ВСЕМІРНОЕ БРАТСТВО.
--=^> Выпускъ ВОСЬМОЙ.	-
И. Горбуновъ-Посадовъ.
СВЯТАЯ
НОЧЬ.
Наброски въ дни войны.

V
Изданіе „ПОСРЕДНИКА". № 1185.
Госуд- пуб-личнай
историческая
’ бибяиотока РСФСР
МЩ4-Ш8Г.
СВЯТАЯ НОЧЬ.
Вѣдь этотъ вечеръ сегодня—въ Западной Европѣ
Рождественскій сочельникъ.
Здѣсь, у насъ, въ столицѣ Россіи, вечеръ прохо-
дитъ, какъ всегда: на залитыхъ свѣтомъ электричества
улицахъ безпрерывное движеніе людей и экипажей,
шумно несутся ярко-освѣщенные вагоны трамвая,
переливаются миріады огней кинематографовъ. Въ
театрахъ тысячи людей упиваются красотою слова,
пѣнія, музыки...
А тайъ, за тысячи—тысячи верстъ, па франко-
германскихъ позиціяхъ, въ этотъ святой для христіан-
скаго міра вечеръ милліоны людей, сыновъ культура
нѣйшихъ народовъ Европы, сидятъ, спрятавшись въ
землѣ, какъ дикіе звѣри въ норахъ, зная, что какъ
только они высунутъ головы, то сидящіе въ такихъ
же норахъ въ ночной темнотѣ напротивъ нихъ люди,—
то же христіане, то же сыны культурнѣйшихъ наро-
довъ,—прострѣлятъ имъ тотчасъ же голову, оторвутъ
имъ руки, вывернутъ шрапнелью имъ внутренности.
Въ этихъ подземныхъ берлогахъ люди эти пытаются
устроить себѣ подобіе праздника, мучительно вспо-о
миная праздникъ Рождества у себя дома, угощаясь
присланною и награбленною ѣдою, стараясь развесе-
лить себя шуткою, смѣхомъ, дико звучащимъ въ тем-
нотѣ подземныхъ норъ, гдѣ они, сотни тысячъ ихъ,
прячутся въ эту ночь, какъ, загнанные сворами разъ-
яренныхъ псовъ звѣри, отъ сотенъ тысячъ другихъ,
сидящихъ въ эту ночь напротивъ нихъ, въ такихъ же
подземныхъ ямахъ, братьевъ-людей, сторожащихъ ка-
ждое ихъ движеніе съ орудіями убійства въ рукахъ.
А за сотни и тысячи верстъ отъ нихъ въ эту
3
святую ночь, въ томныхъ домахъ, сиротливо жмутся
другъ къ другу, съ раздирающими сердце думами, по-
кинутыя ими,—можетъ-быть навсегда,"—дѣти, жены,
матери. Въ сотняхъ же тысячъ мѣстъ Рождественская
звѣзда льетъ своё сіяніе въ окна, за которыми все
полно могильной скорби: скорбя дѣтей, матерей, у
которыхъ бомбами этихъ людей разорваны сыновья,—
ихъ любовь, ихъ радость и надежда.
Кое-гдѣ выстрѣлы, быть-можетъ, замолкли на нѣ-
сколько часовъ этой ночи. Но и тамъ тысячи людей
сидятъ всю эту ночь глубоко въ подземныхъ ямахъ,
зная, что если они покажутся оттуда, никакія воспо-
минанія ни о какомъ Христѣ не отведутъ отъ ружей
и пушекъ рукъ сидящихъ напротивъ нихъ, въ такихъ
же подземныхъ логовищахъ, такихъ же, какъ они,
убійцъ-христіанъ, и ихъ самихъ никакой Христосъ но
удержитъ отъ возобновленія убійства.
И такъ проходитъ эта великая и страшная сей-
часъ ночь, ночь рожденія Христа, ночь въ подземныхъ
норахъ у христіанъ-убійцъ.
