Первая мировая война: историографические мифы и историческая память. Книга 2 - Залесский К.А., Миронов В.В., Бородин И.В., Добровольский В.Ю.

Часть 1. Великая война в памяти и национальных историографиях стран Антанты

$Италия. \$

Часть 2. Проигранная война в памяти и исторической науке государств Четверного союза

Болгария. Вторая национальная катастрофа

Часть 3. Первая мировая война в национальных интерпретациях народов Австро-Венгрии

Чехия и Словакия. Из побеждённых в победители

$Италия. \$

Автор: Залесский К.А. Миронов В.В. Бородин И.В. Добровольский В.Ю.

Теги: всеобщая история история исторические науки очерки истории политическая история первая мировая война

ISBN: 978-5-7893-0194-4

Год: 2014

Похожие

Образование Югославского государства

Хорватский язык. Базовый курс

Югославия в XX веке. Очерки политической истории

Декларация Бальфура в контексте англо-сионистской дипломатии в период Первой мировой войны

Текст

Российский институт
СТРАТЕГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
Страны Антанты
и Четверного союза

Российский институт
стратегических исследований
ПЕРВАЯ
МИРОВАЯ
ВОЙНА:
историографические мифы
и историческая память
СТРАНЫ АНТАНТЫ
И ЧЕТВЕРНОГО СОЮЗА
Книга 2
Москва
2014

Исследование выполнено в рамках проекта РИСИ
"100 лет Второй Отечественной войне. 1914—1917"
Рецензенты:
Сергеев Е Ю, главный научный сотрудник Института всеобщей истории РАН,
профессор Российского государственного гуманитарного университета, президент
Российской ассоциации историков Первой мировой войны, доктор исторических наук
Кудинова H T, заведующая кафедрой истории Отечества,
государства и права Тихоокеанского государственного университета (Хабаровск),
профессор, доктор исторических наук
Первая мировая война: историографические мифы и историческая память :
моногр. : в 3 кн. / под ред д-ра ист. наук О. В. Петровской ; Рос ин-т стратег, исслед.
Кн. 2 : Страны Антанты и Четверного союза / под ред. д-ра ист. наук О В. Петровской ;
коллектив авт.: И. В. Бородин, В. Ю. Добровольский, К. А. Залесский, В В. Миронов,
А. В. Наумов, А. С Опилкин, О. В Петровская, И А. Свистунова, Е П Серапионова,
А. А. Солдатов, Д. С. Шендрикова. - М, 2014.-378 с, [78] : ил.
ISBN 978-5-7893-0194-4
В монографии системно изложены современные подходы к изучению исто-
рии Первой мировой войны, а также рассмотрены современные взгляды на войну
в разных странах мира. Прослеживаются факторы, определившие особенности нацио-
нального восприятия Первой мировой войны. Особое внимание уделено участию Рос-
сии в войне.
Вторая книга посвящена формированию исторической памяти о Первой мировой
войне в основных странах-участницах противостоящих блоков - Антанты (Франция,
Великобритания, США, Италия, Сербия) и Четверного союза (Германия, Австро-Венг-
рия, Турция и Болгария). Особое внимание уделено истокам возникновения устойчи-
вых национальных мифов о Первой мировой войне. Представлены произошедшие
в этих странах в течение последних десятилетий изменения во взглядах и оценках Пер-
вой мировой войны.
Издание адресовано историкам, политологам, философам, а также всем, кто инте-
ресуется историей Первой мировой войны.
ISBN 978-5-7893-0194-4
О Коллектив авторов, 2014
© Российский институт
стратегических исследований, 2014

ОГЛАВЛЕНИЕ
Часть 1. Великая война в памяти и национальных историографиях
стран Антанты 5
Англосаксонские страны. Справедливая война. В. Ю. Добровольский,
А. В. Наумов 7
Франция. Великая война. А. А. Солдатов 88
Италия. "Ампутированная" победа. Д. С. Шендрикова 117
Сербия. Голгофа и Воскресение. И. В. Бородин 138
Часть 2. Проигранная война в памяти и исторической науке
государств Четверного союза 171
Германия. Виновники мировой катастрофы? К А. Залесский,
А. С. Опилкин 173
Турция. Рождение республики. К А. Свистунова 203
Болгария. Вторая национальная катастрофа. О. В. Петровская 219
Часть 3. Первая мировая война в национальных интерпретациях
народов Австро-Венгрии 305
Австрия. Неизвестная война. В. В. Миронов 307
Чехия и Словакия. Из побеждённых в победители. Е. П. Серапионова 350
Хорватия. Несбывшиеся надежды. К В. Бородин 366

Часть 1
Великая война в памяти
и национальных историографиях
стран Антанты

АНГЛОСАКСОНСКИЕ СТРАНЫ.
СПРАВЕДЛИВАЯ ВОЙНА
В. Ю.Добровольский, А В. Наумов
Первая мировая война оставила значительный след в истории человечества
в XX в. Она в корне изменила не только старый политический миропорядок,
но и многие социальные основы общества; вывела на арену мирового господ-
ства США и во многом обеспечила лидирующее место англосаксонского мира.
Сегодня на поддержание военного и геополитического влияния англоязычных
стран направлена наука, в том числе гуманитарная.
В преддверии 100-летнего юбилея Великой войны в англосаксонской исто-
риографии заметен всплеск интереса к "Великой войне", в том числе к Во-
сточному фронту и России. Относительно недавно на эту тему на страницах
влиятельной американской газеты "The Wall Street Journal" выступил профессор
университета Миссисипи У. Хей: "Большевистская революция 1917 г. и длин-
ные тени Советского Союза привели к тому, что роль России в развязывании
этой войны склонны недооценивать"1. Попытки ревизии причин, хода и итогов
Первой мировой войны как никогда актуализируют вопрос изучения основных
тенденций современной англо-американской историографии.
ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
В СОВРЕМЕННОЙ АНГЛОСАКСОНСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Предпосылки конфликта
Британские и американские историки сходятся во мнении, что атмосфера
в Европе к 1914 г. была "отравлена" многими политическими и идеологически-
ми факторами. При этом некоторые исследователи отмечают поразительное за-
блуждение современников в предвоенные месяцы, пребывавших, по их словам,
в атмосфере процветающего "идеального мира". Как отмечает американский
историк и юрист из Бостонского университета Д. Фромкин, "уже около полу-
века между великими державами не было войны, и глобализация мировой эко-
номики предполагала, что война ушла в прошлое". По его мнению, ещё летом
1914 г. "ни одна из европейских великих держав не верила, что другая может
начать военную агрессию против неё, по крайней мере в ближайшем будущем"2.
1 Hay W. Ambition in the East. Germany is the traditional villain in the story of World War I's
beginnings, but what if Russia played an even greater role? // The Wall Street Journal : website. 2011.
December 23. http://online.wsj.com/article/SB10001424052970204791104577110422769202402.htm-
l?KEYWORDS=Russia (дата обращения: 15.03.2012).
2 Fromkin D. Europe's lust summer: who started the Great War in 1914? New York, 2005. P. 12,14.

8
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
Основанием для подобных утверждений служит прежде всего уровень гло-
бализации экономических отношений в годы, предшествовавшие конфликту.
"Европа летом 1914 г. наслаждалась мирным производством, настолько зависи-
мым от международного сотрудничества, что наиболее традиционным мнением
была вера в невозможность всеобщей войны", - замечает британский военный
историк Дж. Киган3. Он вспоминает ставшую бестселлером в довоенные годы
книгу его соотечественника, учёного и политика Н. Энджелла "Великая иллю-
зия" (1910 г.), где доказывалось, что система международного кредитования
или поможет избежать войны, или в худшем случае приведёт к её скорейшему
завершению.
Действительно, как показывают более подробные исследования, пред-
ставители деловых кругов хорошо осознавали губительность конфликта.
"Финансисты, промышленники и торговцы были заинтересованы в сохране-
нии мира между великими державами. В частности, банкиры использовали
свои дипломатические контакты, чтобы попытаться сгладить международную
напряжённость. Война нарушила бы формы экономической жизни, приносив-
шие прибыль", - пишет ирландский военный историк У. Маллиган в труде об
истоках Первой мировой войны4. Как показывает германист М. Хьюитсон из
Университетского колледжа Лондона, стремились избежать международного
конфликта и немецкие производители, которые позднее безоговорочно поддер-
жали войну: "Влиятельные руководители и владельцы крупнейших компаний
рейха - Krupp, Thyssen, Stinnes AEG, Siemens, HAP AG, Lloyd и Deutsche Bank -
в случае войны теряли за рубежом дочерние фирмы, основные рынки, источ-
ники сырья и рабочей силы, а также пострадали бы от остановки торговли"5.
Историк подчёркивает, что речь шла не только о взаимных инвестициях, но и
о предприятиях со смешанным капиталом, в частности о германо-британских
компаниях6.
Специалист по России, профессор университета Манчестера (Великобри-
тания) П. Гэтрелл, отмечает, что немецкие компании в случае войны лишались
рынков и в России. "Германия была важным торговым партнёром и источником
иностранных инвестиций в производство техники, электротехники, химический
и финансовый секторы. В военное время эти активы могли быть заморожены
или даже изъяты", - пишет историк, отмечая, что ещё больший урон нанёс бы
обеим сторонам разрыв торговых отношений. По его данным, торговля России
с Германией в ценовом выражении достигала 47 % общей иностранной торгов-
ли: из Германии импортировались промышленное оборудование, ценные ме-
таллы, а также красители и дубильные вещества7.
Д. Фромкин уверен, что перед Первой мировой контроль за пересечением
границ и потоками капиталов был настолько незначительным, что и на сегод-
няшний день мы далеки от того уровня глобализации. "Можно было жить где
угодно и как угодно. Французский географ Андре Зигфрид путешествовал по
всему миру лишь со своей личной визитной карточкой", - отмечает профессор8.
3 Keegan J. The First World War: An illustrated history. London : Pimlico, 2002. P. 3.
4 Mulligan W. The origins of the First World War. Cambridge ; New York ; Melbourne : Cambridge
Univ. Press, 2010. P. 229.
5 Hewitson M Germany and the causes of the First World War. Oxford ; New York, 2004. P. 32.
6 Gilbert M The First World War: A complete history. New York, 1994. P. 12.
7 GatrellP. Russia's First World War. A social and economic history. Harlow : Pearson, 2005. P. 5.
*FromkinD. Op. cit. P. 13.

Англосаксонские страны. Справедливая война
9
Историки напоминают, что высшие слои европейского общества начала
XX в. преклонялись перед одними и теми же культурными образцами: искус-
ством итальянского и фламандского Возрождения, музыкой немецких и ав-
стрийских композиторов, оперой и классической литературой стран, которые
в Первую мировую оказались в разных окопах9. В условиях мира будущие
участники войны согласовывали общие научные стандарты, создавали между-
народные спортивные ассоциации10. Монархические дома Европы были связа-
ны династическими союзами, но и родство английского короля, германского
кайзера и российского императора не помогло избежать мирового конфликта.
Однако Д. Фромкин видит и другую сторону развития событий: гонку во-
оружений, социальную, политическую и промышленную борьбу, отмечая, что
"генштабы постоянно говорили не о том, быть ли войне, а о том, где и когда"11.
В работах ряда современных историков очерчено необъяснимое сочетание
наслаждения мирными благами и ожидания конфликта, в котором находились
перед войной британское, немецкое и отчасти французское общества. При этом
они отмечают, что взаимная неприязнь британцев и немцев нагнеталась прежде
всего не идеологией интеллектуалов, а популярной литературой, что обеспечи-
вало этим настроениям максимальный охват. Филолог-германист из британско-
го университета Лидса Ф. Бридгем отмечает, что "большая часть популярной
литературы на английском и на немецком языках отражают рост напряжённости
между Германией и её имперским соперником, часто преувеличивая кажущую-
ся угрозу вторжения"12. В Британии книги, предвосхищавшие немецкое воен-
ное вторжение, начали создаваться под впечатлением франко-прусской войны.
Ошеломительным успехом в стране пользовалась книга подполковника, позже -
генерала, Т. Чеснея "Битва при Доркинге" (1871 г.), продемонстрировавшая не-
подготовленность англичан к отражению немецкого военного гения. "Не все
соглашались с Чеснеем в том, что Англия была готова пасть,.. .но большинство
говорило о срочной необходимости увеличить военные расходы и ввести воин-
скую повинность", - пишет учёный. Его коллега, германист, культуролог и спе-
циалист по архитектуре, И. Б. Уайт отмечает, что "романы о вторжении способ-
ствовали военному психозу с обеих сторон пролива"13.
Историки вновь и вновь обращаются к историческим корням конфликта.
Любопытный срез представлений об истоках войны и их преломлении в со-
знании современной молодёжи приводит Д. Фромкин. Из ответов студентов
Бостонского университета на вопрос профессора можно узнать, что вражда
между Австрией и Сербией была предопределена ещё в IV веке н.э. после раз-
деления Римской империи на латинский запад и греческий восток. Будущие со-
перники делились на славянские и тевтонские (германские) народы, римская
культура и церковь против греческой, угнетённые балканские народы против
своих прошлых, настоящих и потенциальных угнетателей14. Пункты из это-
го списка можно найти и у современных историков. Так, например, историк,
9 См., например: Keegan J. Op. cit. P. 6.
10 Mulligan W. Op. cit. P. 227.
11 Fromkin D. Op. cit. P. 259.
12 Bridgham F. Introduction // The First World War as a clash of cultures. Rochester ; Woodbridge,
2006. P. 3.
13 WhyteL B. Anglo-German conflict in popular fiction 1870-1914 // The First World War as
a clash of cultures. P. 93.
ы Fromkin D. Op. cit. P. 9.

10
В. /О. Добровольский, А В. Наумов
профессор Эксетерского университета (Великобритания) Дж. Блэк указывает,
что российское покровительство Сербии имело "религиозное измерение, по-
скольку Россия, Болгария и Сербия были православными государствами, про-
тивостоявшими как исламу, так и католицизму"15.
Много внимания современные историки уделяют национализму начала
XX в. По словам Дж. Кигана, "утверждение, что Европа 1914 г. была континен-
том неприкрытого национализма, является общим местом, и это всё-таки было
правдой"16. Д. Фромкин пишет, что "Европа быстро становилась континентом
государств-наций" и "наиболее распространённым чувством в Европе в то вре-
мя была ксенофобия"17.
Профессор университета Сент-Эндрюс (Шотландия), специалист по бри-
танской и американской истории Ж. Де Грут, полагает, что национализм "пере-
осмыслил отношения индивидуума и государства... Люди стали идентифици-
ровать себя как французы, немцы или итальянцы, тогда как раньше они могли
считать себя бургундцами, ганноверцами или тосканцами, и мало волновались
о делах, выходящих за пределы их ограниченной местности". По мнению про-
фессора, "рост национализма означал, что граждане разделяли успехи и неуда-
чи своих стран в невиданной прежде степени... британцы и немцы, как на со-
ревновании, болели за свои страны, которые стремились перегнать друг друга
в строительстве флота". Он утверждает, что национализм не только стал одним
из истоков Первой мировой войны, но и определил характер конфликта, в част-
ности то, что война будет большой, дорогостоящей и долгой, возрастёт значе-
ние тыла, поэтому она станет "противостоянием не армий, а народов"18.
Основные линии идеологических баррикад выстраивались, по мнению ис-
ториков, между немцами, с одной стороны, и русскими, французами и англи-
чанами - с другой, причём отношения у трёх союзников с немцами были осо-
бенными. Д. Фромкин считает, что общества европейских стран становились
в некоторой степени заложниками коммерческого успеха газет и журналов.
"Апеллируя к страхам и предрассудкам в борьбе за распространение, прес-
са обостряла ненависть и раздоры между европейцами", - утверждает автор.
Взаимная нелюбовь, по его мнению, была чётко выражена и между союзниками.
"Британия вступила в столкновение с Россией гораздо позже, чем с Францией,
но столкновение стало всеобъемлющим. Страны противопоставляли себя друг
другу по пункту за пунктом, в экономическом, политическом, военном и идео-
логическом плане, пока британцы не стали обвинять русских не только в том,
что они делали, но и в том, кем они были", - отмечает исследователь. По его
мнению, британцы, считая себя открытой нацией, "ненавидели народы следую-
щих трёх великих держав - французов, россиян и немцев"19.
Французский национализм, по замечанию большинства историков, подпи-
тывался потерей Эльзаса и Лотарингии во время Франко-прусской войны
1871 г. Он окреп в результате удачного расширения французской колони-
альной империи в 1911 г. после получения контроля над Марокко, отмечают
американские историки С. Уильямсон и Р. Ван Вик в труде об истоках Первой
15 Black J. The Great War and the making of the modern world. London ; New York, 2011. P. 16.
16 Keegan 1 Op. cit. P. 7-8.
17 Fromkin D. Op. cit. P. 23, 25-26.
18 De Groot G. J. The First World War. Basingstoke : New York, 2001. P. Ф-5.
19 Fromkin D. Op. cit. P. 27.

Англосаксонские страны. Справедливая война
11
мировой войны и политических решениях, которые привели к началу кон-
фликта20.
Интересно, что применительно к России понятие национализма в британ-
ских и американских работах употребляется редко. В частности потому, что
некоторые попросту отказывают российской нации в праве на существование.
Специалист по России из Кембриджского университета (Великобритания)
Г. Ф. Ян пишет: "Большая часть русских не считала себя верноподданными
империи. Там не существовало рабочей интегрирующей идеологии общей на-
ции, никакого "обдуманного политического выбора" для этого, что, по словам
Э. Хобсбаума, составляет нацию и отличает свободных граждан от обычных
подданных государства"21. Действительно, исследователи задаются вопросом
о правомерности понятия нация для такой разношёрстной страны, как Россия22.
Что касается мировоззрения российских интеллектуалов, то его контуры,
по мнению Д. Маллигана, определить сложнее, чем на Западе. По его словам,
в российской общественной среде был широкий спектр взглядов на междуна-
родную политику - от агрессивного панславизма до христианского пацифизма
Льва Толстого и либеральных пацифистов, к которым исследователь относит
П. Милюкова, информировавших русских об ужасах Балканских войн.
"Унизительное поражение на Дальнем Востоке и последовавший удар
по престижу великой державы, серия дипломатических неудач на Балканах,
улучшение представлений о Франции и Британии и растущий антагонизм с
Австро-Венгрией и особенно Германией были основными влияниями и чертами
русского общественного мнения с 1904 по 1914 гг. Балканы больше всего бес-
покоили русскую публику в международной политике", -утверждает историк23.
Аннексия Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины ухудшила прежде всего об-
раз Германии, поскольку Вена считалась зависимой от Берлина. Д. Маллиган
указывает, что негативное отношение к Германии разделяли не только пансла-
висты, описывавшие соперничество как "борьбу между двумя расами", но и ок-
тябристы, прогрессисты и кадеты, регулярно предупреждавшие Николая II об
опасностях альянса с Германией. Самым значительным успехом панславист-
ского движения, по его мнению, было помещение Балкан в центр российских
внешнеполитических дебатов. Д. Маллиган считает, что поддержка более агрес-
сивной внешней политики проистекала из ощущения военной слабости после
поражения в Русско-японской войне, а роль в судьбе Балкан считалась "тесто-
вой площадкой статуса великой державы". Русские национальные интересы в
регионе виделись, скорее, исходя из престижа, расового и религиозного родства
и национальной исторической миссии, чем из соображений территориальных
интересов и национальной безопасности. Подобное "широкое определение на-
циональных интересов" Д. Маллиган считает "дестабилизирующим элементом
международной системы до 1914 г."
20 Williamson S., Van WykR. July 1914: soldiers, statesmen, and the coming of the Great War :
a brief documentary history. Boston : New York : Bedford, 2003. P. 182-183.
21 Jahn H. F. Patriotic culture in Russia during World War I. Ithaca, 1995. P. 132-33, 146 (цит.
no: Engel В. Not by bread alone: Subsistence riots in Russia during World War I // Journal of Modern
history. 1997. Vol. 69, iss. 4. P. 709).
22 См.: Sanborn J. The mobilization of 1914 and the question of the Russian nation:
A reexamination // Slavic review. 2000. Vol. 59, № 2.
23 Mulligan a Op. cit. P. 153-154.

12
В. Ю. Добровольский, А. В. Наумов
С. Уильямсон и Р. Ван Вик также отмечают, что Россия чувствовала себя
униженной во время боснийского кризиса, когда в обмен на признание аннек-
сии Боснии и Герцеговины не получила обещанного права на проход боевых
кораблей через Черноморские проливы, но не смогла вмешаться из опасений
конфликта с Германией и Австро-Венгрией24.
По другую сторону баррикад в России, по словам Д. Маллигана, оказались
консерваторы, такие как П. Дурново, С. Витте и князь В. Мещерский. "Они
считали, что у России и Германии есть общие идеологические и политические
интересы, которые западные страны, Франция и Британия, хотят расстроить", -
пишет историк25. При этом, по мнению исследователей, позиция панславистов
была гораздо более влиятельной. Специалист по Первой мировой войне из
Лондонской школы экономики и политических наук Д. Стивенсон полагает,
что власти в июле 1914 г. опасались беспорядков в стране в случае, если они не
смогут вступиться за братьев-славян26.
Таким образом, как отмечает Д. Маллиган, "позиции радикального нацио-
налистического мнения" укреплялись везде и проявлялись также в позиции
официальных властей. "Французские и русские лидеры боялись пангермани-
стов, немецкие лидеры боялись панславистов и реваншистов. Правительства
заявляли о мирных намерениях, но дипломаты обращали всё больше внимания
на агрессивные статьи в радикальной национальной прессе", пишет историк27.
К прямому столкновению народы Европы готовили не только ксенофоб-
ские настроения в великих державах. Исследователи отмечают роль национа-
лизма малых народов в истоках войны, хотя, по замечанию Д. Фромкина, "не
было точно установлено, что считать национальностью, не было согласия и по
поводу того, какие группы являлись нациями, а какие нет"28. "Движения без
государственности, - пишет Дж. Блэк, - такие как ирландский и польский на-
ционализм, также видели в прежних поражениях, в частности в неудачных вос-
станиях против британского и российского правления в 1798 и 1863 гг., призыв
к новому порыву героизма и считали войну между крупными государствами
возможностью удовлетворить свои требования"29. Исследователи сходятся во
мнении, что стремление к независимости малых народов на территории импе-
рии Габсбургов, в том числе сербов, хорватов и чехов, подталкивало Австрию
к войне. "Немецкое и венгерское правительства империи управляли, по словам
габсбургского государственного деятеля, 8-ю нациями, 17-ю землями, 20-ю
парламентскими группами, 27-ю партиями, а также целым набором народов и
религий", - отмечает Д. Фромкин30.
Помимо роста национализма характерной чертой европейского обще-
ства начала XX в. являлся, по мнению большинства историков, милитаризм.
Некоторые исследователи утверждают, что интерес европейцев к романам
24 Williamson 5., Van WykR. Op. cit. P. 115.
25 Ibid. P. 155-156.
26 Позицию Стивенсона приводит С. Уильямсон в своём докладе "Пересмотр июля 1914 г.,
или Конец германской парадигмы" (Wilson Center : website. URL: http://www.wilsoncenter.org/
event/july-1914-revisited-and-revised%E2%80%94or-the-end-the-german-paradigm (дата обращения:
12.02.2013).
11 Mulligan. D. Op. cit. P. 233-234.
28 Fromkin D. Op. cit. P. 25-26.
19 Black 1 Op. cit. P. 5.
30 Fromkin D. Op. cit. P. 25.

Англосаксонские страны. Справедливая война
13
о войне и военным парадам объясняется не поддержкой войны как таковой,
а желанием развлечься, что характерно и для современного общества. "По боль-
шей части, отношение общества к войне основывалось на оборонительном па-
триотизме", - считает Д. Маллиган. По его словам, европейские общества не
превратились "в воинственные, милитаристские лагеря"31. Но более распростра-
нённым является противоположное мнение: война для европейских обществ
была выражением воинственного духа и идеологией мужественности32.
По мнению С. Уильямсона и Р. Ван Вика, росту милитаризма в Европе спо-
собствовали два фактора: "Первое - преобладание всеобщей воинской службы
до и после 1914 года... Второе - быстрая империалистская экспансия"33. При
этом, ссылаясь на иностранных наблюдателей, они подчёркивают, что "в до-
военной Европе ни одна страна так не свидетельствовала о влиянии милита-
ризма, как Германия", где военные ценности прививались культурой крупных
землевладельцев Пруссии и властью династии Гогенцоллернов и преобладали
во всех проявлениях немецкой жизни, начиная с 200 комплектов формы кай-
зера до гражданских служащих запаса, стремившихся носить военную форму
где только возможно34. Канадский историк М. Экштайнс считает, что культ ир-
рационального, очарование насилия, понятие самопожертвования в войне как
путь к "внутренней свободе" - такие неоромантические и ницшеанские идеи
уже широко преобладали в немецком сообществе до войны35.
С. Уильямсон и Р. Ван Вик отмечают восторг, с которым немецкая пуб-
лика принимала работы идеологов германского милитаризма: профессора
Берлинского университета Г. Трейчке (1834-1896) и генерала Ф. фон Бернгарди
(1849-1930), который "принял мантию" апологии войны после смерти Г. Трейч-
ке и черпал свои идеи из теории социального дарвинизма. Труд генерала "Гер-
мания и будущая война" (1912 г.)36, подчёркивают историки, к июлю 1914 г.
переиздавался девять раз. "Его тексты подстёгивали немецких национали-
стов, которые согласились с необходимостью, даже срочной необходимостью
войны"37, - пишут исследователи.
Ф. Бридгем, в свою очередь, отмечает, что хотя Ф. фон Бернгарди и не за-
нимал к началу войны официальных постов, его можно считать "теневым авто-
ром" высшего командования Германии. Генерал, пишет Ф. Бридгем, выступал
за превентивную войну для спасения идеалистической Германии от нападок за-
падного материализма38. По словам М. Хьюитсона, разделяя подходы Трейчке
и Бернгарди, многие германские правые политики, журналисты, читатели и из-
биратели часто и неприкрыто говорили о войне39.
31 Mulligan W. Op. cit. P. 229.
Ъ2 Black! Op. cit. P. 5.
33 Williamson S., Van WykR. Op. cit. P. 3.
34 Ibid. P. 78-79.
35 Eksteins M. Rites of spring: The Great War and the birth of the modern age. New York, 1989 (цит.
no: European culture in the Great War : The arts, entertainment, and propaganda, 1914-1918 / ed. by
Aviel Roshwald, Richard Stites. Cambridge, 2002. P. 1).
36 В России вышел под заглавием "Современная война".
37 Ibid. P. 80.
38 Bridgham F. Bernhardi and "The Ideas of 1914" // The First World War as a clash of cultures.
P. 185-187.
39 Hewitson M Op. cit. P. 98.

14
В. Ю. Добровольский, А. В. Наумов
При этом историки отмечают, что Германия в начале XX в. была далеко
не единственной страной, где воспевание войны было не зазорным. Как пи-
шет Д. Фромкин, 26-й президент США (1901-1909) Т. Рузвельт мжил в мире,
где война считалась желанной и даже необходимой". Он отмечает, что в целом
ряде государств начальники генштабов и политики считали войну благородным
делом40. С. Уильямсон и Р. Ван Вик тоже уверены, что большинство военных
лидеров европейских стран принимала войну как законную часть государствен-
ной политики и необходимое зло41.
Дж. Блэк, в свою очередь, отмечает, что война казалась желанной, посколь-
ку, "по опыту предыдущего столетия, все ключевые вопросы решались через
конфликт". Так называемый "социальный дарвинизм", оправдывавший и идеа-
лизировавший войну, был, по мнению исследователя, результатом неправиль-
ной интерпретации теории Дарвина о соревновании наций и рас42. Ф. Бридгем
также говорит о несправедливом сочетании милитаризма с дарвинизмом у идео-
логов войны: "Борьба за существование", описанная в "Происхождении видов"
(1859 г.) как двигатель эволюционного прогресса, была поспешно приравнена
к "биологической необходимости войны" Ф. Бернгарди43. Однако все исследо-
ватели соглашаются с тем, что милитаристы пусть и не по назначению, но ис-
пользовали идеи Дарвина, и они легли в идеологическую основу Первой миро-
вой войны.
Одной из наиболее характерных черт довоенной Европы, усилившей
угрозу войны, у подавляющего большинства историков предстаёт гонка во-
оружений. И в числе главных участников марафона оказывается Россия. Так,
У. Маллиган пишет, что гонка вооружений росла в Европе с 1911 г. "на фоне
того, как Германия, Франция и Россия отвечали на взаимные вызовы увеличе-
нием военных расходов и людских ресурсов"44. Как отмечает Д. Фромкин, не-
мецкая оружейная корпорация Krupp "была крупнейшим в Европе предприяти-
ем с единственной сферой деятельности", у неё были гигантские конкуренты:
австро-венгерская Skoda, французская Creusot и британская Vickers-Maxim45.
По словам С. Уильямсона, в 1914 г. Европа была "настоящим военным
лагерем". Он поясняет: "Практически тотальное увеличение численности воо-
ружённых сил имело место во всех европейских армиях, даже включая силы
Габсбургов, которые не росли с 1889 г. Общее число мужчин, находившихся
на активной службе, а не в резерве, в Европе накануне Первой мировой войны
составляло около 4 млн человек". При этом он приводит сравнение: на сегод-
няшний день у Китая, России и США на активной службе находятся 4-4,7 млн
человек46.
40 Fromkin D. Op. cit. P. 41.
41 Williamson S., Van WykR. Op. cit. P. 6.
42 Black I Op. cit. P. 5-6.
43 Bridgham F. Introduction // The First World War as a clash of cultures. P. 21.
44 Mulligan W. Op. cit. P. 233.
45 Fromkin D. Op. cit. P. 30.
46 См. его выступление на семинаре американского Центра им. В. Вильсона в марте 2012 г.:
Wilson Center : website. URL: http://www.wilsoncenter.org/event/july-l 914-revisited-and-revised%
E2%80%94or-the-end-the-german-paradigm (дата обращения: 12.02.2013).

Англосаксонские страны. Справедливая война
15
В центре внимания исследователей находится британо-германское сопер-
ничество на морях, которое, как уверено большинство, и подстегнуло Лондон
сблизиться с Парижем и Санкт-Петербургом47.
Если гонка вооружений подталкивала страны Европы к формированию
альянсов, то сами альянсы, по мнению ряда историков, также увеличивали риск
войны угрозой втягивания союзнических государств в местный конфликт48.
Этой точки зрения придерживается и У. Маллиган, полагающий что альянсы,
сокращая опасность войны в Европе, предполагали возможность всеобщей вой-
ны между великими державами49. Д. Фромкин отмечает, что сами по себе со-
юзы не привели к войне, поскольку система "была направлена на обуздание
авантюризма и привержена миру", но Германия изменила оборонительную при-
роду союза в 1909 г., когда в разгар боснийского кризиса начальник немецкого
Генштаба X. Мольтке дал Австрии гарантии поддержки в случае вмешатель-
ства России в конфликт, развязанный Веной50.
Историки также полагают, что взрывоопасность противостояния альянсов
зависела от приверженности той или иной стороны союзническим обязатель-
ствам, причём Антанту они считают менее слаженной. "Лондон всё время ут-
верждал, что у него нет формальных обязательств перед Францией и Россией", -
пишут С. Уильямсон и Р. Ван Вик51. "Британия не хотела быть вовлечённой
в европейскую политику", - утверждает Дж. Де Грут52. Германо-австрийский
же союз в представлениях исследователей был более прочным, поскольку обе
страны объединял страх перед растущей военной мощью России. Но они, тем
не менее, отмечают, что Марокканские кризисы 1905 и 1911 гг., когда Германия
сопротивлялась французским амбициям в Северной Африке, показали, что на
Австро-Венгрию не всегда можно полагаться.
Среди важных факторов, которые способствовали готовности политиков
к конфликту, рассматриваются внутренние проблемы в странах Европы.
Историки отмечают, что внимание обществ в ряде стран было приковано к внут-
ренней политике, и в разгар Июльского кризиса в Великобритании обсуждали
угрозу гражданской войны в Ирландии, а во Франции - убийство влиятельного
журналиста Г. Кальмета женой бывшего премьер-министра Ж. Кайо (1911-
1912 гг.)53. В частности, отмечают исследователи, после того как 26 июля бри-
танские войска в Дублине открыли огонь по толпе ирландских националистов,
в Великобритании ирландский вопрос до 30 июля оставался главной политиче-
ской темой54.
Известный британский историк Н. Фергюсон уверен, что внутриполитиче-
ский вопрос стал одной из причин вступления Великобритании в войну, так как
47 Williamson S., Van WykR. Op. cit. P. 77.
48 Brose E. D. A history of the Great War : World War One and the international crisis of the early
twentieth century. New York ; Oxford, 2010. P. 41.
49 Mulligan W. Op. cit. P. 229-231.
50 Fromkin D. Op. cit. P. 75, 276.
51 Williamson S., Van WykR. Op. cit. P. 9.
52 De Groot G. Op. cit. P. 9.
53 Fromkin D. Op. cit. P. 22. Интересы европейской общественности в последний месяц мира
красочно представил на историческом семинаре американский историк Майкл Найберг (см.:
The World War : website. URL: http://theworldwar.org/explore/centennial-commemoration/michael-s-
neiberg (дата обращения: 16.02.2013).
54 Williamsons, Van WykR. Op. cit. P. 230.

16
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
к 1914 г. правительство Г. Асквита было на грани краха и вынуждено было на-
чать войну, чтобы держать тори в стороне55.
Германские лидеры, пишет Д. Фромкин, продолжали агрессивную внеш-
нюю политику, чтобы отвлечь внимание от неразрешённых внутренних про-
блем - растущей силы социалистов и рабочего класса56. Дж. Де Грут, в свою
очередь, утверждает, что у Германии "были серьёзные внутренние проблемы,
которые становилось всё сложнее скрыть": "Её правительственная система
была слабой и тяжёлой, ею могли манипулировать или гении, как Бисмарк, или
шуты, как Вильгельм II. Нация всё больше зависела от рабочих, которые начали
надувать мускулы, интересуясь радикальной политикой". По его словам, внеш-
ние угрозы помогали отвлечь внимание от внутренних проблем и во Франции,
где "военный патриотизм был эффективным способом нейтрализовать недо-
вольство рабочего класса"57.
В целом из американо-британской историографии можно заключить, что
взаимосвязь шовинистического и освободительного национализма с милита-
ризмом и гонкой вооружений подготовила общества европейских стран к войне
почти независимо от геостратегической ситуации. Напряжённая внутриполити-
ческая обстановка в ряде стран наводила власти на мысль отвлечь и сплотить
население с помощью войны, которая считалась здоровым явлением междуна-
родной жизни. Череда внешнеполитических кризисов, каждый из которых мог
привести к войне, была разрешена без крупномасштабных конфликтов, в том
числе благодаря системе альянсов. Однако эти же изначально оборонительные
альянсы, приобретая черты более агрессивных, усиливали опасность втягива-
ния в общеевропейский конфликт. К 1914 г. правительства, даже если и не же-
лали войны, были готовы идти на риск крупномасштабного конфликта ради за-
щиты своих широко понимаемых интересов. Однако исследователи не делают
вывода о неизбежности войны.
Виновники катастрофы
Основные усилия англоязычные историки направляют на выяснение причин
того, почему Июльский кризис 1914 г., вызванный убийством в Сараево наслед-
ника Габсбургского престола Франца Фердинанда, стал роковым. Судебный
процесс над виновниками Первой мировой войны длится уже 100 лет.
Версальская мирная конференция вынесла сокрушительный обвинительный
приговор Германии и Австро-Венгрии, но последовавшие за ней апелляции не
прекращаются до сих пор. Сегодня признание виновности Германии восприни-
мается многими как нонсенс и вызывает раздражение на толерантном Западе.
Трактовки причин Первой мировой войны продолжают множиться и всё
сложнее укладываются в рамки каких-либо школ. Чтобы разобраться в пёстром
многообразии версий, в марте 2012 г. американский государственный между-
народный научный центр им. В. Вильсона в Вашингтоне провёл исторический
семинар. На нём помимо американских учёных и политологов присутствовали
представители Госдепартамента и иностранные исследователи. Докладчиком
55 Ferguson N. Empire: How Britain made the modern world. London, 2004. P. 299.
56 Fromkin D. Op. cit. P. 21.
51 DeGrootG. Op. cit. P. 8.

Англосаксонские страны. Справедливая война
17
выступил выдающийся американский историк, специалист по Первой ми-
ровой войне С. Уильямсон - почётный президент и бывший вице-канцлер
Университета Юга (University of the South) Епископальной церкви США. Он
озаглавил своё выступление "Июль 1914-го: переосмысление и пересмотр - ко-
нец немецкой парадигмы"58.
"Немецкой парадигмой" историк называет точку зрения, сторонники ко-
торой вслед за Ф. Фишером возлагают на Германию основную вину за начало
войны. По словам С. Уильямсона, новые источники и веяния в исторической
науке позволяют отодвинуть роль Германии на второй план. Другими слова-
ми, современный "транснациональный, сравнительный подход" уделяет боль-
ше внимания роли других стран в кризисе 1914 г., в том числе России. Так,
С. Уильямсон утверждает, что о "более агрессивной внешней политике Франции
и России после 1911 г." свидетельствуют новые документы, в частности, став-
шие доступными в последние десятилетия, когда западным историкам стало
проще работать с российскими архивами. При этом С. Уильямсон акцентиру-
ет внимание на России, заявляя, что у неё "были собственные имперские цели
в 1914 г., как у Германии и других держав". По его словам, глава российского
МИД С. Сазонов "играл агрессивную роль во время Балканских войн и пытал-
ся не допустить сближения Румынии с Тройственным союзом". При этом он
апеллирует к недавним исследованиям К. Кларка59, которые показывают, что
С. Сазонов собирался расширить российское влияние в Сербии и на Балканах60.
Таким образом, историк считает признаком более "агрессивной политики"
России само наличие у неё геополитических амбиций. Этот аргумент кажется
по меньшей мере экстравагантным, учитывая, что амбиции Германии и Австро-
Венгрии не отрицает практически никто из историков, а стремление Британии
сохранить своё доминирование в уже захваченных колониях едва ли можно не
признать "имперскими целями".
В чём же современные историки, по мнению С. Уильямсона, усматривают
практическое проявление российской агрессивной политики? По его словам,
угроза австро-российского конфликта была явной ещё в первую Балканскую
войну, когда русские "проводили мобилизационную подготовку вдоль австрий-
ской границы, сохраняя в регионе дополнительно 400 тыс. солдат, предназна-
ченных для активной службы внутри России". В ответ Вена увеличила свой
контингент вдоль границы с Россией и Сербией и, по словам учёного, триж-
ды рассматривала вопрос о войне, но мир был сохранён. О российских амби-
циях, по мнению С. Уильямсона, свидетельствует и другой эпизод: "В июне
(1914г.) русские посетили Румынию, и... С.Сазонов осмелился на поездку
в Трансильванию, находившуюся под контролем Венгрии, где проживали три
миллиона румын"61.
58 Видеозапись семинара см. на интернет-сайте Центра им. В. Вильсона: Wilson Center : web-
site. URL : http ://www. wilsoncenter.org/event/july-1914-revisited-and-revised%E2%80%94or-the-end-
the-german-paradigm (дата обращения: 06.02.2013).
59 К. Кларк, историк из Кембриджского университета, написал книгу с характерным названи-
ем "Лунатики: как Европа шла на войну в 1914 г." (Clark Ch. The Sleepwalkers: How Europe Went
to War in 1914. London, 2012). Лунатики, по версии К. Кларка, это европейские политики, которые
практически вслепую приближались к конфликту, не желая, но и не предотвращая надвигающу-
юся катастрофу.
60 См. видеозапись семинара на интернет-сайте Центра им. В. Вильсона.
61 Там же.

18
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
С. Уильямсон полагает, что российские власти должны были знать о плане
заговорщиков в Сараево, что также позволяет опровергнуть тезис сторонников
"германской парадигмы" о невиновности России. Но историк всё же признаёт-
ся, что "шансы доказать это не очень высоки"62. С. Уильямсон противоречит сам
себе, поскольку десятью годами ранее он писал о "резкой реакции" в России,
вызванной убийством Франца Фердинанда и его супруги: "Хотя православ-
ные Романовы не особенно заботились о католике-эрцгерцоге, они отвергали
цареубийц"63. Обвинения в том, что Россия знала о заговоре, но не предотврати-
ла убийство, выглядят несостоятельными при сопоставлении с утверждениями
других историков. Ряд исследователей отмечают, что Франц Фердинанд был
не только основным защитником мира64, но и одним из наиболее благосклонно
настроенных к сербам австрийских политиков65. Д. Фромкин даже предполага-
ет: "Если бы Австрия убедила Россию, что Сербия была зоной подготовки тер-
рористов, посвятивших себя борьбе с королевскими династиями, царь мог бы
сомкнуть ряды с Австро-Венгрией и Германией против противников режима"66.
По мнению С. Уильямсона, роль русских в Июльском кризисе предстаёт
в новом свете также потому, что они, оказывается, ещё до предъявления ультима-
тума знали о готовности Австро-Венгрии предпринять действия против Сербии.
Исследователь отмечает, что до визита в Санкт-Петербург президента Франции
Р. Пуанкаре 20 июля 1914 г. "Сазонов знал, что Вена планировала предпринять
шаги против Белграда с возможными военными последствиями"67. Благодаря
этим сведениям 21 июля на дипломатическом приёме в Санкт-Петербурге фран-
цузский президент предупредил габсбургского посла Фридриха Сапари, что
у Сербии "есть друзья". Таким образом, историк фактически считает свидетель-
ством агрессивной позиции России и Франции желание этих стран предотвра-
тить военный конфликт.
В свою очередь Д. Фромкин видит осведомлённость российских властей
в ином ключе. Россия, по версии этого учёного, ничего не сделала для пред-
упреждения конфликта отчасти из-за хитрости Австро-Венгрии. По его сведе-
ниям, ещё 16 июля российский посол в Вене убедил С. Сазонова, что Австро-
Венгрия хочет мира, и Россия не предприняла никаких действий. По словам
Д. Фромкина, ни Россия, ни Франция не были готовы воевать, "особенно за
Сербию"68.
С такой трактовкой российской позиции не согласен Ш. Макмикин - аме-
риканский историк, устроившийся в Турции профессором Билькентского уни-
верситета. По его словам, французы и русские решили выдвинуть Австрии
"ультиматум против ультиматума", потребовав от Вены не ставить Белграду ус-
ловия. Российский МИД, как сообщает историк, через посольство предупреж-
дал Вену об "опасных последствиях таких неприемлемых мер против Сербии".
Французский МИД в том же ключе инструктировал посла Франции в Вене.
"Ясно, что Пуанкаре и Сазонов были готовы ввязаться в войну, отказавшись
См. видеозапись семинара на интернет-сайте Центра им. В. Вильсона.
Williamson S., Van Wyk Я July 1914. P. 128.
См., например: Brose E. D. Op. cit. P. 34.
См., например: Gilbert M. Op. cit. P. 16.
Fromkin D Op. cit. P. 149.
См. видеозапись семинара на интернет-сайте Центра им. В. Вильсона.
Fromkin D. Op. cit. P. 175, 195.

Англосаксонские страны. Справедливая война
19
поддержать австрийские требования к Сербии, и они решили это до, а не после
чтения текста ультиматума", - утверждает исследователь69. По какой причине
Париж и Москва должны были поддержать требования Вены и выступить про-
тив Белграда, он не объясняет.
Ш. Макмикин стремится за счёт России развенчать не столько германскую,
сколько турецкую "парадигму". Турция как активный участник конфликта на
стороне Германии в Первую мировую войну вызывает у англо-американских
историков меньше симпатии, чем союзный ныне Берлин. И Ш. Макмикин пы-
тается обелить образ Османской империи. Выделяя роль России в развязыва-
нии войны, историк показывает, как Порта стала жертвой российской агрессии:
"Если взглянуть в исторической перспективе, ограничивая мировой конфликт
итальянским вторжением в османскую Ливию в 1911 г. и Лозаннским догово-
ром 1923 г., который даровал Турции независимость..., Первую мировую войну
можно легко назвать "Войной за османское наследство". И поскольку Россия
была многовековым врагом Турции, он заключает, что "война 1914 г. была вой-
ной России даже в большей степени, чем войной Германии"70.
Он солидарен с коллегами в том, что Россия вступила в войну не за интере-
сы Сербии, а для того, чтобы контролировать Константинополь и Черноморские
проливы. Ш. Макмикин считает, что именно контроль над Проливами был основ-
ным стратегическим приоритетом России во время многочисленных кризисов,
в том числе в боснийский кризис 1908-1909 гг., в первую и вторую Балканские
войны, в кампаниях Антанты за контроль над Дарданеллами и полуостровом
Галлиполи зимой-весной 1915 г., при подписания соглашения Сайкса-Пико вес-
ной 1916 г. и даже во время Февральской революции 1917 г. Даже нападение
Турции на Россию без объявления войны в 1914 г., по мнению Ш. Макмикина,
было на руку Санкт-Петербургу: "Вступление Турции в войну развязало России
руки... Босфор, Константинополь и Дарданеллы были у России почти в руках".
Он утверждает, что С. Сазонов стремился достичь своих целей руками союзни-
ков и для этого хитростью вовлёк в войну Великобританию и Францию71.
Многие британские и американские исследователи, акцентируя внимание
на жёсткой позиции России на международной арене, тем не менее, не склонны
обвинять её во внешнеполитических амбициях и перекладывать на неё ответ-
ственность с агрессивно настроенного австрийского и немецкого руководства72.
Они развивают теорию о "неожиданной войне", наступившей вопреки желани-
ям сторон в силу необратимого стечения обстоятельств. Эту позицию красно-
речиво проиллюстрировал в интервью американской радиостанции К. Кларк:
"Никто из людей, которые привели к этой войне - по крайней мере, никто из
гражданских лидеров, ответственных за неё - на самом деле не хотел войны. И
никто из них точно не желал именно той войны, которая произошла с 1914 по
1918 г. Но, тем не менее, они её получили"73.
Предшествующая череда международных кризисов, так и не закончивших-
ся войной, аннексия Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины, два мароккан-
ских кризиса, две Балканские войны - заставляют сторонников толерантности
69 McMeekin S. The Russian origins of the First World War. Cambridge ; London, 2011. P. 53.
70 Ibid. P. 4.
71 Ibid. P. 114-115.
72 BlackJ. Op. cit. P. 19.
73 URL: http://www.npr.org/templates/transcript/transcript.php?storyId=178616215 (дата обраще-
ния: 05.02.2013).

20
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
к агрессору разбирать в деталях Июльский кризис 1914 г. для того, чтобы вы-
яснить, почему геостратегический конфликт, национализм и милитаризм в этот
раз вылились в мировую войну. Многие объясняют это тем, что российская
армия необоснованно начала "провокационную" мобилизацию, вынудившую
Германию принять ответные меры. Так, Ж. Де Грут называет российское ре-
шение о всеобщей мобилизации "последним актом дипломатии и первым ак-
том войны"74. Ему вторит профессор Университета Дрекселя (США) Э. Броуз.
Историк отмечает, что после первых приказов российского командования
о мобилизации "биваки появились не только на юго-западной границе рядом
с Сербией, но и на протяжении всей западной границы, включая... границу
с Германией", и делает из этого вывод, что Россия разделяла львиную долю от-
ветственности за надвигающуюся европейскую войну75.
Ш. Макмикин также ухватился за эту возможность, чтобы обосновать свой
тезис о стремлении русских ввязаться в крупномасштабную войну для удов-
летворения амбиций. Он подчёркивает, что ещё 24 июля - за четыре дня до того,
как С. Сазонов официально объявил о частичной мобилизации, - российский
Совет министров обсуждал "секретную крупномасштабную мобилизацию рос-
сийской армии и флота". По его мнению, мобилизовано было явно больше сил,
чем требовалось для защиты Сербии: не только 13 армейских корпусов - около
1,1 млн человек, но и Балтийский и Черноморский флоты. Ш. Макмикин во-
прошает: "Почему они включили Одессу наряду с Казанью, Киевом и Москвой
в число четырёх военных округов, в которых был начат "период подготовки
к войне", учитывая, что в этом округе недавно планировалась десантная опера-
ция против Константинополя?" Иначе говоря, ранняя подготовка российской
мобилизации и то, что в Германии решение о мобилизации было принято лишь
29 июля - пять дней спустя после заседания российского Совета министров, -
дают историку основания снять вину с немецкого руководства76.
О начале военных приготовлений в России с 25 июля (на следующий день
после заседания Совета министров) пишет и Дж. Киган: "Под прикрытием пе-
риода подготовки к войне половина российской армии переходила на военные
рельсы. Франция была проинформирована и одобряла это". Более того, он счи-
тает, что российское руководство готовилось ко всеобщей мобилизации, а за-
явления о частичной мобилизации были призваны успокоить противника и из-
бежать аналогичных мер в Австрии и Германии. При этом историк убеждён, что
австрийская мобилизация была направлена на войну с Сербией и не угрожала
России, а потому российские меры не были оправданны с точки зрения нацио-
нальной безопасности. "Россия могла без угрозы для собственной безопасности
ограничиться 29 июля частичной мобилизацией. Всеобщая мобилизация, вклю-
чая военные округа, граничащие с Германией, означала всеобщую войну", - пи-
шет учёный77.
При этом Дж. Киган относится к числу тех историков, кто подчёркивает
осторожную политику Николая II, отменившего первый приказ о всеобщей
мобилизации в надежде на спасение мира. Он переносит ответственность на
министров - С. Сазонова, В. Сухомлинова и Н. Янушкевича, которые "извели
74DeGrootG. Op. cit. P. 18.
75 Brose E. D. Op. cit. P. 36.
76 McMeekin S Op. cit. P. 59-67.
77 Keegan J. Op. cit. P. 46-54.

Англосаксонские страны. Справедливая война
21
царя своими страхами" и заставили вновь объявить всеобщую мобилизацию
30 июля78. Этой точки зрения придерживается и С. Уильямсон, обративший
внимание на то, что российский император согласился подписать окончатель-
ный приказ о мобилизации и "оставил так называемые письма "Вилли - Никки"
только после новостей об обстреле Белграда 28-29 июля79.
Дж. Киган как типичный противник "немецкой парадигмы" пишет, что
рейхсканцлер Т. Бётман-Гольвег "не хотел слышать" о всеобщей мобилизации
в России в надежде, что Санкт-Петербург даст согласие на войну Австро-
Венгрии с Сербией. Немцы же, по его мнению, решили начинать мобилизацию
в случае, если российская мобилизация не будет отменена. ДжДиган не видит
виновников развязывания европейской войны: всеобщего конфликта, по его
мнению, не хотели ни Австрия, ни Германия, ни Россия. Он настолько уверен
в невиновности Германии, что при описании водоворота событий, которые во-
влекли "наивные" власти европейских государств в Первую мировую войну, за-
бывает сообщить, что 1 августа Германия объявила России войну. Даже 2 авгу-
ста, по его словам, "необратимое ещё не произошло". "Царь надеялся, исходя из
телеграммы кайзера, призывавшего не нарушать германскую границу, что вой-
ну можно предотвратить. Кайзер считал, что Британия сохранит нейтралитет,
если Франция не подвергнется нападению, и приказал отменить план Шлифена
и направить армию на Восток", - утверждает исследователь. Дж. Киган не объ-
ясняет, как направление германской армии на Восток - к границам России -
подкрепляет его тезис о возможности избежать войны. Вероятно, дело в том,
что для этого историка всеобщий конфликт начался к полуночи 4 августа, когда
в войну вступила Великобритания80.
Далеко не все сторонники "неожиданной войны" обвиняют Россию в про-
вокации. Так, историк из армейского военного колледжа в США М. Найберг
признаёт иллюзорность надежд Николая II на то, что Россия сможет ограни-
читься частичной мобилизацией, надеясь на переговоры или, в худшем случае,
вступит в войну с одной Австро-Венгрией. С. Сазонов, отмечает исследователь,
"предупредил царя, что частичная мобилизация создала бы опасную и сбивчи-
вую ситуацию" и оставила бы Россию незащищённой перед угрозой немецкого
вторжения81.
У. Маллиган признаёт, что российская частичная мобилизация была вынуж-
денной, иначе Россия рисковала лишиться статуса великой державы. "Решение
Австро-Венгрии уничтожить Сербию, поддержанное Германией, вынудило
Россию начать частичную мобилизацию 26 июля с расчётом сдержать австро-
венгерское наступление", - пишет историк. По его словам, всеобщая война ста-
ла неизбежной из-за неразрешимого столкновения интересов великих держав,
которые можно было защитить только за счёт другой стороны82.
Некоторые исследователи отмечают, что у российского руководства попро-
сту не существовало возможности остановиться на "безобидной" частичной мо-
билизации. Среди них С. Уильямсон и Р. Ван Вик, которые полагают, что рос-
сийская армия была готова только к общей мобилизации против Австро-Венгрии
KeeganJ. Op. cit. P. 46-54.
См. видеозапись семинара на интернет-сайте Центра им. В. Вильсона.
KeeganJ. Op. cit. P. 64-65.
Neiberg M. Fighting the Great War: a global history. Cambridge ; London, 2005. P. 5.
Mulligan W. Op. cit. P. 231-232.

22
В. Ю. Добровольский, А. В. Наумов
и Германии, у неё не было операционного плана частичной мобилизации.
Поэтому, утверждают они, если бы командование наспех подготовило план ча-
стичной мобилизации на юго-западе и привело его в действие, то позднее при
попытке собрать войска у немецкой границы началась бы полная неразбериха.
Историки обвиняют Н. Янушкевича и В. Сухомлинова в том, что они не пред-
упредили С. Сазонова и "безответственно" приказали по его просьбе подгото-
вить план частичной мобилизации против Австро-Венгрии83.
При этом многие историки сходятся во мнении, что российская и герман-
ская мобилизации не были равноценными. Если первая, будучи медлительной,
означала готовность к войне, то вторая прямо вела к боевым действиям. И это,
как отмечают исследователи, осознавали и союзники, и противники России84.
Ответственность Германии и Австрии. В 2007 г. историк, специалист по
политологии американского католического Университета Нотр-Дам К. Либер
опубликовал в академическом журнале "Международная безопасность" статью
"Новая история Первой мировой войны и её значение для теории международ-
ных отношений". Он знакомит читателей с новыми тенденциями в изучении
Первой мировой войны, и его взгляд кардинально отличается от точки зрения,
заявленной на семинаре С. Уильямсона в Центре им. В. Вильсона.
Современная историография, по его словам, развенчивает утверждения о том,
что немецкие лидеры не ожидали крупного европейского катаклизма. В новых
работах, которые перечисляет исследователь, говорится о сознательном стрем-
лении Германии развязать войну за европейское господство, о её дипломати-
ческих и популистских уловках, выставлявших Россию агрессором, о том, что
немцы ожидали участия Великобритании в конфликте, который, по их расчё-
там, обещал стать затяжным и кровавым. Кроме того, историки показывают,
что гражданские руководители Германии, по крайней мере рейхсканцлер, раз-
деляли воинственные настроения Генштаба85.
Так, историк из Университета Виргинии (США) Д. Коуплэнд отмечает,
что "в последние дни мира в Берлине опасались не войны, а того, что её мо-
жет не быть"86. Сам К. Либер, а также Д. Фромкин отмечают, что главной за-
дачей немецкого руководства было возложить вину за начало войны на Россию
и Францию. Историки приводят воспоминания баварского военного атташе и
главы немецкого военно-морского штаба, демонстрирующие сцены радости
в немецких правящих кругах в связи с объявлением мобилизации в России.
"Правительству блестяще удалось сделать так, чтобы казалось, что на нас на-
пали", - писал глава штаба87. Эти свидетельства подкрепляются, как отмечает
К. Либер, цитатами из копии дневника немецкого военного министра Э. фон
Фалькенхайна. 29 июля министр писал, что рейхсканцлер должен был выста-
вить Россию в глазах немцев "ответственной за крупный конфликт", а потому
ей следовало мобилизоваться первой88.
83 Williamson S., Van WykR. Op. cit. P. 131-132.
84 См., например: Mulligan W. Op. cit. P. 231; Williamson S., Van WykR. My 1914. P. 12. С этим
согласен даже Ш. Макмикин (McMeekin S. Op. cit. P. 63).
85 Lieber К. The new history of World War I and what it means for International Relations Theory //
International security. 2007. Vol. 32, iss. 2. P. 155-156.
86 CopelandD. The origins of major war. Ithaca, 2000. P. ПО; цит. по: Lieber К. Op. cit. P. 186.
87 Цит. по: Fromkin D. Op. cit. P. 243.
ьь Lieber К. Op. cit. P. 186.

Англосаксонские страны. Справедливая война
23
Как пишет Д. Фромкин, 2 августа немецкий МИД объявил, что Франция
и Россия уже начали военные действия против Германии. Лживость этих со-
общений, по словам исследователя, была очевидна, но немецкий народ пове-
рил в заявления правительства89. К. Либер также подчёркивает, что немецкие
власти стремились убедить публику в оборонительном характере войны, что-
бы настроения избирателей не помешали стремлению властей к европейскому
господству. По его свидетельству, Т. Бётман-Гольвег 2 августа писал кайзеру,
что "объявление войны Франции сегодня не является необходимым по воен-
ным соображениям". "Это не будет сделано в надежде, что французы нападут
на нас"90, - говорилось в письме.
В качестве свидетельства немецких уловок К. Либер приводит тот факт, что
Т. Бётман-Гольвег, требуя от России прекратить мобилизацию, намеренно ис-
ключил из текста пассаж, который присутствовал в направленных в другие
дипмиссии телеграммах. Россию, в отличие от других сторон, не уведомили
о том, что ответная немецкая мобилизация будет означать войну. "На самом
деле, российские руководители ожидали, что за отклонением ими ультиматума
последует только немецкая мобилизация, а не война. Но Германия решила про-
вести и мобилизацию, и войну, несмотря на действия России", - пишет историк91.
Д. Фромкин следующим образом объясняет желание Германии начать вой-
ну: "Великая война была вызвана борьбой за превосходство среди великих дер-
жав... Германия специально начала европейскую войну, чтобы её не превзошла
Россия". По его мнению, "истоки действий Германии можно датировать деся-
тилетием 1904-1914 гг., когда её военные лидеры начали выступать за превен-
тивную войну". А в последнюю неделю июля 1914 г. немцы "воспользовались
шансом и решили спровоцировать превентивную войну, о которой они давно
мечтали"92.
Ряд исследователей также опровергают заявления о том, что Германия не
ожидала затяжного разрушительного конфликта. К. Либер приводит в доказа-
тельство переписку главы немецкого Генштаба с рейхсканцлером в конце июля
1914г. Тогда X. Мольтке писал канцлеру, что грядёт мировая война, которая при-
ведёт к "растаскиванию на куски цивилизованных наций Европы". "Немецкие
лидеры, - пишет исследователь, - охотно выступали за войну в 1914 г., ожидая,
что это будет долгая битва"93. По его словам, и гражданские, и военные лиде-
ры осознавали неизбежность общеевропейской войны. Специалист по Первой
мировой войне из британского Открытого университета А. Момбауэр также
указывает на "агрессивную самоуверенность" рейхсканцлера, который, по её
словам, сознательно поддерживал милитаристский курс главы Генштаба94.
Оригинальный взгляд на позицию Германии предлагает М. Хьюитсон. По
его мнению, Германия стремилась достичь своих целей не самой войной, а угро-
зой с позиции силы, балансируя на грани конфликта. Таким образом, Берлин
выступал не агрессором, а провокатором. По словам историка, немецкие мини-
стры, которых манили перспектива создания Срединной Европы, "сухопутного
89 Fromkin D. Op. cit. P. 243-245.
90"Lieber К. Op. cit. P. 185-186.
91 Ibid. P. 187.
92 Fromkin D. Op. cit. P. 260-273.
93 Lieber К. Op. cit. P. 183.
94 MombauerA. Helmuth von Moltke and the origins of the First World War. Cambridge, 2001.
P. 286 (цит. по: Lieber К. Op. cit. P. 187).

24
В. /О. Добровольский, А В. Наумов
моста" на Ближний Восток и стратегический доступ к Китаю и Южной Америке,
"были готовы использовать угрозу применения силы на европейском конти-
ненте, чтобы получить дипломатические и территориальные уступки на кон-
тиненте или за морем". Подобному подходу, по мнению М. Хьюитсона, благо-
приятствовала оценка международной ситуации. Канцелярия и МИД Германии
считали Францию ослабленной проблемами страной, а потому ожидали, что
Париж предостережёт Россию и не даст ей вмешаться в австро-сербский кон-
фликт. При этом историк полагает, что рейхсканцлер "принимал возможность
конфликта как часть стратегии противостояния", зная, что общество поддержит
оборонительную войну против "агрессивной, непредсказуемой и могуществен-
ной" России. По его мнению, немецкие политики "искренне считали, что стра-
ны Антанты, учитывая Pix предполагаемую военную неполноценность, не бу-
дут вовлечены в европейскую войну"95.
Объясняя причины начала конфликта, историки непременно упоминают
роль Австро-Венгрии. В отличие от Германии, она в большинстве современных
работ предстаёт агрессивной державой - её желание расправиться с Сербией
ни у кого не вызывает сомнений. Д. Фромкин описывает механизм агрессии
следующим образом: Вена использовала убийство наследника как удобный по-
вод, тогда как настоящей целью была ликвидации влияния России на Балканах.
При этом австрийцы рассчитывали, что Германия сдержит русских от вмеша-
тельства в конфликт, но из-за того, что Вена затянула с "карательной" войной,
представить её как свершившийся факт было уже невозможно. Именно на этом
этапе, как утверждает историк, германское командование начало всеми силами
возлагать на Россию ответственность за надвигающийся конфликт. Таким об-
разом, по мнению Д. Фромкина, правительство Австро-Венгрии начало локаль-
ную войну с Сербией, тогда как германские военные лидеры начали мировую
войну против Франции и России, но агрессоры выставили виновными в первом
случае Сербию, а во втором - Россию96.
Тезис об агрессивной роли Австрии поддерживает и М. Хьюитсон.
"Австрийские политики объявили войну Сербии 28 июля, определённо осозна-
вая, что конфликт может перерасти в континентальный или мировой", - считает
историк97.
Даже противники "немецкой парадигмы" не могут отрицать роль Австрии,
одержимой идеей разгрома Сербии, в развязывании крупномасштабного кон-
фликта. Так, Ж. Де Грут отмечает, что "неспособность Австрии действовать бы-
стро и нежелание действовать в одиночку превратила сравнительно небольшой
местный кризис в большую континентальную войну"98.
Дж. Блэк признаёт, что Австро-Венгрия использовала убийство Франца
Фердинанда как повод свести счёты с Сербией, ожидая, что Германия поможет
сдержать Россию. Эту политику, по его словам, продвигал главный сторонник
действий с позиции силы и необходимости войны, начальник австрийского
Генштаба Ф. К. фон Хётцендорф, который считал, что "война является лучшим
способом стабилизировать Габсбургскую монархию перед лицом серьёзных на-
циональных вызовов как изнутри, от чехов и поляков, так и снаружи, особенно
HewitsonM. Op. cit. P. 137, 165, 188, 217.
Fromkin D Op. cit. P. 155, 162, 212, 217, 220, 286.
Hewitson M Op. cit. P. 229.
De Groot G. Op. cit. P. 16-17.

Англосаксонские страны. Справедливая война
25
от Италии и Сербии". Дж. Блэк утверждает: "Убийство в Сараево дало ему воз-
можность осуществить своё убеждение в необходимости превентивной войны".
Однако он не считает, что агрессивных действий Берлина и Вены было достаточ-
но для начала Первой мировой: "В 1914 г. ключевым элементом на пути к вой-
не стало то, что Австрия и Германия решили сражаться, а Россия - ответить"99.
Но действия Вены не все считают агрессивными. Всё тот же С. Уильямсон
пытается снять с Габсбургов вину за развязывание войны. Он признаёт, что
глава МИД Австро-Венгрии Л. фон Берхтольд "был единственным человеком
в Европе в июле 1914 г., кто мог бы предотвратить войну". Но, не сумев сде-
лать это, он, тем не менее, конфликт не начинал - историк ограничивает роль
Австрии "третьей Балканской"100 войной101. Следовательно, ответственность за
развязывание войны и тут ложится на Россию, которая, оказывается, не имела
права защищать свои геополитические интересы.
Таким образом, вопрос о зачинателе Первой мировой войны остаётся по-
водом для полемики учёных в Великобритании, США и других англоязычных
странах. В общих чертах историков можно разделить на тех, кто признаёт роль
Германии и Австро-Венгрии как агрессоров, и тех, кто хочет исправить не-
справедливость Версальской системы и поэтому увеличивают ответственность
стран Антанты. В глазах последних Великобритания и Франция не выглядят
безобидными наблюдателями: Франция поддерживала Россию, активно сдер-
живая Австро-Венгрию от войны с Сербией, а Великобритания вступила в во-
йну не столько за несчастную Бельгию, сколько для спасения своей экономики
на фоне обвала рынков102. Однако и у этих историков Париж и Лондон не ста-
новятся агрессорами - победителей по-прежнему не судят, как и в Версале в
1919 г. виновной неожиданно оказывается Россия, которая или спровоцировала
Германию гигантским размахом своей мобилизационной машины, или же хи-
тростью вовлекла в конфликт союзников по Антанте.
Мотивы, по которым историки поддерживают концепцию о российской
виновности, могут быть разными. Если Ш. Макмикин по всей видимости вы-
полняет заказ турецкой стороны, то другие британские и американские исто-
рики - представители самых разных университетов - действуют под влиянием
симпатий к нынешним союзникам по ЕС.
Если же сложить все "за" и "против", то Германия в современной англо-
язычной историографии в лучшем случае выступает "агрессором поневоле",
а чаще вина её перекладывается на других. В целом же загадка начала Первой
мировой войны так и остаётся неразгаданной.
Характер войны: европейское господство или передел мира?
Работы британских и американских историков наглядно демонстрируют, что
опасения Германии и Австро-Венгрии за их внешнеполитический статус значи-
тельно перевешивали аналогичные страхи российских властей. Исследователи
"BlackJ. Op. cit. P. 17-19.
100 Этот термин использует, в частности, один из ведущих британских историков Первой ми-
ровой войны профессор Оксфордского университетах. Стрэчан (см.: The Oxford illustrated history
of the First World War. Oxford ; New York, 1998. P. 2).
101 См. видеозапись семинара на интернет-сайте Центра им. В. Вильсона.
102 Там же.

26
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
считают, что Германия стала источником международной нестабильности
с 1888 г. после восшествия на престол Вильгельма П. Кайзер нарушил внешнепо-
литический баланс, тщательно выстроенный "железным" канцлером О. фон Бис-
марком, и в результате попал в окружение потенциальных врагов - Вели-
кобритании, Франции и России. Германия почувствовала, что её со всех сторон
"душит" Европа103.
С. Уильямсон и Р. Ван Вик отмечают, что экспансионистская глобальная
политика Вильгельма II - Weltpolitik - затрагивала Британию, а позже - и дру-
гие страны Европы104. Ж. Де Грут полагает, что дипломатия Германии при но-
вом кайзере стала более примитивной, что привело к осложнению ситуации
в Европе. Так, новый канцлер граф Каприви жаловался на систему Бисмарка,
заставлявшую "жонглировать пятью шарами одновременно"105.
При новом правительстве аппетиты Германии выросли. Берлин, как пред-
полагает Д. Фромкин, стремился к расширению территории, экономического и
политического влияния через Балканы и Россию на Ближний Восток и Китай.
"За таким политическим взглядом стояло укоренённое в истории представление
о столкновении тевтонских народов с народами Востока, в котором побеждён-
ные жители Востока становились слугами или рабами", - считает исследова-
тель106.
Как отмечают историки, у Австро-Венгрии были свои цели и опасения:
в Вене панически боялись славянской угрозы, исходившей от Сербии. Так, по
мнению С. Уильямсона и Р. Ван Вика, австрийские лидеры обвиняли Белград
в желании объединить при поддержке России под своей властью 7,3 млн юж-
ных славян, проживавших в Австро-Венгрии107. Страх за существование вели-
кой австро-венгерской империи разделяли и в Берлине. У. Маллиган полагает,
что Германия стремилась поддержать позиции Австро-Венгрии как опору для
своей собственной независимости, опасаясь Антанты108. Ряд исследователей со-
гласны в том, что Берлин и Вена разделяли опасения, связанные с ростом воен-
ной мощи России - модернизация российской армии должна была завершиться
к 1917 г.109
Существует группа британских и американских историков, которые отме-
чают, что Германия стремилась до начала войны заручиться союзом с Турцией.
Во-первых, Османская империя могла нарушить вражеские линии поставок: по-
дорвать сообщение стран Антанты с Россией и Великобритании с Индией110.
Во-вторых, немцы хотели с помощью турок развязать "священную войну",
провоцируя освободительные движения среди мусульманских народов в импе-
риях стран Антанты в Азии и Африке111. Историки умалчивают, с каких пор
Берлин планировал "джихад" против предполагаемого врага, особенно против
Британской империи. Возможно, причину следует искать в нежелании лишний
103 Fromkin D. Op. cit. P. 96; Williamson S., Van WykR. Op. cit P. 76-77.
104 Williamson S.t Van WykR. Op. cit. P. 76-77.
105 De Groot G. Op. cit. P. 9.
106 Fromkin D. Op. cit. P. 60.
107 Williamsons, Van WykR. Op. cit. P. 10.
108 Mulligan W. Op. cit. P. 232.
109 См., например: NeibergM. Fighting the Great War. P. 3.
110 Ferguson N. Op. cit. P. 302.
111 См., например: Trumpener U. Turkey's War // The Oxford illustrated history of the First World
War. Oxford ; New York, 1998. P. 80.

Англосаксонские страны. Справедливая война
27
раз показать агрессивные устремления Германии. Но исследователи сходятся во
мнении, что немцы уже планировали "священную войну" к концу июля 1914 г.,
когда столкновение с Великобританией стало неизбежным. Н. Фергюсон пи-
шет: "30 июля 1914 г. ещё до того, как турки окончательно обязались воевать на
стороне Германии, кайзер уже планировал следующий шаг в характерных не-
сдержанных тонах: "Наши советники в Турции, Индии, агенты... должны под-
жечь весь магометанский мир для ожесточённого сопротивления ненавистной,
лживой и бессовестной нации торговцев, чтобы, если мы истечём кровью до
смерти, Англия по крайней мере потеряла Индию"112.
Многие историки отмечают, что расчёты и опасения немцев и австрийцев
стали предпосылками мирового конфликта. С этим согласны даже те исследо-
ватели, которые не склонны считать Германию и Австро-Венгрию агрессорами
и главными виновниками Первой мировой войны113.
Американские и британские историки признают, что нескрываемые амби-
ции Германии пугали Великобританию. "Немецкие военно-морские претензии
и милитаризм создавали серьёзнейшую угрозу британским интересам, Pix нуж-
но было сдержать любой ценой", - так характеризуют С. Уильямсон и Р. Ван
Вик позицию главы британского МИД Э. Грея с 1905 г.114 Н. Фергюсон считает
главной причиной вступления Британии в войну страх перед Германией. По его
словам, "либералы вступили в войну... потому, что они опасались последствий
победы Германии над Францией, представляя себе кайзера новым Наполеоном,
осаждающим континент и угрожавшим побережью Ла-Манша"115. Д. Фромкин
тоже полагает, что нарушение Германией нейтралитета Бельгии стало лишь
предлогом для Лондона. На самом деле Великобритания вступила в войну, что-
бы отстоять свои интересы. "Есть причины полагать, что, если бы бельгийский
нейтралитет был нарушен Францией, а не Германией, Асквит и Грей видели
бы ситуацию иначе. Но действия Германии угрожали Британии. Уничтожив
Францию как великую державу, Германия ликвидировала бы равновесие
в Европе и грозила бы мировому превосходству Великобритании", - пишет ис-
следователь116.
Франция, по мнению историков, также опасалась Германии, которая при
Вильгельме II отказалась от усилий, направленных на умиротворение западно-
го соседа117. Некоторые обвиняют Францию в реваншизме, но по этому пункту
среди учёных согласия нет. Так, Ж. Де Грут считает, что Франция для реализа-
ции реваншистских устремлений решила создать равную немецкой армию, хотя
её население на 20 млн человек уступало германскому. "В случае нападения со
стороны Германии Франция собиралась не только защитить себя, но и орга-
низовать наступление, чтобы вернуть потерянные провинции", - пишет исто-
рик118. С ним в корне не согласен М. Найберг. "Ни у Британии, ни у Франции
112 Ferguson К Op. cit. P. 302.
113 См., например: NeibergM. Fighting the Great War. P. 3 ; Stevenson D. War aims and peace
negotiations // The Oxford illustrated history of the First World War. Oxford ; New York, 1998. P. 205.
114 Williamson S., Van Wyk K Op. cit. P. 223.
115 Ferguson N. Op. cit. P. 299.
116 Fromkin D. Op. cit. P. 279-280.
117 См., например: Fromkin D. Op. cit. P. 61-68; De Groot G. Op. cit. P. 7.
118 De Groot G. Op. cit. P. 7-8.

28
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
в 1914 г. не было полноценных представлений о целях в войне и о том, как Pix
достичь", - утверждает этот исследователь119.
Большинство учёных отмечают, что имперские амбиции государств-участ-
ников если и были фактором войны, то не стали её прямой причиной, так как
оформились уже после начала конфликта120. По словам У. Маллигана, терри-
ториальные претензии великих держав друг к другу "не были частью практики
в международной политике" и стали реальной политической программой уже
во время Первой мировой войны121. С ним соглашается Д. Фромкин: "В августе
1914 г. Грей и Асквит, вовлекая Британию в войну, не руководствовались же-
ланием экспансии... Это было справедливо и для Германии... Они начали сра-
жаться за сохранение того, что у них было. Но как только началась война,.. .они
составляли списки желаемых приобретений и... решили не заключать мира до
их реализации"122.
Так, немцы, по словам Д. Стивенсона, составили список претензий толь-
ко через месяц после начала войны. В сентябре канцлер одобрил первую про-
грамму, в том числе предполагая аннексировать Люксембург, превратить
Бельгию в вассальное государство, аннексировать французский железоруд-
ный бассейн Брией-Лонгви, создать колонию в Центральной Африке от берега
Атлантического до берега Индийского океана. Судьба Польши немцам в раз-
ное время виделась по-разному: от включения в состав империи Габсбургов
до номинальной независимости в условиях немецкой оккупации и вступления
в монетарный и таможенный союз с Германией. Оккупация и союз грозили так-
же Прибалтике и Украине. При этом, как отмечает исследователь, цели посто-
янно менялись в зависимости от ситуации на фронте123.
Франция, как утверждает Д. Стивенсон, собиралась вернуть Эльзас и
Лотарингию, заключить таможенный союз с Бельгией и Люксембургом. В фев-
рале-марте 1917 г. Париж и Санкт-Петербург заключили секретное соглашение
о поддержке российских интересов в Польше в обмен на французский контроль
над левым берегом Рейна. Этот регион предполагалось разделить на буферные
государства под французской оккупацией, а большую часть Саарского уголь-
ного бассейна аннексировать. Россия же, отмечает исследователь, в 1914 г.
объявила, что намерена объединить под своей властью все области с польским
населением, включая немецкую Познань и австрийскую Галицию. После всту-
пления Турции в войну русские потребовали Константинополь и азиатский бе-
рег Босфора, которые Англия и Франция уступили Санкт-Петербургу по усло-
виям секретного соглашения в марте-апреле 1915 г.124 Д. Стивенсон упоминает
и соглашение Сайкс-Пико, заключённое весной 1916 г. для раздела османских
территорий между Францией и Великобританией, и соглашения 1916-1917 гг.
о присоединении к России турецкой Армении, а южной Малой Азии - к Италии.
119 NeibergM. Fighting the Great War. P. 8.
120 Это не относится к странам, которые вступили в конфликт именно из расчёта на передел
территорий, в том числе Италии, Японии, Румынии и Болгарии.
121 Mulligan W. Op. cit. P. 228.
122 Fromkin D. Op. cit. P. 278.
123 Stevenson D. Op. cit. P. 205-206. Об утверждении в сентябре немецких претензий на фран-
цузские, бельгийские и африканские территории см. также: Black J. Op. cit. P. 54.
124 Stevenson D Op. cit. P. 208. Дж. Блэк также пишет о намерении России контролировать не-
мецкую и австрийскую Польшу, а после вступления Турции в войну - оба черноморских пролива
{Black J. Op. cit. P. 56).

Англосаксонские страны. Справедливая война
29
Если в ходе войны речь о переделе мира всё-таки зашла, то изначально,
по мнению исследователей, конфликт был не империалистическим, а европей-
ским. "Ленин был неправ. Это была война за контроль над континентальной
Европой, а не за империю в Азии или Африке", - резюмирует Д. Фромкин125.
Лишь немногие прямо указывают на то, что Германия ещё до войны была гото-
ва силой реализовать имперские амбиции: получить контроль над территория-
ми в Центральной Африке, создать подконтрольный путь на Ближний Восток,
увеличить влияние в Китае и Южной Америке и создать Срединную Европу126.
Таким образом, большинство исследователей считают, что к войне привели
опасения стран за их место в Европе. Германия была, по разным версиям, или
обеспокоена грядущей потерей влияния, или давно вынашивала планы европей-
ского господства. Австро-Венгрия, единогласно считают историки, боролась за
своё существование и статус великой державы. Великобритания стремилась
сохранить европейское равновесие и господство на море. Франция защища-
лась, допуская при этом возвращение утраченных в 1871 г. территорий. Россия
опасалась за свой статус великой державы, не желая впредь терпеть унижений
в Восточной Европе.
Планы военных
Историки достаточно единодушны в том, что более вызывающие и непри-
миримые взгляды разделяли военные, ответственные за планирование как
в Центральных державах, так и в странах Антанты. Дж. Киган отмечает, что
планы военных действий на случай войны разрабатывались задолго до 1914 г. и
к началу конфликта не подлежали изменениям, они хранились в секрете даже от
гражданских руководителей собственных стран127. Так, российский МИД в раз-
гар Июльского кризиса не знал, что в России существовал только план всеобщей
мобилизации, и качественно подготовить частичную мобилизацию в короткие
сроки было нельзя, пишут С. Уильямсон и Р. Ван Вик, которые также отмечают,
что военные считали мобилизацию необратимым процессом128. Другой пример
приводит М. Найберг: немецкий кайзер в начале войны не смог остановить на-
ступление на Францию, поскольку немецкая стратегия предусматривала только
войну на два фронта129.
Наиболее знаменитым и самым упоминаемым в исторической литературе
является немецкий "план Шлифена". Часть историков продолжают утверждать,
что немецкая армия действовала в начале войны именно по нему, хотя совре-
менные исследования доказывают, что этот план было невозможно применить
на практике. По мнению некоторых учёных, Шлифен создал лишь черновик, ко-
торый затем пересмотрел новый глава Генштаба X. Мольтке-мл. Он отказался
от нарушения нейтралитета Голландии и решил усилить оборону на юго-западе
в случае французского наступления. План Мольтке-мл. также предполагал уча-
стие Великобритании в конфликте130.
125 Fromkin D. Op. cit. P. 278.
126 См., например: Hewitson M. Op. cit. P. 165.
127 См., например: Keegan J. Op. cit. P. 19.
128 См., например: Williamson S.t Van Wyk К Op. cit. P. 3, 5
129 См., например: Neiberg M. Fighting the Great War. P. 4; Keegan J. Op. cit. P. 64.
130 Williamson S., Van WykR. Op. cit. P. 87-90; Fromkin D. Op. cit. P. 35.

30
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
В современной историографии существуют и "революционные" трактов-
ки немецкого плана. Независимый американский историк, бывший военный,
Т. Цубер утверждает, что "плана Шлифена никогда не было". По его словам, ме-
морандум был всего лишь политической хитростью Шлифена, которая должна
была убедить военное министерство значительно увеличить размер германской
армии. Более, того, по мнению Т. Цубера, план "был изобретён Генеральным
штабом, чтобы объяснить провал кампании на Марне в 1914 г." Согласно его те-
ории генералы "решили объяснить свои неудачи в 1914 г., утверждая, что у них
был безупречный план, который провалили три умерших офицера: Мольтке,
Хентш и Бюлов"131.
Британское командование, по мнению исследователей, не так отчётливо пред-
ставляло себе, откуда исходит основная угроза и как действовать во время вой-
ны. Ещё в 1911 г., по информации Н. Фергюсона, британские стратеги плани-
ровали в случае конфликта направить экспедиционную армию в Центральную
Азию, что означало войну с Россией132. С другой стороны, политики и воен-
ные с 1911 г. готовились отразить угрозу со стороны Германии. С. Уильямсон
и Р. Ван Вик пишут, что руководитель британских военных операций генерал-
майор Г. Уильсон убедил министров в неизбежном нападении Германии на
Францию через территорию Бельгии133.
Одним из главных элементов британского военного планирования, по
данным некоторых историков, была подготовка к морской блокаде Германии.
Учёный из Королевского Объединённого института оборонных исследований
(Великобритания) Н. Ламберт утверждает, что к концу 1912 г. правительствен-
ный Комитет обороны Британской империи и Военно-морское министерство
согласовали политику экономической блокады для нанесения максимально-
го ущерба немецкой экономике с начала войны. Она включала блокирование
Северного моря, правительственный контроль британского судоходства, пре-
кращение торговли с нейтральными странами и разрыв коммуникаций Германии
с внешним миром134.
У французов, как и у немцев, был тщательно разработанный военный план.
Причём, как пишут историки, французская доктрина также была по сути на-
ступательной и предвещала быструю победу. Хотя принятый в феврале 1914 г.
"план XVII" предполагал, что сначала немцы нападут на Францию через
Бельгию и Лотарингию, Генштаб хотел немедленно перехватить наступатель-
ную инициативу и атаковать Лотарингию135. Дж. Киган, в свою очередь, отмеча-
ет, что французский план не только возлагал надежды на успехи русской армии
в Восточной Пруссии, но и должен был гарантировать помощь русских, убедив
Pix, что "война идёт не на жизнь, а на смерть"136.
Российское военное планирование гораздо меньше интересует британских
и американских специалистов по Первой мировой. Они уделяют значительно
131 Цит. по: Lieber К. Op. cit. P. 167-175.
132 Ferguson N. Op. cit. P. 298.
133 Williamson S., Van WykR. Op. cit. P. 233-245.
134 Lambert N. Planning Armageddon: British economic warfare and the First World War. Cam-
bridge, 2012.
135 Fromkin D. Op. cit. P. 32; Farrar L. The strategy of the Central powers, 1914-1917 // The Oxford
illustrated history of the First World War. P. 28.
mKeeganJ. Op. cit. P. 28-30.

Англосаксонские страны. Справедливая война
31
больше внимания графику российской мобилизации, который может свидетель-
ствовать о роли России в развязывании войны. Российская стратегия описыва-
ется в самых общих чертах. Так, Дж. Киган и М. Найберг упоминают россий-
ский график мобилизации "19" и его два варианта: план "А" (наступление на
Австрию) и план "Г" (наступление на Германию)137. Независимый американ-
ский исследователь Л. Феррер отмечает, что "цель русских была скорее дипло-
матической, чем военной - заверить Францию в своей поддержке даже в случае
военного её поражения". Поэтому, по его словам, Россия разделила силы про-
тив Германии и Австро-Венгрии, не стремясь нанести сокрушительный удар138.
Такая стратегия, по его мнению, не способствовала короткой войне. Однако,
как сообщает П. Гэтрелл, в России "наиболее информированные наблюдатели
рассчитывали, что война скорее продлится несколько недель, чем месяцев"139.
Факторы победы: сделано на Западе
Некоторые современные историки доказывают, что немецкое руководство было
готово к затяжному и кровавому конфликту. Но больше распространено мне-
ние, что каждая из воюющих сторон рассчитывала на скорую победу. Л. Феррер
пишет: "Отголоски популярных лозунгов "На Париж" или "На Берлин" звучали
в заявлениях лидеров, в том числе кайзера, который в начале августа с харак-
терной бравадой говорил отправляющимся на фронт солдатам: "Вы вернётесь
домой до того, как опадут листья"140.
Однако, как отмечают историки, в силу ряда причин молниеносная война
была невозможна. Одной из них стало соотношение сил - ни один из блоков
не был явным лидером. Из британской историографии следует, что страны
Антанты были экономически сильнее своего противника на Западном фрон-
те - Германии, но в военном отношении были хуже подготовлены к надвига-
ющемуся конфликту. "Если бы экономический потенциал свидетельствовал
о военном потенциале, то Антанта бы быстро и однозначно решила исход
Первой мировой войны... В 1913 г. Антанта располагала 28 % мировой про-
мышленной мощи, тогда как Центральные державы располагали около 19 %", -
пишет X. Стрэчан141. В 1914 г., по свидетельству Ж. Де Грута, страны Антанты
могли вывести в бой 199 пехотных и 50 кавалерийских дивизий, тогда как
Центральные державы располагали, соответственно, 137 и 22142.
Военная подготовка немцев, по мнению британских историков, уравнове-
шивала экономическое превосходство противника: немецкая армия была самой
лучшей армией в Европе. Так, по словам Дж. Блэка, немцы уделяли больше вни-
мания тренировке, чем другие армии, и даже военнослужащие запаса были пер-
воклассными солдатами143. Ж. Де Грут, в свою очередь, утверждает, что обучен-
ные по высоким стандартам немецкие регулярные войска "были вооружены
KeeganJ. Op. cit. P. 121; NeibergM. Op. cit. P. 41.
FarrarL. Op. cit. P. 28.
GatrellP. Op. cit. P. 17.
Farrar L. Op. cit. P. 26.
Strachan H. Military strategy of entente // Brill's encyclopedia... P. 213.
De Groot G. Op. cit. P. 27.
Black J. Op. cit. P. 25.

32
В. /О. Добровольский, А В. Наумов
прекрасным оружием, включая самую мощную артиллерию среди ВС всех
стран"144.
Противостоявшая им французская армия, по данным того же Ж. Де Грута,
была "не такой хорошей, как немецкая", хотя и сопоставимой по численно-
сти (около 800 тыс. регулярных солдат). Он отмечает, что Франция уступала
Германии по численности населения, а потому процент призывников в стране
был слишком высоким, что могло стать критичным в случае затяжной войны145.
Британская профессиональная армия была значительно меньше. Как отме-
чает X. Стрэчан, в начале войны британская экспедиционная армия располагала
только 6 дивизиями, тогда как Франция развернула 82 дивизии146. По словам
Ж. Де Грута, 100 тыс. британских военных были хорошо подготовлены и дис-
циплинированны. При этом исследователи подчёркивают, что методы ведения
боя у британцев были устаревшими, поскольку они привыкли к колониальным
конфликтам147.
Готовясь к молниеносной войне, современники, по мнению исследовате-
лей, не учли и другие реалии. Во-первых, как пишет Л. Феррер, война была
коалиционной, и только раскол альянса мог позволить противнику быстро
одержать победу над его участниками148. Во-вторых, военные стратеги не учли
общий рост военной мощи воюющих держав. По словам Дж. Блэка, наступа-
тельная тактика манёвренной войны, необходимая для быстрой победы, не бра-
ла в расчёт эволюцию вооружения и массированный артиллерийский огонь149.
В-третьих, как отмечает Н. Фергюсон, немцы не осознавали, что им будет про-
тивостоять не только британская экспедиционная армия, но и колониальные
ресурсы Британии, "правившей четвертью мира"150.
Блицкриг превратился в "окопную войну" в том числе из-за развития со-
бытий на поле боя. По мнению Н. Феррера, немцы могли быстро разгромить
французов, воспользовавшись ослаблением их позиций на северо-востоке стра-
ны - глава французского Генштаба Ж. Жоффр за Pix счёт укрепил ударную
группировку в Лотарингии. Но французы в конце концов изменили тактику.
Как известно, в битве на Марне в сентябре 1914 г. англо-французские войска
остановили, а затем отбросили продвижение немцев. "Далеко не будучи чу-
дом, каким её часто представляют, битва была логичным результатом действий
Жоффра: пожертвовав "планом XVII", он разрушил план Шлифена", - коммен-
тирует Л. Феррер151.
Так, отмечают историки, к ноябрю 1914г. манёвренная война на Западе пре-
вратилась в позиционную152. Провал немецкой стратегии привёл к новой такти-
ке, знаковой для Первой мировой - войне на истощение. Как пишет М. Найберг,
этим изобретением Западный фронт обязан начальнику немецкого Генштаба
Э. фон Фалькенхайну, который впервые использовал её в Верденской операции
в 1916 г. "Он не думал о прорыве линий противника, захвате территории или
l44DeGrootG. Op. cit. P. 24.
145 Ibid. P. 25.
146 Strachan H. Military strategy of entente // Brill's encyclopedia... P. 215.
147 De Groot G. Op. cit. P. 27; Williamson S., Van WykR. Op. cit. P. 3.
l4SFarrarL. Op. cit. P. 27.
149 Black J. Op. cit. P. 230.
150 Ferguson N. Op. cit. P. 303.
mFarrarL. Op. cit. P. 28.
152 См., например: Black J. Op. cit. P. 46; Keegan J. Op. cit. P. 159.

Англосаксонские страны. Справедливая война
33
продвижении коммуникационных узлов. Он планировал убивать французов бы-
стрее и эффективнее, чем они могли убивать немцев", - утверждает историк153.
Ещё одной характерной чертой Первой мировой, которой уделяется зна-
чительное внимание в британской и американской историографии, стала орга-
низованная Великобританией морская блокада Германии в Северном море. По
мнению X. Стрэчана, она стала "основным проявлением морской наступатель-
ной стратегии Антанты". Он называет блокаду "сведением на нет понятия прав
человека", поскольку она мешала передвижению коммерческих судов не только
вдоль немецких берегов, но и вдали от них, и считала контрабандой слишком
широкий круг грузов154. Профессор Королевского военного колледжа Канады
Б. Дж. С. Маккерчер уверен в несомненном "успехе" союзников: потребление
городским населением Германии мяса к 1917-1918 гг. упало в 7 раз по сравне-
нию с довоенным уровнем, число жертв блокады в 1915 г. составляло 88 тыс.
235 человек, а в 1918 г. выросло до 293 тыс. человек. По его словам, блокада
слабо сказалась на боеспособности немецких войск, но оказала сильное обще-
ственное и психологическое, а потому и политическое влияние на Германию.
"Вместе с нормированием еды... результаты блокады способствовали револю-
ции ноября 1918 г.", - пишет историк155.
Наиболее популярные в историографии образы конфликта - окопы, грязь,
бессмысленные жертвы, немецкие зверства, газовые атаки, первое появление
танков, массовая контузия - рисуются почти исключительно на западноевропей-
ском материале: боях в Бельгии и во Франции. Русские прорывы, отступления
в Галиции и поражения в Восточной Пруссии, события в Турции, на Ближнем
Востоке (в колониях воюющих стран), немецкая подводная война неизменно
присутствуют в историографии, но практически не влияют на формирование
отличительных признаков войны, какими их видят американские и британские
историки.
Они соглашаются, что именно в сухопутных сражениях на Западном фрон-
те была достигнута победа в Первой мировой. Она, по их мнению, стала след-
ствием политической, экономической и военной эффективности союзников.
М. Найберг обобщает эти принципы: "К концу 1917 г... Франция, Британия
и Соединённые Штаты разработали промышленные, политические и военные
структуры, которые вывели их из кризиса в 1918 г. Победа была результатом
военного искусства и эволюции административной, экономической системы и
социальной поддержки, которые привели к успеху на поле боя". Исследователь
отмечает, что союзникам удалось наладить функционирование и контроль над
"огромной военной машиной" в своих странах, подчинив интересам победы
гражданское и военное управление156. Исследователи перечисляют ряд военных
новшеств, которые вернули войне мобильность и привели Великобританию,
Францию и США к победе: мобильная артиллерия и атаки, не проводившиеся за
огневым рубежом собственных орудий, динамичное наступление британских,
американских и французских подразделений, скоординированная поддержка
153 NeibergM. Op. cit. P. 159.
l54Strachan H. Military strategy of entente. P. 213.
155 McKercher B. J. C. Econimic warfare // The Oxford illustrated history of the First World War.
P. 124-125.
156 Neiberg M Fighting the Great War. P. 9.

34
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
танков и авиации. Историки отмечают, что это были признаки "коалиционной
войны XX в." и мобильных наступлений Второй мировой войны157.
Подкрепление из США учитывается историками при описании причин со-
юзнических успехов. Но даже американские авторы не склонны переоценивать
роль экспедиционной армии США в ходе войны. "Американская армия так и не
добилась решительной победы, которую для неё готовили", - пишет историк
из Центра военной истории армии США Д. Трэск. Исследователь отмечает, что
"война закончилась до того, как американские командиры и штаб смогли на-
браться полноценного опыта"158.
Фактором победы, по мнению некоторых учёных, также был приход к вла-
сти во Франции и Великобритании крайне удачных политиков - Ж. Клемансо
и Л. Джорджа, и тот факт, что президентом США был именно В. Вильсон. Эти
лидеры, по словам М. Найберга, были влиятельными и популярными, постоян-
но интересовались военными делами, понимая при этом, что контроль за опера-
тивной ситуацией должны сохранять военные. Их появление на политической
арене позволило наладить взаимодействие гражданских и военных руководите-
лей, без которого было невозможным эффективно мобилизовать ресурсы стра-
ны для победы159.
Британские и американские историки неизменно пишут об огромных по-
терях союзников в Первой мировой войне. Катастрофически неумелое насту-
пление на Сомме летом 1916 г. - "самый кровавый день в британской военной
истории"160, бойня на истощение под Верденом, битва за Пашендаль в Западной
Бельгии, где солдаты утопали в жидкой грязи, как символ бесполезных усилий
ценой огромных потерь - эти трагедии неизменно присутствуют на страницах
исторических сочинений. Исследователи не устают писать о непонимании ко-
мандирами особенностей позиционной войны, убойной силе технологической
войны, которая не оставляла места личному подвигу и военному гению161.
Масштабы трагедии в британской и американской историографии выглядят так,
будто Второй мировой войны и её многомиллионных жертв вовсе не было.
Для британских и американских историков характерно внимание именно
к зрелищным сражениям. В общих работах исследователи регулярно приводят
точное число погибших в этих колоссальных битвах, тогда как данные о жерт-
вах всего конфликта они склонны округлять. Так, по словам Дж. Блэка, на вой-
не погибли 9 млн 450 тыс. военных, в том числе 2 млн немцев, около 1 млн
810 тыс. русских, 1,4 млн французов, 1,3 млн австрийцев, 745 тыс. британцев,
600 тыс. итальянцев, 335 тыс. румын и 116 тыс. американцев. Число погибших
турок, по словам автора, неизвестно162. Ж. Де Грут говорит о гибели приблизи-
тельно 9 млн военнослужащих и 12 млн гражданских лиц163. П. Гэтрелл пишет,
что на поле боя от полученных ран или инфекционных заболеваний погибли
157 Strachan H. Military strategy of entente. P. 218; De GrootG. Op. cit. P. 124; Ferguson N. Op.
cit. P. 314.
158 TraskD. The Entry of the USA into the war and its effects // The Oxford illustrated history of the
First World War. P. 252.
159 NeibergM. Michael Cromwell on the bed stand: allied civil-military relations in the World
War I // Uncovered fields : perspectives in First World War studies. Leiden ; Boston, 2004. P. 75-76.
ш Black J. Op. cit. P. 100.
161 De GrootG. Op. cit. P. 47.
161 Black! Op. cit. P. 216.
16ЪDe GrootG. Op. cit. P. 1.

Англосаксонские страны. Справедливая война
35
2 млн русских солдат164. В свою очередь, австралийские историки Р. Прайор из
Университета Нового Южного Уэльса и Т. Уилсон из Университета Аделаиды
считают, что в войне погибло 1,8 млн русских солдат165. Число попавших
в плен русских солдат, по версии П. Гэтрелла и австралийских историков, от-
личается более чем в 2 раза: П. Гэтрелл говорит о 5 млн пленных, а Р. Прайор и
Т. Уилсон - о 2,4 млн.
Разброс в данных и интерес к громким сражениям лишний раз подчёрки-
вают, что для британских и американских историков важна в первую очередь
их национальная историческая память. От предпосылок до завершения войны
историки подчёркивают европейский характер Первой мировой.
Если понятие "позиционной войны" не столь актуально для боёв, в кото-
рых принимала участие Россия, то для Западной Европы это стало основной
чертой конфликта. Дж. Блэк так охарактеризовал традиционное популярное
представление о войне в британском обществе: "Опустошение, ужасы упорной
позиционной войны и неспособность командования оценить и преодолеть по-
ставленные проблемы"166. Историография не борется с этой картиной - она её
дополняет и объясняет. Основные для британских и американских историков
образы войны сугубо национальны: окопы Фландрии, поля Соммы, бесприн-
ципность своих и чужих, неудачи союзников и успехи немцев на тех фронтах,
где воевали британцы бок о бок с французами, а позднее - с американцами.
Интересы публики и историков основаны на эмоциях. Поэтому трудно
ожидать от британских и американских историков, что они будут искать глав-
ные образы войны и причины победы за пределами Западного фронта. История
подчеркнула желаемое: Россия вышла из войны, и конфликт завершился на по-
лях Бельгии и Франции.
Русская армия в Первой мировой войне
События на Востоке, в которых принимала участие Россия, американским и
британским историкам не так понятны и разбираются не так тщательно, как
факторы позиционного тупика и победы на Западе. Причины этого ясны: исход
войны решался там, где воевали британцы и французы, а позже - их бравые аме-
риканские союзники. Провальные кампании на турецкой территории привлека-
ют внимание, о неудачной высадке на полуострове Галлиполи пишут книги167,
но эти сражения не столь значимы для западной историографии: они не были
проявлением британского героизма и не привели союзников к победе.
Россия, отмечают историки, вступила в войну с огромной неуклюжей ар-
мией, недостатком оружия и боеприпасов и плохими командирами. Русская
армия при активной поддержке Франции "лихорадочно перевооружалась" по-
сле Русско-японской войны, однако этого не хватало до норм мобилизации. По
словам П. Гэтрелла, нормы обеспечения войск тяжёлой артиллерией были зани-
жены, поэтому производство не развивалось должным образом. "Тем временем
mGatrellP. Op. cit. P. 1.
165 Prior R, Wilson T. Eastern front and western front, 1916-1917 // The Oxford illustrated history
of the First World War. P. 197.
166 Black J. Op. cit. P. 218.
167 Этой темой интересуются как учёные (см.: Hart P. Gallipoli: Profile. 2011), так и журнали-
сты (см.: Smiling S. VCs of the First World War : Gallipoli. Stroud, 2010).

36
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
на другие вещи: моторизованные машины, самолёты и телекоммуникационное
оборудование - обращалось мало внимания", - пишет П. Гэтрелл168. Ж. Де Грут
же утверждает, что российские крепости были хорошо снабжены тяжёлой ар-
тиллерией, но мобильных орудий на поле боя не хватало. Кроме того, пропор-
ции кавалерии и пехоты в армии были чрезмерными169.
Британские и американские историки часто упоминают нехватку ружей
в русской армии на поле боя. "Около третьей части солдат не доставало ружей.
Некоторые прибывали на фронт с одной дубовой дубиной и вынуждены были
ждать смерти товарища, чтобы получить более подходящее оружие", - утверж-
дает Ж. Де Грут170. Об этом пишет и Э. Броуз, по словам которого ружей не хва-
тало уже в августе 1914 г.: вместо требуемых 200 тыс. в месяц заводы постав-
ляли лишь 60 тыс.171 Историки отмечают, что солдатам приказывали подбирать
оружие погибших товарищей летом 1915 г. во время немецкого наступления
в Польше172. М. Найберг упоминает о том, что во время русского наступления
в Галиции в июле 1917 г. солдаты шли в атаку безоружными173.
Лейтмотивом британских и американских исторических работ также явля-
ется нехватка снарядов в российской армии. Уже первые бои в Восточной
Пруссии и в Галиции продемонстрировали, что объёмы производства-
3,5 тыс. снарядов в день - были недостаточными. "России приходилось преодо-
левать эти трудности практически самостоятельно, поскольку вражеский флот
блокировал Балтийское и Чёрное моря, лёд блокировал Мурманск и Архан-
гельск большую часть года, и лишь небольшой поток союзнической помощи и
импорта оружия приходился на перегруженную одноколейную Транссибирскую
магистраль", - пишет Э. Броуз174. П. Гэтрелл и М. Найберг считают, что нехват-
ка боеприпасов сказалась на успехах русских войск во время германо-австрий-
ского Горлицкого прорыва весной 1915 г., обороны Варшавы летом того же
года и в других крупных операциях175.
Исследователи отмечают, что России с помощью Франции удалось улуч-
шить транспортную инфраструктуру, но она всё равно не справлялась с мобили-
зацией огромной армии, состоявшей более чем из 6 млн человек176. П. Гэтрелл
показывает, что транспортная система хорошо выполняла задачи в начале
войны. Но в 1915 г., когда увеличились объёмы транспортируемых боеприпа-
сов и хлынул поток беженцев, начались проблемы177.
Историки неизменно отмечают, что использовать военный потенциал было
некому. "Большинство российских офицеров были неспособны правильно ис-
пользовать людей и технику, а Русско-японская война под влиянием Николая II
привела к консервативной реакции в российских военных кругах на попытки
нововведений в военном деле", - утверждает Дж. Блэк. Он пишет, что структу-
ра командования была устаревшей: карьера зависела от происхождения, связей
mGatrellP Op. cit. P. 8-9.
169 De Groot G. Op. cit. P. 53.
170 Ibid. P. 58.
171 BroseKD. Op. cit. P. 81.
172 Ibid. P. 143; GatrellP. Op. cit. P. 19.
173 NeibergM. Fighting the Great War. P. 216.
mBroseK D. Op. cit. P. 81.
175 GatrellP Op. cit. P. 19;NeibergM. Op. cit. P. 114.
176 Ibid. P. 38; De Groot G. Op. cit. P. 53.
177 Gatrell P. Op. cit. P. 25.

Англосаксонские страны. Справедливая война
37
и характера178. По словам Ж. Де Грута, в русской армии "высокопоставленный
командир с реальными способностями был просто счастливым совпадением,
а младшие офицеры часто были коррумпированными, жестокими или просто
глупыми"179. П. Гэтрелл также утверждает, что "российский генеральский со-
став был тусклым и лишённым воображения"180.
Такой командный состав, по мнению Дж. Блэка, не мог адекватно реагиро-
вать на современные военные вызовы: укреплённые окопы и пулемётный огонь.
Историк считает, что изменить тактику русским командирам мешала уверен-
ность в том, что боевой дух и воля к победе могут сломить любую оборону181.
В британской и американской историографии распространено представле-
ние о разобщённости российского командования на многих уровнях. М. Найберг
утверждает, что руководство армии "было расколото идеологическими, соци-
альными и личными разногласиями, некоторые офицеры высшего командного
состава практически не разговаривали [друг с другом. - Прим. ред.]"182. По сло-
вам П. Гэтрелла, очагом напряжённости стали отношения Военного министер-
ства во главе с В. Сухомлиновым и Верховного командования во главе с вели-
ким князем Николаем, усугублённые плохими личными отношениями между
этими людьми183. М. Найберг в связи с этим отмечает, что "стандартной прак-
тикой стало назначать второго по старшинству командира из Генштаба при ко-
мандующем армией, назначенном военным министерством, и наоборот, чтобы
минимизировать негативные последствия соперничества"184.
Враждебность двух "кланов" приводила, по словам историков, к недостат-
ку кооперации на поле боя. Два характерных примера недопонимания между
генералами - взаимоотношения командующего 1-й армией П. Ренненкампфа и
командующего 2-й армией А. Самсонова, а также координация действий коман-
дующего Юго-Западным фронтом А. Брусилова и главнокомандующего армия-
ми Западного фронта А. Эверта. Характерно, что эти инциденты были связаны
с самыми популярными в британской и американской историографии события-
ми на Восточном фронте: с гибелью армии А. Самсонова в Восточной Пруссии
в августе-сентябре 1914 г. и Брусиловским прорывом летом 1916 г.
М. Найберг пишет, что П. Ренненкампф получил повышение по службе по
линии Генштаба и был связан с императором и великим князем Николаем, тогда
как А. Самсонов являлся протеже В. Сухомлинова. "Широко распространённая
история о том, что П. Ренненкампф и А. Самсонов подрались на железнодорож-
ной станции во время Русско-японской войны, была неправдой, но взаимная не-
приязнь была достаточно сильной, чтобы люди, знавшие их, поверили в неё", -
утверждает историк185. Дж. Блэк , в свою очередь, приводит рассказ о драке двух
генералов без комментариев186.
Недостаток взаимодействия между 1-й и 2-й армиями стал, по мнению
историков, одной из главных причин поражения русских в Восточной Пруссии
78 Black J. Op. cit. P. 15-16, 106.
179 De Groot G. Op. cit. P. 52.
[S0GatrellP. Op. cit. P. 10.
m Black J. Op. cit. P. 106.
[S2NeibergM Op. cit. P. 38.
[S3GatrellP. Op. cit. P. 17.
S4NeibergM. Op. cit. P. 41.
85 Ibid.
M Black J. Op. cit. P. 43.

38
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
в начале войны и гибели армии А. Самсонова в Грюнвальдской битве, названной
немецким командованием битвой при Танненберге. Исследователи также не-
изменно упоминают о самоубийстве А. Самсонова после окружения его армии.
В свою очередь успешное наступление героя западных историков генерала
А. Брусилова не было, по их мнению, закреплено действиями А. Эверта. "Эверт,
плохой командир, близкий к Николаю II, заявлял, что его войскам не хватает
снарядов", -утверждает Дж. Блэк187. "Брусилов ругал Эверта... Люди Брусилова
начали называть Эверта предателем и поносили его фамилию, созвучную не-
мецкой. Без поддержки наступления на севере, без снабжения и подкрепления
Брусилов не мог двигаться вперёд", - пишет М. Найберг188.
Историки склонны считать, что российские солдаты не понимали целей,
за которые они были вынуждены отдавать свои жизни. Традиционные ценно-
сти "за веру, царя и отечество", по мнению исследователей, не являлись ори-
ентирами для массы военнослужащих. Это не только вело к пассивности на
поле боя, но и становилось одним из факторов грядущего свержения режима.
"Мировоззрение среднего российского пехотинца не подготовило его понимать
войну и его место в ней... Мало кто из российских солдат думал о немцах, и ещё
меньшее число ненавидело Pix", - утверждает М. Найберг189. П. Гэтрелл пишет,
что в армии страдала мораль, тогда как офицеры-реформисты предупреждали
о необходимости воспитания патриотического долга190.
Дж. Сэнборн считает, что реформистские военные круги воспитывали но-
вобранцев в духе интересов народа и родины, которые отличались от традици-
онных. Историк пишет: "Военные инструкторы получили новый набор текстов,
где акцент делался на инициативу и независимость солдат, а интерес "нации"
по меньшей мере приравнивался к интересам царя. Сержантский состав охот-
но впитывал эти новые идеалы". Дж. Сэнборн отмечает, что новое националь-
ное единство формировалось как "мультиэтническое российское братство".
Национальные чувства населения, по его словам, росли во время войны, тогда
как позиции антинационального авторитаризма слабели. "Окончательное паде-
ние монархии в 1917 г. и прекращение солдатами войны, непопулярной с са-
мого начала, были, таким образом, признаками присутствия русской нации", -
утверждает исследователь191.
При этом особой симпатии российские солдаты у историков не вызывают.
По мнению Ж. Де Грута, им не хватало обучения и интеллекта, и этот недо-
статок они восполняли храбростью и решимостью. Кроме того, по его словам,
солдаты "пылко верили в Матушку Россию, даже если с презрением относились
к царю и его правительству"192.
В историографии разительно отличается антивоенная истерия российской
дикой солдатской массы от ответственного поведения во время военных бун-
тов 1917 г. их соратников по коалиции: французов и британцев. Так, по сло-
вам Дж. Броуза, к 1917 г. "многие {российские. - Прим. ред.] солдаты были
готовы застрелить офицеров, чтобы не выполнять приказы"193. "Солдатский
Black! Op. cit. P. 106.
Neiberg M. 0$. c\L?. 186.
Ibid. P. 39.
GatrellP. Op. cit. P. 10.
Sanborn J. Op. cit. P. 286.
DeGrootG. Op. cit. P. 52.
Brose E D Op. cit. P. 240.

Англосаксонские страны. Справедливая война
39
радикализм рос по мере того, как прежде нечленораздельные массы мужиков
в серых шинелях осознали свою коллективную способность прогнуть собы-
тия под их волю", - утверждает историк британского Открытого университета
Д. Ингландер194.
Светлым пятном на общем фоне выделяется участие женщин в доброволь-
ческих отрядах в России: женщины воевали и при царе, но после Февральской
революции наступил настоящий бум. "За исключением нескольких женщин,
сражавшихся в рядах сербов и австрияков, этот феномен Первой мировой вой-
ны был исключительно российским", - утверждает специалист по России из
Университета Оклахомы (США) М. Стокдейл. Но и её исследование подкре-
пляет стереотипные для американской историографии образы солдат-дикарей:
"По мере того, как наступление Керенского [в июле 1917 г. - Прим. ред.] пре-
вращалось в беспорядочное бегство, решимость женщин продолжать бой вы-
зывала всё больше враждебности среди мужчин, которые упорно стремились
к миру. Через несколько недель после битвы при Сморгони Яшку [командира
эюенского батальона смерти Марию Бочкарёву. - Прим. ред.] сильно избила
злая толпа солдат, требуя, чтобы женщины перестали сражаться"195.
Слабость командования, немотивированные солдаты, транспортный кол-
лапс, нехватка ружей и боеприпасов - все эти факторы историки считают реша-
ющими в неудачных российских кампаниях в Первую мировую войну. Но они
отмечают, что, несмотря на колоссальные человеческие потери, захват врагом
территорий, производственных мощностей и ресурсов, немецкие и германо-ав-
стрийские наступления не смогли вывести Россию из войны. К поражению, по
мнению исследователей, привёл развал армии из-за плохого командования и
неумения мотивировать солдат. Способствовали краху также рост революцион-
ных настроений, провал русского наступления летом 1917 г. и последовавшая
немецкая контратака.
Исследователи расходятся во мнениях, когда завершилось участие России
в Первой мировой. Так, по мнению Ж. Де Грута, точку поставило взятие Риги
в сентябре 1917 г., но ещё во время немецкого контрнаступления летом 1917 г.
в российской армии "желание выжить пересилило боязнь коллективного
унижения"196. Дж. Блэк считает, что к развалу российской армии привело не-
мецкое контрнаступление в июле 1917 г.197 Некоторые исследователи отмеча-
ют, что Россия вышла из войны после мятежа Л. Корнилова, который оконча-
тельно лишил авторитета Временное правительство и усилил деморализацию
русской армии198. Дж. Броуз пишет, что Россия выбыла из конфликта с приня-
тием Декрета о мире, но армия была небоеспособной уже во время июльского
наступления Л. Корнилова199. М. Найберг, в свою очередь, считает, что провал
наступления и взятие Риги продемонстрировали провал планов Временного
правительства продолжить войну, но точного момента выхода России из кон-
фликта не называет200.
194 Englander D. Mutinities and military morale // The Oxford illustrated history of the First World
War. P. 197.
195 Stockdale M. "My death for the motherland is happiness": Women, patriotism, and soldiering in
Russia's Great War, 1914-1917 // American historical review. 2004. Vol. 109, iss. 1. P. 85,107.
196 De GrootG. Op. cit. P. 71.
191 Black J. Op. cit. P. 140.
198 Keegan J. Op. cit. P. 316; Prior R., Wilson T. Op. cit. P. 182.
l99BroseKD. Op. cit. P. 278.
200NeibergM. Op. cit. P. 222.

40
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
Побеждая Австрию. Российская армия, какой её изображают британские
и американские историки, могла побеждать только ещё более жалких против-
ников. Учёные едины во мнении: за исключением немцев, армии, воевавшие
с Россией на Востоке, были на уровень ниже западноевропейских. Австро-
Венгрия не могла похвастаться своими вооружёнными силами и, по словам Ж. Де
Грута, остановить "русский потоп". "Хотя её население составляло 50 млн че-
ловек, она могла содержать постоянную армию не более 480 тыс. человек. Из
призванных на военную службу меньше трети проходили полную подготовку.
Поставки вооружения и униформы были опасно малы. Практически не было
резервов", - пишет историк, отмечая национальную пестроту армии, что вело
к сложностям в командовании и координации201.
В исторических работах начальник австрийского Генштаба Ф. К. фон
Хётцендорф, против которого так успешно действовали российские войска на
всём протяжении конфликта, неизбежно предстаёт алчным и неумелым воена-
чальником. Так, Ж. Де Грут следующим образом объясняет успехи российских
войск во время наступления в Галиции в августе-сентябре 1914г.: "Винить
в катастрофе нужно Конрада. Его самомнение значительно превосходило спо-
собности и заставило его слепо и упрямо идти к катастрофическим трудно-
стям... Фронт в Галиции стабилизировался только после прибытия германского
подкрепления"202. Дж. Киган также считает, что операция русских в Галиции
оказалась успешной благодаря их значительному численному превосходству и
непостижимым ошибкам Конрада. Глава австрийского Генштаба, по его сло-
вам, пошёл на "обречённое предприятие", пытаясь повторить успехи немцев
в Восточной Пруссии, и после нескольких поражений продолжал попытки
окружить "уставшими и разбитыми армиями" превосходящие силы русских203.
Американский военный историк из Колледжа Колорадо Д. Шоуолтер пишет,
что австрийцы "были истощены, офицеры сбиты с толку, русские были повсю-
ду, и Pix было слишком много"204. "Лучше бы Конраду посоветовали оставаться
в обороне", - иронизирует Дж. Броуз205.
Тем не менее историки признают значимость этой операции. "Российская
победа при Лемберге была одним из первых значительных успехов союзников
в войну, вернув русским уверенность после Танненберга", - пишет М. Найберг.
При этом он отмечает, что "кампания в Карпатах уничтожила и российскую,
и австро-венгерскую профессиональную армию", последняя потеряла 250 тыс.
человек погибшими и ранеными206. Д. Шоуолтер, в свою очередь, считает пора-
жение в Галиции "концом Австро-Венгрии как великой державы"207.
Иначе объясняют историки победы "мятежного" генерала А. Брусилова208,
"лучшего российского генерала военного времени", проявившего "боль-
шие стратегические способности и энтузиазм в бою, которых не хватало его
201 De Groot G. Op. cit. P. 50-51.
202 Ibid. P. 57.
203 KeeganJ. Op. cit. P. 143-147.
204 Showalter D. Manoeuvre warfare: the eastern and western fronts, 1914-1915 // The Oxford illus-
trated history of the First World War. P. 49.
205BroseED Op. cit. P. 72.
206NeibergM. Op. cit. P. 61-63.
207 Showalter D. Op. cit. P. 49.
208 Brose E. D. Op. cit. P. 243. Историки часто упоминают о поддержке А. Брусиловым сме-
ны режима.

Англосаксонские страны. Справедливая война
41
коллегам"209. Брусиловский прорыв неизменно вызывает восхищение истори-
ков, подробно описывающих его новаторскую тактику: неожиданное насту-
пление после короткой прицельной артподготовки по широкой линии фронта
с секретных позиций, максимально близких к вражеским, и глубокое проник-
новение в тыл врага в обход опорных пунктов. По утверждению М. Найберга,
о прорыве, подобном брусиловскому, "большинство командиров Первой миро-
вой войны только мечтали"210. Дж. Блэк также утверждает, что русские коман-
диры не спешили перенимать тактику А. Брусилова, некоторые элементы кото-
рой с конца 1917 г. успешно использовали немцы211.
Некоторые историки признают, что А. Брусилов "из-за политической по-
требности в успехе" продвинулся дальше, чем следовало212. Он практически не
оставил резервов, бросив все усилия на первый рывок, и оказался слишком да-
леко от линий снабжения.
Однако многие, объясняя остановку армий А. Брусилова и последующую
потерю занятых позиций, упоминают "фактор Эверта". Генерал, пишут истори-
ки, отказался в нужное время поддержать действия А. Брусилова с севера, а ког-
да выступил, "благоприятный момент был упущен"213. Как отмечает М. Найберг,
А. Эверт должен был на следующий день после остановки А. Брусилова начать
следующий этап российского наступления, чтобы отвлечь австрийские войска
и прикрыть северный фланг его армии. "Он утверждал, что его силы не были
готовы к наступлению и лживо жаловался, что его армия недостаточно снабже-
на снарядами", - пишет историк, отмечая "природную осторожность Эверта" и
его печальный опыт во время наступления немцев на линии Горлице - Тарнув.
"Они сражались при отступлении более чем на 300 миль, оторванные от осталь-
ных российских армий. А. Эверт не хотел участвовать в новом наступлении
в 1916 г. и продолжал придумывать причины для бездействия", - считает ис-
следователь214.
П. Прайор и Р. Уилсон, напротив, утверждают, что А. Брусилов самостоя-
тельно нарушил первоначальные планы наступления. "Брусилов, стремившийся
к одной цели - поддержать с фланга операции на севере - вдруг стал преследо-
вать другую - уничтожить Австро-Венгрию как участника войны", - отмеча-
ют исследователи. Однако, по их словам, генерал своими действиями лишний
раз доказал, что Россия "не могла выиграть нигде, если она не могла победить
немцев"215. Военный историк из университетского Колледжа Лондона Д. Френч
также признаёт, что операция А. Брусилова планировалась как вспомогатель-
ная, тогда как основное наступление должно было проводиться севернее216.
А. Брусилов, судя по всему, стал героем англо-американской историогра-
фии не только из-за воинской доблести. Прежде всего, по мнению истори-
ков, он лучше своих коллег понимал нужды союзников. Э. Броуз пишет, что
А. Брусилов единственный из русских командиров "рекомендовал предпринять
209 De Groot G. Op. cit. P. 64; Gatrell P. Op cit. P. 21; Neiberg M. Op. cit. P. 60.
210 Neiberg M. Op. cit. P. 184.
211 Black J. Op. cit. P. 106.
212 Ibid. P. 105.
213 De Groot G. Op. cit. P. 65.
214 Neiberg M. Op. cit. P. 185-186.
215 Prior H, Wilson T. Op. cit. P. 181.
216 French D. The strategy of the Entente powers, 1914-1917 // The Oxford illustrated history of the
First World War. P. 59.

42 В. Ю. Добровольский, А. В. Наумов
действия для помощи окружённым французам" после провала мартовского на-
ступления российских войск в районе озера Нарочь217.
Но для исследователей важна не только верность союзникам. "Брусилов,
как многие другие, обвинял безнадёжно устаревшую царскую систему в неуме-
нии использовать первые достижения кампании. Он начал считать, что только
революция может сместить царя и дать России шанс модернизировать её воен-
ную политику, пока не станет слишком поздно", - пишет М. Найберг218. Таким
образом, прославленный военачальник был врагом идеологического соперника
англичан и американцев - российского авторитарного режима.
Историки подчёркивают, что подобные революционные настроения после
"прорыва" были свойственны не только А. Брусилову. Большие потери в битве,
составившие от 1,0219 до 1,4 млн человек220, "привели к резкому скачку дезер-
тирства и упадку дисциплины с обеих сторон"221. По мнению Ж. Де Грута, рус-
ские поняли, что "могут нанести серьёзный урон австро-венгерской армии, но
им не хватает убойной мощи для того, чтобы вывести её из войны". "На фоне
бледных перспектив, российская мораль взорвалась. К началу зимы дезертиро-
вал миллион солдат", - пишет историк222.
Сдерживая Турцию. Турецкая армия в британской и американской исто-
риографии, как правило, предстаёт слабым соперником. Империя "[Осман-
ская. - Прим. ред.] едва ли могла сражаться с какой-либо мировой державой,
но продержалась четыре года благодаря храбрым солдатам и технической под-
держке центральноевропейских союзников", - пишет историк У. Трампнер из
Университета Альберты (Канада). По его данным, население Османской им-
перии составляло более 200 млн человек, из которых во время Великой войны
были призваны около трех миллионов. Но из-за потерь, болезней и дезертир-
ства турецкая армия редко превышала 500 тыс. человек223.
Англоязычные историки много пишут о безуспешной операции на полу-
острове Галлиполи и об истреблении британцев после осады Кут-эль-Амара
в турецкой Месопотамии. Но сравнить эти унизительные поражения с россий-
скими успехами против турецкой армии они не решаются. Действительно, как
отмечает У. Трампнер, "к концу 1916 г. около половины всех османских войск
были брошены против российского противника, что часто не отражается в за-
падных сообщениях о войне". Причём эти войска оказались на Кавказе после
эвакуации британского контингента с Галлиполи224.
Историки, которые описывают боевые действия на Кавказе, непременно
пишут об успехе российской армии в Сарыкамышской операции зимой 1914—
1915 гг. Турецкое наступление на Россию, отмечают исследователи, должно
было стать первым актом "священной войны", которую Турция планировала
разжечь с подачи немецкого командования в мусульманских областях империй
Антанты. По словам М. Найберга, Энвер-паша стремился отвоевать у России
территории, потерянные во время Русско-турецкой войны 1878 г., и создать
217 Brose Е. D. Op. cit. P. 105.
218 Neiberg M Op. cit. P. 187.
219 Keegan J Op cit. P. 287; De Groot G. Op. cit. P. 69; Neiberg M. Op. cit. P. 187.
220 Prior R., Wilson T. Op. cit. P. 181.
221 Neiberg M Op. cit.?. 187.
222 De Groot G. Op. cit. P. 65.
223 Trumpener U. Turkey's War // The Oxford illustrated history of the First World War. P. 81. ,
224 Ibid. P. 85.

Англосаксонские страны. Справедливая война
43
великую пантурецкую империю на востоке, чтобы компенсировать потери на
Балканах225.
Однако, как известно, операция обернулось триумфом российской Кав-
казской армии и полным разгромом 3-й турецкой армии, которой командовал
сам Энвер-паша. При этом некоторые историки снижают ценность российских
успехов, называя основной причиной поражения турецкой армии зимние мо-
розы226.
Исследователи признают, что удачи турецкой армии на Кавказе совпали
с революцией в России. "К тому времени, как погода [весной 1917 г. - Прим.
ред.] улучшилась, российская политическая ситуация ухудшилась настолько,
что русские войска уже не представляли такой угрозы для турецких", - пишет
М. Найберг227. Э. Броуз отмечает, что после Февральской революции русская
армия "потеряла вкус к битве" и прекратила бои в турецкой Армении, а после
перемирия в декабре 1917 г. солдаты начали возвращаться домой с турецких
территорий228. Как отмечает М. Найберг, к январю 1918 г. вызванный рево-
люцией развал российского флота позволил туркам перебросить солдат и во-
оружение по Чёрному морю и начать наступление на Россию. Историк делает
парадоксальный вывод: Турция, вернув ранее завоёванные Россией регионы,
достигла одной из главных целей в конфликте, но, несмотря на это, оказалась
среди проигравших Первую мировую войну229.
Британские и американские исследователи практически не связывают успе-
хи российского командования на Кавказе с победой Антанты в Первой мировой
войне. Вероятно, победители не хотят делить свои успехи с союзником, кото-
рый выбыл из конфликта в критический момент. Победа, по их мнению, была
достигнута силами Британии, Франции и США на Западе. Поэтому историки,
как и политики времён Первой мировой войны, учитывают в большей степени
действия России против Германии, а не сдерживание турок.
Отношения с союзниками. Британцы и американцы неустанно упрекают
российских генералов в неумелом командовании, но обвинить Россию в на-
рушении союзнических обязательств сложнее. Тем не менее такие попытки
в историографии предпринимались. Самый яркий пример подобных обвине-
ний - труды III. Макмикина, в которых тот не только выставляет Турцию жерт-
вой российской агрессии, но и упорно пытается поссорить Россию с союзни-
ками в ретроспективе. Он фактически обвиняет её в неудачах британского
командования на полуострове Галлиполи, утверждая, что "британские и фран-
цузские войска, брошенные в Галлиполи, оплатили собственной кровью неже-
лание или неумение русских воевать за свои собственные интересы". Кампания
Галлиполи, по его мнению, была навязана союзникам Россией, поскольку стра-
тегические интересы в этом регионе имел прежде всего Санкт-Петербург230.
Другие исследователи подобные доводы опровергают. Э. Броуз и Ж. Де
Грут признают, что первоначально запрос поступил от России, опасавшейся на-
тиска турок на Кавказе. Но британцы, отвечая на российский призыв о помощи,
NeibergM. Op. cit. P. 118.
Keegan J. Op. cit. P. 206; Prose E. D. Op. cit. P. 103.
NeibergM. Op. cit. P. 121.
Brose E. D. Op. cit. P. 306.
NeibergM. Op. cit. P. 121-122.
McMeekin S. Op. cit. P. 156.

44
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
планировали не только спасти союзника, но и вывести Турцию из войны231 и
разделить Османскую империю в угоду Великобритании232.
Дж. Блэк и Дж. Стрэчан, в свою очередь, утверждают, что инициатива
военно-морской кампании в Дарданеллах изначально принадлежала британ-
скому военно-морскому министру У. Черчиллю. Он надеялся в случае успеха
ликвидировать угрозу "священной войны" от Марокко до Индии233. Дж. Киган
отмечает, что позже У. Черчилль поддержал предложение высадить десант на
Галлиполи, сделанное Францией234.
Военный историк из университетского Колледжа Лондона Д. Френч счита-
ет, что страны Антанты действовали сообща не потому, что хотели помочь друг
другу или верили в успех общего стратегического планирования, а из опасений
заключения сепаратного мира с Германией одним из союзников235. Но царскую
Россию никто не упрекает в желании примириться с врагом. Так, Л. Феррер пи-
шет, что дипломаты Центральных держав пытались наладить контакты с рус-
скими через датский двор, бывших русских министров, немецкие королевские
семьи и другие каналы. "Тем не менее, Россия никак не отреагировала", - от-
мечает историк236.
Исследователи признают, что Россия действовала из союзнических обя-
зательств с самого начала войны. Так, по словам Дж. Кигана, российское
командование именно под давлением Франции выбирало график мобилизации
в 1914 г.237 Учёные не отрицают, что операция в Восточной Пруссии, обернув-
шаяся сокрушительным поражением русских, была частично обусловлена до-
говорённостями с Францией. Неудачное наступление в районе озера Нарочь и
Брусиловский прорыв вписывались в союзническую стратегию, разработанную
на конференции в Шантийи, а "наступление Керенского" в июле 1917 г. тоже
было предпринято из союзнических обязательств238.
Тем не менее отношения союзников с Россией были непростыми. Это объ-
яснялось, в частности, нелюбовью к России в Великобритании. Д. Френч счи-
тает, что "консерваторы подозрительно относились к амбициям России, а либе-
ралы возмущались репрессиями царского режима"239. Историк из Университета
Ливерпуля (Великобритания) М. Хьюз доказывает, что британцы изначально
возлагали на Россию слишком большие надежды, планируя за счёт русских
избежать крупномасштабного участия в войне: "В начале войны британское
правительство и его военные советники надеялись, что поражение германской
и австрийской армий в целом могло быть нанесено французами и русскими,
ограничив необходимость отправлять большое количество британских солдат
на континент". Однако, по его словам, британская военная миссия в Санкт-
Петербурге уже в ноябре осознала, что потенциал российской армии был пере-
оценён240.
1 Brose Е. D. Op. cit. P. 121-122.
2 De Groot G. Op. cit P. 92.
3 Black 1 Op. cit. P. 74; Strachan H. Op. cit. P. 215.
4KeeganJ. Op. cit. P. 22.
5 French D. Op. cit.
6 Ferrer L Op. cit. P. 32.
7 Keeganl Op. cit. P. 121.
8 French D Op. cit. P. 60; Black J. Op. cit P. 140; Strachan К Op. cit P. 216.
9 French D. Op. cit.
0 Hughes M Op. cit P. 77-81.

Англосаксонские страны. Справедливая война
45
В России же, как полагает П. Гэтрелл, были уверены, что союзники недо-
оценивают вклад русских на поле боя. Здесь, пишет историк, "было широко
распространено мнение, что царские войска в 1914 г. дали Франции и Британии
значительные преимущества на Западном фронте, отвлекая на себя немецкие
войска". Затем, когда в 1915 г. союзники хотели помочь русским деньгами, а не
людьми, вновь возникло ощущение того, что военное бремя легло на Россию
непропорционально241.
Непонимание между союзниками, по мнению историков, росло в связи с по-
ставками боеприпасов, которых в России катастрофически не хватало. М. Хьюз
считает, что Лондон тратил "уйму времени и сил, помогая царским властям раз-
местить заказы за рубежом, чтобы справиться с предполагаемым дефицитом
снарядов и снаряжения"242. Русские же, как утверждает П. Гэтрелл, указывали
на ошибки британских компаний, которые нарушили свои обещания по постав-
ке военного снаряжения. "В конце 1915 г. официальные лица в Лондоне жало-
вались на непонимание российскими коллегами того, что британские предпри-
ятия уже работают на полную мощь", - пишет исследователь243.
Отношения России с союзниками объясняют многие особенности в описа-
нии американскими и британскими историками событий на Восточном фронте.
Партнёры по Антанте не доверяли друг другу, оставив недопонимание в наслед-
ство историкам. Поскольку раны, нанесённые Великобритании слепой окопной
конфронтацией и "войной на истощение", до сих пор не затянулись, не утихла
и обида на русских, которые не смогли избавить своих союзников от могучей
немецкой угрозы.
Историки признают, что русские стремились выполнить свои обязатель-
ства, но считают, что офицеры делали это крайне неумело. Боль собственного
поражения, вероятно, и привела к клише о неумелых русских военачальниках
и невежественных солдатах. Русские победы над Австро-Венгрией и Турцией
учёные зачастую объясняют слабостью армий противника, будто не осознавая
опасности для Великобритании и Франции сдерживаемого русскими врага.
Обидой на русских можно объяснить и феноменальную популярность
А. Брусилова. Генерал был не только открытым врагом ненавистного автори-
тарного режима, но и стремился всеми силами помочь союзникам, продвигаясь
по территории Австро-Венгрии без резервов и отрываясь от каналов поставок.
Немногие осознают, что его стратегия была опрометчивой и измотала россий-
скую армию. Зато его новаторская тактика и верность союзническим идеалам
отвлекли противника и способствовали вступлению Румынии в войну на сторо-
не Антанты.
Власть и общество: ошибки России и успехи союзников
Хронология Первой мировой войны в западной историографии неизменно за-
трагивает российскую революцию. Этот сюжет настойчиво фигурирует в об-
зорных работах, несмотря на то, что исследователи явно не связывают выход
России из войны с её итогами. На самом деле, отмечают историки, Германия
после капитуляции большевиков не смогла направить на запад желанные
GatrellP. Op. cit. P. 20.
Hughes M. Op. cit. P. 78.
GatrellP. Op. cit. P. 253.

46
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
резервы. Около миллиона потенциальных завоевателей Франции осели в ок-
купированных регионах Восточной Европы244, а на их содержание тратилась
большая часть ресурсов завоёванных территорий. Освободившихся для отправ-
ки на Запад дивизий всё равно не хватило для победы над союзниками, которые
к этому моменту смогли мобилизовать для решительного рывка все свои ресур-
сы и вместе со свежими американскими войсками отработали принципиально
новую наступательную стратегию.
Можно предположить, что российскую революцию описывают в назидание,
как доказательство превосходства "демократической" системы над "авторитар-
ной". Профессор американского Военного колледжа, бывший преподаватель
американской академии ВВС М. Найберг подчёркивает, что в войне победи-
ли демократические государства: Великобритания, Франция и Соединённые
Штаты. "Эти нации, страдая от собственных структурных недостатков, меньше
зависели от авторитета устаревших монархических систем. Поэтому они мог-
ли изменять правительства по ситуации, не дискредитируя при этом всю си-
стему... Когда одна организационная система не справлялась, они создавали
новые до тех пор, пока не нашли формулу успеха", - пишет историк245. По сло-
вам Ж. Де Грута, Первая мировая война опровергла представления о том, что
при авторитарной системе воевать легче. "Чем представительнее была полити-
ческая система, тем эффективнее была мобилизация населения. В Британии и
Франции коллективный дух (который не нуждался в сильном стимулировании
государством) позволил пережить напряжение, вызванное войной", - утверж-
дает исследователь246.
Действительно, история российской революции в работах большинства
британских и американских историков выглядит как укор аутсайдерам. Царская
Россия, по их мнению, сделала столько политических ошибок при мобилизации
страны для военных нужд, что внутренний взрыв был практически неизбежен.
Хотя исследователи неизменно упоминают о засланном немцами В. Ленине,
успехи подрывной деятельности большевиков в их работах или вовсе не упо-
минаются, или же не идут ни в какое сравнение с просчётами неуклюжего цар-
ского аппарата. В вину режиму вменяется и решение Николая II взять на себя
командование армией, и грубая пропаганда в тылу, и неумение сотрудничать
с общественниками в интересах военной экономики, и отказ изменить полити-
ческую линию, и нежелание приспособиться к нуждам гражданского населе-
ния. На этом фоне успехи союзнической пропаганды выглядят как практиче-
ский семинар.
Уже в самом начале войны отношения государства и общества в западных
странах в британской и американской историографии выгодно отличаются от
конфликтов в российской глубинке. Одну из наиболее контрастных картин на-
рисовал Э. Броуз. С одной стороны, он описывает спонтанные манифестации
в поддержку войны в Берлине и других крупных немецких городах, волны до-
бровольцев в Германии и Франции, где вооружённые силы комплектовались
по призыву, и в Великобритании, где к солдатам профессиональной армии
до конца года прибавился миллион добровольцев. С другой стороны, по его
мнению, в это время в России "около половины провинций страдали от бунтов
244 См., например: Herwig К К The German Victories, 1917-1918 // The Oxford illustrated histo-
ry of the First World War. Oxford ; New York, 1998. P. 259.
245 NeibergM. Op. cit. P. 7.
246 De Groot G. Op. cit. P. 148.

Англосаксонские страны. Справедливая война
47
против призыва и полицейской реакции, жертвами которой стали пятьсот че-
ловек ещё до того, как армия подошла к немецкой и австро-венгерской гра-
ницам". Историк отмечает, что, по словам западного современника, многим из
призывников не хватало "интеллектуального понимания причин, за которые
они сражались"247.
Специалисты по России не склонны оценивать ситуацию столь однознач-
но. Ряд историков обращают внимание на волну патриотических демонстраций,
которая прокатилась по России в последние дни Июльского кризиса и в пер-
вые дни войны, но их интересует другой вопрос: насколько правдивыми явля-
ются сообщения об этой массовой народной поддержке. Молодой историк из
Университета Индианы Блумингтон (США) К. Мур, специализирующаяся на
истории российского крестьянства в Первую мировую войну, доверяет описани-
ям массовых сцен народного негодования после объявления Австро-Венгрией
войны Сербии. По её словам, сообщения газет и свидетельства очевидцев "не
были сфабрикованы, хотя и могли быть преувеличены". Но исследователь при-
знаёт, что основная масса населения России - крестьяне - приветствовала войну
с меньшим энтузиазмом, чем горожане, поскольку именно они несли основное
бремя призыва248.
М. Хьюз пишет, что находившиеся в России британские дипломаты так-
же отмечали эйфорию, с которой часть российского общества отреагировала на
объявление войны. По его сведениям, британцы считали "патриотические де-
монстрации в поддержку правительства, которые быстро пришли на смену враж-
дебным уличным протестам, проходившими несколькими неделями ранее, яв-
ным свидетельством того, что национальное чувство может помочь преодолеть
глубокий разрыв между российским государством и обществом". Но в докладах
из провинций уже в первые месяцы войны тональность была другая. Дипломаты
отмечали, в частности, что в Батуми, где проживало много этнических турок,
войну поддерживали гораздо меньше, в Одессе преобладало недовольство
повышением налогов на военные нужды, а в западных провинциях - русифика-
цией249.
Дж. Сэнборн считает, что народному энтузиазму в исторической литера-
туре уделяется незаслуженно много внимания. По его мнению, это происходит
потому, что авторы большинства мемуаров наблюдали за событиями преиму-
щественно в Санкт-Петербурге. Историк делает акцент на стартовавших с на-
чалом мобилизации "призывных бунтах", которым, как он считает, в исследова-
ниях не придаётся должного значения.250 Тем не менее именно они, по мнению
ряда историков, являются первыми предвестниками российской революции.
Причины революции
Исследователи расходятся в оценках первых проявлений населением недоволь-
ства, которое 2 года спустя достигло критической точки. По словам К. Мур,
247 Brose Е. D. Op. cit. P. 38-39.
248 Moore С. Demonstrations and lamentations: urban and rural responses to war in Russia in 1914 //
Historian. 2009. Vol. 71, iss. 3. P. 556-558.
249 Hughes M Revolution was in the air: British officials in Russia during the First World War //
Journal of contemporary history. 1996. Vol. 31, № 1. P. 79. На момент выхода статьи М. Хьюз рабо-
тал в Университете Брунеля (Великобритания).
250 Sanborn 1 Op. cit. P. 274-275.

48
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
часть деревенских бунтов была вызвана нежеланием крестьян нести исключи-
тельное бремя военной службы: они нападали на собственность землевладель-
ческой элиты. При этом она считает, что "спиртные бунты" нельзя интерпре-
тировать как недовольство крестьян войной. Историк полагает, что нападения
призывников на винно-водочные магазины в начале конфликта были протестом
против сухого закона, поскольку призыв в армию в русской деревне традици-
онно сопровождался потреблением спиртного251. Дж. Сэнборн же утверждает,
что попытки военного командования объяснить бунты исключительно сухим
законом показали свою несостоятельность в сентябре 1915 г., когда началась
вторая волна призыва ополченцев. Он считает более вероятной причиной требо-
вание призывниками необходимого провианта, материального обеспечения их
семей, явное недовольство войной и стремление всеми способами оттянуть или
сорвать процесс отправки на фронт252.
При этом все исследователи сходятся во мнении, что в 1915 г. бунтовщики
по всей России явно выражали своё недовольство лишениями военного време-
ни. "Уже в 1915 г. подданные в Санкт-Петербурге и во многих провинциальных
городах устраивали массовые антивоенные протесты. Жёны и родственники
солдат окружали призывные пункты и требовали, чтобы в армию призвали не-
навистную полицию вместо их мужей, братьев и сыновей", - пишет Э. Броуз253.
О том, что серьёзные протестные акции начались именно в 1915 г., пишет и
профессор Колорадского университета (США) Б. Энджел. Она отмечает, что
в городах волнения были обусловлены перебоями с поставками продоволь-
ствия, возмущением спекулянтами и ухудшением образа жизни254.
Историки спорят о том, когда акции протеста стали носить открытый по-
литический характер. М. Хьюз отмечает, что британские дипломаты считали
политическим событием акции протеста в 1915 г. "Лето 1915 г., - пишет исто-
рик, - стало центральным моментом во внутриполитических изменениях в цар-
ской империи, и представители британских властей по праву уделяли много
внимания наблюдению за кризисом". Он отмечает, что манифестации прошли
в Москве, Одессе и других районах империи, и они "уже не ограничивались
регионами с преобладанием нерусского населения", где был отмечен наимень-
ший энтузиазм в начале войны255.
По мнению Б. Энджел, политическая подоплёка у некоторых продоволь-
ственных бунтов появилась ко второй половине 1916 г. "В июле жёны солдат
в донском регионе сорвали портрет царя во время ограбления магазина мест-
ного торговца. В отличие от элит, обвинявших "германскую" императрицу
Александру в российских неудачах на поле боя, женщины возлагали ответ-
ственность прямо на царя", - пишет историк. Наконец, голодные бунты массо-
во переросли в политические и стали одним из главных факторов Февральской
революции. "Является практически аксиомой, что дефицит и инфляция военно-
го времени решительно способствовали свержению царя. Размах кризиса оче-
виден, особенно в двух крупнейших российских городах: за первые два года
войны цены на основные товары выросли на 131 % в Москве и больше, чем на
251 Moore С Op. cit. P. 557.
252 Sanborn J. Op. cit. P. 277.
253BroseKD. Op. cit. P. 233.
254 Engel В. Not by bread alone: Subsistence riots in Russia during World War I // The Journal of
Modern history. 1997. Vol. 69, iss. 4. P. 697.
255tfwgteMOp.cit.P.82.

Англосаксонские страны. Справедливая война
49
150 % в Петрограде", - утверждает Б. Энджел. При этом она видит сходство
российских бунтов военного времени с хлебными бунтами, прокатившимися по
западной Европе до и сразу после первой Французской революции256. Э. Броуз
также подчёркивает связь между нехваткой продовольствия и революцией, ко-
торая, по его словам, "спонтанно началась в Санкт-Петербурге... с протеста
женщин из рабочего класса против нехватки хлеба"257.
Корни проблемы исследователи трактуют по-разному. По мнению
П. Гэтрэлла, правящий режим в России не осознал политическую необходи-
мость правильно распределить товары первой необходимости, прежде всего
продовольствие. В результате власти выглядели в глазах граждан всё более не-
компетентными. Историк отмечает, что российское правительство начало бес-
прецедентные закупки продовольствия для армейских нужд, не заботясь о граж-
данском населении на фоне постоянного роста цен. Нехватка продуктов, по его
словам, "приобрела критические пропорции". "Потребители не голодали, но
в поисках еды они всё больше полагались на самих себя, что приводило к полу-
легальным инициативам и незаконному изъятрпо и перераспределению запасов
во время продовольственных бунтов", - отмечает исследователь258.
Другие историки считают, что проблему не удавалось решить не из-за
"близорукости" властей, а в связи с "организационной слабостью российского
государства"259. Ж. Де Грут, в частности, отмечает, что "транспортная сеть не
отвечала военным нуждам, что привело к широко распространённым нехват-
кам продовольствия в городских районах"260. Э. Броуз полагает, что трудности,
связанные с нехваткой еды, усугубил "практически полный коллапс железно-
дорожного сообщения", создав критическую ситуацию в городах европейской
части России261.
По мнению учёных, в не меньшей мере акциям протеста способствовали
военные неудачи российского командования. М. Хьюз указывает, что чрева-
тые политическими проблемами выступления летом 1915 г. начались после со-
крушительного поражения в Галиции262. П. Гэтрелл также отмечает, что утрата
территорий разозлила население. "Потеря известных городов и перспектива
возможной сдачи Киева и даже Петрограда были символичными с политиче-
ской точки зрения", - пишет учёный. Рост числа военнопленных, по его словам,
также содействовал кризису старого режима263. Э. Броуз, в свою очередь, под-
чёркивает, что "бесконечное кровопролитие" взяло верх над восторженным па-
триотизмом. "После Великого отступления [весной 1915 г. - Прим. ред.] наци-
оналистическая волна рисунков, плакатов, цирковых шоу, постановок в кабаре,
оперетт, пьес и фильмов, начавшаяся во время первых кампаний войны, стала
неполиткорректной. Народная культура в 1916 г. обратилась к темам бремени и
страдания", - пишет историк264. Военные поражения, по его мнению, предрекли
Engel В. Op. cit. P. 699-700, 716.
BroseED. Op. cit. P. 243.
GatrellP. Op. cit. P. 170-171.
Black 1 Op. cit. P. 138.
De Groot G. Op. cit. P. 68.
BroseED. Op. cit. P. 233.
Hughes M. Op. cit. P. 82.
GatrellP. Op. cit. P. 33-34, 103.
Brose E. D. Op. cit. P. 233.

50
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
не только гибель царского режима. Дж. Блэк полагает, что военные неудачи
стали также одной из основных причин падения Временного правительства265.
Неудачным и "ошибочным"266 исследователи считают и решение Николая II
занять пост Верховного главнокомандующего в сентябре 1915 г. "Это создало
прямую связь между успехом в войне и престижем режима. Больше некого бу-
дет винить, если российское военное положение быстро не улучшится", - пи-
шет М. Найберг267.
По мнению исследователей, недоверие к власти в большей мере способ-
ствовало крушению режима, чем поддержка войны руководством страны.
Слухи о германофильстве и даже об измене правительства усугубляли ситуа-
цию. Э. Броуз, объясняя недоверие народа к царю, не стесняется в выражениях:
"Распад усилился в 1916 г. с новой волной недовольства прямо против Николая,
который лично возглавил армию в 1915 г. по наущению царицы Александры
и её скандального целителя Распутина". "Люди на улицах, генералы и даже
близкие родственники королевской четы всерьёз верили, что императрица
немецкого происхождения и её предполагаемый любовник были вражескими
шпионами", - пишет исследователь268. П. Гэтрелл также сообщает, что "дове-
рие к правящей элите быстро иссякло после рассказов о "тёмных силах" внутри
династии"269.
О потере доверия и подозрениях в предательстве пишет и М. Найберг:
"Многие заключали, что даже победа послужит лишь сохранению у власти не-
навистной семьи Романовых... Царица и два бывших премьера были немецкого
происхождения; быстро распространялись сплетни, что таинственный советник
царицы, Распутин, получал деньги от немецких агентов"270.
Исследователи отмечают, что одной из причин крушения режима была
утрата поддержки со стороны военного командования. "Старый режим был
осаждён народными выступлениями против нехватки еды и топлива, столкнул-
ся с оппозицией вне и внутри правительства, не имел возможности рассчиты-
вать на поддержку военного руководства и исчерпал свою способность к выжи-
ванию", - пишет П. Гэтрелл271. В связи с этим историки упоминают и мятежного
А. Брусилова, не верившего, что режим сможет обосновать рядовому россияни-
ну необходимость войны272. По свидетельству М. Хьюза, британские диплома-
ты в декабре 1916 г. были твёрдо осведомлены о потере властями поддержки
высшего командования. Об этом в письме британскому послу сообщил генкон-
сул в Москве Б. Локхарт после ужина с главой Генштаба, фамилия которого
в документе не называется. Локхарт передавал его слова: "Император ничего не
изменит. Нам придётся поменять императора"273.
165 BlackJ. Op. cit. P. 139.
266 Ibid. P. 68.
267 Neiberg M Fighting the Great War. P. 117.
268 Br ose E. D. Op. cit. P. 233, 241. Такую агрессивную риторику в адрес императрицы и
Григория Распутина можно объяснить ссылкой: Э. Броуз ссылается на английский перевод труда
Э. Радзинского, вышедший в Нью-Йорке в 2000 г. под заглавием "The Rasputin file".
269GatrellP. Op. cit. P. 1.
270 Neiberg M Fighting the Great War. P. 210-211.
2nGatrellP. Op. cit. P. 197.
272 Ibid.
273 Hughes M. Op. cit. P. 93. По мнению исследователя, это был исполняющий обязанности
начальника штаба Верховного главнокомандующего В. Гурко.

Англосаксонские страны. Справедливая война
51
Ряд историков отмечают, что желание свергнуть царя было патриотичным
по своей сути. Патриоты были готовы продолжить войну, но без ненавистно-
го императора, ближайшее окружение которого прямо подозревали в измене.
Историк из Университета Эксетера М. Рендл пишет: "Критика царского режима
использовала патриотический дискурс в сочетании с широко распространённы-
ми обвинениями в предательстве и связях с Германией... В России революция
виделась как национальный и патриотический переворот для реконструкции
страны. Революцию вызвал не столько конфликт между классами, сколько кон-
фликт между всем обществом и коррумпированным режимом". На примере дея-
тельности Всероссийского военного союза - патриотического объединения, со-
зданного после Февральской революции в Санкт-Петербурге с целью выиграть
войну - он показывает, что многие солдаты не разделяли проболыпевистские
взгляды и относились к войне как патриоты. "Во всех классах были привержен-
цы обороне страны". Продолжавшийся и после катастрофического наступления
Керенского набор в армию является для М. Рендла доказательством того, что
революция могла способствовать патриотизму274.
Эту же позицию М. Стокдейл подтверждает на примере женских добро-
вольческих батальонов. Она показывает, как с февраля по октябрь 1917 г.
в России наблюдался патриотический порыв для защиты Родины от врага, а не
только от неугодной власти. Даже противники революции, по её словам, наде-
ялись, что "новое демократическое правительство" будет лучше приспособле-
но к войне и укрепит национальный дух. Многие представители образованной
общественности рассчитывали, что революционная война по примеру Первой
французской революции поднимет волну гражданского патриотизма в России.
Эти надежды оправдали умеренные социалисты, предложив создать добро-
вольческие революционные отряды для усиления существующих войск. В свою
очередь, как, отмечает исследователь, "офицеры и солдаты независимо друг от
друга выступили с предложениями по созданию ударных отрядов на конгрессе
делегатов юго-восточного фронта 16 мая 1917 г."275
Любопытно, что исследователи, неизменно упоминая, что немцы в целях
диверсии отправили в Россию Владимира Ленина276, практически не говорят
о том, каким образом в разгар революции из-за границы прибыл Лев Троцкий.
А если сведения и встречаются, то комментариев за ними не следует. "Ленин,
лидер большевиков, был доставлен в Россию из Швейцарии в апреле при помо-
щи немцев в надежде на то, что он посеет недовольство, тогда как Лев Троцкий
был арестован британскими военно-морскими властями в Халифаксе на месяц,
поскольку они считали, что он был немецким агентом",.- пишет, например, не
сообщая подробности, Дж. Блэк. Дж. Киган также сообщает, что Троцкий из-
начально находился в Нью-Йорке, но подробностей его возвращения не приво-
дит277.
Пропаганда на войне. Пытаясь выяснить, что же делала российская власть
для поддержания связи с подданными в условиях "тотальной" войны, британ-
ские и американские историки заключают, что пропаганда была неуклюжей и
274 Renale M. Forging a revolutionary army: the All-Russian Military Union in 1917 // War in histo-
ry. 2012. Vol. 19, iss. 1. P. 50, 60-61.
275 Stockdale M. Op. cit. P. 81, 89-90.
276 См., например: Black J. Op. cit. P. 140; Black J. Op. cit. P. 140; Brose E. D. Op. cit. P. 276;
Keegan J. Op. cit. P. 308; Neiberg M Fighting the Great War. P. 210.
211KeeganJ. Op. cit. P. 308.

52
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
неприспособленной к нуждам времени. Лучше всего, по их мнению, в России
удалось культивировать ненависть к врагу - Германии и Австро-Венгрии.
Э. Д. Бруз отмечает, что в начале войны "русские патриоты призывали к защите
славянских народов от германских агрессоров"278. Специалист по России из ие-
зуитского Джорджтаунского университета (США) Р. Стайте обращает внима-
ние на то, что ненависть или страх оказаться под влиянием врага отражали и по-
догревали переименование столицы и улиц, а также антигерманские погромы.
"Даже музыка давно умерших немецких композиторов - Моцарта, Бетховена -
была запрещена в некоторых концертных залах. Было запрещено говорить
в общественных местах на немецком языке. Иногда на улицах убивали такс", -
пишет исследователь279.
Однако, как отмечают историки, поиски врага не помогли мобилизовать
общественное мнение в поддержку войны. "Было достаточно легко определить
врага, которого все русские могли ненавидеть - кайзер, немецкие агрессоры.
Но было гораздо сложнее понять, за что русские должны были воевать. За царя?
За флаг? За народную культуру и героев?" - спрашивает Б. Энджел. Она, как и
многие британские и американские исследователи, признаёт, что "официаль-
ная правительственная пропаганда в России была слабой и неэффективной" и
"имела мало влияния на культуру или ментальность низших классов во время
войны"280.
П. Гэтрелл сообщает, что в России шла активная пропаганда через кинема-
тограф, как можно чаще исполнялся национальный гимн, усилились слежка и
полицейский контроль. Однако, по его мнению, интенсивные методы, исполь-
зовавшиеся государством для укрепления народной поддержки, парадоксаль-
ным образом снижали общественную симпатию к царской войне. "Пропаганда
позволяла читающей публике задуматься о значении войны и жертвах на фрон-
те и в тылу", - утверждает исследователь. По его словам, не была удачной и по-
пытка мобилизовать церковь в поддержку войны. "Возможно, прихожане так-
же начинали уставать от растущих связей Православной церкви и государства.
Рассчитывая на утешение, они попадали на военную пропаганду", - считает
историк281.
Р. Стайте отмечает, что российские власти с недоверием относились к самой
возможности мобилизовать массовое сознание, помня о подъёме панславизма
в 70-е гг. XIX в. и неудачном опыте полицейского социализма в начале XX в.
Государство играло очень незначительную роль в культуре. "Скобелевский
комитет... выпустил несколько фильмов, концертов и лишённой воображе-
ния графики, но оставался относительно пассивным, разительно контрастируя
с огромными усилиями других воюющих стран", - пишет исследователь. По его
словам, комитету принадлежало монопольное право на видеосъёмки на фрон-
те, но снимал он очень мало. Кроме того, власть опасалась опираться на обще-
ственные силы для распространения пропаганды.
Р. Стайте полагает, что высокая литература военного времени после по-
ражений 1915 г. потеряла патриотический импульс, а произведения немногих
278 Brose Е. D. Op. cit. P. 37.
279 Sûtes R. (1931-2010). Days and nights in wartime Russia: culture life, 1914-1917 // European
culture in the Great War : The arts, entertainment, a. propaganda, 1914-1918. Cambridge, 2002. P. 9,18.
280 Engel В. Op. cit. P. 709.
2%xGatrellP. Op. cit. P. 103.

Англосаксонские страны. Справедливая война
53
сторонников войны - неославянофилов и панславистов - выглядели неэффек-
тивно. Дешёвая же литература, по его словам, стремилась очернить врага и про-
славить героя, не отличаясь интеллектуальной глубиной. Не лучше выглядела
ситуация и в других видах искусства: в высоком театре военные пьесы почти не
ставились, а в коммерческих показывали "несколько антикайзеровских халтур";
изобразительное искусство, за исключением банальной популярной графики,
к войне почти не обращалось; произведениям серьёзных композиторов также
не хватало зажигательного патриотизма. Более содержательными, по мнению
Р. Стайтса, были плакаты, продвигавшие военный заём, пропагандировавшие
ненависть к врагам-варварам, симпатию к жертвам и союзникам, созданные
учениками передвижников. "В военной России не было ничего похожего на
массовую мобилизацию и национализацию искусства", - заключает историк282.
Положительные отзывы об эффективности российской государственной
пропаганды в британской и американской историографии по Первой мировой
войне отыскать трудно, хотя они есть. Один из них - в статье К. Мур, которая
высоко оценивает пропагандистские возможности правительства в периодиче-
ской печати. "С первых дней войны царский режим использовал периодиче-
скую печать в донесении до населения целей войны и формировании образа по-
всеместной патриотической поддержки", - пишет исследовательница, отмечая,
что власти акцентировали в прессе желание россиян всех сословий "с энтузиаз-
мом защищать царя и отечество"283.
Но это свидетельство не меняет общей удручающей картины. Неудачные
пропагандистские усилия российского правительства выглядят особенно пла-
чевно на фоне успехов, которых, по мнению историков, достигла мобилизация
общественного мнения в Великобритании. Авторы стараются доказать, что
в противоположность "авторитарной" модели пропаганды, "демократическая"
обеспечила поддержку войны "снизу", причём немедленно и надолго. Если
в России государство тщетно и недостаточно активно старалось поддержать
энтузиазм населения, то в Британии общество фактически взяло пропаганду
в свои руки, государству приходилось вмешиваться лишь в критические момен-
ты. "С точки зрения внутренних, не имперских институтов, британское государ-
ство в 1914 г. было, возможно, самым слабым в Европе. Но ни одна страна не
могла похвастаться таким сильным и разношёрстным гражданским обществом.
Это гарантировало преобладание британской пропаганды снизу", - утверждает
Дж. Винтер. Он отмечает, что "простота и непосредственность" общественных
деятелей сделала пропаганду эффективной284.
Пропаганда "снизу" в Великобритании, по мнению британских исследова-
телей, воспевала защиту британского образа жизни от "пруссианства". В осно-
ве общественной мобилизации, по словам Дж. Винтера, лежала протестантская
традиция, общественный договор, "сила которого позволяет объяснить британ-
скую выносливость в войне". "Народная культура воспевала задачи, принятые
на себя добровольно. Этот добровольческий принцип был принципом добро-
вольческой армии. Даже после введения воинской повинности в 1916 г. война
по-прежнему оставалась усилием нации, действующей не по принуждению, а
по собственному выбору и убеждению", - утверждает историк285.
282 Sûtes R. Op. cit. P. 9-31.
283 Moore С. Op. cit. P. 572.
284 Winter J. Popular culture in wartime Britain // European culture in the Great War : The arts, en-
tertainment, and propaganda, 1914-1918. Cambridge, 2002. P. 330.
285 Ibid.

