Текст
ISSN 0130-5972
ХИМИЯ И ЖИЗНЬ
НАУЧНО-ПОПУЛЯРНЫЙ ЖУРНАЛ
АКАДЕМИИ НАУК СССР
6
1990
i>*.
ХИМИЯ И ЖИЗНЬ Ежемесячный научно-популярный журнал Академ нау < СССР
№бик>"ь
Издается
с 1965 года
Mocks-i 1*Qr
Размышления
Тема дня
Интервью
Здоровье
И химия — и жизнь!
Земля и ее обитатели
Ресурсы
Проблемы и методы
современной науки
Что мы едим
Продолжение
Ресурсы
Фотолаборатория
Из дальних поездок
ГДЕ КОРНИ НЕУДАЧ. Н. Н. Моисеев
КИНЕТИКА. КИБЕРНЕТИКА. ПЕРЕСТРОЙКА.
Г. А. Скоробогатов
НУЖНА ЕЩЕ ОДНА ПОБЕДА. В. Н. Александров
ПЕРЕКУЕМ ЛИ МЕЧИ НА ОРАЛА? С. В. Петров
КАК ОБМАНУТЬ ОПУХОЛЕВУЮ КЛЕТКУ.
С. Пустильник
НОРОВ НОРИЛЬСКА. М. Салоп
КАК ЖИВОТНЫЕ ОТНОСЯТСЯ К ОГНЮ? С. Старикович
ЛЕТНИЕ ПРИМЕТЫ. А. И. Семенов
КОРОВЫ-НЕСУШКИ. В. В. Мадисон, Л. В. Мадисон
СЧЕТ В КРИОБАНКЕ. Н. А. Шубин, С. Ю. Афонькин
КОЛБАСА, ПОКА ЕЩЕ С МЯСОМ. Э. Г. Розанцев,
А. В. Гноевой
ЕСТЬ ЛИ МИДИЮ? В. В. Ошурков
О ЛЮБИМОМ ЗИМНЕМ САЛАТЕ ИЛЬИ ЭРЕНБУРГА —
ВИТЛУФЕ. Ю. П. Лаптев
НЕГАТИВ ПО ЗАКАЗУ. Т. А. М осина, А. В. Шеклеин
ОТКЛОНЕНИЯ ОТ ОСНОВНОГО ЗАКОНА ЭКСПОЗИЦИИ.
В. И. Зильберфарб
ИЗ ЧУВСТВА ДОЛГА ПЕРЕД ПРИРОДОЙ...
А. Семенов
4
13
20
23
27
30
42
46
48
52
54
56
58
6Г
63
64
Проблемы и методы
современной науки
О ПОЛЬЗЕ ЭФФЕКТА «БРАВО-ХА-ХА», ИЛИ ГОДОВЩИНА 74
ХОЛОДНОГО ТЕРМОЯДА. О. А. Петрий, Г. А. Цирлина
НАСТОЯЩЕЕ И БУДУЩЕЕ МЕТАЛЛОКОМПЛЕКСНОГО 88
КАТАЛИЗА. Г. Б. Шульпин
Фантастика
ЗАПИСКИ ДИНОЗАВРА. Б. Штерн
96
НА ОБЛОЖКЕ — рисунок
М. Златковского к статье
академика Н. Н. Моисеева
«Где корни неудач»
НА ВТОРОЙ СТРАНИЦЕ
ОБЛОЖКИ — картина чешского
художника Оты Янечека
«Мишень».
Если производственная
деятельность ведется
без учета интересов
человека, все стрелы рано или
поздно попадут в него.
О том, к чему приводят
десятилетия односторонне
направленных «стрельб»,
читайте в статье
«Норов Норильска»
ЛИЦОМ К ЛИЦУ С ЧИТАТЕЛЕМ
ИНФОРМАЦИЯ
ОБОЗРЕНИЕ
ДОМАШНИЕ ЗАБОТЫ
КЛУБ ЮНЫЙ ХИМИК
ИЗ ПИСЕМ В РЕДАКЦИЮ
КОРОТКИЕ ЗАМЕТКИ
ПИШУТ, ЧТО...
2
12, 18, 26, 39, 72, 79, 108
40
80
82
94
ПО
ПО
ПЕРЕПИСКА
112
Лицом к лицу
с читателем
В № 11 за 1989 г. вашего журнала на третьей
странице обложки нарисован красивый торт,
символизирующий мировой уровень жизни,
1 /6 часть которого заменена горбушкой
черного хлеба, отражающей долю СССР в
«земном пироге», и написан призыв — взяться,
наконец, за дело, чтобы наша доля стала не
хуже остальных пяти шестых.
Эта картинка и текст спорны.
1. Доходы на душу населения весьма
различны по разным странам. Наприме о
A988 г.), в Швейцарии 27 260 долларов в год,
в Мозамбике — 100 долларов («Правда» от
19.12.89). Поэтому поверхность пирога не
будет в действительности такой ровной,
какой ее изобразил художник.
2. Если всему населению земного шара
сейчас дать доход на душу такой же, как ч
США или в Норвегии, то все ресурсы Земли
будут съедены за 20—30 лет. Поэтому боль
шой вопрос — к какой доле «пирога» следует
стремиться? Из простых соображений — не
оставить наших потомков без пищи и
энергии — единственным морально оправданным
верхним уровнем потребления является
такой, который бы обеспечивал
воспроизводство возобновляемых ресурсов биомассы и
энергии и не трогал бы невозобновляемые.
Пока же мы призываем к
неограниченному удовлетворению все возрастающих
потребностей, в экстазе самобичевания
называем себя нищими, не задумываясь над тем,
а сколько же человек из всего населения
планеты могут стать богатыми в
современном понимании, не сожрав при этом
необратимо ресурсы планеты прежде, чем наука
отыщет новые ресурсы. Да и кто научно
доказал, что эти ресурсы будут отысканы? Кто
может с уверенностью, базирующейся на
научных данных, сказать, что темпы прироста
новых ресурсов всегда будут превышать
темпы прироста населения планеты? Где и когда
надо остановиться в своем эгоизме и
невежестве, чтобы не вымереть, как динозавры?
Пусть прогнозы Римского Клуба не
подтвердились на данном историческом
отрезке. А в перспективе? Ведь «зеленая
революция» и ресурсосберегающие технологии —
это только отсрочки, а не кардинальное
решение проблемы.
Очень бы хотелось прочитать а вашем
журнале, который я выписываю уже много лет,
мнение специалистов по затронутому
вопросу.
/>, М. ПОЛЕВОЙ,
Москва
На четвертой странице обложки журнала
№ 10 за 1989 год художник Г. Ш. Басыров
нарисовал, вернее, отобразил символ
сегодняшней нашей действительности. Вранье,
отсутствие многого (продукты, одежда и т. д.),
неверие и многое другое в таком духе...
За такой рисунок в 37 году к стеночке бы,
а теперь я предлагаю представить на
соискание премии. Не так уж много рисунков,
четко, как этот, отображают дух времени.
Басыров — замечательный художник. Только
наградить его нужно сейчас, немедленно. Иначе
пройдет 2—3 года, страна разбогатеет, полки
магазинов будут завалены продуктами и
товарами, и тогда этот рисунок будет не актуален
и даже оскорбителен.
м. г. козлов,
Киев
В статье «Кто же первый?» («Химия и
жизнь», 1989, № 6, с. 16) приводятся
интересные данные об эффективности
невероятно малых концентраций ингибитора
фермента моноаминооксидазы.
Мы исследовали реакцию патологического
материала с разведенной антисывороткой,
применяемой в медицинских лабораториях,
и о бнаружили, что в разведении 1:100,
1:10 000,1:1 000 000 и 1:100 000 000 реакция...
столь же выражена, как и с нераэведенной
антисывороткой. Создается впечатление, что
уже при разведении и тщательном
перемешивании растворов антисыворотки водные
молекулярные комплексы, «списанные» с
антител, образуются с фантастической
скоростью.
Возможно, что это не только
«соображения, которые могут вызвать взрыв»
(И. Д. Зайцев, Э. И. Креч), а действительно
взрыв. А в промышленности, выпускающей
антисыворотки, возможен «антивзрыв»
потребления — ведь при использовании
гомеопатических разведений вместо 10п кроликов
потребуется только один (правда, и его
жаль).
В. И. ПОЛИНКОВСКИЙ,
М. В. КИСАКОВА,
Кишинев
2
...Я думаю, что большинство всех этих НЛО,
пришельцев, а может быть, и чумаков,
заряжающих на расстоянии «Вечерку»,
появляется от лени профессионалов, тяги к чудесам
у публики и желания подзаработать на
сенсации у журналистов.
Пожалуйста,— пример. Несколько лет
назад, когда я послал письмо в «Соц.
индустрию» по поводу их огромной — в
страницу — статьи о «вакшской находке», мне
ответили одной фразой: «Спасибо за внимание
к нашим публикациям». Но эта
«космическая» находка до сих пор гуляет по страницам
газет и журналов. В «Московской правде»
от 9 сентября 1989 г. (статья Инны
Коваленко «Летайте тарелками НЛО») написано:
«Например, необычная вакшская находка,
обнаруженная в Коми АССР. Ученые получили
в руки уникальный материал для
исследований. И к какому же выводу они пришли?
Обломок — не естественный минерал, а сплав
искусственного происхождения. А дальше
пошли сплошные загадки: пока только
теоретически (!) мы в состоянии представить,
как можно сделать такой сплав. Практически
на современном уровне развития науки,
самых современных технологий —
невозможно».
Чушь собачья! Дело в том, что в нашем
институте (ВНИИ ядерной геофизики и
геохимии Мингео СССР) этот сплав тогда же
исследовали и в руках я его держал.
Я тогда был в отпуске. Когда вернулся,
мне все рассказали и показали оставшийся
после анализов кусок. Я им: «Вы что, сдурели,
давать заключение, что происхождение
внеземное!» «А мы ничего такого и не говорили,
дали им только состав. И сказали, что никогда
не видели такого большого куска
металлических лантаноидов, мы ведь обычно
используем крошечные образцы...»
Можно вспомнить, как некогда Менделееву
подарили вазу из алюминия, считавшегося
тогда дорогим и как металл редким...
Промышленное название найденного куска
известно много десятилетий назад — миш-
металл. Примерную схему его получения
можно найти в БСЭ — статья «Лантаноиды».
...Да они и в нашей жизни не такие уж
редкие. В каждом табачном киоске можно
купить это «внеземное» вещество: из миш-
металла делают кремешки для зажигалок...
Во всей этой истории меня больше всего
интересует психология научных работников.
Все-то они знают, что это чушь. Но думают —
«Да черт с ними, пусть забавляются. Лень...»
Ю. В. МАЛОВ,
кандидат физико-математических наук,
Москва
...Наблюдается информационный бум по
некоторым ранее закрытым для печати темам:
по наблюдениям и даже контактам с НЛО,
парапсихологии, мистицизму и т. д.
...Мы вдруг открыли глаза и увидели мир,
большой и таинственный, где человечество —
младенец, еще не представляющий, что из
него вырастет, но успевший уже перерезать
пуповину, соединявшую его с
матерью-природой, сделать первые самостоятельные
шажки, да только куда? И простой обыватель
стал чаще подымать глаза к небу,
приглядываться и прислушиваться к природе, а
там, глядишь, и оберегать ее начнет.
Все это хорошо. Но почему этот интерес
вызван не пропагандистами от
фундаментальной науки, почему так тихо и скромно
молчат наши ученые корифеи? Или боятся
попасть в очередной раз впросак, как в свое
время с кибернетикой — «продажной девкой
империализма»?.. Вопросами контактов с
НЛО занимается КГБ, пусть в частном
порядке, но это же нонсенс! (передача
«Добрый вечер, Москва», декабрь прошлого года.)
У нас что, физическое отделение Академии
наук СССР уже не существует?..
Ваш же журнал, являясь самым массовым
изданием Академии наук, не берет на себя
роль главного популяризатора науки, но, как
мне кажется, вы должны им быть, т. к. вы
выступаете, по сути дела, от всех направлений
науки и вас читают отнюдь не только за
«химию»...
А. В. ПОМЫТКИН,
Московская область
Этой подборкой мы продолжили начатый три
месяце назад разговор о журнале, о наших
публикациях — состоявшихся и ожидаемых, удачах и
неудачах.
Интересную тему предлагает москвич Р. М.
Полевой. Думаем, как лучше ее реализовать.
В редакционной папке немало писем от ученых
с результатами экспериментов, очень похожими
на те, о которых сообщают кишиневские биологи
В. И. ПолинковскиЙ и М. В. Кисакова. В одном
из ближайших наших номеров появится новая
статья посвященная проблемам самого
загадочного из веществ — воды*
Прав А. В. Помыткин: тема паранауки чаще,
чем нужно, попадает на страницы различных
изданий и освещается далеко не всегда
квалифицированно. Между тем серьезные ученые
помалкивают — либо из привычного страха оказаться
неправыми, либо, как утверждает физик Ю. В. Малое,
из обыкновенной лени. А ведь еще со времен Гойи
известно, что (и кого) порождают лень и сон
разума...
Что ж, будем по мере сил продолжать побудку.
Редакция
1*
3
гф.'/<-
Размышления
Где корни неудач
Академик И. Н. МОИСЕЕВ
Последние пять лет раскрыли многое из того
«что было». Далеко не все, конечно,—
советским историкам предстоит большая
работа. Но основные вехи расставлены, и я думаю,
что теперь мы уже неплохо понимаем, кто
есть кто и что произошло на самом деле.
Иллюзии, питавшие наше сознание на
протяжении почти трех поколений, уступают место
трезвым оценкам прошлого.
Значительно меньше убедительного
сказано о том, почему так было, хотя и здесь
расставлены довольно многие точки над «i».
А ведь не поняв истинных причин, которые
привели нашу страну к теперешним
кризисным явлениям, не разобравшись в
трудностях, мешающих развитию других
социалистических стран, очень непросто выработать
концепцию дальнейшего развития.
Еще меньше ясности в том, «как же должно
быть». Привычные догмы не дают ответа на
этот вопрос, а новых теоретических посылок
явно мало. И поэтому будущее
экономических и межнациональных отношений,
политического устройства, характера
собственности и многие другие острейшие проблемы
не сходят со страниц нашей печати. И трудно
представить, что могло быть иначе. Мы в
значительной степени исчерпали тот
идеологический запас, который представлял будущее
этаким непрерывным, хорошо планируемым
путем в светлое послезавтра. «Отдельные»
неудачи мы объясняли «происками» или
нерадивостью «отдельных» исполнителей, что,
впрочем, тоже имело место.
Теперь мы видим, что причины наших
неудач, растущего отставания от ведущих стран
лежат на очень глубоких горизонтах.
Возможности влияния общества и
государства на процессы развития столь велики,
что в конечном итоге именно та модель
общественного устройства, которая сейчас
сформируется в сознании народа,
специалистов, правительства, сама станет в
основных чертах определять характер решения
текущих вопросов.
История дает множество примеров,
показывающих, как система взглядов, однажды
сформировавшаяся, затем на многие
десятилетия может не только диктовать основные
стратегические решения в политической,
экономической и социальной сферах, но и
порождает образ мышления миллионов и
миллионов людей. Достаточно вспомнить
VIII съезд партии и программу, которую он
принял в 1919 году. Именно тогда, по
существу, и были заложены основа и принципы
функционирования
командно-бюрократической системы, и ныне стоящей стеной на
пути развития нашей Родины.
От того, какую сегодня мы заложим основу
в свой образ мышления, какие принципы
придут на смену не оправдавшим себя
иллюзиям, какая теоретическая база сделается
источником нашей активности, и будет
зависеть судьба ближайших поколений.
Человечество всегда нуждалось и будет
нуждаться в «идеальных конструкциях» —
к чему-то ведь надо стремиться! Но
обсуждая такие схемы, следует опасаться их
излишней детализации из-за неспособности
человека заглядывать далеко за горизонт
сегодняшнего дня. Причина в принципиальной
ограниченности любых прогнозов, когда речь
идет об общественных процессах. Более ста
лет тому назад Салтыков-Щедрин заметил,
что сколь бы ни был велик Фурье как
мыслитель, все его построения прикладного
характера, все особенности возможного варианта
социалистического общества, которые он
предлагал, все его рекомендации оказались
несостоятельными.
А история нашей страны, наших
последних десятилетий! Сколько всяческих планов
и надежд. Некоторые из них были
совершенно утопическими, вроде построения
коммунизма за двадцать лет. Но несбыточными
фантазиями стали и многие другие, в свое
время представлявшиеся вполне
реалистическими. Тем более, когда на них выделяли
миллиарды народных денег. Взять хотя бы
планы восстановления Нечерноземья.
И, что особенно важно — вместе с
развитием научно-технического прогресса,
скорость которого растет с каждым
десятилетием, столь же стремительно и
непредсказуемо меняются условия общественной
жизни, потребности, а с ними, конечно, и
структура производства. В результате
возможность заглянуть за горизонт, увидеть там
какие-либо новые детали вряд ли
существенно изменилась со времен Фурье. Поэтому
мне снова хочется согласиться с М. Е.
Салтыковым-Щедриным, когда он говорит об
идеале «свободного исследования», которое
не утверждает нечто однозначное, а
допускает беспристрастное обсуждение возможных
путей в будущее. Как это перекликается со
5
словами другого нашего великого
соотечественника — В. И. Вернадского, говорившего о
необходимости «свободы мысли в самом
себе»! Да это и понятно: они, их принципы —
лишь разные ступени великой отечественной
гуманистической традиции. Идеал
«свободного исследования», не стесненного какими-
либо догмами, необходимо утвердить,
отстоять и сделать нормой нашей науки,
публицистики и общественной мысли во всех
ее сферах. Это главное условие возвращения
к научному социализму.
Замечу, что Маркс и Энгельс, в отличие от
Фурье и других утопистов, старались
избегать конкретных деталей устройства
будущего социалистического общества. Им это не
всегда удавалось, и тогда рождались
представления, которые потом в
гипертрофированном виде превратились в тормоз
развития общества, в вериги, сковывающие
инициативу и волю людей.
Здесь уместно вспомнить рассуждения
Энгельса о человеке, который сегодня работает
тачечником, а завтра, если это нужно
обществу, становится архитектором или
наоборот! А идеи уравнительной оплаты труда,
когда он оценивается лишь по количеству
затраченных часов? Такие идеи намного
задержали развитие нашего общества и в
несколько видоизмененном виде живы и сейчас,
и мешают перестройке.
Один из самых животрепещущих вопросов,
которые сейчас обсуждаются во всех слоях
общества — это вопрос о сталинизме как об
одном из источников того, что принято
сегодня называть командно-административной,
бюрократической системой.
Так вот, командно-бюрократическая
система привела общество первой страны
социализма в тиски тяжелейшего кризиса —
экономического, экологического, политического
и морального. И судьба этой системы —
не только внутренний вопрос страны Советов,
а международная проблема, ибо командно-
бюрократическая система дискредитировала
саму идею социализма, с которой связала
свое будущее треть человечества.
Вот почему следует говорить не только о
сталинизме и его причинах, а размышлять
шире: о причинах возникновения командно-
бюрократической системы, ее истоках как
философских, так и чисто прагматических;
о том, как и почему возникло ее
порождение — уродливая форма государственного
социализма.
Почему же у нас в стране случилось так, а
не иначе?
На этот счет есть несколько точек зрения.
Первой реакцией на ту лавину трагических
фактов послереволюционной истории нашей
хтраны, которая обрушилась на нас в
последние несколько лет, стало представление о
Сталине как о единственной истинной
причине геноцида тридцатых и сороковых годов и
единственном творце
командно-бюрократической системы, опутывавшей цепями талант,
самостоятельность и инициативу людей,
лишившей страну возможности эффективно
использовать не только духовный потенциал
своего народа, но и те природные и
производственные ресурсы, которыми она
располагает.
Всяческие варианты такой
интерпретации послереволюционной истории,
изложенные в той или иной форме, до сих пор имеют
широкое хождение. К их числу относится,
например, мнение о сталинской
контрреволюции 1928—1929 годов. Это, как я думаю,
самая примитивная точка зрения. Тем не
менее она и сейчас достаточно популярна,
ибо несет в себе значительный заряд
оптимизма: коль скоро уже нет носителя
исходных принципов системы, коль скоро
сталинизм осужден по всем статьям, то нетрудно
и обновить систему, провести ее
косметический ремонт, выдав это за конкретную
перестройку. После такого ремонта все легко
покатится по новым рельсам. Надо лишь
немного поменять людей, изменить структуру
обязанностей и поручений... Такая точка
зрения крайне опасна. Отнюдь не менее опасна,
чем стремление канонизировать нынешний
порядок, объявляя его тем самым
социализмом, во имя которого и произошла
революция.
Примитивное представление, сводящее все
наши беды к личности Сталина, не дает ответа
на множество вопросов. Нельзя понять ту
структуру власти и производственных
отношений, которые установились в нашей стране
после Октябрьской революции. Не объясняет
такая точка зрения и почему в Югославии
или Польше, государствах, где не было
сталинизма в его чистом виде, тоже утвердились
системы, приведшие эти страны к кризисам
не менее жестоким, чем у нас? Да и была ли
в самом деле сталинская контрреволюция
конца двадцатых годов?
Все громче звучит другое, более глубокое
направление мысли, где считают не систему
порождением сталинизма, а наоборот,
сталинизм рассматривают как следствие системы,
возникшей на развалинах НЭПа, когда встал
вопрос о путях индустриализации страны.
В рамках таких воззрений коллективизация,
укрепление бюрократической системы и
репрессии представляются более или менее
закономерным процессом возвращения к
методам военного коммунизма. А вот сам Сталин
и его политика гильотинизации всего
сколько-нибудь отличающегося от стандарта рас-
6
сматриваются как тяжелая, трагическая
флуктуация, как отклонение от ленинского
курса, отход от марксизма. Плановое
уничтожение масс людей как средство укрепления
режима и способ построения социализма —
все это уже связано с самой личностью
Сталина. Не будь у него маниакальной
жестокости и других пороков, не было бы и
миллионов жертв. Страна оказалась бы лучше
подготовленной к войне. Да, может быть, и войны
бы не было!
Слов нет, если бы во внутрипартийной
борьбе двадцатых годов оказался другой
победитель, то развитие страны было бы во
многом иным. Но основные контуры
исторического процесса, по моему мнению,
сохранились бы, поскольку уже была создана
Система. Она стала результатом коллективного
творчества всего руководства партии.
Система начала сама себя воспроизводить, и
логике ее развития неминуемо должны были
последовать сами ее создатели. Система
начала вырабатывать собственные цели,
формировать собственные интересы, далеко не
всегда идентичные интересам народа и
прогрессу страны. Конечно, полностью отрывать
цели Системы, точнее, того слоя людей,
которые ее воплощали, от интересов страны
нельзя. На этом слое, его положении,
стабильности, материальном благополучии все же
как-то отражались успехи и неудачи страны.
Но эта связь была достаточно опосредована,
поскольку все ресурсы страны, все ее
материальные возможности оставались в руках
командного состава Системы. Даже
страшный голод 1932—1933 годов не отразился на
благополучии руководящей элиты.
Такая точка зрения мне представляется
более реалистичной. Она объясняет и многие
коллизии в других социалистических
странах, которые копировали организационные
структуры и надгосударственное положение
партии, утвердившиеся у нас.
Кто следует такой логике рассуждений,
справедливо полагает, что для того, чтобы
выбраться из тяжелой ситуации, в которой
сейчас находится наша страна, мало
отказаться от сталинизма и осудить его, мало
вскрыть язвы и болезни, терзающие наше
общество. Необходимо сломать самую
командно-бюрократическую систему,
поскольку именно она служит источником бед
и горестей. Косметический ремонт по
существу ничего не изменит. Нужна
глубочайшая перестройка всей идеологической,
политической, организационной и правовой
основы нашего общества. Необходимы новые
механизмы производственных отношений.
Нужны, если угодно, и новая социальная
структура общества, и новые представления
о собственности, роли государства.
Несмотря на историческую оправданность
такой точки зрения, мне она все же
представляется недостаточной. Ведь
административно-бюрократическая система не возникла
сама по себе. Просто так почти три поколения
советских людей никак не могли бы впитать
в себя определенные принципы, отказ от
которых до сих пор многими воспринимается
как трагедия и предательство. Не могло же
все произойти само собой! Конечно, в этом
повинны и логика борьбы, и давление
внешних обстоятельств, но всего этого еще мало,
чтобы объяснить феномен
командно-бюрократической системы, ее прочность и те ее
глубокие метастазы, которые проникли во
все слои общества, во все сферы
деятельности. Эти метастазы деформировали и
нормы мышления.
И чтобы правильно оценить тенденции
развития нашего общества в ближайшие
десятилетия и выработать широкую
стратегическую программу, требуется более глубокое
изучение истоков и пересмотр исходной
парадигмы, определявшей в течение 70 лет
характер нашего политического мышления. Вот
почему для формирования стратегии развития
мы должны вернуться к обсуждению
исходного смысла слова «социализм» и возможных
моделей его осуществления. Важность такого
обсуждения понимается многими, и
возвращение к истокам порой приводит к
повторению одних и тех же мыслей. Впрочем, такое
повторение я не считаю бедой, ибо очень
долго мы полагали, что кроме евклидовой
геометрии не может быть никакой иной, и
верхом крамолы было обсуждение исходных
аксиом.
Канонизация формулировок стала нашей
традицией не только в обществоведении, но
и в политике, в оценках личностей. И в то
же время нигде так легко, как у нас, не
случались разнообразные переоценки, особенно
когда речь шла о лицах, по тем или иным
причинам не угодных руководству страны.
Но одна концепция никогда не
подвергалась не только сомнению, но даже и
обсуждению — это решение VIII съезда партии.
Идеи социализма — наследники извечного
стремления человека к свободе, равенству,
социальной защищенности. Защищенности от
других людей, государства, общества в
целом! Эти представления оказывались, как
правило, непоследовательными,
противоречивыми и на поверку невыполнимыми. Тем
не менее, именно подобные стремления или,
даже лучше сказать, побуждения людей
приводили к поискам конструкций организации
общества, которые, казалось бы, отвечали
заветным чаяниям людей. Во всяком случае,
именно поиски Города Солнца породили уто-
7
пический социализм, оказавший, да и сейчас
оказывающий огромное влияние на
мировоззрение людей в самых разных частях света.
Утопический социализм как общественное
течение был устремлен на создание
государственного устройства будущего. По мысли
авторов, такие страны скорее похожи на
жестко организованные анклавы, чем на
государства современного типа. Главная их
особенность — четкая регламентация быта и
деятельности. По современным понятиям,
роль личности в них крайне принижена и
ее интересы подчинены интересам
государства-общины.
По представлениям авторов
многочисленных утопических сочинений, в этих
социалистических гарнизонах должны
царствовать равенство, справедливость, и они будут
лишены всех тех противоречий, с какими
ныне приходится сталкиваться людям. Все
построения такого рода были оснащены
деталями, которые с различных позиций
характеризовали производственную деятельность,
общественное устройство и взаимоотношения
(но, заметим, не побуждения) людей
социалистического мира будущего.
Если все эти разнообразные подробности
перевести на современный язык и
проследить их внутренние тенденции развития, то
мы увидим много знакомого. Более того —
узнаем черты той формы организации
общества, которые присущи казарменному
социализму с жесткой централизованной
регламентацией действий всех его членов. С этим
мы, увы, столь хорошо знакомы по
прошедшим десятилетиям.
Колоссальный шаг вперед в развитии идей
социализма, его места в истории человечества
был сделан Марксом и Энгельсом. Свое
внимание они сосредоточили на
общетеоретических положениях и создали весьма
стройное учение. Отметим, что они избегали
детального описания тех общественных
механизмов, которые будут управлять
деятельностью людей развитого социалистического
общества.
Из огромного наследия Маркса и Энгельса
на меня особое впечатление произвел «Анти-
Дюринг». Особенно критика Энгельсом
«прусского варианта казарменного социализма».
Читая эту книгу в далекие предвоенные годы
и перечитывая в сороковые, послевоенные, я
не раз думал о том, как же твердо должен
был чувствовать себя сталинский строй, если
не запретил ее. Именно Дюринг мне казался
идеологической предтечей режима тех лет, и
критику его взглядов я воспринимал как
критику сталинизма.
Позицию Маркса и Энгельса по поводу
социализма будущего на протяжении многих
лет я воспринимал в качестве современного
варианта Нового Завета. И все же, как думаю
теперь, ошибся. Конечно, ни Маркс, ни
Энгельс не были сторонниками казармы, но и
сквозь их критику воззрений Дюринга и его
прусских последователей прослушиваются
мысли, показывающие, что они, как и
утописты прошлых времен, были далеки от
понимания возможных реалий социализма. Да, да,
Марксу и Энгельсу были свойственны
многие иллюзии утопического социализма.
Вспомним еще раз знаменитое рассуждение
Энгельса о тачечнике и архитекторе: одну
неделю, когда это нужно обществу, человек
работает архитектором, а другую неделю —
тачечником. Отсюда идет принцип
«уравниловки». Оплата по труду понимается только
как оплата за количество отработанных
часов! Подобные мысли не могли не сказаться
на формировании той модели социализма,
которую русские большевики взялись
воплощать в жизнь после Великой Октябрьской
революции.
Россия действительно была «беременна
революцией». Революция у нас просто не могла
не произойти, особенно после того, как армия
стала терпеть поражения, неся
многомиллионные потери. При слабом и неумелом
правительстве страна погрузилась в
хозяйственный хаос. Об этом много писано и
говоре но. Я лишь подчеркну одну из важнейших
причин успеха русской революции 1917
года — земля! Не могла не произойти
революция в стране, где четыре пятых населения
были крестьяне, не имевшие прав
распоряжаться землей, которую они обрабатывали.
Именно закон о земле решил ее исход и
обеспечил победу в гражданской войне.
Право крестьянина стать хозяином земли,
которую он обрабатывал, компенсировало все
ошибки и просчеты. А их у большевиков
было немало.
Это тем более важно, что какой-либо схемы
построения государства, во главе которого
они окажутся, у большевиков в октябре 1917
года практически не было. Ленин не раз
говорил, что расчет во многом строился на
мировой революционный взрыв, который, по
мнению руководства партии, должен был
произойти. Ну, а к тому же как не брать
власть, когда ее просто отдавали
большевикам в руки — они были, по существу,
единственной дееспособной силой в стране.
Обретя власть, партия большевиков
получила уникальную возможность построить
страну по образу и подобию некой идеальной
схемы. Эта схема, может быть, нигде не была
точно зафиксирована, но сложилась у того
круга людей, которым в те годы было
уготовано командовать страной, занимавшей
добрую половину Европы и Азии. И сложилась
8
она под влиянием тех утопических
иллюзий, о которых говорилось выше. Что значит
бесклассовое общество, что значит
всенародная собственность, как, наконец, управлять
этой грандиозной собственностью — все это
до поры до времени даже не обсуждали.
И предварительных заготовок для решений
не было!
И все же, мне кажется, что в системе
господствующих взглядов партийного
руководства были несколько принципов, которые
легли в основу принятой «схемы социализма».
Их практическое воплощение самым
трагичным образом сказалось на будущем страны,
революции и всего мирового
социалистического и коммунистического движении.
Первое — это глубокая убежденность в
необходимости ликвидации рыночной
экономики и, в том числе, системы распределения
с помощью денег и рынка. Рынок, во всяком
случае, в первые годы революции
воспринимался, я думаю, практически всем
руководством страны как инкубатор
частнособственнических стремлений к обогащению, а,
следовательно, и к возрождению
капиталистических отношений. Возврату к тому,
против чего и была направлена революция.
Считалось, что рынок можно терпеть лишь до
поры до времени. Но именно терпеть, как
временную необходимость, как зло. А в
будущем, в настоящем социалистическом
обществе должен произойти переход к прямому
продуктообмену. Думали, что должно
установиться прямое распределение жизненных
благ, минуя товарно-денежное обращение. Да
и деньги в первые годы революции
назывались не деньгами, а дензнаками, считались
своеобразными квитанциями или чеками.
Вероятно, в действиях, связанных с
ликвидацией товарно-денежных отношений, была
глубокая убежденность всего руководящего
слоя партии в том, что другого при
социализме просто быть не может. Как иначе
можно объяснить декреты советской власти
против торговли и неоднократные попытки
отменить деньги вообще!
Продразверстка, как мне представляется,
была не просто порождена гражданской
войной (может быть,— была одной из ее
причин). Режим военного коммунизма
соответствовал глубокой убежденности в том, что
внерыночный способ распределения прямо-
таки органичный атрибут социализма. Иначе
как бы могла возродиться продразверстка
в тридцатые годы? Ее принципы и сегодня
служат одним из идеологических тормозов
перестройки. Продразверстка, как и весь
военный коммунизм, как и коммуны начала
двадцатых годов в деревне, отражали то
представление о социализме, которое стремились
воплотить в нашей стране.
Точно так же и НЭП большинством
руководящего состава воспринимался не как
естественное состояние социалистического
общества, а как временное явление, в чем-то
очень существенном противоречащее тем
исходным представлениям о социализме,
которые постепенно вошли в сознание
большинства коммунистов и не только их. Сама
идея многоукладное™ была вопиющим
противоречием тому идеалу социализма, ради
которого люди шли на каторгу и, как
казалось, произошла Великая Октябрьская
революция.
Слов нет — В. И. Ленин намного
возвышался над своими соратниками. Но и его
суждения о природе послереволюционного
общества, изложенные в последних томах
собрания сочинений, сформировались далеко
не сразу и во многом противоречивы. Что
же говорить о других? Во всяком случае,
в начале революции он тоже был во власти
идей антирыночной экономики, прямого
товарообмена.
Судить обо всем этом, конечно, очень
трудно, тем более, что никакого документа о том,
"как партия предполагала управлять
грандиозным государством, у нас нет. Его, вероятно,
и не было. Ведь к власти пришли
профессиональные революционеры и
ученые-теоретики, далекие от практики хозяйственного
управления. Конечно, к концу гражданской
войны произошла некоторая эволюция
взглядов, иначе не было бы перехода к новой
экономической политике. Но до понимания сути
того, как должно развиваться народное
хозяйство социалистической страны, как
строить его управление, было еще очень
далеко.
В качестве аргумента за то, что В. И. Ленин
не был противником рыночной экономики,
обычно приводят его слова о НЭПе — «это
всерьез и надолго». Мне же кажется, что
основная мысль этого известного выражения
несколько иная. В этой фразе я слышу
отголосок того, что прямое построение
сложившейся модели нового общества не удалось,
что предстоит переходный процесс и он будет
очень длительным. Конечно, к концу жизни
у Ленина начало складываться, по-видимому,
иное понимание содержания социализма, чем
то, которым он руководствовался в первые
годы революции. Да иначе и быть не могло:
ведь тогда он был целиком занят
проблемами борьбы за власть. Но и расшифровать
его знаменитый тезис: «социализм — это
строй цивилизованных кооператоров» —
тоже не очень просто.
Прошло уже почти три четверти столетия
с начала грандиозного эксперимента. Мы
владеем неоценимым опытом. И наша
история принадлежит не только нам — это шко-
9
ла всего человечества. И многим хорошим,
что сейчас есть на Западе, оно обязано
нашему опыту, в том числе и печальному. Нам
ведомы не только пороки и беды, но и
успехи, открытия. Со всем этим приходит и новое
видение мира.
Вторая, не менее принципиальная черта
первоначальной модели социализма, которую
руководство партии стремилось воплотить в
нашем государстве — это неприятие
крестьянства, его психологии, его традиционного
отношения к земле-кормилице, к
собственности, неприятие его права владеть
продуктами своего труда. Отношение к крестьянству
в той или иной степени менялось, но
официальная доктрина никогда не была способна
вписать крестьянина-собственника в
социализм. Крестьянство как последний слой,
способный порождать буржуазию, должно было
однажды покинуть историческую сцену.
С этим, во всяком случае в послеленин-
ский период, было согласно все руководство
партии. Другой вопрос — как и когда это
может произойти. Сразу ли крестьянство
должно было исчезнуть со сцены или
постепенно стушеваться и исчезнуть навеки?
Мне кажется, что такое отношение к
крестьянству прежде всего следствие
принципиального неприятия большевиками
принципа многоукладности социалистического
общества. Я бы сказал — гипертрофированное
отношение к частной собственности вообще.
Но не только это: обладая землей и
продуктами своего труда, крестьянин во многом
был независимым, а, значит, и неудобен для
власти, тем более тоталитарной.
Вопрос о месте крестьянства в социализме,
по существу, вопрос о судьбах страны,
народа, нации и самого социализма. И здесь не
было коренных расхождений между
Сталиным и всеми его оппонентами в двадцатые
годы, в том числе и с Бухариным (вспомним
его слова о том, что в последние семь лет
у него нет расхождений со Сталиным).
По мнению большевиков, и НЭП, и
крестьянин-единоличник должны были
прекратить свое существование — несколькими
годами раньше или позже. Только в сроках
были расхождения.
Модель социализма, которая воплощалась
в СССР в предвоенные годы, требовала
предельной централизации, согласованности
всех звеньев. А следовательно, и могучего
административного аппарата, способного
жестко регламентировать действия всех
составляющих политического и
хозяйственного организма страны. А коль скоро это так,
то уже начинает действовать логика
развития организационных структур.
Даже беглое ознакомление с материалами
по истории двадцатых годов, которые теперь
стали доступными, создает представление о
том, что вряд ли иногда используемое
выражение «сталинская контрреволюция двадцать
девятого года» достаточно правильно
отражает существо дела. Как мне представляется,
основная линия на ликвидацию крестьянина-
собственника была и до Сталина. Она
сохраняется и позднее, принимая лишь более
жесткие формы сплошной коллективизации и
вообще уничтожения всех тех, кто хоть сколь-
нибудь выделялся способностями,
трудолюбием и особенно самостоятельностью.
Одновременно в конце двадцатых годов
произошло и досрочное свертывание НЭПа. Другими
словами, мне кажется, что в реализации
сталинской линии в партии шла речь лишь о
выборе тактики — методов и темпов
построения той общей модели социализма,
которая в форме военного коммунизма
возникла в первые годы революции и была
усвоена практически всем руководством. Даже
бухаринская позиция представляется лишь
мягким вариантом реализации общей схемы.
А эта модель была в свою очередь
наследницей учений, возникших в социалистическом
движении еще в XVIII и XIX веках.
На передний план теоретических
разработок марксизма в предреволюционный период
выдвинулись общие тактические вопросы
рабочего движения. А позднее, само собой
разумеется, основной интерес обусловила
борьба за власть. После Октября эти идеи
сыграли важную роль в становлении системы
военного коммунизма. Позднее они же
просматриваются и в идее сплошной
коллективизации, и в депаспортизации крестьян,
закреплявшей их за тем или иным колхозом,
и последовательной реализации принципа
«винтиков» и «приводных ремней партии».
Постепенно утвердился и абсолютный
приоритет государственных интересов над
личными, и полное подчинение личности некоему
«общему делу», которое весьма часто
оказывалось просто некомпетентным
распоряжением вышестоящего лица. Одновременно из
сознания людей вытравлялось представление
о чувстве собственного достоинства,
благородства, милосердия... И вообще
общечеловеческие ценности превратились в нечто не
имеющее отношения к нашей
действительности. Все это, а также принцип
«незаменимых людей нет» утвердились, увы, очень
глубоко в сознании людей, а не только в
государственных доктринах.
Такие представления и сегодня оказывают
немалое влияние на развитие процессов
внутри страны и служат мощным
антиперестроечным тормозом.
Слов нет, если бы в результате трагического
10
исхода борьбы за власть у руля страны
оказался бы не Сталин, а кто-то другой,
например, его «антипод» — Бухарин, то многое
пошло бы, вероятно, по-другому. Не было бы
таких репрессий, масштабы которых
сравнимы с потерями в Великой Отечественной
войне, страна оказалась бы, наверное, лучше
подготовленной к войне, был бы заведомо
более компетентный командный состав, не
допустивший разгрома кадровой армии уже
в первые недели войны. И многое, многое
было бы другим. Но как бы развивались
события в этой иной ситуации — об этом мы
можем только гадать.
Одно бесспорно — вся концепция
государственного социализма и, как следствие,
командно-бюрократическая система и ее
репрессивный аппарат были созданы до Сталина.
Во всяком случае, его роль в этих процессах
до поры до времени не была первостепенной.
Репрессивный аппарат сформировался в
период военного коммунизма. Соловецкий
лагерь действовал при Дзержинском и
Менжинском и через него прошли тысячи и
тысячи безвинных людей,— правда, не
миллионы, как при Ежове и Берии. Аресты и
высылки «минус 6», «минус 12», «минус 10»...
были типичными явлениями двадцатых
годов. Шахтинское дело, аграрная партия
Чаянова, промпартия Рамзина — это погромы
еще предсталинского периода, но
происшедшие, конечно, не без активного участия
Сталина.
Ягода, Ежов, а затем и Берия получили
не только отлаженный сценарий организации
процессов, но и мощную систему
принуждения и истребления, систему, в которой право и
социальная защищенность были обесценены
перед приоритетами стабильности и
благополучия не державы, как иногда говорят, и даже
не диктатуры пролетариата, а в конечном
итоге того административного и
бюрократического слоя, в руках которого фактически
оказались все ресурсы страны — и
материальные, и людские, и духовные.
Другими словами, мне представляется
вполне вероятным, что как бы ни сложилась
история борьбы в высшем партийном
эшелоне после кончины В. И. Ленина, чем бы ни
завершилась она в конце 20-х годов, общая
схема развития событий вряд ли претерпела
бы существенные изменения. Продолжал бы
расти и укрепляться
командно-бюрократический способ управления, а следовательно,—
и это была логика развития — укреплялся бы
и репрессивный аппарат, и многое другое
было бы похоже на то,- что произошло в
тридцатые годы. Вот почему я считаю, что
никакой контрреволюции сталинского типа в
1929 году не было! Было возвращение к
методам военного коммунизма,
восстановилась частично потерявшая свою силу жесткая
система распределения, усилились
привилегии аппарата — люди моего поколения
помнят все эти литеры «А», «В»... Произошла
реанимация привычного и понятного образа
управления без всяких там буржуйских
рыночных выкрутасов. А на этом фоне шел к
диктатуре Сталин со своей неповторимой
жестокостью, догматизмом и жаждой личной
безграничной власти.
Свобода духовной жизни личности, да и
сама личность с ее правом на самовыражение
несовместимы с тем представлением о
социализме, который сформировался в нашей
стране. И, может быть, самым трудным из
перестроечных процессов, на фоне которого
происходит все остальное — это возвращение
в общество личности, его ориентация на
Человека.
Возможна ли была иная модель
социализма, могла ли она победить в Октябре и в эпоху
гражданской войны — это другой вопрос и на
него у меня нет ответа. Сегодня нам
необходимо до конца убедиться в том, что
действительная перестройка нашей жизни, поиск
общества, места в мировой истории
возможны лишь при коренном пересмотре
изначальной модели, если мы собираемся
реализовать принцип Горбачева: «больше
социализма».
Высказанное соображение находит
подтверждение и в анализе развития мировой
социалистической системы. Исходные идеи,
приведшие к созданию
административно-бюрократического аппарата, к отчуждению
человека от результатов его труда, к
возникновению сильного механизма принуждения,
консервации (в лучшем случае) человеческой
активности и таланта, в той или иной форме
присутствовали в истории всех государств,
избравших так называемый
«социалистический путь развития». И это далеко не всегда
следствие того «экспорта революции», в
котором нас нередко обвиняют. Чаще всего в
истоках такой структуры общественных
отношений лежали общие иллюзии и догмы,
которые затем в силу логики разрешения
противоречий и борьбы за власть приводили к
тоталитаризму, системе репрессий и всему
тому, о чем я только что говорил.
И каковы бы ни были успехи в тех или
иных сферах социального или
хозяйственного строительства (о них тоже не следует
забывать), принятые модели
социалистического устройства не дали того эффекта,
которого от них ожидали. Их ущербность
особенно сильно стала проявляться в
последние десятилетия, когда в мире наметилось
качественное изменение энергетического, а
следовательно, и технологического
фундамента цивилизации.
11
Все это необходимо признать и понять,
ибо для успеха перестройки, которая сейчас
идет у нас и в ряде других стран, требуется
затронуть самые глубинные проблемы
социализма. Необходима иная, новая модель
социалистического общества.
Какой же она должна быть? Вряд ли она
одна-единственная, скорее же их несколько.
Поэтому более точно вопрос надо ставить
так: какими могут быть рациональные модели
социалистического общества? До сих пор
многие считают, будто плюрализм форм
социалистической организации общества — это
некоторый нонсенс, если не сказать крамола!
Неприятие нестандартного образца,
отличного от выработанного бюрократией, во
многом шло от непонимания той истины, что
организация общества не может быть
навязана ему сверху. Она слагается в контексте
его истории, традиций и мировоззрений.
Только понимая их глубинную суть, мы мо-|
жем нащупать реальную дорогу в будущее.
Поэтому идеи Мора, Кампанеллы, Маркса,
рожденные на одной почве, нельзя
автоматически перенести на другую. Вот почему
сталинизм — гипертрофированное
видоизменение западных образцов, рожденных за
письменными столами утопистов, был чужд
русской действительности и, в конце концов,
ею отторгнут.
Каждая страна, каждый народ найдет
собственный путь. Надо учиться на хороших
образцах, а не копировать их. И мы, русские,
должны воссоздать свою культуру, свой
духовный мир, найти свою модель социализма
в рамках Советского Союза, в рамках
системы социализма, в рамках планеты, наконец!
И этот путь должен отвечать нашему
историческому опыту и общим мировым тенденциям
развития.
^ЖйШШавЙЙЙКЮ
ВНИМАНИЮ НАУЧНОЙ И ИНЖЕНЕРНОЙ ОБЩЕСТВЕННОСТИ! £2
В период с 30 января по 1 февраля 1991 года на химическом факультете МГУ 5у
будет проходить •-$
Вторая Всесоюзная конференция «Озон: его получение и применение». с/у
Дополнительную информацию можно получить по адресу: 119899 Москва, В-234, ZS\
Ленинские горы, МГУ, химический факультет. Ответственные секретари: Смирнова На- £3£
дежда Николаевна, тел. 939-33-44; Новикова Нонна Алексеевна, тел. 939-33-21. £*
£
щ
is
£
Научно-производственная
фирма «Дйагностикум»
ПРЕДЛАГАЕТ
широкий набор субстратов
для быстрого и надежного измерения активности протеолитических ферментов и
изучения их субстратной специфичности.
Хромогеныые субстраты, например, X-Ala-Ala-Phe-pNa (Х-остаток пироглутами-
новой кислоты или бензилоксикарбонильная группа, pNa-n-нитроанилидная группа),
предназначены для сери новых и тиоловых протеина з. Хромофорные субстраты,
например, Dnp-Ala-Ala-Ile-ArgOH (Dnp — динитрофенильная группа),— для металл о
зависимых протеиназ и карбоксипептидаз. Флуорогенные субстраты, например, Abz-Ala-
Ala-Val-pNA (Abz — остаток антраниловой кислоты) — для высокочувствительной
детекции сериновых, тиоловых, аспартильных и металлозависимых протеиназ.
Модифицированные белки: азофибрин, азоальбумин, азоказеин.
Ферменты: сериновую протеиназу Bacillus thuringiensis (функциональный аналог про-
теиназы К); металлопротеиназу В. megaterium (сходна с термолизином);
сериновую протеиназу В. subtilis (аналог субтилизина Carlsberg); рибонуклеазу Н из
Escherichia coli и другие ферменты различных классов.
«Aiaгностикуъл» выпускает также высококачественные препараты, реактивы и
наборы для изучения свертывающей и фибринолитической систем крови;
иммунологических исследований и иммунодиагностики; генной инженерии и биотехнологии. Среди
выпускаемых нами продуктов широкий спектр лектинов и их конъюгатов; высо-
коочищенных синтетических фосфолипидов; белков, биологически активных веществ;
неионизирующих детергентов. Мы поставляем сорбенты и носители для всех
видов жидкостной хроматографии; готовые упакованные колонки для ВЭЖХ, ионпар-
ные реагенты и стандарты для ВЭЖХ и ГЖХ; приборы и другое
лабораторное оборудование.
Заказы на интересующую вас продукцию направляйте по адресам: 290044 Львов,
а/я 1308; 117313 Москва, а/я 381.
Телефоны для справок: во Львове 35-14-46; в Москве 315-02-83; в Киеве 225-70-39;
в Белгороде 6-05-80.
Продукцию НПФ «Д1агностикум» можно приобрести также через «Мосреактивсбыт»:
101848 Москва, Кривоколенный пер., 12.
Интересы НПФ «Д1агностикум» за рубежом представляет американская фирма
Interlab. Inc.: USA, Washington, D. С, 200036. Телефон: B02)-9553119. Телефакс:
B02) —9553990.
C4tK
Ь11511Н15г15215Ш213Ш11^1?21й1«1»1??1«г1??1?:
12
Кинетика.
Кибернетика.
Перестройка
Доктор физико-математических наук
Г. А. СКОРОБОГАТОВ
В эпоху застоя песенку «все хорошо,
прекрасная Маркиза» дружно тянули не только
политиканы и бойкие журналисты. Нельзя
не признать: изрядный вклад в создание
мифа о том, что у нас построен развитой
социализм и рукой подать до момента, когда
общественные богатства польются потоком,
внесла и наука. ^ Например, социолог
П. П. Маслов в книге «Статистика в
социологии» (М.: «Статистика», 1971) открыл,
что распределение граждан по доходам (х)
при социализме подчиняется
«справедливому» закону Гаусса и в корне отлично от
безнравственного распределения Парето,
действующего в буржуазных государствах.
Прошел всего год — и московские
социологи Н. Е. Рабкина и Н. М. Римашев-
ская («Основы дифференциации заработ-
13
ной платы и доходов населения»; М.:
«Экономика», 1972) показали, что масловский
результат получен «на основе
недоброкачественных или непредставительных
статистических данных».
Тем не менее сказка о том, что у нас
нет «несправедливого» распределения Паре-
то, была кому-то очень нужна и
продолжала сказываться. Очень не хотелось
верить, что после всех катаклизмов и жертв
наше общество осталось таким же, как и
прочие человеческие сообщества. Родился
еще один миф — о «росте из года в год
реальных доходов населения как в городе,
так и в деревне при постоянном
сокращении разницы между низко- и выше-
оплачиваемыми категориями трудящихся»
(Е, Амбарцумов, Ф. Бурлацкий, Ю. Красин,
Э. Плетнев. «Коммунист», 1978, № 18),
Большинство читателей, конечно, помнит,
что «рост из года в год» был в
значительной мере ростом бумажно-денежной массы,
не обеспеченной товарами. Не верилось и
в «постоянное сокращение разницы»;
напротив, как раз в семидесятые годы мы
с удивлением обнаружили своих
отечественных миллионеров.
Тем не менее, чтобы разобраться с
«постоянным сокращением» всерьез,
требовалось конкретно-социологическое
исследование. Мы провели его в 1978—79 гг.
с помощью НИИ
конкретно-социологических исследований при Ленинградском
университете. Полученные результаты удалось
опубликовать в журнале «Автоматика и
телемеханика» A980, № 11, стр. 85).
Выяснилось, что «расклад» доходов в нашей
стране с хорошим приближением
описывается так называемым распределением Па-
рето:
(х)=А- ,-<*«**».
Увы, нашу академическую статью почти
никто не заметил, она затерялась в потоке.
Потом я два раза публиковал в «Химии
и жизни» (№ 12 за 1982 год и № 7 за
1984 год) статьи, в которых без всякого
эзопова языка писал, что распределение
граждан и предприятий по величине их
дохода во всех государствах мира имеет
степенной вид, где показатель х близок
к —2. Указал и механизм возникновения
этого распределения: оказалось, что оно
является следствием положительной обратной
связи («деньги идут к деньгам»). Снова
никакой реакции со стороны идеологов:
селевой поток эйфории был чересчур мощен.
Ныне ситуация иная, говорят и пишут
по-другому. Наше общество вдруг
почувствовало голод на научный анализ ситуации
в стране, на научный прогноз.
Исследователи между тем помалкивают.
Почему? Одна из причин — в том, что многое
давным-давно сказано, хотя и не в нашей
стране. Еще в 1966 г. перевели на русский
язык книжку Н. Винера «Творец и робот»,
в которой есть замечательные слова:
«Непрерывный общественный гомеостаз не
может осуществляться исходя из жестких
предпосылок о совершенной
неизменяемости марксизма <...) Нельзя преодолеть
трудности, связанные с установлением
подлинного общественного регулирования, заменой
одной жесткой схемы, которая не
подвергается постоянной переоценке, другой жесткой
схемой, аналогичной по форме и
противоположной по содержанию».
Что ж, попробуем заняться переоценками.
ДЕФОРМИРОВАННЫЙ СОЦИАЛИЗМ
Все чаще приходится читать, что в нашей
стране установился именно он. Что же это
за социально-экономическая формация?
Строй без э ксплуататоров? Но давайте
вспомним, что Николай Бердяев писал еще
в 20-е годы: «Эта новая советская
бюрократия, более сильная, чем бюрократия
царская, есть новый привилегированный
класс, который может жестоко
эксплуатировать народные массы. Это и происходит».
Общественной собственности на средства
производства в СССР никто не отрицает.
Но она не гарантирует трудящихся от
эксплуатации.
Для внесения ясности воспользуемся
логически безукоризненными
определениями В. И. Ленина. В брошюре
«Грозящая катастрофа и как с ней бороться»
он писал: «...если крупнейшее
капиталистическое предприятие становится монополией,
значит оно обслуживает весь народ. Если
оно стало государственной монополией,
значит государство С») направляет все
предприятие — в чьих интересах?
— либо в интересах помещиков и
капиталистов; тогда мы получаем не
революционно-демократическое, а
реакционно-бюрократическое государство,
империалистскую республику,
— либо в интересах революционной
демократии; тогда это и есть шаг к социализму.
Ибо социализм есть не что иное, ^...) как
государственно-капиталистическая
монополия, обращенная на пользу всего народа
и постольку переставшая быть
капиталистической монополией». (Выделено
Лениным.)
За истекшие 70 лет его логика
полностью сохранила свою силу. Единственное,
что нужно — это заменить слова
«помещиков и капиталистов», которых теперь у нас
14
нет, на «номенклатурных работников»,
которые фактически стоят у политических и
экономических рычагов государства.
Ну а разве не известно, в чьих
интересах номенклатура направляла дела госкапи-
талистической монополии? После всего, что
стало достоянием гласности в последние
годы, ответ однозначен: в своих
собственных. В таком случае из ленинской
железной логики вытекает, что сталинский
«социализм» — это не что иное, как
госкапиталистическое бюрократическое государство,
империалистическая республика.
Такое бывало в истории, и не раз. О
бонапартистской опасности Маркс и Энгельс
предупреждали всех революционеров — и
это было хорошо известно в 1917 году. Вот
слова Джона Рида из предисловия к
книге «10 дней, которые потрясли мир»:
«В общем, меньшевики и
социалисты-революционеры полагали, что Россия
экономически не созрела для социальной
революции, что возможна только революция
политическая. По их мнению, русские массы
были недостаточно подготовлены для того,
чтобы взять власть в свои руки; всякая
такая попытка неизбежно привела бы к
реакции, с помощью которой какой-нибудь
беззастенчивый политикан мог бы восстановить
старый режим». И такой беззастенчивый
политикан нашелся очень скоро. Недаром
при Сталине за хранение книжки
революционера Джона Рида можно было угодить
в лагерь...
В 1928 году со свертыванием НЭПа
начался поворот нашей некапиталистической
монополии от интересов трудящихся к
интересам номенклатурных аппаратчиков.
К 1935 году этот процесс был завершен —
Сталин и его ближайшее окружение стали
несменяемыми и неконтролируемыми
полновластными хозяевами. Значит, по
ленинской логике, к этому времени в СССР
сложилась госкапиталистическая
империалистическая республика. Дальше шло уже
обычное для империализма загнивание: до
монополизма (в производстве и идеологии),
до феодализма (паспортная система и
фиксированная прописка) и даже до
государственного рабовладения (миллионы
зеков на сталинских стройках).
После XX съезда КПСС с последней,
особенно вопиющей формой загнивания
было покончено, но абсолютный монополизм
производителя, паспортная система и
система прописки остались. Госкапитализм
остался. И в годы застоя случилось то, о чем
Степняк-Кравчинский писал 100 лет назад
в своей книге «Россия под властью царей»:
«Когда московский деспотизм сокрушил под
своей железной пятой все сословия и отнял
у народа его самые священные права, село
и город выразили свой протест по-своему.
