Термезе одного из руководителей хорасанских сербедаров — шейха Хасана.
В 1365 г. самаркандские сербедары перешли к решительным действиям. Основной движущей силой самаркандского восстания сербедаров были крестьяне, ремесленники и плебейские элементы города. Войска Ильяса Ходжи, тогдашнего правителя Моголистана, неожиданно столкнулись с засадой восставших сербедаров в Самарканде и были разбиты наголову. После этого начался второй этап движения, когда народные массы стали выступать более активно против феодальной знати, захватывая ее имущество. Эти выступления продолжались в течение всей зимы 1365/66 г. Но примкнувшие к восстанию ученик медресе (мусульманской школы) Маулана Задэ и его сообщники изменили сербедарам. С их помощью Хусейн и Тимур весной 1366 г. ликвидировали движение сербедаров в Самарканде, истребив его главных руководителей и многих участников. Сербедарское движение сыграло большую роль в истории Средней Азии. Благодаря ему был нанесен серьезный удар владычеству монголов и местной феодальной знати.
В Азербайджане положение осложнялось тем, что он служил ареной военных действий между Золотой Ордой и Хула- гуидами. В 1357 г. после очередного нашествия золотоордын- цев, когда ими был захвачен город Тебриз, жители последнего восстали против золотоордынских правителей. Один из местных феодалов, Джелаирид эмир Увейс, овладел Тебризом и другими областями страны. В состав Джелаиридского государства вошли также Персидский и Арабский Ирак, Армения и Курдистан. В первой половине XIV в., используя противоре¬
510


чия между кочевой знатью, боровшейся за власть в Южном Азербайджане, в Ширване начали усиливаться местные правители из династии Кесранидов. Ширваншахи отстаивали свою самостоятельность в борьбе против Хулагуидов и Дже- лаиридов.
Еще в первые годы господства монголов, в период бесцар- ствия, группа грузинских и армянских феодалов — Эргаслан Бакурцихели, Цотне Дадиани, Варам Гагели, Кваркварэ Джа- кели, Саргис Тмогвели и др.— решила поднять восстание против монгольских захватчиков и назначила день выступления, но заговор был выдан врагу, и план восстания провалился.
Борьба грузинского и армянского народов против монголов усилилась с 60-х годов XIII в., когда иноземное владычество приняло более тяжелые формы. В 1259 г. произошло восстание, которое возглавил Давид Нарин, сын царицы Русудан. Хула- гу-хан послал против восставших огромное войско под предводительством Аргуна. Однако широкий размах движения не дал возможности Аргуну подавить восстание, хотя и Давиду Ларину не удалось одержать окончательную победу и изгнать завоевателей из Грузии. После того как Аргун получил пополнение, Давид Нарин ушел в Западную Грузию.
Через некоторое время в Грузии и Северной Армении вспыхнуло восстание, поводом для которого послужило распоряжение Хулагу-хана об участии восточногрузинского войска и царя Давида V Улу в походе против египетского султана. В 1260 г. в решающем сражении между грузино-армянским войском и армией Аргуна (под Гори) это войско было разбито. На следующий год Аргун вторгся в Самцхе (Южная Грузия). Несмотря на измену некоторых самцхийских феодалов, монгольские войска все же не смогли взять важнейшее укрепление восставших — Цихисджвари. Но судьба восстания была предрешена, и Давид V Улу снова укрылся в Западной Грузии. Вскоре, однако, он вынужден был смириться и явиться к хану. Последнему, ввиду осложнившегося положения внутри Монгольского государства, пришлось отказаться от наказания царя.
Борьба против монголов продолжалась и в 70-х годах XIII в. Царь Грузии Деметрэ II (1270—1289 гг.) участвовал в заговоре против Аргун-хана. Однако этот заговор был открыт в 1288 г., и Деметрэ был вызван в Орду. Ему угрожала смертная казнь. Царский совет предложил царю укрыться в горах, но это повлекло бы разорение страны, и царь решил пожертвовать собой ради его предотвращения. В 1289 г. Деметрэ II был казнен ханом, который удовольствовался этим и не разорил Грузию. Царя Деметрэ II прозвали «Тавдадебули» («Самопо- жертвователь»).
511


В 1297 г. против завоевателей поднял восстание сын Демет- рэ II Давид. Восстание продолжалось несколько лет и вызывало новые набеги войск ильханов. Отдельные области Грузии, особенно Картли, были совершенно опустошены. По словам летописца, «когда в стране Картлийской была эта смута, нигде не сеяли и не строили». Голод косил трудовое население, Картли обезлюдела, большинство населения укрылось в Самцхе.
К началу XIV в. владычество монгольских ханов в Грузии значительно ослабло. Здесь стояло тогда не более 10 тыс. войск, да и то в основном на границах страны. В Грузии в то время царствовал Георгий V Блистательный (1314—1346 гг.), который, умело используя дружбу с первым монгольским вази- ром, начал борьбу за воссоединение Грузии. В первую очередь он привел в повиновение отложившихся феодалов, некоторых из них уничтожил, затем в 1327 г. присоединил Имеретинское царство, а в 1334 г.— Самцхинское княжество. Единство грузинской феодальной монархии было временно восстановлено.
К середине XIV в. государство иранских ильханов распалось. Образовавшиеся на его месте отдельные, враждовавшие между собой ханства уже не представляли для Грузии реальной опасности. Другой значительной силы, кроме далекого Египетского султаната, на Ближнем Востоке тогда не существовало. С Египтом же у Грузии установились тесные дипломатические взаимоотношения. Георгий V воспользовался сложившимся соотношением сил и изгнал завоевателей из Грузии.
Этническая и политическая карта Север-
Народы Северного ного Кавказа очень изменилась в резуль- Кавказа в XIII—ХУ вв. Ti J
тате монгольского завоевания. Изменения коснулись преимущественно степной, предгорной части. В горных районах захватчики так и не сумели сломить сопротивление местных племен. Удар, нанесенный монгольским нашествием экономике северокавказских стран, имел такие же пагубные последствия, как и для древних цивилизаций Средней Азии и Закавказья. На равнинах Предкавказья, где ранее процветали многолюдные города с развитым ремеслом, обширными торговыми связями, города и поселения, поражавшие наблюдателя обилием садов и виноградников,— теперь пасли, как и тысячелетие назад, свои стада грубые и жадные кочевники.
Вся западная часть Северного Кавказа в XIII—XV вв. была занята адыгскими племенами. Многочисленные, но разрозненные племена адыгов оказали упорное сопротивление монгольским завоевателям, но были вынуждены поступиться частью равнинной территории. Зависимость адыгов от Золотой Орды была недолгой. С распадом Джучиева улуса власть золотоордынских ханов становилась все более призрачной.
512


Основным занятием адыгских племен были земледелие и скотоводство. Из земледельческих культур наибольшее распространение имели просо, ячмень и пшеница. Адыги разводили главным образом овец, на втором месте стоял крупный рогатый скот. У некоторых племен процесс имущественного и классового расслоения зашел достаточно далеко. Из массы общинников выделились феодалы — князья и дворяне (ворки), владевшие рабами и не без успеха пытавшиеся закабалить рядовых членов общины. Дальше всего классовое размежевание зашло у восточных адыгов — кабардинцев. В XIII—XIV вв. они, воспользовавшись разгромом аланов, а затем и ослаблением Золотой Орды, продвинулись на восток и заняли территорию, на которой проживают и теперь.
С конца XIII в. на восточном побережье Черного моря возникают итальянские, главным образом генуэзские колонии. Крупнейшими из них были Матрега (на месте древнерусского города Тмутаракани), Мапа (Анапа) и др. Предприимчивые генуэзские торговцы, заинтересованные в товарах северо- кавказского происхождения, а также в транзитной торговле с Закавказьем, Ираном и Средней Азией, заключали договоры с адыгскими князьями и строили на адыгской территории кре- аости и торговые фактории, население которых состояло из адыгов, итальянцев, греков, армян. Сохранялись на Северном Кавказе и остатки русского населения.
В XIV—XV вв. все адыгское побережье Черного моря было покрыто генуэзскими укреплениями. Еще в прошлом столетии видны были остатки большой генуэзской дороги от Анапы к верховьям Зеленчука, в Карачай и далее к Тереку и Каспийскому морю. По этой дороге проходили торговые караваны, привозившие в черноморские порты шелк и изделия из него. Из Адыгеи вывозились главным образом рабы. Рабов генуэзцам поставляли и татарские ханы и сами адыгские князья, для которых торговля собственным народом стала еще раньше выгодным занятием. Кроме рабов, из Адыгеи вывозились рыба, воск, меха, шкуры, а также хлеб. Так, в 1268 г. во время большого голода в Генуе туда было доставлено большое количество хлеба из причерноморских стран, в том числе из Адыгеи. Итальянские купцы продавали адыгам и другим горцам ткани, оружие.
В своей колонизационной политике на Северном Кавказе генуэзцы стремились опереться на феодализировавшуюся верхушку адыгских племен. Это, однако, не означает, что между итальянцами и адыгскими князьями не существовало противоречий. Несмотря на наличие крепостей и гарнизонов на побережье и в глубине страны, положение пришельцев было опасным. Неоднократно адыги восставали и нападали на генуэз-  3333 	История СССР. т. II
513


ские поселения. Выступали не только рядовые общинники, но и князья. Так, в 1457 г. адыги овладели Матрегой.
На Северном Кавказе генуэзцы пользовались поддержкой папской курии. В XIII—XV вв. католические миссионеры развернули там активную деятельность. Часть адыгов была христианами по греческому образцу. Католические миссионеры довольно успешно распространяли католицизм среди адыгских племен. Остатки церквей, построенных генуэзцами на Северном Кавказе, сохранились до сих пор.
С принятием во второй половине XIII в. феодальной верхушкой Золотой Орды ислама мусульманство начинает распространяться и на предгорные районы Северного Кавказа. Ибн Баттута, побывавший в Пятигорье в 1334 г., видел там большую соборную мечеть.
Монгольские завоеватели разгромили кочевавших на Северном Кавказе половцев. Часть половцев бежала на запад в южнорусские степи, другие же были оттеснены в горы. Здесь они смешались с аланами и, возможно, адыгами и передали им свой язык. Так возникли народности карачаевцев и балкарцев, говорящие на языке тюркской группы, но по антропологическим признакам, материальной и духовной культуре родственные соседним осетинам и адыгам. Само древнее название «алан» стало с этого времени применяться именно к балкарцам.
Наиболее пагубными оказались последствия монгольского завоевания для алан и асов. Часть их также ушла на запад или была увлечена завоевателями на восток, а основная масса переселилась в горы. Предгорная же Алания была заселена золотоордынскими кочевниками и кабардинцами. Потомки алан — осетины жили в горах. Южные осетины, давно связанные с Грузией, попали в зависимость от последней, северные — от кабардинских князей.
К востоку от кабардинцев и осетин в лесистых предгорных областях и горах нынешней территории Чечено-Ингушской АССР издревле проживали племена вейнахской группы — предки нынешних чеченцев и ингушей. Их история до XVII в. известна очень мало. На юге эти племена соприкасались с грузинскими горцами — хевсурами, тушинами, пшавами. Часть тушин — ингушского происхождения. Восточные чеченцы были связаны с соседним Дагестаном. Например, некоторые чеченские роды уже в XV в. находились в зависимости от хунзахского (аварского) владетеля.
В XIII—XV вв. в основных чертах оформилась и современная этническая карта Дагестана. Крупнейшими народностями «страны гор», как и ныне, были лезгины, аварцы, даргинцы, кумыки, лакцы. Предгорные приморские районы Да¬
514


гестана в результате монгольского нашествия и последовавших за ним длительных войн между Золотой Ордой и государством Хулагуидов утратили свой земледельческий облик. Сильно пострадали города Дагестана, в том числе и Дербент. В то же время процесс феодализации продвинулся вперед. Монгольские правители поддерживали местных феодалов, помогали им укреплять власть над своими соотечественниками.
В Дагестане существовало несколько феодальных образований. На севере страны в области расселения кумыков крупнейшим владетелем был шамхал, которого в XV в. и позднее по традиции именовали «вали», т. е. правитель всего Дагестана. На юге наибольшим влиянием пользовались правители Дербента. Они давно приняли ислам и были тесно связаны с соседним Ширваном. С конца XIV в. в Ширване даже утвердилась династия дербентского происхождения. К северу от Дербента выделялись уцмий Каракайтакский и правитель Та- басарана. С XIV в. все большее значение приобретает правитель Хунзаха в Аварии — нуцал. В ряде местностей, особенно в горных округах, существовали так называемые «вольные общества». Их верхушка влияла на весь ход общественных дел. Именно по ее инициативе и в ее интересах совершались опустошительные походы на соседнюю Грузию.
В XIII—XIV вв. в Дагестане еще сильно сказывалось влияние христианства, проникшего туда много веков назад из Албании и Грузии. В этот же период в Дагестане, как и в Адыгее, активизировали свою деятельность католические миссионеры. Их поддерживали монгольские правители и некоторые местные владетели. Но успехи католичества были незначительны и кратковременны. После похода Тимура христианство и местные языческие культы стали быстро вытесняться исламом. Для местных феодалов принятие ислама, сделавшегося в XIV—XV вв. господствующей религией в монгольских улусах, было выгодно, так как обеспечивало поддержку со стороны монгольских ханов и помогало укрепить власть над свободными общинниками. Уничтожению христианства способствовали также исламизация большей части Кавказской Албании, распад Грузии и возвышение османской Турции, отрезавшей пути католическим миссионерам в горы Кавказа.
Несмотря на тяжелое положение, сложившееся в результате монгольских нашествий, в Дагестане развивалась местная культура. Были сделаны попытки приспособить арабский алфавит (а также грузинский) к аварскому и лезгинскому языкам. Открывались мусульманские школы — медресе. Уже в 1404 г. медресе было основано в знаменитом селении оружейников и ювелиров Кубачи. Существовала и местная историография на арабском языке.
зз* 515


2
Держава Тимура и ее роль в судьбах народов Средней Азии и Закавказья
Распад монгольских государств, которому способствовала национально-освободительная борьба покоренных народов, за- об ставил тюркско-монгольскую кочевую
государства Тимура знать отойти от Хулагуидов и Чагатаидов
и искать другие возможности вернуть утерянные позиции. Такой случай представился в связи с появлением на политическом горизонте XIV в. знаменитого Тимура (Тамерлана). Этого видного полководца и незаурядного государственного деятеля поддерживала кочевая знать сначала Средней Азии, а затем Ирана и даже Малой Азии (в сражении при Анкаре в 1402 г. кочевники-туркмены изменили турецкому султану Баязиду I и перешли на сторону Тимура, тем самым обеспечив ему победу). Возвышение Тимура представляло своеобразную реакцию феодальных кочевых и ортодоксально-мусульманских кругов на усилившееся народное движение (в первую очередь сербедаров).
Тимур происходил из тюрко-монгольского племени барлас и родился в 1336 г. около города Кеша (Шахрисябза). Личные способности и благоприятные обстоятельства позволили ему быстро выдвинуться. В ранний период его деятельности (60-е годы XIV в.) далеко не все действия Тимура были удачны. Ему вместе с эмиром Хусейном пришлось позорно бежать от нашествия кочевников из Восточного Туркестана (Моголи- стана). Угроза народных восстаний заставила феодалов, а также крупное купечество Мавераннахра сплотиться вокруг Тимура, в котором они видели правителя, способного жестоко подавить всякое народное выступление.
Опираясь на эти социальные силы, Тимур одержал в 1370 г. победу над своим бывшим союзником — эмиром Хусейном, после чего стал правителем всего Мавераннахра.
Тридцатипятилетнее правление Тимура Золотой с>МУыа против (1370—1405 гг.) было насыщено много- и Азербайджана летними походами, которые носили за¬
хватнический, грабительский характер. Главной целью Тимура было подчинение чужих стран, причем территориальные захваты он совершал самыми варварскими методами. Как писал К. Маркс, «политика Тимура заключалась в том, чтобы тысячами истязать, вырезывать, истреблять женщин, детей, мужчин, юношей и таким образом всюду
516


Скульптурный портрет Тимура.
Реконструкция М. М. Герасимова
наводить ужас» !. В начале 80-х годов XIV в. Тимур захватил Хорасан, ликвидировал государство сербедаров и жестоко расправился с побежденными. 2 тыс. пленных былп живьем замурованы в сооруженных по приказу завоевателя башнях. В результате нескольких походов Тимур подчинил Южную Туркмению. В 1376 г. он укрепился в верхнем течении реки Чу, на территории современной Киргизии. Город Ургенч в Хорезме был разрушен ордами Тимура до основания.
Чтобы подчинить восточную часть Золотой Орды, Тимур старался привлечь на свою сторону правителя Золотой Орды Тохтамыша. Однако эти попытки не увенчались успехом. Тох- тамыш сам стремился к экспансии на Кавказ. Столкновение
1 «Архив Маркса и Энгельса», т. VI, стр. 185.
517


интересов Тимура и Тохтамыша во время завоевания Азербайджана заставило Тохтамыша обратиться к египетскому султану с предложением военного союза против Тимура. В 1387— 1388 гг. Тохтамыш появился с большим войском на Сыр- Дарье. Окончательный разрыв отношений между Тимуром и Тохтамышем вскоре привел к открытым военным действиям. Тохтамыш потерпел поражение в двух битвах: в 1391 г. в долине реки Кундузча (притока Черемшана в нынешней Куйбышевской области) и в 1395 г. в долине Терека. Эти сражения решили судьбу не только Тохтамыша, но и самой Золотой °Рды.
Нанеся решительный удар Золотой Орде, а также покорив многочисленные народности и племена обширной территории от Северного Кавказа до рязанских земель и от казахских степей до Днепра, Тимур создал обширную державу, объединенную сильной властью верховного монарха. Он разрушил города Золотой Орды, в том числе ее столицу Сарай-Верке. В 1387 г. полчища Тимура вторглись в Азербайджан. Разбив войска Джелаиридов, Тимур овладел Тебризом. Множество армянских и азербайджанских ремесленников было отправлено в Самарканд. Наиболее стойкое сопротивление захватчикам оказали защитники крепости Алинджакала недалеко от Нахичевана. В течение 14 лет (1387—1401 гг.) осажденные с помощью грузинских отрядов героически обороняли крепость от войск Тимура и его сына Мираншаха.
Ширваншах Ибрагим I, не видя другого пути уберечь Шир- ван от разграбления, лично явился в лагерь Тимура с богатыми подношениями. При переговорах ширваншаху удалось получить согласие Тимура на внутреннюю самостоятельность Ширвана. Пользуясь покровительством завоевателя, Ибрагим I укрепил свое влияние в Шеки и Карабахе. По требованию Тимура ширванские войска приняли участие в его походах против Тохтамыша и турецкого султана Баязида I.
_ , Изгнав из Азербайджана Тохтамыша, Ти-
в Армению и Грузию *УР в 1386 г* вторгся в Армению, где захватил Гарни и Карс, а затем в Грузию. Весной 1387 г. орды Тимура вторглись в армянскую область Слоник. Разрушая все на своем пути, они овладели знаменитым монастырем Татев и сожгли его. При этом было расхищено и уничтожено ценнейшее хранилище рукописей, находившееся в монастыре.
В том же году войска Тимура продвинулись в Западную Армению, в район Вана и гор Армянского Тавра. Тимур стремился изгнать отсюда тюркских кочевников кара-коюнлу. Невиданные жестокости завоевателей заставили население, не только армянское, но и курдское и тюркское, массами поки¬
518


дать родные места и уходить в неприступные ущелья Армянского Тавра.
Жители цветущей Таронской долины бежали в горный Сасун. Летописцы того времени рисуют ужасающие картины. Одна молодая женщина из города Муша во время бегства в горы была настигнута врагами. Видя безвыходность положения, она умертвила своего семилетнего ребенка, а сама бросилась в пропасть.
Попытка Тимура захватить горный Сасун не удалась, и его войска обрушились на город Ван. После длительной осады жители города, ослабленные голодом и лишениями, были вынуждены сдаться на милость победителя. Беспощадный хранитель традиций Чингис-хана, Тимур приказал раздать женщин и детей воинам, а мужчин сбросить с высокой Ванской скалы. Так было уничтожено 7 тыс. чел. Такому же погрому подверглись города Арджеш, Хлат и др.
Тимур возвратился в Самарканд со множеством пленных и трофеями, состоящими из предметов искусства и многочисленных рукописных книг. В годы походов Тимура земля Армении не обрабатывалась, и в 1389—1390 гг. страну постиг страшный голод.
Войска Тимура вновь появились в Армении в 1394 г., на этот раз из Месопотамии и Сирии. Глава тюркских племен Кара Юсуф бежал. Тимур, захватив Сасун, Тарой и Васпура- кан, двинулся на Карин и Эрзинджан. Оттуда он направился в Грузию, а затем вторгся в Золотую Орду и разгромил Тох- тамыша, после чего вернулся в Среднюю Азию и совершил опустошительный поход в Индию. В Грузию возвратился царь Георгий VII, который начал восстанавливать разоренную страну. В Армении снова пришел к власти Кара Юсуф. Но в 1399 г. Тимур предпринял новый поход в Закавказье и Южную Армению. Георгий VII опять изъявил ему свою покорность, а Кара Юсуф бежал к туркам. Опустошая все на своем пути, Тимур перешел Евфрат и захватил богатый город Себа- стию в Малой Армении. Зверства и жестокости войск Тимура здесь не знали предела. Заживо были погребены дети и женщины. С тех пор эти места армяне называли «черными землями». Тимур переселил значительную часть туркменских кочевников во внутренние области Армении. Вслед за тем он советь шил пятый поход в Грузию и подчинил ее.
В период владычества Тимура больше всего страдало трудовое крестьянство. Именно на него падала основная тяжесть бесчисленных повинностей постоев и содержания войск Тимура.
Одновременно крестьяне должны были по-прежнему платить подати и нести повинности в пользу местных феодалов и церк¬
519


ви. Не менее тяжелой была участь ремесленников армян и азербайджанцев, которые уводились Тимуром в Самарканд, где они наряду с местным ремесленным населением принимали участие в сооружении его великолепных дворцов и мечетей. В Самаркандской цитадели, писал Клавихо (испанский посол к Ти- муру), «царь держал около тысячи пленных мастеров, которые делали латы, шлемы, луки и стрелы и круглый год работали для него».
В результате нашествий Тамерлана Грузия окончательно потеряла свои южные и юго-западные области. Страна постепенно оказывалась в окружении кочевых тюркских племен. Борьба против кочевников окончилась поражением Грузии.
Походы Тимура на Северный Кавказ свя- Походы Тимура заны с его войной против Тохтамыша.
в Малую Азию В 1395 г., собрав огромное войско, 1имур
и его смерть занялся перед походом в Дешт-и-Кыпчак
усмирением Дагестана. Часть горских феодалов, в том числе уцмий Каракайтакский, придерживались золотоордынской ориентации. За это Тимур подверг страну уцмия разорению, во время которого, по словам историографа Тимура, «из множества не спаслись [даже] немногие и пз тысячи не спасся ни один; все те области они разграбили».
Преследуя Тохтамыша, Тимур захватил Азак (Азов), после чего совершил опустошительный набег на землю черкесов. На Западном Кавказе его войска проникли глубоко в горы, вероятно, в области современных балкарцев и карачаевцев. Всюду эти экспедиции сопровождались истреблением населения, уводим пленных и бесчисленными разрушениями.
На обратном пути через Дагестан в 1396 г. Тимур встретил сопротивление местных народов. Против полчищ Тимура сражались аварцы, лезгины и др. После нескольких месяцев борьбы большинство феодалов Дагестана было вынуждено сложить оружие и признать себя вассалами Тимура. Подчинились ему и «зирехгеран» (кольчужники) — жители селения Кубани и его округи, известные на всем Кавказе производством оружия. Поход Тимура в горы Дагестана был единственным подобного рода предприятием в средневековой истории этой страны. До самого присоединения к России никто не проникал так далеко в суровые дагестанские горы. С нашествием Тимура связан упадок шамхалата, крупнейшего феодального владения Дагестана. В XV в. шамхалат распался на ряд мелких княжеств.
Разгромив Золотую Орду и покорив основные страны Переднего Востока, Тимур столкнулся с молодой Османской (Турецкой) империей. В 1402 г. громадная армия Тимура вместе с ополчениями со всех подвластных ему территорий вторглась
520


Государство Тимура
в Малую Азию. Султан Баязид I выступил против него с турецкими ополчениями и вспомогательными контингентами с Балкан (в числе их были сербские латники). Сражение произошло яри Анкаре, нынешней столице Турции. Исход его был решен изменой части малоазиатских кочевых племен, перешедших на сторону Тимура. Сам Баязид попал в плен.
Победа Тимура на полвека отсрочила захват турками Константинополя. В 1405 г., готовясь к походу в Китай, Тимур умер.
Обширная империя Тимура была типичным феодальным государством. Сохранив существовавшие до него внутренние административные деления, т. е. деление Мавераннахра на туманы (области, с которых должны были собирать ополчение в 10 тыс. воинов), Тимур назначал правителями отдельных областей и стран своих сыновей, внуков, военачальников или прежних владетелей и давал им землю на правах суюргального (ленного) пожалования, широко распространенного с XIV в. Владельцы суюргалов присваивали себе государственные налоги и подати, взимавшиеся с населения принадлежавшего им условного владения, с течением времени ставшего наследственным. Экономическое и административно-правовое отчуждение суюргальных владений препятствовало централизации страны. Некоторые правители уделов были почти независимыми, хотя Тимур нередко вмешивался в дела своих вассалов и жестоко карал их за малейшую непокорность. Сохранив в основном организацию армии Чин- гис-хана, Тимур усовершенствовал и усилил ее как за счет ополчения, так и регулярной конницы. Его железная воля сочеталась с организаторским и военным талантом, умелая дипломатия—с жестокостью.
Во время правления Тимура столица его империи Самарканд был окружен новой стеной. В нем были проложены новые улицы, сооружались дворцы, за городом выращивались обширные сады. В окрестностях Самарканда возникли крупные селения, получившие названия городов Востока: Султание, Шираз, Багдад, Демишк (Дамаск) и Миср (Каир). Эти наименования давались Тимуром с целью подчеркнуть «ничтожность» городов других стран по сравнению со столицей его империи. Самарканд стал центром ремесленного производства и оживленной торговли.
Однако экономический и культурный рост Самарканда и других городов Мавераннахра осуществлялся главным образом за счет материальных ресурсов завоеванных стран, а также путем беспощадной эксплуатации местного населения. По свидетельству Шараф ад-дина Йазди, только при постройке Самаркандской соборной мечети 200 каменотесов работали
521


в самой мечети, а 500 — в горах, откуда камни доставлялись на 95 слонах, привезенных из Индии. Положение трудящихся масс оставалось тяжелым. Тимур не щадил никого, вымогая многочисленные налоги, требуя выполнения трудных повинностей.
3
Феодальная раздробленность в Средней Азии и Закавказье в XV в.
После смерти Тимура созданная им держава сразу же распалась. Около пяти лет продолжалась борьба за престол его Распад потомков Тимуридов*, опиравшихся на
государства Тимура военно-феодальную знать.
К началу 20-х годов XV в. почти все владения Тимура сосредоточились в руках его сына Шахруха и семьи последнего. Старший сын Шахруха Улугбек правил в Самарканде, Ибрагим-Султан — в Ширазе, Суюргатмыш — в Кабуле, Газне и Кандагаре. Фергана, находившаяся под властью Тимурида Ахмеда, была завоевана в 1413 г. Улугбеком. В 1416 г. Улугбек занял Кашгар, а в 1425 г. одержал победу над правителем Моголистана Шер-Мухаммедом. Только поход 1427 г. против Барак-хана (правителя владений, расположенных за Сыр-Дарьей) закончился поражением Улугбека.
В правление Улугбека (1409—1449 гг.) в Мавераннахре оживилась экономика страны. По сведениям Бабура1  2, в Самарканде «для каждого промысла отведен отдельный базар». Самаркандская бумага считалась лучшей в мире. Самаркандский малиновый бархат вывозили во все края и страны.
Налаживались дипломатические и торговые связи Маве- раннарха с Китаем, Тибетом, Индией и Египтом. Обмен послами между тимуридскими государствами и Китайской империей свидетельствовал о мирных отношениях между этими странами.
Начатые еще Тимуром восстановительные ирригационные работы в бассейне Мургаба во время правления Шахруха (1409—1447 гг.) были значительно расширены.
Постепенно оживали города и селения в районе Копет- Дага. В районе Меручакского и Пендинского оазисов был проведен ряд каналов; была возобновлена старая оросительная сеть
1 Правление династии Тимуридов в Средней Азии и Хорасане началось в 1370 г. и продолжалось до 1507 г.
2 Бабур (1483—1530 гг.) — основатель империи Великих Моголов,
522


между Мервом, Меручаком и Серахсом; освоены земли в районе Кара-Камышского озера. Все это говорит о развитии земледелия в Туркмении. Однако в некоторых районах Юго-Западной Туркмении наблюдается упадок городской и земледельческой культуры.
Образовавшиеся на территории державы в^осударствах °ШвНИЯ Тимура государства состояли из уделов — Тимуридов суюргальных пожалований, наделенных
административно-судебным иммунитетом. Во главе уделов стояли Тимуриды и стремившиеся к независимости крупные эмиры.
Крестьяне, сидевшие на земле крупных привилегированных феодалов — тарханов, вносили налоги в казну своих господ. Тарханство, сложившееся еще в державе Чингис-хана, стало в государствах Тимуридов распространенным институтом и переходило по наследству. Тархан мог совершать безнаказанно любые проступки до девяти раз. Иммунитетные грамоты выдавались ханом, султаном или эмиром представителям феодальной знати (военачальникам, бекам, высшему духовенству и др.), обычно уже владевшим землей. Бабур, называя «фараоном» одного из крупных тарханов конца XV в., Абдул- Али, писал: «Несколько лет управление Бухарой было в его руках. Число его нукеров доходило до трех тысяч; его подарки, посещения, приемы, пышность угощения... были истинно царскими. Это был человек властный, жестокий, развратный и надменный».
Обширные земельные угодья находились в руках представителей высшего мусульманского духовенства. Это были частновладельческие и пожалованные государством земли, а также вакфные владения. Так, например, у главы суфийского ордена ходжи Ахрара было 1300 земельных участков, простиравшихся от Ташкентской области до берегов Аму-Дарьи. Размеры некоторых его владений доходили до 3 тыс. джуфтигау 1. Собиравшийся с них урожай зерна составлял от 10 до 40 тыс. манов2. В руках Ахрара было сосредоточено большое количество ремесленных предприятий, в том числе и бумажное производство. С помощью своих многочисленных поверенных купцов Ахрар вел крупную торговлю с Хорасаном, Восточным Туркестаном и Малой Азией. Купцы Ахрара торговали бумагой, хлопком, рисом, кунжутом, скотом и другими товарами. Свои огромные богатства Ахрар приобретал путем выгодной скупки земель, а также путем захвата имущества у должников.
1 Джуфтигау — земельная площадь, обрабатываемая в сезон парой быков.
2 Ман в Самарканде равнялся 8 пудам.
523


Владения Ахрара росли и за счет щедрых подарков со стороны его «почитателей» и так называемой добровольной передачи в его распоряжение крестьянских земель, обложенных государственными налогами. Оказавшись под «покровительством» Ахрара, крестьяне фактически становились феодально зависимыми людьми.
Положение крестьян в Мавераннахре было тяжелым. Главные средства производства — земля и вода — считались собственностью феодалов. Крестьяне, сидевшие на земле феодалов, фактически были прикреплены к ней, не имея права перехода на территорию других землевладельцев. Поэтому ходжа Ахрар упорно требовал возврата бежавших от него крестьян и рабов.
Одной из широко распространенных форм эксплуатацпи крестьян являлась издольная аренда. За незначительную долю урожая издольщик должен был обрабатывать землю феодала. Крестьяне платили многочисленные налоги государству. Они несли различные трудовые повинности. Тяжелым был поземельный налог — «харадж» или «мал», составлявший до половины производимых налогоплательщиком продуктов. Общее количество поборов достигало одиннадцати. Повинность «улаг» обязывала крестьян обеспечивать транспорт для доставки правительственных грузов и передвижения чиновников. Крестьяне должны были выполнять барщину — «бегар», работая иа строительстве, ремонте и очистке каналов. Эти работы, особенно в бассейне Аму-Дарьи, требовали огромной затраты труда.
Многочисленные феодальные поборы и повинности, произвол сборщиков податей вызывали острое недовольство народных масс. Несмотря на то, что ходжа Ахрар выступал в роли их защитника, крестьяне бросали земли, на которые распространялась его власть. Не мог предотвратить этого бегства и террор, примененный Ахраром в отношении протестовавших крестьян. Известны выступления крестьян Самаркандской области и Ташкента, вызванные тяжестью налогов Ахрара.
Вели борьбу за свою независимость и обремененные поборами Тимуридов туркмены, но вследствие их племенной раздробленности эта борьба не увенчалась успехом.
В 40-х годах XV в. значительно обострились противоречия пе только между антагонистическими классами, но и среди феодалов. В Мавераннахре разгорелась борьба между прогрессивной частью знати (Улугбеком и его сторонниками) и ультрареакционным клерикальным духовенством. Она закончилась убийством в 1449 г. самого Улугбека и репрессиями против его сторонников. Во второй половине XV в. в Средней Азии появилась новая политическая сила — кочевые узбеки.
524