54
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
Как отмечает исследователь из ирландского Свято-Троицкого колледжа
в Дублине Дж. Хорн, в первые военные годы за внутреннюю пропаганду в Ве-
ликобритании отвечали в основном пресса или церковь. Задачи государства
же ограничивались призывами записываться в армию, участвовать в военных
займах и промышленной мобилизации. Но после трёх лет кровавой бойни го-
сударство было вынуждено вмешаться и в 1917-1918 гг. начало крупную вну-
треннюю пропагандистскую кампанию, используя внешне автономные орга-
низации, на самом деле получавшие финансирование из бюджета. Они были
призваны противостоять антивоенным настроениям в обществе. "В кампании
делался упор на поддержку демократии и целей войны, включая вильсоновскую
риторику нового демократического миропорядка", - пишет Дж. Хорн286.
Идеология британских комментаторов, объяснявших публике причины
противостояния с Германией, в историографии выгодно выделяется на фоне
"дешёвой" антигерманской риторики в России. Так, по свидетельству филолога
из Университета Бирмингема (Великобритания) Н. Мартина, британские пу-
блицисты в начале войны писали, что Ф. В. Ницше "питал, если не создал, пред-
полагаемую любовь немцев к убийствам и соперничеству". Пресса утверждала,
что "воинственные идеи Ницше" через работы Бернгарди и Трейчке "пронизали
немецкое общество и обострили кровожадные и экспансионистские амбиции
правящих классов". По мнению исследователя, подобные нападки поднимали
критику немцев на интеллектуальный и нравственный уровень. "Нужно было
показать, что Германия не только виновата в конфликте, но и то, что провока-
ция и воинственность были присущи ей изначально", - пишет он287.
Как отмечает историк философии из Университета штата Джорджия
(США) Г. Мур, немецкие и британские пропагандисты очерняли друг друга, ут-
верждая, что идеология противника основана на трактовках теории Ч. Дарвина.
Британские публицисты представляли немцев рабами грубого военно-про-
мышленного комплекса, репрессивного общества, сочетавшего закон джунглей
и технологии машин на основе дарвиновской борьбы за выживание. Немцы,
в свою очередь, считали британцев материалистами, алчными торговцами, ци-
вилизацией, которая деградировала под влиянием теорий дарвинизма288.
Просчёты власти. Британские и американские историки находят много-
численные аргументы, чтобы убедить читателей в эффективной деятельности
собственных правительств. В итоге чем удачней выглядит политика победите-
лей, тем неудачней представляются действия царской администрации и само-
го Николая П. В качестве одного из немногих плюсов исследователи отмечают
лишь мобилизацию промышленных ресурсов российским правительством к
1916 г.289 Историки ставят в пример собственные страны точно так же, как бри-
танский посол делал это во время Первой мировой войны. Как сообщает М. Хьюз,
дипломат намекал Николаю II о необходимости расширения состава правитель-
ства и изменения политического курса во избежание революции290. Учёные
уверены, что одной из причин революции было устранение рабочего класса
2S6HorneJ. Op. cit. P. 15.
287 Martin N. Nietzsche as hate-figure in Britain's Great War: "The Execrable Neech" // The First
World War as a clash of cultures. P. 148-151.
288 Moore G. Darwinism and national identity, 1870-1918 // The First World War as a clash of cul-
tures. P. 167-172.
289 См., например: GatrellP. Op. cit. P. 104.
290 Hughes M. Op. cit.

Англосаксонские страны. Справедливая война
55
и его представителей от участия в управлении "непарламентскими режимами
Австрии, Германии и России" накануне войны. "Именно здесь следует искать
основополагающую причину того, почему идеи экономической и политиче-
ской революции передавались от одной страны к другой с 1914 по 1918 гг.", -
пишет профессор Ноттингемского университета Д. Гиари, подразумевая, что в
его стране ситуация была иной291. Дж. Хорн приводит в пример политику со-
юзников по снабжению гражданского населения: "Британская и французская
администрации были более чуткими к требованиям справедливости, а также
в эффективности снабжения гражданского населения едой и товарами первой
необходимости... Британцы и французы были значительно более успешными
в балансировании гражданских и военных нужд"292.
Ж. Де Грут, указывая на ошибки "репрессивных государств", считает, что
им следовало выйти из порочного круга - прекратить использовать бюрократи-
ческие репрессии для мобилизации населения. "По мере продолжения войны,
дух гражданского населения падал, в ответ принимались суровые меры, кото-
рые ещё больше его угнетали. Единственное решение этой проблемы считалось
неприемлемым: консенсуса можно было достичь только либеральными рефор-
мами и расширением доступа к политическому процессу", - пишет историк293.
Таким образом, многочисленными ретроспективными рекомендациями побе-
дители стремятся закрепить своё моральное превосходство над побеждёнными,
проигравшими "тотальную" войну - войну, победа в которой требовала моби-
лизации ресурсов всего общества.
Национальные проблемы в Российской империи в годы Первой мировой
войны в англоязычной историографии затрагиваются в основном в контексте
общих исследований темы и в отдельных научных статьях. Значительное место
в них занимают немецкий, еврейский, украинский и армянский вопросы. Первые
два связаны с "дискриминацией" этих народов в годы войны, третий - с форми-
рованием украинской идентичности и отторжением этого народа от России и
русской культуры, а четвёртый - с проблемой турецкого геноцида армян.
Следующей по степени внимания в англоязычной историографии явля-
ется группа межэтнических проблем Средней Азии, Польши и Прибалтики.
Последняя часто рассматривается в контексте немецко-остзейского вопроса.
Проблемы же Финляндии и Белоруссии в исторической литературе практиче-
ски не поднимаются.
Британский историк Д. Ливен справедливо считает, что к 1914 г. нерусское
население России не представляло серьёзной угрозы существованию империи.
"Его большинство по-прежнему составляли крестьяне или кочевники, которых
интеллектуалам-националистам было не так просто привлечь на свою сторону.
Многие малые народы нуждались в протекции России. Они боялись немцев, по-
ляков и турок больше, чем русских"294.
Трудно оспорить и мнение историка Дж. Санборна (США) о том, что мо-
билизация общества против германской угрозы вначале породила настоящее
291 Geary D. Workers // Brill's Encyclopedia. P. 115.
292 Home J. Remobilizing for "total war": France and Britain, 1917-1918 // State, society and mobi-
lization in Europe during the First World. Cambridge, 1997. P. 160.
293DeGrootG. Op. cit. P. 148.
294 Ливен Д Российская империя и её враги с XVI в. до наших дней. М. : Европа, 2007. С. 448
{hieven D. Empire: The Russian Empire and Its Rivals from the sixteenth century to the present. Lon-
don, 2003).

56
В. Ю. Добровольский, А. В. Наумов
чувство нации и тот самый здоровый национализм, способный, как казалось,
преодолеть национальные различия на всей территории империи295. Солидарен
с ним и американский профессор М. фон Хаген296.
Однако Э. Лор отнёс задачу поддержания патриотизма и национального
мира к труднейшим среди тех, которые стояли перед правительством России
в годы войны. Более того, по мнению учёного, на западных окраинах, где пре-
обладали инородцы, эта проблема была неразрешима. В качестве примера он
рассматривает Прибалтику, где с началом войны латыши и эстонцы выступали
против немцев, и утверждает, что это приводило к усилению территориального
национализма и национализации районов: прибалтийские губернии станови-
лись более латышскими и эстонскими, Польша - более польской, Украина -
более "украинской"297.
Британский историк П. Гэтрелл подчёркивает, что подъёму национального
чувства способствовало решение власти одобрить формирование националь-
ных подразделений в имперской армии298. Вместе с тем в работах историков
национализм выступает явлением времени, а национальная политика России -
естественным ответом на сложившуюся ситуацию.
М. фон Хаген пишет, что наиболее остро в период Первой мировой войны
в России стояла "внутренняя германская угроза". Число балтийских и других
немецких дворян, служивших империи в государственных структурах различ-
ного уровня и в армии, а также родовые немецкие связи царствующего дома
Романовых способствовали устойчивому распространению слухов о немецком
засилье, шпионаже и скором подписании царским правительством сепаратного
мира с врагом299.
Э. Лор в деталях описывает политику государственного национализма
в торговле, промышленности, землевладении, проблемы депортации немцев и
евреев из западных губерний, а также различные формы этнического насилия
(бунты, погромы, убийства) и приходит к выводу, что царский режим сделал
ставку на шовинистическую кампанию против вражеских подданных с целью
обеспечения массовой народной поддержки и создания из имперского государ-
ства более национального. Всё это, по мнению учёного, осуществлялось для
максимально успешной мобилизации и продолжения войны до полной победы.
Э. Лор напрямую сравнивает природу русского национализма во время Первой
мировой войны с турецким300, а выселение отдельных групп населения с при-
фронтовых западных губерний России - с современными этническими чист-
ками301.
295 Sanborn J. The mobilization of 1914 and the question of the Russian nation: A reexamina-
tion // Slavic review. 2000. Vol. 59, № 2. P. 267-289.
296HagenM. von. The First World War, 1914-1918 // The Cambridge history of Russia. The
Twentieth century. Cambridge, 2006. Vol. 3. P. 102.
297 Лор Э. Русский национализм и Российская империя: Кампания против "вражеских под-
данных" в годы Первой мировой войны. М, 2012. С. 24,194; Lohr E. Patriotic violence and the state:
the Moscow riots of May 1915 // Kritika. Explorations of Russian and Eurasian history. 2003. № 3 (4).
P. 607-626.
298 GatrellP. Russia's First World War. A social and economic history. Harlow : Pearson, 2005.
P. 193.
299HagenM. von. Op. cit. P. 100.
300 Лор Э. Указ. соч. С. 201. Здесь стоит вспомнить, что в Османской империи проходили
массовое физическое истребление армян, признанное в нескольких странах мира геноцидом,
депортация греков и других немусльманских народов.
301 Там же. С. 181.

Англосаксонские страны. Справедливая война
57
Интересно, что, рассуждая о русском национализме, автор практически не
затрагивает вопросы взаимоотношений государственной власти с мусульман-
ским населением, которое составляло значительную часть Российской импе-
рии. И это не случайно. Известно, что лояльность большинства мусульманских
народов государю не вызывала сомнений. Более детальное исследование этого
вопроса опровергло бы построенный на формальных признаках вывод Э. Лора
о том, что в годы войны правительство России сделало ставку на переход от
имперской идеи к националистической. Генеральная линия его повествования -
это обвинение правительства России и русских в неоправданных притеснитель-
ных мерах.
О грубой дискриминации волынских немцев в годы войны пишет
М. фон Хаген302. Рассматривая этот же вопрос, П. Гэтрелл сравнил депортации
и экспроприацию с крайностями сталинизма. Он пишет: "Сталин не нуждался
в уроках Николая II, но не он первый начал систематическую жестокость про-
тив российского гражданского населения как средство очищения общества от
опасных элементов"303. Похожих взглядов придерживаются и другие учёные304.
Если верить М. фон Хагену, главными "козлами отпущения русских наци-
оналистических правых, конечно, были евреи, которые считались нелояльными
Романовым и Российской империи". Автор отмечает, что, "несмотря на наличие
сотен и тысяч еврейских призывников в армии, тон, заданный сверху, опреде-
лял евреев, как непригодный материал, неспособный к подлинному русскому
патриотизму"305.
Э. Лор, описывая еврейские погромы в западных губерниях, сообщает
о многочисленных случаях грабежа и насилия над высылаемыми, о том что
"казачьи офицеры часто пользовались своими правами по высылке евреев в це-
лях грабежа, а иногда офицеры и казаки приказывали евреям покинуть свои
дома в течение нескольких часов или даже минут, не давая им повозок для вы-
воза имущества, избивали, грабили их, пока те уходили". Учёный пишет о слу-
чаях заложничества, как форме коллективной ответственности евреев за шпи-
онаж и пр. Он установил закономерность: погромы возникали только там, где
регулярные и казачьи части провоцировали насилие. Видя это, местное населе-
ние принимало в нём активное участие. По оценкам историка, во внутренние
области империи были высланы от 500 тыс. до 1 млн евреев306.
Набор частностей, как метод истории повседневности, не может формиро-
вать целостное представление об эпохе без включения в расширенный исто-
рический контекст. Большинство описанных Э. Лором случаев "насилия" над
гражданским населением относятся к периоду отступления русской армии из
западных губерний. Британский историк Н. Стоун пишет по этому поводу:
"Ставка, наконец, приняла правильное решение - отступать по схеме 1812 г.,
уничтожая и сжигая всё, что пригодилось бы немцам. С военной точки зрения
отступление происходило достаточно осмысленно. Брест-Литовск был сожжён,
и сотни тысяч беженцев запрудили дороги, уходя из еврейской черты оседлости
302 Hagen M. von. Op. cit. P. 100.
303 GatrellP. Op. cit. P. 192-193.
304HolquistP. Making War, forging revolution: Russia's continuum of crisis, 1914-1921.
Cambridge, 2002; Sanborn J. Draffting the Russian nation: military conscription, total war, and mass
politics 1905-1925. DeKalb, 2003; LohrE. Op cit. P. 82-83, 111, 163.
305 Hagen M. von. Op. cit. P. 102.
306 Лор Э. Указ соч. С. 170-174.

58
В. /О. Добровольский, А В. Наумов
и переполняя другие города"307. Следует отметить, что Н. Стоун далеко не русо-
фил. Для него как крупнейшего исследователя Восточного фронта Первой ми-
ровой войны беженцы, эвакуации, насилие - неизбежная и естественная часть
военного ландшафта.
М. фон Хаген отмечает, что Первая мировая война стала "историческим
прорывом" в имперской политике по отношению к евреям, жившим ранее
в черте оседлости. Война позволила им из западных окраин начать новую жизнь
во внутренних провинциях, которые никогда не видели такого большого коли-
чества нехристианских чужаков308.
В целом англоязычные учёные, оценивая национальную политику Рос-
сийской империи в отношении немцев и евреев в годы Первой мировой войны,
создают негативный образ "страны-угнетательницы" для своих подданных.
Апеллируя к фактам дискриминационных мер правительства, они рассматрива-
ют их вне исторического контекста, условий и норм того времени.
Существенное место в историографии занимает и польский вопрос. По мне-
нию Д. Ливена, угроза, которую представляли поляки для России, была глав-
ным образом связана с их многочисленностью, высокой культурой, ещё свежи-
ми воспоминаниями о собственной государственности и с их непоколебимой
враждебностью к России309. В монографии Дж. Блэка выражена мысль о том,
что война между крупными державами открывала для польского национализма
возможности для удовлетворения своих политических требований после пора-
жения восстания 1863 г.310
В своих исследованиях М. фон Хаген указывает на русско-германскую
борьбу за лояльность приграничных народов. Он отмечает, что Германия обе-
щала полякам воссоединение Польши после окончания войны, а Россия могла
предложить "вернуть Польшу на карту Европы" под своим протекторатом311.
Э. Лор обращает внимание на то, что правительство России долго не могло
определиться в своём отношении к полякам. В начале войны многие поляки ока-
зались среди высылаемых враждебных подданных. Их переселение в централь-
ные губернии России сопровождалось актами притеснений со стороны военных и
местного населения. Однако, продолжает Э. Лор, несмотря на угрозу сепаратизма,
в 1915 г. правительство России в польском вопросе смягчает позицию, издавая
указы, облегчавшие жизнь вынужденных переселенцев, а позднее и вовсе осво-
бождавшие от принудительного выселения312.
М. фон Хаген делает вывод о том, что при поддержке польского проекта
русским правительством в начале войны в армии началось создание отдельных
польских воинских формирований, что, с одной стороны, способствовало фор-
мированию национальных вооружённых сил и усилению сепаратизма, а с дру-
гой - соответствовало практике большинства воюющих держав313.
Англо-американская историография, в которой проблема польского насе-
ления Российской империи в целом оценивается достаточно объективно, пока-
зывает, что польский вопрос в годы Первой мировой войны оказался не самой
307 Стоун H Краткая история Первой мировой войны. М, 2010. С. 107.
308 Hagen M. von. Op. cit. P. 102.
шЛивенД. Указ. соч. С. 440.
310 Black J The Great War and the Making of the modern world. London ; New York : Continuum,
2011. P. 6.
311 Hagen M. von. Op. cit. P. 102.
312 Лор Э. Указ. соч. С. 188-190.
313 Hagen M von. Op. cit. P. 102.

Англосаксонские страны. Справедливая война
59
благодатной почвой для распространения русофобии, так как политика России
в отношении поляков во многом способствовала возрождению их национально-
го государства.
Годы Первой мировой войны стали определяющими и в формировании на-
циональной и политической идентичности украинского народа. "С Украиной
Россия - Соединённые Штаты, без Украины Россия - Канада, меньше солнца и
больше снега, - отмечает историк Н. Стоун. - Её выход из состава России озна-
чал для Российской империи потерю 40 млн жителей и трёх четвертей добычи
железных руд и каменного угля"314.
М. фон Хаген пишет, что для России в украинском вопросе было важно
отвлечь украинцев от польской культуры и католической веры315. Положению
в Галиции в годы Первой мировой войны американский учёный посвятил от-
дельный труд. Он отмечает, что в течение войны эта территория переходила из
рук в руки: от Австро-Венгрии к России, от России к Германии. Галиция ста-
ла колыбелью формирования украинской национальной идентичности. М. фон
Хаген детально рассмотрел политику великих держав в отношении пригранич-
ных народов и пришёл к выводу, что Первая мировая война стала ключевым мо-
ментом в формировании западно-украинской русофобии. Во время оккупации
Галиции правительство России не желало мириться с украинской идентично-
стью и проводило жёсткую политику деукраинизации населения: запрещались
национальные школы, газеты, подвергались гонениям украинская интеллиген-
ция и пр. Он подчёркивает, что Русская православная церковь пыталась вернуть
западноукраинскии народ из униатства и католичества в своё лоно. На занятых
русскими территориях Галиции велась активная миссионерская работа, которая
в условиях военного времени была стихийной и сопровождалась сопротивлени-
ем местного населения316.
В целом англоязычная историография подчёркивает, что Россия проиграла
не только Первую мировую войну, но и борьбу за Украину. Н. Стоун с иронией
пишет о подписании 9 февраля 1918 г. мирного договора между оккупирован-
ной Украиной и Германией. По его оценкам, Украину представляла маргиналь-
ная делегация с "недоучившимися студентами в помятых костюмах и банкира-
ми-оппортунистами из числа людей, готовых, по словам Г. Флобера, заплатить,
чтобы их купили"317. Этот сарказм учёного свидетельствует о его понимании
искусственности зарождения украинской государственности в XX в. под гер-
манским протекторатом.
В целом англоязычные учёные в освещении украинского вопроса дела-
ют ряд объективных выводов о роли этих территорий в Российской империи,
об исторических и духовных связях народов, о заинтересованности и влия-
нии внешних сил на их политическое разобщение, о роли Галиции (Западной
Украины) в формировании украинской идентичности.
Не обходят стороной исследователи и массовые этнические столкновения
на среднеазиатских территориях Российской империи. Они отмечают, что по-
водом для широкомасштабных выступлений тюркских народов в Туркестане
314 Стоун Н. Указ. соч. С. 26-27.
315 Hagen M. von. The First World War... P. 102.
316 Hagen M. von. War in a European borderland. Occupations and occupation plans in Galicia and
Ukraine, 1914-1918.Washington, 2007.
317 Стоун H Указ. соч. С. 26-27.

60
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
стала возникшая в 1916 г. необходимость призыва на прифронтовые работы эт-
нических групп, ранее освобождённых от военной службы.
По мнению М. фон Хагена, это был конфликт из-за земли и других ресур-
сов между недавно переселившимися русскими и малорусскими крестьянами,
с одной стороны, и казахами и киргизами - с другой. Призыв же к несению тру-
довой повинности он рассматривает лишь как повод к началу кровопролитий.
По оценкам учёного, в ходе усмирения восстания миллион казахов и кирги-
зов были убиты или бежали в Китайский Туркестан через восточную границу.
В то же время к моменту подавления восстания в середине января 1917 г. было
уничтожено 9 тыс. славянских подворий и убито 3,5 тыс. переселенцев. Эти
цифры дают М. фон Хагену основание сравнивать Среднеазиатское восстание
с колониальной войной318.
Дж. Санборн видит в этом конфликте несколько иную природу и рассма-
тривает его как начало Гражданской войны в России, корень которой он на-
ходит во взаимосвязи между насилием и перемещением. Он отмечает, что
к 1916 г. произошли значительные изменения в обществе: страхи, разрывы ста-
рых общественных связей, отчаяние и "озверение" малых общественных групп
способствовали катастрофе гражданской войны. В качестве примера он рассма-
тривает массовый бунт степи, а затем восстановление русского императорского
контроля. Оценки им жертв восстания совпадают с цифрами М. фон Хагена319.
Таким образом, в англо-американской историографии нет однозначной
оценки кровопролития в Среднеазиатском регионе в годы Первой мировой вой-
ны. В различных областях описываемые события различались по уровню орга-
низации, вооружению, жестокости и поведению восставших, поэтому дать им
однозначную оценку сложно. Однако всё же в наименьшей степени исследо-
ватели склонны представлять события как массовое и жестокое истребление
славянского населения Средней Азии и видеть решительные ответные меры
правительства России по защите своих интересов в регионе. Сегодня даже
в Казахстане находятся исследователи, которые пишут о событиях 1916 г. не
как об организованном выступлении, а как о "кровавой бойне в стиле вестерн"320.
Закавказье в годы Первой мировой войны напрямую столкнулось со своим
историческим соперником в регионе - Османской империей. В 2011 г. в Лондоне
вышла книга Ш. Макмикина, в которой он пытается переложить всю вину за
развязывание войны на Россию. Большое внимание в работе уделено армянско-
му вопросу321. Он пишет о предыстории "резни", об армянских националисти-
ческих организациях, боровшихся за свободу и независимость, о требованиях
британцев, французов и русских провести реформы в армянских провинциях,
про бунты армян и манифестации, антиармянских погромах в 1894-1896 гг. По
мнению Ш. Макмикина, это были провокации армян для привлечения к своим
проблемам внимания за рубежом322. Учёный напоминает и о поддержке прави-
тельством России армянских революционеров.
318 Hagen M. von The First World War... P. 103.
319 Sanborn J. Unsettling the Empire: violent migrations and social disaster in Russia during World
War I // The Journal of Modern history. 2005. Vol. 77. P. 290-324.
320 Мустафаев H Семиречье, 1916 г.: бойня в стиле вестерн // Zona.kz : интернет-сайт. URL:
http://www.zonakz.net/articles/40183?mode=reply (дата обращения: 12.02.2013).
321 МсМееЫп S. Op. cit. P. 142.
322 Ibid. Р. 145.

Англосаксонские страны. Справедливая война
61
Исследуя вопрос об этнорелигиозном насилии в Адане (где накануне войны
тысячи армян были убиты мусульманскими бандами), Ш. Макмикин делает вы-
вод о том, что армяне стали жертвой "коварного плана" русских, которые стре-
мились завербовать их для шпионажа323. По мнению британца, армяне должны
были способствовать достижению основной цели международной политики
Петрограда: свергнуть оттоманское правление в восточной Анатолии. Таким
образом, он пытается доказать, что борьба армян за освобождение от турецкого
ига была спровоцирована исключительно Россией.
Н. Стоун отмечает, что после вступления в войну Османской империи на
стороне Центральных держав тюркское и мусульманское население империи
привлекло к себе пристальное внимание, несмотря на низкий уровень оппо-
зиционных настроений. Учёный пишет, что немцы надеялись на исламское
восстание сразу же после объявления султаном-халифом "священной войны".
Однако призыв султана не произвёл впечатления, а татары в России и мусуль-
мане Индии его просто проигнорировали324.
Э. Лор по этому поводу написал немного. В своей русофобской работе
он упоминает лишь о выселении мусульман из Карской и Батумской обла-
стей, отвоёванных у Турции в 1878 г.: в январе 1915 г. наместник Кавказа граф
И. Воронцов-Дашков выселил оттуда во внутренние губернии России около
6 тыс. мусульман, которых "заподозрили в пособничестве туркам" во время ос-
манского вторжения в пределы Российской империи в 1914 г.325 Э. Лор остаётся
верен себе и не вдаётся в подробности исторического фона - того, как аджарцы
и турки осенью 1914 г. устроили бунт против царского правительства, погромы
и убийства армянского населения и пр. Он рассуждает лишь о том, как бесче-
ловечны русские, как негуманно они поступили с изменниками, проводя этни-
ческие чистки и заполняя освободившиеся территории армянскими беженцами.
Общий тон англо-американских учёных в рассмотрении национальных
проблем в Российской империи в годы Первой мировой войны выглядит объ-
ективным. Действительно, прогресс, стремительное развитие технологий и ком-
муникаций, секуляризация общественного сознания ставили перед сложивши-
мися политическими системами мира новые задачи, к которым не все империи
оказались готовы. С этим трудно поспорить.
Но более глубокий анализ англо-американской историографии, особенно
отдельных работ о России в годы Великой войны, позволяет выявить тенденци-
озные, часто русофобские интерпретации и оценки отдельных эпизодов войны
и связанных с ней социальных явлений, включая национальный вопрос.
От Первой мировой ко Второй: корыстные миротворцы
Историки едины во мнении, что ответственность за послевоенное устройство
мира несут Великобритания, Франция и США, которые принимали решение не
только за 29 стран-победителей, собравшихся на переговоры в Париже, но и за
"совет десяти", в который входили по два представителя от Великобритании,
Франции, Италии, США и Японии.
McMeekin S. Op. cit. P. 142.
Стоун H Указ. соч. С. 88.
Лор Э. Указ. соч. С. 177-179.

62
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
При этом между тремя основными игроками были взаимные подозрения.
"Другие страны подозревали Клемансо в желании создать новую Европу в ин-
тересах Франции. Ллойд Джордж, казалось, заинтересован только в создании
Европы, которая идеально бы подходила для британской торговли и гармони-
ровала с Британской империей. Европейские лидеры с большим подозрением
относились к Вильсону, который, казалось, собирается подчинить все проце-
дуры своим моралистическим импульсам. Его наивность глубоко беспокоила,
но факт того, что она сочеталась с миссионерской целью, казался опасным", -
пишет Ж. Де Грут326.
Французы в англоязычной историографии предстают самыми мститель-
ными. Утвеждается, что именно они требовали наиболее жёсткого наказания
Германии в противовес примирительному духу 14 пунктов американского пре-
зидента В. Вильсона327. Историк Ц. Штайнер из Кембриджского университета
подчёркивает, что Клемансо "стремился к миру, который изменил бы довоенный
баланс между Германией и Францией в пользу последней"328. Ллойд Джордж,
по её мнению, хотел обеспечить стабильность новой Европы, в которой не было
бы очагов вражды - "новых Эльзасов и Лотарингии, которые служили бы про-
вокациями для будущих войн"329.
Историки, как и в 20-30-е гг. прошлого века, продолжают считать навязан-
ные Германии условия крайне жёсткими, особенно выделяя уничтожение ар-
мии и флота, суд над лидерами и репарации, размер которых на первом этапе не
был определён. Большинство исследователей считают, что это было уступкой
"мстительной" Франции. Причём Э. Броуз полагает, что Вильсон не смог от-
стоять свою более либеральную позицию перед агрессивным Клемансо из-за
борьбы с эпидемией гриппа в США и рассчитывал, что Лига Наций сможет
смягчить несовершенства договора. Ллойд Джордж, по его мнению, в свою оче-
редь, поддержал эти условия в том числе из-за согласия Франции на британский
контроль над богатым нефтью иракским Мосулом330.
Н. Фергюсон отмечает, что британцы сознательно сваливали вину за жёст-
кие репарации на французов. Тогда как на самом деле они были приняты во
многом под нажимом австралийского премьер-министра У. Хьюза, считавшего,
что его страна останется ни с чем, если репарации будут менее значительными.
Именно он, утверждает историк, стал одним из идеологов вины Германии за
развязывание войны, считая ответственными за неё все группы немецкого на-
селения, "опьянённые животной страстью в надежде на завоевание мира"331.
Ц. Штайнер отмечает, что и Вудро Вильсон так же, как Ллойд Джордж и
Жорж Клемансо, считал Германию ответственной за войну и настаивал на нака-
зании. "Концепция Вудро Вильсона о справедливости, противореча немецким
ожиданиям, включала элемент наказания. Примирение должно было лишь по-
следовать за наказанием", - пишет историк. При этом В. Вильсон, желавший
включить Германию в Лигу Наций и в либеральную мировую торговую систе-
му, не смог обеспечить более либеральный договор из-за того, что был недо-
статочно успешным переговорщиком: "Он решил пожертвовать принципами,
326 De Groot G. Op. cit. P. 183.
327 См., например: Brose E. D. Op. cit. P. 367.
328 Steiner Z The peace settlement // The Oxford illustrated history of the First World War. P. 293.
329 Ibid. P. 294.
330 Brose E D Op. cit. P. 337.
331 Ferguson N. Op. cit. P. 316.

Англосаксонские страны. Справедливая война
63
объявленными в 14-и пунктах, рассчитывая, что Лига исправит ошибки
миротворцев"332.
Исследователи задаются вопросом: вело ли мирное урегулирование ко
Второй мировой войне? Д. Фромкин даёт утвердительный ответ: "Первая миро-
вая война фактически вела ко Второй, хотя она не должна была этого делать,
а Вторая, нужно это было или нет, привела к "холодной войне"333.
М. Найберг говорит о том, что опасения о возможности нового конфликта
были ещё до мирного урегулирования. Он обращает внимание, что ещё до созы-
ва Парижской мирной конференции уже была придумана фраза "Первая миро-
вая война", так как многие ожидали, что до Второй мировой было недалеко"334.
Исследователи пытаются выяснить и причины, мешавшие мирному урегу-
лированию.
Ц. Штайнер видит Pix в недостатке согласия между победителями и силе ре-
визионистских движений с обеих сторон, а также в других факторах: "Французы
были слишком слабы, чтобы сохранять искусственный баланс 1919 г. без под-
держки. Британия предпочла вернуть Германию в европейский концерт держав
при поддержке французов. Второстепенная и двойственная роль США и СССР
способствовала нестабильности урегулирования"335.
Ж. Де Грут считает, что миротворцам следовало быть более лояльными
к врагу. Более либеральное соглашение, по его мнению, "могло бы привести
к созданию более мирной и безопасной Европы, но настроения не были либе-
ральными". Вместе с тем, по его мнению, "договор был дефектным, но не не-
пригодным", и проблема заключалась в том, что Лига Наций не оправдала на-
дежд Л. Джорджа и В. Вильсона на исправление недоработок336.
Дж. Блэк напрямую считает "холодную войну" одним из самых разруши-
тельных результатов Первой мировой337. Он опровергает заявления о том, что
новые мирные договорённости "сеяли семена новой войны". "Европейские
державы, - по его словам, - были заинтересованы в 20-е гг. в прочном между-
народном порядке, посещение Лиги Наций в 1925 г. стали практически обяза-
тельными, а последовавшие за войной европейские конфликты в 1923 г. уже
закончились"338.
Э. Броуз опровергает заявления о том, что Великая война и Версальская
система "породили войну без конца-другими словами, сделали почти неизбеж-
ной Вторую мировую войну". Исследователь считает, что созданная победите-
лями новая мировая система учитывала уроки 1914 г. Чертами этой системы
стали "всемирная миротворческая организация, обязывающие международные
соглашения о решении споров, гарантии великих держав о наказании агрессо-
ров, многосторонние пакты об отказе от агрессивных войн"339.
По его словам, предвестником Второй мировой войны была не Версальская
система, а Великая депрессия, которая началась с обвала Нью-Йоркской фон-
довой биржи в октябре 1929 г., ставшего результатом невнимания государств
332 Steiner Z Op. cit. P. 293-294.
333 Fromkin D. Op. cit. P. 7.
334NeibergM. Op. cit. P. 363.
335 Steiner Z Op. cit. P. 303.
336 De Groot G Op. cit. P. 199.
331 Black 1 Op. cit. P. 236.
338 Ibid.
339 Brose E. D. Op. cit. P. 379-417.

64
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
к экономическим проблемам. В атмосфере всеобщего пессимизма, продолжает
историк, общественность всё чаще обращалась к нацистским демагогам, счи-
тавшим войну естественным ходом вещей. Внутренние экономические и соци-
альные трудности отвлекали лидеров государств от работы над поддержанием
нового миропорядка. Таким образом, Великая депрессия "вновь подготовила
атмосферу к войне"340.
Историки отмечают, что Первая мировая война привела к зарождению
"сил, которые будут свирепствовать весь остаток века": большевизма, фашиз-
ма и нацизма341. Их истоки некоторые видят в несправедливом послевоенном
урегулировании. Исследователи признают, что "карательный" компромисс трёх
держав обманул ожидания немцев, рассчитывавших на примирение на основе
14 пунктов В. Вильсона. В стране, как пишет Э. Броуз, распространились злоба,
ненависть и отчаяние, которые обернулись против демократической коалиции,
подписавшей условия мира. Потрясённые избиратели, по его словам, поверну-
лись к крайне правым демагогам - пангерманистам и другим активистам, в том
числе нацистам во главе с А. Гитлером342.
С другой стороны, пишет Ц. Штайнер, "трудно поверить, что немцы могли
принять какой-либо мир с союзниками, учитывая их отказ верить в реальность
их поражения"343. Дж. Блэк вообще считает, что объяснять феномен Гитлера
"версальской системой неуместно". "Гитлер отверг Версаль и международную
систему, которую он собирался создать", - пишет историк344.
Истоки влияния нацистов Ж. Де Грут видит отчасти в том, что немцев
не пригласили на мирную конференцию: "Отказ Германии в праве участво-
вать добавил убедительности образу мученичества, создаваемому после вой-
ны Гитлером и его друзьями"345. Об этой ошибке говорит и Ц. Штайнер. По
её словам, самым успешным и долгосрочным из всех мирных договоров стал
Лозаннский договор с Турцией (1923 г.) - единственный, который обсуждался
обеими сторонами конфликта346.
Ж. Де Грут специально выделяет некоторые конкретные решения Париж-
ской конференции, такие как провозглашение Данцига свободным городом под
управлением Лиги Наций. "Польский коридор к Данцигу отрезал примерно
1,5 млн немцев в Восточной Пруссии от Германии... На этой основе стало лег-
ко разжигать национализм в Восточной Пруссии"347.
Историк из Университета Халла (Великобритания) Ф. Морган показыва-
ет, что примером для фашистской концепции тоталитарного государства стала
практика государственного регулирования и контроля производства, направ-
ленного на мобилизацию всех сил общества для нужд фронта во время Первой
мировой войны. Методами, которые взяли на вооружение фашисты, были,
в частности, "отмена власти парламента перед лицом национальной необходи-
мости, военизация общества, включая не только призыв гражданских лиц, но и
военную дисциплину для рабочих в военной промышленности, государственная
Brose Е. D. Op. cit. P. 418-421.
Fromkin D. Op. cit. P. 6.
Brose E. D. Op. cit. P. 378.
Steiner Z Op. cit. P. 303.
Black 1 Op. cit. P. 252.
De Groot G. Op. cit. P. 184.
Steiner Z Op. cit. P. 302-303.
De Groot G. Op. cit. P. 186.

Англосаксонские страны. Справедливая война
65
ответственность в регулировании и контроле над экономикой и рабочей силой".
При этом часть армии - элитные ударные подразделения и младший командный
состав - стали социальной базой нового режима, сохранив память о своей роли
в армии как идеальной роли в обществе348.
Противоположным, положительным проявлением национализма стал, по
мнению историков, принцип национального самоопределения. Этот принцип,
как отмечает Дж. Блэк, развивался ещё во время войны, поскольку враги исполь-
зовали его как подрывной фактор во вражеских империях, а после войны стал
ключевым фактором в определении границ349. Ф. Морган пишет: "Вильсонский
мир можно представить как триумф демократического национализма: нацио-
нальное единение в рамках нового международного порядка равных, демокра-
тически управляемых национальных государств, созданных и гарантированных
новой международной организацией - Лигой Наций"350.
Ж. Де Грут, в свою очередь, признаёт, что национальное самоопределение
было громким принципом Версальской конференции, который участникам мир-
ного урегулирования приходилось обходить. "Идеал самоопределения боролся
с циничным делением колониальных трофеев. Был изобретён законный способ
справиться с этим противоречием: территории не были прямо аннексированы,
но на них были выданы мандаты Лиги Наций, которая имела окончательную
власть над их управлением", - отмечает исследователь. Сами же новые нацио-
нальные государства, по его словам, были более цельными с этнической точки
зрения, но едва ли могли стать сильными нациями: "Представители союзников
хорошо рисовали границы на карте, но, казалось, обращали мало внимания на
трудности создания наций". Урегулирование восточноевропейского и турецко-
го вопросов, по его словам, продемонстрировало, что миротворцев беспокоила
"европейская гармония, а не стабильность людей, живущих в регионе"351.
Несмотря на принцип национального самоопределения, Первая мировая
война, убеждены исследователи, закрепила имперский миропорядок. По сви-
детельству Н. Фергюсона, в начале мирной конференции в Версале было много
разговоров о новом миропорядке, основанном на самоопределении и коллек-
тивной безопасности, воодушевлённых позицией В. Вильсона, но "когда всё
было набросано и подписано, это казалось лишь другим вариантом привычной
старой истории: трофеи - победителю352.
Дж. Блэк также подчёркивает, что конфликт укрепил довоенный имперский
миропорядок и господство Запада. "Великая война сопровождалась не отступле-
нием, а продвижением Западной империи... Поражение Германии и её союзни-
ков обеспечили Западу максимальный контроль над мировым пространством353.
Таким образом, сегодняшняя геополитическая ситуация, идеи единой
Европы и западная система ценностей оказывают прямое влияние и на реви-
зию событий Первой мировой войны. Под влиянием сложившейся системы
международных интеграционных процессов и ревизии "немецкой парадигмы"
виновницей конфликта нередко оказывается Россия, якобы спровоцировавшая
348 Morgan Ph. The First World War ant the challenge to democracy // Ideas of Europe since
1914 : The legacy of the First World War. P. 70, 78-80.
349 Black J. Op. cit. P. 240-243.
350 Morgan Ph. Op. cit. P. 85.
351 De Groot G. Op. cit. P. 191, 195, 197.
352 Ferguson N. Op. cit. P. 315.
353 Black J. Op. cit. P. 237, 238.

66
В. /О. Добровольский, А В. Наумов
Германию размахом мобилизации и хитростью вовлекшая в конфликт союз-
ников по Антанте. Вместе с тем среди американцев и британцев ещё остают-
ся учёные, верные традиционным представлениям об агрессоре. В их трудах
совершенно чётко вина за развязывание Первой мировой войны взлагается на
Германию.
Британские и американские историки едины в оценках того, что благода-
ря сражениям на Западном фронте была достигнута победа в Первой мировой.
Роль же России как союзницы в исследованиях учёных США и Великобритании
сведена к минимуму. Правда, и роль экспедиционных сил США в победе со-
юзников оценивается объективно: война, по мнению учёных, закончилась ещё
до того, как американские командиры и штаб набрались полноценного опыта.
Исследователи создают убедительный образ эффективной работы соб-
ственных правительств в годы войны и не стесняются критиковать администра-
цию царской России и Николая П.
ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ О ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И США: МЕХАНИЗМЫ ФОРМИРОВАНИЯ
И ОБЩЕСТВЕННАЯ ЗНАЧИМОСТЬ
Место Первой мировой войны в коллективной памяти
современных британцев и американцев
Несмотря на общую победу в конфликте 1914-1918 гг., место, которое отво-
дят ему в ведущих странах англосаксонского мира неодинаково. Во-первых,
обращает на себя внимание то, как определяется масштаб войны в этих стра-
нах. Например, для Великобритании это однозначно Великая война, а для США
в большей степени - мировая. Из работ американского историка Дж. М. Купера
видно, что такая терминология закрепилась в общественном сознании этих
стран ещё до Второй мировой войны и бытует до сих пор354. Различное отно-
шение к войне учёный объясняет так: американцы уверены, что вмешатель-
ство США в военный конфликт превратило его в настоящую мировую войну,
а Англия понесла значительные потери, и её вклад в дело победы был гораздо
весомее. В боях погибли почти миллион британцев (2,19 % тогдашнего населе-
ния страны)355. Только в первый день битвы при Сомме потери британцев соста-
вили 20 тыс. убитыми. По оценкам исследователей, Британия потеряла одно из
лучших своих поколений - мужчин, принадлежавших ко всем слоям общества:
это было викторианское, христианское поколение, готовое стоять и бороться за
благородные идеалы356. Война затронула каждую семью в стране, именно по-
этому для Великобритании она стала предметом национальной гордости357.
354 Cooper J. The Great War and american memory // The Virginia Quarterly Review. 2003. P. 70-84.
URL: http://www.vqronline.org/articles/2003/winter/cooper-great-war/ (дата обращения: 10.02.2013).
355 Milne S. The First World War: the real lessons of this savage imperial bloodbath // The
Guardian : website. 2012. October 16. URL: http://www.theguardian.com/commentisfree/2012/oct/16/
first-world-war-imperial-bloodbath (дата обращения: 12.02 2013).
356 URL: http://www.cai.org/bible-studies/llth-llth-remembrance-day (дата обращения:
08.02 2013).
357 Mount К The First World War: the war that changed us all // The Telegraph : website. 2012.
October 11. URL: http://www.telegraph.co.uk/history/9602114/The-First-World-War-the-war-that-
changed-us-all.html (дата обращения: 12.02.2013).

Англосаксонские страны. Справедливая война
67
Однако историк Лондонского университета, доктор Д. Тодман, отмеча-
ет, что в общей массе современные британцы имеют смутное представление
о Первой мировой войне и ассоциируют её с кровавым месивом - бесполезной
резнёй, в которой поколение молодых людей было убито по приказу "глупых"
генералов. Те же, кто выжил, получили серьёзную психическую травму. Первая
мировая война в современном британском обществе неразрывно связана с опре-
делениями "ужасно", "глупо", "бесполезно". Учёный подчёркивает, что "поло-
жительные" стороны войны, заключающиеся в том, что, несмотря на многочис-
ленные жертвы, британцы избавили мир от злого врага, сегодня практически
забыты.
Современная мифология Первой мировой войны, по мнению Д. Тодмана,
утвердилась в последней четверти XX в. По мере удаления от опыта войны кон-
фликт 1914-1918 гг. всё больше становился символом трагедии и страдания,
а не триумфа. Для молодого поколения британцев первая встреча с Великой
войной часто происходила или на страницах истории Тейлора, или через теле-
визионные фильмы358.
Тем не менее память о Первой мировой войне в современной Великобрита-
нии играет заметную роль в консолидации общества. Проблемам её формиро-
вания уделяют повышенное внимание как правительство страны, так и обще-
ственные организации.
В США значение опыта Первой мировой войны оценивается очень высоко:
в этот период впервые в их истории была произведена полномасштабная мо-
билизация армии и экономики. Были обучены и оснащены около 5 млн солдат
и произведена переброска около 2 млн человек за границу, среди которых был
будущий президент США Г. Трумэн. Жертвами войны стали 375 тыс. амери-
канцев, в том числе 116 тыс. 516 человек убитыми. Мобилизационный опыт
Первой мировой войны способствовал эффективному участию США в других
конфликтах XX в. в разных точках земного шара.
Вместе с тем в историческом сознании американцев место "Великой" вой-
ны, как и в России, всё же занимает Вторая мировая, где вклад США в дело по-
беды союзников и потери были намного значительнее, чем в Первой мировой.
Учёный Дж. Купер подчёркивает, что конфликт 40-х гг. XX в. принёс США
"крупнейшую популяцию ветеранов в американской истории", чьи дети и внуки
выросли под сенью Pix военной славы359.
Несмотря на разное отношение к событиям 1914-1918 гг., в США и Англии
практически одинаково почитают дату 11 ноября - день, когда в 1918 г. было
заключено Компьенское перемирие, означавшее капитуляцию Германии и
окончание Первой мировой войны.
В Англии 11 ноября отмечают как День памяти погибших в войнах (Remem-
brance Day). В ближайшее к этой дате воскресенье проводятся службы в па-
мять о погибших в обеих мировых войнах. С самого начала ноября буквально
повсюду можно увидеть бумажные красные маки - символ памяти погибших
на поле боя. Их раздают ветераны Второй мировой войны, которые традицион-
но участвуют в благотворительной акции королевского британского легиона
358 Todman D. World War One: Misrepresentation of a conflict // BBC : website. 2011. August 3.
URL: http://www.bbcxo.uk/history/worldwars/v^wone/perceptions_01.shtml (дата обращения:
08.02.2013).
359 Cooper J. Op. cit. P. 70-84.

68
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
"Воззвание Маков" (The Poppy Appeal). Задачи этой благотворительной акции -
собрать средства на помощь ветеранам войн. Мак был избран символом потому,
что именно этими цветами поросли после войны поля бельгийской Фландрии,
где разворачивались самые кровопролитные сражения Первой мировой войны.
Со временем мак стал символом памяти жертв всех войн.
Кульминация дней памяти ветеранов происходит каждый год 11-го числа
11-го месяца в 11 ч утра (официальное время окончания Первой мировой вой-
ны в 1918 г.), когда проходят общенациональные минуты молчания. Впервые
минута молчания была проведена в Лондоне 11 ноября 1919 г.360
В США 11 ноября известен как День ветеранов (Veterans Day). С 1919 г.
в нескольких американских штатах отмечали годовщину прекращения огня.
В 1926 г. конгресс США принял резолюцию, призывавшую все американские
штаты отмечать эту дату как дань уважения ветеранам Первой мировой войны.
А 1 июня 1954 г. праздник был переименован в День ветеранов, и с этого мо-
мента посвящается ветеранам всех войн Америки.
Поминовение погибших в войнах происходит в День памяти (Memorial
Day) - национальный праздник США, который отмечается ежегодно в послед-
ний понедельник мая. Этот день посвящен памяти американских военнослужа-
щих, погибших во всех войнах и вооружённых конфликтах, в которых США
когда-либо принимали участие.
День ветеранов обычно отмечается парадами и встречами ветеранов.
Несмотря на государственный статус праздника, в этот день многие школы и
предприятия продолжают работу, так как совсем немного времени остаётся до
Дня благодарения361.
Как мы видим, Первая мировая война занимает в историческом созна-
нии англичан и американцев место, пропорциональное их участию и потерям
в ней. Однако 11 ноября - день подписания Компьенского перемирия и побе-
ды Антанты прочно вошёл в календарь памятных дат стран англосаксонско-
го мира и стал символом военной памяти крупнейших боевых конфликтов XX
и XXI столетий.
Мемориалы
Памятные места, связанные с Первой мировой войной, играют важную роль
в формировании исторической памяти в современных обществах Англии и
США. Их основная масса возникла уже во время самой войны и в первые по-
слевоенные годы. Прежде всего к ним следует отнести монументы, надгробные
могилы и военные кладбища и мемориалы. Остановимся на наиболее известных
и характерных памятниках.
Великобритания. Первая мировая война унесла жизни сотен тысяч британ-
цев и оказала значительное влияние на современников. Сразу после Компьен-
ского перемирия почти в каждом небольшом городке и посёлке появились
шДжеттер О. День памяти погибших. Британия в мировых войнах // Britain4russians :
интернет-сайт. URL: http://www.britain4russians.net/culture_Remembrance-Day-l 1-November html
(дата обращения: 12.02.2013).
361 Veterans Day in United States. URL: http://www.timeanddate.com/holidays/us/veterans-day
(дата обращения: 12.02.2013).

Англосаксонские страны. Справедливая война
69
мемориалы в память о событиях 1914-1918 гг. Отметить значимость жертв было
естественной потребностью британского народа. Для родственников погиб-
ших солдат в тот период было важно увековечить память о тех, кто не вернулся
с фронта и навсегда остался в братских могилах на континенте. Мемориалы
должны были стать символами и отражением опыта войны в мирной жизни.
В 1919 г. по заказу британского правительства в Лондоне известный ар-
хитектор Э. Лаченс создал главный мемориал жертвам Первой мировой войны
Британии - Кенотаф. Памятник представляет собой высокий мраморный поста-
мент прямоугольной формы с подобием гроба на вершине. На одной из сторон
находится барельеф в виде венка с надписью "Доблестным погибшим", а перед
ним реют государственные флаги. До сих пор это место служит британцам на-
поминанием о многочисленных жертвах войны от простого пехотинца до офи-
цера. Мемориал воплотил в себе идеи национальной идентичности, патриотиз-
ма и единства. Здесь проходят королевские и государственные мероприятия,
связанные с памятью погибших во всех войнах XX столетия, сюда приходят и
приезжают ветераны, воздаются почести362.
В 1920 г. в Вестминстерском аббатстве появилась символическая моги-
ла неизвестного солдата, на камне которой выгравированы слова "За Бога, за
Короля и страну, за любимых, дом и империю, за святое дело справедливости
и свободу мира. Под этим камнем покоится тело Британского Воина..."363 Есть
подобная могила и в мемориальном комплексе Холлибрук в Саутхэмптоне, воз-
ведённом в 1918 г. в память о пропавших без вести солдатах военно-воздушных
и военно-морских сил.
Мемориалы располагаются как в населённых пунктах, так и в местах памя-
ти, связанных с каким-либо событием. Например, на железнодорожной станции
Виктория в Манчестере установлена мемориальная доска с надписью: "В па-
мять тем тысячам мужчин, которые прошли через эту дверь на Великую войну
1914-1918 гг. и не вернулись". Примером увековечивания памяти гражданско-
го населения служит мемориал на Бредсфордской дороге в Западном Йоркшире
в память о пожарной бригаде, погибшей при взрыве боеприпаса 21 августа
1916 г.364
В британских памятниках практически отсутствуют символы жестокости
и насилия. Исключением стал мемориал, установленный в память 700 граж-
дан, погибших в Первой мировой войне в городе Макклесфил, в Восточном
Чешире. В композиции две фигуры: солдат, склонившийся над своим товари-
щем, умершим от отравляющего газа. Памятник был создан в 1921 г. по проек-
ту Дж. Милларда. Споры вокруг композиции шли до самого дня его открытия.
Многим он казался "душераздирающим и ужасным". Сегодня аналогов ему на
территории Британии нет.
Отдельного упоминания заслуживает мемориал 24-й пехотной дивизии
в Баттерси-парке в Лондоне (1924 г.), выполненный Э. Кеннингтоном. Памятник
создавался в честь добровольческой дивизии лорда Китченера. Его компози-
цию составляют три фигуры: центральная - молодой, беспечный и энергичный
362 URL: http://jaga-lux.livejournal.com/324047.html (дата обращения: 10.02.2013).
363 URL: http://www.cai.org/ru/izuchenie-biblii/ll-oe-chislo-ll-go-mesyatsa-den-pairiyati (дата
обращения: 14.02.2013).
364 Смирнова 71 Монументы, мнемонические места и конструирование коллективной памя-
ти о Первой мировой войне в Англии // Ярославский педагогический вестник. 2011. Т. 1, №4.
С. 98-100.

70
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
человек, справа - человек более опытный, но ещё сохранивший силу и энер-
гию молодости; а слева - более глубокомысленный, чем его товарищи. Фигуры
были задуманы с тем, чтобы каждый мог узнать в скульптуре своего близкого,
принимавшего участие в войне. Прототипами фигур выступили реальные люди,
служившие в 24-й дивизии. Например, прототипом фигуры слева стал писатель
Р. Грейвс. Современники и ветераны признали монумент "лучшим мемориалом
в стране"365.
Одним из самых известных военных памятников Европы является Мемориал
королевского артиллерийского полка (1925 г.), расположенный в Гайд-парке
в Лондоне. Его скульптором был Ч. Джаггер, бывший пехотинец, воевавший
у Галлиполи и во Фландрии. В центре композиции на высоком постаменте
расположилась гаубица. На четырёх сторонах постамента, обрамляющего ору-
дие, представлены бронзовые фигуры солдат-артиллеристов. Ч. Джаггер отме-
чал, что стремился показать солдата "таким, каким видел его в окопах"366.
Ещё одним распространённым сюжетом мемориалов являлись аллегориче-
ские образы победы и мира, например скульптура богини победы Ники в парке
Нозернхэй в Эксетере и бронзовая фигура, символизирующая мир, в портовом
городе Джерроу. Однако даже в таких типах мемориалов скульпторы акценти-
ровали внимание общества не на факте победы, а на трауре по погибшим.
В годы Первой мировой войны сохранением памяти о погибших солдатах за-
нималась специальная организация, которая в наши дни известна как Комиссия
по уходу за военными захоронениями при Содружестве Наций (Commonwealth
War Graves Commission). Она образовалась как регистрационная комиссия
в составе британского Красного Креста по инициативе министра образования
Трансваальских колоний Ф. Вара. Первоначально она занималась регистрацией
мест захоронения погибших солдат. По мере продолжения войны и роста числа
погибших Комиссия стала получать обращения с просьбой о поиске и фото-
графировании могил. Это побудило Ф. Вара обратиться к королю Эдуарду, ко-
торый указом от 21 мая 1917 г. создал Императорскую комиссию по воинским
захоронениям, президентом которой стал принц Уэльский, а вице-президентом
до конца своих дней оставался Ф. Вар. Комиссии удалось добиться от Франции
и Бельгии бесплатного отвода земель под военные мемориалы. И, что самое
главное, британцы смогли договориться о том, что их воинские могилы не мо-
гут переноситься с места на место, как это происходит со всеми остальными.
Британские солдаты, за исключением редких случаев, до сих пор похоронены
там, где погибли. Военные кладбища находятся среди полей, в жилых районах
городов и пр. На сегодняшний день Комиссия ухаживает за 1,7 млн военных
могил на 73 тыс. воинских кладбищах в 150 государствах мира. Годовой бюд-
жет организации - около 40 млн ф. ст.367
Значительные захоронения британских солдат времён Первой мировой вой-
ны имеются во Франции, Бельгии, Турции, Греции и в других странах, где
проходили бои с участием воинских подразделений Британской империи.
365 War Memorial of the 24th East Surrey Division, Battersea Park, Wandsworth // Britishlistedbuil-
dings : website. URL: http://www.britishlistedbuildings.co.uk/en-493245-war-memorial-of-the-24th-
east-surrey-div (дата обращения: 06.02.2013).
366 Мемориал Королевской артиллерии // В отпуск.РУ : интернет-сайт. URL: http://www.vot-
pusk.ru/country/ dostoprim_info.asp?ID=13991#ixzz2eNQ9b9RS (дата обращения: 05.02.2013).
367 The Commonwealth War Graves Commission - http://www.greatwar.co.uk/organizations/com-
monwealth-war-graves-commission.htm; Официальный веб-сайт Комиссии - http://www.cwgc.org/.

Англосаксонские страны. Справедливая война
71
Все они благоустроены и являются местами памяти и воинской славы Вели-
кобритании и Содружества Наций.
Военно-мемориальные комплексы Британии стали подлинным отражением
национальной трагедии и ужасов войны. В этой стране установлены памятники,
которые засвидетельствовали не победу военачальников, а ту невосполнимую
цену, которую заплатил за неё народ.
США. Главным военным мемориалом Соединённых Штатов считается
Арлингтонское национальное кладбище в пригороде Вашингтона. У каменной
гробницы с телом неизвестного солдата Первой мировой войны, установлен-
ной в 1921 г., постоянно стоит почётный караул, который меняется каждый час.
Вокруг саркофага находится большая территория мемориального кладбища,
где захоронены американские солдаты, погибшие во время Второй мировой,
Корейской, Вьетнамской и других войн, а также президенты, известные спорт-
смены, военные и деятели культуры. Традиционно в День поминовения и День
ветеранов к Могиле неизвестного солдата возлагается венок от президента.
Ежегодно мемориальное кладбище посещают около 4 млн человек368.
Мемориальные комплексы и памятники Первой мировой войны есть
в каждом небольшом городке США. В основном они устроены в 20-30-е гг.
прошлого века и имеют самые различные архитектурные формы и воплоще-
ния. Это и скульптурные образы солдат, и аллегорические образы победы, и
скромные памятные знаки в виде валунов. Память о войне нашла отражение
и в архитектурном наследии городов. Известны мемориальные ворота в Род-
Айланде (1921 г.), мемориальные военные стадионы в Гринсборо (шт. Северная
Каролина, 1926 г.) и в Остине (шт. Техас, 1924 г.), фонтан Победы в Лонг-
Бич (шт. Калифорния, 1926 г.) и др. Мемориалы воплощены в виде мостов,
ротонд и даже по мотивам знаменитого археологического памятника Брита-
нии - Стоунхенджа369. Необычный мемориал был возведён в 1918-1920 гг. не-
далеко от городка Мерихилл в штате Вашингтон в память о погибших во вре-
мя Первой мировой войны солдатах. Он стал воплощением героизма и мира.
Авторы проекта провели параллель с оригинальным Стоунхенджем (где, по
мнению учёных, в древности совершали жертвоприношения) и гибелью людей
на поле боя (жертва во имя страны)370.
Особое отношение в США к памяти командующего американскими экспе-
диционными силами во Франции, герою Первой мировой войны Дж. Першингу.
В его честь названы танк и баллистическая ракета, округ в штате Невада, пло-
щади и парки в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке и пр. 14 мая 1981 г. в Вашингтоне
(округ Колумбия) был официально открыт для публики мемориальный парк
Дж. Першинга. В нём по проекту Р. Уайта был установлен памятник генералу
в обрамлении мемориальных стен с описанием подвигов американцев в годы
Первой мировой войны371.
368 Официальный веб-сайт музея - http://theworldwar.org/explore/museum-and-memorial.
369 The Roads to the Great War. URL: http://roadstothegreatwar-wwl.blogspot.ru/2013/08/the-cen-
tennial-at-grass-roots-series.html (дата обращения: 05.02.2013).
370 About Stonehenge Memorial : website. URL: http://www.maryhillmuseum.org/2013/visit/at-the-
museum/gardens-grounds-and-ranch/stonehenge-memorial/about-stonehenge-memorial (дата обраще-
ния: 07.02.2013).
371 Pershing Park // Wikipedia, the free encyclopedia : website. URL: http://en.wikipedia.org/wiki/
Pershing_Park (дата обращения: 14.02.2013).

72
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
Мемориалы и братские могилы американцев, погибших на Первой ми-
ровой войне, имеются и на территории Европы, где разворачивались боевые
действия. Например, в 1937 г. в деревне Монфокон-д'Аргон был открыт памят-
ник американцам, сражавшимся в Аргонском лесу в 1918 г. - Монфоконский
Американский монумент. К гранитной колонне дорического ордера, увенчан-
ной символической статуей Свободы, ведут 234 ступени. Под колонной нахо-
дится помещение, на стенах которого выгравированы карта битвы и рассказ о
том, как она происходила372.
В 1923 г. конгресс США создал Американскую комиссию военных мону-
ментов, которая стала органом исполнительной власти федерального прави-
тельства. В задачи комиссии входила опека над памятными американскими
кладбищами и мемориалами за границей - их проектирование, строительство,
реставрация и эксплуатация373.
Таким образом, память об участии США в Первой мировой войне запечат-
лена в многочисленных архитектурных объектах, имеющих утилитарное значе-
ние. Наследие войны стало частью повседневности американцев.
Музеи
Великобритания. Центральным музеем, хранящим память о Первой мировой
войне, является Имперский военный музей в Лондоне. В его коллекцию вхо-
дит военная техника, оружие, вещи военных лет, публичная библиотека, фото-
графический архив и художественная коллекция, посвященные вооружённым
конфликтам XX в., по большей части тем, в которых участвовали Соединённое
Королевство, Британская империя и Содружество.
Британское правительство военного времени приняло решение об учреж-
дении Национального военного музея в разгар Первой мировой войны, весной
1917 г. специально созданный комитет приступил к сбору материалов, иллю-
стрировавших участие Великобритании в войне и затрагивавших такие области,
как армия, флот, производство оружия и боеприпасов, а также женский труд
в тылу. В декабре 1917 г. название музея было изменено на "Имперский во-
енный музей". На сегодня музей располагает крупнейшей коллекцией военной
техники времён Первой мировой войны374. К юбилею её начала проведена мас-
штабная реконструкция музея.
В Британии существует ещё множество музеев, где так или иначе отра-
жена история Первой мировой войны: это и Национальный морской музей
в Гринвиче, и Военно-медицинский музей и др.
США. Главным музеем США, посвященным событиям 1914-1918 гг., яв-
ляется Национальный музей Первой мировой войны, известный более как
Мемориал Свободы в Канзас-Сити, штат Миссури. Статус музея был закреплён
за ним в 2004 г. конгрессом США, а в 2006 г. он открылся после реконструкции.
Коллекция музея начала складываться ещё в 1920 г. и в настоящий момент это
самое крупное собрание из 75 тыс. экспонатов, рассказывающих о военной и
372 Montfaucon American Monument // American Battle Monuments Commission : website. URL:
http://www.abmc.gov/memorials/memorials/mf.php (дата обращения: 08.02.2013).
373 Официальный веб-сайт Комиссии - http://www.abmc.gov.
374 Официальный веб-сайт музея - http://www.iwm.org.uk/.

Англосаксонские страны. Справедливая война
73
гражданской истории времён Первой мировой войны. Музей продолжает по-
стоянно пополняться.
В музее представлена история войны и связанные с нею события: от её ис-
токов до победы и Парижской конференции 1919 г. Экспозиционные площади
занимают 3 тыс. кв. м и включают два театра, где посетителям предоставляют
образовательные программы, экспозиции, выставки техники, карт, униформы
и предметов военного быта, фотографий и плакатов времён войны, интерак-
тивные экраны, реконструкции военных траншей. Первая часть музея посвя-
щена началу войны и косвенному участию в ней США, а другая - рассказы-
вает о гражданском и военном вступлении США в войну и роли президента
В. Вильсона в усилиях по достижению мира.
Музей известен и как научно-исследовательский центр, включающий
в себя библиотеку, хранящую 60 тыс. архивных документов. В музейном ком-
плексе разбит парк с мемориальным полем красных маков, напоминающим
о многочисленных жертвах войны. В течение года музей проводит специализи-
рованные выступления лекторов, авторов книг, выставки, театральные спектак-
ли и демонстрирует фильмы, связанные с Первой мировой войной. В попечи-
тельский совет музея входят известные актёры Голливуда375.
Отдельные выставки и экспонаты, связанные с Первой мировой войной,
имеются также в собраниях Национального музея Военно-воздушных сил США
(National Museum of the United States Air Force), созданного в 1923 г. на авиа-
базе ВВС США Райт-Паттерсон (шт. Огайо), Национальном музее криптогра-
фии (National Cryptologie Museum) и во множестве региональных краеведческих
музеев.
В целом в современных Великобритании и США сложились крупнейшие
музейные комплексы, посвященные Первой мировой войне. Это не только на-
учно-исследовательские центры, но и важные многофункциональные образо-
вательные и просветительские учреждения, на развитие которых государства
тратят значительные суммы. Все это говорит о высоком уровне интереса совре-
менного англо-американского общества к теме Первой мировой войны.
Современный художественный кинематограф
и телевизионные проекты
Кинематограф. Первая мировая война не перестаёт вдохновлять режиссеров
и сценаристов на создание фильмов. Анализ художественных фильмов, вы-
шедших с 2000 г. до наших дней, показывает, что наряду с картинами, произ-
ведёнными в Великобритании, США, Австралии и Канаде, есть несколько со-
вместных работ, в создании которых принимали участие Германия, Франция,
Бельгия, Румыния, Люксембург. Фильмы сняты в разнообразных жанрах.
В основном это военные драмы с элементами приключений, любовные истории,
фильмы-биографии, мистические ужасы. В основе большинства историй вос-
произведены реальные события и их участники.
В самостоятельную группу можно объединить кинокартины, где война и
военные действия выступают основной площадкой, на которой разворачивает-
ся сюжет. Это такие работы, как "Потерянный батальон" (США, Люксембург,
Официальный веб-сайт музея - http://theworldwar.org/.

74
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
2001 г.) в котором рассказывается о судьбе американского подразделения, при-
нимавшего участие в боях в Аргонском лесу (на границе Франции и Бельгии) на
последнем этапе войны; фильм ужасов "На страже смерти" (Великобритания,
Германия, 2002 г.), в ходе которого выясняется, что смерть - это влияние на
разум людей потусторонней силы, заставляющей их убивать друг друга;
"Счастливого Рождества" (Великобритания, Франция, Германия, Бельгия,
Румыния, 2005 г.) о братании французских, английских и германских солдат
и офицеров на Западном фронте в сочельник 1914 г.; "Эскадрилья "Лафайет""
(США, Великобритания, 2006 г.) об американских добровольцах - выпускни-
ках лётных курсов, столкнувшихся с жестокими реалиями войны; "Пашендаль.
Последний бой" (Канада, 2008 г.), рассказывающий о судьбе дедушки режиссё-
ра, Майкла Данна, солдата 10-го батальона канадского экспедиционного корпу-
са; "Ниже холма 60" (Австралия, 2010 г.) об участии гражданского населения
Австралии в Первой мировой войне.
В таких картинах, как "Британик" (Великобритания, США, 2000 г.), "Ангел"
(Великобритания, Бельгия, Франция. 2007), "Мой мальчик Джек" (Великобри-
тания, 2007 г.), "Красный барон" (Великобритания, Германия, 2008 г.), "Боевой
конь" (США, 2011 г.), война выступает лишь историческим фоном.
В отдельную группу можно выделить фильмы, в которых отражены судь-
бы учёных в годы войны: "Эйнштейн и Эддингтон" (США, Великобритания,
2008 г.) об открытиях немецкого учёного Альберта Эйнштейна в области пони-
мания времени и пространства и "Хабер" (США, 2008 г.) об "отце" химического
оружия в годы Первой мировой войны.
Содержание основной массы фильмов показывает, что на первый план
в формировании исторической памяти о Первой мировой войне в англосаксон-
ском кинематографе выходит не деятельность военных лидеров, а опыт про-
стых солдат и гражданского населения, переживших войну. Это создаёт об-
раз Великой войны как общенациональной трагедии, затронувшей каждого.
В некоторых фильмах ("Эйнштейн и Эддингтон", "Боевой конь", "Счастливого
Рождества", "Ниже холма 60й, "Пашендаль. Последний бой", "На страже смерти"
и др.) присутствуют идеи братания противоборствующих сторон. Встречаются
сцены, где враг в лице простых немецких солдат, показан как обычная жертва
милитаристских амбиций правительства, которой свойственны обычные чело-
веческие чувства: сострадание, помощь ближнему (даже если он изверг) и т.п.
Таким образом, художественный кинематограф отражает не только все
ужасы войны и равенство людей перед лицом смерти, но и стремление совре-
менной Европы к единству.
Телевизионные проекты. На рубеже XX-XXI вв. в Великобритании зна-
чительно возрос интерес к прошлому, что привело к масштабному производ-
ству исторических документальных фильмов и популярных телепередач. Стали
появляться отдельные кабельные телеканалы, посвященные истории. Наряду
с традиционной документалистикой создаются программы нового типа: архео-
логические шоу, исторические драмы с элементами реалити-шоу и пр.
В марте 2002 г. крупнейший телеканал Британии ВВС запустил уникаль-
ный проект, посвященный событиям Первой мировой войны - реалити-шоу
"Траншея". 25 добровольцам предлагалось пережить опыт солдат 10-го бата-
льона полка Восточного Йоркшира, воевавшего на Сомме. Для максимально
возможной чистоты эксперимента участниками проекта стали уроженцы тех же
географических областей, что и их прототипы. Их отправили на север Франции,

Англосаксонские страны. Справедливая война
75
где были воссоздании условия военных траншей и боевых действий 1916 г.
В течение двух недель участники должны были прожить в суровых условиях
холода, дождя, грязи, соседства с крысами и червями, бессонницы, тоски, стра-
ха и даже воздействия слезоточивого газа и имитации ружейного огня "враже-
ских" атак. Невероятная детализация стала возможной благодаря воспоминани-
ям очевидцев (на тот момент в живых оставалось около 200 ветеранов), а также
дневникам, фотографиям, письмам и воспоминаниям солдат того времени.
Перед погружением в реконструкцию участники проекта проходили обучение
и готовились к выполнению определённых обязанностей и заданий. В создании
программы принимали участие группы профессиональных реконструкторов.
В шоу не было победителей, весь смысл заключался в том, чтобы восстановить
события и получить некий необычный опыт.
"Траншея" выходила ежедневно в прайм-тайм с 21.00 до 21.45. Появление
программ сопровождалось крупными рекламными мероприятиями, шло онлайн
обсуждение программы, а также можно было совершить "виртуальный тур" в
траншею. Всё это усиливало образовательный потенциал программы376.
Чтобы избежать многочисленной критики, продюсеры подчёркивали, что
проект задуман "как серьёзный документальный фильм в просветительских це-
лях, призванный показать ужасы войны поколению, которое мало знает о кон-
фликте". Несмотря на это, "Траншея" получила неоднозначные отзывы в прес-
се. Например, известный английский писатель и историк Р. Харрис дал проекту
такую характеристику: "Это не просто плохая история. Это анти-история. Это
порнография". Создателей проекта обвиняли в том, что "в погоне за телевизион-
ными рейтингами они используют один из самых безвкусных трюков"377.
В свою очередь, руководитель научных исследований Имперского военно-
го музея Найджел Стил оценил проект "Траншея" позитивно: "Эта программа
представляет собой серьёзную попытку создать сценарий ситуации, в которой
люди искренне пытаются исследовать опыт жизни, который пережили их деды".
Несмотря на критику в прессе, шоу "Траншея" пользовалось большой популяр-
ностью у зрителей всех возрастов. Его обсуждали на нескольких форумах.
В начале нынешнего века ВВС создало несколько документальных филь-
мов о Великой войне. В 2003 г. на основе книги профессора Оксфордского уни-
верситета X. Страчана вышел документальный многосерийный телевизионный
фильм "Первая мировая война", признанный одним из лучших документальных
фильмов, когда-либо сделанных о Великой войне. Его создатели, не ставили
цель сделать отчёт о войне, а попытались проанализировать её, опровергнув
представление о Первой мировой войне как о европейском конфликте. Были
использованы свидетельства очевидцев, ранее нигде не показанный киномате-
риал, документы из секретных в прошлом архивов378.
376НаппаЕ. Reality-experiential history documentaries: The Trench (BBC, 2002) and Britain's
modern memory of the First World War // Historical journal of film, radio and television. 2007.
Vol. 27, iss. 4. P. 531-548. URL: http://www.tandfonline.eom/doi/abs/10.1080/01439680701552604#.
UgC_4NLwkp4 (дата обращения: 12.02.2013); BBC show cashes in on horror of the trenches // Mail
Online : website. URL: nttp://www.dailymail.co.uk/tvshowbiz/article-104739/BBC-cashes-horror-tren
ches.html#ixzz2acUUf7R8 (дата обращения: 14.02.2013).
377 Willey 1 BBC show cashes in on horror of the trenches // Daily Mail : website. URL: http://www.
dailymail.co.uk/tvshowbiz/article-104739/BBC-cashes-horror-trenches.html#ixzz2acUUf7R8 (дата об-
ращения: 09.02.2013).
378 Wikipedia, the free encyclopedia : website. URL: http://en.wikipedia.org/wiki/User:
Jabberjawjapan/TheJFirst_World_War_(TV_series) (дата обращения: 08.02.2013).

76
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
Фильм "Сомма: от поражения к победе" ("The Somme - from Defeat to
Victory") 2006 г. построен так, чтобы донести до зрителя, что битва на Сомме
была не просто бессмысленной бойней (генералов, отправивших людей на ги-
бель, впоследствии называли ослами), а хорошей практикой, где "британцы на-
учились громить немцев"379.
Истории о лучших британских лётчиках Дж. Маккадене и Э. Мэкконе,
которые были удостоены высочайшей военной награды Британии - креста
Виктории, поведал фильм "Асы Первой мировой войны" ("Aces Falling"), вы-
шедший в 2009 г.380
Как видно, тема Первой мировой войны занимает значительное место
в массмедийном пространстве и кинопрокате Великобритании и США, но её об-
разовательный потенциал англичане используют более активно, чем американ-
цы. Художественная фильмография Первой мировой войны также находится
в фарватере сложившейся исторической памяти и рассказывает прежде всего
о трагедии и подвиге простых людей, оказавшихся в условиях конфликта, на
поле боя или в тылу.
100-летний юбилей Великой войны в исторической политике
Великобритании и США
Великобритания. Правительство наметило грандиозную многолетнюю про-
грамму празднования 100-летия начала Первой мировой войны. В проведе-
нии юбилейных торжеств широко задействованы правительственные струк-
туры, Имперский военный музей, Художественный совет Англии, Комиссия
Содружества Наций по уходу за военными захоронениями, Лотерейный фонд
"Наследие". С 2014 по 2019 г. запланированы многочисленные культурные
и образовательные программы. На проведение мероприятий правительство
Д. Кэмерона выделило более 50 млн ф. ст. Средства будут потрачены также
на реставрацию Имперского военного музея, крейсера "Кэролайн" в Белфасте
(единственного сохранившегося до наших дней участника битвы при Ютландии)
и пр.
В пресс-релизе на сайте правительства Велкиобритании говорится о том,
что память о многочисленных потерях и жертвах Великой войны должна объ-
единить страну в год юбилея, и на примере Первой мировой войны следует
воспитывать будущие поколения. Специальный представитель премьер-мини-
стра Великобритании доктор Э. Маррисон высказался по поводу предстоящих
торжеств: "Столетие Первой мировой войны предлагает осмысление её причин,
хода и последствий. Страна вступила в войну с верой в правое дело, отстаивая
интересы своих граждан, что формирует наш мир сегодня. Спустя сто лет мы
обязаны осмыслить и извлечь уроки из тех событий"381.
Торжества начнутся 4 августа в соборе Глазго, где соберутся лидеры
Содружества. Церемония призвана стать напоминанием о вкладе и жертвах,
379 URL: http://doc-videos.ru/news/2010-03-ll-148 (дата обращения: 08.02.2013).
380 URL: http://doc-videos.ru/news/2010-02-04-79 (дата обращения: 12.02.2013).
381 Пресс-релиз на официальном веб-сайте правительства Великобритании: Maria Miller sets
out how government will mark First World War centenary in 2014 // GOV.UK : website. URL: https://
www.gov.uk/government/news/maria-miller-sets-out-how-government-will-mark-first-world-war-cen-
tenary-in-2014 (дата обращения: 05.02.2013).

Англосаксонские страны. Справедливая война
77
принесённых Англией и теми странами, которые сражались вместе с ней как
часть империи. Памятные мероприятия пройдут также на территории Бельгии
на военном кладбище в Монсе. Там захоронено равное количество британских
и немецких солдат, и тема примирения будет главной382.
Правительство Великобритании запустило новый сайт383, посвященный
столетию Первой мировой войны. Там выкладываются последние новости о
планах и мероприятиях правительства по случаю юбилея, а также отражено всё
то, что делают другие организации в этом направлении. Вместе с Имперским
военным музеем, при поддержке правительства, был разработан специальный
логотип столетия Первой мировой войны.
В рамках юбилейного образовательного проекта с весны 2014 по март
2019 г. для двух учеников и учителя из каждой школы, финансируемой пра-
вительством Британии, будет организована специальная поездка по полям сра-
жений Западного фронта, в частности на реке Сомме и при Пашендейле. По
мнению авторов проекта, это будет способствовать укреплению знаний школь-
ников о Первой мировой войне384.
Юбилей войны стал подходящим поводом для развития в Великобритании
нового вида туризма, связанного с военной историей. В августе 2011 г. была
создана туристическая фирма "Дух памяти", которая занимается организацией
как индивидуальных, так и групповых путешествий и туров по местам сраже-
ний и памяти. Один из слоганов агентства звучит так: "Память должна быть
частью жизни каждого человека". "Дух памяти" предлагает несколько маршру-
тов по местам памяти Первой мировой войны на территории Франции, Бельгии,
Турции и Греции385.
Практически сразу после публикации программы предстоящих мероприя-
тий в прессе появилось критическое заявление историка М. Гастингса о том,
что сегодня правительство Британии делает недостаточно для того, чтобы объ-
яснить народу, почему их страна вступила в войну. Он утверждает, что мини-
стры стараются "не расстраивать Германию"386. Таким образом, учёный подни-
мает проблему целенаправленного искажения исторической памяти о Первой
мировой войне ради формирования единой европейской общности.
Об уровне интереса к Великой войне в Британии свидетельствуют много-
численные интернет-сайты, посвященные ей и её наследию. Они созданы обще-
ственными организациями и частными лицами либо принадлежат государствен-
ным структурам: архивам, музеям и пр. На них можно найти самую разную
информацию: от описания причин и предпосылок войны, заканчивая специаль-
ной картой с расположением военных захоронений387. Интересен опыт ресурса
382 См.: Maria Miller sets out how government will mark First World War centenary in 2014.
383 URL: http://www.1914.org; www.gov.uk/wwlcentenary (дата обращения: 08.02.2013).
384 Plans to mark 100 years since the beginning of the First World War in 2014 announced // GOV.
UK : website. URL: https://www.gov.uk/government/news/plans-to-mark-100-years-since-the-begin
ning-of-the-first-world-war-in-2014-announced (дата обращения: 03.02.2013).
385 URL: http://www.spiritofremembrance.com/page/ww-l-tours (дата обращения: 10.02.2013).
386 Hastings M Sucking up to the Germans is no way to remember our Great War heroes, Mr Came-
ron // Mail Online : website. 2013. June 10. URL: http://www.dailymail.co.uk/debate/article-2339189/
MAX-HASTINGS-Sucking-Germans-way-remember-Great-War-heroes-Mr-Cameron.html#ixzz2e-
CSOubvj (дата обращения: 12.02.2013).
387 См. интернет-сайты: http://www.firstworldwar.com/; http://www.pbs.org/greatwar/; http://
www.nationalarchives.gov.uk/pathways/flrstworldwar/; http://www.history.com/topics/world-war-i;
http://www.greatwar.co.uk/; http://www.1914-1918.net/.

78
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
"Великая война Лондона (Лондон и лондонцы в Первой мировой войне)". Сайт
отличается полнотой информации о судьбе города и горожан в годы войны.
Там можно найти интересные фотографии, таблицы, графики, карты, связанные
с Лондоном военного времени388.
США. 16 января 2013 г. конгресс США принял "Закон о комиссии столетия
Первой мировой войны" для обеспечения надлежащего проведения памятных
мероприятий, посвященных участию военнослужащих вооружённых сил США
в указанном конфликте. Комиссия несёт ответственность за подготовку, плани-
рование и выполнение юбилейных программ, а также разработку рекомендаций
для конгресса и президента по празднованию столетия в 2014-2019 гг. и бу-
дет служить в качестве координационного центра для сбора и распространения
информации о событиях и планах к столетию войны. Она призвана поощрять
частные, государственные и муниципальные организации для участия в меро-
приятиях, посвященных столетию войны389.
Столетний юбилей войны дает возможность гражданам США оценить роль
той войны в истории страны и народа390. На официальном сайте "Комиссии сто-
летия Первой мировой войны" она изложена следующим образом: "США не-
охотно вступили в большую войну в Европе и склонили чашу весов к победе со-
юзников". Участие Америки в конфликте рассматривается не только как ответ
на угрозы собственной безопасности, экономическим и дипломатическим ин-
тересам, но и как стремление США "сделать мир безопасным для демократии".
Акцент делается также на том, что война привела к значительным изменениям
американского общества: для мобилизации промышленного потенциала при-
влекли около 1 млн женщин, а сотни тысяч афро-американцев с Юга мигриро-
вали на Север для работы на заводах.
Юбилей войны мобилизовал заинтересованную часть американской обще-
ственности. Так, например, выяснилось, что в США нет полного реестра па-
мятников и мемориалов Первой мировой войны. Многие из них содержатся
в надлежащем виде и являются центром памятных торжеств 11 ноября, но есть
и такие, которые забыты. Для каталогизации и спасения памятников силами
общественности в августе 2013 г. был создан специальный сайт, на котором на-
капливается информация о мемориалах, их состоянии и необходимости рестав-
рации391.
Общественные силы создали ресурс, объединяющий несколько проек-
тов, посвященных Первой мировой войне, там же можно найти предложения
турфирмы "Доблесть-тур", которая предлагает посетить в 2014 г. места бое-
вой славы в Европе392. Безусловно, развитие коммуникаций, главным образом
Интернета, способствущее объединению единомышеленников и созданию об-
разовательных, тематических и информационных сайтов о Первой мировой
войне, является важным средством формирования современной исторической
памяти о ней.
388 URL: http://greatwarlondon.wordpress.com/.
389 URL: http://worldwar-lcentennial.org/.
390 Centennial commemoration of The United States in World War I : website. URL: http://world-
war-lcentennial.org/ (дата обращения: 16.02.2013).
391 The Roads to the Great War : website. URL: http://roadstothegreatwar-wwl.blogspot.ru/2013/08/
the-centennial-at-grass-roots-series.html (дата обращения: 12.02.2013).
392 URL: http://www.worldwarl.com/.

Англосаксонские страны. Справедливая война
79
Таким образом, основы исторической памяти о Первой мировой войне
в англосаксонских странах были заложены ещё во время конфликта и в первые
послевоенные годы, когда появилась подавляющая часть существующих ныне
мемориальных комплексов и кладбищ, памятников и архитектурных объектов,
связанных с конфликтом 1914-1918 гг. Именно тогда возникли организации
по увековечиванию памяти погибших, а также главные музеи Первой мировой
войны. 11 ноября, день подписания Компьенского перемирия в 1918 г., вошёл
в календарь многих стран, включая США и Великобританию, как дата воин-
ской памяти и жертв крупнейших конфликтов XX и XXI столетий.
Первая мировая война до сих пор остаётся плодотворной темой для высоко-
бюджетного художественного кинематографа и реалити-шоу в странах англо-
саксонского мира. Содержание современных фильмов отражает не только все
ужасы войны и равенство людей перед лицом смерти, но и стремление совре-
менной Европы к единству.
Столетие начала войны во всех странах англосаксонского мира дало но-
вый импульс к расширению информационного пространства Великой войны:
от образовательных и патриотических программ до развития новых туристских
предложений и художественного кинематографа. Всё это подчёркивает важ-
ность и востребованность памяти о ней.
ПРЕПОДАВАНИЕ ИСТОРИИ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
В ШКОЛАХ США И ВЕЛИКОБРИТАНИИ
Несмотря на бурное развитие информационного пространства, появление
множества тематических сайтов, исследований, музеев, кинофильмов и публи-
каций, роль средней школы в формировании исторической памяти в массовом
сознании людей по-прежнему велика.
Место Великой войны в американской школе
В Соединённых Штатах Америки нет обязательных федеральных требований
к содержанию образования в целом и к содержанию исторического образова-
ния в частности. Однако есть базовые национальные стандарты, разработанные
в 1996 г., на которые могут опираться органы образования в каждом отдель-
ном штате, формирующие требования к содержанию тех или иных курсов,
структурам их построения и учебникам. В соответствии с традиционной для
Америки свободой обучения эти стандарты не являются обязательными для
исполнения, а лишь устанавливают общее направление и задачи исторических
курсов. При этом у школ и учителей также остаётся относительная свобода
в подходах преподавания истории. Помимо учебников в образовательном про-
цессе задействованы многочисленные графические и мультимедийные матери-
алы, фильмы, ресурсы Интернета, а также вспомогательная литература, которая
нередко становится основной. Поэтому можно говорить лишь о неких общих
рамках преподавания истории Первой мировой войны, которые в каждой школе
США могут быть наполнены своим исключительным содержанием и местным
колоритом.

80
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
Одним из лидеров работы над созданием и совершенствованием образова-
тельных стандартов по истории является Калифорния. При Калифорнийском
университете в Лос-Анджелесе существует Национальный центр истории
в школах. Именно там под руководством Национального совета по стандартам
истории были разработаны базовые стандарты преподавания истории в школах,
которые берут за основу во многих других штатах.
Первая мировая война присутствует как в образовательном стандарте по
курсу "Всеобщей истории", так и по курсу "Национальной истории США".
Однако в сравнении с Великобританией проблемам Первой мировой войны
в США отведено более скромное место. В Америке понимают глубину влияния
Первой мировой войны на ход истории, но она не относится к самым важным со-
бытиям истории национальной393. Так, в отличие от истории Гражданской вой-
ны в США или истории Второй мировой войны, Первая мировая война в учеб-
ной программе даже не представлена отдельным параграфом. В стандартах по
истории её можно найти в более широких хронологических разделах, таких, на-
пример, как "Появление современной Америки (1890-1930 гг.)" или "Полвека
кризиса и достижений (1900-1945 гг.)"394. Тематическая детализация разделов
показывает, что представления о Первой мировой войне у школьников в пер-
вую очередь связываются с социальными, экономическими и политическими
достижениями США в тот период. В связи с этим большое место отводится
причинам и глобальным последствиям конфликта, проблемам промышленного
капитализма, урбанизации, реформам, изменению роли США в мировых делах
во время и после Великой войны395.
Главная образовательная цель изучения Первой мировой войны в стандар-
тах - показать конфликт 1914-1918 гг. как период становления США в качестве
мировой державы. Практические же задачи изучения темы, по мнению соста-
вителей программы, сводятся к тому, что история Великой войны должна по-
мочь школьникам разобраться в сложностях современной внешней политики.
Поэтому акцент делается на выяснение факторов, обусловивших превращение
США в крупнейшую экономическую державу с глобальными интересами и "го-
рячим желанием экспортировать демократию по всему миру"396.
Содержание учебной литературы в значительной степени соответствует
стандартам. Отвечает оно и тем воспитательным целям, которые ставятся аме-
риканским правительством перед школой: подготовка личности для функцио-
нирования в таком обществе, где господствуют политический конформизм и
терпимость, минимизируется возможность социального конфликта.
393 WardM. Teacher focuses on World War I // Suffolk News - Herald : website. 2013. August 19.
URL: http://www.suffolknewsherald.com/2013/08/19/teacher-focuses-on-world-war-i/ (дата обраще-
ния: 14.02.2013).
394 См.: US history content standards. Era 7. The emergence of modern America (1890-1930)//
National Center for history in the schools : website. URL: http://www.nchs.ucla.edu/Standards/us-histo-
ry-content-standards/us-era-7 (дата обращения: 08.02.2013); World history. Content standards. Era 8.
A half-century of crisis and achievement, 1900-1945 // National Center for history in the schools :
website. URL: http://www.nchs.ucla.edU/Standards/world-history-standards/world-era-8#section-2 (дата
обращения: 12.02.2013).
395 History standards // National standards for history basic edition, 1996. URL: http://www.nchs.
ucla.edu/Standards/us-history-content-standards (дата обращения: 14.02.2013).
396 См.: US history content standards. Era 7. The emergence of modern America (1890-1930) //
National Center for history in the schools : website. URL: http://www.nchs.ucla.edu/Standards/us-histo-
ry-content-standards/us-era-7 (дата обращения: 08.02.2013).

Англосаксонские страны. Справедливая война
81
Как в учебниках по национальной истории, так и в учебниках по всеобщей
истории Первая мировая война неразрывно связана с эволюционными измене-
ниями страны и вписывается в широкий мировой контекст. В одном из учебни-
ков по истории США раздел, где идёт речь о Первой мировой войне, называется
"Мир и революция 1912-1920 гг."397
В учебниках по Всеобщей истории Первая мировая война более локализо-
вана в хронологических рамках, и материал может объединяться в самостоятель-
ный раздел, например - "Великий перерыв. Война и революция: 1914—1919й398.
Основные проблемы Первой мировой войны
в американских учебниках
Причины Первой мировой войны. По мнению американских историков,
война была неизбежна, так как Европа к началу XX в. оказалась в тупике.
В учебниках говорится о кризисе Старого Света (края замков, королей и прочих
анахронизмов) и столкновениях колониальных интересов Германии, Франции,
Англии, Италии и России. На этом фоне повествуется об экономическом росте
и социальном прогрессе в США. События в Европе тех лет показаны как пери-
од стагнации в развитии западной цивилизации, обусловленной тем, что война
была кровавой, затяжной и изматывающей399.
В учебниках совершенно чётко обозначены агрессоры и зачинщики войны:
Германия и Австро-Венгрия. Однако школьников убеждают, что война для этих
государств была вопросом их выживания - своеобразным ответом на пансла-
визм и национализм на Балканах, который уже становился источником несколь-
ких войн начала XX в.400
США в войне. В истории США при изложении Первой мировой войны
в первую очередь акцент делается на прогрессивные изменения в американском
обществе', повышение роли женщин, миграции населения, преимущественно
афро-американского, борьба за права человека и пр. При этом отдельно может
выделяться даже тема роли афро-американской женщины в годы Великой вой-
ны401 или приводиться биография знаменитой британской поэтессы той эпохи
В. Бриттейн402.
Заметна одна особенность американских учебников - "диктатура" темы
расовых меньшинств и внедрение тендерного подхода к истории под силь-
ным влиянием современных тенденций общественного развития. В этом кон-
тексте следует обратить внимание на то, что в 2011 г. губернатор Калифорнии
Дж. Браун под давлением ЛГБТ-активистов одобрил закон, изменивший учеб-
ную программу государственных школ. Уже в 2015 г. в учебники истории войдут
397 Jones J., Wood P. K, Borstelmann T. Created equal: A social and political history of the United
States : Briefed. Vol. 2 (from 1865). Value package [Textbook binding]. Prentice Hall : Brief edition,
2007. P. 466.
398 McKay J., Hill В., Buckler J. et. al History of western society complete. Ninth ed. 2007.
P. 879-909.
399 Ibid. P. 880-881.
400 Ibid. P. 887.
401 Social and political history of the United States. P. 476.
402 A history of western society. P. 892-893.

82
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
описания достижений лиц с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Кали-
форния стала первым американским штатом, где был принят этот образова-
тельный стандарт. Законопроект был разработан и одобрен законодатель-
ным собранием ещё в 2006 г., но бывший тогда губернатором Калифорнии
A. Шварценеггер наложил на него вето, что, однако, лишь задержало реали-
зацию закона403.
В соответствии с целями и задачами образовательных стандартов освеща-
ются проблемы сохранения американского нейтралитета в войне и выхода из
него. Параграф на эту тему в одном из учебников имеет достаточно показатель-
ное название - "Одна великая нация в мире". В нём говорится о том, что США
не могли вступить в войну по внутриполитическим причинам: их граждане, уча-
ствовавшие в выборах, происходили из разных уголков Европы и имели "кров-
ные связи" в разных воюющих лагерях. Следовательно, нейтралитет был во-
просом сохранения единства нации. Учебники превозносят позицию, занятую
американским руководством в годы войны. В частности, в разных контекстах
подчёркивается роль В. Вильсона в росте экономической мощи США и превра-
щении Pix в крупнейшего кредитора Антанты. Также неизменно акцентируется
внимание на роли Вильсона в устройстве послевоенного миропорядка404.
В учебниках можно почерпнуть информацию о следующих причинах всту-
пления США в войну: нежелание американских элит видеть Европу под про-
текторатом германского кайзера; стремление американских банков вернуть
огромные деньги, выданные странам Антанты в качестве кредитов; желание
B. Вильсона экспортировать в Европу демократию. Поводом для вступления
в войну, как отмечается в учебнике, послужили атаки американских пассажир-
ских судов немецкими подводными лодками и гибель сотен гражданских лиц,
а также попытки Германии развязать конфликт между Мексикой и США.
Америка в учебной литературе однозначно представлена как спасительни-
ца сил Антанты в период кризиса, вызванного событиями в России 1917 г.405
Содержание материала соответствует утвердившейся исторической модели ге-
роического развития американской нации. В нём отсутствуют факты, которые
могли бы бросить тень на историю США.
Сравнивая образовательный стандарт по национальной истории 1996 г.
с содержанием школьного учебника 2007 г.406, можно заметить отсутствие в по-
следнем рекомендованных тем, непосредственно связанных с войной и насили-
ем. В учебнике нет объяснения того, каким образом американские экспедици-
онные силы способствовали победе союзников и как развитие науки, авиация
и химическое оружие влияли на военную стратегию и итоги Первой миро-
вой войны. Практически отсутствует описание событий на Западном фронте.
Исходя из этого, можно сделать вывод о желании авторов замолчать потери,
уйти от описания войны как кровавой бойни, на которой выросло могущество
Америки.
403 Калифорнийские школьники будут изучать достижения сексменыиинств // Trud.ru :
интернет-сайт. 2011. 15 июля. URL: http://www.tmd.ru/article/15-07-2011/265418_kalifornijskie_
shkolniki_budut_izuchat_dostizhenija_seksmenshinstv.html (дата обращения: 10.02.2013).
404 Social and political history of the United States. P. 472.
405 Ibid. P. 475.
406 Jones 1, Wood P. K, Borstelmann T. Op. cit.

Англосаксонские страны. Справедливая война
83
Восточный фронт и события в России в 1917 г. В отличие от других стран,
России в разделе о Первой мировой войне в американских учебниках уделено
достаточно много места. И связано это главным образом с революцией 1917 г.,
которая показана как прямое следствие Великой войны.
Восточный фронт в пособиях по всеобщей истории представлен пораже-
нием русских в битве при Танненберге и у Мазурских озёр. О Брусиловском
прорыве, как правило, ничего не пишется. Несколько строк в одном из учеб-
ников посвящены действиям русской армии на Кавказском фронте. При этом
жестокая репрессия турок в отношении армян показана как ответная реакция на
то, что они приветствовали русскую армию как освободителя407.
Падение Российской империи авторы связывают с ошибками руководства
страны и личностью Николая II. Описывая государя, авторы учебника назы-
вают его "слегка туповатым" из-за нежелания вести диалог с Думой и отъез-
да на фронт. Они формируют образ "истеричной императрицы" Александры
Фёдоровны и "развратного самопровозглашённого святого старца" Распутина.
В учебниках прямо написано, что в отсутствие императора, его жена при актив-
ном участии "друга Григория" снимала и назначала министров408. Тут же пред-
ставлено карикатурное изображение Распутина в качестве кукловода Николая II
и его жены. В целом образ русского государя в американских учебниках имеет
устойчивые и традиционные для США негативные оценки, которые сформиро-
вались ещё в начале XX в.
Подробностями в учебной литературе изобилует биография В. Ленина и его
путь к власти. Раскрывается диктаторская сущность большевистского режима
и его политики революционного террора. В. Ленин показан как коммунисти-
ческий диктатор, который, опубликовав секретные соглашения стран Антанты
о переделе мира, обнажил всю сущность войны между европейскими колони-
заторами. "14 пунктов" В. Вильсона, который пытался отговорить большевиков
от подписания сепаратного мира с Германией, расцениваются как ответ Ленину.
В материалах учебника совершенно чётко говорится о том, что в этом противо-
стоянии лежат корни будущей "холодной войны".
Самостоятельно описывается американская интервенция в Россию, направ-
ленная на борьбу с большевизмом. Лаконично повествуется о том, что прави-
тельство Вильсона выделяло Белому движению деньги и военных инструкто-
ров. Причинами интервенции авторы учебников называют то, что большевики
отвергали американские ценности (такие как неприкосновенность частной соб-
ственности, прав и свобод личности, свободы вероисповедания, запрет разво-
дов и абортов) и создали Коминтерн для экспорта революции по всему миру409.
Основной вывод параграфа о событиях 1917 г. в России в одном из учеб-
ников заключается в том, что триумф революционеров и большевиков кроется
в тяжёлом положении страны в годы Первой мировой войны410. Среди иллю-
стративного материала в учебнике представлена хронологическая таблица рус-
ской революции и Гражданской войны.
Таким образом, главное внимание в учебной литературе при освещении
Первой мировой войны отдаётся США и описанию причин и следствий того
прогресса, которого они достигли в итоге. Поскольку война представлена
407 A history of western society. P. 891.
408 Ibid. P. 895.
409 Social and political history of the United States. P. 482-483.
410 A history of western society. P. 899-901.

84
В. /О. Добровольский, А В. Наумов
событием, которым молодым американцам следует гордиться, её темные сторо-
ны нивелируются.
Первая мировая война в американских школах изучается не через историю
военных операций и событий на фронтах, не через деятельность военных на-
чальников, не через подвиги солдата, а через общие социальные процессы того
времени: национализм, революции, борьбу за права меньшинств и пр. Так про-
ще обойти "неудобные" для сплочения американского общества вопросы ра-
совой, половой и прочей дискриминации, негативные моменты национальной
истории.
Общая история войны в современных учебниках США представлена фраг-
ментарно, но своеобразно. Обращает на себя внимание наличие материалов об
изменении социального статуса и роли женщин и расовых меньшинств в годы
Великой войны. Главные акценты сделаны на кризисные явления в других стра-
нах, поэтому Российской империи уделяется много внимания. Роль, которая
отводится в учебниках российской революции, обусловлена необходимостью
показать причины противостояния США и СССР, составляющего стержень
мировой истории половины XX в. Именно этот хронологический период явля-
ется ключевым для формирования у американских школьников представлений
о российском прошлом и настоящем.
Великая война в историческом образовании Великобритании
Английские эксперты отмечают очень низкий уровень преподавания истории
в школах Великобритании. Это во многом связано с отсутствием единой про-
граммы и содержательного стандарта по истории. Учёные выступают с жёст-
кой критикой подобной политики государства. Во влиятельных газетах время
от времени появляются их интервью со скандальными заголовками. Например,
такими: "Учебники истории отупляют учеников" и т.п.411
На официальном сайте Министерства образования Великобритании разме-
щена информация о том, что каждая школа наделяется правом самостоятельно
разрабатывать программы по истории, которые наиболее лучшим образом удов-
летворили бы потребности их учеников. В образовательном процессе в школах
Великобритании широко используют ресурсы Интернета и различных аудио-
и мультимедийных программ. Существует специальный портал "Школьная
история"412, который рекомендован для обучения. Содержательные стандарты
будут введены лишь в сентябре 2014 г., история при этом остаётся обязательной
дисциплиной в системе национального образования413.
В действующей с сентября 2013 г. "рамочной" государственной програм-
ме, которая носит лишь "консультативный" характер, тема Первой мировой во-
йны представлена достаточно развёрнуто. Это событие предлагается изучать
по следующим параметрам: (1) причины войны (колониальное соперничество,
411 VasagarJ. History textbooks are "failing pupils" // The Guardian : website. 2011. 11 марта.
URL: http://www.theguardian.com/education/201 l/mar/13/schools-failing-at-teaching-history (дата
обращения: 17.02.2013).
412 URL: http://www.schoolshistory.org.Uk/thefirstworldwar.htm#.Uq797tJdWyr (дата обращения:
14.02.2013).
413 URL: http://www.education.gov.uk/schools/teachingandlearning/curriculum/primary/b001990
12/history (дата обращения: 08.02.2013).

Англосаксонские страны. Справедливая война
85
военно-морская экспансия и европейские альянсы), (2) ключевые события,
(3) воинская повинность, (4) позиционная война, (5) коалиция Ллойда Джорджа,
(6) русская революция, (7) перемирие, (8) Версальский мир414.
Одним из самых популярных учебников по истории в Британии является
работа Бена Уолша415. Написанный им учебник неоднократно переиздавался и
используется во многих школах по сей день. Придерживается его концепции
изложения Первой мировой войны и сайт "История в школе"416.
Изложение Первой мировой войны в учебнике Б. Уолша начинается с де-
тального описания убийства в Сараево эрцгерцога Франца Фердинанда417. Далее
происхождение войны раскручивается по спирали в соответствии с при-
ведённой хронологической таблицей: от ультиматума, выдвинутого Австро-
Венгрией Сербии, выступления России и объявления ей войны Германией до
подключения к конфликту Франции и Англии418.
Учебник даёт широкое представление о причинах войны. Среди них со-
перничество Великобритании и Германии за господство в военно-морском про-
странстве, борьба за Африку между европейскими колонизаторами, стремление
Франции к реваншу за проигранную Германии в 1870-1871 гг. войну; сложив-
шаяся в начале XX в. система альянсов, национализм, пересечение на Балканах
интересов Турции, России и Австрии, убийство эрцгерцога Франца Фердинанда
в Сараево.
Образ России в годы Первой мировой войны. Наиболее обстоятельно исто-
рия России в XX в. представлена в английских учебниках по Всемирной исто-
рии в контексте глобальных потрясений двух мировых войн и противостояния
СССР и США419. Большое место уделено характеристике личности императора
Николая II. В большинстве учебников отмечаются его положительные качества
хорошего семьянина, совестливого и трудолюбивого человека, при этом под-
чёркивается его полная несостоятельность как самодержца, который не пони-
мал необходимости перемен в России, глубоко верил в божественное проис-
хождение своей власти, имел нерешительный характер и полностью доверял
советам своих близких, в первую очередь жены Александры420.
В учебниках выписан яркий образ Г. Распутина и акцентируется внима-
ние на его роли в судьбе России и Романовых. Авторы рисуют зловещий образ
"святого старца" и его негативное влияние на ход истории, особенно в период
Первой мировой войны. Хрестоматийная ложь о возможной интимной близо-
сти Распутина и императрицы и их совместных замыслах заключить сепарат-
ный мир с Германией - тоже присутствуют в параграфах о Великой войне. По
мнению британских историков, убийство Распутина состоялось, чтобы спасти
монархию от полного краха421.
414 URL: http://www.history.org.uk/news/news_1715.html (дата обращения: 14.02.2013).
415 Walsh В. Modern world history. London, 2001-2011.
416 URL: http://www.schoolshistory.org.uk/firstworldwar2.htm (дата обращения: 08.02.2013).
417 Ibid. Р. 2-3.
418 Ibid. P. 3.
419 Шарифжанов И И. История России на страницах школьных учебников США и Западной
Европы. Казань, 2009. С. 59.
420 См.: Walsh В. Modern world history. London, 2001. P. 102; FerribyD., WaughS. Modern
world history. Oxford, 2000. P. 104; Chandler M, Wright J. Modern world history. Oxford, 2001.
P. 28-29.
421 Kelly N., Lacey G. Modern world history. Oxford, 2001. P. 185.

86
В. /О. Добровольский, А. В. Наумов
Революция в России в английских учебниках предстаёт как наиболее зна-
чимое событие XX в. и как один из главных итогов Первой мировой войны.
Свержение монархии в феврале и Временного правительства в октябре 1917 г.
рассматривается в учебниках как закономерное следствие системного кризиса
российской государственности, утраты правящими кругами страны доверия ши-
роких слоев населения и их радикализация. Школьников учат, что вступление
России в Первую мировую войну обернулось для страны катастрофой, мобили-
зация миллионов крестьян в действующую армию привела к разорению сель-
ского хозяйства и возникновению острого дефицита продовольствия, фабрики
и заводы остановились из-за отсутствия сырья, беженцы переполняли города,
страну захватили голод и холод, а армия терпела поражения на всех фронтах422.
При этом авторы едины во мнении, что захват власти большевиками не был
народной или пролетарской революцией. Успех был достигнут относительно
небольшой группой преданных революционеров423.
Иначе говоря, образ России в школьных учебниках Великобритании со-
здаётся устойчивыми мифами о царской семье, сложившимися в результате не-
объявленной информационной войны начала XX в., направленной на дискре-
дитацию последнего русского государя. Экономический и социальный упадок
в Российской империи в годы войны преувеличивается, а её роль как союзницы
нивелируется.
*
Память о Первой мировой войне в англосаксонском мире - важнейшая кон-
струкция идентичности. Однако сегодня историческая память о ней не имеет
единообразия не только при сравнении отдельных стран. Заметны и внутри-
национальные конфликты: между взглядами социальных групп, обществен-
ным мнением и правительствами, которые стремятся найти точки примирения
с Германией в ущерб памяти о жертвах. Общественное сознание рефлексиру-
ет в первую очередь ужасы войны, пережитые их соотечественниками в 1914—
1918 гг., и в условиях политики исторического примирения победа кажется
современникам ещё более бессмысленной.
В современной англосаксонской историографии Первой мировой войны
отражаются процессы глобализации науки. Учёные самого разного происхож-
дения публикуют свои работы на английском языке, а многие представители
англосаксонского мира проводят свои исследования в университетах по все-
му миру. При такой ситуации трудно говорить об особенностях национальной
историографии Великой войны в США, Великобритании и других англоязыч-
ных странах. Противоречия носят принципиальный характер, начиная от опре-
деления виновников конфликта и заканчивая оценками итогов войны и после-
военного устройства мира.
Hewitt Т, ShuterJ. Modern world history. Oxford, 2001. P. 36.
FerribyD., Waugh S. Op. cit. P. 114.

Главный мемориал жертвам Первой мировой войны
Британии - Кенотаф, Лондон
Могила
Неизвестного Солдата
в Вестминстерском
аббатстве, Лондон

Мемориал в Макклесфиле,
Восточный Чешир
Мемориал 24-й пехотной дивизии в
Баттерси парке в Лондоне

Мемориал королевского артиллерийского полка в Лондоне
Арлингтонское национальное кладбище, США

Могила неизвестного солдата на Арлингтонском национальном кладбище
Памятник Дж. Першингу в Першинг-парке в Вашингтоне

Мемориал на острове Папа-
Уэстрей на севере Оркнейского
архипелага в Шотландии
Национальный военный
мемориал в Оттаве, Канада

Ворота Индии — памятник
индийским солдатам,
погибшим в англо-афганских
войнах и Первой мировой
войне; Нью-Дели
Монумент памяти. Мельбурн, Австралия

"Мост памяти" в Крайстчерче, Новая Зеландия
Военный мемориал округа
Колумбия, США

Могила Неизвестного Солдата,
расположенная под сводами Триумфальной арки. Париж, Франция
Верденский мемориал, Франция

Вимийский мемориал в память о канадских солдатах,
погибших во Франции во время Первой мировой войны
Скульптурная группа Вимийского
мемориала

Мененские ворота - памяти солдат и офицеров войск Антанты,
погибших в сражениях Первой мировой войны, г. Ипр, Бельгия
Мененские ворота, вид изнутри

Башня на Изере - памятник
фламандским солдатам, погибшим
во время Первой мировой войны,
близ г. Диксмёйде, Западная
Фландрия
В мемориале Виктора Эммануила II (Алтарь Отечества)
в Риме находится Могила Неизвестного Солдата

Памятник погибшим в
Первой мировой войне на
площади Витторио-Венето
в Палермо, Италия
Памятник павшим в годы Первой мировой войны в Триесте, Италия. 1935 г.

Англосаксонские страны. Справедливая война
87
Составить целостную картину формирования памяти о Первой мировой
войне в средней школе мешает отсутствие единого образовательного стандарта
по истории. Тем не менее можно сделать вывод о господствующих тенденциях,
среди которых на первое место следует поставить преуменьшение роли России
в Великой войне, но гипертрофированное внимание к русской революции
1917 г. и её влиянию на дальнейшее развитие мировой истории XX в. В учебной
литературе англосаксонских стран целенаправленно создаётся негативный об-
раз России с глупым царём, истеричной императрицей, колдунами и пр. Такая
интерпретация, по замыслу авторов, должна облегчить школьникам понимание
причин революции 1917 г. и прихода к власти большевиков.

ФРАНЦИЯ.
ВЕЛИКАЯ ВОЙНА
А А Солдатов
ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПАМЯТИ
О ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ ВО ФРАНЦИИ
Память французов о Первой мировой войне сегодня, как и сто лет назад,
тесно сопряжена с Pix представлениями о собственной национальной иден-
тичности. С одной стороны, она стала фактором сплочения нации, продемон-
стрировав патриотическое единение в борьбе с врагом. С другой - тяжелей-
шие испытания и многочисленные жертвы породили во французском обществе
представление о "долге памяти", обязанности будущих поколений чтить память
жертв войны. Именно Первая мировая война воспринимается сознанием фран-
цузов как "Великая" (La Grande Guerre).
Попробуем проследить, как складывалась традиция памяти о той войне во
Франции и как она влияла на представление французов о себе и месте государ-
ства в современном мире.
Благодаря активности ветеранов вскоре после окончания войны в стране
был создан культ погибших. 11 ноября 1921 г. в день Компьенского перемирия
в Париже на площади Звезды состоялось торжественное открытие памятника
Неизвестному солдату. В следующем году эта дата была официально объявле-
на Днём общенационального траура по солдатам, погибшим на полях сраже-
ний Первой мировой войны. В этот день, согласно разработанной процедуре,
ветераны должны были зажигать у могилы Вечный огонь1. В часовне Святого
Амвросия Дома инвалидов была установлена бронзовая гробница маршала
Ф. Фоша, начальника Генерального штаба, который участвовал в подписании
перемирия с Германией.
Поскольку события той войны затронули практически каждую француз-
скую семью, по всей стране было воздвигнуто множество памятников в честь
павших воинов. Государство обязало муниципалитеты заботиться об этом.
Активность местных сообществ была высока, и нередко сами жители финанси-
ровали подобные работы2. К настоящему времени во Франции насчитывается
более 36 тыс. памятников, большая часть которых была установлена в период
с 1920 по 1925 г.3 К этому же периоду относится начало создания мемориа-
лов и музеев. В Музее армии в Париже несколько залов были выделены под
1 После того, как в 2008 г. во Франции скончался последний участник Первой мировой войны,
этой чести были удостоены ветераны Второй мировой.
2 Becker A. Les monuments aux morts: Mémoire de la Grande Guerre. France, 1988.
3 По данным Министерства культуры Франции (http://www.culture.gouv.fi*).

Франция. Великая война
89
экспозицию, посвященную военной карьере маршалов Ж. Жоффра и Ф. Фоша,
а также вооружению, окопной жизни и быту солдат. В 1932 г. было завершено
сооружение крупнейшего некрополя войны, ставшего местом погребения более
130 тыс. неизвестных французских и немецких солдат, - оссуария в Дуомоне,
неподалёку от Вердена. В настоящее время это место является одним из важ-
нейших объектов мемориального туризма во Франции.
Первые литературные произведения о войне были проникнуты неприяти-
ем насилия и критическими оценками действий власти и государства, которые,
по представлениям авторов, несли главную ответственность за случившее-
ся. Среди подобных произведений можно назвать роман А. Барбюса "Огонь",
который представляет собой литературную мистификацию (с подзаголовком
"Полевой журнал взвода"). Автор предельно натуралистично описывал ужа-
сы войны, противопоставляя лицемерию властей и тыла братский дух солдат.
В этом же ключе были созданы "Жизнь мучеников" (1917 г.) и "Цивилизация"
(1918 г.) Ж. Дюамеля. В романе "Деревянные кресты" (1919 г.) Р. Доржелес вос-
создавал непосредственный опыт участника сражения. В 30-е гг. вышли в свет
романы Ж. Ромэна "Люди доброй воли" и "Большое стадо" Ж. Жионо. Первый,
написанный в традициях унанимизма, был сосредоточен на жизни людей, для
которых война стала событием, перевернувшим их привычный быт и в корне
изменившим психологию. Автор стремился избежать символизма и как можно
глубже проникнуть в душу каждого героя.
С диаметрально противоположных позиций написан проникнутый би-
блейскими аллегориями роман "Большое стадо" Ж. Жионо, который изобра-
жает войну как некое космическое событие, своего рода повод поговорить
о человеческих пороках. Большая часть литературного корпуса Франции
20-х гг. была так или иначе проникнута драматизмом памяти о войне. Даже
тогда, когда о ней говорилось напрямую, косвенно она подразумевалась и
в темах социального расслоения, и в любовных трагедиях (произведения
Ж.-Ж. Бернара, роман "Дьявол во плоти" Р. Радиге, опубликованный в 1923 г.
уже после смерти автора).
В кино военная тема заявила о себе даже более ярко. Уже в 1914-1918 гг.
в основном на экраны выходили фильмы, призванные поддержать патрио-
тический настрой в обществе: "В форме", "Страницы славы" (1915 г.) и др.
В 1919 г. появился жёсткий фильм "Я обвиняю", снятый режиссёром А. Гансом,
где доблесть и благородство солдат противопоставлялись разложению и куль-
ту наслаждения в тылу. Название фильма отсылало к знаменитому памфле-
ту Э. Золя в защиту А. Дрейфуса, ставшему своего рода символом недоверия
к правящим кругам. Гимном пацифизму и ненависти к ужасам войны стал
фильм "Деревянные кресты" Р. Бернара, снятый в 1932 г. по роману Р. Дорже-
леса. В нём сделан акцент на жизни и судьбе простых солдат, удивительно ре-
алистично изображена окопная жизнь. Путь главного героя фильма обычен:
он, как и большинство солдат, идёт на фронт с воодушевлением, но позднее те-
ряет оптимизм и проклинает войну4.
В 1937 г. на экраны вышел фильм Ж. Ренуара "Великая иллюзия". В от-
личие от предыдущих картин тема пацифизма в нём раскрывается не через де-
монстрацию ужасов войны, а через идею иллюзорности границ и национальных
4 0ms M. Histoire et géographie d'une France imaginaire // Les cahiers de la cinematheque. 1981.

90
А. А Солдотов
различий как разделяющих факторов, поскольку настоящей причиной конфлик-
тов являются амбиции правящих классов5.
По мере роста международного напряжения в Европе в 30-е гг. пацифист-
ские настроения во Франции не только не уменьшились, но даже возросли. Во
французской интеллектуальной среде Pix отражением можно считать следу-
ющее высказывание Ж. Жионо: "Что касается меня, я бы предпочёл скорее быть
живым немцем, чем мёртвым французом"6. Крайняя политическая разобщён-
ность и последствия экономического кризиса делали сценарий новой войны
особенно невыгодным для Франции. В 1946 г. под заголовком "Странное по-
ражение" увидели свет записки историка М. Блока, погибшего в годы Первой
мировой в немецком плену. Автор обрушивался на соотечественников с жёст-
кой критикой: на буржуазию, сосредоточенную лишь на том, чтобы спасти свои
капиталы; рабочих, которые продолжали и в военное время выдвигать требо-
вания правительству вместо того, чтобы производить необходимую военную
продукцию; на систему образования, которая не справилась с задачей патрио-
тического воспитания молодёжи, и на интеллектуалов, чьи рефлексия и непо-
следовательность лишь запутывали население, мешая разглядеть опасность. По
мнению историка, в основе всех этих настроений лежали прежде всего тяжёлые
воспоминания о войне. "Люди думали, что лучше согласиться на всё, чем вновь
пережить такую катастрофу"7. "Множество различных ошибок и Pix накопивши-
еся последствия привели наши войска к катастрофе, - пишет М. Блок. - И при
этом над ними довлеет ужасная несостоятельность. Наши командующие и те,
кто находится под Pix началом, просто не могли помыслить эту войну. Иными
словами, победа немцев была в своей основе победой интеллектуальной, и
в этом заключён самый важный её смысл"8.
После Второй мировой войны память о Первой мировой находилась под
сильным влрынием недавнрсс событий, которые стали восприниматься не как
отдельный конфликт, а скорее как эпизод того давнего противостояния. В своей
речи у Триумфальной арки Ш. де Голль призвал отдать долг памяти солдатам,
"погибшим в первых боях этой тридцатилетней войны"9. Ощущение единства
двух мировых войн и необходимости "замкнуть круг" взаимных претензий
стало характерной чертой политического и общественного климата Франции
50-60-х гг. Тогда как многие политические деятели и интеллектуалы, придер-
живавшиеся левых взглядов, продолжали врщеть в Германии угрозу, правые
во главе с Ш. де Голлем считали, что примирение с ней не только возможно, но
и необходимо. Авторрггет генерала сыграл едва ли не решающую роль: ранен-
ный в битве при Вердене и попавший в немецкий плен в годы Первой мировой,
а в годы Второй мировой возглавивший французское Сопротивление, он был
первым, кто смог преодолеть свою непррмзнь к немцам и открыто протянуть
руку дружбы прежним врагам. Ш. де Голль в 1962 г., будучи уже в ранге главы
государства, посетил ФРГ и, выступая с речью перед немецкими студентами,
сказал: "Я поздравляю вас с тем, что вы - немцы, а значит, дети великого наро-
да. Да, этот народ на протяжении истории на раз совершал серьёзные ошибки.
5 Prédal R. La Société française à travers le cinéma (1914-1945). Paris : coll. "U2", 1972.
6 Giono J. Lettres aux paysans sur la pauvreté et la paix // Œuvres Romanesques Complètes. Paris,
1974. P. 1159.
1 Блок M. Странное поражение. M., 1999. С. 148.
8 Там же. С. 57.
9Де Голль Ш. Военные мемуары. М., 2003. С. 698.

Франция. Великая война
91
Однако он же подарил миру великие духовные, научные и культурные ценно-
сти". Особенное впечатление на аудиторию произвело то, что говорил фран-
цузский президент по-немецки. Уже на следующий год в Елисейском дворце
был подписан Договор о сотрудничестве, который предполагал не только со-
гласование действий в политической сфере, но, что особенно важно, намечал
совместные шаги в области культуры и образования: взаимное признание ди-
пломов о высшем образовании, создание Франко-германской организации по
молодёжным обменам. Значение Договора для отношений между двумя стра-
нами трудно переоценить. В перспективе он ставил новые задачи и по согласо-
ванию национальных представлений о войне. Важность дружеских отношений
с Германией стала своего рода частью национального мифа, завершающим
штрихом в истории противостояния. Следующий шаг в этом направлении
(скорее символический) был сделан президентом Ф. Миттераном, который
в 1984 г. (в 70-летнюю годовщину начала Первой мирвовой войны) вместе
с Г. Колем посетил оссуарий в Дуомоне. Этот совместный визит был скреплён
историческим рукопожатием глав двух государств перед входом на территорию
захоронения.
Начало нового тысячелетия было отмечено ещё одним важным событием -
созданием в 2006 г. единого франко-германского учебника истории. Подробнее
о нём будет рассказано в соответствующем разделе.
В 1992 г. (в год подписания Маастрихтских соглашений, оформивших об-
разование Европейского союза) в Перонне (регион Рона - Альпы) был открыт
первый интернациональный музей Первой мировой войны - Историал (Historial
de la Grande Guerre). Его концепция - показать войну в контексте эпохи и со-
здать ощущение трагедии, общей для всей Европы. Экспозиция включает не
только образцы вооружения, техники и обмундирования того времени, но кар-
тины и гравюры, изображающие окопную жизнь, битвы, а также экспонаты,
демонстрирующие жизнь в тылу. При этом используются как французские, так
и немецкие и английские образцы и документы. Вокруг музея был сформирован
исследовательский центр, которым сегодня заведуют крупнейшие специалисты
по истории войны - А. Беккер и С. Одуан-Рузо.
В конце XX - начале XXI вв. во Франции наблюдается значительный подъ-
ём интереса к теме Первой мировой войны. Это стало результатом естественно-
го процесса изменения места войны в общественном сознании. Представления,
связанные с ней, если пользоваться терминологией немецкого историка
Я. Ассмана, переместились из сферы "коммуникативной" (непосредственной)
памяти в сферу "культурную" (памяти исторической)10. Возникла и новая по-
требность в понимании той роли, которую война сыграла в становлении совре-
менного, прежде всего европейского, общества.
Согласно опросу общественного мнения, проведённому среди французов
компанией IPSOS в 1998 г., Первая мировая война находилась на 4-м месте
среди наиболее значительных событий XX в. (после Второй мировой войны,
студенческих волнений 1968 г. и падения советского режима)11. Углублённый
10 "Коммуникативная" память отражает осмысление событий в рамках нескольких поколений,
ещё затронутых последствиями этих событий, в то время как "культурная" память рассматривает
события в исторической перспективе как отдельный эпизод в истории помнящего сообщества
(подробнее см.: АссманЯ. Культурная память. М., 2004).
11 Данные опроса опубликованы на сайте агентства IPSOS (Les personnalités et les événements
marquants du XXème siècle // Ipsos France : website. 1998. 17 novembre. URL: http://www.ipsos.fi7

92
А. А. Солдатов
анализ показывает более динамичную картину: если в возрастной категории
"старше 50 лет" Первая мировая оказалась на 6-м месте (уступив созданию
Европейского союза и деколонизации), то в категории "моложе 35 лет" - на
3-м12. А среди мужчин война и вовсе делит 2-е место с "Красным маем"13. По мне-
нию историков С. Одуана-Рузо и А. Беккер, эти цифры (особенно соотношение
между возрастными группами) говорят о неуклонном росте интереса к войне
у французов: "Всё происходит так, как будто неизбежное отдаление во времени
от события не играет никакой роли: присутствие в памяти войны 1914-1918 гг.
не только не уменьшается со сменой поколений, но даже увеличивается"14.
Э. Броссар, ведущий специалист Музея национального Сопротивления,
указывает на то, что внимание к "событийному" прошлому, более актуальное
для периода непосредственного переживания памяти, уступает дорогу интересу
к "переживанию" прошлого: современным молодым людям сложно понять, как
жили их предки. Отсюда интерес к их чувствам, настроениям, повседневной
жизни в самых мельчайших подробностях. "Обратите внимание на огромный
успех писем пуалю15, - добавляет Броссар. — Люди ищут в них прежде всего
переживания, эмоции. То, в чём сосредоточена сама их жизнь. Речь идёт о вре-
мени, когда считалось, что смерть вездесуща. Но что поражает больше всего
- это наполненность жизнью, которая присутствует в повседневной атмосфере
той эпохи"16. В 1998 г. "Радио Франции" обратилось к слушателям с призывом
присылать в редакцию фронтовые письма и дневники своих родственников,
участвовавших в войне. Из более чем 8 тыс. писем было отобрано 120, кото-
рые затем вошли в книгу "Пуалю говорят" ("Paroles de poilus"). Книга имела
огромный успех и положила начало широкой кампании по восстановлению се-
мейных историй, связанных с войной. В недавнем интервью газете "Le Parisien"
историк А. Про упомянул о том, что получает множество анонимных писем,
видео- и аудиоматериалов от членов семей участников войны с просьбой по-
мочь им разобраться в наследии их предков. "Ещё десять лет назад такого не
было", - подчеркнул он17.
Стремление сохранить в памяти народа уходящую историю вылилось
в создание различных объединений и клубов, ставивших своей целью сбор и
распространение информации о войне, а также поиск артефактов материаль-
ной культуры военного времени и организацию постановочных сражений.
ipsos-public-affairs/sondages/personnalites-et-evenements-marquants-xxeme-siecle (дата обращения:
15.10.2013).
12 Вопрос формулировался следующим образом: "Какие три эпизода среди перечисленных, по
вашему мнению, являются наиболее значительными в мировой истории XX в.?" Варианты ответа
включали в себя, помимо указанных, нефтяные кризисы 1973 и 1979 гг., экономический кризис
1929 г., русскую революцию, исламскую революцию в Иране.
13 "Красный май" - социальный кризис во Франции в 1968 г., вылившийся в демонстрации,
массовые беспорядки и всеобщую забастовку. Привел в конечном счёте к смене правительства и
отставке президента Шарля де Голля.
14 Andoin-Rouzeau S., Becker A. 14-18, retrouver la Guerre. 2000. P. 15.
15 От фр. poilu - "волосатый". Так в прессе военного времени называли солдат-фронтовиков,
которые в условиях жизни в траншеях не могли регулярно бриться и стричься.
16 Le Parisien : website. 2003. 11 novembre. URL: http://www.leparisien.fr/val-de-marne/il-y-
a-un-vrai-regain-d-interet-pour-la-grande-guerre-11-11-2003-2004531559.php (дата обращения:
05.10.2013).
17 Liberation. 2013. 25 janvier. URL: http://www.liberation.fr/politiques/2013/01/25/la-memoire-
de-14-18-vient-d-en-bas_876857 (дата обращения: 05.10.2013).

Франция. Великая война
93
Одной из первых таких организаций стала "Ассоциация 14-18м, основанная
в 1990 г. Среди её главных достижений - выпуск научно-популярного журнала
"La Grande Guerre Magazine", в котором публикуются статьи о событиях войны,
военном вооружении, традициях, фронтовом опыте бойцов18. На данный мо-
мент Ассоциация насчитывает более 100 членов из Франции, Великобритании,
Бельгии и Германии. В 2004 г. была создана ассоциация "Память о Великой
войне", основной целью которой стали изучение и реконструкция формы и тех-
ники военного времени, а также театрализованные костюмированные акции на
тему Первой мировой. Один из масштабных проектов организации - воссоз-
дание 80-метровой немецкой траншеи рядом с фортом Конде в Эзне, начатое
в 2006 г. В настоящее время существует также множество местных обществ
памяти: Ассоциация мемориала Дорман на Марне, Ассоциация пуалю из
Мартиники, Коллектив Артуа 1915/1915, Ассоциация Саусона 14/18 (она зани-
мается сохранением и изучением, в частности, наследия солдат-художников)
и др.
Повышенное внимание к событиям Великой войны повлияло и на деятель-
ность музейных организаций. Глава Исторической миссии в департаменте Мёз
(в который входит г. Верден) С. Барселлини отметил, что в последние годы на-
блюдается спад интереса к ключевым памятникам, таким как Верден, но растёт
число посетителей мемориалов второстепенного значения - Соммы, Эзны, Нор-
па-де-Кале, Ипра19. Общественный запрос был поддержан муниципальными
властями, инициировавшими создание новых региональных музеев. Среди них
следует выделить Музей Соммы, основанный в 1991 г. в перестроенных воен-
ных катакомбах, служивших убежищем от авианалётов, а также Музей Великой
войны в Mo, посвященный битвам на Марне. На торжественном открытии му-
зея 11 ноября 2011 г. присутствовал президент Франции Н. Саркози.
Внимание к жизни, быту и психологии участников войны отразилось и
в литературе. Ещё в 1990 г. вышел в свет роман Ж. Руо "Поля чести", созданный
на основе биографий членов семьи автора, заставших войну. Главным героем
произведения можно было бы назвать само время. Автор скрупулёзно и в то
же время намеренно сумбурно воссоздаёт жизнь современников войны, словно
складывая хронику эпохи из случайных кадров. Роман стал бестселлером, а его
автор получил престижную Гонкуровскую премию. В 1998 г. был опубликован
роман М. Дюгена "Палата офицеров", затронувший одну из самых болезненных
тем - судьбу инвалидов войны - так называемых "поломанных морд" (gueules
cassées), из-за тяжёлых травм лица ставших изгоями. Его герой, молодой офи-
цер Анри, был тяжело ранен осколком снаряда в первый же день войны. На
протяжении всего романа описывается его пребывание в госпитале, в палате
для офицеров. В центре повествования - переживания человека, обречённого на
пожизненное уродство и изоляцию.
Тему психологической травмы, нанесённой войной, затрагивает и кине-
матограф. Это прежде всего одноимённая экранизация упомянутого романа
М. Дюргена, а также фильм "Фрагменты Антонина" (2007 г.), герой которо-
го постоянно мысленно обращается к недавнему прошлому, наполненному
18 Информация с официального веб-сайта организации-http://www.associationl4-18.org.
19 La mémoire, une chance pour la Meuse // Verdun-meuse.fr : website. 2009. 14 août. URL: http://
www.verdun-meuse.fr/index.php?qs=ir/projets/la-memoire,-une-chance-pour-la-meuse (дата обраще-
ния: 20.09.2013).

94
А. А. Солдатов
ужасами войны. Наряду с психологическими фильмами в начале нынешнего
века тема войны эксплуатировалась и популярным кинематографом, ориенти-
рованным на широкого (в том числе зарубежного) зрителя. В частности, драма-
тический фильм "Долгая помолвка", снятый режиссёром Ж.-П. Жене в 2004 г.
с актрисой О. Тоту в главной роли, Государственный совет Франции счёл слиш-
ком "американским" по духу главным образом из-за того, что сопродюсером
была компания "Уорнер Бразерс"20. При этом фильм был тепло принят критика-
ми, получил номинации на премии "Оскар" и "Сезар".
Определённые изменения произошли в отношении государства к памяти
о войне в общественном сознании. Главной задачей стала консолидация исто-
рической памяти, придание ей общеевропейского характера, но с постепенным
отходом от общегосударственной традиции памяти в пользу местных мемори-
альных практик. Годом, символически ознаменовавшим собой переход к реше-
нию новых задач, можно считать 2008-й.
На этот год пришлись сразу два важных события: 90-летний юбилей
Компьенского перемирия и смерть последнего официально зарегистрированно-
го ветерана Первой мировой войны - Лазара Понтиселли. Его похороны прошли
с общенациональными почестями, а тело было захоронено в Доме инвалидов,
который служит усыпальницей выдающихся французских военных деятелей
(в том числе Наполеона Бонапарта). Параллельно с торжествами, посвящен-
ными юбилею, в обществе развернулась дискуссия о статусе праздника. Ещё
в мае государственный секретарь по делам обороны и ветеранов Ж.-М. Бокель
выступил с предложением сделать День перемирия аналогом американско-
го Дня памяти - национального праздника, посвященного всем военнослужа-
щим, погибшим во всех вооружённых конфликтах, в которых США когда-либо
принимали участие. Президент Н. Саркози поддержал эту идею, призвав вы-
работать "такую мемориальную политику, которая была бы лучше приспосо-
блена к эволюции нашего общества, больше согласовывалась с разнообрази-
ем нашей страны и более соответствовала ожиданиям молодого поколения".
Правительственная комиссия под руководством историка А. Каспи подготови-
ла доклад, в котором предложила сократить число национальных праздников,
в том числе путём объединения поминовений отдельных событий в рамках бо-
лее общей идеи. День перемирия предлагалось сделать Днём памяти погибших
за Францию. Комментируя эту инициативу, ведущий автор газеты "Le Parisien"
Б. Фануси отметил: "Основная мысль [закона. - Прим. авт.] в том, чтобы де-
централизовать [традицию поминовения. — Прим. авт.] и предоставить больше
возможностей локальным сообществам в деле сохранения... символических дат,
а также жертв и ценностей, которые они представляют". Тем не менее предло-
жение А. Каспи, поддержанное правительством, вызвало критику со стороны
отдельных общественных сил. Так, ассоциация FNACA (Национальная федера-
ция ветеранов Алжира, Марокко и Туниса), одна из самых крупных организа-
ций ветеранов, сражавшихся в Северной Африке, выразила беспокойство, что
такая реформа может обернуться забвением памяти воинов, воевавших на по-
лях Первой мировой войны. По мнению коммунистов, предложение о едином
Дне памяти грозит привести к путанице в исторической науке и непониманию
значения разных войн Франции в общественном сознании. Эти аргументы под-
держали и историки, в частности один из крупнейших исследователей войны
Le Monde. 2007. 10 août.

Франция. Великая война
95
Н. Оффенштадт. "До сих пор, - напомнил он, - праздник 11 ноября имел вос-
питательное значение. Этот был тот день, когда СМИ, освещая множество мест-
ных инициатив, обращались к теме уникального опыта войны 1914-1918 гг.
Теперь же своеобразие этого события рискует улетучиться в результате сме-
шения, при котором на одну доску ставятся войны, не имеющие между собой
ничего общего"21. Против высказалась и глава ультраправого Национального
фронта М. Ле Пен, которая сочла, что введение собственного Дня памяти идёт
в русле американизации Франции22. Согласно опросу идею реформы поддер-
жали около 90 % сторонников Н. Саркози, а также большинство тех, кто под-
держивает Национальный фронт, и около половины респондентов левых взгля-
дов. Больше всего сторонников реформы оказалось среди старшего поколения
(77 %), а в категории "до 35 лет" таких набралось чуть более половины (55 %)23.
В 2011 г. закон был принят, и День перемирия стал официально отмечаться как
День памяти погибших за Францию.
Ещё одним важным элементом дискурса о национальной памяти стало
включение в её контекст мятежников, которые, несмотря на давний интерес
к ним историков, всё же рассматривались как изгои, а разговор о них оставался
в плоскости сугубо научных изысканий. В 1998 г. премьер-министр Л. Жоспен,
выступая в г. Краон по случаю 80-летия окончания войны, впервые заговорил
о расстреле по приговору военно-полевого суда 45 французских солдат, кото-
рые участвовали в мятеже после печально известной битвы у плато Шмен-де-
Дам. Он указал на несправедливость судебного решения, поскольку поражение
в битве было результатом бездарного командования генерала Нивеля, и пред-
ложил воздать расстрелянным солдатам такие же почести, как и другим героям
войны. Тогда заявление Л. Жоспена вызвало скандал. Президент республики
Ж. Ширак назвал его "непродуктивным". Обсуждение выступления Л. Жоспена
приобрело особенно острый характер, поскольку он возглавлял парламентскую
фракцию социалистов, находившихся в оппозиции к "голлисту" Ж. Шираку.
Этот случай, несмотря на негативную реакцию президента, впоследствии по-
служил отправной точкой кампании по постепенной реабилитации восставших
солдат24. В 2008 г. данный вопрос был поднят вновь, и департаменту Эзна уда-
лось добиться того, что шестеро его уроженцев, которые значились в списках
показательных расстрелов, получили статус почётных граждан, а их имена
были вписаны в мемориальные таблички25. А Н. Саркози, выступая на юбилей-
ной церемонии празднования Дня перемирия в 2008 г., сказал: "Через 90 лет
после событий я хочу сказать от имени французского народа, что эти расстре-
лянные себя не обесчестили. Они не были трусами. Просто в момент, когда они
отказались выполнять приказы, они дошли до крайнего предела человеческих
возможностей".
21 Le Monde. 2011. 11 novembre. URL: http://www.lemonde.fr/politique/article/2011/ll/ll/la-singu
larite-de-la-grande-guerre-risque-d-etre-dissoute_1602319_823448.html (дата обращения: 20.08.2013).
22 La Chaîne Parlamentaire. 2011. 13 novembre. URL: http://www.lcp.fr/actualites/politique/20979-
11-novembre-marine-le-pen-opposee-a-la-proposition-de-sarkozy (дата обращения: 20.09.2013).
23 Le Journal du dimanche. 2011. 15 novembre. URL: http://www.lejdd.fr/Politique/Actualite/
Sondage-le-projet-de-loi-de-sarkozy-sur-le-1 l-novembre-plait-aux-Francais-423597 (дата обращения:
05.10.2013).
24 Le Figaro. 2007. 14 octobre.
25 La Lettre du Chemain des Dames, hors-série № 1 : "Au nom du people français... fusilés dans
l'Aisne en 14—18" // Le Portail du Chemin des dames : website. URL: http://www.chemindesdames.fr
(дата обращения: 20.09.2013).

96
А. А. Солдатов
Наконец, в дискуссиях о смене формата праздника звучали и призывы
снизить его национальное звучание в пользу общеевропейского и общемиро-
вого. В 2008 г. в журнале "L'Histoire" вышла статья историка Ж.-Ж. Беккера
с провокационным названием "Покончить с 11 ноября?" Однако автор вовсе
не предлагал предать забвению памятную дату. По его мнению, вместо дня по-
беды следует отмечать день окончания войны, сняв таким образом акцент
с темы противостояния. "Что нам следует отмечать, так это конец войны, па-
мять о тех небывалых жертвах, которые понесли молодые люди Франции, но
также и Германии, Великобритании и её доминионов, Италии, Сербии, России,
регионов, которые составляли Австро-Венгерскую империю, Турции..."26 По
сути, Ж.-Ж. Беккер призывал к созданию единой традиции памяти о войне, ко-
торая объединила была все державы-участницы. В 2008 г. этот призыв звучал
особенно актуально, учитывая, что канцлер Германии А. Меркель отказалась
участвовать в церемонии 11 ноября, которая вопреки установленной традиции
прошла не в Париже, а в Вердене. Германская сторона расценила этот шаг как
напоминание о прежнем противостоянии. Но уже на следующий год, впервые за
всё время, Германия приняла участие в мемориальных церемониях совместно
с Францией. Канцлер А. Меркель вместе с Н. Саркози зажгла "вечный огонь"
у Триумфальной арки в Париже. В ходе церемонии прозвучали гимны обеих
стран, а также были подняты оба государственных флага. Газета "Le Monde"
так прокомментировала этот шаг: "Во время спасения зоны евро трансформа-
ция 11 ноября - это шаг навстречу немцам, которые никогда не отмечали эту
дату - символ их поражения и в некотором смысле точку отсчёта последующей
нацистской катастрофы"27.
За развитие общеевропейской традиции памяти о войне активно высказыва-
лись политики левого толка. Глава влиятельной левой партии "Зелёных" Е. Жоли
предложила отмечать 11 ноября как День мира: "Я бы хотела, чтобы мы пере-
стали вспоминать о том, что Германия проиграла войну, а Франция - выигра-
ла, и сосредоточились на главном: на европейской идее". "Десятки миллионов
жертв этой войны в большинстве своём были европейцами", - добавила она28.
Схожую позицию занял и будущий президент, социалист Ф. Олланд. Отметив,
что не является сторонником подхода Н. Саркози, он подчеркнул: "Дата 11 ноя-
бря для нас должна оставаться напоминанием об ужасной бойне, которая унесла
жизни 10 миллионов человек всех национальностей"29. В дальнейшем, впервые
присутствуя на церемонии в ранге главы государства, Ф. Олланд назвал проис-
ходившее "моментом национального единения, но также и утверждения нашей
решимости построить мирное европейское общество, и прежде всего - нашей
службы во имя мира"30.
26 BeckekJ.-J. En fimir avec le 11 November // L'Histoire. 2008. № 11 № 336. P. 66-67.
27 Le Monde. 2011. 11 novembre. URL: http://www.lemonde.fr/politique/article/2011/ll/ll/le-ll-
novembre-un-hommage-devenu-plus-politique-qu-historique_l 602315_823448.html (дата обращения:
20.09.2013).
28 Le Monde. 2011. 11 novembre. URL: http://www.lemonde.fr/election-presidentielle-2012/article/
2011/11/11/eva-joly-plaide-pour-que-le-l l-novembre-devienne-une-journee-pour-la-paix_1602
612_1471069.html (дата обращения: 20.10.2013).
29 Le Figaro. 2011.11 novembre. URL: http://www.lefigaro.fr/politique/2011/11/11/01002-20111111
ARTFIG00503-hollande-contre-le-memorial-day-de-sarkozy.php (дата обращения: 05.08.2013).
30 Le Monde. 2013. 19juin. URL: http://www.lemonde.fr/acces-restreint/politique/article/2013/
06/19/6c696598686b6fc5946664656a9f71_3432567_823448.html (дата обращения: 05.09.2013).

Франция. Великая война
97
В русле укрепления общеевропейского единства планируются и торжества,
связанные со 100-летием начала войны, которые приходятся на другую дату -
14 июля. На этот день намечено парадное шествие со знамёнами всех стран -
участниц войны (разумеется, учитывая изменения на политической карте мира
с 1914 г.)31. Причём речь идёт не только о европейских странах. Предполагается
участие и африканских государств, которые в годы войны имели статус коло-
ний. Ранее Ф. Олланд уже объявил о восстановлении в Реймсе памятника аф-
риканским солдатам, сражавшимся в Великой войне на стороне Франции. Этот
памятник, напомнил президент, был воздвигнут в 1924 г., однако во время окку-
пации Реймса в годы Второй мировой войны демонтирован нацистами. Сейчас
власти города решили его востановить. "Эта замечательная инициатива позво-
лит мне пригласить всех глав африканских государств во Францию на церемо-
нии, посвященные столетию войны 1914 г.", - сообщил президент32.
В связи с этим следует упомянуть и о франко-русских акциях, посвящен-
ных памяти о войне. В 2010 г. в предместье Реймса на территории Музея исто-
рии Первой мировой войны был торжественно открыт памятник Русскому
экспедиционному корпусу, воевавшему в составе французских войск. Место
для него было выбрано не случайно: в ожесточённых сражениях под этим го-
родом в 1916 г. русская пехота особенно отличилась, отражая попытки нем-
цев прорваться к Парижу. На церемонии открытия памятника в июне 2011 г.
присутствовали В. Путин и возглавлявший в то время правительство Франции
Ф. Фийон. "Это была идея Фредерика Миттерана [министра культуры и
коммуникагщй. - Прим. авт.], он рассказал о ней однажды дождливым вече-
ром возле камина в музыкальном павильоне Матиньонского дворца, - сказал
тогда премьер-министр. - Прошло меньше полутора лет, и памятник был от-
крыт. Для меня это красивый символ качества франко-русских отношений"33.
Однако на пути восстановления французами памяти о России в Великой вой-
не ещё предстоит много сделать. Это показала конференция "Образы России и
Франции в Первой мировой войне", организованная в Париже Фондом истори-
ческой перспективы в 2008 г. Один из выступавших, профессор истории уни-
верситета Арраса Ж.-П. Ариньон, заметил, что роль России в войне до сих пор
остаётся относительно неизвестной для французов и привёл следующий пока-
зательный эпизод: "Я обратил внимание, что в списке национальных гимнов
стран-победительниц, которые собираются играть во время церемонии, отсут-
ствует гимн России. Но на моё замечание мэр Арраса сказал, что вклад России
в победу был очень незначительным. Я напомнил ему мнение генерала Фоша,
что Франция смогла выиграть битву на Марне только потому, что германцам
пришлось перебросить четыре армейских корпуса на Восточный фронт, что-
бы остановить наступление российских войск. На что он ответил: "Ну, как
31 Le Monde. 2013. 19 juin. URL: http://www.lemonde.fr/acces-restreint/politique/article/2013/ 06/
19/6c696598686b6fc5946664656a9f71_3432567_823448.html (дата обращения: 05.09.2013).
32 Discours à l'occasion de la remise du Prix Félix Houphouèt-Boigny pour la recherche de la paix //
Elysée.fr : website. 2013. 6juin. URL: http://www.elysee.fr/declarations/article/discours-a-l-occa-
sion-de-la-remise-du-prix-felix-houphouet-boigny-pour-la-recherche-de-la-paix/ (дата обращения:
10.10.2013).
33 Radio France internationale. 2011. 21 juin. URL: http://www.russian.rfi.fr/frantsiya/20110621-ot
krytie-pamyatnika-russkomu-ekspeditsionnomu-koфusu-v-parizhe (дата обращения: 10.10.2013).

98
А А Солдатов
бы то ни было, я придерживаюсь той версии истории, которой меня учили"34.
С другой стороны, Ж.-П. Ариньон отметил, что это мнение постепенно меняется
в результате культурных коммуникаций между странами, в частности знаком-
ства французов с российской художественной литературой о войне. Он привёл
в качестве примера роман А. Солженицына "Август Четырнадцатого": "Читая
его, начинаешь осознавать, что воюющая Россия 1914-1918 гг. — это не та
Россия, о которой нам известно. Но это изменение в общественном сознании
происходит через художественную литературу, через роман. Историки ещё
должны внести свой вклад"35.
Память о Первой мировой войне, бесспорно, является частью националь-
ной идентичности французов. Вместе с тем её нельзя считать раз и навсегда
установленной, поскольку она включает в себя обширное пространство смыс-
лов и интерпретаций. На уровне сознания рядового француза война — это часть
семейной истории, в то время как в рамках политического и общественного
дискурсов обращение к ней соприкасается с полем ценностных ориентации,
коллективных ожиданий и представлений. В этом контексте война обозначает
актуальность таких тем, как патриотизм, национальный консенсус, согласова-
ние интересов государства и личности, построение единого европейского куль-
турного пространства. Для современной Франции все эти темы имеют перво-
степенное значение, и поэтому история Первой мировой войны сохраняет своё
значение в исторической памяти французов.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА
В ИССЛЕДОВАНИЯХ ФРАНЦУЗСКИХ ИСТОРИКОВ
Обширная историография Первой мировой войны во Франции к настояще-
му моменту насчитывает несколько сотен работ. Научные интересы исследова-
телей, выбор направления и объекта изучения менялись под влиянием множе-
ства факторов: общественных настроений, доступности источников, эволюции
методов и подходов в рамках исторической науки. Рассмотреть подробно все
аспекты исследований в одном разделе не представляется возможным, поэтому
мы остановимся лишь на основных этапах развития историографии, наиболее
важных трудах и тех ключевых идеях и темах, которые затрагивали их авторы.
Первые исследования о войне во Франции были в большей степени под-
чинены враждебным настроениям по отношению к Германии. Ещё в годы вой-
ны была подготовлена почва для формирования "антигерманского", или, шире,
"антантофильского", направления в историографии. В 1915 г. Э. Лависс в со-
трудничестве с Э. Дюркгеймом создали Комитет изучения войны и военных
документов (Comité d'Études et de documents sur la guerre), выпустивший не-
сколько брошюр-памфлетов с расследованием преступлений Германии36.
Практически сразу после войны стали появляться работы, призванные
34 Образы России и Франции и память о Первой мировой войне в современном общественном
сознании наших стран. Круглый стол в Институте демократии и сотрудничества. Париж, 7 ноября
2008 г. Стенограмма основных выступлений // Перспективы : интернет-сайт. URL: http://www.
perspektivy-info/print.php?ID=35859 (дата обращения: 01.11.2013).
35 Там же.
36 См., например: BedierJ. Les crimes allemands d'après les témoignages allemands. Armand
Colin, 1915.

Франция. Великая война
99
подкрепить положения Версальского мира. В 1922 г. вышел IX том "Истории
современной Франции" Э. Лависса, в котором автор вполне однозначно выска-
зался на тему германских интенций: "Германия хотела уничтожить Францию.
Она вела войну с особой жестокостью... Она была уверена в том, что война
принесёт ей мировое господство!"37 Действия Германии объяснялись имперски-
ми амбициями Габсбургов и Гогенцоллернов, стремлением к мировому господ-
ству, будто бы составлявшим саму суть германской нации38.
Работа по изучению наследия войны началась практически сразу после
её окончания. Главным вдохновителем стал П. Ренувен. Сам инвалид войны,
он всю жизнь посвятил изучению её причин, основных этапов и закономерно-
стей. На протяжении многих лет П. Ренувен оставался ведущим исследовате-
лем этого периода (в том числе в качестве хранителя созданной правительством
"Библиотеки истории Первой мировой войны"), главой "Общества истории
мировой войны", а также редактором "Вестника истории Первой мировой вой-
ны" ("Revue d'histoire de la guerre mondiale"). Под его руководством была про-
ведена обширная работа по публикации документов дипломатического корпуса
Франции за период с 1871 по 1914 г. На протяжении многих лет в журнале пу-
бликовались статьи, посвященные в основном политической истории конфлик-
та, его причинам, дипломатической и военной подготовке, а также действиям
стран-участниц.
Со временем подходы и методы П. Ренувена значительно эволюциониро-
вали. Изначально в оценке причин конфликта он стоял на "антантофильских"
позициях. В своих ранних работах, освещавших причины конфликта, учёный
придерживался точки зрения о преимущественной ответственности Австрии и
Германии за развязывание войны. Этот взгляд он противопоставлял собственно
немецким (и отчасти американским) историкам, которые настаивали на коллек-
тивной ответственности всех участников войны39. При этом уже в первых его
работах было отражено более глубокое понимание анатомии конфликта, чем
многих у его коллег. Он считал, что причины, по которым началась война, кры-
лись не в маниакальном милитаризме Центральных держав, а в неправильной
оценке ситуации прежде всего Германией. Приводя материалы дипломатиче-
ских документов, П. Ренувен доказывал, что германское руководство изна-
чально не рассчитывало на масштабный общеевропейский конфликт. При этом
в самом руководстве до последнего момента сохранялись колебания: участие
России и Англии означало бы опасную для Германии перспективу войны на два
фронта. Наибольшую, по мнению П. Ренувена, роль в развязывании войны сы-
грали немецкие генералы, которые решили пойти на риск, опасаясь, что время
для наступления будет упущено40.
В дальнейшем историк скорректировал свою точку зрения, внеся больше
однозначности в вопрос об ответственности Центральных держав. В 1929 г.
к 15-летней годовщине войны вышла коллективная монография "Диплома-
тическая история Европы (1871-1914 гг.)" ("Histoire diplomatique de l'Europe,
37 Lavisse E. Histoire de la France contemporaine depuis la Révolution jusqu'à la paix de 1919. Tome
neuvième : La Grande Guerre / Henry Bidou, Alphonse Gauvain et Charles Seignobos. Hachette, 1922.
P. 542.
38 AulardA. et al. 1914—1918. Histoire politiquede la Grande Guerre / avec la collaboration de
E. Bouvier et A. Ganem. Quilliet, 1924; Giraud V. Histoire de la Grande Guerre. Hachette, 1919.
39 См.: Renouvin P. Les historiens américains et les responsabilités de la guerre // Revue de Deux
Mondes. 1931. 15 avril.
40 Renouvin P. Les origines immédiates de la guerre, 28 juin-4 août 1914. Paris, 1925.

100
А А Солдатов
1871-1914м), в которой акцент был сделан на глобальных изменениях в соотно-
шении сил и стратегических решениях европейских держав, приведших к войне.
Даты выбраны не случайно: в 1871 г. был подписан Франко-прусский мир, по
которому Франция лишалась Эльзаса и Лотарингии, а на международной аре-
не образовалось новое государство - Германия, что, по мнению П. Ренувена, и
стало отправной точкой в эскалации общеевропейской напряжённости. Теперь
автор уже более последовательно заявляет, что именно агрессивные аппетиты
Германии привели к консолидации англо-французского блока. Таким образом,
он делает вывод, что войну Европе навязали Центральные державы41.
Несмотря на убедительность аргументов П. Ренувена и устойчивые анти-
германские настроения французского общества, такое утверждение вызыва-
ло возражения некоторых историков. Ещё в годы войны отдельные учёные
(в том числе профессор Сорбонны Ш. Сеньобос) высказывали сомнения в том,
что война была развязана только по инициативе Германии и её союзников.
Выразителем таких "объективистских" (по собственному убеждению) взглядов
стал Ж. Исаак. Участник войны, как и П. Ренувен, он указывал на необходи-
мость отстраниться от идеологии и эмоциональных оценок, чтобы получить
более цельную картину событий. Главной мишенью для его критики стал во-
прос о дипломатическом взаимодействии России и Франции. Ж. Исаак доказы-
вал, что посол Франции в России Морис Палеолог, в задачу которого входило
"удерживать Петербург от рискованных действий", на деле попустительствовал
союзнику, своевременно не проинформировав французское правительство о го-
товящейся мобилизации42. Ж. Исаак считал, что действия М. Палеолога могли
быть его личной инициативой, однако и не исключал, что они были согласова-
ны с позицией официального Парижа. Так или иначе, сообщение из Петербурга
о начале русскими всеобщей мобилизации дошло до Парижа с опозданием, что
дало повод французским политикам (а затем и историкам) считать это ответ-
ной мерой на аналогичные действия Австро-Венгрии43. Следует заметить, что
в немецкой интерпретации причин конфликта аргументы строились на том, что
именно Россия первой начала мобилизацию всех своих войск, чем и спровоци-
ровала Германию. Ж. Исаак, стремясь избежать обвинений в германофильстве,
проявил осторожность в формулировании своей позиции: "Если строго придер-
живаться справедливости, следует признать, что "Европа" не столь уж сопро-
тивлялась [попыткам Германии навязать ей войну. — Прим. авт.]. Центральные
империи сознательно предложили ей войну, и она её сознательно приняла, при-
чём с поспешностью, которая удивила даже соперника"44.
Однако в 30-е гг., когда была опубликована работа Ж. Исаака, П. Ренувена
уже не интересовали непосредственные причины войны. Во многом под влия-
нием новаторских подходов французской школы "Анналов" он заинтересовался
"глубинными силами", которые определяли процессы на международной арене,
в том числе теми, которые привели к войне. В его понимании к этим силам
относятся, с одной стороны, материальные (экономика, география, демогра-
фия), с другой - духовные (коллективный менталитет, социальная психология,
41 Renouvin P. Histoire diplomatique de l'Europe, 1871-1914. Paris, 1929.
42 IsaakJ. Un débat historique: le problème des origines de la guerre. Paris, 1933. P. 212.
43 Речь идёт о всеобщей мобилизации, которая служила очевидным сигналом для других дер-
жав, в то время как частичная мобилизация рассматривалась лишь в контексте мер по защите
населения Сербии.
44IsaakJ. Op. cit. P. 227.

Франция. Великая война
101
национальное самосознание, политика и идеология). Главная цель историка,
подчёркивал П. Ренувен, состоит в том, чтобы определить соотношение вли-
яния этих сил. Так, обстановку, сложившуюся к началу Первой мировой вой-
ны, он объяснял прежде всего столкновением политических интересов круп-
ных европейских государств, а также активизацией националистических сил.
Экономическим факторам он отводил второстепенную роль, доказывая, что
крупный военный конфликт был не выгоден мировой бизнес-элите, так как это
привело бы к падению объёмов производства, расшатыванию финансовой си-
стемы и прерыванию торговых связей. Кроме того, он считал, что экономические
противоречия между державами [прежде всего между Россией и Германией. -
Прим. авт.] могли быть улажены мирным путём. Можно сказать, что эволюция
подходов П. Ренувена к изучению войны проходила в русле отказа от поиска
"непосредственных причин" {origines immédiates) в пользу "глубоких причин"
{causes profondes).
После окончания Второй мировой войны в историческом сообществе
Франции наблюдался спад интереса к теме Первой мировой. Её изучением
в международном аспекте продолжал заниматься П. Ренувен. После его смерти
в 1974 г. намеченные им направления исследования были продолжены в работах
его учеников: Ж.-Б. Дюрозеля, Ж. Тоби, Р. Пуадвена, Р. Жиро45. Большинство
из них, испытав сильное влияние марксизма, сосредоточились на изучении
экономических факторов. Так, по мнению Р. Жиро, причиной дестабилизации
обстановки в Европе накануне войны следует считать стремительный экономи-
ческий рост крупнейших держав. Потребность в новых рынках, ресурсах и ра-
бочей силе, прежде всего у европейского промышленного лидера - Германии,
приводила к агрессивным устремлениям46. Он также указывал, что создание
единого экономического поля было затруднено из-за дисбаланса в уровнях
развития стран, а также из-за тех социальных последствий, которые влекло за
собой развитие капиталистической системы: расслоение общества, перестрое-
ние социальной структуры, ухудшение условий жизни рабочего класса. Вместе
с тем отмечалась и роль национализма, который оказал влияние не только на
становление нового европейского порядка в XX в., но и на идеологические
течения, стоявшие у истоков обеих мировых войн: пангерманизма, фашизма
и национал-социализма47.
Однако интерес историков стал всё больше обращаться к общественной
жизни Франции в годы войны, к военному опыту солдат, изучению коллектив-
ных ментальностей. С одной стороны, определённое "полевение" академиче-
ской среды во Франции и стремление уйти от политически ангажированных
подходов в исторической науке привели к тому, что внимание учёных пере-
ключилось с государств на людей как на главных действующих лиц истории.
С другой стороны, в 70-е гг. историкам стали доступны многие архивные до-
кументы (в том числе личные), которые дали новую пищу для исследований.
Наконец, историей ментальностей занималась в то время и школа "Анналов"
45 Durposelle J -В. Les relations internationales de 1968 à nos jours, Paris, Presses de la Fondation
nationale des sciences politiques, 1978; Poidevin R. et al Les Relations franco-allemandes: 1815-1975 /
avec la collaboration de avec Jacques Bariéty, Armand Colin. Paris, 1977; GiraultR. Diplomatie euro-
péene et impérialismes. Paris, 1979.
46 Girault R. Op. cit. P. 222-224.
47 Ibid. P. 246.