Люди возмещали утраченные права тем, что
прибирали к рукам все, что вверялось им
государством. От низших до высших —
все воровали». Кстати, за хранение книги
революционера Степняка-Кравчинского при
Сталине полагалось то же, что и за Джона
Рида.
Дочитав до этого места, может быть,
кто-то лишится чувств: как же так, 70 лет
писали, что у нас строится и построен
социализм — и вот те на! Поддержание
подобного невинного неведения рассчитано
только на внутреннее потребление —
мировая наука схожий диагноз поставила уже
давно. Так стоит ли и далее оболванивать
самих себя? Кому это выгодно, кроме
номенклатурных бюрократов?
Итак, мы и поныне имеем госкапитализм.
А чтобы перейти к социализму, нужно
совсем немного — сделать управляющих и
руководящих сменяемыми, зависимыми от
воли трудящихся. Это и будет подлинная
социалистическая революция, для которой
не нужно баррикад. Ведь, по ленинской
логике, достаточно заставить власть
имущих направлять госкапиталистическую
монополию в интересах трудящихся, как она
перестанет быть капиталистической. Значит,
необходимо полностью демократизировать
страну и выработать механизм для
необратимого поддержания демократии. А главный
рычаг в ее достижении — гласность. Ибо, как
сказал еще Мильтон, «свобода печати —
главный залог свободы страны». К чему Степ-
няк-Кравчинский добавил: «Закабаление
печати — главная гарантия деспотизма».
Философ или экономист на этом бы и
остановился — но мы пойдем дальше и
обратимся за помощью к точным наукам.
КИНЕТИКА С КИБЕРНЕТИКОЙ
Припомним некоторые положения теории
систем. В заданный момент времени любую
систему можно отнести к дискретному, к
жесткому или промежуточному типу.
Дискретные построены из однотипных
элементов, взаимозаменимых как качественно, так и
по положению в системе. Таковы газы,
жидкости, популяции животных... Для жестких
систем характерно взаимное дополнение
элементов и определенный тип организации
последних. Жесткие — антиподы дискретных.
Типичные образцы: телевизор или
автомобиль. Но их структурная функция остается
неизменной во времени. Нас же больше будут
интересовать эволюционирующие системы,
структурная функция которых меняется во
15
времени, и развивающиеся системы,
структурная функция которых усложняется. А из
развивающихся систем особенно важны для
нас активные — те, что способны
преодолевать или разрушать противостоящие им
препятствия. Так вот, экономическая система
любого государства — активная система.
Важнейшее свойство систем, близких к
жесткому типу,— наличие обратных связей:
результат процесса в системе оказывает
обратное воздействие на его ход с помощью
регулятора. Если результаты процесса
ослабляют его действие, то говорят об
отрицательной обратной связи (ООС), а если
усиливают — то о положительной (ПОС). Живые
объекты (от биологических макромолекул до
популяций и биоценозов) — наиболее
совершенные саморегулирующиеся системы,
богатые всевозможными обратными связями.
Русский физиолог Н. А. Белов показал, что
ООС поддерживает системы, что живые, что
неживые, в устойчивом равновесии. При
действии ПОС информация об увеличении
регулируемой величины вызывает в связанной
с ней подсистеме реакцию, которая
обеспечивает еще больший рост этой величины.
Большинство регуляторных систем
животных и растительных организмов работает по
принципу ООС. Но в период
эмбрионального развития преобладают ПОС — такая
эволюция системы обрывается по
достижении определенной цели (для эмбриона —
это акт рождения). Вообще, системы с ПОС
прекращают свое прежнее существование
порой резко, взрывообразно. Взрыв
«сверхновой звезды» — это конец эволюции звездного
вещества в режиме ПОС. Пример из техники:
противотанковый самонаводящийся снаряд,
действующий по принципу ПОС, прекращает
свое существование взрывом при ударе в цель.
Напротив, авиалайнер, который
предназначен для длительного устойчивого полета,
управляется с помощью набора устройств,
действующих по принципу ООС.
Для активных систем жесткого типа
установлена теорема о слабейшем звене: оно
оказывается одним из важнейших.
Отставание и, тем более, отсутствие' этого звена
сдерживает развитие всей системы.
Например, такая совершенная и
высокоорганизованная система, как взрослая особь
млекопитающего, может погибнуть из-за
разрыва периферического мелкого кровеносного
сосуда или всего лишь одного нерва, если
репарационные механизмы организма в
считанные минуты не ликвидируют любой такой
прорыв. В применении к экономике теорема
означает, что если государство не желает
дойти до экономического краха, оно не
должно допускать развала ни одной отрасли
народного хозяйства, какой бы малозначительной
она ни казалась. И нельзя надеяться, что
успех на отдельных направлениях экономики
как бы прикроет отставание на остальных.
Для активных систем жесткого типа
установлена еще более важная теорема о
сильнейшем звене: эффективность любой из них
определяется в равной степени и по
слабейшему, и по наиболее сильному звену.
Если разрыв слабейшего звена тормозит
развитие всей системы (или даже приводит
к ее гибели), то развитие сильнейшего
звена определяет ее способность достигнуть
победы в конкуренции с другими активными
системами. Прорыв противостоящего фронта на
наиболее перспективном направлении (при
целостности всех слабых и средних звеньев)
часто дает возможность одним рывком
повысить эффективность системы в целом. Эту
теорему также можно проиллюстрировать
биологическими примерами: зайцы или
кенгуру резко повысили свою способность к
выживанию благодаря усиленному развитию
всего в одном направлении — в сторону
удлинения задних ног. Для медведя
сильнейшим звеном оказалась способность
накапливать жир и впадать в зимнюю спячку. Для
скорпиона — наличие жала...
В работах В. А. Геодакяна установлено,
что эффективность развивающейся системы
резко возрастает, если она состоит из двух
принципиально отличных подсистем:
консервативной и поисковой. Консервативная
представляет собой материальное и
информационное вместилище всего предыдущего опыта,
она защишена от косной или порой
враждебной окружающей среды «оболочкой»
поисковой подсистемы. Назначение последней —
напротив, вступать (методом проб и ошибок)
в непрерывный контакт с окружающей средой
и получать информацию о ней даже ценой'
жертвы своей части. Уцелевшая часть
поисковой подсистемы переносит в
консервативную подсистему свежие данные об
окружающей среде. Этот принцип разделения давно
используется живой природой: именно так
функционируют все двуполые виды.
Консервативная подсистема — не что иное, как
женская часть популяции, а поисковая
подсистема — мужская.
Обратимся к дискретным системам.
Например, народонаселение страны и ее
трудовые ресурсы образуют такую систему даже
при наличии режима паспортов и прописки.
Экономика с ее десятками тысяч
предприятий (элементов) также представляет собой
довольно подвижную систему, в которой
каждый элемент не является абсолютно
незаменимым. Это придает ей существенные черты
дискретных систем. Все государства мира
также образуют дискретную систему.
Что превращает набор элементов в систе-
16
му? Во-первых, их способность обмениваться
между собой тем или иным ресурсом и,
во-вторых, некоторый резервуар (граница),
который содержит общий
(централизованный) источник ресурса и удерживает
элементы вместе, не позволяя им рассеяться в
пространстве. В физико-химической системе
элементами являются атомы и молекулы,
которые обмениваются ресурсом — энергией,
находясь в одном резервуаре. В
коллоидных — частицы коллоида, а вещество их
частиц — ресурс. Граждане демографической
системы обмениваются деньгами, вещами и
жилплощадью, а также черпают их из
централизованных источников. Предприятия —
обмениваются финансовыми,
материальными, трудовыми ресурсами, а также черпают
их из централизованных «резервуаров»
(Госплан, Госснаб, Минфин...).
Математический аппарат для описания
дискретных систем уже обсуждался в одной
из моих статей («Химия и жизнь», 1984,
№ 7), не стану повторяться.
Напомню лишь результат: в живых
системах элемент тем эффективнее извлекает
ресурс из резервуара, чем больше он извлек его
в прошлом (положительная обратная связь).
В неживых же физико-химических
системах никакой обратной связи нет и
соблюдается так называемый принцип детального
равновесия.
•ГАРАНТИИ НЕОБРАТИМОСТИ
Обратимся к перестройке. В истории нашей
страны уже были короткие периоды, когда
государственные дела велись, в основном, в
интересах трудящихся (период НЭПа,
хрущевская оттепель). Но эти оттепели
сменялись морозами... Где же гарантии, что не
\шохолодеет» и на этот раз? Как их добиться?
*i Кибернетика подсказывает: полезно
расчленить развивающуюся систему на две
подсистемы — консервативную и поисковую.
Тогда ее устойчивость и эффективность резко
возрастут. Но это же — давно изобретенный
велосипед! Подобную схему давно нащупали
страны Запада, в течение тысячелетий
испытавшие «прелести» абсолютных
монархий — это двухпартийная или
многопартийная системы. Буржуазные общества, в
которых весьма и весьма умеют считать каждый
пфенниг, позволяют себе роскошь иметь две
почти одинаковые, примерно равные по силам,
главные партии. Может, это несколько
накладно, но как раз и гарантирует защиту от
скатывания к диктаторским режимам и
другим проявлениям феодализма.
Пришла пора и нам заиметь хотя бы две
главные партии. Примерно равные по своей
мощи, имеющие одинаковую конечную цель,
но конкурирующие, управляемые каждая
своим партаппаратом, каждая со своей печатью и
тактикой...
Почему же необходима многопартийная
система? Для ответа на этот вопрос еще раз
вспомним кибернетику. Однопартийное
общество — образец системы с положительной
обратной связью. Любая такая система (как
естественная, так и техническая) довольно
быстро завершает свое существование по
достижении какого-то предела, цели.
«Монолитное» общество наиболее эффективно, если
перед ним стоит конкретная, не слишком
удаленная глобальная задача, которую
необходимо решить в кратчайший срок. Но как
только цель (например, победа в войне)
достигнута, подобный режим становится тормозом,
ибо не обеспечивает гибкого реагирования на
быстро меняющуюся внешнюю и внутреннюю
обстановку в условиях длительного
стационарного существования. При них
развивающейся системе необходимы механизмы ООС,
разделение на подсистемы.
Еще А. Герцен писал: «Централизация
может многое сделать для порядка, для
разных общих предприятий, но она
несовместима со свободой, ею легко народы доходят до
положения хорошо береженого стада или
своры собак, ловко держимых каким-нибудь
доезжачим. Оттого-то американцы и
англичане столько же ненавидят ее, сколько и
швейцарцы».
Перейдем к экономике. Здесь, наоборот,
ПОС нужны и незаменимы. Чем прибыльнее
работает предприятие или отрасль, тем выше
должны быть заработки руководителей. В
таких условиях предприятия и отрасли быстро
приблизятся к благодатному «коллапсу» —
насыщению рынка. Только тогда и смогут
деньги стать деньгами — истинным мерилом
труда, затрат и результатов.
Но нет! В нашей экономике, как раз
наоборот, реализована ООС: у преуспевающих
предприятий излишняя прибыль
реквизируется и безвозмездно передается убыточным.
Но мы-то уже знаем: система с ООС очень
устойчива. Вот от такой-то «устойчивости»,
вернее застойности, надо как можно скорее
избавляться, если мы намерены выбираться
из пропасти.
Получается, что в нашей державе все было
устроено «не по науке». Однопартийный
политический режим принципиально
неустойчив (в кибернетическом смысле) и чреват
коллапсами, ибо устроен по принципу ПОС.
А наша экономическая система, напротив,
нединамична и застойна, поскольку
базируется на принципе ООС. Помеха здесь —
надуманные ограничения, «потолок» допустимых
заработков. Так почему бы его не устранить?
17
По-видимому, кто-то боится «поступиться
принципами». Но ведь и в СССР
распределение жителей по доходам мало чем отличается
от того, что существует во всех государствах
мира. Для кого же выгодно длить это
ханжество? Ведь такое распределение —
следствие зависимостей, означающих реализацию
ПОС. К счастью, отменить положительную
обратную связь для отдельного человека не
в силах даже Минфин. Но затормозить
деятельность всей страны — это удается. В
результате, хотя у нас реализуется та же самая
паретовская функция распределения, что и в
буржуазных государствах, ее интеграл
(сумма общенационального богатства) во много
раз меньше американского.
Теперь о паспортном режиме и институте
прописки. Они вроде бы позволяют
регулировать численность городского населения. Но
конкретно-социологические исследования
показывают, что распределение городов в
зависимости от численности их населения в
СССР точно такое (паретовское), как и в
прочих государствах, где нет ни прописки,
ни паспортов. Спрашивается, для чего нужны
паспорта с пропиской, если все равно все идет
своим природным ходом, не подчиняясь
чиновничьим рогаткам? Можно смело
утверждать: если отменить систему прописки, ничего
не изменится, распределение городов по
размерам в СССР останется прежним, паре-
товским. А вот «социальный паралич»,
связанный с невозможностью найти самую
желанную работу для наиболее активной и
творческой части населения, будет ликвидирован.
Теперь еще об одном кибернетическом
результате, не использованном для дела
перестройки, а именно о «теореме сильнейшего
звена». Наша наука не предложила
правительству сколько-нибудь сочной технической
идеи, реализация которой позволила бы
«сделать ход конем» и экономически
переиграть другие страны. Как, например, Япония
в свое время вполне сознательно сделала
ставку на микроэлектронику и другие
отрасли техники, не требующие ввоза и
переработки миллионов тонн рудного или иного
сырья. И Япония вырвалась вперед, потеснив
даже США. Между прочим, теорему о
сильнейшем звене фактически использовал
В. И. Ленин еще до окончательного создания
теории систем. Ведь план ГОЭЛРО как раз
и позволил вырвать Россию из вековой
отсталости и разом ввести ее в число технически
развитых государств. При Хрущеве
аналогичный рывок был сделан на нефти и газе, на
химии и на космической технике. А какой
«ход конем» наши ученые и Госплан
предлагают промышленности в нынешней
ситуации? Никакого! Автор этих строк с двумя-
тремя единомышленниками пытается
пропагандировать «программу АЭТАМ» —
атомная энергетика плюс титан — алюминий —
магний (см. «Наука и жизнь», 1987, № 7,
с. 98), но Госплан пока не реагирует, а
Минчермет и Минцветмет ежегодно
продолжают хищнически добывать кубические
километры A) горных пород, из которых потом
98 % оказываются в отвалах. И из дрянной
ржавеющей минчерметовской стали делаются
тяжеленные тракторы и автомобили, которые
съедают в два раза больше горючего, чем это
необходимо для транспортировки груза,
требуют почти непрерывного ремонта, а через
5—7 лет ржавеют насквозь и попадают на
свалку.
Наша страна не избежит крупнейшего
эколого-экономического кризиса через 20—
25 лет и экономически не переиграет ведущие
промышленные державы, если не будет
научно выработана и реализована оригинальная
Советская Техническая Концепция. Главным
принципом ее должна стать безотходность
всех производств и, в частности, переход
от монополии чугуна и стали к массовому
использованию наиболее распространенных,
легких и нержавеющих металлов —
алюминия, магния, кремния, титана. Это
автоматически приведет к безотвальной металлургии,
легкость — к энергетической выгодности
эксплуатации подвижной техники, а некорро-
дируемость — к исчезновению понятия
ремонт.
В ноябре 1985 года весь мир был потрясен
гибелью 30 000 человек из-за извержения
вулкана Невадо-дель-Руис в Колумбии.
Между тем, американская вулканологическая
станция у подножия Невадо-дель-Руис за
неделю до катастрофы предупредила и
власти, и население о приближающемся
извержении. Накануне извержения была послана
радиограмма представителям местной
гражданской обороны. Но предостережениями
«этих очкариков» дружно пренебрегли и
власти, и население. В результате — город Арме-
ро был уничтожен горячим селем, с
колоссальной скоростью скатившимся с вершины
горы...
Ученые не молчат, но их не слушают те, кто
принимает решения. А наука — не
навязчива...
~г— ^гтИиформйция ■
Комиссия по проблемам экологии АН СССР
обращает ваше внимание:
В конце июля 1990 года в Алма-Ате будет проходить
III Международная школа по экологической химии
водной среды. Заявки на участие в работе школы
направляйте по адресу: 117977 Москва, ГСП-1,
ул. Косыгина, д. 4. Институт химической физики
АН СССР. Ученому секретарю школы Штамм Елене
Валентиновне. Телефоны для справок: 939-72-17,
939-79-03.
1Ш1
ш
ш
\ш
s
Государственный комитет СССР по народному образованию, Академия наук CCCf>,*
1 Отделение общей и технической химии, Отделение физико-химии и технологии
неорганических материалов, Всесоюзное Химическое общество им. Д. И. Менделеева,
ИЮПАК, ЮНЕСКО, МГУ им. М. В. Ломоносова, МХТИ им. Д. И. Менделеева, ИОНХ
АН СССР им. Н, С. Курнакова проводят 5—7 сентября 1990 г. в Москве
Международный симпозиум
«Проблемы экологии в химическом образовании».
На симпозиуме предполагается обсудить следующие вопросы:
химия окружающей среды, мониторинг и применение аналитических методов в экологии;
малоотходные и безотходные производства;
радиохимическое воздействие на среду;
воздействие химических производств на человека;
компьютерные методы в экологическом образовании химиков;
юридические основы охраны окружающей среды и рационального использования
природных ресурсов;
методические аспекты химико-экологического образования и воспитания.
Будет заслушано 10—15 лекций и рассмотрено около 100 стендовых докладов.
При отборе тезисов преимущество будет отдано докладам, посвященным проблеме
преподавания указанных вопросов в курсах химии.
Одновременно с симпозиумом пройдет конференция молодых ученых. Для участия в
ней приглашены отечественные и зарубежные аспиранты, работающие в области
экологических исследований.
В соответствии с тематикой симпозиума во время его проведения будет
организована выставка учебников, оборудования и других средств обучения. К участию в
выставке приглашаются отечественные и зарубежные фирмы, производящие
вспомогательные средства обучения.
Объявляется конкурс на лучшую главу в учебнике по химии для средней школы
на темы: «Химия азота и его соединений» и «Химия нефти». Содержание глав должно
отражать вредное воздействие этих соединений на окружающую среду и
рассматривать химическое производство и применение химии в жизни человека с позиций
экологии.
Лучшие работы будут опубликованы, а их авторы премированы.
Для получения дополнительной информации обращайтесь по адресу: 119899, Москва,
В-234, Ленинские горы, МГУ, Химический факультет, Оргкомитет Международного
симпозиума «Проблемы экологии в химическом образовании».
$$Г
Научно-производственное
объединение
«Бнофармавтоматика»
ПРЕДЛАГАЕТ
Адъювант ЦБА-А01
Данный препарат предназначен для стимулирования
процесса антителообразования на всех стадиях
иммуногенеза. Он способствует появлению высокой
концентрации антител в крови экспериментальных
животных на ранних стадиях после введения иммуноге-
на, а также более продолжительному периоду
нарастания антител и медленному его снижению по
сравнению с применением обычных антигенных препаратов.
Адъювант ЦБА-А01 по своему стимулирующему
эффекту аналогичен выпускаемому рядом зарубежных
фирм полному адъюванту Фрейнда и может
использоваться с антигенами различной природы. В отлнчие
от указанного препарата он не вызывает
патологических изменений в организме животных.
Адъювант ЦБА-А01 может быть использован для
получения антисывороток с высоким титром антител к
антигенам различной химической природы и иммуно-
генности.
Препарат стерилен. Его адъювантное действие
наиболее полно реализуется при подкожном и внутри
кожном способах введения антигенов. Может храниться
при температурах от 0 до 20 °С. Водно-масляные
эмульсии антигена и адъюванта должны использоваться
сразу после их приготовления.
Предварительная стоимость адъюванта — 500 руб.
за 100 мл.
Заявки направляйте по адресу: 603600 Горький,
ГСП-1574, ул. Родионова, 192. Отдел маркетинга.
Телефон для справок: 38-88-84
Хозрасчетный центр
научно-техническ их
и экономических услуг
«АГРОПРОМ»
ПРИНИМАЕТ ЗАЯВКИ
И ЗАКЛЮЧАЕТ ДОГОВОРЫ
на изготовление и поставку в |!
1990 году приспособлений для
рентабельной химической
обработки цветной фотобумаги
(в одном литре 20 листов
размером 13 X 18 см) или
плоской фотопленки (в одном
литре 10 листов размером
18 X 24 см).
Комплект состоит нз пяти
бачков, включая бачок для
ополаскивания проточной
водой, и каркаса с набором
разделительных пластин.
Заявки принимаются от
торгующих организаций,
фотокомбинатов и фотоателье,
медицинских учреждений, имеющих
рентгеновские кабинеты, а
также частных лиц.
Обращаться по адресу:
700113 Ташкент, ул. Катартал,
д. 60. Телефон для справок:
78-95-94.
Тема дня
Нужна
еще одна победа
Сейчас, когда мы отметили 45-летие Победы,
важно помнить, что идеология
превосходства силы над разумом культивировалась
тысячелетиями и, соответственно, новейшие
достижения науки и техники довольно
быстро использовали в военных целях.
Совершенствовались дубинки, луки, копья,
катапульты, винтовки, пулеметы, пушки,
бомбы, ракеты самых различных систем и
калибров. Их разрушительная мощь достигла
апогея с изобретением ядерного оружия.
Страх перед атомным кошмаром как бы
затеняет опасность другой разновидности
оружия массового поражения. Между тем,
еще сравнительно недавно — в 1915 году
химическое оружие буквально ошеломило мир.
Оно было детищем первой мировой войны и
по своей поражающей силе намного
превзошло обычное оружие. От применения
125 тысяч тонн отравляющих веществ тогда
пострадали 1 300 000 человек. Наиболее
тяжелые поражения были от фосгена и иприта.
Применение ОВ вызвало бурный протест
мировой общественности, и после
международных конференций 1921, 1922 годов в июне
1925 года в Женеве был подписан
протокол «О запрещении применения на войне
удушливых, ядовитых и других подобных
газов и бактериологических средств». Однако
нечеткие формулировки протокола, а главное,
нежелание соблюдать его привели к тому,
что к началу второй мировой войны все
воюющие страны имели на вооружении
химическое оружие, а некоторые применяли ОВ
еще до сентября 1939 года.
В 1936 г. Италия использовала в
Абиссинии (Эфиопии) 415 т кожно-нарывных и
263 т удушающих ОВ. В итоге треть
абиссинских солдат погибла от ОВ. Во время
интервенции в Китае A937—1943 гг.) четверть
всех японских артиллерийских снарядов и
треть авиационных бомб были химическими.
К началу второй мировой войны Англия
накопила 35 000 т, США — 135 000 т ОВ. Как
для европейского, так и для азиатского
театров военных действий существовали
конкретные планы применения ОВ. В Европе
предусматривалось восьмимесячное
применение ОВ авиацией и четырехмесячное —
сухопутными войсками.
Фашистская Германия во вторую мировую
войну вступила с запасом ОВ на пять
месяцев их применения. В 1945 г. на ее T,eppi£
тории было обнаружено 250 000 т ОВ, или
в два раза больше, чем у всех государств
в первую мировую войну.
Поиск новых ОВ в фашистской
Германии привел в 1936—1943 гг. к появлению
нового класса смертельных ОВ — фосфор-
органических отравляющих веществ (ФОБ)
нервно-паралитического действия: табуна,
зарина, зомана. По токсичности ФОБ во много
раз превосходят любое ОВ времен первой
мировой войны.
На фронтах второй мировой войны
химическое оружие практически не применялось,
хотя в мае 1942 г. в каменоломнях
Аджимушкая близ Керчи вермахт отравил
около десяти тысяч советских солдат и
мирных жителей города.
Но на химическую войну фашисты не
решились, опасаясь мощного ответного удара.
Когда в 1942 г. стало известно, что
гитлеровцы готовятся ввести в действие свое
«секретное оружие» — химическое, СССР
предпринял необходимые ответные меры, а
5 июня 1942 года Ф. Д. Рузвельт заявил,
что США отреагируют соответственно. Для
заявления президента были все основания,
ибо к этому времени США и Англия
тоже создали ФОБ, в частности, фторфос-
фаты, и наладили их промышленное
производство. Через год, в июле сорок третьего,
Рузвельт еще раз подчеркнул, что
общественное мнение всего цивилизованного
человечества считает применение химического
оружия незаконным.
Тем не менее, после войны широко
развернулись разработки новых ФОБ, и в 1950 г.
появились малолетучие и стойкие вещества
типа V-газов, смертоносные при
попадании на кожу даже в микроколичествах.
Крупнейшим центром НАТО по
разработке, производству ОВ и средств их
применения стал Канадский центр оборонных
исследований (DRES) в провинции Альберта
близ города Медсин Хат. Там же
расположен химический полигон площадью 2600
квадратных километров.
В 1960 г. военное командование США
получило право самостоятельно решать вопросы
применения ОВ в ходе обычной войны, а
осенью 1962 г. была утверждена операция
Рэнч Хэнд, или программа массированного
применения во Вьетнаме фитотоксических
веществ — гербицидов, дефолиантов и
стерилизаторов почв, то есть веществ, делающих
их бесплодными. Всего было испытано 15
рецептур ядовитых химических веществ, но
чаще всего применяли «оранжевое»,
«пурпурное», «синее» и «белое» средства,
созданные на основе гербицидов 2,4-D, 2,4,5-Т,
пиклорама и мышьяксодержащего
вещества — какодиловой кислоты.
С 1961 по 1972 год американцы обрушили
на Вьетнам 100 000 тонн ядов, в том числе
7000 тонн боевых ОВ. В итоге было
уничтожено 43 % I сельскохозяйственных угодий,
44 % лесов^ 70 % кокосовых рощ. В лесах
почти полностью погибли звери и птицы, в
водоемах — рыбы, была уничтожена
половина поголовья домашнего скота. Но самое
21
страшное — более полутора миллионов
людей, потерявших здоровье, преждевременно
умерших, деСятки тысяч мертворожденных
и десятки тысяч физически и умственно
неполноценных детей. По мнению экспертов,
на ликвидацию последствий химической
войны во Вьетнаме потребуется от 50 до 100 лет.
Беда не обошла стороной и агрессора. Из
4 200 000 американских солдат около
3 000 OOJ0 контактировали с ядовитыми
химическими f веществами, более 100 000
серьезно заболели. Десятки тысяч американских и
тысячи австралийских, новозеландских
ветеранов вьетнамской войны предъявили иск по
инвалидности к химическим компаниям,
поставлявшим ядохимикаты. В семьях
американцев — участников войны во Вьетнаме —
около сорока тысяч детей родились
больными.
Поражающее действие химического
оружия настолько возросло, что в 1970 году
Всемирная организация здравоохранения
ООН отметила, что массовое, а в некоторых
случаях даже ограниченное его применение
может нанести такой ущерб здоровью
человечества, с которым невозможно будет
справиться существующими средствами.
Опасность реальна, ибо не так давно, в 1983 году,
при вторжении США в крошечную
(размером с Соловки) Гренаду, жертвами ОВ
стали примерно две тысячи человек, в том
числе женщины и дети. Применение ОВ было
снято на кинопленку, а тела погибших
вывезены в США.
Основу современного химического оружия
составляют смертельные и несмертельные
ОВ. Это различие весьма условно, поскольку
все зависит от дозы яда, попавшей в
организм. Кстати, смертельные ОВ, как правило,
убивают не сразу; смерть наступает после
тяжелых мучений через несколько часов,
суток и даже месяцев, причем медицинская
помощь *не может существенно облегчить
страдания умирающих.
К главным боевым ОВ смертельного
действия относят нервно-паралитические ФОБ,
в частности, фторангидриды эфиров метил-
фосфоновой кислоты (в США их называют
G-газами). Например, фторангидрид изопро-
пилового эфира метилфосфоновой кислоты
(GB в США, зарин в Германии) — хорошо
растворимая в воде и органических
растворителях; летучая бесцветная жидкость; фтор-
ангидрид пинаколинового эфира
метилфосфоновой кислоты (GD-8 в США, зоман в
Германии) — бесцветная жидкость, плохо
растворимая в воде.
Но самые смертоносные ФОБ — амино-
алкилтиоловые эфиры эфиров
метилфосфоновой кислоты, или V-газы. Это например,
22
диизопропиламиноэтилтиоловый эфир
этилового эфира метилфосфоновой кислоты
(известный под шифром Vx) — желтая,
малолетучая жидкость, похожая на минеральное
масло.
К смертельным ОВ относят и некоторые
бактериальные токсины — ядовитые
продукты жизнедеятельности болезнетворных
микробов. Обычно это глобулярные белки,
обладающие сильным нейротоксическим
действием, а выделяют их из
соответствующих возбудителей ботулизма, столбняка,
дезинтерии, чумы, скарлатины... Наиболее
опасен ботулинический токсин А (БТА) —
кристаллическое вещество, которое в США,
Англии и Канаде имеет шифр «вещество X».
Для оценки смертельного действия ОВ
часто применяют показатель LD50, или
летальную дозу, вызывающую смерть 50 %
отравленных. В зависимости от способа
попадания ОВ в организм LD5o может иметь
различную размерность. При вдыхании так
называемая ингаляционная токсичность
зависит от концентрации ОВ в атмосфере (с) и
от того, сколько времени (t) отравленный
дышал зараженным воздухом, то есть
выражается произведением c-t.
Для фосгена, удушающего ОВ, от которого
в годы первой мировой войны погибло 80 %
отравленных, Lctso=4 г-мин/м3, для
иприта — «короля газов» той войны Lctso= 1,5 гХ
Хмин/м . А теперь сравните: аналогичный
показатель для G-газов — 0,115 г-мин/м, у
V-газов — 0,04 г-мин/м3, а для БТА всего
лишь 0,000025 г-мин/м3.
Противогаз — слабое утешение, ибо его
нужно еще успеть надеть. Но если успели,
ОВ может убить, попав на кожу, полностью
защитить которую гораздо труднее.
Накожная LD50 иприта, все еще остающегося на
О
//
с",р
осн/Сн*
\
си
o/0cHc-CHi
сН3р СН3 ЧСН,
\
О
у ^OJULCLH-
N
О
сдснонсоо
вооружении, составляет 5 г на человека, для
G-газов в среднем 1,2 г (примерно 30 капель),
а для V-газов только 0,005 г на человека, то
есть убивает всего одна капля — меньше
мороси осеннего дождя. И последнее о
смертельных ОВ: хотя при меньших дозах
умирают редко, но часто остаются тяжелыми
инвалидами на всю жизнь.
К несмертельным ОВ относят
слезоточивые вещества, раздражающие глаза и
носоглотку, вызывающие сильный кашель,
неудержимое чихание. О полицейских ОВ я уже
писал в ноябрьском номере «Химии и жизни»
за прошлый год. Кроме них, в число боевых
несмертельных ОВ входит стафилококковый
энтеротоксин В (SEB) — белое пушистое
вещество, которое в армии США имеет шифр
PG.SEB. Этот белок вызывает рвоту,
водянистый понос, что ведет к сильному
изнурению, а в больших дозах убивает человека.
Несмертельная поражающая доза SEB всего
0,0001 —0,001 г-мин/м3.
Другая разновидность несмертельных
ОВ — психохимические вещества,
вызывающие у отравленных ими людей симптомы
шизофрении: зрительные и слуховые
галлюцинации, маниакальное состояние, появление
навязчивых идей. Такое состояние длится от
нескольких часов до суток. К
психохимическим ОВ относятся разные аминоалкиловые
эфиры гликолевой кислоты, например,
3-хинуклидинилфенилгликолят (шифр BZ).
Поражающая доза аэрозоля этого
твердого вещества примерно 0,11 г-мин/м3.
Страшно даже представить, что могут натворить
психически ненормальные батальоны и
полки, не говоря уже о гражданской
администрации.
В уставе ЮНЕСКО записано: «Войны
начинаются в умах людей и именно в умах
людей должна строиться защита мира». И если
переговоры в Вене об ограничении
вооружений и в том числе о запрещении
химического оружия придут к желаемому
завершению, то будет одержана еще одна
победа — победа разума над силой.
Кандидат химических наук
В. Я. АЛЕКСАНДРОВ
Что читать о химическом оружии:
B. Н. АЛЕКСАНДРОВ. Отравляющие
вещества. М., Воениздат, 1969.
Г. ШРАДЕР. Новые фосфорорганические
инсектициды. Перев. с нем. М., Мир, 1964.
Р. О. БРАЙН. Токсичные эфиры кислот
фосфора. Перев. с англ., М., Мир, 1964.
C. ХЕРШ. Химическое и биологическое
оружие. Тайный арсенал Америки. Перев.
с англ., М., Воениздат, 1970.
S. FRANKE. Lehrbuch der Militarchemie.
Zuberarb. Auflage, Militarverlag DDR (VED),
Berlin, 1977.
Библиотека офицера. Зашита от оружия
массового поражения. М., Воениздат, 1984.
Интервью
Перекуем ли
мечи на орала?
В XXI век мы все хотели
бы прийти не только без
ядерного, но и без химического
оружия. К сожалению,
воплотить это желание в жизнь
одним голосованием
невозможно. О проблемах уничтожения
химического оружия и задачах,
стоящих перед химическими
войсками Министерства
обороны СССР, наш корреспондент
М. А. ПРОНИН беседует с их
начальником
генерал-лейтенантом С. В. ПЕТРОВЫМ.
Станислав Вениаминович, в
последнее время об армии пишут много.
Однако до сих пор мало кто знает,
какой неоценимый вклад в науку
внесли военные химики.
Достаточно сказать, что академики
И. Л. Кнунянц, М. М. Дубинин,
А. В. Фокин — все они были
военными людьми. Чем сейчас
занимаются военные химики? Ведь наша
страна химического оружия не
производит, к тому же стоит вопрос
о его полном уничтожении.
Да, действительно, сейчас в
рамках Конференции по
разоружению в Женеве идут активные
переговоры между странами-
участниками по подготовке Кон-
венции о полном и
эффективном запрещении разработки,
производства, накопления
химического оружия (ХО) и его
уничтожении. Уничтожить все
оружие и промышленную базу
для его производства
предполагается в первые десять
лет с момента подписания
Конвенции.
Одновременно наша страна
ведет с США двусторонние
консультации, цель которых —
уничтожить значительную часть
запасов ХО еще до подписания
Женевской Конвенции.
Однако ХО имеют и другие
страны, еще большее их число
производят или способны
производить отравляющие вещества
(ОВ). Кроме того, американцы
пока не отказываются от
производства бинарного ХО — по
нашему мнению, более опасного
ввиду больших возможностей
его неконтролируемого
производства и накопления. Тем вре-
*3
менем естественные процессы
научного познания в области
биологии, химии и технологии
ведут к появлению новых
потенциально опасных (иными
словами — способствующих
созданию новых видов ХО)
направлений исследований. Все это
вынуждает нас, военных химиков,
прогнозировать развитие ХО,
направления поиска новых
токсичных веществ иностранными
учеными. Мы обязаны
обеспечить (конечно, в рамках
оборонительной доктрины)
гарантированную защиту войск и
населения от всяких
неожиданностей — да, я имею в виду
возможное применение новых,
неизвестных ОВ, которые могут
появиться в арсенале других
государств. Пока эти вещества
существуют и создаются и
договоренность об их уничтожении
не достигнута, мы не имеем
права вести себя так, будто
всего этого нет.
Нужно сказать и об
изменениях во взглядах на возможные
последствия войны, ведущейся с
применением только обычного
оружия. Бурное развитие
техники в последние десятилетия
привело к появлению большого
количества экологически
опасных объектов: АЭС, других
предприятий атомного
энергетического комплекса, мощных
агломераций химических
заводов. Их разрушение неизбежно
приведет к массовой гибели
людей и окружающей природы.
Тому подтверждение и аварии
мирных дней — трагедия в
Чернобыле, крупные катастрофы в
химической промышленности:
достаточно вспомнить Бхопал,
нашу Ионаву... Поэтому мы
совместно с учеными АН СССР,
ряда министерств, в том числе
Минхимпрома, занимаемся
поиском надежных средств
предупреждения таких аварий, их
локализации и ликвидации, а
также разработкой способов и
средств защиты персонала,
населения и Вооруженных Сил.
Разумеется, небезразлично, где
размещать такие особо опасные
производства, и эти вопросы мы
тоже прорабатываем.
А нельзя ли назвать
какую-нибудь недавнюю конкретную
научную работу наших военных
химиков?
Пожалуйста. Ими разработана
теория адсорбции газов и паров
микропористыми адсорбентами,
нашедшая применение в
средствах защиты органов дыхания
и в поглотительных системах
для очистки отходящих газов
на производствах.
Учитываются ли при этом
зарубежные достижения?
Естественно.
А есть ли в химических войсках
подразделения, специально
предназначенные для ликвидации
последствий аварии на опасных
объектах народного хозяйства?
Конечно. Первым
формированием, прибывшим в район
Чернобыльской АЭС, как раз и был
такой специальный отряд
химических войск. Когда произошла
катастрофа на химическом
заводе в Ионаве, и туда через
считанные часы прилетела
группа наших специалистов. Они
оперативно выдали прогноз
распространения облака токсичных
газов, определили зоны
эвакуации населения, предложили
наиболее эффективные методы
ликвидации очага, защиты
персонала, населения и природы.
Есть у нас и постоянно
действующие подразделения, и
временные оперативные группы,
которые могут быть сформированы
в кратчайшие сроки.
Занимаемся мы, если бывает
нужно, и оценкой
экологической ситуации в том или ином
регионе страны.
Министерство обороны
Великобритании очень гордится тем, что на
территории Центра
противохимической защиты в Портон-Дауне
бабочек больше, чем где-либо в
стране. Какова экологическая
ситуация на нашем широко
известном полигоне в Шиханах?
Ну, если англичане гордятиы-ба-
бочками, то нам тем более есть
чем гордиться. На полигоне в
Шиханах, что в Саратовской
области, сложился уникальный
природный комплекс. Здесь
нашли пристанище многие
представители флоры и фауны,
занесенные в Красную книгу
СССР или редко встречающиеся
в Поволжье: например, беркут,
есть некоторые растения из
семейства орхидных, а это
довольно прихотливое семейство.
А популяция тетеревов по
численности и плотности, я уверен,
крупнейшая в Саратовской
области.
Можно долго перечислять
зверей и птиц, которые водятся
в тех местах, деревья и прочие
растения, которые там
произрастают. Скажу лишь, что
непосредственно на полигоне богатая
растительность, особенно весной
и осенью. Много лекарственных
трав — зверобоя, душицы, мяты,
ландыша. В лесу сколько угодно
грибов и ягод. Ежегодно на
территории сенокос...
Воздух, как показывают
контрольные наблюдения, чише, чем
в ближайших городах
приволжского региона — Саратове,
Вольске, Балаково.
Здесь уместно добавить, что
депутат Верховного Совета
СССР, член Комитета по
экологии и рациональному
использованию природных ресурсов
капитан Э. С. Гаме — военный
химик, живущий и работающий
в Шиханах. Так что связь с
Комитетом и с ним у нас самая
тесная.
Как вы лично относитесь к
химическому оружию и к его
возможному уничтожению?
Как военный специалист и
патриот своей Родины,— считаю,
что государство должно иметь
ХО до тех пор, пока хоть кто-то,
кто может угрожать
безопасности нашей страны, его имеет.
Это подтверждено опытом
Великой Отечественной войны.
Фашистская Германия серьезно
готовилась к применению ОВ
на территории Советского
Союза. Не так давно, в конце
70-х годов, в Белоруссии, в
районе Барановичей был обнаружен
большой склад немецких
химических боеприпасов. Что же
удержало Гитлера от
применения ХО, даже когда он терпел
поражение за поражением?
Удержала перспектива получить
отпор теми же средствами.
Когда исчезнет всякая, даже
теоретическая угроза
применения ХО против нашего народа
и его Вооруженных Сил, отпадет
и необходимость иметь это
оружие. Вот тогда я с
удовольствием приму участие в
торжественном уничтожении
последнего советского
химического боеприпаса.
Расскажите, пожалуйста, о том,
как происходит это уничтожение.
В последние годы у нас и за
рубежом, особенно интенсивно в
США, разрабатываются
перспективные технологии уничто-
24
жения ХО. Оценивались
возможности уничтожения ОВ
химическим, термическим,
криогенным, электрохимическим,
плазменным и
микробиологическим методами. Наиболее
перспективной признана
технология сжигания ОВ в слое
расплавленных солей щелочных
металлов. Интересен и криогенный
метод.
Углеродсодержащая часть
молекулы ОВ окисляется
обычным образом — с образованием
углекислого газа и воды, а ге-
тероатомы (Р, As, S, CI),
взаимодействуя с карбонатом и
сульфатом натрия, образуют
Na3P04, Na3As04, вновь тот же
Na2S04 и NaCl соответственно.
Полученные соли не летучи. Они
остаются в расплаве, не
выбрасываясь в атмосферу с
газообразными продуктами реакции.
В основу криогенного метода
положено охлаждение
химических боеприпасов жидким
азотом до температур, при
которых ОВ замерзает, а корпус бое-
припаса становится хрупким и
легко разрушается падающим
молотом или под прессом. Далее
части корпуса и само ОВ
подаются по трубопроводу в
обжиговую печь для уничтожения.
Кстати, именно на этом методе
остановило свой выбор
Министерство обороны США. До сих
пор в США уничтожают ОВ
прямым сжиганием, что
справедливо критикуется
общественными организациями.
Экологически такой процесс
небезопасен, что, впрочем, можно
сказать и о криогенном методе.
Надо сказать, ученые
предлагали и другие методы
уничтожения ХО — например,
подрывом ядерного заряда на
больших глубинах, исключающих
выбросы в атмосферу.
Рассматривалась возможность создания
этим же способом подземных
хранилищ для захоронения
отходов и токсичных веществ...
Мы уже имеем
промышленные методы уничтожения ОВ
типа Vx, зарина, зомана, в основу
которых положена химическая и
термохимическая детоксикация.
Они были реализованы на
заводе для уничтожения ХО в Ча-
паевске, недалеко от
Куйбышева.
Как вы относитесь к
экологическому движению, к «зеленым»?
Уважаю «зеленых» за
энтузиазм, за искреннюю любовь к
природе. Но ее в первую
очередь необходимо просто
охранять, а только уже во
вторую — кричать об этом. Мы в
Шиханах охрану наладили, у
всех бы так было. Плохо, когда
«зеленые» свои идеи доводят до
абсурда, как это случилось в
Чапаевске. Невежество не
уважаю.
Кстати, мы много слышали об
общественном движении в
Чапаевске, но очень'мало — о
Чапаевском заводе для уничтожения
химического оружия...
Точнее, о бывшем заводе... Но
пойдем по порядку. Для
уничтожения запасов ХО нужно
современное крупномасштабное
химическое производство. Здесь
должна быть самая передовая
технология, гарантирующая
полную безопасность персонала,
населения и природы.
Так вот, завод в
Чапаевске соответствовал всем этим
требованиям. Говорю в
прошедшем времени потому, что сейчас,
в соответствии с распоряжением
Совета Министров СССР
№ 1564 от 5 сентября 1989
года, завод перепрофилируют в
учебно-тренировочный центр
для подготовки рабочих,
которые будут работать на
предприятиях по уничтожению ОВ,
и инспекторов по контролю за
уничтожением химического
оружия.
Чем же конкретно достигается
(или достигалась) столь
исчерпывающая экологическая
безопасность этого завода?
Главным образом поштучным
расснаряжением боеприпасов. И
само расе наряжение, и
химическая детоксикация ОВ проходят
под вакуумом. Технологические
линии и персонал работают под
постоянным телевизионным
контролем. В производственных
помещениях в наиболее
опасных местах установлены
автоматические газоанализаторы
непрерывного действия.
Проводятся двухступенчатая очистка
отходящих газов от конечных
продуктов и контроль за ее
эффективностью (по заключению
Минздрава СССР, реакционные
массы от детоксикации зарина
и зомана относятся к
сравнительно невысокому, третьему
классу опасности).
Вентиляционные выбросы очищаются на
контактных аппаратах. Пробы
реакционной массы на анализ
отбираются и передаются в
лабораторию автоматически. Все
стоки собираются,
обезвреживаются и в последующем
уничтожаются. Предусмотрен
постоянный контроль
атмосферного воздуха в санитарно-за-
щитной и промышленной
зонах.
К сказанному можно добавить
следующее. Расчетами,
проведенными одним из проектных
институтов Минхимпрома
СССР, показано, что при любом
состоянии атмосферы
загазованность в сан итарно-защитной
зоне составит не более 0,1 ПДК
по всем компонентам.
И все же заводы уничтожения
химического оружия принято считать
довольно опасными
предприятиями. Как предполагается размешать
их иа территории нашей страны?
Мы проанализировали опыт
строительства первого в нашей
стране такого завода и пришли
к выводу, что здесь нельзя
ограничиваться решением
только технических вопросов.
Министерство обороны СССР
убеждено, что все такого рода
решения должен принимать
Верховный Совет СССР.
Наше министерство,
совместно с АН СССР,
министерствами и ведомствами, приступило
к разработке проекта
Государственной программы
уничтожения химического оружия. Это
будет комплекс научно
обоснованных технических,
экологических, социально-политических и
иных мероприятий, наносящих
наименьший ущерб
окружающей среде.
В этом проекте будут, в
частности, обоснованы и принципы
выбора размещения таких
объектов. Разумеется, высокая
плотность населения,
плодородные земли, сейсмическая
активность, элитные леса,
газонефтепроводы и т. п.
исключают регион из обсуждения.
Планы строительства в
обязательном порядке будут
согласовываться с местными
советскими и партийными органами,
общественностью.
Журнал «Химия и жизнь»
много лет вел на своих страницах
рубрику «Банк отходов». Вот в
связи с чем я это вспомнил:
ведь если умножить 50 тысяч
тони — как было объявлено —
имеющихся у нас ОВ, иа 3
тонны реакционной массы, получаемой
из одной тонны ОВ, уничтожае-
25
мой на Чапаевском заводе, то
получится 150 тысяч тонн отходов.
Можно ли их использовать? Каково
ваше отношение к возможной
переработке ОВ в продукты
народнохозяйственного назначения?
Самое положительное. Более
того, считаю этот вопрос одним
из главных. Мы за то, чтобы
производить такую продукцию,
если найдется ее потребитель.
Но есть два фактора, которые
могут решить судьбу такой
технологии. Первый — в большей
степени субъективный, можно
даже сказать, психологический.
Готов ли потребитель
пользоваться изделиями, созданными
из ОВ? Вы знаете отношение
людей к заводу в Чапаевске.
И это при том, что есть
заключение комиссий, Минздрава
СССР о безопасности
предприятия! Купят ли удобрения, или,
скажем, препараты бытовой
химии, изготовленные на заводе,
на котором (и все это знают)
перерабатываются отходы от
уничтожения ХО? Сами
понимаете, этот вопрос не ко мне.
Но продукция такая нужна!
Это прекрасное сырье, не говоря
уже о том, что Министерство
обороны СССР — надежный и
стабильный его поставщик. До
поры до времени, естественно...
Вот вам пример: утилизация
люизита. Его переработка
позволит получить белый
металлический мышьяк особой чистоты
и различные мышьяксодержа-
щие соединения. А потребность
в них велика: металлический
мышьяк применяют для
получения сплавов цветных металлов
со специфическими
свойствами — повышенная
коррозионная устойчивость, прочность.
Кроме того, мышьяк особой
чистоты необходим при
производстве электронных
микросхем. Минэлектронпрому СССР
не хватает его уже сейчас,
а мы собираемся развивать
электронную промышленность.
Стоимость одного килограмма
металлического мышьяка
особой чистоты у нас может
достигать 1500 рублей, а за
рубежом ои уже стоит 5000
долларов. Выгода налицо!
Теперь о втором факторе. Это
время. Во-первых, срок начала
уничтожения —
внешнеполитический вопрос, и решается он
участниками Конференции по
уничтожению химического
оружия. А мы говорим о том,
что хотим прийти в грядущий
век без ядерного и
химического оружия. Значит, осталось-
то всего десять лет. А
технологические пути утилизации
до конца еще не проработаны.
Сейчас подводятся итоги
объявленного Академией наук
СССР открытого конкурса по
способам уничтожения и
последующей переработки ОВ. Уже
предварительная проработка
заявок показала, что каких-то
революционных решений не
видно. За считанные годы нам все
ОВ не убрать. Дело может
затянуться на 10—15 лет.
Например, в одной из заявок
предлагается до 1996 года только
определить возможные пути
утилизации и выбрать наиболее
перспективные из них, А
стоимость этой работы оценивают в
7—8 миллионов рублей...
А во сколько вообще обойдется
уничтожение химического оружия?
Это миллиардные расходы. Так
что утилизация необходима еще
и потому, что позволит хоть
в какой-то мере их
компенсировать.
Так перекуем ли мы мечи на
орала? Или ограничимся
уничтожением и захоронением отходов?
Пока нельзя ответить на ваш
вопрос однозначно. И задавать
его надо не столько мне, сколько
гражданским ученым и
инженерам. А время не ждет.
Когда срок представления проекта
Государственной программы по
уничтожению химического
оружия?
Первого апреля 1990 года.*
Это не шутка?
Нет, это очень серьезно.
* Интервью взято в январе 1990 г.
'/
..ШШШ1Ш
Лаборатория
гуморального иммунитета
Московского НИИ эпидемиологии
и микробиологии им. Г. Н. Габричевского
ПРОВОДИТ НА ДОГОВОРНОЙ ОСНОВЕ
тестирование моноклональных антител к иммуноглобулинам человвка
всех классов и подклассов (G 1,2,3,4; Al, 2;M, D, Е) и обоих типов (хиХ).
В течение 20 лет лаборатория занимается изучением структуры миелом-
ных иммуноглобулинов (парапротеинов) человека. За это время нами
накоплен большой опыт анализа структурных особенностей
иммуноглобулинов различных типов и изотипов. Благодаря тесному контакту с рядом
клинических учреждений, лаборатория имеет обширный, постоянно
пополняющийся банк моноклональных иммуноглобулинов (парапротеинов)
человека.
Тестирование моноклональных антител (асцитов и культуральных
жидкостей) выполняется методом твердофазного иммуноферментного
анализа и в иммуноблотинге на нитроцеллюлозной мембране. По желанию
заказчика проводится определение изотипа и типа белка,
используемого для иммунизации.
Обращаться по адресу: 125212 Москва, ул. адмирала Макарова, д. 10.
Телефон для справок: 452-38-03.
Здоровье
Как обмануть
опухолевую клетку
В современной онкологии очень часто
используют радиацию — и саму по себе, и
в сочетании с другими методами.
Радиационное лечение просто, безболезненно и порой
эффективно. Чтобы остановить безудержный
рост опухолевых клеток, радиоонкологи
стараются подвести как можно большую
дозу губительного излучения к опухоли —
естественно, таким образом, чтобы
минимально затронуть здоровые ткани.
Такой подход, однако, не единственный.
Во Всесоюзном научном онкологическом
центре АМН СССР, в лаборатории моле-
кулярно-биологических и радиоизотопных
методов исследований доктор биологических
наук Г. С. Календо с сотрудниками
около двадцати лет разрабатывает
принципиально новый и неожиданный даже для
специалистов подход к радиационному лечебному
воздействию.
НЕВИДИМЫЕ ВОЙНЫ
Как это ни странно, опухолевые клетки
принципиально ничем не отличаются от
нормальных. Просто они имеют возможность
реализовать заложенную в любой клетке,
но подавляемую организмом способность к
неограниченному размножению.
Вся деятельность нормальных клеток,
периоды деления и периоды покоя
контролируются организмом. Опухолевые же клетки
перестают подчиняться регулирующим
сигналам, начинают жить в собственном ритме,
образуя, по сути, государство в государстве.
Приказы «центра» уже не выполняются,
единственной функцией раковых клеток
становится размножение любой ценой.
Организму это, конечно, не по нраву, и он
стремится всеми силами уничтожить
«бунтовщика». А тот не .сдается — и все его системы
защиты работают на полную мощность, на
пределе.
Одна из главных особенностей
биологических систем заключается в том, что они
открытые. Постоянный контакт с внешней
средой позволяет им быстро реагировать и
приспосабливаться к изменениям среды. Но
коль скоро они открытые, неизбежно и
воздействие всевозможных неблагоприятных
факторов. Поэтому на самых разных уровнях
организации работают мощные системы
защиты. Уже на уровне клетки, элементарной
единицы живого, действует механизм
репарации, позволяющий восстанавливать
поврежденные цепи ДНК. Репаративная система
очень устойчива, она работает с 60-кратным
запасом, и даже в смертельно облученных,
обреченных на гибель клетках, продолжается
восстановительная работа. Вот почему
генетический аппарат клетки, время от времени
повреждаемый, так долго сохраняет
устойчивость.
Но это только первый уровень защиты.
Следующий уровень — популяционный —
возникает в многоклеточных системах.
Напомним, что кроме делящихся клеток, есть
и клетки, пребывающие в состоянии покоя.
Они — резерв популяции на случай аварии.
Такие клетки менее чувствитежьны к
неблагоприятным воздействиям (в том числе к
радиации). К активной жизни
их'пробуждает гибель делящихся клеток, тогда
раздается общий сигнал тревоги. Популяционный
механизм защиты тоже чрезвычайно
устойчив: он действует и в нормальных, и в
опухолевых тканях.
Эти мощные силы приводятся в боевую
готовность мгновенно, при малейшем
повреждении системы. Опухоль пользуется ими
Поверхность клеток покрыта многочисленными
микроворсинками (фото 1). При облучении
большой дозой число микроворсинок
быстро уменьшается (фото 2). Если же
предварительно облучить клетку малой дозой,
то поверхность практически не меняется (фото 3).
Снимки сделаны В. В. Андрушкевичем
особенно часто: ведь она находится под
двойным давлением — и среды, и организма.
Она буквально не «вылезает» из
экстремальных условий, и поэтому ее работающие
клетки гибнут постоянно. Но цена их
невелика, ради спасения всей популяции ими
можно и пожертвовать. К тому же в
опухоли постоянно происходит селекция клеток,
лучше всего приспособленных к тем или
иным условиям. За короткий срок в
организме создается весьма совершенная
биологическая система: опухоль, способная выжить
даже в самых неблагоприятных условиях.
К тому же у нее появляется со
временем новый уровень защиты — клетки,
способные к метастазированию, расселению по
всему организму.
Вот какой мощный аппарат защиты —
уничтожить его напрямую очень трудно.
И чем сильнее воздействовать на опухоль, тем
активнее будет противодействие. Это как в
сказке про Змея-Горыныча, у которого на
месте отрубленной головы вырастают две
новые. Атака «в лоб» не всегда приводит
к победе. Ограниченные успехи
радиационного лечения, несмотря на явную
перспективность метода, еще раз подтверждают
это.
БОЛЬШИЕ ДОЗЫ УГНЕТАЮТ, А МАЛЫЕ?
В том исследовании, о котором пойдет
речь, задача была поставлена иначе: не
прямое уничтожение опухоли, а отключение ее
защитных механизмов.
Что же происходит в клетках сразу
после облучения, в решающие для их судьбы
моменты? Как и при других поражающих
воздействиях (высокая температура,
ультразвук, нехватка кислорода и т. п.) в первые
секунды возникает своего рода стресс на
клеточном уровне — целый комплекс
неспецифических защитных реакций.
Оказалось, что клетки могут защищаться
и от ионизирующего излучения. При
любом повреждении они вначале ведут себя
сходно: сразу же тормозятся все процессы,
связанные с размножением, снижается
активность клеток. Стресс, знакомый
каждому, и на клеточном уровне помогает в
первые моменты после нападения. И вот какая
любопытная особенность: одновременно с
торможением деления включаются
восстановительные механизмы. Так бывает всегда.
Но почему эти процессы взаимосвязаны,
отчего одно не бывает без другого? J
Скорее всего, из-за ограниченности клеточ-J
ных ресурсов. Тут мы встречаемся,
по-видимому, с двумя конкурирующими
процессами, требующими на некоторых этапах
одинаковых ферментов, затрат энергии
и т. д.; поэтому клетка либо делится, либо
залечивает раны. И третьего пути нет.
Сопряженность двух процессов натолкнула
на догадку: если направить клетки по пути
деления, можно тем самым задержать
восстановительные процессы при последующем
облучении. Что, собственно, и требуется при
радиационном лечении опухолей. Но как
заставить клетки выбрать именно этот путь?
На сильное повреждающее воздействие
клетки отвечают стрессом. На слабое
воздействие ответ принципиально иной.
Известна зависимость Арндта-Шульца, согласно
которой большие и малые дозы химических
препаратов действуют в противоположных
направлениях. Например, если большие дозы
угнетают размножение и метаболизм клеток,
то малые стимулируют их деление.
