Сила и политика. Внешняя политика и военная мощь Соединённых Штатов в век водородного оружия - Финлеттер Т.К.

Глава IV. Русские манёвры с целью уничтожения системы НАТО. Разлад между союзниками. Германия
ЧАСТЬ II. Борьба против коммунизма в «Серых районах»
Глава VII. Коллективные действия для отпора экспансии коммунистов в «Серых районах»
Глава VIII. Политика массированного ответного удара
ЧАСТЬ III. Военная политика Соединённых Штатов
Глава XI. Приоритет для «Серых районов» и других целей
Глава XII. Система раздела средств по видам вооруженных сил
Глава XIII. Эволюция министерства обороны
Глава XIV. Некоторые предположения о будущем
Глава XVI. Поиски принудительного мира — Вена, Версаль, Сан-Франциско
Глава XVII. Поиски принудительного мира — Версаль и период после Версальского мирного договора
Глава XVIII. Урегулирование после второй мировой войны
Автор: Финлеттер Т.К.
Теги: боевые действия внешняя политика сша переводная литература издательство иностранной литературы водородное оружие
Год: 1956
Похожие
Ядерное оружие и внешняя политика
Внешняя политика США
Ядерное оружие и внешняя политика
Невоенные факторы силы во внешней политике США
Текст
                    Издательство
иностранной
литературы

POWER AND POLICY
US foreign policy and military power
in the hydrogen age
by
THOMAS K. FINLETTER
NEW YORK
1954

Т. К. ФИНЛЕТТЕР
СИЛА И ПОЛИТИКА
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА И ВОЕННАЯ МОЩЬ
СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ
В ВЕК ВОДОРОДНОГО ОРУЖИЯ
Перевод с английского
Под редакцией
а. А. яманова
ИЗДАТЕЛЬСТВО
ИНОСТРАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Москва — 1956

АННОТАЦИЯ
Основным содержанием книги является обосно-
вание необходимости для Соединенных Штатов
иметь подавляющее превосходство в «Воздушно-
атомной мощи», чтобы обеспечить господство в воз-
духе и тем самым победу в случае войны с Совет-
ским Союзом. Одновременно автор книги доказы-
вает важность обороны всех государств — членов
Северо-атлантического союза и «Серых районов»,
т. е. стран, не входящих в НАТО, но территория ко-
торых для США имеет важное значение в стратеги-
ческом отношении. Развитие атомного оружия и
«атомной» авиации в США и СССР по времени
автор подразделяет на три фазы. Первая фаза, на-
чало которой он относит к моменту взрыва первой
американской атомной бомбы, продлится 11 лет —
с 1945 по 1956 год. Затем наступит вторая фаза,
а с 1960 г.— третья.
При всех вариантах возможных боевых дейст-
вий в будущем автор книги исходит из надуманной
предпосылки внезапного нападения Советского Сою-
за на США.
Редакция литературы по военным вопросам
Начальник И. Г. ФРОЛОВ

ПРЕДИСЛОВИЕ
Автор книги «Сила и политика» Финлеттер, по специаль-
ности юрист, в течение второй мировой войны и в послевоен-
ный период непосредственно занимался международными эко-
номическими вопросами, состоя в должности помощника го-
сударственного секретаря (1941—1944 гг.) и специального
представителя США по проведению плана Маршалла в Объ-
единенном Королевстве (1948—1949 гг.); с 1950 по 1953 г.
был министром военно-воздушных сил США.
«Сила и политика» выражает не только личную точку
зрения Финлеттера, но также и тех американских кругов, ко-
торые в какой-то мере заинтересованы в продолжении гонки
вооружения и в подготовке широкой атомной войны против
лагеря социализма. Один из рецензентов 1 данной книги, вы-
ражая мнение этих американских кругов, характеризует ее
как «труд новатора». Речь государственного секретаря Дал-
леса от 8 декабря 1955 г. в Чикаго в Ассоциации промыш-
ленников штата Иллинойс2 по ряду положений перекли-
кается с основными мыслями Финлеттера.
«Сила и политика» имеет целью обосновать необходи-
мость дальнейшего развития гонки вооружения — главным
образом атомного вооружения — и продолжения «холодной
войны» между Западом и Востоком, оправдать и обосно-
вать внешнюю политику США «с позиции силы».
Для обоснования своих положений Финлеттер прибегает к
уже известным советскому читателю примитивным приемам
лживой пропаганды. На первом месте этой пропаганды стоит
грязная клевета против Советского Союза, Китайской На-
родной Республики и стран народной демократии. СССР и
КНР характеризуются им как агрессивные государства, кото-
рым, в силу их природы, свойственно посягательство на сво-
1 Шлезингер А., американский журнал «Рипортер», 2 декабря
1954 г.
2 См, «Правда», № 352, 18 декабря 1955 г.

6
Предисловие
боду других народов, на их закрепощение. Чтобы подтасо-
вать «факты», Финлеттер к «агрессии» Советского Союза и
Китайской Народной Республики относит совершенно есте-
ственные и закономерные для нашего времени стремления и
действия народов колониальных и полуколониальных стран,
направленные к уничтожению колониализма, к изгнанию из
своих стран иностранных капиталистов.
Освободительное движение в странах азиатского конти-
нента автор расценивает как «косвенную агрессию» со
стороны CСCP и КНР, как дело рук «Кремля» и «Пекина»,
как их «пятую колонну».
Финлеттер часто прибегает к приемам запугивания ужа-
сами «коммунистического рабства» не только народов зави-
симых и иолузависимых стран Азии, но также и обществен-
ности стран — союзников по НАТО и своей страны.
Финлеттер, безусловно, является сторонником развязыва-
ния большой атомной войны, но взвешивая возможности, он
волей-неволей вскрывает противоречия между капиталистиче-
скими странами, мешающие США начать большую, так назы-
ваемую превентивную войну против СССР, КНР и стран
народной демократии. Эти противоречия свидетельствуют о
явно отрицательном отношении к такой войне со стороны об-
щественного мнения США и их союзников по НАТО, а также
со стороны «Серых районов» (т. е. остальной части мира, вне
НАТО, граничащей с СССР и КНР).
Как свидетельствует сам Финлеттер, любая капиталистиче-
ская страна из числа союзников США по НАТО не имеет
желания ввязываться в войну за господство другой страны в
той или мной колонии. Здесь действует принцип, выражаемый
русской пословицей: «Моя хата с краю». А главное, народы
этих стран противятся войне. Так, например, было в период
освободительной войны во Вьетнаме, когда ни американские,
ни английские империалисты под давлением народных масс
своих стран не могли принять участия своими вооружен-
ными силами в борьбе с вьетнамским народом.
Империалисты США стоят за то, чтобы силой, т. е. от-
крытой войной, и главным образом против КНР, приостано-
вить освободительное движение в странах Азии, восстано-
вить там статус кво; империалисты же западноевропейских
стран — против ввязывания в войну на азиатском конти-
ненте, зная , что такая война неминуемо превратится в
третью мировую войну со всеми для них последствиями на
европейском континенте.
Общественность США в подавляющем большинстве против
новой войны, об этом автор книги говорит совершенно откро-
венно. Так, например, по его словам, «прекращение корей-

Предисловие
7
ской войны стало чрезвычайно популярным в США». Надо
полагать, что в данном случае он имеет в виду не капитали-
стов — поставщиков вооружения, а широкие народные массы,
непосредственно несшие на себе тяготы этой войны.
Желание американских империалистов развязать войну
на азиатском континенте наталкивается, прежде всего, на
сопротивление стран этого континента, которое лучше всего
можно охарактеризовать словами самого Финлеттера:
«Когда США, Великобритания, Франция и другие члены
НАТО выходят за пределы НАТО, их часто называют не-
зваными гостями (курcив мой. — А. Я.). Там помнят обиды
прошлого. Пытаясь остановить продвижение коммунистов в
«Серых районах», страны НАТО действуют на чужой земле.
Зачастую им приходится действовать среди народов, которые
считают, что коммунисты им больше друзья, чем люди чужой
расы, выступавшие в прошлом как их господа и хозяева. На
такой почве трудно строить сопротивление наступлению ком-
мунистов» (курсив мой. — А. Я).
Таким образом, книга Финлеттера вскрывает весьма суще-
ственные препятствия на пути развязывания империалистами
большой атомной войны — третьей мировой войны и в этом
отношении, безусловно, представляет большой интерес для
советского читателя.
Финлеттер начинает свою книгу словами: «Если мы не
будем проявлять значительно большей бдительности, чем
сейчас, то вскоре в атомной гонке с Россией наступит такой
момент, когда превосходство в атомно-воздушной мощи, ос-
тающееся пока за нами, перейдет от нас к России».
Таким образом, по мнению автора, современные темпы
вооружения США совершенно недостаточны, так как они
приведут в конечном счете к превосходству СССР. Отсюда его
стремление обосновать предлагаемые им мероприятия по осу-
ществлению таких темпов в гонке вооружения, которые не
допустили бы наступления момента, когда превосходство
СССР станет фактом.
Финлеттер предусматривает три фазы в развитии соотно-
шения атомных и воздушных сил между США и СССР.
Первая фаза — 1946—1956 гг. —США стоят впереди
СССР.
Вторая фаза —с 1956 г. до начала 60-х годов — харак-
теризуется возможностью СССР «одним внезапным ударом
уничтожить города и промышленность США». В этой фазе,
по мнению автора, основным средством транспортировки
атомных и водородных бомб будут являться пилотируемые
бомбардировщики, а в качестве дополнительных средств —
управляемые снаряды.

8
Предисловие
При существующих темпах гонки вооружения третья
фаза, по предположению Финлеттера, наступит с начала
60-х годов. Она будет характеризоваться наличием у обеих
сторон больших количеств межконтинентальных управляемых
крылатых и баллистических снарядов. В третьей фазе на ми-
ровую арену выступят «самостоятельные и сильные Германия
и Япония», причем объединение Германии, по мнению Фин-
леттера (а это мнение, надо полагать, является господствую-
щим среди правящих кругов США), может быть осуще-
ствлено не иначе, как одновременно с включением ее в си-
стему НАТО. Ни в какой мере не допускается наличие в Ев-
ропе самостоятельного и независимого государства Германии
как «третьей силы».
Чтобы не допустить превосходства СССР в атомном и
авиационном вооружении, Финлеттер считает необходимым
внести коренные изменения в военную и внешнюю политику
США.
Изменения в военной политике должны привести к со-
зданию «новой стратегии», под которой «..подразумевается
такая организация вооруженных сил США, которая свела
бы на нет будущую угрозу атомно-воздушного нападения
русских, т, е. чтобы русские не осмелились претворить ее в
жизнь».
Здесь уместным будет еще раз отметить, что Финлеттер
старается убедить американского читателя в том, что все его
рекомендации направлены только на предупреждение агрес-
сии якобы со стороны СССР или, как он еще выражается,
«агрессии со стороны коммунистов». Такую агрессию, по мне-
нию автора, можно предупредить лишь при наличии подав-
ляющего превосходства США в атомном и авиационном воо-
ружении.
Чтобы видеть, как Финлеттер понимает «агрессию со сто-
роны коммунистов» или «косвенную агрессию СССР и КНР»,
достаточно привести первые строки шестой главы его труда:
«До тех пор, пока НАТО будет работать достаточно хорошо
(т. е. гонка вооружения будет продолжаться в темпах, реко-
мендуемых Финлеттером, а политика НАТО будет осуще-
ствляться с «позиции силы».— А. Я.) наихудшей возможно-
стью будет создание (в какой-либо капиталистической
стране. — А. Я.) правительства народного фронта с участием
коммунистов. Что касается переворота, то можно предполо-
жить, что он будет подавлен народом соответственной страны
(в случае необходимости с помощью правительств других
стран — членов НАТО)».
Следовательно, превосходство в атомном и авиационном
вооружении США необходимо еще и для того, чтобы держать

Предисловие
9
народы стран НАТО и «Серых районов» в постоянном страхе,
чтобы в любое время можно было подавить их попытку к
национальному «и экономическому освобождению. «Союз
НАТО распался бы на куски, — говорит Финлеттер, — если
бы Соединенные Штаты позволили русским победить в со-
стязании за превосходство в атомно-воздушной мощи». Дру-
гими словами, Финлеттер возлагает на США своего рода
роль мирового жандарма.
Это видно и из содержания финлеттеровской «новой стра-
тегии», которая должна быть направлена на разрешение сле-
дующих проблем:
1. Улучшение противовоздушной обороны континенталь-
ной части США и территорий стран НАТО «...с тем, чтобы
уничтожить значительную часть армады русских бомбарди-
ровщиков раньше, чем она достигнет баз атомной авиации,
расположенных в США и за границей». Здесь же имеются
в виду и мероприятия, направленные против атомного напа-
дения с подводных лодок.
2. Значительное расширение баз на территории других
стран, улучшение их обороноспособности как против прямого
нападения с воздуха, так и против «диверсионной деятель-
ности пятой колонны».
3. Расширение научных исследований и усовершенствова-
ний, более эффективное использование научных сил страны в
деле атомного и авиационного вооружения. Здесь характерно
следующее высказывание Финлеттера: «Мы путаем нашу
способность к массовому производству с качеством. Недав-
ние утверждения русских, будто они уже прыгнули в третью
фазу баллистических снарядов, должны заставить нас на-
сторожиться и перестать пренебрегать качеством, как мы
делали и делаем».
4. Создание подавляющего количества самолетов. Воз-
душные силы, по мнению Финлеттера, должны быть таковы,
чтобы они могли выдержать удар по их базам со стороны
русских и, в свою очередь, «...контрударом сокрушить обо-
рону и уничтожить русское государство».
Чтобы обеспечить решение всех проблем «новой страте-
гии», Финлеттер предлагает ежегодные ассигнования на раз-
витие только военно-воздушных сил определить в размере
20 млрд. долларов (вместо 12 млрд., ассигнованных на
1954/55 бюджетный год).
Но одна военная политика, как говорит Финлеттер, не
решает всех проблем «новой стратегии», так как она сама по
себе представляет лишь «часть и средство внешней поли-
тики». Решение проблем вооружения и войны автор органи-
чески связывает с внешней политикой и, в частности, с це-

10
Предисловие
лями и задачами НАТО. НАТО прежде всего создает усло-
вия, позволяющие США иметь для своей стратегической
авиации базы на территории других европейских стран.
Стратегическая авиация, говорит Финлеттер, не является
«панацеей», разрешающей все проблемы войны. Для ведения
войны, по его мнению, необходимы и другие обычные воору-
женные силы, создание которых он возлагает на союзников
США по НАТО.
Роль союзников США в подготовке и ведении войны про-
тив СССР весьма красноречиво выражена в следующих сло-
вах Финлеттера: «Атомная авиация не может действовать
надлежащим образом в одиночестве, без помощи других во-
оруженных сил или без помощи со стороны нашей внешней
политики» (курсив мой.— А.Я)
Возлагая на своих союзников задачи по созданию «других
вооруженных сил», автор в то же время определяет исключи-
тельно второстепенную, вспомогательную роль этих сил в
будущей войне: «...если стратегическая авиация и не может
сделать всего, то ничего не может быть сделано без нее».
Финлеттер не исключает, а, наоборот, считает необходи-
мым наличие «других вооруженных сил» (сухопутных и воен-
но-морских) США в системе вооруженных сил агрессивного
Северо-атлантического блока, но он ограничивает размеры их
до минимума, способного лишь символизировать «предан-
ность» и постоянную готовность США принять участие в
войне на континенте Европы совместно с армиями союзников.
Финлеттер неоднократно подчеркивает, что наличие воору-
женных сил США в странах НАТО есть «политический факт,
имеющий величайшее значение». От внимания советского чи-
тателя не уйдет и то, что вооруженные силы, в том числе и
базы военно-воздушных сил США в странах НАТО, пред-
ставляют собой не только «пряник», но и «кнут» во внешней
политике, гарантирующие для США, по мнению Финлеттера,
безоговорочное вовлечение в войну против СССР любой
страны, на территории которой находятся вооруженные силы,
в том числе и военные базы США.
В свете этого положения совершенно беспочвенными вы-
глядят уверения автора в том, что военные базы США на
территории других стран не ущемляют суверенитета этих
стран; этого не скрывает и сам автор, когда он говорит о «же-
стокости» и «грубости» со стороны США в отношении своих
союзников.
Значительное место в книге Финлеттера уделяется про-
блемам организации вооруженных сил США. В своих «кон-
структивных» предложениях по этому вопросу он исходит из
двух предпосылок.

Предисловие
11
Первая предпосылка — отрицание затяжной войны. Война,
по мнению Финлеттера, должна быть закончена в «первые
дни или недели»; он считает вредным и опасным образ мыс-
лей людей, в представлении которых промышленный потен-
циал США является самым сильным их военным активом.
«Устаревшие взгляды, — говорит Финлеттер, — что наша
промышленность является нашим наибольшим активом, мо-
гут погубить наше военное планирование». И далее: «Мы
должны строить нашу военную мощь, исходя из установки,
полностью противоположной идее о значении промышленного
потенциала. Мы должны создать вооруженные силы, готовые
сражаться со всей мощью в тот самый день, когда начнется
война. Нам нужны такие вооруженные силы, потому что
главная цель нашей политики должна состоять в том, чтобы
избежать затяжной войны...»
Финлеттер не объясняет причин, заставляющих его отри-
цать затяжную войну; надо полагать, что они вызваны, с од-
ной стороны, мрачными перспективами соревнования капи-
талистической экономики с социалистической в открытой затяж-
ной войне и, с другой стороны, явным, окажем прямо, вполне
обоснованным опасением, что всякая война против Совет-
ского Союза и стран народной демократии, а тем более за-
тяжная война, вызовет взрыв народного негодования внутри
капиталистических стран.
Вторая предпосылка — противоречия, на которые Финлет-
тер наталкивается при попытке дать какие-либо рекомен-
дации по обеспечению превосходящей военной мощи США в
странах Азии для удержания там их пошатнувшегося гос-
подства.
В итоге весьма противоречивых рассуждений насчет же-
лаемого и возможного Финлеттер предлагает планирование
вооруженных сил США строить на началах приоритетов.
«Приоритет № 1. Атомная авиация НАТО. Задача этих
сил — осуществление атомного контрудара («контрудара» —
это для общественного мнения, следует читать — «удара». —
А. Я.) во всем районе от объектов в глубоком тылу, включая
источники советской мощи, до самого поля боя и включая
его». На силы приоритета № 1 возлагается задача по «унич-
тожению советского государства».
«Приоритет № 2. Противовоздушная оборона Северо-
американского континента и района НАТО в целом от на-
падения русских бомбардировщиков или управляемых сна-
рядов, запускаемых с бомбардировщиков или подводных
лодок».
К приоритету № 3 Финлеттер предлагает отнести сухо-
путные, морские силы и неатомную авиацию, предоставляе-

12
Предисловие
мые в распоряжение НАТО, а также силы и средства, выде-
ляемые в «систему региональной обороны в районе Тихого
океана» (Корея, Япония, остров Тайвань).
К приоритету №4 — последнему — Финлеттер относит
силы и средства, которые «желательно» иметь, но без кото-
рых «можно обойтись»; они могут потребоваться лишь в ходе
большой затяжной войны и будут созданы в ходе этой войны
за счет промышленного потенциала.
Таким образом, система вооруженных сил, предлагаемая
Финлеттером, направлена на своего рода «молниеносную»
атомно-воздушную войну против Советского Союза; в этой
войне, по Финлеттеру, Советский Союз должен быть уничто-
жен в «первые дни или недели».
Цель книги Финлеттера ясна: она направлена, с одной
стороны, на обработку общественного мнения, с другой сто-
роны — на форсирование гонки вооружения, на создание та-
ких вооруженных сил, которые позволили бы США осуще-
ствлять в отношении СССР и стран народной демократии по-
литику «с позиции силы», а в отношении зависимых и полу-
зависимых стран — политику диктата. Финлеттер и его едино-
мышленники стремятся создать такие вооруженные силы за
счет атомного оружия и авиации, которые бы позволили им
в первый же наиболее подходящий момент развязать третью
мировую войну.
Но Финлеттер, очевидно, понимает, что такая пропаганда
войны при наличии миролюбивой политики со стороны Совет-
ского Союза, все в большей и большей степени овладевающей
умами широких народных масс, может привести к совершенно
противоположным результатам. «Даже наших добрых друзей
и союзников, — говорит Финлеттер, — беспокоит наше разма-
хивание атомной бомбой». Поэтому он в своей книге уделяет
значительное место «конструктивным» предложениям по орга-
низации мира на основе установления «принудительного
мира». Этим он как бы делает вызов Советскому Союзу и
странам народной демократии.
Советский читатель, ознакомившись с предложениями
Финлеттера, без особого труда увидит в них не что иное, как
не совсем удачный трюк, направленный на прямой обман об-
щественного мнения.
Для осуществления «принудительного мира», по мнению
Финлеттера, необходимо: полное разоружение всех стран; соз-
дание вооруженных сил при ООН, способных в любое время
пресечь всякую агрессию со стороны любого члена ООН.
Решение об использовании этих сил ООН принимается «по
принципу большинства».

Предисловие
13
Чтобы разобраться в том,чего думает добиться Финлеттер
и его единомышленники так называемым «принудительным
миром», надо иметь в виду два положения.
1. Финлеттер на протяжении всего своего труда Органи-
зацию Объединенных Наций противопоставляет Советскому
Союзу и странам народной демократии. По его концепции,
ООН — это, прежде всего, орудие в руках империалистов во
главе с США, организация, направленная на «вытеснение»
и уничтожение коммунизма.
2. Под «агрессией» со стороны Советского Союза Фин-
леттер понимает всякую попытку трудящихся суверенных, по-
лузависимых и зависимых стран изменить существующий ка-
питалистический строй.
Среди единомышленников Финлеттера имеются и против-
ники «принудительного мира», которые своим основным до-
водом выдвигают то положение, что мир сохранит статус
кво, т. е. дальнейшее существование и развитие Советского
Союза, КНР и стран народной демократии.
Такой довод против «принудительного мира» Финлеттер
парирует следующими словами: «Тем, кто выдвигает этот
аргумент, не известно, не сможет ли система принудительно
установленного мира принести свободу и безопасность тем,
кто закабален коммунистами, быстрее, чем водородная
война» (курсив мой. — А. Я).
Таким образом, Финлеттер и его единомышленники видят
во всеобщем разоружении легкий способ покончить с суще-
ствованием Советского Союза и странами народной демокра-
тии. Для этого, по их мнению, нужен лишь незначительный
предлог, например создание в какой-либо капиталистической
стране правительства народного фронта.
В отдельных местах книги содержатся обычные для бур-
жуазных авторов враждебные измышления по адресу стран
социалистического лагеря. Издательство не сомневается в том,
что все эти рассуждения не могут ввести в заблуждение со-
ветского читателя, и выпускает полный перевод этой книги.
А. Яманов.

ЧАСТЬ I
ОБОРОНА
СОЕДИНЕННЫХ
ШТАТОВ

Глава I
НЕДОПУСТИМОЕ ПРЕВОСХОДСТВО
В АТОМНОМ ВООРУЖЕНИИ
Если мы не будем проявлять значительно больше бди-
тельности, чем сейчас, то вскоре в атомной гонке с Россией
настанет такой момент, когда превосходство в атомно-
воздушной мощи, остающееся пока за нами, перейдет к
России.
Близок день, когда русские будут иметь достаточно бомб
и самолетов для их сбрасывания, чтобы совершить внезапное
атомное нападение на Соединенные Штаты, которое уничто-
жит наши крупные города и большую часть нашей промыш-
ленности. Русские вряд ли предпримут такое нападение, если
не будут убеждены в том, что одновременно и в результате
того же налета они смогут вывести из строя достаточно
большую часть нашей «атомной авиации», предназначенной
для ответного удара, чтобы обеспечить России возможность
выдержать наше ослабленное контрнападение. Поэтому, если
мы не создадим атомную авиацию, которой боялись бы
русские, — а мы вполне можем ее создать, — прево-
сходство в этом оружии перейдет от нас к ним, каким бы
большим запасом атомных бомб мы ни располагали к тому
времени.
Мы неуклонно приближаемся к тому дню, когда русские
будут иметь превосходящую атомно-воздушную мощь; когда
они будут иметь достаточно бомб и самолетов для уничтоже-
ния наших городов, нашей промышленности и когда мы,
если не будем соответствующим образом подготовлены, не
сможем нанести ответный удар. Мы должны предполагать в
нашей национальной политике и планировании, что русские
достигнут этой превосходящей мощи в 1956 г.
В гонке атомно-воздушного вооружения русские имеют и
всегда будут иметь одно большое преимущество, которое мы
не можем отнять у них. Это готовность (которой они распо-
лагают, а мы нет) совершить внезапное нападение типа на-
падения на Пирл-Харбор. Сколь бы ни было велико это
преимущество, его можно преодолеть. Для этого нужно, чтобы
атомная авиация Соединенных Штатов имела такую надеж-
ную оборону и такую превосходящую мощь, чтобы русские

18
Глава I
знали, что она сможет выдержать их внезапное нападение и
затем перейти в контрнаступление для уничтожения русского
государства. Никто не может помешать русским производить
бомбы и самолеты, которые позволят им уничтожить наши
города и промышленность в результате внезапного нападе-
ния. Мы можем, однако, сделать так, что этот их шаг станет
для них национальным самоубийством. Создать такую аме-
риканскую атомную авиацию, предназначенную для ответ-
ного удара, возможно. Но сделать это будет чрезвычайно
трудно. Мы не сможем ее иметь без коренных изменений в
нашей нынешней военной политике и без пытливого пере-
смотра проводимой ныне внешней политики.
* * *
Для того периода, который я назвал бы второй фазой
атомного века, нам нужна новая национальная политика.
Мы подходим к концу совершенно определенной первой
фазы в истории развития атомного оружия. Мы стоим на по-
роге новой фазы, в которой условия будут совершенно
иными. В первой фазе Соединенные Штаты были в безопас-
ности. Атомная «бомба была могучим козырем в американ-
ском арсенале. Во второй фазе атомная бомба в руках рус-
ских превратится в серьезнейшую угрозу для нашей безо-
пасности.
Завершение работ по созданию первой атомной бомбы
было началом первой фазы.
В тот момент, когда стало совершенно ясно, что можно
производить атомное оружие, основанное на принципе рас-
щепления (деления) ядра, военная тактика и стратегия, при-
менявшиеся до того времени, устарели, а соотношение сил
между странами радикально изменилось.
Этого в то время не осознали, и это не совсем понимают
даже теперь, когда создано оружие, основанное на ядерном
синтезе, — ужасная водородная бомба, и когда мы всту-
паем в период атомного изобилия, в период, когда мы и
русские будем располагать большим количеством всевозмож-
ных атомных бомб.
Мы не сразу осознали, сколь серьезной будет эта русская
атомная угроза, поскольку на протяжении первой фазы, ко-
торая все еще продолжается, мы намного обогнали русских
в атомно-воздушной мощи. С начала нынешней первой фазы
(с августа 1945 г. и по сентябрь 1949 г.) Соединенные
Штаты были единственным обладателем атомной бомбы. В
то время у нас не было причин бояться русских.

Недопустимое превосходство в атомном вооружении 19
Не было также особых причин бояться их и после того,
как осенью 1949 г. они взорвали свою первую бомбу, дей-
ствующую на принципе расщепления ядра. Несколько бомб в
руках русских не представляли серьезной опасности. Но когда
русские будут иметь достаточно бомб и самолетов для их
сбрасывания, чего, как я уже сказал, они достигнут в 19,56 г.,
чтобы одним внезапным ударом уничтожить города и про-
мышленность Соединенных Штатов, тогда мы вступим в но-
вую эру, которую я называю второй фазой.
Пару слов по поводу прогноза о том, что смогут сделать
русские и когда они смогут это сделать. В наш век, век
молниеносных изменений в военно-научной сфере, никто не
может точно оказать, когда именно произойдет в будущем
то или иное событие. Можно лишь строить общие предполо-
жения о том, каких успехов достигнут русские — качествен-
ных и количественных — в своей военно-научной работе. Что
же касается национальной политики Соединенных Штатов, то
мы должны основывать наши планы на предположении, что —
с учетом вероятной погрешности — русские успеют сделать
значительно больше, чем говорят умеренные прогнозы. Они
преуспевали в прошлом в отношении атомных бомб, элек-
тронной техники и самолетов. И — еще одна сторона нацио-
нальной политики Соединенных Штатов — мы должны сде-
лать все возможное, чтобы уменьшить пределы погрешности в
наших предположениях относительно развития России. Сво-
бодная страна находится в невыгодном положении, когда она
состязается в разведке с полицейским государством. Сво-
бодной стране требуются совершенно необычайные усилия,
чтобы хотя бы отчасти сравниться с авторитарным
врагом.
* * *
Начнут ли русские атомную войну, когда они достигнут
превосходящей атомной мощи?
На протяжении первой фазы, когда мы были намного
впереди русских в гонке атомного вооружения, с их стороны
было бы глупо нападать на нас или допустить создание та-
кой ситуации, которая привела бы к общей войне. Но рус-
ские не были глупыми. С 1945 г. они проводили внешнюю
политику достаточно гибко и с учетом атомно-воздушной
мощи Соединенных Штатов. Они были непокладисты и грубы.

20
Глава I
Они позволяли своему младшему партнеру — китайским ком-
мунистам— быть очень агрессивными на Дальнем Востоке.
Но они были осторожны и старались не допустить того,
чтобы их политика — какой бы она ни являлась раздражи-
тельной — привела к большой войне с Соединенными Шта-
тами.
Мы можем ждать, что во второй фазе русские будут зна-
чительно более агрессивными в своей внешней политике, зна-
чительно более склонными идти на риск общей войны. Они
будут знать, что мы, Соединенные Штаты, будем менее
склонны начать наступление, когда убедимся, что следствием
нашей излишней обидчивости может явиться уничтожение
наших городов и нашей промышленности. И я опасаюсь
также, что, когда всем станет известно о наступлении второй
фазы атомного могущества русских, это может пагубно ска-
заться на воле к сопротивлению некоторых все еще свобод-
ных стран и даже, возможно, на ядре сопротивления комму-
низму — сообществе НАТО 1.
Начнут ли русские атомную войну, когда они достигнут
этого абсолютного уровня? Это в известном смысле не отно-
сится к делу. Мы должны предполагать, что они смогут это
сделать, и соответственно с этим разрабатывать нашу воен-
ную и внешнюю политику. Лишь одно может обеспечить нам
некоторую уверенность в том, что русские не начнут атомную
войну во второй фазе, — если мы создадим весьма надежно
обороняемую, непреодолимо сильную атомную авиацию Со-
единенных Штатов, способную уничтожить русское государ-
ство в ходе контрнаступления. Пока мы будем иметь такую
силу, только грубый просчет сможет заставить русских всту-
пить в атомную войну.
Я предполагаю, судя по тому, что известно о методах,
применявшихся ими до сего времени, что русские намерева-
ются получать то, чего они хотят, без атомной войны, даже
после того, как они вступят в свою вторую фазу — фазу пре-
восходящей мощи. Даже теперь, в первой фазе, когда им
следовало бы быть осторожными, они успешно вторгались и
вторгаются в сферу свободного мира. Они будут добиваться
еще больших успехов с помощью пропаганды и подрывной
деятельности, когда в качестве поддержки будут иметь прево-
сходящую атомно-воздушную мощь.
Быть может, мое предположение ошибочно. Русские мо-
гут оказаться такими же, какими были немцы при Гитлере.
Они, возможно, намереваются начать войну, как только
1 НАТО состоит из начальных букв слов North Atlantic Treaty Orga-
nization (Северо-атлантический союз).— Прим. ред.

Недопустимое превосходство в атомном вооружении 21
будут иметь необходимые бомбы и самолеты и как только
их жертва ослабит свою бдительность. После того как Гит-
лер пришел к власти, не было никаких сомнений в том, что
немцы собираются воевать. Они использовали свои пятые
колонны и другие подрывные методы лишь в качестве допол-
нительного оружия, чтобы ослабить противника до того, как
начнутся серьезные действия хлынувших через границы
армий.
Однако русские превратили подрывную деятельность и
косвенные методы агрессии в подлинное искусство. Возмож-
но, они решат сделать их своим главным оружием завоева-
ния, использовав свои большие армии и атомно-воздушную
мощь лишь как угрозу, предостерегающую о том, что может
произойти с любой страной, сопротивляющейся их пропаганде
и подрывной деятельности. Красная Армия не участвовала в
войне после окончания второй мировой войны, а китайская
коммунистическая армия сражалась лишь тогда, когда армия
Объединенных Наций в Корее пробила себе путь до самой
границы Китая. Русские могут измениться, да, судя по тому,
как они действовали до сих пор, они тогда будут использо-
вать свою превосходящую атомно-воздушную мощь, когда
она будет у них, не иначе как угрозу, пока холодная война
будет продолжаться в их пользу.
Но если мы будем полагаться на эту теорию — это не
больше, чем теория, — мы сделаем себя беззащитными жерт-
вами русских. Мы должны вооружаться и делать все возмож-
ное для сохранения и упрочения наших союзов, как если
бы мы считали бесспорным, что русские начнут свое внезап-
ное атомно-воздушное нападение в любой момент после того,
как они достигнут уровня превосходящей мощи.
Условия могут измениться. Я уже сказал, что русские,
возможно, не нападут на нас, ибо они столь преуспевают в
холодной войне, что им не будет смысла начинать настоящую
войну, которая, как и все агрессивные войны, может привести
в случае ее неуспеха к свержению стоящего у власти прави-
тельства. Но мы надеемся, что холодная война не будет идти
на пользу русским; напротив, мы полагаем, что русских вы-
гонят из порабощенных ими стран и что сам русский народ
поднимется и опрокинет всю советскую систему. Если холод-
ная война действительно обернется против Москвы, прави-
тели России могут решить, что на повестку дня поставлена
горячая война. Поэтому в наших планах и в нашей политике
мы не должны ни в малейшей мере полагаться на то, что
русские не предпримут внезапного атомно-воздушного напа-
дения с превосходящими силами на Соединенные Штаты в
любой момент после начала второй фазы.

22
Глава I
* * *
Естественно, возникает вопрос: как же мы допустили,
чтобы русские подошли к этому уровню преобладающей
атомно-воздушной мощи? Они еще не достигли ее. У нас еще
есть время до 1955 г., а может быть и дольше. Почему же
мы не начинаем сейчас превентивной войны против них? Мы
не сделали этого в самом начале первой фазы, когда у них
не было атомных бомб. Мы не сделали этого с сентября
1949 г. и поныне, пока они создавали запасы атомного ору-
жия и строили бомбардировщики. Неужели мы должны си-
деть сложа руки, пока русские будут действовать вплоть до
того момента, когда существование наших городов, нашей
промышленности и, быть может, наше дальнейшее существо-
вание как нации зависит от того, заблагорассудится ли русским
уничтожить их или нет? Не следует ли нам {предъявить сей-
час русским ультиматум: либо они должны немедленно пре-
кратить производство атомных бомб и бомбардировщиков
дальнего радиуса действия, либо, если они не остановят-
ся, мы будем считать это актом войны и нападем на них
сейчас, пока наша атомно-воздушная мощь превосходит их
силы?
Прежде чем читатель даст быстрый ответ на эти вопросы,
посмотрим, что означает на практике переход от первой фазы
ко второй.
Правительство Соединенных Штатов не сумело довести
до американского народа факты, говорящие об этой угрозе.
Я сомневаюсь в том, возможно ли сделать понятными факты
об атомно-воздушной мощи второй фазы. Я не буду пы-
таться сделать то, чего не сумели сделать другие. Но я
укажу, тем не менее, на один-два факта в подтверждение
сделанного мною выше заявления о том, что, когда начнется
вторая фаза, русские смогут уничтожить одним неожиданным
ударом наши крупные города, а вместе с ними нашу про-
мышленность.
Во-первых, пару слов о количестве атомных бомб. На
эту область наложен запрет. Закон запрещает сообщать све-
дения о количестве. Но председатель Комитета начальников
штабов официально заявил, что в наших вооруженных силах
атомное вооружение фактически достигло состояния обычного
вооружения. Читателю будет легче представить себе истин-
ное положение вещей во второй фазе, если он будет считать,
что атомные бомбы (основанные как на принципе расщепле-
ния, так и синтеза) — это уже не редкое оружие, кото-
рое можно применять лишь иногда и лишь против особо
важных объектов, а нечто вроде артиллерийских снарядов в
том смысле, что обе стороны будут иметь такое количество

Недопустимое превосходство в атомном вооружении 23
бомб, какое будет необходимо для их военных целей. Во
второй фазе недостатка в атомных бомбах не будет.
И, к сожалению, разрушительная сила каждой из этих
бомб также не имеет пока предела.
В своей речи в Организации Объединенных Наций в де-
кабре 1953 г. президент Эйзенхауэр сообщил американскому
народу некоторые сведения об атомном оружии. В ожидании
его речи газеты требовали так называемой «операции Кэн-
дор» 1, т. е. призывали президента сделать заявление, могущее
ознакомить американский народ с фактами, с которыми ему
предстоит столкнуться. В своей речи президент сделал мно-
гое в этом направлении. Он объявил, что мы уже имеем
атомные бомбы, которые в 25 раз сильнее бомб, сброшен-
ных на Хиросиму и Нагасаки, и что сила водородной бомбы
измеряется миллионами тонн тринитротолуола.
Это — чрезвычайно важное заявление, дающее нам ключ к
пониманию разрушительной силы водородной бомбы.
Тринитротолуоловые бомбы, сбрасывавшиеся на Германию
и Японию во время второй мировой войны, были очень ве-
лики. Бомбардировщик В-17 нес в своем бомбоотсеке 4 т три-
нитротолуола, и была даже создана крупная фугасная бомба
с 11 г тринитротолуола.
Но разрушительная сила атомных бомб, сброшенных на
Хиросиму и Нагасаки, настолько больше разрушительной
силы крупнейших из этих тринитротолуоловых бомб, что для
их характеристики пришлось использовать новую единицу из-
мерения— килотонну. Взрывная сила этих атомных бомб
была равна взрывной силе 15—20 тыс. г тринитротолуола.
Здесь приходилось, иметь дело со слишком большим количе-
ством нулей, поэтому была принята новая единица измере-
ния — килотонна; одна килотонна равна 1 тыс. г. Теперь
заявление президента Эйзенхауэра говорит нам о том, что
для водородной бомбы потребуется еще большая единица из-
мерения: речь будет идти о взрывной силе, измеряемой не
тоннами или тысячами тонн, а миллионами тонн. Итак, мы
имеем новую единицу измерения — мегатонну, или эквивалент
одного миллиона тонн тринитротолуола — для измерения раз-
рушительной силы водородной бомбы.
Эти цифры слишком велики, чтобы быть понятными. Но
важно суметь заставить работать воображение, чтобы по-
нять их, насколько это возможно, ибо разрушительная сила
1 Candour — искренность (англ,). Пропагандистская кампания, развер-
нувшаяся осенью 1953 г. и имевшая своей целью добиться увеличения
ассигнований на производство атомного оружия. В ходе этой кампании был
опубликован ряд секретных сведений об атомном оружии, а также ряд мер
по „борьбе с угрозой атомной войны".—Прим. ред.

24
Глава I
каждой бомбы является одним из факторов, которые унич-
тожат относительную безопасность Соединенных Штатов в
первой фазе атомного века и перенесут нас во вторую фазу,
фазу серьезной опасности для дальнейшего существования
США. То, что русские вообще имеют атомные бомбы, уже
достаточно плохо; то, что скоро они будут (иметь их в боль-
шом количестве, — весьма серьезный факт; и можно считать
поистине бедствием то, что отдельные их бомбы будут обла-
дать колоссальной разрушительной силой водородной бомбы.
Самое наглядное из всех известных мне объяснений раз-
рушительной силы мегатонных водородных бомб дает д-р
Ганс А. Бете 1.
Д-р Бете предполагает, что мегатонная бомба высвободит
в тысячу раз больше энергии, чем бомба, сброшенная на
Хиросиму. В Хиросиме жестокие разрушения были причи-
нены в окружности диаметром в две мили. Повидимому, ра-
диус разрушений, причиняемых взрывом, возрастает пропор-
ционально корню кубическому из взрывной силы бомбы.
Поэтому гипотетическая мегатонная водородная бомба
д-ра Бете почти полностью разрушит здания в окружности
диаметром в 32 км, а это значит, что достаточно будет одной
бомбы, чтобы уничтожить почти весь Большой Нью-Йорк,
Москву или Лондон.
Нужно учитывать также влияние огромных температур.
Около 30 процентов жертв в Хиросиме пострадали от ожо-
гов, вызванных интенсивным световым излучением бомбы.
Смертельные ожоги были частым явлением на расстоянии
до 1,5—2 км. Радиус светового излучения возрастает быстрее,
чем радиус действия взрывной волны, а именно — пропорцио-
нально квадратному, а не кубическому корню из взрывной
силы. Поэтому мегатонная водородная бомба будет при-
чинять людям смертельные ожоги в окружности диамет-
ром 64 км.
Такова разрушительная сила одной бомбы, которую рус-
ские, так же как и мы, будут иметь в период атомного изо-
билия, во второй фазе.
Кроме того, можно не сомневаться в том, что русские
смогут доставлять эти бомбы к объектам. Сколько бы мы ни
мечтали о каком-нибудь волшебном устройстве или какой-
нибудь чудесной системе, которая воздвигла бы неприступ-
ную стену в воздушном пространстве, чтобы заградить путь
вражеским бомбардировщикам, приходится признать, что та-
кой стены нет и не может быть.
1 Бете Г. А., Водородная бомба, «Сайентифик америкэн ридер»,
изд-во Саймон энд Шустер, 1953 г.

Недопустимое превосходство в атомном вооружении 25
Именно поэтому некоторые думают о превентивной войне.
Моральные доводы теряют свою силу, сталкиваясь с простой
логикой: жить под угрозой уничтожения русскими в момент,
который они выберут по своему усмотрению, невыносимо1. В
самом деле, вполне возможно, что мы погибнем, ибо рус-
ское коммунистическое правительство вряд ли поколеб-
лется разбить нас вдребезги, если оно сочтет, что это будет в
его интересах, и вряд ли советское правительство испугается
возможности тяжелых потерь во время этого нападения и на-
шего контрнападения. Поэтому неправильно — если хотите,
аморально — поступают те, кого мы избрали руководить пра-
вительствам Соединенных Штатов, когда они допускают,
чтобы страна оказалась в таком положении, и даже, возможно,
позволят ее уничтожить. Между тем, напади мы на русских
теперь, прежде чем они дойдут до уровня превосходящей мо-
щи, мы смогли бы уничтожить угрозу до того, как она достиг-
нет всей своей страшной силы. С какой стати предоставляем
мы русским это преимущество быть единственными, кто смо-
жет нанести удар первыми?
И, тем не менее, мы действительно предоставляем русским
это преимущество и будем делать это и впредь. Я не думаю,
чтобы нынешнее правительство, его предшественник или лю-
бое правительство, которое придет на смену нынешнему, ре-
шилось бы или решится на превентивную войну. Я не думаю
также, чтобы какое бы то ни было правительство Соединен-
ных Штатов, даже когда мы вступим в эту опасную вторую
фазу, предприняло что-либо иное, кроме попытки мирным пу-
тем поладить с русскими. Я целиком поддерживаю эту по-
зицию. Я считаю, что было бы предательством по отноше-
нию к нашему народу, если бы правительство нашей страны
не сделало все от него зависящее для предотвращения атом-
ной войны.
В более практическом плане я добавлю, что превентивная
война совершенно нецелесообразна. Никакое первое или веро-
ломное атомное нападение, совершенное русскими или нами,
даже сейчас, пока русские еще не имеют превосходящей
мощи, не уничтожит полностью способность противной сто-
роны нанести ответный удар, если только жертва нападения
не будет беспечно Относиться к подготовке своей обороны, а
русские, как мы знаем, не беспечны. Поэтому сторонники
превентивной войны должны понять, что, если мы послушаем
их совета, атомные бомбы уже теперь обрушатся на амери-
канские города (и чем дальше, тем больше), а не только на
русские объекты. Термин «превентивная война» неправилен;

26
Глава I
правильно говорить «третья мировая война». Есть и другие
возражения практического порядка; например, наши атомно-
воздушные силы связаны с НАТО и могут действовать долж-
ным образом только в рамках НАТО, т. е. с согласия наших
союзников по НАТО.
Но нужно сказать, что разговоры о превентивной войне
ведутся людьми, не занимающими ответственных постав в
правительстве, и в очень редких случаях людьми, занимаю-
щими такие посты. Это не должно особенно тревожить нас.
Эти люди просто иначе понимают судьбы и характер Аме-
рики, чем большинство американцев. Существовали и суще-
ствуют различные взгляды на другие предметы, помимо
атомной бомбардировки, и, тем не менее, страна живет.
Пока эти взгляды открыто высказываются, нам нечего бо-
яться их; я полагаю, что они будут отвергнуты американским
общественным мнением. Опасность исходит от тех, кто, по-
буждаемый лучшими патриотическими чувствами, считает,
что мы должны начать атомную войну с Россией теперь, пока
мы еще идем впереди в гонке атомно-воздушного вооруже-
ния, и кто, не призывая открыто к войне, требует такого
курса действий, который, вероятно, вызовет ее.
* * *
Отрицание превентивной войны как выхода из тупика не
разрешает никакой проблемы. Напротив, это открывает перед
нами ужасную перспективу жизни в таком мире, в котором
Россия будет в состоянии одним ударом уничтожить наши
города и промышленность, а мы не сможем даже предвосхи-
тить шаг русских нападением с нашей стороны. Какую же мы
должны проводить военную и внешнюю политику, чтобы
справиться с таким положением дел?
До сих пор мы еще не задумывались непосредственно над
этим вопросом, так как вторая фаза еще не надвинулась на
нас. Наше правительство делало то, что обычно делают все
правительства в мире: оно занималось проблемами сегодняш-
него дня. Но в настоящее время завтра—это уже почти се-
годня, и больше уже нельзя избегать этого вопроса.
Переход преимущества в атомной области от нас к рус-
ским и вытекающая отсюда способность русских одним атом-
ным ударом опустошить Соединенные Штаты — это факты
такого колоссального значения, что, когда они свершатся, они
сделают вторую фазу периодом, совершенно отличным, с
точки зрения военного соотношения сил и могущества, от пер-
вой фазы, в которой мы находимся сейчас. Отсюда следует,
что мы должны в равной мере изменить как нашу военную,
так и внешнюю политику. И в самом деле, наша военная по-

Недопустимое превосходство в атомном вооружении 27
литика устареет прежде, чем мы перейдем из первой фазы во
вторую, так как для производства современного вооружения,
создания баз и остальных элементов военной машины тре-
буется много времени. Военная политика должна была уже
сейчас готовиться ко второй фазе; однако этого нет.
Если мы хотим быть готовыми к этой второй фазе, мы
должны внести такие изменения в военную политику, чтобы
ее можно было с полным основанием назвать «новой стра-
тегией». Я полагаю, что мы должны также, если хотим обес-
печить надлежащую защиту стране в этой новой фазе рус-
ского могущества, внести некоторые важные изменения в
нашу внешнюю политику. Кроме того, мы должны прилагать
еще больше усилий, чтобы достигнуть соглашения с рус-
скими, которые будут владеть воем этим страшным оружием.
Это, т. е. поиски путей к длительному миру, — самая трудная
задача и самое маловероятное из всех необходимых нам из-
менений. Но ее нельзя игнорировать, ибо даже при новой,
мудрой, дальновидной и решительно проводимой военной и
внешней политике мы не сможем оптимистически надеяться
на то, что не будет применено ужасное оружие, которое обе
стороны будут иметь в следующей фазе атомного века.
Перемены, которые несет с собой научная революция в
области орудий уничтожения, происходят так часто и бурно,
что фазы одной разрушительной силы длятся очень недолго и
быстро сменяются фазами другой еще большей разрушитель-
ной силы. Первая фаза — если мои предположения правиль-
ны— продлится 11 лет: с 1945 по 1956 г. Вторая фаза мо-
жет продлиться столько же или еще меньше, ибо на гори-
зонте уже ясно вырисовывается третья фаза.
Во второй фазе стратегическая авиация США будет со-
стоять из пилотируемых самолетов. То же самое можно ока-
зать о русской авиации дальнего действия. Русские могут
подвергнуть бомбардировке Соединенные Штаты и остальные
страны — члены НАТО непосредственно с баз, расположен-
ных в России, поскольку, как это ни парадоксально, их базы
ближе к объектам в Соединенных Штатах, чем американские
базы к объектам в России, а также и «потому, что в случае
необходимости русские будут совершать перелеты только в
одном направлении (без промежуточных баз). Напротив,
американские бомбардировщики на протяжении всей второй
фазы будут нуждаться в промежуточных базах, расположен-
ных за пределами Соединенных Штатов. Управляемые сна-
ряды будут в течение второй фазы дополнительными, а не
главными видами вооружения как наступательного, так и

28
Глава I
оборонительного, и во второй фазе Германия и Япония еще
не будут самостоятельными и сильными. Они еще не смогут
оказывать того большого влияния, которое им, повидимому,
суждено оказывать в не очень отдаленном будущем на соот-
ношение сил в мире.
Можно сказать, что третья фаза наступит, когда все или
большинство этих условий изменятся. А они изменятся в на-
чале 60-х годов XX в., а возможно, и раньше.
К тому времени мы будем иметь в большом количестве
межконтинентальные — управляемые и баллистические — сна-
ряды со скоростями, характеризуемыми большими числами
Маха «М» (М-1 соответствует скорости полета снаряда, рав-
ной скорости звука на данной высоте) и с атомными и во-
дородными зарядами. Эти снаряды можно будет посылать по
точным курсам в обоих направлениях между Россией и Со-
единенными Штатами. Русские работают сейчас над созданием
такого оружия. Немецкие Фау-2 времен второй мировой
войны были баллистическими снарядами с ракетными двига-
телями, которые поднимались в пространство выше атмо-
сферы и могли обеспечить достаточную точность полетов на
короткие дистанции. Под контролем русских находятся не-
мецкие ученые, знающие, что представляет собой Фау-2, и
сами русские — специалисты в области ракетных двигателей,
баллистики и электроники. А теперь русские намекают — и
это не может не вызвать тревоги, — что они работают над
двухступенчатыми баллистическими ракетами с водородными
зарядами, способными совершать полеты по точным курсам
со скоростью, превышающей скорость звука, из России к го-
родам-объектам в Соединенных Штатах. Пилотируемые само-
леты все еще будут применяться в третьей фазе, но они не
будут главными средствами транспортировки. И если нынеш-
ние головокружительные серии перемен в области атомной
энергии не прекратятся, то у русских и многих других стран,
в том числе у ряда стран, которые не стоят твердо на нашей
стороне против коммунистов, появится в третьей фазе в изо-
билии более мощное атомное оружие. В третьей фазе Герма-
ния и Япония, возможно, станут независимыми и будут пол-
ностью вооружены как атомным, так и другими видами
оружия.
Эти проблемы будущего почти непреодолимы. Они будут
одна за другой появляться в той фазе, на которую рассчи-
таны наши нынешние планы — политические и военные. Но
сейчас мы имеем много проблем, которые захлестывают нас.
Мы должны немедленно ускорить нашу работу с целью раз-
решения самых неотложных проблем, связанных с нашим
дальнейшим существованием.

Глава II
НОВАЯ ВОЕННАЯ СТРАТЕГИЯ
Для второй фазы нам нужна новая военная страте-
гия. Мы должны немедленно приступить к созданию таких
сил, с помощью которых смогли бы осуществить эту стра-
тегию.
Обычно под военной стратегией понимают способы веде-
ния войны. Под новой стратегией, о которой я говорю, под-
разумевается нечто иное. Здесь она означает такую органи-
зацию вооруженных сил Соединенных Штатов, которая свела
бы на нет будущую угрозу атомно-воздушного нападения рус-
ских, т. е. чтобы русские не осмелились претворить ее в
жизнь. Цель нашей новой американской стратегии должна
состоять в полном сосредоточении всех сил на задаче пред-
отвращения войны.
Чтобы сделать это, Соединенные Штаты должны, как я
уже сказал, обеспечить своим атомно-воздушным силам на-
столько хорошую оборону и сделать их столь мощными по
количеству и качеству самолетов, управляемых снарядов и
личного состава, чтобы они смогли выдержать внезапное на-
падение русских и остаться после этого достаточно мощными,
чтобы в ходе контрнападения уничтожить русское государство.
Они, следовательно, должны быть — и это должно стать из-
вестно русским и нашим союзникам — весьма надежно обо-
роняемыми и непреодолимо мощными по сравнению со всем
тем, что могут создать русские.
Но могут спросить, разве это ново? Разве это не было
основной целью нашей политики с конца второй мировой
войны? Разве мы не всегда сосредоточивали все внимание на
стратегической авиации даже до укрепления американских
военных сил, которое началось в 1950 г.? Разве Уинстон Чер-
чилль не говорил в 1948 г., до того как были созданы обо-
ронительные силы НАТО, что именно атомно-воздушная
мощь США спасает Европу от тирании русских? И даже
после того, как русские создали атомную бомбу в сентябре
1949 г., они продолжали считаться с американской атомной
авиацией. Они всячески старались не допустить, чтобы их

30
Глава II
различные маневры против свободного мира и военные дей-
ствия их младшего- партнера — Китая—привели к общему
конфликту. Разве Соединенные Штаты не шли всегда впе-
реди русских в гонке атомного вооружения? Разве мы не
имеем теперь и не планируем на будущее такой стратегиче-
ской авиации, которой русские боятся и будут бояться всегда?
Зачем же нам как-то менять нашу политику, кроме согласо-
вания ее с теми переменами, которые происходят сейчас в
технике?
Важно понять, что наша политика не предусматривает
этого и мы не создаем сейчас такую непреодолимую страте-
гическую авиацию для второй фазы, которая заставила бы
русских побояться начать атомную войну. Если мы и впредь
будем думать, что уже теперь имеем или создаем такую
атомную авиацию, которая во второй фазе будет также
сдерживать русских и китайцев, как она сдерживала их в
первой, мы навлечем на себя большую беду. Это самоуспо-
коение в отношении нашей атомной авиации является самым
слабым местом в нашем оборонном планировании.
Причина, почему русские не использовали свою атомно-
воздушную мощь в первой фазе, кроется в том, что их мощь
все еще была недостаточной.
Они будут иметь ее достаточной во второй фазе. Наша
стратегия, которая должна свести русскую мощь на нет,
является новой стратегией, ибо впервые нашей стратегической
авиации бросают вызов и впервые ей придется меряться си-
лами с могущественным русским воздушным флотом, имею-
щим на вооружении большой запас атомных бомб.
Тот факт, что русские обладают большой атомно-воздуш-
ной мощью, предъявляет нашей стратегической авиации со-
вершенно новые требования. В первой фазе было достаточно,
чтобы наша авиация могла обрушить наш тогдашний запас
атомных бомб вопреки сопротивлению противника, плохо
подготовленного к обороне и располагающего небольшой на-
ступательной мощью. Теперь же наша американская страте-
гическая авиация должна быть сильнее, на много силь-
нее противника, который сосредоточит все национальные уси-
лия большого государства на максимальном улучшении
своей обороны и на организации самого эффективного воен-
ного наступления и диверсий, чтобы внезапным ударом унич-
тожить нашу способность к контрудару. Этот противник бу-
дет иметь бомбы, самолеты и управляемые снаряды, чтобы,
предприняв внезапное нападение, стереть с лица земли наши
города и промышленность.
У нас нет оснований для самоуспокоения в отношении
нашей способности поднять стратегическую авиацию США до

Новая военная стратегия
31
этого нового уровня могущества или думать, что мы уже и
сейчас это делаем. Требования, предъявляемые к стратегиче-
ской авиации, сейчас слишком низки. Если мы хотим, чтобы
наша авиация была относительно настолько сильнее атомной
авиации России, чтобы русские боялись напасть, предъявляе-
мые к авиации требования придется самым решительным
образом повысить.
Теперь, когда бросаешь взгляд назад, кажется, что рус-
ские и не думали сколько-нибудь серьезно о большой войне
в первой фазе до того, как они довели свою атомную авиа-
цию до такого уровня, на каком она находится сейчас, од-
нако в то время они в подавляющей степени превосходили
Европу и любую часть мира, за исключением Соединенных
Штатов, в вооружениях обычною типа, т. е. в неатомной во-
енной мощи.
Русские, возможно, думали о нападении на Европу в
конце 40-х годов XX в. Слова, сказанные Уинстоном Чер-
чиллем в 1948 г., свидетельствуют о его убеждении, что они
вторглись бы в Европу, если бы не опасались, что Соединен-
ные Штаты поддержат своих союзников военного времени и
применят свои атомные бомбы против России, если потре-
буется защищать Англию, Францию и остальную часть кон-
тинента от нападения коммунистов. Но ни в один момент
первой фазы русские не могли серьезно думать о прямом
нападении на Соединенные Штаты; для этого у них не было
достаточно атомных бомб, то есть у них не было достаточно
атомных бомб и самолетов для того, чтобы в сочетании с ди-
версионными актами пятой колонны — а именно таким будет
русское нападение — вывести из строя стратегическую авиа-
цию Соединенных Штатов.
Таким образом, на протяжении первой фазы американ-
ская стратегическая авиация сдерживала находившуюся в за-
родыше атомную авиацию России, а равно и ее обычные
вооруженные силы. Красная Армия и советская авиация
дальнего действия активности не проявляли. До сего времени
Россия использовала свою военную мощь, действуя через ко-
го-то другого.
В этом большая заслуга стратегической авиации Соеди-
ненных Штатов. Но это стало возможно не столько благодаря
мощи атомно-бомбардировочного флота США, сколько бла-
годаря слабости России.
В первой фазе мы шли на некоторый риск. Оборона баз
стратегической авиации была не такой сильной, как следо-

32
Глава II
вало бы. Особенно слабой была система баз. Был такой пе-
риод во время корейской войны, когда мы почти совсем ого-
лили нашу противовоздушную оборону. До сих пор все обхо-
дилось хорошо. Но во второй фазе мы не можем позволить
себе так рисковать.
Есть лишь один элемент первой фазы, который должен
быть перенесен во вторую. Речь идет о безусловном прево-
сходстве нашей стратегической авиации над стратегической
авиацией России как в бомбах, так и в летно-техническом
отношении. Сопротивление, которое русские смогут оказать
нашим бомбардировщикам во второй фазе, будет совершенно
иным, нежели то, «а которое они способны сейчас. Ущерб,
который русские смогут причинить нашей атомной авиации в
результате первого внезапного налета, будет значительно
больше. И ставки в этой борьбе целиком изменятся. Когда
мы вступим во вторую фазу, от соотношения сил атомной
авиации России и Соединенных Штатов будет зависеть сохра-
нение или гибель НАТО и цивилизации входящих в него
стран.
Требования, предъявляемые к американской стра-
тегической авиации в этой второй фазе — как в отноше-
нии ее охраны, так и наступательной мощи,— должны быть
настолько выше существующих, что они должны превратить
ее в силу, совершенно отличную от той, какой мы распола-
гали в первой фазе.
В первой фазе наша сила была в том, что мы первыми
создали атомную бомбу. Наращивание сил стратегической
авиации в первой фазе было вызвано в большой степени по-
сторонним событием — войной в Корее. Но теперь мы снова
в таком положении, когда нам нельзя полагаться на то, что
какой-то внешний стимул заставит нас сделать все необходи-
мое для самозащиты. Сейчас у нас нет иного пути, как ра-
зумно предвидеть будущее и сделать то, что, как подсказы-
вает нам разум, необходимо для нашего спасения.
* * *
Русские показали, что они придут к такому дню в недале-
ком будущем, когда их атомно-воздушная мощь достигнет
максимума. Мы же, со своей стороны, можем с полным ос-
нованием сказать, что нам предстоит длинный путь. Но все
данные говорят о том, что русские имеют в виду определен-
ную дату, к которой они должны закончить создание неко-
торых элементов своей атомно-воздушной мощи. Колоссаль-
ные национальные усилия, которые они вкладывают в свою

Новая военная стратегия
33
атомную программу, показывают, что этот намеченный день
близок. Состояние их самолетостроения свидетельствует о том,
что и здесь они стремятся достигнуть этого максимума, и,
несомненно, они задались целью достигнуть высшего в смысле
количества и качества уровня в производстве бомбардиров-
щиков и управляемых самолетов! дальнего действия тогда же,
когда они завершат создание желательного им запаса атом-
ных и водородных бомб.
По окончании второй мировой войны русские приступили
к большому расширению своей авиации. Их целью было за-
менить 20 тыс. самолетов, насчитывавшихся в их боевых ча-
стях, первоклассными современными реактивными самоле-
тами. Сначала они начали заменять самолеты противо-
воздушной обороны, самолеты-перехватчики, задача ко-
торых состоит в уничтожении атакующих бомбардиров-
щиков.
Они поистине поразили нас. После всех разговоров о
плохом состоянии русской техники оказалось, что русские во-
енно-воздушные силы вооружены первоклассными самоле-
тами-перехватчиками Миг-15, почти не уступавшими нашим
лучшим в то время реактивным самолетам «Сейбр» F-86
(фирма «Норт Америкэн»). В некоторых отношениях Миг-15
имел даже лучшие данные, чем F-86.
Русские бомбардировщики дальнего действия послевоен-
ного периода по качеству совершенно не могли сравниться с
самолетом Миг. В русской авиации дальнего действия не
было машин новее и лучше Ту-4, являвшего собой копию на-
шего ныне устаревшего самолета В-29—большого бомбарди-
ровщика времен тихоокеанской кампании второй мировой
войны. Повидимому, русские с 1945 примерно до 1950 г. не
были заинтересованы в бомбардировщиках дальнего действия.
Это совпадает с предположением, что русские не собирались
начинать большую войну в первой фазе, т. е. пока они не
подготовились к атомной войне. Но они были заинтересованы
в строительстве своей воздушной обороны; они не ограничи-
лись изобретением истребителя Миг, а занимались и созда-
нием радарных установок. И вскоре после самолета Миг по-
явился ночной истребитель-перехватчик Миг-15, способный
действовать в любую погоду. Первоначальный Миг-15 был
дневным самолетом-перехватчиком.
После истребителя Миг появился другой первоклассный
русский реактивный самолет Ил-28 — легкий бомбардировщик
с двумя реактивными двигателями, который не уступает луч-
шей машине того же класса, принятой на вооружение стра-
нами НАТО, английскому самолету Канберра. Его появление
было более тревожным фактом, чем появление Мига, тай

34
Глава II
как советский легкий бомбардировщик мог быть использован
для поддержки наземных атак китайских коммунистов в Ко-
рее и Индо-Китае или русских в Европе. Однако существо-
вала американская стратегическая авиация, которая, как рус-
ские знали, была бы пущена в ход, если бы они собрались
напасть на членов НАТО. На этой стадии наращивания сил
авиации у русских не было нового типа бомбардировщика
дальнего действия, который мог бы сравниться с их прекрас-
ными перехватчиками и легкими бомбардировщиками. Если
судить по состоянию русской авиации, то создается впечат-
ление, что в тот момент русские еще не были готовы к ши-
рокой тотальной войне с Соединенными Штатами и другими
членами НАТО. Однако такому положению дел не суждено
было длиться долго. Русские приступили затем к усилению и
модернизации своей авиации дальнего действия.
Причина очевидна. Бомбы вот-вот должны были начать
поступать в большом количестве на русские атомные склады.
Пока не было бомб, не было смысла строить бомбардиров-
щики. Но несколько лет назад они явно уже предвидели день,
когда будут иметь достаточно атомных и водородных бомб,
чтобы предпринять безусловно превосходящими силами напа-
дение на Соединенные Штаты и остальные страны — члены
НАТО. Поэтому они приступили к синхронизации производ-
ства бомбардировщиков и бомб, к строительству превосход-
ных скоростных, высотных, реактивных самолетов дальнего
действия современного типа, которые могли бы сравниться с
В-47 и В-52 — лучшими бомбардировщиками нашей авиации
дальнего действия.
Эти новые бомбардировщики, повидимому, у них уже
строятся. И, как я указывал, русские не раз информи-
ровали нас о том, что они работают над созданием управ-
ляемой ракеты, способной на сверхзвуковых скоростях
перебросить атомный заряд из России на объекты в Соеди-
ненных Штатах. Это особенно тревожное заявление, по-
скольку русские были точны в подобных утверждениях в
прошлом. Они действительно создали атомную бомбу, когда
сказали, что сделают это. И они овладели способом изготов-
ления водородных бомб в срок, который Молотов объявил
заранее. Они могут фальсифицировать историю, присваивая
себе честь изобретения всего, что когда-либо существовало,
но они, кажется, считают правду хорошей тактикой, когда
говорят о своих успехах в области вооружения.
Короче говоря, русские синхронизируют сейчас производ-
ство атомного вооружения с созданием необходимых средств
для их доставки к объекту. Такое сочетание обеспечит им
превосходящую атомно-воздушную мощь.

Новая военная стратегия
35
Если мы попытаемся догадаться, что замышляют русские,
то, я думаю, мы придем к следующим выводам: во-первых,
русские не применят свою атомно-воздушную мощь для унич-
тожения наших народов и промышленности, если только они
будут считать, что не смогут одновременно вывести из строя
настолько большие части американской атомной авиации,
чтобы не дать ей возможность предпринять подавляю-
щими силами контрнападение на Россию, и, во-вторых,
они усиленно размышляют именно над тем, как добиться
этого.
Вот здесь-то мы, Соединенные Штаты, и являемся хозяе-
вами нашей судьбы. Поскольку мы не начнем третьей миро-
вой войны, мы не можем помешать русским; достигнуть этого
уровня превосходящей атомно-воздушной мощи. Но мы мо-
жем помешать им использовать ее.
Мы можем быть уверены в том, что русские упорно ра-
ботают над несколькими планами нападения на атомную
авиацию Соединенных Штатов. Один план — это план прямого
военного нападения, план физического полного или частич-
ного ее уничтожения с тем, чтобы контрудар оставшихся сил
не причинил серьезного ущерба русской военной машине и
русскому государству. Они будут решать эту задачу сочета-
нием прямого воздушного нападения на американские атом-
ные самолеты и базы, расположенные в Соединенных Шта-
тах и других странах, наряду с широкой диверсией против
тех же объектов, причем оба удара должны быть нанесены
одновременно.
Другой план, или курс, которым могут пойти русские, чтобы
вывести из строя американскую атомную авиацию, — это вы-
зывать политические осложнения среди государств — членов
НАТО с тем, чтобы базы американской стратегической авиа-
ции на территории стран — членов НАТО оказались недо-
ступными для американской авиации в тот день, когда рус-
ские решат нанести свой удар. В этом направлении русские
добиваются больших успехов.
И — что, /возможно, важнее всего — русские настороженно
ждут, что США проявят нерешительность, что они доведут
свою атомную авиацию до такого состояния, когда русская
противовоздушная оборона сможет остановить достаточное
число американских бомбардировщиков и так ослабить их
удар, что Россия сможет его выдержать. И мы можем
быть уверенными в том, что, следуя такому курсу, русские
лихорадочно стараются обогнать Соединенные Штаты в
области научных открытий, опередить своей оборонной

36
Глава II
электронной техникой и оборонными управляемыми снарядами
нашу бомбардировочную технику и создать баллистическую
ракету, пока мы все еще пребываем в стадии пилотируемых
бомбардировщиков. Иными словами, они делают все, чтобы
победить в гонке атомно-воздушного вооружения в решающей
области — качестве.
Но в этом, повторяю я, мы можем быть хозяевами своей
судьбы, Мы можем расстроить планы русских. Мы можем
либо довести нашу атомную авиацию до уровня, который
обеспечит мир во второй фазе, так же как он был обеспечен
в первой, либо мы можем не сделать этого. Последний курс,
конечно, легче.
* * *
Если мы допустим, чтобы в этой битве за атомно-воздуш-
ное превосходство победили русские, мы окажемся в недопу-
стимо слабом положении. Худшее произойдет в том случае,
если русские, зная, что они могут вывести из строя нашу
атомную авиацию, предпримут молниеносное атомное напа-
дение против нас и наших союзников по НАТО.
Они могут сделать это. Те, кто утверждает, что они на
это не пойдут, потому что они и без того выигрывают холод-
ную войну или по какой-либо иной причине, — опасные со-
ветчики.
Но даже если бы русские отказались от использования
своей страшной силы, сам факт их атомно-воздушного прево-
сходства был бы недопустимым. Представьте себе такое по-
ложение, когда наша дальнейшее существование зависит от
решения правителей России.
НАТО распался бы на куски, если бы Соединенные
Штаты позволили русским победить в состязании за прево-
сходство в атомно-воздушной мощи. Соединенные Штаты
вновь оказались бы в своей «крепости — Америке», а эта
крепость была бы не очень прочной.
Первый и необходимый шаг, который нам нужно сделать,
чтобы победить в этом состязании, — это осознать, что мы про-
играем его, если не внесем коренных изменений в наше воен-
ное планирование. Мы ослеплены той легкостью, с которой
мы удерживали наше превосходство в атомно-воздушной
мощи на протяжении первой фазы. Мы должны понять, что
в первой фазе русские только разминались и что всерьез
гонка начнется лишь тогда, когда мы вступим во вторую
фазу.
Если мы не сосредоточим целеустремленно все внимание
на отражении многочисленных попыток русских подорвать

Новая военная стратегия
37
нашу атомно-воздушную мощь, предназначенную для ответ-
ного удара, мы проиграем это состязание. Я полагаю, или
скорее я знаю, что это требует коренного пересмотра основ-
ных линий нашей военной доктрины, ибо своими корнями она
уходит в прошлое и настоящее, а то и другое теперь уста-
рело. Мы должны иметь совершенно иную концепцию состава
наших вооруженных сил, чем та, какую мы имеем. И выра-
ботать эту концепцию будет очень трудно, поскольку для
этого нам нужно представить себе совершенно иной комплекс
условий, чем те, которые нам известны и в которых мы
сейчас живем. Судя по нынешнему состоянию дел, мы не
победим в этой гонке с русскими. В интересах сохранения
НАТО и нашей непосредственной самообороны мы должны
немедленно приложить усилия, чтобы выиграть ее.
* * *
Краеугольным камнем нашей стратегии, цель которой
свести на нет эту угрозу со стороны русских, должны быть
старания полностью закрыть для русских имеющиеся не-
сколько путей подрыва превосходства наших атомно-воздуш-
ных сил, что они сейчас и собираются сделать.
Это требует весьма значительного усиления обороны на-
шей атомной авиации, большого укрепления системы баз,
увеличения числа и улучшения качества самолетов и управ-
ляемых снарядов наших атомно-воздушных сил, предназна-
ченных для ответного удара, по сравнению с недостаточными
нормами первой фазы, которые мы сейчас намечаем в на-
ших планах обороны и наступления.
Это потребует следующих серьезных изменений в поли-
тике:
1. Помня о том, что русские должны вывести из строя
значительную часть нашей атомной авиации, прежде чем они
осмелятся пустить в ход свою собственную, мы должны улуч-
шить нашу общую противовоздушную оборону континенталь-
ной части США и территории остальных стран НАТО с тем,
чтобы уничтожить значительную часть армады русских бом-
бардировщиков раньше, чем она достигнет баз атомной авиа-
ции, расположенных в США и за границей.
Прямое нападение русских на базы атомной авиации и
на самолеты может быть двояким: налет атомных бомбар-
дировщиков с применением или без применения управляемых
снарядов, предназначенных для действий с воздуха против
наземных объектов (а также, поскольку наука шагает впе-
ред, в сочетании с межконтинентальными снарядами), и атом-
ное нападение с подводных лодок с применением управляемых

38
Глава II
снарядов с атомными зарядами для действий с корабля по
береговым объектам.
Нападение атомных бомбардировщиков представляет со-
бой сейчас наиболее серьезную опасность. Чтобы отразить ее,
нам нужна значительно усовершенствованная система проти-
вовоздушной обороны, основанная на принципе дальнего пе-
рехвата, т. е. уничтожение русских бомбардировщиков на
возможно более далеком расстоянии от тех американских
объектов, к которым они направляются.
Это не означает, что подводные лодки не представляют
собой серьезной угрозы для береговых сооружений стратеги-
ческой авиации и для американских городов. Одна водород-
ная бомба обладает такой разрушительной силой, что не-
сколько бомб или даже одна бомба, запущенная с подводной
лодки, могут причинить огромный ущерб. Оборона против
снарядов, запускаемых с подводных лодок, имеет колоссаль-
ное значение и ставит серьезнейшую проблему перед военно-
морскими флотами Соединенных Штатов и других стран —
членов НАТО. Именно на них лежит задача нейтрализовать
советские подводные лодки, с которых будут запускаться
атомные снаряды,— использовать данные прикладной науки,
чтобы уничтожить их еще до того, как они смогут прибли-
зиться к берегам Соединенных Штатов и союзников Соеди-
ненных Штатов по НАТО.
2. Нам нужна новая система баз для американских воен-
но-воздушных сил.
Базы — это наиболее слабое, наиболее уязвимое место
наших военно-воздушных сил. Базы всегда оказываются на
последнем месте у тех, кто разрабатывает планы военно-воз-
душных сил. На первом месте стоят самолеты и личный со-
став. На одном из последних мест стоят базы, без которых
ни самолеты, ни личный состав не имеют смысла. В этом-то
и кроется большая возможность для русских вывести из строя
американскую стратегическую авиацию. Мы можем не сом-
неваться в том, что они имеют это в виду. Мы, к сожале-
нию, не сознаем, что это наше самое слабое место. При со-
ставлении наших военных бюджетов мы взяли за правило
сокращать ассигнования на базы в первую очередь и повы-
шать их в последнюю.
Как русские, должно быть, уповают на это! Даже базы,
находящиеся на территории собственно Соединенных Штатов,
уязвимы. Их слишком мало и они не защищены так как это
следовало бы, учитывая большое значение материальной ча-
сти стратегической авиации. Прямое нападение русских в со-
четании с диверсионной деятельностью пятой колонны может
причинить очень большой ущерб базам нашей стратегической

Новая военная стратегия
39
авиации, если мы не укрепим в значительной мере их
оборону.
Мы могли бы уменьшить ущерб, который будет причинен
базам и самолетам американской стратегической авиации в
результате воздушного налета и диверсий, до приемлемого
уровня, если бы мы рассредоточили материальную часть на-
шей стратегической авиации, создав дополнительные базы на
территории Соединенных Штатов, больше рассредоточив со-
оружения на каждой базе и значительно улучшив оборону
каждой базы. Для этого потребовалось бы строительство под-
земных сооружений для укрытия самолетов стратегической
авиации, важного снаряжения и т. п., чтобы защитить их от
прямого нападения и диверсии.
Заграничные базы стратегической авиации нуждаются
даже в еще больших усовершенствованиях. В течение всей
второй фазы стратегическая авиация не сможет обойтись без
заграничных баз. По существу, нам придется сохранять их
до тех пор, пока средством атомного нападения будет оста-
ваться пилотируемый самолет. Дальность действия пилотируе-
мого самолета будет увеличиваться с усовершенствованием
реактивных двигателей, улучшением конструкций самолетов и
методов заправки горючим. В один прекрасный день, который
настанет значительно раньше, чем кончится вторая фаза,
появится самолет с атомным двигателем — практически с не-
ограниченной дальностью полета. Но и теперь самолеты с
двигателями, работающими на химическом горючем, уже
могут преодолевать большие расстояния, заправляясь горю-
чим в полете. Несколько лет назад самолет военно-воздушных
сил США совершил беспосадочный кругосветный полет. Рас-
стояние, однако, является важным фактором в смысле
эффективности налета. Даже после того, как управля-
емые и баллистические снаряды полностью вытеснят пило-
тируемые самолеты, промежуточные базы сохранят свое зна-
чение.
Нынешняя система заграничных баз недостаточна для
второй фазы. Она уязвима для прямого удара русских, так
как недостаточно плотна. У нее нет достаточного количества
концентрических поясов, отстоящих на различном расстоянии
от русских баз, что позволило бы держать американские са-
молеты в безопасности и широко рассредоточенными на слу-
чай координированной попытки русских вывести их из строя
в день нападения. К тому же имеющиеся базы не защищены
так, как нужно, т. е. посредством устройства подземных соо-
ружений для самолетов, личного состава, горючего и т. п.
Подземные сооружения и большая рассредоточенность
вдвойне важны на территории иностранных государств, где

40
Глава II
много труднее, чем в США, защищаться от диверсий и пря-
мого нападения.
3. Быть может, важнее всего делать больший упор и рас-
ходовать больше средств на научные исследования и усовер-
шенствования. Мы серьезно рискуем проиграть в состязании
за качество. Мы уязвимы в этом отношении. Мы, кажется,
неспособны понять — даже несмотря на множество фактов,
сыпавшихся на нас как из рога изобилия, — что в отношении
качества русские могут сравниться с нами. Мы путаем нашу
способность к массовому производству с качеством. Недав-
ние утверждения русских, будто они уже прыгнули в третью
фазу, фазу баллистических снарядов, должны заставить нас
насторожиться и перестать пренебрегать качеством.
Одни лишь деньги не обеспечат нам победы в состязании
за качество. Если мы хотим победить в этом состязании, мы
должны эффективно использовать наши таланты, а именно
таланты наших ученых. В настоящий момент мы, повиди-
мому, делаем все возможное, чтобы помешать американской
науке действенно использовать таланты ученых, чтобы помочь
стране победить Советы в битве за качество. Но эта тема
заслуживает отдельной книги, и здесь ее невозможно ка-
саться.
4. Число самолетов, участвующих в американском контр-
ударе, должно быть подавляющим. Мы должны исходить из
предположения, что русская противовоздушная оборона в тех-
ническом отношении не менее совершенна, чем оборона Со-
единенных Штатов; мы должны учесть вероятный ущерб, ко-
торый будет причинен согласованными по времени прямым
ударом и диверсионными актами России базам нашей атом-
ной авиации, самолетам и личному составу. С поправкой на
возможный просчет у нас должно остаться достаточное число
самолетов и экипажей, чтобы контрударом сокрушить рус-
скую оборону и уничтожить русское государство. Наши ны-
нешние планы далеко не отвечают этому требованию.
* * *
Стратегическая авиация, отвечающая этому требованию,
должна быть совершенно иной, нежели та авиация, создание
которой мы планируем теперь. Я по необходимости описал
ее в общих чертах, и это, возможно, не покажет читателю
характер видового различия между тем, что сейчас плани-
руется, и тем, что предлагается здесь. Это, однако, различие
между такой силой, которая убедила бы весь мир в том, что
русские не посмеют начать атомную войну, и такой силой

Новая военная стратегия
41
которая, рекламируя свою слабость, побудила бы их совер-
шить нападение и привела бы к банкротству американского
руководства в свободном мире.
Данные о числе авиакрыльев 1 в наших военно-воздушных
силах не создают у читателя представления о действительном
состоянии нашей стратегической авиации, ибо есть разные
авиакрылья. В списке авиакрыльев военно-воздушных сил
числятся авиакрылья стратегической авиации, перехватчиков,
истребителей и транспортной авиации. Поэтому все зависит
от того, какие это авиакрылья, а также от того, на сколько
сильна русская оборона. Данные о количестве авиакрыльев
вообще не дают представления ни о решающем факторе ка-
чества, ни о состоянии сети баз. В этом одна из причин, по-
чему мы так сильно отстаем сейчас в этой области.
Наилучшим, хотя и не совершенным барометром, по ко-
торому читатель может судить, принимаются ли серьезные
меры для создания контрударной атомной авиации в таких
размерах и такого качества, какие соответствуют требова-
ниям второй фазы, будут служить доллары, ассигнуемые
каждый год на нужды военно-воздушных сил. Если ежегод-
ная сумма в последующие четыре-пять лет будет меньше
18 млрд. долларов (на нынешний 1954/55 финансовый год
она составляет около 12 млрд.), то почти наверняка можно
сказать, что мы все еще не готовимся отразить ту грозную
опасность, которая надвигается на нас. Если же эта сумма
будет равна 20 млрд. долларов, то читатель может быть
почти уверен, что русские не сумеют использовать свою
новую атомно-воздушную мощь ни для нападения на сво-
бодный мир, ни для того, чтобы путем запугивания заста-
вить его отказаться от своей свободы. Еще несколько лет с
такими ассигнованиями, а потом ежегодные расходы можно
было бы сократить.
Я знаю, что доллары — это не единственный критерий.
Доллары могут быть израсходованы не по назначению. Но
другого простого критерия, на основе которого можно было
бы судить о фактах, нет. Другие сложные расчеты лишь вво-
дят в заблуждение, а не поясняют. Читатель не ошибется,
если он будет судить о мощи, создаваемой каждым из видов
вооруженных сил, по долларовым ассигнованиям, получаемым
им каждый год.
1 По данным американского журнала «Авиейшин вик» от 2.5.1955 г.,
авиакрыло состоит из штаба и 4 групп: боевой авиагруппы (30—75 само-
летов в зависимости от рода авиации), двух групп обслуживания и ме-
дицинской группы. Всего около 1500—3600 человек.— Прим. ред.

42
Глава II
* * *
Такая атомная авиация, о какой я говорю, — это еще не
вое, что нам нужно в области нашей военной организации.
Она, однако, является краеугольным камнем, без которого
все прочие элементы бесполезны. Коль скоро она нам необ-
ходима, мы должны доставить ее во главу угла нашей воен-
ной организации. Ей в первую очередь должны выделяться
доллары, ассигнуемые на нужды наших вооруженных сил.
Только когда нужды этих сил, предназначенных для от-
ветного удара, будут полностью удовлетворены, мы должны
выделять средства на другие военные задачи.
Трудно будет добиться признания этого принципа и соз-
дания таких сил. И это объясняется не тем, что кто-либо ста-
нет отрицать, что наше дальнейшее существование зависит
от того, будем ли мы иметь их. Это объясняется тем, что
традиция, а также организация наших вооруженных сил в
соответствии с актами конгресса почти исключают возмож-
ность установления очередности в рамках нашей военной ма-
шины. А без установления очередности нельзя создать атом-
ной авиации, предназначенной для нанесения контрудара.
* * *
Я подчеркивал значение системы баз американской атом-
ной авиации. Быть может, у читателя сложилось впечатле-
ние, что для создания этой системы баз достаточно лишь
ассигновать необходимые средства.
К сожалению, это не так. Базы — существующие и те, в
которых мы нуждаемся, но не имеем, — это базы на чужой
земле — земле независимых суверенных народов. Как почти
во всех случаях, военные проблемы Соединенных Штатов не-
отделимы от проблем политических отношений США с ос-
тальными странами мира.
К счастью, большинство этих баз расположено на терри-
тории стран — членов НАТО. Но и с НАТО связаны некото-
рые проблемы.

Г л а в а III
НАТО (Северо-атлантический союз)
НАТО подтверждает ту аксиому, что при надлежащем
подходе внешнюю и военную политику нельзя отрывать друг
от друга. Военная политика представляет собой часть и сред-
ство внешней политики. Человек, занимающийся разработкой
военных планов, не может иметь разумного представления о
вооруженных силах, которыми должна располагать страна,
если он не знает внешней политики, служить которой пред-
назначены эти вооруженные силы. Подобным же образом
человек, определяющий внешнюю политику, не может знать,
какую позицию должен он занять в отношении друга или
врага, если ему не известно, какая военная мощь противо-
стоит ему и поддержкой какой военной мощи он может рас-
полагать, а также ответов на множество других военных во-
просов.
Цель этой книги заключается в том, чтобы попытаться
объединить и установить взаимосвязь между этими двумя
родами политики, проанализировать и понять важные цели и
методы наших внешних отношений, а затем сделать выводы о
характере и количестве вооруженных сил, которые нужны нам
для поддержки наших внешнеполитических целей.
Внешняя политика в целом шире, чем это определение.
Если нужна основа для нашего политического курса и воен-
ной политики, то таковой являются экономические и социаль-
ные условия во всем свободном мире. Без надлежащих эко-
номических и социальных условий не будет той преданности
делу сохранения свободы и совместной работы для обеспе-
чения этой свободы, без которых некоммунистический мир не
может побороть противостоящего ему мощного противника.
Это правильно также и в другом отношении. Военная и внеш-
няя политика отражается на нашей внутренней экономике
самым существенным образом. Для достаточно полного ана-
лиза внешних отношений Соединенных Штатов следует учи-
тывать все эти различные соображения и их взаимосвязь.
Однако в этой книге я сделаю главный упор на взаимо-
действие и взаимозависимость того, что обычно называют
внешней политикой, — цели страны по отношению к другим

44
Глава III
государствам и характер отношений с этими государствами,
а также на факты и планы военного характера — как наши
собственные, так и наших противников. Но следует исходить
из того положения, что американская внешняя и военная по-
литика не будет успешной в мире за пределами атлантиче-
ского сообщества или даже в рамках самого НАТО, если он
не будет основан на разумной экономической и социальной
политике.
* * *
НАТО необходим для безопасности Соединенных Штатов.
Мы и остальные наши союзники по НАТО должны держаться
вместе, так как нам противостоит колоссальная военная сила,
которая в противном случае попытается захватить нас по от-
дельности. Наша военная политика и политический курс в
НАТО взаимосвязаны в том смысле, что провал одной по-
влечет за собой провал и другого.
Существуют также специальные военные причины, кото-
рые делают изоляцию невозможной как политику и превра-
щают НАТО в орган, необходимый для обеспечения военной
безопасности США. Для того чтобы наша стратегическая
авиация могла действовать, нам нужны базы на территории
НАТО. Без этих баз мы не сможем сорвать планы создания
русской атомной мощи в период второй фазы. Без НАТО
Европа, Соединенные Штаты и остальная территория НАТО
не смогли бы должным образом противостоять русской воен-
ной угрозе.
Тем, кто хотел бы, чтобы США следовали во внешних де-
лах политике действий в одиночку или чтобы США вывели
или «высвободили» свои сухопутные войска из НАТО или же
перешли к «обороне по периферии», следует разъяснить, что
это невозможно, если они хотят безопасности самих США,
Возможно, но и только возможно, что, когда мы перейдем
к третьей фазе, когда дальность действия американских и
русских самолетов и управляемых снарядов позволит пред-
принимать межконтинентальную бомбардировку с помощью
атомных и водородных бомб (снарядов), у тех, кто хочет
бороться с коммунизмом в одиночку, без союзников, будет
лучшая техническая возможность. Тогда базы в других стра-
нах НАТО, может быть, не понадобятся, и Соединенные
Штаты смогут защищаться надлежащим образом, оставаясь
территорией, окруженной коммунистическим миром. Я в этом
сомневаюсь. Я не думаю, чтобы даже с чисто военной точки
зрения развитие методов, благодаря которым страны можно
будет уничтожать на далеком расстоянии, изменит основное

НАТО (Северо-атлантический союз)
45
положение, заключающееся в том, что мы можем лучше за-
щищать себя вместе с союзниками, чем в одиночку и будучи
изолированными.
Как бы то ни было, сейчас перед нами стоит проблема:
как защищать Соединенные Штаты в настоящее время, когда
нет никакого сомнения в том, что мы нуждаемся в промежу-
точных базах в странах НАТО. Самое элементарное уваже-
ние к нашей национальной безопасности требует, чтобы мы
энергично укрепляли Северо-атлантический союз.
Я уже сказал, что для того, чтобы мы могли сорвать
планы создания русской атомной мощи в третьей фазе, у нас
должна быть новая стратегия в военной области. Я добавил
бы, что в равной степени необходимо, чтобы мы положили
ее ;в основу нашей политики за границей (в районе НАТО и
за его пределами) для поддержки и укрепления НАТО.
* * *
Трудно доказывать, что американская авиация должна
быть достаточно сильной, чтобы защитить страну от атомной
угрозы со стороны России, не создавая впечатления, что если
у нас будет надлежащая атомная авиация, то нам больше
ничего не нужно — ни вооруженных сил, ни политических
союзов.
Это особенно притягательный довод для тех, у кого
имеется склонность к изоляционистской политике или кто ви-
дит в атомной авиации средство разрешить неразрешимые
проблемы, как, например, на Дальнем Востоке, или добиться
сильных военных позиций при небольших расходах со сто-
роны налогоплательщика.
Хорошо, если бы мы могли разрешить все наши военные
и внешнеполитические проблемы с помощью одного этого
оружия. Это также обошлось бы дешево; можно было бы
сократить налоги. Но атомная авиация не может действовать
надлежащим образом в одиночестве, без помощи других воо-
руженных сил или без помощи со стороны нашей внешней
политики.
Противоположная позиция также вызывает тревогу, так
как люди, знающие, что стратегическая авиация не является
всеисцеляющим средством, часто слишком усердствуют, пы-
таясь это доказать. Они иногда не понимают, что если стра-
тегическая авиация и не может сделать всего, то ничто не
может быть сделано без нее. Она — краеугольный камень на-
шей военной позиции лицом к лицу с Россией. Она также
необходима для успеха внешней политики США. Если мы в
военном отношении не будем сковывать русскую авиацию —

46
Глава III
т. е. не заставим русских бояться использовать ее, — никакие
другие военные силы не будут иметь ни малейшей ценности,
и наша система союзов потерпит крах.
Я не хочу, чтобы мои слова были поняты как указание на
то, что единственное основание для нашей поддержки
НАТО — это получение баз для наших бомбардировщиков.
Это лишь важный побочный продукт нашей политики в отно-
шении НАТО. Этого самого по себе достаточно, чтобы оправ-
дать нашу поддержку НАТО, и все же это не «причина, по-
чему мы прежде всего вступили в НАТО, а также и не ос-
новной повод для нашей дальнейшей поддержки НАТО.
НАТО — это продукт политики, которая не считает, что
Соединенные Штаты могут быть островом в мире враждеб-
ного коммунизма, а, наоборот, предполагает, что Соединен-
ным Штатам предназначено работать в тесном союзе с ос-
новными государствами свободного мира в общем фронте
против коммунизма.
НАТО — это организация для самозащиты тех государств,
которые недавно сами дважды чуть-чуть не оказались уничто-
женными и поняли на опыте, что единственное средство огра-
дить себя от русских заключается в объединении своих поли-
тических и военных сил.
Под «организацией» я не имею в виду тип нового государ-
ства с высшим суверенитетом. Я имею в виду объединение
суверенных стран, в котором объединяющей силой является
не закон, а добровольное сотрудничество, усилившееся в ре-
зультате угрозы со стороны мощного крепко спаянного против-
ника. Страты НАТО даже перед лицом ужасной угрозы, с
которой они сейчас сталкиваются, не хотят отказаться от
своих суверенных прав ради обеспечения большей безо-
пасности. Несомненно, США и Англия не хотят пойти на это.
Может быть, это готовы сделать некоторые европейские
страны, особенно те, которые географически находятся ближе
всего к русским и поэтому подвергаются наибольшей угрозе.
И все же НАТО не имеет элементов суверенитета. Его дей-
ствия всецело обусловлены согласием.
Силы НАТО увеличиваются, и влияние его в географиче-
ском отношении расширяется. Он уже вышел за пределы
первоначальной концепции регионального союза, основанного
на 51-й статье Устава Объединенных Наций, союза, объеди-
няющего только северо-атлантические государства, поскольку
сейчас его членами являются Греция и Турция.