Двѣ тысячи лѣтъ ты свѣтишь, звѣзда Рождества,
надъ землею, озаряя алтари, воздвигаемые человѣче-
ствомъ Христу, и моря братской крови, которыми че-
ловѣчество заливаетъ эти алтари двѣ тысячи лѣтъ.
Но никогда еще ты не озаряла такого гигантскаго
человѣкоубійства, какое совершается теперь. Никогда
еще Христосъ не былъ такъ ужасно поругаемъ, какъ
сейчасъ, этой невѣроятной по своей жестокости и
громадности бойней, совершаемой людьми, называю-
щими себя христіанами.
Называть Его, Великаго Вѣстника Любви, Богомъ
и встрѣчать рожденіе Его съ орудіями убійства въ
рукахъ, устремленными въ братское человѣческое
сердце, — самъ діаволъ не могъ бы придумать что-
нибудь безумнѣе и преступнѣе!
11 (24-го) декабря 1914 г.
4
ПАДАЛЬ.
Онъ лежитъ, раздувшійся, съ вывороченными шрап-
нелью наружу прорванными кишками, съ ногами,
раздробленными переѣхавшими черезъ нихъ колесами
пушекъ.
Онъ лежитъ, покрытый грязью и запекшейся кровью.
Вывалившіяся внутренности исклеваны воронами.
Онъ лежитъ, глядя остановившимися, широко рас-
крытыми въ предсмертномъ ужасѣ невообразимаго
страданья глазами въ нѣмое небо, тяжелымъ саваномъ
нависшее надъ нимъ.
Онъ былъ созданъ для жизни, для счастья. Долгія
поколѣнія—поколѣнія съ все выше и выше развивав-
шейся культурой—нужны были, чтобы создать этого
высокоразвитаго, многосторонняго человѣка, это пре-
красное, изящное, стройное тѣло съ изумительнымъ
строеніемъ организма, съ стальною сѣтью гибкихъ
мускуловъ, созданное для высшей духовной дѣятель-
ности, для кипучаго труда, полнаго силы и энергіи.
Съ безпредѣльнымъ вниманіемъ, съ безконечной
нѣжностью и заботой носила его въ себѣ его мать.
Въ тяжкихъ мукахъ (она едва не умерла отъ нихъ}
родила она его и безмѣрно была счастлива увидать
его ослабѣвшими отъ мукъ глазами, увидать свов
созданье,—новое чудное существо, которое она при-
несла въ міръ.
Всей силой своей любви, материнской безграничной
заботы она выхаживала его, такого слабаго сначала.
Она отвоевывала его отъ тяжкихъ болѣзней, ночи не
спя около пего, клубочкомъ свернувшись у его ногъ.
Она спасала его своею грудью, своею молитвой,
своею заботой. Онъ умиралъ и оживалъ подъ дыха-
ніемъ ея безпредѣльной материнской любви.
И когда, здоровенькій, онъ лежалъ въ своей кро-
4 \
5
ваткѣ въ своихъ райскихъ снахъ, она вставала нѣ-
сколько разъ въ ночь, чтобы окутать его, ^чтобы
полюбоваться имъ, его ручками, разметавшимися по
бѣлоснѣжной подушкѣ. Она цѣловала неслышно его
пальчики. Она вся трепетала отъ счастья, глядя на
улыбающіяся ямочки на его щечкахъ. Она вдыхала,
какъ чудный ароматъ, запахъ его тѣльца.
Она чувствовала біеніе каждой жилки его тѣла,
каждой жилки его души.
Оиъ выросъ такимъ, о какомъ она мечтала: пре-
красный собой, умъ съ высшими стремленіями, сердце
съ чудными искрами любви. Жизнь предъ нимъ раз-
стилалась широкимъ, цвѣтущимъ, свѣтлымъ полемъ,
вся прекрасная, съ радостями и страданіями борьбы
за идеалы.
