Автор: Лучшев Е.М.
Теги: философские системы и концепции ссср атеизм пропаганда история религии атеистическое воспитание
ISBN: 978-5-9906045-1-3
Год: 2016
Текст
Музей
истории религии
АНТИРЕЛИГИОЗНАЯ ПРОПАГАНДА В СССР
1917-1941 ГГ.
Е. М. ЛУЧШЕВ
Санкт-Петербург
2016
Редакционная коллегия:
Л. А. Мусиенко (ответственный редактор), Н. В. Ревуненкова,
Е. А. Терюкова (научный редактор), М. М. Шахнович, И. X. Черняк
Печатается по решению Научно-методического совета
Государственного музея истории религии
Лучшев Е. М. Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг. -
СПб.: «Информационно-техническое агентство Ритм», 2016, 364 с, ил.
ISBN 978-5-9906045-1-3
В книге освещается процесс возникновения и формирования системы
атеистического воспитания в СССР в период от Октябрьской революции до
начала Великой Отечественной войны. На большом фактическом материале
раскрываются формы, методы, специфические особенности идейной борьбы
с религией на различных этапах предвоенной советской истории. Критиче-
ски анализируются идеология и содержание советского массового атеизма.
Издание предназначено для широкого круга читателей, интересующих-
ся проблемами советской истории и культуры.
©
Государственный музей истории религии, 2016
Исключительные права на все воспроизведенные музейные предметы
принадлежат Государственному музею истории религии
©
Е. М. Лучшев, 2016
©
ООО «Информационно-техническое агентство Ритм», 2016, макет
ПРЕДИСЛОВИЕ
Советскую довоенную систему атеистического воспитания нельзя от-
нести к темам, обойденным вниманием историков. Первые посвященные
ей издания аналитического и историографического характера появились
уже в 1930-х годах1. Е. М. Ярославский, А. Т. Лукачевский, Ф. М. Путин-
цев, Ф. Н. Олещук, Б. П. Кандидов и другие авторы этих работ принадле-
жали к руководящему слою советских антирелигиозников, поэтому общей
чертой публикаций того времени было стремление к ретушированию и
мифологизации религиозной политики партии, что проявлялось, в част-
ности, в попытках представить агитационно-пропагандистскую работу как
единственное средство борьбы с религией в СССР. Вместе с тем издания
этого периода являются ценным источником информации об идеологии,
основных принципах и этапах развития советской системы атеистического
воспитания.
После 1930-х годов издание таких работ надолго прекратилось. Как
известно, с началом Великой Отечественной войны антирелигиозная про-
паганда в СССР была свернута, фактически прекратил существование
Союз воинствующих безбожников.
Появление второй волны научных публикаций по антирелигиозному
воспитанию в СССР было связано с «оттепелью» 1950-1960-х годов, ког-
да в КПСС произошел очередной всплеск революционного романтизма. В
1959 году на XI съезде партии было объявлено, что СССР приступает к
развернутому строительству коммунизма. Программа КПСС, принятая на
XII партийном съезде в 1961 году, определила и точные сроки построения
коммунистического общества - к 1980 году.
Эти события повлекли за собой усиление борьбы с чуждой марксиз-
му-ленинизму идеологией, повысили интерес историков и обществоведов
к теории и практике советского атеизма 1920-1930-х годов. В 1960-1980-х
годах были опубликованы работы М. И. Шахновича, В. Ф. Зыбковца,
Г. В. Воронцова, Б. Н. Коновалова, Г. М. Лившица и многих других авто-
ров2.
Содержание появившихся в это время публикаций охватывало все
основные аспекты идейной борьбы с религией в послеоктябрьскую эпо-
ху: ленинское атеистическое наследие, деятельность Коммунистической
партии как организатора и руководителя атеистического воспитания масс,
основные этапы, формы и методы антирелигиозной работы, деятельность
Союза воинствующих безбожников и т. д. К этому пласту изданий следует
отнести и литературу по вопросам правового положения религии в СССР3.
Однако научные исследования этого периода, благодаря сохранявше-
муся в Советском Союзе монопольному положению КПСС, унаследовали
4 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1041 гг.
от предыдущих изданий ряд традиционных негативных черт: чрезмерную
политизированность, тенденциозность в оценке деятельности религиозных
организаций, замалчивание тех моментов из истории борьбы с религией в
СССР, которые могли бросить тень на авторитет партии и т. д. Советские
авторы, как и прежде, отрицали факт отсутствия в СССР свободы совести,
а репрессии против верующих и духовенства представляли как борьбу с
«церковной контрреволюцией». Эта теневая, не подлежавшая огласке сто-
рона религиозной жизни в СССР исследовалась западными историками-
советологами, деятелями русской эмиграции и печатавшимися за рубежом
советскими диссидентами.
Неудивительно, что перемены, начавшиеся в советском обществе с
середины 1980-х годов и завершившиеся созданием в России новой по-
литической системы, породили поток новой литературы, посвященной
церковно-религиозной политике Советского государства, включая период
1917-1941 годов. В последние два десятилетия к этой теме обращалось
множество авторов - историков, политологов, публицистов4. Она затра-
гивается практически во всех современных публикациях (светских и цер-
ковных), посвященных истории Русской православной церкви и других
конфессий в XX столетии.
Научная значимость этих постсоветских изданий весьма различна:
среди них есть как серьезные научные исследования, так и поверхностные
конъюнктурные работы. Некоторые публицисты, профессиональные исто-
рики и даже представители церковных кругов испытывают ностальгию по
советскому прошлому и активно занимаются его мифологизацией. В част-
ности, делаются попытки реабилитировать советских вождей, сняв с них
ответственность за антирелигиозные гонения в СССР.
Постсоветская литература, при всей ее масштабности и многоплано-
вости, далеко не охватывает всех проблем истории советского атеизма.
Внимание современных авторов обращено прежде всего на репрессивные
аспекты церковной политики Советского государства, о которых до кон-
ца 1980-х годов невозможно было писать. В то же время идеологическая
антирелигиозная работа в СССР интересует авторов в меньшей степени.
Так или иначе, вопросы антирелигиозной пропаганды затрагиваются во
многих современных публикациях (репрессии и пропаганда были двумя
сторонами одной медали, и невозможно говорить об одной из них, не каса-
ясь при этом другой), однако специальных работ, посвященных собствен-
но антирелигиозному воспитанию в ранний период советской истории, в
настоящее время опубликовано немного. При этом современные издания
рассматривают преимущественно управленческие и организационные сто-
роны пропаганды, обращая мало внимания на ее содержательные, идейно-
мировоззренческие характеристики. Они считаются как бы самоочевидны-
ми и оставляются за скобками. Отсутствуют в современной литературе и
работы обобщающего характера
Эти обстоятельства определили содержание предлагаемой книги.
Не претендуя на исчерпывающее освещение всех сторон пропагандистской
ПРЕДИСЛОВИЕ S
войны с религией в довоенном СССР, она рассматривает ее основные со-
бытия, формы, методы, специфические особенности, проявлявшиеся на
различных этапах развития советского общества. Особое внимание уделя-
ется тем вопросам, которые не получили должного освещения или одно-
значной оценки в современной литературе.
При работе над книгой был использован широкий круг источников -
произведения В. И. Ленина, Л. Д. Троцкого, И. В. Сталина, Н. И. Бухарина,
Н. К. Крупской, А. В. Луначарского и других руководителей Коммунисти-
ческой партии и Советского государства, а также документы, определявшие
направления и методы борьбы с религией в СССР: решения партийных
съездов и пленумов, директивы по идеологической работе и т. д.
В последние два десятилетия было издано несколько сборников ар-
хивных документов, связанных с религиозной политикой Советского го-
сударства5.
Немало полезной информации по истории антирелигиозной пропа-
ганды содержится также в современных документальных сборниках, по-
священных различным аспектам жизни советского общества 1920-1930-х
годов6.
Большой интерес представляют материалы, отражающие деятель-
ность Союза воинствующих безбожников СССР (1925-1947). С 1917 по
1929 год только на русском языке вышло более двух тысяч наименований
книг, брошюр, статей по вопросам теории и практики антирелигиозной
работы; их авторами были партийные деятели, юристы, пропагандисты.
Среди них следует выделить произведения Емельяна Ярославского - бес-
сменного руководителя Антирелигиозной комиссии ЦК партии и Союза
воинствующих безбожников. «Главный советский безбожник» являлся
автором множества статей и брошюр, посвященных различным аспектам
антирелигиозного воспитания в СССР. Часть этих материалов вошла в
сборник Ярославского «На антирелигиозном фронте» (1924) и пятитомное
собрание его работ «Против религии и церкви», выпущенное Государствен-
ным антирелигиозным издательством в первой половине 1930-х годов.
Ценным источником информации является советская периодическая
печать (до 1941 года в СССР разновременно выходило более пятидесяти
антирелигиозных газет и журналов), а также агитационно-массовое искус-
ство: сатирическая поэзия, плакат, газетно-журнальная графика.
Примечания
1. К ним можно отнести: Воинствующее безбожие в СССР за 15 лет. 1917-1932. Сборник
статей. М., 1932; Религиозное и антирелигиозное движение в СССР и за границей. Сбор-
ник статей. М., 1933; Олщук ФЛ. X лет Союза воинствующих безбожников СССР. М.,
1936; ХХ-летие отделения церкви от государства. Сборник статей. М., 1938.
2. Наиболее важные из них: Шахновт МЛ. Ленин и проблемы атеизма. М. - Л., 1961; Кры-
велев ИЛ. Ленин о религии. М., 1961; Вещиков А. Путь к атеизму. М., 1965; По этапам
развития атеизма в СССР. Л., 1967; Никишев СЛ. Ленинская критика философских основ
религии. М., 1968; Воронцов Г.В. Ленинская программа атеистического воспитания в дей-
6 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
ствии (1917-1937 гг.). Л., 1973; Коновалов БЛ. К массовому атеизму. М., 1974; Савельев С.Н.
Емельян Ярославский - пропагандист марксистского атеизма. Л., 1976; Воронцов Г£. Мас-
совый атеизм: становление и развитие. Л., 1983; Лившиц Г.М. Очерки по истории атеизма
в СССР: 20-30-е годы. Минск, 1985; Атеизм в СССР: становление и развитие. М., 1986.
3. Персиц ММ. Отделение церкви от государства и школы от церкви в СССР. М., 1958;
Куроедов В А. Религия и закон. М., 1970; Барменков АЛ. Свобода совести в СССР. М.,
1979; Розенбаум ЮА. Советское государство и церковь. М., 1985; Кириченко М.Г. Свобода
совести в СССР. М., 1986 и др.
4. На пути к свободе совести. Вып. 1-3. М., 1989-1996; Алексеев ВА. Иллюзии и догмы. М.,
1991; Одинцов МЛ. Государство и Церковь. 1917-1938. М., 1991; Савельев В.Н. Свобода
совести: История и теория. М., 1991; Алексеев ВА. «Штурм небес» отменяется? Критиче-
ские очерки по истории борьбы с религией в СССР. М., 1992; Баделин В.И. Золото церкви:
Исторические очерки и современность. Иваново, 1993; Крапивин MJO. Противостояние:
большевики и церковь. Волгоград, 1993; Митрохин Л.Н. Философия религии. М., 1993;
Нежный А. Комиссар дьявола. М., 1993; Юрченков ВА. Ликвидация мощей святых как
фактор общественно-политической жизни 1920-х годов. Тамбов, 1993; Васильева О.Ю.,
Кнышевский ПЛ. Красные конкистадоры. М., 1994; Кашеваров АЛ. Государство и церковь:
Из истории взаимоотношений Советской власти и Русской православной церкви: 1917—
1945 гг. СПб., 1995; Государственно-церковные отношения в России (опыт прошлого и со-
временное состояние). М., 1996; Крапивин MJO. Непридуманная церковная история. Вол-
гоград, 1997; Кривова НА. Власть и церковь в 1922-1925 гг.: Политбюро и ГПУ в борьбе за
церковные ценности и политическое подчинение духовенства. М., 1997; Поспеловский Д£.
Тоталитаризм и вероисповедание. М., 2003; Покровская СВ. Союз воинствующих безбож-
ников СССР: организация и деятельность (1925-1947). Дисс. ... канд. ист. наук. М., 2007;
Шевченко В. Юные безбожники против пионеров. М., 2009; Курляндский ИА. Сталин,
власть, религия. М., 2011 и др.
5. Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991): Материалы и докумен-
ты по истории отношений между государством и Церковью. Кн. 1-2. М., 1995; Русская
Православная церковь и коммунистическое государство. 1917-1941: Документы и фото-
материалы. М., 1996; Архивы Кремля: Политбюро и церковь. 1922-1925 гг. Кн. 1-2. М.
- Новосибирск, 1997-1998; Советское государство и религия. 1918-1938 гг.: Документы
из Архива Государственного музея истории религии. СПб., 2012.
6. Тайны национальной политики ЦК РКП(б): Стенографический отчет секретного IV сове-
щания ЦК РКП(б), 1923 г. М., 1992; Власть и художественная интеллигенция: Документы
ЦК РКП(б)-ВКЩб), ВЧК-ОГПУ-НКВД о культурной политике. 1917-1953 гг. М., 1999;
Советское руководство: Переписка. 1928-1941 гг. М., 1999; Советская жизнь и массовое
сознание: Сборник документов. М., 2003; Большая цензура: Писатели и журналисты в
Стране Советов. 1917-1956. М., 2005; Хаустов В., Самуэлъсон Л. Сталин, НКВД и репрес-
сии 1936-1938 гг. М., 2010 и др.
Глава 1
ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ:
У ИСТОКОВ СОВЕТСКОГО БЕЗБОЖИЯ
Экая, прости Господи, сумасшедшая страна.
И бедный Милюков тут думает «действовать» -
в своих европейских манжетах.
3. Н. Гиппиус
Особенно важно... понять национальные корни
русского коммунизма, его детерминированность
русской историей. Знание марксизма этому
не поможет.
Н. А. Бердяев
1. Кризис государственной Церкви в России
накануне Октябрьской революции
Религиозная ситуация в России в начале XX столетия отражала об-
щий уровень и своеобразие ее социально-экономического и политического
развития. Экономический подъем, начавшийся в стране с отменой кре-
постного права, не смог вывести империю из состояния общей отсталости.
«Россия увязла в прошлом»1. Отставание от западных стандартов жизни
проявлялось во всех сферах российского бытия - государственном устрой-
стве, социальных институтах, экономике, законодательстве. Символиче-
ским выражением такого существования в разновременных исторических
пластах можно считать сохранение в России архаического юлианского ка-
лендаря, «старого стиля», в противоположность григорианскому календа-
рю, принятому в промышленно развитых странах2.
Политическая оппозиция связывала застойный характер российского
уклада жизни в первую очередь со стратегическими просчетами правитель-
ственной политики. Идеалом для Николая II - глубоко консервативной,
мистически настроенной личности, - была допетровская Русь с ее (как ему
представлялось) социальной гармонией и безмятежной жизнью. Послед-
ний Романов даже пытался возродить в свое правление некоторые атри-
буты «святой Руси»: боярские кафтаны, древнюю церковную архитектуру
и пр.3 Его государственная деятельность, направленная на консервацию,
«подмораживание» социальных проблем, способствовала формированию
О Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
в стране кризисной ситуации и прогрессирующему накоплению револю-
ционного горючего материала. «...Бывают годы в жизни народов, - писал
Г. П. Федотов, - годы кризисов, распутий, когда чаша личной ответствен-
ности начинает перетягивать работу бессознательных исторических сил.
В русской революции только два человека сыграли роковую, решающую
роль, не сводимую к типическим факторам, к воздействию групп. Эти два
человека - Николай II и Ленин. Первый спустил революцию, второй на-
правил ее по своему пути»4.
Общее положение дел в империи оказывало влияние и на религиоз-
ную сферу; оно, в частности, породило затяжной кризис государственной
Русской православной церкви. На протяжении веков РПЦ, благодаря сво-
ему государственному статусу и экономическому потенциалу, оказывала
значительное влияние на всю общественную жизнь страны. После реформ
Петра I, полностью подчинивших Церковь государству, основной целью ее
деятельности стало упрочение существовавшего в России политического
строя, обожествление самодержавия. Российская монархия и православие
составляли единое целое, и неудивительно, что с нарастанием кризиса импе-
рии Церковь для значительной части общества утратила всякий авторитет.
Отчуждение от православия проявлялось прежде всего в «образован-
ных» слоях общества. В начале XX века, по замечанию священника Гри-
гория Петрова, вражда между Церковью и интеллигенцией дошла почти
до «полной потери сознания»5. Редактор журнала «Миссионерское обо-
зрение» В. М. Скворцов писал в 1901 году, что российская интеллигенция
является православной «только по метрике», поскольку чуть ли не вся
отечественная наука и образованность «давно атеистичны и безбожны»6.
Эта ситуация была обусловлена прежде всего политическими причи-
нами. По своим социально-политическим воззрениям российская интел-
лигенция была неоднородна и участвовала в общественных движениях и
партиях самых различных оттенков. Однако несомненным остается факт,
что в большей своей части она находилась - хотя и в разной степени -
в оппозиции самодержавию, тяготела к либерально-демократическим
идеалам7.
Разойдясь со старым политическим строем, интеллигенция законо-
мерно разошлась и с его религиозной опорой. Поддержка сил реакции, ар-
хаического уклада жизни не могла не дискредитировать Церковь в глазах
современников. «Русской церкви, как христианского установления, нет и
быть не может; есть только рясофорное отделение... государственной ох-
раны», - констатировал в дневнике В. О. Ключевский8. С этими оценками
солидаризировались многие представители отечественной религиозной
культуры. «Наше духовенство, особенно его правящая часть, так редко
являло примеры христианской жизни, так униженно приспособлялось к
предержащим властям, так льнуло всегда к реакционным и узко консерва-
тивным политическим течениям, что стремление интеллигенции, а потом
и народа, к свободе неизбежно связывалось с борьбой против духовен-
ства», - писал в 1916 году В. В. Зеньковский9.
Глава!
Вместо введения: у истоков советского безбожия
9
Реформы Петра I ослабили влияние клерикальных кругов на культуру,
духовную жизнь страны, но и в XIX веке оно оставалось еще весьма зна-
чительным, прежде всего в сфере народного образования. Надзирательские
функции священников-законоучителей воспринимались в школьной среде
с возрастающим недовольством. Так, в январе 1903 года Всероссийский
съезд представителей обществ вспомоществования лицам учительского
звания («учительский съезд») принял резолюции, в которых говорилось:
«20. Желательно устранить попечителя от надзора за учителями в по-
литическом, нравственном и религиозном отношениях. <—>
23. Желательно, чтобы законоучителя были избавлены от надзора за
нравственностью и религиозным поведением учащих (т.е. учителей. - ЕЛ.)
и несли лишь обязанности законоучителей в своих школах»10.
Жесткому давлению правительства и Церкви подвергалась отече-
ственная наука: цензурные запреты, гонения на ученых и их теории даже
на рубеже XIX-XX веков были в России обычным делом. Неудивительно,
что для представителей культуры Церковь была воплощением косности и
отсталости. Л. Н. Толстой, например, писал в дневнике, что невозможно
всерьез спорить с людьми, верящими в догматы христианского Символа
веры: «С такими людьми нельзя рассуждать, можно их менажировать, жа-
леть, пытаться излечить, но на них надо смотреть, как на душевно больных,
а не спорить с ними»11. Многие представители научной и творческой ин-
теллигенции признание в приверженности православию расценивали как
признание в чем-то не совсем приличном, постыдном.
В эти годы началась общественная деятельность многих будущих со-
ветских пропагандистов атеизма. Юный Владимир Маяковский, поступая
в 1902 году в Кутаисскую гимназию, запутался в церковнославянской тер-
минологии и едва не провалил вступительный экзамен. «Поэтому вознена-
видел сразу - все древнее, все церковное и все славянское. Возможно, что
отсюда пошли и мой футуризм, и мой атеизм, и мой интернационализм», -
писал он в автобиографии «Я сам»12. Уже до Октябрьской революции
атеизм становится важным элементом творчества Маяковского. Богобор-
ческие мотивы присутствовали, в частности, в его поэме «Тринадцатый
апостол», написанной в 1915 году. Поэма была опубликована с большими
цензурными сокращениями и измененным названием - «Облако в шта-
нах». Издавая в 1918 году поэму в полном объеме, Маяковский писал в
предисловии, что ее смысл заключается в четырех лозунгах: «долой вашу
любовь», «долой ваше искусство», «долой ваш строй», «долой вашу ре-
лигию».
В начале XX столетия Церковь окончательно отвернулась от интел-
лигенции, считая ее потерянной для религии. Церковная правоконсерва-
тивная пропаганда напрямую связывала социальные катаклизмы в России
с деятельностью образованных смутьянов, толкающих смирный и богобо-
язненный народ на неповиновение властям и Церкви. Между тем интел-
лигенция была далеко не самой политически активной частью общества.
Сочувствуя демократическим идеалам, она по большей части оставалась
10 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
чуждой политическому экстремизму и стремилась избежать социаль-
ных потрясений, предпочитая революциям путь эволюции и реформ. К
1917 году в различных политических партиях состояло не более двух-трех
процентов интеллигенции13.
Кроме того, численность интеллигенции в предреволюционной Рос-
сии составляла около миллиона человек, менее одного процента населе-
ния. При такой малочисленности трудно оказывать какое-либо заметное
влияние на умонастроение народа. Тем более что сами народные низы смо-
трели на «образованных» как на своих врагов. По замечанию Г. П. Федото-
ва, «интеллигент всегда был для мужика барином, пока в один прекрасный
день не был перекрещен в буржуя»14.
В силу этого трудно воспринимать всерьез попытки представить ин-
теллигенцию той силой, которая разрушила политические, моральные, ре-
лигиозные устои народа и общества и в конечном счете похоронила рос-
сийскую государственность.
Безоговорочно записывая всех своих оппонентов в лагерь материализ-
ма и атеизма, Церковь, безусловно, сгущала краски, впадала в конфессио-
нальное преувеличение. Даже в естествознании, представленном именами
Д. И. Менделеева, И. М. Сеченова, И. И. Мечникова, К. А. Тимирязева и
других ученых-материалистов, ситуация была далеко не однозначной. По-
мимо материализма идейная палитра предреволюционной культуры вклю-
чала в себя много других красок. Хорошо известно, с какой силой звучали
религиозные мотивы в творчестве Л. Н. Толстого, Д. С. Мережковского,
А. А. Блока, А. Белого и других представителей русской культуры «сере-
бряного века».
Базис отечественной культуры составляла не только столичная твор-
ческая элита, но и рядовая интеллигенция - учителя, врачи, инженеры,
преподаватели, которые в большинстве своем были равно далеки как от
атеизма, так и от официальной религиозности. «Они... эти господа, часто
между собой посмеиваются... и над постами, и над церковными службами,
а всего чаще над батюшкой и дьячком. Видно, все это ученым людям не
нужно», - писал С. А. Рачинский, известный деятель просвещения, идео-
лог церковно-приходской школы15.
В конце XIX - начале XX века русское общество «посмеивалось» не
только над постами и службами, но и над всем церковным институтом с
его традициями, иерархией, идеологией, моралью. Церковная печать жало-
валась на низкую посещаемость храмов, отсутствие уважения к духовному
сану, всеобщий религиозный индифферентизм и скептицизм: «Окончив-
ший три-четыре класса гимназии, чтобы не показаться отсталым, с важно-
стью рассуждает о том, что Библия - басни... вера - выдумка попов и т.п.
Такие и подобные мысли можно слышать везде; об этом говорят открыто,
не стесняясь присутствием посторонних, детей, слуг и вообще простона-
родья»16.
Немало претензий предъявлялось духовному сословию в отношении
его быта и нравов. Неприглядный образ православного священника - за-
Глава!
Вместо введения: у истоков советского безбожия
11
пивающего, невежественного и корыстолюбивого попа - утвердился в
общественном сознании задолго до Октябрьской революции. Этот образ
получил отражение в русской живописи, прежде всего в творчестве худож-
ников-передвижников. Достаточно вспомнить картины «Сельский крест-
ный ход на Пасхе» и «Чаепитие в Мытищах» В. Перова, «Крестный ход в
Курской губернии» И. Репина, «В тихой обители» П. Яковлева, «Освяще-
ние публичного дома» В. Маковского. Антиклерикальные настроения про-
никли в художественную литературу; в ней, по словам И. К. Смолича, «по-
явился целый новый жанр, который просуществовал до конца синодаль-
ного периода»17. Антиклерикальные и атеистические традиции российской
культуры, с которыми безуспешно боролась светская и духовная цензура,
позднее активно использовались советской пропагандой. Многократно из-
давались, в частности, «Гавриилиада» и «Сказка о попе и о работнике его
Балде» А. Пушкина.
Резкой критике слева и справа подвергался институт монашества; мо-
нахов обвиняли в неисполнении монашеских обетов, погоне за мирскими
благами и многих других грехах. В циркулярном указе Синода от 28 мая
1892 года говорилось: «До Святейшего Синода многократно доходили из
епархий сведения о хранении настоятелями и настоятельницами мона-
стырских сумм в своих келиях вместе с собственными деньгами и бескон-
трольном расходовании их на такие потребности, удовлетворение которых
решительно не соответствует иноческой простоте, каковы, напр., украше-
ние настоятельских келий дорогою мебелью, коврами и картинами, иногда
светского содержания, покупка... дорогих экипажей и лошадей, устройство
в храмовые праздники роскошных обедов с дорогими заграничными вина-
ми, приобретение ценных вещей...»18 В. Кильчевский в книге «Богатства
и доходы духовенства» писал, основываясь на газетных сообщениях, что
многие монахи после смерти оставляют большие суммы денег. «Из случаев
ограблений монахов в их кельях также видно, что у них бывают суммы в
несколько тысяч рублей»19.
В 1905 году историк Е. Е. Голубинский составил записку «Русская
церковь в отношении к желаемым в ней улучшениям», которая включала
в себя раздел с предложениями по реформированию жизни православных
монастырей. Проект, в частности, предлагал:
«1. Ввести в монастырях общежитие, заставить монахов жить по-
монашески и принять меры против их невежества, что предписывает еще
Регламент. <•••>
2. Число монастырей весьма сократить.
3. Написать обстоятельный монастырский устав.
4. Ненужные постройки в монастырях, возводимые на деньги благо-
честивых дураков и дур, запретить...
5. Жалованье, получаемое монастырями с 1764-го года, взять у них и
обратить на другие нужды церкви (действительные).
6. Излишки денег в монастырях - на дела благотворения (больницы,
богадельни).
12 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
Ездить настоятелям монастырей на одной лошади... Скромность
убранства и келий и в одежде.
Остричь монахов.
7. Монастыри торгуют священными предметами - иконками, креста-
ми, четками и пр. бессовестным образом: берут % сто на сто, если не более.
Монастыри самые бессовестные торговцы»20.
В российском обществе было широко распространено предубеждение
против церковной собственности. Ее точные размеры неизвестны; офици-
ально же в начале XX столетия за православными монастырями числи-
лось 740 тысяч десятин земли, за храмами - 2,6 миллиона десятин. Кроме
того, Церкви принадлежало большое количество заводов, фабрик, ферм,
домов, гостиниц и другой недвижимости. Большой доход приносили про-
дажа свечей, икон, кружечные и другие сборы, плата за выполнение об-
рядов и т.п.21
Оппозиционная общественность считала церковную собственность
феодальным пережитком, несовместимым с христианскими идеалами и
препятствующим социально-экономическому развитию страны. В силу
этого требование конфискации церковной и монастырской земли с после-
дующей передачей ее в общенародную собственность входило в программы
всех левых партий: Российской социал-демократической рабочей партии
(РСДРП), Партии социалистов-революционеров, Трудовой народно-соци-
алистической партии и др. Это требование содержалось также в программе
либеральной Конституционно-демократической партии22.
***
Авторитет Церкви в немалой степени подрывало отсутствие в России
религиозной свободы. В начале XX века отечественный либерализм лишь
начал заявлять о своем праве на существование, и в российской жизни
тех лет без труда можно обнаружить проявления этатизма, государствен-
но-церковной регламентации частной жизни граждан. «...Не можем же мы
смотреть на распространение ложных учений иначе, как смотрят на сво-
бодную продажу опиума», - заявлял епископ Ямбургский Сергий (Страго-
родский)23. «Русское царство есть православное государство, - утверждал
правый монархист архиепископ Варшавский Николай (Зиоров), - Россия
прежде всего для русских-православных, а затем уже и для других народ-
ностей и для других вер. Обрусить и оправославить все нерусское и не-
православное - это было всегдашней задачей и государства, и Церкви в
России»24. Существование атеистического мировоззрения отечественным
законодательством вообще не предусматривалось.