НАТО (Северо-атлантический союз)
47
Первый шаг, предпринятый после войны в направлении
создания Северо-атлантического союза, носил экономический
характер. План Маршалла представлял собой замечательный
отход от прежних узко национальных методов. Соединенные
Штаты рассматривали послевоенные экономические проблемы
не с точки зрения кредитора, стремящегося, чтобы ему запла-
тили, а с точки зрения члена общества, нуждающегося в эко-
номическом восстановлении, который наделен особым могуще-
ством, а поэтому несет особую ответственность.
Вскоре за этим последовало создание НАТО. Возможно,
что НАТО никогда бы не появился на свет, если бы ему не
предшествовал план Маршалла. НАТО является почти все-
цело военной организацией. Экономические вопросы разре-
шаются за его пределами такими международными организа-
циями, как Международный банк и Международный валют-
ный фонд, такими учреждениями ООН, как Экономическая
комиссия для Европы, и различными двусторонними и много-
сторонними правительственными органами. НАТО не имеет
почти никаких политических функций. Страны-члены объ-
единили свою военную деятельность, но не свои экономиче-
ские или политические права.
Особенно сильное стремление к союзу в Европе проявляли
шесть европейских стран: Франция, Италия, Бельгия, Гол-
ландия, Люксембург и Западная Германия, которые создали
шумановское Объединение угля и стали, — орган, распола-
гающий ограниченными наднациональными полномочиями.
Эти же шесть государств ведут переговоры о создании Евро-
пейского оборонительного сообщества (ЕОС) (то есть евро-
пейской армии), которое также будет располагать некото-
рыми элементами наднациональной власти. Они даже
серьезно подумывают о создании политического суверенитета,
стоящего выше суверенитета стран-членов в ограниченной
области его полномочий. Они думают о создании Соединен-
ных Штатов Европы. Этот проект так не называют. Его на-
зывают Европейским политическим сообществом. Причем это
смягченное название рассчитано на то, чтобы ослабить потря-
сение, которое может вызвать такая передовая идея.
Великобритания и США оказывают Политическому сооб-
ществу большую поддержку. Уинстон Черчилль как европеец
уже давно уговаривает государства континента объединиться
для охраны своего наследия. Соединенные Штаты официально
призывали к созданию Соединенных Штатов Европы. Мы
предоставляли ассигнования на план Маршалла при условии,

48
Глава III
что Европа будет добиваться осуществления этой идеи, и не-
давно мы использовали такой рычаг, как американские ас-
сигнования, чтобы попытаться заставить страны европейского
континента создать Европейское оборонительное сообщество.
Ассигнования на военную помощь Европе на бюджетный
1954 г. на основании закона о взаимном обеспечении безопас-
ности от 1953 г. предусматривают сокращение этой помощи
на 50 процентов, если шесть стран ЕОС не ратифицируют
план создания ЕОС и не присоединятся к нему до конца
этого бюджетного года. А сейчас, подготавливая планы вза-
имного обеспечения безопасности на бюджетный 1955 г., мы
думаем о принятии положения, согласно которому «в целях
оказания поддержки конкретным мерам по политической фе-
дерации, военному объединению и экономическому объедине-
нию в Европе» помощь США будет предоставляться только
тем странам ЕОС, которые ратифицируют договор и «объеди-
нятся или будут разрабатывать совместные программы обо-
роны удовлетворительным для США образом, что будет
определяться президентом».
Великобритания и США выступают за союз, или, если го-
ворить о политическом сообществе, за федерацию, не имея в
виду себя — они желают его для других государств, а не для
самих себя.
Однажды Англия зашла очень далеко в своей готовности
вступить в федерацию; В 1940 г., накануне падения Франции,
Черчилль, который был тогда премьер-министром, предло-
жил французам общее гражданство с Англией и полный по-
литический союз 1, но то время со всеми его тяготами про-
шло. На нынешнем этапе истории о политическом союзе Ан-
глии со странами европейского континента не может быть и
речи. Соединенные Штаты еще менее склонны, чем Англия —
если это возможно,—ограничить каким-либо образом свой
суверенитет. Эта позиция Англии и Соединенных Штатов от-
бивает у государств континента охоту приступить к созданию
своего собственного политического сообщества или хотя бы
Европейского оборонительного сообщества, так как они опа-
саются господства Германии в этих двух сообществах, если
Англия и США не войдут в их состав. Но ничего не по-
делаешь; крайне маловероятно, чтобы Англия или США
вступили в сообщество континентальных держав.
У НАТО почти нет экономических или политических функ-
ций. Однако это компенсируется в военной области. НАТО —
1 Текст Декларации о союзе, врученной французскому правительству,
опубликован в книге Черчилля «Их лучший час», Хаутон Мифлин, 1949,
стр. 208.

НАТО (Северо-атлантический союз)
49
это самое передовое военное объединение суверенных госу-
дарств на протяжении всей истории.
* * *
Когда мы говорим, что решительная поддержка Соединен-
ными Штатами НАТО необходима для их собственной обо-
роны, мы не ограничиваем эту поддержку чисто военной об-
ластью. Мы имеем в виду, что Соединенные Штаты должны
действовать в полном политическом согласии с главными
странами НАТО во всем районе обороны от коммунизма.
Военные мероприятия НАТО всецело зависят от тесных и
сердечных отношений между его главными странами. Оборо-
нительные силы НАТО — этот сложный механизм объединен-
ной армии с контингентами от многих стран, международными
штабами и линиями снабжения — существуют лишь потому,
что они основаны на чувстве общности у членов НАТО. Та-
кие институты полуправительственного характера, как оборо-
нительные силы НАТО, могут возникнуть только в таких ус-
ловиях совместного общества и общих идеалов, которые су-
ществуют в этом сообществе. Разногласия между основными
правительствами — членами НАТО могли бы погубить то,
что становится возможным благодаря согласию между на-
родами.
Иногда правительства НАТО, включая наше собственное,
рискуют этой солидарностью, от которой зависит дальнейшее
существование стран-членов. В интересах чисто военной
обороны ведущий принцип внешней политики США должен
заключаться в укреплении, а не в ослаблении нашей солидар-
ности с другими странами НАТО. Часто это бывает трудно.
Из-за наших внутриполитических проблем мы, не задумы-
ваясь, жестко обращаемся с нашими союзниками; внутри
страны грубость в отношении какого-нибудь союзника обычно
бывает популярна. А у наших союзников также имеются
свои внутренние проблемы, которые заставляют их предпри-
нимать действия, создающие для нас политические проблемы;
таким образом, возникает порочный круг.
Нет никакой гарантии, что мы сохраним эту солидарность
в НАТО. Коалиции склонны распадаться после окончания
войны. Эта коалиция не осталась бы такой прочной, если бы
не высокомерие и агрессивность русских и китайцев. Если
бы они изменили тон своей пропаганды, то солидарность
НАТО оказалась бы под угрозой.
* * *
НАТО, будучи военной организацией, должен пользо-
ваться военной поддержкой Соединенных Штатов. Здесь важ-

50
Глава III
ное значение приобретает опять-таки американская атомная
авиация, но в отношении НАТО у нее имеется соперник,
почти не уступающий ей по важности. Этот соперник — сухо-
путные войска Соединенных Штатов.
Ничто не показывает так наглядно основных принципов
системы НАТО, как этот вопрос об американских сухопутных
силах. Мы нуждаемся в помощи других стран НАТО, так
как без нее мы не можем защищать должным образом Соеди-
ненные Штаты. Некоторые страны НАТО нуждаются в нас,
так как без нас они не могут защитить себя. Другие страны
НАТО не будут продолжать поддерживать НАТО, если мы не
покажем, что намереваемся оказать полную поддержку и в
особенности обеспечим им две вещи: во-первых, что мы вы-
полним обещание, которое дали все члены Северо-атлантиче-
ского договора, а именно: все будут сражаться в случае на-
падения на любого члена НАТО; и, во-вторых, что мы помо-
жем создать оборонительные силы НАТО, которые вместе с
нашей стратегической авиацией будут достаточно сильны,
чтобы помешать русским вторгнуться на любую часть терри-
тории НАТО.
Прежде всего следует сказать открыто, что Соединенные
Штаты будут сражаться, если русские нападут на любую
часть территории НАТО.
Мы и другие страны-участницы обещали в Северо-атлан-
тическом договоре, что вооруженное нападение на какую-
либо одну или несколько стран в районе НАТО будет рас-
сматриваться как нападение на всех их, и в случае подобного
нападения каждая страна-член «будет помотать стороне или
сторонам, подвергшимся такому нападению, путем немедлен-
ного принятия... такого действия, какое ей представляется
необходимым, включая применение вооруженной силы, чтобы
восстановить и поддержать безопасность района северной ча-
сти Атлантического океана».
Это кажется категорическим обязательством. Однако
имеется положение относительно «такого действия, которое
ей (каждой стране-члену) представляется необходимым». Это,
видимо, дает каждому государству лазейку. В день принятия
решения оно может не посчитать, что ему «необходимо»
сражаться, или же оно может долго обдумывать, «необхо-
димо» это ему или нет. Современная война не допускает та-
ких колебаний.
Здесь и выступают на сцену оборонительные силы НАТО,
изменяя основной характер Северо-атлантического договора
и превращая НАТО в самую передовую коллективную оборо-
нительную систему, когда-либо созданную суверенными госу-
дарствами.

НАТО (Северо-атлантический союз)
51
Первая цель оборонительных сил НАТО заключается в
обеспечении автоматического выполнения договора. Из-за
оборонительных сил НАТО русские не могут вторгнуться на
любую часть территории НАТО, не напав на вооруженные
силы НАТО. В критическом районе европейского континента
они не могут вступить в страну НАТО, не прорвавшись через
линию сухопутных войск большинства стран — членов Союза,
включая Соединенные Штаты. Это обеспечивает автоматиче-
ское выполнение договора. Если бы войска Соединенных
Штатов на деле сражались бы против русской Красной Ар-
мии плечом к плечу с пехотой других стран НАТО, то стра-
нам-членам не было бы необходимости обсуждать вопрос о
том, «необходима ли» общая акция для оказания сопротив-
ления, или нет. По сути дела они все были бы в состоянии
войны с Россией.
Поэтому наличие сухопутных войск США в составе оборо-
нительных сил НАТО — это политический фактор большого
значения. Он показывает, что мы намереваемся действовать.
Сейчас мы держим в составе оборонительных сил НАТО
около шести пехотных дивизий США, а также крупные со-
единения тактической авиации.
* * *
Когда создавались оборонительные силы НАТО, Соеди-
ненные Штаты могли бы заявить, что они не предоставят для
них никаких вооруженных сил, что это должны сделать
страны НАТО на местах, что с нас достаточно, если мы
предоставим НАТО нашу атомную авиацию, которая защи-
щает Европу и остальные страны НАТО так же, как и нас,
и окажем странам НАТО помощь по программе взаимного
обеспечения безопасности в создании их собственных воору-
женных сил. Но мы не заняли такой позиции.
Решение включить американские сухопутные войска в состав
существующих сил НАТО было важным и умным решением в
американской внешней политике. Никакие другие действия
Соединенных Штатов не показывают столь убедительно, что
мы считаем себя настоящим действительным членом атлан-
тического сообщества, а также стремимся обеспечить солидар-
ность в этом сообществе! Особенно хорошо то, что мы решили
предоставить существующим вооруженным силам НАТО сухо-
путные войска, а не только воздушные и морские силы.
Когда этот вопрос был поднят впервые, он вызвал неко-
торые колебания. Но было решено послать не только само-
леты и корабли, но и сухопутные войска. Морские и авиа-
ционные соединения обладают чрезмерной мобильностью. Они

52
Глава III
не имеют такого политического значения, как сухопутные
войска. Если пехотные дивизии отправляют куда-то, значит
Соединенные Штаты твердо намерены оставаться там и сра-
жаться.
Никакие американские или английские дивизии сухопут-
ных войск или соединения тактической авиации не должны
выводиться из состава оборонительных сил НАТО, если это
мероприятие не будет заранее полностью разработано с на-
шими партнерами по НАТО. С военной точки зрения для
нас нет никакого основания и в дальнейшем предоставлять
НАТО шесть американских пехотных дивизий и большое ко-
личество тактической авиации, базирующейся на сушу и на
авианосцы, как мы это делаем сейчас. Четырех или даже
трех американских пехотных дивизий достаточно для того,
чтобы Соединенные Штаты были прочно связаны с политико-
военной системой НАТО. А если мы укрепим американскую
стратегическую авиацию и ту часть американской тактической
авиации, которая имеет атомное оружие (я позже буду реко-
мендовать сделать это), то это будет достаточным вкладом
Соединенных Штатов в военно-воздушные силы НАТО. Так-
тическая авиация, не имеющая атомного оружия, может быть
предоставлена членами НАТО, расположенными на Европей-
ском континенте, причем Соединенные Штаты будут оказы-
вать помощь на основании закона о взаимном обеспечении
безопасности. В таком случае вклад Соединенных Штатов в
форме авиации был бы потенциально всецело атомным.
Однако если мы сократим таким образом наш неатом-
ный вклад в НАТО, нам придется увеличить на время нашу
помощь странам НАТО на основании закона о взаимном обес-
печении безопасности, поскольку наш уход из той или иной
области создал бы дополнительное бремя для их бюджета.
Таким образом, в течение некоторого времени экономия
средств Соединенными Штатами сводилась бы на нет, по
крайней мере, в некоторой степени дополнительными расхо-
дами по программе взаимного обеспечения безопасности.
Практически было бы трудно и неразумно быстро сокра-
тить пехотные дивизии США и тактическую авиацию военно-
воздушных и военно-морских сил, включенные сейчас в
НАТО. Если бы мы с самого начала предоставили НАТО
три-четыре пехотные дивизии и значительно меньше тактиче-
ской авиации, базирующейся на сушу или на авианосцы, чем
мы это сделали, то от наших партнеров по НАТО не посту-
пило бы никаких возражений по поводу размеров нашего
вклада. Но вывести уже находящиеся там вооруженные силы
нелегко. Один факт изъятия американских дивизий и авиа-
частей военно-морского флота и военно-воздушных сил США

НАТО (Северо-атлантический союз)
53
из состава оборонительных сил НАТО мог бы, если бы это
не было искусно оформлено в политическом отношении, про-
извести зловещее впечатление в Европе.
Второе заверение, на которое имеют право страны, рас-
положенные вблизи России, заключается в том, чтобы система
НАТО защищала их от вторжения и оккупации со стороны
русских.
Вторжение в соседние с Россией страны, являющиеся чле-
нами НАТО, может быть осуществлено двумя способами: рус-
ские армии могли бы предпринять нападение на суше с уча-
стием тактической авиации, причем главное наступление было
бы предпринято через Германию во Францию. Русские могли
бы также напасть на города стран НАТО с воздуха, широко
применяя атомное оружие. Если русские нападут на Европу,
то могут быть использованы оба метода.
Одна лишь характеристика этих двух методов нападения
ясно показывает, что подобное нападение следует предотвра-
тить любой ценой; бессмысленно говорить о победе в подоб-
ной войне. Я пытался разъяснить, что война между США и
Россией в течение второй фазы привела бы к уничтожению
городов и промышленности Соединенных Штатов и что по-
этому вся наша военная и внешняя политика должна ставить
себе целью сделать так, чтобы для русских было самоубий-
ством начать такую войну. Это в равной степени относится
и к Европе. Европа ближе к русским базам бомбардировщи-
ков, чем Соединенные Штаты, а расстояние все еще играет
роль. В атомной войне как США, так и Европа были бы
уничтожены. Но объекты в Европе потребовали бы от рус-
ских меньших усилий, чем комплекс американских городов и
промышленности.
Таким образом, американская атомная авиация неизбежно
выступает в роли великого защитника Европы так же, как
и собственно США. Если мы целеустремленно доведем нашу
новую атомную авиацию до уровня подавляющей силы неза-
висимо от того, что будут делать русские в отношении своей
собственной атомной авиации, то мы спасем не только самих
себя, но также Европу и остальные страны НАТО. Если мы
этого не сделаем, то Европа, США и остальная часть стран
НАТО погибнут.
* * *
Война в защиту Европы, Соединенных Штатов и осталь-
ных членов НАТО уже идет. Сейчас мы ведем битву приго-
товлений в области атомно-воздушной мощи. Если Соединен-
ные Штаты создадут и будут поддерживать атомно-воздуш-

54
Глава III
ную мощь, превосходно защищенную от прямого нападения
русских иго воздуху и путем диверсий, способную предпринять
подавляющими силами контрудар, который уничтожит рус-
ское государство, то мы одержим победу в этой битве и этой
войне единственным способом, каким ее можно выиграть, —
позаботившись о там, чтобы русские не осмелились начать
эту войну.
Располагать этими подавляющими силами недостаточно.
Мир должен знать, что они у нас имеются. Вот почему эти
силы должны быть настолько подавляющими, чтобы ни у
кого — ни у русских, ни у наших союзников — не было ни
малейшего сомнения в том, что произойдет с русским госу-
дарством, если НАТО когда-либо подвергнется нападению.
Мы можем создать такие подавляющие силы, если мы
примем это решение независимо от того, какие усилия при-
ложат русские, чтобы помешать нам.
* * *
Если у нас не будет такой подавляющей стратегической
авиации, то наши действия в отношении наших других воору-
женных сил не будут иметь особого значения. Однако если
в нашем распоряжении будут такие подавляющие силы для
контрудара, что русские не осмелятся напасть на НАТО, то
могут спросить, зачем нам нужны большие и дорогостоящие
оборонительные силы НАТО, состоящие из пехотных диви-
зий, неатомной авиации и военных кораблей? Если атом-
ная авиация сама по себе остановит русских, то зачем
создавать такое тяжелое бремя для людских сил и бюджетов
других стран НАТО и Соединенных Штатов, чтобы поддер-
живать эту, казалось бы, ненужную обычную военную си-
стему?
Я уже говорил, что присутствие американских сухопутных
сил на территории стран НАТО в качестве части оборонитель-
ных сил НАТО — это политический факт, имеющий величай-
шее значение, так как (что касается США) он обеспечивает
автоматическое выполнение условий Северо-атлантического
союза. Этот же принцип относится и к другим странам НАТО.
НАТО — это не организация для защиты Европы Соединен-
ными Штатами в обмен на несколько баз. НАТО — это орга-
низация, все члены которой соглашаются принять участие в
защите этой организации в целом. Договор НАТО должен
осуществляться автоматически всеми его членами. Поэтому
все они должны держать в составе оборонительных сил свои
сухопутные войска.

НАТО (Северо-атлантический союз)
55
Однако нужны ли такие крупные сухопутные силы, неатом-
ная авиация и военно-морской флот? Почему бы не иметь
значительно меньшие силы — тонкую линию хаки1, располо-
женную на границе в качестве символа единства НАТО, ли-
нию, за которую Красная Армия не могла бы продвинуться,
не навлекая на Россию войны со стороны НАТО и разрушения
русского государства американской атомной авиацией? Запад-
ный Берлин удерживается с помощью такой тонкой линии
хаки в течение ряда лет. Французские, английские и амери-
канские войска в Западном Берлине, окруженные Восточной
Германией и всей мощью России, возможно, не могли бы удер-
жаться в случае нападения; но русские и восточные немцы не
осмеливаются их тронуть, ибо этим они вызвали бы мировую
войну. Почему не применить этот метод создания линии хаки
в отношении НАТО в целом и не сэкономить для всех нас
много денег? Зачем нам нужна широкая линия хаки, которую
мы намереваемся создать для оборонительных сил НАТО?
Мы нуждаемся в этой широкой линии по целому ряду
причин — политических и военных.
В политическом отношении важно показать странам
НАТО, особенно тем, которые расположены близко к границе
вторжения русских, что путь для нападения закрыт как по
воздуху, так и по суше.
Важно создать дополнительную гарантию от нападения
русских. Они «могут ошибиться в отношении нашей атомной
авиации, не осознать ее преобладающей мощи и решить, что
смогут вывести ее из строя. Либо они могут решить, что они
способны так быстро захватить Европу, что мы будем за-
хвачены врасплох и не применим нашу атомную авиацию.
Неплохо заставить их совершить две ошибки, прежде чем
они начнут войну.
В битве приготовлений участвуют как умственные силы
наших союзников и нас самих, так и умственные силы рус-
ских. Поэтому мы должны поставить русских в Европе пе-
ред двойной обороной — перед нейтрализацией их атомной
авиации с помощью нашей подавляющей атомной авиации,
предназначенной для контрудара, и перед наземной обороной,
которая заставит их понять, что если они выступят на суше,
то их немедленно остановят. И то и другое возможно. Спо-
собность остановить русских на земле — это нечто новое.
Она проистекает из больших возможностей, связанных с
применением атомного и особенно водородного оружия на
поле боя.
1 Здесь хаки — войска.— Прим. ред

56
Глава III
* * *
Оборонительные силы НАТО рассчитаны на то, чтобы
показать русским, что они не смогут укрепиться на тер-
ритории НАТО, что они будут немедленно остановлены, если
попытаются напасть, и что поэтому они не должны нападать.
Силы НАТО должны придерживаться следующих установок:
1. Не следует делать попытки состязаться с русскими в
численности сухопутных войск. Мы не должны пытаться
превзойти их в той области, в которой они сильнее всех. В
первых планах НАТО делался чрезмерный упор на обеспече-
ние больших масс пехоты, и эти планы были слабы в том
отношении, что планировавшаяся авиационная мощь не могла
бы обеспечить господство в воздухе над полем битвы войск
НАТО. Если бы придерживались первоначальных цифр в от-
ношении пехотных дивизий НАТО, то время для западно-ев-
ропейских людских ресурсов и бюджетов было бы невыноси-
мым. Европу могла бы выдержать подобное бремя в течение
короткого времени, но не в течение длительного периода на-
пряженности, чего следует ожидать. Таким образом, первона-
чальные планы в отношении массирования пехотных соедине-
ний 1 стран НАТО оказались неосуществимыми перед лицом
экономических факторов.
2. Необходимо разработать новые технические средства
обороны на суше, которые защитят сухопутные силы НАТО
от русского атомного и водородного оружия, — такую
систему подземных укреплений, которая заставит пехоту
противника стать уязвимой для наших водородных и
атомных бомб и позволит защитникам НАТО унич-
тожить коммуникации противника и таким образом бло-
кировать любые его войска, которые прорвут оборону
НАТО 2. Или же нужно создать любую другую систему обо-
роны, которая не следует тактике второй мировой войны
и которая приспособлена к использованию сухопутных войск
в обороне с учетом нового факта,— наличия у обеих сторон
большого количества водородных и атомных бомб.
3. Следует увеличить авиацию НАТО, не имеющую атом-
ного оружия, с прямой целью, чтобы она не уступала неатом-
ной русской авиации, а затем превзошла ее по численности
и качеству. Мы должны предполагать, что русские в ближай-
1 Имеются в виду не в буквальном смысле пехотные соединения, а
соединения сухопутных войск (пехота, бронетанковые войска, артиллерия
и т. д.).— Прим. ред.
2 Финлеттер, очевидно, имеет в виду систему укрепленных районов,
позволяющих применять в оборонительном бою и операции атомные
и водородные бомбы без риска поражать свои войска.— Прим. ред.

НАТО (Северо-атлантический союз)
57
шем будущем будут иметь около 13 тыс. первоклассных совре-
менных самолетов, которые они смогут бросить в битву за Ев-
ропу. Неразумно планировать для НАТО, как мы это де-
лали, меньшее количество самолетов. Мы должны преду-
сматривать в планах достаточную авиацию НАТО как
оснащенную атомным оружием, так и без него, чтобы изгнать
русские самолеты с неба над полем сражения войск НАТО.
Нашим военным штабам будет трудно планировать над-
лежащую авиацию для НАТО. Начиная с высадки в Норман-
дии во второй мировой войне, США не знали, что значит не
иметь превосходства в воздухе. К 1944 г. германские воору-
женные силы были разбиты, и авиация союзников господ-
ствовала в небе. Но наши нынешние планы для НАТО не да-
дут нам господства в воздухе над районом боевых действий
в Европе. Это господство будет у русских.
4. Нужны новая точка зрения на использование атомных
воздушных сил и новая организация командования ВВС по
управлению атомной авиацией.
Во второй мировой войне стратегическая авиация рас-
сматривалась прежде всего как оружие против промышлен-
ности. Ее цель заключалась в том, чтобы выводить из
строя производство, склады и системы коммуникаций, чтобы
на фронте лишить войска противника средств для ведения
боевых действий.
Эта точка зрения на роль стратегической авиации сохра-
нялась в период американской монополии на атомное ору-
жие, когда этого оружия было мало. Она сохраняется в
слишком большой степени и сейчас при новых условиях,
когда для русских и для нас наступает атомное изобилие
при наличии у обеих сторон водородных бомб, способных
не только уничтожать промышленность и города, но в от-
личие от атомных бомб меньших калибров иметь величай-
шую ценность на полях сражений.
Следует отказаться от старой концепции использования
стратегической авиации как оружия, используемого против
промышленности. Ее должна заменить концепция действий
«от фронта к тылу». На основании этой последней точки зре-
ния мишенью для нападений атомной авиации будут все
объекты, начиная от линий фронта противника, его коммуни-
каций, аэродромов, складов и кончая источниками производ-
ства и центрами государственного руководства. В эпоху атом-
ного изобилия названных бомб хватит для всего этого.
Атомная авиация будет свободно делать выбор между
различными объектами. Основное внимание должно быть со-
средоточено на атомной авиации противника, на аэродромах,
промышленных сооружениях, самолетах и управляемых сна-

58
Глава III
рядах, которые могут быть использованы для атомного на-
падения на нас. После уничтожения всего этого можно будет
перенести внимание на ликвидацию военных сил противника,
его промышленности и способности функционировать в каче-
стве организованного государства. Все это мы сможем сде-
лать, но только если создадим такую атомную авиацию, о
которой говорили. Одновременно мы должны увеличить не-
атомную авиацию НАТО до такой степени, чтобы гарантиро-
вать оборонительным силам НАТО превосходство в воздухе.
Это требует отказа от искусственного разделения соеди-
нений военно-воздушных сил США на нынешние стратегиче-
ское и тактическое командования и объединения всей атомной
авиации, предназначенной для контрудара, в рамках единого
командования, которое может быть названо стратегическо-
тактическим авиационным командованием (СТАК) 1.
* * *
Подведем итог всему сказанному. Он сводится к тому,
что ничто из этих ужасных вещей не произойдет. Цель за-
ключается в том, чтобы одержать победу в битве приготов-
лений и показать нашим друзьям и России, что мы одержали
эту победу и с несомненным перевесом.
Этого мы не делаем. Возможно — по существу даже веро-
ятно, — что мы и не начнем создавать эту атомную авиацию,
которая нужна нам во второй фазе, пока, к своему горю,
не поймем, что русские отняли у нас превосходство в обла-
сти этой авиации. Тогда будет слишком поздно спасать себя,
если русские решат начать превентивную войну. Сделают они
это или нет, не известно. Попытаемся угадать, какова будет
позиция России.
Русские, несомненно, очень довольны тем, что сейчас
США всецело заняты проблемами первой фазы, нашим пред-
положением, что, поскольку мы располагаем сейчас прево-
сходством в области атомной авиации, нам нет необходимо-
сти опасаться, что мы когда-нибудь утратим его, и тем, что
мы сокращаем ассигнования на авиацию. Русские рас-
считывают, и не без основания, что благодаря своим
энергичным действиям, имеющим целью превзойти нас в об-
ласти атомного оружия и средств его доставки к объектам,
и благодаря нашей беззаботности они скоро достигнут ста-
дии, когда внезапное нападение сможет вывести из строя
достаточную часть нашей атомной авиации, и, таким образам,
судьба США и остальных стран НАТО будет зависеть от
Роль авиации военно-морского флота рассматривается ниже, в гл. X.

НАТО (Северо-атлантический союз)
59
них. Они, возможно, намереваются предпринять нападение,
как только смогут, хотя это, несомненно, будет зависеть от
многих факторов — их внутренней ситуации в то время, про-
блем их сателлитов и международной обстановки.
С другой стороны, русские, видимо, не намереваются
воспользоваться этой возможностью уничтожить нас, когда
они будут в состоянии это сделать. Они могут считать, что
превентивная война не является для них хорошей политикой.
В этом случае мы сможем восстановить наше положение в
области атомной авиации. Но такая политика Соединенных
Штатов, которая позволяет, чтобы выбор делали русские,
непростительна.
* * *
Мы не можем быть уверенными в том, что сделают рус-
ские, если мы позволим им приобрести превосходство в об-
ласти атомной авиации. Но мы знаем кое-что о том, что они
будут предпринимать в тот период, когда будут добиваться
этого превосходства. Одно из этих действий будет заклю-
чаться в усилении их попыток сломить НАТО.
Мы видели, что существует два способа, с помощью кото-
рых русские могут сломить военную оборону Запада. Один
из них заключается в том, чтобы обогнать нас в темпах раз-
вития атомной авиации. Другой — в уничтожении солидар-
ности членов НАТО. Последний метод особенно привле-
кателен для русских. Действительно, если они смогут
уничтожить политический фундамент, на который опирается
военная оборона НАТО, то сумеют добиться мирным путем
всех тех преимуществ, которые они могли бы получить с по-
мощью войны.

Глава IV
РУССКИЕ МАНЕВРЫ С ЦЕЛЬЮ УНИЧТОЖЕНИЯ
СИСТЕМЫ НАТО. РАЗЛАД МЕЖДУ СОЮЗНИКАМИ.
ГЕРМАНИЯ
Попытки русских уничтожить НАТО принимают различ-
ные формы.
Одна из этих форм носит жесткий характер — это под-
рывные действия и угрозы. Как только боевые действия вто-
рой мировой войны закончились, русские начали исподтишка
кампанию против своих недавних союзников на Западе.
Во всех странах НАТО они пустили в ход подрывные орга-
низации, чтобы использовать в своих выгодах беспорядок
послевоенного периода. Эти организации подкреплялись мая-
чившим по ту сторону границы призраком колоссальной
Красной Армии, которая не была демобилизована 1, такими
грубыми действиями, как блокада Берлина, и все более угро-
жающей общей позицией. Эта жесткая линия могла бы при-
нести даже еще большие успехи — и она принесла кое-какие
победы в смысле ослабления воли к сопротивлению в неко-
торых районах сообщества НАТО, — если бы страны Европы
и США не оказали отпора с помощью плана Маршалла, Се-
веро-атлантического, договора и создания оборонительных сил
НАТО.
В Европе жесткая политика русских встретила неплохой
отпор. Однако эта политика не потерпела полного пораже-
ния. У нас нет основания благодушно относиться к большому
числу голосов, собираемых коммунистами в некоторых стра-
нах НАТО. Коммунистам США, Англии и многих стран
НАТО почти вовсе не удалось воздействовать на обществен-
ное мнение и добиться голосов избирателей, по в некоторых
странах это им удалось. Последнее неожиданно и тревожно,
так как мы не можем допустить трещин в солидарности
НАТО. Мы можем понять, что русским и китайским комму-
нистам удалось отождествить свою политику с ростом нацио-
нализма на Дальнем Востоке и с твердым намерением на-
родов Дальнего Востока устранить западное влияние на свой
район. Однако удивительно, что русские все еще в состоянии
1 Здесь Финлеттер прибегает к явной фальсификации общеизвестных
фактов.— Прим. ред.

Русские маневры с целью уничтожения системы НАТО 61
убедить столь многих людей в районах атлантического сооб-
щества, с их общим наследием, существующим более двух
тысячелетий, и с их великими традициями личной свободы —
оказать поддержку иностранному авторитарному и враждеб-
ному государству, которое открыто заявляет, что оно хочет
уничтожить нас.
До сих пор попытки русских подорвать НАТО были
неудачны. В целом русские скорее содействовали солидарно-
сти НАТО, чем причинили ему ущерб. Жесткая политика
Сталина скорее сблизила страны НАТО, чем ослабила их.
Русские могли бы сорвать план Маршалла, если бы при-
няли наше предложение о том, чтобы они и их сателлиты
участвовали в нем. НАТО был создан в ответ на грубость и
агрессивность русских. Корейское вторжение, одобренное, под-
держанное и, вероятно, стимулированное Москвой, привело к
перевооружению Соединенных Штатов и остальных стран
НАТО. Тем не менее мы не должны думать, что просчет рус-
ских является непоколебимой опорой внешней политики США.
Нам повезло, что Сталин не разнообразил своих приемов,
прибегая к жесткой политике, чтобы уничтожить свободы в
Чехословакии, Эстонии, Литве, Латвии, Польше, Восточной
Германии, Венгрии, Албании, Румынии и Болгарии; он не
понимал, что с Европой и остальной частью Запада нельзя
обойтись подобным же грубым образом.
По этой :причине, когда Маленков в начале своего прав-
ления стал проводить мягкий курс и в течение некоторого
времени казалось, будто он понял, что жесткостью не сло-
мить солидарность НАТО и не заставить его сократить свои
вооружения, то это вызвало тревогу. После того как новый
премьер пришел к власти, Москва начала изливать на внеш-
ний мир потоки дружелюбия. Из России в Германию было
возвращено некоторое число военнопленных. Турции было
заявлено об отказе от всех претензий русских на базы в
Босфорском проливе и Дарданеллах, а также на погранич-
ные районы Карс и Ардаган; репарации, которые Восточная
Германия должна была выплатить России, были отменены;
протестантской церкви в Германии было разрешено возобно-
вить свою деятельность и т. д.
К сожалению, все это имело некоторый успех. Авторитет-
ные люди говорили нам, что Россия отказалась от стали-
низма и намеревается превратиться в самоуправляющееся
демократическое государство или же, в худшем случае, в
военную диктатуру, которая будет значительно отличаться
от коммунистической диктатуры и с которой будет легче
иметь дело. Говорили, что наступает новая эра, в которой
переговоры с Россией будут возможны. В Восточной Герма-

62
Глава IV
нии вспыхнули беспорядки. Говорили, что сдерживание, нако-
нец, дает результаты. Если бы это продолжалось, то можно
было бы прийти к выводу, что страны НАТО могут позво-
лить себе прекратить свою подготовку к самозащите и что
сейчас они спокойно могут жить каждая по-своему и даже в
большей степени, чем это было раньше. И это произошло
бы в условиях, когда русские продолжали свою лихорадоч-
ную работу по созданию большего количества и мощного
атомного оружия, а также самолетов и реактивных снаря-
дов для доставки его к объектам.
Мы можем ожидать в отношении нас чередования мяг-
кого и жесткого курсов Москвы. Будет трудно иметь дело с
одним проявлением жесткого курса — с угрозой, что совет-
ская атомно-воздушная мощь будет скоро такой ужасной,
что, быть может, странам НАТО лучше отказаться от борьбы
как от безнадежного мероприятия и занять нейтральную по-
зицию. Несомненно, что будет применяться и мягкий курс.
В этих случаях мы должны быть особенно бдительными; мы
должны быть готовы изучить то, что предлагают русские, но
также должны остерегаться ослаблять тем временем наши
военные приготовления или политическую солидарность
НАТО.
В настоящий момент мягкий курс Маленкова пошел на
убыль. Агрессивность Китая и особенно разгром французско-
вьетнамского гарнизона в Дьен-Бьен-Фу (который стал сим-
волом западного престижа в Юго-Восточной Азии) возму-
тили Запад. Он занял более жесткую позицию и таким об-
разом, по крайней мере в течение некоторого времени, сделал
невозможным, чтобы мягкая линия русских принесла какой-то
успех. Поэтому русские в своих попытках сломить солидар-
ность стран НАТО перешли к фазе приспособленчества —
начали ловить удобный момент и ожидать ошибок стран
НАТО, которыми они могли бы воспользоваться в своих вы-
годах. Русские знают, что поддерживать такой блок, как
НАТО, очень трудно. У русских есть основания надеяться, что
даже эта наилучшим образом организованная коалиция мир-
ного времени, которая когда-либо существовала, столкнется с
трудностями. Они знают, что потребуются большой ум и ре-
шимость, чтобы обеспечить успех НАТО, так как все подоб-
ные попытки в истории терпели «неудачу.
Поэтому русские пытаются вызвать раскол между стра-
нами НАТО. Коммунистические партии, находящиеся иод
господством Москвы, тщательно выискивают любую возмож-
ность вызвать смуту. На Дальнем Востоке русские используют
отсутствие между западными странами какой-либо организо-
ванной системы коллективных действий, чтобы вызывать

Русские маневры с целью уничтожения системы НАТО 63
между этими странами разногласия и раскол. Правила
НАТО относятся только к его районам. Это дает русским и
китайцам замечательную возможность вызывать распри
между западными союзниками с помощью маневров за пре-
делами территории НАТО. А на территории НАТО суще-
ствует германская проблема, которая может оказаться самой
серьезной угрозой для его сплоченности.
* * *
Непосредственная проблема Германии сводится к следую-
щему: может ли Западная Германия быть включена в си-
стему НАТО или же она станет независимым государством со
своей собственной национальной армией и сможет, если за-
хочет, объединиться с Россией пропив НАТО? Этот вопрос
далеко не решен. Если результатом будет независимая За-
падная Германия с ее собственной национальной армией, то
сомнительно, чтобы система НАТО уцелела.
Я говорю «Западная Германия», потому что почти не су-
ществует возможности объединения Восточной и Западной
зон Германии в будущем, о котором мы должны сейчас ду-
мать. Русские, несомненно, не имеют намерения отказаться
от Восточной Германии и позволить ей либо стать частью
объединенной Германии, связанной с оборонительной систе-
мой Запада, либо превратиться в независимое государство,
которое сможет при желании присоединиться к НАТО про-
тив России. И мы должны полагать, что Запад не сделает
грубой ошибки, позволив Западной Германии оказаться в ру-
ках русских в результате создания объединенной Германии,
находящейся под господством Советов, или даже объединен-
ной Германии, которая будет независимой и, таким образом,
сможет, если захочет, присоединиться к России.
Система НАТО недостаточно сильна, чтобы существовать
при такой ситуации в Европе, когда НАТО придется иметь
дело не только с Россией, но и с Германией. Главная уста-
новка внешней политики НАТО должна заключаться в том,
чтобы не выводить союзные оккупационные войска из Запад-
ной Германии иначе, как одновременно с включением послед-
ней в систему НАТО таким образом, чтобы Западная Герма-
ния не могла как выйти из НАТО, так и, оставаясь ее чле-
ном, иметь независимую западногерманскую национальную
армию.
* * *
Эта проблема уже вызвала серьезные разногласия в
НАТО вокруг вопроса о Европейском оборонительном сооб-
ществе (ЕОС).

64
Глава IV
Вот как это произошло. План создания ЕОС — идея фран-
цузов. В первые дни существования НАТО те, кто разраба-
тывал военные планы, во главе с Соединенными Штатами
требовали создания очень больших сухопутных сил НАТО, и,
казалось, не было никакого средства обеспечить эти силы без
вооружения Германии, включения Германии в НАТО и уча-
стия германских контингентов в оборонительных силах НАТО.
Соединенные Штаты особенно настаивали на участии нем-
цев. Существовали также веские политические доводы для
включения Германии в НАТО. Западная Германия — и в
еще большей степени объединенная Германия, если бы она
была создана,— это слишком мощная и необходимая для об-
щей политической обороны от России страна, чтобы она не
была прочно привязанной к НАТО. Германия — европейская
страна и часть западного общества. Она должна находиться
в рядах Европы и западного общества, когда им угрожают
русские. О прежних ссорах пришлось позабыть, Францию и
Германию нужно было примирить, по крайней мере, для того,
чтобы они сражались вместе, а не друг против друга. Рус-
ская угроза была слишком серьезной, чтобы допустить что-
либо иное. Кроме того, не было никакой причины для того,
чтобы другие страны НАТО несли все экономическое бремя
вооружения для защиты Европы от России, а одна Германия
была бы свободной от этого бремени. Итак, Соединенные
Штаты решительно настаивали на включении германских во-
енных соединений в оборонительные силы НАТО.
Это вызвало трения между французами и представителями
других держав Европейского континента, входящими в НАТО.
Не опасно ли позволить немцам иметь свою собственную
национальную армию? Ведь если Западная Германия будет
включена в НАТО, это будет означать вывод союзных окку-
пационных армий с ее территории, создание такой большой
западногерманской армии, какую она пожелает. Кроме того,
у Западной Германии будет власть (в отличие от права) вы-
вести свои дивизии из состава оборонительных сил НАТО,
когда она этого захочет, и действовать в качестве третьей
силы между Россией и Западом либо присоединиться к Рос-
сии против Запада.
С другой стороны, в отношении Западной Германии нужно
было что-то предпринять. «Отдаленные» страны — Англия и
США, — которые отделены от Германии водными простран-
ствами и никогда не подвергались германскому вторжению и
оккупации, утверждали, что оккупация Западной Германии
союзными войсками не может продолжаться вечно и что гер-
манские войска должны быть немедленно включены в оборо-
нительную систему НАТО. «Ближние» страны во главе с

Русские маневры с целью уничтожения системы НАТО 65
Францией, которые не раз подвергались вторжению немцев,
и знают, что такое оккупация, предложили создать Европей-
ское оборонительное сообщество, чтобы удовлетворить тре-
бования своих «отдаленных» партнеров и в то же время пред-
отвратить появление новой национальной армии в Германии.
Создание Европейского оборонительного сообщества пре-
дусматривается в договоре, подписанном Францией, Италией,
Голландией, Бельгией, Люксембургом и Западной Германией 1
(не ратифицированном Францией и Италией в момент напи-
сания этой книги и, таким образом, не имеющем силы); на
основании этого договора шесть государств-членов должны
1) создать европейскую армию (которая должна быть вклю-
чена в общие оборонительные силы НАТО) в составе контин-
гентов шести государств, настолько объединенных друг с дру-
гом, чтобы они не смогли действовать независимо в качестве
национальных армий; 2) договориться, что ни одно из шести
государств не будет иметь национальной армии или военно-
воздушных сил, помимо тех, которые входят в европейскую
армию (за некоторыми исключениями, как, например, войска,
находящиеся в Корее и Индо-Китае, внутренняя полиция и
и т. д.), и 3) немедленно приступить к разработке планов
образования федерального европейского правительства шести
государств или, если это не удастся, создания конфедерации
шести государств 2. Все это имело целью помешать Западной
Германии организовать свою собственную армию. Экстреми-
сты во Франции и других «ближних» странах хотели бы по-
стоянной оккупации Западной Германии союзными войсками.
Людям, знакомым с катастрофическим провалом попыток
1 Договор о создании Европейского оборонительного сообщества под-
писан в Париже 27 мая 1952 г.
2 Статья 38 договора о Европейском оборонительном сообществе.
«Ассамблея должна изучить:
а) вопрос о создании Ассамблеи Европейского оборонительного сооб-
щества, выбираемой на демократической основе;
б) полномочия, которые должны быть переданы такой Ассамблее;
в) изменения, которые должны быть внесены в положения нынеш-
него договора в отношении других учреждений сообщества, в частности,
с целью сохранения соответствующего представительства государств.
В своей работе Ассамблея будет руководствоваться, в частности, следую-
щими принципами:
Организация окончательного характера, которая заменит настоящую
временную организацию, должна быть построена таким образом, чтобы
она могла стать одним из элементов будущей федеральной или конфе-
деральной структуры, основанной на принципе разделения властей и вклю-
чающей в себя, в частности, двухпалатную представительную систему.
Ассамблея будет также изучать проблемы, вытекающие из сосуществова-
ния различных органов европейского сотрудничества, которые уже созданы
или будут созданы, с тем чтобы обеспечить их координацию в рамках
федеральной или конфедеральной структуры».

66
Глава IV
союзников ограничить перевооружение Германии в период
между первой и второй мировыми войнами, это казалось
единственным надежным способом предотвращения появле-
ния нового германского милитаризма. Однако это было неосу-
ществимо, и экстремистам пришлось уступить. Европейская
армия казалась лучшим, что могло быть создано при этих
обстоятельствах.
* * *
Не успели французы выдвинуть идею создания европей-
ской армии, как у них появились сомнения в этом отноше-
нии, и не без оснований. На основании договора о ЕОС
6 стран ЕОС должны были обещать не иметь своих собствен-
ных национальных армий; однако как можно было заставить
их выполнить свои обещания? На основании договора у ЕОС
не было бы никакой власти заставить Западную Германию
или любое из пяти других государств-членов распустить во-
оруженные силы, которые они могли бы создать в нарушение
своих обязательств. Таким образом, по мнению некоторых
кругов во Франции, ЕОС начало принимать форму мероприя-
тия, на основании которого Франция откажется от своих во-
енных формирований (за небольшими исключениями, упомя-
нутыми в договоре) в обмен на не совсем надежное обещание
Западной Германии не иметь своей национальной армии.
Этот недостаток был признан в самом договоре о ЕОС.
Этим и объяснялось положение, что страны ЕОС должны
немедленно приступить к разработке плана создания европей-
ской федерации или конфедерации, как только договор всту-
пит в силу. Федерация шести государств континента — Сое-
диненные Штаты Европы — могла юридически и на деле по-
мешать своим странам-членам иметь национальные армии.
Соединенные Штаты Европы поистине разрешили бы вопрос
о германской армии.
Европейские государственные деятели не теряли времени.
Еще до ратификации договора о ЕОС и когда было не из-
вестно, будет ли он вообще ратифицирован, они разработали
проект «федеральной или конфедеральной структуры». Они
использовали Ассамблею Европейского объединения угля и
стали (по образцу которого разработан план ЕОС) в каче-
стве специальной группы для выработки Устава федерации
или конфедерации. Результатом был проект создания Евро-
пейского политического сообщества, которое, как надеялись,
будет пользоваться политическим суверенитетом, отсутствую-
щим у ЕОС, и поэтому сможет заставлять страны — члены
ЕОС выполнить свое обещание не иметь собственных нацио-
нальных армий.

Русские маневры с целью уничтожения системы НАТО 67
По существу, Политическое сообщество, согласно проекту,
не имеет этого политического суверенитета. Это не федерация.
Это конфедерация. Она называет себя наднациональной, но
представляет собой не больше чем объединение в рамках По-
литического сообщества, Объединения угля и стали и Обо-
ронительного сообщества. Проект договора, возможно, пред-
ставит Политическому сообществу ограниченные дополнитель-
ные права в области внешней политики, но они пока не изло-
жены в проекте. Договор также предусматривает постепенное
создание общего рынка на основе свободного передвижения
товаров, капиталов и людей. Однако договор не дает Поли-
тическому сообществу трава использовать европейскую ар-
мию, чтобы заставить страны-планы соблюдать свое обещание
не иметь собственных национальных армий, т. е. ему не хва-
тает самого основного элемента суверенитета — права и вла-
сти заставить соблюдать правила поведения, которые страны-
члены договорились уважать.
Поэтому колебания Франции и других «ближних» стран в
отношении ЕОС как с Политическим сообществом, так и без
него неудивительны. С другой стороны, задержка ратифика-
ции ЕОС мешает сотрудничеству и союзу Западной Германии
со странами НАТО. Колебания в отношении ЕОС — это
именно то, чего хотели русские. Угождать им в этом отно-
шении было неразумно. «Отдаленные» страны также вино-
ваты. К сожалению, США и Англия не отнеслись более чутко
к колебаниям французов в связи с этим чрезвычайно труд-
ным шагом и не проявили значительно больше сдержанности,
критикуя своего союзника.
Англия и США вели себя грубо по отношению к Фран-
ции из-за ее колебаний по поводу ЕОС и Политического со-
общества. Они неоднократно предлагали прямо включить
Западную Германию в НАТО в случае дальнейших задержек
с созданием ЕОС и таким образом дать ей национальную
армию, чего так не хотят французы. Все это не могло быть
приятно нашему французскому союзнику. Соединенные Штаты
были особенно недовольны задержкой в вопросе о создании
ЕОС. Помимо решения конгресса, поставившего наши ассиг-
нования на экономическую и военную помощь Европе в ча-
стичную зависимость от создания ЕОС, государственный се-
кретарь Даллес заявил французам: «Если ЕОС не будет соз-
дано без промедления, Соединенным Штатам придется произ-
вести «мучительную переоценку» своей политики в вопросе о
помощи Европе». Ничто не могло встревожить французов и,
по существу, всех наших союзников в НАТО больше, чем это
заявление. Позже Даллес заявил французам: «Если Запад-
ная Европа останется разделенной и поэтому постоянно сла-

68
Глава IV
бой, может произойти коренной сдвиг в политике США. Я
надеюсь и верю, что этого не потребуется. Но было бы глупо
не признавать серьезность проблемы, которая сейчас яв-
ляется проверкой для северо-атлантической организации» 1.
Мы должны более чутко относиться к трудной проблеме,
стоящей перед французами. Франция и другие страны ЕОС
сталкиваются со следующей дилеммой: ЕОС и Политическое
сообщество в процессе их развития будут иметь либо слиш-
ком мало, либо слишком много власти. Если ЕОС и Полити-
ческое сообщество будут лишь соглашениями между полно-
стью суверенными государствами, то содержащееся в до-
говоре о ЕОС обещание не иметь национальных армий оста-
нется только обещанием. История подобных обещаний не яв-
ляется особенно обнадеживающей. Такие попытки помешать
суверенному национальному государству вооружиться могут
быть действенными после большой войны в течение десяти-
летия или примерно около этого. Но они никогда не бывали
действенными дольше этого срока. Период между двумя ми-
ровыми войнами показывает, что соглашения о том, чтобы
не вооружаться, ничего не стоят. Не может быть никакой га-
рантии от перевооружения Западной Германии, которая сулила
бы какой-то шанс на успех, кроме создания наднациональ-
ной власти. Эта власть располагает правом и силой вмеши-
ваться непосредственно в дела Германии, чтобы на основании
закона помешать началу создания новой германской нацио-
нальной армии.
Это другая сторона дилеммы. Для шести стран ЕОС было
бы весьма серьезным и опасным шагом отказаться от своего
суверенитета в степени, необходимой для создания европей-
ского сверхгосударства, уполномоченного силой регулировать
на основании закона их суверенное право на вооружение.
США и Англия в особенности должны были бы проявить
сдержанность и чуткость в своей критике медлительности
Франции и других стран ЕОС, не решающихся пойти на та-
кой радикальный шаг. Ни Англия, ни США не подумали бы
отказаться от своей суверенной независимости в пользу над-
национальной власти. Французы и их союзники на конти-
ненте имеют право дважды подумать, прежде чем решиться
на подобный радикальный шаг, который никогда не предпри-
нимался ни одним великим суверенным государством в исто-
рии, если не считать Американского союза и нескольких
других примеров.
1 Выступление в Международном деловом клубе в Сиэтле, 10 июня
1954 г.

Русские маневры с целью уничтожения системы НАТО 69
Англия понимает, что она должна доказать странам евро-
пейского континента, что она еще раз намерена поддержать
их, когда для них возникнет угроза с Востока. Англия счи-
тает, что ее членство в Содружестве наций не позволяет ей
присоединиться к политической федерации, будь то Соединен-
ные Штаты Европы, обладающие всеми правами правления,
либо к организации, иносказательно называемой Политиче-
ское сообщество и обладающей меньшими правами. Однако
Англия готова на серьезные действия в направлении функ-
ционального подхода —она согласится стать членом различ-
ных органов ЕОС и даже, возможно, Политического сообще-
ства и даст заверения по поводу того несомненного факта,
что она не намерена выводить свои войска с континента или
отказаться от поддержки своих друзей на континенте. Соеди-
ненные Штаты также заверили, что они намереваются дер-
жать свои вооруженные силы на континенте в составе оборо-
нительных сил НАТО.
* * *
Этими важнейшими проблемами ЕОС, Политического со-
общества и будущих отношений Западной Германии с НАТО
вместе с присущими им широкими возможностями причинять
неприятности НАТО нам придется еще долго заниматься.
Существует, казалось бы, три решения вопроса о западно-
германской армии. Первое — отклонение плана ЕОС и по-
пытка продолжить на неопределенное время оккупацию За-
падной Германии союзными армиями. В качестве постоян-
ного такое решение невозможно, а в качестве временного
оно затруднило бы отношения не только между странами
НАТО и Германией, но и между «отдаленными» и «ближ-
ними» странами НАТО. Второе — отклонение плана ЕОС и
принятие Западной Германии в НАТО с предоставлением ей
права иметь свою национальную армию, а также сделать ее
способной выйти из НАТО и действовать как независимое
государство или даже враждебное по отношению к НАТО.
Это решение, которое, как это ни удивительно, считается
приемлемым для значительной части европейского обществен-
ного мнения, в том числе и для некоторых французских кру-
гов, представляется нам наиболее опасным для будущей
судьбы НАТО. Третье — ратификация договоров о ЕОС и о
Политическом сообществе шестью европейскими странами и
постепенное превращение в течение ряда лет этой Малой
Европы в такую организацию, которая, как мы надеемся,
включит Западную Германию в военную систему обороны
Запада и свяжет ее политическими симпатиями и солидарно-

70
Глава IV
стью со странами европейского континента и их партнерами
по НАТО. Такой курс сулит наилучшие надежды. Однако
возможности провала его не ограничены. Довольно трудно
пытаться удержать в мирное время коалицию военного вре-
мени, и вдвойне трудно слить с нею ее противника в прош-
лой войне.
Но, как бы это ни было трудно, такой НАТО, с которым
была бы крепко связана Западная Германия, совершенно не-
обходим для обороны Запада против русских.
Русским не приходится особенно стараться сеять раздоры
между Германией и НАТО и среди самих государств — чле-
нов НАТО по вопросу о ЕОС и о будущем положении Запад-
ной Германии. Сама обстановка создала и впредь будет соз-
давать эти трудности без помощи русских, хотя они, конечно,
делают все, чтобы еще ухудшить положение. Главным объ-
ектом советской пропаганды в этом вопросе является Франция.
Советская пропаганда утверждает, что ЕОС — это просто
уловка с целью перевооружения Германии и превращения ее
снова в угрозу французской безопасности. «Отдаленным»
странам советская пропаганда говорит, что Франция и дру-
гие страны европейского континента слабы и колеблются в во-
просе о ЕОС. Но в действительности сама обстановка, а не
пропаганда вызывает у союзников НАТО беспокойство по
вопросу о перевооружении Западной Германии.
По другому же вопросу, о воссоединении Восточной и За-
падной зон Германии, русская пропаганда, стремящаяся со-
здать трудности в отношениях между НАТО и немцами, до-
вольно энергична и действенна. Здесь русские пытаются до-
казать, что страны НАТО хотят, чтобы Германия оставалась
разделенной и чтобы войска западных стран продолжали
оккупацию Западной Германии. С другой стороны, русские
утверждают, что они являются друзьями Германии, добива-
ются воссоединения обеих зон и превращения Германии снова
в независимое и суверенное государство.
Основным объектом этой пропаганды является Западная
Германия. Главная ее цель — помешать вступлению Запад-
ной Германии в НАТО. Наиболее же непосредственная ее
задача — сорвать план создания ЕОС и Политического сооб-
щества. Нерешительность Запада в этом вопросе на руку
русским. Она позволяет им указывать на продолжающуюся
оккупацию Западной Германии союзными войсками и высту-
пать с великодушными предложениями о выводе русских
войск из Восточной зоны, если войска НАТО будут выве-
дены из Западной зоны. До сих пор странам НАТО удава-
лось справляться с этой пропагандой, но через некоторое
время это станет трудным делом.

Русские маневры с целью уничтожения системы НАТО 71
Русская пропаганда адресована также немцам Восточной
зоны, хотя немцы Восточной зоны являются менее интерес-
ным объектом пропаганды для русских, чем немцы Западной
зоны. Русским приходится удерживать Восточную зону силой;
пропаганда же используется там лишь для того, чтобы об-
легчить работу Красной Армии и красной полиции безопас-
ности.
Русская пропаганда в пользу объединения и независимо-
сти Германии — это чистейшая фальшь. Русские как раз
меньше всего хотят независимой Германии. Нам, на Западе,
важно понять, что русские действительно боятся перевоору-
женной независимой Германии, да еще воссоединенной. Рус-
ские не уступят Восточную Германию, если их не принудят к
этому силой. С давних пор русские проводили политику со-
хранения как можно более широкого земельного простран-
ства между Россией и Германией для защиты против послед-
ней. Цари провели три раздела Польши для того, чтобы
иметь буфер между Россией и Германией. Эту же цель пре-
следовал и четвертый раздел Польши в 1939 г. А сейчас
имеется новая дополнительная причина, заставляющая рус-
ских самым решительным образом удерживать то, что у них
есть: самые лучшие источники урановой руды для России
находятся в районе Рудных гор, между Чехословакией и Сак-
сонией, а Саксония расположена в Восточной зоне Гер-
мании 1.
Поэтому русские предложения о проведении свободных
выборов во всей Германии всегда содержат какое-нибудь ус-
ловие, которое гарантировало бы им, что выборы не будут
свободными, а будут проходить под их господством. Какой
бы лживой ни была эта русская пропаганда, она достаточно
хорошо помогает их попыткам расколоть НАТО. Она имеет
большую притягательную силу. Создается впечатление, что
она предлагает западным немцам полную независимость в
рамках объединенной Германии, а не разобщенную Герма-
нию, в которой Западная зона будет находиться под посто-
янной оккупацией западных войск или будет подчинена НАТО
через ЕОС. Русские утверждают, что именно это Запад и
предлагает в качестве альтернативы. До сих пор этой линии
сопротивлялось правительство Аденауэра, которое выступает
за включение Германии в ЕОС и НАТО. Но всякая отсрочка
решения, которое предусматривало бы вывод оккупационных
войск из Западной зоны, увеличивает возможности того, что
русский курс будет создавать осложнения.
1 Гордон Д. , Доклад об атоме, Кнопф, 1953, стр. 286.

72
Глава IV
Политика русских в вопросе об объединении Германии
имеет также целью вызвать разногласия между Англией,
Францией и США путем использования различия в отноше-
нии к Германии «ближних» и «отдаленных» стран. До сих
пор этот курс не имел успеха, но он оставил яд, который мо-
жет дать себя почувствовать позже.
Позиция Соединенных Штатов в вопросе об объединении
Германии была излажена президентом Эйзенхауэром в апреле
1953 г. Она предусматривает «более тесное единство стран
Западной Европы, более широкое европейское сообщество,
которое включало бы свободную и объединенную Германию,
имеющую правительство1, созданное на основе свободных вы-
боров при тайном голосовании, что положило бы конец ны-
нешнему противоестественному разделению Европы». Это
значит, что США выступают за объединенную Германию,
связанную союзом с Западом и, повидимому, являющуюся
полноправным членом таких западных оборонительных орга-
низаций, как НАТО и ЕОС.
В то время когда была провозглашена эта политика, су-
ществовали некоторые надежды, что русские не смогут удер-
жать в своих руках Восточную Германию. Речь Эйзенхауэра
была произнесена всего лишь за несколько месяцев до беспо-
рядков, вспыхнувших в Восточной Германии. Однако беспо-
рядки, возникшие в июне 1953 г. и порожденные проводив-
шимся в то время Маленковым мягким курсом в отношении
Германии, были подавлены. Россия снова стала править
Германией железной рукой. И не было никаких шансов на
то, что Россия согласится с американской политикой создания
объединенной Германии, включенной в оборонительную си-
стему НАТО.
Поэтому США стали проводить политику, имевшую целью
парировать русскую пропаганду среди немецкого народа. Мы
уведомили канцлера Аденауэра (летом 1953 г., как раз перед
осенними выборами в Германии), что, хотя мы и рассчиты-
ваем на объединенную Германию, которая вступила бы в
ЕОС, этот вопрос должна будет решить сама объединенная
Германия. Это не ставилось условием поддержки Соединен-
ными Штатами объединения Германии. «Будущее общегер-
манское правительство явно должно быть в состоянии сво-
бодно избрать степень своего участия в оборонительных и
других мероприятиях», — писал президент Эйзенхауэр канц-
леру Аденауэру 23 июля 1953 г.
Это заявление президента легло в основу западной поли-
тики на Берлинском совещании министров иностранных дел в
январе — феврале 1964 г. Иден и Бидо вместе с Даллесом
заверяли немцев в том, что они ничего не желают, кроме

Русские маневры с целью уничтожения системы НАТО 73
объединенной и независимой Германии. Если бы русские со-
гласились на подлинно свободные выборы, объединенная Гер-
мания могла бы совершенно свободно решать вопрос, всту-
пать ей в НАТО и ЕОС, или не вступать. Она могла бы иметь
самостоятельную германскую национальную армию и делать
все, что полагается независимому суверенному государству.
Можно было ожидать, что Соединенные Штаты и Англия
займут такую позицию потому, что она предусматривалась в
письме президента Эйзенхауэра канцлеру Аденауэру, и потому,
что США и Англия являются «отдаленными» странами. Од-
нако решительная позиция Франции явилась неожиданно-
стью. Бидо высказывался вполне определенно. «Правитель-
ство объединенной Германии должно иметь полную свободу
выбора, — сказал он. — Я хотел бы быть предельно ясным в
этом вопросе. Франция не ставит в качестве условия объеди-
нения Германии вступление Германии — всей Германии — в
Европейское сообщество».
Таким образом, Англия, Франция и Соединенные Штаты
сорвали русский план вызвать среди них раскол по вопросу
о политике в отношении Германии. Но существо вопроса
остается, и его придется решать. В Берлине три западные
державы могли смело заявить, что объединенная Германия бу-
дет свободна решать: присоединяться ли ей к Западу, занять
ли ей нейтральную позицию между Востоком и Западом, или
присоединиться к Востоку. В Берлине никакое соглашение об
объединении Германии не было возможно. Вероятно, оно ни-
когда не будет возможно, пока русские держат в своих ру-
ках Восточную Германию, а Соединенные Штаты, Англия и
Франция твердо настаивают на своем решении сделать под-
линно свободные выборы условием их согласия на объеди-
нение Восточной и Западной Германии.
Однако существует опасность в провозглашении такой по-
зиции союзников, которую последние, возможно, не захотят
поддержать, когда им потребуется выполнять свою поли-
тику на практике. Иной раз предложение, которое можно без
опасения сделать в какой-либо момент, так как нет никаких
шансов на то, что оно будет в то время принято, может
стать небезопасным с изменением обстоятельств. В данном
случае мы говорим о том, каково будет положение Англии,
Франции и Соединенных Штатов, если будущее западногер-
манское правительство потребует, чтобы политика полной не-
зависимости для всей Германии была применена к Западной
Германии, исходя из того, что верное для целого остается
верным и для его части? Это может принести богатые плоды
русским в их кампании, имеющей целью вызвать раскол
среди западных союзников в германском вопросе.

74
Г л а в а IV
Было бы хорошо для Англии, Франции, Соединенных
Штатов и других стран НАТО добиться согласованной поли-
тики в этом вопросе. Франция и другие «ближние» страны
проявляют большое беспокойство по поводу создания западно-
германской армии. Они, вероятно, будут еще более реши-
тельно возражать против объединенной Германии, распола-
гающей независимой национальной армией. Но, возможно,
этого нельзя будет сказать об Англии и Соединенных Шта-
тах. Может быть, мы уже отказались от политики президента
Эйзенхауэра, излаженной в его речи в апреле 1953 г., что
мы хотим и, вероятно, будем готовы настаивать на включении
объединенной Германии в оборонительную систему Запада.
Если так, то об этом приходится пожалеть, ибо место Гер-
мании— с Западом в борьбе против коммунизма. Ей незачем
быть нейтральной и тем более иметь право присоединиться к
Востоку против своих собратьев на Западе. Во всяком слу-
чае, страны НАТО должны договориться, какой политики они
будут придерживаться, если перед ними встанет в практиче-
ском плане вопрос о полностью независимой объединенной
Германии или о полностью независимой Западной Германии,
что вполне может случиться.
* * *
Военная оборона НАТО не может быть сильнее, чем его
политическая солидарность, а последняя не так крепка, как
нам хотелось бы думать. Русские пытаются подорвать НАТО
двумя способами, и ни один из них не встречает надлежа-
щего отпора. Во-первых, русские пытаются уничтожить самое
лучшее военное оружие НАТО — атомно-воздушное прево-
сходство — и тем самым лишить его всякой надежды на со-
противление натиску коммунизма. Во-вторых, русские предпри-
нимают прямое наступление на единство НАТО, пытаясь по-
литическими маневрами посеять рознь между странами НАТО,
особенно между «ближними» и «отдаленными» странами.
Первому из этих двух наступлений русских содействует
недооценка Соединенными Штатами серьезности роста атом-
но-воздушных сил русских и вытекающий отсюда наш отказ
действовать без колебаний, чтобы парировать этот рост.
Второе наступление русских облегчается тенденцией коали-
ций военного времени не держаться вместе в послевоенный
мирный период и нежеланием стран НАТО бороться с этой
тенденцией с достаточной энергией и доброй волей. Будущее
Германии является одним из этих двух крупнейших источ-
ников неприятностей в коалиции НАТО.

Русские маневры с целью уничтожения системы НАТО 75
Атлантический союз имеет одно большое преимущество,
каким не обладала ни одна коалиция в истории, а именно —
систему НАТО, являющуюся наиболее хорошо продуманной
военной конфедерацией из всех когда-либо существовавших
прежде. Но даже эта конфедерация неустойчива; чтобы не
распасться, она должна укрепляться продолжительное время.
Проблема вовлечения Западной Германии в систему обороны
Запада должна быть решена немедленно, иначе она станет
все увеличивающимся источником раздоров и разногласий,
которые могут в конце концов взорвать систему НАТО.
Эта проблема Германии будет преследовать нас долго.
Для полного включения Западной Германии в систему НАТО
потребуются десятилетия, это вопрос истории.
Тем временем у России есть много других областей, где
она может создавать неприятности для союза НАТО. У стран
НАТО, а именно у Соединенных Штатов, Англии и Франции
имеются важные интересы в других районах мира, за пре-
делами НАТО. Русские и их китайские партнеры усматри-
вают большие возможности на этих, не относящихся к НАТО,
территориях не только в смысле расширения своих империй,
по и раскола НАТО.

ЧАСТЬ II
БОРЬБА ПРОТИВ КОММУНИЗМА
В „СЕРЫХ РАЙОНАХ"

Глава V
НОВЫЙ УПОР НА ДАЛЬНИЙ ВОСТОК
Внешняя политика США распадается на две основные
линии: первая— борьба против коммунистического империа-
лизма; вторая — поиски мира. К сожалению, первая линия
поглощает почти все наше внимание. Вторая линия — это
скорее надежда, стремление, а не активная установка, ши-
роко используемая в повседневной работе правительства.
Первая линия — борьба против коммунистического импе-
риализма— географически разделена. Всемирная линия со-
прикосновения свободного мира с коммунизмом разделена на
две зоны —на страны, входящие в НАТО, и страны, не вхо-
дящие в НАТО.
Внешняя политика США в этих двух районах совершенно
разная. В районах НАТО нашим противником является Рос-
сия, и главная цель нашей политики — защита Соединенных
Штатов от военного нападения России. В районах, не входя-
щих в НАТО, мы соприкасаемся только с китайскими ком-
мунистами. Здесь линия нашей политики менее ясна, чем в
НАТО. И несмотря на то, что мы только что вели тяжелую
войну с целью обуздать коммунизм в Корее, мы не можем
полагаться на поенную силу для того, чтобы блокировать
коммунистов в странах, не входящих в НАТО, в такой же
степени, как в странах НАТО.
Правда, в странах, не входящих в НАТО, ставки не так
велики, как в районе НАТО; здесь нашим противником яв-
ляется Россия, и мы имеем дело непосредственно со страной,
обладающей атомными бомбами и авиацией, способной сбро-
сить их на Соединенные Штаты. В районе, не входящем в
НАТО, непосредственным противником является Китай — на
протяжении всей этой линии, за исключением Ирана и Япо-
нии. Наибольшую опасность на территории, не входящей в
НАТО, представляет война с Китаем, а Китай не производит
атомных бомб и не имеет бомбардировщиков дальнего дей-
ствия.
Политика Соединенных Штатов в НАТО ясна и опреде-
ленна. Указания, которые дает внешняя политика нашим во-
енным операторам, ясны и не оспариваются никакой сколько-

80
Глава V
нибудь важной прослойкой американского общественного мне-
ния. Никто не сомневается в том, что военные должны быть
в состоянии защитить Соединенные Штаты от вторжения или
от атомного нападения. Все также согласны с тем, что они
вместе с другими странами НАТО должны стремиться к тому,
чтобы сделать оборону территории НАТО неприступной.
Северо-атлантический договор и оборонительная система
НАТО уже созданы. Мы не только решили применить силу
для того, чтобы остановить дальнейшее продвижение русских
в Европе или в какой-либо другой части территории НАТО,
но у нас имеется и тщательно разработанный метод для
этого — система обороны НАТО.
Что касается остальной части мира, за пределами НАТО,
то положение там как раз обратное. Внешняя политика Сое-
диненных Штатов в отношении стран, не входящих в НАТО,
не ясна, особенно в отношении «Серых районов» — стран за
пределами НАТО, которые соприкасаются или почти сопри-
касаются с Россией и Китаем — этой протяженной границы
между свободой и коммунизмом, начинающейся в Турции на
западе и простирающейся на восток через Иран, Афганистан,
Пакистан, Индию, Бирму, Таиланд, Малайю, Индонезию,
Формозу, Корею и Японию к границе НАТО у Алеутских
островов. За этими пограничными странами находятся «Ты-
ловые районы», часть которых близко расположена к линии
соприкосновения с коммунизмом, — например, Филиппины,
Австралия, Новая Зеландия и богатые нефтью арабские го-
сударства.
«Серые районы» весьма уязвимы. Они имеют также весьма
важное значение. Мы не можем в «Серых районах» в целом
или в какой-либо их части создать политико-военную оборо-
нительную систему по образцу НАТО, потому что условия в
этих двух районах совершенно разные. Более того, чрезвы-
чайно трудно себе представить, как преградить путь комму-
нистическому империализму в «Серых районах».
Каковы руководящие принципы внешней политики Соеди-
ненных Штатов в отношении «Серых районов»? Почему мы,
имея такую совершенную политико-военную систему обороны
против коммунизма в НАТО, не имеем такой системы за пре-
делами НАТО? Переносят ли сейчас Соединенные Штаты
основной упор в своей политике с Европы на Восток?
Должны ли мы ослабить свою поддержку НАТО? Или же
следует лишь выравнять положение, уделяя больше внима-
ния «Серым районам», особенно на Дальнем Востоке? Какие
требования предъявляются к вооруженным силам США — к
армии, флоту и авиации — в области поддержки нашей по-
литики на линии соприкосновения с коммунизмом на Ближ-

Новый упор на Дальний Восток
81
нем и Дальнем Востоке? Не требует ли наша внешняя по-
литика от военных быть готовыми в случае необходимости
вести локальные войны в «Серых районах» и, следовательно,
соответствующего увеличения наших вооруженных сил, чтобы
иметь возможность вести такие войны? Или мы рассчиты-
ваем на политический маневр, подкрепляемый, как это всегда
бывает, возможностью — а иногда и открытой угрозой —
большой войны, как на средство не дать коммунистам при-
брать к рукам «Серые районы»?
Должны ли мы быть готовы к большой войне на Даль-
нем Востоке — какие бы усилия мы ни прилагали, чтобы
предотвратить ее,— и иметь крупные мобильные военные
силы, готовые к такой войне? Или мы должны рассчитывать
на авиацию, особенно на атомную, для защиты наших инте-
ресов в «Серых районах»? Намерены ли мы попытаться
свергнуть силой или с риском того, что придется прибегнуть
к силе, коммунистическую власть в огромных районах Даль-
него Востока, захваченных коммунистами, в частности в
Китае? Или же наша политика заключается только в том,
чтобы помешать дальнейшим завоеваниям коммунистов?
Невозможно составить правильное мнение о военной по-
литике в отношении «Серых районов» до тех пор, пока не бу-
дет ясно определена наша национальная политика в этих
вопросах.
* * *
Условия в «Серых районах» коренным образом отлича-
ются от условий в районах НАТО. Мы сумели создать хо-
рошо продуманную политико-военную систему НАТО потому,
что общество, членами или приверженцами которого явля-
ются страны НАТО, созрело для этого. Страны НАТО имеют
общее наследие или приняли его. Правда, они воевали друг с
другом почти на протяжении двух тысяч лет. Однако тот
факт, что они являются членами одного и того же западного
общества, сделал для них естественным объединение «в целях
самообороны перед лицом русской угрозы. Семена Северо-
атлантического договора и системы обороны НАТО были бро-
шены в готовую почву. Турция — не исключение. Хотя турки
исторически и не являются членами западного общества, они,
по существу, часть этого общества, учитывая их преданность
делу свободы и решимость не допустить никакого ущемления
этой свободы. Когда у людей одинаковые взгляды, они ста-
новятся членами одного и того же общества.
Этого нельзя сказать о Дальнем и Среднем Востоке. На
Дальнем Востоке наблюдается сильный рост национализма,
вызванный привлекательной идеей — выбросить оттуда белых

82
Глава V
и вернуть Восток его жителям. Времена западной колониза-
ции и престижа на Востоке — всего несколько десятилетий
назад, — когда великие западные державы интересовались
главным образом расширением своих зон влияния или в худ-
шем случае сохранением приобретенного, канули в вечность.
Русские и их младший партнер Китай оказались доста-
точно умными для того, чтобы поставить эти национальные
чаяния на Дальнем Востоке на службу своим собственным и
совершенно различным целям. Они заставили китайцев пове-
рить, что коммунизм — это средство, при помощи которого
они смогут добиться осуществления своих чаяний: лучшего
обращения со стороны своих китайских правителей и избав-
ления от западного влияния. Таким образом, китайский народ
оказался в ловушке, попал в обычное коммунистическое раб-
ство и теперь вынужден служить китайской и русской дик-
татурам.
Это была большая политическая победа для России. Это
был коварный обман китайского народа, но русские получили
то, чего они хотели. Благородное побуждение китайцев пре-
вратилось в козырь, используемый русскими и олигархией в
Китае, действующей заодно с русскими. Аналогичным обра-
зом узурпируется такое же стремление \к свободе и к избав-
лению от западного влияния среди других народов Дальнего
Востока. Национализм действует повсюду на Дальнем Вос-
токе, и слишком часто русско-китайская пропаганда исполь-
зует его в своих интересах.
Растет национализм и на Ближнем Востоке, и в Африке;
русские пытаются использовать его там так же, как они и
их китайский партнер использовали его на Дальнем Востоке.
В Иране русские действуют непосредственно, так как Иран
граничит с Россией. Партия Туде в Иране прямо подчи-
няется Москве. Она использует недовольство английским
влиянием, ставя перед собой конечной целью порабощение
персов так же, как были порабощены другие русские марио-
нетки.
Район между Турцией и Дальним Востоком является са-
мым независимым и до сего времени наиболее безопасным с
точки зрения своей свободы на всей линии «Серых районов».
Пакистан, подобно Турции, полный решимости сохранить свою
свободу, поддерживает НАТО. Индия хочет быть наибо-
лее независимой, считая для себя возможным до конца вос-
пользоваться своей недавно обретенной полной свободой и не
попасть в руки коммунистов, — не связывая себя для этого с
Западом.
Коммунистический метод отождествления коммунизма со
стремлениями обездоленных людей является весьма эффек-

Новый упор на Дальний Восток
83
тивным. Он успешно действует даже в самой цитадели НАТО.
Он объясняет тревожно высокий процент голосов, получае-
мых коммунистами в некоторых странах НАТО. Этот метод
является грубейшим обманом, ибо цель коммунистов — не под-
могать обездоленным, а превратить их в рабов. Он полезен
лишь в том смысле, что помогает Западу стремиться к тому,
чтобы в западном обществе было поменьше несправедливо-
стей, на которые могут указывать коммунисты. Мы можем
надеяться разоблачить этот коммунистический трюк в нашем
западном обществе, но это трудно будет сделать в остальном
мире.
* * *
Значит ли это, что времена влияния западных стран на Во-
стоке кончились, а их позиция на Ближнем Востоке и в Аф-
рике все больше ослабевает? Какова правильная позиция,
которую Запад и в особенности Соединенные Штаты должны
занимать в отношении роста национализма? И что практиче-
ски можно сделать в этом направлении?
По вопросу о там, какова травильная позиция, можно
сказать, что Соединенные Штаты уже с давних пор являются
защитниками идеи самоопределения против колониализма.
Мы не участвовали в старой драке за специальные концессии
и зоны влияния в Китае. Наоборот, мы пытались помешать
разделу Китая, убеждая другие западные государства гаран-
тировать вместе с нами территориальную целостность Ки-
тая. Когда мы настаивали на политике открытых дверей, мы
утверждали лишь, что, если эти двери открыты для других,
они должны быть открыты и для нас. Это традиционная по-
литика Соединенных Штатов, требующая равного отношения
со странами, пользующимися привилегиями наибольшего бла-
гоприятствования. После испано-американской войны мы
владели Кубой и Филиппинами так долго, как это было не-
обходимо для того, чтобы в организованном порядке предо-
ставить им независимость. Мы ясно заявили, что будем рады
предоставить пуэрториканцам полную независимость, когда
они этого захотят. Мы многое сделали в поддержку стрем-
лений к независимости индонезийцев, а также народов Ту-
ниса и Марокко — даже ценой некоторых трений с нашими
союзниками в НАТО.
Наше отношение было бы таким же и к народам всех
«Серых районов», если бы не одно обстоятельство. Дело в
том, что многие эти народы стали жертвой обмана со сто-
роны московско-бэйпинского коммунизма. Они, возможно, ду-
мают, что добиваются независимости. В действительности же

84
Глава V
русские и китайцы пытаются ввергнуть их в коммунистиче-
ское рабство. Русские и китайцы используют силу для пора-
бощения их. Если бы туземные народы были обмануты только
коммунистической пропагандой, нас бы, пожалуй, это не ка-
салось. Но в настоящее время в Индокитае русские и ки-
тайцы используют свою военную технику и военный персонал
для завоевания Вьетнама и двух других присоединившихся
государств; они сделают то же самое и в другой стране, ко-
торую решили захватить. А как только эти страны будут по-
корены, их народы будут лишены всяких свобод.
Соединенные Штаты не дали никакого обязательства со-
глашаться на подобное насильственное порабощение. Наобо-
рот, обязательство, если таковое имеется, заключается в том,
чтобы сделать все для защиты этих народов от рабства, а за-
тем, когда их безопасность будет обеспечена, уйти оттуда и
предоставить им возможность самим управлять собой.
В таком случае правильно было бы не допустить, чтобы
коммунисты подчинили своему влиянию растущий национа-
лизм. Но можем ли мы это сделать? Не возьмут ли на себя
Соединенные Штаты и Запад непосильную задачу, если они
попытаются остановить коммунистическую экспансию на всем
Дальнем и Ближнем Востоке так же, как и в районе НАТО?
Бремя ляжет главным образом на Соединенные Штаты, а
наши расходы на военные нужды и по взаимному обеспече-
нию безопасности в одном только районе НАТО привели к
значительному повышению налогов в США и предъявляют
весьма тяжелые требования к нашим людским ресурсам. Мо-
жем ли мы все это делать сразу? Или же это будет еще
одной из «постоянных ошибок» Соединенных Штатов, «наме-
чающих внешнюю политику, которую они не в состоянии осу-
ществить» 1?
Нет никакого сомнения в том, что мы пытаемся это сде-
лать. Ибо, несмотря на то, что в своей первой внешнеполити-
ческой речи в апреле 1953 г. президент Эйзенхауэр уделил
основное внимание Европе, смена правительства в 1953 г.
имела своим результатом новый упор на Дальний Восток.
Существует исторически сложившееся различие во взгля-
дах между демократической и республиканской партиями по
вопросу о том, какое относительное значение должна прида-
вать Европе и Дальнему Востоку внешняя политика Соеди-
ненных Штатов. Это различие не является вполне определен-
ным и ясным. Однако у демократической партии в последние
1 Доклад председателя комитета при президенте по вопросам меж-
дународной информационной деятельности Уильяма Джексона, 30 июня
1953 г., «Нью-Йорк таймс», 9 июля 1953 г.

Новый упор на Дальний Восток
85
60 лет наблюдалась тенденция делать упор на Европу, в то
время как республиканская партия больше ориентировалась
на Дальний Восток. Было бы не совсем верно утверждать,
что демократическая партия является атлантической партией,
а республиканская — тихоокеанской. Обе партии понимают,
что Соединенные Штаты не могут уйти ни из Атлантического,
ни из Тихого океана. У обеих партий имеются свои опреде-
ленные склонности или, во всяком случае, они были в
прошлом.
До испано-американской войны обе партии довольно еди-
нодушно занимали изоляционистскую позицию в отношении
Европы. Они не хотели впутываться в европейские конфликты
и допускать Европу к делам нашего континента и полушария
в то время, когда мы продвигали свою страницу на Запад, к
Тихому океану, Аляске, Филиппинам и азиатскому конти-
ненту. Доктрина Монро воздвигла преграду на Востоке, в то
время как «предназначение свыше» толкало нас на Запад.
Однако начиная с испано-американской войны, обе партии
разошлись во взглядах. Демократическая партия, вначале
неохотно, стала партией сотрудничества с Англией, Фран-
цией и другими странами Западной Европы в целях предот-
вращения захвата Европы немцами. Обе мировые войны ве-
лись при президентах-демократах. Лига наций и ее преем-
ник — Организация Объединенных Наций были созданы в
период пребывания у власти демократического правитель-
ства. Однако при создании ООН правительство пользовалось
полной поддержкой республиканской партии. Но как Лига
наций, так и ООН, несмотря на их универсальную струк-
туру, — это в основном европейские или, как бы мы теперь
сказали, атлантические организации по своему характеру.
Вначале республиканская партия сопротивлялась сотруд-
ничеству США с Европой. Особенно против этого выступало
руководство сената, и республиканская партия стала глаша-
таем нейтралитета. Но в то же самое время она поддержи-
вала тот порыв на Восток, начало которому положили в
1898 г. Теодор Рузвельт, Генри Кэбот Лодж, адмирал Мэхэн
и Джон Хэй. Во втором правительстве Трумэна влиятельная
часть республиканского руководства выражала свое желание,
чтобы в американской политике был сделан больший упор
на Дальний Восток.
Такой и была наша внешняя политика в последнее время.
Решение правительства Трумэна вести войну в Корее встре-
тило одобрение. Поддержка китайских националистов на
Формозе военными материалами и техническими советниками
была продолжена и усилена. Изменение приказа президента
Эйзенхауэра 7-му американскому флоту, освобождающее его

86
Глава V
от обязанности не допускать вторжения националистических
войск Чаи Кай-ши в континентальный Китай, было рассчи-
тано на то, чтобы продемонстрировать еще более твердую
позицию в поддержке националистов против китайских ком-
мунистов.
С военной точки зрения, предоставление свободы рук Чан
Кай-ши не имело значения, ибо националистская армия никак
не могла вторгнуться на континент. В своем послании кон-
грессу, где сообщалось о новых инструкциях 7-му флоту,
президент Эйзенхауэр специально отметил, что «этот приказ
не означает никаких агрессивных намерений с нашей сто-
роны» 1. Таким образом, Эйзенхауэр дал ясно понять, что не
произошло никаких изменений в нашей политике отказа от
поддержки националистов Чан Кай-ши в гражданской войне
против красных китайцев.
Однако предоставление этим новым приказом 7-му флоту
свободы действий Чан Кай-ши было важным событием. Оно
наглядно подчеркнуло заинтересованность правительства Сое-
диненных Штатов в будущей судьбе Китая и Дальнего Вос-
тока в целом. Оно еще раз подтвердило и укрепило политику
поддержки китайских националистов против коммунистов.
Оно подготовило почву для более активных действий Соеди-
ненных Штатов в пользу националистов, когда это будет це-
лесообразно.
* * *
Другим шагом в процессе активизации нашей политики
на Востоке был договор между Соединенными Штатами и
Корейской республикой, заключенный Даллесом и президен-
том Ли Сын Маном, когда летом 1953 г. предстояло подпи-
сание соглашения о перемирии в Корее. Этим договором Сое-
диненные Штаты в одиночку соглашались «в соответствии со
своими конституционными методами» защищать Корейскую
республику, если китайские коммунисты вздумают снова на-
пасть через 38-ю параллель или Южная Корея подвергается
нападению со стороны кого-либо еще в будущем.
Соединенные Штаты и другие страны —члены ООН, сра-
жавшиеся в корейской войне, уже предупредили коммунисти-
ческий Китай о большой войне или, по крайней мере, о рас-
пространении войны на материковый Китай, если он нару-
шит соглашение о перемирии и возобновит войну в Корее.
27 июля 1953 г. 16 стран — членов ООН, имевших вооружен-
ные силы в Корее, подписали декларацию о том, что «в слу-
1 Послание о положении в стране, 2 февраля 1953 г.

Новый упор на Дальний Восток
87
чае возобновления вооруженного нападения (в Kоpee), вновь
бросающего вызов принципам Объединенных Наций, мы
должны будем снова единодушно и быстро оказать сопротив-
ление. Последствия такого нарушения перемирия были бы
настолько серьезными; что, по всей вероятности, военные дей-
ствия не удалось бы ограничить пределами Кореи».
Следует особенно подчеркнуть содержащуюся в этой
фразе угрозу, что в случае нового выступления Китая против
Кореи военные действия не ограничатся местными пределами,
что собственно Китай и, вероятно, его крупные города могут
подвергнуться военному нападению. Такая фраза была затем
использована в ряде последующих политических заявлений
Соединенных Штатов. Это был первый шаг в сторону раз-
вития важной новой политики Соединенных Штатов на Даль-
нем Востоке.
Однако даже это энергичное заявление 16 стран — членов
ООН от 27 июля 1953 г. оказалось недостаточным для прези-
дента Ли Сын Мана. В период трудностей, возникших в связи
с перемирием, когда корейский президент возражал против
прекращения огня, которое оставляло в руках коммунистов
контроль над Северной Кореей, Ли Сын Ман настаивал на
том, чтобы Соединенные Штаты дали Корейской республике
договорное обязательство прийти ей на помощь в любое
время в будущем, если она подвергнется нападению. Ли Сын
Ман получил то, что он хотел. Договор, заключенный между
Даллесом и Ли Сын Маном, был подписан и ратифицирован
сенатом.
* * *
Активизация дальневосточной политики наиболее серьезно
проявилась в Юго-Восточной Азии. После перемирия в Корее
в июле 1953 г. китайские коммунисты обратили свое внима-
ние на Индо-Китай; с целью противостоять им правительство
Соединенных Штатов выступило с рядом весьма категориче-
ских заявлений насчет его решимости не допустить, чтобы
этот район попал в руки коммунистов. В течение долгого
времени эти заявления были односторонними. Соединенные
Штаты одни без консультации с членами ООН и согласова-
ния своей политики со своими основными союзниками по
НАТО предупреждали китайских коммунистов о том, чтобы
они не вступали в Индокитай.
Президент Эйзенхауэр положил начало этой политике,
когда он назвал Юго-Восточную Азию и Индокитай ключе-
выми пунктами на линии «Серых районов», которые нужно
защищать. В своей речи на конференции губернаторов 4 ав-

88
Г л а в а V
густа 1953 г. нерезидент, выступая за увеличение американских
ассигнований на оказание помощи Франции в войне против
Вьетмина, заявил, что экспансия коммунистов в Юго-Восточ-
ной Азии должна быть остановлена, а Индокитай является
тем местом, где должно это произойти. Индокитай, сказал
президент, — это ключ к обороне не только Юго-Восточной
Азии, включая Индонезию, Бирму, Малайю, а также Индо-
китай и Таиланд, но и Индии. 400 млн. долларов в виде
дополнительной помощи французам в Индокитае — это, ска-
зал президент, самый дешевый путь предотвращения того, что
может иметь самые ужасные последствия для Соединенных
Штатов и для нашей безопасности 1.
Несколько важных заявлений о политике США были сде-
ланы до и после этого выступления президента. Все они ука-
зывали на заинтересованность Соединенных Штатов в Юго-
Восточной Азии, на нашу решимость идти даже на риск
большой войны, для того чтобы удержать этот район и, если
необходимо, одними своими силами.
Война в Корее и бои в Индокитае были впервые охарак-
теризованы как часть единого фронта. В марте 1953 г. было
обнародовано совместное коммюнике Франции и Соединен-
ных Штатов о том, что если китайские коммунисты восполь-
зуются перемирием в Корее для ведения агрессивной войны
в других районах Дальнего Востока, то такие действия «бу-
дут иметь самые серьезные последствия для усилий по устра-
нению мира во всем мире и будут прямо противоречить со-
глашению, на котором может основываться перемирие в Ко-
рее» 2. Таким образом, Соединенные Штаты предупредили
красных китайцев, чтобы они не использовали китайские ар-
мии, которые высвободятся в результате перемирия в Корее,
для нападения на Индокитай. А если они это сделают, то
могут произойти «самые серьезные последствия».
Предупреждение, сделанное 16 странами — членами ООН,
которые сражались в Корее, вместе с двусторонним договором
между США и Корейской республикой о гарантиях послу-
жили для китайцев предостережением о том, что им придется
воевать с Соединенными Штатами и другими 15 странами —
членами ООН, если они нападут на Корейскую республику.
Теперь совместное американо-французское коммюнике преду-
смотрело и возможность нападения на Индокитай.
1 Выступление президента Эйзенхауэра на 45-й ежегодной конферен-
ции губернаторов 4 августа 1953 г.
2 Совместное американо-французское коммюнике, Вашингтон, 28 марта
1953 г.