У него была уже* та, которая должна была вскорѣ
стать подругою его жизни. Любовь окутывала ихъ
свѣтлымъ облакомъ счастья. Мать не ревновала. Лишь
бы онъ былъ счастливъ. Какъ не любить его! И какъ
она ждала, когда его дѣти, ея внуки, окружатъ ее,
запрыгаютъ около нея, какъ лучи весны, какъ блики
солнца, ждала тѣхъ дней, когда она склонится съ
ихъ матерью надъ ихъ кроватками, чтобы пережить
съ нею вновь хотя отчасти то, что было пережито
съ нимъ!.. Какъ она ждала этихъ новыхъ побѣговъ
жизни отъ него,—отъ него, полнаго, мужественной
красоты, силы духа и тѣла,—отъ него, созданья ея,
гордости ея и счастья.
И вотъ онъ лежитъ, раздувшійся, съ выворочен-
ными наружу, прорванными кишками, съ ногами, раз-
дробленными колесами пушекъ, покрытый грязью, весь
въ запекшейся крови, среди несчастнаго сожженнаго
края, въ сожженіи котораго и онъ принималъ участіе,
среди разлагающихся труповъ людей, въ убійствѣ
6
которыхъ и онъ участвовалъ,-—онъ, мученикъ и му-
читель, безмѣрный страдалецъ и палачъ, кровавая
жертва и убійца.
Въ немъ были всѣ возможности для высшаго про-
явленія человѣка на землѣ, для воплощенія высшаго
идеала. И вотъ его, точно вырвавъ изъ него душу,
мозгъ, разумъ, любовь, все, чѣмъ онъ былъ, бросили
его сюда звѣремъ среди звѣрей, съ орудіемъ убійства
въ рукахъ, убивать и быть убитымъ и потомъ брошен-
нымъ и издыхающимъ какъ падаль.
Для блага отечества! Для блага человѣчества! На
развѣ для человѣчества можетъ быть благо въ томъ,
чтобы уничтожать, самого себя? Развѣ благо человѣ-
чества можетъ быть въ томъ, чтобы сыны его рвали,,
терзали, звѣрски истребляли другъ друга и издыхали,
какъ, разорвавшія другъ друга бѣшеныя собаки?
А если для блага человѣчества дѣйствительна
нужно хотя бы одну эту жизнь,—созданную, какъ
всѣ жизни, для самаго высшаго, для воплощенія Бога
на землѣ,—превратить въ звѣря, убійцу, а потомъ
въ куски разорваннаго мяса, если для блага человѣ-
чества нужно его,—его, котораго создавала вся ты-
сячевѣковая исторія, вся культура, вся вѣковая лю-
бовь, трудъ, забота милліардовъ его предковъ,—его,
въ комъ выражено все человѣчество,—если для блага
человѣчества нужно его превратить въ оскверненную
преступленіями братоубійства человѣческую падаль,—
тогда это не человѣчество, а скопище дьяволовъ,
ненавидящихъ жизнь, человѣка, Бога.
Но это подлая ложь, что въ этомъ можетъ быть
благо человѣчества,—это гнусный обманъ, это страш-
ное кощунство надъ именемъ человѣчества!
7
Два существа, которыя дышали только его любовью,
двѣ женщины, измученныя безконечными безсонными
ночами, глядятъ воспаленными отъ слезъ глазами въ
эту, новую, безконечную, безсонную ночь, въ уходящій
глубоко черный мракъ. Но въ сердцѣ ихъ не можетъ
совсѣмъ умереть надежда, пока его имя еще только
въ спискѣ пропавшихъ безъ вѣсти. „Нѣтъ, нѣтъ! Онъ
живъ, живъ“...
А тамъ, за тысячи верстъ отъ нихъ, отъ ихъ ласкъ,
отъ ихъ бьющихся только для него сердецъ, онъ
лежитъ-, разлагающійся, раздувшійся, съ выворочен-
ными, прорванными кишками, съ раздробленными но-
гами, покрытый грязью и запекшейся кровью, съ за-
стывшимъ въ безумномъ ужасѣ страданія взоромъ
проклеванныхъ птицами глазъ, устремленныхъ въ нѣ-
мое ночное небо, могильной тьмою нависшее надъ
несчастнымъ сожженнымъ краемъ, въ сожженіи кото-
раго и онъ принималъ участіе,—надъ грудой разла-
гающихся вмѣстѣ съ нимъ труповъ людей, въ убійствѣ
которыхъ и онъ участвовалъ, онъ—мученикъ и мучи-
тель, безмѣрный страдалецъ и палачъ, кровавая жертва
и убійца, сынъ Бога и растерзанная падаль.