В первой половине XV в. завершилось обособление территории тюркоязычных племен, простиравшейся от Волги до Западно-Сибирской низменности и составлявшей и^бразовдше^ °РДЫ в XIII—XIV вв. часть Золотой Орды, так казахской народности называемую Белую Орду (Ак-орду). В результате феодальных междоусобиц и родо-племенной борьбы Белая Орда распалась на несколько улусов, в числе которых был улус, возглавляемый потомками Шейбана, брата Батыя.
В 20-х годах XV в. обширная территория от Сибири до Ма- вераннахра была объединена Абулхайр-ханом (1428—1468 гг.). Абулхайр стремился продвинуться и во внутренние районы Средней Азии. В 40-х годах он завоевал Сыгнак, Ак-Курган, Аркук, Сузак и Узген — небольшие города, расположенные на торговом пути, соединявшем степные районы Дешт-и-Кыпчака с торгово-ремесленными центрами Мавераннахра. Таким образом к государству Абулхайра были присоединены земледельческие районы и удобные сырдарьинские зимовки. Но внутриполитическая обстановка в нем была очень напряженной. Упорное стремление Абулхайра к единовластию обострило его взаимоотношения с правителями отдельных владений.
В разгар междоусобиц сыновья соперника Абулхайра — Барак-хана (1425—1428 гг.) султаны Гирей и Джанибек заняли часть западного Семиречья, Чуйскую и Таласскую долины. Это были первые самостоятельные владения казахских султанов, на территории которых в дальнейшем образовались казахские ханства.
В XVI в. завершилось образование казахской народности. Ее этническое ядро составили тюркоязычные племена, в частности кыпчаки, оставившие свое имя обширной степи, названной Дешт-и-Кыпчак (Кыпчакская степь). В состав казахской народности включались и другие кочевые тюркоязычные пле мена: уйсуны, канглы, дулаты, кереи. Некоторые из этих племен, проникнув в начале XVI в. во внутренние районы Средней Азии, явились компонентами формировавшейся здесь еще в XI—XII вв. тюркоязычной народности, получившей от них этническое наименование «узбеки».
Казахи, как и другие народы Средней Азии, прошли длительный этап феодальных отношений, начало которых в Казахстане восходит к VI в. Одна из особенностей феодализма у кочевников заключалась в том, что земля (пастбища) находилась в монопольном распоряжении феодалов, а феодальная собственность на землю была нередко замаскирована общинной формой землепользования. Султаны и ханы выступали в пределах своих владений как крупные скотовладельцы и верховные собственники земли (пастбищ).
525


В казахских ханствах большую роль играли представители родо-племенной знати — бии. Обязанные кочевать по маршрутам, указанным ханом, бии регулировали перекочевки подвластных им аулов. Биям принадлежала судебная власть. Судопроизводство совершалось по нормам обычного права — адата.
В феодальных отношениях казахов устойчиво сохранялись пережитки патриархально-родовых отношений, главным образом в быту: ответственность рода за преступления, кровная месть, родовая помощь, номенклатура родства и др. Бии, как родоначальники, умело использовали эти пережитки (особенно родовую помощь) в своих интересах. Широкие массы ското- водов-кочевников жили аулами, население которых состояло из кровнородственных семей, принадлежавших к одному или нескольким родам. Неравная семейная собственность на скот и захваты лучших зимовок и летних стоянок представителями наиболее влиятельных родов создавали имущественное неравенство в ауле.
Распри феодалов и многочисленные феодальные поборы разоряли хозяйство рядовых скотоводов, вынуждая их откочевывать в другие стенные районы. Это была одна из форм протеста народных масс против насилия и произвола феодалов.
После смерти Абулхайра (1468 г.) массовый характер приняла миграция кочевников в Семиречье. Между тем внутриполитическая и внешняя обстановка Семиречья на протяжении всего XV в. не могла обеспечить спокойную жизнь перекочевавшим сюда скотоводам. Его территория стала объектом военных вторжений Тимуридов и ойратских феодалов.
Длительная и ожесточенная борьба между казахскими ханствами и ханом узбекской орды Шейбани-ханом (1488—1510 гг.) за очень важные в экономическом и стратегическом отношениях сыр-дарьинские районы закончилась тем, что в казахских степях укрепились казахские султаны.
Междоусобицы среди Тимуридов сильно Азербайджана в XV в. расшатали их власть в Закавказье. Начались народные волнения в Тебризе, Марате, Карабахе и других местах, направленные против гнета Тимуридов. Ширваншах Ибрагим I (1382—1417 гг.) счел момент благоприятным для изгнания из страны иноземцев. Его войска заняли Ганджу и часть Карабаха. На помощь Ибрагиму пришли хфавитель Шеки Сиди Али и ряд других азербайджанских феодалов со своими ополчениями. Ибрагим I сумел вытеснить Тимуридов из Азербайджана, и весной 1406 г. ему удалось при поддержке горожан занять Тебриз. Но объединение Азербайджана оказалось непрочным. Вскоре Ибрагиму I пришлось оставить Тебриз и отступить на север.
526


Усилившийся к этому времени глава союза тюркских племен Кара Коюнлу Кара Юсуф (1410—1420 гг.) завладел значительной частью Азербайджана и Армении. В 1407 г. он одержал победу над сыном Тимура Мираншахом и грузинским царем Георгием VII, который пал в битве с ним, и с 1411 г. стал хозяйничать в Азербайджане, Армении, Месопотамии и Юго- Восточной Грузии. Однако в 1420 г. против Кара Юсуфа выступил с большим войском воцарившийся в Самарканде сын Тимура Шахрух.
Во время войны Кара Юсуф умер, и борьбу продолжали его сыновья. Закавказье снова сделалось ареной кровопролитных войн.
При сыне Кара Юсуфа Джаханшахе (1436—1467 гг.) государство Кара Коюнлу достигло наибольшего могущества. Джа- ханшах стремился заручиться поддержкой оседлой знати и вести объединительную политику, ослабляя влияние кочевой знати. При нем были совершены походы против правивших в Иране Тимуридов. Войска Джаханшаха заняли на время даже столицу тимуридских султанов Герат в Хорасане (1458 г.). Джаханшах предпринял также ряд грабительских походов в Грузию.
В 1467 г. в сражении при Муше (в Армении) Джаханшах был разбит Узун Хасаном, главой другого объединения тюркских кочевых племен — Ак Коюнлу, обитавших в районе Дияр- бекира.
На месте государства Кара Коюнлу образовалось государство Ак Коюнлу также со столицей в Тебризе.
Воспользовавшись тем, что Узун Хасан был занят подавлением сопротивления отпрысков династии Кара Коюнлу, в 1468 г. в Азербайджан вторгся тимуридский правитель Хорасана Абу Саид.
Энергичному и дальновидному Узун Хасану удалось создать союз с ширваншахом Фаррухом Ясаром и ардебильским правителем шейхом Хайдаром. Благодаря этому союзу Узун Хасан легко разгромил Абу Саида.
Во время правления Узун Хасана государство Ак Коюнлу достигло большой силы. Хороших отношений с Узун Хасаном добивались послы Венеции, Венгрии, Австрии и других европейских стран, видевших в Узун Хасане надежного союзника по борьбе с усилившейся агрессией Османской империи. Отношения государства Ак Коюнлу с Турцией были враждебными. Военные действия между ними велись с переменным успехом и окончились в 1473 г. в пользу турок. Но турецкому султану не удалось овладеть Азербайджаном.
Во внутренней политике Узун Хасан опирался на оседлую знать и боролся с кочевой знатью, которая часто поднимала
527


мятежи против центральной власти. Для привлечения к себе симпатий населения Узун Хасан провел даже податную реформу с целью ограничения злоупотреблений налоговых чиновников и пополнения казны.
Правители Ак Коюнлу наделяли своих вассалов суюргала- ми. Такие владения были по существу государствами в государстве и таили в себе угрозу для его единства.
Государство Ак Коюнлу, подобно своему предшественнику государству Кара Коюнлу, было создано в результате завоеваний ряда народов и стран, не имевших общей экономической базы. Сразу же после смерти Узун Хасана началась ожесточенная борьба за престол между его сыновьями. Один из последних правителей Ак Коюнлу, Ахмед, отменил наследственный характер суюргалов и упразднил несколько тяжелых податей и повинностей крестьянства, желая заручиться его поддержкой. Но Ахмед смог удержаться у власти только полгода и погиб во время мятежа кочевой знати, враждебной его реформам (1497 г.).
В течение всего XV в. государство Ширван продолжало оставаться независимым и в правление ширваншахов Халилул- лаха I (1417—1462 гг.) и Фарруха Ясара (1462—1501 гг.) достигло некоторого подъема в экономике. Независимым государственным образованием Азербайджана было также Ше- кинское владение, находившееся во второй половине XV в. под управлением династии Орлатов и сменившей ее местной династии Кара-кешиш-оглы.
Во второй половине XV в. происходит заметное оживление в сношениях азербайджанских государств с Русским государством. В 1465 г. ширваншах Фаррух Ясар направляет к Ивану III своего посла Хасан-бека. В следующем году в Шемаху прибывает ответпое русское посольство во главе с Василием Папиным. Проездом в Индию в Азербайджане побывал тверской купец Афанасий Никитин. В своих записках русский путешественник оставил очень интересные сведения о ряде городов, которые он посетил.
л _ Вторжения кочевников в Грузию не пре-
феодальной Грузии кращались и после смерти Тимура. Только со второго десятилетия XV в. устанавливается сравнительно мирное положение. Александру I (1412— 1443 гг.) удалось вернуть Грузии Лори и Сюник. При нем развернулась интенсивная работа по восстановлению разрушенной и опустошенной страны. Для этого в 1425 г. был введен чрезвычайный временный налог — «мали» — с каждого дыма ежегодно 40 тетри (серебряная монета). Этот налог просуществовал до 1440 г., когда ввиду обострения внутреннего положения страны царь был вынужден его упразднить.
528


Александр I пыгался также упорядочить хозяйственно-организационную жизнь церкви и использовать ее для укрепления единства государства. С этой целью он объявил жестокую борьбу крупным феодалам (эриставам). Но в борьбе с ними царь потерпел поражение, отказался от престола и постригся в монахи.
Признаки политического распада Грузии проявлялись все явственнее. После пострижения Александра I подняли головы владетельные князья (мтавары) и в первую очередь мтавар Самцхе, который попытался даже объявить церковную независимость своего княжества. Обособились и другие области Грузии, в частности Западная Грузия.
Этот процесс протекал неравномерно в различных частях страны.
К началу XIII в. территория Абхазии, разделенная на три эриставства, входила в состав Грузинского царства. Эриставст- вами управляли представители княжеского рода Чачба (Шер- вашидзе).
На большей части территории Абхазии к этому времени господствовали феодальные отношения. Большинство крестьян находилось в зависимости от крупных землевладельцев, хотя еще не все категории крестьян были прикреплены к земле. Помимо владений светских феодалов, в Абхазии существовали феодально-духовные сеньории. Самой крупной из них являлось имение Пицундской церкви, которой принадлежало 629 крестьянских дворов.
Абхазская феодальная знать, как и в предшествующий период, играла большую роль в политической жизни Грузинского царства. Абхазское ополчение участвовало в обороне внешних границ Грузии, например в Басианском сражении 1205 г. против сельджукских войск. Значительно более тесным стало культурное сотрудничество грузин и абхазов.
Византийское культурное влияние постепенно сменяется в Абхазии грузинским, что нашло отражение в церковной и гражданской архитектуре, а также в распространении грузинской письменности. О последнем свидетельствуют высеченные на стенах абхазских храмов грузинские надписи.
По своему географическому положению Абхазия связывала Закавказье и Северо-Западный Кавказ, где находилась русская Тмутаракань. Вдоль Черноморского побережья в Абхазии проходил древний торговый путь из Грузии в русские земли. Не случайно в древнерусской литературе того времени бытовало этническое имя «обезы» (абхазы), причем нередко под этим именем русские летописцы понимали всю Грузию.
Избежав нашествия монгольских ханов, Абхазия тем не менее испытала на себе тяжкие последствия завоевания ими  3434 	История СССР, т. II
529


Закавказья. Выли нарушены традиционные торговые связи. Население постоянно находилось в страхе, ожидая вторжения завоевателей. Именно в это время началось переселение абхазов на Северный Кавказ. Расселившись там в верховьях Кубани и ее притоков, выходцы из Абхазии составили одну из групп абазин, известную под именем «тапанта».
В XW—XV вв. Абхазия, вместе с Мегрелией и Гурией, входила в состав княжества Сабедиано. Однако развивавшийся в обстановке распада Грузинского царства процесс политической децентрализации затронул и это эфемерное феодальное образование. Постепенно правители Абхазии из рода Чачба (Шервашидзе) добиваются все большей самостоятельности и приобретают значительный авторитет в международных делах, касающихся Западного Кавказа.
В то же время на побережье Абхазии возник ряд генуэзских факторий. Генуэзцы занимались здесь работорговлей, а местами создавали поместья феодального типа, эксплуатируя коренное земледельческое население.
Рост феодальной децентрализации Гру-
Международное зии еш-е больше усугублялся междуна-
положение Грузии J J J
родным положением, которое сложилось
к тому времени на Ближнем Востоке. На юго-западе Грузии появилась новая агрессивная держава — Османская Турция, которая, уничтожив давнишнего соседа Грузии — Византию, в 1453 г. захватила ключ к Черному морю — Константинополь.
Взятие турками Константинополя взволновало грузинское феодальное общество, которое стремилось путем объединения своих сил с силами Западной Европы уничтожить господство турок-османов. С этой целью в 1460 г. грузинские цари и князья отправили в Рим и во Францию специальное посольство. Но оно не имело успеха. Стало очевидным, что союз с Западной Европой не сулил Грузии ничего реального.
В XV в. прогрессивная часть грузинского феодального общества стала ориентироваться на установление добрососедских отношений с усилившейся к тому времени Русью.
Русско-грузинские взаимоотношения имеют давнюю историю. Еще в XII в. Киевская Русь и Грузия оживленно сотрудничали в экономической, политической и культурной областях. Но с 30-х годов XIII в. вплоть до конца XV в. в результате монгольского завоевания обеих стран эти взаимоотношения почти совершенно прекратились.
Вести об усилении России и поражении золотоордынских войск вселили в сердца грузин большие надежды. Отношения с Московским государством раньше других установило Кахетинское царство, которое было расположено вблизи путей, свя¬
530


зывавших в то время Грузию с Севером. В 1491 г. кахетинский царь Александр (1476—1511 гг.) направил послов к великому князю Ивану III. Это были первые шаги по пути установления дипломатических отношений с Россией.
Опустошенная вследствие вражеских вторжений, гибели большого числа жителей Грузия и Северная Армения не могли оправиться на протяжении многих лет. Сельское хозяйство, торговля, ремесло и городская жизнь пришли в упадок. Увеличились феодальные повинности грузинского и армянского крестьянства. К концу XV в. крестьянин должен был платить натуральный налог в шестикратном размере по сравнению с прежним. Все это вызвало новое обострение классовой борьбы.
4
Средняя Азия и Казахстан в XVI — первой половине XVII в.
В конце XV в. Средняя Азия подверглась нашествию узбекских племен, представлявших собой часть кочевого населения Образование восточной половины распавшейся Зо-
государства Шейбанидов лотой Орды.
Слабая экономическая база среднеазиатских владений Тимуридов, политическая децентрализация (в частности, обособление Ферганы, Ташкента, Бадахшана и других владений), феодальные ра*спри и растущее недовольство народных масс тимуридским владычеством способствовали падению господства Тимуридов и победе кочевых узбеков во главе с Шейбани-ханом. В 1499—1500 гг. Шейбани-хан вытеснил Тимуридов из Мавераннахра, а в 1505 г. занял главный город Хорезма — Ургенч.
Шейбани-хан и узбекские феодалы, не ограничиваясь покорением Средней Азии, стремились присоединить к своим владениям ту часть государства Тимуридов, которая была расположена за Аму-Дарьей, Престарелый султан Хусейн Байкара, владевший Хорасаном и Восточным Ираном, стал готовиться к отпору, но в 1506 г. умер. Его наследники, видя невозможность своими силами оказать сопротивление узбекам, призвали в Хорасан основателя Сефевидской династии в Южном Азербайджане и Иране Исмаила I. В сражении под Мервом (1510 г.) 17-тысячное войско Исмаила разбило Шейбани-ха- на, перед тем потерпевшего поражение от казахов; сам Шейбани-хан во время бегства был убит. После этого весь Хорасан с округом Мерва перешел под власть Сефевидского государства.
34* 531


Поражение Шейбани-хана было обусловлено не только военным превосходством Сефевидов. На первых порах внутриполитическая обстановка в среднеазиатских владениях Шейба- нидов была очень сложной. Сопротивляясь натиску кочевых узбеков, землевладельцы — тарханы и наследники ходжи Ах- рара — намеревались сохранить власть Тимуридов. В 1512— 1513 гг. один из последних Тимуридов, Бабур, использовав военную помощь шаха Исмаила, пытался вернуть потерянные в 1499—1507 гг. тимуридские владения. Однако полководец Исмаила I Наджм-е сани своими бесчинствами восстановил против себя местное население, и около Карши в 1512 г. весь его отряд был уничтожен. Недовольные господством Тимуридов, народные массы Мавераннахра не хотели подчиняться и пришлой кочевой знати. Жители Бухары, Самарканда, Карши, Гузара, Каракуля отвечали восстаниями на приход к власти Шейбанидов. Но несмотря на все это почти на всей территории Средней Азии установилась власть потомков убитого Шейбани-хана.
Одна из причин победы Шейбанидов заключалась в том, что между кочевыми узбеками, проникшими в земледельческие районы Средней Азии, и ее оседлым тюркоязычным населением издавна существовали экономические связи. В укреплении власти узбекской кочевой знати в Средней Азии играли важную роль определенная общность между сложившимся на территории современного Узбекистана тюркским языком оседлых узбеков и языком кочевых узбекских племен Дешт-и-Кыпча- ка, а также однородные религиозные верования (суннитский толк ислама). На староузбекском (чагатайском) языке писались художественные и научные сочинения. Пришедшие в Среднюю Азию кочевники-узбеки с течением времени слились с местным населением, передав ему свое название.
Наряду с узбеками в составе государства Шейбанидов оказалась и значительная часть таджиков — древнего ираноязычного населения с богатыми многовековыми традициями культуры. Таджики населяли не только территорию нынешней Таджикской ССР, их было немало в таких городах, как Бухара, Самарканд и др.
В 30-х годах XVI в. между бывшими союзниками — казахскими султанами и ханами Моголистана — началась борьба за власть над киргизами. Могольский хан Рашид установил связь с Шейбанидами. Посягая одновременно и на территорию казахских кочевий, он пытался захватить Семиречье, населенное казахами и киргизами. В 1538 г. Рашид нанес поражение казахам, но в середине XVI в. Семиречье освободилось от моголь- ского владычества; в этом большую роль сыграла освободительная борьба киргизского и казахского народов.
532


Держава Абдуллы-хана
Государство Шейбанидов в Мавераннахре состояло из нескольких феодальных владений. Правителями областей были члены ханского дома, стремившиеся стать независимыми владельцами своих уделов, что приводило к междоусобицам.
Территория современного Узбекистана (кроме Хорезма) и Таджикистана вошла в государство Шейбанидов с центром в Самарканде (до середины XVI в.), а затем в Бухаре.
В результате феодальной смуты (30-е годы XVI в.) от государства Шейбанидов отпала и стала самостоятельным ханством Ташкентская область; ее правителю удалось подчинить Фергану, а в середине века Самарканд.
Основная часть территории Туркмении вошла в Хорезмское ханство, возникшее в 1510 г. В Южной Туркмении в XVI в. существовало несколько мелких феодальных владений.
Междоусобицы и феодальные войны тормозили развитие внутренних и внешних экономических связей Средней Азии, тяжело отзывались на положении крестьянства.
В 1557 г. в Бухаре захватил власть Аб- дулла-султан. Правление Абдуллы (1557— 1598 гг.) представляет собой важный этап в развитии узбекского государства. Незаурядный организатор и полководец, Абдулла упорно добивался объединения феодальных владений в прежних границах державы Шейбани-хана. Осуществляя эту политику, Абдулла чинил беспощадную расправу над непокорными вассалами — правителями уделов и их сородичами. В 1573—1576 гг. Абдулла включил в состав своего государства древнейшие земледельческие оазисы Средней Азии с городами Балхом, Самаркандом, Ташкентом, Гератом. В последние годы правления Абдулла захватил Хорезм с прилегавшими туркменскими землями.
Под властью хорезмских ханов находились туркменские племена, расселенные на огромной территории современной Туркмении, в южных районах которой еще не завершился процесс складывания туркменской народности, охвативший древних аборигенов горно-скотоводческих племен Копет-Дага, земледельческое население прикопетдагской полосы и Мургаб- ской долины, а также пришлые племена.
Однако феодальная борьба в Хорезме и Туркмении продолжалась. Против хана Абдуллы намеревался выступить его сын — правитель Балха. Объединительная политика Абдуллы не имела прочной экономической и социальной базы. Военные походы Абдуллы, разорявшие население наиболее многолюдных районов Средней Азии, и неисчислимые потери людей во время войн вызывали массовые выступления трудящихся против наместников хана и его гарнизонов.
533


Основные черты хозяйства туркмен, узбеков и таджиков
Сепаратизм правителей уделов усилился после Абдуллы (умер в 1598 г.) во время шестимесячного правления его сына, со смертью которого прекратилась династия Шейбанидов.
Проникая в среду оседлого населения Средней Азии, кочевые тюркоязычные племена постепенно смешивались с ним и приобретали навыки земледельческой культуры. В хозяйстве туркменских племен важнейшую роль играло кочевое скотоводство. Туркмены занимались и земледелием, главным образом в районах Сарыкамыша, Узбоя и Южной Туркмении. Земледелием занималась преимущественно беднота мангышлакских туркмен.
Оседлые земледельцы — узбеки и таджики — составляли основную массу городского населения, занимавшегося ремеслом и торговлей. В судебных документах XVI в. упоминается около 20 разновидностей ремесла.
О 	высоком уровне развития ремесла свидетельствуют хлопчатобумажные и шелковые ткани с яркой расцветкой, художественно оформленное бухарское оружие, бронзовая посуда, покрытая тонкой гравировкой и чеканкой, самаркандская и бухарская бумага, кожевенные, ковровые и керамические изделия. На все эти товары существовал большой спрос не только внутри страны, но и далеко за ее пределами.
Крупными центрами ремесленного производства являлись Бухара, Самарканд и Ташкент. «Бухара,— писал английский путешественник А. Дженкинсон,— окружена высокой земляной стеной... и разделена на три части: две из них принадлежат королю (т. е. хану.— Ред.), а третья отведена купцам и рынкам. Каждое ремесло имеет здесь особое место и свой особый рынок».
Более отсталым было хозяйство Хорезма. Дженкинсон, побывавший в 1558 г. в Хорезме, отметил, что в его главном в то время городе — Вазире «жители бедны и почти не ведут торговли». В Ургенче, славившемся прежде ремеслом и торговлей, осталась только одна крытая улица, служившая рынком. В городе было мало купцов, и они были очень бедны.
Своеобразие Господство кочевой узбекской знати в
феодальных отношений государстве Шеибанпдов не изменило ко- ренным образом существовавших здесь социальных отношений. Даже старый состав класса феодалов был обновлен не полностью. Не оказавшая сопротивления Шей- банидам значительная часть феодальной знати тимуридского времени вскоре превратилась в опору новой династии.
В Бухарском ханстве второй половины XVI в. крупными землевладельцами были джуйбарские шейхи. Об их экономическом положении можно судить на примере ходжи Сада —
534


СРЕДНЯЯ АЗИЯ И КАЗАХСТАН В XYI


старшего сына ходжи Ислама. Общее количество принадлежавших ему земель достигало 17 тыс. га. Он захватывал земли своих соседей — мелких землевладельцев, проводя каналы на их пашни. Попытки обжаловать произвол Сада обычно не имели успеха. Даже сам хан признавался: «Если бы ходже вздумалось провести канал между моих собственных бровей, то я и в этом случае был бы бессилен что-либо сделать». Стада ходжи Сада насчитывали 25 тыс. овец, 1500 лошадей и 1000 верблюдов. Его огромным феодальным хозяйством управлял многочисленный аппарат чиновников.
Устоявшиеся в Средней Азии на протяжении столетий формы феодальной собственности на землю (государственная, частновладельческая и вакфная) продолжали существовать в XVI и в первой половине XVII в. Однако в различных районах они постепенно приобретали новые черты. Государственные земли, именовавшиеся в Бухарском ханстве «мемлек-и- падшахи», или «мемлек-и-султани», верховным собственником которых был хан, преобладали над другими категориями земель и охватывали не только сельские районы, но и значительную территорию в городах. Отчуждение из этого земельного фонда широко практиковалось в виде пожалования служилым людям, светской и духовной знати. С начала XVII в. в Бухарском ханстве пришедшие к власти ханы Аштарханид- ской династии продавали крупным феодалам государственные земли, превращая их в частную собственность под названием «мульки-хурри-холис». Богатые землевладельцы скупали на кабальных условиях и насильственно захватывали земли мелких собственников, а также приобретали их по праву соседства (шафат). Широко практиковалось земельное пожалование в форме суюргал. Узбекские ханы стали раздавать служилым людям земли во временное пользование (танхо). Феодал, получивший землю на условиях «танхо», имел право в течение срока, указанного в грамоте, взимать с крестьян ренту-налог.
С крестьян, обрабатывавших земли феодалов, взимался «ха- радж», носивший в рассматриваемое время название «мал ва джихат» и составлявший Vs, 7з и половину урожая. Размеры ренты, выплачиваемой крестьянами только одному государству, доходили до 40% урожая. Крестьяне, сидевшие на государственных землях, пожалованных землевладельцам, подвергались в некоторых случаях двойной эксплуатация: со стороны хана и землевладельца-феодала. С крестьян производились сборы и в пользу различных чиновников (сборщиков податей, распределителей воды и др.). Земледельческое население Маверан- нахра несло многочисленные трудовые повинности (бегар) — работы по проведению и очистке каналов, по сооружению мостов, крепостей, дворцов, мечетей, медресе и т. д.
536


Поливные изразцы XVI в.
По-видимому, в XVI в. существовала смешанная форма земельной ренты: натуральная, денежная и отработочная. Широко распространенной формой феодальной эксплуатации была издольщина, или издольная аренда. В зависимости от того, что получал издольщик (кроме земли) от феодала (сельскохозяйственный инвентарь, рабочий скот), определялась и доля урожая, остававшаяся издольщику. Поскольку ее обычно не хватало для прокормления семьи, издольщику приходилось влезать в долги. Фактически издольщик, пользовавшийся землей и водой, принадлежавшими феодалу, к тому же опутанный долгами, не мог уйти от него. При переходе земли от одного владельца к другому переходили и сидевшие на ней крестьяне. Городские ремесленники облагались разными сборами, а также были обязаны время от времени дарить хану п другим феодалам свои изделия.
Феодальные отношения в Средней Азии в XVI—XVII вв. сочетались с рабовладельческим укладом. Основную массу ра-
537


Бедный дехканин (с рисунка XV в.)
Классовая борьба
бов составляли пленные (калмыки, индусы, персы, русские и др.). Количество рабов у крупных землевладельцев доходило до нескольких сот и даже тысяч человек. Рабы выполняли не только домашние работы,— они работали на полях, на стройках, при сооружении и очистке каналов. Практиковалась в Средней Азии купля и продажа рабов.
В ответ на притеснения хорезмских правителей население Средней Азии не раз поднимало восстания. Одно из восстаний туркмен вспыхнуло во второй четверти XVI в. Восставшими были убиты 40 ханских сборщиков. Войско правителя Хорезма Суфиян-хана истребило часть восставших, а уцелевшие укрепились в безводной местности Чутак. Однако удержаться там было очень трудно, и повстанцы вынуждены были принять тяжелые условия — выдать 40 тыс. баранов, по тысяче за каждого убитого ханского сборщика. Этот сбор хивинские ханы вскоре превратили в ежегодный налог, существовавший в течение длительного времени.
Население южных районов Туркмении, граничивших с Се- февидским государством и Хорезмским ханством, разорялось как Сефевидами, так и узбекскими ханами. На рубеже XVI —
538


XVII вв. Ахал, Атек и Мервская область надолго были захвачены Сефевидским государством. Туркменский народ вел активную борьбу не только против хивинских ханов и султанов, но и против установления господства шахов.
В 1550 г. туркмены под руководством предводителя племени охлу Аба-Сердара восстали против сефевидской власти. Начало восстания было ознаменовано убийством шахского наместника (даруги). Более 10 лет туркмены с помощью узбеков наносили удары войскам шаха Тахмаспа. Астрабадская область до 90-х годов XVI в. оставалась в руках туркмен. В 90-х годах шаху Аббасу удалось привлечь на свою сторону феодальную знать некоторых туркменских племен и назначить на пост наместника Астрабада Али-Яр-бека (из племени эймур). Южная Туркмения также стала ареной борьбы Сефевидов и узбекских ханов. С первого десятилетия XVII в. внешнеполитическая обстановка Туркмении была осложнена нападениями калмыков-торгоутов.
Против феодального гнета восставали не только туркмены, но и другие среднеазиатские народы. Во время крупного волнения в Ташкенте в 1613 г. восставшие убили ташкентского наместника Искандера — сына бухарского хана Имам-кули.
По мнению большинства исследователей, Каракалпаки и казахи каракалпаки, близкие тюркоязычным
народам Средней Азии, сложились в народность в Приаралье; процесс ее формирования завершился в XV—XVI вв. В начале XVII в. каракалпаки вместе с ногайцами кочевали между верховьями Яика и Эмбы, а также занимали низовья Сыр- Дарьи. Хозяйство сыр-дарьинских каракалпаков, расселившихся на стыке земледельческих районов и кочевой степи, носило полукочевой характер; в нем земледелие сочеталось со скотоводством и рыболовством.
Главной отраслью хозяйства казахов оставалось пастбищно-кочевое скотоводство, зависевшее от природных условий и стихийных бедствий (джуты, эпизоотии). В Семиречье, на берегах Сыр-Дарьи и в отдельных местах Центрального Казахстана около степных рек и озер казахи занимались примитивным земледелием. Это были небольшие очаги оседлости казахской бедноты, лишившейся скота во время джутов. Медленно развивались домашние промыслы (обработка шерсти и кожи). Вследствие слабого разделения труда обмен продуктов скотоводства и изделий домашней промышленности на территории Казахстана был незначительным.
Казахи-скотоводы кочевали на территории трех хозяйственно-географических районов — жузов, обособленных друг от друга. Продолжавшееся выделение богатых семей увеличивало имущественное неравенство в кочевой общине. Сохраняя перс-
539


житки родовых отношений, она становилась все более антагонистическим коллективом. Основную массу трудового населения аулов составляли феодально зависимые скотоводы, неравномерно обеспеченные скотом и пастбищами.
В конце XVI в. усилилась роль феодалов «белой кости» — ханов и султанов, считавшихся потомками Чингис-хана (Чингизидами) . Возглавлявшие кочевые общины родоначальники — бии, наделенные и судебными функциями, широко использовали родовые пережитки, в том числе родовую помощь, которая превратилась в распространенную форму феодальной эксплуатации.
В 70-х годах XVI в., во время правления казахских ханов Хакк-Назара (1538—1580 гг.) и Шигая (1580—1582 гг.), между Казахстаном и Бухарой установились мирные отношения. Но при Тевеккеле (1586—1598 гг.) положение изменилось. Тевеккель вел войну с Бухарой и сибирским ханом Кучумом, с которым в это время воевала и Россия. Русское правительство рассматривало казахские ханства как союзника в борьбе с Кучумом и намеревалось использовать связи с Казахстаном для укрепления своего влияния в Средней Азии. Поэтому в царской грамоте Тевеккелю была обещана помощь войском. В 1594 г. хан направил посольство в Москву.
В XVI—XVII вв. Казахстан состоял из нескольких ханств, территориально не совпадавших с казахскими жузами. Ханства враждовали между собой и вели почти непрерывные войны с соседями: Моголистаном, Ногайской Ордой и калмыками. Разгорелась борьба между казахскими и узбекскими ханами за овладение торгово-ремесленными центрами в бассейне Сыр- Дарьи, в том числе Ташкентом.
После присоединения к России Казанского ханства (1552 г.) и освоения Камского торгового пути, ведшего в Сибирь и казахские степи, начали развиваться регулярные торговые связи Средней Азии с Русским государством. В правление Ивана Грозного в Москве побывало пять бухарских и два хивинских посольства, а с 1583 по 1600 г.— восемь бухарских и три хивинских. Они добивались права свободной торговли в Астрахани, Казани и других городах. Как ханские товары, поступавшие на русский рынок, так и царские товары, являвшиеся предметом монопольной торговли в Средней Азии, были освобождены от пошлин. Феодалы торговали на русских рынках с помощью своих поверенных и посредников.
К началу XVII в. определились основные торговые пути: морской от полуострова Мангышлак к Астрахани и сухопутные через Эмбу на Яик и Самару или через Башкирию на Уфу и Казань, а также из Бухары и Ташкента через казахские
Экономические связи с Россией
540


степи на Тару, Тюмень и Тобольск. В XVII в. большую роль в торговле Хивы с Астраханью играли пристани Карабалык- ская и Караганская, устроенные на восточном побережье Каспийского моря.
Из Средней Азии в Россию поступали главным образом ткани хлопчатобумажные (набойка, миткаль, пестрядь, кумач) и шелковые ткани (дорога, камка, бархат и др.), индийские и китайские кожи (сафьяны красные и белые), драгоценные камни. Из России шли металлические изделия, деревянная посуда («щепье»), юфть, меха, моржовая кость и пр. С развитием русско-бухарской торговли началось переселение в Западную Сибирь «торговых бухарцев»; они занимались здесь преимущественно ремеслом и торговлей.
В первой четверти XVII в. в связи с массовой перекочевкой колмыков-торгоутов к низовьям Волги торговые отношения между среднеазиатскими ханствами и Россией были прерваны.
В 40-х годах с построением в низовьях Яика Гурьева городка установилась так называемая Хивинская дорога, ведшая из Хивы к Астрахани. Этот путь торговые караваны проходили в полтора-два месяца. Реже использовались более длинные пути, связывавшие среднеазиатские ханства с Россией через Иран. Русские купцы, направлявшие свои товары в Среднюю Азию через города Западной Сибири, обычно обращались к посредничеству бухарских купцов, но многие из них предпочитали торговать там самостоятельно или с помощью приказчиков, переправляя товары через Астрахань и Мангышлак- ские пристани.
5
Закавказье в XVI — первой половине XVII в.
В начале XVI в. на территории Южного Азербайджана и Ирана возникло Сефевидское государство. Опору Сефевидов состав- об ляли азербайджанские племена. Сефе-
государстмСефевидов ВИДЫ и их сторонники исповедовали
ислам в его шиитской форме и носили головные уборы с пурпурными полосами. Поэтому они получили прозвище «кызылбаши» («красноголовые»). Позднее, в XVII в., кызылбашами европейские (в частности, русские) источники стали называть все мусульманское население Сефе- видского, иначе Кызылбашского, государства, в основном азербайджанцев и иранцев (персов).
Идеологическим знаменем воинствующей верхушки кызыл- башских племен стал шиизм, объявленный Сефевидами государственной религией. Составители придворных родословных
541