В соответствии со своим статусом православие находилось под осо-
бым покровительством государства и фактически являлось частью госу-
дарственно-политических структур, «православным министерством». Го-
сударство передало Церкви часть своих полномочий в сфере воспитания,
Глава!
Вместо введения: у истоков советского безбожия
13
просвещения, судопроизводства, выделяло из бюджета средства на ее со-
держание.
Используя карательные меры, светская власть помогала Церкви удер-
живать паству в повиновении. Религиозных «отщепенцев» штрафовали,
отбирали детей и имущество, ссылали в Сибирь и Закавказье, сажали в
тюрьму. Эти причины обусловили существование мощного потока религи-
озной эмиграции: с 1828 по 1915 год из-за религиозных гонений Россию
покинули более 4,5 миллиона человек - в основном крестьян-сектантов25.
Но государственная поддержка имела для Церкви и обратную сторо-
ну. Обеспечивая православию привилегированное положение среди других
религий, государство сохраняло за собой право широкого вмешательства
в церковные дела, контролировало богослужебную практику, внутреннее
управление, даже вопросы вероучения. В Своде законов русский импера-
тор именовался «главой Церкви» и «верховным защитником и хранителем
догматов господствующей Церкви».
Духовенство, безусловно, тяготилось своей зависимостью от государ-
ственной власти; недовольство существовавшей ситуацией высказывала и
религиозная интеллигенция. Но выгоды от «симфонии» с государством в
конечном счете перевешивали для Церкви все минусы. В 1901 году право-
славный миссионер Савва Потехин с пафосом писал: «И мы благослов-
ляем государственную власть в России, которая, начиная от помазанника
Божия, благочестивого царя нашего, и кончая слугами его, всеми этими
губернаторами, судьями, исправниками, становыми и урядниками, так не-
навистными "свободной совести" пропагандистов, идет на помощь Церкви,
препятствует свободе отпадения и совращения...»26
Правящая церковная иерархия в большинстве своем была настроена
против демократических реформ; «свобода совести», «республика», «кон-
ституция» - все эти понятия были для нее синонимами слова «антихрист».
В ответ на аргументацию оппонентов, ссылавшихся на исторический опыт
США, Франции и других стран Запада, церковные деятели заявляли, что
«святая Русь» не может идти по пути западной цивилизации, забывшей в
погоне за материальными благами о Боге и душе.
Во время Первой русской революции правительство было вынуждено
пойти на уступки, внеся некоторые поправки в свою традиционную рели-
гиозную политику. Начало этим изменениям положил манифест от 26 фев-
раля 1903 года, за которым последовали высочайший указ от 12 декабря
1904 года и указ о веротерпимости от 17 апреля 1905 года. Но появление
этих законодательных актов не привело к существенному изменению ситу-
ации в религиозно-правовой сфере, поскольку они не затрагивали статуса
православия как государственной религии.
Вместе с тем попытки правительства внести даже минимальные по-
правки в действующие законы о религии вызвали резкую реакцию со сто-
роны Церкви. Разрешение на переход из православия в другие христиан-
ские религии и некоторые послабления для старообрядцев были воспри-
няты в церковных кругах как катастрофа. «Врата адовы раскрылись теперь
14 Антирелигиозная пропаганда в СБОР: 1917-1941 гг.
во всю свою ширь. Раскол и секты хлынули темной лавой из этих врат во
двор церковный...» - негодовала церковная печать27.
Вопросы религиозной политики затрагивал и царский манифест от
17 октября 1905 года. Его первый пункт вновь обещал даровать населению
«незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной не-
прикосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов»28.
Но в обществе эти официальные декларации уже не вызывали доверия.
П. Н. Милюков с иронией писал по поводу выхода манифеста:
«Свобода совести даруется высочайшим актом уже в третий раз на
пространстве очень короткого промежутка времени. Очевидно, особен-
ность настоящего раза заключается в присоединении выразительного тер-
мина "действительный". Документ не упоминает, к сожалению, должна ли
считаться такой же "действительной" свободой - та свобода собраний, ко-
торая только что дана изданным недавно законом... <•••>
Прибавим, что одно голое провозглашение принципов, очевидно, еще
не устанавливает формального права; чего оно стоит - это мы знаем еще со
времени указа 12 декабря прошлого года»29.
Пытаясь принудительными мерами поддерживать свой статус и пре-
стиж, Церковь достигала обратных результатов- и лишь множила число
своих противников. Отсутствие свободы совести обостряло религиозную и
политическую ситуацию в России, это был один из тех социальных факто-
ров, под влиянием которых в стране сложилась кризисная ситуация.
Либерально-демократическая общественность считала религиозно-
правовую ситуацию в стране пережитком средневековья. Консервативная
газета «Новое время» 3 декабря 1904 года отмечала: «Вопрос о свободе
веры, в недавнем еще прошлом интересовавший сравнительно ограни-
ченный круг людей, специально им озабоченных, стал теперь вопросом
программным, злободневным, выдвигаемым на каждом шагу и при вся-
ком удобном случае. Обсуждение его в печати, постановка его в земских и
думских заседаниях, суждение о нем самых разнообразных... общественных
групп... неминуемо кончаются теоретической победой идеи о свободе веры,
единогласным признанием ее необходимости».
На этой ниве в России работала плеяда известных общественных дея-
телей и публицистов, выступавших против религиозных притеснений. Во-
прос о свободе совести обсуждался на Религиозно-философских собрани-
ях в Петербурге (1901-1903).
Большой общественный резонанс получило выступление губернско-
го предводителя дворянства М. А. Стаховича на миссионерском съезде в
Орле в сентябре 1901 года. Осудив проявления религиозной нетерпимо-
сти в государственной политике, он указал на необходимость переустрой-
ства русской жизни на демократических началах и предложил пастырям
официально обратиться к правительству с ходатайством о прекращении
религиозных гонений и объявлении свободы совести в России. «Свобода
религиозная, - подчеркнул он, - то есть свобода верить, верить различно
или вовсе не верить, еще не вполне принята и обеспечена в разных госу-
Глава!
Вместо введения: у истоков советского безбожия
15
дарствах, но очевидно, что она более и более становится всеобщим фактом
и станет отныне обычным правом просвещенного мира»30.
Участники съезда остались недовольны этим выступлением - такого
«потрясения основ» от предводителя дворянства никто не ожидал - и от-
казались поддержать предложение. Но в прессе выступление Стаховича
получило большой резонанс: его имя замелькало на страницах газет, цер-
ковно-охранительная печать называла его Робеспьером.
В российской политической жизни лозунг свободы совести приобрел
такой вес, что игнорировать его не могла ни одна партия, считавшая себя
сторонником социального прогресса. Требование свободы совести на осно-
ве отделения Церкви от государства и школы от Церкви входило в про-
граммы левых революционных партий (РСДРП и социалистов-революци-
онеров), в тех или иных формулировках оно присутствовало в программах
многих партий либерально-демократического направления. Первая Госу-
дарственная дума до своего роспуска успела разработать законопроект о
свободе совести.
В современной литературе можно встретить утверждение, что демо-
кратические идеалы в России на рубеже веков имели достаточно узкий ха-
рактер и подразумевали не свободу совести, а свободу вероисповедания,
свободу религии. Действительно, в общественном сознании в то время от-
сутствовало ясное, однозначное понимание религиозно-правовых катего-
рий. Особенно заметно это проявлялось в публицистике, где одни и те же
правовые понятия нередко имели различную смысловую нагрузку, зависев-
шую главным образом от идейных и политических воззрений публицистов.
В России одним из самых консервативных социальных слоев, плохо
подготовленных к восприятию идей демократии, было крестьянство. Прак-
тически все обществоведы, изучавшие жизнь дореволюционной русской
деревни, отмечают отсутствие в ней развитых представлений о собствен-
ности, праве и личности. Эта особенность народного менталитета форми-
ровалась на протяжении многих веков и отражала специфику отечествен-
ной истории, прежде всего уклад жизни сельской общины. В начале XX
столетия устои этого феодального института были в значительной степе-
ни расшатаны, однако он продолжал оставаться одним из определяющих
факторов российской жизни. Не случайно Н. А. Бердяев называл Россию
«страной безличного коллектива»31.
Это обстоятельство накладывало печать известного утопизма на бур-
жуазно-реформаторские планы российских либералов, - их отвергало не
только царское правительство, но и народ, для которого европейские стан-
дарты жизни были чужды и непонятны. В феврале 1906 года давний зна-
комый писал из Парижа А. И. Гучкову, лидеру русских октябристов: «Воля
ваша, а самые хитроумные и благонамеренные попытки отреставрировать
татаро-византийские палаты в европейском стиле модерн представляются
мне несбыточной иллюзией...»32
И все же нельзя отрицать того, что и в те времена существовало ясное
понимание сути демократии и умение применить ее принципы на практи-
10 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
ке, в сфере религиозных вопросов. Сошлемся хотя бы на историка и «пра-
возаступника» (по тогдашней терминологии) С. П. Мелыунова, который
считал, что политическое освобождение России невозможно без упраздне-
ния института государственной Церкви и провозглашения «полной свобо-
ды совести», подразумевающей отделение Церкви от государства, равен-
ство всех религий перед законом, право каждого человека быть не только
верующим, но и атеистом33. Вполне последовательным было отношение
Мелыунова к вопросу о свободе религиозной пропаганды. Консерватив-
ные варианты обсуждавшихся в начале XX века проектов законодательных
реформ, ссылаясь на исторические и национальные традиции, предлагали
сохранить это право лишь за православной Церковью. Для Мелыунова эта
позиция была неприемлема. Свобода совести, считал он, включает в себя
право каждого публично выражать и пропагандировать свое отношение к
религии; государство не может брать на себя роль судьи и становиться на
чью-либо сторону в религиозных спорах, его задача - обеспечить равен-
ство прав всех сторон. «...Там, где нет свободы проповеди, нет, конечно, и
свободы веры», - писал историк34.
Важно отметить, что последовательные «правозаступники» начала
XX века, критикуя российские порядки, не идеализировали западную де-
мократию, отмечали ее непоследовательность, неумение до конца преодо-
леть опеку государства над личностью. Но для них это не было (в отличие
от консерваторов) доказательством невозможности и ненужности свободы
совести в России.
Общественный настрой против религиозной нетерпимости приобрел в
России такую силу и масштабы, что оказался способным в известной мере
противостоять устаревшим правовым институтам. Законы и инструкции
на практике часто не выполнялись, и правительство было вынуждено смо-
треть на это сквозь пальцы. В этом отношении Россия шла - медленно, с
большим трудом - по пути развитых стран Запада.
Существовавшую в стране религиозно-правовую ситуацию пыталось
исправить Временное правительство. Его «Обращение к гражданам» и по-
становление «Об отмене вероисповедных и национальных ограничений»
от 7 и 20 марта 1917 года отменили законодательные ограничения прав
граждан по сословным, религиозным и национальным признакам. 20 июня
были национализированы принадлежавшие Церкви общеобразовательные
школы; 14 июля вышел закон «О свободе совести», допускавший свобод-
ный переход из одной религии в другую, а также вневероисповедное со-
стояние граждан.
Однако эти меры Временного правительства затронули лишь часть
проблем, накопившихся в религиозной сфере, пойти же на радикальное
обновление церковно-государственных отношений оно не решилось. Од-
ной из причин этой осторожности была распространенная тогда среди по-
литиков-либералов озабоченность проблемой легитимности новой власти,
заставлявшая их откладывать решение принципиальных вопросов государ-
ственной жизни на будущие времена, до созыва Учредительного собрания.
Глава!
Вместо введения: у истоков советского безбожия
17
Кроме того, в условиях нараставшего политического кризиса правитель-
ство не хотело лишаться поддержки Православной церкви. В мае 1917 года
в Москве прошел Всероссийский съезд духовенства и мирян, выступив-
ший против отделения Церкви от государства; участники съезда требовали
сохранения государственного, привилегированного статуса РПЦ, обяза-
тельного преподавания Закона Божьего в школах, которые должны были
оставаться в ведении Церкви, и т. д.
В этих условиях Временное правительство предпочло проводить уме-
ренную, компромиссную политику. Полное отделение Церкви от государ-
ства не было проведено, сохранялось главенствующее положение РПЦ как
«первой среди равных» и поддержка ее (в уменьшенных размерах) из гос-
бюджета. «Осенью 1917 года все явственней обозначался общий кризис
политики Временного правительства. Исключения не составила и его за-
шедшая в тупик вероисповедная реформа, которая так и не была последо-
вательно и в полном объеме доведена до конца»35.
Большинство религиозных организаций в России приветствовали
начавшуюся после Февраля 1917 года либерализацию религиозного за-
конодательства, хотя и критиковали позицию правительство за ее поло-
винчатость. РПЦ же была недовольна частичной утратой своих привиле-
гий и стала отзываться о Временном правительстве как об «антихристи-
анском»36. «Первым побуждением церкви, - пишет Р. Пайпс, - было не
замечать Февральской революции: в храмах продолжали служить молебны
во здравие царя. По отношению к Временному правительству церковные
иерархи сохраняли недружелюбный нейтралитет, который перерос в от-
крытую враждебность к тому моменту, когда правительство пало. Един-
ственную поддержку от церкви правительство видело со стороны богосло-
вов-реформаторов и того меньшинства приходского духовенства, которое
приветствовало ослабление уз, связывающих церковь с государством»37.
***
Оценивая причины и масштабы кризиса РПЦ в начале XX века, нуж-
но принимать во внимание и настроения народных масс, прежде всего кре-
стьянства, составлявшего около 85 % населения страны. «...Крестьянство и
крестьянственность - это то главное, что унаследовала Россия советская
от России царской и демократической (послефевральской). И это намного
глубже и существенней, чем те отличия, на которых мы привычно акцен-
тировали внимание»38.
Имеющаяся литература - историческая, этнографическая, церков-
ная - не дает однозначной картины религиозного мира русского кре-
стьянина. Дореволюционные официальные источники обычно подчерки-
вали те особенности крестьянского менталитета, которые укладывались
в идею о «народе-богоносце»: патриархальные нравы, глубокую религи-
озность, преданность царю и отечеству. Крестьянству под именем народа
10 Дипфшшгиозвая пропаганда в СИР: 1017-1041 гг.
(в русской общественной мысли это были равнозначные понятия) отво-
дилось почетное место в державной идеологии, в известной сакральной
триаде «православие, самодержавие, народность». Тяга к «народности»
особенно усилилась в последнее царствование. Николай II видел в кре-
стьянстве главную опору монархии и был уверен, что оно не допустит
ничьих поползновений на его власть. Эти настроения укрепляли в царе
правые националистические круги и его ближайшее окружение, прежде
всего Распутин и царица39.
О единстве с народом говорила и Церковь. Исповедуя социальный
консерватизм, в основе которого лежали идеализированные, мифологи-
чески окрашенные представления о прошлом России, она связывала свое
прошлое, настоящее и будущее главным образом с крестьянством.
По-иному представляли народное мировоззрение революционеры-де-
мократы. В. Г. Белинский, например, был убежден, что русский народ по
своей натуре глубоко атеистичен. «В нем еще много суеверия, но нет и сле-
да религиозности», - утверждал знаменитый публицист40. Д. И. Писарев
также считал здравый смысл и скептицизм отличительной чертой русского
национального характера. «На этом основании мне кажется, - писал он, -
что ни одна философия в мире не привьется к русскому уму так прочно и
так легко, как современный, здоровый и свежий материализм»41.
Эти альтернативные подходы, официальный и оппозиционный, имели
одну общую черту: они выдавали желаемое за действительное, искажали
(каждый по-своему) народную жизнь, подгоняя ее под свои социально-по-
литические теории и партийные интересы.
Крестьянство, несомненно, было не только самой многочисленной, но
и самой религиозной частью русского общества. Вместе с тем его религи-
озные воззрения всегда отличались запутанностью, противоречивостью и
имели мало общего с теми догматами, которые исповедовало официаль-
ное православие. Христианские образы уживались в народном сознании с
древними дохристианскими верованиями и представлениями. Языческими
элементами была пронизана вся культура крестьянства. Даже для усвоения
внешней, обрядовой христианской религиозности народу понадобилась, по
словам П. Н. Милюкова, «чуть ли не вся история России».
Народные массы никогда не знали христианского Священного Пи-
сания, поскольку неграмотность делала недоступным для них книжное
религиозное образование (да и Церковь не одобряла самостоятельного
чтения Библии мирянами). «А нешто мы его читали? Мы только крышку
Евангелия целовали... А што в ём писано, того не знаем», - ответил сол-
дат-крестьянин В. Ф. Марцинковскому, когда тот завел с ним разговор о
Евангелии и Христе42.
Некоторые церковные деятели отождествляли народное религиозное
сознание с «состоянием невинности» и tabula rasa - имея в виду, что зна-
чительная часть населения кроме «вотчи» («Отче наш») и нескольких дру-
гих молитв не имела никаких представлений о христианстве. «Его вера
во все святое бессознательна, - писал священник М. Крячковский, - он
Глава!
Вместо введения: у истоков советского безбожия
19
называется христианином и не может дать отчета, почему так называется;
он молится Богу, болтая только языком, ограждая себя машинально крест-
ным знамением; он содержит праздники, посты, говеет, почитает святых,
поклоняется иконам, и все это делает потому, что так делали его предки...
На христианских святых и на их изображения он переносит грубые пред-
ставления язычества, называя их "богами"»43.
Далеким от идеала было и отношение народа к служителям Церкви.
Религиозно-обрядовые потребности крестьян не исключали существова-
ния в крестьянской жизни прочных традиций антиклерикализма. С древ-
ности, со времени крещения Руси, встреча с попом или монахом на улице
считалась у русских плохой приметой44. Нелюбовь народа к духовенству
отразилась в фольклоре: сказках, пословицах, поговорках.
Это отношение к Церкви ощущалось прежде всего в обычной, повсед-
невной жизни, но наиболее резко и недвусмысленно оно проявлялось в
периоды социальных кризисов, когда народные массы выходили из-под
контроля правительственной власти и начинали действовать по своему
усмотрению. Происходившие в стране народные волнения обычно имели
антицерковную окраску и сопровождались расправами над духовенством,
разграблением церквей и монастырей45. Показателен в этом плане опыт
русской Смуты начала XVII века - одного из самых драматичных этапов
русской истории, по накалу страстей и масштабности событий сопостави-
мого с революционной смутой начала XX века.
Российская публицистика начала XX века, светская и церковная, свя-
зывала существование народного «нигилизма» с рядом неблагоприятных
для Церкви факторов общественной жизни. В этом списке числились от-
мена крепостного права и реформы 1860-х годов, рост грамотности, пере-
вод Библии на русский язык, влияние интеллигенции, «фабричных» и
вообще дух новой эпохи с ее рационализмом и господством материально-
экономических интересов.
В 1911 году в Петербурге вышла книга «Есть ли у русских религия?»,
автором которой был инженер 3. В. Зосимовский - сын священника, в
прошлом семинарист. В своей книге-фельетоне, написанной в конце жиз-
ни в монастыре, Зосимовский весьма скептически оценивал национальную
религиозность. Жизненный опыт, поездки по стране и за границу приве-
ли его к парадоксальному выводу, что Россия вообще не является хри-
стианской страной. Вину за это автор книги возлагал не на Церковь, а
на характер русской нации, за девять веков после своего крещения якобы
доказавшей свою органическую неспособность к усвоению христианского
мировоззрения.
Современники указывали, и не без основания, на связь между анти-
клерикализмом и народной нищетой. По подсчетам экономиста С. Н. Про-
коповича (члена кадетской партии), в начале XX века годовой доход на
душу населения в России равнялся 63 рублям. Уровень доходов в это время
в других странах (в рублевом эквиваленте) составлял: в Австралии - 374
руб., США - 346, Англии - 273, Франции - 233, Германии - 184 и т. д.46
20 Антирелигиозная пропаганда в ССОР: 1017-1041 гг.
По урожайности зерновых аграрная Россия стояла на одном из
последних мест в Европе, и российское крестьянство недоедало и голодало
даже в урожайные годы47. «...В Европейской России в конце XIX века, -
пишет историк, - больше половины всех крестьянских хозяйств своей
земледельческой деятельностью не могли заработать необходимых средств
пропитания. В то же время они были вынуждены продавать урожай на
рынке. Экспорт русского хлеба основывался на голодании миллионов
крестьянских семей...»48
Объявления о неурожаях, голоде и очередных сборах пожертвований
не сходили со страниц отечественных газет и журналов конца XIX - на-
чала XX века.
В дневнике Л. Н. Толстого 5-м августа 1895 года датирована запись,
передающая безрадостные впечатления писателя от жизни крестьян дерев-
ни Колпна: «Рахитические дети, измученные работой члены, без постели,
мухи, нечистота. И ужаснее всего безнадежность душевного спасения. Не
верят в будущую жизнь, не верят в возможность жить по Христу»49.
Толстой отмечал общий упадок духа крестьян, их равнодушие не толь-
ко к православию, религии, но и вообще к любым проявлениям духовной
жизни.
С этими замечаниями Толстого почти дословно перекликаются очер-
ки В. В. Розанова «По тихим обителям», написанные в начале 1900-х
годов, после поездки писателя в Понетаевский, Саровский и Дивеевский
монастыри. «Все невообразимо сорно, загрязнено, тесно и душно. <■■•>
Еда, и сон, и труд - это все!.. - писал Розанов о быте нижегородских
крестьян. - Сколько я разговаривал по дороге, нет других интересов, во-
просов, понимания, кроме как: "откуда взять помощи?", "кто придет и
поможет?"»50
Российская пресса начала XX века часто сообщала о конфликтах
между прихожанами и священнослужителями из-за материального обе-
спечения последних (содержание храма и причта, плата за требы, руга и
т. д.). Страдавшее от нищеты и малоземелья крестьянство относилось к
этим своим обязанностям чрезвычайно болезненно, видя в них тяжелое и
несправедливое бремя. «Ненависть крестьян к экономическому благосо-
стоянию священнослужителей и преувеличение его поразительны, - писал
священник М. Левитов в брошюре "Народ и духовенство". - В их созна-
нии духовный сан и деньги настолько срослись... что сделались почти си-
нонимами. Поп - это в их понятии бездонный денежный мешок, каким-
то волшебством ежечасно привлекающий в себя деньги из неиссякаемого
источника - мужицкого кармана. <•••> Уже целые столетия духовенство
православное служит в известном отношении "притчей во языцех", вмести-
лищем и олицетворением богатства, жадности и корыстолюбия. Известную
поговорку "с живого, с мертвого дерет" духовному лицу приходится слы-
шать с детства до могилы»51.
В таком же ключе оценивали народные массы и монашество. Ямщик,
увозивший В. Розанова из Серафимо-Понетаевского монастыря в Саров, в
Глава!
Вместо введения: у истоков советского безбожия
21
разговоре с писателем сравнил монахинь с цыганками: «Да, как цыганки,
так и они, то же самое. Юлят. Подлещиваются. И все, чтобы получить что-
нибудь в руку». При подъезде к Саровскому монастырю он вновь удивил
Розанова, указав кнутом на толпившихся вдали монахов:
«- Вон они, варлаганы!..
- Как? Кто?
- Известно кто. Золотая рота».
«Субъект расширяет свою психику до универса, - прокомментировал
эти настроения писатель, - голодная деревня, взглянув на великую эстети-
ку монастыря, в первый момент изумляется, а в следующий решает: "э, да
все это для корысти"»52.
Деревня всегда помнила, что Церковь в прошлом не только освящала
крепостное право, но и сама владела крепостными. В многовековом кон-
фликте между крестьянством и дворянством священник, за редким ис-
ключением, оставался на стороне последнего. Уже этого было достаточно,
чтобы крестьяне видели в попах угнетателей, представителей враждебного
им мира помещиков и чиновников.
Вместе с тем, несмотря на справедливость многих негативных харак-
теристик, дававшихся народными массами духовенству (и взятых позд-
нее на вооружение советской пропагандой), нельзя не заметить, что они
часто имели тенденциозный, противоречивый характер. Действительно,
«грешники» есть во всех социальных слоях, и в этом отношении сельский
клир, составлявший огромное большинство белого духовенства в России,
мало отличался от окружавшей его крестьянской среды. С этой позиции
нужно рассматривать, например, вопрос о пьянстве духовенства. Явным
преувеличением отличались народные пересуды о нарушении служителя-
ми Церкви заповеди «не прелюбодействуй». Можно предположить, что в
немалой степени они порождались недоброжелательной фантазией, под-
питывавшейся традициями крестьянского эротического фольклора. Байки
такого рода заменяли неграмотным крестьянам газеты и книги и были из-
любленным развлечением в деревне. «Соберутся парни, сколько срамных
историй о монахах расскажут! Ты его за апостола, а он хуже кобеля пестро-
го. Всех надо под корень извести»53.
Крестьянская жизнь в этом плане тоже не была образцом добродетели.
Деревенская мораль осуждала до- и внебрачные половые связи, но от этого
их не становилось меньше. Крестьянки смотрели на нарушение супруже-
ской верности очень просто, часто для них это был один из способов по-
полнения скудного семейного бюджета.
Двойная система ценностей лежала и в основе народного осуждения
поповского корыстолюбия. Крестьянин осуждал собственность и богатство
лишь в тех случаях, когда они находились в чужих руках, и народная «не-
стяжательская» мораль на деле была вынужденной добродетелью, маскиро-
вавшей обыкновенную зависть. Народник А. Н. Энгельгардт, проживший
в ссылке в деревне больше двадцати лет и прекрасно знавший крестьян-
скую жизнь во всех ее проявлениях, отмечал, что среди селян не хотели
22 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1817-1841 гг.
стать богатыми лишь явные недоумки. «Зависть, недоверие друг к другу,
подкапывание одного под другого, унижение слабого перед сильным... по-
клонение богатству - все это сильно развито в крестьянской среде. Кула-
ческие идеалы царят в ней... Каждый крестьянин, если обстоятельства тому
поблагоприятствуют, будет самым отличнейшим образом эксплуатировать
всякого другого, все равно, крестьянина или барина...»54
Кроме того, низшее духовенство в России хотя и не бедствовало в
такой степени, как крестьянство, но никогда не было и богатым. По вос-
поминаниям митрополита Евлогия (Георгиевского), его отец, у которого на
иждивении было десять детей, служил в сельском приходе, годовой доход
которого составлял шестьсот рублей (делившихся между тремя членами
причта)55. Евлогий писал, что воспоминания об унизительных сценах торга
между отцом и крестьянами за каждое яйцо и копейку он сохранил на всю
жизнь и что эти впечатления детства помогли ему позже понять, откуда
берутся революционные настроения в духовных семинариях.
Н. Н. Берберова, бывавшая в 1900-х годах в имении своего деда в
Тверской губернии, также отмечала убогую жизнь местного духовенства.
«Священник был беден и совершенно необразован, - вспоминала она, - но
у дочерей его были стипендии и они жили зимой в городе. Бедность в доме
была ужасающей, и они стыдились меня, когда я заставала старших боси-
ком, моющих в доме полы, а младших - хлюпающих по навозу на дворе,
бегающих от свиньи к корове... <•■•> У дьякона жена была глухонемой, у
псаломщика дети лет до десяти ходили голые - такая была нищета»56.
Очевидно, имея дело с крестьянскими претензиями к духовенству, не
следует воспринимать их слишком прямолинейно и однозначно; их под-
линный смысл может быть понят лишь с учетом особенностей крестьян-
ского менталитета, его отношения к собственности и богатству, представ-
лений о справедливости и т. д. Воспитанные в общинных уравнительных
традициях, крестьяне считали «господами» всех, кто не пахал землю или
жил хоть немного лучше их.
Эта особенность менталитета влияла на характер крестьянской рево-
люционности. Так, деревня, считавшая себя центром и опорой мироздания,
была убеждена, что все атрибуты городской жизни - промышленность,
учреждения, культура и проч. - созданы лишь для того, чтобы горожане
могли обманывать и эксплуатировать селян. Поэтому, изображая город,
крестьянская культура обычно использовала черные, апокалиптические
краски, а в крестьянской революционной мифологии мечты о светлом бу-
дущем связывались с разрушением городской цивилизации. «Срезать надо
с земли всех образованных, - говорил крестьянин М. Горькому, - тогда
нам, дуракам, легко жить будет, а то - замаяли вы нас!»57
В начале XX века в России появился целый пласт литературы, насы-
щенной ненавистью к интеллигенции и культуре, - книги Н. Д. Санжарь,
М. Г. Сивачева и других выходцев из народных низов. Крестьянский пи-
сатель Пимен Карпов в публицистической книге «Говор зорь» называл го-
родскую культуру «смертоносной отравой», а интеллигенцию - «скоморо-
Глава!