В таком случае почему бы не
использовать для стимуляции деления любой
фактор в малой дозе? Так и было сделано
вначале. Стимулятором служил ультразвук
и лазерное излучение, гипертермия C8—
40 °С) и биологически активные вещества,
и многое другое, но обязательно в малых
количествах и слабой интенсивности. В
конце концов остановились на ионизирующем
излучении, которое тоже подчиняется этому
правилу — малые дозы излучения стимули-
28
На графике — рост экспериментальной опухоли
у мышей: без облучения (верхняя кривая),
после воздействия дозы 4 Гр (средняя кривая)
и с предварительным облучением малой дозой
@,1+3,9 Гр). Нетрудно понять, какой вариант
предпочтительнее
руют рост и развитие биологических
объектов. (Во избежание разночтений заметим,
что под «малыми» подразумеваются дозы
на два порядка ниже летальных, но на
порядок выше естественного радиационного
фона Земли, то есть для тканей человека
при однократном облучении — 5—10 или
0,05—0,10 Грей.)
Конечно, радиация удобнее всего. Ведь
в отличие от любого химического
стимулятора она действует локально, а не на весь
организм. И кроме того, не надо
дополнительного оборудования...
Г. С. Календо исследовала действие
таких доз на кинетику роста и деления
клеток, состояние поверхности клеточных
мембран, межклеточные контакты и т. д. Во
всех случаях эффекты были
противоположны тем, что возникали под действием
больших доз облучения. И, что особенно важно,
малые дозы не оставляли в покое даже
покоящиеся клетки. Уже в первые минуты
они пробуждаются к действию, начинают
делиться, обманутые ложным сигналом.
Искусственная активация деления была
налицо. Но какая в ней польза?
ОПТИМИСТИЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ
Вскоре стало ясно, что клетки, получив
стимул к делению (в виде дозы облучения в
0,1 Гр), на какое-то время, исчисляемое
минутами, становятся глухи к другим
воздействиям. Снимки, полученные с помощью
сканирующей электронной микроскопии,
показывают, что при облучении большой
дозой поверхность клеток резко изменяется —
на ней становится существенно меньше
микроворсинок. Но если заранее облучить
клетку малой дозой, такой реакции не
возникает! Клетка как бы не замечает
огромной дозы радиации. Значит,
предварительная обработка малыми дозами
действительно мешает нормальным реакциям при
последующем облучении большими дозами,
губительными для раковых клеток.
Если клетка не выполнила хотя бы часть
программы на пути к делению, она не может
приступить к выполнению следующей
задачи. В этот момент она практически
беззащитна перед большой дозой радиации и
не может остановить уже запущенные
процессы деления — подобно тому, как
машина,- набравшая скорость, не в состоянии
сразу затормозить. Наибольший эффект
наблюдался при интервале в три минуты между
стимулирующей и ударной дозой. Всего
три минуты! А если сделать паузу
побольше, клетки уже спохватываются...
Вот, собственно, и суть метода: после
слабой, стимулирующей дозы подождать три
минуты — и тогда ударить по опухолевым
клеткам, которые не успели переключиться
в режим восстановления. Такой несложный
прием усиливает гибель клеток в полтора —
два раза. В экспериментах на мышах и
крысах с различными опухолями наблюдалось
не только торможение роста опухолей, но
и полное их рассасывание!
Клинические наблюдения также дают
обнадеживающие результаты, хотя, разумеется,
авторы не считают свой метод панацеей.
Уже сейчас новый способ лучевой терапии
используют в двенадцати онкологических
клиниках страны.
У этого метода нет аналогов в
мировой практике. Его новизна и в том, что
используется единственное пока
достоверное различие между нормальными и
опухолевыми клетками: различие в контроле
размножения. Когда из состояния покоя
выходит нормальная клетка — это всегда
сложный, многоступенчатый процесс, требующий
присутствия факторов роста (если их не
окажется, клетка, уже приступившая к делению,
вновь уйдет на покой). А опухолевые
клетки очень легки на подъем, их сон
неглубок, они быстро переходят к действию.
Вот он, ключевой момент — то, что
опухоли на пользу, оборачивается ей во вред.
Легко выходя из состояния покоя под
действием малых доз радиации, опухолевые
клетки становятся уязвимыми для
последующего губительного воздействия.
Глубокое изучение феномена, точное
определение дозы, которая для опухолевых
клеток достаточна, а для нормальных — нет,
уточнение промежутка времени между
двумя воздействиями — все это еще предстоит
сделать. Слишком уж заманчивы
перспективы, чтобы бросать дело на полпути.
С. ПУСТИЛЬНИК
29
Беседуя со специалистами Норильского
горно-металлургического комбината, я то и
дело вспоминал о Н. М. Федоровском и его
минералогической поэме. Мне чудилось: вот
уж следующий мой собеседник непременно
заговорит стихами...
Компетентность этих людей завораживала,
а их открытость изумляла. Ни следа
пресловутой ведомственной неприступности, ни
намека на что-нибудь вроде «но только это
не записывайте» или «вот сюда вам без
спецдопуска нельзя». Даже очень
старательно прищуриваясь, я не видел перед собой
«бюрократов и функционеров, отравляющих
природу во имя своих личных корыстных
побуждений»...
Научно-техническое управление (НТУ), в
ведение которого входят экологические
вопросы, состоит из людей, знающих весь
необъятный комбинат и его проблемы, как
хорошая хозяйка знает свой кухонный
шкафчик. Руководит НТУ зам. главного
инженера комбината Владимир Игоревич Волков, а в
заместителях у него начальник отдела охраны
окружающей среды Валентина Дмитриевна
Епифанцева.
И химия — и жизнь!
Норов Норильска
И небеса твои, которые над головою твоею,
сделаются медью, и земля под тобою железом.
Второзаконие, глава 28, стих 23
В числе самых незаурядных «врагов
народа», проходивших трудовое перевоспитание в
Норильлаге, был известный профессор
минералогии Николай Михайлович Федоровский,
основатель Всесоюзного
научно-исследовательского института минерального сырья.
Знавшие его рассказывают, что на свободе он
читал студентам лекции, записанные им
самим в стихах. Слушавшие минералогию
в исполнении Федоровского невольно
запоминали ее наизусть и на всю жизнь.
Окончание. Начало — в № 4.
30
Не знаю, справедливо ли это, но именно
Волков и Епифанцева первыми принимают
на себя критические удары всех ратующих
за экологию. Их имена не исчезают с полос
здешней очень дельной «Заполярной
правды», а лица — с экранов телевизоров.
Злые языки утверждают, что НТУ — это
всего лишь амортизирующая прокладка,
созданная не столько для защиты природы,
сколько для защиты комбината от
контролирующих ведомств, общественности и
прессы. Поверить в это не составляет труда,
однако в дальнейшем мы постараемся
помочь вам обрести собственное мнение на
сей счет.
ВОСПОМИНАНИЯ ГЛАВНОГО ЭКОЛОГА
В прошлый раз, если помните, мы
договорились не обсуждать вопрос о ликвидации
Норильского комбината ввиду слишком
очевидной несерьезности такого разговора.
Это, однако, сильно напоминает старинную
невыполнимую психологическую задачу: «не
думать о белой обезьяне»...
Так вот, выясняется, что были — и совсем
не так давно — времена, когда этот вопрос
мог-таки возникнуть. И, что интересно,
экология тут была совершенно ни при чем.
К началу шестидесятых стали стремительно
истощаться норильские месторождения,
открытые семьдесят лет назад экспедицией
Н. Н. Урванцева. Норильск перешел на
голодный паек бедных, тонковкрапленных
РУД-
Сейчас спорят, кто первым робко шепнул,
что на противоположном, правом берегу
Норилки тоже должны быть месторождения,
и не хуже прежних. Разговоры такие ходили,
вроде бы, еще при Гулаге, в тридцатые-
сороковые годы,— да проверить было некому:
Урванцев сам отбывал здесь срок,
обвиненный во вредительском сокрытии каких-то
умопомрачительных залежей — золота,
платины или, может, самородных бриллиантов...
Только холодная война, через два
десятилетия после самой горячей из войн, до
предела обострившая наш всегдашний медный
дефицит, заставила взяться за дело всерьез.
Тогда и выведали молодые геологи (помните,
эта профессия была в моде, про нее пели
красивые романтичные песни) за Норилкой
первую жилу нового медно-никелевого место-
31
рождения, того, что теперь зовется Талнах-
ским, или еще Норильск-2.
— Трудно описать словами, что тут у нас
началось после этой находки,— вспоминает
В. И. Волков, уже работавший на комбинате в
те годы.— Это была какая-то медная
лихорадка, советский Клондайк. И, прямо скажем,
было отчего засуетиться...
Что правда, то правда. Даже сейчас, когда
на глазах скудеют все и всяческие
ископаемые богатства, горняки Талнаха добывают в
своих забоях руды с суммарным
содержанием меди и никеля до 22 %. Чтобы понять,
много это или мало, сравните: на уральских
заводах верхом качества почитают
концентрат, обогащенный до 12 %!
Такое неожиданное и необычное
богатство открывало простор для неординарных
решений. Самое первое из них, по
тогдашнему обычаю, звучало как лозунг: не потерять
ни одной тонны богатой руды. Это удалось,
да и теперь удается: за рудой норильчане
лазят под землю порой на полтора-два
километра (есть один ствол — 2192 метра!), и
извлекают ее процентов на 99, восполняя в
недрах каждый вынутый кубометр породы
кубометром бетона. В результате Норильский
комбинат — возможно, крупнейшее в мире
предприятие по производству — да-да,
бетона!
Словом, горняки не подкачали. Вот
металлурги — они оказались совершенно не
готовы к восприятию такого нового явления,
как талнахские руды. Пошли привычным
экстенсивным путем: как обогащали и
плавили бедную руду, так, в тех же печах,
принялись плавить и эту, богатую. Естественно,
печей и конверторов стало больше, объем
электролизных ванн возрос шестикратно. За
20 лет, с 1965 по 1985 год, объем
производства металла в Норильске увеличился ни
много ни мало — в 10 раз. А где металл, там,
известное дело, и все, что от него отделяется.
Каждая тонна богатой руды стала давать при
плавке в полтора-два раза больше
серосодержащих отходов, чем руды месторождения
Норильск-1. И пошло-поехало. 1973 год —
объем выбросов SO2 из труб комбината
превысил отметку 1 миллион тонн, 1977 —
полтора миллиона тонн, 1982 — 2 миллиона,
еще через год 2,5 миллиона...
И если бы это было единственное, чем
одаривает комбинат биосферу — тут и
сероводород, и угарный газ, и окислы азота,
и, само собой, полный набор металлов: медь,
никель, железо, свинец, цинк, кобальт...
— Кстати,— заметил Владимир
Игоревич,— никто еще не представил мне
убедительных доказательств, что самое вредное из
этого списка — именно сернистый ангидрид,
и что борьбу за экологию надо начинать
именно с него. Ведь никелевый аэрозоль —
канцероген. Однажды я высказал эти мысли в
высоких инстанциях, и мне долго потом
икалось — такое я услышал в ответ...
А мысли-то, возможно, не лишены резона:
одной только разнообразнейшей по составу
металлической и силикатной пыли выпадает
на город столько, что может достаться на
каждого жителя, включая грудных детей, по
паре центнеров ежегодно. А было еще
больше — выбросы пыли, надо сказать к чести
комбината, успешно и уверенно снижаются,
чего пока не скажешь об S02.
К вопросу об экологических приоритетах
мы еще вернемся. А пока не будем
распылять наше внимание: хоть Норильской
санэпидстанцией и зарегистрировано
официально действие 13 вредных веществ, но--
96 % массы общего их выброса составляет
все-таки сернистый газ. Это значит: любой
дождик, капли которого, прежде чем упасть"
на голову норильского пешехода, пролетели
сквозь затянутое ангидридной дымкой
небо — это дождик, хоть немножко, но
сернокислотный. А коли так...
Впрочем, давайте уж обо всем по порядку.
СЕРА, СЕРНАЯ, СЕРНИСТЫЙ
Итак, в результате выплавки меди и никеля
на Норильском горно-металлургическом
комбинате ежегодно образуется примерно
3 миллиона тонн сернистого ангидрида. Часть
его улавливается и перерабатывается,
остальное улетучивается или выбрасывается,
отравляя воздух. В 1988 году это остальное
составило примерно 2,2 миллиона тонн. Кого
смущает выражение «тонна газа» (допускаю,
что для человека, далекого от химии, оно4
может звучать неопределенно), разделите это
число пополам — молекулярный вес SO2
ведь ровно вдвое больше, чем у S —
получится 1,1 миллиона тонн серы. Теперь всем все
понятно: сера твердое вещество, к тому же
довольно дефицитное и недешевое, а мы
его — вот так запросто, в воздух... И, хоть
мы с вами не из пугливых, но как ни считай,4
хоть так, хоть этак, обе цифры — страшные.
— А почему нельзя из этого сернистого
газа делать серную кислоту, как поступают
во всем мире? — спросил я Главного
эколога В. И. Волкова. (Да простит меня
Владимир Игоревич за то, что без спросу
присваиваю ему такую не соответствующую
штатному расписанию должность — важна
ведь не вывеска, а суть.)
— Почему же нельзя,— ответил после
мрачной паузы Владимир Игоревич.— Очень
даже можно ее делать, серную кислоту. Более
того, очень хорошо бы ее делать: три
миллиона тонн олеума, которые могли бы получить-
32
ся из нашего SO2, раз и навсегда
покрыли бы все потребности нашей
промышленности в этом веществе. Сделать кислоту
можно — ее нельзя отсюда вывезти...
Вот в чем загвоздка. Недаром
железнодорожный путь, ведущий от Талнаха через
Норильск, кончается уже в Дудинке, а дальше
дороги нет, и ближайшая в полутора
тысячах километров. Виной тому вечная мерзлота,
которой, будь она неладна, придется
посвятить маленькое нелирическое отступление.
Она вечна лишь пока ее не трогают. От
малейшего подогрева превращается в
киселеобразную зыбь, готовую поглотить хоть
завод, хоть город. Прежде чем что-нибудь на
ней строить, ведут долгую и дорогостоящую
геологическую разведку, и только уткнувшись
буром в прочный природный монолит, где-
нибудь в десятках метров под поверхностью,
забивают в этом месте бетонные сваи до
упора в скалу (именно это слово здесь в ходу),
и только на них уже устанавливают здание.
Котлован, фундамент, низкий первый этаж —
нету на севере таких слов. Под каждый
норильский дом можно заглянуть, как под
стол.
Справедливости ради заметим: не все в
гулаговские времена делали непременно так
уж плохо. Во времена директорства А. П. За-
венягина* в Норильске начали (впервые на
нашем лагерном Севере) строить
многоэтажные каменные жилые дома в расчете на
будущих свободных горожан.
Первая капитальная улица нового,
послевоенного, послелагерного Норильска
называлась ностальгически: Севастопольская. Она
еще стоит, но я не зря говорю о ней в
прошедшем времени. «Смотрите
внимательнее,— сказали мне,— когда приедете в
следующий раз, этой улицы не будет...»
Севастопольская строилась добротно — но
по обычным, не северным методам, и
мерзлота уже почти ее разрушила. Зловещие
ветвистые трещины пронизали от крыши до
тротуара краснокирпичные стены этих когда-
то основательных «сталинских» домов, ныне
покосившихся и опустевших.
Так вот почему весь Норильск такой
компактный: час ходьбы из конца в конец. Не
от хорошей это жизни: просто строить
больше негде, вся «скала» использована.
Ближайшую нашли недавно в нескольких
километрах к северо-востоку, по дороге на Тал-
нах, где и строится сейчас новый город-
спутник Оганер. Местные зеленые упрекают:
дескать, строят его чересчур близко к
Никелевому заводу, в зоне досягаемости его факела.
Никто и не пытается возражать: больше
строить все равно негде, а жить людям
где-то надо.
Земля тут вообще ведет себя, словно
неродная: она ничего не держит, даже
коммуникации. Это обстоятельство придает многим
предприятиям комбината совершенно
непреднамеренное сходство со знаменитым
парижским Помпиду-центром. Однако здесь,
в Норильске, все эти сотни
разнокалиберных труб и кожухов идут поверх земли и
строений не архитектурного изыска ради,
а во избежание капризов все той же
мерзлоты.
Квадратный метр жилой площади в такой
местности, как здешняя, стоит — ясное дело,
реально, а не номинально — вчетверо дороже,
чем в средней полосе. Точно так же и
строительство каждого километра железной
дороги (вот и до нее мы добрались)
обойдется здесь в миллион рублей как в одну
копеечку. Кроме того, нужно помнить и о
предстоящих потом эксплуатационных
расходах. Они будут очень накладны, поскольку
ходить за этой дорогой придется словно за
малым ребенком.
Словом, не при нашей нынешней бедности
закатывать подобные стройки века, довольно
с нас БАМа. Такой кислоты, чтоб была на
вес золота, нам не надо.
Разберемся с другим теоретически
возможным маршрутом вывоза потенциального
норильского олеума — водным, по Енисею и
Северному морскому пути. Все мы в
последние годы весьма наслышаны о последствиях
аварий танкеров-нефтевозов. А теперь
представим себе крушение морского «грузовика»
с концентрированной серной кислотой в
Северном Ледовитом океане... Представили?
Можно сказать уверенно: экологического
несчастья такого ' масштаба белый свет еще
никогда не видел.
Общими усилиями пришли к
принципиальному выводу: единственный разумный путь
утилизации норильского сернистого
ангидрида — производство из него элементарной
серы. По классическому процессу Клауса:
S02+H2S-»-S-|-H20*. Ничего нового. Так
получают серу и в Оренбурге, и в
Мубареке, и в Астрахани...
БЕДНЫЕ, БЕДНЫЕ ГАЗЫ!
Есть такая любопытная эмпирическая
закономерность: сколько процентов сернистого
газа в газовой смеси, столько же
процентов от этих процентов и можно уловить.
Подлое свойство, иначе не скажешь. К
примеру, если его там половина — значит,
половину этой половины можешь забрать,
десятая часть — значит, десятую долю от
этой самой десятой...
Зависимость эта, вообще говоря, не столько
физическая, сколько экономическая: уло-
* Подробнее о нем в статье «Астраханский
триптих» — «Химия и жизнь», 1988, № 12.
2 Химия и жизнь № 6
33
вить-то их, газы, можно, да только во что это
станет? Вон, один Никелевый завод испускает
миллион кубометров слабых @,3—2 % SO2)
газов ежечасно. Чтобы он их не испускал,
нужно выложить 5 миллиардов рублей —
весь Никелевый столько не стоит...
Чем концентрированнее газ, тем лучше,
бедные же газы — это смерть, именно от
них в Норильске все зло.
На другом заводе, Медном, до 1978 года
работали отражательные печи: у них очень
большие объемы отходящих газов.
Следовательно, газы шли «плохие» — слабые,
бедные. Те печи заменили новыми, точнее,
хорошо забытыми старыми, изобретенными еще
в тридцатые годы профессором Московского
института цветных металлов и золота
В. А. Ванюковым. Так они и называются:
печи Ванюкова, или печи ПЖВ (плавки в
жидкой ванне). «Это самая дуракоустойчивая
печь»,— говорят о ней ее сторонники.
Запомните это словечко, мы к нему еще вернемся.
Не станем вдаваться в технические
тонкости, но существенно одно: благодаря
активному массо- и теплообмену процесс плавки
в этих печах очень интенсивен. В
результате кислород дутья, отбирающий серу у
сульфидов, вдоволь ею насыщается — вот
отходящие газы и получаются крепкие: до
35 % SO2. Стало быть (вспомним «подлую»
закономерность), в серу можно перевести
примерно такую же часть этих газов — ну,
на несколько процентов больше. Но в данном
случае это не беда: остальная сера
присутствует в газе в виде H2S, оксисульфида
углерода COS и SO2, которые можно вновь
запустить в процесс...
Клянусь, это первый и последний столь
длинный химико-технологический пассаж в
моей статье. Да и на него-то я решился
исключительно в знак уважения к серному
цеху Медного завода, где все это происходит.
Уж поверьте мне на слово, на работу этого
цеха любо-дорого посмотреть. На сегодня
он — единственное сущее олицетворение
норильской мечты. Чистота, порядок,
автоматизация, полная надежность. Нигде никого:
один-единственный оператор, сидящий у
пульта — совсем как в производственных
фильмах застойного времени. И факт, с
которым не поспоришь: 6 тонн плавленной серы
ежечасно готовы к отгрузке.
Ну хорошо, это богатые газы — с ними,
когда они таковы, все, как мы видим,
относительно благополучно. Но вспомним, что
* Бывали же и у нас случаи, когда человек
возносился заслуженно — фигура Авраамия
Павловича Завенягина, человека мудрого,
справедливого и дальновидного, достойна отдельного
рассказа.
остается после того, как из богатых газов
получили серу. Остаются, естественно,
бедные. Те самые, более чем полтора миллиона
тонн которых ежегодно вылетает через
норильские трубы в норильские небеса. Да, если
бы только через трубы — а то ведь и
прямиком из печей да конверторов в цех, а потом
дальше, через цеховые вентиляционные
фонари — хоть и тяжелее воздуха, а все-таки
газ! Даже слово придумали для этих
неорганизованных выбросов: «фонарные
газы»...
Есть две трехбуквенные аббревиатуры,
знакомые каждому норильчанину старше
трех лет, подобно тому, как нет москвича,
не знающего, что такое ГУМ или ЦУМ.
Про первую (ПЖВ) вы только что прочли;
вторую — СОЖ — предстоит употреблять
ниже. СОЖ означает сероочистка жидко-
фазная.
Технологию СОЖ разработал сибирский
академический Институт катализа*, а
опытную установку на ее основе спроектировал
уже на месте «Норильскпроект». В установке
СОЖ сернистый газ абсорбируется водным
раствором фосфата аммония, а потом, что
получилось, регенерируется сероводородсо-
держащим газом — та же реакция Клауса,
от которой никуда не уйдешь.
«Много светлых голов ломается там, и
не одну еще предстоит сломать»,— так
говорят на комбинате об этой установке те, кто
более сочувствует, нежели одобряет. Уже
отвергнут первый технологический вариант,
ушедший в историю под именем СОЖ-1, а
ныне отрабатываются СОЖ-2 и СОЖ-3.
Степень утилизации сернистого газа сегодня
достигла 70 %, а обещают добраться в конце
концов до 90 %...
Теперь вопрос вопросов: когда это будет?
В «Комплексной программе НГМК по
охране окружающей среды на 1988—2005 годы»
обещается утилизация \богатых газов к
1995 году, бедных — еще десятью годами
позже.
Вон как нескоро! Хотя, если подумать,
может, наоборот следует сказать: ох, не верится,
что так скоро!..
Как вернее? Чтобы с этим определиться,
да и вообще для полноты картины нам не
хватает одного: Надежды.
Именно так, с большой буквы.
НАДЕЖДА НА НАДЕЖДУ
В 1974 год подписали контракт с известной
финской фирмой «Оутокумпу» на
строительство в Норильске еще одного
металлургического завода. Место для него нашли в пят-
* См. «Химию и жизнь», 1987, № 3 — статья
называлась «Катализатор».
34
надцати километрах от города — там, где
старый городской аэродром Надежда.
В 1980 году этот завод, обошедшийся в
1,4 миллиарда рублей, уже работал. Таких
темпов мировая цветная металлургия до той
поры не знала. На комбинате этот завод
стали называть безотходным.
Все на свете относительно, и это тоже.
В сравнении со старыми норильскими
заводами, Медным и Никелевым, Надеждинский
завод и вправду экологически безопасен. Про
него норильчане говорят: этот завод хороший,
он город не травит, а только сжигает тундру...
Что греха таить, экологических проколов и
здесь, на «финском» заводе, предостаточно.
Хотя гидрометаллургические автоклавы и
позволили пустить в дело годами
накапливавшиеся горы пирротиновых отвалов (где
много серы и мало всего остального), зато
многие сотни гектаров тундры эта технология
изуродовала шламовыми полями, перерезала
сложнейшими системами пульпопроводов и
иных коммуникаций. Здесь без аварий не
живут: вдоль этих труб выжженная земля.
Еще один большой порок гидрометаллургии:
использование сульфида натрия — отходы,
содержащие этот элемент, пока не
поддаются утилизации. Происходит засоление
грунтовых вод (читай: всего водного бассейна),
возможные последствия которого туманны.
И тем не менее Надежда в системе
комбината — что-то вроде «Березки» в системе
госторговли. Очень обо многом надеждинцы
рассуждают не так, как в ставке
верховного главнокомандования — управлении
комбината (что в центре города, на
Гвардейской площади). Многое им из своей Надежды
видится по-своему.
Думаю, объяснение этому кроется в
здешнем производственном бытии, определяющем
сознание: культура производства Надежды,
что и говорить, в целом куда выше, чем на
других норильских заводах. Хотя бы такая
«мелочь»: чтобы перейти из цеха в цех, здесь
не надо выходить на улицу. Все
производственные помещения соединены в одно целое
коридорами и галереями, окрашенными
почему-то ядовито-желтой краской — видимо,
чтобы не дать никому даже на минуту
забыть о сере. Главная же гордость
Надежды — ее печи взвешенной плавки, в местном
обиходе ПВП. Металл здесь переливается
из агрегата в агрегат самотеком, без участия
людей и транспорта, по команде с пульта.
Вспомнил я печи Ванюкова на Медном —
ломики, лопаты, кувалды... А все же в
«верхах» предпочтение отдают им, что
нескрываемо обижает надеждинцев, считающих (и не
без оснований) свой завод оазисом
отечественной медно-никелевой цивилизации. «Печь
Ванюкова — это вчерашний день, а все эти
СОЖ-1,2,3 смахивают на первую, вторую и
третью модели хозрасчета,— ерничают на
Надежде.— Сколько можно ей радоваться,
этой дуракоустойчивости,— не лучше ли
начать работать без дураков?»
— Замечательная мысль,— сказала
главный химик комбината, кандидат
технических наук Ирина Викторовна Кунаева.—
У нас на комбинате по многим вопросам
разные мнения, порой доходит до очень
острых, даже агрессивных споров. Это не
беда: комбинат так велик и разнохарактерен
по технологии, что любая идея может пойти в
дело, для всего хватит места. Верно, на
Надежде лучше всего получается с ПВП, а
на Медном — с ПЖВ. Одно другому не
мешает и не противоречит. Но лично я — не
сторонница ни того, ни другого. Считаю, что
будущее за гидрометаллургией: этот процесс,
несмотря на свои сегодняшние недостатки,
самый регулируемый и герметичный.
И такое мнение! Надо сказать, тоже
обоснованное: извлечение серы
гидрометаллургическими процессами в автоклавах —
сегодня рекордное для Норильска — 83 %.
По какому же из этих путей будет
двигаться комбинат? Этот вопрос был задан
генеральному директору НГМК Анатолию
Васильевичу Филатову. Ответ был
подчеркнуто дипломатичен:
— У нас на сегодняшний день две
хорошие, проверенные технологии: что на
Медном, что на Надежде. И там и там мы на
правильном пути — будем добиваться
богатых газов.
Генерального понять можно: к чему
подливать масла в огонь, ссорить подчиненных...
Точку над «i» поставил уже в Москве
заместитель министра металлургии СССР
Борис Иванович Колесников, до перевода
в столицу много лет руководивший
Норильским комбинатом, так что в
компетентности этого «аппаратчика» сомневаться не
приходится:
— Хорошо, что Надежда отстаивает свою
технологию, она действительно хороша и еще
имеет перспективы. (Как видите, и тут
началось с дипломатии.— М. С.) Но у нее два
серьезных недостатка: требует тщательной
подготовки сырья, что сложно и дорого, а
во-вторых, слишком много металла
переходит в виде окислов в шлаки. Чтобы этого
избежать, нужен дополнительный, и очень
энергоемкий передел — так называемое
обеднение шлаков. Печь Ванюкова этих
недостатков лишена: она берет и вовсе
неподготовленную, необогащенную руду.
Теперь о СОЖ. До того как она была
предложена, мы оценивали задачу извлечения
серы из бедных газов НГМК в 1,7
миллиарда рублей. А теперь, с учетом СОЖ — не
2*
35
более 1,1 миллиарда. СОЖ сэкономит нам
треть суммы. Конечно, если дело с ней
пойдет так, как мы надеемся...
Это, конечно, хорошо, это в духе времени,
что на НГМК царит такой технологический
плюрализм, что заводские инженеры не
боятся высказывать мнения, расходящиеся
со взглядами высокого руководства. Но — это
же и тревожит: поскольку доводы оппонентов
столь разнообразны и всякий раз по-своему
убедительны — значит, можно опасаться,
что принимаемый курс вновь не оптимален,
вновь подвержен личным привязанностям и
вкусам. А раз так, кто исключит
корректировку курса в будущем — которого
(вспомним экологическую ситуацию) может
уже и не оказаться...
Те 560 тысяч тонн сернистого ангидрида
(они называются ПДВ — предельно
допустимым выбросом), что комбинат собирается
выбросить в воздух в 2005 году — не
окажутся ли они к тому времени
последней каплей, которая как раз и переполнит
чашу терпения Природы?
КТО ТАМ КРИЧИТ «НИЗ-ЗЯ»?
В преддверии эпилога вернемся к началу.
Помните, с чего начался наш разговор об
экологических проблемах Норильска? С
цифры «72». Во столько раз была превышена
в этом городе предельно допустимая
концентрация сернистого ангидрида 18 августа
1988 года. Эту дату здесь помнят. Самый
черный день в экологической истории города.
Теперь вопрос: откуда читатели журнала,
приславшие нам из Норильска эту цифру,
узнали ее? Из своей же норильской газеты
«Заполярная правда», где уже года три
ежемесячно публикуется очень подробный
«Экологический бюллетень города». Опять
вопрос: кто его там публикует?
Санэпидстанция? Холодно. Госкомприрода? Увы, еще
холоднее: нет у нее таких возможностей.
Зеленый фронт? Лютый мороз... Ладно, не
стану томить, скажу: его помещает там отдел
охраны окружающей среды НТУ — да, да, не
кто иной, как сам комбинат! Сам, значит,
напустил газу, и потом сам же себя, словно
унтерофицерская вдова...
Согласитесь, ситуация нерядовая. Мы тут
все горло прокричали про ведомственный
произвол — а там, в Норильске,
подведомственное предприятие прямо само голову на
плаху кладет. Что оно, сумасшедшее? Для
чего ему это надо?
Знаете, я долго искал этому объяснение
и другого не нашел: вряд ли те, кто творят
эту самокритичную политику, надеются
пожать с нее дивиденды престижа. Скорее
тут другое: выбор меньшего зла, понимание
грани...
Кстати, далеко не всем такое
парадоксальное положение нравится. Все
контролирующие ведомства (а их, как и везде, немало,
сейчас мы в этом убедимся) считают его
ненормальным: как же это можно, мол,
самому себя контролировать и не провраться?
Зеленый фронт так прямо и требует:
«Вывести из подчинения комбината лабораторию
по контролю за состоянием окружающей
среды и подчинить ее Комитету охраны
природы»...
И, вроде бы, по тривиальному здравому
смыслу все это кажется справедливым. Но —
не тянется рука сама собой голосовать «за».
Нищета, бесправие Госкомприроды, да и
некомпетентность значительной части ее
работников, перешедших сюда по сокращению
штатов в других ведомствах, несмотря на
молодость этого комитета, уже успели стать
притчей во языцех.
— Мы очень хотим точно знать заранее,
что на этот раз поступаем правильно,—
говорит по этому поводу В. И. Волков.—
Мы очень надеялись на Госкомприроду: вот,
думали, наконец появилось ведомство,
которое будет не запрещать, а выбирать и
предлагать экологические приоритеты. До сих пор
эти надежды не оправдались: как бились мы
всегда со всеми бедами один на один, так
и бьемся...
Ваш корреспондент честно попытался
посетить в Норильске все организации,
имеющие хоть какое-то отношение к экологии:
сколько их? Региональное подразделение
Госкомприроды — это ясно. Раньше были
отдельно региональная инспекция по охране
атмосферного воздуха в системе Госкомгид-
ромета, отдельно Норильская
территориальная гидрохимическая лаборатория в
системе Минводхоза, еще отдельно Отдел
нормирования выбросов и согласования проектов,
тоже гидрометовский. И сейчас все они есть,
но, слава богу, уже все вместе, под одним
общим крылышком Госкомприроды. Был я у
них: там шла в то время сложная
кабинетная возня, всегда сопутствующая периоду
перемены кресел — кому, где и над кем
сидеть...
Ну, СЭС, Горздрав — это само собой; про
них уже кое-что в первой части сказано.
Еще есть, разумеется, региональный центр
по гидрометеорологии, предупреждения
которого очень важны: как мы знаем, роза ветров
здесь с шипами.
Кто еще?.. Норильская региональная
инспекция рыбоохраны по-прежнему
функционирует самостоятельно, в системе Минрыб-
вода. Еще в Дудинке, центре Таймырского
национального автономного округа, создан
вышестоящий по отношению к Норильску
Таймырский окружной комитет охраны при-
36
роды, подчиняющийся, в свою очередь,
далекому Красноярскому краевому
природоохранному начальству. Есть Енисейское
бассейновое водохозяйственное объединение
(и хватило же на всех названий!)...
Да, есть еще Госгортехнадзор — каюсь,
, у меня до него просто ноги не дошли —
впрочем, кажется, его уже не существует, а
есть какой-то Госпроматомнадзор, который
его поглотил... Ну, и еще масса каких-то
мелких, никому не известных и никому не
мешающих контор вроде общества охраны
природы, профсоюза рабочих
металлургической промышленности со своими так
называемыми доверенными врачами, технической
инспекции труда ЦК профсоюза, городской
прокуратуры, ни разу не заведшей ни одного
уголовного дела по факту нарушения
природоохранного законодательства...
Вы устали? А я-то!..
— Чтобы вывезти из Норильска нашу
серу,— продолжает Главный эколог,— нам
нужно восемнадцать разрешающих виз,
получить каждую из которых — это все равно
что сдать экзамен в ГАИ. Ведь у них там
сложнейшая субординация: в Норильске
подписали — теперь в Дудинке все сначала,
потом в Красноярске все сначала, и ни для
кого подпись нижестоящего ничего не значит,
зато отсутствие ее — непреодолимый
барьер...
— А все-таки признайтесь — есть у вас
сейчас все те восемнадцать подписей? —
полюбопытствовал я.
— Нету.
— И вы все равно вывозите?..
— А что? — Владимир Игоревич
посмотрел на меня в упор.— Не вывозить?!..
Как говорят дети, «а правда, что!».
Интересно, что и комбинатский
природоохранный отдел, и санэпидстанция, и
Госкомприрода — все они заняты в принципе
одной и той же работой. Скажем, ездит по
городу машина и замеряет содержание S02 в
воздухе — есть такие машины и там, и там, и
там. Но только возможности, которые имеет
комбинат, оставляют всех «конкурентов»
далеко позади. Приборы, какие есть в
распоряжении Главной санитарной лаборатории
комбината, может, и похуже, чем на канадском
или на шведском заводе, но у СЭС и таких
нет. Раз в месяц комбинат арендует вертолет,
чтобы облететь на нем весь промрайон и
взять пробы воды из всех окрестных
водоемов. Сверху, через иллюминатор, и правда,
видно все. И такое видно! Наконец я узнал,
как он выглядит в натуре, этот самый
залповый выброс. Никакие пушки при этом
не палят и сирены не воют: просто лежит,
например, красный, словно кровавый, снег...
На верхнем этаже здания Норильскпроекта
оборудовано наблюдательное помещение с
круговым обзором, вроде авиационной
диспетчерской,— оттуда как на ладони виден
город и все трубы с их факелами. Если
какой-нибудь из них ведет себя плохо,
можно экстренно дать команду на сброс
мощности или даже на полную остановку
соответствующей печи — хотя эффект от таких
остановок не всегда утешителен. Ведь печи
эти, как вы сами догадываетесь, не
буржуйки и не голландки, и пока ее остановишь,
ветер запросто стихнет или задует в другую
сторону. Пользуются прогнозами
метеорологов, но и их оперативность оставляет
желать лучшего. Тем не менее и печи
останавливают, и выговоры объявляют виновным в
аварийных залповых выбросах, и премий
лишают. Иногда и Госкомприрода штрафует
кого-нибудь из начальства на 20 рублей —
больше не положено: это как в армии два
наряда вне очереди. В Америке, говорят, в
аналогичной ситуации можно сразу выложить
до 25 тысяч долларов — но то в Америке...
Помните, в «Производственном рассказе
№ 1» Бориса Штерна («Химия и жизнь»,
1987, № 1) пришелец из иного
пространственно-временного измерения говорит нашему
директору завода: «Хорошо. Штрафы
уплатили. Дальше что?». А потом завистливо
заключает: «Хорошо живете»...
— Ситуация прямо анекдотическая,—
пожимает плечами главный эколог.—
Получается, что мы все время вне закона —
но все же мы-то работаем! С нас, между
прочим, медь требуют, и с каждым годом все
больше. А у него — у инспектора — голова
не болит: его работа простая — взять
цифру, сравнить ее с другой и... не подписать
бумагу. Но цифру эту, между прочим, он не
сам измерил, а получил — от кого? — да от
меня же! Значит, я делаю свое дело, и
вдобавок еще кругом виноват, а он ни за что
не отвечает (он ведь проявил твердость, не
подписал!) и, стало быть, полный молодец.
Но только зачем он такой нужен?..
Можно сказать, что в Норильске
действуют три силы: комбинат, который делает
медь и никель за счет природы и здоровья
людей, тот же комбинат в лице своего НТУ,
худо-бедно пытающегося этот вред
уменьшить, да пара дюжин организаций, во все
горло перекрикивая друг друга, вопящих,
подобно известному клоуну из ансамбля
«Лицедеи»:
— Низ-зя-а! Ай-яй-яй!
Для справки: к примеру, в Норвегии вся
национальная инспекция по охране
природы — это 13 человек, включая председателя.
Могла бы, ей-богу, взять четырнадцатого,
чтобы уйти от чертовой дюжины, но не
стали — значит, не суеверные. Никому не надо
37
объяснять, что автомобилей на душу
населения в Норвегии несколько больше, чем у
нас — тем не менее, бывавшие там говорят,
что можно проехать все две с лишним тысячи
километров протяженности этой страны от
Северного моря до Баренцева — и запаха
выхлопа нигде не услышишь. Потому что
норвежцы поступили логично и элементарно
просто: сначала снабдили все машины до
единой надежными фильтрами, а потом уже
установили жесткие ПДК. И соблюдают.
Соблюдают, представляете!..
— Для чего же столько контроля при
таких-то результатах? — не вытерпев,
спросил я заместителя начальника Таймырского
регионального центра по гидрометеорологии
А. С. Соркина.
— Трудно ответить на ваш вопрос, не
рискуя, как говорят японцы, потерять лицо,—
грустно улыбнулся Александр Самуилович.—
В идеале нужно бы, чтобы в руках,
которые контролируют и карают, были и финансы.
Именно это и пытались сделать, создавая
Госкомприроду. Но для этого нужно знать,
сколько же, в конце концов, стоят вода и
воздух. Если бы было так, то карательные
меры были бы не чисто
административными, как сейчас, а экономическими. Тогда
комбинат (или какой-то из его заводов) просто
закрылся бы и не открылся вновь, пока не
решит своих экологических проблем...
В США ассигнования на гидрометеослужбу
сравнимы с космическими расходами,
потому что посчитали, что повышение точности
прогноза на 1 процент дает по стране
прибыль в 50 миллиардов долларов. А у нас даже
простейшей аппаратуры не достать... И все
поделено: у нас в гидромете наблюдение,
"контроль — у Госкомприроды, а деньги...
Словом, у всех свои проблемы, но — какие
же они у всех одинаковые!
ЗЕЛЕНЫЕ И НАИЗЕЛЕНЕЙШИЕ
(Вместо заключения)
«Зеленее меня в Норильске никого нет»,—
заявил мне в день нашего знакомства
Главный эколог Волков. Признаюсь, я сперва
решил, что сказано это для красного
словца. Но к концу командировки понял: как ни
прискорбно, это правда.
Могут спросить: если мне так не нравятся
зеленые, чего же я то и дело к ним
возвращаюсь? Да нет же — в том-то все и дело, что
они мне на самом деле очень симпатичны,
эта крохотная кучка смелых, в хорошем
смысле слова неформальных людей: и
большинство их — совсем молоденькие
студенты, и актив — опытные, много знающие
люди.
Мне очень нравятся зеленые, когда
выводят своих сограждан на лыжные прогулки.
Мне еще больше они понравятся (и уверен, не
мне одному!), когда высадят в своем городе
молодые деревца и научат ребятишек не
ломать их, а мусор бросать в урны, а не в
сугробы — ведь именно с неумения это делать
и начинаются все наши десятки и сотни ПДК.
Мне нравятся зеленые, когда они указывают
комбинату на видимые невооруженным
глазом, но, мягко выражаясь, не афишируемые
его огрехи — скажем, на угрожающее
состояние хвостохранилищ, построенных, •
как утверждает Зеленый фронт, в нарушение
проекта, без наблюдательных скважин и
предохранительных откосов, что чревато селем.
Вот на такие замечания зеленых пусть-ка
ответит администрация комбината.
Мне нравится Зеленый фронт и тогда,
когда напоминает комбинату, да и всем
норильчанам, что до этой последней
экологической программы была другая, где многое
обещалось гораздо скорее. Пусть не дремлет
комбинатская щука, пока такой карась в
реке!
К слову говоря: в этой программе, да и в
ее официальных комментариях и вправду
много невнятностей и чересчур беглых мест,
трактуемых общественностью как умолчания,
что дает пищу многочисленным паническим
слухам. Люди в городе то там то сям
поговаривают о каких-то утаиваемых залповых
выбросах каких-то засекреченных вредных
веществ. Потушить такие настроения можно
только еще более утонченной гласностью.
На мой взгляд, это тот случай, когда
информация не только имеет право, но и обязана
быть навязчивой: хочешь не хочешь, а знай!
Мне тогда не очень нравятся зеленые,
когда начинают щипать комбинат по-гусиному за
пятки, да еще вменяют себе это в основную
задачу и заслугу. Чего стоит кажущееся им
очень радикальным требование выделять на
экологические мероприятия «не менее 2 %
ежегодного дохода комбината — 42
миллиона рублей». Этих денег не хватило бы и на
«карманные» экологические расходы. Одни
только проектируемые новые серные цеха
на Медном и Надеждинском заводах
собираются влететь чуть ли не в миллиард.
Или, может, это — не экологические
мероприятия?..
— Если бы не экология, мы бы сегодня
вообще ничего больше не строили, кроме
жилья, магазинов, кинотеатров да детских
садиков,— говорит генеральный директор
НГМК, и в этих словах, несмотря на
наращивание производства меди, нет ни вранья,
ни позы.
Дорого ли обходится экология? Не то
слово: в наших нынешних условиях любые
экологические затраты однозначно
разорительны для предприятия, они ничем экономиче-
38
ски не компенсируются. Судите сами. На
мировом рынке цена тонны товарной серы
составляет 180 долларов. Но оставим
доллары в покое. На производство тонны серы
на НГМК тратят от 115 до 140 рублей. А
продается та же сера по твердой госцене —
63 рубля: на каждой тонне как минимум
полсотни рублей безвозвратного убытка...
Многому еще предстоит научиться в
грядущем столетии: например, бороться не только
с сернистым ангидридом, но и с окислами
азота, или извлекать железо из здешних
отвалов: его там свыше 40 % — побольше, чем
в иной железной руде. Так что наш
библейский эпиграф воистину звучит пророчески.
Разумеется, это уже отдельная тема:
повязанные одной цепочкой потолочные цены,
стопроцентный госзаказ, грабительские,
более чем семидесятипроцентные отчисления
от прибыли в казну, заставляющие комбинат
замораживать зарплату своих служащих
позорнейшим способом — понижая людей
в должности с сохранением прежнего круга
обязанностей. То ли уникальное исполинское
предприятие, дающее стране миллиарды, то
ли пешка в руках министерства, колосс на
глиняных ногах...
Последнее время заговорили и здесь о
региональном хозрасчете. Вспоминают: когда
отменили Гулаг, казалось, что Норильску
пришел конец — кто теперь станет по своей
воле тут работать?.. Примерно то же
ощущение одолевает и сейчас, когда понемногу
слабеют путы централизованного
руководства всем и вся. Поскорее бы он рассеивался,
этот десятилетиями накапливавшийся страх!
(Уже когда эта статья готовилась в набор,
пришла весть о рождении концерна
«Норильский никель», объединившего все
крупнейшие наши никелевые предприятия. Не это ли
первое бревнышко строящегося
спасительного ковчега?.. Хотя и тут палка о двух
концах: с одной стороны, независимость от
монополии министерства, с другой — концерн
ведь этот сам себе супермонополия,
громаднейшая во всем белом свете. Какой конец
перевесит?..)
Хорошо сказал бывший замминистра,
бывший генеральный директор Борис Иванович
Колесников, самоотверженно старавшийся и
на своей последней должности помочь
землякам: «В Норильске надо быть оптимистом».
Только ли в Норильске?
Михаил САЛОП,
специальный корреспондент
«Химии и жизни»
Информация
Советско-франко- итальянское
предприятие
«ИНТЕРКВАДРО»
Отдель математических разработок
ПРЕДЛАГАЕТ АНАЛИТИЧЕСКИЕ ОБЗОРЫ
«АВТОМАТИЗИРОВАННЫЕ СИСТЕМЫ
контроля качества
окружающей среды.
Опыт ведущих западных фирм,
перспективы развития».
В обзоре:
анализируются состояние и основные направления
развития автоматических сетей, средств наблюдения и
контроля за окружающей средой в США, Канаде,
Японии, Франции, ФРГ, Нидерландах, Бельгии и
других ведущих капиталистических странах;
обобщается опыт построения и эксплуатации систем
контроля качества природной среды на национальном,
региональном и локальном уровнях;
содержится информация о крупнейших мировых
национальных, региональных и городских сетях
контроля качества воздуха и воды, их приборном
обеспечении;
приводятся данные о ведущих фирмах, занимающихся
созданием и установкой сетей контроля качества
окружающей среды.
Обзор составлен на основе материалов,
опубликованных в советской и зарубежной печати и будет
полезен руководителям города, предприятий, а также
специалистам в области экологического мониторинга.
Объем — 5 печ. листов. Цена — 1200 руб. (для
учебных и академических учреждений — 900 руб.).
ПРОГРАММНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ
в области охраны окружающей среды».
Обзор позволит вам:
получить общую ориентацию в программном
обеспечении по проблеме охраны окружающей среды;
определить перспективные направления ваших
исследований;
выбрать хорошо зарекомендовавшее себя программное
обеспечение для решения практических задач.
Обзор включает анализ. следующего программного
обеспечения:
информационных систем; обучающих программ;
экспертных систем;
программ для математического моделирования
распространения загрязняющих веществ в окружающей
среде;
базовых программ для оценки воздействия
промышленных загрязнений на здоровье населения.
В разделе, посвященном системам и базам данных,
содержится информация о тематике и
местонахождении практически всех существующих баз данных по
охране окружающей среды и смежным проблемам.
Обзор ориентирован на зарубежное программное
обеспечение.
Информация, содержащаяся в обзоре, будет полезна
разработчикам программного обеспечения, научным
работникам, преподавателям вузов.
Объем книги — 6 печ. листов. Цена — 1100 руб.
(для учебных и академических учреждений —
800 руб.).
Заказы направляйте по адресу: 125130 Москва,
2-й Новоподмосковный пер., д. 4. СП «Интерквадро»,
Отдел математических разработок.
Телефоны для справок: @95) 452-27-95, @95)
150-92-01. Телекс: (871) 413560 KVINT SU.
Телетайп: 207321 ВАЙЛЕ. Телефакс: @95) 943-00-59.
39
Ароматный свет
Вольная курица
На некоторых английских
птицефермах курам
предоставили куда больше
свободы, чем обычно. Несушек
выпустили, можно сказать,
на волю: до десяти
квадратных метров приходилось
на каждую куриную душу.
Конечно, забот у фермеров
прибавилось: надо охранять
кур от хищников,
тратиться на лекарства. Издержки,
однако, окупились с лихвой
(«Farmers Weekly», 1989,
т. Ill, № 17, с. 45):
вольные куры развивались лучше
и оказывались в конечном
счете рентабельнее своих
товарок, сидящих пожизненно
за решеткой. Надо полагать,
и куриным мозгам теперь
ясно: свобода — категория
эконом ич ее кая\
Электрическая лампочка,
прибор скорее
нагревательный, чем
осветительный: большая часть
расходуемой ею энергии
превращается в тепло.
Специалисты одной из фирм штата
Массачусетс решили
использовать этот недостаток для
того, чтобы заставить
лампочку выполнять еше одну
полезную работу: освежать
воздух в помещении
(«Design News», 1989, т. 45,
№ 14, с. 32). Они
выпустили в продажу 25-ваттные
лампы, снабженные
ароматическими таблетками
разового пользования, которые
при нагреве создают в
комнате запах клюквы,
апельсина или сосны.
Неполная семья —
слабые дети
Стоит задуматься над
сообщением журнала «Гигиена и
санитария» A989, № 9,
с. 87): несмотря на то, что
годовалые внебрачные дети
по физическому развитию
практически не отличаются
от сверстников, растущих в
полной семье, в двух-трех-
летнем возрасте они уже
заметно отстают в росте от
своих более благополучных
ровесников. Да и по
упитанности среди внебрачных
детей наблюдаются две
крайности — они либо очень
худые, либо слишком толстые.
Экологическое досье
Цитата
В обществе еще нет
понимания, что существующая
экономика не может стать
«более экономной» или
ресурсосберегающей. Нельзя
отказаться от вала и плана без
пересмотра ценностных
оснований нашей жизни.
О. Н. ЯНИЦКИЙ,
«Социологические
исследования»
A989, Л5? 6, стр. 35—36).
Около 100 тысяч опасных для здоровья веществ
содержат лаки, краски, освежители и другие средства
бытовой химии ФРГ.
В Донецкой области за последние десять лет на 18 %
возросла доля детей, страдающих заболеваниями нервной
системы.
Под влиянием кислотных дождей истончается яичная
скорлупа птиц — дуплогнёздников в нидерландских лесах.
Япония и США сильно обгоняют Индию по количеству
полихлорированных дибензодиоксинов и дибензофуранов в
женском молоке.
Постройка плотины Сардар Саровар на реке Наамада (Индия)
грозит затоплением 14 тыс. гектаров леса.
Впервые за четыре века в Калифорнии третий год
подряд — засуха.
Вокруг заводов с высокими трубами концентрация
выбросов максимальна в зоне, удаленной от завода на
расстояние от 66 до 63 h (где h — высота трубы).
По материалам РЖ «Охрана природы и
воспроизводство природных ресурсов»
Компьютеризация туалетов
Во Франции начали
выпускать платные уличные
туалеты с полной
автоматизацией. Сооружения
размером с две телефонные будки;
назначение одной из них
очевидно, другая же
представляет собой технический блок,
управляемый ЭВМ. Машина
наблюдает за работой всех
систем туалета, сигналит в
диспетчерскую, если, к
примеру, иссякает запас бумаги.
А при возникновении каких-
либо серьезных
неисправностей запирает заведение,
пока не подъедут
ремонтники.
«Financial Times»
сообщила о новинке без особой
помпы. Однако для
отечественных читателей здесь
скрыта возможность
обидного шока: мы никак не
осилим компьютеризацию
школ, а где-то...
...U4SK, #i
Ликвидируемые (назначенные к сокращению) совхозы
передаются в трудовое пользование только таким
коллективам, которые обязуются вести хозяйство по-
новому, по-научному. При передаче ликвидируемых
совхозов коммунам и артелям проверяют состав этих
организаций. Если организации малонадежны, совхоз
закрепляют за ними не сразу, а передают сначала в
арендное пользование с освобождением коллектива от
взноса платы. Лишь после трех лет, если коллектив
правильно поставит хозяйство, совхоз передают в
трудовое пользование.
Обращаться с просьбами о передаче совхоза надо
в местное земельное управление.
Отрывной календарь за 1928 г.
Бесплатное
приложение — озон
О том, что хлорфторуглеро-
ды разрушают озоновый
слой, за последние годы кто
только не писал. И о том,
что в южном полушарии
ситуация хуже, чем в северном,
тоже известно. Меньше
озона в атмосфере — больше
ультрафиолета достигает
поверхности Земли. Однако,
как свидетельствуют многие
публикации, в частности
«New Scientist» A989,
т. 124, № 1689),
интенсивность УФ-излучения не
растет. Радоваться, однако,
не приходится: источником
добавочного озона
оказались фотохимические
превращения веществ,
традиционно загрязняющих не
верхние, а нижние слои
атмосферы. Тут и оксиды
азота, и сернистый
ангидрид, и другие соединения.
Воистину, не было бы
счастья, да несчастье помогло.
Помогло ли?
Тревога на рынке
Торговые фирмы, бдительно
следя за потребительским
спросом, без всякого
удовольствия отметили в США
падение спроса на чай и кофе
при общем росте интереса к
безалкогольным напиткам.
Более вдумчивый анализ
рынка показал, что главные
виновники такой
тенденции — молодые, до 30 лет от
роду, жители страны,
которые настолько заботятся о
своем здоровье, что
исключают из рациона заодно с
алкоголем и прочие
возбуждающие напитки
(«Торговля за рубежом», 1989,
№ 10, с. 12). Если это и
мода, то как раз такая,
какую не грех позаимствовать.
Ай да мы!
Парниковый эффект в
немалой степени обусловлен
работой двигателей личных
машин, исчисляемых на
Западе сотнями миллионов. Если
бы удалось уговорить хоть
бы один процент их
владельцев ездить на общественном
транспорте, считает «New
Scientist» A989, т. 123,
№ 1672, с. 34), то за это
можно было бы даже
выплачивать небольшие премии.
Так у нас же это дело
давно налажено!
Подавляющее большинство граждан
личных машин не имеет,
ездит в переполненных
автобусах и электричках. Дело
за вознаграждением.
Почти о том же...
Парниковому эффекту,
который со временем приведет к
глобальному потеплению и
растопит полярные льды, по
мнению английского эколога
Т. Вигли, противостоит
результат другой зловредной
проделки человечества:
засорения атмосферы диоксидом
серы («New Scientist», 1989,
т. 122, № 1600, с. 32). Он
утверждает, что если С02
мешает потере тепла, то SO2
тормозит его поступление от
Солнца, способствуя
возникновению над Землей
облачности.
Дискуссии экологов порой
напоминают споры
прогрессистов и консерваторов
XVIII века, описанные
Л. Фейхтвангером в романе
«Гойя». Ретрограды
утверждали, что нечего штрафовать
жителей Мадрида,
выливающих помои на улицы,—
испарения от помоев помогают
сгущению разреженного
горного воздуха. А
прогрессисты возражали, что воздух
испанской столицы хоть и
жидковат, но его достаточно
уплотняет дым, выделяемый
построенными ими
фабриками.
К 2030 году температура
воздуха возрастет на 0,6°—
1,5 °С. Уровень океана при
этом повысится на полметра,
том числе на 27 см за
счет таяния альпийских
ледников и на 8 см — за счет
таяния Антарктиды и
Гренландии. К 2075 году уровень
океана может повыситься
уже на четыре метра.
Вестник МГУ7
сер. География, 1990, № 1.
'&
4V
v
*s
?ЦЩ0г*^\
«Т.. _^*— л t ''.4
?.*_/.. •■,
»AXKT ^J>v
si
; ^
Земля и ее обитатели
Как животные
относятся к огню?
С. СТАРИКОВИЧ
Конечно, по-разному. Но люди долгое
время в этом не очень-то разбирались.
Например, многие годы из статьи в статью, из книги
в книгу кочевало (да и кочует!)
утверждение о том, будто скорпионы так боятся огня,
что, не найдя выхода из пылающего круга,
кончают жизнь самоубийством. Но на такую,
хоть и страшную глупость твари земные
просто не способны — их не мучают тонкие
психические коллизии, свойственные лишь
венцу творения. Нет изъянов и в психике
мрачных, охотящихся только в ночной тьме,
скорпионов. Они хорошо знают себе цену
и силу ядовитой иглы на хвосте.
Так вот, почему скорпион, окруженный
пылающими головешками и углями,
расстается с жизнью, стало ясно не так уж и давно.
Пожалуй, первым человеком, установившим
эту истину, был алмаатинский профессор
П. И. Мариковский. Вот его доподлинное
описание.
«На расчищенной площадке из жарких
углей костра раскладывается круг диаметром
около метра. Свежий ветерок раздувает угли
и они сверкают красными огоньками. В центр
круга из ружейной гильзы вытряхивается
скорпион. Оказавшись на свету, на свободе,
он несколько мгновений неподвижен. Но вот,
почуяв волю и подняв вверх боевое оружие,
он поспешно несется искать тенистый уголок.