сочинили легенду о происхождении Сефевидов от пророка Мухаммеда. Родословная шахов утверждала их «преимущество» перед турецкими султанами и узбекскими ханами. Сефевиды беспощадно расправлялись с суннитами, рассматривая их как своих политических врагов — сторонников османской Турции и государства Шейбанидов, где господствующей идеологией был суннизм.
Кочевые племена выставляли многотысячные конные ополчения. Однако пехоты и артиллерии у Сефевидов до реформы Аббаса I было мало. Это в значительной мере объясняет их неудачи в войнах с турками в XVI в.
Шахи Сефевиды происходили из южноазербайджанского города Ардебиля. Сами они очень долго не забывали родного языка, и даже в начале XVIII в. некоторые дипломатические документы при сефевидском дворе составлялись на азербайджанском языке.
Еще во второй половине XV в. правители Ардебиля пытались расширить первоначально небольшую территорию своих владений. В 1501 г. один из них, по имени Исмаил, захватил Тебриз и провозгласил себя шахом Азербайджана. Стоявший на относительно высокой ступени социально-экономического развития Южный Азербайджан составил ядро Сефевидс- кого государства, а г. Тебриз (до 1549 г.) стал его первой столицей.
В образовавшемся новом государстве, которое в XVI в. являлось азербайджанским государством, вся полнота политической власти в то время принадлежала азербайджанской кочевой феодальной знати, наделенной исключительными привилегиями. Только из ее рядов назначались высшие придворные сановники, военачальники, правители областей. Войско состояло из ополчений азербайджанских племен.
Позднее, с конца XVI в., когда сефевидское правительство стало опираться на курдскую, туркменскую, а также частично на иранскую знать, Сефевидское государство превратилось в многонациональное конгломератное государство.
На востоке шах Исмаил I в 1510 г., разбив Шейбани-хана, отобрал у Шейбанидов Хорасан. Продвижение на запад столкнуло Сефевидов с могущественной Османской державой. Войны Сефевидов с соседями сопровождались опустошением больших территорий, массовой резней и выселением жителей, в результате чего происходило обезлюдение целых областей. В 1514 г. шах Исмаил начал войну с Турцией. Султан Селим I со 150-тысячной армией двинулся против кызылбашей через Эрзинджан и Эрзерум. В сражении при Чалдыране шах Исмаил потерпел поражение и отступил. Турки заняли столицу Сефевидов Тебриз. В их руках оказалась и вся Армения.
542


Курдские шейхи и беки перешли на сторону турок и вместе с ними боролись против Исмаила. Позже, когда силы Турции был отвлечены войной в Европе, Месопотамии и Египте, шах Исмаил вернул значительную часть утерянных земель. Султан Селим I покинул пределы Азербайджана.
Воспользовавшись смутами в государстве ширваншахов в связи с вспыхнувшим там восстанием, сын Исмаила шах Тахмасп I (1524—1576 гг.) присоединил Ширван к Сефевид- скому государству. В 1551 г. Сефевиды уничтожили другое независимое ханство Северного Азербайджана — Шеки. Закавказье и В течение XVI в. Турция не оставляла
кызылбашско-турецкие планов захвата А.зербаид}кана и всего войны Закавказья. В свою очередь первые шахи
Сефевиды стремились присоединить к своим владениям Армению и часть Малой Азии, где у них было много сторонников. Закавказье стало ареной жестоких турецко- сефевидских войн. Использовав мятеж беглярбека (правителя) Ширвана, брата шаха Тахмасна Алкаса, Сулейман I в 1548 г. предпринял большой поход в Азербайджан и вновь занял Тебриз. Сефевиды перенесли свою столицу в Казвин, подальше от турецких границ.
В 1552 г. шах Тахмасп во главе кызылбашских войск двинулся против Турции. Армянские хронисты отмечают, что новое бедствие, постигшее Армению, превосходило по размерам все, что было до этого. Тахмасп решил опустошить пограничные области Армении и Азербайджана, чтобы затруднить продвижение турок к Ирану. Для этой цели он проводил тактику «выжженной земли». На территории от османских границ до Тебриза не было оставлено врагу ни хлеба, ни даже растительности,— все было сожжено. Источники воды, оросительные каналы были засыпаны.
В 1554 г. турецкий султан Сулейман с большим войском проник через Карс в Араратскую долину, а оттуда — в Нахи- чеван. После отступления кызылбашей их разрушения довершили турецкие войска. По словам турецкого историка XVI в. Печеви, от дыма пожаров день превращался в ночь. Люди бежали в смертельном страхе. Печеви прибавляет, что никогда войска султана не захватывали столько добычи и пленных, сколько во время этого похода. Перед уходом завоеватели сожгли г. Нахичеван.
Османо-сефевидские войны продолжались с переменным успехом, пока в 1555 г. не был заключен мир в городе Амасья (в Анатолии). Сефевиды сохранили под своей властью Азербайджан, Восточную Армению и Восточную Грузию. Этим договором завершилась первая полоса османо-сефевидских войн.
543


В 1578 г. 100-тысячная османская армия Леле Мустафы- ггаши вторглась в Закавказье и захватила Шемаху и Дербент. Война сопровождалась эпидемией чумы и голодом. Только из Араратской долины и Еревана турки угнали в неволю 60 тыс. чел. Были сравнены с землей великолепные дворцы Еревана. Бедствие довершил крымский хан, разграбивший все земли от Дербента до Курши. Десятки тысяч пленных были проданы в Египет с невольничьего рынка Кафы.
Несмотря на отдельные неудачи, турецкий султан не отказывался от мысли завоевать Азербайджан. В 1585 г. огромная турецкая армия Осман-паши подошла к Тебризу. Несмотря на упорное сопротивление горожан, покинутых властями, захватчикам удалось ворваться в город. Завоевателями за один день, но словам современника, было перебито 15 тыс. горожан. Османские воины отнимали жен и детей тебризцев, захватывали их имущество, разрушали городские строения. В течение 1585— 1588 гг. Азербайджан был занят турецкими войсками.
Длительные войны привели к установлению в Закавказье османского владычества. После пятилетней безуспешной войны шах Аббас I (1587—1692 гг.) заключил в 1590 г. мир с султаном, признав все Закавказье владением Османской империи.
Спасаясь от османского ига, население завоеванных стран нередко уходило в Иран. Азербайджанская и курдская, грузинская и армянская знать, недовольная политикой османов, эмигрировала в Иран или вступала в тайные сношения с шахом Аббасом I.
Когда в 1603 г. Аббас начал поход в Закавказье, к нему присоединилась часть курдских феодалов, а городская знать Тебриза, Джульфы и других городов подняла население на борьбу с турками. В течение нескольких лет Аббас вытеснил турок из Закавказья. Желая еще больше привлечь на свою сторону местных феодалов, шах давал им налоговые льготы и оделял земельными владениями. Особыми указами были подтверждены привилегии армянской церкви и ее главы —католикоса. В то же время всякое сопротивление беспощадно подавлялось, непокорные крепости брались штурмом и защитники их истреблялись. Так было при взятии крепости Шемахи.
Период мирной передышки Аббас I использовал для наведения в государстве порядка. Он усмирял ханов и племенных вождей, сблизился с Россией и западноевропейскими государствами, боровшимися с Османской империей. Аббас создал регулярную армию, вооруженную по европейскому образцу. При этом был использован не только опыт турок и русских, но и помощь английских и голландских специалистов.
544


экономические отношения в XVI в.
Класс феодалов в государстве Аббаса I состоял из военной знати кочевых и полукочевых племен, духовенства, местной оседлой землевладельческой знати и государ- Социально- ственной бюрократии. Основными типами
феодального землевладения в Сефевид- ском государстве были суюргаль и тиуль. Первый представлял собой наследственный лен часто с правом «муафи» (налогового иммунитета). Суюргалями нередко являлись целые области, доходы с которых давали возможность их владельцам быть мало зависимыми от шахов. Владение тиулем первоначально давало лишь право сбора феодальной ренты. Поэтому шахи, особенно с Аббаса I, почти не раздавали земель на правах суюргаля и предпочитали наделять военную и гражданскую знать тиульными владениями. Однако с течением времени владельцы тиулей, уже не ограничиваясь взиманием положенной им по шахскому указу части ренты, стали присваивать и административные функции на территории тиульного владения.
Велики и разнообразны были богатства мусульманского духовенства. Гробницы мусульманских «святых» (мазары), крупнейшей из которых была гробница родоначальника Сефевидской династии шейха Сефи ад-дина в Ардебиле, владели огромными земельными угодьями, стадами скота. В казну попечителей гробниц стекались обильные пожертвования от шаха и крупнейших эмиров державы.
Значительная часть земель, особенно с конца XVI в., составляла фонд личных владений шаха (хассе). Доходы с них шли на содержание двора и постоянной армии, созданной при Аббасе I.
Система феодальной эксплуатации не претерпела существенных изменений. В указах (фирманах) Сефевидов упоминается около трех десятков податей и повинностей крестьян (райи- тов). Среди них наиболее тяжелым для населения оставался поземельный налог (харадж). К началу правления шаха Аббаса размер его резко увеличился.
Помимо хараджа, с райятов взимались налог со скота, подымные и поголовные сборы, различные сборы и натуральные повинности в пользу военных и гражданских чиновников. Существовал целый ряд обязательных «подношений» и «даров» землевладельцам и шахским должностным лицам, а также барщина. Все эти повинности составляли феодальную ренту с преобладанием ее натуральной формы.
В Азербайджане и Армении XVI—XVII вв. было много городов с населением в несколько десятков тысяч человек. Самыми большими городами являлись Тебриз, Ардебиль, Баку, Шемаха, Ереван, Ареш, Ганджа, Джульфа, Ван, ЭрзерухМ.  3535 	История СССР, т. II
545


Политическая власть в городах находилась в руках кочевой знати, опиравшейся на свои племенные ополчения. Это препятствовало развитию городского самоуправления. Исключение в XVI в. представляли лишь город Джульфа и небольшой городок Ордубад в Нахичеванском крае. В этих городах, пользовавшихся личным покровительством шаха, существовали элементы самоуправления.
Крупнейший город Азербайджана — Тебриз не потерял значения и после перенесения столицы в Казвин, а в конце XVI в.— в Исфахан. Тебриз был густо населенным городом с многочисленными дворцами, рынками, площадями. Во второй половине XVI в. его население составляло не менее 300 тыс. чел. Город делился на девять районов, главы которых были большими хозяевами города, нежели шах. В конце XVI в. Тебриз сильно пострадал от ирано-турецких войн. Ценнейшие памятники архитектуры лежали в руинах. Много ремесленников было угнано в Турцию. Тем не менее город постепенно восстанавливался. В середине XVII в. одних караван-сараев в Тебризе было 300. Из других общественных зданий можно упомянуть 47 медресе, 20 бань, 600 школ для детей. Тебризские купцы вели торговлю с Ираном, Азербайджаном, Турцией, Западной Европой, Россией. Некоторые из них совершали поездки в Индию и даже на острова Малайского архипелага. Тебриз славился своим ткацким производством. По свидетельству турецкого путешественника Эвлийа Челеби, таких красильщиков, портных, золотых дел мастеров, как в Тебризе, не было нигде.
Выросший у наиболее удобной переправы через Араке город Джульфа с окрестными селениями вплоть до 1605 г. являлся средоточием армянского купечества. В конце XVI в. он имел около 20 тыс. жителей. Джульфу и прилегавшую к ней территорию сефевидские шахи включили в разряд земель «хас- сэ» (т. е. собственных владений шаха). Все подати с этой территории вносились непосредственно в шахскую казну. К числу таких земель были причислены также соседние торговые селения. Джульфа получила от шахов право самоуправления: городом управлял избранный знатными горожанами градоначальник— «кагакапет», признававший над собой лишь власть шахов.
В XVI столетии Джульфа становится центром международной торговли шелком. Здесь находились главная биржа и склады. Почти весь шелк из Азербайджана и Гиляна поступал в Джульфу, а оттуда большие караваны купцов направлялись к портам Средиземного и Черного морей. О масштабах операций джульфинских купцов можно судить по следующему: только в один город Алеппо (в Сирии) ежегодно
546


ЗАКАВКАЗЬЕ В XVI — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII
35*


ввозилось до 500 харваров, или 30 тыс. батманов шелка, взамен которого из Алеппо вывозили в Джульфу 18 тыс. кусков венецианских тканей. Предметом торговли являлись также драгоценные камни и славившиеся на весь мир армянские и азербайджанские ковры, изображение которых часто можно видеть на полотнах итальянских и голландских художников той эпохи.
Торговые дома Джульфы и окрестных сел вели операции с Венецией, Генуей, Марселем, Амстердамом, Лиссабоном и другими городами Западной Европы. Из 2500 армянских фамилий, упоминаемых в архивах Венеции, 500 принадлежат джуль- финским купцам. Последние нередко выступали в роли дипломатов, ведя по поручению шаха тайные переговоры с дожем Венеции о подготовке Ираном войны с Турцией.
Джульфа была расположена у границы с Турцией и постоянно находилась под угрозой захвата врагами. В 1605 г. шах Аббас I, стремясь переместить центр торговли шелком в Иран, выселил из Джульфы жителей, а город сжег. Джульфинские купцы, поселенные около столицы Исфагана, получили новые привилегии и расширили коммерческие связи, включив в орбиту своих торговых операций Индию и Россию.
После присоединения к России Казани и Астрахани создаются условия для беспрепятственной торговли России с Ираном и Закавказьем. Астрахань сделалась крупным торговым центром, куда приезжали многочисленные армянские, индийские, азербайджанские и иранские купцы. Здесь возникли колонии армянских и индийских купцов. Со своей стороны русские купцы все чаще совершали торговые поездки в Баку, Шемаху и другие закавказские города. Из России в страны Закавказья ввозились меха, кожи, металлы, изделия из металлов и дерева. В Россию вывозились шелковые и хлопчатобумажные ткани и шелк-сырец. Через Россию они поступали также в страны Западной Европы, где пользовались большим спросом. В XV—XVII вв. Азербайджан и Иран являлись крупнейшими поставщиками шелка на мировой рынок. В Закавказье больше всего шелка давал округ города Ареша в Северном Азербайджане, а также Карабах. После разрушения Ареша в ходе сефевидско-турецких войн в конце XVI в. его роль перешла к Шемахе. Главным торговым портом служил город Баку. Сохранял торговое значение и Дербент.
Во второй половине XVI в. морской путь в Индию и к южноиранским портам находился в руках португальцев и испанцев. Поэтому торговые круги Англии искали других путей в страны Востока. В царствование Ивана IV англичане пытались использовать Волжско-Каспийский путь. Англичанин А. Джен- кинсон с грамотой от царя прибыл в Казвин ко двору шаха Тахмаспа. Это путешествие едва не кончилось для предприим-
548


чивого англичанина плачевно, так как фанатичный Тахмасп принял было его за шпиона.
После Дженкинсона в Азербайджане побывали и другие английские полуторговцы-полудипломаты. Однако их попытка монополизировать торговлю шелком не увенчалась успехом. Русское правительство, защищая интересы своих купцов, ввело высокие пошлины на провозимые через Россию иностранные товары и положило конец проискам англичан. Последние в XVII в. в союзе с сефевидским правительством вместе с голландцами вытеснили португальцев и испанцев из южноиранских портов, и значительная часть иранского и закавказского шелка стала вывозиться через эти порты. Однако торговля с Россией не сократилась. При Аббасе I местные купцы иногда выступали посредниками между шахским правительством и правительствами и купцами других стран. Но в первые годы правления Сефи I (1629—1642 гг.) был издан шахский указ, согласно которому купцы получили право скупать шелк непосредственно у населения.
Старый транзитный путь через турецкие владения в XVII в. наибольшее значение имел для Венеции, с которой после разрушения Джульфы имели связи купцы города Акулиса в Нахичеванском крае. Существовал, наконец, и торговый путь из Закавказья через черноморские порты и Крым во владения Польши и Прйдунайские княжества. Им широко пользовались те же армянские купцы, соотечественники которых жили па Волыни, в Польше, Молдавии и Валахии.
Не менее активную торговлю вели закавказские купцы с Индией и даже странами Дальнего Востока. Так, в 1631 г. вернулся из торговой поездки купец Акоп Исусян, побывавший в Индии и на Филиппинах с товарами на сумму 200 туманов. В портовых городах Индии существовали богатые армянские торговые колонии, поддерживавшие экономические и культурно-религиозные связи с Закавказьем.
Рост феодальной эксплуатации постоян- Народные восстания но вызывал народные волнения, нередко
и Армении XVI в. переходившие в открытые восстания про¬
тив феодалов и шахской деспотии. Особенно много восстаний было в XVI в. в Ширване. Крупное антифеодальное выступление произошло в 1537 г. Историк XVII в. Искендер-бек Мунши писал, что в Ширване «исчез всякий порядок, и смуты и беспорядки в той стране стали явными». В районе Махмудабада и Сальяна объявился самозванец — дервиш, выдававший себя за одного из умерших сыновей ширваншаха Шейхшаха. Вокруг самозванца собралась огромная толпа. Повстанцы без боя овладели Шемахой. Ширванские эмиры вместе с малолетним ширваншахом бежали из столицы и укрылись
549


в крепости Бугурд. Но не имевшие ясных целей и надежного руководства повстанцы вскоре оставили Шемаху и стали отступать к Сальяну. Недалеко от города ширванские эмиры нанесли им поражение. Дервиш был схвачен и казнен.
Наиболее мощным антифеодальным движением было восстание ремесленников и городской бедноты в Тебризе в 1571— 1573 гг. Восставшие азербайджанцы в течение двух лет держали город в своих руках. Среди руководителей восстания были сукновал, сапожник, зеленщик, мясники, погонщики верблюдов и пехлеваны («борцы», «атлеты») Яри, Аваз и др. Хотя тебризское восстание и было в конечном счете подавлено, оно имело частичный успех. Тахмасп I отменил сборы с ремесла (мал- и мухтарифэ), а затем временно освободил город и от всех государственных налогов.
Национально-освободительное движение в Армении возглавлялось армянским купечеством, которое вместе с духовенством стремилось использовать католическую пропаганду. Они рассчитывали путем церковной унии получить от римского папы и других европейских политических деятелей помощь армянам в их борьбе с Турцией и Ираном.
Одна из попыток в этом направлении принадлежит эчми- адзинскому католикосу Стефанносу V Салмастеци, который в 1547 г. созвал в Эчмиадзине тайное совещание духовенства, Избранную на совещании депутацию возглавил сам католикос. Депутация отправилась в Венецию, чтобы через дожа вручить римскому папе ходатайство армян содействовать их освобождению из-под ига Турции и Сефевидов, а взамен обещать унию церквей. Шестимесячная миссия Стефанноса V в Европе успеха не имела. Католикос побывал в Италии, Германии, Польше и России. Царь Иван IV был поглощен войной за Поволжье, а затем Ливонской войной и не мог оказать помощи армянам и грузинам, которые обратились к нему в 1564 г.
л Непрерывные войны опустошали Закав-
«Великое переселение» Т/* г
г казье. Крестьяне бросали свои хозяйства.
К тому же некоторые годы были неурожайными. Местные хронисты рисуют страшные картины голода, постигшего страну в конце XVI — первом десятилетии XVII в. Порой дело доходило до массового людоедства. Родители продавали или обменивали своих детей и близких на хлеб. Некоторые густонаселенные районы превратились в обиталище диких зверей. Когда сефевидские войска начали отходить в пределы Ирана, шах решил опустошить и обезлюдить долину Аракса, чтобы лишить турецкую армию продовольствия и фуража. В августе 1604 г. было оглашено шахское повеление — всем жителям мест военных действий следовать за отступавшей армией. Сопротивлявшихся убивали. Дома, скирды сена и запасы зерна сжигались
550


кызылбашскими войсками. Разрешалось брать лишь часть движимого имущества. Так было угнано в глубинные области Ирана около 350 тыс. чел. Несчастные женщины, дети, старики должны были пройти больше 1000 км. Это было преимущественно армянское население Ереванской области и Нахичеванского края. Находившийся в стороне от военных действий Карабах не был затронут этим мероприятием, тем более что правившие здесь армянские мелики являлись опорой шаха в период его войн с Турцией.
Гонимое иранскими войсками население шло огромной массой на пространстве 40 км длиной и 10—15 км шириной. Многим, однако, удалось убежать и укрыться в горных ущельях. Мужественное сопротивление шахским войскам оказали жители Гарни. Однако вскоре они потерпели поражение и большей частью были вырезаны.
Особенно много народу погибло во время переправы через Араке. Наскоро сколоченные плоты предназначались для знати и купечества. Немало женщин, детей, стариков, переправляясь вплавь, утонуло. Шахские войска грабили переселяемых, насиловали женщин, а тяжелые климатические условия Ирана, голод и болезни довершали гибель людей.
Зверства кызылбашей во время «Великого переселения» армян оставило до сих пор глубокий след в памяти народа.
Изнемогавшее под турецким гнетом на-
Антифеодальные селение Азербайджана и Армении вна-
движения ^ п jy *
в первой половине XVII в. чале рассчитывало, что Сефевиды облегчат его положение. Однако вскоре крестьяне и городская беднота убедились, что шахское иго не легче турецкого. Недовольны шахом были и некоторые местные феодалы, ранее связанные с турками. В 1606—1615 гг. на территории Азербайджана и Армении вспыхнули антисефевид- ские восстания. Доведенные до отчаяния крестьяне убивали феодалов, захватывали их имущество. Особенно значительным было восстание в Ширване в 1614 г. Поводом для него послужил приказ шаха выселить наиболее неблагонадежных в Иран. К восставшим крестьянам присоединилась часть местных феодалов. Повстанцы осадили крупный торговый город Ареш и установили связь с боровшимися против кызылбашей грузинами. Лишь с большим трудом Аббасу I удалось подавить это восстание. Многие ширванцы бежали в Восточную Грузию и там вместе с восставшими грузинскими крестьянами продолжали бороться против шахских войск. Почти одновременно произошли волнения в Карабахе, где население было разорено постоями шахской армии.
Другим примером совместной борьбы крестьян и городской бедноты разных национальностей против шахской власти и
551


местных феодалов является восстание в округе Казвина на границе расселения азербайджанцев и персов. Господствующее положение в городе принадлежало знати кочевых племен. В 1633 г. городская беднота и крестьяне окрестных деревень, азербайджанцы и персы, вместе с частью рядовых кочевников предъявили свои требования городской верхушке и шахской администрации Казвина. Перепуганная знать вступила в переговоры с восставшими, а тем временем направила гонцов к ханам кочевников шахсевен в район Ардебиля. Только прибытие шахсевенского ополчения дало возможность подавить восстание. Головы убитых и казненных повстанцев были отосланы ко двору шаха в Исфаган.
Начиная с XVI в. в Грузии упрочилась и^^ош^ическая упадок так называемая общефамильная (сата- раздробленность Грузии вадо-сеньориальная) форма феодального землевладения, которая в Картли и Име- рети постепенно вытеснила условное (помещичье). Усиление власти феодалов способствовало разорению крестьянства. Спасаясь от произвола своих господ, крестьяне бежали в горы. Постоянная угроза иноземных нашествий, опасность увода в рабство также отбивали у крестьян охоту развивать и совершенствовать хозяйство. В некоторых завоеванных кочевниками районах Грузии оседлое земледелие уступало место полукочевому скотоводству. В юго-западной части страны (Самцхе-Саа- табаго) османские завоеватели уничтожили почти все отрасли сельского хозяйства, в особенности виноградарство и виноделие, привели в расстройство оросительную систему. В Западной Грузии почти исчезло шелководство. К 60-м годам XVI в. восточная часть Нижней Картли совершенно опустела. Значительно сократилось население и в других районах Грузии. Лишь в Кахети сельское хозяйство находилось на довольно высоком уровне развития. В низменных районах Кахети ведущее место принадлежало зерновым культурам и виноградарству-виноделию. Здесь занимались шелководством, выращивали рис и хлопок. Кахети была известна и развитым скотоводством.
Упадок сельского хозяйства и ремесла отразился и на городской жизни. Заглохли древние торговые пути. Сильно сократилось население Тбилиси, и уменьшилась его роль в экономике страны. Некогда крупные города Западной Грузии — Кутаиси, Батуми, Поти и др.— превратились в незначительные пункты и пограничные укрепления. В XVI в. турки захватили Ахалци- хе, Артануджи, Ахалкалаки и другие города. Только в Кахети близость ее городов к торгово-караванному пути, проходившему через Восточное Закавказье, способствовала росту городов.
Упадок феодальной экономики в XVI столетии еще более усугубил процесс политического распада Грузии. Имеретин¬
552


ское царство распалось на несколько фактически независимых княжеств. Дадиани, бывший некогда военно-административным чиновником царя Грузии — эриставом, с середины XVI в. стал независимым правителем Мегрелии. Абхазские владетели Шервашидзе также начали борьбу за обособление, завершившуюся в начале XVII в. созданием Абхазского княжества. С середины XVII в. независимым стал и владетель Гурии.
Наряду с княжествами (мтаварствами) в XVI в. быстро возросло число сатавадо (сеньорий), которые являлись более мелкими, чем княжества, полузависимыми политико-административными единицами. В Картлийском царстве наиболее сильными сатавадо были Ксанское и Арагвское эриставства, Самух- ранбатоно, Саамилахваро, Сабаратиано, а в Имерети — Сааба- шидзе, Рачинское эриставство, Сацеретло. Попытки царей Картли и Имерети вернуть под свою непосредственную власть то или иное княжество всегда кончались неудачей. Не имели успеха и некоторые внутренние реформы, проведенные в Картлийском царстве.
Кахетинским царям удалось в конце XV и начале XVI в. ликвидировать старые, тяготевшие к обособлению эриставства. Была упразднена старая военная организация, во главе которой стояли эриставы, и вся страна была разделена на четыре округа, которыми управляли не светские феодалы, а епископы. Эти реформы, так же как и общий экономический подъем Ка- хети, помешали здесь образованию сатавадо. Все это усилило царскую власть и ослабило могущество феодалов.
Несмотря на то, что мероприятия, направленные на объединение страны, обычно терпели неудачи и распад Грузии на царства и многочисленные княжества стал фактом, идея един¬
ства Грузинской земли жила в народе.
Главным объектом османской экспансии !!™И«ГТИЧееКОе на Кавказе являлась Западная Грузия и Грузии в XVI в. прежде всего Самцхе-Саатаоаго. Враж¬
дебно были настроены по отношению к Грузии и Сефевиды. Обороноспособность Грузии и соседних с ней народов была ослаблена в результате того, что кызылбаши и османы сумели распространить свое влияние на страны Восточного Закавказья и владения Северного Кавказа. Грузия и ее северные соседи на протяжении веков поддерживали дружественные отношения, но в XVI—XVII вв. обстановка в этом районе изменилась. Некоторые северокавказские владетели даже перешли в наступление против Грузии. Особенно большой вред стране приносили набеги дагестанских феодалов.
В середине XVI в., после присоединения Казанского и Астраханского ханств и установления своего господства на Волжско-Каспийском торговом пути, Россия вплотную подошла
553


Борьба Грузии против иноземных захватчиков в XVI в.
к Кавказу. У слияния Терека и Сунжи русские построили крепость и поставили в ней гарнизон. Боровшийся против шаха и султана царь Кахети Леван (1520—1574 гг.) направил к Ивану IV чрезвычайных послов с просьбой о покровительстве. Русский царь также искал союзников на Кавказе и в 1564 г. обещал Левану свое покровительство, выделив даже воинский отряд для защиты кахетинских крепостей. Позднее сын Левана Александр (1574—1605 гг.) с удовлетворением встретил предложение московского государя о союзе. В 1587 г. царь Александр присягнул русскому государю в верности, а спустя два года получил от него жалованную грамоту.
Россия и Грузия в XVI в. поддерживали между собой и культурные связи. Из России в Грузию направлялись мастера-ремесленники, художники, ввозилось оружие. Произведения русских иконописцев того времени сохранились в Кахети и поныне. Приезжавшие в Грузию русские деятели знакомились с прошлым грузин, с политическим и социальным строем Грузии и оставили содержательные описания страны.
С 40-х годов XVI в. Сефевиды приступили к последовательному подчинению Грузии. Организатором походов кызылба- шей был шах Тахмасп I, который с 1540 по 1554 г. четырежды вторгался в Картли. По заключенному в 1555 г. мирному договору Сефевиды и османские султаны поделили Грузию: Восточная Грузия была объявлена владением кызылбашей, Западная — Османской империи. Однако грузины вовсе не собирались признавать условия этого мира, и борьба за освобождение страны продолжалась. Вторжения шаха Тахмаспа привели к опустошению Картли. Во время только одного похода кызылбаши увели 30 тыс. пленных.
В последующие годы, несмотря на героическое сопротивление грузинского народа, сефевидские правители достигли в Картли некоторого успеха. В 1569 г. кызылбаши захватили в плен картлийского царя Симона I (1556—1601 гг.) и назначили правителем Картли его брата — Дауд-хана, перешедшего в мусульманство.
Османская политика в Закавказье мало чем отличалась от кызылбашской. Османы вторгались в Самцхе-Саатабаго, нападали на Имерети, построили ряд крепостей на Черноморском побережье Кавказа.
В 1578 г. началась вторая, еще более упорная война между Османской империей и Сефевидами. Многочисленное османское войско снова двинулось на Грузию. Шах освободил Симона и отправил его в Картли для организации борьбы против турок. Самоотверженная борьба грузинского народа, длившаяся 20 лет, была насыщена героическими эпизодами. Возглав-
554


ливший ее Симон I пытался создать крупную антиосманскую коалицию и с этой целью установил дипломатические отношения с государствами Западной Европы.
В 1590 г. Сефевиды признали притязания османских султанов на все Закавказье. Однако грузины не склонили головы перед завоевателями. В 1599 г. они восстали и в жестоком бою отбили у османов Горийскую крепость. Султан направил в Картли большое войско для подавления восстания. Османы захватили в плен самого Симона I и отправили его в Стамбул, где он умер. Эта героическая борьба против османов имела огромное историческое значение: она помешала захватчикам закрепиться в Картли.
Юго-западная часть Грузии, особенно Самцхе-Саатабаго, приняла на себя первые удары врага, поэтому и результаты агрессии были здесь наиболее тяжелыми. По приказу султана в 1595 г. была проведена перепись населения Самцхе-Саатабаго и составлена подробная налоговая книга — «Пространный реестр вилайета Гурджистан». В этой области вводились османские порядки землевладения. Соответственно было реорганизовано и управление страной: «Гурджистанский вилайет» был разделен на восемь «санджаков» (округов).
Против турецких поработителей особенно упорно боролось крестьянство, больше всего страдавшее от разорительных нашествий. В конце XVI в. в Самцхе-Саатабаго насчитывалось около 300 совершенно опустевших деревень; в некоторых деревнях оставалось не более десятка хижин. Только во второй четверти XVII в., после полуторавековой борьбы, османам удалось покорить эту область. В 1628 г. территория Самцхе-Саатабаго была превращена в Ахалцихский пашалык.
В середине XVI в. турки отторгли от Грузии Аджарию и Ча- нети (Лазику). Население Аджарии вместе со всем грузинским народом героически сопротивлялось османским завоевателям.
п . В начале XVII в. шах Аббас I, используя
Походы шаха Аббаса I ^ »
и опустошение Кахети внутреннее ослабление Османской империи, вступил в борьбу с османами за Азербайджан и Армению. Первоначально шах пользовался поддержкой со стороны восточногрузинских царей (Георгия X картлийского и Александра II кахетинского). Грузинские войска участвовали во взятии кызылбашами Еревана. Они помогли изгнать османов из Восточного Закавказья. Но когда границы Ирана вновь приблизились к Грузии, шах, не довольствуясь формальным признанием грузинских царей своими вассалами, стал принимать меры к полному покорению Грузии. По его подстрекательству престарелый царь Александр был убит своим собственным сыном Константином, который долгие годы жил и воспитывался при шахском дворе и стал верным слугой
555


Аббаса. Однако убийство царя вызвало взрыв недовольства кахетинских азнауров (дворян). Константин был в свою очередь умерщвлен, и царем Кахети провозгласили внука Александра — Теймураза I.
Шах стал готовиться к большому походу в Грузию. Однако этот поход состоялся лишь в 1614 г., после заключения перемирия с Турцией. Огромное кызылбашское войско вторглось в Кахети. Соединенные силы Кахети и Картли потерпели поражение, чему способствовала измена ряда крупных князей. Цари Теймураз и Луарсаб бежали в Западную Грузию. Но сопротивление продолжало грузинское крестьянство, к которому присоединились бежавшие из Северного Азербайджана участники ширванского восстания. Шах решил подавить народное возмущение. Карательные отряды уничтожали мужчин, уводили в плен женщин и детей. Во время переселения жителей Кахети тысячи людей погибли в дороге.
Немало кахетинцев, спасаясь от карателей, бежало в горы, в Западную Грузию, Осетию. После ухода шахских войск они стали возвращаться на родные пепелища. Однако удар, нанесенный Аббасом, был слишком чувствителен. Кахети, до того времени самая развитая часть Грузии, обезлюдела. На ее территории были поселены кочевники-тюрки. Позднее северо- восточная Кахети была занята аварцами. Подчиненное им грузинское население вынуждено было принять ислам, хотя тайно многие продолжали держаться грузинских обычаев.
Нашествие Аббаса привело, хотя и в меньшей степени, к разорению Картли. Бежавший царь Луарсаб был захвачен, увезен в Иран и позднее задушен в Ширазской крепости. Царем был сделан шахский ставленник Баграт, а в Тбилиси оставлен большой шахский гарнизон.
Через несколько лет шах решил оконча-
тельно покорить и Картли. В 1625 г. была под руководством х
Георгия Саакадзе снаряжена огромная армия во главе с
покорителем Багдада Карчиха-ханом. Его задачей было уничтожить или переселить в Иран остатки кахетинцев и ликвидировать всякие следы независимости Картли. При Карчиха-хане советником состоял известный грузинский полководец Георгий Саакадзе, картлийский князь, близкий ко двору царя Луарсаба. Под его руководством грузинское войско одержало несколько крупных побед над турками. Став моурави (правителем) Тбилиси (отсюда его прозвище — Великий Моурави), он стремился укрепить царскую власть, но натолкнулся на упорное сопротивление князей. В борьбе с последними Саакадзе был разбит и бежал со своими сторонниками в Иран ко двору Аббаса I. Почти 15 лет прожил Саакадзе в Иране, принимая участие в войнах шаха. В 1614—1616 гг. он стал
556