Вместо введения: у истоков советского безбожия
23
хами и развлекателями капиталистов». Одна из глав его романа «Пламень.
Из жизни и веры хлеборобов» называлась «Проклятье и смерть городу!»
Даже благотворительная помощь во время неурожаев не делала «обра-
зованных» более привлекательными в глазах сельских жителей. В. Г. Коро-
ленко, вспоминая о борьбе с голодом в 1891 году, отмечал, что сначала кре-
стьяне принимали их за чиновников, присланных «царем-батюшкой» для
оказания помощи голодающим. «Когда стало выясняться, что мы не чинов-
ники и что благотворительные деньги составились из добровольных сборов
через газеты и общественные учреждения, то в темной мужицкой среде по-
шла басня об антихристе. Первым антихристом был объявлен Л. Н. Тол-
стой, устроивший на собранные деньги много столовых. По этому пово-
ду много злорадствовали в "Гражданине" и в "Московских ведомостях"»58.
В антихристы был зачислен и сам Короленко - при встрече с ним селяне,
случалось, читали молитвы, надеясь, что писатель «рассыплется в прах».
Во время эпидемий врачам приходилось сталкиваться с недоверием
своих пациентов-крестьян, убежденных, что медики режут и травят про-
стой народ59. Когда в деревнях вспыхивали волнения, сельские революци-
онеры крушили больницы и амбулатории, а «врачам-отравителям» при-
ходилось в таких случаях спасаться бегством. Эти особенности народной
жизни легли в основу рассказа А. Т. Аверченко с символическим названи-
ем «Русская история»; в нем описываются злоключения «скубента» (сту-
дента), который был заподозрен крестьянами в том, что «пущал» холеру
с помощью неведомого им зубного порошка. Поначалу селяне пощадили
было злоумышленника, но когда он неосторожно заявил, что земля кру-
глая и вращается вокруг солнца, они утопили его в реке.
Крестьянство было постоянным участником еврейских погромов. При
первых известиях о начавшемся избиении «инородцев» уездные городки
заполнялись окрестными жителями, вывозившими на подводах награблен-
ное чужое имущество.
С ростом общей культуры и расширением политического кругозора
народа черносотенная окраска народной революционности постепенно ос-
лабевала, но полностью не исчезала. Поэт С. Клычков разъяснял В. Хода-
севичу: «Да, помещикам обязательно ужо - красного петуха... Чтобы, зна-
чит, был царь и мужик, больше никого. Капиталистов под жабры, потому
что жиды (а Вы сами, простите, не из евреев?) и хотят царя повалить, а
сами всей Русью крещеною завладеть. Интеллигенции - земной поклон за
то, что нас, неучей, просвещает. Только тоже сесть на шею себе не дадим:
вот, как справимся с богачами, так и ее по шапке. Фабричных тоже: это все
хулиганы, сволочь, бездельники».
К врагам «хрестьянской Руси» Клычков относил также православие и
предсказывал, что «...веру, которой учат попы, обученные в семинариях да
в академиях, мужик исправит, и вместо церкви синодской построит новую
- "земляную, лесную, зеленую"»60.
Жесткое разделение мира на «мы» и «они» сказывалось и на отноше-
ниях между самими крестьянами, формируя в деревне атмосферу взаим-
24 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
ной подозрительности и вражды61. В революционные годы сведение вза-
имных счетов между крестьянами принимало весьма жесткие, открытые
формы. «...Сначала сжигают три помещичьих усадьбы, разгромляют евреев
и начинают сами себя колотить, - говорил в 1906 году с трибуны Государ-
ственной думы депутат-крестьянин (сам принимавший, по его признанию,
участие в двух погромах, хотя и невольное). - Что же это такое? Кто же
здесь виноват? По мнению моему, виновата одна наша беспросветная тем-
нота, наша забитость и наша угнетенность. <•••> Мы - как темная физиче-
ская сила, направляемая Бог знает куда, а в конце концов сами на себя»62.
Во время аграрных волнений 1905-1907 годов сельские сходы прини-
мали решения о конфискации и передаче крестьянам церковно-монастыр-
ской земли; повсеместно происходил стихийный захват принадлежавших
причтам земельных участков и угодий. Крестьяне выносили приговоры об
изгнании или замене священников, отказывались платить за требы63.
В эти годы возросло количество судебных дел, связанных с богохуль-
ством и оскорблением монархии. «Преступления, по общему правилу, за-
ключались в том, что тот или иной крестьянин (почти всегда в нетрезвом
виде) публично "крыл матом" царя или царицу, или даже господа бога.
...Эти курьезные дела, возможные в прежнее время в деревне только как
редчайшее исключение, являлись несомненным свидетельством каких-то
происходивших в крестьянской толще подпочвенных, глубоко опасных для
самодержавия процессов...»64
Углубление социального кризиса в предреволюционные годы выдви-
нуло на первый план в деревне маргинальные, люмпенизированные слои
с присущей им склонностью к немотивированной агрессивности и наси-
лию. Крестьяне травили посевы в помещичьих и церковно-монастырских
угодьях, били окна, поджигали хозяйственные постройки, калечили скот.
В бунинском рассказе «Ночной разговор» крестьяне, чтобы досадить «ба-
рину», живьем освежевали его бьжа и даже успели пригнать в таком виде
к хозяину.
Епархиальные архиереи в конфиденциальных отчетах в Синод со-
общали, что служители Церкви получают анонимные письма с угрозами
насилия и убийства. «Недавно, - писал в отчете архиепископ Иркутский
и Верхоянский Тихон, - одному священнику озлобленные прихожане во
время его катания по селу с женой и детьми из проулков выкатывали под
ноги коню бревна, чтобы "поп-живодер скорее сломал себе шею"»65.
Крестьянская жизнь этой эпохи получила реалистическое отражение
в произведениях А. П. Чехова, Г. И. Успенского, И. А. Бунина и многих
других русских писателей. Отвечая на упреки своего знакомого в тенден-
циозном отношении к народу, Бунин говорил: «Я знаю, какие тебе мужики
нужны. Тебе Платона Каратаева подавай, мистических скифов, богоносцев!
А у меня таких нет»66.
Большую роль в политической радикализации народных масс сыграло
участие России в Первой мировой войне. Ее начало сопровождалось вспле-
ском патриотических и националистических настроений, однако нарастав-
Глава!
Вместо введения: у истоков советского безбожия
25
ший социальный хаос, экономические трудности, разложение высших эше-
лонов власти, «распутинщина» привели к быстрой смене общественной
атмосферы и резкому подъему антивоенных и антиправительственных на-
строений. Озлобленные народные массы стали втягиваться в новую «пуга-
чевщину», приведшую к Февральской революции и падению монархии. По
выражению В. Розанова, «Русь слиняла в два дня. Самое большее - в три».
«...Старик лет 60-ти... Новгородской губернии, выразился: "из бывше-
го царя надо бы кожу по одному ремню тянуть". <—>
И что ему царь сделал, этому "серьезному мужичку".
Вот и Достоевский...
Вот тебе и Толстой, и Алпатыч, и "Война и мир"»67.
Война, до предела обострившая все социальные и политические
противоречия в России, повлияла в конечном счете и на судьбу Церк-
ви. Духовное ведомство безоговорочно поддерживало военную политику
правительства, придавая участию России в войне мистическо-провиден-
циальный характер. Архиепископ Антоний (Храповицкий) утверждал в
1916 году: «На настоящую войну наш народ взирает как на освобождение
христианства от ига еретиков и магометан; а конечную цель ее видит в ос-
вобождении Священного Царьграда с церковью Св. Софии и Иерусалима
с Господним гробом»68.
Это мнение церковного иерарха о настроениях народных масс было
весьма далеким от действительности. А. И. Деникин в книге «Очерки рус-
ской смуты» рассказал об одном эпизоде из военных будней, раскрываю-
щем реальное отношение солдат к Царьграду и «безбожным агарянам», - о
попытке правительства организовать весной 1917 года морскую десантную
операцию с целью захвата Константинополя. Ставка, по словам генера-
ла, отнеслась к этой затее отрицательно, поскольку она не учитывала со-
стояния армии. В качестве «показательного урока» военные предложили
отправить небольшую экспедицию к малоазийскому побережью Турции.
«Прошло некоторое время, и сконфуженный штаб фронта ответил, что
сформировать отряд не удалось, так как войска... не желают идти в де-
сант...»69
Действующая армия испытывала нехватку всего самого необходимо-
го - продовольствия, вооружения, боеприпасов. «Армия тогда сражалась
почти голыми руками, - вспоминал позднее М. В. Родзянко. - При поездке
моей в Галицию на фронт, весной 1915 года, я был свидетелем, как иногда
отбивались неприятельские атаки камнями, и даже было предложение во-
оружить войска топорами на длинных древках»70.
В. В. Шульгин в книге «Дни» писал о ситуации на фронте в это время:
«Благодаря нашей отсталости огромная русская армия держит против
себя гораздо меньше сил противника, чем это полагалось бы ей по числен-
ной разверстке. <•••> Это не мешает нам нести жесточайшие потери. По
исчислению немцев, Россия по сегодняшний день потеряла 8 миллионов
убитыми, ранеными и пленными. Этой ценой мы вывели из строя 4 мил-
лиона противника.
20 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
Этот ужасный счет, по которому каждый выведенный из строя про-
тивник обходится в два русских, показывает, как щедро расходуется рус-
ское пушечное мясо. Один этот счет - приговор правительству. Приговор
в настоящем и прошлом. Приговор над всем...»71
Во фронтовых частях, находившихся в состоянии распада и демора-
лизации, священники были окружены стеной равнодушия и враждебно-
сти; после отмены Временным правительством обязательного исполнения
в армии религиозных обрядов и таинств многие солдаты стали открыто
уклоняться от участия в обрядах. Если в Великий пост 1916 года числен-
ность причащавшихся и исповедовавшихся солдат достигала почти 100%,
то в 1917 году она составила менее 10%72.
О настроениях в армии можно судить по описанному Деникиным слу-
чаю, когда рота во главе со своим командиром, не желая мерзнуть в окопах,
поселилась в походной церкви, превратив ее в казарму и вырыв в алтаре
ров для отхожего места.
Неудивительно, что общественное мнение в предреволюционной Рос-
сии скептически оценивало идею о «святой Руси» и «народе-богоносце»,
видя в ней курьез, порожденный благочестивой фантазией. Популярное
сравнение русского народа со спящим сфинксом, который вот-вот проснет-
ся и несказанно удивит мир, для многих в эти годы приобрело зловещий,
пугающий смысл. Пессимистические прогнозы делались и в отношении бу-
дущего Православной церкви. Священник М. Левитов еще в 1907 году при-
зывал служителей Церкви не питать никаких иллюзий в отношении народ-
ных масс: «...пусть российское духовенство православное знает и примет к
сведению, что в случае полной революции и анархии оно первое погибнет»73.
Об ожидающих Церковь «катакомбах» и «скитальчестве» говорили
B. Соловьев, С. Булгаков и многие другие представители религиозной ин-
теллигенции.
***
Положение, в котором оказалась РПЦ к концу правления Романо-
вых, усугублялось ее глубоким внутренним кризисом. Глава правительства
C. Ю. Витте в 1905 году признавал: «И духовная и светская печать одина-
ково отмечают общую вялость внутренней церковной жизни: отчуждение
прихода и особенно образованных слоев общества от своих духовных ру-
ководителей; отсутствие живого проповеднического слова, общую слабость
пастырской деятельности духовенства, ограничивающейся в большинстве
случаев только совершением богослужения и требоисправлением; полный
упадок церковной приходской общины с ее просветительными и благотво-
рительными учреждениями; сухость и формальность епархиального "кон-
систорского" делопроизводства и узко-бюрократический характер деятель-
ности группирующихся около Синода учреждений. Еще от Достоевского
мы услышали впервые грозное слово: "русская Церковь в параличе"»74.
Глава!
Вместо введения: у истоков советского безбожия
27
Об этом же, но в более резкой форме говорил В. Зеньковский в кни-
ге «Россия и православие»: «Отсутствие свободы совести, какое-то бес-
смысленное стремление к внешней охране церкви... страх перед свободой
в церковной жизни, - и в тоже время рабская покорность перед внешней
властью, - такова безотрадная картина официального православия. Цер-
ковная жизнь скована, над ней навис какой-то удушливый туман, в кото-
ром задыхается все живое...»75
Либерально настроенная часть приходского духовенства была недо-
вольна той ролью, которую играла Церковь в обществе. С конца XIX века
стал набирать силу процесс консолидации церковных обновленческих
сил, завершившийся созданием в 1905 году так называемой «группы 32-
х», преобразованной вскоре в Союз ревнителей церковного обновления.
«...Отвратительная казенщина полицейско-крепостнического самодержа-
вия вызвала недовольство, брожение и возмущение даже в среде духовен-
ства, - писал В. И. Ленин в 1905 году в статье "Социализм и религия".
- Как ни забито, как ни темно было русское православное духовенство,
даже его пробудил теперь гром падения старого, средневекового порядка
на Руси. Даже оно примыкает к требованию свободы, протестует против
казенщины и чиновнического произвола, против полицейского сыска, на-
вязанного "служителям бога"»76.
Церковная оппозиция считала, что Церковь сможет преодолеть недо-
верие общества лишь в том случае, если откажется от декларируемого ею
на словах принципа невмешательства в политическую жизнь и повернется
лицом к нуждам общества и народа. «Нам надо помнить, - заявляли об-
новленцы, - что христианство не проездной билет со станции "земля" на
станцию "небо", что христианство не пренебрегает землей, но стремится
возвести ее до неба...»77 По примеру Христа Церковь должна идти в мир,
чтобы исцелить его, дать христианское решение проблем, стоящих перед
современным обществом.
Церковные модернисты доказывали необходимость пересмотра не
только традиционной церковной идеологии, но и всего исторически сло-
жившегося строя церковной жизни: введения выборности церковных
должностей, расширения прав белого духовенства и мирян в управлении
церковными делами, регулярного созыва церковных соборов и т. д.
Борьба вокруг намечавшихся реформ обострила старый, уходивший
корнями вглубь церковной истории, конфликт между высшим (черным)
и низшим (белым) духовенством. Е. Голубинский в одной из статей опре-
делил отношения, сложившиеся в православии между архиереем и свя-
щенником, как отношения деспота и ненавидящего его раба. По своему
статусу и материальному положению они представляли противополож-
ные общественные полюса. Архиереи, считаясь монахами, фактически
входили в высшие слои общества и вели соответствующий образ жизни.
Белое же духовенство, особенно в деревне, по своей жизни и настроени-
ям мало отличалось от окружавшей его паствы. Приходское духовенство,
как отмечал П. Милюков в «Очерках по истории русской культуры»,
25 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
представляло собой служилое сословие, находившееся на самом низу со-
циальной лестницы. «И кто только не гнетет нашего брата, - писал сель-
ский священник. - Наблюдатели - епархиальный и уездный, - миссио-
неры, благочинный, земский начальник, становой. И гнутся иереи, кроят
всем угодливые улыбки и берегут для всякого чина вина и закуску»78.
Все эти обстоятельства не могли не сказываться на престиже духов-
ного звания. Дети священников часто стыдились своего происхождения, а
их отцы стремились дать им светское образование и пристроить на любую
гражданскую службу.
Острый кризис переживала духовная школа. Архиепископ Антоний
(Храповицкий), основываясь на результатах ревизии, проведенной по по-
ручению Синода в 1907 году, писал о состоянии дел в духовных акаде-
миях:
«Учащиеся в академиях попы целыми месяцами не ходят в церковь,
едят перед служением колбасу с водкой (утром), демонстративно, гурьба-
ми, ходят в публичные дома, так что, например, в Казани один из таковых
известен всем извозчикам под названием "поповский б...", и так его и на-
зывают вслух. В Казани вдовые попы пригласили весной 1907 г. женатых
с женами; один вдовец начал целовать и мять чужую попадью, получил от
мужа по морде... и пошла поповская драка с десятками участников, на полу
остались клочья волос, кровь и зубы... <•••>
Когда благоразумные студенты возражают попам на сходках: "Это не
согласно с основными догматами христианской веры", то им отвечают: "Я
догматов не признаю". И вот толпы таких звероподобных экземпляров на-
полняют наши школы в виде законоучителей»79.
Атмосфера духовных семинарий в плане благочестия также оставляла
желать много лучшего: по словам Д. В. Поспеловского, «в школах, гото-
вивших пастырей для народа, атеизм, нигилизм и радикализм были делом
совершенно обычным»80. Многие выпускники-семинаристы не хотели при-
нимать священнического сана, и в епархиях нередко ощущался недостаток
священников.
В семинариях происходили смуты и волнения, для подавления кото-
рых властям приходилось использовать воинские части. Подобная атмос-
фера царила, например, в Тифлисской духовной семинарии, в которой в
1894-1899 годах обучался юный Иосиф Джугашвили. В 1886 году одним
из учащихся был убит ректор семинарии Чудецкий. В 1893 году, накануне
поступления Иосифа, в семинарии произошли волнения, после которых
она почти год была закрыта81. В стенах этой семинарии будущий советский
вождь стал убежденным антиклерикалом и атеистом. Семинарист, сын свя-
щенника Георгий Елисабедашвили, вспоминал, как однажды сорвал со сте-
ны в старой церкви икону и помочился на нее, вызвав одобрительный смех
присутствовавшего при этом Иосифа. «Когда меня срезали на экзамене,
Coco подшучивал: "Не эта ли икона помешала тебе?"». Любопытно, что
Елисабедашвили, став позже социал-демократом, имел партийный псевдо-
ним «Христос»82.
Глава!
Вместо введения: у истоков советского безбожия
29
В начале XX века под крышей формально единой Церкви существова-
ли течения, имевшие полярно противоположные взгляды на происходив-
шие в стране события и на место Церкви в них. Налицо были признаки
надвигающегося церковного раскола.
Антицерковные и антирелигиозные настроения, накопившиеся в рос-
сийском обществе, послужили базой для антирелигиозной политики Со-
ветского государства. Очевидно, что большевики не могли бы осущест-
влять идеологический и физический террор против РПЦ и других религи-
озных организаций, опираясь лишь на ВЧК, ОГПУ и НКВД. Проведение
такой политики стало возможным лишь потому, что она поддерживалась
достаточно значительной частью населения.
2. Искания Царства Божьего на земле
В отечественной общественно-исторической мысли издавна сложи-
лась традиция рассматривать материализм и атеизм как идейную базу ре-
волюционного движения в России. Как уже отмечалось, общественные де-
ятели вообще были склонны завышать степень безрелигиозности русского
общества. П. Л. Лавров в 1886 году писал: «Русский социализм... не имел
ничего общего с мистикой, точно так же как и все оттенки русской передо-
вой мысли. Заграничные русские типографии почти не работали над анти-
религиозной литературой, потому что действующие группы считали этот
вопрос не привлекающим внимания читателей, не заслуживающим траты
времени и средств»83.
В. И. Ленин в письме М. Горькому в 1913 году также утверждал, что
политическая борьба в форме борьбы религиозных идей есть глубокая ар-
хаика, время которой в Европе и России давно прошло84. В советское время
эта точка зрения стала почти аксиомой. Негативное отношение значитель-
ной части дореволюционного общества к Церкви расценивалось историками
если не как атеизм, то, во всяком случае, как последняя ступенька к нему.
Оно же питало весьма оптимистические послереволюционные планы
советских руководителей пропаганды. И. И. Скворцов-Степанов писал в
«Правде» в 1922 году: «Рабочая молодежь, красноармейцы, деревенская
молодежь, взрослые рабочие, вообще говоря, безрелигиозны. Здесь нет
такой задачи, как борьба с религиозным мировоззрением»85. Задача про-
паганды, считал Скворцов-Степанов, состоит в том, чтобы заполнить по-
ложительными научными знаниями пустоты, существующие в сознании
трудящихся на месте религиозных воззрений.
Сходной позиции придерживался Л. Д. Троцкий. «Религиозности в
русском рабочем классе почти нет совершенно, - заявлял он. - Да ее и не
было никогда по-настоящему. Православная церковь была бытовым обря-
дом и казенной организацией. <—> Оттого, пробуждаясь к культуре, рус-
ский рабочий так легко освобождается от своей чисто внешней бытовой
связи с церковью»86.
30 Антирелигиозная пропаганда в ССОР: 1017-1041 гг.
Учитывая уровень исторического развития России, такие оценки сле-
дует считать нереалистичными. Самое беглое знакомство с русской исто-
рией XIX - начала XX века показывает, что религия оставалась существен-
ным элементом общественно-политической мысли.
В XIX веке значительная часть отечественной политической оппози-
ции находилась под влиянием христианских традиций и воспринимала
борьбу с существовавшим в России режимом как религиозное служение.
По замечанию О. В. Аптекмана, крест был необходимым дополнением
фригийской шапки. «Я видел не раз, как молодежь, отправлявшаяся уже в
народ, читала Евангелие и горько рыдала над ним. Чего она искала в Еван-
гелии? Какие струны ее души были задеты "благой вестью"?..»87
В. В. Берви-Флеровский, известный народнический деятель, писал,
что все преступления христианских Церквей не омрачили в его глазах еван-
гельского учения любви, братства и равенства и «чистого блеска личности
Христа»88. Берви проводил прямую связь между Евангелием и лозунгами
Великой французской революции, к которым он, по его словам, сохранил
«восторженные чувства», несмотря на все ужасы революционного террора.
Можно вспомнить о том, что народоволец А. И. Желябов, арестован-
ный вместе с другими участниками покушения на Александра II, говорил
на судебном процессе: «Крещен в православии, но православие отрицаю,
хотя сущность учения Иисуса Христа признаю. Эта сущность учения сре-
ди моих нравственных побуждений занимает почетное место»89. По сви-
детельству очевидцев, наблюдавших казнь «первомартовцев», на эшафоте
Желябов поцеловал крест, который ему поднес православный священник.
Уже этих примеров достаточно, чтобы усомниться в однозначно ате-
истическом характере социалистического движения в России. Но рели-
гиозность может присутствовать в общественном и индивидуальном со-
знании и в более скрытой, завуалированной форме. Религиозным может
быть даже атеизм. По словам Д. Н. Овсянико-Куликовского, «у натур
религиозных часто наблюдается следующее: утрата верований не унич-
тожает у них религиозного чувства и настроения, привычки относиться
религиозно ко всему, что является предметом их преимущественного ду-
шевного интереса»90.
Симптомы этой психологии заметны в благоговейном отношении рус-
ского «образованного общества» XIX века к литературе. Эту особенность
отмечали многие историки русской общественной мысли. Так, А. И. Герцен
в работе «О развитии революционных идей в России» писал: «У народа,
лишенного общественной свободы, литература - единственная трибуна, с
высоты которой он заставляет услышать крик своего возмущения... Влия-
ние литературы в подобном обществе приобретает размеры, давно утрачен-
ные другими странами Европы»91. Позднее об этом же говорил Н. А. Бер-
дяев. «Невозможность по политическим условиям непосредственного со-
циального дела, - писал он в книге "Истоки и смысл русского коммуниз-
ма", - привела к тому, что вся активность перешла в литературу и мысль,
где все вопросы ставились и разрешались очень радикально. Выработалась
Глава!
Вместо введения: у истоков советского безбожия
31
безграничная социальная мечтательность, не связанная с реальной дей-
ствительностью»92.
Хорошо известна такая черта национального менталитета, как идей-
ный максимализм и фанатизм, стремление навязывать свои идеи другим.
Самые отвлеченные философские идеи, попав на российскую почву, при-
обретали резко выраженный эмоциональный, религиозный характер и пре-
вращались в своего рода наркотик, подчинявший себе всю жизнь человека.
Многие отечественные реформаторы, разочаровавшись в религии, ис-
кали ответов на вопросы русской жизни в учениях Сен-Симона, Фурье,
Оуэна, Конта, позднее - Маркса. Молодежь поклонялась этим именам, ви-
дела в них апостолов, провозвестников грядущего земного рая. Точно так
же зачитывались в России «символами веры» отечественного происхож-
дения - «Историческими письмами» П. Лаврова, «Азбукой социальных
наук» В. Берви-Флеровского и др.
Исповедовавшие материализм представители левого крыла россий-
ского политического спектра в психологическом плане оставались, в сущ-
ности, верующими людьми. Своим фанатизмом и неуступчивостью даже
во второстепенных вопросах они, по словам Степняка-Кравчинского, похо-
дили на протопопа Аввакума и его последователей, которые были готовы
взойти на плаху и костер за право писать имя Иисус с одним «и». «Атеизм
превратился в религию своего рода, и ревнители этой новой веры разбре-
лись, подобно проповедникам, по всем путям и дорогам, разыскивая везде
душу живу, чтобы спасти ее от христианской скверны»93.
Таким фанатичным проповедником был, например, анархист М. А. Ба-
кунин, заявлявший: «...все, что уничтожает церковь и попов, справедливо
в моих глазах»94.
Закономерным проявлением духа эпохи стало распространение в Рос-
сии так называемого «богостроительства», ставившего целью создать но-
вую, революционную религию, которая вместо Бога и святых поклонялась
бы идеалам социального прогресса. «Бог против Бога, религия против ре-
лигии. Человекобожество против Богочеловечества...» - так определил в
1910 году суть богостроительства Д. С. Мережковский95.
Необходимость создания такой религии ощущали многие участники
освободительного движения, одни - в силу сохранявшихся у них религи-
озных чувств, другие - по тактическим соображениям, считая, что револю-
ционная пропаганда может рассчитывать на успех лишь в том случае, если
будет обращаться к народу на понятном для него языке религии. Участ-
ник революционного кружка А. В. Долгушина предлагал: «На царя у нас
смотрят как на помазанника Божия, а потому идти против царя в России
невозможно; для этого нужно выдумать такую религию, которая была бы
против царя и правительства»96.
Одним из родоначальников богостроительства в России был В. Берви-
Флеровский - создатель «религии равенства и братства», которая должна
была сплотить трудящихся и повести их на борьбу с угнетателями. Извест-
ным идеологом богостроительства являлся А. К. Маликов - импульсивная,
32 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
склонная к мистицизму личность, готовая дни и ночи говорить о служении
человечеству. «Охваченный необыкновенным энтузиазмом, Маликов не-
редко переживал минуты религиозного экстаза, который, случалось, раз-
ражался слезами и рыданиями»97. Этот реформатор-утопист не отрицал
исторических заслуг христианства, однако считал, что оно исчерпало свой
потенциал и должно уступить место новой, более прогрессивной религии.
В конце XIX века социально-религиозные учения Берви-Флеровского
и Маликова пользовались большой популярностью среди социалистически
настроенной молодежи. «В России в это время новая религия носилась
в воздухе, - писал в 1897 году Берви-Флеровский, - ждали появления
новой веры, ждали именно великой, революционной веры социального ра-
венства, которая возникнет в России и разольется по всему цивилизован-
ному миру»98.
Даже большевистская партия отдала дань религиозным исканиям эпо-
хи. Проводником религиозных идей в партийных рядах была группа бого-
строителей в лице А. Богданова, А. Луначарского, В. Базарова, М. Горького
и других видных деятелей российской социал-демократии99.
Эти факты помогают понять, почему Н. Бердяев, Г. Федотов, С. Бул-
гаков и другие авторы писали о религиозном характере общественно-по-
литической мысли в России, о ее связи с переориентированным, «переклю-
ченным» на земные цели религиозным чувством.
Н. Бердяев называл воинствующий атеизм русских революционных
социалистических и анархических направлений «вывернутой наизнанку
русской религиозностью, русской апокалиптикой»100. Эта идея является
одной из главных в книге Бердяева «Истоки и смысл русского коммуниз-
ма». Обозревая разнообразные проявления русской идейной жизни, фило-
соф неизменно обнаруживает в них явное или скрытое присутствие рели-
гиозной психологии с такими ее признаками, как «аскетическое сужение
сознания», догматизм, способность опьяняться идеями и пр.
Многие общественные деятели России видели в этом феномене до-
казательство духовного превосходства русского менталитета над евро-
пейским. Западная цивилизация рассматривалась ими как царство сугубо
материальных интересов, мелочной расчетливости, законопослушности и
других столь же скучных мещанских добродетелей. «Умом Россию не по-
нять, / аршином общим не измерить...» - писал в 1866 году Ф. И. Тютчев.