Новый упор на Дальний Восток
89
* * *
Но еще более серьезное предостережение китайскому ком-
мунистическому режиму было сделано позже. В сентябре
1953 г. государственный секретарь Даллес заявил на съезде
Американского легиона: «...существует риск того, что, как и
в Корее, Красный Китай может послать свою собственную
армию в Индокитай. Китайский коммунистический режим
должен понять, что подобная вторая агрессия не может осу-
ществиться, не вызвав серьезных последствий, которые, воз-
можно, не ограничатся Индокитаем. Я заявляю это трезво в
интересах мира и в надежде на предотвращение нового про-
счета агрессора».
Это довольно энергичный язык. Когда государственный се-
кретарь США говорит враждебному коммунистическому пра-
вительству Китая о том, что Соединенные Штаты сильно за-
интересованы в Индокитае, и если Бэйпин повторит там то,
что он сделал в Корее, это будет иметь «серьезные послед-
ствия, которые, возможно, не ограничатся Индокитаем». Это
заявление может лишь означать, что Соединенные Штаты
будут сражаться с китайцами, если это будет необходимо,
чтобы удержать Индокитай, не только путем оказания по-
мощи французам, но и путем использования американских
вооруженных сил для участия в военных действиях. И тогда
это уже не будет локальной войной, как в Корее, а она рас-
пространится и на материковый Китай. Каким образом это
будет сделано, не было сказано—путем ли одних только
воздушных бомбардировок или же при помощи войны с уча-
стием сухопутных войск.
Речь Даллеса примечательна и в других отношениях. Она
провозглашает новый важный принцип руководства нашими
внешними сношениями, уже давно определенный в ряде за-
явлений Даллеса, но который только теперь нашел свое выра-
жение в американской политике. Из корейской войны мы из-
влекли урок, сказал государственный секретарь,
«который мы намереваемся применять в интересах
мира в будущем. Этот урок сводится к следующему:
если вероятны события, которые, по существу, приведут
нас к войне, то мы должны разъяснить заранее наши
намерения; в таком случае нам, возможно, не придется
сражаться. Большие войны обычно возникают по ошибке,
а не по замыслу. Агрессивные деспоты думают, что они
могут осуществить захват без сопротивления или встре-
тив лишь слабое сопротивление. Итак, они захватывают
и, к своему удивлению, обнаруживают, что сталкиваются
с неожиданным сопротивлением, которое означает
большую войну.

90
Глава V
По мнению многих, ни первая, ни вторая мировые
войны не начались бы, если бы агрессор знал, что
предпримут США. Еще в большей степени вероятно, что
корейская война не началась бы, если бы агрессор знал,
что предпримут США. Коммунисты считали и имели ос-
нование считать, что они не встретят иного сопротивле-
ния, кроме как со стороны небольших в то время и
плохо оснащенных сил Корейской республики. Они не
ожидали того, что произошло в действительности.
В этом заключается важность урока...
Для обеспечения мира требуется предвидеть, что мо-
жет соблазнить агрессора, и уведомить ело заранее, что,
если он потеряет самообладание, ему может предстоять
жестокая, возможно, проигрышная борьба.
Корейская война — третья подобная война на протя-
жении жизни нашего поколения — должна была научить
нас тому, что, если мы можем предвидеть агрессию,
которая заставит нас сражаться, мы должны уведомить
об этом так, чтобы потенциальный агрессор учел это в
своих расчетах».
* * *
За этим решительным предупреждением последовало за-
явление президента Эйзенхауэра в декабре 1953 г. о том, что
численность американских сухопутных войск в Корее будет
постепенно сокращаться и в качестве первого шага две аме-
риканские пехотные дивизии будут скоро отозваны и возвра-
тятся в Соединенные Штаты. Президент повторил предостере-
жение Китаю, сделанное 16 странами, когда было подпи-
сано соглашение о перемирии. Если китайские коммунисты
воспользуются ослаблением наших сухопутных войск в Корее
для того, чтобы совершить нападение на армию Объединенных
Наций, то «последствия такого нарушения перемирия будут
настолько серьезными, что, по всей вероятности, невозможно
будет ограничить военные действия пределами Кореи». Вскоре
после этого государственный секретарь Даллес сделал еще
более четкое предупреждение, советуя Китаю не нападать на
Корею или на какую-либо другую страну, ибо если он это
сделает, то возможна атомная война. В своей речи в январе
1954 г. на заседании Совета по вопросам внешних сношений
государственный секретарь заявил Китаю и России, что если
они совершат нападение в местах, где их не смогут остано-
вить местные силы сопротивления, то Соединенные Штаты в
соответствии с «основным политическим решением», принятым
президентом по рекомендации Совета национальной безопас-

Новый упор на Дальний Восток
91
ности, будут опираться для обуздания коммунистов на свою
«большую способность нанести немедленно ответный удар в
месте и средствами по нашему выбору». Это было серьезным
предупреждением, сделанным с редкой для международной
практики прямотой.
Эволюция этой жесткой линии по вопросу об Индокитае
и Дальнем Востоке в целом шла кресчендо, нарастая шаг за
шагом, от первого многостороннего и явно необходимого пре-
дупреждения 16 стран— членов Объединенных Наций в Корее
в июле 1953 г. до одностороннего предупреждения о решитель-
ном американском ответном ударе, сделанном в Совете по во-
просам внешних сношений государственным секретарем в янва-
ре 1954 г. Предупреждение 16 стран китайцам в июле 1953 г.
не начинать новой войны в Корее было неизбежно. Мы не
могли поступить иначе, учитывая интересы безопасности на-
ших войск в Корее. Перемирие, заключенное в 1953 г., зна-
чительно укрепило военную позицию коммунистов. В связи
с этим перемирием превратились налеты авиации Объединен-
ных Наций на Северную Корею. Коммунисты получили воз-
можность строить аэродромы в Северной Корее и накопить
ударные воздушные силы, которых бы у них не было, если
бы военные действия не прекратились. Угрозы отказа от
локальной войны, которая оставалась такой благодаря упор-
ству Соединенных Штатов и других стран — членов ООН,
нельзя было теперь избежать. Если бы оказалось, что ком-
мунисты обманули Объединенные Нации, предложив им за-
ключить перемирие лишь для того, чтобы улучшить свою во-
енную позицию, то это невозможно было бы терпеть. У нас
не было бы иного выхода, как отказаться от наших усилий
не дать войне выйти за пределы Кореи.
Политика, провозглашенная в речи Даллеса перед Амери-
канским легионом (сентябрь 1953 г.), была совершенно иной.
Это совсем не ортодоксальная политика, и она не была нам
навязана силой обстоятельства. Это была новая и смелая
политика. Она провозгласила угрозу «серьезных последствий»,
которые, возможно, не ограничатся данным районом, а также
метод, который будет использован в «Серых районах», чтобы
помешать китайским коммунистам продвинуть дальше свою
границу.
Речь Даллеса, произнесенная в Совете по вопросам внеш-
них сношений, сделала еще один шаг вперед. В ней было
заявлено китайцам и всему миру о том, каковы будут эти
«серьезные последствия»; они будут включать немедленный

92
Глава V
и мощный ответный удар, что может лишь означать при-
менение атомных бомб.
Со всеми этими заявлениями после первоначальной де-
кларации о Корее, обнародованной в июле 1953 г., выступали
только Соединенные Штаты. Все предостережения китайцам,
начиная с совместного американо-французского коммюнике и
кончая речами на съезде Американского легиона и в Совете
по вопросам внешних сношений, а также заявлениями в пе-
чати, делались односторонне только Соединенными Штатами.
Это была новая политика. До того как были сделаны все
эти предостережения, Соединенные Штаты всячески стара-
лись избежать большой войны с Китаем. Теперь мы были го-
товы пойти на риск, и притом в одиночку. Однако можем ли
мы идти в одиночку таким путем, если подходить к этой
проблеме с военной точки зрения? Можем ли мы сами немед-
ленно нанести ответный удар, не используя базы НАТО и
других суверенных стран? А как насчет права конгресса
США объявлять войну? Как отразится такая политика, осно-
ванная на действиях в одиночку, на солидарности НАТО, от
которого зависит безопасность самих Соединенных Штатов?
Невозможно было также не считаться с этими предостере-
жениями государственного секретаря Даллеса, ибо они каса-
лись лишь открытого вооруженного нападения армий Крас-
ного Китая, общепринятых методов вторжения, какие приме-
нили северокорейцы, когда их армии в июне 1950 г. пере-
шли 38-ю параллель. Фактически русские и китайцы не про-
являли никаких признаков стремления предпринять еще одно
вторжение типа войны в Корее, осуществленное старыми- ме-
тодами. Теперь они больше рассчитывали на методы косвен-
ной агрессии — на посылку военных материалов и технических
советников коммунистическому лагерю в гражданской войне.
Косвенная агрессия более удобна для русских и китайцев,
чем прямая агрессия. На опыте в Корее они убедились, что
прямое военное нападение, даже если оно осуществляется
подставной марионеткой, раздражает свободные государства
и заставляет их сражаться. С другой стороны, свободные го-
сударства еще не нашли методов борьбы с косвенной агрес-
сией, когда местные коммунисты, ведущие гражданскую
войну, получают русское военное снаряжение, русских и ки-
тайских специалистов и в случае необходимости китайских
«добровольцев». Преимущества явно на стороне коммунистов
в этих новых косвенных методах, которые они начали при-
менять в корейской войне и затем развивали в Индокитае.
Коммунисты могут усилить нажим, когда они захотят, и мо-
гут ослабить его. Они могут оказывать нажим бесконечно.
Инициатива принадлежит им. Коммунисты могут легко пара-

Новый упор на Дальний Восток
93
лизовать западные демократии, которые зависят от общест-
венного мнения своих стран, и могут воздействовать на это
последнее лишь каким-нибудь сенсационным известием о воз-
мутительном действии вроде перехода северокорейских войск
через 38-ю параллель. Знаменательно, что когда вьетминские
армии начали открытое вторжение в Лаос, они были быстро
отозваны оттуда. Зачем отказываться от выигрышного метода
и возвращаться к старому, который побудил свободный мир
сражаться?
Предостережения Даллеса не касались косвенной формы
агрессии. Однако китайцы не могли особенно рассчитывать
на это формальное различие. Поскольку Соединенные Штаты
выступили решительно по вопросу об удержании Индокитая,
заявив, что они перенесут войну на материковый Китай, даже
в одиночку, если армии Красного Китая переступят границы
Индокитая. Поэтому у китайцев не было оснований для
уверенности, что Соединенные Штаты не будут также реши-
тельно действовать, если китайцы захватят Индокитай кос-
венными методами, т. е. посылая Вьетмину снаряжение и
специалистов в таких масштабах, что это позволит ему вы-
играть войну.
Во всяком случае, в этот вопрос теперь внесена ясность.
В речи, произнесенной в Клубе иностранной печати в марте
1954 г., Даллес заявил, что «навязывание Юго-Восточной
Азии любыми средствами политической системы коммунисти-
ческой России и ее китайского коммунистического союзника
создало бы серьезную угрозу для всего свободного сообще-
ства» (курсив автора) 1, и это, вероятно, повлекло бы за собой
применение к китайцам различных санкций, которыми им
угрожали.
Речь в Клубе иностранной печати ознаменовала собой за-
вершение целого ряда предостережений русским и китайцам.
Их значение сводилось к следующему: 1) эти предостереже-
ния касались теперь всех «Серых районов» и имели в виду
любое нападение русских или китайцев где бы то ни было;
2) эти предостережения учитывали теперь и косвенные агрес-
сии того типа, какие проводил Вьетмин и Туде, а также втор-
жения обычного типа, как, например, переход границы севе-
рокорейцами в 1950 г.; 3) в предупреждениях все более ясно
указывалось на применение атомных бомб, и мы сделали
прямое заявление о том, что будем опираться главным обра-
зом на атомную мощь, чтобы остановить всякое дальнейшее
продвижение русских и китайцев в «Серых районах»; 4) эти
предупреждения, начавшись с многостороннего, юридически
1 Речь в Клубе иностранной печати, 29 марта 1954 г.

94 Глава V
обоснованного заявления членов ООН во время заключения
перемирия в Корее, приняли форму ряда односторонних пре-
достережений, сделанных только Соединенными Штатами; к
этим предостережениям наши основные союзники не присое-
динились и их, вероятно, не поддержали бы, если русские и
китайцы приняли бы наш вызов; 5) мы все больше становились
на путь предъявления России ультиматума, что мы оста-
новим ее, этот главный источник коммунистической мощи, не-
сущий ответственность за любые новые коммунистические
агрессии в любом месте «Серых районов». Лишь в одном
случае было сделано отступление от этой все более усили-
вающейся тенденции действовать в одиночку в отношении
русских и китайцев. В речи государственного секретаря в
Клубе иностранной печати среди ряда предостережений ки-
тайцам была впервые высказана идея объединенных дей-
ствий шесте с нашими основными западными союзниками.
Однако к тому времени, когда пишутся эти строки, политиче-
ских соглашений с целью координации западной политики в
Юго-Восточной Азии еще не было достигнуто.
* * *
Нет никакого сомнения в том, что, как выразился государ-
ственный секретарь Даллес, «была установлена новая система
приоритета и срочности для Дальнего Востока». Событиям
весны 1954 г. было суждено подвергнуть эти политические
заявления практической проверке и поставить серьезные во-
просы, на которые американская политика должна дать кон-
кретные ответы. Пока они еще остаются без разъяснения.
Политику, которая изложена в этих заявлениях государ-
ственного секретаря, можно назвать новой политикой для
«Серых районов». До сих пор мы рассматривали лишь аспект
обороны — пути и методы предотвращения дальнейшего рас-
ширения русскими и китайцами своей империи на Дальнем
Востоке. Но имеются и другие аспекты нашей политики в
отношении «Серых районов», которые требуют рассмотрения.
Является ли, например, нашей целью на Дальнем Востоке
лишь предотвращение дальнейшего продвижения коммуни-
стов? Или же наша политика заключается в том, чтобы вы-
теснить коммунистическую власть из тех районов, которые
коммунисты захватили после второй мировой войны, в част-
ности из Китая? Если так, то как мы предполагаем это сде-
лать? Если наша политика заключается лишь «в том, чтобы
ограничить коммунистов их нынешними пределами, то как
мы собираемся это сделать? Военными средствами? Локаль-
ными войнами? Большой войной против Китая и, возможно,

Новый упор на Дальний Восток
95
против России? Какую политико-военную систему можем мы
использовать для этого? Систему типа НАТО или какую-либо
иную? Или, может быть, мы будем действовать в одиночку,
и каждая западная страна будет придерживаться своего соб-
ственного независимого курса?
Какова будет роль Объединенных Наций и системы кол-
лективной безопасности в обуздании коммунистов? Какова
будущая роль Японии? В какой мере мы будем полагаться
на угрозу большой войны для того, чтобы остановить комму-
нистическую экспансию в Юго-Восточной Азии? Какова наша
политика в отношении Среднего Востока, в особенности в
таком слабом месте, как Иран? Каково наше отношение к
Индии, которая расположена между Ближним и Дальним
Востоком? Как согласуется со всем этим наша военная поли-
тика? В какой мере мы опираемся на военную силу в нашей
политике для «Серых районов»? Насколько нам нужно уве-
личить вооруженные силы Соединенных Штатов, чтобы они
соответствовали нашей политике на Дальнем и Среднем
Востоке?

Глава VI
ОБОРОНА ИЛИ НАСТУПЛЕНИЕ?
Коммунисты все время оказывают нажим на барьер, от-
деляющий на всем земном шаре коммунизм от свободы. Они
не применяют и не угрожают применить военную силу, чтобы
сломить этот барьер в районе НАТО. Они знают, что им не-
возможно силой проникнуть на территорию НАТО, не вызвав
большой атомной войны, потому что линия хаки — линия
системы обороны НАТО — совпадает здесь с линией барьера.
Поэтому в районе НАТО русские действуют только при по-
мощи подрывных «пятых колонн» и пропаганды. Трудно ска-
зать, что случилось бы, если бы одна из этих «пятых
колонн» фактически захватила власть в одном из госу-
дарств — членов НАТО в результате выборов или переворота.
Я сомневаюсь в возможности такого поворота событий, если
только сила НАТО не сократится намного ниже нынешнего
уровня. До тех пор пока НАТО работает достаточно хорошо,
наихудшим может быть создание правительства народного
фронта с участием коммунистов. Что касается восстания, то
можно предположить, что оно будет подавлено народом соот-
ветственной страны — в случае необходимости с помощью
правительств других стран — членов НАТО.
Ввиду этого русские перенесли свой фактический и потен-
циальный военный нажим в «Серые районы», где они угро-
жают во многих местах продвинуть барьер дальше, причем
русские обеспечивают вооружение и подготовку, а китайцы
выступают как младший партнер и посредник. Здесь русские
и китайцы действуют по внутренним линиям и ведут наступа-
тельную политику. Они могут выбирать время, место и мас-
штабы своих экспансионистских действий. Несколько лет тому
назад это было в Иране. Затем — в Корее. Совсем недавно —
в Индокитае. Завтра это произойдет где-нибудь еще.
Какова наша политика в этом вопросе? Намерены ли мы
таким образом уступать инициативу русским и китайцам?
Будем ли мы сидеть сложа руки на внешних коммуника-
циях и ждать, не зная, где они соблаговолят начать следую-
щее наступление? Не можем ли мы взять инициативу в
свои руки, может быть, не военными средствами, а с помощью
психологической войны, экономической блокады, подстрека-

Оборона или наступление?
97
тельства к мятежам на вражеской территории, но если это
невозможно без ужасной войны, бомбежки с воздуха, по
крайней мере, тех врагов, которые не могут, как Россия,
бомбить нас? А быть может, и самих русских, т. е. пойти на
большую атомную войну?
На территории НАТО наша политика в этом вопросе
ясна. При ее определении ошибочно пользоваться такими
терминами, как «сдерживание» или «освобождение», потому
что крылатые словечки не годятся для формулирования те-
кущих проблем. Они пригодны для определения политики
прошлого или политики, которая принята окончательно, но не
для политики, которая все еще вызывает споры, ибо в таком
случае таким терминам придают различное значение в зави-
симости от желания поддержать или дискредитировать дан-
ную политику.
Вполне ясно, что на территории НАТО наша военная по-
литика носит только оборонительный характер. Мы намерены
использовать силы обороны НАТО только в случае нападения
на нас и никогда не применим их для нападения.
С другой стороны, наша политическая цель в районе
НАТО, т. е. желательный результат, ради которого мы, од-
нако, не хотим вести войну, это — вытеснить мощь русских
не только из наших собственных стран, но и из порабощенных
стран-сателлитов и из самой России 1. Мы принимаем политику
сосуществования с русскими только в том смысле, что мы
не начнем войны, чтобы вытеснить их из стран, где они гос-
подствуют. Будет, однако, неточным сказать, что тем самым
мы миримся с нынешними границами влияния русских.
В течение некоторого времени — на конференции в Сан-
Франциско и несколько месяцев спустя — мы действительно
имели политику солидарности великих держав — Великобри-
тания, Россия и Соединенные Штаты должны были быть
партнерами в условиях мира, как они были в дни войны. Эта
иллюзия была недолговечной. Теперь мы от всего сердца
надеемся, что русский коммунизм будет так или иначе унич-
тожен, потому что он угрожает нашей безопасности. Нам не
приходится решать трудного вопроса — согласились бы мы
на сосуществование с такой варварской тиранией, если бы
она не угрожала нашей безопасности. Мы знаем, что она нам
угрожает. Мы надеемся, что она рухнет. Если это окажется
возможным, мы будем содействовать ее крушению, но не нач-
нем ради этого войну.
Какова же в связи с этим наша политика в «Серых райо-
нах»? Мы, несомненно, хотим остановить экспансию китай-
1 Так в тексте.—Прим. ред.

98
Глава VI
ского коммунизма; однажды мы даже сражались за это. Не-
сомненно также, что мы хотим оттеснить китайский комму-
низм политическими, т. е. невоенными средствами. Но разве
мы не склонны вести более агрессивную политику в «Серых
районах», где противником является скорее Китай, чем Рос-
сия,— не то чтобы сознательно начать войну за вытеснение
китайского господства, но идти на больший риск войны? Ибо
опасность для нас здесь много меньше, так как у Китая нет
атомно-воздушных сил. Не исключена возможность, что в та-
ком случае в военных действиях принял бы участие старший
партнер — Россия; при этом на сцену выступили бы атомные
бомбы, которые, может быть, обрушились бы на американ-
ские города. Однако нет полной уверенности, что Россия
начнет атомную войну, если ее младший партнер будет сра-
жаться против США. Она этого не сделала, когда китайцы
сражались против Объединенных Наций в Корее. России,
быть может, хотелось бы, чтобы военные ресурсы США ока-
зались скованными на Азиатском континенте. Нельзя отри-
цать, что на Дальнем Востоке более энергичные меры с
целью оттеснить мощь коммунистов возможны с меньшим
риском, чем в Европе, потому что в Европе противник, ко-
торого нужно оттеснить, располагает атомными бомбами и
бомбардировщиками дальнего действия,
* * *
Самым важным заявлением о политике США по этому
вопросу — оборона или наступление — было внешнеполитиче-
ское выступление президента Эйзенхауэра 16 апреля 1953 г.
перед обществом газетных редакторов.
Эта речь была важной вехой во внешней политике США.
Тон ее был новым. В ней прозвучала нота политической
войны, призыва к колеблющимся районам земного шара, к
потенциальным нейтралам, к сомневающимся, к угнетенным
сателлитам. Хотя, по существу, этот призыв не нов, он явился
новостью но категорическому тону, по манере изложения.
Весь тон говорил о стремлении перехватить инициативу, фор-
сировать решения. В один комплекс были соединены не
только требования свободы для всей Кореи и прекращения
коммунистической агрессии в Индокитае и Малайе, но и
декларация о том, что США стоят за свободную и единую Гер-
манию, а также за «полную независимость» наций Восточной
Европы — Польши, Чехословакии, Австрии, Венгрии, Болга-
рии, Румынии. К русским был обращен призыв доказать
серьезность мирного наступления Маленкова, которое в тот
момент было активным. Пусть они докажут свою искренность

Оборона или наступление?
99
на деле, например подписанием австрийского договора и ос-
вобождением тысяч военнопленных, которые все еще находятся
в их руках со времени второй мировой войны. Если они это
сделают, «когда прогресс во всех этих областях укрепит
международное доверие», тогда США начнут осуществлять
программу сокращения вооружений. Последняя запретит
атомное оружие, ограничит или запретит другие виды ору-
жия, ограничит общие размеры вооруженных сил и обеспе-
чит осуществление этих ограничений и запрещений «доста-
точными гарантиями», включая систему инспекции. И более
того, в случае возможности разработки такой системы разору-
жения правительство США «готово просить наш народ, чтобы
он совместно со всеми народами передавал значительный
процент средств, сэкономленных в результате реального разо-
ружения, в фонд помощи всему миру и для восстановления;
помочь другим народам развить слаборазвитые районы мира,
стимулировать выгодную и справедливую мировую торговлю,
помочь всем народам познать блага плодотворной свободы».
Это — сильное изложение внешней политики США. В осо-
бенности нужно отметить энергичное провозглашение цели
оттеснения русского господства не только из Северной Кореи,
но и из Восточной Германии и других европейских стран-са-
теллитов.
Известно, что к оттеснению советской мощи внешняя по-
литика США стремилась еще с окончания второй мировой
войны. Чем была Ялта, если не попыткой вытеснить русских
из завоеванных Красной Армией стран Восточной Европы?
Подписанная в Ялте русскими, англичанами и США декла-
рация об освобожденной Европе обещала свободные выборы
народам Польши, Чехословакии, Австрии, Венгрии и других
стран, освобожденных от нацистов, а до выборов — немедлен-
ное создание демократических правительств из представите-
лей всех основных свободных сил каждой страны.
Теперь, задним числом, когда Красная Армия оккупиро-
вала те территории, откуда, как предполагалось, русские долж-
ны были уйти, представляется наивной надежда на выполне-
ние русскими этого обещания. Однако в то время существовала
некоторая возможность, что русские исполнят обещанное, В
1945 г. Сталин не принимал открыто решения аннексировать
Польшу, Чехословакию, Восточную Германию и балканские
государства путем создания там подчиненных Москве марио-
неточных правительств. Возможно, что втайне он это решил,
но его действия и его заявления должностным лицам союзни-
ков говорили о противном. В переговорах с западными госу-
дарствами вплоть до Ялтинского совещания Сталин просил
только, чтобы окружающие Россию государства не были

100
Глава VI
фашистскими, т. е. были нейтральными или дружественными
России, но не марионетками, не составной частью русской
империй.
Этот этап остался позади, и стало ясно, что русские не
собираются выполнять обещаний, данных в Ялте. Великобри-
тания и Соединенные Штаты не оказали на Сталина особого
давления, возможно, потому, что оно представлялось безна-
дежным, если только мы не были готовы воевать с Россией
по этому поводу, а такого желания у нас не было. Когда
стало очевидно, что позиция России стала более жесткой,
западные державы не сделали боевым принципом своей внеш-
ней политики оттеснение русской мощи из балканских госу-
дарств, Чехословакии, Польши и Германии. Они отнесли его
к категории чаяний, которые являются весьма желательными
национальными целями, на достижении которых, однако, не
следует слишком энергично настаивать в повседневной ди-
пломатической деятельности, в особенности если это влечет
за собой увеличение опасности войны.
Возникает вопрос, не было ли целью выступления прези-
дента Эйзенхауэра в апреле 1953 г. внести изменение в та-
кую точку зрения. Не следовало ли теперь энергично прово-
дить в жизнь в качестве действенного принципа внешней по-
литики США программу оттеснения советской мощи, в осо-
бенности в Европе — в Восточной Германии, Польше, Чехо-
словакии и балканских государствах?
Момент, к которому была приурочена речь президента
Эйзенхауэра, давал некоторые основания полагать, что он
намеревался внести значительное изменение в смысле упора
на цели. Когда первое внешнеполитическое выступление
только что избранного президента излагает определенную
политику столь ясно и энергично, можно предполагать, что
эта политика будет играть важную роль в предстоящих прак-
тических маневрах нашей дипломатии.
* * *
Здесь нам следует провести разграничение между полити-
ческими целями правительства США, которые относятся к
категориям чаяний, и руководством к действию. Под руковод-
ством к действию мы подразумеваем политику, которую мы
намерены немедленно претворять в жизнь, политику на-
столько согласованную и важную, что мы намерены прово-
дить ее энергично во всей повседневной деятельности нашего
правительства. С другой стороны, чаяние — это политическая
цель, которую мы считаем желательной. Однако последняя
либо неосуществима в данный момент и мы ничего не можем

Оборона или наступление?
101
предпринять в этом отношении, либо влечет за собой такое
увеличение опасности войны, что энергично добиваться ее
неразумно. Конечно, политика может переходить из одной
категории в другую. В самом деле, политические курсы на-
ходятся в постоянном движении. В этом одна из причин, ко-
торые определяют ценность чаяний. Они дают общественности
пищу для дискуссий. Общественность может высказаться о
том, не следует ли чаяния превратить в руководство к дей-
ствию, т. е. не должны ли мы добиваться их осуществления
немедленно.
До сих пор существуют некоторые исторические руковод-
ства к действию и чаяниям. Все еще остается руководством к
действию доктрина Монро. Мы всегда были очень привязаны
к этой доктрине и относились к ней серьезно. Вот почему она
действовала столь успешно. К той же категории относится
антиколониализм, который мы практиковали в прошлом, от-
казавшись закрепить навеки завоевание нами Филиппин и
Кубы в испано-американской войне. Мы по-прежнему считаем
антиколониализм руководством к действию, что видно из
нашей готовности предоставить независимость Пуэрто-Рико.
Это видно также из нашей позиции в отношении господства
голландцев в! Индонезии и из некоторых наших шагов в ООН
в отношении колоний или протекторатов наших союзников по
НАТО 1. Правда, мы сохраняем в нашем антиколониализме
некоторую гибкость в интересах солидарности НАТО или
там, где затронуты военные интересы США. Это видно на
примере Окинавы, которую, как мы теперь объявили, наме-
реваемся сохранить за собой. Сохраняются и другие старые
принципы. Так, например, политика доброго соседа прово-
дится нами со времен панамериканизма Джеймса Блейна, и
она попрежнему остается активным руководством к действию.
Другие политические курсы сослужили свою службу и ото-
шли в прошлое, как, например, «Предназначение свыше»,
нейтралитет и изоляция.
Соединенные Штаты питают склонность к широким заяв-
лениям о своих чаяниях в области внешней политики. До
первой мировой войны США возглавляли движение за мир.
Великий идеал Лиги наций является в основном детищем
одного из американских президентов. Имя американского го-
сударственного секретаря связано с одной из самых идеали-
стических и непрактичных деклараций в международной
1 Это утверждение не что иное, как пропагандистский трюк, напра-
вленный на введение в заблуждение общественного мнения. Вся современ-
ная политика США свидетельствует об обратном — о сохранении колониа-
лизма; примером этому служит сговор США с правительством Португа-
лии о сохранении колониального режима в Гоа. —Прим. ред.

102 Глава VI
политике. В 1928 г. мы предложили и подписали пакт Келлога —
Бриана, согласно которому 62 нации навеки отреклись от
войны как от орудия внешней политики. Четыре свободы
президента Рузвельта — еще одна декларация об идеалах, к
которым должна стремиться наша национальная и между-
народная политика. Наша страна была основана на идеалах,
и нам не «приходится скорбеть о том, что мы сохраняем их и
говорим о них, как о составном элементе нашей националь-
ной цели.
* * *
Однако всегда, в том числе и в публичных заявлениях мы
должны иметь полную ясность насчет того, является ли дан-
ная программа чаянием, руководством к действию, или мы
еще не решили, куда ее отнести. Именно это было сделано
в выступлении президента Эйзенхауэра 16 апреля 1953 г. Эту
речь нельзя истолковать иначе, как декларацию о чаяниях
США. Президент явно не намеревался настаивать на оттес-
нении советской мощи из различных районов Европы, о ко-
тором он говорил в своей речи, как на немедленном требо-
вании внешней политики США.
Есть только три способа вытеснить русских из завоеван-
ных ими стран. Одним из способов была бы атомная война,
которую президент явно не имел в виду. Во-вторых, можно
было бы поднимать восстания в порабощенных странах-са-
теллитах, что было бы преждевременно и очень жестоко в
отношении угнетенных народов. Президент совершенно ясно
отверг такой курс. Таковы единственные два способа, кото-
рые могут быть применены, если принять оттеснение совет-
ской мощи за руководство к действию. Третий путь — выжи-
дать хода событий, сохранять оттеснение русских и освобож-
дение порабощенных народов в качестве чаяния для настоя-
щего периода. Это чаяние будет превращено в руководство
к действию только при изменении обстоятельств, когда мы
сможем содействовать крушению русской тирании. После-
дующие события показали, что именно таков принятый теперь
курс внешней политики США и что именно так следовало
толковать призыв президента к оттеснению, содержавшийся
в его выступлении в апреле 1953 г.
Наиболее характерным явилось изменение нашего отно-
шения к освобождению Северной Кореи от господства ком-
мунистов до и после речи президента Эйзенхауэра. Оно по-
казывает, что наша политика оттеснения коммунистов
относится к категории чаяний не только в Европе, где мы
имеем дело с Россией, но и на Дальнем Востоке, где прихо-
дится иметь дело с Китаем.

Оборона или наступление?
103
* * *
Ввиду разницы в военной мощи между этими двумя ве-
ликими государствами в данных двух районах предложения
использовать военную мощь для оттеснения коммунистов
обычно направлялись против Дальнего Востока.
Такие предложения были выдвинуты впервые, когда на-
ционалисты Чан Кай-ши еще находились в собственно Китае
и когда у них, казалось, были «некоторые шансы на победу.
В то время выдвигался довод, что было бы легко разбить
коммунистические армии с помощью небольших, но пра-
вильно направленных военных усилий США. Затем после из-
гнания войск Чан Кай-ши на Формозу утверждали, что если
бы ему предоставили свободу действий и лишь небольшую
американскую военную помощь, то китайских коммунистов
можно было бы разбить и тем самым освободить материко-
вый Китай. Позднее, во время корейской войны, в США до-
вольно многие считали ошибочным запрещение бомбежек за
пределами Кореи. Утверждали, что самолетам ООН следо-
вало бомбить объекты за рекой Ялуцзян. Следовало ликви-
дировать неприкосновенность убежищ самолетов Миг (и вме-
сте с ней и неприкосновенность войск ООН, т. е. безопасность
всей Южной Кореи от коммунистических атак с воздуха, кото-
рые коммунисты были вполне способны осуществлять).
Доводы в пользу расширения района бомбардировок но-
сили, однако, не военный характер. Они основывались на по-
литическом возражении, по существу, против курса, которого
правительство США придерживалось в корейской войне. Пра-
вительство США намеревалось по возможности ограничить
войну с Кореей. Оно считало корейскую войну войной с
целью пресечения агрессии и восстановления статус кво.
Предполагается, что именно таковы должны быть вое войны
за обеспечение коллективной безопасности. Сторонники рас-
ширения района бомбардировок хотели тотальной победы над
китайцами. Они хотели использовать удобный случай, чтобы
оттеснить мощь коммунистов.
С другой стороны, они желали оттеснить коммунистов с
малым риском и небольшими издержками для США. Те,
кто предлагал жесткую политику в отношении Красного Ки-
тая, обещали легкую победу, которая дешево обойдется побе-
дителям. Даже самые пламенные сторонники жесткой поли-
тики в Китае отвергали мысль об использовании сухопутных
войск США для поддержки Чан Кай-ши на материке. Не
предлагалось даже использовать военно-воздушные силы
США для поддержки высадки Чан Кай-ши на материке, а
военно-воздушные силы — любимое орудие тех, кто хочет без
больших затрат проводить жесткую политику.

104
Глава VI
Довод в пользу распространения корейской войны за пре-
делы Кореи заключался в том, что локальная война якобы,
по существу, неправильна, а целью корейской войны, как и
всех войн, должна быть победа. Под этим подразумевался
бесспорный разгром Китая и в качестве минимума вытесне-
ние коммунистов из Северной Кореи.
В этой связи важно отметить два момента. Во-первых,
мысль, что в Корее мы стремились к «победе», неверна, если
под «победой» мы подразумеваем полное поражение китай-
цев и их безоговорочную капитуляцию. Мы пришли в Корею,
чтобы пресечь агрессию там, где она началась, то есть на
38-й параллели. Именно это мы и сделали. Коллективная
безопасность не означает, что нужно силой отнимать терри-
торию у агрессора. Наоборот, цель коллективной безопасности
заключается в том, чтобы не позволять нациям силой зани-
мать территорию.
Во-вторых, все предложения о более жесткой позиции в
корейской войне основывались, как мы уже говорили, на пред-
положении, что можно расширить войну и полностью разбить
китайцев при очень небольших дополнительных усилиях со
стороны США. Наступление войск ООН в 1950 г. за 38-ю
параллель было предпринято на основании предположения,
что китайцы не вмешаются и что сопротивление может ока-
зать лишь почти полностью разгромленная армия Северной
Кореи. Позднейшие предложения о «победе» над китайцами
предполагали, что этой победы можно достигнуть с помощью
весьма ограниченного увеличения военных усилий США.
Этот момент очень важен, потому что он отражается на
представлении американцев о риске, связанном с жесткой" по-
литикой на Дальнем Востоке. Кроме того, он заставил нас
поверить, что наша военная мощь на Дальнем Востоке зна-
чительно больше, чем она есть на самом деле. Подобные
представления могут привести нас к весьма неудачным реше-
ниям в области внешней политики.
* * *
Наиболее сильные доводы в пользу легкой победы над ки-
тайцами были приведены в речи генерала Макартура в кон-
грессе в апреле 1951 г. после того, как президент Трумэн
освободил его от командования на Дальнем Востоке. В этой
речи Макартур сказал, что первый шаг в корейской войне,
т. е. уничтожение северокорейской армии, был завершен (и
это действительно так) благодаря его собственному блестя-
щему маневру — высадке в Инчхоне. Эта боевая операции
действительно принадлежит к высшим достижениям в анна-

Оборона или наступление?
105
лах американской военной истории. «Наша победа была
полной (после высадки в Инчхоне), — сказал Макартур, —
и мы почти достигли наших целей, когда Красный Китай
вмешался своими численно превосходящими сухопутными си-
лами. В результате этого возникла новая война и создалось
новое положение, непредусмотренное в то время, когда наши
войска вступили в бой с северокорейскими захватчиками.
Это положение требовало новых решений в области диплома-
тии, которые позволили бы произвести реалистический пере-
смотр военной стратегии. Такие решения не были приняты».
Эти новые решения, которые генерал Макартур считал
необходимыми, должны были позволить войскам ООН пол-
ностью разбить китайские армии. «Если нам навязана
война, — продолжал он, — у нас нет иного выбора, кроме как
использовать все наличные средства для быстрого ее завер-
шения. Сама цель войны — победа, а не затянувшаяся не-
решительность. В войне ничем нельзя заменить победу».
Таким образом, не может быть никаких сомнений насчет
того; как генерал Макартур представлял себе цель США в
корейской войне. Однако наибольший интерес представляет
его рекомендация относительно военных мер, необходимых
для достижения такого полного военного разгрома Китая. По
его мнению, не понадобились бы американские или иные су-
хопутные войска извне, за исключением китайских национа-
листов с Формозы. «Ни один человек в здравом уме не по-
советует посылать наши сухопутные войска в континенталь-
ный Китай, и мы никогда об этом не думали»,—сказал Ма-
картур. Затем он выдвинул программу из пяти пунктов для
достижения победы над Китаем:
1) «Убежища, предоставляемые противнику к северу от
реки Ялуцзян» в виде воздушных баз, с которых истребители
марки Миг нападали на наши бомбардировщики при их при-
ближении к реке, следовало «нейтрализовать», то есть
бомбить;
2) усиление нашей экономической блокады Китая;
3) установление военно-морской блокады побережья
Китая;
4) снятие ограничений с воздушной разведки над при-
брежными районами Китая и над Маньчжурией;
б) снятие ограничений с использования вооруженных сил
Китайской республики на Формозе и оказание им помощи в
снабжении и транспорте для более эффективного действия
против общего врага.
Теперь эти меры кажутся скромными по сравнению с це-
лями, которые предполагалось достигнуть: разгром китайских
коммунистов и полное военное поражение Китая. Дело,

106
Глава VI
однако, не в том, можно ли было осуществить военные реко-
мендации генерала Макартура и достигнуть сформулированной
им цели в тот момент. Значение этих рекомендаций в том, что
они в значительной мере типичны для нашего представления
об оттеснении мощи коммунистов там, где нашими против-
ника-ми являются китайцы. Нам угрожает серьезная опас-
ность недооценки способности Китая оказать сопротивление
такому оттеснению,
* * *
Вся корейская война поучительна, с точки зрения поли-
тики США, в вопросе о том, что выбрать — оборону или на-
ступление — на Дальнем Востоке, где противником является
Китай.
Корейская война была начата коммунистическим союзом
России и Китая для «освобождения» Южной Кореи в инте-
ресах коммунистов. Соединенные Штаты и ООН сражались
за то, чтобы «сдержать» продвижение коммунистов во имя
принципа коллективной безопасности под эгидой Объединен-
ных Наций (таким образом, этот принцип стал руководством
к действию). Соединенные Штаты и Объединенные Нации
вступили в войну не для того, чтобы вытеснить коммунистов
из Северной Кореи. Об этом говорилось в резолюции, при-
нятой Советом Безопасности ООН 26 июня 1950 г. Эта ре-
золюция требовала только отвода северокорейских войск к
38-й параллели.
Неожиданный и большой успех в Инчхоне изменил по-
ложение. Создалось впечатление, что нам предоставился слу-
чай продвинуться не только до 38-й параллели, но и за нее,
до северной границы Кореи. Соединенные Штаты и ООН
давно желали, чтобы вся Корея стала единой и свободной.
Еще в 1947 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резо-
люцию, призывавшую к созданию свободной и единой Кореи.
В самом деле, еще задолго до этого, в Каирской декларации
1943 г., Соединенные Штаты, Китай и Великобритания за-
явили, что вся Корея должна быть свободной и независимой.
С 1947 г. ни ООН, ни Соединенные Штаты ничего не пред-
приняли для осуществления этого чаяния, потому что им
пришлось бы вести войну, чтобы вытеснить северокорейскую
коммунистическую армию из Северной Кореи.
Теперь, однако, после высадки в Инчхоне и полного унич-
тожения северокорейской армии, казалось, что Северную
Корею можно занять почти без боя. Чаяние можно было бы
превратить в руководство к действию, причем, по существу,
без затрат.

Оборона или наступление?
107
Генерал Макартур направил 8-ю армию ООН за 38-ю па-
раллель к границе Северной Кореи. Объединенные Нации
уполномочили его на это. 7 октября 1950 т. ООН приняла
резолюцию, в которой уполномочила свои вооруженные силы
добиться установления единого и независимого правительства
для всей Кореи. Объединенные Нации выступили за вытес-
нение коммунистов из Северной Кореи как за руководство к
действию.
Против этого было два возражения. Оба они в то время
высказывались. Об одном из них я уже упоминал: мы отри-
шли в Корею не для того, чтобы добиться безоговорочной
капитуляции Китая или отвоевать новую территорию у рус-
ских, китайцев или их сателлитов; мы пришли туда вместе с
другими Объединенными Нациями, чтобы пресечь агрессию
в месте ее возникновения. Другое возражение носило более
практический характер, хотя, как это часто бывает, практи-
ческие соображения совпадали с соображениями права. Оно
заключалось в том, что китайцы могут вступить в войну,
если войска ООН продвинутся к северу от 38-й параллели.
Ошибочные разведывательные данные о намерениях ки-
тайцев и столь же ошибочная дислокация войск ООН по всей
Северной Корее привели к краху этой попытки сделать вы-
теснение коммунистов военными средствами руководством к
действию в нашей внешней политике. Китайские «доброволь-
цы» разбили разбросанную на большом пространстве и бес-
помощную армию Объединенных Наций. 3атем быстро со-
бравшись с силами под руководством генерала Риджуэя,
армия ООН стабилизировала положение на 38-й параллели.
Последнюю можно назвать линией коллективной безопас-
ности. Однако даже и тогда мы еще не покончили с разре-
шением вопроса о том, что выбрать в Корее — оборону или
наступление?
Вопрос о том, является ли создание объединенной и не-
зависимой Кореи чаянием или руководством к действию в
нашей политике, возник снова во время переговоров о пере-
мирии, которые послужили проверкой этой проблемы. Внеш-
неполитическая речь президента Эйзенхауэра в апреле 1953г.
была произнесена как раз в то время, когда возобновились
переговоры о перемирии. В этой речи, в которой президент
призвал также к оттеснению советской мощи в Европе, он
сказал, что первым шагом по пути к миру на всем земном
шаре будет «заключение почетного перемирия в Корее и бы-
строе начало политических переговоров, которые поведут к
проведению свободных выборов в объединенной Корее».
Это было ясным подтверждением доктрины оттеснения
коммунистов в качестве элемента внешней политики США.

108
Глава VI
Важно, что это заявление было сделано как раз в тот момент,
когда шли переговоры о перемирии. Однако, оказал президент
в своей речи, оттеснение должно быть достигнуто политиче-
скими, а не военными средствами. Перемирие должно было
быть подписано в условиях, когда армии противников стояли
друг против друга у 38-й параллели. Согласие на свободные
выборы, в результате которых, как предполагалось, коммуни-
сты будут вытеснены из Северной Кореи путем голосования,
должно было быть получено от китайских коммунистов на по-
литической конференции после прекращения военных дей-
ствий. Это было равносильно заявлению, что мы не наме-
рены дальше сражаться ради объединения Кореи.
Тем не менее понятно, что Ли Сын Ман, так же как и
сенатор Тафт, неправильно поняли заявление Эйзенхауэра.
Они решили, что если мы действительно хотим объединения и
независимости Кореи, то нам не следует подписывать пере-
мирия, которое оставит во власти китайских войск всю тер-
риторию Кореи до 38-й параллели. Ли Сын Ман и сенатор
Тафт утверждали, что если мы искренни в своих словах, то
не можем согласиться прекратить военные действия и оста-
вить коммунистическую армию там, где она находилась: ком-
мунисты никогда не уходят с территории, которая оккупиро-
вана их армиями. Однако речь президента Эйзенхауэра и
политика, которую Соединенные Штаты проводили после
этого выступления, были ясны. Решение США и Объединен-
ных Наций подписать соглашение о перемирии снова причис-
лило объединение Кореи к категории чаяний, из которой оно
ненадолго было изъято, когда войска ООН перешли 38-ю па-
раллель. Это было единственной до сего времени попыткой
свободного мира применить силу, чтобы оттеснить советскую
мощь.
Больше не может быть никаких сомнений насчет политики
США в этом вопросе. Мы используем нашу политическую и
экономическую способность маневра, чтобы оттеснить комму-
нистов из порабощенных ими стран и даже, если это воз-
можно, уничтожить коммунизм и в его крепостях — России и
Китае. Однако для этого мы не применим военной силы и не
пойдем на серьезное увеличение риска большой войны1.
* * *
Такое положение в высшей степени неудовлетворительно
для США и остального свободного мира. Народы России,
1 Все рассуждения Финлеттера о политике США в корейской войне
направлены на то, чтобы скрыть поражение вооруженных сил агрессив-
ного блока, возглавлявшегося США в этой войне. — Прим. ред.

Оборона или наступление?
109
Китая и стран, входящих в коммунистическую орбиту, дей-
ствительно порабощены, причем трудно найти более жестоких
хозяев. Неужели наша политика действительно заключается
в том, чтобы не принимать никаких немедленных, мер для их
освобождения?
Соединенные Штаты были связаны особо тесными узами
с многими из этих стран. Поэтому нам чрезвычайно трудно
заявлять, что, искренне надеясь на освобождение этих наро-
дов как можно раньше, мы не намерены сделать эту цель
немедленным руководством к действию в нашей внешней
политике. И все же, если мы этого не окажем, то создадим
неверное представление о фактических намерениях американ-
ского народа и его правительства. Ведь единственная альтер-
натива, единственный путь к освобождению порабощенных
народов, шока русские и китайцы крепко держат их в своей
власти, — это немедленная атомная война, которая, бесспорно,
стоила бы Америке тысяч или миллионов жизней.
Лишь очень немногие американцы согласились бы вовлечь
страну в этот священный крестовый поход такой ценой. Кое-
кто неразумно рекомендовал политику булавочных уколов,
подстрекательство к мятежам, заранее обреченным на крова-
вое подавление. Хотя такой курс мог бы удовлетворить наше
чувство ненависти к коммунистической тирании, он был бы
жестоким и нецелесообразным. К сожалению, в настоящее
время перед нами открыты только две возможности: первая —
мириться с существованием этих двух рабовладельческих им-
перий, и вторая — начать священную войну.
Государственный секретарь Даллес рекомендовал наилуч-
шую для таких обстоятельств позицию. Хотя такая позиция
не обеспечивает достижения невозможного, т. е. освобожде-
ния порабощенных народов стран-сателлитов, России и Ки-
тая, она, по крайней меpe, не искажает картины и дает ос-
нову, на которой можно будет строить, добиваясь восстанов-
ления свободы в рабовладельческом мире, когда обстоятель-
ства станут более благоприятными. Детализируя выступление
президента Эйзенхауэра в апреле 1953 г. по поводу оттесне-
ния, государственный секретарь заявил на съезде КПП 1 в
ноябре 1953 т., что наша политика поддержки освобождения
порабощенных народов не имеет в виду войны или с этой
целью насильственной революции. Наоборот, мы всегда го-
товы вести переговоры со своими врагами. Однако мы не
примиримся со статус кво, основанным на завоевании и по-
рабощении. Мы никогда не согласимся морально одобрить
господство Кремля над населением 15 некогда независимых
1 КПП — Конгресс производственных профсоюзов.— Прим. ред.

110
Глава VI
наций и не вступим с их хозяевами в сделки, которые увеко-
вечил и бы их рабство. Наоборот, Соединенные Штаты будут
постоянно указывать на великие преимущества свободы и
таким путем побуждать подчиненные народы в порабощенном
мире добиваться своей свободы путем ненасильственного со-
противления в твердой надежде на то, что рабовладельческая
система, ставящая людей на положение домашних животных,
обречена в конце концов на крушение.
Такую позицию морального непризнания порабощения на-
ций назвали доктриной Даллеса. Ее сравнивали с доктриной
Монро и с доктриной Стимсона (последняя заключалась в
заявлении тогдашнего государственного секретаря, что Со-
единенные Штаты не признают захвата Японией Маньчжурии
в 1931 г.). Говорили, что доктрина Даллеса может оказать
столь же большое влияние на мировую историю, как ее две
великие предшественницы 1.
Весьма вероятно, что влияние доктрины Даллеса окажется
где-то посредине между двумя предшествовавшими. Доктрина
Монро была руководством к действию, которое вначале под-
креплялось силой английского флота и нашей готовностью
сражаться за эту доктрину, а позднее ростом нашего соб-
ственного морского могущества. Как мы уже говорили, она
была действенной. K сожалению, доктрина Стимсона в этом
смысле ближе к доктрине Даллеса. Ни мы, ни Лига наций,
авторитету которой японское вторжение в Маньчжурию бро-
сило вызов, не могли и не хотели сражаться, чтобы помешать
захвату, и не хотели сражаться, чтобы изгнать японцев после
захвата. Следовательно, доктрина Стимсона не помешала
японцам удержать в своих руках Маньчжурию или предпри-
нять новые захваты. Точно так же доктрина Даллеса не по-
мешала разделу Вьетнама и распространению господства
коммунистов на его северную половину при заключении пе-
ремирия в Индокитае в июле 1954 г.
Таким образом, хотя доктрина Даллеса — лучшее, на что
мы способны, и хотя ее достоинство в том, что она не дает
забыть о свободе для народов, порабощенных Кремлем и Пе-
кином, доктрина Даллеса сулит мало надежд на скорое до-
стижение этой цели.
* * *
Итак, внешняя политика США не требует оттеснения ком-
мунистов на Дальнем Востоке или в другой части «Серых
районов» вооруженной силой либо политическими действиями,
1 «Нью-Йорк таймс», редакционная статья, 19 ноября 1953 г.

Оборона или наступление?
111
которые могут серьезно усилить риск большой войны с Ки-
таем, точно так же, как мы не готовы пойти на серьезный
риск большой войны с Россией, чтобы вытеснить русских из
порабощенных стран-сателлитов в Европе. Однако в этой
политике есть некоторое различие, поскольку война с Китаем
менее серьезное дело, чем война с Россией. Впрочем, угроза
того, что война на Востоке может вовлечь в военные действия
Россию с ее атомной мощью, уменьшает эту разницу в
риске и, следовательно, различие в политике для двух
районов.
У творцов американской внешней политики в значительной
степени связаны руки. Их задача была бы гораздо проще,
если бы они знали, что американское общественное мнение
санкционирует агрессивную политику как средство достиже-
ния щелей США. Однако, как и запрещение превентивной
войны, это — цена, которую Соединенные Штаты вынуждены
платить, потому что они действительно хотят использовать
свое нынешнее влиятельное положение на мировой арене
в интересах мира, а не войны.
Свобода действий руководителей внешней политики США
как в «Серых районах», так и в районе НАТО ограничена и
в другом отношении. Дело в том, что мы должны говорить
правду о своей внешней политике. Мы вынуждены предо-
ставить как русским, так и китайским коммунистам еще одно
преимущество, а именно — мы не можем вести идеологиче-
скую войну, если под этим мы понимаем (как это делают
коммунисты) использование обмана, когда мы обращаемся к
нашим друзьям, нашим врагам и тем, кто стоит посредине
между ними.
Политика правительства США в этом вопросе теперь ясна.
Не должно быть никакой разницы между тем, что мы гово-
рим самим себе, и тем, что мы говорим нашим друзьям, ней-
тралам и порабощенным народам. Те, кто несет ответствен-
ность за идеологическую или политическую войну, как бы
она ни называлась, не имеют права требовать, чтобы
мы сообщали общественности что-либо иное, кроме
истины.
Идеологическая война — плохой термин, потому что слово
«война» подразумевает, что обман допустим, если он служит
нашим целям. В тактике войны обман — обычное дело. В
мирное время такая тактика неправильна независимо от того,
применяется ли она к нашему собственному народу, к нашим
друзьям, к тем, кто не принадлежит ни к тому, ни к другому
лагерю, или, наконец, к народам, порабощенным Россией и
Китаем. Во-первых, это не соответствует нашим принципам,
во-вторых, это невыгодно.

112
Глава VI
В течение некоторого времени идеологическая война имела
свои эксцессы. Но им был положен конец окончательным до-
кладом комиссии, возглавляемой Уильямом Джексоном, ко-
торая рекомендовала, чтобы Соединенные Штаты отказались
от идеологической войны. В докладе говорилось о необходи-
мости ликвидации Управления идеологической войны, по-
скольку оно основывается на «заблуждении об отдельном су-
ществовании идеологической стратегии от официальной по-
литики и действий и возможности ее самостоятельного осуще-
ствления специалистами в данной области» 1.
Предложение комиссии было принято. Управление идеоло-
гической войны было ликвидировано, а вместо него было со-
здано новое Управление по координации действий, подчинен-
ное Совету национальной безопасности. Обязанность управ-
ления— следить за выполнением решений Совета националь-
ной безопасности различными правительственными ведом-
ствами.
Можно предсказать, что вряд ли возродится мнение, что
наша страна вполне может иметь две политики — одну, под-
разумеваемую, а другую, о которой она говорит. Ибо, как
предупредила комиссия Джексона, «о Соединенных Штатах
будут судить не только по тому, что они могут делать и де-
лают, но также по различию между их действиями и де-
кларированной политикой. Нужно проводить ясное разграни-
чение между практической политикой и чаяниями. Нужно
твердо отличать цели. Для достижения одних целей США бе-
рут на себя обязательство действовать. К другим целям мы
как нация стремимся, однако для достижения последних
правительство не обязано предпринимать действия» 2.
Все это не означает, что идеологическая война не должна
дальше находить применения как средство военной тактики
или что США не должны дальше разъяснять свою политику
союзникам, нейтральным странам и порабощенным народам
при условии, что эти объяснения будут строго соответствовать
истине.
Точно так же факт постановки идеологической войны на
надлежащее место не означает, что оттеснение повсюду ком-
мунистов сколько-нибудь потеряло значение в каче-
стве подлинного чаяния правительства и народа США.
Произошло только исправление метода. Надежде на конечное
освобождение этих несчастных народов из ужасного рабства
будут более полезны методы, основанные на свободе и правде,
а не те, для характеристики которых подходит слово «война».
1 «Нью-Йорк таймс», 9 июля 1953 г.
2 Там же.

Оборона или наступление?
113
* * *
Однако блокирование экспансии коммунистов на Дальнем
Востоке и в остальных «Серых районах» является руковод-
ством к действию во внешней политике США. Наше намере-
ние не допускать, если это окажется в наших силах, перехода
Юго-Восточной Азии в руки китайцев, Ирана в руки русских
и вообще какой-либо части «Серых районов» под господство
коммунистов относится не только к категории чаяний. И мы
вполне можем пойти с этой целью на войну, как это было в
Корее. Для того чтобы удержать «Серые районы», мы го-
товы идти на серьезный риск большой войны с Китаем и, в
случае необходимости, с Россией, как ясно указали в пуб-
личных выступлениях руководители политики США.
В борьбе за то, чтобы не допустить продвижения комму-
нистов в «Серые районы», США будут действовать в преде-
лах, которые они сами себе поставили. Мы будем связаны
этими пределами, которые распространяются на все районы.
Эти пределы — отказ от превентивной войны, правда, а не
обман в заявлениях о нашей политике, и наше глубокое
стремление использовать свое влиятельное положение для со-
действия миру, а не атомной войне. Кроме того, нам прихо-
дится иметь дело с проблемами, присущими всем «Серым
районам», и именно там мы действуем не на своей террито-
рии. Когда США, Великобритания, Франция и другие члены
НАТО выходят за пределы территории НАТО, их часто счи-
тают незваными гостями. Там унаследованы обиды прошлого.
Пытаясь остановить продвижение коммунистов в «Серые
районы», страны НАТО в лучшем случае действуют на чужой
земле. Зачастую им приходится действовать среди народов,
которые считают, что коммунисты им больше друзья, чем
люди чуждой расы, выступавшие в прошлом как их господа и
хозяева. На такой почве трудно строить сопротивление насту-
плению коммунистов.

Глава VII
КОЛЛЕКТИВНЫЕ ДЕЙСТВИЯ ДЛЯ ОТПОРА
ЭКСПАНСИИ КОММУНИСТОВ В «СЕРЫХ РАЙОНАХ»
Отыскание способов дать отпор коммунистической экспан-
сии в «Серых районах» — одна из самых сложных проблем
внешней политики США. В «Серых районах» труднее остано-
вить коммунистов, чем в Европе, несмотря на то, что в боль-
шинстве этих районов нам противостоит Китай — более сла-
бый из наших двух коммунистических противников. В районе
НАТО мы защищаем свою родину. Мы располагаем необхо-
димым единодушием, однородностью и согласием по основ-
ным вопросам. Поэтому естественно, что народы стран НАТО
позволяют своим правительствам договориться на основании
Северо-атлантического договора, что все страны НАТО будут
сражаться в случае нападения на одну из них и создадут обо-
ронительные силы для этой цели. В «Серых районах» нет та-
кого единодушия, и в этом главная причина трудности от-
пора там наступлению коммунистов.
Каждый из трех элементов —единодушие, договор и обо-
ронительные силы, совместно составляющие систему обороны
НАТО, — зависит от остальных двух элементов. Отдельные
государства — члены НАТО не могли бы создать общих обо-
ронительных сил, если бы у них не было для этого юридиче-
ского основания, т. е. официального соглашения. Последнее
предусматривает создание таких сил и устанавливает согласо-
ванные политические цели, которым должны служить эти
силы. Армия из отдельных национальных контингентов не мо-
жет действовать как единое целое, если между правитель-
ствами нет согласия о политических целях, которым должна
служить объединенная армия, и если правительства не соз-
дали юридической базы для единого командования, в рамках
которого офицер страны А может отдавать приказы офицеру
страны В. Юридической основой для НАТО явился Северо-
атлантический договор. Однако такой договор нельзя было
бы подписать или он оказался бы бесполезным, если бы он
не имел поддержки в виде согласия по основным вопросам
между народами стран, правительства которых заключили
договор. Обычно такое единодушие возможно только между
членами одного и того же общества. Государства, между ко-

Коллективное обеспечение безопасности в «Серых районах» 115
торыми нет согласия по основным вопросам, могут вступать
во временные союзы, но они не в состоянии создавать такие
системы обороны, как НАТО.
Можно ли создать такую систему обороны в «Серых райо-
нах», где нет единодушия, нет того согласия между народами
района по основным вопросам, какое имеется в НАТО?
Явно невозможно создать систему типа НАТО для «Се-
рых районов» в целом. Однако не можем ли мы создать ре-
гиональные системы по образцу НАТО, в том числе в пер-
вую очередь для угрожаемого района Юго-Восточной Азии?
Нет ли в различных частях «Серых районов» достаточного
единодушия, достаточной степени согласия насчет значения
сопротивления коммунистическому порабощению, чтобы обес-
печить заключение между заинтересованными странами рай-
она юридического соглашения, на основании которого могут
быть созданы совместные оборонительные силы? И если нет,
то как нам не допустить перехода этих районов в руки ком-
мунистов?
Действительность дает на этот вопрос безотрадный ответ.
Всякое региональное соглашение по образцу НАТО для Юго-
Восточной Азии или другой части «Серых районов» должно
располагать поддержкой военной мощи Запада либо извне,
либо изнутри для того, чтобы иметь достаточно сил для от-
пора русским и китайцам. Кроме того, заключить такое ре-
гиональное соглашение будет исключительно трудно ввиду
отсутствия достаточного согласия по основным вопросам
между коренным населением каких бы то ни было «Серых
районов» и западными государствами.
* *
От случая к случаю США пробовали создавать региональ-
ные многосторонние организации в некоторых частях «Серых
районов». Мы надеялись, что таким путем мы сможем 1) со-
хранять гармонию в политике ведущих членов НАТО по от-
ношению к этому району земного шара; 2) не прибегая к
войне, не допустить перехода под господство коммунистов
«Серых районов» и в особенности угрожаемых районов Ирана
и Юго-Восточной Азии, как нам удалось удержать в непри-
косновенности территорию НАТО без военных действий;
3) если нам придется прибегнуть к войне, чтобы помешать
территориальным захватам коммунистов, то вести локальные
войны ограниченного масштаба, а не большую войну с Ки-
таем или же одновременно с Россией и Китаем.

116
Глава VII
До сих пар США не удалось создать такой региональной
системы нигде в «Серых районах» 1. Еще не доказано, что
коллективное сопротивление Объединенных Наций коммуни-
стическому вторжению в Корею было исключением. Будущее
покажет, останутся ли Объединенные Нации в Корее для
защиты ее в течение неограниченного срока.
Один из подходов к региональной системе был плодом
трудов государственного секретаря Даллеса. Это ряд догово-
ров с заокеанскими странами между США, с одной стороны,
и Австралией, Новой Зеландией, Филиппинами. Японией — с
другой. Все эти договоры были заключены Даллесом при
правительстве Трумэна, а договор между Кореей и США
был заключен им при правительстве Эйзенхауэра летом
1953 г.
Большинство этих договоров (договор с Японией носит не-
сколько особый характер) предусматривает, что любое воору-
женное нападение на одну из сторон в районе Тихого океана
будет угрожать миру и безопасности других участников и
что они будут действовать для отражения общей угрозы в
соответствии со своей конституционной процедурой. В боль-
шинстве договоров говорится также, что они заключены «в
ожидании создания более всеобъемлющей системы регио-
нальной безопасности в Тихоокеанском районе». Некоторые
из договоров содержат статью, являющуюся предвестницей
даллесовского принципа заблаговременного предупреждения
агрессоров о районах, за которые мы будем сражаться.
В этой статье говорится о желании договаривающихся сторон
публично заявить о своей общей решимости защищаться
от вооруженного нападения извне, тогда у потенциального
агрессора не могут возникнуть иллюзии, что какая-либо
из договаривающихся сторон одинока в районе Тихого
океана.
Были разговоры о том, чтобы связать эти пять договоров
в Тихоокеанский пакт о взаимной обороне — региональное
соглашение для Дальнего Востока. Это было бы хорошо вне
зависимости от того, возникнет или нет какая-то региональ-
ная организация исключительно для Юго-Восточной Азии.
Особенно важно установить возможно более тесные отноше-
ния между Японией и США. Однако было бы ошибкой пола-
гать, что тихоокеанская система, основанная на этих пяти до-
говорах, может значительно содействовать обороне Азиатского
1 Соединенным Штатам удалось в сентябре 1954 г. добиться заключе-
ния Договора о коллективной обороне в Юго-Восточной Азии (САЕТО —
South East Asia Treaty Organization), куда вошли США, Англия, Франция,
Австралия, Новая Зеландия, Филиппины, Таиланд, Пакистан, а в октябре
1955 г. организовать Багдадский пакт, куда вошли Англия, Турция, Ирак,
Пакистан и Иран. — Прим. ред.

Коллективное обеспечение безопасности в «Серых районах» 117
континента от коммунизма. Предлагаемый Тихоокеанский
пакт слишком далек от побережья США; слишком далек от
непосредственно угрожаемых районов. Только в Корее он
затрагивает район, который находится сейчас под коммуни-
стической угрозой. Возможно, именно потому, что предла-
гаемый Тихоокеанский пакт удален от побережья США, далек
от арены непосредственного нажима и поэтому вряд ли может
вовлечь своих членов в войну в континентальной части Ки-
тая (если не считать Кореи, где участники предлагаемого
пакта и так уже имеют обязательства), он явился первым
региональным соглашением, предложенным для данного
района.
Если мы хотим найти путь к пресечению экспансии ком-
мунизма на Дальнем Востоке, то придется искать его не в
объединении этих тихоокеанских договоров в одну систему, а
в чем-то ином.
* * *
Соединенные Штаты вели войну, сопряженную с тяжелыми
жертвами, чтобы создать другую юридическую основу для
обороны Дальнего Востока. Этой основой было «претворение
в жизнь Объединенными Нациями принципа коллективной
безопасности». Почему бы коллективной безопасности в рам-
ках ООН не стать юридической основой для действий в «Се-
рых районах» с целью пресечения вторжения коммунистов в
свободный мир?
С юридической точки зрения именно для этого и суще-
ствует ООН. Можно утверждать, что назначение ООН—под-
держивать мир беспристрастно и что она не должна служить
интересам одной стороны — нашей стороны — в борьбе
с целью сопротивления коммунизму. Этот довод несостоятелен.
Коллективная безопасность — на стороне свободного мира
просто потому, что свободный мир не совершает актов агрес-
сии, а коммунисты их совершают.
Кроме того, ООН организована теперь таким образом, что
русское вето больше не может помешать ей предпринять не-
обходимые юридические шаги для пресечения агрессии. В
результате корейской войны процедура в ООН была изменена
таким образом, что Генеральная Ассамблея (где нет права
вето) может; принять меры, если бездействует Совет Безопас-
ности (где есть право вето). Это произошло следующим об-
разом.
Русские бойкотировали Совет Безопасности в момент на-
чала агрессии в Корее. Поэтому Совет Безопасности смог
уполномочить членов ООН дать отпор вторжению североко-
рейцев. К тому времени, когда русские поняли, что бойкот

118
Глава VII
им невыгоден, и вернулись на заседания Совета Безопас-
ности, другие государства приняли в ноябре 1950 г. резолю-
цию: «Объединенные действия в пользу мира». В этой резо-
люции Генеральная Ассамблея решила, что если Совет Бе-
зопасности не принимает немедленных мер в случае агрессии,
то вопрос может перейти в компетенцию Генеральной Ассам-
блеи, где рекомендации членам ООН могут быть приняты
большинством голосов.
Таким образом, Объединенные Нации юридически теперь
в состоянии подавить будущие акты агрессии коммунистов.
Однако если смотреть на дело практически, то может ли
ООН сдержать коммунистов повсюду и, в частности, в Индо-
китае, как она сдержала их в Корее?
До сих пор это ей не удавалось. Готовность Объединен-
ных Наций сражаться в Корее под руководством США от-
крывала радужные перспективы на будущее. Когда Лига на-
ций сталкивалась с такими же актами агрессии японцев в
Маньчжурии, итальянцев в Эфиопии и Гитлера в Рейнской
области, она ничего не предпринимала. В результате этого
погибла Лига и возлагавшиеся на нее надежды в деле со-
хранения мира. Однако когда Объединенные Нации столкну-
лись с первым актом агрессии после второй мировой войны,
они вступили в борьбу. Если бы ООН продолжала начатое и
пресекала другие нарушения мира по мере их возникновения,
в особенности на Дальнем Востоке, то она могла бы стать
орудием обеспечения права на мир тем народам, которые
имеют несчастье жить рядом с русскими или китайцами.
Коллективная безопасность в рамках ООН не может предот-
вратить войны между великими державами, но она могла бы
защищать такие районы, как Индокитай, Таиланд, Бирма,
Непал или даже Иран, если бы основные страны свободного
мира поддержали ее в других местах, как Соединенные
Штаты и другие поддержали ее ,в Корее.
К сожалению, ООН не продолжала это свое благое дело
после Кореи. Ее отказ действовать в Индокитае в высшей
степени серьезен. Он свел к нулю значительную часть блага,
которого Объединенные Нации достигли своей энергией в
Корее.
Почему же ООН действовала столь быстро и эффективно
в Корее, но осталась в стороне от событий в Индокитае?
Это было вызвано де отсутствием авторитета у ООН. Это
было вызвано не тем, что военные действия в Индокитае
были внутренним делом и поэтому не входили в компетенцию
ООН. Точно так же это произошло не потому, что военные
действия не начались с обычного вторжения армий через
границу.

Коллективное обеспечение безопасности в «Серых районах» 119
ООН не может вмешиваться в вопросы, которые отно-
сятся к внутренней компетенции какого-либо государства 1.
Однако гражданская война в Индокитае не была чисто вну-
тренним делом. Она стимулировалась русскими и китайцами
и продолжалась благодаря поставкам военных материалов и
специалистам, которых предоставляли Россия и Китай. С дру-
гой стороны, Соединенные Штаты посылали большие коли-
чества военного снаряжения и своих технических специали-
стов французам и вьетнамцам. Такая война явно входила в
юрисдикцию ООН, которая имеет право и обязанность зани-
маться всякой «угрозой миру, нарушением мира или актом
агрессии» 2. Агрессия — применение силы извне какой-либо
страны для достижения результата внутри нее; нарушение
мира — результат действий извне; а угроза миру — действие,
которое угрожает международному миру. Все эти условия
были налицо в так называемой гражданской войне в Индо-
китае.
Причины бездействия ООН были иными. Они заключа-
ются в том, что ООН не может принимать мер, чтобы пресечь
нарушения мира, если члены ООН, располагающие необхо-
димыми военными силами для этой цели, недостаточно заин-
тересованы в поддержании престижа ООН, чтобы сослаться
на ее юрисдикцию, а затем вести необходимые военные дей-
ствия, чтобы нанести поражение нарушителю мира.
Это условие было выполнено в Корее. Поскольку в Япо-
нии находились американские войска, а возможность дей-
ствий ООН зависела от США, Соединенные Штаты обрати-
лись к авторитету ООН и открыли военные действия. Этого
не произошло в Индокитае. Французы уже сражались там
и несли тяжелые потери, но они не призвали ООН на по-
мощь. К ООН не обратились и англичане, хотя им нужно
было оборонять от коммунистов свои важные интересы
очень близко от Индокитая — в Малайе. К ООН не обра-
щался ни Вьетнам, ни какая-либо другая страна Юго-Вос-
точной Азии. Этого не сделала и Индия—самая влиятель-
ная держава близ угрожаемого района. К ООН не обрати-
лись и Соединенные Штаты, хотя мы только что обеспечили
ООН величайший престиж своими действиями в Корее и
вызвали во всем мире надежду, что наконец-то нации смо-
гут совместными действиями поддерживать мир, и хотя наш
президент и государственный секретарь в откровенных выра-
жениях дали понять, что политика США требует не дать Юго-
Восточной Азии попасть в руки коммунистов. Соединенные
1 Статья 2, § 7 Устава ООН.
2 Статья 39 Устава ООН.

120
Глава VII
Штаты устали от локальных войн. Прекращение корейской
войны стало чрезвычайно популярным среди общественного
мнения внутри США. Никакое американское правительство
не могло бы предложить, чтобы США приняли участие в но-
вой локальной войне столь скоро после прекращения корей-
ской. Один только Таиланд просил ООН быть наготове на
случай возможного нападения на него. Однако никто не об-
ратился к ООН с просьбой заняться военными действиями,
которые шли во Вьетнаме.
Все это очень напоминало то время, когда Лига наций
была свидетельницей агрессий японцев, Муссолини и Гит-
лера. В самом деле, создается впечатление, что средний путь
в борьбе с такой агрессией обычно невозможен для свобод-
ных демократий с политической точки зрения. Дело не в
том, что демократии не хотят сражаться. Они неоднократно
сражались, и до сих пор побеждали. Однако они бывают го-
товы сражаться только всеми силами, со всеми ужасными
жертвами мировой войны. Они не соглашаются идти на го-
раздо меньшие жертвы локальных войн для предотвращения
большой войны. Впрочем, мы еще не испытали атомной войны
и не можем осознать, чего мы пытаемся избежать.
* * *
Точно так же в то время, когда Даллес произнес в Со-
вете по вопросам внешних сношений речь о массированном
ответном ударе (в январе 1954 г.), не существовало никаких
коллективных организаций, кроме ООН, будь то региональные
или иные, в которых свободные страны могли бы объеди-
ниться для отпора нараставшему нажиму коммунистов в Ин-
докитае. Создание такой организации также казалось невоз-
можным.
Отсутствовали оба элемента, необходимые для регио-
нальной организации типа НАТО.
Сила НАТО в том, что он действительно местная органи-
зация: к нему принадлежат народы, населяющие данный
район. Силу системе НАТО придает решимость этих народов
защищать свою родину. Коренное население Азии проявляет
мало интереса к созданию региональной организации для уг-
рожаемого района Юго-Восточной Азии. Оно, повидимому, не
особенно обеспокоено угрозой коммунизма из России, которая
от него далека, или даже из Китая, который совсем близко.
Коренное население Азии, конечно, беспокоится о своей сво-
боде. Однако оно в первую очередь думает об угрозе сво-
боде со стороны недавней колонизации западных держав и ее
нынешних остатков. Местные государства, которым непо-

Коллективное обеспечение безопасности в «Серых районах» 121
средственно угрожают китайцы, как, например, три присоеди-
нившихся государства Индокитая и Таиланд или Филип-
пины, давно связанные с США, могут согласиться принять
участие в региональной организации для коллективной обо-
роны против коммунизма. Однако более отдаленные страны,
и в первую очередь Индия, рассматривают объединение с за-
падными державами как союз с колониализмом. Даже на
США, которые так хорошо проявили себя противниками ко-
лониализма в прошлом, смотрят как на сторонника запад-
ного влияния, поскольку США поддерживали французов в
Индокитае. Само присутствие западных стран в Юго-Вос-
точной Азии ослабит любую инициативу государств данного
района в деле создания региональной системы сопротивления
коммунизму.
Недостает также единодушия среди наиболее заинтересо-
ванных западных государств — Великобритании, Франции и
США. В момент, когда Даллес произнес свою речь о масси-
рованном ответном ударе, вовсе не существовало согласованной
политики этих трех могущественных западных стран, состав-
ляющей силу системы НАТО. Это не потому, что Англия,
Франция и Соединенные Штаты не желали воевать, чтобы
удержать историческую позицию Запада на Дальнем Вос-
токе. Это только потому, что они, за исключением Кореи,
не стали бы воевать вместе. Действительно, Англия ведет
войну в Малайе, французы сражались в Индокитае, а Соеди-
ненные Штаты до недавнего времени — в Корее. Принцип
состоит в том, чтобы уважать зоны влияния и предоставить
каждому самому заботиться о себе. Внутриполитическая об-
становка во всех трех крупных западных государствах была
неблагоприятной для идеи коалиционной войны в защиту ин-
тересов кого-либо другого. Даже система АНЗЮС — согла-
шение между Австралией, Новой Зеландией и Соединенными
Штатами, касающееся района Тихого океана,—не включила
Англию и, конечно, Францию в число своих членов. Распро-
странение сферы действия АНЗЮСа на материк в результате
включения в состав его участников Англии и Франции во-
влекло бы членов АНЗЮСа в войну англичан в Малайе и
французов в Индокитае.
Поэтому, когда в январе 1954 г. задолго до унизительного
падения французского гарнизона в Дьен-Бьен-Фу Даллес про-
износил свою речь относительно массированного ответного
удара, создание коллективной организации для противодей-
ствия влиянию усиливавшейся доставки китайскими коммуни-
стами материалов и посылки технического персонала в Индо-
китай казалось невозможным. В политике Запада существо-
вал вакуум, который необходимо было заполнить. Соединен-

122
Глава VII
ные Штаты неоднократно заявляли, что абсолютно необхо-
димо удержать Индокитай. Если он падет, то падет вся
Юго-Восточная Азия, а последняя имеет жизненно важное
значение для интересов Соединенных Штатов. И все же Ин-
докитай был накануне падения. По мере того как сверхопти-
мистические надежды на франко-вьетнамскую победу руши-
лись одна за другой, предостережения Соединенных Штатов
китайским коммунистам становились все более резкими.
И Соединенные Штаты должны были делать это в одиночку,
поскольку не было соглашения о том, чтобы делать это сов-
местно. Если бы русские и китайцы пренебрегли этими пре-
достережениями, то Соединенным Штатам пришлось бы са-
мостоятельно решать, что предпринять в связи с этим,
Речь о массированном ответном ударе была кульминацион-
ным пунктом в развитии того, что вполне уместно назвать но-
вой политикой 1954 г. для всех «Серых районов». Эта поли-
тика все еще находится в стадии эволюции. Она имела своей
непосредственной целью Индокитай, но она может быть при-
менима ко всей линии соприкосновения с коммунизмом за
пределами НАТО — ко всем «Серым районам».

Глава VIII
ПОЛИТИКА МАССИРОВАННОГО
ОТВЕТНОГО УДАРА
Именно в свете этой неспособности Англии, Франции и
Соединенных Штатов выработать накую-то систему коллек-
тивной обороны против коммунистического натиска в «Серых
районах» мы должны рассмотреть новую политику государ-
ственного секретаря Даллеса, о которой он сообщил в своей
исторической речи в Совете по вопросам внешних сношений
в январе 1954 г.
Эта новая политика, заявил Даллес, есть результат важ-
ного политического решения, принятого президентом и его
советниками в Совете национальной безопасности. Это ре-
шение заключается в том, что отныне Соединенные Штаты
будут полагаться в первую очередь на свою способность к
массированному ответному удару, на воздушно-атомную бом-
бардировку, чтобы остановить продвижение коммунистов в
«Серых районах».
Новая политика представляет попытку сделать для «Се-
рых районов» с помощью угрозы применения американской
воздушно-атомной мощи то, что делает для сообщества НАТО,
ее тщательно разработанная военно-политическая система с
ее договором и оборонительными силами, опирающимися па
единодушие народов стран НАТО, т. е. народов района, ко-
торый необходимо защищать.
Это сложная задача. С первого взгляда она кажется не-
осуществимой. Как бы ни были мощны Соединенные Штаты,
как бы ни была ужасна их воздушно-атомная мощь, однако
было бы чрезмерным ожидать, что одна страна при помощи
одного оружия остановит русско-китайский союз в огромных
«Серых районах».
Между тем что-то надо было сделать. Новая политика
явилась кульминационным пунктом в серии предостережений,
из которых первое имело целью воспрепятствовать возобнов-
лению войны в Корее. Однако растущая угроза Индокитаю
в связи с тем, что китайские коммунисты продолжали увели-
чивать поставки снаряжения и посылку технических специа-
листов, чтобы оказать помощь Вьетмину, была прямой при-
чиной, которая привела к разработке новой политики.

124
Глава VIII
Формула, которую мы использовали для удержания Индо-
китая, была, казалось, накануне провала. Мы значительно
увеличили нашу материальную помощь французам для обо-
роны Вьетнама; она достигала уровня, равного приблизи-
тельно 1 млрд. долларов в год. Престиж Соединенных Шта-
тов был сильно затронут нашим новым упором на Дальний
Восток и нашими энергичными официальными заявлениями
относительно жизненной важности Юго-Восточной Азии для
Соединенных Штатов и всего остального свободного мира; и
все же казалось, что на китайских коммунистов это не про-
изводило впечатления. Их давление на французов и Вьетнам
становилось невыносимым.
Предостережение о массированном ответном ударе было
естественным следствием политики, которую провозгласил
Даллес незадолго до этого принципа заблаговременного пре-
дупреждения русских и китайцев о том, какие районы мира
мы будем защищать. Даллес, следует напомнить, заявил, что
«для того, чтобы у нас был мир, нужно заранее предвидеть,
что может соблазнить агрессора, и заранее поставить его в
известность, что если он не проявит сдержанность, то его
ожидает тяжелая борьба, которую он, возможно, проиграет.
Если мы можем предвидеть агрессию, которая заставит нас
воевать, мы должны поставить об этом в известность с тем,
чтобы потенциальный агрессор учел это в своих расчетах».
Различными стадиями, достигшими кульминационного
пункта в речи, произнесенной в Совете по вопросам внешних
сношений, границы района, на которые распространялись эти
предостережения, были расширены так, чтобы они включали
все страны во всех частях «Серых районов». И это было не-
обходимо, ибо, если бы предостережения не распространя-
лись на какую-нибудь страну, разве это не послужило бы
приглашением русским и китайцам захватить ее? А теперь с
ухудшением положения в Индокитае это руководство к дей-
ствию подверглось проверке в районе, ясно указанном в числе
тех районов, которые мы намерены удерживать. Соединен-
ные Штаты предостерегали китайцев в ряде официальных
заявлений — каждое из которых было более угрожающим,
чем предыдущее, — «о серьезных последствиях», ожидающих
их в случае, если они используют свои армии, выведенные из
Кореи, для вторжения в Индокитай.
Однако китайцы обращали мало внимания на эти предо-
стережения и позиция Соединенных Штатов была слабой. Мы
ясно давали понять, что нам очень не хотелось бы или что
мы категорически не желаем посылать войска для ведения
военных действий в Индокитае или где-либо еще на азиат-
ском континенте, даже если русские и китайцы готовы уси-

Политика массированного ответного удара
125
лить нажим в Индокитае или еще где-либо до степени не-
выносимого. В политическом отношении Соединенные Штаты
не предприняли никаких шагов, чтобы добиться коллектив-
ного соглашения через Организацию Объединенных Наций
или другим способом со странами этого района или с Ан-
глией и Францией в целях противодействия продвижению
коммунистов в Юго-Восточной Азии. Франция как западная
держава, имеющая исторически сложившиеся интересы в этой
стране, которой угрожает опасность, не приняла мер к интер-
национализации конфликта. Для Соединенных Штатов было
бы возможно, а теперь, если судить в свете прошлого, весьма
желательно настаивать на интернационализации обороны
Индокитая в качестве условия оказания Соединенными
Штатами помощи для его защиты. Однако мы не сделали
этого. Соединенные Штаты действовали в одиночку, обра-
щаясь с предостережениями к китайцам. Поэтому по мере
того, как нажим китайцев усиливался, мы были вынуждены
форсировать наши предостережения китайцам, чтобы заста-
вить их прекратить помощь Вьетмину. Заявление о массиро-
ванном ответном ударе было самой сильной угрозой по срав-
нению с теми, с которыми мы выступали до сих пор.
В политическом отношении предостережение о массирован-
ном ответном ударе было слабым, поскольку оно вскрыло не-
способность Соединенных Штатов создать прочный фронт мощ-
ных западных стран, наиболее заинтересованных в этом
районе. Англия, Австралия и Новая Зеландия вовсе не под-
держивали политику массированного ответного удара. Значи-
тельная часть общественного мнения Франции сомневалась
в целесообразности вмешательства Соединенных Штатов в то,
что до того времени оставалось локальной войной: не может
ли американское вмешательство вызвать крупный конфликт
с русскими и китайцами на Западе и большую войну с при-
менением атомного оружия? И ни одна страна «Серых райо-
нов», в том числе Индия, Индонезия и Филиппины, не при-
няла никакого участия в осуществлении новой политики.
Будучи слабым в политическом отношении, это предосте-
режение для того, чтобы быть эффективным, должно было
быть сильным в военном отношении. Но здесь государствен-
ный секретарь столкнулся с еще одной трудностью. Соеди-
ненные Штаты официально отказались от метода локальной
войны, который был использован для того, чтобы остановить
агрессию в Корее. Мы больше не хотели локальных войн.
Мы приветствовали окончание корейской войны с понятным
ликованием, и, по существу, мы обещали американскому на-
роду, что мы не пойдем снова на это, по крайней мере, в
течение длительного времени. Лидеры конгресса и общест-

126
Глава VIII
венное мнение, даже те, кто больше всего ратовал за жест-
кую американскую политику на Дальнем Востоке, были про-
тив использования американских сухопутных войск в Индо-
китае.
Заявление генерала Макартура о том, что ни один здраво-
мыслящий человек не выступит в поддержку использования
американских сухопутных войск на азиатском континенте,
отражало общую точку зрения американцев. Президент Эй-
зенхауэр подчеркнул, что он не может представить себе боль-
шей трагедии для Соединенных Штатов, чем быть вовлечен-
ными в большую войну в Индокитае, а всякий шаг, санкцио-
нированный им, взвешен настолько, насколько это в челове-
ческих силах, чтобы быть уверенными в том, что Соединен-
ные Штаты не будут вовлечены в войну в этой части мира.
Поэтому государственный секретарь положился па воздуш-
ную мощь, как на динамит в своих предостережениях — не на
лимитированное применение воздушной мощи, как это пред-
лагали Макартур и другие для Кореи, а на применение на-
шего самого тяжелого орудия — нашей воздушно-атомной
мощи.
Кроме предупреждения, что мы можем применить нашу
воздушно-атомную мощь, это предостережение, сделанное
Даллесом, не давало конкретных указаний относительно на-
ших военных планов. Русские и китайцы никак не могли бы
понять из этой речи, как будут реагировать Соединенные
Штаты на их маневры в Индокитае, Корее или где-либо
еще, а это так и должно быть. Из речи не ясно, то ли мы
угрожали воздушной атомной бомбардировкой одному лишь
Китаю или также России, то ли мы намеревались применить
атомные бомбы лишь в местном масштабе на поле боя.
Совершенно ясно было одно, что мы могли использовать
нашу воздушно-атомную мощь, где угодно и как угодно по
своему выбору. В этом русские и китайцы могли не со-
мневаться.
Различные толкования новой политики не сделали ее бо-
лее ясной. Вице-президент Никсон в ответе на вопросы гу-
бернатора Э. Стивенсона относительно политики массирован-
ного ответного удара охарактеризовал ее как направленную
против русских и угрожающую атомным нападением на Рос-
сию. «Мы обнаружили,— заявил он,— что в экономическом от-
ношении их (русский) план, повидимому, состоит в том,
чтобы заставить США оставаться вооруженными до зубов,
готовыми сражаться в любом месте мира, которое выберут
они — люди в Кремле. Почему? Потому, что русские знали,
что это может привести нас к банкротству и уничтожить
нашу свободу, тогда как мы пытаемся защищать ее. Тогда

Политика массированного ответного удара
127
мы решили, что не должны попасть в эту ловушку, а потому
приняли новый принцип. Последний сводится к следующему:
чем позволить коммунистам заклевать нас до смерти в ло-
кальных войнах по всему свету, в дальнейшем мы будем
скорее полагаться главным образом на нашу способность к
массированному ответному удару. Этот удар мы могли бы
нанести по своему усмотрению по главному источнику агрес-
сии в те сроки и в тех местах, которые мы сами изберем» 1.
Главным источником агрессии могла быть лишь Россия или
русско-китайское товарищество.
Никсон истолковал эту речь как предостережение главным
образом от тотальной атомной войны. Даллес, с другой сто-
роны, подчеркнул возможность некоторого рода войны, не
доходящей до тотальной войны, вовлекающей американские
сухопутные войска. В речи, произнесенной в Совете по во-
просам внешних сношений было сказано, что мы будем «рас-
считывать, прежде всего, на большую способность нанести
немедленно ответный удар средствами и в месте по нашему
выбору», она изобилует упоминаниями о местных оборони-
тельных мероприятиях, которые должны быть использованы
в связи с нашей «способностью к массированному ответному
удару». Вооруженные силы США на Дальнем Востоке, за-
явил государственный секретарь, сейчас «будут состоять из
высокоподвижных военно-морских, военно-воздушных и де-
сантных соединений» — сил, полезных не для массированного
ответного удара, а для местной обороны и самое большее
для чего-то среднего между локальной войной и большой
атомной войной, что может быть названо малой войной.
Председатель Комитета начальников штабов США, повиди-
мому, с одобрения государственного секретаря также гово-
рил о новой политике, предусматривающей использование
американских вооруженных сил для местных операций в
«Серых районах», а также для воздушно-атомного нападения.
«Наше планирование, — заявил он вскоре после выступления
Даллеса в Совете по вопросам внешних сношений, — не осно-
вывается на мысли, что одной способности нанести мощный
атомный контрудар достаточно, чтобы удовлетворить все наши
потребности в деле обеспечения безопасности. Неправильно го-
ворить, что мы полагаемся исключительно на один вид оружия
или на один вид вооруженных сил или что мы предполагаем
войну одного вида».
Тем не менее главный упор в новой политике был сделан
на воздушно-атомную мощь. Десантным силам, т. е. сухо-
путным войскам, было, однако, отведено в новой политике
1 Радиовещание, 13 марта 1954 г.