Георгий Саакадзе.
Рисунок современника, итальянского художника
свидетелем опустошения Кахети. Теперь, по мысли шаха, Саакадзе должен был помочь Карчиха-хану покорить Грузию.
Однако Саакадзе давно тяготился своим положением. К тому же ему стало известно, что шах намеревался тотчас же после «умиротворения» Грузии казнить его. Это ускорило решение Саакадзе порвать с поработителем родной страны. В Грузии назревало всеобщее народное восстание. К нему было готово присоединиться и большинство князей, недовольных политикой кызылбашских ханов. Саакадзе возглавил восстание. На Марткобском поле огромное шахское войско было разгромлено восставшими грузинами. Сам Карчиха-хан был убит рукой Саакадзе. Остатки шахских войск бежали в Азербайджан. После этого османы вновь вступили в войну с Ираном и установили сношения с Саакадзе, который стал фактическим правителем страны. Стремясь к объединению Грузии, он пригласил царем в Картли и Кахети проживавшего в Западной Грузии Теймураза.
Вскоре Аббас послал в Грузию новое войско во главе со своим родственником Иса-ханом. В жестокой битве с ним Саа-
557


экономическом жизни Восточной Грузии
кадзе потерпел поражение, но и Иса-хан понес потери и оставил Грузию. В Иране стали готовить очередное нашествие на Грузию. Тем временем между Саакадзе и Теймуразом вспыхнул конфликт. На стороне Теймураза выступил родственник Саакадзе и его ближайший помощник князь Зураб Арагвский. В 1626 г. войска Теймураза и Зураба встретились со сторонниками Саакадзе, который был разбит и бежал в Турцию. В 1629 г. по приказу великого везира Саакадзе был казнен.
В начавшихся смутах погиб Зураб Попытки восстановления Арагвский, а царь Теймураз вновь покинул страну, после того как ему не удалось поднять восстание против кы- зылбашей. В Картли был поставлен царем принявший мусульманство его родственник Ростом (1632—1658 гг.). Он получил титул «вали» — наместника шаха.
Упрочение шахского владычества было следствием союза завоевателей с грузинскими феодалами. Многие из них отправляли своих детей или ездили сами в Иран, добиваясь милостей от шаха.
Возвратившийся в 1634 г. в Кахети Теймураз I начал борьбу против Ростома с целью объединить Картли и Кахети. Намереваясь осуществить это с помощью Русского государства, в 1639 г. он принес присягу на верность русскому царю.
Ростом также не был противником русской ориентации. Однако для упрочения своей власти он старался прежде всего укрепить внутреннее положение Картли. Заботясь о благоустройстве дорог и постройке мостов, он имел в виду восстановить экономические связи и оживить торговлю. Не менее важное значение имели работы по реконструкции городов.
Особенно быстро в это время развивался Тбилиси. К середине XVII столетия он снова стал густонаселенным и благоустроенным городом. Начали возрождаться Гори и другие города. Тбилисские купцы поддерживали торговые связи с азиатскими и европейскими странами.
Возрождению сельского хозяйства помогло восстановление оросительной системы. Был восстановлен построенный еще в XII в. канал, соединявший Большую и Малую Лиахви, а также сооружен ряд новых каналов. Стали заселяться опустошенные во время нашествий иноземцев и междоусобий селения.
Процесс разделения Западной Грузии на Западная Грузия отдельные княжества еще более углубился
XVII в. в Имеретинском царстве. Дальнейшее ос-
лабление страны было на руку османским завоевателям, стремившимся установить свое господство в Западной Грузии. С начала XVII в. владетели Мегрелии, Гурии, Абхазии, а впоследствии и сами имеретинские цари ежегодно
558


Красный мост на р. Кциа времени царя Ростома (первая половина XVII в.)
выплачивали дань османам. Укреплению иноземного господства способствовали и многие грузинские феодалы. Вражеские нашествия и феодальная междоусобица в Западной Грузии привели к расстройству хозяйства, упадку городской жизни. Крупнейший город Западной Грузии — Кутаиси насчитывал всего 1000 жителей.
Большой ущерб приносила стране работорговля, в которой участвовали и приезжие купцы и местные феодалы. Последние продавали туркам своих крестьян и не упускали случая захватить жителей соседних владений и сбыть их в Турцию. Особенно катастрофически в результате работорговли сократилось население Мегрелии. Владетельные князья Гурии и Мегрелии, имеретинские и картлийские царевичи непрерывно вели между собой борьбу за царский престол в Имерети.
Леван Дадиани (1611 —1657 гг.) старался поощрять развитие торговли и ремесленного производства в Мегрелии. Однако экономическое усиление Мегрельского княжества происходило в основном за счет соседних царств и княжеств. Леван Дадиани поселил в 40-х годах XVII в. в выстроенном по его приказу городе Рухи угнанных из имеретинского города Чхари купцов и ремесленников. Были приняты и другие меры. Леван Дадиа-
559


ни обращался в Москву с просьбой прислать ему ремесленников. Об этом он просил и римского папу Урбана VIII. Но все это не могло изменить общую картину экономического упадка Западной Грузии.
6
Северный Кавказ в XVI — первой половине XVII в.
экономическое
развитие
Для Кавказа всегда была характерна крайняя неравномерность экономического развития отдельных, сравнительно небольших районов. Если в Закавказье теплые реч- Социально- ные д0ЛИНЫ издавна являлись средоточи¬
ем оседлой земледельческой культуры и городской жизни, то на Северном Кавказе в период средних веков почти не было ни городов, ни развитого оседлого земледелия. Широкие просторы предкавказских степей использовались и кочевниками и горцами почти исключительно как пастбища. Земледелием в ограниченных размерах занимались жители плоскостных районов, примыкавших к Кубани и Тереку.
На Северном Кавказе феодальные отношения, возникавшие в процессе разложения патриархально-общинного строя, развивались гораздо медленнее. Живучесть родовых пережитков и общинных традиций во многом объяснялась суровыми природными условиями и особенностями хозяйственной деятельности кавказских горцев. Главной отраслью экономики здесь являлось отгонное скотоводство. Зимой скот пасли на равнинах или в речных долинах, а на лето перегоняли на высокогорные пастбища. Эти весенние и осенние перегоны скота на многие десятки и даже сотни километров по труднодоступным горным тропам, а также охрана стад на отдаленных пастбищах требовали сохранения общинных порядков. Вне общины скотовод-горец становился беспомощным и беззащитным.
В горах не было условий для создания больших массивов пахотных земель, а слабость рыночных связей и бездорожье делали нерентабельным ведение зернового хозяйства в широких размерах. Поэтому горские феодалы не были заинтересованы в захвате мелких и рассеянных по крутым склонам гор пахотных участков. Они стремились монополизировать право пользования горными пастбищами, выступая в роли покровителей и защитников скотоводческой общины и взимая за это натуральную подать с других членов общинного коллектива.
Феодальная рента, как правило, была скрыта под покровом патриархальных обычаев, а значительная часть горских крестьян не была прикреплена к земле и не находилась в личной
560


зависимости от крупных землевладельцев, хотя фактически постепенно утрачивала свободу и хозяйственную самостоятельность. Зажиточные горские крестьяне наряду с беками и князьями имели право владеть рабами и крепостными.
Более развитыми были феодальные отношения в Приморском Дагестане, Осетии, Кабарде, а также у некоторых адыгейских племен, например бжедухов. У дагестанских же горцев, чеченцев, ингушей и у большинства адыгов процесс феодализации протекал замедленными темпами и прикрывался весьма живучими пережитками патриархального быта.
Феодальная раздробленность усугублялась на Северном Кавказе этнической дробностью и религиозной разобщенностью. Население Дагестана, насчитывавшее менее полумиллиона человек, входило в 24 феодальных владения и 60 патриархально-общинных объединений, известных под названием «вольных обществ». При этом оно составляло свыше 30 различных в языковом отношении групп, из которых многие к XVI в. не успели сложиться в народности и представляли собой небольшие, хотя и обособленные, племенные коллективы. Со времени арабских нашествий VII—VIII вв. среди кавказских горцев распространялся ислам. В большей мере его влиянию подверглись различные племена Дагестана, слабее — чеченцы и ингуши, адыги и осетины.
Борьба кавказскнх 0дной из главных ПРИЧИН’ тормозив-
горцев против ших экономический и культурный про-
иноземных завоевателей гресс народов Северного Кавказа, была
военно^феодальная экспансия могущественных держав — государства Сефевидов и Османской империи. Наместники Сефевидов стремились раздвинуть северные границы своих владений до Терека. Османские завоеватели, захватившие в конце XV в. устье Дона и стоявшую там крепость Азов, старались овладеть с помощью татар и ногайцев всей полосой предкавказских степей. Османские султаны не переставали мечтать о восстановлении мусульманского владычества на просторах Восточно-Европейской равнины и рассматривали Северный Кавказ как стратегический плацдарм для широкого наступления на русские земли.
В 1509 г. основатель династии Сефевидов шах Исмаил I покорил Дербент. Однако попытки его преемников распространить свое господство на весь Дагестан потерпели неудачу. Дагестанские владетели в союзе с правителями Ширвана на время изгнали завоевателей из Дербента.
После того как османские гарнизоны заняли опорные пункты в устье Дона (Азов) и Кубани (Тамань и Темрюк), а крымские ханы установили контроль над степной территорией между реками Кубань и Ея, нависла угроза иноземного порабо-  3636 	История СССР, т. II
561


гцения над закубанскими адыгами. Особенно усилилась крымско-османская агрессия к середине XVI в. Частые набеги крымских татар прерывали нормальное течение хозяйственной жизни местного населения, заставляли его укрываться в горных ущельях и тем самым лишали возможности заниматься земледелием в пределах Прикубанской низменности. Угоняя в рабство пленных, захваченных во время набегов, завоеватели требовали от адыгов дани людьми и в «мирное время». Это наносило большой ущерб развитию производительных сил и без того отсталого в экономическом отношении горского общества.
Когда крымско-османская экспансия достигла Кабарды, некоторые местные князья выразили готовность признать вассальную зависимость от крымского хана. Так, например, князь Пшеапшоко Кайтукин поспешил породниться с ногайским мурзой Казыем Ураковым, вассалом хана Сагиб-Гирея. Но другие кабардинские князья во главе с Темрюком Идаровым стали искать поддержки у Русского государства. Они видели в России единственную силу, способную дать отпор завоевательным устремлениям Османской империи и Крымского ханства.
Начиная с 1552 г. в Москву стали прибывать посольства кабардинцев и закубанских адыгов с просьбой о защите и покровительстве. Три года спустя в Кабарду с ответным визитом отправился русский дипломат Андрей Щепотьев. Переговоры закончились принятием кабардинских князей иод покровительство Русского государства, закрепленным женитьбой царя Ивана IV на дочери Темрюка Идарова.
Русские войска, направленные под командованием воеводы Ивана Васильевича Шереметева к низовьям Днепра, отвлекли крымского хана от нового похода в Кабарду. Узнав о том, что русские войска осаждают татарские крепости на Днепре, кабардинцы напали на Темрюк и Тамань и заставили турок покинуть эти укрепленные пункты. Таким образом, переход под покровительство России сразу дал кабардинскому народу возможность избавиться, хотя бы на время, от нашествий крымских кочевников.
В 1567 г. по просьбе кабардинцев на левом берегу Сунжи была построена русская крепость, которая должна была прикрывать восточные границы Кабарды от набегов дагестанских феодалов. К этому времени многие владетели Дагестана оказались вынуждены признать свою зависимость от Османской империи. С 1553 г. в Дербенте стоял турецкий гарнизон.
Между кабардинскими феодалами, сторонниками России, и крупнейшим владетелем Дагестана шамхалом установились враждебные отношения. Для защиты кабардинцев русские воеводы дважды предпринимали походы в Северный Дагестан, осаждая резиденцию шамхала — Тарки.
562


Большим событием в истории Северного Кавказа была первая русско-турецкая война. В 1569 г. султан Селим II направил большое войско из Азова на Астрахань. Разбитая в низовьях Волги русскими ратями турецкая армия отступила в предкав- казские степи, но здесь подверглась нападению со стороны союзных России кабардинцев и адыгов. Совместные действия русских и их кавказских союзников увенчались полным успехом. Попытка Османской империи распространить свою экспансию на Нижнее Поволжье потерпела провал.
Когда в начале XVII в. Дагестан превратился в арену ожесточенной борьбы между иранскими и османскими захватчиками, стали просить заступничества у России и местные владетели. В Москве принимали посольства от шамхала и других дагестанских князей. Они выражали готовность присягнуть на верность русскому царю, но просили поддержки в борьбе против шаха и султана.
Россия становилась важным фактором политической жизни народов Северного Кавказа, во многом определявшим направление их дальнейшего исторического развития.
7
Культура народов Средней Азии и Закавказья в XIII — первой половине XVII в.
Завоевания Чингис-хана и его преемников и последующие вторжения кочевников тяжело отразились на развитии культуры народов Средней Азии и Закавказья. При разрушении городов были уничтожены ценнейшие памятники архитектуры, в пламени пожаров погибли знаменитое мервское книгохранилище, библиотеки Бухары, Самарканда, городов Закавказья. Прошло много времени, пока потомки полуграмотных и неграмотных степных феодалов испытали воздействие высокой культуры народов Ближнего Востока.
Оживление торговых связей крупных го- а^дов родов (в частности, Самарканда и Герата) со странами Востока и Запада, скопление в городах мастеров-ремесленников и архитекторов, а также ученых, поэтов и художников способствовали развитию архитектуры, живописи, науки и литературы.
Монументальные архитектурные сооружения в Самарканде, Кеше (Шахрисябзе) и других местах (мавзолеи в группе Шах-и-Зинда, величественная соборная мечеть Биби-Ханым, усыпальница Гур-и-Мир, где похоронен Тимур, замечательный дворец Ак-Сарай в Шахрисябзе, мечеть Ходжи Ахмеда Ясави
36* 563


в городе Туркестане и др.), сохранившиеся до наших дней, свидетельствуют об огромном размахе строительных работ, об устойчивости местных архитектурных традиций, о большом мастерстве строителей. Немалую роль в развитии архитектуры играли мастера, вывезенные Тимуром из Ирана, Индии, Ирака, Азербайджана, Армении и других стран.
При Тимуре в Самарканде были возведены многочисленные здания, городские стены, цитадель с четырехъярусным царским дворцом — Кок-Сараем. Город обрамляло кольцо парковых ансамблей. При Улугбеке завершилось строительство незаконченных прежде сооружений, были разбиты новые сады и сооружены дворцы. Строились не только мавзолеи, медресе, мечети и ханаки (духовные учреждения), но и общественные здания, например знаменитая «баня Мирзы», полы которой были выстланы разноцветным камнем, трехъярусная обсерватория Улугбека.
Широкое распространение облицовки зданий в XV в., введение резного мрамора, появление во второй половине XV в. декоративной живописи под названием «кандаль» \ а также развитие сюжетной живописи1  2, усложнение планов монументальных зданий и умелое оформление архитектурных ансамблей — все это свидетельствует о серьезном развитии строительной техники.
Для культуры Средней Азии первой половины XV в. характерно развитие точных наук — астрономии и математики. Здесь выделяется прежде всего деятельность знаменитого ученого Улугбека.
Еще в юношеские годы Улугбек основательно познакомился с трудами греческих, арабских, иранских и среднеазиатских ученых, собранными в библиотеках Самарканда и Герата.
Улугбек был окружен выдающимися учеными, поэтами и художниками. В 1420 г. во время открытия медресе в Самарканде более 90 видных представителей науки слушали лекции известного ученого Маулана Мухаммеда Хорезми. Улутбеков- скую школу, кроме Маулана Мухаммеда, представляли математики и астрономы Салахуддин Муса ибн Махмуд, названный современниками «Платоном своей эпохи», Гияс ад-дин Джам- шид бин Мас’уд, автор ряда работ и трактата об астрономических инструментах, а также талантливые ученики и комментаторы трудов этих ученых: Али ибн Мухаммед Бирджинди,
1 «Кандаль» — живопись по рельефному узору с обильным применением золота.
2 Эпизоды индийского похода Тимура, портреты Тимура, его жен и детей в самаркандском дворце, созвездия и знаки Зодиака на стенах обсерватории Улугбека.
564


Соборная мечеть Биби-Ханым, 1399—1405 гг.


Ала ад-дин Али ибн Мухаммед Кушчи Самарканда получивший прозвище «Птоломея своей эпохи», Мирие Челеби и др.
Наряду с астрономией и математикой при Улугбеке получили дальнейшее развитие узбекская и таджикская литература, историография, каллиграфия и т. д.
Обсерватория Улугбека играла выдающуюся роль в формировании научных взглядов астрономов Самарканда и являлась важным центром астрономической науки всего мусульманского Востока.
Астрономические наблюдения, результаты которых отражены в знаменитой таблице Улугбека — «Зидж Улугбек», привлекали внимание европейских ученых даже в XVI в. Они были сделаны с помощью инструментов (главным из которых был секстант) и отличались большой точностью. Это можно проследить в определении утла наклона экватора к эклиптике и продолжительности звездного года, в обозначении географических координат в отмеченных положениях Солнца, Луны и других планет. Выводы Улугбека о продолжительности звездного года и движении планет весьма близки к современным.
Улугбек и его ученики, обобщая опыт в области изучения астрономии и математики, накопленный на протяжении веков, двигали вперед эти науки, внося ценный вклад в историю мировой цивилизации.
Большое развитие в государствах Тимуридов получила историография. Тимуриды, как и все средневековые правители, заботились о том, чтобы их деятельность сделалась известной грядущим поколениям. Для этой цели при дворах содержались историографы, обязанные прославлять своих повелителей. После многих из них остались крупные исторические труды. Наиболее значительными историографами самого Тимура были Низам ад-дин Шами (окончил свой труд в 1404 г.) и Шараф ад-дин Йезди (завершил работу в 1424 г.). Их труды носят одинаковое название «Зафар-намэ» («Книга побед»). В центре внимания этих историков — Тимур, его походы и деятельность. Сочинения написаны в форме панегирика Тимуру, но содержат много интересных данных, в том числе о походах Тимура в Восточную Европу.
При преемниках Тимура были составлены исторические труды Хафиз-и Абру и Абдурразака Самарканди. Они насыщены сведениями по истории Средней Азии, Ирана и других стран.
Крупным историком был Мирхонд (1433—1498 гг.). Он написал огромную всеобщую историю под названием «Раузат ас-сафа» («Сад чистоты»). Эта книга стала одной из самых популярных на Востоке в средние века и новое время, хотя научная ценность ее при освещении истории предшествующих эпох
565


во многих случаях сомнительна. Большая популярность ее в феодальных кругах объясняется главным образом занимательностью изложения. Для достижения этого Мирхонд включил в свой труд немало эпизодов полулегендарного и зачастую анекдотического характера.
Пятнадцатый век оставил нам и последнее крупное географическое сочинение на таджикско-персидском языке. Оно принадлежит упомянутому Хафиз-и Абру. В 1414 г. сыну Тимура Шахруху поднесли географическое сочинение на арабском языке. Султан поручил своему придворному историографу Хафиз-и Абру перевести его на персидский язык. Историк выполнил это поручение к 1420 г. Он не только сделал требуемый перевод, но и дополнил текст рядом географических данных из других сочинений, а также современными ему материалами. К сочинению была приложена карта мира.
В XIII—-XV вв., как и в предыдущие столетия, в условиях тесных экономических, политических и этнических связей между Средней Азией и Ираном большое развитие получила литература на языке фарси, который является общим литературным языком для предков нынешних персов и таджиков. На этом языке написаны многочисленные, пережившие века, высокохудожественные произведения уроженцев Шираза Муслих ад-дина Саади (1184—1291 гг.) и Хафиза (1300—1389 гг.) и великого таджикского поэта Джами (1414—1492 гг.). В любовной лирике Саади и Хафиза наряду с мастерским изображением простых человеческих чувств дружбы и любви жестоко бичуются пороки духовенства, лицемерная официальная мораль ислама. Джами, оставивший в наследство около ста классических произведений, являлся продолжателем прогрессивных традиций средневековой таджикско-персидской поэзии и оказал большое влияние на ее дальнейшее развитие. Он был выдающимся гуманистом, поэтом, философом, музыковедом и филологом. Поэзия упомянутых поэтов вошла в золотой фонд персидской и таджикской классической литературы. Творчество Саади, Хафиза, Джами и других поэтов оказало огромное влияние на развитие художественной литературы узбеков, азербайджанцев, турок, грузин, народов Индии.
Крупнейшим поэтом-классиком узбекского народа был знаменитый Алишер Навои (1441—1501 гг.).
Вдохновленный лирикой староузбекских газелей 1 Саккоки, Атой и Лютфи, Алишер Навои в условиях средневековья поднял узбекскую литературу на невиданную высоту. Ее бессмертные идеи о справедливости и свободе человеческой личности яв-
1 	Газель — особая форма в лирической поэзии на Востоке.
566


ляются выражением подлинного гуманизма.
Навои воспевает природу и человека. Навои — замечательный поэт, выдающийся ученый, мыслитель, художник и музыкант, мудрый государственный деятель.
Его кипучая деятельность охватывала все области культурной и общественной жизни. Навои показал, что узбекский язык, как и другие языки (в частности, персидский), является совершенным средством выражения мысли не только в прозе, но и в поэзии. Творчество Навои играло выдающуюся роль в развитии культуры всех тюркоязычных народов Востока.
В его время насчитывалось 336 поэтов, писавших на таджикско- персидском и узбекском языках. Наиболее активно в литературе вы- Алишер Навои
СТупаЛИ представители Скульптура А. Н. Иванова
имущих классов. Во многих жанрах литературы, выражавшей вкусы феодальной знати, господствовала форма в ущерб содержанию. Широкие слои населения городов и деревень участвовали в создании произведений устного народного творчества.
В литературе средних веков прогрессивные материалистическо-атеистические идеи, а также критика общественно-политических порядков зачастую прикрывались суфийской словесностью !. Суфизм, представленный различными орденами и течениями, был широко распространен в Средней Азии. Общим  11 Суфизм — мистическое направление в исламе.
567


для всех направлений суфизма было отречение от реального мира. Вступающий на путь суфизма должен был избрать себе наставника — «пира» или «муршида» (авторитетного шейха), стать его мюридом (учеником и последователем), беспрекословно выполнять его волю, быть, по суфийской формуле, «подобным трупу в руках омывателя мертвых». Суфизм как реакционно-мистическое течение убивал в человеке все живое. В руках господствующего класса суфийская идеология стала орудием подчинения народных масс.
Выступая против передовых идей, суфизм наносил удар многовековой культуре народов Средней Азии. Трагически пал в борьбе с реакционной идеологией Улугбек. Крупные самаркандские ученые после убийства Улугбека подверглись жестоким преследованиям, и многие должны были покинуть родину и бежать в Турцию, Индию. Обсерватория Улугбека была уничтожена.
Выдающееся место в истории среднеазиатской литературы начала XVI в. принадлежит Захир ад-дину Бабуру. Он оставил после себя записки, известные под названием «Бабур-намэ». В этом сочинении, в частности, нашли отражение события, связанные с падением власти Тимуридов и утверждением в Средней Азии господства кочевой узбекской знати.
В связи с неблагоприятной политической обстановкой в Хорасане некоторые местные культурные деятели перешли на сторону Шейбанидов. Известный поэт-историк первой половины XVI в. хорезмиец Мухаммед Салих написал поэму «Шейба- ни-намэ», представляющую собой панегирик Шейбани-хану. Перу Фазуллы ибн Рузбихана Исфагани принадлежат ценные мемуары «Михман-намэ-и Бухара» («Книга бухарского гостя»). Автором повествования «Бадои-ул-вакои» («Чудеса происшествий») был Зайнуддин Махмуд Васифи. Во второй половине XVI в. в Бухарском ханстве создаются исторические труды на таджикском языке, среди которых первостепенное значение имеет капитальный труд Хафизи Таниш Бухари «Абдул- ла-намэ», посвященный главным образом правлению Абдул- лы-хана.
Усиление роли духовенства, особенно дервишских орденов, в области права и схоластической философии привело к широкому развитию суфийско-дервишской литературы.
Наиболее крупным поэтом второй половины XVI в. был Абдурахман Мушфики, писавший на таджикском языке и обладавший большим сатирическим талантом. Положение придворного поэта хана Абдуллы не помешало Мушфики стать нарицательным героем народной сатиры, «вольнодумцем».
В городах Бухарского ханства (Бухаре, Самарканде, Ташкенте) в это время строились медресе, мечети, базары, бани,
568


торговые здания, мосты и пр. Большинство этих построек отличается упрощенной декоративной отделкой. Вместе с тем в творчестве зодчих XVI — первой половины XVII в. наряду с широким использованием ранее разработанных приемов выступают новые. Прогресс в строительной технике наблюдается прежде всего в сооружении сводчато-купольных перекрытий (например, в купольных зданиях «чорсе»).
Большого мастерства в Мавераннахре достигли резчики по дереву и камню, дающие сложный, тщательно исполненный орнамент. Расцвело также искусство каллиграфии, которое не уступало знаменитой гератской школе XV в. В Бухаре сформировалась особая школа мастеров миниатюры.
Несмотря на пагубное влияние монгольско-
азербайджанского г0 влаДычества на Духовную жизнь народа, народа культурная жизнь в Азербайджане не за¬
мерла. Народ продолжал развивать свою древнюю и самобытную культуру. В связи с распадом азербайджанских государств под ударами монголов придворная поэзия переживала упадок. Ее представителями в этот период были Зульфугар Ширвани (1190—1245 гг.) и Ариф Ардебили (XIV в.), творившие под покровительством ширваншахов.
Прославленные поэты Овхади Марагаи (1275—1338 гг.) и Фазлуллах Неими (XIV в.) в своем творчестве были далеки от придворных традиций. Продолжая традиции великого Низами, Овхади выражал мысли и чаяния трудящихся, смело поднимал голос в защиту угнетенного народа. Неими был создателем хуруфизма — учения, направленного против догм ислама.
В XIV в. азербайджанская поэзия развивалась быстрыми темпами. В это время создаются эпические поэмы, в которых ярко изображаются человеческие характеры, что свидетельствует об освобождении поэзии от налета мистицизма. «Фар- хад-намэ» Арифа Ардебили принадлежит к числу произведений, где воспеваются любовь, верность и героизм.
В XIII—XIV вв. в азербайджанской поэзии наметился отход от традиции создания произведений на персидском языке. До нас дошло сочинение «Кыссе-йи Юсиф» («Сказание о Юси- фе»), написанное поэтом Али в 1233 г. на азербайджанском языке. На родном языке писал известный поэт Изз ад-дин Ха- сан-оглу, живший в конце XIII —начале XIV в. Гази Бурхан ад-дин оставил сборник стихов, написанный на живом народном языке.
В конце XIV — начале XV в. жил знаменитый азербайджанский поэт Имад ад-дин Несими, уроженец Шемахи. Не- сими рано познакомился с тяжелой жизнью людей труда, городских ремесленников, и это оказало глубокое влияние на его
569


мировоззрение. Творческий путь поэта был сложным и противоречивым; он испытал сильное воздействие суфизма. Его перу принадлежат прекрасные образцы философской и песенной лирики. Но не мистика и пессимизм характерны для творчества Насими. Величие его в том, что в условиях безраздельного господства мусульманских мракобесов он нашел в себе мужество выступить против калечащих человеческую личность догм и обрядов ислама, против угнетения и несправедливости феодального общества. Вместе с тем он призывал людей пользоваться всеми радостями земной жизни, разоблачал лживую легенду о существовании потустороннего мира. За вольнодумство он был обвинен в ереси и зверски замучен в 1417 г. в городе Халебе (Алеппо).
Одним из выдающихся памятников азербайджанской науки является обсерватория, построенная в городе Марата в 1259 г. Основателем ее был известный на Ближнем Востоке ученый Насир ад-дин Туей. Его сочинение по астрономии «Зидж- и-Ильхани» («Таблицы Ильхана») получило широкое распространение в Европе. Марагинская обсерватория считалась крупнейшим научным центром того времени, где бок о бок работали ученые многих стран Ближнего и Среднего Востока и Китая.
В начале XIV в. в Тебризе создается «Дар аш-Шифа» («Дом исцеления»). Это был городок, в котором находились научные учреждения, лечебницы и медресе с обсерваторией. Здесь имелась библиотека с ценнейшим собранием рукописных книг пз Ирана, Индии, Китая, Греции и других стран, была организована «высшая школа», где приезжавшая из разных стран молодежь изучала естественные науки, медицину, астрономию, историю, философию, логику, богословие.
Крупный азербайджанский ученый и поэт Махмуд Шабу- стари (1287—1320 гг.) был прекрасным знатоком восточных языков, естествознания, астрономии, философии. В своем широко известном трактате «Гюлыпан-и раз» («Цветник тайн»), выступая против мусульманских фанатиков, Шабустари защищал идею дружбы между народами, независимо от их религиозных верований.
Историк XIV в. Мухаммед Хиндушах Нахичевани является автором сочинения «Дастур аль-Катиб» («Руководство для писца»), содержащего ценные сведения по истории Азербайджана XIII—XIV вв. В начале XIV в. в Тебризе под руководством и при участии знаменитого историка Рашид ад-дина группой ученых был создан капитальный труд по всемирной истории под названием «Джами ат-таварих» («Сборник летописей»). В нем дана история не только мусульманских стран, но и ряда европейских государств и Китая.
570


Портал усыпальницы из комплекса дворца ширваншахов в Баку XV в.
Азербайджанский ученый Абд ар-Рашид аль-Бакуви (1402—1473 гг.) написал географическое сочинение «Талхис ал-асар ва аджайиб аль-малик аль-каххар» («Сокращение памятников и чудеса царя могучего»). В этом труде наряду с данными географов IX—XIV вв. приведены сведения, современные автору. Тебризец Бадр ад-дин Сейид Ахмед Лалеви (1437—1507 гг.) создал несколько трудов по логике и математике.
Наблюдается развитие теории музыкального творчества. Сефи ад-дин Абдул Момин написал ценный трактат о музыке «Китаб аль-адвар» («Книга мотивов»).
Совершенствовалось также строительное дело. На Апшеро- не, в Тебризе и Нахичеване возводились крепости, башни, мечети, медресе. В конце XIII в. в Тебризе была сооружена известная крепость «Арк каласы», дошедшая до нас в развалинах.
Великолепные памятники азербайджанской архитектуры XIII—XIV вв. представляют собой мавзолеи в селении Бабы Физулинского района, в селении Карабаглар Нахичеванской
571


АССР, в Мараге, Ахсу и Зангелане. Привлекает своим нежным орнаментом мавзолей в Бердаа работы зодчего Ахмеда, сына Эйюба.
Шедевром средневекового азербайджанского зодчества является комплекс памятников дворца ширваншахов в бакинской крепости, возведенный в XV в. Он состоит из главного здания, диванхане («судилище»), усыпальницы и мечети. Порталы ди- ванхане и усыпальницы украшены прекрасной резьбой по камню работы местных умельцев. Другим замечательным памятником является Гёй-мечеть («Синяя мечеть»), построенная в Тебризе в 1465 г. Джаханшахом Кара-Коюнлу. В 1483 г. Якубом Ак-Коюнлу в Тебризе был возведен величественный дворцовый комплекс «Хашт бехишт» («Восемь раев»), до нас не дошедший. Этот дворец вызывал восхищение чужеземцев, в частности анонимного венецианца, который подробно описал его в своих мемуарах.
Прогрессивная традиция создания выдающихся произведений на азербайджанском языке укрепилась с образованием государства первых Сефевидов. Деятели литературы и искусства пользовались особым покровительством шаха Исмаила I. При его дворе творили талантливые поэты Сурури, Шахи, Ма- теми, Туфейли, Касими. Возглавлял их сообщество «мелик аш-шуара» («царь поэтов»), один из крупных поэтов своего времени — Хабиби. В юности Хабиби был пастухом. Позже, попав в придворную обстановку, он по духу оставался близким к народу. В творчестве поэта на первый план выступают светские мотивы, хотя его мировоззрение не было свободно от религиозно-мистических веяний эпохи.
Шах Исмаил I был не только государственным деятелем, но и талантливым поэтом, писавшим на азербайджанском языке под псевдонимом Хатаи. Его перу принадлежат диван (сборник) стихов, поэтические произведения «Насихат-намэ» («Книга наставлений») и «Дех-намэ» («Десять писем»). Часть стихов Хатаи проникнута шиитскими идеями, в них отразились завоевательные устремления. Лирика Хатаи оказала большое воздействие на дальнейшее развитие азербайджанской поэзии.
Вершиной азербайджанской поэзии этого периода является творчество великого поэта Мухаммеда Физули (конец XV в.— 1556 г.). Усвоив лучшие традиции родной литературы, Физули обогатил ее новым содержанием и вознес до высот подлинного мастерства. Щедро одаренный от природы, Физули получил хорошее образование. На формирование его поэтического мастерства и мировоззрения глубокое влияние оказало творчество великих поэтов Низами, Хакани, Фирдоуси, Хайяма, Навои и других восточных классиков. Физули оставил богатейшее поэтическое наследие, в том числе три сборника стихов на азер¬
572


байджанском, персидском и арабском языках. Наибольшей популярностью пользуются его произведения «Лейли и Меджнун», «Шикайет-намэ» («Жалобная»), «Банг у баде» («Гашиш и вино») и др. Он написал также философский трактат «Матла ал-этигад» («Место восхождения веры»).
Физули проповедовал гуманистические, прогрессивные для своего времени идеи. Его произведения, выражающие беспредельную любовь к народу, имели огромное воспитательное значение. Физули по праву занял место в ряду выдающихся представителей мировой поэзии. Его творчество оставило глубокий след в литературе народов Среднего Востока.
Наряду с литературой в Азербайджане в XVI — первой половине XVII в. развивались живопись, каллиграфия, зодчество. В этот период среди азербайджанских художников выделяются Амир Довлет Яр и его ученики Абдул Мусабир и Сейид Ахмед Наккаш. Тебризец Пир Сейид Ахмед был учителем знаменитого миниатюриста Бехзада (1455—1536 гг.), назначенного шахом Исмаилом распорядителем дворцовой библиотеки.
Сыновья шаха Исмаила I, подобно отцу, были не только покровителями-меценатами, но и сами создавали ценные произведения. Так, один из них, Сам-мирза, является автором поэтической антологии «Тохфе-йи Сами» («Подарок Сама»), другой, Бахрам-мирза, был известен как прекрасный каллиграф, поэт, музыкант, художник.
В XVI в. бюлыпое развитие получила историография. Ха- сан-бек Румлу написал историческое сочинение в 12 томах под названием «Ахсан ат-таварих» («Лучшая из историй»). Сохранились только 11-й и 12-й тома. Искендер-бек Мунши оставил ценное сочинение по истории Ирана, Азербайджана и сопредельных стран — «Тарих-и алем ара-йи Аббаси» («Мирукра- шающая история Аббаса»).
В обстановке героической борьбы против феодального гнета и иноземного владычества усилились социальные и патриотические мотивы в азербайджанской литературе. Народные поэты-певцы (ашуги) слагали песни (гошма) и четверостишия (бояты), в которых воспевали героизм, любовь и дружбу. Наибольшей популярностью пользовались ашуг Гурбани (XVI в.) и Сары Ашуг (XVII в.).
Примерно к этому времени сложились выдающиеся памятники азербайджанского народного творчества — поэмы «Шах Исмаил», «Асли и Керем», «Ашуг Гариб», «Аббас и Гюльгез» и «Кёр-оглу». В героическом эпосе «Кёр-оглу» нашла отражение борьба народа против режима угнетения и грабежа, установленного в стране османскими правителями, а также феодальных порядков вообще. Герой поэмы Кёр-оглу («Сын слепого») выступает как борец за народное счастье, защитник всех
573