Таким же хрестоматийным стало символическое изображение России-Ру-
си в «Мертвых душах» Н. В. Гоголя - в виде несущейся неизвестно куда
«птицы-тройки», от которой испуганно «постораниваются и дают ей до-
рогу другие народы и государства».
Традиционным для общественного сознания и культуры в России
было снисходительно-пренебрежительное отношение к иностранцам. До-
статочно вспомнить упрощенные, карикатурные образы «немцев», «лавоч-
ников», заполнявшие русскую классическую литературу XIX века.
Вера в национальную исключительность, особую, мессианскую роль
России в мировой истории («Москва - Третий Рим») была распространена
Глава!
Вместо введения: у истоков советского безбожия
33
не только в консервативных кругах русского общества (Церковь, славя-
нофильство, почвенничество), но и среди политической оппозиции. Даже
А. Герцен, критиковавший феодальные порядки в России, враждебно отно-
сился к Западу. Высмеивая книжные утопии «запакощенных» славянофи-
лов, он в то же время и сам верил, что общинная Россия способна вдохнуть
новую, социалистическую жизнь в дряхлеющую Европу. «Наше преимуще-
ство перед ними - в нашей могучей силе, в известной широте надежд, - ут-
верждал он. - Там, где их останавливает сознание, нас останавливает жан-
дарм. <•••> Нам... они смертельно скучны своим буржуазным педантизмом,
подчеркнутым пуризмом и безукоризненной пошлостью поведения»101.
Вера интеллигенции в мессианскую роль России была настолько
прочной, что ее не смогли поколебать ни революции начала XX века, ни
Гражданская война. Изгнанная большевиками из страны российская ин-
теллектуальная элита и в эмиграции продолжала декларировать превос-
ходство славянского духа над европейской ограниченностью и предсказы-
вала духовное возрождение мира под руководством России.
Мессианской одержимостью отличался и большевизм, стремившийся
разрушить старое мироздание и создать на его обломках всемирную ком-
муну. «Враждебная пресса всегда с иронией говорит о планетарных планах
большевизма, но в этой иронии есть большая доля правды, - писал один из
ленинских соратников, А. Лозовский. - Мысль Ленина выходила за огра-
ниченные пределы государственных территорий, он мыслил континентами
и оперировал десятками и сотнями миллионов. Такая широта охвата может
родиться только в безграничных просторах России»102.
***
Симптомы утопического сознания, «безграничной социальной мечта-
тельности» были заметны и в жизни народных масс России. Л. Н. Толстой,
изображая в романе «Война и мир» жизнь крестьян села Богучарова, име-
ния князя Андрея Болконского, писал: «Между ними всегда ходили какие-
нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере,
в которую их обратят, то о царских листах каких-то, то о присяге Павлу
Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выхо-
дила, да господа отняли)... Слухи о войне и Бонапарте и его нашествии со-
единились для них с такими же неясными представлениями об антихристе,
конце света и чистой воле»103.
Далее в романе следует рассказ об охватившей однажды богучаров-
ских крестьян жажде переселения на какие-то «теплые реки». Это движе-
ние, затихшее так же внезапно, как и возникшее, писатель отнес к таин-
ственным проявлениям народной жизни, причины и смысл которых нико-
му не известны.
Между тем явление это не было редкостью в России, и нарисованная
Толстым картина почти дословно повторяет свидетельства многих доку-
34 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 191М941 гг.
ментальных источников. Об одном таком движении, возникшем в Харь-
ковской губернии незадолго до реформы 1861 года, очевидец писал: «Про-
шел в народе слух... что где-то за Днепром, в херсонских степях, сидит на
горе царь и раздает волю. Слух, несмотря на всю его нелепость, разошелся
по всему краю, и народ повалил. Поднимались целые села за получением
воли и двигались к неведомой горе»104.
Аналогичным образом происходило стихийное переселение крестьян в
Сибирь в конце XIX века. «Простодушных пахарей, - вспоминал В. Г. Ко-
роленко, - манила сказочная страна, где добрый царь ждет своих деток,
чтобы окончательно осчастливить их. Царская легенда сияла впереди пу-
теводной звездой, увлекая за собой десятки и сотни тысяч темных людей,
веривших в эту легенду как в откровение. Несмотря на массу статей... ко-
торыми образованные люди пытались осветить положение переселенцев
в Сибири, целые тучи крестьян летели, как бабочки на огонь, в чудесную
страну... в земной рай. Увлеченные легендой люди шли и гибли сотнями»105.
Народная фантазия порождала легенды о существовании за предела-
ми России идеальных «царств», изолированных от всего мира островков
крестьянского благоденствия: Беловодии, Ореховой земли и т.д.106. Наибо-
лее распространенной из них была появившаяся в начале XIX века легенда
о Беловодии. Народная молва и «путешественники» (ходившие среди кре-
стьян рукописные путеводители в чудесные края) помещали Беловодию
«на востоке», «за Китаем» и в других столь же неопределенных местах. Но
это не уменьшало энтузиазма крестьян, отправлявшихся на поиски «обе-
тованной земли» в одиночку, семьями и партиями в десятки и даже сотни
человек.
Остановить эти исходы не могли ни меры местных властей, ни каза-
чьи заставы в приграничных районах Алтая, через который обычно проле-
гали пути искателей счастья. «...И в настоящее время, - писал в 1903 году
Короленко, - известны еще случаи этих попыток проникнуть в Беловодию
через таинственные хребты и пустьгаи Средней Азии. Некоторые из этих
искателей возвращаются обратно, претерпев всякие бедствия, другие не
возвращаются совсем. Нет сомнения, что эти "другие" погибают где-нибудь
в Китае или в суровом, негостеприимном и недоступном для европейца Ти-
бете. Но наивная молва объясняет эти исчезновения иначе... По ее мнению,
эти пропавшие без вести остаются в счастливом Беловодском царстве»107.
Специфической формой социального протеста - наряду с вооружен-
ной борьбой, переселением, поисками «чудесной земли» и т. п. - являлись
многие религиозные движения в России. После появления в 1870-х годах
русского перевода Библии оказалось, что она сеет в умах не меньшую сму-
ту, чем революционная агитация. По сообщениям печати, с проникнове-
нием в крестьянскую среду русской Библии насаждавшиеся в деревнях
антисектантские кружки и собрания, на которые народ раньше приходи-
лось загонять силой, на глазах встревоженных пастырей стали превра-
щаться в «самочинную нелегальщину». «...Сборища устраиваются со всеми
предосторожностями, чтобы не накрыла полиция или батюшка, - писал
Глава!
Вместо введения: у истоков советского безбожия
35
православный миссионер. - На собраниях читается и по-своему толкуется
св. Писание, вследствие чего в народе появилась масса недоуменных во-
просов...»108
Нетрудно догадаться, что «вопросы» порождались новозаветными
рассказами о раннехристианских общинах, члены которых осуждали част-
ную собственность и богатство.
Сектантские идеологи нередко опирались на аллегорическое толко-
вание библейских текстов либо вообще отрицали догматическое значение
Библии (в целом или отдельных ее книг), видя в ней «духовные тене-
та». Их нападкам подвергались православные обряды, таинства, почитание
икон, мощей и другие атрибуты церковной жизни. Особенно непримиримо
были настроены те секты, в которых внешнее богопочитание было сведено
к минимуму (молокане, духоборы, штундисты и др.), что давало им повод
обличать православных христиан как язычников-идолопоклонников.
В литературе о сектантстве не раз делались попытки представить не-
которые его течения как безрелигиозные. Так, например, в XIX веке прави-
тельственный эксперт по сектантским вопросам И. П. Липранди разделял
все ветви старообрядчества и сектантства на две группы: «ожидающих за-
служить себе блаженство в будущей жизни» и «ожидающих своему лжеу-
чению торжества и в настоящей жизни». «Первая... есть чисто религиозная,
другая политическая», - писал он109.
Однако ни вражда к Церкви, ни упрощенная обрядность, ни повышен-
ное внимание к мирским, социальным проблемам не превращали сектан-
тов в атеистов. Сосуществование, переплетение в сектантской идеологии
религиозных и социальных элементов было обычным явлением. Отрица-
ние российских порядков осознавалось участниками утопических движе-
ний как утверждение высшей, божественной правды, а характерное для
них сближение небесного и земного было связано с сакрализацией земной
жизни110.
Во многих крестьянских сектантских организациях существовал культ
коллективизма. «...С наступлением ожидаемого сектантами нового госу-
дарственного и общественного строя, - писал церковный специалист по
штундизму, - их (сектантское) начальство все земли от православных по-
мещиков поотбирает... будет все общее, все магазины с мелкими и други-
ми товарами будут открыты для всех: бери бесплатно. Христос пострадал
за весь род человеческий, следовательно, любовь Его ко всем одинакова,
поэтому и блага мира сего должны быть разделены поровну между людь-
ми»111.
В. Д. Бонч-Бруевич писал о «благодаренцах», одной из эмигрантских
духоборческих общин в Канаде: «У них все общее до последней нитки;
частной собственности нет совершенно»112.
Относясь с симпатией к общине, Бонч-Бруевич вместе с тем при-
знавал, что жизнь этого очага русского коммунизма в буржуазной Канаде
строилась на полном подавлении личности. «...Более тяжелой атмосферы,
чего-то давящего, щемящего, тусклого, я не встречал ни в одном из ду-
36 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
хоборческих селений северного и южного участка йорктаунского района.
Здесь сектантский фанатизм так и сквозит везде, висит над вами. Благо-
даренцы - это самые нетерпимые люди...»113
Развитие товарно-рыночных отношений в России вело к социальной
и материальной дифференциации крестьянской массы, разрушало коллек-
тивистские традиции, но на уровне идеологии старая система социальных
и этических норм продолжала сохраняться.
Общинным традициям крестьянской жизни - таким, как коллекти-
визм (соборность), отрицание частной собственности, уравнительная пси-
хология и пр. - поклонялась значительная часть «образованного» обще-
ства. Множество энтузиастов из числа «кающихся» дворян и интеллиген-
тов пытались строить на них свою жизнь, основывая трудовые коммуны и
братства. Достаточно вспомнить сельскохозяйственную интеллигентскую
колонию, созданную А. Н. Энгельгардтом в селе Батищеве (Смоленская
губ.), интеллигентскую земледельческую общину «Криница» В. В. Ероп-
кина, толстовские коммуны и т. д.
Укладом жизни многие из них походили на казармы или военные по-
селения. Так, видный представитель этого движения русский эмигрант
Вильям Фрей114 в своем поклонении коллективизму доходил до абсурда.
«...Он пытался доказывать, - вспоминал А. С. Пругавин, - что даже муж
и жена не имеют права вести между собой сепаратные разговоры, что и
они не должны позволять себе хотя по временам изолироваться от других
членов общины... Дальше этого, конечно, уже не могла идти исступленная
ненависть ко всякому проявлению индивидуализма»115.
Фрей был маниакальным проповедником опрощения и уравнительной
бедности. Все члены его общины ходили в одинаковых шинелях, куплен-
ных по случаю у торговца-оптовика. Хозяйственные дела в коммуне шли
плохо, коммунары бедствовали и голодали, но это лишь подогревало фа-
натизм их руководителя. «...Сломаться надо, - говорил он недовольным.
- Сломать в себе ветхого человека, чтобы он был годен для коммуны. Сло-
мать сепаратиста в себе и сделать общинника... Коммуна - последнее слово
жизни, но мы не годны к ней»116.
Даже экзальтированный А. К. Маликов, уехавший в 1874 году в эми-
грацию, был удручен, познакомившись ближе с общиной Фрея: «Мы ожи-
дали... встретить не только новых людей, но и культуртрегеров, а в дей-
ствительности перед нами были нищие, мнящие облагодетельствовать мир
своим "совершенством"»117.
Присущая национальному сознанию уравнительная психология
распространялась не только на материальную сферу, но и на духовные
ценности. Некоторые петроградские большевики, например, заявляли
Ф. И. Шаляпину, что таких, как он, надо резать: «Ни у какого человека
не должно быть никаких преимуществ над людьми. Талант нарушает
равенство»118. Анархисты-биокосмисты считали, что для исправления
несправедливости природы, создавшей одних людей красивыми, а других
нет, все должны носить маски119.
Глава!
Вместо введения: у истоков советского безбожия
37
Популярность в России антибуржуазных, коллективистских идеалов
объясняет, почему народные массы не приняли Февральской буржуазной
революции, но поддержали Октябрьскую социалистическую революцию.
Л. Н. Толстой, можно сказать, предугадал советское будущее, когда писал
в 1865 году в дневнике: «Всемирно-народная задача России состоит в
том, чтобы внести в мир идею общественного устройства без поземельной
собственности. <•••> Русская революция не будет против царя и деспотизма,
а против поземельной собственности. <•••> Самодержавие не мешает, а
способствует этому порядку вещей»120.
Некоторые современные историки склонны рассматривать революци-
онные события в России в начале XX века как взрыв традиционалистских
ценностей, или «большую крестьянскую революцию», результатом кото-
рой стало уничтожение результатов буржуазно-демократического развития
российского общества и его глобальная архаизация121.
3. Большевики и религия
Леворадикальная Российская социал-демократическая рабочая партия
(большевиков), появившаяся на российской политической арене в конце
XIX - начале XX века, с самого начала отличалась непримиримо враждеб-
ным отношением к религии. «Социал-демократия строит свое миросозер-
цание на научном социализме, т. е. марксизме, - подчеркивал В. И. Ленин
в статье «Об отношении рабочей партии к религии». - Философской ос-
новой марксизма... является диалектический материализм, вполне воспри-
нявший исторические традиции материализма... материализма безусловно
атеистического, решительно враждебного всякой религии»122. «Мы долж-
ны бороться с религией. Это - азбука всего материализма и, следователь-
но, марксизма», - писал он в этой же статье123.
Вместе с тем не подлежит сомнению, что русский атеистический
большевизм представлял собой упрощенный, радикализированный вари-
ант классического марксизма. В высказываниях основоположников марк-
сизма о религии и атеизме можно найти немало идей, которые русские
марксисты традиционно считали проявлением буржуазного либерализма.
Ф. Энгельс, например, писал К. Марксу в 1847 году: «Что касается вопро-
са о религии, то мы считаем его совершенно второстепенным вопросом,
который никогда не должен служить поводом для ссоры между людьми,
принадлежащими к одной и той же партии. При всем том дружеская дис-
куссия по теоретическим вопросам вполне возможна и даже желатель-
на...»124 Совсем по-другому смотрели на этот вопрос большевики. Газета
«Пролетарий» 2 апреля 1908 года в передовице «С партией или без пар-
тии?» писала, что для РСДРП(б) «...религия не частное дело, а подлый
опиум народа, продаваемый оптом и в розницу казенными попами и про-
фессорами для отупления рабочих масс. Для нас, как для партии, рели-
гия - враг, и тем социал-демократам, которые не исполняют по мере сил
38 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
своего партийного долга борьбы с этим врагом, едва ли ужиться в нашей
партии».
Непримиримое отношение партии к религии отражало в первую оче-
редь менталитет самой РСДРП(б), присущую ей тоталитарную психоло-
гию. В этом отношении партия была наследницей далеко не лучших тра-
диций российской общественной жизни. По замечанию Р. Пайпса, «при-
шедшие в октябре 1917 г. к власти в России люди выросли при режиме
"чрезвычайных" и "временных" законов; то была единственная конститу-
ция, которую они знали»125.
Слово «демократия» в ленинском лексиконе всегда имело уничижи-
тельный, бранный оттенок. Этот настрой ощущается во всех теоретических
и публицистических работах Ленина. Он никогда не скрывал, что наиболее
опасными врагами революции считает не буржуазию и помещиков, а де-
мократов - «культурных лакеев» и «слезоточивых дурачков», способных
разными «хорошими словами» затуманить классовое сознание рабочих и
крестьян и увести их с революционного пути. Между демократией и со-
циализмом лежит целая пропасть, писал Ленин в 1894 году, «...и русским
социалистам давно бы пора понять это, понять неизбежность и настоятель-
ную необходимость полного и окончательного разрыва с идеями демокра-
тов»126.
Антидемократизм в полной мере проявлялся в идеологической дея-
тельности партии. Считая себя обладательницей абсолютной истины, она
агрессивно относилась к любому идейному и политического разномыслию.
Сотрудничество с другими политическими партиями давалось ей с боль-
шим трудом и всегда сопровождалось множеством оговорок и ограниче-
ний. О своеобразном отношении большевиков к компромиссам А. Богда-
нов писал А. Луначарскому в 1917 году: «А культура... Ваши отношения ко
всем другим социалистам: вы все время только рвали мосты между ними и
собой, делали невозможными всякие разговоры и соглашения; ваш поли-
тический стиль пропитался казарменной трехэтажностью, ваши редакции
помещают стихи о выдавливании кишок у буржуазии»127.
«...В борьбе с меньшевиками и эсерами мы привыкли крыть наших
противников, что называется, матом... - сетовала Н. К. Крупская на XIV
съезде партии. - Необходимо поставить определенные рамки, научиться
говорить по-товарищески»128. Ее напоминание о морали было вызвано кон-
кретной причиной - грубостью руководителей партии, не стеснявшихся
в выборе средств борьбы с зиновьевской «новой оппозицией» (к которой
примыкала Крупская). Однако эту характеристику можно распространить
на всю полемическую культуру партии.
В книге «Что такое "друзья народа" и как они воюют против соци-
ал-демократов?» (1894) Ленин, характеризуя воззрения видного предста-
вителя русского либерализма Н. К. Михайловского, использовал такие
выражения, как «пустолайка», «тявканье», «дикие мысли», «политиче-
ское лакейство», «топырщатся же подобные слизняки» и т. п. Столь же
эмоциональные оценки преобладают в ленинской книге «Пролетарская
Глава 1
Вместо введения: у истоков советского безбожия
39
революция и ренегат Каутский» (1918). В ней лидер европейской социал-
демократии и II Интернационала К. Каутский именуется «начетчиком»,
«мошенником» и «лакеем буржуазии». Воспроизведенное в «Философских
тетрадях» ленинское замечание в адрес Гегеля - «бога жалко!! сволочь иде-
алистическая!!» - тоже не было случайной полемической оговоркой.
Ленин считал, что в политической полемике, как и вообще в политике,
нет и быть не может морали, единственный ограничитель здесь - «преде-
лы уголовного закона и ничего более»129. Но и авторитет закона вождь
партии был готов признавать лишь по необходимости, и после революции
роль правового фактора в идейной борьбе также была сведена к нулю.
«У ленинской полемической этики и тактики два критерия допустимости:
партийная целесообразность и "пределы уголовного закона", - пишет исто-
рик. - Как только уголовное законодательство тоже начало определяться
партийной целесообразностью, всякие ограничения для Ленина и его пре-
емников в этом плане исчезли»130.
Эти особенности партийного менталитета служат ключом к понима-
нию той нетерпимости, которую демонстрировали большевики в религи-
озном вопросе. Ленин не стеснялся в выражениях, когда ему приходилось
говорить о Боге, религии и Церкви. «...Всякая религиозная идея, всякая
идея о всяком боженьке, всякое кокетничанье даже с боженькой есть невы-
разимейшая мерзость», - писал он М. Горькому в 1913 году131.
Практические последствия этой непримиримости в полной мере про-
явятся после 1917 года, однако уже дореволюционная деятельность партии
на этом поприще позволяет сделать вполне определенные выводы. Д. Ме-
режковский, например, уже в 1910 году указывал на «догматический», ре-
лигиозный характер большевистского атеизма и ставил его в один ряд с
антитеологизмом М. Бакунина132.
Ленину, создателю и руководителю РСДРП, принадлежала главная
роль в формировании позиции партии в отношении религии133. Его идеи,
изложенные в работах «К деревенской бедноте» (1903), «Социализм и ре-
лигия» (1905), «Лев Толстой, как зеркало русской революции» (1908), «Об
отношении рабочей партии к религии» (1909), «Материализм и эмпирио-
критицизм» (1909) и др., направляли практическую деятельность партии в
дореволюционный период, они же легли позднее в основу советской анти-
религиозной политики и агитационно-пропагандистской работы.
Указания на необходимость для партии заниматься антирелигиозной
пропагандой появились в ленинских работах достаточно поздно. Их еще
не было, например, в его книге «Что делать? Наболевшие вопросы наше-
го движения», изданной в 1902 году. В основе этой программной работы,
ставшей заметной вехой в истории большевизма, лежит идея о том, что
рабочий класс не способен самостоятельно выработать социалистическое
революционное мировоззрение, поэтому оно должно быть внесено в него
извне революционной партией. Без такой воспитательной работы, счи-
тал Ленин, рабочее движение всегда будет оставаться стихийным, тред-
юнионистским, и не сможет выполнить своей всемирно-исторической
40 антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
миссии. «...Вопрос стоит только так: буржуазная или социалистическая
идеология. Середины тут нет... Поэтому всякое умаление социалистиче-
ской идеологии, всякое отстранение от нее означает тем самым усиление
идеологии буржуазной»134. В этой ленинской работе содержится деталь-
ный анализ характера и содержания политической агитации и пропаганды
социал-демократов, однако никаких указаний относительно антирелигиоз-
ной работы в книге нет.
В первой партийной Программе, разработанной Лениным и принятой
в 1903 году на II съезде РСДРП, этот вопрос также не затрагивался. Пар-
тийный устав в то время не запрещал вступление в партию верующих.
Тем не менее, практическая антирелигиозная работа социал-демокра-
тов началась уже в конце XIX века, когда закладывались идейные и орга-
низационные основы будущей партии. Занимаясь политическим просве-
щением рабочих в революционных кружках, пропагандисты вынуждены
были вести борьбу с их неграмотностью и религиозностью, затруднявшими
усвоение рабочей массой марксистского учения. Позднее Е. М. Ярослав-
ский в предисловии к своей «Библии для верующих и неверующих^ от-
мечал, что эта книга была задумана им еще до революции. «Пропагандируя
учение коммунизма среди рабочих и крестьян, - писал он, - я очень часто
наталкивался на то, что правильно воспринимать учение коммунизма ме-
шает рабочему и крестьянину религиозный дурман, окутывающий его со-
знание»135.
Для преодоления религиозности рабочих агитаторы-марксисты ис-
пользовали прежде всего легальные формы просвещения и пропаганды.
Многие будущие большевики занимались преподавательской работой в
вечерних воскресных школах для рабочих и на различных общеобразо-
вательных курсах. Так, на Пречистенских курсах, открывшихся в Москве
в 1897 году, в разное время работали такие видные деятели партии, как
И. И. Скворцов-Степанов, Р. С. Землячка, В. М. Фриче. Знакомя своих
учеников и слушателей с основами естественных наук, они исподволь, в
обход церковного и полицейского контроля, а иногда и открыто подво-
дили их к мировоззренческим вопросам, будили сомнения в истинности
религиозных догм136. Н. К. Крупская, занимавшаяся в 1890-х годах препо-
даванием в воскресной школе для взрослых за Невской заставой, вспоми-
нала о рабочем Точилове, который в поисках «божьей правды» побывал в
нескольких сектах, а в воскресной школе стал, хотя и не сразу, атеистом. В
записке своей учительнице Л. М. Книпович он сообщал. «Я всю жизнь ис-
кал правды против капиталистов у бога. На страстной я узнал от Рудакова
(•другого ученика), что бога и вовсе нет. И так легко мне стало, потому что
нет хуже, как быть рабом божьим, тут тебе податься некуда. Рабом челове-
чьим легче быть, тут борьба»137. После этого рабочий решил начать борьбу
с социальной неправдой: привел в порядок свои дела, сдал книги в библио-
теку, а затем «пырнул ножом» мастера, грубо обращавшегося с рабочими138.
Статьи по религиозным вопросам постоянно появлялись в нелегаль-
ной партийной печати: листовках, прокламациях, газетах «Искра», «Впе-
Глава!
Вместо введения: у истоков советского безбожия
41
ред» и др. В одной лишь «Искре» в 1900-1903 годах (т. е. до перехода ее
под контроль меньшевиков) было опубликовано 46 антирелигиозных ста-
тей и заметок, при этом еще около полутора сотен публикаций включали
в себя критику религии и Церкви. Авторами этих статей были В. Д. Бонч-
Бруевич, П. В. Бабушкин, В. В. Боровский, Г. В. Плеханов, Е. М. Ярослав-
ский и другие революционеры-марксисты. Автором 61 публикации (статьи,
заметки, редакционные примечания, так или иначе касавшиеся религиоз-
но-церковной проблематики) был сам руководитель газеты. «...Практиче-
ски весь антирелигиозный материал ленинской "Искры" проходил в газету
через ее главного редактора - В. И. Ленина»139.
Основное внимание партийной агитации и пропаганды того времени
было сосредоточено на политической критике православия. Насаждавшие-
ся Церковью идеалы смирения, послушания Богу и правительству в корне
противоречили целям революционной партии, стремившейся расшатать
устои старого строя и заинтересованной в политической радикализации
народных масс. «Святыня православия тем дорога, что учит "безропотно"
переносить горе! - иронизировал Ленин. - Какая же это выгодная, в самом
деле, для господствующих классов святыня!»140
Партийные агитаторы рассказывали рабочим о классовой роли рели-
гии в общественной жизни, критиковали Русскую православную церковь
как идейную опору существовавшего в России политического режима.
«Нам помогало само духовенство, - писал после революции И. И. Сквор-
цов-Степанов. - Не было ни одной черносотенной демонстрации без цер-
ковных хоругвей и без многочисленного духовенства с епископами во
главе. И не было ни одного черносотенного союза без архиепископов в
составе президиума и в числе активнейших членов. Нам оставалось толь-
ко указывать на них пальцем и напоминать о церковных и монастырских
имуществах и доходах»141.
Понятно, что в дореволюционное время, находясь на нелегальном по-
ложении, революционная партия не могла заниматься широкой антирели-
гиозной пропагандой. Кроме того, большевики опасались, что, чрезмерно
акцентируя свои идеологические расхождения с религией, они могут на-
строить против себя верующих. Воспоминания многих партийных деяте-
лей свидетельствуют, что попытки пропагандистов затронуть религиозные
проблемы нередко встречали враждебную реакцию слушателей.
Примечательно, что в ранней социал-демократической литературе,
включая газету «Искра», отсутствовали слова «атеизм» и «атеист». По
свидетельству Бонч-Бруевича, Ленин ввел эти слова в обращение «по пре-
имуществу со второй эмиграции»; впервые же эти термины появляются у
него в статье «Социализм и религия», напечатанной 3 декабря 1905 года в
газете «Новая жизнь»142.
В большевистской антирелигиозной пропаганде появление этой ста-
тьи стало своеобразным поворотным моментом. Воодушевленный рево-
люционными событиями 1905 года, Ленин фактически легализовал пар-
тийный атеизм, впервые открыто заявив, что пропаганда большевистской
42 Антирелигиозная пропаганда в ССОР: ШМ941 гг.
программы должна включать в себя и пропаганду атеизма, разъяснение
народным массам исторических и экономических корней «религиозного
тумана». Ленин предлагал, в частности, начать издание соответствующей
научной литературы, а также перевод и массовое распространение фран-
цузской просветительной и атеистической литературы XVIII века, запре-
щавшейся самодержавной властью.
Вместе с тем глава российских марксистов указывал в этой и других
статьях на необходимость осторожного подхода к антирелигиозной про-
паганде. Критика религии, подчеркивал он, не является для партии само-
целью и должна быть подчинена решению более важных, стратегических
задач классовой борьбы. Единство революционных сил в борьбе со старым
режимом гораздо важнее их единства в религиозных вопросах143.
Типичным образцом большевистской агитационно-пропагандист-
ской литературы тех лет можно считать, например, революционную
брошюру Емельяна Ярославского с обманчивым названием «Катехизис
солдатский» (1907). Разъясняя солдатам и матросам классовый смысл
армейской присяги, Ярославский писал: «Поп рассказывает нам сначала
сказки, будто... в евангелии разрешено и убийство, и насилие над бра-
тьями своими. Обещают нам долгогривые царство небесное, если только
сдержим нерушимо клятву свою. Бесплатный билет - пропуск в царство
небесное обещают... Им-то самим, долгогривым, хорошо за этот билет
заплатили, вот и стараются!»144 Показывая антинародный характер госу-
дарственной власти и Церкви в России, брошюра не затрагивала вопроса
о религии, более того - использовала в революционных целях евангель-
скую заповедь «не убий» и образ «Христа распятого».
Переиздавая много лет спустя эту брошюру, Ярославский писал, что в
1930-х годах многие ее выражения могут показаться читателю странными,
однако до революции это было правильным тактическим приемом. «Тог-
да... мы не ставили себе особых задач - вести антирелигиозную пропаганду
в солдатских массах. Наоборот: дело сплочения революционно-демокра-
тических элементов армии и флота для целей восстания было настолько
важным, что ради него мы отодвигали некоторые вопросы агитации и про-
паганды, которые могли бы помешать такому сплочению»145.