128
Глава VIП
второстепенное место. Нанесение массированных ответных
атомных ударов самолетами с наземных аэродромов и авиа-
носцев, — вот суть новой политики. Мы давно уже имеем
политику массированного ответного удара в НАТО. Атомный
контрудар является основой системы НАТО. Вопрос состоял
в том, можно ли применить этот принцип к совершенно иным
условиям обороны Индокитая.
* * *
Вскоре новая политика подверглась тяжелой проверке.
Большая четверка — США, Англия, Франция и Россия — до-
говорилась на Берлинском совещании в начале 1954 г. о про-
ведении совещания в Женеве, на которое предполагалось
пригласить коммунистический Китай и другие страны, уча-
ствовавшие в конфликтах в Корее и Индокитае. Китайские
коммунисты воспользовались этим, чтобы перебросить Вьет-
мину столько военных материалов и технической помощи,
сколько было необходимо для того, чтобы уничтожить фран-
ко-вьетнамский гарнизон в Дьен-Бьен-Фу.
Внимание всего мира было приковано к этой битве. Это
был образец дерзости китайских коммунистов, весьма отлич-
ный от методов агрессии, разработанных русскими. Явно
стремясь избежать мировой войны, русские осуществляли
свои агрессии одну за другой, создавая одновременно не
больше одного очага раздражений и в такой форме, чтобы не
оскорбить Запад, и в такой мере, чтобы Запад не пошел на
большую войну. Мы можем догадываться по их образу
действий в прошлом, что если бы операцией в Индокитае
руководили русские, они бы постепенно, а не вызывая сен-
сацию, увеличивали поставки военной техники и отправку
специалистов до тех пор, пока бремя, лежащее на францу-
зах и вьетнамцах, не стало бы невыносимым. Это создало
бы трудную проблему для политики массированного ответ-
ного удара, поскольку для Соединенных Штатов было бы
трудно — и, я склонен думать, невозможно с точки зрения
конституции — начать осуществлять политику массированного
ответного удара при отсутствии ясного и сенсационного акта
агрессии со стороны врага.
Однако китайцы не придерживались осторожных действий
во Вьетнаме. Момент, избранный для уничтожения гарнизона
в Дьен-Бьен-Фу, явился пощечиной Западу. Он давал поли-
тике массированного ответного удара такой хороший casus
belli, какой только был возможен, исключая фактическое на-
падение на вооруженные силы Соединенных Штатов. В этом
оказалось недостаточное влияние Москвы на Бэйпин. Это

Политика массированного ответного удара 129
показало также, что, «то мнению китайских коммунистов,
новая политика массированного ответного удара страшнее
на словах, чем на деле.
Соединенные Штаты и Запад колебались. Было совер-
шенно ясно, что этот вызов китайцев мог породить большую
войну между США и Китаем, а возможно, и войну с Рос-
сией, Такая возможность все еще существует, когда пишутся
эти строки. Она будет продолжать существовать, пока про-
должается борьба между Востоком и Западом на Дальнем
Востоке. Возможно, что способность к массированному от-
ветному удару предотвратит большую войну в районе НАТО,
но при первой же ее проверке в «Серых районах», в Дьен-
Бьен-Фу, она потерпела провал.
Понятно, почему это произошло, и, быть может, хорошо,
что она потерпела провал, так как проверка вскрыла в этой
политике слабые места, которые США и их союзники могут
устранить.
* * *
Как мыслилось осуществление этого массированного от-
ветного удара, особенно в Индокитае? На какие объекты
должны были быть сброшены атомные бомбы?
Если предполагалось поразить «главный источник агрес-
сии», если бы китайцы, окажем, отвергли американский
ультиматум, требующий прекратить натиск на Дьен-Бьен-Фу,
то произошла бы большая атомная война с Россией. А эта
санкция не только слишком серьезна, чтобы быть применен-
ной, но она также неосуществима в военном отношении.
Массированный ответный удар должен быть осуществлен
американской атомной авиацией; а американская атомная
авиация, как я указывал неоднократно, является силой, на-
ходящейся в ведении НАТО. Эта сила зависит от баз НАТО
и не может действовать должным образом без этих баз 1.
«Если бы какая-либо часть территории НАТО подверглась
нападению, то в этом случае, я не сомневаюсь, каждая база,
находящаяся в ведении командования стратегической авиа-
ции США и расположенная на территории НАТО, была бы
предоставлена в распоряжение командования стратегической
1 Без сотрудничества союзников мы не смогли бы нанести массиро-
ванный ответный удар по военной промышленности нападающей страны.
Для этого необходимы международные средства. Без них наша воздуш-
ная ударная мощь теряет много своей устрашающей силы. С ними стра-
тегическая авиация становится тем, что Уинстон Черчилль назвал «выс-
шим средством устрашения» (Государственный секретарь Даллес, журнал
«Форин афферс», апрель 1954 г.).

130
Глава VIII
авиации. Подобно тому как США, ни минуты не колеблясь,
выполнили бы свое обещание по договору НАТО немедленно
нанести России удар всей нашей мощью, если бы Россия
напала на какую-либо страну, входящую в НАТО, так и
наши союзники по НАТО выполнили бы свои обязательства
сражаться всем вместе, если один из них подвергнется на-
падению. Вот почему базы, находящиеся на территории
НАТО, так важны. Базы командования стратегической авиа-
ции должны находиться в распоряжении командования в
тот самый момент, когда начнется массированное возмездие.
В странах НАТО так и будет. Со странами — не членами
НАТО могут возникнуть опоры, и если командованию стра-
тегической авиации потребуется действовать, то нам нужны
будут не споры, а базы и притом быстро.
Однако Северо-атлантический союз является организацией,
созданной лишь для обороны Северо-атлантического района.
На некоторых его членах не лежит никакого обязательства
предоставить свои базы американским бомбардировщикам,
действующим с другой целью, а не с целью самообороны про-
тив русского нападения на территорию НАТО. Члены НАТО
не заключили соглашения о том, что их базы могут быть ис-
пользованы для осуществления массированного ответного
удара в войне, возникающей из-за спора между одним из ее
членов и Китаем в «Серых районах».
Соединенные Штаты могут сбросить атомные бомбы, не
используя базы НАТО. Они могут совершить воздушно-атом-
ное нападение с наземных баз, находящихся в США, либо с
контролируемой Соединенными Штатами территории и с
авианосцев. Без баз, находящихся в ведении командования
стратегической авиации, они не могут нанести массированный
ответный удар, который является первой и главной целью
командования стратегической авиации США, — громадный
тотальный удар по России, который русские побоятся навлечь
на себя. Соединенные Штаты могли бы нанести страшный
ущерб Китаю, не используя эти базы, а Китай не мог бы
нанести ответный удар, пока русские не предоставили бы ему
свои бомбы и самолеты либо не произвели бы за него бом-
бардировку. Однако — и этот момент имеет важнейшее зна-
чение — мы никогда не сможем предугадать, какие масштабы
примут военные действия и бомбардировки после того, как
первая атомная бомба будет сброшена на Китай или Рос-
сию. Возможно, что, когда одна атомная бомба будет сбро-
шена в войне в «Серых районах», после этого вскоре может
возникнуть большая атомная война. До того как мы сбро-
сим первую атомную бомбу, мы должны быть готовы к по-
следствиям этого шага; мы должны быть в состоянии, если

Политика массированного ответного удара
131
нам это потребуется, ударить по России со всей нашей атом-
ной мощью. Мы должны быть в состоянии использовать
базы НАТО. Было бы чрезвычайно безрассудно сбросить пер-
вую бомбу в «Серых районах» без согласия наших союзников
по НАТО.
Если, однако, политика массированного ответного удара
предполагает некоторое использование атомных бомб или
даже только обычного оружия — не против России, а с так-
тическими целями на поле боя, где происходят военные дей-
ствия, либо против военных объектов в глубоком тылу Ки-
тая, таких, как железные дороги, мосты, водные пути и та
небольшая промышленность, которую имеет Китай, — тогда
массированный ответный удар такого рода может быть осу-
ществлен без баз НАТО. Его можно было бы предпринять
с авианосцев или с сухопутных баз, контролируемых Соеди-
ненными Штатами. Однако сделать это было бы глупо.
Юго-Восточную Азию нужно удержать для свободного
мира. Однако существуют некоторые основные условия, кото-
рые необходимо выполнить, чтобы удержать Юго-Восточную
Азию. Свободные народы этого района должны хотеть удер-
жать его, и они должны играть ведущую роль в мерах, при-
нимаемых с этой целью. Помощь, которую предоставляют
Соединенные Штаты и другие западные страны, должна пре-
доставляться по просьбе народов этого района. И три запад-
ных государства — США, Англия и Франция — должны быть
согласны по поводу своей политики в Юго-Восточной Азии
с тем, чтобы не ослабить солидарность, которая так важна
для них в районе НАТО.
Все эти условия отсутствовали в политике массирован-
ного ответного удара в той форме, в какой она существо-
вала в период боев за Дьен-Бьен-Фу. Не было многосторон-
ней политической базы между Англией, Францией и Соеди-
ненными Штатами, а также между ними и странами этого
района. Если бы Соединенные Штаты стали в одиночку осу-
ществлять массированный ответный удар в период Дьен-
Бьен-Фу, это потрясло бы до основания Атлантический союз
и дискредитировало бы американское руководство во всем
свободном мире.
В политическом отношении использование атомной бомбы
в локальной или малой войне одними только Соединенными
Штатами с целью блокирования какой-либо местной комму-
нистической агрессии в «Серых районах» было бы грубей-
шей ошибкой. Первая атомная бомба, сброшенная с такти-

132
Глава VIII
ческой целью в войне в каком-либо «Сером районе», почти
несомненно, привела бы к сбрасыванию все большего и боль-
шего числа атомных бомб, ко все более дальним налетам
вглубь континентального Китая и к уничтожению того, что
еще осталось от престижа Запада на Востоке. Если наша
внешняя политика на Дальнем Востоке сведется к уничтоже-
нию китайских городов атомными бомбами, это будет тоталь-
ным провалом.
Безрассудное применение Соединенными Штатами атом-
ных бомб в войне, ведущейся в одиночку против Китая, было
бы страшным ударом по вере наших союзников по НАТО в
разумность американского руководства. Страны НАТО нахо-
дятся непосредственно в радиусе действия самолетов рус-
ского воздушно-атомного флота, и наши союзники знают, что
как только одна сторона начнет сбрасывать атомные бомбы,
так в скором времени и другая сторона начнет делать то же
самое. И ближайшими целями для русских будут города
стран НАТО. Мы должны, я считаю, дать нашим союзникам
по НАТО такое убедительное заверение, какое только смо-
жем дать, в том, что новая политика не приведет к приме-
нению атомных бомб, иначе как в ответ на нападение рус-
ских на страны НАТО или когда последние будут вне вся-
ких сомнений согласны с тем, что атомные бомбы должны
быть применены.
Нам следует принять к сведению тот факт, что для нас
не существует дешевого способа обуздать китайских комму-
нистов, используя нашу военную мощь. Дни атомной моно-
полии Соединенных Штатов миновали так же, как и дни
слабого в военном отношении Китая периода маньчжурской
династии или республики 1912 г., когда западное оружие
настолько превосходило силу сравнительно безоружных ки-
тайцев, что Запад мог навязывать свою волю Китаю недорогой
ценой для себя. Нынешнее обновление Китая — это не Бок-
серское восстание.
Что будет представлять собой идея «массированного ответ-
ного удара в том случае, если в Юго-Восточной Азии будут
заключены надлежащие многосторонние политические согла-
шения, покажет будущее. Если русские и китайцы не будут
слишком агрессивны, солидарность этою района может быть
достигнута при помощи разумной политики сотрудничества
между народами района и крупными западными государст-
вами. Дальновидные политические и экономические мероприя-
тия и помощь западных стран могут содействовать сплочению
народов данного района в дружбе и сотрудничестве с Запа-
дом для сохранения свободы в Азии. Русские и китайцы мо-
гут расстроить это. Русские и китайцы могут вызвать боль-

Политика массированного ответного удара
133
шую войну своей агрессивностью на Дальнем Востоке, так же
как русские одни могут вызвать ее в районе НАТО. Если Россия
использует свое влияние на китайский коммунистический ре-
жим для помощи и побуждения Китая к дальнейшим аван-
тюрам в Юго-Восточной Азии, то может случиться так, что
свободный мир окажется перед выбором — либо бросить вы-
зов «главному источнику агрессии», либо увидеть Юго-Вос-
точную Азию завоеванной в результате сочетания людских
ресурсов Китая и русских военных материалов.
* *
Руководители американской и союзной политики были вы-
нуждены обратить внимание на эти соображения в резуль-
тате дерзкого нажима китайцев на франко-вьетнамский гар-
низон в Дьен-Бьен-Фу весной 1954 г. накануне Женевского
совещания. Китайцы искусно выбрали время и место, делая
вид, будто они готовы пойти на риск атомной войны, чтобы
дать пощечину престижу Запада. Гарнизон Дьен-Бьен-Фу
был символом нового французского (составленного генералом
Наварром) плана выиграть войну. Предостережения Соеди-
ненных Штатов китайцам, чтобы те не помогали Вьетмину,
стали чрезвычайно серьезными. Китайцы вот-вот должны
были встретиться с Россией и западными державами в Же-
неве, чтобы обсудить дела Кореи и Индокитая. Китайцы
использовали этот момент для того, чтобы доставить артил-
лерию (русского производства) на высоты, окружающие
Дьен-Бьен-Фу, и тем самым сделать невозможным сопротив-
ление гарнизона. Это была смелая политика. Китайские го-
рода были бы беззащитными против атомной бомбы, которой
Соединенные Штаты угрожали им. Китайцы пошли на риск,
считая, что предостережения — слишком устрашающие, чтобы
их можно было осуществить.
США были в трудном положении. Почему мы не действо-
вали, чтобы остановить китайцев? Начиная с марта 1953 г.,
когда было опубликовано совместное американо-французское
коммюнике, мы предупреждали китайцев, чтобы они не за-
хватывали Индокитай. Президент и государственный секре-
тарь снова и снова заявляли, что с падением Индокитая
пала бы вся Юго-Восточная Азия, а Соединенные Штаты не
потерпят этого. И, поскольку эти предупреждения делались
односторонне, нам пришлось бы, пожелай мы этого, действо-
вать в одиночку. Но Даллес, к счастью, вскоре после речи
на заседании Совета по вопросам внешних сношений ска-
вал—это было в момент нарастания давления красных ки-
тайцев на Дьен-Бьен-Фу, — что успех коммунистов в Индо-

134
Глава VIII
китае «явил бы собой серьезную угрозу всему свободному
сообществу» и «с «им надо покончить совместной акцией» 1.
Это было первое упоминание о совместной акции в преду-
преждениях со стороны государственного секретаря. Прези-
дент Эйзенхауэр в своей вступительной речи о внешней по-
литике, произнесенной 16 апреля 1953 г., говорил, что всему
свободному миру известно, что коммунистическая агрессия в
Корее и Юго-Восточной Азии — «угроза всему свободному
сообществу, которую следует отразить только объединен-
ными действиями». Однако этой политической линии государ-
ственный секретарь в своих более поздних заявлениях не
придерживался.
Мы попытались околотить наскоро объединенный фронт.
Французы очень желали, чтобы мы присоединились к ним
для опасения гарнизона Дьен-Бьен-Фу. Но для создания над-
лежащего объединенного фронта нужны были, по меньшей
мере, Австралия, Новая Зеландия, Англия и Соединенные
Штаты. Между тем ни одна из стран не была готова дей-
ствовать, возможно, вообще, а тем более немедленно. Фран-
цузы призывали к «массированному» удару с воздуха по си-
лам, атаковавшим Дьен-Бьен-Фу, и велись разговоры о вы-
полнении такой операции — предпочтительно с применением
только обычного оружия — американскими, английскими, фран-
цузскими и австралийскими авианосцами. Сомнительно, была
ли бы такая операция эффективной. Однако, несомненно, она
не была бы решающей. Точно так же не ясно, какой была
бы политическая и военная реакция русских и китайцев, в
особенности реакция мощных военно-воздушных сил китай-
ских коммунистов. Но ни Англия, ни Соединенные Штаты так
и не решили участвовать в этой специальной совместной ак-
ции для удержания Дьен-Бьен-Фу. Англия не одобрила этого
предложения, а американское правительство не внесло его
на рассмотрение конгресса, санкция которого на подобное
объявление войны де-факто была необходима.
* * *
Пару слое о конституции. Нет никаких сомнений насчет
права и обязанности президента, не ожидая, пока конгресс
объявит войну, приказать американской армии, военно-мор-
ским и военно-воздушным силам нанести ответный удар по
России, если будет совершено нападение на район НАТО. В
соответствии с полномочиями исполнительной власти прези-
1 Речь в Клубе иностранной печати, 29 марта 1954 г.

Политика массированного ответного удара
135
дент имеет право и обязан приказать вооруженным силам
сражаться, если американская территория или американские
войсковые подразделения подвергнутся нападению. Поскольку
войска США являются частью оборонительных сил НАТО,
они оказались бы вовлеченными в военные действия сразу
же после нападения русских на какую-либо часть НАТО.
Возможно, что сам Северо-атлантический союз, будучи
сдобрен сенатом, представляет собой юридическое оправ-
дание такому приказу президента без объявления войны
конгрессом, ибо договор гласит, что вооруженное нападение
на одну или несколько стран — участниц договора в Европе
или Северной Америке будет рассматриваться как нападение
на всех участников договора. Вероятно, таким оправданием
является политическое заявление сената, что нападение на
любого союзника по НАТО равносильно нападению на Со-
единенные Штаты. Поэтому президенту предоставляется то же
самое право приказать вооруженным силам нанести ответ-
ный удар, как если бы русские напали на территорию США
или их организованные силы. Но как бы интересно ни было
это положение с юридической точки зрения, практически оно
не имеет значения. С точки зрения конституции решающее
значение в том, что касается НАТО, имеет вопрос о вклю-
чении сухопутных поиск США в оборонительные силы НАТО
и о необходимом использовании этих войск в случае напа-
дения русских.
Положение в Индокитае было совершенно иным. Не
было договора, обязывающего нас предпринять что-либо в
Индокитае. Не было ни американской территории, ни амери-
канских сил, которые надо было защищать. Если бы мы
послали самолеты с американских авианосцев бомбить район
боевых действий во Вьетнаме или объекты на китайской тер-
ритории, это было бы актом войны, требующим санкции
конгресса.
Такова в действительности была позиция правительства
США, когда наступил кризис под Дьен-Бьен-Фу. Соединен-
ные Штаты не могли нанести массированный или любой дру-
гой ответный удар без объявления войны конгрессом, и вовсе
не известно, как бы конгресс отнесся к предложению начать
войну с Китаем, если бы этот вопрос был перед ним постав-
лей. Лидеры конгресса решительно возражали против исполь-
зования американских сухопутных войск в Индокитае. В то
же время трудно представить себе условное объявление
войны, которое разрешало бы воздушным и морским силам
воевать, но запрещало бы использование пехоты и артилле-
рии. Во всяком случае, предложение объявить войну в кон-
гресс не поступало.

136
Глава VIII
* * *
Сейчас, когда пишутся эти строки, проблема Юго-Восточ-
ной Азии не разрешена. И если только она не перерастет в
большую войну, она останется неразрешенной в течение ряда
лет. Китайские коммунисты настроены экспансионистски, а
западные страны не намерены соглашаться с коммунизацией
этого района.
Если китайские коммунисты не захотят развязать боль-
шую войну, то недавние дипломатические и военные пораже-
ния Запада во Вьетнаме, возможно, пойдут нам на пользу.
Они кладут конец американской политике действий в оди-
ночку в Юго-Восточной Азии. Тем самым они уменьшают
возможность того, что безрассудное использование нашей
атомной мощи развяжет большую войну с Россией.
К тому же Запад не беспомощен перед лицом растущего
национализма китайских коммунистов. Это верно, что с ус-
тановлением в Китае режима Мао Цзэ-дуна в китайской
истории начался новый период. Китай как единая империя
существовал дольше, чем любая другая империя в истории.
Исключая лишь несколько периодов слабости и распада, ки-
тайская империя продолжает существовать с момента своего
возникновения за 1000 лет до и. э. Она всегда была экспан-
сионистской. Она была сильной во времена двух чужеземных
правлений. Ныне, в условиях чужеземной идеологии, но при
китайском руководстве, Китай находится в «начале одного из
своих нормальных периодов силы.
Но Запад не беспомощен перед этим национализмом,
стремящимся к экспансии. Запад имеет свои интересы, кото-
рые он намерен защищать. Он не может защитить эти инте-
ресы посредством проводимой США в одиночку политики
использования атомной бомбы или полагая, что организа-
цию типа НАТО можно создать в совершенно иных условиях
Юго-Восточной Азии. Есть, однако, несколько вещей, кото-
рые он может сделать, и ныне он приступает к этому.
Политику массированного ответного удара требовалось
пересмотреть, и она действительно пересматривается. Мы
должны отказаться от мысли, одной лишь угрозой использо-
вать нашу атомную мощь для воспрепятствования экспансио-
нистским устремлениям китайцев так же, как политико-воен-
ная система НАТО не пустила русских в свой союз. Новая
политика, по-моему, может превратиться в символ санкции,
которой располагает каждый участник переговоров в обла-
сти иностранных дел,— в угрозу большой войны. Дипломат
старой школы не стал бы защищать интересы Соединенных
Штатов в Юго-Восточной Азии, прибегая к предупреждениям

Политика массированного ответного удара
137
подобного рода. Ультиматум—самое последнее средство, к
которому прибег бы старый дипломат. Но санкция старого
дипломата была такой же, что и санкция Даллеса или Ник-
сона. Она заключалась бы в том, чтобы заставить русских и
китайцев понять, что, по твердому убеждению Соединенных
Штатов, русские и китайцы не должны стремиться к экспан-
сии в Корее и Индокитае в частности и в «Серых райо-
нах» — вообще; в противном случае Соединенные Штаты в
зависимости от настроения общественности страны в данный
период примут определенные меры и что это вполне может
привести к большой войне. Новый метод в области внешних
отношений заключается в том, чтобы в ходе обсуждения об-
рушиваться с потоком резкостей и преувеличений. Но в ко-
нечном счете оба — старый и новый — метода сводятся к
одному и тому же.
Никто даже в эти дни резких разговоров периода холод-
ной войны не может обещать от имени Соединенных Штатов
проводить тот или иной курс в «Серых районах». И сама не-
определенность нашей позиции в отношении Юго-Восточной
Азии и других «Серых районов» является в некоторых отно-
шениях для нас источником силы. Если мы не знаем, как
велика наша решимость удерживать различные части «Се-
рых районов» и что мы намерены сделать для того, чтобы
их удержать, точно так же этого не знают ни русские, ни
китайцы. Они не могут быть уверены, что мы и наши союз-
ники не будем сражаться за удержание Юго-Восточной Азии.
Дипломатия или явные угрозы — сильное оружие в холодной
войне даже тогда, когда они не ясны. В то же время дипло-
матия и угрозы столь же опасны, как и полезны, ибо они
чреваты санкцией возможной большой войны. Полагаться на
дипломатию или угрозы, как на средство не дать какому-
либо району попасть в руки враждебного агрессивного госу-
дарства,— значит серьезно рисковать тем, что нам придется
осуществить то, чем мы угрожали.
* * *
Отказ Соединенных Штатов от своей политики действий
в одиночку и от своего чрезмерного упования на атомную
мощь как на средство сдерживания коммунистов в «Серых
районах» — это лишь негативный прогресс. Этот отказ, однако,
расчистил путь новым политическим мероприятиям, которые
в большей мере соответствуют обстановке на Дальнем Вос-
токе. Здесь можно видеть две новые политические линии.
Они еще находятся в зачаточном состоянии, но, возможно,
они будут определять дальнейшую политику Запада в Юго-
Восточной Азии.

138
Глава VIII
Во-первых, начинают признавать, что Англия, Франция
и США как главные державы — участницы НАТО должны
распространить на «Серые районы» ту солидарность, которая
у них существует на территории НАТО. И имеются зачатки
постоянной региональной системы для защиты Юго-Восточной
Азии от коммунистов. В этой системе ведущая роль принад-
лежит государствам данного района.
Отсутствие согласованной политики среди крупных госу-
дарств Запада, имеющих интересы в «Серых районах», —
главнейший фактор, способствующий неразберихе в полити-
ческом положении на Дальнем Востоке, и тем самым воз-
можности развязывания нежелательной и не являющейся
необходимой войны. Западные страны не едины из-за остат-
ков своих зон влияния. Англичане сидят в Гонконге и Ма-
лайе, французы попрежнему держатся за Индокитай (хотя
их влияние здесь значительно уменьшилось в результате во-
енных побед Вьетмина и условий соглашения о перемирии,
заключенного в июле 1954 г.), а Соединенные Штаты взяли
на себя обязательства в отношении Формозы, связаны узами
дружбы с Филиппинами и, позволим себе надеяться, зани-
мают выгодное положение в Японии. В Соединенных Штатах
раздражены отказом некоторых наших сообщников по НАТО
присоединиться к нам в поддержке китайских националистов;
наши союзники по НАТО, в свою очередь, опасаются, как
бы мы не втянули Запад в войну с Китаем ,или даже в войну
с Россией. Они еще помнят, как Соединенные Штаты втя-
нули Объединенные Нации в войну с коммунистическим Ки-
таем, когда предполагалось воевать только с северокорей-
цами. Это, в свою очередь, заставляет часть общественности
Соединенных Штатов полагать, что результаты может дать
только достаточно твердая политика действий в одиночку.
Прибавьте к этому тот факт, что мы и сами не знаем точно,
чего мы хотим на огромных пространствах бурлящего Даль-
него Востока, затем учтите ту глубокую ненависть, которую
мы питаем к китайскому, а также ко всякому другому ком-
мунизму, и вы получите положение, при котором недоразу-
мение или грубый промах, развязывающий войну, становятся
вполне возможными.
В НАТО Запад действует только многосторонне. В «Се-
рых районах», за единственным важным исключением Кореи,
каждая западная страна действует по-своему. В решении во-
просов, касающихся НАТО, государства-члены идут на мно-
гое, чтобы сгладить свои расхождения и выступить единым

Политика массированного ответного удара 139
фронтом перед остальным миром. Что касается «Серых [райо-
нов», то здесь существует реальный риск того, что сепара-
тизм западных стран, возможно, внесет еще больше раздо-
ров не только в их политику в «Серых районах», но и в са-
мом НАТО.
До недавнего времени США вели себя в «Серых районах»
все более самостоятельно. Мы допустили серьезный промах
американо-английской дипломатии, когда США и Англия
заняли противоположные позиции в вопросе признания ки-
тайского коммунистического режима. Одностороннее решение
США защищать националистов «а Формозе силами 7-го
флота лишь усилило этот раскол в политике США и Англии.
Раскол еще более углубился в результате освобождения 7-го
флота от обязанности нейтрализовать формозских национали-
стов, т. е. пресекать их попытки вторжения в континенталь-
ный Китай. Некоторое время мы, вероятно, будем одиноки в
роли защитников националистов на Формозе. А наши преду-
преждения китайцам насчет Индокитая представляют са-
мый решительный шаг в этой политике действий в одиночку.
Причиной этой неурядицы является наша попытка делить
нашу внешнюю политику на обособленные части — одна для
НАТО, другая для районов, соприкасающихся с коммуни-
стическим Китаем, третья для Японии, четвертая для Ближ-
него Востока. От такого разделения не будет пользы. То, что
мы делаем в одном районе, сильно сказывается на наших от-
ношениях с нашими союзниками и на наших военных пози-
циях в других районах. Мы должны быть особенно осторож-
ными с тем, чтобы наша политика сопротивления экспансии
коммунизма в «Серых районах» не подорвала нашей спо-
собности к самообороне в районе НАТО.
Мы слышим много разговоров об относительной важно-
сти Европы и Азии во внешней политике США. Какому из
этих районов мы должны уделять больше внимания? Было
бы крайне дорого и обременительно брать на себя все обяза-
тельства в смысле военной мощи и экономических расходов
в отношении обоих этих районов. Если так, то должны ли
мы разделить нашу помощь поровну, или отдать предпочте-
ние одному из этих районов?
Это наиболее невыгодный подход к данному вопросу. Ни
мы, ни любая иная западная страна не считают, что мы мо-
жем отдать какую-либо часть мира коммунизму без ущерба
нашему делу и, конечно, никто не скажет, что огромный
Дальний -и Ближний Восток не имеют жизненно важного зна-
чения для судьбы свободного мира и для его победы в борьбе
против коммунизма. Но мы, кроме того, должны признать,
что с районом НАТО и с районами, расположенными вне

140
Глава VIII
НАТО, надо обращаться по-разному. Мы должны также
признать —и это главное, о чем нужно помнить, если нас
втянут в новую дискуссию о том, с каким районом связаны
наши основные интересы, — что ядром обороны от комму-
низма является сообщество НАТО, политическая и военная
сила НАТО; а если НАТО развалится, то США окажутся
уязвимыми для воздушно-атомного нападения русских, он все
дело свободы во всем мире потерпит крах.
Нам, следовательно, надо принять решение, что на ны-
нешней стадии Соединенные Штаты должны делать основной
упор на укрепление НАТО. Это не значит, что мы должны
отказаться от наших усилий на Дальнем и Ближнем Востоке.
Это лишь означает, что в наших усилиях там мы должны
помнить: если Соединенные Штаты и сообщество НАТО,
частью которого мы являемся, не будут спаяны воедино, мы
не сможем защитить ни один из районов на Дальнем и Ближ-
нем Востоке или где-либо еще.
* * *
Следует добиться официальной договоренности, которая
позволит Англии, Франции и Соединенным Штатам увязы-
вать свою политику в Юго-Восточной Азии и в сущности во
всех «Серых районах».
Нельзя сразу ликвидировать нынешний односторонний
характер действий Запада в «Серых районах» — односторонне
действуют не только Соединенные Штаты. Надо надеяться,
что мы не расширим своих двусторонних сделок с Корейской
республикой и добьемся того, что все последующие меро-
приятия в Корее вновь, как прежде, будут основываться на
принципе многосторонности. Надо надеяться также, что, не-
смотря на крайне эмоциональный подход американской обще-
ственности к этому вопросу, мы будем продолжать нашу ны-
нешнюю политику, имеющую целью не допустить, чтобы под-
держка нами чанкайшистских националистов затянула нас в
гражданскую войну между националистами и красными ки-
тайцами в континентальном Китае.
Три страны — участницы НАТО, которые имеют большие
интересы на Дальнем Востоке и в других «Серых районах»,
должны усилить свои мероприятия по согласованию в мак-
симально возможной мере своей политики и, конечно, в та-
кой мере, чтобы не сделать отсутствие согласия между ними
причиной таких трений и замешательства, которые возникли
среди стран — участниц НАТО в результате инцидента в
Дьен-Бьен-Фу.

Политика массированного ответного удара
141
Следует иметь официально оформленную систему, преду-
сматривающую всестороннюю консультацию между Англией,
Францией и Соединенными Штатами по всем проблемам «Се-
рых районов». Обычного дипломатического контакта недо-
статочно. Бермудское совещание 1953 г. было одним из шагов
в этом направлении. Но то было только одно совещание, оно
не явилось частью регулярных совещаний подобного рода.
Нам нужен официальный орган, скажем, совет министров
иностранных дел трех стран — Англии, Франции и Соединен-
ных Штатов, между сессиями которого происходили бы по-
стоянные совещания их заместителей. Его задача — наблю-
дать за политикой трех стран в «Серых районах» и за тем,
чтобы то, что желает одна из них, не ослабляло их всех в са-
мой важной области — в области самообороны от России в
системе НАТО.
* * *
Такой официальный орган занимался бы «Серыми райо-
нами» в целом, и в его состав входили бы только крупные
страны — участницы НАТО, имеющие важные интересы в
«Серых районах». Кроме того, нужна специальная региональ-
ная организация для Юго-Восточной Азии, в которой мест-
ные государства должны в возможно кратчайший срок за-
нять доминирующее положение.
Для того чтобы не дать Юго-Восточной Азии попасть в
руки коммунистов, государства этого района должны дей-
ствовать решительно и немедленно создать региональную
организацию для их совместной обороны от русско-китай-
ского неоколониализма. Западный колониализм почти мертв,
но многие азиатские государства этого района, как видно, не
понимают, что им грозит новый колониализм — более деспо-
тический, чем все то, что они когда-либо испытывали со
стороны Запада. Пока они этого не поймут, Юго-Восточную
Азию нельзя удержать.
К государствам, которые должны играть ведущую роль в
такой региональной организации, относятся: 1) государства,
находящиеся в наиболее угрожаемом положении — Вьетнам,
Камбоджа, Лаос, Таиланд и Бирма; 2) государства, находя-
щиеся в непосредственной близости, но не подвергающиеся
непосредственной угрозе со стороны русских и китайцев —
Индонезия, Малайя и Филиппины и 3) Индия — ввиду ее
размеров и влияния в Азии. Эта региональная система должна
быть увязана с Организацией Объединенных Наций на ос-
нове статьи 51-й Устава. В этом случае Лаос и Камбоджа
могут стать ее членами в соответствии с условиями соглаше-
ния о перемирии в Индокитае, заключенного в июле 1954 г.
Части Вьетнама, доставшейся свободному миру, видимо,

142
Глава VIII
нельзя будет ,по условиям перемирия присоединиться к такой
региональной организации.
Необходим будет переходный этап, во время которого
может потребоваться военная мощь Запада. Если бы Запад
был вытеснен из Юго-Восточной Азии, русско-китайские воен-
ные силы немедленно заняли бы освободившийся район. Но
западная военная помощь может оказываться только по
просьбе государств данного района — членов региональной
организации. Принцип — действовать только тогда, когда про-
сят, правительство США уже [провозгласило своей политикой,
когда шла речь о военном вмешательстве для помощи Вьет-
наму. Это часть большой политики, предусматривающей, что
если хотят, чтобы региональная организация была эффек-
тивной, то она должна быть создана государствами данного
района и они должны занимать в ней доминирующее поло-
жение.
В лучшем случае участие западных государств в любой
региональной организации Юго-Восточной Азии, как бы оно
ни было необходимо для сдерживания русских и китайцев в
ближайшее время, имеет свои неудобства. Ведь пока не
удастся убедить государства данного района в том, что воен-
ная мощь Запада не будет использована для восстановления
прежнего западного колониализма, присутствие на их тер-
риториях людей Запада только замедлит сопротивление ком-
мунизму. Нельзя, конечно, наверняка оказать, можно ли
создать такую региональную организацию. Потребуется пе-
ресмотреть роли всех главных ее участников. Западные госу-
дарства— Англия, Франция и Соединенные Штаты, а также
британские доминионы — Австралия и Новая Зеландия —
были колониальными державами или поддерживали время от
времени колониализм и до настоящего момента считали, что
только военная мощь Запада может и должна решать судьбы
Юго-Восточной Азии. Местные государства, включая Индию,
недовольны политикой Запада, но пока не воспользовались
случаем и не взяли на себя ответственность за сдерживание
-коммунистов. Если бы такая перемена ролей состоялась, это
было бы большим достижением для обеих сторон. Но пока
этого не произойдет, Юго-Восточную Азию не защитить от
русских и китайцев, если только атомная война не перевер-
нет положение во всем мире, и в этом случае Юго-Восточная
Азия не будет иметь особенно важного значения.
Государствам Юго-Восточной Азии и Индии — великой
азиатской страны свободного мира — будет трудно возглавить
сопротивление коммунизму в Юго-Восточной Азии. Западные
государства не очень ясно формулируют свои цели в «Серых
районах». Неудивительно, что народы «Серых районов» на-

Политика массированного ответного удара
143
ходятся в растерянности, не зная, какую роль им играть в
отношениях между коммунистами и Западом.
Ведь между Англией, Францией и США нет договоренно-
сти относительно их основных целей в «Серых районах».
Главная цель должна, по-моему, состоять в оказании по-
мощи народам «Серых районов» в деле защиты их свободы
от натиска русско-китайского коммунизма. Подобная поли-
тика западных государств основывается как на альтруисти-
ческих, так и на эгоистичных побуждениях. Альтруизм за-
ключается в том, что невыносимо тяжело видеть порабощен-
ные народы Европы и что мы хотим использовать наше
влияние с тем, чтобы в мире как можно меньше было подоб-
ного рабства. Это само по себе является достаточным осно-
ванием для политики защиты «Серых районов». Я не разде-
ляю мнение, будто государству никогда ничего не следует
делать альтруистичного. Но, как это случается, при большин-
стве правильных политических мероприятий, в процессе дей-
ствий, которые защитят народы «Серых районов» от комму-
нистического рабства, получатся практические дополнитель-
ные последствия, выгодные для Запада. Если эти народы
удастся сохранить свободными, они станут антикоммунисти-
ческими, и чем более антикоммунистически они будут на-
строены, тем это лучше для всех.
Многие не согласятся с этим и скажут, что нам не надо
беспокоиться о защите народов этого района, а лучше ду-
мать о разгроме коммунизма. Они понимают обстановку как
борьбу между коммунизмом, возглавляемым Россией и Ки-
таем, и свободой, возглавляемой Соединенными Штатами и
их союзниками. В этой борьбе Дальний и Ближний Восток
являются богатыми призами, которые Соединенные Штаты
должны защищать от коммунистов. Дальний и Ближний Вос-
ток должны находиться либо под нашим контролем, либо под
контролем дружественных нам стран. В представлении дру-
гих проблема «Серых районов» сводится лишь к тому, что
Запад должен отстаивать как можно больше из того, что он
имеет в настоящее время.
При такой путанице в понимании Западом того, чем он
занимается в «Серых районах», народам этих районов будет
трудно понять обстановку так, как они должны ее понимать,
чтобы можно было создать в Юго-Восточной Азии надлежа-
щую региональную оборону от коммунизма. Если бы народы
данного района, и прежде всего Индия, рассматривали бы
коммунистическое продвижение как нападение врагов, ре-
шивших сокрушить свободные народы этого района и пора-
ботить их, а могущественные друзья (Соединенные Штаты и
другие западные страны) были готовы и имели возможность

144
Глава VIII
защитить их, оборона «Серых районов» была бы возможной.
Мы бы заручились общим соглашением между народами
относительно основных вопросов и смогли бы создать надле-
жащую систему обороны. Но в большей части «Серых райо-
нов» местные народы не понимают этого. Они зачастую смо-
трят на коммунистов не как на врагов, а как на своих дру-
зей, которые, подобно им, хотят избавиться от общеизвестного
захватчика — западных колониальных держав. Народы «Се-
рых районов» еще не посвятили себя всем сердцем делу со-
противления коммунизму. А коммунисты, которые пытаются
изгнать пришельцев с Запада, посвятили себя этой задаче.
Ведь независимо от энтузиазма, который движет их как
коммунистов, они дают удовлетворение чувству старинной
неприязни этих народов к Западу.
Не исключено, что будет возможно быстро заложить ос-
новы региональной организации в Юго-Восточной Азии. По-
требуется много ума, примирения точек зрения Востока и За-
пада и, вероятно, много времени, прежде чем такая органи-
зация будет иметь солидарность и силу, нужные ей для того,
чтобы защитить свободу от динамизма коммунистов в Азии.
* * *
На заднем плане всегда маячит возможность того, что
борьба, за Юго-Восточную Азию завершится большой войной.
Отсутствие хорошо укрепившейся региональной организации
и согласованной политики главных государств — участников
НАТО, заинтересованных в этом районе, намного увеличи-
вает возможность развязывания войны из-за Юго-Восточной
Азии. Этой войны не хотят ни русские и китайцы, ни госу-
дарства Запада. В «Серых районах», больше чем в НАТО,
существует возможность того, что русские и китайцы допу-
стят просчет. Отсутствует надлежащий политический меха-
низм, увязывающий политику Англии, Франции и Соединен-
ных Штатов в «Серых районах», а при таком положений
легко совершить грубую ошибку, которая положит начало
роковой цепи событий.
Поэтому независимо от того, каковы успехи или неудачи
на пути к созданию региональной организации стран Юго-
Восточной Азии, руководимой самими странами этого района,
можно и должно теперь же учредить и пустить в ход орган,
координирующий политику Англии, Франции и Соединенных
Штатов.
Переговоры между военными — уже пройденный этап.

Глава IX
ОСТАЛЬНЫЕ «СЕРЫЕ РАЙОНЫ»
Последние по времени русско-китайские маневры имели
место в Индокитае. Но существуют и другие «Серые райо-
ны», которые скоро будут, затронуты русско-китайским стрем-
лением к экспансии. До Индокитая был Тибет, до Тибета
Корея, до Кореи Иран. Русско-китайский метод, как мы уже
видели, заключается в непрерывном движении, однако с та-
ким расчетом, чтобы иметь одновременно лишь один район
осложнения. До сего времени они старались осуществлять
свои завоевания без значительного риска большой войны.
С конца второй мировой войны русские экспериментируют
с новыми вариантами агрессии. Если не считать Кореи, то
они старались держаться в стороне от войны старомодного
типа, связанной с броском войск через границу. Они знают:
открытое нашествие коммунистов на страну, которую Запад
считает важной, например на Иран или Юго-Восточную Азию,
могло бы возбудить общественное мнение Запада до такой
степени, что это привело бы к развязыванию войны.
Коммунистам это известно, и они действовали соответ-
ственно. История всей серии их агрессий после 1945 г. по-
казывает, что они старались не слишком нажимать на За-
пад; каждый раз они создавали только один очаг осложне-
ний и использовали различные приемы косвенного приобре-
тения — путем подрывной деятельности, помогая коммунисти-
ческому лагерю в гражданских войнах, но избегая прямого
вооруженного нападения русской или китайской Красной
Армии. Даже в Корее, представляющей собой единственный
пример открытого и прямого военного вторжения коммуни-
стов за всю их послевоенную историю, они использовали для
первоначального нападения армию своей северокорейской
марионетки, а не армии главного коммунистического парт-
нера — Китая.
Вначале, после окончания второй мировой войны, они
попробовали действовать в Греции и Иране и, используя
коммунистические партии и ячейки, попытались захватить
Европу, физически истощенную войной, а морально — окку-
пацией и исстрадавшуюся от экономического хаоса. Когда в

146
Глава IX
этом им помешал план Маршалла и стойкость европейских
народов, они испробовали блокаду Берлина, Натолкнувшись
на препятствие в форме американского и английского «воз-
душного моста», они вскоре отказались от этой блокады, а
затем пожали плоды целых десятилетий труда, когда Китай
оказался под властью коммунизма. Далее, когда негодование
Запада в связи с потерей Китая несколько ослабело, прои-
зошло вторжение в Южную Корею. Пока шла корейская
война, русские ,и китайцы старались воздерживаться от чрез-
мерной активности в других районах осложнений. Индоки-
тай не подвергался особому нажиму; Вьетмину не оказывалось
такой помощи, которая позволила бы ему добиться победы.
Русские поддерживали партию Туде в Иране, но не на-
столько, чтобы она смогла захватить власть в этом государ-
стве. Образ действий всегда был последовательным. Когда
корейская война закончилась и о ней начали забывать, было
вполне последовательно оказать русско-китайский нажим в
Индокитае, а если там все успокоится, будет также после-
довательно оказывать нажим где-нибудь в другом месте.
Косвенная русско-китайская агрессия в Индокитае пред-
ставляет собой пока что наиболее совершенную форму агрес-
сии. Они применили метод косвенной агрессии в Корее, од-
нако поступили неуклюже в том смысле, что начали нападе-
ние с открытого вторжения типа броска через границу, осу-
ществленного северокорейской армией. Они компенсировали
это хитростью, с которой создали замаскированную русско-
китайскую авиацию, не вызвав со стороны ООН никакого
протеста по поводу участия русских в войне. Эта китайская
коммунистическая авиация была и является одной из самых
сильных в мире. Все ее самолеты русские и система обеспе-
чения тыла и поддержки тоже русская. Летчики в основном
китайцы и северокорейцы, обученные русскими. Как уже
указывалось, русские летчики, так же как и китайцы, исполь-
зовали этот фронт в качестве опытного полигона. Соединен-
ные Штаты или ООН не предпринимали никаких дипломати-
ческих действий в знак протеста против этого участия русских
в боевых действиях, и ООН объявила агрессорами только
Северную Корею и коммунистический Китай.
География Востока благоприятствует такому косвенному
методу. Многие из объектов, намеченных коммунизмом на
Востоке, отделены от Китая и России водными простран-
ствами, которых коммунисты не контролируют. Но в ряде
случаев, когда страны, намеченные коммунистами, сопре-
дельны с территорией, находящейся в руках коммунистов,
косвенный метод подрывных действий достаточно удобен для
их целей и в то же время сопряжен с гораздо меньшим рис-

Остальные «Серые районы»
147
ком для них. Возможно, и даже вероятно, что русские и
китайцы не будут больше навязывать нам войн традицион-
ного типа в «Серых районах». Косвенные методы, применен-
ные в Чехословакии, Индокитае и использованные партией
Туде, становятся сейчас стандартными средствами коммуни-
стической агрессии в «Серых районах».
Правительство США показало, что оно понимает косвен-
ные методы действий коммунистов и намерено бороться с
ними. На состоявшейся в Каракасе в марте 1954 г. межаме-
риканской конференции государственный секретарь Даллес
добился принятия внесенной им резолюции, представляющей,
по существу, второй протокол в доктрине Монро. Эта резо-
люция провозглашает, что подрывная тактика коммунистов
представляет собой такое же вторжение в Западное полуша-
рие, как и вторжение, предпринятое прямыми военными сред-
ствами 1. Косвенная коммунистическая агрессия представляет
собой такую угрозу в Гватемале и других американских рес-
публиках. Эта угроза вдвойне сильнее в «Серых районах»,
непосредственно соприкасающихся с русско-китайской импе-
рией.
Каким образом сдержать русских и китайцев на всей
этой сильно растянутой линии «Серых районов», тянущейся
за пределами Индокитая, от Турции до Аляски?
«Серые районы» распадаются на четыре части, в каждой
из которых задача сдерживания русско-китайского союза но-
сит различный характер. Русские и китайцы угрожают им
всем. Этими частями являются Корея и Юго-Восточная
Азия; Япония и Формоза; Индия и Непал и Ближний
Восток.
Корея и Юго-Восточная Азия специфичны в том смысле,
что они были в последнее время районами русско-китайского
давления и что там сейчас развернуты военные силы стран
Запада.
1 Декларация солидарности, принятая X межамериканской конфе-
ренцией: «Осуждает: деятельность международного коммунистического
движения как представляющего вмешательство в американские дела;
...Провозглашает, что контроль над политическими институтами любого
американского государства со стороны международного коммунистиче-
ского движения, распространяющего на данное полушарие политическую
систему державы другого континента, представлял бы собой угрозу суве-
ренитету и политической независимости американских государств и опас-
ность для мира в Америке, что потребовало бы созыва консультативного
совещания с целью рассмотрения вопроса о принятии мер в соответствии
с существующими договорами».

148
Глава IX
Япония и Формоза специфичны в там отношении, что они
отделены от русских и китайцев водным пространством, ко-
торое патрулируется американским флотом, а также в связи
с тем, что Соединенные Штаты обязаны договором в случае
необходимости вступить в большую войну для защиты их от
русско-китайского вторжения.
Индия отличается от других районов тем, что она прово-
дит собственную независимую политику и не желает ника-
кой политико-военной помощи от США или других западных
стран.
Ближний Восток характерен тем, что коммунистической
державой, которая противостоит нам в этом районе мира,
является Россия, а также тем, что Ближний Восток — един-
ственный из всех «Серых районов», где имеются кое-какие
зачатки региональной системы, инициаторами создания кото-
рой являются местные государства. Он отличается также и
тем, что одна из стран, думающих о вступлении в эту регио-
нальную систему — Турция, — является членом НАТО.
* * *
Корея. Новая политика 1954 г. с ее упором на предосте-
режения относительно возможности большой войны, а не
местного сопротивления с использованием одних только сухо-
путных войск и обычного оружия началась, как мы уже ви-
дели, в Корее.
Перемирие 1953 г. дало русским и китайцам благоприят-
ную возможность наращивать свою военную мощь. Оно ос-
тавило войска ООН в нестерпимом положении бездействия,
когда они были вынуждены предоставлять противнику сво-
боду выбора—напасть или не напасть, а также выбор вре-
мени, места и силы наступления. Кроме того, сразу после
подписания перемирия Соединенные Штаты отозвали с ко-
рейского фронта свои две дивизии. При этом президент ска-
зал, что это только «первый шаг» в сторону сокращения
численности американских сил, размещенных в Корее. Тре-
бовалось что-либо предпринять, чтобы компенсировать это
сокращение американских сил.
Результатом этого было предупреждение, с которым 16
стран ООН, сражающихся в Корее, выступили 27 июля
1953 г., указав китайцам, что в случае возобновления ими
боев в Корее ООН больше не будет ограничивать военные
действия территорией Корейского полуострова.
Предупреждение 16 наций имело важное значение во мно-
гих отношениях. Как мы уже видели, это был первый шаг
в процессе серьезного изменения американской политики на

Остальные «Серые районы»
149
Дальнем Востоке, эта политика привела Соединенные Штаты
к фазе маневров, основывающихся на принципе «действий в
одиночку». Предупреждение 16 наций по поводу Кореи со-
храняло многосторонний характер вмешательства свободного
мира в Корее. Будучи же многосторонним, этот документ
был здравым с юридической точки зрения и в основном, как
следствие этого, он был здравым и с военной точки зрения.
Англия, Франция и все остальные страны НАТО, имевшие
войска в Корее, объединились с нами в этом действии. Если
бы новая русско-китайская агрессия вынудила нас сражаться,
главные государства — члены НАТО были бы обязаны сра-
жаться вместе с нами. А в случае возобновления войны ни-
какого политического ограничения в отношении использова-
ния нашей воздушно-атомной мощи не существовало бы. В
сущности, НАТО взял на себя обязательство. Россия не могла
рассчитывать на «разногласия в НАТО и на связанную с этим
неспособность стратегической авиации США предпринять в
случае необходимости надлежащие действия против России.
По сути дела Корея представляет собой единственную
точку на линии соприкосновения с коммунизмом в «Серых
районах», где Соединенные Штаты, Англия, Франция и дру-
гие свободные страны последовательно действовали совмест-
но. Только в Корее свободные страны действовали, опираясь
на разумную юридическую базу в поддержку принципа, ко-
торый все страны признали справедливым и законным. Важно
сохранить эту юридическую базу. Объединенные Нации
должны попрежнему оставаться гарантом Южной Кореи от
коммунистического нападения. Задача Объединенных Наций
не была завершена, когда они снова отбросили коммунистов
туда, откуда те начали, — к 38-й параллели. На Объединен-
ных Нациях лежит еще одна обязанность — защищать Юж-
ную Корею до тех пор, пока они не смогут уйти оттуда с уве-
ренностью, что Корейская республика может сама о себе
позаботиться, если такое время когда-либо наступит.
Это требует от Объединенных Наций постоянного поли-
тико-военного соглашения по поводу Кореи. В политическом
отношении Объединенные Нации не должны отказываться
от своего коллективного обязательства защищать Корейскую
республику от нового вооруженного нападения или от втор-
жения, осуществляемого путем подрывных действий, вплоть
до того времени, когда Корейская республика сочтет,, что она
в состоянии стоять на собственных ногах. Такого рода согла-
шение должно основываться на принципе создания тонкой
линии хаки, подобной той, что существует в Берлине. Объ-
единенные Нации не должны пытаться сохранять такую ши-
рокую линию обороны, которая была бы в состоянии оста-

150
Глава IX
новить любое русско-китайское нападение, какими бы боль-
шими силами коммунисты не сочли необходимым предпри-
нять его. Защитники не могут это сделать. Они должны соз-
дать юридическую базу в форме политической декларации
ООН и смешанные силы ООН, в которых мало-мальски
крупными должны быть силы Корейской республики, а кон-
тингента США и других стран — членов ООН должны быть
невелики: они должны иметь такую численность, чтобы так
же, как в Берлине, служить символом решимости сражаться
коллективно в случае возобновления войны коммунистами.
Приказ об отводе двух американских дивизий в 1954 г.
в качестве первого шага был мероприятием в этом направле-
нии. Что касается войск США, то нет никаких сомнений в
том, что тонкая линия хаки в Корее не может быть обеспе-
чена силами одной американской пехотной дивизии или даже
еще меньшими силами без использования американских мор-
ских сил и авиации — авианосной или базирующейся на суше.
* * *
Формоза. Формоза — район, единственный в своем роде.
Она лучше организована для того, чтобы защитить себя от
коммунистической подрывной деятельности и пропаганды,
чем любая другая часть «Серых районов». Националистская
армия является правительством Формозы и может защитить
себя от такого рода действий. Формоза и Корея — это един-
ственные части «Серых районов», в отношении которых Со-
единенные Штаты взяли на себя категорические обязательства
сражаться в случае нападения китайских коммунистов. Мы
обращались к русским и китайцам с предупреждениями, что,
возможно, мы будем сражаться в случае, если они нападут
в других местах; но Корея и Формоза — это единственные
территории, где американские военные силы находятся уже
на месте, преграждая путь коммунистам. Приказ 7-му флоту
защищать Формозу явился уведомлением и моральным обя-
зательством Соединенных Штатов вступить в случае необхо-
димости в войну для защиты националистов от китайских
коммунистов. Формоза и националистское правительство
стали символом большой ненависти Соединенных Штатов к
китайскому коммунизму. Они объясняют непризнание режима
Мао Цзэ-дуна и ирредентистскую политику в отношении са-
мого Китая 1.
Политика обороны Формозы, вероятно, будет продол-
1 В данном случае под ирредентистской политикой понимается стрем-
ление китайских националистов, находящихся на о. Тайвань под охраной
вооруженных сил США, присоединить к себе весь континентальный Ки-
тай.— Прим. ред.

Остальные «Серые районы»
151
жаться до тех нор, пока существует националистская армия
на Формозе. Она не может служить темой переговоров. Соеди-
ненные Штаты твердо придерживаются своего отказа при-
знать режим Мао Цзэ-дуна или согласиться на принятие его
в ООН. Не исключено, что эта позиция может в будущем
измениться в процессе общего урегулирования на Дальнем
Востоке. Однако нельзя считать вероятным, чтобы переговоры,
которые мы можем вести по поводу Дальнего Востока, при-
вели к какому-либо изменению в отношении нашего военного
обязательства защищать националистское правительство.
Можно спорить о том, было ли разумно давать такое обяза-
тельство. Однако оно обладает, по крайней мере, тем досто-
инством, что является определенным.
Формоза специфична также и в том отношении, что ка-
тегорическое обязательство, взятое нами — сражаться в ее
защиту является односторонним. Сражаться будут только
Соединенные Штаты. В Корее все 16 государств, выделяющие
контингента действовавших там вооруженных сил под фла-
гом ООН, не только присоединились к предупреждению,
адресованному китайцам, но и держали наготове свои войска,
чтобы подкрепить это предупреждение в случае необходимо-
сти силой. Верно, что заключенные Соединенными Штатами
договоры об обороне Японии, Австралии, Филиппин и Новой
Зеландии являются также односторонними, но в каждом из
них есть статья, резервирующая за конгрессом США право
решать, вступит или нет наша страна в войну.
Предупреждения, с которыми мы время от времени обра-
щались к русским и китайцам по поводу Индокитая и «Се-
рых районов» в целом, были односторонними. Однако то
были только предупреждения. Войска США не становились
на пути коммунистов. Но 7-й флот находится между китай-
скими коммунистами и китайскими националистами. Напа-
дение на Формозу было бы нападением на этот флот, а на-
падение па этот флот вовлекло бы нас в войну, односторон-
нюю войну США против Китая.
То обстоятельство, что американское решение оборонять
Формозу является односторонним, вызывает ряд довольно
важных технических вопросов: какого рода войну мы будем
вести, если нам придется выполнять свое обязательство?
Каким образом сможем мы, например, осуществить то мас-
сированное возмездие, о котором мы предупреждали, если
наши союзники по НАТО к нам не присоединятся? Будет ли
эта война ограничена Китаем? Но эти проблемы стояли перед
нами и до провозглашения «новой политики». Все они были
неотъемлемы от решения поставить 7-й флот между китай-
скими коммунистами и китайскими националистами.

152
Глава IX
* * *
Япония. Новая политика, провозглашенная в 1954 г., ни-
сколько не изменила нашей военной политики в отношении
обороны Японии. В самом деле, американо-японский договор
требует, чтобы мы обороняли Японию от нападения при ус-
ловии соблюдения процедуры, предусмотренной нашей кон-
ституцией. Можно считать вероятным, что, если бы русские
и китайцы вторглись в Японию, наша конституционная про-
цедура привела бы к войне Соединенных Штатов против за-
хватчика. Русские и китайцы знают это. Они знают также,
что в обороне Японии к Соединенным Штатам, возможно,
присоединятся другие западные страны. Этого не произошло
бы в случае нападения на Формозу. Таким образом, санк-
цией, побуждающей русских и китайцев выбросить из головы
мысль о нападении на Японию, является страх перед боль-
шой войной с Соединенными Штатами и другими странами
НАТО. Эта санкция существовала и до новой политики, и
последняя не изменила ее.
Русские и китайцы будут воздействовать на Японию сво-
ими обычными методами — при помощи коммунистических
ячеек и пропаганды. Но в своих замыслах в отношении Япо-
нии они могут применить еще один козырь, которым они
располагают в отношении всего Дальнего Востока и в неко-
торой степени в отношении арабских стран. Этим козырем
является тот факт, что Япония, возможно, будет, естественно,
тяготеть к родственным народам и что, к сожалению, народы
Дальнего Востока в настоящий момент враждебны Соединен-
ным Штатам и остальному западному обществу. Есть люди,
считающие, что Япония и Запад не могут создать прочные
узы дружбы, что жребий Японии — связать свою судьбу со
странами Азии и что отказ Японии от ее нынешних хороших
отношений с Соединенными Штатами будет ускорен неспо-
собностью Соединенных Штатов проводить такую политику
иммиграции и экономическую политику, которые соответство-
вали бы требованиям подлинного сотрудничества с Японией.
В конечном счете Япония является одним из самых важ-
ных, а пожалуй, даже и самым важным «Серым районом».
Во внешней политике Соединенных Штатов мало найдется
факторов, имеющих столь важное значение, как необходи-
мость сохранения дружественного отношения Японии к Соеди-
ненным Штатам и к свободному миру. Если бы колоссаль-
ная индийская территория попала в руки коммунистов, это
было бы очень плохо. Было бы весьма серьезной неприятно-
стью потерять Юго-Восточную Азию и тем самым дать ком-

Остальные «Серые районы»
153
мунистам возможность приблизиться к Филиппинам, Австра-
лии и Новой Зеландии. Нельзя допустить, чтобы богатые
нефтью районы арабских государств и Ирана попали под
власть коммунистов. Но Япония может оказаться более важ-
ной, чем любая из этих территорий. Япония — единственная
из перечисленных нами стран, которая может быстро стать
великой военной державой. Как печально, что нельзя иметь
такую Японию, которая претворила бы в жизнь великие чая-
ния ее новой конституции, провозглашающей в качестве на-
циональной политики намерение никогда не иметь больше
армии, флота и авиации. Как печально, что именно Соеди-
ненные Штаты сочли себя вынужденными призвать японское
правительство изменить свою политику и приступить к во-
оружению.
Основное воздействие Японии на внешнюю политику Со-
единенных Штатов не будет ощущаться в течение того пе-
риода, который мы назвали второй фазой. Только в 60-х го-
дах XX в. Япония оправится от последствий войны и снова
станет могущественным индустриальным государством с боль-
шой армией, флотом и атомной авиацией. А до той поры
Соединенным Штатам нужно проявить в своей внешней и
экономической политике большую активность, чтобы поста-
раться связать Японию дружбой и как можно большим
числом других уз с Соединенными Штатами и свободным
миром.
* * *
Индия и Непал. Позиция, занятая Индией, заключается
в том, что она не желает военной помощи или политических
обязательств, которые обеспечили бы такую помощь со сто-
роны Соединенных Штатов или кого-либо другого. Индия
рассчитывает на свою моральную силу, как на защиту от
экспансии русско-китайского коммунизма.
Американская политика в отношении Индии является пол-
костью невоенной. Красные китайцы захватили Тибет и та-
ким образом продвинулись вплоть до Непала и границ Ин-
дии. Они едва ли нападут на Индию. В отношении нее ре-
шено применять подрывные действия—по крайней мере на
данный момент.
Будущее Индии имеет величайшее значение для исхода
борьбы между коммунизмом и свободой во всем мире. Го-
сударственный секретарь Даллес хорошо сформулировал это.
Индия и Китай, доложил он после своей поездки на Даль-
ний Восток, соревнуются с целью выяснить, какие методы —
свобода или полицейское государство — могут обеспечить

154
Глава IX
лучший социальный прогресс. «Это соревнование, — сказал
государственный секретарь, — непосредственно затрагивает
800 млн. жителей этих двух стран. В конечном счете резуль-
тат его затронет все человечество, включая нас самих». Но
мы практически ничего не можем сделать, чтобы помочь Ин-
дии в ее борьбе. «Наши интересы,—сказал государствен-
ный секретарь, — полностью оправдывают продолжение в
умеренных масштабах кое-какой технической помощи и пре-
доставление кое-каких средств, чтобы помочь Индии в осу-
ществлении ее пятилетнего плана».
Это значит, что Индия сама должна определить свою
судьбу. Она должна сделать выбор — создаст ли она свое
свободное государство или подпадет под коммунистическое
иго. Мы можем и должны стараться укреплять узы симпатии
между Индией и Западом. Мы должны быть готовы помочь
Индии, если ей потребуется наша материальная и техниче-
ская помощь и она пожелает получить ее. Но самое главное,
мы должны постараться примирить ее и наши взгляды на бу-
дущее свободного мира.
Положение Индии не ставит перед Соединенными Шта-
тами никаких требований военного порядка. Новая политика
1954 г. не имеет к Индии никакого отношения.
* * *
Ближний Восток. На Ближнем Востоке, возможно, будет
создана региональная система обороны. Ее инициаторами и
участниками будут народы этого района. Эта система при-
крывает линию соприкосновения с коммунизмом между Тур-
цией и Индией. Такого рода систему там легче создать, чем в
Юго-Восточной Азии. В этой части Ближнего Востока сохра-
нились лишь остатки западного колониализма, и поэтому
местное население, вероятно, более охотно объединится по
своей собственной инициативе, чтобы защитить себя от но-
вого колониализма, гораздо худшего вида, угрожающего ему
с севера.
Шаги, предпринятые для создания на Ближнем Востоке
системы региональной коллективной обороны, интересны и
дают надежду.
В 1951 г. Соединенные Штаты, Англия, Франция и Тур-
ция были встревожены наличием слабого места в линии «Се-
рых районов» между Турцией и Индией. НАТО перерос свой
чисто атлантический район и принял в свой состав Грецию и
Турцию. Он превращался в ядро сопротивления русским и
китайцам независимо от географии и истории. Линия обороны
свободного мира была прочной от Формозы, Кореи и Япо-

Остальные «Серые районы»
155
нии на восток через Соединенные Штаты и Европу до Тур-
ции и включая ее. Мы сделали все, что только было в на-
ших силах, чтобы удержать Юго-Восточную Азию. Мы ничего
не могли предпринять в отношении Индии и Непала, потому
что они настаивали на том, чтобы править своим районом
без помощи извне. Ближний Восток, и в особенности находив-
шаяся под угрозой и имеющая большое значение страна —
Иран, был единственным пунктом в протяженной линии со-
прикосновения с русскими и китайцами, где мы не пытались
укреплять оборону свободного мира.
Поэтому Соединенные Штаты и другие страны НАТО
предложили создать организацию обороны Среднего Востока
(МЕДО) 1, которая включала бы Египет и другие государ-
ства Арабской лиги. В то время Египет был в ссоре с ан-
гличанами из-за Суэцкого канала и вопроса о будущем англо-
египетского Судана, в связи с чем он отказался поддер-
жать идею МЕДО. План этот успеха не имел.
В июне 1953 г. государственный секретарь Даллес принял
в отношении Ближнего Востока новый курс. Вместо попыток
Соединенных Штатов и других стран НАТО навязывать стра-
нам Ближнего Востока какую-то региональную систему извне
он побуждал страны этого района предложить свой собствен-
ный план. «Многие страны Арабской лиги, — указывал Дал-
лес, — настолько поглощены своими ссорами с Израилем,
Великобританией или Францией, что они обращают мало вни-
мания на угрозу советского коммунизма». Далее государ-
ственный секретарь заявил, что для того, чтобы на Ближнем
Востоке была создана система региональной обороны, толчок
должен исходить от стран этого района. «Смутное желание
иметь систему коллективной безопасности существует. Но ни
одна система такого рода не может быть навязана извне. Она
должна быть задумана и должна вырасти изнутри, из созна-
ния общей судьбы и общей опасности».
С другой стороны, государственный секретарь не намере-
вался допустить, чтобы проблемы Ближнего Востока вызвали
между Англией, Францией и Соединенными Штатами трения
или тенденцию действовать в одиночку. Некоторые страны
Ближнего Востока, так же как и Азии в целом, стали рас-
сматривать союз Соединенных Штатов с Англией и Францией
как капитуляцию Соединенных Штатов перед колониализмом.
Даллес столкнулся с этой проблемой при своем посещении
Ближнего Востока. В докладе, сделанном им по возвращении,
1 Слово МЕДО составлено из начальных букв слов Middle East De-
fense Organization.— Прим. ред.

156
Глава IX
он дал великолепную формулировку решения этой проблемы.
Мы можем работать совместно с нашими союзниками по
НАТО, в то же время сохраняя свои традиционные антиколо-
ниальные принципы. «Я убежден, — сказал Даллес, — что
политика Соединенных Штатов стала излишне двусмысленной
в этом вопросе. Руководители стран, которые я посетил, пол-
ностью признают, что разрыв между Соединенными Штатами,
Англией и Францией был бы катастрофой. Они не хотят,
чтобы это произошло. Однако, не выходя из рамок западного
единства, мы можем сохранять свою традиционную верность
делу политической свободы.
В сущности западные державы выиграют, а не проиг-
рают от планомерного развития самоуправления. Однако я
подчеркиваю слово «планомерное». Не нужно забывать, что
Кремль использует крайний национализм в качестве при-
манки в западне, в которую он пытается поймать зависимые
народы» 1.
Вероятно, как следствие предложения Даллеса между
Турцией и Пакистаном состоятся переговоры о заключении
регионального оборонительного соглашения с участием четы-
рех-пяти держав, к которому, помимо Турции и Пакистана,
примкнут Ирак, Иран, а возможно, Афганистан и другие
государства этого района. В дальнейшем Соединенные Штаты
включили Пакистан в число государств, имеющих право на
получение американской военной помощи (в форме снаряже-
ния и помощи в обучении). Ближневосточное соглашение о
региональной обороне еще не стало действительностью, но
имеются обнадеживающие симптомы. Если оно будет заклю-
чено, оно послужит хорошим образцом для Юго-Восточной
Азии.
Без создания системы региональной обороны страны
Ближнего Востока, в особенности те, которые соприкасаются
с русскими или китайцами, будут все, за исключением Тур-
ции, подвергаться опасности быть захваченными одна за дру-
гой русскими и китайцами.
Самой серьезной угрозой на Ближнем Востоке является
подрывная деятельность. Возможность вторжения русской
Красной Армии будет, конечно, использована русскими, что-
бы запугать иранцев и другие государства этого района. Но
русские едва ли вторгнутся в эти страны, если только они
не захотят навязать Западу третью мировую войну. Метод,
с помощью которого русские рассчитывают захватить их, за-
ключается в том, чтобы действовать через посредство Туде
в Иране и местных коммунистических партий в других стра-
1 Выступление по радио 1 июня 1953 г.

Остальные «Серые районы»
157
нах — вероятно, путем организации переворота, не давая
себе труда начинать гражданскую войну, как они сделали во
Вьетнаме. Отсутствие какой-либо крупной силы, вроде фран-
цузов во Вьетнаме, значительно облегчает русским и китай-
цам их задачу в Иране и остальных странах Ближнего Вос-
тока. Мы можем понять тревогу Пакистана в связи с такой
перспективой, ибо в результате этого русские окружили бы
Пакистан с севера и запада, отрезали бы его от НАТО и
сделали бы Индию единственным путем для связи Пакистана
со свободным миром.
* * *
Как сдержать русских и китайцев в этих огромных «Се-
рых районах», когда они перенесут направление своего дав-
ления из Кореи и Юго-Восточной Азии в какое-либо другое
место?
События в Юго-Восточной Азии указывают, каков должен
быть ответ на этот вопрос.
Русско-китайскую агрессию, носящую форму прямого
вторжения или косвенных подрывных действий, нельзя оста-
новить местными военными действиями, предпринятыми Соеди-
ненными Штатами либо в одиночку, либо в составе объеди-
ненных сил. Если бы свободный мир хотел организовать
местную оборону Индокитая, он мог бы это сделать (при
условии, что русские и «китайцы соблюдали бы решение от-
носительно сохранения локального характера войны, как они
это делали в Корее): в Индокитае действительно шли бои,
и там было бы время доставить американские, английские и
другие войска на фронт. То же самое верно и в отношении
Кореи, где войска ООН развернуты и находятся на позициях.
Но этого нельзя оказать в отношении любого другого пункта
«Серых районов». Запад никак не смог бы доставить войска
и другие элементы военной мощи в какой-либо другой район
русско-китайской агрессии во-время, чтобы ограничить ее
местными масштабами.
Мы и наши союзники, страны свободного мира, не можем
держать войска во многих местах земного шара и в каждом
месте в количестве, необходимом для того, чтобы остановить
русское или китайское вторжение в любой точке сильно рас-
тянутой линии «Серых районов», какая может быть избрана
коммунистами для нападения. Это станет ясно при одном
взгляде на любой пункт, где может произойти русское или
китайское нападение. Русские могут напасть на Ближнем
Востоке через Иран или Афганистан либо русские и китайцы
могут предпринять совместное наступление с различных на-
правлений на Непал и Индию. Китайская Красная Армия

158
Глава IX
может вторгнуться в Бирму, в Лаос или Таиланд. Если бы
коммунисты захотели осуществить решительный натиск на
любой из этих районов, Соединенные Штаты никоим обра-
зом не были бы в состоянии — как вместе с союзниками, так
и без них — держать свои войска где бы то ни было в коли-
честве, достаточном для того, чтобы остановить этот натиск.
Точно так же невозможно снарядить и обучить местные
силы, достаточно мощные, чтобы остановить огромные воен-
ные силы русско-китайского союза вдоль всей великой линии
границ, в особенности в том случае, если это нападение бу-
дет предпринято в масштабах, намеченных русскими и ки-
тайцами, в избранный ими момент и назначенном ими месте.
Я не считаю вероятным, что русские и китайцы нападут на
эти районы именно таким образом, но в отношении комму-
нистов никогда нельзя быть уверенными. Ясно, что новая
политика 1954 г. права, указывая, что местное сопротивле-
ние не в состоянии отразить нападение такого рода.
Корейская война дала нам ложное представление о нашей
способности перебрасывать войска в район коммунистического
вторжения во-время, чтобы остановить его. Когда северо-
корейцы пересекли 38-ю параллель, в Японии, отделенной от
Кореи только небольшим водным пространством, были раз-
мещены самые крупные сухопутные и военно-воздушные силы
США, имевшиеся за пределами собственно Соединенных
Штатов, а поблизости находились большие силы американ-
ского морского флота. Казалось, что коммунисты сознательно
предприняли свое нападение под жерлами орудий этой гроз-
ной силы с целью бросить вызов и попытаться унизить аме-
риканцев.
Между тем северокорейскую армию лишь с величайшим
трудом удалось задержать в пусанском районе. Если бы
американские дивизии, авиакрылья и корабли находились на
несколько сот миль дальше, северокорейскую армию вообще
нельзя было бы остановить. А если бы ее не остановили,
единственное, что могли бы сделать Объединенные Нации,
если бы они хотели оказать сопротивление агрессии, — это
начать кампанию наступления с применением десантов
и т. п. с целью отвоевания страны у северокорейцев.
И так будет обстоять дело при любой будущей коммуни-
стической агрессии корейского типа. Если русская армия на-
падет, например, на Иран, то разве США смогут — одни или
вместе с союзниками — перебросить туда необходимые вой-
ска и авиацию во-время, чтобы остановить русских с по-
мощью чисто местного сопротивления? У нас нет американ-
ских пехотных дивизий и авиакрыльев, которые можно было
бы спешно перебросить туда, как мы сумели сделать это в

Остальные «Серые районы»
159
Корее. А держать такие силы во всех уголках мира было бы
нам совершенно не по силам во всех отношениях. «Мобиль-
ные морские, воздушные и десантные силы», которые мы
планируем, были бы явно недостаточными, и нельзя рассчи-
тывать, что они смогут справиться с нападением такого рода.
Авианосцы и самолеты, базирующиеся на суше, могли бы
прибыть туда довольно быстро. Если Корея научила нас чему-
нибудь, так это пониманию того, что было известно каждому
летчику, а именно: авиация, используемая тактически, т. е.
в местных масштабах, а не против подлинных источников
неприятельской мощи, не может одними своими силами ос-
тановить решительное наступление пехоты.
В Корее условия действий тактической авиации были
почти идеальными для Объединенных Наций. Можно было
подумать, что этот полуостров изготовлен как на заказ для
того, чтобы авианосцы могли атаковать его; к тому же там
вовсе не было сопротивления в воздухе, способного помешать
действиям тактической авиации ООН — наземного базирова-
ния и авианосной, — пока она не добралась через весь полу-
остров до северной границы Кореи. Короче говоря, оборона
от атак сухопутных войск в этих локальных войнах, в кото-
рых авиация ООН ограничена действиями местных масшта-
бов, требует, чтобы там, на месте, имелись сухопутные вой-
ска, сравнимые по огневой мощи с сухопутными войсками на-
падающей стороны.
В таком случае, чтобы быть в состоянии — как вместе с
союзниками, так и без них —остановить вторжение местных
масштабов с помощью ограниченной локальной войны (без
атак на большую глубину против неприятельских источников
силы, что обязательно повлекло бы за собой распространение
войны за пределы собственно района агрессии), Соединенные
Штаты должны быть способны перебросить к месту действия
сухопутные войска достаточно быстро и в достаточных коли-
чествах для того, чтобы быть хотя бы не менее сильными,
чем противник, предпринявший нападение.
Одно только изложение этой проблемы показывает, что
она неразрешима. Объединенные Нации могут выступить
только после того, как нападение уже произошло. Затем им
придется перебрасывать сухопутные войска в район боев —
вероятно, на расстояние многих тысяч миль. Эти войска не
смогут добраться туда по воздуху, потому что не существует
достаточного количества самолетов для того, чтобы их пере-
бросить.
А к тому времени, когда сухопутные войска будут собраны
из различных уголков мира и доставлены в район нападения,
война уже закончится.

160
Глава IX
* * *
По этим причинам Объединенные Нации так и не создали
постоянных сил ООН, предусматриваемых резолюцией об
объединенных действиях в пользу мира, принятой в 1950 г.
Генеральная Ассамблея осенью того года, как вы помните,
разделалась с вето в вопросе о решении по поводу коллек-
тивной акции, предпринимаемой с целью сопротивления аг-
рессии. Резолюция пошла еще дальше и попыталась создать
постоянные силы ООН, находящиеся наготове и способные
пресечь любую агрессию, относительно которой Объединен-
ные Нации примут такое политическое решение. Резолюция
1950 г. предложила странам — членам ООН предоставить
вооруженные силы для ведения таких локальных войн. Она
призывала государства — члены ООН выделить из состава
своих национальных вооруженных сил «контингенты, готовые
немедленно «служить в качестве сил мира Организации Объ-
единенных Наций» 1.
Контингенты эти не были выделены. Силы мира не были
созданы. Одной из причин этого было то обстоятельство, что
в то время шла корейская война, а национальные контин-
генты, которые можно было бы выделить для службы ООН,
находились в Корее. Но теперь война в Корее кончилась. Тем
не менее попрежнему маловероятно, что страны — члены
ООН выполнят резолюцию об «объединенных действиях в
пользу мира». Нельзя иметь достаточно крупные и мобиль-
ные силы ООН, способные пресекать при помощи боевых
действий местного масштаба коммунистическую агрессию в
«Серых районах».
* * *
Таким образом, на всей огромной территории «Серых рай-
онов», если бы мы совершили ошибку и положились только
на военную силу как на средство остановить русско-китай-
ское продвижение, санкцией, на которую нам пришлось бы
рассчитывать, оказалась бы в конечном счете возможность
1 Резолюция, принятая Генеральной Ассамблеей 3 ноября 1950 г.,
раздел С: «Генеральная Ассамблея... 7. Предлагает каждому члену Орга-
низации Объединенных Наций произвести учет его ресурсов с целью опре-
делить характер и объем той помощи, которую он в состоянии оказать
для поддержки любых рекомендаций Совета Безопасности или Генераль-
ной Ассамблеи, направленных на восстановление международного мира
и безопасности; 8. Рекомендует членам Организации Объединенных На-
ций, чтобы каждый из них содержал в составе своих национальных воору-
женных сил части, подготовленные, организованные и снаряженные таким
образом, чтобы они могли быть быстро использованы в соответствии с по-
рядком, предусматриваемым в их основных законах, в качестве боевой
единицы или единиц Организации Объединенных Наций, по рекомендации
Совета Безопасности или Генеральной Ассамблеи».

Остальные «Серые районы»
161
большой войны, т. е. традиционный способ заставить против-
ников понять, что существуют границы и дальше последних
они не должны заходить. Локальные войны не остановят рус-
ских и китайцев. Новая политика 1954 г. изъяла такие войны
из политики США, по крайней мере на сегодня. Во всяком
случае, только редко и при особых обстоятельствах локальная
война была бы целесообразной с военной точки зрения, ка-
ковы бы ни были пожелания политических руководителей.
Малая война — своего рода массированный ответный удар
умеренного масштаба — как метод годится за пределами Юго-
Восточной Азии не больше, чем она годилась в Индокитае.
Таким образом, не остается ничего, кроме большой войны —
против «главного источника агрессии», — если мы собираемся
полагаться на военную мощь или угрозу ее применения как
на средство удержать линию «Серых районов».
Однако угроза большой войны — не единственное оружие,
которым мы располагаем для того, чтобы удержать коммуни-
стов от дальнейшего продвижения в «Серых районах». Сила
хороша только тогда, когда она применяется против врага,
каковым в данном случае являются русские и китайцы, и то
лишь в том случае, если к ней прибегает противник. Суще-
ствует и другой аспект сопротивления коммунистической экс-
пансии—развитие солидарности с теми странами, которые
еще являются свободными, сплочение свободного мира против
коммунизма. Это особенно трудная проблема в политике За-
пада по отношению к «Серым районам».
Данный элемент западной политики — развитие солидарно-
сти в «Серых районах» — представляет собой двусторонний
процесс. Кое-что нужно сделать народам «Серых районов» —
им нужно быть готовыми сотрудничать с нами на условиях
дружбы. Однако наша задача — думать не о том, что должны
сделать они, а о том, что должны сделать мы. Как я пред-
ставляю себе, это требует следующих действий:
1) по возможности скорейшего отказа от колониализма
вместо попыток цепляться за позиции в колониях после того,
как народ данного района становится способным управлять
сам собой;
2) стараний убедить правительства «Серых районов», что
мы хотим сотрудничать с ними в качестве партнеров с целью
сопротивления коммунизму, но только в той мере, в какой они
этого от нас пожелают;
3) готовности помогать «Серым районам», оказывая им
техническую и экономическую помощь в той мере, в какой это
для нас возможно, однако не для того, чтобы купить их
дружбу (это невозможно и не представляло бы особой ценно-

162
Глава IX
ста, попытайся мы добиваться дружбы подобным образом), а
потому, что мы в национальной политике Соединенных Шта-
тов должны стремиться к созданию такого мира, в котором
народы имели бы высокий уровень жизни.
К сожалению, эта мирная политика представляет лишь тот
аспект проблемы, который зависит от свободного мира. Ком-
мунисты же, повидимому, решили использовать силу с целью
захватить в «Серых районах» побольше земли и населения; а
одна только мирная политика не остановит коммунистов, если
они прибегнут к силе. Заинтересованность Соединенных Шта-
тов в «Серых районах» неизбежно сопряжена с риском втя-
нуть нас в большую войну с Россией или Китаем либо с
обеими этими странами.
Вызывает тревогу тот факт, что политически мы не подго-
товились к такой возможности. События в Индокитае пока-
зали, как опасно одному или даже двум великим государствам
НАТО действовать в одиночку. Когда дело доходит до откры-
того столкновения или возможного использования военной
силы, они оказываются в неловком положении, не дающем
никаких плодотворных результатов, если они предварительно
не придут к соглашению о своей политике, стратегии и тактике.
Это объясняется тем, что любой конфликт с русскими и ки-
тайцами в «Серых районах» сопряжен с возможностью боль-
шой войны. Вопрос же большой войны — это дело всех вели-
ких государств НАТО, а не одного или двух из них. Боль-
шая война — это атомная война, а последнюю нельзя вести
должным образом иначе, как силами всего сообщества
НАТО.
* * *
Чтобы защищать интересы НАТО, включая США, в ог-
ромных и опасных «Серых районах», необходимо заключить
то официальное соглашение между главными державами
НАТО, о котором мы упоминали.
В НАТО система обороны — весь аппарат, общее согла-
сие, договор и линия хаки, противостоящая русскому напа-
дению, -- значительно уменьшает вероятность атомной
войны в данном районе; ибо она показывает с полной яс-
ностью, что произойдет, если русские нападут на какую-
нибудь часть НАТО. На этот счет нет никаких сомнений.
Если русские выступят, то результатом этого будет тоталь-
ная атомная война. Ничто не могло бы быть хуже этого.
Риск поистине ужасен. Но имеются хорошие шансы на то,
что система НАТО, будучи столь совершенной, столь опре-
деленной, достигнет своей великой цели.

Остальные «Серые районы»
163
Но наша позиция в отношении «Серых районов» не яв-
ляется такой четкой. Соединенные Штаты не могут ясно по-
казать русским и китайцам, что любой шаг, предпринятый
ими в «Серых районах», навлечет на них такой тяжелый
удар со стороны Соединенных Штатов, и они не посмеют
пойти на это. На самом деле это не так. Ни один человек,
даже президент Соединенных Штатов и государственный се-
кретарь, не могут сказать, как будут реагировать Соеди-
ненные Штаты на тот или иной из многих агрессивных ма-
невров, которые русские и китайцы могут предпринять на
обширном пространстве «Серых районов». Их будут лими-
тировать и контролировать американское общественное мне-
ние, точка зрения конгресса и множество других обстоя-
тельств.
В «Серых районах» много возможностей для просчета.
Русские могут подумать, что американское общественное
мнение не будет реагировать на какой-то их конкретный
шаг, подобно тому, как они просчитались насчет нашей ре-
акции в связи с нападением в Kopee. Но и мы также можем
просчитаться. Угрозы, с которыми мы выступали, были
столь резкими. Успехи коммунизма в «Серых районах» вы-
зывают у нас такие воинственные чувства, мы так уверены
во всемогуществе нашей атомной авиации — ибо нам так
долго принадлежала монополия на атомное оружие,— что мы
можем начать ряд мероприятий, которые выйдут далеко за
пределы того, что мы желаем. В «Серых районах» очень
велики возможности того, что тот или иной промах приведет
к атомной войне.

ЧАСТЬ III
ВОЕННАЯ ПОЛИТИКА
СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ

Глава X
ПРОБЛЕМА ПЕРВООЧЕРЕДНОСТИ
В ПОТРЕБНОСТЯХ НАТО
Хотя внешняя политика Соединенных Штатов по необходи-
мости является сложной, не говоря уже о том, что она не
вполне ясна и ее можно даже считать неустойчивой, мы можем
определить, какие вооруженные силы нам нужно иметь, чего
бы это ни стоило.
Существует резкая линия, разделяющая две категории во-
оруженных сил. По одну сторону ее стоят силы, которые, бу-
дучи полезны как средство поддержки нашей внешней поли-
тики и укрепления безопасности страны, не представляют осо-
бой ценности, оправдывающей расходы, связанные с их содер-
жанием. По другую сторону упомянутой линии стоят силы, ко-
торые мы должны иметь, чего бы это нам ни стоило в смысле
людских резервов, долларов и налогов. Необходимость в этих
силах для нашей безопасности столь очевидна, что не иметь
их было бы безрассудством.
Определить, какие силы являются безусловно необходи-
мыми, не так трудно, как это иногда утверждают. То же самое
относится и к силам другого порядка — полезным силам, не
являющимся, однако, безусловно необходимыми. Здесь мы
сталкиваемся с конфликтом между ценностью и стоимостью.
Выскажемся ясно с самого начала по вопросу о стоимости
сил, без которых нельзя обойтись. Если мы соглашаемся с те-
зисом, что существуют некоторые дивизии сухопутных войск
или соединения военно-морского флота и авиации, совершенно
необходимые для нашей национальной безопасности (а если
мы с этим не согласимся, то нас ожидают большие неприятно-
сти), значит нам нужно платить стоимость, связанную с содер-
жанием этих сил, как бы высока она ни была.
Мы не должны спорить о стоимости этих сил, без которых
нельзя обойтись. Совершенно безразлично, что говорили
Ленин, Сталин или другие коммунисты о своем желании дове-
сти до банкротства капиталистические страны; столь же без-
различно, какие налоги потребуется ввести и какие другие эко-
номические последствия повлечет за собой наличие сил, без
которых нельзя обойтись. Мы не можем позволить себе не
иметь их. Не платить за силы, относящиеся к этой категории,
мы можем позволить себе не больше, чем мы могли бы позво-
лить себе не сражаться, не щадя усилий, чтобы изгнать русских
с американской земли, если они попытаются на нее вторгнуться.

168
Глава X
По этой причине, возможно, нет необходимости даже ука-
зывать, что расходы в людской силе и денежных средствах,
связанные с содержанием сил, без которых нельзя обойтись, не
приведут к банкротству страны и что на самом деле стоимость
их в долларах будет примерно равна нынешнему оборонному
бюджету. Однако эти обстоятельства связаны со следующим
моментом, который я хочу подчеркнуть, а именно: сейчас мы
создаем и содержим силы, без которых можно обойтись, и де-
лаем это за счет тех сил, обойтись без которых нельзя.
Что касается тех сил, без которых можно обойтись, нужно
уточнить два следующих факта.
Во-первых, неверно даже и то, что мы не можем позволить
себе содержать эти менее полезные силы. Мысль, будто такой
гигант, как Соединенные Штаты, близок к пределу своих воз-
можных расходов на самооборону, ошибочна. С 1933 г., т. е.
за период, немногим превышающий два десятилетия, наш вало-
вой национальный продукт и наш могущий быть реализован-
ным доход на душу населения, считая после вычета налогов,
значительно возросли — первый показатель почти втрое, а вто-
рой— вдвое (в долларах с учетом изменений цен). Кроме того,
продолжающийся рост производства должен позволить даль-
нейшее увеличение расходов на оборону без относительного
увеличения бремени обороны.
Национальная ассоциация по вопросам планирования в
докладе, опубликованном в октябре 1953 г., указывала, что до-
полнительные ежегодные расходы на оборону в размере
10 млрд. долларов сверх расходов, намеченных правительст-
вом, не помешали бы дальнейшему расширению деловой ак-
тивности и повышению уровня жизни и позволили бы даже со-
кратить налоги. Кроме того, увеличение расходов на оборону
на 20 млрд. долларов в год сверх уровня, намеченного на
1956 г., вполне осуществимо, и при всем том было бы воз-
можно дальнейшее увеличение капиталовложений и умеренное
повышение жизненного уровня без изменения налоговых ста-
вок. И только в том случае, если бы увеличение расходов на
оборону составило 33 млрд. долларов ежегодно по сравнению
с намеченными сейчас уровнями расходов, Соединенные
Штаты оказались бы близки к такому моменту, когда нам
пришлось бы призадуматься над вопросом «пушки или масло».
Но и при всем том оставалось бы достаточно ресурсов для кое-
какого небольшого увеличения капиталовложений и повыше-
ния жизненного уровня 1.
1 «Можем ли мы позволить себе дополнительные программы в целях
обеспечения национальной безопасности?» Национальная ассоциация по
вопросам планирования, октябрь 1953 г.

Проблема первоочередности в потребностях НАТО 169
Вопрос, рассматриваемый только с точки зрения финансов,
заключается вовсе не в том, сколько мы можем позволить себе
расходовать. Это вопрос о том, что можно считать разумным
уровнем расходов, чтобы избежать той огромной затраты люд-
ских сил, материалов и долларов, на которую мы вынуждены
будем пойти в случае, если нас втянут в большую войну.
Это не означает, что мы должны расходовать людские ре-
зервы и материальные богатства на те силы, без которых мо-
жно обойтись. Мы должны сопоставить ту степень безопасно-
сти, которую мы этим купим, с ценой, которую мы за это за-
платим. Без одних сил можно обойтись, а без других обойтись
нельзя. В данное время мы не проводим различия между этими
двумя силами. В результате всего этого мы имеем менее чем
необходимый минимум сил, от которых зависит наша внешняя
политика и наша национальная безопасность, и слишком много
таких сил, без которых мы могли бы обойтись без ущерба для
нашей внешней политики и национальной безопасности.
Я не утверждаю, что силы, без которых можно обойтись, не
являются полезными с военной точки зрения. Возражать про-
тив них приходится потому, что они мешают нам иметь в над-
лежащих количествах и надлежащего качества те силы, без ко-
торых нельзя обойтись. Ненужные нам силы (без которых
можно обойтись) лишают нашу страну такого же количества
сил, без которых обойтись нельзя, Это объясняется тем, что су-
ществует какой-то долларовый предел для ассигнований,
утверждаемых в нашей стране на один год мирного времени.
Этот долларовый предел колеблется в зависимости от внеш-
них стимулов и от того, как расценивает страна угрозу войны
в тот или иной момент. За исключением периодов острого ме-
ждународного напряжения, как, например, во время войны в
Корее, этот долларовый предел таков, что не остается доста-
точно денег для того, чтобы содержать и те силы, без которых
нельзя обойтись, и ненужные нам силы (без которых обойтись
можно). Если в связи с этим силы второй категории будут со-
кращены ниже того уровня, которого желают те, кто зани-
мается планированием военных дел, это не так важно. Но, с
точки зрения национальной безопасности, очень плохо, если
при этом сокращаются силы, без которых нельзя обойтись, а
при нынешней системе именно так и бывает.
* * *
Сейчас я буду рассматривать вопрос о вооруженных силах
Соединенных Штатов под двумя углами зрения: под углом зре-
ния сил, которые мы должны иметь в поддержку нашей внеш-
ней политики, о чем говорилось выше, и для защиты нашей

170
Глава X
страны, и под углом зрения тех сил, которые мы имеем на са-
мом деле и планируем. Мы должны прийти к выводу, что раз-
рыв между тем, что нам нужно иметь, и тем, что мы фактиче-
ски имеем и планируем, неизбежен три той системе принятия
решений относительно уровней сил, которая установлена сейчас
законом (сколько дивизий, военных кораблей, авиакрыльев
должна иметь страна). Следовательно, требуются некоторые
изменения в этих законодательных установках.
Этот сложный вопрос можно, как мне кажется, упростить,
рассмотрев сначала, какие силы необходимы для поддержки
нашей внешней политики и защиты страны, и проанализировав
затем, создание каких именно сил планируется в настоящее
время. Но для того чтобы такой метод обсуждения был плодо-
творным, читателю при перечислении мною сил, необходимых
для нашей внешней политики и национальной безопасности,
нужно не упускать из виду один решающий факт, — что мы не
имеем и не планируем иметь эти силы и что мы не можем их
иметь при нынешней системе решения вопроса об уровнях во-
оруженных сил страны.
При рассмотрении сил, без которых нельзя обойтись, я буду
говорить о них в порядке приоритета, т. е. будут перечислять
силы, которые нам нужно иметь в порядке их значения. Силы,
имеющие caмoe большое значение, можно назвать почти без
колебаний. Но проблема становится все труднее по мере того,
как этот описок будет разворачиваться и дело дойдет до той
категории сил, которые я обозначил как силы, без которых
можно обойтись. Здесь возникают две трудности. Наша внеш-
няя политика в «Серых районах» является гораздо менее опре-
деленной, чем в районах, охваченных НАТО; не ясно, какие
именно военные силы мы собираемся постоянно держать в
«Серых районах» (как мы держим их в странах НАТО) и
сколько именно сил нам нужно иметь в резерве, учитывая ве-
роятность войны в этих районах. Поэтому, хотя мы и можем
категорически заявить, что линия, разделяющая силы, без ко-
торых нельзя обойтись, и силы, без которых обойтись можно,
проходит в какой-то точке ближе к концу всего описка приори-
тетов, тем не менее, мы не можем сказать, на какое расстояние
было бы целесообразно передвинуть эту точку еще ближе к
концу.
* * *
Безусловным приоритетом должны пользоваться войска, не-
обходимые для обороны США. Поскольку Соединенные Штаты
нельзя оборонять иначе, как в рамках всей системы НАТО,
силы, которые мы должны предоставить НАТО, будут иметь
безусловный приоритет.