угнетенных, независимо от их национальной принадлежности. Эпос о «Кёр-оглу» существует и у других народов Закавказья, Малой и Средней Азии.
В XVI—XVII вв. азербайджанский язык стал средством общения для многих народностей, живших в Азербайджане и соседних странах: армян, талышей, лезгин, татов и др.
Развивается возникшая в XVI в. прославленная на Востоке тебризская школа миниатюрной живописи. Представитель этой школы Султан Мухаммед вошел в историю мирового искусства наряду с Бехзадом как непревзойденный мастер миниатюры. Его произведения хранятся в музеях Ленинграда, Лондона, Лейпцига и Венеции. Тебризская школа вырастила плеяду талантливых художников: Мир Мусаввир Тебризи,
Мир Зейн ал-абидин Тебризи, Мовлана Музаффар Али и др. Тебризские миниатюры оказали влияние на развитие турецкой миниатюры, а также сыграли важную роль в появлении индийской школы миниатюрной живописи.
В числе известных мастеров-каллиграфов следует упомянуть Убейдуллу, сына Мира Али Тебризи (по прозвищу «Шакарин калем» — «Сладостное перо»), Али-бека Тебризи, Мухаммеда Багир Ордубади, Низама ад-дина Али Ардебили и др. Развивалось прикладное искусство — керамика, ткачество ковров, переплетное дело и т. д.
В Азербайджане XVI—XVII вв. возводилось много общественных сооружений: караван-сараи, бани, водохранилища (ов- даны), мосты, а также культовые постройки — мавзолеи и мечети. Примером могут служить мавзолей шейха Джунейда в селении Хазра (1544 г.), мавзолей в селении Агбиль, восточные ворота дворца ширваншахов в Баку. Мечеть шаха Аббаса I в Гандже (1606—1607 гг.) была построена по проекту зодчего Баха ад-дина. В начале XVII в. при шахе Аббасе I были восстановлены крепостные стены Баку.
Во время османо-сефевидских войн конца XVI — начала XVII в. многие прекрасные памятники в Тебризе и его пригороде Шам-и Газане были разрушены.
В XIII—XV вв. армянская феодальная культура переживала упадок. Однако первое время, благодаря тому, что монгольские ханы покровительствовали армянским духовным феодалам, отдельные яркие очаги местной культуры продолжали существовать. В течение XV столетия они постепенно угасают. Непрерывные войны и опустошение территории сопровождались разрушением и расхищением культурных ценностей.
Наряду с этим в армянских колониях в других странах наблюдается оживление деятельности в области культуры.
Культура
армянского народа
574


Между 1280 и 1338 гг. существовал знаменитый Гладзор- ский университет, воспитавший целую плеяду литературных деятелей. В университете в первую очередь изучались сочинения Аристотеля и Платона. Из всех уголков Армении и Киликии стекались в Гладзор ученики, где проходили курс обучения в течение 6—12 лет. Современники называли Гладзор «вторыми Афинами». В период борьбы между последними ильханами этот университет закрылся.
Выдающимся питомцем Ахпат-Санаинской высшей школы был Иоанн Ерзинкаци (1250—1326 гг.), автор «Трактата о движении небесных тел, о светилах на небе и о неподвижности Земли». Этот трактат автор прочитал в качестве проповеди в 1284 г. в Тбилиси, в армянском кафедральном соборе. В трактате обращают на себя внимание мысли автора о мироздании. Особенно интересна глава восьмая этого сочинения: «О том, каким образом двигается и вращается шар небесный и как движутся Солнце, Луна и звезды».
В пору владычества монгольских ханов высшие школы в Армении нередко ютились в труднодоступных пещерах и горных ущельях.
В связи с наступлением на Киликийское Армянское царство Хулагуидов и Румского султаната правящие круги стремились укрепить свое пошатнувшееся положение путем заключения церковной унии с римским папой. Униаты выражали идеологию армянских ростовщиков и купцов, имевших широкие коммерческие связи с Западной Европой; недаром центром униатского движения стали города Нахичеван и Джульфа, ведшие оживленную торговлю с Западной Европой. Жители десятков сел в округах Нахичевана и Гохтна во второй половине XIV в. были обращены в католичество, а селение Апракунис сделалось местопребыванием папского нунция.
Наиболее выдающимся представителем армянской медицины XV в. был уроженец Амасии Амирдовлат (1415—1496 гг.), придворный врач турецкого султана Мухаммеда II. Человек большой образованности, Амирдовлат знал много языков: греческий, латинский, арабский, персидский, турецкий. Он написал 10 медицинских трактатов на разговорном армянском языке, чем приобрел большую популярность среди народных масс.
В этот период в стенах монастырей не прекращалась работа по переписыванию книжного наследства и написанию новых книг, которые украшались великолепными миниатюрами. Книги пользовались большой любовью народа, и завоеватели это знали. Они брали «в плен» вместе с людьми и богато иллюстрированные книги. Многочисленные памятные записи — «шпата-
575


караны» сообщают о том, что книга была «в плену» и «освобождена» после уплаты огромного выкупа похитившему ее «неверному» и «варвару». Один крестьянин из Армении даже совершил далекое путешествие в Самарканд, чтобы «освободить из плена» свою переплетенную в золото книгу. Ценой большого выкупа он вернул книгу, но уже без обрамлявшего ее роскошного переплета.
В Армении была развита историческая наука. Наиболее крупные историки монгольского периода Вардан Великий (1201—1271 гг.) и Григор Акнерци (его сочинение до последнего времени приписывалось «иноку Магакии»), Первый из них оставил сочинение по всеобщей истории, второй — историю Монгольской державы и ее завоеваний.
Последним значительным историком армянского средневековья являлся Стефаннос Орбелян (1258—1304 гг.), представитель наиболее обласканного монгольским ханом привилегированного армянского феодального дома. Свое сочинение «История дома Сисакан» он довел до 1299 г. В дальнейшем вплоть до XVII столетия армянская историография была представлена мелкими хронистами.
Царь Этум II (Киликийская Армения) по поручению папы Климента V написал «Историю татар». Труд Этума «История Гайтона», по-видимому, первоначально был написан на французском языке в 1307 г. и тогда же переведен на латинский, а позже — почти на все европейские языки.
Развивалась зародившаяся еще до XIII в. светская поэзия. Для XIII в. наиболее яркой фигурой был поэт Фрик (1234— 1315 гг.), которым начинается блестящая плеяда армянских лириков XIII—XVI вв. Великий гуманист и гражданин, Фрик писал на разговорном языке народа, чтобы «каждому было понятно». В поэзии Фрика особенно ярко обрисована тяжесть иноземного гнета. Сам поэт пострадал от баскаков, которые увели в неволю его сына для того, чтобы Фрик внес наложенные на него подати. Сына он с тех пор больше не видел, о чем скорбел всю жизнь.
От Фрика до нас дошло 45 лирических стихотворений, в которых он выступает против ханского режима угнетения, террора и репрессий. Он писал:
Теперь еще труднее нам,
Когда татарин еел на трон:
Всех обделил он и воров Поставил господами он.
(Перевод Я. Хачатурянца)
576


Фрик бичует также богатых, стяжавших богатства ценой ограбления народа. Поэт подчеркивает пропасть между имущими и неимущими, говоря:
Тот родом знатен и богат,
А этот — подаянью рад;
У одного нет ни овцы,
А у другого сотни стад.
(Перевод О. Румера)
Фрик выступал в поэзии как демократ, гуманист и патриот. Его творчество позднего периода глубоко реалистично, это поэзия больших обобщений. Фрик ведет спор с судьбой, которая так несправедлива к народу: один пользуется всеми благами жизни, а у другого нет крова и пищи. Наконец, он ропщет на бога, который допускает несправедливость на земле.
Поэт клеймил не только чужеземное иго, но и вообще порядки феодального общества.
Выдающийся поэт Мкртич Нагаш (умер в 1473 г.) в стихах и поэмах оплакивал горькую долю покинувших родину переселенцев. Мкртич Нагаш издевался над алчными монахами. Его язык близок к народному языку того времени.
Зодчество Армении в период господства монголов развивалось преимущественно во владениях тех армянских феодалов, которые пользовались покровительством монгольских ханов.
Рост монастырского хозяйства и привилегии, полученные церковью от завоевателей, вызывали некоторое оживление строительной деятельности в отдельных монастырях (Ахпат, Санаин, Айриванк или Гегард, Гошаванк или Нор-Гетик, Агарцин, Оганнаванк, Сагмосаванк и др.).
Архитектурные ансамбли монастырей продолжали пополняться новыми зданиями церковного и гражданского назначения. Комплексы монастырских сооружений постепенно окружались стенами с бойницами и превращались в надежные крепости.
Большое распространение получили церковные притворы («жаматуны») и обширные монастырские трапезные. В этих постройках армянское зодчество достигло новых успехов в области строительных конструкций и техники. Особенно замечательны по силе воздействия и смелому конструктивному решению перекрытия жаматунов и трапезных (Агарцин, Ахпат, Хо- ракерт).
В монастырском комплексе Гегарда или Айриванка интересны уникальные пещерные сооружения (церкви и родовая усыпальница князей Прошянов), искусно высеченные в цельной скале. Каждое церковное здание имеет перекрытие в виде перекрещивающихся арок, а стены украшены удивительными  3737 	История СССР, т. II
577


орнаментами и рельефами. Аналогична памятникам Гегарда пещерная церковь в селении Мартирос.
Тогда же появились оригинальные по конструкции двухъярусные церкви-усыпальницы (Амагу, Егвард, Напутан), войсковая церковь (Ехегис) и колокольни (Ахпат, Санаин, Гоша- ванк или Нор-Гетик).
Стройная и богато орнаментированная двухъярусная церковь-усыпальница была построена в 1339 г. в монастыре Нора- ванк в селении Амагу.
Среди мемориальных памятников этого периода по-прежнему часто встречаются хачкары — каменные надгробия в фор* ме креста, рельефы которых постепенно теряют монументальность, вырождаясь в почти ажурную декоративную орнаментику.
Со второй половины XIV в. строительство в Армении замерло. Великолепные дворцовые и храмовые здания были разрушены иноземными завоевателями. Их руины либо делались убежищем диких зверей, либо на них разбивали свои юрты кочевник-монгол, туркмен или курд. Мастерство строителей в дальнейшем было утрачено. Когда в середине XIV в. на северном побережье Ванского озера строился монастырь Мецобаванк, во всей Армении — этой классической стране зодчества — не нашлось армянского архитектора и пришлось пригласить греческих зодчих из Малой Азии.
Правящая верхушка кочевников-завоевателей строила караван-сараи, мечети, мавзолеи, но за образец брала местное армянское зодчество. Характерными памятниками этого типа сооружений являются мусульманские надгробия — мавзолеи в Хлате, построенные в конце XIII в. Об одной из гробниц путешественник XIX в. Генри Финнис Линч пишет: «Она сделала бы честь любой архитектурной школе. Это одна из самых изящных вещиц в мире».
Со времени установления монгольского владычества в Армении глубокий застой наблюдается во фресковой живописи. Наиболее интересным памятником стенной живописи эпохи ильханов является портретное изображение феодала Хутлу- Буги в его вотчине, монастыре Ахпат, относящееся к концу XIII в. Вместе с тем большое развитие получает миниатюра. Искусство миниатюры пользовалось особым покровительством двора Киликийской Армении, католикоса и придворных кругов и достигло исключительной пышности и изысканности, часто конкурируя с ювелирными изделиями. Окончательно утрачивается монументализм, внимание мастеров рукописной книги сосредоточивается главным образом на создании парадного оформления с роскошными заглавными листами, с бесконечным разнообразием орнаментов. Но и здесь некоторые мастера,
578


ограниченные сюжетом и вкусом заказчика, находили возможным передавать в деталях общего оформления книги как свое реалистическое толкование сюжета, так и мотивы окружающей их жизни.
В произведениях выдающегося мастера киликийской школы Тороса Рослина (работал до конца XIII в.) отразилось мировоззрение разносторонне образованного, культурного мыслителя и художника. Творчество Рослина было кульминационным моментом развития киликийской школы. Некоторое время она еще держалась на известной высоте технических достижений (мастер Саргис Пицак). Киликийские художественные традиции выражаются в сухой передаче ранее выработанпых мотивов и живописных приемов.
В армянской колонии в Венеции в 1512 г. было положено начало армянскому книгопечатанию. С этого времени в Европе на армянском языке стала издаваться не только богословская литература, но и светские произведения. Печатные книги на армянском языке появились раньше, чем на каком-либо другом из языков Ближнего Востока. Так, первые книги на арабском языке были напечатаны в Италии во второй половине XVI в., а в Турции книгопечатание возникло в конце 20-х годов XVIII в.
Шестнадцатый век не дал значительных исторических сочинений на армянском языке. Сохранилось много мелких хроник, написанных языком, близким к разговорному. Чаще всего в них лишь перечисляются события без сколько-нибудь подробного их описания.
С установлением в 1639 г. мира между Ираном и Османской империей наблюдается и некоторый подъем культурной жизни армян. Многие деятели армянской культуры XVII в., жившие не в самой Армении, были тесно связаны с родиной и творили на родном языке. Таким был крупнейший армянский историк XVII в. Аракел Даврижеци (Тебризский). В 1662 г. он окончил большой труд «Книгу историй», в которой описаны трагические события начала XVII в., страшный голод и «Великое переселение». Труд Аракела — ценнейший источник для изучения истории Армении и соседних стран.
Вековое господство монголов в Грузии, ультура рузии связанное с разорительными для страны
войнами, усиление социального гнета, который переживали массы,— все это неизбежно должно было привести к снижению общего уровня культуры, значительному упадку культурных очагов. До нас дошли лишь отдельные памятники литературы, зодчества, живописи, свидетельствующие о том, что большие культурные традиции народа продолжали жить.
Лучшими образцами строительного искусства могут слу¬
37*
579


жить храм св. Саввы в ограде Сафарского монастыря (трех- нефное купольное здание) и монастырь Чуле в Самцхе, построенные при атабеге Беке I (умер в 1308 г.). В них сохранились прекрасно выполненные скульптурные работы (например, арки, престол и другие детали храма св. Саввы), орнаментальное растительное плетение и фресковые изображения, в частности сделанные во второй половине XIV в. портретные изображения членов правившего атабегского дома. В одной из надписей на портрете сохранилось имя художника Арсения.
Постройка Метехи, культового здания в Тбилиси, относится к концу царствования Деметрэ II.
В области историографии известно произведение анонимного автора XIV в., со знанием дела и большим мастерством описавшего историю Грузии XIII—XIV вв. Специальный интерес представляет приводимый им лингвистический и фольклорный материал. Об эрудиции автора свидетельствуют его частые ссылки на разнообразные исторические источники. Представители феодальной историографии в целях сохранения для потомства известного по крайней мере с XI—XII вв. грузинского сборника исторических трудов, так называемой «Картлис Цховреба» («История Картли», т. е. Грузии), в последней четверти XV в. сделали его новый список «по велению» царицы Анны.
Временное прекращение войн с 30-х годов XVII в. способствовало относительному возрождению грузинской культуры. Повысился интерес к светскому образованию — изучению языков, поэзии, истории, географии, медицины и пр.
В 1629 г. в Риме была издана первая грузинская печатная книга. Представители молодого поколения грузинской феодальной аристократии получали образование не только на родине, но и за границей. Некоторые грузинские царевичи воспитывались в Москве.
Большая работа велась по переводу иностранной литературы по различным отраслям науки. Развивалась и оригинальная историческая и художественная литература.
Крупнейшим грузинским историком того времени был Пар- садан Горгиджанидзе. Видный деятель грузинской поэзии царь Теймураз I находился под влиянием известных иранских поэтов. В противоположность ему царь Арчил отстаивал национально-патриотические традиции грузинской поэзии. Особенно ярко это отразилось в поэме Арчила «Спор Теймураза с Руставели».
Возрос интерес к грузинской классической литературе. В XVII в. в Грузии были широко распространены списки гениальной поэмы Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре», а некоторые поэты, как, например, Манучар Мцерали и Иосиф
580


Монастырь Нораванк в сел. Амагу. Усыпальница князей Орбелянов (1339 г.). Зодчий Мосник


Культура кавказских горцев
Тбилели, создали целый цикл произведений, предназначенных служить «продолжением» этой классической поэмы.
Многовековая борьба против иноземных завоевателей, требовавшая от кавказских горцев огромного напряжения сил, крайне ограничивала возможности мирного созидательного труда и творческой деятельности. Однако даже в этих тяжелых условиях горцы Кавказа развивали свою древнюю и самобытную культуру.
Об уровне культуры горцев XVI — начала XVII в. свидетельствуют дошедшие до наших дней памятники архитектуры. Народные мастера Дагестана совершенствовали технику резьбы по камню. В резьбе по дереву им не уступали адыги. Изяществом форм и сложным орнаментом отличались кавказские гончарные изделия. Далеко за пределами Кавказа пользовались известностью златокузнецы и оружейники из дагестанского аула Кубачи. Высоким качеством отличались дагестанские ковры и кабардинские бурки.
Распространение ислама оказало отрицательное влияние на развитие устного народного творчества горцев. Фанатически настроенные муллы и дервиши жестоко преследовали народных певцов и сказителей за их вольномыслие. Однако память народа не только хранила героические образы, запечатленные в «Нартских сказаниях». В богатырях-нартах народы Кавказа видели бесстрашных защитников родины, борцов за человеческое счастье. Кабардинская песня о Кургоко Хотокшукове посвящена одному из героических эпизодов борьбы горцев против крымских захватчиков. Аварская песня о Хочбаре Гидатлин- ском повествует о народном герое, смело выступившем против хунзахских правителей.
На Северный Кавказ проникает арабская литература. В горах Дагестана появились мусульманские духовные школы. Овладевая арабской письменностью, некоторые представители местной феодальной знати получали возможность знакомиться с распространенными на Среднем Востоке сочинениями греческих, арабских, таджикских, иранских, индийских мыслителей, переведенными на арабский язык, и писать по вопросам математики, астрономии и литературы. Известность получил дагестанский ученый Тайгиб Омаров. Кодекс горской морали нашел свое отражение в сборниках адатов, например, в Гидат- линских адатах.
582


Синхронистическая таблица
Русь
Украина, Белоруссия, Литва,
Закавказье
Казахстан
Основные даты
Прибалтика
и Средняя Азия
по всеобщей
и Молдавия
истории
Ок. 1141—1204
Низами Низам- ад-дия Ильяс, азербайджанский
ученый и поэт- философ
1198
Основание Тев¬
1176-1212
тонского ордена
Годы правления
1202
вел. кн. влад. Всеволода Большое гнездо
1201
Основание Ордена меченосцев
1204
Основание Риги
1206—1207
Взятие Константинополя крестоносцами
1204—1261
Латинская
империя
Народное восстание в Бухаре под
1210
1212—1216,
предводительством Мелика Синджара
Завоевание Ливонии немецкими рыцарями
1218—1238 Годы правления вел. кн. влад.
1219-1221
1215
Великая Хартия
Юрия Всеволодо¬
Вольностей
вича суздаль¬
Завоевание мон¬
ского
1220—1222
Первое нашествие
голами Средней Азии
1223, мая 31
Битва русских с татаро-монгола¬
1224
монголов на Закавказье
ми на р. Калке
Взятие Юрьева (Тарту) ливон¬
1231—1239
1231—1234
скими рыцарями
Завоевание мон¬
Завоевание мон¬
голами Азер¬
гольскими фео¬
байджана
далами Северного
1234— 	1315
Армянский поэт Фрик
1235- 	1240
Завоевание монголами Грузии
1235-1243
Китая
1236—1240
1236
Завоевание монголами Армении
Нашествие Ба¬
Разгром немецких
тыя на Русь
рыцарей при Шяуляй (Шавле)
1237
1237
Объединение Ли¬
Объединение Тев¬
вонского и Тев¬
тонского ордена с
тонского орденов.
Орденом меченос¬
Начало наступления на Литву
цев
583


П родолжение
Русь
Украина, Белоруссия, Литва, Прибалтика и Молдавия
1238, марта 4 Битва русских с татаро- монголами на р. Сип?
1238—12&
Годы правления Даниила Галицкого
1240, июля 15 Победа новгородского князя Александра Ярославича над шведами на р. Неве
Закавказье
Казахстан и Средняя Азия
Основные даты по всеобщей истории
1238
Восстание в Бухаре против монголов под руководством Махмуда Тараби
1241—1242
Татаро-монгольское нашествие на Чехию и Венгрию
1241—1246
Вторжение монгольских феодалов в Индию
1242, апреля 5
Разгром немецких рыцарей Александром Яросла- вичем (Невским) на Чудском озере («Ледовое побоище»)
1252—1263
Великое княжение Александра Ярославича (Невского)
1259
Восстание против татаро-монголов в Новгороде
1262
Восстание против татаро-монголов в Ростове, Суздале, Ярославле, Владимире и Устюге
1250
Восстание армянских крестьян против монголов
1243
Образование Золотой Орды
1241,1259,1287
Татаро-монгольские нашествия на Польшу
1259-1260
Восстания в Грузии и Армении против монголов
1253—1257
Перепись населения на территории, завоеванной татаро-монголами
1257,1284, 1287 Вторжение монгольских феодалов во Вьетнам
1260
Подчинение монгольскими завоевателями государства Корё
1261
Восстановление Византийской империи
1265—1321
Данте Алигиери
1270
Восьмой (последний) крестовый поход
584


II родолжение
Русь
Украина, Белоруссия, Литва, Прибалтика и Молдавия
Закавказье
Казахстан Основные даты
и Средняя Азия п0 всеобщей истории
1274, 1281
1275—1276
Восстание в Северном Азербайджане против монголов
Нападения монгольских феодалов на Японию
1276
Завоевание монгольскими феодалами Южного Китая
1293
Захват Карелии шведами
1302
Присоединение Переяславского княжества к Московскому
1323
Основание крепости Орешек
1325—1340
Годы правления Ивана Даниловича Калиты (вел. кн. в лад .-моек.
с 1328 г.)
1327
Восстание против татаро-монголов в Твери
30-е годы XIV в. — нач. XV в.
Феофан Грек
1280—1338
Гладзорский университет в Армении
1277
Вторжение монгольских феодалов в Бирму
1291
Потеря крестоносцами последних владений на Востоке
1303
Указ Газан-хана о возвращении беглых крестьян
1314-1346
Годы правления Георгия V Блистательного, временное объединение Грузии и изгнание из нее монголов
1335
Распад государства ильханов
1337—1381
Сербедарское государство в Хорасане
1337-1453
Столетняя война Англии и Франции
1337—1381
Сербедарское государство в Восточном Иране
585


П родолжение
Русь
Украина, Белоруссия, Литва, Прибалтика и Молдавия
Закавказье
Казахстан Основные даты
и Средняя Азия по всеобщей истории
1339
Постройка в Москве деревянного Кремля
1343—1345
Восстание эстонцев против господства датчан и немцев
1347
Захват Северной Эстонии Ливонским орденом
1357
Восстание в Тебризе против монголов
1346—1378 Император Священной Римской империи и чешский король Карл IV
1351—1368
Борьба за освобождение Китая от монгольских ханов. Изгнание монгольских завоевателей
1359-1389
Годы правления Дмитрия Ивановича (Донского) (вел. кн. влад.- моск. с 1362 г.)
Ок. 1360—1430
Андрей Рублев
1359
Освобождение Молдавии от гнета венгерских феодалов. Образование самостоятельного Молдавского государства
1358
Жакерия
70-е — нач. 80-х годов XIV о.
Возникновение артиллерии на Руси
1368, 1370,1372 Походы литовского князя Ольгер- да на Москву
1378,августа И Победа московского войска над татаро-монголами на р. Боже
1380, сентября 8 Куликовская битва. Победа русских войск над татаро-монголами на Куликовом поле
1365—1366
Народное восстание (сербедаров) в Самарканде
1370-1405
Правление Тимура в Маверан- нахре
70—90-е годы XIV в.
1369
Освобождение Коре от ига монгольских феода-
Походы Тимура на территорию Казахстана, Туркмении и Киргизии
1371—1415
Ян Гус
1381
Восстание Уота Тайлера
586


Продолжение
Русь
1425-1462
Василий II(Темный), великий князь московский
Украина, Белоруссия, Литва, Прибалтика и Молдавия
Закавказье
1382—1417
Годы правления Ибрагима I, шаха Ширвана
Казахстан и Средняя Азия
1414—1492
Великий таджикско-персидский поэт Джами
Основные даты по всеобщей истории
1381—1393
Завоевание Ирана войсками Тимура
1396
Завершение завоевания Болгарии турецкими войсками
1397
Вторжение турецких войск в Венгрию
1398
Поход Тимура в Индию
1419—1437
Великая крестьянская война в Чехии
1382
Поход на Москву Тохтамыша. Восстание в Москве
1392—1393
Присоединение Нижнего Новгорода к Москве
1408
Осада Москвы татарским эмиром Едигеем
1418
Народное восстание* против боярства в Новгороде
1385
Кревская уния между Литвой и Польшей
1387
Признание Молдавией вассальной зависимости от Польши
1404
Взятие Смоленска войсками литовского князя Витовта
1410, июля 15
Грюнвальдская битва. Разгром тевтонских рыцарей польско-литовско-русскими войсками
1411
Заключение Литвой и Польшей мирного договора с Тевтонским орденом в Торне (Торуне)
1387
Первое нашествие Тимура в Армению, Грузию и Азербайджан
1395—1396
Тимур на Северном Кавказе
1395
Разгром Золотой Орды Тимуром
1402-1406
Восстание в Азербайджане и Армении против гнета Тимуридов
1410-1467
Армения, Азербайджан и Юго- Восточная Грузия в составе государства Кара- Коюнлу
Первая половина XV в.
Образование Узбекского ханства
1409—1449
Правление Улугбека в Средней Азии
587


П родолжение
Русь
Украина, Белоруссия, Литва, Прибалтика и Молдавия
Закавказье
Казахстан и Средняя Азия
Основные даты по всеобгцей истории
1439
Флорентийская
уния
Ок. 1440- после 1502
Дионисий
1440—1441
Восстание «черных людей» в Смоленске
1462—1505
Годы правления Ивана III
1431—1447
Восстание на Украине и в Белоруссии против польско-литовско - го гнета
1440-1442
Крестьянское восстание в Северной Молдавии и соседних областях
1447
Привилей Казимира в Великом княжестве Литовском, расширивший власть землевладельцев над крестьянами
1454-1505
Господарство Стефана III
1467
Признание венгерским королем Матвеем (Матья- шем) Корвином независимости Молдавии
1441-1501 Великий узбек ский поэт Алишер Навои
Середина XV в.
Образование Казахского ханства
1465-1466
Обмен посольствами между Русью и Ширва- ном
1467—1501
Восточное Закавказье в со ставе государства Ак-Коюнлу
1437—1438 Крестьянские восстания в Венгрии
1441
Антифеодальное восстание датских крестьян
Ок. 1445
Изобретение книгопечатания Иоганном Гутенбергом
1452-1519
Леонардо да Винчи
1453
Взятие Константинополя турецкими войсками. Падение Византийской империи
1455—1485
«Война Алой и Белой розы»
1461—1483
Годы правления французского короля Людовика XI
588


П родолжение
Русь
Украина, Белоруссия, Литва, Прибалтика и Молдавия
Закавказье
Казахстан и Средняя Азия
Основные даты по всеобщей ucmopuuj
1469—1472
Путешествие Афанасия Н икитина в Индию
1471
Поход Ивана III на Новгород. Поражение новгородцев на р. Шелони
1472
Присоединение «Великой Перми» к Московскому государству
1475—1479
Постройка Успенского собора в Москве
1478
Присоед инение Новгорода к Московскому государству
1480
Поход хана Большой Орды Ахмата на Москву. Свержение татарского ига («Стояние на Угре»)
1485
Присоединение Твери к Московскому государству
1487—1491
Постройка Грановитой палаты
1487
^Установление зависимости Казанского ханства от Русского государства
1489
Присоединение Вятской земли к Русскому государству
1469
Крестьянское восстание в Прикарпатье
1475
Победа молдавского войска над турками в битве у Раковицкого озера
1482
Набег крымского хана Менгли- Гирея на Киев
1490-1492
Восстание крестьян на севере Молдавии и в Галиции под руководством Мухи
1491
Посольство Ка- хети в Москву
1470
Народное восстание в Герате
1473—1543 Николай Коперник
1475-1564
Микеланджело
Буонарроти
1478—1535
Томас Мор
1483-1520 Рафаэль Санти
1483-1546
Мартин Лютер
90-е годы XV в.—1525
Томас Мюнцер
589


Продолжение
Русь
Украина, Белоруссия, Литва, Прибалтика и Молдавия
Закавказье
Казахстан и Средняя Азия
Основные даты по всеобщей истории
1497
Судебник Ивана III
1499— 	1500
Поход русского войска в Зауралье
Конец ХУ в.
Образование Сибирского ханства
1500— 	1503
Война Русского государства с Великим княжест- ком Литовским
1501
Победа русских войск над литовскими при Гель- меде
1503
Перемирие между Русским государством и Великим княжеством Литовским. Включение в состав Русского государства Чернигова, Нов- город-Северского, Гомеля, Брянска и др.
1505-1533
Годы правления Василия III
1507—1508 Война Русского государства с Великим княжеством Литовским
1510
Присоединение Пскова к Русскому государству
1512—1522 Война Русского государства с Великим княжеством Литовским
Начало XVI в.
Порабощение Молдавии Турцией
1499
Переговоры в Москве о заключении договора «о дружбе» с Шир- ваном
Конец XV в.— XVI в.
Григор Ахтамар- ци, армянский поэт-гуманист
Конец
XV в.—1556
Мухаммед Физу- ли, азербайджанский поэт
1510
Первое вторжение турок в Западную Грузию
1512
Начало книгопечатания на армянском языке
1500-1508
Завоевание узбеками Средней Азии и свержение власти Тимури- дов Шейбани- ханом
1501
Образование Се- февидского государства
1505
Завоевание Хорезма узбекским ханом Мухаммедом Шейбани
1510
Битва под Мер- вом и гибель Шей- бани-хана
1492
Экспедиция Колумба для поисков морского пути в Индию. Открытие Америки
1497-1498 Открытие Васко да Гамой морского пути в Индию
590


П родолжение
Русь
Украина, Бело- руссия, Литва, Прибалтика и Молдавия
Закавказье
Казахстан и Средняя Азия
Основные даты по всеобщей истории
1514
Освобождение Смоленска и включение его в состав Русского государства
1521
Присоединение Рязани к русскому государству
1533—1538
Регентство ве- лииой княгини Елекы Глинской
1533—1584
Годы правления Ивана IV (царь с 1547 г.)
1535—1538
Денежная реформа. Установление единой монетной системы
1514
Восстание украинских и венгерских крестьян под руководством Георгия Дожи (восстание «куру- цов»)
1514
Крестьянское восстание в Молдавии
1517
Начало издательской деятельности Франциска Скорины
1524- 	1525
Восстания в Риге, Таллине и Тарту
1525— 	1528, 1536—1537
Волнения и восстания крестьян в Литве
1529
Первый Литовский статут
1514—1517 Завоевание Османской империей Восточной Армении, Курдистана, Северной Месопотамии, Хиджа- за, Сирии, Египта
1535
Издание первой книги на эстонском языке
Вторая четверть XVI в.
Восстание туркмен Балхаша и Мангышлака против усиливше гося феодального гнета
1517
Начало Реформации в Германии
1519-1521
Война Польши с Тевтонским орденом
1519—1522
Первое кругосветное путешествие Магеллана
1524-1525
Великая крестьянская война в Германии
1526-1527 Антифеодальное крестьянское восстание в Венгрии
1529
Вторжение турецких войск в Словакию и Австрию. Поражение их под Веной
1533—1536 Восстание крестьян и горожан в Дании
591


П родолжение
Русь
Украина, Белоруссия, Литва, Прибалтика и Молдавия
Закавказье
Казахстан и Средняя Азия
Основные даты по всеобщей истории
1539
Первые, известные губные грамоты
1547
Восстание посадских людей в Москве
1549
Созыв первого Земского собора («Собор примирения»). Челобитные И. Пересве- това
1550
Судебник Ивана IV. Оформление постоянного (стрелецкого) войска
Начало 50-х годов XVI в. Реформа поземельного обложения
1551
Стоглавый собор.
Основание
Свияжска
1552
Взятие Казани русскими войсками. Присоединение Казанского ханства к русскому государству 1552-1557
Завершение присоединения к Русскому государству народов Поволжья и Западного Приуралья
1536
Восстание городского населения против польской администрации в Черкасах и Каневе. Антифеодальные выступления крестьян в Северной Же- майтии
40-е годы XVI в. Возникновение Запорожской Сечи
1544—1545
Антифеодальные выступления крестьян в Литве
1547
Издание первой литовской книги Мартинасом Мажвидасом
1550
Первое упоминание в источниках о движении опришков
1537
Антифеодальное выступление в Ширване
1552-1557
Признание черкесскими и кабардинскими князьями вассальной зависимости от Русского государства
1550
Восстание туркмен против сефе- видского шаха
1548-1600
Джордано Бруно
592