102
А. А. Солдатов
(правда, скорее применительно к более ранним историческим периодам), на-
учный авторитет которой был по-прежнему высок.
Важную роль в становлении нового направления вновь сыграл П. Ренувен.
В 1964 г., в год 50-летия начала войны, он предложил масштабную программу
исследований "Общественное мнение во Франции накануне войны". Одним из
тех, кто разрабатывал это направление, стал его ученик Ж.-Ж. Беккер48. Он пы-
тался объяснить, почему в годы войны, несмотря на тяжелейшие испытания,
пацифистские настроения во Франции не оказали существенного влияния на
состояние общества. В отличие от П. Ренувена, который большое значение при-
давал влиянию идеологии на умы населения, Ж.-Ж. Беккер на основе архивных
материалов департаментов указал на то, что настроения в обществе (прежде
всего, в рабочей среде) значительно различались и не были детерминированы
социальным происхождением.
В 1975 г. А. Про опубликовал работу "Ветераны и французское общество
в 1914-1939 гг." ("Les Anciens Combattants 1914-1940"), в которой не только
подробно описал эту социальную группу, образовавшуюся в результате войны,
но и показал, насколько "дух ветеранов" повлиял на состояние общества в по-
слевоенное время. Автор указывал на то, что для движения ветеранов в целом
были характерны пацифизм и глубокая аполитичность. Пацифизм ветеранов,
их стремление не допустить нового конфликта любой ценой, по мнению ав-
тора, в значительной мере определили политический климат Франции 30-х гг.,
оказав влияние в том числе и на государственную политику "умиротворения"
Германии49.
В 1967 г. вышла книга Г. Педрончини "Военные бунты в 1917 г." ("Les
Mutineries en 1917"). Впервые во французской научной литературе тема непод-
чинения солдат приказам командования стала самостоятельным объектом ис-
следования. На основе архивов военно-полевых судов и военного командования
автор восстанавливает историю 250 случаев неподчинения в армии с участием
более 40 тыс. человек. Г. Педрончини отбрасывал закреплённую официальной
пропагандой идею, согласно которой неповиновение солдат было результа-
том пропаганды социалистов и пацифистов, направленной на подрыв боевого
духа. Он обращал внимание на то, что на передовой случаев неповиновения
не было, возмущения были следствием не падения патриотизма, а скорее "не-
желания солдат не столько вести войну, сколько вести её так, как от них этого
требовали"50. Таким образом, согласно Г. Педрончини, бунты в армии были не
трещиной в патриотическом сознании французов, а скорее "тревожным звон-
ком", причина которого неумелые действия командования.
Новый подъём интереса к теме Первой мировой войны произошёл в конце
80-х гг. Он был отмечен появлением нового направления, известного как "куль-
тура войны" (culture de guerre). В методологическом плане предвестником этого
подхода стало появление в 1990 г. книги американского историка Дж. Мосса
"Падшие солдаты" ("Fallen soldiers: respanding the memory of the world wars").
Он внедрил в академический дискурс понятие "брутализации" общества. По
мнению Дж. Мосса, война уничтожила прежние общественные регуляторы,
48 Becker J.-J. L'Opinion publique française et les débuts de la Première Guerre Mondiale.
Paris, 1976.
49 Prost A. Les Anciens Combattants 1914-1940. Paris : Gallimard-Julliard, 1977.
S0Pedroncini G. Les Mutineries de 1917. Paris, 1967. P. 312-313.

Франция. Великая война
103
в первую очередь моральные, приведя к "банализации" жестокости. "Брута-
лизация" в силу своего массового характера была чертой "культуры войны", но
в дальнейшем оказала решающее влияние на становление тоталитарных режи-
мов. Целью Дж. Мосса было показать, как война отразилась на общественных
представлениях о границах, норме, допустимости тех или иных действий51.
Идеи Дж. Мосса подхватили историки мемориального центра Перрона
(основанного в 1992 г.) - дочь Ж.-Ж. Беккера А. Беккер и её коллега С. Одуан-
Рузо52. Отталкиваясь от идеи А. Беккера о "культуре" как одной из "глубинных
сил", они выработали новый взгляд на общественные отношения в годы войны.
В отличие от прежних концепций, которые предполагали определённую разоб-
щённость фронта и тыла, А. Беккер и С. Одуан-Рузо настаивали на том, что всё
французское общество в той или иной степени было носителем единой "культу-
ры войны"53. Поскольку миф о разобщённости французского общества возник
во многом благодаря послевоенным псевдодокументальным произведениям,
авторы призывали прекратить доверять мемуарам и произведениям участников
войны. Они обращали внимание на то, что ранние исследования были проник-
нуты настроениями пацифизма и неприятия войны, поэтому такой аспект, как
связь патриотического воодушевления и ненависти к врагу, изгонялся из ин-
терпретаций, в то время как страдания и тяготы фронтовиков были возведены
в культ. Толчком к пересмотру взглядов поколения ветеранов стало переизда-
ние в 1993 г. книги воспоминаний "Звёзды" ("Les Etincelles") Ж. H. Крю (вете-
рана Первой мировой), в которой он подверг критике литературные "фантазии"
своих современников на тему войны, прежде всего произведения А. Барбюса.
Ж. Крю призывал к более открытому и честному взгляду на события, без пре-
увеличений и художественного вымысла54.
В свою очередь, С. Одуан-Рузо занялся историей непосредственных участ-
ников войны. В предисловии к своей диссертации он предложил "открыть за-
ново" французского солдата таким, каким он выглядит в окопной прессе, хотя
она имела ограниченное хождение и в большей степени отражала взгляды офи-
церов (они преобладали среди редакторов). Он также выступил против сведе-
ния пропаганды к простому "промыванию мозгов". В книге "Война детей" ("La
guerre des enfants") историк стремился показать, как пропаганда на деле отража-
ла "умонастроения большинства"55. В книге "14—18: открывая войну" ("14-18,
retrouver la guerre"), написанной совместно с А. Беккер, он констатирует, что
пришло время "историзировать" Первую мировую войну, избавившись от жерт-
венной интонации, с которой принято изображать судьбу французских солдат56.
В 90-е гг. появилось множество работ, написанных в русле "культур-
ной истории". В большинстве из них авторы делали акцент на общественный
51 Mosse G. De la Grande Guerre au totalitarisme: la brutalisation des sociétés européennes [Fallen
soldiers: reshaping the memory of the world wars]. Paris, 1999.
52 Audoin-Rouzeau S. À travers leurs journaux: 14-18, les combattants des tranchées. Paris, 1986.
53 Audoin-Rouzeau S. Historiographie et histoire culturelle du Premier Conflit mondial. Une nou-
velle approche par la culture de guerre? // La Grande Guerre 1914-1918, 80 ans d'historiographie et de
représentations (colloque international- Montpellier 20-21 novembre 1998) / Jules Maurin, Jean-Charles
Jauffret (éd.). Montpellier, 2002.
54 CruJ. N. Témoins, Essai d'analyse et de critique des souvenirs de combattants édités en français
del915 à 1928. Nancy, 1993 (1929 pour l'édition originale).
55 Audoin-Rouzeau S. La Guerre des Enfants. Paris, 1993.
56 Audoin-Rouzeau S et al. 14-18, Retrouver la guerre / avec la collaboration de Annette
Becker. 2000.

104
А. А. Солдатов
консенсус, а не на конфронтацию. Основной их вывод был следующим: люди,
участвовавшие в войне, оставались мобилизованы на протяжении военных
действий до самого конца. Большое внимание уделялось изучению средств
пропаганды и моделей социального взаимодействия во время войны. Понятие
"культура войны" было определено как совокупность практик, благодаря ко-
торым населению удавалось примириться с военным положением. По мнению
историков, не война определяет (структурирует) тот "дух войны", который ощу-
щается обществом, но, напротив, этот "дух войны" направляет течение войны.
"Культура войны" мыслилась ими как своеобразная форма эсхатологического
ожидания: очищение через войну, пришествие нового порядка.
В начале нынешнего века среди историков нового направления разверну-
лись дебаты вокруг понятия "патриотическое единение", введённого Ж.-Ж. и
А. Беккер совместно с С. Одуан-Рузо. Его суть сводилась к мысли, что фран-
цузские солдаты (как и солдаты других стран-участниц) воевали под влиянием
прежде всего патриотического чувства, чувства привязанности к родине, а не
пропаганды и государственной идеологии. Одна из причин, по которой авторы
обратились к этой идее, - попытка объяснить то чувство воодушевления, с ко-
торым было встречено начало войны (особенно в крупных городах).
Противоположную точку зрения предлагали историки Ф. Руссо и Р. Ка-
зальс - члены Международного коллектива исследований и дебатов о войне
1914-1918 гг. (CRID 14-18), созданного в 2005 г. Они отметили, что их кол-
леги слишком вольно обращаются с понятием "патриотическое единение". По
мнению Р. Казальса, в изучении коллективных настроений следует учитывать
и то, каким образом конструировался образ врага, как он внедрялся в сознание
солдат, как во время войны применялись механизмы принуждения. Главные
упрёки, которые они бросали сторонникам "единения", - идеализм и идеологи-
зация дебатов, попытка подогнать исторические факты под свои идеи. Ф. Руссо
обвинял С. Одуана-Рузо и А. Беккер и в том, что они выборочно и пристрастно
рассматривали свидетельства современников, обращаясь прежде всего к вос-
поминаниям офицеров57.
В свою очередь, А. Про указал на несостоятельность спора между "школой
единения" и "школой принуждения", поскольку сам предмет спора — эмоцио-
нальный отклик на войну и мотивация солдат - не может быть в достаточной
мере исследован средствами научного познания. С точки зрения А. Про, "куль-
тура войны" не могла иметь тотальный характер, поскольку сообщение между
фронтом и тылом было достаточно затруднённым58. Его соавтор Дж. Винтер
тоже считал, что есть смысл говорить скорее о "культурах войны", которые име-
ли свои особенности в каждом социальном слое или регионе59.
Современные исследования о Первой мировой войне во Франции, таким
образом, разновекторны, их авторы свободно привлекают данные других наук -
антропологии и культурологии. Аннотация к книге С. Одуана-Рузо и А. Беккер,
вероятно, лучше всего характеризует текущее направление изучения Первой
мировой войны: "В то время как последние ветераны уходят, Великая война
57 Birnbaum J. Guerre de tranchées entre historiens // Le Monde. 2006. 11 mars.
58 ProstA. Les limites de la brutalisation: tuer sur le front occidental, 1914-1918 // Vingtième Siècle,
revue d'histoire. 2004. Janvier-mars. № 81. P. 5-20.
59 ProstA. Penser la Grande Guerre: un essai d'historiographie / avec la collaboration de Jay Winter.
Paris, 2004.

Франция. Великая война
105
обретает в наших глазах новый облик. Она представляется нам прародитель-
ницей катастроф XX в. Для исследователей этого загадочного коллективного
самоубийства европейских народов уже не столь важно знать, кто несёт ответ-
ственность за начало войны или как разворачивались военные операции. Они
обращаются к изучению самой культуры насилия, анализу национализма, при-
нявшего форму крестового похода, пытаются оценить глубину трагедии, воз-
можно, не до конца искупленной".
Отдельного анализа заслуживает проблема интерпретации французски-
ми историками роли и места России в той войне. Как правило, её действия
изучаются в рамках общих работ по истории войны (П. Ренувен, Ж. Исаак,
Ж.-Б. Дюрозель, М. Ферро, Н. Верт) либо в трудах по истории Российской им-
перии, СССР и Революции 1917 г. (М. Ферро, Э. К. д'Анкосс, Н. Верт). Следует
сказать несколько слов об идейных позициях последних трёх историков. Марк
Ферро - последователь школы "Анналов", испытавший влияние марксистской
исторической мысли. Он критически настроен в отношении царской власти,
а революционный подъём в его представлении носил объективный харак-
тер и был следствием социально-экономических противоречий. Элен Каррер
д'Анкосс, будучи изначально советологом, принадлежит к так называемой
"тоталитарной школе", для которой характерно крайне негативное отношение
к советскому режиму, который она ставит в один ряд с нацистским. Николя
Верт - тоже советолог - занимает в целом более нейтральные позиции, стре-
мясь преодолеть "партийность", свойственную предыдущим поколениям
историков.
В ранних работах (в первую очередь, П. Ренувена и Ж. Исаака) в каче-
стве одного из основных источников использовались дневники и мемуары
французского посла в Петербурге (Петрограде) Мориса Палеолога. Его до-
статочно критические оценки ситуации в России наложили свой отпечаток
на выводы исследователей. Изучение межгосударственных отношений строи-
лось также на основе опубликованных в 20-е гг. во Франции и Германии ди-
пломатических документов военного времени. Состояние армии и общества
в России в годы войны изучалось также по материалам сочинений эмигрантов
(А. Деникина, Н. Лохвицкого, Н. Бердяева, П. Милюкова). Во второй половине
60-х гг. стали появляться работы, основанные на советских архивных докумен-
тах. Одним из первых их начал активно использовать М. Ферро. Кроме того,
в 70-80-е гг. французские историки начинают привлекать и работы советских
историков (Ю. Писарева, П. Волобуева), а также произведения советской ли-
тературы, в частности романы А. Солженицына "Красное колесо" и "Август
Четырнадцатого".
Вопрос о том, какова доля ответственности России в развязывании войны,
рассматривался в русле дискуссий 20-30-х гг. К настоящему моменту историче-
ское сообщество признаёт тезис о коллективной ответственности европейских
стран с преобладанием вины Германии и Австро-Венгрии. Но есть и нюансы.
В работах П. Ренувена можно заметить упрёк в сторону России, которая, по его
мнению, пренебрегла переговорами с Францией и начала мобилизацию без её
согласия, что частично ставит империю в положение зачинщика. Историк пи-
шет: "Хотя русское правительство решило начать всеобщую мобилизацию без
предварительной консультации с Францией и даже не принимая в расчёт при-
зывы к осторожности, которые поступали из Парижа, французское правитель-
ство не помышляло о том, чтобы уклониться от участия, так как понимало, что

106
А. А. Солдотов
поражение России обеспечит Германии господство в Европе"60. Точка зрения
П. Ренувена на сегодняшний день является общепринятой во французской исто-
риографии, однако учитывается и тезис Ж. Исаака, который подчёркивал, что
французская сторона несёт ответственность прежде всего за свою пассивную
политику, выражавшуюся в бездействии посла М. Палеолога, который вовремя
не сообщил своему правительству о планах России объявить мобилизацию.
Экономическое положение Российской империи накануне войны оценива-
ется довольно низко. М. ФерроиЭ. К. д' Анкос отмечают, что, несмотря на суще-
ствование достаточно сильно развитых секторов промышленности (прежде всего,
в металлургии) и высокой концентрации производства в них, Россия сильно за-
висела от иностранного капитала, а её экономика носила частично колониаль-
ный характер. Специалист по экономической истории Ж.-Ш. Асслэн распола-
гает Россию по уровню и характеру индустриального развития в одном ряду
с Японией. Вместе с тем он отмечает, что зависимость от европейских стран
имела позитивное значение для экономики империи, способствовала её росту.
По его мнению, именно быстрое экономическое развитие наряду с инертностью
политической системы порождало социальную нестабильность: "Дуализм"
в сельском хозяйстве [т.е. наличие сильных частных хозяйств бок о бок со сла-
быми бедняцкими. — Прим. авт.] приводил к масштабным социальным возму-
щениям в деревне, в то время как сильная концентрация рабочих в промышлен-
ности была очагом гигантских забастовок, революционный характер которых
проявился весной 1914 г."61 Ж.-Ш. Асслэн указывает на то, что в Японии про-
мышленный подъём тоже порождал социальную нестабильность, однако она не
усугублялась политической напряжённостью, как это было в России. О связи
экономической отсталости и социальной напряжённости пишет и М. Ферро:
"Между 1840 и 1914 гг. ни в Великобритании, ни во Франции, ни в Германии -
первых странах, в которых капиталистическое развитие достигло наиболее ха-
рактерных форм, шансы на социальные потрясения не были так высоки, как
в России. Экономическое отставание этой страны в социальном плане имело
следствием слабость средних слоев. Они были неспособны ничего противопо-
ставить осознанной воле народных масс, которые стремились к полному раз-
рушению всех норм функционирования общества"62.
Что касается мощи возможностей русской военной машины, П. Ренувен
давал ей следующую характеристику: "Россия из-за нехватки железных дорог
не могла быстро доставить на фронт дивизии, расквартированные в Сибири,
а из-за кадрового голода смогла выставить под свои знамёна лишь треть муж-
чин, годных к войне. Фактически только у Франции и Германии были сопоста-
вимые по эффективности вооружённые силы, и именно на них легла основная
тяжесть всех операций"63.
П. Ренувен отмечал также, что у российской армии имелось преимуще-
ство в резервах, однако "из-за ошибок командования и проблем с вооруже-
нием ей было трудно его реализовать"64. По мнению историка, французские
власти были в курсе положения российской армии и сознательно отводили ей
60 Renoavin P. Les relations franco-russes à la fin du XIXe siècle et au début du XXe siècle // Cahiers
du monde russe et soviétique. 1959. Mai. Vol. 1, № 1. P. 135.
61 Asselain J.-Ch Histoire économique du XXe siècle (deux tomes). Paris, 1995. T. 1. P. 239.
62 Ferro M. La Grande Guerre. P. 19.
63 Renoicvin P. La Première Guerre mondiale. Coll. "Que sais-je?" (№ 236), rééd. Paris, 1998. P. 10.
64 Ibid. P. 11.

Франция. Великая война
107
второстепенную роль в случае новой войны: "Переговоры между главами
французского и русского штабов свидетельствуют, что русская армия, дезор-
ганизованная в результате войны на Дальнем Востоке, не была способна осу-
ществить мобилизацию в установленные сроки и не могла проводить крупные
операции. Следовательно, эффективность русско-французского союза была
очень ограниченной"65.
Оценивая общественный консенсус в России в отношении войны, француз-
ские историки почти единодушно указывают на высокий уровень поддержки
населением военных планов. М. Ферро пишет, что, хотя "предсказывали мил-
лион дезертиров, на деле их было лишь несколько тысяч". Он объясняет это
тем, что "общественное мнение считало причину войны справедливой: страна
держала слово, данное "младшим братьям" сербам, а союз с западными демо-
кратиями позволял надеяться на преобразование государственных институтов
под влиянием Запада в послевоенные годы"66.
Говоря об отношениях между Россией и Францией (и союзниками в целом),
М. Ферро отмечает, что "проблема поставок вооружения вызывала больше все-
го споров"67. В то время как Россия с 1915 г. испытывала сильнейшую нехватку
оружия, союзники упрекали её за плохую подготовку солдат и неправильную
военную тактику, которая приводила к большим потерям и напрасным тратам
снаряжения. Переговоры о новых поставках оружия в Россию в 1916 г. ослож-
нялись жёсткой позицией французов, требовавших в качестве ответной меры
отправить русские войска на Западный фронт. В целом отношения между со-
юзниками, по мнению М. Ферро, были лишены доверия. В частности, Франция
и Великобритания постоянно опасались, что царское правительство пойдёт на
заключение сепаратного мира с Германией. Однако, как считает историк, такие
опасения были основаны на представлениях о германофильстве императрицы,
которая якобы имела огромное влияние на мужа. Кроме того, донесения послов
из Петрограда давали союзникам повод беспокоиться о революционных настро-
ениях в стране.
Нехватка вооружения и несогласованность действий командования, по
мнению большинства историков, были причинами крупных потерь российской
армии в годы Первой мировой войны. Военные успехи в целом признаются,
однако их связывают с ошибками противника, помощью союзников и личными
заслугами конкретных военачальников (прежде всего, А. Брусилова).
Восточно-прусская кампания, по итогам которой генерал Ф. Фош произ-
нёс свою знаменитую фразу о том, что "если Франция не была стёрта с карты
Европы, то этим мы обязаны прежде всего России", сегодня оценивается исто-
риками куда менее однозначно. П. Ренувен придерживался наиболее взвешен-
ной точки зрения о значении операции в Восточной Пруссии: "Россия внесла
свой вклад в эту решающую победу. Договоры, заключённые между штабами
в русле русско-французской военной конвенции, предусматривали, что русские
части начнут наступление с четырнадцатого дня мобилизации, чтобы ослабить
натиск, который предстояло выдержать французской армии. Обещания были
выполнены: русское командование ввело одну из своих армий в Восточную
Пруссию, не успев даже консолидировать свои силы; оно достигло намеченного
Renouvin P. Les relations franco-russes ... P. 141.
Ferro M. La Grande Guerre. P. 281.
Ibid. P. 235.

108
А А. Солдатов
результата, поскольку Мольтке вынужден был перебросить четыре дивизии
с главного театра военных действий на Восточный фронт. Наступление рус-
ских, таким образом, облегчило победу на Марне; но оно было быстро сломлено
в битве под Танненбергом"68.
Но уже его ученик Ж.-Б. Дюрозель гораздо меньше акцентирует значение
наступления России, намекая, что ответные действия Германии якобы были вы-
званы чисто субъективными причинами: "Он [генерал Жоффр. - Прим. авт.]
настоял, чтобы посол в Санкт-Петербурге [Морис Палеолог. - Прим. авт.] по-
требовал от русских поторопиться с выступлением. Они согласились, вступили
в Восточную Пруссию и добились некоторого успеха, прежде чем были разбиты
под Танненбергом 29-31 августа. Но нужный результат был достигнут частич-
но. 29 августа Мольтке, который не обладал железным характером Жоффра,
отозвал два корпуса с Западного фронта и отправил их к русским"69.
На настоящий момент оценка вклада русской армии в целом остаётся не-
высокой: в русле выводов Ж.-Б. Дюрозеля немцы якобы потерпели поражение
на Марне скорее из-за просчётов собственного командования, чем вследствие
наступления русских. Немецкая армия была в выигрышном положении на
Восточном фронте, действия X. Мольтке не сыграли решающей роли и были
вызваны желанием перестраховаться, но для положения немцев на Западном
фронте они имели роковую роль. Этот вывод иллюстрирует, в частности, сле-
дующий пассаж из раздела "Ожидания командования и крушение планов"
в книге "Энциклопедия Великой войны" автора Ж.-Ж. Беккера: "[Русской ар-
мии] противостояли достаточно слабые силы: шестнадцать дивизий пехоты...
общим числом только 250 тыс. человек [но всё же больше, чем планировал
Шлиффен], присутствие которых на Западном фронте могло обеспечить побе-
ду немцам. Но это был бы риск, на который X. Мольтке не склонен был идти.
Русские... численно превосходили своих противников немцев в 2 раза, но их
армии... плохо координировали свои усилия... Чтобы одержать оглушительную
победу на востоке, незачем было ждать с победой на западе. Тем не менее во-
преки духу плана Шлиффена генерал X. Мольтке, озабоченный продвижени-
ем русских в Восточной Пруссии, отозвал со своего правого фланга в Бельгии
два корпуса, а именно четыре дивизии, которые прибыли на восток... уже после
победы"70.
Брусиловский прорыв оценивается историками как более очевидный успех.
Ж.-Б. Дюрозель в разделе о битве на Сомме посвящает ему несколько строк:
"На русском фронте Брусилов перешёл в наступление с 6 [мая], и ему сопут-
ствовал большой успех. Но он не смог закрепить его летом"71. В "Энциклопедии
Великой войны" авторы рассматривают "знаменитое наступление Брусилова"
как кульминацию позиционной войны на востоке, упоминая о взятии в плен 4-й
австро-венгерской армии72. М. Ферро характеризует наступление как "самый
крупный военный успех среди всех воюющих сторон с 1914 по 1918", который
спас итальянскую армию от разгрома, облегчил ситуацию на Западном фронте
68 Renouvin P. La Première Guerre mondiale ... P. 55.
69 Dur ose lie J.-B. La Grande Guerre des Français, 1914—1918: l'incompréhensible. Paris,
1994. P. 82.
70 Encyclopédie de la Grande Guerre 1914—1918 / dir. de Jean-Jacques Becker et Stéphane Audoin-
Rouzeau. Paris, 2004. P. 240.
7lDuroselleJ-B.?. 119.
72 Encyclopédie la Grande Guerre... P. 303.

Франция. Великая война
109
(поскольку Германия вынуждена была вновь перебрасывать войска), а также
способствовал переходу Румынии на сторону союзников. М. Ферро считал, что
успех Брусилова был среди прочего и следствием активности земских обществ,
которые "обеспечивали снабжение армии параллельно с министерствами, кото-
рые считались беспомощными"73. В то же время он пишет, что победа Брусилова
не вызвала воодушевления в самой России, поскольку население устало от вой-
ны, а "враждебность в отношении самодержавия была настолько сильной, что
даже его успехи казались невыносимыми"74.
Вопрос о положении России накануне революции и его причинах вызыва-
ет неизменный интерес французских историков. П. Ренувен и Ж.-Б. Дюрозель
ограничивались заключением о тяжёлом экономическом положении и полити-
ческой неразберихе в верхах, приведших сначала к падению царизма, а затем
к установлению советской власти. Они писали в основном о том, что выход
России из войны осложнил положение союзников (П. Ренувен при этом призна-
вал, что фактически имела место интервенция союзников под прикрытием на-
мерений вернуть Россию в войну). Э. К. д' Анкосс связывает дезинтеграцию им-
перии и с национальными движениями в Польше, Прибалтике и Средней Азии,
а также с подрывной деятельностью социалистов, спонсируемых Германией.
Она приводит слова канцлера, сказанные в первые дни войны: "Россия должна
быть отброшена назад настолько далеко, насколько это возможно, от герман-
ской восточной границы, а её доминирование над нерусскими вассальными на-
родами должно быть сокрушено"75. Историк делает акцент на финансовой по-
мощи Германии большевикам, в то же время отмечая прозорливость В. Ленина,
который сумел выгодно использовать настроения в обществе для взятия вла-
сти, а также роль финансовой помощи Германии. М. Ферро, один из ведущих
французских исследователей Революции 1917 г., упоминает и о поддержке
Германией националистических сил внутри Российской империи, в частности
популистское "провозглашение" в 1916 г. независимости Польши и создание
финского "легиона", в качестве методов "непрямого стиля" (style indirect) вой-
ны. Однако сами революционные события, по его мнению, явились результатом
внутренних противоречий. Он пишет, что Февральская революция была "еди-
нодушным порывом всего русского народа, во время февральских событий царя
покинули все"76. При этом М. Ферро отмечает, что в тылу преобладали доста-
точно умеренные взгляды, чуждые радикализму. Приказ № 1, по мысли истори-
ка, "означал не "гибель армии", как любило повторять царское и союзническое
командование, но гибель некоторой идеи армейской дисциплины"77. М. Ферро
доказывал, что речь шла не об отказе солдат повиноваться офицерам вообще, но
о желании последних принимать участие в разработке планов. Солдаты после
Февральской революции демонстрировали высокую степень сознательности,
стремление лишить офицеров "монополии на патриотизм", показать себя до-
стойными "нести ответственность за результаты революции". Антагонизм меж-
ду "верхами" и "низами" в армии не был поголовным. Автор приводит случаи,
когда солдаты действовали в согласии с офицерами. Однако он справедливо
обнаруживал корень противостояния в изначальной поляризованности армии:
73 Ferro M. La Grande Guerre. P. 145.
74 Ibid. P. 146.
75 Carrère d'Encausse, Nicolas II, la transition interrompue. Paris, 1996. P. 264.
76 Ферро M Николай II. M., 1991. С 5.
77 Ferro M La Grande Guerre. P. 320.

110
А А Солдотов
офицеры-дворяне в большинстве своём выступали за возвращение "старых
порядков", в то время как их подчинённые, выходцы из крестьян, приветство-
вали происходившие изменения78. По мнению М. Ферро, большевики пришли
к власти, поскольку смогли использовать в своих целях настроения масс.
Н. Верт отмечает, что сама по себе активность левой оппозиции в России
не была опасна, но "трудности повседневной жизни, дефицит, усталость от во-
йны" давали постоянную пищу для возмущений. Если протест, породивший
Февральскую революцию, вырос из недовольства масс, пишет Н. Верт, то успех
большевиков был результатом неспособности Временного правительства со-
здать новую систему власти взамен имперской: "Возрождение большевизма...
было на самом деле симптомом двух скрытых феноменов, гораздо более важ-
ных, чем корниловщина, - симптомом радикализации масс, которым полгода
спустя после Февральской революции не терпелось воспользоваться её резуль-
татами, и краха всех созданных ею институтов"79.
События, связанные с выходом России из войны, рассматриваются фран-
цузскими историками как результат столкновения двух политических линий:
революционной линии большевиков и прагматической необходимости покон-
чить с войной и удержать власть. По замечанию Э. К. д'Анкосс, ирония со-
стоит в том, что концепция Декрета о мире, провозглашённого большевика-
ми, не была понята народами, к которым он был обращен, но сыграла на руку
Центральным державам, использовавшим эту возможность, чтобы развязать
себе руки на Западном фронте80. М. Ферро пишет, что большевики оказались
в сложной ситуации: рост Белого движения создавал угрозу их власти, в то вре-
мя как народные массы ждали обещанного мира, что в итоге и привело больше-
вистское руководство к решению заключить сепаратный мир. Историк отмеча-
ет роковой результат этого решения для революционного движения в Европе,
поскольку оно оттолкнуло от большевиков не только союзников, но и часть со-
циалистов, для которых переговоры о мире с империалистами означали преда-
тельство "революционных идеалов"81. Н. Верт считает, что непоследовательная
политика большевиков была результатом попыток социалистов применить свои
утопические идеи на практике, а Брест-Литовск стал для новых руководителей
"тяжёлым уроком реальной политики, преподнесённым немецкими войсками
без всяких сантиментов"82.
Что касается иностранной интервенции, то Н. Верт, как и М. Ферро, при-
знаёт двойственный характер действий союзников. С одной стороны, отмеча-
ют они, союзники изначально преследовали цель вернуть Россию в войну, по-
скольку считали, что события октября 1917 г. были результатом вмешательства
Германии. Однако после октябрьских событий их планы изменились. "Начиная
с октября Центральные державы и большевики больше не воспринимались как
единое целое", — пишет М. Ферро. В результате целью союзников стала интер-
венция ~ "крестовый поход" против большевиков, "этой новой и чудовищной
формы империализма"83. По мнению историка О. Фижа, неудача интервенции
78 См.: Ferro M. Le soldat russe en 1917. Indiscipline, pacifisme, patriotisme et révolution //
Annales. Économies, Sociétés, Civilisations. 1971. 26e année. № 1. P. 14-39.
79 Bepm #. История советского государства. 1900-1991. M., 1992. С. 237.
80 Carrère d'Encausse. P. 350.
81 Ferro M La Grande guerre. P. 342.
82 Encyclopédie la Grande Guerre ... P. 963.
83 Ferro M. La Grande guerre P. 359-360.

Франция. Великая война
111
была связана прежде всего с отсутствием ясности в понимании целей, так как
решение об отправке войск в Россию было принято тогда, когда необходимость
в её участии в войне уже отпала84. Следует заметить, что французские историки
в целом не акцентируют внимание на возможных подспудных целях интервен-
ции прежде всего со стороны Франции, наиболее активно выступавшей за вве-
дение войск.
Отдельно следует сказать и об интересе французских исследователей
к судьбе Русского экспедиционного корпуса. Долгое время эта тема находилась
на периферии и вплоть до 80-х гг. затрагивалась только в отдельных статьях85.
Обращение к ней в последние десятилетия было связано с ростом интереса
к ментальное™ солдат, их поведению в условиях военного времени. Наиболее
показательна в этом смысле работа Р. Адама "Русские солдаты во Франции".
История экспедиционного корпуса с подачи автора предстаёт как типичный
пример трансформации сознания солдат в ходе войны. Его интересует не то,
как русские части повлияли на её ход, а то, как война и сопутствующие обстоя-
тельства сказались на внутреннем состоянии самих частей: их дисциплину, бое-
способность и настроения. Характерно, что в центре внимания автора оказались
не царские офицеры, в большинстве своём дисциплинированные и лояльные
к власти, а простые солдаты. Он подробно описывает этапы существования кор-
пуса, начиная с планов по его созданию и заканчивая репатриацией выживших
солдат. На каждом из этапов Р. Адама показывает рост недовольства русских
солдат, вылившийся в восстание в лагере Ла-Куртин осенью 1917 г. По мне-
нию автора, этот мятеж "показал меру страданий, которые испытывали люди".
В дополнение к тяготам военного времени, пишет Р. Адам, "русский солдат
в материальном плане стоял несравнимо ниже кадровых военных", что рождало
неприязненное отношение к офицерам. Положение усугублялось тем, что "мо-
раль русских войск... находилась в плачевном состоянии ещё и потому, что они
находились в изоляции [от Родины. - Прим. ред.] и были объектом презрения
[со стороны союзного командования. - Прим. ред.]"86. Революция поставила
солдат в сложное положение, поскольку она не только обострила противоречия
между "верхами" и "низами" в самом корпусе, но и осложнила их отношения
с французским командованием. Фактически, как показывает Р. Адам, русские
войска всё больше становились проблемой для всех: их пацифистские и рево-
люционные настроения грозили снизить боевой дух и союзных частей, тогда
как собственное командование всячески пыталось добиться от солдат прежнего
повиновения. В этих условиях неудачное наступление генерала Р. Нивеля ещё
больше обострило ситуацию. А приход к власти большевиков, встреченный
солдатами с энтузиазмом, вынудил французский штаб расформировать корпус
и отозвать его с фронта. Таким образом, в представлении историка солдаты
Русского экспедиционного корпуса фактически стали жертвами обстоятельств.
Не случайно в подзаголовке книги они названы "изгоями войны" (damnés de
guerre).
84 Figes О. La révolution russe. La tragédie d'un peuple. Paris, 2007. P. 708.
85 Poitevin P. La mutinerie de la Courtine, les régiments russes révoltés en 1917 au centre de la
France. Paris : Payot, 1938.
*6AdamR. Histoire des soldats russes en France, 1915-1920. Les damnés de la guerre. Paris :
L'Harmattan, 1996. P. 55.

112
А А Солдатов
Наряду с достаточно активным интересом французских историков к теме
войны в целом, роль России - одного из ключевых союзников Франции - ча-
сто трактуется однобоко. Особенно заметны недооценка российской военной
стратегии, военного потенциала, критическое отношение к властной структуре.
Военные успехи страны не получают достаточного внимания и даже выглядят
случайными. Практически неизученными остаются такие темы, как восприятие
России французским обществом в годы войны, его отношение к российской ре-
волюции, роль Франции в военной интервенции в Россию. С другой стороны,
опыт изучения социальных процессов в российском обществе военного време-
ни, в частности в работах М. Ферро и Н. Верта, может быть полезен и россий-
ским историкам, стремящимся к преодолению сложившихся научных парадигм
и переосмыслению подходов к изучению Первой мировой войны и её влияния
на российское общество.
ИСТОРИЯ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
В ШКОЛЬНЫХ ПРОГРАММАХ И УЧЕБНИКАХ ФРАНЦИИ
Затрагивая вопрос о преподавании истории Великой войны в школе, следу-
ет учесть специфику французской системы образования. Среднее образование
во Франции состоит из двух ступеней: колледж и лицей. Для каждого из них
предусмотрена своя программа изучения предметов, которая устанавливается
Министерством образования Франции. Однако учебные материалы, которыми
пользуются преподаватели, выведены из сферы компетенции государственных
органов, и их выбор определяется непосредственно самими преподавателями.
Данное исследование делает акцент на программных документах и учебниках
истории для колледжа, поскольку в лицее круг изучаемых тем и их интерпре-
тация меняются в соответствии с той специализацией, которую выбрал ученик.
Тематический блок, посвященный войне, впервые был включён в стандарт
школьного образования в 1925 г. (но только в рамках лицея). Он охватывал зна-
комство с воюющими сторонами, театрами боевых действий, стратегией и так-
тикой войны, русской революцией и результатами войны — положениями мир-
ного договора и Лигой Наций. Первые учебные пособия, в которых говорилось
о войне, появились уже в начале 20-х гг. прошлого века. Среди них следует упо-
мянуть учебник Мале и Исаака "История Франции и начала всеобщей истории
с 1852 по 1920 г." В нём в общих чертах излагались причины войны, её основные
события и результаты. Авторы следовали в фарватере официальной позиции
Франции, провозглашая, что "в то время как страны Антанты стремились лишь
к поддержанию мира, Германия во главе с Вильгельмом II вела гегемонистскую
политику, которая привела к войне"87. При этом они утверждали, что такую по-
литику поддерживало всё население Германии, так как "империалистический
и воинственный менталитет присущ немцам как никакому другому народу"88.
Однако в конце 20-х гг. столь суровые оценки были сглажены под влияни-
ем нараставшего в обществе пацифистского движения и более глубокого изуче-
ния историками причин конфликта. Порядок изложения событий практически
87 Malet A., Isaac J. Histoire de France et notions d'histoire générale de 1852 à 1920. Paris : Hachette,
1922. P. 236.
88 Ibid. P. 237.

Франция. Великая война
113
не изменился, но само оно стало больше тяготеть к рефлексии и даже самокри-
тике: Германия по-прежнему считалась ответственной за развязывание войны,
но теперь ключевой причиной называлась атмосфера "ненависти между народа-
ми", поскольку "каждая сторона приписывала другой агрессивные устремления
и ускоряла военные приготовления"89. Идея, которую проповедовали авторы
(ими были те же Мале и Исаак), - не допустить новой войны. Учебник выдер-
жал в дальнейшем несколько переизданий, последнее из которых относится
уже к 1951 г.
В послевоенные годы школьные программы не претерпели существен-
ных изменений: акцент по-прежнему делался на событийной стороне войны.
Принципиально новый подход был обозначен только в программе 1957 г., ко-
торая перенесла акцент с изучения национальной истории на историю "циви-
лизаций", в результате чего объём материала по теме войны значительно со-
кратился. В 1969 г. Первая мировая война впервые была введена в программу
колледжа (3-й класс).
В 60-70-е гг. наблюдалось сближение позиций французских и немецких
учебников по некоторым важным пунктам. Задачи примирения сторон требо-
вали смягчения резких оценок и отхода от взаимных обвинений. Тон учебника
стал более отстранённым, война объявлялась результатом "взаимных противо-
речий" на международной арене90. Кроме того, в противовес мысли об "искон-
ном империализме" немцев подчёркивалось, что рост агрессивности Германии
после войны был связан с представлением о навязанном характере ("диктате")
Версальского договора91.
Взаимное сближение германских и французских позиций по вопросам
преподавания истории достигло своего пика в середине первого десятилетия
нынешнего века, когда был создан первый совместный франко-германский
учебник. Инициаторами проекта стали сами учащиеся - члены Молодёжного
парламента, сессии которого были приурочены к 40-й годовщине Елисейского
договора. Следует отметить, что подобные попытки предпринимались ещё
в 30-е гг. историками Ф. Керном и Ж. Лепанжем, однако тогда политические
события помешали осуществиться этому начинанию. Не предполагалось, что
учебник будет использоваться в школе, а круг освещаемых тем был достаточно
узким.
В отличие от прежних проектов новый учебник разбит на три части (для
трёх классов лицея) и касается не только истории франко-немецких отношений,
но и французского и немецкого взглядов на мировую историю. Акцент при этом
делается на истории Европы и франко-германских отношениях. Тема Первой
мировой войны подаётся в несколько различных редакциях, прежде всего из-за
концептуальных расхождений: такие понятия, как "брутализация" и "культура
войны", которые используются во французской части, немецким школьникам
незнакомы.
В 90-е гг. прошлого и особенно в начале нынешнего веков происходит
постепенное обновление школьных программ и моделей учебников. Всплеск
89 Malet А , Isaac J. Histoire contemporaine depuis le milieu du XIXe siècle : Cours d'histoire Malet-
Isaac, classes de philosophie-mathémathiques (trois fascicules). Paris, 1929/1930. P. 665.
90 Krapoth S. Visions comparées des manuels scolaires en France et en Allemagne // Cahiers d'his-
toire. Revue d'histoire critique. 2004. № 93. P. 45-62.
91 Sentou J., Carbonell Ch-O. Le monde contemporain : Cours d'histoire, publié sous la direction de
M. Chaulanges et J.-M. D'Hoop, Classe de terminale. Paris : Delagrave, 1962. P. 26.

114
А. А. Солдатов
интереса к вопросу о преподавании истории Первой мировой войны в школе
возник в силу ряда обстоятельств. Перед ней встали новые задачи: не просто
рассказать о войне, но дать цельный и непротиворечивый взгляд на неё как на
важный этап на пути к современности.
На преподавание истории в школе повлияли и реформы, проведённые
Министерством образования. В 1989 г. был принят так называемый "закон
Жоспена", который объявлял образование "приоритетным направлением нацио-
нального развития". Закон инициировал Национальный совет по программам
при Министерстве образования, который должен был осуществлять консульта-
тивную роль при разработке стандартов образования. В 2005 г. он был преобра-
зован в Высший совет по образованию. Преподавание истории в школе должно
было строиться вокруг трёх основных понятий: память, наследие и идентич-
ность92. Через изучение документов и свидетельств современников событий
ученики должны были не только приобщаться к национальной истории, но и
получать представление об истоках современных идей и проблем: общеевро-
пейского единства, толерантности, демократии93. Однако такой подход имел
свои недостатки.
В 2012 г. в журнале "Le Figaro" вышла статья под названием "Учебники
истории предают забвению героев 14-18". Автор обрушился с критикой на но-
вые макеты школьных учебников, в которых история войны оказалась значи-
тельно урезана по объёму. Согласно новой методике урок должен строиться
вокруг изучения отдельных эпизодов и тем, наиболее важных для понимания
общей сути войны. Так, ученикам 3-го класса предлагалось изучать гено-
цид армян и понятие о позиционной войне. Герои войны, такие как маршалы
А.-Ф. Петен и Ф. Форш, не упоминаются вовсе. С другой стороны, появление
маршала А.-Ф. Петена в модуле, посвященном истории Второй мировой войны,
выглядит внезапным94.
Типичный пример подобного рода - учебник "История, география и граж-
данское воспитание" 3-го класса колледжа издательства "Livre scolaire"95. Его
содержание наиболее полно отражает тот объём знаний по истории, владение
которыми обязательно для большинства учеников. Раздел истории Первой ми-
ровой войны включает в себя семь глав, каждая из которых по объёму занима-
ет не больше двух страниц. Подача материала организована по тематическому
принципу. Открывающий блок даёт краткое введение к темам, каждая из кото-
рых посвящена определённому аспекту войны или явлению, так или иначе с ней
связанному. Среди важнейших тем, включённых в блок "Первая мировая вой-
на" - "тотальный" характер войны, "траншейная" война (на примере Верденской
битвы), русская революция 1917 г., геноцид армян, участие колониальных сол-
дат в войне, жизнь в тылу, расстановка сил в Европе после окончания войны.
Учебник содержит много иллюстративного материала и документов: фото-
графии, выдержки из писем, речей и приказов, копии продуктовых карточек.
В то же время собственно нарративная часть сведена к минимуму: в частности,
92 Bonafoux С, De Cock, Falaize В. Mémoires et Histoire à Г école de la République. Armand
Colin, 2007.
93 Honneth A. La Lutte pour la reconnaissance. Paris, 2000.
94 Le Figaro : website. 2012. 27 août. URL: http://www.lefigaro.fr/actualite-france/2012/08/27/
01016-20120827ARTFIG00618-les-manuels-d-histoire-oublient-les-heros-de-14-18.php (дата обраще-
ния: 20.09.2013).
95 Примерно соответствует уровню 9-го класса российской средней школы.

Франция. Великая война
115
отсутствует обзор международной обстановки накануне войны, отношений
между государствами, нет объяснения причин войны96. Можно согласиться со
словами немецкого историка П. Фалька, что во французских учебниках по исто-
рии "текст является простой иллюстрацией материала, представленного с по-
мощью цветных рисунков, графиков, диаграмм, схем и т.п."97
Следует заметить, что Россия в контексте войны упоминается практиче-
ски исключительно в разделе, связанном с революцией 1917 г. Вводная часть
раздела содержит лишь краткое перечисление её причин: "Во время войны по-
ражения и трудности в повседневной жизни привели к росту политической и
экономической напряжённости, которую Российская империя испытывала с на-
чала XX в. Император, царь Николай II, был свергнут в феврале 1917 г. Однако
новое правительство, которое решило продолжить войну, не смогло удержать
власть. Большевики под предводительством Ленина стали влиятельной силой,
захватили власть в октябре 1917 г. и установили коммунистический режим"98.
Роль России в войне, равно как и её статус (победительницы или проиграв-
шей) оставлены за скобками. Подобной же схемы придерживаются и учебники
других издательств ("Hachette", "Bordas", "Nathan", "Marnard"). Исключение со-
ставляет учебник для 3-го класса, созданный под эгидой Национального центра
дистанционного обучения (CNED) в рамках проекта "Онлайн-академия". В нём
Россия наряду с Центральными державами указывается в числе проигравших:
"Будучи союзницей Франции в 1914 г., Россия вышла из войны и потерпела
поражение от Германии после Октябрьской революции 1917 г."99
С точки зрения историка Н. Оффенштадта, подача материала во француз-
ских учебниках в целом выглядит достаточно противоречиво. С одной стороны,
они быстро адаптировались к новым задачам, сформулированным правитель-
ством. Некоторые тезисы, отвергнутые историками, всё ещё живут в школьных
учебниках, и результаты дискуссий не всегда отражены на их страницах. Казус
Вердена преподносится как типичный для всей войны, в то время как неодно-
значные темы вроде провального наступления генерала Р. Нивеля не поднима-
ются вовсе.
Углублённый анализ более характерен для учебников лицейского уровня,
а в пособиях для коллежей аналитическая часть сведена к минимуму. Понятие
"культура войны", которое используется во многих учебниках, само по себе
дискуссионно. Насколько полно будет подаваться история войны, какие темы
будут затронуты, а какие нет - сейчас это во многом зависит от самих препо-
давателей100. Вместе с тем Н. Оффенштадт соглашается с мыслью философа
П. Рикера: когда речь идёт о выстраивании "верной" картины исторической памя-
ти, это всегда "компромисс между истиной исторического знания, подкреплён-
ной серьёзной научной работой, и изложением событий в иконографическом
96 Blanchard Е., Veber M., Lozac'hA. Histoire, Géographie, Éducation civique. Programme 2012.
Paris, 2012.
97 Пингель Ф. Европейский дом: изображение Европы 20-го столетия в учебниках по истории.
Страсбург, 2003.
98 Histoire, Géographie, Éducation civique 3e- Programme 2012. Paris, 2012 (электронная версия
размещена на веб-сайте Livrescolaire.fr-http://www.livrescolaire.fr).
99 Опубликовано: Séquence 2. Histoire. Première partie du programme : Un siècle de transforma-
tions scientifiques, économiques et sociales : Sommaire // academie-en-ligne.fr : website. P. 40-130.
URL: http://www.academie-en-ligne.fr/Ressources/4/GH31/AL4GH31TEWB0112-Sequence-02.pdf
(дата обращения: 10.10.2013).
100 La Grande Guerre dans les manuels scolaires. Entretien avec Nicolas Offenstadt // Institut Fran-
çais de L'éducation : website. URL: http://ecegh.imp.fr (дата обращения: 10.10.2013).

116
А. А. Солдатов
ключе, как это делается в школьных учебниках, чтобы ученики в конце концов
сохранили в памяти хотя бы это"101.
Изучение истории Первой мировой войны в школе строится в соответст-
вии с задачами гражданского воспитания, которые предполагают понимание
школьником той роли, которую она сыграла в становлении современного об-
щества - и французского, и европейского. Событийная история войны, таким
образом, всё больше уступает место истории архетипических понятий совре-
менного, прежде всего западного, общества. Подходы авторов учебников ха-
рактеризуются отказом от нарративного стиля, предоставлением ученикам
определённой свободы интерпретаций, но вместе с тем и достаточно чёткой
ориентацией на "европейскую идею" и ценности демократии. Об этом сви-
детельствуют и попытки взаимного обогащения французской и германской
версий истории войны, отдельное изучение темы геноцида армян и вклада
колониальных войск. В то же время неоднозначно выглядит в этом контексте
история России. В тексте учебников она представлена почти исключительно
в своей "советской" ипостаси, тема русско-французской дружбы не присутству-
ет вообще. Можно предположить, что это сделано намеренно с целью избежать
противоречивых трактовок, ведь в дальнейшем на примере СССР ученики из-
учают становление тоталитарных режимов. Война, таким образом, включается
в эту предписанную России "роль", становясь лишь прологом к революции и
созданию советской системы.
RicoeurP. La mémoire, l'histoire, l'oubli. Paris, 2000. P. 15.

"Вперёд к победе". Британская открытка, 1914 г.
"Во что нам обошлось бы поражение". Французская открытка, 1918 г.

Россия
Сербия
Бельгия
Италия

Франция
Япония
Великобритания
Одной из главных задач пропаганды
в годы войны было патриотическое
распространение государственных сим-
волов - флагов и гербов стран Антанты.
Этому посвящена серия открыток,
выпущенных во Франции в 1915 г.

Антанта - сердечное согласие
Франции и Англии
Собственный образ. Британцы чаще
изображали себя гордым львом
Французский солдат США чаще изображались в виде орла
"Панч" ("Punch") - британский иллюстрированный еженедельный юмористический
журнал - в годы Первой мировой войны активно формировал образы союзников и
противников.

Образ России и русских,
ставших союзниками в годы
Первой мировой войне,
изменился.
"Русское дружелюбие". Британская
карикатура, 1914-1916 гг.
Однако привычные ассоциации сохранились. Образ медведя продолжал доминировать.

Истоки русской
революции...
И её последствия в изображении карикатуристов "Панч". 1917 г.

Жестокие немцы
Враги глазами карикатуристов журнала "Панч"

Турция и Германия, бегущие с поля боя
Вильгельм II,
пробирающийся сквозь
пожертвования англичан
на войну

Германия - жертва кайзера
Вильгельма II
Турецкий султан Мехмед V
Младшие партнёры: турецкий султан
Мехмед V и болгарский царь Фердинанд.
1915 г.

По следу охотника. 1915 г.
"Германия и союзники". Британская
карикатура, 1914-1916 гг.

Совет немецким сосискам: "Не попадайтесь на пути голодных бульдогов".
Британская карикатура, 1914 г.
Англия, Франция и Россия (сердечно):
"Сейчас за условия мира". Игра
созвучных в английском языке слов -
мир (peace) и кусок (piece). Английская
юмористическая открытка, 1914-1918 гг.
Карикатуристы Великобритании особенно часто обыгрывали немецкое пристрастие к
колбасе и сосискам.

Немецкий фронт. Французская юмористи-
ческая открытка, 1914-1918 гг. "Из-за
колоссального расширения немецкого
фронта кайзер решил обеспечить своих
солдат касками с двумя наконечниками".
"Да здравствует Россия".
Французская юмористическая открытка,
1914-1918 гг.
Подъём карикатуры наблюдался во всех воюющих странах.

"Домой!". Галицийская
карикатура, перепечатанная в
американской прессе, 1915 г.
"Русский медведь".
Французская открытка,
1914-1916 гг.

"Нейтральный, но никого из них не боящийся".
Американская карикатура, 1914-1916 гг.
Карикатура на
царскую семью, помещённая
в современном американском
учебнике

ИТАЛИЯ.
"АМПУТИРОВАННАЯ" ПОБЕДА
Д. С Шендрикова
ПАМЯТЬ О ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ: КОНЕЦ РИСОРДЖИМЕНТО
Первая мировая война, безусловно, занимает одно из главных мест на стра-
ницах итальянской истории, является главной темой школьной программы, лек-
ций, конференций и научных исследований в итальянских университетах, усту-
пая по популярности, пожалуй, лишь итальянскому Рисорджименто1. В стране
сегодня открыто множество музеев, посвященных Первой мировой войне, осо-
бенно в её северных районах, наиболее пострадавших в ходе военных действий.
В одной лишь автономной провинции Тренто с населением чуть более 531 тыс.
человек, ставшей в начале прошлого века важным театром военных действий,
функционирует 19 музеев, посвященных Великой войне. В преддверии празд-
нования столетия с момента её начала библиотеки и музеи по всей Италии гото-
вят мероприятия, презентации книг и выставки в память об этом событии.
Исторические музеи и архивы организуют различные выставки и меропри-
ятия. Часто они напоминают о малоизвестных битвах, таких, например, как бит-
ва под Монте-Ортигара летом 1917 г., в которой отличились "альпийцы" (ей
посвящена выставка исторического архива Дел Молин в Чезуно близ Виченцы).
Интересно и то, что ролью Италии в той войне в последнее время инте-
ресуются и зарубежные исследователи. Об этом, в частности, свидетельству-
ет конференция об участии Италии в Первой мировой войне, проведённая
в Оксфордском университете в апреле 2012 г.
О значении Великой войны для Италии напоминают многочисленные па-
мятники павшим. Они есть в каждом даже самом маленьком городке. Чаще
всего в мемориальных комплексах присутствует богиня победы Ника, симво-
лизирующая славную страницу итальянской истории. В 2008 г. был создан спе-
циальный веб-сайт, посвященный исключительно памятникам и мемориальным
комплексам Великой войны в Италии2.
Тем не менее традиционный интерес итальянцев к внутренней политике
и проблемам своей страны и, следовательно, сосредоточенность обществен-
ности и научной мысли на участии и роли Италии в том или ином историче-
ском событии накладывают отпечаток в том числе и на степень изученности
отдельных страниц истории. Так, например, Второй мировой войне уделяется
незначительное внимание, поскольку роль Италии в ней была весьма спорной,
1 Risorgimento italiano - историографический термин, обозначающий национально-освободи-
тельное движение итальянского народа против иноземного господства за объединение раздро-
бленной Италии, а также период, когда это движение происходило (конец XVIII в. - 1861 г.).
Рисорджименто завершилось в 1870 г. присоединением к Итальянскому королевству Рима.
2 Monumenti délia Grande Guerra - http://www.monumentigrandeguerra.it.

118
Д. С. Шендрикова
успехи незначительными, а период фашизма представляет собой ту часть исто-
рии, которую итальянцам хотелось бы поскорее забыть. Первая мировая война
более любима итальянской общественностью и историками, недаром именно её
здесь чаще называют Великой войной (Grande guerrä) и посвящают ей больше
исследований и мероприятий по сравнению со всеми другими военными со-
бытиями.
Интересно и то, что Первая мировая война оставила неизгладимый след
в истории Римского университета Сапьенца. Нынешнее поколение знает о стыч-
ках между интервентами и интернационалистами, а также об антинемецких вы-
ступлениях, участившихся именно в период конфликта. Тогдашний ректор уни-
верситета Альберто Тенелли впервые за всю историю этого учебного заведения
вынужден был уйти в отставку. А по окончании войны все погибшие в ней сту-
денты университета посмертно получили диплом об его окончании.
Память о Первой мировой войне была и неотъемлемой частью фашист-
ской пропаганды. Фашизм в Италии пользовался широкой массовой поддерж-
кой всех слоев общества независимо от их материального положения и соци-
ального статуса. У каждого были на это свои причины: кто-то искренне верил
в священную миссию Италии и грезил восстановлением империи, кто-то боялся
всевидящего режима, а кто-то просто хотел выслужиться. Любопытно, что фа-
шистский режим и его войны широко поддерживали, как это ни странно, вдовы
и матери, потерявшие в Первой мировой войне своих близких и чувствовавшие
уважение к себе: фашисты отдавали честь проходившим по улице женщинам
в трауре. Почти мистическая связь фашизма с павшими в Великой войне особен-
но отчётливо проявилась во время кампании с пафосным названием "Золото для
Отечества", во время которой итальянцев призывали жертвовать драгоценности
фашистскому правительству в знак протеста против санкций, наложенных ООН
на Италию за развязывание войны в Эфиопии. Подробно использование памяти
о Первой мировой в пропаганде изучила и проанализировала П. Терховен в сво-
ей книге "Золото для Родины". Апогеем этой кампании стал "День верности",
или "День обручального кольца"3, когда во время церемонии, организованной во
всех городах Италии, именно у мемориалов погибшим в Первую мировую пре-
жде всего вдовы погибших, а потом и все остальные граждане должны были по-
жертвовать свои обручальные кольца в знак верности Родине. Кольца публично
опускали в солдатский шлем. Пропаганда внушала гражданам, что женщины,
отдавшие своей стране самое главное - своих мужчин, не останутся равнодуш-
ными к призыву лишиться такой малости, как обручальное кольцо, когда речь
идёт о восстановлении исторической справедливости4. Более того, "остаться
в стороне от такого "скромного" пожертвования означало предательство по от-
ношению к погибшим солдатам и, что немаловажно, к их родственникам"5.
Таким образом, коллективная память о Великой войне и павших на полях её
сражений, столь близкая многим семьям, использовалась в качестве оправдания
новых войн и имперских амбиций Б. Муссолини.
На протяжении XX в. именно Первая мировая война являлась базой для
консолидации нации в решающие моменты. Память о победоносной войне
3 Слово fede в итальянском языке имеет два значения: "верность" и "обручальное кольцо".
4 Terhoeven P. Oro alla Patria. Donne, guerra e propaganda nella giomata délia Fede Fascista.
Bologna : Mulino, 2006. 393 p.
5 Ibid. P. 74.

Италия. "Ампутированная"победа
119
сохранилась в многочисленных памятниках и музеях, ей посвящаются различ-
ные конференции и исследования, нацеленные на переосмысление роли Италии
в конфликте и на изучение её малоизвестных моментов.
ВЕЛИКАЯ ВОЙНА В СОВРЕМЕННОЙ ИТАЛЬЯНСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Место Первой мировой войны в итальянской историографии
Несмотря на значимость и общественное признание Первой мировой войны,
итальянцев всё-таки больше интересует "их война". На вопрос о том, когда на-
чалась Первая мировая, многие называют 1915 г. - год вступления в неё Ита-
лии. Кроме того, в течение многих лет изучение Первой мировой войны, а так-
же посвященная ей историография практически полностью базировались на
переводах работ английских, американских и французских историков. Труды
итальянских специалистов были заметно маркированы идеологически, разделя-
ясь на исследования "коммунистической" и "националистической" направлен-
ности, в то время как иностранные историки считались более объективными
и нейтральными, хотя редко использовали итальянские архивные документы,
освещая в основном лишь одну сторону событий. Таким образом, современные
историки столкнулись с проблемой того, что участие Италии в войне оказалось
недооценённым, её вклад преуменьшен, а зачастую и вовсе не упоминался.
Ярким тому примером является битва при Витторио Венето, положившая ко-
нец боевым действиям на Итальянском фронте. В ней участвовали 51 итальян-
ская дивизия, 3 британских, 2 французские, 1 чехословацкое и 1 американское
подразделения. Очевидно, что при таком раскладе сил вклад союзных войск
в исход битвы был неравнозначным. Несмотря на это, англоязычная и франко-
язычная историография уделяет этой битве незначительное внимание, а о вкла-
де итальянских войск почти не упоминается6. П. П. Червони в своей книге
"Витторио Венето. Последняя битва" подробно описывает, как союзники в ка-
нун этой битвы оставили итальянские войска на произвол судьбы. Он приво-
дит сообщение итальянского военного представителя во Франции М. Н. Ди
Робилан, отправленное из Версаля в Рим и Падую, в котором тот пишет, что ни
французские, ни английские, ни американские союзники не намерены задей-
ствовать свои войска в Италии. К документу прикладываются вырезки из фран-
цузских журналов, в которых без малейших на то оснований преувеличиваются
наступательные возможности итальянской армии, в то время как силы австрий-
ской армии после поражения в битве у Сольстицио значительно приуменьша-
ются7. Книга П. Червони, опубликованная в 2003 г., переполнена гордостью за
победу итальянской армии и описаниями её подвигов.
Идея о том, что Италия, не располагавшая достаточными материальными
и человеческими ресурсами, всё-таки победила, популярна до сих пор. Миф
о "бедной Италии", сражавшейся наравне с мощнейшими державами Европы,
возникший ещё во время войны, впоследствии оформился в фашистском слога-
не "Кровь против золота". "Беспрецедентный патриотизм, проявленный италь-
янским народом в войне, основывался на образе "нашей войны", — пишет
6 Bovio О. L'esercito italiano nella prima guerra mondiale // Revue Internationale d'Histoire
Militaire. 1978. P. 98-123.
7 Cervone P. P. Vittorio Veneto: L'ultima battaglia. Ugo Mursia Editore, 1994. P. 155.

120
Д. С. Шендрикова
Р. Виварелли, - дисциплина, воля, пролитая кровь и истинный подвиг, прояв-
ленные во время войны, не имели прецедентов и давали патриотизму некую
долю священности, прочувствованную и пережитую каждым лично, а не на-
вязанную высокопарными речами"8. Именно прочувствованный народом и вос-
хвалявшийся на самом высоком уровне миф о "нашей войне", которая пред-
ставлялась отличной от других, принёс горькое разочарование и негодование,
когда на мирной конференции в Париже амбиции Италии не были удовлетворе-
ны. "Великие державы" не считались с ней, а её представители - В. Э. Орландо
и С. К. Соннино, - не сумев отстоять интересы своей страны, предпочли поки-
нуть конференцию.
Перед лицом такой "исторической несправедливости" итальянские исто-
рики в последнее время стремятся к объективному, полному и патриотиче-
скому освещению событий той войны; определению и переосмыслению места
в ней Италии. Историк Дж. Пьеропан - один из тех, кто в последние годы на-
писал наиболее объёмные и полные труды, посвященные Первой мировой
войне: "1914-1918. История Великой войны" и "Италия в Великой войне"9.
Автор характеризует Первую мировую как "заключительную войну эпохи Рисор-
джименто", из которой Италия вышла победительницей, окончательно объ-
единив и консолидировав нацию. Он называет её "настоящей концентрацией
и реальной демонстрацией народного единства". В самом начале своего труда
Дж. Пьеропан формулирует цель своей работы, а также задачу, стоящую перед
всем историческим сообществом Италии. По его мнению, необходимо восста-
новить равновесие между доходящими порой до абсурда восхвалениями и от-
кровенным замалчиванием или приуменьшением заслуг, которые впоследствии
бросили тень на образ итальянского народа, тень незаслуженную, принимая во
внимание 650 тыс. погибших, которые с 1915 по 1918 г. отдали свои жизни за
восстановление "естественных" границ своего Отечества.
Следует отметить, что проблема исторической памяти о Первой мировой
войне и вкладе в неё итальянской стороны - это явление не последних лет,
и вина в этом не только иностранных историков, но и самих итальянских про-
пагандистов, которые во время войны не распространяли достаточную и адек-
ватную информацию ни о трудностях, с которыми приходилось сталкиваться
итальянским войскам, ни об их достижениях. В редких заметках о военных опе-
рациях Италии Альпы сравнивались с Карпатами, а австрийская оборона при
Толмино и Гориции - с Эрзурумом. Вот как об этом пишет итальянский исто-
рик, профессор Римского университета Сапьенца А. Ф. Бьяджини:
"Что ещё хуже, большинство считало наши военные действия "слабыми, остав-
ляющими желать много лучшего". Виной тому в большей степени был тот факт,
что агентство "Стефани" [информагентство Италии. - Прим. авт.] передава-
ло агентствам в Париже, Лондоне и Петербурге редкие, бескрасочные и пу-
стые по содержанию новости, которые не могли вызвать у читателей ника-
кой заинтересованности и не позволяли представить реальной картины того,
что в действительности происходило в Италии. Отсутствовала какая-либо
информация, подчёркивающая вклад Италии. Верховное командование Ита-
лии лишь в январе резюмировало военные операции, по прошествии целых
8 Vivarelli R. Fascismo e Storia dltalia. Il Mulino, 2008. P. 82.
9 Pieropan G. 1914-1918 Storia délia Grande Guerra. Mursia, 2003.

Италия. "Ампутированная"победа
121
шести месяцев с начала войны, но в России об этом не было опубликовано
ни слова. В то время как в Риме сербские представители выражали итальян-
скому правительству благодарность за то, что Италия сделала для них (на ко-
раблях итальянского флота переправила сербов на Корфу), русские газеты
писали будто от несчастных сербов и черногорцев зачастую можно слышать,
что Италия полностью равнодушна к судьбам их народов и войск и только
Англия и Франция приходят к ним на помощь"10.
К сожалению, заключает А. Бьяджини, нехватка средств и высокая стои-
мость телеграфной связи для пересылки новостей, а также нечёткие директивы
итальянского командования не позволяли полноценно восполнить эти инфор-
мационные пробелы. Попытка сделать это была предпринята итальянской мис-
сией, которой сам военный министр Российской империи предложил опубли-
ковать в иллюстрированных газетах материалы по военным операциям Италии.
Полковник Э. Барбарик, представитель информационной службы итальянского
Верховного командования, подготовил подборку из 11 папок под названием
"Наша война". Но русскому командованию не понравилось содержание предо-
ставленных материалов: их сочли недостаточно анекдотичными и слишком
сложными для восприятия народными массами. Иначе говоря, вклад итальян-
цев в войну так и остался незамеченным союзной Россией.
Восстановление исторической справедливости и реальное изложение фак-
тов об участии Италии в той войне выходит в настоящее время на первый план
исторического дискурса страны.
"Паровой каток": образ России накануне и в годы Первой
мировой войны в итальянской исторической литературе
Ориентированность на англо- и франкоязычную историографию и необходи-
мость определения собственного места в военных действиях повлияли на то,
что и роль России в войне недостаточно изучена итальянской историографией.
Несколько статей было опубликовано в итальянском "Военном журнале" ещё
в 1915 г. -в самый разгар войны. Их авторами были военные эксперты, и ка-
сались они в основном конкретных военных операций ("Россия в Средней
Азии", "Театр военных действий западных держав европейской части России")11.
Вторая волна интереса к участию России в Первой мировой войне возник-
ла в годы активного развития советско-итальянских торговых и политических
отношений - в 20-30-е гг. XX столетия. В 1927 г. вышли в свет монографии
А. Равенни под названием "Союзный военный корпус в Мурманске" и "Русский
флот во время войны и революции". В 1933 и 1934 гг. были опубликованы ещё
две монографии этого же автора: "Россия и Италия в июне 1916" и "Итальянская
армия в период Великой войны (1915-1918)".
Следующим периодом повышенного интереса к вопросам Первой мировой
войны и, в частности, места в ней России был конец 70-х гг. прошлого века,
10 BiaginiA. F. M. In Russia tra Guerra e Rivoluzione. La missione militare italiana 1915-1918.
Nuova Cultura, 2010. P. 79.
11 Cesari C. La Russia nell'Asia centrale // Rivista Militare. 1915. Vol. 1. P. 91; Tonelli D. F. Teatro
di guerra occidentale délia Russia europea // Rivista Militare. 1915. Vol. 2. P. 217; Idem. Il teatro méri-
dionale di guerra della Russia europea // Ibid. 1915. Vol. 3. P. 434.

122
Д. С. Шендриково
когда по истечении 50 лет стали доступны многие ранее засекреченные и по-
тому неизученные документы12. Одним из первых ими заинтересовался про-
фессор А. Бьяджини. На основе новых военных документов вышла серия его
работ под общим названием "Военно-историческая память", включавшая моно-
графии "Итальянская военная миссия в России и возвращение военнопленных
(1915-1918)", "Россия (1915-1916), внутренняя и внешняя политика на осно-
ве карт итальянской военной миссии", "Итальянская военная миссия в России
и пропаганда в период Первой мировой войны"13.
Надо сказать, что в последнее время благодаря укреплению политических,
экономических, научных и культурных связей между нашими странами ита-
льянские учёные всё чаще обращаются к изучению России в целом и отдельных
периодов итальяно-российских отношений. Двум странам, географически рас-
положенным достаточно далеко друг от друга и не имеющим общих геополи-
тических интересов, всегда было легче найти общий язык. Не является исклю-
чением и период начала XX в. Оценивая отношения между нашими странами
того времени, российские историки не случайно подчёркивают, что взошедший
на итальянский престол в начале XX в. Виктор Эммануил III (1900-1946 гг.)
через свою жену, черногорскую принцессу Елену, воспитывавшуюся при дворе
в Санкт-Петербурге, прекрасно знал о нравах этого круга, настроениях высше-
го петербургского общества, русском менталитете в целом и поэтому вёл свою
политику в отношении России с большим знанием дела, чем его предшествен-
ники. В начале XX в. он стремился поддерживать дружественные отношения
с северной державой, к чьей системе самодержавного правления, как свидетель-
ствуют архивные документы, испытывал явные симпатии. Виктор Эммануил Ш
завидовал Николаю II, досадуя, что власть итальянского монарха ограничена
Альбертинским статусом - принятой в 1848 г. пьемонтской Конституцией. На
основе взаимных симпатий монархи России и Италии проводили курс на сбли-
жение двух стран.
Рассматривая итальяно-российские отношения в начале XX в. в целом в по-
зитивном ключе, и российские, и итальянские историки сходятся во мнении, что
значимую роль в выходе Италии в 1915 г. из Тройственного союза, в котором
она состояла с 1882 г., и переходе её на сторону Антанты сыграло заключённое
в Раккониджи в 1909 г. итальяно-российское соглашение14.
Итальянские исследователи подчёркивают, что это соглашение заключа-
лось в момент небывалого подъёма в отношениях и сближения двух стран, обу-
словленного огромной народной благодарностью за помощь, оказанную русски-
ми моряками во время произошедшего годом ранее землетрясения в Мессине.
12 Ferro M. La rivoluzione del 1917: la caduta dello zarismo e le origini délia rivoluzione d'Otto
bre / Marc Ferro. Firenze : Sansoni, 1974. 480 p.; Ragghianti P. L. Brest-Litovsk. Una pace per una
politica di transizione. Milano : Nuova Cultura. 1978. 75 p.
13 BiaginiA.F. La Missione Militare Italiana in Russia e il rimpatrio dei prigionieri di guer-
ra (1915-1918) // Memorie Storiche Militari. 1979. S. 2. P. 295; La Missione militare in Russia e la
propaganda durante la prima guerra mondiale // Memorie Storiche Militari. 1980. S. 2. P. 319; Russia
(1915-1916): politica interna e politica estera nel carteggio della Missione militare italiana // Memorie
Storiche Militari. 1981. S. 2. P. 465; In Russia tra guerra e rivoluzione. La missione militare italiana
1915-1918. Roma : SME, 1983. 203 p.
14 Концепции и оценки развития России в зарубежных исследованиях (начало XX - начало
XXI в.) / ред. Ю. Игрицкий ; ИНИОН РАН. М., 2010. С. 151-152.

Италия. "Ампутированная"победа
123
Именно русские моряки первыми бросились тогда на помощь пострадавшим,
а благодарные жители впоследствии назвали одну из улиц города в их честь.
Итальянский исследователь Ф. Каталано в своей статье "Русско-итальянские
отношения с 1900 г. до Первой мировой войны", характеризуя двусторонние от-
ношения в тот период как "очень хорошие"15, справедливо обращает внимание
на то, что не только взаимная симпатия, но и совпадение внешнеполитических
интересов подтолкнули Россию и Италию к сближению: обе страны были воз-
мущены оккупацией Боснии и Герцеговины Австрией. Он подчёркивает, что
в секретных параграфах соглашения в Ракониджи говорилось о том, что Россия
поддерживает итальянские притязания на Триполитанию и Киренаику, а Италия,
в свою очередь, обещает оказать ей поддержку в вопросе проливов Босфор
и Дарданеллы. По мнению Ф. Каталано, подписанное в Раккониджи соглашение
предоставляло обеим сторонам большую свободу манёвра, чем Тройственный
союз или Антанта16.
Дж. Петракки, профессор политологии Университета Флоренции, специ-
ализирующийся на истории международных отношений, в анализе русско-ита-
льянских отношений опирается на свидетельства итальянских представителей
в России, перед началом Первой мировой войны полные энтузиазма. В част-
ности, посол Италии в России Дж. Мелегари (1904-1913 гг.) утверждал, что
Россия по прошествии восьми лет с окончания Русско-японской войны дока-
зала свою способность снова участвовать в боевых действиях. Военный пред-
ставитель Италии Э. Рополо также всячески поддерживал миф о непобеди-
мости русской армии, романтически описывая военные оркестры, играющие
"Прощание славянки". Он подчёркивал тот факт, что никто не протестует про-
тив царя. Обращает внимание Дж. Петракки и на позицию посла А. Карлотти
(1913-1917 гг.), всячески поддерживавшего вступление Италии в войну на сто-
роне России17.
Иначе говоря, образ России, распространённый в Италии, был доста-
точно мифическим. Он ярко выражен в лозунге итальянского футуриста -
Ф. Маринетти - "Мощь, прочность, неприступность, количество"18. В этом
плане весьма показательна и карикатура 1915 г. малоизвестного итальянского
художника Л. Ронки под названием "Европа в войне", которая хранится в музее
Рисорджименто в Турине. На ней Россия изображена в образе огромного паро-
вого катка, стирающего с лица земли упряжку из двух псов (Австро-Венгрии
и Германии). За рулём катка сидит белый медведь. Карикатура наглядно ил-
люстрирует как представления итальянцев о России, так и надежды, возлагае-
мые на неё.
Этот мифический образ, как полагают итальянские исследователи, вытекал
из незнания итальянцами России и из-за слабых общественных связей между
двумя странами. Лучшим и наиболее точным источником, из которого италь-
янские историки продолжают черпать хоть какую-нибудь информацию, оста-
ётся отчёт маркиза П. Т. делла Торретта - главы итальянской коммерческой
миссии в России зимой 1917 г., где говорится, что в начале Первой мировой
войны Италия и Россия были всё ещё "незнакомы друг другу"19. Отсюда они
15 Catalano F. I rapporti russo-italiani dal 1900 alla Prima guerra mondiale // Rossija i Italia. P. 247.
16 Ibid. P. 218-219, 229.
17 Ibid. P. 110.
18 Marinetti F. T. Teoria ed invenzione futuristica. Milano : Mondadori, 1968. P. 280.
19 Из материалов Итальянской коммерческой миссии в России (январь-февраль 1917 г.).

124
Д. С. Шендрикова
и делают выводы о весьма приблизительных представлениях и очень ограни-
ченных связях между двумя странами. Это утверждение в первую очередь ка-
салось итальянской общественности, для которой Россия оставалась и остаётся
terra incognita, тогда как высшие слои итальянского и русского обществ, а так-
же интеллектуалы всё же следили за развитием событий.
Причину такого положения вещей постарался выявить Дж. Петракки
в своей книге "От Петербурга до Москвы. Итальянская дипломатия в России
1861-1941 гг."20 Он утверждает, что причиной слабых связей была неразвитая
в начале XX в. транспортная система: прямые поезда между Италией и Россией
не ходили, морское сообщение соединяло итальянские порты лишь с Одессой
и Батуми, но корабли отправлялись раз в неделю, а путешествие длилось 20 дней
с 13 пересадками. Таким образом, развитие торговых отношений и связей было
затруднено. В данной ситуации практически единственным источником инфор-
мации, по мнению Дж. Петракки, становились дипломатические представитель-
ства Италии в России, но число их было ограничено (посольство в Петербурге
и три консульства - в Москве, Одессе и Батуми/Тифлисе), а сами представи-
тели не желали оставаться в России в течение длительного периода, вникать
в русскую действительность и преодолевать свои предрассудки. Многие из них
даже не знали русского языка. В Сибири, например, не было ни одного итальян-
ского представительства, и, следовательно, эта часть страны оставалась совер-
шенно неизвестной21.
Дж. Петракки подробно рассматривает образ России, сложившийся накану-
не войны, а также миф о русской военной мощи, хоть и пошатнувшийся после
поражения Российской империи в Русско-японской войне, но всё же так и не раз-
венчанный. Исход той войны поставил под сомнение доктрину о "неграмотных
штыках", но, утверждает автор, никоим образом не умалил восхищения русской
армией и достоинствами русского солдата. Дж. Петракки обращает внимание
на распространённую тогда военную теорию, дошедшую и до России, которая
гласила, что малообразованные народы, дисциплинированные авторитарными
режимами, воюют лучше. Он утверждает, что эта теория, со времён А. Суворова
твёрдо укрепившаяся в менталитете русской армии, в XX в. была возрождена
и поддержана генералом М. Драгомировым, который утверждал, что "дух" бой-
ца должен был восполнить нехватку технических средств. Всё это, как пишет
итальянский историк, должно было воспитать стойкого, верного, воодушевлён-
ного солдата, смелость которого побеждает его невежество, а вера в царя заме-
няет образование22. Поэтому, по мнению Дж. Петракки, несмотря на некоторую
критику итальянскими военными кругами русской военной системы, высочай-
шая оценка её солдат оставалась неизменной. Эта точка зрения поддержива-
лась и согласием с известным высказыванием Наполеона о том, что сам бог
войны всегда на стороне тех, у кого больше полков. В военных кругах Италии,
отмечает профессор, хорошо помнили, как в 1799 г. князь А. Суворов благо-
даря ряду выдающихся побед за полтора месяца изгнал французов из долины
реки По, за что впоследствии получил титул "князь Италийский". Информацию
об этих событиях распространяли поражённые мощью русской армии ветера-
ны наполеоновской кампании 1812 г., многие из которых были итальянцами.
20 Petracchi G. Da San Pietroburgo a Mosca. La Diplomazia italiana in Russia 1861-1941. Roma :
Bonacci Editore, 1993.
21 Ibid.
22 Ibid. P. 106.

Италия. "Ампутированная"победа
125
Впечатления от России в мемуарах итальянских солдат подробно проанализи-
ровал Ф. Пизани в своей книге "С Наполеоном в России"23.
Как свидетельствуют источники, на которые опираются итальянские исто-
рики, Россия произвела прекрасное впечатление на итальянскую обществен-
ность молниеносностью мобилизации в период кризиса 1914 г. Как отмечает
Г. Вайзман в своей статье 1914 г. под названием "Европейские нации в насто-
ящем конфликте", Русско-японская война послужила "своевременным лекар-
ством для больного"24, которое его вылечило.
Дж. Петракки отмечает, что подобная риторика была присуща не только
и не столько русофилам, сколько русофобам. До того как Италия вступила
в войну подобная публицистика, подробно изученная историком, была весьма
распространена. Преувеличение мощи русской армии, как полагает Дж. Пет-
ракки, имело целью запугать, посеять тревогу в итальянском обществе и на-
строить его против "России-победительницы, владычицы в Европе и Азии".
Итальянский историк А. Петтако, под руководством которого был издан
восьмитомник по итальянской истории с момента объединения в 1861 г. до на-
стоящего времени, считает, что в 1914 г. Россия в основном преодолела кри-
зис и сделала заметные шаги в сторону модернизации. Благодаря иностранным
капиталам, особенно французским, как пишет историк, промышленность раз-
вивалась, стратегически важные линии железных дорог множились и военный
аппарат был более или менее восстановлен, но, как оказалось впоследствии, не-
достаточно. Он приводит следующие данные: в 1906 г., когда взялись за "чист-
ку" армии, 341 генерал и 400 полковников были отправлены в отставку и при-
знаны непригодными. Но проблема заключалась, как доказывает А. Петакко,
в том, кто придёт им на смену. В 1914 г. недоставало ещё 3 тыс. офицеров раз-
ных уровней, но численность всей армии вызывала восхищение: в мирное время
она насчитывала 1 млн 423 тыс. солдат, к которым в процессе мобилизации за
несколько недель прибавилось ещё 3 млн 115 тыс. человек, не считая резерва
и новобранцев, число которых могло достигать ещё 2 млн. Эту военную маши-
ну из 7 млн человек, пишет историк, казалось, будет сложно привести в дей-
ствие, но на Западе, в том числе и в Италии, ни минуты не сомневались в том,
что эта машина снесёт и разрушит всё на своём пути25.
Иначе говоря, образ России как roule compresseur26, мощнейшей военной
машины, превалировал в европейских странах, в том числе и в Италии. С этим
согласны все итальянские историки, какой бы позиции они не придерживались.
Но на самом деле превосходство русской армии было лишь количествен-
ное, как утверждает современный историк М. Росси, но никак не качественное
и техническое. По её мнению, "лишь весьма поверхностный наблюдатель мог
предположить, что летом 1914 г. состояние русского войска было лучше, чем
в 1904 г., перед началом Русско-японской войны"27. М. Росси приводит дан-
ные о военно-технической подготовке России на момент вступления в войну:
60 артиллерийских установок против 381, имевшихся в распоряжении Герма-
нии; 1 км железных дорог на 100 кв. км территории по сравнению с 10,6 км
в Германии; перспектива производства 6,6 млн ружей в течение 3 лет, в то
23 Pisani F. Con Napoleone nella campagna di Russia. Milano : Ispi, 1942.
24 Wiseman G. Le nazioni europee neU'attuale conflitto // Nuova Antologia. 1914. 1-16 ottobre.
Vol. 173. P. 259.
25 Petacco A. Storia d'Italia dall'unità ad oggi. Armando Curcio Editore. Vol. 5. P. 1229.
26 Фр. - паровой каток.
27 Rossi M. I prigionieri dello Zar. Milano : Mursia, 1997. P. 13.

126
Д. С. Шендрикова
время как было необходимо 17,7 млн единиц единовременно. Отсюда М. Росси
делает вывод, что Россия вступала в войну совершенно неподготовленной28.
Вступление Италии в войну и Россия: дискуссия в исторической науке
В итальянской историографии часто можно встретить различные мнения о роли
министра иностранных дел Российской империи С. Сазонова, который якобы
изначально активно поддерживал вступление Италии в войну и даже был готов
пойти на значительные территориальные уступки за счёт Австро-Венгрии, но
впоследствии потерял всякий интерес к этому вопросу. Как указывалось выше,
итальянские исторические труды в большинстве своём подразделяются на рабо-
ты "коммунистических" и "националистических" взглядов, а выражаясь более
политкорректным языком - "правой" и "левой" направленности.
Итальянская историография националистического характера, часто руко-
водствующаяся больше политическими, чем историческими аргументами, на-
зывает этот момент "предательством" со стороны русского министра иностран-
ных дел, в то время как некоторые историки "коммунистического" направления,
иначе анализирующие эту ситуацию, придерживаются другого мнения. Так,
историк Дж. Петракки утверждает, что приписанная С. Сазонову инициатива
была на самом деле инициативой посла Италии в России А. Карлотти, и приво-
дит три основных причины заинтересованности русской дипломатии в присо-
единении Италии к Антанте:
— недостаточная решительность действий главных союзников России;
— противостояние наземных и морских сил Италии и Австро-Венгрии;
— опасность, исходившая из Восточного Средиземноморья29.
Но, утверждает Дж. Петракки, цена, которую Россия была готова за это
заплатить, была весьма небольшой и сводилась к уступке Авалона — порта
в Албании на берегу Адриатического моря. Тогда А. Карлотти взял дело
в свои руки и начал вести двойную игру: с одной стороны, убеждая С. Сазонова
действовать незамедлительно и всё время повышая территориальные запросы
Италии, с другой - жалуясь министру иностранных дел Италии на подозритель-
ное поведение его российского коллеги и предлагая территории, якобы обещан-
ные Россией (Трентино, Авалона, контроль в Адриатическом море, Далмация).
Итальянская историография в целом критически относится к поведению
А. Карлотти, но ещё критичнее - к его дипломатической близорукости и неспо-
собности трезво оценить сложившуюся ситуацию.
Совсем иная точка зрения изложена в предисловии к книге "Военная ди-
пломатия и Революция", где Р. Мосца пишет: "С самого начала Великой войны,
с августа 1914 г. и до революции 1917 г., Россия оставалась в глазах Италии
собеседником, с которым нужно держать ухо востро, враждебным партнёром
на переговорах и союзником, принёсшим одни разочарования". По его мнению,
вовсе не решения и "неуместные" предложения России заставили Италию пере-
смотреть свою принадлежность к Антанте. Он утверждает, что во время перего-
воров на предмет вступления Италии в войну на стороне союзного блока Россия
никогда не фигурировала в качестве решающего звена, а, напротив, создавала
Rossi M. I prigionieri dello Zar. P. 4.
Petracchi G. Da San Pietroburgo a Mosca... P. 116.

Италия. "Ампутированная"победа
127
лишь дополнительные проблемы. Поражения, преследовавшие Россию с мая по
октябрь 1915 г., шли вразрез с надеждами на стратегическую блокаду Австро-
Венгрии на начальном этапе итальянского вступления в войну. Даже победы,
завоёванные годом ранее, не спасли ситуацию30. Отчасти с таким утверждени-
ем согласен и Дж. Пьеропан, утверждая, что "Сазонов только вставлял палки
в колёса [во время переговоров о вступлении Италии в войну. - Прим. авт.],
но в конце концов, стиснув зубы, был вынужден согласиться с решением и при-
нятыми условиями"31.
Надо сказать, что многие итальянские историки положительно оцени-
вают вклад России в войну на её начальном этапе. Так, А. Бьяджини пишет:
"Невозможно не отметить успехов кампании 1914 г. Русские войска нанесли
сокрушительный удар врагу, соблюдая при этом все обязательства по согла-
шениям с союзниками, облегчив натиск Центральных империй на Францию
и позволив ей, таким образом, преодолеть первоначальный кризис и консоли-
дировать фронт"32.
Так, 2 мая 1915 г. была подписана Парижская конвенция, которая пред-
усматривала союз непосредственно Италии с Россией. Одним из первых её
результатов стал взаимный обмен военными миссиями. Майор М. Марсенго,
глава итальянской военной миссии в России, следующим образом комменти-
рует состояние царского войска на тот момент: "...Русское войско, на которое
Карлотти так надеялся, больше не существовало. Оно полностью трансформи-
ровалось во время широкомасштабного отступления в Польше и Галиции летом
1915 г. Ценой невероятных усилий войско было спасено, но оно было уже со-
всем не то, что в начале войны. Вновь прибывшие солдаты уже не обладали ни
тем духом, ни смелостью, ни дисциплиной, ни верой в командующих, ни волей
к победе"33.
А. Бьяджини утверждает, что, несмотря на первоначальные успехи, уже
в 1915 г. русские войска начали полномасштабное отступление, уступив боль-
шую часть территории вражеским силам, что негативно сказалось на психо-
логическом и моральном состоянии войск. "Транспортное сообщение заметно
уступало западному как качественно, так и количественно. Та же ситуация на-
блюдалась и в подготовке солдат и дивизий. Короче говоря, императорскому
войску, практически лишённому способности наступать, пришлось вести вой-
ну на вражеской территории, чтобы поддержать союзную Францию и проде-
монстрировать солидарность со славянскими и православными народами, что
являлись традиционным компонентом зарубежной политики Российской импе-
рии", - пишет А. Бьяджини34.
Таким образом, опираясь на многочисленные свидетельства членов ита-
льянской миссии в России, он делает вывод, что Россия не оправдала тех на-
дежд, которые возлагали на неё итальянские дипломатические и военные круги,
вступая в войну на её стороне.
30 Petracchi G. Diplomazia di Guerra e Rivoluzione. Italia e Russia daH'ottobre 1916 al maggio
1917. Bologna : Mulino, 1974. P. 8.
31 Pieropan G. Op. cit. P. 46.
32 BiaginiA. F. In Russia tra Guerra e Rivoluzione ... P. 24.
33 Marsengo M. Eroi senza luce. Una missione militare in Russia durante la Guerra mondiale (mag-
gio 1915-settembre 1917). Torino : Utet, 1935. P. 14.
34 BiaginiA. F. In Russia tra Guerra e Rivoluzione ... P. 26.

128
Д. С. Шендрикова
Некоторые итальянские историки приписывают Российской империи ре-
шающую роль в развязывании войны. А. Петакко пишет, что "если бы наравне
с австро-венгерским империализмом не было бы русского империализма, ре-
шительно направленного на Балканский полуостров и на Средиземноморье, то
даже инцидента в Сараево не было бы достаточно для начала мирового кон-
фликта". "Но Россия, - продолжает он, - под руководством царя Николая II
была не в состоянии пережить унижения со стороны Австро-Венгрии, кото-
рая присоединила Боснию и Герцеговину. В тот момент царю пришлось сми-
риться с этим ультиматумом, открыто поддержанным императором Германии
Вильгельмом II, пригрозившим начать войну в случае если на Австрию нападут
с Востока"35.
А. Петакко утверждает, что сразу же после дипломатических нот, направ-
ленных Австро-Венгрией сербскому правительству после убийства эрцгерцо-
га Франца Фердинанда в Сараево, Россия, посчитав необходимым поддержать
свою союзницу, заявила, что никто не имеет права покушаться на суверенитет
Сербии. По мнению историка, на этом этапе можно было бы избежать разрас-
тания конфликта, да и сама Германия заявила, что ответ Сербии на ультиматум
направлен на избежание войны. Если бы Россия 29 июня, в момент бомбарди-
ровок Белграда, не мобилизовала войска на границе с Австро-Венгрией, а 20 июля
не объявила о полной мобилизации, войны можно было бы избежать36.
Таким образом, очевидно, что роль России в войне недостаточно отражена
в итальянской исторической литературе. Толкование её действий во многом за-
висит от политических предпочтений авторов. "Националисты" весьма крити-
чески относятся к действиям России и преувеличивают роль Италии в войне. Те
же, кому не чужды "левые" настроения, традиционно положительно относятся
к России, часто идеализируя её образ, и весьма критически — к действиям Италии.
Следовательно, крайне сложно найти компромисс и сформировать общее мне-
ние в историческом дискурсе. Причиной тому служат несколько факторов.
1. Проблема с определением роли самой Италии в войне и восстановлени-
ем исторической справедливости, что на данный момент является, безусловно,
приоритетным направлением исследований итальянских учёных.
2. Традиционно весьма ограниченный интерес к российской истории, осо-
бенно дореволюционного периода.
3. Итальянцев интересуют в первую очередь своя страна, своя история
и своя война.
Россия в войне и революциях в работах итальянских историков
В оценках военных операций России на начальном этапе Первой мировой во-
йны итальянские историки продолжают опираться в основном на собственные
источники, которые позволяют им сделать вывод, что успехи русской армии
в Галиции были многообещающими и позволяли союзникам, в том числе
Италии, возлагать на Россию большие надежды. Так, газеты, официальные пу-
бликации, военные донесения были переполнены восхвалениями и восхищени-
ем результатами действий русских войск. А тогдашний посол Италии в России
Petacco A. Storia d'italia dall'unità ad oggi. Armando Curcio Editore. Vol. 5. P. 1229.
Ibid. P. 1229-1231.

Италия. "Ампутированная"победа
129
Дж. Мелегари размышлял по поводу решительного настроя Российской импе-
рии на продолжение войны: "И сейчас по прошествии восьми месяцев с начала
военных действий, несмотря на всю пролитую кровь, на семьи в трауре, на раз-
рушения, всеобщий настрой держится на той же высоте, что и в начале войны:
в подтверждение тому постановления Думы, а также несгибаемый настрой на
продолжение войны до полного уничтожения врага, постоянно присутству-
ющий в общественных выступлениях и в прессе"37.
Современники даже 1916 г. в целом характеризовали положительно для
русских войск: "...Надо отметить, что 1916 г. принёс русской армии важные
стратегические преимущества, а именно получение контроля над территория-
ми Волыни, Галиции и Буковины и продление фронта по всей румынской гра-
нице, что составило почти 500 км"38. Этим объясняют тот факт, что именно
в тот год экономические и культурные связи между Италией и Россией наби-
рали обороты: итальянские банки открыли кредит русскому правительству на
закупку военной техники на общую сумму в 300 млн лир, а посольство Италии
в Петрограде планировало начать преподавание итальянского языка в русских
школах. Следовательно, Италия изо всех сил старалась продемонстрировать,
что она наравне с союзниками участвует в военных поставках в Россию.
Однако очень скоро положение дел изменилось, но тон официальных за-
явлений и речей остался прежним. Италия продолжала распространять и под-
держивать миф о мощи и непобедимости своего союзника, несмотря на то, что
командование прекрасно знало о проблемах и трудностях, которые испытыва-
ла Российская империя как во внутренней политике, так и в ведении войны.
Итальянский офицер Э. Ди Сан Пьерр в своей книге, посвященной крупным
военным операциям России и искренне сочувствовавший ей, писал: "1915 г.
можно назвать ужасным годом для русской армии, которая оказалась на вер-
шине своих успехов, лишённая амуниции, пушек и даже ружей"39. Далее он
попытался объяснить причины неудач царской армии: "В ходе 1915 г. Россия
пережила трагические моменты. Помимо неудач на фронте она столкнулась
с предательством, с германофилией, которую так и не смогла преодолеть. Не
подающая больших надежд внутренняя политика и организационные недочё-
ты не позволяли подавить недовольство лишениями и тяжёлыми жизненными
условиями"40.
Этой же точки зрения придерживаются и современные историки. Дж. Пет-
ракки утверждает, что по окончании Союзной конференции в Петрограде (22 ян-
варя ~ 4 февраля 1917 г.) делегаты в своих публичных заявлениях изо всех сил
старались поддержать образ не слабой, а единой России, где могут расходиться
мнения по поводу методов, но общее желание победить в войне непоколебимо41.
По его мнению, посол А. Карлотти ди Рипабелла до последнего не верил в при-
ближение революции, и даже когда народные массы свергли монархию, он был
убеждён, что на смену ей придёт конституционный режим по программе партии
кадетов42.
37 Melegari G. La Russia nella Grande Guerra. Roma : Direzione della nuova antologia, 1915. P. 16.
38 Di Saint Pierre E. Le grandi operazioni militari della Russia. Roma : Société éditrice Ausonia,
1919. P. 104.
39 Ibid. P. 35.
40 Ibid. P. 69.
41 Petracchi G. Diplomazia di Guerra e Rivoluzione ... P. 77.
42 Ibid. P. 81.

130
Д. С. Шендрикова
Современные историки тоже критически оценивают общее состояние цар-
ской армии на конец 1915г.: "На самом деле царская армия была не в состоянии
предпринять какую-либо наступательную инициативу... После ряда частичных
побед русское войско в результате немецкого наступления весной 1915 г. пере-
живёт одно из наиболее драматичных отступлений в своей истории"43.
В историографии закрепилось мнение, что в Италии никто не мог пред-
видеть начало Октябрьской революции, несмотря на то, что в высших дипло-
матических и военных кругах знали и о народных волнениях, и о военных по-
ражениях, и о деморализации армии в России. А. Бьяджини обращает внимание
на слова Э. Де Сан Пьерра: "Пока я заканчивал эту книгу, в России произошла
революция и решалась судьба этой великой нации. Хоть и нельзя было пред-
видеть того, что произойдёт в 1917 г., могу утверждать, что настрой русского
народа продолжать войну до победного конца и солидарность с союзными на-
циями были как никогда сильны. К сожалению, события приняли иной оборот,
но никто даже в середине того года не мог предвидеть, что Россия растворится
в полном хаосе"44.
И вновь, как утверждает итальянская историография, опираясь на свиде-
тельства современников, после первоначального шока, вызвавшего опасения
относительно последствий Февральской революции для продолжения войны,
итальянские военные и дипломатические круги положительно отнеслись к фор-
мированию Временного правительства. В частности, А. Карлотти с надеждой
встретил назначение П. Милюкова министром иностранных дел, а итальянское
правительство не без энтузиазма поддержало пропагандистскую кампанию
в поддержку Временного правительства, надеясь, что либеральные изменения
положительно повлияют на ход войны. Но очень скоро при попытке налажива-
. ния дипломатических контактов стало очевидно, что российское правительство
сделало заявление о "продолжении войны до победного конца" под давлением
П. Милюкова, который действовал под прессингом западных представителей.
Действительно, как пишет в своей книге "1917. Революция" профессор уни-
верситета Сиены М. Флорес, Февральская революция была наивно расценена
союзными государствами как победа демократии45. Другой историк также до-
казывает, что она была положительно встречена итальянскими изданиями как
проправительственной, так и левой направленности: хотя и по разным причи-
нам, но и те, и другие связывали и сравнивали её с событиями относительно не-
давнего прошлого Италии: "Если итальянский народ пережил майские события,
то русский народ пережил события мартовские"46.
Дж. Петракки подтверждает, что на Итальянском фронте главные трудно-
сти действительно начались именно после революции47, тогда как ещё в сен-
тябре 1917г. король Виктор ЭммануилIII заявлял премьеру В.Орландо, что
"ситуация в России пока неясна, но кажется, что она может сыграть в пользу
врага".
М. Флорес утверждает, что уже на момент вступления в войну русское
общество переживало глубочайший кризис, и даже мобилизация самого мно-
гочисленного войска, которое когда-либо выходило на поле битвы, не смогла
43 BiaginiA. F. In Russia tra Guerra e Rivoluzione ... P. 135.
44 Ibid. P. 104.
45 Flores M. 1917. La Rivoluzione. Torino : Giulio Einaudi editore, 2007. P. 121.
46 Guerrazzi G. F. Evviva il popolo russo! // II fronte Interno. 1917. 18 marzo.
47 Petracchi G. Diplomazia di Guerra e Rivoluzione ... P. 106.

Италия. "Ампутированная"победа
131
скрыть социальной нестабильности и хрупкости государственных институтов,
к которым прибавлялись неспособность правящих кругов понять проблемы
страны и равнодушие к её крикам о помощи. В этой ситуации, отягощенной, как
утверждает М. Флорес, военными поражениями, большим числом погибших,
раненых и пленных, раньше, чем в других странах Европы, сформировались за-
чатки революции48. Итак, М. Флорес делает вывод, что именно из Первой миро-
вой "растёт" революция - "законная дочь" войны49.
Те слабые надежды на возможность сотрудничества итальянского руковод-
ства с Временным правительством, как показывают историки, рассеялись с на-
чалом Октябрьской революции и последовавшим за ней объявлением сепарат-
ного мира, которого так боялись союзники и который они всё же вынуждены
были принять во избежание ещё большего сближения России с Германией.
Октябрьская революция вызвала горячие дискуссии не только в военных
кругах, но и в итальянском парламенте. Их подробно исследовал Ф. Бранкато
в книге "От соглашения в Раккониджи до Витторио Венето"50. Он замечает,
что революция в России дала возможность итальянским пацифистам и соци-
алистам выступить с жёсткой критикой войны и в целом политики правитель-
ства В. Орландо, которое, в свою очередь, вынуждено было оправдываться
отсутствием выбора и необходимостью отстаивать национальные интересы.
Оппозиция критиковала социальную политику правительства. Так, автор опи-
рается на слова одного из парламентариев - Л. Тонини, приводящего примеры
стран-союзниц (Франции и Англии), где, "несмотря на войну, а точнее, из-за
неё, проводятся срочные и политические реформы"51. Оппозиция настаивала на
организации профсоюзов и предоставлении права голоса женщинам. Опираясь
на слова депутата от Неаполя, Ф. Бранкато заключает, что самой большой ошиб-
кой правительства была интерпретация Февральской революции по параметрам
устаревшей дипломатии: русские будто бы "свергли самодержавие, чтобы бо-
лее эффективно вести военные действия"52.
Анализируя двусторонние отношения, итальянские историки не могут
обойти проблему, остававшуюся камнем преткновения на переговорах и не по-
зволявшую сторонам достичь взаимопонимания. Речь идёт о военнопленных.
В частности, 60 тыс. итальянцев северных регионов страны изначально воевали
на стороне Австро-Венгрии53, против которой впоследствии выступила Италия.
Эти солдаты стали заложниками ситуации, воевали они не особенно охотно, что
отмечало и австрийское военное командование. Многие из них попали в плен
и содержались на территории России. Жизни военнопленных и проблеме их
выдачи специально посвящена книга М. Росси под названием "Пленники
царя"54.
А. Бьяджини полагает, что Россия ещё в 1914 г. начала переговоры с ита-
льянским правительством на предмет австро-венгерских военнопленных италь-
янского происхождения с целью оказать давление на Италию, объявившую
48 Flores M. 1917. La Rivoluzione. Torino : Giulio Einaudi editore, 2007. P. 120.
49 Ibid. P. 121.
50 Brancato F. DalFaccordo di Racconigi a Vittorio Veneto. Storia del Parlamente italiano. Vol. 11.
Palermo : S. F. Flaccovio Editore, 1980.
51 Ibid. P. 388-392.
52 Ibid. P. 388-392.
53 До Первой мировой войны северные территории современной Италии - Трентино, Южный
Тироль и Фриули-Венеция Джулия - входили в состав Австро-Венгерской империи.
54 Rossi M. I prigionieri dello Zar.

132
Д. С. Шендриково
нейтралитет. Со вступлением Италии в войну в 1915 г. и особенно после побе-
доносного Брусиловского прорыва в июле 1916 г. численность военнопленных,
в том числе и выходцев из Трентино, возросла. "Заметное "итальянское при-
сутствие" в России не было случайным, - пишет А. Бьяджини, - уже в августе
1915 г. австро-венгерское верховное командование, осознавая ненадёжность
итальянских солдат, направило их на Северо-Восточный, т.е. на русский фронт,
а солдат немецкого происхождения - на Итальянский"55.
Итальянские историки концентрируют внимание на конференции союзни-
ков в Петрограде в феврале 1917 г., где вопрос о военнопленных оказался од-
ним из самых обсуждаемых русской и итальянской делегациями. Однако тогда
речь шла о военнопленных славянских национальностей, находившихся в пле-
ну у итальянцев. Эти переговоры особенно подробно описаны Дж. Петракки,
который, в частности, сообщает, что русская сторона, обвиняя итальянское
правительство в том, что оно "по каплям" выдаёт славянских заключённых
и не ведёт пропаганду в пользу сражения против Австрии, предложила объ-
единить их с сербским войском. Италия же, не желавшая признавать сербское
правительство легитимным представителем всех югославянских народов, вы-
сказала свои претензии по поводу итальянских военнопленных, находившихся
в России. Русские и итальянские данные об их численности, как свидетельству-
ет Дж. Петракки, заметно различались. По мнению генерала В. Гурко, их было
не более 3 тыс., а итальянцы настаивали на цифре в 4-5 тыс. По данным рус-
ского командования, высылка пленных затруднялась недостатком транспорта
и потребностью Российской империи в квалифицированных рабочих56. В силу
этого, как подчёркивает историк, стороны обменялись взаимными претензиями,
но вопрос так и остался нерешённым.
Таким образом, нынешние итальянские историки, опираясь на свидетель-
ства современников Первой мировой войны достаточно высоко оценивают во-
енные достижения русских войск и подчёркивают, что пропаганда в Италии
продолжала поддерживать миф о непобедимости русской армии даже после
того, как та оказалась в затруднительном положении. Также позитивно итальян-
цы отнеслись к революциям в России, поскольку они оказались неожиданно-
стью для союзников, не сразу осознавших их негативное воздействие на исход
войны. К проблемам, которые осложняли отношения двух стран на протяжении
всей войны, историки относят отсутствие согласия об обмене военнопленными
итальянцами, воевавшими в составе австро-венгерской армии.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА В ШКОЛЬНЫХ ПРОГРАММАХ ПО ИСТОРИИ
Обязательное бесплатное среднее образование в Италии охватывает детей
с 6 до 11 лет. За начальной школой следует средняя, где дети учатся с 11 до
14 лет. Программы, обучающие материалы и расписание начальной и средней
школ одинаковы на всей территории Италии. По завершении средней школы
ученики сдают государственный экзамен, на чём обязательное среднее (восьми-
летнее) образование ранее завершалось (до образовательной реформы 1996 г.,
которая продлила его на ещё на 1 год). Средняя школа второго уровня (лицей
BiaginiA. F. In Russia tra Guerra e Rivoluzione ... P. 113-114.
Petracchi G. Diplomazia di Guerra e Rivoluzione ... P. 71-72.

Италия. "Ампутированная"победа
133
с продолжительностью обучения 5 лет) не является обязательной и бесплатной
(оплачиваются поступление, посещение и заключительный экзамен).
Основное отличие итальянского исторического образования от российского
заключается в том, что предмет изучается не в рамках двух параллельных кур-
сов - всемирной и отечественной истории, а представляет собой единый курс.
Кроме того, история преподаётся там с 1-го класса начальной школы (на этом
этапе дети знакомятся с древними цивилизациями, письменностью). Изучение
истории с древнеримского периода и вплоть до Французской революции почти
полностью концентрируется на Италии (особое внимание к собственной исто-
рии и культуре вообще характерно для итальянского образования и для мента-
литета этого народа). Затем изучение предмета переключается на всемирную
историю, но акцент всё же делается на осмысление роли и участия Италии в тех
или иных событиях.
Ещё одним важным фактором в системе среднего образования страны,
влияющим в том числе и на изучение истории, является то, что в последние
5 лет лицей предоставляет профильное образование и подразделяется на лицеи
с классическим, техническим, научным и лингвистическим уклонами, а также
на различные "технические институты", где школьники осваивают определён-
ные профессии (бухгалтер, геодезист, электрик и др.).
Спецификой системы среднего образования в Италии является большое
число учебников. Школы имеют право самостоятельно выбирать программы
и учебную литературу по истории. Как правило, учителя истории в одной школе
придерживаются одного учебника, который рекомендует старший преподава-
тель. Выбранную книгу нельзя менять ежегодно: необходимо завершить двух-
или трёхгодичный цикл, на который она рассчитана.
В последнее время наблюдается общая тенденция создания интерактивных
учебников с большим количеством наглядного материала, карт, словарей, с ак-
центом на ключевые слова.
Помимо Первой мировой войны и революций Россия в учебниках истории
упоминается в основном в связи с правлениями Ивана Грозного, Петра Первого,
Второй мировой и "холодной" войнами, периодом перестройки. Однако про-
порции, в которых эти темы включены в программу, зависят от учебника, а глу-
бина их освещения — от предпочтений учителя.
В преподавании истории в настоящее время существует ряд проблем,
унаследованных из прошлого. Как предмет история в Италии была введена
в 1861 г., и главной её задачей было объединение разрозненных частей стра-
ны. Тенденция превращения истории в идеологическую дисциплину достигла
апогея в фашистский период и официально была закреплена реформой мини-
стра Джентили, названной самим Б. Муссолини "самой фашистской из реформ".
В послевоенный период наблюдался крен в другую крайность: под влиянием
коммунистических идей П. Тольятти и А. Грамши были перечёркнуты дости-
жения Италии, а история довоенного и военного периодов подверглась крити-
ке. Всё это обусловило негативное отношение к предмету, отголоски которого
ощущаются в итальянских школах до сих пор.
Другой проблемой преподавания истории является подготовка школьных
учителей. Лишь 10 % из них закончили исторический факультет (образованный
только в 1972 г.), 36,2 % — это выпускники философских факультетов, 22,4 % -
филологических, 15,5 % - педагогических, 6,9 % - юридических и 3,4 % -

134
Д. С. Шендрикова
факультетов политологии57. В этой ситуации более всего страдает преподава-
ние именно истории XX в., которое было введено в обязательную программу
лишь реформой 1996 г., которая ввела курс истории XX в. на последнем году
обучения каждого из трёх уровней школьного образования (начального, средне-
го, лицея). Следовательно, многие учителя истории сами никогда не изучали
и не специализировались по этому периоду. Некоторые итальянские специали-
сты называют XX в. "непреподаваемым" из-за его перенасыщенности событи-
ями, недостаточной исследованности и особенностей исторической памяти со-
временников.
Последующее университетское образование не исправляет ситуации. В ито-
ге формируется поколение, которое вполне ориентируется в нашествиях варва-
ров, может перечислить героев Рисорджименто, но затрудняется назвать год
начала Первой мировой войны и уж совсем не понимает, как итальянские вой-
ска очутились на Дону. Да и в целом большого интереса к истории у итальян-
ской молодёжи нет.
Тем не менее Первая мировая война в итальянских учебниках по истории
XX в. традиционно выделяется как главное историческое событие прошедшего
столетия, что обусловлено как её значимостью для Италии, так и относитель-
ной лёгкостью преподавания и восприятия. Несмотря на это, курсу отводится
всего 3-4 часа (на этот предмет в итальянских школах выделено 2 часа в не-
делю). Учитывая, что Первая мировая война изучается в последний год об-
учения, когда подготовка к государственным экзаменам в самом разгаре, это
историческое событие остаётся практически последним в памяти школьников.
Если принять во внимание, что XX в. часто называют "бомбой", обращаться
с которой нужно весьма осторожно, то для итальянцев Первая мировая война
представляет собой самый безобидный её ингридиент: она не воспринимается
как часть "неудобного прошлого", связанного с фашизмом, и значительно менее
сложна в интерпретации по сравнению с темами фашистской диктатуры, анти-
фашизма, Сопротивления и коммунизма. Тема Первой мировой войны позволя-
ет заострить внимание на героических походах итальянских войск, завершении
периода Рисорджименто, национальном единстве. Вместе с тем весьма болез-
ненным остаётся вопрос, как всё-таки объединённая внутри своих "естествен-
ных границ", героически сражавшаяся и вышедшая победительницей из войны
Итальянская Республика стала колыбелью первой диктатуры и тоталитарного
режима в Европе XX в.?
Итальянские школьники изучают Первую мировую войну в два этапа: по
программам средней школы и последнего класса лицея, что соответствует нашим
старшим классам. В средних классах широко используется учебник "История
сегодня. Новая история" под редакцией Э. Б. Стумпо и М. Т. Тонелли58. На
этом этапе анализ событий весьма схематичен и ограничивается перечислением
участников и их задач, краткому описанию ключевых событий. Внимание за-
остряется на нейтралитете Италии как единственной страны — участницы ев-
ропейских альянсов, намеревавшейся оставаться вдали от военных действий.
Это объясняется тем, что, вступая в войну на стороне Тройственного союза,
участницей которого она на тот момент являлась, страна лишалась поставок
57 CavalliA. Insegnare la storia contemporanea in Europa // L'insegnamento délia storia contempo-
ranea nelle scuole italiane. Problemi e riflessioni / Marco Silvani. Bologna, 2005. P. 163.
58 Stumpo E В., Tonelli M. T. Oggi Storia. L'età contemporanea. Le Monnier, 2004.

Италия, "Ампутированная"победа
135
важнейших естественных ресурсов (железа, нефти, угля) из Великобритании.
В отдельных учебниках Россия фигурирует среди главных зачинщиков войны.
Так, причинами назревавшего конфликта наряду с (1) немецким экспансиониз-
мом, нацеленным на захват европейского первенства, (2) желанием Франции
отомстить за потерю Эльзаса и Лотарингии в 1870 г. и (3) желанием Сербии
объединить все славянские народы под своим протекторатом авторы учебни-
ков отмечают намерения двух "многонациональных империй [Российской и
Австро-Венгерской. — Прим. авт.] найти решения внутренних проблем за счёт
внешнего экспансионизма"59. На конкретный вклад России в ход войны вни-
мание авторы не обращают, в то же время подчёркивается, что выход её из во-
йны затруднил осуществление задач Италии. Сепаратный мир с Россией, гово-
рится в учебнике, был на руку немцам и австрийцам, которые таким образом
смогли перекинуть большую часть войск с востока на запад, на Французский
и Итальянский фронты, увеличив нагрузку на итальянскую армию.
В одном из самых распространённых школьных учебников ("История"60)
утверждается, что после провальной попытки наступления в Галиции в июле
1917 г. Россия перестала оказывать какое-либо военное содействие своим со-
юзникам. Именно летние месяцы того года, по мнению авторов, были самыми
тяжёлыми для стран Антанты с момента начала конфликта61.
Итальянская учебная литература и профессиональная историография
сходятся в том, что Италия осталась недовольна решениями, принятыми на
Версальской конференции. Подчёркивается, что премьер В. Э. Орландо, неспо-
собный отстоять территориальные требования Италии на Далмацию и Фиуме,
покинул конференцию, чем вызвал общественные протесты и недовольство
внутри страны. Почти все итальянские историки сходятся во мнении, что имен-
но подобная "ампутированная победа", как её охарактеризовал итальянский
поэт Г. Д'Аннунцио, привела в последующем к развитию национализма и за-
хвату власти фашистами.
В учебниках старших классов Первая мировая война рассматривается более
подробно: особое внимание уделяется в них не только участию Италии в войне,
но и роли других стран, и описанию других фронтов, что позволяет восприни-
мать эту войну как "воистину мировую". Анализируется развитие событий на
Ближнем Востоке, на Кавказе. Достаточно подробно автор одного из учебни-
ков, М. Катанео, останавливается на геноциде армян. Он тоже отводит России
одно из решающих мест в развязывании войны: "Что касается Центральной и
Восточной Европы, то в результате войны там с целью сдерживания Российской
империи, которая в результате революции стала социалистическим государ-
ством, образовались мультиэтнические государства, не отвечающие требова-
нию самоопределения народов"62. В этом же учебнике участие России в Вели-
кой войне рассматривается через призму революции 1917 г., подчёркивается,
что её спровоцировали именно неудачи в войне.
Интересно, что среди источников, использованных при написании главы,
посвященной Первой мировой войне, в пособии М. Катанео нет итальянских
59 Stumpo Е. В., Tonelli M Г. Oggi Storia. L'età contemporanea.
60 GiardinaA., Sabbatucci G., Vidotto V. Storia. Vol. 3. Laterza.
61 Ibid. P. 114.
62 Cattaneo M, Canonici С., VittoriaA. Manuale di Storia. Novecento e il nuovo millennio.
Zanichelli, 2009.

136
Д. С. Шендрикова
авторов, что подтверждает слабый интерес и некое недоверие к историографии
своей страны.
Дебаты о том, как всё-таки следует трактовать и преподавать историю,
в том числе и историю Первой мировой войны, в Италии не утихают. Но сре-
ди тех, кто сегодня занимается школьным образованием, наиболее популярна
идея о том, что целью исторического образования является "поиск националь-
ного самоопределения и принадлежности к нашему народу"63. Подтверждением
тому может служить высказывание историка П. Скоппола на 124-м съезде
Итальянского католического союза преподавателей в Риме (11-15 ноября
1995 г.):
"Мы - страна, которая себя недостаточно любит, которая недостаточно ас-
социирует себя с сочувствием, достижениями, гордостью; итальянцы полу-
чают практически мазохистское удовольствие от самобичевания, самоуни-
чижения, хотя гордятся многими вещами. Возьмём исторический аспект,
как мы поглумились над нашим прошлым: Рисорджименто - нереализован-
ная революция, победа - ампутированная, Сопротивление - предано, демо-
кратия - незавершённая и т.п. Учёные-историки несут за это ответственность:
они создали в общественном мнении и у новых поколений отрицательный
образ нашей истории и нашей нации вместо того, чтобы, как и положено
историкам, объективно освещать неоспоримый процесс развития страны
со своими положительными и отрицательными аспектами"64.
Таким образом, современное преподавание истории нацелено на её па-
триотическую интерпретацию и поиск национального самоопределения, где
Великой войне отводится одна из главных ролей.
В целом об образе России можно отметить, что в учебниках он имеет некую
негативную коннотацию. Российская империя представлена как амбициозная
держава, сначала развязывающая войну с целью удовлетворения своих экспан-
сионистских интересов, а затем бросающая своих союзников на произвол судь-
бы.
* *
*
"Война памяти" не обошла стороной и Италию. Контрасты между Севером
и Югом, между "правыми" и "левыми" до сих пор не стёрты, и вопросы нацио-
нального самоопределения, патриотизма, единства нации по-прежнему стоят
на повестке дня как на государственном уровне, так и на бытовом. Очевидно,
что в подобной ситуации история и её интерпретация выходят на первый план.
Первая мировая война, представленная как победоносная для Италии, как
славное завершение эпохи Рисорджименто, любима итальянскими исследовате-
лями и общественностью. Память о ней в ключевые моменты истории служит
консолидации нации. Не случайно к празднованию её 100-летнего юбилея гото-
вятся практически все музеи, библиотеки и архивы страны, организуя выставки
и конференции.
63 Scoppola P. L'attuale situazione italiana: dalla crisi dei partiti, aile modifîche del sistema eletto-
rale, alla messa in discussion délia Costituzione, in AA.W., Storia e insegnamento délia storia contem-
poranea, cit.
64 Ibid.

"Европейское ревю. Убей этого орла", автор Д. Амшевиц. Лондон, 1914 г.
В период Первой мировой войны пропагандисты обеих коалиций увлекались сатирическими картами, позволявшими легко визуализировать
страны-участницы.

"Юмористическая карта Европы в 1914 году", автор К. Леманн-Дюмон. Дрезден, 1914 г.

"Сатирическая карта Европы. Мировая война 1914", автор Е. Циммерман. Гамбург, 1914 г.
На немецких картах Россия и её союзники выглядят ужасно.

"Карта Европы в 1914 году", автор В. Трир. Берлин, 1914 г.

"Европейская драка 1914 года". Берлин, 1914 г.

"Европейская охота с облавой". Германия, 1914 г.

Вверху: "Прислушивайтесь! Прислушивайтесь! Собаки действительно лают!",
автор У. Эмануэль. Лондон, 1914 г.
Внизу: Переделка британской карикатуры. Италия, 1915 г.
Помимо медведя Россия ассоциировалась с паровым катком.

"Забавная карта мира". Япония, 1914 г.

"Театр Европейской войны 1914-1915 гг." Париж, 1915 г.

"Краткий обзор положения на весну 1915 года". Гамбург, 1915 г.

"Летнее шоу 1915 года", издатель Л. Грэфе. Гамбург, 1915 г.

"Безумный дом", автор Л. Ремекерс. Амстердам, 1915 г.

"Карта мира 1914-1915-1917-19??", автор Дж. Ленхард (авторские права-К. Хорки). Нью-Йорк, 1917 г.

Русская символическая карта Европы. "Европа в 1915 году". Москва, издатель С. Е. Миронов

Италия. "Ампутированная"победа
137
Исследования последних лет направлены на переосмысление роли Италии
в Первой мировой, так как постоянное обращение к иностранной литературе
привело к тому, что участие страны в той войне осталось недооценённым.
Перед историками, преподавателями и учителями стоит непростая зада-
ча: изложить историю Первой мировой войны объективно, но патриотически,
не изменяя фактов и не обижая чувства разных социальных групп и личную
историческую память граждан. Для итальянцев очень важна поддержка образа
Первой мировой как "своей войны".
Роль России в Великой войне в целом исследована итальянскими истори-
ками достаточно поверхностно, а её интерпретация часто зависит от политиче-
ских и идеологических взглядов авторов. Они позитивно оценивают итало-рос-
сийские отношения накануне войны и признают роль России в переходе Италии
на сторону Антанты.
Все историки сходятся во мнении, что образ России на момент начала кон-
фликта был мифическим: казалось, что её мощнейшее войско сметёт всё на
своём пути. Однако лейтмотивом историографии русско-итальянских отноше-
ний в эти годы является разочарование: возлагаемые на Россию надежды не
оправдались, за Февральской революцией, которая была встречена в Италии как
демократическая, последовала Октябрьская, разрушившая все иллюзии о воз-
можном сотрудничестве. Основной тезис, связанный с нашей страной, который
многократно повторяется как в историографии, так и в школьных учебниках,
заключается в том, что выход России из войны не позволил Италии добиться
желанных целей.
Думается, что ещё многие аспекты и события Первой мировой войны
и участие в ней России требуют подробного анализа и внимания со стороны
итальянских учёных. Всё более явный интерес и развитие отношений с Россией
оставляют надежду на то, что настоящее и будущие поколения историков вос-
полнят существующие пробелы, а участие России в Первой мировой войне бу-
дет оценено по достоинству.

СЕРБИЯ.
ГОЛГОФА И ВОСКРЕСЕНИЕ
И. В. Бородин
СВОЯ ВОЙНА: ОСОБЕННОСТИ СЕРБСКОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ
И ИСТОРИОГРАФИИ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Первая мировая война значила чрезвычайно много для определения исто-
рической судьбы сербского народа. В ней сербы отстаивали свою государствен-
ную независимость и целостность своей национальной территории. Пережив
кровопролитные сражения в начале войны, вторжение армий четырёх враж-
дебных государств, разрушение городов и сёл, вынужденное переселение на
чужбину и героическое освобождение страны в ходе Салоникской операции,
сербский народ вышел из войны победителем. Более того, одним из важнейших
итогов Первой мировой войны стало изменение территориально-государствен-
ной структуры Юго-Восточной Европы. Появившееся на карте Королевство
сербов, хорватов и словенцев - будущее Королевство Югославия - явилось
практическим осуществлением военных целей Сербии, провозглашённых
в Нишской декларации сербского правительства в декабре 1914 г.
Для маленькой Сербии, с которой парадоксальным образом началась
Первая мировая война и которая прошла через тяжелейшие испытания, чтобы
отстоять в ней своё право на существование, эта великая война стала ключе-
вым этапом национального развития. Сербские историки-профессионалы в сво-
их работах неизменно уделяют ей большое внимание, модифицируют подходы
к оценке военных и предвоенных событий, находят новые темы для исследова-
ния и углубляют рассмотрение уже существующих научных проблем.
Первая мировая война преподаётся как одно из важнейших событий нацио-
нальной истории в школе, изучается в университетах и научных институтах.
В исторической памяти сербского народа об этой войне сочетаются гор-
дость победителя и боль жертвы. Многочисленные воинские захоронения
и мемориалы на территории Сербии и других государств свидетельствуют
о преклонении перед страданиями и великим подвигом предков. Скульптурные
памятники, произведения литературы, музыкального и изобразительного ис-
кусства увековечивают образ войны как символ торжества сербского оружия и
патриотического духа.
У Сербии, как и у любой другой страны, была своя, особая война. В истори-
ческом сознании сербов Первая мировая нередко объединяется с Балканскими
войнами 1912-1913 гг. на основе общности целей и достижений, главное ме-
сто среди которых занимало освобождение единокровных братьев от инозем-
ного господства и воссоединение сербской (а впоследствии и югославянской)

Сербия. Голгофа и Воскресение
139
национальной территории. Известный исследователь сербской дипломатии
XIX - начала XX вв. Дж. Лопичич называет всю последовательность событий
1912-1918 гг. "войнами за освобождение", в ходе которых "чужаки" были из-
гнаны с сербских территорий1.
Первая мировая война для сербов оказалась эпохой страданий и жертв во
имя национального объединения, и такой "особый" взгляд на войну прослежи-
вается в работах почти всех сербских историков. "Для Сербии, - пишет иссле-
довательница Л. Алексич-Пейкович, - это с самого начала была отечественная
война, защита независимости и самого существования сербского народа, как
и борьба за окончательное решение сербского национального вопроса путём
югославянского объединения..."2
Между тем сербские историки осознают и огромную значимость Первой
мировой войны в глобальном масштабе. Один из них, С. Живанов, в частности,
пишет, что она "представляла собой переломное событие новейшей истории
человечества"3, и это мнение, несомненно, разделяют большинство его коллег.
Сербские учёные активно обсуждают вопросы о причинах, вызвавших воен-
ное столкновение, и ответственности его участников за жертвы и потрясения
войны. Они исследуют различные аспекты международной политики начала
XX в., стремятся выяснить тогдашнюю расстановку сил на европейской арене,
анализируют ход военных действий, динамику развития войны, пишут о её по-
следствиях для всего человечества. Особое значение придаётся балканской ди-
пломатии держав, стратегии двух противоборствующих блоков на Балканском
полуострове.
Немалое внимание сербские исследователи уделяют и истории нашей стра-
ны в Первой мировой войне. С одной стороны, для историков-профессионалов,
как и для всего народа Сербии, Россия всегда была страной особенно привле-
кательной, близкой по духу, традициям, языку и культуре, а русско-сербские
отношения воспринимались в качестве одного из краеугольных камней серб-
ской внешней политики. С другой стороны, российский фактор при изучении
всемирной истории рубежа XIX-XX вв. объективно не может быть проигно-
рирован, поскольку Российская империя в то время занимала одно из важней-
ших мест в европейской системе международных отношений. Благодаря своей
исторической роли, большому экономическому и военному потенциалу она
входила в группу европейских великих держав, к которой принадлежали также
Великобритания, Франция, Германия, Австро-Венгрия и Италия4.
Сербская историография Первой мировой войны уделяет больше внимания
тем вопросам, которые были актуальны прежде всего для истории Сербии и
сербского народа в Великой войне. К ним, по мнению известного исследователя
Н. Поповича, относятся "страдания сербского населения, интернирование тысяч
сербов в лагерях Австро-Венгрии, эпидемии инфекционных заболеваний, пре-
ступления оккупантов в Сербии", "проблемы перевооружения сербской армии
1 ЛопичиН Ъ Н. Конзуларни односи Cpönje 1804-1918 године. Београд, 2007. С. 181.
2 Алексир1-Пе]ковир1 Jb. Францу ска и Србиуа за време Првог светског рата (неформалан савез
зajeдничкиx државних интереса и искреног при]ател>ства два народа) // Зборник Матице српске
за HCTopnjy. Нови Сад, 2006. № 73. С. 142.
3 Zivanov S. Rusija i raskol Evrope: odnosi izmedu evropskih silapred Prvi svetski rat: od Berlinskog
kongresa do pocetka rata (1878-1914). Beograd, 2005. S. 296.
4 См., например: Медяков А. С. История международных отношений в Новое время : учеб. для
вузов. М, 2007. С. 343-346, 433.

140
И. В. Бородин
и отсутствия взаимопонимания с союзными великими державами в стратеги-
ческих, военных и политических вопросах"5. Но наряду с этим специфическим
набором тем выделяются и те проблемы, раскрытие которых может указать на
отношение сербских учёных к общим итогам войны, их взгляд на участие в ней
Российской империи.
СЕРБСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ О ПРЕДПОСЫЛКАХ
ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ И БАЛКАНСКИХ ВОЙНАХ 1912-1913 гг.
Значительный интерес современные сербские авторы проявляют к вопро-
сам об истоках Первой мировой войны, причинах разделения Европы на два
противостоящих лагеря, мере вины каждой из сторон за развязывание конфлик-
та. Поскольку Сербия к началу XX в. не обладала достаточными экономиче-
скими и военными ресурсами, чтобы самостоятельно решать свои внешнепо-
литические задачи, она волей или неволей должна была подстраиваться под
сформировавшуюся европейскую систему, т.е. выбрать для себя один из двух
противостоявших блоков. Этот выбор был для судьбы страны чрезвычайно ва-
жен и, очевидно, зависел главным образом от балканской политики самих вели-
ких держав. Закономерно, что сербская историография (в том числе последних
лет) весьма полно и разносторонне освещает события международной политики
предвоенной поры. Большое количество работ посвящено особенностям внеш-
ней политики Российской империи, её роли в общеевропейских и балканских
делах.
Крупнейшим среди сербских авторов специалистом по истории Россий-
ской империи военного и предвоенного периодов можно считать С. Живанова.
Его перу принадлежит целый ряд монографий и научных статей, посвященных
как особенностям внутренней политики и социально-экономического развития
Рос-сии, так и её участию в международной жизни на рубеже веков6. С. Живанов
активно издаёт свои книги и всё больше расширяет их тематику. Как научный
эксперт, он нередко выступает с комментариями по "русскому вопросу" в сред-
ствах массовой информации7.
С точки зрения историка, Российская империя после поражения в Крымской
войне (1853-1856 гг.) и тяжелейшей нагрузки, выдержанной во время Русско-
турецкой войны (1877-1878 гг.), искала возможности обеспечить себе мирное
сосуществование с ведущими европейскими державами, при котором могли
бы стабильно развиваться её экономика и восстанавливаться военный и страте-
гический потенциалы. Для этого российская дипломатия прилагала серьёзные
усилия для поддержания мира и баланса сил в Старом Свете, однако, пишет
5 Попович К Б. Сербская историография о русско-сербских отношениях в ходе Первой ми-
ровой войны // Россия и Сербия глазами историков двух стран. СПб., 2010. С. 202.
6 См.: Живанов С. Основи спол>не политике Pycnje KpajeM 19. и почетком 20. века // Зборник
Матице српске за исторщу. Нови Сад, 2005. № 71-72; Живанов С. Pycnja y меСународним криза-
ма (1908-1914) // Зборник Матице српске за исторщу. Нови Сад, 2006. № 73; Zivanov S. Rusija i
raskol Evrope ... Isti. Pad Ruskog carstva. S v. 1 : Rusija u Prvom svetskom ratu. Beograd. 2007.
7 См., например: Политика Online : интернет-сайт. URL: http://www.politika.rs/rubrike/Tema-
nedelje/Budjenje-Rusije/t20106.1t.html (дата обращения: 12.02.2013).

Сербия. Голгофа и Воскресение
141
С. Живанов, она "всё-таки не могла остановить растущий раскол Европы и, бо-
лее того, должна была сама определиться в этом разделении"8.
За счёт умелой дипломатии в первые годы после Русско-японской вой-
ны, утверждает исследователь, Россия "сохранила союзнические отношения
с Францией и сблизилась с Англией, но при этом серьёзно не ухудшила своих
отношений с Германий"9. Между тем в дальнейшем конфронтация с Германией
и её верной союзницей Австро-Венгрией становилась всё острее и в конечном
счёте, как отмечает С. Живанов, сама агрессивная политика Центральных дер-
жав неизбежно должна была толкать Россию в сторону Антанты10. "Россия, -
заключает историк, - оказалась в противоречивом положении: она желала по-
мешать расколу Европы, но в то же время способствовала его продолжению
и углублению"11.
Интересна характеристика, которую даёт С. Живанов самому процессу фор-
мирования внешнеполитической доктрины России в начале XX в. В своих тру-
дах он отмечает, что при существовавшем в Российской империи механизме
выработки и принятия государственных решений император (в данном случае
Николай II) до некоторой степени "оставлял свою личную печать на проводи-
мом внешнеполитическом курсе", однако "фактически министр иностранных
дел пользовался большой самостоятельностью". Министры, таким образом, по-
лучали широкие возможности для реализации своих внешнеполитических про-
грамм, а сам Николай II предпринимал лишь отдельные "внешнеполитические
шаги", некоторые из которых "или оставались без серьёзных последствий, или
были неудачными"12.
При частых сменах министров иностранных дел, практиковавшихся в го-
ды правления последнего русского императора, и "учитывая дилетантизм само-
го Николая II, - пишет С. Живанов, - сложно было говорить об основательности
и научной обоснованности внешней политики России в два последних десяти-
летия существования империи". Сколько-нибудь серьёзные попытки глубокого
переосмысления внешнеполитической стратегии, по его мнению, предпринима-
лись только в самом начале века, особенно после поражения в Русско-японской
войне. В целом же "в практическом осуществлении текущей внешней политики
преобладали инерция и рутина"13.
Известную роль в формировании принципов внешней политики, по наблю-
дениям С. Живанова, играла также позиция наиболее влиятельных слоев рос-
сийского общества. Например, он пишет, что политика балансирования между
двумя оформляющимися блоками, проводившаяся Россией фактически вплоть
до 1907 г., определялась в том числе и установившимся "глубоким разделени-
ем в русской управленческой элите" на сторонников центральных монархий и
приверженцев Антанты14. С течением времени, указывает учёный, это разде-
ление всё более сглаживалось, и внешнеполитические настроения в империи
постепенно приходили к общему знаменателю. "Большая часть влиятельных
политических, военных и деловых кругов, как и широкий спектр политических
8 Живанов С. Основи сполъне политике Pycnje ... С. 77.
9 Там же. С. 88.
10 Там же. С. 98.
11 Zivanov S. Rusija i raskol Evrope ... S. 22.
12 Ibid. S. 80.
13 Живанов С. Основи сполъне политике Pycnje ... С. 81.
14 Там же. С. 97.

142
И. В. Бородин
партий" в конце концов пришли к поддержке курса, "направленного на
создание Великой России". "В основе этой ориентации, - объясняет С. Жи-
ванов, - лежала платформа, которая объединяла достаточно различные по сути
элементы либерально-империалистической и прославянской (неославизм) на-
правленности. В условиях раскола Европы это была проантантовская и анти-
германская ориентация. Со временем и Николай II, и правительство приняли
эту ориентацию, и она стала официальной государственной политикой"15.
Балканское направление внешней политики Российской империи вызывает
особый интерес у сербских исследователей не только благодаря близости соот-
ветствующих сюжетов истории Сербии, но также и потому, что оно несомненно
занимало важнейшую нишу во внешнеполитической стратегии России на ру-
беже веков. Вполне объяснимо, что центральным пунктом в освещении бал-
канской политики России в сербской историографии являются русско-сербские
отношения.
Своими корнями предвоенная политика России на Балканах, по убеждению
М. Экмечича, уходит в последние десятилетия XIX в. После подтверждения
в 1881 г. Союза трёх императоров Петербург, пишет этот историк, фактически
дистанцировался от боснийского и сербского вопросов, сосредоточив своё вни-
мание на борьбе за проливы (здесь и далее - Босфор и Дарданеллы) и доми-
нирование в Болгарии. В такой ситуации Сербия должна была пойти на уста-
новление союзнических отношений с Австро-Венгрией. М. Экмечич при этом
отмечает, что она "не была единственной страной, которая сдалась на милость
императору Габсбургов подписанием неблагоприятного торгового договора
и тайной конвенции, это делали и все другие балканские страны". Более того,
переориентация Сербии на Австро-Венгрию во многом определялась общим
охлаждением сербского общественного мнения к позиции России16.
Между тем взаимоотношения между двумя империями продолжали
оставаться напряжёнными и даже ухудшались с течением времени. После
Берлинского конгресса, как пишет тот же М. Экмечич, Габсбурги активно осуж-
дали "сербский и русский панславизм", которые воспринимались "как револю-
ционные противники монархического, консервативного принципа государства,
основанного на церковной поддержке, которую ему даёт Святая столица"17.
Интересы России и Австро-Венгрии на Балканах, утверждает С. Живанов, про-
должали находиться в жёстком противоречии, и даже временный раздел сфер
влияния по соглашениям 1902 и 1903 гг. "не выражал ни действительную бли-
зость их взглядов, ни ограниченность их претензий"18.
Таким образом, сложилась парадоксальная ситуация, в которой Россия,
с одной стороны, должна была продолжать политику поддержания балканско-
го статус-кво, а с другой - искать способы защиты от всё более агрессивных
устремлений Австро-Венгрии, явно желавшей "нарушить границу" балканских
сфер влияния. В таком положении вполне закономерными были обращение
официального Петербурга к своей старой политике покровительства и одновре-
менно опоры на "братские" православные народы Балкан.
15 Zivanov S. Rusija i raskol Evrope .. S. 80.
16 ЕкмечиН M. Балканска политика Аустро-Угарске после Берлинског конгреса // Зборник
Матице српске за историку. Нови Сад, 2007. № 75-76. С. 153.
17 Там же. С. 155.
18 Живанов С. PycHJa y меСународним кризама (1908-1914). С. 91.

Сербия. Голгофа и Воскресение
143
Уже упоминавшийся Н. Попович полагает, что "Россия была заинтересо-
вана в Балканском полуострове больше из общеполитических и военно-стра-
тегических соображений, чем по причинам экономическим". Из этой пред-
посылки развивалась её балканская политика, главной целью которой было
"помешать продвижению Германии на Ближний Восток, а себе обеспечить
Константинополь и проливы"19, которые Н. Попович называет "магическим, ве-
ковым пунктом русской внешней политики"20. "У России, - пишет историк, - не
было притязаний установить экономическое господство над Балканским полу-
островом" (в отличие от других великих держав). А в достижении политической
и стратегической цели большим подспорьем могло служить традиционное по-
кровительство единоверным славянским государствам. При этом Н. Попович
отнюдь не идеализирует взаимоотношения между "славянскими братьями".
"Свою роль защитницы родственных балканских государств Россия, - говорит
он, - часто подчёркивала, а они полагались на это в гораздо большей степени,
чем это в действительности было элементом дружественной политики"21.
Схожую мысль высказывает и С. Живанов. По его мнению, "освободи-
тельной борьбе балканских народов Россия помогала в соответствии со сво-
ими возможностями и в той мере, в какой это соответствовало её имперским
интересам"22.
Этот общий закон подтверждается сербскими учёными в первую очередь
на примере взаимоотношений России и Сербии. Н. Попович подчёркивает, что,
несмотря на союзничество двух государств на международной арене в начале
XX в., каждый из участников "связки" прежде всего отстаивал свои собствен-
ные государственные интересы, и отсюда происходили многие мучительные
противоречия в межсоюзнических отношениях23. Эта понятная особенность,
характерная в той или иной степени для любого межгосударственного альянса,
в сербской исторической традиции тем не менее часто наталкивается на резко
отрицательное отношение. Тот же Н. Попович объясняет это тем, что у сербов
существует "известная иррациональность мышления", которая "создаёт в них
убеждение, что им (сербам) русские должны помогать, тем более когда речь
идёт о реализации национальной идеи". "И если и были недоразумения, - ре-
зюмирует учёный, - то они в действительности большей частью основывались
на том, что сербы просили, искали помощи у русских, а когда она не приходила
по сербскому желанию и в нужной сербам мере, то за этим следовало удив-
ление - до разочарования"24. Наглядным примером подобного недоразумения
может служить высказывание современного специалиста по военной истории
Н. Джокича. "Россия, - утверждает он в одной из своих работ, - была самой
важной союзницей Сербии от начала Первого сербского восстания и вплоть
до начала Первой мировой войны". В ходе их сотрудничества Россия "не раз
предала Сербию, но всё это осталось в обычных границах дипломатической
корректности". "К сожалению, - пишет историк, - в союзах между Россией и
19 ПоповиЬ К Б. CpÖHJa и царска Pycnja. 2. изд. Београд, 2007. С. 41-42.
20 Там же. С. 54.
21 ПоповиН H Б. CpÖHJa и царска Pycnja. С. 56.
22 Живанов С. Основи спол>не политике Pycnje ... С. 89.
23 ПоповиН Н. Б. CpÖHJa и царска PycHJa. С. 70.
24 Там же. С. 6.

144
И. В. Бородин
Сербией первая рисковала только своей репутацией великой державы, а вто-
рая - и своим существованием как независимого государства"25.
По мнению Н. Поповича, началом нового сближения России и Сербии мож-
но считать последние годы правления династии Обреновичей (1889-1903 гг.).
Он полагает, что уже тогда как общие геополитические причины, так и "кон-
кретные обстоятельства группировки европейских держав" мотивировали
Россию к союзу с Сербией, в том числе и "в чисто военном отношении". В то
же время историк подчёркивает, что в те годы "стратегической определённо-
стью" Петербурга всё ещё было "сохранение мира и порядка на Балканском
полуострове"26. Позиция России резко изменилась с приходом на ключевые
должности в дипломатическом и военном аппарате Австро-Венгрии ярких
представителей агрессивной экспансионистской программы: А. Эренталя (став-
шего министром иностранных дел) и Ф. К. Хётцендорфа (назначенного началь-
ником Генерального штаба). С этих пор (фактически с 1906 г.) дуалистическая
монархия (Австро-Венгрия) со своей стороны вполне открыто взяла курс на
пересмотр балканского статус-кво, что не могло оставить равнодушными и
представителей российского внешнеполитического ведомства.
Аннексия Боснии и Герцеговины в 1908 г. стала первым пробным камнем
проверки прочности русско-сербского союза. Большинство сербских историков
признают, что со стороны России главным действующим лицом в боснийском
кризисе являлся её тогдашний министр иностранных дел А. Извольский. Почти
все они также уверены в том, что свою дипломатическую партию тот безогово-
рочно проиграл, а таинственная противоречивость его решений даже заставила
одного из авторов, А. Растовича, написать о нём статью с говорящим названием
"Загадка Извольский"27.
Действительно, хорошо известен тот факт, что глава российского МИД
ещё за несколько месяцев до аннексии, зная о её подготовке, работал над до-
стижением "политического" соглашения со своими австрийскими коллега-
ми, надеясь извлечь из этого выгоду в решении важных для России вопросов
о Константинополе и проливах28. Более того, В. Буха в одной из своих работ
делает акцент на том, что уже в июле 1908 г. МИД России выступил с меморан-
думом о Восточном вопросе, в котором фактически рассматривались варианты
разделения Турции между государствами, подписавшими Берлинский трактат.
Таким образом, говорит историк, "первая официальная инициатива по изме-
нению status quo на Балканах, как это ни парадоксально, исходила со стороны
России"29.
Маневрирование А. Извольского не принесло плодов. Как пишет С. Жива-
нов, его соперник А. Эренталь попросту оказался более искусным дипломатом:
не дав своему визави никаких твёрдых обещаний, он в дерзкой и решительной
25 См : ЪокиН H Велике силе и модернизации армща балканских земшъа почетком XX в. //
Први Балкански рат 1912. године и Kpaj Османског царства на Балкану: зборник радова са Науч-
ног скупа одржаног 27. и 28. новембара 2002. године. Београд, 2007. С. 77.
26 ПоповиЬ H Б. Cp6nja и царска Pycnja. С. 46.
27 PacmoeahA. Енигма Извол»ски: дипломатско маневрисан»е у питан>у анекси]е // Зборник
Матице српске за HCTopnjy. Нови Сад, 2006. № 73.
28 См.: Tamiih У. Француска у анексиожу кризи 1908-1909 // Зборник Матице српске за
HCTopnjy. Нови Сад, 2010. № 81. С. 34.
29 Буха В. 1едан поглед на знача] немачке политике у анексионо] кризи 1908-1909 // Зборник
за HCTopnjy БиХ. Београд, 2008. № 5. С. 233.

Сербия. Голгофа и Воскресение
145
манере осуществил задуманное, присоединив к дуалистической монархии две
турецкие провинции. Поскольку в 1908-1909 гг. Россия ещё не была готова
к войне, её союзники, Франция и Англия, ушли от открытой поддержки,
а Германия в вопросе аннексии целиком приняла сторону Австро-Венгрии.
Россия вместе с Сербией вынуждена была уступить и найти мирный выход из
кризиса, даже если он предполагал серьёзные уступки30.
По мнению В. Бухи, после боснийского кризиса во взаимоотношениях
России и Австрии "больше ничего не могло быть таким, как прежде". "Намерение
Эренталя с помощью аннексии помимо прочего навредить и репутации России
в славянском мире, - пишет исследователь, - полностью осуществилось"31.
Кроме того, благодаря англофильским настроениям А. Извольского Россия
в вопросе распределения османского наследства всё отчётливее сближалась
с Великобританией, а это настраивало в пользу Тройственного союза Турцию32.
Боснийский кризис, таким образом, стал "чёрным пятном" в истории проти-
востояния России и её союзников германско-австрийскому блоку. Для сербских
историков особенно важно то, что он сопровождался и некоторыми недораз-
умениями во взаимоотношениях двух славянских стран, хотя в конечном счёте
они признают, что Россия, насколько это было в её силах, до конца кризиса
стремилась поддержать Сербию и защитить её от агрессивной политики Вены.
После завершения дипломатического конфликта из-за Боснии и Герце-
говины антагонизм двух европейских коалиций на Балканах продолжал на-
растать. Главными соперниками в фокусе внимания сербских историков по-
прежнему остаются Россия и Австро-Венгрия.
Поскольку, как указывает Н. Попович, Франция и Англия "опасались пре-
обладания России в восточном Средиземноморье" и не были вполне искренни
в поддержке стратегических целей своего союзника, Россия всё больше обра-
щалась к поиску друзей среди молодых балканских государств33. Петербург
фактически с момента окончания кризиса начинает оказывать серьёзное по-
кровительство сербско-болгарскому сближению, которое, пишет С. Живанов,
составит "исходную основу" будущего балканского союза. При этом с самого
начала, добавляет исследователь, русский посол в Белграде Н. Гартвиг "убеж-
дал правительственные круги России в том, что главной опорой русской бал-
канской политики должна быть теперь уже не Болгария, а Сербия, и в конце
концов в этом преуспел"34.
Таким образом, Россия создавала вокруг своего главного балканского со-
юзника - Сербии - военно-политическое объединение, направленное на отпор
экспансионистской политике Австро-Венгрии35. В этом с С. Живановым согла-
шаются и Н. Попович36, и другой историк, Д. Ковачевич, автор работы "Россия
и Первая Балканская война". Этот учёный подтверждает оборонительный ха-
рактер балканского союза ссылкой на то, что Россия как его главный инициатор
30 Живанов С. Pycnja y меСународним кризама (1908-1914). С. 99, 101-102.
31 Буха В. Указ. соч. С. 237.
32 Живанов С. Основи сполъне политике Pycnje ... С. 96. Характерно, что уже в феврале 1909 г.
было подписано австро-турецкое соглашение о формальной уступке Боснии и Герцеговины
(см.: Живанов С. Pycnja y меСународним кризама (1908-1914). С. 101).
33 ПоповиРг Н. Б. Срби)'а и царска Pycnja. С. 56.
34 Живанов С. Pycnja y меСународним кризама (1908-1914). С. 116.
35 Там же. С. 117.
36 IJonoeuh H Б CpÖHJa и царска Pycnja. С. 58.

146
И. В. Бородин
не только не исключала, но даже советовала сербам и болгарам включить в союз
также и Турцию37.
Развитие событий, между тем, показало, что с оборонительной сутью альян-
са не были согласны сами балканские государства. Осенью 1912 г. Болгария,
Сербия и присоединившиеся к ним Греция с Черногорией начали масштабную
военную операцию на территории европейских владений Турции. "...Увидев не-
возможность помешать мобилизации балканских союзников, а затем и самой
войне, Россия начала работать над локализацией конфликта, в чём и преуспе-
ла", - пишет Н. Попович. Объединённые силы балканских государств в корот-
кие сроки разбили армию противника на всех направлениях, а дипломатическое
заступничество России обеспечило на этот раз более сдержанную реакцию и
меньшее вмешательство в конфликт Вены и стоявшего за её спиной Берлина.
"Это была большая услуга балканским миронарушителям, которой они и жда-
ли", - заключает историк38.
Первая Балканская война, ставшая большим успехом как для России, так и
для Сербии, не смогла поставить точку в региональных противоречиях. После
её завершения, не получив из-за серьёзного противодействия Австрии желан-
ного выхода к Адриатическому морю, Сербия отказалась от ранее планиро-
вавшихся уступок болгарам в Македонии. Таким образом, было посеяно зерно
нового конфликта, теперь уже межсоюзнического, обернувшегося братоубий-
ственной Второй Балканской войной летом 1913 г. Российская дипломатия не
смогла предотвратить столкновение Болгарии с Сербией и другими бывшими
союзниками, не сумела склонить официальный Белград к компромиссу.
Такой политике Петербурга сербские авторы дают различные объяснения.
Д. Ковачевич полагает, что Россия признавала сербские требования территори-
альной компенсации в Македонии заслуживающими ответа, поскольку считала
вклад Сербии в победу над Турцией наибольшим среди балканских союзни-
ков39. Н. Попович же утверждает, что как для России, так и для самой Сербии
основным мотивом пересмотра довоенных договорённостей была "реальная
опасность того, что Болгария станет гегемоном на Балканах, окружив Сербию
с востока и юга"40 и обнажив свои претензии на Константинополь, столь значи-
мый для русской внешнеполитической стратегии41. В конце концов, с точки зре-
ния Поповича, идеалом для Петербурга было "равновесие между балканскими
государствами". В силу этого, в частности, в начавшейся войне Россия не могла
позволить Сербии "праздновать триумф над Болгарией" и за счёт этого резко
усилить свою международную позицию42.
Так или иначе, посредничество России в споре двух славянских государств
завершилось неудачей43. Гораздо больший успех, по замечанию С. Живанова,
снискали усилия Вены "посеять раздор" между ними44. В Балканских войнах
37 КовачевиЬ. Д M. Pycnja и Први Балкански рат // Први Балкански рат 1912. године и Kpaj
Османског царства на Балкану: зборник радова са Научног скупа одржаног 27. и 28. новембара
2002. године. Београд, 2007. С. 66.
38 ПоповаЬ Н. Б. Cpönja и царска Pycnja. С. 58.
39КовачевиЬ Д М. Указ. соч. С. 72-73.
40 rionoeuh К Б. Cpönja и царска Pycnja С. 60.
41 Там же. С. 59.
42 Tlonoeuh H Б. Cpönja и царска Pycnja. С. 62.
43 Живанов С. Pycnja y ме^ународним кризама (1908-1914). С. 128.
44 Там же. С. 129.

Сербия. Голгофа и Воскресение
147
Россия вновь подтвердила свою готовность помогать сербам, а Болгария по-
сле их завершения всё больше поворачивалась в сторону сотрудничества с цен-
тральным блоком.
В преддверии Великой войны, начало которой к 1913 г. уже воспринима-
лось большинством ответственных государственных деятелей как неизбежное,
особую важность приобретала такая статья сербско-русских отношений, как
оказание Сербии помощи в вооружении и подготовке армии. Здесь сербские
историки часто необоснованно высказывают критические замечания в адрес
"старшего" союзника. Например, Н. Джокич пишет, что, "хотя Россия и была
самым стабильным политическим союзником Сербии, сербская армия не полу-
чила какой-либо значительной материальной и военной помощи от неё". К мо-
менту начала Первой мировой войны, по его оценке, "главными поставщиками
оружия будут Франция и Германия, а некоторое количество оружия передаст и
Австро-Венгрия"45. А Н. Попович, несмотря на понимание сложного положе-
ния самой России перед лицом военной угрозы, всё же полагает, что поддержка
оружием и боеприпасами, хотя бы в ограниченном объёме, могла быть оказана
более своевременно46.
Вместе с тем следует признать, что при таких неоднозначных оценках серб-
ские историки всё же на первое место ставят не объёмы предвоенной русской
помощи, а сам факт вступления России в большую войну ради защиты интере-
сов своей союзницы. В 1914 г., по общему мнению многих из них, Россия ни в
экономическом, ни в финансовом, ни в дипломатическом, ни в собственно во-
енном отношении не была готова к масштабному вооружённому конфликту47.
В сараевском вопросе, говорит С. Живанов, Россия всеми силами склоняла
к компромиссу Сербию и искала посреднической помощи Великобритании. Не
добившись последней (а это имело первостепенное значение), она, тем не менее,
готова была вступить в войну48. Историк признаёт, что этот шаг мотивировался
"собственными имперскими интересами" России, её стремлением поддержать
репутацию великой державы на Балканах. Но в то же время он не подвергает
сомнению тот факт, что наряду с этими задачами Россия с самого начала вы-
двигала и такую важную военную цель, как сохранение верности союзнической
Сербии и безусловную защиту её государственной независимости49.
ЗАПУТАННАЯ ИГРА: СЕРБСКИЕ ИСТОРИКИ
О СОБЫТИЯХ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Освещение сербской историографией истории Первой мировой войны
в "глобальном" масштабе связано прежде всего с концептуальным анализом
структуры и динамики международных отношений в ходе войны. Исход боевых
действий, по мнению сербских учёных, зачастую определялся достигнутым той
45 Ъокип Я. Указ. соч. С. 78.
46 ПоповиН H Б Cpönja и царска Pycnja. С. 70.
47 См.* Zivanov S. Rusija i raskol Evrope ... S. 24, Tlonoeuh H. Б. С. Живанов. Пад руског царства
(приказ) // Зборник Матице српске за исторщу. Нови Сад, 2008 № 77-78. С. 247; Tlonoeuh Я. Б.
CpÖHJa и царска Pycnja. С. 67.
48 Zivanov S. Rusija i raskol Evrope ... S. 24.
49 Zivanov S. Rusija i raskol Evrope... S. 290; Живанов С. Pycnja y ме^ународним кризама
(1908-1914). С 137.

148
И. В. Бородин
или другой стороной на конкретном этапе войны общим перевесом в эконо-
мической, дипломатической и силовой мощи. Прежде всего следует отметить
интерес сербских авторов к межсоюзническим отношениям эпохи войны, и осо-
бенно к балканской дипломатии великих держав.
Известно, что Сербия, в отличие от других стран Антанты, не была в ходе
войны связана официальными международными соглашениями. Между тем
у неё не оставалось другого выбора, кроме как защищать свои государственные
интересы в союзе с ними. "...Поскольку интересы Антанты не всегда совпадали
с сербскими и югославянскими, а иногда, напротив, были им явно противопо-
ложны, - пишет Л. Алексич-Пейкович, - Сербия всё время была вынуждена эти
интересы защищать не только от врагов, но и от своих союзников..."50
Военная программа Сербии, обнародованная в виде Нишской декларации
в декабре 1914 г., предполагала в качестве главной и решающей цели объеди-
нение после завершения войны всех югославян в одном государстве, что не-
избежно требовало отторжения части территорий (действительных или потен-
циальных) у других участниц конфликта: Австро-Венгрии, Италии, Румынии,
Болгарии, Греции. Н. Попович даёт следующую характеристику союзнической
дипломатии по отношению к сербскому вопросу: "Россия, как и другие госу-
дарства Антанты, изначально знала о военных целях Сербии... Но генеральная
цель - образование югославского государства путём объединения сербов, хор-
ватов и словенцев - вошла в конфронтацию с политикой великих держав, стре-
мившихся привлечь на свою сторону новых союзников (Италию, Румынию,
Болгарию, Грецию)... Их требования частично касались сербской государствен-
ной территории, частично - сербской национальной территории и частично - юж-
нославянского этнического пространства. Первоначальная заинтересованность
западноевропейских стран и России в 1914-1916 гг. заключалась в том, чтобы
Сербия отказалась от части своей государственной территории (Вардарская
Македония), части сербской национальной территории (Банат) и населённых
югославянами территорий на восточном побережье Адриатического моря"51.
Как равноправный участник Антанты Россия с первых дней войны прини-
мала активное участие в переговорах с возможными новыми союзниками. По
заключению Н. Поповича, она нередко выступала в них как защитник сербских
интересов. Так, например, в ходе переговоров с Италией Россия "упорно наста-
ивала на том, чтобы её аппетиты были в как можно меньшей степени удовлетво-
рены на восточном побережье Адриатики", населённом югославянами52.
Более сдержанной была позиция России по вопросу сербско-румынского
разграничения. Россия, отмечает Н. Попович, имела преимущественное влия-
ние в переговорах Антанты с Румынией в 1914—1915 гг., так как была боль-
ше других заинтересована в присоединении Румынии к антигерманскому бло-
ку в военном и политическом отношениях. Отвечая на требования румынской
стороны, Россия, в том числе и под давлением союзников, склоняла Сербию
к уступкам в будущем территориальном размежевании53: Румынии был обещан
весь Банат до Тисы - территория, обильно населённая сербами54.
50 AneKCuh-TIeJKoeuh Л>. Указ. соч. С. 142.
51 ПоповиН Н. Б. Срби|*а и царска Pycnja. С. 214.
52 Там же. С. 219.
53 Там же. С. 237-238.
54 Чиркович С М. История сербов. М., 2009. С 318.