Проблема первоочередности в потребностях НАТО 171
Поэтому мы можем сказать, что система безусловных
приоритетов будет распространяться на нижеследующие силы
в порядке их значения. Возможно, что в этот список нужно
будет включить и другие силы, но об этом мы поговорим
позже.
Приоритет № 1. Атомная авиация НАТО. Задача этих
сил — осуществление атомного контрудара во всем районе —
от объектов в глубоком тылу, включая источники советской
мощи, до самого поля боя и включая последнее.
Приоритет № 2. Противовоздушная оборона северо-амери-
канского континента и района НАТО в целом от нападений
русских бомбардировщиков или управляемых снарядов, запу-
скаемых с бомбардировщиков или подводных лодок.
Приоритет № 3. Сухопутные, морские силы и неатомная
авиация, которые США должны предоставить в распоряжение
НАТО.
Этот список ставит перед нами, по крайней мере, два опор-
ных вопроса: 1) почему воздушная оборона США должна
стоять на втором месте после атомной авиации НАТО? 2) Ка-
кова должна быть роль авиации наземного базирования и
авианосной авиации в страгетических и тактических боевых
действиях?
Можно подумать, что совершенно безразлично, в каком
именно порядке мы ставим эти три категории вооруженных сил
первоочередного значения. Мы должны иметь все эти силы.
Так зачем же нам решать, какие из них являются относительно
более важными?
Это объясняется тем, что важно определить, каким из этих
сил первоочередной важности следует уделить наибольшее
внимание. Есть различные степени превосходства. Это осо-
бенно относится к противовоздушной обороне и атомной авиа-
ции НАТО. Почти нет предела усовершенствованиям, возмож-
ным в этих двух видах сил. В настоящий момент мы пережи-
ваем такой этап, когда значительный упор делается на проти-
вовоздушную оборону, причем предполагается, что стратегиче-
ская авиация, которой неустойчивое общественное мнение от-
давало предпочтение несколько лет тому назад, сейчас на-
столько сильна, что ее силу можно считать заранее обеспечен-
ной. Тактическая авиация или авиация поля боя также пере-
живала период популярности несколько лет тому назад, но это
время прошло; теперь на нее снова начинают обращать долж-
ное внимание.
Важно снова делать упор на атомную авиацию НАТО.
В зависимости от того, как развивается эта авиация, возрож-
дается и сила американской внешней политики и растут наши
надежды на предотвращение атомной войны. Поскольку самой

172
Г л а в а X
важной военной целью Соединенных Штатов должна быть
нейтрализация воздушно-атомной мощи русских, мы должны
предоставить высший приоритет тем силам, которые могут ней-
трализовать эту мощь. Мы должны сосредоточить внимание на
атомной авиации до тех пор, пока не сделаем ее силу «подав-
ляющей», пока она не будет прикрываться подавляющи-
ми силами и не будет способна предпринять контрнападение
подавляющими силами даже после того, как она подвергнется
первому внезапному удару русских. Другие силы, конечно, не-
обходимы. Однако если нам предстоит испытывать недостаток
в какой-нибудь категории, то мы прежде всего должны поза-
ботиться о том, чтобы не испытывать недостатка в атомной
авиации.
Очень серьезным является то обстоятельство, что мы не на-
ращиваем сейчас нашу атомную авиацию до этого «подавляю-
щего» уровня. Похоже на то, что мы держимся впереди рус-
ских в гонке вооружений в том, что касается атомного оружия.
Мы отказываемся от своего первоначального беззаботного мне-
ния относительно русской научно-технической слабости и те-
перь действительно стараемся быть впереди них. Однако этого
нельзя сказать о средствах доставки атомного оружия к объ-
ектам. Атомные бомбы никуда не годятся, если их нельзя сбро-
сить на врага. Недопустимо не стремиться довести нашу атом-
ную авиацию НАТО до такого уровня, который дал бы рус-
ским совершенно ясно понять, что, как бы хорошо они ни пла-
нировали свое прямое нападение и свои подрывные действия,
они не смогут нанести нашей атомной авиации удар, парали-
зующий возможность последней уничтожить русское государ-
ство в результате контрудара.
* * *
Что такое атомная авиация НАТО? Из каких сил она со-
стоит?
Мы можем ожидать, что со временем наши союзники будут
оказывать нам все большую помощь в осуществлении этой за-
дачи. В настоящее же время мы должны надеяться почти
исключительно на силы Соединенных Штатов.
Стратегическое авиационное командование и тактическое
авиационное командование, базирующиеся на наземные
аэродромы, либо как отдельные организации ВВС, какими
они являются в настоящее время, либо как объединенные,
что предлагалось выше, в стратегическо-тактическое авиа-
ционное командование НАТО (СТАК), могли бы выполнить
все атомные задачи НАТО, начиная с налетов на источники
русской мощи в глубоком тылу и кончая операциями на по-

Проблема первоочередности в потребностях НАТО 173
лях сражения и в районах, расположенных между фронтом
и тылом.
Но имеется также авианосная авиация военно-морского
флота, которая также вооружается, чтобы принять участие в
атомном контрударе. Я сейчас говорю не о тех силах военно-
морского флота, авианосных и других, задача которых состоит
в там, чтобы оказывать противодействие русскому военно-мор-
скому флоту и в особенности русским подводным лодкам, а
также не о тех силах военно-морского флота, какие могут по-
требоваться для «Серых районов». Я говорю лишь об атомной
авиации военно-морского флота НАТО, которая будет исполь-
зована в решающем атомном контрнападении на Россию.
И чтобы еще более сузить вопрос так, чтобы не было никакого
сомнения относительно того, о каких силах я говорю, я замечу,
что я имею ввиду только ту часть авианосной авиации военно-
морского флота, которая целиком предназначена для выполне-
ния какой-то части воздушно-атомной задачи НАТО и несет от-
ветственность за это. Конечно, если вспыхнет война, американ-
ские военно-морские силы, которые можно будет освободить от
других заданий, будут в значительной мере использованы в
атомном контрнападении. Я не говорю об этих силах. Я говорю
лишь об авианосной авиации, целикам предназначенной для
того, чтобы играть определенную роль в американском атом-
ном контрнападении, и несущей ответственность за это, ибо не
должно быть никакой неясности относительно этого контр-
удара. Ответственность за каждую часть этой операции должна
быть определенно возложена на кого-нибудь.
В наших планах осуществления воздушно-атомной задачи
НАТО имеется дублирование. Военно-воздушные силы США
считают, что вся ответственность лежит на них; они приветст-
вуют ту помощь, какую сможет оказать военно-морской флот,
но они не имеют возможности отказаться от какой-либо части
своей задачи. Военно-морской флот также готовится принять
участие в этой операции, но пределы его ответственности не оп-
ределены. Это сопряжено с двумя недостатками и приводит к
дублированию сил, предназначенных для выполнения одной и
той же задачи, т. е. к ненужному расходованию средств. На-
званное дублирование ежегодно обходится в миллиарды дол-
ларов. Кроме того, ни к какой военной задаче нельзя гото-
виться и она не может быть должным образом решена,
если ответственность за ее осуществление не будет четко рас-
пределена. Этим дублированием сил к ответственности в зна-
чительной мере объясняется тот факт, что мы сейчас не имеем
нужной нам атомной авиации НАТО.
Суть этой проблемы заключается не в том, что было при-
нято неверное решение относительно роли базирующиеся на

174
Глава X
сушу самолетов ВВС и авианосных самолетов военно-морского
флота, а в том, что вовсе не было принято никакого решения.
Ввиду теперешней системы определения состава наших воору-
женных сил — так называемого решения об уровнях сил — во-
прос о роли военно-воздушных сил и военно-морского флота в
осуществлении этой задачи не решен; о ней договариваются.
Ниже я остановлюсь на этом.
Доводы, касающиеся существа дела, довольно ясны с обеих
сторон. Главный довод в пользу авианосца состоит в том, что
он представляет собой американскую территорию и способен
передвигаться. Самолеты могут подниматься с авианосцев, не
нуждаясь в позволении правительства какой-нибудь другой
страны. И, поскольку авианосцы могут передвигаться, они осо-
бенно ценны в «Серых районах» для боевых действий при ло-
кальной или малой войне, в которых атомное оружие и мощ-
ные воздушные атаки другого вида не будут применяться про-
тив них. В пользу самолетов наземного базирования приво-
дятся следующие доводы: 1) в конце концов, НАТО сущест-
вует, и базы НАТО позволяют таким самолетам находиться
па самом близком расстоянии от русских объектов; 2) распо-
лагая базами НАТО, самолеты наземного базирования могут
осуществлять атомное контрнападение гораздо лучше, чем
военно-морской флот, так как с авианосцев могут подниматься
не все типы самолетов, а операции авианосцев в водах побли-
зости от удерживаемой противником территории сопряжены с
опасностью для кораблей; 3) с каждым даем, по мере увеличе-
ния русской атомной мощи, авианосцы становятся все более и
более уязвимыми; 4) наземные базы могут быть восстановлены
после вражеского налета, тогда как потопленный авианосец не
Может быть восстановлен; 5) вспомогательные военно-морские
силы, в которых нуждается каждый авианосец, обходятся
очень дорого; 6) быстро возрастающая дальность действия са-
молетов наземного базирования скоро позволит самолетам,
поднимающимся с аэродромов, находящихся па территории
Соединенных Штатов или на территории, контролируемой ими,
достигать любых пунктов, которых могут достигнуть авианос-
ные самолеты, и т. д.
По моему мнению, ответственность за выполнение воздуш-
но-атомной задачи должна быть возложена целиком на страте-
гическо-тактическую авиацию военно-воздушных сил. Мой
главный довод — это возрастающая уязвимость надводных ко-
раблей в век изобилия водородного оружия, в который мы
вступаем. Из второстепенных причин самыми важными явля-
ются: ограничения в смысле типов самолетов и управляемых
снарядов, которые могут быть использованы с авианос-
цев и подводных лодок, увеличение дальности действия

Проблема первоочередности в потребностях НАТО 175
всех самолетов и управляемых снарядов и высокие из-
держки на содержание быстроходных соединений авиа-
носцев. Мой вывод гласит, что возможная помощь военно-
морского флота в осуществлении воздушно-атомной операции
НАТО должна рассматриваться как дополнительная, т. е. ее
должны оказать те военно-морские силы, которым поручены
другие задачи в день атомного нападения. Для выполнения на-
званной задачи эти силы фактически не потребуются. Это оз-
начает также, что стратегическо-тактическая авиация ВВС дол-
жна быть доведена до такой мощи, чтобы она могла взять на
себя целиком все бремя осуществления воздушно-атомной за-
дачи НАТО.
По этому вопросу могут быть различные мнения. Но я не
думаю, что можно не соглашаться с необходимостью решения
этого вопроса; необходимо принять какое-то решение и прекра-
тить дискуссии между отдельными видами вооруженных сил.
Ниже я выступаю с предложением, чтобы принятие решения
об уровнях сил, включая эту очень дорогостоящую и спорную
часть их, было возложено на министра обороны. Было бы не-
правильно строить одновременно военно-воздушные силы и
военно-морской флот, заставляя налогоплательщика платить за
две различные системы вооружений для осуществления одной
и той же задачи лишь потому, что нет правительственного ме-
ханизма, который бы мог решить этот вопрос. Можно предпо-
ложить, что будет решено сохранить то и другое, поскольку
ВВС и ВМФ могут дополнять друг друга. Я сомневаюсь в
этом. Для осуществления главной атомной задачи — уничтоже-
ния русской воздушно-атомной мощи — правильно будет ис-
пользовать либо одно, либо другое.
Во всяком случае, мы не наращиваем атомную авиацию
НАТО до такой величины, которая напоминала бы «подавляю-
щую» силу, что, как я указывал, необходимо для безопасности
страны. Переводя это ,в доллары, чтобы дать читателю некото-
рое представление о масштабах пробела в нашем планирова-
нии, я сказал бы, что наше отставание в создании такой атом-
ной авиации НАТО, какую мы должны иметь, можно опреде-
лить как разницу между 11,5 и 18—20 млрд. долларов в год.
Сумма 11,5 млрд. долларов — это приблизительно сумма aс-
сигнований на военно-воздушные силы в 1955 финансовом
году. Нужно, чтобы они равнялись, по крайней мере, 19 млрд.,
а лучше — 20 млрд. долларов в год для того, чтобы мы имели
такого рода подавляющую атомную авиацию НАТО, о какой я
говорил. Не все дополнительные 6,5—8,5 млрд. долларов пои-

176
Глава X
дут на стратегическую авиацию ВВС. Некоторая часть этой
суммы пойдет на противовоздушную оборону, на которой я
сейчас остановлюсь. Некоторая сумма пойдет на научно-иссле-
довательские работы. Часть ассигнований,— в частности,
очень большие денежные средства на строительство баз,— по-
требуется только в течение нескольких лет, и ее можно будет
сократить, как только завершится капитальное строительство.
Но в ближайшие несколько лет сумму 18—20 млрд. долларов
следует принять как показатель, по которому можно судить,
создаем ли мы такую атомную авиацию, какая нам совершенно
необходима или, отсутствие системы приоритетов вынуждает
нас непростительно рисковать безопасностью пашей страны.
ПРОТИВОВОЗДУШНАЯ ОБОРОНА
Под противовоздушной обороной я подразумеваю оборону
северо-американского континента в воздухе над ним и над при-
легающим водным пространством от атомного нападения со
стороны вражеских самолетов и управляемых снарядов на се-
веро-американские города, промышленность и военные соору-
жения и оборону от атомных снарядов, запускаемых с подвод-
ных лодок. Противовоздушная оборона, таким образом, вклю-
чает оборону баз и материальной части стратегической авиа-
ции, расположенных на нашем континенте. Она не включает
оборону баз стратегическо-тактической авиации за границей,
которая будет обеспечиваться силами других стран НАТО и
американской обороной на местах.
Противовоздушная оборона, безусловно, имеет весьма боль-
шое значение, и ей следует предоставить приоритет № 2 сразу
же после стратегическо-тактической авиации НАТО (СТАК).
Ее не следует ставить наравне со СТАК, так как она не обла-
дает одним качеством, которым обладает СТАК, а именно —
она не является мощным, средством предотвращения войны.
Противовоздушная оборона поможет нам защитить себя, если
вспыхнет атомная война, но ее влияние в смысле способности
удержать русских от войны незначительно. Одно дело сдержи-
вать противника, потому что мы можем уничтожить его в ходе
нашего контрнападения, а другое дело заставить его коле-
баться, когда речь зайдет о нападении на нас, потому что мы
не совсем беззащитны. Противовоздушная оборона не может
причинить ущерба самой России, и, кроме того, совершенная
или почти совершенная оборона от атомных бомбардировщи-
ков и управляемых снарядов теперь невозможна и по мере даль-
нейшего развития революции в науке становится с каждым
днем вое менее возможной.

Проблема первоочередности в потребностях НАТО 177
Однако противовоздушная оборона имеет право на приори-
тет № 2 по сравнению с конкурирующими требованиями армии
и всех тех составных частей военно-морского флота и ВВС, ко-
торые не входят в состав атомной авиации НАТО (СТАК).
Противовоздушная оборона защищает собственно Соединенные
Штаты, что является нашей первой заботой. Она не защищает
их так же хорошо, как атомная авиация, потому что последняя
может нанести удар по вражеским базам, откуда поднимаются
атакующие бомбардировщики, но при достаточной мощи обес-
печивает наилучшую оборону, заключающуюся в предотвраще-
нии войны. Тем не менее нам, несомненно, нужна такая система
противовоздушной обороны, которая могла бы уничтожить
значительный процент вражеских самолетов, сделала бы для
противника как можно более дорогостоящим всякое нападение
на нас и могла бы предотвратить падение как можно большего
числа атомных бомб на американские города. И мы должны
быть готовы заплатить за такую систему противовоздушной
обороны. Факт, однако, состоит в том, что оборона, дающая
полную или почти полную безопасность, невозможна даже при
значительном увеличении расходов. Но это не оправдаете, что-
бы не сделать того, что мы можем сделать.
Многие беззаботно бросаются цифрами, говоря о спо-
собности противовоздушной обороны уничтожать неприятель-
ские бомбардировщики или отгонять их от объекта. Никто не
может дать надежную оценку тому, какой процент вражеских
самолетов можно не допустить до объектов в настоящее или
будущее время. Здесь слишком много неизвестных величин.
Сюда относятся масштабы вражеского налета, искусство
врага, данные разведки, которыми мы будем располагать в то
время, эффективность или неэффективность не испытанной еще
системы обороны в первый день боевых действий и многие дру-
гие факторы. Можно оказать с уверенностью только то, что в
настоящее время наша система противовоздушной обороны
только лишь удовлетворительна. Подобно стратегической авиа-
ции и даже в большей степени она удерживалась на опасно
низком уровне, так как мы сейчас переживаем лишь первую
фазу, когда, в сущности, не верим в то, что русские предпри-
мут атомное нападение. Но опять-таки, так же, как и стратеги-
ческая авиация, противовоздушная оборона скоро должна бу-
дет столкнуться с совершенно иными условиями второй фазы,
когда русские бомбардировщики и управляемые снаряды смо-
гут совершить массированный налет с применением оружия,
обладающего разрушительной силой с тротиловым эквивален-
том в одну мегатонну.
Есть две неоспоримые причины для повышения уровня на-
шей противовоздушной обороны. Первая причина — это усиле-

178
Глава X
ние эффективности и мощи налета, который русские смогут со-
вершить во второй фазе (имеется в виду увеличение скорости
и дальности действия самолетов и управляемых снарядов, уве-
личение их числа, а также значительное увеличение мощи и чи-
сла бомб). Вторая причина — это увеличение вероятности рус-
ского нападения во второй фазе.
Итак, какова бы ни была математическая возможность
сбить русские самолеты и отогнать их от объекта в настоящее
время и в будущем, есть смысл увеличить этот процент. Нельзя
сомневаться в том, что это возможно.
В военном мышлении должен быть — и я считаю, он есть —
новый подход к методам противовоздушной обороны не только
в смысле поисков более совершенных электронных систем и уве-
личения их числа, но также и в смысле поисков новых путей
отражения бомбардировочных налетов. Никто из ответствен-
ных лиц не считает, что противовоздушная оборона невоз-
можна и что нет смысла стараться ее усилить. Пораженчество
того периода, когда оборонные бюджеты были малы, уступило
место решимости улучшить нашу систему заблаговременного
предупреждения, построить больше и лучших по качеству
потребителей-перехватчиков и управляемых снарядов, а также
убеждению, что что-то можно сделать для того, чтобы значи-
тельно улучшить нашу способность сбивать вражеские само-
леты.
Так как мы знаем, что нам скоро придется иметь дело с
ужасной русской атомной угрозой, в печати большое внимание
уделяется континентальной противовоздушной обороне Соеди-
ненных Штатов, и за границей высказывается мысль, что в об-
ласти стратегии вдут резкие споры между теми, кто верит в
противовоздушную оборону, и теми, кто верит в стратегиче-
скую бомбардировку. Хотя, возможно, это интересный мате-
риал для чтения, однако в действительности дело обстоит
иначе.
Никто из тех специалистов, кто выступает за противовоз-
душную оборону, насколько мне известно, не считает, будто
стратегическая авиация, необходимая для контрудара, не
имеет такого же большого значения, как и противовоздушная
оборона. Мы должны иметь то и другое, говорят они, но про-
тивовоздушной обороной в большей мере пренебрегали. По-
этому, утверждают они, противовоздушная оборона требует
особого внимания. Этот довод вполне верен в том отношении,
что противовоздушной обороной пренебрегали. Его единствен-
ная слабость состоит в том, что при этом не признается, что
стратегической авиацией также пренебрегали.
Те, кого считают приверженцами стратегической авиации в
этом споре, это в большинстве случаев представители военно-

Проблема первоочередности в потребностях НАТО 179
воздушных сил. На этих представителях лежит ответственность
за создание таких военно-воздушных сил, какие они признают
необходимыми. Эти люди подчеркивали большое значение
стратегической авиации, потому что военно-воздушные силы не
имели достаточных средств для того, чтобы должным образом
выполнить все свои задачи; они считали важным добиваться
максимального приближения мощи стратегической авиации к
необходимому уровню, даже если это означало бы ослабление
противовоздушной обороны и тактической авиации.
Сначала, до событий в Корее не хватало денег для того,
чтобы хоть что-нибудь делать правильно: общие военные ассиг-
нования для всех трех видов вооруженных сил составляли
около 14,5 млрд. долларов. Военно-воздушные силы получали
примерно одну треть этой суммы. Поэтому ВВС сосредоточили
внимание на создании максимально мощной стратегической
авиации, какую только можно было создать при таких ограни-
ченных средствах. Тактическая авиация и противовоздушная
оборона стояли где-то далеко позади — на втором и третьем
месте. Это был период до начала плана Маршалла и после
него, включая катастрофический 1947 г., когда европейская
экономика была в самом худшем состоянии, и до того, как
был создан НАТО. Именно в этот период Уинстон Черчилль
сказал, что только американская авиационно-атомная мощь
удерживала русских от нападения на Европу.
Позже нападение коммунистов в Корее уничтожило 14,5-
миллиардный предел для ассигнования на оборону, и ассигно-
вания для трех родов вооруженных сил резко возросли. На
тактическую авиацию и противовоздушную оборону начали об-
ращать должное внимание. Но в улучшении нуждались не
только они. Стратегическая авиация, тактическая авиация и
противовоздушная оборона не располагали раньше и не распо-
лагают теперь такой мощью, какой они должны располагать.
А что еще важнее, не существует планов подготовки их
к неизмеримо более трудным и более важным задачам,
которые встанут перед ними, когда мы вступим во вторую
фазу.
По этим причинам военно-воздушные силы возражали, и я
считаю справедливо, против предоставления сверхприоритета
противовоздушной обороне. Если мы возьмем всю проблему
авиационной мощи в целом, а не только безусловно желан-
ную цель иметь хорошую противовоздушную оборону, то про-
блема сведется к вопросу о приоритете. Как уже сказано мной,
я считаю, что стратегическо-тактическая авиация НАТО дол-
жна стоять на первом месте. Если мы не доведем ее до подав-
ляющей мощи, то нам придется отказаться от своей главной
надежды на предотвращение атомной войны. При предложении

180
Глава X
усилить противовоздушную оборону за счет атомной авиации
НАТО следует выступить против этого. Я также стал бы воз-
ражать против увеличения наших расходов на противовоздуш-
ную оборону, если бы одновременно мы не предусматривали
ассигнований средств на доведение нашей атомной авиации до
подавляющей мощи. Но как только будут составлены надле-
жащие планы усиления атомной авиации, противовоздушной
обороне нужно будет предоставить следующий приоритет и го-
раздо больше средств (что может послужить достаточно хоро-
шим барометром, показывающим, получает ли непопулярная
задача должное стратегическое признание или нет) до тех пор,
пока она не достигнет надлежащего уровня, который должен
обеспечить ей гораздо лучшую, чем существующая или плани-
руемая, способность обивать русские атомные бомбардиров-
щики.
Поскольку сейчас в министерстве обороны не имеется об-
щей системы приоритета, противовоздушная оборона может
только время от времени получать причитающуюся ей долю
оборонных ассигнований, когда общественное мнение временно
настроено в ее пользу. Этим путем мы не создадим такой про-
тивовоздушной обороны, какая нам нужна. Противовоздушная
оборона, стоящая на втором месте в ряду всех военных задач,
при системе приоритета была бы в гораздо лучшем состоянии,
чем она может быть при теперешнем методе определения уров-
ней вооруженных сил.
* * *
Есть два вида воздушно-атомного нападения, от которых
мы должны будем обороняться во второй фазе. Первый вид —
это налет обычных бомбардировщиков с применением или без
применения управляемых снарядов, действующих с воздуха по
объектам на земле. Второй вид — это использование управляе-
мых снарядов, запускаемых с подводных лодок против объек-
тов на побережье. Гораздо более серьезной угрозой в данный
момент и на ближайшее будущее является налет обычных бом-
бардировщиков. Через несколько лет угроза нападения с по-
мощью управляемых снарядов среднего радиуса действия, за-
пускаемых с подводных лодок, станет серьезной, особенно
ввиду того, что в числе объектов, расположенных близ берега,
находится значительная часть населения и промышленности
Соединенных Штатов. Все это, конечно, будет до того периода,
когда появятся управляемые снаряды с атомными зарядами,
запускаемые с территории России и обладающие скоростями, в
несколько раз превышающими скорость звука. И несколько
позже наступит период межконтинентальных баллистических

Проблема первоочередности в потребностях НАТО 181
снарядов, которые будут пролетать в стратосфере со скоро-
стью, характеризующейся очень высоким числом Маха (М-1
соответствует, как я уже сказал, скорость полета снаряда,
равной скорости звука на данной высоте). Эти виды оружия
относятся к периоду, который наступит после второй фазы, в
1960-х годах. Мы не можем позволить себе не думать о них
сейчас, несмотря на свою озабоченность проблемами второй
фазы, на пороге которой мы находимся.
Способ борьбы с подводными лодками, вооруженными уп-
равляемыми снарядами, должен быть найден американским
военно-морским флотом и флотами других стран НАТО, а
также авиацией наземного базирования1. В советском военно-
морском флоте так мало кораблей, что он не представляет
реальной угрозы, если не считать подводных лодок, но и их
число ограниченно. У русских имеется значительное число под-
водных лодок со шноркелем, обладающих большой дальностью
действия. Возможно, что русские скоро будут иметь управляе-
мые снаряды с атомными зарядами и радиусом действия до
800 км, которые можно запускать с кораблей против назем-
ных объектов. Будет трудной задачей обеспечить вполне на-
дежную оборону от атак этих подводных лодок и не допу-
стить, чтобы ни одна из них не проникла к своим объектам
вдоль всей береговой линии НАТО. Но даже в самом худшем
случае число подводных лодок, которым удастся пробиться, от-
носительно небольшое по сравнению с числом самолетов в
случае налета русских атомных бомбардировщиков наземного
базирования. Во второй фазе гораздо более серьезной угрозой
будет угроза со стороны самолетов, вооруженных атомным
оружием и действующих с баз в России.
Для второй фазы нам, таким образом, нужны (и они дол-
жны быть включены в приоритет № 2) достаточные американ-
ские военно-морские силы, которые могли бы с помощью фло-
тов других стран НАТО, а также при поддержке авиации на-
земного базирования НАТО нанести поражение русскому во-
енно-морскому флоту, включая подводные лодки.
1 Опыт второй мировой войны не представляет большой ценности в
предвосхищении событий новой мировой войны. Однако интересно, что, как
отметил главный маршал авиации Джон Слессор («Стратегия для За-
пада», Уильям Морроу, 1954 г.), из общего числа германских и итальян-
ских подводных лодок, потопленных в море на атлантическом и среди-
земноморском театрах во время второй мировой войны, 14 было потоплено
специальными противолодочными соединениями надводных кораблей (один
легкий авианосец и ряд кораблей ПЛО), 40 было потоплено подводными
лодками, 46 — авианосной авиацией, 271—самолетами наземного базиро-
вания, 299 — надводными кораблями и 37 — совместно самолетами назем-
ного базирования и надводными кораблями.

182
Г л а в а X
* * *
Новый образ мыслей, новая тактика и более значительные
ассигнования, как мы уже сказали, необходимы, если мы хо-
тим иметь надлежащую противовоздушную оборону для отра-
жения русских бомбардировщиков; и, повидимому, мы полу-
чим все это не в таком количестве, в каком мы получили бы,
если бы противовоздушная оборона занимала второе место в
системе приоритета, но больше, чем мы получали до сих пор.
Сознание того, что русские атомные бомбардировщики могут
достигнуть Америки и что русские могут производить не только
атомные, но и водородные бомбы, потрясло американское
общественное мнение до такой степени, что порой мы
казались более перепуганными, чем народы других стран,
проживающих в городах, расположенных гораздо ближе,
нежели наши города, к русским базам бомбардировочной
авиации.
Относительно противовоздушной обороны в следующие не-
сколько лет появится совершенно новая теория. До последнего
времени придерживались взгляда, что трудно доказать целе-
сообразность отвлечения средств от других задач авиации ради
того, чтобы повысить теоретический процент уничтожения вра-
жеских бомбардировщиков, скажем, с 10 до 15. Новый взгляд
будет состоять в том, что число сбитых русских самолетов мо-
жет быть увеличено, скажем, от 5 до 50 процентов и что есть
смысл пойти на очень большие расходы ради того, чтобы улуч-
шить нашу систему обороны в такой степени. Чем лучше бу-
дет система обороны, тем в большей безопасности будет на-
ходиться наша авиация, предназначенная для контрнападения,
и тем труднее русским нанести сокрушительный удар по на-
шим городам и нашей промышленности.
Эти новые возможности вызвали энтузиазм к делу созда-
ния хорошей противовоздушной обороны. Этот энтузиазм поле-
зен при условии, что об этих возможностях не будут говорить
так, чтобы у общественности создавалось ложное впечатление
относительно того, чего может достигнуть неиспытанная еще
противовоздушная оборона в отражении хорошо продуманного
и искусно осуществленного внезапного атомного нападения
русских.
Следует максимально использовать быстрое развитие элек-
тронной техники, и мы полагаем, что это будет сделано. До сих
пор противовоздушная оборона сосредоточивала внимание
главным образом на местной обороне, т. е. на обороне с по-
мощью зенитных орудий и самолетов-перехватчиков с коротким
радиусом действия. Целью последних является поразить вра-
жеские бомбардировщики, когда они находятся в непосред-

Проблема первоочередности в потребностях НАТО 183
ответной близости от своего объекта. Задача новой тактики
должна состоять в том, чтобы остановить максимальное число
атакующих бомбардировщиков как можно дальше от их объ-
ектов, находящихся на североамерикаиаком континенте и на
остальной территории НАТО.
Местная оборона все еще нужна, но к ней следует добавить
передовые линии обороны. Эти передовые линии должны быть
выдвинуты как можно далее на север и состоять из сетей ра-
диолокационных станций раннего предупреждения на суше и
на самолетах так, чтобы значительно увеличить число таких
случаев, когда военный и гражданский аппарат ПВО в райо-
нах объектов будет предупреждаться за несколько часов до
налета. Этим передовым линиям должны быть приданы само-
леты-перехватчики для того, чтобы защитить их от «мистифи-
каций» (ложных налетов, которые русские могут совершать с
целью сбить с толку американскую радарную систему) и чтобы
завязывать бои как можно дальше в случае настоящего напа-
дения. Так как эти передовые линии будут находиться в холод-
ном поясе, а не на территории США, перехватчиками для пере-
довых линий раннего предупреждения, возможно, должны бу-
дут служить самолеты дальнего действия, базирующиеся в Со-
единенных Штатах или в южной части Канады, — такие боль-
шие самолеты, как, скажем, В-47. Если нам удастся ускорить
появление самолета с атомным двигателем, он может ока-
заться очень полезным для этой цели.
Улучшенная противовоздушная оборона на этих передовых
линиях дала бы ту выгоду, что она не только защищала бы
сами Соединенные Штаты, но также могла бы значительно
улучшить защиту остальных стран НАТО от нападения русских
бомбардировщиков. Противовоздушная оборона всегда будет в
значительной мере местной, и каждой стране придется взять на
себя большую долю ответственности за свою собственную
защиту.
Но идея создания передовых линий раннего предупреж-
дения и передовой обороны от потока бомбардировщиков дает
возможность странам НАТО объединить свои усилия и поло-
жить начало системе противовоздушной обороны, охватываю-
щей всю территорию НАТО.
* * *
Такого рода усовершенствованная передовая противовоз-
душная оборона значительно сократила бы число атомных
бомб, могущих упасть на американские и союзные города в
случае нападения русских. Она также значительно увеличила
бы безопасность баз американской стратегической авиации в

184
Г л а в а X
Канаде и Соединенных Штатах. Если распространить ее на
всю территорию НАТО — как это следует сделать, — ода до-
стигла бы той же цели в отношении других стран НАТО и в
отношении всех баз НАТО, включая базы стратегической авиа-
ции за границей.
Но чтобы не питать слишком больших надежд на оборону,
которую мы можем создать против русских бомбардировщи-
ков, мы должны понять, что наш век является веком наступ-
ления. Революция науки в области оружия, которую мы сей-
час переживаем, делает чудеса. Так как самый большой
прогресс наблюдается в атомном оружии, главные выгоды
от этой революции в науке получает наступающая сторона.
Как бы ни были велики технические усовершенствования в
обороне, еще большие успехи будут достигнуты в области
наступления.
Эта революция науки в области вооружения, которая нача-
лась приблизительно десять лет тому назад, продолжает изме-
нять оружие и тактику быстрее, чем когда-либо раньше за всю
историю. Ряд скачкообразных изменений начался, можно ска-
зать, с радара, немецких управляемых снарядов Фау-1 и Фау-2
и двух американских атомных бомб, которые были сброшены
в конце второй мировой войны. Эта революция все еще про-
должается, не ослабевая. Громадные скачки в разрушительной
мощи оружия следуют один за другим. Мы еще не достигли
той стадии, когда усовершенствования будут носить постепен-
ный и эволюционный характер. Мы все еще переживаем период
резких скачков.
В военной истории было несколько периодов, когда оборона
была относительно сильнее наступления. Одним из таких пе-
риодов была первая мировая война. И до тех пор, пока не по-
явились самолеты дальнего действия, оборонительная позиция
Соединенных Штатов была неприступна благодаря океа-
нам. Америка привыкла быть страной, неприступной для
нападения. Поэтому нам трудно осознать тот факт, что насту-
пательное оружие переживает сейчас одну из своих величай-
ших эпох.
Усовершенствования в радаре, в самолетах, авиационных
двигателях и в управляемых снарядах после второй мировой
войны были поразительными, и нет признаков замедления этого
развития. Параллельно с фантастическим развитием в области
атомного оружия совершенствовались авиационные моторы,
управляемые снаряды и электронные приборы для управления
самолетами, снарядами и другими видами оружия. Средства
доставки оружия к объектам бурно развивались — не такими
сенсационными скачками, как разрушительная мощь атомного
оружия, но все же колоссальными темпами.

Проблема первоочередности в потребностях НАТО 185
Из этих резких скачков вытекают различные военные ре-
зультаты. Некоторые из них помогают обороне. Но в итоге на-
ступающая сторона выигрывает гораздо больше, чем оборо-
няющаяся. Лучшая система обнаружения приближающихся
вражеских бомбардировщиков, лучшая система связи, более
совершенные самолеты-перехватчики и управляемые снаряды
увеличивают шансы обороняющейся стороны на уничтожение
вражеских бомбардировщиков. Но большинство усовершенст-
вований, помогающих обороняющейся стороне, помогает так-
же и наступающей стороне. Ракетный двигатель может быть
использован для управляемых снарядов как в обороне, так и в
наступлении. Система управления, направляющая самолеты и
управляемые снаряды обороняющейся стороны на атакующие
бомбардировщики, может быть использована также для управ-
ляемых снарядов нападающей стороны, запускаемых далеко
от объекта, для управляемых снарядов дальнего действия, за-
пускаемых с суши против наземных объектов, или же для уп-
равления частью полета баллистических межконтинентальных
управляемых снарядов, обладающих такими скоростями, кото-
рые очень затрудняют их обнаружение, преследование и уни-
чтожение.
В ответ на каждое техническое усовершенствование средств
обороны или наступления могут быть приняты контрмеры. Од-
нако преимущество органически принадлежит наступающей
стороне. Во-первых, тот факт, что наступающая сторона обла-
дает ядерным оружием, вынуждает оборону стремиться к уни-
чтожению атакующих сил, а не просто к истощению их; таким
образом, задача обороны становится гораздо более трудной,
чем когда-либо раньше. Во-вторых, инициатива принадлежит
наступающей стороне. Одно соединение бомбардировщиков
представляет угрозу для всех объектов в пределах своего ра-
диуса действия, и оно может избирать свою цель. Обороняю-
щаяся сторона должна быть готова оборонять все объекты.
В-третьих, наступающая сторона может быстрее воспользо-
ваться техническими усовершенствованиями: несколько сотен
бомбардировщиков можно быстрее модернизировать и сменить,
чем целую систему противовоздушной обороны. Наконец, си-
стема противовоздушной обороны может быть подавлена про-
стым превосходством в численности. Итак, наука и основные
принципы воины—внезапность нападения и сосредоточение
сил — в сочетании дают преимущество наступающей стороне и
вынуждают нас рассчитывать главным образом на наше воз-
душно-атомное контрнападение как на средство нейтрализо-
вать угрожающую нам воздушно-атомную мощь русских.
Многое из вышеупомянутого будет иметь место во второй
фазе, кое-что в третьей фазе, в отношении которой наше тепе-

186
Глава X
решнее планирование ограничено областью научно-исследова-
тельских работ и не связано с непосредственным производст-
вом и созданием боевых частей в ближайшее время. В третьей
фазе наступающая сторона, повидимому, будет обладать по-
давляющим превосходством, но это превосходство будет доста-
точно велико и во второй фазе. Составляя планы для второй
фазы, мы особенно должны остерегаться рассчитывать на усо-
вершенствования в технике обороны, не принимая во внимание
соответствующих и даже еще более значительных усовершен-
ствований в области наступательного оружия. Мы не должны
делать обнадеживающих оценок относительно возможностей
противовоздушной обороны, исходя из предположения, будто
наступательное оружие останется неизменным, в то время как
в оборонительном оружии произойдет решительный разрыв с
настоящим.
Поэтому, хотя нужно приложить все усилия для улучшения
нашей противовоздушной обороны, мы не должны возлагать
на нее чрезмерные надежды. Мы должны сосредоточить внима-
ние как на самой важной задаче на тех силах, которые могут
избавить нас от необходимости применять пашу противовоз-
душную оборону.
АМЕРИКАНСКИЕ СУХОПУТНЫЕ СИЛЫ В НАТО
Для операций НАТО и в качестве составных частей сил,
относящихся к категории трех приоритетов, армии будут ну-
жны, кроме шести американских дивизий, входящих сейчас- в
оборонительные силы НАТО, дополнительные войска, эквива-
лентные шести дивизиям, которые будут размещены в Соеди-
ненных Штатах, на Аляске и в американских владениях с
целью обучения, обеспечения периодической смены войск, вы-
полнения задач противовоздушной обороны и несения внутрен-
ней службы. Сюда не включены силы, необходимые для Кореи
и Японии, а также «мобильные военно-морские, воздушные и
десантные силы», необходимые для «Серых районов» в каче-
стве «стратегических резервов» последних.
Эти шесть пехотных дивизий плюс шесть резервных диви-
зий вполне можно включить в приоритет № 3. Мы будем иметь
их, даже если они не включены в две первые группы высшего
приоритета. Атомной авиации НАТО и противовоздушной обо-
роне необходимо предоставить высший Приоритет, чтобы на
них было обращено должное внимание, потому что они сейчас
далеко не достигли той мощи, до какой они должны быть дове-
дены. В армии сейчас значительно больше 12 дивизий, необхо-
димых ей для НАТО.

Проблема первоочередности в потребностях НАТО 187
ВЫВОДЫ
Для трех высших приоритетов НАТО нужны следующие
силы:
Армия. Силы, эквивалентные примерно 12 дивизиям,
плюс силы, необходимые для выполнения той части задачи, ко-
торая падает на нее в противовоздушной обороне.
Военно-морской флот. Силы, необходимые, вместе
с силами наших союзников по НАТО и вместе с самолетами
наземного базирования, для защиты США и остальной терри-
тории НАТО от русского военно-морского флота, составной ча-
стью которого, имеющей серьезное значение, являются подвод-
ные лодки, а также силы, необходимые для выполнения соот-
ветствующей доли задачи в противовоздушной обороне северо-
американского континента.
Военно-в о з д у ш н ы е силы. Силы, необходимые для
осуществления воздушно-атомной задачи НАТО, доведенные
до новой «подавляющей» мощи (при объединении стратегиче-
ской и тактической авиации), и для противовоздушной обороны
США, включая Аляску и американские стратегические базы за
границей.
Это минимальные силы, которые страна должна иметь, что-
бы выполнить главную цель своей национальной политики —
нейтрализовать растущую воздушно-атомную мощь России, не
дать русским начать войну или позволить, чтобы война была
начата, но обеспечить существование и безопасность Соеди-
ненных Штатов и остальной территории НАТО.
Чтобы дать некоторое представление о величине этих сил,
я выскажу предположение, что издержки на эти минимальные
силы НАТО (исключая помощь иностранным государствам и
атомную энергию, а также не учитывая издержки на те силы,
которые нам нужны для «Серых районов» и в качестве общего
резерва) будут определяться примерно в 26 млрд. долларов в
год. Кроме того, потребуется увеличить ассигнования на воен-
ную помощь иностранным государствам, чтобы дать им воз-
можность усилить неатомную авиацию НАТО. В течение не-
скольких лет эта дополнительная сумма, возможно, будет до-
стигать 1 млрд. долларов в год. Теперешний общий бюджет
(на 1955 финансовый год) для вооруженных сил равен при-
меpнo 30 млрд. долларов.
Это лишь оборотные издержки Соединенных Штатов и
НАТО, необходимые для обороны против русских. Силы США,
предназначенные для «Серых районов» и для общего резерва,
будут дополнительными. Не имеется никакой разбивки оборон-
ного бюджета на издержки, необходимые для создания сил,

188
Глава X
предназначенных для обороны НАТО, и для сил, предназначен-
ных для «Серых районов» и других целей. И произвести точно
такую разбивку невозможно. Тем не менее, я полагаю, можно.
дать приблизительную наметку. Я сказал бы, что военный бюд-
жет 1955 финансового года делится приблизительно на 17 млрд.
долларов, предназначенных для обороны НАТО, включая Со-
единенные Штаты, и 13 млрд. долларов для целей, не имеющих
отношения к НАТО.
Эта оценка, хотя и является приблизительной, я думаю, по-
лезна, так как она дает нам представление, во-первых, о том,
какую большую сумму мы должны дополнительно ассигновать
для того, чтобы создать надлежащую оборону против России в
самом критическом из всех районов — в Соединенных Штатах
и на остальной территории НАТО, и, во-вторых, о слишком
больших расходах, безусловно и относительно связанных с со-
держанием сил, которые мы предназначаем для «Серых райо-
нов» и общих целей.
* * *
Здесь необходимо в нескольких словах объяснить, почему,
желая создать у читателя представление о теперешней и реко-
мендуемой мощи вооруженных сил, мы приводим цифры в дол-
ларах.
Было бы нецелесообразно и даже недопустимо, по сообра-
жениям безопасности, говорить о существующем и рекомендуе-
мом составе вооруженных сил, указывая число боевых соеди-
нений и вспомогательных частей, а также численность личного
состава и количество вооружений, необходимых для их уком-
плектования и снаряжения. Кроме того, такое описание не сде-
лало бы для читателя ясными те моменты, которые я пытаюсь
подчеркнуть.
Поэтому я буду прибегать к цифрам долларов, чтобы оха-
рактеризовать распределение оборонных ассигнований между
отдельными видами вооруженных сил и между родами войск
внутри каждого вида вооруженных сил. Эти цифры, по необхо-
димости, будут приблизительными, так как в отчетах министер-
ства обороны не делается такой разбивки. Но они будут доста-
точно точны, чтобы сделать ясными те принципы, которые об-
суждаются в этой книге.
Ассигнования в долларах, безусловно, не являются единст-
венным критерием того, насколько хорошо вооруженные силы
выполняют свои задачи. Но мне кажется, что нет другого
пути ясно показать разницу между упором, который делает-
ся на эти задачи сейчас, и упором, рекомендуемым в данной
книге.

Проблема первоочередности в потребностях НАТО 189
* * *
Сейчас мы рассмотрели военные силы США, необходимые
для обороны НАТО, включая собственно Соединенные Штаты,
от русских. Теперь я остановлюсь на американских военных
силах, необходимых для «Серых районов» и для всех других
целей.

Глава XI
ПРИОРИТЕТ ДЛЯ «СЕРЫХ РАЙОНОВ»
И ДРУГИХ ЦЕЛЕЙ
Оборонительные силы НАТО сосредоточивают внимание на
том, чтобы подготовиться нанести сильный удар в первый день
войны. В этом существо сил, предназначенных для «Дня-А»
(дня нападения). Они имеют мало резервов и мало таких ча-
стей, которые ценны только или главным образом для ведения
длительной войны. Это так и должно быть. Великой целью сил
НАТО является предотвращение войны. Они могут достигнуть
этой цели, если будут способны в первые же дни военных дей-
ствий нанести противнику такой сокрушительный удар, что
войны вовсе не будет.
Было бы желательно также иметь резервные силы, которые
потребуются в случае длительной войны. Но до тех пор, пока у
нас не будет достаточно сил, необходимых для решающих задач
«Дня-А», нам не следует думать об этих менее необходимых
силах, предназначенных для длительной войны. С некоторым
запозданием общая мобилизация даст нам возможность иметь
силы, предназначенные для длительной войны, если исход кон-
фликта не будет решен в результате обмена атомными уда-
рами в первые же дни.
Прежде чем остановиться на американских силах, необхо-
димых нам из года в год, во-первых, для обороны «Серых рай-
онов» и, во-вторых, для общих целей (силы, полезные только
после дня нападения в ходе длительной войны с Китаем или
Россией или с обеими этими странами), рассмотрим издержки
на минимальные силы НАТО, которые мы должны иметь. По
моей оценке, вклад США в надлежащую оборону НАТО будет
стоить около 26 млрд долларов в год (спустя четыре года эта
цифра будет меньше), которые будут разделены между от-
дельными видами американских вооруженных сил приблизи-
тельно так, как указано ниже (в млрд. долларов). В эти циф-
ры не входит военная помощь странам НАТО и расходы на
атомную энергию; в 1955 финансовом году на эти цели ассиг-
новано соответственно около 1 и 1,4 млрд. долларов.

Приоритет для «Серых районов» и других целей 191
Армия
Военно-
морской
флот
Военно-
воздушные
силы
Всего
Приоритет № 1. Атомная
авиация НАТО ... 0,5 12,0* 12,5
Приоритет № 2. Противо-
воздушная оборона . 1,0 0,5 5,0 6,5
Приоритет № 3. НАТО 3,0 3,0** 1,0 7,0
Итого ...
26,0
* Будут ассигнованы военно-морскому флоту или военно-воздуш-
ным силам после того, как президент примет решение по рекомендации
министра обороны относительно наилучшего метода осуществления воз-
душно-атомной операции НАТО.
** Включает только операцию ВМФ в Атлантическом океане против
русских.
(Сейчас для этих целей ассигновано на 1955 финансовый
год около 16—17 млрд. долларов.)
Ассигнования на военные силы США для «Серых районов»
и общих целей будут, таким образом, дополнительными к этой
минимальной цифре 26 млрд. долларов для НАТО.
* * *
Силы США, которые мы имеем и должны иметь в дополне-
ние к силам для НАТО, разбиваются на следующие четыре ка-
тегории:
1. Американские сухопутные, морские и воздушные силы,
постоянно находящиеся в «Серых районах».
2. «Мобильные морские, воздушные и десантные силы», ко-
торые должны будут действовать как единый коллектив вместе
с силами, предназначенными для массированного ответного
удара в соответствии с новой политикой 1954 г.
3. Такие силы, какие могут потребоваться — в дополнение
к силам, входящим в первые три группы, пользующиеся на-
ивысшим приоритетом, — для осуществления политики масси-
рованного ответного удара за пределами района НАТО.
4. Силы общего назначения, которые не будут выполнять
никакой задачи в «День-А», но будут полезны в случае дли-
тельной войны с Россией или Китаем или обеими этими стра-
нами.

192
Глава XI
* * *
В те силы первой категории, которые будут постоянно нахо-
диться в «Серых районах», входят: а) американские силы в
Корее и Японии; б) американские военно-морские силы, защи-
щающие Формозу, и в) американские военно-морские силы,
предназначенные для действий против русских на Тихом
океане.
Выше я внес предложение, чтобы силы Объединенных На-
ций в Корее, за исключением войск Корейской республики,
были сокращены до тонкой линии хаки — воинского контин-
ента, действующего в соответствии с политической деклара-
цией Организации Объединенных Наций и защищающего Юж-
ную Корею, подобно тому, как войска западных стран защи-
щают Берлин.
Некоторое время, до тех пор пока дело с вооружением Япо-
нии не продвинется вперед, символические американские вой-
ска в небольшом числе будут необходимы в Японии. Русское
нападение на Японию кажется маловероятным, но если бы оно
было совершено, эффективная оборона от атомной бомбарди-
ровки со стороны русских была бы невозможна. Пехотные ди-
визии, безусловно, не могли бы ее обеспечить. Ее не могли бы
обеспечить также и оборонительные авиационные силы из-за от-
сутствия большого территориального пространства между Япо-
нией и авиационными базами, имеющимися в распоряжении
русских. Величайшая оборонительная сила Японии — это уве-
ренность в том, что атомное нападение на нее означало бы на-
падение на свободный мир, включая Соединенные Штаты.
Для того чтобы обеспечить эти два символических контин-
гента сил, было бы достаточно одной американской дивизии и
небольшого числа американских самолетов наземного базиро-
вания.
Если не считать 7-го флота, задачей которого является за-
щита Формозы, и таких дополнительных военно-морских сил
США, какие необходимы для действия против русского тихо-
океанского флота (т. е. русских подводных лодок), никакие
другие американские силы не нужны для каких-либо конкрет-
ных задач в «Серых районах». В «Серых районах» нет ника-
кого регионального соглашения, которое требовало бы разме-
щения там американских сухопутных, морских или воздушных
сил. Возможно, что в процессе развития нашей политики в
«Серых районах» Соединенные Штаты вступят в подобное ре-
гиональное соглашение. Но мы не должны планировать созда-
ние американских военных сил для таких целей. Мы также дол-
жны нести расходы, связанные с содержанием американских

Приоритет для «Серых районов» и других целей 193
сил для выполнения обязательств такого рода до тех пор, пока
этик обязательств не существует.
Что сказать о «мобильных морских, воздушных и десантных
силах», предусматриваемых новой политикой 1954 г.? В осно-
ве создания этих сил, как вы помните, лежала теория, что, по-
скольку мы не можем содержать вооруженные силы повсюду в
«Серых районах» для отражения возможных русско-китайских
атак, нам нужно создать для предотвращения коммунистиче-
ской экспансии новую группу вооруженных сил — «мобильные
морские, воздушные и десантные силы», которые, как предпо-
лагается, должны будут вести боевые действия местного значе-
ния, и силы, необходимые для немедленного массированного
ответного удара, предусматриваемого новой политикой.
Эта часть американской системы вооруженных сил наибо-
лее трудно поддается расчетам. Ни в одну из составных частей
этой новой группы пока еще не выделено никаких сил. И когда
дело доходит до вопроса о том, какой величины должны быть
эти две новые категории сил, предусматриваемые новой поли-
тикой, и каковы должны быть издержки на них, то открывается
широкий простор для предположений. Эти силы могут быть так
велики или так малы, как вам это хочется; все зависит от того,
насколько полезными вы считаете их для осуществления внеш-
ней политики Соединенных Штатов в «Серых районах».
Посмотрим, что эти новые силы могли бы делать и из чего
они должны были бы состоять. Остановимся сначала на «мо-
бильных морских, воздушных и десантных силах».
Вопрос о том, чего могли бы достигнуть эти силы, никак
нельзя считать ясным. Поскольку это должно быть десантные
силы, они частично состоят из сухопутных войск, которые, как
предполагают, должны высадиться в каком-то пункте на ази-
атском континенте, подвергшемся нападению. Но какого рода
нападению? Безусловно, нельзя ожидать, что эти мобильные
силы смогут отразить широкое вторжение китайских коммуни-
стов в Бирму, Таиланд или Индокитай или русское вторже-
ние в Иран, либо атомный налет на Японию; ведь для того,
чтобы выполнить какую-либо из этих задач, нужны огромные
силы, и притом они должны быть авиадесантными. На кораб-
лях нельзя быстро перебрасывать войска из одного пункта в
другой на огромных пространствах «Серых районов».
Эти мобильные силы не могли также предназначаться для
Индокитая, где шла гражданская война. Чтобы принять уча-
стие в этой войне, не нужно было иметь подвижность. Фран-
цузы и вьетминцы удерживали свои позиции в течение долгих

194
Глава XI
лет. Если бы было принято решение послать американские
войска в Индокитай, их можно было бы перебросить обычны-
ми способами транспортировки.
Следует сделать вывод, что эти мобильные силы предна-
значались для того, чтобы служить символом, видимым оли-
цетворением американской морской и воздушной мощи (вклю-
чая небольшое количество морской пехоты или другого подоб-
ного рода войск). Их цель, надо полагать, была бы политиче-
ской и состояла бы в том, чтобы служить материальной демон-
страцией американской военной мощи на Тихом океане и под-
держивать американские предупреждения русским и китайцам
о необходимости прекратить экспансию на Дальнем Востоке.
Если именно такова цель этих мобильных сил, то это дает
нам путеводную нить для решения вопроса об их составе и из-
держках на них.
Это будут небольшие силы, так как символические силы мо-
гут быть небольшими и так как мы должны сокращать свои
расходы. Ибо если верно, что США еще далеки от предельной
суммы, которую они могут расходовать для целей обороны, то
они значительно перешли тот предел, после которого деньги
можно расходовать только на безусловно полезные силы.
В основном это будут военно-морские силы. Большей опе-
ративности можно было достигнуть, если бы эти мобильные
силы были авиадесантными, базировались на тыловые районы
и были оснащены большими транспортными самолетами, как,
например, С-124, обладающими большой дальностью полета и
большой грузоподъемностью. Это обходилось бы очень дорого.
А если мы принимаем принцип, что эти силы должны быть сим-
волическими, нет нужды в том, чтобы они передвигались с та-
кой быстротой.
Чем меньше будут эти мобильные силы, тем лучше. В сущ-
ности, самым лучшим решением было бы вовсе не иметь ника-
ких особых «мобильных» сил, а рассматривать как символ аме-
риканской военной мощи на Тихом океане те сухопутные, воен-
но-морские и военно-воздушные силы, которые так или иначе
должны там находиться. Силы, которые мы вынуждены дер-
жать в «Серых районах» в соответствии с нынешним политико-
военным курсом, велики. Нам нет нужды добавлять какие-то
особые мобильные силы для вышеуказанной цели. Наши ос-
новные силы для «Серых районов» будут обходиться нам при-
близительно в 4 млрд. долларов в год. Нет смысла добавлять к
этим ежегодным издержкам новые миллиарды долларов.
Кроме того, такие мобильные силы были бы опасны. Имея
их, можно слишком легко втянуться в такую войну, которую
мы вынуждены будем вести в одиночку, без союзников. Если
мы решим — в соответствии с декларацией конгресса, поддер-

Приоритет для «Серых районов» и других целей 195
жанной американским народом,— вступить в войну с другими
странами ради того, чтобы удержать Индокитай, Иран, Таи-
ланд или какую-нибудь другую часть «Серых районов», мы
сможем начать необходимую дополнительную мобилизацию и
приступить к неприятному делу. Это было бы нашим созна-
тельным решением, и именно таким образом мы должны всту-
пить в войну в «Серых районах», если нам придется сделать
это. Нам не следует иметь особые перебрасываемые с места
на место силы, которые могли бы вовлечь нас в ненужную и
непредвиденную нами войну.
* * *
Другой составной частью военной организации, предусма-
триваемой новой политикой 1954 г., являются силы, необходи-
мые для осуществления массированного ответного удара в со-
ответствии с этой политикой. Если массированный ответный
удар означает воздушно-атомное наступление на Россию, то в
ней будут принимать участие основные силы НАТО, включая
атомную авиацию США, и никакие другие силы «для нападе-
ния» не будут необходимы или они не будут иметь никакого
значения. Если массированный ответный удар означает не
атомную войну с Россией, а что-то другое, если он может втя-
нуть нас в какую-то локальную или малую войну в «Серых
районах» с Китаем, либо с Россией и Китаем вместе, но без
развертывания операций в районе НАТО, то нам будут нужны
дополнительные силы для этого ограниченного массированного
ответного удара.
Это заставляет нас рассмотреть вопрос, что будет представ-
лять собой такая локальная или малая война, насколько веро-
ятна такая война и какие американские силы нам нужны для
того, чтобы быть готовыми к подобной войне.
В состав сил, необходимых для локальной или малой войны,
будут входить не только силы, необходимые для массирован-
ного ответного удара, но также и сухопутные войска, военно-
морские силы и авиационные части. Здесь мы приходим к во-
просу о полезности сил общего назначения, сил, не имеющих
никаких конкретных задач в районе НАТО или в «Серых райо-
нах». Следует ли считать, что возможность локальной или ма-
лой войны в «Серых районах» порождает необходимость в этих
силах, не предназначенных ни для какой другой цели?
Силы общего назначения составляют значительную часть
нашей теперешней системы вооруженных сил. В нынешнее
оборонном бюджете, достигающем около 30 млрд. долларов в
год, примерно 5 млрд. долларов выделено для определенных
задач на Дальнем Востоке (на сухопутные и воздушные силы

196
Глава XI
в Корее и Японии и на военно-морскую оборону Формозы и
Тихого океана) и около 8 млрд. долларов для общих целей.
Если мы решим довести силы, предназначающиеся для обо-
роны Соединенных Штатов и остальной территории НАТО, до
уровня, о котором мы говорили (ассигнуя для этой цели около
26 млрд. долларов в год), и если мы по-прежнему будем иметь
необходимый минимум сил для Кореи, Японии и Формозы и
для обороны Тихого океана (что будет обходиться примерно
в 4 млрд. долларов в год), то издержки на силы общего назна-
чения нужно будет прибавить в этой основной цифре 30 млрд.
долларов в год. Военная ценность этих сил, которые увеличат
вышеуказанную цифру на 8 млрд. долларов в год, требует са-
мого внимательного рассмотрения. Чтобы дать некоторое пред-
ставление о том, что означают 8 млрд. долларов в год, мы мо-
жем указать, что это составляет более 2 процентов годовой
продукции Соединенных Штатов и более 12 процентов всех
расходов правительства США в настоящее время (поэтому мо-
жно сказать, что они превышают 12 процентов общей суммы
наших федеральных налогов).
Силы общего назначения были бы полезны в четырех слу-
чаях:
1. В большой войне, в которой Россия будет воюющей сто-
роной.
2. В большой войне с одним только Китаем.
3. В малой войне с Китаем или с Китаем и Россией в «Се-
рых районах»; такая война может вспыхнуть в результате но-
вой политики 1954 г.
4. В локальной войне корейского типа.
Силы общего назначения, несомненно, были бы полезны в
любом из этих случаев. Вопрос состоит в том, насколько по-
лезны и стоят ли они той большой суммы денег, которую мы
должны заплатить за них, — как я уже сказал, около 8 млрд.
долларов в год?
* * *
Я не считаю, что нам нужно иметь какие-либо силы общего
назначения из-за того, что они будут полезны в случае боль-
шой атомной войны с Россией. Имея в виду войну с Россией,
мы должны сосредоточивать наше главное внимание на силах,
предназначающихся для «дня нападения», на тех силах, кото-
рые нанесут удар, как только начнется война, а не на силах,
полезных только в случае затяжной войны.
В состав сил общего назначения входят: а) сухопутные ча-
сти, которыми армия располагает в дополнение к частям, не-
обходимым для НАТО (12 дивизий, о которых мы говорили

Приоритет для «Серых районов» и других целей 197
выше) или для Кореи и Японии (около одной дивизии); б) во-
енно-морские силы сверх тех, которые необходимы для обо-
роны от русского военно-морского флота на Атлантическом и
Тихом океанах, а также для обороны Формозы; в) военно-мор-
ские и военно-воздушные силы, предназначенные для атомной
операции НАТО и дублирующие друг друга из-за отсутствия
решения о том, на ком лежит ответственность за эту опера-
цию, и г) все авиационные соединения, на которые не воз-
ложено определенной задачи в противовоздушной обороне
или в стратегических и тактических операциях на военном
театре НАТО, либо в операциях поддержки армии в Корее
и Японии.
Никакие из этих сил общего назначения не будут играть
большой роли в «день нападения». Если речь идет о большой
войне с Россией, они будут лишь мешать нам довести до не-
обходимого уровня наши силы, существенно необходимые для
«дня нападения».
Возможность большой войны с одним Китаем не требует от
нас, чтобы мы имели силы общего назначения.
Если бы мы оказались втянутыми в большую войну с Ки-
таем, это означало бы серьезный провал нашей внешней поли-
тики, ибо ничто так не обрадовало бы русских, как вступление
Соединенных Штатов в войну на истощение на колоссальном
азиатском континенте, особенно если бы наши маневры вовлек-
ли нас в такую войну в одиночку, без наших союзников.
Однако, если мы окажемся втянутыми в большую войну с
Китаем, угроза Соединенным Штатам будет совершенно иной,
чем угроза со стороны России. Поэтому в названных двух слу-
чаях мы нуждаемся в различных военных силах. Русская
угроза вынуждает нас иметь исключительно могущественные
наличные силы. Россия может напасть на основной массив
НАТО — на американский континент и Европу, применив та-
кое оружие, которое может подавить нас в первые же дни
войны, если мы не будем готовы. Поэтому мы должны сосредо-
точить внимание на сознании могущественных сил, готовых на-
нести сокрушительный удар в тот день, когда будет совершено
такое нападение.
Не так обстоит дело с Китаем. Нам вовсе не нужны какие-
либо наличные силы только из-за того, что мы можем быть
вовлечены в большую войну с ним. Китай не в состоянии на-
пасть на Соединенные Штаты или на какую-либо другую
страну НАТО, применив атомные бомбы или что-либо еще. Ки-
тай может напасть на такие страны, в которых страны НАТО
заинтересованы, но не на сами страны НАТО. Если нам при-
дется вступить в войну с Китаем, мы, защищенные океанами,
как в первую и вторую мировые войны, будем иметь время про-

198
Глава XI
вести общую мобилизацию и таким образом превратить наши
огромные промышленные ресурсы и людские резервы в воен-
ную мощь. Мы приступим к этому, как только начнется боль-
шая война с Китаем, ибо всякая война с Китаем, за исключе-
нием строго локальной, породит призрак большой атомной вой-
ны также и с Россией.
Самая трудная часть задачи, стоящей перед теми, кто за-
нимается военным планированием,— это решить вопрос, какие
силы необходимы для малой войны того рода, о какой мы пре-
дупредили коммунистов в нашей новой политике 1954 г., или
для локальной войны корейского типа.
Что будет представлять собой малая война — не было
разъяснено. Но это понятие в течение некоторого времени иг-
рало видную роль в американских военно-политических заяв-
лениях, касающихся Дальнего Востока.
Малая война — это нечто среднее между большой войной
и локальной войной, вроде корейской. В Корее США и другие
страны ООН не наносили удары по территории главных воюю-
щих сторон—России и Китая. Русские и китайцы проявляли по-
добную же сдержанность и не использовали мощных военно-
воздушных сил коммунистического Китая (которые русские до-
вели до таких размеров, что к моменту подписания перемирия
они были третьими или четвертыми в мире по могуществу воз-
душных сил). Русские и китайцы знали, что, если они
решат использовать воздушные силы коммунистического Ки-
тая, Объединенные Нации нанесут мощный удар но Китаю си-
лами авиации Объединенных Наций. И они знали, что тогда
военные действия вполне могут перерасти в атомную третью
мировую войну, а этого они не хотели. Мы также не хотели
большой войны.
Идея малой войны родилась в результате критики локаль-
ной войны как способа сопротивления коммунистам. Малая
война предусматривает более решительные действия с нашей
стороны, чем обычная локальная война. Однако она отвергает
идею большой войны. Предполагается, что малая война, так
же как и локальная война, не приведет к большой войне.
Именно это предположение требует самого внимательного рас-
смотрения.
Сначала идея малой войны, как ее выдвинул генерал Мак-
артур, была осторожной. Она предусматривала использование
нашей воздушной мощи не для бомбардировки континенталь-
ного Китая, а лишь для бомбардировки очень ограниченной
территории («нейтрализовать неприкосновенное убежище,

Приоритет для «Серых районов» и других целей 199
предоставляемое противнику севернее р. Ялуцзян») и предполо-
жительно без применения атомных бомб. Позже в соответст-
вии с новой политикой 1954 г. идея малой войны была расши-
рена. Теперь уже нет ограничения в смысле района, где мы
можем нанести удар. Мы можем нанести удар в любом месте
по нашему выбору—и, главное, упор делается на массирован-
ный характер операции, т. е. на атомное оружие.
Подготовляя планы к возможной малой войне, как она пре-
дусматривается в новой политике 1954 г., военный специалист,
разрабатывающий планы, должен решить вопрос, что может
произойти, если мы применим атомные бомбы против конти-
нентального Китая. Он не получит достаточно ясных указаний
на этот счет от государственных деятелей, говорящих о малой
войне, ибо они так же, как и другие, не могут догадаться, как
русские и китайцы будут реагировать на подобные атаки. Не
существует надежных способов угадывать русско-китайские
намерения. Поэтому планирующий орган должен действовать,
исходя из так называемых предположений, т. е. он делает пред-
положение о том, что может произойти, и принимает во внима-
ние пределы ассигнований, на которые, по его мнению, согла-
сятся финансовые органы правительства. Ибо он составляет
планы создания сил, необходимых для защиты наших интере-
сов в том случае, если предположения окажутся правильными.
Ясно, что решающую роль играют предположения. Один из не-
достатков нашей теперешней системы военного планирования
состоит в том, что люди, отвечающие за внешнюю политику
нашего правительства, недостаточно привлекаются к разра-
ботке этих предположений.
В качестве основы для ответа на вопрос, какие силы об-
щего назначения мы должны иметь и оплачивать для осущест-
вления нашей внешней политики малой войны, как она провоз-
глашена в новой политике 1954 г., я предлагаю следующее:
Мы не должны допустить и не допустим, чтобы Соединен-
ные Штаты оказались вовлеченными в малую войну с Китаем
на основе политики действий в одиночку. Американская поли-
тика отходит от прежней политики действий в одиночку, когда
мы предупреждали, что можем нанести удар по континенталь-
ному Китаю, если коммунисты не откажутся от дальнейшей
экспансии на Дальнем Востоке. И следует сказать, что необхо-
димость избегать ненужного риска быть втянутым в атомную
войну с Россией, не заручившись поддержкой наших союзников
по НАТО, настолько бесспорна с точки зрения наших нацио-
нальных интересов, что мы можем предположить, что общей
тенденцией будет все больший отход от политики односторон-
них действий в «Серых районах» вообще. И, безусловно, мы не
должны планировать создание наших сил, исходя из предполо-

200
Глава XI
жения, что мы будем действовать в «Серых районах» в оди-
ночку..
Но не следует ли нам быть готовыми к возможной малой
войне, предпринятой совместно с нашими главными союзни-
ками по НАТО, с целью удержать «Серые районы» или какую-
нибудь часть их? Мы заявили, что мы не потерпим больше ни-
каких местных войн, вроде корейской, войн, в которых мы воз-
держиваемся от применения своего самого сильного оружия и
ограничиваемся наступательными операциями лишь непосред-
ственно в районе боевых действий. В районе Юго-Восточной
Азии мы вступаем на путь согласованных политических меро-
приятий с Англией и Францией и, возможно, странами дан-
ного района. Не должны ли те, кто разрабатывает военные
планы, предположить, что малая война, подобная той, какая
предусматривается новой политикой, возможна или даже ве-
роятна и поэтому нам следует иметь силы, предназначенные для
ведения ее? Но если нам следует иметь силы, необходимые для
ведения малой войны, то нам следует немедленно начать соз-
давать их. Посмотрим, из чего должны состоять эти силы, во
сколько они обойдутся и чего мы можем достигнуть с их по-
мощью, если будем иметь их. Прежде всего, мы должны по-
нять, что мы не можем получить эти силы путем временною
освобождения их от задач по обороне Соединенных Штатов
или остальной территории НАТО. Таким путем мы получили
основную часть войск, использовавшихся нами в Корее. Армия
и морская пехота имели достаточно дивизий, чтобы позаботить-
ся о своих обязательствах по НАТО и иметь более чем доста-
точный остаток сухопутных войск (что касается морской пе-
хоты и тактической авиации) для того, чтобы послать в Корею
все войска, в каких мы нуждались. Военно-морской флот ис-
пользовал в Корее авианосцы, которые нормально должны
были бы предназначаться для действий против русского воен-
но-морского флота или для выполнения тактических и страте-
гических задач НАТО. Это отвлечение сил не было рискован-
ным, так как в случае большой войны с Россией авианосцы мо-
жно было бы быстро перебросить с корейского театра военных
действий. Однако военно-воздушные силы оголили противовоз-
душную оборону Соединенных Штатов, лишив ее перехватчи-
ков F-86, и отвлекли от предназначенных им задач истребители-
бомбардировщики F-84, которые должны были находиться в
составе сил НАТО, а также средние бомбардировщики В-29,
на которые были возложены важные задачи НАТО в области
стратегической авиации.
Это было рискованно. Наше положение не было бы хоро-
шим, если бы русские предприняли нападение в тот период, ко-
гда эти силы были отвлечены от своих нормальных задач. Но

Приоритет для «Серых районов» и других целей 201
в то время это был допустимый риск, ибо Россия тогда еще
далеко не довела свою воздушно-атомную мощь до тепереш-
него уровня и была еще дальше от превосходящей воздушно-
атомной мощи, которой она скоро достигнет. Отныне и впредь
о таком риске не может быть и речи. Если мы собираемся ис-
пользовать американские военные силы в какой-нибудь малой
войне или в войне какого-либо другого рода в «Серых райо-
нах», мы должны иметь какие-то силы в дополнение к нашим
силам НАТО. Мы не должны ослаблять нашу оборону НАТО,
а главное, не допускать ослаблять нашу воздушно-атомную
мощь. В противном случае мы спровоцировали бы нападение
русских. Мы не должны позволить русским своими маневрами
заставить нас пойти на такое ослабление наших наличных сил
НАТО.
* * *
Итак, что же представляет собой эта малая война?
Она, повидимому, означает сочетание локальной войны с
использованием авиации на поле боя, а также для бомбарди-
ровок оперативно-стратегических целей, т. е. бомбардировок в
глубине континентального Китая (средств связи, сосредоточе-
ний войск, промышленных предприятий и других военных объ-
ектов), возможно, с применением атомных бомб, но без нале-
тов на такие важные объекты и без таких по силе налетов, ко-
торые могли бы вызвать большую войну.
Таким образом, малая война отличается от локальной тем,
что авиация используется для бомбардировок глубокого тыла
и, возможно, с применением атомных бомб. Поэтому для веде-
ния малой войны нужны: сухопутные войска — для местных
боев и авиация — для оперативно-тактических бомбардировок
и бомбардировок глубокого тыла. Могут быть использованы
самолеты, базирующиеся на аэродромы и на авианосцы; пер-
вые — потому, что если сухопутные войска будут вести локаль-
ную войну, то эти самолеты будут иметь наземные базы; по-
следние — исходя из предположения, что нашим противником
будет только Китай и что нам не придется подвергнуться воз-
душным налетам с применением атомных бомб против наших
войск, по крайней мере, если Россия не предоставит Китаю
часть своей воздушно-атомной авиации, как она предоставила
свою неатомную авиацию китайцам в Корее.
Как мне кажется, эта попытка описать малую войну дока-
зывает, что такая война весьма маловероятна; что Соединен-
ным Штатам никогда не следует начинать то, что мы считаем
малой войной, в расчете на то, что она такой и останется. На-
оборот, вернее всего предположить, что, как только мы начнем

202
Глава XI
бомбить собственно Китай, ход войны может измениться и,
вероятно, он быстро изменится в ту или другую сторону — либо
в сторону капитуляции китайцев перед нашими требованиями,
что будет возможно только в том случае, если Россия покинет
Китай на произвол судьбы, либо в сторону провала всей опе-
рации и отказа от нее, либо, наконец, в сторону большой атом-
ной войны с Россией (если Россия поддержит своего парт-
нера).
Таким образом, возможно, что малая война остановит ка-
кую-либо конкретную агрессию китайских коммунистов. Од-
нако это произойдет лишь в том случае, если русские решат,
что они не совсем готовы идти на риск атомной войны в США.
Мы никак не можем знать, как Кремль решит ответить на
атомную бомбардировку территории своего младшего парт-
нера. Нам лучше предположить, что он, возможно, решит
полностью поддержать Китай в той степени, в какой это сочтут
разумным оба партнера, вплоть до атомной войны с США и в
ходе ее.
Идея войны, представляющей нечто среднее между локаль-
ной войной со всеми ее страданиями — какой была война в Ко-
рее, и большой войной, т. е. малая война, которая чудом при-
несет победу нашей стране гораздо меньшей ценой, чем за-
тяжные боевые действия в сопках Кореи или джунглях Ин-
докитая, — основана на неправильном понимании значения
авиации, на предположении, что авиация, особенно когда
она применяет атомные бомбы, обладает чудодейственной си-
лой и может добиться больших результатов дешевой ценой и
без риска того, что русские и китайцы могут применить свою
авиационную и атомную мощь в порядке возмездия за наш
массированный ответный удар.
К несчастью, это не так. Американская воздушно-атомная
мощь, возможно, будет в состоянии оказать величайшую ус-
лугу нашей стране. Она, возможно, сумеет помешать русским
уничтожить весь мир с помощью их воздушно-атомной мощи.
Но американскую авиацию — атомную или другую — нельзя
превратить в дешевое средство для сдерживания русских и ки-
тайцев во всех «Серых районах». На самом деле американская
воздушно-атомная мощь может действительно стать очень
опасным средством, если мы неправильно поймем ее значение
и решим, что она может дать результаты в тех ситуациях, для
которых она не предназначена. Если мы применим ее в не-
подходящих местах и при неподходящих обстоятельствах, это
может привести к результатам, обратным тем, которые нам
желательны. Это могло бы вызвать атомную войну с Россией
и при обстоятельствах, весьма неблагоприятных для нас, ибо в
такой войне наши главные союзники нас не поддерживали бы.

Приоритет для «Серых районов» и других целей 203
* * *
Может, однако, случиться, что мы попытаемся пойти на ма-
лую войну, решим удерживать какую-то угрожаемую часть
«Серых районов» и — будем надеяться—в сотрудничестве с
нашими главными союзниками мы попытаемся нанести этот ог-
раниченный массированный контрудар. Разве не верно, что в
этом случае для проверки этой теории ограниченного массиро-
ванного контрудара нам необходимо сохранять, что мы в боль-
шой мере и делаем, сухопутные, военно-морские и военно-воз-
душные силы в дополнение к тем, которые нам нужны для
НАТО?
Я думаю, что это не так. Прежде чем тратить деньги на
осуществление этой идеи ограниченного массированного контр-
удара, мы должны создать надежные силы для НАТО, особен-
но нашу атомную авиацию и нашу противовоздушную оборону.
В самом деле, политика массированного контрудара в «Серых
районах» делает еще более необходимым, если это вообще воз-
можно, поддерживать нашу атомную авиацию и противовоз-
душную оборону на уровне подавляющей мощи. Ибо если мы
попытаемся пойти на малую войну, то существуют шансы на
то, что она перерастет в большую атомную войну с Россией, а
тогда нам действительно потребуется наша атомная авиация и
противовоздушная оборона. Пока мы не можем сказать, что
эти две важнейших по значению силы находятся в долж-
ном состоянии. Нам нужно отказаться от дорогостоящих воору-
женных сил общего назначения. После того как у нас будут
созданы надлежащие вооруженные силы первоочередного зна-
чения, мы сможем поинтересоваться, каково положение с бюд-
жетом, и подумать, нужно ли нам увеличить существующий
бюджет, который в то время будет равен приблизительно
30 млрд. долларов ежегодно (26 млрд. долларов первоочеред-
ного значения для войск НАТО и 4 млрд. долларов для необ-
ходимых сил в «Серых районах»), добавив к нему расходы:
1) на создание сил для локальной войны и 2) на ограниченный
массированный контрудар. Последние потребуются, если мы
пожелаем испробовать способ малой войны.
Точно так же наши военные стратеги не должны включать
в наличные американские вооруженные силы военные части,
предназначенные для локальных войн. Мы провозгласили в
качестве нашей национальной политики, что мы не будем
больше участвовать в каких-либо локальных войнах. Воз-
можно, мы изменим нашу политику в этом отношении. Но пока

204
Глава XI
мы этого не сделаем, нет никакого смысла содержать войска
для осуществления задач, которые мы не возложим на них.
* * *
Поэтому для того, чтобы защитить «Серые районы», за
исключением Кореи и Японии, нам не нужно размещать ка-
кие-то особые войска в какой-либо части этих районов. Мы
имеем достаточно сухопутных войск и авиации наземного ба-
зирования в Корее и Японии и большой флот в водах Тихого
океана, чтобы удовлетворить потребность (если таковая воз-
никнет) в символической мощи США на Востоке. Существует
отдаленная возможность того, что нас спровоцируют на такой
грубый промах, как большая война с Китаем. Если это про-
изойдет, мы сможем подготовиться к ней после того, как она
начнется. Наши военные санкции в «Серых районах» охаракте-
ризованы в ответе вице-президента Никсона губернатору Сти-
венсону, в -котором он дал толкование политики массирован-
ного контрудара. Если для того, чтобы удержать «Серые рай-
оны», мы намерены полагаться на американскую военную
мощь (т. е. на войну), то мы должны будем вести войну с
«основным источником агрессии». Для этого нам не нужно
держать американские военные силы в «Серых районах». Нам
нужно укрепить силы, входящие в НАТО и особенно в атом-
ную авиацию НАТО.
* * *
Таким образом, мы перечислили четыре категории амери-
канских вооруженных сил, которые должны пользоваться раз-
личной степенью наивысшего приоритета: создание трех пер-
вых — необходимо, а четвертого — желательно, но без него
можно обойтись. Эти виды вооруженных сил следующие:
1. Атомная ударная авиация с ее стратегическими и такти-
ческими задачами, объединенная в одно командование. Она
должна иметь значительно улучшенную организацию, значи-
тельно усиленную защиту самолетов и баз, больше самолетов,
лучших по качеству и способных к концентрированному напа-
дению. При создании ее необходимо делать гораздо больший
упор на исследовательскую работу с тем, чтобы мы могли на-
верняка выиграть эту гонку за качество. Все это должно быть
на таком уровне превосходства, который мы назвали подав-
ляющим.
2. Значительно усовершенствованная противовоздушная
оборона от вражеской атомно-бомбардировочной авиации и
военно-морские силы, достаточные для подавления с помощью

Приоритет для «Серых районов» и других целей 205
флота и авиации наземного базирования других стран НАТО
русских военно-морских сил в Атлантике.
3. Оборона НАТО и система региональной обороны в рай-
оне Тихого океана, в которую войдут:
а) шесть дивизий, имеющихся сейчас у НАТО, плюс еще
шесть дивизий для поддержки их и для местной обороны в
США;
б) около одной дивизии и некоторое символическое количе-
ство единиц тактической авиации наземного базирования, раз-
мещенных в Корее и Японии;
в) система защиты морских подступов на Тихом океане,
включая оборону Формозы.
4. Войска общего назначения. Эти войска не будут нужны
для осуществления какой-либо из упомянутых выше задач или
для каких-либо других потребностей «дня нападения». Они
пригодятся лишь в ходе большой войны или, возможно, в ходе
какой-либо локальной войны, если политика США в этом от-
ношении изменится.
* * *
Итак, мы подошли к критическому моменту в этом перечне
приоритетов. Дело в том, что наша военная система не стро-
ится в соответствии с этой или какой-либо другой системой
приоритета. У нас есть войска для осуществления всех четырех
перечисленных нами задач. Но мы не выделяем наиболее важ-
ные задачи в противоположность менее важным. Мы делаем
равномерный упор на все четыре задачи и делим между ними
доллары. В результате осуществлению наиболее важных задач
не уделяется должного внимания. И, поскольку с помощью
войск, предназначенных для наиболее важных специальных за-
дач, мы надеемся удержать русских от войны и подкрепить на-
шу внешнюю политику, этот пробел является серьезным.
Некоторое представление об этой распыленности нашей во-
енной мощи можно получить, взглянув на структуру американ-
ских вооруженных сил.
Намечено (на 1955 финансовый год) довести военно-воз-
душные силы до 137 авиакрыльев, из которых 126 являются
боевыми и будут подчинены командованиям стратегической и
тактической авиации и противовоздушной обороны. Всем им
предназначены задачи, имеющие приоритет № 1, № 2 и № 3.
Другие 11 авиакрыльев будут обслуживать сухопутные вой-
ска в качестве транспортной авиации. Кроме того, в составе
военно-воздушных сил имеются эскадрильи национальной
гвардия, учебные самолеты, самолеты обслуживания и другие.
Личный состав ВВС будет насчитывать в общей сложности
970 тысяч человек.

206 Глава XI
Армия на 30 июня 1955 г. должна иметь 17 кадровых диви-
зий (на 3 меньше, чем по окончании войны в Корее), 18 уси-
ленных пехотных полков или боевых групп (это составит при-
близительно 6 дивизий) и 122 зенитных дивизиона (на 5 боль-
ше, чем в 1954 г.). Число дивизий национальной гвардии наме-
чено увеличить по сравнению с 1954 г. с 25 до 27, а число зе-
нитных дивизионов национальной гвардии — со 101 до 112.
Личный состав армии в середине 1955 г. будет насчитывать
1173 тыс. военнослужащих — на 308 200 человек меньше, чем
на 31 декабря 1953 г.
Действующий военно-морской флот к концу июня 1955 г.
должен иметь 1080 судов (на 49 меньше, чем в 1954 г.), из них
404 (т. е. на 4 меньше, чем в 1954 г.) крупных боевых ко-
рабля: авианосцы, крейсеры, эсминцы и подводные лодки, и
676 минных заградителей и тральщиков, десантных, патруль-
ных и вспомогательных судов. Военно-морской флот сохранит
в действии 16 авиагрупп, базирующихся на авианосцы, и 15
противолодочных эскадрилий, действующих также с авианос-
цев. Корпус морокой пехоты сохранит свои три авиакрыла для
поддержки входящих в его состав трех пехотных дивизий. На-
мечено, что численность личного состава военно-морских сил
составит 689 тыс. военнослужащих — на 76 400 человек
меньше, чем сейчас; а численность личного состава корпуса
Приоритет
Ассигнования
на 1955 г.
(в млрд.
долларов)
Ассигнования в том
случае, если бы при-
менялась система при-
оритетов, предложенная
в этой книге
(в млрд. долларов)
1. Атомная авиация .... 5,6 12,5
2. Противовоздушная оборона 3,0 6,5
3. НАТО и „Серые районы" 12,7 11,0
4. Общего назначения .... 7,5 3,0
Всего ... 28,8 33,0*
* Эти данные относятся к «праву размещения заказов», т. е. к сум-
ме, выделенной вооруженным силам на основе ассигнований конгресса,
утвержденных президентом. Эту сумму правительство обязано выпла-
тить в текущем или будущем финансовых годах. Общие расходы (сред-
ства, фактически выплачиваемые в любом финансовом году) в боль-
шой степени зависят от ассигнований предыдущего года на «право раз-
мещения заказов». Поэтому фактические расходы не могут служить
критерием, показывающим, какая военная система создается. Это по-
казывают только данные о новом «праве размещения заказов».

Приоритет для «Серых районов» и других целей 207
морской пехоты будет сокращена на 28 800 человек и будет
равна 215 тыс. человек.
Если посмотреть на данные об ассигнуемых средствах, то
станет еще более ясно, что делается упор на менее важные за-
дачи за счет более важных. В приведенной на стр. 206 таблице
показано, как отличалось бы ассигнование средств на осущест-
вление каждой из четырех первоочередных задач в том случае,
если бы применялась система приоритетов, предлагаемая в
этой книге, от ассигнования средств в настоящее время.
Первые цифры, относящиеся к приоритетам № 1 и № 2, сви-
детельствуют о серьезности этого положения.
* * *
Тот факт, что система приоритетов не используется для оп-
ределения размера и состава наших военных сил, не объяс-
няется какими-либо разногласиями по вопросу об основных це-
лях нашей внешней политики или о роли наших военных сил в
поддержании ее. Этот факт не объясняется также какими-либо
особыми расхождениями) во мнениях среди военных, если не
считать тех, которые проистекают из обычного и желательного
соперничества между видами вооруженных сил. Такая несба-
лансированность нашей военной системы вызвана главным об-
разам историческими факторами и тем, как принимается при
нынешней структуре правительства США решение о численно-
сти видов вооруженных сил. Есть смысл посмотреть, как это
получается.

Глава XII
СИСТЕМА РАЗДЕЛА СРЕДСТВ ПО ВИДАМ
ВООРУЖЕННЫХ СИЛ
Мы не применяем систему приоритетов по той тритоне, что
пользуемся другим методом для определения уровней наших
сил, а этот метод несовместим с системой приоритета. Это —
метод раздела средств по видам вооруженных сил. Он озна-
чает, что общий размер наших вооруженных сил зависит глав-
ным образом от сочетания финансовых соображений и внеш-
него воздействия международной обстановки, причем слишком
мало внимания уделяется военным требованиям внешней по-
литики страны, и что состав наших войск определяется путем
компромисса между тремя видами вооруженных сил, что при-
водит к распределению по трем каналам долларовых средств,
выделенных военному и морскому министерствам и министер-
ству авиации, и, следовательно, к отказу от системы приори-
тета.
Второй аспект этого метода причиняет еще больше ущерба.
В нашем несовершенном мире не так уж плохо устанавливать
общие размеры военного ведомства, исходя главным образом
из финансовых соображений с учетом существующего между-
народного положения. Фактические данные на этот счет поучи-
тельны. Ниже приводятся цифры общих ассигнований на
нужды трех видов вооруженных сил, начиная с 1950 финансо-
вого года (до войны в Корее) и до 1955 финансового года (в
млрд. долларов):
Рекомендовано
Трумэном на
Фактически
выделено на
По сметам
1950 г. 1951 г. 1952 г. 1953 г. 1954 г. 1954 г, 1955 г.
14,2 47,3 59,9 48,4 40,1 33,7 28,8
Ассигнования до войны в Корее были небольшими, потому
что после войны существовали надежды на мир и в то время
мы имели подавляющее превосходство в области атомно-воз-
душной мощи. Мы должны помнить, что бюджет на 1950 фи-
нансовый год подготавливался в 1948 г. и в начале 1949 г. и
вошел в действие 30 июня 1949 г., т. е. за несколько месяцев
до того, как русские взорвали свое первое атомное устройство.
Многие американцы тогда говорили, что в России долго не

Система раздела средств по видам вооруженных сил 209
будет атомной бомбы. В США считали, что они имеют монопо-
лию на атомную энергию. В определении военного бюджета
господствующую роль играли правительственные специалисты
по финансовым вопросам.
Тупик был ликвидирован в 1951 г. Толчком к этому послу-
жила война в Корее. Ассигнования возросли в значительно
большей степени, чем этого требовали нужды войны в Корее.
Они шли для общего укрепления американской военной мощи,
предназначавшейся лишь в небольшой части для Кореи и Во-
стока, а главным образом они имели целью отразить и свести
на нет растущую русскую угрозу. Часть возросших ассигнова-
ний пришлась на долю американской атомно-воздушной мощи.
При этом исходили не из теории (хотя о ней часто говорили),
что все это планирование следует нацелить на какой-то срок,
когда опасность войны с Россией достигнет максимума. В ос-
нове лежала теория, что предстоит новый рост опасности, что
эта опасность нависнет над нами скорее, чем думают наши спе-
циалисты, что лучше всего мы можем гарантировать себя от
войны, увеличив нашу военную мощь как можно скорее до
такого уровня, чтобы свести на нет ожидаемую атомно-воздуш-
ную угрозу со стороны России. После начального периода ос-
новного укрепления военной мощи расходы упали с наивысшей
цифры 1952 г. в 59,9 млрд. долларов до значительно более
низкого уровня 1952 и 1953 гг. в процессе выравнивания до
определенного уровня (который, как считали, будет равен 30 с
небольшим млрд. долларов).
Снижение ассигнований до 33,7 млрд. долларов в 1954 фи-
нансовом году и до 30,4 млрд. долларов (как рекомендовал
президент) на 1955 г. свидетельствует о том, что упор вновь
делается на финансовые соображения. Но поскольку растет по-
нимание серьезности того факта, что русские имеют водородную
бомбу и приступили к производству реактивных бомбардиров-
щиков дальнего действия, возник новый внешний стимул, ко-
торый должен уменьшить влияние финансовых соображений и
привести к увеличению ассигнований на военные цели на
1956 финансовый год и в дальнейшем. И, конечно, действие
этого стимула еще возрастет, если напряжение в «Серых райо-
нах» усилится, и он скажется в еще большей степени, если
начнется локальная война с участием американских войск.
Это не наилучший способ установления общих размеров
нашей военной системы. Наша военная мощь должна строиться
на основе разумных оценок международного положения. Счи-
тают, что такие оценки — дело Совета национальной безопас-
ности. На практике он не способен на это. Ему не хватает од-
ного существенно необходимого качества — он не может да-
вать такую же решающую и авторитетную оценку военного

210
Глава XII
положения, какую дает государственный секретарь в отношении
нашей внешней политики и министр финансов и директор Бюд-
жетного бюро в отношении финансовых проблем правитель-
ства. Чем больше используют Совет национальной безопасно-
сти для решения вопроса об общих размерах военной системы,
тем сильнее будет влияние финансовых соображений. Тот факт,
что взгляды военных плохо предоставлены в Совете националь-
ной безопасности, объясняется организацией министерства
обороны, которую мы разберем ниже.
* * *
Но если нынешний метод установления общих размеров на-
шей военной системы неудовлетворителен, то метод, посредст-
вом которого мы принимаем вторую часть решения относи-
тельно уровней вооруженных сил—раздел предоставленных
средств между тремя видами вооруженных сил и их зада-
чами, — наносит даже еще больший ущерб. Именно из-за этого
метода (который я назвал системой раздела средств по видам
вооруженных сил) мы не имеем системы приоритета.
В соответствии с методом раздела средств по видам воору-
женных сил решение об уровнях вооруженных сил — относи-
тельно количества дивизий, военных кораблей и авиакрыльев,
которые нам необходимо иметь,— или, другими словами, реше-
ние относительно того, как распределить средства, ассигнован-
ные на оборону, принимается Комитетом начальников штабов,
т. е. с единодушного согласия военных руководителей армии,
военно-морского флота и военно-воздушных сил. Теоретически
среди начальников штабов могут возникнуть разногласия, и
они могут представить министру обороны документ о возник-
ших разногласиях с изложением мнения большинства и мень-
шинства: в таком случае решение об уровнях для каждого
вида вооруженных сил вынуждены принимать их гражданские
руководители)1. На практике в Комитете начальников штабов
не возникает разногласий, ибо в противном случае он утратил
бы контроль над установлением уровней вооруженных сил.
Комитет также знает, и при случае ему прямо говорят об этом,
что его гражданские начальники не любят документов с изло-
жением разногласий.
Такая система может привести лишь к компромиссам или к
созданию так называемых «сбалансированных» сил. Это, в
1 В США пост военного министра или министра другого вида воору-
женных сил обычно занимает гражданское лицо, ранее не связанное с ра-
ботой на руководящей должности в вооруженных силах; так, например,
сам автор книги, по специальности юрист, состоял в должности секре-
таря, т. е. министра военно-воздушных сил.— Прим. ред.