Продолжение
Русь
1553-1555
Церковные соборы, осудившие «ереси» Феодосия Косого, Матвея Башкина и др.
1555
Подчинение сибирского хана Едигера Русскому государству
‘1555—1556
Указ об отмене кормлений. Завершение губной и земской реформ
1556
Присоединение Астраханского ханства к Русскому государству
1558
Жалованная грамота Строгановым на земли по р. Каме
1558-1583
Ливонская война
4564
Первая печатная книга Ивана Федорова «Апостол»
Украина, Белоруссия, Литва, Прибалтика и Молдавия
Закавказье
Казахстан и Средняя Азия
1555
Договор между Ираном и Турцией о разделе Грузии и Армении
1557
«Устава на волоки» в Великом княжестве Литовском (волочная помера)
1559
Захват Данией эстонского острова Сааремаа (Эзель)
1560
Восстание крестьян в Западной Эстонии против немецких помещиков
1561
Переход Эстонии под власть шведского короля. Подчинение Ливонского ордена польскому королю
1557—1598 Правление Аб- дуллы-хана в Средней Азии
Основные даты по всеобщей истории
1556-1598
Годы правления испанского короля Филиппа II
1558-1603
Годы правления английской королевы Елизаветы Тюдор
1562—1594
Гражданские («религиозные») войны во Франции
1564—1616
Вильям Шекспир
1564—1642
Галилео Галилей
1565-1572
Опричнина
1566
Второй Литовский статут. Антифеодальное движение в Молдавии
1566
Начало буржуазной революции и Нидерландах
38 История СССР, т. II
593


П родолжение
Русь
Украина, Белоруссия, Литва, Прибалтика и Молдавия
Закавказье
Казахстан и Средняя Азия
Основные даты по всеобщей истории
1571
Сожжение Москвы крымским ханом Девлет-Ги- реем
1581
Введение заповедных лет Начало похода Ермака в Сибирь
1582
Перемирие между Русским государством и Польшей в Заполь- ском Яме на 10 лет
1583
Перемирие между Русским государством и Швецией в Плюссе
1584— 	1598
Годы правления царя Федора Ивановича
1584
Основание Архангельска и Тобольска
1585— 	1586
Построение Воронежа, Уфы, Самары, Тюмени
1586
Основание Орла
1569
Люблинская уния Великого княжества Литовского с Польшей об объединении их в одно государство — Речь Посполитую
1581
Переход Риги под власть Польши
1581—1582
Антифеод альное движение в Молдавии
Вторая половина XVI в.
Национально-ос вободительное движение в Молдавии против турецкого ига
1568
Оказание Иваном IV военной помощи правительству Кахети
1571—1573
Антифеодальное движение в Тебризе
1576—1643
Григор Дарана- геци, крупный армянский историк
1578-1588
Военные действия между Сефевид- ским государством и Турцией на территории Азербайджана
1587
Присяга кахетинского царя в верности России
1569, 1596,1607
Крестьянские выступления в Англии против огораживаний
1572, ночь на 24 августа Варфо ломеевска я ночь
1581
Низложение Фи липпа II в Нидерландах
594


П родолжение
Русь
Украина, Белоруссия, Литва, Прибалтика и Молдавия
Закавказье
Казахстан Основные даты
и Средняя Азия 110 всеобщей истории
1589
Основание Царицына
1589
Учреждение патриаршества в Москве
1590
Основание Саратова
1590-1593
Война Русского государства с Швецией. Возвращение к России городов Яма, Корелы, Иван-города и Копорья
1591
Смерть царевича Дмитрия
1588
Третий Литовский статут. Открытие в Риге типографии
80—90-е годы XVI в.
Переселение украинских казаков на южные окраины Русского государства
1591—1593
Восстание на Украине под руководством Кристофа Косинского
1590
Захват Турцией всей территории Закавказья
1589—1610
Годы правления французского короля Генриха IV
1591—1592 Восстание крестьян и ремесленников в Гиляне
1595
Тявзинский мир между Русским государством и Швецией
1597
Указы о кабальных холопах и о пятилетием сыске беглых крестьян
1598-1605
Годы правления Бориса Годунова
1598
Основание Верхотурья
1601—1602
Указы о крестьянском выходе
1594—1596
Восстание на Украине и в Белоруссии под руководством Северина Наливайко и Григория Лободы
1596
Брестская церковная уния
1600—1629
Польско-шведские войны за обладание Ливонией
1594
Посольство казахского хана Тевеккеля в Москву
1595—1597
Крестьянское восстание в Австрии
1596—1597
«Война дубинок» — крестьянская война в Финляндии
1599—1603
Крестьянское восстание в Анатолии
1600
Основание Ост- Индской компании
38
595


П родолжение
Русь
Украина, Белоруссия, Литва, Прибалтика и Молдавия
Закавказье
Казахстан и Средняя Азия
Основные даты по всеобщей истории
1601-1603
Голод в Русском государстве
1603
Восстание крестьян и холопов под предводительством Хлопка
1604
Начало похода на Москву Лжедмитрия I
1604
Построение Томска
1605, апреля 13
Смерть Бориса Годунова и воцарение его сына Федора
1605, июня 7 Свержение династии Годуновых в Москве
1606, мая 17
Восстание в Москве и убийство Лжедмитрия I
1606—1607
Крестьянское восстание под руководством И. И. Болотникова
1606—1610
Годы правления Василия Шуйского
1607, марта 7, 9 Указы Шуйского о «добровольных холопах» и о 15-летнем сроке сыска крестьян
1607
Начало военных действий Лжедмитрия Н
1606
Восстание ремесленников в Могилеве
1601—1603
Движение против турецкого гнета в Азербайджане
1604
Насильственное переселение армян и азербайджанцев в Иран
1606—1615
Восстание в Азербайджане и Армении против иранского гнета
1602
Основание голландской Ост- Индской компании
596


Продолжение
Русь
Украина. Белоруссия, Литва, Прибалтика и Молдавия
Закавказье
Казахстан и Средняя Азия
Ос'новные даты по всеобщей истории
1608, июль — 1610, март «Тушинский лагерь» под Москвой
1609, февраль Договор Шуйского с Швецией
1609
Начало похода Сигиэмунда III на Москву
1610, июля 17 Свержение Шуйского
1611
Создание Первого ополчения. Захват Новгорода шведами
1611, марта 19—20
Восстание в Москве против польских интервентов
1611 март— апрель
Приход Первого ополчения в Москву
161 ^сентябрь- октябрь
Создание в Нижнем Новгороде Второго ополчения под предводительством Пожарского и Минина
1612,октября 26 Вступление войск Второго ополчения в Москву
1613, январь Созыв Земского собора, избравшего на царство Михаила Романова
1613—1645
Годы правления Михаила Романова
1609
Победа Георгия Саакадзе над турками при Квишхе- ти
1613
Народное движение в Ташкенте
1610-1643
Годы правления французского короля Людовика XIII
597


Окончание
Русь
Украина, Белоруссия, Литва, Прибалтика и Молдавия
Закавказье
Казахстан Основные даты
и Средняя Азия по всеобщей истории
1617, 	февраля 27
Столбовский мир России с Швецией
1618, декабря 1 Деулинское перемирие между Россией и Польшей
1630—1632
Военная реформа
1632—1634
Война России с Польшей (Смоленская война)
1634
Поляновский мир России с Польшей
1635—1636
Возведение новых оборонительных линий (засечных черт)
1642
Земский собор по вопросу об Азове
1643—1651
Походы Василия Пояркова и Ерофея Хабарова на Амур
1616
Поход запорожских казаков во главе с Сагай- дачным в Крым
1630
Восстание на Украине под руководством Тараса Трясилы
1632
Основание университета в Тарту
1637-1638
Восстание на Украине под руководством Павлю- ка, Гуни и Ост- рянина
1614-1616
Нашествие иранского шаха на Ка- хети. Восстание в Ширване
1616—1625
Антифеодальное восстание в Армении и Азербайджане под предводительством Мехлу-баба
1625
Восстание в Картли против иранцев во главе с Георгием Саакад- зе
1629
Начало книгопечатания на грузинском языке
1639
Окончательный раздел Армении между Турцией и Ираном
1618-1648
Тридцатилетняя война в Европе
1618
Вторжение чжур- чженей (маньчжуров) на территорию Китая
1627—1645
Крестьянская война в Китае
598


Родословная таблица великих и удельных князей владимирских и московских XIII—XVI вв. *
Порядковый
номер
Порядковый номер отца
1
I
Александр Ярославич Невский.
Род. ок. 1220, ум. 14.XI 1263; кн. новг. 1236—52, дмитр. 1238—46, переясл. 1238—52, в. кн. киев. 1249, в. кн. влад. 1252—63.
Жена 1. Александра, д. Брячислава, кн. полоц. 2. Василиса.
II
2
Василий Александрович. Род. после 1239, ум. 1271.
1
3
Дмитрий Александрович.
Ум. 1294; кн. переясл. 1253—94, в. кн. влад. 1276—81, 1283—94.
1
4
Андрей Александрович.
Ум. после 1304; кн. город., костр. 1276, в. кн. Влад. 1281—83, 1294—1304.
1
5
Даниил Александрович.
Род. 1265, ум. 5. III 1303; кн. моек. ок. 1283, кн. переясл. 1302—03.
1
6
Евдокия.
Муж. Константин, кн. смол.
1
III
7
Юрий Данилович
Ум. И.XI 1325; кн. переясл. 1303, моек. 1303- 19, 1322—25, в. кн. влад. 1319—22.
5
8
Александр Данилович. Ум. 1308.
5
9
Борис Данилович.
Ум. 1320; кн. костр. 1304.
5
10
Афонасий Данилович. Ум. 1322.
5
11
Иван I Данилович Калита.
Род. 1304, ум. 31.III 1340; кн. моек. 1325— 28, в. кн. влад.- моек. 1328—40.
Жена 1. Елена, ум. 1331; 2. Ульяна.
5
* Хронологические рамки княжения указаны по летописям и актам. В некоторых случаях названы только даты, под которыми князья упоминаются в каком-либо княжестве. Княжение в Новгороде и Пскове не отмечается. Римскими цифрами обозначены поколения. Курсивом набраны имена князей, занимавших московский престол.
599


Продолжение
Порядковый
номер
Порядковый помер отца
IV
12
Семион Иванович Гордый.
Род. 1318, ум. 26.IV 1353; в. кн. влад.- моск. 1340—53.
Жена 1. 1333, Августа-Анастасия, д. Гедимина, в. кн. литов., ум. 11. III 1345; 2. 1345, Евпрак- сия, д. Федора Святославича, кн. смол., разведены 1346; 3. 1347, Мария, д. Александра Михайловича, в. кн. твер., ум. 11. III 1399.
11
13
Даниил Иванович. Род. 1320.
11
14
Иван 11 Иванович.
Род. 30. III 1326, ум. 13.XI 1359; в. кн. влад.-моек. 1353—59.
Жена 1. 1341, Феодосия, д? Дмитрия, кн. брян., ум. 1342; 2. 1345, Александра, ум. 26.XII 1364.
11
15
Андрей Иванович.
Род. 4.VII 1327, ум. 6. VI 1353; кн. серпух. 1340—53.
Жена 1345, Мария, ум. 5. XII 1389.
И
16
Мария Ивановна.
Ум. 1365.
Муж 1338, Константин, кн. рост., ум. 1365.
11
17
Евдокия Ивановна.
Ум. 1342.
Муж. Василий Давыдович, в. кн. яросл., ум. зима 1345.
V
11
18
Дмитрий Иванович Донской.
Род. 12.Х 1350, ум. 19.V 1389; кн. моек, с 1359, в. кн. влад.- моек. 1362—89.
Жена 18.1 1366, Евдокия, д. Дмитрия Константиновича, в. кн. сузд.
14
19
Иван Иванович.
Род. после 1350, ум. 23,X 1364; кн. зве- ниг. 1359—64.
14
20
Анна Ивановна.
Муж. Дмитрий Михайлович Волынский, ум- 12. VIII 1399.
14
21
Владимир Андреевич.
Род. 15.VII 1353, ум. 4. V 1410; кн. серпух. 1353—1410.
Жена 1371, Елена, д. Ольгерда, в. кн. литов.
15
600


П родолжение
Порядковый
номер
Порядковый помер отца
VI
22
Даниил Дмитриевич.
Род. ок. 1377, ум. до 1389
18
23
Василий I Дмитриевич.
Род. 30.XII 1371, ум. 27.11 1425; в. кн. влад.- моек. 1389—1425.
Жена 9.1. 1391, Софья, д. Витовта, в. кн. литов., ум. 15. VI 1453.
18
24
Софья Дмитриевна.
Муж 1387, Федор Ольгович, кн. ряз.
18
25
Мария Дмитриевна.
Ум. 15.V 1399.
Муж 14.VI 1394, Лугвен Ольгердович, кн. ли" тов., ум. после 19.VI 1431.
18
26
Анастасия Дмитриевна.
Муж 1397, кн. Иван Холмский, ум. 27. III 1402
18
27
Юрий Дмитриевич.
Род. 26.XI1374, ум. 6.VI1434; кн. галиц. и звениг. 1389, дмитр. 1428, в. кн. моек. 1434.
Жена 1400, Анастасия, д. Юрия Святославича, кн. смол., ум. 1422.
18
25
Симеон Дмитриевич. Ум. И.IX 1379.
18
29
Иван Дмитриевич. Род. 1380, ум. 1399.
18
30
Андрей Дмитриевич.
Род. 14.VIII 1382, ум. 9.VII 1432; кн. Можайск, и верейс^к. 1389, белоз. 1389— 1432.
Жена 8.Х 1403, Аграфена, д. Александра Пат- рекеевича, кн. старод.
18
31
Петр Дмитриевич.
Род. 29. VI 1385, ум. 1428; кн. дмитр. 1389, углич. 1389—1405.
Жена 16.1 1406, д. Полуехта Всльяминовича.
18
32
Константин Дмитриевич.
Род. 16.V 1389, ум. 1433; кн. углич. ок. 1432.
Жена Анастасия, ум. 1419.
VII
18
33
Юрий Васильевич.
Род. 1395, ум. 30.XI 1400.
23
34
Иван Васильевич. Род. 15.1 1396.
23
601


Продо лжен ие
Порядковый номер отца
Порядковый номер отца
35
Даниил Васильевич.
Род. 6.XII 1401, ум. 1402.
23
36
Анна Васильевна.
Ум. 1414.
Муж Иван Палеолог, ум. 1417.
23
37
Анастасия Васильевна.
Ум. 1470.
Муж22.VIII1417, Александр, кн. киев.,ум. 1454.
23
38
Василиса Васильевна.
Муж 1418, Александр Иванович, кн. сузд.
23
39
Василий II Васильевич Темный.
Род. ЮЛИ 1415, ум. 27.III 1462; в. кн. моек. 1425—33, кн. колом. 1433, в. кн. моек. 1433—46 (ослеплен 16.11 1446), 1447—62.
Жена 8.II 1433, Мария Ярославна.
23
40
Мария Васильевна.
Муж 1418, кн. Юрий Патрекеевич.
23
41
Василий Юрьевич Косой.
Род. до 1433, ум. И.XI 1448; в. кн. моек. 1434, кн. галиц. 1435; ослеплен 1436.
Жена д. кн. Андрея Владимировича Радонежского.
27
42
Дмитрий Юрьевич Шемяка.
Род. до 1433, ум. 18.VII 1453; кн. галиц., в. кн. моек. 1446—47.
Жена Софья, д. кн. Дмитрия Заозерёкого.
27
43
Дмитрий Юрьевич Красный.
Род. до 1433, ум. 22.IX 1441; кн. галиц.
27
44
Иван Андреевич.
Род. до 1430, ум. после 1471 до 1483; бежал в Литву в 1454.
Жена д. кн. Федора Воротынского.
30
45
Михаил Андреевич.
Род. до 1432, ум. 1486; кн. верейск.
VIII
30
46
Юрий Васильевич Большой. Род. 1437, ум. зима 1441.
39
47
Иван III Васильевич.
Род. 22.1 1440, ум. 27.Х 1505; в. кн. моек, с 1462.
Жена 1. 4.VII 1452, Мария, д. Бориса Александровича, в. кн. твер., род. ок. 1442, ум. 22.IV 1467; 2. 12.XI 1472, Софья, д. Фомы Палеолога, род. ок. 1448, ум. 7. IV 1503.
39
602


П родолжение
Порядковый
помер
Порядковый помер отца
48
Юрий Васильевич Молодой.
Род. 22.1 1441, ум. 19.IX 1472; кн. дмитр., Можайск., серпух. 1462—72.
39
49
Андрей Васильевич Большой.
Род. VIII.1446, ум. 6.XI 1494; кн. углич. и звениг. 1462—91, Можайск. 1481—91; с IX.1491 в тюрьме.
Жена 27. V 1470, Елена, д. кн. Романа Мезец- кого, ум. 1483.
39
50
Симеон Васильевич.
Род. 1.IX 1447, ум. 1449.
39
51
Борис Васильевич
Род. 21 .VII1449, ум. 1(29?).V 1494; кн. во- лоцк. и рузск. 1462—94.
Жена 9.Y 1471, Ульяна, д. кн. Михаила Холм- ского, ум. XI.1503.
39
52
Анна Васильевна.
Род. 1451, ум. IV.1501.
Муш зима 1464, Василий, в. кн. ряз., ум. 7.1 1483.
39
53
Андрей Васильевич Молодой.
Род. 8.VIII 1452, ум. 10.VII 1481; кн. волог. 1462—81.
39
54
Иван Дмитриевич Шемякин.
Род. до 1446, ум. после 1471 до 1485; бежал в Литву в 1454.
42
55
Василий Михайлович Удалой.
Род. до 1468, ум. до 1501; бежал в Литву в 1484.
Жена Мария Андреевна Палеолог.
IX
45
56
Иван Иванович Молодой.
Род. 15.11 1458, ум. 7.III 1490; в.кн.твер. 1485.
Жена 12.1 1482, Елена, д. Стефана, воев. волош., ум. 18.1 1505.
47
57
Елена Ивановна.
Род. 19.V 1476, ум. 20.1 1513.
Муш 15.11 1495, Александр, в. кн. литов., кор. польск., ум. 19.VIII 1506.
47
58
Василий III Иванович.
Род. 26. III 1479, ум. З.ХН 1533; в. кн. моек, с 1505.
Жена 1.14.IX 1505, Соломония, д. Георгия Сабурова, разведены 1526; 2. 21.1 1527, Елена, д. кн. Василия Глинского, ум. ЗЛУ 1538.
47
603


Продолжение
Порядковый
номер
Порядковый номер отца
59
Юрий Иванович.
Род. 23.III 1480, ум. 3.VIII 1536; кп. дмитр. 1504—33; с 1533 в тюрьме.
/|7
60
Дмитрий Иванович Жилка.
Род. 6.Х 1481, ум. 14.11 1521; кн. углич. 1504-21.
47
61
Феодосия Ивановна.
Род. 23.V 1485, ум. 12.11 1505. Муж кн. Василий Холмский.
47
62
Симеон Иванович.
Род. 21.III1487, ум. 26.VI1518; кн. калуж. 1504—18.
47
63
Андрей Иванович.
Род. 5.VIII 1490, ум. в тюрьме 10.XII 1536; кн. стариц. 1504—33; с 1533 в тюрьме.
Жена 22.11 1533, Евфросинья, д. кн. Андрея Хованского, род. 1516, ум. 20-X 1569.
47
64
Евдокия Ивановна.
Род. ок. 1492, ум. 11.1513.
Муж 25.1 1506, тат. царевич, в крещ. Петр, ум. 1523.
47
65
Федор Борисович.
Род. 1476, ум. 3.V 1513; кн. волоцк. 1494— 1513.
Жена Мария.
51
66
Иван Борисович.
Род. 1490, ум. XI.1503; кн. рузск. 1494— 1503.
51
67
Василий Иванович Шемячич.
Возвратился на Русь в 1500, с 1523 в тюрьме, ум. 1529.
X
54
68
Дмитрий Иванович Внук.
Род. 10.Х 1483, ум. 14.11 1509; в. кн. влад. 4.II 1498; с 1502 в тюрьме.
56
69
Иван IV Васильевич Грозный.
Род. 25.VIII 1530, ум. 18.III 1584; в. кн. моек. 1533, царь с 16.1 1547.
Жена 1. 3.II 1547, Анастасия, д. Романа Юрьевича, ум. 7.VIII 1560; 2. 21.'VIII 1561, Мария, д. Темрюка, кн. кабард., ум. 1.IX 1569; 3. 28.X 1571, Марфа, д. Василия Собакина, у*м. 14.XI 1571; 4. 28.IV 1572, Анна, д. Алексея Колтов- ского, разведены 1575, ум. 5.IV 1626; 5. 1575, Анна Васильчикова, разведены 1576; 6. IX. 1580, Мария, д. Федора Нагова, ум. 20.VII 1612
58
604


Окончание
Порядковый
номер
Порядковый помер отца
70
Юрий Васильевич.
Род. 30.X 1533, ум. 24.Х 1563; кн. углич.
Жена 3.XI 1547, Ульяна, д. кн. Дмитрия Па- лецкого, ум. 1575.
58
71
Владимир Андреевич.
Род. конец 1533, ум. 9.IX 1569; кн. стариц. 1541—69.
Жена 1. 31.V 1551, Евдокия, д. Александра На- гова, ум. ок. 1554; 2. 28.IV 1555, Евдокия, д. кн. Романа Одоевского, ум. 9.XI 1569.
63
72
Иван Васильевич.
С 1523 г. в тюрьме, убит там 5.XI 1561. XI
(»7
73
Дмитрий Иванович.
Род. X. 1552, ум. 26. VI 1553.
69
74
Иван Иванович.
Род. 28ЛII 1554, ум. 19.XI 1582.
Жена 1. 4. XI 1571, Евдокия, д. Богдана Сабурова, разведены 1575; 2. ок. 1575, Прасковья, д. Михаила Солового, разведены; 3. 1582, Елена, д. Ивана Шереметева, ум. после 1593.
69
75
Федор Иванович.
Род. 31.V 1557, ум. 7.1 1598, царь с 1584. Жена 1580, Ирина, д. Федора Годунова, ум. 5. XI 1603.
69
76
Василий Иванович.
Род. 2.III, ум. 6. V 1563.
69
77
Дмитрий Иванович.
Род. 19.Х 1582, ум. 25.V 1591.
69
78
Василий Владимирович. Род. ок. 1552, ум. до 1573.
71
79
Еуфимия Владимировна. Род. ок. 1553, ум. 1571.
71
80
Юрий Владимирович.
Род. 6. I 1563, возможно, погиб в 1569.
71
81
Иван Владимирович.
Род. 6.1 1569, возможно, погиб в 1569.
71
82
Мария Владимировна.
Род. 1560, ум. 1597 (после 1609?).
Муш 12.IV 1573, Магнус, кн. голшт., ум. 18.III 1583.
71
83
Евдокия Владимировна.
Род. 20.11 1561, ум. 20. XI 1570.
XII
71
84
Феодосия Федоровна.
Род. 1592, ум. 25.1 1594.
75


БИБЛИОГРАФИЯ
Классики марксизма-ленинизма
Маркс К. Капитал.— К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23.
Маркс К. Хронологические выписки.— «Архив Маркса и Энгельса», т. V, стр. 215—230, 340—348; т. VI, стр. 185; т. VIII, стр. 145— 165.
Энгельс Ф. Крестьянская война в Германии.— К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 7, стр. 343—437.
Энгельс Ф. О разложении феодализма и возникновении национальных государств.— К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 406-416.
Письмо Ф. Энгельса К. Марксу, 23 мая 1851г.— К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 27, стр. 230—242.
Ленин В. И. Либеральное подкрашивание крепостничества.—
Поли. собр. соч., т. 23, стр. 16— 17.
Ленин В. И. Наши упразднители.— Поли. собр. соч., т. 20, стр. 114— 133.
Ленин В. И. О государстве.— Поли, собр. соч., т. 39, стр. 64.
Ленин В. И. Развитие капитализма в России.— Поли. собр. соч., т. 3, стр. 183—185.
Ленин В. И. Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов? — Поли, собр. соч., т. 1, стр. 153—154.
Русская история, XIII — первая половина XVII в.
Источники
Акты XIII—XVII вв., представленные в Разрядный приказ представителями служилых фамилий после отмены местничества, ч. 1. Собрал и издал А. Юшков. М., 1898.
Акты исторические, относящиеся к России, извлеченные из иностранных архивов и библиотек А. И. Тургеневым, т. 1—2. СПб.. 1841-1842.
Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссией), т. 1—5. СПб., 1841— 1842.
Акты Московского государства, изданные имп. Академией наук, т. 1—3. Под ред. Н. А. Попова. СПб., 1890-1901.
Акты, относящиеся до гражданской расправы древней России, т. 1—2. Собрал и издал А. Федо- тов-Чеховский. Киев, 1860—1863.
606


Акты, относящиеся до юридического быта древней России. Изданы Археографическою комиссией), т. 1—3. Под ред. Н. Калачева. СПб., 1857-1884.
Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею Академии наук, т. 1—4. СПб., 1836.
Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV — начала XVI в., т. 1—3. М.—Л., 1952-1964.
Акты феодального землевладения и хозяйства XIV—XVI веков,
ч. 1—3. М., 1951—1961.
Акты юридические, или собрание форм старинного делопроизводства. СПб., 1838.
Английские путешественники в Московском государстве в XVI в. Пер. с англ. Ю. В. Готье. Л., 1937.
Аннинский С. А. Известия венгерских миссионеров XIII—XIV вв. о татарах и Восточной Европе,— «Истор. архив», 1940, т. 3, стр. 71—112.
Архив П. М. Строева, т. 1—2. Пг., 1915—1917.
Арциховский А. В. и Тихомиров М. Н. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1951 г.). М., 1953.
Арциховский А. В. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1952 г.). М., 1954.
Арциховский А. В. и Борковский В. В. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1953—1954 годов). М., 1958.
Арциховский А. В. и Борковский В. Н. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1955 г.). М., 1958.
Арциховский А. В. и Борковский В. И. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1956— 1957 гг.). М., 1963.
Арциховский А. В. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1958—1961 гг.). М., 1963.
Белокуров С. А. Разрядные записи за смутное время. М., 1907.
«Бйблиотека иностранных писателей о России», отд. I, т. I, ч. 1—2. СПб., 1836.
Буганов В. И. Засечная книга 1638 г.— «Записки Отдела руко¬
писей Гос. библ. СССР им. В. И. Ленина», вып. 23, М., 1960, стр. 181—253.
Буссов К. Московская хроника 1584-1613. М.—Л., 1961.
Вахромеев И. А. Исторические акты Ярославско-Спасского монастыря, т. 1. М., 1896.
Вержбовский Ф. Ф. Война с Польшей в 1609—1611 годах. Исторические материалы.— В кн.: Вержбовский Ф. Материалы к истории Московского государства в XVI и XVII столетиях, выл. 2. Варшава, 1898.
Веселовский С. Б. Акты подмосковных ополчений и Земского собора 1611—1613 гг.— «Чтения ОИДР», 1911, кн. 4.
Воинские повести древней Руси. Под ред. В. П. Адриановой-Пе- ретц. М.—Л., 1949.
Восстание И. Болотникова. Документы и материалы. Сост. А. И. Копанев и А. Г. Маньков. М., 1959.
Герберштейн С. Записки о мос- ковитских делах. Введ., пер. и прим. А. И. Малеина. СПб., 1908.
Гор сей Джером. Записки о Московии XVI в. Пер. с англ. Н. А. Белозерская. СПб., 1909.
Дворцовые разряды, т. I—III. СПб., 1850—1854.
Домострой. По Коншинскому списку и подобным, кн. 1—2. К изданию пригот. А. С. Орлов. М., 1908-1910.
Дополнения к Актам историческим, собранные и изданные Археографическою комиссиею (1613—1645 гг.), т. 1—2. СПб., 1846.
Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей
XIV—XVI вв. Подгот. к печати Л. В. Черепнин. М.—Л., 1950.
Дьяконов М. А. Акты, относящиеся к истории тяглого населения в Московском государстве, вып. 1-2. Юрьев, 1895—1897.
Жолкевский Ст. Записки гетмана Жолкевского о Московской войне. Пер. с польск. П. А. Муханов. СПб., 1871.
Иоасафовская летопись. Подгот. к печати А. А. Зимин и С. А. Левина. М., 1957.
607


Иосиф Волоцкий. Послания. М.— Л, 1960.
Исторические песни XIII—XVI вв. Подгот. к печати Б. Н. Путилов и Б. М. Добровольский. М.—Л., 1960.
Казанская история (Историческая повесть XVI в.). М.— Л., 1954.
Карпини Иоанн де Плано. История монголов. М., 1957.
Книга Большому чертежу. Подгот. к печ. и ред. К. Н. Сербиной. М.—Л., 1950.
Книга ключей и долговая книга Иосифо-Волоколамского монастыря XVI века. Под ред. М. Н. Тихомирова и А. А. Зимина. М.-Л., 1948.
Книги разрядные по официальным спискам, т. 1—2. СПб., 1853.
Козин С. А. Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г..., т. 1. М.-Л., 1941.
Курбский А. Соч., т. I.— РИБ, т. 31, 1914.
Максим Грек. Соч., ч. 1—3. Троице- Сергиева лавра, 1910.
Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. Пер. с голл. А. Морозова. М., 1937.
Материалы по истории крестьян в Русском государстве XVI века. Подгот. к печати А. Г. Маньков. Л, 1955.
Материалы по истории СССР, т. 2. Документы по истории XV— XVII вв. Подгот. к печати 3. Н. Бочкарева и Л. Н. Пушкарев. М., 1955.
Материалы по истории Татарской АССР. Писцовые книги города Казани, 1565—1568 гг. и 1648 г. Л., 1932.
Материалы по истории Чувашской АССР. Чебоксары. 1956.
Мерило праведное. По рукописи XIV в. Вступ. статья М. Н. Тихомирова. М., 1961*.
Никитин Афанасий. Хожение за три моря. 1466—1472. М.— Л.,
1958.
Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. Под ред. и с предис. А. Н. Насонова. М.—Л., 1950.
Новгородские записные кабальные книги 100—104 и 111 годов. Под
ред. А. И. Яковлева. М.— Л., 1938.
Новгородские летописи. СПб., 1879.
Новгородские писцовые книги, изданные Археографическою комиссией), т. I—VI. СПб., 1859—1910.
Новомбергский Н. Слово и дело государевы, т. 1. М., 1911.
Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. Введ., пер., прим, и указатель А. М. Ловяги- на. СПб., 1906.
Описи царского архива XVI века и архива Посольского приказа 1614 года. Под ред. С. О. Шмидта. М., 1960.
Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными, ч. 1—10. СПб., 1851-1871.
Памятники древней русской письменности, относящиеся к смутному времени. Изд. 2-е. РИБ, т. 13. СПб., 1909.
Памятники русского права, т. 2—5- М., 1953, 1955, 1956, 1959.
Пересветов И. Соч. Подгот. к печати А. А. Зимин. М.— Л., 1956.
Писцовые книги Московского государства, ч. I, отд. 1—2. СПб., 1872—1875.
Писцовые книги Обонежской пятины 1496 и 1563 гг. Л., 1930.
Писцовые книги Рязанского края XVI в., т. I. выл. 1—3. Рязань, 1898—1904.
Повести о Куликовской битве. Подгот. к печати М. Н. Тихомиров, В. Ф. Ржига и Л. А. Дмитриев. М., 1959. '
Повесть о прихожении Стефана Батория на град Псков. Подгот. к печати В. И. Малышев. М.—Л., 1952.
Полное собрание русских летописей, т. 1—30. СПб., М.- Л., 1841—1965.
Послания Ивана Грозного. Подгот. к печати Д. С. Лихачев и Я. С. Лурье. М.—Л., 1951.
Приселков М. Д. Троицкая летопись. М.—Л., 1950.
Псковские летописи, вып. 1—2. Подгот. к печати А. Н. Насонов. М.-Л., 1941-1955.
Путешествия русских послов
608


XVI—XVII вв. Статейные спис- кп. Подгот. к печати Я. С. Лурье и Р. Б. Мюллер. М.—Л., 1954.
Рашид-ад-дип. Сборник летописей, т. I. М.—Л., 1952; т. II. М.-Л., 1960; т. III. М.-Л., 1946.
Русские акты Ревельского городского архива.— РИБ, т. XV, 1894.
Русско-монгольские отношения 1607—1636. Сборник документов. Сост. Л. М. Гатауллина, М. И. Гольман, Г. И. Слесарчук. М.,
1959.
Русско-шведские экономические отношения в XVII в. Сборник документов. Сост. М. Б. Давыдова, И. П. Шаскольский, А. И. Юхт. М.—Л., 1960.
Самоквасов Д. Я. Архивный материал, т. 1—2. М., 1905—1909.
Сборник грамот Коллегии экономии, т. 1—2. Пг.— Л., 1922—1929.
Сказание Авраамия Палицына. Подг. текст и комм. О. А. Державина и Е. В. Колосова. М.— Л., 1955.
Сказания современников о Дмитрии Самозванце, ч. 1—2. СПб., 1859.
Смоленская оборона 1609—1611 гг. Смоленск, 1939.
Смутное время Московского государства. 1604—1613 гг.— «Материалы ОИДР при Московском ун-те», вып. 2—6. М., 1911—1915.
Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел, ч. 1, 2, 5. М., 1812—1826.
Стоглав. Изд. Д. Е. Кожанчикова. СПб., 1863.
Судебники XV—XVI веков. Под ред. Б. Д. Грекова. М.— Л., 1952.
Тектандер Г. Краткое и правдивое описание путешествия из Праги через Силезию, Польшу, Москву, Татарию к царскому двору в Персию в 1602—1604 гг. Прага, 1908.
Тизепгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, т. I. СПб., 1884; т. II. М.—Л., 1941.
Тимофеев И. Временник. Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. М.— Л., 1951.
Титов А. А. Дневник Марины Мнишек (1607—1609 гг.). М., 1908.
Тихомиров М. Н. Краткие заметки о летописных произведениях в рукописных собраниях Москвы. М., 1962.
Тысячная книга 1550 г. и дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. Подг. к печати А. А. Зимин. М.— Л., 1950.
Устюжский летописный свод. Под ред. К. Н. Сербиной. М.— Л., 1950.
Флетчер Д. О государстве Русском. Изд. 3-е. СПб., 1906.
Фор стен Г. В. Акты и письма к истории Балтийского вопроса в XVI—XVII столетиях, вып. 1—2. СГ16., 1889.
Хожение купца Федота Котова в Персию. Подгот. к печати Н. А. Кузнецова. М., 1958.
Хрестоматия по истории СССР с древнейших времен до конца XV в. Под ред. М. Н. Тихомирова. М., 1962.
Хрестоматия по истории СССР. XVI—XVII вв. Под ред. А. А. Зимина. М., 1962.
Хрестоматия по русской военной истории. Составитель Л. Г. Бескровный. М., 1947.
[.Шлихтинг А.] Новое известие о России времени Ивана Грозного. «Сказание» Альберта Шлихтии- га. Пер., ред. и прим. А. И. Ма- леина. Изд. 4-е. Л., 1935.
Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. Записки немца опричника. Пер. и вступ. статья И. И. Полосина. М., 1925.
Шумаков С. А. Обзор грамот Коллегии экономии, вып. 1—4. М., 1899—1917.
Шумаков С. А. Сотницы, грамоты и записи, вып. 1—7. М., 1902— 1913.
Hakluyt В. The Principal Navigations, t. I. London, 1902.
Hirschberg A. Polska a Moskwa w pierwszej polowie wieku XVII. Lwow, 1901.
Marchocki Mikolay. Historya wojny moskiewskiej. Poznan, 1841.
Staden H. Aufzeichnungen uber den Moskauer Staat. Hamburg, 1964, 2. Aufl.
Stryjkowski Made]. Kronika Polska,.
39 История СССР, т. II
609