Сербия. Голгофа и Воскресение
149
Особое значение имели в ходе войны как для России, так и для Сербии взаи-
моотношения с Болгарией и Грецией. По убеждению того же Н. Поповича, "глав-
ной военной целью России" с самого начала было овладение Константинополем
и средиземноморскими проливами. Реализация этой задачи требовала, с одной
стороны, установления покровительства над ближайшими к вожделенной цели
балканскими государствами, а с другой - достижения твёрдой договорённости
с союзными Англией и Францией.
Соглашение, достигнутое в марте-апреле 1915 г., по мнению историка, но-
сило временный характер. Англия и Франция в тот момент не могли противоре-
чить России по этому важнейшему вопросу, так как она была нужна им в каче-
стве военной союзницы. В целом же их интересы в регионе Босфора и Дарданелл
явно противоречили российским55. "Россия желала овладеть Константинополем
любой ценой, - пишет Н. Попович. - У неё не было иллюзий, что союзники
могли бы подарить ей его, и поэтому она строила планы наступления на него".
В связи с этим проясняется и балканская политика России, направленная на вос-
становление равновесия между Болгарией и Сербией и объединение их в рам-
ках союза, который мог бы оказать "непосредственную и косвенную помощь
в завоевании Константинополя и проливов"56.
Н. Попович считает, что в 1915 г. "русское правительство, которое было
в курсе сербско-болгарских отношений, а лучше сказать - споров, находилось
в плену стереотипа, что Болгария не предаст славянство"57. Россия стремилась
обеспечить союзничество Болгарии, и для этого вместе с другими державами
Антанты оказывала давление на Сербию, которой предлагалось поступиться
частью своих территорий в Македонии взамен на земли в Боснии, Албании
и на Адриатике58. Только после вступления Болгарии в войну на стороне
Центральных держав, пишет исследователь, русская балканская политика при-
обрела "просербское направление", хотя даже это не означало отказ от попыток
вернуть Болгарию на свою сторону и тем самым получить широкие возмож-
ности для овладения Константинополем59. Полная решимости оказать помощь
Сербии в конце 1915 г., Россия на деле не могла осуществить военную опера-
цию против Болгарии, так как была лишена поддержки союзников. В результате
этого Сербия оказалась на грани полного уничтожения60.
Схожей была ситуация с Грецией. В её привлечении на сторону Антанты
с самого начала войны были заинтересованы все участницы союза. Особое
значение это могло иметь для Сербии: Греция должна была стать надёжным
защитником сербского тыла от будущей болгарской опасности. Однако, по
мнению Н. Поповича, в решающий для Сербии момент, в 1915 г., союзники не
смогли добиться от Греции согласия из-за своих собственных противоречий.
"В то время как Англия и Франция желали содействия Греции в операциях на
Дарданеллах и в Константинополе и возможного совместного овладения горо-
дом, Россия этого не допустила, не желая иметь в Константинополе великогре-
ческого конкурента", - резюмирует историк61.
55 ПоповиТг H Б Србиуа и царска Pycnja. С. 73-74.
56 Там же. С. 188.
57 Там же. С. 116.
58 Там же. С. 188-189.
59 Там же. С. 321.
60 Там же. С. 134.
61 Там же. С. 253.

150
И. В. Бородин
На отношение России к югославянскому вопросу, ставшему особенно акту-
альным в последние годы войны, влияли также её противоречия с союзниками.
"В России знали, - пишет Н. Попович, - что Италия особенно боится выхода
России - через новое южнославянское государство - на Адриатику. Знали, что
за спиной Италии стоят Англия и Франция. Таким образом, отношение России
к созданию Югославии и далее определяется этим союзническим фактором.
В самой России были известные сомнения: будет ли новое южнославянское
государство с большим числом католиков находиться в её сфере влияния или
будет тянуться к Западу"62.
Вплоть до прояснения судьбы России западные союзники, по мнению исто-
рика, планировали сохранить Австро-Венгрию в качестве элемента европейско-
го равновесия63. Лишь вступившие в войну позднее других США, по замечанию
С. Чирковича, "оказались менее других приверженными принципам восстанов-
ления довоенного устройства Европы и сохранения Австро-Венгрии"64.
Общее определение "месту и роли великих держав в запутанной балкан-
ской игре" даёт Д. Живоинович в книге "Невольные союзники: Россия, Фран-
ция, Великобритания, США, 1914-1918 гг."65
Черногория, участие которой в войне является основным объектом внима-
ния автора, по его словам, встретила равнодушное отношение великих держав
в 1914 г. (тогда только Россия требовала, чтобы было обеспечено сотрудниче-
ство между ней и Сербией)66, получала "запоздалую, условную и нереализу-
емую" финансовую помощь от Антанты в 1915-1916 гг.67 и не могла рассчи-
тывать на ясные гарантии послевоенных территориальных приобретений до
самого конца боевых действий из-за противодействия Италии68. Д. Живоинович
приходит к выводу, что на Балканах, как и повсюду в то время, боролись друг
с другом "большие и малые империализмы", и эта борьба не только не разре-
шала старые проблемы в международных отношениях, но и ещё больше углуб-
ляла их69.
Проблемным пунктом взаимоотношений Сербии и союзниц по Антанте
выступает в сербской историографии и их военное сотрудничество. По заклю-
чению Н. Поповича, "сотрудничество между Сербией, Россией и союзниками
в 1914 и первой половине 1915 г. по поводу планов военных действий не было
достигнуто"70. Все страны - участницы Тройственного согласия были заинте-
ресованы в наступлении сербской армии на Балканском фронте с начала вой-
ны до августа 1915 г. "Ради этого сербское Верховное командование и серб-
ское правительство постоянно уговаривали, а затем оказывали на них давление.
В этом деле Россия из собственных и союзнических интересов шла впереди
всех. Западные союзники подогревали и поддерживали её в этом, надеясь, что
близость отношений между Россией и Сербией поспособствует успеху"71.
62 ПопоеиЬ Н. Б Cpönja и царска Pycnja. С. 321.
63 Там же. С. 75.
64 Чиркович С. Указ. соч. С. 318.
65 Живоршовип Д. Р. Невольни савезници: Pycnja, Францу ска, Велика Бритаюуа, САД, 1914. —
1918. Београд, 2000. С. 11.
66 Там же. С. 34.
67 Там же. С. 50-51.
68 Там же. С. 105.
69 Там же. С. 10.
70 ПопоеиЬ H Б. Cpönja и царска Pycnja. С. 116.
71 Там же. С. 107.

Сербия. Голгофа и Воскресение
151
В 1916 г. важнейшей задачей Сербии стали усиление Салоникского фронта и
подготовка наступления на нём. Это требовало значительной поддержки со сто-
роны союзниц по Антанте. Однако Англия и Франция, пишет Н. Попович, смо-
трели на Салоникский фронт как на второстепенный по сравнению с Западным
и не готовы были тратить значительные средства на его поддержание. Иной
была позиция России, со стороны которой Сербия пользовалась "особенной
поддержкой". "Интерес России, - пишет историк, - был в том, чтобы наступле-
нием салоникской союзнической армии растянуть, насколько возможно, соб-
ственный, и затем и близкий ей и опасный Румынский фронт. Заступничество
императора и русского правительства за сербскую позицию по Салоникскому
фронту следует понимать и как союзническую осмотрительность по отношению
к Сербии, своему экспоненту на Балканах, чей авторитет после "неверности"
Болгарии в глазах России вырос". "Таким образом, сербские и русские военные
и политические интересы в отношении Салоникского фронта совпадали, однако
этого было недостаточно для того, чтобы союзническая армия под Салониками
выступала в согласии с ними"72.
Несмотря на известные трудности в координации военных действий,
Сербия в ходе войны получала от своих союзников немалую поддержку в виде
финансов, материального обеспечения, подготовки и снабжения армии, дипло-
матической защиты своих интересов.
С. Чиркович отмечает, что благодаря помощи союзников и искусству серб-
ских дипломатов многих гражданских беженцев из Сербии в конце 1915 г. уда-
лось разместить в Греции, Франции, Италии, Швейцарии и Северной Африке73.
Л. Алексич-Пейкович рассказывает о помощи, оказанной в годы войны
сербской армии и сербскому народу Французской Республикой. Исследователь-
ница указывает на "полную военно-политическую и материальную зависимость
Сербии от Франции, большую, чем от других союзников". Она пишет о "вы-
сокой репутации Сербии, её правительства, армии и людей в глазах француз-
ских официальных и неофициальных кругов и самого народа", о славе сербов
как "храбрых и преданных помощников и союзников". Л. Алексич-Пейкович
отмечает также "большую и сердечную благодарность сербской стороны за
помощь, которую оказывали ей Франция и её народ", "искренние ощущения
взаимной дружбы и солидарности двух народов, связанных боевой судьбой и
страданиями"74. В целом поддержка со стороны Франции, по её мнению, внесла
решающий вклад в конечное освобождение Сербии и создание нового югосла-
вянского государства75.
Автор не оставляет в стороне и других союзников по Антанте. Об Англии
она пишет, что та была в ходе войны "осторожной и недостаточно ревностной
в отношении Сербии", склонялась к тому, чтобы "оставить её на произвол судь-
бы" и "постоянно противилась поддержанию Салоникского фронта". С другой
стороны, огромная поддержка, обеспеченная Францией сербским союзникам
в 1916 г., по мысли историка, во многом была обусловлена твёрдой позицией
России, которая угрожала выйти из войны, в случае если Сербии не будет ока-
зана необходимая военная и материальная помощь76.
72 Поповий H Б. Срби)'а и царска Pycnja. С. 269.
73 Чиркович С. Указ. соч. С. 316.
74 AneKcuh-IIeJKoeiih Л>. Указ. соч. С. 143.
75 Там же. С. 151.
76 Там же. С. 145.

152
И. В. Бородин
О помощи России сербам много пишет и Н. Попович. "В ходе первого года
войны, - отмечает учёный, - Россия была первым государством, предоставив-
шим материальную помощь Сербии (кредиты, военная и медицинская помощь,
питание)". "В отличие от Франции и Англии, - подчёркивает он, - русский двор,
верховное командование (Ставка) и правительство проявили понимание серб-
ских аргументов, обосновывавших невозможность наступательных операций
на равнинах Срема и Славонии"77. Н. Попович приходит к выводу, что "Россия
с начала войны в 1914 г. и вплоть до эвакуации сербской армии и правительства
на Корфу была на первом месте в списке стран, которые снабжали Сербию бо-
евым снаряжением и продовольствием, и наравне с Англией и Францией уча-
ствовала во всех займах, которые были даны сербскому государству"78.
Поддержка со стороны "старшего славянского брата" не прерывалась и
в последующие годы. "В процессе усиления военной мощи сербской армии
(1915), а позднее и в процессе обновления её сил (1916-1917), - пишет Н. Попо-
вич, - Россия предоставила значительную помощь, хотя у неё самой были боль-
шие проблемы с обеспечением своей армии"79. Одним из путей восстановле-
ния военной мощи Сербии в те годы было добровольческое движение сербов
в России, в котором официальный Петербург "принимал активное участие
(разрешение набора добровольцев, размещение, финансирование, пропитание,
вооружение)"80.
Развёрнутая Сербией в последние годы войны пропаганда своей военной
программы, и прежде всего идеи югославянского государства, имела, по мне-
нию Н. Поповича, "исключительный успех" в России. "...С уверенностью можно
утверждать, - пишет он, - что царская Россия в конце 1916 г. и начале 1917 г.
пришла к заключению о необходимости поддержать военные цели Сербии.
Царская Россия не сделала заявления, но его озвучило Временное правительство
России в марте 1917 г., пришедшее к власти после Февральской революции"81.
Историк полагает, что сербское правительство и в 1917, и 1918 гг. "продол-
жило политику, где главной опорой была Россия". "Оно было уверено, что её82
военная программа не противоречит принципам русской революции (включая
и Октябрьскую)"83. Революция в России и её выход из войны, таким образом,
"лишили Сербию важного защитника её интересов на международной арене"84.
Некоторые сербские исследователи делают объектом своего изучения не-
посредственно историю России в годы Первой мировой войны. В первом томе
своей работы "Падение Российской империи" (изданной в Белграде в 2007 г.)
С. Живанов анализирует различные аспекты участия России в мировой войне.
Автор исследует степень боевой готовности русской армии, взаимоотношения
страны с союзниками по Антанте, настроения в российском обществе военной
77 Попович К Б Сербская историография о русско-сербских отношениях в ходе Первой миро-
вой войны. С. 214.
78 Поповип H Б. Cp6nja и царска Pycnja. С. 152.
79 Попович К Б Сербская историография о русско-сербских отношениях в ходе Первой миро-
вой войны. С. 214.
80 Там же. С. 205; см. также: Поповип H Б Cp6nja и царска Pycnja. С. 284.
81 Попович К Б. Сербская историография о русско-сербских отношениях в ходе Первой миро-
вой войны. С. 214—215.
82 То есть Сербии.
83 Попович Н. Б. Сербская историография о русско-сербских отношениях в ходе Первой миро-
вой войны. С. 215.
84 Чиркович С. Указ. соч. С. 318.

Сербия. Голгофа и Воскресение
153
поры. С. Живанов полагает, что основной задачей дипломатической борьбы
в Петербурге считали обеспечение России прав на Константинополь и Про-
ливы после завершения войны. Негативное влияние на моральный дух армии
и рабочих в тылу оказывала, по его мнению, социалистическая пропаганда.
А император Николай II, по убеждению историка, был слишком упорен в своём
желании любой ценой сохранить самодержавие, хотя имел доступ ко всем све-
дениям о росте политической активности в империи85. Главным и катастро-
фическим итогом войны для России и одновременно главной причиной успе-
ха революции, полагает С. Живанов, было то, что война восстановила армию
против царя86.
Характеристика внутреннего положения Российской империи в 1917 г.
содержится и в трудах других авторов. Н. Попович весьма сдержанно и тра-
диционно описывает "эпохальные события" того года, перечисляя среди них
"отречение императора, разрушение монархии, буржуазно-демократическую
революцию"87. Более яркую и крайне негативную характеристику даёт собы-
тиям 1917 г. Д. Живоинович. По мнению этого историка, в России в то время
возникла атмосфера, в которой "предатели и ложные патриоты готовили почву
для революции"88, успех которой мог поставить под вопрос саму судьбу союз-
ников в войне. По словам автора, переход власти к большевикам в Петрограде
вместе с крупным поражением итальянской армии при Капоретто "заставил го-
сударственных деятелей, политиков и генералов союзных держав предпринять
необходимые шаги, чтобы предотвратить катастрофу"89.
Сербская историография Первой мировой войны, таким образом, отли-
чается прежде всего повышенным вниманием к Балканскому театру военных
действий, балканской проблематике в целом, через призму которой рассматри-
ваются важнейшие изменения в международной расстановке сил, взаимоотно-
шениях между союзниками.
Оценивая военную программу Российской империи, сербские историки
сходятся на том, что главной и важнейшей её целью с самого начала являлось
овладение средиземноморскими проливами и Константинополем. Как в стрем-
лении захватить Босфор, так и в желании защитить интересы православных бра-
тьев-сербов Россия на протяжении всей войны сталкивалась с известным про-
тиводействием своих же союзников - Англии, Франции, Италии, не желавших
усиления её военно-политической мощи в регионе Юго-Восточной Европы.
Постоянное скрытое недоверие союзников друг к другу, по мнению сербских
авторов, лишило их многих преимуществ в ходе войны.
Исследователи констатируют, что великие державы в 1914-1918 гг. по-
прежнему "делили" Балканы на сферы влияния, рассматривали малые государ-
ства в качестве своих "экспонентов". Из-за таких неравноправных отношений
долгое время не удавалось наладить и военное сотрудничество. С другой сторо-
ны, в сербской историографии справедливо отмечаются и огромные масштабы
финансовой, материальной и военной помощи, оказанной Сербии союзниками
по Антанте, прежде всего Россией и Францией. Россия, даже после революций
85 ПоповиН H. Б Zivanov S. Pad Ruskog carstva. Beograd. 2007 (приказ) // Зборник Матице
српске за исторщу, 77-78. Нови Сад, 2008. С. 247.
86 Там же. С. 246.
87 IJonoeuh H. Б CpÖHJa и царска PycHJa. С. 291.
88 yKueojuHoeuh Д Р. Указ. соч. С. 186.
89 Там же. С. 201.

154
И. В. Бородин
1917 г., выделяется как главный союзник сербов, всегдашний защитник их ин-
тересов в дипломатической игре, опора в обновлении боевой мощи сербской
армии.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА В ИСТОРИЧЕСКОМ САМОСОЗНАНИИ
И КОММЕМОРАТИВНЫХ ПРАКТИКАХ СЕРБОВ
Высокий уровень интереса сербских учёных к различным аспектам ис-
то-рии Первой мировой войны служит ярким подтверждением особого значе-
ния этого события в истории и историческом самосознании сербского народа
в целом. Активная работа над изучением этой темы на кафедрах университетов,
в научных институтах, проведение конференций, презентаций и круглых сто-
лов, публикация источников и монографий вполне объяснимы.
Историческая память сербов и сегодня сохраняет исключительно трепет-
ное отношение к Первой мировой войне. В 2011 г. на философском факульте-
те Белградского университета была даже защищена диссертация, посвященная
этому явлению. Её автор, Д. Шаренац, обращается к новой для сербской науки
теме "культурной истории войны". Теоретически его исследования базируются
на символической антропологии, анализе дискурса, культуре памяти. Акцент
в своей работе историк делает на изучении "позднейшей эволюции отношения
к символам и событиям Первой мировой войны" в культурной памяти сербов.
Д. Шаренац рассматривает некоторые значимые литературные и художествен-
ные памятники, которые, на его взгляд, могут показать динамику создания сте-
реотипов о войне в массовом сознании народа90.
Сербы помнят Первую мировую войну как свою, непосредственно близ-
кую им, решившую многое в судьбе каждого из них. Почитание героев войны,
знаменитых полководцев и храбрых воинов, короля Петра и принца-регента
Александра, отношение к войне как "великой", "отечественной" более всего
смыкаются с тем образом Первой мировой, который сложился в других евро-
пейских странах-победительницах: Великобритании, Франции, в меньшей сте-
пени Италии. Во многих сербских семьях по сей день хранится память о слав-
ных предках, дедах и прадедах, отдавших жизнь за свободу и счастье своего
народа, а места захоронения воинов почитаются как священные и не остаются
без должного ухода.
Зародившись на Балканах, Первая мировая война в той или иной степени
охватила большинство тогдашних крупных государств, привела к масштабным
потерям и резко изменила историческую судьбу многих стран. Сербия и сра-
жавшаяся в союзе с ней Черногория вели отечественную, освободительную вой-
ну, и её триумфальное завершение стало не только одним из важнейших ком-
понентов исторической памяти народа, но и точкой опоры для официальной,
государственной идеологии Королевства сербов, хорватов и словенцев.
Увековечивание памяти о Великой войне средствами литературы, изобра-
зительного и музыкального искусства происходило в 20-30-е гг. прошлого ве-
ка. Уже тогда были открыты многие памятники и мемориальные комплексы,
90 Шаренац Д. 2>. Први светски рат и CpÖHJa: техницизащуа ратоваььа и култура cehaiba:
(1914-2009) : докторска дисертациуа. Београд, 2011 (реферат см.: Pretraga nastavnika : website.
URL: http://webserver.rcub.bg.ac.rs).

Сербия. Голгофа и Воскресение
155
посвященные жертвам войны, как на территории самого Королевства СХС
(Югославии), так и в других странах, где ступала нога сербского воина.
После Второй мировой войны в Югославии произошло изменение государ-
ственного строя и вместе с ним - идеологического курса, что вызвало пересмотр
многих прежних подходов к оценке прошлого. В частности, Первая мировая
война в рамках марксистской исторической школы рассматривалась отныне
как империалистическая, а многие аспекты сербских "войн за освобождение"
в условиях господства идей югославизма и пролетарского интернационализ-
ма приобретали весьма негативный "националистический" оттенок. Несмотря
на это и, возможно, отчасти вопреки этому, память о Первой мировой войне
и в 40-80-е гг. оставалась прочной в сознании большинства сербов. Уже по-
сле распада социалистической Югославии в нынешних независимых Сербии и
Черногории почёт и преклонение перед героями войн начала XX в. постепенно
вновь занимают место важнейшего стержня национального исторического са-
мосознания.
Большое внимание к увековечиванию героических подвигов войны и за-
креплению её в качестве одного из ключевых событий национальной истории
на официальном уровне проявляет сербское государство, и в частности лица,
ответственные за проведение культурной политики. Так, 19 августа 2013 г. пре-
мьер-министр Сербии И. Дачич руководил торжественной церемонией в честь
99-летия победы сербской армии над силами Австро-Венгрии в Церской битве,
явившейся первой значимой победой Антанты над Центральными державами
в ходе войны. На территории мемориального комплекса в посёлке Текериш
близ Лозницы на братскую могилу сербских солдат возлагали лавровые венки,
церемония сопровождалась воинскими почестями91.
Память о Первой мировой войне запечатлена и в ландшафте столицы
Сербии - Белграда. Наиболее известным символом этой памяти можно считать
знаменитый монумент "Победник"92, расположенный на самой высокой точке
средневековой турецкой крепости Калемегдан. "Победник" представляет собой
скульптуру обнажённого воина, держащего на приподнятой левой руке зоркого
ястреба, а в опущенной правой - боевой меч. Могучая, сосредоточенная и в то
же время торжественная фигура символизирует мужество, силу и доблесть серб-
ских солдат и офицеров, одержавших не одну великую победу в 1912-1918 гг.
Автором памятника стал всемирно известный скульптор И. Мештрович, модер-
нист и проповедник югославянской идеи. По его замыслу "Победник" смотрит
в сторону поверженного главного врага Сербии - Австро-Венгрии, а спиной
обращен к своему давнему угнетателю - Турции. В настоящее время, несмотря
на модернистский стиль памятника, он является самым посещаемым в городе,
своего рода "визитной карточкой" Белграда93.
На одном из главных белградских кладбищ - Новом кладбище, открытом
в 1886 г., находится мемориальное захоронение бойцов Первой мировой вой-
ны. Здесь же установлены памятники погибшим сербским и русским воинам,
к которым неизменно приносят цветы, в том числе и во время официальных
91 Национална новинска агенцща TaHJyr. 2013. 19. август. URL: http://www.tanjug.rs/novo
stil/96963/godisnjici-cerske-bitke.htm (дата обращения: 01.09.2013).
92 "Победитель" (серб.).
93 Историйка библиотека : интернет-сайт. URL: http://www.istorijskabiblioteka.eom/art2:ras
prave-oko-pobednika (дата обращения: 03.09.2013).

156
И. В. Бородин
церемоний. Так, в честь 98-летия со дня начала войны в 2012 г. на могилу возла-
гали венки представители сербского правительства и парламента, посол России
в Сербии, участники делегаций Белоруссии, Украины и Азербайджана. При
этом председатель Скупщины Сербии Н. Стефанович, обращаясь к гостям и
журналистам, отметил, что в той войне "Сербия потеряла почти треть своего на-
селения", а "Россия среди первых пришла на помощь Сербии". Н. Стефанович
выразил надежду, что и в современных России и Сербии выше любых матери-
альных интересов должна стоять память о тех, "кто боролся за свободу"94.
На данный момент сербское Объединение военных добровольцев
1912-1918 гг. и их потомков и почитателей располагает данными о более
чем 40 тыс. сербских добровольцев времён Балканских войн и Первой миро-
вой войны. Вся работа по розыску и сбору информации ведётся волонтёрами.
Энтузиасты - члены общества - заботятся о местах погребения сербских во-
инов, восстанавливают добрую память о своих отцах и дедах95.
Память и скорбь сербского народа об ужасных событиях Первой мировой
войны ощущается и за пределами Сербии, в тех странах, на территории которых
в 1914-1918 гг. воевали и положили свои жизни многие тысячи сербов.
Трагической страницей в "сербской" истории Первой мировой войны ста-
ла оккупация страны австро-венгерскими, немецкими и болгарскими войсками
в 1915 г. Тогда тысячи сербских семей вынуждены были покинуть свои дома,
оставить землю, на которой веками жили их предки, и переселиться в чужие
страны вместе со стариками и детьми, повозками с продовольствием, домашним
скотом и всем, что они могли унести и что напоминало бы им о родине. Среди
них были солдаты и мирные жители, и каждый из сербов уходил с надеждой на
скорое возвращение и с готовностью сражаться за освобождение своей земли.
Греческий остров Корфу занимает особое место в исторической памяти
сербского народа. Именно здесь деды и прадеды нынешних сербов нашли себе
пристанище в самое тяжёлое время Великой войны: с 1916 г. тут располагалась
резиденция сербского правительства и военного руководства, отсюда сербские
воины морем переправлялись на Салоникский фронт, где им предстояли крово-
пролитные бои за освобождение родной земли.
Многое на Корфу напоминает об этом печальном периоде в истории серб-
ского народа. Память об ужасах войны, вероятно, ярче всего запечатлена на
расположенном неподалёку от Корфу небольшом островке Видо, где в 1916 г.
находились эвакуированные из Сербии военные госпитали.
Видо ныне представляет собой своего рода мемориал сербам - жертвам
Первой мировой войны. Этот остров стал местом паломничества для многих и
многих сербских патриотов, желающих воздать дань уважения своим предкам,
завершившим здесь свой жизненный путь. Остров часто называют "сербским
Иерусалимом", рассматривают как один из священных памятников сербской
истории.
Моравская, чачская и пиротская военные больницы были эвакуированы на
Видо в январе 1916 г., в разгар крупномасштабного отступления. Положение
94Polaganjem venaca obelezno 98 godina od Prvog svetskog rata // Blic-online : website. 2012.
1. avgust. URL: http://www.blic rs/Vesti/Beograd/335938/Polaganjem-venaca-obelezeno-98-godina-
od-Prvog-svetskog-rata (дата обращения: 11.09.2013).
95 Beogradske price: "Juri" srpske grobove po belom svetu // Вечерьье новости online : интернет-
сайт. 2013. 1. август. URL: http://www.novosti.rs/vesti/beograd.74.html:446589-Beogradske-price-
Juri-srpske-grobove-po-belom-svetu (дата обращения: 11.09.2013).

Сербия. Голгофа и Воскресение
157
многих раненых и больных было критическим, условия размещения - ужасны-
ми. Часто раненым приходилось лежать прямо на земле, тесно друг к другу, под
общим тентом, дававшим слабую защиту от дождей и холода. Медицинский
персонал работал самоотверженно, но имевшихся в распоряжении средств ле-
чения оказалось явно недостаточно, чтобы спасти жизнь всем. Дизентерия, тиф
и постоянный голод делали положение ещё более тяжёлым. В первые дни ра-
боты госпиталей на Видо ежедневно умирали десятки и даже сотни солдат. Их
хоронили здесь же, рядом с больницами, а когда на острове больше не осталось
места, было принято решение хоронить погибших в омывающих берега Видо
водах Ионического моря. Эта "голубая гробница" и сегодня почитается наравне
с кладбищем на самом острове, местные жители и приезжающие поклонить-
ся подвигу предков гости из Сербии нередко опускают в воды Ионического
моря цветы. Считается, что на Видо и в "голубой гробнице" в общей сложности
покоятся останки около 10 тыс. сербских воинов96.
Катастрофу тяжелейшего военного поражения и вынужденного отступле-
ния на чужие земли вместе с сербским народом пережили в 1915 г. и ближайшие
союзники Сербии на Балканах - черногорцы. Будучи совсем небольшой даже
по европейским меркам страной, Черногория в те годы вынуждена была во мно-
гом доверить решение своей исторической участи крупным союзным державам,
входившим в блок Антанта. К концу 1915 г. военная судьба Черногории была
фактически предрешена. Провал, который Антанта потерпела на Балканском
театре военных действий, закончился капитуляцией Черногории и её выходом
из войны.
В связи с этим особенно громкое звучание приобрёл уже тогда подвиг не-
скольких сотен американских эмигрантов-черногорцев, которые, зная о тяжё-
лом положении на фронте, решились на изнурительное морское путешествие
от берегов Америки к Адриатическому побережью Албании, желая в качестве
добровольцев участвовать в последних боях за свободу своей родины. Проделав
гигантский путь (по суше и по морю) от Ванкувера до итальянского порта
Бриндизи, группа в составе приблизительно 500 человек отправилась в канун
Рождества 1916 г. к берегам Албании в направлении подконтрольного союзни-
кам порта Сан-Джованни ди Медуа. По трагической случайности, уже находясь
в заливе, на берегу которого стоял город, корабль в густом утреннем тумане
наткнулся на одну из расставленных здесь в оборонительных целях мин, после
столкновения с которой судно фактически сразу пошло ко дну. Лишь немногим
из черногорских патриотов удалось спастись: общее число жертв кораблекру-
шения составило 328 человек97.
Трагическая гибель парохода "Бриндизи" вошла в историю Черногории как
ярчайший пример отваги, силы духа и верности своему народу даже в самых
тяжёлых внешних обстоятельствах. Идея увековечить память добровольцев из
Америки в виде скульптурной композиции впервые возникла в начале 30-х гг.,
а уже в 1939 г. благодаря финансовой поддержке черногорских эмигрантов из
США и Канады в центре исторической столицы Черногории - Цетине - был
96 ИлиЬ Н. "Прометеи наде, апостоли ]ада" // Слобода. Орган српске народне одбране
у Америци : интернет-сайт. URL: http://sloboda.snd-us.com/index.php?option=com_content&view=
article&id=1212:prometeji-nade-apostoli-jada&catid=7:reportaze-i-intervjui&Itemid=126 (дата обра-
щения: 08.09.2013).
97 Sredanovic В. Devedeset godina od katastrofe pod Medovom // MONTEnet: letters . website.
URL: http://www.montenet.org/2005/blazol7.html (дата обращения: 08.08.2013).

158
И. В. Бородин
открыт памятник, получивший название "Ловченская вила". Он представляет
собой возвышающуюся на прямоугольном постаменте фигуру девушки, сим-
волически обращенную к Ловчену — красивейшему национальному парку, на
краю которого и расположен Цетине. Девушка держит в правой руке высоко
поднятый обнажённый меч как знак готовности с оружием в руках защищать
свободу и независимость своего народа, а в левой, опущенной, - лавровый ве-
нец как дань скорби о погибших у берегов Албании добровольцах. Постамент
памятника украшает барельеф, изображающий кораблекрушение в Медуанском
заливе. Автором "Ловченской вилы" стал известный скульптор Р. Стийович.
Расположенный в центре столичного города, рядом с древней Влашской цер-
ковью, монумент ныне является одним из самых посещаемых в Черногории98.
Завершающим этапом участия сербского и черногорского народов в Пер-
вой мировой войне стали кровопролитные бои на Салоникском фронте
в 1916-1918 гг. Ситуация здесь оставалась, за редким исключением, относи-
тельно стабильной вплоть до осени 1918 г. Тем не менее локальные сражения
и попытки прорыва фронта, предпринимавшиеся союзническим руководством,
обернулись потерей тысяч жизней солдат и офицеров, и ещё большие жертвы
принесло решающее наступление союзников, начатое в сентябре 1918 г. Прорыв
Салоникского фронта на этот раз состоялся, территория Сербии героическими
усилиями её воинов была освобождена, а Салоники, как и Корфу, стали одной
из святынь исторической памяти сербского народа.
После победоносного завершения войны, в 20-е гг., по инициативе её остав-
шихся в живых участников было решено создать в Салониках мемориальный
комплекс, где могли бы обрести последнее пристанище те сербские воины, ко-
торые так и не вернулись на родину, отдав свои жизни за её свободу. Неподалёку
от Салоник, в местечке Зейтинлик, где во время войны располагалось кладби-
ще главного военно-полевого госпиталя сербской армии, должны были быть
похоронены вместе все солдаты, погибшие в боях на Салоникском фронте.
Добровольцы из Сербии и других стран взяли на себя труд по разысканию, экс-
гумации и перенесению останков сербских, английских, французских, русских
и итальянских воинов. Греческое правительство безвозмездно передало Сербии
участок земли, где должно было расположиться кладбище. В середине 30-х гг.
на Зейтинлике был построен большой мавзолей, в котором хранятся урны с пра-
хом тех сербов, которым не хватило места на кладбище. Здесь же размещена
часовня, где посетители мемориала могут помолиться за души своих погибших
отцов, дедов, сыновей и братьев.
В настоящее время Зейтинлик является одним из важнейших памятников
сербской истории, "обязательным" местом для посещения всеми сербскими ту-
ристами, оказавшимися в этой части Греции. Сюда часто приезжают как из са-
мой Сербии, так и из других частей бывшей Югославии: Боснии, Черногории,
Македонии. У многих здесь похоронены деды и прадеды. В сербской части
кладбища Зейтинлик покоятся останки почти 7,5 тыс. солдат и офицеров. 1440
каменных крестов возвышаются над землёй Зейтинлика, 5580 погребальных
урн с именами погибших хранятся в мавзолее и ещё около 300 безымянных
героев лежат в братской могиле.
98 Spomenici // Prijestonica Cetinje : website. URL: http://www.cetinje.me/index.php/me/vodic/
kultura/spomenici (дата обращения: 08.08.2013).

Сербия. Голгофа и Воскресение
159
О том, как память о событиях Первой мировой войны передаётся от по-
коления к поколению в сербском народе, лучше всего может свидетель-
ствовать история бессменного хранителя кладбища и мемориала Зейтинлик
Дж. Михайловича. Уже более полувека он не покидает Зейтинлик и практиче-
ски в одиночку заботится о могилах, крестах, часовне и хранилище памятных
даров. Эту священную обязанность Дж. Михайлович унаследовал от своего
отца, Джуро Михайловича, который был смотрителем Зейтинлика с 1928 по
1961 г., до самой своей смерти. В свою очередь, Джуро перенял обязанности по
уходу за кладбищем от деда Дж. Михайловича - Саво, воевавшего доброволь-
цем на Салоникском фронте, активно участвовавшего в организации мемори-
ального комплекса и ставшего первым хранителем Зейтинлика. История семьи
Михайловичей служит ярчайшим примером трепетного отношения простых
сербов к подвигам своих предков, к истории своего народа. Дж. Михайлович
будет последним человеком, похороненным на Зейтинлике, рядом с могилами
своих отца и деда. Его последняя и единственная мечта - дожить до 2018 г.,
когда будет прославляться столетие прорыва Салоникского фронта".
"ТАМО ДАЛЕКО": ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА
В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЕ СЕРБИИ
"Войны за освобождение" 1912-1918 гг. сыграли ключевую роль в форми-
ровании сербской и югославянской государственности XX в., в определении
границ сербской национальной территории, самого облика страны и народа.
Трагизм и героизм Великой войны на протяжении теперь уже целого века вдох-
новляет художественное творчество сербского народа. Сербские солдаты пели
песни на полях сражений, поэты посвящали стихи павшим героям, и эти произ-
ведения становились классическими, хрестоматийными.
И в наше время художественная литература, основанная на сюжетах Пер-
вой мировой войны, занимает достойное место в корпусе сербской словесно-
сти, а песни военных лет по-прежнему популярны, так как многие из них стали
по-истине народными. О войне напоминают картины лучших сербских худож-
ников, монументальные произведения скульпторов, о ней снимают художе-
ственные и документальные фильмы.
Одна из самых знаменитых сербских народных песен - "Тамо далеко" -
посвящена страшным событиям исхода сербской армии и мирного населения
с территории страны в 1915 г. В ней рассказывается история простого серба,
прошедшего через "Голгофу" переселения и тоскующего на чужбине, на острове
Корфу, по своей истерзанной родной земле, "где цветёт жёлтый лимон". Здесь,
вдали от дома, "без отечества", он всё же находит в себе силы гордо восклицать:
"Да здравствует Сербия!" "Тамо далеко" с самого момента своего появления
стала по-настоящему народной сербской песней. Её исполнение часто звучит
в выступлениях приезжающих в Сербию иностранных песенных исполнителей
и ансамблей. За последние годы "Тамо далеко" в Белграде исполняли, в част-
ности, Ансамбль им. Александрова и Кубанский казачий хор.
99 DzodanN. Poslednji cuvar srpskog groblja // Blic online : website. 2013. 29. jyn. URL: http://
www.blic.rs/Kultura/Vesti/396039/Poslednji-cuvar-sфskog-groblja (дата обращения: 19.09.2013).

160
И. В. Бородин
Среди музыкальных произведений, созданных в Сербии в годы Первой ми-
ровой войны, помимо "Тамо далеко" большой известностью пользуется также
торжественный "Марш на Дрину", написанный в 1914 г. в честь победы сербской
армии над австрийцами в Церской битве. Музыка марша была сочинена серб-
ским композитором и дирижёром С. Бинички, лично участвовавшим в сраже-
нии в качестве капельмейстера военного оркестра сербской армии. С. Бинички,
известный как автор популярных городских романсов, мастер тонкого лиризма,
в данном случае создал классический образец военного марша, исполненного
победного оптимизма, боевой отваги и веры в собственные силы. Овладение
Дриной и возвращение боснийских земель, как это рассматривалось тогда,
в состав "большой Сербии" было одной из ключевых задач Сербии в этой войне.
Победоносное завершение Церской битвы, а впоследствии, через годы страда-
ний и тяжёлой борьбы, и всей войны сделало "Марш на Дрину" своего рода
музыкальным символом сербского триумфа, оптимистическим гимном победи-
телей100.
Популярность марша в сербском обществе стала особенно заметной в годы
распада социалистической Югославии, одним из последствий которого стало
разделение "собственно сербской" территории и земель за Дриной, образовав-
ших новое независимое государство Босния и Герцеговина. С 1992 г., когда
в Сербии проходил референдум о государственных символах, не отмеченный
необходимой явкой избирателей, и фактически до 2004 г., когда был вновь ут-
верждён официальный гимн Республики Сербия, "Марш на Дрину" играл роль
неофициального сербского гимна. Он также был в ходу у сербских солдат, во-
евавших в Боснии в 90-е гг. прошлого века, и потому многими участниками
того конфликта с боснийской стороны марш ныне воспринимается в недобрых
тонах как элемент "ультранационалистических", "великосербских" и "профа-
шистских" настроений.
Такие негативные коннотации музыкального произведения, как показы-
вают события, могут оборачиваться едва ли не международными скандалами.
Так, например, в январе 2013 г. в зале заседаний Генеральной Ассамблеи ООН
в Нью-Йорке по инициативе её тогдашнего председателя и бывшего министра
иностранных дел Сербии В. Еремича было организовано символическое празд-
нование православного Нового года, в ходе которого высокой публике была
предложена своего рода "презентация" современной сербской культуры, ча-
стью которой стало выступление белградского хора "Viva Vox", спевшего на-
ряду с несколькими "нейтральными" композициями "Тамо далеко" и "Марш на
Дрину". Вокалисты хора имели большой успех, среди аплодировавших испол-
нителям был и Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун, однако представлен-
ный репертуар не оставили без внимания присутствовавшие на концерте бос-
нийские представители в Организации. 15 января они направили Генеральному
секретарю официальное письмо, в котором выражали недоумение и разоча-
рование по поводу публичного исполнения в подобных обстоятельствах "пе-
чально известной сербской агрессорской и националистической песни". При
этом авторы послания выступали от имени 350 тыс. американских и 50 тыс.
канадских боснийцев, напоминая о геноциде, по их мнению, совершавшемся
в Боснии во время войны под звуки "Марша на Дрину". Быстрая ответная реакция
100 Petrovic Z. Kad je muzika ratovala: Mars na Drinu // Глас jaBHoera : интернет-сайт. URL: http.//
агЬ1уа^1а8-]аупо8и.г8/аг111уа/2003/01/03/8ф8к1/Р03010201.8Ь1т1 (дата обращения- 01.09.2013).

Сербия. Голгофа и Воскресение
161
Пан Ги Муна, извинившегося перед теми, кого могло оскорбить исполнение
марша, и оправдывавшего себя тем, что не знал, при каких исторических обстоя-
тельствах он исполнялся раньше, не смогла вполне сгладить репутационные по-
тери Сербии, образ которой в странах Запада и без того является почти демони-
ческим. Точно так же и заявление самого В. Еремича, призвавшего относиться
к "Маршу на Дрину" в строгом соответствии с его первоначальным смыслом -
как к победной песне героической Великой войны - едва ли могло сыграть свою
роль. Споры об инциденте после этого только ожесточились, и не только в за-
падных СМИ, но и в самой Сербии101.
Неизменная актуальность сюжетов Первой мировой войны для сербского
исторического сознания подчёркивается и постоянным интересом к этому со-
бытию ведущих сербских кинематографистов. О Великой войне рассказывало
кино королевской и социалистической Югославии, а в новой, "постюгослав-
ской" Сербии интерес сценаристов, режиссёров, актёров и продюсеров к теме
Первой мировой войны вырос ещё больше. Особенно плодотворным в этом от-
ношении оказалось последнее десятилетие. На начало нового века пришёлся
выход в прокат сразу нескольких талантливых картин, сюжет которых так или
иначе связан с Великой войной. Эти фильмы, как правило, представляют вой-
ну глазами одного или нескольких "маленьких" людей, через их драматичную
судьбу передают зрителям ощущение "большого" трагизма войны. Тонкий и
оригинальный психологизм, присущий сербской школе кино, находит в этих
картинах полное и яркое выражение. Сразу три сербских фильма, основан-
ные на сюжетах Первой мировой войны, за последние 10 лет были выдвинуты
в качестве кандидатов от этой страны на получение премии "Оскар": снятый
в 2004 г. режиссёром Л. Самарджичем фильм "Осень приходит, Дуня моя",
картина С. Драгоевича "Святой Георгий убивает змия", вышедшая на экра-
ны в 2009 г., и "Беса" С. Карановича, премьера которой состоялась в Сербии
в 2010 г.102
ПРЕПОДАВАНИЕ ИСТОРИИ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
В СЕРБСКОЙ ШКОЛЕ
Основным каналом передачи исторического знания от поколения к поколе-
нию в Сербии, как и в большинстве стран мира, является преподавание истории
в школе. Первая мировая война изучается сербскими школьниками в рамках
курса истории дважды: в 8-м классе начальной школы и в 3-м либо 4-м классе
гимназии (если ученик решает продолжить своё образование на этом уровне)103.
101 Miauiih M "Марш на Дрину" - од овациуа до "жал»ен>а" // Политика online : интернет-сайт.
2013. 19.jaHyap. URL: http://www.politikars/mbrike/Politika/Mars-na-Drinu-Od-ovacija-do-zaljenja
sr.html (дата обращения: 02.09.2013).
102 Jesen stize, Dunjo moja // Internet Movie Database : website. URL: http://www.imdb.com/title/
«0382557/ (дата обращения: 13.09.2013); Sveti Georgije ubiva azdahu // IMDb : website. URL: http.//
www.imdb.com/title/tt0906083; Besa // IMDb : website. URL: http://www.imdb.com/title/ttl272006/
(дата обращения: 13.09.2013)
103 Эта тема изучается в 3-м классе, если гимназия имеет природно-математический уклон,
и в 4-м - если речь идёт о гимназии социально-языковой (гуманитарной) или "общей" направ-
ленности. В общей сложности изучение Первой мировой войны приходится, соответственно, на
одиннадцатый или двенадцатый год обучения.

162
И. В. Бородин
В том и другом случае преподавание истории мировой войны на современ-
ном этапе имеет некоторые общие, характерные для всех школ, учителей и учеб-
ников черты. Эти принципы трансляции памяти о войне отражены в кратких
программах курса истории по годам обучения, составляемых Министерством
просвещения, науки и технологического развития, Национальным просвети-
тельским советом и Институтом по развитию образования и воспитания
Республики Сербия.
В соответствии с этими программами как в 8-м классе начальной школы,
так и в 3-м (4-м) классе гимназии Первая мировая война выделяется в каче-
стве отдельной большой темы -третьей в течение года, и подразделяется на две
"малых" темы: историю мировой войны как события всемирного масштаба и
историю сербского народа в войне. В обоих случаях Первая мировая представ-
лена как "великая война", и в соответствии с этим большое внимание уделяется
созданию у школьников ясного представления о "глобальных" последствиях
войны, вызванных ею "тектонических" изменениях в жизни всего человечества
и отдельно взятого сербского народа. Основные пункты, на которых учителя
акцентирует внимание, вполне традиционны: это причины и предпосылки вой-
ны, расстановка сил в рамках "блоковой" системы, важнейшие военные дей-
ствия, личности выдающихся военачальников и государственных деятелей.
Особенностью сербской программы можно считать выделение в качестве от-
дельного вопроса в обеих подтемах ознакомление с повседневной жизнью лю-
дей в годы войны, взглядом на войну простого человека.
При изучении истории сербского народа в Великой войне преподавате-
ли истории не должны забывать о таких ключевых сюжетах, как "сербская
Голгофа" 1915 г., жизнь Сербии в условиях оккупации, нахождение сербов
в австрийском и немецком плену, формирование и развитие югославянской
идеи в годы войны. В планах как 8-го, так и 11-го (12-го) года обучения важное
место занимает "урок" о революциях 1917 г. в России и их последствиях для ис-
хода войны и всей дальнейшей мировой истории. В гимназической программе
отдельным пунктом выделяется также участие в войне США104.
Обозначенному стандарту образования вполне соответствует и материал
по Первой мировой войне, содержащийся в рекомендованных Министерством
просвещения школьных учебниках. Два варианта истории Великой войны пред-
ставлены в пособиях Дж. Джурича и М. Павловича, Р. Люшича и Л. Димича.
Оба авторских коллектива написали по два учебника: один для учеников 8-го
класса начальной школы и второй - для гимназистов.
Учебники Дж. Джурича и М. Павловича печатаются в издательстве "Завод
за уцбенике" и выдержали уже два издания. Разделы о Первой мировой войне
в этих пособиях принадлежат перу Дж. Джурича, преподавателя философского
факультета университета в Нови-Саде, специалиста по истории XIX в. Текст
о мировой войне в учебниках отличается простотой и ясностью изложения, не
перегружен фактами, зато сопровождается большим количеством наглядного
материала.
104 Правилник о изменама и допунама правилыика о наставном плану и програму основног
образованна и васпитаььа // Службени гласник Републике Србиуе: Просветни гласник, 15. март
2010. С. 63-64; Програм за I, II. III, IV разред свих смерова: Историка // Завод за уналре1)иван>е
образованна и васпитаььа. С. 11. URL: Г11е://1осаШо81/Е./Всеобщая%20глава/Програми%20%20%20
HACTABA%20HCTOPHJE.htm (дата обращения: 15.09.2013)

Сербия. Голгофа и Воскресение
163
Автор начинает рассказ с объяснения истоков Великой войны. "Причиной
войны, - пишет он, - была борьба европейских держав за политическое и эко-
номическое доминирование над Европой и колониями по всему миру. В каче-
стве повода к войне было использовано покушение в Сараево, когда был убит
австро-венгерский престолонаследник Франц Фердинанд. Австро-Венгрия
объявила войну Сербии, хотя сербское правительство не было ответственно за
покушение"105. Главным нарушителем спокойствия на Балканах в начале XX в.
авторы учебников объявляют Австро-Венгрию, которая стремилась расши-
рить своё влияние и рассматривала Сербию в качестве основного препятствия
на пути своей балканской политики. "Сербия в тот момент никоим образом не
желала войны", - пишет Дж. Джурич. Однако "она была ей навязана". "Австро-
Венгрия рассчитывала, что война с Сербией останется столкновением локаль-
ного характера, в котором она легко победит и унизит своего значительно более
слабого соседа. Между тем остальные великие державы также имели свои инте-
ресы, и война распространилась более широко, став европейской и мировой", -
говорится в учебнике для начальной школы106.
Описание событий войны логичным образом носит балканоцентричный ха-
рактер. Так, тремя ключевыми фронтами, на которых с самого начала велась
война, называются Западный, Восточный и Балканский. "В число крупнейших
и наиболее кровавых сражений войны", по мнению автора, "входят битва за
Верден, битва на Сомме и Брусиловское наступление"107. Упоминает он и мор-
ское Ютландское сражение108. "Завершающий" же удар по Центральным держа-
вам был нанесён после прорыва Салоникского фронта осенью 1918 г. При этом
большую роль в этом наступлении, как подчёркивает автор, "играла сербская
армия, которая неудержимо продвигалась к северу"109.
Учебники Дж. Джурича и М. Павловича заостряют внимание школьников
на страшных жертвах "окопной войны", новых средствах ведения боевых дей-
ствий: танках, самолётах, химическом оружии110. Многое сказано в пособиях об
общественных, экономических и культурных трансформациях, происходивших
в годы войны, национальном самосознании в странах-участницах, изменении
отношения людей к войне111. Концептуально Первая мировая война представле-
на как столкновение "национальных государств", формировавшихся в Европе
на протяжении всего XIX в.112 Применительно к 1916 г. используется и объяс-
няется школьникам известный прежде всего в немецкой исторической науке
термин - "тактика истощения", "война на истощение", которая велась немецкой
армией на Западном фронте113.
Внимание учеников концентрируется на страданиях, сопровождавших
сербский народ на протяжении войны. Так, утверждается, что эпидемия сыпно-
105 ЪуриЬ Ъ. ПавловиЬ M. Исторг а: за осми разред основне школе. 2. изд. Београд,
2011. С. 54.
106 Там же. С. 69.
107 Там же.
108 Ъурир1 Ъ., ПавловиН M. HcTOpHJa: за трепи разред гимнази)е природно-математичког смера
и четврти разред гимнази)е општег и друштвено-]езичког смера. 2 изд. Београд, 2012. С. 80.
109 bypuh Ъ, ПавлоеиН M. HcTopnja: за осми разред основне школе. С. 65.
110 Там же. С. 58.
111 См.: ЪуриН Ъ, ПавловиН M. HcTopnja: за трепи разред гтлназще природно-математичког
смера и четврти разред гимнази]е општег и друштвено^езичког смера. С. 80-81.
112 Там же. С. 74.
113 Там же. С. 79.

164
И. В. Бородин
го тифа в начале 1915 г. унесла в 5 раз больше сербских жизней, чем, например,
Церская битва114. В тексте приводятся ужасающие цифры сербских потерь в ми-
ровой войне. Дж. Джурич приходит к выводу, что "последствия этих огромных
потерь Сербия и сербское общество ощущали на протяжении всего XX в."115
История России в Первой мировой войне освещена в учебниках наравне
с историей других важнейших стран-участниц. В 1914 г., по словам авторов,
"Россия встала на защиту Сербии"116. И уже первый военный год показал "как
преимущества, так и слабости русской армии". "Она была самой многочислен-
ной, но ей недоставало оружия, боеприпасов и воинского снаряжения", - полага-
ет Дж. Джурич117. Кроме того, ощущался недостаток военной техники и офицер-
ских кадров118. При этом особое значение для определения исхода важнейших
этапов войны (1914 и 1916 гг.), по мнению Дж. Джурича и М. Павловича, имели
именно наступления русской армии на Восточном фронте, вынуждавшие не-
мецкое командование перебрасывать силы с запада на восток119.
Авторы подчёркивают, что "многочисленные представители славянских
народов, которые были мобилизованы в австро-венгерскую армию, сдавались
русской армии на Восточном фронте". "Это явление было особенно массо-
вым среди сербов, происходивших из областей, подвластных Австро-Венгрии.
Многие из них из русского плена как добровольцы отправлялись в сербскую
армию", - пишет Дж. Джурич120.
В качестве поворотного пункта в истории Первой мировой войны в рассма-
триваемых учебниках выступает 1917 г., ознаменованный двумя революциями
в России и вступлением в войну США на стороне Антанты. Этим событиям по-
священ отдельный урок в рамках темы "Великая война"121.
Вступление в войну Соединённых Штатов авторы объясняют многими при-
чинами: не только экономическими (необходимость обеспечить выплату долгов
странами Антанты после войны), но и социально-политическими (общественное
недовольство германской "подводной войной", публикация в СМИ материалов
о контактах Германии с Мексикой)122. Подчёркивается, что, решив отказаться
от своей изоляционистской политики и вступить в войну, США добились по-
ложения "великой мировой державы", от которого они не отказывались на про-
тяжении уже всего XX в.123
Февральская революция в России рассматривается в учебниках как законо-
мерное следствие "глубокого кризиса" русского общества, который был заме-
тен уже с середины XIX в.124 Победу же большевиков в октябре 1917 г. авторы
объясняют прежде всего привлекательностью их лозунга "Мир, хлеб, земля" для
большей части истощённого войной населения, а также постепенным перехо-
114 ЪуриЬ Ъ, ПавловиЬ М. Историка: за осми разред основне школе. С. 72.
115 Там же. С. 77.
116 Там же. С. 55.
117 Там же. С. 56.
118 Там же. С. 57.
119 ЪуриЬ Ъ, ПавловиЬ М. Историка: за трейи разред гимнази]е природно-математичког смера
и четврти разред гимназще општег и друштвено^езичког смера. С. 76, 79.
120 ЪуриЬ Ъ., ПавловиЬ M. Исторща: за осми разред основне школе. С. 60.
121 Там же. С. 62.
122 ЪуриЬ Ъ, ПавловиЬ М. Историка: за трейи разред гимнази]е природно-математичког смера
и четврти разред гимнази]е општег и друштвено^езичког смера. С. 82, 85.
123 Там же. С. 86.
124 ЪуриЬ Ъ, ПавловиЬ М. Исторща: за осми разред основне школе. С. 62.

Сербия. Голгофа и Воскресение
165
дом на их сторону симпатий армии и флота125. Авторы указывают на смирение,
с которым принял своё отречение от престола император Николай II. Отдельно
рассказывается о расстреле царской семьи летом 1918 г.126 При этом события
октября 1917 г. оцениваются и в глобальном масштабе. "Октябрьская револю-
ция является одним из самых значительных событий в политической истории
XX века. Советский Союз станет первой страной, в которой осуществлена "дик-
татура пролетариата", т.е. в которой коммунисты имеют полную власть. В те-
чение XX в. коммунистические режимы будут у власти в большом числе стран
Восточной Европы, Азии и Африки"127, - пишут авторы пособий.
Как и предусмотрено образовательным стандартом, половина раздела
о Первой мировой войне отводится рассказу об участии в ней сербской армии
и сербского народа.
Главы, посвященные участию Сербии и Черногории в Великой войне, со-
держат описания крупнейших сражений на Балканском фронте: Церской и
Колубарской битв 1914 г., обороны Белграда в 1915 г., битвы при Каймакчалане
осенью 1916г. Большой объём текста посвящен периоду исхода сербской армии
и гражданского населения с территории страны и эвакуации на остров Корфу
в 1915-1916 гг.128 Особое внимание уделено в учебниках военным преступлени-
ям австро-венгерской армии и (после 1915 г.) оккупационных властей на терри-
тории Сербии129. То же касается болгарского оккупационного режима в восточ-
ной части Сербии в 1915-1918 гг. и сопротивления ему со стороны сербского
населения130.
Рассказ о Великой войне завершается в учебниках уроком, посвященным
окончательной победе сербской армии на Балканском фронте и созданию пер-
вой Югославии в 1918 г. Авторы пособий подчёркивают, что решающими фак-
торами в успехе югославянскои государственной идеи стали высокий авторитет
Сербии и сербской армии среди югославян Австро-Венгрии, а также активная
пропаганда югославизма по дипломатическим и общественным каналам в стра-
нах-союзницах131. Образование единого югославянского государства после
войны представлено как вполне закономерное. Дж. Джурич приводит и ясное
историческое обоснование этого события. "Сербская династия, правительство и
политическая и интеллектуальная элиты, - пишет он, - объединение восприня-
ли как историческую возможность, которая предоставляется не каждому поко-
лению. Они полагали, что не следует упускать шанс собрать всех южных славян
в одном государстве. Это определялось и многочисленными стратегическими и
экономическими интересами, и позицией великих держав. Примеры Германии
и Италии, которые благодаря объединению выросли в великие державы, хотя
до того были регионально и культурно разделены (а Германия даже поделена
по религиозному признаку), указывали на то, что объединение возможно и
исторически оправданно. Сербия в войне за создание единого югославянского
125 ЪураН Ъ., ПавловиН M. HcTopHJa: за осми разред основне школе. С. 63-64.
126 ЪуриН Ъ, Паелоеик М. Историка: за трейи разред гимнази]е природно-математичког смера
и четврти разред гимназще општег и друштвено-]езичког смера. С. 83, 85.
127 Там же. С. 85.
128 Там же. С. 96-97.
129 ЪуриН Ъ, Павловик M. HcTOpHJa: за осми разред основне школе. С. 70, 72.
130 Там же. С. 75.
131 Там же. С. 78-79.

166
И. В. Бородин
государства понесла огромные человеческие и материальные жертвы и в неё
встроила собственную государственность"132.
Несколько иначе преподнесена история Первой мировой войны в учеб-
никах, написанных профессорами Белградского университета Р. Люшичем и
Л. Димичем, выходящих в издательстве "Фреска".
Так, например, тема, включающая в себя раздел о Первой мировой, в посо-
бии для учеников 8-го класса озаглавлена как "Эпоха войн (1912-1918 гг.)", что
концептуально вполне согласуется с мыслями и выводами, достаточно широко
представленными в сербской "профессиональной" историографии133. Замысел
авторов учебника понятен из текста предисловия к теме. "Преодолев несколь-
ко кризисов (смену династии, аннексию Боснии и Герцеговины, Таможенную
войну...), Сербия показала, что у неё есть стабильная государственность и
развитое общественное сознание", - пишут они. И далее: "Перед стабильным
Королевством Сербия стояла великая национальная задача - объединение серб-
ского народа. Чтобы эта цель была осуществлена, она реформировала армию...
Последовал шестилетний период войн (1912-1918 гг.) - самый длинный пери-
од войн, которые вела Сербия, после Первого сербского восстания"134. Таким
образом, в учебниках Р. Люшича и Д. Димича Первая мировая война по сути
сливается с Балканскими войнами, ставшими своего рода прелюдией мирового
конфликта.
Говоря о причинах войны, авторы более чётко, по сравнению со своими
коллегами Дж. Джуричем и М. Павловичем, указывают на развязывание её
одной стороной - Центральными державами. "Неспособная решить свои вну-
тренние проблемы Австро-Венгрия нашла выход в войне, поскольку получила
поддержку Германии. Потому на эти два государства падает наибольшая от-
ветственность за начало Первой мировой войны"135, - пишут историки. При
этом главным виновником называется всё же Германия136. В качестве ещё од-
ной причины мировой войны отмечается нерешённость национального вопроса
в Австро-Венгерской и Российской империях137.
В учебниках подчёркивается, что война была по преимуществу европей-
ской и лишь позднее получила название мировой из-за участия в ней США
и Японии. Выделяются три фронта войны: Западный, Восточный и "третий",
включавший в себя Балканы и Итальянский театр военных действий138. События
войны описываются бегло, а внимание учеников концентрируется в основном
на общей картине боевых действий: окопной борьбе, новых средствах ведения
войны, союзнической стратегии139. Авторы рассказывают об особенностях вой-
ны (война на истощение; имевшая, в отличие от последующих войн XX в.,
132 ЪуриЬ Ъ., ПавлоеаЬ M. HcTopHJa: за трепи разред гимнази^е природно-математичког смера
и четврти разред гимнази]е општег и друштвено^езичког смера. С. 104.
133 См. выше.
134 Jbyuaih Р., ДимикЛ). HcTopHJa: за осми разред основне школе : уцбеник, историйка читан-
ка, радна свеска. 4. изд. Београд, 2013. С. 67.
135 JbyuLiih Р., ДгшикЛ>. Исторща: за осми разред основне школе. С. 72.
136 Jbyuaih P., ДгшиЬ Jb. Исторг а: за трепи разред гимназще природно-математичког смера и
четврти разред гимназще општег и друштвено^езичког смера С. 64.
137 Там же. 1. изд. Београд, 2013. С. 64.
138 Jbyiuîih P., Димик Jh. HcTopHJa: за осми разред основне школе. С. 73.
139 Там же. С. 73-74.

Сербия. Голгофа и Воскресение
167
почти исключительно сухопутный характер; война окопов; война, запомнив-
шаяся всему миру как единственный в истории случай массового, привычного
употребления отравляющих химических веществ)140.
"Два события, - пишут авторы, - существенно способствовали тому, что
война закончилась: вступление США в войну и Русская революция (1917 г.)".
Особенно значимым представляется присоединение к Антанте Соединённых
Штатов, "мощнейшего государства и в материальном, и в военном отношении"141.
Утверждение о решающем значении вступления США в войну дополняется сво-
его рода апологетикой миротворческой деятельности президента В. Вильсона,
который, по словам авторов, с самого начала пытался склонить воюющие ев-
ропейские державы к "миру без победителя", однако не снискал в этом успеха
из-за их нежелания отказываться от своих военных планов142.
Касаясь участия в войне русской армии, авторы учебников, вслед за сво-
ими коллегами Дж. Джуричем и М. Павловичем, отмечают недостаток бое-
припасов, техники и военного снаряжения как основную причину её неудач143.
Поражения, которые терпела русская армия после появления на фронте им-
ператора Николая II, авторы рассматривают как одну из причин постепенной
утраты им авторитета среди народа, что в конечном счёте вылилось в падение
монархии. Большой объём текста посвящен революционным событиям 1917 г.
в России. "Революционная волна, - пишут авторы, - охватила Россию в начале
XX столетия в три вала и длилась с 1905 по 1920 г. Царский режим поставила
на колени революция 1905 г., но он, вопреки большой волне социального не-
довольства, продержался до 1917г." События февраля-марта 1917 г. Р. Люшич
и Д. Димич рассматривают как исторически закономерные, а саму революцию
называют "гражданской"144, создавшей республику, устоять которой помеша-
ли продолжение войны и внутренние беспорядки. Сами революционные со-
бытия в России имели, по их мнению, общемировое значение. "С падением
Романовых, - пишут историки, - не стало одного из столпов консерватизма
в Европе"145. В. Ленин сравнивается в тексте учебника с М. Робеспьером146, при
этом отмечается, что "заключением мира, убийством царской семьи и оставле-
нием союзников Ленин оправдал ожидания немцев, которые в то же время дали
ему возможность осуществить свои революционные планы"147.
События октября 1917 г. характеризуются как "бунт", "мятеж". Авторы
подчёркивают бескровность перехода власти к большевикам. "Республика, -
отмечают они, - сохранилась, но из рук городского класса перешла в руки
крестьян и рабочих, отсюда и название - социалистическая революция"148. Не-
смотря на то, что политика большевиков после прихода к власти представлена
l40JhyuiuhP, ДимиН Jh. HcTopHJa. за трейи разред гимназще природно-математичког смера
и четврти разред гимназще општег и друштвено-^езичког смера. С 65-66.
141 Jhyuaih Р., ДимиН Jh. Историка: за осми разред основне школе. С. 74.
142 Jbyuiiih Р, ДимиН Jb. Негорда: за треЬи разред гимназиие природно-математичког смера
и четврти разред тмназщс општег и друштвено^езичког смера. С. 80.
143 Там же. С. 65.
144 "Гражданской", т.е. городской, революцией "городского сословия".
145 JbyuiuHP, ДимиН Jh. Историка: за трепи разред гимназще природно-математичког смера
и четврти разред гимназии општег и друштвено-]езичког смера. С. 77.
146 Там же. С. 78.
147 Там же. С. 79.
148 JbyuiuH Р, ДимиН Jb. HcTopnja: за осми разред основне школе. С. 76.

168
И. В. Бородин
в основном в негативных тонах, в целом авторы оценивают русскую револю-
цию как "вторую революцию планетарного значения, как по изменениям, ко-
торые она принесла русскому обществу, так и по последствиям, которые она
оставила в истории всего XX в."149
Значительная часть текста отводится участию в войне сербской армии.
В отличие от Западного и Восточного фронтов, применительно к Балканам при-
сутствуют описания важнейших битв со схемами, а также характеристика во-
енных преступлений оккупантов, рассказ о жизни людей на фронте и в тылу.
Подробно расписывается структура сербской армии в войне150. Упоминаются
имена женщин, которые надевали военную форму и отправлялись на фронт, что
можно рассматривать как отголосок общей для всей западной историографии
тенденции к заострению внимания на тендерной проблематике151. Отдельно,
с приведением цитаты из источника, рассказывается и о судьбе детей в войне152.
Авторы считают особенно важным объяснить своим юным читателям "бра-
тоубийственный" характер войны, в которой против сербов из королевства
воевали сербы, а также хорваты и словенцы - подданные Австро-Венгрии153.
Роковой ошибкой в расчётах сербского командования Р. Люшич и Д. Димич
считают решение об отказе от превентивного удара по Болгарии в 1915 г., при-
нятое под давлением (!) союзников по Антанте и в том числе России154. Картина
оккупации страны в 1915-1918 гг. написана в учебниках "густыми" красками:
приводятся свидетельства о жизни сербов в концентрационных лагерях на тер-
ритории Австро-Венгрии и Болгарии, упоминаются названия многих из этих
мест, подробно рассказывается о политике насильственной болгаризации серб-
ского населения в восточной части страны155.
Ужас войны, по выражению авторов, был таков, что "перестала существо-
вать черта, которая отделяла жизнь от смерти"156. При описании "албанской
эпопеи" внимание школьников заостряется на символах средневекового серб-
ского государства и церкви, которые несли с собой вынужденные покинуть
родные края люди. Приводится отрывок из стихотворения М. Боича "Плава
гробница"157, посвященного массовому захоронению сербских воинов в водах
близ греческого острова Видо158. При описании положения Сербии в войне по-
сле 1915 г. авторы особо отмечают, что "после начала Революции и подписания
мира159 ...она осталась... без своего самого большого союзника - России"160.
Отношение к югославянской идее, в отличие от пособий Дж. Джурича и
М. Павловича, в рассматриваемых учебниках подаётся скорее с отрицательным
149 Jbyuaih Р, Димик Jb. HcTopHJa: за осми разред основне школе. С. 77.
150 Там же. С. 78.
151 Jbyuaih Р., Димик Jb. HcTopHJa: за осми разред основне школе. С. 80; см. также: Jhyuiuh P,
ДгшикЛ>. Историка: за треЬи разред гимназще природно-математичког см ера и четврти разред
гимнази|е општег и друштвено-]езичког смера. С. 71.
152 Jbyuiuh P, ДимикШ. Исторг а* за трепи разред гимнази]е природно-математичког смера
и четврти разред гимнази|е општег и друштвено^езичког смера. С. 73.
153 Там же. С. 67.
154 Там же. С. 70.
155 Там же. С. 75-76.
156 Jbyuiuh P., Димик Jh. HcTOpHJa: за осми разред основне школе. С. 80.
157 "Голубая гробница" (серб.).
158 Jbyuiuh P., Димик Jh. HcTopnja: за осми разред основне школе. С. 80-81.
159 Имеется в виду Брестский мир.
160 Jbyuaih Р, Димик Jb. HcTopnja: за осми разред основне школе. С. 83.

Сербия. Голгофа и Воскресение
169
знаком. Особо отмечается, что государства - союзники Сербии вплоть до 1917 г.
не поддерживали стратегию формирования югославянской державы за счёт рас-
пада Австро-Венгрии161. Р. Люшич и Д. Димич даже посвящают отдельный раз-
дел в главе о Первой мировой войне проблемам формирования сербской нации
и национального самосознания в первые десятилетия XX в.162
Учебные пособия Р. Люшича и Л. Димича за счёт большого объёма текста
с вопросами и заданиями в целом оставляют ученикам большую свободу твор-
ческого осмысления исторических событий. Так, за главой об "эпохе войн"
следует "интерактивный" раздел, в котором школьникам предлагается ознако-
миться с рядом отрывков из исторических источников, рассказывающих о во-
енных годах, и ответить на вопросы, касающиеся соответствующих событий163.
Характерно, что в одном из заданий каждому ученику предлагается расспросить
членов своей семьи о своих предках, участвовавших в войнах 1912-1918 гг.,
а также посмотреть вместе с учителем "классический" югославский фильм
о войне - "Где цвета лимун жут"164. Находится место и для задачи-дискуссии
(в данном случае речь идёт об обсуждении в классе отрывка из постановле-
ния Нови-Садской скупщины ноября 1918 г.165, причём, по замыслу, школь-
ники должны разделиться на две группы - сторонников и противников югос-
лавянского объединения)166, и для эссе о Сараевском покушении, призванном
подтолкнуть школьников к размышлениям о мотивах Г. Принципа и его това-
рищей, вольно или невольно ставших инициаторами Великой войны167. Непо-
средственное, близкое ощущение исторического прошлого своего народа дол-
жен дать ученикам поиск памятника жертвам войны в своём городе или крае,
что также является одной из "сопутствующих" задач168.
Несмотря на некоторую разницу в подходах к освещению Первой миро-
вой войны, оценках отдельных событий мировой истории 1914-1918 гг., оба
авторских коллектива отличает прежде всего сам факт повышенного внимания
к Великой войне как важнейшему эпохальному моменту в жизни всего челове-
чества, и в том числе сербского народа. Во всех рассмотренных учебниках ей
посвящен отдельный объёмный раздел, и в каждом из них авторы стремятся
донести до сознания школьников мысль о катастрофичности, "переломности"
этого события, сформировать в них историческую память о предках, отдавших
свои жизни за свободу родной страны.
В соответствии с общеевропейскими тенденциями в профессиональной
историографии и школьном преподавании истории авторы пособий уделя-
ют меньшее, по сравнению с традиционным, внимание конкретным событи-
ям военной истории: сражениям, тактическим манёврам, планам, движению
161 JbyunihP, ДгшикЛ). Историка: за трепи разред гимнази|е природно-математичког смера
и четврти разред гимнази)е општег и друштвено-]езичког смера. С. 82.
162 Там же. С. 86-89.
163 См.: Jbyuiuh Р., Димик Jb. Негорда: за осми разред основне школе. С. 91-94.
164 "Где цветёт жёлтый лимон" (серб.), см.: JbyunihP, Димик!Ь. HcTopnja: за осми разред
основне школе. С. 93.
165 На ней был решён вопрос о присоединении сербов, живших на территории Воеводины,
к Королевству Сербия.
166 Jbyuaih P., ДимиЬ, Jb. HcTopnja: за осми разред основне школе. С. 94.
167 Jbyuiuh P., ДимиЬ Jh. HcTopnja: за трепи разред гимназще природно-математичког смера
и четврти разред гимнази|е општег и друштвено-]езичког смера. С. 66.
168 Там же. С. 76.

170
И. В. Бородин
фронтов и т.п., но больше самому характеру войны, взгляду на военную эпоху
простого человека, переменам, привнесённым войной в области экономики, со-
циальной структуры, культуры. Виновниками войны с большими или меньши-
ми оговорками в обоих комплектах учебников признаются Германия и Австро-
Венгрия, а решающими событиями, повлиявшими на её исход, - вступление
в войну США и выход из неё России в результате революций 1917 г. Участию
Российской империи в войне в целом уделяется весьма существенное внимание,
особо отмечаются её заслуги на начальном этапе войны, когда активные дей-
ствия русской армии не раз спасали от катастрофы союзников и когда Россия
смело "встала на защиту Сербии".
* *
Тема Великой войны, очевидно, является одной из ключевых для совре-
менной сербской историографии, исторического образования в школе, худо-
жественной культуры и в целом для исторической памяти сербского народа.
Сербская культура пронизана воспоминаниями о Первой мировой, отголосками
великих страданий и больших побед начала XX в. в не меньшей степени, чем
памятью о борьбе с фашизмом и о трагических событиях 90-х гг. Живое при-
сутствие этого пласта истории в современной сербской жизни ощущается как на
бытовом уровне - в форме семейных воспоминаний, рассказов, знания стихов и
песен военных лет, трепетного отношения к святыням мировой войны, так и на
уровне "высокой" культуры - в произведениях писателей, драматургов, живо-
писцев, в театре, кино и на телевидении. Сербские школьники узнают о "великой
. войне" на уроках истории, многие из них затем более глубоко изучают её в уни-
верситетах, а для уже сформировавшихся историков-профессионалов эта тема
традиционно является одной из наиболее привлекательных. Авторитетнейшие
сербские учёные пишут книги и статьи о Первой мировой войне, обсуждают её
проблемные вопросы на научных конференциях, семинарских занятиях с уче-
никами, в средствах массовой информации. Длительная история всестороннего
изучения и глубокого философского осмысления Великой войны делает её од-
ним из тех событий, которые определяют историческое самосознание сербского
народа, духовную основу его существования.
История России в Первой мировой войне также активно изучается серб-
скими учёными и вызывает немалый интерес в обществе. Россию помнят как
"спасительницу", "заступницу" Сербии на всём протяжении войны. С большим
почтением относятся в Сербии к фигуре последнего российского императора
Николая II, который не оставил братский народ на произвол судьбы в момент
решительной угрозы со стороны Австро-Венгрии.
Несмотря на "досрочный" выход из войны, Россия, по мнению серб-
ских историков, сыграла в ней одну из главных ролей. Особенно это касается
Балканского театра военных действий, традиционной сербско-болгарской ди-
леммы, вопроса о проливах. Значительный интерес вызывают у сербских учё-
ных и читающей публики события 1917 г., которые рассматриваются как
эпохальные, зачастую как "катастрофические", "неясные" и совершенно точ-
но - как повлиявшие на дальнейшую судьбу не только самой Российской
империи, но и всего человечества.

Памятник неизвестному солдату на горе Авала на окраине Белграда.
Фото И. В. Бородина

Мавзолей на сербском военном кладбище Зейтинлик. Салоники, Греция.
Архитектор Б. Христодуло, 1936 г.
Мавзолей сербских воинов, погибших во время эвакуации 1915-1916 гг.
Остров Видо, Греция, 1938 г.

Монумент "Победник"
(серб. "Победитель").
Калемегдан, Белград.
Скульптор И. Мештрович, 1928 г.
Мемориал павшим воинам
в первом бою Первой мировой
войны, гора Гучево (Сербия)

Открытка "Три героя -
три сокола, Видовдан
1914". Сербия,
1914-1918 гг.
Открытка
"Видовданские герои".
Сербия, 1918 г.
Члены организации "Молодая Босния" в годы Первой мировой войны в Сербии были
героями и изображались на открытках. Видовдан - день Св. Вида - 28 июня, когда было
совершено покушение на Франца Фердинанда.
В 2012 г. 11 ноября в Сербии стало государственным
праздником (нерабочим днём) в честь заключения
перемирия в Первой мировой войне.
На плакате, выпущенном к Дню заключения перемирия, представлена официальная
символика праздника: чёрно-зелёная лента Албанской медали, вручавшейся воинам,
прошедшим через отступление 1915 г., и балканский цветок Ramonda nathaliae,
названный в честь сербской королевы Натальи Обренович, выделяющийся своим
"цветом феникса", воскресающего из пепла подобно тому, как возродились из небытия
сербский народ и сербское государство в 1916-1918 гг. (My city: Military forum, http://
www.mycity-military.com/Prvi-svetski-rat/11 -Novembar-dan-pobede-u-1 -svetskom-ratu.html).

Часть 2
Проигранная война в памяти
и исторической науке
государств Четверного союза

ГЕРМАНИЯ.
ВИНОВНИКИ МИРОВОЙ КАТАСТРОФЫ?
К. А. Зол веский, А. С On ил ки н
НЕМЕЦКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Немецкая историография Первой мировой войны за годы своего существо-
вания претерпела существенные изменения, в ряде случаев настолько карди-
нальные, что можно говорить о наступлении примерно с 80-х гг. прошлого века
новой эры изучения мировой войны. Тогда среди немецких историков обозна-
чился и/или утвердился ряд базовых на сегодня идей о происхождении и сущ-
ности войны, начали оформляться широко распространённые в начале XXI в.
методологические подходы к её изучению. До 80-х гг. в стране сформирова-
лись и закрепились в общественном сознании определённые взгляды на роль
Германии в Первой мировой войне, уже в рамках которых развёртывались раз-
личные научные доктрины.
Особенностью германской историографии являлось то, что начиная с Вей-
марской Республики какого-либо объединяющего центра исторических иссле-
дований Первой мировой войны не существовало, в связи с чем различные на-
учные центры могли формировать собственные направления изучения войны.
В межвоенный период, когда появилось большое число мемуаров и работ непо-
средственных участников войны1, в целом историография Великой войны за-
нимала консервативные позиции, противоположные официальной точке зрения
руководства Веймарской Республики, более либеральной, возлагавшей вину за
поражение на правящие круги Германской империи. Соответственно, положе-
ния ст. 231 Версальского договора об ответственности Германии и её союзни-
ков за развязывание войны и потери в ней зачастую воспринимались как не-
справедливые и не соответствующие действительности.
Однако главной заслугой немецкой историографии того периода стала
публикация огромного количества имеющих отношение к войне документов,
которые составили мощную базу дальнейших исследований. Причём активное
участие в этом процессе приняло само военное ведомство2. Имперский архив
в Потсдаме (ас 1936 г. - исследовательское ведомство Военного министерства
1 LudendorffE. Meine Kriegserinnerungen 1914—1918. Berlin, 1919; LudendorffE. Urkunden der
Obersten Heeresleitung über ihre Tätigkeit 1916-1918. München, 1922; LudendorffE. Kriegführung
und Politik. Berlin, 1923; HindenburgP. Aus meinem Leben. Leipzig, 1920; TirpitzA. Erinnerungen.
Leipzig, 1919; Bethmann Hollweg Th Betrachtungen zum Weltkriege. Berlin, 1919-1921. Bd. 1-2;
Wilhelm II. Ereignisse und Gestalten aus den Jahren 1878-1918. Leipzig ; Berlin, 1922; Hoffmann M.
Der Krieg der versäumten Gelegenheiten. München, 1923 и др.
2 Более подробно о работах военного ведомства см.: Pôhlmann M. Kriegsgeschichte und
Geschichtspolitik: Der Erste Weltkrieg. Die amtliche deutsche Militärgeschichtsschreibung 1914-1956.
Paderborn, 2002.

174
К. А. Залесский, А. С Опилкин
и Верховного командования сухопутных войск) в 1925-1944 гг. выпускал офи-
циальное многотомное (всего вышло 14 томов) издание "Мировая война с 1914
по 1918 гг."3, а также "Сражения мировой войны" в 36 томах4, куда вошли вос-
поминания участников военных действий. Последнее издание было проникнуто
националистическим духом и под видом публикации источников прославляло
в тенденциозном духе германскую армию. Параллельно с ним выходила также
и "Война на море"5.
Со своей стороны Имперское министерство иностранных дел предприняло
не имевшую аналогов публикацию дипломатических документов "Большая по-
литика европейских правительств, 1871-1914". За 6 лет (с 1922 по 1927 г.) было
выпущено 40 томов (среди них 14 - в двух частях), в которые вошло около
16 тыс. документов, в том числе секретных6. Это издание было разделено на
5 серий, из которых 5-я (разделённая на три отдела) - тома с 26-го по 40-й -
была посвящена событиям Первой мировой войны и непосредственно предше-
ствующим ей (с 1908 г.). Однако уже здесь обозначились основные подходы
к изучению войны, которые будут доминировать в немецкой историографии
на протяжении более 60 лет, направленные на оправдание политики Германии,
доказательство её невиновности в развязывании войны, миролюбивого харак-
тера предвоенной политики Германии и, как следствие, утверждение о том, что
Первая мировая была для Германии войной оборонительной. Таким образом,
ответственность за развязывание войны перекладывалась на страны Антанты,
в том числе в значительной степени и на Россию.
Именно такая позиция была публично озвучена на приуроченном к 10-летней
годовщине начала Первой мировой войны историческом съезде, состоявшем-
ся во Франкфурте-на-Майне в 1924 г. После главного доклада Э. Бранденбурга
"Причины мировой войны" участники приняли резолюцию, объявившую "чу-
довищной ложью" тезис о единоличной ответственности Германии за развязы-
вание войны7.
В целом подобные тенденции сохранились и после окончания Второй ми-
ровой войны. После 1945 г. уже никто не ставил под сомнение вопрос об ответ-
ственности за развязывание Германией этой войны, масштабы которой отодви-
нули Первую мировую на задний план. Кроме того, принципиальным отличием
послевоенной науки от агрессивной немецкой историографии межвоенного
периода стало то, что изменился её политический вектор: германское обще-
ство декларировало отказ от какого-либо реванша и стало жёстко пресекать
3Der Weltkrieg 1914 bis 1918. Die militärischen Operationen zu Lande. Berlin, 1925—
1933. Bd. 1-9. bearb. im Reichsarchiv; Ibid. Berlin, 1936-1938. Bd. 10-11, im Auftrage des
Reichskriegsministeriums bearb. und hrsg. von der Forschungsanstalt für Kriegs- und Heeresgeschichte;
Ibid. Berlin, 1939-1944. Bd. 12-14, im Auftrage des Oberkommandos des Heeres bearb. und hrsg. von
der Kriegsgeschichtlichen Forschungsanstalt des Heeres.
4 Schlachten des Weltkrieges. In Einzeldarstellungen bearb. und hrsg. unter Mitwirkung des
Reichsarchivs. Oldenburg ; Berlin, 1921-1930. Bd. 1-36.
5 Der Krieg zur See. Berlin, 1920-1966. Bd. 1-23.
6 Die Große Politik der Europäischen Kabinette 1871-1914. Sammlung der Diplomatischen Akten
des Auswärtigen Amtes. Im Auftrag des Auswärtigen Amts hrsg. von Johannes Lepsius, Albrecht
Mendelssohn Bartholdy, Friedrich Thimme. Berlin, 1922-1927. Bd. 1-40 [nebst Kommentar]. Reihe 1-5.
7 См. подробнее: Германская историография в 1918-1945 гг. Проблема преемственности или
разрыва с прошлым // Историография нового времени стран Европы и Америки / под ред. проф.
И. П. Дементьева. М., 1990.

Германия. Виновники мировой катастрофы?
175
(и пресекает поныне) появление подобных работ. На первый план вышло опре-
деление эпохи мировых войн как "германской катастрофы XX в." (Die deutsche
Katastrophéf. После того, как преступления нацистского режима получили
огласку, немецкое общество испытало шок, тем более в условиях муссирования
англо-американской пропагандой "вины немецкого народа". В этих условиях
отрицание вины Германии за развязывание Первой мировой войны фактиче-
ски стало в Западной Германии аксиомой, признанным на официальном уровне
фактом. В то же время была несколько смягчена позиция по виновности стран
Антанты в пользу постулата, что агрессивные планы вынашивали все империа-
листические державы.
Непререкаемым авторитетом этого периода стал профессор Фрейбургского
университета и одно время председатель Союза немецких историков Г. Риттер
(1888-1967), опубликовавший объявленную классической 4-томную моногра-
фию "Искусство управления государством и военное ремесло: проблема "ми-
литаризма" в Германии"9. Не отрицая, естественно, вины нацистского режима,
Г. Риттер доказывал, что национал-социализм не был исключительно немецким
явлением. Напротив, его возникновение было обусловлено ходом историческо-
го процесса, начиная с конца XVIII в.10
Базовые концепции
Характерной чертой современной немецкой историографии являются интер-
национальность и теоретико-методологическая открытость11. Этому в нема-
лой степени способствуют тесные контакты с иностранными исследователями,
большое число переводных работ с английского (в том числе по Первой миро-
вой войне), а также тот факт, что целый ряд ведущих немецких специалистов
живёт и работает за рубежом.
Также нельзя не упомянуть и о значительном внимании немецких истори-
ков к применению на конкретном историческом материале разнообразных тео-
ретических конструкций12, стремление осмыслить явления или события одного
порядка (например, мировые войны) в рамках единой концепции и/или просле-
дить связи между ними в рамках идеи континуитета.
Необходимо отметить также то обстоятельство, что в современной немец-
коязычной историографии большинство исследований связано с изучением Гер-
мании, Франции, Великобритании, США и, соответственно, с Западным фрон-
том Первой мировой войны. России и Восточному фронту в целом уделяет-
ся гораздо меньше внимания. Несмотря на это, количество исследований по
Восточному фронту и связанным с ним проблемам за предыдущее двадцатиле-
тие исчисляется десятками.
8 Meinecke F. Die deutsche Katastrophe. Betrachtungen und Erinnerungen. Wiesbaden, 1946.
9 Ritter G. Staatskunst und Kriegshandwerk: das Problem des "Militarismus" in Deutschland.
München, 195Ф-1968. Bd. 1-4.
10 Более подробно о тенденциях немецкой историографии до середины 60-х гг. см.: Блис-
кавицкий H M. Германская историография Первой мировой войны и идеологическая подго-
товка Второй мировой войны // Первая мировая война : сб. ст. / под ред. А. Л. Сидорова. М.,
1968. Споры в научных кругах Германии по вопросам освещения Первой мировой войны см.:
Historikerkontroversen / Hrsg. von H. Lehmann. Göttingen, 2000.
11 ТурыгинА. А. Основные направления современной германской историографии по второй
половине XX века. Кострома, 2008. С. 5.
12 Там же. С. 9.

176
К. А. Залесский, А С. Опилкин
Профессор Штуттгартского университета и специалист по мировым вой-
нам Г. Хиршфельд отметил характерную особенность "коллективной памяти"
немцев о событиях 1914-1918 гг. По его мнению, для бельгийцев, британцев
и французов Первая мировая война в связи с огромным числом жертв остаётся
"Великой войной" (De Groote Oorlog, The Great War, La Grande Guerre), А в вос-
поминаниях большинства немцев, напротив, Вторая мировая война "наклады-
вается" на события Первой мировой подобно тому, как это произошло в России
и странах Центральной и Восточной Европы, в которых Великая Отечественная
война в значительной степени вытеснила воспоминания о Первой мировой.
В то же время в Германии "историческая память" об обеих мировых войнах
начинает меняться. С удалением от нас во времени событий первой половины
XX в. обе мировые войны всё сильнее связываются друг с другом и "вспомина-
ются" вместе13.
Сегодня Первая мировая война рассматривается в Германии на основе сле-
дующих базовых идей/концепций.
Во-первых, более или менее общепризнанным в научных кругах является
утверждение Ф. Фишера о значительной ответственности Германской империи
в развязывании Первой мировой войны14. Ожесточённая критика его позиции,
включая высказывания руководства ФРГ в лице канцлера и министра обороны,
осталась в прошлом. Также активно используется как представителями "гам-
бургской школы", так и другими авторами предложенная Ф. Фишером идея
о преемственности целей и методов внешней политики Второго и Третьего рейха.
Во-вторых, весьма популярным стало применение к Первой мировой войне
термина Urkatastrophe15, что можно перевести как "пракатастрофа", или "пер-
вичная катастрофа", "катастрофа, с которой всё началось".
"Контроверза16 Фишера"
Для германской историографии Первой мировой войны, с одной стороны, глав-
ным раздражителем, а с другой - человеком, работы которого в корне измени-
ли её современные тенденции, стал Ф. Фишер (1908-1999), профессор истории
Гамбургского университета. В 1961 г. он опубликовал работу "Рывок к мировому
господству. Военные цели кайзеровской Германии 1914-1918"17, а через 8 лет,
в её развитие, книгу, посвященную предвоенным годам, - "Война иллюзий.
13 См.: Hirschfeld G. Der Erste Weltkrieg in der deutschen und internationalen Geschichtsschreibung //
Aus Politik und Zeitgeschichte. 2004. № 29-30. S. 3-12.
14 Ibid. S. 7.
15 См.: Mommsen W. Die Urkatastrophe Deutschlands: Der Erste Weltkrieg 1914-1918. Stuttgart,
2001; Hirschfeld G. Der Erste Weltkrieg in der deutschen und internationalen Geschichtsschreibung
// Aus Politik und Zeitgeschichte. 2004. Bd. 29-30. S. 3; Angelow J. Der Weg in die Urkatastrophe.
Der Zerfall des alten Europa 1900-1914. Berlin, 2010; также см. публикации в журнале "Шпигель":
Wehler H-U. Der Erste Weltkrieg als Auftakt und Vorbild für den Zweiten Weltkrieg // Der Spiegel.
2004. № 8. URL: http //www.spiegel.de/spiegel/print/d-29968611.html (дата обращения: 19.11.2013);
Europa ist Verpflichtung. Peer Steinbrück über Heinrich August Winklers "Geschichte des Westens
1914-1945" // Der Spiegel. 2011. №39. URL: http://www.spiegel.de/spiegel/print/d-80652379.html
(дата обращения: 19.11.2013).
16 Когда речь идёт о спорах вокруг работ Ф. Фишера, в отечественной исторической литерату-
ре принято использовать термин контроверза (Kontroverse), а не её русский перевод - "дискуссия
вокруг Фишера".
17 Fischer F. Griff nach der Weltmacht. Die Kriegszielpolitik des kaiserlichen Deutschland
1914/1918. Düsseldorf : Droste, 1961.

Германия. Виновники мировой катастрофы?
177
Германская политика с 1911 по 1914 г."18 Проблему виновности в развязыва-
нии Первой мировой войны Ф. Фишер поставил следующим образом: если
разобрать цели держав, вступивших в войну, можно увидеть, что у Франции,
Сербии, России эти цели были оборонительными, а наступательными были
только цели Германии19. Исходя из этого его работы были основаны на скру-
пулёзном и детальном исследовании и анализе новых для того времени ис-
точников, прежде всего решений правительства. Главным тезисом Ф. Фишера
было то, что Германия с конца XIX в. проводила ярко выраженную агрессив-
ную политику, стремясь к переделу мира, и тщательно готовилась к войне во
всех сферах - военной, дипломатической, экономической и др. Эта война, ука-
зал он, являлась логическим следствием всей германской имперской "мировой
политики", проводившейся до сих пор, отвечавшей её стремлениям добиться
германской гегемонии в Европе. "Аргументированным исследованием целей
войны кайзеровской Германии Фишер сделал решающий шаг к снятию табу
с изучения истории Первой мировой войны в Германии, что побудило его за-
падногерманских учеников и сторонников констатировать преемственность
империалистической политики Германии от вильгельмовских времён через
Первую мировую войну ко Второй"20.
Ф. Фишер на основе документов опроверг считавшийся аксиомой сре-
ди западногерманских историков тезис о том, что Германская империя была
в июле 1914 г. изначально ориентирована на ведение оборонительной войны
и всеми силами пыталась её избежать. Позже в развитие своей теории учё-
ный выпустил ещё ряд работ21, за ним последовали его ученики (крупнейшим
представителем которой является И. Гайсс22), сформировавшие "гамбургскую
школу" историков.
Работа Ф. Фишера вызвала шок не только среди немецких историков, но
и среди всего западногерманского общества. Во-первых, если германское обще-
ство смирилось с ответственностью за Вторую мировую войну, то принять на
себя моральную ответственность ещё и за Первую оно было не готово. Историк
К. Ярауш указывал: "Тезисы Фишера стали шоком <...>. Все немцы были про-
информированы, что в Третьем рейхе происходили кошмарные вещи. И теперь
они также должны нести ответственность за Первую мировую войну <...>.
Вопрос об ответственности за вину среди немецких историков был табу"23. Во-
вторых, выведение Ф. Фишером захватнической политики Гитлера из общей
политики Германии конца XIX - начала XX вв. указывало на преемственность
германской агрессивной политики и показывало общие тенденции не только
нацизма, но и немецкого национального консерватизма.
18 Fischer F. Krieg der Illusionen. Die deutsche Politik von 1911 bis 1914. Düsseldorf: Droste, 1969.
19 Доклад доктора исторических наук А. И. Уткина на научно-практической конференции
"Война, смертельно опасная для России..." (27-28 октября 2008 г.).
20 Туполев Б М. Происхождение Первой мировой войны // Новая и новейшая история. 2002.
№4.
21 Der erste Weltkrieg und das deutsche Geschichtsbild. Beiträge zur Bewältigung eines historischen
Tabus. Droste, Düsseldorf, 1977; Bündnis der Eliten. Zur Kontinuität der Machtstrukturen in Deutschland
1871-1945. Droste, Düsseldorf 1979; Juli 1914. Wir sind nicht hineingeschlittert. Rowohlt, Reinbek
1983; Hitler war kein Betriebsunfall. Aufsätze. München : С. Н. Beck, 1992.
22 Geiss I. Das Deutsche Reich und der Erste Weltkrieg. München ; Zürich, 1985.
23 Цит. по: BurgdorffS., Wiegrefe K. Derl. Weltkrieg. Die Ur-Katastrophe des 20. Jahrhunderts.
München, 2004. S. 256-259.

178
К. А. Залесский, А. С Опилкин
Развернувшиеся вокруг работ Ф. Фишера споры и полемика вылились в ши-
рокое обсуждение вопросов происхождения и сущности Первой мировой войны.
Это был не только крупнейший научный диспут24, но и публичное обсуждение,
в котором приняли участие помимо историков, во главе которых стоял Г. Риттер,
действующие германские политики, общественные деятели и журналисты. На
стороне противников Ф. Фишера среди прочих выступили канцлер Л. Эрхард,
министр обороны Ф.-Й. Штраус, президент Бундестага О. Герштенмайер и др.
Эта дискуссия, получившая название "контроверза Фишера", продлилась до
1985 г. (особенно активно споры шли в 1962-1970 гг.) и завершились в целом
победой Ф. Фишера и его учеников.
Чем дальше шла дискуссия, тем сложнее было опровергать тезисы учёного:
с появлением новых документов они получали новые подтверждения. После
воссоединения Германии в 1990 г. были открыты архивы бывшей ГДР (в том
числе главный военный архив в Потсдаме), немецкие исследователи получили
доступ к документам и в России. Постепенно позиция и тезисы Ф. Фишера ста-
ли рассматриваться с точки зрения социальной истории Германской империи,
общественных потрясений в ходе войны, преемственности элит и целей войны
как кайзеровской, так и гитлеровской Германии. Как указывает современный
немецкий историк Ю. Кокка, "в ходе исследований тезисы Фишера были моди-
фицированы, поставлены под сомнение, дополнены, но и подтверждены. Часть
из них в настоящее время является бесспорными и академическими. Решающий
вклад Германии в начало войны в настоящее время широко признан"25.
В полной мере идеи Ф. Фишера не были приняты всеми историками, что
привело к возникновению компромиссных теорий. Одним из наиболее серьёзных
и ныне преобладающим является направление, доказывающее, что Германия
к начале XX в. оказалась в глубоком внутриполитическом кризисе, который
и привёл к её вступлению в войну26. Крупнейшими представителями этого на-
правления являются В. Моммзен (1930-2004) и Ф. Бергхан (род. в 1938 г.). На
основе своих исследований В. Моммзен делает вывод, что огромное влияние на
внешнюю политику Второго рейха оказывали внутриполитические проблемы,
поскольку руководство рейха пыталось с помощью агрессивной политики от-
влечь внимание общества от требований реформ. Таким образом, он опровергает
взгляды представителей традиционной школы - сторонников первенства внеш-
ней политики (Primat derAussenpolitik), подчёркивая первенство внутренней по-
литики (Primat der Innenpolitik). Подобная теория неизбежно влечёт за собой воз-
ложение ответственности за развязывание Первой мировой войны на Германию,
а поскольку В. Моммзен отстаивает точку зрения, что Ноябрьская революция
1918 г. не привела к коренным изменениям в германском обществе, оставив
власть в руках всё той же элиты, то и в отношении преемственности политики
Второго и Третьего рейха он поддерживает основные положения Ф. Фишера.
24 Подробнее см.: Виноградов К. Б. Буржуазная историография Первой мировой войны.
Происхождение войны и международные отношения 1914-1917 гг. М., 1962. С. 337-340,
Его же. Фриц Фишер и его труды // Новая и новейшая история. 1988. № 4; Виноградов К Б,
Евдокимова H П Фриц Фишер и его школа // Новая и новейшая история. 1979. № 3.
25 Коска J. Entfernung und Einsicht. Weltkriegsforschung im Wandel // Arbeitkreis Militäfgeschichte
e.V. Newsletter. 2004. № 8. S. 8-11.
26 Berghahn V. Der Tirpitz-Plan. Genesis und Verfall einer innerpolitischen Krisenstrategie unter
Wilhelm IL Düsseldorf, 1991; Idem. Nation und Geschichte. Über die Deutschen und die deutsche Frage.
München, 1990; Idem. Der autoritäre Nationalstaat. Verfassung, Kultur und Gesellschaft im Deutschen
Kaiserreich. Frankfurt am Main, 1992; Mommsen W. War der Kaiser an allem schuld? Wilhelm IL und
die preußisch-deutschen Machteliten. Berlin, 2005.

Германия. Виновники мировой катастрофы?
179
В рамках этой теории существует концепция "двойного милитаризма" (Der
doppelte Militarismus) о взаимосвязи внутренней политики (милитаризации об-
щества) и гонки вооружений27.
"Пракатастрофа"
Хотя отцом впервые озвученного в 1979 г. концепта "Пракатастрофы XX в."
(Urkatastrophe des 20. Jahrhunderts) является американский дипломат Дж. Ф. Кен-
нан (1904-2005), она получила широкое распространение в немецкой истори-
ографии. Суть её состоит в том, что Первая мировая война стала потрясени-
ем, изменившим ход истории и определившим все последующие политические
процессы в мире на протяжении XX в. В применении к Германии подобная
концепция приобретает особую остроту в связи с "контроверзой Фишера", по-
скольку в такой ситуации на Германию падает вина за все потрясения XX в.
Признание единства внутренней и внешней политики Германии "эпохи миро-
вых войн" (Weltkriegsepoche) приводит к выводу о единой экспансионистской
политике Германии в первой половине XX в., т.е. декларируется наличие при-
чинно-следственных связей между развязыванием Первой мировой войны
и поражением в ней, Ноябрьской революцией 1918 г., нестабильностью времён
Веймарской Республики, приходом к власти нацистов и развязыванием новой,
Второй мировой войны. Кроме того, увязывание с событиями Первой мировой
войны прихода в России к власти большевиков "распространяет" последствия
Первой мировой войны и на "холодную войну", и на создание и кризис социа-
листической системы.
Исследование "пракатастрофы" проводится немецкими историками по це-
лому ряду разнообразных направлений, что позволяет показать картину Первой
мировой войны в разных измерениях и с разных сторон. Так, К. Гойлен указы-
вает, что именно до и во время Первой мировой войны появились и полу-
чили "научное обоснование" социально-дарвинистские концепции "борьбы за
выживание", расистские и националистические теории, а также антисемитизм28.
И именно к этим годам относятся первые проявления геноцида (например,
уничтожение младотурками армянского населения Османской империи).
Контрапунктом этой теории является утверждение, что именно в ходе
Первой мировой войны коренным образом изменилась роль "человека на вой-
не". Это касалось как появления принципиально новых видов вооружения (авиа-
ция, отравляющие вещества, подводные лодки, танки и др.), которые позднее
стали доминировать на полях сражений, так и психологии солдата, который
в 1914-1918 гг. стал в разы больше контактировать с местным населением ок-
купированных территорий29.
Ряд историков в своих работах доказывают, что Первая мировая война из-
менила само общество - и не только немецкое. Произошла "деформация" его
27 Berghahn V. Rüstung im Zeichen der wilhelminischen Weltpolitik: grundlegende Dokumente
1890-1914. Düsseldorf, 1988; Forster S. Der doppelte Militarismus: die deutsche Heeresrüstungspolitik
zwischen Status-Quo-Sicherung und Agression. Stuttgart, 1985.
28 Geulen Ch. Wahlverwandte. Rassendiskurs und Nationalismus im späten 19. Jahrhundert.
Hamburg, 2004.
29 Liulevicius G. V. Kriegsland im Osten. Eroberung, Kolonisierung und Militärherrschaft im Ersten
Weltkrieg. Hamburg, 2002.

180
К. А. Залесскии, А. С. Опилкин
"высших гражданских ценностей" (Wertehimmel), изменилась структура30, что
сопровождалось кардинальным изменением в процессе эмансипации женщин,
начиная с привлечения их в экономику и заканчивая предоставлением права
голоса31, а это, в свою очередь, привело в конце XX в. к резкому усилению
роли женщин в политике всех развитых стран. Самым же важным результатом
Первой мировой войны в социальном плане считается формирование после её
окончания массового мужского сообщества, исповедующего идеи "фронтового
братства": фронтовиков, не нашедших себе места в гражданской жизни, подвер-
женных идеям коллективизма, не удовлетворённых политикой властей и уме-
ющих с оружием в руках отстаивать свои позиции. Начав играть важную роль
в обществе в обстановке неконтролируемого распространения оружия, они ста-
ли решающим фактором общей радикализации и брутализации (Brutalisierung)
общества.
При взвешенном подходе теория "пракатастрофы" имеет серьёзные пер-
спективы, однако, хотя с точки зрения геополитики и истории военного ис-
кусства она выглядит достаточно оправданной, не стоит её слишком идеали-
зировать. В целом общий итог развития этой теории современный немецкий
историк А. Райман в своей статье "Первая мировая война - пракатастрофа или
катализатор?"32 определяет так: "В этом отношении представляется целесо-
образным растянуть Первую мировую войну на всё XIX столетие, всеобъем-
лющую картину чего дают Т. Ниппердей и Ф. Ульрих33. Первую мировую во-
йну лучше всего понимать и интерпретировать как неотъемлемую часть исто-
рии Германской империи и предвоенной истории других стран-участниц, а не
как кульминационную точку или катализатор потенциала агрессии и уничтоже-
ния века научно-технических открытий <...>. Первая мировая война становится
"пракатастрофой" преимущественно тогда, когда всё внимание концентрирует-
ся на 1914 г. и, кроме того, всё историческое развитие немецкой и всемирной
истории сводится к потрясениям, пережитым курьером А. Гитлером в окопах
Западного фронта". Интересно, что в развитие идей Ф. Фишера именно так по-
ступил И. Гайсс, рассматривая события и процессы 1815-1914 гг. как предысто-
рию Первой мировой войны, "долгий путь к катастрофе" в одноимённой моно-
графии34.
Попытки связать воедино события 1914-1945 гг. предпринимаются и в рамках
концепции "Второй Тридцатилетней войны" (Zweiter Dreißigjähriger Krieg35), -
термина, введённого ещё Ш. де Голлем в годы Второй мировой войны. Эпоха
30 Hettling M. Der bürgerliche Wertehimmel. Innenansichten des 19. Jahrhunderts / Hoffmann Stefan-
Ludwig (Hrsg.). Göttingen, 2000; Kocka J. Klassengesellschaft im Krieg. Deutsche Sozialgeschichte
1914-1918. Göttingen, 1973.
31 Ute D. Fiktionen, Friktionen und Fakten - Frauenlohnarbeit im Ersten Weltkrieg // Der Erste
Weltkrieg. Wirkung. Wahrnehmung, Analyse. München, 1994. S. 530-562.
32 Reimann A. Der Erste Weltkrieg - Urkatastrophe oder Katalysator? // Aus Politik und
Zeitgeschichte. 2004. № 20-30. S. 38.
33 Nipperdey T. Deutsche Geschichte 1866-1918. Bd. 1-2. München, 1990-1992; Volker U Die
nervöse Großmacht. Aufstieg und Untergang des deutschen Kaiserreichs. Frankfurt am Main, 1997.
34 Geiss I. Der lange Weg in die Katastrophe: die Vorgeschichte des Ersten Weltkrieges; 1815-1914.
München; Zürich, 1990.
35 См.: Stern F. Der zweite Dreißigjährige Krieg//Der Westen im 20. Jahrhundert. Selbstzerstö-
rung, Wiederaufbau, Gefährdungen der Gegenwart / Fritz Stern. Göttingen (Wallstein), 2008. S. 9-29;
ThoßB. Die Zeit der Weltkriege - Epochen als Erfahrungseinheit? // Erster Weltkrieg - Zweiter
Weltkrieg. Ein Vergleich / Volkmann H.-E. (Hrsg.). Paderborn, 2002. S. 7-30; Wehler H.-U. Der zweite
Dreißigjährige Krieg. Der Erste Weltkrieg als Auftakt und Vorbild für den Zweiten Weltkrieg // Spiegel

Германия. Виновники мировой катастрофы?
181
с начала Первой до окончания Второй мировой войны характеризуется как вре-
мя постоянного соперничества и конфликтов практически одних и тех "центров
силы" в лице Великобритании, Германии, Франции, Италии, России/СССР,
США и Японии.
Интересной является попытка осмысления Первой мировой в рамках кон-
цепции "тотальной войны", предпринятая профессором Бернского универси-
тета (Швейцария) Ш. Фёрстером36, а также рассмотрение Восточного фронта
Первой мировой войны как предшественника и предвестника "войны на унич-
тожение" 1941-1945 гг. в работе Р. Бергина37. Г.-У. Велер также характеризует
Первую мировую войну как "начало и образец" (Auftakt und Vorbild) Второй
мировой войны38.
ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ СОВРЕМЕННОЙ НЕМЕЦКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
В настоящее время ведущими историками Первой мировой войны в Гер-
мании остаются представители послевоенного поколения, прежде всего ныне
уже покойный В. Моммзен39 и Ф. Бергхан40, в какой-то степени к ним можно
причислить и Г. Мая41, хотя он в последние годы сосредоточил свои исследо-
вания прежде всего на межвоенном периоде и от изучения непосредственно
Первой мировой войны отошёл. Представители следующего поколения по-
степенно приближаются к "мэтрам", и, скорее всего, можно ожидать всплеска
публикаций, в том числе и обобщающего характера, к 100-летнему юбилею
Великой войны в 2014 г. Тем не менее событием большой важности стал выход
подготовленной на высоком уровне "Энциклопедии Первой мировой войны"42,
обобщившей и систематизировавшей уже имеющийся в научном обороте ма-
териал. В последнее время появился целый ряд обобщающих работ, которые
в большинстве своём являются добротными и оригинальными трудами, но враща-
ются в рамках всё тех же концепций и в принципе ничего нового не привносят -
Online : website. URL: http V/www. spiegel.de/spiegel/spiegelspecial/d-3 03 00048 html (дата обраще-
ния: 11.11.2013).
36 См.: Ферстер Ш. Тотальная война. Концептуальные размышления к историческому ана-
лизу структур эпохи 1861-1945 гг. // Международный интернет-семинар по русской истории .
интернет-сайт. URL: http://isem.susu.ac.ru/arch/totalrus2/ (дата обращения: 24.07.2013).
37 Bergien R. Vorspiel des "Vernichtungskrieges"?: Die Ostfront des Ersten Weltkrieges und das
Kontinuitâtsproblem // Die vergessene Front: Der Osten 1914/15; Ereignis, Wirkung, Nachwirkung /
Hrsg. Gerhard P. Groß. Paderborn, 2006. S. 393-408.
38 Wehler H -U. Der zweite Dreißigjährige Krieg ...
39 Основные работы Момзена: Grossmachtstellung und Weltpolitik 1870-1914. Die Außenpolitik
des Deutschen Reiches. Berlin, 1993 ; Bürgerliche Kultur und künstlerische Avantgarde 1870-1918. Kultur
und Politik im deutschen Kaiserreich. Berlin, 1994; Bürgerstolz und Weltmachtstreben. Deutschland
unter Wilhelm IL 1890 bis 1918. Berlin, 1995; Der große Krieg und die Historiker: neue Wege der
Geschichtsschreibung über den Ersten Weltkrieg. München, 2002; Die Urkatastrophe Deutschlands. Der
Erste Weltkrieg. Stuttgart, 2002; Der Erste Weltkrieg. Anfang vom Ende des bürgerlichen Zeitalters.
Frankfurt am Main, 2004; War der Kaiser an allem schuld? Wilhelm II. und die preußisch-deutschen
Machteliten. Berlin, 2005.
40 Основные работы Бергхана: Europa im Zeitalter der Weltkriege. Die Entfesselung und
Entgrenzung der Gewalt, Frankfurt am Main 2002; Berghahn V. Der Erste Weltkrieg. München, 2003;
Europe in the era of two world wars: from militarism and genocide to civil society, 1900-1950. Princeton,
2006.
41 Mai G. Das Ende des Kaiserreichs: Politik und Kriegführung im Ersten Weltkrieg. München, 1987.
42 Enzyklopädie des Ersten Weltkrieg / Hirschfeld G., Krumeich G., Renz I. (Hrsg.). Paderborn,
2003.

182
К. А. Залесский, А. С. Опилкин
разница лишь в подходах. Среди них можно отметить работы X. Мюнклера43,
А. Хохшильда и X. Кобера44, Э. Пайпера45 и др.
Одной из отличительных особенностей немецкой исторической литерату-
ры о Первой мировой войне продолжает оставаться приоритет изучения пре-
жде всего событий войны на Западном фронте. В конце прошлого - начале
нынешнего веков кардинальных изменений в этом направлении не произошло.
Российский историк Л. Ланник указывает: "Достаточно серьёзное и разносто-
роннее изучение Великой войны на Западном фронте в германской историче-
ской науке сильно контрастирует с признаваемым собственно немецкой историо-
графией абсолютным провалом в исследовании Восточного фронта"46. В связи
с этим характерен выбор названия для сборника статей, изданного по материалам
международной конференции- "Забытый фронт: Восток 1914/15: события, эф-
фект, последствия"47. При этом надо отметить, что статьи немецких авторов (как
в этом сборнике, так и в целом в современной немецкой историографии) выдер-
жаны в спокойных, классических, научных тонах, а резкие и публицистические
заявления появляются прежде всего в выступлениях и статьях англоязычных
авторов. Данный сборник привлекает внимание тем, что в условиях относитель-
ной "бедности" исследований Восточного фронта он практически целиком по-
священ именно ему. В итоговой статье сборника Р. Бергин попытался обобщить
результаты исследований двадцати авторов из Германии, Швейцарии, Австрии,
Великобритании, России, США и Польши, участвовавших в конференции.
Р. Бергин рассматривает Первую мировую войну на Восточном фронте, с одной
стороны, как составляющую общеевропейской "Второй Тридцатилетней вой-
ны" 1914-1945 гг., а с другой - в рамках "восточных войн" Германии и России
первой половины XX в.
Центральной проблемой, которую анализирует Р. Л. Бергин, является про-
блема "войны на уничтожение", под которой понимается небывало ожесто-
чённая бойня, начатая немецкой армией на Восточном фронте Второй миро-
вой войны. Поиски истоков "войны на уничтожение" в борьбе с СССР привели
к желанию отыскать её предпосылки в предыдущей, "восточной войне" с Рос-
сией в 1914-1918 гг.
Некоторые специалисты, в частности американский исследователь В. Г. Лиуле-
вициус и немецкий автор Э. Демм, считают, что борьба на Восточном фронте
Первой мировой войны находится в причинно-следственной связи с "войной на
уничтожение" в 1941-1945 гг.48 Другие авторы, например, П. Херес, критикуют
данную позицию49.
43 MünklerH. Der Große Krieg: Die Welt 1914 bis 1918. Berlin, 2013.
44 Hochschild A., Kober H. Der Große Krieg: Der Untergang des Alten Europa im Ersten Weltkrieg.
München, 2013.
45 Piper E. Nacht über Europa: Kulturgeschichte des Ersten Weltkriegs. Berlin, 2013.
46 Ланник Л В. Германская военная элита периода Первой мировой войны и Россия : автореф.
дис.... канд. ист. наук. Саратов, 2009.
47 Die vergessene Front: Der Osten 1914/15. Ereignis, Wirkung, Nachwirkung / Groß G. (Hrsg.).
Paderborn, 2006.
4ZBergienR. Vorspiel des "Vernichtungskrieges"? Die Ostfront des Ersten Weltkriegs und das
Kontinuitàtsproblem // Die vergessene Front: Der Osten 1914/15. Ereignis, Wirkung, Nachwirkung.
S. 394.
49 См.: Hoeres P. Die Slawen. Perzeptionen des Kriegsgegners bei den Mittelmächten. Selbst- und
Feindbild // Die vergessene Front: Der Osten 1914/15. Ereignis, Wirkung, Nachwirkung. S. 179-200.

Германия. Виновники мировой катастрофы?
183
М. Гайер видит причины "войны на уничтожение" с 1915 по 1918-1919 гг.
и войну на уничтожение с 1941 по 1944 г. в "геноцидальном характере" не-
мецкого ведения войны в эпоху мировых войн50. С оговорками доклады дан-
ного сборника показывают другую картину. Ведение войны на уничтожение
представлено скорее не как составляющая национальной военной культуры,
а как результат особого характера войны на востоке и внутренних ситуаций
в Германской и Российской империях51. Р. Бергин приходит к заключению, что
"террор несомненно был преемственным средством ведения войны обеих вос-
точных войн не только с немецкой, но и с русско-советской стороны"52.
Что касается начального периода войны Второго рейха с императорской
Россией, то здесь интересна точка зрения подполковника Г. Гроса, научно-
го сотрудника Военно-исторического исследовательского института (MGFA)
в Потсдаме. По его мнению, Восточно-прусская операция царской армии за-
ставила немецкое командование принять стратегически ошибочные решения
(переброска войск с Западного фронта на Восточный) с фатальными послед-
ствиями для Германии53.
В то же время при обсуждении и изучении проблем Первой мировой вой-
ны на Восточном фронте в последние годы на первый план стали выдвигаться
вопросы, связанные не с Российской империей в целом, а с её западными на-
циональными окраинами и их местом в германской политике54. При этом в ряде
исследований, когда речь заходит о тяжести немецкой оккупации 1915-1918 гг.,
её условия противопоставляются тем, которые были созданы в этих регионах
после их присоединения к СССР, - прежде всего в декларативно-публицистич-
ном стиле. Так, А. Штрацхас пишет: "Пришедшее к власти в Литве в этот пе-
риод поколение в следующие 22 года сохранило негативное восприятие дея-
тельности немцев во время оккупации... Только советское вторжение в 1940 г.
расчистило место для новых эмоций"55. Значительную роль в попытках закрыть
образовавшийся пробел стало издание в 2005 г. объёмного (1395 с.) сборника
статей "Обольщение насилием. Русские и немцы в Первой и Второй мировых
войнах"56, который стал продолжением проекта Л. Копелева "Русские и Россия -
взгляд немцев" и "Немцы и Германия - взгляд русских", в котором ранее, не-
смотря на довольно большой объём публикаций, тема Первой мировой войны
не затрагивалась.
Ещё в 80-е гг. прошлого века в немецкой историографии Первой мировой
войны начинается постепенный поворот от политической и дипломатической
50 Bergien R Vorspiel des "Vernichtungskrieges'"? ... S. 400.
51 Ibid.
52 Ibid.
53 См.: Groß G. Im Schatten des Westens. Die deutsche Kriegführung an der Ostfront bis Ende
1915 // Die vergessene Front: Der Osten 1914/15. Ereignis, Wirkung, Nachwirkung. S. 49-64.
54 StrazhasA. Deutsche Ostpolitik im Ersten Weltkrieg: der Fall Ober Ost; 1915-1917. Wiesbaden,
1993; Remer С Die Ukraine im Blickfeld deutscher Interessen. Ende des 19. Jahrhunderts bis 1917/18.
Verlag Peter Lang, 1997; Knisse J. Kontinuität deutscher Kreigsziele im Baltikum. 2003; Milow C. Die
ukrainische Frage 1917-1923 im Spannungsfeld der europäischen Diplomatie. Wiesbaden, 2002; Die
Ukraine zwischen Selbstbestimmung und Fremdherrschaft 1917-1922. Graz, 2011; Eisfeld A. Deutsche
in Russland und in Sowjetunion 1914—1941 // Geschichte, Forschung und Wissenschaft. München, 2007.
Bd. 25 и др.
55 Strazhas A. Op. cit. S. 280.
56 Verführungen der Gewalt. Russen und Deutsche im Ersten und Zweiten Weltkrieg / Eimer-
macher K., Volpert A. (Hrsg.). München, 2005.

184
К. А. Залесский, А. С. Опилкин
истории, а также от изучения экономических и социальных структур к ис-
следованию человека, который до этого зачастую был "растворён" в различных
социальных общностях. Интерес к человеку на войне, его опыту и переживани-
ям проявили представители "истории повседневности"57.
В какой-то степени эта тенденция перекликается с концепцией "Прака-
тастрофы", поскольку рассматривает коренные изменения в немецком обще-
стве под воздействием событий Первой мировой войны. Важным явлением
в этом направлении стало завершение 5-томного, уже ставшего классиче-
ским труда Г.-У. Велера "История немецкого общества"58, при том что его
4-й том полностью посвящен Германии в годы Великой войны. В связи с уси-
лением этого направления в научный оборот было введено большое количе-
ство материалов о повседневной жизни немцев во время Первой мировой вой-
ны: воспоминания, записки, дневники, письма и пр. Обзор этих публикаций
был сделан В. Момзеном в статье "Военные будни и военные переживания
в Первую мировую войну"59.
Интересным и показательным является исследование А. Майера "Фюрт
в 1911-1914 гг. Война иллюзий - локальный взгляд", выполненное в русле исто-
рии менталитета60. По мнению А. Майера, пример Фюрта (город недалеко от Нюрн-
берга) показывает, какой глубокой травмой для немецкого народа стала Первая
мировая война. Публикуя отрывки из фюртской хроники за 1911-1914 гг., автор
отмечает, что для местных жителей, как и для большинства немцев, это была
"война иллюзий", связанных с причинами войны (вера в справедливую оборо-
нительную войну); иллюзий в оценке политического, административного и во-
енного руководства (относительно их честности и стремления к миру); иллюзий
относительно условий промышленной войны (вера в зависимость победы или
поражения только от храбрости и мужества солдат); иллюзий о продолжитель-
ности кампании (вера в то, что "осенью солдаты будут дома")61. Точка зрения
жителей обычного немецкого города на события, предшествовавшие Первой
мировой войне и на начальный этап войны не просто интересна, она даёт воз-
можность "увидеть" происходившее их глазами, сопоставить этот взгляд с по-
зицией политиков того времени и современных историков.
В немецкой историографии 90-х гг. прошлого века появились работы, в ко-
торых анализируется деятельность представителей интеллектуальной и творче-
ской элиты Германии в период Первой мировой войны, а также видение войны,
представленное в их послевоенном творчестве. То есть исследуются позиции
по отношению к войне тех профессиональных групп (учёные, художники, писа-
тели и др.), которые оказывали значительное влияние на формирование обще-
ственного мнения о войне62.
57 См. в том числе: Erster Weltkrieg. Zweiter Weltkrieg: ein Vergleich : Krieg, Kriegserlebnis,
Kriegserfahrung in Deutschland / Thoss B. (Hrsg). Paderborn, 2002; Hineingeworfen: Der Erste
Weltkrieg in den Erinnerungen seiner Teilnehmer / Osburg W.-R. (Hrsg.). Berlin, 2009; Ulrich В.,
Ziemann В Frontalltag im Ersten Weltkrieg: Ein historisches Lesebuch. Essen, 2008; Durchhalten!
Krieg und Gesellschaft im Vergleich 1914-1918. Göttingen, 2010.
58 Wehler K-U. Deutsche Gesellschaftsgeschichte. München, 1987-2008. Bd. 1-5.
59 Mommsen W. Kriegsalltag und Kriegserlebnis im Ersten Weltkrieg // Militärgeschichtliche
Zeitschrift. 2000. Bd. 59. S. 125-138.
60 Mayer A Fürth 1911-1914. Krieg der Illusionen - die lokale Sicht. Fürth, 2000.
61 Idid. S. 1
62 Kultur und Krieg. Die Rolle der Intellektuellen, Künstler und Schriftsteller im Ersten Weltkrieg /
Mommsen W. J. (Hrsg.). München, 1996; Fries H. Die große Katharsis. Der Erste Weltkrieg in der Sicht
deutscher Dichter und Gelehrter. 2 Bd. Konstanz, 1994.

Германия. Виновники мировой катастрофы?
185
В последние годы немецкие историки начали заниматься культурными пре-
образованиями периода Первой мировой войны, проблемами исторической па-
мяти о войне. Работы Р. Козеллека, С. Брандт и С. Беренбек - это исследова-
ния об изменении послевоенных представлений жителей Германии о событиях
войны, корректировке массового сознания относительно взглядов политиков
и солдат того времени, формировании и изменении общепринятой точки зрения
на эту войну63.
Отдельным направлением стали активно развивающиеся в последние пол-
тора десятилетия исследования по истории плена и военнопленных в годы
Первой мировой войны. Причём в рамках этого направления немецкие исто-
рики сосредоточили внимание преимущественно на русских военнопленных
в Германии и немецких - в России64. С темой плена связана и значительная
часть вышедших в последнее время публикаций дневников и воспоминаний
солдат армий Центральных держав65.
Сотрудничавший с Л. Копелевым "свободный историк" Г. Кёнен - они
вместе были редакторами тома "Германия и русская революция 1917—1924м66 -
выпустил целый ряд работ, посвященных России и критике устоявшихся в не-
мецком обществе предвзятых взглядов на русское общество как тёмное, необ-
разованное, костное, агрессивное и т.п.67
Стремление связать воедино мировые войны побуждает немецких исследо-
вателей проводить изыскания в разных слоях и измерениях прошлого. М. Гайер
изучает особенности психологической и тактической подготовки германских
солдат времён Первой мировой войны, превращавшей их в "эффективных
убийц". Впоследствии подготовка, направленная на повышение агрессивности
и поощрение агрессивных действий солдат, получила дальнейшее распростра-
нение в Третьем рейхе68.
63 Der politische Totenkult. Kriegerdenkmäler in der Moderne / Koselleck R., Jeismann M. (Hrsg.).
München, 1994; Behrenbeck S. Der Kult um die toten Helden. Nationalsozialistische Mythen, Riten
und Symbole 1923 bis 1945. Vierow, 1996; Brandts. Vom Kriegsschauplatz zum Gedächtnisraum. Die
Westfront 1914-1940. Baden-Baden, 2000.
64 Hinz U. Gefangen im Großen Krieg: Kriegsgefangenschaft in Deutschland 1914—1921. Essen,
2006; NachtigalR. Die Murmanbahn : die Verkehrsanbindung eines kriegswichtigen Hafens u. das
Arbeitspotential der K. (1915 bis 1918). Grunbach, 2001; Idem Russland und seine österreichisch-un-
garischen Kriegsgefangenen (1914-1918). Remshalden, 2003; Idem. Kriegsgefangenschaft an der
Ostfront 1914 bis 1918: Literaturbericht zu einem neueun Forschungsfeld. Frankfurt am Main, 2005;
Wurzer G. Die Kriegsgefangenen der Mittelmächte in Russland im Ersten Weltkrieg. Göttingen, 2005.
65 Karl Kasser: Tagebuch eines Kriegsgefangenen Sibirien 1914-1920. 2003. 167 s.; Erlebnisse eines
Kriegsgefangenen: geschrieben im November 1916 / von Franz Mayer. Horitschon ; Wien ; München :
Novum-Verl., 2006. 96 s. ("Опыт военнопленного: написано в ноябре 1916 г."); Erinnerungen an
Sibirien: Kriegsgefangenschaft 1914-1920 / Arnold Hackl. Ed. und kommentiert von Alexander Smutni.
2009. 255 s.; In russischer Gefangenschaft: Erlebnisse österreichischer Soldaten im Ersten Weltkrieg /
Hannes Leidinger, Verena Moritz (Hg.). 2008. 292 s.; Tagebuch - meiner sibirischen Gefangenschaft
1915-1920 / Walther Soeding. [Hrsg.: Martin Schaubs; Barbara von Schöning]. Friedland : Ed.
Lesezeichen, 2012. 252 s.
66 Deutschland und die russische Revolution 1917-1924: West-östliche Spiegelungen / Koenen Gd.,
Kopelew L. (Hrsg.). München, 1998. Serie A. Bd. 5.
67 Книги Г. Кенена по этой теме: Der unerklärte Frieden. Deutschland - Polen - Rußland. Eine
Geschichte. Frankfurt am Main, 1985; Allianz U. Rußland und Deutschland. Eine 400 jährige Faszination
in Freundschaft und Feindschaft. Frankfurt am Main, 1990; Der Russland-Komplex. Die Deutschen und
der Osten 1900-1945. München, 2005.
68 См.: Geyer M. Vom massenhaften Tötungshandeln, oder: Wie die Deutschen das Krieg-Machen
lernten // Massenhaftes Töten : Kriege und Genozide im 20. Jahrhundert / Hrsg. Gleichmann, Peter R,
Kühne Thomas. S. 105-142.

186
К. А. Залесский, А С. Опилкин
Р. Бергин считает, что факторами, объединявшими немецкую военную эли-
ту как 1914, так и 1940 г., являются завышенная самооценка и чувство превос-
ходства не только над противниками, но и над союзниками. Во время Первой
мировой войны роль последних, по его мнению, играла австро-венгерская ар-
мия69.
По мнению Г. Хиршфельда, сегодня основной вклад немецкой историче-
ской науки в историографию Первой мировой войны состоит во многом в регио-
нально-ориентированных исследованиях, верификации общих идей на местном
материале70. Анализ вроде бы очевидных и потому господствовавших десятиле-
тиями взглядов на те или иные события Первой мировой войны, предпринятый
в последние 30 лет, как нельзя лучше подтверждает этот тезис. В частности, не
соответствующим действительности оказалось утверждение о якобы имевшем
место в августе 1914 г. повсеместном подъёме патриотизма и воодушевления
войной среди представителей разных слоев населения Германии71.
Таким образом, интерес к Первой мировой войне в современной немецкой
историографии остаётся достаточно высоким, что во многом связано с усто-
явшимся взглядом на неё как на краеугольный камень немецкой и мировой
истории XX в. Разнообразие методологических и концептуальных подходов
к её изучению и "включению" в историю Германии только подтверждает дан-
ный тезис. За последние полвека произошла серьёзная эволюция взглядов
представителей исторического сообщества ФРГ на роль Германии в развязы-
вании Первой мировой войны. Изменились акценты в её изучении, произошёл
переход от политико- и государство-центрической модели рассмотрения войны
к анализу ментальных, повседневных, культурных и других процессов в рам-
ках немецкого общества, различных его слоев, в пределах локальных социаль-
ных групп, в сознании и поведении отдельных людей. Интерес к субъекту (как
к "маленькому человеку", так и к различным социальным общностям вплоть до
нации) в сегодняшней немецкой историографии соседствует с интересом к со-
зданию и критике разнообразных концепций, которые могли бы дать варианты
объединения истории кайзеровской и нацистской Германии во что-то целостное
на фоне бурных и трагических событий первой половины XX в.
Довольно активное изучение событий, явлений и процессов времён Первой
мировой войны в немецкой историографии последних трёх десятилетий не толь-
ко создаёт условия для дальнейшего изучения, но и побуждает к осмыслению,
подведению итогов данных исследований. В рамках публикаций к юбилею вой-
ны в ближайшие годы можно ожидать фиксации достигнутых результатов ис-
следований в форме одного или нескольких коллективных трудов по истории
войны, монографии или очередной энциклопедии.
69 Bergien R. Vorspiel des "Vernichtungskrieges"? ... S. 398.
70 Hirschfeld G. Der Erste Weltkrieg in der deutschen und internationalen Geschichtsschreibung...
S.U.
71 См.: Ullrich V. Kriegsalltag. Hamburg im Ersten Weltkrieg. Köln, 1982; Ziemann B. Front
und Heimat. Landliche Kriegserfahrungen im südlichen Bayern 1914—1923. Essen, 1997; Шенк Ф.
"Августовское переживание": начало Первой мировой войны как поворотный пункт немецкой
истории / пер. с нем. С. Луговика ["Augusterlebnis". Der Beginn des Ersten Weltkriegs als Wendepunkt
der deutschen Geschichte] // Новое литературное обозрение. 2012. № 116. С. 441-453.

Германия. Виновники мировой катастрофы?
187
ПРЕПОДАВАНИЕ ИСТОРИИ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ В ШКОЛАХ ФРГ
Особенностью преподавания истории в школах Германии является отсут-
ствие централизованной системы единых учебных планов (и единых учебни-
ков) как на федеральном, так и на земельном, т.е. региональном, уровнях. Кроме
того, в Германии существует большое количество различных типов средних
учебных заведений, каждое из которых может работать по собственной про-
грамме. Федеральные (или земельные) органы образования определяют лишь
основные темы, которые должны входить в учебные планы школ. Частные про-
блемы и оценки того или иного вопроса переданы в руки разработчиков планов
(это либо сами школы, либо институты и университеты, которые составляют
программы для школ различного типа в рамках региона); точное соблюдение
школьной программы и характер подачи материала зависят непосредственно от
учителей. Таким образом, можно говорить лишь об общих тенденциях в осве-
щении истории Первой мировой войны в средних школах, поскольку частности
и детали слишком многообразны.
Большинство подходов в подаче Первой мировой войны школьникам со-
ответствуют основным направлениям современной германской историогра-
фии, поскольку представители высшей школы активно участвуют в подготовке
школьных программ.
Первая мировая война как событие знаковое для истории XX в. в целом
и в Германии в частности присутствует во всех без исключения программах
средних общеобразовательных учреждений. Эта тема изучается в 8-9-х клас-
сах (в зависимости от типа учебного заведения и программы) в рамках курса
"Новая история". При этом, как правило, Первая мировая война не выделя-
ется в отдельную тему, а рассматривается вкупе с изучением периода им-
периализма начала XX в. Так, в баварских школах72, как и в школах земли
Северный Рейн - Вестфалия73, Гессена и ряда других, она включена в состав
курса "Империализм и Первая мировая война". Однако, например, в гимна-
зиях того же Гессена эта тема формулируется так: "Куда ведут национализм
и империализм"74, а в гимназиях Саксонии - "Формы чрезмерного национализ-
ма великих держав и причины Первой мировой войны"75.
Разброс по времени, отведённому в рамках курса 8-9-х классов на из-
учение Первой мировой войны и международных отношений до и после
неё очень большой: от 15 учебных часов в Баварии76 и 14 часов в Северном
Рейне - Вестфалии77 до 12 часов в Гессене78 и 6 часов в Сааре79. Однако во всех
учебных заведениях на неё отводится вполне достаточно времени, чтобы дать
возможность учащимся усвоить необходимый объём знаний. Тем более что по
количеству учебных часов эта тема сопоставима с такими, как "Французская
революция" или "Новые глобальные политические координаты" (сложившиеся
в результате революции в России 1917 г. и окончания Первой мировой войны).
72 См.: Lehrplan des achtjährigen Gymnasiums - http//www.isb-gym8-lehrplan.de.
73 См.: Rivius Gymnasium Attendorn - http://www.rivius-gymnasium.de; Adolf-Reichwein-
Realschule in Witten - http://www.arr-witten.de.
74 См.: Verwaltung Hessen - http://verwaltung.hessen.de.
75 См.: TU Dresden - http://tu-dresden.de.
76 См.: Lehrplan des achtjährigen Gymnasiums - http://www.isb-gym8-lehrplan.de.
77 См.: Rivius Gymnasium Attendorn - http://www.rivius-gymnasium.de; Adolf-Reichwein-
Realschule in Witten - http://www.arr-witten.de.
78 См.: Verwaltung Hessen - http://verwaltung.hessen.de.
79 См.: Saarland - http://www.saarland.de.

188
К. А. Залесский, А. С. Опилкин
Таким образом, в германской историографии в целом признаётся важное место
Первой мировой войны в ряду других основополагающих событий и процес-
сов, сыгравших определяющую роль в истории Германии и мира. Говорить об
умышленном умолчании или забвении событий Первой мировой войны в не-
мецких школах не приходится.
Большинство школьных программ Германии не обходят молчанием во-
прос о вине за развязывание войны. Этот вопрос в явном или неявном виде ста-
вят учебные планы не менее 50 % школ. При этом можно сделать вывод, что
широкое распространение получила тенденция к ревизии положений теории
Ф. Фишера80 о виновности Германии. Сегодня в учебных планах речь идёт не
об отрицании ответственности со стороны Германии, а о перемещении акцен-
тов на другие государства, также якобы несущих часть вины за развязывание
войны вследствие проводившейся ими империалистической политики в начале
XX в. Таким образом, имеет место попытка если не снять с Германии вину за
развязывание войны, то разделить её с другими "империалистами" - в том чис-
ле и с Россией, проводившей "континентальную экспансию" в сторону Балкан
и Черноморских проливов81. В то же время в подавляющем большинстве слу-
чаев данная тема отдаётся "на откуп" самим преподавателям - в значительной
части программ предполагается обсуждение этой темы, присутствует и пожела-
ние к учащимся определить свою позицию в данном вопросе.
Как и в современной немецкой историографии, в учебных программах
средних школ Восточный фронт Первой мировой войны изначально опре-
делён как второстепенный по сравнению с Западным, а события и процессы
в Великобритании, Франции, США (за исключением революции в России
1917 г.) имеют абсолютный приоритет. Во многом это связано с более тесными
контактами немецких учёных с западноевропейскими и американскими колле-
гами, а также общей ориентацией общества и науки ФРГ на Западную Европу
и Америку.
В ряде случаев участию России в войне практически не уделяется места. Она
упоминается лишь в связи с событиями 1917 г.: как, например, в учебном плане
для школ Баварии, а также для гимназий земли Северный Рейн - Вестфалия,
немецких школ в Шанхае и Джидде. В принципе такой подход является ос-
новополагающей тенденцией для всего среднего исторического образования
Германии. Так, в отдельных программах (Нижняя Саксония, Саксония, Гессен
и др.) Россия в Первой мировой войне вообще не упоминается как самостоя-
тельная сила. Если же военные действия на русском фронте всё-таки затраги-
ваются, то только в связи со сражением при Танненберге (1914 г.), в ходе кото-
рого германская армия нанесла поражение русскому Северо-Западному фронту
и предотвратила прорыв войск противника на территорию Восточной Пруссии
(программа для гимназий Саара).
В целом военные действия за редким исключением практически не пред-
ставлены в программах. Внимание учащихся предлагается сосредоточить либо
на более общих вопросах (изменение стратегического соотношения сил за счёт
вступления в войну новых союзников Антанты, влияние войны на внутрипо-
литическую обстановку в воюющих странах и т.п.), либо на более "узких"
80Профессор Гамбургского университета Ф.Фишер в 1961г. опубликовал монографию
"Рывок к мировому господству", в которой указывал на то, что правящие круги Германской им-
перии в начале XX в. решили добиться статуса "мировой державы" силой оружия и сознательно
шли к войне.
81 См.: Verwaltung Hessen - http://verwaltung.hessen.de.

Германия. Виновники мировой катастрофы?
189
проблемах, далёких от классической "событийной" истории. Основное вни-
мание уделяется рассмотрению особенностей войны (позиционная война,
"тотальная война", роль железных дорог, "первая современная война" и т.п.).
Таким образом, наряду с перекладыванием части ответственности Германии
за развязывание войны на другие страны просматривается тенденция на со-
знательное переключение внимания учащихся либо на "общие", либо на
"частные" проблемы при фактическом игнорировании хода военных дей-
ствий на Восточном фронте. Концентрация же внимания, когда речь идёт
о России, исключительно на событиях 1917 г. полностью укладывается в те-
орию "Пракатастрофы".
В абсолютном большинстве учебных планов немецких школ Первая миро-
вая война фигурирует как один из важнейших этапов истории Германии XX в.,
а в качестве её последствий называется формирование новой и в целом не-
стабильной системы международных отношений в Европе82. Для обозначения
войны в ряде школьных программ (например, в Нижней Саксонии) прямо ис-
пользуется получивший широкое распространение в современной германской
историографии термин "Пракатастрофа" - событие, определившее всю даль-
нейшую историю XX в. вплоть до "холодной войны" и краха мировой социали-
стической системы.
Акцентирование же внимания школьников на том, что история Германии
и всего мира в XX в. имеет отправную точку - трагедию Первой мировой войны,
позволяет провести разделительную черту между вопросом о виновности в раз-
вязывании войны и её последствиями. Выход на "глобальный" характер войны
неизбежно отодвигает на второй план частный вопрос - "Кому она была выгод-
на", и в рамках подобной концепции деструктивное влияние революции 1917 г.
в России на весь ход мировой истории неизбежно становится гораздо важнее
изучения событий начала войны. Тем более что в ряде программ подобный под-
ход даёт возможность сосредоточить внимание учащихся и на "эксперименталь-
ном" характере Версальского договора, который породил серьёзные проблемы
и конфликты и не смог заложить основы нового долговечного мирового поряд-
ка83. Попытки же совместить рассмотрение проблем "Пракатастрофы" и винов-
ности в развязывании войны и тем самым представить многомерное измерение
её причин и последствий чрезвычайно редки и скорее характерны для немецких
учебных заведений, находящихся за пределами Германии. По всей видимости,
эти учебные заведения (такие, например, как немецкая школа в Шанхае) имеют
большую свободу в составлении учебных планов.
Таким образом, существующие ныне тенденции в изучении истории Первой
мировой войны в средних учебных заведениях Германии показывают, что, хотя
в целом этой тематике уделяется достаточное внимание, её описание страдает
однобокостью, фактическим игнорированием роли России в войне; упор на тео-
рию "Пракатастрофы" нивелирует значение вопроса о виновности Германии
в развязывании войны; внедрение "нового прочтения" и "компромиссного под-
хода" к теории Ф. Фишера даёт возможность переложить часть вины за развя-
зывание войны на "другие империалистические страны", включая Россию.
82 Например, в программах средних учебных заведений Баварии, Северного Рейна-Вест-
фалии, Саара, Саксонии, немецкой школы в Джидце и др.
83 См.: Verwaltung Hessen - http://verwaltung.hessen.de.

190
К. А. Залесский, А. С. Опилкин
ПАМЯТЬ О ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ В НЕМЕЦКОМ ОБЩЕСТВЕ
В области сохранения памяти о событиях Первой мировой войны, что пре-
жде всего связано с сохранением памяти о павших, Германия накопила доста-
точно большой опыт, хотя государственная политика в этой области претерпела
за прошедшее время ряд принципиальных изменений.
Одна из важнейших особенностей проблемы сохранения памяти о погиб-
ших в годы Первой мировой войны в Германии состоит в том, что при неглас-
ном запрете на всё связанное с материальной историей Второй мировой вой-
ны84, она, тем не менее, как бы "поглощает", "инкорпорирует" в себя и задачу
сохранения памяти о погибших в обеих мировых войнах.
Менее чем через год после окончания Первой мировой войны, в 1919 г.,
Народный союз Германии по уходу за военными захоронениями выдвинул
идею учреждения Дня народной скорби {Volkstrauertag), Он должен был стать
днём памяти немецких солдат, погибших именно во время Первой мировой вой-
ны, днём воспоминаний о трагедии той войны. Как заявляли инициаторы этой
идеи, он сможет объединять всех немцев "независимо от партийной, религи-
озной и социальной принадлежности <...> на могилах наших почти 2 миллио-
нов погибших ради будущего нашего народа и нашего Отечества"85. Реакция
немецкого общества на эту инициативу была положительной, и уже в 1922 г.
рейхстаг провёл своё первое траурное заседание {Gedenkstunde), посвященное
памяти павших, хотя официально День народной скорби ещё не был оформлен.
В самом начале 1926 г. было решено проводить его ежегодно в Reminiscere -
пятое воскресенье перед Пасхой (в том же году он и был проведён 28 февраля).
Поминальные торжества {Gedenkfeiern) в память немцев, погибших в Первую
мировую войну, прошли по всей Германии. "Целлеская газета" высказала об-
щее мнение большинства немцев, написав: "Первый немецкий День народный
скорби должен быть посвящен в первую очередь памяти наших отцов, братьев
и сыновей, погибших в Первую мировую войну. Только хотелось бы, чтобы
этот важный праздник проводился бы действительно глубоко, твёрдо и торже-
ственно, без многочисленных речей и песен, а основываясь на подлинных не-
мецких и общечеловеческих чувствах в сердцах всего народа"86.
Уже в начале - середине 20-х гг. прошлого века мероприятия, связанные
с памятью о павших, оказались предметом политического противостояния.
Хотя все политические группировки признавали необходимость чтить память
погибших и жертв Первой мировой войны, левые всё более дистанцировались
от Дня народной скорби, а наибольшую активность стали проявлять правые
и консерваторы. Враждебные республике выступления сторонников Дня скорби
вызвали яростные нападки на него со стороны социал-демократов и коммуни-
стов, причём последние достаточно кощунственно объявили его "Днём поджи-
гателей войны" {Kriegshetzertagf1. Законодатели Веймарской Республики пред-
почли спустить вопрос о Дне народной скорби на тормозах под надуманным
84 Сейчас делаются первые попытки отказаться от этого запрета, примером чему является
прошедшая осенью 2010 г. в Берлинском историческом музее выставка, посвященная приходу
Гитлера к власти. Однако пока эти попытки вызывают неоднозначную реакцию, и нарождающа-
яся тенденция, скорее всего, получит развитие не ранее чем через 5-10 лет.
85 Hamburgischer Correspondent. 1925. 17. Januar.
86 Cellesche Zeitung. 1926. 27. Februar.
87 Der Abend. 1928. 5. März.

Германия. Виновники мировой катастрофы?
191
предлогом, что в законодательстве якобы не было чётко прописано, в чьей ком-
петенции учреждать подобные дни - федеральных или земельных собраний.
Официальный статус День народной скорби под новым названием День
памяти павших героев (Heldengedenktag) получил после прихода к власти на-
цистов, что было зафиксировано Законом о праздниках от 27 февраля 1934 г.
Однако нацистская пропаганда сразу же поменяла акценты: теперь этот день
должен был быть посвящен не поминовению павших, а прославлению героев
войны, отдавших свою жизнь за Германию. Празднования проводились на го-
сударственном уровне с участием партии, вермахта и Имперского министерства
народного просвещения и пропаганды; по всей Германии приспускались флаги,
возлагались цветы к памятникам и т.д. В 1939 г. День памяти павших героев был
перенесён на ближайшее к 16 марта воскресенье и таким образом приурочен
к годовщине введения всеобщей воинской повинности (в 1935 г.). Последний
раз День памяти героев отмечался в Германии в марте 1945 г.
После окончания Второй мировой войны в 1948 г. проведение Дня на-
родной скорби было восстановлено на территории британской, американской
и французской зон оккупации; также он сохранился и после образования в 1949 г.
ФРГ. В ГДР ежегодно, во 2-е воскресенье сентября, отмечались Международный
день памяти жертв фашистского террора и День борьбы против фашизма и им-
периалистической войны (Internationaler Gedenktag für die Opfer des faschistischen
Terrors und Kampftag gegen Faschismus und imperialistischen Krieg). В 1950 г.
в Бундестаге в Бонне состоялось первое тожественное мероприятие, организо-
ванное Народным союзом Германии по уходу за военными захоронениями.
В 1952 г. в ФРГ было принято решение о переносе Дня памяти погибших,
героев с марта на конец года - на второе воскресенье перед 1-м предрожде-
ственским воскресеньем, как и планировалось изначально. Теперь в этот день
предлагалось чтить память погибших во время обеих мировых войн на фронтах
и внутри страны, а также жертв тирании всех народов. Однако подобная идея
не смогла до сих пор закрепиться в народном сознании, и День народной скорби
продолжает использоваться правыми партиями и группировками для проведе-
ния националистических митингов и демонстраций.
Что касается официальных мероприятий, то в День народной скорби про-
водится торжественное заседание Бундестага, на котором присутствуют бундес-
канцлер, члены Кабинета министров и дипломатический корпус. С речью выс-
тупает федеральный президент, после чего оркестр играет национальный гимн
и немецкий военный похоронный марш Der gute Kamerad ("Добрый товарищ").
Поминальные мероприятия с возложением венков проводятся во всех феде-
ральных землях, крупных городах и общинах. Политический истеблишмент
в своих выступлениях в эти дни старается уходить от каких-либо исторических
аналогий и касается прежде всего вопросов сохранения и заботы о воинских
захоронениях как в Германии, так и за рубежом. Только в этот день - один раз
в году - почётный караул несёт службу у Нойе-Вахе (нем. Neue Wache - "Новое
караульное помещение") в Берлине.
В 2013 г. федеральный президент И. Гаук, выступая в День скорби, в том
числе сказал: "Сегодня мы вспоминаем о жертвах насилия и войны, детях, жен-
щинах и мужчинах всех народов. Мы вспоминаем солдат, которые умерли во
время мировых войн, людей, которые потеряли свои жизнь во время военных
действий или после них в плену, как изгнанники и беженцы <...>. Мы скорбим
вместе со всеми, кто чтит память умерших, и делим с ними их боль. Но наша

192
К. А. Залесский, А. С. Опилкин
жизнь проходит по знаком надежды на примирение среди людей и народов,
и наша обязанность сохранить мир среди людей на местах и во всём мире"88.
Главным мемориалом памяти погибших в Первой мировой войне был
и остаётся павильон Нойе-Вахе, расположенный в Берлине на улице Унтер-
ден-Линден рядом с Берлинским городским дворцом. История этого мемориа-
ла имеет ряд аспектов, характерных для памятников, связанных с Первой ми-
ровой войной, и иллюстрирует основные тенденции в отношении к подобным
памятникам в Германии на протяжении почти столетия.
Это здание, построенное при прусском короле Фридрихе Вильгельме III
в 1816-1818 гг. по проекту К. Ф. Шинкеля в качестве караульного помещения
{Wachhaus) королевской стражи, изначально задумывалось одновременно и как
мемориал в память павших в Наполеоновских войнах. Однако само по себе ка-
раульное помещение было не слишком приспособлено для проведения траур-
ных мероприятий, ив 1931 г. оно было перестроено по проекту архитектора
Г. Тессенова, который разработал проект Памятника павшим в Первой мировой
войне (официальное название - Памятник Прусского правительства погибшим
воинам)89. Теперь Нойе-Вахе официально стало центральным мемориалом па-
мяти погибших в Первой мировой войне и в этом качестве широко использова-
лось в 1933-1945 гг. нацистами для проведения пропагандистских мероприя-
тий.
Здание Нойе-Вахе сильно пострадало в годы Второй мировой войны. Его
дальнейшая судьба характерна для многих памятников павшим в Первой миро-
вой войне: поскольку возводить новые памятники погибшим во Второй мировой
войне стало достаточно проблематично, было решено "объединить" обе миро-
вые войны. После восстановления в 1969 г. оно получило название Памятника-
предостережения памяти жертв фашизма и милитаризма {Mahnmalfür die Opfer
des Faschismus und Militarismus). Гранитный блок в центре помещения был за-
менён "вечным огнём", закрытым стеклянным кубом; здесь также были захоро-
нены останки неизвестного заключённого концлагеря и неизвестного солдата
и установлен постоянный пост почётного караула.
После объединения Германии мемориал в очередной раз изменил своё на-
звание и внешний вид. В День народной скорби в 1993 г. в Нойе-Вахе был офи-
циально открыт Центральный мемориал ФРГ памяти жертв войны и произвола
{Zentrale Gedenkstätte der Bundesrepublik Deutschland für die Opfer von Krieg und
Gewaltherrschaft). При этом, хотя, как видно из названия, правительство ФРГ
сохранило идею чтить память жертв обеих мировых войн, фактически же со-
стоялся возврат к памятнику погибшим именно в Первой мировой войне. По
инициативе федерального канцлера Г. Коля, "вечный огонь" и захоронения из
Нойе-Вахе были убраны. На их месте была установлена увеличенная до 1,6 м
копия скульптуры К. Кольвиц "Мать с погибшим сыном" {Mutter mit totem
Sohn), также называемая Пьета90, у её подножия надпись - "Жертвам войны
и произвола" {Den Opfern von Krieg und Gewaltherrschaff). Именно эта скульпту-
ра и привела к изменению акцентов. Дело в том, что К. Кольвиц (1867-1945) -
88 Официальный веб-сайт федерального президента: Bundespräsidialamt : website. URL: http://
www.bundespraesident.de/SharedDocs/Berichte/DE/Joachim-Gauck/2013/11/131118-Volkstrauertag.
html (дата обращения: 13.11.2013).
89 Ehrenmal der Preußischen Staatsregierung.
90 Пьета ("Жалость") - иконография сцены Оплакивания Христа Девой Марией.

Германия. Виновники мировой катастрофы?
193
художница и скульптор, в своё время пострадавшая от нацистов, создала эту
скульптуру в 1938 г. в память о своём младшем сыне Петере, погибшем во вре-
мя Первой мировой войны под Рюггевельдем (Фландрия). Таким образом, мать,
держащая на коленях тело погибшего сына, является именно образом матери
убитого солдата, а не абстрактных "жертв войны и произвола". Немецкая кри-
тика вполне логично, хотя и несколько резко, констатировала, что установлени-
ем этой скульптуры автоматически из числа жертв войны вычёркивались евреи
и женщины91, что по соображениям политкорректности в Германии недопу-
стимо. Фактически же теперь находящаяся в центре Берлина Нойе-Вахе (в том
числе благодаря и своей архитектуре, и скульптуре К. Кольвиц) ассоциируется
прежде всего с памятью погибших именно во время Первой мировой войны.
Памятники в память о погибших начали возводиться по всей территории
Германии сразу после окончания войны. Уже с этого времени стала превалиро-
вать тенденция сохранения в народной памяти имён погибших, а не прославле-
ние их подвига: именно поэтому абсолютное большинство мемориалов возво-
дилось по инициативе отдельных граждан, объединений или церковных общин,
и лишь изредка - ветеранских союзов. Подобный подход сказался и на оформ-
лении памятников, на которых практически полностью отсутствовала какая-ли-
бо имперская и национальная символика, а приоритет отдавался военной атри-
бутике ("Железный крест", дубовые листья, холодное оружие, стальной шлем
и т.п.), позднее стали также широко использовать стилизованные под средневе-
ковые фигуры воинов (часто - скорбящих). Со временем эта тенденция получи-
ла новый импульс, поскольку её поддерживали правые движения, не исключая
и нацистское. В связи с этим стали часто появляться скульптуры обнажённых
воинов, т.е. в "античном стиле".
Другой общегерманской тенденцией стала "персонификация" памятников,
что тесно связывало их с памятью местных жителей о своих конкретных род-
ственниках и товарищах, а не с жертвами Первой мировой войны в целом. Одним
из следствий такого подхода стала ситуация, при которой практически во всех
мелких и средних населённых пунктах появились подобные памятники, хотя
в крупных городах их количество оставалось незначительным. Правда, были
и исключения, например Памятник павшим воинам в Хофгартене в Мюнхене,
открытый в 1928 г. по инициативе кронпринца Рупрехта Баварского, - массив-
ное сооружение из 12 каменных блоков, весом в 250 т и лежащей внутри фигу-
рой мёртвого воина92. Или же памятник в Бремене.
После прихода к власти нацистов при их активном вмешательстве тради-
ция начала смещаться от скорби к прославлению подвига павших. Памятники
становились всё помпезнее, стало больше "героической" символики: колонн,
орлов, мечей, вечного огня, каменных фигур солдат, застывших в почётном ка-
рауле. Подобная традиция не зародилась на пустом месте, а стала продолже-
нием "реваншистского" направления, возникшего ещё во времена Веймарской
Республики в 1924-1927 гг. Его главным примером являлся циклопический
Танненбергский мемориал, который стал символом героики Первой миро-
вой войны и реванша93. Нацисты планировали возвести в Берлине огромную
91 Такую, например, мысль высказывал историк Р. Козеллек (см.: Koselleck R. Wer darf verges-
sen werden? // Die Zeit. 1998. № 13. S. 19).
92 Эта скульптура работы Б. Блекера в 1972 г. заменена бронзовой копией и ныне находится
в Баварском армейском музее в Ингольштадте.
93 Танненбергский мемориал был взорван по приказу А. Гитлера немецкими войсками при
оставлении Восточной Пруссии в январе 1945 г.

194
К. А Залесский, А С Опилкин
Триумфальную арку, на стенах которой должны были быть выбиты имена поч-
ти 2 млн погибших, однако проект не был осуществлён.
Ситуация коренным образом изменилась после окончания Второй мировой
войны. В Западной Германии на государственном уровне при активном участии
стран-победительниц военные памятники и вообще память о погибших стали
расцениваться как элементы пропаганды милитаризма и реваншизма. В связи
с этим стало меняться и отношение к памятникам погибших в Первой миро-
вой войне. Во-первых, они тоже были объявлены прославляющими германский
милитаризм. Во-вторых, поскольку возведение памятников солдатам Второй
мировой войны не поощрялось, старые памятники начали в массовом порядке
считать посвященными жертвам "обеих мировых войн", просто дополняя их но-
выми датами (1939-1945 гг.) или новыми списками имён. В этом случае в созна-
нии народа стал намечаться отход от сохранения памяти о теперь уже далёкой
Первой мировой войне, проводилась последовательная работа над историче-
ской памятью общества по "забыванию" Второй мировой войны, выдвижению
на первый план абстрактных "мировых войн".
В советской оккупационной зоне (а позднее в ГДР) памятники павшим
в 1939-1945 гг. не возводились вообще, а часть монументов погибшим в Первой
мировой войне была демонтирована. Однако попытка представить данные дей-
ствия инициативой советских властей явно надуманы, поскольку 31 мая 1946 г.
Контрольный совет Союзников издал Директиву № 30 "О ликвидации немец-
ких памятников и музеев милитаристского и националистического характера".
Её ст. 1 гласила: "С момента вступления в силу этой директивы запрещено
и рассматривается как противозаконное планирование, эскизные расчёты, раз-
работка, установка и расчёты или прочее выставление на публичный показ
обелисков, памятников, плакатов, статуй, сооружений, уличных и дорожных
щитов, символов, памятных досок или знаков, которые имеют своей целью со-
хранение и возрождение немецкой военной традиции <...>. Запрещено и явля-
ется противозаконным дальнейшее содержание публичных музеев и выставок
военного характера..."94.
Подобные памятники и выставки было указано ликвидировать до 1 января
1947 г. Те, которые касались исторических событий, произошедших до 1914 г.
под действие Директивы не попадали, однако Первой мировой войне повезло
меньше. Статья 5, подраздел "а", определяла: "Термины "милитаристский"
и "милитаризм", а также "военные события", согласно данной директиве от-
носятся к военным действиям начиная с 1 августа 1914 г. на суше, на море или
в воздухе, а также к людям, организациям и учреждениям, которые находились
с этими действиями в непосредственной связи". Таким образом, была создана
законодательная база (поскольку позднее эти положения нашли своё выражение
в законодательстве и ФРГ, и ГДР) к полному уничтожению памяти о Первой
мировой войне. Однако этого не произошло: ни на территории Западной, ни на
территории Восточной Германии последовательного уничтожения памятников
павшим в годы Первой мировой войны не производилось, хотя в ГДР их охране
и не уделялось достаточно внимания.
94 Verfassungen der Welt : website. URL: http://www.verfassungen.de/de/de45-49/kr-direktive30.
htm (дата обращения: 19.11.2013). (Официальная публикация: Ведомственный бюллетень
Контрольного совета в Германии. 1946. 31 мая. № 7. С. 46.)

Германия. Виновники мировой катастрофы?
195
В современной Германии поддержание, учёт, изучение памятников пав-
шим, в том числе и во время Первой мировой войны, поставлено на широкую
ногу. Этим занимаются не только местные органы власти, в обязанности кото-
рых входит поддержание на подведомственной им территории любых памятни-
ков (а не только относящихся в Первой мировой войне) в достойном состоянии.
Сбором сведений о памятниках и их учётом занимаются и многие общественные
организации, которые выкладывают собранную ими информацию в открытый
доступ, в том числе и в Интернет. Существует значительное число подобных
веб-сайтов. Но к наиболее масштабным проектам, осуществлённым в Западной
Германии и привлёкшим тысячи и десятки тысяч пользователей, можно отнести
следующие:
- онлайн проект "Памятники памяти павшим" {Onlineprojekt Gefallen-
endenkmäler)95, стартовавший в 2003 г. как "в первую очередь генеалогиче-
ский проект" с целью сбора сведений о павших воинах, чьи имена нанесены на
надгробия по всей Германии (с охватом практически всех деревень), а также
в других странах, где есть подобные захоронения (кроме этого, интернет сайт
использует книги памяти, списки потерь в общинах, публикации в прессе, цер-
ковные книги и т.п.);
- столь же масштабный проект - Das Online-Gedenkbuch96, который со-
держит огромную базу данных о погибших в годы Первой и Второй мировых
войн;
- проект "Германские памятники павшим воинам" {Deutsche Ehrenmale)91,
где собрана информация (прежде всего, иконографическая) о воинских захо-
ронениях по всей территории Германии и Австрии; проект создаётся самими
пользователями, которые выкладывают на веб-сайте фотографии различных
воинских захоронений, в результате чего формируется огромная и уникальная
база данных; по ней можно составить себе представление о том, какое огромное
количество памятников до сих пор сохраняется в Германии и в каком прилич-
ном состоянии они находятся;
- сайт "Коллективная память" {Kollektives Gedächtnis)9*, на котором любой
желающий может выложить мемуары своих родственников, в том числе и пери-
ода Первой мировой войны, сформировался как отклик на рост в начале XXI в.
интереса к социальной истории, истории "человека на войне".
Чрезвычайно важную, если не ведущую роль в сохранении памяти о пав-
ших в Первой мировой войне играет Народный союз Германии по уходу за во-
енными захоронениями {VolksbundDeutsche Kriegsgräberfürsorge). Его создание
было связано с необходимостью обустройства военных захоронений, посколь-
ку после окончания Первой мировой войны на территории Германии осталось
такое количество могил, которого германское общество ранее и представить
себе не могло. Образованная 16 декабря 1919 г. общественная организация взя-
ла на себя задачу сохранения и организации воинских захоронений, фактически
объявив себя в этой области представителем всего народа Германии, тем более
что на тот момент создававшаяся социал-демократами Веймарская Республика
явно не имела ни политической воли, ни средств для решения подобных задач.
95 Onlineprojekt Gefallenendenkmäler - http://www.denkmalprojekt.org/index.htm.
96 Weltkriegsopfer.de - http://www.weltkriegsopfer.de.
97 Deutsche-Ehrenmale.de - http://www.deutsche-ehrenmale.de/.
98 LeMO-Kollektives Gedächtnis : website. URL: http://www.dhm.de/lemo/forum/kollektives_ge-
daechtnis/ (дата обращения: 19.11.2013).