Система раздела средств по видам вооруженных сил 211
свою очередь, приводит к тому, что численность наиболее важ-
ных по своему значению войск держится значительно ниже
безопасного уровня, тогда как у нас больше, чем нужно, войск,
имеющих гораздо меньшее значение. Пока существует такая
практика, у нас не будет военной системы, соответствующей
нуждам США.
При такой организации система приоритета может приме-
няться только внутри каждого из оборонных министерств, а это
представляет лишь полумеру, а не решение.
Распределение равными долями средств, ассигнованных на
оборону, является естественным следствием системы. Каждый
год это распределение несколько менялось. Один раз после
второй мировой войны мы резко отошли от обычного приблизи-
тельно равного распределения, но это было при исключитель-
ных обстоятельствах. Система действует, как маятник, кото-
рый под влиянием тяжести все время возвращается к мертвой
точке.
На решение об уровнях влияют различные силы, не позво-
ляющие остановиться на мертвой точке. Этой мертвой точкой
являются 33 цента из каждого доллара, получаемые армией,
военно-морским флотом и военнон-воздушными силами. Обще-
ственность в определенный момент проявляет интерес к ка-
кому-либо одному аспекту национальной обороны. Так, напри-
мер, в последнее время страна обеспокоена возможностью
атомно-воздушного нападения русских, что вызвало интерес к
противовоздушной обороне континента. Влияние и позиция от-
дельных представителей правительства, в особенности членов
Совета национальной безопасности, могут также вызвать от-
клонение маятника от нормы. Какое-либо внешнее событие,
например взрыв русскими водородного устройства, может при-
влечь внимание к задачам какого-либо одного вида вооружен-
ных сил. Но все это преходящие факторы. Организация ми-
нистерства обороны постоянно тянет к тому, чтобы делить дол-
лар, ассигнованный на оборону, на три равные части.
Нас не должны вводить в заблуждение случайные отклоне-
ния от нормы. Они возникают, а затем, в следующем финан-
совом году, они исчезают. Система эта упряма, и отмахиваться
от нее не приходится, пока министерство обороны имеет такую
организацию, как сейчас. Отклонения от приблизительно рав-
ного деления оборонных расходов на три части следует расце-
нивать как уступки переходящему настроению, а не как изме-
нение основной концепции.
Но, возможно, существует одно исключение. Может ока-
заться, что очевидная чрезвычайная важность атомно-воздуш-
ной мощи будет постоянно воздействовать на маятник и удер-
живать его все время, один финансовый год за другим,

212
Глава XII
несколько в стороне от мертвой точки. Этого еще не произошло,
и даже если это случится (как бы желательно ни было), это
даст лишь частичное решение. Никуда не уйти от того факта,
что мы будем иметь те самые военные силы, которые нам так
необходимы, только в том случае, если мы решим, что гораздо
важнее создать такие силы, чем сохранять традиции и методы
прошлого. А для этого нужно строго применять систему прио-
ритета, не взирая на то, как это отразится на сравнительном
значении и роли различных видов вооруженных сил.
В этой связи следует понять один важный момент. Нынеш-
няя система действует двояким образом. Она приводит к рас-
трате средств, собираемых с налогоплательщика, и к созданию
военных сил, не отвечающих нашим нуждам.
При системе приоритета мы не сэкономили бы средств, по
меньшей мере, в первое время. Экономия, полученная оттого,
что нам не придется платить за войска, в которых нет неот-
ложной необходимости, будет почти целиком истрачена за
несколько лет на дополнительные расходы, связанные с со-
зданием наиболее необходимых войск (не создаваемых нами
сейчас), а также, вероятно, на увеличение помощи нашим со-
юзникам по Северо-атлантическому союзу на основе про-
граммы взаимного обеспечения безопасности. Но через не-
сколько лет после создания надлежащих вооруженных сил на-
ступит период выравнивания расходов. Тогда система приори-
тета принесет сбережения налогоплательщику — при условии,
конечно, что не будет войны или серьезного усиления между-
народного напряжения. А тем временем принятие системы при-
оритета даст ту выгоду, что мы будем иметь тот тип войск, ко-
торый необходим для нужд нашей национальной и внешней
политики, а шансы на войну значительно уменьшатся, по-
скольку Россия, вероятно, будет гораздо меньше стремиться к
большой войне, и США будет в гораздо большей безопасности.
Могут опросить другое: допустим, что было бы несколько
сомнительно просить налогоплательщика дать средства для
войск, в которых нет срочной необходимости. Эти средства
принесут пользу лишь в затяжной войне, такой, как вторая
мировая война. Однако не является ли единственным недостат-
кам этого тот факт, что на налогоплательщика ложится допол-
нительное бремя? Разве мы не будем иметь вооруженных сил
первоочередного значения, необходимых для защиты террито-
рии стран — членов Северо-атлантического союза? Плохо, если
растрачиваются средства, собранные с налогоплательщиков. Но
еще хуже, если у нас не будет в наличии тех вооруженных сил,
которые нам нужны.
На это можно сказать, что при системе равномерного деле-
ния средств по министерствам мы не имеем и никогда не будем

Система раздела средств по видам вооруженных сил 213
иметь нужных нам вооруженных сил. Мы можем иметь их
только при строгом применении системы приоритетов. Объяс-
няется это тем, что в мирное время существует долларовый
лимит, выше которого расходы на оборону не могут подни-
маться. Поэтому если мы попытаемся одновременно создать две
категории войск — войска «дня нападения», способные нанести
удар в тот день, когда начнется война, и войска, предназначен-
ные для затяжной войны, то из-за долларового лимита мы не
сможем одновременно иметь эти войска достаточной силы.
Этот долларовый потолок в мирное время — весьма реаль-
ная вещь. Он не устанавливается при помощи законодатель-
ства и не представляет собой открыто провозглашенной поли-
тики. Возникает он в результате того, что правительство, стоя-
щее у власти, не имея такого стимула, как война или кризис,
оказывается политически не способно либо не желает запро-
сить (если речь идет об исполнительной власти) или утвердить
(если речь идет о конгрессе) такой уровень ассигнований на
оборону, который потребовал бы серьезного увеличения нало-
гов или отразился бы на сбалансировании бюджета. Финансо-
вая политика страны играет решающую роль в определении
предела расходов на оборону, за исключением случаев возбуж-
дения, вызванного войной, или угрозы войны, нависшей над
нами.
* * *
Почему мы применяем такую систему и нельзя ли ее как-
либо изменить?
Эта система является плодом законодательства конгресса
и следствием закона о Национальной безопасности от 1947 г.
На основании этого закона была образована нынешняя струк-
тура из трех министерств; военного, морского и авиации, под-
чиняющихся четвертому министерству, носящему название ми-
нистерства обороны. Закон кодифицирует положение вещей,
существовавшее с конца второй мировой войны. Подобно всем
кодификациям обычаев или обычного права, он закрепил мно-
гие лишенные гибкости методы, которые, возможно, были хо-
роши ко времени кодификации, но которые не подходят к ме-
няющимся условиям будущего. Данная кодификация была хо-
роша в момент ее принятия. Но это было до того, как Россия
произвела взрыв своею первого атомного устройства. Закон в
его нынешнем виде затрудняет и, пожалуй, делает невозмож-
ным правильное планирование на случай весьма трудных ус-
ловий, которые возникнут, когда Россия достигнет превосходя-
щего уровня в своей атомно-воздушной мощи.
Два других фактора помешали нам коренным образом из-
менить военные концепции, что является необходимым в

214
Глава XII
нынешний период самого быстрого в военной истории развития
в области оружия и тактики. Первый фактор — это наследие
прошлого, в силу которого считается естественным сохранять
оружие и тактику прошлых лет. Второй фактор — особая труд-
кость планирования на это ближайшее, быстро меняющееся
будущее. Первый фактор порождает тенденцию держаться
проверенных видов оружия прошлых войн. Второй фактор де-
лает почти невозможным понять условия, с учетом которых мы
должны строить свои планы.
В планах страны, придерживающейся оборонительной по-
зиции, всегда имеются следы прошлого. Страна, планирующая
агрессию, имеет преимущество в этом отношении, особенно
если она потерпела поражение в предыдущей войне. Агрессор
в своих планах реванша не связан каким-либо ограничением
в вопросах вооружения или тактики, которые принесли ему по-
ражение, и он может строить свои планы к определенному дню
по своему выбору, уверенный в будущем. Для агрессора нор-
мально смотреть вперед.
Совсем другое дело — страна вроде США, которая была в
лагере победителей в последней войне. Мы склонны слишком
полагаться на оружие и тактику, принесшие победу в прош-
лом, и считать, что все, что давало хорошие результаты
раньше, оправдает себя и впредь. Мы также не намечаем опре-
деленного срока в будущем, по которому мы можем строить
свои планы. Перед нами вырисовывается лишь мрачная пер-
спектива необходимости быть готовыми к войне, которой мы не
хотим и определенно не желаем. Ничто не вызывает у нас эн-
тузиазма и желания ориентировать наши военные планы на
будущее.
* * *
Одним из наиболее опасных примеров такого образа мыс-
лей является представление, что промышленный потенциал
США является самым сильным их военным активом. Этого
представления придерживаются многие. Понятно, почему это
так. Промышленная мощь США действительно перетянула чашу
весов в первой и второй мировых войнах, но это произошло
при условиях, которые больше не повторятся.
Такое представление о промышленном потенциале опасно
тем, что оно исходит из неизбежности войны, нацеливает наше
военное планирование на ведение затяжной войны после на-
чала ее и поэтому преуменьшает значение тех сил, которые
должны существовать ко дню начала войны и которые, если
они будут достаточно сильны, могут вообще помешать войне
начаться.

Система раздела средств по видам вооруженных сил 215
Создание атомной авиации изменило одну из основных
предпосылок доатомной войны, и мы должны приспособить
наше военное планирование к этой перемене. Новая предпо-
сылка должна заключаться сейчас в там, что впервые, когда
силы противника равны, каждая сторона может нанести удар
по жизненным источникам мощи противника в самом начале
войны. Из этого следует, что войну «можно решить в ее первые
дни или недели.
Эта перемена революционизирует и должна революциони-
зировать стратегию, тактику и военное планирование. Прежде
сухопутные войска могли добраться до источников мощи
врага — его промышленности, центров администрации и ком-
муникаций— только после полного разгрома армии против-
ника. В тылу за линиями фронта все ресурсы страны могли
использоваться для снабжения сражающихся войск на фронте.
Это приводило к ужасному тупику наподобие окопной войны
1914—1918 гг. и затяжных кровопролитных кампаний во вто-
рой мировой войне.
Во время второй мировой войны авиация стала грозной
силой, она обходила систему наземной обороны и громила
основные источники мощи врага. Ущерб, причинявшийся ею,
был ужасен. Своими действиями она сократила сроки войны
на Тихом океане и в Европе. Но до самого последнего мо-
мента, до Хиросимы и Нагасаки, авиация применяла обычные
тринитротолуоловые и зажигательные бомбы. Ущерб, причиняв-
шийся ею, был ничтожным по сравнению с тем, что принесет
молниеносная атомная война атомного века.
Тринитротолуол и зажигательные бомбы не могли быстро
уничтожить военную мощь врага. Атомные бомбы могут сде-
лать это. Германская армия была отброшена к центру Бер-
лина, и Гитлер покончил жизнь самоубийством прежде, чем
рейх рухнул. Два города были уничтожены атомными бом-
бами прежде, чем японцы запросили мира1. Но если кто-
либо думает, что в атомной войне произойдет нечто подобное,
тот просто не понимает, что такое атомные бомбы. После
атомного нападения ужасающей силы, которое скоро ока-
жется возможным, не останется ничего, способного сражаться
и могущего быть использованным в сражении. Действие двух
бомб, сброшенных на Японию, не может служить намеком —
они были относительно так малы — на то, что произойдет в
1 Здесь Финлеттер явно искажает историю, приписывая двум атом-
ным взрывам победоносное завершение войны с Японией. Решающим фак-
тором, определившим разгром и капитуляцию Японии, явилось вступление
в войну на Дальнем Востоке Советского Союза и разгром Квантунской
армии.— Прим. ред.

216
Глава XII
гигантских размерах в первые дни атомной войны во второй
фазе.
США или любая другая страна не смогут больше после
начала войны укреплять свои военные силы и полагаться на
свой промышленный потенциал. Устаревшая идея о том, что
наша промышленная мощь является нашим наибольшим во-
енным активом, может погубить наше военное планирование.
Возможно, больше не будет таких затяжных войн, которые
позволят нашему промышленному потенциалу оказать свое
влияние. Наш промышленный потенциал может быть уничто-
жен в самом начале, и война будет окончена прежде, чем мы
сможем восстановить свои силы.
Мы должны строить нашу военную мощь на основе уста-
новки, полностью противоположной идее о значении про-
мышленного потенциала. Мы должны создать вооруженные
силы, готовые сражаться со всей мощью в тот самый день,
когда начнется война. Нам нужны такие вооруженные силы,
потому что главная цель нашей политики должна состоять в
том, чтобы избежать затяжной и вообще любой войны, если
это будет возможно. Поэтому военные должны разрабаты-
вать свои планы с учетом этого. Военные имеют сейчас в
своих руках оружие, которое может оказаться самым силь-
ным сдерживающим средством за всю военную историю.
Плохо, если они не воспользуются им, если они будут строить
планы в расчете на затяжную войну и в ущерб планирова-
нию, нацеленному на предотвращение войны.
* * *
Война в Корее, к несчастью, повысила значение оружия
и тактики прошлого. Эта война была несвоевременной. В ней
не применялось атомное оружие; боевые действия ограничи-
вались, по политическим соображениям, узким полуостровом,
в которых авиация была лишена возможности выполнять
свою самую действенную функцию — вести стратегические
бомбардировки. Она не может служить прообразом для той
войны, в которой будут применены вое виды оружия и в ко-
торой никакие политические соображения не будут мешать
военным действиям. Опыт Кореи побудил многих людей оши-
бочно считать, что необычайная революция в области воору-
жения, которую мы переживаем, не изменила в значитель-
ной степени военного дела и что мы можем планировать
применение нашего оружия, стратегии и тактики по образ-
цам, которым мы следовали во второй мировой войне.
Наследие прошлого само по себе может явиться значи-
тельным препятствием для надлежащего планирования. К

Система раздела средств по видам вооруженных сил 217
этому следует сейчас добавить последствия революции в
прикладной науке о разрушении, которую мы сейчас пере-
живаем. Эти революции столь быстро протекают, что воен-
ные, которые обязаны предугадать будущее, почти не в со-
стоянии выполнить эту задачу. Военное планирование, каким
бы дальновидным оно ни было, не имеет времени проана-
лизировать условия будущего, поскольку это будущее быстро
меняется.
* * *
США оказались в новом положении. Нам никогда не при-
ходилось планировать свои военные силы в таких обстоятель-
ствах. На карту никогда не ставилось так много. Когда нас
защищали океаны, было не особенно важно и, безусловно,
не имело жизненного значения, как мы планировали наши
силы, — при условии, что мы и наши друзья контролировали
моря. Наша военная политика была несложной. Она своди-
лась к тому, чтобы сосредоточивать основное внимание на
поддержании тесных связей с Англией, с ее военным флотом
в Атлантике и иметь собственный мощный флот, чтобы про-
тивостоять растущему японскому флоту на Тихом океане.
Даже после появления атомно-воздушной мощи в 1946 г.,
пока мы располагали монополией на атомное оружие, мы все
еще могли рассчитывать, что наш промышленный потенциал
выручит нас, если мы окажемся втянутыми в войну. Океаны
и военно-морская мощь обеспечивали нам время для того,
чтобы успеть вооружиться.
Эта фаза сейчас миновала. Тот факт, что атомно-воздуш-
ная мощь России сейчас растет и приближается к наивыс-
шему пределу, должен сделать нас нетерпимыми к некрити-
ческому планированию такого рода, которое было обычным и
допустимым, когда никакой противник не мог добраться до
нас. Сейчас опасность слишком велика и непосредственна,
чтобы приверженность к старым методам, уважение к тра-
дициям службы или что-либо еще могло помешать нам иметь
такие военные силы, которые могли бы предотвратить третью
мировую войну.
* * *
Организация министерства обороны увековечивает это на-
следие прошлого.
До второй мировой войны и после нее существовало
только два вида вооруженных сил — армия и военно-морской
флот. Поэтому планирование уровней сил было простым в

218
Глава XII
административном отношении. Оно не было сложным также
и по существу. Поскольку США защищались океанами, было
ясно, что нам нужен в первую очередь достаточно сильный
военно-морской флот, чтобы парировать угрозу со стороны
японского флота.
Все это изменилось. Сейчас имеются три вида вооружен-
ных сил вместо двух и создано новое министерство обороны,
стоящее над министерствами, ведающими тремя видами
вооруженных сил. Это очень сложная административная
структура. В настоящее время США находятся в далеко не
безопасном положении за двумя океанами.
Повидимому, дело обстоит так, что, когда есть только два
вида вооруженных сил, организация может быть простой,
удобной в смысле управления и работоспособной. Но когда
таких видов становится три, то возникает необходимость в
создании четвертого органа для координирования деятельно-
сти прежних трех, а организация в целом превращается в
сложную и трудную для управления. Так обстоит дело у нас.
Англичане, имеющие аналогичную организацию, повидимому,
добились того, что она работает неплохо. Но перед ними
стоит не столь большая проблема, как перед нами. Однако и
при своей системе они также приблизительно поровну распре-
деляют средства, идущие на оборону.
Созданием новой сложной организации нашей системы
обороны мы обязаны авиации. Армейской авиации не было
суждено оставаться в составе военного министерства. Ее тре-
бование автономии и равного положения привело к созданию
новой системы трех министерств — военного, морского и
авиации. Их деятельность координирует министерство обо-
роны.
* * *
Решение об удельном весе армии, флота и ВВС является
самым важным решением, которое в мирное время должна
принимать эта сложная организация. Именно способ приня-
тия этого решения лишает нас возможности иметь ту военную
систему, которая нам нужна. Решение принимается следую-
щим образом.
Комитет начальников штабов, состоящий из начальников
штабов армии, военно-воздушных и военно-морских сил во
главе с председателем Комитета начальников штабов (не
имеющим голоса), делает рекомендации относительно количе-
ства дивизий, военных кораблей и авиакрыльев, которые
должны иметь армия, военно-морской флот (включая корпус
морской пехоты) и военно-воздушные силы. Предполагается,

Система раздела средств по видам вооруженных сил 219
что на это решение не должны влиять какие-либо соображе-
ния экономической или внешней политики. В документах
этого Комитета обычно ясно излагается лишь военная точка
зрения, чтобы дать понять, что он остается точно в сфере,
отведенной ему конституцией.
Затем эта рекомендация относительно уровней вооружен-
ных сил поступает к министру обороны или непосредственно
к президенту. Закон о национальной безопасности от 1947 г.,
по которому была создана нынешняя система обороны, гла-
сит, что Комитет начальников штабов является главным во-
енным советником министра обороны и президента. Отсюда
косвенно следует, что этот закон дает Комитету право иметь
дело непосредственно с президентом, минуя министра обо-
роны. Затем (по теории) рекомендация изучается министром
обороны или президентом под углом зрения экономической и
внешней политики США. Далее она вновь изучается с той
же общей точки зрения Советом национальной безопасности
(своего рода военным кабинетом под председательством пре-
зидента, в который входят высокопоставленные должностные
лица). В ходе этого рассмотрения она утверждается или из-
меняется.
Совет национальной безопасности должен являться такой
организацией, где военная политика увязывается с внутрен-
ней политикой (в этой связи наиболее важное значение имеют
расходы на военную систему), либо изменяется в зависимо-
сти от нее и координируется с внешней политикой. В Совет
национальной безопасности входят президент и вице-прези-
дент, государственный секретарь и министр обороны, руко-
водитель Управления взаимного обеспечения безопасности и в
силу обычая другие должностные лица, приглашаемые пре-
зидентом. В их число всегда входят министр финансов, а
иногда директор Бюджетного бюро.
Таким образом, по теории, военные специалисты мини-
стерства обороны — Комитет начальников штабов — прини-
мают чисто военное решение, устанавливают численность и
виды вооруженных сил, необходимые для военной защиты
страны. Это чисто военное решение поступает затем к прези-
денту: прямо к нему или через министра обороны; неважно,
каким образом, поскольку, по теории, это решение является
чисто военным. Затем президент, выслушав своего советника
по внешнеполитическим вопросам — государственного секре-
таря и своих экономических советников во главе с министром
финансов, решает: во-первых, отвечает ли чисто военное ре-
шение Комитета начальников штабов внешней политике
США и, во-вторых, могут ли США взять на себя расходы по
созданию вооруженных сил, которые, по мнению начальников

220 Глава XII
штабов, необходимы для обеспечения безопасности страны.
На практике все происходит не так, как в теории. Иначе
и не может быть, поскольку теория основана на двух за-
блуждениях. Первое заблуждение состоит в том, что приня-
тие решения относительно размеров сил объявляется чисто
военным вопросом, Второе заблуждение — мнение, что между
тремя видами вооруженных сил может быть достигнуто еди-
нодушное решение, объективно отражающее военные нужды
страны.
Первое обстоятельство имеет важное значение. Если бы
этой теории следовали и Комитету начальников штабов дали
бы возможность делать рекомендации относительно уровней
видов вооруженных сил, которые должна иметь страна (не
оговаривая, что эти рекомендации не должны выходить за
какой-то установленный долларовый предел), то его реко-
мендации в добавление к своему военному характеру оказы-
вали бы весьма значительное влияние на экономическую и
внешнюю политику. Невозможно делать чисто военные реко-
мендации относительно уровней сил. Решение относительно
рекомендуемых размеров вооруженных сил неизбежно будет
приниматься лишь после предварительного изучения вопроса
о том, какие размеры ассигнований возможны с политической
точки зрения, учитывая настроения общественности и пози-
ции правительства в данный момент. Так же неизбежно, что
решение о желательных размерах вооруженных сил можно бу-
дет принять только после того, как будет ясно, что предста-
вляет наша внешняя политика или какой она должна быть.
Военная политика должна служить интересам внешней поли-
тики. И когда военные делают рекомендации относительно того,
из какого числа дивизий, военных кораблей и авиакрыльев
должны состоять вооруженные силы страны, они неизбежно
помнят о том, для каких целей будут использованы эти во-
енные силы, где они будут размещены, и тем самым о той
внешней политике, которой они будут служить.
В небольшом числе случаев решение об уровнях видов
вооруженных сил действительно принимается таким образом.
Были времена, когда Комитет начальников штабов делал ре-
комендации о размерах и составе наших оборонных сил, не
стесняемый долларовым лимитом. А эти рекомендации про-
ходили через всю систему исполнительной власти и конгресс
в том виде, в каком их выдвинул Комитет начальников шта-
бов. Это значит, что иногда теория применялась на практике.
Но так бывает редко. Гражданские руководители прави-
тельства знают, что вопреки всем мнениям текущего мо-
мента решение об уровнях вооруженных сил представляет в
значительной мере решение из области внешней политики. Они

Система раздела средств по видам вооруженных сил 221
знают также, что расходы на военную систему занимают са-
мое важное место в финансовой политике страны. Поэтому
высокопоставленные должностные лица, ведающие в прави-
тельстве экономическими вопросами, выступают на сцену и
просят установить долларовый лимит на оборонные ассигно-
вания — еще до того, как Комитет начальников штабов или
Совет национальной безопасности примут окончательное
решение.
К ним обычно прислушиваются: долларовый лимит почти
всегда устанавливается, может быть, не в таких размерах,
как того хотели бы экономические советники, но обычно —
если в этот момент не сказывается международное напря-
жение— близко к цифре, которую они запрашивают.
Значит, от руководителей экономики в немалой степени
зависит определение общего размера оборонительных сил
страны. Иногда этот долларовый лимит сообщается открыто
и заранее, иногда его неофициально называют Комитету на-
чальников штабов в качестве «контрольной цифры» или на-
метки. Иногда он устанавливается путем отклонения Советом
национальной безопасности предлагаемого бюджета мини-
стерства обороны. Иногда с этими формальностями совсем не
считаются, и бюджеты отдельных видов вооруженных сил
урезываются «на какую-то определенную сумму, причем у во-
енных специалистов не опрашивают мнения о том, как эти
сокращения скажутся на национальной безопасности.
Обычно дело обстоит так, что Комитет начальников шта-
бов принимается за решение вопроса об уровне вооруженных
сил лишь после установления общего размера военной си-
стемы. Задача его — определить состав трех видов вооружен-
ных сил в пределах указанного им долларового лимита.
На решение относительно общего размера военной си-
стемы не оказывает должного влияния и министр обороны.
Из-за фикции, утверждающей, будто принятие решения о раз-
мерах вооруженных сил представляет собой чисто военный
вопрос, министр обороны принимает мало участия или вовсе
не участвует в обсуждениях Комитета начальников штабов,
и поэтому его считают последним авторитетом в правитель-
стве по вопросам военной политики страны. Напротив, ми-
нистр финансов и директор Бюджетного бюро являются пол-
ными авторитетами в финансовых вопросах.
Как это ни парадоксально, но ложное предположение,
будто решение об уровнях вооруженных сил является чисто
военным вопросом, приводит к тому, что наиболее важная
часть этого решения — определение размера оборонных сил,
необходимых стране,— принимается большей частью не воен-
ными специалистами и не гражданским руководителем мини-

222
Глава XII
стерства обороны, а экономическим экспертам правительства
дается право делать президенту самые авторитетные рекомен-
дации по этому вопросу.
* * *
Однако это не так важно, как вторая ложная предпосылка
относительно решения об уровнях различных видов воору-
женных сил. Она гласит, что при такой системе, когда со-
став трех видов вооруженных сил должен определяться на
основе единодушного соглашения военного и морского ми-
нистерств и министерства авиации, может быть вынесено
объективное суждение, учитывающее лишь интересы страны.
Конечно, руководители трех видов вооруженных сил, входя-
щие в состав Комитета начальников штабов, стараются
ставить интересы страны превыше всего. Никакая критика
того, как отдельные руководители принимают решение о раз-
мерах видов вооруженных сил, не была бы оправданной.
Виноваты не люди, а система. Было бы выше человеческих
сил требовать от начальников штабов, чтобы каждый из них
не считал, что его вид вооруженных сил особенно необходим
для защиты страны. Известно, что не только начальники
штабов, входящие в Комитет, отождествляли приверженность
своему делу с соображениями всеобщего блага. Было бы
вдвойне сверх человеческих сил требовать, чтобы три
руководителя отдельных видов вооруженных сил не под-
дались требованиям своего ведомства получить подобающее
место в сравнении с двумя другими видами вооружен-
ных сил.
Система эта слишком сильна, чтобы с ней мог опра-
виться один человек. Она заставляет идти на компромисс.
Можно даже утверждать, что таково было намерение кон-
гресса, когда принимался закон о национальной безопасно-
сти, ибо в 1947 г. идея сбалансированных сил была попу-
лярна. Во время второй мировой войны были нужны сбалан-
сированные силы. В них сухопутные, военно-морские и воен-
но-воздушные силы были соединены в надлежащих количе-
ствах, чтобы образовать единую боевую мощь. Закон о на-
циональной безопасности имел целью кодифицировать такое
сбалансирование. Этого не получилось. Он кодифицировал
равноправное положение министерств, ведающих отдельными
видами вооруженных сил.
* * *
Первой главой в истории оборонного бюджета после вто-
рой мировой войны была демобилизация, начавшаяся в 1945 г.
и продолжавшаяся до начала войны в Корее. Экономические

Система раздела средств по видам вооруженных сил 223
соображения в этот период играли господствующую роль.
Мы только что кончили большую войну, во время которой
бюджеты превышали 100 млрд. долларов в год и имели боль-
шие дефициты. Нам нужно было напрячь усилия, чтобы снова
вернуться к экономическому равновесию.
На этой стадии директор Бюджетного бюро и другие эко-
номические советники в правительстве оказывали наибольшее
влияние на установление уровней видов вооруженных сил.
На практике они рекомендовали президенту предельную
цифру для оборонного бюджета, и эту рекомендованную
сумму, вероятнее всего, и получали вооруженные силы. В
правительстве человек, который делает рекомендации, яв-
ляется ведущей фигурой. Его рекомендации обычно стано-
вятся решением. Предельная цифра затем сообщалась мини-
стру обороны. Он доводил ее до сведения Комитета началь-
ников штабов, которому предлагали представить реко-
мендации относительно уровней вооруженных сил с таким
расчетом, чтобы они укладывались в установленный долла-
ровый лимит.
Затем начальники штабов, представляющие свои виды
вооруженных сил в Комитете, заключали по сути дела со-
глашение о размерах вооруженных сил — о количестве диви-
зий, военных кораблей, авиакрыльев. Это на деле приводит
к предоставлению примерно равных сумм для бюджетов ми-
нистров военного, морского и авиации. А когда три самостоя-
тельных вида вооруженных сил делят с единодушного согла-
сия дефицит бюджета, то почти наверняка на их долю при-
ходятся примерно равные части.
После начала войны в Корее эта система была изменена.
Война явилась тяжелым ударом для американской общест-
венности — американские войска несли большие потери и
откатывались назад к Пусанскому периметру. Поэтому центр
тяжести был перенесен с экономических на военные сообра-
жения. Теперь первое и самое важное место заняли военные
потребности, а не соображения, связанные с экономическим
лимитом. Во время войны в Корее первая рекомендация о
размерах военной системы, которую мы должны были иметь
не просто для Кореи, а для осуществления общемировых
задач, была сделана Комитетом начальников штабов и без
какого-либо предварительного ограничения в отношении свя-
занных с этим расходов. Это взвалило на начальников штабов
тяжелое и несправедливое бремя. Им нужно было — и они
это сделали — соблюдать положение конституции о том, что
они должны делать только военные рекомендации. Однако на
практике при представлении ими рекомендаций о размерах
вооруженных сил они выносили суждения, имевшие весьма

224 Глава XII
важное значение для экономической и внешней политики
страны.
Знаменательно, что хотя принятие после начала войны в
Корее системы, которую мы можем назвать системой Коми-
тета начальников штабов, привело к большому увеличению
размеров армии, военно-морских и военно-воздушных сил,
это увеличение было сбалансированным. В первый финансо-
вый год после начала войны в Корее армии была выделена
большая доля значительно увеличившегося оборонного бюд-
жета, поскольку сухопутным войскам принадлежала важней-
шая роль в войне в Корее. Но во втором году (1952 г.)
средства вновь делились по обычному принципу между тремя
министерствами. Ниже приводятся данные о «праве разме-
щать заказы» в каждом году (в млрд. долларов).
1950 г. 1951 г. 1952 г.
Военное министерство . . . . . 4,4 19,6 21,3
Морское министерство 4,4 12,5 16,2
Министерство авиации 5,4 15,2 24,4
Также обстояло дело с составом войск. Военно-воздушные
силы возросли с 48 до 05 авиакрыльев. Увеличилось число
дивизий в армии и военных кораблей в военно-морских силах.
Метод деления кредитов по министерствам господствовал по-
прежнему. Изменилось лишь то, что для Комитета начальни-
ков штабов больше не устанавливался заранее долларовый
лимит.
Так продолжалось до осени 1951 г., когда было принято
важнейшее решение. Метод раздела по видам вооруженных
сил был отменен. По единогласному решению Комитета на-
чальников штабов, одобренному всеми инстанциями (мини-
стром обороны, президентом и конгрессом), было разрешено
создать военно-воздушные силы не из 95, как тогда намеча-
лось, а из 143 авиакрыльев, тогда как размеры армии и во-
енно-морского флота остались почти на прежнем уровне. Это
изменение было вызвано тем, что министерство авиации за-
упрямилось и высказало мнение, что армию и военно-морской
флот следует оставить почти на прежнем уровне, а авиации
нужно разрешить увеличить число авиакрыльев с 95 до
уровня, который в течение некоторого времени считался нор-
мальным— до 143 авиакрыльев. Мнение министерства авиа-
ции было принято и был составлен документ, получивший
единогласное одобрение. Единственное изменение было вне-
сено высшей инстанцией: президент по совету своих экономи-
ческих экспертов установил, что такие военно-воздушные силы
должны быть созданы не к 30 июня 1954 г., как рекомендо-

Система раздела средств по видам вооруженных сил 225
вали Комитет начальников штабов ,и министерство обороны,
а годом позже — к 30 июня 1955 г.
Это была крупная победа сторонников системы приори-
тетов, но только не полная, ибо для размеров уже существо-
вавших войск было характерно глубоко укоренившееся «сба-
лансирование».
Это решение 1951 г., ликвидировавшее метод деления
средств по видам вооруженных сил, нашло отражение в бюд-
жете на 1953 финансовый год, по которому министерство
авиации получило значительно больше средств, чем военное
и морское министерства. Это же решение повлияло и на
бюджет 1954 финансового года, предложенный Трумэном как
раз перед тем, как он покинул свой пост. Ниже приводятся
данные, свидетельствовавшие об этом ударе по системе де-
ления средств по министерствам (в млрд. долларов) в счет
нового «права на размещение заказов»:
1950 г. 1951 г. 1952 г. 1953 г.
Предложено
Трумэном
1954 г.
Военное министерство .... 4,4 19,6 21,3 15,2 12,1
Морское министерство . . .4,4 12,5 16,2 12,7 11,3
Министерство авиации .... 5,4 15,2 22,4 20,5 16,7
* * *
Эта частичная победа системы приоритетов была времен-
ной. Тяга к обычному методу сбалансированного равного рас-
пределения средств была слишком сильна, чтобы ей противо-
стоять. С временным приоритетом атомно-воздушной мощи
было покончено; на какой срок — покажет будущее.
Принятая у нас неудачная система требовала, чтобы пра-
вительство, потерпевшее поражение, предложило, а повое
правительство решило вопрос о национальном бюджете на
первый финансовый год. В связи с этим новому правитель-
ству, пришедшему к власти, нужно было пересмотреть цифры,
предложенные Трумэном, и вопрос о победившем методе
приоритета. Притом, в какое время это приходилось делать?
Всего через несколько месяцев после ожесточенной прези-
дентской кампании и до того, как должностные лица нового
министерства обороны могли полностью ознакомиться со
своими делами.
Весной 1953 г. гражданские представители министерства
обороны, как и следовало, пересмотрели бюджет на 1954 фи-
нансовый год, подготовленный правительством Трумэна. Это
правильно, что наиболее важную рекомендацию об уровнях
вооруженных сил должен делать министр обороны, как самое
ответственное должностное лицо в Пентагоне. Но для того

226
Глава XII
чтобы министр обороны мог сделать эту рекомендацию, он
должен представить ее лишь после переговоров со своими
коллегами — членами кабинета—министром финансов и го-
сударственным секретарем и после тщательного рассмотрения
военных соображений, изложенных гражданскими и военными
руководителями трех видов вооруженных сил.
Бюджет на 1954 финансовый год и уровни вооруженных
сил, для которых предназначался этот бюджет, пересматри-
вались не так. Ни один из первых двух методов не был при-
менен для этой цели — ни система, по которой Комитету на-
чальников штабов устанавливался определенный долларовый
лимит и предоставлялось право решить, что он может сделать
на эти средства, ни метод, по которому Комитету начальников
штабов разрешалось делать первую и обычно окончатель-
ную рекомендацию. Был применен третий метод. Средства,
выделенные для каждого из видов вооруженных сил, были
произвольно урезаны так, чтобы восстановить приблизительно
равное распределение оборонных средств между тремя ви-
дами вооруженных сил. Все сокращение фактически пришлось
на долю министерства авиации. Ассигнования на его нужды
были сокращены с. 20,5 млрд. долларов, как это было в
предыдущем году, не до 16,7 млрд. долларов (как намеча-
лось по бюджету, предложенному Трумэном), а до 11,4 млрд!
долларов. И это было проделано без консультации с Коми-
тетом начальников штабов или с какими-либо другими ав-
торитетными военными, по одной лишь рекомендации долж-
ностных лиц министерства обороны, ведающих вопросами
бюджета, и экономических специалистов в других органах
правительства.
С приоритетом, которым пользовалась атомная авиация в
течение полутора лет, было покончено. Все виды вооружен-
ных сил — будь то особо важные или маловажные — были
возвращены к равному между собой положению.
Такой способ установления размеров вооруженных сил
для защиты нашей страны в этот самый опасный период
нашей истории никак не может быть ни оправдан, ни объ-
яснен.
Первая система, при которой Комитет начальников шта-
бов сообщал предельную цифру ассигнований, а затем пред-
лагал установить размеры вооруженных сил в пределах этих
средств, давала военным специалистам хотя бы возможность
распределять средства самим и исходить только из военных
соображений при определении состава войск в пределах уста-
новленного долларового лимита. Тем не менее это непра-
вильный метод определения размеров вооруженных сил
страны. Представление решающей рекомендации, которая,

Система раздела средств по видам вооруженных сил 227
по всей вероятности, будет принята, не должно зависеть в
такое время и в таком вопросе от человека, работающего в
области финансов, — министра финансов или директора
Бюджетного бюро.
Вторая система, восторжествовавшая на короткое время,
при которой первая рекомендация исходила от Комитета
начальников штабов, также была нехороша, потому что она
позволяла военным специалистам оказывать слишком боль-
шое влияние на вынесение решения, имевшего величайшее
финансовое и внешнеполитическое значение.
Но эти два метода при всех их недостатках были лучше
того метода, который был принят весной 1953 г.
* * *
От метода 1953 г. уже отказались. Вырисовывается но-
вый метод установления размеров вооруженных сил, кото-
рый можно назвать системой Совета национальной безопас-
ности ввиду той роли, которая отводится в ней Совету.
При президенте Эйзенхауэре Совет национальной безопас-
ности развивает большую деятельность, чем раньше, и иг-
рает важную роль в принятии решения о размерах воору-
женных сил и, в сущности, всех решений, затрагивающих
все части военного бюджета. Заседания Совета длятся долго,
и на них обычно председательствует президент. В результате
создается измененная форма той системы, которую мы на-
звали системой долларового лимита. Два других метода были
отвергнуты: первый — по которому основную рекомендацию
делал Комитет начальников штабов; другой — принятый в
1953 г. метод произвольного урезывания ассигнований без
совета военных.
Применение системы Совета национальной безопасности
к бюджету на финансовый год, кончающийся 30 июня 1955 г.,
привело к принятию бюджета, в котором 1) общие ассигно-
вания на военную систему лимитировались экономическими
решениями, принятыми Советом; 2) увековечивалась система
деления средств по видам вооруженных! сил и ограничивалась
рядом конкретных широких военных директив Совета на-
циональной безопасности, где наиболее важными были ди-
рективы а) об увеличении примерно на 1 млрд. долларов
расходов на создание авиационной мощи для обороны кон-
тинентальной части США и б) о сокращении личного состава
армии и военно-морского флота.
По бюджету на 1955 финансовый год положение отдель-
ных видов вооруженных сил изменилось. Ассигнования на
армию, которая стояла на первом месте в бюджете 1954 г.,

228 Глава XII
были значительно урезаны, и она перешла на третье место.
И если по бюджету 1954 г. все сокращение пришлось на
долю авиации, то в 1955 г. оно приходится на долю армии.
В 1955 г. расходы на военно-морские и военно-воздушные
силы несколько увеличились. Новые цифры на основе «права
размещать заказы» (в млрд. долларов) составили:
1950 г. 1951 г. 1952 г. 1953 г.
Предложено
Трумэном
1954 г.
Фактич.
цифры
1954 г. 195Б г *
Военное министерство 4,4 19,6 21,3 15,2 12,1 12,8 7,6
Морское министерство 4,4 12,5 16,2 12,7 11,3 9,5 9,8
Министерство авиации 5,4 15,2 22,4 20,5 16,7 11,4 11,4
* Ориентировочные подсчеты.
* * *
Система Совета национальной безопасности, применяе-
мая для установления размеров вооруженных сил, лучше
прежних методов в том отношении, что она приводит к ре-
гулярным совещаниям государственного секретаря и мини-
стра финансов с министром обороны для рассмотрения эко-
номических и внешнеполитических сторон военного бюджета.
Однако она не устраняет ни одного из двух основных недо-
статков прежних методов. Финансовые соображения попреж-
нему имеют слишком большой вес при установлении разме-
ров военной системы. А состав вооруженных сил все еще
определяется при помощи метода деления средств по мини-
стерству. Это приводит к тому, что на основе компромисса
создаются оборонительные силы, не обеспечивающие выпол-
нение наиболее важных задач.

Глава XIII
ЭВОЛЮЦИЯ МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ
Возможно, что характер военного планирования или аме-
риканской правительственной системы не позволяет, чтобы
серьезные решения, необходимые для создания вооруженных
сил, основывались на системе приоритета.
При обычных условиях мы не могли бы рассчитывать,
чтобы традиции прошлого и прочно укоренившиеся методы ра-
боты министерства обороны уступили новым концепциям и но-
вым методам определения состава наших оборонительных сил.
Но сейчас — не обычное время. Ускоряющиеся темпы ис-
тории и стремительное развитие революции науки в области
создания оружия массового уничтожения таковы, что в на-
стоящий момент возможны такие изменения, которые в дру-
гое время были бы немыслимы.
Первым шагом на пути установления системы приорите-
тов и посредством этого характера нужных нам оборонитель-
ных сил должно служить понимание того изменения в риске,
которому мы себя подвергаем. Только в том случае, если
мы поймем, что зависит от этого, мы сможем внести необ-
ходимые изменения в принятые методы и установившиеся
порядки. Но когда мы поймем, что с наступлением того
времени, когда Россия создаст превосходящую атомно-воз-
душную мощь, а безопасность нашей страны и, возможно,
ее существование будут зависеть от того, как разработаны
наши военные планы, тогда, надо думать, мы сможем вне-
сти необходимые коренные изменения в методы и в их со-
держание.
С пониманием нового риска должна прийти решимость
отбросить все препятствия на пути создания такой военной
системы, в которой мы нуждаемся. Если мы будем знать, что
безопасность нашей страны зависит от этого, мы будем на-
стаивать, надо полагать, на том, чтобы силы первоочередного
значения, особенно силы, которые мы отнесли к силам первой

230
Глава XIII
срочности, и затем силы второй срочности, были созданы при
соблюдении крайне высоких требований, изложенных нами
выше.
* * *
Чтобы быть в состоянии сделать это, мы должны внести
некоторые изменения в закон конгресса, на основе которого
было организовано министерство обороны. Необходимы лишь
незначительные изменения. В Законе о национальной без-
опасности нет конкретного положения, которое мешало бы
созданию системы приоритета уже сейчас. Все же есть препят-
ствие, хотя и мало осязаемое, но очень мощное. Рассмотрение
того, что будет необходимо для применения системы приори-
тета при определении уровней наших сил, покажет нам, на-
сколько сильно это препятствие.
* * *
Мы должны иметь в виду те недостатки, которые необхо-
димо устранить. Таких недостатков два.
Первый заключается в том, что при решении вопроса об
общих размерах наших оборонительных сил слишком боль-
шую роль играют финансовые соображения и настроение
мирового общественного мнения в данный момент.
Второй недостаток — это то, что распределение средств,
выделенных для вооруженных сил, осуществляется на основе
компромисса между тремя видами вооруженных сил, пред-
ставленными их командующими, которые образуют Комитет
начальников штабов, а не на основе объективных решений
беспристрастных должностных лиц относительно того, что не-
обходимо для защиты нашей страны и поддержки ее внеш-
ней политики.
Далее, мы должны подумать, что нам следует предпри-
нять в отношении нынешней структуры министерства обо-
роны, чтобы устранить эти два недостатка?
Первый недостаток, который следует устранить, более
серьезен, но, как мы уже указали, из двух недостатков он
менее важен. Нам станет ясно, каким образом мы могли бы
внести некоторые исправления в отношении первого из этих
недостатков, если мы рассмотрим пути устранения второго
недостатка.
Компромиссная система в самом Комитете начальников
штабов может быть устранена, если мы снимем с этого Ко-
митета ответственность за рекомендации об уровне сил и
возложим эту обязанность на министра обороны. В этом
случае рекомендация была бы результатом объективного
решения беспристрастного характера, а не компромиссного

Эволюция министерства обороны
231
соглашения между тремя равноправными участниками, каж-
дый из которых имеет право отклонить выводы, если его
требования не удовлетворены.
Если бы министр обороны был обязан решать эту задачу,
то он нес бы тяжелое бремя. Он, вероятно, создал бы группу
в составе себя, своего заместителя, возможно, и помощника
по финансовым вопросам и министров, ведающих делами
трех видов вооруженных сил. Последние не могли бы счи-
таться полностью объективными. Но они должны принимать
участие в работах этой группы, чтобы быть уверенными в
том, что точки зрения их соответствующих ведомств полно-
стью учитываются. Однако они не будут иметь голоса при
окончательном решении вопроса об уровнях сил, рекомендуе-
мых президенту. Это решение будет принимать только ми-
нистр обороны. Это потребует упорной и утомительной ра-
боты. Но разве существует более важный вопрос, который
мог бы занимать время высокопоставленных должностных
лиц в правительстве, ведающих вопросами обороны.
Во время работы этой группы министр обороны, несом-
ненно, будет консультироваться со своими коллегами, с го-
сударственным секретарем, министром финансов и директо-
ром Бюджетного бюро. Он, возможно, попросит их изло-
жить свои точки зрения на заседаниях группы. Министр
обороны не может отмахнуться от того факта, что его реко-
мендации будут обязательно оказывать большое влияние на
внешнюю и экономическую политику правительства. Эти ре-
комендации в значительной степени определят действен-
ность нашей внешней политики. Они будут самым важным
фактором, влияющим на нашу финансовую и валютную по-
литику. Они будут представлять собой по возможности син-
тез рекомендаций министра обороны, министра финансов и
государственного секретаря. Если соглашение между этими
тремя членами правительства окажется невозможным, то
надо будет установить, в чем заключаются их разногласия, и
передать их для решения президенту, действующему в рамках
Совета национальной безопасности.
Будь это сделано, оно дало бы кое-какие важные ре-
зультаты. Мы уже упомянули о первом: заменить компро-
мисс объективным и почти беспристрастным решением. Да-
лее, точки зрения ответственных членов кабинетов, ведающих
внешней политикой, экономическими и валютными делами,
должны быть приняты во внимание после полного и подроб-
ного обсуждения соответствующих вопросов. И, наконец,
чрезмерное влияние финансовых соображений и настроений
текущего момента, являющихся результатом международных
событий последнего времени, было бы заметно ослаблено.

232
Глава XIII
Этот последний момент имеет важное значение. Члены
правительства, занимающиеся экономическими вопросами —
министр финансов и директор Бюджетного бюро,— оказывают
сегодня огромное влияние на определение общей суммы воен-
ного бюджета, потому что известно, что нынешний метод
определения уровней вооруженных сил неудовлетворителен.
Известно, что этот вопрос не подвергается всестороннему рас-
смотрению объективными и ответственными должностными
лицами. Министр финансов и директор Бюджетного бюро,
зная, что не было принято тщательно продуманного решения
о том, что требуется нашей внешней политике в отношении
вооруженных сил, справедливо думают, что они имеют право
установить экономический лимит на расходы страны, связан-
ные с ее обороной и поддержкой ее внешней политики. Та-
ким образом, они вступают в ничейную область решений,
от которой зависят интересы страны. Они не могли бы и не
хотели бы делать это, если бы решение об уровнях воору-
женных сил полностью и со всей серьезностью взвешива-
лось членом правительства, ведающим министерством
обороны.
Это отнюдь не означает, что если бы мы следовали этой
процедуре; то военный бюджет увеличился бы, поскольку
при этом ослабело бы влияние членов правительства, зани-
мающихся экономическими вопросами, на решение об уров-
нях вооруженных сил. Подобное объективное изучение могло
бы уменьшить ассигнования. Например, оно могло бы сокра-
тить вооруженные силы общего назначения, не имеющие
большой важности, которые сейчас так дорого нам обходятся.
* * *
Кое-что в этих направлениях сейчас осуществляется в
отношении той части оборонного бюджета, которую можно
назвать вспомогательной системой.
Теория и практика, которых придерживаются в настоя-
щее время, сводится к тому, что бюджет обороны состоит из
двух частей: одна относится исключительно к юрисдикции
Комитета начальников штабов, куда не входят гражданские
руководители, а другая открыта для самого подробного изу-
чения и окончательного решения со стороны гражданских ру-
ководителей. Первая часть — это вопрос об уровнях воору-
женных сил. Вторая — все прочее: численность личного со-
става вооруженных сил и вольнонаемных, базы в стране и за
границей, снабжение, программы боевой подготовки, научно-
исследовательская работа, средства связи, транспорт, боепри-
пасы и прочее.

Эволюция министерства обороны
233
Между тем вспомогательная система гораздо больше свя-
зана с техникой, она имеет более «военный» характер, чем
вопрос об уровнях вооруженных сил. Определение уровней
вооруженных сил связано с основами военной и внешней
политики, что больше относится к компетенции гражданских
руководителей, чем технические проблемы вспомогательной
системы. Например, если бы из-за того, что европейские
страны не ратифицировали договор о Европейском оборони-
тельном сообществе, мы решили пересмотреть нашу поли-
тику в отношении НАТО, это оказало бы огромное влияние
на характер и количество необходимых нам дивизий, военных
кораблей и авиакрыльев, в то время как решение сократить
программы боевой подготовки, изменить нашу политику в
области научно-исследовательской работы и любые другие
сложные вопросы работы вспомогательной системы являются
более «военными» и техническими по своему характеру, чем
вопрос об уровнях вооруженных сил.
Вполне справедливо, что гражданские руководители ми-
нистерства обороны без колебаний принимают решения по
самым сложным вопросам, связанным с работой вспомога-
тельной системы. Их не смущает тот факт, что это вопросы
военного характера. Все, что входит в юрисдикцию министер-
ства обороны, безусловно носит военный характер. Нет ни-
каких оснований для того, чтобы министр обороны колебался
при принятии важнейшего решения по своему ведомству —о
рекомендации относительно уровня каждого вида вооружен-
ных сил, — потому что оно отчасти является военным вопро-
сом. Он может повлиять на уровни вооруженных сил кос-
венно и частично своими решениями по поводу численности
личного состава, устанавливаемого для каждого из видов
вооруженных сил, или же ограничивая количества вооруже-
ния и снаряжения, которые должны иметь виды вооруженных
сил, количество нефтепродуктов, боеприпасов или другое за-
купаемое ими довольствие, либо базы, с которых они могут
действовать. Важно, чтобы все эти вопросы подлежали про-
верке со стороны гражданских властей. Однако рекоменда-
ция об уровнях вооруженных сил важнее всего, поскольку в
зависимости от них будет определяться мощь и стоимость
нашей системы обороны.
* * *
Я применяю термин «рекомендация об уровне вооружен-
ных сил». Это так и есть, это — не решение. Поскольку раз-
меры и состав нашей военной системы не являются чисто во-
енным вопросом, но серьезно затрагивают нашу внешнюю и
экономическую политику, министерство обороны не в состоя-

234
Глава ХIII
нии принимать окончательное решение по этому вопросу. Оно
может лишь рекомендовать высшей власти, президенту, что
нужно сделать.
* * *
Закон о национальной безопасности отнюдь не требует,
чтобы рекомендации об уровнях вооруженных сил делались
Комитетом начальников штабов. В нем нет никаких постанов-
лений о том, что это не должен делать министр обороны. На-
оборот, этот закон ясно возлагает на министра ответствен-
ность за принятие всех важных решений по его министерству.
В Законе о национальной безопасности говорится, что Ко-
митет начальников штабов является -главным военным совет-
ником министра обороны и президента. Эти слова «и прези-
дента» вызвали большую путаницу. Они были включены в
закон из уважения к привычке президента Рузвельта в годы
войны непосредственно иметь дело с начальниками штабов
армии, военно-морского флота и авиации. Слова «и прези-
дента» — излишни. Президент может иметь дело непосред-
ственно с любым должностным лицом любого ранга в испол-
нительных органах без специального разрешения конгресса.
На практике президент обычно имеет дело с членом своего
кабинета, министром обороны, а не с подчиненными этого
министра. Ясно, что закон не ставил своей целью создание
постоянного канала связи между Комитетами начальников
штабов и президентом в обход министра обороны.
В период, когда дело не дошло еще до тотальной войны,
рекомендация об уровнях вооруженных сил является самым
важным решением министерства обороны. Никто в министер-
стве обороны, за исключением министра, не удовлетворяет
требованию о том, чтобы должностное лицо, принимающее
решение об уровнях вооруженных сил, было объективным в
смысле отсутствия связей с любым из видов вооруженных
сил, чтобы оно несло по закону и в глазах общественности
ответственность за политику в области обороны и было хо-
рошо знакомо с экономической и внешней политикой страны
так же, как и с военной политикой. В качестве самого высоко-
поставленного лица в министерстве обороны самое важное ре-
шение этого министерства должен принимать сам министр.
* * *
Утверждают, что министр обороны не подготовлен при-
нимать решение, имеющее столь далеко идущее военное зна-
чение. Такое утверждение необоснованно. Оно проистекает из

Эволюция министерства обороны
235
ошибочного представления, будто в военных вопросах кроется
нечто такое, что в отличие от всех остальных дел, которыми
занимается правительство, делает их специальной областью,
которая должна быть оставлена на усмотрение специалистов.
Ни в какой другой сфере деятельности — в деловой жизни,
юриспруденции или государственном управлении—не суще-
ствует аналогичного отречения от своих прав.
Окружной судья не отказывается решать дело о патенте
из-за того, что оно сложное. Президент крупной корпорации
не поручает своим подчиненным принимать решения по во-
просам высшей политики из-за того, что эти вопросы могут
быть связаны с сугубо техническими деталями. Президент кор-
порации принимает эти решения сам или передает их вместе
со своей рекомендацией на рассмотрение совета директоров,
который обычно знает о деталях меньше, чем сам президент.
В равной степени мы не находили нигде в правитель-
ственном аппарате такого отречения от юрисдикции, в какой-
либо мере соответствующее этому отречению от власти со
стороны гражданских руководителей министерства обороны в
вопросе о рекомендации, касающейся уровней вооруженных
сил. Проблемы, с которыми сталкивается государственный
секретарь, труднее, чем проблемы, решаемые министром
обороны. Между тем государственный секретарь не колеб-
лется решать вопросы более сложные, чем вопрос об уровнях
вооруженных сил. Никакой государственный секретарь не
откажется от своего права делать рекомендации президенту
на любом этапе внешней политики. В равной мере никакой
другой руководитель какого-либо ведомства не признает, что
существуют вопросы, входящие в юрисдикцию его ведомства,
которые он не должен решать по своему усмотрению, подчи-
няясь, конечно, высшей власти президента и конгресса. Суще-
ствующая ныне в министерстве обороны практика не обеспечи-
вает надлежащего гражданского контроля в правительстве.
Следует сделать оговорку в этом заявлении о том, что
министры обороны правомочны принимать эти трудные ре-
шения. Дело в том, что гражданские должностные лица в
министерстве обороны часто меняются. Обычно они приходят
в министерство, имея мало опыта в военных делах, и значи-
тельную часть своего пребывания там посвящают изучению
своего дела.
Это можно было бы исправить назначением постоянных
заместителей министров в министерстве обороны, в военном
и морском министерствах и в министерстве авиации. Под

236
Глава ХIII
словом «постоянный» мы имеем в виду должностное лица,
назначаемое, скажем, сроком на пять лет с правом быть пе-
реназначенным вновь. Конгресс должен установить законом,
что этот пост должен рассматриваться как неполитический.
Примером этому может служить метод, принятый в Англии,
согласно которому каждое правительственное ведомство имеет
постоянных гражданских сотрудников, которые не сменяются
и в случае перемен в правительствах. Мы придерживаемся
отчасти такого же метода в различных органах правительства
США, особенно в отношении Комитета начальников штабов
и его председателя, которые в отличие от членов кабинета и
других должностных лиц назначаются на определенное число
лет. Их должности считаются неполитическими, и предпола-
гается, что на них не влияют изменения в руководстве ми-
нистерства обороны или смена президента.
Опираясь на знание и опыт своего постоянного замести-
теля, любой министр обороны мог бы выслушивать доводы
представителей трех видов вооруженных сил, принимать со-
ответствующее решение по вопросу об уровнях вооруженных
сил. Опыт постоянного заместителя помогал бы также мини-
стру принимать и другие решения. Эти решения в большин-
стве случаев сложны и требуют знаний, приходящих с опы-
том. Например, заместитель министра позаботился бы о том,
чтобы министр обороны имел возможность использовать ре-
зультаты объективного изучения преимуществ и стоимости
конкурирующих систем оружия. Отсутствие в настоящее
время этого анализа вызывает дублирование функций и недо-
статок внимания к важнейшим задачам.
Не имело бы смысла изменять нынешнюю систему так,
чтобы предоставить министру обороны право делать рекомен-
дацию об уровнях вооруженных сил, если нет постоянного
заместителя министра обороны. Эта система неработоспо-
собна, если не будет обеспечено преемственности знаний в
лице такого высокопоставленного гражданского помощника
министра.
* * *
Не предпринималось ничего для того, чтобы внести под-
правку в Закон о национальной безопасности с целью учреж-
дения поста постоянного заместителя министра. В равной
степени не делалось никаких попыток установить при помощи
законодательства или же обычая такую практику, когда ре-
комендация об уровнях вооруженных сил делалась бы ми-
нистром обороны, и если бы даже закон, принятый конгрес-
сом, в его нынешней форме установил эту практику, она,
вероятно, оказалась бы недолговечной, будучи плодотворной

Эволюция министерства обороны
237
лишь в период деятельности одного министра, а его преемник
отказался бы от нее как от слишком трудной для новичка.
Весь характер нынешней системы противоречит такому из-
менению. Пока конгресс не обязывает министра обороны в
законодательном порядке делать рекомендации об уровнях
вооруженных сил в соответствии с обрисованной выше про-
цедурой, ответственность за представление рекомендации пе-
ребрасывается вниз — в руки Комитета начальников штабов,
действующего в пределах ограничений, установленных дирек-
тором Бюджетного бюро, министром финансов и другими
экономическими советниками президента.
У министра обороны мало причин для того, чтобы прояв-
лять желание углубляться в эту трудную область уровней
вооруженных сил. Ничего, кроме забот, у него не будет,
когда он займется трудными и щекотливыми проблемами,
связанными с решением об уровнях вооруженных сил. По-
нятно, что эта практика явилась результатом согласия при-
знать долларовый лимит, устанавливаемый экономистами в
правительстве в качестве основы для определения размеров
наших вооруженных сил и предоставления трем видам воору-
женных сил в лице Комитета начальников штабов права
компромиссным путем разделить средства, которые, по мне-
нию экономистов, наша страна должна иметь для обеспече-
ния своей обороны. Понятно также, что находятся причины
для оправдания этой практики, а именно утверждение, что
вопрос о характере вооруженных сил, которыми должна рас-
полагать наша страна, является чисто военным делом и по-
этому его решение вполне целесообразно поручить военным
специалистам.
Метод долларового лимита при определении уровней во-
оруженных сил сейчас также отстаивают, но делают это с
меньшей уверенностью в своей правоте, чем раньше. В на-
стоящее время существует тенденция избегать ясно указанного
долларового лимита, устанавливаемого заранее. Вместо этого
пытаются добиться такого же результата указаниями, ори-
ентировочными лимитами, возвращением решения на пере-
смотр, если выработанные Комитетом начальников штабов
цифры слишком велики и т. п. Метод долларового лимита
заслуживает критики в том смысле, что он ставит экономику
страны выше ее безопасности. Отрицательные последствия
распределения ассигнованных средств на основе компромисса
между тремя родами войск менее очевидны. Поэтому их, ве-
роятно, нельзя изменить под давлением общественного
мнения.
Проблемы, которыми пришлось бы заняться министру
обороны, если бы он взял на себя полную ответственность

238
Глава XIII
за рекомендацию об уровнях вооруженных сил, были бы ко-
лоссальными. Возьмем, например, решение, которое министру
пришлось бы принять в отношении того, что мы назвали си-
лами общего назначения четвертой срочности.
Бывший министр обороны Роберт А. Ловетт заявил, что
заниматься некоторыми проблемами в министерстве обороны
не менее мучительно, чем попасть под вращающуюся круг-
лую пилу. Принятие рекомендации было бы одной из таких
проблем. Если бы министр обороны высказал определенное
мнение и решил, что армия, военно-морской флот и авиация
больше не должны иметь такие-то силы, он тем самым уще-
мил бы чувство привязанности и традиции затронутого рода
войск настолько, что, вероятно, предпочел бы попасть под
круглую пилу. Нынешняя система не затрагивает привязан-
ностей к эмоции. Обычно в мирное время отдельные виды
вооруженных сил не получают те средства, которые они хо-
тят. Поэтому они соглашаются с долларовым лимитом, хотя
и считают eго неразумным. Так же обстоит дело и с прибли-
зительно равным распределением имеющихся средств. Это
«Соломоново решение» не обижает ни одного из трех видов
вооруженных сил. Но если бы министр обороны решил,
что один вид вооруженных сил имеет слишком большие
силы и потребовалось бы несколько ограничить их, предоста-
вив ему, скажем, лишь одну пятую часть бюджета на обо-
рону вместо одной трети, в то время как другой вид мог бы,
скажем, получить половину средств, ассигнуемых на оборону,
тогда министр, возможно, убедился бы на опыте, что круг-
лая пила Ловетта — слишком мягкое сравнение для пережи-
ваемых им неприятностей.
Тем не менее размеры сил общего назначения четвертой
срочности довольно значительны. Они обходятся очень до-
рого и отнимают средства от сил высшей срочности, в кото-
рых мы так нуждаемся, от сил, которые могли бы спасти нас
от атомной войны.
Кроме того, министру обороны, если бы он занимался ре-
комендацией об уровнях вооруженных сил, пришлось бы ре-
шать вопрос о базировании на сушу или на авианосцы само-
летов, которым будет поручено осуществление стратегических
и тактических атомных задач НАТО. Эта проблема до сих
пор не решена. По мере приближения третьей фазы роль ви-
дов вооруженных сил в области беспилотных самолетов или
управляемых снарядов будет способствовать выдвижению
ими претензий, резко конкурирующих между собой.
Если бы по закону или обычаю министр обороны должен
был делать рекомендации об уровнях вооруженных сил, он
был бы обязан решать эти и другие острые вопросы. Он

Эволюция министерства обороны
239
обязан был бы выслушивать доводы представителей мини-
стерств: военного, морского и авиации, он должен был бы
консультироваться со своим коллегой — государственным секре-
тарем относительно возможности большой войны с Китаем и
участия военно-воздушных сил США в локальных или малых
войнах в «Серых районах». Он должен был бы консульти-
роваться с министром финансов и директором Бюджетного
бюро то финансовым аспектам этой проблемы и затем он был
бы обязан представить рекомендацию, благоприятствующую
одной или другой стороне по вопросу, который серьезно за-
трагивал бы будущее видов вооруженных сил.
И все же разве эти вопросы не должны решаться? Вполне
правильно требовать, чтобы решения принимались обдуманно
и все стороны вопроса подвергались исчерпывающему су-
ждению, прежде чем ими займется сам министр обороны.
Однако, безусловно, неправильно продолжать увеличивать
все три вида вооруженных сил, каждый из которых требует
функций, дублирующих функции другого. Это дорого обхо-
дится налогоплательщику. И не только расходование средств,
поступающих от налогоплательщика, требует, чтобы мы из-
бегали этого и подобных ему положений. Компромиссное ре-
шение вопросов ослабляет ударную силу нашей военной си-
стемы. Не решив вопроса о том, какая система вооружений
окажется наиболее целесообразной, мы увековечиваем уста-
ревшие системы вооружений и не создаем первоклассных и
лучших систем вооружения нужного качества и в необходи-
мом количестве.
* * *
Поправки к Закону о национальной безопасности, уста-
навливающие рекомендации об уровнях вооруженных сил, ко-
торые должен давать министр обороны, могли бы содержать
всего лишь:
1) указание в законе о том, каковы должны быть
процедуры;
2) создание должности постоянных заместителей ми-
нистров в министерстве обороны и в трех других мини-
стерствах, ведающих делами соответствующих видов
вооруженных сил;
3) перестройку Совета по разработке политики во-
оруженных сил (высший политический орган министер-
ства обороны), который сейчас состоит из руководителей
четырех министерств и членов Комитета начальников
штабов, в группу, состоящую лишь из руководителей
четырех военных министерств и постоянного замести-
теля министра обороны.

240
Глава XIII
Сам процесс внесения поправок облегчен. Сейчас можно
внести поправку в этот закон посредством плана реорганиза-
ции, который станет законом, если не будет отвергнут кон-
грессом. Это почти означает предоставление исполнительной
власти права вносить поправки, придерживаясь описанной на-
ми процедуры. Поправки, внесенные в Закон о национальной
безопасности в 1953 г., были сделаны именно таким путем.
* * *
Фактически эволюция Закона о национальной безопасно-
сти происходит в другом направлении. Ибо этот закон нахо-
дится именно в процессе эволюции. Он подвержен измене-
ниям, и на него оказывают влияние огромные изменения в
военной прикладной науке, которые произошли со времени
принятия закона в 1947 г.
В основном эволюция этого закона идет по линии созда-
ния монолитного министерства обороны с единой системой
вооруженных сил, представители которой носят одинаковую
военную форму. Закон 1947 г. подвергался пересмотру
дважды, в 1949 г. и 1953 г.; в обоих случаях он изменялся в
указанном направлении.
Первоначально, когда этот закон был принят в 1947 г.,
исходили из того, что должны существовать три отдельных
вида вооруженных сил, деятельность которых координируется
министром обороны, располагающим очень небольшим аппа-
ратом. Поправки, внесенные в закон в 1949 г., значительно
увеличили численность этого аппарата. Они внесли некото-
рые другие изменения, которые привели к снижению роли
министерств, ведающих делами отдельных видов вооружен-
ных сил и их руководителей. Эти поправки подняли автори-
тет министра обороны и его министерства. Поправки, вне-
сенные в 1953 г., еще больше способствовали такой эволю-
ции. Министерство обороны настолько отошло от первона-
чального замысла — небольшого аппарата с координирую-
щими функциями, — что сейчас в нем в качестве лиц, ответ-
ственных за разработку высшей политики, кроме министра
обороны, имеются еще заместитель, восемь помощников и ге-
неральный совет. Если все высокопоставленные должностные
лица действительно всерьез займутся делами, то они глубоко
вникнут в деятельность отдельных видов вооруженных сил.
Возможно, что после нескольких лет существования такой
системы министерство обороны возьмет на себя столь боль-
шую ответственность за отдельные виды вооруженных сил,
что создание единого министерства, в непосредственную юрис-
дикцию которого входят все дела всех управлений единых

Эволюция министерства обороны
241
вооруженных сил, носящих одинаковую форму, было бы не
больше, чем кодификацией существующего положения дел.
В основе этой тенденции кроется естественное желание,
чтобы руководитель организации нес ответственность за то,
что происходит в этой организации. И если министр обороны
должен нести ответственность за все, что происходит в трех
видах вооруженных сил, он справедливо хочет обладать не-
обходимой властью, чтобы контролировать их. Законы кон-
гресса предусматривают, что министры, ведающие делами
отдельных «видов вооруженных сил, отвечают за свою деятель-
ность. Однако общественное мнение и конгресс склонны счи-
тать министра обороны ответственным за все, что происходит
в военном ведомстве в целом.
Мы указывали, что министр обороны уже взял на себя
значительную часть руководства вспомогательной системой, в
отношении которой, как считают сейчас, решения должны при-
нимать гражданские лица. Если тенденция к созданию еди-
ных вооруженных сил будет продолжаться, то было бы нор-
мально, чтобы его юрисдикция распространилась и на реко-
мендацию об уровнях сил.
Возможно, это так и будет. Утверждали, что для того,
чтобы прекратить нынешнюю систему компромиссов и сделать
должный упор на создание атомно-воздушной мощи, наибо-
лее целесообразным было бы поощрять тенденцию к созданию
подобных единых вооруженных сил. Утверждают, что если
бы не было отдельных армии, флота и авиации, то исчезла
бы необходимость добиваться одинакового отношения к каж-
дому виду вооруженных сил. Они были бы представлены
управлениями в рамках единого министерства так же, как
теперь корпус морской пехоты образует одно из управлений
в рамках морского министерства, и к ним можно было бы
относиться как к управлениям. Утверждают, что в этом
случае была бы признана очевидная важность атомно-
воздушной мощи и ей был бы предоставлен надлежащий
приоритет.
Однако существует элемент времени. Поскольку вторая
фаза уже приблизилась, мы не можем ожидать создания
единых вооруженных сил, чтобы установить правильный прио-
ритет в рамках этих вооруженных сил. Такое серьезное из-
менение, вероятно, не сможет осуществиться быстро. И к
тому же крайне сомнительно, дало ли бы это ожидаемые
результаты.
Эволюция министерства обороны происходит так быстро,
что было бы опрометчиво утверждать, что даже такой ре-
шительный шаг, как ликвидация министерств армии, флота и
авиации, не оказался бы быстро включенным в список законо-

242
Глава ХIII
проектов, представленных конгрессу. Я думаю, что это было бы
неудачным мероприятием. Такой огромной военной системой,
как сведенные вместе три вида вооруженных сил, нельзя бы-
ло бы руководить должным образом. Каждый из видов имеет
сейчас такие огромные размеры, что руководить им крайне
трудно. Управлять же всеми тремя сразу было бы невозможно.
Можно представить себе, насколько ухудшится моральное со-
стояние в результате ликвидации индивидуальности отдельных
видов вооруженных сил. А мысль о сосредоточении всей власти
и престижа в руках одного начальника штаба для всех воору-
женных сил является не слишком приятной. Мне кажется, что
нынешнее сосредоточение военного престижа вокруг фигуры
председателя Комитета начальников штабов зашло слишком
далеко. А руководитель, осуществляющий свою власть над
едиными вооруженными силами, превратился бы в символ. Он
располагал бы властью, совершенно несовместимой с граждан-
ской властью и с демократическими принципами.
В политическом заявлении по поводу действующего ныне
Закона о национальной безопасности 1947 г. указывается, что
этот закон не ставит своей целью «ни создание поста единого
начальника штаба над всеми вооруженными силами, ни уч-
реждение генерального штаба вооруженных сил». Будем на-
деяться, что эта мудрая политика, столь необходимая для
гражданской власти, предотвратит любое подобное объеди-
нение военной власти, которое вытекало бы из создания еди-
ного министерства обороны и единых вооруженных сил.
В равной степени слияние всех служб авиации в одно
колоссальное ведомство не принесло бы ожидаемых резуль-
татов. Оно не освободило бы атомную авиацию и не прине-
сло бы ей главенствующего положения среди вооруженных
сил. Интересы атомной авиации были бы даже еще более
ущемлены в огромной монолитной системе. А такая чрез-
мерно большая организация породила бы стремление к ком-
промиссам и сопротивление переменам.
* * *
Если бы нам пришлось столкнуться с серьезным намере-
нием ликвидировать отдельные виды вооруженных сил, то
было бы лучше остановиться на полпути и иметь два вида
вооруженных сил, как это было у нас до закона 1947 г., но
на этот раз военное ведомство должно состоять из военного
министерства, министерства авиации и военно-морского флота
(или как бы его ни называли). Второе министерство было
бы образовано в результате слияния нынешних министерств

Эволюция министерства обороны
243
авиации и морского флота. Вот доводы в пользу проведения
такого мероприятия:
1. Система двух министерств имела бы одно решительное
преимущество по сравнению с системой одного министерства.
Впервые авиация как вид вооруженных сил, который больше
всего подвергается воздействию нынешней революции в науке,
могла бы представлять свои соображения непосредственно
президенту и Совету национальной безопасности, которым
принадлежит последнее слово в отношении структуры наших
оборонительных сил. При нынешней организации правитель-
ства не существует форума, где президент, Совет националь-
ной безопасности или даже министр обороны могли бы вы-
слушать доводы в пользу усиления нашей воздушной мощи.
Ни представитель министерства авиации, ни представитель
морского министерства не являются членами Совета нацио-
нальной безопасности. В министерстве обороны также не су-
ществует никаких условий для того, чтобы вместе с мини-
стром обороны обсуждать вопрос об уровнях вооружен-
ных сил.
Отсутствие в нашем правительстве надлежащей процедуры
для представления сведений, касающихся атомно-воздушной
мощи, представляет собой серьезный недочет. Авиация —
это новый вид вооруженных сил. С самого начала истории
пехотинец доказал, что без него нельзя обойтись. Он под-
твердил свое значение в период второй мировой войны и
войны в Корее. Военно-морской флот достиг апогея своего
влияния на ход истории XIX в., а своими действиями на Ти-
хом океане во время второй мировой войны вписал одну из
самых блестящих страниц в военные анналы Америки. Авиа-
ция не имеет такой долгой истории, чтобы быть в состоянии
выдвинуть ясные доводы в защиту своих соображений. Атом-
ная авиация использовала лишь две бомбы в боевых усло-
виях. Несмотря на это, атомная авиация является самым
важным элементом в современной революции в области во-
оружений; роль атомной авиации в военной стратегии и так-
тике возрастает с каждым новым этапом революции в науке.
Это сложное и важное дело, о котором должны быть пол-
ностью осведомлены те, кто принимает решения, связанные
с планированием наших национальных вооруженных сил.
Создание надлежащих условий для полного освещения
вопросов, касающихся атомной авиации, принесло бы огром-
ную пользу военной мощи нашей страны.
2. Военно-морской флот стал в основном авиационным ви-
дом вооруженных сил: линкоры, крейсеры и эсминцы, груп-
пирующиеся вокруг авианосцев, являются сейчас частью от-
рядов специального назначения. Подводная лодка все еще

244
Глава XIII
выполняет особую задачу, не связанную с авиацией, но и
она также приближается к роли площадки для использования
атомно-воздушного оружия. И, объединяя два типа самоле-
тов — самолеты, базирующиеся на суше и на авианосцах, мы
можем решить, какую роль должен играть каждый из них.
3. Простота структуры, состоящей из двух видов воору-
женных сил, является ценным качеством. Мы подчеркивали,
что, когда существуют лишь два оборонных министерства,
нет необходимости в существовании третьего для координации
деятельности этих двух. Однако если имеются три отдельных
министерства, то нужно создать четвертое, чтобы координи-
ровать деятельность трех. Четырехведомственная структура
очень сложна. Когда координирующее министерство нуж-
дается, кроме заместителя министра, в восьми помощниках
министра, для того чтобы координировать, то ясно, что дела
не могут идти гладко. B действительности это так и есть. Со-
мнительно, сможем ли мы осуществить такую сложную и
тонкую перестройку.
* * *
В той степени, в какой тенденция к созданию объединен-
ных вооруженных сил вызывается стремлением покончить с
компромиссами, которые порождаются нынешней системой,
ее можно ликвидировать, ликвидировав компромиссы. Этого
можно добиться внесением поправок к Закону о националь-
ной безопасности, которые мы обсуждали выше.
К подобному, но менее удовлетворительному результату
могло бы привести усиливающееся в настоящее время уча-
стие Совета национальной безопасности в решении вопросов,
касающихся военного бюджета.
Совет национальной безопасности уже несколько повлиял
на уровень вооруженных сил, одобрив, возможно, и приказав
уделить больше внимания противовоздушной обороне и со-
кращению численности личного состава армии и военно-мор-
ского флота.
Однако этими решениями Совет национальной безопасно-
сти не взял на себя юрисдикцию в вопросе об уровнях воору-
женных сил. И он не может этого сделать. Президент, вице-
президент, государственный секретарь, министр финансов и
другие должностные лица, которых сейчас приглашают на
заседания Совета национальной безопасности, не могут и не
должны уделять время на выслушивание сложных и проти-
воречащих друг другу доводов. Последние должны быть рас-
смотрены прежде, чем можно вынести разумное решение об
уровнях вооруженных сил. Однако Совет национальной без-

Эволюция министерства обороны
245
опасности, т. е., другими словами, президент, может пред-
ложить министру обороны выполнить для него эту огромную
предварительную работу и выносить на решение Совета лишь
важные вопросы. Следовательно, таким приказом президент
осуществил бы большинство изменений, которые мы предло-
жили провести через посредство планов реорганизации, пред-
ставленных конгрессу.
Такое мероприятие было бы менее желательно, чем одо-
бренный конгрессом план реорганизации. Оно могло бы в
течение непродолжительного времени давать хорошие резуль-
таты. Однако такой порядок решения дел действовал бы над-
лежащим образом только тогда, когда министр обороны бле-
стяще освоился бы с делами министерства, т. е. после 2—3 лет
работы. Действие через конгресс необходимо для любого
долгосрочного решения проблемы уровней вооруженных сил,
потому что только конгресс может создать должность посто-
янного заместителя министра для ведения дел в переходный
период, когда тот или иной министр обороны является еще
новичком в министерстве.

Глава XIV
НЕКОТОРЫЕ ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ О БУДУЩЕМ
Все эти сложные вопросы внешней политики и военного
планирования приводят к одному важнейшему вопросу, пред-
отвратят ли наш политический курс и наша военная политика
войну?
Никогда раньше в истории Соединенных Штатов или
любой другой страны не существовало такой настоятельной
необходимости избежать большой войны. Война всегда была
общепринятым средством урегулирования конфликтов между
странами, когда другие средства защиты национальных инте-
ресов терпели неудачу. Но сейчас, если атомная война прои-
зойдет, та или другая сторона — а возможно и обе — будут
уничтожены. Агрессор, который сумеет захватить свою жертву
врасплох, вероятно, сможет первым же ударом уничтожить
атомно-воздушные силы своего противника, предназначенные
для контрудара, и таким образом сможет уничтожить свою
жертву, не подвергаясь контрнападению. Мы, которые не
совершат вероломного превентивного нападения, были бы
уничтожены в атомной войне, даже если бы мы смогли своим
контрударом нанести ужасный ущерб нашему противнику
или даже уничтожить его. Поэтому наша проблема — защи-
щать наши национальные интересы таким образом, чтобы не
оказаться втянутыми в большую атомную войну. Я уже ука-
зывал, что одним из средств решения данной проблемы —
это быть готовым вести атомную войну, если нам придется
делать это, и быть в такой высокой степени боевой готовности,
чтобы наши противники не развязали войну или не позволили
ей начаться.
Поэтому нужно признать серьезным фактом наше неже-
лание отказываться от всех соображений экономики, военных
традиций и военных концепций прошлого, чтобы добиться
подавляющей степени готовности атомно-воздушных сил и
нашей противовоздушной обороны и сохранить их в состоя-
нии такой готовности. Еще серьезнее то, что создать эти
силы мешают нам не финансовые расходы, а нежелание
применить систему приоритетов в пределах тех средств, ко-
торыми мы располагаем.

Некоторые предположения о будущем
247
Сейчас похоже на то, что вторая фаза наступит и прево-
сходящая атомно-воздушная мощь русских обрушится на нас,
прежде чем мы внесем какие-либо серьезные изменения в ме-
тод планирования деятельности нашей военной системы. Если
мы с опозданием начнем создавать подавляющую по силе
атомную авиацию после того, как Россия достигнет этого
превосходящего уровня, то Россия будет испытывать огром-
ное искушение не дать нам улучшить наши позиции и нане-
сет удар, прежде чем мы сможем добиться этого.
Кажется невероятным, что при нынешней системе мы
добьемся создания оборонительных сил, способных нейтрали-
зовать будущую превосходящую атомно-воздушную мощь,
которую создаст Россия. Нынешняя система не в состоянии
обеспечить такую целеустремленность, которая позволила бы
выполнить первоочередные задачи, в первую очередь —соз-
дать стратегическую авиацию, противовоздушную оборону и
тактическую авиацию такой неоспоримо подавляющей силы,
которая заставила бы русских понять, что им не следует до-
водить дело до возникновения атомной войны. Мы добьемся
создания некоторых сил, которые нам нужны, и без системы
приоритетов. Армия и военно-морской флот не нуждаются в
системе приоритетов для того, чтобы создавать силы, необ-
ходимые им для выполнения их важнейших задач. При ны-
нешнем методе деления денежных средств по видам воору-
женных сил они получают все, что им нужно для выполнения
этих задач. Этого нельзя сказать про авиацию. Здесь одной
только авиации наземного базирования нужно более 1/3 на-
шего оборонного бюджета.
Авиации трудно представить достаточно убедительно свои
доводы против установок военного планирования, разрабо-
танных с учетом опыта прошлого. У авиации было недоста-
точно времени для того, чтобы обосновать свои исторические
позиции. Сейчас она находится в очень невыгодном поло-
жении, поскольку ее доводы в значительной степени основаны
на попытках предугадать будущее, а последнее изменяется
с необычайной быстротой.
Было бы удивительно, если бы это было не так. Ожидать,
что боевая готовность страны, думающей только об обороне,
будет на высоком уровне, о котором мы говорили, — значит
требовать от нее слишком многого. Довольно легко добиться
максимального уровня военной готовности к какому-то опре-
деленному сроку, как это делает страна, которая подготавли-
вает агрессию. Но гораздо труднее и почти невозможно со-
хранять ее на высоком уровне в течение продолжительного
времени. Я не говорю о финансовом бремени — это можно
вынести, я говорю об общем умонастроении.

248
Глава XIV
Мы не осознали факта существования атомно-воздушной
мощи России и того, когда она обрушится на нас. Быть мо-
жет, мы никогда и не осознаем этого, пока она не будет ис-
пользована. Возможно, что даже официальное сообщение
высокопоставленных представителей нашего правительства о
том, что это уже совершившийся факт, не заставит нас по-
верить в это.
Быть может, единственным стимулом, который побудит
нас добиться надлежащего уровня наших вооруженных сил
первейшей срочности, будет наше участие в локальной или
малой войне. Последняя заставит нас начать перевооруже-
ние на всех участках нашей военной системы и, возможно,
будет также способствовать созданию необходимой нам атом-
ной авиации. Хотя, как мне кажется, все говорит против
того, что мы окажемся втянутыми в такую войну, ибо это
было бы невыгодно обеим сторонам — для нас по различным
причинам, о которых мы говорили выше, а для русских и
китайцев по той причине, что локальная или малая война,
вероятно, приведет к большой атомной войне. Русские не хо-
тят этого в настоящее время, когда они еще не достигли
превосходящего уровня в области атомно-воздушной мощи.
Они не хотят также, чтобы Соединенные Штаты перевоору-
жались. Для них гораздо лучше добиться превосходящего
уровня, пока мы не подготовились к этому. Это им удастся,
если они сумеют сделать так, чтобы мы не оказались втя-
нутыми в войну. Как это ни парадоксально, однако они от-
нюдь не пытаются привести нас к «банкротству», заставляя
увеличивать военные расходы. Наоборот, в их интересах за-
медлить выполнение нашей военной программы. До сего вре-
мени они совершили лишь одну ошибку подобного рода —
в Корее. Они, вероятно, извлекли для себя урок из этой
ошибки.
Будет по-настоящему плохо, если, как сейчас кажется ве-
роятным, наступит время, когда Россия будет обладать пре-
восходящей атомно-воздушной мощью, а у нас не будет до-
статочных атомных сил, предназначенных для ответного
удара, и надлежащей противовоздушной обороны. В резуль-
тате этого не только значительно возрастет возможность раз-
вязывания атомной войны, но наша ослабленная военная по-
зиция найдет отражение в ослабленной дипломатической по-
зиции в период холодной войны. Северо-атлантический союз
будет постепенно подорван, если Соединенным Штатам не
удастся выйти победителем в атомно-воздушной гонке, и на-
шим позициям в «Серых районах» будет нанесен серьезный
ущерб.
За последние годы сила нашей дипломатии во многом была

Некоторые предположения о будущем
249
результатом явно подавляющего превосходства США в атом-
ном оружии. Если мы лишимся этого превосходства, то это
не принесет нам ничего, кроме слабости.
* * *
Однако мы часто слышим, что атомное оружие само по
себе приведет к отказу от его применения, что атомная
война будет настолько ужасной, что даже русские и другие
стремящиеся к агрессии страны, которые будут иметь в даль-
нейшем атомное оружие, не используют его в войне. Утвер-
ждают, что с атомным оружием будет так же, как было с
ядовитыми газами. Войны будут вестись, как обычно», при
помощи всех прочих видов оружия, включая взаимную бом-
бардировку городов фугасными и зажигательными бомбами,
но атомные бомбы применяться не будут.
Этот довод поистине дьявольский. Вывод, который он
подсказывает, весьма опасен. Если различные виды атомного
оружия (и, как я полагаю, также химического и биологиче-
ского оружия) будут взаимно исключать друг друга, то нет
никакого смысла беспокоиться о создании подавляющей атом-
но-воздушной мощи или вообще добиваться какого-то прево-
сходства над русскими.
Ссылка на ОВ является самоуспокоением в самом худ-
шем смысле этого слова. В такое время, когда судьба страны
требует от нас быть бдительными, как никогда раньше, с
целью поддержания нашего атомно-воздушного превосход-
ства над русскими, и в такое время, когда наука сделала
войну поистине несовместимой с цивилизацией, ссылкой на
этот довод стараются убедить нас в том, что мы не должны
ломать1 себе голову над такими вещами, что мы можем за-
быть об атоме.
На самом деле никогда раньше предупреждения о том,
что мы используем наши атомные бомбы, не делались так
часто и с такой резкостью, как в последнее время.
Ужасы, которые несет с собой атомная бомба, должны
были бы явиться мощным стимулом для того, чтобы челове-
чество отказалось от войны. И все же после 6 августа 1945 г.
(день бомбардировки Хиросимы) отношения между странами
не были хуже, чем теперь, в период так называемого мира.
Фактически мы даже не называем это миром. В течение почти
трех лет шла настоящая война, а этот период вообще изве-
стен как время холодной войны. Не достигнуто ни малей-
ших успехов в осуществлении грандиозных планов разору-
жения, выдвинутых после первых атомных бомбардировок,
или в смысле какого-либо сближения между Западом, с одной

250
Глава XIV
стороны, и русскими и китайцами — с другой. Наоборот,
борьба на Дальнем Востоке поставила лицом к лицу две
непримиримые силы в условиях тупика, где той или другой
стороне придется скоро отступить. Там бои уже идут, и мы
заявили, что скорее применим нашу атомную бомбу, чем
уступим свои позиции на Дальнем Востоке. Как же перед
лицом всех этих фактов смеем мы утверждать, что мы мо-
жем рассчитывать на то, что атомная бомба не будет при-
менена во время войны?
Для нас будет лучше не полагаться на доводы в отноше-
нии отравляющих газов. Отравляющие вещества — это ору-
жие особого типа, применяемое при особых условиях, но не
имеющее решающего значения.
С самой зари истории человек никогда не отказывался
применить оружие, если он думал, что оно принесет ему
победу. Он никогда не отказывался от войны, все равно ка-
кими бы страшными ни казались ему новые виды оружия
того или иного периода времени. Малейшее замедление
темпов создания нашей атомно-воздушной мощи в надежде
на то, что атом исключит сам себя, было бы ката-
строфой.
Это верно, что если мы создадим атомно-воздушную мощь,
в подавляющей степени превосходящую мощь России, то по-
следняя не посмеет развязать войну или допустить, чтобы
война началась — если только Запад не развяжет войну, на-
пав на Россию или на районы, в которых заинтересована Рос-
сия. Этого — мы можем быть уверены в том — Запад не
сделает. В этом смысле атомное оружие может оказаться
самоисключенным так же, как и обычное вооружение. Однако
кажется невероятным, что мы создадим эти подавляющие
атомно-воздушные силы, либо, создав их, будем поддержи-
вать их на этом уровне из года в год в течение десятилетий
непрочного мира, меняющихся международных условий и
внутренних настроений в США и других западных странах.
Учитывая быстрые изменения в прикладной науке (которые
сейчас возможны), крайне невероятно, чтобы, несмотря на
все усилия, которые могут прилагать Соединенные Штаты,
русские время от времени; не опережали нас в области атом-
но-воздушной мощи. Будут периоды, когда русские, возмож-
но, будут иметь основание считать, что они могут либо рис-
кнуть нанести внезапный удар по США и остальным членам
НАТО, либо, что более вероятно, они смогут оказывать
больший нажим то в одном, то в другом месте в своем посто-
янном стремлении к экспансии. Это наиболее вероятная при-
чина атомной войны. Она вполне сможет вспыхнуть, как ре-
зультат сравнительно несерьезных трений.