ВЪ СУМАСШЕДШЕМЪ ДОМѢ.
Онъ стоялъ неподалеку отъ меня передъ посѣтив-
шимъ его родственникомъ, приземистымъ полковникомъ
съ рукою на перевязи, —стоялъ, какъ скелетъ исху-
далый отъ сжигавшаго его постоянно внутренняго
огня, съ гордо поднятой головой, торжественный,
несмотря на свою бритую голову, больничный халатъ
и туфли.
Его большіе, глубокіе, горящіе глаза, когда онъ
говорилъ, торжественно чеканя каждое слово, смот-
рѣли куда-то вдаль, надъ посѣтителемъ, точно онъ
8
видѣлъ тамъ что-то, что привлекало все его вниманіе.
— Да, да, это война противъ войны, которую вы
ведете, говорите вы!.. Это послѣдняя война, война
для уничтоженія войны—навсегда!.. Ха-ха-ха!., гово-
рилъ . онъ, смѣясь какимъ-то глухимъ, жуткимъ смѣ-
хомъ.—II вы надѣетесь, вы вѣрите, что это такъ?
Что этимъ пламенемъ вы зальете навѣки пожаръ такъ,
что его больше не будетъ?.. Но вѣдь вы сумасшед-
шіе,—поймите! Вы, вѣрящіе въ такой бредъ, вы сума-
сшедшіе! Вамъ надо всѣмъ сидѣть здѣсь въ горячеч-
ныхъ рубашкахъ вмѣсто насъ.
Вѣдь вы уже десять тысячъ лѣтъ примѣняете
этотъ способъ борьбы съ войною,—съ тѣхъ поръ еще,
какъ вы голые скитались по землѣ,?—съ тѣхъ поръ
еще, какъ одни люди убивали другихъ за пещеру, за
добычу, за кусокъ земли, за кусокъ мяса, и до нашего
времени, когда это дѣлается для тѣхъ, кому добыча
нужна въ колоссальныхъ размѣрахъ.
Этотъ способъ борьбы съ войною въ огромныхъ
размѣрахъ пробуется въ мірѣ постоянно. Въ Европѣ
черезъ каждые 100 лѣтъ. Гигантская человѣческая ге-
такомба была при разгромѣ Наполеона въ 1815 го-
ду, когда всѣ благодарили Бога за избавленіе, нако-
нецъ, міра отъ великаго производителя войнъ, и всѣ
глупцы вѣрили, что насталъ навѣки священный миръ.
Также вѣрятъ теперь, что будетъ навсегда священ-
ный миръ послѣ этой войны. Бредъ сумасшедшихъ!
Что можетъ вырасти изъ крови, какъ не новая кровь?
Что такое былъ весь послѣдующій вѣкъ? Вѣкъ без-
прерывныхъ войнъ: англо-французско-русская, прусско-
австрійская, прусско-ганноверская, прусско-австрійско-
датская, итальянско-австрійская, французско-австрій-
ская, французско-итальянская, франко-прусская, русско-
турецкая, англо-бурская, китайская, русско-японская,
масса колоніальныхъ войнъ у англичанъ, французовъ,
итальянцевъ и, наконецъ, теперешняя міровая бойня.
И это все послѣ священнаго конгресса и священнаго
9
л-
мира и изничтоженія Наполеона, такъ же, какъ теперь
вы мечтаете объ изничтоженіи Вильгельма!
И такъ, ясно, какъ день, что этотъ способъ уничто-
женія войны никуда не годится!