196
К. А Залесский, А С. Опилкин
В соответствии с уставом Народного союза в его задачи входила также
и забота об устройстве и последующем содержании воинских захоронений за
пределами страны. Несколько позднее он стал также заниматься сбором инфор-
мации о захоронениях, а затем и о погибших, в этих могилах захороненных. Во
время Второй мировой войны обустройством солдатских кладбищ, естествен-
но, занимались соответствующие службы вооружённых сил (вермахта), но по-
сле её окончания в этом деле вновь образовался вакуум, вызванный теперь уже
и политическими соображениями. С одной стороны, обустраивать захоронения
и содержать их в порядке было необходимо, с другой - упоминания о солдатах
вермахта надо было свести к минимуму. Выходом стало фактическое объеди-
нение памяти о солдатах обеих войн. Логичным последствием стало возобнов-
ление в 1946 г. деятельности Народного союза, который вновь стал заниматься
"воинскими захоронениями" без разделения их на Первую и Вторую мировые
войны.
С 1991 г. Народный союз начал также действовать и в странах Восточной,
Центральной и Юго-Восточной Европы. Конечно, там, где основную часть со-
ставляли захоронения времён Второй мировой войны. Но и там, где такая воз-
можность появляется, внимание уделяется и Первой мировой войне — всего за
10 лет было восстановлено 188 таких захоронений.
Согласно официальному веб-сайту Народного союза" под его патронатом
находятся 832 военных кладбища в 45 странах мира с общим числом 2,5 млн
захороненных. В Союзе работает 566 штатных сотрудников и тысячи добро-
вольцев. О значении, которое придаётся его деятельности, говорит тот факт, что
президентом Союза является член Бундестага и бывший министр иностранных
дел ГДР М. Мекель. При этом Народный союз на 85 % финансируется за счёт
взносов и пожертвований, а также средств, поступающих от добровольных сбо-
ров.
Ситуация с отражением истории Первой мировой войны в военных музеях
современной Германии достаточно сложная. Большое значение в этом сыграла
упомянутая выше Директива № 30 Контрольного совета Союзников, которая
нанесла сильный удар по культуре военных музеев в целом и по экспониро-
ванию предметов, относящихся к Первой мировой войне в исторических му-
зеях в частности. В результате количество военных музеев в Германии до сих
пор незначительно, даже учитывая наметившуюся тенденцию к их увеличению
в последние 10-20 лет. В экспозициях музеев внимания Первой мировой войне
уделяется по-прежнему мало. Кроме того, в большинстве специализированных
военных музеев основной упор делается на историю военной техники100, что
даёт организаторам возможность уйти от вопросов, связанных с собственно
историей войны.
Крупнейшим военным музеем современной Германии является Военно-
исторический музей бундесвера в Дрездене (Das Militärhistorische Museum der
Bundeswehr)101 - бывший Музей армии ГДР с филиалом в Берлине, на аэро-
99 Volksbund Deutsche Kriegsgräberfürsorge е. V. : website. URL: http://www.volksbund.de/ru/
volksbund.html (дата обращения: 12.11.2013).
100 Как, например, Немецкий военно-морской музей в Вильгельмсхафене (Deutsche Mari-
nemuseum in Wilhelmshaven), Учетное собрание военной техники Бундесвера в Кобленце (Wehr-
technische Studiensammlung), Немецкий танковый музей в Мюнстере (Deutsche Panzermuseum
Munster), Историко-технической музей в Куммерсдорфе (Historisch-Technisches Museum), Музей
исторической военной техники в Рётенбахе/Пигнице (Museum für Historische Wehrtechnik) и др.
101 Militärhistorisches Museum der Bundeswehr- http://www.mhmbw.de/.

Германия. Виновники мировой катастрофы?
197
дроме Берлин-Гатов (где, естественно, экспозиция посвящена исключительно
истории авиационной техники). Ещё один небольшой филиал музея находится
в крепости Кёнигштейн, где экспозиция тоже ограничивается историей военной
техники и вооружения. Военно-исторический музей является ведомственным,
т.е. состоит на балансе Министерства обороны и управляется армией. После
широкомасштабной реконструкции площади музея были значительно расшире-
ны, что, однако, не привело к расширению экспозиции. Как и раньше, она была
во многом посвящена истории развития оружия, но к ней добавились также
и экспозиции, отражающие социальную историю и др. Первая мировая война
представлена в музее фрагментарно, в общем контексте военной истории -
в целом экспозиция вообще бедна.
Фактически единственная действительно крупная экспозиция, посвящен-
ная Первой мировой войне, находится в Баварском музее армии (Bayerische
Armeemuseum) и Инголыитаде, где под неё выделен довольно большой по пло-
щади "Бастион Тилли". Хотя здесь делается упор прежде всего на участие в вой-
не баварской армии, общие вопросы также охвачены, в том числе политическая
и социальная история войны. Однако наличие подобной экспозиции является
скорее исключением, чем правилом.
Разделы, посвященные Первой мировой войне, также присутствуют в раз-
личных центральных, земельных и городских музеях (исторических и краевед-
ческих), в том числе, например, в Берлинском историческом музее. В таких
случаях экспозиции не выбиваются из общей концепции музеев и не занимают
в них довлеющих позиций, чтобы не вызвать обвинений в "милитаризме". Здесь
упор делается не только традиционно на развитие вооружений, но и на "внеш-
нюю" сторону войны - пропагандистские плакаты, листовки, искусство (карти-
ны, скульптура и т.п.).
В целом можно констатировать, что события Первой мировой войны в му-
зеях Германии рассматриваются в общем русле немецкой военной истории, ка-
кого-либо особого внимания им не уделяется (в отличие, например, от эпохи
Фридриха Великого), а интерес общества к военной истории пытаются компен-
сировать "аполитичной" военной техникой и историей развития вооружений.
ПОПУЛЯРИЗАЦИЯ ИСТОРИИ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
В ЖУРНАЛЕ "DER SPIEGEL GESCHICHTE"
Анализ научной литературы и школьных программ даёт представление
о том, какое место Первая мировая война занимает в сознании представителей
специфических групп населения Германии - учёных и детей. Однако боль-
шинство жителей страны, включая политиков, не читают специализированную
научную историческую литературу и вряд ли знакомятся со школьными учеб-
никами. Для них прошлое, включая Первую мировую войну, актуализируется
средствами массовой информации и научно-популярными изданиями, которые
как отражают, так и задают тот или иной взгляд на события давно минувших
дней.
В Германии "круглые даты" важнейших исторических событий обязатель-
но освещаются на страницах газет и журналов. Ведущие печатные СМИ не
просто публикуют материалы на исторические темы, но и издают под своей
вывеской исторические научно-популярные издания. Крупнейший журнал ФРГ

198
К. А. Залесский, А. С. Опилкин
"Der Spiegel" шесть раз в год выпускает специальную серию номеров журнала
"Geschichte" ("История"), каждый номер которого посвящен определённой теме
немецкой или мировой истории - от египетских фараонов и германцев времён
Древнего Рима до начала XX в.
Необходимо отметить, что и сам журнал "Der Spiegel", и его историческая
серия уже давно перестали быть только внутринемецкими СМИ, а являются
изданиями, ориентированными на немецкоязычную аудиторию Европы и мира.
Серия "Der Spiegel Geschichte" свободно продаётся помимо ФРГ не только по
всей Западной Европе, но и в Польше, Венгрии, Турции. При желании можно
найти печатные номера журнала и в России. И это не говоря о том, что через
некоторое время после выпуска номера журнала выкладываются на его сайте
в сети Интернет.
Номера, специально посвященные Первой мировой войне, выходили к 90-
и 100-летнему юбилею начала войны в 2004 и 2013 гг. На их примере можно
проследить определённую эволюцию представлений о Первой мировой войне,
которые транслируются немецкому обществу.
Первый номер журнала "Der Spiegel Special" за 2004 г. назван "Пракатастрофа
XX века". Западному фронту в этом журнале посвящено вдвое больше статей,
чем Восточному (10 и 5 соответственно). Также показательно, что о начале вой-
ны и роли в этом Вильгельма II говорят не немецкие историки, а их британские
коллеги.
В статье, открывающей номер ("Марш в варварство"), сделан акцент как
на масштабы войны, так и на её последствия. Характерно, что точка зрения
Ф. Фишера о том, что "Германская империя несёт главную вину за начало
Первой мировой войны", представлена как вполне справедливая. Более того,
отмечено, что учёный разрушил ложь поколения, которое хотело видеть во
Второй мировой войне "лишь производственную травму немецкой истории", т.е.
случайную ошибку, а не закономерный результат "особого пути" Германии102.
Правда далее, в небольшой вставке о Ф. Фишере, говорится, что его выводы
о "значительной исторической ответственности" Германии в происхождении
Первой мировой войны "сегодня" считаются преувеличением103.
Вышедший почти 10 лет спустя сентябрьский номер журнала "Der Spiegel
Geschichte" за 2013 г. под названием "Первая мировая война" получил подзаго-
ловок "1914-1918: Как Европа погрузилась в ад".
Редакторы журнала сделали попытку показать максимально широкую па-
нораму Первой мировой войны. Рассмотрен политический контекст её возник-
новения, хода и завершения, охарактеризованы боевые действия, затронуты во-
просы повседневности, "человеческого" измерения войны. Чтобы показать, что
война коснулась почти всех жителей Германии и повлияла на жизнь обычного
человека, в номере опубликованы письма с фронта и воспоминания сражавших-
ся во время войны во Франции и на Балканах.
В этом номере журнала сохраняется определённый перевес Западного
фронта по сравнению с Восточным и, соответственно, наибольшее внимание
среди противников Германии уделяется Франции, Великобритании и США.
Однако и Россия занимает значительно больше места, чем в номере за 2004 г.
и в школьной программе.
Der Marsch in die Barbarei // Der Spiegel Special. 2004. № 1. S. 8-9.
Die doppelte Schuld // Der Spiegel Special. 2004. № 1. S. 16.

Германия. Виновники мировой катастрофы?
199
Ответ на центральный вопрос первой части журнала - о виновности в раз-
вязывании войны - даётся в интервью с профессиональным историком, специ-
алистом по военной истории XX в. 3. Найцелем. Название интервью весьма
красноречиво: "Это была не единоличная вина [Германии]"104.
По мнению 3. Найцеля, германский император Вильгельм II в 1914 г. был
скорее зрителем, чем ведущим актёром европейского спектакля. Реальные ре-
шения принимал канцлер Бетман-Гольвег, который считал, что Германия окру-
жена набирающими силу врагами. Особенно его беспокоили успехи России.
С подачи канцлера Германия подталкивала к нападению на Сербию Австро-
Венгрию, считая ситуацию благоприятной не только для локальной, но и для
европейской войны.
Что касается "неединоличной" вины Германии за развязывание войны,
то первыми "совиновниками" называются Австрия, после которой следуют
Франция и Россия. Характер противоречий между этими государствами при-
знаётся объективным. Утверждается, что мир не мог сохраниться больше чем на
десятилетие (в случае мирного разрешения Июльского кризиса 1914 г.).
Интересно, что Великобритания в списке стран, ответственных за войну, не
фигурирует. Гонка морских вооружений между Германией и Британией, эконо-
мическое и политическое соперничество между ними (например, на Ближнем
Востоке) даже не упоминаются.
Тезис Ф. Фишера, согласно которому Германия сознательно шла к войне,
просто отрицается. 3. Найцель утверждает, что страна подошла "к войне даже
относительно неподготовленной", признавая лишь наличие у Германии, как
и у других государств, национальных интересов. В интервью также заявле-
но, что в августе 1914 г. "практически никаких военных целей у Германии не
было", лишь позднее правые круги начали "нести вздор об аннексии"105. И это
при том, что именно Германия начала военные действия, вторгнувшись через
территорию нейтральной Бельгии и стремясь как можно скорее разгромить
французскую армию. Если на тот момент действительно не было планов ан-
нексии и пр., то лишь потому, что у германского Генштаба была более насущ-
ная и в полной мере военная цель - разгромить Францию.
3. Найцель указывает на зависимость России от французских займов, упо-
минает давление французского посольства на российские власти "в направ-
лении войны"106. Значительная роль французских капиталов в экономике Рос-
сийской империи начала XX в. общеизвестна. Но проведение прямой связи
между иностранными займами и вступлением в войну с Германией - одним
из сильнейших государств Европы, мягко говоря, вызывает вопросы. Столь же
сомнительным выглядит утверждение, что Австро-Венгрия (несмотря на под-
держку Германии) могла и не начинать войну с Сербией, а Россия и Франция
не должны были вступать после этого в войну. Налицо попытка "распылить"
ответственность за начало войны между максимально широким кругом стран-
участниц. Если для объяснения патовой ситуации между великими державами,
сложившейся накануне войны, этот подход и может быть использован, то от-
носительно развязывания войны - с большой натяжкой, хотя бы потому, что
военные действия начали Австро-Венгрия и Германия.
104 "Es gab keinen Alleinschuldigen": Der Militärhistoriker Sönke Neitzel über die Totalität des
Ersten Weltkriegs, Hypernationalismus und das Versagen der politischen Eliten // Spiegel Geschichte.
2013. № 5. S. 14-19.
105 Ibid. S. 16.
106 Ibid.

200
К. А Зал веский, А. С. Опилкин
Наступление германских войск в 1915 г. и взятие Варшавы в интервью
с 3. Найцелем подаются как предвестники краха Российской империи. При этом
не упоминается, что в 1915 г. центр тяжести немецких операций был перенесён
на Восточный фронт. Согласно планам германского Генштаба это должно было
привести к выходу России из войны и ликвидации стратегически невыгодных
для Германии военных действий на два фронта. Чего, однако, не случилось.
Более того, действия российской армии уже в следующем, 1916, году серьёзно
осложнили положение союзника Германии - Австро-Венгрии.
В статье "Лето анархии", где речь в первую очередь идёт о периоде вой-
ны, целиком посвящена России107. Но и здесь затрагивается ряд вопросов
предыстории и начального этапа Первой мировой. В ней снова акцентируется
внимание на французских капиталах, которые оказывали влияние на русскую
внешнюю политику. Приводится мнение ряда заметных политиков и военных,
выступавших против войны с Германией. В частности, бывшего министра вну-
тренних дел П. Дурново (записка от начала 1914 г.), А. Брусилова, В. Ленина,
А. Снесарева. При этом такая точка зрения подаётся как безальтернативная.
У читателя создаётся впечатление, что ведущие политические и военные деяте-
ли России якобы с самого начала были против политики правительства.
Кроме того, в статье представлены абсолютные цифры русских потерь на
конец 1914 г. При этом не приводится сравнения с потерями противников и от-
носительной численностью армии и резервов - цифра в 1,2 млн просто "висит
в воздухе" и создаёт ощущение чего-то гигантского. Намекается на трудности
с продовольствием в конце 1914 - начале 1915 г. Среди проблем России и рус-
ской армии выделяются небольшая протяжённость железных дорог (на террито-
рии Европейской России - 1/10 от немецкого показателя), переход верховного
командования к Николаю II, недостаток оружия и боеприпасов. Критикующие
правительство офицеры, генералы, либералы и социалисты характеризуются
как "беспомощные врачи у постели больного царизма"108.
Так или иначе, но читателя статьи подводят к выводу о всеобъемлющем
кризисе Российской империи, который начался практически с первых дней
войны. Едва ли не единственным исключением выглядит Брусиловский про-
рыв 1916 г., проведённый по просьбе французов во время штурма немецкой
армией Вердена и качнувший чашу весов в другую сторону. Здесь уже при-
ведены данные о потерях не только русских, но и австрийцев (правда, вдвое
меньшие). Также упомянут "неожиданный успех" на Кавказском фронте против
Османской империи. Но, несмотря на победы 1916 г., у России якобы не было
"внутренних сил для дальнейшей успешной войны... транспортные проблемы
и недостаток вооружений привели к остановке Брусиловского прорыва"109.
На страницах журнала "Der Spiegel Geschichte" делается попытка не только
оправдать Германию и снять с неё единоличную ответственность за развязыва-
ние Первой мировой войны, но и более-менее объективно подойти к событиям
того времени. Россия рассматривается наряду с другими ведущими участника-
ми конфликта. При этом авторы во многом не смогли или не захотели выйти
за рамки заданной схемы, согласно которым Российскую империю с первого
этапа войны поразил системный кризис, который всё больше прогрессировал,
приведя в итоге к революции и Брестскому миру.
Klussman U. Sommer der Anarchie // Spiegel Geschichte. 2013. № 5. S. 104-109.
Ibid. S. 106-107.
Ibid. S. 107.

Германия. Виновники мировой катастрофы?
201
Как и в случае с ответственностью Германии, с характером участия в вой-
не России очевидно стремление подогнать изложение под заранее заданные вы-
воды - о невиновности Германии и закономерности революции и поражения
России. На этом фоне стремление к объективности отступает, к сожалению,
на второй план.
Анализ современной немецкой научно-популярной литературы на приме-
ре журнала "Der Spiegel Geschichte" позволяет говорить, что сегодня истори-
ки и журналисты ФРГ поставили целью снять с Германии ответственность
в развязывании хотя бы одной из мировых войн - Первой. Современный имидж
ФРГ как столпа Евросоюза и примера для многих других стран Европы и мира
в экономике, политике и других сферах слабо вяжется с политикой агрессивной
экспансии любыми средствами, спровоцировавшей две мировые войны. В этой
ситуации желание слегка "модернизировать" историю, приблизить её к сегод-
няшним реалиям может показаться вполне понятным, если бы не его несоответ-
ствие историческим фактам и поиски других "виноватых".
Попытки более "политкорректного" изложения событий столетней давности
автоматически означают перекладывание ответственности за развязывание ми-
ровой бойни на другие государства, включая Россию, что категорически непри-
емлемо. Также контрпродуктивно использование устаревших штампов относи-
тельно событий в России периода войны. Это касается как влияния французских
капиталов на внешнюю политику России начала XX в., так и сложности и харак-
тера внутренних проблем Российской империи 1914-1917 гг. Внутрироссийские
процессы того времени не были столь простыми, однонаправленными и не раз-
вивались линейно, как бы некоторым этого не хотелось.
Как справедливо отметил в интервью 3. Найцель, немецкими учёными не-
достаточно исследован Восточный фронт Первой мировой войны. Добавим, что
события и процессы в России периода войны также недостаточно изучаются
немецкими специалистами.
Несмотря на то, что современная германская историография в целом сто-
ит на объективистских позициях, не отрицая напрямую виновности Германии
в развязывании Первой мировой войны, в ней наметился ряд новых тенденций.
Заметно стремление отвлечь внимание германского общества от проблемы ви-
новности Германии в целом либо муссированием тезиса о "совиновности", либо
выдвижением на первый план теории "Пракатастрофы", либо сосредоточением
исследований на частных и региональных проблемах. При этом основное вни-
мание германских историков по-прежнему уделяется преимущественно воен-
ным действиям на Западном фронте, а когда речь идёт о Восточном фронте, то
внимание, как правило, сосредоточивается на отдельных успехах германской
армии и последствиях установления власти большевиков на окраинных тер-
риториях Российской империи.
Если в профессиональном научном сообществе дискуссии ведутся лишь
в рамках частичной ревизии тезиса о виновности Германии, то в системе пре-
подавания истории в школе, в научно-популярной литературе и СМИ дело до-
ходит до фактического его отрицания. И уже не научная общественность оказы-
вает влияние на общество в деле объяснения ему исторической правды, а власть

202
К. А. Залесский, А. С. Опилкин
и общество подталкивают научные круги к постепенной ревизии устоявших-
ся идей и мнений в современной германской историографии Первой мировой
войны.
В целом в настоящее время постепенно ослабляются позиции историков
старшего поколения, доказавших вину Германии в развязывании Первой миро-
вой войны, а новое поколение подходит к изучению этой проблемы с учётом
общественного заказа на постепенную "реабилитацию" Германии в отношении
развязывания Первой мировой войны и снятия с немецкого общества части
вины за "катастрофу, изменившую мир".

Грандиозный Танненбергский мемориал в Восточной Пруссии,
взорванный нацистами в январе 1945 г.

Нойе Вахе - мемориал памяти жертв войны в Берлине, Германия
Пьета - скульптура внутри Нойе Вахе - символ памяти героев

Баварский военный мемориал, Мюнхен
Памятник памяти погибшим в Первой и Второй мировых войнах
в Миттертайхе, Бавария

Памятник героям Первой мировой войны. Вормс, Германия
Мемориал памяти павших в Альберсшевенде

Мемориал памяти павших на Хезепер-Вег в Нордхоне, Нижняя Саксония
Мемориал памяти павших
в Фермерслебене, Магдебург,
Германия

День народной скорби в Бундестаге, 17 ноября 2013 г.
Памятник погибшим
солдатам османской армии
в Беэр-Шеве, Израиль

Премьер-министр Турции Р. Т. Эрдоган возлагает цветы на мемориальном кладбище
солдат, погибших в битве за Дарданеллы. 18 марта 2014 г. (http://www.haber7.com/
siyaset/haber/1137402-basbakan-erdogan-18-martta-canakkalede)
Мемориал в турецком Национальном историческом парке, посвященном битве за
Дарданеллы (htrp://www.gezilecel^er.org/canaldcale-sehitligi-canakkale-sehitligi-nerede/)

Памятник солдатам, погибшим в
битве за Дарданеллы, в турецком
Национальном историческом парке
(http://www.haberkita.com/sehitlerimi
zi-aniyoruz_207229.html)
Плакат вооружённых сил Турции,
посвященный дню памяти битвы
за Дарданеллы 18 марта: "Мы
благодарны павшим героям" (http://
bogazliyan.org/?p=345)
Плакат вооружённых сил Турции,
посвященный дню памяти битвы
за Дарданеллы 18 марта: "Мы
погребли вас не в земле, но в своих
сердцах" (http://dersofis.com/18-mart-
canakkale-sehitlerini-anma-progra
mi-2.html)

ТУРЦИЯ.
РОЖДЕНИЕ РЕСПУБЛИКИ
И. А. Свистунова
Османская империя входила в число основных стран - участниц Первой
мировой войны, последствием которой стали распад просуществовавшей более
450 лет империи и образование современной Турецкой Республики. И спустя
100 лет это событие не предано там забвению, а сохраняется в исторической
памяти турецкого общества и служит объектом научных изысканий турецких
историков, поскольку эта война была переломным моментом для исторических
судеб государства, пусть и потерпевшего в ней поражение. Значительную роль
в сохранении интереса и внимания к Первой мировой войне играет система об-
разования, предусматривающая обязательное изучение событий войны в кон-
тексте истории создания Турецкой Республики.
ИЗУЧЕНИЕ СОБЫТИЙ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ В ТУРЦИИ
Основные знания о Первой мировой войне турецкие школьники и студен-
ты получают в рамках обязательного предмета "История турецкой революции",
посвященного изучению процессов становления Турецкой Республики (провоз-
глашённой в 1923 г. после нескольких лет национально-освободительной борь-
бы), а также изучению жизни, деятельности и идейного наследия основателя
и первого президента современного турецкого государства Мустафы Кемаля
Ататюрка (1881-1938 годы жизни).
Содержание этого курса (по сути, представляющего собой историю Турец-
кой Республики) формируется на основе не хронологического, а предметного,
событийного, понятийного подхода. Из-за отсутствия единой точки зрения по
вопросу о том, откуда следует начинать историю Турецкой Республики, от-
сутствуют и общепринятые хронологические рамки данного предмета. Если
школьный курс в качестве отправной точки берёт Первую мировую войну, пред-
варяя её кратким описанием внутриполитической ситуации и международного
положения Османской империи в начале XX в., то авторы учебников для вузов
начинают историю турецкой революции с более ранних периодов: с первой ос-
манской Конституции 1876 г., с описания попыток реформ в османском госу-
дарстве, начавшихся в XVIII в. или даже со времени образования Османской
империи. Независимо от подхода к хронологии курса периоду Первой мировой
войны уделяется значительное внимание как важному этапу на пути создания
Турецкой Республики.
Учебники для школ, утверждённые Министерством национального образо-
вания Турции, рассылаются по библиотекам учебных заведений и не поступают

204
И. А. Свистунова
в свободную продажу. Учащиеся бесплатно получают учебную литературу из
библиотек на период изучения соответствующего предмета и возвращают её
обратно после окончания учебного курса.
В высших учебных заведениях используется литература по выбору препо-
давателя. Авторитетной государственной организацией, издающей литературу
по истории Турецкой Республики (включающей и события Первой мировой
войны), является расположенный в Анкаре Центр исследований Ататюрка при
правительстве Турции (Atatürk Araçtirma Merkezi).
События Первой мировой войны в высших учебных заведениях рассма-
триваются также в рамках курса "История Османской империи", однако этот
предмет не является обязательным и изучается преимущественно студентами-
историками.
Стоит отметить, что история Османской империи и история Турецкой
Республики показывают Первую мировую войну в различных исторических
ракурсах, соответствующих специфике изучаемого предмета.
С точки зрения османской истории война была периодом упадка, пред-
шествовавшего распаду империи. В центре внимания находятся другие эпохи,
а Первой мировой войне отводится ограниченное место на завершающем этапе
существования Османского государства.
С точки зрения новейшей турецкой истории война стала периодом зарожде-
ния Турецкой Республики, переросла в национально-освободительную борьбу,
в которой выдвинулись национальные герои новой Турции, в первую очередь
М. К. Ататюрк. По этой причине событиям Первой мировой уделяется боль-
ше внимания в курсе истории Турецкой Республики, чем в рамках истории
Османской империи, особенно в связи с деятельностью М. Ататюрка, участво-
вавшего в войне.
Проблематика Первой мировой войны привлекает широкое внимание ту-
рецких исследователей из-за значения данного периода для исторического
пути Турции, что и определяет обилие научных публикаций, посвященных
различным аспектам войны. В частности, исследованиями этого периода зани-
маются такие государственные структуры, как Институт военной истории при
Генштабе Турции (Genelkurmay Askeri Tarih ve Stratejik Etüt Baçkanhgi), уже
упоминавшийся Центр исследований Ататюрка и Турецкое историческое обще-
ство при правительстве Турции (Turk Tarih Kurumu). Кроме того, значительное
количество исследований выходит в различных издательствах и публикуется
в академических исторических журналах.
На протяжении многих десятилетий участие Турции в Первой мировой вой-
не рассматривалось преимущественно сквозь призму национально-освободи-
тельной борьбы, что во многом было связано с соответствующей интерпрета-
цией событий этой войны в турецкой системе образования. В последние годы
наблюдается некоторое размывание прежних подходов, во многом обусловлен-
ное приходом к власти в Турции исламской партии, начавшей постепенную ре-
визию государственной идеологии, сформировавшейся в течение длительного
периода лаицизма (светскости) в Турции. Очевидно, что в будущем официаль-
ная интерпретация событий Первой мировой войны также может подвергнуть-
ся пересмотру.

Турция. Рождение республики
205
В современных исследованиях проблематики Первой мировой войны
в Турции можно выделить несколько основных тенденций.
1. Тема вступления Турции в Первую мировую войну вызывает значитель-
ный интерес турецких историков, посвящающих данному вопросу отдельные
исследования1.
2. Наряду с научными статьями и монографиями, в которых рассматрива-
ются те или иные события Первой мировой войны, в Турции издаётся значи-
тельное количество мемуарной2 и биографической3 литературы, публикуются
новые документы. Это объясняется, с одной стороны, влиянием популярного
на Западе гуманистического подхода к интерпретации исторических событий,
уделяющего повышенное внимание изображению войны так, как её видит от-
дельный человек. А с другой - ростом интереса к османской истории и изуче-
нию османского языка, знание которого позволяет работать с архивными до-
кументами4.
3. Наблюдается растущее внимание к изучению положения военноплен-
ных Первой мировой войны (уже вышел ряд монографий и статей по теме
турецких военнопленных в России, а также воспоминаний тех, кто побывал
1 См.: §akir Z. 1914 Cihan Harbine Nasil Girdik*? Istanbul, 2007 (3 Шакир "Как мы вступили
в мировую войну в 1914 году?"); HacipogluD. 29Ekim 1914 Osmanh împaratorlugunun Birinci
Dünya Harbine Giri§i. Istanbul, 2003. (Д. Хаджипоглу "Вступление Османской империи в Первую
мировую войну 29октября 1914 г"); AkadM T. Birinci Dùnya Savasj'na Nasil Girdik9 . Populer
Tarih Kasim, 2000 (M. T Акад "Как мы вступили в Первую мировую войну?"), Yavitz Özdemir.
Osmanh Devleti'nin Birinci Dünya Savasj'na Giri§i // Yeni Turkiye 2002 Sayi 44 (Явуз Оздемир
"Вступление Османской империи в Первую мировую войну"): F igen Atabey. Turk Donanmasi'nin
Rus Limanlarmi Bombardimani ve Osmanh Devleti'nin Birinci Dünya Harbi'ne Girisj // Dü§ünen
Siyaset. 2011. Sayi 26 (Фиген Атабей "Бомбардировка русских портов турецким флотом и всту-
пление Османской империи в Первую мировую войну") и др.
2 См.: Alpat L. Bir Osmanh Askerinin Anilari. Balkan Sava§fndan Kurtulus/a Izmir, 2010
(Л Алпат "Воспоминания османского солдата. От Балканской до Освободительной войны");
Tonguç F Birinci Dunya Savaçi'nda bir Yedek Subaym Anilari. Istanbul, 2001 ("Воспоминания
офицера запаса о Первой мировой войне"); Bir Komutanin Gözunden Çanakkale Savaçlan.
Çanakkale, 2007 (Ф Тонгуч "Битва при Дарданеллах глазами командира"); Birinci Dünya
Sava§f nda Ruslara Esir Dü§en Muhittin Dinçsoy'un Baçindan Geçenler. Toplumsal Tarih Dergisi,
Çubat, 2001. S 13-19 ("События жизни Мухиттина Динчсоя, попавшего в плен к русским
в Первую мировую войну"), liter A S. Birinci Dünya Savaçi'nda Kafkas Cephesi Hatiralan.
Ankara, 2007 (Азиз Самих Ильтер "Воспоминания о Кавказском фронте Первой мировой вой-
ны") и др.
3 См.: Birinci Dünya Sava§i'na Katilan Alay ve Daha Üst Kademedeki Komutanlann Biyografileri.
Cilt I, II, III. Ankara, 2009 ("Биографии высшего командного состава, участвовавшего в Первой ми-
ровой войне"); Zekeriya Turkmen. Mütarekeden Mihi Mücadeleye Mustafa Kemal Pa§a (1918-1919)
Istanbul, 2010 (Мустафа Кемаль-паша "От перемирия до национально-освободительной борьбы");
Hasan Babacan. Mehmed Talat Pa§a (1874-1921). Siyasi Hayati ve Icraati. Ankara, 2005 (Мехмет
Талат-паша "Политическая жизнь и деятельность"); Nevzat Artaç. Cernai Ра§а. Ankara, 2008.
(Невзат Артуч "Джемаль-паша") и др.
4 В 1928 г. в Турции началась реформа языка, в соответствии с которой был осуществлен
переход с арабской графики на латинский алфавит, а также произошла постепенная замена рас-
пространённых в османском языке арабских и персидских слов и грамматических форм турец-
кими аналогами. Знание османского языка, на котором написаны документы архивов Османской
империи, в том числе относящиеся к периоду Первой мировой войны, стало уделом немногочис-
ленных специалистов-историков.

206
И. А. Свистунова
в плену5). В 2008 г. была издана монография, посвященная русским военно-
пленным в Турции6.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА ГЛАЗАМИ ТУРЕЦКИХ ИСТОРИКОВ7
Причины войны
В учебной литературе для турецких школ и вузов в качестве причин начала
Первой мировой войны называются борьба за раздел колоний, формирование
на международной арене блоков государств и гонка вооружений, распростра-
нение идей Французской революции и усиление националистических течений,
стремление Франции вернуть себе Эльзас и Лотарингию, экспансионистские
устремления Италии и Японии, англо-германское соперничество.
В то же время в некоторых учебниках среди причин начала войны упо-
минается "политика России в отношении Проливов и Балкан", а также стол-
кновение интересов русского панславизма и немецкого пангерманизма в этом
регионе8.
В целом турецкие историки не склонны возлагать вину за начало войны на
какое-либо конкретное государство или блок стран, но они признают, что миро-
вой конфликт назрел вследствие накопившихся противоречий между крупней-
шими мировыми державами.
Отмечается, что в период, предшествовавший войне, Германия и Россия
удерживали своих союзников (Австро-Венгрию и Сербию) от столкновения, но
после убийства сербским националистом наследника австро-венгерского пре-
стола эрцгерцога Франца Фердинанда все стороны оказались готовы разрешить
свои противоречия на Балканах9.
5 Cemalettin Тафгап. Ana Ben Ölmedim. Birinci Dünya Sava§i'nda Turk Esirleri. Istanbul, 2001
(Джемалеттин Ташкыран "Мама, я не умер. Турецкие пленные в годы Первой мировой вой-
ны"): Cemil Kiitlii. I. Dünya SavasYnda Rusya'daki Türk Esirleri. Türkiyat Ara§tirmalan Enstitusu
Dergisi, 43. 2010 (Джемиль Кутлу "Турецкие военнопленные в России в Первой мировой вой-
не"): Birinci Dünya Savasj'nda Ruslara Esir Dücen Muhittin Dinçsoy'un Basjndan Geçenler. Toplumsal
Tarih Dergisi, Çubat 2001. S. 13-19 ("События жизни Мухиттина Динчсоя. попавшего в плен
к русским в Первую мировую войну"); Bülent Bakar. Birinci Dünya Savaçi'nda Rusya'ya Esir Duçen
Turk Askerleri // Türk Dünyasi Araçtirmalari 2009. Sayi 179 (Б Бакар "Турецкие солдаты, попав-
шие в плен к России в Первую мировую войну"), Akçura Y. Birinci Dünya Savaçi Sonrasi Rusya'da
Esaret Yillari. Bahkesir, 2012 (Ю. Акчура "Годы в плену в России после Первой мировой войны")
и др.
6 ArslanN.O Birinci Dünya Sava§fnda Türkiye'deki Rus Savas. Esirleri. Istanbul, 2008
(H. О. Арслан "Русские военнопленные в Турции в период Первой мировой войны").
7 При написании данного раздела за основу берётся учебная литература, используемая
в турецких школах и университетах для изучения предметов "История турецкой революции",
"Принципы Ататюрка и история революции". Содержание данных курсов, обязательных для
изучения в системе образования Турции, наиболее репрезентативно отражает как направление
турецкой исторической мысли, так и представления турецкого общества о рассматриваемых
вопросах. Научные исследования данной тематики в основном строятся на базе общепринятых
подходов.
8 См.: Demirel Z, Цеп M. Liseler için Çagdaç Türk ve Dunya Tarihi Konu Anlatimh. Ankara, 2009.
S. 8; Yalçin D. (ve digerleri). Türkiye Cumhuriyeti Tarihi. Ankara, 2012. S. 72.
9 Yalçin D. Op. cit. S. 73

Турция. Рождение республики
207
Распространено представление об экспансионистском характере войны.
В отдельных работах можно встретить и такую терминологию как "борьба
империалистических государств" за передел мира10.
Вступление Османской империи в войну
В начале войны Османская империя объявила о своём нейтралитете и закрытии
Черноморских проливов (далее - Проливы). Вместе с тем в стране была про-
ведена мобилизация, а правительство активизировало дипломатические уси-
лия, направленные на выход из политической изоляции, в которой находилась
Турция.
В школьных учебниках в качестве причин вступления Османской империи
в войну указываются прогерманские взгляды османского правительства, а так-
же стремление вернуть территории, утраченные в ходе Турецко-итальянской
(Триполитанской) войны и Балканских войн, выйти из политической изоляции,
совершить рывок в развитии страны с помощью Германии, в победе которой
Турция была уверена11.
Университетский учебник к данному набору причин добавляет следующие
мотивы:
- стремление вернуть территории, населённые тюрками и мусульманами,
и "освободить их из плена";
- опасения перед "русской угрозой";
-желание младотурецкого правительства Турции и особенно военного
министра Энвера-паши выйти через Кавказ в Среднюю Азию и создать там
Великий Туран;
- надежда укрепить пошатнувшийся авторитет халифа;
- стремление поставить под контроль турок экономику, в которой ведущую
роль играли бы национальные меньшинства12.
В турецкой литературе отмечается, что накануне войны Османская импе-
рия пыталась сблизиться с Великобританией и Францией, но, получив отказ,
была вынуждена искать других союзников.
В частности, стремясь заручиться поддержкой Великобритании, Османская
империя предоставила ей значительные торгово-экономические привиле-
гии, концессии на строительство промышленных объектов, включая участок
Багдадской железной дороги, начала закупки английского оружия13. В услови-
ях формирования в Европе противостоящих блоков союз Османской империи
с Германией рассматривается как вынужденная необходимость14.
По мнению турецких историков, ключевую роль в том, что предложения
османского правительства о заключении союза были отвергнуты Великобрита-
нией, Францией и Россией, сыграло настойчивое стремление Санкт-Петербурга
10 imparatorluktan Ulus Devletine Turk înkilap Tarihi / editor Prof. Dr. Cemil Öztürk. Ankara,
2009. S. 79.
11 GamsizS. Ortaögretim. T.C, înkilap Tarihi ve Atatürkcülük. Istanbul, 2012. S. 32; ZiyaDemirel,
Murat t§erit AvniArsJan. Liseler için Çagdaç Turk ve Dünya Tarihi Konu Anlatimh. Ankara, 2009. S. 9.
12 Demirel Z, Цеп M, Arslan A. Op. cit. S 106-107.
13 См.: Yalçin D (ve digerleri). Op. cit. S. 73-74.
14 Doç Dr Orkan Dogan. Atatürk tlkeieri ve Inkilap Tarihi. Ankara, 2011. S. 105.

208
И. А. Свистунова
овладеть Проливами и нежелание западных союзников портить отношения
с Россией, материальные и человеческие ресурсы которой они рассчитывали
использовать в войне против Германии. Наряду с этим существовали опасения,
что в случае недовольства действиями Великобритании и Франции Россия мо-
жет сблизиться с Германией15. Другой причиной непривлекательности союза
с Османской империей служил тот факт, что она воспринималась европейскими
державами как территория, подлежащая разделу в ходе нового передела мира16.
Накануне Первой мировой Турция находилась в сложном положении, на-
поминающем изоляцию. Германия тоже долго колебалась перед тем, как заклю-
чить союз с османами, и пошла на него, рассчитывая использовать религиоз-
ное влияние Османской империи в мусульманском мире17. Германия и Австрия
оказывали давление на Турцию, чтобы ускорить её вступление в войну18.
В монографии О. Догана "Принципы Ататюрка и история революции" ут-
верждается, что в Первой мировой войне Османская империя действовала не
в своих интересах, а в интересах Германии, что в итоге дорого ей обошлось19.
Представляет интерес тот факт, что в учебнике для средней школы в каче-
стве творческого задания турецким школьникам предлагается поразмышлять и
подискутировать о том, каким был бы итог войны, если бы Османская империя
вступила в неё на стороне Антанты20.
Авторы коллективной монографии "История Турецкой Республики" (Д. Ял-
чин и др.) пишут, что население Турции с воодушевлением восприняло начав-
шуюся войну, надеясь, что она предоставит благоприятную возможность для
тюркского и исламского мира. Ослабление великих держав могло стать шансом
для возрождения жизненных сил Турции и укрепления её позиций. Были и те,
кто ожидал от войны восстановления былого величия Османской империи, рас-
считывая на скорую победу Германии, поражение России и переход Кавказа под
власть Турции21. Многие думали, что объявление джихада поднимет на ноги
весь мусульманский мир, создав проблемы для стран Антанты22. (Однако объяв-
ление джихада не дало ожидаемого эффекта: лишь незначительное количество
добровольцев из Ирана, Туркестана и Афганистана откликнулось на призыв
Турции23.)
Турецкие историки признают, что решение об обстреле турецкими корабля-
ми русских портов на Чёрном море (ставшее поводом для объявления Россией
войны Турции) было принято неофициальным "триумвиратом" турецких мини-
стров-младотурок (военным министром Энвером-пашой, морским министром
Джемалем-пашой и министром внутренних дел Талаатом-пашой) без ведома
султана и великого визиря, предложившего России создать комиссию по рас-
следованию инцидента. Однако "державы Антанты нашли давно искомый по-
вод для начала войны против Турции"24.
15 Yalçin D (ve digerleri). Op. cit. S. 74-75.
16 Ibid. S. 75
17 Ibid. S. 77.
18 Ibid. S. 79.
19DoganO Op. cit. S. 129.
20 Gamsiz S. Ortaögretim ... S. 32.
21 YalçinD. (ve digerleri). Op. cit S. 78.
22DoganO Op. cit. S. 107.
23 Yalçin D. (ve digerleri). Op. cit. S. 81.
24 Ibid. S. 81.

Турция. Рождение республики
209
Вступление Османской империи в войну привело к:
- расширению театра военных действий и появлению новых фронтов;
- облегчению положения Германии и обеспечению преимущества странам
Четверного союза;
- появлению вопроса о разделе Османской империи на повестке европей-
ских государств;
- закрытию Проливов для держав Антанты (что особенно отразилось на
положении России)25.
Война с Россией
Описывая мировую ситуацию накануне войны, турецкие историки отмечают
слабую подготовленность русской армии, недостаточное количество офицеров,
разногласия в высшем командном составе, проблемы снабжения26.
Впрочем, состояние турецкой армии, незадолго до начала Первой мировой
потерпевшей поражение в войне с Балканскими странами, тоже оценивается
как неудовлетворительное27.
Все турецкие исследователи уделяют внимание стремлению России за-
владеть Проливами и некоторыми другими турецкими территориями, а также
секретным соглашениям, заключённым с этой целью между Россией, Вели-
кобританией и Францией, и прочим секретным соглашениям стран Запада, на-
правленным на расчленение Османской империи.
Боевые действия между Османской и Российской империями рассматри-
ваются в турецкой литературе в разделе "Кавказский фронт Первой мировой
войны".
Важнейшим событием русско-османского противостояния на Кавказе счи-
тается Сарыкамышская битва (декабрь 1914 - январь 1915 гг.), в которой рус-
ская армия одержала победу, остановив турецкие войска на подступах к Кавказу.
Необходимо отметить, что, несмотря на своё значение для развития событий на
Кавказском фронте, битва при Сарыкамыше долгое время оставалась недоста-
точно исследованным в Турции эпизодом Первой мировой войны. Дело в том,
что неудачное наступление османской армии на Сарыкамыш было предпринято
по инициативе командующего войсками пантюркиста Энвера-паши, чья дея-
тельность на посту военного министра получила негативную оценку в респу-
бликанской Турции. Вина за неудачную для османов Сарыкамышскую опера-
цию тоже возлагается на Энвера-пашу, "мечты которого о завоевании Кавказа
и соединении с тюркским миром Средней Азии хотя и носили стратегический
характер, но не соответствовали возможностям государства"28. Считается, что
решение Энвера-паши бросить войска на Сарыкамыш привело к ослаблению
линии обороны Проливов и Фракии, а его пренебрежение сообщениями о том,
что армия не подготовлена к действиям в условиях суровой зимы, привело
к трагическим последствиям29.
25 Demirel Z, l§eri M, Arslan A. Op. cit. S. 9.
26 Yalçin D. (ve digerleri). Op. cit. S. 72.
27 Dogan O. Op. cit. S. 105.
28 Yalçin D. (ve digerleri). Op. cit. S. 82.
29 Dogan О. Op. cit. S. 109.

210
И. А. Свистунова
В последние годы в Турции наблюдается всплеск интереса к Сарыкамыш-
ской битве. Растёт количество научной и художественной литературы по дан-
ной теме. С 2000 г. в Турции каждый год издаются научные работы, а с 2005 г. -
и литературные произведения, посвященные этому событию. Ежегодно прохо-
дят памятные мероприятия, в которых принимают участие высшие должност-
ные лица Турции.
В 2011 г. в 12 турецких городах и провинциях, административными центра-
ми которых они являются, был проведён опрос общественного мнения, кото-
рый позволил ответить на вопрос, как турецкое общество воспринимает битву
при Сарыкамыше30. Участниками опросов стали 2047 человек старше 18 лет.
Результаты, опубликованные в виде отдельной брошюры31, не только позволяют
составить представление об отношении турецкого общества к Сарыкамышской
операции, но ииллюстрируют общий поход современной Турции к памяти вои-
нов, погибших в Первую мировую войну.
В исследовании присутствуют вопросы, связанные с восприятием респон-
дентами Дарданелльской операции, и отмечается, что обе значимые для Турции
битвы Первой мировой войны - Дарданелльская и Сарыкамышская - характе-
ризовались героизмом участников и большим количеством погибших. В исто-
рическом сознании турецкого народа обе битвы связаны с чувствами печали и
благодарности, символизируют жертвенность и героизм. С этой точки зрения не
имеет значения, что Дарданелльская операция была для Турции оборонительной,
а Сарыкамышская - наступательной; что первая завершилась победой, а вто-
рая - поражением32.
Подтверждением этому являются зафиксированные в исследовании отве-
ты респондентов. Только 8 % опрошенных никогда не слышали о Сарыкамыше33,
а более 60 % респондентов сказали, что для них он прежде всего ассоциируется
с погибшими солдатами34.
Обращает на себя внимание тот факт, что исследование было направлено
скорее на изучение исторического и национального сознания современных ту-
рок, чем на анализ представлений общества о мировой войне. Так, Россия упо-
миналась всего лишь в одном вопросе исследования, чтобы выяснить, знают
ли опрошенные, что в Сарыкамышской битве Османская империя сражалась
против России. На этот вопрос утвердительно ответили 50 % опрошенных,
отрицательно -11%, затруднились с ответом - 39 %35.
Очевидно, что рост интереса к Сарыкамышской операции в Турции ещё не
приобрёл массового характера. Только 5 % участников опроса посещали места
тех событий36. Почти 87 % опрошенных считают, что в обществе не хватает ин-
формации о Сарыкамыше37, а 64 % согласились с тем, что турки плохо помнят
о том сражении38. Около 58 % респондентов отметили, что руководство страны
30 Стамбул, Анкара, Измир, Анталья, Бурса, Кайсери, Самсун, Трабзон, Газиантеп, Малатья,
Текирдаг, Эрзурум.
31 Turk Halkinin Sankamiç Algisi. Kars, Arahk 2011.
32 Ibid. S. 83.
33 Ibid. S. 98.
34 Ibid. S. 99.
35 Ibid. S. 105.
36 Ibid. S. 126.
37 Ibid. S. 127.
38 Ibid. S. 114.

Турция. Рождение республики
211
проявляет мало интереса к Сарыкамышу39, а 65 % опрошенных считают, что
официальных мемориальных мероприятий, проходящих один раз в год, недо-
статочно40.
Участники опроса также не были удовлетворены низкой активностью ту-
рецких СМИ и турецких историков в отношении сарыкамышских событий.
По мнению 68 % респондентов, средства массовой информации не проявляют
должного внимания к данному вопросу41, а 66 % убеждены, что историки не
в полной мере изучили детали Сарыкамышской операции42. При этом 81 % оп-
рошенных согласились с тем, что молодое поколение должно изучать историю
Сарыкамыша для сохранения исторического сознания турецкого общества43.
В целом результаты опроса свидетельствуют о недостаточном уровне ос-
ведомлённости турецкого общества о Сарыкамышской операции, а также о же-
лании сохранить историческую память и почитать национальных героев и их
подвиги как элемент воспитания национального сознания.
В связи с недостаточной изученностью Сарыкамышской операции в ту-
рецкой литературе можно встретить различные оценки численности и потерь
турецкой армии. По мнению разных авторов, численность турецкой армии со-
ставляла от 90 тыс.44 до 115 тыс.45 человек. Называются цифры от 60 тыс.46 до
90 тыс.47 турецких солдат, погибших от холода.
Турецкие исследователи вообще склонны подчёркивать, что при Сары-
камыше турецкая армия стала жертвой морозов, к которым она оказалась не
готова, и поражение было исключительно следствием холодов, а не упорного
сопротивления русской армии.
МВ Сарыкамышской операции османская армия потерпела поражение не от
русской армии, а от природных условий, подобно тому, как произошло во время
похода Наполеона на Москву", - говорится в комментариях к рассмотренному
выше исследованию общественного мнения48. В этой же работе утверждается,
что продвижение турецкой армии, которую не останавливал даже лютый мороз,
"вызвало такой страх в рядах противника, что русские были вынуждены попро-
сить помощи у англичан"49. При этом полностью игнорируются подавляющее
численное превосходство османской армии и неподготовленность русского гар-
низона к внезапному марш-броску войска Энвера-паши. Любопытно, что бес-
страшие турецких солдат объясняется в данном исследовании их высокой рели-
гиозностью, позволявшей им спокойно встречать неминуемую гибель50.
Университетский учебник излагает сарыкамышские события иначе: "На-
чавшаяся 22 декабря Сарыкамышская операция завершилась полной катастро-
фой. Почти 115-тысячная армия, в очень сложных условиях достигшая Эрзу-
рума, потерпела поражение от морозов в горных районах. Около 90 тыс. солдат
39 Turk Halkinin Sarikamis Algisi. Kars, Arahk 2011. S. 116.
40 Ibid. S. 117.
41 Ibid S. 118.
42 Ibid S. 119.
43 Ibid. S. 124.
44 Yalçin D. (ve digerleri). Op. cit. S. 82.
45 DoganO. Op. cit. S. 109.
46 Yalçin D. (ve digerleri). Op. cit. S. 82.
47 Dogan O. Op. cit. S. 109.
48 См.: Tùrk Halkinin Sarikamis. Algisi. S. 125.
49 Ibid. S. 125.
50 Ibid. S. 125.

212
И. А. Свистунова
замёрзли насмерть, даже не увидев противника... Оставшиеся в живых не могли
противостоять русской армии"51.
В ещё одной популярной работе поражение турок под Сарыкамышем пред-
ставлено в более сдержанных тонах, но в целом в том же ключе. Здесь упомянуты
действия русской армии, однако без указания на её малочисленность: "...27 де-
кабря наступление 90-тысячной армии под командованием Энвера-паши было
остановлено русскими. 60 тыс. солдат, совершенно не готовых к суровой зиме,
погибли в основном от холода. И всё же 29 декабря они окружили Сарыкамыш.
Однако окружение не принесло результатов вследствие сокращения численно-
сти армии, и 2 января 1915 г. Энвер-паша покинул фронт"52.
Заслуживает внимания наметившаяся тенденция к использованию Сары-
камышского сражения в целях патриотического воспитания молодёжи. Геро-
изация и даже своего рода сакрализация сражений с участием турецкой армии
позволяет трансформировать поражение в предмет национальной гордости.
В связи с этим показательным является следующий пассаж из комментариев
к исследованию восприятия в Турции битвы при Сарыкамыше:
"Сарыкамышская операция со многих точек зрения может служить как при-
мером, так и уроком для молодых поколений. Сарыкамыш - это прежде всего
почётное поражение. В ней не было ничего, что могло бы вызвать стыд у наше-
го народа. Напротив, эта битва полна героическими эпизодами, которыми мы
можем гордиться. Сарыкамышская операция стала одним из сражений, в кото-
ром наиболее ярко отразился боевой дух турецкого народа. Это была вершина
героизма, мужества, самоотверженности и решимости"53.
Ещё одним событием Первой мировой войны, в связи с которым в турецкой
учебной литературе упоминается Россия, является депортация армянского на-
селения Османской империи в 1915 г.
Согласно распространённой среди турецких историков интерпретации этих
событий в 1915 г. Россия, Великобритания и Франция поддержали стремление
армян к созданию независимой Армении на территории Восточной Анатолии.
Воспользовавшись тем, что основные силы османской армии были заняты обо-
роной Дарданелл, армяне подняли восстание и для достижения своих целей на-
чали сотрудничать с русской армией. Задача по созданию независимого госу-
дарства требовала изменения в пользу армян этнического состава провинций, на
которые они претендовали. С этой целью армянские отряды начали этнические
чистки в Восточной Анатолии, уничтожая мирное турецкое население54. При
этом некоторые турецкие историки доходят до утверждений, что русская армия
оказывала армянам помощь в проведении этнических чисток55. По версии од-
ного из учебников, армянские отряды ударили в спину турецкой армии, отсту-
павшей от Сарыкамыша. В ответ на действия армян османское правительство
приняло решение о депортации армянского населения из Восточной Анатолии
в Месопотамию, чтобы избавиться от угрозы сепаратизма и лишить армян
51 Dogan О. Op. cit. S. 109.
52 Yalçin D. (ve digerleri). Op. cit. S. 83-84.
53 Turk Halkmin Sankamiç Algisi. S. 125.
54 См.: imparatorluktan Ulus Devletine Turk înkilap Tarihi. S. 82-83; YalçinD. (ve digerleri).
Op. cit. S. 99-103; GamsizS. Ortaögretim ... S. 32 и др.
55 См.: imparatorluktan Ulus Devletine Turk tnkilap Tarihi. S. 82.

Турция. Рождение республики
213
возможности находиться в зоне боевых действий между Османской и Россий-
ской империями. Османское правительство объясняло своё решение соображе-
ниями государственной безопасности56.
Среди турецких историков широко распространено отношение к России
как к стране, которая наряду с другими членами Антанты "подстрекала армян
к восстанию" и рассчитывала установить своё влияние в Восточной Анатолии
в случае создания независимой Армении.
В турецкой учебной литературе приводятся краткие сведения о революции
в Российской империи 1917 г. как причине выхода России из мировой войны и
прекращения войны на Кавказском фронте.
В одном из учебников в связи с революцией 1917 г. говорится, что Россия
ослабела, не получив помощи от союзников, проигравших битву за Дарданеллы
в 1915 г., и её охватили волнения, переросшие в революцию57. А публикация
захватившими власть большевиками секретных договоров царского правитель-
ства рассматривается в качестве "мести бывшим союзникам России, поддержи-
вавшим царский режим в ходе революции". По мнению авторов, выход России
из войны "поставил страны Антанты в сложное положение, укрепив позиции
Четверного союза". Однако это продолжалось недолго, и вступление в войну
США снова изменило баланс сил58.
Брест-Литовский мирный договор оценивается турецкими историками по-
ложительно, поскольку считается "важным успехом Германии и Османской
империи", позволившим Турции "освободить оккупированные Россией терри-
тории на востоке"59.
Следует отметить, что в соответствии с принятым в турецкой историогра-
фии подходом любые завоевания русской армии на Кавказе характеризуются
как "оккупация", а завоевания турецкой армии - как "освобождение".
Итоги Первой мировой войны
Важнейшим событием, ускорившим окончание Первой мировой войны, турец-
кие историки считают вступление в неё США, изменившее баланс сил и выну-
дившее Германию сдаться.
Турецкие авторы выделяют следующие общие итоги войны:
~ активизация международных усилий по сохранению мира и создание
Лиги Наций;
- изменение границ и политического облика Европы и Ближнего Востока,
распад империи, возникновение новых государств;
- усиление мировой роли США;
~ возникновение диктаторских режимов в Германии, Испании, Италии и
России вследствие несправедливых договоров с побеждёнными странами, под-
писанных по итогам войны, что стало причиной роста международной напря-
жённости и привело ко Второй мировой войне;
56DoganO. Op. cit. S. 109.
57 Ibid. S. 122.
58 Ibid. S. 122.
59 Ibid. S. 109.

214
И. А. Свистунова
- формирование новых границ без учёта этнического фактора, породившее
проблему национальных меньшинств;
- развитие левых движений;
- страны - участницы войны столкнулись с промышленно-экономическим
упадком и колоссальными человеческими потерями.
Общие потери в войне оцениваются в 10 млн погибших (почти половина
из них пришлась на долю России) и около 20 млн раненых60.
В учебниках отмечается, что навязанные проигравшим странам мирные
договоры не принесли мира. В результате передела территорий сложились
предпосылки для начала Второй мировой войны61.
Итоги войны для Османской империи
По понятным причинам Мудросское перемирие (30 октября 1918 г., о. Лемнос,
Греция) и Севрский мирный договор (10 августа 1920 г., Севр, Франция), став-
шие для Турции завершением Первой мировой войны и предусматривавшие
расчленение бывшей империи, вызывают негативные оценки турецких исто-
риков.
Считается, что условия Мудросского перемирия были навязаны османской
делегации Антантой, а само перемирие стало попыткой стран Антанты реали-
зовать секретные соглашения о разделе территории Османской империи. Как
говорится в одном из школьных учебников, соглашение следовало бы называть
не перемирием, а капитуляцией62.
По мнению турецких историков, Севрский мирный договор закреплял лик-
видацию Османской империи и расчленение её территории, не оставляя Турции
возможности продолжать существование в качестве суверенного и независи-
мого государства. Договор фактически реализовал давнее стремление стран
Запада к разделу Османской империи, привлекавшей их масштабами своей
территории, выгодным географическим положением и богатыми природными
ресурсами63.
В Турции считается, что Севрский договор не вступил в силу, поскольку
не был ратифицирован парламентом, отказавшимся признавать соглашения,
подписанные правительством, находящимся под давлением стран Антанты
в оккупированном Стамбуле. Парламент также обвинил подписавших договор
в измене родине и объявил, что они лишаются турецкого гражданства. Пассивная
позиция османского правительства по отношению к сложной ситуации, в кото-
рой оказалась страна, стала причиной снижения доверия турок к султанской
власти64.
Недовольство османского населения условиями Мудросского перемирия
и начавшейся оккупацией территории империи державами Антанты послужи-
ло спусковым механизмом национально-освободительной борьбы, активизи-
ровавшейся после подписания Севрского мирного договора. По этой причине
60 Yalçin D (ve digerleri). Op. cit. S. 119.
61 DemirelZ., Цеп M., ArslaA. Op. cit. S. 13.
62GamsizS. Ortaögretim... S. 35.
63 См.: împaratorluktan Ulus Devletine Turk înkilap Tarihi. S. 124-126.
64 GamsizS. Ortaögretim ... S. 36.

Турция. Рождение республики
215
турецкие историки уделяют значительное внимание процессам самоорганиза-
ции турецкого общества, в котором начали создаваться различные группировки
сторонников национального единства Турции и противодействия оккупации.
В фокусе исследований находится также деятельность М. Ататюрка, возглавив-
шего вооружённое сопротивление турок итогам Первой мировой войны.
По данным турецких историков, в Первой мировой войне Османская импе-
рия утратила почти всю свою армию. Из 2 млн 850 тыс. человек, мобилизован-
ных на войну, погибли 725 тыс., были ранены, пропали без вести или попали
в плен 1 млн 565 тыс.65 К моменту подписания Мудросского перемирия в ос-
манской армии под ружьём оставалось всего 560 тыс. человек66.
Одним из итогов войны стало ослабление значения понятия "умма" (со-
общество верующих) для турецкого общества вследствие отпадения от Турции
мусульманских провинций, населённых арабами67.
В турецкой литературе распространены негативные оценки политики стран
Антанты по отношению к побеждённым странам. Так, в учебнике для средней
школы говорится, что мандатный режим, установленный по инициативе стран
Антанты, являлся всего лишь новой формой эксплуатации, а тяжёлые условия,
навязанные проигравшим государствам, подготовили почву для Второй миро-
вой войны68.
Условия Мудросского перемирия сравниваются с американским проектом
мирного договора - "Четырнадцатью пунктами" президента США В. Вильсона.
В частности, турецкие историки обращают внимание на противоречие между
двенадцатым пунктом и положениями Мудросского перемирия, ущемлявшими
суверенитет Турции. В декларации В. Вильсона говорилось о безоговорочном
признании суверенитета Турции на территориях с преимущественно турецким
населением, а также о международных гарантиях свободного прохода судов
через Проливы. Мудросское перемирие предполагало оккупацию Проливов
с целью обеспечения свободы судоходства и предоставление Антанте права за-
нять любой стратегически значимый район Турции в случае угрозы безопасно-
сти для стран данного блока. В одном из учебных заданий турецким школьни-
кам предлагается высказать своё мнение о внесении странами Антанты в текст
перемирия данных положений, не принимая во внимание упомянутые пункты
В. Вильсона69.
Турецкие историки также часто упоминают о том, что при подписании со-
глашений с побеждёнными странами по итогам Первой мировой "Четырнадцать
пунктов" были проигнорированы.
Можно заметить, что авторы школьных учебников используют Севрский
мирный договор в целях патриотического воспитания турецких школьников.
Учащимся предлагается изучить карту раздела Турции по Севрскому договору,
поразмышлять о том, какое будущее ждало страну, и объяснить значение побе-
ды в национально-освободительной борьбе в свете Севрского мира70.
65 Yalçin D. (ve digerleri). Op. cit. S. 145-146.
66 Ibid. S. 146.
67 DoganO Op. cit. S. 129.
68 Gamsiz S. Ortaögretim ... S. 37.
69 Ibid. S. 35.
70 Ibid. S. 56.

216
И. А. Свистунова
ДАРДАНЕЛЛЬСКАЯ ОПЕРАЦИЯ КАК ОСНОВА ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ
ТУРЕЦКОГО ОБЩЕСТВА О ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
Ключевым событием, формирующим представление турецкого общества
о Первой мировой войне, является Дарданелльская операция (февраль 1915 -
январь 1916 гг.), в которой османская армия одержала победу над силами
Антанты, не позволив союзникам установить контроль над проливами, соеди-
няющими Мраморное и Эгейское моря и составляющими часть стратегически
важного пути из Чёрного моря в Средиземное.
Несмотря на поражение Османской империи в Первой мировой войне,
в историческом сознании турецкого народа битва за Дарданеллы представля-
ется примером национального подвига, мужества и героизма турецких солдат,
защищавших родную землю от захватчиков. Эта битва воспринимается как
один из наиболее славных эпизодов военной истории Турции. В связи с этим
Дарданелльская операция служит событием, вокруг которого современное ту-
рецкое общество объединяется независимо от политических взглядов и подхо-
дов к Первой мировой войне.
Результаты опроса, проведённого в Турции в 2011г., свидетельствуют
о том, что 93 % респондентов считают Дарданелльское сражение образцом
редко встречающегося героизма71. При этом 65 % опрошенных полагают, что
турецкое общество проявляет достаточно внимания к Дарданелльской битве72.
Освещением Дарданелльской операции в турецких СМИ довольны 51 % участ-
ников опроса73. Внимание правительства к Дарданелльским событиям положи-
тельно оценивают тоже 51 % респондентов74.
В турецкой провинции Чанаккале на берегу пролива Дарданеллы создан
"Национальный исторический парк" - мемориальный комплекс, посвященный
памяти 253 тыс. турецких солдат, погибших и раненых в том масштабном сра-
жении, и всем его участникам. Мемориальный парк раскинулся на территории
33 тыс. га и включает музеи, в том числе под открытым небом, множество во-
енных кладбищ, где погребены погибшие солдаты разных стран - участниц
битвы, памятники как турецким солдатам, так и солдатам иностранных армий.
Главный памятник Чанаккале считается символом национального единства
Турции и является самым высоким турецким мемориалом - почти 42 м. По
данным проведённого в Турции опроса, мемориал в Чанаккале посещали почти
32 % респондентов75.
Кроме турецких и иностранных туристов "Национальный исторический
парк" в Чанаккале посещают и турецкие школьники, которых привозят сюда
на экскурсии со всех концов страны, особенно 18 марта (день, когда Турция
отразила попытку англо-французской эскадры прорваться через Проливы).
Каждый год 18 марта в Чанаккале и различных городах Турции проходят госу-
дарственные мероприятия, посвященные памяти погибших воинов, в том числе
с участием школьников, в сознании которых формируется особое отношение
к подвигу турецких солдат, защищавших Дарданеллы. С речами на ежегодных
71 См.: Turk Halkinin Sarikami§ Algisi. S. 84.
72 Ibid. S. 86.
73 Ibid. S. 90.
74 Ibid. S. 88.
75 Ibid. S. 95.

Турция. Рождение республики
217
церемониях, посвященных памяти павших героев, выступают премьер-министр
и министр иностранных дел Турции. Последний, связывая историю с современ-
ностью, упоминает также о турецких дипломатах, погибших при исполнении
служебного долга в течение последних 40 лет76.
В усыпальнице "Аныткабир" - мемориальном комплексе в Анкаре, посвя-
щенном памяти первого президента Турецкой Республики М. Ататюрка, - рас-
положена панорама битвы за Дарданеллы. В Стамбуле находится аналогичная
мини-панорама. Ведётся работа над проектом создания Музея-панорамы битвы
за Дарданеллы в провинции Чанаккале.
Один из университетов в Чанаккале носит название "Университет 18 марта"
(Çanakkale Onsekiz Mart Üniversitesi77). При университете создан Центр иссле-
дований Ататюрка и Дарданелльской операции (Atatürk ve Çanakkale Savaçlanm
Araçtirma Merkezi78), выпускающий сборники научных статей под названием
"Турецкий ежегодник исследований Дарданелльской операции" (Çanakkale
Araçtirmalan Turk Yilhgi).
Дарданелльскому сражению в турецкой учебной литературе уделяется
значительное место среди прочих событий Первой мировой войны. Издаются
отдельные исследования, посвященные ему, в том числе Институтом военной
истории при Генштабе Турции. Битва за Дарданеллы является также объектом
внимания художественной литературы, черпающей из неё сюжеты для романов.
События Первой мировой войны не забыты в Турции, но прежде всего это
касается эпизодов, формирующих национальное сознание турецкого общества
и соответствующих официальной историографии. Нельзя исключать, что наме-
тившаяся в последние годы тенденция к пересмотру государственной идеоло-
гии приведёт также и к ревизии подходов к Первой мировой войне.
Несмотря на свойственный турецкой историографии подход к политике
Российской империи в ходе Первой мировой войны, акцентирующий "стрем-
ление России завладеть Проливами" и "оккупировать Кавказ", интерпретация
событий войны турецкими историками не выглядит явно антироссийской.
Говоря о завершении войны, турецкие исследователи позитивно характеризуют
Московский договор 1921 г. между Россией и Турцией, позволивший послед-
ней выйти из международной изоляции и укрепить свои позиции на мировой
арене в период национальной борьбы за пересмотр итогов Первой мировой.
76 Tùrkiye Cumhuriyeti Disi§leri Bakani Ahmet Davutoglu'nun Cebeci Asri Mezarhgf nda düzen-
lenen Çehitleri Anma Töreninde Yaptigi Konuçma, 18 Mart 2013, Ankara // Republic of Turkey Ministry
of Foreign Affairs : website. URL: http://wwwmfa.gov.tr/disisleri-bakani-sayin-ahmet-davutoglu_
nun-cebeci-asri-mezarligi_nda-duzenlenen-sehitleri-anma-toreninde-yaptigi-konusma_18-mart.tr.mfa
(дата обращения* 15.09 2013); Türkiye Cumhuriyeti Disjsleri Bakani Ahmet Davutoglu'nun Disj§leri
Çehitlerini Anma Töreni'nde Yaptigi Konu§ma, 19 Mart 2012, Ankara // Ibid. URL: http://www.mfa.
gov.tr/disisleri-bakani-sayin-ahmet-davutoglu_nun-disisleri-sehitlerini-anma-toreni__nde-yaptigi-
konusma_-19-mart-2012_-ankara.tr.mfa (дата обращения: 15.09 2013); Tùrkiye Cumhuriyeti Disj§leri
Bakani Ahmet Davutoglu'nun 18 Mart Çehitler Günü Vesilesiyle Çehit Edilen Bakanhk Mensuplarimizi
Anma Töreni'nde Yaptigi Konus.ma, 18 Mart 2011 // Ibid. URL: http://www.mfa.gov.tr/metin tr.mfa
(дата обращения: 15.09.2013) и др.
77 Çanakkale Onsekiz Mart Üniversitesi - http://www.comu.edu.tr/.
78 Atatürk ve Çanakkale Savasjanni Ara§tirma Merkezi - http://acasam.comu.edu.tr/index.

218
И. А. Свистунова
Из всех держав Антанты, воевавших против Османской империи, наиболее
критически оцениваются действия Великобритании, менее своих союзников
ослабленной войной, оккупировавшей Стамбул и сыгравшей ключевую роль
в заключении с Турцией Мудросского перемирия и Севрского мирного дого-
вора. По мнению турецких историков, после войны именно Великобритания
"стремилась к полному уничтожению Турции"79. На этом фоне американские
идеи послевоенного переустройства мирового порядка представляются турец-
кими исследователям более гуманистическими и справедливыми.
Рост внимания к османскому прошлому, наблюдающийся в Турции в по-
следние годы, позволяет предполагать, что в перспективе научный интерес
к различным аспектам Первой мировой войны будет усиливаться, сохраняя па-
мять о ней в историческом сознании турецкого общества. Очевидно, что раз-
витие новых подходов к историческому пути развития турецкого государства
приведёт к появлению новых исследований и расширению научных дискус-
сий, способствующих подъёму интереса общества к событиям Первой мировой
войны.
См.: Imparatorluktan Ulus Devletine Turk Inkilap Tarihi S. 125

"Верный до смерти". Немецкая открытка, 1914-1918 гг.
"244-й резервный пехотный полк". Немецкая открытка, 1914 г.

"Двое против семи". Немецкая карикатура, 1914 г.
В немецкой карикатуре трудно найти "младших союзников". Главные герои в них -
Германия и Австрия.
"Шах! Шах!" Немецкая карикатура 1914 г.

Немецкая карикатура, 1914-1916 гг.
"Смирно! Вы, бандиты!" Немецкая карикатура, 1914-1916 гг.
Карикатура Германии времён Первой мировой войны опиралась на стереотипные
представления о народах. Англичане, как правило, изображались длинными и тощими,
русские - толстыми, неряшливыми и в казачьих шапках.

"Культурные народы".
Немецкая карикатура, 1914-1916 гг.
Русские пограничники
Нетрезвый вид - также типичная черта русских солдат в представлениях немцев.

"А теперь развлечёмся!!" Немецкая карикатура, 1914-1916 гг.
"Для нашего зверинца". Немецкая карикатура, 1914-1916 гг.
Ассоциация России с медведем была характерна как для союзников, так и для врагов.

"Только не торопитесь, каждому хватит".
Немецкая карикатура, 1914 г.

"Привет из военного училища". Немецкая карикатура, 1914-1916 гг.
Взгляд немецких правых на причины поражения Германии в Первой мировой войне.

"Рождество 1914 года". Немецкая карикатура, 1914 г.
Особое внимание карикатуристы обращали на глав государств
"Да получил я хорошую вошь в свою шубу" (надпись к вши - Сербия).
Немецкая карикатура, 1914 г.
Медведь, казак и Николай II - три символа российского государства и народа в
немецкой карикатуре времён Первой мировой войны.

БОЛГАРИЯ.
ВТОРАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ КАТАСТРОФА
О. В. Петровская
После более чем года нейтралитета и колебаний Болгария, потерпевшая
сокрушительное поражение во Второй Балканской войне, 14 октября 1915 г.
вступила в Первую мировую войну на стороне Германии, Австро-Венгрии и
Турции. Первой из союзников она вышла из неё, подписав 29 сентября 1918 г.
перемирие с Антантой в Солуни. Однако тяжёлый мирный договор, заключён-
ный в Нёйи 27 ноября 1919 г., означал для болгар крах национальной мечты
о "Великой Болгарии", границы которой были очерчены Сан-Стефанским мир-
ным договором в 1878 г.
ИЗУЧЕНИЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ В БОЛГАРИИ
"Война перьев": историография Первой мировой войны
в межвоенной Болгарии
После Первой мировой войны обсуждение государственных границ, справед-
ливости мира и репараций, проявленных жестокостей присутствовало в прес-
се, художественной и научной литературе, было предметом формальных и не-
формальных дискуссий и частью повседневности живущих на Балканах, в том
числе болгар, которые чувствовали себя самыми обманутыми в связи с навя-
занным Нёйиским договором1. Будоражили общественное сознание поиск ви-
новных в национальной катастрофе и привлечение их к суду. Поэтому войны за
национальное объединение были центральной темой историографии Третьего
Болгарского царства в период между двумя войнами. Вышла и значительная по
объёму специальная литература об участии Болгарии в Первой мировой войне.
Академии наук и университеты, включившись в книжную битву с другими го-
сударствами ещё в годы войны, продолжали её долго после подписания мира.
В борьбе между научной объективность и любовью к родине чаще побеждал
патриотизм.
В 20-30-е гг. XX в. действовала Военно-историческая комиссия, при по-
держке которой было опубликовано много воспоминаний участников Первой
мировой войны. Активно собирали свидетельства, мемуары, дневники такие из-
дания, как "Военен журнал" и "Военноисторически сборник". Участники войны
обобщали военный опыт, в полемике обсуждавшейся вины пытались осмыслить
1 Спиридонов В. Ньойският мирен договор в българската национална памет и политика //
България и Балканите в сферата на европейските влияния през XIX-XXI век. Велико Търново :
ИВИС, 2012. С. 114.

220
О. В. Петровская
причины войны и её необходимость. Так, генерал Н. Недев писал: мДуши пав-
ших наших братьев в бою с изменниками союзниками в 1913 г. преследовали
нас днём и ночью с явным и страшным упрёком... Могли ли мы отказаться
от борьбы..."2 Не меньше волновали их и уроки поражений, прежде всего при
Добром поле. Военные анализировали стратегические операции, достижения и
ошибки болгарской армии. Другими объектами пристального внимания были
дипломатическая история и Нёйиский мирный договор. В работах сквозила
горечь от того, что интересы малых народов игнорируются большими, вою-
ющими за собственные цели. В межвоенный период были заложены и традиции
осмысления отношения к России как к стране, обманувшей надежды и отвер-
нувшейся от болгар3.
С одной стороны, в отличие от европейцев, которые стремились оправдать
собственные действия, правительство Болгарского земледельческого народно-
го союза (БЗНС) так же, как и большевики в России, старалось дистанциро-
ваться от царя Фердинанда и обвинить в катастрофе своих предшественников.
В изданном, например, в годы правления БЗНС двухтомнике дипломатических
документов о вмешательстве Болгарии в войну политика правящих кругов под-
верглась суровому осуждению4. Подобная критика болгарской историографии
того времени оценивается известным болгарским историком И. Илчевым как не
всегда справедливая.
С другой стороны, болгары не согласились с принижением их заслуг,
а также с тем, что их считали нелояльными союзниками, а подготовка военно-
го командования оценивалась как недостаточная. В ответ генералы и офицеры,
среди которых были Н. Жеков, С. Нойков, Н. Недев, С. Тошев и многие другие,
стали публиковать свои монографии5. Очевидно, что близость к описываемым
событиям и личная заинтересованность также не позволили авторам быть объ-
ективными6.
В середине 30-х гг. XX в. Военно-историческая комиссия приступила к из-
данию девятитомного труда "Болгарская армия в мировой войне 1915-1918 гг."7
и до 1946 г. выпустила 6 томов. Однако этот труд, изобилующий подробностя-
ми описания подготовки и проведения военных операций, носит скорее доку-
ментальный, чем исследовательский характер8.
2 Недев H България в световната война (1915-1918). Бегл исторически преглед. София :
АНИКО, 2001. С. 10.
3 Там же. С. И.
4 Дипломатически документа по намесата България в Европейската война. София :
Министерство на външните работи, 1920 Т. 1-2.
5 См.: Жеков Н. Българското воинство: 1878-1928 г. : Воен.-полит. поглед върху развитието и
бойните дела на нашите въоръжени сили от Освобождението до сега и тяхното бъдеще. София :
Бр. Миладинови, [1928]; Нойков С. Защо не победихме 1915-1918. София : Арм. воен.-изд. фонд,
1922; Христов А. Исторически преглед на Общоевропейската война и участието на България
в нея. София : Арм. воен.-изд. фонд, 1925; Тошев С. Победени, без да бъдем бити. Отговор на
хулителите ни като съюзници. София : Стопанско развитие, 1924; Фичев IL Лични спомени за
всеобщата Европейска война. София : Печатница на Военно-издателския фонд, 1921 и др.
6Българската армия в Първата световна война (1915-1918). София : Воено издателство,
[2006]. Т. 1 : Септември 1915 - август 1916 / ред. С. Станчев и др. С. 9.
7 Българската армия в световна война. 1915-1918/ Министерство на войната. Щаб на войска-
та. Военноисторическа комисия. София, 1936-1939. Т. 1-9.
8 Там же. Т. 1. С. 9.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
221
В целом, по мнению И. Илчева, боль от погрома, привязанность к опреде-
лённому политическому течению, боязнь навредить национальным интересам,
а главное - временная близость к описываемым событиям обусловили отсут-
ствие в межвоенном двадцатилетии серьёзных трудов по истории Первой миро-
вой войны.
В тисках интернационализма:
социалистическая историография Первой мировой войны
Нынешние болгарские историки полагают, что в период социализма внимание
к Сан-Стефанскому национальному идеалу "собирания под общей государ-
ственной крышей" в целом и к Первой мировой войне в частности было слабым
и конъюнктурным9.
Основной причиной ослабления исследовательского интереса была поли-
тическая цензура, вытекающая из добрососедских отношений. Историография
развивалась под давлением интернационализма, учитывая, что Болгария нахо-
дилась в одном политическом блоке с Румынией и Югославией. Это означало,
что тема войн, несправедливых мирных договоров и спорных территорий со-
шла с повестки дня, тем более что после выселения греками болгар из Запад-
ной Фракии их там осталось мало, а в Македонии формировалось самосознание
македонской нации10. Запрещалось говорить о союзе Болгарии и Турции - чле-
на НАТО. Исходя из принадлежности в годы "холодной войны" Турции и
Румынии к противостоявшим блокам, можно было изучать захват турецкого
Адрианополя в 1913 г., но не Тутраканскую эпопею на Болгаро-Румынском
фронте в 1916 г. Иначе говоря, во имя "моста дружбы" тема Первой Балканской
войны приветствовалась, а Первой мировой замалчивалась11.
Самой неудобной и потому игнорировавшейся в 1944-1989 гг. темой были
болгаро-русские столкновения, так как, по замечанию Г. Маркова, "совето-
фильство" и "русофильство", господствовавшие в марксистско-ленинской исто-
риографии, не могли дать разумного объяснения "братоубийства" в Добрудже12.
Болгарская социалистическая историография, опираясь на традиции пери-
ода правления БЗНС, клеймила великоболгарский шовинизм и завоевательные
стремления монарха и буржуазии, бичевала участие Болгарии в Первой миро-
вой войне, обращая внимание на её преднамеренные и бессмысленные жерт-
вы. Основная парадигма исследований строилась на том, что война порождает
революцию. Внимание уделялось преимущественно солдатскому восстанию
1918 г., возникшему, как утверждалось, под влиянием Великой Октябрьской
революции. Преувеличивалась работа социалистов в армии13.
9 Илчев И. България и Антанта през Първата световна война. София : Наука и изкуство,
1990. С. 8.
10 Спиридонов В. Ньойският мирен договор в българската национална памет и политика.
С. 118.
11 Марков Г. "Забранената" голяма война и освобождението на Добруджа // Тутраканската
епопея и войната на северния фронт 1916-1918 година : сб. с изследвания / съст. П. Бойчев,
В. Милачков. Тутракан : Исторически музей Тутракан, 2007. С. 18.
12 Марков Г. Голямата война и Българска стража между Средна Европа и Ориента, 1916—
1919 г. София : Академично изд-во "Проф. Марин Дринов", 2006. С. 385,12.
13 Марков Г. Голямата война и Българска стража... С. 10.

222
О. В. Петровская
Вместе с тем представляется, что при определённых перекосах у соци-
алистической историографии были и достижения. Так, в 70-80-е гг. XX в.
С. Дамянов14, А. Пантев15 и М. Лалков16 достаточно успешно изучали диплома-
тические аспекты Первой мировой войны. Активизировала деятельность бол-
гарских историков вышедшая в Москве в 1975 г. "История Первой мировой вой-
ны", побудившая их заняться изучением болгарского участия в этих событиях.
По мнению М. Тодоровой, болгарская историография и в этот период го-
сподства интернационализма сохраняла национальный характер. Она объяс-
няет это тем, что после догматического подхода 30-50-х гг. доминирование
марксистской методологии становилось всё более формальным и происходи-
ло возвращение в лоно национальной/националистической преемственности
с исторической наукой XIX и первой половины XX вв. как по тематике, так и по
методологии. В 60-80-е гг. прошлого века национализм подкрепляли и полити-
ческие элиты, которые использовали его для своей легитимации. Поэтому, как
считает М. Тодорова, "зоны молчания" на самом деле были хорошо исследо-
ваны. Проблема заключалась в том, могли ли эти исследования публиковаться
без ограничений17.
Так или иначе, выпущенная в 1994 г. библиография об участии Болгарии
в Первой мировой войне оказалась обширной и насчитывала 462 страницы18.
Великая война в постсоциалистической исторической науке
После 1989 г. новые болгарские идеологи исходили из того, что коммунисти-
ческая власть лишила болгар истинного знания и нанесла ущерб национальной
памяти. Как и в других странах Восточной Европы, в Болгарии ставились за-
дачи ликвидации "белых пятен"; становршись доступнее архивы, устранялись
остатки марксистской методологии, изменялась оценка событий.
Методологическая и идеологическая свобода привела к развитию противо-
речивых тенденций в исторической науке. С одной стороны, движение в сто-
рону Запада диктовало освоение принципиально новых методов исследования,
перемещающих акценты на историю повседневности, историческую антропо-
логию, устную историю и т.п. А процессы глобализации требовали выработки
общеевропейской исторической парадигмы. И ряд историков стремится следо-
вать в этом русле.
14 См.: С. Дамянов "Българският национален въпрос в началния етап на Първата световна
война": 1 300 годиниБългарскадържава// Известия на Институтат за военна история. София, 1981.
Т. 31. С. 104-122; Дамянов С. България и балканските страни по време на войните 1912-1918.
София : Военно изд-во, 1986.
15 Пантев А., Пешков П. САЩ и България по време на Първата световна война. София : Наука
и изкуство, 1983.
16 Лалков М. Балканската политика на Австро-Унгария (1914-1917 г.). Австро-унгарската ди-
пломация в борба за сьюзници през първата световна война. София : Наука и изкуство, 1983.
17 Запрянова А., Нягулов Б., Марчева И. "Другите" за "нас" и за историята: Българската ис-
торическа наука между приемственноста и промяната // Предизвикателствата на промяната.
Национална научна конференция, София, 10-11 ноември 2004 г. / съст. И. Баева, П. Митев.
София : Университетско изд-во "Св. Климент Охридски", 2006. С. 27.
18 Участието на България в Първата световна война, 1915-1918 г. : Библиография / Нац. центр
по военна история ; съст. Р. Харизанова и др. София : Св. Георгий Победоносец, 1994.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
223
С другой стороны, болгарская историография сохранила сильную нацио-
нальную ориентацию и приверженность позитивизму с методологической точ-
ки зрения19. В новейших трудах прослеживается тематическая и методологиче-
ская преемственность, часто цитируются старые мнения и оценки, сохраняется
много наслоений эмоционального свойства, а исследования малокритичны20.
Воспроизводство прежней структуры историографии во многом объясняется
сохранением её прежней институциональной структуры, необходимостью вы-
живания в новых»рыночных условиях, отсутствием подготовленных в языковом
отношении учёных, которые могли бы ориентироваться на западную историо-
графию21.
Таким образом, большая часть историков стоит на страже традиций и не
хочет пересматривать дедовскую историю. Они считают, что нельзя забы-
вать о судьбоносных событиях, прежде всего о войнах. По мнению академика
Г. Маркова, глобалисты подобно интернационалистам извращают историю, об-
рекая её на забвение22. В итоге традиционные макроисторические подходы и во-
енная история продолжают занимать доминирующее положение в болгарской
исторической науке.
После 1989 г. у болгарских историков и политиков возродился интерес
к теме Первой мировой войны и её последствий. Стимулы к изучению создаёт
и конкуренция с историографиями соседних балканских стран. По мнению
Г. Маркова, Первая мировая война соседями изучена лучше, а болгары в срав-
нении с ними запаздывают23.
С начала 90-х гг. XX в. начали массово издаваться мемуары современников
Первой мировой войны: военных24, политиков25, иностранных журналистов26.
Издание воспоминаний продолжилось и в первом десятилетии XXI в., но уже ме-
нее активно27. Интерес к первоисточникам побудил к публикации международных
19 Запрянова А , Нягулов Б, Марчева И. Указ. соч. С. 26.
20 Марков Г. Равновесието на разума // България между Европа и Русия: Научна конферен-
ция. София, 10-11 октомври 1997 г. : Слова, доклади, изказвания / съст. М. Георгиев. София :
Българска сбирка, 1997. С. 8.
21 Запрянова А , Нягулов Б, Марчева И. Указ. соч. С. 28.
22 Марков Г "Забранената" голяма война и освобождението на Добруджа. С. 22.
23 Марков Г. Уводни думи // Първата световна война и събитията на Добруджанския фронт /
съст. П. Бойчев, С. Станчев и др Тутракан, 2011.
24 Стоянович С. Оръдията през декември: Румънският ни фронт 1916-1917 г. София : Св.
Георги Победоносец, 1993; Георгиев Г. Един от първа дивизия. София : Вено изд-во, 1992;
Иванов Н. Спомени 1861-1918. София : Из-во на министерство отбрана, 1996; ДървинговП.
Моето време. Спомени, София : Свети Георги Победоносец, 1996; Вазов В. Животописни бе-
лежки. София : Св. Георги Победоносец, 1992; АзмановД. Моята епоха. 1978-1919. София :
Св. Георги Победоносец, 1995.
25 Радославов В. България и световната криза. Второ фототипно издание. София : Из-во на
Б АН, 1993; Муравиев К. Договорът за мир в Ньой. София : Климент Охридски, 1992; ДаневС.
Мемоари. София : Университетско издателство "Св. Климент Охридски", 1992; Александров Т.
Дневник и кореспонденция от Първата световна война 1915-1918 г. /съст. Ц. Билярски, Т. Петров.
Стара Загора, 1994; Его же. Непубликувани спомени, документа и материали / съст. Ц. Билярски.
София : Синева, 2002; Малинов А. Под знака на острастени и опасни политически борби. София :
Христо Ботев, 1991; Василев Г. Един вдъхновен българин. Избрани произведения. София : Орбел,
1994; Василев Г. Бе лежки на деня. София : Климент Охридски, 1991.
26 Дюнан М. Българско лято. Юли 1915 - октомври 1915. Стрелец, 1993.
27 Мирков Р. Кървавата бразда на Добруджа: румънските жестокости в Молдова, 1916-1918 г.
Добрич : АРТпринт, 2000; Савов С, Жостов К. Интимните причини за погромите на България /
съст. Т. Андонов, Ц. Билярски. София : Европреса ООЛ : Земя, 2000; Гансе В. Дневник. София :

224
О. В. Петровская
договоров и других дипломатических документов28. Появились сборники мате-
риалов по Первой мировой войне из отечественных и немецких архивов29, по-
священные болгаро-турецким отношениям30, Брестскому мирному договору31.
Дискуссия вокруг роли и вины царя Фердинанда обусловила интерес к его лич-
ному архиву32.
Политические и социальные изменения сделали доступными читателю
ранее неизданные труды, например, написанный в послевоенные десятилетия
в тюрьме многотомный труд профессора Г. Генова "Политическая и диплома-
тическая история Болгарии"33. В научной среде отмечались юбилеи Первой ми-
ровой войны34. В последние годы появились переводы книг западных авторов,
которые противоречат российским трудам о Первой мировой войне, всегда до-
ступным болгарскому читателю в силу языковой близости35.
Характерное для политической жизни нынешней Болгарии политическое
деление на русофилов и адептов Евросоюза в полной мере коснулось историо-
графии и исторической публицистики Первой мировой войны. Следует учиты-
вать, что и те, и другие отличаются высоким эмоциональным уровнем восприя-
тия событий и взаимных отношений.
Противники России стремятся заполнить лакуны в знаниях о болгаро-рус-
ских отношениях предшествующей социалистической историографии таким
образом, чтобы представить руководство Российской империи самым безжа-
лостным врагом Болгарии. Русофобские настроения подпитывает болгарская
эмиграция в Европе и США, издающая книги соответствующего содержания36.
При этом даже самые яростные русофобы отделяют от императоров и управ-
ленцев русский народ, который, по их мнению, страдал от своих элит наравне
с болгарами и даже больше.
ИК Синева, 2005; Радев С. От триумф към трагедия. Това, което видях от балканската война и
Конференцията в Букурещ и Букурещкият мир от 1913 г. Първата катастрофа. София : Стрелец,
2003; По пътищата на безсмъртието Спомени на участници във войните на национално объеди-
нение 1912-1918. Ловеч : Регионален исторически музей, 2010.
28 Ньойски договор / с обяснителни бележки от д-р Б. Кесяков, Д. Николов. София : Мартилен,
1999; От Сан Стефано до Париж (1878-1947). Най-важните договори за България / Ц Биларски
София • Анико, 2009.
29 България в Първата световна война. Германски дипломатически документи : в 2 т. София :
Главно управление на архиви при MC на РБ, 2002. Т. 1 : 1913-1915 / науч. ред. Ц Тодорова; Там
же. София, 2005. Т. 2 : 1916-1918 / науч. ред. Ц. Тодорова.
30 Българо-турски военни отношения през Първата световна война (1914-1918) : сб. от док. /
ред М. Куманов. София : Гутенберг, 2004.
31 България на мирните преговори в Брест-Литовск (1917-1918) : сб. док. / предговор, със. и
науч. ред. В. Лечев. София : Астарта, 2007.
32 Из тайния архив на българския цар Фердинанд I: Документи за военната и политическата
история на България / съст. Д. Минчев, Ц. Билярски. София, 2001.
33 Генов Г. Политическа и дипломатическа история на България. Т. XXII : България и Първата
световна война. София : Изд-во Ваньо Недков, 2006.
34 80 години от Първата световна война / науч. ред. X. Глушков. Велико Търново :
Университетско издателство "Св. св. Кирил и Методий", 2000; Голямата война 1914—1918 / съст.
Гаврилов Б. София : Университетско изд-во "Св. Климент Охридски", 2009.
35 Картър М. Тримата императора. Едно семейство, три империи и пътят към Първата све-
товна война. София : Ера, 2010; Стивенсон Д 1914-1918. Историята на Първата световна вой-
на. София : Рива, 2008; Ернандес Е Всичко което трябва да се знае за Първата световна война
1914-1918. София : Сиела, 2012.
36 Семерджиев П. Руската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Ерусалим :
Институт за историята на българската емиграция "Илия Тодоров Гаджев", 2001-2005. Т. 1-2.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
225
Русофилы же, напротив, склонны оправдывать действия России в отноше-
нии Болгарии, находить других врагов и больше рефлексировать по поводу соб-
ственных ошибок.
Между двумя крайностями просматривается желание профессиональных
историков подходить к изучению проблем комплексно и искать факторы бол-
гарских неудач в Первой мировой войне в "европейском концерте", поскольку
для маленькой Болгарии чрезмерно важным было равновесие великих сил37.
Можно заметить выраженную эволюцию болгарской исторической науки от
90-х гг. к началу нынешнего века в сторону большей взвешенности и умерен-
ности в оценках. Сегодня научное сообщество отказывает в признании таким
тенденциозным историкам, как, например, Я. Гочев.
Вместе с тем достижение консенсуса болгарских и российских историков
упирается в весьма эмоциональную проблему совместимости национально-
государственных интересов Болгарии и России. В результате в России, как
в своё время справедливо указывал член-корреспондент РАН В. Волков, тра-
диционно не понимают болгарской неблагодарности, а в Болгарии обвиняют
Россию в отсутствии готовности поддержать её в решении национальных про-
блем38.
В последние десятилетия болгарская историческая наука существенно про-
двинулась в изучении дипломатической и военной истории Первой мировой
войны. Главными проблемами традиционно являются выяснение мотивов при-
соединения Болгарии к Центральным державам, выявление ответственных за
поражение. Большое внимание в дипломатической истории в настоящее время
проявляется к окончанию войны39.
Активно ведутся военно-исторические исследования. Новое руководство
Института военной истории при Генштабе болгарской армии в 90-е гг. верну-
лось к идее публикации четырёхтомного исследования, посвященного участию
Болгарии в Первой мировой войне; правда, до закрытия Института в 1999 г. она
так и не была реализована. Однако в 2006 г. Центр военно-исторических ис-
следований при Военной академии им. Г. С. Раковского, ставший преемником
Института, на основе богатого источникового материала выпустил двухтомник
об участии болгарской армии в Первой мировой войне40.
Военные историки скрупулёзно пишут героическую летопись войны, обра-
щая особое внимание на символы боевой славы41. В последнее время в Болгарии,
как и в России, новым направлением исследований стало болгаро-российское
военное столкновение осенью 1916 г. на Румынском фронте в Добрудже, при-
влекающее внимание прежде всего своей уникальностью и противоречием сте-
реотипам: в истории болгаро-русских отношений другим подобным случаем
были только балканские походы киевского князя Святослава в X в.
37 Марков Г. Равновесието на разума. С. 8.
38 Волков В. Некоторые дискуссионные вопросы русско-болгарских отношений // България
и Русия през XX век. Българо-руски научни дискуссии. София : Гутенберг, 2000. С. 18-19.
39 Димитрова С. Възстановяване... Репарации... Гаранции: Франция и славянските бълкан-
ски държави (септември 1918 - януари 1920). Благоевград, 1998; Спасов Л. България и СССР.
1917-1944 (политико-дипломатически отношения). Велико Търново : Фабер, 2008; Александров В.
Брест-Литовският мирен договор 1918 г. Военностратегически причини и международноправни
последици. София : Военно издателство, 2009.
40 Българската армия в Първата световна война (1915-1918). Т. 1. С. 9-10.
41 Иванов И. Български бойни знамена и флагове. София : Св. Георги Победоносец, 1998.

226
О. В. Петровская
Наиболее значимыми исследованиями Первой мировой войны в совре-
менной болгарской историографии считаются книги академика Г. Маркова
"Великая война и болгарский ключ к европейскому погребу. 1914-1916 гг." и
"Великая война и болгарская стража между средней Европой и Востоком. 1916—
1919 гг."42. Эти монографии, в свою очередь, являются продолжением двух книг
о Балканских войнах. Таким образом, Г. Маркову удалось создать масштабный
цикл исследований о судьбоносных для болгарского народа войнах, которые
вела Болгария во втором десятилетии XX в. Труд носит комплексный характер
и ставит задачу всестороннего охвата внешнеполитической, дипломатической
и военной стратегии Болгарии, ломая тем самым традиционные рамки самосто-
ятельных направлений исторических исследований.
Этими трудами Г. Марков, которого беспокоит рост неоосманизма юго-
восточного болгарского соседа, решительно противостоит европейским тенден-
циям, направленным на умиротворение, т.е. доказательство общего прошлого
с Турцией и закономерности существования Османской империи43. Академик
стремится также снять с Болгарии имидж "пруссака" и агрессора на Балканах,
доказать, что у неё не было завоевательных устремлений. Он видит перед со-
бой задачу извлечь выстраданные уроки, изжить чувство вины в обществе и
привить болгарам чувство гордости, утверждая, что "решительность и устойчи-
вость болгарской политики основывалась на своём праве и силе армии"44.
ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОЙ
БОЛГАРСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Причины и виновники Великой войны
Болгарские историки, которые больше озабочены выяснением мотивов и ха-
рактера участия Болгарии в Первой мировой войне, не проявляют особенного
интереса к глобальным причинам мирового конфликта. Анализ исторической
литературы, тем не менее, позволяет сделать вывод о комплексе факторов и
предпосылок политического, экономического, социального и национального
характера, которые болгарские историки связывают с началом Первой мировой
войны. Среди них как основные выделяются политические причины - сопер-
ничество великих держав45. Вместе с тем в историографии нет единства взгля-
дов на то, какие глубинные противоречия были ведущими - англо-германские,
франко-германские или русско-австро-венгерские. Так, Г. Генов отмечает, что
в основу Первой мировой легла вечная вражда России и Австро-Венгрии46.
А академик Г. Марков и автор "Истории Балканских народов" К. Манчев, напри-
мер, выделяют столкновение между старой Британской и молодой Германской
42 Марков Г. Голямата война и Българска стража...; Марков Г. Голямата война и българският
ключ за европейския погреб. 1914-1916. София : Академично изд-во "Проф. Марин Дринов",
1995.
43 Марков Г България в Балканския съюз срещу Османскама империя 1911-1913. София .
Захарий Стоянов, 2012. С. 12-13.
44 Марков Г. Голямата война и Българска стража ... С. 13.
45 Българската армия в Първата световна война (1915-1918). Т. 1. С. 7.
46 Генов Г. Указ. соч. С. 107.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
227
империями47 и т.д. Г. Марков подчёркивает, что борьба за влияние постепенно
перешла к борьбе за господство.
М. Велева-Ефтимова считает, что основной причиной стало нарушение ба-
ланса сил из-за восхождения Германии48. П. Цветков предпосылки мировой
войны видит также в пороках системы международных отношений начала XX в.,
основанной на принципе равновесия сил и всеобщем убеждении в том, что наи-
более эффективный способ поддержания статуса государства - это модерни-
зация и увеличение вооружений. Имперские интересы могли удовлетворяться
силой оружия, подчёркивает он, и политики не отдавали себе отчёта, к чему
может привести современная война49. Стремление разрешать противоречия
с помощью войны как предпосылку гонки вооружений видят и другие исследо-
ватели50. М. Велева-Ефтимова полагает, что Вильгельм II основывал свою внеш-
неполитическую стратегию на ошибочном убеждении, что между Францией и
Россией не может быть союза из-за несовпадения интересов, а Британия станет
союзницей Германии51.
Весьма распространённой в болгарской литературе остаётся и точка зре-
ния о войне как о борьбе за перераспределение или передел мира, прежде всего
в колониях52. Такой подход акцентирует внимание на экономических причинах:
индустриализации, аграрном протекционизме, борьбе за рынки сбыта и источ-
ники сырья. В то время экономические проблемы решались только войной, пи-
шет, например, Б. Димитров53.
По-прежнему война может рассматриваться в качестве средства решения
не только внешних, но и внутренних проблем, связанных с растущим недоволь-
ством населения в собственных странах и поднимающимся революционным
и национальным движением54.
Внутренние предпосылки некоторые историки видят также в политических
режимах: концентрации власти в Германии, Австро-Венгрии и России в одних
руках. Отсутствие парламентского и общественного контроля облегчило начало
Первой мировой войны, считает Г. Генов55. В то же время П. Цветков отмечает,
что и демократии не были склонны строить внешнюю политику на моральных
принципах56.
Пытаясь обобщить причины, Г. Генов делит их на три группы: во-первых,
колониализм крупных государств, обусловивший их соперничество; во-вторых,
47 Марков Г. Голямата война и българският ключ за европейский погреб. 1914-1916. С. 12;
МанчевК. История на балканските народи. София : Парадигма, 2006. Т. 2 : 1878-1918. С. 305.
48 Велева-Ефтимова М. История на Европа. XX век. Въведение. София : Университетско изд-
во "Св. Климент Охридски", 2012. С. 39.
49 Цветков П С. Европа през XX век. Политическа и дипломатическа история на европей-
ските държави от Първата световна война до падането на Берлинската стена, 1914-1995 : в 2 ч.
София : Нов Български университет, 2002. Ч. 1. С. 13.
50ЗлатевМ. Световните войни 1914-1918. 1939-1945. София : Изд-во "Св. Георги
Победоносец", 1998. С. 8; Велева-Ефтимова М. Указ. соч. С. 39.
51 Велева-Ефтимова М. Указ. соч. С. 39.
52 Марков Г. България между Германия и Русия. 1914-1915 // България между Европа и
Русия. Научна конференция. София, 10-11 октомври 1997 г. : Слова, доклади, изказвания / съст.
М. Георгиев. София : Българска сбирка, 1997. С. 63.
53 Димитров Б. Войните за национално обединение 1912-1913, 1915-1918. София : Уни-
верситетско изд-во "Св. Климент Охридски", 2001. С. 74.
54 Златев М. Указ. соч. С. 6.
55 Генов Г. Указ. соч. С. 112.
56 Цветков П. Европа през XX век... С. 13.

228
О. В. Петровская
нерешённый национальный вопрос в Европе, где целые народы были разделе-
ны и порабощены; в-третьих, быстрое развитие мировой индустрии и торгов-
ли, создававшее основу для соревнования57. Едва ли эту классификацию можно
считать исчерпывающей.
Значительно больше внимания в болгарской историографии причин миро-
вого конфликта уделяется балканскому фактору. Соперничество на Балканах
рассматривается как одна из причин, приведших к Первой мировой войне58.
Неизменно подчёркивается, что столкновение в регионе Юго-Восточной
Европы интересов великих держав было обусловлено, с одной стороны, стра-
тегически важной ролью Балкан как моста из Европы в Азию и Африку, с дру-
гой - непримиримыми национальными страстями на Балканах59. В. Спиридонов
подчёркивает, что три национальные идеи - Болгарии, Греции и Сербии - вза-
имно отрицали друг друга по географическому и этническому пространству60,
поэтому, отмечает П. Цветков, народность и вера в то время легко мерялись
силой61.
В этих условиях, пишет великотырновский историк С. Анчев, политика
Запада на Балканах сводилась к поддержке одной или другой национальной
доктрины при сохранении общей антирусской направленности62. Россия же,
утверждает В. Проданов, объявляла себя защитницей христианского, в первую
очередь православного населения, стимулировала его сопротивление и разви-
тие его идентичности, а для идеологического обоснования этой стратегии раз-
рабатывала идеи "Третьего Рима" и славянофильства63. Иначе говоря, у болгар-
ских исследователей не вызывает сомнения тот факт, что значительная часть
конфликта между великими державами была спроектирована на Балканы и опи-
ралась на стремление живших там народов создать свои этнические государ-
ства. Г. Марков по этому поводу пишет: "Большая война вспыхнула как погреб
с десятилетиями копившимися боеприпасами. Огонь был высечен балканским
кремнём, но фитиль зажжён великими силами"64.
В связи с этим особое значение придаётся имевшим мировой резонанс бал-
канским событиям, в которых отразилось противоборство великих сил.
Череда этих событий начинается с Берлинского конгресса 1878 г., в ре-
шениях которого большинство историков склонны видеть будущие пробле-
мы Балкан. По словам С. Грынчарова, он стал детонатором многих военных
57 Генов Г. Указ. соч. С. 4.
58 Мутафчиева В, Косев К., Грънчаров С. и др История и цивилизация. 11 клас. За задължи-
телна подготовка / В. Мутафчиева, К. Косев, С. Грънчаров, X. Матанов, И. Илиев, А. Василев.
София : Анубис, 2008. С. 186.
59 Марков Г. Голямата война и българският ключ ... С. 12; Цветков П. Европа през XX век...
С. 13.
60 Спиридонов В. Ньойският мирен договор в българската национална памет и политика.
С. 115.
61 Цветков П. Европа през XX век... С. 13.
62 Анчев С. Религия и идентичност в западната пропаганда при разрушаването на Югосла-
вия // България и Балканите в сферата на европейските влияния през XIX - XXI век. Велико
Търново : ИВИС, 2012. С. 390.
63 Проданов В. Теорията за световните системи както модел за обяснение на ролята на
България и Балканите през XIX - XXI век // България и Балканите в сферата на европейските
влияния през XIX - XXI век. Велико Търново : ИВИС, 2012. С. 19.
64 Марков Г. България между Германия и Русия. 1914-1915. С. 63.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
229
столкновений в период 1878-1914 гг.65 К. Бенчева видит проблемы в том, что
нормы Берлинского трактата оказались неспособны обеспечить взаимоприем-
лемое решение важнейших противоречий на полуострове и послужили отправ-
ным пунктом для разработки балканскими государствами внешнеполитических
программ, в которых особое значение приобрело стремление к созданию "ве-
ликих держав"66. В результате, обращает внимание Г. Марков, они породили
геополитические условия для противостояния существовавших там стран67.
Тем самым Берлинский конгресс обострил российско-германские и россий-
ско-австрийские противоречия, что и привело к договору Германии и Австрии
в 1879 г., т.е. положило начало Тройственному союзу, указывает М. Златев68.
К балканским событиям, сыгравшим существенную роль в сплочении дру-
гого блока - Антанты - относят Боснийский кризис 1908 г. По этому поводу
историк дипломатических отношений с долей сербофобии пишет, что "необ-
узданные и экзальтированные" сербы "просто сошли с ума", они начали моби-
лизацию и отказались признать аннексию. В связи с этими событиями Виль-
гельм II, продолжает исследователь, предупредил Николая II, что Германия
выступит в защиту Австрии, если русские атакуют Дунайскую монархию.
И делает вывод: в России это давление Германии и Австро-Венгрии восприняли
как большое унижение и удар по престижу69.
Несомненно, что к факторам, существенно повлиявшим на изменение меж-
дународных отношений, относятся и Балканские войны 1912-1913 гг. Г. Генов
считает, что они обострили австро-российские, австро-итальянские и германо-
российские отношения, а также нанесли удар по Тройственному союзу, отде-
лив от него Италию и Румынию70. В связи с этим много внимания болгарские
историки уделяют последствиям этих конфликтов для Болгарии, прежде всего
обострению отношений с Сербией и Грецией - "союзниками-разбойниками"71,
каковыми теперь их считают в Софии. Главный фатальный итог Бухарестского
договора по мнению И. Илчева, изоляция Болгарии на Балканах: "Все соседи
получили болгарские территории и все имели основания тревожиться по поводу
болгарского реванша"72. Следовательно, Болгария неизбежно должна была стать
участником предстоящих столкновений, и Балканские войны предопределили
её ориентацию в системе европейского блокового противостояния. Балканские
65 Грънчароб С. Балканският свят. Идеи за държавност, национализми и развития от началото
на XIX век до края на Първата световна война. Съпоставителен разказ. София : Дамян Яков, 2001.
С. 601-602.
66 Бенчева К Б. Берлинский статус-кво и национальный вопрос на Балканах // Национально-
территориальный фактор в истории Центральной и Юго-Восточной Европы в XX веке и Россия
(СССР) : Материалы международной научной конференции, Минск, 24—25 апреля 2003 г. / ред-
кол.: О. А. Яновский, А. П. Сальков (отв. ред.) и др. Минск : БГУ, 2004. С. 61-62.
67 Марков Г. България в Балканския съюз срещу Османската империя 1911-1913. София :
Захарий Стоянов, 2012. С. 13.
68 Златев М. Указ. соч. С. 5.
69 Генов Г. Указ. соч. С. 92, 94.
70 Там же. С. 119.
71 "Сьюзници-разбойници" - песня-марш, появившаяся после Второй Балканской (межсоюз-
нической) войны в Болгарии, направленная против Сербии и Греции. Приобрела большую попу-
лярность в Болгарии в 1913-1918 гг., по сути стала народным гимном. Текст написан Л. Бобевски.
12ДелевП, БакаловП., Ангелов П. и др. История на България. От древността до наши дни.
11 клас. Задължителна подготовка / П. Делев, П. Бакалов, П. Ангелов, Ц. Георгиева, Ц. Митев,
И. Илчев, Е. Калинова, И. Баева. София : Планета 3, 2001. С. 321.

230
О. В. Петровская
войны рассматриваются в качестве основного фактора, который привёл к отры-
ву Болгарии от сферы русского влияния из-за якобы намеренного затягивания
Россией арбитража75. И. Илчев пишет, что Россия, которая, по мнению болгар,
пассивно созерцала разгром, нанесла им обиду и психологическую травму, сим-
птомы которой проявились в кризисе начала Первой мировой войны74.
Болгароцентризм некоторых авторов ведёт к явному преувеличению зна-
чения Балканских войн для дальнейшей судьбы Европы и мира. Так, Г. Генов
пишет, что если бы не было 16 июня 1913 г., не было бы ни Сараева, ни миссии
фон Зандерса в Константинополь75, ни Первой мировой войны76.
В силу значимых для судеб Европы и мира последствий существенная роль
отводится и убийству в Сараево 28 июня 1914 г. австрийского престолонаслед-
ника Франца Фердинанда. В этом политическом убийстве, пишет бывший ми-
нистр обороны В. Александров, ясно проявляется структура международных
отношений, материализованных посредством контактов между различными
спецслужбами и террористическими организациями и ловко прикрываемыми
дипломатическими кругами77.
Этот исследователь склонен возлагать вину за убийство на "сербский шо-
винизм и манию величия панславизма", направленные против политических и
культурных ценностей Западной Европы. Иначе говоря, на Сербию и Россию.
В частности, В. Александров пишет, что идея Франца Фердинанда о превраще-
нии дуалистической Австро-Венгрии в триалистическую и конфедеративную
представляла опасность для русских и сербских планов. Это отражало, по его
мнению, трудности вхождения европейской идеи в политическое мышление
(которое наблюдается и сейчас) и являлось причиной Сараевского убийства78.
Таким образом, В. Александров выступает против тезиса о невинных па-
триотах-мучениках младобоснийцах, полагая, что убийцы не были идеалиста-
ми79. Согласен с ним и автор трёхтомной монографии "Российская империя
против Болгарии" Я. Гочев. Опираясь на свидетельства члена "Чёрной руки"
М. Голу бича, полковника Б. Симича, французского журналиста В. Сержа, ут-
верждение маршала Советского Союза Б. Шапошникова, он делает вывод, что
в этом убийстве участвовали сербская разведка, начальник сербского Генштаба
Р. Путник, сербский премьер-министр Н. Пашич, русский посол в Белграде
сербофил Н. Гартвиг и русский военный атташе полковник В. Артамонов80.
По его мнению, политической целью Салоникского процесса и расстрела
73 Согласно военной конвенции к сербо-болгарскому договору, заключенному в феврале
1912 г. при участии посланника в Сербии Н. Г. Гартвига, судьба "спорной зоны" в Македонии
должна была быть решена российским Императором.
74 Илчев И. България и Антанта през Първата световна война. С. 7.
75 В ноябре 1913 г. Германия направила в Константинополь военную миссию во главе с гене-
ралом Лиманом фон Сандерсом для реорганизации турецкой армии и укрепления черноморских
проливов. Все усилия русской дипломатии изменить положение дел в Константинополе успеха
не принесли.
76 Генов Г Указ. соч. С. 109.
77 Александров В. Външна политика и тероризъм. Атантатьт в Сараево. Причини и последици.
София : Военно издателство, 2005. С. 8.
78 Там же. С. 8.
19 Гочев Я. Руската империя срещу България. София : Анико, 2006. Ч. III. С. 548; Александ-
ров В. Външна политика и тероризъм ... С. 8.
80 Александров В. Външна политика и тероризъм ... С. 227-228; Гочев Я. Руската империя сре-
щу България. С. 547.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
231
Димитриевича Аписа в 1917 г. было стремление снять вину с сербского прави-
тельства и князя Александра, а также оборвать нить, ведущую в Петербург81.
Более того, для этих исследователей само Сараевское убийство является
прямым поводом для обвинения России и Сербии в развязывании Первой миро-
вой войны. "Они [убийцы] должны были зажечь войну, в которой Россия потом
взяла бы Костантинополь, Проливы и уничтожила Австро-Венгрию", - пишет
Я. Гочев82.
Большинство болгарских историков не столь категоричны как в приписы-
вании России вины за убийство наследника австрийского престола, так и в неиз-
бежности перерастания Июльского кризиса 1914 г. в мировую войну. Другими
словами, вопрос о виновниках развязывания войны сводится к одному: можно
ли было её избежать и от кого это больше зависело?
Следует отметить, что после 1989 г. тезис об ответственности за начало ми-
рового конфликта Антанты и прежде всего России можно считать распростра-
нённым в болгарской исторической литературе, поставившей цель заполнить
"белые пятна" социалистической историографии. У болгарских историков нет
сомнения в том, что уже в июле Россия "твёрдо решила защищать Сербию",
Болгарии же советовала сохранять нейтралитет83. Но за этим её желанием они
просматривают корыстные цели. Так, Я. Гочев утверждает: "Миф, что Россия
была миролюбивой силой и единственной её целью была защита Сербии.
В 1914 г. все русские дипломаты усиленно готовили войну, а русская царица
ненавидела Австро-Венгрию"84. Подобной позиции придерживается и П. Цвет-
ков, считающий, что поведение Белграда (после получения ультиматума) опре-
делялось Российской империей, которая, в свою очередь, заручилась поддержкой.
Великобритании. Русские были убеждены, что "настало время для осуществле
ния их самых дерзких экспансионистских планов овладения Константинопо-
лем, Босфором и Дарданеллами", - отмечает профессор85.
Прослеживается стремление найти среди виновников и конкретных лиц.
Так, В. Александров пишет, что среди русской политической элиты была воен-
ная партия, которая спешила "сжечь мосты" возможного договора (после серб-
ского ультиматума)86. По мнению Я. Гочева, М. Сазонов являлся основным "дви-
гателем военных приготовлений в пользу Сербии" и убедил императора, что
война неизбежна87. Г. Генов же не склонен преувеличивать роль министров. Он
считает, что оба министра иностранных дел (А. Извольский и С. Сазонов), сме-
нявшие друг друга накануне войны, не отличались особыми дарованиями и ка-
чествами: "Они были продуктом самодержавия, которое проникло во все фибры
общественно-политической жизни России. Все страдали одной слабостью, при-
сущей министрам монархических стран: отсутствием самостоятельности"88.
В связи с этим внимание исследователей неизбежно привлекает роль рос-
сийского монарха. Достаточно единодушно представители антироссийского
81 Александров В. Външна политика и тероризъм ... С. 217,225-229; Гочев Я. Руската империя
срещу България. С. 548.
82 Гочев Я. Руската империя срещу България. С. 548.
83 Александров В. Външна политика и тероризъм ... С. 164-165.
84 Гочев Я. Руската империя срещу България. 2006. С. 548.
85 Цветков 77. Европа през XX век ... С. 14.
86 Александров В. Външна политика и тероризъм ... С. 159.
87 Гочев Я. Руската империя срещу България. С. 550.
88 Генов Г Указ. соч. С. 103.

232
О. В. Петровская
направления болгарской историографии критикуют занятую им позицию.
"С эйфоричной для нерешительного монарха лёгкостью он пожертвовал буду-
щим своей династии и поставил государство перед вопросом о собственном вы-
живании", - пишет Н. Недков89.
Описывая обсуждение ультиматума Сербии в Петербурге, В. Александров
рисует такую картину: "Аромат победоносной войны окончательно поразил
русское руководство... На этот раз обычно вялый и медленно реагирующий
Николай II активно включился в предвоенную психологическую битву, очевид-
но, воодушевлённый наступающими событиями"90. Вторит ему почти дословно
и Я. Гочев91.
П. Цветков видит агрессивность русского императора Николая II в изда-
нии 29 июля приказа о частичной мобилизации и переходе ко всеобщей моби-
лизации, "даже не потрудившись ответить на Германский ультиматум о демо-
билизации"92.
Мобилизацию как аргумент для доказательства ответственности России
приводит даже один из учебников для средней школы: "28 июля Австро-Венгрия
объявила войну Сербии, но решающий толчок общеевропейскому конфликту
был дан русской мобилизацией"93.
Некоторые исследователи всё же обращают внимание на неготовность
России к войне и вытекающие из неё сомнения. Так, по мнению Н. Недкова,
"колебания по поводу вступления в войну были в Петербурге большими, но, как
и в случае с японским конфликтом, победило мнение, что, несмотря на большие
внутренние проблемы, война будет иметь мобилизирующий эффект для обще-
ства и временно сотрёт внутренние противоречия". Наличие таких союзников
как Англия и Франция, привело к тому, что "страна, не готовая к эффективным
боевым действиям против Германии", избрала войну, продолжает он, считая это
решение роковым для монархии94.
Роль этого блока в происхождении мирового конфликта подчёркивает и
И. Илчев: "Союз был формой подготовки войны или как минимум препятстви-
ем на пути прогресса Германии"95.
П. Цветков также не склонен снимать вину с партнёров России по Антанте.
Несмотря на то, пишет он, что французский президент Р. Пуанкаре принадле-
жал правым силам, а премьер министр Р. Вивиани возглавлял левую коалицию,
это не помешало им быть единодушными в решении бороться с "германской
угрозой"96.
Между тем в болгарской литературе можно найти и другую точку зре-
ния, оправдывающую Антанту и её участницу Россию. Она ярко отражена
в "Политической и дипломатической истории Болгарии", написанной, правда,
более 50 лет назад, но изданной лишь в XXI в. Автор её, Г. Генов, утвержда-
ет, что Антанта, созданная в 1904 г., имела оборонительный характер, в ту
89 Недков Я. Размисли върху история. София : ЛИК, 2012. T. IL С. 468.
90 Александров В. Външна политика и тероризъм ... С. 163.
91 Гочев Я. Руската империя срещу България. С. 548.
92 Цветков 77. Европа през XX век ... С. 15.
93 Гаврилов Б., ПантевА., Кертин А. История и цивилизация за 9 клас. Задължителна подго-
товка. София : Просвета, 2012. С. 196.
94 Недков Я. Указ. соч. С. 468.
95 Илчев И. България и Антанта през Първата световна война. С. 15.
96 Цветков П. Европа през XX век... С. 15.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
233
эпоху нельзя было допустить и мысли, чтобы Англия и Франция напали на
Германию. Россия, по его мнению, лишь подняла брошенную Австрией пер-
чатку97.
Иначе говоря, можно было избежать мировой войны, но это больше зави-
село от Германии и Австрии. Г. Генов пишет, что их правительства вплоть до
Первой мировой войны делали почти всё, чтобы обострить международные
отношения. Доказывая эту точку зрения, он обращает внимание на то, что
Германия первой выступила в Марокко против Франции; 10 лет держала в
трепете весть мир; её внешняя политика была также непоследовательна, как
и характер Вильгельма II, её волновал рост населения России, в котором она
видела "славянскую опасность"98.
К. Манчев утверждает, что Сараевское убийство стало хорошим поводом
для Германии и Австро-Венгрии начать войну, которую они давно планиро-
вали. Этот исследователь видит зависимость от Германии Австро-Венгрии,
принимавшей решения, по его мнению, под её диктовку99.
Г. Генов склонен выделять отдельных политических деятелей, особенно
продвинувших мир на пути к войне. Помимо Вильгельма II он обращает внима-
ние на смену министров иностранных дел в Австро-Венгрии. В частности, пи-
шет он, балканская политика Габсбурской монархии активизировалась после
1906 г., когда министром иностранных дел стал А. Эренталь (1906-1912 гг.),
который, однако, не шёл на разрыв отношений, пока его не сменил Л. Берхтольд
(1912-1915 гг.) - очень легкомысленный, поверхностный и непригодный
к должности100.
Основные усилия Г. Генов направляет на критику германской диплома-
тии, которая, по его мнению, как правило, не оценивала верно международ-
ную обстановку, вела себя неосторожно, рассчитывая на силу101. Профессор
выражает удивление, как Германия, которая не могла справиться с 4-5 млн
поляков, могла думать, что легко уничтожит 170-миллионную Россию? По
мнению учёного, сама мобилизация российской армии являлась предупреж-
дением, что события пойдут не так, как в 1908 г., но в Берлине этого не по-
няли. Они ошибочно думали, пишет Г. Генов, что, как и тогда, не готовый
к войне "русский медведь порычит, порычит и утихнет". Обманулись они и
насчёт своей дружбы с Англией, и по поводу духа пацифизма во Франции.
Таким образом, согласно выводам этого историка, австро-германская дипло-
матия проявила непростительное легкомыслие и недальновидность102.
Подобной точки зрения придерживается и Н. Недков, считающий, что во
время Июльского кризиса Австро-Венгрия необъяснимо бездействовала, её
дипломаты, видимо, надеясь на Германию, впали в летаргию103.
Между тем существует и оправдывающая Тройственный союз и отдельных
его участников точка зрения. Тот же Г. Генов не видит стремления как россий-
ского, так и германского императоров к войне, хотя и различает их позиции
виюле 1914 г.: "НиколайИхотел,чтобыВильгельм11воздействовалнаАвстрию
Генов Г. Указ. соч. С. 68-69, 188.
Там же. С. 81, 99, 113, 129-130.
Манчев К. Указ. соч. С. 306-307.
0 Генов Г Указ. соч. С. 81, 97.
1 Там же. С. 67, 69.
2 Там же. С. 94, 129-130, 184-185.
5 Александров В. Външна политика и тероризъм ... С. 164.

234
О. В. Петровская
и сохранил мир. Вильгельм II хотел от Николая II, чтобы он не вмешивался
в спор, пока Австрия не размажет Сербию"104.
П. Цветков утверждает, что поведение Германии во время Июльского кри-
зиса было вполне объяснимо. Так, в силу своего геополитического положения
густонаселённой страны, лишённой естественной защиты и с Востока (Россия),
и с запада (Франция), Германия, как пишет профессор, в случае острого между-
народного кризиса должна была незамедлительно провести мобилизацию и на-
пасть - немцы просто не могли себе позволить оборонительную войну на соб-
ственной территории. Вместе с тем Вильгельм II, считает П. Цветков, осознавал
риск войны на два фронта и надеялся, что конфликт с сербами можно решить
мирным путём. Он, по мнению учёного, готов был принять идею международ-
ной конференции, предложенной британцами, но Австро-Венгрия 28 июля всту-
пила в войну с Сербией и начала бомбардировку Белграда. Иначе говоря, вина
с Германии перекладывается на Австро-Венгрию. У Турции тоже не было выхо-
да, считает этот историк, так как коалиция России, Великобритании и Франции,
видимо, решила поделить остатки Османской империи105.
Таким образом, болгарская историческая наука не даёт однозначной оцен-
ки причин и виновников конфликта. Она сохраняет прежние тезисы марксист-
ской историографии о её глубинных причинах. В то же время ряд исследовате-
лей склонны перекладывать ответственность с Германии и Австро-Венгрии на
Антанту, в первую очередь на Россию. В соответствии с новейшими тенден-
циями западной историографии они исходят из того, что летом 1914 г. войну
можно было предотвратить, и перекладывают вину на тех, кто этого не сделал.
Особенностью болгарской историографии причин войны является то, что цент-
ральное место она отводит балканскому узлу противоречий.
Цели, задачи и характер войны для Болгарии
Большинство болгарских историков, не оспаривая тезиса о Первой мировой
войне как борьбе за передел мира, не возражают в целом и против определения
её характера как войны завоевательной, грабительской и несправедливой для
обеих сторон106.
Между тем для Болгарии делается исключение. Достаточно единодушно
они исходят из того, что в 1878 г. страна была лишена законной части болгар-
ского наследства, поэтому вся внешняя политика Болгарии в конце XIX - нача-
ле XX вв. была борьбой против Берлинского трактата107 за объединение земель,
на которые страна имела этническое и историческое право. Этот национальный
идеал, в центре которого, как справедливо подчёркивают сегодня некоторые
историки, постепенно оказалась Македония108, стал ведущей национальной
104 Генов Г. Указ. соч. С. 182.
105 Цветков П. Европа през XX век ... С. 14, 16.
106 Златев М. Указ. соч. С. 7.
107'Грънчаров С^Указ. соч. С. 600.
108 Кертин А., ЙовевскаМ. История и цивилизация за 12 клас. Профилирана подготовка.
История и нейните употреби: нации и национални държави на балканите през модерната и съвре-
менната епоха. София : Просвета, 2007. С. 163.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
235
идеей, и до 1918 г. ни одна общественная сила или социальная группа Болгарии
не выступила против неё109.
Одной из главных задач болгарской исторической науки является доказа-
тельство того, что именно с целью реализации национального идеала, зафикси-
рованного в Сан-Стефанском мирном договоре, Болгария до 1918 г., участвова-
ла в 4-х войнах, а затем включилась ещё и во Вторую мировую110.
Иначе говоря, Первая мировая война для Болгарии считается одним из эта-
пов борьбы за объединение, начатой в 1885 г. и продолженной в Балканских
войнах 1912-1913 гг. Сегодня болгарские историки всё чаще подчёркивают,
что после поражения в Межсоюзнической войне знамёна были лишь свёрнуты
до лучших времён111. С. Станчев убеждает, например, что Болгария начала бое-
вые действия с намерением воевать исключительно против Сербии как главной
виновницы национальной катастрофы 1913 г.112 "Собирание под общей госу-
дарственной крышей" за тот же национальный идеал, пишет Г. Марков, про-
должилось в Первой мировой войне солдатами и офицерами того же жертвен-
ного поколения, что и в Балканских войнах. Поэтому, по его мнению, ненаучно
разделять и противопоставлять эти войны113. То, что болгары воевали за нацио-
нальный идеал, а не за источники сырья и рынки сбыта, отличает Болгарию, по
мнению академика, от других государств114.
Борьба за национальный идеал меняет и характер войны для Болгарии, как
полагают болгарские историки. Один из ведущих болгарских специалистов по
истории Первой мировой войны Р. Мишев из Великотырновского университе-
та полемизирует с последними работами российского историка-югослависта
Ю. Писарева, который определял Первую мировую как войну империалистиче-
скую для всех её участников, за исключением Бельгии, Сербии и Черногории.
Р. Мишев утверждает, что к последним следует добавить Болгарию, которая
"стремилась к обоснованным национально-объединительным целям, хотя и
в союзе с одной из империалистических коалиций". Сербия же, по его мнению,
может быть отнесена к этой группе стран лишь частично, так как её цели не
ограничивались только объединением югославян бывшей Австро-Венгрии, но
включали Македонию, Албанию и другие несербские территории. С этой точки
зрения война для Сербии имела и национальный, и империалистический эле-
менты. Болгария же преследовала исключительно национальные задачи, но,
к сожалению, вступила для этого в союз с империалистами115.
109 Димитров Б. Указ. соч. С. 129.
110 Спиридонов В. Ньойският мирен договор в българската национална памет и политика.
С. 109.
111 Там же. С. 110; Цветков П. Светьт на мегамитовете. Някои политически и историографски
митове на XX век. София : НБУ, 2008. Summary // Годишници и учебни материали Е-ВОХ на
НБУ : интернет-сайт. URL: http://ebox.nbu.bg/hist/ne4/2%20Monogravia%20-%20Svetat%20na%20
megamitovete.pdf (дата обращения: 30.11.2013).
112 Станчев С. Участие на България в Първата световна война // Първата световна война на
Балканите. Сборник доклади и научни съобщения, изнесени на международна научна конферен-
ция в София на 10-11 октомври 2005 г. София : Военно издателство, 2005. С. 14.
113 Марков Г. "Забранената" голяма война и освобождението на Добруджа. С. 17.
114 Марков Г. Голямата война и Българска стража между Средна Европа и Ориента. С. 385.
115 Мишев Р. Първата световна война като преломен момент в световната история // 80 години
от Първата световна война / науч. ред. X. Глушков. Велико Търново : Университетско издател-
ство "Св. св. Кирил и Методий", 2000. С. 162.

236
О. В. Петровская
В качестве основных доказательств справедливого для Болгарии характе-
ра войны, как правило, приводятся Манифест болгарского царя от 1 октября
1915 г. о том, что война с Сербией ведётся за освобождение порабощенных бол-
гарских братьев от сербского ига, и Манифест от 1 сентября 1916 г., определив-
ший цель войны с Румынией как объединение болгарского народа и освобожде-
ние братьев в Добрудже.
На первый взгляд, подобной точки зрения придерживается в "Истории бал-
канских народов" и К. Манчев, который считает, что в войнах всех балканских
государств присутствовали и национально-освободительный, и "завоевательно-
гегемонистский" элементы. Освободительными, по его мнению, войны были до
тех пор, пока они велись против империй (Австро-Венгерской или Османской).
Завоевательный же характер они приобретали, если устремления народов всту-
пали в противодействие с принципом совпадения между нацией, территорией и
государством. Исходя из такого подхода, автор "Истории балканских народов"
утверждает, что в Первой мировой войне борьба Сербии, Черногории, Греции и
Румынии с империями, где проживали их соотечественники, носила освободи-
тельный характер, война же их с Болгарией имела "завоевательно-гегемонист-
скую" сущность116. К. Манчев не отрицает наличия у царя Фердинанда заво-
евательных стремлений, проявившихся в Балканских войнах, - "наложить руку
на всё, что было отвоёвано у Османской империи". Однако в Первой мировой
войне, пишет К. Манчев, Болгария воевала с теми, кто разделил и угнетал бол-
гарский народ: с Сербией, Грецией, Румынией. Следовательно, война Болгарии
имела освободительные цели. Однако, продолжает историк, в Первой мировой
войне все балканские государства служили чуждым интересам, поэтому "нацио-
нальное" превратилось в разменную монету и потеряло свою стоимость. По его
мнению, отказ от Восточной Фракии за счёт Поморавья и Северной Добруджи,
уже "усвоенных" Сербией и Румынией, война на разных фронтах, в том числе
с Россией, говорит о том, что "завоевательно-гегемонистские" интересы затми-
ли национальные117.
В болгарской историографии можно найти мнения, хотя и редкие, о мак-
симализме политических элит и разумности использования мирных средств
для достижения цели, но и они не меняют позиции в отношении справедливо-
го характера войн, хотя, как верно отмечает российский болгарист Р. Гришина,
борьба за великодержавный "национальный идеал" в Европе начала XX в. была
уже делом прошлого118.
Между Антантой и Центральными державами:
проблема вступления Болгарии в Первую мировую войну
Печальный итог Первой мировой войны для Болгарии предопределил неугаса-
ющий интерес болгарской исторической науки к проблеме выбора союзников
в предстоявшей схватке.
116 Манчев К. История на балканските народи. Т. 2 С. 358-359.
117 Там же. С. 360, 362.
118 Гришина Р. П. Болгария на пути к войне и Болгарский Земледельческий Народный Союз //
Славянский мир в эпоху войн и конфликтов XX века. СПб. : Алетейя, 2011. С. 9.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
237
В современной историографии нет недостатка в исследованиях, анализи-
рующих подробности дипломатических и экономических отношений в пери-
од от начала войны до вступления в неё Болгарии. Однако нет и консенсуса
по поводу причин перехода на сторону Центральных держав и правильности
сделанного выбора. Поэтому историки не могут дать однозначного ответа на
эти вопросы и подрастающему поколению. Так, в учебнике "История и циви-
лизация" для 11-го класса указывается, что после Сараевского убийства перед
Болгарией открывалось три возможности: сохранить нейтралитет, присоединит-
ся к Тройственному союзу или к Антанте119. Болгария, как известно, объявила
о нейтралитете, который сначала, как указывает С. Станчев, благосклонно при-
няли все: и Тройственный союз, и Антанта, и соседи (больше других этим была
довольна Сербия)120. П. Семерджиев считает, что историческое значение этого
нейтралитета состоит в том, что все правительства великих держав в своих про-
ектах были вынуждены признать обоснованность болгарских требований121.
Вопрос о возможности его сохранения в болгарской историографии, по
сути, даже не ставится. Высказывается точка зрения, что нейтралитет являлся
трудноосуществимым, так как ни одна из великих сил не могла его гарантиро-
вать Болгарии122, "неоспоримым фактом был и антиболгарский обруч враждеб-
ных соседей, каждый из которых владел болгарскими землями"123.
Однако всё же у большинства историков не вызывает сомнения, что болга-
рам нужна была именно война. Основная цель внешней политики Болгарии -
Сан-Стефанские границы, которые Г. Марков называет "заветом царя Освобо-
дителя", не была достигнута124, так же как не были найдены иные, чем война,
средства для его реализации. В частности, Б. Димитров пишет, что в обществе
шли яростные споры о том, каким образом и с помощью каких сил осуществить
национальный идеал. Даже социалисты предлагали свой утопический проект
Балканской федерации, которая затем постепенно превратилась бы в болгар-
ское государство125.
И. Илчев в одном из учебников для средней школы убеждает учеников,
что болгарское государство ко Второй Балканской войне уже безуспешно ис-
пользовало все средства помощи своим братьям в Македонии (поддерживало
школьное дело, церковь и ВМОРО126, тайно посылало четы127, помогало постра-
давшим в Илинденском восстании, осуществляло дипломатическое давление),
поэтому единственным выходом оставалась война, в которой нужны были со-
юзники128. Авторы другого учебника утверждают, что "Первая мировая война
119 Николае А, Целее M, Иеанчее А, Янчее В. История и цивилизация за 11 клас. Профилирана
подготовка. София : Просвета, 2010. С. 390-391.
120 Станчев С. Участие на България в Първата световна война. СП.
121 Семерджиев П. Ру ската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Еру салим :
Институт за историята на българската емиграция "Илия Тодоров Гаджев", 2001. Т. 1 : Руската
империя в съдбата на България. С 379.
122 Николов А , Целее M, Иеанчее А., Янчее В. Указ. соч. С 391.
123 Българската армия в Първата световна война (1915-1918). Т. 1. С. 13.
124 Марков Г. България между Германия и Русия. 1914-1915. С 65.
125 Цимитров Б. Указ. соч. С. 71-72.
126 ВМОРО - Внутренняя Македонско-Одринская революционная организация, действовала
в Болгарии и Македонии в 1893-1919 гг.
127 Четы — вооруженные отряды гражданского населения, создаваемые на Балканах
в XV-XX вв.
128 Целее П., БакаловП., Ангелов П. и др. Указ. соч. С. 314.

238
О. В. Петровская
и всеобщая милитаризация европейского общественного сознания исключали
решение болгарского национального вопроса без военной силы"129.
При этом некоторые историки всё же винят болгар за отсутствие реализма:
и правящие группировки, и оппозиция были неспособны принять компромисс
или постепенную реализацию национального идеала, все претензии соседей
считались необоснованными и алчными посягательствами. "Отсутствие праг-
матизма, стремление к реваншу любой ценой предопределили катастрофу", -
убеждает учеников автор пособия для средней школы М. Калфова130. Поэтому
во Второй Балканской войне Болгария действовала по принципу "всё или ни-
чего" и напала на всех соседей. Этот же максимализм, по мнению историков,
втянул Болгарию в Первую мировую131.
Подобные устремления И. Илчев, объясняет так: после 1913 г. боль по-
ражения была настолько острой, что деформировала анализ, на первый план
выступили эмоции - чувство обиды и оскорблённой справедливости, а потому
действия политиков исходили из "параллельной реальности", т.е. не из действи-
тельности132. Оценивает итоги Второй Балканской войны как дипломатическое
унижение и великотырновский историк С. Анчев, объясняя его отношением
Великих сил к Болгарии как к государству без особого значения для политиче-
ской жизни региона133.
В. Спиридонов согласен с тем, что Болгария вышла из войны с "печалью и
возмущением" по отношению к "союзникам-разбойникам", и обращает внима-
ние на фактор массового бегства из Фракии, Македонии и Добруджи. Беженцы,
пишет он, обременяли бюджет и рассказывали о злодеяниях, которые вызывали
отвращение к соседям134. Б. Димитров также подчёркивает их роль и считает,
что фракийские беженцы призывали к реваншу в надежде вернуться в родные
места135. Он убеждён, что с началом Первой мировой войны болгарские по-
литики получили уникальную возможность исправить ошибки 1912-1913 гг.
посредством переговоров, но они снова сделали "большую политическую
ошибку", присоединившись к Центральным силам136. Подобной точки зрения
придерживаются и авторы книги "Болгарская армия в Первой мировой войне",
полагающие, что правящие элиты проигнорировали то обстоятельство, что
объединение болгарского народа, против которого работают все балканские
государства и большая часть европейских сил, было возможно только через
постепенные, упорные, методические усилия нескольких поколений болгар137.
129 Гюзелев В, Гавралоеа Р, Стоянов К и др История и цивилизация за 11 клас. Задължителна
подготовка / В. Гюзелев, Р. Гаврилова, И. Стоянов, М. Лалков, Л. Огнянов, М. Радева. София :
Просвета, 2012. С. 226.
130 Калфова М. История за кандидат-студенти. Темите и тестови. София : Сиела, 2008. С. 197.
131 Спиридонов В. Ньойският мирен договор в българската национална памет и политика.
С 115.
132 Илчев И. България и Антанта през Първата световна война С. 6-7.
133 Анчев С. Българо-германските отношения в Добруджа през време на етапното управление
1916-1918 г. // 80 години от Първата световна война / науч. ред. X. Глушков. Велико Търново :
Университетско издателство "Св. св. Кирил и Методий", 2000. С. 173.
134 Спиридонов В. Ньойският мирен договор в българската национална памет и политика.
С. ПО.
135 Димитров Б. Указ. соч. С. 73.
136 Там же. С. 130.
137 Българската армия в Първата световна война (1915-1918). Т. 1. С. 34.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
239
О сохранении нейтралитета ставят вопрос и те, кто не приемлет возможности
заключения в войне союза с Антантой, как, например, П. Семерджиев138.
Иначе говоря, ряд историков ставят под сомнение правильность курса ру-
ководства страны на войну, который не соответствовал реальности, был осно-
ван на мечтах о реванше и ошибочном убеждении царя и генералов, что кроме
права они обладают и силой139. Однако большинство всё же исходит из правоты
национального идеала и не подвергает критике само участие Болгарии в Первой
мировой войне. "Было ясно, что сохранить нейтралитет не удастся, поэтому
важно было понять, кто победит", - пишет Г. Марков140. Ещё более категоричен
М. Лалков: "Именно в выборе союзной коалиции коренится историческая ошиб-
ка болгарской политики осени 1915 г, а не в принципиальном решении воевать
во имя национальных идеалов и за ревизию пагубного мирного договора"141.
Следовательно, основная историографическая и общественная дискуссии
концентрируются вокруг правильности выбора той стороны, к которой могла
примкнуть Болгария в конфликте.
Период с лета 1914 до осени 1915 г. - звёздный час в истории Болгарии,
поскольку Великие силы как никогда были заинтересованы в маленькой бал-
канской стране. "Второй раз в новой болгарской истории после 1885-1887 гг.
Болгария стала первостепенным фактором в общеевропейской политике", - пи-
шут авторы пособия для абитуриентов142. В связи с этим процесс перетягивания
Болгарии на свою сторону Центральными державами и Антантой изучен весьма
подробно.
Болгарские историки неизменно подчёркивают значение страны для двух
блоков, её выгодное стратегическое положение как связующего звена между
Европой и Малой Азией143. В одном из пособий для средней школы утвержда-
ется, что от Болгарии зависела длительность конфликта144. От того, "на какую
чашу весов бросит меч Болгария, - пишет Г. Марков, - зависели судьба Сербии,
ориентация Румынии и Италии". С её помощью, продолжает он, Центральные
державы могли поддержать Турцию, а Антанта - погубить её. И делает вывод:
Болгария вошла в "повестку дня" великих держав145.
Характеризуя позицию Антанты, авторы монографии "Болгарская армия
в Первой мировой войне" утверждают, что Франция и Великобритания не под-
держивали желания России восстановить Балканский союз146. А Б. Димитров
поясняет, что эти страны были равнодушны к вопросу приобщения Болгарии
к Антанте, так как были колониальными империями с неисчерпаемыми
138 Семерджиев П. Руската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Т. 1. С. 385.
139 Спиридонов В. Ньойският мирен договор в българската национална памет и политика.
С. ПО.
140 Марков Г. България между Германия и Русия. 1914-1915. С. 67.
141 Лалков М. Между възторга и покрусата. 1912-1918. София, 1993. С. 90.
142 Назаров К, Павлов П., Тютюнджиев К, Палангурски М. Кратка история на българския
народ. Теми за кандидат-студента и зрелостници. София : Анубис, 1999. С. 273-274.
143 Сечков Р. България в балканските приоритета на Съветския Съюз. Начало на зависимост-
та // България между Европа и Русия : Научна конференция. София, 10-11 октомври 1997 г. :
Слова, доклад и, изказвания / съст. М. Георгиев. София : Българска сбирка, 1997. С. 126;
Димитров Б. Указ. соч. С. 76; Марков Г. България между Германия и Русия. 1914-1915. С. 67.
шКалфоваМ. Указ. соч. С. 192.
145 Марков Г. България между Германия и Русия. 1914-1915. С. 66, 68, 73.
146 Българската армия в Първата световна война (1915-1918). Т. 1. С. 16.

240
О. В. Петровская
человеческими и материальными ресурсами, стабильными обществами и эконо-
мическими системами, что внушало им уверенность в победе над Центральными
державами, даже если бы к ним не присоединилась Болгария. Иначе, пишет он,
дело обстояло с Россией. Она также имела огромную территорию и невероятные
ресурсы, но слабую экономику и коммуникации, растущие противоречия в об-
ществе, в котором различные группы яростно боролись за политические, соци-
альные и национальные права. Поэтому, утверждает историк, царизм знал, что
не может позволить себе длительную войну, т.е. очередную революцию, начи-
нающуюся после каждого военного поражения147. Кроме того, пишет Г. Марков,
российская дипломатия не могла смириться с безучастностью Болгарии, когда
германство и славянство вели борьбу не на жизнь, а на смерть148.
Поэтому Россия, подчёркивает Г. Марков, первой предложила Болгарии
переговоры ещё 23 июля 1914 г., требовала "проявить моральную солидар-
ность" и пропустить русские войска на помощь Сербии149. Тырновский историк
Р. Мишев подчёркивает, что работа велась широким фронтом, в том числе и по-
средством предложений болгарским дипломатическим представителям за гра-
ницей. В частности, российский полномочный министр в Греции И. Демидов
высказывал сожаление, что Россия оставила Болгарию на разграбление после
межсоюзнической войны, но независимо от этого он апеллировал к чувству
славянской солидарности и предлагал Болгарии атаковать Австро-Венгрию или
Османскую империю150.
Используя волну русофильских настроений после победы российской ар-
мии в марте 1915 г. в Галиции, указывает Я. Гочев, за 40 тыс. франков рос-
сийское посольство создало три новых болгарских газеты - "Балканский сго-
вор", "Свободное мнение" и "Балканский курьер". Кроме того, пишет этот
историк, русские субсидировали русофильские издания "Заря" и "Балканская
трибуна", подкупали журналистов и интеллигенцию. По его мнению, активи-
зация русофилов была столь сильной, что царь Фердинанд и премьер-министр
В. Радославов вынуждены были реагировать на настроения общества и даже
сделать заявление о готовности присоединится к Антанте. Однако дипломати-
ческая битва за Болгарию закончилась для России полной неудачей, делает вы-
вод Я. Гочев151. После провала русских убеждать Болгарию и давать обещания
начала Великобритания, считает Г. Марков152.
Для Центральных держав роль вмешательства Болгарии в войну историки
объясняют необходимостью сухопутной связи с Турцией153. Г. Марков обраща-
ет внимание на то, что в январе 1915 г. фельдмаршал фон дер Гольц в докладе
Верховного командования подчеркнул ключевое значение Болгарии при от-
крытии или закрытии Балканского пути154. Одна из монографий академика так
и называется: "Большая война и болгарский ключ к европейскому погребу"155.
147 Димитров Б. Указ. соч. С. 78.
148 Маркое Г. България между Германия и Русия. 1914-1915. С. 64.
149 Там же. С. 63, 67.
150 Мишев Р. Факторът Сърбия в отношенията между Австро-Унгария и България 1879-1915 //
България и Балканите в сферата на европейските влияния през XIX-XXI век. Велико Търново :
ИВИС, 2012. С. 49.
151 Гочев Я, Руската империя срещу България. С. 561-562, 573.
152 Марков Г. България между Германия и Русия. 1914-1915. С. 66.
153 Александров В. Външна политика и тероризъм ... С. 188.
154 Марков Г. България между Германия и Русия. 1914-1915. С. 66.
155 Марков Г. Голямата война и българският ключ ...

Болгария. Вторая национальная катастрофа
241
Он обращает внимание, что значение Болгарии особенно усилилось после "из-
мены Италии", так как нужно было удерживать Румынию и спасать Турцию156.
Поиск объяснений того, почему всё же после года колебаний Болгария
примкнула к Центральным державам, приводит болгарских историков к ряду
объяснений, которые можно объединить в несколько блоков.
1. "Пристрастность" выбора - наиболее остро обсуждаемый и невыяс-
ненный вопрос, поскольку связан с определением виновников национальной
катастрофы. Главный спор заключается в том, был ли в заключении союза
с Германией предварительный умысел или это была обычная ошибка в оценке
внешнеполитической ситуации. Многие исследователи считают, что участие
Болгарии на стороне Германии было предопределено субъективными причина-
ми-предпочтениями царя Фердинанда и премьера В. Радославова. Можно при-
вести много фактов о склонности к Центральным силам царя, В. Радославова
и Либеральной партии ("радославистов"), пишет Р. Мишев. И указывает: ещё
в первый месяц войны 1914 г. Болгария начала тайно пропускать транс-
порт с оружием, амуницией, германскими офицерами и солдатами в Турцию.
Благодаря этой болгарской "тайной" поддержке, считает историк, турецкие
войска успешно отбросили союзнические войска при Дарданелльской операции
1915 г.157. Другой историк, Т. Мишев, обращает внимание на то, что оппози-
ционная печать с антантофильскими настроениями была объявлена "провока-
торской" и содержащейся за русские деньги. Как показывает проведённое им
исследование, в 1915 г. антантофильские партии не допускались к организации
публичных мероприятий, но даже "узкие" социалисты ("тесняки") смогли про-
вести ряд митингов под лозунгом "Нейтралитет до конца!", причём упреки на
этих митингах в основном были обращены к России и русофильским партиям158.
Г. Марков также убеждён, что В. Радославов провозгласил нейтралитет
только для Антанты, а сам вёл переговоры с Центральными державами о со-
юзе. Академик также обращает внимание на то, что болгарское руководство
не реагировало на аргументы оппонентов. Он приводит в пример высказыва-
ние посланника в Петербурге М. Маджарова, полагавшего "историческим са-
моубийством" выступление против Антанты, которое В. Радославов посчитал
лишь "пустыми разговорами"159.
Точка зрения "нейтралитета в пользу Центральных держав" поддерживает-
ся и рядом учебников, что свидетельствует о её прочных позициях в болгарской
историографии160.
В то же время позиция, занятая в то время болгарским руководством, с мо-
ральной точки зрения оценивается Г. Марковым позитивно: "Пусть и раздирае-
мая между созерцанием и желаниями, но болгарская внешняя политика не вела
156 Марков Г. България между Германия и Русия. 1914-1915. С. 71.
157 Мишев Р. Факторът Сърбия в отношенията между Австро-Унгария и България 1879-1915.
С. 49-50.
158 Мишев Т. Политическата дейност на социалдемокрацията във времето на Българские не-
утралитет 1914—1915 година // 80години от Първата световна война / науч. ред. X. Глушков.
Велико Търново : Университетско издателство "Св. св. Кирил и Методий", 2000. С. 189.
159 Марков Г. България между Германия и Русия. 1914-1915. С. 63, 69.
160 Мутафчиева В, Косев К, ГрънчаровС. и др Указ. соч. С. 186; МутафоваК, Андреев А.
История на България. Помагало за кандидат-студенти и зрелостници : Второ изд., прераб. и доп.
Варна : Славена, 2007. С. 314.

242
О. В. Петровская
двойную игру, так как была чересчур искренна по отношению к Центральным
империям"161.
Самые непримиримые противники и болгарского руководства, и его внеш-
неполитической ориентации считают, что накануне войны царь и премьер за-
ключили тайные соглашения с германским правительством о политическом
убежище и пенсиях в Германии в случае неуспеха. Их основное доказательство
этого для них заключается в том, что оба после 1918 г. оказались в Германии и
получили пенсии162.
Более умеренную позицию, оправдывающую руководство, занимают авто-
ры книги "Болгарская армия в Первой мировой войне": нельзя отрицать симпа-
тий В. Радославова к Центральному союзу, но они были в известной степени
предопределены трагическими последствими Бухарестского мира 1913 г., ха-
рактер которого как несправедливый определили сами великие державы163.
Обсуждается мнение, что В. Радославов осознавал риски своей внешне-
политической ориентации, но поддался болгарскому желанию реванша над
"союзниками-разбойниками" и натиску многочисленных болгарских беженцев
из Македонии164.
2. Недальновидная политика Антанты как причина присоединения к Цент-
ральным державам находит отражение в многочисленных трудах болгарских
историков. Подчёркивается, что премьер В. Радославов год поддерживал поли-
тику нейтралитета и только в августе 1915г. начал переговоры с Германией, дол-
го зондировал обещания двух коалиций, умышленно тянул время165. Историки,
оправдывающие внешнеполитические решения царя и В. Радославова, при-
водят доводы, что Антанта игнорировала болгарские национальные интере-
сы, не принуждала Сербию и Грецию уступить Македонию Болгарии166. Этот
сербский фактор рассматривается в качестве основного препятствия Болгарии
на пути к Антанте. У Болгарии не было уверенности, что Сербия после воз-
можного успешного завершения войны согласится уступить ей часть сербской
Македонии, пишет Р. Мишев167. Соглашается с ним и В. Александров: вопре-
ки симпатиям Англии переговоры с Антантой оказались безуспешными из-за
сербского упорства168.
И. Илчев характеризует поведение Антанты так: "В дни поражений они
щедрились и предлагали Болгарии взамен её вступления в войну выполнение
почти всех болгарских желаний. В дни побед они скупились и только туманно
намекали о каре, ожидающей того, кто медлил помочь Антанте"169.
161 Марков Г. България между Германия и Русия. 1914-1915. С. 71.
162 Мишев Р. Факторът Сърбия в отношенията между Австро-Унгария и България 1879-1915.
С. 49.
163 Българската армия в Първата световна война (1915-1918). Т. 1. С. 34.
164 Мишев Р. Факторът Сърбия в отношенията между Австро-Унгария и България 1879-1915.
С. 50.
165 Александров В. Външна политика и тероризъм... С. 191; Мишев Р. Факторът Сърбия
в отношенията между Австро-Унгария и България 1879-1915. С. 49; Българската армия в Първата
световна война (1915-1918). Т. 1. С. 8.
166 Марков Г. България между Германия и Русия. 1914-1915. С. 75; Мишев Р. Факторът
Сърбия в отношенията между Австро-Унгария и България. 1879-1915. С. 49.
167 Мишев Р. Факторът Сърбия в отношенията между Австро-Унгария и България 1879-1915.
С. 49.
168 Александров В. Външна политика и тероризъм ... С. 192.
169 Илчев И. България и Антанта през Първата световна война. С. 304-305.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
243
При этом основные претензии за поворот Болгарии в сторону Германии и
Австро-Венгрии предъявляются России. Берутся в расчёт все накопившиеся
к началу войны эмоциональные обиды на "Дядо Ивана". Прежде всего это тради-
ционное нежелание России поддержать Болгарию в споре за Македонию, обида
за то, что Болгария всегда оставалась на заднем плане в русских приоритетах на
Балканском полуострове170. Особенно негативную роль, по мнению болгарских
историков, сыграла Россия в период Межсоюзнической войны. "Национальный
крах летом 1913 г., когда Россия не воспрепятствовала Румынии ударить в спи-
ну Болгарии, нанёс непоправимый удар русофильству в Болгарии", - считает
Г. Марков171. А Й. Василев, например, подчёркивает, что Россия с удоволь-
ствием приняла роль арбитра перед Балканскими войнами, но потом предпочла
Сербию и Грецию и отдала им Македонию172. И в этом болгарским историкам
видится главная несправедливость: несмотря на то, что в Балканском союзе
Болгария играла главную роль и вынесла основную тяжесть Первой Балканской
войны, Россия встала на сторону Сербии173.
Жестоким оскорблением считается то, что Николай II не ответил на сделан-
ное ему весной 1912 г. приглашение освятить храм Св. Александра Невского
в Софии, но в июне 1914 г. посетил с семьёй румынский порт Констанца, где
был объявлен почётным шефом V-ro кавалерийского полка румынской армии,
который прославился разграблением болгарского города Силистра во время
Второй Балканской войны174.
В. Александров утверждает, что Россия и после начала Первой мировой
войны по-прежнему поддерживала Сербию175. Б. Димитров уверен: "Российский
император несомненно сделал грубую ошибку, проигнорировав болгарские же-
лания и толерируя все мегаломанские претензии Сербии и Румынии". По его
мнению, Николай II полагал, что третья часть румынской и сербской армий,
сосредоточенных на болгарских границах вместе с российским Черноморским
флотом, принудят Болгарию сохранять нейтралитет или хотя бы принять пред-
ложение Антанты. "Эта грубая ошибка русского императора стоила ему и го-
ловы, и империи", - пишет историк176. П. Семерджиев считает, что Россия не
могла рассчитывать на успех, так как не сообразовывалась с болгарской по-
зицией и желала использовать территорию и вооружённые силы Болгарии "ис-
ключительно для нужд военных действий, подчинённых российским целям"177.
Я. Гочев также категоричен в том, что антиболгаризм официальной России
предопределил провал Антанты в дипломатической битве с Центральными
державами. Он указывает, что российский посол А. Савинский был болгаро-
фобом и действовал очень неуклюже, подкупая и болгарских политиков, и
170 Сечков Р. Указ. соч. С. 127.
171 Марков Г. България между царска и съветска Русия // България и Русия през XX век.
Българо-руски научни дискуссии. София : Гутенберг, 2000. С. 13.
172 Василев Й. Русия и българско национално единство // България между Европа и Русия.
Научна конференция. София, 10—11 октомври 1997 г. : Слова, доклади, изказвания / съст.
М. Георгиев. София : Българска сбирка, 1997. С. 58.
173 Шалафов И. Царь Фердинандъ Български. Верность и Постоянство. София : ИНС, 2010.
С. 61; Семерджиев П. Руската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Т. 1. С. 342.
174 Марков Г. България между царска и съветска Русия. С. 13; Гочев Я. Руската империя срещу
България. Ч. III. С. 541.
175 Александров В. Външна политика и тероризъм... С. 192.
176 Димитров Б. Указ. соч. С. 78-79.
177 Семерджиев П. Руската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Т. 1. С. 381.