Вместе с тем нарастание всероссийского кризиса, усиление революци-
онных настроений в обществе расширяли возможности леворадикальной
пропаганды, и партийные агитаторы, если позволяла ситуация, совмещали
критику Церкви с критикой религии.
Особым объектом внимания партийной агитации и пропаганды было
сектантство. Религиозно-общественные движения в России и раньше вы-
зывали повышенный интерес со стороны политической оппозиции. В
XIX веке пропагандистскую работу в сектантских организациях вели, на-
пример, народники, толстовцы. Правительственные гонения обусловили
повышенную восприимчивость крестьянских сектантских организаций к
социалистической пропаганде. По свидетельству В. Бонч-Бруевича, в сек-
тантской литературе нередко цитировались и перепечатывались марксист-
Глава!
Вместо введения: у истоков советского безбожия
43
ские статьи; сектанты участвовали в деятельности революционных круж-
ков, помогали доставлять в Россию - по своим каналам - печатавшуюся за
границей антиправительственную литературу146.
Учитывая это, некоторые члены партии видели в сектантских органи-
зациях важный канал для распространения социалистической идеологии
в деревне. В. Бонч-Бруевич в докладе «Раскол и сектантство в России»,
написанном для II съезда РСДРП, рассматривал новоштундистов, иегови-
стов, хлыстов и других сектантов, исповедовавших «древний коммунизм»,
как союзников партии в борьбе с самодержавием и Церковью. Партия, счи-
тал он, должна сплачивать сектантов, вовлекать их в активную политиче-
скую деятельность. «Чем скорее совершится это "вовлечение", тем скорее...
многие элементы сектантства покинут узкую сферу своей деятельности и
войдут, как одна из составных частей, в нашу партию и поведут свою даль-
нейшую борьбу под общим знаменем Российской социал-демократической
рабочей партии»147.
Бонч-Бруевич считал это направление партийной работы тем более
перспективным, что часть сектантства, по его мнению, в своем идейном
развитии вплотную приблизилась к атеизму. В докладе он, например, от-
мечал, что некоторые представители южнорусского сектантства отказались
от термина «сектанты» и стали называть себя свободомыслящими, перене-
ся центр своего внимания из религиозной догматики в область обществен-
ных и политических отношений148.
По докладу Бонч-Бруевича на съезде партии была принята резолю-
ция, которая обращала внимание членов партии на необходимость вести
работу среди сектантов в целях привлечения их к социал-демократии149.
С января 1904 года в Женеве специально для сектантов стала печататься
газета-листок «Рассвет», редактором которой был Бонч-Бруевич. Здесь пу-
бликовались обзоры сектантской жизни, печатались политические статьи,
революционные стихи и песни. Специфическая направленность издания
не мешала ему заниматься атеистической пропагандой. В газете, в частно-
сти, были напечатаны статьи «О священных книгах», «Что такое Библия,
как и кем она написана», «Происхождение религиозных верований в чело-
вечестве», автором которых была В. М. .Величкина, жена Бонч-Бруевича.
Нужно отметить, что курс на сотрудничество с сектантами противоре-
чил общей позиции партии в религиозном вопросе, и его одобряли далеко
не все партийцы. «Газета, по-видимому, не пользовалась поддержкой со
стороны партийной верхушки, и известные в партии литераторы в ней не
участвовали», - пишет А. М. Эткинд150. Движущей силой и руководителем
этого направления партийной работы являлся Бонч-Бруевич, тесно свя-
занный с сектантскими организациями151. Создание союза между РСДРП
и сектантами фактически стало для Бонч-Бруевича главным делом жизни.
Его устремления находили поддержку у В. И. Ленина, с которым Бонч-
Бруевича связывали личные дружеские отношения. В ленинской работе
«Что делать?» высказывалась, например, мысль, что в политическом пла-
не сектантские организации могут быть полезны для партии. Сам Ленин,
44 Лнпфвлипюаная пропаганда в БССР: 1017-1041 гг.
правда, вряд ли полностью разделял взгляды Бонч-Бруевича на сектантов,
поскольку был настроен абсолютно непримиримо по отношению к богоис-
кательству, богостроительству и любым религиозным исканиям.
В июне 1904 года Совет РСДРП признал опыт с изданием газеты
для сектантов неудавшимся и принял решение о ее закрытии. В сентябре
1904 года, после выхода девятого номера, «Рассвет» прекратил существо-
вание.
Как уже отмечалось, в дореволюционный период РСДРП, как и пар-
тии либерально-демократического направления, отстаивала принцип сво-
боды совести. Партийная Программа 1903 года предусматривала, что после
свержения самодержавия и замены его демократической республикой рос-
сийская конституция должна будет обеспечить гражданам неограничен-
ную свободу совести, слова, печати, собраний, стачек и союзов, а также
осуществит отделение Церкви от государства и школы от Церкви152. Про-
грамма также включала в себя требование конфискации монастырских и
церковных имуществ.
Дореволюционная партийная печать выступала в защиту прав рели-
гиозных меньшинств, предавала гласности факты гонений на религиозное
инакомыслие. В брошюре «К деревенской бедноте» Ленин писал, что со-
циал-демократы требуют, чтобы каждый имел право исповедовать какую
угодно веру совершенно свободно. «Только в России да в Турции из евро-
пейских государств остались еще позорные законы против людей иной, не
православной веры, против раскольников, сектантов, евреев. Эти законы
либо прямо запрещают известную веру, либо запрещают распространять
ее, либо лишают людей известной веры некоторых прав. Все эти законы -
самые несправедливые, самые насильственные, самые позорные»153.
Вопросы свободы совести выносились большевиками на обсуждение
в Государственной думе. Так, например, при обсуждении сметы расхо-
дов Синода на заседании III Думы 14 апреля 1909 года социал-демократ
П. И. Сурков выступил с требованием отделения Церкви от государства154.
При оценке демократических требований первой Программы РСДРП
нужно учитывать, что они отражали позицию партии в эпоху, когда социа-
лизм в партийной повестке дня еще не значился. В Программе говорилось
о пролетарской революции, о построении бесклассового общества в России
- но в самых общих чертах, как о далеком будущем. Ближайшей же целью
она ставила превращение страны из монархии в буржуазную республику.
Ленин подчеркивал, что ничего социалистического в ее демократических
требованиях нет - просто в отсталой, полуфеодальной России социали-
стам приходится решать задачи, которые давно решены на буржуазном За-
паде. Не случайно первая Программа РСДРП именовалась большевиками
программой-минимум.
Вместе с тем руководителей партии беспокоило, что буржуазно-право-
вая направленность Программы, отсутствие в ней, как и в партийном уста-
ве, антирелигиозных деклараций могли породить ложные представления
об ее мировоззренческих основах. Большевики не хотели, чтобы в этом
Глава!
Вместо введения: у истоков советского безбожия
45
отношении их ставили на одну доску с либералами - прислужниками са-
модержавия и Церкви, поэтому Ленин придавал большое значение разъ-
яснению разницы между буржуазным и социалистическим пониманием
принципа свободы совести.
Большевики различали в термине «свобода совести» два значения: юри-
дическое и мировоззренческое. В этом вопросе они следовали за К. Марк-
сом, писавшем в «Критике Готской программы», что «...буржуазная "свобо-
да совести" не представляет собой ничего большего, как терпимость ко всем
возможным видам религиозной свободы совести, а она, рабочая партия,
наоборот, стремится освободить совесть от религиозного дурмана»155. В ин-
терпретации Маркса свобода совести перестает быть правовой категорией и
превращается в синоним безрелигиозного мировоззрения, атеизма.
Этот подход использовали и русские марксисты, разъяснявшие, что
приоритетным для них является не буржуазно-правовое, а пролетарское
понимание свободы совести. И. В. Сталин в статье «Марксизм и нацио-
нальный вопрос» (1913) писал: «Социал-демократия всегда будет проте-
стовать против гонений на католицизм и протестантизм, она всегда будет
защищать право наций исповедовать любую религию, но в тоже время она,
исходя из правильно понятых интересов пролетариата, будет агитировать
и против католицизма, и против протестантизма, и против православия,
с тем, чтобы доставить торжество социалистическому мировоззрению»156.
В таком же ключе интерпретировался лозунг «религия - частное
дело», заимствованный российскими социал-демократами из программы
Германской социал-демократической партии (принятой на съезде в Эрфур-
те в 1891 году). Эта формула фактически являлась синонимом термина
«свобода совести» и в различных вариантах («религия есть частное дело
верующего», «религия - частное дело по отношению к государству» и т. д.)
широко использовался большевистской партией в ее агитационно-пропа-
гандистской работе. Так, например, в 1913 году большевики, входившие в
социал-демократическую фракцию IV Государственной думы, подали за-
прос о преследованиях сектантов в России и потребовали объявить рели-
гию «частным делом лиц, исповедующих данное вероучение» и «полного
невмешательства государства в дела веры - полного отделения церкви от
государства»157. Этот термин нередко использовал в своих выступлениях
Ленин. «Религия должна быть объявлена частным делом...» - писал он в
статье «Социализм и религия»158.
Однако, настаивая на объявлении религии частным делом верующих,
он резко критиковал попытки «оппортунистического» толкования этого
требования. Религия, подчеркивал Ленин, должна быть частным делом по
отношению к государству, но она не может быть частным делом по отноше-
нию к марксистской партии. «Партия пролетариата требует от государства
объявления религии частным делом, отнюдь не считая "частным делом"
вопрос борьбы с опиумом народа, борьбы с религиозными суевериями
и т. д. Оппортунисты извращают дело таким образом, как будто социал-
демократическая партия считала религию частным делом!»159
46 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
Нужно заметить, что позиция большевиков в этом вопросе отлича-
лась от позиции меньшевистского крыла РСДРП, которое, признавая ре-
лигию опиумом народа и выступая за отделение Церкви от государства,
оставалось противником активной борьбы с религиозным мировоззрением.
«...Очень многие из с.-д., - писал В. Бонч-Бруевич, - колебались в этом
вопросе и считали, что "навязывать", как нечто обязательное для члена
партии, "атеизм" совершенно не нужно, ибо, говорили они, "религия есть
частное дело". Что мы, большевики, допускали как исключение для от-
дельных членов нашей партии, смотря на это как на чудачество, недоразви-
тость, недомыслие, некультурность, то меньшевики просто считали почти
не стоящим внимания...»160
На этой почве между меньшевиками и сторонниками Ленина постоян-
но происходили трения. Так, например, негативную реакцию у меньшевиков
вызвало выступление П. Суркова в Думе 14 апреля 1909 года. Настоящим
автором текста этого выступления являлся Бонч-Бруевич. (Такая практика
была обычной в социал-демократической фракции: многие ее члены не об-
ладали достаточной теоретической подготовкой и политическим опытом,
поэтому составление их речей обычно поручалось более подготовленным
партийцам.) В первом варианте доклада, представленном к обсуждению
на заседании фракции, уже в самом начале без всякой дипломатии декла-
рировалось отрицательное отношение социал-демократов к религии. «Мы
считаем своей прямой обязанностью заявить, - писал Бонч-Бруевич, - что
наше мировоззрение, в своей совокупности определяемое общей концеп-
цией научного социализма, находится в непримиримой враждебности ко
всякого рода религиозному сознанию. Нас, представителей борющегося
рабочего класса в России, нисколько не интересует ни "богоискательство",
ни "богостроительство", - не интересует потому, что мы по природе своего
мировоззрения совершенно сознательные и последовательные атеисты»161.
Меньшевики сочли наличие таких теоретических выкладок в речи о
смете Синода неуместным и вредным и, ссылаясь на позицию междуна-
родной социал-демократии и опыт работы среди рабочих, потребовали ис-
ключить их. На заседании фракции разгорелась полемика, материалы ко-
торой были опубликованы 13 мая 1909 года в газете «Пролетарий». Лидер
меньшевиков Н. С. Чхеидзе заявил Бонч-Бруевичу после прочтения про-
екта речи: «Все это хорошо, очень хорошо, но как же, батенька, с религией,
ведь религия есть частный вопрос. Как же мы заявим, что мы атеисты. А
что скажут нам крестьяне, на которых мы кое-где опираемся. Что скажут
нам наиболее отсталые слои рабочих, которыми, смотрите, полным-полно
набиты по праздникам церкви на окраинах... Нет, батенька, это нам может
помешать»162.
Эта история имела курьезное окончание. По решению фракции
Бонч-Бруевич вынужден был составить новое выступление - более сдер-
жанное, «без принципов и заявлений». Однако он посоветовал Сурко-
ву в обход фракционного постановления все же включить в свою речь
спорные места из первой редакции. Таким образом, хотя из выступления
Глава 1
Вместо введения: у истоков советского безбожия
47
было удалено заявление об атеистическом характере российской социал-
демократии, в нем сохранилась оценка религии как опиума народа. «Мы
хорошо знаем, - заявил с думской трибуны Сурков, - а история всех
веков и народов подтверждает нам, что всякая религия есть для народа
опиум, которым правящие классы всегда отравляют народное сознание и
парализуют народную волю. И вот эти соображения, эти обстоятельства
вызывают нас на борьбу против правительственной организации церкви,
и, чтобы наша борьба была успешной, мы требуем отделения церкви от
государства и признаем, что религия должна быть частным делом и что
каждый гражданин должен свободно выбирать, какую ему угодно, рели-
гию и веровать во что он хочет»163. В таком виде речь вошла в стенограм-
му заседания Думы.
Эта уловка вызвала одобрительный отзыв Ленина. 13 мая 1909 года
в «Пролетарии» вместе с выступлением Суркова была напечатана статья
Ленина «Об отношении рабочей партии к религии», в которой он назвал
речь рабочего-депутата «превосходной» и заявил, что ее распространение
есть прямая обязанность всех партийных организаций. Меньшевики же,
по словам Бонч-Бруевича, «отмалчивались, злились, шипели и, как всегда,
беспредметно негодовали...»164
Примечательно, что Ленин, находясь за пределами России, в эмигра-
ции, внимательно следил за деятельностью большевиков в Государствен-
ной думе, отмечая малейшие просчеты, которые они, по его мнению, допу-
скали при изложении позиции партии по религиозному вопросу. Так, в ста-
тье «Об отношении рабочей партии к религии» он высказал недовольство
выступлением Т. О. Белоусова, который при обсуждении сметы Синода на
заседании III Государственной думы 22 марта 1908 года назвал религию
«частным делом каждого отдельного человека». Согласно стенограмме, Бе-
лоусов предложил депутатам Думы принять следующее решение: «При-
знавая религию частным делом каждого отдельного человека, отстаивая
принцип отделения церкви от государства и школы от церкви и свободы
вероисповеданий и констатируя небрежное отношение к средствам народа
со стороны правительства в лице его органа - Синода, - Государственная
дума отвергает смету Синода на 1908 г. и переходит к очередным делам»165.
Как мы видим, формулировки в предложении депутата имели чисто юри-
дический смысл и не содержали никакого идейного оппортунизма. Но это
не удержало Ленина и партийную печать от критических оценок выступле-
ния Белоусова.
Такую же пристрастность вождь партии проявил в отношении высту-
пления П. Суркова 14 апреля 1909 года. Доклад трудно отнести к разряду
идеологически и политически нейтральных, однако Ленин, назвав его «пре-
восходным» (в статье «Об отношении рабочей партии к религии»), в то же
время подчеркнул, что Сурков, использовав выражение «религия - частное
дело», обязан был разъяснить его истинный, не оппортунистический смысл.
Оба этих случая наглядно показывают идеологическую одержимость
Ленина и его последователей. Признавая на словах принцип свободы сове-
40 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
сти, они уже в дореволюционный период проявляли готовность к переходу
на более радикальную позицию. Летом 1917 года Ленин, узнав о намере-
нии Бонч-Бруевича издать в партийном издательстве «Жизнь и знание»
антирелигиозную библиотеку из работ Бебеля, Лафарга, Каутского и дру-
гих представителей европейского материализма, одобрил этот план и посо-
ветовал отбирать для библиотеки разные книги, с учетом степени развития
читателей - «от самых популярных листков, разоблачающих религиозный
обман... до самого серьезного, научного исследования о происхождении
библии, истории религий, истории инквизиции, сборников научных и на-
учно-популярных статей по религиозному вопросу... Наши издательства
не должны жалеть ни средств, ни сил, ни времени на издание листков,
листовок, брошюр, книг по этому вопросу. Нам предстоит здесь гигантская
борьба...»166
После Февральской революции 1917 года первая Программа РСДРП
утратила актуальность, и Ленин заговорил (в «Апрельских тезисах») о не-
обходимости ее пересмотра. С победой Октябрьской социалистической ре-
волюции партия окончательно охладела к буржуазным правам и свободам.
«Демократия есть одна из форм буржуазного государства, за которую сто-
ят все изменники истинного социализма... - говорил Ленин на III Всерос-
сийском съезде Советов. - Пока революция не выходила из рамок буржу-
азного строя, - мы стояли за демократию, но, как только первые проблески
социализма мы увидели во всем ходе революции, - мы стали на позиции,
твердо и решительно отстаивающие диктатуру пролетариата»167.
Законодательно отделив Церковь от государства, большевики объяви-
ли демократию пройденным этапом российской истории и списали свою
прежнюю Программу в архив.
Примечания
1 Ильин ВВ, Ахиезер А.С. Российская государственность: Истоки, традиции, перспективы.
М., 1997. С. 192.
2 В книге все даты до 14 февраля 1918 года, когда в России был введен григорианский
календарь, или «новый стиль», приводятся по старому стилю, с 14 февраля 1918 года -
по новому стилю.
3. См/ Иоффе Г.З. Революция и судьба Романовых М., 1992. С. 11-12.
4. Федотов ГП. Судьба и грехи России В 2 т. СПб., 1991. Т. 1. С. 172.
5. Петров Г.С. Церковь и общество. СПб., 1906. С. 9.
6. Скворцов В. Со скрижалей сердца // Миссионерское обозрение. 1901 Декабрь С. 894
7. См.: Лейкина-Свирская В.Р. Русская интеллигенция в 1900-1917 годах М., 1981;
Знаменский ОН. Интеллигенция накануне Великого Октября (февраль-октябрь 1917 г.).
Л., 1988.
8. Ключевский В.О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. М., 1968. С. 301.
9. Зенъковский В. Россия и Православие. Киев, 1916 С. 29.
10. Тулупов Н. Первый всероссийский съезд представителей Обществ вспомоществования
лицам учительского звания // Русская мысль. 1903. № 3. С. 127.
11. Толстой ЛИ. Собрание сочинений: В 22 т. М., 1985. Т. 22. С. 32.
Глава 1
Вместо введения: у истоков советского безбожия
40
12. Маяковский В. Я сам // Полное собрание сочинений: В 13 т. М., 1955. Т. 1. С. 12.
13. Знаменский О.Н. Интеллигенция накануне Великого Октября. С. 19.
14. Федотов ГЛ. Судьба и грехи России. Т. 1. С. 157.
15. Рачинский СЛ. Сельская школа: Сборник статей. 5 изд. СПб., 1902. С. 268-269.
16. Рождественский А. Южнорусский штундизм. СПб., 1889. С. 25.
17. Сможич ИК. История русской Церкви. 1700-1917. М., 1996. С. 375.
18. Завьялов А. Циркулярные указы Святейшего Правительствующего Синода. 1867-1900 гг.
2 изд. СПб., 1901. С. 311.
19. Килъчевстш В. Богатства и доходы духовенства. 2 изд. СПб., 1908. С. 13.
20. Голубинский Е£. О реформе в быте Русской церкви: Сборник статей. М., 1913. С. 95.
21. Русское православие: вехи истории. М., 1989. С. 558-559.
22. См.: Программы политических партий и организаций России конца XIX-XX века.
Ростов-на-Дону, 1992.
23. Записки Петербургских религиозно-философских собраний. СПб., 1906. С. 162-163.
24. Николай, архиепископ. Варшавские беседы и речи архиепископа Николая. СПб., 1912.
Вып. 4. С. 52-53.
25. Костиков В. Не будем проклинать изгнанье... (Пути и судьбы русской эмиграции). 2 изд.
М., 1994. С. 69.
26. Потехин С, священник. В чем находят себе оправдание меры государственного
принуждения и воздействия на раскольников и сектантов // Миссионерское обозрение.
1901. № 11. С. 548.
27. Тринякип Н. Неправды «свободной совести» // За первый год вероисповедной свободы в
России. СПб., 1907. С. 181.
28. Российское законодательство Х-XX вв.: В 9 т. М., 1994. Т. 9. С. 41.
29. Милюков И Год борьбы: Публицистическая хроника. 1905-1906. СПб., 1907. С. 74.
30. Стахович МА. Доклад М. А. Стаховича, читанный на Орловском миссионерском съезде
// Миссионерское обозрение. 1901. № \\. С. 531.
31. Бердяев Н. Судьба России. М„ 1990. С. 19.
32. Цит. по: Боханов АЛ. Александр Иванович Гучков // Исторические силуэты. М., 1991.
С. 83.
33. Мельгунов СП. Церковь в новой России. М., 1917. С. 13-14.
34. Там же. С. 12.
35. Редъкина О.Ю. Вероисповедная политика Временного Правительства России (февраль-
октябрь 1917 г.) // Религия, церковь в России и за рубежом: Информ. бюллетень. М.,
1995. № 5. С. 87.
36. Милюков ПН. Очерки по истории русской культуры: В 3 т. М., 1994. Т. 2, ч. 1. С. 206.
37. Пайпс Р. Россия при большевиках. М., 1997. С. 409.
38. Бабашкин BJB. Крестьянский менталитет как системообразующий фактор советского
общества // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.): Материалы
международной конференции. Москва. 14-15 июня 1994 г. М., 1996. С. 276.
39. См.: Коковцов ВЛ. Из моего прошлого: Воспоминания. 1911-1919. М., 1991. С. 409-414.
40. Белинский ВТ. Письмо к Гоголю. М., 1956. С. 7.
41. Писарев ДМ. Схоластика XIX века // Сочинения: В 4 т. М., 1955. Т. 1. С. 118.
42. Марцинковский В.Ф. Записки верующего. Новосибирск, 1994. С. 50.
43. Крячкоестсий М. Из записок сельского священника по поводу толков о штундах //
Херсонские епархиальные ведомости. 1873. № 12. С. 352-353.
60 Антирелигиозная пропаганда в ССОР: 1017-1941 гг.
44. Костомаров Н.И. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII
столетиях М., 1992. С 276.
45 В «Истории Пугачева» А. С Пушкина есть строки, которые могли бы стать иллюстрацией
к истории крестьянских войн в России: «Пугачев поставил пушку на паперти, а другую
велел втащить на колокольню. <■ •> В церкви, куда мятежники приносили своих раненых,
видны были на помосте кровавые лужи. Оклады с икон были ободраны, напрестольное
одеяние изорвано в лоскутья Церковь осквернена была даже калом лошадиным и
человечьим» (Пушкин А.С. Собрание сочинений. В 10 т. М., 1976 Т. 7. С. 29).
В крестьянскую войну 1773-1775 годов, по официальным данным, было разорено 14
монастырей и 63 церкви; пугачевцы убили 237 священнослужителей и членов их семей
(Русское православие- вехи истории. С 294).
46. Прокопоеич С. Опыт исчисления народного дохода // Труды Императорского вольного
экономического общества 1906. № 6. С 35
47 Он же. Аграрный вопрос в цифрах СПб., 1907. С 69; Ларин Ю Крестьянский вопрос и
социал-демократия. СПб., 1906 С. 16
48. Кондрашин В В Голод в крестьянском менталитете // Менталитет и аграрное развитие
России. С. 118.
49. Толстой ЛЛ Собрание сочинений Т. 22 С. 30
50. Розанов В.В. По тихим обителям // Сочинения- В 2 т. М., 1990. Т 1. С. 396-397
51 Левитов М. Народ и духовенство Казань, 1907. С. 8-9.
52. Розанов В.В По тихим обителям С 398-399.
53. Цит. по Емелях Л И. Крестьяне и церковь накануне Октября. Л, 1976 С. 148
54. Энгельгардт АН Из деревни. 12 писем 1872-1887. М., 1987. С. 521
55. Евлогий (Георгиевский), митрополит. Путь моей жизни. М , 1994. С. 17-18.
56. Берберова Н. Курсив мой М., 1996. С. 43.
57 Горький М. О русском крестьянстве Берлин, 1922. С. 34
58 Короленко ВТ Земли' Земли' М., 1991. С. 8
59 Поссе В. На холере. М., 1896 С 50
60 Ходасевич В.Ф Некрополь Воспоминания. Париж, 1976. С. 185, 188
61 А. Энгельгардт писал, что в Батищеве, где он жил в ссылке, любимым занятием крестьян
было доносительство «. Все хотят выслужиться, авось либо крайчик пирожка попадет,
если открытие сделать Чуть мало-мальски писать умеет, сейчас доносы пишет. Совсем
начальников загоняли ..» (Энгельгардт А.Н Из деревни. С. 433).
62. Государственная дума Сессия первая- Стеногр. отчеты. 1906 г СПб., 1906. Т. 2 С. 1190
Философ В С Соловьев, отмечая способность русского народа до одержимости увлекаться
ложными идеями, писал в 1892 году: «Равнодушный к своей действительной пользе и
действительному вреду, он воображает несуществующие опасности и основывает на них
самые нелепые предположения. Ему кажется, что все соседи его обижают, недостаточно
преклоняются перед его величием и всячески против него злоумышляют Всякого и из
своих домашних он обвиняет в стремлении ему повредить, отделиться от него и перейти
к врагам, а врагами своими он считает всех соседей. И вот, вместо того чтобы жить
своим честным трудом, на пользу себе и ближним, он готов тратить все свое состояние и
время на борьбу против мнимых козней Воображая, что соседн хотят подкопать его дом
и даже напасть на него вооруженною рукой, он предлагает тратить огромные деньги на
покупку пистолетов и ружей, на железные заборы и затворы Остающееся от этих забот
время он считает своим долгом снова употребить на борьбу - с своими же домашними»
(Соловьев B.C. Мнимые и действительные меры к подъему народного благосостояния //
Собрание сочинений СПб., 1901 Т. 5 С. 430-431)
63 См: Емелях Л.И Антиклерикальное движение крестьян в период первой русской
революции М, 1965
Глава!
Вместо введения: у истоков советского безбожия
Si
64. 1905 г. в Самарском крае: Материалы по истории РКП(б) и революционного движения.
Самара, 1925. С. 469.
65. Цит по: Емелях Л.И. Антиклерикальное движение крестьян в период первой русской
революции. С. 141.
66. Бабореко ИА. Бунин на Капри (По неопубликованным материалам) // В большой семье:
Проза. Стихи. Литературная критика. Смоленск, 1960. С. 251.
67. Розанов В. Апокалипсис нашего времени. Сергиев Посад, 1917. № 1. С. 6-7.
68. Антоний (Храповицкий). Чей должен быть Константинополь? Ростов-на-Дону, 1916. С. 5.
69. Деникин AM. Очерки Русской Смуты. М., 1991. Т. 1, вып. 1. С. 253.
70. Родзянко М.В. Государственная Дума и Февральская революция // Архив русской
революции: В 22 т. М., 1991. Т. 6. С. 22.
71. Шульгин В.В. Дни. 1920. М., 1989. С. 123.
72. Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в XX веке. М., 1995. С. 34.
73. Левитов М. Народ и духовенство. С. 11.
74. Витте СЮ. О современном положении православной Церкви // AJ\ Историческая
переписка о судьбах православной Церкви. М., 1912. С. 8.
75. Зеньковский В. Россия и Православие. С. 48.
76. Ленин ВИ. Социализм и религия // Полное собрание сочинений. 5 изд. В 55 т М., 1958-
1965. Т. 12.1960. С. 144.
77. От группы петербургских священников. Государственная Дума и пастырь церкви. СПб.,
1905. С. 13.
78. М-ский М. От бурсы до снятия сана. СПб., б.г. С. 88.
79. Цит. по: Милюков ПЛ. Очерки по истории русской культуры. Т. 2, ч. 1. С. 165.
80. Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в XX веке. С. 62.
81. Курляндсхий ИА. Сталин, власть, религия. С. 14-15.
82. Там же. С. 22.
83. Лавров ПЛ. Старые вопросы (учение графа Л. Н. Толстого) // Лавров ПЛ. Философия и
социология: Избранные произведения: В 2 т. М., 1965. Т. 2. С. 510-511.