Некоторые предположения о будущем
251
* * *
Мы вынуждены прийти к выводу, что наш нынешний по-
литический курс и военная политика дают нам мало основа-
ний полагать, что мы сможем поддерживать нашу внешнюю
политику, не втягивая нашу страну в атомную войну.
В прошлом люди, руководившие политикой Соединенных
Штатов и других самоуправляющихся стран, всегда вынуж-
дены были признавать, что их политика может втянуть их
страны в войну. Демократические страны, повидимому, не
развяжут большой войны. Однако демократические страны
имеют свои права и интересы во всем мире и будут драться,
если кто-нибудь ущемит их. Часто эти интересы бывали экс-
пансионистскими; в прошлом демократические страны не-
сколько «оттесняли назад» силы других народов, «освобож-
дали» иногда территории, принадлежащие другим странам.
Владение тем, что они имели, или попытки новых приобре-
тений иногда втягивали демократические страны в конфликт
с народами, которые боролись против этого. В прошлом дея-
тель, руководивший внешней политикой демократической
страны, как бы он ни старался избегать войны, при защите
интересов своей страны или в попытках продвинуть их не за-
бывал о войне как о возможном исходе своей деятельности.
Сегодня на людей, руководящих внешней политикой США,
возложено небывалое и тяжелое бремя. Их страна, некогда
державшаяся в изоляции и сравнительно неопытная в под-
ходе к мировым проблемам, взяла теперь на себя самую
большую ответственность в союзе свободного мира, почти не
имея времени для того, чтобы набраться опыта. И как раз в
тот самый момент, когда мы начали играть такую важную
роль, правила игры коренным образом изменились. Приклад-
ная наука о разрушении создала сейчас такое положение,
что люди, руководящие политикой США и других стран,
должны защищать интересы своей страны и продвигать их там,
где это возможно, не втягивая свою страну в большую войну.
Самое большее, на риск чего они могут пойти,— это малая
война, в которой атомное оружие не будет использовано
или, по крайней мере, не будет использовано против нас,
война, в отношении которой можно быть уверенными, что она
не превратится в большую атомную войну.
Совершенно ясно, что старые методы разработки полити-
ческой линии и военной политики, использовавшиеся в прош-
лом, неприменимы в новых условиях, когда развязывание
большой войны ведет к уничтожению страны. Необходимо
найти нечто новое — большее, чем старый метод создания
союзов, приобретения друзей, успокоения противников и

252
Глава XIV
сохранения равновесия политико-военной мощи. Люди, ответ-
ственные за политику США, стоят перед проблемой найти
эти новые методы, методы, которые впервые в истории поста-
вят своей высшей целью изыскание какого-то пути, который
сделал бы войну невозможной, который не просто позволял
бы оттянуть ее настолько, насколько мы сочли бы удобным
с учетом наших национальных интересов, а который позво-
лил бы полностью избежать ее.
Я уже указывал, что одна ,из многих линий наступления
на эту проблему заключается в том, что мы должны иметь
надежно защищенную атомную авиацию, способную нанести
подавляющий контрудар после того, как мы подвергнемся
внезапному нападению атомной авиации России. Но даже
если бы мы имели такие силы, это не решило бы раз и на-
всегда проблему предотвращения атомной войны. Это решило
бы проблему на время, пока мы сохраняли бы свои силы на
уровне подавляющего превосходства, и русские знали бы, что
эти силы сохраняются на таком уровне. Однако это не мо-
жет быть решением проблемы на все времена. Создание силы
с целью предотвратить применение силы может быть лишь
частичным решением проблемы — как не допустить уничто-
жения цивилизации войной.
Мы не рассматривали еще второе направление политики
США — поиски мира. До сих пор мы обсуждали вопросы,
связанные с защитой наших интересов, с отражением комму-
нистической угрозы, с локальными войнами, с возможностью
большой атомной войны. Мы утверждали — и это неоспо-
римо, — что мы не хотим, чтобы наша борьба против комму-
низма закончилась войной — большой или локальной. Мы не
нападем на Россию или Китай. Мы надеемся, они не на-
падут на нас и что мы сможем без войны защитить себя и
наших партнеров свободного мира. Но над всем этим висит
возможность войны. В течение тысячелетий государства раз-
решали свои противоречия посредством войны. Время, когда
войн не было, незначительно по сравнению с годами, когда
государства воевали друг с другом. Итак, нам известно, что
новое положение, которое мы занимаем в мире, может втя-
нуть нас в войну, как это было со всеми нашими предшест-
венниками.
Именно по этой причине в течение многих десятилетий
Соединенные Штаты были в первых рядах в поисках путей
предотвращения войны. Движение за мир издавна процве-
тало в Соединенных Штатах. Американский президент пред-
ложил создать Лигу обеспечения мира. Другой американский
президент явился инициатором создания первой организации
наций, объединившихся с целью предотвращения войны кол-

Некоторые предположения о будущем
253
лективными действиями. Хотя мы не присоединились к пред-
ложенной Вильсоном Лиге наций, мы теперь являемся чле-
нами организации, пришедшей ей на смену. Мы возглавили
страшную войну в Корее для выполнения обязательства,
взятого на себя по Уставу ООН, — воевать, если будет необ-
ходимо, чтобы сохранить мир. Однако для обеспечения мира
Устав ООН предусматривает нечто большее, чем коллектив-
ные действия. Те государства, которые подписали этот Устав,
обязались попытаться разработать систему разоружения,
т. е. нанести удар по самому институту войны, уничтожив
вооружения, без которых нельзя воевать.
Мы немного достигли в отношении разоружения. Но
Соединенные Штаты внесли самое прогрессивное предложе-
ние о разоружении, которое никогда еще не вносилось в те-
чение всей многовековой истории попыток стран ограничить
свои вооружения. В то время как только США обладали
атомным оружием, мы предложили отказаться от своих атом-
ных бомб, если другие страны сделают то же самое и согла-
сятся принять план, гарантирующий, что они не будут соз-
давать атомное оружие. Эти действия Соединенных Штатов
дают нам право заявить, что поиски мира являются постоян-
ной и важной частью внешней политики Соединенных Штатов.
Президенты Трумэн и Эйзенхауэр внесли радикальные и
довольно подробно разработанные предложения, имеющие
целью устранить угрозу войны посредством заключения со-
глашения об обязательном разоружении. Эти предложения
наших двух президентов не принесли еще никаких результа-
тов. Но если практически невозможно, чтобы наша полити-
ческая линия и военная политика сделали что-нибудь больше,
помимо отсрочки атомной войны — а это кажется ясно, —
то весьма важно выяснить, не может ли помочь нам наше
второе главное направление (в политическом курсе и военной
политике США) — политика поисков мира. Если мы сможем
выиграть время при помощи подавляющей атомно-воздушной
мощи, предназначенной для контрудара, оттянуть атомную
войну, то не должны ли мы использовать это выигранное
нами время для того, чтобы упорно добиваться долгосрочного
решения, решения, устанавливающего контроль над оружием,
без которого нельзя вести войну?

ЧАСТЬ IV
ПОИСКИ МИРА

Глава XV
ПОЛИТИКА, ПРОВОЗГЛАШЕННАЯ
ПРАВИТЕЛЬСТВОМ США
Правительство Соединенных Штатов зашло поразительно
далеко в провозглашении национальной политики обяза-
тельного разоружения в отношении всех видов оружия.
Мы неоднократно провозглашали эту политику начи-
ная с 1945 г., когда имели монополию на атомную бомбу. И
мы повторили эти предложения еще в 1953 г. Последним
предложением правительства США по этому вопросу яви-
лась состоящая из пяти пунктов программа обязательного
полного разоружения всех стран в области атомного оружия
и существенного разоружения в отношении всех других видов
оружия, провозглашенная президентом Эйзенхауэром 16 ап-
реля 1953 г. За этим предложением от 16 апреля 1953 г. по-
следовало менее широкое предложение президента о том,
чтобы Соединенные Штаты и Россия начали совместную ра-
боту «над общим планом использования атомной энергии в
мирных целях. Надеялись, что это послужит средством, позво-
ляющим взломать барьер между нами и русскими, и приве-
дет к обсуждению трудного главного вопроса.
Эти предложения президента Эйзенхауэра были внесены
после целого ряда заявлений о политике страны, международ-
ных соглашений, резолюций и дискуссий в ООН, инициатором
которых в большинстве случаев начиная с 1945 г. были Со-
единенные Штаты. США возглавили прямое наступление,
предпринятое против войны как таковой.
Предложения США о разоружении были решительными.
Мы предложили уничтожить наши нынешние запасы атом-
ных бомб и всех других аналогичных видов оружия массо-
вого уничтожения, таких, как биологическое и химическое,
согласиться на решительное сокращение наших «обычных»
сил и на принудительное (если будет необходимо, то с по-
мощью вооруженных сил Объединенных Наций) претворение
в жизнь договора о разоружении при условии, что другие
страны сделают то же самое.
И все же об этих радикальных предложениях слышно
очень мало. Американское общественное мнение горячо ин-
тересуется событиями на Дальнем Востоке и в НАТО, всеми
маневрами и военными планами нашего первого главного
направления внешней политики — традиционной линии холод-

258
Глава XV
ной войны с Россией и Китаем и отстаивания интересов Со-
единенных Штатов иногда посредством войны и всегда с рис-
ком войны. Не так обстоит дело со вторым главным направ-
лением политики —с поисками мира на основе этих ради-
кальных предложений — уничтожить войну как таковую по-
средством уничтожения вооружений, без которых нельзя
вести военные действия. Не потому ли происходит это, что
мы несерьезно относимся к поискам мира, которые прези-
денты Трумэн и Эйзенхауэр так ясно провозгласили нашей
национальной политикой?
Снова поднимается вопрос: что это такое, чаяние или
руководство к действию? Если эти подробные планы прину-
дительного разоружения, которые были изложены обоими
президентами, а также выступления, планы и рабочие доку-
менты менее высокопоставленных представителей США, го-
воривших от имени нашей страны на международных кон-
ференциях и совещаниях комиссии ООН по разоружению,
начиная с первых месяцев 1946 г., не должны приниматься
всерьез, то необходимо, чтобы правительство США заявило
открыто об этом. Тогда мы будем знать, что единственной
нашей надеждой на предотвращение атомной войны, при ко-
торой ни одна страна не сможет выжить, являются политиче-
ские и военные маневры, или, как принято говорить, дипло-
матия. Это, повидимому, существенно изменит нашу внеш-
нюю политику и наши политические маневры, поскольку
наша политика в холодной войне основана в значительной
меpe на предположении, что можно добиться «справедливого
и прочного мира». Если это не так,— т. е. мы не намерены
делать серьезных попыток добиться такого справедливого и
прочного мира, тогда мы должны пересмотреть наше первое
главное направление политики — наши военно-политические
маневры или нашу дипломатию (какой бы термин мы ни
употребляли) в холодной войне. Например, мы могли бы
стать гораздо агрессивнее, пытаясь форсировать урегулирова-
ние разногласий с Россией сейчас, до того, как она добьется
своего превосходящего уровня воздушно-атомной мощи.
Однако я не думаю, что мы можем согласиться с пред-
положением, что эти заявления о политике США являются
просто выражениями чаяний, скажем, типа пакта Келлога —
Бриана 1, которым не предназначено стать практической ча-
1 Пакт Келлога — Бриана — Парижский договор о запрещении войны в
качестве орудия национальной политики, подписанный в Париже 27 авгу-
ста 1928 г. Францией, Англией, США, Германией, Индией, Италией, Япо-
нией, Бельгией, Чехословакией. 31 августа того же года, в ответ на фран-
цузскую ноту, Советское правительство дало свое согласие на подписа-
ние Парижского договора.— Прим. ред.

Политика, провозглашенная правительством США 259
стью национальной политики США. Было бы несправедливо
по отношению к обоим президентам США, которые высту-
пили с этими торжественными декларациями о политике
страны в этом важном вопросе, утверждать, что они делали
это несерьезно. Это не так. Ни один человек, а тем более
президент Трумэн и президент Эйзенхауэр, не может нести
столь исключительную ответственность за руководство поли-
тикой Соединенных Штатов в такое время, когда оружие,
изобретенное их страной, угрожает существованию цивили-
зации, и не стремиться с глубочайшей страстностью предпри-
нять все, что только возможно, для того, чтобы сделать войну
невозможной. Это может казаться безнадежным делом: со
времени окончания второй мировой войны мы не смогли до-
говориться с русскими ни по одному важному вопросу;
препятствия на пути к соглашению с ними в этом исключи-
тельно трудном вопросе разоружения могут показаться слиш-
ком большими при любых условиях. Поэтому, как бы нам
ни хотелось мира, мы, возможно, не сочтем целесообразным
пытаться добиться этого. Однако неправильно утверждать,
что такова была позиция президентов Трумэна, Эйзенхауэра
или нашей страны. Соединенные Штаты несут огромную от-
ветственность в это неспокойное время. Соединенные Штаты —
один из руководителей и одна из надежд свободного мира. А
руководителю не к лицу пасовать перед трудностями.
Итак, мы должны предположить, что намерены сделать все,
что только в наших силах, чтобы осуществить великий идеал
принудительного разоружения в соответствии с общими поло-
жениями программ, разработанных с этой целью президентами
Трумэном и Эйзенхауэром. Быть может, нам это не удастся.
Но наша национальная политика — так мы должны считать —
преследует цель сделать все, что только возможно. Давайте
рассмотрим эту провозглашенную нами политику.
* * *
Политика США в этом вопросе с самого начала, когда она
была провозглашена в Декларации об атомной энергии в но-
ябре 1945 г., делала упор на средний курс, на принцип прину-
дительного разоружения. Она отвергала, с одной стороны,
идею превращения ООН в сверхгосударство, обладающее пол-
номочиями правительства. Она отвергала также концепции
непринудительного разоружения или разоружения только в
области одного вида оружия.
Мировое сверхгосударство, обладающее всеми полномо-
чиями правительства, не может возникнуть на основе мирного
соглашения, особенно в мире, где правительства находятся

260
Глава XV
сейчас в состоянии антагонизма, а ненависть народов друг к
другу разжигается их правительствами; мировое сверхгосу-
дарство будет создано лишь одним государством, завоевавшим
мир. Возможно, у нас будет такое мировое государство после
следующей мировой войны, но не раньше, не раньше, чем мир,
которым будет управлять это сверхгосударство, почти что —
или, возможно, полностью — уничтожит себя водородным
оружием.
Политика США так же горячо отвергла другую крайность
в политике разоружения, основанную на обещаниях других
стран разоружиться, — непринудительное разоружение. В
прошлом заключались соглашения о непринудительном разору-
жении, но они заключались либо между странами, которые
доверяли друг другу (и поэтому были не нужны), либо не
имели большого значения.
Соглашение Раша — Бэгота о разоружении в районе Вели-
ких озер, заключенное между Соединенными Штатами и Вели-
кобританией в 1817 г., является примером соглашения первого
типа. Гаагская конференция 1899 г. является стримером согла-
шения второго типа. Созванная но инициативе царя, Гаагская
конференция провозгласила своей целью «обеспечить всем на-
родам блага действительного и прочного мира». Фактически
царь предложил лишь некоторые неосуществимые ограничения
в отношении применения оружия. К таким ограничениям от-
носятся: запрещение новых видов стрелкового оружия и по-
роха, обладающего большей силой, чем прежние сорта, огра-
ничение применения «взрывчатых веществ огромной силы»,
запрещение сбрасывания снарядов или взрывчатых веществ
любого типа с воздушных шаров или с помощью подобных
средств, запрещение подводных лодок или же «погружающихся
торпедных судов» и т. п. Ни одно из этих предложений не
было» принято. Они не ставили своей целью предотвратить
войну, они пытались лишь сделать ее менее неприятной и до-
рогостоящей. Соединенные Штаты возражали против этих
предложений, потому что они явились бы препятствием для
«изобретательского гения нашего народа». Кроме того, офи-
циальная точка зрения Соединенных Штатов, изложенная го-
сударственным секретарем, гласила, что «уроки истории пока-
зывают ясно, что периоды мира становились более продолжи-
тельными по мере того, как росли расходы и разрушения,
вызванные войной». Другие делегации по различным причи-
нам выразили свое неодобрение. Соглашение достигнуто не
было.
Вторая Гаагская конференция также ничего не добилась.
Трудно понять, почему она была созвана. В 1907 г. —за семь
лет до того, как первая мировая война положила начало

Политика, провозглашенная правительством США 261
нынешнему циклу мировых войн,— все страны были согласны
с тем, что единственная проблема, которая должна быть решена
на конференции, — это вопрос о том, как сделать так, чтобы,
не вызывая трений, избежать принятия какого-либо решения
по содержащемуся в повестке дня пункту об ограничении во-
оружений. Это было достигнуто ловкой дипломатией. Требова-
ния различных групп, выступавших за мир, в особенности в
Соединенных Штатах, значительно способствовали созыву этой
конференций.
Не поддержанные методами принуждения соглашения
между государствами, которые не питают полного доверия
друг к другу, могут дать лишь ничтожные результаты, если
только кто-нибудь не совершит ошибки. Обычно участники
соглашаются ограничить только те виды оружия, которые не
представляют особой ценности для обеих сторон. Так, напри-
мер, Женевская конвенция 1925 г. распространила запрещение
на отравляющие и другие газы и «все аналогичные жидкости,
материалы и установки», включая бактериологические средства.
Лишь редко не обеспеченное принудительными мерами согла-
шение может касаться важного вида оружия. Это сделала
Вашингтонская конференция 1921/22 г. по ограничению мор-
ских вооружений. Мы отказались от нашего огромного судо-
строительного потенциала и согласились установить для США,
Англии и Японии следующее соотношение линкоров — 5:5:3.
Мы отдали на слом линкоры, а японцы только выбросили
в корзину свои чертежи.
С 1945 г. политика Соединенных Штатов ясно показывает,
что они не намерены снова попасться в такую ловушку. Мы
не разоружимся ни на иоту и не откажемся снова от оружия,
представляющего для нас ценность, если мы взамен не получим
что-либо такой же важности. А обещания, даваемые страной,
которой мы не доверяем, не имеют значения. И если мы
должны отказаться от нашего атомного оружия, это должно
быть осуществлено как часть надежной системы принудитель-
ного разоружения, которая защитит нас от нарушений со сто-
роны наших противников 1.
1 Тезис, согласно которому американские предложения об осущест-
влении обязательного разоружения являются попыткой покончить с самой
войной, был хорошо выражен в официальной американской позиции, изло-
женной американским представителем Бенджамином В. Коэном в Комис-
сии ООН по разоружению 24 апреля 1952 г. Он заявил:
«1. Цель разоружения состоит не в том, чтобы регулировать, а в том,
чтобы предотвращать войну, ослабляя напряженность и страхи, вызван-
ные вооружениями, и делая войну не только конституционно, как это
предусмотрено в Уставе, но и по своей природе невозможной как средство
урегулирования споров между странами.
2. Для достижения этой цели все государства должны сотрудничать,

262
Глава XV
Но остается вопрос: что представляет собой эта надежная
система? А поскольку это обоюдоострый вопрос, то на какое
нарушение нашей суверенной независимости мы согласились
бы, чтобы иметь систему, которая была бы надежной в отно-
шении русских?
* * *
Для выбора у нас имеется два прецедента, которые были
испытаны в прошлом: коллективная безопасность и принуди-
тельное разоружение.
Принцип коллективной безопасности был методом Лиги
наций и Объединенных Наций. Это — ортодоксальный метод.
Мы согласились с ним в подписанном в Сан-Франциско до-
говоре, который создал ООН. Принцип коллективной безопас-
ности не посягал на суверенитет. Странам не пришлось отка-
заться от своих вооружений или позволить Организации Объ-
единенных Наций или кому-нибудь еще предпринимать что-
чтобы создать открытый для всех и существенно разоруженный мир, где:
а) вооруженные силы и вооружения сокращены до такого размера и
таким совершенным образом, что ни одно государство не находится в со-
стоянии вооруженной готовности начать войну;
б) ни одно государство не в состоянии предпринять приготовления
к войне, так как другие государства узнают о таких приготовлениях за-
долго до начала войны государством-нарушителем.
3. Для достижения и поддержания этой цели должны быть заключены
международные соглашения, С помощью этих соглашений государства
сократили бы свои вооруженные силы до определенных уровней и огра-
ничили бы свои вооружения типами и количествами, необходимыми для:
а) поддержания внутренней безопасности;
б) выполнения обязательств государств поддерживать мир и безопас-
ность в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций.
4. Такие международные соглашения должны обеспечивать с помощью
всесторонней и согласованной программы:
а) постепенное сокращение вооруженных сил и дозволенных воору-
жений до установленных максимальных уровней, значительно меньших,
чем нынешние, и балансируемых на протяжении всего процесса сокраще-
ния, ликвидируя этим массовые армии и предотвращая какое-либо нару-
шение равновесия сил, опасное для мира;
б) устранение всех видов оружия, применимых для массового уни-
чтожения.
5. Такие международные соглашения должны предусматривать эффек-
тивные гарантии, чтобы обеспечить осуществление всех фаз программы
разоружения. В частности, устранение атомного оружия должно быть до-
стигнуто с помощью эффективной системы международного контроля над
атомной энергией, чтобы обеспечить использование атомной энергии только
для мирных целей.
6. Такие международные соглашения должны обеспечить эффективную
систему постепенного и непрерывного выявления и проверки всех воору-
женных сил и вооружений, включая атомное оружие, чтобы достигнуть
мира, открытого для всех, где только и может быть осуществлено эффек-
тивное разоружение».

Политика, провозглашенная правительством США 263
либо на их собственных территориях. Он выразился лишь в
обещании различных стран объединиться, чтобы использовать
свои национальные вооруженные силы для прекращения агрес-
сии. В Уставе ООН имелось положение, предусматривавшее
выделение Организации Объединенных Наций национальных
контингентом для создания ее вооруженных сил. Однако
страны не предприняли ничего в отношении этого обязатель-
ства даже после подтверждения ими необходимости создания
таких вооруженных сил в резолюции Генеральной Ассамблеи
ООН об объединенных действиях в пользу мира, принятой
осенью 1950 г.
Если коллективная безопасность была безопасной в том
отношении, что она не ущемляла национальный суверенитет,
полезность ее также была ограничена. Кроме того, она оказа-
лась бы осуществимой лишь в отношении малых стран, и то
лишь если бы сильные военные страны были готовы дей-
ствовать. В мирных урегулированиях прошлого — в Вене после
наполеоновских войн и в Версале после первой мировой
войны — коллективная безопасность казалась достаточной.
Поражение агрессоров того времени не оставило на сцене ни
одного мощного военного государства, за исключением побе-
доносной коалиции, собиравшейся применить систему кол-
лективной безопасности. Повидимому, если бы коалиция во-
енного времени смогла остаться сплоченной, она сумела бы
установить мир. Но в 1945 г. победоносная коалиция немед-
ленно распалась на антагонистические части, и одна из них
была не только агрессивно настроенным, но и великим воен-
ным государством. Кроме того, после рождения ООН в Сан-
Франциско на сцену явилась атомная бомба. Кто мог быть
уверенным в том, что Россия не создаст когда-нибудь эту
бомбу? Для поддержания мира после второй мировой войны
коллективной безопасности было явно недостаточно. Она
была бы полезной, но не смогла бы помешать войне между
великими военными державами.
Лига наций вчерне набросала усовершенствованную си-
стему принудительного мира. Если бы эту систему можно
было осуществить, то она действовала бы даже против ве-
ликих держав. Устав Лиги наций содержал положения, пре-
дусматривавшие разоружение всех стран, включая самые мо-
гущественные, и создание вооруженных сил Лиги для осу-
ществления этого разоружения. Такое же положение содер-
жится и в Уставе Организации Объединенных Наций.
Лица, разрабатывавшие в Сан-Франциско Устав ООН,
должно быть, считали эти положения Устава лишь чаянием.
Но влияние первых атомных бомб заставило государственных
деятелей рассматривать их как возможное руководство к дей-

264
Глава XV
ствию. Первое предложение, которое Запад сделал после того,
как стало широко известно о существовании атомной бомбы
(Декларация об атомном оружии в ноябре 1945 г.), выдвигало
принудительное разоружение в качестве своего главного руко-
водства к действию, и с того времени этого придерживается
политика Запада, Соединенных Штатов и других свободных
стран. Они не отказались от коллективной безопасности. По-
следняя была даже фактически использована в Корее, но
Соединенные Штаты и другие свободные страны продолжают
добиваться через системы принудительного разоружения проч-
ного мира между Россией и Западом, которого мы столь
искренне хотим.
* * *
Никакое обсуждение этой политики, от которой зависят
наши надежды избежать атомной войны и, следовательно, по
всей вероятности, существование нашей страны не будет
понятным, если мы не уясним, насколько радикальной яв-
ляется эта идея. Легко думать о том, как ее применить в
отношении других стран, особенно России. Приятно думать,
что русские уничтожат свои атомные бомбы, согласятся
больше их не производить, сократят Красную Армию до
небольших размеров, необходимых для обеспечения внутрен-
ней безопасности при наличии системы инспекции ООН, ко-
торая будет выяснять, не нарушают ли они подписанного ими
соглашения, и вооруженных сил ООН, которые заставят их
прекращать нарушения, если таковые будут иметь место. Но
это не так легко, если отнести это к самим себе. Нам или лю-
бому другому суверенному государству было бы весьма
трудно, если не невозможно, пойти на соглашение, которое
установило бы подлинно надежное принудительное разору-
жение. Оно оскорбляло бы нашу национальную независи-
мость, допуская вмешательство посторонних в наши сокро-
венные внутренние дела. Оно затронуло бы наш националь-
ный суверенитет.
Принудительное соглашение должно быть почти тоталь-
ным. Оно потребовало бы, чтобы все государства, включая
Соединенные Штаты, отказались от всех вооружений, за ис-
ключением очень незначительного минимума, необходимого
для поддержания внутреннего порядка, который в нашем слу-
чае был бы невелик. Нам пришлось бы расформировать нашу
армию, оставив, вероятно, самое большее несколько полков.
Нам пришлось бы разоружить фактически все корабли воен-
но-морского флота, оставив лишь достаточное число легких

Политика, провозглашенная правительством США 265
судов для патрулирования побережья и внутренних вод. Нам
пришлось бы пустить на слом все наши истребители и бом-
бардировщики. Нам пришлось бы отказаться от баз, с кото-
рых летают наши бомбардировщики, или ликвидировать их.
Нам пришлось бы уничтожить наши запасы атомного оружия
и, возможно, надолго отказаться от развития атомной энер-
гии в мирных целях. И мы явились бы свидетелями создания
в рамках организации Объединенных Наций довольно круп-
ных вооруженных сил, скажем, в размере десяти авиадесант-
ных дивизий и огромного флота транспортных самолетов,
охраняемых истребителями, личный состав которых в значи-
тельной мере состоял бы из иностранцев, причем часть из них
прибыла бы из России и других авторитарных государств и
их можно было бы использовать против нас, если бы нас об-
винили в нарушении основного Договора о разоружении.
В системе принуждения размеры и качество вооружен-
ных сил Организации Объединенных Наций и степень разору-
жения всех стран, включая нашу, должны быть такими,
чтобы орган, осуществляющий принуждение (ООН), был до-
статочно сильным, чтобы иметь возможность заставить раз-
личные страны выполнять свои обещания по Договору о разо-
ружении. ООН должна бы иметь в своем распоряжении до-
статочно сильные и достаточно мобильные войска, чтобы ни
одно государство — член ООН не могло помешать ей провести
расследование любого подозреваемого нарушения или поме-
шать ей применить силу, чтобы прекратить любое фактиче-
ское нарушение. В месте, где будет осуществляться принуж-
дение, силы ООН должны быть подавляющими по отношению
тех сил, которые сможет выставить против них страна, в отно-
шении которой осуществляется принуждение. Это потребовало
бы почти полного разоружения всех государств, ибо, если бы
этого не было сделано, вооруженным силам Организации
Объединенных Наций пришлось бы быть колоссальными, и
принуждение осуществлялось бы с помощью войны, а не с по-
мощью ограниченной акции, подобной действиям внутренней
полиции.
Кроме того, Организации Объединенных Наций пришлось
бы действовать без учета права страны быть выслушанной
до того, как будет предпринята полицейская акция. Приш-
лось бы создать исполнительный орган, который имел бы
право и власть на основе информации, полученной им, от его
информационной службы, имеющей свои представительства во
всех странах, отдать силам принуждения приказ действовать.
Достаточная возможность для разбирательства существовала
бы после акции, когда право генерального секретаря, или как
бы ни называли главу исполнительной власти, могло бы быть

266
Глава XV
оспорено и за любые неправильные действия дано надлежа-
щее удовлетворение. Однако это имело бы место после осу-
ществления принуждения.
Нарушение национального суверенитета было бы огром-
ным. О принудительных мерах следует думать скорее в раз-
резе того, как они были бы применены в отношении нашей
страны, чем в отношении какой-либо другой страны, такой,
как Россия. С затруднительным положением нам было бы
легче примириться. Типичным можно считать случай, когда
ООН предупредила бы американскую самолетостроительную
компанию, чтобы она прекратила дальнейшее производство
самолетов определенной конструкции, так как в том виде, в
каком они строятся, их слишком легко превратить в бомбар-
дировщики. Или приказ самому правительству Соединенных
Штатов о проведении в жизнь пункта 2-го плана президента
Эйзенхауэра, изложенного в его речи в апреле 1953 г., — ог-
раничить количество стратегических материалов, выделяемых
для военных целей. В обоих случаях — если бы самолето-
строительная компания или правительство Соединенных Шта-
тов немедленно не сделали того, что от них потребовала Ор-
ганизация Объединенных Наций,— мы имеем право и власть
послать на территорию Соединенных Штатов для осуще-
ствления приказа исполнительного органа Организации Объ-
единенных Наций вооруженные силы ООН, состоящие в зна-
чительной части из неамериканцев, которым мы не смогли бы
оказать сопротивление, так как у нас не было бы достаточно
крупных вооруженных сил.
Я не говорю, что такая форма соглашения, осуществляе-
мого на основе принуждения, является единственной или
даже лучшей, которую можно было бы разработать, или что
подобный беглый набросок является исчерпывающим. Я при-
вел его, чтобы показать, какими радикальными были бы при-
нудительные меры, столь оскорбительные для национальной
гордости и независимости.
Возможно, что существуют пути, при которых соглаше-
ние, осуществляемое на основе принуждения, может быть
сделано более приемлемым и все же осуществляемым в при-
нудительном порядке.
Если это так, то пока еще никто не обрисовал их. Я по-
дозреваю, что эти пути близки к сильнейшему ущемлению
суверенитета. Последнее должно иметь место, если принуди-
тельное осуществление соглашения станет фактом.
* * *
Поэтому неудивительно, что на всех совещаниях, заседа-
ниях комиссий и во всех выступлениях высокопоставленных

Политика, провозглашенная правительством США 267
должностных лиц, где обсуждалась американская политика
принудительного разоружения, Соединенные Штаты (или ка-
кое-либо другое правительство) никогда не выдвигали подлин-
ного плана осуществления такого разоружения. Под подлин-
ным планом я подразумеваю план, который обрисовал, хотя
бы в общих чертах, характер системы инспекции, степень
разоружения, состав сил принуждения в системе Организа-
ции Объединенных Наций, организацию командования этими
силами, юридические меры в рамках ООН, связанные с
приказом этим силам вступить в действие, и процедуры, ко-
торые оградили бы страны — члены ООН от незаконного ис-
пользования этих сил. Соединенные Штаты сообщили до не-
которой степени подробно свои планы контроля над атомной
энергией и атомным оружием. Однако Соединенные Штаты
и другие страны не сказали, с чем они готовы согласиться
в этих поистине трудных вопросах ограничения неатомного
оружия и о власти военной мощи Организации Объединен-
ных Наций.
Мы проявили смелость в провозглашенных нами принци-
пах. Наши высокопоставленные должностные лица неодно-
кратно заявляли, что мы должны иметь принудительное ра-
зоружение или ждать уничтожения. Но мы никогда не дохо-
дили до изложения такого неприятного факта, как вопрос
о том, что представляло бы собой принудительное разоружение
и от каких наших традиций и убеждений нам пришлось бы
отказаться, чтобы иметь такое разоружение. Здесь возникает
вопрос: то ли мы говорим, о чем думаем, и зачем мы говорим
одно, а подразумеваем другое?
Хотя ввиду вышеизложенного такое заявление может по-
казаться парадоксальным, я все же считаю, что мы говорим
серьезно, что политика Соединенных Штатов могла бы ис-
кренне стремиться к осуществлению принудительного разору-
жения не как к чаянию, которое не рассматривается серьезно,
а как к руководству к действию. В своей готовности порвать
с прецедентами для того, чтобы жить в мире, страны пошли
поразительно далеко. В этом стремлении к принудительному
разоружению в ходе урегулирования после второй ми-
ровой войны нет ничего нового. При урегулировании
после первой мировой войны план установления принудитель-
ного контроля над вооружением был на одном этапе близок
к успеху.
Сейчас в урегулировании после второй мировой войны
имеется стимул исключительной силы, который должен сде-
лать гораздо более вероятной, чем в 1919—1939 гг., готовность
Соединенных Штатов, Англии и Франции согласиться с ущем-
лением своего существования, которого потребовала бы дейст-

268
Глава XV
венная система принудительного мира. Останется, конечно,
еще Россия. Ниже мы обсудим, какова может быть ее позиция.
Но позиция России не станет проблемой, прежде чем не бу-
дет решен вопрос о том, готовы ли западные страны, особенно
Соединенные Штаты, учитывая их особую атомно-воздушную
мощь, согласиться с этой системой; а в данный момент это
не установлено.
* * *
Прежде чем углубиться в вопрос о поисках мира, нужно
сказать несколько слов о том, что, на первый взгляд, кажется
несовместимым думать одновременно о политике мира на
основе принудительного разоружения и о предлагаемой мною
программе столь сильного вооружения, чтобы заставить рус-
ских бояться начать войну.
Разве эти две идеи не противоречат друг другу? Если мы
возьмем курс на создание подавляющей военной мощи, разве
нам не придется возложить на него все наши надежды и вы-
черкнуть из нашей национальной повестки дня всякую мысль
о разоружении, каким бы надежным ни было его осуще-
ствление?
Несомненно1, что думать одновременно о двух таких кур-
сах политики необычайно трудно. Но самые высокопоставлен-
ные представители американского правительства сделали это.
Оба курса политики — вооружение и принудительное ра-
зоружение — являются официальными. И, как уже я ска-
зал, мы никак не можем отмахнуться от этого, говоря, что
наши президенты имеют в виду одно и не имеют в виду
другого.
Теоретически — я не совсем уверен в отношении прак-
тики — эти два подхода полностью совместимы. Ход мышле-
ния при этом следующий: политика обладания столь подав-
ляющими в военном отношении силами, чтобы русские не ос-
мелились начать войну, является в данное время единственно
возможным курсом. Если бы мы были уверены или даже до
некоторой степени уверены, что мы можем навсегда предот-
вратить большую атомную войну тем, что будем такими
сильными и будем готовы заплатить за это требуемую цену,
тогда мы могли бы отказаться от любой мысли по/пытаться
покончить с войной каким-либо другим способом. Но история
предупреждает нас, что в конечном счете вооружение никогда
не предотвращало войну. Самое большее, чего оно достигало,
это отсрочки войны. Подавляющая атомно-воздушная мощь
отсрочила бы ее в настоящее время, притом на длительный
период, и — я считаю возможным — на такой период, пока

Политика, провозглашенная правительством США 269
мы будем поддерживать на уровне подавляющего превосход-
ства наши силы возмездия. Но кто гарантирует, что мы бу-
дем делать это? И кто гарантирует, что если мы будем де-
лать это, то русские (или в третьей фазе Китай или кто-либо
еще) не пойдут на отчаянный риск большой войны? Кто мо-
жет быть полностью уверенным в том, что мы вследствие
какой-нибудь грубой ошибки не окажемся втянутыми в атом-
ную войну в результате какого-либо инцидента на Дальнем
Востоке или где-либо еще? А поэтому, хотя подавляющая
атомно-воздушная мощь имеет сейчас для нас жизненно
важное значение и будет значительно способствовать тому,
чтобы отсрочить страшный день, тем не менее, полагаться
только на нее одну неразумно. Нам угрожает слишком боль-
шая опасность, чтобы мы не использовали все открытые для
нас пути в попытке спасти нашу страну и весь мир от атомной
войны.
Именно это заставило наших руководителей заявить, что
наша страна готова уничтожить свое вооружение, если рус-
ские и другие поступят так же и согласятся на такую си-
стему, которая сделала бы юридически и физически невоз-
можным для кого бы то ни было снова вооружиться после
разоружения.
Но возможно, что президенты Трумэн и Эйзенхауэр пред-
ложили слишком трудную линию доведения для человече-
ской природы. Если мы как страна собираемся содержать
подавляюще мощные вооруженные силы, то потребуется вы-
сокая степень зрелости, чтобы иметь возможность думать в
то же время о заключении мира с теми, кто своей враждеб-
ностью заставил нас иметь эти вооруженные силы.
Разумный подход, заключающийся в том, чтобы иметь
тяжелое вооружение, пока мы нуждаемся в нем, и в то же
время пытаться создать условия и институты, которые при-
вели бы к тому, что для нас было бы безопасно не иметь
этого вооружения, становится почти невозможным перед ли-
цом примитивного, безрассудного инстинкта. В человеке за-
ложено мощное стремление сражаться, которое, когда оно
возбуждено, не позволяет ему удовлетвориться ничем, кроме
сражения. Несколько тысяч лет цивилизации лишь покрыли
это стремление тонким слоем лакировки.
Это важный фактор, способствующий тому, что люди на-
чинают желать превентивной войны. Это — плод глубокого
убеждения человека в том, что война является, если не
всегда хорошим, то, во всяком случае, неизбежным делом и
должна восприниматься так, как вся остальная жизнь. Те,
кто хочет превентивной войны, не отличаются по своим
взглядам и инстинктам от тех, кто осуждает идею развя-

270
Глава XV
зывания войны, но яростно выступают против принятия мер,
необходимых для ликвидации войны.
Итак, в условиях периода, предшествовавшего созданию
атомной и водородной бомб, изучение попыток правительств
и народов мира добиться установления принудительного
мира имело бы только академический интерес. Однако в
настоящее время это изучение следует предпринять, какой
бы маловероятной ни казалась возможность получения пло-
дотворных результатов.

Глава XVI
ПОИСКИ ПРИНУДИТЕЛЬНОГО МИРА-ВЕНА,
ВЕРСАЛЬ, САН-ФРАНЦИСКО
Нынешние поиски принудительного мира начались — в за-
родышевом состоянии — в Вене в 1816 г. Они достигли своей
высшей точки в Женеве в 1925 г., когда был принят Женев-
ский протокол. Руководителями кампании за мир при урегу-
лировании после первой мировой войны были французы. При
нынешнем урегулировании эта ответственность лежит глав-
ным образом на Соединенных Штатах.
Три великие войны в новое время — наполеоновские
войны, первая мировая война и вторая мировая война —
схожи в том отношении, что в каждом случае оборонявшаяся
коалиция нанесла поражение агрессору, которым было стре-
мившееся к экспансии милитаристское государство соответ-
ствующего периода. Они схожи также в том, что кровопроли-
тие и разрушения во всех этих трех войнах были столь
ужасными, что победоносная коалиция, потрясенная и ма-
териально ослабленная, решала оставаться сплоченной в
мирное время, как она держалась сплоченно во время
войны, чтобы предотвратить ее повторение, В каждом слу-
чае победоносная коалиция создавала международную ор-
ганизацию для поддержания мира. Урегулирование 1815 г.1
имеет отношение к проблеме принудительного разоружения
в настоящее время. Оно было первой серьезной попыткой в
истории создать международную систему принудительного
поддержания мира. Урегулирование 1815 г. интересно также
1 Я применяю выражение «урегулирование», так как мир 1815 г. со-
стоял из нескольких международных актов. В марте 1814 г. Шомонский
трактат подтвердил союз четырех великих держав коалиции — России,
Пруссии, Австрии и Англии—на 20 лет. В мае 1814 г. четыре державы
после капитуляции Наполеона в Фонтенбло подписали первый Парижский
договор. Этот договор предусматривал проведение всеобщего конгресса
для осуществления мирного урегулирования. Это был Венский конгресс,
руководящим принципом которого было восстановление статус кво, суще-
ствовавшего до Французской революции и Наполеона. Во время конгресса
державы чуть было не вступили в войну между собой. Конгресс закон-
чился 9 июня 1815 г. в Вене. Второй Парижский договор, подписанный в
ноябре 1815 г., обязывал Большую четверку созывать в будущем дипло-
матические конгрессы. Договор о Священном союзе был подписан в сен-
тябре 1815 г.

272
Глава XVI
потому, что показывает, насколько трудно для представи-
тельного правительства соглашаться с новыми политиче-
скими мероприятиями.
До периода, который начался на Венском конгрессе в
1815 г., война воспринималась как нормальное явление че-
ловеческих отношений. Урегулирование 1815 г. оспорило эту
идею. До 1815 г. все мирные урегулирования были по об-
щему признанию перемириями. Начиная с 1815 г. пред-
принимались серьезные решения с целью предотвратить но-
вую войну.
Таким образом, 1815 г. начинает новую эру международ-
ных отношений, эру, в которой не признается неизбежность
войны, или, быть может, точнее, эру, в которой признается,
что стоит попытаться что-либо предпринять, чтобы предот-
вратить войну. Но нужно сказать, что одно лишь несогла-
сие с войной не могло явиться серьезной для нее помехой.
Спустя короткое время — с 1815 по 1870 г. — Запад начал
ряд войн, которые по жестокости и частоте не уступают
худшим войнам прошлого. Однако урегулирование 1815 г.
заставило людей хоть надеяться.
Неясно, что вызвало рождение идеи о том, что человек
не обязательно должен мириться с войной, если он не хочет
войны. Одна из причин состояла в том, что во всех этих
трех великих войнах победу одержала именно обороняю-
щаяся коалиция. Если бы победителем оказался Наполеон,
Вильгельм или Гитлер, не было бы разговора о создании
институтов мира. Победитель занял бы всю территорию, ко-
торую он смог бы захватить, и, таким образом, расширил
бы район своего мира.
Победоносная оборонительная коалиция не осуществляет
урегулирования таким путем. Коалиция обычно не отнимает
у потерпевшего поражение агрессора больших территорий.
Оборонительная коалиция не вступает в войну ради приоб-
ретения территории. Она сражается для самообороны. По-
этому, когда она одерживает победу, она оставляет границы
почти без изменений, исключая незначительные передачи
территории для удовлетворения исторических устремлений
или стародавних обид. При установлении мира оборонитель-
ная коалиция добивается прежде всего двух вещей: во-
первых, восстановления статус кво, существовавшего до на-
чала войны, во-вторых, обеспечения того, чтобы ни агрессору,
только что разгромленному ею, ни любому будущему агрес-
сору, которому, возможно, взбредет в голову попытаться
подражать предыдущему, не было позволено начать новую
войну и нарушить для победоносной коалиции ее с трудом
обретенный мир.

Поиски принудительного мира (1815—1944 гг.) 273
* * *
К возникновению в 1815 г. идеи организованного мира
имело некоторое отношение и изменение характера войны,
которое произошло во время наполеоновской эпохи. Люди,
созвавшие Венский конгресс, только перед этим прошли
через войну нового типа, которая велась с помощью нового
и ужасного оружия, изобретенного французами времен ре-
волюции — всеобщей воинской повинности, поголовной мо-
билизации и вооружения всего народа.
В течение полутора столетий до Наполеона был период
вежливых и зачастую выгодных войн между фамильными
династиями. Теперь с возникновением этой ужасной идеи
французов — вооружением всего народа, т. е. возвратом к
методам гуннов, готов и монголов,— война стала весьма не-
вежливой. Войны не регулировались больше конвенциями,
воюющие стороны больше не торговали между собой. Боль-
шинство населения воюющей стороны уже не продолжало
заниматься своими делами, как будто ничего серьезного не
происходило. Новые методы ведения войны, применявшиеся
армиями революции и Наполеоном, были достаточно серь-
езными. Они, имея нечто общее с религиозными войнами,
вернулись к жестокости религиозных войн и даже превзошли
их. К делу уничтожения жизни и имущества они прибавили
опасную силу идеи. Сочетание поголовного призыва и рево-
люционных идей было именно тем, с чем победоносная коа-
лиция 1815 г. не хотела столкнуться снова. Казалось, что
война вот-вот уничтожит фамильные династии.
Движущей силой мира при урегулировании 1815 г. был
русский царь Александр. Он руководствовался при этом
смешанными мотивами. Как самый реакционный член коа-
лиции (русские, повидимому, всегда впадают в одну или
другую крайность) он стремился сделать так, чтобы больше
не было никаких революционных поголовных ополчений. Он
был также идеалистом, в душе преданным делу мира, кото-
рый еще в 1804 г. говорил Питту о том, что все государства
должны отказаться от войны как от орудия национальной
политики.
Две другие континентальные державы Большой четверки
того времени — Австрия и Пруссия — присоединились к
Александру в попытке разработать передовые идеи установ-
ления принудительного мира. Они также хотели защитить
семейные династии от любого незаконного авантюриста, рож-
денного революцией. Мир, обеспечиваемый в принудительном
порядке уцелевшими, но серьезно потрясенными семейными
династиями, отвечал их интересам, как он отвечал интере-

274
Глава XVI
сам французов, которые восстановили у себя династию Бурбо-
нов. И желание отвести назад стрелку часов истории поро-
дило кое-какие предложения о принудительном поддержании
мира, которые, возможно, подтолкнули эту стрелку вперед —
дальше, чем она находилась до этого. Предложения конти-
нентальных держав таили в себе зародыш того, из чего воз-
никли современные идеи коллективных действий в пользу
мира.
Континентальные державы считали (Англия никогда их
не поддерживала), что коалиция согласится постоянно оста-
ваться сплоченной, чтобы сохранять мир. Коалиция должна
была дать «позитивную гарантию» того, что она будет по-
давлять любую будущую агрессию. Предполагалось создать
международные вооруженные силы для обеспечения мира
путем принуждения. Выражение «позитивная гарантия»
стало определенным термином в дальнейших дискуссиях от-
носительно коллективных действий для принудительного
обеспечения мира. Оно означало категорическое, безогово-
рочное обещание вступить в войну в случае агрессии в про-
тивоположность договорной системе «Концерт» — о решении
собраться, когда агрессия имеет место, чтобы обсудить, что
может и должно быть сделано, если это вообще возможно.
Предположение континентальных держав о создании меж-
дународных вооруженных сил вызвало сенсацию. Они пред-
ложили ни больше ни меньше как создание армии прусса-
ков, австрийцев, русских и англичан под командованием
герцога Веллингтона со штаб-квартирой в Брюсселе и объ-
единенного флота под командованием английского адмирала
со штаб-квартирой, вероятно, в Африке. Континентальные
державы усиленно добывались английской поддержки.
Отметим, что это не было просто чаянием. Континенталь-
ные державы выразили это свое чаяние в форме Священного
союза, созданного по инициативе Александра, — в соглаше-
нии, подписанном большинством европейских держав, боль-
ших и малых, за исключением Англии, папы римского и
султана Турции. В этом соглашении державы договорились,
что в дальнейшем отношения между суверенными государ-
ствами должны быть основаны на «высших истинах, которым
учит святая религия нашего Спасителя», а правительства и
народы должны вести себя, «как члены единой христианской
нации».
Англичане не хотели никакой международной армии и
военно-морского флота или какой-либо данной заранее «по-
зитивной гарантии» о вступлении в войну с целью прекраще-
ния агрессии. Они не хотели даже разговаривать о таких
вещах. Причины, которыми англичане объясняли свой

Поиски принудительного мира (1815—1944 гг,) 275
отказ, не так интересны, как причины, остававшиеся невыска-
занными, а именно — континентальные державы находились
под властью семейных династий, ими правили суверенные
царствующие дома, тогда как англичане имели представи-
тельное парламентарное правительство и избирательную
систему, которая, будучи ограниченной, была, тем не менее,
достаточно широкой, чтобы заставить любое английское пра-
вительство следовать правилу— не торопиться с измене-
ниями политических концепций.
Англичане привели совершенно иные причины. Одна из
них состояла в том, что парламентарное правительство, та-
кое, как правительство Англии, не может дать постоянную
гарантию границ, установленных урегулированием, ибо пар-
ламентарное правительство не может лишать свободы дей-
ствий последующие правительства или последующие парла-
менты.
Кроме того, со своими «позитивными гарантиями» царь
зашел слишком далеко. Он требовал не только гарантии
территориальных положений урегулирования — гарантии не-
рушимости установленных в Вене национальных границ, но
также и гарантии поддержания внутренних режимов госу-
дарств — участников урегулирования. Романовы, Габсбурги и
Гогенцоллерны хотели увековечить навсегда статус кво —
положение, существовавшее до 1792 г. Для Кестльри 1 это
было чересчур. «Ничто, — заявил он в меморандуме англий-
скому кабинету, — не было бы более аморальным или пре-
досудительным для репутации правительства вообще, чем
мысль, что его силы должны коллективно проституироваться
в поддержку существующей власти без какого-либо учета
степени злоупотребления ею».
Эти причины были, несомненно, обоснованными, но они
следовали за фактом после того, как решение было принято
на другой прочной основе. В 1815 г. Ла-Манш был все еще
широким, и форма правления в Англии не позволила бы осу-
ществить таких резких изменений, как предоставление «по-
зитивных гарантий» или участие в международной армии или
военно-морском флоте. Позднее Англии пришлось проделать
все это — гарантировать границы Бельгии и Польши, по-
слать английские войска служить под командованием неан-
глийских командиров, быть готовой подчинить английские
воинские части Европейской армии (ЕОС), согласиться на
создание международных вооруженных сил на основе Устава
1 Английский реакционный политический деятель. В 1805—1806 и
1807—1809 гг.—военный министр, в 1812—1822 гг.—министр иностранных
дел.— Прим. ред.

276
Глава XVI
ООН и служить в таких вооруженных силах в Корее. И не-
далек тот день, когда страны, включая Англию, возможно, бу-
дут поддерживать внутренние режимы государств, которым
угрожают применяемые коммунистами методы пятой колонны.
Контрпредложением Кестльри на все это была система
Концерта. Она была принята и стала обычным методом
работы Лиги наций и Организации Объединенных Наций.
Европейский Концерт представлял собой соглашение, изло-
женное в Парижском договоре 1815 т. (но в действительно-
сти основанное на неписаной договоренности великих дер-
жав), встречаться по временам на дипломатических кон-
грессах, в консультативном союзе. Никаких обязательств
что-либо предпринять в случае агрессии или нападения на
внутренние режимы, никакой общей армии или флота. Ни
малейшего нарушения суверенитета, даже никакого обеща-
ния. Просто договоренность о том, что великие державы
будут обсуждать угрозу миру и пытаться разработать со-
гласованные методы преодоления их.
Идея Концерта, консультативного союза, стала основой
коллективной безопасности и, таким образом, главной опорой
Лиги наций и ООН.
Европейский Концерт положил начало одному из самых
длительных периодов относительного мира в истории — мира
XIX века. В действительности Концерт оказал небольшое
влияние на установление этого мира. При системе Концерта
регулярные конференции проводились часто до тех лор, пока
был жив Кестльри, —последняя конференция состоялась в
1822 г. Утверждали, что Концерт продолжал существовать
как живой организм и после прекращения совещаний; что
Концерт был символом традиции, на основе которой пред-
полагался мир между великими державами, и большая
война была немыслима; что идея Концерта пережила период
урегулирования балканских войн в начале XX в. и даже,
что отчаянные попытки Эдуарда Грея предотвратить вторую
мировую войну1 были вдохновлены предложенной Кестльри
системой Концерта. Наше согласие с этим мнением озна-
чало бы, что Антанта трех держав и Тройственный союз
были двумя частями, на которые распалось целое —Евро-
пейский Концерт. Это— убедительное толкование. Две
войны, которые вела Германия, были гражданскими войнами.
Европа сражалась с Европой. Естественно, что в этом случае
Европейский Концерт должен был распасться на две части.
Мы не должны приписывать Концерту незаслуженного
значения. Мир XIX в. был обманчивым. С 1815 по 1864 г.,
1 Автором неправильно сказано «вторую», надо «первую».— Прим. ред.

Поиски принудительного мира (1815—1944 гг.) 277
когда немцы вступили на свой путь больших войн, мир
сохранялся «не только в том смысле, что не было большой
войны, но также и в том смысле, что международные усло-
вия были неблагоприятными для ведения военных действий
крупного масштаба. Великий агрессор наполеоновских войн
был подавлен. Данные о росте населения делали невероят-
ным тот факт, что Франция снова вступит на путь войны. Ее
население увеличивалось более медленно, чем население
остальной Европы. Промышленная революция поглощала
энергию людей и давала им возможность существовать мир-
ными средствами. Новое агрессивное государство еще не на-
чало своей карьеры кажется, что, как правило, в истории во
все времена бывает только одно могущественное государство,
которое желает напасть на своих соседей). И даже тогда,
когда Германия начала свою первую серию агрессий — про-
тив Шлезвиг-Гольштейна, затем против Австрии и, наконец,
против Франции, — мир, повидимому, не подозревал, что на
свободу вырвалась новая страшная сила. Эта сила причинит
западному обществу невозместимый ущерб конвульсиями
двух гражданских войн, против которых никакая система
Концерта ничего не могла поделать.
Система Концерта, подобно используемым ею методам —
консультации и коллективной безопасности, — хороша лишь
тогда, когда на мировой арене нет сильного агрессора. Это
бывает весьма редко и имело место с 1815 по 1864 г. Вот
почему в течение некоторого времени казались хорошими
система Концерта, а также разумные методы дипломатии и
консультаций. Наконец, этим объясняется, почему система
Концерта, идея консультативного союза, все еще является
основой современной Организации Объединенных Наций.
Но и отвергнутая идея поддержания принудительного
мира на базе создания международных сил также еще жива.
Решение 1815 г. стало образцом для таких мирных уре-
гулирований, которые после первой и второй мировых войн
следовали один за одним. Возможно, это и не так удиви-
тельно, учитывая сходство — в столь многих отношениях —
условий, последовавших за каждой из этих трех войн.
Все эти три мирных урегулирования начинались с фазы
солидарности великих держав, с представления, что в период
мира коалиция останется объединенной так же, как она
была объединена во время войны. Если коалиция смогла
забыть о своих разногласиях во время войны, чтобы раз-
бить Наполеона, Вильгельма или Гитлера, то почему она

278
Глава XVI
не сможет держаться вместе в мирное время, чтобы не дать
новым наполеонам, вильгельмам или гитлерам начать войну?
Многие из нас помнят, что таков был лейтмотив Сан-Францис-
ской конференции, как ни трудно представить себе это сейчас.
Солидарность великих держав никогда не бывала долго-
вечной. Сила, которая вынуждала их поддерживать солидар-
ность во время войны — необходимость выжить перед лицом
общей опасности, — исчезала. После окончания войны не
оказалось фактора, который мог бы заменить эту силу. Со-
лидарность немедленно нарушалась даже на мирной конфе-
ренции. Во время Венского конгресса союзники чуть было
не вступили в войну друг с другом. У французов, итальян-
цев, англичан и американцев были неприятности во время
переговоров в Париже до Версаля, а США в скором времени
определенно отошли в сторону, отклонив Версальский до-
говор. Солидарность в Сан-Франциско продолжалась в те-
чение всей работы конференции, так как конференция нача-
лась еще до Дня победы в Европе, а День победы над
Японией наступил уже после того, как она закончилась. В
Сан-Франциско стремление к солидарности великих держав
было сильным. Поэтому, когда наш посол в России Гарри-
ман сообщил журналистам во время неофициальной беседы
на конференции, что Россия враждебно относится к целям
Соединенных Штатов, печать подвергла его серьезной кри-
тике; а когда американский государственный секретарь
Стеттиниус проголосовал против русских по вопросу об уча-
стии Аргентины в конференции, его громили в редакцион-
ных статьях за нарушение руководящего принципа солидар-
ности великих держав.
Невозможно точно установить, когда именно произошло
это изменение, так как русские никогда не чувствовали ни-
какой солидарности с Западом, помимо непосредственной
необходимости облегчить нажим со стороны германской ар-
мии. Поэтому, когда германская армия была разбита, необ-
ходимость сотрудничать с Западом исчезла. Русские не про-
явили стремления к единству на Совещании Совета Мини-
стров Иностранных Дел в Лондоне в сентябре 1945 г., кото-
рое закончилось разногласиями между Россией и Западом
фактически по всем вопросам, обсуждавшимся на совеща-
нии. День победы в Европе ничуть не лучше любого дру-
гого дня, с которым можно связать конец единства между
великими державами в период второй мировой войны.
Во всех этих урегулированиях победоносная коалиция
отказывалась прекратить свои поиски мира, даже когда ее
солидарность бывала нарушена. Война была еще слишком
недавним событием, все воспоминания о ней еще были

Поиски принудительного мира (1815—1944 гг.) 279
слишком свежи в памяти. Кроме того, были созданы инсти-
туты, которые продолжали работать даже тогда, когда во-
одушевления не было. Вот почему после срыва первой фазы
солидарности великих держав во всех трех урегулированиях
наступает вторая фаза, где коалиция пытается поддерживать
мир путем коллективных действий.
В 1815 г. эта вторая фаза продолжалась недолго. Инсти-
туты, предусматривавшие осуществление коллективных дей-
ствий в урегулировании 1815 г., были слишком незрелыми.
Они представляли собой не больше чем данные по договору
обещания проводить время от времени конгрессы стран си-
стемы Концерта. Уставы Лиги наций и Организации Объ-
единенных Наций были более сложными. Эти организации
имели советы и комиссии для осуществления каждодневной
работы, и эти органы поддерживали работу машины и после
того, как первоначальный импульс, приведший к ее созда-
нию, ослабел. А поскольку Лига наций и ООН имели тор-
жественные договорные обязательства своих членов тру-
диться во имя коллективной безопасности и разоружения,
переговоры по этим великим целям продолжались многие
годы после краха общей солидарности.
Эту вторую фазу урегулирования, которая следует за
окончанием первой короткой фазы солидарности великих
держав, можно назвать фазой коллективной безопасности и
разоружения. К несчастью, при переговорах после первой
мировой войны обе цели были в конечном счете дискредити-
рованы и отброшены, хотя и после того, как были предпри-
няты героические усилия спасти их, в особенности — до-
биться разоружения. Затем началась третья фаза урегули-
рования после первой мировой войны — фаза дискредитации
всех коллективных усилий в пользу мира и все ускоряю-
щееся скатывание к войне.
Мы все еще находимся во второй фазе урегулирования
после второй мировой войны. Мы все еще боремся за то,
чтобы добиться коллективной безопасности и разоружения.
Но имеются предупреждения, что мы должны принять к сведе-
нию уроки как предыдущих, так и нынешних урегулирований.
Во всех трех урегулированиях отмечается зловещее сход-
ство — их неудача. Провал второй фазы — усилий в пользу
коллективной безопасности и разоружения — следует опре-
деленному образцу. А история учит, что, когда вторая фаза
урегулирования не достигает цели, международная органи-
зация, на которую после окончания войны возлагали такие
большие надежды, терпит провал, и путь, ведущий к сле-
дующей большой войне, оказывается расчищенным.

Глава XVII
ПОИСКИ ПРИНУДИТЕЛЬНОГО МИРА— ВЕРСАЛЬ
И ПЕРИОД ПОСЛЕ ВЕРСАЛЬСКОГО МИРНОГО
ДОГОВОРА
Когда в 1919 г. в Париже собрались миротворцы,. это во
многом напомнило Вену 1815 г. Снова потенциальный завое-
ватель мира потерпел поражение от коалиции стран, на ко-
торые он напал. Снова коалиция хотела восстановить поло-
жение, существовавшее до войны, и сделать так, чтобы
никто не смог начать такую войну.
На этот раз поборниками мира были французы. Они взя-
лись за самую суть проблемы — мир должен поддержи-
ваться принудительно или, как говорили французы, Европа
должна иметь безопасность. Под этим французы подразуме-
вали надежную, основанную на принуждении систему, кото-
рая помешала бы германским армиям снова хлынуть через
границу. Дважды на памяти живущего поколения людей
немцы вторгались во Францию, и французы были вполне
искренни, когда говорили, что они хотят создания междуна-
родной системы, которая будет принуждать сохранять мир,
т. е. удержит немцев от нового нападения на них. Они вне-
сли конкретные и радикальные предложения о создании си-
стемы безопасности. В тот момент, когда открылась Париж-
ская мирная конференция, они представили свой план, кото-
рый они назвали Изложением принципов. Это действительно
был документ.
Французы разрабатывали свое Изложение принципов
довольно долго, начав работу над ним еще до последнего
наступления немцев в 1918 г., которое было остановлено
к востоку от Реймса, и до того, как немецкий наступательный
порыв начал угасать. Суть этого документа состояла в том,
что силы законности и порядка, отожествлявшиеся с победо-
носной коалицией и Лигой наций, должны иметь вооружен-
ные силы мира, способные контролировать немцев. Я говорю
немцев, потому что французы имели в виду именно их. Усло-
вия французского плана предполагалось распространить на
любого агрессора, включая самые могущественные госу-
дарства.
Согласно французскому плану, Совет Лиги наций дол-
жен был иметь в своем распоряжении международные войска

Поиски принудительного мира — Версаль и после него 281
«достаточной силы... чтобы справиться в случае необходимости
с любыми вооруженными силами, которые могут противостоять
Лиге наций во время вооруженного конфликта» 1. Совет
Лиги должен был иметь главнокомандующего, генеральный
штаб и начальника генерального штаба. Размер вооружен-
ных сил мира должен был быть установлен самой Лигой: их
размер зависел бы от того, насколько успешными оказались
бы меры в области разоружения, предусмотренные Уставом
Лиги наций. Но принцип был ясен. Лига наций должна была
иметь под своим командованием достаточные вооруженные
силы, чтобы сопротивление любого государства-нарушителя
было бы тщетным, как бы велико ни было это государство.
Однако французский документ старательно оговаривал, что
цель Лиги состоит не в том, чтобы создать международное
политическое государство, а только в том, чтобы заменить
закон джунглей порядком и принципом. Полномочия Лиги в
области принуждения должны были быть строго ограничены
пресечением агрессии и, по-видимому, осуществлением поло-
жения Устава Лиги о разоружении.
Французское предложение ни к чему не привело. Англичане
и американцы собирались следовать линии, которую сформу-
лировал Кестльри — идея консультативного союза, система
Концерта или, как это сейчас называют, коллективная безо-
пасность,— система, которая не обязывает по-настоящему ни
одно государство вступать в войну для подавления агрессии.
Она имеет в виду лишь консультации на основе принципа,
предусматривающего, что миролюбивым государствам следует
сражаться для разгрома агрессии, если даже они и не обя-
заны этого делать. Проект Устава, который был представлен
Вудро Вильсоном 2 и Робертом Сесилем на первом заседа-
нии комиссии конференции по созданию Лиги, представлял
собой разработку идеи Концерта.
Расстановка сил в 1918 г. напоминала ту, что существовала
в 1815 г. При этом Франция заняла место континентальных
держав в качестве государства, желавшего порвать с тради-
цией в новом неиспытанном предприятии — попытке устано-
вить мир на основе принуждения. Большая четверка 1918 г.—
Франция, Италия, Англия и Соединенные Штаты — все были
демократическими государствами и поэтому были склонны к
осторожному развитию своих международных соглашений.
Лишь Франция была вынуждена позабыть об осторожности
1 М и л л е р Д. X., Разработка Устава, Путнэм, 1948 г., т. II,
cтp. 241—242.
2 Президент США 1912—1920 гг. Организатор и вдохновитель воору-
женной интервенции против молодой Советской России.— Прим, ред.

282
Глава XVII
ввиду реальности насилий, которые чинили немцы в ущерб
ей. Для Англии и Соединенных Штатов это выглядело иначе.
Ла-Манш все еще был широким, а Атлантический океан даже
еще шире: такие принудительные мероприятия не имели ни-
какого значения для Соединенных Штатов и Англии, поэтому
вторая мировая война стала тем более вероятной.
* * *
Американо-английский проект Устава сулил французам
некоторую надежду. Этот проект содержал некоторые положе-
ния, которые выходили за рамки простых консультаций и
соответствовали французской идее принудительного мира.
Американо-английский документ, например, излагал «прин-
цип, согласно которому поддержание мира потребует сокра-
щения национальных вооружений до самого низкого уровня,
совместимого с внутренней безопасностью и с выполнением
международных обязательств путем общих действий».
Это было радикальное предложение, ибо оно распростра-
нялось на все страны — на победоносную коалицию и на по-
терпевших поражение немцев. Германские и другие государ-
ства подписали перемирие в надежде именно на подобное ра-
зоружение. Это предусматривал 4-й пункт «14 пунктов Виль-
сона», требуя «надлежащих гарантий — данных и принятых —
того, что национальные вооружения будут сокращены до са-
мого низкого уровня, совместимого с внутренней безопасно-
стью». Но 4-й пункт уже был ослаблен официальным амери-
канским толкованием, данным полковником Хаусом в октя-
бре 1918 г. Последний заявил, что «внутренняя» безопасность
подразумевает не только поддержание внутреннего порядка,
но и «охрану территории от вторжения». 4-й пункт был также
ослаблен еще больше в своей окончательной форме, как
статья 8-я Устава Лиги, когда слова «совместимого с внут-
ренней безопасностью» превратились в выражение «совмести-
мого с национальной безопасностью».
Национальная безопасность могла означать почти все, что
угодно. Но американские представители попытались ограни-
чить это значение в последующих переговорах о разоружении,
проводя различие — количественное и качественное — между
«наступательными» и «оборонительными» видами вооружений.
Президент Гувер поручил американской делегации усиленно
настаивать на проведении этого различия. Но при открытии
конференции, когда французы получили первый американо-
английский проект, он требовал сокращений вооружений до
самого низкого уровня, совместимого с внутренней безопас-
ностью.

Поиски принудительного мира — Версаль и после него 283
Еще более ободряющим было другое положение англо-
американского проекта Устава, которое требовало, чтобы Со-
вет Лиги наций рекомендовал членам Лига, какие военные
или морские силы они должны выделить для вооруженных
сил, которые предполагалось использовать для защиты Устава
Лиги. Это были два положения, которые недалеко отходили
от французской идеи мира, поддерживаемого на основе при-
нуждения, — решительно сформулированная статья о разору-
жении и меры по созданию вооруженных сил под контролем
Лиги наций, чтобы заставить ее членов выполнять свои обе-
щания о разоружении. Но были ли американо-английские
пункты проекта Устава чаяниями или руководством к дей-
ствию?
Французы никогда не отказывались от попыток сделать их
руководством к действию. Леон Буржуа, французский пред-
ставитель в комиссии по вопросу о Лиге наций, излагал свое
мнение столь часто и столь настойчиво, что вызывал серьез-
ное раздражение английских и американских представителей.
Но если не считать этого, то он не произвел на них никакого
впечатления. Вильсон не принял даже французское предло-
жение о создании комиссии для наблюдения за вооружениями
и программами вооружений, так как считал необходимым из-
бегать даже «намека на сверхгосударство». Роберт Сесиль
заявил Буржуа, что его настойчивость в вопросе о полицей-
ских силах Лиги может привести лишь к полному отказу
Англии от плана создания Лиги.
Французы имели кое-каких сторонников. Польша, Сербия,
Чехословакия и Бельгия горячо поддержали французское
требование о международных силах, но даже эта внушитель-
ная группа не смогла сдвинуть с места американцев и англи-
чан. Для соседей Германии — французов, поляков, сербов,
чехов и бельгийцев — не было большим утешением то, что
история подтвердила их правоту и что основное бремя сле-
дующего германского нападения, как они и говорили, дей-
ствительно выпало на их долю, и что державы, которые от-
клонили их требование о создании Лиги, имеющей зубы,
также серьезно пострадали, когда Лига не сумела удержать
немцев под контролем.
В 1919 г. Сесиль обосновал отклонение французских пред-
ложений теми же причинами, которые привел Кестльри в
1815 г. Парламентарная демократия, такая, как в Англии,
заявил он, не может заранее связать себя обязательством при-
нять определенные меры для сохранения мира. Пока грозя-
щая опасность не станет ясной, заявил Сесиль, для ответ-
ственного министра британской короны невозможно поставить
часть британской армии под командование генерала, который

284
Глава XVII
не является британским подданным. Президент Вильсон под-
держал своего английского коллегу. Прежде чем какая-либо
часть вооруженных сил Соединенных Штатов могла бы быть
поставлена под постоянный иностранный или международный
контроль, заявил он, потребовалось бы принятие поправки к
конституции США.
* * *
В конечном счете Устав Лиги был принят без таких по-
ложений, которых хотели французы. Это был Концерт под
измененным названием, более сложной конструкции, со своими
советами и комиссиями, со своими соглашениями, целью ко-
торых было попытаться сократить вооружения. В основном
это был консультативный союз, полагающийся на коллектив-
ную безопасность, но не имеющий никаких позитивных га-
рантий в том, что принцип коллективной безопасности будет
применен, и, конечно, не создающий никаких международных
сил под командованием Лиги.
* * *
Однако французы не отказались от своих предложений.
Они не отказались от своей идеи принудительного мира и
международной армии, предназначенной для его принуди-
тельного поддержания. Они упорно выдвигали ее в каждом
мирном предложении, которое они делали, начиная с Париж-
ской конференции 1919 г. до последнего французского мир-
ного предложения в 1936 г. После 1936 г. не было смысла
выдвигать какие бы то ни было мирные предложения.
В 1924 г. французы чуть было не добились проведения
своей идеи в жизнь. Ибо в 1924 г. английское и французское
правительства приняли Женевский протокол и Ассамблея
Лиги одобрила его. Если бы протокол не потерпел неудачу,
история Лиги, возможно, была бы иной; вооружение Герма-
нии, возможно, было бы прекращено; Германия, может быть,
никогда не имела бы оружия для тога, чтобы начать вторую
мировую войну; мир, возможно, был бы сохранен на основе
принуждения. Ибо Женевский протокол весьма близко подо-
шел к созданию системы разоружения, осуществляемого во-
оруженной силой на основе приказов Лиги наций, не подлежа-
щих никакому вето, Лиги достаточно сильной для того, чтобы
осуществлению разоружения стран не мог сопротивляться ни
один нарушитель договора.
Это, конечно, догадки. Подписание документа не означает,
что бумажные обещания будут выполнены. Но державы могли

Поиски принудительного мира — Версаль и после него 285
бы пожелать сделать его действенным. Если бы они пожелали
этого, он был бы действенным. Теперь кажется несомненным,
что неудача Протокола ознаменовала конец Лиги наций, т. е.
конец второй фазы Версальского урегулирования; после его
провала началась третья фаза, и вторая мировая война стала
неизбежной.
вся эта история с Протоколом развивалась примерно
следующим образом.
Устав Лиги наций, подобно Уставу ООН, имел положение
о разоружении. В статье 8-й Устава Лиги наций официально
признали, что «сохранение мира требует сокращения нацио-
нальных вооружений до минимума, совместимого с националь-
ной безопасностью и выполнением международных обяза-
тельств, налагаемых общим выступлением». Первая Ассам-
блея Лиги создала комиссию для выполнения статьи 8-й
точно так же, как первая Генеральная Ассамблея ООН соз-
дала комиссию по атомной энергии для того, чтобы покон-
чить со всеми видами оружия массового уничтожения. Но ко-
миссия Лиги наций по разоружению не добилась никакого ус-
пеха до 1922 г., когда Ассамблея приняла свою резолюцию
№14, формулировавшую принцип, которым должна была ру-
ководствоваться комиссия по разоружению.
Принцип резолюции № 14 был простым и реалистичным.
Коллективная безопасность и разоружение, заявила Ассам-
блея, взаимозависимы. Нельзя ожидать, чтобы страны разору-
жились, если Лита не сможет защитить их после того, как
они разоружатся. «Никакой план сокращения вооружений в
рамках значения статьи 8-й Устава Лиги наций, — заявила
Ассамблея, — не может быть полностью успешным, если он
не является всеобщим (т. е. пока он не включает все во-
оружения). При современном состоянии мира большое число
правительств не могло бы взять на себя ответственность за
серьезное сокращение вооружений, если бы взамен не полу-
чило достаточной гарантии безопасности своих стран».
Комиссии по разоружению было поручено разработать
проект договора в соответствии с этим принципом. Резуль-
татом явился Женевский протокол.
Несмотря на эти ясные инструкции, Протокол был до не-
которой степени компромиссом. Англичане и французы ра-
зошлись во взглядах в вопросе о принуждении; у власти в
Англии тогда находились лейбористы, а последние не были
сторонниками санкций; они верили в разоружение на основе
взаимных договоров, т. е. в разоружение, не осуществляемое
путем принуждения. Французы, думая о Германии, не со-
глашались с этим. Точка зрения французов преобладала —
не настолько, чтобы добиться создания международных поли-

286
Глава XVII
цейских сил, за что они боролись столь длительное время, но
достаточно для того, чтобы Протокол придал Лиге наций
действенность.
Великой целью Протокола было создание механизма, по-
средством которого военные и экономические санкции немед-
ленно и как можно более автоматически применялись бы в
отношении любого государства, подготавливающего агрессию.
Любое государство могло передать спор между собой и
другим государством на рассмотрение Совета для принятия
решения; любое государство могло прибегнуть к юрисдикции
Совета, просто заявив, что другое государство подготавли-
вает агрессию.
Были сформулированы определения агрессии, которые
были столь ясными, что возможность решать по собствен-
ному усмотрению почти полностью исключалась, и на Совет
возлагалась лишь обязанность регистрации факта. Наиболее
важным из этих определений было определение, что согласие
или отклонение арбитража является автоматическим крите-
рием агрессии 1. Кроме того, если осуществлялся арбитраж и
было какое-либо сомнение в том, кто является агрессором,
Совет мог объявить перемирие, и государство, которое отка-
зывалось согласиться на перемирие или нарушало его усло-
вия, считалось агрессором. Это делало невозможным для
агрессора или любого находящегося под его контролем госу-
дарства наложить вето на осуществление Протокола.
Наконец, если государство отказывается обратиться к ар-
битражу или подчиниться решению Совета, другие государ-
ства обязуются немедленно и автоматически применить про-
тив государства-нарушителя все санкции — военные, экономи-
ческие и финансовые. Таким образом, была создана завер-
шенная юридическая система — при условии, что страны бу-
дут «придерживаться своих обязательств применить в случае
необходимости силу против страны, агрессия которой до-
казана.
Протокол удовлетворял этому требованию. Признавая, что
нельзя полагаться на обязательства стран вступить в войну
в целях предотвращения войны, Протокол стремился обеспе-
чить такое положение, чтобы Лига наций всегда имела в
своем распоряжении военную силу для предотвращения пла-
1 Не будучи членом Лиги, США играли важную роль в разработке
Протокола. «Проект договора, представленный летом 1924 г. частной аме-
риканской группой под председательством профессора Джеймса Шоту-
элла, давал ответ на проблему, предлагая, чтобы согласие с арбитражем
или его отклонение считалось автоматическим критерием агрессии».
(У о л ф е р с А., Англия и Франция между двумя войнами, Харкурт,
Брейс, 1940, стр. 344.)

Поиски принудительного мира — Версаль и после него 287
нов агрессии до того, как она будет предпринята. Протокол
уполномочивал Совет Лиги заранее получить от государств-
членов обязательства в отношении сухопутных, военно-мор-
ских и военно-воздушных сил, которые они выделят для осу-
ществления санкций, предусмотренных протоколом. Эти
вооруженные силы не были той международной армией, за
создание которой так долго боролись французы.Но это было
наилучшим из других возможных разрешений вопроса.
Однако в плане имелась другая лазейка. До того времени
ничего не было сказано о разоружении. А если разоружение
не предусматривалось, то нельзя было создать никаких доста-
точных вооруженных сил Лиги для претворения в жизнь ее
решений. Вооруженные силы, предназначенные для обеспече-
ния мира, естественно, должны быть небольшими. А если они
небольшие, они могут быть действенными лишь в том случае,
если одновременно с их созданием осуществлено разоружение
всех стран до минимального уровня, необходимого для со-
хранения порядка внутри страны.
Женевский протокол закрыл эту лазейку. Разоружение
было одним из его требований. Протокол не должен был
вступить в силу до принятия и осуществления державами об-
щего плана сокращения и ограничения вооружений. Это была
передовая идея. При такой системе меры против агрессий
могли быть применены как в отношении великих, так и ма-
лых держав и в форме полицейских действий, а не войны.
Протокол был смелой попыткой укрепить Лигу и возро-
дить надежды, с которыми она была создана. Протокол
справедливо называли кульминационным пунктом в деятель-
ности Лиги. Он действительно был кульминационным пунк-
том всех попыток человека добиться международной системы
принудительного мира.
17 стран, включая Францию, подписали Протокол. Од-
нако он так и не вступил в силу. Лейбористская партия, ко-
торая управляла тогда Англией, одобрила его; но лейборист-
скую партию отстранили от власти до того, как Протокол был
передан на утверждение парламента. Когда Протокол напра-
вили в палату общин, консервативная партия вновь верну-
лась к власти. Она сразу отклонила Протокол и заменила
его Локарнским пактом 1 — гарантией, данной вне рамок Лиги
1 По Локарнскому соглашению, Германия, Франция и Бельгия обя-
зались сохранить германо-французскую и германо-бельгийскую границы,
установленные Версальским договором. Это соглашение не обязывало
Германию сохранять ее восточные границы с Польшей и Чехословакией;
таким образом, это соглашение косвенно направляло агрессию Германии
на Восток. В 1936 г. Германия расторгла Локарнское соглашение и ввела
свои войска в Рейнскую область.— Прим. ред.

288
Глава XVII
наций Францией, Англией, Бельгией, Италией и Германией
относительно неприкосновенности границ как Германии, так и
стран Запада.
Это было концом Лиги. Она так и не оправилась от этого
удара. Давались обычные заверения в том, что Лигу не об-
ходят. Заявили, что Локарнский пакт «укрепил Лигу», под-
держал ее, усилил ее авторитет, «стабилизировав мир в рай-
оне острого конфликта»; однако в действительности с момента
заключения Локарнского договора все надежды на то, что
державы создадут коллективную систему принудительного
мира, быстро исчезли. Меморандум, зачитанный в Совете
Лиги 12 марта 1925 г. Остином Чемберленом, показал, что
стало с надеждами на мир. В Меморандуме говорилось, что
Лига может предотвращать локальные войны так, как это
делал Европейский Концерт. Однако Лига не была в состоя-
нии разрешить серьезные вопросы, разногласия между вели-
кими державами.
* * *
С того дня началась третья роковая фаза существования
Лиги. Исчезла солидарность великих держав. Исчез принцип
принудительного разоружения. Следующая фаза была фазой
краха. Единственно, что сохранилось, — это принцип консуль-
таций, а, как говорилось в Меморандуме Чемберлена, кон-
сультации не могут разрешить спора между великими дер-
жавами.
После поражения, нанесенного Протоколу, и после Ло-
карно французы сделали несколько новых попыток добиться
мира, обеспечиваемого с помощью принуждения.
В 1930 г. Бриан 1 предложил создать Соединенные Штаты
Европы — европейское наднациональное правительство, кото-
рое имело бы военную силу, чтобы держать немцев под кон-
тролем. После отклонения этого предложения Тардье в том
же году предложил план одновременного разоружения и соз-
дания международных полицейских сил. Последняя отчаянная
попытка французов была предпринята в 1936 г. после того,
как Лига пассивно отнеслась к событиям в Эфиопии, и до ее
пагубного бездействия в вопросе о реоккупации Гитлером
Рейнской области. Выдвинутое в 1936 г. французами пред-
ложение предусматривало достижение соглашения вне Лиги,
поскольку к тому времени Лигу игнорировали так часто, что
к ней уже не могли относиться серьезно. Французы предло-
1 Реакционный французский государственный деятель, один из ини-
циаторов Локарнского соглашения.— Прим. ред.

Поиски принудительного мира — Версаль и после него 289
жили создать европейскую региональную организацию, кото-
рая, исключив принцип вето, существовавший в Совете Лиги,
должна была установить и уровень вооружений своих членов
двумя третями голосов и должна была иметь свои собствен-
ные постоянные вооруженные силы для претворения в
жизнь положений о разоружении. Однако было уже слишком
поздно.
Локарно ознаменовало крах всех надежд на то, что Лига
может сохранить мир. Крупные неудачи, которые потерпела
система коллективной безопасности в Маньчжурии, Эфиопии
и в Рейнской области, произошли позже. Лиге был нанесен
смертельный удар до того, как система коллективной без-
опасности была испытана.
После Локарно Лигу всегда игнорировали. За пределами
Лиги было заключено множество специальных договоров. По-
скольку было признано, что коллективная организация, пред-
назначенная сохранять мир, потерпела неудачу, державы пе-
решли к укреплению своих позиций с помощью создания сою-
зов, т. е. они готовились к следующей войне.
Таким образом, после Локарно Франция создала свою си-
стему договоров со странами, окружающими Германию, Она
уже имела военные союзы с Бельгией, Польшей и Чехосло-
вакией. После Локарно она усилила свои договоры с Польшей
и Чехословакией и заключила новые союзы с двумя другими
членами Малой Антанты — с Румынией и Югославией. Другие
великие державы — Россия, Германия, Англия и Италия —
включились в это соревнование за мир. Россия и Германия
подписали Раппальский договор 1 — прелюдию к подписанию в
августе 1939 г. Молотовым и Риббентропом пакта о дружбе,—
который установил тайное политическое и военное сотрудни-
чество между двумя странами. В 1930 г. был заключен фран-
ко-русский пакт о ненападении, а в 1935 г. другой подобный
договор между теми же странами. В 1935 г. были также за-
ключены Римское и Стрезское соглашения между Муссолини
и Лавалем, создавшие так называемый «фронт Стрезы», в
соответствии с которым Италия согласилась оборонять деми-
литаризованную Рейнскую зону, а Франция обещала защи-
щать независимость Австрии. Пожалуй, единственным согла-
шением, которое не имело отношения ,к военным махинациям,
а касалось мира, был подписанный в 1928 т. 62 странами пакт
Келлога — Бриана об отказе на веки вечные от войны.
1 Договор, установивший нормальные мирные отношения между Гер-
манией и РСФСР в 1922 г.—Прим. ред.

290
Глава XVII
* * *
Наконец, система коллективной безопасности была под-
вергнута испытанию. Насколько действенным был консульта-
тивный союз, принцип Концерта?
B 1931 г. Япония захватила Маньчжурию, и Лига наций
не препятствовала ей в этом. Япония находилась далеко от
проблем, беспокоивших Францию и Англию, от проблем,
связанных с растущей угрозой нацизма и фашизма. Ни си-
стема коллективной безопасности под эгидой Лиги, ни договор
Келлога — Бриана, ни договор девяти держав, гарантировав-
ший территориальную целостность Китая, не препятствовали
действиям японцев. Они завершили свое завоевание Маньчжу-
рии и вышли из Лиги наций. Это поставило Лигу вне Азии.
В 1934 г. Лига не смогла урегулировать споры между
двумя малыми державами — Боливией и Парагваем.
В 1935 г. Италия—бывший союзник и, следовательно,
член Концерта, а не одна из стран, против которых была на-
правлена Лига,— открыто бросила вызов Лиге и начала то,
что Муссолини не стеснялся называть агрессией. Как ни была
ослаблена Лига наций к этому времени, англичане потребо-
вали применения экономических санкций против Италии. Про-
веденный в 1935 г. в Англии Плебисцит мира показал, что
английский народ твердо желает, чтобы английское прави-
тельство поддерживало принцип коллективной безопасности.
Франция не желала этого. Ее беспокоила Германия, а не
Италия. Франция только что подписала в 1935 г. Стрезское
соглашение с Италией, и отношения между Францией и Ита-
лией были самыми наилучшими. Франция согласилась с Ан-
глией по вопросу о санкциях с той оговоркой, что санкции
должны быть только экономическими и должны применяться
таким образом, чтобы не спровоцировать Муссолини на акт
войны против Франции или Англии. Это дало Муссолини право
регулировать санкции, которые должны были быть применены
против него. Результатом этого было завершение захвата
Эфиопии Муссолини, потеря Францией и Англией дружбы
Италии, союз Италии с Германией и наглядная демонстрация
беспомощности Лиги и предостережение по адресу Англии и
Франции.
Отношение Лиги наций к агрессии в Эфиопии поощрило
Гитлера в 1936 г. снова занять Рейнскую область. На этот
раз действовать желала Франция, но Англия была против,
т. е. они заняли позиции, противоположные тем, которые они
занимали в отношении агрессии в Эфиопии, Франция и ее
союзники имели подавляющее превосходство в силе над нем-
цами; стоило им проявить решимость, немцам пришлось бы

Поиски принудительного мира — Версаль и после него 291
отступить, однако они позволили занять Рейнскую область
без сопротивления. Ремилитаризация Рейнской области на-
несла окончательный удар системе коллективной безопасно-
сти, Лиге и Локарно. С тех пор стоял только один вопрос:
когда все произойдет? К моменту чешского кризиса в 1938 г.
Лигу наций полностью игнорировали. Англичане и фран-
цузы вели за пределами Лиги прямые) переговоры с немцами.
* * *
Версальское урегулирование потерпело крах, однако мы
должны признать, что борьба была доблестной. Система кол-
лективной безопасности переживала тяжелые времена; ре-
зультатами претворения в жизнь принципа Концерта гор-
диться не приходилось. Это можно, пожалуй, оправдать тем,
что, как я уже указывал, испытание пришло слишком поздно.
Принцип коллективной безопасности оказался действенным в
Корее, однако война в Корее началась почти через пять лет
после окончания второй миро-вой войны, когда престиж Объ-
единенных Наций еще был прочным. События в Маньчжурии
произошли через тринадцать лет после перемирия 1918 г.,
события в Эфиопии — через 17 лет, занятие Рейнской обла-
сти — через 18 лет и все это произошло после того, как планы
разоружения потерпели крах и когда стало обычным игнори-
ровать дискредитированную Лигу наций.
Однако борьба за разоружение, принудительное и непри-
нудительное, велась упорно. Если она оказалась безуспешной,
то произошло это не из-за недостатка усилий или преданно-
сти идее.
Американцы, несмотря на то, что они не были членами
Лиги и должны были осторожно относиться к сотрудничеству
с ней, настойчиво добивались непринудительного разоруже-
ния. Идея градации оружия на наступательное и оборонитель-
ное, делавшая основной упор на сокращение наступательных
видов оружия, принадлежала Гуверу1. Он предложил унич-
тожить танки, химическое оружие, тяжелую мобильную ар-
тиллерию и самолеты-бомбардировщики, а также запретить
все виды бомбардировок с воздуха. Он заявил, что «подпи-
санный всеми нами пакт Келлога — Бриана может лишь озна-
чать, что страны мира согласились использовать свое оружие
только в целях обороны». Гувер пытался добиться того, чтобы
общие принципы пакта Келлога — Бриана стали непосред-
1 Президент США 1929—1933 гг. Злейший враг Советского Союза,
инициатор восстановлений германского военно-промышленного потенциала
и предоставления ей права на неограниченное вооружение,— Прим. ред.

292
Глава XVII
ственной целью внешней политики Соединенных Штатов:
его интересовало руководство к действию, он хотел, чтобы
что-нибудь делалось. Он также выдвинул идею количествен-
ного сокращения, предусматривавшую, что армии всех стран
мира должны быть сокращены почти на одну треть, а воен-
но-морские флоты приблизительно на столько же. Однако, как
и на Гаагской конференции, ни одно предложение о непри-
нудительном разоружении ни к чему не привело.
Эти предложения были поддержаны, как и следовало
ожидать, малыми державами. Однако было невозможно до-
биться одобрения всеми великими державами какого-либо
предложения о непринудительном разоружении. Страны не
соглашались на создание какой-либо непринудительной си-
стемы, пока существует государство, подозреваемое в жела-
нии использовать свои вооружения для агрессивной войны. И
фактически такое государство, повидимому, всегда существует.
Так или иначе при урегулировании после первой мировой
войны система непринудительного разоружения применялась
не более успешно, чем в период между Венским конгрессом
и первой мировой войной. Она не даст также никаких резуль-
татов и при урегулировании после второй мировой войны.
Соединенные Штаты и их друзья знают русских. Они ни на
минуту не подумают отказаться от каких-либо своих воору-
жений, положившись на не поддержанное принуждением обе-
щание русских или кого-либо еще сделать то же самое.
Борьба в Лиге наций за непринудительное разоружение
велась спустя, рукава. B нее не вкладывали большой страст-
ности. Видные деятели различных стран, за исключением
Гувера и Рузвельта, который поддерживал взгляды Гувера
по этому вопросу, не участвовали в дискуссиях. Однако с
принудительным разоружением дело обстояло по-другому.
Это была активная и упорная борьба, в которой участвовала
вся Франция со всеми своими надеждами и опасениями,
имевшими даже большее значение, чем у старых европейских
династий в 1815 г. Дело не в том, что в 1815 г. континен-
тальные державы не считали положение серьезным. Старые
европейские династии видели, что им угрожает либерализм,
радикализм и даже революция. Это могло их взволновать.
Но французы видели перед собой Германию, могущую вновь
ринуться через бельгийскую границу. Речь шла не об идеали-
стической надежде на абстрактный мир, речь шла о том,
чтобы выжить.
Но существует также историческая Немезида, действую-
щая против принудительного разоружения. Этой Немезидой
является тот факт, что все государства, которые должны быть
согласны между собой в реальности принципа принуждения,

Поиски принудительного мира — Версаль и после него 293
не ощущают одинаково остроту положения в тот или иной
период времени. Между тем требуется глубокое ощущение
остроты положения, например, какое было у французов в
1919 г. при мысли о возможности повторения 1914 г., для
того чтобы смягчить возмущенную национальную гордость,
протестующую против того, с чем придется мириться любому
государству, если оно соглашается на принудительную си-
стему разоружения. Мало шансов на то, что все главные го-
сударства любого периода поймут серьезность положения —
будут так непреодолимо это ощущать — в особенности по
мере того, как время проходит и смягчает воспоминания об
ужасах только что минувшей войны. Шансы на то, что такое
ощущение остроты положения возникнет при нынешнем уре-
гулировании, уменьшаются с каждым днем.
И все же в этом урегулировании после второй мировой
войны имеется неизвестная величина. Факт наличия атомного
оружия, возможно, будет содействовать такому пониманию
всеми странами остроты положения, какое, например, было у
континентальных держав в 1815 г. и у французов в 1919 г.
В нынешнем урегулировании это представляет собой важный
вопрос, от которого может зависеть дальнейшее существова-
ние цивилизации.