У васъ вотъ уже 2000 лѣтъ имѣется еще другой
путь къ уничтоженію войны: путь соединенія всѣхъ
людей въ одномъ братствѣ, путь, который указывалъ
Іисусъ Христосъ и другіе блаженные,—путь отказа
отъ всякаго насилія, путь признанія всякаго насилія,
во имя чего бы то ни было, преступленіемъ, путь
признанія всякой жизни человѣческой священной, и
поэтому никогда, ни во имя чего не налагать руку на
человѣка,—путь, уничтожавшій самое понятіе врага.
Но этотъ путь вы отвергли и отвергаете. Вы не
дураки. Вы признали его никуда негоднымъ, юрод-
ствомъ, безсмыслицей. Хотя, впрочемъ, вы его никогда
и не пробовали и, напротивъ, людей, пытавшихся итти
по нему и звать людей къ этому пути, вы предавали
и предаете темницѣ, бичеванію, распятію, разстрѣлу.
Одинъ путь приводитъ все къ тому же, все къ
той же крови. Другой путь вы считаете безуміемъ,
вздоромъ, чепухою. Я укажу вамъ, я укажу міру
третій путь—единственный!
Я открылъ его, и я совершу то, что покончитъ
разъ навсегда съ позоромъ войны, съ этимъ позоромъ
человѣчества, съ которымъ всѣ вы ничего не можете
подѣлать.
Что бы люди ни болтали о злѣ, о преступности-
войны, они всѣ кончаютъ тѣмъ, что лѣзутъ тысячами
другъ на друга по первому приказу Вильгельмовъ, утѣ-
шая себя мыслью о томъ, что „ничего не подѣлаешь"
и что „авось не меня, а я кого-нибудь зарѣжу".
Надо сдѣлать за нихъ, рѣшить за нихъ, также какъ
рѣшаютъ ихъ смѣлые вожди, не знающіе жалости,
бросающіе гигантскія покорныя стада человѣческія на
взаимную гибель.
Пока вы такъ цѣлый годъ,—цѣлый годъ!—не нахо-
10
дмли ничего болѣе разумнаго, какъ рѣзать другъ друга,
утѣшая другъ друга увѣреніями, что это послѣдняя
война,—я одинъ сгоралъ на кострѣ великаго страданья
за позоръ человѣчества. Я одинъ дѣйствовалъ. Я одинъ
упорно, честно искалъ. И, наконецъ, я открылъ.
Надо...
Вѣдь жизней нечего жалѣть, не правда ли? Вѣдь
все равно война есть сплошное убійство и ничего
болѣе, не правда ли?.."
Такъ вотъ, надо...
И онъ еще торжественнѣй поднялъ голову и ска-
залъ быстро, точно захлебываясь отъ восторга передъ
своею мыслью:
— Надо просверлить землю, и внутрь ея (такъ же
какъ чудакъ Христосъ хотѣлъ зажечь въ духѣ людей
соединяющее пламя братства) и внутрь земли вложить
такой составъ, снарядъ гигантской силы, чтобы вся
земля взорвалась.
Я работаю надъ этимъ. Я знаю, что всѣ вы трусы
и никогда не рѣшитесь на это,—сказалъ онъ, склоняясь
надъ полковникомъ и смотря па него воспаленными,
огромными глазами.'—И когда я добьюсь...
Тогда я поджигаю шнуръ, и земля вся взорвется,
со всѣми казармами, со всѣми арміями, со всѣми ору-
діями, со всѣми пушечными фабриками, складами сна-
рядовъ, со всѣми королями и милліардерами, произ-
водящими войны, со всѣми народами, по приказу ихъ
истребляющими другъ друга. И весь земной шаръ
погибнетъ со всѣми возможностями войнъ. Пылинки
земли исчезнутъ въ хаосѣ. Земли нѣтъ больше, войны
нѣтъ больше, позора нѣтъ больше!