244
О. В. Петровская
общественных деятелей, что напомнило эпоху Каульбарса 1886 г. И делает
вывод: "Своей антиболгарской политикой Россия оттолкнула её [Болгарию]
от себя и бросила в объятия Германии", но оценила вмешательство Болгарии
в войну как "измену" славянству и "чёрную неблагодарность за освобождение"178.
Помимо этого высказывается и точка зрения, что Фердинанда напугали успехи
России и возможное соседство с ней во Фракии. К Германии, таким образом, его
толкнула угроза безопасности династии в случае, если Константинополь станет
русским179. Поддерживает эту версию и Г. Марков, полагающий, что сильная
русофильская оппозиция создавала возможность детронации болгарского царя
в случае победы России180.
3. Более выгодные территориальные предложения Центральных держав
рассматриваются в качестве главного аргумента, склонившего чашу весов в их
пользу. Сравнительный анализ компенсаций, которые предлагались Болгарии
в случае победы каждой из сторон, позволяет историкам считать более прием-
лемыми те, что исходили от Германии и Австро-Венгрии.
По поводу официальной ноты Антанты, которую вручили Болгарии 16 мая
1915 г., Г. Марков отмечает, что её слабость заключалась в том, что Антанта
предлагала земли, которыми не владела и которые (за исключением Восточной
Фракии) не являлись территорией противника181. К. Йордан также обращает
внимание на то, что в случае сохранения нейтралитета Болгария могла наде-
яться на корректировку добруджанской границы, но только в том случае, если
Румыния осуществила бы свои национальные устремления в Трансильвании182.
На этом фоне, как отмечает С. Станчев, предлагавшиеся Центральными
державами компенсации в наибольшей степени отвечали болгарским нацио-
нальным интересам183. В заключённой с Германией и Австро-Венгрией кон-
венции, подчёркивает С. Анчев, Болгария получала право вернуть аннексиро-
ванную Румынией по Бухарестскому мирному договору Южную Добруджу
и исправить границы, определённые Берлинским трактатом184. Германский
кайзер, пишет в связи с этим Б. Димитров, обещал земли, на которые болгары
не претендовали ни в 1912, ни даже в 1878 гг.: западная граница проходила бы
по двум Моравам, включала половину Косова, всю Вардарскую Македонию
и Восточную Албанию, а в случае присоединения к Антанте Румынии и
Греции Болгарии обещали Южную и Северную Добруджу, а также Эгейскую
Македонию185. И. Илчев не склонен переоценивать предложения Германии, но
считает - их достоинство в том, что они были "гораздо более трезвыми"186.
Иначе говоря, историки соглашаются с тем, что Центральные державы
смогли предложить Болгарии больше, чем Антанта, - возможность завершить
178 Гочев Я. Руската империя срещу България. С. 574, 592
179 Цветков П. Европа през XX век... С. 19; Гочев Я. Руската империя срещу България. С. 564.
180 Марков Г. България между Германия и Русия. 1914-1915. С. 68, 76.
181 Там же. С. 72.
182 Йордан К. Румыния, Антанта и Добруджанският въпрос през периода 1914-1915 г. //
Тутраканската епопея и войната на северния фронт 1916-1918 година : сб. с изследвания / съст.
П. Бойчев, В. Милачков. Тутракан : Исторически музей Тутракан, 2007. С. 87.
183 Станчев С. Участие на България в Първата световна война. СП.
184 Анчев С. Българо-германските отношения в Добруджа през време на етапното управление
1916-1918 г. С 174-175.
185 Димитров Б. Указ. соч. С. 79.
186 Илчев И. България и Антанта през Първата световна война. С. 305.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
245
национальное объединение187. Однако принятое В. Радославовым решение не
оценивается однозначно. В частности, в монографии "Болгарская армия в го-
ды Первой мировой войны" утверждается: "В той конкретной обстановке это
было выгодное решение. Территориальные компенсации, которые предла-
гала Германия, в наибольшей степени отвечали болгарским национальным
интересам"188. А вот В. Спиридонов полагает, что "национальный максима-
лизм взял верх над трезвой политической оценкой необходимого, возможного
и ценой"189.
4. Успехи боевых действий Центральных держав на фронтах не просто
принимаются во внимание при анализе мотиваций болгарского руководства,
но ряд авторов считают их решающим фактором. Среди них и Г. Марков, ко-
торый отмечает возвращение германо-австрийскими войсками Пшемысла, не-
удачи итальянской армии в Альпах, прекращение Японией поставок русской
армии по Сибирской железной дороге, затягивание Дарданелльской опера-
ции190. В. Александров, ссылаясь на мнение генерала Жекова, обращает внима-
ние на то, что успехи германской армии по всему Восточному фронту опро-
вергли устоявшиеся в Болгарии легенды о боеспособности и выносливости
русской армии191. П. Цветков объясняет выбор Болгарией Центральных держав
следующими показателями конца 1915 г.: они захватили у России, Франции и
Бельгии 116 тыс. кв. км, тогда как приобретения Антанты составляли только
48,9 тыс. кв. км (в Эльзасе и Трансильвании); численность убитых русских во-
еннослужащих насчитывала 151 тыс., раненых - 683 тыс., пленных - 895 тыс.,
что составляло половину действующей армии192.
5. Экономическим причинам также отводится немаловажная роль.
Р. Мишев подчёркивает особую важность для Болгарии после Балканских войн
финансов и инвестиций и трудности их получения из-за европейской блоко-
вой системы и политической обусловленности банков. Он приводит слова
В. Радославова, сказанные им в разговоре с послом Австро-Венгрии графом
Тарновским 31 августа 1914 г.: "Денежный вопрос является главным услови-
ем изменения курса нашей политики"193. А Я. Гочев и в этом случае обвиняет
Россию. По его мнению, посол А. Савинский был убеждён, что время работает
на Россию и Болгария без заёма обречена и подчинится ей; поэтому "он боль-
ше предавался спорту, прогулкам на автомобиле и уговорам Фердинанда"194.
В итоге, как известно, Болгария получила внешний государственный займ от
консорциума банков во главе с "Дисконте гезелшафт", что и склонило весы
в пользу союза с Центральными силами.
187Цветков П. Европа през XX век... С. 19; Гочев Я. Войната на Русия против България
в Добруджа (1916-1917 г.) // Сите Българи Заедно : интернет-сайт. URL: http://www.sitebulgariza
ednoxom/index.php?option=com_content&view=article&id=53 5 :-1916-1917&catid=29:2010-04-24-
09-14-13&Itemid=61 (дата обращения: 15.11.2013).
188 Българската армия в Първата световна война (1915-1918). Т. 1. С. 8.
189 Спиридонов В. Ньойският мирен договор в българската национална памет и политика.
С. 115.
190 Марков Г България между Германия и Русия. 1914—1915. С. 72, 75.
191 Александров В. Външна политика и тероризъм ... С. 193.
192 Цветков П. Европа през XX век ... С. 24.
193 Мишев Р. Факторът Сърбия в отношенията между Австро-Унгария и България. 1879-1915.
С. 48.
194 Гочев Я. Руската империя срещу България. С. 544.

246
О. В. Петровская
Таким образом, болгарские историки находят достаточно аргументов, до-
казывающих обоснованность выбора Германии и Австро-Венгрии в качестве
союзников в тех конкретных исторических условиях. При этом не ставится под
сомнение то, что болгарское руководство исходило из необходимости освобож-
дения Македонии. Исследователи так или иначе признают все перечисленные
факторы, повлиявшие на выбор, различаются их взгляды лишь в том, каким из
них отводится основная роль, а каким дополнительная. С учётом целей, кото-
рые ставила перед собой Болгария, выбор был правильным, утверждают авто-
ры одного из пособий для средней школы195. Однако болгарские историки мало
обращают внимание на то, что Болгария пошла по самому лёгкому пути, по
меткому выражению российского историка Г. Шкундина: она выбрала ту дверь,
которая была "распахнута настежь"196.
Печальный исход войны в союзе с Германией и утверждение в коллектив-
ном сознании выбора 1915 г. как рокового вынуждают болгарских историков
выстраивать альтернативные версии, более благоприятные для Болгарии и не
только. В частности, И. Лилов пишет, что если бы Болгария присоединилась
к Антанте, то англо-франко-болгарские войска взяли бы Константинополь за
15 дней197. Б. Димитров считает, что, выбрав в союзники Антанту, она точно по-
лучила бы Восточную Фракию до линии Мидия - Энос, Эгейскую Македонию
без Фессалоники и близкие ей окрестности Вардарской Македонии; сохранила
бы Беломорскую Фракию и Западные окраины, которые были частью её терри-
тории даже после поражения в Межсоюзнической войне. С большой степенью
вероятности, продолжает директор Национального исторического музея, она
могла бы вернуть Южную Добруджу. Всё это означало бы, что после Первой
мировой войны Болгария была бы государством с территорией 190-195 тыс. кв.
км и населением 8 млн человек с выходом к двум морям198.
Более того, в представлении Б. Димитрова, присоединение Болгарии
к Антанте имело бы последствия и для развития человеческой цивилизации.
В этом случае Сербия и Румыния выдержали бы австро-венгерский натиск,
и Салоникский фронт ещё в 1915 г. передвинулся бы в Среднюю Европу.
Османская империя капитулировала бы ещё в конце 1915 г., а лишённые ис-
точников Балкан, Малой Азии и Ближнего Востока, а также турецкой армии
Германия и Австро-Венгрия и шести месяцев не выдержали бы комбинирован-
ных атак англичан, французов, итальянцев, болгар, сербов, румын, греков и рус-
ских. Война бы закончилась в середине или в крайнем случае в конце 1916 г.199
По мнению историка, Россия стала бы страной-победительницей и в ней
не произошла бы коммунистическая революция. Балканские государства имели
бы границы, совпадающие с их этническими территориями, кроме, может быть,
Югославии, от которой рано или поздно отделились бы Словения и Хорватия.
При наличии мощной России, союзницы Англии и Франции, а также союзного
195 МатановХ, ДаковТ, Бобев Б. Книга по история за кандидат-студенти. София : Тилиа,
1996. С. 289.
196 Шкундин Г. Д. Разделяй и властвуй! Вопрос о сепаратном мире с Болгарией в политике
держав Антанты (октябрь 1915 - март 1916 г.). М. : Национальный комитет российских истори-
ков - Ассоциация историков Первой мировой войны, 2007. С. 128.
197Лилов И. "Освободителни" миссии на Русия-Съветския съюз във и около България. Со-
фия : Отечество, 2004. С. 168.
198 Димитров Б. Указ. соч. С. 126.
199 Там же. С. 126-127.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
247
им блока балканских государств фашистские диктаторы едва ли победили бы
в Италии и Германии и не началась бы Вторая мировая война.
Такое развитие событий, выдвигает предположения Б. Димитров, приве-
ло бы к тому, что к 60-м гг. XX в. болгарский народ завершил бы националь-
ное объединение, достиг бы численности 25-30 млн человек и, проведя после
1916 г. модернизацию, играл бы значительно большую роль в определении раз-
вития европейского будущего, а может быть, и мировой цивилизации200.
УЧАСТИЕ БОЛГАРИИ В ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЯХ:
ПОБЕДЫ НА ПОЛЕ БРАНИ
Присущая болгарам гордость за победы в битвах Первой мировой, а так-
же многочисленные потери обусловливают и большой интерес исследователей
к собственно военной истории.
Плодотворно работают над изучением военных опраций с участием бол-
гарских войск Центр военно-исторических исследований при Военной акаде-
мии им. Г. С. Раковского, историки С. Станчев201, И. Петров202, И. Криворов203,
Д. Зафиров204 и др. В 2000 г. была наконец издана рукопись участника Первой
мировой войны, военного и дипломата Д. Азманова, в которой он попытался
дать характеристики всем тем, кто осуществлял руководство армией в годы
войны205.
Оценке болгарской армии, кадровому составу и его подготовке болгарские
историки традиционно уделяют значительное внимание. Если в 80-е гг. прошло-
го века интерес был сосредоточен на подготовке военных кадров в Российской
империи, куда стали отправлять молодёжь сразу после освобождения в 1878 г.,
200 Димитров Б. Указ. соч. С. 127.
201 Станчев С. Участие на България в Първата световна война; Его же. Стратегически анализ
на българско настьпление в Добруджа през 1916 г. // Първата световна война и събитията на
Добруджанския фронт / съст. П. Бойчев, С. Станчев и др. Тутракан, 2011, Его же. Планиране на
воените действия на Българската армия в Тутраканска операция // Тутраканската епопея и вой-
ната на северния фронт 1916-1918 година : сб. с изследвания / съст. П. Бойчев, В. Милачков.
Тутракан : Исторически музей Тутракан, 2007. С. 24.
202 Петров И. Войната в Македония (1915-1918). София : Семарш, 2008; Его же. Участието
на 16-ти пехотен Ловчански полк в боевите от Добричката епопея (1-7.IX.1916 г.) // Първата све-
товна война и събитията на Добруджанския фронт / съст. П. Бойчев, С. Станчев и др. Тутракан :
Исторически музей, 2011. С. 234-141.
203 Криворов И Стратегически проблеми пред българска армия в Първата световна война //
Първата световна война на Балканите : сб. доклади и научни съобщения, изнесени на междуна-
родна научна конференция в София на 10-11 октомври 2005 г. София : Военно издателство, 2005.
204 Зафиров Д. Оперативно-тактическата визия на Тутраканската операция // Тутраканската
епопея и войната на северния фронт 1916-1918 година : сб. с изследвания / съст. П. Бойчев,
B. Милачков. Тутракан : Исторически музей Тутракан, 2007. С. 33; Его же. Подготовката на
български военни специалисти в Италия // Българи в Италия и италианци в България. Приноси :
сб. докл. от симп., София, 21-22 май 1996 г. / ред. кол. Л. Бумбалов и др. София : Демакс, 1997.
C. 419-428; Его же. Сравнителен оперативно-тактически анализ на овладяването от българската
армия на крепостите Одрин-Тутракан // Първата световна война и събитията на Добруджанския
фронт / съст. П. Бойчев, С. Станчев и др. Тутракан : Исторически музей, 2011.
205 АзмановД. Български висши военачалници през Балканската и Първата световна война.
София : Военно издателство, 2000.

248
О. В. Петровская
то после краха социализма акцент переместился на другие страны, прежде всего
Италию206.
Исследование обучения офицерских кадров за рубежом, проведённое
И. Танчевым, позволило ему выделить до 1912 г. (до этого времени в Болгарии
не было своего высшего учебного заведения) три периода в этом процессе: от-
правка офицеров в Россию (до 1886 г.), в Италию и Австро-Венгрию (с 1886 г.)
и в страны Антанты (после 1898 г.). Преобладание до 1885 г. в армии русского
влияния объясняется историком тем, что военными министрами были русские
генералы, которые и определяли, в какое учебное заведение отправлять моло-
дых командиров207.
Всего в России, по подсчётам И. Танчева, получили образование 645 чело-
век, т.е. около 3/4 всех подготовленных за границей военных кадров. Наиболее
популярным среди болгар российским учебным заведением была Николаевская
военная академия Генштаба в Санкт-Петербурге. По данным историка, в ней
обучалось 122 болгарина, из которых 104 её окончили208.
Вместе с тем автор настаивает, что эти пропорции в пользу России не от-
ражали болгарский выбор, так как он до 1886 г. зависел от русских генералов.
Впоследствии интерес к различным странам, считает И. Танчев, в том числе
к Италии, Австро-Венгрии, Франции и Бельгии, оказался более сбалансирован-
ным209.
Авторы коллективной монографии "Болгарская армия в Первой миро-
вой войне" утверждают, что в начале XX в. в болгарской армии преоблада-
ли французские взгляды на военную подготовку и ведение боевых действий.
Проводниками французской модели, указывают авторы, были офицеры, окон-
чившие учебные заведения во Франции и России, составлявшие большую часть
военной элиты. Применению этой модели, по их мнению, способствовало и то
обстоятельство, что в турецкой армии, против которой долгое время готови-
лась воевать Болгария, была принята немецкая система. Постепенно, хотя и
с трудом, отмечают историки, в военную теорию стали пробиваться германские
взгляды, что имело положительное значение в связи с выбором союзников210.
Анализ, проведённый военными историками во главе со С. Станчевым,
позволил сделать вывод, что в Первой мировой войне командование оставило
в стороне опыт войн 1911-1912 гг. и ориентировалось в основном на наступа-
тельные, а не оборонительные действия. Это объясняется приведением военных
планов в соответствие с политическими целями: национальное объединение
могло быть достигнуто только в наступательной войне211.
В целом для болгарских историков характерна высокая оценка командного
состава собственной армии и его действий в годы Первой мировой войны212.
206 ЗафировД. Подготовката на български военни специалиста в Италия. С. 419-428; Митев Т.
Българската следа във Военната академия на Торино, Италия // Военноисторически сборник.
1996. № 1. С. 171-186.
207 Танчев И. Българи в чуждестранни военноучебни заведения. София : Гутенберг, 2008.
С. 7-8, 14-17.
208 Там же. С. 21.
209 Там же. С. 28.
210 Българската армия в Първата световна война (1915-1918). Т. 1. С. 35, 51.
211 Там же. С. 51.
212 Станчев С. Участие на България в Първата световна война. С. 17.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
249
Исследованы и проблемы участия в военных действиях духовенства.
В частности, С. Елдыров утверждает, что Болгарская православная церковь
(БПЦ) заранее стала готовиться к войне, начав формировать корпус военных
священников, однако сам институт оформился юридически только 6 мая 1917 г.,
с принятием регламента. Он приводит примеры, доказывающие, что пропаганда
в армии и обществе носила религиозно-патриотический характер, однако ут-
верждает, что большинство священников к проповеднической работе в армии
оказались не готовы213.
Историки неизменно подчёркивали, что ведение военных действий в годы
войны потребовало от болгар больших затрат сил. Я. Гочев отмечает, что объ-
явленная ещё в сентябре мобилизация с целью обеспечить "вооружённый ней-
тралитет" прошла образцово, хотя и без большого энтузиазма214. Обращают
внимание на быстрое проведение кампании (17-18 суток), в ходе которой было
мобилизовано 596 796 человек, и другие историки215. Они привлекают особое
внимание к тому, что за годы войны в армию было призвано 1 млн человек (око-
ло 20 % населения) - самый большой показатель среди всех стран-участниц216.
Участие Болгарии в войне историки делят на два периода: манёвренный
(с 1 октября 1915 и до конца 1916 г.) и позиционный (с начала 1917 до 29 сентя-
бря 1918 г.)217.
В первый период они включают действия как против Сербии, так и против
Румынии. Исследователи неоднократно подчёркивают, что Болгария начина-
ла локальную войну с намерением воевать исключительно против Сербии -
главной виновницы национальной катастрофы 1913 г. На это был рассчи-
тан и оперативный план, не учитывавший настроений Антанты, Греции и
Румынии218. Однако Болгария, сетуют историки, оказалась втянута в глобаль-
ный конфликт219. В войну в 1916 г. вступил "коварный и подлый сосед"220, после
щедрых, как считает Я. Гочев, территориальных обещаний и влияния "русского
золота" - подкупа политиков Т. Ионеску, Й. Братиану и румынских газет221.
Болгарский план разгрома сербской армии, разработанный начальником
штаба германской армии Э. фон Фалкенгейном, оценивается С. Станчевым
как очень смелый и обдуманный222. В то же время историк И. Криворов счита-
ет, что подчинение болгарских действий планированию союзников часто вело
к негативным последствиям для болгар, которые надо было преодолевать
по ходу дела с большими усилиями и не всегда достаточно результативно.
213 Елдъров С. Правоелавието на война. Българската православна църква и войните на
България 1877-1945. София : Военно издателство, 2004. С. 147-157, 164-169, 175.
214 Гочев Я. Руската империя срещу България. С. 571.
215 Криворов И. Указ. соч. С. 21; Станчев С Участие на България в Първата световна война.
С. 12.
216 Петров И. Войната в Македония (1915-1918). С. 214; Станчев С. Участие на България
в Първата световна война. С. 16.
217 Българската армия в Първата световна война (1915-1918). Т. 1. С. 8.
218 Станчев С Участие на България в Първата световна война. С. 13-14, 15.
219 Баев К Вътрешнополитически противоборства за външнополитическите алтернативи
(1914-1915) // Първата световна война на Балканите : Сб. доклади и научни съобщения, изнесени
на международна научна конференция в София на 10-11 октомври 2005 г. София : Военно из-
дателство, 2005. С. 93.
220 Бойчее П. Тутраканската епопея. Силистра : Тутракански исторически музей, 2003. С. 3.
221 Гочев Я. Руската империя срещу България. С. 582.
222 Станчев С Участие на България в Първата световна война. С. 14.

250
О. В. Петровская
В частности, по его мнению, отсутствие общей решительной цели не позволи-
ло сразу и полностью разгромить сербскую армию, с которой потом Болгарии
пришлось встретиться опять на Южном (Салоникском) фронте223.
К основным операциям 1915 г. военные историки относят Моравскую,
Овчепольскую и Косовскую, в результате которых болгарская армия отразила
наступление союзнических войск в долине реки Вардар и преследовала отсту-
пающую сербскую армию в Македонии. В 1916 г. на Салоникском фронте были
проведены Леринская и Струмская наступальные операции224.
Комплексное фундаментальное исследование военных действий в Маке-
донии, где на протяжении трёх лет болгарская армия с германскими союзни-
ками противостояла мощной 660-тысячной армии Антанты, для снабжения ко-
торой были задействованы огромный флот и материальные средства, провёл
И. Петров. Он, как и другие его коллеги, обращает внимание на несоразмерные,
в сравнении с другими армиями, усилия болгар. В частности, историк отмечает,
что Германия с населением 72 млн человек в 1918 г. обороняла Западный фронт
протяжённостью 800 км, Австро-Венгрия с населением 52 млн удерживала
Итальянский фронт в 250 км, а Болгария с населением 5 млн защищала 450 км
Македонского фронта225.
Признавая, что Македония не являлась второстепенным театром военных
действий и находилась в тени Западного и Восточного фронтов, И. Петров кон-
статирует, что военные действия на этой территории существенно облегчали по-
ложение Германии на других фронтах226. Однако другой историк, И. Криворов,
обращает внимание на то, что на Салоникском фронте болгары обслуживали ав-
стро-германские задачи, но могли рассчитывать только на собственные ограни-
ченные возможности, причём моральное состояние войск Салоникского фронта
союзниками не учитывалось. В отличие от И. Петрова, он высказывает мнение,
что Салоникский фронт, где силы Антанты удерживала болгарская армия, был
основным для Центральных держав летом 1916ив 1917 гг.227
Подробно исследуя военные действия, мало кто, как В. Спиридонов, упо-
минает о поведении армии на захваченной территории, о мести населению по-
сле нападения на Сербию и о том, что эти "болгарские зверства" сербы помнят
до сих пор228.
Центральное место в болгарской военной истории периода 1915-1918 гг.
занимает война в Добрудже в 1916 г., несмотря на то, что Добруджанский фронт
не являлся основным ни для Болгарии, ни для Румынии (основные силы румын-
ской армии были стянуты в Трансильванию, а болгарской - в Македонию)229.
Для болгар Добруджанская эпопея, с одной стороны, рассматривается как по-
вод гордиться военными победами, с другой - неизменно подчёркивается её
освободительный характер. При этом в болгарской историографии термин
223 Криворов Я. Указ. соч. С. 18-19.
224 Българската армия в Първата световна война (1915-1918). Т. 1. С. 8.
225 Петров И. Войната в Македония (1915-1918). С. 214-215.
226 Там же. С. 214.
227 Криворов И. Указ. соч. С. 20, 25.
228 Спиридонов В. Ньойският мирен договор в българската национална памет и политика.
С. 111.
229 Станчев С. Планиране на воените действия на Българската армия в Тутраканска опера-
ция. С. 24.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
251
"освобождение" применяется не только к Южной Добрудже, утраченной
Болгарией после Второй Балканской войны, но и к Северной, несмотря на то,
что с 1878 г. она была румынской. Добрудже как колыбели болгарской госу-
дарственности всегда придавалось большое патриотическое значение, поэтому
занятие её болгарской армией в 1916 г. расценивается как конец "румынского
ассимиляционного и национализаторского режима", подчёркиваются чудеса
храбрости болгар, отвоёвывавших эту территорию230. С военной точки зрения
кампания по освобождению Добруджи рассматривается как существенная часть
стратегической операции Центральных сил по выведению Румынии из войны231.
Большая часть исследований посвящена первому этапу войны в Добрудже
(сентябрь 1916 г.). По приблизительным подсчётам современных историков
на Добруджанском фронте осенью 1916 г. Третья болгарская армия потеря-
ла 12 тыс. убитыми232. Важнейшими военными операциями на этом фронте
в 1916 г. считаются Тутраканская и Кобадинская, поскольку они проводи-
лись исключительно болгарской Третьей армией под командованием генера-
ла С. Тошева. Ключевым событием при этом считается штурм Тутраканской
крепости233, которому посвящены сотни исследований. Взятие Тутракана при-
знаётся одной из самых крупных операций в истории болгарской армии234 и вер-
шиной болгарского военного искусства235. Для военных историков характерно
сравнивать её с взятием Одрина в марте 1913 г. Они доказывают, что развитие
военной мысли в годы Первой мировой войны и взятие Тутракана базировалось
на обобщении опыта 1913 г.236
Военные историки привлекают внимание к тому, что при подготовке войны
с Румынией постепенно был принят заранее подготовленный болгарский план
главного удара, тогда как союзники больше занимались дипломатическим воз-
действием на Румынию в 1915-1916 гг.237 "Заслуга создания и реализации опера-
тивного плана наступления в Румынии и овладения Тутраканской крепостью при-
надлежит, бесспорно, болгарскому командованию", - пишет С. Станчев238. Сама
операция описывается как "героический, молниеносный штурм" современной,
230 Бойчее П Указ. соч. С. 4; Тутраканската епопея и войната на северния фронт 1916-
1918 година : сб. с изследвания / съст. П. Бойчев, В. Милачков. Тутракан : Исторически музей
Тутракан, 2007. С. 13.
231 ЗафировД. Оперативно-тактическата визия на тутраканската операция. С. 33.
232 Бойчев П, Симеонов Р. Български военни гробища и паметници в Северна Добруджа от
времето на Първата Световна война (1916-1918) // Първата световна война и събитията на Доб-
руджанския фронт / съст. П. Бойчев, С. Станчев и др. Тутракан : Исторически музей, 2011. С. 245.
233 ЗафировД. Оперативно-тактическата визия на тутраканската операция. С. 33.
234 Проданов Н. Разузнавателно осигуряване на Тутраканската операция на българската
войска през Първата световна война // Първата световна война и събитията на Добруджанския
фронт / съст. П. Бойчев, С. Станчев и др. Тутракан : Исторически музей, 2011. С. 44.
235 Бойчев П. Указ. соч. С. 108; Его же. Тутраканската епопея. Тутракан : Исторически музей,
2010. С. 119.
236 Проданов Н. Разузнавателно осигуряване на Тутраканската операция на българската вой-
ска през Първата световна война. С. 44; ЗафировД. Сравнителен оперативно-тактически анализ
на овладяването от българската армия на крепостите Одрин-Тутракан. С. 62-69; Бойчев П. Указ.
соч. С. 120.
237 Криворов И. Указ. соч. С. 20-21; Станчев С. Планиране на воените действия на Българ-
ската армия в Тутраканска операция. С. 24.
238 Станчев С. Планиране на воените действия на Българската армия в Тутраканска опера-
ция. С. 31.

252
О. В. Петровская
хорошо укреплённой крепости, разгром 40-тысячной румынской армии239, ко-
торым были остановлены русские войска и оказана помощь развёртыванию
австро-германских войск в Трансильвании240. Подчёркиваются оригинальные
болгарские оперативно-тактические решения, профессионализм командования
Третьей армии241, успехи конной дивизии генерала И. Колева242, роль разведки
при изучении Тутраканского укрепрайона и т.п.243
Огромное значение, как отмечает директор Тутраканского исторического
музея П. Бойчев, при штурме крепости имел моральный фактор, обусловивший
необыкновенный массовый и индивидуальный героизм, контрастировавший
с духом румынской армии244. Он пишет, что после лёгких побед в Трансильвании
румыны назвали Тутракан "малым Верденом"245. И. Лалев также считает, что
в основе всех успехов болгар - "гордый дух" и "непоколебимые моральные
устои"246.
П. Бойчев, много лет отдающий силы поддержанию памяти о Тутракане,
видит значение этой победы в освобождении "колыбели болгарского народа",
восстановлении национального достоинства и поруганной чести, возмездии
Румынии247.
Применительно к Добрудже исследуется и деятельность болгарских вла-
стей на присоединённых территориях, в которой показывается забота о местном
населении248. К новым направлениям исследований относится изучение судьбы
интернированных в период боевых действий румынскими властями граждан-
ских лиц из Добруджи в Молдову. В частности, Р. Симеонова попыталась выяс-
нить перемещение 25 тыс. человек, рассредоточенных по лагерям для пленных,
а также в поместьях, где они работали бесплатно. Многие из них, отмечает ис-
торик, погибли из-за тяжёлых условий249.
Значительно меньше внимания уделяют военные историки второму, пози-
ционному этапу участия Болгарии в войне, когда армия вела оборонительные
действия на Салоникском и Румынском фронтах. Во многом этому способству-
ет и сам характер военных действий - позиционное затишье.
239 Бойчее П. Указ. соч. С. 4, 107.
240 Марков Г. "Забранената" голяма война и освобождението на Добруджа. С. 17-18.
241 ЗафаровД. Оперативно-тактическата визия на тутраканската операция. С. 33.
242 Русева М. Заслугите на генерал Иван Колев за освобождението на Добруджа през Първата
световна война (19115-1918 г.) и признателни българи // Тутраканската епопея и войната на се-
верния фронт 1916-1918 година : сб. с изследвания / съст. П. Бойчев, В. Милачков. Тутракан :
Исторически музей Тутракан, 2007. С. 296.
243 Проданов Я. Разузнавателно осигуряване на Тутраканската операция на българската
войска през Първата световна война. С. 44-58.
244 Бойчее Я. Указ. соч. С. 111; Там же. Тутракан, 2010. С. 118.
245 Там же. С. 112.
246 Лалев И. По пътищата на безсмъртието. Ловеч : Витал, 2012. Ч. II : 34-ти пехотен Троянски
полк във войните за национално объединение. 1912-1918. С. 9.
247 Бойчев П. Указ. соч. Силистра, 2003. С. 4, 107.
248 ВелачковЛ. Българска военноадминистративна власт в Моравско (октомври 1915-1916) //
Първата световна война на Балканите : Сб. доклади и научни съобщения, изнесени на между-
народна научна конференция в София на 10-11 октомври 2005 г. София : Военно издателство,
2005. С. 154-160.
249 Симеонова Р. Съдбата на отвлечените и интернирани Добруджанци в Молдова
(1916-1918 гг.) // Първата световна война и събитията на Добруджанския фронт / съст. П. Бойчев,
С. Станчев и др. Тутракан : Исторически музей, 2011. С. 216-224.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
253
Здесь доминирует новая тема - внутреннее состояние армии. Б. Димитров
отмечает, что в 1917 г., несмотря на победы, в армии начались проблемы: в ре-
зультате продаж на сторону амуниции (интендантами) войско становилось го-
лым и босым, из дома солдаты получали сведения о реквизициях, земледельцы
и социалисты вели агитацию в армии, чтобы солдаты по примеру России поки-
дали фронт250. Ещё более ужасную картину рисует С. Йорданов, добавляя, что
в окопах к тому же расползались призывы коммунистов, "разлагающие армию
и приглашающие врагов Болгарии"251.
И. Илиева также описывает вызывавшую беспокойство германского коман-
дования ситуацию на фронте, проходившем в 1917 г. по реке Серет, отмечая,
что болгарские солдаты не желали воевать, искали связи с русскими, дезерти-
ровали. Вместе с тем, пишет историк, начало переговоров в Брест-Литовске по-
ложило конец волнениям и дало новые надежды252.
Внимание военных историков переносится на завершающий аккорд воен-
ных действий Болгарии. Несмотря на то, что болгарская армия на Салоникском
фронте несколько раз отбивала атаки союзнических войск при Дойране, как
отмечают исследователи, она не смогла выдержать наступление в сентябре
1918 г.253 Поражение при Добро Поле, как известно, стало роковым. У многих
современников осталась уверенность, что, если бы его не было, Антанта потер-
пела бы поражение254.
По мнению И. Криворова, причины поражения болгарской армии ком-
плексные и носят политический, экономический и военный характер. Признавая,
что исход войны решался не на фронтах, а политиками и дипломатами, он, тем
не менее, выделяет такие военные причины поражения, как пассивная оборо-
на, отсутствие ясного замысла, превосходство сил и средств противника, нере-
шительность действий, коалиционный характер военного руководства. Однако
самой существенной проблемой он считает то, что болгарское командование
не могло полностью реализовать свои возможности. В частности, руководил
болгарскими войсками фельдмаршал А. фон Макензен, но болгарское руко-
водство с этим не мирилось. Таким образом, пишет И. Криворов, часто войска
оказывались под двойным управлением, и этот неурегулированный статус вёл
к стратегическим просчётам255.
Военные историки не только анализируют стратегию и тактику Болгарии
в войне коалиций, но и исследуют отдельные военные операции256 и историю
армейских подразделений, прежде всего прославившихся на Добруджанском
250 Дгшитров Б. Указ. соч. С. 110.
251 Йорданов С. Войните за обеденение на България и поведението на Русия. София : ЛИК,
2000. С. 39-40.
252 Илиева И. Антивоенни прояви на Серетския фронт през 1917 // Първата световна война на
Балканите : Сб. доклади и научни съобщения, изнесени на международна научна конференция
в София на 10-11 октомври 2005 г. София : Военно издателство, 2005. С. 162-169.
253 Българската армия в Първата световна война (1915-1918). Т. 1. С. 8.
254 Бплярски Ц. Предговор Интимните причини за погромите на България / Савов С, Жо-
стов К. ; съст. Т. Андонов, Ц. Билярски. София : Европреса : Земя, 2000. С. 5.
255 Криворов И. Указ. соч. С. 25-27.
256 Петров Т. Струмскама настьпателна операция на Втора армия (18-23 август 1916 г.)//
Първата световна война на Балканите : Сб. доклади и научни съобщения, изнесени на междуна-
родна научна конференция в София на 10-11 октомври 2005 г. София : Военно издателство, 2005.
С. 104-108; Българската армия в Първата световна война (1915-1918) Т. 1.

254
О. В. Петровская
фронте257, а также роль отдельных личностей в военных победах258 и взаимо-
отношения между ними259.
В целом, несмотря на последнее досадное поражение при Добро Поле, исто-
рическая литература формирует победный и героический образ участия болгар-
ских воинов в боях, утверждая, что "вчерашние крестьяне дали показательный
урок элитным английским, колониальным французским, сербским и греческим
частям"260.
БОЛГАРИЯ ПОБЕЖДАЕТ РОССИЮ
Одним из центральных объектов изучения современной болгарской исто-
рической науки, в том числе военной истории, является вооружённое противо-
стояние Болгарии и России в годы Первой мировой войны. С одной стороны,
повышенное внимание обусловлено тем, что эта необычная страница истории
не вписывается в утвердившиеся стереотипы братских болгарско-русских отно-
шений и потому притягательна с эмоциональной точки зрения. С другой сторо-
ны, на исследовательский интерес оказывают воздействие историографическая
недооценка этих сюжетов в социалистическую эпоху и наметившееся в послед-
нее время стремление к пересмотру прежней концепции российско-болгарской
истории и устранению в ней "белых пятен". Призывы к освещению ранее не-
удобной темы, которую, например, И. Инджев называет "русско-болгарской
освободительной войной"261, всё чаще звучат в СМИ262. Особенно заинтересова-
ны в популяризации столкновений болгарских и российских войск в годы Пер-
вой мировой войны в морских боях, на Македонском и особенно на Добруд-
жанском фронтах представители антироссийского направления болгарской
257 Анчев С. Участието на 6-ти пехотен Търновски полк в освобождението на Добруджа
(1916-1917 г.) // Първата световна война и събитията на Добруджанския фронт / съст. П. Бойчев,
С. Станчев и др. Тутракан : Исторически музей, 2011. С. 127-128; Петров И. Участието на
16-ти пехотен Ловчански полк в боевите от Добричката епопея (1-7.IX.1916 г.). С. 234-141;
Николова Н. Ролята на 19-ти пехотен полк за победата при Тутракан // Първата световна война
и събитията на Добруджанския фронт / съст. П. Бойчев, С. Станчев и др. Тутракан : Исторически
музей, 2011. С. 143-152;
258 Нинов Т. Генерал-лейтенант Тодор Кантарджиев и Добричката епопея // Първата светов-
на война и събитията на Добруджанския фронт / съст. П. Бойчев, С. Станчев и др. Тутракан :
Исторически музей, 2011. С. 191-198.
259 Казанджиев Г. Взаимоотношенията между главнокомандващия действащата армия гене-
рал Никола Жеков и командващия Трета армия генерал Стефан Тошев // Първата световна война
и събитията на Добруджанския фронт / съст. П. Бойчев, С. Станчев и др. Тутракан : Исторически
музей, 2011. С. 200-213.
260ЛачевИ. Указ. соч. С. 9.
261 Инджев И. Не науката, а неуките командват у нас политическия парад // Иво Инджев :
интернет-сайт. 2012. 5 август. URL: http://ivo.bg/2012/08/05/%D0%BD%D0%B5-%D0%BD%D0
%B0%D1%83%D0%BA%D0%B0%D1%82%D0%B0-%D0%B0-%D0%BD%D0%B5%
D1%83%D0%BA%D0%B8%D1%82%D0%B5-%D0%BA%D0%BE%D0%BC%D0%
B0%D0%BD%D0%B4%D0%B2%D0%B0%D1%82-%D1%83-%D0%BD%D0%B0%D1%81-
%D0%BF%D0%BE/ (дата обращения: 05.01.2014).
262 ЦековН. Българската независимост и комплексите от историята // Svobodata.com :
интернет-сайт. 2012. 24септември. URL: http://www.svobodata.com/page.php?pid=9989&rid=8
(дата обращения: 20.12.2013).

Болгария. Вторая национальная катастрофа
255
историографии, поэтому в русле предвзятого отношения к России и осве-
щаются не только сами события, но и скрытые намерения.
Так, автор книги "Российская империя против Болгарии" Я. Гочев утверж-
дает, что ещё до вступления Болгарии в войну, в июле 1915 г., российское коман-
дование начало сосредоточивать в Киеве и Москве войска для высадки десанта
в Варне или Бургасе с целью их оккупации и принуждения Болгарии к выступле-
нию на стороне Антанты или хотя бы предотвращения нападения на Сербию.
Однако акция была отменена из-за событий в Галиции, куда и была отправлена
армия. По его мнению, план превентивного нападения на Болгарию, в котором
также должен был участвовать 40-тысячный отряд болгар с Юга России, под-
держивался российским посольством в Софии и болгарскими русофилами. В то
же время автор считает, что Сербии напасть на Болгарию не позволили, так как
Россия сама желала осуществить эту акцию263. Он также обвиняет Россию в том,
что ещё в период болгарского нейтралитета с мая по октябрь 1914 г. российские
миноносцы 14 раз входили в болгарские территориальные воды264.
В исследованиях периода войны велико внимание к двум боевым походам
русского Черноморского флота и отклику на эти события в болгарском обще-
стве. Помимо Я. Гочева интерес к подробностям этой неизвестной темы про-
являют директор городского исторического музея в Балчике Д. Канавров265,
а также А. Панайотов266 и др. При этом, в отличие от Я. Гочева, стремящегося
нарисовать картину изолированной болгарско-русской войны, Д. Канавров рас-
сматривает военные действия на море в комплексе противостояния всех войск
Антанты и Четверного союза, параллельно уделяя внимание турецкому и анг-
ло-французскому флотам. Но и он относит болгарско-русское противостояние
к наиболее привлекательным и неизученным сюжетам.
Анализ этих работ показывает, что действия России у болгарского побережья
Чёрного моря в октябре 1915 г. оцениваются негативно, через призму большой
обиды. Подчёркивается, что, в отличие от военных действий на суше, на море
Россия выступала инициатором военный действий267. Утверждается, что рос-
сийская флотилия военных кораблей "предприняла варварскую бомбардировку
гражданского населения и гражданских объектов в Варне"268. Усматривается
коварство в том, что "ничего не подозревавшая Варна" подверглась атакам
с воздуха и моря 24 боевыми единицами269. Скрупулёзно подсчитаны жертвы:
9 человек - 5 мужчин, один мальчик 12 лет и 3 женщины270.
263 Гочев Я. Руската империя срещу България. С. 577.
264 Гочев Я. Войната на Русия против България в Добруджа (1916-1917 г.).
265 Канавров Д Военноморски действия по черноморското крайбрежие на Южна Добруджа
през Първата световна война. Балчик : Сигна и Ко, 1996; Его же. Морският бой при Балчик, де-
кември 1916. София : Военно издателство, 2009.
266 Началото на подводното корабоплаване и началото на бойното използване на подводница-
та в българския военен флот // Съюз на подводничарите в Република България : интернет-сайт.
URL: http://www.submariners-bg.com/index.php?etc=content&act==view&id=50 (дата обращения:
10.02.2014).
267 Гочев Я. Войната на Русия против България в Добруджа (1916-1917 г.).
268 Алтънов В. Българската православна църква и руската политика // България между Европа
и Русия. Научна конференция (София, 10-11 октомври 1997 г.) : Слова, доклади, изказвания /
съст. М. Георгиев. София : Българска сбирка, 1997. С. 204.
269 Гочев Я. Руската империя срещу България. С. 579.
270 Гочев Я. Войната на Русия против България в Добруджа (1916-1917 г.).

256
О. В. Петровская
Эта страница истории России признаётся позорной, что якобы объясняет
её отсутствие в истории российского морского флота. Д. Канавров придаёт зна-
чение тому, что Варна была бомбардирована в День святой Петки, а Балчик -
в День святого Андрея Первозванного, имеющий для российских войск сим-
волический смысл. Таким образом, по нелепой иронии судьбы, делает вывод
историк, подвергнув Балчик разрушительной бомбардировке по приказу своего
командования, моряки осквернили добродетели, которыми в этот торжествен-
ный день особенно гордились. Создаётся впечатление, продолжает домысли-
вать Д. Канавров, что русские планировали нападение по религиозному кален-
дарю и тем самым грубо нарушили христианские нормы и порядки271.
Своеобразные мотивы действий российского флота пытается вскрыть
Я. Гочев, утверждая, что после начала войны Болгарии с Сербией было решено
наказать "изменницу" ударом в спину - бомбардировкой Варны, которая была
санкционирована самим Николаем П. Он вынужден признать, что документа-
ция об этих планах была уничтожена ещё в 20-е гг. XX в., но ищет подтвержде-
ние в дневниковых записях М. Палеолога272.
Важной составной частью исследований являются действия болгарского
флота в условиях российского нападения, которые также оцениваются нега-
тивно: "Русофильство высших болгарских офицеров помешало им отреагиро-
вать, когда русский флот напал на Болгарию". Д. Канавров подчёркивает, что
к 1912 г. около 90 % офицеров и механиков боевого флота являлись русскими
воспитанниками. Согласен с ним и Я. Гочев, утверждающий, что маленький
болгарский флот с офицерами-русофилами беспомощно скрылся в заливе и от-
туда наблюдал за бомбардировкой, а начальник береговых батарей М. Железов,
русский воспитанник, награждённый орденом Св. Анны 3-й степени, дал при-
каз не стрелять, считая стрельбу бессмысленной273.
По мнению Д. Канаврова, артиллерийские удары по Варне и Каварне
имели скорее предупредительный характер, но третий удар, по Балчику, был
разрушительным. Историк видит значительные последствия бомбардиров-
ки: "Разрушение Балчика русскими боевыми кораблями привело к прекраще-
нию его экономического развития и обусловило в определённой степени по-
следовавший экономический упадок города". Автор считает, что последствия
были не только материальными, но сильнее всего отразились на душевном,
моральном состоянии местного населения. Кроме того, он подчёркивает, что
артиллерийские удары по незащищённым городам Балчик и Дедегач нарушали
принципы международного права (Гаагская конвенция 1907 г.)274.
В то же время высоко оценивается немецкая помощь: "Варну спасла бы-
страя и смелая атака немецких подводных лодок"275. Подчёркивается, что
Германия помогла создать Болгарии подводный флот (одна лодка, купленная
у Германии), а с 1916 г. морские лётчики и подводники обучались германскими
инструкторами276.
271 Канавров Д. Морският бой при Балчик. С. 268, 270.
272 Гочев Я. Руската империя срещу България. С. 578.
273 Там же. С. 579.
274 Канавров Д. Морският бой при Балчик. С. 267, 269, 275; Его же Военноморски действия
по черноморското крайбрежие на Южна Добруджа. С. 60.
275 Гочев Я. Руската империя срещу България. С. 579.
276 Канавров Д. Морският бой при Балчик. С. 276; Гочев Я. Руската империя срещу България.
С. 581.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
257
При всём желании болгарские историки не могут представить войну на
море выигранной, поэтому привлекают специальное внимание к отдельным
эпизодам, которые оцениваются как победные. Так, оборона Балчика в 1916 г.
рассматривается как свидетельство восходящего развития болгарского военно-
морского искусства и центральное событие истории болгарского военно-мор-
ского флота наряду с торпедированием турецкого крейсера "Хамидие", хотя
перевес сил оказался на стороне противника277. Считается, что наибольших
успехов в морской войне с Россией Болгария достигла в 1916 г., когда два кора-
бля "Лейтенант Пущин" и "Живой" подорвались на минах. Я. Гочев утверждает:
"Эта победа блестит золотыми буквами в болгарской военно-морской истории",
так как одна морская рота взяла в плен Андреевский флаг, который до сих пор
хранится в Национальном военно-историческом музее278.
Центральное место в "болгарско-русской войне" в интерпретациях болгар-
ских историков занимают столкновения в Добрудже, именно потому, что здесь
болгарская армия может похвастаться победами наверняка. Значение этих по-
бед вновь усиливается вероломством России. Появление российских войск на
Румынском фронте279 было для болгар совершенно неожиданным, но рассма-
тривается русофобами как результат "вековой российской политики по терри-
ториальному разграблению Болгарии"280.
Как и в российской историографии281, много внимания болгарские учё-
ные уделяют морально-психологическим аспектам русско-болгарского воору-
жённого противостояния, которое обеим сторонам далось непросто. Говоря
о болгарах, Г. Марков отмечает: "Предстоящее столкновение освободителей
и освобождённых волновало главное командование". Обращаясь к позиции
другой стороны, он пишет, что русское командование рассматривало военные
действия против Болгарии как наказание изменников, но надеялось, что "бол-
гары не поднимут руку против своих освободителей, не прольют братскую
русскую кровь"282. Следует отметить, что российские историки подтверждают
эти заблуждения, полагая, что именно в Добрудже произошло окончательное
крушение "наивных славянофильских иллюзий" русских военных экспертов283.
Вспоминает академик Г. Марков и о русофильской оппозиции в Болгарии, ко-
торая упорно твердила, что освобождённые не могут воевать с освободителями,
забывая, по его мнению, о моральном факторе на войне. Упоминается, что сам
командующий кавалерией генерал И. Колев был благодарен России ещё и за то,
что та дала в своё время убежище в Бессарабии его семье, однако мотивировал
277 КанавровД. Морският бой при Балчик. С. 275; Его же. Военноморски действия по черно-
морското крайбрежие на Южна Добруджа. С. 60.
278 Гочев Я. Руската империя срещу България. С. 580.
279 Россия оказала новой союзнице помощь, направив в Добруджу 47-й армейский корпус под
командованием генерала Зайончковского.
280 Гочев Я. Войната на Русия против България в Добруджа (1916-1917 г.); Гочев Я. Руската
империя срещу България. С. 582; Инджев И. Не науката, а неуките командват у нас политиче-
ския парад.
281 Шкундин Г Морально-психологические аспекты русско-болгарского вооружённого про-
тивостояния в Добрудже в 1916—1917 гг. С. 71 -83.
282 Марков Г Голямата война и Българската стража... С. 21.
283 Каширин В Б. Поход в Добруджанскую степь: эволюция замысла, планирование и под-
готовка экспедиции русских войск за Дунай в 1916 г. // "Studia Balkanica" (К юбилею
Р. П. Гришиной) : сб. ст. М. : Ин-т славяноведения РАН, 2010. С. 179.

258
О. В. Петровская
солдат так: "Что ищут сегодня казаки в нашей Добрудже? Мы их разобьём
и прогоним как всякого врага, который мешает объединению Болгарии"284.
О первом столкновении русских войск и Третьей болгарской армии ге-
нерала С. Тошева 5 сентября 1916 г. в районе города Татар-Пазарджик (ныне
Добрич), где казацкие сотни были подпущены близко и расстреляны в упор ору-
дийным и картечным огнём, как правило, повествуется достаточно подробно
и красочно285. Упоминается, что после этого командующий генерал С. Тошев
с облегчением сказал: "В этот день раз и навсегда была погребена легенда о том,
что болгарские войска не будут биться против своих русских освободителей"286.
Более того, историки достаточно единодушно отмечают, что "болгары
бились с русскими с необыкновенной одержимостью"287, с яростью288, с ещё
большим энтузиазмом, чем против турок, венгров или немцев289. П. Цветков об-
ращает внимание, например, на то, что в одну из схваток на севере Добрича
включились и немобилизованные крестьяне - болгары и турки290. В следующей
операции при Кобадине, по свидетельству Я. Гочева, 4-я Преславская дивизия
только за один день преодолела несколько линий окопов и в шестичасовом ру-
копашном бою "вырезала всех русских до одного", 21 октября 1916 г. в плен
было взято 24 русских офицера и 2800 солдат291.
Объяснения одержимости болгар русофоб Я. Гочев видит в "борьбе с рус-
скими поработителями", в том, что эта война велась за спасение болгарского
народа292. А по мнению Г. Маркова, законы войны настолько немилостивы, что
не влияют на чувство признательности за сотворенное прежде добро, особенно
если речь идёт о свободе соотечественников293.
Ценность болгарских побед в Добрудже повышают 200-тысячная числен-
ность русской армии294, общепризнанный героизм русских солдат, который под
сомнение не ставится, прославившаяся в веках казацкая конница295.
Особую гордость вызывают у болгар пленение при селе Кара-Мурад север-
нее Констанцы знамени 265-й Оренбургской дивизии Государственного опол-
чения с вензелем российского императора296 и умелые действия кавалерии ге-
нерала И. Колева, на примере которых разрабатывал принципы танковой войны
сам Г. Гудериан297.
284 ЯнковО. Бащата на Българската конница - ген. Иван Колев // Народна Памет. 2011.
9септември. URL: http://www.narodnapamet.com/2011/09/blog-post_09.html (дата обращения:
06.01.2014)
285 Йорданов С. Указ. соч. С. 24; Марков Г. Голямата война и Българската стража между
Средна Европа и Ориента. С. 21.
286 Марков Г. Голямата война и Българската стража... С. 22.
287 Цветков П. Европа през XX век... С. 29-30.
288 Димитров Б. Указ. соч. С. 107.
289 Цветков П. Светът на мегамитовете ...
290 Цветков П. Европа през XX век... С. 29-30.
291 Гочев Я. Руската империя срещу България. С. 585.
292 Гочев Я. Войната на Русия против България в Добруджа (1916-1917 г.); Его же. Руската
империя срещу България. С. 585.
293 Марков Г. "Забранената" голяма война и освобождением на Добруджа. С. 18.
294 Марков Г. Голямата война и Българската стража... С. 21.
295 Янков О. Бащата на Българската конница - ген. Иван Колев.
296 Гочев Я. Руската империя срещу България. С. 585.
297 Янков О. Бащата на Българската конница - ген. Иван Колев.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
259
Неизменно подчёркивается жестокость боёв: только 6 сентября 1916 г. на
поле боя на краю Добрича осталось лежать 600 русских, болгарские же жерт-
вы оцениваются в 1053 человека298. По подсчётам Я. Гочева, за три дня боёв
за Добрич болгарская армия потеряла больше убитыми, чем за всю Сербо-
болгарскую войну 1885 г.299 В целом, по данным Б. Димитрова, были уничто-
жены две русские и одна сербо-хорватская дивизии300. История формирования
в составе российской армии этой 1-й добровольческой сербской дивизии из ав-
стро-венгерских пленных и выходцев из Сербского Королевства привлекла вни-
мание С. Николова. Он отмечает, что дивизия создавалась по русскому образцу
и поэтому унаследовала недостатки российской армии, среди офицеров были
также чехи, поляки и словенцы, которые не знали сербского языка, приказы от-
давались на русском, французском и румынском, времени на обучение дивизии
было мало. Все эти факторы, по его мнению, а также то, что воевать пришлось
на румынской территории, привели к потере около половины личного состава
(убитыми, ранеными и пропавшими без вести) в ходе сражения в Добрудже301.
В целом потери русских, сетует Я. Гочев, в отличие от румынской армии,
остаются неизвестными. Он видит причину в том, что после пленения болгары
отпускали солдат на свободу, поскольку считали, что они не несут никакой от-
ветственности за антиболгарскую политику русского правительства302.
Этот историк невысокого мнения о моральных качествах русской армии.
Он пишет, что при отступлении деморализованные тяжёлыми поражениями
русские войска сбросили свою маску защитников румын, начали мародёрство-
вать, "превратились в пьяную толпу грабителей", палили хозяйства, склады,
опустошали румынские сёла. Участие русских бригад в борьбе с болгарами на
битольском участке Салоникского фронта в Македонии Я. Гочев также харак-
теризует как "полную военную катастрофу и позор русской армии", так как они
были почти полностью уничтожены и покоятся на военном кладбище недалеко
от Битоля303.
Такой подход позволяет этому учителю истории сделать вывод, что
в 1915-1918 гг. Болгария успешно защищала свой суверенитет и свободу и её
войска нанесли тяжёлые поражения русской армии в Македонии, Добрудже,
Румынии, битвах в Чёрном море: "Болгарская армия била подряд русских на
суше, в воздухе и в воде". Более того, он утверждает, что "Брестский мирный
договор привёл к капитуляции России перед Болгарией". Дату 3 марта 1918 г.
Я. Гочев считает болгарским триумфом и ставит её выше, чем 3 марта 1978 г.,
потому что только в 1918 г. "Болгария получила от России истинное освобож-
дение, более того - в её этнических границах, освобождённых от сербского,
греческого и румынского рабства кровью тысяч убитых болгарских солдат"304.
298 Гочев Я. Войната на Русия против България в Добруджа (1916-1917 г.); Его же. Руската
империя срещу България. С. 583.
299 Гочев Я. Войната на Русия против България в Добруджа (1916-1917 г.).
300 Димитров Б. Указ. соч. С. 107.
301 Наколов С. За сформирането на 1-та сръбска доброволческа дивизия, участник в бойни-
те действия в Добруджа през 1916 г. // Първата световна война и събитията на Добруджанския
фронт / съст. П. Бойчев, С. Станчев и др. Тутракан : Исторически музей, 2011. С. 123-124.
302 Гочев Я Руската империя срещу България. С. 587.
303 Там же. С. 581, 586.
304 Там же. С. 589, 592.

260
О. В. Петровская
Академические историки не солидаризируются с таким выводом, но
считают, что именно Болгария, внёсшая вклад в разгром российской армии
в Добрудже, отняла у России всякую надежду занять Проливы305.
В целом обращения к событиям военного противостояния болгар и русских
в годы Первой мировой войны позволяют найти доказательства враждебности
России, которые могут подпитывать настроения русофобии в Болгарии. Однако
болгарская историческая литература и СМИ, в том числе националистического
характера, придерживаются мнения, что русский народ не ответственен за дей-
ствия правительства и сам столетиями страдает306. Поэтому формируемый образ
врага чаще воплощается в российских правителях и дипломатах.
РОССИЯ В ВОЙНЕ И РЕВОЛЮЦИИ ГЛАЗАМИ БОЛГАРСКИХ ИСТОРИКОВ
На Россию в Первой мировой болгарские историки смотрят в основном
с точки зрения исследования её взаимоотношений с Болгарией. Самостоятельных
же работ по участию России в Великой войне в историографии практически не
встречается. Вместе с тем этот период рассматривается в обобщающих трудах
по истории России и Советского Союза, истории международных отношений,
всеобщей истории, военной истории, в том числе истории Первой мировой вой-
ны. Как правило, эти исследования в большей степени опираются на зарубеж-
ную литературу, чем на источники, причём русскоязычная историческая лите-
ратура доминирует над западной. Следовательно, представления об участии
России в Великой войне в значительной степени формируются под влиянием
оценок зарубежной историографии, прежде всего постсовеской. В последнее
время появились монографии, посвященные отдельным проблемам - россий-
ской революции307, Брест-Литовскому мирному договору308 и др.
Много внимания в литературе о Первой мировой войне уделяется соот-
ношению сил, неизменно подчёркивается преимущество России в этом отно-
шении, достаточно высоко оценивается её боеспособность, но делается вывод,
что Германия была подготовлена лучше всех, а наиболее уязвимой в коалиции
союзников была Россия309.
Обосновывая причины, историки основное внимание уделяют критике ру-
ководства российской армии. В частности, X. Мирчева и Г. Ангелова в одном
305 Марков Г. България между Германия и Русия. 1914-1915. С. 74; Цеков Н. Указ. соч.
306 Григоров Я. "Сите българи заедно": Русия е най-непримиримият и безжалостен враг на
България // Kulturbench.com : интернет-сайт. 2013. 2 дек. URL: http://www.kulturbench.com/
wpress/%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0-%D0%B3%Dl%80%D0
%B8%D0%B3%D0%BE%D 1%80%D0%BE%D0%B2-%D 1%81%D0%B8%D 1%82%D0%B5-
%D0%Bl%Dl%8Ao/oD0%BB%D0%B3%D0%B0%Dl%80%D0%B8-o/oD0%B7%D0%B0o/oD0%B5
%D0%B4%D0%BD%D0%BE/ (дата обращения: 04.01.2014); Сите българи срещу ситите русофи-
ли/Шеси^аИс : интернет-сайт. 2013.20 декември. URL: http://www.mtalk.eu/news/%D0%A1 %D0%
B8%D 1%82%D0%B5_%D0%B 1%D 1%8A%D0%BB%D0%B3%D0%B0%D 1%80%D0%B8_%D 1%
81%D1%80%D0%B5%D1%89%D1%83_%D1%81%D0%B8%D1%82%D0%B8%D1%82%D0%B5_
%Dl%80%Dl%83%Dl%81%D0%BE%Dl%84%D0%B8%D0%BB%D0%B8/22933260-22934568/
b5ed25e0-14e5-42bb-a63f-db5642bfebb2/0.html (дата обращения: 04.01.2014).
307 Мартова M. Руската революция и политическите сили на българската буржоазия 1917.
София : Университетско издателство "Стопанство", 2007.
308 Александров В. Брест-Литовският мирен договор 1918 г....
309 Марков Г България между Германия и Русия. 1914-1915. С. 70.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
261
из учебных пособий, выявляя особенности стратегических принципов Герма-
нии (молниеносные удары), Франции (поиск слабого места противника) и
России (наступление огромными силами), утверждают, что российское коман-
дование не всегда оказывалось на высоте, чтобы достичь военных успехов310.
В целом недостатки военного руководства - одна из наиболее затрагивае-
мых тем в болгарской литературе о войне. В. Александров, например, отмечает,
что в начале XX в. Россия была единственной великой силой, которая имела
опыт боевых действий в современных условиях: уроки Русско-японской войны
благоприятно сказались на российской армии. По его мнению, благодаря фран-
цузской финансовой помощи Россия смогла справиться с последствиями пора-
жения. Недостатки российской армии В. Александров видит в пренебрежении
подготовкой старшего командного состава, частом назначении командирами
дивизий людей без необходимого опыта, сделавших карьеру на администра-
тивной работе, а также постепенном отрыве Генштаба от армии. В результа-
те, считает он, в первых наступлениях в Пруссии и Галиции военные действия
оказываются неумелыми и необоснованными, дивизии не умеют выполнять
массовые манёвренные задачи311. Соглашается с ним и Н. Недков, полагающий,
что некомпетентность руководства была обусловлена тем, что оно состояло
из дворян и личных избранников императора312. Он обращает внимание также
на соперничество русских генералов между собой. В Восточной Пруссии, пи-
шет историк, командование находилось в руках двух лучших представителей
военной мысли, которые, однако, не выносили друг друга313. Оказалось, про-
должает он, ни один из них не может сравниться по таланту и гению с их со-
перниками Людендорфом и Гиденбургом. Вскоре под Тененбергом они попали,
в капкан, подготовленный немцами, и потерпели катастрофическое пораже-
ние314. В качестве недостатков командного состава упоминается и интеллекту-
альный разнобой - разделение наиболее талантливых офицеров предпочтения-
ми немецкой и французской военной науки315.
Однако основная критика направлена на высшее командование, которое
представлено главным виновником неудач. В частности Н. Недков рисует та-
кую картину: "Германия выставила 13 млн 150 тыс. сабель и штыков, Австро-
Венгрия - 9 млн, Петербург - 19 млн, Франция - 7,7 млн, Британия - 9,4 млн.
Таким образом, Германия оказалась в невыгодном положении. Хорошо подго-
товленный противник с ресурсом империи Романовых мог если не победить,
то сковать на своём фронте её войска. Однако Николай II не был ни Петром
Великим, ни Екатериной II, ни даже Александром Г'. Положение, по его мне-
нию, усугубляется тем, что "по необъяснимым причинам" 23 августа 1915 г.
Николай II принял на себя командование войсками. Н. Недков полемизирует
по этому поводу: "В современной российской историографии всё чаще слы-
шатся оправдания этого, мягко говоря, некомпетентного политического хода
царя. Чаще всего его оправдывают, представляя мучеником, который любил
свой народ и поэтому не мог убежать от ответственности перед ним. Истина
310 Мирчева X., РангеловаГ. История и цивилизация за 10 клас. Профилирана подготовка.
София : Анубис, 2001. С. 9.
311 Александров В. Брест-Литовският мирен договор 1918 г.... С. 20-21.
312 Недков H Указ. соч. С. 470.
313 Самсонов и Ренненкампф.
314 Недков H Указ. соч. С. 469.
315 Александров В. Брест-Литовският мирен договор 1918 г.... С. 22.

262
О. В. Петровская
в другом: согласно русской государственной традиции Николай - единствен-
ный законный предводитель этого народа и не имеет права проявлять эмоции
при принятии важных политических решений, более того - с учётом положения
в стране". По мнению этого исследователя, принятием на себя командования
армией Николай II в очередной раз доказал что 20 лет правления его ничему
не научили, он просто обрёк на гибель себя, свою семью и будущее своей стра-
ны316. В болгарской литературе о Первой мировой войне в целом доминирует
невысокая оценка царя: "Слабо проницательный с достаточно ограниченным
умом, попадающий под различные влияния"317, "он не являлся военным гением,
и пребывание его на фронте ничего не меняло" и т.п.318
Молодые историки проявляют интерес к национальным подразделениям
российской армии. Однако отмечают, что Николай II создал в 1914 г. "кавказ-
скую туземную конную дивизию", вошедшую в историю как "Дикая дивизия",
с чисто пропагандистской целью - чтобы продемонстрировать миру единение
кавказских народов с империей, однако роль её на фронте с учётом выставлен-
ных с обеих сторон сил была мала, хотя многие из её бойцов сражались хра-
бро319.
Другой проблемой российской армии считается её плохое обеспечение и
слабая мобильность. Мобилизация в России проходила медленнее, чем у её
противников, пишет Н. Недков320. Г. Марков отмечает, что сражения подтвер-
дили острую нужду в артиллерии и боеприпасах, отсутствие хорошей системы
снабжения321. Соглашается с ним и Б. Белегов: тяжёлым положением в 1915 г.
Россия обязана не столько мощи и силе германо-австрийских войск, сколько
недостатку у русской армии оружия, амуниции и транспортных мощностей, не-
возможности обеспечить запасы снарядов, необходимые для весенней кампании
1915 г. Он добавляет, что российскому правительству не оставалось ничего дру-
гого, как скрыть этот факт и от своих, и от врагов, рискуя быть обвинёнными
в измене, как после и случилось322.
Ставится под сомнение боеспособность многочисленной российской ар-
мии. Так, И. Лилов утверждает, что русский Черноморский флот, несмотря
на многочисленность судов и их огневую силу по сравнению с германо-ту-
рецким, был неэффективен, поэтому Россия, по его мнению, и не участвовала
в Дарданелльской операции323.
Основные военные операции на Восточном фронте, как правило, вписыва-
ются в общий контекст военных действий, которые структурируются хроноло-
гически. Чаще всего описание боёв обезличено. Упоминание М. Златевым под-
вига П. Нестерова является скорее исключением из правила324.
316 Недков Я. Указ. соч. С. 469-470.
317 Генов Г. Указ. соч. С. 101.
318 Недков H Указ. соч. С. 470.
ЗХ9МитовЧ. "Дивата Дивизия" // Голямата война 1914—1918 / съст. ГавриловБ. София:
Университетско изд-во "Св. Климент Охридски", 2009. С. 87, 107.
320 Недков H Указ. соч. С. 468-469.
321 Марков Г. България между Германия и Русия. 1914-1915. С. 4.
322 Белегов Б. Русия 1917-1939 (социално-икономически и политически аспекта). Велико
Търново : ВИТАЛ, 2001. С. 29.
323 Лилов И. Указ. соч. С. 166.
324 Златев М. Указ. соч. С. 15.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
263
Наиболее часто упоминаемым сражением с участием русской армии являет-
ся Брусиловский прорыв, как подчёркивается, неожиданный для Центральных
держав. П. Цветков пишет, что он стоил немцам 12 тыс. военнопленных и по-
ставил австро-венгерскую армию перед катастрофой325.
При оценке межсоюзнических отношений неизменно отмечается недо-
брожелательность союзников к России. Б. Белегов замечает, что западные со-
юзники не спешили оказывать ей помощь и до сентября 1915 г. не организо-
вали ни одной наступательной операции, которая отвлекла бы на себя силы
Тройственного союза326. П. Семерджиев, правда, отмечает, что отношения
в блоке несколько улучшило достигнутое в марте 1915 г. соглашение Англии и
Франции с Россией о Проливах327. И. Илчев объясняет такие взаимоотношения
тем, что до начала Первой мировой войны очень мало было сделано для уни-
фикации коалиционной стратегии, страны Антанты вступили в войну с разно-
направленными интересами, которые могли привести к серьёзным трениям328.
М. Маринова329 обращает внимание на то, как Англия и Франция принуждали
Временное правительство продолжать войну. А учебник для 10-го класса под-
чёркивает роль России в коалиции, приводя наглядные данные о количестве
мобилизованных и потерях. Авторы заключают: "Своим жертвенным вкладом
на Восточном фронте Россия спасла Францию и рухнула"330.
По большому счёту интерес к военным действиям у болгарских историков
традиционно меньше, чем, например, к состоянию российского общества, и кон-
центрируется в основном на их последствиях. Так, Б. Белегов в книге "Россия.
1917-1919", отмечая, что к лету 1915 г. российская армия потеряла 3,5 млн
человек убитыми и ранеными, погибла большая часть кадровых офицеров,,
делает вывод: эта картина обременила Россию новыми противоречиями и из-
менила внутриполитическую обстановку331. Аналогичный приём можно найти
в монографии П. Цветкова "Европа в XX веке". Автор отмечает, что к концу
1916 г. Россия потеряла 3 млн 600 тыс. убитыми и 2 млн 100 тыс. пленными, по-
сле чего Николай II и правительство решают призвать даже тех резервистов, ко-
торые являлись кормильцами семей. Следствием этого положения П. Цветков
считает новую волну возмущения в деревне, превращение армии в разгневан-
ную толпу, объединённую разочарованием и жаждой мира332.
В. Александров утверждает, что тяжёлые поражения в Восточной Пруссии
и Галиции превратили российскую армию во второстепенную силу и приве-
ли к политическому кризису, который убрал с исторической сцены династию
Романовых333.
Между тем болгарские историки не склонны считать войну основной при-
чиной революции - она, по их мнению, лишь обострила противоречия. Они
усматривают их начало ещё в довоенном российском обществе. М. Маринова
325 Цветков П. Европа през XX век ... С. 28.
326 Белегов Б. Указ. соч. С. 29.
327 Семерджиев П. Руската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Т. 1. С. 383.
328 Илчев И. България и Антанта през Първата световна война. С. 15.
329 Маринова М. Указ. соч. С. 336.
330 Марков Г., КушеваР., Маринков Б. История и цивилизация за Юклас. Задължителна
и профилирана подготовка. София : Просвета, 2012. С. 13-14.
331 Белегов Б. Указ. соч. С. 30.
332 Цветков П. Европа през XX век ... С. 31-32.
333 Александров В. Брест-Литовският мирен договор 1918 г.... С. 9.

264
О. В. Петровская
видит в нём увеличивающийся разрыв между динамично развивавшейся про-
мышленностью и низкой производительностью аграрного сектора, который вёл
к нарушению баланса социальных сил334. Б. Белегов схематично характеризует
обстановку в России накануне Первой мировой войны так: экономический подъ-
ём, социальное напряжение и нарастание внешней опасности335. Исходя из этого,
логичным видится и утверждение, что "война отразила затаённое недовольство
и желание перемен"336, а также и энтузиазм начального периода. "Воодушевле-
ние было всеобщим и на короткое время задействовало все положительные и
отрицательные черты русского характера: веру в справедливость, православное
сострадание и готовность жертвовать на благо Родины, смешанные с типичным
для русского энтузиазма отрывом от реальности и отсутствием рационального
и трезвого мышления по отношению к оценке собственных возможностей", -
описывает Н. Недков начало войны и добавляет, что эйфория первых дней
прошла быстро337.
Обращают внимание исследователи и на экономические причины кризиса.
Так, по мнению Б. Белегова, начало войны, прервавшее экономические связи,
нанесло катастрофический удар российской экономике, так как 47 % россий-
ского экспорта до войны шло из Германии. Он приводит такие статистические
данные: если накануне конфликта русский экспорт составлял 1,421 млрд руб.,
то к июлю 1915 г. - только 190 млн, т.е. сократился в 15 раз338. П. Цветков ви-
дит проблемы в том, что в годы войны царское правительство прибегло к рас-
пространённой, но катастрофической практике расширения выпуска бумажных
денег. С1914по1917г. цены выросли в 7 раз339. А Н. Недков подчёркивает, что
предприниматели и бюрократы использовали ситуацию для личного обогаще-
ния, а коррупция и злоупотребления стали повсеместными340.
Описывая кризис, болгарские историки винят российское руководство в не-
желании и неспособности с ним справиться. Нараставшие противоречия могли
быть разрешены путём реформ, считает М. Маринова, однако, по её мнению,
Николай II и правительственные круги глубоко не вникали в проблемы, что
сделало революцию неизбежной341. Император, пишет Н. Недков, целых два
года ничего не предпринимал, чтобы предотвратить растущее недовольство на-
рода342. По его мнению, вместо того, чтобы лично заняться государственным
контролем, Николай II переложил эту задачу на ограниченных в правомочиях
министров: "Большинство безличные и посредственные фигуры, попавшие на
посты благодаря симпатиям императрицы"343.
Таким образом, неэффективность управления часто выходит на первый
план при анализе предпосылок революции. Тем не менее называются и другие
334 Маринова М. Указ. соч. С. 329.
335 Белегов Б. Указ. соч. С. 27.
336 Георгиева Я., Михайлова В. Брест-Литовският мирен договор през погледа на политиче-
ский елит в Русия // Голямата война 1914—1918 / съст. Гаврилов Б. София : Университетско изд-во
мСв. Климент Охридски", 2009. С. 165.
337 Недков Я. Указ. соч. С. 468-469.
338 Цветков Я. Европа през XX век ... С. 17.
339 Там же. С. 34.
340 Недков H Указ. соч. С. 470.
341 Маринова М. Указ. соч. С. 329.
342 Недков H Указ. соч. С. 471.
343 Там же. С. 470.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
265
факторы: "Важную роль в Февральских событиях сыграло русское масонство"344
или "Русская интеллигенция в очередной раз смогла выдвинуть на передний
план разрушительные, а не созидательные силы народа"345. М. Маринова счи-
тает, что революция, хотя и произошла без предварительной подготовки, имела
глубокие предпосылки в экономическом, политическом и социальном развитии
страны346.
Н. Недков даёт характеристики членам Временного правительства. Так,
Львов в его глазах - хороший оратор и умеренный либерал, но слабый органи-
затор и лишённый всякой харизмы лидер, оказавшийся не в состоянии навести
элементарный порядок; большая часть министров - бюрократы, воспитанные
по модели царской администрации, предпочитавшие оставлять исполнение ре-
шений своим подчинённым, которые не понимали масштабов случившегося;
Керенский - "человек прагматичный и реалист", "его действия решительны и
преисполнены огромной энергии", но и он пропустил решение основного во-
проса - не прекратил войну и допустил приобщение армии к новым идеям347.
Проблема прекращения войны видится болгарским историкам ключевым фак-
тором октябрьских событий. В частности, причиной растущего влияния боль-
шевиков М. Маринова считает не популярность их идейно-политической про-
граммы, а желание масс срочно решить вопросы войны и мира348. Согласен
с этим и Б. Белегов, полагающий, что лозунг большевиков о прекращении вой-
ны значительно облегчил Октябрьский переворот, но предложение о спра-
ведливом демократическом мире без аннексий и контрибуций имело скорее
пропагандистский характер и было направлено на усиление революционного
движения349. А. Мирчева и Г. Рангелова, опираясь на "Оксфордскую историю,
мира", убеждают учеников, что недовольство низших классов особенно обо-
стрилось, когда стали известны империалистические цели России, записанные
в тайных договорах350. Они указывают также, что Советы пытались демокра-
тизовать армию без ущерба её боеспособности, но их попытки привели лишь
к напряжению, спаду дисциплины и дезертирству.
Высокий, как указывалось, интерес к Брестскому миру объясняет его де-
тальный анализ в болгарской исторической литературе. Описывая предысторию
этого договора, Л. Спасов обращает внимание на то, что Англия и Франция,
в отличие от США, предлагали советскому правительству военную и финан-
совую помощь для продолжения войны с Германией, но В. Ленин не поверил
обещаниям французов и англичан. В качестве основной причины борьбы
Германии с советской властью как в Киеве, так и в Петрограде он называет
потребность в украинской пшенице351.
Повествуя о переговорах, В. Александров утверждает, что большевики тя-
нули время, наивно полагая, что в Германии произойдёт то же, что и в России352.
344 Белегов Б. Указ. соч. С. 35.
345 Атанасова А. Социалдемократическата интелигенция в Русия. Пътят към властта.
Историкии. София : Фабер, 2012. Т. 5. С. 222.
346 Маринова М. Указ. соч. С. 329.
347 Недков Н. Указ. соч. С. 472-473.
348 Маринова М. Указ. соч. С. 330.
349 Белегов Б. Указ. соч. С. 64.
350 Мирчева X, Рангелова Г. Указ. соч. С. 11.
351 Спасов Л. Указ. соч. С. 25-26.
352 Александров В. Брест-Литовският мирен договор 1918 г.... С. 12.

266
О. В. Петровская
Б. Белегов и П. Цветков также подчёркивают, что большевики были нацелены
на революционную войну против капиталистического мира353.
В. Александров стремится вскрыть двуличие большевиков, доказывая, что
реальное политическое самоуправление они собирались дать только тем стра-
нам, где установится советская власть. Он пишет, что это быстро поняли и
в Германии, где с удовольствием решили вмешаться, как только появились
призывы о военной помощи со стороны умеренных и либеральных кругов
Финляндии и Эстонии354.
Говоря о тяжёлых для России последствиях, П. Семерджиев подчёркива-
ет, что политика сепаратного мира вывела Россию из группы победителей355.
В. Александров замечает, что Россия бывало терпела поражения (и в войне
с Наполеоном 1812 г., и в Крымской, и в Русско-японской войнах), но российская
военная история и политика не знают разгрома масштабов Брест-Литовского
мирного договора356. Он считает, что его последствия заключались в создании
пояса антикоммунистических государств, которые в значительной степени
блокировали внешнюю и военную политику и привели к геостратегической
ампутации бывшей империи357. Акцентируется внимание и на территориальных
потерях.
В одном из учебников для 10-го класса авторы приводят сравнительные
таблицы потерь. По численности погибших на фронтах Россия (1 млн 811 тыс.
человек) уступает Германии (2 036 900 человек), но выделяется она среди
всех стран смертностью среди гражданского населения, которое оценивается
в 1,5 млн358.
Н. Недков делает вывод, что власть в России допустила ошибку, включив-
шись в Первую мировую войну, хотя и знала о невозможности вести её эффек-
тивно. Он обращает внимание на лёгкость, с которой были разрушены основ-
ные ценности - самодержавие и православие, что, по его мнению, говорит об
их неактуальности в тот момент. Тот факт, что никто не стремился защитить
имперский режим, считает Н. Недков, служит показателем того, что он был не
нужен, а бюрократизация православной церкви и её тотальное подчинение госу-
дарству сослужило ей плохую услугу: вместо того, чтобы стать отдушиной для
негативных настроений масс и притупить страсти, она стала помощником в их
подавлении359.
Для болгарских исследователей характерно подчёркивать также роль
Болгарии в поражении России. Они видят её в том, что национальная идея и
упорство Болгарии не позволили осуществиться завоевательным планам России
на Балканах360. С более же благосклонной позицией к Болгарии, считают они,
Россия могла бы спастись от позорного Брестского мира, двух революций, ком-
мунизма, огромных жертв и приобрести Проливы361.
Белегов Б. Указ. соч. С. 64; Цветков П. Европа през XX век ... С 40.
Александров В. Брест-Литовският мирен договор 1918 г.... С. 13.
Семерджиев П. Руската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Т. 1. С. 409.
Александров В. Брест-Литовският мирен договор 1918 г.... С. 9.
Там же. С. 221.
Марков Г., КушеваР., Маринков Б. Указ. соч. С. 13.
Недков К Указ. соч. С. 474-475, 488-489.
Семерджиев П. Руската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Т. 1. С. 411.
ГочевЯ. Руската империя срещу България. С. 574-575.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
267
ПРОИГРАННАЯ ВОЙНА: БОЛГАРСКАЯ ПРОПАГАНДА
И ДИПЛОМАТИЯ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Современная болгарская наука при всём интересе к военным действиям
подходит к изучению Первой мировой войны комплексно. "Войны, - как под-
чёркивает академик Г. Марков, - это не только военные действия, но и эконо-
мика, политика, дипломатия и даже культура (особенно наука), так как пред-
ставляют собой сложное напряжённое состояние общества и государства"362.
Новым направлением исследований в болгарской исторической науке
в последнее время стало изучение пропаганды, или "оружия лжи", как его часто
называют в современных условиях информационной войны. Оно созвучно об-
щей тенденции мировой историографии Первой мировой войны, пришедшей
к выводу, что кровавые сражения на поле боя сопровождались не менее оже-
сточённой войной на поле пропаганды, которую вели государства-участники,
а их пропагандистские машины никогда раньше не работали на столь больших
оборотах и не производили так много аргументов в пользу дела, за которое
воевала страна.
Антироссийское направление в историографии, прежде всего в работах
Я. Гочева, как было показано выше, уделяет активное внимание российской
пропаганде в Болгарии и Румынии. Между тем в современной болгарской исто-
рической литературе можно встретить и примеры антироссийской пропаганды.
Так, И. Манасиева обратила внимание на деятельность созданного сепаратиста-
ми в августе 1914 г. на Украине Союза освобождения, целью которого были
помощь Центральным державам в войне с Россией и создание собственного,
монархического государства под эгидой Австро-Венгрии и Германии. Она по-
казывает, что лидеры Союза в поисках международной поддержки побывали
в Румынии, Болгарии и Турции, где развили активную антирусскую пропаган-
ду, способствовавшую уменьшению русского влияния на Балканах и усилению
здесь интереса к украинскому вопросу. Их призывы противостоять "славянской
политике" и "панславистской лжи" России, которая поддерживает Сербию и по-
могает отнять Македонию, имели в Болгарии успех, считает историк363.
Пропагандистские машины самих балканских государств, как справедливо
отмечает В. Спиридонов, работали на обоснование территориальных претен-
зий, которые "оправдывались" историческими и этническими доказательства-
ми, иллюстрировались географическими картами и статистическими данными
о составе населения364. Фундаментальное исследование внешнеполитической
пропаганды балканских стран в широком хронологическом диапазоне провёл
И. Илчев. Страны полуострова, показал он, осмыслив опыт Балканских войн,
пришли к выводу, что границы на Балканах чертят в Европе. Поэтому все они
прилагали усилия, чтобы очернить противника и доказать справедливость на-
циональных целей. Несмотря на финансовую слабость, убеждает автор книги
"Родина моя - права или нет! Внешнеполитическая пропаганда балканских
стран (1821-1923)", балканские государства вкладывали огромные деньги
362 Марков Г. "Забранената" голяма война и освобождението на Добруджа. С. 22.
363 Манасиева И. Антируска пропаганда на съюза за освобождението на Украина в България и
балканските държави в началото на първата световна война // България и Балканите в сферата на
европейските влияния през XIX-XXI в. Велико Търново : ИВИС, 2012. С. 191-200.
364 Спиридонов В. Ньойският мирен договор в българската национална памет и политика.
С. 113.

268
О. В. Петровская
в издание иностранных журналов и газет, в подкуп иностранных "нейтраль-
ных" журналистов, учёных и политиков. Болгария, как Греция и Сербия, от-
мечает историк, платила иностранным журналам. За изменение антиболгарских
настроений болгарское правительство заплатило в 1918 г. "Le Temps" 200 тыс.
франков. Позднее с целым рядом французских журналов были подписаны дол-
госрочные договоры о защите болгарских национальных требований с ежегод-
ной платой в 1 млн франков, сокращённой в 1922 г. на 500 тыс.365
Как свидетельствуют историки, в годы Первой мировой войны с целью за-
щиты справедливости болгарских территориальных претензий в Болгарии соз-
давались общественные организации, такие как масонская ложа "Заря", Союз
болгарских писателей, Добруджанский комитет, Культурно-просветительское
общество "Морава" и др., большинство из которых оказались недолговечными.
Одной из таких организаций - Союзу болгарских учёных, писателей и худож-
ников, объединявшему в годы войны около 150 человек, посвятил свой труд
В. Георгиев. По сведениям автора книги "Болгарская интеллигенция и нацио-
нальный вопрос в Первой мировой войне", Союз не приветствовался правящими
кругами, так как в него в основном входили деятели оппозиции, ориентировав-
шиеся на Антанту. Анализ деятельности Союза, проведённый В. Георгиевым,
показал, что за годы войны было издано три книги на болгарском и француз-
ском языках, в которых защищались права Болгарии на Добруджу и права бол-
гар в Македонии, осуществлялись миссии в Берлин и Вену. Однако, делает вы-
вод автор, несмотря на амбициозные планы, многое из задуманного сделано не
было, деньги не найдены, государственная поддержка отсутствовала, поэтому
организация не сыграла существенной роли в отстаивании национальных инте-
ресов. Но сам факт создания такого союза он рассматривает как свидетельство
патриотического духа интеллигенции366. В. Георгиев повествует также о том,
что после заключения Салоникского перемирия, когда Антанта и соседи развер-
нули кампанию по дискредитации Болгарии, Союз болгарских учёных, писате-
лей и художников и ещё 12 общественных и научных организаций обратились
к генералу Кретьену с жалобой на эту пропагандистскую кампанию, стремясь
защитить свои национальные интересы367.
Авторы сборника германских дипломатических документов обращают вни-
мание на роль в информационной войне исторических документов. К ним они
относят так называемые "цветные книги", изданные в годы Первой мировой
войны в Лондоне, Париже, Вене, Риме, представлявшие собой документы кон-
ца XIX - начала XX вв., которые оправдывали поведение своих правительств
во время Июльского кризиса. К пропагандистским средствам они также при-
числяют политические и военные коммюнике, хроники и корреспонденции
с фронтов, показывая их массовый характер368. По мнению авторов сборника,
365 Илчев И Родината ми - права или не! Външнополитическа пропаганда на балканските стра-
ни (1821-1923). София : Университетско издателство "Св. Климент Охридски", 1995. С. 244-245.
366 Георгиев В. Българска интеллигенция и националната кауза в Първата световна война.
Съюзът на българските учени, писатели и художници (1917-1918). София : Македонски научен
институт, 2000. С. 5-6, 89-90.
361 Георгиев В. Българска интеллигенция и националната кауза в Първата световна война...
С. 91-92.
368 България в Първата световна война. Германски дипломатически документи : сб. доку-
мента : в 2 т. Т. II : 1916-1918 / науч. ред. Ц. Тодорова. София : Главно управление на архивите,
2005. С. 7-8, 9-10.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
269
Болгария существенно отставала от европейских держав: только при прибли-
жении печального конца войны в 1919 г. был издан двухтомник документов из
архива МИД об отношениях военного и дипломатического ведомств, оккупаци-
онному управлению в Моравии, Добрудже, Македонии, Беломорской Фракии,
которые показывали этнический состав и поведение на этих территориях бол-
гарской армии369.
Вместе с тем болгарские историки в целом не могут констатировать, что
Болгария преуспела в деле внешней пропаганды, поскольку ей не удалось пре-
одолеть отрицательный стереотип, сформированный в Европе не столько по
отношению к народу, сколько к правящим кругам. Главным доказательством
этого является исход войны для Болгарии.
Большинство исследователей не могут оценить позитивно и работу дипло-
матов, которых чаще обвиняют в том, что они не смогли закрепить победы бол-
гар на поле боя. Именно в сфере международных отношений ищут исследова-
тели причины болгарских неудач. Л. Спасов, например, утверждает: "Болгария
оказалась потерпевшей от наступивших после Октябрьской революции измене-
ний в международных отношениях"370.
Между тем Г. Марков справедливо обращает внимание на то, что Буха-
рестский, Брест-Литовский и Парижский мирные договоры имели разное зна-
чение для Болгарии371.
В изучении болгарскими историками Первой мировой войны обращает
на себя внимание возросший в последнее время интерес к Брест-Литовскому
мирному договору, контрастирующий с замалчиванием этого события социали-
стической историографией. Забвение этого договора некоторые исследователи
склонны тоже объяснять обидой на Россию372.
Основная задача, которую ставят перед собой специалисты, исследующие
эту тему, -дать оценку деятельности болгарской дипломатии, которая пыталась
добиться благоприятного решения болгарского вопроса вопреки грядущему по-
ражению Четверного союза.
М. Маринова обращает внимание на парадоксальную ситуацию, сложив-
шуюся в Болгарии после прихода к власти в России большевиков: три правящие
либеральные партии, ранее стоявшие на русофобских позициях, были готовы
вести переговоры о мире с крайне левыми социалистами в Петрограде и ис-
кать у них поддержки по болгарскому национальному вопросу, а оппозиция,
опасавшаяся, что правительство Ленина утопит страну в гражданской войне,
дистанцировалась от Совета народных комиссаров373.
Наиболее детально активное участие Болгарии в Брест-Литовских мир-
ных переговорах представлено в монографии Л. Спасова "Болгария и СССР.
1917-1944". Автор утверждает, что в отличие от главы дипломатическо-
го ведомства Австро-Венгрии графа О. Чернина, надеявшегося, что Декрет
Советской России о мире без аннексий и контрибуций спасёт Габсбургскую мо-
нархию от распада, Болгария, как и Германия, не разделяла идею о поддержании
мира любой ценой, поскольку для неё первостепенным было включение в свой
България в Първата световна война. Германски дипломатически документа. С. 11.
Спасов Л. Указ. соч. С. 57.
Марков Г. Голямата война и Българска стража... С. 12-13.
Александров В. Брест-Литовският мирен договор 1918 г.... С. 7.
Маринова М. Указ. соч. С. 336.

270
О. В. Петровская
состав Македонии и Добруджи, несопоставимое с тезисом о мире без аннексий374.
О неприемлемости для Болгарии советских предложений, которые предполагали
вывод болгарских войск с уже занятых территорий, пишет и П. Семерджиев375.
Л. Спасов повествует о сложном положении, в котором оказалась болгар-
ская делегация в Брест-Литовске, не исключавшем того, что она могла поки-
нуть переговоры. Он пишет, что болгарским представителям, отправленным
на переговоры во главе с министром юстиции X. Поповым, было наказано не
принимать опасный принцип мира без аннексий и контрибуций и апеллиро-
вать к Манифестам болгарского царя от 1 октября 1915 г. и 1 сентября 1916 г.,
определившим справедливые объединительные цели Болгарии в войне. Однако
представители Германии и Австро-Венгрии, считает Л. Спасов, пытались убе-
дить болгар, что мир без аннексий и контрибуций не затрагивает их интересы,
так как они уже объединились и имеют специальные договоры с Германией
и Австро-Венгрией376.
Усугубляло положение, доказывает Л. Спасов на основании архивных до-
кументов, и отсутствие единства в среде болгарских дипломатов в Германии.
Так, посол в Берлине Д. Ризов настаивал на быстрейшем установлении свя-
зей с большевиками и проведении среди них агитации по болгарскому нацио-
нальному вопросу, благоприятные условия для которой уже были созданы
участвовавшими в русских революциях болгарскими коммунистами во главе
с Б. Стоманяковым (Троцкий обещал поддержку оторвавшейся от царя "Вели-
кой Болгарии"). В отличие от него полковник П. Ганчев - болгарский предста-
витель при Германском верховном военном командовании - делал ставку на
Германию, будучи уверен, что она не собирается уступать того, чем владеет, и,
формально приняв большевистский принцип на самоопределение, оторвёт от
России оккупированные территории, в первую очередь Литву и Латвию, с по-
мощью созданных там самоуправлений377.
По мнению Л. Спасова, Германия и Австро-Венгрия не хотели в полной
мере согласовывать свои интересы с интересами Болгарии, а большевики упор-
но настаивали на проведении плебисцитов, которые болгары едва ли смогли
бы выиграть на всех завоёванных к этому моменту территориях378. Автор мо-
нографии приводит донесение главы делегации X. Попова премьер-министру
B. Радославову с жалобами на Германию и Австро-Венгрию (главных против-
ников признания новых болгарских территорий) и предложением сделать став-
ку на русских и украинцев, которым так нужен мир, что они не будут возражать,
даже если в "пределы Болгарии будет включён весь Балканский полуостров".
В книге сообщается, что в начале 1918 г. в Брест-Литовск была отправлена даже
группа профессоров, перед которыми была поставлена задача научно аргумен-
тировать болгарские территориальные претензии. Но в самой болгарской деле-
гации, как показывает Л. Спасов, тоже не было единства. Если X. Попов откры-
то обвинял Германию в недоброжелательности по отношению к Болгарии, то
Я. Ганчев и Р. Косев свято верили в договоры с Германией и Австро-Венгрией и
считали, что "объяснение в любви с Украиной" наносит вред болгарскому делу.
374 Спасов Л. Указ. соч. С. 13-15.
375 Семерджиев П. Руската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Т. 1.
C. 418-419.
376 Спасов Л. Указ. соч. С. 18.
377 Там же. С. 16-17.
378 Там же. С. 18-19.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
271
В связи с этим В. Радославов отстранил от дальнейшего участия в переговорах и
X. Попова и его оппонента Р. Косева и сам возглавил делегацию, что Л. Спасов
оценивает как очередное доказательство противоречивости и нечёткости про-
водившейся премьер-министром политики. При этом В. Радославов, считает
он, был убеждён в необходимости продолжения деятельности по привлечению
на сторону болгарского дела России и Украины, несмотря на непримиримые
противоречия между ними. Л. Спасов утверждает, что вопреки неодобрению
Германии делегация вела частные разговоры с Троцким, который соглашался
поддержать Болгарию, но независимую и свободную, а не немецкую колонию379.
Болгарские историки сетуют, что идея решить болгарский вопрос с помо-
щью русских и украинцев оказалась бесперспективной, и реализовать основную
цель участия в переговорах - признание за собой новых земель в Македонии,
Моравии и Добрудже - в Брест-Литовске болгары не смогли380. Однако вину
за это Л. Спасов перекладывает на болгарское руководство и Центральные
державы. Он видит в качестве одной из основных причин падения правитель-
ства В. Радославова проигранную им дипломатическую битву с союзниками
за Северную Добруджу381. Склонен подчёркивать дипломатическое противо-
действие Германии и К. Пенчиков, который видит мотивы в том, что Северная
Добруджа была оторвана от Болгарии, а Бессарабия - от Украины с целью их
территориального разъединения и ослабления славянского влияния на юго-вос-
токе Европы382. Напротив, П. Семерджиев утверждает, что Советы пренебрега-
ли болгарскими требованиями, вынашивали проекты раздела Турции в поль-
зу Сербии и Румынии, и поэтому склонен винить их в болгарских неудачах383.
А В. Александров даёт высокую оценку плеяде болгарских представителей на
Брест-Литовских переговорах во главе с В. Радославовым384.
По мнению Г. Маркова, в Брест-Литовске В. Радославов был уверен, что
следующая конференция, связанная с выходом Румынии из войны, решит
в пользу Болгарии добруджанский вопрос, и, надеясь на поддержку Бухареста,
полностью принял германские требования385.
Однако, как показывают историки, на переговорах с Румынией Болгария
была поставлена перед ещё более трудной задачей - защищать национальные
интересы в условиях нараставшей враждебности союзников и полного игно-
рирования болгарских интересов386. Г. Марков объясняет это усиливающим-
ся влиянием генералов в Германии и её потребностями в сырье и продоволь-
ствии. В результате предварительный мирный договор с Румынией от 5 марта
1918 г. поставил Северную Добруджу под совместное управление Четверного
379 Спасов Л. Указ. соч. С. 22-23.
шВачеваД. Главнокомандващият на действащата армия генерал Никола Жеков и
Добруджанският въпрос на мирните преговори в Букурещ през пролета на 1918 г. // Тутраканската
епопея и войната на Северния фронт 1916-1918 година : сб. с изследвания / съст. П. Бойчев,
B. Милачков. Тутракан : Исторически музей Тутракан, 2007. С. 311; Спасов Л. Указ. соч. С. 24.
381 Спасов Л. Указ. соч. С. 24, 29.
382 Пенчиков К. Бесарабският въпрос в политиката на Центральните сили (1916-1918 г.) //
Българите в Северно причерноморие. Изследвания и материали. Велико Търново, 1992. Т. 1.
C. 133.
383 Семерджиев П. Руската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Т. 1. С. 409,
418-419.
384 Александров В. Брест-Литовският мирен договор 1918 г.... С. 7-8.
385 Марков Г. "Забранената" голяма война и освобождението на Добруджа. С. 20.
386 ВачеваД. Указ. соч. С. 311.

272
О. В. Петровская
союза вместо того, чтобы предоставить её Болгарии387. Это же подтвердила и
Бухарестская мирная конференция в апреле-мае 1918 г.
Импульсивными и противоречивыми представлены Л. Стасовым отноше-
ния болгарских правительств и дипломатов с государствами, возникшими на
территории Российской империи после революций 1917 г. Болгария, утверж-
дает автор монографии "Болгария и СССР. 1917-1944", не стала вмешиваться
в спор Германии, Австро-Венгрии и Советской России о военнопленных, так
как болгар среди них, по данным автора, было 26 офицеров, 134 подофицера
и 1473 солдата, тогда как Германии Советская Россия отказалась выдать
165 тыс. военнопленных, а Австро-Венгрии 1 670 395 солдат и 54 146 офице-
ров388. В качестве более важной задачи, как показывает Л. Спасов, рассмат-
ривались поставки для болгарской армии с территории бывшей Российской
империи продовольствия, прежде всего зерна, которые тем не менее так и не
удалось обеспечить. Особенно большие надежды в этом отношении возлагали
болгары на богатую Украину. Автор обосновывает это тем, что с ней не было
таких идеологических барьеров как с Россией, а дипломатическую миссию на
Украине в марте 1918 г. возглавил ярый поборник её независимости профес-
сор И. Шишманов. Однако из исследования вытекает, что, несмотря на пред-
усмотренную договором о совместных закупках болгарскую квоту, Германия и
Австро-Венгрия всячески препятствовали реализации этих положений, мотиви-
руя тем, что у болгар в закромах было достаточно продуктов и они лишь ждут
подходящего момента, чтобы продать их государству по выгодной цене. В этой
обстановке болгарские миссии прибегли к контрабандному вывозу продуктов
с Украины. Помимо продовольствия и товаров без разрешения украинской
стороны, как пишет Л. Спасов, были вывезены даже 3059 голов лошадей389.
И. Илчев, исследовавший дипломатические отношения в годы войны, за-
ключает: "Когда в сентябре 1918 г... Болгария была вынуждена принять пере-
мирие, у неё не было друзей среди победителей"390.
Таким образом, в работах болгарских историков прослеживается неудов-
летворённость действиями болгарских дипломатов, прежде всего за то, что они
не сумели добиться признания завоёванных Болгарией земель, а также за пе-
чальный исход войны в целом.
Между тем единства мнений по поводу виновников и причин такого исхода
нет. Исследователи под влиянием собственных убеждений и эмоций склонны
выделять либо внешние, либо внутренние факторы.
ПОД ГРУЗОМ ОБИД: БОЛГАРИЯ И АНТАНТА
В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Исследования болгарских историков отчётливо показывают, что в болгар-
ском обществе с началом Первой мировой войны не было единства в отношении
внешнеполитической ориентации. Г. Казанджиев, например, эти настроения
описывает так: "Одни открыто выражают желание победы Сербии и России,
Марков Г. "Забранената" голяма война и освобождението на Добруджа. С. 20.
Спасов Л. Указ. соч. С. 28.
Там же. С. 32-33.
Илчев И. България и Антанта през Първата световна война. С. 306.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
273
другие с нетерпением ждут, когда вероломные соседи и их покровительница
будут наказаны. Третьи считают, что Болгария слишком истощена предыду-
щими войнами, чтобы снова подвергаться испытаниям"391.
Историки отмечают, что против курса на сближение с Центральными дер-
жавами, избранного правительством В. Радославова, выступали оппозицион-
ные партии, полагая, что Болгария таким образом пропускает реальный исто-
рический шанс392. При этом внешнеполитическая ориентация, как доказывает
Т. Мишев на примере социалистических партий, стала основной линией раз-
дела во внутриполитической борьбе. Он подчёркивает, что "тесняки" ("узкие
социалисты") в это время не выступали против правительства В. Радославова393.
Вопреки устоявшимся историографическим стереотипам о значимости
национального идеала для болгарского общества в новейших болгарских ис-
следованиях отмечаются пассивность народа и невозможность вызвать его эн-
тузиазм394. Иначе говоря, национальная идея и необходимость воевать за неё,
как утверждают эти историки, были далеки от крестьянства, что позволяло по-
литической элите свободно принимать решения. Разделяет эту точку зрения и
российский болгарист Р. Гришина, полагающая, что монарха поддерживали те
слои населения, доходы которых зависели от государства395.
В исследованиях обращается внимание и на то, что проантантовское те-
чение было и в дипломатических кругах: в частности, посол в Петербурге
М. Маджаров активно выступал за присоединение к Антанте396, а из-за несогла-
сия с ориентацией Болгарии на Германию консул в Лондоне Й. Ангелов подал
в отставку397.
С. Глушкова в своей работе показывает, что проантантовские силы дей-
ствовали и за границей, в частности в Швейцарии, где после 1915 г. оказалось
около 1 тыс. болгарских эмигрантов различного социального положения. Она
отмечает, что среди них были бывшие министры и дипломаты со связями, ко-
торые, симпатизируя Антанте и защищая национальный идеал, вели закулис-
ные переговоры и пытались добиться выхода Болгарии из войны и заключения
сепаратного мира398.
И после вступления Болгарии в войну эта страна не перестала интересовать
дипломатию Антанты, утверждает И. Илчев. Он пишет: "Сознание, что стра-
на ввязалась в войну как бы случайно и сражалась только за свои локальные
391 Казанджаев Г. Конфликт между генерал-фелдмаршал Август фон Макензен и гене-
рал-лейтенант Стефан Тошев // Тутраканската епопея и войната на северния фронт 1916-1918 го-
дина : сб. с изследвания / съст. П. Бойчев. В. Милачков. Тутракан : Исторически музей Тутракан,
2007. С. 324.
392 Глушкова С. Българска емиграция в Швейцария и Антанта (1917-1918) // 80 години от Пър-
вата световна война / науч. ред. X. Глушков. Велико Търново : Университетско издателство
мСв. св. Кирил и Методий", 2000. С. 63.
393 Мишев Т. Политическата дейност на социалдемокрацията във времето на Български не-
утралитет 1914-1915 година. С. 191.
394 Мишкова Д. Европейски идеи и институции в политическата система на България.
1878-1914 // Модерният историк. Въображение, информираност, поколения. София : Даниела
Убенова, 1999. С. 20; Илчев И. Родината ми -права или не! С. 472.
395 Гришина Р. П Указ. соч. С. 14.
396 Семерджиев П. Руската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Т. 1. С. 389.
397 Глушкова С. Указ. соч. С. 54.
398 Там же. С. 54-63.

274
О. В. Петровская
интересы, предопределило в общем-то благожелательное отношение к Болгарии
в дипломатических канцеляриях стран Антанты"399.
В самой Антанте, отмечает И. Петров, существовали разногласия по вопро-
сам ведения войны на Балканах. Ведущей страной Антанты по балканским во-
просам он считает Францию, ставшую инициатором активной балканской поли-
тики и открытия Балканского фронта400. По мнению же П. Семерджиева, работу
по привлечению Болгарии на свою сторону союзники оставили России401.
Активизировавшееся в последнее время изучение российско-болгарских
отношений в годы Первой мировой войны выходит за рамки военных действий
и отражает их высокий эмоциональный накал в годы войны. Даже русофобы,
не говоря о более объективных историках, признают наличие сильного русо-
фильского течения в Болгарии, которое накануне вступления в войну оказывало
сопротивление политике царя и либералов402. Г. Марков напоминает, что после
взятия Перемышля в Софии состоялся торжественный молебен по поводу "бле-
стящей победы", русофильская оппозиция также рукоплескала российскому по-
слу А. Савинскому, протестовавшему против запрета В. Радославова снабжать
русские броненосцы углём в порту Бургас в связи с нейтралитетом страны403.
Идеи славянофильства, понимаемого как русофильство, до смерти экзарха
Иосифа в июне 1915 г. проповедовал "Церковный Вестник", в стране шёл сбор
средств в пользу раненых русских воинов, а также для болгарской санитарной
миссии на Кавказе, пишет С. Елдыров. Однако историк отмечает, что русофиль-
ство Болгарской православной церкви умерло вместе с экзархом404.
Во многих трудах подчёркивается, что Россия восприняла вступление
Болгарии в войну как "измену славянству", в Болгарии же боялись мести за
это405. Я. Гочев напоминает, что на царя Фердинанда были наложены персо-
нальные репрессии - его лишили шефства над российским полком и вычеркну-
ли из списка награждённых орденом Св. Андрея Первозванного406.
Поскольку участие Болгарии в Первой мировой на стороне Центральных
держав ограничило возможность прямого воздействия России на Болгарию,
пишет П. Семерджиев, весной 1916 г. руководство империи рассматривало во-
прос об осуществлении в Болгарии государственного переворота. Автор книги
"Российская империя и Советский Союз в судьбе Болгарии", ссылаясь на доку-
менты канцелярии Генштаба Верховного главнокомандующего российской ар-
мии, утверждает, что инициатором этого плана был Р. Димитриев407. Тот факт,
что после оценки возможностей в Петербурге всё же отказались от замысла, по
мнению этого исследователя, свидетельствует о слабости России и её неспособ-
ности повлиять на изменение внешнеполитического курса Болгарии408.
399 Илчев И. България и Антанта през Първата световна война. С. 305.
400 Петров И. Войната в Македония (1915-1918). С. 215.
401 Семерджиев П. Руската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Т. 1. С. 401.
402 Там же. С. 429-430.
403 Марков Г. България между Германия и Русия. 1914-1915. С. 68.
404 Елдъров С Указ. соч. С. 146.
405 Маринова М. Указ. соч. С. 334.
406 Гочев Я. Руската империя срещу България. С. 573.
407 Радко Русков Димитриев (в России Радко-Дмитриев) - генерал-лейтенант. Будучи болгар-
ским посланником в Петербурге после начала Первой мировой войны поступил на русскую во-
енную службу и принял российское подданство.
408 Семерджиев П. Руската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Т. 1.
С. 398-401.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
275
Болгарско-русские вооружённые столкновения рассматриваются как удар
по русофильству в Болгарии409. Из работ следует, что болгарам - современни-
кам событий психологически было тяжело смириться с этими фактами. Как
доказательство негативного отношения болгар к действиям России на море и
на суше традиционно приводится переименование 4 марта 1916 г. Народным
собранием по предложению царя Фердинанда Собора Александра Невского
в Собор св. Кирилла и Мефодия (правительство А. Стамболийского в 1918 г.
вернуло храму прежнее название)410. Заметно, что и современные исследовате-
ли не могут избавиться от эмоций. Этот акт расценивается ими не только как
месть России за вероломную бомбардировку Варны, но и как её символическое
наказание за политику по отношению к Болгарии411.
"Вершиной братоубийства" Г. Марков называет сражения между болгарами
и русскими в Добрудже412. Вина в данном случае дополнительно усугубляется
тем, что они пришли на помощь коварной соседке - Румынии. П. Семерджиев
считает, что противостояние опровергло миф о русско-болгарском боевом брат-
стве413. А Г. Марков пишет: "Оказалось, что славянофильство состарилось так
же, как и XIX в., и ему трудно возродиться в эпоху точных расчётов националь-
ных интересов"414.
В подтверждение того, что "болгарско-русская война" в Добрудже разоча-
ровала болгарских русофилов, часто также вспоминают поэта И. Вазова и его
стихотворения, прежде всего "О русские, о братушки славянские, зачем вы тут?"
П. Семерджиев в книге "Российская империя и Советский Союз в судьбе
Болгарии" отмечает, что русофилы воспряли после 1917 г.415, но ненадолго, так
как не нашли опоры во Временном правительстве. М. Маринова также утверж-
дает, что русофильство оппозиции в период между Февралём и Октябрём так
и не смогло возродиться в одну общую идею и политическую концепцию416.
Большие надежды русофилы, по мнению этих исследователей, возлагали на бла-
гожелательного к национальным требованиям Болгарии профессора Милюкова,
участника международного исследования этнического состава Балкан после
Балканских войн (комиссия Карнеги). Однако, пишет П. Семерджиев, их вско-
ре постигло разочарование от его деятельности на посту министра иностранных
дел, так как он придерживался курса прежней российской политики. Таким об-
разом, П. Семерджиев делает вывод, что переворот в России не привёл к из-
менениям политики в отношении Болгарии417. Соглашается с этим выводом и
М. Маринова, подчёркивая, что Временное правительство продолжало поддер-
живать Сербию, Болгария же в его планах стояла на втором месте. Причину
она определяет так: "Внутренне ослабленная и изолированная от своих союз-
ников в блоке Антанты Россия была бессильна произвести качественно новую
409 Гочев Я. Руската империя срещу България. С. 580.
410 Марков Г. Голямата война и Българска стража... С. 12; Гочев Я. Руската империя срещу
България. С. 580.
411 Алтьнов В. Указ. соч. С. 204-205.
412 Марков Г. България между царска и съветска Русия. С. 13.
413 Семерджиев Я. Руската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Т. 1.
С. 395-396.
414 Марков Г. България между царска и съветска Русия. С. 13.
415 Семерджиев П. Руската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Т. 1. С. 413.
416 Маринова M Указ. соч. С. 335.
417 Семерджиев П. Руската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Т. 1.
С. 403-404, 409.

276
О. В. Петровская
внешнюю политику". Однако, утверждает исследовательница, в отличие от пра-
вящих партий оппозиционные долгое время продолжали с "верой, надеждой и
доверием" относиться к внешней политике буржуазной России, не отдавая себе
отчёта в непрерывном падении её престижа на международной арене418.
В монографии "Российская империя и Советский Союз в судьбе Болгарии"
повествуется также о попытках заключения Болгарией сепаратного мира. Автор
указывает, что зимой 1916/17 г. Болгария направляла через Россию мирные
предложения, но в Антанте, по его мнению, не было единства: Англия сочув-
ствовала, Италия отнеслась отрицательно, Франция сомневалась. К тому же,
пишет П. Семерджиев, в ходе обсуждений в России случилась революция,
и они потеряли смысл419. М. Маринова приходит к выводу, что революция
в России способствовала расколу политических элит и затруднила формиро-
вание общеболгарской позиции по вопросу выхода из войны420.
Во время возобновившихся в августе - октябре переговоров о мире,
утверждает П. Семерджиев, в России, по данным дипломатической перепи-
ски, якобы опять стали вынашивать идею о государственном перевороте
в Болгарии. В целом этот представитель болгарской эмиграции не жалеет сил
для поиска доказательств "зловредной направленности" балканской политики
России421.
На фоне достаточно предвзятой книги П. Семерджиева в ином, более пози-
тивном свете представляются отношения с Советской Россией в 1917-1918 гг.,
исследованные в монографии "Болгария и СССР 1917-1944" Л. Спасова.
В частности, большевистское руководство в ней выглядит благожелательным
к болгарам, которые, в свою очередь, сначала тоже приветствовали приход
к власти большевиков, надеясь выйти из войны победителями. Специально под-
чёркивается, что дипломатические отношения между Болгарией и Советской
Россией были восстановлены ещё до подписания мира (первым было организо-
вано болгарское консульство в Одессе). Высоко оценивается и дополнительный
договор между Болгарией и Россией, подписанный в Бресте. Однако указыва-
ется, что, с одной стороны, он обеспечивал условия для освобождения нахо-
дящихся в России болгар, а с другой - создавал угрозу безопасности страны
со стороны советской пропаганды, так как предусматривал свободный обмен
книгами и журналами422. В целом болгарские ожидания в отношении Советской
России в книге Л. Спасова выглядят неоднозначными, прежде всего из-за идео-
логических барьеров: болгарское руководство крайне опасалось распростране-
ния новой идеологии.
Таким образом, в историографических оценках болгарско-российских и
болгарско-советских отношений существует плюрализм, но по-прежнему не
учитываются различия в концепциях национально-государственных интересов
Болгарии и России, что обусловливает доминирование болезненного и эмоцио-
нального восприятия этих проблем.
418 Маринова М. Указ. соч. С. 151, 334-335.
419 Семерджиев П. Руската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Т. 1. С. 401.
420 Маринова М. Указ. соч. С. 333.
421 Семерджиев П. Руската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Т. 1.
С. 405,415.
422 Спасов Л. Указ. соч. С. 22, 27.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
277
Оценка появившихся в конце войны непосредственных контактов Болгарии
с другими странами Антанты в исторической литературе также отражает нацио-
нальную обиду.
М. Маринова отмечает, что в 1917 г. Антанта теряет последних сторон-
ников в Болгарии, гаснут и надежды перетянуть её на свою сторону.
Исследовательница объясняет это тем, что оппозиционные болгарские партии
были возмущены эгоистичным отношением к России западных демократий, вы-
нуждавших Временное правительство продолжить войну423.
В. Божинов обращает внимание, что поворот в сторону Антанты произо-
шёл в конце сентября 1918 г. без санкции царя, когда министры А. Ляпчев и
М. Савов, побывав на фронте и убедившись в разложении армии, отказались
ехать с докладом к Фердинанду в Скопье и вернулись в Софию. 25 сентября
без согласования с царём министерство демократов и радикалов отправило
в штаб Антанты в Солуни делегацию, уполномоченную просить перемирия.
Сам же Фердинанд перемирия, по мнению В. Божинова, не хотел и вынашивал
план совершения государственного переворота, опираясь на поддержку маке-
донских болгар, тем более что в Париже требовали его отречения от престола.
Однако, как считает В. Божинов, генералу М. Савову и правительству удалось
полностью изолировать царя и пресечь все его попытки, поэтому 3 октября
1918 г. он уступил престол сыну Борису424.
Однако, пишут болгарские историки, после заключения перемирия нача-
лись притеснения. Именно в условиях этого перемирия они видят проблемы для
болгарской армии. Как особенно унизительную исследователи оценивают ст. 5
Салоникской конвенции, согласно которой болгарские войска, включённые
в состав 11-й немецкой армии, за исключением офицеров, подлежали немедлен-
ному разоружению и считались военнопленными. В итоге, отмечают М. Ионов
и К. Данаилова, десятки тысяч военнослужащих подверглись унижениям и на-
силию в лагерях для военнопленных и на строительных объектах, а некоторые
военные части стали заложниками. Численность пленных и заложников, как по-
казывает исследование, остаётся дискуссионной: большинство авторов округ-
ляют её до 100 тыс. солдат и офицеров, другие определяют в 155 тыс. Несомнен-
но то, что многие, не выдержав моральных и физических истязаний со стороны
греков и сербов, умерли в плену. Историки показывают также, что появление
после заключения перемирия войск союзников сопровождалось реквизициями,
нарушениями и конфликтами на болгарской территории425.
Вместе с тем самой болезненной проблемой в болгарской историографии
Первой мировой войны является Нёйиский мирный договор, подтвердивший
Бухарестский договор 1913 г. На протяжении уже многих десятилетий болгар-
ская историческая наука формирует к нему негативное отношение, оценивая
его как позорный, несправедливый, поработительный, жестокий, грабительский
и пр. Этот подход обусловлен чувством несправедливости, которое Г. Марков
423 Маринова М. Указ. соч. С. 336.
424 Божинов В. Как завърши Първата световна война // Първата световна война и събитията
на Добруджанския фронт / съст. П. Бойчев, С. Станчев и др. Тутракан : Исторически музей, 2011.
С. 160-163.
425 Ионов М, Данаилова К. Резултати и последствия за българската армия от участието на
България в Първата световна война през 1915-1918 // 80 години от Първата световна война /
науч. ред. X. Глушков. Велико Търново : Университетско издателство "Св. св. Кирил и Методий",
2000. С. 123-137.

278
О. В. Петровская
объясняет тем, что договор явно покровительствовал противникам Болгарии
и был для болгар неожиданным426. Румыния, которая потерпела поражение на
поле боя, пишет он, вышла победительницей из войны благодаря гибкой дипло-
матии и "перескакиванию" через линию фронта в зависимости от вырисовыва-
ющихся победителей427. И. Лилов возмущён тем, что вопреки убийству Сербией
Франца Фердинанда, хилому участию в войне Греции и Румынии, сопротив-
лению США были созданы государства площадью 248,665 кв. км, 294,967
и 130,199 кв. км428.
Именно поэтому одним из основных направлений историографии являет-
ся изучение процесса заключения Нёйиского договора и работы Парижской
мирной конференции, чтобы доказать, что великие державы полностью проиг-
норировали выдвинутые ими же самими принципы гуманности и равенства429,
а двигало ими желание свести к минимуму вооружённые силы побеждённых
и разграбить их430. А П. Семерджиев указывает даже, что на Парижской мир-
ной конференции выдвигалось требование ликвидировать болгарское государ-
ство431.
В болгарской исторической науке детально исследуются действия руковод-
ства страны по предотвращению катастрофы. В монографии Л. Спасова показано,
что кабинет А. Малинова, а затем и сменивший его кабинет А. Стамболийского
искали выход из безнадёжного положения путём установления связей с прави-
тельством генерала А. Деникина. В частности, помимо поставок оружия вына-
шивалась идея об отправке болгарских дивизий на юг России. После принятого
в январе 1919 г. закона об амнистии болгар, воевавших в годы войны на стороне
Антанты, пишет автор, в Болгарию вернулся генерал И. Сарафов, который вме-
сте с английскими представителями начал расширять связи с правительством
А. Деникина и впоследствии был командирован в штаб его армии. Л. Спасов
подчёркивает, что по мере приближения катастрофы надежды болгарского пра-
вительства всё больше связывались с южнорусским правительством, поскольку
то понимало позицию Болгарии в македонском вопросе. В частности, отмечает
историк, министр иностранных дел правительства А. Деникина С. Сазонов и
М. Гире на Лондонской конференции, предварявшей Парижскую, продвигали
проект включения в состав Болгарии македонских городов Охрид, Крушево и
Велес. Кроме того, по мнению Л. Спасова, ценой болгарской помощи в борьбе
с большевиками должна была стать Добруджа. Иначе говоря, автор моногра-
фии доказывает, что, в отличие от старых царских дипломатов (С. Сазонова,
А. Нератова, Н. Чарикова, Г. Трубецкого и др.), стоявших на антиболгарских
позициях, А. Деникин и его приближённые придерживались новых идей в от-
ношении Болгарии, а после заключения Нёйиского договора выступали за его
ревизию432. Однако Л. Спасов вынужден признать, что и по убеждению гене-
рала все славянские народы, в том числе Болгария и Югославия, должны были
понимать друг друга.
426 Марков Г. Голямата война и Българска стража... С. 13.
427 Марков Г. "Забранената" голяма война и освобождението на Добруджа. С. 21.
428 Лилов И. Указ. соч. С. 168.
429 Станчев С. Участие на България в Първата световна война. С. 17.
430 Ионов М, Данаилова К. Указ. соч. С. 137.
431 Семерджиев П. Руската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Т. 1. С. 409.
432 Спасов Л. Указ. соч. С. 39-42, 44.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
279
К сожалению, по мнению Л. Спасова, надежды на политическую выгоду
от помощи А. Деникину также оказались иллюзорными. На Парижской мир-
ной конференции, пишет этот историк, Франция, убедившись, что не может
рассчитывать ни на "красную", ни на "белую" Россию, решила удовлетворить
территориальные претензии Польши, Румынии, Югославии и Чехословакии за
счёт Германии, Австрии, Венгрии и Болгарии433. М. Маринова также делает вы-
вод, что ослабление после революции 1917 г. влияния России в кругу великих
международных сил лишило Болгарию потенциального защитника, на которого
она могла бы "опереться в будущем за столом переговоров"434.
В болгарской исторической литературе привлекается внимание к тому, что
возражения болгар, выступавших против включения пунктов об обязательной
военной службе, введения добровольческой системы пополнения армии и унич-
тожения флота не были приняты435. Не были приняты и предложения Болгарии
провести референдум в Македонии и Западной Фракии в соответствии с прин-
ципом национального самоопределения436.
Изучается и реакция общества на Нёйиский мирный договор, бурное не-
годование, вылившееся в митинги, "траурные собрания", массовые шествия,
критику депутатами Народного собрания мирного договора как акта "насилия
и грабежа, варварства и жестокости государств-победителей по отношению
к Болгарии"437.
По убеждению историков, Нёйиский мир проигнорировал обещанный
В. Вильсоном "справедливый мир" и право наций на самоопределение, провоз-
глашённое Лигой Наций, на которые так рассчитывали болгары. При этом, пи-
шет В. Спиридонов, тезис о лживых обещаниях появился в болгарской прессе
уже в первые дни после капитуляции, задолго до подписания Нёйиского догово-
ра438. К большому огорчению болгарских историков вместо декларированного
мира без аннексии и контрибуций на первое место при определении болгарских
границ вышли экономические, географические и геополитические интересы
победителей и великодержавные идеи сербов, греков и румын.
Сам Нёйиский мир, навязанный в ультимативной форме, часто определя-
ется как диктат, акт унижения439. Подчёркиваются бессмысленность жертв440
и величина потерь, прежде всего территориальных. И. Криворов напомина-
ет, что в кампаниях 1915 и 1916 гг. силами болгарской армии было захвачено
90 тыс. кв. км, т.е. такая же площадь, какую имела Болгария до войны441. А вы-
плаченные в качестве репараций суммы оцениваются в 7 млрд 162 млн 029 тыс.
20 левов, к которым прибавляются 474 млн 500 тыс. золотых франков за отдан-
ные победителям боевые и материально-технические средства442.
433 Спасов Л. Указ. соч. С. 57.
434 Маргшова М. Указ. соч. С. 337.
435 Ионов М, Данаилова К. Указ. соч. С. 131-133.
436 Спиридонов В. Ньойският мирен договор в българската национална памет и политика.
С. 112.^
437 Ионов М, Данаилова К Указ. соч. С. 130.
438 Спиридонов В. Ньойският мирен договор в българската национална памет и политика.
2012. С. 112.
439 Ионов М, Данаилова К. Указ. соч. С. 133.
440 Мшиев Р. Първата световна война като преломен момент в световната история. С. 155.
441 Криворов И. Указ. соч. С. 24.
442 Ионов М, Данаилова К. Указ. соч. С. 134.

280
О. В. Петровская
Между тем вина за унижение Болгарии возлагается в основном на европей-
ские державы, но не на США. Р. Мишев, например, утверждает, что программа
В. Вильсона не была принята европейскими странами-победительницами, ко-
торые поставили занавес перед его "14 пунктами" и осуществили традицион-
ное деление добычи443. Более конкретен И. Лилов: Франция и Англия, вопреки
сопротивлению США, отдали болгарские территории трём государствам, при-
меняющим геноцид444. И. Баева и Р. Генов в своём учебнике доказывают, что
"14 пунктов" давали надежду побеждённым. "Не первый раз, однако, - пишут
авторы, - история показала, что теория - это одно, а практика - другое"445.
В последнее время в болгарской исторической науке прослеживается осо-
бенное внимание к роли США в Первой мировой войне, идеям американского
президента и роли этой страны в судьбе Болгарии. В связи с этим П. Семерджиев
специально отмечает, что ещё в 1914 г. в Вашингтон был направлен первый
болгарский посол, а после Салоникского перемирия 1918 г. единственными, кто
пришёл на помощь Болгарии, были американские представители, знавшие её
историю и политику446.
В. Проданов утверждает, что восход США сопровождался геополитиче-
ской стратегией стимулирования распада империй и крупных объединений.
Лозунг "Самоопределение наций", выдвинутый В. Вильсоном, стал ключевым
при оформлении границ после Первой мировой войны447.
Идеям В. Вильсона и их применению в практике международной дипло-
матии посвящена статья С. Цончевой. Автор детально анализирует программу
В. Вильсона, выявляя в ней противоречия, и пытается объяснить, почему вы-
двинутые им принципы не были применены к Болгарии. По её мнению, исто-
рик, политолог и юрист В. Вильсон занимался практическими проблемами
Америки, но не имел опыта международной работы. Он пытался превратить
США в образец гармоничной мировой демократии, но эта модель оказалась аб-
солютно непригодной для Европейского континента, столетиями раздираемого
внутренними и межнациональными конфликтами. "Гениальный в формулиро-
вании общих принципов и высоких идеалов, он оказался бессилен в выработке
механизма по сведению их до осуществимых и сбалансированных решений", -
отмечает С. Цончева448.
С самого начала, пишет она, В. Вильсон представил вступление в войну
США как крестовый поход морали, демократии и справедливости в мире, од-
нако его крестоносцами стали прежде всего "малые, до этого притесняемые
народы - поляки, чехи, хорваты, украинцы и прочие, у которых универсаль-
ный призыв американского президента к законности и ненасилию в между-
народных отношениях резонировал как призыв к сплочению нации, претен-
зия на место под солнцем и национализм". Классическим примером в этом
443 Мишев Р. Първата световна война като преломен момент в световната история. С. 163
444 Лилов И. Указ. соч. С. 175.
445 Баева К, Генов Р. История и цивилизация. История на света. XX век. За 10 клас. Со-
фия : Планета 3, 2002. С. 17.
446 Семерджиев П. Руската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Т. 1. С. 433.
447 Проданов В. Теорията за световните системи както модел за обяснение на ролята на
България и Балканите през XIX-XXI век. С. 20.
448 Цончева С. Мирните идеи на Уудро Уилсон - утопия или реалност // 80 години от Първата
световна война / науч. ред. X. Глушков. Велико Търново : Университетско издателство "Св. св.
Кирил и Методий", 2000. С. 113, 118-119.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
281
отношении исследователь представляет Польшу, которой благоволил как сам
президент, так и его доверенный советник полковник Э. Хауз. Не успев воз-
никнуть, доказывает С. Цончева, польское государство продемонстрировало
территориальные претензии, насильственное инкорпорирование населения и
притеснение национальных меньшинств, что полностью противоречило пред-
ставлениям В. Вильсона. Кроме того, она указывает, что отождествление аме-
риканцами своего морального долга с тотальной победой над Центральными
державами означало конфронтацию с одной из основных идей программы мира
В. Вильсона - "Мир без победы и мести"449.
Автор полагает, что личное участие президента, "возомнившего себя мес-
сией", в Парижской мирной конференции было ошибкой, так как конференция
была плохо организована, и оторванный от своих помощников В. Вильсон вы-
нужден был решать возникшие проблемы на ходу, уповая на собственные зна-
ния и оценки450. Идеи мира В. Вильсона, делает вывод С. Цончева, "оказались
только прекрасной утопией, освещенной фейерверком американского идеализ-
ма во время и в конце Первой мировой войны"451.
Таким образом, в отличие от Брест-Литовского и Бухарестского догово-
ров, вину за которые болгарские исследователи склонны перекладывать на соб-
ственных дипломатов, нёйиский "погром" они оставляют на совести европей-
ских держав - участниц Парижской мирной конференции. При этом, несмотря
на внимание к комплексу взаимных обид болгар и русских военного времени,
некоторые историки выражают уверенность в том, что если бы не революция
1917 г., Россия защитила бы интересы Болгарии при выходе из войны. Желания
же критически осмыслить причастность самих болгар к такому исходу у исто-
риков пока не прослеживается.
ПРИЧИНЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ КАТАСТРОФЫ И ЕЁ ВИНОВНИКИ
В болгарской историографии Первую мировую войну, так же, как её пред-
шественницу - Вторую Балканскую, принято считать национальной катаст-
рофой, судьбоносными поражениями, определившими дальнейший ход раз-
вития страны и нации, разрушившими мечту о национальном идеале. В связи
с этим уже более 100 лет ведутся поиски причин поражений и конкретных ви-
новников, делаются попытки заклеймить и наказать их. Интерес к этим про-
блемам повышает актуальность уроков катастроф для современной Болгарии.
В поиске причин, приведших к катастрофе, болгары, как правило, исходят
из глубоко укоренившейся в коллективном сознании несправедливости: благо-
родные цели борьбы - помощь кровным братьям - не были поняты, многочис-
ленные жертвы по достоинству не оценены и оказались напрасными. Поэтому
круг факторов, повлиявший на исход Первой мировой войны, для Болгарии
достаточно широк, а их подбор не всегда основан на объективном подходе.
Существует, например, панславистская версия, что поражение стало наказани-
ем для Болгарии за связь с такими врагами славян, как Германия и Турция452.
Цончева С. Указ. соч. С. 114-115, 117.
Там же. С. 118.
Там же. С. 122.
Цветков П. Светът на мегамитовете...

282
О. В. Петровская
Велико желание винить "союзнков-разбойников", особенно Румынию, вонзив-
шую нож в спину. При этом в Болгарии крайне мало исследований о собствен-
ной вине по отношению к соседям.
Русофобы переносят акцент на контекст "антиболгарской российской по-
литики", которая не смогла заставить Сербию отдать награбленное в 1913 г.453
и несёт "ответственность за все трудности, сопутствующие судьбе болгарского
народа"454, и т.д.
Чаще основными предпосылками называются 16 июня 1913 г. и 1 октя-
бря 1915 г. - начало для Болгарии Второй Балканской и Первой мировой войн.
Следовательно, ошибочным признаётся само вступление Болгарии в войны, без
которого, по мнению сторонников этой версии, не было бы и катастроф455.
Однако наиболее признанной и имеющей многочисленных сторонников
среди исследователей причиной на сегодняшний день является всё же выбор со-
юзников, "ошибочный и даже губительный для страны"456. Причём часть исто-
риков признают фатальность этого выбора из-за поражения Четверного союза.
Другие полагают, что исход был очевиден уже в начале войны. Так, Р. Мишев об-
ращает внимание на то, что в Первой мировой войне участвовали 35 государств,
из них только 3 были союзниками Германии457. Б. Димитров пишет: "Только
слепец не мог не видеть, что две сравнительно маленькие центральноевропей-
ские державы и разложившаяся азиатская монархия не могут выиграть войну
против всего остального мира. Потому что Россия занимала одну шестую часть
суши, Великобритания включала половину Африки, а также Индию, Пакистан,
Бангладеш, Австралию, Новую Зеландию, Канаду; Франция - остальную часть
Африки и Индокитай"458. А коалиция, к которой присоединилась Болгария, до-
бавляют авторы одного из учебных пособий, состояла из двух распадающихся
империй и лишённой колоний Германии459. Согласен с этой точкой зрения и
К. Манчев, который не разделяет мнения, что в 1915 г. ещё не было ясно, кто по-
бедит, так же как и тезиса о недостатке у Антанты старания привлечь Болгарию
на свою сторону460.
М. Куманова, исследователя болгаро-турецких отношений, тоже удивляет
позиция болгарского руководства, которая вместо ориентации на Антанту с це-
лью возвращения Восточной Фракии проводила политику благосклонного ней-
тралитета, а затем вступила в войну на стороне Центральных держав, не учитывая
того, что ни Вену, ни Берлин нисколько не волновали болгарские национальные
интересы. Он к тому же утверждает, что Болгария в 1915 г. пропустила один
из благоприятнейших моментов, когда можно было принудить Османскую
империю уступить Восточную Фракию, но многомесячные переговоры за-
кончились соглашением от 6 сентября 1915 г., в котором лишь незначительно
453 ГочевЯ. Руската империя срещу България. С. 574.
454 Семерджиев П. Руската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Т. 1. С. 415.
455 Семов М. Обречени победи. София : Университетско из-во "Св. Климент Охридски". 1998
С. 445; Спиридонов В. Ньойският мирен договор в българската национална памет и политика.
С. 110; Българската армия в Първата световна война (1915-1918). Т. 1. С. 34; Димитров Б. Указ.
соч. С. 130.
456 Марков Г. "Забранената" голяма война и освобождението на Добруджа. С. 17.
457 Мишев Р. Факторът Сърбия в отношенията между Австро-Унгария и България 1879-1915.
С. 49-50.
458 Димитров Б. Указ. соч. С. 130.
459 Мутафова К, Андреев А. Указ. соч. С. 315.
460 Манчев К. Указ. соч. С. 361-362.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
283
корректировалась граница по нижнему течению Марицы461. А Л. Захариев, по-
вествуя о колебаниях лета 1915 г., пишет, что Фердинанд и В. Радославов про-
играли "болгарское лето", превратив его в "бескрайнюю зиму"462.
При всём внимании к началу войны болгарские историки, анализируя
причины поражений, уделяют внимание и последующим событиям, тому, что
война могла бы быть в какой-то момент прекращена и национальные интересы
тем самым были бы защищены, но чувство верности Германии у правительства
было выше собственных интересов463. Исследователи склонны перемещать ак-
цент на действия болгарских дипломатов. Эта точка зрения заключается в том,
что катастрофы произошли за столом переговоров, так как болгары победили на
поле боя464. Причины того, что сербы, греки и румыны в 1912-1918 гг. заверши-
ли своё национальное объединение, а болгарам так и не удалось этого сделать,
К. Манчев видит в русофобии, мегаломании и неспособности реально оценить
ситуацию465.
Спор о том, кто же конкретно из политиков несёт ответственность и как
распределяется степень вины и умысла, начался сразу же после завершения
Первой мировой войны. Поскольку царь отрёкся от престола и, согласно тыр-
новской Конституции, не нёс ответственности за свои действия, стрелы были
направлены на кабинет премьер-министра В. Радославова (1913-1918 гг.).
В 1921-1923 гг. состоялся Государственный суд над министрами, который, по
мнению современных историков права, так и не привёл к справедливому воз-
мездию и не дал урок будущим правительствам, как следует придерживаться за-
конов, несмотря на то, что обвинительный акт состоял из 31 пункта, в которых
ряд министров признавались виновными в игнорировании народной воли и
нарушении Конституции при подписании договоров, заключении политиче-
ски ориентированных займов, руководстве военными действиями, объявлении
войны без консультаций с парламентом, превышении полномочий, измене
Родине и т.п.466
Как считает Т. Галунов, подробно исследовавший судебный процесс и
его законодательную базу, ошибкой было принятие болгарским парламен-
том в 1919 г. нового, намеренно сурового с точки зрения кары Закона о суде
и наказании виновников национальной катастрофы, а не применение к винов-
никам действовавшего до этого Закона 1880 г. С принятием же нового зако-
на, утверждает Т. Галунов, пренебрегли классическим принципом, согласно
которому преступников следует судить по правилам, действовавшим во вре-
мя совершения преступления. В итоге, заключает историк права, желание на-
ходившихся у власти земледельцев сделать наказание как можно более суро-
вым в соответствии со старой болгарской традицией жестокого отношения
к поверженным оппонентам и противникам, чрезмерная политизация процесса
и вмешательство исполнительной власти позволили министрам - бесспорным
461 Куманов М. Българо-турски военни отношения в навечерието и по време на Тутраканската
епопея 1916 г. // Тутраканската епопея и войната на северния фронт 1916-1918 година : сб. с из-
следвания / съст. П. Бойчев, В. Милачков. Тутракан : Исторически музей Тутракан, 2007. С. 117.
462 Захариев Л. Като лято беше превърнато в безкрайна зима // Българско лято. Юли 1915 -
октомври 1915 / Дюнан М. София : Изд-ка къща Стрелец, 1993. С. 4.
463 АзмановД. Български висши военачалници през Балканската и Първата световна война.
С. 32; Йорданов С. Указ. соч. С. 44.
464 Семов М. Указ. соч. С. 446.
465 Манчев К. Указ. соч. С. 360.
466 Галунов Т. Втората национална катастрофа. Велико Търново : Абагар, 1998. С. 104-169.

284
О. В. Петровская
виновникам национальной катастрофы, обрести ореол мучеников и добиться
амнистии в 1924 г.467
Очевидно, что центральное место в списке виновных отводится бывшему
премьер-министру В. Радославову, последовавшему за царём Фердинандом
в Германию. Он был осуждён в 1922 г. Государственным судом и остался един-
ственным, кто не был амнистирован после переворота 1923 г. Один из будо-
ражащих болгар ещё со времён самой войны вопрос, усугубляющий вину как
премьера, так и царя, - это предполагаемый подкуп Фердинанда и В. Радосла-
вовова немецким кайзером и императором Австро-Венгрии. Б. Димитров счита-
ет, что в отношении В. Радославова это едва ли верно, так как тот умер в эмигра-
ции в крайней бедности в 1929 г.468 А П. Семерджиев считает, что В. Радославов
остаётся в болгарской истории "с именем патриота, отдавшего свои силы осу-
ществлению болгарской национальной идеи"469.
Иначе говоря, поиск виновников и определение степени их вины про-
должается до сих пор. Академик Г. Марков возлагает ответственность за
"нёйискую пропасть" на три института: монарха, Совет министров и главное
командование470. Согласен с ним и Д. Зафиров, полагающий, что вина может
быть приписана только нескольким недальновидным политикам, в том числе
царю, двум правительствам, главнокомандующему и части его окружения, ко-
торые не смогли защитить болгарские интересы. Он обращает внимание, что
это урок нынешнему руководству страны, которое должно ответственно нести
тяжесть власти471. К. Манчев расширяет круг ответственных за счёт "всей бол-
гарской военной и политической элиты"472.
Наиболее острые дебаты идут в современной Болгарии вокруг личности
царя Фердинанда (как по вопросам его ответственности за национальные ка-
тастрофы, так и оценки в целом его роли в истории Болгарии). Как правило,
обвинения и оправдания политически мотивированы. Дополнительно актуали-
зировало спор празднование 150-летия Франца Фердинанда в 2011 г.
Политические силы достаточно широкого спектра - от коммунистов до на-
ционалистов - считают царя виновником национальной катастрофы и потерь
обширных территорий473. По мнению согласных с этим тезисом историков,
Фердинанд втянул Болгарию в Первую мировую войну с целью личного обо-
гащения и получения комиссионных474. А. Димов считает подкупом полученный
в 1915 г. от германского кайзера банковский заём на сумму 7 млн золотых ма-
рок. Кроме того, он утверждает, что в силу подписанного в 1915 г. тайного до-
говора, по которому предусматривалась компенсация болгарскому царю при
неблагоприятном исходе участия Болгарии в Первой мировой войне в 20-е гг.,
467 Галунов Т. Втората национална катастрофа. С. 250-252.
468 Димитров Б. Указ. соч. С. 75.
469 Семерджиев П. Руската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Т. 1. С. 434.
470 Марков Г. Голямата война и Българска стража... С. 11.
471 Зафиров Д. Балканският сблъск на воюващите коалиции (Централният съюз и Антанта).
1915-1918// Първата световна война на Балканите : сб. доклади и научни съобщения, изнесени
на международна научна конференция в София на 10-11 октомври 2005 г. София : Военно из-
дателство, 2005. С. 102-103.
472 Манчев К. Указ. соч. С. 362.
473 Димов А. Злодеяния Кобургов в Болгарии. Изд. 2-е, перер. и доп. София : Болгарский аграр-
ный союз, 2012. С. 162.
474 Димов А. Българските "царски имоти". София : Издателство на Български аграрен съюз,
2010. С. 35-40.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
285
когда Фердинанд проживал в Кобурге (Германия), германское правительство
выплатило ему ещё миллионы марок475. С. Йорданов уточняет сумму: 150 тыс.
марок ежегодно с 1919 по 1934 г.476 Эти деньги, пишет автор книги "Злодеяния
Кобургов в Болгарии", позволяли ему "кутить и развлекаться с молодыми го-
лубоглазыми красавицами", не испытывая никакого сострадания к впавшему
в скорбь и отчаяние болгарскому народу, а также к изгнанным с потерянных
земель сотням тысяч беженцев477.
Выделяют Фердинанда в качестве главного виновника "внутреннего круга"
и историки, менее критично и предвзято настроенные к царю и не снимающие
ответственности с министров. Так, по словам академика Г. Маркова, Болгарии
недоставало Бисмарка с его "реалистичной политикой"; Фердинанд же вместо
того, чтобы помирить Совет министров с военным командованием, наоборот -
интриговал в обоих направлениях, чтобы держать их в подчинении. Кроме
того, пишет академик, царь Фердинанд был выразителем максимализма во
внешней политике, а министры не посмели направить на путь истинный често-
любивого монарха478. Р. Мишев также подчёркивает, что царь по тырновской
Конституции имел высокие полномочия и мог сместить несогласного министра,
а потому ориентация монарха на Центральные державы предопределила и по-
зицию В. Радославова479. И. Лилов считает, что кадровая политика Фердинанда
способствовала некомпетентности министров480.
А авторы одного из школьных учебников, прослеживающие причины ка-
тастрофы в авантюризме Фердинанда, объясняют его тем, что царь не был до-
статочно связан с болгарским народом и до конца правления оставался немцем.
По их мнению, стремление народа к национальному объединению для монарха
было только залогом в борьбе за утверждение себя могущественным правите-
лем. Царь, полагают они, просчитывал возможность скрыться в своих венгер-
ских владениях и не мог предположить, что венгерская революция лишит его
собственности481. Следует отметить, что тень на него накладывает и то, что он
не нашёл слов для покаяния и спокойно дожил в Германии до старости.
С. Йорданов уменьшает степень вины царя, называя его "соучастником
национальной катастрофы", поскольку бед он принёс стране больше, чем
пользы482.
Между тем в современной Болгарии уверенно звучат голоса и в поддержку мо-
нарха. Так, И. Шалафов считает, что "козлом отпущения его сделали собствен-
ные министры и советники, которые позже постарались снять с себя вину"483.
Консерваторы утверждают, что ошибочный, но живучий тезис об "имперских
амбициях царя-поджигателя Балканских войн" заложила социалистическая
историография. Русофобы полагают, что клише "личный режим" и "преступное
475 Дымов А. Злодеяния Кобургов в Болгарии. С. 161.
476 Йорданов С. Указ. соч. С. 53.
477 ДгшовА. Злодеяния Кобургов в Болгарии. С. 162-163.
478 Марков Г Голямата война и Българска стража... С. 385-387.
479 Мишев Р. Факторът Сърбия в отношенията между Австро-Унгария и България 1879-1915.
С. 50.
480 Лилов Я. Указ. соч. С. 170.
481 Делев П, Еакалов П., Ангелов П и dp Указ. соч. С. 329-330.
482 Йорданов С. Указ. соч. С. 44.
483 Шалафов И. 150 години от рождението на Цар Фердинанд. Цар Фердинанд в изгнание
(1918-1948). 2011. 4април. URL: http://www.kingsimeon.bg/archive/viewcalendar/id/150 (дата об-
ращения: 10.01.2014).

286
О. В, Петровская
царствование" - выдумки русофильской пропаганды, а все обвинения в адрес
Фердинанда имели целью скрыть пренебрежение болгарскими интересами
в российской политике484.
На самом деле, по мнению защитников монарха, он был созидателем: его за-
слугой было военное строительство и реформирование армии, которая достигла
при нём апогея485. Правда, по поводу военного руководства царя есть и иные
точки зрения. Как пишет Д. Азманов, он проявлял открытое нерасположение
к некоторым талантливым офицерам, прежде всего тем, кто в молодости нахо-
дился в эмиграции в России, в частности к Р. Димитриеву, В. Дикову, Г. Вазову.
С помощью чисток в армии, по мнению российского историка В. Каширина,
Фердинанд получил послушных и безропотных исполнителей его воли,
проводников его авторитарной и авантюристической политики, которые и стоят
в ряду главных творцов национальной катастрофы486.
А. Пантев и П. Семерджиев, обращают внимание на то, что монарх смог до-
биться сенсационного экономического и культурного роста Болгарии487. В од-
ном из учебников говорится, что в начале правления Фердинанда многие сомне-
вались, что Болгария выдержит натиск России, и даже предсказывали русскую
оккупацию, но накануне Балканских войн страна считалась самой стабильной
на полуострове488.
Консерваторы доказывают также, что царь был убеждённым привержен-
цем парламентаризма и конституционного порядка. По их мнению, в новейшей
истории Болгарии никогда не было такой свободы слова и печати, как в период,
который социалистическими историками абсурдно был обозначен как "личный
режим" Фердинанда (1899-1915 гг.)489. Этот миф о "режиме личной власти"
царя они связывают с Законом для суда виновных в национальных катастрофах,
принятым в 1919 г.490
В отличие от своих бельгийских родственников, продолжают апологеты,
Фердинанд избегал даже председательствовать на заседаниях кабинета мини-
стров, хотя это была одна из его конституционных прерогатив, и не брал на
себя командование армией491. Б.Димитров также подчёркивает, что реальная
власть в Болгарии находилась в руках Народного собрания. По его мнению,
хотя Фердинанд имел право заключать тайные договоры, он им едва ли вос-
пользовался после печального опыта 16 июня 1913 г.492
484 Семерджиев П. Руската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Т. 1. С. 431.
485 Петров Д, Шарапов Г. "И чизмите са му господарски" // Младежки консервативен клуб.
2012. 15 юни. URL: http://w^-w.conservative.bg/index.php/site-administrator/istoricheski/101-i-chiz
mite-sa-mu-gospodarski (дата обращения: 20.12.2013).
486 Каширин В. Б. Высший и старший командный состав армий стран Балканского полуостро-
ва в оценках и суждениях русских военных специалистов в начале XX века // Человек на Балканах
глазами русских : сб. ст. / отв. ред. Р. П. Гришина, А. Л. Шемякин СПб. : Алетейя, 2011. С. 230.
487 Семерджиев П. Руската империя и Съветският Съюз в съдбата на България. Т. 1. С. 433
488 Целее П, Бакстов П, Ангелов П. и др Указ. соч. С. 329-330.
489 Петров Д., Маринов Г. Указ. соч.
490 Цветков П. Светьт на мегамитовете ...
491 Цветков П. За наш срам, една от централните улици в София е наречена граф Игнатиев.
Най-малко се знае и най-много се прикрива зловещата роля на Русия // ExtremeCentrePoint :
интернет-сайт. 2013. 22 септември. URL: http://www.extremecentrepoint.com/archives/14258 (дата
обращения: 10.01.2014).
492 Димитров Б. Указ. соч. С. 76.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
287
Оправдывается и внешняя политика монарха. Один из школьных учебников
напоминает, что современники считали Фердинанда одним из самых способных
и хитрых правителей Европы, за что он получил от недоброжелателей прозви-
ще "Фердинанд-лисица"493. Некоторые даже представляют царя категорическим
противником Балканского союза, в который он вошёл якобы из-за сильного на-
тиска русофилов и влиятельной македонской эмиграции в Софии. К его заслу-
гам относят и нейтралитет Болгарии в 1914-1915 г. во время Первой мировой
войны. Отмечается, что Фердинанд предлагал румынскому королю Каролю I
создать нейтральный блок до конца войны, что, по образцу Дании, могло приве-
сти к территориальным приобретениям после окончания военных действий494.
А вступление страны в войну представляется как результат общественного на-
тиска. Утверждается, что после выборов 1914 г. парламентское большинство
полностью поддерживало премьер-министра В. Радославова в его стремлении
воевать на стороне Центральных держав. Б. Димитров отмечает, например, что
на решительный шаг Фердинанд пошёл только после того, как убедился, что
общественное мнение в большей степени склонно к этому решению495.
Что касается обвинений в подкупе, то Б. Димитров признаёт, что в рейх-
стаге в 1924 г. был показан документ, согласно которому царь получил 25 млн
марок от кайзера за вступление Болгарии в войну против Антанты, ему также
было обещано убежище и содержание из государственного бюджета Германии.
Однако историк считает это обычной практикой европейских монархов и на-
поминает, что в том же году Фердинанд взял "личный заём" и у российского
императора496.
При всём интересе болгар к поиску вины отдельных личностей среди ис-
следователей есть и те, кто склонен искать причины национальной катастрофы
"в состоянии болгарского общества и нации, организованной в государство".
А. Димов утверждает, что повинны в ней были многие "тогдашние наши интел-
лигенты, дворцовые чиновники, интенданты и другие бюджетные нахлебники",
которые своей сервильностью, рабской покорностью и послушанием помогли про-
движению вверх монарха - "этого неуравновешенного типа"497.
М. Семов и Й. Баев ищут причины неудач и ошибок в изменениях государ-
ственного устройства. В частности, они считают, что в Болгарии к началу XX в.
завершилось структурирование относительно развитой партийной системы, но
после 1908 г. начался развал хорошо организованного болгарского государства.
С внесением в 1911 г. по проекту А. Малинова, лидера Демократической пар-
тии, поправок в Конституцию, отмечают исследователи, парламент лишился
возможности определять границы государства, был отстранён от решения во-
проса о войне (мог только голосовать по расходам на неё) и, следовательно,
из лидера болгарской государственности превратился в аутсайдера498. В резуль-
тате, пишет М. Семов, большинство министров смогли ознакомиться с доку-
ментами о союзе и вступлении в войну уже после её окончания. В. Радославов
собрал только депутатов большинства партий в Народном собрании в сентябре
1915 г., чтобы объявить им о решении, но не созвал Коронный совет при царе,
493Делев П., БакаловП, Ангелов П. и др. Указ. соч. С. 329.
494 Петров Д, МариновГ. Указ. соч.
495 Димитров Б. Указ. соч. С. 76.
496 Там же. С. 75.
491 Димов А. Злодеяния Кобургов в Болгарии. С. 164.
498 Семов М. Указ. соч. С. 448; Баев Й. Указ. соч. С. 83.

288
О. В. Петровская
не уведомил начальника Генштаба генерала К. Бояджиева о сущности догово-
ров499. Й. Баев также подчёркивает, что Совет министров чаще ставили перед
фактом принятых решений, а военное командование получало избирательную
информацию500. Таким образом, М. Семов заключает, что "катастрофа государ-
ственности - причина катастрофы нашего государства", и проводит параллели
с нынешней Болгарией, обращая внимание на то, что распад государственности
не может предвещать ничего хорошего501.
Следует учитывать, что среди исследователей есть и такие, кто, как, напри-
мер, А. Пантев или П. Семерджиев, убеждены в том, что болгарское руковод-
ство в 1915 г. не имело другого выбора кроме как примкнуть к Центральным
державам и поэтому не несёт за это ответственности.
В современной болгарской историографии можно обнаружить и примири-
тельную позицию, основанную на стремлении подходить к истокам катастрофы
комплексно, рассматривая их как взаимодействие внутренних и внешних, си-
стемных и личностных факторов. Й. Баев концентрирует внимание на отсут-
ствии единства в болгарском обществе. По его мнению, борьба между "филами"
и "фобами" сокращала возможности трезвой оценки и выработки единой нацио-
нальной позиции502. Авторы монографии "Болгарская армия в годы Первой ми-
ровой войны", напротив, склонны перемещать акцент на внешние факторы: "Не
снимая ответственности с болгарских политиков, дипломатов и государствен-
ных деятелей, не оправдывая их, не следует забывать, что в те напряжённые и
судьбоносные для нации времена мирового катаклизма далеко не всё зависело
от их желаний, сил и возможностей"503.
Наконец, нельзя не упомянуть, что в последнее время предпринимаются
попытки сломать стереотипы и поставить под сомнение наличие самой "нацио-
нальной катастрофы". Сторонники этой новой точки зрения считают историо-
графическим мифом утверждение, что Вторая Балканская и Первая мировая
войны принесли Болгарии только бедствия504. Их главным аргументом является
тот факт, что, несмотря на поражения, Болгария вышла из войны с увеличенной
в сравнении с 1912 г. территорией!505 Следовательно, ни судьбоносных ошибок,
ни виновных в них не было.
МЕСТО ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
В УЧЕБНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ ДЛЯ СРЕДНЕЙ ШКОЛЫ
С конца 90-х гг. XX в. в двенадцатилетней болгарской школе введён пред-
мет "История и цивилизация"506. Согласно учебной программе в настоящее вре-
мя в рамках этого предмета в 5-х, 6-х и 11-х классах изучается история Болгарии,
а в 7-х, 8-х, 9-х и 10-х - всеобщая история. В 12-м классе история преподаётся
499 Семов М. Указ. соч. С. 447-450.
500 Баев Й. Указ. соч. С. 83.
501 Семов М. Указ. соч. С. 450.
502 Баев Й Указ. соч. С. 83-84.
503 Българската армия в Първата световна война (1915-1918). Т. 1. С. 34.
504 Цветков П. Светьт на мегамитовете ...
505 Петров Д., Маринов Г. Указ. соч.
506 Среднее образование в Болгарии включает три ступени: начальная школа (1-4 кл.), про-
гимназия (5-8 кл.), гимназия (9-12 кл.).

Болгария. Вторая национальная катастрофа
289
только в профильных классах, и внимание сосредоточивается мна наиболее зна-
чимых для современного болгарина культурно-политических феноменах - на-
циональном государстве и европейской интеграции и их специфическом исто-
рическом развитии на Балканах в XIX и XX вв."507
С ноября 2013 г. во исполнение Стратегии иЕвропа-2020м в стране обсуж-
дается Национальная программа реформ, в том числе и реформы образования.
В рамках проекта в феврале 2014 г. Министерство образования предложило
полностью пересмотреть распределение часов по "Истории и цивилизации", со-
гласно которому предмет полностью ликвидируется в 11-х и 12-х классах, но
увеличивается количество часов в 8-х и 10-х классах. Эта реформа историческо-
го образования вызвала бурю возмущения учителей, вышедших на митинги508.
По их мнению, история Болгарии и без того появляется в школьном курсе эпи-
зодически, а времени на её изучение отводится недостаточно509. Министерство
успокаивает родителей и учителей тем, что изменения будут введены только
после принятия нового закона о школьном образовании. Тогда же будут опуб-
ликованы и новые учебники510.
Пока же в школе используются учебники по "Истории и цивилизации", ут-
верждённые в 2001-2002 гг.511 Все они представляют собой коллективное твор-
чество авторов главным образом из академической среды, стремящихся дистан-
цироваться от идеологических и политических клише.
Плюрализм, который допускает Министерство образования, молодёжи и
науки, отражается на учебной литературе512, в том числе и на разделах, посвя-
щенных Первой мировой войне.
Различны и подходы к изложению материала. Ряд пособий, особенно
предназначенных для профильного, углублённого изучения, помещает лишь
выдержки из документов и литературы и предлагает учащимся самим делать
выводы. Так, учебник X. Мирчевой и Г. Рангеловой представляет собой хре-
стоматию с отрывками из западной исторической литературы513. А учебник
507 Учебна програма по история и цивилизация - XII класс. История и нейните употреби:
нации и национални държави на Балканите през модерната и съвременната епоха // Minedu.
government.bg * интернет-сайт. URL. http.//www.minedu.government.bg/top_menu/general/ (дата об-
ращения: 12.01.2013).
508 Обмисля се история да не се изучава в 11 и 12 клас // Dnevnik.bg : интернет-сайт. 2014.
14 февруари. URL: http://www.dnevnik.bg/bulgaria/2014/02/14/2241938_obmislia_se_istoriia_da_
ne_se_izuchava_v_ll_i_12_klas/?ref=rss (дата обращения: 20.02.2014).
509 МОН: Няма да има промени в учебните програми преди да се приеме нов за-
кон // Dnevnik.bg : интернет-сайт. 2014. 16 февруари. URL: http://www.dnevnik.bg/detski_
dne vnik/2014/02/16/2242549_mon_niama_da_ima_promeni_v_uchebnite_programi_predi_da/ (дата
обращения: 20.02.2014).
510 Промени в учебните програми по история може да има едва след приемането на нов закон
за средното образование и обществено одобрение за тях // Министерство на образованието и на-
ука. 2014. 16 февруари. URL: http://www.minedu.government.bg/news-home/2013/14-02-16_stanov-
ishte.html (дата обращения: 01.02.2014); Пенева В. Без "История" в 11 и 12 клас? // Actualno.com :
интернет-сайт. 2014. 14 февруари. URL: http://education.actualno.com/Bez-Istorija-v-ll-i-12-klas-
news_15688.html#ixzz2tVFBb5N8 (дата обращения: 20.02.2014).
511 Для анализа были использованы 18 учебников для 9-12 классов и учебных пособий для
абитуриентов по истории.
512 См. подробнее: Петровская О. В. Болгария. От Гитлера к Сталину // "Расскажу вам о во-
йне..." Вторая мировая и Великая Отечественная войны в учебниках истории и сознании школь-
ников славянских стран / отв. ред. Т. С. Гузенкова. М. : РИСИ, 2012. С. 209-211.
513 МирчеваХ., Рангелова Г. Указ. соч.