Но на пути горящие угли. Наткнувшись на
них, скорпион резко сворачивает в сторону,
еще быстрее бежит, и... снова горящие угли.
Движения скорпиона становятся
лихорадочнее, поспешнее, он мечется из стороны в
сторону. Но выхода нет. Еще быстрее
взмахи хвоста, игла царапает тело и бьет по груди
и голове. Потом несколько конвульсивных
движений... Скорпион мертв».
Отчего же скончался скорпион? Неужели
от собственного яда? Нет. Мариковский
впрыскивал скорпионам их яд. Те
чувствовали себя превосходно. Тогда профессор
увеличил дозу яда впятеро — собрал яд сразу от
пяти скорпионов и ввел подопытному. Тому
хоть бы что. 'Чтобы докопаться до истины,
пришлось изменить методику эксперимента.
Пришлось удалить оружие, отрезать
смертоносную иглу (без иглы скорпион живет
довольно долго). Такого разоруженного
скорпиона Мариковский выпустил в круг из
пылающих углей. Те же лихорадочные
движения, те же броски. И скорпион мертв. Смерть
наступила не от яда, а от теплового удара.
Однако немало животных к огню так и
льнут. Кто не видел, как бабочки и букашки
вьются вокруг костра, ныряя прямо в- огонь,
или бьются до смерти о раскаленное [стекло
горящей электролампы? Другие же создания
прячутся от яркого света. Почему?
Когда-то на этот вопрос отвечали просто:
в тельце насекомых есть
светочувствительное вещество; если его мало, они стремятся
к свету, если много, наоборот, прячутся. Шло
время, а светочувствительного вещества в
насекомых так и не нашли. Тогда зоологи
решили, будто фототаксис (тяга или
отвращение к свету) вроде обусловлен тем, что
напряжение мыщц насекомых зависит от
силы освещения глаза, и им надо развернуться
к свету, чтобы уравновесить работу крыльев.
Такое объяснение считали правильным, пока
однажды бабочке не закрасили один глаз.
Сначала полуслепое насекомое в
соответствии с гипотезой копошилось на месте. Но
потом искалеченная бабочка стала вести себя
так же, как и двуглазые подруги.
Гипотеза рухнула.
Бабочки особенно льнут к огню и лампе
перед грозой и во время геомагнитных
бурь. Ради того, чтобы добраться до
фонаря, летят и под проливным дождем.
Порывы ветра швыряют их из стороны в
сторону. Энтомологи пишут, что если убрать
видимый свет и оставить ультрафиолет,
излучаемый ртутной лампой, то магическая сила,
влекущая бабочек и мотыльков, станет еще
более властной. Не правда ли, странно:
ультрафиолетовые лучи сильнее всего манят
ночных букашек, которые Солнца терпеть не
могут.
А что удерживает мотыльков около
раскаленной вольфрамовой нити или
догорающей головешки? Возможно, из-за яркого
света чувствительность глаз падает в тысячи
раз; глаза как бы переводятся из ночного
положения в дневное. Головешка будто бы
становится единственным объектом
Вселенной, который видят ослепшие от прямого
света бабочки и мотыльки.
Свет — могучий побудитель жизненных
процессов. Возьмем хотя бы созревание
зародышей. Так, нормальное развитие змеиных
яиц и лягушачьей икры в благоприятных
условиях занимает чуть меньше месяца. Если
яйца лежат в полной тьме, то развитие
оттягивается на неделю. В фиолетовом
свете созревание кончается всего за 17 дней,
в синем — за 19, в желтом — за 25, в
красном — за 36, почти как в темноте. В зеленом
43
же свете развитие идет медленнее, чем во
мраке,— 40 дней!
Так или иначе, но все живые существа,
даже и те, кто сторонится огня и солнца,
все равно постоянно общаются со светом.
Образно говоря, все живое горит тихим
пламенем. И не только тихим.
Кроме бактерий и крохотных обитателей
морского планктона, животные 245 видов
дают видимый нами свет. Здесь медузы,
тропические черви, кальмары, рыбы, насекомые...
Причем некоторые испускают не какую-то
там бледноту, а подмигивают веселыми
оранжевыми или красными огоньками. Кое-кто из
глубоководных рыб обзавелся органами,
схожими с поворачивающимися фарами.
А маленькие, с палец, кальмарчики ватасе-
ния припасли себе еще и линзы с
рефлекторами для усиления света, и
выключатели, и даже приспособления, позволяющие
менять цвета, играть радугой.
Хотя еще великие Аристотель и Плиний
писали о светящихся животных, все же
считают, что настоящая наука здесь началась
с Реомюра. Он в 1723 году поставил
нехитрый по нынешним меркам опыт —
доказал, что при высушивании медузы ее свечение
слабеет и вовсе исчезает, но появляется вновь
при добавлении воды.
А сколько терпения и какая точная
аппаратура потребовались профессору МГУ
Б. Н. Тарусову и его сотрудникам, чтобы
сделать ошеломляющее открытие наших
дней: все живое светится изнутри! Да, да,
поверхность внутренних органов всех
животных, в том числе и человека, излучает хотя и
слабый, невидимый глазу, но все же
самый настоящий свет.
Зачем это нужно? В самом деле, если
миниатюрные самочки жуков-светлячков светом
завлекают себе кавалеров, если голодная
глубоководная рыба зажигает свою фару, чтобы
привлечь жертву, то зачем светятся, скажем,
наши печенка или селезенка? Возможно,
ткани светятся для того, чтобы сбросить
лишнюю энергию, устранить
перевозбуждение. Другими словами, живой свет
способен на благороднейшее дело, на спасение
организма от перенапряжения и тем самым
от болезней.
И хотя нет света без огня, все же, как
животные относятся именно к огню?
Укоренившееся мнение, будто очень многие твари
земные перед его величеством пламенем
испытывают непреодолимый ужас, пора сдать
в архив. Не так уж пугливы братья наши
меньшие. И к огню, как и к свету, у них
отношение разное. Кто-то наподобие
легкомысленных бабочек лезет в самое пекло,
другие — сторонятся, третьи испытывают к
огню умеренное любопытство. Этакую
умеренность не сразу и разглядишь. Вот лишь
один пример. В начале своего пребывания
в африканской саванне Джой Адамсон,
вырастившая и отпустившая на волю львицу
Эльсу, гепарда и других представителей
тамошней фауны, заслышав ночью львиный
рык, просила включить фары лендровера,
дабы отпугнуть царя зверей. Лишь спустя
несколько лет она узнала, что свет и огонь,
наоборот, подстегивают львиное
любопытство.
Знаток животного мира Африки Бернгардт
Гржимек не раз видел, как львы греются
возле пламени и валяются в еще не
остывшей золе. Слоны, антилопы и кафрские
буйволы преспокойно пасутся рядом с
полосой горящей травы. Наши аисты, будучи на
зимовке в Африке, так и льнут к степным
пожарам — чуть ли не из огня выхватывают
ящериц и прочую мелкоту, гонимую жаром.
Волки вроде не трусливей аистов, но
пасуют не только перед огнем, а даже перед
красными тряпичными флажками. Сколько
историй рассказано про то, как в средней
полосе России, зимней ночью безоружный
человек, застигнутый волчьей стаей в лесу
или в поле возле копны сена, отгонял голод-
ных-преголодных волков, бросая в их
сторону горящие ветки или пучки сена. А вот
медведь, с которым от неожиданности
частенько случается медвежья болезнь, не
боится огня. Когда в Бернском зоопарке в
загон с бурым медведем бросали связки
горящей соломы, он трижды спокойно гасил
огонь лапой, потом окунал ее в воду, чтобы
остудить.
Медведь — зверь солидный и с огнем
обращается надлежащим образом. А вот
суетливые пичуги — малиновки и скворцы
наплевательски относятся к пожарной
безопасности, за что не раз бывали строго наказаны:
сгорали гнезда и скворечники, куда
пернатые в качестве строительного материала
доставляли горящие окурки сигарет.
Но больше всего меня поразило
поведение дрессированных животных во время
пожара в цирке. Вот как это было. «Зебры
как безумные метались по наполненному
огнем и дымом помещению. Зато слоны
терпеливо стояли на местах и двинулись к
выходу только тогда, когда появился
дрессировщик. По его приказанию каждый слон
схватил хоботом кол, к которому была
прикована цепь, вытащил его из земли, затем
взял впереди стоящего слона за хвост, и так,
в полном боевом порядке обгорелые
полуживые звери без паники покинули горящее
помещение. А верблюды вообще не
пошевелились: лежали и молча прощались с
жизнью».
44
Я не знаю, как верблюды реагируют на
гибель себе подобных. Слоны же тяжело
переживают смерть не только сородичей, но и
знакомого человека. И у циркового
ветеринара Ж. Хендерсона были немалые
основания написать после этого пожара так:
«В тот раз я понял, что в каждом
животном есть что-то, что у человека мы именуем
благородством и выдержкой. Не величина их
тела имеет здесь решающее значение, не
их проворность, дикость или сила, нет, они
каким-то непонятным образом могут
правильно оценивать окружающую
действительность, словно понимают, что временно и
преходяще, а что вечно и незыблемо в
природе».
Огонь вечен. И вечно манит и пугает. К
нему на свою погибель стремятся не только
львы и бабочки, но и рыбы.
Непонятного много и тут. Почему,
например, рыбы плывут к лампе, опущенной в
воду, и не замечают хорошо освещенное
пространство размером с плавательный бассейн?
Есть и рыбы, которые, подобно тараканам,
света не выносят.
Думают, будто свет для рыб — это сигналы
о том, что настала пора обеда, что надо
сгрудиться в стаю или спасаться от врагов.
Вроде бы схоже с уверениями о том, будто
муха бьется о стекло потому, что свет
открывал дорогу к свободе. Но всегда найдутся
люди, готовые испортить хорошую гипотезу.
Они спрашивают, почему ночные мотыльки и
рыбы должны мчаться к свету, когда в
темноте удрать от врага проще? Или: неужели
насекомые, летя к лампе под дождем, ищут
спасения от врагов? А если это так, то
почему на огонек приползают фаланги,
которые ничего не боятся, которые закусывают
даже скорпионами? И наконец, отчего
перелетные птицы, хорошо знакомые с
необъятным небом, по ночам разбиваются о стекла
маяков и освещенные окна небоскребов?
А размышляли ли вы над тем, почему
людей тоже тянет на огонек, почему мы
можем часами смотреть на игру язычков
костра? Не приходила ли вам в голову
простенькая аналогия — мол, костер для древнего
человека был чем-то вроде нынешнего
телевизора?
\*9Р*:*+*$?1*1
?МВ&&2Г%^?Р*~~
45
Летн
«Летний ДеньЛШИиЬмит»,-
гласит народна яЦрифость.
По народному календарю
летние дни начинаются с самого
длинного дня в году — 22 июня.
С этим же солидарны и
астрономы, которые тоже принимают
за начало лета день летнего
солнцестояния. А вот фенологи
считают, что цветение калины
знаменует приход лета.
С продолжительностью
летнего сезона дело сложнее. Здесь
только астрономы
высказываются определенно: лето длится
ровно три месяца и
заканчивается днем осеннего равноденствия.
По народному календарю с
летом прощаются то ли на
Ильин день B августа), когда «до
обеда лето, а после обеда осень»,
то ли на Ивана Постного
A1 сентября), ибо «Иван
Постный — осени отец крестный».
Словом, точной даты нет.
Фенологи и вовсе считают, что как
только среднесуточная
температура устойчиво снижается ниже
10 °С, наступает осень. Понятно,
что при таком подходе
продолжительность лета каждый год
будет разной.
Зимние приметы были
опубликованы в «Химии и жизни» № 10
за 1989 год, весенние — в № 3
за 1990 год. Напоминаем, что все
даты даются по новому стилю.
Мы же условно^ обозначим
летние вехи Кириллой
B2 июня) и Иваном Постным.
Лето, правда, получится короче
трех других времен года, но
ведь и живем мы не в тропиках.
Летний месяцеслов гласит:
«На Кириллу что ни копна,
то меда пуд*.
«С Петра-поворота B5 июня)
солнце на зиму, а лето на жару».
«Если на Акулину B6 июня)
пыль на бороне, то блины на
решете».
«Пришел пророк Амос B8
июня) — пошел овес в рост».
«Кто на Тихона B9 июня)
много назему (навозу) в поле
кладет, тот всегда верной
прибыли ждет».
«На Зосиму B июля) пчелы
много меда запасают».
«Если на Мефодия C июля)
дождь, то будет идти сорок
дней».
«Репу сей на Аграфену F
июля)».
«Сильна роса на Ивана
Купала G июля) — к урожаю
огурцов».
«На Иванов день колосок —
на Ильин день колобок».
«На Самсона-сеногноя A0
июля) дождь, до бабьего лета
сыро будет».
«До Петрова дня A2 июля)
вспахать, до Ильина дня
заборонить, до третьего Спаса B9
августа) посеять».
«Не хвались, баба, что зелено,
а гляди каков день Петров».
«Кузьмы да Демьяны A4
июля) пришли — на покос
пошли. Пахать да боронить —
денечка не обронить».
«На Андрея A7 июля) овес
в кафтане, а на грече рубашки
нет»
«На Казанскую B1 июля) сей
хлеб — не спи, будешь жать —
не станешь дремать».
«На Прокла B5 июля) поле от
росы промокло».
«Не жни на Кирьяна и Улиту
B8 июля) — мороки (видения)
увидишь».
«Вёдро на Макриду A
августа) — осень сухая».
«Илья B августа) лето
кончает».
«Коли на Марию Магдалину
D августа) гроза — сна будет
за глаза».
«На Марию в поле не
работают — гроза убьет».
«По Анне-холоднице G
августа) судят о зиме. Какова
погода до обеда — такова зима до
декабря, какова после обеда —
такова зима после декабря».
«На Калинника A1 августа)
туман — готовь закром про овес
с ячменем».
«Если на Спаса A4 августа)
малина крупная — рожь сей
46
раньше, малина — мелкая —
поздний сев ржи лучше».
«Каков Степан-сеновал A5
августа), таков и сентябрь».
«Каков Антон-вихровей A6
августа) — таков октябрь».
«Сухой день на второго Спаса
яблочного A9 августа)
предвещает сухую осень, мокрый —
мокрую осень, ясный — суровую
зиму».
«Ранний иней на
Мирона-ветрогона B1 августа) — к
урожаю озимых».
«Осень и зима хорошо живут,
коли на Лаврентия B3 августа)
вода тиха и дождик».
«На Михея B7 августа) вет-
ры-тиховеи — к теплой осени».
«На Успенье B8 августа)
ласточки отлетают, молодое
бабье лето начинается» (Старое
бабье лето с 14 по 21 сентября.)
«На Успенье огурцы солить,
на Сергия (8 октября) капусту
рубить».
«Озимь сей за три дня до
Успения и три дня после».
«Если журавль отлетит к
третьему Спасу B9 августа), то
на Покров будет мокро».
«На Андрея Стратилата A
сентября) батюшка-юг пускает
теплые ветры на овсы».
«Если на Фаддея C сентября)
ясно, то еще четыре недели
будет вёдро».
«Дождь на Евтихия F
сентября) ^НМЮй осени и урожай
на буцрВр год».
«Большой урожай грибов на
Тита-листопадника G
сентября) — к долгой зиме».
«Иван Постный пришел, лето
красное увел».
«С Постного Ивана не
выходит мужик без кафтана».
Ну а теперь о прогнозах
краткосрочных.
Ранний щебет жаворонков —
к хорошей погоде.
Вечерний лес теплее поля —
к вёдру.
Голуби разворковались — к
теплу.
Вечером сильно стрекочут
кузнечики — жди назавтра
хорошей погоды.
Паук-крестовик при заходе
солнца — к солнечному дню.
В муравейнике ходы
открыты — к хорошей погоде.
Комары толкутся — к вёдру.
Соловей поет всю ночь перед
ясным теплым днем.
Светляки горят ярко — на
хорошую погоду.
Перед дождем полевой
вьюнок и просвирник закрывают
головки, а клевер расправляет
листочки.
За сутки перед ненастьем на
листьях конского каштана
выступают «слезы» (капельки
сока).
Цветы пахнут сильнее перед
дождем.
Кроты выходят из-под
земли — хорошей погоды не жди.
Уж на дороге греется — к
дождю.
Если пчелы не летят в поле,
а сидят по ульям — жди дождя.
Глухой гром — к мелкому
дождю, гром гулкий — к ливню.
Багровые зори — к ветрам.
Ночная бабочка залетает в
избу — к сиверу (холодному
ветру).
Паук забивается в угол — к
ненастью.
Цветки вьюнка
закрываются — дождь близок;
распускаются — к вёдру.
Ноготки развернут венчики
рано утром — к ясной погоде,
если припозднятся — к грозе.
Если паук плетет длинную
паутину, то надолго установится
ясная тихая погода, если
паутина короткая — жди ненастья.
Радуга с севера на юг — жди
дождя, с востока на запад —
к теплу.
Так что, собираясь на прогулку,
вы можете проверить прогноз
Гидрометеоцентра. Впрочем,
если внутренний голос
предостерегает вас, не поленитесь
захватить зонтик.
Л. И. СЕМЕНОВ
47
Ресурсы
Коровы-несушки
И красавица-рекордистка по удойности, и
самая плохонькая буренка из колхозного
стада ничем не отличаются друг от друга,
когда речь идет о плодовитости. И той и
другой природа отвела девять месяцев для
вынашивания плода. И та и другая за всю
жизнь может принести не более пяти-семи
телят. И хотя весь многовековой опыт
искусственного отбора свидетельствовал в пользу
потомства от высокоудойных
парнокопытных, лишь в последние полвека стало
возможным обойти казалось бы непреодолимый
естественный запрет.
Сначала удалось нарушить табу по
отцовской линии — ценного по наследственным
качествам быка-производителя превратили в
заочного отца множества телят. Его сперму
стали вводить сразу многим коровам. Однако
половинчатое решение вопроса не
удовлетворило селекционеров, ибо неиспользованной
оставалась материнская линия
искусственного отбора. Тем более, что суточный удой,
содержание жира и белка в молоке, как
выяснилось, передаются в основном от
матери к дочери через митохондриальную
(цитоплазматическую) ДНК.
Суть биотехнологии пересадки эмбрионов
заключается в следующем. У элитной коровы
извлекают из матки зародыш недельного
возраста и пересаживают его приемной
матери, не имеющей племенной ценности,
которая, подобно живому инкубатору,
производит на свет детеныша чужой крови. Та-'
ким образом от одной матери-донора можно
получить до десяти телят в год. А рекорд
принадлежит одной корове, которая с
помощью американских эмбриологов в течение
своей жизни дала жизнь 131 теленку. Не
всякая несушка такое осилит!
Помимо ускорения темпов искусственного
отбора, трансплантация эмбрионов помогает
селекционерам избавить поголовье скота от
некоторых инфекционных болезней. Дело в
том, что до восьмого дня жизни зародыш
упакован в прозрачную оболочку, не
проницаемую для вирусов и микробов —
возбудителей лейкоза, ящура, бруцеллеза и
ряда других инфекций. Даже если мать-донор
больна, достаточно отмыть в специальном
растворе извлеченный из ее организма
эмбрион, чтобы пресечь передачу возбудителей
матери-реципиенту. Так можно изолировать
носителей инфекции в стаде, не убивая
животных, а используя с выгодой их
наследственный потенциал.
Ровно сто лет назад сотрудник
Кембриджского университета Уолтер Хип впервые
в мире осуществил удачный перенос
оплодотворенной яйцеклетки млекопитающих от
матери-донора к матери-реципиенту. Он из-
влек два эмбриона 32-часового возраста из
яйцеводов ангорской крольчихи и пересадил
их в матку самки породы «бельгийский
чемпион», оплодотворенной самцом той же
породы за три часа до этого. «Чемпионка»
принесла шесть крольчат, два из которых
были ангорскими.
Несмотря на удачу эксперимента, он не
вызвал заметного интереса, ибо в то время
еще не научились получать в нужный
момент от самок сельскохозяйственных
животных зрелую яйцеклетку или эмбрион. Для
современников опыты Хипа скорее
напоминали изящные ученые забавы, да и сам
Уолтер Хип вряд ли предполагал, что
открыл новое направление биотехнологии —
тиражирование потомства
высокопродуктивных домашних животных.
Прошло сорок лет прежде чем
американцы Кол и Харт обнаружили в крови
жеребых кобыл активное начало,
вызывающее множественную овуляцию фолликулов,
или суперовуляцию. (Напомню, что
овуляцией называется разрыв яйценосного
пузырька — фолликула — в стенке яичника и
выход из него зрелой яйцеклетки, или ооци-
та. У большинства млекопитающих
овуляция наступает периодически через примерно
равные промежутки времени.)
Стимулятор Кола и Харта позже
получил название гонадотропина, и вскоре
аналогичные гормоны были выделены из
гипофиза многих животных, а также из женской
мочи.
Нужно добавить, что в яичниках
половозрелой самки млекопитающих содержатся
в каждый данный момент десятки-сотни
тысяч ооцитов, способных к овуляции и
Так выглядит зародыш коровы на стадии
восьми бластомеров
оплодотворению. Но как уже сказано, за
всю жизнь корова, например, рожает лишь
несколько телят, или, другими словами, кпд
использования материнского генетического
материала составляет в лучшем случае
тысячные доли процента. Непозволительная,
с точки зрения зоотехников, трата ценных
качеств у выдающихся экземпляров
домашних животных!
Используя гонадотропную стимуляцию
яичников и извлекая затем эмбрион из
матки, стало возможным довести ежегодный
«урожай» потомства одного животного до
50—70 зародышей в год. Тиражирование
потомства ценных животных приобрело
технологичность: стимуляция гонадотропином
самки-донора, ее осеменение
самцом-производителем и извлечение зародышей с
хорошими генетическими задатками. Затем их
можно было либо подсаживать в матку
самкам-реципиентам, либо даже заморозить и
хранить в жидком азоте до нужного
момента, а если угодно, то и перевозить на
любое расстояние, хоть на другой континент
в сосуде размером с трехлитровую банку,
что, понятно, гораздо дешевле, чем везти
живых производителей.
Начавшись опытами Хипа, эксперименты
по пересаживанию эмбрионов
млекопитающих наиболее успешно проводились в том
же Кембридже, где была разработана
наиболее технологичная и дешевая схема
трансплантации, применяемая сейчас практически
во всем мире.
Между прочим, еще в 1935 году
отечественный журнал «Проблемы
животноводства» сообщил об успешных опытах по
пересадке яйцеклеток у кроликов, выполненных
во Всесоюзном институте животноводства
под руководством профессора А. Берштейна.
В 1947 году в «Известиях АН
Армянской ССР» был опубликован отчет С.
Саркисяна о, как тогда называли,
«гомопластической» трансплантации зародышей
кроликов. В 1950 году в Полтавском ВНИИ
свиноводства впервые в мире успешно
пересадили эмбрион свинье. Во ВНИИ
овцеводства и козоводства аналогичная операция
была выполнена на овце — тоже впервые
в мире.
Увы, как писал тогда один из наших
ведущих специалистов в области
трансплантации эмбрионов млекопитающих,
«разрабатывая метод пересадки яйцеклеток, мы
исходили из указаний академика Т. Д. Лысенко
о том, что изменение наследственности
обычно является результатом развития
организма в условиях внешней среды, в той или
иной степени не соответствующей природным
потребностям данной органической формы,
то есть его наследственности». Расшифро-
49
вывалась эта абракадабра просто: следуя
мичуринским указаниям, пересаженный
эмбрион обязан был унаследовать признаки
приемной, а не родной матери.
Естественно, этого не могло произойти, и научная
работа в данном направлении либо
свертывалась, либо шла по пути
фальсификации.
Итог мракобесия был закономерным: если
в США первый теленок-трансплантант был
получен тоже в 1950 году, то в настоящее
время там их ежегодно производят около
100 тысяч; у нас же трансплантация имеет
на счету аж четыре тысячи телят за сорок
лет...
На Западе экспорт и импорт замороженных
эмбрионов элитного скота уже стал
прибыльным делом. Покупаем зародышей и мы.
Например, в колхозе им. В. И. Ленина
Новомосковского района Тульской области
специалисты фирмы «Вестерн Бридерз
Интернэшнл Лтд» провели серию пересадок
эмбрионов от канадских голштинов
черно-пестрой и красно-пестрой масти отечественным
буренкам. Родившиеся телочки обещают
удойность до десяти тысяч килограммов молока
в год. А канадское потомство мужского
пола — около сотни бычков — туляки
выставили на аукцион и продали с большой
выгодой.
Но гораздо прибыльнее закупка заморских
эмбрионов без услуг по пересадке.
Замороженные зародыши сейчас стоят от 200 до
400 долларов, или примерно в три-пять раз
дешевле коров средней удойности.
Кстати, из одного недельного зародыша
коровы или быка можно получить
несколько близнецов телочек или бычков.
Современная микрохирургическая техника
позволяет делить 150-микронный зародыш надвое
или на четыре, или на восемь частей, каждая
из которых дает новый организм. Правда,
пока приживляемость половинок,
четвертинок и осьмушек эмбриона снижается прямо
пропорционально кратности его деления. Тем
не менее, на Западе существуют фирмы,
специализирующиеся как раз на
трансплантации таких однояйцовых близнецов.
Еще более экзотичен способ получения
химер, то есть составления зародыша из
генетически различных частей подобно тому,
как из разноцветных кусочков смальты
составляют мозаику. Клеточную массу двух
или нескольких эмбрионов на самых
ранних стадиях развития объединяют под одной
оболочкой и пересаживают
матери-реципиенту. Такой опыт был проведен в подольском
Всесоюзном НИИ животноводства при уча-
Пример трансплантации: за год корова принесла
22 теленка и лишь одного из них родила лично
**>
".**
.<«
-
'. 1
*****
\ •% *■ г
./г'<
"!***
*v*M-s
- ЛМВ
'V '«/'Д!
A-irttf
50
В колхозе им. В. И. Ленина Курганинского района
Краснодарского края коровы красной степной породы
«рожают» голштинфризских
телят-трансплантантов
стии западногерманских специалистов.
Половину зародыша от родителей красной
масти соединили с половиной эмбриона от
черно-пестрого донора. В результате в одном
из восьми проведенных опытов родился
теленок красно-черно-пестрой расцветки. Ну,
чем не «вегетативная гибридизация
животных»!
И наконец, совсем недавно при
Кембриджском университете была организована
коммерческая компания «Биотехнология
животных», которая получает яйцеклетки коров и
оплодотворяет их «ин витро», вне организма
животных. Яйцеклетки от мясных телок
берут на бойне и везут в лабораторию. После
«дозревания» эмбрионы пересаживаются
реципиентам в молочных стадах. При этом
стоимость пересадки снижается в шесть раз,
а заказчик убивает сразу двух зайцев: имеет
от коровы молоко в течение года и вприда-
чу мясного теленка.
Сегодня сельскому руководителю, а тем
более арендатору, пожалуй, не прикажешь сеять
по разнарядке очередную королеву полей.
Но даже получив самостоятельность,
следует иметь в виду правило: на сортовые
семена и племенной скот денег не жалей.
Колхоз «Советская Белоруссия» не
пожалел миллиона кровных рублей на
строительство центра трансплантации. А потом
приобрел партию замороженных эмбрионов с
хорошей родословной на подмосковном
племенном заводе. В конце 1986 года
белорусские коровы принесли первых
трансплантантов благородных кровей. Большинство
телочек закончили первую лактацию со
среднесуточным надоем в два-три ведра молока.
Параллельно колхозные эмиссары
собирали по всей республике коров-доноров из
числа выбракованных животных с
продуктивностью не меньше шести тысяч килограмм
за лактацию. К слову сказать, сколько
элитных буренок безвременно отправляют «на
покой» по всей стране из-за дефектов, не
препятствующих им быть донорами ценных
зародышей!
Впрочем, как и многие другие весьма
прибыльные дела, трансплантация эмбрионов
дурно пахнет. В прямом смысле. И хотя
работа техника по пересадке зародышей сродни
искусству высшего пилотажа, по престижу
эта профессия близка к должности техника
искусственного осеменения. Если бы не
высокая зарплата, желающих на эту должность
вообще не нашлось бы.
Как показывает опыт, разница в
эффективности пересадок у двух специалистов
бывает очень большой. Может, поэтому ни один
техник по трансплантации не будет заранее
предсказывать результат пересадки, а
настоящие асы этого дела всегда немножко
суеверны.
Беда в том, что пока нет простого и
надежного способа сортировки эмбрионов.
Ни на глазок, ни с помощью ультрасовре-
51
менных красителей нельзя с достоверностью
сказать: этот зародыш приживется, а вот этот
не стоит пересаживать. Остается уповать на
личный опыт (который приходит лишь после
сотен самостоятельных пересадок), на
интуицию и на твердую руку. Ибо недельный
зародыш нужно ввести самым деликатным
образом в самый конец рога матки, не
травмировав окружающие ткани инструментом.
В крупнейших западных исследовательских
центрах по пересадке эмбрионов крупного
рогатого скота приживляемость зародышей
в матке животного-реципиента достигает
90 %. Но на практике результаты
оказываются скромнее — обычно приживается
примерно половина зародышей. Поэтому на
повестке дня стоит повышение
эффективности рутинных операций по пересадке.
Одной из причин неудач, как принято
сейчас думать, является несогласованность
времени пересадки зародыша и полового
гормонального цикла матери-реципиента.
«Ощущение беременности» у нее возникает в ответ
на сигналы эмбриона о своем присутствии
в матке. Маленький пришелец выделяет
сложную смесь белков и простагландинов,
сигнализирующих о его желании продолжить
развитие. В случае согласия со стороны
приемной матери меняется биохимический
состав ее внутриматочной секреции. Такой
трогательный диалог приемыша с мачехой
продолжается до двух с половиной недель и
заканчивается приживлением зародыша,
если, конечно, одна из сторон не прервет
переговоры. Иными словами, похоже, что
традиционная схема промышленной
трансплантации эмбрионов нуждается еще в одной
стадии — гормональной стимуляции и
синхронизации физиологии зародыша и
приемной матери с помощью биологически
активных веществ. Отдаленная перспектива
промышленной трансплантации: получение
межвидовых химер и трансгенных животных.
Что касается второго направления, то
англичане еще семь лет назад получили химеры
овцы и козы, которые, впрочем, либо
оказывались бесплодными, либо возвращались к
одному из исходных видов во втором
поколении.
Межвидовая пересадка отдельных генов
пока имеет очень низкую эффективность
даже в строго контролируемых
лабораторных условиях. Трансгенные мыши
получаются лишь в каждом четвертом из опытов,
свиньи — в каждом десятом, а у овец успех
пересадки чужих генов не превышает одного
процента. Правда, группе норвежских
исследователей удалось пересадить человеческий
ген роста лососю! Хотя понятно, что рыба с
человеческим геном пока лишь научная
экзотика.
Но как знать? Вспомним, что именно так
отнеслись современники к первым опытам
Уолтера Хипа всего лишь сто лет назад.
Кандидат биологических наук В. В. МАДИСОН,
кандидат биологических наук Л. В. МАДИСОН,
госплемсовхоз «Заря коммунизма»,
Московская область
Счет
в криобанке
Любое цивилизованное
общество умеет хранить и
преумножать. Культурные традиции,
материальные ценности, опыт.
С древнейших времен эти
функции выполняли банки. Слово
«банк» до последних
десятилетий ассоциировалось с
бронированными сейфами, подземными
хранилищами, слитками золота,
ценными бумагами. Сегодня уже
речь идет о банках информации,
генов*, идей...,— то есть в
банках хранится нечто материально
почти невесомое, способное уме-
«Химия и жизнь», 1988, № 6.
ститься на дискете компьютера
или в низкотемпературном
холодильнике, но не менее
ценное, чем россыпи драгоценных
камней в кованых сундуках.
Необходимость длительно и
надежно хранить клетки, а
точнее, клеточные линии,
появилась в конце сороковых, начале
пятидесятых годов нашего века,
когда клетки научились
выделять из тканей и культивировать
на специальных питательных
средах вне организма.
Количество разных типов клеток,
освобожденных силой
человеческого ума от обязательств,
налагаемых многоклеточным
социумом — организмом,
стремительно нарастало. Достаточно
сказать, что сейчас в мире счет
разных клонов соматических
(не половых) клеток, живущих
вне организма, идет уже на
тысячи. Даже просто сохранить
их — огромный труд, который
грозил постепенно поглотить
все время исследователей, если
бы не появился надежный
способ законсервировать клетки,
сохранив все их уникальные
свойства,— способ,
позволяющий в любое время получить
любую линию клеток из
имеющегося арсенала для
лабораторной или промышленной работы.
Таким способом во всем мире
стала криоконсервация и
создание криобанков (от
древнегреческого «криос» — холод).
Живые организмы при
низких температурах как бы
цепенеют, впадают в анабиоз. Еще
два века назад итальянский
естествоиспытатель Л. Спал-
ланцани, изучая влияние
отрицательных температур на живые
существа, установил связь
между охлаждением и
высушиванием. В тридцатые годы нашего
столетия открытие Спалланцани
сформулировали так: холод
действует как дегидратирующий
фактор.
52
Вода — злейший враг любого
организма при
низкотемпературном охлаждении. Вода таит
опасности, коварно
проявляющиеся при замораживании.
Первая — объемное расширение.
Вспомните классический опыт с
бутылкой воды, лопнувшей на
морозе. Против этой опасности
клетки могли бы еще бороться —
ведь многие из них достаточно
эластичны. Страшнее другое.
Кристаллы льда. Они режут как
скальпелем мембраны клеток:
поверхностные, внутренние, —
любые. Даже отогревшись,
такая клетка уже не жилец.
Не удивительно поэтому, что
охлаждающаяся клетка всеми
фибрами своей клеточной души
стремится избавиться от
лишней воды. Еще задолго до
появления первых многоклеточных
организмов простейшие
научились при охлаждении, да и в
других неблагоприятных
условиях, активно высыхать.
Многие амебы, жгутиконосцы и
инфузории образуют цисты покоя,
окруженные многослойными
стенками. В таком состоянии
они переносят высушивание,
вмораживание в лед на годы и
десятилетия, не теряя
жизнеспособности. И в самом начале
построения стенок цисты клетки
активно избавляются от воды.
Любопытно, что клетки
теплокровных животных, которым
редко в жизни грозит
переохлаждение, сохранили
способность к дегидратации при
охлаждении. Как раз этот атавизм
и облегчает работу
криобиологов и криоконсерваторов.
Кристаллизация воды в
клетке чревата также дегидратацией
макромолекул. При этом
повышается концентрация
электролитов, меняется рН,
денатурируются белки. Субклеточные
частицы и органоиды
слипаются. Начинается кристаллизация
самой цитоплазмы. Короче,
замораживание — почти всегда
смертельное испытание для
клетки.
Впрочем, сама природа часто
подсказывает оригинальные и
мудрые решения
биотехнологических задач. Исследователь
должен лишь следовать путем,
уже проторенным в течение
миллионов лет эволюции. То же
вышло и с так называемыми
криопротекторами. Давно
известно, что многие
холоднокровные животные способны без
особого вреда буквально
вмерзать в лед. За примерами не
надо далеко ходить — кто не
слышал о «стеклянных» лягушках,
выкопанных зимой из ила, или
сибирских углозубах, впаянных
в линзы льда вечной мерзлоты?
Все эти губительные для
теплокровных фокусы удаются их
холоднокровным собратьям
благодаря имеющимся в крови
криопротекторам — глицерину,
например. У тех же лягушек
перед зимовкой резко
увеличивается количество глюкозы в
крови, они как бы превращаются
на зиму в спящих диабетиков.
Криобиологи применяют и
другие вещества, способные
обезопасить клетки от
повреждений при замораживании —
диметилсульфоксид, декстраны,
лактозу, метанол, полиэтилен-
гликоль и другие. К сожалению,
почти всегда новые криопротек-
торы ищут чисто эмпирически;
более того, часто непонятно, как
действуют уже известные.
Для того, чтобы заморозить
клетку вплоть до остановки всех
обменных физико-химических
процессов, ее нужно охладить
ниже —150 °С. Самые мощные
морозильные камеры
классических холодильников не в
состоянии обеспечить такую
температуру. Настоящий прогресс крио-
консервации связан с
получением сжиженных газов.
Жидкий азот, кипящий при
—196 СС,— вот кровь любого
криокомплекса. Другие
криогенные жидкости, как правило,
пожаро- или взрывоопасны, а
сжиженные инертные газы
(например, гелий) пока стоят
дороже золота.
Очень быстро вводя клетки в
жидкий азот, буквально
«выстреливая» в него микрокапли
суспензии клеток, можно
добиться сверхбыстрого
замораживания. Скорость падения
температуры достигает при этом
фантастической цифры: 500—
1000 °С в секунду!
Смертоносные кристаллы льда просто не
успевают вырасти и наступает
так называемое «стеклование»,
или переход цитоплазмы в
своеобразное аморфное состояние.
Вероятно, это был бы
идеальный способ заморозки, если бы
не сложности, возникающие при
размораживании клеток.
Обратный процесс никак не удается
провести с той же сумасшедшей
скоростью. Идет
рекристаллизация воды со всеми
вытекающими последствиями.
Так, может, целесообразнее
хранить не сами клетки, а лишь
информацию об их уникальных
свойствах, записанную в ДНК
хромосом? Строго говоря, такая
идея не кажется совершенно
нереальной. Сотруднику
Института биологии развития АН СССР
В. В. Иваненкову удалось,
например, заморозить клетки
обычных пресноводных амеб и
после размораживания ввести
их ядра в лишенную ядер
цитоплазму клеток амеб, которые
культивировались при обычной
температуре. Гибриды амеб
выжили. К сожалению, подобные
тонкие операции на мелких
клетках высших позвоночных
пока остаются верхом искусства
экспериментатора.
Считают, что при —196 °С
клетки можно хранить
бесконечно долго. Однако это не
совсем так. Какие-то пока
загадочные процессы идут и здесь.
После десяти лет хранения в
жидком азоте выживают лишь
две трети размороженных
клеток. Поэтому в мировой
практике принято перезамораживать
клеточные линии через каждые
5—7 лет. Все это стоит денег,
и немалых.
В США заморозка одной
ампулы с клетками обходится
примерно в 200 долларов. Криокон-
сервирование в СССР пока не
перешло на хозрасчет и само-
финасирование, хотя количество
отечественных криоцентров и
интенсивность их работы не так
уж малы. В Москве существует
банк растительных клеток и
банк половых продуктов
сельскохозяйственных животных, в
Пущи но — всесоюзный банк
микроорганизмов. В Харькове
работает Институт проблем
криобиологии и криомедицины.
В 1975 году при Институте
цитологии АН СССР (Ленинград)
был создан криокомплекс, где
хранится более 80 клеточных
линий и несколько сотен клонов
бесценных гибридом —
производителей моноклональных
антител. Комплекс обслуживает
около 30—40 институтов
страны и стран СЭВ, а также
ленинградских поставщиков и
потребителей.
Криоинженер
Н. А. ШУБИН,
кандидат биологических наук
С. Ю. АФОНЬКИН
S3
¥ .
Что мы едим-
Колбаса, пока еще с мясом==Э
Для приятной беседы, как известно,
существует масса содержательных тем. Одна из
них — питание — с некоторых пор стала у
нас очень модной. Возможно, это связано
с дошедшей до наших умов и сердец
пропагандой «здорового образа жизни», а может
быть, это дошло раньше до наших
желудков и связано с качеством современных
продуктов питания. Ведь, как ни говорите,
вначале мы все-таки едим, а уже потом... Итак,
поговорим еще раз о продуктах питания и
технологии их приготовления или просто
«кухне» на примере мясной промышленности.
Давайте сначала поближе познакомимся
с кухней, что она в себя включает и что здесь
чему служит. Кухня — это технологический
процесс приготовления пищевых продуктов,
для которого важны рецептура, методы и
технические средства. В результате
взаимодействия этих трех составных частей в
технологическом оборудовании рождается
пищевой продукт. Его объективные
характеристики, принятые сейчас,— это биологическая
ценность, безопасность, органолептические
показатели. Биологическая ценность
определяется содержанием компонентов,
используемых организмом для биологического
синтеза и возмещения энергетических затрат.
Безопасность — отсутствием токсичных
веществ и патогенных микроорганизмов.
Органолептические показатели — это оценки
внешнего вида, цвета, запаха, вкуса и т. д.
Конечно, приведенные характеристики
служат оценкой и методов обработки
продуктов, и технологического оборудования.
Плохие методы и негодное оборудование
могут безнадежно испортить приготовленный
продукт, разрушить биологически активные
компоненты.
После такого обобщенного и самого
поверхностного знакомства с основными
понятиями кухни можно было бы рассмотреть
различные принципы организации пищевой
технологии на пороге грядущего XXI века
и подумать, на что мы можем в дальнейшем
здесь рассчитывать. Традиционно так и
делали. Но если следовать традиции, то
обсуждение будет происходить, кажется, без
самого главного — без нас с вами, без тех, для
кого кухня, казалось бы, и создана.
Поэтому с легким сердцем отказываемся от
традиций в подобном изложении и вводим нас
с вами в образе абстрактного потребителя.
Рассмотрим две мыслимые схемы
потребления. При неполной информации о
пищевом продукте потребителю, то есть нам с
вами, остается только вкус, цвет и запах,
на основании которых он соглашается или
не соглашается есть что дают. При такой
схеме здоровье неинформированного
потребителя мало от него зависит, в основном —
от кухни.
Если нашим здоровьем распоряжается
кухня (со всеми вытекающими отсюда
последствиями), то продукты, в принципе, могут
как улучшаться, так и ухудшаться.
Последняя тенденция все же более вероятна,
поскольку любая система с неполной инфор-
54
мацией о ней выбирает для себя легкий и
выгодный путь — с минимумом усилий и
материальных затрат и начинает
функционировать для себя самой. Назовем ее
субъективной кухней. Она легко влияет на
потребителя — вводит в рецептуру добавки,
корректирующие цвет, вкус, запах и т. д. Ведь за
кухней остается право выбирать рецептуру,
методы и технические средства
приготовления продукта, что для покупателя — тайна
за семью печатями. В результате
приготовленные ею продукты будут далеки от того,
что необходимо потребителю по его личному
разумению в лучшем смысле этого слова.
Такая кухня нам всем хорошо знакома.
Теперь рассмотрим вторую схему с
полной информацией о продукте: потребитель
располагает результатами анализа
объективных характеристик продукта и может сам
делать выводы. При такой схеме здоровье
уже во многом, если не полностью,
зависит от самого покупателя. Кухня, назовем
ее объективной, уже не может повлиять на
потребителя (разве что хроническим
дефицитом) . Здесь потребитель ставит свои
условия, отвергая негодные продукты.
Самофинансирование и самоокупаемость вынудят
кухню работать на потребителя,
удовлетворяя его запросы. И рецептуры, и методы
будут современными и ассортимент.
Так что же получается, подумает читатель,
достаточно дать потребителю полную
информацию о продуктах, и проблема питания
будет решена? Отчасти. Если подобно тому,
как это сделано с лекарствами, продукты
снабдить «документами», содержащими
рецептуру, калорийность, содержание белков,
витаминов и противопоказания к
потреблению, то покупатели могли бы организовать
питание по вкусу и по здоровью. Но... Если
сырья недостаточно, то и объективная
кухня не решает проблему питания в смысле
его количества.
Зато субъективная кухня способна это
сделать. Правда, согласно законам сохранения
вещества, сделать это нельзя. Но вы,
очевидно, не знаете, что «при достаточном
временном периоде человек может
приспособиться к пище любого качества...»
(Цитируем книгу А. М. Бражникова «Теория
термическое обработки мясопродуктов», М., 1984.)
Таково мнение некоторых специалистов-
рационалистов из мясо-молочной
промышленности. И это не просто теоретический
изыск. Сегодня стала нормой замена в
рецептуре колбас мяса на кровь, кость и
малоценные субпродукты. И все они проходят
под видом добавок, усовершенствования
рецептуры. Мало того, что эта подмена
отрицательно сказывается на качестве и вкусе
колбасы и никак не сказывается на ее
цене,— эти добавки несут с собой и опасность:
ведь именно в костях и крови животных
накапливаются вредные вещества, в том
числе и тяжелые металлы, попадающие в
организм коровы или свиньи.
В развитых странах подобные замены
породили индустрию колбас и консервов для
домашних животных. У нас же, изыскав
подобные резервы и применив «косметику»,
пытались, да и пытаются обеспечить
достаточность продуктов. А чтобы субъективное
понятие «вкусность» не очень влияло на
спрос, действительно вкусные, полноценные
рецептуры и сорта попросту стали снимать
с производства. Кто из читателей помнит
вкус, к примеру «Языковой»?
Как видите, возможно такое стечение
обстоятельств, при котором субъективная
кухня может до какой-то степени решить
проблему питания. Правда, как вы это
хорошо понимаете, подобные продукты
достаточно далеки от полноценных.
Конечно, жизнь богаче и разнообразнее
схем, и возможно то или иное сочетание
двух схем потребления. Поэтому
рассматривайте наши суждения как приглашение к
дискуссии по одной из актуальных проблем,
а не попытку дать готовые рецепты.
Доктор химических наук
Э. Г. РОЗАНЦЕВ,
кандидат технических наук
Л. В. ГНОЕВОЙ
От редакции. Размышления авторов
адресованы прежде всего обществам
потребителей, не так давно учрежденным в нашей
стране. Кому как не потребителю пристало
^ вмешиваться в дела кухни? Не вмешаемся —
до скончания века будем есть не то, что
вкусно и полезно, а то, что дают, не
подозревая о составе предложенных продуктов.
Большинство нынешних колбас на четверть и
более состоят из субпродуктовой пасты, на
которую идут говяжьи губы, рубец, мясо
головы и пищевода, селезенки, легкие, кровь.
Отчасти поэтому вкус и внешний вид
нынешних колбас разительно отличаются от
тех, что были на прилавках 15—20 лет назад.
Принцип — что ни дай, все съедят —
развязал руки производителям колбасных
изделий. А кое-кто дал всему этому
безобразию научное обоснование.
Время гласности пришло, очевидно, и для
пищевой промышленности. Все составы,
технологии, методы контроля, а также
научные изыскания в области пищевых
продуктов должны быть открыты.
Приглашаем читателей к разговору о
современных пищевых технологиях, продуктах и
методах контроля пищи.
55
1 ^J\ X%j t*
Есть ли мидию?
Известный принцип «не навреди...»
по-прежнему актуален. Правда, порой его
отождествляют с позицией «как бы чего не вышло».
Сразу оговорюсь, что я не сторонник
такого подхода. И тем не менее публикация
«Лекарство, которое едят» в прошлогоднем
декабрьском номере «Химии и жизни»,
заставила меня взяться за перо. Коротко
напомню, что там шла речь об
использовании половых желез (гонад) сырых
двустворчатых моллюсков — мидий — для
лечебного питания онкологических больных.
Тема не нова, ибо мидию, или «устрицу
бедняков», издавна употребляют в пищу во
многих странах. Мидий выращивают в
прибрежных водах Северной Европы, в
Средиземном, Черном, Японском и даже наших
северных морях. Однако, думаю, выращенный
урожай моллюсков должен проходить
биохимический контроль перед тем как попасть
на стол. Кстати, раньше, когда не было
биохимиков, существовали «табу» —
выработанные за тысячи поколений методом проб
и ошибок правила природопользования.
Например, у аборигенов Северной Америки
запрещалось собирать и есть двустворчатых
моллюсков в летне-осенний период. Мы, к
сожалению, утратили непосредственный
контакт с природой, стали для нее
чужеродным элементом. То, что раньше
воспринималось как должное от века, теперь
приходится доказывать, прилагая значительные
интеллектуальные и материальные затраты.
Для всех стран, где моллюски входят в
традиционное меню, проблема их токсичности
имеет серьезное экономическое и
медицинское значение. Даже в последнее время
неоднократно происходили массовые
отравления «паралитическим ядом моллюсков» в
США, Канаде, ФРГ, Франции, Испании и
в странах Юго-Восточной Азии. Мы же,
делая первые шаги в использовании
нетрадиционных пищевых объектов, увы,
по-прежнему вооружены лишь печально известным
принципом: их проблемы — не наши. Но так
ли это?
Вряд ли большинству читателей «Химии
и жизни» известно, что случаи отравления
вареной мидией неоднократно отмечались на
Камчатке. Так, в 1975 г. отравились
моллюском школьники в
Петропавловске-Камчатском, причем^ несколько детей умерло.
Еще раньше произошло отравление мидией
членов экипажа плавбазы «Алеут» в Олютор-
ском заливе Берингова моря («Рыбное
хозяйство», 1974, № 4; «Камчатская
Правда», 25.09.1983 г.). Время от времени в
прибрежье Берингова моря «беспричинно»
гибнут моржи, которые питаются в
основном моллюсками.
Еще в 1960-е годы было установлено, что
токсичность моллюсков-фильтраторов
связана с мощным развитием планктонных
одноклеточных водорослей (динофлагеллят,
или перидиней), которые выделяют нейро-
токсины. Один из них, сакситоксин был
найден в двустворчатых моллюсках Саксидомус
гигантеус (калифорнийская мидия). Чуть
позже из перидиней рода Гониаулакс были
выделены аналогичные токсины — гониау-
токсины I—V и неосакситоксин.
Массовое развитие одноклеточных
водорослей часто окрашивает морскую воду в бурый
или красный цвета. Поэтому явление
получило название «красных приливов». В 1970—
1980-х годах в Японском море
неоднократно наблюдались «красные приливы»,
вызванные скоплениями относительно крупной ди-
нофлагелляты ночесветки. В Черном море
вода краснеет из-за бурного развития
инфузории Мезодиниум красный.
Именно она чаще всего вызывает
«красные приливы» в Авачинской губе, на
берегах которой расположен Петропавловск-
Камчатский. До 1980-х годов это
происходило довольно редко, но по мере эвтро-
фирования (или, проще говоря,
загрязнения), вода в заливе с 1983 года все чаще
и чаще принимает буро-красный оттенок.
2^HMQ4rru?t£c4A «-
56
c-cutcortioilci/ic
Если раньше «красный прилив» возникал
только осенью, то теперь скопления
инфузорий присутствуют в том или ином районе
губы почти круглый год.
«Красный прилив», вызванный мезодиниу-
мом, и послужил толчком к исследованию
токсичности мидии, в изобилии обитающей
в Авачинской губе. Гидробиологи
Камчатского отдела Института биологии моря
ДВНЦ АН СССР обратились к биохимикам
и в городскую санэпидемстанцию с
просьбой проверить токсичность мидий.
Результаты, полученные биохимиками отдела и
специалистами СЭС, совпали — в мидии был
обнаружен нейротоксин, о чем средства
массовой информации оповестили местное
население. А гидробиологи и биохимики
продолжили исследования.
В скором времени было установлено, что
не инфузория делает моллюсков
ядовитыми. Вместе с тем, из проб планктона
выделили пер иди ней, содержащих сакситок-
син и вызывающих «красные приливы» в
других районах Тихого океана. Мезодиние-
вый «красный прилив» маскировал ядовитые
виды динофлагеллят.
Исследование мидии было продолжено, и
выяснилось, что максимума содержание
токсинов (сакситоксин, Н-оксисакситоксин) в
мидии достигает в августе. Причем их
концентрации смертельны для людей.
Летальная доза для взрослого человека (массой
70 кг) составляет, по разным источникам,
от 0,3 до 1 мг. Первые симптомы
отравления сатссдстоксином появляются через
полчаса — немеют губы, язык, кончики
пальцев. Далее развивается сердечно-сосудистая
и дыхательная недостаточность, которые
могут стать причиной смерти через период
времени от одного часа до 12 часов.
По-видимому, сакситоксин блокирует
натриевые каналы электровозбудимых мембран.
Гуанидиновая группировка, входящая в
состав его молекулы, соответствует диаметру
гидратированного иона Na+ и входит в
натриевый канал. Остальная часть крупной
молекулы сакситоксина застревает в нем.
Но вернемся к мидии. Мне доводилось есть
ее и в сыром, и в приготовленном виде
на Белом море, на Камчатке, на
Курильских и Командорских островах. И, как
видите, остался жив. Но это не довод в
пользу бездумного и безответственного
сбора мидии в любом месте и в любое время.
Меньше всего вероятность отравиться
мидией зимой и весной, когда гонады моллюска,
кстати, достигают наибольшего развития.
С началом лета шансы на трагический
исход растут. Необходимо знать, что токсин
сравнительно быстро (за 20—30 суток)
выводится из мидий, если их выдерживать в
чистой воде. Этим методом широко
пользуются во всем мире. И все же для того,
чтобы наверняка обезопасить людей от
возможных отравлений, необходимо проводить
токсикологический и биохимический
контроль моллюсков.
К сожалению, пока не удалось
установить строгой причинно-следственной связи
между возникновением «красных приливов»
и загрязнением морской среды. В одном
из наиболее чистых наших морей,
Беринговом, «красные приливы» — тоже
довольно частое явление. В чистейшем Олютор-
ском заливе в августе 1988 г. появился
мощный «красный прилив» на акватории
около 1,5 тыс. кв. км. В то же время в
загрязненных заливе Корфа, бухте Оссора
ничего подобного не было. Кроме того,
определить ядовитых динофлагеллят не всегда
удается, хотя их концентрация может
оказаться достаточной, чтобы моллюски стали
токсичными. И, к слову сказать, саксиТок-
син не разрушается при кипячении (Даже
в растворе соляной кислоты).
Обращаясь к началу, подчеркну, что я
не настаиваю на запрете мидии как
пищевого объекта. Зная добрую традицию
журнала — стремление уберечь не всегда
достаточно сведущих читателей от проведения
рискованных экспериментов,— надеюсь, что
эта заметка в какой-то мере будет
полезна.
Кандидат биологических наук
В. В. ОШУРКОВ
57
Ресурсы
О любимом
зимнем салате
Ильи
Эренбурга —
витлуфе
В мае 1987 года журнал
«Огонек» начал печатать (№ 22 и
далее) ранее не
публиковавшиеся главы незаконченного
автобиографического произведения
Ильи Григорьевича Эренбурга
«Люди, годы, жизнь». Меня,
биолога по профессии,
заинтересовали его злоключения с
попыткой внедрить в наш обиход
зимний салат витлуф. Итак,
поначалу слово Илье
Григорьевичу, которое может оказаться
полезным владельцам
приусадебных участков и кооператорам
новой формации.
«Я хочу рассказать
злополучную историю моих многолетних
попыток ввести в наш обиход
зимний салат, который на
Западе называют «витлуфом»
(«белая головка») или
«брюссельским цикорием». Бельгийцы
действительно усердно
выгоняют этот салат, экспортируют
его в различные страны
Запада, за что получают ежегодно
около восьми миллионов
долларов.
Почему прельстил меня этот
салат? Я много лет прожил в
Париже и привык зимой есть
свежий салат. У нас свежие
овощи можно найти в магазинах
или на рынке с мая по
октябрь, а в остальное время
года ничего свежее квашеной
капусты, соленых огурцов или в
лучшем случае зеленого лука не
достанешь.
Как-то давно я привез из
Парижа пакет семян
брюссельского цикория, посеял, выросли
огромные изумрудные листья, я
их попробовал и долго
отплевывался — салат оказался горче
хинина.
Оказавшись в Брюсселе, я
рассказал Изабелле Блюм о
своей неудаче; она повезла меня
в Высшую
сельскохозяйственную школу, где меня научили,
как следует выращивать витлуф.
Оказалось, что его высеивают
в начале лета, после первых
заморозков листья отрезают, а
корнеплоды, похожие на
крупную морковь, кладут в погреб.
Витлуф можно выгонять с
октября по апрель в ящиках с
любой землей, под стеллажами
теплиц или в другом темном
помещении. Ровно через месяц
получаются кочаны, они не
зеленые, а почти белые. Этот салат
как бы предназначен для
условий центральной и северной
России — зимой дни у нас куцые,
и ничего другого не вырастишь
без дорогого подсвечивания.
Я подружился с молодым
научным сотрудником
Тимирязевской академии Н. Г.
Василенко, человеком одаренным и,
как у нас говорят, по своей
природе новатором. Я дал ему
семена и бельгийскую книгу о
культуре витлуфа, он увлекся.
Мы оба выгоняли зимний салат,
я для того, чтобы его есть, а
Николай Григорьевич скорее
для торжества правильной идеи.