— Да,—сказалъ онъ потомъ.—II я вовсе не Геро-
стратъ. Я не хочу славы людской,—я самъ^погибну
навѣки со всѣми, и ни въ какой гимназіи не будутъ
учить обо мнѣ. Никакой профессоръ не будетъ анали-
зировать мой поступокъ^ и ни въ какомъ „Таймсѣ
„Новомъ Времени", „Матенѣ", „Локаль Анцейгерѣ"
11
не появится мой портретъ съ подписью „Величайшій
безумецъ міра“ рядомъ съ портретами Вильгельма,
Франца-Іосифа, Николая, Георгія, Жоффра, Кит-
чинера и имъ подобныхъ человѣко-истрѳбителей—съ
подписями: „Великіе спасители Отечества*.
ПРЕСТУПЛЕНІЕ.
„Сегодня бомба, выпущенная
непріятельскимъ аэропланомъ,
ранила маленькую дѣвочку*,
изъ № газеты отъ 3 октября
1914 г.
Ребенокъ игралъ осенними золотыми листьями въ
увяДшемъ саду, не . зная, не думая, что гдѣ-то близко
идетъ страшная человѣческая бойня...
Голубое небо улыбалось ей, какъ всегда... .Солнеч-
ные зайчики играли такъ весело на пескѣ сквозь
вѣтви аллеи...
На.голубомъ небѣ показалась черная точка... Ближе
она превратилась въ черную птицу... И убійца въ
мундирѣ, летѣвшій въ ней, рѣшилъ, что пора...
Дѣвочка услыхала странные звуки—подняла го-
ловку... Милые глазки глянули въ голубое небо...
Одна, другая... Третья бомба раздробила ногу у
ребенка...
Дѣвочка лежала безъ сознанья на садовой травѣ...
Сбѣгались люди...
Небо было голубое... Солнечные зайчики перебѣ-
гали на пескѣ аллеи...
Но это голубое небо, за мгновеніе передъ тѣмъ
ласкавшее своими лучами золотые кудри весело играв-
шаго ребенка, осквернено было теперь преступленіемъ,
предъ которымъ ничто убійство Каиномъ Авеля.
12
БЛАГО ВОЙНЫ.
„Война родитъ героевъ, героизмъ, война родитъ
безстрашіе, самоотверженіе. Война освѣжаетъ заплѣс-
нѣвшій хлѣвъ человѣческой жизни. Война сотрясаетъ,
очищаетъ человѣческое болото
Такъ могутъ говорить и писать только люди съ
оскопленнымъ сердцемъ, лишенные зрѣнія, лишенные
слуха, — тѣ, которые не видятъ безмѣрнаго океана
страданія: изрѣзанныхъ тѣлъ, вывернутыхъ внутренно-
стей, перебитыхъ дѣтей, изнасилованныхъ женщинъ,—
тѣ, которые не видятъ сиротъ, умирающихъ отъ голо-
да безъ убитыхъ отцовъ или уводимыхъ въ рабство,
тѣ, которые не видятъ матерей, женъ, истекающихъ
кровью пронзеннаго сердца, — не видятъ милліоны
разоренныхъ, уничтоженныхъ сѳ^ей въ странахъ,
опустошенныхъ войною, сотни тысячъ сожженныхъ
домовъ,—не видятъ морей сожженнаго хлѣба, мил-
ліоновъ семей, разбѣгающихся и выгоняемыхъ въ бе-
зумномъ отчаяніи изъ мѣстъ, гдѣ свирѣпствуетъ бе-
зумная чума войны,—не видятъ милліоновъ дѣтскихъ
жизней, погибающихъ отъ изнуренія вслѣдствіе доро-
говизны, неимѣнія хлѣба, вызванныхъ войною,—не
видятъ выжженныхъ пустынь, откуда изгнаны сотни
тысячъ жизней и, главное, не чувствуютъ нарастающаго
океана безумной вражды, слѣпого ожесточенія, слѣпой
ненависти брата человѣка къ брату человѣку, народа
къ народу, посланныхъ на зем^ю для братства и мир-
наго труда.
Если война такъ прекрасна, такъ воспитательна,
какъ вы утверждаете, такъ начинайте ее прежде всего
въ вашей собственной семьѣ.—II чѣмъ раньше, тѣмъ
лучше.—Пусть сыновья ваши пріучаются рѣзать съ
дѣтства другъ друга,—къ зрѣлому возрасту ониевос-
питаются опытными героями человѣчества. Пусть члены
13
вашей семьи отъ времени до времени рѣжутъ другъ
друга, чтобы ваша семейная жизнь не была стоячей
водой, болотомъ, а всегда была бы поднимающей душу
лужей братской крови!