Litewska, Zmodzka i wszystkiej Rusi, t. I—II. Warszawa, 1846. Widekind J. Historia belli sveco- moscovitici. Stockholm, 1672.
Вопросы источниковедения
Бережков H. Г. Хронология русского летописания. М., 1963.
Бескровный Л. Г. Очерки по источниковедению военной истории России. М., 1957.
Буганов В. И. Разрядные книги последней четверти XV — начала XVII в. М., 1962.
Замысловский Е. Герберштейн и его историко-географические известия о России. СПб., 1884.
Каштанов С. М. Хронологический перечень иммунитетных грамот XVI в.— «Археографический ежегодник за 1957 г.», М., 1958,
стр. 302—376; «Археографический ежегодник за 1960 г.», М., 1962, стр. 129—200.
Ключевский В. О. Древнерусские жития святых, как исторический источник. М., 1871.
Ключевский В. О. Сказания иностранцев о Московском государстве. М., 1916.
Платонов С. Ф. Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII в., как исторический источник. СПб., 1913.
Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции. М., 1869.
Приселков М. Д. История русского летописапия XI—XV вв. Л., 1940.
Пр иселков М. Д. Ханские ярлыки русским митрополитам. Пг., 1916.
Середонин С. М. Сочинение Джиль- са Флетчера «Of the Russe Common Wealth», как исторический источник. СПб., 1891.
Тихомиров М. И. Источниковедение истории СССР, вып. 1. М.,
1962.
Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV—XV веков, ч. 1-2. М.- Л., 1948—1951.
Шахматов А. А. Обозрение русских летописных сводов XIV—XVI вв. М.—Л., 1938.
Шумаков С. А. Губные и земские грамоты Московского государства. М., 1895.
Ясинский А. Н. Сочинения князя Курбского, как исторический материал. Киев, 1889.
Общие работы
Бахрушин С. В. Научные труды, т. I—IV. М., 1952-1959.
Борзаковский В. С. История Тверского княжества. СПб., 1876.
Вельяминов-Зернов В. В. Исследование о касимовских царях и царевичах, ч. 1—2. СПб., 1863— 1864.
Владимирцов Б. Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм. Л., 1934.
Гадзяцкий С. С. Карелы и Карелия в новгородское время. Петрозаводск, 1941.
Голубовский П. В. История Смоленской земли до начала XV столетия. Киев, 1895.
Данилевич В. Е. Очерк истории Полоцкой земли до конца XIV столетия. Киев, 1896.
Иловайский Д. И. История Рязанского княжества. М., 1858.
История Москвы, т. 1. М., 1952.
История Татарской АССР, т. 1. Казань, 1955.
Масленникова П. П. Присоединение Пскова к Русскому централизованному государству. Л., 1955.
Насонов А. Н. Монголы и Русь. М.-Л.. 1940.
Очерки истории Мордовской АССР, ч. I. Саранск, 1955.
Очерки и о истории Башкирской АССР, т. 1. Уфа, 1956.
Очерки по истории Коми АССР, т. 1. Сыктывкар, 1955.
Павлов-Силъванский Н. П. Феодализм в удельной Руси. СПб., 1910.
Патканов К. История монголов по армянским источникам, вып. 1— 2. СПб., 1873.
Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М.— Л., 1950.
Платонов С. Ф. Очерки по истории
610


смуты в Московском государстве в XVI—XVII вв. М, 1937.
Полосин И. И. Социально-политическая история России XVI— начала XVII в. Сборник статей. М., 1963.
Пресняков А. Е. Образование Великорусского государства. Очерки по истории XIII—XV столетий. Пг., 1918.
Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды. Саранск, 1960.
Струмилин С. Г. История черной
металлургии в СССР, т. 1. Феодальный период (1500—1860 гг.). М., 1954.
Тихомиров М. Н. Россия в XVI веке. М., 1962.
Тихомиров М. II. Средневековая Москва в XIV—XV веках. М., 1957.
Цинцадзе Я. 3. Монголы и монгольские завоевания XII—XIII вв. Тбилиси, 1960.
Черепнин Л. В. Образование Русского централизованного государства в XIV—XV веках. Очерки социально-экономической и политической истории Руси. М.,
1960.
Якубовский А. Ю. Феодализм на Востоке. Столица Золотой Орды — Сарай Берке. Л., 1932.
Социально-экономические
отношения и классовая борьба
Ашурков В. Н. Тульские оружейники и их классовая борьба в XVII — первой четверти XIX в. Тула, 1947.
Базилевич К. В. Крупное торговое предприятие в Московском государстве в первой половине XVII века. Л., 1933.
Бакланов Н. Б. Тульские и каширские заводы в XVII в. М.— Л., 1934.
Вернадский В. Н. Новгород и Новгородская земля в XV веке. М.— Л., 1961.
Введенский А. А. Дом Строгановых в XVI—XVII вв. М., 1962.
Веселовский С. В. Село и деревня в Северо-Восточной Руси XIV— XVI вв. М.- Л., 1936.
Веселовский С. Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси, т. I. М.— Л., 1947.
Горский А. Д. Очерки экономического положения крестьян Северо-Восточной Руси XIV—XV вв. М., 1960.
Греков Б. Д. Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII в., кн. 1. М., 1952; кн. 2. М., 1954.
Данилова Л. В. Очерки по истории землевладения и хозяйства в Новгородской земле в XIV—
XV вв. М., 1955.
Дьяконов М. А. Очерки по истории сельского населения в Московском государстве (XVI—XVII вв.). СПб., 1898.
Копанев А. И. История землевладения Белозерского края XV—
XVI вв. М.- Л., 1951.
Костомаров Н. И. Смутное время
в Московском государстве, т. 3. СПб., 1883.
Кочин Г. Е. Сельское хозяйство на Руси конца XIII — начала XVI в. М.-Л, 1965.
Любавский М. К. Образование основной государственной территории великорусской народности. Заселение и объединение центра. Л., 1929.
Маковский Д. П. Развитие товарно- денежных отношений в сельском хозяйстве Русского государства в XVI в. Смоленск, 1963.
Манъков А. Г. Цены и их движение в Русском государстве XVI века. М.— Л., 1951.
Мерзон А. Ц.у Тихонов Ю. А. Рынок Устюга Великого. М., 1960.
Никитский А. И. История экономического быта Великого Новгорода. М., 1893.
Пронштейн А. П. Великий Новгород в XVI в. Харьков, 1957.
Рождественский С. В. Служилое землевладение в Московском государстве XVI века. СПб., 1897.
Рожков II. А. Сельское хозяйство Московской Руси в XVI в. М., 1899.
Рыбаков В. А. Ремесло древней Руси. М., 1948.
Савич А. А. Соловецкая вотчина
XV—XVII вв. Пермь, 1927.
Сахаров А. М. Города Северо-Восточной Руси XIV—XV вв. М.э
1959.
Седашев В. Н. Очерки и материалы по истории землевладения
39*
611


Московской Руси в XVII в. М., 1912.
Сербина К. Н. Очерки из социально-экономической истории русского города. Тихвинский посад в XVI—XVIII вв. М.—Л., 1951.
Смирнов И. И. Восстание Болотникова 1606—1607. М., 1951.
Смирнов П. П. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII в., т. 1. М.— Л., 1947.
Сташевский Е. Д. Очерки по истории царствования Михаила Федоровича, ч. 1. Московское общество и государство от начала царствования Михаила Федоровича до эпохи Смоленской войны. Киев, 1913.
Устюгов И. В. Солеваренная промышленность Соли Камской в XVII веке. К вопросу о генезисе капиталистических отношений в русской промышленности. М., 1957.
Чечулин Н. Д. Города Московского государства в XVI веке. СПб., 1889.
Шепелев И. С. Освободительная и классовая борьба в Русском государстве в 1608—1610 гг. Пятигорск, 1957.
Яковлев А. И. Холопство и холопы в Московском государстве XVII в., т. 1. М.—Л., 1943.
Внутренняя политика
и государственный строй
Белокуров С. А. О Посольском приказе. М., 1906.
Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963.
Виппер Р. Ю. Иван Грозный. Изд. 3-е. М.—Л., 1944.
Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964.
Зимин А. А. Реформы Ивана Грозного. М., 1960.
Ключевский В. О. Боярская дума древней Руси. Пг., 1919.
Кобрин В. В. Состав опричного двора Ивана Грозного.— «Археографии. ежегодник за 1959 г.». М., 1960, стр. 16—91.
Лап по-Данилевский А. С. Организация прямого обложения в Московском государстве со времен
смуты до эпохи преобразования. СПб., 1890.
Латкин В. Земские соборы древней Руси. СПб., 1885.
Леонтьев А. И. Образование приказной системы управления в Русском государстве. М., 1961.
Лихачев Н. П. Разрядные дьяки XVI в. СПб., 1888.
Милюков П. Н. Спорные вопросы финансовой истории Московского государства. СПб., 1892.
Никитский А. И. Очерк внутренней истории Пскова. СПб., 1873.
Носов Н. Е. Очерки по истории местного управления Русского государства первой половины
XVI в. М.—Л., 1957.
Панеях В. М. Уложение 1597 г. о холопстве.— «Истор. записки», т. 77, стр. 154—189.
Романов В. А. Судебник Ивана Грозного.— «Истор. записки», т. 29, стр. 200-235.
Савва В. И. О Посольском приказе в XVI в., вып. 1. Харьков, 1917.
Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. М.— Л., 1950.
Смирнов И. И. Очерки политической истории Русского государства 30—50-х годов XVI в. М.— Л., 1958.
Сперанский А. Н. Очерки по истории Приказа каменных дел Московского государства. М., 1930.
Усманов А. И. Присоединение Башкирии к Русскому государству. Уфа, 1960.
Чернов А. В. Вооруженные силы Русского государства в XV—
XVII вв. М., 1954.
Экземплярский А. В. Великие и
удельные князья Северной Руси в татарский период, т. 1—2. СПб., 1889—1891.
Яковлев А. И. Приказ сбора ратных людей. М., 1917.
Янин В. Л. Новгородские посадники. М., 1962.
Fennell J. Ivan the Great of Moscow. London, 1961.
Международные связи и борьба с иностранной интервенцией
Базилевич К. В. Внешняя политика Русского централизованно¬
612


го государства. Вторая половина XV века. М, 1952.
Бантыш-Каменский Н. Я. Обзор внешних сношений России (по 1800 год), ч. I (Австрия, Англия, Венгрия, Голландия, Дания, Испания). М., 1896.
Бурдей Г. Д. Русско-турецкая война 1569 г. Саратов, 1962.
Вайнштейн О. Л. Россия и Тридцатилетняя война 1618—1648 гг. М., 1947.
Винтер Э. Папство и царизм. М., 1964.
Греков Б. Д. и Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение. М.— Л., 1950.
Греков И. Б. Очерки по истории международных отношений Восточной Европы XIV—XVI вв. М., 1963.
Долинин Н. П. Подмосковные полки (казацкие «таборы») в национально-освободительном движении 1611—1612 гг. Харьков, 1958.
Жордания Г. Очерки из истории франко-русских отношений конца XVI и первой половины XVII в., ч. 1—2. Тбилиси, 1959.
Королюк В. Д. Ливонская война. М, 1954.
Кушева Е. Я. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией. Вторая половина XVI — 30-е годы XVII в. М., 1963.
Любомиров II. Г. Очерк истории Нижегородского ополчения 1611-1612 гг. М., 1939.
Мальцев В. Я. Борьба за Смоленск (XVI-XVII вв.). Смоленск, 1940.
Международные связи России до XVII в. (Сборник статей). М.,
1961.
Новодворский В. Борьба за Ливонию между Москвою и Речью Посполитою (1570—1582). СПб., 1904.
Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII в. М.— Л., 1948.
Пашуто В. Т. Героическая борьба русского народа за независимость (XIII век). М., 1956.
Смирнов Я. А. Россия и Турция в
XVI—XVII вв., т. 1—2. М., 1946.
Сыроечковский В. Е. Гости-суро- жанс. М.— Л., 1935.
Фехнер М. В. Торговля Русского государства со странами Востока в XVI в. М, 1956.
Форстен Г. В. Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях (1544— 1648 гг.), т. 1—2. СПб., 1893— 1894.
Хорошкевич А. Л. Торговля Великого Новгорода с Прибалтикой и Западной Европой в XIV—XV вв. М., 1963.
Шаскольский И. Я. Столбовский мир 1617 г. и торговые отношения России со Шведским государством. М.— Л., 1964.
Шаскольский И. Я. Шведская интервенция в Карелии в начале XVII в. Петрозаводск, 1950.
Шастина Я. Я. Русско-монгольские посольские отношения XVII в. М., 1958.
Яковлев А. И. Засечная черта Московского государства в XVII в. М., 1916.
Donnert E. Der livlandische Ordens- ritterstaat und Rutland. Berlin,
1963.
Florovskij A. V. Cesko-Ruske obcho- dni styky y minulosti (X—XVIII stoleti). Praha, 1954.
Kirchner W. The Rise of the Baltic Question. Newark, Delaware, 1954.
Spuler B. Die Goldene Orde. Hamburg, 1965.
Valianti A. Gustav Vasas Ruska Krig 1554-1557. Bd. 1-2. Stok- cholm, 1957.
Wawrzynczyk A. Studia z dzejow handlu Polski z wielkim ksi^st- wem Litewskim i Rosj<j w XVI wieku. Warszawa, 1956.
Willan T. S. The Early History of the Russia Company 1553—1603. Manchester, 1956.
Willan T. S. The Muscovy Merchants of 1555. Manchester, 1953.
613


Русская культура
Общественная мысль.
Литература
Адрианова-Перетц В. П. Очерки по истории русской сатирической литературы XVII в. М.— Л., 1937.
Будовниц И. У. Общественно-политическая мысль древней Руси (XI—XIV вв.), М, 1960.
Будовниц И. У. Русская публицистика XVI в. М.— Л., 1947.
Дмитриева Р. П. Сказание о князьях владимирских. М.— Л., 1955.
Зимин А. А. И. С. Пересветов и его современники. М., 1958.
Казакова Н. А. Вассиан Патрикеев и его сочинения. М.— Л., 1960.
Казакова Н. А. и Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV — начала XVI в. М.-Л., 1955.
Клибанов А. И. Реформационное движение в России в XIV — первой половине XVI в. М., 1960.
Лихачев Д. С. Культура Руси времени Андрея Рублева и Епифа- ния Премудрого (конец XIV— начало XV в.). М.-Л., 1962.
Лурье Я. С. Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV — начала XVI в. М.— Л.,
1960.
Лурье Я. С. Повесть о Дракуле. М.-Л., 1964.
Слуховский М. Л. Из истории книжной культуры России. М.,
1964.
Соколова В. К. Русские исторические песни XVI—XVIII вв. М., 1960.
У истоков русского книгопечатания. Под ред. М. Н. Тихомирова и др., М., 1959.
Denissoff E. Maxime le Grec et l’Occident. Paris — Louvain, 1943.
Искусство
Алпатов M. В. Андрей Рублев. М., 1959.
Архитектурные памятники Москвы XV—XVII вв. Новые исследования. М., 1947.
Ащепков Е. Русское деревянное зодчество. М., 1950.
Воронин Н. Н. Зодчество Северо- Восточной Руси XII—XV вв., т. 1-2. М., 1961-1962.
Древнерусское искусство XV — начала XVI века. (Сборник статей). М., 1963.
Косточкин В. В. Государев мастер Федор Конь. М., 1964.
Косточкин В. В. Русское оборонное зодчество (конца XIII — начала
XVI в.). М., 1962.
Лазарев В. Н. Искусство Новгорода. М.- Л., 1947.
Лазарев В. Н. Феофан Грек и его школа. М., 1961.
Левинсон Н. Р. Мастера художники Москвы XVII в. М., 1961.
Маковецкий Я. В. Памятники народного зодчества русского Севера. М., 1955.
Некрасов А. И. Очерки по истории древнерусского зодчества XI—
XVII вв. М., 1936.
Одинцова М. К. Из истории русского деревянного зодчества в Восточной Сибири (XVII в.). Иркутск, 1958.
Подобедова О. И. Миниатюры русских исторических рукописей. М., 1965.
Полиевктов М. А. Новые данные о московских художниках XVI— XVII вв. в Грузии. Тбилиси, 1941.
Свирин А. Н. Искусство книги древней Руси XI—XVII вв. М., 1964.
Наука
Груздев В. Ф. Русские рукописные лечебники. Л., 1946.
Лебедев Д. М. География в России XVII века (допетровской эпохи). Очерки по истории географических знаний. М.— Л., 1949. Лебедев Д. М. Очерки по истории географии в России XV и XVI вв. М., 1956.
Райнов Т. И. Наука в России XI— XVII веков. М.-Л., 1940.
614


Присоединение Сибири к Русскому государству
Источники
Алексеев М. П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей XIII— XVIII вв. Изд. 2-е. Иркутск, 1941.
Сибирские летописи. СПб., 1907.
Общие работы
Андреев А. И. Очерки по источниковедению Сибири XVII в. М., 1939.
Бахрушин С. В. Научные труды, т. IV. Очерки по истории Красноярского края XVII в. Сибирь и Средняя Азия в XVI в. М., 1955.
Буцинский П. Н. Заселение Сибири и быт первых ее насельников. Харьков, 1889.
Гневушев А. М. Сибирские города в смутное время. Киев, 1914.
История Якутской АССР, т. 1. М., 1955.
Миллер Г. Ф. История Сибири, т. 1. М.-Л., 1937.
Мирзоев В. Г. Присоединение и освоение Сибири в исторической литературе XVII века. М., I960.
Огородников В. И. Из истории покорения Сибири. Покорение Юкагирской земли. Чита, 1922.
Шерстобоев В. И. Илимская пашня, т. 1—2. Иркутск, 1949—1957.
Шунков В. И. Очерки по истории земледелия Сибири (XVII в.). М., 1955.
Шунков В. И. Очерки по истории колонизации Сибири в XVII — начале XVIII в. М.-Л., 1946.
Украина, Белоруссия, Литва
Источники
Акты, издаваемые Виленскою археографическою комиссиею, т. I— XXXVI. Вильно, 1865—1912.
Акты Литовско-Русского государства, изданные М. В. Довнар-За-
. польским, вып. 1—2 (1390—
1529). М., 1897-1899.
Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, собранные и изданные Археографическою комиссиею, т. I—II. СПб. Киев, 1863—1864.
Архив Юго-Западной России, ч. VII, т. I. Киев, 1886.
Вишенский И. Соч. М.— Л., 1955.
Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы, т. 1. М., 1953.
Длугош Ян. Грюнвальдская битва. М.-Л., 1962.
Законодательные акты Великого княжества Литовского XV—XVI вв. Сборник материалов. Л., 1936.
Л anno И. И. Литовский статут 1588 г., т. 1—2. Каунас, 1937— 1938.
Летопись Григория Грабянки. Киев, 1854.
Литовская летопись по списку, находящемуся в библиотеке графа Красинского. СПб., 1893.
Литовская метрика.—РИБ, отд. 1 — 2, 1910-1915.
Марченко М. I. УкраТнська icTO- ршграф!я, КиТв, 1959.
Мемуары, относящиеся к истории Южной Руси, вып. 1—2. Киев, 1890-1896.
Москаленко А. А. Питания поход- ження украшсько! мови мово- знавчш та шторичнш л1терату- pi. Одеса, 1958.
Псторыя БеларуЛ у док. i матэр., т. I. MiHCK, 1936.
IcTopiK УкраТни в док. i матер., т. 3. Кшв, 1941.
Dlugosi L Opera omnia, t. XIII. Cracovie, 1877.
Kronika Marcina Bielskiego, t. III. Sanok, 1856.
Monumenta Poloniae Historica, t. III. Krakow, 1878
615


Литература
Алекберли М. А. Борьба украинского народа против турецкотатарской агрессии во второй половине XVI — первой половине XVII в. Саратов, 1961.
Багалей Д. И. Очерки из истории колонизации и быта степной окраины Московского государства. М., 1887.
Белецкий А. Старинный театр в России. М., 1923.
Бережков Н. Г. Литовская метрика, как исторический источник, ч. 1. М.-Л., 1946.
Бессонов С. В. Архитектура Западной Украины. М., 1946.
Бойко /. Д. Селянство Украши в другш половин! XVI — першш половит XVII ст. Кшв, 1963.
Василенок С. И. Белорусская литература. М., 1951.
Вилинский С. Послания старца Артемия (XVI в.). Одесса, 1906.
Владимиров П. В. Доктор Франциск Скорина. Его переводы, печатные издания и язык. СПб., 1888.
Владимирский-Буданов М. Ф. Очерки из истории литовско- русского права, вып. 1. Поместья Литовского государства. Киев, 1890.
Возник М. С. Початки украшсько! комедп (1619—1819). Льв1в, 1919.
Голубев С. Т. Киевский митрополит Петр Могила и его сподвижники, т. 1. Киев, 1883.
Голобуцкий В. А. Запорожское казачество. Киев, 1957.
Довнар-Заполъский М. В. Государственное хозяйство Великого княжества Литовского при Ягел- лонах. Киев, 1901.
Довнар-Заполъский М. В. Западнорусская сельская община в XVI в. СПб., 1897.
Довнар-Заполъский М. В. Очерки по организации западнорусского крестьянства в XVI в. Киев, 1905.
Ефименко А. Я. Южная Русь. СПб., 1905.
Жукович П. Н. Сеймовая борьба православного западнорусского дворянства с церковной унией (до 1609 г.). СПб., 1901.
Зернова А. С. Начало книгопечатания в Москве и на Украине. М., 1947.
История Белорусской ССР, т. 1. Минск, 1961.
История Литовской ССР, ч. I. Вильнюс, 1953.
История Украинской ССР, т. 1. Киев, 1956.
Карский Е. Ф. Белорусы, т. 1. Варшава, 1903; т. 2, вып. 1—3. М., 1955—1956; т. III. М., 1961.
Кожин Н. А. Украинское искусство XIV — начала XX в. Очерки, ч. 1—2. Львов, 1958.
Костомаров Н. И. Исторические монографии и исследования, т. III. СПб., 1867.
Крип’якевич I. П. Зв’язки Захщ- ноТ Украши з Pocieio до сере- дини XVII ст. Кшв, 1953.
Лаппо И. И. Великое княжество Литовское во второй половине XVI столетия, Литовско-русский повет и его сеймик. Юрьев, 1911.
Левицкий О. И. Социнианство в Польше и Юго-Западной Руси в XVI и XVII веках. Киев, 1882.
Легкий В. И. Крестьянство Украины в начальный период освободительной войны 1648—1654 гг. Л., 1959.
Леонтович Ф. И. Крестьяне Юго- Западной России по литовскому праву XV—XVI ст. Киев, 1863.
Леонтович Ф. И. Очерки истории литовско-русского права. Образование территории Литовского государства. СПб., 1894.
Любавский М. К. Литовско-русский сейм. М., 1900.
Любавский М. К. Областное деление и местное управление Литовско-Русского государства ко времени издания первого литовского статута. М., 1892.
Любавский М. К. Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно. М., 1910.
Любович В. Люблинские вольнодумцы XVI в. Варшава, 1902.
Мавродии В. В. Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV в.). Л., 1960.
616


Марченко М. 1. HcTopin украТнсь- Koi культури. КиТв, 1961.
Медынский Е. Братские школы Украины и Белоруссии в XVI—
XVII вв. и их роль в воссоединении Украины с Россией. М., 1954.
Мишко Д. 1. Сощально-еконоьпчш умови формування украшсько! народность Кшв, 1963.
Пашу то В. Т. Образование Литовского государства. М., 1959.
Перетц В. Н. Исследования и материалы по истории старинной украинской литературы XVI—
XVIII веков, вып. 1—2. Л., 1926— 1929.
Пичета В. И. Аграрная реформа Сигизмунда в Литовско-Русском государстве. М., 1958.
Пичета В. И. Белоруссия и Литва XV—XVI вв. М., 1961.
Пичета В. И. История сельского хозяйства и землевладения в Белоруссии, ч. 1. Минск, 1927.
Порецкий Я. И. Симон Будный — передовой белорусский мыслитель XVI в. Минск, 1961.
Похилевич Д. Л. Крестьяне Белоруссии и Литвы в XVI—XVIII вв. Львов, 1957.
Рознер И. Г. Северин Наливайко — руководитель крестьянского казацкого восстания 1594—1596 гг. на Украине. М., 1961.
Савич А. А. Нариси з icTopii куль- турних pyxiB на ВкраТш та Bi- лоруш в XVI—XVIII в. Кшв, 1929.
Харлампович К. В. Западнорусские православные школы XVI и начала XVII в. Казань, 1898.
Эварницкий Д. И. История запорожских казаков, т. I. СПб., 1892.
Яковлев А. Бунт черкассцев и каневцев в 1536 г. Киев, 1907.
Kucrynski S. М. Ziemie czernihow- sko-siewierskie pod rz^dami Lit- wy. Warszawa, 1936.
Молдавия в XIV — начале XVII в.
Источники
Costin Miron. Opere. Ed. P. P. Pa- naitescu. Bucure^ti, 1958.
Cronicile siavo-romine din sec. XV— XVI. Pubi, de Ion Bordan. Ed. de P. P. Panaitescu. Bucure^ti, 1959.
Documente privind istoria Rominiei A. Moldova, vol. I—XI. Bucure$ti, 1951—1957.
Vreche Grigore. Letopisetul Tarii Moldovei. Ed. de P. P. Panaitescu. Bucure^ti, 1959.
Литература
Грекул Ф. А. Аграрные отношения в Молдавии в XVI — первой половине XVII в. Кишинев,
1961.
Грекул Ф. А. Социально-экономический и политический строй Молдавии второй половины XV в. Кишинев, 1961.
История Молдавской ССР, ч. 1. Кишинев, 1951.
Молдавия в эпоху феодализма т. I. Кишинев, 1961.
Мохов Н. А. Очерки истории молдавско-рус ско-украинских связей (с древнейших времен до начала XIX в.). Кишинев, 1961.
Мохов Н. А. Формирование молдавского народа и образование Молдавского государства. Кишинев, 1952.
Феодальные отношения в Молдавии в период XIV—XVIII вв. Под ред. А. Д. Удальцова и Л. В. Черепнина. Кишинев, 1950.
Costachel V., Ponaitescu P. P., Ca- zacu A. Viata feudala in Tara Ro- maneasca §i Moldova (sec. XIV— XVII). Bucure§ti, 1957.
Urcu /. Stefan cel Mare. Bucure^ti, 1925.
40 История СССР, т. II
617


Прибалтика в XIII — начале XVII в.
Источники
Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. Введ., пер. и комм. С. А. Аннинского. Изд. 2-е. М.— Л., 1938.
Русско-ливонские акты, собранные К. Напьерским. СПб., 1868.
Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края, т. 1—4. Рига, 1876—1882.
Briefe und Urkunden zur Geschich- te Livlands in den Jahren 1588— 1562. Hrsg. von Fr. Bienemann, Bd. I-V. Riga, 1865-1876.
Liv- Est- und Kurlandisches Urkun- denbuch. Reval. Riga, Leipzig, II—XII. 1853—1910.
Quellen zur Geschichte des Unter- gangs livlandischer Selbstandig- keit. Hrsg. von C. Schirren. Bd. 1—VIII. Reval, 1861-1881.
Renner Johann. Livlandische Histo- rien 1556—1561 zum ersten Mai nach der Urschrift. Hrsg. von P. Karstedt. Liibeck, 1953.
Литература
Дорошенко В. В. Очерки аграрной истории Латвии в XVI веке. Рига, 1960.
Зутис Я. Я. Очерки по историографии Латвии, т. I. Прибалтийско- немецкая историография. Рига, 1949.
История Латвийской ССР, т. 1. Рига, 1954.
История Эстонской ССР, т. 1. Таллин, 1961.
Kruus Н. Vene-Liivi soda (1558— 1561). Tartu, 1924.
Ligi H. Eesti talurahva olukord ja klassiv5itlus Liivi s5ja algui (1558-1561). Tallinn, 1961.
Niitemaa V. Der Binnenhandel in der Politik der livlandischen Stadie im Mittelalter. Helsinki, 1949.
Soom A. Der Herrenhof in Estland im 17. Jahrhundert. Lund, 1954.
Soom A. Die Politik Schwedens bezuglich des russichen Transit- liandels iiber die estnischen Stad- te in den Jahren 1636—1656. Tartu, 1940.
Tarvel E. Riigim5isate majandus- likust arengust Louna — Eestis XVI sajandi lopul ja XVII algui.— «Известия АН ЭССР, т. IX. Серия обществ, наук», 1960, стр. 385—403.
Северный Кавказ, Закавказье и Средняя Азия в XIII — начале XVII в.
Источники
Аракел Даврижеци. История. Ва- гаршапат, 1884 (на арм. яз.).
Армянские источники о монголах. Извлечение из рукописей XIII— XIV вв. М., 1962.
Бабур Захиреддин. Бабур-намэ. Ташкент, 1958.
Документы к истории аграрных отношений в Бухарском ханстве, вып. 1. Акты феодальной собственности на землю XVII—XIX вв. Изд. О. Д. Чехович. Ташкент, 1954.
Ибн Арабшах. Аджайиб ал-макдур фи-абхар Тимур. Каир, 1285 г. х. (на араб. яз.).
Искендер-бек Мунши. Тарих-е алам арай-е Аббаси, ч. I—II. Тегеран, 1956—1957 (на перс. яз.).
Йезди Шереф ад-дин. Зафар-намэ, т. I—II. Тегеран, 1957.
Кабардино-русские отношения в XVI—XVIII вв. Сборник документов, т. I. М., 1957.
Картлис Цховреба, т. I—II. Тбилиси, 1955—1959 (на груз. яз.).
Киракос Гандзакеци. История армян. Ереван, 1961 (на арм. яз.).
Клавихо Рюи Гонзалес де. Дневник путешествия ко двору Тимура в Самарканд в 1403—1406 гг. Пер. с йен. И. И. Срезневского.— «Сборник Отд. русск. языка
618


и словесности АН», т. XXVIII, № 1, 1881.
Кятиб Челеби. Джехан-нума. Стамбул, 1732 (на тур. яз.).
Марко Поло. Книга Марко Поло. М., 1955.
Материалы по истории грузинорусских взаимоотношений. Изд. М. П. Полиевктов. Тбилиси, 1937.
Материалы по истории туркмен и Туркмении — «Труды ИВ АП СССР. Источники по истории народов СССР», т. I, 1939; т. II, 1938.
Русско-дагестанские отношения XVII — первой четверти XVIII в. Документы и материалы. Махачкала, 1958.
Смбат С парапет. Судебник. Сост. текста, пер. с древнеарм., пре- дисл. и прим. А. Г. Галстяна. Ереван, 1958 (на арм. яз.).
Хачикян Л. С. Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. I. Ереван, 1955; ч. II. Ереван, 1958 (на арм. яз.).
Хондемир Гийас ад-дин. Тарих-е хабиб ас-сийар, т. Ill—IV. Тегеран, 1954.
A Chronicle of the Early Safawis being Ahsan at-tawarikh. Ed. by C. N. Seddon. Baroda, 1931.
A narrative of Italian travels in Persia in XV and XVI centuries Hakluyt series, vol. 49, p. 1—2. London, 1870.
Abu Hamid el Granadino у su relation de viaje рог tierras Eura- siaticas. Рог С. E. Dubler. Madrid, 1953.
Djuwaini. The Tarikh4 Jahangusha ed. by Mirza Muhammed ibn Ab- dal Wahhab Qazwini, vol. I—III. Leyden — London, 1912—1937.
Histoire du sultan Djelal ad-Din Mankobirti prince du Kharezm par M. en-Nesawi. Paris, 1891.
Ibn al-Athir. Cbronicon ed. C. J. Tornberg, vol. XIII—XIV. Leyden, 1874—1876.
Nizamuddin Sami. Histoire des con- quetes de Tamerlan intitulee Zafar-nama... Ed. par F. Tauer. Praha, 1937.
The geographical part of the Nuz- hat-al-Qulub. Leyden — London,
1915.
Литература
Абрамян В. А. Ремесла в Армении IV—XVII вв. Ереван, 1956 (на арм. яз.).
Али-заде А. А. Социально-экономическая и политическая история Азербайджана XIII—XIV вв. Баку, 1956.
Анчабадзе 3. В. Из истории средневековой Абхазии (VI—XVII вв.). Сухуми, 1959.
Бартольд В. В. Соч., т. 1—2. М., ^ 1963-1964.
Вердзенишвили II. А. Очерк из истории развития феодальных отношений в Грузии (XIII—XVI вв.). Тбилиси, 1938.
Вердзенишвили Н. Эпоха татарского владычества. Тбилиси, 1941.
Вердзенишвили II. А., Дондуа В. Д., Думбадзе М. К., Меликишвили Г. А., Месхиа Ш. А. История Грузии, т. I. Тбилиси, 1962.
Бертельс Е. Э. Навои. Опыт творческой биографии. М —JL, 1948.
Габашвили В. Феодальный строй Грузии XVI—XVII вв. Тбилиси, 1958 (на груз. яз.).
Гафуров В. Г. История таджикского народа. Изд. 3-е. М., 1955.
Гвритишвили Д. В. Очерки по истории Грузии (XIII—XIV вв.). Тбилиси, 1962 (на груз. яз.).
Гулямов Я. Г. История орошения Хорезма. Ташкент, 1957.
Джаеахишвили И. А. История грузинского народа, т. III. Тбилиси. 1941; т. IV, Тбилиси, 1948 (на груз. яз.).
Захидов В. Ю. Мир идей и образов Алишера Навои. Ташкент, 1961.
Иванов П. П. Очерки по истории Средней Азии (XVI — середина XIX в.). М., 1958.
Иванов И. И. Хозяйство джуйбар- ских шейхов. М.— Л., 1954.
История Азербайджана, т. 1. Баку, 1958.
История азербайджанской литературы, т. 1. Баку, 1960 (на азерб, яз.).
История армянского народа, ч. 1. Ереван, 1951.
История Грузии. Тбилиси, 1962.
История Дагестана, т. 1. Махачкала, 1961.
40*
619