Глава XVIII
УРЕГУЛИРОВАНИЕ
ПОСЛЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Урегулирование после второй мировой войны проводится
на основе тех же общих принципов, которые применялись при
урегулировании после предыдущих войн. Это понятно, по-
скольку мы снова имеем знакомое положение, когда обороня-
ющаяся коалиция нанесла поражение стране, стремившейся
к мировому господству. По существу, основные действующие
лица те же, что и в драме 1919 г., и все они играют прежние
роля, за исключением японцев, которые в период между
двумя войнами перешли из коалиции в лагерь агрессии.
Однако между этими двумя урегулированиями есть серьез-
ные различия. На этот раз, как только военные действия пре-
кратились, коалиция раскололась на два больших и враж-
дебных лагеря. В предыдущих урегулированиях цель заклю-
чалась в том, чтобы контролировать агрессора, которому
только что было нанесено поражение. Коалиция, участвовав-
шая в двух предыдущих урегулированиях, состояла из всех
крупных военных государств своего времени, за исключением
разоруженного агрессора. Не было никаких причин, по ко-
торым эта коалиция, если бы она оставалась сплоченной, не
смогла бы помешать бывшему агрессору вновь начать войну
и предотвратить возникновение новой агрессии. Однако при
урегулировании после второй мировой войны контроль над
Германией приобрел второстепенное значение по сравнению с
новой смертельной борьбой, завязавшейся внутри самой коа-
лиции. Объединенные Нации—всемирная организация, ко-
торая, как полагали, должна была добиться установления
мира, оказалась невсемирной. Как могла она обеспечить мир,
когда сама раскололась на две мощные враждующие группи-
ровки?
При обычных обстоятельствах это привело бы к прекра-
щению всяких поисков мира после второй мировой войны. К
осени 1945 г. урегулирование после второй мировой войны
стремительно прошло через все стадии прежних урегулиро-
ваний, вплоть до стадии краха. Положение в 1945 г. во мно-
гом напоминало положение, существовавшее после прихода
Гитлера к власти и занятия Рейнской области, т. е. тогда,

Урегулирование после второй мировой войны 295
когда Лига наций была полностью дискредитирована и поки-
нута всеми.
Однако ООН и поиски мира не потерпели краха. Страш-
ный факт создания атомной бомбы обрушился, как удар
грома, на мир после окончания войны. Сразу же под руко-
водством Соединенных Штатов — единственной страны в
мире, обладавшей бомбой, началась широкая кампания за
превращение Объединенных Наций в гаранта мира. Соеди-
ненные Штаты, не впадая в уныние из-за раскола коалиции
на восточный и западный лагери, предложили всем странам
создать под руководством Объединенных Наций систему при-
нудительного разоружения. Первым шагом был созыв в
ноябре 1945 г. президентом Трумэном совещания, в котором
участвовали премьер-министры Англии и Канады и президент
Соединенных Штатов. Это совещание было проведено за
пределами Организации Объединенных Наций. Цель его, по
существу, состояла в том, чтобы рассмотреть вопрос о вне-
сении в Устав ООН коренного изменения. Ибо для того,
чтобы Организация Объединенных Наций превратилась в
средство для создания системы принудительного разоружения
для всех стран, больших и малых (а цель созванного прези-
дентом Трумэном совещания состояла именно в этом), тре-
бовалась изменить характер организации.
* * *
Существование атомной бомбы никак не отразилось на
Уставе, составленном в Сан-Франциско, поскольку факт ее
существования тогда еще не был предан гласности. Главной
заботой делегации США в Сан-Франциско и во время под-
готовительной работы в Думбартон-Оксе был вопрос о раз-
делении власти, предусмотренном конституцией Соединенных
Штатов; для делегации было важно, чтобы сенат не отверг
снова идею участия США в мирном урегулировании. Воспо-
минания о неудаче Вильсона в 1919 г. преследовали полити-
ческих деятелей США, когда они обдумывали создание Орга-
низации Объединенных Наций. Сейчас все это кажется про-
сто после того, как сенат огромным большинством ратифи-
цировал Сан-Францисский договор и когда уже есть много
доказательств того, что Соединенные Штаты отказались от
изоляции. Однако в 1943 и в 1944 гг., когда этот план под-
готавливался в Думбартон-Оксе, тогда еще не было доста-
точно ясно, что сенат согласится на то, чтобы Соединенные
Штаты стали полноправным членом новой Лиги и играли в
деле установления мира такую руководящую роль, которую
можно сравнить с нашей ролью во время войны.

296
Глава XVIII
Поэтому заключенный в Сан-Франциско договор не со-
держал в себе ничего нового, ничего такого, что могло бы
вызвать новые споры и непримиримые противоречия. Он был
Лигой наций образца 1945 г., несколько более сложной, но
основывающейся на тех же принципах. Важнейшая работа
по обеспечению мира должна проводиться на основе консуль-
таций по системе Концерта. Малые державы, угрожающие
миру, могут быть усмирены при существующей системе ООН,
так же как они могли бы быть усмирены и без системы ООН.
Система, принятая в Сан-Франциско, не имела в виду, что
Организация Объединенных Наций сможет оправиться с уг-
розой миру со стороны великих держав или любого государ-
ства, в котором великая держава считает себя заинтересо-
ванной. Предполагалось, что великие державы будут разре-
шать свои разногласия между собой.
Мы находим в Уставе ООН старые положения Лиги на-
ций о разоружении, однако значительно ослабленные. Следует
напомнить, что Лига имела серьезные законоположения, на-
правленные на предотвращение войны путем контроля над
вооружением; беда в том, что эти положения не были приме-
нены. Устав Лиги предусматривал международные вооружен-
ные силы, которые должны были создать государства-члены
для претворения в жизнь решений Совета по вопросам, связан-
ным с миром; содержавшееся в Уставе Лиги положение о
разоружении, запрещавшее иметь вооружения большие, чем
те, которые необходимы для национальной безопасности, было
весьма строгим.
Соответствующие положения Устава ООН гораздо мягче.
В них содержится такое же обязательство государств-членов
предоставлять вооруженные силы, необходимые для сохране-
ния международного мира, однако они в значительной сте-
пени сводятся на нет отсутствием каких-либо обязательств о
разоружении. Между тем это стало трюизмом, справедливость
которого доказывалась так часто, что невозможно создать не
только показные международные вооруженные силы, если их
создание не будет сопровождаться таким решительным все-
общим разоружением, которое позволило бы международным
силам обеспечить разоружение. Этот трюизм представляет
собой замкнутый круг. Согласие создать международные во-
оруженные силы без одновременной договоренности о серьез-
ном разоружении ничего не дает. Это еще раз доказал в ходе
нынешнего урегулирования полный кpax попыток ООН до-
биться чего-либо в соответствии со статьей 43-й Устава, пре-
дусматривающей создание вооруженных сил ООН.
Единственное, что мы находим в Уставе ООН по вопросу
о разоружении, сводится к предоставлению Генеральной

Урегулирование после второй мировой войны 297
Ассамблее полномочий «рассматривать... принципы, опреде-
ляющие разоружение и регулирование вооружений», и делать
соответствующие рекомендации. Положения Устава ООН по
вопросу о вооружениях являются рудиментарными. В них нет
ничего, что могло бы помешать или что помешало бы одо-
брению сенатом Устава в целом.
«Когда мы весной 1945 г. находились в Сан-Франциско,—
заявил государственный секретарь Даллес, — никто из нас не
знал об атомной бомбе, которая должна была быть сбро-
шена на Хиросиму 6 августа 1945 г. Таким образом, Устав
являлся уставом доатомного века. В этом смысле Устав был
устаревшим уже до того, как он фактически вступил в силу.
Как человек, присутствовавший на конференции в Сан-Фран-
циско, я могу с уверенностью сказать, что если бы находив-
шиеся там делегаты знали, что таинственную и неизмеримую
мощь атома можно будет использовать в качестве средства
массового уничтожения, то положения Устава, относящиеся
к разоружению и регулированию вооружений, были бы го-
раздо более категорическими и реалистичными» 1.
Если бы через несколько месяцев после подписания Ус-
тава ООН не появилась атомная бомба, то возможно, что
обсуждению вопроса о разоружении в послевоенный период
было бы уделено меньше внимания. Устав и его дух целиком
основываются на идее консультаций, Концерте и коллектив-
ной безопасности.
Однако атомная бомба была создана, и ее появление из-
менило ориентацию ООН. Она привлекла основное внимание
к вопросу о разоружении. Она имела то же значение, что и
страхи континентальных держав в 1815 г. и Франции в 1919 г.
Она явилась стимулом, придавшим важнейшее значение
второй фазе этого урегулирования. Первая фаза — фаза со-
лидарности великих держав — закончилась после взрыва пер-
вых атомных бомб, ибо они положили конец войне, а следо-
вательно, и конец необходимости в солидарности. После этого
подлинное значение приобрела вторая фаза. Она началась с
заключения в высших инстанциях международного соглаше-
ния, которое было результатом уже упоминавшегося нами
совещания с участием Трумэна, премьер-министра Англии
Эттли и премьер-министра Канады Маккензи Кинга. Этим
соглашением была Декларация (коммюнике) 1945 г. по
1 Выступление перед американской ассоциацией адвокатов 27 авгу-
ста 1953 г.

298
Глава XVIII
вопросу об атомной энергии. Она призывала все нации создать
систему принудительного разоружения. Это было совершенно
новым направлением в урегулировании после второй мировой
войны, поскольку подписанный в Сан-Франциско Устав не
содержал в себе ничего, кроме идеи консультативного союза.
Атомная бомба изменила характер урегулирования.
Таким образом, Запад проявил инициативу, пытаясь
устранить новую угрозу «и найти какой-то путь для контроля
над атомным оружием. Энергичные предложения о разору-
жении, сделанные в 1945 и 1946 гг. Соединенными Штатами,
Англией, Францией и Канадой, исходили из предположения,
что соглашение (возможно, и это соглашение) может разре-
шить серьезнейшую проблему войны между великими дер-
жавами. Именно это предположение и сделало столь важ-
ными предложения о разоружении, внесенные в 1945 и
1946 гг. Неспособность разрешить этот вопрос была пороком
системы коллективной безопасности, системы Концерта. Кри-
терием для оценки всех этих методов обеспечения мира слу-
жит следующий вопрос: ставят ли эти методы своей целью
предотвратить войну между великими державами? Если да,
то эти методы выступают против самого института войны.
Опубликованная в ноябре 1945 г. Декларация по вопросу об
атомной энергии и последовавшие за нею другие государст-
венные документы предусматривали именно это.
Декларация по вопросу об атомной энергии требовала
1) фактически полного разоружения всех стран и 2) созда-
ния системы для обеспечения разоружения, на которую могли
бы положиться все государства.
Согласно Декларации по вопросу об атомной энергии,
разоружением и созданием системы, обеспечивающей претво-
рение ее в жизнь, должна была заниматься Организация Объ-
единенных Наций. Организация Объединенных Наций создала
комиссию для подготовки планов:
«с) относительно исключения из национальных во-
оружений атомного оружия и всех других видов оружия
массового уничтожения;
d) относительно эффективных мер предосторожности
путем обследования и применения других методов в
целях защиты государств, соблюдающих условия, от
риска нарушения и уклонений».
Впоследствии эти положения истолковывались как вклю-
чающие все виды оружия. Организация Объединенных На-
ций создала две комиссии: одну — по подготовке планов лик-
видации атомного оружия, другую — по вопросам, связанным
с «обычными» видами вооружения, т. е. со всеми остальными
видами оружия. В своей последней форме предложения по

Урегулирование после второй мировой войны 299
этому вопросу, которые были изложены в речи Эйзенхауэра в
апреле 1953 г., предусматривали, что атомное оружие должно
быть ликвидировано, все другие виды оружия большой раз-
рушительной силы должны быть ликвидированы или запре-
щены, а размеры (численность) вооруженных сил и войск
безопасности всех стран должны быть ограничены «по абсо-
лютной численности или по согласованному международному
соотношению». Принцип, предусматривающий в основном
полное разоружение, за исключением небольших вооружен-
ных сил, не способных сопротивляться принуждению, сохра-
няется в силе.
* * *
Приведенный выше параграф d Декларации по вопросу об
атомной энергии, в котором излагается принцип принужде-
ния, менее ясен. Что означает фраза «эффективных мер пре-
досторожности путем обследования и применения других
методов в целях защиты государств, соблюдающих условия,
от риска нарушений и уклонений»? Обратите внимание на
то, что в Декларации по вопросу об атомной энергии, опуб-
ликованной в 1945 г., слово «принуждение» не применяется.
Упор делается на обследование, являющееся относительно
безобидным для национальной гордости: государство без
ущерба для своего суверенитета могло бы согласиться с
принципом контроля путем обследования со стороны Органи-
зации Объединенных Наций. Россия в ряде случаев заявляла,
что она согласится с системой обследования. Другой вопрос,
говорит она, серьезно это или нет?
Однако причина, по которой принцип обследования мог
бы быть принят с незначительными затруднениями, заклю-
чается в том, что обследование не является принуждением.
Для осуществления принципа принуждения необходимы два
момента: 1) инспекция для того, чтобы Организация Объ-
единенных Наций могла знать, что происходит, и 2) принужде-
ние для того, чтобы Организация Объединенных Наций могла
пресечь любые незаконные действия, обнаруженные путем
инспекции. Затруднение вызывает второй момент — принуж-
дение. Однако без осуществления второго момента ни одно
здравомыслящее государство не согласится на разоружение.
В Декларации по вопросу об атомной энергии ясно ука-
зывается, хотя и в общих выражениях, что когда в ней го-
ворится: «эффективных мер предосторожности путем обсле-
дования и применения других методов», то имеется в виду,
что «эффективные меры предосторожности» должны быть
обеспечены именно путем применения «других методов».

300
Глава КУШ
Декларацию по вопросу об атомной энергии нельзя по-
нимать никаким другим образом. «Мы считаем, — говорится
в ней, — что единственной полной защитой цивилизованного
мира от использования научных знаний в целях разрушения
является предотвращение войны. Никакая система гарантий,
которая может быть изобретена, не будет представлять сама
по себе эффективной гарантии против производства атомного
оружия страной, склонной к агрессии... Находясь перед ли-
цом ужасной реальности использования науки для разруше-
ния, каждая страна поймет скорее, чем это было бы при
других условиях, крайнюю необходимость поддерживать гос-
подство закона между странами и полностью изгнать зло
войны».
Таким образом, систему принуждения должны были соз-
дать «другие методы». Как могло это быть иначе? Ведь в
1945 г. лишь мы одни имели атомную бомбу. Имея большое
преимущество, мы в области атомной энергии, повидимому,
всегда могли быть впереди России, особенно если исходить из
того, как считали в 1945 г. многие эксперты, что понадо-
бится много времени (гораздо больше, чем это оказалось на
самом деле) до того, как Россия сможет создать атомную
бомбу. Должны ли мы были уничтожить наш запас атомного
оружия и прекратить его дальнейшее производство, полагаясь
на не обеспеченное принуждением обещание России не пы-
таться создать атомное оружие? Инспекция не обеспечила бы
нам защиту. Инспекция была бы эффективной лишь до тех
пор, пока Россия пожелала бы допускать инспекторов ООН
на русские предприятия. Что могли бы мы предпринять, если
бы инспекторам не разрешили инспектировать? Как могли
мы, не подвергая себя опасности, отказаться от всего преиму-
щества в области этого наиболее ужасного оружия, полагаясь
на обещание России? Система должна была быть принуди-
тельной.
Так это и понимали. Это толкование было подтверждено в
произнесенной в апреле 1953 г. речи Эйзенхауэра, в которой
пункт 5-й его плана разоружения предусматривает «проведе-
ние в жизнь всех этих согласованных ограничений и запреще-
ний с помощью надлежащих гарантий, в том числе практи-
кой системы инспекции под руководством Объединенных
Наций».
* * *
Однако «другие методы» никогда не излагались ни пуб-
лично, ни в каких-либо обсуждениях проблемы разоружения
в ООН. Общее заявление, что мы желаем осуществления
принципа принуждения, который обеспечивал бы надежную

Урегулирование после второй мировой войны 301
систему принудительного разоружения, повторялось снова и
снова. Однако о подробностях, последствиях, отрицательных
сторонах того, чем в действительности будет принуждение,
не говорили. Это кажется знаменательным, ибо это поднимает
вопрос, действительно ли политика принудительного разору-
жения, занимающая столь важное место в нашей внешней
политике, является одним из ее руководств к действию?
* * *
Декларация (коммюнике) пo вопросу об атомной энергии
была опубликована в 1945 г. Соединенными Штатами, Ан-
глией и Канадой. Русские и французы не присутствовали на
совещании. Цель состояла в соглашении между великими
державами Востока и Запада, в связи с чем к этому делу
следовало привлечь французов и русских. Поэтому в декабре
1945 г. в Москве встретились министры иностранных дел че-
тырех великих держав. Декларация (коммюнике) по вопросу
об атомной энергии была полностью одобрена Россией, Фран-
цией, Англией и Соединенными Штатами. Большая чет-
верка— Восток и Запад —пришла к соглашению. Атомное
оружие и все другие виды оружия должны были быть ликви-
дированы или сокращены самым серьезным образом. Надеж-
ная принудительная система безопасности должна была обес-
печить такое положение, чтобы ни одна страна не могла на-
рушить соглашения. В данном случае мы имели новый
Женевский протокол, даже лучший, чем старый, новое
большое достижение в борьбе за предотвращение войны.
Страшное новое изобретение обеспечивало само себе про-
тивоядие.
Новая политика шла от успеха к успеху. Первая сессия
Генеральной Ассамблеи ООН открылась в январе 1946 г. че-
рез месяц после опубликования в декабре 1945 г. Москов-
ской декларации; сессия целиком одобрила Декларацию
(коммюнике) по вопросу об атомной энергии и Московскую
декларацию, учредила комиссию ООН по контролю над атом-
ной энергией и уполномочила ее немедленно подготовить
планы ликвидации оружия массового уничтожения и создания
надежной системы безопасности. Государственный секретарь
США Бирнс создал состоящую преимущественно из частных
лиц комиссию для представления ему рекомендаций о том,
как претворить в жизнь резолюцию Генеральной Ассамблеи.
Опубликованный в результате доклад Ачесона — Лилиенталя
продвинул эту работу еще на одну ступень.
Этот весьма широкий план касался лишь контроля над
атомной энергией. Доклад Ачесона — Лилиенталя предлагал

302
Глава XVIII
создание международного управления по развитию атомной
энергии, несколько похожего на управление работами по
реконструкции долины реки Теннесси, которому принадле-
жали бы и которое контролировало бы все сырье и пред-
приятия, способные производить применимую в военных це-
лях атомную энергию; это управление должно было иметь
монополию на проведение исследовательских работ в области
взрывчатых веществ. Атомные предприятия должны были
быть распределены, согласно квотам между различными
странами. С претворением в жизнь этого плана все суще-
ствующие атомные бомбы должны были быть уничтожены. В
эти страны должны были быть направлены инспекторы, чтобы
проконтролировать, нет ли там неучитываемых запасов
сырья.
Ничто не могло бы помешать какой-либо стране на-
рушить соглашение, не разрешив инспекторам осуществлять
контроль или даже захватив находящиеся на ее территории
сырье и предприятия с целью начать производство атомного
оружия. Однако, говорилось в докладе, это, по крайней мере,
будет содействовать выяснению намерений стран, нарушаю-
щих договор, и даст возможность другим странам сделать то
же самое. Подобный акт будет заблаговременным предупреж-
дением об атомном нападении. Однако план заключается не
только в этом. Как указывалось в докладе, план является
лишь отправным моментом.
Доклад не касался двух других проблем, которые должны
были быть полностью изучены комиссией в соответствии с ее
полномочиями: контроль неатомных видов оружия и создание
абсолютно надежной системы безопасности. Комитет не имел
времени изучить эти вопросы до того, как работа группы
Ачесона — Лилиенталя была передана комиссии по кон-
тролю над атомной энергией, в которую в качестве предста-
вителя США входил Бернард Барух. До того времени слож-
ный вопрос, в чем состоит подробный план принуждения, не
был разрешен.
Вступительную речь на первом заседании комиссии по
контролю над атомной энергией произнес Барух. Его высту-
пления ждали с нетерпением. Предполагалось, что Соединен-
ные Штаты примут предложенную Ачесоном — Лилиенталем
политику в области контроля над атомной энергией. Однако,
как должны были Соединенные Штаты, от имени которых
выступал Барух, разрешить две другие части одной и той же
проблемы, а именно, как ограничить другие, неатомные виды
оружия и каковы должны быть методы создания вполне на-
дежной системы принуждения? Нужно было увязать между
собой три элемента—запрещение атомного оружия (и, воз-

Урегулирование после второй мировой войны 303
можно, некоторых других, особенно страшных видов оружия,
например, таких, как бактериологическое и химическое ору-
жие), ограничение «обычных» видов оружия (до какого
уровня — не до уровня ли местных полицейских сил?) и под-
робно разработанную систему принуждения. Все эти эле-
менты требовалось связать в единое целое, иначе система не
была бы действенной.
Барух в своей речи, произнесенной 14 июня 1946 г., свя-
зал эти моменты воедино в качестве официальной политики
США.
Соединенные Штаты подтвердили и развили принципы,
которые были изложены в опубликованной в ноябре 1945 г.
Декларации (коммюнике) по вопросу об атомной энергии, в
Московской декларации, опубликованной в декабре 1945 г.,
и в резолюции Генеральной Ассамблеи, принятой в январе
1946 г.
В отношении первого из трех основных элементов — проб-
лемы контроля над атомной энергией — предложенная Бару-
хом политика одобряла весь подробный план, предложенный
Ачесоном — Лилиенталем. Однако выдвинутые Барухом пред-
ложения не давали необходимых подробностей — по суще-
ству, они вообще не давали никаких подробностей — относи-
тельно двух других важнейших элементов проблемы: как
ограничить обычные виды оружия и как создать систему при-
нуждения, относящуюся как к атомным, так и к обычным
видам оружия, достаточно надежную, чтобы Соединенные
Штаты могли позволить себе разоружиться.
Барух и другие делегаты Соединенных Штатов ясно ви-
дели огромную сложность и трудность проблемы принужде-
ния; они также понимали, насколько это важно. В то же
время они решили не выдвигать наспех подготовленного
предложения по самому трудному из всех вопросов — о дета-
лях системы принуждения.
Они изложили принцип в общих выражениях, которые ясно
показали, что, как считают Соединенные Штаты, Организация
Объединенных Наций должна иметь вооруженные силы, спо-
собные обеспечить фактически полное разоружение в отноше-
нии всех видов оружия, короче говоря, что принцип должен
быть таким, чтобы предотвращать возникновение войны как
между малыми, так и между великими державами.
Барух изложил эти принципы в решительных выражениях.
Ссылаясь на Декларацию (коммюнике) по вопросу об атом-
ной энергии, опубликованную в ноябре 1945 г., как на ос-
новной источник, он пришел к выводу, что ликвидация войны
является важнейшим принципом, на котором основывается

304
Глава XVIII
Декларация. «Народы желают программы, — заявил Барух, —
основывающейся не только на благочестивых идеях, но и на
принудительных санкциях —на международном законе, имею-
щем зубы». Соединенные Штаты были готовы прекратить
производство атомных бомб и отказаться от своего запаса
этих бомб, если бы была создана надлежащая система кон-
троля. В чем должна состоять такая надлежащая система
контроля? Во-первых, в отмене вето в Совете Безопасности —
так, чтобы нарушитель не мог защитить себя от кары, и, во-
вторых, в создании работоспособной системы контроля над
всеми видами оружия или, по крайней мере, над всеми особо
опасными видами оружия. «Прежде чем страна будет готова
отказаться от какого-либо оружия, могущего обеспечить
победу, она должна для своего успокоения опираться не
только на слова: она должна иметь гарантию безопасности,
но не только от действий нарушителей закона в области
атомной энергии, но и от действий тех, кто незаконно ис-
пользует другие виды оружия — бактериологическое, биоло-
гическое, химическое, и, быть может, — почему бы нет? — от
самой войны». И «разрешение нашей проблемы заключается
в ликвидации войны».
* * *
Выдвинутое 14 июня 1946 г. предложение Баруха является
пока кульминационным моментом в дискуссиях, связанных с
нынешним урегулированием, подобно тому, как Женевский
протокол явился кульминационным моментом Версальского
урегулирования. Сейчас, когда приближается десятая годов-
щина со дня окончания войны, мы не должны забывать, что
речь Баруха была произнесена менее чем через год после пре-
кращения военных действий, когда страх и негодование, вы-
званные фактом существования атомной бомбы, достигли
наивысшей силы.
Воспоминания были гораздо более свежими, стремление
не допустить повторения этого было все еще сильным и осу-
ществление из ряда вой выходящих мероприятий, направлен-
ных на предотвращение новой войны, было тогда возможным,
в то время как сейчас дело обстоит, пожалуй, не так.
* * *
После речи Баруха, произнесенной в июле 1946 г., работа
перешла в руки экспертов. Главы правительств высказались,
принципы были объявлены, теперь эксперты комиссии ООН
должны были заняться конкретными деталями.

Урегулирование после второй мировой войны 305
Начались многочисленные заседания комиссии ООН по
контролю над атомной энергией. Впоследствии была создана
комиссия ООН по обычным вооружениям. Она должна была
заняться разработкой второго важнейшего элемента амери-
канского плана: что следует предпринять в отношении дру-
гих, неатомных видов оружия? На третий орган — военно-
штабной комитет — была возложена обязанность подготовить
мероприятия, в соответствии с которыми государства — члены
ООН должны были предоставить этой организации воору-
женные силы.
Однако беда заключалась в том, что эти три элемента
были взаимно связаны. Успеха в урегулировании какой-либо
из этих проблем можно было добиться лишь с учетом того,
что делалось в смысле урегулирования двух других проблем.
Изучение этих важнейших элементов системы по отдельности
и обособленно друг от друга мешало правильному рассмот-
рению важных и сложных вопросов: как будут действовать
эти три элемента, когда они будут увязаны вместе, какого
ущемления суверенитета это потребует, как свести это ущем-
ление к минимуму, какая защита может быть обеспечена го-
сударствам-членам?
Принцип принудительного разоружения затрагивал вопро-
сы, решение которых выходило далеко за рамки трех второ-
степенных органов ООН, изучавших этот принцип. Для того
чтобы этот принцип был осуществлен, пришлось бы серьезно
изменить Устав ООН, ибо требовалось полностью изменить
его характер, если бы на основе его должен был претво-
ряться в жизнь договор о разоружении. Комиссия ООН по
контролю над атомной энергией, комиссия по обычным во-
оружениям и военно-штабной комитет не имели права это
делать. Их полномочия, казалось, разрешали им рассматри-
вать эти вопросы, но фактически основное решение, без ко-
торого они не могли действовать, не было принято правитель-
ствами. Это решение — пойти дальше и согласиться с по-
следствиями, которые принесла бы система принудительного
разоружения.
Как мы видели, русские без оговорок и даже без колеба-
ний приняли принципы Декларации по вопросу об атомной
энергии от ноября 1945 г. Они дважды подписались под
этими принципами — на Московском совещании министров
иностранных дел в декабре 1945 г. и в резолюции Генераль-
ной Ассамблеи ООН в январе 1946 г. А затем они препят-
ствовали всяким попыткам претворить эти принципы в жизнь.

306
Глава XVIII
Они отвергали принцип принуждения. Их новая линия, по-
следовательно проводившаяся с того момента и вплоть до
сегодняшнего дня, состояла в следующем: система, не осно-
ванная на принуждении, в соответствии с которой все атом-
ные бомбы должны быть уничтожены в надежде на выполне-
ние взаимных обещаний больше не производить подобных
бомб.
* * *
Так обстояло дело до осени 1950 г. Воспоминания о войне
сглаживались. Число и разрушительная мощь атомных бомб
росли, но сознание того, что именно они означают для ци-
вилизации, укреплялось не столь быстро: пожалуй, чем более
ужасными становились бомбы и больше их появлялось (плюс
ещё тот факт, что русские доказали ошибочность мнения экс-
пертов и разрешили проблемы производства атомной бомбы),
тем более фаталистическим становилось отношение к ним и
тем большая проявлялась покорность. Уже нельзя было ска-
зать, как многие говорили вначале, что это «просто новая
бомба»; но по мере того, как факты становились неопровер-
жимыми, сама сила их воздействия оказывала как бы пара-
лизующее влияние.
* * *
Осенью 1950 г. президент Соединенных Штатов еще раз
энергично взялся за разрешение проблемы. Несмотря на
оппозицию, Трумэн упорно защищал идеал, в который он
твердо верил.
В октябре 1950 г. он призвал ООН начать новую кампа-
нию за принудительное разоружение. Он просил Генеральную
Ассамблею объединить комиссии ООН по атомной энергии и
по обычным вооружениям. Он повторил принципы Декларации
по вопросу об атомной энергии, принятой в ноябре 1945 г.,
просто и ясно показав, что именно она означала. Политика
Соединенных Штатов по вопросу о принудительном разоруже-
нии была вновь изложена в недвусмысленных выражениях:
«Во-первых, план должен охватывать все виды ору-
жия. Недостаточно запретить какой-то один конкретный
вид оружия...
Во-вторых, план должен быть основан на единодуш-
ном согласии. Недостаточно согласия большинства стран.
Никакой план разоружения не может быть действен-
ным, если в нем не принимают участия все страны, об-
ладающие значительными вооруженными силами. Одно-

Урегулирование после второй мировой войны 307
стороннее разоружение — верный способ спровоцировать
агрессию.
В-третьих, план должен быть вполне надежным. Обе-
щания на бумаге недостаточно. Разоружение должно
быть основано на гарантиях, которые обеспечат вы-
полнение этого плана всеми странами».
Это было сказано в пятую годовщину со дня вступления
в силу Устава Организации Объединенных Наций. Год спу-
стя, в ноябре 1951 г., Генеральная Ассамблея ООН собра-
лась в Париже. Две комиссии ООН по разоружению были
объединены в одну. Соединенные Штаты, Англия и Франция
просили, чтобы новая комиссия приступила к [работе. Они
предложили, чтобы эта комиссия начала с переписи военных
сил во всех государствах, и призвали предпринять особенно
важный следующий шаг. Новая комиссия по разоружению
должна была подготовить проект договора о разоружении и
представить его на рассмотрение конференции государств,
как только комиссия сможет закончить разработку проекта.
Это был всеобъемлющий принцип, который до того времени
отсутствовал. Ведь такой договор неизбежно объединил
бы три основных элемента — запрещение атомного оружия,
ограничение других видов оружия и детали метода при-
нуждения.
Трумэн разъяснил этот план в выступлении по радио,
призывал Кремль принять этот план и заявил, что Соединен-
ные Штаты никогда не откажутся от своих усилий добиться
установления мира. «Мы будем добиваться этого, преодоле-
вая трудности, если это будет необходимо, идя вперед, как
мы это делаем сейчас с целью сделать Свободный Мир на-
столько сильным, чтобы ни один потенциальный агрессор не
отважился нарушить мир. Но мы никогда не откажемся от
поисков другого пути к миру — пути сокращения вооружений,
способствующих возможной агрессии».
Однако в англо-франко-американском предложении, вне-
сенном в ноябре 1951 г. на Генеральной Ассамблее, имеется
знаменательная оговорка. В трехстороннем заявлении указы-
вается, что предложенная программа «не может быть прове-
дена в жизнь, пока вооруженные силы Объединенных Наций
оказывают сопротивление агрессии в Корее. Кроме того, од-
новременно с проведением в жизнь программы могут и
должны быть разрешены основные политические проблемы,
разделяющие мир». Это значит, что должно произойти общее
политическое урегулирование между Востоком и Запа-
дом одновременно с достижением какого-либо соглашения
по поводу принудительного разоружения. Это — нелегкое
условие.

308
Глава XVIII
Объяснением этого нового условия может служить дата
трехстороннего заявления. В то время шла война в Корее.
И свыше шести лет прошло после Хиросимы и окончания
второй мировой! войны. Такое условие не могло быть принято
во время первой поспешной попытки разделаться с войной в
1945 и начале 1946 г.
Трехсторонний западный план был принят Генеральной
Ассамблеей ООН, и была создана единая комиссия по разо-
ружению. Этой комиссии поручили подготовку договоров и
конвенций, которые должны были быть представлены в даль-
нейшем международной конференции по разоружению.
Между Востоком и Западом существовала также некоторая
степень согласия по существу проблемы. Договор о разору-
жении должен охватывать все вооруженные силы и все, виды
оружия; должна существовать система выявления, проверки
и инспекции, а также надлежащих гарантий против нару-
шения.
Но самые серьезные разногласия между Востоком и За-
падом не были разрешены. Русские упорно придерживались
старого «предложения Вышинского», часто вносившегося на
Генеральной Ассамблее. Согласно этому предложению, все
виды атомного оружия должны быть немедленно и безогово-
рочно запрещены и должно быть произведено общее сокра-
щение всех вооруженных сил и всех вооружений на одну
треть.
Русские не предлагали никакого метода принудитель-
ного претворения в жизнь этого сокращения. Согласно рус-
скому плану, каждая сторона должна разоружиться, доверяя
взаимным обещаниям сторон оставаться разоруженными. Это
положение, конечно, не могло быть принято Англией, Фран-
цией и Соединенными Штатами.
Не было также осуществлено никакого урегулирования
«основных политических проблем, разделяющих мир», которое,
как указывал Запад, было условием вступления в силу вся-
кого плана разоружения.
Но самым важным моментом был тот факт, что ни одна из
сторон не определила точно, что она имеет в виду под тер-
мином «гарантии». Русские, повидимому, считали, что доста-
точно взаимных обещаний, дополненных, если Запад настаи-
вает на этом, системой инспекции. Соединенные Штаты, Ан-
глия и Франция придерживались своей политики и настаи-
вали на принципе принуждения как на условии разоружения
Запада, на создании какой-то нерушимой (или, как ее назы-

Урегулирование после второй мировой войны 309
вали, вполне надежной) системы, которая сделала бы невоз-
можным для русских нарушение их обещания разоружиться и
оставаться разоруженными. Но в позиции Запада имелось
серьезное слабое место. Западные государства никогда не
указывали, даже в общих чертах, в чем будет заключаться
эта принудительная система, на принятии которой они наста-
ивали. Они могли разбить предложения русских по поводу
непринудительного разоружения с помощью общих высказы-
ваний в пользу принудительного разоружения. Но они не
могли добиться успеха для своего предложения о создании
системы, основанной на принуждении до тех пор, пока они
не сказали, в чем она должна состоять.
Президент Эйзенхауэр продолжал политику правительства
Трумэна в вопросе о принудительном разоружении. В своей
первой внешнеполитической речи в апреле 1953 г. новый пре-
зидент довольно подробно изложил эту политику:
«Сейчас наступил один из тех периодов в жизни
страны, когда должен быть сделан самый серьезный вы-
бор, если хотят, чтобы был сделан поворот к справед-
ливому и прочному миру.
Это момент, требующий, чтобы правительства стран
мира просто и честно выразили свои намерения.
Он требует, чтобы они ответили на вопрос, волную-
щий сердца всех здравомыслящих людей. Разве мир
не может избрать иной образ жизни?
По мере того как успехи во всех этих областях
(урегулирования различных разногласий между свобод-
ным миром и Россией) укрепят доверие во всем мире,
мы смогли бы совместно приступить к следующей боль-
шой работе — сокращению бремени вооружений, которое
несет в настоящее время мир. С этой целью мы привет-
ствовали бы самые торжественные соглашения и при-
соединились бы к ним. Они могли бы включать сле-
дующее:
1) ограничение по абсолютной численности или по
согласованному международному соотношению размеров
вооруженных сил и войск безопасности всех стран;
2) обязательство всех стран установить согласован-
ный предел для той части всей продукции некоторых
стратегических материалов, которая будет выделяться
для военных целей;
3) международный контроль над атомной энергией
для содействия использованию атомной энергии лишь в

310
Глава XVIII
мирных целях и обеспечения проведения в жизнь за-
прещения атомного оружия;
4) ограничение или запрещение других категорий
оружия огромной разрушительной силы;
5) принудительное проведение в жизнь всех этих со-
гласованных ограничений и запрещений с помощью над-
лежащих гарантий, в том числе практической системы
инспекции под руководством Организации Объединен-
ных Наций».
Следует обратить внимание на тот упор, который делается
на момент принуждения, на запрещение атомного оружия и
на ограничение размеров неатомных вооруженных сил та-
кими низкими пределами, которые обеспечивали бы возмож-
ность принуждения.
Совершенно ясно, что это не какое-то туманное чаяние. До
того как он стал президентом, и после этого генерал Эйзен-
хауэр сформулировал этот идеал мира, основанный на си-
стеме принуждения, и те блага, какие он принесет. В своей
речи, произнесенной в апреле 1953 г., президент особенно
красноречиво говорил о тех материальных благах, которые
сможет получить мир, если он согласится на принудительное
разоружение. «Достижение успеха, —сказал президент, —
при осуществлении всех этих задач поставит перед миром ве-
личайшую задачу и создаст величайшую возможность. Эта
задача заключается в следующем: посвятить все силы, ре-
сурсы и всю изобретательность миролюбивых стран для веде-
ния войны нового типа. Это была бы объявленная тотальная
война не против каких-либо людей —врагов, а против жесто-
ких сил нищеты и нужды...
Наше правительство готово просить наш народ, чтобы он
совместно со всеми народами передавал значительный про-
цент средств, сэкономленных в результате реального разору-
жения, в фонд помощи всему миру и восстановления. Цели
этой великой работы заключались бы в следующем: помочь
другим народам развить слаборазвитые районы мира, сти-
мулировать выгодную и справедливую мировую торгов-
лю, помочь всем народам познать блага плодотворной
свободы.
Я не знаю, что я мог бы еще добавить, чтобы сделать бо-
лее ясной искреннюю цель, которую ставят себе Соединен-
ные Штаты».
И вскоре после этой речи, произнесенной в апреле 1953 г..
президент попытался открыть дверь в железном занавесе и
установить с русскими связь по вопросу об атомной энергии:
в декабре 1953 г. он предложил начать с Советами переговоры
по вопросу о развитии атомной энергии для мирных целей.

Урегулирование после второй мировой войны 311
* * *
Но стимул, порожденный атомной бомбой, исчезал. По-
иски мира в Соединенных Штатах, в остальной части Свобод-
ного Мира или в России утрачивали жизненную силу. Перво-
начальная активность 1945—1946 гг. ослабла, и попытка воз-
родить ее в 1950—1951 гг. оказалась безуспешной. Если бы
время шло, а новый стимул не появился бы, мы подошли бы
к концу традиционной второй фазы, характерной для трех
урегулирований, и началась бы третья фаза — стремительное
скатывание по пути к войне. Но затем пришло известие о
создании водородной бомбы.

Глава XIX
ВОДОРОДНАЯ БОМБА
Водородная бомба изменила все положение. Дело не в том,
что район ее действия — разрушения и уничтожения — значи-
тельно больше района действия атомной бомбы. Водородная
бомба поставила нас перед лицом того факта, что атомное
оружие быстро развивается в таком направлений, когда широ-
кое его применение может уничтожить всякую жизнь на нашей
планете.
Когда впервые появилась атомная бомба, ученые не были
уверены в том, не выпустили ли они на свободу такую силу,
которая способна уничтожить цивилизацию или даже челове-
чество и сам земной шар. Думали о фантастических возмож-
ностях, как, например, возможности зажечь океаны или атмо-
сферу, заразить огромные районы земного шара, подорвать
способность человека к размножению, сместить ось земного
шара. Когда всего этого не произошло, люди успокоились, но
слишком быстро. Ведь водородная бомба — а она лишь вторая
из серии возможных изменений в данной области — показала,
что кое-что из этого может не в столь отдаленном будущем
превратиться в реальность.
Водородная бомба доказала тот очевидный факт, что пер-
вая атомная бомба была не последним словом в области
использования разрушительной силы атома, что атомную бомбу
следует считать лишь первым примитивным оружием, откры-
вающим совершенно новую эру разрушения, что это не-
что вроде первой пушки, которая стреляла порохом по фео-
дальному замку.
Газетные отчеты о кобальтовых бомбах, небольшое коли-
чество которых может (как утверждают) на длительный пе-
риод загрязнить атмосферу, в результате чего будет уничто-
жена всякая жизнь на больших пространствах земного шара,
дают некоторое представление об ужасных возможностях, ко-
торые стали более реальными с созданием водородной бомбы.
Это должно послужить стимулом к возрождению борьбы
за разоружение. В данном случае затронута безопасность на-
шей страны, чего не было при появлении атомной бомбы.
В период 1945—1954 гг. атомная бомба не представляла собой
смертельной угрозы для Соединенных Штатов. В течение четы-

Водородная бомба
313
рех из этих девяти лет только мы одни владели атомной бом-
бой. В остальные пять лет у русских не было достаточного
количества этих бомб, чтобы уничтожить Соединенные Штаты.
Теперь, через очень короткое время, русские будут иметь до-
статочное количество водородных бомб, чтобы нанести ущерб,
лишь небольшой частью которого, возможно, будет уничтоже-
ние Соединенных Штатов.
Создается впечатление, что эта новая угроза должна побу-
дить правительство Соединенных Штатов поставить во главу
угла своей внешней политики подготовку плана принудитель-
ного разоружения, разъяснение этого плана (его отрицательных
сторон и необходимости в нем) народу страны, ведение пере-
говоров по поводу плана с нашими друзьями в Свободном
Мире и представление этого плана русскому правительству и
международному общественному мнению.
Кажется невероятным, что еще могут быть какие-то коле-
бания между двумя курсами действий, открытыми для Соеди-
ненных Штатов: 1) попытаться всеми силами предотвратить
атомную войну путем создания и содержания преобладающих
воздушно-атомных сил, предназначенных для нанесения ответ-
ного удара с тем, чтобы заставить русских бояться развязать
войну, и в то же время всеми силами стараться достигнуть
соглашения по поводу вполне надежной системы принудитель-
ного разоружения по всем видам оружия или 2) строить наше
военное планирование на компромиссах и рисковать тем, что
Россия может подумать, будто ей удастся выбить нас из строя
в результате неожиданного нападения и в то же время заранее
считать бесспорной истиной, не пытаясь даже проверить, так ли
это, что было бы бесполезно представить план принудительного
разоружения, поскольку ни народ Соединенных Штатов, ни
правительство России не захотели бы принять его.
Теперь, когда точно известно, что русские обладают водо-
родной бомбой, уже нет больше выбора между этими двумя
курсами. Правительство Соединенных Штатов обязано не
только отбросить всякие колебания и приступить к созданию
явно преобладающей воздушно-атомной мощи США, предна-
значенной для нанесения ответного удара, но одновременно дей-
ствовать как можно более энергично и решительно для изы-
скания какого-то пути предотвращения атомной войны —
какого-то нового пути в дополнение к дипломатическим ма-
неврам и политике поддержания вооруженной мощи.
Не можем мы также прикрываться тем общеизвестным фак-
том, что с русскими трудно иметь дело. Если есть хоть какая-то
доля процента уверенности в том, что нам удастся побудить
русских принять план, который мы еще не предложили (а кто
может сказать, что нам это наверняка и бесспорно не удастся?),

314
Глава XIX
правительство Соединенных Штатов обязано перед народом
своей страны использовать эту возможность.
Нежелание выработать план принудительного разоружения
и представить его на рассмотрение всего мира — крайне пло-
хая тактика.
Тот факт, что правительство США не добивается всеми
силами установления принудительного мира, дает первокласс-
ные аргументы в руки тех, кто хочет превентивной войны. Эти
лица могут с полным основанием сказать, что практически нет
никаких шансов на то, что наши маневры в соответствии с на-
шей так называемой первой важной линией внешней политики
США — создание военной мощи, переговоры с друзьями и вра-
гами — могут обеспечить такое положение, когда мы будем
застрахованы от возможности уничтожения в результате вне-
запного советского нападения. Сторонники превентивной войны
могут усомниться — а в настоящее время есть не мало дан-
ных, подкрепляющих их мнение,— в том, что мы действительно
сможем из года в год содержать подавляющую по своей мощи
и защищаемую подавляющими силами атомную авиацию,
предназначенную для контрудара, и что поэтому мы сможем
удержать русских от развязывания войны. Эти люди могут
сказать, что с этим можно было бы примириться в дни атом-
ной бомбы, но не в дни водородной бомбы; что, когда дело
доходит до взрывов, сила которых исчисляется в мегатоннах,
и когда возникает возможность уничтожения всех и вся, нам
следовало бы действовать побыстрее и уничтожить единствен-
ную страну, которая могла бы применить эти бомбы во время
внезапного нападения на нас. И если сторонники превентивной
войны могут добавить к этому, что правительство США не
проводит всерьез (если проводит оно вообще) ту политику,
которая, согласно заявлениям самого правительства США,
спасла бы мир от этой новой разрушительной мощи, политику
контролирования оружия, без которого война не может вестись,
их слова прозвучат убедительно. Те, кто нисколько не верит
в превентивную войну, подобно большинству людей в Соеди-
ненных Штатах, включая и автора этих строк, должны понять,
что, занимая такую позицию, они берут на себя обязательство
всемерно поддержать любые шаги, направленные на то, чтобы
помешать использованию этих новых видов оружия, и поддер-
жать все усилия, имеющие целью добиться установления по-
стоянного мира.
Правительство США, не выдвигая плана принудительного
разоружения, очень плохо поступает в отношении мирового
общественного мнения в период холодной войны. Мы посту-
паем правильно, создавая самые мощные бомбы, какие
только можем, а также лучшие самолеты и управляемые сна-

Водородная бомба 315
ряды для доставки их к объектам. Однако мы поступаем не-
правильно, не проводя столь же энергично параллельный
курс, направленный на то, чтобы добиться согласия народа
Соединенных Штатов и правительств остальных стран мира на
план, который навсегда покончил бы с этими типами оружия.
Мировому общественному мнению известно, что Соединен-
ные Штаты этого не делают, и этот факт беспокоит его. Даже
наших добрых друзей и союзников беспокоит наше бряцание
атомной бомбой одновременно с нашими сенсационными
испытаниями водородных бомб на Тихом океане. Тот факт,
что мы не берем на себя руководящую роль в борьбе за уста-
новление подкрепленного гарантиями мира, в то время как мы
стремимся создавать все большие и большие бомбы, наносит
ущерб Соединенным Штатам в их руководстве нашими друзьями
и приводит к тому, что мы теряем влияние среди народов, еще
не сделавших выбора, — тех, кто не уверен в том, что они
целиком на нашей стороне против русских и китайцев. Тре-
бования действий со стороны Соединенных Штатов и принятия
мер для установления контроля над созданным нами оружием
будут усиливаться. Такие требования уже раздавались во вре-
мена атомной бомбы и монополии США на атомную энергию.
Сенсационный характер водородной бомбы и тот факт, что
русские ее имеют, привели к тому, что Соединенные Штаты бу-
дут не в состоянии занимать надлежащую позицию перед ли-
цом всего мира, если мы не докажем, что в наших поисках
мира мы намерены действовать столь же решительно, как и
в деле создания американской атомно-воздушной мощи.
* *
Это явится серьезным стимулом для правительства Соеди-
ненных Штатов возобновить свою атаку на проблему вооруже-
ния, которая достигла своей наивысшей силы в 1945—1946 гг.
и в 1950—1951 гг., после чего начался спад. В настоящее время
перед нами стоит весьма серьезный вопрос: сможет ли стимул,
порождаемый водородной бомбой, спасти почти полностью пре-
кратившуюся борьбу за установление контроля над оружием —
вторая фаза в урегулировании после второй мировой войны —
или же этот стимул ни к чему не приведет, как ни к чему не
привела атомная бомба, и мир вступит в третью фазу, которая
в прошлом неизбежно вела к новой большой войне?
Бесполезно было бы предсказывать, насколько действенным
будет этот новый стимул, или увещевать нас откликнуться на
него. Преимущества принудительной системы разоружения
были изложены народу Соединенных Штатов в самых убеди-
тельных выражениях двумя последними президентами. Нет

316
Глава XIX
смысла повторять их здесь. И не должно быть больших споров
о какой-либо политике, которая увеличила бы шансы Соеди-
ненных Штатов выжить в водородную эру. Но было бы по-
лезно, по-моему, рассмотреть некоторые из препятствий, стоя-
щих на пути этой политики.
Наиболее серьезным препятствием является неуверенность
руководителей правительства в том, что народ Соединенных
Штатов примет систему принудительного разоружения, если
она когда-либо будет предложена ему. По-моему, эта неуверен-
ность является основной причиной того, почему правительство
Соединенных Штатов никогда не предлагало подобный план.
* * *
Мы можем предположить, что такой же серьезный стимул
предотвратить водородную войну влияет на позицию прави-
тельства России. Имеются некоторые данные, подтверждающие
этот факт, например заявление премьера Маленкова, который
впервые указал народу России, что в случае атомной войны
ни одна из сторон не сможет победить.
Но сейчас мы обсуждаем не позицию русских, а вопрос
о том, примут ли Соединенные Штаты и предложат ли они
план принудительного разоружения, в котором были бы изло-
жены с необходимыми подробностями неприятные элементы
любого подобного плана.
* * *
Прежде всего давайте рассмотрим обычные возражения,
выдвигаемые в Соединенных Штатах против принудительного
разоружения. Эти возражения, изложенные в разумной форме,
дают правильные и веские обоснования. Последние объясняют,
из-за чего принудительное разоружение не являлось бла-
гом для Соединенных Штатов или почему было бы ошибкой,
если бы правительство Соединенных Штатов предложило по-
добный план. Я не думаю, что эти аргументы, облеченные
в логическую форму, действительно являются причиной нере-
шительности, проявляемой правительством США в этом во-
просе; однако их необходимо кратко рассмотреть, поскольку
они порождаются серьезными причинами.
* * *
Одно из серьезнейших возражений гласит, что уже нет
больше смысла беспокоиться о возможности войны, что атом-
ное оружие является настолько ужасным, что оно само при-
ведет к своей ликвидации и что поэтому либо не будет больше

Водородная бомба
317
вообще никаких войн (за исключением локальных войн), либо
это оружие массового уничтожения не будет применено в по-
добной войне. Согласно этому доводу, оружие и тактика всегда
будут такого типа, какие использовались в период второй ми-
ровой войны. Так, например, будут вестись бомбардировки го-
родов с использованием тринитротолуола, но не будет нару-
шено неписаное правило о том, что никакое атомное, биологи-
ческое или химическое оружие не должно быть использовано
для этой или для какой-либо другой цели. Мы уже коротко
рассмотрели выше аргумент подобного типа, который был
использован в вопросе об «отравляющих веществах». Нет смы-
сла обсуждать это подробнее. Никакое правительство Соеди-
ненных Штатов не может действовать исходя из предположе-
ния, что уже никогда больше не будет большой войны или,
если такая война возникнет, ее участники будут действовать
с необычайной сдержанностью.
Другим часто выдвигаемым соображением для оправдания
бездеятельности Соединенных Штатов является довод о том,
что русские не согласятся ни на какой план, который будет
предложен. Поэтому нет никакого смысла предлагать какой-
либо план. Быть может, это и так. Но ни один представитель
правительства Соединенных Штатов не может с полной уве-
ренностью сказать, как поступит маленькая группа людей,
управляющая Россией. Русским явно выгодно, чтобы не было
атомной войны; возможно, что они будут действовать в своих
собственных интересах. Они поступали так в прошлом. В са-
мом деле, мы должны думать, что русские согласятся на при-
нудительно обеспечиваемый мир; в противном случае, почему
мы столь часто говорили, что хотим вести с ними переговоры
по поводу принудительного разоружения? Конечно, не столь
цинично, как во время холодной войны. Таким образом, если
есть хоть малейшая возможность договориться с русскими по
этому вопросу, долг правительства Соединенных Штатов
использовать такую возможность.
Тезис, что между Россией и Свободным Миром должно про-
изойти ослабление напряженности и урегулирование основных
вопросов, вызывающих разногласия, прежде чем смогут быть
достигнуты какие-то успехи на пути к принудительному разо-
ружению, иногда извращается — его превращают в лозунг,
призывающий к тому, чтобы помешать каким бы то ни было
шагам правительства Соединенных Штатов, направленным на
достижение мира, основанного на гарантиях. Конечно, рус-
ские должны проявить большую готовность вести переговоры,
чем они проявляли до сих пор, и Соединенные Штаты, конечно,
должны принять решение о том, что они готовы пойти на при-
нудительно установленный мир со всеми его неприятными по-

318
Глава XIX
следствиями, прежде чем станут возможны какие-либо пере-
говоры по поводу плана разоружения. Но неразумно говорить,
что все серьезные пункты, вызывающие разногласия между
двумя соперничающими лагерями, должны быть урегулиро-
ваны одновременно с достижением соглашения по проблеме
разоружения. Эти разногласия должны быть разрешены одно
за другим. Одним из самых серьезных из них является борьба
за военное превосходство. Другие трения в отношениях между
Россией и Свободным Миром было бы легче урегулировать,
если бы сохранению их не способствовала возможность
использования войны в качестве средства для их разрешения.
* * *
Но теперь мы подходим к некоторым возражениям, кото-
рые затрагивают реальные трудности. Это — не разумные
объяснения, вроде тех, что мы только что обсуждали. В них
нет ничего разумного, но они затрагивают самую суть идеи
мира, основанного на принуждении.
Эти возражения состоят в следующем:
1. Принудительно установленный мир был бы неудовлетво-
рительным, он закрепил бы навсегда статус кво, который во
многих отношениях является злом, как, например, закабале-
ние народов — сателлитов России, а также народов самих Рос-
сии и Китая; поэтому от всей идеи мира придется отказаться
до тех пор, пока русское и китайское государства не изменят
своей природы.
2. Мы мало верим в ООН, и было бы безрассудно рассчи-
тывать на то, что ООН защитит США и остальной Свободный
Мир, если все мы разоружимся; мы будем находиться в боль-
шей безопасности, если будем полагаться в деле своей защиты
на нашу собственную военную мощь.
3. Полная противоположность предыдущему возражению,
а именно: ООН будет настолько сильной при всякой системе
принудительно установленного мира, что превратится в ти-
ранию.
Заметьте, что все эти три возражения критикуют самую
идею мира как таковую. Они не говорят о том, что принуди-
тельно установленный мир был бы благом, но говорят, что, к
сожалению, существуют непреодолимые препятствия к уста-
новлению такого мира или что нам нечего беспокоиться о
войне, поскольку современные виды оружия сделали войну
невозможной. Эти возражения, которые мы только что пере-
числили, исходят либо из того, что война является благом
(довод по поводу статус кво), либо что война будет благом в
том смысле, что она в природе вещей и всегда является не-

Водородная бомба
319
пременным элементом в отношениях между людьми (ООН
была бы слишком слабой или, наоборот, была бы слишком
сильным объединением).
Эти три основных возражения, которые обычно выдвига-
ются все вместе, не выдерживают критики с точки зрения
разума. ООН не может быть одновременно слишком слабой
и слишком сильной, и неразумно судить о плане принуди-
тельно установленного мира, поскольку такого плана не суще-
ствует. Прежде чем кто-либо может вынести хотя бы элемен-
тарное суждение о том, можем ли мы полагаться в деле на-
шей защиты на систему разоружения или же мы должны
опасаться, что такая система будет нашим тираном, мы
должны знать, в чем заключается план.
Довод по поводу статус кво является более откровенным.
Он, по существу, сводится к тому, что война приносит благо
и что отсутствие войны принесет зло, а именно — закабале-
ние миллионов людей русской и китайской диктатурой, а по-
этому политика принудительно установленного мира является
ошибочной. Это, по крайней мере, откровенно. Это краеуголь-
ный камень довода в пользу политики освобождения, надежд
на то, что коммунистический режим будет свергнут без того,
что нам придется вступить в войну для оказания помощи в
этом деле, или довода в пользу того, чтобы мы возглавили
священный крестовый поход или превентивную войну, дабы
самим свергнуть этот режим.
Довод по поводу статус кво звучит не более разумно,
чем другие. Его также выдвигают, не зная того, что пред-
ставлял бы собой план принудительно установленного мира,
и, следовательно, не зная, укрепит ли это власть русской и
китайской тирании над закабаленными ими народами или
же действительно приведет к противоположному. Тем, кто
выдвигает этот аргумент, не известно, не сможет ли система
принудительно установленного мира принести свободу и бе-
зопасность тем, кто закабален коммунистами, быстрее, чем
водородная война. К тому же довод не учитывает тех огром-
ных преимуществ, которые принесет с собой предотвращение
водородной войны.
Но мы не должны недооценивать эти доводы, ибо какими
бы слабыми они ни были, они порождаются важнейшим,
внушительным, но не всем очевидным фактом, который, как
я полагаю, является осно«вной причиной того, что Соединен-
ные Штаты не пытаются настаивать на плане принудительно
установленного мира. Этим фактом является природа совре-
менного государства, его потребность в сплоченности и его
сопротивление переменам для того, чтобы оставаться сильным
в военном отношении.

320
Глава XIX
Консервативный характер американского, а также всех
других государств, свободных и авторитарных, приводит к
тому, что правительство США, призвав в красноречивых
выражениях к проведению политики принудительного разору-
жения, не говорит народу о том, в чем состоял бы план при-
нудительного разоружения. Ведь положения плана принуди-
тельного разоружения глубоко оскорбили бы некоторые убеж-
дения американского народа. Последние являются важным
элементом, содействующим сохранению единства государства
и укреплению его военной мощи.
* * *
Исторической целью государства является война. Всегда,
с тех пор как семья — первая и единственная естественная
группировка людей — объединилась для того, чтобы создать
первое государство, клан или племя, целью государства было
насилие, наступление ради грабежа или оборона ради сохра-
нения того, что оно имело. Форма государства, наиболее под-
ходящая для того оружия и той тактики, которые существо-
вали в тот или иной момент, вытесняла все другие формы
государства. Всякий прогресс или регресс в форме государ-
ства объяснялся изменениями в области вооружения. Нынеш-
няя господствующая форма — национальное государство —
является результатом создания нового мощного оружия, изо-
бретенного до появления атомной бомбы, — всеобщей воин-
ской повинности, поголовного ополчения эпохи Французской
революции, вооруженного народа.
Государство обычно ставило перед собой и второстепен-
ные цели — побочный продукт ею основной цели. Современ-
ное национальное государство в дополнение к своей основной
цели — самообороне (или если говорить об агрессорах, то
агрессии) — представляет собой своего рода объединение,
созданное ради взаимной выгоды, которое обеспечивает неко-
торые экономические и социальные преимущества, а также со-
пряжено с некоторыми неудобствами, причем и те и другие
возможны лишь тогда, когда объединение существует. Но ве-
ликая роль современного государства в деле развертывания
свободной торговли в пределах своих границ, в предоставле-
нии экономических и социальных благ своим членам и в под-
держании закона и порядка внутри страны заставила отчасти
забыть о том, в какой степени государство на протяжении
всей истории было занято войнами и формировалось под
влиянием войн.
Дисциплина и сплоченность являются необходимыми эле-
ментами всякой военной организации. В самих воинских со-

Водородная бомба
321
единениях дисциплина должна быть безусловной. Тактика
войны требует от людей выполнения совершенно противоесте-
ственных вещей, которые ни один здравомыслящий человек
не совершил бы, если бы он думал только о своих собственных
интересах. А когда нация не находится в состоянии войны,
она должна оставаться объединенной, чтобы быть готовой к
возможности войны. Она должна платить налоги (свыше 85
процентов федерального бюджета США идет на войны —
прошлые, настоящие и будущие), проходить обучение в во-
оруженных силах и поддерживать свое правительство так,
чтобы оно твердо противостояло враждебному миру. Это
требует определенного согласия по основным вопросам, опре-
деленных верований или убеждений, которые являются ос-
новой единодушия, делающего государство сильным и позво-
ляющим его институтам функционировать надлежащим об-
разом. Когда страна не находится в состоянии войны или
когда война не грозит ей, правительственная власть скло-
няется к упадку. Задача убеждений состоит в том, чтобы
предотвратить это.
В незрелых современных государствах, не достигших са-
моуправления, существует множество ложных убеждений,
умышленно внедряемых людьми, управляющими этими госу-
дарствами. Названные руководители делают это с целью об-
легчить себе возможность властвовать над народом данной
страны и держать государство сплоченным.
Тем, кто управляет большим числом людей, всегда было
трудно поддерживать среди них необходимую дисциплину. У
них было одно действенное убеждение, на которое они могли
надлежащим образом полагаться для достижения этой цели,
одно, несомненно, верное обстоятельство, помогавшее им за-
ставить население государства держаться сплоченно, а имен-
но: если люди не будут держаться сплоченно, они, вероятно,
будут побеждены ,и уничтожены каким-либо другим государ-
ством, которое остается сплоченным. Из этого следует, что в
беззаконном мире самой надежной защитой людей является их
собственная военная мощь. Вывод из этого следствия состоит
в том, что они могут быть сильными в военном отношении
только в том случае, если всю свою верность и преданность
они отдадут государству, к которому принадлежат.
Но этою убеждения становилось недостаточно по мере
того, как государство расширялось и охватывало все большее
число людей и все большую территорию. Это убеждение
всегда дополнялось различными выдумками, как, например,
неверным, но общепринятым представлением о том, будто
между всеми членами того или иного племени существует
кровное родство, или выдумкой о божественном праве коро-

322
Глава XIX
лей, либо божественности главы государства. В настоящее
время авторитарные правительства прибегают к новым вы-
думкам, которые должны помочь им держать в подчинении
их народы, к таким выдумкам, как, например, утверждение
Гитлера о том, будто Германия была «окружена» (тема, ис-
пользуемая в настоящее время русскими), и его выдумка —
отвратительный антисемитизм. К этим выдумкам русские и
другие авторитарные авантюристы добавили самую внуши-
тельную выдумку из всех — современную версию лозунга
«хлеба и зрелищ», а именно утверждение, будто основная и
единственная цель авторитарного государства состоит в улуч-
шении судьбы народа, проживающего в пределах данного го-
сударства, тогда как на деле все авантюристы, столь часто
управляющие современным авторитарным государством, обыч-
но стремятся закабалить его. Ведь именно эта выдумка, кото-
рую они преподносят народу, дает авторитарным правителям
право требовать что-то взамен — требовать полного подчине-
ния народа воле правящей группы.
Этот обман, совершаемый великими авантюристами со-
временности, представляет собой извращенную форму нацио-
нализма Французской революции, которая, начатая и осуще-
ствленная народом на благо народа, дала возможность ее
временным вождям призывать народ к любой жертве и, в
частности, ввести систему поголовного ополчения. Гитлер ис-
пользует ту же технику, но разница состоит в том, что в
эпоху Французской революции сам народ был движущей си-
лой, тогда как современные представители авторитарной вла-
сти—это авантюристы, использующие свои заявления о пре-
данности интересам народа в качестве трюка, помогающего
им закабалить народ. Но в одном отношении Франция вре-
мен Наполеона как преемник революции и сегодняшняя Рос-
сия — схожи. Наполеоновская Франция была, а Россия при
Маленкове есть особенно мощное военное государство.
Свободные самоуправляемые государства не прибегают к
мошенническим выдумкам. Они не хотят нападать на своих
соседей, и им не нужно оправдывать жестокости, совершае-
мые полицией безопасности. Но им нужны свои убеждения, и
они у них имеются. Самым важным из них является то же
самое убеждение, на которое полагаются носители автори-
тарной власти. Самоуправляющееся государство также не
может оставаться разделенным и беззащитным перед лицом
мира, грозящего опасностью. Основным убеждением, пустив-
шим глубокие корни в каждом государстве, свободном или
авторитарном, должно быть убеждение в необходимости проч-
но держаться, противостоять миру как единое целое и пола-
гаться в деле своей защиты в первую очередь на свою слав-

Водородная бомба
323
ную десницу, на свою военную мощь. Убеждения в необхо-
димости полагаться на свои собственные силы особенно
сильны в периоды напряженности, когда в воздухе пахнет
войной, как это имеет место в настоящее время.
* * *
Таким образом, предложение, касающееся принудитель-
ного установления мира, глубоко потрясло бы основное убеж-
дение человека, которого он придерживался на протяжении
тысячелетий.
Ввиду этой необходимости держаться вместе в целях са-
мообороны люди всегда были глубоко убеждены, что все те,
кто проживает за пределами «нашей» политической единицы,
являются врагами или в лучшем случае, при соответствую-
щей расстановке политических сил, не слишком надежными
союзниками. Начиная от племени и кончая национальным го-
сударством, члены любой политической единицы в то или
иное время и в том или ином месте с пылом, вызванным глу-
боким чувством местного патриотизма, настаивали на сохра-
нении в нетронутом виде своего права вести войну с любой
другой политической единицей, только бы не позволить ино-
странным элементам как-то вмешиваться в «наши» дела. Си-
стема разоружения враждебна этому чувству: она не только
оскорбляет его, она находится в смертельной оппозиции к нему.
Современная политическая единица — национальное госу-
дарство— обладает значительно более развитым чувством
того, что все разделяются на «мы» и «они», большей предан-
ностью праву воевать, если мы этого хотим, чем любые преж-
ние типы политических единиц, и, конечно, значительно бо-
лее развитыми, чем у ело непосредственного предшествен-
ника — семейной династии. Эта сила чувства в отношении
национального государства в сочетании с таким обстоятель-
ством, как совпадение во времени с промышленной револю-
цией, введением всеобщей воинской повинности и эрой
использования прикладной науки для целей разрушения,
привела к тому, что войны, которые ведет национальное госу-
дарство, стали наиболее жестокими и разрушительными за все
время с тех пор, как семья впервые создала клан или племя,
а вместе с тем и бедствие организованной борьбы.
Современное государство готово отказаться от своего
права вести войну, но не от своей способности вести эту
войну. Современные государственные деятели охотно присо-
единяются к таким соглашениям, как договор Келлога — Бриа-
на о полном отказе от войны, к конвенциям о сохранении
мира и о разоружении, как, например, к договорам о созда-

324
Глава XIX
нии Лиги наций и Организации Объединенных Наций, и ко
всем другим обещаниям сохранять мир, которыми полны
тексты договоров, — ко всем соглашениям, которые ограни-
чили бы суверенитет подписавших их государств, если бы был
какой-то способ добиться осуществления данных обещаний.
Но никогда нет способа добиться осуществления этих обеща-
ний. Существуют серьезнейшие сомнения в том, пойдут ли
современные великие государства добровольно на такое со-
глашение, которое предусматривало бы принудительное осу-
ществление обещаний, данных по соглашению о разоружении.
Страна заключит любые договоры, даже об арбитражах
или о передаче споров на международные решения. Тем са-
мым она откажется от своего права оставаться свободной от
господства посторонней власти. Но ни одна сильная страна
никогда не отказывалась от способности нарушить эти согла-
шения. Ни одна сильная страна никогда не шла на то, чтобы
соглашения, в которых она участвует, могли быть принуди-
тельным образом применены против нее.
Ответственные должностные лица в Соединенных Штатах
и в других самоуправляющихся странах могут, конечно, объ-
являть, что их страна готова заключить соглашения, которые
(если другие страны поступят таким же образом) допустят
вмешательство посторонних властей во внутренние дела их
страны, но эти должностные лица должны обеспечить исклю-
чительно умелое руководство для того, чтобы быть в состоя-
нии повести за собой свою страну.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Имеется водородная бомба и для доставки ее к объекту —
реактивный бомбардировщик и, кроме того, все сверхводо-
родные бомбы, межконтинентальные управляемые и баллисти-
ческие снаряды и новые варианты этих и других форм раз-
рушения, появления которых мы можем ожидать в ближай-
шем будущем.
Повидимому, можно почти не сомневаться в том, что из-
вестные в настоящее время виды оружия, а также оружие
будущего способны, если они не будут поставлены под кон-
троль, уничтожить Соединенные Штаты. Прикладная наука
разрушения полностью вышла из-под контроля: она подобна
дикому тигру, бегущему по улицам города. Не заставит ли
это нас изменить даже самые основные из наших убеждений
и обычаев?
Здравый смысл скажет, что мы должны это сделать. Цель
этих убеждений и обычаев, которых мы придерживались в
течение столь долгого времени, состоит в защите страны.
Когда становится ясным, что они уже не могут это дать, а,
наоборот, мешают нам использовать надлежащие методы
защиты страны в совершенно новых условиях настоящего,
элементарный здравый смысл требует, чтобы была предпри-
нята попытка найти новые пути, хотя они и будут идти враз-
рез с нашими убеждениями и обычаями, сослужившими нам
столь хорошую службу в прошлом.
Однако могут сказать, что это невозможно: это был бы
основанный на доводах разума и непрактичный подход, ко-
торый игнорировал бы природу государства и методы его
функционирования: государство является тем, чем оно есть, —
результатом многовековой традиции; его убеждения и обы-
чаи не изменятся под влиянием этих логических и здравых
рассуждений. Это детерминистская точка зрения, заключаю-
щаяся в том, что люди могут воздействовать на эти великие
основные силы не больше, чем капли воды в океане воздей-
ствуют на моря. Исторические факты решительно подтверж-
дают правильность этой позиции, особенно факты, относя-
щиеся к рассматриваемому нами сейчас вопросу — проблеме

326
Заключение
войны. Со времен наполеоновских войн и, во всяком случае,
с начала германских гражданских войн в западном обществе
было ясно, что война уничтожит цивилизацию на Западе, если
ее не обуздать. Первая мировая война с -бесспорной ясностью
доказала это, но ничего не было предпринято. Вторая мировая
война снова это доказала — и снова ничего не было сделано.
Затем, будто бы всею этого не было достаточно, наука пол-
ностью вышла из-под контроля и добавила атомную бомбу
к списку ужасов. Это вызвало некоторое возбуждение и не-
которую реакцию. Так продолжалось в течение примерно
года. Теперь у нас появилась водородная бомба. Почему,
несмотря на все исторические факты, должны мы ожидать,
что она сломит это старинное сопротивление?
Я не могу отделаться от мысли о том, что она может
это сделать. Есть причины, по которым медленно эволюцио-
нирующее национальное государство не отвечало требова-
ниям, которые предъявлялись в прошлом. Почему Соеди-
ненные Штаты не предприняли никаких действий, достаточ-
но энергичных для того, чтобы быть успешными и приве-
сти человечество к принудительно установленному миру, в
то время как один стимул за другим и один факт за другим
говорили о том, что война превращается в смертельную уг-
розу для Соединенных Штатов и для всей цивилизации. В
десятилетия, предшествовавшие первой мировой войне, Со-
единенные Штаты возглавляли в отдельных случаях движе-
ние за мир, и толчок, данный Вильсоном, привел к созда-
нию Лиги наций. Но с тех пор, исключая активный период
1945—1946 гг., Соединенные Штаты не боролись энергично
за принудительно установленный мир.
Причина этого, возможно, состоит в том, что до очень
недавнего времени, скажем до того момента, когда русские
взорвали в 1949 г. свою первую атомную бомбу, непосред-
ственной угрозы для безопасности Соединенных Штатов не
существовало. Еще за много лет до 1949 г. было очевидно,
что быстро приближается момент, когда Соединенным Шта-
там будут смертельно угрожать эти новые виды оружия; но
правительства не занимаются делами, относящимися к бу-
дущему, они слишком заняты настоящим. А в 1945 г, мы
покончили со второй из мировых войн, которые нам пришлось
вести на протяжении жизни одного поколения, причем наша
территория не пострадала от действий противника. Ни один
противник, повидимому, не мог добраться до нас. Не было
оснований менять наш обычный образ действий, а тем более
менять нашу веру в самих себя как в нацию и в то, что
это явится лучшей нашей защитой. Атомная бомба не изме-
нила этого мнения. Мы обладали монополией на эту бомбу.

Заключение
327
И даже после того, как Россия уничтожила монополию на
атомную бомбу и приступила к строительству своих реактив-
ных бомбардировщиков дальнего действия, мы все еще об-
ладали большим превосходством над русскими в области
атомно-воздушной мощи. Все еще не было никаких причин
менять наши основные убеждения и отказываться от нашего
стремления полагаться на нашу собственную военную мощь.
Но водородная бомба, как я уже говорил, изменила по-
ложение, и мы знаем, что она его действительно изменила.
Мы знаем, что прежде чем стало известно, что у русских
имеется водородная бомба, с нашей стороны, быть может,
было разумно или, по крайней мере, допустимо не предпри-
нимать ничего сверх предпринятого нами для того, чтобы
добиться принудительно установленного мира. Сейчас это
уже неразумно и недопустимо. Соединенные Штаты не при-
держиваются детерминистской точки зрения. Если станет оче-
видным, что нынешний курс действий является безумием и
если он не будет изменен, то это нанесет большой ущерб
нашей стране, — мы, я думаю, пожелаем изменить его не-
зависимо от того, насколько глубоко связан нынешний курс
с практикой, убеждениями и традициями.
Но для того чтобы сделать это, мы хотим знать, что
получим взамен. Возражения, выдвигаемые против прину-
дительно установленного мира,—те, которые мы уже пе-
речисляли выше: увековечивание статус кво; ООН не будет
достаточно сильной, чтобы обеспечить мир принудительным
путем; ООН будет слишком сильной и т. д. — все они ча-
стично порождены естественным недоверием к неизвестному.
Поэтому важно прорваться сквозь преграды и подробно
разъяснить американскому народу план принудительного
разоружения.
Только правительство Соединенных Штатов может сфор-
мулировать такой план. В подобном случае инициатива не
должна исходить от народа. Важные изменения в нацио-
нальной политике в самоуправляющихся странах происходят
в значительной мере в результате перемены взгляда народа
данной страны, причем правительство формулирует и прово-
дит политику в жизнь после того, как народ уже пришел к
выводу, что он хочет такой политики. Элиху Рут, говоря о
вопросе разоружения, обсуждаемом сейчас нами, сказал од-
нажды, что «принятие новой нормы человеческих действий...
всегда является результатом морального процесса, и для на-
чала, а также для продолжения этого процесса существенно
необходимы публичное провозглашение принципа и его за-
щита. Когда процесс разработан и когда множество людей,
которых представляет правительство, дошли до действитель-

328
Заключение
ного, а не поверхностного принятия новой нормы, сами пра-
вительства этому подчиняются».
С проблемой водородной бомбы так поступить нельзя. На-
род не может иметь какое-то определенное мнение о том,
что он готов будет сделать в этом весьма сложном техниче-
ском вопросе, пока не будет знать факты. А о фактах ему
могут рассказать лишь в таких общих и производящих такое
страшное впечатление выражениях, что последние оказыва-
ются совершенно непонятными. Ему можно и должно сказать
значительно больше того, что он знает теперь. Это следует
ему говорить снова и снова в соответствии с непрерывно
проводимой в жизнь программой просвещения, а не только
случайно, чтобы у него возникло какое-то более точное
представление о силах, угрожающих сейчас нашей стране, и
чтобы он мог довести до сведения своего правительства свою
позицию, чтобы он мог сказать, желает ли он того, чтобы
правительство решительно добивалось установления контроля
над оружием войны, или же он предпочитает пустить все
на самотек. Самым важным фактом в такой информационной
кампании является не разрушительная сила водородной бомбы,
не ожидаемая способность России совершить опустошительное
нападение на Соединенные Штаты, не перспектива создания
нового и еще более разрушительного оружия в ближайшем
будущем и т. д. Об этих фактах, конечно, следует сообщить
американскому народу. Но другой стороной проблемы яв-
ляется более важный факт, который правительство США
должно подчеркнуть, а именно: на что же должен будет
согласиться народ, чтобы помешать применению оружия, т. е.
разъяснить, в чем будет состоять план разоружения.
Это произведет ужасное впечатление. Американский на-
род так мало знает об этих видах оружия и о той опасно-
сти, которую они представляют собой для существования
нашей страны, что правительству Соединенных Штатов при-
дется проявить большую решимость, чтобы предложить ему
в подробном виде план принудительного разоружения. Ужа-
сающее впечатление будет производить та часть плана, в ко-
торой будет говориться, что его нужно будет проводить в
принудительном порядке и в отношении нас, так же как в
отношении России и остального мира. Совершенно ясно —и
будем надеяться, всегда будет ясно, — что у нас нет никакого
намерения согласиться на какой-либо план, который не бу-
дет проводиться принудительным путем, на наш отказ от
оружия в расчете на одни лишь обещания русских или кого-
либо другого. У нас нет также никакого намерения отка-
заться от какого-либо из имеющегося у нас оружия, пола-

Заключение
329
гаясь на слабую систему принуждения. Если мы вообще ра-
зоружимся, то только при системе, которая будет настолько
сильной, что мы сможем рассчитывать на то, что она не по-
зволит России и всем другим возможным агрессорам нару-
шить их соглашение (участниками которого они будут) и
вновь начать вооружаться. Трудность состоит в том, что по-
добная система будет иметь такую же силу и в отношении
Соединенных Штатов.
Как бы мы искренне ни стремились избежать ненужного
вмешательства во внутренние дела государств-членов, тем
не менее всякий план разоружения, который будет надежным
в том смысле, что мы сможем рассчитывать на то, что он
будет действовать против России и Китая, поведет в лучшем
случае к серьезному ущемлению суверенитета Соединенных
Штатов. Приведенный ниже в кратких чертах возможный
план даст нам некоторое представление о минимальных, но
решительных изменениях в наших традициях национального
суверенитета и независимости, изменениях, являющихся не-
отъемлемым элементом всякого плана, на основе которого
мир сможет быть установлен принудительным путем и можно
будет покончить с нынешней системой неограниченных воору-
жений. Это краткое изложение плана приводится лишь для
иллюстрации, чтобы мы могли разумно обсудить приведенные
мною выше возражения. В задачу этой книги не входит за-
щита какого-то конкретного плана. Цель состоит в том, что-
бы призвать правительство Соединенных Штатов разработать
план и представить его на рассмотрение народу Соединенных
Штатов, а также правительствам и народам остальных
стран мира как основу для обсуждения.
Одним из возможных мероприятий могло бы явиться сле-
дующее 1:
1. Договор о разоружении, подписанный главными госу-
дарствами мира, который предусматривал бы контроль Ор-
ганизации Объединенных Наций над всеми вооружениями и
вооруженными силами.
2. Договор о разоружении должен предусматривать, ска-
жем, четыре стадии разоружения, причем более легкие виды
оружия должны быть уничтожены первыми, а последним
должно наступить атомное разоружение. Параллельно с этим
должно идти создание вооруженных сил Организации Объ-
единенных Наций. Конечным результатом было бы:
1 Приведенный ниже план является кратким изложением плана при-
нудительного разоружения, составленного Чарльзом Дж. Больте, бывшим
членом делегации Соединенных Штатов в Организации Объединенных
Наций. Этот план будет опубликован в ближайшем будущем как часть
работы Больте, посвященной рассмотрению политики США в вопросе о
принудительном разоружении.

330
Заключение
а) полное разоружение всех государств. Это разоруже-
ние не должно было бы коснуться лишь таких вооруженных
сил и таких видов легкого оружия, которые договор по ра-
зоружению разрешил бы иметь каждой стране для целей
поддержания внутреннего порядка;
б) полное уничтожение атомного оружия с помощью дей-
ственного международного контроля над атомной энергией и
в) создание вооруженных сил Объединенных Наций, со-
стоящих, скажем, из сил, равных десяти дивизиям, снабжен-
ных всякими видами тяжелого вооружения, за исключением
атомного оружия, имеющих большую транспортную авиацию,
достаточную для обеспечения большой мобильности этих ди-
визий, а также необходимые для целей защиты боевые са-
молеты.
3. Договор о разоружении должен предусматривать соз-
дание исполнительного органа ООН ото вопросам разоруже-
ния. В обязанность упомянутого органа должно входить при-
нудительное проведение в жизнь положений договора. Этот
исполнительный орган должен состоять, окажем, из пяти че-
ловек и действовать по принципу большинства. Пять членов
исполнительного органа должны назначаться на срок пять
лет в определенной последовательности. Они, а также их
преемники, должны назначаться Генеральной Ассамблеей по
рекомендации Совета Безопасности (на основе совпа-
дения голосов пяти постоянных членов). В случае если Со-
вет Безопасности не представит рекомендации, Генеральная
Ассамблея должна сама производить выбор двумя третями
голосов.
4. Поскольку исполнительный орган будет нести админи-
стративные функции, а не политические, его полномочия и
функции должны быть определены наиболее подробным об-
разом в договоре о разоружении. Поэтому в договоре должно
быть конкретно указано, какие вооружения разрешается
иметь отдельным странам, определены состав и структура
командования вооруженных сил Объединенных Наций, меры,
которые должны быть предприняты для достижения послед-
ней стадии принудительного разоружения, а также права и
обязанности инспекции.
5. Функции постоянного Международного суда должны
быть расширены с тем, чтобы разрешить ему: а) давать в де-
кларативной форме толкования договора о разоружении;
б) выносить решения после всестороннего обсуждения, на-
правляя действия исполнительного органа в деле осуществле-
ния положений договора, и в) выносить в рабочем порядке
решения по поводу таких действий, когда за недостатком
времени полное обсуждение окажется невозможным.

Заключение
331
6. Ограниченное право ООН взимать налоги, достаточные
для покрытия расходов по содержанию вооруженных сил
ООН, а также других расходов ООН 1.
* * *
Если правительство Соединенных Штатов решит начать
борьбу за принудительное разоружение и будет считать не-
обходимым выслушать мнение народа страны по этому во-
просу, оно может внести подобный план на сессии комиссии
ООН по разоружению. Пройдет много времени, прежде чем
Россия и другие страны смогут принять этот план, если они
вообще его примут. Это даст народу Соединенных Штатов
полную возможность обсудить этот план через своих пред-
ставителей в конгрессе и непосредственно решить, готов ли
он (народ) довести дело до конца.
Преимущества такого предложения, которое правительство
США должно будет внести в комиссию по разоружению,
были бы колоссальны. Такое предложение должно быть вне-
сено нашим самым высшим должностным лицом, президен-
том, для того, чтобы оно произвело на мир надлежащее
впечатление.
Такое предложение покончило бы с мнением наших союз-
ников или нейтралов, будто мы недостаточно понимаем не-
обходимость установления контроля над этим ужасным ору-
жием, изобретенным нами же. Оно ясно покажет миру, что,
когда мы говорим, что хотим мира, мы действительно этого
хотим. Это нанесло бы тяжелый удар по русской мирной
пропаганде среди нейтралов.
Возможно, что наши союзники в Свободном Мире и рус-
ские быстро поддержат ;нас и согласятся с нашим предложе-
нием по поводу принудительно установленного мира, прежде
чем мы закончим обсуждение этого вопроса в нашей стране.
Это могло бы создать некоторые затруднения. Никто не
знает, что могут предпринять русские. В интересах народа
России, да, кстати, и в интересах людей в Кремле, так же
как в интересах американского народа, было бы решение о
том, что вопросы, вызывающие споры между нами, не
1 Grenville Clark в своей книге «Plan for Peace» (Harper's, 1950) и в
книге «Peace Through Disarment and Charter Revision», написанной вместе
с Льюисом В. Зоном (1953), обрисовал систему принудительного разору-
жения путем внесения поправки в Устав ООН с тем, чтобы дать Гене-
ральной Ассамблее ООН право принимать законы, на основе которых
вооруженные силы ООН, предназначенные для поддержания мира, будут
следить за выполнением положений Приложения к Уставу по вопросам
разоружения.

332
Заключение
должны быть урегулированы с помощью водородной войны.
Никто не может -сказать, согласится ли русское правитель-
ство на такой план или же оно будет настаивать на обмене
ударами с применением водородного оружия и на взаимном
уничтожении. Но во всех случаях было бы хорошо, если бы
Соединенные Штаты могли сознавать, что они сделали все,
что было в их силах для того, чтобы предотвратить эту ката-
строфу.
И если бы Россия и другие страны мира быстро дали свое
согласие, прежде чем мы сами определили бы, чего же мы хо-
тим, мы всегда могли бы настоять на необходимости закон-
чить обсуждение этого вопроса в нашей стране. В этом
случае от нас зависел бы выбор того, каким путем пойдет
мир.
* * *
В настоящий момент Соединенные Штаты должны рас-
считывать на свою верную десницу, на свою собственно-по-
литико-военную мощь и мощь своих союзников для защиты
своих интересов за границей и для предотвращения, если это
возможно, водородной войны. Основой этой мощи должна
явиться значительно возросшая политическая солидарность
держав НАТО. Сохранение в дальнейшем странами НАТО
сильных обычных вооруженных сил в сочетании со значитель-
но усиленной американской атомной авиацией, усиленной на-
столько, чтобы иметь подавляюще мощную оборону и быт
способной нанести сокрушительный контрудар, столь же не-
обходимо, как и политическая солидарность государств НАТО.
Такое сочетание во многом будет содействовать защите на-
ших интересов повсюду и заставит русских подумать, прежде
чем начать атомную войну пли позволить, чтобы события
привели к такой войне. Русские вряд ли совершат нападение
на какую-либо страну НАТО перед лицом такой военно-поли-
тической обороны. Опасность войны будет существовать в
основном в «Серых районах», где ошибки той или другой
стороны могут развязать цепь событий, способных в конечном
счете привести к водородной войне.
Однако очень трудно будет поддерживать это сочетание
политико-военной солидарности и военной мощи всегда на
таком уровне, на котором это удерживало бы русских. Сей-
час мы этого не добились. Если мы и в дальнейшем не
добьемся этого, мы ослабим нашу способность защищать свои
интересы, особенно в «Серых районах», и увеличим вероят-
ность водородной войны.
В этом случае вторая фаза, период абсолютной воздушно-
атомной мощи русских, когда атомные и водородные бомбы

Заключение
333
будут доставляться к объектам в основном крупными пило-
тируемыми бомбардировщиками, продлится недолго. Наука
еще больше вырвется из-под контроля, создав новые, не под-
дающиеся предвидению орудия разрушения. Мы не можем
предугадать, сможет ли формула солидарности НАТО и вну-
шительной военной мощи НАТО или вообще какая-либо фор-
мула защитить нас, когда наступит третья фаза. Похоже на
то, что мы говорим теперь о нашем последнем шансе уста-
новить контроль над этими видами оружия, последнем шансе,
который будет дан человеку для того, чтобы помешать соз-
данной им науке разрушения уничтожить цивилизацию и са-
мого себя.
«Человечество никогда не находилось в таком положении.
Не став заметно более добродетельным и не имея более муд-
рого руководства, оно впервые получило в свои руки ору-
дия, с помощью которых оно, бесспорно, может уничтожить
само себя. Это такой «момент в судьбе человечества, к кото-
рому привели, наконец, людей вся их слава и осе их труды.
Им следует остановиться и поразмыслить о своей новой от-
ветственности. Смерть стоит наготове, послушная, выжидаю-
щая, готовая к услугам, готовая уничтожать людей массами,
готовая, если ее призовут к этому, сокрушить без всякой
надежды на восстановление то, что осталось от цивилиза-
ции. Она ждет лишь приказа. Она ждет его от слабого, оше-
ломленного человеческого существа, которое в течение дол-
гого времени было ее жертвой, а теперь — только на этот
единственный раз —стало ее хозяином»1.
1 Churchill W.,The Aftermath (vol. V of the World Crisis), Scribner's,
p. 483.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Стр.
Предисловие 5
ЧАСТЬ I
Оборона Соединенных Штатов
Глава I. Недопустимое превосходство в атомном вооружении . 17
Глава II. Новая военная стратегия 29
Глава III. НАТО (Северо-атлантический союз) 43
Глава IV. Русские маневры с целью уничтожения системы НАТО
Разлад между союзниками. Германия . 60
ЧАСТЬ II
Борьба против коммунизма в «Серых районах»
Глава V. Новый упор на Дальний Восток 79
Глава VI. Оборона или наступление? 96
Глава VII. Коллективные действия для отпора экспансии комму-
нистов в «Серых районах» 114
Глава VIII. Политика массированного ответного удара . . .123
Глава IX. Остальные «Серые районы» . 145
ЧАСТЬ III
Военная политика Соединенных Штатов
Глава X. Проблема первоочередности в потребностях НАТО 167
I л а в а XI. Приоритет для «Серых районов» и других целей . . 190
Глава XII. Система раздела средств по видам вооруженных сил 208
Глава XIII. Эволюция министерства обороны 229
Глава XIV. Некоторые предположения о будущем .... 246
ЧАСТЬ IV
Поиски мира
Глава XV. Политика, провозглашенная правительством США 257
Глава XVI. Поиски принудительного мира — Вена, Версаль,
Сан-Франциско . 271
Глава XVII. Поиски принудительного мира — Версаль и период
после Версальского мирного договора 280
Глава XVIII. Урегулирование после второй мировой войны . . 294
Глава XIX. Водородная бомба 311
Заключение 325

Т. К. Финлеттер
СИЛА И ПОЛИТИКА
Редактор И. Г. ФРОЛОВ
Художник Л. И. Ламм
Технический редактор И. Я. Думбре
и М. А. Белева
Сдано в производство 24/II 1956 г.
Подписано к печати 21/VI 1956 г.
А08319. Бумага 60Х92/16 бум. л. 10,5
21 печ. л. уч.-изд. л. 19,3.
Изд. № 18/3084
Цена 13 р. 10 к. Заказ 4335
ИЗДАТЕЛЬСТВО
ИНОСТРАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Москва, Ново-Алексеевская, 52.
ЦТ МО К. Е. Ворошилова

ОПЕЧАТКИ
Страница Строка Напечатано Следует читать
49 19 снизу В нтересах В интересах
142 4 снизу страны стране
163 4 сверху навлечет на них такой
тяжелый удар
навлечет на них тяже-
лый удар
170 21 сверху будут буду
178 20 сверху больше и лучших больше лучших
193 16 снизу это должно это должны
195 16 сверху ней нем
196 10 сверху прибавить в этой прибавить к этой
198 20 снизу воздушных сил воздушными силами
202 12 сверху войны в США войны с США