84. Ленин ВЖ Письмо М. Горькому, вторая половина ноября 1913 г. // Полное собрание
сочинений. М., 1963. Т. 48. С. 232.
85. Правда. 1922. 15 ноября.
86. Троцкий Л. Вопросы быта: Эпоха «культурничества» и ее задачи. М., 1923. С. 35.
87. Аптекман ОМ. Общество «Земля и воля» 70-х гг. 2-е изд. Петроград, 1924. С. 91.
Религиозную окраску «хождения в народ» отмечал С. Степняк-Кравчинский (Степняк-
Кравчинский СМ. Подпольная Россия // Сочинения: В 2 т. М., 1987. Т. 1. С. 351).
88. Флеровский Н. Три политические системы. Лондон, 1897. С. 494.
89. Воронский А. Желябов. М., 1934. С. 319.
90. Овсянико-Куликовский Д. К психологии Добролюбова // Вестник Европы. 1912. Январь.
С. 197.
91. Герцен АЖ. О развитии революционных идей в России // Собрание сочинений: В 30 т.
М., 1956. Т. 7. С. 198
92. Бердяев НА. Истоки и смысл русского коммунизма. Париж, 1990 С. 22.
93. Степняк-Кравчинский СМ. Подпольная Россия. С. 369.
94. Неттлау М. Жизнь и деятельность Михаила Бакунина. Петроград - М., 1920. С. 98.
95. Мережковский Д. Больная Россия. Л, 1991. С. 152.
96. Аптекман OJB. Общество «Земля и воля» 70-х гг. С. 93.
52
Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
97. ПругавинА. Лев Толстой и «богочеловеки» // Русское богатство. 1911. № 8. С. 155.
98. Флвровстй Н. Три политические системы. С. 90.
99. Подробнее см.: Бонч-Бруевич БД. Владимир Ильич и религиозный вопрос // Избранные
сочинения: В 3 т. М., 1959. Т. 1. С. 47-65; Шахновт МЛ. Ленин и проблемы атеизма.
С. 490-526; Галочка МЛ. Уроки богостроительства // Вопросы научного атеизма. М.,
1980. Вып. 25. С. 186-204; Савельев С Д. Идейное банкротство богоискательства в России
в начале XX века. М., 1987.
100. Бердяев НА. Истоки и смысл русского коммунизма. С. 30.
101. Тврирн А.И. О развитии революционных идей в России. С. 143.
102. Лозовский А. Великий стратег классовой войны: Памяти Единственного. 2 изд. М., 1924.
С. 31.
В этой связи вспоминаются окутанные мистическим туманом планы барона
Р. Ф. Унгерна по объединению кочевых народов Центральной Азии в единое государство,
раскинувшееся от Тихого океана до Волги. Возрожденная империя Чингисхана должна
была, по планам барона, не только покончить с большевизмом, но и стереть с лица
земли выродившуюся европейскую цивилизацию (Юзефович Л. Самодержец пустыни:
Феномен судьбы барона Р. Ф. Унгерн-Штернберга. М., 1993).
103. Толстой Л Д. Собрание сочинений: В 22 т. М., 1980. Т. 6. С. 150.
104. Антонов А. Четверть века назад // Исторический архив. 1887. № 11. С. 364-365.
105. Короленко ВТ. Земли! Земли1 С. 16.
106. Подробнее см.: Чистов К.В. Русские народные социально-утопические легенды. М., 1967.
С. 237-326.
107. Короленко В.Г. Предисловие к ст.: Хохлов Г.Т. Путешествие уральских казаков в
Беловодское царство // Записки Русского географического общества по отделению
этнографии. СПб., 1903. Т. 28, вып. 1. С. 8.
108. Кальнев М. Состояние сектантства и борьба с ним в Херсонской епархии в 1899 году //
Миссионерское обозрение. 1900. № 4. С. 604.
Современник, отмечая религиозное брожение среди московских рабочих после 1905 года
и увлечение их так называемым «свободным христианством», писал: «Покупается Еван-
гелие, и сомневающийся начинает искать подходящие тексты. И, как говорится, там ему
капут бывает.. Сомнение превращается в убеждение, а потом в какое-то яростное осуж-
дение. Как будто люди мстят за то, что им так долго не показывали слова Божия» (Пан-
кратов А.С. Ищущие Бога. М., 1911. С. 48).
109. Сборник правительственных сведений о раскольниках... Лондон, 1861. Вып. 2. С. 99-100.
ПО. Столь же относительным нужно признать и распространенное в то время деление сект
на мистические и рационалистические. Т. И. Буткевич, например, подчеркивал, что все
секты по своей природе склонны к мистицизму и поэтому ни одну из них нельзя назвать,
в строгом смысле слова, рационалистической. Вопрос лишь в пропорциях (Буткевич Т.И.
Обзор русских сект и их толков. Харьков, 1910. С. 13).
Необоснованность такого деления отмечал В. Д. Бонч-Бруевич. «...Мистическое начало,
воплощающееся в слове "бог", существует и должно существовать везде, где только
хоть одним намеком говорится о религии, - писал он. - Вот почему все религиозные
системы без исключения, от язычества до толстовства, объективной критикой должны
быть отнесены к разряду мистических явлений исторической жизни народов. Так что
говорить по существу... о рационалистических и мистических сектах не приходится»
(Бонч-Бруевич БД. Избранные сочинения. Т. 1. С. 163).
В самих сектантских движениях по этому вопросу существовал самый широкий
разброс мнений. «...Мы никогда не были рационалистами, - утверждал автор письма,
процитированного в статье А. Блока "Стихия и культура", - а были и суть - мистики
самой чистой воды. Мистики мы особого рода: на русский лад. Мы действительно люди
земли, ибо веруем, что Тысячелетнее Царствие наше будет не за гробом, не на небе, а на
земле...» (Блок А Собрание сочинений: В 8 т. М. - Л., 1962. Т. 5. С. 358).
Глава!
Вместо введения: у истоков советского безбожия
53
В то же время херсонский епархиальный миссионер М. Кальнев писал: «Штундист
Нового Буга Илларион Баранец, три раза успевший побывать в Америке, с особенным
удовольствием замечает, что там... "люди без веры живут, а благоденствуют". Жена
штундиста д. Натальевки М. Лещенко на беседе миссионера... прямо заявила: "Вы хотите,
чтобы мы снова поступили в вашу веру? Нет, этого не будет1 За границей все лучше:
откуда немцы толстые и богатые? откуда хорошие плуги, косы, серпы? Все из-за границы;
значит, там и вера лучше". Сектант Шулегицкий заявил на беседе... что для спасения
достаточно верить только в бытие Божие и стараться не делать злого» {Кальнев М.
Состояние сектантства и борьба с ним в Херсонской епархии в 1899 году. С. 595).
111. Цит. по: Бот-Бруевич В. Из мира сектантов: Сборник статей. М., 1922. С. 33.
112. Бот-Бруевич ВД. Духоборцы в канадских прериях. Петроград, 1918. С. 211.
ИЗ. Там же. С. 213-214.
114. Вильям Фрей - Николай Константинович Гейне (1839-1888), русский эмигрант,
дворянин. Окончил Академию Генерального штаба по геодезическому отделению,
служил в Пулковской обсерватории. В 1866 г. уехал в Америку, где сменил имя и
гражданство. Сотрудничал с американскими «библейскими коммунистами», затем
организовал собственную трудовую коммуну, преимущественно из русских эмигрантов
(см.: Рейнгардт Н.В. Необыкновенная личность. Казань, 1889).
115. ПругавинА. Лев Толстой и «богочеловеки». С. 161.
116. Фаресов АЛ. Семидесятники: Очерки умственных и политических движений в России.
СПб., 1905. С. 313-314.
117. Там же. С. 306.
118. Шаляпин ФЛ. Маска и душа. М., 1990. С. 220.
119. Воспоминания крестьян-толстовцев. 1910-1930-е годы. М., 1989. С. 98.
120. Толстой ЛЛ. Собрание сочинений: В 22 т. Т. 21. С. 259-260.
Н. Бердяев в 1907 году предсказал, что если в России произойдет революция, то в
ней неизбежно победят большевики. Позднее он гордился тем, что его прогноз сбылся
(Бердяев НА. Истоки и смысл русского коммунизма. С. 93).
121. Бабашкин ВЗ. Крестьянский менталитет как системообразующий фактор советского
общества. С. 278.
122. Ленин ВЛ. Об отношении рабочей партии к религии // Полное собрание сочинений. Т.
17. М., 1961.-С. 415.
123. Там же. С. 418.
124. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2 изд. М., 1962. Т. 27. С. 95-96.
125. Пайпс Р. Россия при старом режиме. М, 1993. С. 413.
126. Ленин В Л. Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов? //
Полное собрание сочинений. Т. 1. М., 1958. С. 280.
127. Богданов АА. Вопросы социализма: Работы разных лет. М., 1990. С. 354.
128. XIV съезд ВКП(б). 18-31 декабря 1925 г.: Стеногр. отчет. М. - Л., 1926. С. 159.
129. Там же. С. 681.
130. Штурман Д. О вождях российского коммунизма. Париж, 1993. Кн. 1. С. 212.
131. Ленин ВЛ. Письмо М. Горькому, 13 или 14 ноября 1913 г. // Полное собрание сочинений.
Т. 48. М., 1964. С. 226.
132. Мереэюсовский Д.С. Больная Россия. С. 149.
133. Подробнее см.: Шахнович МЛ. Ленин и проблемы атеизма; Крывелвв ИА. Ленин о
религии; Никишов СЛ. Ленинская критика философских основ религии.
134. Ленин ВЛ. Что делать? Наболевшие вопросы нашего движения // Полное собрание
сочинений. Т. 6. М., 1959. С. 39-40.
54 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1041 гг.
135. Ярославский ЕМ. Библия для верующих и неверующих М., 1959. С 6.
136 Персии, ММ. Атеизм русского рабочего. М., 1965. С. 145-160.
137. Крупская Н К. Антирелигиозная пропаганда М. - Л, 1929 С 51
138. Там же С. 52.
139. ГолубкоеВ.С. Разоблачение революционной марксистской печатью реакционной сущности
русского православия (1894-1904 гг.) // XXVII Герценовские чтения: Научный атеизм,
этика, эстетика Л., 1974. С 29.
140. Ленин В.И Политическая агитация и «внеклассовая точка зрения» // Полное собрание
сочинений. Т. 6 С. 265
141. Степанов И Задачи и методы антирелигиозной пропаганды. Религия в школе. 3 изд. М.
- Л, 1925. С. 5
142. Бонч-Бруевич В.Д Владимир Ильич и религиозный вопрос // Избранные сочинения
Т 1. С. 31-32.
143. См., например Ленин В.И. Об отношении рабочей партии к религии. С 420-421
144 Ярославский Ем. Против религии и церкви. М, 1933. Т 2. С. 320-321.
145 Там же С. 324
146. «Распространением.. революционной и в том числе социал-демократической литературы
успешно тогда занимались высланные и бежавшие из России сектанты-баптисты
(Румыния и Болгария), новоштундисты (Румыния, Германия, Англия, Швеция,
Финляндия), скопцы (Румыния), старообрядцы-некрасовцы (Румыния), молокане,
жившие в Турции близ Карской области и в Персии, в частях, граничащих с Закавказьем»
(Бонч-Бруевич В.Д. Мое изучение крестьянского вопроса // Избранные сочинения: В 3 т.
Т. 1. С. 328)
147. Бонч-Бруевич В.Д Раскол и сектантство в России // Избранные сочинения. Т 1 С. 187
148 Там же. С. 164, 180
149 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК Изд. 7. М., 1954
Т. 1 С 48.
150 ЭткиндА. Русские секты и советский коммунизм Проект Владимира Бонч-Бруевича //
Минувшее: Исторический альманах. М. - СПб., 1996 С. 287.
151. А. М Эткинд полагает, что Бонч-Бруевич относился к сектантам слишком пристрастно
и не был способен к трезвой оценке их взглядов и уклада жизни. «Романтизация
хлыстовства в ранних статьях Бонч-Бруевича являлась беспрецедентной- в этом
отношении им уступают даже самые увлеченные тексты его главного предшественника,
Афанасия Щапова» (Эткинд А. Хлыст: секты, литература и революция // Электронный
ресурс http://krotovinfo/history/20/iz_iston/etkmdl html)
152. Второй съезд РСДРП. Июль-август 1903 года: Протоколы. М, 1959. С. 421.
153. Ленин В.И К деревенской бедноте // Полное собрание сочинений. Т 7. М., 1959. С. 173
154 Государственная Дума третьего созыва: Стенографические отчеты. Сессия вторая, часть
III. СПб, 1909. С 2074
155. Маркс К. Критика Готской программы // Маркс К, Энгельс Ф Сочинения. М., 1961 Т 19
С. 30
156 Сталин ИЛ. Марксизм и национальный вопрос // Сочинения М, 1946 Т 2. С. 355.
157 Правда. 1913. 22 марта.
158. Ленин В И. Социализм и религия. С. 143
159. Он же Об отношении рабочей партии к религии С 423.
160 Бонч-Бруевич В.Д. По поводу моей статьи «Наша церковная политика» // Избранные
сочинения Т. 1 С 218-219.
161. Он же Наша церковная политика // Избранные сочинения Т 1 С. 200.
Глава!
Вместо введения: у истоков советского безбожия
55
162. Он же. По поводу моей статьи «Наша церковная политика». С. 215.
163. Государственная Дума III созыва; Стеногр. отчеты. Сессия вторая, часть III. С. 2074
164. Бонч-Бруевич В Д. Па поводу моей статьи «Наша церковная политика». С. 218.
165. Государственная Дума III созыва; Стеногр. отчеты. Сессия вторая, часть I. СПб., 1909.
С. 829.
166. Бонч-Бруевич В. На боевых постах Февральской и Октябрьской революций М., 1930.
С. 67-68.
167. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 35. М., 1962. С. 280.
Глава 2
БОРЬБА С РЕЛИГИЕЙ
В ГОДЫ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
Мы раздуваем пожар мировой,
Церкви и тюрьмы сравняем с землей.
Ведь от тайги до британских морей
Красная армия всех сильней!
Революционный марш
«Белая армия, черный барон»
Костер зажгли, он горит плохо, воняет Русью,
грязненькой, пьяной и жестокой.
М. Горький
1. Всплеск стихийного антиклерикализма
и богоборчества
После Октябрьской революции 1917 года в сложной ситуации оказа-
лись все религиозные организации России, но для Русской православной
церкви она приобрела катастрофический характер. В. Марцинковский пи-
сал в «Записках верующего»: «Народ массами стал отпадать от церкви,
поскольку он принадлежал к ней лишь формально. И как обыкновенно,
отпадение легко перешло в богоборчество, атеизм и антитеизм»1.
Марцинковский однажды был свидетелем того, как крестьяне в Казан-
ской губернии вытащили из храма престол и расположились вокруг него
обедать. «Позднее я не раз наблюдал, как хлеб, картофель и прочие товары
в лавках и на базарах отпускались покупателю в мешках, сделанных из
красивых "пергаментных", листов напрестольных Евангелий... Оказыва-
ется, запас заготовленных синодальной типографией Евангелий попал на
рьшок, - и торговый люд, ничтоже сумняшеся, пустил в оборот страницы
из Вечной книги...»2
Почтительного отношения к вчерашним святыням в условиях вой-
ны было очень мало. Петроградская газета «Знамя Христа» 27 февраля
1918 года сообщала: «Жизнь ткет кошмарные узоры. В одном месте из хра-
ма выносят престол и вокруг него под звуки гармоники устраивают пья-
ный пляс, в другом на грабежи ходят в священнических ризах, в третьем,
Глава 2
Борьба с религией в годы Гражданской войны
57
наконец, сжигают иконостас, престол, облачения и из алтаря устраивают
непотребное место».
В то время на улице можно было даже увидеть лошадь в епитрахили.
Одной из социальных сил, сыгравших решающую роль в Октябрь-
ской революции, была распадавшаяся царская армия. За годы Первой
мировой войны в российскую армию было мобилизовано более 15 мил-
лионов человек, в основном из деревни. К 1917 году это была огромная
масса вооруженных, до предела озлобленных и морально опустошенных
людей - «каторжных горилл», как назвал их И. А. Бунин. Революцион-
ные солдаты и матросы с азартом стреляли по иконам, пускали на пор-
тянки и попоны церковные покровы, а на привалах грелись у костров,
сложенных из икон.
Может показаться удивительным, но и морально-религиозное со-
стояние Белой армии было далеко не идеальным. Митрополит Вениамин
(Федченков), с апреля 1920 года возглавлявший военное духовенство Во-
оруженных сил Юга России, в докладе ВВЦУ и генералу Врангелю пи-
сал: «Наша армия героична, но она некрещеная!» В книге Вениамина «На
рубеже двух эпох» рассказывается о полковнике-танкисте, который при
встрече с автором книги предсказал свою гибель и «почти цинично» за-
явил, что не верит в Бога.
«Бывшие тут с ним другие офицеры нимало не смутились его заявле-
нием, будто и они так же думали!
Я, по новости, пришел в ужас. Тогда чем же они отличаются от без-
божников-большевиков? Выхожу на улицу. Встречается в военной форме
солдат-мальчик лет 13-14. Были и такие. С кем-то отчаянно грубо раз-
говаривает. И я слышу, как он самой площадной матерной бранью ругает
и Бога, и Божию Матерь, и всех святых! Я ушам своим не верю. Добро-
вольцы, белые - и такое богохульство! Боже, неужели прав Рябушинский:
"Мы - белые большевики, мы погибнем!"?»3
На охваченных революционной смутой просторах империи горели
церкви и монастыри, уничтожалось и расхищалось церковное имущество.
По словам Л. Троцкого, «ни белые, ни красные войска не склонны были
очень заботиться об исторических усадьбах, провинциальных кремлях или
старинных церквах»4. Многие храмы в Гражданскую войну пострадали
из-за того, что на их колокольнях оборудовались наблюдательные пункты
и огневые точки, - именно их в первую очередь стремились уничтожить
противоборствовавшие стороны. Эти реалии получили отражение в сти-
хотворных строках П. Орешина, участника октябрьских боев в Москве:
Ай, Москва, ударь к удару.
Поддавай, хозяйка, пару!
Пулеметы с чердаков,
Вот так Сорок Сороков!
Вот так Иверская Мати, —
На ногах не устояти!
58 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
Так и хлещет пулемет,
Так и чешет, так и рвет.
Храм ли Божий тут, тюрьма ли, -
Разве пушки разбирали!
Эх, качнулся неспроста
Храм Спасителя Христа5.
По всей стране начались расправы над духовенством. «Неутешитель-
ные вести идут с мест, - писала 3 марта 1918 года газета "Знамя Христа". -
Растет волна самого дикого и бессмысленного святотатства, с разгромами
храмов и монастырей, с убийствами священников и иеромонахов. <•■■>
Убийства и избиения священников часто совершаются по самому незначи-
тельному поводу, а иногда без всякого повода».
Точная численность потерь среди церковных и религиозных деятелей
в Гражданскую войну не известна. Среди них преобладали, несомненно,
представители Русской православной церкви. По некоторым оценкам, с
1918 по 1921 год в Советской России погибли - в результате красного
террора, разгула анархии и бандитизма - более 10 тысяч священно- и цер-
ковнослужителей РПЦ, в том числе 23 архиерея6.
Наиболее жестокие расправы над служителями Церкви устраивали
участники партизанско-повстанческих движений. По свидетельству Еме-
льяна Ярославского, один из партизанских отрядов на Алтае, взяв в плен
колчаковское подразделение, состоявшее из служителей Церкви, полно-
стью уничтожил его: партизаны отрубили пленникам головы - «сняли
челпаны». «Примерно из этого "иисусова полка" было отправлено в рай
человек 250. Правда, и тогда сказалась обстановка: из этого полка было
отобрано некоторое количество самых голосистых дьяконов для богослу-
жения»7.
В сентябре 1918 года в Бурятии отрядом анархистов был разгромлен
Гусиноозерский дацан8.
В книге воспоминаний Н. Махно рассказывается, как махновцы, за-
няв село, казнили местного православного священника, заподозренного в
связях с кулаками и карательными отрядами: «Священник был опрошен, а
затем как собака был самими крестьянами и повстанцами повешен»9.
Не менее жестоко махновцы расправлялись и с представителями дру-
гих конфессий. Так, осенью 1919 года ими были убиты участники баптист-
ской «палаточной миссии», остановившиеся в Дубовке - меннонитской
колонии в Таврической губернии, неподалеку от Молочанска. Очевидец
рассказывал об этой расправе: «У самой двери лежали зарубленные братья
Дик и Голицын, лица у них были сплошь изрублены, сестра Звукова ле-
жала в стороне навзничь, у нее была перерублена голова. Брат Юшкевич
и сестра Розенберг были умерщвлены, стоя на коленях. У первого была
перерублена шея, у второй снесено полголовы, убитые все раздеты, в ниж-
нем белье, вещи все их разграблены. В сарае на земле были лишь найдены
Библии и сборники песен»10.
Глава 2
Борьба с религией в годы Гражданской войны
59
Вместе с баптистскими проповедниками были убиты, под предлогом
борьбы с немцами, все взрослые мужчины меннонитской колонии (78 че-
ловек).
Масштабы и скорость отпадения населения от Церкви в 1917-1918 го-
дах были таковы, что поразили даже готовых к худшему развитию событий
современников. Протоиерей И. Ф. Егоров писал в мае 1918 года в журнале
«Соборный разум»:
«Подумайте - полтораста тысяч в России храмов. В каждом по свя-
щеннику и псаломщику; во многих по дьякону...
Еженедельно в храмах совершалось богослужение. В каждом почти
приходе по одной, а то и по несколько специально церковно-приходских
школ. Кроме них - еще земские с переменными уроками Закона Божия.
И в результате всего - ноль!.. <•••>
Где же верующие, молившиеся, причащавшиеся в храмах?.. Где они?
Эти миллионы православных людей?..
Да они самые, молившиеся, причащавшиеся, наполнявшие храмы, они
и творят эти ужасы. Они и окрасили всю страну кровью, заревом пожа-
ров»11.
Происходившие в стране драматические события сопровождались
усилением массового интереса к социально-политическим и религиозным
вопросам. После Февраля и Октября 1917 года страна была буквально
захлестнута дискуссионно-митинговой стихией. Американский журналист
Джон Рид писал, что народ слушает речи, дискуссии, лекции всюду, где это
возможно: в театрах, цирках, школах, клубах, залах Советов, в окопах на
фронте, на деревенских лужайках и фабричных дворах. «Какое изумитель-
ное зрелище являет собой Путиловский завод, когда из его стен густым
потоком выходят сорок тысяч рабочих, выходят, чтобы слушать социал-де-
мократов, эсеров, анархистов - кого угодно, о чем угодно и сколько бы они
ни говорили. В течение целых месяцев каждый перекресток Петрограда и
других русских городов постоянно был публичной трибуной. Стихийные
споры и митинги возникали и в поездах, и в трамваях, повсюду...»12
По воспоминаниям В. А. Поссе, когда он и Луначарский 30 июля
1918 года выступали в Петрограде с совместной лекцией (доклад нарко-
ма назывался «Христианство и социализм», доклад Поссе - «Иегова и
Христос»), огромный зал бывшего Дворянского собрания с трудом вме-
стил всех желавших слушать диспут. В Москве происходило то же самое.
«...Большая аудитория Политехнического музея набивалась так, что труд-
но было дышать, и являлась даже мысль устраивать эти диспуты на Крас-
ной площади»13.
Этот феномен, несомненно, объяснялся не только снятием цензурных
запретов, но и особенностями национального менталитета, его повышен-
ным интересом к «метафизическим», «вечным» вопросам бытия. По заме-
чанию Бердяева, «западные культурные люди мало верили в возможность
решить вопрос о Боге и после споров расходились вовремя. Споры по це-
лым ночам есть русское явление»14.
60 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
После революции Коммунистическая партия далеко не сразу приоб-
рела монопольное положение в идеологической сфере, и легальную аги-
тационно-пропагандистскую работу одновременно с большевиками вели
политические партии и организации левого направления, религиозные
движения, а также многочисленные энтузиасты-одиночки.
В январе-феврале 1918 года в левоэсеровской газете «Знамя труда»
были напечатаны статья А. Блока «Интеллигенция и революция» и его по-
эма «Двенадцать», поддержавшие Октябрьский переворот в России:
Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнем-ка пулей в Святую Русь -
В кондовую,
В избяную,
В толстозадую!15
Как известно, эти публикации Блока вызвали большой общественный
резонанс. Позиция поэта была с одобрением отмечена коммунистической
печатью, антибольшевистские же круги выступили с резкой критикой в его
адрес. А. Колчак обещал расстрелять автора «Двенадцати» после изгнания
большевиков. В начале 1918 года Блок начал составлять план пьесы о Хри-
сте, который остался не реализованным.
В это же время в майском номере левоэсеровского журнала «Наш
путь» появилась поэма А. Белого «Христос воскрес», о которой 3. Гиппиус
с сарказмом писала: «..."христианнейший антропософ" А. Белый написал
поэму "Христос воскресе", - не имевшую успеха, ибо неудачную, - однако
столь ужасную по кощунству, что никакие блоковские красноармейцы в
сравнении с ней идти не могли»16.
С. Есенин, враждебно относившийся к духовенству, особенно черному
(«терпеть не могу патриарха Тихона»17), после революции также пишет
антицерковные стихи, публикует в газете «Знамя труда» «Инонию», за-
крепившую за ним славу «хулигана». Близкий знакомый поэта, вспоминая
о встречах с ним в первые месяцы после Октября, писал: «В эти месяцы
были написаны одна за другой все его богоборческие и космические поэмы
о революции. Их немного, но тогда казалось, что они заполняют его время
словесной лавиной. Идея избранничества томила его руку зудом мировых
размахов... он был весь во власти образов своей "есенинской библии"...»18
Антирелигиозная направленность сохранялась и в более поздних произве-
дениях Есенина - в статье «Железный Миргород» (1923) и поэме «Страна
негодяев» (1924).
Скандальная слава Есенина поддерживалась не только его стихами, но
и эпатажными особенностями жизни и быта - привычкой прикуривать па-
пиросы от лампады, использовать иконы в качестве топлива для самовара
и т. д. А. Мариенгоф вспоминал, как они с Есениным, сидя в своей холод-
ной комнате, «...пили чай из самовара, вскипевшего на Николае Угоднике:
Глава 2 Борьба с религией в годы Гражданской войны 01
не было у нас угля, не было лучины - пришлось нащипать старую иконку,
что смирнехонько висела в уголке комнаты»19.
Поэт сознательно культивировал и афишировал эти свои привычки,
зная, что они шокируют многих его знакомых. Закономерным было и по-
явление его непристойных стихов («Вот они, толстые ляжки...») на стене
Страстного монастыря весной 1920 года. Позднее поэт писал в одной из
автобиографий: «В России, когда там не было бумаги, я печатал свои стихи
вместе с Кусиковым и Мариенгофом на стенах Страстного монастыря или
читал просто где-нибудь на бульваре. Самые лучшие поклонники нашей
поэзии проститутки и бандиты. С ними мы все в большой дружбе. Комму-
нисты нас не любят по недоразумению»20.
В лагере критиков религии и Церкви оказались в это время и мно-
гие другие деятели отечественной культуры, сотрудничавшие с Советской
властью. «Богохульство, кощунство, одно из главных свойств революцион-
ных времен, началось еще с самыми первыми дуновениями "ветра из пу-
стыни"... - писал И. Бунин. - При большевиках всяческое кощунственное
непотребство расцвело уже махровым цветом»21. Писатель подразумевал
прежде всего творческую интеллигенцию, хорошо знакомую ему литера-
турную среду. «...Открылась в гнуснейшем кабаке какая-то "Музыкальная
табакерка" - сидят спекулянты, шулера, публичные девки и лопают пи-
рожки по сто целковых штука, пьют ханжу из чайников, а поэты и бел-
летристы (Алешка Толстой, Брюсов и так далее) читают им свои и чужие
произведения, выбирая наиболее похабные. Брюсов, говорят, читал "Гаври-
лиаду", произнося все, что заменено многоточиями, полностью. Алешка ос-
мелился предложить читать и мне, - большой гонорар, говорит, дадим»22.
Антицерковной агитацией занимались сектантские организации. Так,
известный религиозный и общественный деятель И. М. Трегубов имел
подписанное Луначарским удостоверение, обязывавшее органы власти
оказывать сектантскому лидеру содействие в борьбе с «религиозными су-
евериями»23.