Какъ можете вы говорить о какомъ-то благѣ войны,
если только вы не обезумѣли или не хотите прикрыть
такими словами подлость тѣхъ, кто ее затѣялъ.
А КТО СОБЛАЗНИТЪ ОДНОГО ИЗЪ
МАЛЫХЪ СИХЪ...
„Пустите дѣтей приходить ко Мнѣ“,—сказалъ
Христосъ.
Этими словами сказалъ Онъ:
— Не препятствуйте дѣтямъ проникаться ученіемъ
Моимъ, ученіемъ Истины-Любви. Не препятствуйте
расти въ маленькихъ сынахъ Божьихъ великой боже-
ской любви, соединяющей всѣхъ, всѣхъ людей и на-
роды въ одну единую семью. Не препятствуйте
расти въ нихъ сѣменамъ ученія Моего о томъ,
что всѣ люди дѣти Единаго Отца, что свѣтъ жизни
въ божеской любви ко всѣмъ безъ различія, что хрис-
тіанская жизнь въ томъ, чтобы быть братомъ всѣхъ,
всѣхъ стремиться любить, быть ко всѣмъ кроткимъ
и милостивымъ, и за обиды платить любовью, и лю-
бить и враговъ, обижающихъ и гонящихъ насъ.
„Пустите дѣтей приходить ко Мнѣи,—сказалъ Хрис-
тосъ.
А въ эти ужасные дни, когда я пишу эти строки,
среди терзающихъ сейчасъ другъ друга европейскихъ
народовъ, называющихъ себя христіанскими, всѣми
силами воздѣйствія стараются увлечь и дѣтей во все
14
разрастающееся среди этихъ пародовъ гигантское, міре-
вое человѣкоубійство.
„А кто соблазнитъ одного изъ малыхъ сихъ,
вѣрующихъ въ Меня, тому лучше было бы, если бы
повѣсили ему жерновой камень на шею и бросили его
въ море"!—воскликнулъ Христосъ.
А, межъ тѣмъ, этотъ страшный соблазнъ совер-
шается сейчасъ повсюду среди европейскихъ народовъ,
называющихъ себя христіанскими,—совершается надъ
милліонами несчастныхъ дѣтей, которымъ всѣми си-
лами стараются привить самую дикую ненависть къ
братьямъ-людямъ, подъ вліяніемъ которой сотни одур-
маненныхъ дѣтей бѣгутъ на поля войны, чтобы съ
орудіями убійства въ рукахъ принять участіе въ че-
ловѣческой бойнѣ, въ попраніи всѣхъ завѣтовъ Хри-
стовыхъ.
Преданія человѣчества свято хранятъ память о
маленькихъ герояхъ первыхъ временъ христіанства,—
о дѣтяхъ, героически умиравшихъ со своими родите-
лями за вѣру Христову, за велпкоѳ ученіе любви къ
Отцу Богу и дѣтямъ Его—всѣмъ людямъ и народамъ
безъ различія.
А сейчасъ люди, называющіе себя христіанами,
соблазняютъ самымъ ужаснымъ соблазномъ невинныя,
чистыя дѣтскія души, чтобы, изуродовавъ ихъ, затоп-
тавъ въ нихъ Бога-любовь, сдѣлать изъ дѣтей малень-
кихъ героевъ человѣконенавистничества и человѣко-
убійства.
Страшное преступленіе надъ дѣтскою душою тво-
рится вокругъ насъ, —и преступленіе это самое ужасное
изъ всѣхъ совершающихся сейчасъ.
15
УБИВШІЙ ЧЕЛОВѢКА.
„Ну, а ты самъ убилъ кого-нибудь?“—спросилъ его
дядя, придавая своему голосу оттѣнокъ равнодушія,
какъ будто бы онъ спрашивалъ только такъ, меледу
прочимъ.