В конце 1959 года мы решили,
что следует попытаться открыть
широкий путь для витлуфа. Мы
предложили «Вечерней Москве»
напечатать небольшую статью,
оба ее подписали. Василенко
уже успел защитить работу о
капусте и стал кандидатом
сельскохозяйственных наук, В
январе та же газета поместила отчет
о лекции Василенко перед
специалистами о культуре витлуфа
и статью почетного академика
В. И. Эделыптейна,
восьмидесятилетнего ученого,
пользовавшегося большим авторитетом,
который горячо поддерживал наши
апологии витлуфа. Мы живем
в век повсеместного увлечения
самодеятельной медициной (до-
58
статочно напомнить, что журнал
«Здоровье» у нас самый
распространенный) , и статья
Виталия Ивановича должна была
восхитить читателей «Вечерки»:
он рассказывал, что витлуф не
только вкусен, но чрезвычайно
полезен — он содержит
неведомые мне вещества — индин и
инулин...
Во время сессии Верховного
Совета А. Е. Корнейчук решил
передать Н. С. Хрущеву медаль
Всемирного Совета Мира. Во
время перерыва он повел
Н. С. Тихонова, М. И. Котова
и меня в коридор, куда вышел
Н. С Хрущев. Поблагодарив нас
за медаль, он вдруг обратился
ко мне: «Я вашу статью о
зимнем салате прочитал дважды.
В первый раз я думал, что вы
пишите о политике — я ведь не
знал, что вы занимаетесь и
огородничеством...» Я понял, что
фортуна может улыбнуться вит-
луфу, и спросил Никиту
Сергеевича, не хочет ли он
попробовать салат, он ответил:
«Охотно». В тот же вечер я разыскал
Василенко и попросил его
послать Хрущеву витлуф — в
Тимирязевке кочаны получились
красивее и крупнее, чем у меня.
Месяц спустя Николай
Григорьевич рассказал мне, что
салат, видимо, пришелся по
вкусу — часто приходят и требуют
кочаны.
Прошел еще месяц, и
Василенко вызвали в учреждение,
ведающее закупкой семян,
спросили, сколько нужно купить
семян для того, чтобы вывести
достаточное количество
отечественных. Василенко ответил:
«Сорок килограммов». «Что так
мало?» — удивился человек,
принадлежавший к тем людям,
которых во Франции называют
«крупными овощами», а у нас
«ответственными». Николай
Григорьевич объяснил, что
семена салата очень легки и что
сорока килограммов вполне
достаточно.
Различные бельгийские
газеты сообщили об успехе в
Советском Союзе брюссельского
цикория; одна сильно
антисоветская даже запротестовала
против продажи семян, уверяя, что,
русские собираются выгонять
зимний салат на всю Европу,
хотят вытеснить бельгийцев. •
Семена пришли, большую
часть корнеплодов оставили на
второй год в грунте, чтобы
получить семена. Казалось, дело
сделано. Однако, как ни
старался Василенко убедить
различных директоров и управляющих,
что необходимо напечатать
маленькую инструкцию, он
оказался бессильным.
Год спустя в одном из
овощных магазинов появился витлуф
— не зимой, а летом, и не
«вкусный овощ», а совершенно
несъедобные зеленые кочаны.
На покупку семян в Бельгии
потратили триста или четыреста
долларов. На инструкцию не
хотели выложить триста или
четыреста рублей.
Прошло года два, и наконец
инструкцию напечатали, но
здесь встала новая
непреодолимая трудность — торговая сеть
не захотела утруждать себя
незнакомым овощем: «У нас в
списке двенадцать различных
овощей, хватит». Совхозы
прекратили выгонку. Хрущев
больше не интересовался салатом, а
аскоре «крупные овощи»
перестали интересоваться
Хрущевым. Из нашей затеи ничего не
вышло».
Что же собой представляет
цикорный салат витлуф? У нас
ботаники чаще именуют его
прозаически, по-латыни Cichorium
intybus L. var. foliosum Hegi, a
по-русски — просто цикорием
обыкновенным, или салатным,
правда, чуть-чуть уточняя,—
разновидность салатного
цикория. Сельскохозяйственная
энциклопедия A969) уделяет ему
лишь пару-другую коротеньких
строк: «Одно- или двухлетнее
р-ние, стебель до 1 м вые,
корень разветвленный, цветки
голубые и белые, собраны в
корзинки. Используется как
листовое салатное р-ние, а также для
выгонки в зимний период».
59
Его дикорастущий
родоначальник — многим хорошо
известный цикорий. Он цветет в
июне и июле по пустырям,
бесплодным склонам, около дорог и
канав. Когда-то он рос в
цветочных часах К. Линнея, в Уп-
сале F0° сев. шир.), где
открывал свои цветы в 4—5 часов
утра. В средних широтах его
цветки раскрываются между 5—
6 часами, а закрываются в 10
часов утра. Опыляется цикорий
насекомыми, но если они
отсутствуют, обходится
самоопылением.
Цикорий любили древние
египтяне, греки, римляне,
использовавшие его листья в
качестве острого салата и для
лекарственных целей. В Европе
вплотную заинтересовались
цикорием в начале XVIII века для
получения суррогата кофе.
К концу XVIII столетия в
Германии появились плантации
цикория и фабрики для
переработки корней в цикорный кофе.
И не мудрено, что
наполеоновские, а также I и II мировые
войны стимулировали развитие
цикорно-кофейной
промышленности в Западной Европе. Ведь
настоящий кофе резко
подорожал.
В России цикорий начали
выращивать в конце XVIII
столетия в нынешнем Ростовском
районе Ярославской области,
потом он распространился в
Ивановскую, Хмельницкую,
Житомирскую области и
Белоруссию. К этому времени
цикорий выращивали и Эстония,
Латвия, Литва. Урожай получали
150—200 центнеров корней с
гектара; из них 20—25 % шло на
сиропы для кондитерского и
консервного производства.
В воздушно-сухих корнях
цикория от 51,7 до 15 % инулина
и от 4,7 до 5 % Сахаров, в том
числе 2—3 % фруктозы, а также
4,8—6,1 % азотистых веществ,
4,3—5,9 % пентозанов, 0,3—
0,45 % жира. Инулин же очень
важен для больных диабетом.
Промытый, высушенный и
измельченный в виде кубиков
корень обжаривают примерно при
180 °С, после чего размалывают
на мельницах. В ходе пирогене-
тических реакций из углеводов и
белков образуется около 7 %
эфирного масла цикореоля с
приятным своеобразным
запахом, свойственным цикорию.
Цикорный же сахар не
кристаллизуется и не бродит; из
отходов его производства получают
спирт.
Между прочим, замечено, что
на полях свеклы, идущей в
севообороте по цикорию, не
приживается вредитель —
свекловичная нематода.
Но вернемся к салатному
цикорию витлуфу, страстным
пропагандистом которого был
И. Эренбург. Благодаря
селекционной работе бельгийских
фермеров, этот салат появился
около 1870 года в Брюсселе.
Оттуда его экспортируют в
Голландию, Францию и другие страны
Западной Европы. У нас же
ввиду хронических «прорывов»
даже с банальными овощами
вниманием руководящих
сельскохозяйственных чинов витлуф
обойден, хотя попытки его
интродукции (введения) и
намечались в 1960 году.
В первый год жизни витлуф
дает корнеплод и розетку
листьев, на второй же год в полевых
условиях цветет и дает семена.
Корень у него мясистый,
толстый, 5—6 сантиметров в
диаметре, конической формы. Стебель
прямостоячий, ветвистый.
Мелкие голубые, реже белые цветки
собраны в соцветия-корзинки.
Ведь растение не из простых, а
из семейства сложноцветных.
Семена витлуфа лучше всего
высевать в конце мая — начале
июня при междурядьях 40—
50 см или лентами_ 20—20—
50 см. После прореживания
растения окажутся в 15—20 см
друг от друга. Для выгонки их
выкапывают до наступления
сильных заморозков; листья на
высоте около 5 см над
корнеплодом срезают. Хранят во
влажном песке, лучше при
температуре около 2 °С.
При высадке корнеплоды
подрезают так, чтобы точки --роста
в ящиках или парниках были
примерно на одном уровне.
Высаживают их вплотную друг к
другу, поливают, а потом
засыпают землей, песком или
опилками слоем в 25—30
сантиметров. Оптимальная температура
выгонки 12—15 °С; если теплее,
то качество салата хуже. Через
3—4 недели укрывающий слой
отгребают, а кочанчики с
небольшим куском корнеплода
(чтобы они не рассыпались)
срезают. Выгонку можно
проводить всю зиму.
В Западной Европе ежезимне
едят кочанчики с сочными,
хрустящими листьями,
образующимися зимой из корнеплодов
при выгонке в теплице или
парниках, в южных районах — при
затенении в открытом грунте.
Кочанчики едят сырыми с
растительным маслом, солью,
уксусом, иногда с горчицей, а то
отваривают или тушат, заправляя
затем майонезом или сливочным
маслом.
Вот несколько блюд.
Салат. Кочанчики очистить,
нарезать тонкими кружочками и
полить соусом, приготовленным
из трех ложек растительного
масла и одной ложки уксуса,
перемешанными с чашкой воды.
Соль, сахар и перец добавить
по вкусу. Вместо уксуса можно
взять сок лимона. ;
Салат из витлуфа с горчицей.
Кочанчики очистить и нарезать.
Отдельно растереть яичный
желток с горчицей и добавить
растительное масло.
Полученный соус посолить, поперчить и
перемешать с нарезанным вит-
луфом.
Тушеный витлуф. Кочанчики
очистить, нарезать на куски и
тушить. Когда они станут
мягкими, их нужно залить соусом
из сметаны и муки и варить
еще 8—10 минут. Потом
добавить немного уксуса или
лимонного сока. Можно также
добавить сахар и поперчить по вкусу.
Тушеный витлуф подают или
отдельно или как гарнир к мясным
блюдЗм.
Отварной витлуф. Кочанчики
витлуфа отварить в подсоленной
воде, добавив к ней немного
уксуса или лимонного сока.
Когда они станут мягкими, воду
слить и подавать кочанчики к
столу со сливочным маслом или
майонезом.
Что же касается семян
витлуфа, если, как говорится, он
пришелся вам по вкусу, то,
дорогой читатель, автор вынужден
вас огорчить — адрес
отечественной организации, ведущей
семеноводство цикорного
салата, обнаружить не удалось.
Даже на кафедре овощеводства в
Тимирязевке этого не знают.
Поэтому я решил сам заняться
выращиванием витлуфа. Если
ваш интерес не угаснет, то через
год-два смогу выслать семена
читателям «Химии и жизни».
Доктор биологических наук
Ю, П. ЛАПТЕВ
60
Негатив по заказу
Обычные методы обработки фотоматериалов
не всегда обеспечивают нужное качество
изображения. Поэтому фотографам
приходится прибегать к хитростям, позволяющим
исправить недостатки экспозиции. О двух
из них, способствующих повышению
контурной резкости и получению особенно ровных
по плотности негативов, мы и расскажем.
Резкость фотографического
изображения — это степень размытости границы
между двумя соседними участками. Ее не
следует отождествлять с зернистостью или
контрастностью, хотя все эти параметры
взаимосвязаны. Высокая контурная резкость
не всегда должна быть самоцелью. Она
существенна для передачи мелких деталей в
технических снимках, штриховых
репродукциях, при сверх увеличении, но может быть
вредной в портретной фотографии и других
художественных снимках с преобладанием
полутонов и мягких переходов.
Резкость в первую очередь зависит не от
режима проявления, а от свойств
фотографического слоя и условий его
экспонирования, включая характеристики оптики, при
помощи которой ведутся съемки. Но даже
при идеальном проецировании контурная
резкость деталей размывается из-за
рассеяния света в эмульсии, отражения его от
подложки и пограничных эффектов,
вызванных диффузией компонентов проявителя и
продуктов реакции в соседние участки
эмульсионного слоя.
В современных пленках как рассеяние,
так и отражение света минимальны
благодаря незначительной толщине
эмульсионного слоя и эффективному противоореольному
покрытию. Поэтому, выбрав рациональный
рецепт проявителя, воздействовать нужно
именно на краевые эффекты, связанные с
диффузией.
Контурную резкость можно заметно
повысить, воспользовавшись следующим рецептом
проявителя (компоненты приведены в
расчете на I л раствора):
Сульфит натрия безводный . . . 10 г
Глицин-фото 0,5 г
Натрий фосфат трехзамещенный. 8,8 г
Хлорид натрия (поваренная соль)
Бромид калия A0 %-ный раствор)
Фенидон или метилфенидон . .
Вода кипяченая E0 °С) ....
1,6 г
2,5 мл
0,02 г
750 мл
В этом проявителе, при малой
концентрации проявляющих веществ и сульфита
натрия, содержится значительное количество
щелочи. Обрабатывать им нужно
низкочувствительные и высокоразрешающие
пленки. Чтобы добиться максимального
эффекта, снимать нужно аппаратурой с хорошо
коррегированной и тщательно юстированной
оптикой. При использовании пленок с
крупнозернистой эмульсией, а также
низкокачественной оптики добиться заметного
повышения контурной резкости не удается.
Время проявления нужно уточнять пробной
обработкой (при температуре раствора 20 °С
для среднечувствительных эмульсий —
примерно 15 минут). Реальная
светочувствительность пленки при использовании
рекомендуемого проявителя возрастает примерно
в полтора раза.
Для некоторых очень контрастных
сюжетов (ночные снимки с источниками
света в кадре, снимки против света, в театре,
на стадионе) обычное проявление не
позволяет получить удобный для печати негатив.
Такие сюжеты приходится печатать на
мягкой бумаге. А эти сорта фотобумаг, осо-
61
бенно отечественного производства, редко
обеспечивают высококачественный, сочный
позитив. Поэтому лучше все-таки печатать
с мягкого негатива на контрастной бумаге.
Получить особо ровные по плотности
изображения позволяет двухрастворное
проявление. Пленку без промежуточной
промывки нужно последовательно обработать
сначала в составе, содержащем все
компоненты, кроме щелочи, а затем в щелочном
растворе. В первом растворе эмульсионный
слой пропитывается проявляющими
веществами, но сам процесс не начинается, так
как для этого необходима щелочная среда.
Погружение пленки во второй раствор
инициирует проявление, которое идет лишь до
полного расходования проявляющего
вещества, накопленного в эмульсии. В результате
получаются изображения с невысокой
максимальной плотностью при
удовлетворительной проработке области недодержек,
заметно сокращается тональный диапазон
негатива, гарантируется невысокая зернистость.
Поверхностный характер проявления
способствует снижению ореолообразования,
характерного для контрастных сюжетов. Однако
реальная чувствительность пленки при этом
значительно снижается.
Существует немало рецептов двухраствор-
ных проявителей, как специально
разработанных, так и полученных путем
выделения щелочи из какого-либо известного
состава.
Специальные растворы, конечно,
предпочтительнее, и о них мы уже подробно
рассказывали («Химия и жизнь», 1982, № 11).
Поэтому напомним лишь два из них,
дающие хорошие результаты при использовании
отечественных пленок.
Первый принадлежит фирме Эрнст Лейтц:
Раствор А
Метол 5 г
Сульфит натрия безводный,
чистый 100 г
Вода_ до 1 л
Раствор Б
Сульфит натрия безводный,
чистый 6 г
Карбонат натрия безводный . . 15 г
Вода до 1 л
Этот проявитель предназначен в
первую очередь для низко- и среднечувстви-
тельных пленок. Он дает хорошие
результаты при портретной съемке в условиях
контрастного освещения.
Растворы А и Б хранят отдельно.
Время проявления при температуре 20 °С в
растворе А — 5 минут, в растворе Б —
3 минуты. Обработку пленки в растворе Б
ведут без промывки и ополаскивания.
После проявления следуют обычные процессы
фиксирования и заключительной промывки.
Для чувствительных пленок, начиная с
«Фото-125», имеющих толстые эмульсионные
слои, время обработки в растворе А
увеличивают до 8—10 минут, иначе негативы
получатся слишком прозрачными. Раствор А
можно использовать до полного уноса
компонентов, а раствор Б — однократно.
Второй рецепт, впервые появившийся в
США, назван «автоматическим», так как
предотвращает перепроявление пленок, в том
числе и предназначенных для
микрофильмирования:
Раствор А
Метол 6,5 г
Сульфит натрия безводный,
чистый 51,3 г
Гидрохинон 6,5 г
Вода до 1 л
Раствор Б
Насыщенный раствор тетрабората натрия
(буры)
Для приготовления раствора А берут
половинное количество воды, засыпают метол и
после его полного растворения прибавляют
половинное количество сульфита натрия.
В оставшейся части горячей воды
(немного меньше половины) полностью
растворяют оставшийся сульфит и добавляют
гидрохинон. После охлаждения оба раствора
смешивают и добавляют воду до
окончательного объема. Перед проявлением в раствор А
добавляют 5—10 капель 10 %-ного раствора
бромида калия. Точное его количество в
каждом конкретном случае лучше определять
пробами: бромида не должно быть больше
того минимального количества, которое
обеспечивает чистоту прозрачных участков.
Рабочая температура раствора — от 18 до
25 °С (но, во избежание выпадения
осадка, не ниже 16 °С). Раствор А хорошо
сохраняется и может использоваться
многократно. Время обработки пленок в нем от 2
до 6 минут. Перепроявление приводит к
увеличению плотности изображения.
Раствор Б лучше хранить в
насыщенном (с осадком кристаллов) виде и
разбавлять для одноразового использования.
Время обработки в нем — не менее 2
минут в том же интервале температур.
Следует учитывать, что реальная
чувствительность пленки при работе с этим
проявителем снижается в 1,5—2 раза.
Г. А. МОСИНА,
А. В. ШЕКЛЕИН
62
Отклонения
от основного закона
экспозиции
репродуцировании, да и вообще во всех
случаях, когда выдержка превышает одну
секунду.
На практике уравнением, содержащим
показатель Шварцшильда, пользоваться
неудобно, так как для этого требуются
логарифмические вычисления. Поэтому чаще
используют уравнение, включающее так
называемый коэффициент Шварцшильда
Каг H=E-t-Km.
Значения Кш для негативных материалов
при различных выдержках можно взять из
следующей таблицы:
В 1859— 1862 годах химики Р. Бунзен
и Г. Роско (первый в Германии, а второй
в Великобритании) открыли основной закон
экспозиции при фотографировании. Согласно
этому закону, экспозиция Н, то есть
химическое воздействие на эмульсионный слой,
равна произведению освещенности Е на
время выдержки t(H=E-t).
Долгое время это соотношение,
определяющее взаимозаместимость освещенности
и времени, считалось непреложной истиной.
Для большинства съемок им успешно
пользуются и сейчас. Например, на основе этого
закона работают фотоэкспонометры, так
называемые «считающие» затворы,
современные фотокамеры с автоматическим свето-
измерением TTL.
Действительно, при обычных съемках
достаточно измерить световое число, а тогда
уж попарные комбинации выдержки и
диафрагмы обеспечат на пленке одинаковое
почернение. Например, если световое число
равно 9, то при диафрагме 2 выдержка будет
1/125 с, при диафрагме 2,8—1/60 с, а при
диафрагме 4—1/30 с. Однако со временем
открылись области, в которых закон Бунзе-
на — Роско не соблюдался.
Немецкий астроном К. Шварцшильд
в 1897—1900 годах пришел к выводу, что
при больших выдержках (а изучаемые им
астрономические объекты требовали именно
их) в закон Бунзена — Роско нужно ввести
специальный показатель p(H=E-tp). Этот
показатель при малых и средних
освещенностях у негативных материалов будет
равен 0,85—0,95, а у позитивных 0,65—
0,70. При очень больших освещенностях р
составит 1,10—1,46. Для обычных же съемок
с выдержками до одной секунды
включительно показатель Шварцшильда будет равен
единице, а значит, и не повлияет на
справедливость основного закона экспозиции.
Эффект Шварцшильда приходится
учитывать не только при фотографировании
астрономических объектов, но и при макросъемке,
Выдержка, с
<1
2...3
3...6
6...10
10...20
20...30
30...60
60...120
Коэффициент
Шварцшильда
1,0
1,2
1,5
1,8
2,0
2,3
2,7
3,2
Если, например, экспонометр показывает
при выбранной диафрагме и
чувствительности пленки выдержку 3 с, то ее следует
умножить на выбранный из таблицы
показатель 1,5. Таким образом, 3« 1,5=4,5 с.
Появление электронных импульсных ламп-
вспышек открыло еще одну область, в
которой не соблюдается закон Бунзена — Роско.
Речь идет об ультракоротких выдержках
от 1/500 до 1/5000 с.
Практика показывает, что в этой области
кривая почернения негативного материала
идет очень полого, и негативы получаются
малоконтрастными.
Фирма «Ильфольд» (Великобритания)
пробела соответствующие исследования и
предложила два способа повышения
контрастности изображения: либо проявлять пленку
в полтора-два раза дольше, либо на столько
же увеличивать экспозицию. В первом
случае на одну и ту же пленку нельзя будет
снимать кадры при разных источниках
света. Некоторые фирмы-изготовители вспышек
начали указывать на своей продукции два
ведущих числа: для нормального и
удлиненного проявления. Пользуясь их
рекомендациями, на одну и ту же пленку можно снимать
кадры как при вспышке, так и при других
источниках света, а проявлять ее обычным
способом.
В. И. ЗИЛЬБЕРФАРБ
63
.^ЛЧч
w
•У i
'"Г
Из чувства долга
перед Природой...
Л. СЕМЕНОВ
Как читатель уже успел, вероятно, заметить,
мой начальник занимает в моих
воспоминаниях, мечтах и мыслях достаточно заметное
место. И заслуженно — человек он
талантливый и хороший. Благодаря ему и другим
«отцам-основателям» сотрудничества в
АРГУСе царит непередаваемый дух
творческой работы, демократии и многого другого,
на описание чего меня просто не хватает.
Но то, что «заграница» эта не совсем
обычная, я понял уже после первой своей
командировки. Не помню точно, в каких
словах, но Саша сразу дал мне понять, что по
магазинам ходить неприлично для большого
ученого, к рангу коих я если и не
причислен, то могу надеяться в будущем хотя бы
приблизиться. Так что после первого
возвращения в Москву я удивлял всех друзей
и знакомых тем, что на вопрос о прелестях
заграничной жизни отвечал подробными
описаниями частиц, программ, терминалов и
выдержками из Сашиных изречений. Никто не
верил, что можно жить в ФРГ четыре месяца
и не провести два из них в магазинах.
Причем я не был исключением: многие из
моих коллег вообще не успевали потратить
деньги и привозили их в Москву к восторгу
жен и родственников. Так уж повелось, да и
гораздо интересней было работать. Мало
того: я не раз ловил себя на том, что стыдно
было плохо работать. Каким-то
необъяснимым образом страсть к работе, как заразная
болезнь, передавалась окружающим. Я был
наиболее стойким к этому «вирусу», но в
конце концов он победил и меня. И хотя никто не
задавал мне вопроса: «Почему я бегаю к
терминалу по субботам и воскресеньям?» —
ответ на него у меня был заготовлен
заранее: «Из чувства долга перед начальником».
В результате комплексного воздействия на
меня объективных (помогающие мелочи) и
субъективных факторов произошло
приобщение к науке. Начинал свою деятельность
в международном сотрудничестве я с того,
что продолжал программировать, правда, на
Окончание. Начало — в «Химии и жизни»,
1990, № 5.
более высоком уровне. Но наука затягивает,
как карточная игра. Когда все время видишь
перед собой возможность сделать что-то
интересное, причем быстро, так и тянет
попробовать. Пробуешь раз, другой — не выходит,
на двадцатый что-то проглядывает — и
втягиваешься. Начинаешь вечерами почитывать
научные статьи, понимаешь, зачем нужны
журналы и... научная деятельность
становится не работой, а формой существования —
о ней говорят на прогулках и за
праздничным столом.
Справедливости ради надо сказать, что не
для всех моих московских коллег,
работающих в ДЕЗИ, круг интересов начинается
с работы и ею же заканчивается. Такой
образ жизни характерен для тех, начало
чьей заграничной деятельности приходится
на годы «застоя». В те далекие и темные
времена перед выездом за границу
приходилось проходить множество комиссий, на
которых происходили беседы о политической
грамотности выезжающего, а также давались
рекомендации, что можно и чего нельзя
делать на чужбине. Нельзя было делать
гораздо больше вещей, чем можно, поэтому
многие отдавали все свое время работе,
поскольку работать разрешалось.
Теперь все иначе. Первое время я с
внутренним содроганием смотрел на молодых
людей, приезжавших в логово европейского
империализма, не пройдя практически ни
одной серьезной комиссии. Один из таких
«детей перестройки» попал и в ДЕЗИ.
Он запросто рассматривал те обложки
журналов в киосках, от которых мои глаза
отводились автоматически, причем не только
рассматривал, но и позволял себе хихикать и
высказывать фривольные суждения. Через
два-три дня после приезда он перезнако-г
милея почти со всеми молодыми
студентами в ДЕЗИ, через неделю бегал с ними
кроссы по воскресеньям, занимался
атлетической гимнастикой и теннисом. Через месяц
он начал объезжать окрестности Гамбурга на
велосипеде или на автомашинах своих новых
приятелей. Через два месяца он уже съездил
на выходные в гости к их родителям, а.через
три — совершил пятидневный поход в Альпы.
Мало того, он перезнакомился со всеми
соседями по общежитию, где жил, всех
обучил петь «Калинку» и выступил на вечере
художественной с амодеятельности. Перед
самым концом своей четырехмесячной
командировки он сожалел, что не успел
сходить на Монблан — о швейцарской визе он
каким-то образом уже договорился* И все это
при том, что работал он отлично и успел
сделать и опубликовать работу раньше меня.
В общем, жил человек нормальной жизнью
нормального человека. А я следил за его
3 Химия и жизнь № 6
65
«художествами» и с замиранием сердца
пытался представить себя, живущего такой
жизнью — получалось плоховато.
В каждом компьютере есть игры, и играют
в них все, кроме нас, потому что, когда Саша
заставал меня пару раз играющим с ЭВМ
в шахматы, крестики-нолики или звездные
войны, он начинал задавать, говоря словами
Захара — слуги И. И. Обломова, «разные
жалкие вопросы». Он пренеприятным
голосом осведомлялся, откуда у меня столько
свободного времени, когда я успеваю думать,
не устал ли я от такого интенсивного
безделья, не мешает ли он моему
времяпрепровождению — всего и не перечислишь — и с
каждым новым вопросом голос его
становился одновременно суровей и язвительней.
После этого на месяц пропадала всякая
охота играть во что бы то ни было. И еще надо
сказать, что месяцев через восемь, когда я
уже втянулся в научные занятия, желание
играть пропало само собой.
В ДЕЗ И мне часто приходил на ум
рассказ Ролана Быкова о том, какой длинный
день в детстве. Как в нем ты по очереди
проживаешь длительное «до завтрака»,
потом — утро, потом день и так далее. Во
взрослом состоянии это выглядит иначе:
«Встал-лег, встал-лег, с Новым годом!» Так и
АРГУС наш очень похож на счастливое
детство. Приходишь на работу к 9 — не бог
весть как рано. Начинаешь с просмотра
результатов счета, полученных за ночь.
Запускаешь считаться новые задачи или
просматриваешь статью, которую пишешь в
данный момент. В 10 приходит почта — новые
статьи, письма; отсылаешь что-то в Москву.
Потом большой кусок работы до обеда. За
обедом продолжается обсуждение научных
новостей и проблем, а после — опять к
терминалу. День получается долгим и
наполненным.
При таком режиме работы ни у кого не
вызывают удивления задания, которые мне и
моим коллегам порой давал начальник:
«сделать это до обеда» или «к 14.30 все
посчитать и нарисовать», или же «я сейчас
пойду поужинаю, а когда вернусь —
расскажешь мне, что успел сделать». За ночь на
ЭВМ можно написать статью со всеми
таблицами и рисунками или же подготовить
доклад.
Статей я написал полторы, докладов
сделал два, но главное — ощутил себя не в
стороне от науки, а внутри нее.
...Итак, на этом пути познания
микромира в качестве побочного продукта
получается привлечение желающих в лоно науки.
Очень здорово было бы построить такой
небольшой ускоритель в комплекте со всеми
их мелочами у нас. Тем более что с
каждым годом добавляются все новые и
новые доказательства продуктивности этого
пути. Кроме проектов ускорителей-гигантов
во всем мире разрабатываются проекты
небольших, но высокопродуктивных машин,
которые могли бы в столкновениях своих
пучков частиц рождать очарованные и
прелестные кварки в больших количествах,
чтобы изучать частицы их содержащие
можно было бы подробно и тщательно.
Одна из таких машин недавно заработала в
Пекине. Китайцы построили ее очень
быстро — за пять лет и относительно дешево —
в пределах сотни миллионов долларов. А у нас
в стране уже более двадцати лет новых
ускорителей не запускают. За державу
обидно!
КАК Я ЧИНИЛ АВТОМАТ
Чтобы отвлечься от невеселых мыслей о
нашем отставании в движении
фундаментальной науки, расскажу еще об одной
веселой мелочи, в которой я принимал
активное участие.
Копировать на копировальном автомате
мне приходилось часто и много — старался
отослать в Москву все, что только можно.
Однажды в самый разгар работы аппарат
загудел как-то необычно, я бы даже сказал —
обиженно, и в углу его заморгала
красная лампочка, а копия не появилась там,
где ей следовало.
Обучал меня приемам работы на этом
автомате коллега по сотрудничеству: «Сюда
кладешь бумагу, нажимаешь кнопку и отсюда
вылезает копия» — на этом обучение
закончилось.
Никогда в жизни я не осмелился бы
чинить нечто электронное, потому что всегда
считал себя недостойным вторгаться в
мир проводов и электронов, но ситуация
осложнялась тем, что в рабочей комнате
меня ожидал начальник, пославший срочно
скопировать необходимую для плавного
течения его мыслей статью. Вернуться к нему
без копии я не мог. Не мог — и все тут.
В общем, глубоко вздохнув, я подступил к
автомату.
Естественно, прежде всего взгляд мой
уперся в моргающую красную лампочку.
Оказалось, что на верхней панели автомата
нарисована его схема и моргает лампочка
под одним из блоков схемы. Подумав
некоторое время, я решил, что сломалось
имени о то, что моргает красным цветом.
Однако как «это» чинить, не было ни
малейшего представления, поэтому я продолжал
тщательно осматривать место происшествия.
И неподалеку от схемы обнаружил
небольшую симпатичную книжечку с
пластмассовыми листочками, вделанную прямо в па-
66
нель. На ее обложке красовалась четкая
надпись: «Если что-то сломалось...»
Прямо для меня, подумалось, и я перелист-
нул первую страницу. «У вас что-то
сломалось»,— было написано там.— «Не
огорчайтесь, вы сами устраните эту маленькую
неполадку через пару минут». «Плохо они
меня знают»,— злорадно подумал я в ответ
оптимистичной книжечке и перевернул
страницу. На следующей была нарисована та же
схема, что и на панели, и красные
лампочки в ее частях были пронумерованы —
Al, A2 и т. д. Так же были
пронумерованы и страницы в книге.
Я открыл страницу А4 — именно так была
занумерована «моя» лампочка. На ней
значилось: «Откройте дверцу, потянув за черную
ручку»,— а под указанием была изображена
боковая панель автомата; ручка и дверца
были на ней помечены стрелочками.
Следуя инструкции, я открыл и потянул.
За дверцей я увидел ярко-зеленую ручку
рычага, а рядом с ней надпись: «Добро
пожаловать — поломка А4, замята бумага.
Дерни за рычаг и устрани помятый лист».
«Прямо как у Красной Шапочки»,— немного
волнуясь, подумал я и осторожно потянул
за зеленую ручку рычага, ожидая, что в
лучшем случае она просто не откроется.
Ручка легко поддалась, какие-то стенки
раздвинулись, и я увидел внутренности
машины, где лежал смятый в гармошку и
перекошенный лист бумаги. Я вытащил его,
вернул рычаг в прежнее положение, и тут
же красный цвет на схеме сменился
зеленым.
«Ай да я»,— гордо подумал я и сразу же
засунул в копировку очередной лист. Не тут-
то было — машина не шелохнулась. Радость
моя сменилась грустью, а потом и злостью на
авторов инструкции: «Почините! За пару
минут! Халтурщики несчастные»,— в сердцах я
чуть не пнул обидчика ногой.
Но выхода у меня не было — образ
начальника, ждущего копию статьи, витал в
дверном проеме и отрезал все пути к
отступлению. Вздохнув еще глубже, я вернулся к
автомату.
Зеленая лампочка на схеме моргала, и в
душу мою закралось подозрение, что при
нормальной работе автомата на его поверхности
ничего не моргало. Как опытный
ремонтник копировальных автоматов я полез в
пластмассовую книжечку и быстро отыскал
нужную мне схему. Под схемой, правда, в
самом низу, я прочел строку, до которой при
первом просмотре просто не добрался: «Если
зеленая лампочка моргает, значит, вы забыли
закрыть дверцу, открытую при ремонтных
работах».
Подумав в свой адрес разные
оскорбительные вещи, я закрыл дверцу с черной
ручкой, и через мгновение аппарат
заработал. Еще через пару минут я клал
многострадальную копию на стол начальника и
выслушивал, что он обо мне думает.
Сердце пело: за семь минут я починил
копировальнй автомат —•- чудо современной
техники. Наслушавшись начальника, я пошел
еще раз поглядеть на дело своих рук и долго
с любовью изучал книжечку и весь автомат.
Мне искренне хотелось, чтобы еще
что-нибудь сломалось. Но за четыре следующих
месяца работы автомат вышел из строя
всего один раз: у него кончился
графитовый порошок и я досыпал его, следуя
мудрым указаниям книжечки.
Всего можно было самостоятельно
устранить около двадцати типов поломок. На
случай более серьезных дефектов в книжечке
был записан телефон механиков.
Таким же образом организован ремонт и
некоторых других автоматов в ДЕЗИ, но
чувствую, что мы увлеклись моей персоной,
пора поговорить о других.
СОЗИДАТЕЛЬНАЯ АНАРХИЯ
В ранней юности я так мечтал о своей
будущей работе.
...Постепенно темнеет. Одно за другим
гаснут окна лабораторного корпуса. В конце
концов остается одинокий желтый квадратик:
это мое окно — окно моей рабочей комнаты.
В комнате полумрак, только на столе ярко
горит большая лампа под зеленым
абажуром. В пятне ее света — журнал с цифрами,
формулами, схемами. Сейчас я доведу расчет
до конца и повернусь к установке. Начнется
Эксперимент. Впереди ночь, полная поисков и
надежд, труда и разочарований. Впереди
схватка с Природой, честная, на равных, один
на один. Когда синяя темнота за окном станет
серой и заболят глаза, будто в них кто-то
сыпанул песку, я выключу электричество
и устало откинусь на спинку стула...
Работа представлялась мне романтичной и
загадочной. Я не знал, что и как буду
измерять, но вот в настольной лампе под зеленым
абажуром был уверен почти наверняка, так
же, как и в одиноко горящем окне. И такие
представления (как я выяснил, опрашивая
друзей и приятелей) преобладают у всех
студентов естественников.
Вероятно, из книг и кинофильмов
создается устойчивый стереотип
физика-исследователя: один на один с Природой за своим
лабораторным столом, где все сделано своими
руками — так работали Фарадей, Резерфорд
и герои романа «Брат мой, враг мой».
На деле же все обстоит совсем не так, во
всяком случае в физике элементарных
частиц, о которой идет разговор.
3*
67
Уже уходят в прошлое коллективы
исследователей в двадцать, тридцать, пятьдесят
человек. В сотрудничестве АРГУС, где мне
довелось работать, более восьмидесяти
исследователей. А строящиеся установки на новых
ускорителях исчисляют своих членов уже
сотнями.
Рассказать я хочу о стиле работы таких
больших международных групп, об их
стратегии.
Казалось бы, чем больше людей участвует в
сотрудничестве, тем нужней строгая
дисциплина и «твердая рука». Однако, начав
работать в международном сотрудничестве, я к
своему большому удивлению обнаружил,
что у него нет начальника в том смысле,
в котором мы привыкли понимать эту
должность. У сотрудничества есть
spokesman — «говоритель» (трудно дать точный
перевод этого слова, но означает оно —
человек, выступающий от имени
сотрудничества). Ему предоставляется право вести
официальные переговоры с руководством,
выступать с докладами о результатах
сотрудничества на особо важных
конференциях и пр. Он координирует деятельность
групп из разных стран и улаживает
неизбежно возникающие конфликты и трения.
«Говоритель» АРГУСа — профессор
Вальтер Шмидт-Парцефаль — абсолютно не
похож на физика-экспериментатора и еще
меньше на лидера крупного международного
сотрудничества. Глядя на него, я не раз
вспоминал слова Арамиса о том, что он
лишь временно находится в мушкетерах,
а истинное его призвание — служить
Господу.
У Шмидта-Парцефаля есть хобби — он
играет на виолончели, и облик его полностью
соответствует этому занятию: узкие кисти
рук с длинными пальцами, мечтательный и
задумчивый вид и отсутствующий взгляд,
погруженный куда-то в глубины гармонии.
Мне нелегко было с ним разговаривать:
он смотрел обычно сквозь меня и кивал, как
мне казалось, не в такт моему рассказу,
а скорее в ритме Вивальди или
Генделя. Однако справедливости ради надо
заметить, что, несмотря на
отсутствующий взор, замечания его всегда
отличались глубиной и четкостью.
Кроме того, обычно лицо его освещено
открытой, я бы даже сказал, детской
улыбкой. Это бывает особенно необходимо при
разрешении конфликтов. Однажды я
присутствовал при том, как во время одного из
семинаров разгорелся спор дортмундского и
югославского профессоров о том, чей
студент раньше стал заниматься одной из задач
и кому ее надо дать в качестве темы для
диссертации. Напряженность спора быстро
нарастала, а Шмидт-Парцефаль сидел
между спорщиками и улыбался. Когда один из
спорящих, не выдержав такого безразличия,
-призвал Парцефаля в судьи, наш
«говоритель» встал, повернулся к залу,
улыбнулся и произнес: «Конечно, прав Дортмунд,
но все равно — не надо ссориться!» Все
почему-то тоже заулыбались и спор
прекратился, поскольку как-то утратил остроту и
смысл.
Шмидт-Парцефаль заданий никому не
дает, каждый выбирает себе задачу сам и лишь
ставит общество в известность о выборе.
А всевозможные неприятные — рутинные,
технические, малопривлекательные, но
необходимые виды работ распределяются тихо и
без возражений, тоже по сути дела по
желанию.
Одна из причин такой производственной
идиллии — большое количество молодых
ребят в составе сотрудничества.
Обычно студенты включаются ^ в работу
на третьем курсе. Им выделяется кусок
той самой малопривлекательной работы —
обычно она фигурирует под более
благозвучным названием — «работа для АРГУСа».
Кроме этого, они могут решать ту
физическую задачу, которую пожелают. Конечно,
профессора и наставники могут что-то
посоветовать, если своих мыслей нет, но
собственные пожелания принимаются с
восторгом, правда, после серьезного обсуждения.
Студент принимается за работу, которая в
конце концов вырастает в диплом, и
подгонять его не надо: после диплома он может
заключить с сотрудничеством контракт на
пять лет для подготовки диссертации, если,
естественно, диплом его будет хорош. Мало
того: вся техническая, то бишь
«малопривлекательная» работа бывает очень нужна и
важна для работы экспертов и ценится
наравне с самыми интересными открытиями.
О ней делаются доклады, выпускаются так
называемые «внутренние публикации» —
статьи, распространяемые лишь внутри
сотрудничества — студент с первого дня
работы чувствует себя уважаемым человеком,
полноправным членом сотрудничества. Мало
того, студентов довольно часто посылают
за границу с какими-то небольшими
выступлениями.
Так что бранить не приходится —
скорее наоборот, сдерживать.
Получив диплом и заключив пятилетний
контракт на подготовку диссертации, бывший
студент начинает работать еще энергичней.
Для этой категории исследователей не
существует воскресений, конца рабочего дня,
отпусков — они и получают большинство
физических результатов. Эти, по нашим
понятиям, «молодые специалисты» выпускают
68
статьи, делают доклады на конференциях и к
28—30 годам завоевывают себе имя в
научном мире, и, защитив диссертацию, уже могут
выбирать себе место по душе. Обычно только
в этом возрасте они обзаводятся семьей
и начинают думать о собственной квартире
или доме.
Есть, конечно, у созидательной анархии и
свои издержки, например, некоторые
студенты, как правило из разных стран, могут
взять для своих диссертаций одинаковые
задачи, и конфликт приходится улаживать.
Иногда остаются без внимания
методические и технические проблемы — и висят без
внимания. Но зато отсутствие директивного
руководства создает непередаваемую
атмосферу демократии и равных возможностей,
что очень плодотворно для движения науки.
Да и, наверное, напрасно называю я
подобный стиль работы анархией. В любом
сотрудничестве есть несколько «экспертов»,
к мнению которых все прислушиваются, и в
основном именно они путем бесед,
размышлений и споров определяют направление
движения сотрудничества. Может быть, в
науке руководителю и следует быть таким —
неформальным и невидимым «простым
глазом»?
И еще несколько слов о «возрасте»
научной работы.
НАУКА — ДЕЛО МОЛОДЫХ
Итак, молодые люди от двадцати до
тридцати лет — основные движущие силы науки.
Естественно, как я уже говорил, «мэтры»
влияют на стратегию, но вот реальное
получение результатов — дело рук молодых. И это
'правильно — ведь в молодости у каждого
есть непредвзятость мнений, быстрота ума,
желание свернуть горы, готовность
ниспровергать авторитеты — то есть все, что
необходимо для работы на переднем крае науки.
В наших же отечественных НИИ все
иначе. Студенты, попадающие на практику, не
делают ничего серьезного и воспринимаются
как необходимое зло. Молодого специалиста
после института начинают переучивать и
только при наличии неистового фанатизма
можно добиться права к тридцати годам
делать что-то свое. Как раз к этому времени у
большинства пропадают энтузиазм и желание.
Появляются опыт, умение, знания, но без
желания они редко могут прорваться вперед.
Вы никогда не задумывались, почему
спортсмены уходят как правило до
тридцати лет? По-моему, останавливается какой-
то невидимый маховик в груди, толкающий на
подвиги. Становится непонятно — зачем
надо до седьмого пота бежать, прыгать,
поднимать, исчезает азарт единоборства.
А ведь в науке-то единоборство посложнее —
непрерывный бой с неизвестностью.
Здесь же хочется сказать кое-что о
владении иностранными языками. Однажды на
доске объявлений в ДЕЗИ я прочел такое
предложение о приеме на работу:
«Требуется специалист в области
электроники для дрейфовых камер. Контракт на два
года. Необходимо знание английского и
французского языков в совершенстве,
хорошее владение немецким. Желательно знание
итальянского или испанского, а также
одного из скандинавских языков. Необходимо
обладать незлобливым нравом и чувством
юмора».
Одно из первых моих сильных ощущений
от работы в международном
сотрудничестве — свободное владение двумя-тремя
языками у студентов. Многие знают еще
несколько языков, русский язык знает гораздо
больше людей, чем ожидаешь.
Причем знание языка означает владение
им в совершенстве. Характерное для наших
специалистов выражение «читаю и перевожу
со словарем» на деле означает полное
незнание языка.
Почему-то для наших научных работников
уже владение одним языком является
большим достижением, а знание двух —
чем-то необычным — вроде шестипалости.
Как-то незаметно владение несколькими
языками перестало быть естественной частью
образования. Начав работать в
международном сотрудничестве, ощущаешь
необходимость владения языком в совершенстве.
После трех-четырех месяцев работы в
ДЕЗИ начинают сниться сны на
английском языке и порой в разговоре знаешь,
как выразить на нем мысль, а русский
эквивалент находишь не сразу. И даже после
этого, когда ты сам себе кажешься
совершенно англоязычным, попадая в Канаду или
США, с ужасом понимаешь, что половина
речей окружающих звучит для тебя как
непонятная тарабарщина (лично мне пока за
океаном побывать не довелось, поэтому я
передаю мнение Андрея и Саши). Так что
предела совершенствованию языка нет.
К концу годовой командировки мне с грехом
пополам удалось освоить немецкий на-:
столько, что я стал понимать диктора
программы новостей по телевизору и смог
объясняться с охранниками и нашей
консьержкой.
Резюме: срочно надо вводить в школе
преподавание второго языка, пусть хоть
факультативно в старших классах. Лучше и третьего,
но начинать все же придется со второго.
Однако я увлекся и начал давать
рекомендации нашей школе. Это может делать и
делает почти каждый человек с одинаковым
69
успехом. Вернемся, наконец, к нашим
кваркам.
МОЛИТВЫ И КВАРКИ
Пятый (прелестный) кварк — самый
тяжелый из уже обнаруженных. Он охотней
всего превращается в своего соседа по
весу — очарованный кварк, а тот уже
переходит в более легкие кварки. Может ли
прелестный кварк переходить в самый легкий
без промежуточной ступени — выяснить
очень сложно. Поясню почему.
Представьте, что вы взвешиваете на весах
килограмм яблок. В процессе взвешивания
на одно из яблок садится пчела. Задача
состоит в том, чтобы определить: сколько
весит пчела? (Вес килограмма яблок —
это аналог перехода прелестного кварка в
очарованный, а вес пчелы — то, что требуется
найти — переход прелестного кварка в самый
легкий без промежуточных ступеней.) Какой
первый способ сразу приходит на ум:
взять самые точные весы и взвесить на них
яблоки с пчелой, потом те же яблоки без
пчелы и вычесть одно из другого.
Так пытались поступить и с кварками.
Но уже и на яблочном примере понятно,
что всегда есть предел точности у весов и он
обычно составляет несколько процентов от
взвешиваемого веса, то есть — взвешиваем
килограмм, значит, точность — плюс-минус
десять-двадцать грамм. И когда проводишь
взвешивание с пчелой минус вес без пчелы,
получаешь ответ с такой же точностью.
А ведь вес пчелы — несколько грамм.
Ответ: несколько грамм плюс-минус двадцать
грамм смысла не имеет — если вес
результата меньше точности, значит, взвесить тебе
не удалось — ты попросту ничего
определенного сказать не можешь.
Однако результат этот представляет
большой интерес для теории — зная, как кварки
превращаются друг в друга, можно уточнять
теоретические модели, описывающие их
взаимодействие. Поэтому потянулись недели
попыток получить то, что не получалось.
Возвращаясь к яблочной аналогии,
экспериментаторы пробовали взвешивать яблоки без
пчелы по многу раз, чтобы поточнее узнать
их «истинный» вес, брали разные сорта
яблок, старались максимально аккуратно
отрегулировать весы. Каждый раз получался один
и тот же результат: есть какой-то
крохотный избыточный вес, но он в пределах
ошибок от вычитания.
Как это обычно бывает, дело осложнялось
различными не относящимися к науке
подробностями. Во-первых, наши основные
научные конкуренты из США тоже работали
над этой проблемой — все время
существовала опасность, что они первыми получат
результат и доложат о нем — тогда АРГУСу
останется роль «подтверждателя» открытия.
Роль эта важна и почетна, но
первооткрывателем быть приятней во сто раз. По этой
причине лидер нашего сотрудничества часто
интересовался ходом работ и не то чтобы
«давил», но каждый раз высказывал свои
соображения о том, как было бы хорошо,
ежели бы мы первые сделали это открытие.
Во-вторых, открытие сослужило бы АРГУСу
очень важную службу в плане утверждения
того пути познания микромира, по которому
мы идем. Дело в том, что, несмотря на
все положительные качества директора
ДЕЗИ, все же любимое его детище —
новый строящийся ускоритель ГЕРА.
АРГУС — это уже вчерашний день, ну уж во
всяком случае не завтрашний. Поэтому
открытие вынудило бы его признать наше
величие. Были и другие соображения, но это —
два главных.
Вот именно в этот момент, когда
чувствовалось, что результат есть, но никак не
удавалось извлечь его, наш лидер и
отправился молиться.
Кстати, надо заметить, что определяющий
вклад в эту работу вносили московские
физики (к сожалению,— не я).
Очень трудно донести до читателя
драматичность сегодняшней физики элементарных
частиц, сложность извлечения результатов.
Меня не раз спрашивал отец: «Ну вот
хотя бы эти твои мелкие частицы —
видел их хоть кто-нибудь, когда-нибудь?
Чем ты вообще занимаешься?»
Рассказываешь ему про кварки, глюоны,
взаимодействия — он слушает, кивает, но видно,
что непонятно.
То, что удалось сделать ребятам на этот
раз — найти превращение одного из шести
кварков в другой. Это очень важное число
для теории. Зная его, теперь можно
рассчитать превращение В-мезонов в легкие
частицы и сравнить рассчитанный результат с
экспериментальным наблюдением.
Чувствую, что слова мои опять не очень
убедительны. Все же в начале века физика
была нагляднее. Суть работ Резерфорда
можно изложить буквально в двух-трех фразах:
летят альфв-частицы через листок золота,
должны пролетать его насквозь, но некоторые
отскакивают назад — значит, есть в атоме
плотное ядро. До этой цепочки
умозаключений непросто дойти — в этом состояла
гениальность Резерфорда — но когда она
пройдена, объяснить что и как — не очень
сложно.
В современных исследованиях
превращений кварков поиск истины как бы
размазывается на сотни и тысячи мелких шажков и
шажочков. Он больше напоминает труд ре-
70
ставратора, аккуратно и тщательно
протирающего почерневшую поверхность
старинной картины, только дело гораздо сложнее:
физик не знает, есть там картина или нет;
не знает, в каком месте надо тереть и
какой состав для протирки использовать.
Приходится перебирать все возможные
варианты, полагаясь на свой опыт,
интуицию, удачу и помощь коллег.
Мало того, надо непрерывно
контролировать себя, поскольку, получив результат,
предстоит еще убедить остальных в его
реальности — образно говоря, нельзя
«подкрашивать» картину (продолжая аналогию
реставратора) превращения кварков. А этого
невероятно трудно избежать. Когда ты веришь,
что есть нужные тебе события среди
миллионов других, порой видишь их даже там,
где их нет. Приходится проверять и
перепроверять свои отборы, придумывать самые
невероятные проверки. Обычно решение
одной и той же проблемы (естественно,
особо сложной и актуальной) поручается
нескольким физикам и они идут каждый своим
путем, причем стараются не обмениваться
информацией о промежуточных результатах,
а сравнивают лишь окончательные выводы.
В общем, по-моему, Резерфорду было
полегче.
После рождества события развивались так.
Почувствовав, что задача зашла в тупик,
авторы отложили ее на пару месяцев и взялись за
нее опять только в апреле. Пришло лето —
пора конференций. На первой из них, в начале
июня, и АРГУС, и его американские
соперники из Корнельского университета
сделали практически одинаковые сообщения о
том, что есть указания на наличие «пчелы»,
но взвесить ее не удается.
А в июле пришел успех. Ребята
придумали способ, который позволил получить
результат. На языке нашей яблочной
аналогии его можно попробовать изложить так.
Поскольку ошибка в результате происходит
от большого веса яблок, надо от этого веса
избавиться. А поскольку яблоки убрать с
весов ну никак невозможно — это
обязательное условие взвешивания — придумали вот
что: взяли этот килограмм и высушили до
совершенно сухого состояния — так что вес
его уменьшился раз в десять — до ста
граммов. Ошибка взвешивания снизилась во
столько же раз — до нескольких граммов —
и после вычитания остался вполне разумный
вес пчелы с достаточно хорошей точностью.
Так удалось «взвесить пчелу».
На самом же деле путем многодневных
переборов различных условий удалось
«подавить» все фоновые, мешающие события и
оставить только нужные — и просто
пересчитать последние.
В августе на главной конференции года в
Станфордском университете (США) мой
начальник от имени АРГУСа доложил об
открытии. Так счастливо закончилась эта
история.
Время одиночек и счастливых озарений в
физике элементарных частиц безвозвратно
ушло. Открытие теперь — это когда много
людей много дней думают об одном и том
же. Одной парой глаз разглядеть ничего не
удается. Как много лет назад заметил
император Наполеон: «Бог на стороне больших
батальонов».
Из восьми десятков соавторов
сотрудничества АРГУС в ДЕЗИ постоянно находятся
человек тридцать-сорок. Они работают над
пятью-шестью десятками физических задач,
ежегодно публикуется более двадцати статей
в научных журналах. Но этот «большой
батальон» легко и оперативно
перестраивается в случае необходимости. Например, когда
возникли затруднения с решением проблемы
перехода b-кварка в u-кварк, первыми на
помощь были призваны соотечественники —
москвичи, включая и меня. На них было
возложено решение всевозможных счетных,
технических, проверочных задач, чтобы
освободить головы главных авторов для «ду-
мания». Постепенно в орбиту проблемы
вовлекались те или иные эксперты по
разным проблемам — они без малейшего
неудовольствия откладывали свои задачи и
работали на общее дело столько, сколько
требовалось. Поэтому в решении нелегкой b—>-u
проблемы участвовали десятки физиков,
пять раз о ходе работ докладывали на
семинаре сотрудничества, где высказывались
и выслушивались сотни советов, сомнений
и пожеланий. Это невероятно эффективный
способ работы, нечто вроде многодневного
мозгового штурма. Как только
напряженность спадает, участники этого штурма
возвращаются к своим задачам и могут в
случае необходимости призвать такую же
компетентную помощь себе.
С одной стороны, ты все время работаешь
над своей собственной задачей, с другой —
постепенно проникаешься гордостью за
собственную причастность к большому,
интересному и хорошему делу, отчего работаешь с
еще большим удовольствием.
Удовольствие от работы и отсутствие
проблем — вот два главных впечатления от
работы в составе международного
сотрудничества.
ПОЧЕМУ НАМ УЛЫБАЛИСЬ ОХРАННИКИ
Не могу удержаться от того, чтобы не
рассказать еще о нескольких жилищно-бы-
товых мелочах из нашей гамбургской жизни.
Перед перечислением положительных эмо-
71
ций от тамошней жизни начну с рассказа о
сложностях. Основная трудность —
оторванность от привычного круга друзей и
родственников, от общения с родными и
близкими людьми. Только там начинаешь
понимать, как много значит это общение в нашей
жизни и как без него пусто, несмотря на
изобилие материальных благ.
Благ действительно много — и съедобных,
и несъедобных — но, честно говоря, не от них
получаешь главное удовлетворение.
Попробую рассказать — от чего.
Перед входом на территорию
международного центра, где мы, кстати, и
проживали, расположена будка охранников. В
течение дня мы не раз проходили мимо них и
всем семейством, и порознь в различных
сочетаниях. И почти каждый раз наши дети
получали от дежурных по конфете. Они так
привыкли к этому ритуалу, что в те редкие
дни, когда конфеты не было, недовольно
стучали в окно и нам еле удавалось их
оттащить от проходной.
Однажды, когда мы с женой в очередной
раз возвращались из магазина с полными
сумками, один из охранников вышел из будки
и стал с шутливой серьезностью
выговаривать мне за то, что я не жалею свою жену и
не могу купить ей машину. «Возьми мои
ключи и езжай на моей, куда тебе требуется»,—
завершил он свой монолог, протягивая мне
ключи от машины. Я виновато сказал ему,
что ни у меня, ни у супруги нет
водительских прав. Тут наш знакомый так
удивился, что на несколько мгновений потерял
дар речи, но быстро оправился и продолжал:
«Нет так нет — езжай без прав, только
медленно, а если дурак в фуражке тебя
остановит, скажи ему по-русски что-нибудь
покрепче — он перепугается и отпустит тебя».
Двое охранников в будке не только
охраняют территорию. По ночам через каждые
два часа один из них объезжает ее, следит
за порядком и за всевозможной
безопасностью. У них хранятся ключи от всех жилых
и нежилых помещений и при потере они
сразу приходят на помощь. С шести вечера
до восьми утра, когда не работают
телефонистки ДЕЗИ, они могут соединить тебя с
другими странами. При аварии могут
починить и водопровод, и электричество — список
обязанностей можно продолжать без конца.
И при этом они тебе каждый день улыбаются
так, что мимо пройти — приятно.
Когда некоторым из советских физиков
пришлось получать деньги в кассе ДЕЗИ,
им их выдали после того, как они назвали
свои фамилии. Они не предъявляли никаких
документов и нигде не расписывались, а
просто получили конверты с деньгами и
ретировались весьма напуганные происшедшим:
«Верят на слово».
72
Приходилось общаться с кассой и мне,
причем довольно часто — я оплачивал счета всех
наших физиков. Счета положено оплачивать
в первые дни месяца, обычно я так и делал,
но однажды задержался перевод из Москвы,
а с ним и мой платеж. Я не знал, как надо
поступать в таких случаях, но, привыкнув к
порядку в ФРГ, побаивался, что меня
отправят в долговую яму. Собрался с духом,
сделал очень грустное лицо и отправился на
переговоры с кассиршей. Уже закончив
разговор, я почувствовал, что переборщил —
она едва не плакала от жалости и сказала,
чтобы я спал спокойно и ни о чем не думал.