Большую активность проявляли на этом поприще анархистские груп-
пировки. После Февральской революции, легализовавшей политические
партии в России, роль анархистских групп и течений в политической
жизни страны заметно возросла24. Имея серьезные идейные разногласия с
большевиками, анархисты тем не менее принимали участие в Октябрьском
перевороте и Гражданской войне и наравне с коммунистами считали себя
строителями светлого будущего, в котором не будет государства, частной
собственности, классовой эксплуатации и Церкви. Свои социальные идеа-
лы они пропагандировали в печати, в анархистских клубах, на собраниях и
митингах. Так, например, 24 февраля 1918 года в Петрограде в клубе анар-
хистов-коммунистов на Васильевском острове состоялась лекция А. А. Ка-
релина на тему «Государство и церковь». 22 мая того же года в аудитории
Высших женских курсов на Васильевском острове прошел диспут на тему
«С Богом или без Бога», в котором участвовали обновленческий священ-
ник А. И. Введенский и анархист В. Л. Гордин25.
02 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
После 1917 года анархисты получили возможность легально и в бо-
лее широких масштабах издавать свою теоретическую и пропагандистскую
литературу. В 1919-1921 годах анархистское издательство «Голос труда»
опубликовало пятитомник избранных сочинений М. А. Бакунина, в кото-
рый вошли «Государственность и анархия», «Кнуто-германская империя
и социальная революция», «Федерализм, социализм и антитеологизм» и
другие работы теоретика анархизма. Бакунинские сочинения издавались
также отдельными книгами.
Издавались и переиздавались основные работы П. А. Кропоткина, от-
ражавшие взгляды теоретика «безначального анархизма» на религию: «За-
писки революционера», «Речи бунтовщика», «Анархия, ее философия, ее
идеал», «Взаимная помощь среди животных и людей, как двигатель про-
гресса», «Великая Французская революция».
Сам Кропоткин, вернувшийся после Февральской революции в Рос-
сию из эмиграции, в силу преклонного возраста уже отошел от активной
общественной деятельности, однако живо интересовался всем, что проис-
ходило в стране. В последние годы жизни он остался верен атеистическим
убеждениям своей молодости26.
Религиозные темы затрагивались в сочинениях авторов, принадле-
жавших к новому поколению анархистов. Так, в 1917 году кронштадтская
организация синдикалистов-коммунистов издала небольшую пропаган-
дистскую брошюрку «Как попы поработили народ учением Христа». В
1918 году появилась объемистая книга братьев Аббы и Владимира Гор-
диных «Социомагия и социотехника», ставившая целью развенчание ре-
лигии. «Кто хочет воскресить человека, должен убить бога, - доказывали
в своем сочинении Гордины, - лозунгом всякой нравственной личности
должно быть: убей в себе бога, и воскреснет в тебе человек! Только так
можно освободить угнетенных! Только зовя их к бунту, к уничтожению
всякого угнетения, а первым делом, к духовному бунту...»27
В революционной России издавались переводы брошюр зарубежных
анархистов: «Религиозная язва» И. Моста, «Преступление Бога» С. Фора,
«Анархия и церковь» Э. Реклю, «О боге и черте» Э. Даенсона, «Бог, его
прошлое и настоящее» Д. Ньювенгуиса, сборник «Правда о боге» и др.
Среди этих изданий наибольшим радикализмом отличалась брошюра
Иоганна Моста - бывшего немецкого социал-демократа, разочаровавшего-
ся в марксизме и перешедшего на анархические, экстремистские позиции.
Мост видел в религии самую опасную из всех болезней, поражающих че-
ловеческий мозг, и призывал сторонников прогресса вести с нею борьбу
всеми доступными средствами «...Когда кто-нибудь попадает в когти по-
пов, - писал он, - мозг его теряет способность мыслить, и в нем, как го-
ворится, пауки начинают ткать свои паутины. Такой человек становится
совершенным бараном, он теряет цель жизни и становится врагом науки
и света, революции и свободы. <•••> ...Вон из наших мозгов религиозные
идеи и долой попов!.. Долой это черное отродье! Надобно бороться с ним,
не покладая рук, всюду, где это возможно»28.
Глава 2
Борьба с религией в годы Гражданской войны
63
Один из лидеров российских анархистов, А. А. Боровой, охарактеризо-
вал «Религиозную язву» Моста как «заразительный, убийственный... раз-
нузданный до скоморошества памфлет»29.
Анархистские популярные издания такого рода обычно имели весьма
пестрое содержание. Авторы пытались изложить в небольших брошюрах
все известные им доказательства несостоятельности религиозной веры; на
нескольких десятках страниц умещались критика догм Священного Пи-
сания, обличения нравов попов-обманщиков и изложение едва ли не всей
религиозной истории человечества. Классовые, исторические, научные, мо-
ральные аргументы против религии усиливались остро публицистической,
сатирической манерой изложения.
Некоторые анархистские издания, критикуя религию и Церковь, столь
же рьяно выступали против науки и культуры. Революция и Гражданская
война освободили накопившуюся в народных низах антикультурную, ан-
тиинтеллигентскую агрессию, породив мощную волну «сивачевщины».
«Шлют вас, не спросись, а тут режут за очки», - с сочувствием говорил
начштаба Савицкий в «Конармии» И. Бабеля присланному «киндербаль-
заму» - кандидату права Петербургского университета. Эта сцена вполне
реалистично отражает менталитет участвовавших в революции народных
масс.
Н. Крупская в своих воспоминаниях рассказывала о глубокой нена-
висти солдатских масс к «барской» школе и всей старой культуре. «По-
ставили солдат на ночевку в реальное училище. Солдаты за ночь изорвали
в мелкие клочки и истоптали все книжки, карты, тетрадки, какие только
были в столах и шкафах школы, изломали все учебные пособия: "Баре про-
клятые тут своих детей учили". И вспомнилось мне, как в 90-х годах один
рабочий, ученик воскресной школы, изложив очень обстоятельно все дока-
зательства шарообразности Земли, в заключение с насмешливой улыбкой
недоверия добавил: "Только верить этому нельзя, это баре выдумали"»30.
Синдром «сивачевщины» присутствовал в идеологии многих анар-
хистских течений. Известный теоретик анархизма Я.-В. Махайский, на-
пример, рассматривал интеллигенцию как эксплуататорский, паразитиче-
ский класс, живущий за счет трудового народа. У Махайского были после-
дователи (Е. И. Лозинский и др.), его идеи использовались анархистской
пропагандой31.
Основоположники так называемого пананархизма братья Гордины от-
носили к разряду человеческих заблуждений не только религию, но и фило-
софию (в том числе марксистскую) и культуру. Гордины отвергали даже
естественные и точные науки, видя в них порожденные буржуазным строем
идеологические фантомы, не имеющие никакого отношения к действитель-
ному миру и парализующие человеческую волю. С их точки зрения, все за-
коны и понятия науки: время, пространство, причинность и т. д. - должны
быть признаны несостоятельными и полностью отвергнуты32.
Главный порок естествознания Гордины видели в том, что оно при-
знает объективное существование природы, утверждая тем самым суще-
04 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
ствование нового Бога. В опровержение этой научной аксиомы братья-
анархисты изобрели курьезный лозунг «Нет ни Бога, ни природы!», ко-
торый они вывешивали на улицах Москвы и печатали в виде лозунга в
своих брошюрах.
Антикультурным лозунгам сивачевщины-махаевщины сочувствовали
многие представители интеллигенции. Так, пролетарский поэт В. Кирил-
лов после Октябрьской революции опубликовал знаменитое стихотворе-
ние «Мы», ставшее манифестом Пролеткульта:
Мы во власти мятежного, страстного хмеля;
Пусть кричат нам: «вы палачи красоты»,
Во имя нашего Завтра — сожжем Рафаэля,
Разрушим музеи, растопчем искусства цветы.
О, поэты-эстеты, кляните Великого Хама,
Целуйте обломки былого под нашей пятой,
Омойте слезами руины разбитого храма —
Мы вольны, мы смелы, мы дышим'иной
красотой33.
Анархические погромные лозунги содержались в произведениях В. Ма-
яковского (стихотворения «Мы», «Той стороне», поэма «150 000 000») и
других поэтов-футуристов.
2. Становление государственного атеизма
Коммунистическим воспитанием населения большевистская партия
стала заниматься сразу после прихода к власти. Уже в апреле 1918 года
Ленин выдвинул идею популяризации коммунизма с помощью «монумен-
тальной пропаганды» - установкой гипсовых памятников, надписями на
фасадах домов и пр. Сомневающимся в необходимости и своевременности
такой работы он разъяснял: «Сразу ведь безграмотности не ликвидируешь.
И вот представьте: закладывается памятник революционеру. Торжествен-
ная обстановка... Умная речь. Толковое чье-то выступление - и незаметно
мы уже достигли первой цели - тронули душу неграмотного человека»34.
12 апреля 1918 года Ленин подписал декрет Совнаркома «О памят-
никах Республики», согласно которому дореволюционные памятники «в
честь царей и их слуг», не имевшие художественной ценности, должны
были быть убраны с площадей и улиц. Руководство кампанией возлага-
лось на особую комиссию из представителей наркоматов по просвещению
и имуществ.
«Той же комиссии, - говорилось в декрете, - поручается мобилизо-
вать художественные силы и организовать широкий конкурс по выработке
проектов памятников, долженствующих ознаменовать великие дни Рос-
сийской социалистической революции.
1.П. Ф. Яковлев. В тихой обители.
Картина. 1896 г. Холст, масло
2. М. В. Фармаковский. Келейно.
Рисунок. 1900 г. Акварель, темпера
3. Монах с ношей. Статуэтка.
Конец XIX в. Фаянс, краска
4. (?) Симонов. К. П. Победоносцев.
Скульптура. 1909 г. Гипс, краска
5. А. Радаков. Чего монаси не приемлют.
Рисунок из журнала «Новый Сатирикон». 1917 г. Типографская печать
6. Н. Иванов. Православие, самодержавие и народность. Рисунок-карикатура.
1917 г. Бумага, картон, акварель, белила, тушь, золотая и серебряная краска
7. В. А. Кузнецов. Божьи люди (Черные вороны).
Картина. 1918 г. Холст, масло
8. М. М. Да здравствует мировой Октябрь!
Плакат. 1920 г. Типографская печать
9. А. Апсит. Царь, поп и богач на плечах у трудового народа.
Плакат. 1918 г. Типографская печать
10. Д. Моор. Попы помогают капиталу и мешают рабочему. Прочь с дороги!
Плакат. 1920 г. Типографская печать
11. В. Дени. Буржуй, поп, кулак, Колчак.
Плакат. 1919 г. Типографская печать
12. И. Осинин. Отступая перед Красной Армией, белогвардейцы жгут хлеб.
Плакат. 1919 г. Типографская печать
13. Неизвестный автор.
Карикатура на А И. Деникина.
Рисунок для журнала «Безбожник».
Без года. Бумага, тушь
14. Неизвестный автор.
Карикатура на А. Б. Колчака.
Рисунок для журнала «Безбожник».
Без года. Бумага, тушь
15. Неизвестный автор.
Карикатура на Н. Н. Юденича.
Рисунок для журнала «Безбожник».
Без года. Бумага, тушь
16. Неизвестный автор.
Карикатура на П. Н. Врангеля.
Рисунок для журнала «Безбожник».
Без года. Бумага, тушь
17. Неизвестный автор. Красная Армия навсегда покончила
с врагами народа. Плакат. 1919 г. Типографская печать
18. Д. Моор. Вступайте
во Всевобуч. Плакат.
1919 г. На русском
и татарском языках.
Типографская печать
19. В. Дени. Как попы народ обирают.
Плакат. 1920 г. Типографская печать
20. П. Бунаков. Братие, вонмем!
Рисунок. 1920 г. Картон, акварель
21. Д. Моор. Рождество.
Плакат. 1920 г. Типографская печать
22. Н. Волков. Мощи князя Даниила.
Рисунок. Без года. Бумага, тушь
23. Б. Милевский. Помогите
голодающему населению Поволжья!
Плакат. Без года.
Типографская печать
24. Неизвестный автор. Граждане! Поймите же наконец...
Плакат. Без года. Типографская печать
25. Е. А. Токарев. Патриарх Тихон.
Скульптура. Гипс, краска
26. Е. А. Токарев.
Митрополит Введенский.
Скульптура. Гипс, краска
27. В. Дени. Зачеркнутое Октябрем.
Плакат. 1933 г. Типографская печать
28. Б. В. Смирнов. Антирелигиозная демонстрация у Иверской часовни
в Москве в 1923 году. Картина. 1923 г. Холст, масло
29. Д. Моор. Кто против Советов.
Плакат. 1919 г. Типографская печать
30. Неизвестный автор.
Поповская камаринская.
Плакат. 1919 г.
Типографская печать
31. Неизвестный автор.
Об иконах обновленных.
Плакат. Без года.
Типографская печать
32. Неизвестный автор,
стихи С. Городецкого.
Для крестьян вера — дурман,
для попов — прибыль в карман.
Плакат. Без года.
Типографская печать
33. Неизвестный автор. Сила этой контрреволюционной «гидры»
не устоит перед силой свободного пролетариата.
Плакат. 1920 г. Типографская печать
34. Д. Мельников.
День советской пропаганды.
Плакат. Без года.
Типографская печать
35. Н. Когоут. От мрака к свету.
Плакат. 1921 г. Типографская печать
36. Д. Моор. Реклама журнала
«Безбожник у станка».
Плакат. 1922 г.
Типографская печать
37. Д. Моор. Реклама журнала «Безбожнику станка».
Плакат. Без года. Типографская печать
38. М. Черемных.
Реклама газеты «Безбожник».
Плакат. 1925 г.
Типографская печать
39. К. Вялое. И. В. Сталин.
Плакат. 1933 г.
Типографская печать
40. М. Рабинович. Борьба против религии — борьба за социализм!
Плакат. 1930 г. Типографская печать
41. А. С. Сазонов. Наши безработные.
Картина. 1929 г. Холст, масло
42. Д. А. Андреев. У первого антирелигиозного плаката в деревне в 1918 году.
Картина. 1938 г. Холст, масло
43. Б. В. Смирнов.
Снятие креста с церкви.
Картина. 1932 г.
Холст, масло
44. Переходящее знамя Украинского СВБ
«За образцовую музейную антирелигиозную работу».
1932 г. Текст на украинском языке. Шелк, канитель
45. Знамя Общества «Атеист».
Шелк, краска, канитель
46. Н. Гросс.
Положение о ячейках
СВБ Плакат. Без года.
Типографская печать
48. Значок «Активисту СВБ».
Металл, эмаль
47. Членский значок СВБ.
Металл, эмаль
49. Антирелигиозный Рабочий Университет рвет паутину попов и богов.
Плакат. Без года. Типографская печать
50. В. Дени. Враги пятилетки.
Плакат. 1929 г. Типографская печать
51. Неизвестный автор. Сектанты.
Плакат. Без года. Типографская печать
52. Неизвестный автор. Религия — тормоз пятилетки!
Плакат. Без года. Типографская печать
53. Кукрыниксы. Духовная
свора — кулакам опора...
Плакат. 1931 г.
Типографская печать
54. В. Дени.
Деревенская парочка.
Почтовая карточка. 1928 г.
Типографская печать
55. М. Черемных.
Письмо с неба. Плакат.
1932 г. Типографская печать
56. Кукрыниксы.
Утопающий. Плакат.
1931 г. Типографская печать
57.В.Дени.
Паук-крестовик. Копия.
Без года. Бумага, гуашь
58. Неизвестный автор. Долой попа и знахаря!
Плакат. Без года. Типографская печать
59. М. Черемных. Знахаря заклинанья замени знаньем.
Рисунок из «Антирелигиозной азбуки». 1933 г. Типографская печать
60. М. Черемных. У церковного порога ждешь, поп, напрасно...
Плакат. 1939 г. Типографская печать
61. Неизвестный автор. За новый быт, за коллективный труд.
Плакат. 1930 г. Типографская печать
62. Неизвестный автор.
Против праздников,
прогулов и пьянства,
заударные темпы работы.
Плакат. 1930 г.
Типографская печать
63. Кукрыниксы. На черную
доску рождественского
прогульщика. Плакат 1931 г.
Типографская печать
64. Неизвестный автор.
По случаю христова
праздничка.
Рисунок для журнала
«Безбожник».
Без года. Бумага,
смешанная техника
65. К. Урбетис.
Сей есть сын мой возлюбленный,
в нем мое благоволение.
Плакат. 1934 г.
Типографская печать
66. А. Топиков.
Пером рабкора и светом
науки разоблачайте
сектантские штуки.
Плакат. 1929 г.
Типографская печать
71. А. Финогенов.
Женщины, рвите религиозные
путы, стройте социализм.
Плакат. На украинском языке.
Без года. Типографская печать
72. (А. Дейнека ?)
Ах, яблочко ананасное...
Почтовая карточка. Без года.
Типографская печать
73. С. Малът. Окончательно уничтожим паранджу!
Плакат. На русском и узбекском языке. 1940 г. Типографская печать
74. Н. Терпсихоров.
Религия —яд, береги ребят.
Плакат. 1930 г.
Типографская печать
75. И. Каликин. Два поколения.
Плакат. 1932 г. Типографская печать
76. О. К. Татетвосъян. МЮД.
Плакат. 1930 г. Типографская печать
77. Ваза с иллюстрациями к «Сказке о попе и работнике его Балде»
А. С. Пушкина. Худ. Т. Беспалова-Михалева. 1939 г. Фарфор, роспись
78-79. Антирелигиозные игрушки:
волчок в виде церкви и кегля в виде священника. Дерево, масло
80-81. Антирелигиозные куклы-игрушки: сектанты-чуриковцы.
Гипс, дерево, ткань, краска
82-83. Антирелигиозные куклы-игрушки: сектанты-федоровцы.
Гипс, дерево, ткань, краска
84. Н. Волков. Церковный староста.
Рисунок для журнала «Безбожник».
Без года. Бумага, картон, карандаш
85. Н. Волков.
Модный митрополит и «барынька».
Рисунок для журнала «Безбожник».
Без года. Бумага, картон, карандаш
86. Л. Бурэ. Богач и мулла.
Рисунок. Без года. Бумага, смешанная техника
87. Л. Бурэ. Молитва о даровании детей.
Рисунок. Без года. Бумага, смешанная техника
88. Неизвестный автор.
Рисунок для газеты
«Безбожник». Без года.
Бумага, тушь
89. Неизвестный
автор. Два друга.
Рисунок для газеты
«Безбожник».
Без года.
Бумага, тушь
90. Б. Ефимов.
Рисунок для газеты
«Безбожник». 1929 г.
Бумага, тушь, карандаш
91. Б. Ефимов. Четыре «К».
Рисунок для газеты «Безбожник». 1936 г. Бумага, тушь, карандаш
92. Неизвестный автор.
Рисунок для газеты
«Безбожник». Без года.
Бумага, тушь
93. Неизвестный автор.
Рисунок для газеты «Безбожник». Без года. Бумага, тушь
94. В. Лыское. Рисунок для журнала «Безбожник». 1931 г. Бумага, гуашь
95. (?) Соколов. Рисунок для журнала «Безбожник». Без года. Бумага, гуашь
96. Неизвестный автор. Не поддавайтесь поповскому обману —
освобождайтесь от религиозного дурмана!
Плакат. Без года. Типографская печать
97. К. Ротов, стихи Д. Бедного. Поповское словоблудие — вражье орудие.
Плакат. 1932 г. Типографская печать
98. Б. Ефимов.
Папа на страже.
Плакат. 1932 г.
Типографская печать
99. Д. Моор.
Религия — орудие угнетения.
Плакат. 1933 г.
Типографская печать
100. Н. Кочергин. Религия — орудие классового гнета.
Плакат. 1933 г. Типографская печать
101. Д. Моор. Разоблачим антисоветские замыслы
капиталистов и церковников!
Плакат. 1932 г. Типографская печать
Глава 2
Борьба с религией в годы Гражданской войны
65
Совет Народных Комиссаров выражает желание, чтобы в день 1 Мая
были уже сняты некоторые наиболее уродливые истуканы и поставлены
первые модели новых памятников на суд масс.
Той же комиссии поручается спешно подготовить декорирование го-
рода в день 1 Мая и замену надписей, эмблем, названий улиц, гербов и
т. п. новыми, отражающими идеи и чувства революционной трудовой Рос-
сии»35.
17 июля 1918 года этот декрет был дополнен правительственным по-
становлением «О постановке в Москве памятников великим людям».
Партийный гимн «Интернационал» после Октябрьской революции
стал государственным гимном Советской России, а затем СССР. Мело-
дия «Интернационала» зазвучала (попеременно с «Вы жертвою пали...»)
со Спасской башни Московского Кремля, сменив исполнявшиеся до ре-
волюции «Марш Преображенского полка» и «Коль славен наш Господь в
Сионе».
Значительное влияние на развитие советской политической агитации
и пропаганды оказала Программа партии 1919 года. В марте 1918 года по
решению VII партсъезда название партии было изменено: из социал-демо-
кратической она превратилась в коммунистическую - РКП(б). Тогда же
было принято решение о замене дореволюционной партийной Программы.
Новая Программа, принятая в марте 1919 года на VIII съезде партии, про-
возгласила коммунизм государственной идеологией страны Советов и объ-
явила о разворачивании широкой коммунистической пропаганды. Решени-
ем этой задачи обязаны были заниматься не только партийные организа-
ции, но и профсоюзы, школа, учреждения культуры, клубы, избы-читальни
и пр. «Нет таких форм науки и искусства, которые не были бы связаны с
великими идеями коммунизма и бесконечно разнообразной работой по со-
зиданию коммунистического хозяйства», - говорилось в принятой на съез-
де революции «О политической пропаганде и культурно-просветительной
работе в деревне»36.
Даже специальное агрикультурное образование, в котором, по призна-
нию руководителей партии, остро нуждалось крестьянство, должно было
осуществляться таким образом, «...чтобы данные его связывались с ком-
мунистическими выводами и служили опорой общему стремлению пар-
тии к перерождению частного крестьянского хозяйства в организованное
социалистическое»37. Партийные организации обязаны были держать под
контролем всех работающих на селе специалистов и «просто образованных
людей», чтобы они не проводили под видом литературы, науки и искусства
«тенденций общественно вредных, контрреволюционных и так или иначе
парализующих усилия коммунистической пропаганды».
После VIII съезда партии вышла книга Н. И. Бухарина и Е. А. Пре-
ображенского «Азбука коммунизма. Популярное объяснение программы
Российской Коммунистической партии большевиков». Это учебное по-
собие широко использовалось в 1920-х годах в системе партийного об-
разования.
66 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
Надо заметить, что партийная Программа было принята в весьма не-
подходящее для этого время. Для большевистского режима весна 1919 года
была самым тяжелым этапом Гражданской войны: армия Колчака находи-
лась всего в нескольких десятках километров от Волги, части Доброволь-
ческой армии захватили Царицын, и многим в то время казалось, что дни
«совдепии» сочтены. В такой ситуации само появление Программы пред-
ставляется достаточно иррациональным событием.
Однако революционное нетерпение вождей партии было сильнее
здравого смысла. По словам Троцкого, Ленин не исключал возможно-
сти поражения революции и торопился сказать народу, «что такое новая
власть и чего она хочет». «Таков был смысл законодательной работы пер-
вого периода. Движимый той же мыслью, Ленин нетерпеливо требовал
скорейшего издания классиков социализма и материализма на русском
языке. Он добивался, чтоб как можно больше поставлено было революци-
онных памятников, хотя бы самых простых, бюстов, мемориальных досок
во всех городах, а если можно, то и в селах: закрепить в воображении масс
то, что произошло; оставить как можно более глубокую борозду в памяти
народа»38.
В своей политико-воспитательной работе партия использовала устную
и печатную агитацию, революционную поэзию, массовые праздничные ме-
роприятия, проводившиеся в дни революционных праздников. Н. К. Круп-
ская писала в «Правде» 13 февраля 1921 года: «Задачей искусства было
подойти как можно ближе к массам, найти формы, наиболее доступные,
понятные низам».
Широкое распространение получило плакатное искусство. В услови-
ях массовой неграмотности простота и общедоступность художественного
языка плаката превращали его в эффективное средство идеологического
воздействия на народные массы.
Популярности плаката как важнейшего средства агитационной работы
способствовали и другие его достоинства: сравнительная дешевизна и про-
стота изготовления, способность быстро откликаться на текущие события.
Неудивительно, что в годы Гражданской войны, при отсутствии необходи-
мых средств, советские руководители делали все возможное для развития
этого направления агитационного искусства. Выпуском плакатов занима-
лись Госиздат, РОСТА, Издательство ВЦИК, Литературно-издательский
отдел ПУР, Главполитпросвет - в общей сложности 453 гражданских и
военных организации39. В 1918-1921 годах они выпустили 3694 (только
учтенных) печатных плаката40.
Авторами революционных плакатов являлись А. Апсит, Д. Моор,
В. Дени, М. Черемных, Н. Когоут и другие известные художники. В числе
родоначальников советского плакатного искусства был и В. Маяковский,
работавший в качестве поэта и художника в «Окнах сатиры РОСТА».
Полномасштабная реализация планов партии по коммунистическому
воспитанию началась позднее, поскольку в условиях Гражданской войны
она была вынуждена заниматься решением более важной военно-полити-
Глава 2
Борьба с религией в годы Гражданской войны
67
ческой задачи - мобилизацией сил для борьбы с контрреволюцией. Мате-
риальные возможности новой власти были весьма ограниченными, тем не
менее, Ленин требовал от партийных и советских органов разворачивания
максимально широкой политико-просветительной работы. Так, в телеграм-
ме Пензенскому губисполкому в августе 1918 года он писал о недопусти-
мости сокращения тиражей агитационных листовок из-за недостатка денег:
«Мы не пожалеем сотен тысяч на агитацию»41.
Важным элементом политико-воспитательной работы партии явля-
лась борьба с неграмотностью. Накануне Октябрьской революции негра-
мотные составляли 75-80 % населения России, что ограничивало воз-
можности агитационной работы. «Безграмотный человек стоит вне по-
литики, - говорил Ленин, - его сначала надо научить азбуке. Без этого
не может быть политики...»42
В качестве временной меры Совнарком издал 10 декабря 1918 года
специальный декрет, обязавший местные органы власти произвести учет
и мобилизацию всего грамотного населения для чтения декретов и газет
неграмотным.
При библиотеках, красных уголках, клубах, избах-читальнях, на пред-
приятиях начали создаваться школы грамоты и пункты ликбеза. 26 дека-
бря 1919 года Совнарком принял декрет «О ликвидации безграмотности
среди населения РСФСР», который вновь объявлял мобилизованным гра-
мотное население и предупреждал, что уклоняющиеся от этой повинности
будут привлекаться к уголовной ответственности. Для реализации декрета
в июле 1920 года при Наркомпросе была создана Всероссийская чрезвы-
чайная комиссия по ликвидации безграмотности (ВЧКл/б, 1920-1930), за-
нимавшаяся организацией ликпунктов, выпуском учебных пособий, при-
влечением к работе учительских кадров и т. д.
Неграмотность населения была одним из факторов, обусловивших
преобладание в Гражданскую войну упрощенных, агитационных форм по-
литико-воспитательной работы. В 1918 году стали создаваться агитпун-
кты со штатами пропагандистов, занимавшиеся организацией собраний
и митингов, распространением листовок, брошюр и газет. Большую роль
играли агитационные (литературно-инструкторские) поезда и пароходы, в
штаты которых входили члены ЦК РКП(б) и ЦК КП(б) республик, нар-
комы, ответственные работники, агитаторы, журналисты, представители
культуры. Такие поезда и пароходы украшались росписями, лозунгами и
плакатами, имели свои типографии и киноустановки. Наибольшую извест-
ность приобрел агитпоезд «Октябрьская революция», в работе которого
в разное время участвовали М. Калинин, Г. Петровский, М. Ольминский,
А. Луначарский, Н. Семашко, Д. Курский, Н. Крупская и другие известные
деятели партии и государства.
Знаменитый «поезд Троцкого» был не только передвижным команд-
ным пунктом председателя РВС Республики, но и агитационно-пропаган-
дистским центром. Поезд имел свою электростанцию, автомобильный га-
раж, библиотеку, типографию, телеграфную и радиостанцию. Все эти воз-
ее Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
можности использовались для поддержания на должном уровне морально-
психологического состояния советских войск43.
Советская политическая агитация периода Гражданской войны вклю-
чала в себя критику Церкви, что было естественно и неизбежно: конфрон-
тационные отношения между РПЦ и РСДРП(б) сложились еще до рево-
люции, а начавшийся после Октября процесс создания основ социалисти-
ческого государства лишь усилил этот антагонизм.