История Ирана с древнейших времен до конца XVIII в. Л., 1958.
История Кабарды с древнейших времен до наших дней. М., 1957.
История Казахской ССР, т. 1. Алма-Ата, 1957.
История Киргизии, т. 1. Фрунзе,
1956.
История Северо-Осетинской АССР. М., 1959.
История Туркменской ССР, т. 1, кн. 1. Ашхабад, 1957.
История Узбекской ССР, т. 1, кн. 1. Ташкент, 1955.
Кары-Ниязов Т. Н. Астрономическая школа Улугбека. М — Л., 1950.
Крачковский И. Ю. Арабская географическая литература.— Избр. соч., т. IV, М.—Л., 1957.
Кумыков Т. X. Присоединение Кабарды к России и его прогрессивные последствия. Нальчик.
1957.
Лавров Л. И. Происхождение балкарцев и карачаевцев.— «Краткие сообщения Ин-та этнографии АН СССР», т. 32, 1959, стр. 3—7.
Левонян Г. Армянская книга и искусство книгопечатания. Ереван, 1958 (на арм. яз.).
Лео (А. Бабаханян). История армян, т. 3. Ереван, 1946 (на арм. яз.).
Лэп-Пулъ Стэнли. Мусульманские династии. Пер. с англ, с прим, и доп. В. В. Бартольда. СПб., 1899.
Магомедов Р. М. История Дагестана. С древнейших времен до начала XIX в. Махачкала, 1961.
Манандян Я. А. Критический обзор истории армянского народа, т. 3. Ереван, 1952 (на арм. яз.).
Манандян Я. А. О торговле и городах Армении в связи с мировой торговлей древних времен (V в. до н. э.—XV в. н. э.). Изд. 2-е. Ереван, 1954.
Массон М. Е. Обсерватория Улугбека. Ташкент, 1941.
Месхиа Ш. А. Города и городской строй феодальной Грузии (XVII—XVIII вв.). Тбилиси, 1959.
Месхиа Ш. А. и Цинцадзе Я. 3. Из истории русско-грузинских взаимоотношений. Тбилиси, 1958.
Мовсесян А. X. Очерки по историй армянской школы и педагогики (X—XV вв.). Ереван, 1958 (на арм. яз.).
Набиев Р. Н. Движение сербеда- ров в Средней Азии в XIV в. Ташкент, 1942 (на узб. яз.).
Нейматова М. X. К изучению истории Ширвана XIV—XVI вв. (на основе эпиграфических памятников). Баку, 1959 (на азерб. яз.).
Новосельцев А. П. Города Азербайджана и Восточной Армении в XVII—XVIII вв.— «История
СССР», 1959, № 1.
Новосельцев А. П. Из истории классовой борьбы в Азербайджане и Восточной Армении в
XVII—XVIII вв.— «Истор. записки», т. 67.
Патканов К. П. Библиографический очерк армянской исторической литературы. СПб., 1879.
Петров К. И. Очерки феодальных отношений у киргизов в XV— XVIII вв. Фрунзе, 1961.
Петрушевский И. 77. Азербайджан в XVI—XVIII вв.— «Сборник
статей по истории Азербайджана», вып. 1, Баку, 1949.
Петрушевский И. П. Государства Азербайджана в XV в.— «Сборник статей по истории Азербайджана», вып. 1, Баку, 1949.
Петрушевский И. П. Земледелие и аграрные отношения в Иране в XIII—XIV вв. М.—Л., 1960.
Петрушевский И. 77. Очерки по истории феодальных отношений в Азербайджане и Армении в XVI — начале XIX в. Л., 1949.
Пугаченкова Г. А. и Ремпелъ Л. И. Выдающиеся памятники архитектуры Узбекистана. Ташкент, 1959.
Рахмани А. А. Тарих-и алем арай-и Аббаси как источник по истории Азербайджана. Баку, 1960.
Строева Л. В. Сербедары Самарканда.— «Ученые записки ЛГУ», № 98, 1949.
Тер-Аветисян С. В. Город Джуга. Материалы по истории торговых отношений джульфинских купцов XV—XVII вв. Тбилиси, 1937.
620


Эфендиев О. А. Образование азербайджанского государства Се- февидов в начале XVI в. Баку, 1961.
Bellan L. L. Chah Abbac I, sa vie, son histoire. Paris, 1932.
Minorsky V. La Perse entre Turquie et Venise en XV-e siecle. Paris, 1932.
Spuler B. Die Mongolen in Iran. Berlin, 1955.
Художественная литература
Айбек M. Т. Навои.— Избр. произв., т. 2, М., 1958.
Антоновская А. А. Великий Моу- рави. М., 1949.
Апушкин Я. В. Меч Грюнвальда. М.-Л., 1945.
Бажан М. Даниил Галицкий.— В кн.: «Избранное», М., 1948.
Бажов П. П. Ермаковы лебеди.— В кн.: Бажов П. П. Малахитовая шкатулка. М., 1957.
Борнхе Э. Э. Мститель.— В кн.: Борнхе Э. Э. Исторические повести. Таллин, 1954.
Бородин С. П. Дмитрий Донской. М., 1961.
Бородин С. П. Звезды над Самаркандом, кп. 1—2. М., 1962.
Волков А. М. Зодчие. М., 1954.
Давыдов 3. Из Гощи гость. М., 1940.
Езерский М. Дмитрий Донской, М.—Л., 1949.
Загоскин М. Н. Юрий Милославский, или Русские в 1612 году. М., 1961.
Кончаловская Н. П. Наша древняя столица. Картины из прошлого Москвы, кн. 1—3. М., 1962.
Костылев В. И. Ивап Грозный. М., 1955.
Ле И. Л. Наливайко. М., 1955. Лермонтов М. Ю. Песня о купце Калашникове.— Соч., т. 2, М., 1953.
Мирошниченко Г. И. Азов. Л., 1960. Осимов М. Отрар. Ташкент, 1947. Островский А. Я. Кузьма Захарьич Минин-Сухорук.— Поли. собр.
соч., т. 3, М., 1950.
Пумпур А. Лачплесис. Латышский народный герой. М., 1950. Пушкин А. С. Борис Годунов. М.— Л., 1960.
Раков М. А. Зори пад Русью. Повесть лет, приведших Русь на Куликово поле. Ярославль, 1962. Садкович М. Георгий Скорина. М.,
1961.
Сенкевич Г. Крестопосцы. М ., 1960. Симонов К. Ледовое побоище.— Соч., т. I, М., 1952.
Толстой А. К. Князь Серебряный.— Соч., т. 3. М., 1964. Толстой А. Я. Иван Грозный. М., 1950.
Федоров Е. А. Ермак, кн. 1—2. Л., 1955.
Хижняк А. Ф. Даниил Галицкий. М, 1956.
Шилъдкрет К. Г. Крылья холопа. М., 1958.
Шкловский В. Б. Минин и Пожарский.— В кн.: Ш к л о в с к и й
В. Б. Исторические повести и рассказы. М., 1958.
Шторм Г. Я. Повесть о Болотникове. М., 1965.
Югов А. К. Ратоборцы, кн. 1—2. М.,
1962.
Язвицкий В. Иван III, государь всея Руси, кн. 1—5. М., 1955.
Ян В. Батый. М., 1958.
Ян Я. К «последнему морю». М., 1955.
Ян В. Чингиз-хан. М., 1956


СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ И КАРТ
Иллюстрации
Оборона Козельска в 1238 г. Миниатюра из Лицевого летописного свода XVI в. . . 45
Кольчуга XIII в 49
Александр Невский поражает ярла Биргера. С картины Н. К. Рериха. 1904 г. Гуашь 51 Печать Александра Невского 53
Литой ажурный браслет XIII—
XIV вв. Из раскопок в Нов¬
городе 1948 г 75
Восстание в Твери против татарского сборщика дани Шевкала в 1327 г. Миниатюра из Лицевого летописного свода XVI в 85
Утро на Куликовом поле.
С картины А. П. Бубнова . 91
Полевые работы. Миниатюра из Лицевого летописного
свода XVI в 107
Медная пушка XV в. ... ИЗ Солеварение. Миниатюра из «Жития Зосимы и Савва-
тия» 115
Усадьба московского сапожника (конец XV — начало XVI в.). Макет М. Г. Рабиновича 116
Новгородский торг. Миниатюра из Лицевого летописпого
свода XVI в 117
Печать Великого Новгорода XV в 121
Крестьянская колонизация. Миниатюра из «Жития Сергия Радонежского» .... 145 Скульптурный портрет Ивана Грозного. Реконструкция М. М. Герасимова .... 157 Знамя казанского похода Ивана IV (1552 г.) 171
Иван Грозный посылает суда с осадными орудиями на Казань. Миниатюра из Лицевого летописного свода
XVI в 172
Отмена кормлений. Миниатюра из Никоновской летописи XVI в 179
Александрова слобода. Гравюра из книги о посольстве Якова Ульфельда 1575 г. 189 Одежда опричника .... 196 Псков. Гремячья башня
(1525 г.) 209
Углич. Дворец царевича Дмитрия (построен в конце XV в.) 221
Золотой ковш царя Бориса Годунова (XVI в.) ... 229
Лжедмитрий I. Портрет маслом XVII в 238
Марина Мнишек. Портрет
маслом XVII в 239
Тула. Угловая башня Кремля (1514—1521 гг.) . ... 265
622


Лжедмитрий II — «тушинский вор». Польская гравюра XVII в 271
Неизвестный русский мастер XVII в. Портрет князя М. В. Скопина-Шуйского . 273 Пистолеты русские XVII в. работы мастеров Оружейной палаты 277
Москва. Китайгородская стена, круглая башня (1535—
1538 гг.). Зодчий Петрок Малый 279
Смоленск. Общий вид. Гравюра Келлера, 1610 г. . . 283 Осада Новгорода шведами в 1611г. Деталь иконы XVII в. 285 Смоленск. Кремль, восточная
стена 295
Полевые работы. Миниатюра из «Жития Николая чудотворца» 301
Сапожок женский XVII в. . 310
Погрузка товаров на корабль. Миниатюра из «Жития Николая чудотворца» . . . 313
Миниатюра из «Краткой сибирской летописи» (Кун- гурской) с изображением представителей отдельных народов Сибири .... 337 Мипиатюра из «Краткой сибирской летописи» (Кун- гурской), изображающая основание Тюмени и сбор
ясака 346
Новгородская грамота на бересте середины XIV в. Из
раскопок 1952 г 355
Москва. Благовещенский собор (1484—1489 гг.) . . . 391
Новгородский кремль. Вид с
самолета 393
Псков. Церковь Воскресения со Стаджца (первая половина XVI в.) 394
Село Коломенское. Церковь Вознесения, 1532 г. . . . 395
Москва. Церковь Троицы в Никитниках (1628—1653 гг.) 397
Андрей Рублев. Фреска в Успенском соборе г. Владимира, 1408 г. Верхняя часть (апостолы Петр и Павел ведут праведников в рай) 399
Андрей Рублев. Икона «Троица» (начало XV в.) . . . 401
Школа Рублева. Сретение. Икона в Троицком соборе Троице-Сергиева монастыря (1427-1428 гг.) .... 403 Семейный портрет Никитниковых. Фреска в церкви Троицы в Никитниках . . 405 Резьба по дереву. Деталь «царских врат» из церкви в с. Монастырщине близ Куликова поля (XV в.) . . 406 Литовская ССР. Тракайский замок. Общий вид до реставрации (XIV—XV вв.) . 417 Луцк. Замок Любарта Геди- миновича. Владычная башня и часть западной стены
(1337-1383 гг.) 418
Хотинская крепость (Черновицкая обл.). Общий вид
(XV в.) 427
Титульный лист Литовского
статута 1588 г 442
Франциск Скорина. Гравюра из книги «Библия Скори-
ны», 1517 г 460
Первопечатник Иван Федоров.
Скульптура С. М. Волнухина 463 Село Горяны Ужгородского района. Покровская церковь (XIII—XIV вв.) . . 467 Львов. Костел бернардинцев (XVI —начало XVII в.) . 469
Серебряные перечница и стакан молдавской работы
XVI в 473
Таллин. Церковь св. Олая XII—XVI вв 477
Таллин. Дом Большой гильдии (XIV—XVI вв.) ... 479 Рига. Амбар на ул. Сталлго.
Главный фасад, XVII в. . 497 Скульптурный портрет Тиму¬
ра. Реконструкция М. М. Герасимова 517
Поливные изразцы XVI в. . 537
Бедный дехканин (с рисунка XV в.) 538
Георгий Саакадзе. Рисунок современника, итальянского художника 557
Красный мост па р. Кциа времени царя Ростома (первая половина XVII в.) . . 559
623


Соборная мечеть Биби-Ханым, ллекса дворца ширванша-
1399—1405 гг 565 хов в Баку XV в. . : . . 571
Алишер Навои. Скульптура Монастырь Нораванк в сел.
А. Н. Иванова 567 Амагу. Усыпальница кня-
Портал усыпальницы из ком- зей Орбелянов (1339 г.).
Зодчий Мосник 581
Карты
Монгольское нашествие и немецко-шведская агрессия. Борьба русского народа с иноземпым игом в XIII в. . 43
Ледовое побоище 5 апреля
1242 г 54
Куликовская битва 8 сентября 1380 г 93
Объединение русских земель вокруг Москвы в XIV —
середине XV в 97
Образование Русского государства (вторая половина XV — первая треть XVI в.) 137
Русское государство в середине XVI в 169
Территория опричнины в 1565-1572 гг 195
Ливонская война 1558—
1583 гг 205
Поход Лжедмитрия I (1604— 1605 гг.). Восстание И. И. Бо¬
лотникова (1606—1607 гг.) . 237 Иноземная интервенция и борьба России за независимость в начале XVII в. . 291 Русское государство в первой половине XVII в. (1618—
1650 гг.) 345
Рост Великого княжества Литовского до середины XV в. 409 Битва при Грюнвальде 15 июля
1410 г 423
Средняя Азия и Казахстан
в XVI в 535
Закавказье в XVI — первой половине XVII в 547
В оформлении тома использованы.
На переплете — силуэт древней Москвы.
На первой странице суперобложки — репродукция с картины А. П. Бубнова «Утро на Куликовом поле».
На последней странице суперобложки — репродукция с акварели А. М. Васнецова «Кремль Ивана III».


ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение ^
Г лава первая
Народы и государства на территории СССР накануне татаро-монгольского нашествия (А. П. Новосельцев, М. Н. Тихомиров) . . 17
Русская земля — 17. Владимиро-Суздальская земля — 18. Рязанская земля — 20. Новгород и Новгородская земля — 20. Народы Севера в составе Новгородской земли — 23. Псковская земля — 25. Полоцкая земля — 26. Смоленская земля — 26. Галицко-Волынская земля — 27. Киевская и Черниговская земли — 28. Культура Руси — 29. Волжские болгары и другие поволжские народы — 29. Половцы и народы Северного Кавказа — 31. Закавказье — 32. Средняя Азия — 34. Культура народов Поволжья, Кавказа и Средней Азии — 35.
Глава вторая
Борьба народов нашей страны за независимость 36
1. 	Нашествие Чингис-хана на Среднюю Азию и Кавказ (С. Т. Еремян, Ш. А. Месхиа, Р. Н. Набиев, А. П. Новосельцев,
Л. В. Черепнин, О. А. Эфендиев) 36
Образование Монгольского государства. Монгольские завоевания —
36. Завоевание Чингис-ханом Средней Азии — 37. Первый поход монголов в Закавказье — 38. Монголы на Северном Кавказе и в половецких степях — 39. Битва на Калке — 40. Завершение завоевания Закавказья и Северного Кавказа — 41.
2. 	Борьба русского народа с ордами Батыя (Л. В. Черепнин) . 42
Нашествие Батыя на Русь — 42. Значение героической борьбы русского народа — 47.
625


3. Оборона северо-западных рубежей Русской земли (Л. В. Черепнин) •
Вторжение немецких рыцарей в Прибалтику — 48. Невская битва — 49. Ледовое побоище — 52.
4. Борьба русского народа за свержение татаро-монгольского
ига (Л. В. Черепнин) 55
Русь и Золотая Орда в 40—50-х годах XIII в.— 55. Политика Ватикана в русских землях — 57. Политика ордынских ханов на Руси в середине XIII в.— 58. Повинности, установленные татаро-монголами в Северо-Восточной Руси — 58. Первые народные восстания против татаро-монгольского ига — 59. Ослабление великокняжеской власти —
61. «Дюденева рать» — 62.
Глава третья
Объединение русских земель вокруг Москвы (Л. В. Черепнин) 63
1. Хозяйственный подъем. Деревня и вотчина 65
Сельское хозяйство и промыслы — 65. Рост крупного землевладения —
67. Закрепощение крестьян —69. Холопство — 71. Классовая борьба в деревне — 72.
2. Оживление городской жизни 74
Рост городов. Развитие ремесла — 74. Население русского города — 76. Внутренняя торговля — 79. Внешняя торговля — 80.
3. На пути к единству и независимости 82
Политический строй Руси в XIV в.— 82. Москва и Тверь в первой четверти XIV в. Восстание в Твери 1327 г.— 84. Иван Калита — 86.
Русь при преемниках Ивана Калиты. Борьба с литовскими князьями — 87. Соперничество Москвы и Твери — 89. Русь набирает силы — 90. Куликовская битва — 91. Поход на Русь Тохтамыша и восстание в Москве — 94. Русь на рубеже XIV—XV вв.— 95. Обострение классовой борьбы в Новгороде и Пскове — 96. Борьба с Литвой и татарами — 97. Феодальная война — 98. Флорентийская уния — 99. Восстание в Смоленске в 1440 г.— 99. Татарские набеги и народное движение в Москве в 1445 г.— 100. Восстание в Новгороде в 1446—
1447 гг.— 101. Образование великорусской народности — 102. Складывание украинской и белорусской народностей —103.
Глава четвертая
Образование единого Российского государства (А. Л. Хорошкевич) 105
1. Особенности социально-экономического развития России во
второй половине XV в Ю6
Переход к трехполью и его последствия — 106. ‘ Дальнейшее закрепощение крестьян — 108. Холопство — 110. Расширение условного землевладения — 111. Монастырское землевладение — 112. Ремесло — 112.
Город и горожане — 113. Укрепление внешнеторговых связей 118.
2. Успехи государственного объединения и его первые социально-экономические последствия 119
Присоединение Великого Новгорода—119. Падение татаро-монгольского ига - 122. Присоединение Твери — 126. Поместная система. Переход к барщине — 127. Организация государственной власти. Судеб-
626


ник 1497 г.— 129. Вопрос о престолонаследии — 131. Еретические движения и политическая борьба в 1499—1502 гг.— 132. Борьба за возвращение западных русских земель—133. Осифляне и нестяжатели. Расправа с еретиками — 135. «Москва — третий Рим» — 137. Присоединение Пскова—138. Присоединение Смоленска и Рязани — 139. Борьба с удельными князьями. Система централизованного тягла — 140.
Глава пятая
Укрепление Российского государства. Народы Поволжья и При-
уралья в XVI в. (А. А. Зимин) 142
1. Социальный и политический строй России к середине XVI в. 142
Расширение территории. Рост населения — 142. Сельское хозяйство —
143. Рост поместного землевладения и барщины — 144. Складывание местных областных рынков. Внешняя торговля—145. Города — 146. Политический строй — 148.
2. Боярское правление 151
Правление Елены Глинской—151. Борьба Бельских с Шуйскими —
153. Коронация Ивана IV — 156. Обострение классовой борьбы в годы боярского правления — 157. Восстание в Москве 1547 г.— 158. Городские движения. Выступления крестьян середины XVI в.— 159.
3. Первый этап реформ (1549—1552 гг.) 160
Избранная рада —160. Начало военных реформ —161. Судебник
1550 г.— 162. «Избранная тысяча» — 164. Стоглав — 164. Введение «большой сохи» — 166.
4. Присоединение Казани и Астрахани. Вхождение народов Поволжья и Приуралья в состав Русского государства 167
Предпосылки присоединения — 167. Народы Поволжья под гнетом казанских ханов — 168. Присоединение Казани и Астрахани — 170. Вхождение Башкирии в состав Русского государства —173. Засечная черта — 174. Народы Среднего Поволжья и Южного Приуралья в составе Русского государства — 174.
5. Реформы 1553—1560 гг 175
Подъем реформационного движения — 175. Болезнь Ивана IV и вопрос о наследнике престола—177. Приказы — 178. Отмена кормлений— 179. Уложение о службе 1556 г.— 180. Значение реформ 50-х годов — 181. Начало Ливонской войны — 181. Падение правительства Адашева — 182.
Глава шестая
Развитие феодально-крепостнических отношений в России во второй
половине XVI в. (А. А. Зимин, В. И. Корецкий) 183
1. Опричнина и Ливонская война (А. А. Зимин) 183
Предпосылки опричнины—183. Канун опричнины—184. Введение опричнины — 187. Земский собор 1566 г.— 189. Митрополит Филипп и опричнина — 190. Конец удела Владимира Старицкого — 191. Разорение Новгорода—193. Социальная и политическая сущность опричнины — 194. Усиление феодального гнета — 197. Закат опричнины — 198. Итоги опричнины — 201. Земский собор 1575 г. и частичное восстановление опричнины — 203. Конец Ливонской войны — 204.
627


2. Россия накануне Крестьянской войны (В. И. Корецкий) . . 210
Хозяйственное разорение 70.—80-х годов —210. «Заповедные годы»—
212. Смерть Грозного — 213. Борьба за власть в 80-х годах и городские восстания — 214. Учреждение патриаршества — 217. Царь Федор и Борис Годунов — 218. Смерть царевича Дмитрия и восстание в Угличе — 219. Крепостническое законодательство — 222.
Глава седьмая
Крестьянская война в России в начале XVI! в. (А. А. Зимин) . . 227
1. Начало Крестьянской войны (В. И. Корецкий) 227
Воцарение Бориса Годунова — 227. Голод 1601—1603 гг.— 230. Указы о крестьянском выходе 1601—1002 гг.— 231. Восстание Хлопка — 233. Положение на окраинах — 234.
2. Лжедмитрий I и народное движение (В. И. Корецкий) . . 236
Появление самозванца — 236. Вторжение войск самозванца в Россию —
241. Смерть Бориса Годунова. Воцарение Лжедмитрия I — 243. Внутренняя и внешняя политика Лжедмитрия I — 245. Движение самозванца Петра — 250. Восстание в Москве 17 мая 1606 г.— 251.
3. 	Восстание Болотникова (А. А. Зимин) 253
Воцарение Василия Шуйского — 253. Начало восстания — 254. Осада Москвы — 256. Бои под Калугой — 260. Законы Шуйского — 262. Осада Тулы — 263. Причины поражения и историческое значение восстания — 266.
Глава восьмая
Иностранная интервенция и борьба России за независимость
(М. Н. Тихомиров) 269
1. Начало иностранной интервенции 269
Тушинский лагерь — 269. «Семибоярщина» — 273. Первое ополчение —
276. Шведская интервенция — 282. Сопротивление Пскова и классовая борьба в нем — 284.
2. Освобождение Москвы. Завершение борьбы с интервенцией. 286 Создание Второго ополчения — 286. Освобождение Москвы — 289. Земский собор 1613 г. и воцарение Михаила Романова — 292. Столбовский
мир и Деулинское перемирие — 294.
Глава девятая
Россия в первой половине XVII в. (Ю. А. Тихонов) 297
1. Восстановление хозяйства 297
Сельское хозяйство — 297. Положение крестьян — 300. Рост феодального землевладения — 303. Городовая организация дворянства — 305. «Урочные лета» — 306. Развитие городской промышленности и торговли 308. Мануфактуры — 311. «Беломестные» слободы и дворы в городах— 315. Внешняя торговля — 317. Борьба русского купечества за ограничение иностранной торговли — 319. Усиление самодержавия —
320.
2. Внешняя политика России 322
Россия и Тридцатилетняя война — 322. Русско-шведский союз — 324. Подготовка к Смоленской войне — 325. Смоленская война 1632
628


1634 гг.— 32G. Поляиовский договор — 328. Усиление обороны южных границ России — 328. Взятие казаками Азова — 329. «Азовское сидение» — 330. Земский собор 1G42 г.—331.
Глава десятая
Народы Сибири. Присоединение Сибири к России (В. И. Шунков) . 335
Население Сибири — 335. Российское государство и Сибирское ханство — 338. Присоединение Сибири — 340. Ясак — 345. Русское население— 347. Значение присоединения Сибири — 351.
Глава одиннадцатая
Культура русского народа в XIII — первой половине XVII в.
(А. А. Зимин, В. И. Корецкий, 10. А. Тихонов, А. Л. Хорошкевич,
Л. В. Черепнин) 353
1. Литература п общественная мысль 353
Устное народное творчество — 353. Просвещение и письменность в
XIV — первой половине XVI в.— 354. Книгопечатание и развитие просвещения — 356. Технические и научные знания — 357. Путешествия русских людей за границу и расширение географических знаний —
359. Литература и исторические сочинения в XIV — первой половине XVI в.— 362. Религиозное вольнодумие XIV — XVI вв. и русская культура — 366. Публицистика конца XV — первой половины XVI в.— 367. Крестьянский вопрос в публицистике первой половины XVI в.— 370. Культурные связи России с другими странами — 371. Литература и исторические сочинения в середине XVI в.— 372. Опричнина и русская общественная мысль во второй половине XVI в.— 377. События начала XVII в. глазами современников — 378. Авраамий Палицын —
382. Иван Тимофеев — 384. Хворостинин и Катырев-Ростовский — 385. Официозная публицистика — 386. Исторические песни-- 387. Демократическая струя в русской литературе — 388.
2. Искусство 389
Архитектура — 389. Живопись — 398. Прикладное искусство — 405.
Глава двенадцатая
Литва, Белоруссия, Украина и Молдавия в XIII—-первой половине
XVII в. (Ф. А. Грекул, Ю. И. Жюгжда, В. В. Мавродин, 10. М. Юр-
гинис) 408
1. Образование Великого княжества Литовского 408
Территория и государственный строй — 408. Кревская уния 1385 г.—
410. Сокращение территории Великого княжества Литовского — 411.
2. Социально-экономический строй Великого княжества Литовского в XIV — первой половине XVI в 412
Землевладение — 412. Рост влияния боярства — 412. Хозяйственный строй. Положение крестьян — 413. Города —415. Появление фольварков — 418. Оформление крепостного права — 420.
3. Внешняя политика Великого княжества Литовского в XIV —
первой половине XVI в 421
Борьба с Тевтонским орденом — 421. Грюнвальдская битва — 422. Начало борьбы с Крымским ханством и Турцией — 424. Казачество и Запорожская Сечь — 425.
629


4. Молдавия в XIII — первой половине XVI в 428
Карпато-днестровские земли. Образование Молдавского государства —
428. Социально-экономическое и политическое развитие Молдавского государства — 429. Крепостное законодательство в Молдавии — 430. Молдавия и Россия — 431.
5. Народные движения в Великом княжестве Литовском и Молдавии в XV — первой половине XVI в 431
Крестьянские и городские восстания — 431» Реформационное движение в Великом княжестве Литовском — 433.
6. Рост крепостнического гнета в Литве, Белоруссии и на Украине во второй половине XVI — первой половине XVII в. . . . 434
Ливонская война и Люблинская уния — 434. Брестская уния. Усиление национального гнета на Украине и в Белоруссии — 435. Казацкая
Сечь в XVI в.— 437. Борьба украинского народа с Турцией и Крымским ханством в XVI — начале XVII в.— 438. Волочная помера — 440. Расширение прав шляхты — 442. Усиление крепостничества на Украине и в Белоруссии в конце XVI — первой половине XVII в.— 443.
7. Крестьянско-казацкие восстания 444
Восстание Криштофа Косинского — 444. Восстание Северина Наливай-
ко — 446. Движение оиришков — 447. Освободительное движение на Украине и в Белоруссии в начале XVII в.— 448. Крестьянско-казацкие восстания на Украине в 20—30-х годах XVII в.— 449. Украина и Белоруссия накануне освободительной войны — 453.
8. Молдавия во второй половине XVI —первой половине XVII в. 454 Молдавия под турецким игом — 454. Борьба молдавского народа против турецкого ига — 454. Рост крепостничества — 455.
9. Культура Литвы, Белоруссии, Украины и Молдавии .... 457
Народное творчество — 457. Литература — 458. Книгопечатание — 459.
Школы и братства — 461. Развитие литературы во второй половине
XVI — первой половине XVII в.— 462. Симон Будный и Василий Тя- пинский — 465. Полемическая литература — 466. Архитектура и изобразительное искусство — 468. Культура Молдавии — 471.
Глава тринадцатая
Народы Прибалтики в XIII —первой половине XVII в. (X. X. Круус) 475 Феодально-колониальное государство в Ливонии — 475. Папская курия и Прибалтика — 476. Города — 478. Ландесгерры — новые «хозяева земли» — 480. «Юрьева ночь» 1343 г.— 481. Рост барщины — 483. Закрепощение крестьян — 484. Противоречия между феодалами — 485. Реформационное движение в Ливонии — 486. Русь и Прибалтика —
488. Польско-литовское государство и Ливония — 489. Ливонская война и народы Прибалтики — 490. Крепостничество в Задвинском герцогстве — 492. Курляндское герцогство — 494. Прибалтика под властью Швеции в первой половине XVII в.— 494. Культура — 495.
Глава четырнадцатая
Народы Средней Азии, Закавказья и Северного Кавказа в XIII — первой половине XVII в. (С. Т. Еремян, Ш. А. Месхиа, Р. Н. На-
биев, А. П. Новосельцев, О. А. Эфендиев, А. В. Фадеев) 501
1. Средняя Азия, Закавказье и Северный Кавказ в XIII—XIV вв. 501 Последствия монгольского завоевания — 501. Союз монгольских завоевателей с местной знатью — 502. Народные восстания — 503. Перепи-
630


СИ населения — 504. Усиление феодального гнета — 505. Города — 507. Торговля — 508. Распад монгольских улусов и борьба народов Средней Азии и Закавказья за независимость — 509. Народы Северного Кавказа в XII—XV вв.—512.
2. Держава Тимура и ее роль в судьбах народов Средней Азии
и Закавказья
Образование государства Тимура — 516. Походы Тимура против Золотой Орды и Азербайджана — 516. Походы Тимура в Армению и Грузию — 518. Походы Тимура на Северный Кавказ, в Малую Азию и его смерть — 520. Государство Тимура — 521.
3. Феодальная раздробленность в Средней Азии и Закавказье
в XV в 522
Распад государства Тимура — 522. Земельные отношения в государствах Тимуридов — 523. Распад Золотой Орды и образование казахской народности — 525. Государства Азербайджана в XV в.— 526. Окончательный распад феодальной Грузии — 528. Международное положение Грузии — 530.
4. Средняя Азия и Казахстан в XVI — первой половине XVII в. 531
Образование государства Шейбанидов — 531. Держава Абдуллы-ха-
на — 533. Основные черты хозяйства туркмен, узбеков и таджиков —
534. Своеобразие феодальных отношений — 534. Классовая борьба —
538. Каракалпаки и казахи — 539. Экономические связи с Россией —
540.
5. Закавказье в XVI — первой половине XVII в 541
Образование государства Сефевидов — 541. Закавказье и кызылбаш- ско-турецкие войны — 543. Социально-экономические отношения в
XVI в.— 545. Народные восстания в Азербайджане и Армении XVI в.— 549. «Великое переселение» — 550. Антифеодальные движения в первой половине XVII в.— 551. Экономический упадок и политическая раздробленность Грузии — 552. Внешнеполитическое положение Грузии в XVI в.— 553. Борьба Грузии против иноземных захватчиков в XVI в.— 554. Походы шаха Аббаса I и опустошение Кахети —
555. Восстание под руководством Георгия Саакадзе — 556. Попытки восстановления экономической жизни Восточной Грузии — 558. Западная Грузия в первой половине XVII в.— 558.
6. Северный Кавказ в XVI — первой половине XVII в 560
Социально-экономическое развитие — 560. Борьба кавказских горцев против иноземных завоевателей — 561.
7. Культура народов Средней Азии и Закавказья в XIII — первой половине XVII в 563
Культура народов Средней Азии — 563. Культура азербайджанского народа — 569. Культура армянского народа — 574. Культура Грузии —
579. Культура кавказских горцев — 582.
Синхронистическая таблица 583
Родословная таблица великих и удельных князей владимирских и
московских XIII—XVI вв 599
Библиография 606
Список иллюстраций и карт 622


История СССР
с древнейших времен до наших дней.
Том II
Борьба народов нашей страны за независимость в XIII—XVII вв.
Образование единого Русского государства
Утверждено к печати Институтом истории Академии наук СССР
Редакторы издательства Г. Д. Капустина и Е. А. Шаров Оформление художника Н. А. Седелъпикова Художественно-технический редактор А. П. Гусева
Сдано в набор 26/VI 1965 г.
Подписано в печать 29/II 1966 г.
Формат 60x907ie. Печ. л. 39,5 + 11 вкл. (0,75 печ. л.) Уч.-изд. л. 38,7. Тираж 45.000 экз. Т-14172 Изд. № 4246/64. Тип. зак. № 2693 Цена 2 р.
Издательство «Наука».
Москва, К-62, Подсосенский пер., 21 2-я типография издательства «Наука».
Москва, Г-99, Шубинский пер., 10


ОПЕЧАТКИ И ИСПРАВЛЕНИЯ
Стр.
Строка
Напечатано
Должно быть
298
320
456
474
483
590
617
617
20 сн.
16 св.
8 сн. 2—1 сн. 24 св.
1 стб.
32—31 сн.
1 стб.
12 сн.
2 стб.
22 св.
VII
40
1663
украинских
пруссак
литовскими
Vreche
Kucrynski
XVII
400
1653
и украинских прус
ливонскими
Ureche
Kuczynski
История СССР, т. и.