А потом секретарь директора рассказала мне,
что кассирша взяла ответственность за
задержанный платеж на себя и получила, хоть и
не существенное, но взыскание-замечание от
начальства.
На этих приятных воспоминаниях хочется
закончить мой второй рассказ о работе в
ДЕЗИ и об открытиях. Правда,
справедливости ради стоит сказать, что оба моих
малыша не задумываясь заявляют, что в Гамбург
им ехать совсем не хочется — с бабушками
лучше. У жены моей впечатления сложные, а
я вспоминаю отработанный год с большим
удовольствием и некоторой гордостью.
Когда я пишу эти строчки, Саша опять в
Гамбурге. Каждую неделю я звоню ему и за
десятиминутный разговор докладываю, что
сделано здесь, в Москве, и получаю
указание, что еще следует сделать. В последний
раз разговор получился необычный: Саша
совсем не ругал меня, голос его был тихим
и задумчивым и почудилось мне, что из
телефонной трубки донесся едва различимый
запах валидола. Статью про превращение
b-кварка в u-кварк закончили еще месяц
назад. Что же еще там стряслось?
Приближается Рождество — может, опять придется
просить помощи у Бога? Хорошо бы!
Октябрь-ноябрь 1989 г.
Государственный
хозрасчетный
научно-технический центр
«МОСКВОРЕЧЬЕ»
ПРИГЛАШАЕТ
всех, кто заинтересован в
изучении и практическом
использовании эпигенетического
«переноса Дзянь Каньджена» в
биосистемах.
Более подробную
информацию можно получить по
адресу: 109017 Москва,
Пятницкая ул., д. 36. Справки по
телефонам: 254-22-74,
254-99-53. Телекс: 412104
SPERO-SU. .
«^BV» ~ НАУЧНЫЕ ВСТРЕЧИ -*ЩЛ
ЩЩ Октябрь ^Р^и
М> V совещание «Радиационные гетерогенные процессы» (рад иол из гетерогенных систем, Jf
^j преобразование гомогенных систем в гетерогенные в поле излучения, электрические ^*
Щр явления на границе раздела сред в поле излучения, гетерогенные системы регистрации РШ
^Л излучений). Кемерово. Кемеровский государственный университет. 650043 Кемерово, i*
™ ул. Красная, 6. Тел. 23-12-26. оР
|№ Семинар «Квантовая теория солитонов». Ленинград. Ленинградское отделение Матема- дф
_S тического института АН СССР. 191011 Ленинград, Набережная Фонтанки, 27. Тел. *^
Щ 312-40-58. $ф*
(Д) VIII симпозиум по межмолекулярному взаимодействию и конформации молекул. л~
^Р Новосибирск. Институт неорганической химии СО АН СССР. 630090 Новосибирск, С^
Щп просп. Академика Лаврентьева, 3. Тел. 35-59-50. Сш>
^\ IX конференция по химии органических пероксидов. Горький. Горьковский госу- VT'
Щр дарственный университет. 603600 Горький, ул. Гагарина, 23. Тел. 65-74-71. tffl
^L) II конференция по теоретической и прикладной радиационной химии (теорети- л~
Р ческие основы радиационной химии, включая элементарные акты радиационио-хи- С^
Щл мических процессов и их математическое моделирование; прикладные вопросы радиациои- . (W
*j ной химии и ее радиационная экология). Обнинск. Филиал научно-исследователь- \^
*•? ского физико-химического института Минхимнефтепрома СССР. 294020 Обнинск Калуж- $ф*
tjL) ской обл. Тел. 936-39-32. Л*
2? V симпозиум по плазмохимии (квазиравновесная и неравновесная плазмохимия, ки~ {Ф
Щр нетика и механизм процессов, генераторы плазмы, диагностика математическое моде- дд
^\ лирование). Юрмала. Институт неорганической химии АН Латвийской ССР. 229021 пос. Х^
~ф Саласпилс, ул. Миеру, 34. Тел. 21-09-39. $ф*
tfO IV конференция по химии и физикохимии олигомеров (синтез новых олигомеров, /W
** химия их превращения и создание новых материалов иа их основе). Нальчик. Кабардино- (V
ЩА Балкарский государственный университет. Институт химической физики АН СССР. £д
^ 117977 Москва ГСП-1, ул. Косыгина, 4. Тел. 939-75-94. "Г
Щ? XV симпозиум по реологии (реология полимерных материалов, нефтепродуктов, пи- £ф
||L) щевых продуктов, биореология, теоретические проблемы и экспериментальная техника). /W
Т^ Одесса. Одесский институт низкотемпературной техники и энергетики. Институт нефте- (V
ЩЯ химического синтеза АН СССР. 117912 Москва, ГСП-1, Ленинский просп., 29. <2д
фл Тел. 234-00-20, доб. 3-36. \Г
Щ? Конференция «Химия природных низкомолекулярных биорегуляторов». Ереван. Инсти- "ф
|fu тут органической химии АН Армянской ССР. 375094 Ереван, ул. Камо, 167а. Тел. 28-35-32. *w
*! Конференция «Жидкофазные материалы». Суздаль. Институт химии неводных iW
Щр растворов АН СССР. 153045 Иваново, Академическая ул., 1. Тел. 7-05-86. Ш
ось IV конференция по массовой кристаллизации и кристаллизационным методам раз- ^
Щ деления смесей. Иваново, Ивановский химико-технологический институт. 153460 Ива- $0*
|А} ново, пр. Ф. Энгельса, 7. Тел. 2-73-38. /^
*? III конференция по физике и технологии полупроводниковых пленок. Ивано-Франковск. (V
Щм Ивано-Франковский педагогический институт. 284000 Ивано-Франковск, ул. Шевченко, кД
*ЯЙ 57. Тел. 2-21-40. ^
^Р Конференция «Новые направления биотехнологии» (генетическая инженерия живот- сФ
Щ£ иых и растений; белковая инженерия; бйосенсоры; новые тенденции в разработке ре- бл.
JC комбинантных лекарств; биотехнология и экология). Пущино Московской области. ^^
Щр Научный совет АН СССР по проблемам биотехнологии. 117995 Москва, ГСП-1, ул. Вави- £Ш
ф\ лова, 34. Тел. 135-31-00. i_
^Р Симпозиум «Молекулярно-клеточные механизмы хронического действия ионизирую- С^
|Л0 щих излучений на биологические системы». Пущино Московской области. Институт дл>
V биологической физики АН СССР. 142292 Пущино Московской области. Тел. 923-96-68, ^
Щ доб. 2-36. 1Д
ф\ Совещание «Генетические последствия загрязнения окружающей среды мутагенными ^
™0 факторами». Самарканд. Самаркандский государственный университет. 700004 Сам ар- (^
Л0 канд, бульвар М. Горького, 15. Тел. 5-04-04. £д
\ Симпозиум «Ртуть в реках и водоемах». Новосибирск. Институт водных и эколо- ?Ф
Щр гических проблем СО АН СССР. 656099 Барнаул, ул. Папанинцев, 105. Тел. 25-21-25. £Д
*Щ Ноябрь Г^
<8 tit
** II конференция по искусственному интеллекту. Минск. Институт технической киберне- ™*
ЩА тики АН БССР. 220605 Минск, ГСП, Типографская ул., 6. Тел. 39-51-75. Ш
1^л VII конференция по химии, технологии производства и применению кремнийоргани- V^
^р ческих соединений». Тбилиси. Институт физической и органической химии АН Грузин- £В*
^ ской ССР. 380086 Тбилиси, ул. Джикия, 5. Тел. 31-05-19. ^
^ V симпозиум по жидкостной хроматографии. Юрмала. Институт органического сии- <^
ЩА теза АН Латвийской ССР. 226006, Рига, ул. Айзкраулес, 21. Тел. 55-32-47. Ш|
jj Конференция по истории и методологии аналитической химии. Москва. Институт об- \^
Шр щей и неорганической химии АН СССР. 117071 Москва, Ленинский просп., 31. С^
5? Декабрь W
щи дф
Тр Конференция по химии радиоактивных элементов. Суздаль. Институт физической хи- /7
Щ мин АН СССР. 117915 Москва, Ленинский просп., 31. Тел. 128-68-56. «|
Конференция по изучению генома человека. Таллинн. Институт биологической и
химической физики АН Эстонской ССР. 200105 Таллинн, бульвар Ленина, 10. Тел. 53-30-95.
73
Проблемы и методы
современной науки
1У^л
О пользе эффекта
«браво-ха-ха»,
или Годовщина
холодного термояда
Доктор химических наук
О. Л. ПЕТРИЙ,
кандидат химических наук
Г. Л. ЦИРЛИНЛ
ЮТСКАЯ ВЕСНА 1989 ГОДА
23 марта прошлого года из штата Юта
А) по телевидению была передана уни-
ная пресс-конференция. Два электрохи-
— англичанин М. Флейшман и амери-
Понс — заявили всему миру об
холодного ядерного синтеза при
зе тяжелой воды. Это явление слия-
томных ядер при комнатной
температуре следует отнести к самым нетри-
в*й|ьным научным событиям века. Новое
ie, едва родившись, бросило густую
грандиозные и чрезвычайно доро-
токамаки и посулило человечеству
(гически чистое (и дешевое в
перспективе) энергетическое изобилие. Все
зарегистрированные эффекты — генерация
нейтронов, -у-излучения, трития — тяжелого
радиоактивного изотопа водорода, а также
избыточного тепла, казалось бы, не оставляли
сомнений в достоверности открытия.
Смельчаки, вторгшиеся в святая святых
ядерной физлки, недолго оставались в
одиночестве: буквально в тот же день группа
С. Джонса из соседнего университета Брайг-
|ЬюЯнга, получившая аналогичные, но су-
JbBEnHo более скромные эффекты, стала
^Э^Нюать приоритет. Многих ученых, од-
фНЩ расхождение скоростей холодного
синтеза в миллион A) раз по данным двух
независимых групп взволновало гораздо больше,
вопросы приоритета,
нглоязычной литературе явление холод-
ядерного синтеза получило название
' fusion». В наших лабораториях в
приближавшегося первого апреля его
ленно обозвали "холодным термоядом",
сты и научные обозреватели
веера, чутко уловив витавшие в воздухе
ния, вскоре начали состязаться в остро-
фантазии. В названиях статей мель-
каламбуры: «Fusion or Confusion?»,
ion Illusion», «On Fusion, Nobels and Nobi-
Ity», «A Storm in Test Tube», «No New
74
Fusion under the Sun»*. He стояла в стороне и
«ХиЖ» («Холодный термояд?» — 1989, № 5;
«Конец "холодного термояда"» — 1989,
№ 6).
Миллионы телезрителей увидели на
экранах простую двухэлектродную ячейку,
которая впоследствии получила ироническое
название Юта-токамака. Еще находясь в
состоянии сильного шока, вызванного
сенсацией, ученые разных стран и
специальностей ринулись в лаборатории и, бросив
текущие дела и планы, начали
круглосуточно воспроизводить суперрезультат.
Наиболее предприимчивые американские
домашние хозяйки, доверяя средствам массовой
информации, предположили, что через год-два
открытие достигнет стадии внедрения, и
стали запасаться бидончиками тяжелой воды.
Всерьез (до 40 %) подскочила цена на
палладий на мировом рынке. Экономисты точно
подсчитали, на сколько миллионов лет хватит
воды озера Онтарио (при имеющемся в ней
содержании D20) для американской
энергетики.
Кто же они, эти возмутители спокойствия,
научные телезвезды?
САМЫЕ ПОПУЛЯРНЫЕ УЧЕНЫЕ
Несомненно, наиболее именитый среди
них — электрохимик М. Флейшман,
профессор Саутгемптонского университета. Трудно
назвать область электрохимии, к которой он
не прикоснулся. Многие его начинания
(например, суспензионные и псевдоожижен-
ные электроды, ультрамикроэлектроды,
использование спектроскопии
комбинационного рассеяния и рентгеновского излучения
для исследования адсорбции на
электродах) стали полноправными направлениями
электрохимии и электрохимических методов
анализа вещества. Именно научный
авторитет М. Флейшмана был на первых порах
важным аргументом против первоапрельского
истолкования нашумевшей
пресс-конференции.
С. Понс из Ютского университета,
выступивший вместе с М. Флейшманом с
сенсационным сообщением, окончил в свое
время аспирантуру под его руководством и
выполнил ряд самостоятельных
фундаментальных работ (в области спектральных методов
в приложении к электрохимии).
С. Джонс — геофизик. Еще в 1986 г. он
опубликовал теоретическую статью о
низкотемпературном ядерном синтезе, написанную
* В дословном переводе — «Синтез или конфуз?»,
«Иллюзия синтеза», «О синтезе, Нобелевской
премии и благородстве», «Буря в пробирке»,
«Нет нового синтеза под солнцем».
в свете идей мюонного катализа.* Для
опытов по «холодному термояду» Джонс собрал
небольшой временный научный коллектив.
ЯДРА ИДУТ НА КОНТАКТ
В виде факсимильных копий сообщения
Флейшмана—Понса и Джонса с коллегами
мгновенно разлетелись по всему миру, а к
Первомаю достигли и нашей страны. Текст их
пристально изучался, и после прочтения
каждого абзаца вносились изменения в условия
текущих опытов. В течение месяца
появились и официальные публикации — в «Journal
of Electroanalytical Chemistry» (Флейшман —
Понс) и затем в «Nature» (Джонс).
Обнаружились некоторые различия в деталях
эксперимента двух групп. Флейшман и Понс в
качестве электролита использовали
«тяжелую щелочь» LiOD, а группа Джонса
проводила электролиз в чрезвычайно
специфической «геохимической» смеси FeSC>4+
+PdCl2+NiCl2+CaC03+Li2S04+Na2S04+
+СаН4 (Р04) 2+TiOS04 ■ H2S04+AuCN в
тяжелой воде. Вся эта экзотика доводилась
до рН=3 азотной кислотой. Но вряд ли
различие в составе электролита явилось
причиной упомянутого выше разительного
количественного расхождения результатов.
Авторы обеих работ исходили примерно из
одной и той же идеи. При электролизе
тяжелой воды D20 на катоде выделяется
дейтерий, а на аноде кислород (в щелочной
среде: D20+e-^-D2+OD~ и 20D~— 2ё-^
-^уОг+ОгО). Использованные в качестве
катодов палладий и титан растворяют
атомарный дейтерий в больших количествах — его
концентрация оказывается сравнимой с
содержанием атомарного дейтерия в единице
объема жидкого дейтерия. Часть
образующегося при электролизе дейтерия уходит в глубь
материалов катода.
Однако высокой концентрации дейтерия
недостаточно для слияния ядер —
необходимо преодолеть еще огромный энергетический
барьер, обусловленный их сильным кулонов-
ским отталкиванием. В токамаках
энергетический допинг ядра получают благодаря тем-
* Физики-ядерщики развивали идеи мюонного
катализа с конца 40-х годов. Академик А. Д.
Сахаров первым плодотворно их использовал в
теории высокотемпературного ядерного синтеза.
Мюоны — короткоживущие космические (или
искусственно созданные) частицы, примерно в
200 раз тяжелее электрона. Некоторые из них
заряжены отрицательно и могут эффективно
экранировать положительные заряды ядер,
способствуя их слиянию, то есть служить
своеобразным катализатором ядерного синтеза.
75
пературе в сотни миллионов градусов. В этом
дорогостоящем пекле ядра могут сблизиться
на столь малое расстояние, при котором
начинается их слияние — это и есть «обычный»
термояд. Простой расчет показывает, что в
условиях электрохимических опытов,
несмотря на высокую концентрацию в объеме
катода, ядра дейтерия (дейтроны) все же
находятся на слишком большом для
эффективного слияния расстоянии. Но это не означает,
что процесс совсем не идет. Как и для любой
реакции, для него существует температурная
зависимость. С какой-то, пусть даже исчеза-
юще малой скоростью дейтроны сливаются
и при комнатной температуре.
У КАЖДОГО СВОЯ ЛЯМБДА
Если предполагать, что холодный синтез
происходит по механизму «обычного» тока-
маковского термояда, то можно оценить
вероятность слияния двух дейтронов при
комнатной температуре. Физики обозначают эту
важную величину греческой буквой «лямбда»
(X). Они подсчитали, что в* условиях
описанных выше опытов к должна была бы
составить менее Ю-63 с-1 (она имеет
размерность обратного времени), иначе говоря,
слияние какой-либо одной пары дейтронов
происходило бы один раз за 1063 с.
Напомним, что возраст Земли всего 1018 с!
Конечно, в катодах дейтронов очень много A021—
1024 штук), и К надо умножить на их число.
Получится примерно 10 40 — все равно очень
мало.
Обе группы исследователей пытались
объяснить свои результаты двумя
процессами:
С1" 3Не@,82 МэВ)+пB,45 МэВ)
(нейтронный канал),
ТA,01 МэВ)+НC,02 МэВ)
*- (тритиевый канал).
Согласно представлениям, развиваемым для
«обычного» термояда в токамаках, оба
канала равновероятны. Доказать протекание
таких процессов можно по нескольким
признакам: излучению нейтронов (п), образованию
избыточного трития (Т) (тритий всегда
присутствует в D2Q исходно), образованию гелия
(Не), выделению избыточного тепла (Q).
Флейшман и Понс измеряли также у-из_
лучение, предполагая, что нейтроны
взаимодействуют с присутствующими в системе
протонами низкой энергии (Н+n-*~D+
+YB,22 МэВ)).
В работе Джонса было подсчитано, что
наблюдавшееся им весьма скромное
превышение потока п над фоновым
соответствует величине А,^10~23 с-1 (на 40
порядков выше теоретической!). Флейшман и Понс
оценку К не проводили. Однако можно
подсчитать, что из их данных по тритию
величина Х«10~16 с-', а по нейтронам —
не менее Ю-20 с-1. Увидев цифры
интенсивности нейтронного потока, радиохимики
язвительно отметили, что авторы работы
должны были бы давно погибнуть от
радиации. Вскоре подоспели исправления
Флейшмана и Понса к тексту статьи, весьма
существенные как по количеству, так и по
качеству. Например, появился еще один
соавтор — студент Хоукинс, а поток нейтронов на
рисунке был уменьшен в 25 раз.
«НЕ СВЯЗЫВАЙТЕСЬ
С ТОЛСТЫМИ ОБРАЗЦАМИ!»
Флейшман и Понс пришли к выводу о
пропорциональности избыточного тепла Q
массе палладия. Это означало, что ядра
сливаются в объеме электрода. Особенно
сильное впечатление произвел на них опыт с
электродом-кубиком AX1X1 см3): ячейка
взорвалась, и авторы разыскали лишь
оплавленные кусочки палладия. Остальной металл,
как они предположили, «испарился»
(температура плавления палладия — 1554 °С).
Поэтому Флейшман и Понс по-хорошему
предупредили последователей: не
связывайтесь с толстыми массивными образцами,
если хотите остаться в живых — ядерный
синтез в них становится неуправляемым!
Отметим сразу, что впоследствии в Англии
нашлись смельчаки, рискнувшие измерить
тепловыделение на таком же кубике. Они
не только остались живы, но и
написали статью о том, что Q=^0.
Сопоставив данные по нейтронам, тритию и
теплу, Флейшман и Понс констатировали,
что тепла выделяется слишком много.
Следовательно, заключили они, существуют и
другие каналы ядерного синтеза.
Используя обычные справочники по радиохимии,
написать возможные уравнения таких
процессов оказалось чрезвычайно просто. Надо
было только сообразить, что тяжелая вода
содержит все изотопы водорода, а в литии
наряду с изотопом 7Li имеется еще и
6Li. Кроме того, если допустить
протекание холодного синтеза, то нельзя исключить
и реакции в самом палладии, в том числе
вторичные — инициированные продуктами
превращений легких элементов (в состав
природного палладия входят шесть
стабильных изотопов). Принимая в расчет еще и
реакции с участием изотопов кислорода и
следов фтора, можно написать до полутора
сотен уравнений. И хотя в «обычном»
термояде принято считать, что их
вероятности крайне малы, в Юта-токамаках
возможно всякое.
В условиях энергетического дефицита
именно данные Флейшмана—Понса по теплу
привлекли наиболее пристальное внимание.
76
Многие взялись немедленно воспроизводить
этот эффект, но в результате вместо
избыточной энергии был получен длинный список
острых критических замечаний по
калориметрической методике Флейшмана—Понса.
Оказалось, что тепловой эффект может быть
связан вовсе не с ядерными процессами, а,
например, с химическими, прежде всего с
рекомбинацией выделяющихся 02 и D2 в
газовой фазе над раствором (достаточно
контакта металл — газ, возникающего при
уменьшении объема раствора в результате
электролитического разложения воды).
Кстати, при этом каталитически активный
металл — платина или палладий —
оказывается в гремучей смеси, отсюда и
появляется возможность взрыва! Менее
тривиальная причина — внедрение лития в
палладий с последующим спонтанным
разложением образовавшегося активного
соединения Pd-Li водой.
Даже если удается избежать этих
осложнений, то все равно для определения
избыточного теплового эффекта необходимо
вводить поправку (и довольно значительную)
на джоулево тепло, которое выделяется при
прохождении электрического тока через
ячейку, имеющую вполне определенное
омическое сопротивление. Различные точки
электродов и раствора нагреваются неодинаково,
и результат будет зависеть от того, в какое
место ячейки поместить температурный
датчик.
ЭТО БЫЛО, БЫЛО, БЫЛО...
Вскоре эрудиты вспомнили, что, как и
большинство научных идей, идея холодного
синтеза не нова и неоднократно высказывалась
на протяжении XX века. Впервые она
обсуждалась, по-видимому, еще в 1926 году
в работе немецких ученых Ф. Панета и
К. Петере а, которые, насыщая палладий
обычным водородом из газовой фазы,
обнаружили спектральным методом появление в
системе гелия и объяснили его ядерным
синтезом, катализируемым палладием. Через год
они опубликовали опровержение
собственного результата, обнаружив десорбцию гелия
со стенок стекла, в котором он находился
до начала опытов.
В 70-е годы советский ученый Б. А. Ма-
мырин выдвигал идею холодного ядерного
синтеза, медленно протекающего в минералах
и металлах, на основе данных по
соотношению в них 3Не и 4Не: оно было выше,
чем в атмосфере.
Но наиболее убедительные доказательства
возможности холодного ядерного синтеза
были получены, пожалуй,
членом-корреспондентом АН СССР Б. В. Дерягиным и его
сотрудниками. Они опубликовали еще в
1986 году сообщение о регистрации
нейтронов при хрупком разрушении некоторых
дейтерийсодержащих материалов, например,
тяжелого льда (замерзшей D20).
Все, кто когда-либо сталкивался с
насыщением палладия и его аналогов водородом,
знают, что этот процесс сопровождается
растрескиванием, а в некоторых условиях
материалы даже рассыпаются в порошок.
Поэтому, размышляя о загадке «холодного
термояда», многие сразу же вспомнили об
эффекте Дерягина. Не следует, однако,
забывать, что разрушавшиеся в опытах
Дерягина вещества были диэлектриками. В
металлах разделение зарядов в трещинах менее
вероятно из-за высокой электропроводности.
Джонс и сотрудники высоко оценили
работы своих советских предшественников,
с уважением процитировав их в статье.
Флейшман и Понс не углублялись в историю
вопроса. Однако при обсуждении
протекавших в исследованной системе
электрохимических процессов и они использовали
классические данные по сорбции водорода палла-
диевыми катодами, полученные советской
электрохимической школой академика
А. Н. Фрумкина.
МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?
Этот вопрос возник сразу же после
ошеломляющих сообщений Флейшмана, Понса и
Джонса. Вряд ли на него скоро последует
точный ответ.
Трудно даже просто подсчитать те
многочисленные лаборатории, в которых за
прошедший год пытались воспроизвести
результат века. Крупнейшие
научно-исследовательские центры мира приглашали для участия
в экспериментах самих первооткрывателей.
Флейшман, Понс и Джонс неоднократно
выступали с докладами. Особенно большую
активность проявили темпераментные ученые
из Фраскатти (Рим).
На различных научных конференциях и
симпозиумах разгорались ожесточенные
споры, даже если вопрос о «холодном
термояде» не входил в программу. Известные
семинары академика В. Л. Гинзбурга в
ФИАНе, посвящавшиеся новому явлению,
с обирали умопомрачительные аудитории.
Физики из Американского физического
общества все больше смеялись,
аплодировали (хотя и не «захлопывали» ораторов)
и воспринимали происходящее скорее как
научную хохму. Их реакцию журнал
«Nature» выразил лаконизмом «brou — haha»
(браво-f-xa-xa). Химики ругались, причем
иногда до неприличия, характеризуя
ситуацию как «тотальный нонсенс». Одновременно
и те и другие продолжали измерения
на земле и под землей, глубоко в тоннелях,
П
О
где нейтронный фон и потоки космических
частиц пренебрежимо малы. Поступали
сообщения и о запуске электрохимических ячеек
с палладием в космос, поближе к мюонам.
Недостаток информации увеличивал
затраты энергии. Энтузиасты с блестящими
глазами улавливали все новые и новые
сведения, и вскоре объективные данные,
чьи-то предположения, анонимные фантазии,
а порой и шутки стали малоразличимы.
Этому во многом способствовали
журналисты, упивавшиеся перипетиями споров о
приоритете, о запрашиваемых и
предполагаемых ассигнованиях, поведением героев
«холодного термояда», их
взаимоотношениями и т. п. Вряд ли какое-либо другое
событие в научном мире получало в XX веке
подобное отражение в прессе.
Но с началом пляжного сезона о холодном
синтезе как бы забыли. На самом деле это
означало, что налет сенсационности сошел,
уступив место серьезным экспериментам и
теоретическому анализу. Задача энтузиастов
состояла в том, чтобы все же попытаться
определить реальную скорость процесса
в металлических дейтеридах: какова все же
знаменитая лямбда и можно ли вообще
это установить современными
экспериментальными методами? Скептики ставили и
другую задачу — поймать Флейшмана, Понса
и Джонса на всех возможных ошибках.
Второй путь сразу же оказался очень
результативным, и не только по линии
определения избыточного тепла. Было
наглядно продемонстрировано, что многие
эффекты могут быть вызваны повсеместно
присутствующими радиоактивными
изотопами (например, радоном), концентрация
которых в любой точке пространства
может существенно и непредсказуемо
изменяться (даже от сквозняков). Много
нелестных слов досталось Флейшману и Понсу
за их неправдоподобно красивый, как
будто начерченный по лекалу, спектр
энергий нейтронов. Пришлось им согласиться
и с резонными замечаниями о необходимости
холостых опытов — контрольных измерений
в обычной воде и (или) в тяжелой
(D20), но с катодом из металла, не
растворяющего дейтерий.
СУМАСШЕДШИЕ ЧАСТИЦЫ
К началу 1990 года в препринтах и научных
журналах было опубликовано уже около
150 оригинальных работ по холодному
ядерному синтезу. Примерно половина из них —
экспериментальные, остальные —
теоретические. Судя по темпам нарастания потока
публикаций, к первоапрельской годовщине
число статей скорее всего превысит число
зарегистрированных нейтронов во всех
опытах по холодному синтезу. Стоит ли так
шутить по поводу нейтронов? Судите сами.
Стабильно воспроизводимого нейтронного
излучения пока никто не зарегистрировал.
В лучшем случае удавалось наблюдать
отдельные всплески, да и то лишь на
некоторых образцах. Другие образцы, казалось бы,
точно такие же, ни за что не хотели
катализировать холодный синтез. При насыщении
металлов газообразным D2 таких эффектов
обнаружили не меньше, а больше, чем при
электролизе, так что не только тип
электролита, но даже само его наличие
не были, по-видимому, существенными для
успеха. При оценке величины эффектов по
нейтронам ученые мучительно выискивают
в работах друг друга ошибки в определении
радиоактивного фона окружающей среды.
Привычный способ полагаться на авторитеты
в этом случае не проходит. Например,
знаменитый английский атомный центр
Харуэлл опубликовал сообщение об
отрицательных результатах, а не менее знаменитая
американская Лос-Аламосская
лаборатория — о положительных эффектах: там
в некоторых опытах наблюдали
кратковременные всплески нейтронного потока, причем
только в определенные моменты времени.
Все сходятся лишь в одном: надо умудриться
провести основной и холостой опыты не
только в одной и той же точке пространства,
но обязательно и в одно и то же время —
тогда все станет ясно.
Наиболее противоречивыми были
результаты определения избыточного трития.
Во многих лабораториях образования трития
не обнаружили вообще. Однако в Техасе
(Дж. Бокрисом и сотрудниками), в
Индийском атомном центре (близ Бомбея),
в Институте ядерных исследований АН УССР
в Киеве, в Институте катализа СО АН СССР
в Новосибирске избыточный тритий
наблюдали, и иногда в количествах, превышавших
исходные на 4—5 порядков, что
соответствует величинам К до 10—11с~1, правда,
и в этих лабораториях на совершенно
одинаковых образцах результаты загадочно
не воспроизводились.
Сейчас уже мало кто пытается
воспроизвести «холодный термояд» кустарно,
например, в уже упомянутых майонезных банках.
Физики и химики объединяют усилия для
одновременного поиска всех возможных
продуктов ядерных превращений. Крайне
любопытно, что в опытах, давших огромные
тритиевые эффекты, потоки нейтронов
оказались очень слабыми, иногда почти на уровне
фона. Если ошибки нет, это означает
колоссальный перевес тритиевого канала (его X
оказывается в 108 раз выше, чем
нейтронного), что ужасает теоретиков.
78
И, как всегда, физики не только
ужасаются, но и шутят, причем их
профессиональный юмор не всегда понятен химикам.
Последние всерьез восприняли, например,
версию о новых частицах — мешуг-генонах,
которые якобы могут стимулировать
холодный синтез. И лишь полиглоты, знакомые
с редкими языками, смогли уловить смысл.
По-видимому, по аналогии с «очарованными»
и «странными частицами» крупный физик
выдумал и «сумасшедшие частицы».
А те, кто не обнаруживает эффектов,
пересчитывают чувствительность своей
методики в величины к и проводят
ограничительную черту скорости (вероятности)
процесса. Пока рекорд принадлежит физикам
из Дубны, которые показали, что в
исследованных ими системах холодный ядерный
синтез если и идет, то со скоростью
не выше 7-Ю- 28с~ К До теоретической
величины (Х=10~б3 с") остается всего-то
35 порядков.
УРОКИ
История холодного термояда весьма
поучительна и, несомненно, уже оставила
значительный след в современной науке,
независимо от того, к каким окончательным
выводам придут ученые.
Прежде всего, был осужден способ
анонсирования научных результатов с помощью
телевизионного шоу. Он привел к ненужному
ажиотажу и сыграл скорее всего
отрицательную роль в объективном анализе проблемы.
По вопрос ам ядерной энергетики, и без
того находящимся в центре внимания
общественности, можно обнародовать лишь
строго проверенные результаты.
Шокирующий выбор формы,
продиктованный, по-видимому, приоритетными
соображениями и желанием добиться большего
финансирования, привел к возникновению
так называемой «патологической науки»,
которая еще станет предметом
всестороннего изучения психологов. Термин
«патологическая наука», введенный профессором
Д. Моррисоном, означает массовое
спонтанное и быстрое подтверждение эффекта,
переходящее в не менее дружное его
закрытие после того, как кто-то один осмелился
усомниться. Такая наука развивается в
клубке страстей, одна из которых —
честолюбивое желание многих лабораторий повысить
свой статус.
Была и другая причина «бума» — еще
свежо воспоминанье об открытии
высокотемпературной сверхпроводимости и его
последствиях. Возможно, оставшиеся в
стороне надеялись, что найдут себя в следующем
«открытии века».
Но все же эта история с «холодным
термоядом» не так уж плоха, как кажется
на первый взгляд. В истории науки
неоднократно бывали ситуации, когда даже явно
ошибочные работы играли большую
стимулирующую роль, чем сугубо правильные.
Благодаря попыткам воспроизвести опыты
Флейшмана — Понса и Джонса пришлось
испытать весь арсенал современных методов
определения нейтронов, трития, у-излучения,
калориметрических методик, выявить все
трудности, встречающиеся при изучении
эффектов, величины которых ненамного
превышают пределы измерения. Стало ясно,
как мало мы еще знаем о металлических
гидридах и дейтеридах, о других
соединениях внедрения. Были существенно уточнены
модели ядерного синтеза, возникли новые
идеи. В общем, научный мир, которому
тоже вредны периоды застоя, здорово
встряхнулся.
Итак, все еще остаются положительные
результаты, требующие проверки и
выяснения, а потому трудно расстаться с мечтой
о «холодном термояде». Мюонный катализ
и эффект Дерягина — достаточно большой
резерв, с этих позиций проанализированы
далеко не все экспериментальные данные.
Коварно ускользающая к продолжает
волновать умы. Ведь даже если она окажется
хотя бы на 10 порядков выше
теоретической, это все равно может привести к
пересмотру ряда фундаментальных
физических представлений. Не говоря уже о том,
что за время существования Вселенной
и маленькая лямбда могла успеть себя
проявить.
Остается только поздравить всех
мучеников термояда — горячего и холодного,
а также сочувствующих им лиц, с годовщиной
«открытия века» и пожелать им успехов
в достижении Х-консенсуса.
Банк отходов
Завод «Кишиневполимерпереработка»
ПРИМЕТ
в неограниченном количестве отходы полиэтилена по цене 160 руб. за
тонну (Прейскурант 52-02).
С предложениями обращаться по адресу: 277018 Кишинев, Лесная ул.,
д. 9. Телефон для справок: 55.14-97. Телетайп: 163378 АРГОН.
ЕЯ
ШаВИш
79
«Есть в травах
и цветах
живительная
сила...»
Прошлый выпуск
«Домашних забот» был посвящен
лекарственным свойствам
ранних зеленных овощей.
Однако, ухаживая за
грядками, где.они растут, мы
часто недобрым словом
поминаем дикие растения —
сорняки, и не думаем о том,
что многие из них имеют
лечебное действие.
Народная медицина в
России издавна находилась
на столь высоком уровне,
что иностранные врачи
посвящали ей целые
трактаты. В старину народные
врачеаатели часто
использовали дикорастущие
цветы, травы и кустарники в
качестве лекарственных
средств. Как считают
фармацевты, около 40 % всех
лекарств, применяемых
нами сейчас, имеют
растительное происхождение, а
что касается средств для
лечения
сердечно-сосудистых заболеваний, то и
того больше — около 80 %.
Лопух (репей). В этом
растении можно использовать
все — и листья, и корни.
В корнях есть полисахарид
инулин, в кислой среде
превращающийся во фруктозу,
есть белки, эфирное масло,
дубильные вещества,
витамин С.
В старину корни лопуха
употребляли в пищу —
тушили, жарили, пекли; из
молодых листьев делали
щи и сочные салаты.
Экстракт корней лопуха
улучшает состав крови,
снижает в ней
концентрацию сахара, алкалоиды
этого растения угнетают рост
опухолей. Корни
используются при лечении
подагры, ревматизма,
холецистита, как мочегонное
средство при отеках, для
лечения ран.
Применяют корни
лопуха и косметологи. Отвар
из корней готоаят так:
10—20 г сухих
измельченных корней заварить в
стакане B00 мл) кипящей
воды, варить 10—15 минут
на слабом огне, затем
настаивать некоторое время.
При выпадении волос,
перхоти, зуде и жирной
себорее отвар втирают в корни
волос или споласкивают им
волосы 2—3 раза в неделю.
Этот же отвар лечит
экземы и другие кожные
заболевания.
В домашних условиях
можно приготовить и
репейное масло, ныне совсем
исчезнувшее из
парфюмерных магазинов. 15 г
свежих измельченных корней
репейника настаивать
сутки в теплом месте в 200 мл
подсолнечного или
вазелинового масла. После этого
настой кипятят на слабом
огне 15 минут, часто
помешивают, процеживают,
сливают. За час-два до мытья
нужно протереть маслом
голову и надеть теплую
шапочку. В народной
медицине это масло применяют и
для смазывания долго не
заживающих ран.
Если вы решили
попробовать такое лечение,
учтите, что лечебное действие
оказывают только корни
однолетнего растения (без
цепляющихся цветков,
которые появляются на
второй год), собранные
ранней весной, когда из-под
земли только
показываются молодые листья, или
выкопанные осенью, в
сентябре-октябре, когда корень за
лето накопил много
полезных вешеств.
Крапива. Это настоящий
витаминный склад — в
растении есть витамины С, К,
В2, каротин, пантотеновая
кислота, соли железа,
калия, кальция, сера, сахара,
белки.
Крапива повышает
свертываемость крови,
увеличивает количество
гемоглобина, тромбоцитов и
эритроцитов, снижает
концентрацию сахара в крови,
оказывает мочегонное и
общеукрепляющее действие,
способствует заживлению
ран. Полезна при
кровотечениях, анемии,
атеросклерозе, болезнях почек,
мочевого и желчного пузыря,
печени, геморрое,
нарушениях обмена веществ.
Старое народное применение
крапивы — как средства,
повышающего выделение
молока у кормящих
матерей.
Из-за большого
содержания белков листья кра-
пиаы можно сравнить с
бобовыми растениями.
Крапиву часто употребляют в
пищу, варят из молодых
листьев щи, готоаят
салаты. Листья и побеги
крапивы можно солить и
консервировать, как делают
это со шпинатом и
щавелем.
Для лечебных и
косметических целей собирают
листья крапивы двудомной
в июне-августе, когда она
покрывается мелкими,
невзрачными зелено-желтыми
цветками. Листья собирают
только с цветущих
растений.
Болгарские косметологи
применяют крапиву при
преждевременном
поседении: 50 г корней и листьев
настоять а 0,5 л воды и
0,5 л уксуса и проварить
полчаса. Остывший и
процеженный отвар втирать в
голову каждый вечер в
течение нескольких недель.
При выпадении волос
приготовляют тот же состав,
но крапивы берут вдвое
больше — 100 г.
Одновременно при выпадении
волос внутрь принимают 4
раза а день по полстакана
отвара из 1 столовой ложки
измельченных листьев и
корней, сваренных 10
минут в 400 мл воды.
В лечебных целях
используют также свежий
сок крапивы — по чайной
ложке 3 раза в день. Есть
и другой способ: 20 г семян
и столько же нарезанных
корней залить двумя
стаканами аоды, кипятить на
80
ДОМАШНИЕ 3AG0T
слабом огне до испарения ■
половины объема жидко- I
сти и процедить. Получен- I
ный отвар принимать по I
3 столовые ложки 4—5 раз I
в день. I
Ромашка аптечная. Расте- I
ние содержит азулен, орга- I
нические кислоты, дубиль- I
ные вещества, минеральные I
соли, витамины С н PP. I
Обладает протнвовоспали- I
тельным, противоспазмати- I
ческим и болеутоляющим I
действием, поэтому и при- I
меняется в народной ме- I
дицине при воспалениях и I
гнойничковых заболева- I
ниях кожи, экземе, ожо- I
гах, обморожениях, перхо- I
ти, себорее, а также для I
ножных ванн при ревмати- I
ческих, подагрических и
других поражениях
суставов; как успокаивающее |
средство. Применяют ро- |
машку и в косметологии. ■
Для приготовления нож- I
ных ванн 20 г сухих цвет- I
ков залить литром кипят- |
ка, остудить и влить в таз
с теплой водой. Можно
приготовить и припарки из I
цветков: две-трн столовые I
ложки заваривают крутым I
кипятком до образования I
кашицеобразной массы. I
Эту массу кладут на
чистую ткань и прикладывают I
к больному месту.
Воспаленные и покрас- I
н евшие веки промывают I
настоем, приготовленным
из одной-двух чайных
ложек цветков, заваренных ,
стаканом кипятка,
настроенных 15—20 минут и
процеженных. Примочки из
этого отвара держат 5—10
минут на закрытых веках.
Для мытья головы 2—4
столовые ложки цветков I
(если волосы длинные, то I
в полтора раза больше) за- I
лить 0,5—1,5 литрами кру- I
того кипятка, поставить на I
слабый огонь на 5—10 ми- I
нут и дать настояться. I
Процеженным настоем I
нужно споласкивать чис- I
тые, после мытья, волосы. |
Для окрашивания волос ,
в золотистый цвет готовят |
более концентрированный |
4 Химия и жизнь № 6
настой — 100 г сухих
цветков заваривают 0,5 л
кипятка. Далее все как в
предыдущем процессе -— настой
слить, остаток отжать и все
вместе процедить. Если
такую процедуру проводить
регулярно, уменьшается
жирность кожи, корни
волос укрепляются.
Собирая ромашку,
учтите: это можно делать почти
все лето, но обязательно в
сухую погоду и днем, когда
роса уже сошла. Сушить
надо сразу же, в теплом н
хорошо проветриваемом
помещении при
температуре не выше +35 °С, иначе
улетучится эфирное масло
и лечебные свойства
препарата снизятся.
Зверобой. В Древней
Греции зверобоем лечили
раны, кровотечения, истерию,
судороги; Ибн Сина
рекомендовал зверобой при
радикулитах, долго не
заживающих язвах и
бессоннице. По наблюдениям
польских и болгарских
фитотерапевтов, растение
обладает противомикробным,
противовоспалительным,
кровоостанавливающим и
вяжущим действием.
При лечении кожных
болезней, ран и ожогов
применяют отвар: столовую
ложку измельченной травы
залить стаканом воды и
варить 10—15 минут.
Остывший и процеженный
отвар пить небольшими
порциями в течение дня.
Схему можно несколько
изменить: две столовые ложки
кипятить в 0,5 л воды 5
минут. Процеженный теплый
отвар пить по полстакана
4 раза в день до еды.
Из зверобоя можно
приготовить также масло для
лечения ран и кожных
заболеваний. 20—25 г свежих
цаетков измельчают,
заливают 200—250 г чистого
подсолнечного или
оливкового масла. Смесь
выдерживают 14 дней, часто
помешивая. Затем
процеживают н накладывают на
больное место. Можно
приготовить и спиртовую
настойку: 10—20 г сухой
травы настаивают в течение
недели в' 500 мл водки.
Для полоскания рта,
укрепления десен,
профилактики и лечения стоматитов
водочную настойку
разбавляют пополам или на 2/3.
Собирая зверобой,
учтите: он цветет в июне-июле,
реже в августе. Собирают
его в момент цветения,
срезая (не вырывая)
верхнюю часть растения с
цветком. И еще: гиперрицин
(действующее начало
зверобоя) повышает
чувствительность организма к
действию солнечных лучей.
Большие дозы зверобоя
могут усиливать
аллергическую реакцию на
ультрафиолетовые лучи.
Череда. Кому не знакомы
семена этого растения,
похожие на трапециевидную
пластинку с двумя
крючочками. Мы десятками
вынимаем их из одежды,
вернувшись с луга или из леса.
Череда издавна известна
как лечебное средство при
головной боли, экземе,
гипертонии, как
успокаивающее. В виде отваров череду
используют при диатезе у
детей, себорее, язвах,
подагре, псориазе, как
потогонное и мочегонное.
Для приготовления
отвара нужно взять 20 г листьев
и молодых верхушек в
момент цветения, измельчить
их, в эмалированном илн
нержавеющем закрытом
сосуде залить 200 мл воды
комнатной температуры,
нагреть на кипящей бане,
часто помешивая
деревянной ложкой, охладить и
добавить кипяченой воды до
200 мл. Принимать по
столовой ложке три раза в
день.
В отваре череды купают
нервных детей, чтобы они
лучше спали. Для одной
детской ванны добавляют
туда еще 100 г морской
соли.
Автор выпуска
И. МИШИНА
КЛУБ
ЮНЫЙ
ХИМИК
ИТОГИ КОНКУРСА
В январском номере журнала за этот
год «Юный химик» объявил конкурс
«Химический мониторинг». Сегодня мы
называем победителей:
Сергей Благовещенский, 9 класс,
школа № 12, Нижневартовск;
Сергей Хотько, 9 класс,
школа № 11, Керчь;
Александр Садыков, 11 класс,
школа № 23, Актюбинск;
Павел Саенко, 10 класс,
школа № 84, Львов;
Алексей Мелехов, 9 класс,
школа № 169, Подольск.
Ребята награждаются путевками в VI
Всесоюзную летнюю школу юных
химиков, которая состоится в Литве.
Там они в полной мере оценят
пословицу: «Лучше один раз увидеть, чем сто
раз услышать». Остальным же
придется именно «услышать» — ниже мы
публикуем заметки о прошлогодней, V
Всесоюзной летней школе юных
химиков, подготовленные слушателем
школы-студии научной журналистики при
нашей редакции Михаилом Ротиным.
Как это было в Орлёнке
V Всесоюзная летняя школа юных
химиков оказалась и I Международной,
проходящей по общей программе
Всесоюзного Химического общества
им. Д. И. Менделеева, Госкомитета по
народному образованию СССР, ЦК
ВЛКСМ и Федерации Европейских
химических обществ (ФЕХО) в
Черноморском «Орленке».
Участники: 285 советских
школьников, 29 иностранных (из шести стран
Европы), плюс оргкомитет, лекторы
всех рангов, кураторы, учителя,
психологи, руководители делегаций.
Фактически получился лагерь внутри лагеря,
и очень скоро обнаружилось, что эти
два лагеря — научный и пионерский —
не очень-то совместимы. Юные
химики — народец непростой, а главное —
достаточно взрослый, довольно многое
повидавший, да и себя показать
успевший. В первые же дни выяснилось, что
они:
— способны съесть намного больше,
чем предлагает столовая дружины
«Солнечная»;
— готовы спорить хоть до утра,
невзирая на отбой;
— не любят ходить в форме, если
это не майка с эмблемой летней
школы;
— всерьез смеются над
сохранившимися в лагере ритуалами и
традициями;
— в случае непризнания своих прав
на эти привычки и слабости способны
вполне в духе времени объявить
забастовку или даже голодовку, избрать
инициативную группу для защиты своих
требований и добиться в итоге
компромиссного соглашения;
— и при этом задают вполне
резонный вопрос: «Мы сюда ехали на
летнюю школу или куда?»
Удалась ли школа? Члены
оргкомитета, повидавшие на своем веку не одну
82
Клуб Юный химик
Г 4i-r- vs. ^
7*
школу и не одну олимпиаду, считают,
что в целом все прошло успешно, хоть
и казалось порою, что все не так, что
усилия пропадают напрасно. И
«Орленок» оказался иным, нежели в
воспоминаниях двадцатилетней давности
(первые две Школы проводились в нем
в 1969 и 1972 г.), и участников
оказалось больше, чем следовало бы для
действительно эффективной работы, и
организационная неразбериха,
особенно поначалу, была. Но итог все же
плюсовой, если судить по делам и
результатам. В двух турах химической
олимпиады свои силы проверили
практически все участники обеих школ. На
научной конференции прозвучали 11
докладов, подготовленных
школьниками. Было проведено тестирование
профессиональных наклонностей и
творческих способностей. Полученные
результаты лягут в основу первого в
стране банка данных об одаренных в сфере
химии молодых людях. Этот банк
намерены пополнять и в дальнейшем, и
за первыми его «вкладами» хотят
устроить слежку в неожиданно хорошем
смысле этого слова. Важно, чего смогут
при таких задатках добиться эти ребята
«эн» лет спустя. (Американцы
подобные наблюдения проводят уже на
протяжении полувека.)
Что еще было в «Орленке».
Международный семинар учителей химии, на
котором наши руководители делегаций
обменялись опытом организации
химического образования со своими
коллегами из Болгарии, Венгрии, Польши,
Франции, ФРГ и Чехословакии.
Но это все дела взрослые, а как же
школьники? Их-то ожидания школа на
берегу оправдала? В том, что касается
«химии», да. Мне приходилось
даже слышать, что ее было чересчур
много. Кто-то, напротив, считал, что
химии — мало, но в итоге каждый нашел
для себя и дело, и оптимальное его
сочетание с не-дел ом, бытием. А вот
про житье-бытье этого не скажешь.
Конечно, химическая или какая-нибудь
иная школа ставит перед собой в
первую очередь образовательные и
профессиональные задачи, но в 14—16 лет
человек прежде всего учится жить
среди людей. Наверное, поэтому не
меньшими, чем университетские
профессора, уважением и популярностью
пользовались немногочисленные психологи,
приехавшие со школой в лагерь.
Наверное, поэтому такие страсти
разгорелись вокруг «заставы» — явно из
прошедшего времени игры в бдительных
пограничников (с хождением в караулы
и ночные дозоры), предложенной
вожатыми «Орленка» — но практически
единственной «игры», в которой нашла
выражение тяга ребят к действию —
самостоятельному и ответственному.
И все же, и все же... Когда настали
дни прощания и проводы, и обмен
адресами, мелькнула мысль: вот сейчас,
когда все уже так хорошо знают друг
друга и ясно видны удачи и промахи —
начать бы все сначала, набело. Но —
невозможно. Так, может быть, именно
то, что эти будущие химики хорошо
узнали друг друга — и есть главный
результат?
Клуб Юный химии
83
ОПЫТЫ БЕЗ ВЗРЫВОв
В этом номере наша рубрика
не совсем обычна. Во-первых,
перед вами не химический, а
социальный эксперимент. Во-
вторых, мы обращаемся ко
взрослым, и не только к
химикам, а к ученым любых
специальностей, педагогам и просто
к энтузиастам. А пойдет речь о
летней школе «Химера» при
МГУ. Предоставляем слово
координатору школы,
руководителю химического отделения
Вячеславу Викторовичу
ЗАГОРСКОМУ.
Название «Химера» для нас
символично. Сначала, когда
школа была
химико-математической, это слово можно было
прочесть как «ХИМия» и
«МЕРА». Потом, когда мы
уклонились в сторону биологии,
экологии, даже филологии и т. д.,
название школы приобрело
иной смысл. Ведь, согласно
БСЭ, одно из значений слова
«химера» — это «организм...
состоящий из генетически
разнородных тканей». Ну, а ребята
комментируют это слово пр-
своему»: «Химии — в меру».
Потому что летняя школа — не
пионерский лагерь с
химическим уклоном, не инкубатор,
где растят научных птенцов.
В проекте «Химера-90»
написано: «Основная задача
«Химеры» — построить такие
взаимоотношения между
участниками школы (школьниками и
взрослыми), которые
позволили бы каждому максимально
проявить и развить свои
способности в разных областях
деятельности, в первую
очередь — научной».
Соответственно, и химия для нас не
самоцель, а основа,
объединяющая взрослых и ребят.
«Химера» молода — ей
всего два года, но уже популярна
среди школьников и взрослых.
Конкурс у нас высок. И ясно,
почему: летняя школа — это
общение с одаренными
сверстниками, необычные отношения
«отцов» и «детей»; это
научное, культурное и социальное
взросление. Короче, месяц
насыщенной творческой жизни.
Для взрослых, кроме того,
возможность стать Учителем, да и
просто провести отпуск с
семьей на природе.
Не будем перечислять
дальше. Плюсов столько, что
приходится удивляться: почему
летних школ так мало? А их
очень мало: около десятка иа
всю страну. Их должно быть
гораздо больше, самых
разных, в том числе и
химических. Хотелось бы рассказать о
своем опыте, дабы «личным
примером» вдохновить
энтузиастов. Первую летнюю школу
мы («мы» —
научно-педагогический отряд, в который
сейчас входят химики,
математики, биологи, филологи,
географы, психологи из МГУ, других
вузов и НИИ, школьные
учителя) провели в пионерлагере
МГУ «Юность» в августе
1988 года. За основу взяли
опыт Красноярской ЛШ. В том
числе интенсивную учебно-
научную программу,
практические работы по химии в
специально вывезенных
лабораториях. Нас было не очень
много — 45 юных химиков,
64 математика из 8—10
классов, 27 вожатых и
преподавателей, всего 136
человек. Никто из нас не имел
опыта работы со школьниками
такого возраста. Когда потом
спрашивали, много ли было за
смену ЧП, мы обычно
отвечали — «не очень, одно-два...
в сутки». Но было и 20
лекционных курсов, и 6
практических факультативов по
химии, и 14 курсов по
математике, а самое главное —
совершенно необычные для
пионерлагеря отношения между
школьниками и взрослыми.
В январе 1989 г. нам было
сделано очень заманчивое
предложение — поработать
летом в экспериментальном
центре экологического
воспитания и образования на
Экологической станции контроля
окружающей среды (ЭСКОС)
в г. Пер ее лав л е-Зал веском.
Вместе с сотрудниками
ЭСКОС мы арендовали лагерь
на берегу Плещеева озера,
наметили основы научной и
культурной программы, сделали
необходимые закупки. Среди
спонсоров школы были
Московское отделение ВХО
им. Д. И. Менделеева и
Экологический фонд СССР.
В «Химеру-89» приехали 49
юных химиков — победителей
Московской городском и
областной химических олимпиад,
87 юных биологов — тоже
победителей, а также 21
слушатель школы юного филолога
при МГУ, 19 школьников из
самого Переславля и 16 их
сверстников из экологически
неблагополучных городов и
регионов (Красноярск, Восточно-
Казахстанская и Свердловская
области). «Химера-89» стала
школой не только
междисциплинарной, но и
международной. Более 20 ребят приехали
в Переславль из Бельгии,
Канады, США и Франции. 215
школьников были поделены на
16 групп; с ними работали 32
куратора, до 50
преподавателей и 29 стажеров — только-
только поступивших в МГУ на
первый курс.
Предельная емкость лагеря
составляла 240 человек, нас же
собралось больше трехсот.
С жильем разобрались,
выставив живописные палаточные
аллеи. В столовой пришлось
пойти на «скользящий график».
И районная СЭС согласилась
нас не закрывать.
Жизнь в ЛШ, конечно, очень
отличалась от «нормального»
режима. Школьники свободно
участвовали в работе Совета
«Химеры», их никто не
загонял спать или учиться.
Особые проблемы создавал
закупленный щедрой ЭСКОС
флот — два водных
велосипеда, два парусных катамарана
«Простор», швертбот
«Юниор». Обошлось без серьезных
ЧП, тем не менее приходилось
несколько раз подбирать на
дальних берегах (диаметр
Плещеева озера — до 10 км)
битые шквалами парусники и
наблюдать с берега оверкили
малоопытных команд.
Несмотря на оглушительные
дискотеки, проводимые
Московской рок-лабораторией, с
местной молодежью
конфликтов почти не было — до
ближайшего села — 7 км, до Пе-
84
II Г^
реславля — 10. Тем не менее,
у иностранных гостей в одну из
ночей сняли с веревок
несколько мокрых джинсов.
На химическом отделении
школьники прошли 17
лекционных, семинарских и
экспериментальных курсов. В них были
представлены все основные
разделы химии, а также
программирование и основы
высшей математики. Не менее
интенсивными были программы
биологического и
филологического отделений.
Хотя на учебные и научные
занятия были отведены три
часа утром и четыре — после
обеда, и лабораторный корпус,
и компьютерный класс
работали круглосуточно. Была в
лагере и научная библиотека —
около 2 тысяч томов.
Для любителей устраивать
взрывы (их среди юных
химиков хоть отбавляй) мы
организовали курс пиротехники.
Выиграли от этого все: ребята
с удовольствием готовили
фейерверки к праздникам, а
кураторы и преподаватели могли
не опасаться за их (и свое)
здоровье.
На досуге мы смотрели
фильмы, проводили дискотеки,
лекции и концерты. И многое,
многое другое.
Итак, создавайте летние
школы! Дело это нужное, и вполне
реальное. Сейчас упростились
административные проблемы,
легче найти спонсоров. Все
дело в организаторах.
Для них, решившихся на это,
мы публикуем два фрагмента
из проекта «Химера-90». Оба
они касаются главного:
отношений между ребятами и
взрослыми.
Педагогические принципы:
взрослые принимают
школьников такими, какие они есть;
основа отношений —
интеллигентность и взаимное
доверие, сотрудничество во всех
областях, в том числе в
создании самой школы;
все взрослые участники
школы (члены педагогического
коллектива) должны знать друг
друга заранее по совместным
делам;
мы отвечаем за жизнь и
здоровье школьников перед
законом, а за их духовное
развитие — перед собственной
совестью;
жизнь и здоровье
школьников сохраняется не благодаря
ограничению их воли и
свободы выбора, а через осознание
ими своей ответственности за
последствия своих поступков.
Свобода каждого не должна
ограничивать свободу и права
других;
минимальное количество
разумных ограничений
определяется Уставом школы.
Личные качества,
необходимые взрослому для
эффективной работы в ЛШ «Химера»:
умение действовать
самостоятельно и инициативно в
любой обстановке;
готовность взять иа себя
ответственность за жизнь и
здоровье школьников и их не
всегда предсказуемое поведение;
высокая компетентность
хотя бы в одной области, а
лучше в нескольких — науке,
искусстве, спорте...