290
О. В. Петровская
Д. Вачкова и др. по теме Первой мировой войны ограничивается текстами теле-
грамм Николая II и Вильгельма II, предоставляя учащимся самим определить
мотивы и виновников514. В пособии же И. Лазарова и др. Первая мировая война
полностью исключена из повествования515.
Разительно отличаются по дизайну яркие, глянцевые, богато иллюстри-
рованные учебники по всеобщей истории, ориентированные на европейские
образцы, и серые пособия по болгарской истории с немногочисленными чёр-
но-белыми фотографиями, напоминающие о социалистической системе образо-
вания. Следы её можно увидеть и в периодизации. Так, Первая мировая война
в курсе всеобщей истории изучается в 9-х и 10-х классах, а линией раздела,
как правило, по-прежнему выступает российская революция 1917 г. В этих
учебниках по всеобщей истории при всей конспективности описания уделяет-
ся внимание и Болгарии, хотя и в разном объёме. В частности, Салоникский
и Добруджанский фронты занимают в них не меньше места, чем основные -
Западный и Восточный516. Учебники этой группы сосредоточивают внима-
ние на военной и дипломатической истории и выстраивают военные действия
в хронологическом порядке. Много внимания в силу значимости его для судьбы
Болгарии занимает и Нёйиский мирный договор.
В учебниках по истории Болгарии для 11-го класса объём текста по Первой
мировой войне практически такой же небольшой или незначительно шире, чем
по Второй мировой войне, - 4-6 страниц517. Среди причин можно назвать, во-
первых, курс на "европеизацию" исторического образования, в результате ко-
торого цивилизационный аспект (формы государственности, эволюция обще-
ственной мысли и культуры и т.п.) вытесняет военную историю518. Во-вторых,
стремление авторов уйти от "национальных катастроф", т.е. неудачных войн
за национальное объединение, болезненных для национального самосознания.
В соответствии с особенностями нынешнего поколения болгарских учеб-
ников истории изложение материала о Первой мировой войне малоэмоциональ-
но. Авторы предлагают ученикам в основном факты и стремятся уйти от оце-
нок, спорных и болезненных вопросов, особенно тех, которые могут создать
негативный образ других народов. А учебник П. Делева и др. даже признаёт,
что "сербы сражались смело", а Венизелос519 был "исключительно способным
политиком"520. Между тем недовольство соседями всё же сквозит, хотя и не
514 Бачков Д, Панайотова Б., Карабоева К, Йончева К, Карабоев П. История и цивилизация
за 9 клас. Профилирана подготовка. София : Анубис, 2001.
515 Назаров #., Тютюнджиев К, Михнева Р и др. История и цивилизация. 11 клас. По но-
вата учебна программа. Профилирана подготовка / И. Лазаров, И. Тютюнджиев, Р. Михнева,
Л. Стоянов, М. Палангурски, В. Стойчева. Велико Търново : Слово, 2001; Кертан А.9 Йовевска М.
Указ. соч. София, 2008.
516 Гаврилов Б, ПантевА., КертинА. Указ. соч. С. 198-200.
517 Ср.: Петровская О. Б. Болгария. От Гитлера к Сталину. С. 213.
518 Учебна програма по история и цивилизация - X класс, задължителна и профилирана под-
готовка. Съвременост; Учебна програма по история и цивилизация - XI класс, задължителна и
профилирана подготовка. История на България; Учебна програма по история и цивилизация -XII
класс. История и нейните употреби: нации и национални държави на Балканите през модерната и
съвременнатаепоха// Minedu.govemment.bg : интернет-сайт. URL: http://www.minedu.government.
bg/top_menu/general/ (дата обращения: 12.01.2013).
519 Элефтериос Венизелос - греческий политик, с 1910 по 1933 г. несколько раз занимал пост
премьер-министра.
520ДелевП, БакаловП., Ангелов П. и dp Указ. соч. С. 327.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
291
проявляется открыто. В качестве примера можно привести упорное желание
считать Г. Принципа, убившего Франца Фердинанда, "террористом"521, "серб-
ским националистом"522, членом сербской тайной националистической органи-
зации "Чёрная рука"523, а не боснийцем - жителем Австро-Венгрии.
Корректны в целом авторы и в отношении России. Однако отдельные посо-
бия отмечают безразличие русского общества к положению Болгарии во Второй
Балканской войне и последовавшее за этим разочарование болгар в России524.
В одном из учебников по всеобщей истории Россия выглядит виновницей войны,
так как начала мобилизацию, в ответ на которую Германия объявила войну525.
У большинства авторов не заметно стремления привлечь внимание учащихся
к тому, что Болгария и Россия воевали в войне на противоположных сторонах.
Некоторые даже не упоминают о присутствии российских войск в Добрудже.
Другие пишут о пришедших на помощь румынским силам русских частях526 или
противостоянии русско-румынских войск болгаро-турецким527. Лишь в одном
из 18 проанализированных пособий говорится о разгроме болгарами "русских
войск" в Добрудже528.
Исследование учебников по истории Болгарии показывает, что изложение
материала строится по одной схеме и группируется в четыре основных блока.
1. Положение страны накануне Первой мировой войны, имеющее целью
объяснить мотивы участия в ней Болгарии. Для этого доказывается несправед-
ливость Бухарестского мирного договора529, сообщается о притеснениях сооте-
чественников за границами страны530. Исходя из этого, делаются выводы, что
Болгария видела в войне только средство реванша и достижение идеалов нацио-
нального объединения531. Следовательно, учеников убеждают в том, что уча-
стие в войне носило элемент исторической справедливости532.
2. Выбор Болгарией союзников в период с начала войны до вступления в неё —
самый крупный подраздел повествования о Первой мировой войне в болгарских
учебниках. В среднем он занимает треть всего объёма текста, а в отдельных
учебниках достигает половины533. В нём неизменно подчёркивается военная
значимость страны и её армии534, зарекомендовавшей себя в Балканских вой-
нах535 для обоих блоков. Задачи, которые ставят авторы перед учениками, за-
ключаются в выяснении мотивов действия правящих кругов и оценке правиль-
ности принятого решения. Ученикам даже предлагается самим сделать выбор536.
521 Целее Л, Бакстов П, Ангелов П и др Указ. соч. С. 325.
522 Назаров И, Павлов П., Тютюнджиев К, Палангурска М. Указ. соч. С. 272.
523 Мутафчиева В, Косев К, Грънчаров С и др Указ. соч. С. 186.
524 Гюзелев В, Гаврилова Р, Стоянов И и др. Указ. соч. С. 226.
525 Мутафова К, Андреев А. Указ. соч. С. 314.
526 Мутафчиева В, Косев К, Грънчаров С. и др. Указ. соч. С. 188; ГавриловБ, ПантевА.,
Кертин А. Указ. соч. С. 200.
527 Гюзелев В., Гаврилова Р, Стоянов И. и др. Указ. соч. С. 228.
528 Мутафова К, Андреев А. Указ. соч. С. 316.
529Целее П., Бокалов П., Ангелов П. и др Указ. соч. С. 325.
530 Гюзелев В., Гаврилова Р., Стоянов И. и др. Указ. соч. С. 226.
531 Гаврилов Б, ПантевА., Кертин А. Указ. соч. С. 198.
532 Гюзелев В., Гаврилова Р., Стоянов И. и др. Указ. соч. С. 229.
533 Мутафчиева В., Косев К, Грънчаров С и др. Указ. соч.; Гюзелев В., Гаврилова Р., Сто-
янов И. и др. Указ. соч.
534 Гюзелев В, Гаврилова Р., Стоянов И. и др. Указ. соч. С. 227.
535 Мутафова К, Андреев А. Указ. соч. С. 314.
536 Гюзелев В., Гаврилова Р., Стоянов И. и др. Указ. соч. С. 229.

292
О. В. Петровская
Ряд учебников видят предвзятость в действиях правительства и царя, до-
казывая, что нейтралитет был лишь формальным, на практике же они толка-
ли Болгарию в сторону Центральных держав537. В частности, отмечается, что
Центральные державы тайно перебрасывали оружие, боеприпасы и солдат че-
рез болгарскую территорию в Турцию, России же было отказано в поддерж-
ке Сербии538. В одном из пособий также упоминается, что оба воюющих бло-
ка подкупали газеты и распространяли свои пропагандистские материалы, но
правительство обеспечивало больше преимуществ Центральным державам539.
При этом непременно говорится о расколе общества по вопросу о внешнепо-
литической ориентации и пророческой речи перед царём лидера оппозиции
А. Стамболийского, видевшего перспективы в союзе с Антантой. В то же время
один из учебников обвиняет оппозиционные партии в запоздалом объединении
и выступлении540.
Поведение Антанты в учебной литературе характеризуется как непосле-
довательное и недостаточно настойчивое541. Утверждается, что французская и
особенно британская дипломатии не особенно помогали России действовать
в отношении Болгарии542. Вместе с тем внимание учеников привлекается к по-
пытке Франции и России совершить государственный переворот путём доведе-
ния Болгарии до экономического кризиса (афера Ф. Деклозье)543.
Много внимания уделяется сопоставлению предложений Антанты и Цент-
ральных держав и делается вывод, что последние обещали меньше, но их гаран-
тии были более надёжными544.
В общем решение правительства В. Радославова оценивается как "недаль-
новидное"545, "не учитывавшее соотношение сил"546, "недоооценившее Антан-
ту"547, как "заблуждение с фатальными последствиями"548.
3. Военные действия на Салоникском и Добруджанском фронтах, кото-
рые рассматриваются поэтапно. Неизменно подчёркивается, что удельный вес
мобилизованных в численности населения Болгарии был самым большим во
всей коалиции союзников, что болгары выиграли все сражения, за исключением
одного549. Вступление же в Вардарскую Македонию расценивается как "осво-
бождение". Однако в целом боевые действия в курсе болгарской истории не
занимают много места, не найти и героев войны.
537 Фэл А., Андреев К, Мутафчиева В и др. История за 11 клас на средните общообразовател-
ни училища / А. Фэл, Й Андреев, В. Мутафчиева, Р. Гаврилова, И. Илчев. София : Анубис, 1996.
С. 304; Делев Л, Бакстов П, Ангелов П. и др. Указ. соч. С. 326.
538Мутафчиева В, Косев К, Грънчаров С и др Указ. соч. С. 186; МутафоваК, Андреев А
Указ. соч. С. 314.
539 Мутафчиева В., Косев К, Грънчаров С. и др Указ. соч. С. 187.
540 Гюзелев В., Гаврилова Р., Стоянов И. и др. Указ. соч. С. 228.
541 МатановX., ДаковТ., Бобев Б. Указ. соч. С. 288; Гюзелев В., Гаврилова Р., Стоянов К
и др. Указ. соч. С. 228.
542 Мутафчиева В, Косев К, Грънчаров С и др. Указ. соч. С. 186.
543 Назаров И, Павлов П., Тютюнджиев К, Палангурски М. Указ. соч. С. 274; МутафоваК,
Андреев А Указ. соч. С. 314.
544 Гюзелев В., Гаврилова Р., Стоянов И. и др. Указ. соч. С. 228.
545 Мутафова К, Андреев А Указ. соч. С. 315.
546 Назаров И, Тютюнджиев К, Михнева Р. и ф.Указ. соч. С. 145.
547 Гюзелев В., Гаврилова Р., Стоянов И. и др. Указ. соч. С. 228.
54*ДелевП., БакаловП., Ангелов П. и др. Указ. соч. С. 326.
549 Гюзелев В., Гаврилова Р., Стоянов И. и др. Указ. соч. С. 229.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
293
Владайское солдатское восстание 1918 г. в нынешних учебниках вновь
описывается достаточно подробно, тогда как в учебной литературе 90-х гг. этот
излюбленный сюжет социалистической эпохи был практически вычеркнут из
повествования. Особенно видна реставрация объёма при сравнении учебников
90-х гг. с нынешними, в которых разделы о Первой мировой войне написаны
одним и тем же автором550. Причинами восстания называют лишь голод и воен-
ное поражение без какой-либо политической подоплёки551. Лишь один учебник
причисляет к ним Февральскую и Октябрьскую революции, а также агитацию
левых партий - БРСДП и БЗНС552.
4. Итоги войны для Болгарии. В учебниках делается акцент на несправед-
ливом отношении к Болгарии, которое представляется ещё более обидным
в силу благосклонного отношения великих держав к соседям: "Если клевету
"маленьких победительниц" их великие покровители выслушали вниматель-
но, то они остались глухими к болгарским аргументам"553. Подчёркивается, что
в Солуни, как и в Нёйи, болгарам дали готовый текст соглашения, который не об-
суждался554. Привлекается внимание к унижениям, которые начали испытывать
болгары после заключения перемирия, к тому, что предложение В. Вильсона
о справедливом устройстве не было принято555. Один из учебников объясня-
ет это непреодолимыми силами: "Справедливое дело одной маленькой страны
не может быть учтено в несправедливой и завоевательной мировой войне, тем
более когда она в стане побеждённых"556.
Нёйиский мирный договор оценивается как более тяжёлый, чем Версальский
с Германией557. Он определяется как диктат558, как вторая национальная ката-
строфа, моральный удар559. Некоторые авторы учебных пособий утверждают,
что нёйиский мир не только ограбил, но и ограничил суверенитет Болгарии560.
Мирному договору уделяется в учебниках много места, значительно меньше
внимания отводится причинам такого исхода. В основном болгарские историки
склонны видеть в болгарских поражениях лишь внешние факторы: изменения
международных отношений и прежде всего революции в России.
Таким образом, учебники отражают нынешнее состояние болгарского
общества. В отличие от многих представителей профессиональной и исто-
рической литературы авторы школьных пособий стараются не привлекать
внимания к Великой войне, не использовать её для провоцирования разно-
го рода конфронтации. Этому способствуют как роль Первой мировой войны
в болгарской истории, так и инкорпорация страны в Европе и вытекающая из
этого необходимость адаптации к провозглашаемой идее толерантности и отказа
от культивировавшегося столетиями национализма.
550 Ср.: ФэлА, Андреев Й, Мутафчиева В. и др Указ. соч. С. 308; Делев Я, Бакстов П.,
Ангелов П. и dp Указ. соч. С. 330.
551 Наколов А., Делев М, Иванчев А., Янчев В Указ. соч. С. 393.
552 Гюзелев В., Гавралова Р, Стоянов И. и др. Указ. соч. С. 228.
553 Марков Г, Кушева Р, Маринков Б. Указ. соч. С. 17.
554 Мутафчиева В, Косев К, Грънчаров С и др Указ. соч. С. 189.
555 Мутафова К, Андреев А. Указ. соч. С. 317; Гюзелев В, Гаврилова Р., Стоянов И. и др.
Указ. соч. С. 229.
556 НиколовА , Делев M, Иванчев А., Янчев В. Указ. соч. С. 393.
557 Делев П., БакаловП., Ангелов П. и др Указ. соч. С 329-332.
558 Марков Г., Кушева Р., Маринков Б. Указ. соч. С. 16.
559 Мутафова К, Андреев А. Указ. соч. С. 317.
560Калфова М. Указ. соч. С. 197.

294
О. В. Петровская
ПАМЯТЬ О ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ В БОЛГАРИИ
Политика памяти и коммеморативные практики
Несмотря на поражения, у болгар сложилась прочная традиция чтить память
всех, кто участвовал в войнах за национальное освобождение.
Ещё с начала боевых действий в Первой мировой войне и до 1 июня 1923 г.
участников награждали орденами и другими знаками отличия. При этом разда-
вались все существовавшие в наградной системе к тому моменту знаки боевых
отличий, в том числе ордена "За Храброст", "За военна заслуга", "За заслуга",
"Св. Александър". По подсчётам Т. Петрова, численность только генералов и
офицеров, награждённых за Тутраканскую операцию и бои по освобождению
Добруджи, превысила 2 тыс. человек561.
В 1933 г. была учреждена ещё одна памятная медаль. В указе о её при-
своении предполагалось завершить раздачу медалей в 1939 г., но в 1940 г. по
Крайовскому договору Болгарии отошла Южная Добруджа, где проживало мно-
го участников боёв, поэтому началась новая волна выдачи знаков отличий562.
Многие болгары - участники Первой мировой войны получили также знаки
отличий своих союзников: Германии, Австро-Венгрии, Турции.
Важной проблемой для послевоенной Болгарии было устройство 70 тыс.
военных инвалидов трёх последовательных войн за освобождение и тысяч
детей-сирот563.
Несмотря на экономический кризис, общество и правительство не остались
безучастны к памяти тех, кто погиб в трёх войнах. Начиная с правительства
БЗНС создание памятников было возведено в ранг государственной политики и
сопровождалось всенародным движением по их строительству (и других куль-
турных объектов) в память о жертвах. Апогеем этого движения стал принятый
в феврале 1923 г. закон "Об учреждении Фонда по строительству памятника
неизвестному болгарскому солдату" с целью увековечивания памяти погиб-
ших героев, в соответствии с которым из военного бюджета были выделены
средства564. Заботу о сборе пожертвований на строительство памятников в тех
местах, где погибли болгары, взял на себя созданный после войны всеболгар-
ский союз "Отец Паисий", в который вошли отдельные министерства, полити-
ческие партии, общества и офицеры запаса, участвовавшие в войне. Сельские
общины поддержали начинание, и в следующие годы более чем в 1 тыс. на-
селённых пунктов были открыты около 1,5 тыс. памятников и памятных до-
сок погибшим в войнах за национальное освобождение. Как правило, это были
небольшие стелы или камни с именами погибших в этом населённом пункте.
С этого времени они стали частью облика городов и сёл565.
561 Петров Т. Освобождението на Добруджа през Първата световна война във фалеристика //
Първата световна война и събитията на Добруджанския фронт / съст. П. Бойчев, С. Станчев и др.
Тутракан : Исторически музей, 2011. С. 165-170.
562 Петров Т. Освобождението на Добруджа през Първата световна война във фалеристика.
С. 170.^
563 Ионов М, Данаилова К. Указ. соч. С. 129.
564 Там же. С. 129.
565 Спиридонов В. Ньойският мирен договор в българската национална памет и политика.
С. 116-117.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
295
Вторая волна массового создания памятников относится к концу 30-х - на-
чалу 40-х гг. В результате правительственного распоряжения после ликвидации
некоторых ограничений Нёйиского договора в тех сёлах, где ещё не были спон-
танно построены памятники, кметы (старейшины) стали собирать средства на
их сооружение и искать художников-исполнителей566. В начале 40-х гг. XX в.
появились и монументы. В целом в 20-40-е гг. XX в., по сведениям исследова-
телей, было возведено более 2 тыс. памятников567.
С распадом социалистической системы в конце 80-х- начале 90-х гг. XX в.
по инициативе болгарского телевидения было создано "Общество по восста-
новлению и поддержанию солдатских памятников". В 2002 г. Совет министров
вновь возложил на Министерство обороны задачу поддержания военных памят-
ников (в 1950 г. отделение "Военных музеев, памятников и кладбищ" при мини-
стерстве было закрыто). Была разработана специальная программа "Военные
памятники", которая объединила усилия и государства, и общества568. В раз-
работанную в 2006 г. национальную стратегию по сохранению и поддержанию
военных памятников было включено и создание национальной базы их данных.
Закон о военных памятниках, принятый в 2008 г., определил понятие "военный
памятник" и установил права и обязанности государственных органов и общин
по изучению, регистрации, описанию, сохранению, восстановлению этих со-
оружений569.
Собранные анкетные карты мемориальных объектов выкладываются
в электронных регистрах на сайтах музеев, библиотек и областных админи-
страций570. Издаются иллюстрированные буклеты. Военным музеем, например,
подготовлена книга-регистр 1697 памятников в 1213 населенных пунктах571.
Поводом для восстановления ряда монументов и получения финансовой под-
держки государства, в том числе за границей, стало 100-летие Балканских войн.
В настоящее время в Болгарии насчитывается около 2,5 тыс. различных
знаков в виде мемориальных досок, бюстов, мавзолеев, крестов местным геро-
ям и знаменитым полководцам, объединённых названием "военные памятни-
ки". Большинство из них соединяют в разных комбинациях память о погибших
во всех пяти войнах за национальное освобождение572. При этом памятники не
только реставрируются, но и создаются новые. Тем самым в общинах чтут па-
мять земляков, воевавших как в прошлых, так и в современных войнах.
566 Атанасов Я. Войнишките паметници в Поповския край // Тутраканската епопея и войната
на северния фронт 1916-1918 година : сб. с изследвания / съст. П. Бойчев, В. Милачков. Тутракан :
Исторически музей Тутракан, 2007. С. 441.
567 Антонов Я. Военните памятници - символ на българска национална гордост// Тут-
раканската епопея и войната на северния фронт 1916-1918 година : сб. с изследвания / съст.
П. Бойчев, В. Милачков. Тутракан : Исторически музей Тутракан, 2007. С. 153.
568 Антонов И. Указ. соч. С. 154.
569 Закон за военните паметници // Държавен вестник. 2008. 8 февруари. № 13.
570 См., например, регистр Благоевградской области: Областна администрация Благоевград :
интернет-сайт. URL: http://www.bl.government.bg/bg/2011-05-17-07-28-42/2011-05-31-ll-ll-19
(дата обращения: 10.02.2014).
571 Военни паметници в България // Национален военноисторически музей : интернет-сайт.
URL: http://www.miHtarymuseum.bg/PagesMilitaiy%20history/Voenni%20pametnici/Kniga.pdf (дата
обращения: 10.02.2014).
572 Речь идёт о Сербо-болгарской, Первой и Второй Балканских, Первой и Второй мировых
войнах.

296
О. В. Петровская
Одной из проблем является то, что во время Первой мировой войны
большая часть сражений велась вне тех границ, которые в качестве болгарской
территории определил Нёйиский мирный договор. В связи с этим многие болга-
ры похоронены за пределами страны. Специалисты насчитывают более 1,5 тыс.
подобных кладбищ573. Исходя из того, что слава этих болгарских офицеров и
солдат вписана кровью в историю Первой мировой войны574, была разработана
программа поиска захоронений, прежде всего в Сербии и Македонии. Однако
если в Сербии в последние годы отмечаются прогресс и поддержка со стороны
властей болгарским экспедициям, то в Македонии ещё во время титовской
Югославии, как считают болгары, были уничтожены 99 % кладбищ, а остальные
заброшены и недоступны. Власти Македонии ставят препоны в обследовании
кладбищ болгарами. Тем не менее экспедиции исследовали 70-80 объектов.
С 2008 г. 6 мая в праздник болгарской армии при поддержке фонда "Българска
памет" и посольства Болгарии ежегодно организуется поклонение на лучшем
в Македонии военном кладбище в Ново-Село (община Струмица), которое
чудом удалось сохранить местному кмету575.
Проводятся также работы по поиску захоронений в Румынии, но в Турции
и Греции работа пока не началась. Так, в 2007-2010 г. исторические музеи
Тутракана и Добрича при содействии Министерства обороны организовали
несколько экспедиций на территорию Северной Добруджи, предварительно
исследовав документы фондов Государственного военно-исторического архива
в Велико Тырново. В ходе трёх экспедиций в Румынии было исследовано и
классифицировано 106 объектов. Одна из целей работы - подготовить регистр
всех погибших на Добруджанском фронте576. Найденные военные могилы на
сельских и городских кладбищах рассматриваются как доказательство того,
что местные жители в годы войны считали болгарских воинов своими осво-
бодителями577.
На территории Болгарии наиболее значимыми являются два мемориальных
комплекса - тутраканский и добричский. В Тутраканской крепости в 130
индивидуальных и двух братских могилах похоронено 10 628 воинов
разных национальностей578. Они были сооружены сразу же после боёв, когда
в течение нескольких дней жители города и окрестных сёл хоронили погибших.
На кладбище севернее Добрича захоронения продолжались до конца войны, так
как здесь были расположены госпитали. То, что на этих кладбищах погребены
воины различных национальностей, болгары считают свидетельством своей
толерантности и гуманизма ("мёртвый нам не враг"). В Добриче также была
создана "Аллея знамён", где развеваются флаги Болгарии, Германии и Турции,
Сербии, Румынии, России579.
573 Антонов И. Указ. соч. С. 155.
574 Марков Г. "Забранената" голяма война и освобождение™ на Добруджа. С. 21.
575 Поклонение на българското военно гробище в Ново село, Македония // EuroChicago :
интернет-сайт. 2013. 5 юни. URL: http://www.eurochicago.com/2013/05/poklonenie-na-balgarskoto-
voenno-grobishte-v-novo-selo-makedoniya/; Истинската ода за храбростта изпяха в Ново село,
Струмишко // Frognews : интернет-сайт. 2011. 6 май. URL: http://frognews.bg/news_35212/
Istinskata_oda_za_hrabrostta_izpiaha_v_Novo_selo_Strumishko/ (дата обращения: 10.02.2014)
576 Бойчее Л, Симеонов Р. Указ. соч. С. 246.
577 Там же. С. 252.
578 Там же. С. 245.
579 Антонов И. Указ. соч. С. 154.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
297
Поскольку многие кладбища остались за пределами страны, Тутракан
трактуется как собирательный памятник погибшим в войне за национальное
освобождение и объединение.
Почитание погибших в Тутраканской эпопее началось с первой заупокой-
ной панихиды на братской могиле одного из фортов крепости 5-6 сентября
1917 г. с участием близких погибших четырёх национальностей, а 28 октября
был учреждён фонд м6 сентября 1916 года" с целью строительства памятника580.
В феврале 1918 г. граждане Тутракана организовали общество по увековечи-
ванию памяти тех, кто штурмовал Тутраканскую крепость. Несмотря на то,
что территория в 1918 г. отошла к Румынии (этот период в Болгарии называют
второй румынской оккупацией), в 1922 г. был воздвигнут сохранившийся до
сих пор обелиск581.
Возвращение Южной Добруджи в 1940 г. позволило вновь открыть обще-
народную подписку на строительство памятника, в октябре был восстановлен
и фонд "6 сентября 1940 года". В 1941 г. было проведено первое националь-
ное чествование героев, а в 1942 г. близлежащие сёла были переименованы
в честь полков, принимавших участие в сражениях582. Изменение политической
ситуации после Второй мировой войны не позволило осуществить намерения
по строительству здесь парка и мавзолея.
Только после 1989 г. стало возможным чествовать освобождение Добруджи.
К этому моменту закончилась реставрация мемориала и большого каменного
"Креста за храбрость"583. Начали издаваться фотоальбомы, проводиться вы-
ставки и научные конференции. С 1996 г. ведётся переоформление мемориа-
ла. После 2006 г., когда торжественно было отмечено 90-летие Тутраканской
эпопеи под патронатом президента Г. Първанова, в Болгарии вновь вернулись
к старому проекту и планируют разбить при мемориальном комплексе "Военная
Гробница 1916г." парк, такой же, как в Плевне584. В последние годы штурм
Тутракана торжественно отмечают каждые 5 лет, а ежегодно в первую неделю
сентября чтут память в форте № 6.
Директор Тутраканского музея П. Бойчев составляет список всех погиб-
ших в этих боях585. Таким образом, предпринимаются усилия по превращению
Тутракана в святое памятное место586.
Благодаря деятельности Военно-морского музея в Варне и Исторического
музея в Балчике в последнее время получили известность и вошли в многотом-
ные истории оборона Балчика и Варны. Существенным шагом в популяризации
события стало открытие в 2001 г. памятника болгарской береговой артилле-
рии и переименование площади, на которой он находится, в Площадь капита-
на Георгия Радкова, командовавшего батареей. Причём в качестве монумента
580 Мгшачков В. Дружество м6-ти септември 1916 година". Учредяване и възстановяване //
Първата световна война и събитията на Добруджанския фронт / съст. П. Бойчев, С. Станчев и др.
Тутракан : Исторически музей, 2011. С. 271-272.
581 Бойчев Я. Указ. соч. Силистра, 2003. С. 117.
582 Там же. С. 117.
583 Тутраканската епопея и войната на северния фронт 1916-1918 година : сб. с изследвания /
съст. П. Бойчев, В. Ми лачков. Тутракан : Исторически музей Тутракан, 2007. С. 13-14.
584 Милачков В. Указ. соч. С. 276-277.
585 Бойчев Я. Указ. соч. Тутракан, 2010. С. 231-354
586 Марков Г. "Забранената" голяма война и освобождението на Добруджа. С. 18.

298
О. В. Петровская
использовано именно то орудие № 3206, которое стояло на береговой батарее
"Святая троица", защищавшей город в Первую мировую войну587.
В отличие от других городов и сёл София не имеет военного памятника.
В 1934 г. был построен Софийский пантеон. Он находился на месте нынешне-
го парка перед Национальным дворцом культуры, где были возведены стены
с именами 3 тыс. погибших в Балканских и Первой мировой войне. До 1944 г.
там отмечались самые большие праздники и приветствовались почётные гости.
В годы Второй мировой войны одну из стен разрушила американская бомба,
остальные убрали в 1980 г. во время строительства Дворца культуры. Идея
восстановления памятных табличек возникла ещё в 1989 г., но только в 2000 г.
появилось общество по восстановлению памятника, поддержанное тогдашним
министром обороны Б. Ноевым588. Был разработан внушительный проект, но
его высокая стоимость и отсутствие политической поддержки тормозят процесс
восстановления пантеона.
Таким образом, как в Болгарии, так и за её пределами в последнее время
начата активная работа по восстановлению и созданию военных памятников,
увековечивающих память погибших, в том числе и во время Первой мировой
войны.
Героическая память: особенности исторического сознания
болгарского общества
Память о Первой мировой войне, которая неразрывно связывается с пред-
шествующими войнами за национальное освобождение, у болгар носит выра-
женный героический характер. Тема войны, подвигов и страданий жертв как
противоречие несправедливому мирному договору осталась после войны в по-
вседневности болгар благодаря воспоминаниям бывших офицеров и солдат.
В патриархальной, типичной для первой половины XX в. семье, местной кор-
чме, на формальных и неформальных посиделках уцелевшие участники войны
героизировали болгарского солдата. Историки и военные также приложили
усилия к тому, чтобы сформировать легенды о непобедимости болгарского вои-
на, отсутствии пленённого болгарского знамени. Принято определять военные
столкновения как эпопею (Тутраканскую, Добруджанскую, Добричскую) - т.е.
череду событий, связанных с героическими подвигами. Эти эпопеи имеют свои
литературные образы в творениях И. Вазова, И. Йовкова, А. Страшимирова
и пр.
Эта героическая память и сегодня поддерживается в регионах, которые
за свои средства продолжают переиздавать мемуары.
Одно из важных оснований для формирования героической памяти заклю-
чается в том, что болгары побеждали и русских - самых воинственных и силь-
ных людей за земле, пленили их знамёна. Иначе говоря, могущество и воин-
ственность России делает болгарские победы ещё более значительными.
В последнее время националисты активно формируют культ военачальни-
ков - героев Первой мировой войны, о которых при социализме принято было
587 КанавровД. Морският бой при Балчик. С. 272-273, 267.
588 Денов Л. Софийският пантеон - пред НДК // 24 часа : интернет-сайт. 2013. 14 октомври.
URL: http://www.24chasa.bg/Article.asp?ArticleId=2363843 (дата обращения: 10.02.2014).

Болгария. Вторая национальная катастрофа
299
молчать. Среди них "отец болгарской конницы" И. Колев, побеждавший рус-
ских на Добруджанском фронте, генералы X. Чаракчиев и X. Луков, причис-
ленные коммунистами к фашистским генералам. Траурное факельное шествие
в честь последнего под названием "Луковмарш" ежегодно проводится с 2003 г.
в феврале и приурочено ко дню убийства генерала589. Популярность этого ме-
роприятия растёт. Если в 2005 г. в марше участвовало около 300 человек, то
в 2013 г. уже более 2 тыс.
Иначе говоря, закрепилось понимание, что болгары в бою выиграли свои
маленькие войны на Балканах, но проиграли большую войну с великими со-
юзниками против всей остальной части мира. Такое состояние коллективной
памяти провоцирует повышенную агрессивность к соседям, в основе которой
военные и территориальные обиды за отнятые у Болгарии в 1919 г. земли590.
Погромом и геноцидом объявлены действия Турции по отношению к фракий-
ским болгарам в 1913 г.591 Всё громче звучат призывы к Турции признать истре-
бление и компенсировать разорение. Те же, что и сто лет назад, предъявляются
обиды России, которая якобы защищает сербов и к тому же разрешает препо-
давать в российских университетах македонский язык592.
Однако едва ли можно говорить сегодня о единой монолитной коллектив-
ной памяти болгар. Движение в Евросоюз ведёт к её раздвоению. В последнее
время всё чаще слышатся призывы вырвать "кровавые страницы истории", до-
стичь примирения на Балканах. Выдвигаются требования осудить болгарский
максимализм593, признать, что в начале XXI в. национальный идеал выглядит
анахронизмом, так как страны минимизируют роль границ, объединяются
в экономические, политические и военные союзы, а "вхождение Болгарии в ЕС
устранит границы, которые отделили болгар от сородичей в результате войн
за национальное освобождение594. Сильно и движение против призывов запре-
тить военную историю в школах, так как она мешает примирению балканских
народов.
Однако противники этой линии доказывают, что это значит искалечить
историю, потому что она наполнена насилием595.
Незаживающая рана Нёйи: комплекс катастрофы
в болгарской памяти
95 лет в памяти болгар культивируется основная несправедливость - несмотря
на героизм, самопожертвование и победы на поле боя, Болгария оказалась по-
беждённой страной. На неё обрушились суровые и несправедливые претензии
стран Антанты.
589 Веб-сайт Луковмарша - http://logr.org/lukov/00.
590 Спиридонов В. Ньойският мирен договор в Българската национална памет и политика.
С 119.
591 ПорязовД. Погромът над тракийските българи през 1913 г. Разорение и етническо изтре-
бление. 2 изд. София : Академично изд-во "Проф. Марин Дринов", 2012. С. 46.
592 Григоров Н. Указ. соч.
593 Чайков Д. Лондонският мирен договор // Нов живот : интернет-сайт. 2013. 22 юни. URL:
http://novjivot.info/06/22/64774 (дата обращения: 20.12.2013).
594 Димитров Б. Указ. соч. С. 131.
595 Марков Г. "Забранената" голяма война и освобождението на Добруджа. С. 22.

300
О. В. Петровская
Ни одно из поражений и мирных договоров не запечатлелось так в нацио-
нальной памяти, как Нёйиский договор от 27 ноября 1919г. Причины этого кро-
ются не только и не столько в его тяжких статьях.
Прежде всего - это несоответствие жертв результатам мира. В частности,
Сербско-болгарская война 1885-1986 гг. обошлась в 700 убитых и 4,5 тыс. ране-
ных; Первая Балканская - 33 219 погибших, 53 465 раненых; Вторая Балканская
война - 20 606 убитых и 50 303 раненых596. В Первую же мировую войну было
мобилизовано 18% населения, или 86% мужчин в возрасте 19-50 лет597. Из
850 тыс. мобилизованных солдат и офицеров погибли 101 022 и 155 026 были
ранены. Причём эти цифры не включают четырёх дивизий, взятых в заложники
после капитуляции Болгарии, и умерших от гриппа военных и гражданского
населения598.
При таких огромных жертвах был подписан Нёйиский договор, согласно
которому Болгария потеряла все территории, приобретённые в Первой миро-
вой войне. Долгие годы о себе напоминали репарации и контрибуции. Иначе
говоря, все эти жертвы оказались напрасными. Следует учитывать, что в стране
практически не было болгарской семьи, которая бы не потеряла близких в вой-
нах 1912-1918 гг. Разочарование болгарского общества усиливалось убеждени-
ем в коварстве соседей и несправедливости великих держав. Логика мышления
выражалась в формуле: "Болгария вступила в войну со справедливыми целями,
отдала много жертв и добилась побед на поле битвы, но коварство соседей и
лживые обещания великих держав отняли всё"599. Наконец, Нёйиский договор
означал крах последней надежды на осуществление национального идеала.
На протяжении межвоенных десятилетий политические силы Болгарии пы-
тались вновь привлечь внимание к нерешённым проблемам страны. Среди них
были БРДСП(о) (Объединённая социал-демократическая партия) и особенно её
молодёжное подразделение - Союз социал-демократической молодёжи600.
Ещё более унизительным и горьким сделало мир подписание договора
27 ноября - в день национального праздника, который до Первой мировой вой-
ны отмечался как День болгарских побед601. Нёйиский мир превратил эту дату
в день национального унижения, а между двумя мировыми войнами этот день
стал днём массового протеста против Нёйиского договора.
Военные перебрасывали вину за Нёйиский договор на гражданских по-
литиков и больше всего на алчных соседей. Мифологизировалось и поведение
596 Марков Г. Голямата война и Българска стража... С 383; Спиридонов В. Ньойският мирен
договор в Българската национална памет и политика С. 109-110.
597 Даскалов Р. Българско общество, 1878-1939. София : ИК Гутенберг, 2005. Т. 1 : Държава.
Политика. Икономика. С. 140-142.
598 Марков Г. Голямата война и Българска стража ... С. 383.
599 Спиридонов В. Ньойският мирен договор в българската национална памет и политика.
С. 112
шЛечев В Българският националет въпрос на младежката социалдемократическа конферен-
ция във Фирхутен (Холандия) януари 1925 г. // 80 години от Първата световна война / науч. ред.
X. Глушков. Велико Търново : Университетско издателство "Св. св. Кирил и Методий", 2000.
С. 165.
601 27 ноября связано с окончанием военных действий Сербо-болгарской войны 1885-1886 г.
Перешедшей в контрнаступление болгарской армии удалось взять Пирот. После чего Австро-
Венгрия выдвинула ультиматум с требованием прекратить военные действия. Итогом войны
стало объединение Северной Болгарии с Восточной Румелией. С этого времени 27 ноября стало
праздником болгарской армии.

Болгария. Вторая национальная катастрофа
301
премьер-министра К. Стамболийского, в знак несогласия при подписании
договора 27 ноября 1919 г. сломавшего ручку602.
Нёйиский мирный договор, скомпрометировав и изолировав Болгарию,
определил в 30-е гг. XX в. ревизионизм болгарской внешней политики, при-
вёл к сближению с Германией и приобретению в 1940 г. Добруджи мирным пу-
тём. Парижский мирный договор от 10 февраля 1947 г. за исключением Южной
Добруджи фактически подтвердил границы Нёйиского мирного договора.
Поэтому неудовлетворённость этим документом сохраняется в коллективной
памяти болгар и в последнее время всё чаще выражается открыто.
Если политики многих крупных политических партий в Болгарии сегод-
ня афишируют евроинтергацию как панацею от национализма на Балканах,
то отдельные маленькие политические партии, напротив, ищут популярность
и идентичность в непризнании Нёйиского мирного договора. Так, восстанов-
ленная после 1989 г. ВМРО (Внутренняя македонская революционная органи-
зация) первой возобновила ежегодные демонстрации и факельные шествия по
большим городам, которыми в межвоенный период отмечался 27 ноября. Она
организует и другие акции, которыми напоминает подрастающему поколению
о закабаляющем характере мирного договора, нанёсшего непоправимый демо-
графический, экономический и территориальный ущерб Болгарии603. Активно
выступает организация против деболгаризации западных окраин в Сербии604.
Шум в СМИ в последние годы поднимает партия "Атака", которая пытается
отметить день подписания договора на той приграничной территории Сербии,
которую болгары считают несправедливо отторгнутой. Эти умышленные про-
вокации "Атаки" создают ей имидж защитника болгар и болгарских националь-
ных интересов.
Ассоциация болгар мира во главе с председателем профессором Г. Велевым,
требуя возвращения сербских пограничных территорий в обмен на болгарское
согласие с её членством в ЕС, подводит под них и международно-правовую
базу. Так, в направленной председателю болгарского парламента декларации от
28 июля 2010 г. это требование аргументировалось тем, что в 1947 г., согласно
Парижскому мирному договору, земли передавались Югославии, а сейчас тако-
го государства уже нет605.
Не забывает напоминать, чего лишил болгар Нёйиский мирный договор,
и интернет-сайт националистов - http://www.bg-nacionalisti.org. В маршах, фа-
кельных шествиях под лозунгами "Долой Нёйи" они утверждают: "Проклятие
Нёйи продолжает нас преследовать и сегодня. Миллионы болгар живут под
оккупацией чуждых режимов. Наша страна управляется коммунистами, ли-
бералами и космополитами, для которых национальные ценности ничего не
означают"606.
602 Спиридонов В. Ньойският мирен договор в българската национална памет и политика.
С. 117.
603 Там же. С. 120.
604 Интернет-сайт ВМРО - http://www.vmro.bg/.
605 Спиридонов В. Ньойският мирен договор в българската национална памет и политика //
България и Балканите в сферата на европейските влияния през XIX-XXI в. Велико Търново :
ИВИС, 2012. С. 120.
606 Българският националистически форум : интернет-сайт. URL: http://www.forum.bg-naci
onalisti.org/index.php?topic=1224.30 (дата обращения: 20.12.2013).

302
О. В. Петровская
Вопрос пересмотра Нёйиского договора активно поднимается даже в рито-
рике футбольных фанатов. Они играют протестные матчи607, поднимают плака-
ты "Нёйи не забыт", "Болгария гордо пережила разгром Нёйи и когда-нибудь
она вновь станет единой"608 и др., скандируют обидные для сербов и угрожа-
ющие лозунги609.
Бизнесмен Н. Григоров реализует проект "Вместе все болгары" {"Сите
българи заедно"). Под этим лозунгом он организовал фольклорный музыкаль-
ный ансамбль, телепередачу, сайт, ресторан с патриотической национальной
музыкой, на стене которого висит карта Сан-Стефанской Болгарии, и ведёт
активную издательскую деятельность соответствующей направленности610. На
сайте действует и образовательный портал - дополнение к учебнику для патрио-
тов, рассказывающий, как болгары боролись за достижение национального иде-
ала611. Очевидно, что проект формирует мечту о том, чтобы все болгары жили
в одном государстве и по одним законам, а также необходимость защиты бол-
гар, оставшихся за пределами нынешней Болгарии. По мнению Н. Григорова,
там проживает более 2 млн болгар: 300 тыс. - в Сербии, 300 тыс. - в Румынии,
400 тыс. - в Греции, 1,2 млн - в Македонии612.
Языковая близость болгар, сербов и македонцев облегчает коммуникацию
между ними, и в интернет-форумах множатся взаимные оскорбления с истори-
ческим подтекстом, в том числе по проблеме Нёйи.
Беспокоит болгар и турецкая экспансия на Балканах613. Выступая против
неосманизма, восстановленный в 1990 г. Союз фракийских обществ в Болгарии
также связывает членство Турции в ЕС с уважением прав болгар в Турции и
компенсацией болгарским беженцам из Восточной Фракии614.
Деятельность разнообразных националистических партий и организаций
возрождает представления о 27 ноября 1919 г. как о самом чёрном дне в болгар-
ской истории и о квалификации мирного договора как позорного и несправед-
ливого, оставившего в рабстве сотни тысяч болгар.
Вместе с тем в Болгарии есть и противоположное, хотя и маргинальное,
течение, направленное на преодоление комплекса национальной катастрофы
в коллективной памяти. Его сторонники утверждают, что вопреки военному
поражению и потере завоёванных территорий Болгария спасла свой суве-
ренитет, площадь страны увеличилась на 29 % в сравнении с 1912 г., а на-
селение - на 3 %615. Они призывают по примеру других народов, например
607 Новини за Етър Велико Търново : интернет-сайт. URL: http //etar.gong.bg/view_article.php
?article_id=312777 (дата обращения: 10 01.2014).
608 На болг. На Ньой разгрома гордо преживяла, някога България пак гце бъде цяла1
609 См., например: Sportal.bg : интернет-сайт. URL: http://www.sportal.bg/sportal_tv.php7vid
ео=41059 (дата обращения: 10.01.2014).
610 Сите българи срещу ситите русофили.
611 Сите Българи Заедно : интернет-сайт. URL: http://www.sitebulgarizaedno.site50.net/defaultl.
html (дата обращения: 10.01.2014).
612 Григоров Я. Указ. соч.
613 ВМРО : интернет-сайт. URL: http://www.vmro.bg/akad-markov-polititsite-ni-sa-slepi-za-
zaplakhat-1/ (дата обращения: 10.01.2014).
614 Премянов К. Решаването на проблема за обезщетението на тракийските бежанци е отго-
ворност на държавата // Съюз на Тракийските дружества в България : интернет-сайт. URL: http://
stdbg.org/pin_stdb-krasimir-premyanov-interwiev-agencia-fokus-21 -04-2013_454.htm (дата обраще-
ния: 20.12.2013).
615 Цветков П. Светьт на мегамитовете ...

Болгария. Вторая национальная катастрофа
303
финнов, переоценить роль болгарского участия в войнах и рассматривать их как
продвижение к национальной независимости от имперских амбиций близких
и далёких "братушек"616.
Подводя итоги, можно сделать следующие выводы.
После 1989 г. болгарские историки активно занимаются исследованием
Первой мировой войны. Она рассматривается ими в комплексе войн за нацио-
нальное освобождение, которым придаётся ключевое значение в националь-
ной истории. Современная национальная историография сохраняет преемст-
венность как с исторической наукой межвоенного периода, так и с трудами
социалистического периода. Продолжая традиции, успешно развивается воен-
ная и дипломатическая история войны с неизменным подчёркиванием достиже-
ний в боевых сражениях и просчётов болгарских дипломатов.
Между тем общественно-политические перемены и европейское влияние
обусловили появление новых подходов и тем в изучении периода 1914-1918 гг.
В результате современная болгарская наука характеризуется наличием широ-
кого спектра оценок участия Болгарии в Первой мировой войне, болгаро-рос-
сийских отношенияй и многим другим проблемам. Различия во многом под-
питываются политическими пристрастиями авторов и их внешнеполитической
ориентацией. С одной стороны, они отражают состояние болгарского общества
с его колебаниями между Россией и Западом, с другой - подкрепляют внутри-
политическую борьбу аргументами политического характера. Наиболее отчёт-
ливо эта политическая обусловленность проявляется при описании болгарско-
русских отношений в годы Великой войны. Крайняя русофобия авторов ведёт
к представлению этой войны как болгарско-российской при нивелировании
всего остального контекста, а также предъявлению России претензий за бол-
гарскую катастрофу. Их оппоненты, напротив, стараются полностью обходить
сюжеты болгарско-российского противостояния, концентрируя внимание на
виновности собственных правящих кругов. Между этими двумя полюсами есть
профессиональные историки, которые пытаются воссоздать целостную карти-
ну событий и причинно-следственные связи, их обусловливающие, не опираясь
на заданную схему. Но и они руководствуются национальными интересами.
В результате история Первой мировой войны выглядит болгароцентричной,
роль Болгарии в событиях зачастую ключевой, а вина за неудачи перекладыва-
ется на внешние факторы. Постепенно утверждается освободительный характер
войны для Болгарии.
При этом в болгарской историографии нет единства мнений о политике
болгарского руководства, поддержке обществом национального идеала, необ-
ходимости Болгарии вступать в мировую войну, выборе союзников, причинах
поражения, политике стран Антанты в отношении Болгарии, деятельности бол-
гарской дипломатии, об оценке итогов войны и т.п. Единодушны болгарские
исследователи, пожалуй, лишь в одном: навязанный Нёйиский мирный договор
был несправедливым, унизительным и имел катастрофические последствия для
страны.
Цеков К Указ. соч.

304
О. В. Петровская
Этот мирный договор и жертвы, понесённые болгарским народом в годы
войны, составляют устойчивую конструкцию коллективной памяти, которая
определяет поведение и коммеморативные практики многих поколений болгар.
Память о войне поддерживается на государственном уровне, что заметно в ме-
мориальной и музейной политике. Чтут память погибших земляков и в болгар-
ских общинах.
В последние годы внимание к жертвам и героям Первой мировой войны, так
же, как и к территориям, утраченным по её итогам, усиливает рост национализ-
ма, ставший реакцией на угрозу утраты болгарской идентичности в Евросоюзе.

Большая часть военных монументов Болгарии воплощает комплексно всю идею войн
за национальное освобождение. Один из самых известных - "Мать Болгария" ("Майка
България") - расположен в центре Велико Тырново. Открыт в 1935 г. в память о
погибших в Русско-турецкой 1877-1878 гг., Сербо-болгарской 1885 г., Балканских
1912-1913 гг. и Первой мировой 1915-1918 гг. войнах.
Памятник-источник в селе Горно Драглиште
(Болгария). Открыт 27 декабря 2013 г.
К именам погибших в войнах прошлого
земляки добавили и участников современных
конфликтов (http://www.standartnews.com/rg
ionalni/otkriha_cheshma_vjpamet_na_zaginali
ya_v_kerbala_g_kachorin_-219649.html).

В 2001 г. в Балчике был открыт памятник болгарской береговой артиллерии на площади,
получившей имя капитана Георгия Радкова - командира береговой батареи, которая
13 декабря 1916 г., считается, спасла город от разрушения русскими кораблями.

В качестве монумента использовано именно то самое орудие № 3206, которое
принадлежало береговой батарее "Святая троица", защищавшей город в Первой мировой
войне (архитектор Георги Михайлов; http://dobrich.government.bg/ipage.php?id=206#l).
Главным местом поклонения павшим в годы
Первой мировой войны в Болгарии является
Тутраканский мемориал, значение которого уси-
ливается тем, что большинство кладбищ Первой
мировой войны осталось за пределами страны.
Памятник герою Тутраканской
эпопеи генералу П. Г. Киселову

За пределами Болгарии остались многочисленные кладбища соотечественников времен
Первой мировой войны. Многие из них долгие годы намеренно уничтожались. С 2008 г.
6 мая в праздник Болгарской армии ежегодно организуется поклонение на лучшем
в Македонии военном кладбище в Ново Село (община Струмица). Здесь местному кмету
чудом удалось сохранить кладбище под предлогом того, что там был похоронен один
пленный, и поэтому его причислили к сербским (http://www.eurochicago.com/2013/05/
poklonenie-na-balgarskoto-voenno-grobishte-v-novo-selo-makedoniya/; http://frognews.bg/
news_35212/Istinskata_oda_zaJirabrostta_izpiaha_v_Novo_selo_Stmmisriko/).
Софийский Пантеон - главное место торжественных церемоний в Болгарии в
1934-1944 гг. На трёх стенах были написаны имена более трёх тысяч воинов,
отдавших жизни в Балканских и Первой мировой войнах. В настоящее время на его
месте находится парк при Национальном дворце культуры. Поскольку в Софии нет
памятника героям войн за национальное освобождение, жители города пытаются
восстановить Пантеон (http://www.24chasa.bg/Article.asp?ArticleId=2363843).

Орден "За храбреют", которым активно
награждались болгары -
герои Первой мировой войны
Следы Первой мировой войны хранит Национальный военно-исторический музей
в Софии, развернувший широкую экспозицию вооружений разных войн
под открытым небом

Известный болгарский художник Никола Кожухаров (1892-1971) изобразил бой
при селе Кара-Мурад под Кюстендилом. 23 октября 1916 г. болгарские кавалеристы
во главе с генералом Иваном Колевым окружили здесь 265-й Оренбургский полк
и пленили боевое знамя (http://www.sitebulgarizaedno.com/index.php?option=com_
content&view=article&id=535 :-1916-1917&catid=29:2010-04-24-09-14-13&Itemid=61 ).
Серия документов, которые издаёт объединение "Сите българи заедно" ("Все болгары
вместе", проект бизнесмена Николы Григорова). Цель - привлечь внимание к границам
Болгарии и несправедливым договорам. На обложках книг - великие и малые государ-
ства - виновники национальной катастрофы.

К виновникам национального позора при-
числяется и царь Фердинанд Кобургский.
В серии "Царь Фердинанд циник, обманщик,
лицемер" разоблачаются его негативные
черты и деяния, проводятся параллели
с внуком, бывшим премьер-министром
Симеоном (2001-2005).
В то же время "Сите българи заедно"
возвращают болгарам героев Первой
мировой войны, таких как добруджан-
ский герой, "отец болгарской конницы"
генерал-лейтенант Иван Колев.
В трёхтомной монографии Я. Гочева
"Российская империя против Болга-
рии" главной виновницей болгарских
бед выступает Россия.

Герои Первой мировой войны востребованы нынешними
болгарскими националистами. Ежегодно они проводят
траурное шествие в память генерала Христо Лукова, больше
известное под названием "Луковмарш".
Надпись на транспаранте:
"Из углей прошлого
к пламени будущего"
Согласно легенде, поддерживаемой националистами, Христо Луков (тогда майор)
в конце Первой мировой войны лично защищал Кюстендил от наступающей сербской
армии, благодаря чему этот город остался в составе Болгарии, а не отошёл Сербии как
другие приграничные населённые пункты.

Футбольный матч в честь 92-й годовщины подписания
Нёйиского мирного договора. Болельщики держат транспарант
"Нёйи не забыт" (http://www.spartak-pleven.bg/readnews.php?newsid=278)
Нёйискиймирныйдоговор-незаживающая
рана в памяти болгар (http://www.fanface.
bg/news/item/6370-видео-българските-
фенове-и-патриоти-се-събират-днес-на-
протест.Ыт1).
Плакат к "Болгарскому маршу" под
заголовком "Нёйи - ничто не забыто".
Лев традиционно выступает храните-
лем карты Сан-Стефанской Болгарии
(http://www.fanface.bg/news/item/6370-
видео-българските-фенове-и-патри
оти-се-събират-днес-на-протест.пип1).

Клептомания. Румынский
король: "Господа, не могу стоять
безучастным и смотреть как вы
уничтожаете этого джентльмена"
В карикатуре Бернарда Партриджа на
обложке английского журнала "Панч"
1914 г. болгарский царь Фердинанд
изображён в компании "союзников-
разбойников" - сербского, греческого
и румынского короля, крадущий
Южную Добруджу.
Дедушка Иван: "Тьфу ты, собачий сын,
и где ж я нашёл такого союзника"
В Болгарии со времён турецкого
ига была широко распространена
легенда о могучем защитнике "Дядо
Иване" ("Дедушке Иване"). Этот образ
сохраняли болгары и в годы Первой
мировой войны, сожалея о союзе
русских с румынами.
Болгарская карикатура 1916 г. изображает румынского
короля Фердинанда после болгарских побед над
румынской армией и взятия крепости Тутракан и
г. Силистра. Автор - Александр Божинов (https://bg-bg.
facebook.com/photo.php?fbid=376810955676415&set=a.37
6810882343089.92486.285113128179532&type=3&theater)
Все три карикатуры отражают негативное отношение к румынам, которое было
характерно для болгар и до вступления Румынии в Первую мировую войну в 1916 г. на
стороне Антанты.

Часть 3
Первая мировая война
в национальных интерпретациях
народов Австро-Венгрии

АВСТРИЯ.
НЕИЗВЕСТНАЯ ВОЙНА
В. В. Миронов
ПАМЯТЬ О ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ В АВСТРИИ
Механизмы формирования коллективной памяти о Первой мировой войне
в Австрии - это селекция и вытеснение.
Наиболее серьёзным потрясением для населения послевоенной Австрии
стало не столько крушение монархии, сколько болезненно пережившаяся утра-
та культурно-языкового многообразия, свойственного габсбургской эпохе.
В этом отношении перспектива "утраты", преобладавшая в коллективной памя-
ти постимперской Австрии, заметно отличалась от оценок мировой катастро-
фы, получивших распространение в соседней Германии. Для немцев проигран-
ная война и потеря территории значили меньше, чем для австрийцев культурная
катастрофа, постигшая страну1.
Попытка заложить критическую традицию в обращении к "славному габ-
сбургскому прошлому", предпринятая в конце 1918 - начале 1919 г. во время
парламентских слушаний по должностным преступлениям офицерского кор-
пуса, завершилась в итоге негласной реабилитацией высшего офицерства2.
В 20-е гг. прошлого века австрийская версия "легенды о дольхштоссе"3, воз-
лагавшая главную вину за военное поражение Австро-Венгрии на представи-
телей неполноправных народов в вооружённых силах, нашла неожиданную
поддержку со стороны национальной мифологии государств-наследников4.
"Офицерской историографии" межвоенного периода была присуща стратегия
"активного забывания", суть которой сводилась к вытеснению из общественно-
го сознания неудобных военным фактов и неоправданному возвеличиванию тех
событий, которые укладывались в "прокрустово ложе" официальной истории
Первой мировой войны5.
1 Konrad H. Österreich und der Erster Weltkrieg // Krieg-Erinnerung-Geschichtswissenschaft / Hsg.
von Mattl S., Botz G., Karner S., Konrad H. Wien ; Köln ; Weimar, 2009. S. 14.
2 MelicharP. Die Kämpfe merkwürdig Untoter. K.u.k. Offiziere in der Ersten Republik //
Österreichische Zeitschrift für Geschichtswissenschaften. 9 Jg. 1998. H. 1. S. 77-78.
3 Dolchstoß (удар в спину) - тезис о том, что германские военные не ответственны за нача-
ло войны, а позор поражения целиком лежит на партиях, якобы подрывавших единство народа,
и в особенности на революционерах, "планомерно деморализовавших" армию и флот, был пред-
ложен П. фон Гинденбургом, который тем самым пытался избавить "доброе ядро армии и офи-
церский корпус" и от позора поражения. - Пргш ред.
4 Überegger О. Politik, Nation und Desertion. Zur Relevanz politisch-nationaler und ideologischer
Verweigerungsmotive für die Desertion österreichisch-ungarischer Soldaten im Ersten Weltkrieg //
Wiener Zeitschrift zur Geschichte der Neuzeit. 2008. Heft 2. Deserteure. 8 Jg. S. 113-114.
5 Überegger O. Vom militärischen Paradigma zur "Kulturgeschichte des Krieges"? Entwick
lungslinien der österreichischen Weltkriegsgeschichtsschreibung im Spannungsfeld militärisch-politischer

308
В. В. Миронов
Конфронтационная логика развития политической ситуации в Австрии
в середине 20-х гг., сопровождавшаяся поляризацией республиканских и на-
ционально-консервативных сил, наложила свой отпечаток на оценки минув-
шей войны и её значимости для национальной самоидентификации австрийцев
в период Первой Республики. В контексте избирательной борьбы, развернув-
шейся между христианскими социалистами и социал-демократами, началась
усиленная ремилитаризация обоих политических лагерей. К числу полувоен-
ных формирований, поддерживавших политику Христианско-социальной пар-
тии, принадлежали отряды хеймвера6, созданные после революции 1918 г. на
общей антимарксистской платформе. Они пользовались финансовой поддерж-
кой крупных промышленников и часто привлекались для разгона забастовщи-
ков. "Республиканский Шуцбунд", образованный в 1923 г. под эгидой австрий-
ской социал-демократии как военизированное формирование, был задуман как
партийная армия на случай гражданской войны7.
В 20-е гг. в коллективной памяти австрийцев обозначился чёткий водо-
раздел между двумя связанными с Первой мировой войной ассоциациями:
бессмысленной гибелью миллионов и кульминацией народного единства8.
Массовая установка военных памятников, инициированная христианскими со-
циалистами, была призвана компенсировать горечь утраты, уподобляя войны
природным катастрофам, что снимало проблему политической ответственно-
сти9.
Ползучая реабилитация габсбургского военного прошлого в 20-е гг. сказа-
лась на институционализации культа павших в общественно-политической жиз-
ни Австрии и стимулировала процесс идеологического разграничения в сфере
мемориальной памяти о Первой мировой войне. Безудержному восхвалению
в скульптурных образах воинской доблести и верноподданичества "неизвест-
ных героев", ставшему эстетической нормой в творчестве "патриотов"10, проти-
востояло пацифистское истолкование войны как величайшей и предотвратимой
в обозримом будущем трагедии11.
Экранизация пацифистского романа Э. Ремарка "На Западном фронте без
перемен", безапелляционно возлагавшего главную вину за развязывание Первой
Instrumentalisierung und universitärer Verwissenschaftlichung // Zwischen Nation und Region.
Weltkriegsforschung im interregionalen Vergleich. Ergebnisse und Perspektiven / Hsg. von O. Übereg-
ger. Innsbruck, 2004. S. 67.
6 Нем. Heimwehr - отряды самообороны "Союза защиты родины", националистическое, во-
енизированное объединение, действовавшее в Австрии с 1919 по 1938 г.-Прим. ред.
7 Hammerle С. "Es ist immer der Mann, der Kampf entscheidet, und nicht die Waffe..." Die
Männlichkeit des k.u.k. Gebirgskriegers in der soldatischen Erinnerungskultur // Der Erste Weltkrieg
im Alpenraum. Erfahrung, Deutung, Erinnerung. La grande Guerra nelF arco alpino. Esperienze e me-
moria / Hrsg. von Hermann J. W. Kuprian, O. Überegger. Innsbruck, 2006. S. 48-49.
8 GriesserD. Die Verklarung des ersten modernes Krieges // derStandard.at : website. 2011. 26. April.
URL: http://derstandard.at/1303291462109/Ende-der-Nostalgie-Die-Verklaerung-des-ersten-modernen-
Krieges (дата обращения: 28.04.2013); Holzer A. Die andere Front. Fotografie und Propaganda im
Ersten Weltkrieg. Mit Originalaufnahmen aus dem Bildarchiv der ÖNB. Darmstadt, 2007. S. 310.
9 Hanisch E. Männlichkeiten: eine andere Geschichte des 20. Jahrhunderts. Wien, 2005. S. 56-57.
10 Kahler T. "Gefallen auf dem Felde der Ehre..." Kriegerdenkmäler für die Gefallenen des ersten
Weltkrieges in Österreich unter besonderer Berücksichtigung der Entwicklung in Salzburg bis 1938 //
Steinernes Bewusstsein I. Die öffentliche Repräsentation staatlicher und nationaler Identität Österreichs
in seinen Denkmälern / Hsg. von Riesenfellner S. Wien ; Köln ; Graz, 1998. S. 394-405.
11 Hanisch E. Op. cit. S. 57.

Австрия. Неизвестная война
309
мировой войны на Германию и её союзников, обернулась в начале января 1931 г.
поджогами тех венских кинотеатров, где демонстрировался фильм12. 9 янва-
ря того же года последовал официальный запрет на его прокат на террито-
рии Австрии в целях обеспечения общественной безопасности13. Публикация
сборника солдатских воспоминаний14 в рамках ответной антимилитаристской
кампании, организованной в 1931 г. венской ежедневной газетой "Das Kleine
Blatt", серьёзно дискредитировала патриотическую мифологию, но "это была
последняя большая попытка социал-демократической прессы повлиять на об-
раз Первой мировой войны, складывавшийся в массовом сознании, прежде чем
инициатива в формировании исторической памяти о ней окончательно перешла
к национально-консервативным силам"15.
Патриотическая мифология, открыто заявившая в конце 20-х - начале
30-х гг. прошлого века о своих претензиях на гегемонию в общественном
мнении Австрии, получила поддержку со стороны авторитарного режима
Э. Дольфуса/К. Шушнига (1934-1938 гг.), остро нуждавшегося в национальных
символах для легитимации своего господства и государственного разграниче-
ния с нацистской Германией. Власть в это время прилагала немалые усилия
к тому, чтобы сделать "отредактированную", т.е. лишённую пацифистского ис-
толкования, память о Первой мировой войне интегральной частью своей идео-
логии16. В первую очередь были преданы забвению любые свидетельства о воен-
ных преступлениях, совершённых австро-венгерской армией в 1914-1918 гг.17
9 сентября 1934 г. у ворот Хофбурга18 был торжественно открыт Памятник
героям мировой войны. Грандиозный мемориальный комплекс, сооружён-
ный по проекту Р. Вондрачека, был призван не только продемонстрировать
преемственность более чем трёхсотлетней австрийской военной истории, но
и увековечить в политических целях память об участнике войны Э. Дольфусе,
павшем 25 июля 1934 г. жертвой нацистского путча19.
Реанимация габсбургских военных традиций, осуществлённая австро-
фашистским государством в русле национального мифотворчества, вступала
в противоречие с "великогерманской" идеологией Третьего рейха20. В связи
с этим в годы аншлюса получила широкое распространение тенденциозная вер-
сия о предательстве общенемецких государственных интересов, якобы совер-
шённом правящими кругами Австро-Венгрии во время Первой мировой войны.
12 Hanisch Е. Op. cit. S. 62
13 Schausberger F. Alle an den Galgen! Der politische "Take-off der "Hitlerbewegung" bei den
Salzburger Gemeindewahlen 1931. Wien ; Köln ; Weimar, 2005. S. 22.
14 Fünfzig Briefe über den Krieg. Wien ; Leipzig, 1931.
15 Holzer A. Op. cit. S. 316-317.
16 Suppanz W. "Die grosse Tat will grosse Erben". Der Erster Weltkrieg im Alpenraum in den
Gedächtniskonstruktionen des "autoritären Ständestaat" // Der Erste Weltkrieg im Alpenraum...
S. 427-441.
17 Holzer A. "Austrian Brutalities". Fotographische Erinnerungen an das Töten 1914-1918 und die
Vergesslichkeit der Historiker // Recherche. Zeitung für Wissenschaft. 2010. 15. April. URL: http://
www.recherche-online.net/austrian-brutalities.html (дата обращения: 20.02.2013).
18 Дворец Хофбург - зимняя резиденция австрийских императоров в Вене. -Прим ред.
19 ReichlT. Das Kriegsgräberwesen Österreich-Ungarns im Weltkrieg und die Obsorge in der
Republik Österreich. Das Wirken des österreichischen Schwarzen Kreuzes in der Zwischenkriegszeit.
Wien, 2007. S. 32.
20 Überegger O. Vom militärischen Paradigma... S. 83.

310
В. В. Миронов
Фигура же императора Карла I (IV), реабилитированная в австрофашистском
государстве, была окончательно дискредитирована нацистами из-за неудачной
попытки последнего монарха весной 1917 г. вывести Австро-Венгрию из Пер-
вой мировой войны21.
О феномене "расколотой" коллективной памяти австрийцев в период между
двумя мировыми войнами свидетельствует следующий факт. Летом 2012 г. во
внутреннем помещении Памятника героям мировой войны под бетонным ос-
нованием статуи австрийского солдата, изготовленной по проекту скульптора
В. Фрасса, была обнаружена металлическая капсула с двумя противоположны-
ми по смыслу посланиями к потомкам, датированными апрелем 1935 г. Если
в первом, написанном рукой самого В. Фрасса, содержался призыв от имени ты-
сяч павших товарищей к аншлюсу с нацистской Германией, перечёркивавший
саму идею австрийского государственного бытия, то второе, авторство которо-
го принадлежало ученику В. Фрасса-А. Риделю, было составлено в пацифист-
ском духе22.
Военная катастрофа 1939-1945 гг., более значительная по своим послед-
ствиям, надолго заслонила в австрийской национальной памяти "Великую
войну"23. Принцип "трёх Д" (демилитаризация, денацификация, демократиза-
ция), последовательно претворявшийся оккупационной администрацией, вкупе
с болезненно пережитой австрийцами коллективной психологической травмой
были главными причинами, которые делали предосудительным с правовой
и моральной точек зрения излишнее внимание к национальным военным тра-
дициям.
Популярные в межвоенное время в отношении Первой мировой войны сте-
реотипы на протяжении 50-х гг. XX в. господствовали в представлениях кон-
сервативной научной элиты24 и не подвергались серьёзному переосмыслению
в обществе25. Такому положению способствовала необходимость преодоления
наследия Второй мировой войны - возрождение уничтоженной нацистами на-
циональной идентичности и сохранение исторической преемственности с идео-
логией и культурой первого австрийского государства.
Ликвидация монополии столичного армейского архива в области военно-
исторических исследований в рамках осуществлявшихся союзниками меро-
приятий по демилитаризации повлекла за собой усиление роли австрийских
регионов в научном осмыслении Первой мировой войны26. Так, в 60-е гг. под
эгидой Тирольского земельного архива были опубликованы списки земляков,
21 Suppanz W. Österreichsche Geschichtsbilder: Historische Legitimationen in Ständestaat und Zweiter
Republik Wien ; Köln ; Weimar, 1998. S. 233-234; Schweiger T. Kaiser Karl. Erinnerungsdiskurse bis
zur Seligssprechung // Historia.scribere : website. 2010. № 2. S. 24-26. URL: http://historia.scribere.at
(дата обращения: 22.05.2013).
22 Sensation: Nazi-Huldigung in Wiener Krypta gefunden // DiePresse.com : website. 2012.
19. Juli. URL: http://diepresse.com/home/politik/innenpolitik/1269099/Sensation_NaziHuldigung-
in-Wiener-Krypta-gefunden?gal=1269099&index=6&direct=1269182&_vl_backlink=/home/politik/
innenpolitik/1269182/index.do&popup= (дата обращения: 04.04.2013).
23 Überegger О. Vom militärischen Paradigma... S. 94.
24 См.: Übersberger H. Österreich zwischen Russland und Serbien: Zur südslawischen Frage und der
Entstehung des Ersten Weltkrieges. Köln ; Graz, 1958.
25 überegger O. Vom militärischen Paradigma... S. 96.
26 Ibid. S. 101; Hochedlinger M. Doppeladler oder Hakenkreuz? Das "Heeresarchiv Wien" 1938-
1945 // Mitteilungen des Österreichischen Staatsarchivs. 2010. Bd. 54. S. 272-273.

Австрия. Неизвестная война
311
погибших на фронтах Первой мировой войны, а также военнослужащих, пред-
ставленных в 1914-1918 гг. к различным правительственным наградам27.
Бурная дискуссия, развернувшаяся в Германии в начале 60-х гг. прошло-
го века по поводу так называемой "контроверзы Фишера"28, обошла стороной
научную общественность Австрии, в сознании которой задолго до этого уко-
ренилась версия о решающей роли Берлина в возникновении Первой мировой
войны. По этой причине формирование ревизионистского направления в на-
циональной историографии было связано с возвращением в исследовательское
и социокультурное пространство умышленно замалчивавшихся проблем Первой
мировой войны29. Формы солдатского протеста30, забастовки рабочих на воен-
ных и гражданских предприятиях31, мрачная тыловая повседневность32, режим
чрезвычайного положения и связанные с ним злоупотребления33 стали теми
исследовательскими сюжетами, разработка которых в 60-80-е гг. позволила
приоткрыть завесу тайны над проблемой войны и общества, которой осознанно
пренебрегали в межвоенное время. В то же время статус Австрии как "первой
жертвы гитлеровской агрессии" и инициированное этим статусом постепен-
ное вытеснение из сознания австрийского общества чувства вины за соучастие
в совершённых нацистами в 1939-1945 гг. преступлениях послужили серьёзным
психологическим препятствием к тому, чтобы вынести на общественное об-
суждение горькую правду о злодеяниях их соотечественников в 1914-1918 гг.34
В итоге работы, разоблачавшие исторические мифы о "добром старом време-
ни", оставались вплоть до начала 90-х гг. малозаметным островком в бескрай-
нем море патриотической ностальгии, волна которой поднималась, как правило,
в связи с отмечавшимися круглыми датами Великой войны.
Восточный фронт Первой мировой войны оказался на периферии коллек-
тивной памяти австрийцев, что, по мнению современных исследователей, об-
условлено недоступностью в эпоху "железного занавеса" материалов восточ-
ноевропейских архивов35. В последние годы австрийские историки пытаются
27 Böhm К. Die Gefallenen Tirols 1914-1918 und 1939-1945. Zum 150-Jahr-Feier 1809-1959.
Innsbruck, 1962. Bd. I. Nord- und Osttirol 1914-1918; EppacherW. Hohe österreichische Auszeichnungen
an Tiroler im I. Weltkrieg. Innsbruck, 1966.
28 См. подробнее главу "Германия. Виновники мировой катастрофы?" (С. 173-202).
29 Überegger О. Vom militärischen Paradigma... S. 120.
30 Plaschka R G. Cattaro-Prag. Revolte und Revolution. Kriegsmarine und Heer Österreich-
Ungarns im Feuer Aufstandsbewegungen vom 1. Feber bis 28. Oktober 1918. Graz ; Köln, 1963;
Plaschka R G., Haselsteiner H, SappanA Innere Front. Militärassistenz, Widerstand und Umsturz
in der Donaumonarchie 1918. Wien, 1974. Bde 1-2.
31 Hautmann H. Prozesse gegen Defätisten, Kriegsgegner, Linksradikale und streikende Arbeiter
im Ersten Weltkrieg // Sozialistenprozesse. Politische Justiz in Österreich 1870-1936 / Hsg. von Karl
R. Stadler. Wien ; München ; Zürich, 1986.
32 Spann G. Vom Leben im Kriege. Die Erkundung der Lebensverhältnisse der Bevölkerung
Österreich-Ungarns im Ersten Weltkrieg durch die Briefzensur // Unterdrückung und Emanzipation.
Festschrift für E. Weinzierl zum 60. Geburtstag. Wien ; Salzburg, 1985.
33 FührC. Das k.u.k. Armeeoberkommando und die Innenpolitik in Österreich 1914-1917. Wien,
1968; Hautmann H Kriegsgesetze und Militärjustiz in der österreichischen Reichshälfte 1914-1918 //
Justiz und Zeitgeschichte. Symposionsbeiträge 1976-1993 / Hsg. von E. Weinzierl, O. Ratkolb,
R. G. Ardelt, S. Mattl. Wien, 1995. Bd. 1.
34 Holzer A. "Austrian Brutalities" ...
35 Illetschko P. Neue Blickwinkel auf den Ersten Weltkrieg // derStandard.at : website. 2011.
27. September. URL: http://derstandard.at/1317018640567/Erinnern-koennen-erinnern-muessen-Neue-
Blickwinkel-auf-den-Ersten-Weltkrieg (дата обращения: 17.04.2013).

312
В. В. Миронов
восполнить пробел. В частности, кропотливое изучение хранящихся новых
архивных документов, проведённое исследовательским тандемом В. Мориц -
X. Ляйдингер, позволило опровергнуть общепринятую ранее версию о том,
что тяжёлые поражения австро-венгерской армии в начальный период Пер-
вой мировой войны объяснялись пагубными последствиями разоблачения
в 1913 г. полковника Генерального штаба Австро-Венгрии А. Редля как рус-
ского шпиона36.
В конце 80-х гг. территория Восточной Галиции, залитой в 1914-1917 гг.
кровью австро-венгерских и русских воинов, стала ассоциироваться у австрий-
цев не столько с одной из славных страниц имперской военной истории, сколь-
ко с местом совершения чудовищных военных преступлений, жертвой которых
пал русинский этнос37. Стремительно нараставший в научных и общественных
кругах Австрии вал информации о массовых казнях и депортациях "русофи-
лов", огульно обвинённых в государственной измене, повлёк за собой в конце
2007 г. запоздалую официальную реакцию38. В 2008 г. Министерством оборо-
ны была создана комиссия историков во главе с Д. Биндером, но её рассле-
дование опровергло заявления австрийской прессы, полагавшей, что военная
часть аэродрома Граца была возведена на костях узников концентрационного
лагеря Талергоф39. Вместе с тем в июне 2012 г. состоялось торжественное от-
крытие памятной доски на кладбище Фельдкирхена, установленной на сред-
ства местных властей. В декабре того же года в присутствии потомков узни-
ков Талергофа, прибывших из Западной Украины, было торжественно открыто
20 металлических табличек с именами жертв концлагеря, изготовленных по по-
ручению "Австрийского Чёрного креста" (АЧК)40.
Общественная организация "Чёрный крест" возникла в Австрии в в 1919 г.
Почти столетие она занимается поиском соотечественников, погибших в Пер-
вой, а позже и во Второй мировых войнах, созданием и поддержанием воен-
ных кладбищ и мемориалов. Её деятельность имеет и политическое значение.
Так, коллективная память о погибших в Первой мировой войне послужила той
платформой, на базе которой стало возможным преодолеть многолетние пред-
убеждения австрийцев и итальянцев по отношению друг к другу41. Процесс ин-
теграции Австрии в структуры Евросоюза в середине 90-х гг. сопровождался
постепенным преодолением "наследственной вражды", отравлявшей межгосу-
дарственные отношения с Италией долгие годы.
36 Moritz V., Leidinger H. Oberst Redl. Der Spionagefall. Der Skandal. Die Fakten. St. Polten ;
Salzburg ; Wien, 2012.
37 Oberkofler G., Rabofsky E. Tiroler Kaiserjäger in Galizien. // Historische Blickpunkte.
Festschrift für J. Reiner. Innsbruck, 1988; Oberkofler G, RabofskyE. Hans Kelsen im bCriegseinsatz
der k.u.k. Wehrmacht. Eine kritische Würdigung seiner militärtheoretischen Angebote / G. Oberkofler,
E. Rabofsky. Frankfurt a/M ; Bern, 1988.
38 Müller W. Grazer Flughafen: Ministerium prüft Massengrab // der Standard, at : website. 2007.
19. Dezember. URL: http://derstandard.at/3150268 (дата обращения: 18.04.2013).
39 Forschungsprojekt zum Internierungsfriedhof Graz-Thalerhof // Österreichs Bundesheer : website.
30. April. URL: http://www.bmlv.gv.at/cms/artikel.php?ID=3979 (дата обращения: 18.04.2013).
40 Gestorben im Lager Thalerhof. Vor 75 Jahren wurde auf dem Friedhof Feldkirchen ein Gebeinhaus
für die 1767 bisher namenlosen Zivilopfer des Lagers Thalerhof errichtet. Jetzt haben sie ihre Namen wie-
der // Austria-Forum : website. 2013. 9. Januar. URL: http://austria-fomm.org/afyWissenssammlungen/
Damals_in_der_Steiermark/Gestorben_im_Lager_Thalerhof (дата обращения: 18.04.2013).
41 См.: Isonzo-Protokoll / Hsg. von Moritsch A. und Tributsch G. Klagenrurt ; Ljubljana ; Wien, 1994.

Австрия. Неизвестная война
313
В странах Центральной и Восточной Европы двусторонние акции, прово-
дившиеся под эгидой "Австрийского Чёрного креста", в отличие от итальян-
ского направления, до падения "железного занавеса" носили эпизодический ха-
рактер. Исключение составляют Польша и Югославия, где с согласия местных
властей ещё в середине 80-х гг. начали проводиться реставрационные работы
на австрийских военных кладбищах, расположенных недалеко от бывшей кре-
пости Перемышль и в районе военно-морской базы Пула42. В последние деся-
тилетия контакты стали ещё более активными. К 90-летию Горлицкого прорыва
официальными представителями Тарновского воеводства (Польша) при посред-
ничестве филиалов АЧК в Форарльберге и Зальцбурге было открыто отрестав-
рированное военное кладбище, на котором покоятся останки 359 австрийских
и 235 русских солдат43. Члены делегации "Австрийского Чёрного креста" во
время своего визита в Польшу, состоявшегося в мае 2012 г., высказались в под-
держку проведения в 2015 г. под эгидой местных властей Тарнова международ-
ного памятного мероприятия, посвященного столетию Горлицкого прорыва44.
В сентябре 2011 г. на кладбище Кирнича в присутствии прибывшей на
Западную Украину многочисленной делегации АЧК состоялось торжественное
открытие обелиска в память о павших с обеих сторон в битве под Городком
8-11 сентября 1914 г.45
Проблема воинских захоронений, безусловно, является главной областью
пересечения коллективной памяти о Первой мировой войне австрийцев и рос-
сиян. В 2012 г. австрийское посольство в Москве перенаправило в дирекцию
"Австрийского Чёрного креста" ходатайство российской организации "Военные
мемориалы" о поддержке её инициативы по реставрации кладбищ австрий-
ских военнопленных Первой мировой войны, расположенных в Иркутской
и Читинской областях. В рамках состоявшейся тогда же поездки в Москву руко-
водства АЧК была достигнута принципиальная договорённость с российскими
партнёрами об участии австрийской стороны в проведении в восточных регио-
нах РФ необходимых реставрационных работ46.
В Австрии тоже находятся захоронения русских воинов времён Великой
войны. Во время работы международной конференции "Италия, Австрия
и Россия в Великой войне: тирольская память", состоявшейся в июне 2012 г.
в Мерано (Италия) при поддержке Российского центра имени Н. И. Бороди-
ной в Мерано, Центра национальной славы России (Москва) и "Австрийского
Чёрного креста", российские участники, представлявшие Институт военной
истории РАН и Российскую ассоциацию историков Первой мировой войны,
42 Österreichischen Schwarzes Kreuz. Kriegsgräberfürsorge. Dokumentation. Wien, 1987. S. 19.
43 Tiroler Kaiserjägerbund. Ortsgruppe Innsbruck. Jahresbericht // Tiroler Kaiserjäger Innsbruck :
website. 2005. S. 12. URL: http://www.tirolerkaiserjaeger.at/de/origs/Jahresbericht2005.pdf (дата об-
ращения: 28.04. 2013).
44 Kriegsgräberfahrt nach Westgalizien mit vielen Besprechungen // Österreichischen Schwarzes
Kreuz. Kriegsgräberfürsorge. Mitteilungen und Berichte. 2012. Februar. № 135. S. 4-5. URL: http://
www.osk.at/PDF/osk_2_2012_web.pdf (дата обращения: 18.04.2013).
45 Grodek: Enthüllung eines Obelisken // Österreichisches Schwarzes Kreuz. Kriegsgräberfürsorge.
Mitteilungen und Berichte. 2012. Januar. № 135. S. 45. URL: http://www.osk.at/PDF/osk_l_2012_web.
pdf (дата обращения: 18.04.2013).
46 Präsident Rieser in Moskau // Österreichischen Schwarzes Kreuz. Kriegsgräberfürsorge.
Mitteilungen und Berichte. 2012. Februar. № 135. S. 4-5. URL: http://www.osk.at/PDF/osk_2_2012_
web.pdf (дата обращения: 18.04.2013).

314
В. В. Миронов
смогли почтить память русских военнопленных, погибших в этой войне на
территории Южного Тироля47.
Об отношении современного австрийского общества к Первой мировой во-
йне свидетельствуют данные социологического опроса, проведённого в 2008 г.,
согласно которому 63 % респондентов склонны отождествлять её окончание
с крахом Габсбургской монархии, которая несёт политическую ответствен-
ность за неисчислимые страдания миллионов людей48. В свою очередь, научная
общественность Австрии уже успела высказать опасения по поводу приближа-
ющейся столетней годовщины событий 1914-1918 гг., повышенное внимание
к которой может повлечь за собой попытку переписать историю глобально-
го конфликта в угоду политической конъюнктуре и связанной с ней "войны
памятей"49.
В преддверии 100-летия Первой мировой войны официальная Вена стоит
на распутье своей политики в области истории. Руководство Австрии сдержан-
но отнеслось к исходившей от Франции инициативе проведения 28 июня 2014 г.
в Сараево крупного международного форума в память о событиях столетней
давности. Причину колебаний Вены аналитики склонны усматривать в неиз-
житом комплексе исторической вины. Именно он мешает совершить публич-
ное покаяние по поводу происшедшей при решающем вкладе Австро-Венгрии
мировой катастрофы 1914 г., ставшей неотъемлемой частью национальной па-
мяти. Новый директор Государственного архива В. Мадертанер полагает, что
Австрия обязана чётко обозначить свою позицию по указанной проблеме и как
наследница Габсбургской монархии недвусмысленно признать свою политиче-
скую и моральную ответственность за развязывание Первой мировой войны50.
На весну 2014 г. запланирован ряд музейных мероприятий, среди которых сле-
дует выделить виртуальный проект дворца Шёнбрунн51 "Первая мировая вой-
на и распад Габсбургской империи"52 и выставку "Война. Травма. Искусство.
Первая мировая война", подготавливаемую сотрудниками Зальцбургского му-
зея53. С 14 мая по 2 июля 2013 г. проходила акция по сбору фамильных реликвий
о Первой мировой войне (фотографий, писем полевой почты, личных докумен-
тов), инициированная Грацским институтом исследования последствий войн.
В ней приняли участие более 1,1 тыс. человек, которые передали 4,5 тыс. экс-
понатов кураторам музейной выставки "Ликование и нищета. Жизнь с Вели-
кой войной 1914-1918 гг.", открытие которой состоится в замке Шаллабург
47 Fitz Е. Internationale Konferenz zum Ersten Weltkrieg // Österreichischen Schwarzes Kreuz.
Kriegsgräberfürsorge. Mitteilungen und Berichte. 2012. Februar. № 135. S. 4-5. URL: http://www.osk.
at/PDF/osk_2_2012_web.pdf (дата обращения: 18.04.2013).
48 Ulram P. A., Tributsch S. Das österreichische Geschichtsbewusstsein und seine Geschichte //
Geschichte und Identität: Festschrift für Robert Kriechbaumer zum 60. Geburtstag / Hsg. von
F. Schausberger. Wien ; Köln ; Weimar, 2008. S. 40.
49 Urkatastrophe des 20. Jahrhunderts. URL: http://science.orf.at/stories/1688483/ (дата обраще-
ния: 18.03.2013).
50 Enigl M, ZöchlingC. Sarajevo revisited: 100 Jahre Erster Weltkrieg // Profil Online : web-
site. 2012.27. August. URL: http://www.profil.at/articles/1234/560/339722/erster-weltkrieg-sarajevo-
100-jahre-erster-weltkrieg 27.08. (дата обращения: 12.02.2013).
51 Летняя резиденция австрийских императоров.
52 Aktuell: Kooperationen mit Museen und Ausstellungsprojekten (Auswahl seit 2011) // Universität
Wien : website. URL: http://www.univie.ac.at/Geschichte/sfn/index.php?option=com_content&view=
article&id=60&Itemid=42 (дата обращения: 23.05.2013).
53 Erster Weltkrieg: Leiden & Umbrüche // Salzburg.ORF.at : website. 2013. 18. April. URL: http://
salzburg.orf.at/news/stories/2580587/ (дата обращения: 20.05.2013).

Австрия. Неизвестная война
315
(Нижняя Австрия) весной следующего года54. Само название выставки говорит
о формируемом в обществе разнообразии взглядов на историю этой мировой
войны.
Таким образом, тщательный анализ особенностей формирования кол-
лективной австрийской памяти о событиях 1914-1918 гг. позволяет очертить
её эволюцию.
1. В первые постимперские годы - популяризация бывшими военными
в обществе представлений, насаждавших образ "непобедимой на поле боя ар-
мии" и отрицавших какую-либо вину Австро-Венгрии за развязывание мирово-
го конфликта.
2. В 20-е - начале 30-х гг. прошлого века - возникновение идеологически
обусловленного феномена "войны памятей", ликвидированного с помощью ре-
прессий австрофашистского государства (1933-1938 гг.), стремившегося идеа-
лизировать габсбургскую эпоху.
3. В годы аншлюса - попытка нацистов разрушить австрийскую националь-
ную идентичность и избавиться от её символов времён Первой мировой войны,
дискредитировавших "великогерманскую идею".
4. В период союзнической оккупации и Второй Республики - вытеснение
событий 1914-1918 гг. на периферию исторической памяти, обусловленное
смещением общественного внимания к истории Второй мировой войны.
5. 50-е гг. XX в. - континуитет в массовом сознании консервативных сте-
реотипов межвоенного периода, перекладывавших политическую ответствен-
ность за развязывание войны с Габсбургской монархии на Германию.
Сегодня память австрийцев о Первой мировой войне имеет следующие ха-
рактерные черты:
- наличие прочной смысловой ассоциации между окончанием Первой ми-
ровой войны и крушением Габсбургской монархии, традиционно являющей со-
бой объект непрекращающейся ностальгии;
- отсутствие в современном австрийском обществе чувства исторической
вины за военные преступления, совершённые в годы Первой мировой войны
австро-венгерской армией;
- ослабление чувства исторической вражды по отношению к некоторым
военным противникам Австро-Венгрии (Италия) под влиянием наднациональ-
ной "европейской идеи";
- неоправданное отождествление памяти о Первой мировой войне с одной
лишь практикой ухода за воинскими захоронениями при недостаточном вни-
мании к институционализации в мемориальной и праздничной культурах дат,
связанных с поминовением жертв военных преступлений.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА
В СИСТЕМЕ ОБРАЗОВАНИЯ АВСТРИИ
Особенности памяти о войнах XX в. в австрийском обществе определяют
скромное место Первой мировой войны в системе высшего и среднего образо-
вания. В отличие от специализированных исследовательских учреждений,
54 Sammelaktion zur Ausstellung "Jubel und Elend" // Ludwig Boltzmann Institut für Kriegsfolgen-
Forschung : website. URL: http://www.bik.ac.at/en/presse/einladungen-a-aussendungen/298-sammelak
tion-zur-ausstellung-qjubel-und-elendq.html (дата обращения: 28.07.2013).

316
В. В. Миронов
таких как, например, Грацский институт изучения последствий войн им. Л. Болыд-
мана, где история Первой мировой войны принадлежит к числу приоритет-
ных исследовательских направлений55, австрийские университеты тради-
ционно не уделяют Великой войне большого внимания. Профессор Венского
университета К. Эрман-Хэммерле на портале германской военной истории
сетует, что военная история как учебная дисциплина до сих пор не получила
официального признания в австрийских университетах: "В Австрии, откуда
я родом, где преподаю и провожу исследования, институционализация воен-
ной истории в университетах отсутствует в принципе. Изучение проблем во-
йны и мира не осуществляется здесь в рамках специально предназначенных
для этого кафедр, а сама "военная история" всё ещё отождествляется со спе-
циализированной собственной историей военных или поддержанием военных
традиций, которыми занимаются за рамками гражданской системы высшего об-
разования. Только постепенно дело доходит до ломающих старые предметные
рамки "войн памятей" и дополнений"56.
При таком подходе в Венском университете проблематика Первой миро-
вой войны представлена в рамках ряда аудиторных и экскурсионных занятий
и зависит от интереса отдельных преподавателей. В зимнем семестре 2012 г., на-
пример, К. Эрманн-Хэммерле, Л. Коул и М. Шойц инициировали круглый стол
"Новая военная история на примере Габсбургской монархии (1800-1918 гг.)".
А в 2004 и 2006 гг. К. Эрманн-Хэммерле организовала экскурсии по местам сра-
жений Итальянского фронта Первой мировой войны, которые не только позна-
комили студентов с ландшафтом боевых действий и условиями повседневной
жизни фронтовиков, но и должны были противодействовать апологетическому
"военному туризму", распространённому в последние годы в западноевропей-
ских странах57. За период с 1993 по 2012 г. в Венском университете по тематике
Первой мировой войны были защищены 54 дипломных работы, 30 кандидат-
ских диссертаций и одна хабилитационная работа (эквивалентная российской
диссертации на соискание степени доктора наук)58. Эти данные свидетельству-
ют о растущем интересе молодёжи к истории Первой мировой войны.
Единственный тематический профиль в национальной системе высшего
образования, связанный с изучением событий Первой мировой войны, суще-
ствует с 1997 г. на базе Института исторических наук и европейской этнологии
Инсбрукского университета59.
55 См.: Die Besatzung der Ukraine 1918. Historischer Kontext - Forschungsstand - wirtschaftliche
und soziale Folgen / Hsg. von Karner S., Dornik W. Graz ; Wien ; Klagenfurt, 2008.
56 Wo steht die Militärgeschichte heute? Interview mit Christa Ehrmann-Hämmerle (Wien) //
Portal Militärgeschichte : website. 2012. 15. Oktober. S. 3. URL: http.//portal-militaergeschichte.de/
Haemmerle_Interview.pdf (дата обращения: 27.05.2013).
57 Exkursion zu Kriegsmuseen der ehemaligen "Gebirgsfront" (Kötschach-Mauthen, Plöckenpass,
Cortina d'Ampezzo, Kobarid), 16.06-20.06.2006 // Vorlesungsverzeichnis - Universität Wien : website;
Der Erste Weltkrieg im Gebirge. Exkursion zu Kriegsmuseen an der ehemaligen Dolomitenfront,
24.05-28.05.2004// Ibid. URL: http://online.univie.ac.at/vlvz?pkey=2212&semester=all (дата обраще-
ния: 27.05.2013).
58 Подсчитано по: E-Theses - Hochschulschriften-Service : website. URL: http://othes.univie.ac.at/
view/subjects/15=2E23.html (дата обращения: 26.05.2013); Aleph - Universität Wien : website. URL:
http://aleph.univie.ac.at/F/?func=file&file_name=start-fmd-a078&local_base=A078 (дата обращения:
26.05.2013).
59 Uberegger О. Vom militärischen Paradigma ... S. 112.

Австрия. Неизвестная война
317
Анализ школьных учебников для различных образовательных ступеней по-
казывает, что излагаемый в них материал по истории Первой мировой войны
в целом соответствует новым историографическим тенденциям. Наряду с тра-
диционным изображением боевых действий на фронтах, военно-технического
потенциала сторон, рубежных событий в дипломатической истории конфликта
в австрийских учебных пособиях уделяется достаточное внимание таким ин-
новационным темам, как военная пропаганда60, воздействие Первой мировой
войны на жизнь западноевропейского общества61.
ВЕЛИКАЯ ВОЙНА В СОВРЕМЕННОЙ
АВСТРИЙСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Современная национальная историография Первой мировой войны серьёз-
но отстаёт от своих западноевропейских аналогов в тематическом и методоло-
гическом отношениях, что признают и сами австрийские историки, стремящие-
ся использовать инновационные подходы и методы62. После Второй мировой
войны препятствием для проведения военно-исторических исследований яв-
лялся нейтральный статус Австрии, закреплённый Государственным договором
1955 г.63
О стагнации в изучении Первой мировой войны свидетельствуют медлен-
ные темпы обновления методологической базы военно-исторических исследо-
ваний, инерция традиционных подходов, сводящих всё многообразие пробле-
матики Первой мировой войны исключительно к описанию военных операций
и связанных с их осуществлением действий полководцев.
Отсутствие в австрийской исторической науке полноценной дискуссии
о предмете военной истории, сопоставимой с аналогичными обсуждениями
в соседней Германии64, обусловило методологическую автаркию австрийских
исследователей, неохотно в массе своей обращающихся к инновационным на-
работкам западноевропейской историографии Первой мировой войны в обла-
сти истории повседневности, культурно-исторических исследований и тендер-
ной истории65.
60 Brzbobohaty J., Salmeyer R Zeitfenster 6. Geschichte und Sozialkunde für die 6. Klasse AHS /
Zellhofer unter Mitarbeit von R. Beier // Stumme-Karten-Generator : website. URL: http://94.247.146.63/_
flip/zeitfenster6/index.html (дата обращения: 09.06.2013); Heffeter F., Benes В. Weltsichten // Ed.
Hölzel : website. URL: 3ftp://ftp.hoelzel.at/weltsichten/GS/WSGS_ersterWK.pdf (дата обращения:
09.06.2013).
61 Vogel В, Strasser В. Durch die Zeiten 3. Geschichte 3 Klasse. URL: http://94.247.146.63/bglh/
ddz3Zdurchdiezeiten3_inhalt.pdf (дата обращения: 09.06.2013).
62 ÜbereggerО. Vom militärischen Paradigma... S. 105, 115; Urkatastrophe des 20. Jahrhun-
derts // ORF, Science ORF.at : website. URL: http://science.orf.at/stories/1688483/ (дата обращения:
18.03.2013).
63 Cole L.9 Hämmerte С, Scheatz M Glanz-Gewalt-Gehorsam. Traditionen und Perspektiven
der Militärgeschichtsschreibung zur Habsburgermonarchie // Glanz-Gewalt-Gehorsam. Militär und
Gesellschaft in der Habsburgermonarchie (1800 bis 1918) / Hsg. von Cole L., Hämmerle C, Scheutz M.
Essen, 2011. S. 15.
64 Was ist Militärgeschichte? / Hsg. von T. Kühne, B. Ziemann. Paderborn ; München ; Wien ;
Zürich, 2000.
65 Überegger O. Vom militärischen Paradigma... S. 104-105.

318
В. В. Миронов
Между тем адепты так называемой "новой военной истории"66 в Австрии,
численно уступающие "традиционалистам"67, прилагают в последнее время
заметные усилия к тому, чтобы вплести военный опыт 1914-1918 гг. в социо-
культурный контекст соответствующей эпохи.
Истоки Первой мировой войны
в современной австрийской историографии
До начала 90-х гг. прошлого века глубокий анализ долгосрочных факторов,
сделавших неизбежной перспективу глобального военного столкновения, в ав-
стрийской историографии зачастую подменялся акцентированием внимания
на роли сараевской трагедии в возникновении конфликта. Среди специали-
стов "старой школы" по сей день можно встретить сторонников тенденциоз-
ной, возникшей ещё в межвоенный период версии о фактической причастности
к сараевской трагедии белградских властей, якобы ничего не предпринявших
для её предотвращения. К их числу можно отнести профессора Венского уни-
верситета В. Биля, который полагает, что "переход заговорщиков в Боснию, по
крайней мере, не был предотвращён, вероятно, из страха перед "Чёрной рукой"68.
Их выдача имела бы негативные последствия для югославянской пропаганды
66 Über egger О. Der andere Krieg: Tiroler Militärgerichtsbarkeit im Ersten Weltkrieg. Innsbruck,
2002; Idem. Flucht als politisch-nationales Deutungskonstrukt? Kriegslebentweltliche Fluchtmotive
Trentiner Deserteure im Ersten Weltkrieg zwischen politisch-militärischer Deutungszuschreibung
und retrospektiver Politisierung // Politik vor Ort. Sinngebung in ländlichen und kleinstädtischen
Lebenswelten. Jahrbuch für Geschichte des ländlichen Raumes (4) 2007. Innsbruck ; Wien ; Bozen,
2007; Idem. "Verbrannte Erde" und "baumelnde Gehenkte". Zur europäischen Dimension militärischer
Normübertretungen im Ersten Weltkrieg // Kriegsgreuel. Die Entgrenzung der Gewalt in kriegeri-
schen Konflikten vom Mittelalter bis ins 20. Jahrhundert / Hsg. Von Sönke N., Hohrath D. Paderborn ;
München ; Wien ; Zürich, 2008; Idem. Erinnerungskriege: der Erste Weltkrieg, Österreich und die Tiroler
Kriegserinnerung in der Zwischenkriegszeit. Innsbruck, 2011; Kuprian H. W. "...Und immer tönt es in
meinen Ohren - Mobilisierung. Krieg". Das "Augusterlebnis" eines Tiroler Soldaten im Ersten Weltkrieg
und im Lichte seiner Kriegsnotizen // Politik, Konflikt, Gewalt / Hsg. von Rebitsch R., Taddei R.
Innsbruck, 2007; Hämmerle C. Von den Geschlechtern der Kriege und des Militärs. Forschungseinblicke
und Bemerkungen zu einer neuen Debatte // Was ist Militärgeschichte? Paderborn ; Wien ; Zürich, 2000;
Idem. Der Erste Weltkrieg aus frauen- und geschlechtergeschichtlicher Perspektive. Forschungsthemen
und - desiderate in Österreich // Österreich in Geschichte und Literatur mit Geographie. 2012.56. Jg. H. 3;
Idem. Heimat/Front. Geschlechtergeschichte (n) des Ersten Weltkrieges in Österreich-Ungarn. Wien ;
Köln ; Weimar, 2013; Holzer A. Das Lächeln der Henker. Der unbekannte Krieg gegen Zivilbevölkerung
1914-1918. Darmstadt, 2008.
67Müller M. Vernichtungsgedanken und Koalitionskriegfuhrung. Das Deutsche Reich und
Österreich-Ungarn in der Offensive 1917/1918. Eine Clausewitz-Studie. Graz, 2003; Sturmtruppen: ös-
terreichisch-ungarische Sturmformationen und Jagdkommandos im Ersten Weltkrieg; Kampfverfahren,
Organisation, Uniformierung und Ausrüstung ; [eine Publikation des Heeresgeschichtlichen Museums
Wien] / Hsg. von Ortner M. C, Rest S. Wien, 2005; Funkhäuser H. Unbesiegt und doch geschlagen: der
Gebirgskrieg an Kärntens Grenze 1915 bis 1917. Wien, 2005; Pust I. Der steinernen Front. Vom Isonzo
zur Piave auf den Spuren des Gebirgskrieges in den Julischen Alpen. Graz, 2009; Rutkowski E. Die k.
k. Ukrainische Legion 1914-1918. Wien, 2009; Steiner J. С Heldenwerk 1914-1918: die Träger der
Goldenen Tapferkeitsmedaille und der Goldenen Tapferkeitsmedaille für Offiziere im Ersten Weltkrieg.
Wien, 2010; Rauchensteiner M. Der Erste Weltkrieg und das Ende der Habsburgermonarchie. Wien,
2013.
68 Другое название - "Единство или смерть". Южнославянская тайная националистическая
организация, имевшая целью объединение различных южнославянских народов в одно государ-
ство. Основана в 1911 г. и просуществовала до 1917 т.-Прим. ред.

Австрия. Неизвестная война
319
и великосербской идеи69. Искусственно созданная причинная связь между
выстрелами в Сараево и началом военных действий была обязана своим воз-
никновением контрпродуктивной дискуссии о "виновниках войны"70, умыш-
ленно уводившей исследователей от осознания её как тотальной, кровопро-
литной и империалистической схватки за раздел рынков сбыта и колониаль-
ных ресурсов71.
Вене, как следует из фундаментального исследования А. Майер-Хартинга,
считавшейся целиком зависевшей от воли Берлина, который намеревался реали-
зовать под предлогом австро-сербского конфликта широкую аннексионистскую
программу, изначально было отказано в самой возможности самостоятельных
действий в период Июльского кризиса72.
В современной австрийской исторической науке проблема политической
ответственности за развязывание Первой мировой войны принадлежит (в кон-
тексте уже упоминавшейся "контроверзы Фишера") к числу наиболее дискус-
сионных сюжетов. В 90-е гг. в фундаментальном труде М. Раухенштайнера на
смену "концепции вассалитета" пришло утверждение, что Вена, стремившаяся
отстоять свой статус великой державы путём развязывания "третьей балканской
войны", действовала как равноправный партнёр73. Маститый венский историк
относит к числу принципиальных противников "военной партии", ратовавшей
за скорейшее поглощение южного соседа, премьер-министра Венгрии И. Тису,
справедливо опасавшегося, что задуманная Веной "карательная экспедиция" не-
избежно приведёт к нарушению этнического равновесия в королевстве в пользу
сербского национального элемента74.
По мнению М. Раухенштайнера, экспансионистская политика Австро-Венг-
рии на Балканах в первом десятилетии XX в., остро противоречившая нацио-
нальным интересам сербского народа, стала ключевым узлом межгосудар-
ственных противоречий, породившим мировую катастрофу 1914-1918 гг.75
Австро-венгерское руководство, как пишет историк, рассчитывало с помощью
военной победы над "балканским Пьемонтом" лишить собственное сербское
население зарубежного центра национального притяжения и тем самым спа-
сти Габсбургскую монархию от угрожавшей ей государственной дезинтегра-
ции: "Австро-Венгрия чинила препятствия осуществлению сербских планов,
направленных на приобретение выхода к побережью Адриатического моря, и
имела на своей территории 1,9 млн сербов, которых Белград хотел освободить,
69 Bihl W. Der Erste Weltkrieg 1914-1918: Chronik-Daten-Fakten. Wien ; Köln ; Weimar, 2010.
S. 44.
70 Rauchensteiner M. Österreich-Ungarn // Enzyklopädie Erster Weltkrieg / Hsg. von G. Hirschfeld,
G. Krumeich, I. Renz in Verbindung mit M. Pöhlmann. 2., durchgesehene Auflage. Paderborn ; München ;
Wien ; Zürich, 2009. S. 64.
71 Malina P., Renner E. Die Erste Republik. Ein Annäherungsversuch in 12 Stationen // Blickwechsel
oder: Eine andere Erste Republik? Schulheft 129/2008 / Hsg. von Malina P., Renner E. Innsbruck ;
Wien ; Bozen. S. 22.
72 Mayr-Harting A Der Untergang Österreich-Ungarns 1848-1922. Wien ; München, 1988.
73 Bihl W. Op. cit. S. 45.
74 Rauchensteiner M. Der Tod des Doppeladlers ... S. 63-85.
75 Rauchensteiner M. Der Tod des Doppeladlers. Österreich-Ungarn und der Erste Weltkrieg.
2 Aufl. Graz ; Wien ; Köln, 1994. S. 66-67; Idem. Entfesselung in Wien? Österreich-Ungarns Beitrag
zum Ausbruch des Ersten Weltkrieges // Ungleiche Partner? Österreich und Deutschland in ihrer gegen-
seitigen Wahrnehmung. Historische Analysen und Vergleiche aus dem 19. und 20. Jahrhundert / Hsg.
v. M. Gehler, R. F. Schmidt, H. H. Brandt, R. Steininger. Stuttgart, 1996. S. 357-358.

320
В. В. Миронов
а Вена - сохранить в составе многонациональной монархии, не в последнюю
очередь, чтобы не дать Сербии ещё одну возможность приобрести территории
и людские ресурсы"76.
Вместе с тем возникновению глобального военного конфликта, по ут-
верждению М. Раухенштайнера, в равной мере способствовали Российская
империя и Германия, поддавшиеся в июльские дни 1914 г. "мобилизационно-
му психозу"77. X. Цайнар указывает, что свою лепту в дальнейшую эскалацию
конфликта внесли реваншистские амбиции Франции в отношении Эльзаса и
Лотарингии, равно как и стремление России овладеть черноморскими проли-
вами и англо-германская гонка военно-морских вооружений78. В. Биль считает,
что главной причиной мировой катастрофы послужили не только создание во-
енно-политических блоков, но и осознание дальнейшей невозможности решить
обострившиеся межгосударственные проблемы мирными средствами79.
Таким образом, наметившаяся в исторической литературе тенденция при-
знания за Австро-Венгрией вины в развязывании Первой мировой войны не
снимает её с других великих держав, в том числе с Российской империи.
Цена войны
К одним из важнейших последствий Первой мировой войны, заслужившей
в мировой историографии справедливую оценку "пролога XX века", австрий-
ская историческая наука склонна относить колоссальные жертвы, понесённые
участвовавшими в ней государствами. В труде историка П. Харвата приводится
статистика, касающаяся распределения людских потерь 1914—1918 гг. Согласно
этим данным в России не вернулись с фронта 1,85 млн человек из 12 млн при-
званных на военную службу; в Германии-2 млн из 13,25 млн мобилизованных;
во Франции - 1,3 млн из 8,1 млн военнослужащих; в Британской империи -
850 тыс. из 7 млн солдат и офицеров; в Австро-Венгрии - 1,5 млн из 7,8 млн
мобилизованных военнослужащих. Потери среди гражданского населения,
по подсчётам П. Харвата, составили около 7 млн человек80.
РОССИЯ В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
В АВСТРИЙСКОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Образ российской армии и её руководства
Общим местом в австрийской историографии является констатация военно-эко-
номической неготовности России к Первой мировой войне. Вместе с тем есть
и исключения. Например, в комплиментарном тоне по отношению к уровню
подготовки русской армии к боевым действиям выдержана обширная статья
молодого австрийского исследователя Р. Ляйна. Автор, в частности, призна-
ёт, что российская армия обладала рядом стратегических и тактических пре-
имуществ по сравнению с её австро-венгерским противником. К ним историк
76 Rauchensteiner M. Entfesselung in Wien? ... S. 358.
77 Rauchensteiner M. Der Tod des Doppeladlers. S. 67.
78 Zeinar H. Geschichte des österreichischen Generalstabes. Wien ; Köln ; Weimar, 2006. S. 570.
79 BihlW.Op. cil S. 46.
80 Charwath P. Op. cit. S. 536.

Австрия. Неизвестная война
321
относит: сохранение в тайне планов войскового развёртывания; относительно
высокую пропускную способность железных дорог; дислокацию в непосред-
ственной близости от её границ ещё в мирное время части войск, предназначав-
шихся для использования в боевых действиях на территории Галиции; наличие
ценного боевого опыта, приобретённого в войне с Японией 1904-1905 гг.; пре-
восходство по уровню оснащения вооружениями81.
П. Адельсгрубер, Л. Коэн и Б. Куцмани в своём микроисторическом иссле-
довании обращают внимание на то, что служащие австро-венгерской жандар-
мерии, равно как и солдаты русской пограничной стражи, нёсшие службу на
межгосударственных переходах Броды - Радзивилов, Подволочиск - Волочиск
и Гусятин, разделённых рекой Збруч, нередко лично знали друг друга, в отличие
от личного состава направленных в район боевых действий австро-венгерских
и царских воинских частей82. Тем самым они привлекают внимание к новым
факторам при оценке боевого духа армий воюющих государств.
Венский исследователь А. Райтер, разделяющий устойчивый стереотип
о русской армии как "паровом катке", угрожавшем смять военных противников
за счёт своего численного превосходства, подчеркивает, что её основные силы,
действовавшие на австрийском направлении, насчитывали 5 млн бойцов (1830
батальонов, 1250 эскадронов и 6720 артиллерийских орудий), в то время как
противостоявшие ей соединения австро-венгерской - от 1,8 до 2 млн штыков83.
Первоначальные успехи австро-венгерских войск в боях с русской арми-
ей в августе 1914 г. ранее объясняли главным образом незавершённостью рос-
сийской мобилизационной программы84, но в современной австрийской исто-
риографии они получили более взвешенную оценку. Так, профессор Венского'
университета Л. Хёбельт обращает внимание на то, что русской армии во время
августовских сражений удалось избежать полного окружения и разгрома, перей-
ти в начале сентября 1914 г. в генеральное наступление и занять территорию
Восточной Галиции85. По мнению Л. Хёбельта, в двух Карпатских битвах, имев-
ших для Австро-Венгрии не только стратегическое, но и внешнеполитическое
значение, австро-венгерским войскам не удалось разгромить русскую армию,
не только проявившую стойкость в обороне, но и сумевшую в разгар сражения
нанести своему противнику ряд успешных контрударов86.
81 Lein R. "Sterb' ich in Polen..." Strategische und taktische Vorbedingungen der Kriegsfiihrung an
der österreichisch-ungarischen Nordfront 1914 // Nation, Nationalitäten und Nationalismus im östli-
chen Europa. Festschrift für Arnold Suppan zum 65. Geburtstag / Hsg von Wakounig M., Müller W.,
Portmann M. Wien ; Munster, 2010. S. 386.
S2AdelsgruberP., Cohen L., Kuzmany B. Getrennt und doch verbunden. Grenzstädte zwischen
Österreich und Russland. 1772-1918. Wien ; Köln ; Weimar, 2011. S. 215.
83 Reiter А. Kampf um die Karpaten // Österreichischen Schwarzes Kreuz. Kriegsgräberfursorge.
Dokumentation. Wien, 1987. S. 200.
84 GollN. M. "Vom Operations-Gebiet fernzuhalten". Zwangsdeportation und Internierung als si-
cherheitspolitische Massnahmen der Habsburgermonarchie im Ersten Weltkrieg, am Beispiel des
Zivilinterniertenlagers Thalergof bei Graz // Journal for Intelligence, Propaganda and Security Studies.
2009. Vol. 1. S. 8.
85 Höbelt L. "So wie wir haben nicht einmal die Japaner angegriffen". Österreich-Ungarns Nord-
front 1914/15 // Die vergessene Front. Der Osten 1914/15. Ereignis, Wirkung, Nachwirkung. Im Auftrag
des Militärgeschichtlichen Forschungsamtes / Hsg. von G. P. Gross. Paderborn ; München ; Wien ;
Zürich, 2006. S. 88-91.
86 Ibid. S. 100.

322
В. В. Миронов
По наблюдениям М. Раухенштайнера, стратегии русской армии, приме-
нявшейся во время второй осады крепости Перемышль (ноябрь 1914 - март
1915 гг.) были присущи систематичность и неспешность, заметно контрастиро-
вавшие со скоропалительно подготовленной атакой в октябре 1914 г.87 Историк
бегло упоминает, что во время рождественского перемирия 1914 г., негласно
заключённого между защитниками крепости и русским командованием, на
нейтральной полосе состоялся обмен продуктами, алкоголем и табаком88. В ин-
терпретации М. Раухенштайнера, причинами военного успеха русской армии,
перешедшей в декабре 1914 г. в мощное наступление в Карпатах, были про-
счёты австро-венгерского командования в ощутимое численное превосходство
противника. Относительная близость русской Польши к театру военных дей-
ствий и совершённый русской армией дуговой охват территории Галиции, по
его мнению, предоставляли ей гораздо больше оперативных преимуществ, не-
жели австро-венгерской89. П. Харват, описывая успехи русских войск в Галиции
осенью 1914 г., тоже обращает внимание на неподготовленность штурма осаж-
дённой в октябре того же года крепости Перемышль, предпринятого 3-й арми-
ей генерала Р. Дмитриева. Эта попытка стоила жизни 40 тыс. русских, а про-
рвавшиеся к Сану австро-венгерские войска сумели вскоре полностью снять
блокаду90. По подсчётам А. Райтера, общая численность потерь русских войск
в Карпатах составила от 1,8 до 2 млн человек91. В то же время в результате капи-
туляции крепости Перемышль в марте 1915 г. в русский плен, по оценке этого
исследователя, попали 120 тыс. австро-венгерских военнослужащих во главе
с комендантом92.
Главная причина неоправданно возвеличенной, по мнению Л. Хёбельта93, по-
беды австрийцев при Лиманове-Лапанове 4-12 декабря 1914 г. лежала в страте-
гическом просчёте, допущенном русским командованием94. М. Раухенштайнер,
приписывающий указанному сражению особое политическое значение, дела-
ет вывод, что последовавшее за ним постепенное вытеснение русских войск
в район Тарнова похоронило в итоге надежды Антанты на скорый крах импе-
рии Габсбургов95.
По авторитетному мнению М. Раухенштайнера, генеральное наступле-
ние австро-германских войск на Восточном фронте весной-летом 1915 г., по-
ставившее русскую армию на грань военной катастрофы, временно сделало
Россию неспособной к активным действиям96. Л. Хёбельт склонен усматри-
вать причину поражения русской армии в Горлицкой операции в том, что её
командование, в отличие от своего противника, было практически лишено
возможности своевременно подтянуть резервы из-за недостатка эффективных
*7 Höbelt L.Op. citS. 199.
88 Ibid. S. 200.
89 Ibid.
90 Charwath P. Der Untergang einer mittelmässigen Macht, die Grossmacht sein wollte. Ein
Lesebuch. Berlin, 2011. S. 600. Русские войска, штурмовавшие крепость, испытывали недостаток
в осадной артиллерии.
91 Reiter A. Op. cit. S. 203.
92 Ibid. S. 208.
93 Höbelt L. Op. cit. S. 96-97.
94 Rauchensteiner M. Der Tod des Doppeladlers. S. 182.
95 Ibid. S. 183.
96 Ibid. S. 214, 243.

Австрия. Неизвестная война
323
железных дорог на занятой австро-венгерской территории97. Только в мае
1915 г. в результате Горлицкой операции в австро-венгерский плен, по подсчё-
там М. Раухенштайнера, попали 863 офицера и 268 869 рядовых русской ар-
мии98. Л. Хёбельт обращает внимание на то, что трофеем союзников стали так-
же "артиллерийские музеи" в захваченных противником русских крепостях99.
В целом для представителей нынешней австрийской историографии, раз-
рабатывающих круг проблем, связанных с участием русской армии в боевых
действиях на Восточном фронте Первой мировой войны, характерны взвешен-
ный анализ, элемент уважения к военному противнику и отсутствие шапкозаки-
дательского или уничижительного тона.
Важное место в австрийских исследованиях занимает проблема обновле-
ния русской военной мысли, остро вставшая после летних поражений 1915 г.
Вместо обстоятельного анализа их причин российская военная элита, как
полагает П. Харват, предпочла переложить всю вину на нехватку артилле-
рийских боеприпасов и отсутствие должной мотивации у военнослужащих.
Нарочская операция, в освещении этого исследователя, предпринятая весной
1916 г. для облегчения положения Франции под Верденом, продемонстриро-
вала патологическую неспособность подавляющего большинства российских
генералов дворянского происхождения сказать новое слово в военной теории.
Этому, по мнению П. Харвата, способствовали подчас преклонный возраст
военачальников и действовавшие среди них жёсткие сословные барьеры, за-
труднявшие необходимый обмен опытом с командирами среднего звена - вы-
ходцами из буржуазных слоев100. Постигшая русскую армию неудача (поте-
ри - 100 тыс. человек), считает автор, породила серьёзные сомнения россий-
ского военного руководства в успехе дальнейших наступательных операций:
"Битва на Нарочском озере с её более чем сотней тысяч людских потерь ста-
ла катастрофой. Этим объяснялся психологический паралич русского воен-
ного командования. Даже главнокомандующий Алексеев сомневался, есть ли
смысл в дальнейших наступательных операциях. Результатом того, что в пер-
вые два года войны военное командование искало оправдание в материальных
проблемах, оно достигло катастрофического результата, имея превосходство
в людских резервах и технике101.
М. Раухенштайнер в своём фундаментальном труде отдаёт должное неза-
урядному полководческому таланту генерала А. Брусилова, которому удалось
рассеять сомнения военного командования. Историк заметно выделяет его на
фоне "средних" генералов А. Куропаткина и А. Эверта102.
Причины низкой боеспособности русской армии весной 1917 г. связывают,
как правило, с её широким участием в революционных событиях. Особая роль
в деморализации российских вооружённых сил справедливо приписывается "при-
казу № 1", изданному 1 марта 1917 г. Петроградским советом103. Австрийская
историография критически оценивает и кадровую политику нового Верховного
97 Höbelt L.Op. cit. S. 103.
98 Rauchensteiner M. Der Tod des Doppeladlers. S. 214.
99 Höbelt L.Op. cit. S. 111.
100 Charwath P. Op. cit. S. 614-615.
101 Ibid.
102 Rauchensteiner M. Der Tod des Doppeladlers. S. 345-346.
103 Lein R Pflichterfüllung oder Hochverrat? Die tschechischen Soldaten Österreich-Ungarns im
Esten Weltkrieg. Wien, 2011. S. 209-210.

324
В. В. Миронов
командования русской армии во главе с А. Брусиловым, главным критерием
которой, как полагает Р. Ляйн, зачастую служили политические взгляды пред-
ставителей генералитета, а не их военные дарования. Кроме того, по оценке
этого исследователя, Временным правительством не был до конца прёодолён
транспортный коллапс, крайне затруднявший зимой 1916/17 г. своевременный
подвоз продовольствия на фронт, русские же солдаты, особенно в тылу, не же-
лавшие подчиняться военной дисциплине, возлагали большие надежды на ско-
рое заключение мира.
Решение российского политического руководства о начале летом 1917 г.
крупного наступления на Восточном фронте Р. Ляйн считает вынужденным
и объясняет необходимостью сохранения в силе военного союза с державами
Антанты, мотивировавшегося главным образом действием системы поставок
в Россию вооружений и продовольствия104. Описывая эту военную операцию,
Р. Плашка отмечает, что ударная группировка русских была хорошо оснаще-
на тяжёлой артиллерией и авиацией, поступавшими в русскую армию с конца
1916 г. из арсеналов Антанты после прокладки прямой железнодорожной маги-
страли к незамерзающему порту Мурманск105. Однако единственной стратеги-
ческой выгодой, приобретённой русскими в результате захлебнувшегося после
ряда первоначальных успехов наступления стало, по его мнению, их закрепле-
ние на реке Збруч; на южном участке русская армия была вынуждена оставить
Черновцы106. Р. Ляйн не преминул обратить внимание на то, что во время арт-
подготовки, начатой русскими 29 июня 1917 г. на участке Конюхи - Зборов,
производились выстрелы фосгенными снарядами, запрещёнными международ-
ными конвенциями107.
Национальная и конфессиональная проблемы
в Российской империи в годы Первой мировой войны
Патриарх австрийской русистики А. Каппелер склонен считать, что пробужде-
ние национальных окраин Российской империи брало своё начало в событиях
российской революции 1905 г.108 По его мнению, для имперского центра глав-
ным критерием неофициальной этнической иерархии подвластных народов слу-
жила приписывавшаяся им фактическая или ожидаемая лояльность109. Вместе
с тем за ширмой патриотических акций и верноподданнических заявлений, после-
довавших после объявления войны, скрывалось, по убеждению X. Ляйдингера
и В. Мориц, полное непонимание её целей абсолютным большинством русско-
го крестьянства, по-прежнему мыслившего локальными этническими категори-
ями в ущерб единому национально-государственному сознанию: "Для русского
солдата-крестьянина государство как вышестоящая общность оставалось чем-
то чужим. Высокие слова о собственной нации для него, плохо знавшего мир
104 Lein R. Pflichterfüllung oder Hochverrat? ... S. 211, 216.
105 Plaschka К G. Avantgarde des Widerstands. Modelfalle militärischer Auflehnung im 19. und 20.
Jahrhundert. Wien ; Köln ; Graz, 2000. Bd. 1. S. 297.
106 Ibid. S.301.
107Z,e/wtf.Op.cit. S.265.
108 Kappeier A. Russland als Vielvölkerreich: Entstehung, Geschichte, Zerfall. München, 2008.
S. 268.
109 Ibid. S. 37.

Австрия. Неизвестная война
325
за границами своего села, значили мало, самосознание его как "русского" было
развито слабо"110. Таким образом, наблюдения австрийских историков ставят
под сомнение версию о патриотическом подъёме начала войны, охватившем все
социальные слои российского общества.
В то же время X. Ляйдингер и В. Мориц обращают внимание на роль пра-
вославной церкви в подъёме патриотических настроений, её широкое участие
в легитимации военных действий с помощью патриотической триады - "За
Веру, Царя и Отечество". Официальная российская пропаганда, заручившая-
ся поддержкой православного клира, пыталась сыграть на глубокой религиоз-
ности русского народа. Геройская смерть за родину была объявлена высшим
проявлением доблести "православного русского воина", а добровольная сдача
в плен "злым и хитрым германским антихристам или австрийским угнетате-
лям" - заслуживающей всеобщего презрения и суровой божьей кары111.
В коллективной работе П. Адельсгрубера, Л. Коэна и Б. Куцмани идёт речь
о готовности российского правительства пойти на уступки польскому нацио-
нальному движению после окончания войны112. Несмотря на сделанное в ав-
густе 1914 г. официальное заявление, по свидетельству Л. Коэна, российское
руководство в алармистской атмосфере первых дней войны в то же время было
полно решимости широко использовать репрессивные меры по отношению
к польской землевладельческой элите, подозревавшейся в нелояльности импе-
рии. Этот историк, оперирующий новыми архивными данными, утверждает, что
польские землевладельцы, арестованные русскими военными властями в авгу-
сте 1914 г., вскоре просто были вынуждены объявить о своей верности россий-
скому императору в надежде избежать окончательной конфискации родовых
имений в прифронтовой полосе, приспособленных под военные госпитали113.
Эскалация военного конфликта, сопровождавшаяся усиленным поиском
"внутреннего врага", повлекла за собой, по версии Ф. Тэра, мощный всплеск
германофобии и антисемитизма, когда десятки тысяч евреев были вынужде-
ны спасаться бегством114. По распоряжению военного командования во время
Первой мировой войны из западных губерний Российской империи было вы-
слано, по данным Ф. Тэра, около миллиона немцев и евреев, подозревавшихся
в государственной неблагонадёжности, а в таких регионах, как Западная Литва,
Курляндия и Волынь, депортации приобрели повсеместный характер. При этом
в оценке указанного австрийского историка шла речь о превентивных и не рас-
считанных на долгое время мерах115.
Особая острота так называемого "украинского вопроса" в Российской им-
перии, которую подчёркивает А. Каппелер, в условиях Первой мировой войны
110 Leidinger К, Moritz V. Gefangenschaft, Revolution, Heimkehr. Die Bedeutung der Kriegs-
gefangenenproblematik für die Geschichte des Kommunismus in Mittel- und Osteuropa. 1917-1920.
Wien, 2003. S 156-157.
111 Ibid. S. 163-164.
112 Adelsgruber P., Cohen L.9 Kuzmany B. Op. cit. S. 225.
113 Cohen L In Grenzraum zwischen Galizien und Wolhynien. Der Ausbruch des Ersten Weltkriegs
aus der Sicht der einer amerikanisch-polnischen Gräfin // Imperienvergleich. Beispiele und Ansätze aus
osteuropäischer Perspektive. Festschrift für Andreas Kappeier / Hsg. von G. Hausmann, Rustemeyer A.
Wiesbaden, 2009. S. 304.
114 TherPh. Die dunkle Seite der Nationalstaaten. "Ethnische Säuberungen" im modernen Europa.
Göttingen, 201 LS. 81.
115 Ibid. S. 81.

326
В. В. Миронов
была связана с целым рядом факторов. В первую очередь малороссы, как от-
мечает австрийский историк, были второй по численности этнической груп-
пой Российской империи, составлявшей, по данным 1897 г., 17,5 % её населе-
ния116. Вместе с тем А. Каппелер указывает на наличие заграничных центров
национального притяжения, в первую очередь в австрийской Галиции, которые
российские правящие круги подозревали в искусственном подогревании укра-
инской проблемы117. Свидетельством мощной волны репрессий, обрушившей-
ся в годы Первой мировой войны на украинские периодические издания и на-
ционально-культурные общества, он склонен считать арест видного историка
М. Грушевского, высланного в 1916 г. царскими властями в глубь России118.
Курс на подавление украинского национального движения, проводивший-
ся правящими кругами царской России, связывается в коллективной работе
П. Адельсгрубера, Л. Коэна и Б. Куцмани с русификаторской политикой в заня-
тых в 1914 г. русской армией Восточной Галиции и Буковине. В апреле 1915 г.
во время визита Николая II во Львов, как указывают авторы, было официально
объявлено, что земли Восточной Галиции, Буковины и Закарпатья будут ин-
корпорированы в состав российского государства119. Центральная Рада, создан-
ная после Февральской революции 1917 г. под руководством М. Грушевского
и первоначально выступавшая, по мнению А. Каппелера, за предоставление
Украине национально-территориальной автономии, вследствие серьёзных из-
менений её партийного состава перешла в июне того же года на более радикаль-
ные позиции120.
Не менее серьёзной, по мнению ряда австрийских историков, была пробле-
ма мусульман Российской империи, вышедшая на первый план после начала
осенью 1914 г. боевых действий против Османской империи. Туркоязычные
мусульмане Российской империи, констатирует А. Каппелер, стали огульно
подозреваться в панисламистской пропаганде, а почву для обвинений в этом
создавала деятельность различных эмигрантских организаций, пользовавшихся
поддержкой Центральных держав: "Военная конфронтация России с Османской
империей была также связана с национальной проблемой... Туркоязычные му-
сульмане России попали под подозрение как панисламистская и пантюркистская
"пятая колонна". В Стамбуле развернули политическую деятельность татарские
и азербайджанские эмигранты, среди них - И. Акчура, основавший в 1915 г.
Комитет защиты прав мусульманских турко-татарских народов России121.
В свою очередь, военные стратеги Османской империи, по мнению А. Кап-
пелера, возлагали большие надежды на волнения среди кавказских мусуль-
ман, в целом оправдавшие себя во время Аджарского восстания, подавленно-
го русскими войсками122. Благодаря фундаментальному исследованию, под-
готовленному В. Билем, в историографический оборот была введена ценная
информация о готовности осенью 1917 г. Германии, Австро-Венгрии, Болгарии
116 Kappeier А. Der schwierige Weg... S. 99.
117 Kappeier A. Kleine Geschichte der Ukraine. 3. Überarbeitete und aktualisierte Auflage. München,
2009. S. 167.
118 Ibid.
U9AdelsgruberP.9 Cohen L., Kuzmany B. Op. cit. S. 232-233.
120 Kappeier A. Kleine Geschichte ... S. 168-169.
121 Kappeier A. Russland als Vielvölkerreich ... S. 285.
122 Ibid.

Австрия. Неизвестная война
327
и (с некоторыми оговорками) Османской империи официально признать не-
зависимость грузинского государства123. В целом можно заключить, что в ав-
стрийской исторической науке сохраняется повышенное внимание к попыткам
Центральных держав в годы Первой мировой войны взять на вооружение рели-
гиозно-этнический фактор, считавшийся важным средством подрыва террито-
риальной целостности Российской империи, что объясняется, по всей видимо-
сти, неизбежно возникающей аналогией с состоянием национального вопроса
в современной России.
Подоплёкой самого мощного национального восстания, стихийно вспых-
нувшего летом 1916 г. в Средней Азии из-за введения воинской повинности для
"инородцев", было, как полагает А. Каппелер, русское колониальное господ-
ство. Жертвы, понесённые среднеазиатскими народами, по мнению историка,
намного превосходили русские потери: 100 тыс. погибших и 200 тыс. нашед-
ших убежище на территории китайского Восточного Туркестана против 3 тыс.
убитых колонизаторов и 100 тыс. разграбленных и сожжённых жилищ. Такое
сильное сокращение восставшего кочевого населения в результате массовой
гибели создало необходимые условия для новой волны русской колонизации,
подчёркивает исследователь124.
Февральская революция 1917 г., провозгласившая буржуазно-демократиче-
ские свободы и покончившая с дискриминационным законодательством в отно-
шении евреев и "инородцев", стала в освещении А. Каппелера важным рубежом
в национальной политике российского государства125. Вместе с тем, по мнению
австрийского историка, запоздалый отказ Временного правительства в сентябре
1917 г. от идеала "единой и неделимой России" в пользу принципа самоопреде-
ления наций был не способен вернуть ему кредит доверия перешедших на более
радикальные позиции национальных и социальных движений126.
В целом изучение массива исторической литературы, посвященной нацио-
нальным и конфессиональным проблемам в Российской империи в годы Первой
мировой войны, позволяет выделить наиболее важные для австрийской историо-
графии темы и охарактеризовать их современную интерпретацию.
Во-первых, по мнению австрийских историков, военная конфронтация, на-
рушившая хрупкое национальное равновесие, способствовала тому, что превен-
тивные репрессии по отношению к ряду "неблагонадёжных" народов на запад-
ных окраинах империи были возведены в ранг государственной политики.
Во-вторых, доказывается, что Центральные державы, заинтересованные
в годы войны в подрыве территориальной целостности Российской империи,
стремились поставить себе на службу сепаратизм и религиозный экстремизм.
В-третьих, акцентируется внимание на "инородческом" восстании в Сред-
ней Азии в 1916 г., при освещении которого указывается на присущую всякой
"колониальной войне" асимметричность потенциалов противоборствующих
сторон и порождённых ею многочисленных жертвах среди "туземного" насе-
ления.
123 Bihl W. Die Kaukasus-Politik der Mittelmächte. Teil IL Die Zeit der versuchten kaukasischen
Staatlichkeit (1917-1918). Wien ; Köln ; Weimar, 1992. S. 153.
124 Kappeier A. Russland als Vielvölkerreich ... S. 287.
125 Ibid. S. 290.
126 Ibid.

328
В. В. Миронов
Экономика Российской империи в годы Первой мировой войны
По наблюдениям В. Мориц, уже в первой половине 1915 г. российская эконо-
мика была не в состоянии адекватно компенсировать неизбежные издержки,
возникшие из-за перевода промышленного производства на военные рельсы;
производительность труда в стратегически важных отраслях значительно от-
ставала от потребностей российской армии и флота127. Она отмечает, что наряду
с созданным летом 1915 г. Центральным военно-промышленным комитетом,
следившим за выпуском оборонной продукции, важную роль в снабжении ар-
мии, оказании помощи раненым и беженцам играли возникшие летом 1914 г.
Всероссийский земский и Всероссийский городской союзы. Однако, по мне-
нию исследовательницы, их успешная деятельность вызывала скрытое раздра-
жение правительства, осознававшего угрозу централистскому принципу госу-
дарственного управления: "Вопреки успешной работе обоих союзов во многих
сферах Министерство внутренних дел не было обрадовано их деятельностью.
Росло недоверие со стороны правительства, которое усматривало в их самосто-
ятельной деятельности угрозу централистки организованной государственной
администрации"128.
Одну из главных причин резкого снижения производственных мощностей
российских военных предприятий в начальный период войны В. Мориц склон-
на связывать с остро ощущавшимся недостатком квалифицированной рабочей
силы в результате поспешно проведённой всеобщей мобилизации. Всего же
до середины 1917 г. рынок рабочей силы, по её мнению, недосчитался 15 млн
человек, призванных на военную службу. Уже весной 1915 г. численность ра-
бочих в периферийных регионах сократилась на 20-25 %. Она показывает, что
женщины, дети, беженцы и военнопленные стали с конца 1915 г. широко при-
влекаться к труду на промышленных предприятиях129. Транспортная система
Российской империи, отягощенная многими нерешёнными проблемами про-
шлого, была не способна, по мнению исследовательницы, решить возлагавшие-
ся на неё задачи. Изначальное отсутствие централизации сделало неизбежным
тяжёлый кризис в сфере продовольственного снабжения, с особой силой уда-
ривший в конце 1916 г. по городскому населению. В итоге В. Мориц пришла
к выводу, что во многом искусственное разделение национальной экономики
на государственно контролировавшийся и частный секторы, практиковавшееся
во всех государствах - участниках Первой мировой войны, повлекло за собой
постепенную утрату правительственного контроля над ростом цен и заработной
платы130.
Внутриполитическая ситуация в Российской империи (1914-1916 гг.)
и Февральская революция 1917 г.
В фундаментальном труде А. Каппелера указывается, что военные не-
удачи и обострившиеся экономические проблемы способствовали нарастанию
127 Moritz V. Die Österreichisch-ungarischen Kriegsgefangenen in der russischen Wirtschaft (1914
bis Oktober 1917) // Zeitgeschichte (Wien). 25. Jg. 1998. H. 11/12. S. 380.
128 Ibid. S. 381.
129 Ibid. S. 380-381.
130 Ibid.

Австрия. Неизвестная война
329
социально-политической напряжённости в Российской империи. Попытка соз-
дания осенью 1915 г. умеренно реформаторского "Прогрессивного блока",
обернувшаяся заметным сдвигом правительственного курса вправо, привела,
в представлении А. Каппелера, к углублению противоречий между либераль-
но настроенным "гражданским обществом" и государственной властью, не
желавшей идти на какие-либо уступки. В апреле - августе 1915 г. важные
индустриальные центры европейской части России и национальных окраин
(Южная Украина, Баку), констатирует историк, были охвачены забастовоч-
ным движением, активизировавшимся на фоне роста дороговизны и ухудше-
ния жилищных условий131.
Фундаментальный труд Р. Плашки может служить типичным для авст-
рийских исторических исследований примером традиционного изображения
Февральской революции 1917 г. как политической акции, стихийно вспых-
нувшей на почве голода, недовольства самодержавным режимом и устало-
сти от войны. Автор пишет: "Население России с начала 1917 г. испытыва-
ло на себе давление радикальных и усиливавшихся день ото дня событий:
бедственного положения, больших потерь на фронте, некомпетентности го-
сударственного управления и проявившегося кризиса доверия к нему"132.
В упоминавшейся уже работе Р. Ляйна подробно разъясняется суть расхож-
дений, возникших между Временным правительством и Петроградским со-
ветом по вопросу о продолжении войны на стороне Антанты. В то время,
когда внешнеполитическая программа Временного правительства, обнаро-
дованная в марте 1917 г. в ноте Милюкова державам Антанты, как подчёр-
кивает австрийский исследователь, сохраняла преемственность с экспан-
сионистскими по своему характеру военными целями царизма, манифест
Петроградского совета декларировал наряду со справедливостью защиты ре-
волюционных завоеваний от внешнего врага необходимость заключения
"мира без аннексий и контрибуций"133.
В своей оценке внутриполитического развития в России летом-осенью
1917 г. австрийские историки неизменно исходят из того, что правительство
А. Керенского, ослабленное военными неудачами и провалившейся попыткой
корниловского мятежа, утратило контроль над развитием ситуации в стране,
а его робкие шаги в сторону скорейшего заключения мира привели к росту по-
литического влияния большевиков, получивших в сентябре 1917 г. большин-
ство на выборах в Петроградский совет134.
Анализ образа Российской империи, сложившегося в современной ав-
стрийской историографии, показывает, что он содержит ряд пропагандистски
заострённых выводов. В то же время исторические труды достаточно адекватно
и аргументированно отражают постепенное нарастание кризисных тенденций
в социально-экономическом и политическом развитии российского государ-
ства в годы Первой мировой войны, повлёкшее за собой Февральскую рево-
люцию 1917 г. и обусловленный ею паралич государственной власти.
Kappeier А. Russland als Vielvölkerreich... S. 286; Bihl W. Der Erste Weltkrieg... S. 108.
Plaschka R G. Op. cit. S. 367-368.
Lein R. Pflichterfüllung ... S. 205.
Leidinger #., Moritz V. Gefangenschaft ... S. 134.

330
В. В. Миронов
УЧАСТИЕ АВСТРО-ВЕНГРИИ В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
В СОВРЕМЕННОЙ АВСТРИЙСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Национальный вопрос в Австро-Венгрии в годы Первой мировой войны
Состояние национального вопроса в Австро-Венгрии в годы Первой мировой
войны занимает особое место в австрийской исторической науке вследствие
его исключительного значения для исторической судьбы дуалистической мо-
нархии, распавшейся в 1918 г. под грузом нерешённых этнических проблем.
По данным социологического опроса, проведённого в 2008 г. сотрудниками
Австрийского центра маркетологических исследований, 46 % респондентов со-
гласны с утверждением, что вместе с крушением Австро-Венгерской монархии
навсегда ушла в небытие славянская "тюрьма народов"135.
В интерпретации В. Моргенброд, австрийские немцы, стремившиеся со-
хранить за собой ведущие позиции в рамках многонациональной Габсбургской
империи, были поставлены с началом войны перед дилеммой: солидарно высту-
пить вместе с другими нациями Австро-Венгрской империи за "справедливое
дело" или присоединиться к узконациональной трактовке межгосударственной
конфронтации как поединка за судьбу немецкого народа, получившей распро-
странение в Германской империи136.
Имперские сербы, русины и чехи, пользовавшиеся особой благосклонно-
стью России в довоенное время, как показал Г. Гаутман, были огульно обвине-
ны в государственной измене и подвергнуты суровым репрессиям137. Схожее
мнение разделяет А. Хольцер, обоснованно полагающий, что военные опера-
ции в Восточной Галиции летом-осенью 1914 г. сопровождались массовыми
казнями русинского населения, коллективно обвинённого в шпионаже в пользу
русских войск: "...Следствием были систематические репрессии в отношении
ненемецкого и немадьярского населения, которое коллективно подозревалось
в коллаборационизме с русскими"138. Специальное исследование, подготов-
ленное коллективом молодых учёных139 из Граца, документально подтвердило
факт интернирования 30 тыс. галицийских русин как "политически неблаго-
надёжных элементов" на территории Талергофского лагеря в 1914-1917 гг.,
о существовании которого ранее лишь мимоходом упоминалось в австрийской
историографии140.
Идея "освобождения славянских братьев", распространявшаяся осенью
1914 г. с помощью пропагандистских листовок русской армии, по мнению
Р. Плашки, приветствовалась значительной частью чешского населения141.
М. Раухенштайнер склонен связывать перевод национальной полемики в кон-
ституционное русло с возобновлением работы австрийского рейхсрата в мае
135 Ulram P. A., Tributsch S. Op. cit. S. 40.
136 Morgenbrod B. Wiener Grossbürgertum im Ersten Weltkrieg: Die Geschichte der "Österrei-
chischen politischen Gesellschaft" 1916-1918. Wien, 1994. S. 17-19.
137 Hautmann H. Habsburg Totenrummel und vergessene Vergangenheit // Mitteilungen der Alfred
Klahr- Gesellschaft. 2011. № 3. S. 3-7.
138 Holzer A Die andere Front... S. 254.
139 Hoffmann G., Goîl N. M., LesiakP. Thalerhof 1914-1936. Die Geschichte eines vergessenen
Lagers und seiner Opfer. Herne, 2010.
140 Rauchensteiner M. Der Tod des Doppeladlers. S. 179.
141 Plaschka R. G. Op. cit. S. 340-342.

Австрия. Неизвестная война
331
1917 г. и последовавшим 2 июля того же года актом политической амнистии142.
"Высочайший акт" амнистии, по мнению М. Мола, вызвал крайнее недовольство
немецко-национальных депутатов, считавших преждевременным помилование
чешских "изменников", не отказавшихся в душе от своих антигосударствен-
ных взглядов143. Злоупотребление военного командования правовым инстру-
ментом "чрезвычайной ситуации" в итоге привели, как полагает X. Ляйдингер,
к многочисленным невинным жертвам среди русинского и польского населения
Восточной Галиции и сделали парламентские дебаты по их поводу "оголённым
нервом" национально-политической жизни144. В том же духе выдержана и моно-
графия Ф. Бистера, раскрывающая аналогичную проблематику на словенском
материале145.
Причины падения монархии Габсбургов осенью 1918 г., по преоблада-
ющему среди австрийских историков мнению, следует искать в переплетении
внутренних и внешних факторов, в равной мере содействовавших усилению де-
зинтеграционных тенденций146. Последняя возможность конституционного пре-
образования закоснелой дуалистической структуры Габсбургской монархии,
упущенная летом-осенью 1918 г. правящими кругами Австро-Венгрии, служит
лейтмотивом исследований П. Броуцека и П. Эренпрайс147. В свою очередь,
лозунг разрушения "тюрьмы народов", подхваченный пропагандой Антанты
весной 1918 г., и официальное признание западными союзниками осенью того
же года независимости чехословацкого государства, не менее существенно ска-
зались, по мнению Р. Плашки и П. Эренпрайс, на радикализации национальных
ожиданий "неполноправных" народов, чем собственно внутренние этнические
проблемы148.
Значение религиозного фактора в Австро-Венгрии в 1914-1918 гг.
В монографии Р. Клибера убедительно показано, что национальные репрессии
в Австро-Венгрии шли рука об руку с религиозными гонениями. Историк, осве-
щая особенности конфессионального ландшафта Австро-Венгрии, даёт исчер-
пывающее представление о положении сербского, русинского и румынского
православного клира, брошенного в годы Первой мировой войны в венгерские
тюрьмы149. Безоговорочная поддержка католическим епископатом призыва
142 Rauchensteiner M. Der Tod des Doppeladlers. S. 476-479.
143 Moll M. Kein Burgfrieden. Der deutsch-slowenische Nationalitätenkonflikt in der Steiermark
1900-1918. Innsbruck ; Wien ; Bozen, 2007. S. 474.
144 Leidinger H. Der Einzug ... S. 251-253.
145 Bister F J. "Majestät, es ist zu spät..." Anton Korosec und die slowenische Politik im Wiener
Reichsrat bis 1918. Wien ; Köln ; Weimar, 1995. S. 174-175, 342-343.
146 Bruckmüller £. Sozialgeschichte Österreichs. Wien, 2001. S. 362.
147 Broucek P. Karl I (IV): Der politische Weg des letzten Herrschers der Donaumonarchie. Wien;
Köln ; Weimar, 1997. S. 197-211; Ehrenpreis P Kriegs-und Friedensziele im Diskurs. Regierung und
deutschsprachige Öffentlichkeit Österreich-Ungarns während des Ersten Weltkriegs. Innsbruck ; Wien ;
Bozen, 2005. S. 371.
148 Plaschka R. G. Das Ende des Habsburgerreiches. Innere und Äussere Impuls-und Krisenfaktoren
im Jahre 1918 // Tirolo-Alto Adige-Trentino: 1918-1920: atti del Convegno di studio: Tirolo-Alto
Adige-Trentino, 1918-1920. Tirol-Südtirol-Trentino, 1918-1920: Innsbruck, 6-8 ottobre 1988/acura
С Grandi. Trento, 1996. S. 22; Ehrenpreis P. Op. cit. S. 371.
149 Klieber R. Jüdische/christliche/muslimische Lebenswelten der Donaumonarchie 1848-1918.
Wien ; Köln ; Weimar, 2010. S. 98-99.

332
В. В. Миронов
к "справедливой оборонительной войне", зазвучавшего с первых её дней в офи-
циальной пропаганде, способствовала, по свидетельству В. Айхляйтнера, идей-
ной мобилизации масс под религиозным знаменем150. Толкование причин во-
енного конфликта и его важных событий в католических проповедях, пишет он,
тесно сопрягалось со свойственным мировоззрению духовных лиц воинствен-
ным антимодернизмом, рассматривавшим войну не только как средство духов-
ного обновления нации, но и в качестве "педагогической реакции бога на со-
вершённые человечеством грехи"151. В религиозно-пропагандистском дискурсе,
как свидетельствуют монография М. Реттенвандера, а также совместная статья
И. Фишер и Л. Нойрайтер, важное значение придавалось трактовке Первой ми-
ровой войны как вынужденного противостояния католицизма экспансии рус-
ского православия, якобы угрожавшего исконному вероисповеданию централь-
ноевропейских народов152.
Патриотизм начала войны в Австро-Венгерской монархии,
пропаганда и цензура
Сложившийся в историографии традиционный образ австрийского общества,
якобы слившегося в августе 1914 г. в едином патриотическом порыве, требует,
по мнению современного австрийского историка О. Юбереггера, существен-
ного уточнения. Он, не ставя под сомнение наличие милитаристской эйфории
среди части рекрутов, вместе с тем ратует за применение социально диффе-
ренцированного подхода при анализе целостной картины, включавшей случаи
конформистского поведения как естественной реакции на патриотическую эк-
зальтацию общества153. Выводы М. Реттенвандера о тяжёлых сценах прощания,
нередко разыгрывавшихся при уходе на фронт воинских эшелонов, равно как
и ценное наблюдение К. Айстерера относительно тревоги за дальнейшую судь-
бу призванных родственников, значительно возросшей в семьях мобилизован-
ных, сделанные на тирольском региональном материале, могут быть экстрапо-
лированы на общеавстрийский уровень154. Гендерное измерение разнообразных
патриотических акций в рамках так называемого "внутреннего фронта", связан-
ных с собственноручным изготовлением женщинами и детьми тёплых вещей
для нужд действующей армии, раскрывается в недавно вышедшей монографии
К. Хэммерле, обобщившей многолетние результаты исследований155. В военной
пропаганде Австро-Венгрии вторжение русской армии в Галицию, по наблю-
дениям Э. Зауэрманна, уподоблялось нашествию "полчищ саранчи, опустошав-
ших всё на своём пути и оставлявших повсюду груды развалин"156.
150 Achleitner W. Gott im Krieg. Die Theologie der österreichischen Bischöfe in den Hirtenbriefen
zum Ersten Weltkrieg. Wien ; Köln ; Weimar, 1997. S. 14.
151 Ibid. S. 372.
152 Rettenwander M. Der Krieg als Seelsorge. Katholische Kirche und Volksfrömmigkeit in Tirol im
Ersten Weltkrieg Innsbruck, 2006. S. 247; Fischer L, Neareiter L. Die biblische Rede vom Krieg und
ihre Rezeption während des Ersten Weltkrieges // Krieg-Erinnereng-GeschichtsWissenschaft... S. 41-42.
153 Überegger O. Der andere Krieg ... S. 257-260.
154 Rettenwander M. Op. cit. S. 70; Eisterer К. "Der Heldentod muss würdig geschildert werden".
Umgang mit der Vergangenheit am Beispiel Kaiserjâger und Kaiserjägertradition // Tirol und der Erste
Weltkrieg. Innsbruck ; Wien, 1995. S. 107.
155 Hämmerle C. Heimat/Front. Geschlechtergeschichte (n) des Ersten Weltkrieges in Österreich-
Ungarn. Wien ; Köln ; Weimar, 2013.
156 Sauermann E. Literarische Kriegsfürsorge. Österreichische Dichter und Publizisten im Ersten
Weltkrieg. Wien ; Köln ; Weimar, 2000. S. 153.

Австрия. Неизвестная война
333
Одним из важных каналов, посредством которых в Австро-Венгрии во вре-
мя Первой мировой войны осуществлялось мощное пропагандистское "обол-
ванивание" подрастающего поколения, была, как следует из инновационной
монографии В. Ауэра, система школьного образования. Государство, как по-
лагает автор, рассчитывало с её помощью в корне подавить самостоятельное
мышление учащихся и привить им как будущим защитникам родины чувство
военной дисциплины157. В связи с этим, как замечает указанный выше автор,
особая роль отводилась школьным занятиям по истории, которые были призва-
ны способствовать укреплению государственного сознания и любви к родине158.
В исследовании Т. Шеер рассматриваются особенности организации и дея-
тельности цензурного аппарата в Австро-Венгрии, тщательно отслеживавшего
в 1914-1918 гг. общественные настроения159. Предмет монографии П. Эренп-
райс составили проблемы информационной политики в годы Первой мировой
войны в области периодической печати160. Обстоятельные статьи Г. Гаутмана,
М. Мола и Г. Куприана посвящены действию в 1914-1917 гг. чрезвычайного
законодательства, временно свернувшего основные гражданские свободы в ав-
стрийской части Габсбургской империи и существенно расширившего полно-
мочия военной юстиции161.
Положение различных слоев австро-венгерского общества
в годы войны
Социально-экономическое положение рабочего класса в Австро-Венгрии во
время Первой мировой войны, его правовой статус в условиях чрезвычайного
законодательства и стачечная борьба стали предметом анализа целого ряда ис-
следований162. В статье австрийского публициста И. Лехнер нашла отражение
массовая занятость женщин на военных предприятиях в 1914-1918 гг., характе-
ризовавшаяся значительной дискриминацией в оплате их труда по сравнению
157 Auer W. Kriegskinder. Schule und Bildung in Tirol im Ersten Weltkrieg. Innsbruck, 2008 S 144.
158 Ibid.
l59ScheerT. Die Ringstrassenfront: Österreich-Ungarn, das Kriegsuberwachungsamt und der
Ausnahmezustand während des Ersten Weltkrieges. Wien, 2010.
160 Ehrenpreis P. Op. cit.
161 Hautmann H. Kriegsgesetze und Militàrjustiz in der österreichischen Reichshàlfte 1914-1918. //
Justiz und Zeitgeschichte. Symposionsbeitrage 1976-1993 / Hsg. von E. Weinzierl, O. Ratkolb, R. G.
Ardelt, S. Mattl. Wien, 1995. Bd. 1; Moll M Erster Weltkrieg und Ausnahmezustand, Zivilverwaltung
und Armee: Eine Fallstudie zum innerstaatlichen Machtkampf 1914-1918 im steierischen Kontext.
In. Focus Austria. Vom Viel völkerreich zum EU-Staat. Graz, 2003; Kuprian Hermann J. W. Warfare-
Weifare. Gesellschaft, Politik und Militarisierung in Österreich während des Ersten Weltkrieges // Ein
Krieg-zwei Schützengraben. Österreich-Italien und der Erste Weltkrieg in den Dolomiten 1915-1918 /
Hsg. von B. Mazohl-Wallnig. Bozen, 2005.
162 Grandner M. Kooperative Gewerkschaftspolitik in der Kriegswirtschaft. Die freien Gewer-
kschaften Österreichs im Ersten Weltkrieg. Wien ; Köln ; Weimar, 1992; Rettenwander M. Stilles
Heldentum? Wirtschafts- und Sozialgeschichte Tirols im Ersten Weltkrieg, 1997; Flanner K. Nieder
mit den Krieg! Für sofortigen Frieden! Der grosse Jännerstreik 1918 im Wr. Neustadt. Wr. Neustadt,
1997; Bruckmüller E. Sozialgeschichte Österreichs. Wien, 2001; Hautmann H. Die Arbeiterklasse: Das
Erwachen des schlafenden Riesen (Österreich im Epochenjahr 1917, Teil 1) // Mitteilungen der Alfred-
Klahr Gesellschaft. 2007. H. 1 ; Mayer A. Arbeit im Krieg: die sozioökonomische Lage der Arbeiterschaft
in Tirol im Ersten Weltkrieg. Innsbruck, 2010.

334
В. В. Миронов
с мужчинами163. Социально-демографическое измерение Первой мировой вой-
ны, связанное с увеличением смертности среди городского населения, ростом
детской беспризорности и с общим упадком нравственных устоев в военном об-
ществе, с каждодневной борьбой за физическое выживание в условиях тяжёлого
продовольственного кризиса и широкого распространения социально опасных
заболеваний, обстоятельно разбирается в серии современных австрийских исто-
рических трудов164. Национальная публицистика идёт с ними в ногу, привле-
кая общественное внимание к суровой военной повседневности 1914-1918 гг.
Полуголодное существование гражданского населения в тылу, ставшее нормой
с конца 1916 г., способствовало, констатирует Г. Райхлин-Мельдегг, активиза-
ции протестного движения, направленного против тягот войны. В его интерпре-
тации, в 1918 г. смертность от недоедания и различных болезней на территории
этнической Австрии, составлявшая 155 тыс. человек, значительно превышала
довоенный уровень - 113 тыс. В одной лишь имперской столице она была на
57 % больше, чем в 1913 г., а заболеваемость туберкулёзом возросла на 78 %
по сравнению с довоенным уровнем165.
К числу актуальных проблем австрийской историографии принадлежат
также правовой статус и социальное обеспечение инвалидов войны в Австро-
Венгрии и в постимперской Австрии166. Социал-дарвинистское мировоззрение
военной элиты Австро-Венгрии зримо проявилось в 1914-1918 гг., как полага-
ет Г. Гофер, в антигуманных методах лечения "военного невроза", практико-
вавшихся армейской психиатрией167 (о чём российский читатель знает из са-
тирической книги чешского писателя Я. Гашека "Похождения бравого солдата
Швейка во время Первой мировой войны").
163 Lechner I. Frauen im Ersten Weltkrieg: "Zum Wählen zu dumm - zur Arbeit gescheit genug".
2013. 7. April. URL: http://diestandard.at/1363707214851AVoMen-at-War-Ausstellung-Frauen-Erster-
Weltkrieg (дата обращения: 09.04.2013).
164 König M. Das Sterben hinter der Front. Die demographische Entwicklung Innsbrucks anhand
von Totenbeschauscheinen - ein Beitrag zur Demographiegeschichte des Ersten Weltkrieges // Zeit-
Raum-Innsbruck. Militärische und zivile Kriegserfahrungen 1914-1918 / Hsg von Kubanda R., Barth-
ScalmaniG. Innsbruck, 2011; Musenbichler H. Sittenverfall, Hunger und Verwahrlosung. Kinder-
und Jugendfürsorge in Innsbruck während des Ersten Weltkrieges // Ibid; Böhler I Das tägliche Brot.
Ernährungskrise und Mangelwirtschaft im Ersten Weltkrieg am Beispiel der Textilstadt Dornbirn
(Vorarlberg) // Der Erste Weltkrieg im Alpenraum ...; Prassnigger G. Hunger in Tirol // Tirol und der
Erste Weltkrieg ...; Maderthaner W. Von der Zeit um 1860 bis zum Jahr 1945 // Wien. Geschichte ein-
er Stadt. Von 1790 bis zur Gegenwart. Wien; Köln; Weimar, 2006. Bd. 3; Reiter I. Gustav Harpner.
1864-1924. Vom Anarchistenverteidiger zum Anwalt der Republik. Wien ; Köln ; Weimar, 2008;
Dietrich-Daum E. Der andere Tod. Seuchen, Volkskrankheiten und Gesundheitswesen im Ersten
Weltkrieg // Tirol und der Erste Weltkrieg / Hsg. von Eisterer K., Steiniger R. Innsbruck ; Wien, 1995;
Idem. Die "Wiener Krankheit". Eine Sozialgeschichte der Tuberkulose in Österreich. Wien; München
2007; Uberegger О Krieg als sexuelle Zäsur? Sexualmoral und Geschlechterstereotypen im kriegs-
gesellschaftlichen Diskurs über die Geschlechtskrankheiten. Kulturgeschichtliche Annäherungen // Der
Erste Weltkrieg im Alpenraum.
165 Reichlin-Meldegg G. Hunger als Waffe // DiePresse.com : website. 2013. 16. Februar. URL:
http://diepresse.com/home/spectrum/zeichenderzeit/1345524/Hunger-als-Waffe?from=suche.intern.
portal (дата обращения: 20.02.2013).
166 Hoffmann В, Kriegsblinde 1914-1934. Graz, 2005; Pawlowsky V., Wendelin К Die Verwaltung
des Leides. Kriegsbeschädigtenversorgung in Niederösterreich // Niederösterreich im 20. Jahrhundert.
Bd. 2. Wirtschaft / Hsg. von Melichar P., Langthaler, Emminger S. Wien ; Köln ; Weimar, 2008;
Pawlowsky V., Wendelin H. Die normative Konstruktion des Opfers. Die Versorgung der Invaliden
des Ersten Weltkrieges // Glanz - Gewalt - Gehorsam ...
167 Hofer H. G. Nervenschwäche und Krieg. Modernitätskritik und Krisenbewältigung in der österre-
ichischen Psychiatrie (1880-1920). Wien ; Köln ; Weimar, 2004.