Лицо юноши потемнѣло. Онъ нагнулъ свою голову,
нѣсколько секундъ не отвѣчалъ и потомъ сказалъ
глухимъ голосомъ:
— Стыдно сказать...
— Почему же?
—Да... убилъ...
Помолчавъ, онъ сказалъ:
— Тамъ это казалось такъ должно, такъ есте-
ственно... А чѣмъ дальше оттуда, тѣмъ это кажется
совсѣмъ, совсѣмъ инымъ...
Онъ опять тяжело замолчалъ.
— Что же, ты цѣлился?—спросилъ его черезъ ми-
нуту дядя.
— Цѣлился,—отвѣчалъ юноша.—У насъ всегда всѣ
цѣлились. У насъ вѣдь стрѣлковый полкъ. Были слу-
чайныя столкновенія, когда не цѣлились. Но обыкно-
венно всегда цѣлились.
Я смотрѣлъ на этого юношу съ худымъ обвѣтрен-
нымъ лицомъ, въ солдатскомъ мундирѣ защитнаго цвѣта
съ медалью на орденской ленточкѣ, и думалъ: это тотъ
самый мальчикъ, котораго еще недавно я видѣлъ скло-
неннымъ надъ книгою Льва Толстого о любви и братствѣ.
Я. смотрѣлъ на него и думалъ: „Какая душевная ли-
нія могла привести этого юношу отъ мыслей о вѣчномъ
братствѣ не только всѣхъ людей, но всѣхъ существъ,
о Богѣ во всѣхъ людяхъ, къ тому, чтобы отправиться
добровольцемъ (на погонахъ у него я видѣлъ шнурки
вольноопредѣляющагося) на поля взаимнаго человѣко-
истребленія п тамъ своими руками убить человѣка?"
16
Я думалъ о томъ, что если бы въ эту комнату
вошелъ человѣкъ, убившій кого-нибудь въ обычной
обстановкѣ жизни, и сказалъ бы. „Я убилъ человѣка.
Нарочно убилъ его, цѣлился въ него".
Что испытывали бы всѣ присутствующіе?!..
А тутъ онъ сидѣлъ, юноша съ добродушнымъ ли-
цомъ, окруженный вниманіемъ родни, разсказывалъ
военныя подробности, пилъ потомъ чай съ печеньемъ..'.
Никто не возвращался уже къ тому, что онъ умерт-
вилъ человѣка.
Но предо мной все стояло его потемнѣвшее лицо
въ ту минуту, когда онъ говорилъ глухимъ голосомъ:
„Да... убилъ“...
Книги И. И. Горбунова-Посадова.
ВОЙНА. Стихотвореньи (1914—1917 г.) Ц. 20 к.
БРАТСКАЯ КРОВЬ. Стихотворенія. Были уничтожены
царской цензурой. Ц. 15 к.
ОПОМНИТЕСЬ, БРАТЬЯ! Стихотворенія. (Учитель онъ
былъ и друг.) 1900—1917 г. Ц. 12 к.
ВЪ ХРИСТОВУ НОЧЬ. Стихотворенія. Ц. 10 к.
КОРАБЛЬ ДЬЯВОЛА и другіе наброски въ дни войны.
Цѣна 12 кои.
ЧТО ТАКОЕ ВОЙНА и другіе наброски въ дни войны.
Цѣна 12 коп.
ДЕВЯТЬ ВЪ МИНУТУ и другіе наброски въ дни войны.
Цѣна 12 коп.
СВЯТАЯ НОЧЬ и другіе наброски въ дни войны.
Цѣна 12 коп.
ВОЙНА ВОЙНѢ и другіе наброски въ дни войны.
Цѣна 12 коп.
МЫ, МЕРТВЫЕ, ГОВОРИМЪ ВАМЪ и другіе на-
броски въ дни войны Ц. 12 к.
	4 М
МиСКВК
Госуд. публичная 1
иоторичойі;п$=
б.^лиотека РСФСР
й——_________1978г