максимальная гибкость в
преподавании и в общении,
терпимость;
стремление и умение понять
трудности, проблемы,
потребности школьников;
эмоциональная
уравновешенность, уверенность в себе,
жизнерадостность.
Конечно, за 2—3 месяца всех
вопросов не решить: «Готовь
сани летом, а телегу — зимой».
Впрочем, хотя по сезону ЛШ
ближе к телеге, но по
сложности — минимум к автомобилю.
Поэтому скажем в заключение:
«Готовь саИи летом, а летнюю
школу — предыдущим летом».
РАЗМИНКА
Студент Пизанского
университета Энрико Ферми,
будущий знаменитый
ученый, учился очень серьезно
и добросовестно. Так, ему
ничего не стоило
заниматься химией по шесть часов в
день, когда это было
необходимо. В то же врем я
ненужной работы он
избегал. Его товарищ и
коллега по факультету Франко
Разетти рассказывал, как
они выполняли задания по
химическому анализу
«ускоренным методом».
Лаборатория была плохо
оборудована, а работа по
качественному анализу
смесей предполагалась
долгой и кропотливой. Но
друзья рассуждали просто.
Они учитывали, что в смесь,
выдаваемую для анализа в
виде порошков, могли
входить только обычные,
дешевые ингредиенты, так как
для студенческого
практикума ничего другого
химический факультет выделить
не мог. Поэтому вместо
того, чтобы растворять
образец и далее проводить
систематический анализ,
они рассматривали
вещество под микроскопом в
физической лаборатории.
Очень часто им удавалось
по виду кристаллов
разобраться в его составе, а
уж затем они пространно
расписывали «шаг за
шагом» весь ход анализа,
который и не думали
проводить.
Г. В.
Клуб Юн "-XI и
85
ВОЗМОЖНЫ ВАРИАНТЫ
Мы снова возвращаемся к этой теме —
подбору коэффициентов химических
реакций. Рассмотрим тривиальный способ.
Само название предполагает простоту
метода. И действительно, он не требует знания
степеней окисления, не нужно выяснять,
сколько электронов теряется или
приобретается в ходе реакции. Единственно, что
важно — соблюдать рациональную
последовательность операций. Эту
последовательность предложил гонконгский
преподаватель химии Дж. Линг. Ее мы и
рассмотрим.
1. Отмечаем (например,
подчеркиванием) в исходном уравнении атомы тех
элементов, которые встречаются только один
раз в левой части уравнения и один раз —
в правой части, причем в одинаковом
количестве. Очевидно, соответствующие
вещества, содержащие такие подчеркнутые
атомы, в конечном уравнении должны
иметь одинаковые коэффициенты.
2. Находим элементы, атомы которых
встречаются только один раз в левой и один
раз в правой части уравнения, но в разном
количестве. Именно с этих элементов и
начинаем уравнивание реакции.
3. Оставшиеся коэффициенты
подбираем, добиваясь одинакового соотношения
атомов элементов в правой и левой части.
При этом нам нужны те элементы, которые
в одной из частей уравнения входят
одновременно в состав только одного вещества.
4. Если и после этого найдены не все
коэффициенты, составляем систему
алгебраических уравнений. Решив ее, находим
недостающие коэффициенты.
Продемонстрируем эти правила на
конкретных примерах.
Пример 1.
MoS2+Na2C03+02-H4a2Mo04 + Na2S04 +
+£02
1 этап: одной чертой подчеркнуты
атомы Мо, двумя — атомы С.
2 этап: для уравнивания по S ставим перед
Na2S04 коэффициент 2, после чего для
баланса по Na ставим коэффициент 3 перед
Na2C03, а для баланса по С — коэффициент
3 перед С02: MoS2+3Na2C03+02->-
-^Na2Mo04+2Na2S04+3C02.
И, наконец, находим коэффициент для Ог.
Он оказывается равным 9/2. Умножив все
коэффициенты на 2, получаем итоговое
уравнение:
2MoS2 + 6Na2C03 + 902=2Na2Mo04 +
+4Na2S04+6C02.
Пример 2.
NaOH+CI2-^NaCI +NaCI03+H20.
1 этап: ни один из 4 элементов (Na, CI,
Н, О) не удовлетворяет требованиям,
сформулированным для этого этапа, поэтому
ничего не подчеркиваем.
2 этап: с учетом баланса по Н ставим
коэффициент 2 перед NaOH:
2NaOH+CI2-H4aCI+NaCI03+H20.
3 этап: соотношение атомов Н и О в левой
части уравнения равно 1:1. Чтобы добиться
того же соотношения в правой части,
утроим коэффициент при НгО. Соответственно,
утроится и коэффициент при NaOH
6NaOH+Cl2-H4aCI+NaCI03+3H20.
Теперь начнем уравнивать по Na.
Коэффициент при NaO03 уже зафиксирован, его
менять нельзя, так как это нарушит баланс
по О и Н. Значит перед NaCI ставим
коэффициент 5. В итоге получаем:
6NaOH+3CI2=5NaCI+NaCI03+3H20.
Пример 3.
Na3[Cp(N02N]+HCI-^CoCl2+NO + N02+
+NaCI+H20.
1 этап: подчеркиваем атомы Со.
2 этап: с учетом баланса no Na ставим
перед NaCI коэффициент 3, затем из
баланса по CI — коэффициент 5 перед HCI, а из
баланса по Н — коэффициент 2,5 перед
Н20. Удвоив все коэффициенты, получим:
2Na3[Co(NO2N] + 10HCI-^2CoCI2 + NO +
+N02+6NaCI+5H20.
У нас остались неопределенными
коэффициенты для NO и N02. Обозначим их
через х и у, соответственно. Значения х и у
можно найти, составив алгебраическое
уравнение материального баланса по О и N:
{х+2у+5=24 (баланс по О)
х+у=12 (баланс по N).
Решив систему уравнений, получим:
х-5; у=7
Окончательный вид уравнения:
2Na3[Co(NO2N] + 10HCI = 2CoCI3 + 5NO +
+7N02+6NaCI+5H20.
Предлагаем вам самостоятельно решить
несколько примеров:
86
Кл/б |"Я1Й ХИМИК
1) NH3+02—NO+H20
2) HN02+H2S-4slO+H20+S
3) H2S04+H1--*442S+J2+H20
4) XeF4+H2O^Xe03+Xe+02+HF.
Последний пример — с подвохом. Вы
обнаружите его, решив уравнение сначала
тривиальным способом, а затем — методом
полуреакций Гарсиа («Химия и жизнь» 1989,
№ 1, стр. 81). А еще лучше — составьте
полную систему уравнений и попытайтесь
ее решить. Если четвертый пример вас
заинтересует, мы вернемся к нему в будущем
учебном году.
А. М. АФАНАСЬЕВ
ЛОВКОСТЬ РУК
Есть такой анекдот: в полк приезжает
генерал, обходит строй солдат, спрашивает:
— Как вас кормят, орлы?
— Плохо, товарищ генерал... Но мало!
Увы, о многих наших товарах можно
сказать то же самое. Вот проволочная
мочалка для мытья посуды: дефицит, а как
плоха: быстро теряет форму, рвется,
царапает руки... В Америке вы не найдете такой
мочалки. Там пользуются специальной
губкой. Она двухслойная: сверху —
обычный поролон, а снизу — абразивный слой
Для оттирания присохшей пищи. Абразив
вносят в поролон при изготовлении губки,
способ запатентован и продан во многие
страны.
Мы предлагаем юным химикам самим
изготовить такую «американскую» губку.
Представляете, как обрадуются ваши мамы,
привыкшие, что химия — это только жуткие
запахи, взрывы, прожженные брюки...
А тут — полезная вещь, за которой, к тому
же, не надо бегать по магазинам.
Итак, сначала подберем два раствора,
смесь которых образует нерастворимый в
воде осадок. Сразу предупреждаем: и сами
растворы, и осадок должны быть
безвредны. И, хорошо бы, дешевы и доступны.
Кусок поролона помещаем в ванночку,
приливаем до 1/3 его высоты один раствор,
а затем до 2/3 высоты — другой. В
результате реакции в порах губки и на ее
нижней поверхности образуется осадок.
После необходимой экспозиции промываем
поролон водой. Абразивная губка готова.
Очень хорошие результаты получаются,
если взять 10%-ный раствор хлористого
кальция и 50 %-ный раствор жидкого стекла
(силиката натрия) или насыщенные
растворы хлористого кальция и кальцинированной
соды. Впрочем, таких растворов много.
Попробуйте сами подобрать нужные пары,
определить концентрации растворов, если
надо — температурный режим и другие
тонкости. Результаты своих изысканий
сообщите нам. Но еще раз предупреждаем:
подбирайте заведомо безопасные,
безвредные вещества. И лучше, конечно,
экспериментировать не дома, а в школьной
лаборатории. Иначе вместо подарка ваших
мам опять ждут взрывы, отвратительные
запахи и испорченная одежда...
И. П. ЖДАНОВ
От редакции. Нам известно, что подобные
губки делают не только «у них», но и у нас в
Армении. Таким образом, у вас есть
возможность сделать либо «армянскую»,
либо «американскую» губку.
Поправка. В февральском выпуске «Юного
химика» по техническим причинам была
пропущена фамилия автора статьи «Про кору и про
игру» Р. Д. Маша. Приносим ему извинения.
Клуб Юный химик
87
Проблема ■ <етол-|
Настоящее и будущее
металлокомплексного
катализа
Кандидат химических наук
Г. Б. ШУЛЬПИН
Явление катализа химики изучают уже
лет полтораста, и за это время были
получены, исследованы и внедрены в
промышленность многие тысячи катализаторов —
ускорителей различных химических реакций.
Подавляющее большинство известных
сегодня катализаторов твердые: металлы,
сплавы, минералы. На их поверхности и
реагируют друг с другом исходные вещества,
находящиеся в растворе или в виде газов.
Это — так называемый гетерогенный
катализ. Если же в растворе находятся и
реагирующие вещества и катализатор, речь идет
о гомогенном катализе. Здесь в качестве
ьЭН/Ма^
Ушат*'
о
Модель некаталитической реакции, проходящей
с выделением энергии
Модель
каталитического процесса
комплекс е. каЯиг*п4**и>Рлч
Ыь*****- ' фрукт
9)
катализаторов чаще всего выступают
комплексы металлов. О том, что они могут в
химии (и не только в химии), я и
попытаюсь рассказать.
Гомогенный, или металл окомплексный,
катализ — сравнительно молодая отрасль
химии. По сути, ее возраст не превышает
трех десятилетий. Но объект ее
исследования существует на Земле не менее
четырех миллиардов лет. Дело в том, что
химики лишь начинают учиться моделировать
реакции, которые чрезвычайно легко
осуществляются в живых клетках под действием
биологических катализаторов — ферментов.
Не удивительно, что специалисты в области
металлокомплексного катализа обратились
к природе как к учителю. Ведь многие
ферменты содержат ионы металлов, которые,
собственно, и активируют молекулы в
клетках.
КАТАЛИЗАТОРЫ В ЖИВОЙ КЛЕТКЕ
Одна из таких молекул — молекула
кислорода. Активация 02 осуществляется в
организме ферментами, содержащими в своем
составе гем. Это сложное образование, в
центре молекулы которого располагается
ион железа. Привязанный к белкам, гем
образует так называемый цитохром Р-450 —
фермент, с участием которого в клетке
окисляются органические вещества.
Цитохром Р-450 присоединяет к иону железа
молекулу кислорода. Связь между атомами
кислорода как бы разрыхляется, молекула
активируется. Затем при участии
биологического восстановителя один атом кислорода
образует частицу воды, а второй
внедряется в молекулу углеводорода.
Получающийся в результате спирт легко выводится из
организма. Так, например, в печени высших
животных с помощью цитохрома
нейтрализуются вредные насыщенные углеводороды.
Гем, связанный с другим белком, способен
выполнять еще одну роль. В этом случае
Так условно можно изобразить
молекулу фермента, содержащего гем
-т
СНГЗН Cfa CW-CHj
нооссн2снг
СНаСН,С0ОН
88
он не разрывает молекулу кислорода, а лишь
временно прикрепляет ее к иону железа.
В таком виде кислород путешествует по
клеткам, легко отщепляясь там, где это
нужно. Читатель, видимо, догадался, что речь
идет о гемоглобине.
В последнее время химики предложили
множество достаточно простых металло-
комплексных каталитических систем,
позволяющих моделировать работу ферментов.
Вот один пример: разработанная в
Институте химической физики АН СССР
система позволяет превращать в мягких
условиях в водной среде азот в аммиак, то есть
неплохо имитирует работу природного
фермента нитрогеназы.
И действие цитохрома Р-450 можно
смоделировать на простой химической
системе, если в качестве катализатора
использовать порфириновый комплекс железа, а в
качестве восстановителя — аскорбиновую
кислоту.
БОЛЬШОЕ ЗНАЧЕНИЕ МАЛЫХ МОЛЕКУЛ
В нашей жизни видную роль играют
вещества, составленные из простых молекул
малого (понятно, сравнительно) размера.
Это кислород, азот, углекислый газ, метан.
Вместе с тем, даже начинающему
химику известно, что эти вещества довольно
неохотно вступают в химические реакции
при обычных условиях. С помощью
гомогенного катализа малые молекулы можно
активировать, получая из них ценные
продукты. И вот недавно, в конце прошлого года,
в Ленинграде состоялся симпозиум по ме-
Схема каталитического использования
угарного газа
СО-Л
(Щ
таллокомплексному катализу, специально
посвященный активации именно малых
молекул.
Надо сказать, что из всех упомянутых
веществ пока лишь кислород эффективно
используется в широкомасштабных
промышленных процессах, катализируемых
комплексами. Так, окислением этилена получают
его оксид, который идет на изготовление
целого ряда веществ, например акрилонит-
рила. Взаимодействие циклогексана с
кислородом, катализируемое соединением
кобальта, в конечном счете дает адипиновую
кислоту, от которой один шаг до полимера
найлона. Наконец, окислением пара-ксилола
получают терефталевую кислоту —
полупродукт в производстве лавсана. И этот процесс
требует участия катализатора.
Остальные малые молекулы из
перечисленных выше пока не нашли применения в
химической промышленности. Дело в том, что
первые реакции активации азота, диоксида
углерода и метана комплексами были
открыты сравнительно недавно.
Как считает академик Марк
Ефимович Вольпин, одним из самых удивительных
достижений гомогенного катализа является
открытие способности комплексов металлов
активировать инертные молекулы. Еще
четверть века назад химики были уверены, что
азот можно ввести в какую-либо реакцию
при температуре никак не ниже 500 °С.
А сегодня мы знаем, что даже при —100 °С
некоторые комплексы способны связывать
молекулы азота в более или менее
прочные соединения. Такие соединения,
взаимодействуя в свою очередь с другими
веществами, например, с водой, с кислотами,
дают продукты превращения азота. И про-
~У
КсдонЩ юнслоЯщ
+ &тиША
(Щ
*. ^л^^^^й^г^
Ъи<тс$мен
(Со)
а&чмсшЖц K4tG4&??pq-^ vaZiUeti
(Со) 7^^ /*U4ye*tg,
(Щ
<**> astorfu^
&
89
дукты очень ценные: аммиак (удобрение),
гидразин (топливо), органические амины
(полупродукты для получения красителей).
Другой пример — насыщенные
углеводороды, эти своеобразные «химические
мертвецы». Но и здесь комплексы способны
нарушить инертность молекул. Активация
связи углерод-водород позволяет широко
использовать метан и другие предельные
углеводороды в промышленности. Например,
получать метиловый спирт из метана в одну
стадию непосредственно из газа, запасы
которого огромны. А метанол — это
пластмассы, растворители и многое другое.
«Расстригая» длинные цепи углеродных
атомов в парафине или мазуте, можно
получать легкие углеводороды, или, проще
говоря,— бензин. Несколько лет назад нашли
первые каталитические системы,
позволяющие делать это в довольно мягких
условиях. Основу таких систем составляют
комплексы металлов, например, рения.
Надо сказать, что сейчас в мире
уделяется исключительное внимание работам
в области активации молекул. В ряде стран
разработаны специальные национальные
программы этих исследований. Обусловлено
все это не только чисто научным
интересом к огромным возможностям
комплексов в активации инертных молекул.
Бесспорно, что в будущем малые
молекулы составят значительную, если не
основную, часть сырьевой базы и для
химической, и для топливной промышленности.
Промышленная химия будет основана на
превращениях атмосферного азота,
углекислого газа — продукта сгорания топлива,
оксида углерода, получаемого при
переработке угля. Причем уже сегодня благодаря
гомогенному катализу из окиси углерода
получают ценнейшие продукты.
Вот о чем поведал мне академик
М. Е. Вольпин, автор первых, ставших уже
классическими работ по фиксации азота.
МОЛЕКУЛЯРНАЯ ХИРУРГИЯ
Используя популярное ныне сравнение с
мольеровским героем, не ведавшим, что
говорит прозой, можно сказать, что все мы
бессознательно пользуемся плодами
гомогенного катализа. Особую роль играет катализ
в производстве материалов.
В 1950-х годах западногерманский химик
К. Циглер случайно обнаружил, что этилен
очень легко превращается в полимер под
действием алк ильных производных
алюминия и солей титана. С этого открытия
началась эра полиэтилена, который проник
во все сферы человеческой деятельности.
Реакция полимеризации этилена —
типичный каталитический процесс.
Катализаторы не только участвуют в
процессе полимеризации, они необходимы
для получения исходных мономерных
продуктов. Один из таких процессов —
получение винилацетата из этилена — был раз-^
работай И. И. Моисеевым с сотрудниками.
Эту реакцию можно изобразить очень
простым уравнением:
СН2=СН2+СНзСООН-^СН2=СНОСОСНз
Из полимера винилацетата делают
ценнейшие материалы, например, небьющееся
стекло, прозрачные пластмассы.
Химики, занимающиеся синтезом
органических молекул, чем-то похожи на
хирургов — им приходится рассекать связи
между атомами, удалять из молекул какие-
то группировки, пересаживать на их место
новые, сшивать молекулы или их части.
Естественно, все эти операции невозможно
проводить без соответствующих
инструментов. «Скальпелями», «зажимами», «иглами»
здесь служат наборы различных реакций —
окисления или восстановления, образования
циклов, замещения или отщепления. В
последнее время медики пополнили свой
инструментарий новинками, которые
принципиально отличны от всего, что было раньше.
Примером тут могут послужить и
лазерные скальпели, и синтетические нити для
сшивания, постепенно рассасывающиеся в
ткани. Продолжая хирургическое сравнение,
скажем, что катализ комплексами
значительно расширяет арсенал средств,
позволяющих «оперировать» молекулы.
Каталитическая полимеризация этилена.
На первой стадии алюминийорганическое соединение
AIR3 (R — это какой-либо алкильный остаток)
реагирует с хлоридом титана. Образуется
титанорганическое соединение,
которое способно присоединять молекулу
этилена. Затем группа R перескакивает к молекуле
этилена, и этилен соединяется с титаном
уже только через один из атомов углерода.
Возникает новое свободное место у титана,
новая молекула этилена присоединяется
к титану и все повторяется..
снх= ен2
<V.
-R „^
W
Т|
ТРтмн
«^
cJ
а
а
#о^
СН2= CHaR
^TiCT —
Ti
a
u-
cl
*n?U/l€H
<^
/H»CHeR
a*
^N
ci
a
90
В нашей стране интересные работы в
этой области проводятся под руководством
члена-корреспондента АН СССР И. П.
Белецкой. Например, удалось с помощью
палладиевого катализатора снимать алкиль-
ные и фенильные группировки в
производных олова, ртути и других металлов. Эти
группы пересаживались на место иода или
хлора в молекулах любых других
органических соединений. Так химики-органики
получили в подарок новый весьма
удобный метод синтеза самых сложных веществ,
включая природные соединения* синтез
которых ранее был доступен только живым
организмам. Теперь легко и быстро можно
получать молекулы, в которых бензольное
кольцо связано с ацетиленовым
фрагментом, с кетонной группой или с бенаоль-
ным же ядром, несущим любые
заместители.
Сегодня уже можно не беспокоиться за
судьбу гомогенного катализа в ряду других
разделов химической науки. По крайней мере,
так считает Ирина Петровна Белецкая.
А ведь на первых порах, когда
гомогенный катализ только начинался, вспоминает
она, многие химики не очень-то спешили
«переквалифицироваться» и попробовать
себя в новой области. И хотя первые
весьма простые и, можно сказать — красивые
методы получения органических веществ с
использованием комплексов металлов были
открыты еще в 30-е годы, неорганики
продолжали заниматься «чистой»
неорганической химией, а специалисты в области
органической химии предпочитали проводить
свои реакции с помощью более
привычных традиционных реагентов. Если
использовать кинетическую терминологию, можно
сказать, что в развитии гомогенного
катализа наблюдался индукционный период.
И лишь в 60-е годы такое едва заметное
существование сменилось прямо-таки взры-
вообразным ростом. Дело в том, что тогда
появились первые признаки истощения
нефтяных запасов и, соответственно, стало
не хватать многих продуктов переработки
нефти. Кроме того, на этот же период
приходился небывалый расцвет металлоор-
ганической химии. Но так или иначе,
когда органики обратили наконец свое
внимание на гомогенный катализ, оказалось, что
комплексы легко проводят в одну стадию
синтез таких веществ, которые другим путем
давались с великим трудом. Например,
японский химик Ю. Фудзивара открыл
изящную реакцию, позволившую в присутствии
соли палладия непосредственно из бензола
и этилена получать стирол. Не меньше
впечатляет одностадийный синтез углеводорода
циклооктатетраена: чтобы его приготовить,
достаточно подействовать комплексом
никеля на ацетилен. А когда-то это
соединение получали из коры гранатового
дерева и только после сложных химических
превращений, состоящих из десяти
стадий!
Не исключено, предполагает И. П.
Белецкая, что в ближайшем будущем появятся
принципиально новые методы гомогенного
катализа. Например, несколько лет назад
осуществили межфазный катализ, когда два
Когда-то циклооктатетраен (соединение Е)
получали путем изнурительного многостадийного
синтеза из алкалоида псевдопелътьерина
(структура А), выделяемого в свою очередь из коры
гранатового дерева. Для этого А сначала
восстанавливали, от продукта отщепляли воду
(стадии 1 и 2), полученное вещество Б
обрабатывали йодистым метилом, затем
гидроокисью серебра и разлагали полученное
соединение нагреванием (стадии 3, 4 и 5).
Продукт В снова вводили в аналогичные реакции
(стадии б и 7), затем к Г присоединяли бром
(стадия 8), обрабатывали Д диметиламином
и гидроокисью серебра и снова нагревали,
получая уже нужное вещество Е. Однако это
соединение легко получить в одну стадию,
сцепив никелевым катализатором
четыре молекулы ацетилена
Uch3Y0 ГмснЛ
А Б
г в
.О
А
\ф)г
сн-сн
сн си
III »'
сн сн
CHsCH
91
Чтобы дать представление о том, какое
применение находит катализ комплексами в синтезе,
приведем следующий пример. Известно, что'
грибок Пенициллиум турбатум производит некий
антибиотик, подавляющий рост бактерий и грибков.
Он в отличие от многих других антибиотиков,
например, пенициллина, не имеет названия,
а всего лишь номер: А 26771 В. Химики установили
структуру этого лекарственного вещества.
Оказалось, что его молекула построена
в виде 16-членного (на формуле зигзаг образован
группами СН2) цикла:
СООН
ЯнинйиоЯннс «rfZ677/&»
Можно ли получить такой сложный продукт
из более простых? Можно. Вот как это было
сделано несколько лет назад американскими учеными.
В качестве заготовки для молекулы
был использован альдегид 10 ундеценалъ
СН2=СН(СН2)8СНО. При помощи разных
манипуляций в пять приемов из него удалось
получить продукт, название которого приводить
не будем (оно длинное и сложное, под стать
самой молекуле). Формулу, однако нарисуем:
o-c-cafS02c6H5
о
Раствор вещества, формула которого
нарисована выше, кипятили в течение 20 часов
с очень небольшим количеством фосфинового
комплекса нульвалентного палладия.
Результат — атомы углерода двух групп СН2
(они выделены на формуле) соединились,
образовался цикл:
реагирующих вещества находятся в разных
несмешивающихся жидкостях. Практически
сразу же этот принцип использовали и для
катализа комплексами. Сейчас трудно
сказать, какие типы комплексов получат в
будущем наибольшую популярность в
катализе. Но ясно, что катализ комплексами
будет приобретать все большее значение в
синтезе гормонов, витаминов, простаглан-
динов и других исключительно важных
биологических соединений. И тут приходится
с сожалением отметить, что в нашей стране
такие исследования пока проводятся
отнюдь не с тем размахом, как подобало бы.
КАК ЗАПАСТИ СОЛНЕЧНУЮ ЭНЕРГИЮ?
Вопрос из категории вечных. Один из
путей наконец разрешить его — это научиться
проводить такие фотохимические реакции,
продукты которых богаче энергией, чем
исходные вещества. И пожалуй, самое простое
вещество, пригодное для «консервирования»
энергии солнечного света — это вода.
Разлагая ее на кислород и водород, мы
получаем как раз то, что надо — богатые
энергией продукты. Сжигая водород в кислороде,
мы преобразуем эту энергию в тепло. Но
беда в том, что расщеплять воду с
минимальными затратами энергии пока не
научились. Однако первые результаты
обнадеживают.
Например, давно уже известны
катализаторы, позволяющие выделять из воды
водород. А недавно с помощью комплексов
рутения, железа, кобальта удалось выделить
кислород. В нашей стране такие
исследования ведут группы А. Е. Шилова и К. И. За-
мараева. Замечу, что все создаваемые
искусственно системы в конечном счете
моделируют природный фотосинтез, с помощью
которого растения аккумулируют солнечную
энергию.
Запасают солнечную энергию зеленые
растения, дают пищу всему живому на Земле.
Нужно ли говорить, сколь заманчиво полу-
s°M
Тут уже легко угадывается структура молекулы
антибиотика. Действительно, в результате
превращений, состоящих из нескольких этапов,
от этого соединения перешли к лекарственному
веществу
Зм/пи]
®
У
Модель каталитической реакции,
позволяющей запасать энергию в химических
соединениях
92
чать, например, в заводских реакторах
аминокислоты и делать из них пищевые
продукты или, чтобы есть привычную пищу,
проСто добавлять их в корм скоту.
Синтез аминокислот не составляет
сегодня больших трудностей. Загвоздка в том,
что белок состоит из молекул аминокислот
лишь одной зеркальной формы, а обычный
органический синтез дает равную смесь
обоих зеркальных антиподов. Половина пищи,
приготовленной из таких синтетических
аминокислот, организмом усваиваться не
будет.
Металлокомплексный катализ решает и эту
проблему. Оказалось, что в присутствии
некоторых катализаторов (например,
комплекса родия) водород присоединяется к двой-
Комплекс родия катализирует процесс
присоединения водорода к двойной связи.
Если использовать катализатор в форме одного
из зеркальных антиподов, то и продукт
присоединения будет получаться в виде
лишь одного оптического изомера
Rh
H-Rh-H
H-Rh-H
/
е=с
\
Rh-H
I
/сн^сн
/\
ной связи непредельного органического
соединения не как попало, а лишь с одной
стороны. В результате и получается только
один нужный стереоизомер аминокислоты.
Эта область гомогенного катализа
находится еще в стадии фундаментальных
исследований. Поэтому в научной литературе
можно встретить публикации, названия
которых неспециалисту мало что скажут.
Например: «Комплексы нульвалентного палладия
с 8-(-)-а-фенилэтиламином как
катализаторы энантиоселективного
восстановительного аминолиза Д-оксазолинонов-5».
Догадайся тут, что разговор идет о нашей
с вами пище завтрашнего дня. А все дело
в том, что предложенные советским
ученым Е. И. Клабуновским с сотрудниками
комплексы палладия катализируют
превращения этих самых оксазолинонов таким
образом, что образуются аминокислоты лишь
в одной оптической форме.
ВОДА «ЖИВАЯ» И «МЕРТВАЯ»
И в охране окружающей среды
гомогенный катализ нашел применение. Вот только
один пример. Несколько лет назад была
создана химико-биологическая модель
водной среды. В соответствии с этой моделью,
разработанной советскими учеными
Ю. И. Скурлатовым, А. П. Пурмалем,
Л. С. Эрнестовой в содружестве с
американскими коллегами, исключительно важную
роль для нормальной жизнедеятельности в
водоеме играет пероксид водорода. Это
вещество образуется при восстановлении
кислорода под действием солнечного света
или катализаторов — ионов металлов,
которых всегда достаточно в природной воде.
Наряду с перекисью в воду постоянно
выделяются продукты жизнедеятельности
организмов. Такие вещества,
восстанавливая пероксид, снижают его содержание в
воде. Достигается
окислительно-восстановительное равновесие. До последнего
времени в природных водах сохранялся некоторый
избыток пероксида, и, когда в водоем
попадали какие-то органические загрязнения,
включался сложный механизм самоочищения
воды: при участии катализаторов пероксид
окислял загрязняющие вещества. Увы, в
последнее десятилетие поток загрязнений
(например, за счет смыва химикатов с
полей) настолько увеличился, что природное
самоочищение перестало справляться со
своими обязанностями. Перекись водорода
исчезла, и вода из окислительной стала
восстановительной. А многие водные
организмы на ранних стадиях развития могут
существовать только в окислительной среде.
Так вода рек и озер из «живой»
превратилась в «мертвую».
93
Выводы напрашиваются сами: для
воспроизводства многих ценных пород рыбы
надо увеличить концентрацию перекиси
водорода в природном водоеме. Такие
эксперименты были проведены несколько лет
назад на Нижней Волге, на Волгоградском
осетровом рыбоводном заводе и дали
прекрасные результаты. Так удалось сохранить
и вырастить несколько миллионов мальков
севрюги. Много это или мало? До
применения нового метода выживаемость личинок
осетровых рыб на заводе колебалась от нуля
до пяти процентов. Пероксид позволил
поднять этот показатель до 90 и даже 100
процентов.
НАЗАД — К ФЕРМЕНТУ
Сегодня две трети химических и
нефтеперерабатывающих процессов идут с
участием катализаторов, а в новых технологиях
катализаторы используют девять из десяти.
Поэтому неудивительно, что проблеме
создания новых катализаторов и
каталитических процессов посвящена государственная
целевая научно-техническая программа. Она
входит в комплекс программ по особо
важным отраслям науки и техники,
разработанных ГКНТ СССР, Госпланом и Академией
наук СССР. Создан Межотраслевой
научно-технический комплекс «Катализатор»
(генеральный директор комплекса академик
К. И. Замараев). Это что касается
организационной стороны дела.
Но похоже, что химикам придется менять
и методологию исследований. Как считает
член-корреспондент АН СССР А. Е. Шилов,
старое деление катализа на три раздела —
гетерогенный, гомогенный и
ферментативный — все меньше соответствует
современному положению дел. Реальным становится
создание катализаторов в виде так
называемых организованных молекулярных
ансамблей, построенных по образу и подобию
фермента. Причем, важно не то, в какой фазе
находится катализатор (в растворе или в
твердом виде), а способ организации
молекул в комплексе-катализаторе. «По моему
мнению,— говорит Александр Евгеньевич,—
трудно представить себе область науки,
которая будет столь же важна для
человечества, как катализ. Подобно ферментам,
синтетические катализаторы смогут
обеспечить нас материалами, энергией, питанием.
Можно утверждать, что эта область
катализа — наука, устремленная в будущее». С его
словами трудно не согласиться.
Что читать о металлокомплексном катализе
Долгоплоск Б. А., Тинякова Е. И. Метал-
лоорганический катализ в процессах
полимеризации. М.: Наука, 1985.
Мастере К. Гомогенный катализ
переходными металлами. М.: Мир, 1983.
Метелица Д. И. Моделирование
окислительно-восстановительных ферментов.
Минск.: Наука и техника, 1984.
Шульпин Г. Б. Органические реакции,
катализируемые комплексами металлов. М.:
Наука, 1988.
Из писем
в редакцию
Энергия бутерброда
Настало время, когда нельзя не
учитывать энергоемкость
предметов, изделий, продуктов и
всего прочего, так или иначе
связанного с жизнедеятельностью
человека. Полагаясь на
беспредельные потребности, на ничем
не ограниченный комфорт, мы, в
итоге, грабим наших детей и
внуков, чрезмерно заражаем и
травим окружающую среду,
перегреваем землю.
Все, чем мы пользуемся,
должно быть учтено и оценено в
объективных, неизменных единицах
энергии — джоулях.
Человек, съедая бутерброд,
должен знать не только какую
энергию при этом получил, но и
во сколько джоулей обошелся
• этот бутерброд человечеству:
сколько на него пошло энергии
от момента, когда зерно (тоже,
кстати, содержащее энергию)
бросили в землю, вплоть до
рождения самого бутерброда как
такового, с учетом, конечно, и того,
что делали его люди, которые
и сами ели, жили в
отапливаемых квартирах, ходили в кино,
то есть расходовали энергию.
Как оценить оптимальность
изготовленной конструкции при
отсутствии эквивалента между
материалом и энергией?
Проектируя, пускай, двигатель,
можно сделать его тихоходным,
большим, тяжелым, пожертвовав
материалами, но выгадав за счет
экономичности, благодаря
малому расходу топлива, а значит,
и энергии. Можно поступить и
наоборот... Где золотая
середина?
Жизнь, увы, не может
существовать без поглощения
энергии. Истинную себестоимость
окружающей нас обстановки
невозможно установить без учета
ее энергосодержания.
Нормирование энергетических
затрат на жизнь человека
позволит более точно оценить
прожиточный минимум. Поэтому
наличие энергии в государстве,
наряду с материальными
ценностями, должно рассматриваться как
национальное богатство страны,
выраженное в абсолютных
единицах энергии — джоулях.
Как известно, энергия имеет
разное качество. Поэтому я
предлагаю энергию,
заключенную в продуктах человеческой
деятельности, конечно,
ориентировочно, разделить на
несколько категорий: электрическую
(индексировать буквой «Э»);
механическую («М»);
высокопотенциальную тепловую {«Т»);
94
низкопотенциальную тепловую
(«Н»>; пищевую («П»). Тогда
запись какого-нибудь продукта
будет иметь вид: A3BMCTDHEn,
где А, В, С, D, Е —
количество затраченной энергии.
Таким своеобразным
энергетическим паспортом должен быть
снабжен любой предмет
человеческой деятельности.
Безусловно, мое предложение
только схема той большой
работы, которую следовало бы
провести для создания системы
учета расхода энергии.
И. 77. КАРПОВ,
Харьков
Из чего сделаны
марсиане?
Судя по сообщениям печати,
нашу планету в последнее время
захлестнул поток
разнообразных инопланетян. Если так
будет продолжаться, то, очевидно,
уже в ближайшее время
количество мигрантов из Вселенной
неизбежно превысит число
коренных жителей Земли. Такая
ситуация вызывает большой
интерес населения и множество
вопросов. Думаю, читателей
«Химии и жизни» больше всего
должен интересовать главный
вопрос: «Из чего они сделаны,
эти инопланетяне?» Неужели
они тоже состоят из наших
двадцати аминокислот, нашего
гликогена, наших ДНК и РНК?
Неужели природа столь убого
однообразна?
Публикации на эту тему
можно условно разделить на два
потока. Первый — содержащие
предположение, что
материальная основа жизни может
базироваться на любом элементе.
Чаще всего рассматривают
кремний. В результате анализа
обычно приходят к выводу, что на
основе кремния и других
элементов жизнь существовать не
может. И печальный итог —
жизнь существует только в
пределах «водно-углеродного
шовинизма».
Второй поток — собственно,
пережевывание этого самого
шовинизма. Почему-то
полностью игнорируется огромное
многообразие классов
органических веществ и самих этих
веществ в каждом классе. Все
изыскания свелись к тому, что
стали придумывать, как мог бы
образоваться аденин из
синильной кислоты, глюкоза из
формальдегида и т. д.
К чему же привел этот
однообразный догматизм? Еще из
произведений Герберта Уэллса и
Рея Бредбери «известно», что
Марс густо заселен и освоен,
однако американские «Викинги»
не смогли найти там и'
следов жизни. Почему же? Да
потому, что они искали там аналог
земной жизни. Интересно, к
каким выводам они пришли бы,
если б искали кенгуру в
Антарктиде?
Товарищи! В Антарктиде ищут
(и находят) пингвинов. А на
Марсе надо искать марсиан, а не
кишечную палочку или вирус
гриппа. Но даже если
марсиане — тоже из аминокислот, то
ведь не обязательно именно из
двадцати и именно из этих
самых. И даже ДНК не
обязательно должны состоять из
наших четырех оснований.
Неужели другие гетероциклы
совершенно непригодны? Да и почему
обязательно использовать схему
ДНК-РНК-белок и тому
подобное? Разве в «Химии и
жизни» № 1 за 1989 г. не
помещено сообщение о том, что
двойную спираль можно
получить из меди и полимеров на
основе 2,2' -бипиридила? Да тут
возможны тысячи вариантов.
Любая наука развивается
путем систематизации фактов и
сравнения новых фактов с уже
изученными. Каждый новый
факт дает тем больший
толчок вперед, чем больше он
подрывает устоявшиеся догмы.
Если бы нам удалось,
наконец, отловить хотя бы одного
инопланетянина и сравнить его
биохимическую систему с нашей
земной, то мы увидели бы много
нового — именно у себя — того,
чего не заметили за миллионы
лет своего развития. Новый
взгляд на самих себя не
только потешил бы нашу
любознательность, но, возможно,
продвинул бы вперед и
продовольственную программу, и
медицину.
Ну, а пока инопланетяне не
ловятся, необходимо получать
альтернативные биохимические
системы путем моделирования
на компьютерах и в колбах.
Долой шовинистов! За работу,
Земляне!
Б. А. ЦЫГАНКОВ,
Ростов-на-Дону
Вильгельм Райх
открыл...
В № 10 «Химии и жизни» за
1988 г. напечатана заметка «Что
же открыл Вильгельм Райх?»
Описанный метод лечения
(помещение пациента в замкнутое
пространство — по В. Райху, в
ящик, обитый железом)
заслуживает пристального внимания,
поскольку он, как мне кажется,
находит разумное объяснение в
свете некоторых отечественных
и зарубежных исследований.
Тремя группами
исследователей (Н. Planel, 1976, Франция,
А. Кузин, 1977—1989, СССР,
Т. Luckey, 1982—1986, США)
установлено, что снижение
природного радиоактивного фона
неблагоприятно сказывается на
росте и развитии простейших,
растений, насекомых, животных.
Следовательно, природный
радиоактивный фон необходим
для нормального существования
живого. Если он временно
повышается (в пределах
природной флуктуации), это лишь
полезно для здоровья, так как при
этом организм лучше
сопротивляется неблагоприятным
воздействиям внешней среды, и в
результате растет средняя
продолжительность жизни.
Далее. Земное магнитное поле
может быть ответственно за
суточные и сезонные колебания
радиочувствительности
животных (Н. Дарене кая, 1967, А.
Дубров, 1971). На растениях
показано, что магнитное поле может
изменять стимулирующее
воздействие малых доз
ионизирующих излучений (С. Низкий,
1988).
Эти факты свидетельствуют о
том, что, вполне вероятно,
ежедневное нахождение человека в
течение 15—45 минут в
пространстве, лишенном природного
магнитного поля, меняет
физиологическое действие природного
радиационного фона на
многочисленные рецепторы тела.
Организм отвечает на это
мобилизацией своих внутренних
ресурсов — ив результате здоровье
улучшается (А. Кузин, 1988).
Член-корреспондент АН СССР
А. М. КУЗИН,
Москва
95
*^/ Записки Динозав
Б. ШТЕРН
завра /w ^- -,;-
4 /
Я просыпаюсь, протираю глаза и не могу сообразить, что происходит... Дорога впереди
завалена бревнами и напоминает то ли вздыбленную лесопилку, то ли завал на танкоопасном
направлении,— к тому же бревна обильно политы грязью, и грязь, испаряясь, издает
отвратительный аммиачный запах. В этих испарениях, как сонные мухи, бродят черные дагомейцы и
почтительно разглядывают тушу убитого ими доисторического животного. Остальные
чумазые собрались на обочине, пытаются развести костер и соскабливают с себя пригоршни
вонючей грязи. Ни черта не пойму...
Можно лишь догадаться, что лежащая на боку под слоем грязи безжизненная туша
была недавно живым бегающим автобусом, а эти грязные с головы до ног субъекты вовсе не
африканцы, а наши летчики из березанского авиаотряда. Они не убивали автобус, а приехали
на нем по нелетной погоде удить рыбу. Среди них неприлично чистенькими выглядят два
милиционера и... конечно же!.. Оля Белкин. Он с таким виноватым видом дает показания
старшему сержанту, будто именно он, Оля, только что устроил этот лесоповал и облил всех
грязью. Я слышу слова «смерч» и «стихийное бедствие»...
Значит, то, чего я ожидал с утра, должно было произойти именно здесь.
Все наши уже принимают сердобольное участие в ликвидации последствий стихийного
бедствия, лишь я один знаю, что это была не стихия, тут действовал кое-кто посильнее.
Что ж, ОН выбрал для расплаты со мной неплохое местечко — переправу через Печенеговское
водохранилище, а не какую-то подворотню. Хотя лично я предпочел бы отдать ему душу чуть
дальше, на железнодорожном переезде. Но и водохранилище — неплохо. Не люблю помирать
в подворотнях.
Похоже, я ЕГО все-таки перехитрил. ОН-таки клюнул на черный «ЗИМ» и произвел
нападение. Хотя я понимаю, что успех мой временный, и судьбу мне все равно не обмануть.
Хорошо, что никто не пострадал, а вертолетчики занимались своим непосредственным
делом — удили рыбу, а не пили водку в автобусе... Никто не пострадал? А Павлик, царица
Тамара и ревизор Ведмедев?
Я вскакиваю и начинаю разглядывать все, что можно разглядеть из автобусного окна.
Телевизионщики кровожадно снимают последствия катастрофы. Все события хорошо
читаются по следам: смерч внезапно появился у переправы и, с корнем засасывая березы в свое
реактивное сопло, набросился на черный «ЗИМ». Павлик успел дать по тормозам, и ОН,
промахнувшись, наломав дров и перевернув автобус, вылетел на обочину, где скрутил в бараний рог
стальной заградительный бордюр. Там ОН развернулся, повалил лес веером и повторил
нападение. Потом с добычей помчался к водохранилищу, взломал лед, а перепуганные рыбаки
удирали, наверно, кто в лес, кто по дрова.
В автобусе, кроме меня, остались Космонавт и Дроздоа Космонавту не стоит появляться
на трассе — для вертолетчиков на сегодня хватит потрясений, Дроздов вообще игнорирует
все стихийные бедствия, ну а мне не следует выходить, если на меня устроена такая
роскошная охота. Я хожу по салону и не понимаю, что происходит...
Час назад, проверяя свои старческие суеверия, я послал вместо себя на гибель
трех человек. Если они сброшены на дно водохранилища, или завалены бревнами, или унесены
в стратосферу, то мне в пору вытащить наган и застрелиться на месте, хотя это дело я
предполагал осуществить завтра в кузьминкинской гостинице, тихо, спокойно, с комфортом, поближе
к ночи, сдав Татьяну с рук на руки ее будущему мужу.
— Граждане, у вас веревки случаем нету? — спрашивает сержант милиции, заглядывая в
автобус.— Рулетку не захватили, а надо вымерить трассу.
— Бельевая подойдет? — спрашиваю я.— Дроздов, дай товарищу сержанту веревку.
Дроздов, бедняга, окончательно сбит с толку, я над ним сегодня попросту измываюсь.
Он раскрывает сумку, достает моток бельевой веревки, и я говорю сержанту:
— Оставьте себе, нам веревка уже не нужна. Не нужна нам веревка, Дроздов? Так что
там случилось?
— Та я ж кажу, що якась нечиста сила, хай ш грець! — сержант вщ внутрпинього хвилю-
вання переходить на рщну полтавську мову (я цю музику дуже давно не чув).— Якась чорна
хмара утягнула автомоб1ль якогось великого начальника... Смерч-ураган!
— То може потертлим потр1бен наш автобус? — пропонуе Космонавт.
— Здрав1я бажаю, товарищу генерал! За потерпших не хвилюйтеся, люди трошки пере-
лякались, а так шчого. За ними вже вертольот прилетав,— сержант в1ддае марс1аншов1 честь
и рушае м1ряти мотузкою Л1Соповал.
Космонавт багатозначно поглядае на мене своТми розумними очима. До автобусу входить
Оля Бьпкш i теж поглядае на мене сво'ши розумними очима.
Продолжение. Начало — в № 4, 5.
97
— Де вони? — запитую.
— Не знаю... Я В1Д них вщстав, але, здаеться, труба-ддло,— в1дпошдас Бишн.— Усе летию в
трубу! Жахливо! Коли я шдТхав, тут валялись сам1 дрова... Ви це передбачали, Юрш
Васильович?
Дроздов i Космонавт з цдкавктю прислухаються...
— Я сам шчого не розумда,— жалкно вйдповщаю я.— Пот1м, пот1м... У Кузьмшках
поговоримо.
Вторая часть
Вскоре вертолет растаскивает с дороги бревна, и рыбаки улетают на аэродром, обещая
тут же начать воздушные поиски черного «ЗИМа» — вот только переоденутся, выпьют по сто
и начнут, а мы едем дальше — теперь уже в гробовом молчании. Все думают о бренности
человеческой жизни и о слепых силах природы, которым плевать на то, что мы о них думаем.
У меня из головы не выходят Павлик, Тамара и ревизор Ведмедев... Что с ними? Надеюсь, они
проскочили...
Выезжаем на переправу. Под нами раскручивается взломанное смерчем водохранилище,
а Дроздов очень уж внимательно разглядывает эту спиральную ледяную галактику. Место
рядом с ним свободно. Оно предназначалось Владику. Если бы он знал, что мы тут рискуем
жизнью, ни за что не полетел бы в Москву. Я подсаживаюсь к Дроздову и молчу. Его все-таки
не следует оставлять одного в таком философском настроении.
Мы проскакиваем поворот на аэродром и мчимся дальше. «ЗИМа» нигде не видно. Белкин
на «Запорожце» начинает безнадежно отставать, но вскоре нас догоняют милицейские
«Жигули» с громкоговорителем и меняют порядок нашей колонны — милиция с зажженными
фарами теперь катит впереди, не давая нам разогнаться, за ними Оля на «Запорожце»,
следом наш автобус и Центральное телевидение. Милицейскому наряду поручено
сопровождать нас в Кузьминки из-за тревожной погодной обстановки на трассе. В самом деле, если
какая-то нечистая сила утащит в небо наш автобус с Космонавтом на борту, то, пожалуй,
все цивилизованные страны, входящие в ООН, пришлют телеграммы соболезнования.
— Не бойтесь, Юрий Васильевич,— вдруг произносит Дроздов.— Все будет хорошо, все мы
там будем.
— Я не за себя, я за тебя боюсь.
— И за меня не бойтесь. Дроздов еще себя покажет.
— А веревку зачем купил?
— Белкин донес,— ухмыляется Дроздов.— Как дети, в самом деле... Мало ли зачем
Дроздову веревка нужна? И веревочка в хозяйстве пригодится. У каждого свои странности...
Вот вы, например, в последний момент почему-то решили ехать не в «ЗИМе», а в автобусе...
— Да, так я решил! — сержусь я.— Все едут в автобусе, а я — как все. Так уж повезло!
Кажется, я начинаю оправдываться... Рассерженный, возвращаюсь на свое инвалидное
место, но оно уже занято. В кресле развалился мальчишка и беседует с Космонавтом.
Я не сразу соображаю, что мальчишка скорректировал свои планы — какой там, к лешему,
подледный лов, ему уже не до рыбы. Он решил сопровождать Космонавта в Кузьминки на
просмотр «Звездных войн». Он все правильно вычислил: я его пожалею, одолжу ему
три рубля на пропитание, Татьяна позвонит его родителям, а спать он будет в одном номере
с Космонавтом на полу у двери, чтобы того не украли.
— А на «Звездные войны» вы пойдете? — спрашивает мальчишка.
— Нет. Я их уже видел.
— В Звездном городке?
— Нет. На Фобосе,— зевает Космонавт.— Американцы захватили с собой кассеты.
Мальчишка сражен. Даже меня бросает в дрожь. Какие слова... кино на Фобосе... Конечно,
в школе мальчишке не поверят, что он ехал с Космонавтом в пригородном автобусе, но он
предъявит фотографию с автографом.
— А фантастику вы любите? — продолжает допрос мальчишка, приходя в себя.
— Ненавижу,— опять зевает Космонавт.— Фантастику читать вредно. В детстве так ее
читал, что чуть мозги не свернул.
— Но ведь читали-читали, и космонавтом стали!
— Это вопреки, а не вследствии того.
Я напускаю на себя строгий вид и грожу мальчишке пальцем: — Мальчик, не
приставай к человеку! Когда приедем в Кузьминки, я отправлю тебя домой с милицией.
А пока садись вон туда, к дяде.
Мальчишка, испугавшись, отправляется к Дроздову и начинает пудрить мозги ему: не знает
ли Дроздов, на каком морозе замерзает чистый медицинский спирт? Точка замерзания
98
спирта, объясняет мальчишка, нужна ему для выведения формулы эликсира молодости.
Он эту формулу выведет. Но это, конечно, не цель жизни, а так, мимоходом, побочный
результат.
— А цель жизни? — интересуется Дроздов. Мальчишка что-то шепчет ему, а Дроздов
ухмыляется.
«Ну-с, какая цель жизни может быть у этого мальчишки? — пытаюсь сфантазировать я.—
Наверно, стать главным редактором антинаучного журнала».
Космонавт благодарен мне за спасение от юного алхимика. Он откидывает спинку
кресла, закрывает глаза и уже спит. Уже все спят, только мне не спится. Я чувствую
беспокойство старого шатуна, которого обложили егеря за то, что он зимой не спит и натворил
всяких дел. Я гляжу на дорогу, на горбатую спину олиного «Запорожца» и на желто-синий
милицейский «Жигуль» с мигалкой. Шины автобуса прилипли к трассе, мы мчимся, не ощущая
скорости, и тихий гул мотора навевает на меня прицепившийся с утра мотивчик: «Дедушка
плачет, шарик улетел...»
Наган дремлет у меня на груди. Почему я отправил «ЗИМ» за «Звездными войнами»?
Неужто я в самом деле предвидел эту дорожную катастрофу?.. Не знаю. Мой «ЗИМ», что хочу,
то и делаю.
Мимо нас проносится черный сырой лес и худые вороны на голых ветвях, которых (ворон)
я уважаю за то, что они терпеливо дожидаются весны и не хотят переселяться из леса в город.
Я и сам непрочь жить в лесу, днем спать в дупле, как сыч, а ночью охотиться на мышей,— да
люди засмеют. Что-то скучно стало ездить по Руси среди ворон и стальных заградительных
бордюров. Никогда уже не выйдет из леса соловей-разбойник с кистенем, не выскочит
волчья стая и не пройдут по шоссе танки Гудериана. Разве что редкий смерч покуражится
над воображением легковерного главного редактора.
Странно, живя столько лет в лесу, я никогда не встречал волков, зато немецкие танки видел
живьем именно здесь в октябре сорок первого с подножки отходящего эшелона. В то утро,
переночевав в Печенежках, они переехали речку-вонючку на месте нынешнего
водохранилища и выползли из леса прямо у железнодорожного переезда, когда наш эшелон начал
медленно уходить. В ту ночь все происходило так медленно, что мне казалось, что утро уже
никогда не наступит. Мы медленно грузили теплушки предметами на все буквы алфавита, в
лесу медленно разгоралось и медленно горело сырое и деревянное учреждение без вывески
(взрывать его было нечем), а потом, откуда ни возьмись, появился какой-то нервный
артиллерийский товарищ командир и всю ночь торчал над душой, матерился и угрожал расстрелять
ответственного за эвакуацию (меня, то есть), если мы через пять минут не уберемся с
путей.
Под утро, когда ударил сильный мороз, паровоз наконец-то зашипел, вагоны загремели, я
вскочил на подножку и послал артиллериста ко всем чертям и еще дальше, а тот, выдирая из
кобуры пистолет, уже бежал к своей зенитной батарее. Похоже, он хотел, но забыл меня
застрелить. Что-то его отвлекло. Начинало светать. Я вдруг обнаружил, что за ночь все кругом
поседело. Насыпь, вагоны, лес — все покрылось инеем; а из поседевшего леса в утреннем
полумраке выползали громадные грязные и седые крысы. Этот кошмар остался при мне на
всю жизнь: бегущий к пушкам артиллерист в белом полушубке, истерически ревущий
паровоз, мои взмыленные подчиненные и охрана НКВД, на ходу запрыгивающие в эшелон,
и ползущая на переезд крысиная стая.
Почему они не стреляли и не пытались нас уничтожить? Наверно, нам повезло... Наверно,
они так спешили к Москве, что им не было дела до какого-то удирающего эшелона из пяти
теплушек. Удивительно, они даже притормозили, пропуская последний вагон, и полезли на
переезд, где были наконец-то встречены этим нервным артиллерийским командиром, который
стал бить по ним прямой наводкой.
Грохоту было!.. Я видел, как он плясал и как они горели. Думаю, что содержимое нашего
эшелона в переводе на послевоенные годы стоило побольше всей танковой армии Гудериана —
но тогда этого не знали ни мы, ни они, ни этот артиллерийский командир, похожий на
молодого Льва Толстого... Вот был бы фокус, если бы он меня застрелил! Представляю
выражение лица наркома вооружений!
— Дедушка плачет, шарик улетел,— тихо напеваю я.
— Его утешают, а шарик летит,— подпевает Космонавт и опять спит.
Дьявола в природе, конечно, не существует, продолжаю размышлять я, но он способен на *.
многие ухищрения. Он мог бы, например, преспокойно влезть в наш автобус и сейчас
посмеивается надо мной — тем более, что я сам его погрузил. Дьяволом может оказаться любой
человек в этом автобусе, меня не проведешь. Даже Космонавт под подозрением — как хотите,
а человек, первым ступивший на землю Марса, вызьшает во мне зоологическое чуаство
99
преклонения. Хочется бухнуться марсианину в ноги, вилять хвостом и целовать его
генеральские штаны с лампасами. Хочется его обожествлять... А Бога всегда легко перепутать с
Дьяволом. * •
Он? Вряд ли. Слетать на Марс через Венеру к Фобос для того, чтобы начать охоту на
академика Невеселова? Слишком много для меня чести. Природа устроена достаточно просто,
зачем ей такие сложные орбиты и выкрутасы?.* Природа природой, но меня не проведешь.
Все здесь под подозрением, даже этот случайный мальчишка... «Дяденька, подвезите до
водохранилища!» А потом, как Павлик Морозов... Не забыть узнать цель его жизни. Очень уж он
прицельный. В его годы, не в укор ему, я просто все время хотел есть.
Наконец, дьяволом могу быть я... Это неожиданная, важная мысль. Но я обдумаю ее
позже — ночью в гостинице.
Скоро будет развязка. Скоро будет автомобильная развязка с железной дорогой, где трасса
ныряет в тоннель и сворачивает на Кузьминки. Это самое удобное место для засады. Именно
это место выбрал артиллерийский офицер в сорок первом году, и я еще с утра предполагал,
что ОН тоже нападет именно здесь, но ОН почему-то поджидал у водохранилища... Ему виднее.
Мы въезжаем в нутро тоннеля, а над нами, как смерч, проносится товарняк с углем. Синий
вертящийся светлячок милицейского «Жигуля» служит нам ориентиром в этой черной дыре,
и я уже точно знаю, что ОН уже раскусил наживку и вернулся, чтобы повторить нападение.