Австрия. Неизвестная война
335
Беженцы и эвакуированные в Австро-Венгрии
Проблематика беженцев и эвакуированных в годы Первой мировой войны,
разрабатываемая в трудах В. Ментцеля, Б. Хоффман-Хольтер, Г. Куприана
и А. Лихтблау168, привлекла внимание австрийских историков ещё в нача-
ле 90-х гг. прошлого века в связи с этническими конфликтами на территории
СССР и бывшей Югославии. Что касается численности указанной социальной
категории, то, по данным Г. Куприана, к концу 1914 г. она составляла около по-
лумиллиона человек, 140 тыс. из которых, главным образом евреи из Восточной
Галиции и Буковины, были размещены в Вене169. Первопричина данного соци-
ального феномена крылась, по мнению Б. Хоффман-Хольтер, в переоценке соб-
ственной военной мощи австро-венгерским командованием, заблаговременно
не принявшим никаких мер по эвакуации населения из прифронтовой полосы170.
Лишь небольшая часть евреев, поляков, немцев и украинцев австрофиль-
ских убеждений, пишет Б. Хоффман-Хольтер, сорвалась с обжитых мест по
собственной инициативе, опасаясь погромов и репрессий со стороны русской
армии171, в то время когда подавляющее их большинство после начала военных
действий было насильственно эвакуировано во внутренние районы империи172.
Г. Куприан отмечает, что получение государственной материальной помо-
щи тесно увязывалось с постоянным проживанием беженцев в барачных ла-
герях, организованных на территории Моравии, Богемии, Штирии, Каринтии,
Нижней и Верхней Австрии173. На почве ксенофобии, значительно усилившейся
из-за резкого ухудшения социально-экономической ситуации, особенно продо-
вольственного снабжения, мигранты вскоре превратились в глазах местного на-
селения в "чужаков, непрошенных гостей, тунеядцев и спекулянтов"174.
Капитуляция австро-венгерской армии
и характер Австрийской революции 1918 г.
М. Раухенштайнер считает, что важным толчком к военно-политическому
краху Австро-Венгрии послужила капитуляция Болгарии, создавшая во вто-
рой половине сентября угрозу полного окружения балканской группировки175.
l6*MentzelW. Weltkreigsfluchtlinge in Cisleithanien 1914-1918 // Asylland wider Willen:
Flüchtlinge in Österreich im europäischen Kontext seit 1914 / Hsg. von Heiss G., Rathkolb O. Wien,
1995; Kuprian H. J. W Flüchtlinge und Vertriebene im Alpenraum während des Ersten Weltkrieges //
Internationale Gesellschaft für historische Alpenforschung, Histoire des Alpes/Storia delle Alpi/
Geschichte der Alpen 3, Zürich 1998; Idem. "Entheimatungen": Flucht und Vertreibung in der
Habsburgermonarchie während des Ersten Weltkrieges und ihre Konsequenzen // Der Erste Weltkrieg
im Alpenraum ...; Hoffmann-Holter B. "Abreisendmachung": jüdische Kriegsflüchtlinge in Wien 1914
bis 1923. Wien, 1995; Als hatten wir dazugehört: Österreichisch-jüdische Lebensgeschichten aus der
Habsburgermonarchie / Hsg. von A. Lichtblau; in Zsarb. mit dem Leo Baeck-Inst New York u. dem Inst,
für Geschichte der Juden in Österreich. Wien, 1999.
169 Kuprian Hermann J. W. Flüchtlinge ... S. 341.
170 Hoffmann-Holter В. Op. cit. S. 25.
171 Ibid. A. Лихтблау приводит цифру в 60 тыс. евреев (см.: Als hatten wir dazugehört... S. 119).
172 Hoffmann-Holter В. Op. cit. S. 26.
173 Kuprian Hermann J. W. Flüchtlinge ... S. 342-343.
174 Ibid. S. 343.
175 Rauchensteiner M. Der Tod des Doppeladlers. S. 601-602.

336
В. В. Миронов
Перспектива вторжения войск Антанты в Венгрию, по мнению этого исследова-
теля, косвенно способствовала дезорганизации имперской армии, мадьярские
части которой под влиянием призывов национального правительства вскоре
вышли из повиновения и потребовали скорейшей отправки домой для защи-
ты внешних рубежей родины176. Условия подписанного 3 ноября 1918 г. пе-
ремирия, заключает М. Раухенштайнер, создавали для войск Антанты удоб-
ный плацдарм для нападения на Германию с юга177. Воспользовавшись тем,
что акт о безоговорочной капитуляции вступал в силу только через сутки
после его подписания, союзники продолжили наступление и взяли в плен,
по оценкам П. Броуцека и В. Раушера, от 300 тыс. до 400 тыс. австро-венгер-
ских военнослужащих178.
В. Мадертанер склонен усматривать истоки национальной революции
1918 г., избавившей гражданское общество от феодальных пережитков, в трав-
мирующем опыте Первой мировой войны, окончательно дискредитировавшей
старую политическую систему: "Мышление и образ жизни масс, испытавших
на себе ужасы войны и стремившихся найти самих себя в новых условиях,
подверглись серьёзной трансформации. Когда фронт начал разваливаться
в беспрецедентной для более ранних военных конфликтов форме; когда фрон-
товые войска выходили из повиновения и военные эшелоны охватила полная
анархия; когда хаотически отступавшие солдаты грабили склады и захваты-
вали поезда, чтобы добраться до дома, военное поражение и социальная ре-
волюция стали неразрывно связанными"179. Торговля на чёрном рынке, кор-
рупция, браконьерство, хищение урожая с полей, считавшиеся в годы войны
нормальными стратегиями выживания, создавали, по мнению Г. Райхлин-
Мельдегга, серьёзную угрозу институту буржуазной собственности180. В ис-
следовании Э. Ханиша подчёркивается мирный и цивилизованный характер
перехода властных полномочий от императорского к республиканскому пра-
вительству, по-прежнему опиравшемуся на мощь габсбургской бюрократии,
влияние старых политических партий и поддержку австрийских провинций.
Историческая миссия лидеров австрийской социал-демократии, возглавив-
ших республиканское правительство, сводилась к тому, считает Э. Ханиш,
чтобы путём умеренных социальных реформ удержать низшие слои общества
от повторения леворадикального эксперимента, образцом которого служила
Октябрьская революция 1917 г. в России181. Особым вниманием современной
австрийской общественности пользуется фигура последнего Габсбурга - им-
ператора Карла I (IV), формально не отрёкшегося от престола и высланного
176 Rauchensteiner М. Der Tod des Doppeladlers. S. 614.
177 Rauchensteiner M. Die Villa des Senators Giusti // DiePresse.com : website. 2008. 3. November.
URL : http ://diepresse. coni/home/spectm^
suche.intern.portal (дата обращения: 26.04.2013).
178 Rauchensteiner M. Die Villa des Senators Giusti; BroucekP. Op. cit. S. 215; Rauscher W. Die
Republikgründungen 1918 und 1945 // Aussenpolitische Dokumente der Republik Österreich. Von
Saint-Germain zum Belvedere. Österreich und Europa 1919-1955 / Hsg. von KochK., Rauscher W.,
Suppan und E. Vyslonzil. Wien, 2007. S. 11.
179 Maderthaner W. Utopian Perspectives and Political Restraint: The Austrian Revolution in the
Context of Central European Conflicts // From Empire to Republic: Post-World War I Austria / ed. by
Bischof G., Plasser F. Innsbruck, 2010. P. 53.
180 Reichlin-Meldegg G. Hunger als Waffe ...
181 Hanisch E. Der grosse Illusionist: Otto Bauer (1881-1938). Wien ; Köln ; Weimar, 2011.
S. 144-146.

Австрия. Неизвестная война
337
по этой причине весной 1919 г. вместе с семьёй в Швейцарию, а в 2004 г.
канонизированного католической церковью182.
Австро-германские отношения в рамках Четверного союза
Несущей конструкцией Четверного союза, констатирует Л. Хёбельт, являлся,
без всяких сомнений, австро-германский альянс, вынесший на себе главное бре-
мя войны. Относительная немногочисленность его людских ресурсов по срав-
нению с Антантой с лихвой компенсировалась, по его мнению, мощным эко-
номическим потенциалом: одна Германия производила стали столько, сколько
остальные европейские государства вместе взятые183. В рамках межсоюзниче-
ского взаимодействия, как полагает Л. Хёбельт, триумфальный шлейф тянулся
за Горлицкой операцией, положившей начало вытеснению русской армии из
Польши и Галиции. Её ошеломляющий успех, продолжает автор, отодвигал на
второй план серьёзные трения и мелкие раздоры, периодически возникавшие
между союзниками. "Летом 1915 г. вместе с вытеснением русских по всему
фронту затеплилась надежда на полную победу Центральных держав, невзирая
на разочарования предыдущего года..."184
В то же время за фасадом "братства по оружию", неизменно воспеваемого
официальной пропагандой, скрывалось, по мнению М. Раухенштайнера, глухое
недовольство действиями друг друга, довольно редко предававшееся огласке.
Германское военное командование, сетует автор, не считало необходимым
информировать Генеральный штаб Австро-Венгрии о своих стратегических ре-
шениях, нередко сводивших на нет плоды побед австрийского оружия и шедших
в ущерб коалиционному ведению войны в целом185. Нарастанию взаимного от-
чуждения способствовало, по мнению М. Раухенштайнера, парадоксальное ре-
шение Германии воздержаться в мае 1915 г. от объявления войны Италии - шаг,
не подобавший рангу союзника Австро-Венгрии, но остававшийся в силе вплоть
до осени 1916 г.186 П. Броуцек пришёл к выводу, что германское командование,
навязывая Габсбургам военную конвенцию, добивалось установления полного
контроля над её вооружёнными силами187. Теоретическую основу под экспан-
сионистские амбиции Германской империи в трактовке П. Броуцека подводил
проект "Срединной Европы", обнародованный в октябре 1915 г. депутатом на-
ционал-либеральной партии рейхстага Ф. Науманом. Геополитические взгляды
протестантского пастора, гарантировавшие сохранение гегемонии австрийских
немцев и венгров в Габсбургской империи, заключает П. Броуцек, импониро-
вали социал-демократу К. Реннеру, а также представителям Немецкого нацио-
нального союза. Но наследник австрийского престола эрцгерцог Карл, ознако-
мившийся весной 1916 г. с результатами тщательной экспертизы концепции
Наумана, проведённой профессором Грацского университета И. Шумпетером,
182 Lackner H. Habsburgs letzte Tage: Vor neunzig Jahren wurde die Republik gegründet // Profil
Online : website. 2008. 1. November. URL: http://www.profil.at/articles/0844/560/224226/habsburgs-
tage-vor-jahren-republik (дата обращения: 29.04.2013).
183 Höbelt L. Der Zweibund. Bündnis mit paradoxen Folgen // Ungleiche Partner? ... S. 303.
184 Ibid. S. 303-304.
185 Rauchensteiner M. Der Tod des Doppeladlers. S. 202-203, 208-210.
186 Ibid. S. 244-245.
187 Broucek P. Karl I (IV)... S. 86.

338
В. В. Миронов
высказался за отклонение проекта "Срединной Европы". Серьёзную угро-
зу государственному суверенитету Австро-Венгрии таило в себе, по мнению
П. Броуцека, решение о создании в сентябре того же года единого армейского
руководства фактически под германским командованием188.
Как полагает X. Румплер, провал мирной инициативы Центральных держав
в декабре 1916 г., последовавший на фоне военных неудач и стремительно на-
раставшего социально-экономического кризиса, заставил новое политическое
руководство во главе с императором Карлом I (IV) искать выход из создавше-
гося положения в заключении сепаратного мира. В статье этого австрийского
учёного, обратившегося к истории миссии Сикста Бурбонского, уполномочен-
ного австрийским императором весной 1917 г. вести секретные переговоры
с Францией, убедительно показано, что разрыв австро-германского союза был
возможен лишь ценой оккупации Австро-Венгрии немецкими войсками и на-
чала гражданской войны в Богемии189. По мнению П. Эренпрайс, перспектива
дальнейшего сотрудничества на условиях равноправного партнёрства стала ту-
манной во время австро-германских переговоров, проходивших осенью 1917 г
по поводу "исправления границ" провозглашённого в ноябре 1916 г. "независи-
мого" польского государства, а также в связи с обсуждением проектов военно-
го и экономического соглашений190. Обоюдное недоверие между союзниками,
продолжает П. Эренпрайс, зашло так далеко, что на берлинских переговорах
в феврале 1918 г. министр иностранных дел Австро-Венгрии граф О. Чернин,
не сумевший добиться провозглашения военной целью Центральных держав
сохранение прежнего статус-кво, настаивал на закреплении в проекте догово-
ра конкретных условий, при которых Австро-Венгрия не считала себя связан-
ной союзными обязательствами и могла заключить сепаратный мир191.
В трактовке В. Эчмана, временная размолвка между Берлином и Веной
в конце апреля 1918 г., вызванная самовольной конфискацией австрийскими
властями большого груза муки, следовавшего по Дунаю в Германию, не смогла
помешать подписанию 12 мая того же года договора о военном союзе, теснее,
чем это было ранее, связавшего Дунайскую монархию со своим могуществен-
ным союзником. Неудача весеннего наступления 1918 г. на Западном фронте
временно побудила военно-политическое руководство Германии выбрать более
гибкую тактику в отношении Австро-Венгрии, когда дальнейшее оказание ей
продовольственной помощи стало, по мнению В. Эчмана, тесно увязываться
с требованием о направлении на Западный фронт нескольких надёжных австро-
венгерских дивизий, которому руководство Дунайской монархии было вынуж-
дено уступить192.
М. Раухенштайнер склонен подчёркивать анахроничность довоенного
статус-кво как основы для дипломатического торга с Антантой, обсуждавше-
гося в середине августа 1918 г. во время встречи Карла I (IV) с Вильгельмом II
в Спа193. Как пишет М. Раухенштайнер, 14 сентября 1918 г. император Карл,
188 BroucekP. Karl I (IV)... S. 87-88.
189 Rumpler H. Kaiser Karl, die Friedensprojekte und das deutsch-österreichische Bund // Karll.
(IV), der Erste Weltkrieg und das Ende der Donaumonarchie / Hsg. von Gottsmann A. Wien, 2007. S. 19.
190 Ehrenpreis P. Op. cit. S. 190.
191 Ibid.
192 Etschmann W. Österreich-Ungarn zwischen Engagement und Zurückhaltung. K.u k. Truppen an
der Westfront // Kriegsende 1918. Ereignis, Wirkung, Nachwirkung / Hsg. von Duppler J., Gross G.
München, 1999. S. 99-100.
193 Rauchensteiner M. Der Tod des Doppeladlers. S. 593.

Австрия. Неизвестная война
339
предварительно проинформировав Берлин о безотлагательной необходимо-
сти присоединения Германии к мирной инициативе Австро-Венгрии, поручил
Министерству иностранных дел направить державам Антанты предложение
о заключении перемирия, встреченное западными союзниками без особого эн-
тузиазма194.
Австро-германо-турецкие отношения в рамках Четверного союза
Тайное соглашение, подписанное 2 августа 1914 г. между Германией и Осман-
ской империей, практически не оставляло последней иного выбора, кроме как
вступить в Первую мировую войну на стороне Центральных держав, прихо-
дит к выводу австрийский историк М. Бухман195. В то же время открытая под-
держка Веной своего болгарского "протеже" во время второго балканского
конфликта в декабре 1913 г., констатирует Р. Т. Фишер, обернулась тем, что
Константинополь и Берлин фактически отклоненили возможность участия
Австро-Венгрии в реорганизации турецкой армии196.
Перспективы установления тесного военного сотрудничества с Османской
империей открылись в дни Июльского кризиса. В связи с этим австрийские
историки обращают внимание на то, что негативный "образ турок", сложив-
шийся в общественном мнении Австро-Венгрии под влиянием многовековой
исторической вражды, нуждался в срочной пропагандистской коррекции197.
К. Томенендал в своей работе показывает роль представителей австрийского
искусства и культуры в создании благоприятного имиджа османского союзни-
ка, насаждавшегося в то время в Габсбургской монархии с помощью кино, пла-
катов, прессы и огромных тиражей почтовых открыток с изображением трёх
монархов198. Широко поставленной пропаганде в Австро-Венгрии сопутствова-
ла, как отмечают В. Биль и Э. А. Шмидль, умелая информационная политика,
проводившаяся на территории Турции. Важным аргументом австро-венгерской
пропаганды, с помощью которого ей удалось быстро завоевать расположение
турок, эти историки называют часто употреблявшуюся ссылку на мадьяро-ос-
манское этническое родство199. Э. Самсингер обращает внимание на организа-
цию государственного визита императора Карла I (IV) в Османскую империю
в мае 1918 г. Он, в частности, отмечает, что австро-венгерское руководство,
окружившее монаршую чету многочисленной свитой, сумело учесть важную
особенность восточного менталитета и застраховать тем самым первое лицо
194 Rauchensteiner M. Der Tod des Doppeladlers. S. 600.
195 Buchmann В M. Österreich und das Osmanische Reich: eine bilaterale Geschichte. Wien, 1999.
S.261.
196 Fischer R T. Österreich im Nahen Osten. Die Grossmachtpolitik der Habsburgermonarchie im
Arabischen Orient 1633-1918. Wien ; Köln ; Weimar, 2006. S. 248.
197 Tomenendal K. Das Turkenbild in Österreich-Ungarn während des Ersten Weltkriegs im Spiegel
der Kriegspostkarten. Klagenfurt, 2008.
198 Tomenendal K. Das "Türken" gedächtnis in Österreich und seine sichtbaren Spuren in Wien //
Öffentliche Religionen in Österreich. Politikverständnis und zivilgesellschaftliches Engagement / Hsg.
Von Nautz J., StöcklK., Siebenrock R. Innsbruck, 2013. S. 272; Wieselberg L. Als die Türken Freunde
waren. URL: http://science.orf.at/stories/1691208/ (дата обращения: 16.07.2013).
199 ВЫ W., Schmidl E. A. Österreich-Ungarns Präsenz und Ambitionen im Nahen Osten // Der Erste
Weltkrieg auf dem Balkan: Perspektiven der Forschung / Hsg. von Angelow J. Berlin, 2011.

340
В. В. Миронов
империи от повторения негативной реакции жителей Константинополя на
крайнюю малочисленность свиты Вильгельма II во время его официального
пребывания в том же городе годом раньше200.
Отсутствие наземного сообщения между Османской империей и Цент-
ральными державами крайне затрудняло, по мнению Э. Самсингера, постав-
ки оружия новому союзнику, предпринявшему ряд неудачных военных опе-
раций на Кавказском и Ближневосточном фронтах201. Лозунг джихада, имма-
нентно присущий мусульманскому вероучению, в ноябре 1914 г., резюмирует
М. Раухенштайнер, после недолгих колебаний был взят на вооружение австро-
венгерскими военными властями, рассчитывавшими с его помощью обеспе-
чить лояльность мусульман Боснии и Герцеговины202. Австро-Венгрия рассчи-
тывала также, как пишет Э. Самсингер, укрепить свой авторитет в правящих
кругах Османской империи с помощью зачисления в турецкую армию царских
военнопленных мусульманского вероисповедания, враждебно относящихся
к России203. В результате военного разгрома Сербии в октябре того же года
Австро-Венгрия, констатирует Р. Фишер, получила возможность направить по
Дунаю артиллерийские батареи в помощь турецкой армии204, державшей обо-
рону на Галлиполи205. М. Бухман пришёл к выводу, что Австро-Венгрия, в от-
личие от Германии, стремившейся установить контроль над турецкой армией
через широкое представительство немецких подданных в её офицерском кор-
пусе и верховном командовании, была заинтересована только в укреплении
обороноспособности Османской империи206. Р. Фишер, характеризуя расста-
новку сил, сложившуюся после эвакуации с полуострова в январе 1916 г. англо-
французских войск, отмечает, что военный альянс Центральных держав, сумев-
ших установить друг с другом прямое наземное сообщение, оказался в заведомо
выигрышном положении на Босфоре по сравнению с державами Антанты, по-
скольку Россия могла снабжаться теперь только через немногие оставшиеся
свободными морские и сухопутные пути207.
После устранения непосредственной угрозы Османской империи на пер-
вый план, по мнению Р. Фишера, вышла задача расширения экономического
сотрудничества с Константинополем, которая неизбежно вела к обострению
конкурентной борьбы между Германией и Австро-Венгрией за разработку при-
родных ресурсов и обеспечение рынка сбыта для своей военной продукции.
Несмотря на явное преимущество Германии, наращивавшей с конца 1915 г. своё
военное присутствие на Ближнем Востоке, Австро-Венгрии всё же удалось, как
пишет Р. Фишер, добиться в сентябре 1916 г. подписания выгодных контрак-
тов на поставку в Турцию артиллерийских орудий208. Э. Самсингер отстаивает
200SamsingerE. "Oesterreich kann mit den Sympathien des Orients zufrieden sein!" Kaiser
Franz Joseph und Kaiser Karl I. in Konstantinopel // Österreich in Istanbul : K. (u.) K. Präsenz im
Osmanischen Reich / Hsg von Agstner R., Samsinger E. Wien, 2010. S. 285.
201 Ibid. S. 252-253.
202 Rauchensteiner M. Op. cit. S. 183.
203 Bihl W., Schmidl E. A. Op. cit.
204 Fischer R. T. Op. cit. S. 253.
205 Jung P. Der k.u.k. Wüstenkrieg: Österreich-Ungarn im Vorderen Orient 1915-1918. Graz, 1992.
S.39.
206 Buchmann В M. Op. cit. S. 262.
207 Fischer R T. Op. cit. S. 253-254.
208 Ibid. S. 255-256.

Австрия. Неизвестная война
341
точку зрения, согласно которой правительство Австро-Венгрии считало поли-
тически нецелесообразным отправлять в Турцию крупный военный контингент
и ограничилось размещением там артиллерийских батарей, технических рот,
автоколонн и полевых госпиталей209. Летом 1916 г., как отмечает В. Биль, ту-
рецкие войска после тяжёлого поражения австро-венгерской армии в результате
Брусиловского прорыва были переброшены в Галицию210.
Геноцид армянского народа в Османской империи, жертвами которого пали
1,5 млн человек, стал возможен, приходит к выводу А. Оханджанян на основе
тщательного анализа дипломатических документов Габсбургской монархии,
с молчаливого согласия Центральных держав, невольно (Австро-Венгрия) или
намеренно (Германия) ассистировавших своему союзнику211.
В. Биль и Э. Шмидль резюмируют, что в марте 1917 г. Австро-Венгрия
присоединилась к тайному Германо-турецкому договору 1916 г., гарантиро-
вавшему Османской империи сохранение территориальной целостности. Хотя
Константинополь получил твёрдое обещание, что все захваченные Антантой
территории будут снова возвращены под его юрисдикцию, австро-венгерская
дипломатия, как пишут исследователи, исходила из того, что османскому прави-
тельству необходимо будет пойти в будущем на некоторые уступки в интересах
собственно турецкого национального государства212. Р. Агстнер разделяет обще-
принятую в австрийской историографии точку зрения, согласно которой конец
военному сотрудничеству между Центральными державами и Турцией поло-
жило перемирие, подписанное между Великобританией и Османской импери-
ей 30 октября 1918 г. в Мудросе (о. Лемнос), по условиям которого германские
и австро-венгерские военные, а также гражданский персонал были обязаны по-
кинуть её территорию в месячный срок213.
Блок Центральных держав и Болгария в 1915-1918 гг.
Вступление Болгарии в Первую мировую войну в октябре 1915 г. на сторо-
не Центральных держав традиционно изображается в австрийской историо-
графии как результат длительного дипломатического торга, в ходе которого
София имела возможность прагматично взвешивать ценность территориаль-
ных и иных посулов, поступавших от соперничавших военных коалиций, для
реализации долгосрочных болгарских национальных интересов и не спешить
с окончательным выбором. В октябре 1914 г. российской дипломатии, апелли-
ровавшей к идее "славянской солидарности", констатирует X. Хазельштайнер,
209 Samsinger E. Op. cit. S. 287-288.
210 Bihl W. Der Erste Weltkrieg ... S. 275.
211 Ohandjanian A. Armenien 1915: Österreichisch-Ungarische Botschaftsberichte beweisen das
Genozid. Wien, 2007. S. 237-259; Deutschland und Österreich-Ungarn waren über Armenier-
Völkermord informiert// derStandard.at : website. 2007.22.0ktober. URL: http://derstandard.at/3070020
(дата обращения: 19.07.2013).
212 Bihl W., Schmidl E. A. Op. cit.
213 Agstner R. "Auf solche Art wird dann der Allerhöchste Hofsich zum erstenmale im Besitz eines
Gesandtschaftsgebäudes zu Konstantinopel befinden. "Der Palazzo di Venezia in Konstantinopel als k.
k. Internuntiatur und k. u. k. Botschaft bei der Hohen Pforte 1799-1918 und das Palais in Yeniköy als
Sommersitz der k.u.k. Botschaft 1899-1918 // Österreich in Istanbul... S. 77.

342
В. В. Миронов
не удалось добиться объявления войны Османской империи от Болгарии, край-
не уязвлённой унизительными для неё итогами Второго балканского конфлик-
та 1913 г. Последняя попытка мобилизации болгарского общественного мнения
под лозунгом "линии Энош - Мидия", предпринятая Антантой в начале июня
1915 г., заключает X. Хазельштайнер, осталась без особого внимания царя
Фердинанда 1 Кобурга и правительства В. Радославова, постепенно дрейфовав-
ших в сторону Центральных держав214. Заманчивая перспектива реванша за по-
ражение во Второй Балканской войне, обрисованная Центральными державами,
перевесила для Болгарии, как полагает П. Энне, возможность получения тер-
риториальной компенсации за счёт соседней Османской империи, безуспешно
предлагавшуюся Антантой215. 14 октября 1915 г. Болгария, обуреваемая жаж-
дой приобретения территорий, обрушилась на Сербию, что и предопределило
военное поражение последней. Но надеждам Софии, как отмечается в совре-
менной австрийской публицистике, на краткую войну и участие в дележе серб-
ской добычи не суждено было сбыться: вскоре болгарская армия увязла в изну-
рительной позиционной войне на Салоникском фронте, начались дезертирство
и солдатские волнения из-за плохого продовольственного снабжения216. Причина
заметного охлаждения отношений Болгарии с Центральными державами и пол-
ной утраты всякого интереса продолжать войну на их стороне в начале 1918 г.
однозначно связывается в австрийской историографии с отказом удовлетворить
империалистические амбиции Болгарии при разделе территории Добруджи
после капитуляции Румынии. В лагере Центральных держав, подводят ито-
ги М. Раухенштайнер и В. Биль, назревал острый конфликт между Болгарией
и Османской империей, тоже претендовавшей на северную Добруджу и за-
падную Фракию217. М. Раухенштайнер рассматривает крах Болгарского фрон-
та, который привёл 29 сентября 1918 г. к выходу Софии из войны и отречению
от престола Фердинанда I Кобурга, как своеобразную прелюдию к неизбежно
надвигавшейся военной катастрофе Центральных держав218.
Заключение перемирия на Восточном фронте в декабре 1917 г.
и подписание Брест-Литовского мирного договора
Как отмечает П. Эренпрайс, перспектива начала мирных переговоров с новым
правительством России в правящих кругах Австро-Венгрии впервые обсужда-
лась весной 1917 г., когда Бальхаузплац всерьёз рассматривал возможность пред-
варительных консультаций с руководством российских революционеров через
214 Haselsteiner H. Optionen Bulgariens im Ersten Weltkrieg: Zwischen Skylla und Charybdis //
Nation, Nationalitäten und Nationalismus ... S. 536-538.
215 EnneP. Bulgarien als Verbündeter der Mittelmächte im Ersten Weltkrieg. Ein Überblick //
Der unbekannte Verbündete - Bulgarien im Ersten Weltkrieg: Begleitband zur Sonderausstellung des
Heeresgeschichtlichen Museums, 24. Juni 2009 - 21. Februar 2010 / Hsg. von C. Reichl-Ham. Wien,
2009. S. 66-70.
216 Bulgarien 1915: An der Gier fast erstickt. Eine seltsame "Waffenbrüderschaft" mit den
Mittelmächten // DiePresse.com : website. 2009. 3. Juli. URL: http://diepresse.com/home/politik/zeit-
geschichte/492360/Bulgarien-1915_An-der-Gier-fast-erstickt?from=suche.intern.portal (дата обраще-
ния: 03.03.2013).
217 Rauchensteiner M. Op. cit. S. 545; BihlW. Bulgarien im Spannungsverhältnis des Ersten
Weltkrieges // Der unbekannte Verbündete ... S. 44-61.
218 Rauchensteiner M. Op. cit. S. 602.

Австрия. Неизвестная война
343
партийные каналы австрийских социал-демократов - В. Адлера и К. Реннера.
Вена, в трактовке этого исследователя, в случае отказа Берлина присоединиться
к её мирной инициативе была готова пойти на заключение сепаратного мира
с Россией. Он полагает, что германское военно-политическое руководство, от-
клонившее предложение министра иностранных дел Габсбургской монархии
графа О. Чернина о начале мирных переговоров на основе отказа от аннексий
и контрибуций, рассчитывало добиться дальнейшего ослабления военной мощи
противника путём масштабного "революционизирования" российской армии,
ничего не меняя в своей политике "победоносного мира"219.
По мнению Г. Гаутмана, В. Мюллера и X. Ляйдингера, Октябрьская ре-
волюция 1917 г. породила серьёзные опасения в правящих кругах Австро-
Венгрии, которые, повинуясь своему классовому инстинкту, усмотрели в ней
реальную угрозу традиционной системе политической и социальной власти
и жаждали скорой расправы над "красными"220.
В социал-демократической прессе Октябрьская революция, напротив,
приветствовалась как долгожданный шаг к установлению всеобщего мира,
приходит к выводу А. Зуппан. Он отмечает, что особого комментария, по-
мещённого на первой странице авторитетной "Arbeiter-Zeitung", удостоилось
смещение 25 ноября 1917 г. с поста Верховного главнокомандующего генера-
ла Н. Духонина, отказавшегося вопреки предписанию Совета Народных Ко-
миссаров начать переговоры о заключении перемирия с противником, кото-
рое было в итоге подписано 15 декабря 1917 г. в Брест-Литовске несмотря на
угрозы Антанты прекратить свои поставки в Россию221.
М. Раухенштайнер утверждает, что австро-венгерская делегация, при-
бывшая в декабре 1917 г. в Брест-Литовск, получила чёткие инструкции от
О. Чернина, допускавшего возможность заключения сепаратного мира с Рос-
сией независимо от позиции Германии222. Неожиданное подключение к мир-
ным переговорам украинской делегации, отвечавшее интересам Центральных
держав, констатирует В. Дорник, сулило им заманчивую перспективу воен-
но-политического ослабления большевистской России путём официального
признания независимости Украины в целях обеспечения скорейших поставок
продовольствия223. Но "хлебный мир", подписанный Центральными держава-
ми с Украиной 9 февраля 1918 г., не смог, по мнению современного австрий-
ского публициста Г. Райхлин-Мельдега, избавить население Австро-Венгрии
и Германии от угрозы голода вопреки оптимистическим надеждам, которые
219 Ehrenpreis P. Op. cit. S. 236-237.
220 Hautmann H. Sittenbilder aus dem Hause Habsburg im Ersten Weltkrieg // Mitteilungen der
Alfred-Klahr Gesellschaft. 2008. H. 2. S. 11; Müller W.t LeidingerH. Tiefes Misstrauen - begrenz-
tes Interesse: Die österreichisch-sowjetischen Beziehungen 1918 bis 1955 // Von Saint-Germain zum
Belvedere: Österreich und Europa 1919-1955 / Hsg. von Koch K., Rauscher W., Suppan A., Vyslonzil E.
Wien, 2007. S. 71-72.
221 Suppan A. Eine Revolution für den Frieden... S. 418.
222 Rauchensteiner M. Der Tod ... S. 526.
223 Dornik W. A School of Violence. The Experience of War and Occupation in Eastern Europe
1914-20 // International Society for First World War Studies : website. P. 9. URL: http://www.first-
worldwarstudies.org/wp-content/uploads/201 l/08/Paper_Dornik_Innsbruck.pdf (дата обращения:
10.06.2013); Dornik W. Der Krieg in Osteuropa 1914—19 // Die Ukraine zwischen Selbstbestimmung
und Fremdherrschaft 1917-1922 / Hsg. von Dornik W., Kasianov G., LeidingerH., Lieb P., Miller A.,
Musial В., Rasevyc V. Graz, 2011.

344
В. В. Миронов
первоначально на него возлагались. Причинами тому, как утверждает указанный
автор, были пассивное сопротивление нового украинского правительства, орга-
низационная слабость Центральных держав, которым не удалось наладить сво-
евременный вывоз продовольствия, и процветавшая на границах контрабанда224.
В. Дорник, В. Мюллер и X. Ляйдингер склонны усматривать за стратеги-
ей кремлёвского руководства в период мирных переговоров в Брест-Литовске
наряду с официально продекларированным континуитетом традиционных ди-
пломатических контактов тайный расчёт на скорый крах капиталистической си-
стемы в результате предсказывавшейся большевистским руководством победы
"мировой революции". Связанная с ним попытка искусственно затянуть пере-
говоры с помощью озвученной Л. Троцким формулы "Ни войны, ни мира"225,
сопровождавшаяся активизацией революционной пропаганды в германской
и австро-венгерской армиях, побудила Берлин, по мнению перечисленных
выше авторов, к возобновлению боевых действий. Решение вернуться за стол
переговоров, принятое во второй половине февраля 1918 г. ЦК РКП(б) в ре-
зультате продолжавшегося наступления германских войск, было, приходит
к выводу В. Дорник, безотлагательно доведено до сведения Берлина, который
предпочёл, однако, максимально расширить свою оккупационную зону, прежде
чем принять предложение большевиков226. Территориально-экономические по-
тери России в результате подписания Брест-Литовского мирного договора были
оценены В. Билем следующим образом: 26 % территории; 27 % пригодной
для сельскохозяйственного использования земельной площади; 26 % железно-
дорожной сети; 33 % текстильной промышленности; 73 % металлургических
предприятий; 75 % угольных шахт227.
ИССЛЕДОВАНИЯ О ВОЕННОПЛЕННЫХ В АВСТРО-ВЕНГРИИ И РОССИИ
В СОВРЕМЕННОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКЕ АВСТРИИ
Дезертирство славян из австро-венгерской армии на Восточном фронте
Первой мировой войны в оценке австрийских историков
Темой непрекращающихся дискуссий в австрийской исторической науке слу-
жит проблема лояльности имперским интересам военнослужащих-славян ав-
стро-венгерской армии на Восточном фронте Первой мировой войны. Версии
М. Раухенштайнера, связывающего причины капитуляции чешских солдат
28-го пражского полка в апреле 1915 г. во время боёв в Карпатах с паникой,
охватившей их во время атаки крупных русских сил228, противостоит позиция
224 Reichlin-Meldegg G. Hunger als Waffe // DiePresse.com : website. 2013. 16. Februar. URL:
http://diepresse.com/home/spectrum/zeichenderzeit/13 45 524/Hunger-als-Waffe?from=suche. intern,
portal (дата обращения: 20.02.2013).
225 DornikW. Der Krieg in Osteuropa 1914-19 // Die Ukraine zwischen Selbstbestimmung und
Fremdherrschaft 1917-1922 / Hsg. von DornikW., KasianovG., LeidingerH., Lieb P., Miller A.,
Musial В., Rasevyc V. Graz, 2011. S. 74; Müller W, LeidingerH. Tiefes Misstrauen... S. 72.
226 Dornik W. Der Krieg in Osteuropa 1914-19 ... S. 80.
227 Bihl W. Der Erste Weltkrieg... S. 217.
228 Rauchensteiner M. Der Tod des Doppeladlers. S. 205-206. "То, что в этом случае после-
довала не только чрезмерная, но и неправильная и несправедливая реакция, - констатирует
М. Раухенштайнер, - выяснилось гораздо позже, когда стало ясно, что солдаты недавно встали
в строй, получили винтовки за несколько дней до боевых действий, из-за холодов не смогли укре-
пить позиции и при первой же атаке русских просто впали в панику".

Австрия. Неизвестная война
345
Л. Хёбельта, считающего "карпатский эпизод" классическим примером массо-
вой сдачи в русский плен чехов в годы Первой мировой войны по причинам
духовной близости к русским и нежелания воевать в австрийской армии229.
Активным участником спора является Р. Ляйн. На основе скрупулёзного
анализа документов венского военного архива он доказывает, что большие по-
тери пропавшими без вести, понесённые указанной воинской частью 3 апреля
1915 г. в Карпатах и записанные австро-венгерским командованием на счёт "из-
мены" чехов, объяснялись на самом деле малодушием, проявленным новобран-
цами в первом бою и плохо подготовленными позициями230. Командование 3-го
армейского корпуса, составившее служебный рапорт вышестоящим инстан-
циям на основе непроверенной информации, по мнению автора, рассчитывало
таким образом спасти свою репутацию, которая могла пострадать из-за ряда
стратегических просчётов, допущенных во время подготовки к сражению231.
В исследовательскую "копилку" Р. Ляйна входит также квалифицирован-
ная реконструкция действий чешских солдат 35-го и 75-го пехотных полков
австро-венгерской армии во время Зборовской битвы в июле 1917 г., поспеш-
но заклеймённых военными кругами и немецко-национальными политиче-
скими силами как государственная измена. В итоге общепринятая версия
о предварительном сговоре чешских солдат указанных полков с военнослужа-
щими чехословацкой бригады, сражавшейся на стороне русской армии, равно
как и тезис о массовой сдаче в русский плен, начавшейся после распознания
земляков в противостоявшем им враге, не нашли документального подтверж-
дения в изученной автором совокупности архивных материалов232.
Феномен массовых братаний между русскими и австро-венгерскими воен-
нослужащими квалифицируется Р. Ляйном как умело проведённая Централь-
ными державами разведывательно-пропагандистская акция, найти эффектив-
ное противодействие которой безуспешно пыталось командование русской
армии с помощью инструкторов Антанты и жёстких карательных мер: "Контрме-
ры, принимавшиеся русскими офицерами для пресечения вражеской про-
паганды, состояли главным образом в разъяснительных беседах с рядовыми
о распространявшейся противником лжи, а также о попытках врага добиться
с помощью хитрости расположения русских солдат в целях шпионажа. В мае
1917 г. по этой причине был издан приказ главнокомандующего А. Брусилова,
предписывавший не вступать с противником в переговоры ни при каких обсто-
ятельствах233.
Таким образом, в современной австрийской исторической науке суще-
ствует прочная тенденция, обусловленная в первую очередь сменой исследо-
вательских поколений, в результате которой на основе кропотливого анализа
архивных материалов были подвергнуты ревизии классические догматы преж-
ней национальной историографии, огульно приписывавшей славянам Австро-
Венгрии массовую сдачу в русский плен.
229 Höbelt L. Op. cil S. 114.
230 Lein R. Op. cil S. 124.
231 Lein R. "The Betroyal" of the k.u.k. Infanty Regiment 28. Truth or Legend? // Prague Papers on
the History International Relations 2009 / ed by A. Skfivan, A. Suppan. Prague, 2009. P. 338.
232 Lein R. Pflichterfüllung ... S. 321.
233 Ibid. S. 250.

346
В. В. Миронов
Исследования о русских военнопленных в Австро-Венгрии
и австро-венгерских пленных в России
В современной австрийской историографии проблемы военного плена на тер-
риториях Российской и Австро-Венгерской империй в годы Первой мировой
войны весьма интенсивно разрабатываются в контексте социальной истории234.
Значительные расхождения в данных об общей численности австро-венгерских
военнопленных в России объясняются, по мнению В. Мориц, опорой иссле-
дователей на различные по своему происхождению и времени возникновения
статистические материалы. Самыми надёжными данными она считает отчёты
международного Красного Креста, согласно которым в русском плену нахо-
дились 2 млн 50 тыс. рядовых и 54 146 офицеров австро-венгерской армии235.
Австрийские немцы составляли среди них 200 тыс. человек236. Численность
русских военнопленных в Австро-Венгрии, приводимая в австрийской истори-
ческой литературе, колеблется от 908 тыс. до 10 млн 75 тыс. военнослужащих
в зависимости от объекта статистического учёта237. Сословный характер разме-
щения военнопленных подчёркивался раздельным содержанием солдат и офи-
церов238.
Организационная и санитарно-гигиеническая неподготовленность военных
властей обеих сторон к массовому наплыву военнопленных привела, по мнению
X. Ляйдингера и В. Мориц, к высокой смертности от эпидемических заболева-
ний. Среди военнопленных Центральных держав в 1914-1917 гг. она составила
471 398 человек, а в Австро-Венгрии жертвами эпидемий и недоедания к началу
1918 г. стали свыше 100 тыс. российских солдат и офицеров239. Гуманитарные
миссии, действовавшие в русских и австро-венгерских лагерях военноплен-
ных под эгидой международного Красного Креста, приходят к заключению
X. Ляйдингер и В. Мориц, были не в состоянии существенно повлиять на улуч-
шение условий их содержания в долгосрочной перспективе240. Русских воен-
нопленных в Австро-Венгрии, как свидетельствуют X. Ляйдингер и В. Мориц,
подвергали жестокому обращению за малейшую провинность241. Вопреки по-
ложениям Гаагской конвенции 1907 г. они широко привлекались на фронте
к проведению фортификационных работ, переноске грузов и к разминированию
местности242, а любая попытка отказа могла неминуемо повлечь за собой рас-
стрел по законам военного времени. В 1920 г. многочисленные казни русских
военнопленных в Тироле стали предметом разбирательства парламентской
234 Leidinger H. Gefangenschaft und Heimkehr. Gedanken zu Voraussetzungen und Perspektiven
eines neuen Forschungsbereiches // Zeitgeschichte (Wien). 25. Jg. 1998. H. 11/12. S. 334.
235 Ibid. S. 161.
236 Leidinger H., Moritz V. Österreicher in russischer Gefangenschaft. Ein kurzer Überblick. //
In russischer Gefangenschaft: Erlebnisse österreichischer Soldaten im Ersten Weltkrieg / Hsg. von
Leidinger H., Moritz V. Wien, 2008. S. 259.
237 Ibid. Последняя цифра включает возвратившихся на родину в рамках обмена инвали-
дами, бежавших и умерших в плену.
238 Leidinger H, Moritz V. Verwaltete Massen. Kriegsgefangenen in der Donaumonarchie 1914—
1918 // Kriegsgefangene im Europa des Ersten Weltkrieges / Hsg. von Oltmer J. Paderborn, 2006. S. 41.
239 Ibid. S. 169.
240 Leidinger Я, Moritz V. Österreicher... S. 261.
241 Leidinger H, Moritz V. Gefangenschaft... S. 169-170.
242 Leidinger #., Moritz V. Verwaltete Massen... S. 53.

Австрия. Неизвестная война
347
комиссии, расследовавшей должностные преступления австро-венгерского
высшего командного состава243.
Материальная помощь, поступавшая австро-венгерским и русским военно-
пленным по государственным каналам и в форме пожертвований населения, со-
общают X. Ляйдингер и В. Мориц, оставляла желать лучшего по сравнению со
щедрыми гуманитарными поставками, адресованными американским, англий-
ским и французским солдатам и офицерам244. В обеих империях труд враже-
ских военнопленных беспощадно эксплуатировался на военных предприятиях
и в сельском хозяйстве245. Трудовое использование русских военнопленных,
как убедительно показано в статье X. Ляйдингера и В. Мориц, изображалось
в официальной пропаганде Австро-Венгрии как "огромное великодушие, про-
явленное к представителям отсталого государства и позволившее им приоб-
щиться к передовым достижениям науки и техники"246. По мнению М. Бернер,
русские военнопленные в Австро-Венгрии стали объектом антропологического
изучения, осуществлявшегося с расистских позиций: "Учёные прибывали в ла-
геря с чувством военного превосходства, чтобы изучить побеждённого врага.
Антропологический портрет военнопленных, характеризовавшийся чертами
расизма, предубеждениями и мнимым превосходством, нашёл отражение в слу-
жебной документации... Отказ и недоверие со стороны военнопленных по от-
ношению к антропометрическим процедурам наталкивались на непонимание
и получали негативную оценку с точки зрения "цивилизованных учёных"247.
Вместе с тем усилиями X. Ляйдингера и В. Мориц в национальной историогра-
фии подчёркивается, что многие военнопленные австрийские немцы смогли об-
завестись семьями и осесть в России, особенно в Сибири, где в районе Томска
возникла целая австрийская колония248. В политике обеих империй по отно-
шению к вражеским военнопленным, как отмечают учёные, активно разыгры-
валась этническая карта. Так, славян австро-венгерской армии размещали на
территории Европейской России, а австрийских немцев и венгров отправляли
за Урал и в Туркестан, где бытовые условия были гораздо тяжелее249. В фун-
даментальном труде Р. Плашки объектом исследования стало формирование
по договорённости с российскими властями югославянского и чехословацкого
волонтёрских корпусов из числа австро-венгерских военнопленных - пред-
ставителей "угнетённых наций"250. В. Биль пришёл к обоснованному выводу,
243 Leidinger H, Moritz V., Schlipper В. Schwarzbuch der Habsburger. Die unrühmliche Ges-
chichte eines Herrscherhauses. Wien, 2003. S. 160.
244 Leidinger Я, Moritz V. Gefangenschaft... S. 111
245 Moritz V. Die Österreichisch-ungarischen Kriegsgefangenen ... S. 382; Hammerle C. "Diese
Schatten auf unsere Kindheit gelegen..." - Historische Anmerkungen zu einem unerforschten Thema //
Kindheit im Ersten Weltkrieg / Hsg. von HämmerleC. Wien, 1993. S. 310-316; Leidinger H,
Moritz V. Verwaltete Massen ... S. 55; Leidinger Я, Moritz V. Russisches Wien. Begegnungen aus vier
Jahrhunderten. Wien ; Köln ; Weimar, 2004. S. 159.
246 Leidinger Я, Moritz V. Verwaltete Massen ... S. 40.
247 Berner M. Die rassenkundlichen Untersuchungen der Wiener Anthropologen in Kriegs-
gefangenenlagern 1915-1918 //Zeitgeschichte. 3/30. Jg. 2003. S. 124-132.
248 Leidinger Я, Moritz V. Der Sinn der Erfahrung. Gedanken über den Umgang mit
Selbstzeugnissen ehemaliger Kriegsgefangenen des Ersten Weltkrieges // In russischer Gefangenschaft:
Erlebnisse österreichischer Soldaten im Ersten Weltkrieg / Hsg. von Leidinger H., Moritz V. Wien,
2008. S. 23.
249 Leidinger Я, Moritz V. Österreicher... S. 261.
250 Plaschka К G. Op. cit. S. 263-273.

348
В. В. Миронов
что среди российских военнопленных мусульманского вероисповедания велась
активная панисламская пропаганда, результатом которой нередко становилось
их добровольное вступление в турецкую армию251. С весны 1917 г. Австро-
Венгрия, стремившаяся к заключению сепаратного мира с Россией, как отме-
чает К. Штеппан, развернула среди русских военнопленных массированную
пропаганду, целью которой являлось искусственное нагнетание антианглий-
ских настроений. В лагерной газете "Неделя", распространявшейся среди
российских военнопленных, утверждает автор, Великобритания изобража-
лась главным зачинщиком войны, за интересы которой русские солдаты были
вынуждены проливать свою кровь252.
Среди австро-венгерских и российских военнопленных, как констатиру-
ют X. Ляйдингер и В. Мориц, были распространены побеги, совершение (по-
пытка) которых освобождало от уголовного преследования, ожидавшего их
после возвращения под юрисдикцию своих государств253. Особенно часто,
приходят к выводу историки, к ним прибегали российские военнопленные,
что объясняется стремлением хотя бы частично смыть с себя "пятно изменни-
ков" и избежать расстрела, угрожавшего им на родине254. Австро-венгерское
командование, по мнению X. Ляйдингера и В. Мориц, с большой осторожно-
стью привлекало к несению охраны российских военнопленных караульных
из числа представителей славянских народов, подозревая их в тайной симпатии
к узникам и отсутствии должной строгости255. Именно осознанному содействию
славянской охраны, как полагает Р. Ляйн, был обязан своим освобождением
из австро-венгерского плена известный русский военачальник Л. Корнилов256.
Так называемые "интернационалисты", т.е. военнопленные, выступившие на
стороне советской власти, были, по утверждению X. Ляйдингера и В. Мориц,
уравнены в политических и социальных правах с российскими гражданами.
Подавляющее же большинство военнопленных, не испытывавших особых
симпатий к большевикам, как отмечают исследователи, продолжали оставаться
за колючей проволокой257.
Военно-политическое руководство Габсбургской монархии, резюмируют
X. Ляйдингер и В. Мориц, было серьёзно обеспокоено взаимной репатриацией
военнопленных, начавшейся по условиям Брест-Литовского мирного догово-
ра, справедливо опасаясь проникновения вместе с собственными подданными,
возвращавшимися из Советской России, пресловутой революционной "заразы".
"Возвращенцев", численность которых, по официальным данным, приводимым
историками, в середине октября 1918 г. достигла 670 508 человек, ожидал на
родине своеобразный "политический карантин" в форме негласного военно-
полицейского надзора. Свидетельством того, что военные власти не ошиблись
в своих неутешительных прогнозах, могут, по мнению авторов, служить сол-
датские волнения, вспыхнувшие весной-летом 1918 г. в тыловых гарнизонах
251 Bihl W. Die Kaukasus-Politik... S. 135.
252 См.: Steppan С. Die Kriegsgefangenenzeitung "Nedelja" - Propagandastimme oder Ombu-
dsfrau? // Zeit - Raum - Innsbruck...
253 Leidinger K, Moritz V. Gefangenschaft... S. 89.
254 Moritz V,, Leidinger H. Aspekte des "Totalen Lagers" als "Totale Institution" - Kriegs-
gefangenschaft in der Donaumonarchie 1914-1915 // Wiener Zeitschrift zur Geschichte der Neuzeit.
8 Jg. 2008. H. I.S. 98.
255 Leidinger #., Moritz V. Verwaltete Massen... S. 57-58.
256 Lein R. Pflichterfüllung ... S. 214.
257 Leidinger H, Moritz V. Österreich-Ungarn und die Heimkehrer aus russischer Gefangenschaft im
Jahr 1918 // Österreich in Geschichte und Literatur. Jg. 41. 1997. H. 6. S. 388-389.

Памятник евреям, павшим в годы Первой мировой войны,
на Центральном кладбище Вены
Памятник погибшим чинам 14-го
Верхнеавстрийского пехотного
полка австро-венгерской армии.
Линц, Австрия

Внутреннее помещение склепа на кладбище
г. Фельдкирхен (Штирия), где в декабре 2012 г.
были установлены 12 памятных досок с именами
1767 узников концентрационного лагеря Талергоф
из Восточной Галиции, погибших в 1914-1917 гг.
Памятник, посвященный войне
1914-1918 гг. Изготовлен по про-
екту А. Ханака и торжествен-
но открыт 31 октября 1925 г. на
Центральном кладбище Вены
Памятник героям Первой мировой войны в Вене. 1933-1934 гг.,
архитектор Р. Вондрачек (http://austria-forum.org/a£^Wissenssammlungen/Symbole/
Burgtor_-_Heldendenkmal)

Мемориал памяти жертв
Первой мировой войны
в пригороде Брно, Чехия. 1923 г.
Памятник павшим в годы
Первой мировой войны
в Радейове, Чехия

Памятник чехословацким
солдатам, сражавшимся под
Зборовом на стороне русской
армии в 1917 г. Бланско, Чехия
Монумент "Павшим хорватским воинам Первой мировой войны,
1914-1918". Загреб, кладбище Мирогой, 1939 г.

"Сербия должна умереть!" На рукаве надпись - "Австр." Австрийский плакат, 1914 г.
"Молод 85 лет! Австрийская сила". Надпись на ремне - "Франц Иосиф", надписи на
одежде военных противников - "Россия", "Италия".
Австрийская карикатура, 1914-1918 гг.

Единственная правда в "Times".
Большой неожиданностью войны
были новые мортиры. Австрийская
карикатура, 1914-1915 гг.
Русский кавалерист атакует гражданское лицо.
Рисунок австрийского школьника. Заголовок -
"Русская культурная работа". Датировка: после
1914 г. (Национальная библиотека Австрии, ÖNB -
Österreichische Nationalbibliothek).

Бой между русскими и австрийскими солдатами.
Рисунок австрийского школьника (ÖNB)
Дезертир. Рисунок австрийского школьника Шенекера. Солдат в австрийской
униформе атакован орлом. Заголовок: "Назад! Клятвонарушитель!"
Датировка: 04.04.1916 (ÖNB)

Как великий князь Николай Николаевич обращается со своими
генералами. Рисунок школьника Яншека.
Датировка: после 1914 г. (ÖNB)
Король Италии Виктор Эммануил III вместе с орангутангом. Рисунок
школьника. Текст: "Летом 1915г. Италия. Разговор короля Эммануила
в зоопарке с орангутангом: "Небеса, если бы я мог послать на фронт
несколько полков таких парней, может быть, австрийцы и венгры
испугались бы Италии". Иосиф Голуб" (ÖNB).

Австрия. Неизвестная война
349
Австро-Венгрии при непосредственном участии вернувшихся из России военно-
пленных258. В свою очередь, истощённая войной Габсбургская монархия, остро
нуждавшаяся в принудительном труде российских военнопленных, как убеди-
тельно показано в книге, всячески затягивала их репатриацию259, советской мис-
сии по делам военнопленных въезд на территорию Австро-Венгрии был раз-
решён лишь в июле 1918 г. после неоднократных дипломатических демаршей
Москвы260. Авторы не забывают отметить, что после крушения Габсбургской
монархии осенью этого же года небольшая часть российских военнопленных,
осудивших большевистский переворот, предпочла остаться в Австрии261.
* *
*
Подводя итоги изучению проблематики Первой мировой войны в совре-
менной австрийской историографии, необходимо прежде всего подчеркнуть
сохранение в ней консервативных традиций, восходящих к былому величию
Габсбургской монархии. Барьер традиционного "патриотического подхода"
в освящении событий 1914-1918 гг. пока удалось преодолеть лишь немногим
энтузиастам, сосредоточившим своё внимание на изучении социально-психо-
логических аспектов глобального конфликта. Необходимость смещения ис-
следовательского интереса к так называемой "новой военной истории", слабо
осознаваемая представителями классической австрийской исторической науки,
обусловлена в первую очередь искренним желанием "новаторов" вывести её из
методологического тупика и успешно интегрировать в мировое историографи-
ческое пространство.
К числу основных проблемных комплексов, разрабатываемых в рамках
новой методологической парадигмы, относятся тендерное измерение войны
на фронте и в тылу, преломление войны в официальной пропаганде и цензуре,
"военный абсолютизм" в австрийской части империи, феномен "военного не-
повиновения" и деятельность армейского карательного аппарата, эволюция на-
строений военнослужащих и повседневная жизнь на фронте в условиях "тоталь-
ной" войны, медицинские аспекты, связанные с предупреждением социально
опасных заболеваний, реабилитацией физически и психически пострадавших
воинов, а также военные преступления, совершённые на собственной и окку-
пированной территориях, положение беженцев, интернированных, военноплен-
ных и различных социальных слоев военного общества и отражение Первой
мировой войны в национальной памяти в целом.
Благодаря заметной интенсификации тендерных исследований открывается
реальная перспектива соотнести "женское измерение" боевых действий не толь-
ко с бесперебойным функционированием в 1914-1918 гг. милитаризированных
предприятий и обеспечением надлежащего ухода за ранеными в условиях так
называемого "внутреннего фронта", но и вовлечением дамского общества (как
правило, добровольным) в кровавое ремесло войны, что противоречило господ-
ствовавшим тогда представлениям.
258 LeidingerK, Moritz V. Österreich-Ungarn ... S. 396-401.
259 Leidinger H., Moritz V. Russisches Wien... S. 161.
260 Leidinger К, Moritz V. Der Weg zur Anerkennung. Die Beziehungen zwischen Wien und Moskau
1918 bis 1924 // Österreichische Osthefte. Zeitschrift für Ost-Mittel und Südosteuropaforschung. Jg. 46.
2004. H. 3. S. 362-364.
261 LeidingerK, Moritz V. Russisches Wien... S. 161.

ЧЕХИЯ И СЛОВАКИЯ.
ИЗ ПОБЕЖДЁННЫХ В ПОБЕДИТЕЛИ
Е. П. Серапионова
ВЕЛИКАЯ ВОЙНА В ЧЕХОСЛОВАЦКОЙ,
ЧЕШСКОЙ И СЛОВАЦКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Начало изучению Великой войны положили сами её участники. В меж-
военной Чехословакии, которая и возникла в результате поражения в войне и
распада Австро-Венгрии1, события Первой мировой войны изучались весьма
активно2, правда, упор делался лишь на некоторые проблемы. История, особен-
но политическая, никогда не свободна от официальных установок правящих
партий и группировок. Так как у власти во вновь образованной Чехословацкой
Республике оказались люди, в годы войны занимавшие антигабсбургскую пози-
цию, установившие связь с союзными державами и создавшие воинские части
(легионы), которые выступили на стороне Антанты, то в межвоенное двадцати-
летие тщательно изучалась именно легионерская проблематика. И это не слу-
чайно. Именно благодаря легионерам, воевавшим на стороне Антанты, и широ-
кой пропагандистской деятельности Т. Масарика, Э. Бенеша и М. Штефаника,
создавших за границей в 1915 г. Чешский заграничный комитет, переименован-
ный в 1916 г. в Чешскословацкий национальный совет (ЧСНС), летом-осенью
1918 г. Франция3, Великобритания4, США5 и др.6 союзные державы признали
1 Недаром первого чехословацкого президента Т. Г. Масарика называли "отцом-основателем"
государства, а его преемника, второго президента Э. Бенеша, - "президентом-созидателем".
2 Даже русские эмигрантские историки и военные, обосновавшиеся в ЧСР после револю-
ции и Гражданской войны, создали Кружок по изучению Первой мировой войны (подробнее
об этом см.: СерапионоваЕ. П. Русские военные историки в Чехословакии// Русская акция по-
мощи в Чехословакии. История, значение, наследие / сост. Л. Бабка, И. Золотарев. Прага, 2012.
С. 111-117).
3 28 сентября было заключено соглашение между правительством Третьей французской
республики и ЧСНС и о статусе Чехословацкого национального совета, и положении чехов и
словаков во Франции, а 15 октября в ноте министра иностранных дел Франции С. Пишона при-
знавалось временное правительство Чехословакии (см.: Vznik Ceskoslovenska 1918. Dokumenty
ceskoslovenské zahranicni politiky. Praha, 1994. S. 282-283, 308-309).
4 9 августа 1918 г. правительство Великобритании выступило с заявлением, в котором призна-
вало чехословацкий народ и его армию за границей союзными, а Чешско-Словацкий националь-
ный комитет в качестве высшего органа, представлявшего чешско-словацкие интересы и основы
будущего правительства (Vznik Ceskoslovenska 1918 ... S. 201).
5 2 сентября 1918 г. последовала декларация правительства США, признающая "чехословац-
кий" народ и его армию, сражающуюся против Германии и Австро-Венгрии, союзными, а ЧСНС
правительством де-факто (Vznik Ceskoslovenska 1918 ... S. 246).
6 9 сентября признание ЧСНС и чехословацкой армии в качестве союзника было получено
от Японии, а 3 октября - от Китая (Vznik Ceskoslovenska 1918 ... S. 251, 296-297).

Чехия и Словакия. Из побежденных в победители
351
его в качестве временного чехословацкого правительства, союзного Антанте.
(Парадоксально, но фактически государства ещё не существовало, не были
определены его границы, а правительство уже было признано!) И хотя вновь об-
разованная Чехословакия как часть бывшей Австро-Венгрии брала на себя обя-
зательства по выплате репараций, они не были столь обременительными, как,
скажем, в случае с Германией. Тесные связи, установившиеся у чехословацких
политических лидеров с западными союзниками, позволили им отстоять почти
все территориальные требования на Парижской мирной конференции, а затем
получить значительные кредиты и быстрее других стран региона восстановить
послевоенную экономику. К середине 20-х гг. XX в. Чехословацкая Республика
была уже достаточно процветающим в экономическом плане государством, и
этот период получил название "золотые годы Чехословакии". Отсюда в меж-
военный период так неслучаен культ легионеров и деятелей так называемого
заграничного сопротивления. Многие легионеры публиковали свои воспомина-
ния, дневники, имевшиеся в их распоряжении, документы, создавали художе-
ственные произведения.
Вторая большая тема, получившая освещение в данный период, это обра-
зование чехословацкого государства и деятельность заграничного сопротивле-
ния (т.е. национально-освободительного движения за границей, главную роль
в котором, как уже говорилось, играли представители правящей группировки
Града: Т. Масарик, Э. Бенеш, М. Штефаник). Значительно меньше внимания
уделялось освободительному движению внутри чешских земель7 и в Словакии,
а об участии чехов и словаков в войне на стороне Австро-Венгрии вообще
старались не вспоминать.
После Второй мировой войны и особенно после февральского переворо-
та 1948 г., когда к власти пришли коммунисты и идеологические установки
в корне изменились, легионеры из героев стали "прислужниками буржуазии":
в лучшем случае их рисовали как "обманутых" и "втянутых" в Гражданскую
войну в России. Формирование легионов во Франции и Италии практически
не изучалось. По-прежнему весьма популярной была тема образования го-
сударства, но главную причину марксистские историки видели в Великой
Октябрьской социалистической революции, якобы активизировавшей освобо-
дительное движение чехов и словаков8. Антигабсбургское сопротивление вну-
три страны изучалось в меньшей степени, основное внимание обращалось на
классовый характер выступлений. Эта общая характеристика вовсе не означа-
ет, что за весь период 1918-1989 гг. не было написано талантливых работ по
7 Хотя были и исключения (см.: Paulovâ M. Dëjiny Maffîe. Odboj Cechû a Jihoslovanù za svëtové
vâlky 1914-1918. Praha, 1937. Dil 1-2).
8 Книга З. Шоллее "Рабочее движение в чешских землях во время мировой империалистиче-
ской войны 1914-1918 гг." была переведена с чешского языка на русский М. Б. Набаловой и вы-
шла в 1955 г. в Москве в издательстве "Иностранная литература". Редактором и автором вступи-
тельной статьи выступил С. И. Прасолов. В аннотации к книге говорилось, что она развенчивает
"буржуазную масариковско-вильсоновскую" легенду о возникновении ЧСР и показывает, что не-
зависимость Чехословакии была достигнута усилиями простых людей, рабочего класса под вли-
янием ВОСР. Кроме того, утверждалось, что "буржуазная" политика целиком руководствовалась
австрофильской программой, основанной на экономических интересах, и её якобы до "последней
минуты" разделял Т. Масарик...

352
Е. П. Серапионова
Первой мировой войне9, но, изучая литературу, необходимо учитывать конкрет-
ные условия, в которых она создавалась.
ИЗУЧЕНИЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ В ЧЕХИИ И СЛОВАКИИ
Прошло 20 лет с момента раздела Чехословакии на два государства-
Чешскую и Словацкую республики. В канун 100-летней годовщины с начала
Первой мировой войны представляется весьма актуальным сравнить, как она
изучалась чешскими и словацкими специалистами в то время.
В конце 80-х - начале 90-х гг. прошлого века, когда тоталитарный строй
рухнул и идеологические господство одной партии было ликвидировано, оценки
исторических событий стали резко пересматриваться (нередко с плюса на минус
и наоборот). Как реакция на насаждавшиеся коммунистами негативные оценки
политических и государственных деятелей "первой" домюнхенской республи-
ки, началась их апологетика, некритически повторялись выводы официальной
"проградовской" историографии межвоенного периода. И хотя значительно рас-
ширилась сама тематика изучаемых проблем, в том числе связанных с Первой
мировой войной, исторические исследования иногда носили популистский ха-
рактер. Но постепенно ситуация менялась. Вероятно, можно говорить о 90-х гг.
XX в. как о переходном периоде не только в смысле системных изменений
в экономике, политике, идеологии, но и в историческом мышлении.
Попробуем сгруппировать вышедшие за последние два десятилетия рабо-
ты по отдельным направлениям. Надо подчеркнуть, что основное внимание и
в чешской, и в словацкой историографии придаётся скорее не изучению Первой
мировой войны как таковой, её международных и военных аспектов, а участию
в войне чехов и словаков10. Отсутствие общих работ, анализирующих истоки,
ход и результаты военного столкновения Антанты и Центральных держав, отча-
сти восполняется переводами книг с иностранных языков11. Весьма любопытна
в связи с этим опубликованная в чешском историческом журнале в переводе
с французского статья С. Аудо-Ружо "Первая мировая война и память о ней
во французском обществе (1989-2008)"12.
Большой интерес, несмотря на огромное количество изданных ранее ста-
тей и монографий, продолжают вызывать история легионерского движения че-
хов и словаков, их путь домой13. В Чешской Республике в 90-е гг. XX в. была
воссоздана так называемая Легионерская община, которая содействует такого
рода исследованиям. Выходит целая серия работ о легионерах, выходцах из
9 Достаточно основательной обобщающей работой, хоть и не без идеологических клише, стал
коллективный труд "Первая мировая война", вышедший во время пражской "оттепели" в 1968 г.
(BerânekJ, KrizekJ, PichlikK, Solle Z, Vâvra V. Prvni svetovä välka/ ved. aut. kol. Kfizek J. Praha,
1968).
10 Трёхтомная работа Либора Недороста так и называлась - "Чехи в Первой мировой войне"
(см.. NedorostL Cesi v 1. svëtivé vâlce. Praha, 2006, 2007. Dil 1-3.).
11 Winter J M Prvni svetovä vâlka. Praha, 1995; MacMillanovâ M. Mirotvorci: parizskâ konference
1919. Praha, 2004; Tuchmanovâ В W. Srpnové vysrfely: zacatek prvni svëtové vâlky Praha, 2000.
12 Audoin-Rouzeau S. Prvni svetovä vâlka ajeji zpfipomnëni ve francuzké spolecnosti (1989-2008) //
Cesky casopis historicky. 2011. № 1. Roc. 109. S. 5-13.
13 См., например: Siostrzonek J. Navrât domû, aneb cesta legionâfe Vâclava Balcara kolem svëta.
Praha, 2013.

Чехия и Словакия. Из побежденных в победители
353
различных районов и округов (так называемая "локальная история", близкая
к краеведению)14. Часть трудов посвящена наиболее ярким и успешным воен-
ным операциям легионеров, легендарной битве у Зборова15, боям под Бахмачом
и др. Причём важно отметить, что издаются не только книги и статьи, но и
справочная литература, словари, энциклопедии16. Внимание чешских истори-
ков привлекают знаковые фигуры легионерской эпопеи, например, полков-
ник Й. Швец17, Р. Гайда18, Р. Медек19 и др. В 2013 г. вышла книга, посвящен-
ная судьбам шестнадцати чехословацких генералов-легионеров20. В Праге и
в Братиславе продолжают издаваться и переиздаваться дневники и воспомина-
ния легионеров с предисловиями и комментариями21.
Ещё одна тема, связанная в том числе и с легионерами, - судьба человека на
войне22. Ю. Фучик в своей книге23 пытается разрешить давний спор о чешских
и словацких солдатах, воевавших как за Австро-Венгрию, так и за Антанту: кто
герой, а кто предатель... Дело в том, что чешские и словацкие солдаты и офи-
церы, призванные в австро-венгерскую армию и добровольно переходившие на
сторону неприятеля (либо военнопленные, изъявившие желание вступить в че-
хословацкие воинские части, формировавшиеся во Франции, России и Италии)
нарушали присягу государю-императору, и формально их можно считать пре-
дателями. Недоверие к этим людям было отчасти присуще и военным русской
армии, считавшим, что если солдат (либо офицер) уже нарушил присягу "свое-
му императору", то может пойти на это и во второй раз. Но, с другой стороны,
чтобы решиться на этот шаг и стать легионером, нужна была достаточная доля
мужества, так как в случае повторного пленения на родине их ждала казнь, а их
родные и близкие подвергались репрессиям. Раздумья над проблемой "герой/
трус, предатель", понимание самого термина "герой" в связи с Первой мировой
войной отражены в некоторых докладах24 на большой научной конференции
14 См., например: Ceskoslovenské legionâfi a obcani Ostravy. Ostrava, 2000-2001.
15Zborov 1917-1997 / pfipravil Historicky ustav Armâdy Ceské republiky : J. Galandauer,
P. Hofman, I. Sedivy. Praha, 1997; Ganlandauer J. 2.7.1917 - bitva u Zborova: ceskâ legenda. Praha,
2002; Zborov 1917-2007 / Tomas Jakl et al. Praha, 2008.
16 Slovnik prvniho ëeskoslovenskéhé odboje 1914-18 / kol. aut. pod ved. J Galandauera ; odpov.
red. J. Fidler. Praha, 1993; Zborov 1917: maly enczclopedicky slovnik / sestavil Jifi Fidler. Brno, 2003.
17 Zuzahâk M et ai Cest je vie nez zivot: plukovnik Josef Svec Jihlava, 2008
18 Radola Gajda Moje pamëti. Brno, 2008.
19 См. книгу молодого британского историка с чешскими корнями Кати Коцуорек о писате-
ле-легионере: KocourekK. Cechoslovakista Rudolf Medek Politycky zivotopis. Praha, 2011.
20 Stehlik E, CernyK, Châst R Legijnâfi s lipovou ratolesti I. Praha, 2013.
21 См., например. Kaplicky V Hrst vzpominek z dospëlosti / k vzdâni pfipravil M. Kucera. Praha,
2010: TajovskyJ G Rozprâvk zRuska. Bratislava. 2011; Novakovâ M Denik legionâfe Frantiska
Novâka. Dvûr Kralové nad Labem. 2012; Jindfich Bejl. Denik legionâfe. Praha, 2013; ZimaJ. Zima
v Rusku. Zâpisky ceského legionâfe / К vzdâni pfipravil V. Dominik. Praha, 2013.
22 Vseticka F. Leta legionû: historié Frantiska Josefa a Jifiho Langerovych. Praha, 2012; Svoboda K.
S vichfici do dvou svëtadilû: dokumentârni historié ruského legionâfe. Praha, 2006; Jindfich M. Pod
cisafskou sibenci: cesti vojâci na kfizovatkâch roku 1918. Cheb, 2005.
23 FucikJ. Osmadvacatnici: spor о ceského vojâka Velké vâlky 1914-1918. Praha, 2006.
24 Интересна статья Я. Михла о "герое-самоубийце" полковнике Швеце (покончившим жизнь
самоубийством из-за отказа солдат подчиниться его приказу): MichlJ Kult sebevraha-hrdiny plu-
kovnika Svece // Hrdinstvi a zbabëlost v ceské politické kultufe 19. a 20. stoleti / eds. J. Randâk, P. Koura.
Praha, 2008. S. 162-174; а также статья П. Махо об использовании имени М. Р. Штефаника как
централистами, так и автономистами при строительстве Чехословацкого государства: Macho P.
Milan Rastislav Stefânik a legionâri v politickom zâpase mezi centralistami a autonomistami v roku
1922//Ibid. S. 184-201.

354
Е П. Серапионова
под названием "Героизм и трусость в чешской политической культуре XIX и
XX столетий", состоявшейся в Праге в 2006 г. Избранные материалы конферен-
ции опубликованы25. В связи с этим чешские исследователи разрабатывают и
тендерную проблематику26. Их волнует также историческая память о чехосло-
вацких легионерах27.
Одной из наиболее востребованных является тема Чехословацкого кор-
пуса в России, так как именно в Российской империи находилось самое боль-
шое количество военнопленных и, соответственно, были созданы самые мно-
гочисленные воинские легионерские соединения, которые, хотя и не по своей
воле, приняли непосредственное участие в Гражданской войне в России. Сви-
детельством большого интереса к этой теме стали архивные выставки. Одна
из них была организована Театральным институтом в Праге и проведена по-
сольством Чешской Республики в Москве при участии Управления культурных
связей МИД Чешской Республики в октябре-ноябре 2000 г. Называлась она "Из
Чехии на край света. Жизнь чехословацких легионеров в России в 1914-1920 гг.
и её отражение в чешском искусстве". К открытию выставки в переводе на
русский язык С. Магида под одноимённым названием вышел её каталог28.
В 2008 г. в Праге на Граде прошла ещё одна большая выставка, посвященная
Чехословацкому корпусу в России, был издан её каталог29.
В конце 2013 г. в издательстве "Наше войско" вышел первый том иллю-
стрированной четырёхтомной публикации "Чехословацкие легионы в России
1914—1920м30. В аннотации к изданию говорится о том, что богато иллюстри-
рованная монография будет содержать 4 тыс. фотографий, отражающих за-
рождение Чешской дружины, развёртывание чехословацких воинских частей
в мощный 60-тысячный корпус в России, жизнь и боевые будни легионеров.
Подчёркивается, что в неё войдут ранее неизвестные фотографии, новая инфор-
мация о событиях тех лет и уточнённые даты31.
Кроме того, необходимо отметить, что книги иностранных авторов о чехо-
словацких легионерах в России охотно переводятся на чешский язык и издают-
ся. Так, при поддержке президента Чешской Республики и Верховного главно-
командующего чешских вооружённых сил В. Клауса в 2006-2008 гг. был издан
в переводе с английского многолетний основательный труд американского
историка чешского происхождения В. М. Фица32, первые три тома которого
были опубликованы на Западе ещё в 70-е гг. XX в., а четвёртый - в 1998 г.
25 Hrdinstvi a zbabëlost v ceské politicks kultufe 19. a 20. stoleti.
26 См. статью Д. Нечасовой "Женщины-героини?" {Necasovâ D Zeny-hrdiny? Genderovâ pod-
minënost pojmu hrdinstvi v ceské spolecnosti 1914-1918 // Hrdinstvi a zbabëlost v ceské politické kul-
tufe 19. a 20. stoleti. S 140-162)
27 См.: KwcJ. Po stopach bojû ceskoslovenskych legionâfû vRusku po 90 letech- Retrospectivni
reportäz. Brno, 2010.
28 Из Чехии на край света. Жизнь чехословацких легионеров в России в 1914-1920 гг. и её от-
ражение в чешском искусстве: Каталог выставки. Прага, 2000.
29 Ceskoslovenskâ legie v Rusku 1914-1920: Katalog k vystavë. Praha, 2008.
30 Oriân E, Panus В., Stehlik E, Steidler F. Ceskoslovenskâ legie v Rusku 1914-1920.1 dil. Praha :
Nakladatelstvi Nase vojsko, 2013.
31 Tydenik pro orientaci na kniznim trhu. 2013. C. 40. Roc. 23.
32 Fie V. M Ceskoslovenské legie v Rusku a boj za vznik Ceskoslovenskâ 1914-1918.1. dil : Vznik
ceskoslovenskych legii v Rusku 1914-1918. Ruskâ otazka a boj za svobodny stât. Praha, 2006; II. dil :
Bolsevici a ceskoslovenské legie. Pocâtek jejich ozbrojeného konfliktu. Bfezen - kvëten 1918. Brno,
2007; III. dil. Selhâni americké politiky v Rusku a na Sibifi. Wilsonovo rozhodnuti neinternovat. Bfe-
zen - fijen 1918. Brno, 2008.

Чехия и Словакия. Из побежденных в победители
355
Автор, эмигрировавший из Чехословакии в 1949 г. и работавший в университе-
тах США и Канады, собрал большой материал в американских и европейских
архивах, но российские архивные коллекции не использовал.
Б. Татаров, чьи статьи на легионерскую тематику публиковались также
в московском журнале "Родина"33, издал в Праге в 2010 г. книгу "Современные
гуситы: чехословацкие воинские части в России" в переводе на чешский язык34.
В определённой степени обобщающим исследованием по истории чехосло-
вацких легионов во Франции, Италии и России стала книга трёх чешских воен-
ных историков - К. Пихлика, Б. Клипы и Й. Заблоудиловой35. В ней кроме все-
го прочего прослеживаются судьбы легионеров после возвращения на родину
в 20-30-е гг. XX в., а также в период Второй мировой войны и после неё. Авторы
пишут, что лишь 14 легионеров дожили до падения коммунистического строя
в Чехословакии в 1989 г. и лишь двое из них до того, как чешский президент
1 января 1996 г. вручил им награды36. Судьбам легионеров, вернувшихся в ЧСР,
посвящена книга Я. Михла "Легионеры и Чехословакия"37, статьи И. Шедивого38.
Но и в традиционной легионерской тематике теперь нередко делаются но-
вые акценты. Авторы изучают не столько военные операции легионеров и вос-
станавливают историю создания воинских частей (что уже в основном сдела-
но), а уделяют особое внимание так называемой истории повседневности: тому,
как жили легионеры, каково было состояние их здоровья и уровень санитарии
в частях, какую культурную и спортивную жизнь они вели, как складывались
отношения с местным населением39.
Новым весьма популярным и в Чехии, и в Словакии направлением в по-
следнее время стало изучение положения военнопленных, проблема их воз-
вращения на родину40. Из словацких историков эту тему успешно разрабаты-
вают Ю. Бенко41 и Г. Дудекова42. Также жизнь легионеров и судьбы пленных
33 Татаров Б В бой роковой мы вступили с врагами. Пять фунтов сахара и любое количество
женщин // Родина. 2011 №2. URL: http.//www.istrodina.com/rodina_articul.php3?id=3956&n=170
(дата обращения: 23.12.2013).
34 Tatar ov В Novodobé husité: ceskoslovenské vojenské jednotky v Rusku / pfeklad Jifi Fidler.
Praha, 2010.
35 Pichlik К, Klipa В, Zabloudilovâ J. Ceskoslovensti legionâfi (1914-1920). Praha, 1996.
36 Ibid S. 274.
37 Michl J Legionâfi a Ceskoslovensko. Praha, 2009.
38 Sedivy I Legionärskâ republika? К systemu legionâfského zakonodârstvi a sociâlni pece v mezi-
vâlecné CSR // Historia a vojenstvi. 2002. № 1. S. 158-184; Eadem Vznik Nezâvislé jednoty ceskoslo-
venskych legionâfû // Historie a vojenstvi. 1996. № 6. S. 47-60
39 См., например: Boxa Д. Досуг чехословацких легионеров в России и на пути домой
в 1919-1920 гг. // Rossica. 2012; Научные исследования по русистике, украинистике и белоруси-
стике. Прага, 2012. С. 55-87; VâhaD Tëplusky a eselony. Ceskoslovensti legionâfi na cestë napfic
Ruskem // Soudobé dèjiny. 2008. Roc. XV. № 3-4. S. 607-638.
40 Josef Srâmek Denik zajatce v 1. svëtové vâlce. Praha, 2011; JirâsekJ. Mûj zâpisnik od po-
catku svëtové vâlky rokû 1914 a doba mého zajeti v Rusku a v Sibifi. Cerveny Kostelec, 2009; Ze zi-
vota zâjatych Rusû u nâs: pfibëhy z josefovskych zajateckych taborû 1914-1918 (soubor feuilletonû iz
zizni plenn^ch russkich u nas) / Karel Kracik. Praha, 2006; Zabloudilovâ J. Cesi v zajeti a zajatci v
Cechach // Ceskâ spolecnost a prvni s veto va vâlka. Ceské Budëjovice, 1999.
41 Benko J. Medzi nacionalizmom a socializmom: vojnovi zajatci a politickâ propaganda v Rusku
v obdobi svetovej vojny // Vychodnâ dilema strednej Eurôpy / éd. Ivantysynovâ T. a kol. Bratislava,
2010. S. 165-181; Бенко Ю. Репатриация военнопленных из России в Габсбургскую монархию
в контексте проявлений социального радикализма в последний год Первой мировой войны //
Социальные последствия войн и конфликтов XX в.: историческая память. М., 2014. С. 75-91.
42 Dudekovâ G Zajatci v prvej svetovej vojne, Vyznam a miesto memoârov vo vyzkume // Pamëti
a vzpominky jako historicky pramen / éd. Sekzrkovâ M. Praha, 2006. S. 221-241.

356
Е. П. Серапионова
изучаются в рамках относительно нового направления "каждодневной истории",
что вызывает интерес, ведь речь идёт о конкретных людях, их быте, условиях
жизни, взаимоотношениях43, а не об абстрактных классах и формализованной
истории партий. Издаются воспоминания и дневники пленных44. Специалистов
из братиславского Института истории САН волнуют также проблемы выжива-
ния в тылу в годы войны45 и связанное с этим положение женщин46.
Ещё одно большое направление - история "в лицах". Чешские и словац-
кие авторы проявляют интерес к исследованию жизни и деятельности ведущих
политиков того времени (в том числе вносят свой вклад в развитие "масарикиа-
ды"47, всесторонне изучают личность М. Штефаника48, создавая своих нацио-
нальных героев). В 2001 г. в российской столице при содействии посольства
Словакии в Москве состоялась совместная российско-словацкая научная кон-
ференция о М. Штефанике. В сборник по итогам конференции вошла статья
словацкого автора Й. Гусара "Милан Растислав Штефаник - астроном и поли-
тик"49. В 2009 г. в Братиславе прошла большая международная конференция,
посвященная М. Штефанику, сборник статей по результатам конференции опу-
бликован50. Ещё один документальный сборник о Штефанике словацкие колле-
ги подготовили совместно с французами, так как словацкий учёный и политик
был гражданином Франции51. Излишне говорить, что регулярно проводятся на-
учные конференции, посвященные Т. Масарику, публикуются его труды и кни-
ги о нём. При АН 4P существует специальный Институт и архив Т. Г. Масарика.
Заметен интерес и к другим чешским и словацким политикам того времени52.
43 См., например, книгу словацкого автора Й. Валиска "Любови военнопленного*
действительные случаи из жизни моего отца Павла, написанные на основе его собственноручных
записок и рассказов, которые я подготовил в литературной форме" (ValiskaJ Lâsky vojnového
zajatca. skutocné zivotné pfibehy môjho otce Pavla, ktoré som na zâklade jeho vlastnorucnych zâpis-
kov a putavého rozprâvania spracoval do tejto literaturnej podoby. Michalovce, 2006). Интересны и
работы более общего характера: BenkoJ Vojnovâ socializâcia muzov v armâde, v zajati a v legiâch
(1914-1921). URL: http//vmw.forumhistoriae.sk/FHl__2009/texty_l_2009/benko.pdf (дата обраще-
ния: 15.12.2013).
44 JirâsehJ Mûj zâpisnik od pocatku svëtové vâlky r. 1914 a doba mého zajeti v Rusku a v Sibifi /
k vydâni pfipravila a poznâmkami opatfila V. Vlckovâ. Pribram, 2009.
45 Кадет R Zivot na pfidël. Praha, 2013.
46 КодаеваД Война - это смерч. Чрезвычайное положение и стратегия выживания в период
Великой войны (на примере Словакии) // Славянский мир в эпоху войн и конфликтов XX. в. / отв.
ред. Серапионова Е. П. СПб., 2011. С. 108-120.
47KovtunJ Masarykûv triumf. Praha, 1991; Prvni svëtovâ vâlka, moderni demokracie a
T. G. Masaryk. Sbornik pfispëvkù z mezinârodnî vëdecké konference pof adané Ustavem T. G. Masaryka
ve dnech 22.-24. zâfi 1994 v Liblicich. Praha, 1995.
48 KovâcD Milan Rastislav Stefânik. Budmerice, 1997; Kautsky E. K. Kauza Stefânik: legendy, fak-
ty a otâzniky okolo vzniku Cesko-Slovenskej republiky. Martin, 2004.
49 Гусар Й. Милан Растислав Штефаник - астроном и политик // Милан Растислав Штефаник.
Новый взгляд. Мартин^2001. С. 20-28.
*° Milan Rastislav Stefânik vzrkadle pramefiov a najnovsich poznatkov histiriografie / eds
M. Caplovië, B. Ferencuchovâ, M. Stanovâ. Bratislava, 2010.
51 GaeltonF, BraudK, KsinanM. General Milan Rastislav Stefânik varchivnych dokumentoch
Historickej sluzby francuzského ministerstya obrony. Bratislava, 2009.
52 См., например: Dostâl V. Antonin Svehla. Praha, 1990; Kollâr K. Milan Hodza. Moderny teore-
tik, pragmaticty politik. Bratislava, 1994; PeknikM. A., Hodza M. Stâtnik a politik. Bratislava, 2002;
Michéle k S. Diplomat Stefan Osusty 1889-1973. Bratislava, 1999; Kramàr K. Studie a dokumenty k 65.
vyroci jeho umrti / uspofâdali L. Belosevskâ, Z. Slâdek. Praha, 2003; Karel Kramâf (1860-1937) Zivot a
dilo / k vyd. pfipravili J. Bilek a L. Velek. Praha, 2009; Karel Kramâf 150 let od narozeni. Sbornik textù /
éd. M. Louzek. Praha, 2011; Muzi fijna 1918. Osudy aktérû vzniku republiky Ceskoslovenské / k vyd.
pfipravil R. Kucera. Praha, 2011.

Чехия и Словакия. Из побежденных в победители
357
В центре внимания чешских и словацких авторов находятся судьбы пред-
ставителей различных династий, Габсбургов53, Гогенцоллернов54. О значитель-
ном интересе читающей публики к этой тематике свидетельствуют неодно-
кратные переиздания отдельных книг, в частности, третье издание выдержала
книга Й. Пернеса о судьбах последних Габсбургов, Кареле, Зите и Отто55. Автор
не только рассказывает о семейной жизни и сложных отношениях Франца
Фердинанда с императором Францем Иосифом I, но и анализирует планы на-
следника престола по модернизации и реорганизации империи, которым не
суждено было сбыться из-за его трагической смерти, ставшей поводом для на-
чала войны. Жизнь аристократов в годы войны также стала волновать чешских
и словацких историков56.
В историографии появилась новая тенденция - сравнивать две мировые вой-
ны либо объединять отдельные темы, связанные с ними57. Из последних работ
можно указать на книгу "Большие разведывательные операции двух мировых
войн" К. Пацнера58. Предпринимаются попытки сравнительного анализа двух
мировых катастроф. В сборник под редакцией Я. Гебхарда и И. Шедивого вош-
ли статьи различных авторов, которые стараются сопоставить участие чехов
в Первой и Второй мировых войнах, развитие экономики в военные периоды,
психологию военного времени, восприятие чехами немцев, каждодневную
жизнь немцев в Усти-над-Лабем в период Первой и Второй войн, польский па-
триотизм в чешских землях, движение Сопротивления (и используемую исто-
риками в связи с этой темой терминологию), отдельных его деятелей, военную
периодику и, наконец, созданные за рубежом воинские части (легионы)59.
Проводится сравнительно-исторический анализ и в более широком конт
тексте, примером чему может служить книга И. Шедивого и М. Колдинской
"Война и армия в чешской истории. Социоисторические черты"60.
Чешские и словацкие историки хотя и не часто, но обращаются к иссле-
дованию и анализу международных политических и дипломатических отноше-
ний периода войны61, распаду Габсбургской империи62, изменению ситуации
53 Urban О Franttéek Josef I. Praha, 1991, WerstadtJ Zâpas Frantiska Ferdinanda о zâchranu
habsburské monarchie. Praha, 1991; GalandauerJ Frantisek Ferdinand d'Esté. Praha, 1993; Eadem.
Karel I. Posledni ceské krâl Praha, 1998; Griesser-Pecar T. Zita posledni cisafovna. Praha, 1994,
Proks P. Habsburkové & velkâ vâlka (1914-1918) - prvni svëtovâ vâlka a rozpad Rakouska-Uherska
1914-1918. Praha, 2011.
54 Proks P Konec rise Hohenzollernû. Politika cisafského Nëmecka vûci carskému a sovëtskému
Rusku (1914 az 1917/1918). Praha, 2010.
55 Pernes J. О trim a lâsku. Dramaticky zivot a tragickâ smrt Frantiska Ferdinanda d' Este. Praha,
1994,2007; Eadem Posledni Habsburgové. Karel, Zita, Otto a snahy о zâchranu cisafského trûnu. Praha,
2013.
56 Bezecny Z Slechtic ve Velké vâlcé // Ceskâ spolecnost a prvni svetovâ vâlka. Ceské Budëjovice,
1999; Cernin M. Zila jsem krâtce: fascinujici zivot hrabenky Nory Kinské. Brno, 2007.
57 См., например: Cilek R., Richter К. Hrdinové Ceskoslovenska: ve sursti dvou svëtovych vâlek:
rok 1914-1945. Praha, 2011; Jedna generace - dvë vâlky: sbornik pfispevkû zvëdecké konference
konané v Jihoceském muzeu vCeskych Budëjovicich dne 13. kvëtna 2005 / sestavil J. Petrâs. Ceské
Budëjovici, 2000; Hofman J., Sire V, VaculikJ. Volynsti Cesi v prvnim a druhém odboji. Praha, 2004.
58 Pacner K. Velké spionâzni operace dvou svëtovych vâlek. 2 vyd. Praha, 2013.
59 Ceskâ spolecnost za velkych vâlek 20. stoleti (pokus о komporaci) / eds. J. Gebhart, I. Sedivy.
Praha, 2003.
60 Sedivy L, Koldinskâ M Vâlka a armada v ëeskych dëjinâch. Sociohistorické crty. Praha, 2008.
61 Proks P. Konec rise Hohenzollernû ...; Horcicka V. Vztahy Rakouska-Uherska a Spojenych statu
americkych v obdobi prvni svëtové vâlky. Praha, 2007.
62 Sked A. Üpadek a pâd habsburské rise. Praha, 1995.

358
£ П. Серапионова
в соседних странах63. При этом в центре внимания остаётся решение "чешского
(чехословацкого)" вопроса в годы войны, т.е. вопроса о послевоенном будущем
чехов и словаков, о создании самостоятельного государства64. Изучаются раз-
личные политические программы65, национально-освободительное движение
за границей66 и внутри Австро-Венгрии.
Традиционно большое внимание уделяется борьбе за образование незави-
симого Чехословацкого государства и условиям его возникновения67. Это хотя
и тесно связанная ("выросшая" из периода войны), но всё-таки отдельная тема
со своей собственной историографией вопроса.
Представляется, что словацкие коллеги в большей степени занимаются
военно-политической68 и дипломатической историей периода мировой войны,
установлению словацких границ69. Особый акцент при этом они делают на от-
ношениях с Венгрией, переиздаются ранее опубликованные работы70. Выходят
книги в переводе с венгерского71. Интересуют их и отношения с чехами, идея
чехословакизма.
Часть работ чешских и словацких военных историков посвящена описанию
военных операций72 и разведывательных акций в годы войны73. Издаются мему-
ары военачальников74, биографии чехословацкого генералитета75.
Ситуация внутри чешских земель и Словакии в годы войны также стала
привлекать внимание исследователей, которые подготовили к изданию воспо-
минания76 и научные работы77.
Война в свете национальных отношений между чехами, словаками и нем-
цами до и после окончания войны стали предметом обсуждения на заседани-
ях чешско-немецкой и словацко-немецкой комиссий историков, что нашло
отражение в подготовленном сборнике статей78. Предпринимались попытки
63 ZupanicJ. Rakousko-uhersko a polskâ otâzka: za prvni svëtové vâlky. Praha, 2006.
MSedivyI Za ceskoslovenskou republiku 1914-1918. Praha, 1993
65 Kârnik Z Socialiste na rozcesti. Habsburk, Masaryk ci Smeral? 2. pfepracované vydâni. Praha,
1996.
66 PichlikK Zahranicni odboj 1914-1918. Bez legend, Zâpas о ceskoslovensky program. Praha,
1991.
67 Galandauer J. étal О samostatny ceskoslovensky stât 1914-1918. Praha, 1992, KlimekA. Rijen
1918. Vznik Ceskoslovenska. Praha ; Litomysl, 1998; KvacekR. Prvni svëtovâ vâlka a ceskâ otazka.
Praha, 2003; HotmarJ Zrozeni republiky 1914-1918. Brno, 2005.
6*HorvâthJ Poslednâ vojna rakusko-uhorskej monarchie: rakusko-uhorakâ armada vrokoch
1914-1918. Banskâ Bystrica, 2008.
69 Hronsky M. Trianon: vznik hranic Slovenska a problémy jeho bezpecnosti (1918-1920).
Bratislava, 2011.
70HoudekF. KapitulaciaMad'arov v roku 1918. Bratislava, 2007.
71 Romsics L Trianonskâ mierovâ zmluva / prelozila Katarina Borbâsovâ. Bratislava, 2006.
12 Äpfel V. Cas bez rozlucky: prvni svetovâ vojna a taliansky front na Piave 1915-1918. Martin,
2005; FacikJ. Piava 1918. Praha, 2013.
73 Kucera M. Zprâvy tajnym inkoustem: kapitola z dejin ceského zpravodajstvi za prvni svëtové vâl-
ky (1914-1918). Praha, 2003.
74 Taranec J. Pramené obrany: pamàti generâla JosefaTuranca/ed. Josef Bystricky. Banskâ Bystrica,
2012.
75 Fidler J., Havel P et. al. Ceskoslovenska generalita. Biografie. Armadni generalové 1918-1938.
Praha, 1995.
76 Tobolka Z. V. Mûj denik z prvni svëtové vâlky / k vydani pfipravil Martin Kucera. Praha, 2008.
77 Prvni svëtovâ vâlka a ceskâ spolecnost. Sbornik z vëdecké konference vBrnë 14. ëervna 1994.
Brno, 1994.
78 Prvni svëtovâ vâlka a vztahy mezi Cechy, Slovâky a Nemci / pro spolecnou cesko-nëmeckou a
slovensko-nëmeckou komisi historikù sestavili Hans Mommsen et. al. Brno, 2000.

Чехия и Словакия. Из побежденных в победители
359
провести сопоставительный анализ политического развития немецкого, чеш-
ского и словацкого обществ в XIX и начале XX вв.79. Изучались истоки и раз-
витие конфликта в чешско-немецких отношениях80, проблемы взаимовосприя-
тия чехов и чешских немцев81. Ещё одна работа сопоставительного характера
о чехах, поляках и украинцах в годы войны вышла под названием "Как вы-
играть чужую войну?"82 Её автор, Т. Заградничек, предпринял попытку срав-
нить политику чехов, поляков и украинцев, которые в начале Первой мировой
войны столкнулись с одинаковой проблемой - как сказать своё слово, когда
великие державы выставляют на фронт свои миллионные армии, как выиграть
чужую для себя войну? По мнению Т. Заградничка, это была практическая,
жёсткая проверка зрелости национально-освободительных сил и способностей
их политических лидеров. Крупным специалистом по чешско-словацким отно-
шениям, в том числе и в период Первой мировой войны, является Я. Рыхлик83.
Исследуется деятельность чешских и словацких землячеств за рубежом
в годы Первой мировой войны, их вклад в освободительную борьбу. Среди пу-
бликаций на эту тему можно назвать книгу Д. Гайковой о чехах в Америке84.
Чехам в Габсбургской империи и в Европе и национальному вопросу в чешских
землях посвящена книга И. Коржалки85. Накоплен достаточно большой объём
литературы о словацких колониях в Старом и Новом Свете.
Для российского читателя безусловный интерес представляет вышедшая на
русском языке в Праге в конце 2012 г. в издательстве "Русская традиция" кни-
га А. Муратова и Д. Муратовой "Судьбы чехов в России, XX в. Путь от Киева
до Владивостока". В ней на фоне исторических событий кануна и хода Первой
мировой войны рассказывается о наиболее выдающихся фигурах чешской ко-
лонии в России. Часть очерков в сокращённом виде уже публиковалась в праж-
ском журнале "Русское слово". Книга хорошо написана, снабжена множеством
фотографий и представляет собой научно-популярное издание в лучшем смыс-
ле этого слова. Заслугой авторов является то, что они показали действительно
большой вклад чешских колонистов в чехословацкое национально-освободи-
тельное движение и их заметный след в истории России и Украины. Ведь имен-
но по инициативе "русских" чехов в России была создана Чешская дружина,
основа воинских частей, выросших в 1917 г. в Чехословацкий корпус.
Ещё одно междисциплинарное направление связано с изучением отраже-
ния войны в литературе и искусстве86. Начало ему было также положено ещё
79 KofalkaJ. Nëmci, Cesi, Slovâci. Soubëzné a rozdflné tendence jejich spolecného vyvoje
1815-1918. Praha, 1992.
80 KfenJ Konfliktni spolecenstvi Cesi a Nëmci 1780-1918. Praha, 1990.
81 Galandauer J. Cesti vojâci ve Velké vâlce a vzajemny obraz Cechû a ceskych Nëmcû // Obraz
Nëmcû Rakouska aNëmecka v ëeské spolecnosti 19. a 20. stoleti / éd. J. Kren, E. Broklovâ. Praha, 1998.
S. 76-100.
82 Zahradnicek T. Jak vyhrat cizi vâlku: Cesi, Polâci a Ukrajinci 1914-1918. Praha, 2000.
83 RychlikJ. Cesi a Slovâci ve 20. stoleti. Cesko-slovenské vztahy 1914-1945. Bratislava, 1997.
84 Hajkovâ D. "Nase ceskâ vëc" Cesi v Americe za prvni svëtové vâlky. Cover J Typo, 2011.
85 KofalkaJ. Cesi v habsburgské fiai a v Europe 1815-1914. Sociâlnëhistorické souvislosti vytvâfe-
ni novodobého nâroda a nârodnostni otâzky v ceskych zemich. Praha, 1996.
86 Karel Polâcek a obraz prvni svëtové vâlky v ceské literature. Sbornik pfispëvkû ze sympozia...
Rychnov nad Knëznou kvëten 2007 / sestavil a k vydâni pfipravil Erik Gilk ; ed. Jan Tydlitat. Boskovici,
2007; Langer F. Legionâfské prozy. Praha, 2003; Kase J Mali? na fronte: Josef Vâchal na bojisti 1 svë-
tovej Vâlky. Praha ; Litomysl, 2003.

360
£ П. Серапионова
в межвоенный период87. Любопытна и попытка посмотреть на начало войны
с точки зрения этики и морали. В связи с этим можно назвать статью М. Беднаржа
"Первая мировая война как выражение духовного и морального кризиса совре-
менного человечества"88.
Пожалуй, наиболее интересной из чешских работ о Первой мировой войне
за последние годы остаётся книга И. Шедивого, в которой автор не только по-
казал войну со всех сторон: военные операции, политическую борьбу, между-
народные отношения, ситуацию внутри чешских земель и в Словакии, но и на
основании документов и свидетельств пришёл к новым выводам и заключени-
ям. Так, он подчеркнул, что чехи и словаки в большинстве своем всё-таки сра-
жались за Австро-Венгрию (а легионеры, воевавшие за Антанту, были весьма
небольшой частью чешских и словацких солдат и офицеров). Число павших
"За Бога, императора и родину" солдат и офицеров, призванных из чисто чеш-
ских областей, составило 138 128 человек, а число павших легионеров - 5 40589.
Отношение солдат, воевавших за австрийского императора и венгерского ко-
роля, к противнику сильно различалось на различных фронтах и в различные
периоды войны. Если на Итальянском фронте в 1915-1918 гг. чехи и словаки
зарекомендовали себя как стойкие бойцы, то война на Сербском и Восточном
фронтах в 1914-1915 гг. была непопулярна, и массовая сдача в плен действи-
тельно имела место90. И. Шедивы убедительно показал, что о пассивном сопро-
тивлении Габсбургам применительно к чешским землям можно говорить лишь
с 1916 г., а в активном сопротивлении участвовала лишь очень небольшая часть
населения.
О новых тенденциях в освещении Первой мировой войны говорится в ос-
новательной статье словацкого автора Г. Дудековой91. Она подчёркивает, что
за последние два десятилетия изменилась исследовательская парадигма: авто-
ры в большей степени стали изучать не военно-политические (или не только
военно-политические) и дипломатические события, а социальную историю,
историю повседневности и ментальности, уделять внимание так называемой
устной истории (oral history). Первая мировая война рассматривается как пред-
шественница Второй мировой войны. Можно вполне согласиться с Г. Дудеко-
вой, которая характеризует современное состояние чешской и словацкой исто-
риографии как исключительно этноцентристское. По мнению Г. Дудековой, и
в Чехии, и в Словакии откорректирован вопрос о лояльности Габсбургам. Она
считает, что лояльность в отношении властей в большей степени зависела не
от национальности, а от принадлежности к определённому социальному слою,
вероисповеданию, месту проживания (город, где проявления лояльности го-
сударю-императору жёстко контролировались властями, или деревня, где
в меньшей степени были заметны ура-патриотические настроения). Отношение
к династии менялось и с течением времени из-за ухудшившихся условий жизни
в ходе войны.
87 См.: Nasé umëni v odboji. Praha, 1938.
88 Bednar M. Prvni svëtovâ vâlka jako vyraz duchovni a mravni krize moderniho lidstvi // Prvni
svëtovâ vâlka, modern! demokracie a T. G. Masaryk. Praha, 1995. S. 163-176.
89 Sedivy I. Cesi, ëeské zemë a velkâ vâlka 1914-1918. Praha, 2001. S. 149.
90 Ibid. S. 150.
91 ДудековаГ. Социальные последствия Первой мировой войны - импульсы и результаты
новейших исследований // Социальные последствия войн и конфликтов XX в.: историческая
память. М. ; СПб., 2014. С. 19-32.

Чехия и Словакия. Из побежденных в победители
361
Среди новых тем, изучаемых в Словакии, тема военной пропаганды; ино-
странные пленные на территории Австро-Венгрии, а не только чешские и
словацкие пленные на чужбине; проблемы снабжения и повседневной жизни
в тылу. Изучается и восприятие России словаками во время Первой мировой
войны92.
Словацкие коллеги издают обобщающий труд "Словакия в XX столетии".
Вышедший в 2008 г. 2-й том посвящен Словакии в период Первой мировой вой-
ны93. В девяти главах подробно изложена история начала войны, изменение
ситуации на фронтах, экономическая, социальная и культурная обстановка
в тылу, чехословацкое сопротивление внутри Австро-Венгрии и за её пределами,
военно-политические и дипломатические события, капитуляция Центральных
держав и образование Чехословакии. Авторскому коллективу под руководством
Д. Ковача удалось достаточно полно и объективно проанализировать влияние
войны на изменение жизни словацкого общества.
Книжная продукция, посвященная Первой мировой войне, выходит не
только в столичных издательствах Праги и Братиславы, но и в провинции, что
также свидетельствует о неослабевающем интересе к событиям того периода.
Ведётся большая работа по изданию документов военной эпохи. Очень
хорошо продуманным изданием стала вышедшая в Братиславе в 2010 г. книга
"Словаки в Первой мировой войне", где документы даются по рубрикам, кото-
рые предваряют вводные статьи Д. Ковача, Р. Голеца, Г. Дудековой94.
В Чехии и Словакии издают и переиздают дневники, переписку и вос-
поминания политических и военных лидеров с историческими введениями и
комментариями95. Появились тома документов, посвященные образованию
Чехословацкого государства96, Парижской мирной конференции и участию
в ней чехословацкой делегации97. Значительное количество материалов по пе-
риоду Первой мировой войны вошло в двухтомную документальную публика-
цию "Р. В. Сетон-Уотсон и его отношения с чехами и словаками"98.
92 Гарбулёва Л. Образ России в трудах и воспоминаниях словацких легионеров // Мифы -
стереотипы - образы. Восприятие России в Словакии / Т. Ивантышинова и коллектив авт. Бра-
тислава; Йошкар-Ола, 2010. С. 37-51; КодаеваД. Россия в Великой войне в памяти словаков:
неприятель или славянская страна? // Социальные последствия войн и конфликтов в XX в.: исто-
рическая память. М. ; СПб., 2014. С. 57-75.
93 Slovensko v20 storoci. Druhy zvazok. Prvâ svetovâ vojna 1914-1918 / ved. aut. kol. Dusan
Kovâc. Bratislava, 2008.
94Pramene kdejinâm Slovenska a Slovâkov. Zv. 11 b. Slovâci vprvej svetovej vojne 1914-1918:
zmeny na politickej таре Euröpy a odchod Slovenska z Uhorského krâFovstva do Cesko-Slovenskej
republiky / vedecky. red. Dusan Kovac. Bratislava, 2010.
95 Из последних см.: Deniky Edvarda a Hany Benesovych z obdobi prvni svëtové valky (1915-1918)/
ed. Dagmar Hajkovâ, Eva Kalinovä. Praha, 2013; Korespondence T. G. Masaryk - slovensti vefej-
ni çinitelé [do r. 1918] / ed. J. Rychlik. Praha, 2007; Korespondence T. G. Masaryk - Edvard Benes:
1914-1918 / ed. Dagmar Hajkovâ a Ivan Sedivy. Praha, 2004; Benes E Prâce a zâpasy po boku TGM:
vzpominky 1910-1947 / k vydâni pfipravil Karel Novotny. Praha, 2000; Masaryk T. G. Svetovâ revolu-
ce: za valky a ve vâlce 1914-1918 (vzpomina a uvazuje T. G. Masaryk) / svaz pfipravil Jindfich Srovnal.
Praha, 2005; Masaiyk T. G. Valka a revoluce: clanky, memoranda, pfednâsky, rozhovory / svaz pfipravil
Karel Pichlik,vk vydâni dokoncili Dagmar Hajkovâ, Richard Vasal. Praha, 2005-2008.
96 Vznik Ceskoslovenska 1918. Dokumenty ceskoslovenské zahranicni politiky / k vydâni pfipravili
A. Klimek, H. Novâckovâ, M. Polisenskâ, I. Sfovicek. Praha, 1994.
97 Ceskoslovensko na pafïzské mirové konferenci 1918-1920. Dokumenty ceskoslovenské zahra-
nicni politiky. Sv. 1. (listopad 1918-öerven 1919). Praha, 2001; Ibid. Sv. 2 (cervenec 1919-cerven
1920). Praha, 2011.
98 R. W. Seton-Watson and His Relations with the Czechs and Slovaks. Documents 1906-1951.1—II.
Martin, 1995-1996.

362
£ П. Серапионова
В немалой степени активному изучению периода Первой мировой вой-
ны и участия в ней чехов и словаков содействуют и работы архивистов. Го-
сударственныйцентральныйархиввПраге(современноеназваниеНациональный
архив) ещё в 1997 г. издал двухтомный указатель документов о внутреннем
развитии чешских земель в годы Первой мировой войны 1914-1918 гг."
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА В ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ
ЧЕШСКОГО И СЛОВАЦКОГО ОБЩЕСТВ
За сто лет, прошедших с начала войны, историческая память о ней не исчез-
ла, но, как водится, обросла мифами и легендами, причём нередко они возника-
ли в результате целенаправленной политики. Героизация легионеров в период
между двумя мировыми войнами привела к парадоксальному состоянию исто-
рической памяти: о большинстве воевавших за свою "большую" родину стара-
лись не вспоминать. В социалистической Чехословакии Первая мировая война
воспринималась исключительно с классовых позиций. Так же, как в СССР, она
признавалась "империалистической и захватнической с обеих сторон", а потому
и отношение к ней и к её изучению было достаточно негативным. Тоже можно
сказать и о легионерах, выступивших в России в 1918 г. против большевиков.
После Второй мировой войны, когда СССР стал союзником и "старшим братом"
социалистической Чехословакии, легионерская тематика не приветствовалась.
Австро-Венгрия считалась лишь угнетательницей народов, в том числе чехов и
словаков (кстати, сейчас чешские и словацкие историки, напротив, признают и
акцентируют положительные факторы существования двуединой монархии100),
поэтому особого пиетета к солдатам и офицерам, воевавшим за "императора,
отечество и веру" в атеистической ЧССР также не наблюдалось. Талантливая
сатира Я. Гашека "Похождения бравого солдата Швейка", принёсшая автору
всемирную известность, создавала иллюзию сплошной "швейковщины" в годы
войны, отказа или отлынивания от военной службы, повсеместной массовой
сдачи в плен.
И хотя в каждом или почти в каждом городе и маленькой деревушке мож-
но увидеть памятники погибшим в годы Первой мировой войны, общих боль-
ших памятных мест мы, пожалуй, не найдём. Память о Второй мировой войне
в какой-то степени перекрывает память о Первой. Имена павших во Второй
мировой просто дописывались на этих памятниках. Зато в главном соборе
Святого Витта на пражском Граде в южном поперечном нефе есть памятник
легионерам, погибшим в борьбе против Австро-Венгрии работы К. Покорны101.
В отличие от западных стран - Франции, Германии, Великобритании,
США, где 11 ноября ежегодно отмечается как день окончания Первой мировой
войны, такого памятного дня ни в Чешской, ни в Словацкой республиках не су-
ществует. Это повелось ещё со времён "первой" домюнхенской Чехословацкой
Республики, когда праздновался день образования Чехословакии 28 октября
99 Soupis dokumentû k vnitfnimu vyvoji v ceskych zemfch za 1. svëtové vâlky 1914-1918. Praha,
1997-1998. Dil. 1-2.
100 См., например: RakJ. Zahovej, nam Hospodine. Cesi vRakouském cisafstvi 1804-1918.
Praha, 2013.
101 Бертон Р Прага: история города. M. ; СПб., 2008. С. 87-88.

Чехия и Словакия. Из побежденных в победители
363
как национальный праздник. В современной Чехии этот день остаётся наци-
ональным праздником, а в Словакии нет102. В этот день президент Чешской
Республики и высшие государственные деятели возлагают цветы на могилу
первого президента и лидера заграничного сопротивления во время Первой ми-
ровой войны Т. Масарика в замке в Ланах, а также к памятнику на Виткове.
Вечером этого дня президент вручает знаки отличия выдающимся деятелям
культуры и общественной жизни республики.
Интерес чешской и словацкой общественности к Первой мировой войне
выражается в создании неформальных волонтёрских групп, которые занима-
ются исторической реконструкцией событий войны103, ухаживают за могилами
погибших. В декабре 2006 г. в Восточной Чехии в городе Яромерж впервые со-
стоялась поминальная служба по погибшим от ран и истощения в австро-венгер-
ском лагере российским военнопленным, находившимся здесь в годы Первой
мировой войны. Службу на местном воинском кладбище, где покоятся 1,5 тыс.
российских воинов, совместно совершили глава Православной церкви Чешских
земель и Словакии митрополит Христофор и митрополит Воронежский и
Борисоглебский Сергий104. По сообщению Министерства обороны 4P в пред-
дверии столетия Великой войны чешское правительство выделило 4 млн евро
на приведение в порядок мемориалов Первой мировой войны105.
В марте 2012 г. в Карпатах на территории Ужанского национального парка
при участии представителей органов государственной власти и местного само-
управления, руководителей национальных природных парков, учёных, руко-
водителей и волонтёров общественных организаций, занимающихся вопроса-
ми сохранения памяти о Великой войне, из Австрии, Венгрии, Литвы, России,
Словакии, Чехии и шести областей Украины состоялась вторая международная
конференция "Гуманитарное сотрудничество накануне 100-летия Первой миро-
вой войны", на которой было принято решение создать Восточноевропейское
содружество организаций, ведущих работу по сохранению памяти о Первой
мировой войне106. Место проведения конференции было выбрано не случай-
но: именно в этом районе Карпат с сентября 1914 по май 1915 г. происходи-
ли ожесточённые и кровопролитные бои между войсками Австро-Венгерской,
Германской и Российской империй. Эта конференция продолжила диалог,
102 Национальным праздником в Словакии стал день начала Словацкого национального
восстания 29 августа 1944 г.
103 Так, в небольшой чешской деревушке Младейов-на-Мораве в Пардубицком крае, начиная
с 1999 г., ежегодно в первую субботу августа при участии военно-исторических клубов из Чехии,
Словакии, России, Польши, Венгрии, Словении, Литвы, Украины и др. стран проводится рекон-
струкция событий одного из эпизодов войны, призванная почтить память погибших и воссоздать
атмосферу позиционных сражений (подробнее об этом см.: ShaflifeJournal : интернет-сайт. URL:
http://www.shaflifejoumal.com/4694htm7thread (дата обращения: 10.12.2013).
104 В Восточной Чехии прошла поминальная служба по погибшим во время Первой миро-
вой войны российским воинам // Православие^ : интернет-сайт. URL: http://www.pravoslavie.ru/
news/19828 htm (дата обращения: 15.12.2013).
105 Садовников Д. В Забытые некрополи // Стратегия России. 2012. №8. URL: http://
sr.fondedin.ru/new/fullnews_arch_to.php?subaction=showfull&id=1346406420&archive=
&start__from=&ucat=14& (дата обращения: 08.12.2013).
106 Под Ужгородом состоялась II Международная конференция "Гуманитарное сотрудниче-
ство накануне 100-летия Первой мировой войны // Фонд Анатолия Лисицына : интернет-сайт.
URL: http://www.fond.lisitzyn.ru/subdomains/fonoVo-fonde/smi-o-nas/publikatsii-za-2012-goaV95
zeta-rodnoj-gorod-fond-anatoliya-lisitsyna-podderzhit-pamyat-0-pervoj-mirovoj (дата обращения:
17.12.2013).

364
E П. Серапионова
начатый на круглом столе "Мемориалы Первой мировой войны: общая исто-
рия, общая память", состоявшемся в апреле 2011 г. В ходе конференции 2012 г.
обсуждались совместные проекты поисковых экспедиций, научных исследо-
ваний, работ по реконструкции и благоустройству некрополей и памятников
Первой мировой войны. По итогам конференции была принята резолюция107.
В России совместно с посольствами Чешской и Словацкой республик, а также
чешскими и словацкими энтузиастами идёт работа по созданию и восстановле-
нию памятников погибшим легионерам108.
* *
*
Подводя итоги, следует отметить, что в последние два десятилетия была
продолжена традиция межвоенной Чехословакии по изучению легионерской
эпопеи. Расширилась тематика затрагиваемых авторами вопросов. Большее
внимание стало уделяться социальной истории, истории "в лицах", тендерным
исследованиям. Изучается не только деятельность заграничного сопротивле-
ния, но и внутреннего, положение не только на фронтах, но и в тылу. Новым
направлением стало исследование жизни военнопленных, условий их содержа-
ния, возвращение на родину, социальная адаптация возвратившихся с фронта
солдат.
В отличие от предшествующих периодов (до Второй мировой войны и по-
сле) сегодня существование Австро-Венгрии рассматривается не столь одно-
значно негативно, отмечается положительное значение империи как единого
экономического и культурного пространства. Габсбурги оцениваются не как
защитники немцев (австрийцев), а как покровители всех народов империи.
Большой интерес заметен к представителям правящей династии, их жизни и по-
литическим взглядам (Отто Габсбург предстаёт в работе Р. Кучеры как человек
консервативных, но вместе с тем демократических взглядов109). Австрийская и
венгерская части империи характеризуются как "большая" родина для чехов и
словаков, хотя в работах словацких авторов по-прежнему говорится о жёстком
курсе венгерских властей на мадьяризацию словацкого населения, проводив-
шемся с последней трети XIX в.
В целом история Первой мировой войны приковывает к себе пристальное
внимание многих авторов, и это отнюдь не случайно. Период Первой миро-
вой войны имеет особое значение в истории чехов и словаков, так как именно
в результате войны, поражения и распада Австро-Венгрии этим народам уда-
лось восстановить свою государственность, создать независимое государство -
Чехословацкую Республику. Поэтому Первая мировая война прежде всего
107 Подробнее см.: Восточно-Европейский форум в честь 100-летия 1-й Мировой войны - фо-
торепортаж // Украинское новостное интернет-издание : интернет-сайт. URL: http://newzz.in.ua/
ob/1148882686-vostochno-evropeyskiy-forum-v-chest-lOO-letiya-l-y-mirovoy-voyny-fotoreportazh.
html (дата обращения: 10.12.2013).
108 Подробнее см.: Serapionovâ E. P. Pamâtka na ceskoslovenské legionâfe v Rusku // PamèT
mist, udälosti a osobnosti: historié jako identita a manipulace / eds. Milan Hlavacka, Antoine Mares,
Magdalena Pokornä et al. Praha, 2011. S. 605-620.
109 См., например: Kucera R. Jaky byl myslenkovy svët Otto von Habsburka // Stfedni Europa.
2011. С. 135. S. 5-13.

Чехия и Словакия. Из побежденных в победители 365
рассматривается в этих странах с точки зрения её результатов и влияния на
дальнейшие судьбы чехов и словаков.
Память о войне жива в чешском и словацком обществе. Свидетельством
тому стали многочисленные публикации дневников, мемуаров, свидетельств из
семейных архивов в 1990-2000-е гг., интерес молодёжи к историческим рекон-
струкциям, поисковым экспедициям, забота о воинских захоронениях, восста-
новление памятников погибшим. Существуют объединения знатоков и любите-
лей военной истории (обсуждающих на интернет-форумах не только военные
операции, но и форму, знаки отличия, награды). Изучение событий Первой
мировой войны и сохранение памяти о ней приобретают всё более межнацио-
нальный характер и способствуют сотрудничеству заинтересованных лиц.

ХОРВАТИЯ.
НЕСБЫВШИЕСЯ НАДЕЖДЫ
И. В. Бородин
Историческая память о Первой мировой войне в современной Хорватии но-
сит весьма неопределённый характер. Многие из её стереотипов по-прежнему
находятся на стадии формирования, а культурные модели, связанные с ретран-
сляцией памяти о войне, неоднозначны и являются предметом серьёзных дис-
куссий. Это объясняется рядом собственно исторических, а также политико-
идеологических и психологических причин.
Принимая в расчёт данные о военных потерях, можно заключить, что для
хорватов мировая война оказалась событием значительно менее масштабным,
чем для многих других европейских народов. Общее число жертв среди хорват-
ских солдат и мирного населения на данный момент оценивается приблизитель-
но в 190 тыс. человек (для сравнения: потери соседней с хорватскими землями
Сербии исчисляются, по некоторым оценкам, в более чем 1 млн 200 тыс. чело-
век). Однако жертвы, принесённые хорватским народом, не становятся от этого
менее катастрофичными (как и жертвы этой войны в целом — первого воору-
жённого столкновения мирового масштаба), а их относительная малость может
служить одним из логических объяснений неопределённости и слабости комме-
моративных практик, связанных с Великой войной в нынешней Хорватии.
Нельзя забывать и о том, что военные действия Первой мировой войны поч-
ти не велись на территории современной Хорватии, а хорваты в составе Австро-
Венгерской армии воевали в Галиции, Восточной Словакии, на территории ны-
нешней Западной Белоруссии, на Итальянском и Сербском фронтах. Там же,
за пределами своей родины, хорватские солдаты часто и погибали, а потому
многие воинские захоронения находятся вне границ нынешнего хорватского
государства.
Создание и поддержание на должном уровне общих принципов культу-
ры памяти о Первой мировой войне осложняются в Хорватии также не впол-
не определившимся обыденным отношением граждан к участию своего народа
в войне и её политическим итогам. По распространённой точке зрения хорват-
ские солдаты воевали на полях сражений Первой мировой, защищая в первую
очередь не собственные интересы, а геополитические амбиции имперских вла-
стей. Хорваты, таким образом, "играли роль исполнителя чужих захватниче-
ских устремлений"1. Вопросы о том, совпадали ли первостепенные националь-
ные задачи хорватского народа с военными целями австрийского правительства
и каковы в сущности были эти задачи, находили неоднозначное решение как
1 PascenkoJ. Zaboravljena i zanemarena proslost: Hrvatski grobovi ukrajinske Galicije // Vijenac.
2012. 12. srpnja. №479. URL: http://www.matica.hr/vijenac/479/Hrvatski%20grobovi%20ukrajin-
ske%20Galicije (дата обращения: 12.12.2013).

Хорватия. Несбывшиеся надежды
367
у современников событий, так и у их потомков, в том числе профессиональных
историков. Характерно, что уже покушение на эрцгерцога Франца Фердинанда
вызвало среди хорватов Триединого королевства двоякую реакцию: одни ока-
зались верными подданными Габсбургов и заявили о резком осуждении терак-
та, а другие, напротив, выступили как убеждённые югослависты и восприня-
ли убийство едва ли не как промысел Божий2. Впоследствии, в ходе войны,
немалое число хорватских солдат, попавших в плен на Восточном фронте и
в Италии, добровольно переходили на сторону Антанты и воевали вместе с со-
юзными армиями на Салоникском фронте. Наконец, сам итог войны (распад
Австро-Венгрии и вхождение Хорватии в состав Королевства сербов, хорватов
и словенцев - СХС) мог рассматриваться сторонниками различных политиче-
ских идей и убеждений в Хорватии как большой успех или, наоборот, как явная
неудача.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА
В СОВРЕМЕННОЙ ХОРВАТСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Хорватские историки, обращаясь к теме Первой мировой войны, часто де-
лают акцент именно на территориальных изменениях в Центральной и Юго-
Восточной Европе после её окончания. Распад Габсбургской монархии и об-
разование на её руинах единого югославянского государства непосредственно
сказались на национальном и государственном развитии хорватов, которое по
понятным причинам находится в центре внимания новой национальной исто-
риографии, ведущей отсчёт от обретения Хорватией независимости в 1991 г.
Известный российский исследователь С. Романенко полагает, что "раз-
витие массового исторического сознания и профессиональной историографии
в постюгославских государствах ныне проходит очень важный, интересный и
содержательный этап". Свободный от цензуры подход к источникам, заполне-
ние пробелов в событийной истории позволяют авторам и читателям освобож-
даться от мифов, стереотипов и предрассудков. При этом в национальных исто-
риографиях "идёт полемика между историками, придерживающимися разных
не только мировоззренческих установок, но и принципов исследования", что
вполне соответствует общим тенденциям мировой исторической науки3.
Для хорватской историографии в первые годы после провозглашения неза-
висимости были характерны радикальный пересмотр многих прежних оценок
и выводов, замена их новой исторической парадигмой, сильно зависевшей от
государственной идеологии. "Исторические сочинения Ф. Туджмана4, - пишет
С. Романенко, - в годы его правления неоднократно переиздавались и счита-
лись основой официальной историографии. Однако многие хорватские интел-
лектуалы и профессиональные историки относились к ним с большой долей
скепсиса"5.
2 См.: Karaula Z. Sarajevski atentat - reakcije Hrvata i Srba u Kraljevini Hrvatskoj, Slavoniji i
Dalmaciji // Radovi Zavoda za hrvatsku povijest. Zagreb, 2011. Vol. 43. S. 255.
3 Романенко С. А. Южные славяне Австро-Венгрии и судьба монархии Габсбургов в совре-
менной историографии Хорватии и Боснии и Герцеговины // Славяноведение. 2011. № 3. С. 43.
4 Первого президента независимой Хорватии (1990-1999 гг.), историка по образованию.
5 Романенко С. А. Указ. соч. С. 35.

368
И. В. Бородин
После смерти Ф. Туджмана и некоторой плюрализации общественной и
политической жизни в Хорватии историки всё больше стали отказываться от
официальных схем, переходить к строго научному анализу источников. В по-
следние годы хорватскую историографию отличает многообразие концепций
и методов, расширяется круг исследуемых тем, в том числе и относящихся
к истории Первой мировой войны.
Важнейшими из них являются участие в войне Австро-Венгерской импе-
рии, положение её славянских подданных, вопрос о закономерности распада мо-
нархии. Как отмечает С. Романенко, во времена социалистической Югославии
эта закономерность, а также принадлежность Хорватии к славянству и региону
Юго-Восточной Европы не подвергались сомнению. Однако с конца 80-х - на-
чала 90-х гг. прошлого века "господствующей тенденцией стало обоснование
принадлежности хорватов и их государства политически и культурно к Средней
Европе". Такой поворот в исторической науке способствовал возрождению сре-
ди хорватов романтического мифа о Дунайской монархии, опыт пребывания
в которой оценивался уже скорее положительно, чем отрицательно6.
Современные исследователи нередко находятся под влиянием этого мифа
и, прикрываясь им, резко отрицательно характеризуют противоположный путь
развития: хорватско-сербское сотрудничество, югославянскую идею, сам выбор
Хорватии в пользу единого югославянского государства. Например, Н. Станчич
полагает, что "югославянская идея... отражала представления части хорватской
буржуазии о решении проблемы политического статуса Хорватии в то время,
как в Габсбургской монархии не существовало никаких перспектив для обре-
тения большего уровня самостоятельности и достижения объединения хорват-
ских земель". "Эти силы, - утверждает историк, - принадлежали к хорватско-
му национальному движению точно так же, как и те, кто решительно выступал
против югославянской идеи"7.
Историческую оправданность югославизма подвергает сомнению и И. Бу-
лич в своей работе о политике хорватско-сербской коалиции8 в преддверии
Первой мировой войны. Автор ставит задачу проанализировать "причины и
следствия перехода Хорватии из центральноевропейского в балканский геопо-
литический контекст", который, очевидно, "отрицательно" повлиял на развитие
хорватской государственности и культуры9. И. Булич полагает, что решение во-
проса о хорватской государственности на завершающем этапе Первой мировой
войны не было своевременным, так как процесс национальной интеграции хор-
ватов (определение политической территории, формирование национального
самосознания в народной среде, индустриальное развитие хорватских земель)
на тот момент ещё не был завершён, а ответственность за важнейшие полити-
ческие решения была возложена на деятелей, изначально связанных с офици-
альным Будапештом, а позднее вступивших на путь реализации югославянской
6 Романенко С. А. Указ. соч. С. 34.
7 Станчич Н. Хорватская нация на рубеже XIX-XX веков // Австро-Венгрия. Центральная
Европа и Балканы (XI-XX вв.). СПб., 2011. С. 230.
8 Хорватско-сербская коалиция - блок политических партий, действовавший на территории
Хорватских земель Австро-Венгрии с 1905 по 1918 г. В состав коалиции входили Хорватская
партия права, Хорватская прогрессивная партия и Сербская самостоятельная партия.
9 BulicL Politika Hrvatsko-srpske koalicije uoci Prvoga svjetskog rata 1907.-1913. // Casopis za
suvremenu povijest. Zagreb, 2012. № 44. S. 416.

Хорватия. Несбывшиеся надежды
369
программы (хорватско-сербская коалиция)10. Они, по мнению историка, стреми-
лись получить кредит доверия со стороны центральных властей только для того,
чтобы занять господствующее положение в системе хорватских автономных
государственных органов. Добившись этого, участники коалиции приступили
к осуществлению своих настоящих целей, которые предполагали обретение
Хорватией независимости в рамках югославянского проекта. Такое настроение
господствовавшей в хорватских землях "партии" И. Булич считает роковым. По
его мнению, коалиция решала судьбу Триединого королевства в конечном счёте
по сербскому сценарию, что далеко не соответствовало действительным нацио-
нальным интересам хорватов11.
Определение "правильности" или "неправильности" выбора того или ино-
го пути государственного развития, по справедливому замечанию сербской ис-
следовательницы О. Милосавлевич, базируется в данном случае на необходимо-
сти формирования исторических стереотипов с точки зрения государственной
идеологии и научной парадигмы. "...Противники Югославии... - пишет О. Ми-
лосавлевич, - в течение нескольких десятилетий оценивались негативно,
а в изменившейся социальной ситуации превратились в "провидцев"12. Отри-
цательную характеристику вновь образованного Королевства СХС как "тюрь-
мы", которая "укоротила" и "оборвала" аутентичное развитие истории", эмоци-
ональный накал, характерный для постюгославских, в том числе и хорватских,
авторов, занимающихся этими вопросами, она объясняет, с одной стороны,
исторической близостью югославского эксперимента по сравнению с другими
вариантами "зависимого" государственного существования (такими, как монар-
хия Габсбургов), а с другой - упорным нежеланием признать факт создания
Югославии именно по воле самих её народов. "Парадокс: современная оценка
югославского государства была бы более позитивной, если бы оно было созда-
но иностранной армией или династией", - пишет историк13.
Не следует забывать и о том, что для хорватов освобождение от власти
Габсбургов и вхождение в состав югославянского государства сопровожда-
лись до некоторой степени понижением уровня государственной самостоя-
тельности. Советский и российский кроатист В. Фрейдзон писал: "Длительная
история создала традицию политической культуры, присущую монархии
Габсбургов вообще как центрально-европейскому государству. Долгое время
(до 1867 г.) Хорватия использовала возможности политического лавирования
между Габсбургами и Венгрией. Конечно, в ход истории врывались мятежи,
гражданские войны, революции, волнения... Но в целом Хорватия прошла исто-
рическую школу государственного права. Это надо иметь в виду, знакомясь
с событиями после 1918 г., когда хорваты вдруг это право утеряли и не могли
примириться с таким ходом дел"14.
Стоит отметить, что выбор в пользу югославянского решения не всегда оце-
нивается в хорватской науке негативно. Например, по мнению С. Матковича,
10£w//c/.Op.cit. S. 451.
11 Ibid. S. 452.
12 Милосавлевич О. Методологические предпосылки исследования национальных стерео-
типов. 1918 год: "освободители" и "побеждённые" // Австро-Венгрия. Центральная Европа и
Балканы (XI-XX вв.). СПб., 2011. С. 74.
13 Там же. С. 80.
14 Фрейдзон В. К История Хорватии. Краткий очерк с древнейших времен до образования
республики (1991 г.). СПб., 2001. С. 235.

370
И. В. Бородин
югославянская идея была естественным порождением хорватского националь-
ного движения на тогдашнем этапе его развития, оптимальным (как казалось
в тот момент) способом решения национальной модернизационной15 задачи.
"Югослависты, - пишет этот автор, - стремились создать новое государство
на развалинах Габсбургской монархии и адаптировать его к новой имперской
системе. Идея единого унитарного югославянского государства выполняла
особую национальную миссию, которая заключалась в доказательстве своей
жизнеспособности в эпоху, когда преобладали социал-дарвинистские представ-
ления о борьбе за существование"16.
Касаясь судьбы Австро-Венгрии в Великой войне, хорватские авторы ука-
зывают на объективные причины поражения Дунайской монархии. Уже упомя-
нутый Н. Станчич называет важнейшей "внутренней" причиной нерешённость
в империи так называемого национального вопроса. По его мнению, бедой ав-
стрийцев и венгров, занимавших "титульное" положение, было то, что они, в от-
личие от своих западных соседей, господствовали не над неинституциализиро-
ванными этносами, а над народами с весьма развитой национальной культурой
и исторической государственной традицией. "Из-за упрямой настойчивости со-
циальных и политических элит двух "господствующих" наций в рамках дуали-
стического решения, а также из-за их неготовности пойти навстречу возрастав-
шим требованиям "подчинённых" наций в предоставлении им большей степени
политической самостоятельности, в момент крупномасштабного международ-
ного кризиса, в период войны 1914-1918 гг., Австро-Венгрия в силу воздейст-
вия комбинации внутренних и внешних факторов распалась на национальные
и новые многонациональные государства", — заключает историк17. Остроту на-
ционального вопроса подтверждают цифры, приводимые исследовательницей
Д. Микшич. Она пишет, что армия Австро-Венгрии в ходе войны состояла на
48 % из австрийцев и венгров и на 52 % из славян, которые "в основном были
недовольны своим политическим положением в дуалистической монархии"18.
Помимо вопроса о судьбе Австро-Венгерской империи и её народов хор-
ватские авторы обращаются и к некоторым другим темам, связанным с Великой
войной. Среди них- история католической церкви в Хорватии в 1914-1918 гг.,
участие церкви в помощи воинам и их семьям, религиозный взгляд на войну.
X. Чапо отмечает, что в среде францисканских монахов Славонии Первая
мировая война рассматривалась как событие, полностью менявшее саму жизнь
людей. Соответственно, сами францисканцы в те годы ставили перед собой за-
дачу "эту жизнь сохранить и сделать её легче"19. Автор отмечает предпринимав-
шиеся монахами попытки "поддержания нормальной жизни за счёт организации
церковных служб и утешения в непосредственном контакте и проповедях"20.
15 Именно проблеме модернизации в хорватской политике посвящена статья этого историка,
опубликованная на русском языке в 2011 г. в сборнике "Австро-Венгрия: Центральная Европа и
Балканы" (см.: Маткович С. Проблемы модернизации в хорватской политике в начале XX века //
Австро-Венгрия. Центральная Европа и Балканы (XI-XX вв.). СПб., 2011).
16 Маткович С. Указ. соч. С. 242.
17 Станчич Н. Хорватская нация на рубеже XIX-XX веков ... С. 220.
18 Miksic D. Ruski ratni zarobljenici u Prvom svjetskom rata prema gradivu Hrvatskoga drzavnog
arhiva//Arhivski vjesnik. Zagreb, 2005. № 48. S. 1.
19 Capo H. Prisiljeni zivjeti s ratom: franjevci u Brodu, Pozegi i Cerniku u Prvom svjetskom rata
(pogled kroz samostanske kronike) // Croatica Christiana Periodica. Zagreb, 2005. № 56. S. 173.
20 Ibid. S. 179.

Хорватия. Несбывшиеся надежды
371
X. Чапо указывает на большую роль официальной пропаганды в ходе войны.
По его мнению, она представляла собой "хорошо разработанную систему", ко-
торая формировала образ войны, не всегда совпадавший с представлениями и
ощущениями простых людей, уходивших на фронт21. Монахи-францисканцы, о
которых пишет исаторик, воспринимали войну двояким образом. С одной сто-
роны, она представлялась им страшным, тяжёлым испытанием, несущим горе
и разочарование людям, и в этом смысле они были полностью "против этой
войны". С другой стороны, францисканцы, традиционно близкие населению,
жившему вблизи их монастырей, оказывали посильную помощь солдатам и их
семьям, давали приют раненым и видели в них "прежде всего хорватских во-
инов и героев, которые шли защищать хорватское отечество"22.
Другой историк церкви, С. Трогрлич, пишет об участии в военной пропа-
ганде католических богословов и интеллектуалов, которые стремились доказать
правоту "своих" государств, якобы выполнявших цивилизаторскую задачу по
отношению к противнику, отпавшему от истинного христианства. Это явление
историк наблюдает и во Франции, и среди немецких католиков23. С другой сто-
роны, верхушка католической иерархии во главе с самим папой в течение всей
войны призывала державы к прекращению кровопролития и конфронтации,
к мирному разрешению своих противоречий. Таким образом, католический
клир в воевавших странах оказывался в двойственном положении: он должен
был следовать папскому пацифизму и в то же время не мог не сочувствовать
вооружённой борьбе своих соотечественников за реализацию национальных
интересов24.
С. Трогрлич отмечает, что большую роль в решении вопроса о судьбе хор-
ватских земель в ходе Первой мировой войны играло хорватское католическое
движение. Католические деятели, по словам историка, в течение войны всё
больше переходили на югославянские позиции, что определялось как ростом
авторитета и влияния православной Сербии, так и ярко выраженной опасно-
стью германизации и (в случае с Истрией, на которой заостряет внимание автор)
итальянизации25. Вывод С. Трогрлича состоит в том, что католическая церковь
в ходе Великой войны не всегда защищала интересы государств, на территории
которых она действовала, не поддерживала ту или другую из соперничавших
коалиций, не была единой. "...Националистические идеи, которые раздирали
светское общество, - пишет исследователь, - находили в значительной мере
отклик и в церковных структурах"26.
Хорватские учёные обращаются и к такому аспекту Первой мировой вой-
ны, как история повседневности, проблема адаптации людей к жизни в военных
условиях, вынужденное нахождение в чужой стране.
Д. Микшич исследует положение русских военнопленных на территории
Австро-Венгрии. По её мнению, уровень боевой подготовки и обучения в во-
оружённых силах Российской империи был достаточно высок и не уступал со-
ответствующим показателям других воевавших держав. Главной проблемой
21 Capo К Op. cit. S. 174.
22 Ibid. S. 175.
23 Trogrlic S. Katolicka crkva u Istri i Prvi svjetski rat (1914.-1918.) // Casopis za suvremenu po-
vijest. Zagreb, 2009. № 41. S. 764.
24 Ibid. S. 766.
25 Ibid. S. 779-780.
26 Ibid. S. 780.

372
И. В. Бородин
русской армии исследовательница считает неразвитость транспортной инфра-
структуры, осложнявшую снабжение армии в ходе затянувшейся войны27.
Д. Микшич говорит об огромных жертвах, которые принесла война каж-
дой из вовлечённых в неё стран, в том числе и России. Число русских воинов,
попавших в австрийский и немецкий плен, по её словам, измеряется десятками
тысяч человек28. Положение русских военнопленных на территории Австро-
Венгрии Д. Микшич описывает как весьма вольное. Условия их труда были
в основном удовлетворительными, отношение к ним характеризуется как "гу-
манное". Пленники, по рассказу автора, часто пользовались симпатией со сто-
роны славянского населения монархии, позволяли себе нарушать режим и всту-
пали в контакт с местными жителями29. Многие документы свидетельствуют
о том, что пленные русские воины показали себя как умелые и трудолюбивые
работники, внесли немалый вклад в поддержание на достойном уровне эко-
номики и прежде всего сельскохозяйственного производства Австро-Венгрии
в годы войны30. С другой стороны, Д. Микшич не оставляет без внимания и
случаи бегства русских военнопленных из лагерей, мотивируемые плохим об-
ращением, недостатком еды или чрезмерной рабочей нагрузкой31.
Можно заключить, что хорватские историки подходят к теме Первой ми-
ровой войны со своих собственных, "национальных" позиций. Ключевым пунк-
том войны является для них изменение государственно-политического статуса
хорватских земель в результате распада Австро-Венгрии и образования
Королевства СХС. Отсюда - первостепенный интерес к военной судьбе
Дунайской монархии, к национальному вопросу и проблеме выбора цивили-
зационного пути. Проавстрийские и антиюгославистские тенденции, доми-
нирующие в хорватской историографии, объясняются прежде всего резким
поворотом в идеологии, который пришёлся на последние два десятилетия
(с момента провозглашения независимости). Пересмотр в негативном ключе
общего югославского прошлого сопровождается возрождением романтическо-
го образа славной империи Габсбургов. Подобная мифологизация с освобож-
дением исторической науки от идеологических схем всё больше сходит на нет,
однако сама по себе может служить показательным примером того, как на по-
чве эмоционального воодушевления общества подлинная история подменяется
историческими мифами, часто не находящими подтверждения в источниках.
В целом, по свидетельствам самих историков, Первая мировая война из-
учена в хорватской историографии на данный момент весьма фрагментарно.
Общие работы, освещающие историю войны и участия в ней хорватского на-
рода, фактически отсутствуют, а отдельные труды по более узкой проблематике
далеко не покрывают всего комплекса вопросов, связанных с данной темой. По
замечанию директора Военного музея в Загребе Д. Чутуры, о таких проблемах,
как судьба хорватских военнопленных на Восточном фронте, формирование
Королевства СХС, партизанские действия "зелёного кадра" в конце войны, на
хорватском языке почти ничего не написано. Между тем, по его словам, интерес
к сюжетам Великой войны среди нынешних хорватов растёт, а многие из них
27 Miksic D. Op. cit. S. 1-2.
28 Ibid. S. 2.
29 Ibid. S. 5-6.
30 Ibid. S. 6-7.
31 Ibid. S. 8.

Хорватия. Несбывшиеся надежды
373
бывают движимы и родовым, "семейным" чувством, желая узнать больше о во-
енной судьбе своих предков32.
ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ О ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
В СОВРЕМЕННОЙ ХОРВАТИИ
Интерес к событиям Первой мировой войны в современной Хорватии на-
ходит отклик большей частью на общественном, "низовом" уровне и лишь
в малой степени (в основном, в течение последних двух лет) - на уровне офи-
циальной культурной политики.
В отличие от некоторых других европейских стран день 11 ноября в Хор-
ватии не включён в официальный список праздничных и памятных дат и не
является выходным. Тем не менее из года в год, а в особенности в связи с при-
ближением юбилейных дат (90-летие и 100-летие начала войны, 90-летие за-
вершения войны и т.п.) в хорватских средствах массовой информации и в обще-
ственном сознании в том или ином виде поднимается вопрос об историческом
значении, памятных событиях и современном восприятии Первой мировой.
В последние годы заметной стала тенденция освещать историю Великой войны
для рядового читателя в виде повествования о том, какой она была для каждого
из её простых участников, с заострением внимания на ужасе, катастрофичности
войны, индивидуальных человеческих переживаниях, судьбах неизвестных и
забытых солдат и офицеров.
Так, например, на новостном портале "Index.hr" 10 ноября 2004 г. появилась
небольшая статья о Первой мировой войне, написанная в основном по матери-
алам беседы с французским историком Ж.-Ж. Беккером, президентом Центра
по исследованию истории Великой войны, основная мысль которой сводилась
к тому, что Первая мировая существует в памяти современной Европы прежде
всего как "война артиллерии, война техники", символом которой стали окопы,
отравляющие газы, голод и разруха. Автор публикации стремился напомнить
об этом и своим хорватским читателям, сосредоточившись в основном на рас-
сказе о новом разрушительном оружии войны и о её невиданных человеческих
жертвах33. Другой хорватский портал, "Dnevno", в ноябре 2013 г. опубликовал
материал, посвященный последним солдатам воевавших армий, погибших на
Западном фронте непосредственно в день Компьенского перемирия. При этом
журналист уделил особое внимание биографическим данным героев, таким об-
разом вновь подняв тему трагичности войны в жизни простого человека34.
Напоминания о событиях Великой войны весьма редки в ландшафте хор-
ватских городов. На известнейшем загребском кладбище Мирогой среди
32 Antic S.-V. Prvi svjetski rat kao terra incognita // Vjesnik. 2004. 10. rujna. URL: http://www.mat-
ica.hr/odjeci/764/ (дата обращения: 15.12.2013).
33 11. studenoga 1918. donio je kraj Prvog svjetskog rata // Index.hr : website. 2004. 10. stude-
noga. URL: http://www.index.hr/vijesti/clanak/l l-studenoga-1918-donio-je-kraj-prvog-svjetskog-rata/
233243.aspx (дата обращения: 07.01.2014).
34 Znate li da je posljednji poginuli u Prvom svjetskom rata namjerno stradao 1 minuta prije
mira? // Dnevno: Ekalendar: Zanimljivosti iz povijesti : website. 2013.19. studenoga. URL: http://www.
dnevno.hr/ekalendar/zanimljivosti-iz-povijesti/71007-znate-li-da-je-posljednji-poginuli-u-prvom-sv-
jetskom-rata-namjerno-stradao-1-minutu-prije-mira.html (дата обращения: 08.01.2014).

374
И. В. Бородин
многих памятников, посвященных югославским партизанам, погибшим во вре-
мя Второй мировой войны, выделяется всего лишь один монумент, установлен-
ный в честь хорватских солдат Первой мировой. Он был открыт в 1919 г. и пер-
воначально представлял собой простую каменную плиту с надписью "Павшим
хорватским воинам Первой мировой войны, 1914-1918". Затем, в 1939 г., к па-
мятнику была добавлена скульптурная композиция двух мастеров - В. Радауша
и Й. Туркаля, изображающая плач матери над погибшим сыном-солдатом,
а в 1945 г. партизаны-коммунисты стёрли памятную надпись, так что вплоть
до 1995 г., когда она была восстановлена усилиями местных патриотических
обществ, рядовые жители столицы фактически не знали о существовании мо-
нумента жертвам Великой войны35.
В городе Чаковец, расположенном в ста километрах к северу от Загреба
вблизи венгерской границы, в знаменитом парке Зринских существует камен-
ный обелиск, поставленный в память о жителях этой области (Меджимурья),
погибших во время Первой мировой войны. Установленные имена погибших
записаны на четырёх плитах, находящихся в основании памятника36. Этот по-
зитивный пример, между тем, является скорее исключением, чем правилом для
современной Хорватии.
Неоднозначным представляется и положение с заботой о захоронени-
ях хорватских солдат и мирных граждан на территории других государств.
Показательным в этом смысле может считаться пример с западными областями
современной Украины. Имена тысяч хорватских воинов, погибших в этих ме-
стах, ныне забыты, а места их захоронения фактически оставлены без должного
ухода. Немногие энтузиасты предпринимают усилия по возвращению памяти
о погибших предках, хотя на данный момент это касается в основном образован-
ной части общества, читающей публикации в литературных газетах и журналах,
сообщения на тематических сайтах в Интернете и т.п. Автор статьи о хорватских
захоронениях в Галиции для газеты "Vijenac"37, издаваемой литературно-науч-
ным и просветительским общество "Матица хорватская", профессор украини-
стики философского факультета Университета в Загребе Е. Пащенко, в середи-
не 2012 г. констатировал, что он был, "возможно, единственным, кто приехал из
Загреба к этому месту забытых кровавых событий". По замечанию учёного, вы-
яснение имён погребённых в Галиции хорватов представляется вполне выпол-
нимой задачей при условии подачи официального обращения за информацией
в венские архивы. По его мнению, это "следовало бы сделать тому, кто обязан
это сделать, - в память о павших хорватских защитниках отечества". Однако,
пишет автор, "уже сотню лет никто этого не делает"38.
Вероятно, единственная "опознаваемая" могила хорватских солдат в Запад-
ной Украине сохранилась до наших дней в селе Глыбовка Ивано-Франковской
области. Предки местных жителей так же, как и хорваты, принимали участие
в Великой войне на стороне Австро-Венгрии. Общность исторической судьбы
уже в те годы сблизила их с расквартированными в селе хорватскими солдатами,
35 U susret Svim Svetima: Hrvatski ratnici na Mirogoju // Hrvatski informativni centar : website.
2012. 1. studenoga. URL: http://www.hic.hr/aktualno-svi-Sveti.htm (дата обращения: 14.12.2013).
36 См.: Perivoj Zrinskih - sastavni dio kompleksa cakovecke utvrde // Najbolje u Hrvatskoj: Izabrali
gradani : website. 2013. URL: http://www.najboljeuhrvatskoj.info/2013/ideje/perivoj-zrinskih-sastav
ni-dio-kompleksa-cakovecke-utvrde-218.html (дата обращения: 11.01.2014).
37 "Венец" (хорв.).
38 Pascenko J. Op. cit.

Хорватия. Несбывшиеся надежды
375
добрая память о которых сохранялась в Глыбовке на протяжении многих де-
сятилетий. Именно благодаря заботам местного населения хорватское воен-
ное захоронение до сих пор существует в своём почти первозданном виде, что
в очередной раз указывает на возможность непосредственного духовного сбли-
жения двух народов на основе их исторических взаимосвязей.
Культурная политика хорватского государства, по словам того же Е. Па-
щенко, долгое время вовсе не касалась судеб хорватских захоронений в Галиции.
Внимание к этому вопросу на официальном уровне остаётся во многом делом
будущего. Первой официальной хорватской делегацией в Глыбовке стали пред-
ставители городской администрации Загреба, посетившие село в июле 2013 г.
Церемония возложения венков и отдачи воинских почестей проходила в при-
сутствии жителей села, а со стороны города Загреб преподносилась как первое
мероприятие в ряду посвященных столетию начала Первой мировой войны39.
Среди хорватов, погибших и пострадавших в ходе Первой мировой войны,
особую категорию составляют представители хорватской диаспоры в бывших
странах Антанты, после начала войны интернированные в трудовые лагеря как
подданные враждебного государства - Австро-Венгрии. Восстановление имён
погибших и похороненных на территории некогда существовавших лагерей
хорватских эмигрантов и возвращение их доброй репутации в наши дни рассма-
триваются как одни из первостепенных задач в сфере поддержания националь-
ной исторической памяти, в особенности среди потомков умерших - хорватов
из нынешней зарубежной диаспоры. Хорватские культурно-просветительские
организации в Северной Америке и Австралии стремятся уделять немалое
внимание этой проблеме. Например, около 2,5 лет назад, в октябре 2011 г., в ка-
надском городке Капасказинг в присутствии хорватских делегатов прошла
торжественная церемония в память о похороненных на местном кладбище (не-
когда лагерном) 22 интернированных заключённых - австро-венгерских под-
данных. Среди них были и хорваты, имена которых удалось восстановить бла-
годаря активной исследовательской деятельности представителя комитета по
культуре Канадско-хорватской коммерческой палаты Ф. Янкача. Кроме него
участниками церемонии стали также генеральный консул Республики Хорватия
Л. Матешич и члены местной хорватской общины. В интервью канадским жур-
налистам Ф. Янкач отметил, что, по его мнению, захоронение в Капасказинге
"будет служить вечным напоминанием о том, что может случиться, когда страх,
паранойя и ксенофобия берут верх над правами личности в гражданском обще-
стве". Он также выразил надежду, что имена и история всех хорватов, погибших
в лагерях для интернированных, со временем будут восстановлены и открыты
для самой широкой публики40.
Активизация государственной политики памяти о Первой мировой войне
в Хорватии, как и во многих других странах, оказалась связанной с приближе-
нием даты столетия с начала войны, которая будет отмечаться в нынешнем году.
17 апреля 2013 г. по решению хорватского правительства при Министерстве
культуры республики была создана Комиссия по координации мероприятий,
39 Banjeglav G. Uredit cemo groblje hrvatskih vojnika u Ukrajini // Zagrebancija: prvi novinarski
portai о Zagrebu : website. 2013. 15. srpnja. URL: http://www.zagrebancija.com/hr-aktualnosti/ured-
it-cemo-groblje-hrvatskih-vojnika-u-ukrajini_321906 (дата обращения: 19.12.2013).
40 Granic S. Croats who died during WWI internment in Canada Remembered // Croatian Chronicle
Network : website. 2011. November 9. URL: http://croatianchronicle.com/ccn/life/croats-died-at-the-ca
nadian-concentration-camp-remembered-during-a-moving-ceremony (дата обращения: 11.12.2013).

376
И. В. Бородин
приуроченных к 100-летию Первой мировой войны, в состав которой вошли
представители пяти министерств, а также ряда научных организаций, в том
числе Хорватского государственного архива и исторического музея. Комиссия,
по замыслу авторов проекта, должна будет вести активную работу на протя-
жении всех последующих пяти лет (в соответствии с пятью годами войны),
а её главной задачей, согласно официальному сообщению Министерства куль-
туры, станет "осмысление и проведение в жизнь программы отмечания столетия
Первой мировой войны". При этом в первую очередь предполагается "создать
оцифрованный список погибших, маркировать места страдания и захоронения
за пределами Республики Хорватии, организовать современные историогра-
фические и политологические дискуссии о значении Первой мировой войны
и провести анализ культурологических, музеологических и литературных сю-
жетов, тематически связанных с Первой мировой войной"41. Особое внимание,
по словам министра культуры А. Виолич, будет уделено составлению списка
участников, пострадавших и погибших в Великой войне и предоставлению
открытого доступа к нему. По её замечанию, это потребует больших усилий со
стороны хорватских архивных работников, а также активного сотрудничества
с австрийскими и венгерскими архивами.
Активное участие в реализации программы Комиссии принимает
Хорватский институт истории, в котором ещё в 2012 г. была организована
собственная инициативная группа по проведению мероприятий, посвящен-
ных столетию начала мировой войны. Заместитель председателя этой группы
Ф. Хамершак стал одним из 12 членов министерской комиссии. Будучи специ-
алистом по источниковедческому анализу документов личного происхождения
(тема его докторской диссертации, защищенной в 2013 г., - "Хорватская авто-
биография и Первая мировая война"), этот учёный в настоящее время занима-
ется подготовкой к публикации воспоминаний и дневниковых записей несколь-
ких десятков хорватских солдат и офицеров, сражавшихся на полях Великой
войны. Его книга "Тёмная сторона Марса", вышедшая в Загребе в конце 2013 г.,
обещает стать одним из первых в хорватской историографии опытов в новом,
"европейском" подходе к истории войны, который предполагает значительное
ослабление политико-идеологической составляющей и перенос акцента на со-
циальный, культурный и личностный компоненты. Целью Ф. Хамершака и его
единомышленников при этом является донесение до читающей публики "дру-
гой" войны, воспринимаемой с точки зрения её рядового участника, что должно
способствовать развитию на новом уровне культуры памяти о войне в целом42.
Решение о создании Комиссии и первые шаги, предпринятые ей, были
встречены в патриотических кругах и среди любителей военной истории несо-
мненно положительно, однако, учитывая явное пренебрежение к данной теме на
протяжении предыдущих лет и предстоящие огромные объёмы работы, многие
в Хорватии склонны думать, что основание Комиссии оказалось до некоторой
степени запоздалым43. Так или иначе, её деятельность свидетельствует о явном
41 Osnovano Povjerenstvo za koordinaciju obiljezavanja Stogodisnjice Prvog svjetskog rata //
Ministarstvo kulture Republike Hrvatske : website. 2013. 19. travnja. URL: http://www.min-kulture.hr/
default.aspx?id=8793 (дата обращения: 08.01.2014).
42Tamna strana Marsa. 100 godina od 1. Svjetskog rata: Sjecanja vojnika u austrougarskoj vojs-
ci // Jutarnji list : website. 2014. 26. veljaca. URL: http://www.jutarnji.hr/template/article/article-print
jsp?id=l 168659 (дата обращения: 28.02.2014).
43 См.: Knezevic L. Puno posla za Povjerenstvo za obiljezavanje 100-godi§njice Prvog svjetskog
rata//Obris: Obrana i sigurnost. 2013. 19. travnja.

Хорватия. Несбывшиеся надежды
377
повышении интереса хорватского общества и государства к истории Великой
войны, о новом осознании её огромной важности в судьбе хорватского народа.
*
Таким образом, для хорватской культурной среды и культуры памяти ха-
рактерным является повышение интереса к возрождению и развитию историче-
ского сознания, связанного с Первой мировой войной, за последние 1,5-2 года
в преддверии её столетнего юбилея как на государственном, так и на обще-
ственном уровне.
В современной Хорватии ощутима тенденция к приведению своих комме-
моративных практик в соответствие с уже вполне оформившимся общеевро-
пейским подходом к освещению истории войны. Всё большее место в массиве
текстов и невербальных источников о Первой мировой постепенно занимает
концепция войны как "большой европейской катастрофы", в которой старые
споры о победителях и проигравших, геополитике и военном искусстве вытес-
няются антропологическим и культурологическим методами, индивидуальным
взглядом на войну каждого из её простых участников.
С другой стороны, большое влияние на формирование историографических
концепций и официальной культурной политики оказывают и специфические,
"национальные" представления о войне, связанные с особенностями участия
хорватов в этом историческом событии. В Хорватии, на судьбу которой Великая
война оказала существенное, но весьма неоднозначное влияние, её результаты
по-прежнему ещё только подвергаются критическому осмыслению, а среди раз-
ных мнений по этому вопросу доминирующим на данный момент является то,
согласно которому хорватский народ потерпел в этой войне поражение, перей-
дя из одного "чуждого" государства в другое и потеряв при этом значительные
национально-политические преференции.
Фактор концептуально меняющейся историографии наряду с небольшими
по сравнению с некоторыми другими народами и государствами масштабами
хорватского участия и хорватских потерь в войне в конечном счёте сказыва-
ется на том, что на уровне общественного сознания Первая мировая война
в Хорватии в настоящее время недостаточно хорошо известна, а её место в си-
стеме исторической памяти весьма неопределённо.

Уважаемые читатели!
Вы можете подписаться на журнал
"Проблемы национальной стратегии"
Подписка осуществляется всеми отделениями связи
Индекс журнала в каталоге агентства "Роспечать" - 46145,
в каталоге "Почта России" Межрегионального
агентства подписки - 35625
Приобрести журнал, а также другие издания РИСИ можно
по адресу: г. Москва, ул. Флотская, д. 15Б
Телефоны для справок: 8 (499) 747-93-38 (Книжная лавка)
8 (499) 747-93-35
Сайт в Интернете: http://www.riss.ru
Адрес эл. почты: journal@riss.ru
Первая мировая война:
Историографические мифы и историческая память
Монография
Книга 2
Страны Антанты и Четверного союза
Редактор К К Гейвандова
Технический редактор Ж. В. Логунова
Корректоры Е. А Сасова, А. А. Родионова
Компьютерная вёрстка Г. К Бабанова, Е. Ю. Дунаева
Художественное оформление Е А Струкова
Сдано в набор 15.03.2014. Подписано в печать 26.06.2014.
Формат 70x108/16. Бумага офисная. Гарнитура "Times". Цифровая печать.
Уч.-изд. л. 29,2. Физ. печ. л. 189. Тираж 1000 экз. Заказ № 14/14.
Оригинал-макет подготовлен федеральным государственным научным бюджетным учреждением
"Российский институт стратегических исследований".
Отпечатано в типографии РИСИ.
125413, г. Москва, ул. Флотская, д. 15Б.

ISBN 978-5-7893-0194-4