Я точно знаю, что ОН притаился за насыпью с той стороны тоннеля, но даже не могу
предупредить водителя об опасности, потому что не могу выглядеть дураком и предвидеть
нападение атмосферных явлений... - •
Вот и развязка... Я вижу ЕГО!.. Я наблюдаю отливающий ртутью шар не больше футбольного
мяча, который стремительно атакует нас, прижавшись к трассе. Он тащит за собой
длиннющее облако грязной воды и снега. Это явление смахивает на шаровую молнию. Оно
целится прямо в дыру тоннеля... Мы в западне... Я вижу, как милицейский «Жигуленок» успевает
развернуться поперек трассы, прикрывая собой наш автобус. Олин «Запорожец» врезается
ему в бок, задрав, как лапки, задние колеса. Шар ослепительно вспыхивает, не торопясь
прошивает насквозь обе машины и, рассыпая красные брызги, устремляется к нам в ветровое
стекло— Водитель жмет на все тормоза, и в автобусе наступает невесомость... Я плавно
воспаряю из кресла и начинаю лететь какими-то сложными «вверхтормашками» в кабину
водителя, головой в стекло, но Космонавт успевает проснуться и повалить меня в проход на
коробки с тортами. Сам он падает на меня сверху и пребольно царапает мою щеку твердым генерал-
майорским погоном. Вспышка впереди нарастает, мир становится ослепительным с искрами по
краям, раздается оглушающий взрыв, будто по автобусу ударили прямой наводкой, потом
меркнет свет, и в наступившей кромешной тьме начинают происходить какие-то
чудеса: с потолка, лениво трепыхаясь, на меня падает толстый зеркальный карп... Во-от такой!
Он шлепается мне на бороду и начинает мокрым хвостом хлестать меня по щекам... Хорошо
устроился! Пшел вон!.. Космонавт сгоняет с меня эту невесть откуда взявшуюся рыбу. Темно,
глупо, ничего не слышно... Мы оглоушенно отдыхаем в Проходе. Где моя шапка, где что... На
мою левую щеку давит острый генеральский погон, правая щека устроилась в мягком
раздавленном торте, а прямо в нос мне нацелился Выпавший из пальто наган... «Это чей
наган?» — я не слышу, но читаю вопрос по губам Космонавта.— «Мой»... Он отводит
пальцем дуло нагана от моего носа. Я слизываю крем с усов. Торт, кажется,
киевский, с орехами...
На крыше автобуса раздается такой грохот, будто там пляшет тысяча чертей, а за выбитыми
окнами начинают падать с неба зеркальные карпы и караси, переходящие в ливень вперемежку
с кусками льда, бревнами и каким-то шифером. Цирк, в самом деле! Спешите видеть! Рыба
танцует на крыше и проваливается к нам в автобус через оплавленную дыру от сбежавшей
шаровой молнии. Небо в дыре начинает проясняться... «Ой, сколько рыбки!» — пробивается
сквозь грохот голос мальчишки. Я тянусь к нагану, но Космонавт уже успел прибрать его в
карман шинели. Хитер, марсианин. Он приводит в чувство оглушенного водителя, а Татьяна
счищает с моей бороды торт рукавом норковой шубки — вместо того, чтобы достать
носовой платочек. Маринка перелезает через нас и мчится под рыбным дождем спасать
своего Олю Белкина. Тронько Андрей Иванович аккуратно поднимает меня, ставит на ноги и
нахлобучивает на мою голову шапку. «Где моя трость?» — сердито спрашиваю я. «В руке»,—
отвечает Татьяна.
Верно, в руке, я ее не выпускал. Опираюсь на трость, разглядываю трассу через
ветровое стекло, которого, впрочем, уже не существует в природе — стекло исчезло,
испарилось, лишь болтаются черные резиновые прокладки. В автобусе сквозит, как в проходном
дворе. Я простужусь, заболею и умру, потому что й опять стар, слаб, наган у меня
конфискован, и я не знаю, как его возвратить.
100
Рыбный дождь пошел на убыль, трасса завалена трепетными серебристыми тушками,
как палуба рыболовецкого сейнера. Рыбу уже клюют и тащат в лес обалдевшие от счастья
худые вороны. Они кричат: «Всем хватит!» На обочине в грязи тает здоровенная глыба
льда... Подумать только, смерч тащил этот тунгусский метеорит вместе с рыбой и бревнами от
самого водохранилища! С чистого неба еще продолжают парашютировать отставшие от
стаи зеркальные карпы. Огненных шаров больше нигде не наблюдается — кроме
солнышка. «За такие шутки надо морду бить»,— слышу я недовольный голос Андрея
Ивановича. «Кому?» — спрашивает Телеведущий.— «Природе».
К автобусу в скользкой рыбе пробирается Оля Белкин. На Оле ни куртки, ни пиджака. На
нем висят лохмотья рубашки с обгоревшим галстуком, он поддерживает брюки без пуговиц и
без ремня. Вид у него такой обиженный, будто хочет спросить меня: «Зачем вы это натворили,
Юрий Васильевич?» Мальчишка в валенках танцует в рыбе. Он не прогадал — направлялся на
подледный лов, а угодил под рыбный ливень. В школе ему не поверят, и он потребует от меня
письменное подтверждение. Телевизионщики все снимают: обиженного Олю, танцующего
мальчишку, ворон, рыбу, разбитые машины. Маринка бросается к Белкину на обгоревший
галстук и целует его (Белкина). Я же говорил: быть свадьбе! Телевизионщики снимают и
этот поцелуй. Интересная будет передача!
Ашот с Дроздовым втаскивают потрепанного Белкина в автобус. Дроздов командует:
«Водку давай!» Я смотрю на Дроздова: о чем это он? Ашот, не глядя на меня, раскрывает
этюдник, достает стакан и бутылку. По звяканью догадываюсь, что бутылка там не одна.
Значит, коньяк у Дроздова был всего лишь прикрытием. Они тоже досконально изучили
объект под названием «академик Невеселов». Ладно, я пока молчу, но потом вспомню им эти
пейзажи с этюдами.
Пока Белкину оказывают неотложную помощь (наливают, кстати, и водителю автобуса —
за то, что тот хорошо жал на тормоза), над нами по насыпи проезжает дрезина,
потом возвращается и кричит голосом бывалого железнодорожника: не нужна ли нам
помощь — может быть, со станции пустой вагон пригнать? «Давай, проезжай! — грубо отвечает
ему Андрей Иванович.— Рыба наша! Это мы ее поймали! Если хочешь, пригони со станции
вагон с пивом, тогда и тебе выделим!»
Этот железнодорожник тоже может быть дьяволом, размышляю я.
Белкину после полустакана водки стало получше, но теперь его надо во что-то одеть.
На трассе продолжается суета. Космонавт с Андреем Ивановичем вынимают из
исковерканных «Жигулей» двух милиционеров, которых за наше спасение следует представить к
правительственной награде. Их кладут прямо в рыбу на заботливо подстеленную Татьянину
норковую шубку. У нашего знакомого полтавского сержанта в руках зажата бельевая веревка
(нам от этой веревки теперь уже никогда не избавиться), а его коллега судорожно вцепился
в ровно срезанный руль от «Жигулей». Оба не могут разжать пальцы. «Водку давай!» — опять
командует Дроздов и спешит к милиционерам с новой бутылкой. Первая, значит, уже распита.
Лихо!
Мое внимание привлекает поведение Михаила Федотовича... «Куда прешь в рыбу со своими
лыжами?!» — ору я. Телевизионщики заодно снимают и меня, орущего из разбитого автобуса,
и Андрея Ивановича, который на своем горбу тащит толстого сержанта к «Икарусу», и
Дроздова, щедро вливающего водку во второго милиционера, и старого десантника Ми хал-
федотыча — он мастерит носилки из лыж, а я на него ору.
А это что?!. Я вижу, как из тоннеля выезжает наш черный «ЗИМ»... Вид у «ЗИМа» такой,
будто его где-то приподняло та й гепнуло, к тому же он припадает на задние колеса под
тяжестью четырех серий «Звездных войн». Значит, благотворительные сеансы состоятся при
любой погоде на радость всем крекерам-брекерам из Кузьминок, Печенежек и окрестностей.
Из «ЗИМа» выскакивает обеспокоенный Павлик, за ним, извиняюсь за пошлость, уже
осчастливленная им где-нибудь на аэродроме царица Тамара, за ними — ревизор Ведмедев.
Все живы и невредимы! А я-то за них волновался... Но и это еще не все: из «ЗИМа»
появляется нечто совсем уже неуместное в этой ухе из рыбы и разрезанных машин — сам дьявол во
плоти, преследующий меня весь день — старикашка в смушковом пирожке. Он-то здесь зачем?
Оказывается, последние слова я пробормотал вслух, и пьяненький Оля Белкин отвечает:
— Где? А, этот... Этот везде «зачем». Профессор Степняк, он же Енисейский... Привет,
профессор! — приветствует Оля и чуть не выпадает из автобуса.— Он же народный дантист, он же
писатель, он же тунгусский метеорит. Куда ни сунься, везде он. А сегодня он кинокритик...
В придачу к «Звездным войнам»,— объясняет Оля.— Будет кино объяснять, чтобы мы
правильно понимали. А вы думали! Статью против Енисейского! Он вас измором возьмет...
Оля еще что-то говорит, но я уже плохо слышу. Пусть он позовет Дроздова с бутылкой,
чтобы оказать помощь мне... Потому что я, кажется, теряю сознание.
101
Из обморока я выхожу от грохота низко пролетающего вертолета перед въездом в Кузьминки,
привалившись к марсианину на заднем сиденье «ЗИМа». Космонавта уже совсем раздели: свой
генеральский китель он подложил мне под голову, а шинель накинул на плечи Татьяне. Татьяна
расположилась рядом с Павликом и разглядывает мой наган.
— Осторожней! — слабо вскрикиваю я.
— Не беспокойтесь, я вынул патроны,— успокаивает Космонавт.
— Дед, как ты себя чувствуешь?
Татьянину норковую шубку в рыбьей чешуе отдали, наверно, Оле Белкину, а меня погрузили
в «ЗИМ», как мешок с картошкой, и приказали Павлику гнать в Кузьминки, пока я концы
не отдал. Остальные сейчас грузят зеркальных карпов в подорванный автобус, чтобы тащить
его на буксире за автобусом Центрального телевидения. И ждут пива с железной дороги.
— Мне это приснилось?
— Что именно? Дождик из рыбки? — спрашивает Космонавт, внимательно
заглядывая в мои зрачки.— Ничего страшного, обычное дело... шаровая молния, шумовые эффекты.
Вы — молодцом держались! Помните, что случилось с соратником Ломоносова? Тоже, вроде
вас, был академиком, но ему с молнией не повезло.
Навстречу к переезду с воем проносится пожарная машина, за ней поспешает «Скорая
помощь». Всем зимой рыбки хочется. Вертолет возвращается, делает над нами круг и опять
улетает в Кузьминки... Куда они меня везут, с подозрением думаю я. Зачем марсианин мне зубы
заговаривает? Сказал бы просто: «Испугался я за тебя, старый черт. Ты, старый хрен, чуть
богу душу не отдал!» А соратника Ломоносова академика Рихмана я помню. Могу даже
соврать, что был лично знаком. Не были они соратниками — просто терпимо относились друг к
другу, а это уже много. Вообще-то, я люблю «напримеры» из истории отечественной науки, но
мы куда-то не туда едем... Вот они где, настоящие дьяволы! Решили заманить меня!
— Стой! — командую я Павлику.— Заворачивай к гостинице, мимо трубы!
Павлик знает, когда со мной лучше не связываться, и с неохотой заворачивает к гостинице.
Космонавт с Татьяной переглядываются, но тоже помалкивают, чтобы не нервировать меня.
Собрались везти деда в кузьминкинскую больницу... Не на того напали! Лечиться не буду,
умру так.
— Ладно,— соглашается Космонавт.— Не хотите в больницу — не надо. Но пока я с
вами — умереть не дам.
Проезжаем мимо трубы на пустыре. Это все, что осталось от нашей лаборатории лучевой
защиты: пустырь да труба. Летом и трубу снесут. Впрочем, кроме трубы от нашей
лаборатории осталось мемориальное кладбище, а на кладбище — восемнадцать невинных душ,
захороненных в свинцовых гробах. Там все... и моя жена, и Танькины родители. Беда!.. Эта
беда состоит в том, что любую защиту от чего бы то ни было всегда создают
беззащитные люди, и эта защита становится защитой для других людей, но не для самих
создателей защиты. Беда.
С мыслями о том, как давно это было, проехали трубу, а там, за новым
универсамом — гостиница. В универсаме выбросили что-то заморское, и собралась приличная
очередь, которую Татьяна высокомерно не замечает, чтобы не компрометировать себя перед
марсианином.
— Валенки продают,— удивляется тот.— Белые.
Татьяну осеняет: — Дед, тебе надо купить валенки!
— С галошами,— подтверждаю я.
Проезжаем мимо громадной афиши о предстоящих «Звездных войнах» со вступительной
лекцией кинокритика Степняка-Енисейского... Вот и гостиница. Ее фасад украшает чеканный
герб города Кузьминок: здоровенная квадратная ладонь и ядерный клубок с химически
безграмотными электронными орбитами. Рисуют, сами не знают что! Судя по орбитам, на гербе
изображен атом лития, но из лития цепной реакции никак не получится — это Я вам
говорю. Впрочем, на этом фасаде во все времена висело много всякого вранья — и мелкого, и
фундаментального. Подозреваю, что после моей смерти у местных властей опять сдадут нервы,
и они изувечат фасад, увековечив мою персону гранитной мемориальной доской... Изувечат,
увековечив... А потом не будут знать, как объяснить интуристам, почему академик Невесёлое
столько лет после войны жил в кузьминки некой гостинице и простуживал поясницу в дворовом
дырявом клозете, хотя имел в Москве утепленный туалет с комфортабельным унитазом... Да
так и не смогут объяснить, зачем на знаменитой сессии ВАСХНИЛ я в коридоре около урны
привселюдно показал академику Пэ огромную дулю и, не возвращаясь в московскую квартиру,
удалился в Кузьминки в добровольную ссылку. Признаться, я ожидал ареста, но всесильный
сателлит народного академика Эн почему-то промедлил. Возможно, последний оставшийся
и предъявленный ему в пользу генетики научный аргумент из трех пальцев ошеломил его.
102
Ошеломил?.. Вряд ли. Заставил задуматься?.. Нет, невозможно. Наверное, дело в том, что
я не состоял в ихнем ведомстве, а работал на стыках сразу нескольких державных
интересов. Для моего ареста им сначала нужно было вычислить мои связи и связи моих
покровителей. Так или иначе, но академик Пэ промедлил, а академик Эн, как тот
артиллерийский командир, обругав меня последними словами, успел позвонить кому следует и объяснить:
что, мол, с дурака возьмешь!
С тех пор в генетику я не возвращался и эликсира молодости не выдумал. Очень жаль.
Жена отвозила гостиничные квитанции в Академию наук, тамошняя бухгалтерия
скрипела, но оплачивала... Не объяснять же все это интуристам? Наши-то, конечно, поймут.
Старое крыло гостиницы с моей комнатой сохранилось до сих пор. Под ней растет голубая
ель — это я ее посадил. Форточка в моей комнате открыта. Сейчас из нее вылетит мой ангел-
хранитель, волнистый попугайчик Леша и, гавкая на лету: «Гав, гав, гав!», отправится к
экспериментальному реактору дразнить сторожевых псов, а потом в гости к воробьям на старый
хлебозавод. Воробьи его не обижали и принимали за своего, потому что он умел чирикать.
Надеюсь, он соблазнял молоденьких воробьих...
С тех пор изменилось немногое. Гостиницу продлили в длину, пристроили ресторан,
а у входа для симметрии посадили вторую елку. Только что рядом с ней совершил посадку тот
самый вертолет, который обогнал нас у въезда в Кузьминки. Вертолетчики сейчас
пообедают в ресторане, а потом отправятся смотреть «Звездные войны»... Космонавт надевает
китель... Татьяна отдает Космонавту наган... Она думает, что это его наган. Ее рука
задерживается в его руке... Тэк-с.
От вертолета к нам торопится Владислав Николаевич Бессмертный, который вроде бы
должен сейчас подлетать к московской больнице. В своей короткой искусственной шубе он
похож на пугало — старая шуба на палке. Он причитает: — Что с вами случилось, что с вами
случилось? Я так волновался, я так волновался!
Все приехали.
Выбираемся из «ЗИМа» и, пока Владислав Николаевич объясняет Татьяне «как он
переволновался»^ тихо требую у марсианина: «Наган!». Космонавт, поколебавшись, отдает мне наган.—
«Патроны!» — «Я их выбросил,— отвечает Космонавт.— Я же предупреждал: пока я с вами,
умереть не дам».
Что ему ответить? Я делаю вид, что очень недоволен, хотя я ловко провел его: во-первых,
у меня в запасе последний патрончик; а во-вторых, насчет «умереть не дам» — это дело
можно прекрасно обделать без всяких наганов.
Татьяна в генеральской шинели уходит с моим паспортом с гостиницу устраивать меня
в мою старую комнату. Владислав Николаевич, как хвост, плетется за ней, а марсианин опять
заглядывает мне в глаза и советует: — Умойтесь снегом.
Моя левая щека сладка от торта, на правой горит царапина, а в бороде застряла
рыбья чешуя. Сгребаю снег с елки и умываюсь. Они что-то задумали, но я настороже.
Наверно, хотят заточить меня в гостинице и не пустить в Дом Ученых на благотворительный
вечер... Ну, это мы еще посмотрим!
Какой все-таки суетливый этот Владислав Николаевич... Он припустил было за Татьяной,
но передумал и вернулся к нам. Мы стоим и молчим. Владик почему-то недоволен присутствием
марсианина и смотрит поверх его фуражки, гипнотизируя громадную гофрированную
сосульку, свисающую с крыши гостиницы. Владик очень сердит. Льдина, не выдержав его взгляда,
срывается, летит вниз и с гулом разбивается у наших ног, больно обдав нас ледяными
осколками. Лучше отойти от греха подальше — с крыши свисает еще одна сосулька, и Владик
переводит взгляд на нее...
Вот оно что: он ревнует Татьяну к генеральской шинели! Он почувствовал соперника и
вместо того, чтобы улететь в больницу на персональном «ЯКе», потребовал вертолет и
отправился на поиски черного «ЗИМа». Это поступок. Хвалю. Вообще, поступки Владика
отличаются особым целенаправленным сумбуром — если он втемяшит что-нибудь в голову, то,
стесняясь, извиняясь, уходя, возвращаясь и переспрашивая, доведет дело до конца. Я до сих пор
вспоминаю новогоднее утро середины прошлого века, когда мы с ним
познакомились — это сумбурное событие достойно занять скромное место в истории отечественной
науки. В тот год он проходил срочную службу на берегу Финского залива и в
предновогодний вечер, моя полы в штабе, снял трубку штабного телефона, чтобы позвонить в Ленинград и
поздравить с Новым годом свою любимую детдомовскую воспитательницу. Заодно он
попросил домашний адрес ее неуловимого родственника академика Невеселова, которому
Владик из армии отправил письмо в Академию наук, но вместо ответа получил от старшины
два наряда вне очереди («А, это тот салага, который пишет письма в Академию!»).
103
Мой адрес по тем временам составлял военную тайну, но Владику (и мне) повезло: я как
раз находился в Ленинграде и перевязывал оставшиеся в живых блокадные книги покойной
жены, чтобы забрать их в Кузьминки. В этот момент сестра жены сообщила, что со мной
желает говорить ее лучший воспитанник («Тот самый, Бессмертный, помнишь, я тебе о нем
рассказывала...), который в прошлом году срезался на химическом факультете, потому что,
кроме гениального знания химии, никаких других способностей не обнаружил. Я боязливо
взял трубку, и Владик, заикаясь от смущения, принялся излагать все, что он думает о
небольшом отклонении графика постоянной-дельта в моей теории слабого сигма-взаимодействия.
Я ничего не мог разобрать, пока он прямым текстом не выдал по телефону формулу
компоненты-зет, которую моя секретная лабораторий безуспешно искала вот уже более полугода.
Я усмотрел в этом новогоднем звонке настоящую Дьявольщину —после полугодичной
бессонницы мне надо было сбежать из Кузьминок в Ленинград, чтобы в виде
новогоднего подарка услышать от какого-то бессмертного салаги с Финского залива простое и
абсолютное решение проблемы!.. Я тут же приказал ему заткнуться! Враг подслушивает! Я тут
же приказал: сейчас же, ночью, немедленно, прибыть на квартиру воспитательницы!..
Конечно, я не сообразил, что для молодого бойца подобные передвижения в пространстве и
времени весьма затруднительны. Конечно, мне надо было самому приехать к нему в часть на
«ЗИМе»... Дальнейшие события развивались стремительно. Перепуганный от счастья Владик
бросился за увольнительной к отцам-командирам, но в новогоднюю ночь никого из них не
обнаружил, кроме сундука-старшины, заставившего Владика мыть полы в штабе. Владик упал
старшине в ноги и доложил, что отечественная наука понесет невосполнимую утрату, если он,
рядовой Бессмертный, не встретится сегодня утром с академиком Невесел овым... К счастью,
старшина оказался хомо сапиенсом сапиенсом. Он ответил: — Вот что, Кащей Бессмертный...
Мне так не ндравится твоя фамилия, и подтянуться на перекладине ты ни разу, а выдать тебе
увольнительную за сто километров от части я не имею права. Но я закрою глаза на твою
самоволку. Если все обойдется, помоешь два раза полы в казарме. Рискни для науки. Но помни,
что в Питере есть две гауптвахты. На первой написано: «Здесь сидел великий русский поэт
Михаил Юрьевич Лермонтов», на второй: «Здесь сидел великий советский летчик
Валерий Павлович Чкалов». Если нарвешься на патруль, то судить тебя будут как дезертира,
и пусть эти надписи тебя утешат. Рискнешь? Орел! По Питеру ходи переулками, на Невском
не появляйся, а пива — ни-ни! Я дал бы тебе переодеться в цивильное, да у самого нету.
Владик выслушал наставления старшины, перемахнул через забор и на первом же
товарняке прибыл на Балтийский вокзал. Стояла середина двадцатого века. Патрули и трамваи
еще спали в эту новогоднюю рань. Полуобмороженный Владик пешком добрался до улицы
Победы, поднял меня с постели, и мы три часа беседовали на кухне о состоянии дел в
химической науке. Сестра кормила его тушенкой, а я отпаивал чаем из серебряного
подстаканника; Владик же ни словом не обмолвился о своих намечающихся особых отношениях с
великим русским поэтом и великим советским летчиком, и потому я не догадался отвезти
его на «ЗИМе» в воинскую часть. Напоследок я твердо пообещал провести через Министерство
обороны приказ о его переводе в мою лабораторию И налил ему на коня стопку коньяка, чтобы
он окончательно не замерз на обратном пути. Счастливый Владик ушел навстречу
неизвестности, а я заторопился в Кузьминки, где ошеломил своих сотрудников компонентой
Бессмертного (с тех пор, естественно, она носит его имя, а иностранцы язык ломают).
Из Кузьминок я позвонил академику Эн. Тот'сказал: «Умереть не дадут спокойно»,
позвонил куда-то и потребовал выдачи в мое распоряжение рядового Бессмертного. Его два раза
переспросили: «Какого-какого?..», а еще через день позвонили в Кузьминки и
доверительно объяснили мне, что молодой советский рядовой гений таинственно исчез под Новый год из
расположения родной воинской части, что его вот уже четвертый день не могут найти в
окрестных селах у известных девиц и что в его исчезновении подозреваются козни нескольких
иностранных разведок, а меня просят не сообщать об этом академику Эн... Как бы не
так!.. Я тут же опять позвонил академику Эн. Тот ударил тростью по столу, взбешенный всей
этой шпиономанией, и тут такое началось!.. Не знаю, может быть, Владик мне потом врал,
зато врал красиво: будто бы усиленная опергруппа прибыла на Финский залив с жутким
намерением взломать лед, тело найти, а Владикино начальство разжаловать в рядовые; будто
бы его матрац дали понюхать какому-то сверх-Джульбарсу, и тот повторил весь путь
рядового Бессмертного от воинского забора до дверей детдомовской воспитательницы, а потом
от ее дома до Невского проспекта, где Бессмертного арестовал патруль. (Мне не следовало
давать ему стопку на коня — конь не выдержал.) На Невском овчарка сорвалась с
поводка и прямиком примчалась к старой питерской гауптвахте, где когда-то сидел Михаил
Юрьевич Лермонтов, а сейчас в ожидании трибунала страдал от острого приступа радикулита
Владислав Николаевич Бессмертный.
104
Иногда мне кажется, что эти и другие события происходили во сне или на киноэкране. Будто
наши роли исполняли артисты, а меня и Владика в помине не было. Мне кажется, что мне
всю жизнь было под сто лет, и я не представляю себя другим, а Владик был всегда при
мне любимым учеником и директором этого учреждения... Так вот.
А вот и наши подъезжают, израненные, но победоносные! Впереди пожарная машина тащит
на буксире наш искалеченный, но полный рыбы автобус. За ними в автобусе Центрального
телевидения везут моих натерпевшихся страху сотрудников, а кавалькаду замыкает «Скорая по-
мощь». Милицейский «Жигуленок» и Олин «Запорожец» пожарники, наверно, спихнули с до-
роги, и там, на обочине, они еще долго будут устрашать своим видом путников и странников...
В общем, зрелище. Очередь за валенками обернулась и разгадывает загадку: без окон, без
дверей, переполнен карасей. Свежую рыбу привезли. Значит, сегодня вечером все Кузьминки
пропахнут жареной рыбой. Из окна ресторана выглядывают жующие вертолетчики. В дверях
гостиницы появляется Татьяна с моим паспортом... Если я промедлю, то за меня сейчас
возьмутся — запрут в гостинице и начнут лечить. Внимание Космонавта отвлечено, он не ожидает
от меня подвоха... Я дергаю за рукав Владислава Николаевича, который продолжает
гипнотизировать вторую сосульку: — Слушай, Владик, нас чаем напоят в твоем Доме Ученых?
— Во-первых, это ваш Дом Ученых,— отвечает Владик.— Во-вторых, пусть попробуют не
напоить!
— Тогда, в-третьих, поехали! А этих — jt черту...
Я подталкиваю Владика к «ЗИМу», мы быстренько садимся, Павлик трогает и проезжает
мимо растерявшихся Татьяны с марсианином. А пусть не зевают! Ехать тут недолго, минут
десять, прямо вверх по Академическому спуску. Обойдемся без телохранителей.
«Юрий Васильевич, вы из чего чай собираетесь пить?» — продолжает чайную тему Владик.—
«Да хоть из кружки».— «А где же ваш третий подстаканник?» — «Пропал. Давно. Еще до
запуска первого спутника».— «Или украли,— взлдаает Владик.— Жаль, серебряный».
«Точно, украли! — со злостью вмешивается Павлик. Ему нужно выговорить свои
дорожные впечатления, но ураганы и смерчи не входили раньше в круг его непосредственных
интересов, и он не знает, как к этой теме подступиться. Зато воровство серебряных
подстаканников Павлику предельно понятно: — Сейчас такой подстаканник потянул бы рублей на
триста-четыреста... За такие штуки надо морду бить!» «Согласен,— кивает Владик.— Это я
украл подстаканник. На счастье. Еще тогда, В клинике... От злости, что вас выписали раньше
меня».— «Тогда это называется не «украли», а «одолжили»,— делает великодушную
поправку Павлик.— «На счастье» — это совсем другое дело».— «А ты мне грехи не отпускай!
Украл — значит украл».
«А помогло? — интересуюсь я, разглядывая почерневшее серебро.— Счастье-то было?» —
«Кажется, было,— вздыхает Владик,— Вроде не скучал в жизни».— «А почему не
женился?» — спрашиваю я. «А зачем? — опять вмешивается Павлик.— Какое же это счастье?» —
«Потому не женился, что всегда подражал вам»,— отвечает Владик. «Я был женат!» —
«Но в ЗАГСе не расписались!» — «ЗАГС - -^ это обстракция». (Владислав Николаевич
был влюблен в сестру моей жены, потом в мою жену, сейчас в мою внучку... но это все
запретная тема.) «И все-таки подстаканники я. ни у кого не воровал».— «Да? А трость у
академика Эн?»— «Потому что это была волшебная трость! — сержусь я.— Он, бывало, как
трахнет по столу... И все сразу исполнялось. И не воровал я* Он у меня однажды на кухне
забыл».— «Это называется не «украсть», а «зажилить»,— объясняет Павлик.
Внимание, за нами погоня!.. Это" по мою душу!.. «Гони! — командую я Павлику, но
«ЗИМ» на мокром подъеме воет, скрипит и, еле ползет. Мы почти у цели, но у самого Дома
Ученых, где в ожидании «Звездных войн» собралась изрядная толпа, нас обгоняет «Скорая
помощь» и останавливается поперек дороги. Я толкаю Павлика в спину: — Объезжай, не обращай
внимания!»
Павлик пытается объехать «Скорую помощь», но из нее выбираются врач, санитары,
марсианин, Татьяна, Тронько Андреи Иванович с березовым веником... Да сколько же вас?..
Врач вращает руками, будто делает гипнотические пассы, призывая Павлика остановиться.
«Дави его!» — подзуживаю я. Павлик объезжает и врача, и «Скорую помощь», но марсианин
милицейским жестом окончательно останавливает его. Надо выходить.
I.
Нас окружили. Лицо и ужимки врача мне хорошо знакомы, хотя из-за белого халата я не могу
вспомнить, где видел этого человека... Сейчас вспомню... Все, вспомнил: это мой личный
враг, Леонард Христианович Гланц — тот самый экстрасенс, у которого я выиграл битву за
трехкомнатную квартиру. Значит, теперь он щаманит на «Скорой помощи»... Я выбираюсь из
«ЗИМа» с подстаканником и с тростью наперевес. У меня еще остается надежда провести
105
их — надо прикидываться здоровеньким и осторожно продвигаться туда, в народ... Из толпы,
которая ожидает «Звездных войн», выдернуть труднее, чем в чистом поле... «Что вы делаете на
«Скорой помощи»? — ехидно спрашиваю я Гланца.— Лечите наложением рук? Или
разглашаете тайны тибетской медицины?» — «Если вы интересуетесь тибетской медициной,
пройдемте, пожалуйста, в Дом Ученых»,— кротко отвечает Гланц.
Мне туда и надо, но этого нельзя показывать. В Доме Ученых есть такая тетя Маша, она
меня защитит, пожалеет и напоит чаем. Странно, что они не тащат меня в больницу... Иду.
Толпа волнуется: «Звездные войны» привезли!» Тут на мотоциклах съехались из окрестных
сел, и со станции, и с аэродрома. А я с подстаканником иду пить чай сквозь строй жаждущих
«Звездных войн». Мы прем свиньей, как псы-рыцари на Чудском озере. Впереди два
санитара с чемоданами проламывают толпу мотоциклистов. По бокам Космонавт с Андреем
Ивановичем раздвигают их. Татьяна прикрывает мне спину и успевает отчитывать Владика за то,
что он поддается на мои провокации: «Вы же знаете, как его надо беречь!» Гланц
ведет арьергардные бои.
Марсианина узнают... Мотоциклетная шпана — ну, эти... крекеры-брекеры — улюлюкают
и тычут в Космонавта пальцами, будто это не он с Марса, а они с Луны свалились.
И это читатели «Науки и мысли»?! И это перед ними выступать?! Дегенераты! Обожрутся!
Пусть читают трилогию Степняка-Енисейского, а он пусть читает им лекции перед
киносеансами. Меня увольте!.. Стоп. Кажется, я не иду, а меня ведут... Нет, показалось. Не ведут,
а поддерживают под руки на скользких ступеньках. Протискиваемся в вестибюль. За нами
ломятся крекеры, но Андрей Иванович сдерживает натиск и, осторожно дав по зубам самому
нахальному, закрывает дверь.
Где тетя Маша?.. Нет уже моей тети Маши. Я все перезабыл. Она бы меня спасла и вообще
навела бы метлой порядок, но она в прошлом году сошла со сцены, и ее с музыкой увезли в Пе-
ченежки. Вместо этой доброй женщины у дверей швейцарит какой-то хомо сапиенс,
зашедший в эволюционный тупик. На нем синяя фуражка без знаков различия, и от него разит то
ли «Шипром», то ли тройным одеколоном — к сожалению, не пил, не знаю. Нет, этот не
спасет. Он, конечно, дружен с местным киномехаником. Киномеханик третий день женится.
Павлик его подменит, иначе мотоциклисты разнесут Дом Ученых. Все здесь друг от друга
зависят. Царица Тамара всеми командует и зависит от них. Мафия, солидарность и
круговая порука. Делают, что хотят. Эволюционный тупик, как в Академии наук. Там тоже всем
заправляет не Президент, а какая-то тишайшая Галина Илларионовна из его приемной.
И зависит она от тех же дворников, швейцаров и шоферов, но на академическом
уровне. Плебеи у власти. Они и решают, кому Президент должен позвонить: мне или
Степняку-Енисейскому. Что скажут, то и будет. Окружили, дьяволы! При чем тут наука и
мысль?
«Сюда,— звеня ключами командует доктор Гланц и указывает на двери
административного кабинета.— Юрий Васильевич, вы должны пройти медосмотр»... Я упираюсь. Царица
Тамара доверила Гланцу ключи, значит, он из ее мафии. Ничего я никому не должен. Я все
свои долги давно отдал... «Юрий Васильевич, я ДОЛЖЕН исполнить свой
профессиональный ДОЛГ!» — «А я тут причем?»
Нашел подопытного кролика! Пусть исполняет свой профессиональный долг на
пострадавших милиционерах!.. А это что? Меня, вроде бы, пытаются тащить?!. Предупреждаю: если ко
мне будет применено насилие, я натравлю на Дом Ученых орду мотоциклистов!.. Нет,
показалось. Меня пытаются УГОВАРИВАТЬ. Пахнущий одеколоном швейцар не ко времени спешит
на помощь моим мучителям, чтобы пресечь в моем лице беспорядки, но Андрей Иванович
невежливо берет его двумя пальцами за шиворот, раскручивает вокруг оси и водворяет на
место. Гланц пронзительно глядит на меня «Вы меня не колдуйте, не колдуйте!» — я стучу
волшебной тростью по паркету, но на этот раз трость отказала.— «Мне позвонили
из приемной Академии наук. Я должен вас осмотреть»,— отвечает Гланц, просвечивая меня
взглядом.
Я затихаю, поняв, что на этот раз мне от них не отделаться. Если бы Гланц сказал, что ему
позвонил сам Президент, я бы рассвирепел. Но он сказал сущую правду — ему позвонил
какой-то швейцар из приемной Президента. Тут уж ничего не поделаешь. Не драться же с
мафией? Пусть Гланц думает, что заворожил меня, а я буду помалкивать. Скажу по секрету:
чтобы спокойно умереть, нужна целая стратегия — врачи не должны знать, что у больного
на уме.
Меня заводят в администраторскую и просят раздеться. Нет уж, хрен вам, пусть санитары
работают. Меня оголяют. Я сижу в трусах на холодном кожаном диване и верчу головой,
как попугай, разглядывая стены этого вертепа. Эволюционный тупик! Сам черт не разберет,
что здесь понавешано... Портреты, портреты, портреты... Ломоносова, Менделеева, Ушинского,
106
нынешнего Президента, Мичурина, Эйнштейна, Тимирязева, Курчатова, мой... Я же их строго
предупреждал! Опять повесили!.. Здоров, курилка, давно не виделись!.. Гордость советской
науки!.. За мной висит еще кто-то... На портрете мне лет семьдесят, я сурово взираю со
стены на себя голого и впавшего в детство. Гланц в это время меня обследует: опутал проводами
и шнурами с присосками и заглядывает мне в душу. Зря старается, моя душа давно продана
и мне не принадлежит,— там вместо нее темное пятно.
ИСТОРИЯ МОЕЙ ДУШИ. Моя душа осталась неохраняемой в тот миг, когда умер
мой ангел-хранитель, волнистый попугайчик Леша. Он захлебнулся и утонул в блюдечке
с огурцом. Впрочем, я не думаю, что охрану сняли и оставили меня без присмотра.
Просто произошла смена караула: пост сдал, пост принял. Леша был материальным
олицетворением моей души, если выражаться высоким штилем... (Л почему бы не выражаться
высоким штилем, как делал это сам Ломоносов? Мы или грешим с трибуны
высокими словесами и обстракциями — бум, бум, бум, как в пустую бочку, или, наоборот,
прикидываясь плебеями и заигрывая с мотоциклистами, сваливаемся в какое-то просторечное
болото с лягушками — ква, ква, ква! А надо совмещать штили и чувствовать меру.) Так вот: свою
душу я приобрел за томик Надсона на одесском Привозе, когда там царил натуральный
обмен — я тебе ножик, ты мне штаны. Я собирался выгодно обменять Надсона на четыре
картофелины (надеясь в тайне на пять и соглашаясь на три), но сначала решил пройти
мимо птичьего ряда. Я сразу заметил ее: моя душа сидела в клетке на жердочке среди
других разноцветных птиц, а над ней стоял за прилавком ее толстый и мрачный тюремщик...
Душу надо было спасать. Но как? Я был пацаном. Я сразу возненавидел этого человека, и
он это почувствовал. «Ладно, босяк, покажи книгу»,— сказал тюремщик моей души. Он взял
томик Надсона и принялся перебрасывать страницы толстым указательным пальцем. Иногда
его палец останавливался, и тюремщик читал строчки, шевеля жирными губами, будто
пробовал стихи на вкус. Наконец он шумно вздохнул и произнес: «Все-таки, Надсон плохой поэт,
хотя я его уважаю. Ладно, босяк... Какую тебе птицу? Синюю? Молодец! Ты разбираешься
в поэзии. Этот попугай знает волшебную фразу. Он будет твоим ангелом-хранителем и
принесет тебе счастье. Его зовут Леша. Корми его чем хочешь, он после гражданской войны все ест,
особенно огурцы. Адью, босяк!»
И я ушел с Привоза без картофелин, зато с ангелом-хранителем. Адью так адью. Волшебную
фразу я услышал от Леши в тот же день, когда вернулся домой и угостил его огурцом — в доме,
кроме огурцов, все равно ничего не было. Леша клюнул огурец, закрыл от удовольствия глаза и
одобрительно произнес: «По рыбам, по звездам проносит шаланду, три грека в Одессу везут
контрабанду».
«Это и есть твоя волшебная фраза?» — хмуро спросил попугая мой отец. Но Леша ничего не
ответил, затрепыхался и застенчиво прокукарекал. «Меняла! — презрительно сказал мне
отец.— Его же кормить надо!» Он отвернулся лицом к голой стене, где еще недавно висел
ковер с оленями, а Леша виновато посоветовал: «Контрабанду!»
«Где я тебе возьму контрабанду?» — вздохнул отец... Продавца птиц я больше никогда не
встречал, но все же еще раз увидеть его пришлось. Через много лет я прочитал в томике
стихов Багрицкого стихотворение с этой фразой и с изумлением узнал на портрете
астматичного толстяка. Кто же мог знать, что птицелов, одаривший меня синей птицей, был
самим Эдуардом Багрицким! Я до сих пор изумлен. Леша знал множество разных фокусов —
он гавкал, кукарекал, скрипел дверью, щелкал ружейным затвором, цокал подковами, сипел
пустым краном, но по-человечески произносил лишь одну фразу. Зато какую! Это была всем
фразам фраза. Когда я стоял перед выбором: остаться или удрать в Москву, мой ангел-
хранитель одобрительно советовал: «По рыбам, по звездам...» И я, похоронив отца, успел
уехать до начала той известной одесской вакханалии, а потом случайно узнал, что за мертвым
отцом приходили, и, чтобы не пропал ордер на арест, спросили обо мне. «Его нет»,— ответили
соседи. «На нет и суда нет»,— вздохнули приходившие.
(Продолжение следует)
107
*
to
*
*
to
*
(*
to
to
*
*
fit-
to
to
to
to
to
to
to
to
to
to
to
to
to
to
to
to
to
to
*
"iritnnfliM'nf
tRRRKW Выполняем обещанное
Вам понадобилось
определить
параметры влагопереноса
в полимерах?
Если возможности приборной
базы или какие-то другие
причины не позволяют вам это
сделать самостоятельно, мы
готовы выполнить эту работу на
условиях хозяйственного
договора: найти значения
коэффициентов диффузии, влаго-
проницаемости и влагораство-
римости. Мы способны
достоверно оценить
эффективность влагозащиты реальных
конструкций полимерными
материалами.
Наш адрес: 194021, Ленинград,
ЛНПО «Позитрон». Телефоны
для справок: 552-96-25,
552-32-33.
Центральная лаборатория
Саратовского
производственного
объединения
«НИТРОН»
ПРЕДЛАГАЕТ
на договорной основе
научно-исследовательские
разработки
по защите теплообменных
аппаратов, работающих в
замкнутых водооборотных циклах на
предприятиях различных
отраслей промышленности; по
безотходной технологии
получения флокуляита полиакрила-
ми дно и системы и способам
его применения для очистки
сточных вод на предприятиях
химической, нефтехимической,
целлюлозно-бумажной,
текстильной и других отраслей
промышленности; по
технологии получения лакокрасочных
материалов; по безотходной
технологии утилизации
отходов акрилатных производств.
Нами разработаны
метрологически аттестованные
аналитические и хроматографиче-
ские методики для производств
спирта, фенола, ацетона,
уксусной кислоты, уксусного
ангидрида, акрилонитрила,
волокна «Нитрои».
Обращатья по адресу:
410059 Саратов. ПО «Нитрои».
Телефоны для справок:
49-34-03, 49-31-26,
42-75-87.
т
т
В современном мире нет абсолютно чистых с экологической точки
зрения производств. Это факт. И нужно говорить скорее о
необходимости максимальной защиты окружающей среды при их
организации, чем о закрытии таких предприятий вообще. Если очистные
сооружения промышленных предприятий не выполняют
единственную возложенную на них функцию — защиту окружающей среды от
вредных выбросов, то настало время подумать о новых
технологических решениях.
На сегодняшний день такими наиболее перспективными как в
экологическом, так и в экономическом отношении решениями
являются методы мембранного разделения и ионного обмена.
Для стимулирования творческой активности в этих областях
экологический центр при ЦК ВЛКСМ и НПО «Мембранный центр»
объявили в 1989 году Всесоюзный конкурс на лучшую технологическую
разработку по решению проблем жидких отходов любого
промышленного производства с применением мембранных и ионообменных
методов разделения («Химия и жизнь», 1989, № 10, с. 77).
При подведении итогов конкурса комиссия учитывала
оригинальность и комплексность решения, сложность поставленной задачи,
социально-экономическую значимость разработки.
108
Современные ультрацентрифуги
для научных и прикладных исследований
предлагает Львовский завод биофизических приборов
Московского НПО «Биофизприбор»
Ультрацентрифуги типа УЦП-35М, УЦП-55М и УЦП-75
обеспечивают препаративное разделение органических и неорганических
соединений на отдельные фракции под действием центробежного
поля средней и высокой интенсивности.
По выбору оператора ультрацентрифуги могут работать в
нормальном и зональном режимах, а также в режиме
переориентированного градиента.
Управление системами ультрацентрифуги осуществляет
встроенная микроЭВМ.
По желанию потребителя ультрацентрифуга комплектуется
угловыми, вертикальными и зональными роторами.
Завод гарантирует поставку центрифуг в согласованные с
потребителем сроки и централизованное сервисное обслуживание.
Техническая характеристика центрифуг
Диапазон частоты вращения
сменных роторов, мин-1
Диапазон температуры
сменных роторов, °С
Интервал времени работы,
устанавливаемый при помощи
задатчика времени, мин
Пределы допускаемой
абсолютной погрешности
стабилизации температуры сменного
ротора, °С
Питание — трехфазная сеты
напряжение, В
частота, Гц
Потребляемая мощность,
кВ>А, не более
Габаритные размеры, мм
Масса, кг
УЦП-35М УЦП-55М УЦП-75
0-
0-
10
-35000
-50
—5990
0-
0-
10
-55000
50
-5990
0-
0-
10
-75000
-50
-5990
±0,05
±0,05 ±0,05
380±10 % 380+10 % 380±10 %
50±1 % 50±1 % 50±1 %
6,5
1220Х
Х837Х
XI232
550
6,5
1220Х
Х837Х
Х1232
550
7,0
1210Х
Х837Х
Х1232
560
Первое место не было присуждено ни одной из разработок ввиду
полного отсутствия даже попытки нетрадиционного подхода к
решению проблемы.
Второе место заняла работа «Мембранная технология и
аппаратурное оформление очистки природных и сточных вод» (авторы
Б. В. Письменный и В. Г. Садонин из г. Желтые Воды
Днепропетровской области).
Третье место присуждено двум работам: «Новые технология и
оборудование для извлечения серебра из бывших в употреблении
кинофотоматериалов и отходов производства» (авторы М. П.
Козлов, В. П. Дубяга, А. И. Цыганов, 3. А. Игнатова, Ц. Е. Борисов из
Владимира); «Разработка технологической схемы обезвреживания
и регенерации жидких отходов производства никель-кадмиевых
аккумуляторов» (авторы Ю. С. Даниловский, В. Т. Коваленко, С. А.
Лутошкин, Т. С. Таманова, Е. Н. Мясоедов из Свердловска).
Комиссия благодарит всех участников кднкурса и желает им
творческих успехов. >
НПО «Мембранный центр» предполагает совместно с авторами
внедрить в промышленное производство некоторые из разработок,
участвовавших в конкурсе.
Конкурсная комиссия
Заключить договор на поставку центрифуг, а та,кже получить
более подробную информацию о выпускаемой нами продукции
можно по адресу: 290601 Львов, ул. Чапаева, д. 9.
Телефон для справок: 69-45-28.
Техническая характеристика роторов
Тип ротора
Максимально
допустимая
частота
вращения,
мин-'
Максимальное
относительное
центробежное
ускорение
•
К—фактор
Количество
стаканов
Роторы с постоянным углом наклона стаканов
РПУ-
РПУ-
РПУ-
РПУ-
РПУ-
РПУ-
РПУ-
РПУ-
РПУ-
РПУ-
-75Т
-70Т
-65Т
-60Т
-55Т
45Т
-40
-35Т
-35
-21
РКС—65Т
РКС—50Т
РКС—25
РКС—24
РГ—65—А
РВ—55Т
РЗ—47Т
РЗ—35Т
75 000
70 000
65 000
60 000
55 000
45 000
40 000
35 000
35 000
21000
515 091
504 500
358 016
310 000
338 200
250 000
162 000
180 757
143 498
61067
. 42,4
40,0
48,0
50,0
61,5
127,0
126,0
220.0
190,0
398,0
л с качающимися стаканами '
65 000
50 000
25 000
24 000
433 949
279 181
94 224
94 556
Роторы вертикальные
65 000
55 000
Роторы
47 000
35 000
406 676
271 874
зональные
160 189
121 632
47,0
70,3
357,0
440,0
10,0
32,4
168,0
369,0
1 * "
10
8
8
12
10
6
12
10
6
10
3
3
3
3
8
8
—
—
Вместимость роторов в зависимости от типа от 100 до 916 см3.
Роторы с индексом «Т» изготовлены из титанового сплава, без
индекса — из алюминиевого сплава.
9
to
*
№
to
*
*
fret
fr
fr
fr
fr
£
fr
fr
fr
fr
fr
fr
fr
fr
fr
fr
fr
fr
fr
fr
fr
fr
fr
fr
fr
fr
fr
7 о
ed w vo
S a
8*3
I g g iя
ages
III!
c Si
Вниманию читателей!
Ч
щ
m
«
«&.
<?
109
Короткие заметки
Ваше здоровье!..
То, что переливание обреченным людям
жидкого перфторуглерода, «голубой крови», способно
творить чудеса, уже хорошо известно. Но журнал
«New Scientist» A989, т. 123, № 1677, с. 29)
сообщил о перфторуглероде кое-что новенькое. Не
чудо ли, что дети, родившиеся недоношенными,
получают дополнительный шанс выжить при его
вдыхании. Дело в том, что легкие
недоношенных детей скомканы, подобно ненадутому
воздушному шарику. Их можно раздуть, как тот же
шарик, нагнетая воздух под давлением. Но легкие
младенца слишком нежны и непрочны, могут
легко разорваться.
В отличие от газа жидкость может равномерно
заполнить легкие и расправить их при очень
невысоком давлении. Конечно, во время такой
процедуры в легкие должен непрерывно поступать
кислород. Но ведь перфторуглерод потому и
используется в качестве искусственной крови, что
хорошо его переносит. Кроме того, он поглощает
выдыхаемую двуокись углерода и удаляет ее из
легких.
Американские ученые годами
экспериментировали на животных. Например, они заставляли
мышей дышать жидкостью долгие минуты. После ее
удаления мыши чувствовали себя прекрасно.
А в августе 1989 года медики детского госпиталя
в Филадельфии сообщили о расширении жидким
перфторуглеродом легких недоношенного ребенка.
Что же, пожелаем успеха медикам и их
пациентам в быстрейшем окончании разработки и
внедрений в медицинскую практику метода,
который может оказаться полезным и при некоторых
легочных заболеваниях взрослых.
А. ГОНЧАРОВ
Короткие заметки
Сколько в море селедок?
До сих пор на этот детский вопрос, как и
на все ему подобные не совсем детские
(сколько в стае волков, сколько в куче муравьев и т. п.),
ответ был простой: мол, любая популяция любой
живности может позволить себе расплодиться
ровно настолько, насколько позволят количество
пищи, количество и свирепость естественных врагов,
мягкость климата, природные катаклизмы...
Словом, значение придавалось лишь чисто внешним
обстоятельствам.
Много лет ученые наблюдали за одним из
видов тихоокеанских лососей — неркой.
Обнаружилась необычная закономерность: чем больше
лососей возвращается на нерест в реки и озера,
тем... меньше мальков появляется в пересчете на
одного родителя.
Оказалось, причина тому — стресс,
возникающий у лососей во время нереста. Большое
скопление рыб вызывает у них такую же реакцию,
как и у людей: они начинают нервничать, а
некоторые наиболее «слабохарактерные» особи,
наоборот, впадают в заторможенное состояние и
теряют способность выполнить свою родительскую
функцию. Лососи вели себя так даже и в тех
случаях, когда участков, пригодных для откладывания
икры, могло бы с лихвой хватить на всех.
Вывод исследователей сформулирован в
«Журнале общей биологии» (т. XL, № 5, 1989):
численность популяции — ее собственный
внутренний параметр. Происходит своеобразная
авторегуляция размеров рыбьей «семьи», в которую не
так легко вмешаться извне. Вспомним: в городах,
где скученность населения выше, рождаемость
ниже, чем в сельской местности, хотя условия жизни
лучше...
Вывод: даже живя в достатке и
благоустройстве, не следует слишком действовать друг другу
на нервы.
Н. ХОХЛОВ
^<8*$*г-^т
B. ВАСИЛЬЕВУ, Свердловск: Препараты бытовой химии,
утратившие свои свойства от долгого хранения, лучше не пытаться
восстанавливать самостоятельно: эти хлопоты чаще всего не
окупаются, к тому же в результате можно получить совсем не то.
Б. Н. ПУГАЧЕВУ, Львовская область: Ни одно химическое
предприятие не склонно делиться своей технологией «за так»; то же,
даже в еще большей степени, касается и кооперативов.
Ю. А. С И РОТ ЕН КО, Ленинградская область: Сухой
быстрорастворимый чай в домашних условиях не получится: качество
современного чая (не только отечественного) и без того неважное,
а любая дополнительная обработка только приведет к его
дальнейшему ухудшению.
ИВАНЧЕНКО, Волгодонск: Конечно, никто никому не
запрещает изготовлять облепиховое масло, но считаем долгом
предупредить вас: Минздрав возражает против применения масла
домашнего изготовления в лечебных целях.
C. АХМЕТОВОЙ, Уфа: Белесый налет на янтаре — признак его
старения (окисления); снять слой состарившегося янтаря
можно только механическим путем: шлифовкой и полировкой.
В. ЯКОВЛЕВОЙ, Оренбургская область: Увы, «ржавое» пятно на
блузке, образовавшееся на месте выведенного чернильного пятна,
скорее всего уже не сойдет; в качестве последнего средства
испробуйте лимонный сок.
А. В. СМИЛИНУ, Николаевск-на-Амуре: Не советуем затемнять
автомобильные стекла кустарным способом: получится плохо и
нарветесь на конфликт с ГАИ.
М. Н. РОМАНОВОЙ, Иваново: Плащ «болонья» в химчистку лучше
не отдавать, даже если берут: он пропитан не резиной, а
специальным полимерным составом; в химчистке применяют
хлорированные растворители, которые эту пропитку разрушают.
АВТОРАМ СТАТЕЙ, ПУБЛИКУЕМЫХ В «ХИМИИ И
ЖИЗНИ»: В последнее время появился очень простой способ
приобрести любое количество экземпляров журнала с вашей статьей:
заблаговременно подписаться на них на почте.
Редакционная коллегия:
И. В. Петрянов-Соколов
(главный редактор),
П. Ф. Баденков,
В. Е. Жвирблис,
В. В. Листов,
В. С. Люба ров,
Л. И. Мазур,
Г. П. Мальцев,
B. И. Рабинович
(ответственный секретарь)
М. И. Рохлин
(зам. главного редактора).
А. С. Хохлов,
Г. А. Ягодин
Редакция:
А. В. Астрин,
Н. Г. Гуве,
Е. М. Иванова,
Ю. И. Зварич,
C. Н. Катасонов,
A. А. Лебединский
(главный художник),
С. С. Матвеев,
И. А. Перлова,
С. А. Петухов,
Ю. Г. Печерская,
B. В. Покровский,
М. Д. Салоп,
М. А. Серегина
(зав. редакцией),
Н. Д. Соколов,
B. В. Станцо
(и. о. зам. главного редактора),
C. Ф. Старикович,
Л. Н. Стрельникова,
В. К. Черникова,
A. Г. Шангина-Березовская
Номер оформили
художники:
B. М. Адамова,
Г. Ш. Басыров,
A. Н. Кукушкин,
B. Ю. Купцов,
В. Б. Меджибовский,
Е. И. Телешев,
К. А. Шестаков
Корректоры:
Л. С. Зеновнч, Т. Н. Морозова.
Сдано в набор 27.03.90 г.
Т — 03900.
Подписано а печать 16.05-1990 г.
Бумага 70XI00' ь.
Печать офсетная. Усл. печ. л. 9,1
Усл. кр.-отт. 5310,7 тыс. Уч.-изд. л. 13,0.
Бум. л. 3,5. Тираж 235 000 экз.
Цеиа 65 коп. Заказ 648
Ордена Трудового Красного Знамени
издательство «Наука».
АДРЕС РЕДАКЦИИ:
117049, Москва, ГСП 1,
Мароновский пер., 26.
Телефон для справок 238-23-56.
Ордена Трудового Красного
Знамени
Чеховский
полиграфический комбинат
Государственного комитета СССР
по печати
142300, г. Чехов Московской области
ф Издательство «Наука»
«Химия н жизны . 1990
Чтобы найти поистине важных людей, разделим (мысленно)
пространство зала на равные квадраты и обозначим их, слева
направо, буквами от А до F, а от входа до конца — цифрами
от 1 до 8. Час начала обозначим через Н. Как известно,
длительность приема=Н+140. Теперь найти поистине важных
людей ничего не стоит. Ими будут те, кто'собрался в квадрате
Е7 между Н+75 и Н+90. Самый важный стоит посреди квадрата.
* СИ. Паркинсон,
«ЗАКОНЫ ПАРКИНСОНА*
0 4
if***
Обращайтесь
в «Интерквадро»
У редкого из кандидатов в народные депутаты
в предвыборной программе не было
экологических пунктов. Но вот прошли выборы. Наступило
время оплачивать векселя доверия избирателей,
которые поголовно все хотят дышать свежим
воздухом, пить чистую воду, есть пищу, а не
отраву, отдыхать на лоне не испоганенной
природы. Наступило время сказать местному
представителю Госкомитета по охране природы, мол,
хочу родную природу охранять и приумножать.
Что же делать конкретно, дабы не исправлять
потом очередные ошибки? Да прежде всего
познакомиться с мировым опытом организации
экологических мероприятий. Узнать, как работают
автоматизированные сети наблюдения и контроля
за состоянием окружающей среды. Выяснить,
как наладить компьютерные базы данных по
мониторингу загрязнения природы. Научиться
формулировать заказы на математическое
моделирование последствий экологических мероприятий.
От утомительных загранкомандировок в страны,
накопившие многолетний опыт реализации
эффективных природоохранных программ, от нудного
поиска соответствующей информации в
библиотеках вас избавит «Интерквадро» — совместное
советско-франко-итальянское предприятие.
«Интерквадро» предлагаем самую наукоемкую
продукцию в мире — готовые знания в виде
аналитических обзоров: «Автоматизированные
системы контроля качества окружающей среды»
и «Программное обеспечение в области охраны
окружающей среды».
Заказы направляйте по адресу: 125130 Москва,
2-й Новоподмосковный пер., 4, СП «Интерквадро»,
отдел математических разработок, телефоны
452-27-95 и 150-92-01, телекс (817L13560
KVINT, телетайп 207321 ВАЙЛЕ, телефакс
@95)9430059.
Подробности на странице 39.