В декабре 1917 года Совнаркомом была создана комиссия для ско-
рейшей разработки декрета об отделении Церкви от государства, в кото-
рую вошли нарком по просвещению А. Луначарский, заместитель наркома
юстиции П. Стучка, член следственной комиссии по борьбе с контррево-
люцией при Петроградском ВРК П. Красиков, заведующий отделом за-
конодательных предположений Наркомюста профессор-правовед М. Рейс-
нер и предложивший свои услуги большевикам православный священник
М. Галкин (Горев). Разработанный «комиссией Рейснера» (так ее иногда
называли в печати) проект декрета после обсуждения в Совнаркоме и ле-
нинской правки был напечатан 23 января в «Газете временного рабочего и
крестьянского правительства». В это время декрет назывался «О свободе
совести, церковных и религиозных обществах»; новое, окончательно закре-
пившееся за ним название - «Об отделении церкви от государства и шко-
лы от церкви» - документ получил позже, при публикации его в «Собра-
нии узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства».
Фактически этот документ придал законодательный статус положени-
ям партийной Программы 1903 года, касавшимся церковно-государствен-
ных отношений. Придя к власти, большевики сделали то, на что не реши-
лось пойти Временное правительство: отделили Церковь от государства и
провозгласили в России свободу совести. Согласно декрету все конфессии
и религиозные организации переводились в разряд частных обществ, ли-
шалась собственности и прав юридического лица. Школа в Советском го-
сударстве становилась полностью светской44.
Отдельные постановления Советского правительства относительно
религиозных организаций и духовенства начали выходить еще до того, как
декрет официально отделил Церковь от государства. Так, декрет «О зем-
ле», принятый II Всероссийским съездом Советов 26 октября 1917 года,
передал все церковные и монастырские земельные владения «со всем их
живым и мертвым инвентарем, усадебными постройками и всеми принад-
лежностями» в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных
Советов крестьянских депутатов. «Декларация прав народов России», ут-
вержденная Советом Народных Комиссаров 2 ноября 1917 года, отменила
все национальные и религиозные привилегии и ограничения, существовав-
шие в дореволюционном российском законодательстве.
Глава 2
Борьба с религией в годы Гражданской войны
6S
11 декабря 1917 года Наркомпрос перевел в свое ведение все духов-
ные учебные заведения: церковно-приходские школы, духовные училища,
семинарии, академии и т. д. 14 января 1918 года Совнарком упразднил го-
сударственные учреждения, ведавшие делами духовенства: Ведомство при-
дворного духовенства и Управление духовного ведомства в армии. 20 ян-
варя 1918 года Народный комиссариат государственного призрения издал
приказ о прекращении выдачи денег на содержание духовенства, храмов и
на религиозные церемонии. В феврале 1918 года постановлением Нарком-
проса была упразднена должность законоучителя в школе; постановление
«О светской школе» от 18 февраля 1918 года предписывало прекратить
преподавание религии во всех государственных, общественных и частных
учебных заведениях, а также исключить совершение в них религиозных
обрядов.
Многие из ранних советских декретов ставили целью упрочение ново-
го быта и гражданской обрядности. Так, двумя декретами Наркомпроса -
от 23 декабря 1917 года и 10 октября 1918 года - была проведена реформа
русской орфографии (точнее сказать: завершена, поскольку реформа была
начата еще до революции). Одновременно с этим в русское правописание
стали активно внедряться нормы, отражавшие идеологию Советского го-
сударства: слова Бог, Господь, Всевышний, Богородица, Провидение и др.
в советской литературе (прежде всего в официальных документах, прессе,
пропагандистских изданиях) стали писать с маленькой буквы.
Согласно декрету «О расторжении брака» от 16 декабря 1917 года и
декрету «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния»
от 18 декабря 1917 года юридическая сила признавалась только за граж-
данским браком; всеми вопросами, связанными с заключением и растор-
жением браков, рождением детей и т. д., отныне должны были заниматься
государственные загсы и, в случае необходимости, суды.
24 января 1918 года был принят декрет «О введении в Российской
республике западноевропейского календаря». К этому времени разница
между юлианским и григорианским календарями (старым и новым сти-
лем) составляла 13 дней, поэтому декрет предписывал первый день после
31 января 1918 года считать не 1 февраля, а 14 февраля. Сближению рос-
сийской жизни с европейскими стандартами способствовал также декрет
«О введении международной метрической десятичной системы мер и ве-
сов» 11 сентября 1918 года.
После революции в армии и суде была отменена религиозная присяга.
25 апреля 1918 года ВЦИК принял формулу торжественного обещания -
красной присяги для РККА43.
5 декабря 1918 года в «Известиях ВЦИК» были опубликованы приня-
тые Совнаркомом правила о еженедельном выходном дне и общегосудар-
ственных праздниках. Согласно правилам день еженедельного отдыха дол-
жен был определяться Наркомтруда по согласованию с ВСНХ и ВЦСПС
«в зависимости от особых местных условий и состава населения». Список
общероссийских праздников включал в себя шесть дат: 1 января - Новый
70 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
год, 22 января - в память о «кровавом воскресенье» 9 января 1905 года,
12 марта - низвержение самодержавия, 18 марта - день Парижской ком-
муны, 1 мая - день Интернационала, 7 ноября - день Пролетарской рево-
люции.
Местные профсоюзы с согласия Наркомтруда могли устанавливать
особые праздники религиозного значения, но не свыше 10 дней в году. В
1922 году по Кодексу законов о труде считались нерабочими днями 8 цер-
ковных праздников.
Важной вехой в развитии советского законодательства о культах стала
Конституция РСФСР, принятая 10 июля 1918 года V Всероссийским съез-
дом Советов. Статья 13 Основного Закона гласила: «В целях обеспечения
за трудящимися действительной свободы совести церковь отделяется от
государства и школа от церкви, а свобода религиозной и антирелигиозной
пропаганды признается за всеми гражданами»46.
Для придания этой статье более масштабного, интернационального
звучания в Конституцию была введена статья 21, дублировавшая издан-
ный весной 1918 года декрет ВЦИК «О праве убежища». В статье гово-
рилось, что РСФСР предоставляет право убежища «...всем иностранцам,
подвергающимся преследованию за политические и религиозные престу-
пления»47.
9 мая 1918 года при НКЮ был создан постоянно действующий От-
дел по проведению в жизнь декрета об отделении Церкви от государства,
или VIII (с 1922 года - V) отдел. Его называли также «ликвидационным»
и «церковным» отделом Наркомюста. Штат новой структуры состоял из
трех человек: заместителя наркома юстиции П. Красикова (председатель),
бывшего адвоката, сотрудника ВЧК И. Шпицберга и снявшего духовный
сан М. Галкина (Горева). VIII отдел имел свои органы в губернских и об-
ластных исполкомах и издавал журнал «Революция и церковь» (1919-
1924), редактором которого являлся П. Красиков.
Реакция руководства РПЦ на советскую политику в религиозной
сфере, как и вообще на осуществлявшиеся в России социальные преоб-
разования, оказалась предсказуемо негативной: Церковь расценила ее как
начавшееся гонение на православную веру Эта позиция церковного руко-
водства нашла отражение в определении Поместного собора «О правовом
положении Православной Российской Церкви» от 2 декабря 1917 года,
письме митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина в Совнарком
от 10 января 1918 года, первом послании патриарха Тихона от 19 января
1918 года и многих других церковных документах того времени48.
Негативную реакцию церковных кругов и консервативно настроенных
масс верующих вызвали даже те советские декреты, которые не затрагива-
ли правовых и имущественных интересов Церкви. Как известно, Русская
православная церковь (за исключением обновленцев) отказалась признать
календарную реформу и в своей богослужебной практике продолжала
придерживаться старого стиля. Декреты о реформе русской орфографии
также были восприняты Церковью и значительной частью интеллигенции
Глава 2
Борьба с религией в годы Гражданской войны
71
как проявление варварства большевиков, стремившихся разрушить нацио-
нальные традиции и культуру.
В нараставшем конфликте с государством церковная иерархия ис-
пользовала все доступные ей средства борьбы: саботировала деятельность
органов власти, вела антисоветскую агитацию среди верующих. В. Д. Бонч-
Бруевич, возглавлявший в Петрограде комиссию по борьбе с погромами и
контрреволюцией, вспоминал: «Лишь только прошло несколько дней по-
сле низложения Временного правительства, как всюду стало слышаться,
что священники выступают в проповедях и другими способами против со-
ветского режима. ...Сообщали мне, что повсюду, в самых глухих закоулках,
появились чьи-то печатные прокламации, в которых проклинается совет-
ская власть и призывается на голову этих "безбожников и насильников
гнев божий"...»49
Духовенство оказывало моральную и материальную поддержку Бело-
му движению. Как известно, в армиях Деникина и Колчака находились
несколько тысяч служителей Православной церкви.
Эти события послужили непосредственным толчком для разворачи-
вания антицерковных репрессий и агитации. «В первые дни Октябрьской
революции как-то еще не до церкви было, - писал в 1932 году Е. Ярос-
лавский. - Только в январе появляется декрет об отделении церкви от
государства и школы от церкви, и этот декрет устанавливает значительную
ясность отношений между революцией и церковью»50.
19 мая 1918 года пленум ЦК РКП(б), отметив усиление антисоветской
деятельности духовенства, принял решение «...повести против духовенства
решительную письменную агитацию». Проведение этой работы было по-
ручено Емельяну Ярославскому (в то время члену Президиума Исполкома
Моссовета, комиссару Московского военного округа), Л. С. Сосновскому
(журналист, редактор газеты для крестьян «Беднота») и партийному пу-
блицисту, поэту-сатирику Демьяну Бедному51.
Важнейшей задачей агитационной работы партии была нейтрализация
политического влияния Церкви, распространяемых ею заявлений о рели-
гиозных гонениях в Советской республике. Руководители партии, члены
правительства, представители органов власти и партработники выступали
в печати и на митингах с разъяснением принципов советской религиозной
политики, обещали верующим неукоснительное соблюдение их прав.
Любопытно, что, несмотря на утвердившееся в партии с дореволюци-
онных времен отрицательное отношение к формуле «религия - частное
дело» (нарком юстиции П. Стучка называл ее «настоящей заразой всякого
оппортунизма»), партработники, в том числе Ленин, широко использовали
ее в своей агитационной деятельности. На митинге в Пресненском райо-
не Москвы 26 июля 1918 года Ленин говорил: «Религия - частное дело.
Пусть каждый верует во что хочет или ни во что не верит. <••■> Советская
республика не знает никаких религиозных различий. Она находится вне
всякой религии, отделила религию от советского государства»52. Н. Круп-
ская в брошюре о советской Конституции заявляла: «Пусть каждый верит
72 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
так, как хочет, - это его дело и советской власти это не касается, пусть
каждый отстаивает то, что считает правым...»53 Н. Глебов-Авилов, нарком
почт и телеграфов, писал в 1918 году в брошюре «Наш основной закон»:
«Теперь правительство рабочих и крестьян лишило поповскую братию го-
сударственного содержания. Церковь становится частной организацией, а
вера - частным делом верующих людей»54.
Активной агитационной работой занимались сотрудники VIII отдела
Наркомюста. К 1 декабря 1920 года П. Красиков, И. Шпицберг и М. Гал-
кин прочитали в разных городах и губерниях 411 лекций, прежде всего по
вопросам советской политики в религиозной области55.
В издававшемся VIII отделом журнале «Революция и церковь» пу-
бликовались правительственные распоряжения и декреты, давались ком-
ментарии и разъяснения по вопросам, связанным с отделением Церкви от
государства и школы от Церкви. На страницах журнала освещалась ан-
тисоветская деятельность Церкви в стране и за рубежом, публиковалась
информация о событиях в политической и религиозной жизни советско-
го общества: вскрытии мощей, изъятии церковных ценностей, судебных
процессах церковников и т. д. Журнал предназначался прежде всего для
партийных и советских работников, но пользовался спросом и у массово-
го читателя. Красиков сообщал Ленину в 1919 году: «Интерес к журналу
колоссальный, подписка идет бешено из провинции. Особенно мелкая бур-
жуазия, крестьянская и городская, да и рабочие будут читать журнал, он
проникает во все медвежьи углы»56.
Из-за военных условий журнал выходил нерегулярно, часто с больши-
ми перерывами. Так, в 1921 году вышло лишь пять журнальных номеров.
В качестве компенсации отдел выпустил в этот год пять номеров стенной
газеты «Революция и церковь» с карикатурами художника Д. Моора, кото-
рая вывешивалась на улицах, в клубах, казармах, школах.
На первых порах, пока позиция и планы Советского государства
полностью еще не проявились, его законодательная и агитационная де-
ятельность способствовала появлению у части общества иллюзий, что в
религиозной области Советы собираются идти по демократическому пути.
Всплеск антиклерикального насилия и вандализма многим представлялся
неприятным, но временным явлением, порожденным условиями Граждан-
ской войны. Религиозную политику Советского государства одобряли по-
началу многие сектантские организации, подвергавшиеся преследованиям
в дореволюционные времена. «Некоторые конфессии, - отмечает Д. По-
спеловский, - пытались обратить сложившуюся ситуацию себе на пользу.
Так, евангелисты и католики (как римского, так и греческого обряда) на
первых порах приветствовали декрет об отделении церкви от государства.
Римско-католическая церковь в России была довольно богата - католики,
однако, полагали, что национализации будет подвергнута лишь собствен-
ность Православной церкви как Церкви в прошлом государственной»57.
В тогдашней публицистике иногда утверждалось, что революция в
России подвела историческую черту под религиозной нетерпимостью и
Глава 2
Борьба с религией в годы Гражданской войны
73
открыла для страны дверь в современную цивилизацию, в царство духов-
ной свободы. Левый эсер Свен в брошюре «Свобода совести и отделение
церкви от государства» заявлял, что Советская Россия должна ориентиро-
ваться на уровень религиозных свобод, достигнутый в западных странах,
прежде всего в США: «Собрались в Северной Америке свободные люди,
образовали свободные церкви, не враждуют, никого не гонят, не заточают,
и в чужие дела не вмешиваются. Такой порядок заведен у них с 1787 года.
Полтораста лет прошло - и никто против этого порядка не спорит. Значит,
он хорош»58. Автор брошюры рассматривал декрет СНК от 23 января как
важный шаг в осуществлении этого идеала. «Отделение церкви от госу-
дарства в России, как и во Франции и в Северной Америке, обозначает не
преследование церкви, а... невмешательство государства в дела совести на-
родной, - писал он. - Оно обозначает только то, что государство хочет за-
ниматься своими, государственными делами само, не требуя добровольных
лицемерных помощников из духовенства, а последнему оно предлагает за-
няться своим делом - делом служения религии»59.
М. Галкин 6 января 1918 года, еще до своего назначения в штат
VIII отдела НКЮ, писал в своей газете «Знамя Христа», что отрицатель-
ное отношение клерикальных кругов к отделению Церкви от государства
определяется их чисто «утробными» интересами: «Народную веру никто
не уничтожает, лишь эта вера объявляется частным делом совести каждого,
какой была она и в апостольский век. Апостолы начали свою огневую про-
поведь без казенных субсидий... и победили мир».
Действительно, при всех своих крайностях, отражавших распростра-
ненные тогда представления о социальной справедливости, декрет не
создавал угрозы деятельности религиозных организаций. По замечанию
П. Н. Милюкова, «...при всех ограничениях закона и злоупотреблениях
при его применении, некоторая юридическая почва для продолжения су-
ществования церкви все же существовала»60.
Наличие в декрете демократических элементов признавали даже в
церковных кругах. Так, С. Булгаков, выступая на заседании одного из от-
делов Поместного собора РПЦ, говорил: «Пункт... о неповиновении декре-
ту требует змеиной мудрости: некоторые пункты декрета (свобода совести,
светская регистрация) приемлемы, и с ними можно согласиться»61.
Однако начавшийся в стране красный террор быстро развеял все ил-
люзии относительно религиозной политики Советского государства. Во-
преки официальным декларациям осуществлялось принудительное за-
крытие храмов, грабилось церковное имущество, игнорировались, нередко
демонстративно, права верующих. Так, в конце 1918 года в Шацком уезде
Тамбовской губернии председатель местной ЧК во время эпидемии испан-
ки конфисковал у крестьян особо почитаемую Вышинскую икону Божьей
Матери, а когда они стали требовать возврата иконы, открыл по ним огонь
из пулемета. Видевший эту расправу крестьянин рассказывал: «Я - солдат,
был во многих боях с германцами, но такого не видел... Пулемет косит по
рядам, а они идут, ничего не видят, по трупам, по раненым лезут напро-
74 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1041 гг.
лом, глаза страшные, матери детей вперед, кричат: "Матушка, Заступница,
спаси, помилуй, все за тебя ляжем". Страху уже в них не было никакого.
Очень их много с перепугу большевики тогда побили»62.
Руководители государства и сами признавали, что деятельность пред-
ставителей власти в провинции часто напоминает уголовный террор и вы-
зывает ненависть даже у беднейшего населения. «Мы знаем, - говорил
Г. Зиновьев на VIII съезде партии, - что в уездах и на местах творятся та-
кие чудеса; по сравнению с которыми самые большие дела наших крупных
комиссаров кажутся детской игрушкой»63.
Нарекания со стороны советских руководителей вызывала, в частно-
сти, деятельность комбедов, созданных в деревнях в июне 1918 года. Под-
писанное В. Лениным и А. Цюрупой предписание от 17 августа 1918 года
разъясняло губернским совдепам, что «комитеты бедноты должны быть ре-
волюционными органами всего крестьянства против бывших помещиков,
кулаков, купцов и попов, а не органами одних лишь сельских пролетариев
против всего остального деревенского населения»64.
Из-за расхождений между официальными лозунгами и реальной по-
литикой государства советская пропаганда с самого начала приобрела ми-
фологический характер. Типичным образцом советской пропагандистской
демагогии являлось, например, подписанное М. И. Калининым «Обраще-
ние VII Всероссийского съезда Советов к трудовым казакам Дона, Кубани,
Терека, Урала, Оренбурга и Сибири» от 6 декабря 1919 года. Ставя целью
ослабить негативные последствия политики расказачивания, обращение
разъясняло:
«Вас долго обманывали, братья казаки. Генералы и помещики говори-
ли вам, будто Советская власть хочет отнять у вас земли, разрушить ваш
быт, закрыть церкви, насильно ввести коммуну. Это коварная ложь и на-
глая клевета. <■•■>
Никого из вас, казаки, Советская власть насильно не потащит в ком-
муну. <•••>
Церковь в Советской России отделена от государства и стала свобод-
ным достоянием верующих. Никакого насилия над совестью, никакого
оскорбления церквей и религиозных обычаев Советская власть не допу-
стит и не потерпит»65.
Разъясняя принципы советской религиозной политики, партийные
агитаторы клеймили РПЦ как врага народа и союзника контрреволюции.
«Кто из рабочих не знает, по какую сторону баррикад стояли служители
церкви в нашей стране? - говорилось в листовке агитационного отдела Пе-
троградского комитета РКП(б), выпущенной в августе 1918 года. - Кто из
рабочих не знает, как они, служители церкви, именем Христа благословля-
ли каждого разбойника, поднимавшего меч против Советской России?»66
К церковной теме часто обращалось плакатное искусство67. Созда-
вая сатирические образы царя Николая II, Деникина, Колчака, Врангеля
и других руководителей Белого движения, советские художники нередко
изображали их вместе с православным духовенством.
Глава 1
Борьба с религией в годы Гражданской войны
75
***
В годы Гражданской войны зародилась и собственно антирелигиозная
пропаганда, которую партия рассматривала как неотъемлемую составную
часть коммунистического воспитания. В принятой в 1919 году партийной
Программе (пункт 13) говорилось:
«По отношению к религии РКП не удовлетворяется декретированным
уже отделением церкви от государства и школы от церкви...
РКП руководствуется убеждением, что лишь осуществление планомер-
ности и сознательности во всей общественно-хозяйственной деятельности
повлечет за собой полное отмирание религиозных предрассудков. Партия
стремится к полному разрушению связи между эксплуататорскими класса-
ми и организацией религиозной пропаганды, содействуя фактическому ос-
вобождению трудящихся масс от религиозных предрассудков и организуя
самую широкую научно-просветительную и антирелигиозную пропаганду.
При этом необходимо заботливо избегать всякого оскорбления чувств веру-
ющих, ведущего лишь к закреплению религиозного фанатизма»68.
С появлением Программы религиозная политика РКП(б) фактически
превратилась в зеркальную копию политики российской монархии. «На
смену государственной религии явилась государственная безрелигиоз-
ность и антирелигиозность, - писал В. Ф. Марцинковский в "Записках
верующего". - Палка, перегнутая в одну сторону, теперь откачнулась в
противоположный край»69.
Однако антирелигиозная агитация в годы Гражданской войны по
своим масштабам заметно уступала антиклерикальной. Хотя, например,
многие политические плакаты имели антицерковную направленность, про-
изведений антирелигиозных среди них практически не было. Плакатное
искусство, как и вся пропаганда, было ориентировано главным образом на
политическую, классовую критику Церкви.
Одной из причин этого уклона в антиклерикализм была позиция ча-
сти партработников, опасавшихся, что антирелигиозная пропаганда может
вызвать негативную реакцию со стороны верующих и толкнуть их в лагерь
врагов Советской власти. По свидетельству Ж. Садуля (французского ком-
муниста, принимавшего активное участие в Гражданской войне в России),
некоторые советские руководители выступали против спешки в вопросе
об отделении Церкви от государства, боясь, что к гражданской и мировой
войнам может добавиться война религиозная70.
Сказывались также острый дефицит подготовленных и просто гра-
мотных пропагандистских кадров, отсутствие специальной литературы,
ограниченность материальных возможностей и пр. В таких условиях, при
отсутствии единого координирующего центра ранняя антирелигиозная
пропаганда неизбежно имела стихийный, кустарный характер. «Система-
тической, плановой борьбы с религией в годы Гражданской войны не ве-
лось, - вспоминал Ф. Олещук. - Антирелигиозную работу проводили от
случая к случаю те или иные товарищи»71. Е. Ярославский также отмечал,
78 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
что в Советской России «...систематическая антирелигиозная пропаганда
началась значительно позже, чем политическая борьба с церковью как с
определенной реакционной организацией»72.
Конечно, провести границу между антиклерикализмом и атеизмом в
советской пропаганде можно лишь условно, - фактически это были вза-
имосвязанные, дополняющие друг друга аспекты агитационно-пропаган-
дистской работы. А. Луначарский в методической статье в журнале «Рево-
люция и церковь» разъяснял просветработникам, что они должны не толь-
ко критиковать духовенство, показывая несоответствие теории и практики
православия Священному Писанию, но и опровергать божественность са-
мого Писания. «Лить воду на мельницу людей реформации в России мы
никоим образом не должны»73.
Самой распространенной формой антирелигиозной работы в зто вре-
мя были лекции, митинги и диспуты. На них нередко выступали руководя-
щие партийные и советские работники; большой общественный резонанс
вызывали диспуты с участием наркома Луначарского и обновленческого
священника (затем митрополита) А. Введенского.
Активным организатором и участником диспутов был Емельян Ярос-
лавский, находившийся после революции на партийной работе в Сибири и
на Урале. 22 августа 1920 года омская газета «Советская Сибирь» опубли-
ковала статью Ярославского «Вера в бога и откуда она взялась»; 6 января
1921 года в этой же газете появилась его статья «Беспорочное зачатие и
агнец (к рождественским настроениям)».
Надо заметить, что большевики, участвуя в религиозных диспутах, все
же отдавали предпочтение другим, более надежным, с их точки зрения,
формам агитационной работы. Диспут предъявлял повышенные требова-
ния к подготовке пропагандиста, который должен был обладать не только
желанием сокрушить «народный опиум», но и знаниями, опыхом, крас-
норечием и другими качествами, необходимыми для ведения публичной
полемики. У большинства же участников тогдашних идейных споров та-
ких качеств не было. «...Мы встречаем ретивых и очень часто мало об-
разованных проповедников атеизма, которые рубят с плеча», - говорил в
1919 году Луначарский74.
«...Кустари безбожники, - писал позднее один из руководителей про-
паганды, - зачастую идеологически невыдержанные, ниоткуда не получая
надлежащего руководства и не встречая пролетарского отпора на свои не-
верные мысли и выступления во время своих "орательских" налетов, ни-
когда, за немногим исключением, по существу не критиковали религию, а
иногда и подновляли ее тезисы»75.
Кроме того, как показывает практика, мировоззренческие споры, по-
пытки решить вопрос о бытии или небытии Бога путем голосования (было
и такое) вообще не имеют смысла. Участники религиозных диспутов обыч-
но были настолько убеждены в собственной правоте, что не слышали дово-
дов оппонента. Типичного любителя диспутов тех лет описал в книге «Под
серпом и молотом» И. А. Бунин:
Глава 2
Борьба с религией в годы Гражданской войны
77
«Видел одного местного начетчика. Он в поддевке, нескладно шаткий
и высокий, с бледными глазами. Пользуется большой славой. За ним при-
езжают из деревни, возят его на религиозные диспуты. Священное писание
знает наизусть. Говорит очень громко, убежденно, сосредоточенно - и не
позволяет сказать в ответ себе ни слова. Мужики восхищаются:
- Какие ученые люди ни приезжали - не гожаются никуда! А какой
мелкий приедет, с двух слов забьет - и шабаш!»76
Не находя общего языка в теоретических вопросах, участники дис-
куссий обычно переводили спор в другое русло: начинали говорить колко-
сти и высмеивать друг друга. «На Руси, от века не знавшей демократиче-
ских свобод, спорить не умели, - отмечает М. А. Поповский. - К тому же,
спорящие стороны были поставлены в явно неравноправное положение.
Низкая культура диспутантов еще более усугубляла дело. Так что в кон-
це концов встречи священников с пропагандистами-антирелигиозниками
оборачивались средневековой перебранкой капуцина и раввина, почти в
таком же виде, как описано у Генриха Гейне»77.
Эти препирательства происходили при активном участии находивших-
ся в зале зрителей. Автор заметки в «Соборном разуме», посвященной дис-
путу в Петрограде 7 мая 1918 года, писал, что последнее слово на нем ска-
зали не докладчик и его оппоненты (А. Введенский, И. Шпицберг и «дядя
Миша» - популярный петроградский публицист-антирелигиозник М. Кор-
цов), а «товарищ в серой солдатской шинели, назвавший, во имя равенства,
братства и свободы, Бога "негодяем" и призывавший к расстрелу Бога из
пулемета... и те слушатели, которые с шумом покинули обширную залу Те-
нишевского училища, громко возмущаясь тем, что "слушают попа"»78.
Подобно этим солдатам, многие партийные руководители видели
главный недостаток диспутов в их излишней демократичности, позволяв-
шей говорить на равных противникам и защитникам религии. «...Тенден-
ция считать попов равной стороной в споре, - говорилось в одном из пар-
тийных документов, - есть не что иное, как демократическая отрыжка, оп-
портунистический уклон во взглядах на свободу: мы свободы мракобесам
не даем, и права затемнять сознание масс за ними никогда не признавали.
Мы разрешаем им выступать на рабочих собраниях не ради того, чтобы
"пытать правду", искать истину, а с единственной целью - разоблачить их.
Диспут ради диспута - это чужая, демократическая формула»79.
Все это объясняет, почему руководители-безбожники относились к
диспутам настороженно и старались держать их под контролем. Разреше-
ние на проведение диспута давалось далеко не всем желающим - даже из
числа «попутчиков». Весной 1919 года в Москве появились афиши, изве-
щавшие, что 2 июня в Политехническом музее должен состояться диспут
по докладу профессора Н. Д. Кузнецова «Почитание святых и их мощей в
связи с осмотром их»; в качестве оппонента был объявлен представитель
VIII отдела Наркомюста М. Галкин. Однако в последний момент Галкин
заявил, что не давал согласия на участие в мероприятии, и подал в суд
на его организатора, христианского социалиста Ф. И. Жилкина. Вместо
70 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1041 гг.
диспута 30 сентября 1919 года состоялось судебное разбирательство, на
котором по показаниям "представителей того же VIII отдела Красикова и
Шпицберга Жилкин был признан виновным в «спекуляции» и «обмане».
Суд признал его агентом патриарха Тихона и постановил: «...находя, что гр.
Жилкин, ввиду вредной его деятельности, является опасным для народных
масс, заключить его в концентрационный лагерь на все время гражданской
войны»80. Заодно суд признал контрреволюционной руководимую Жилки-
ным Христианско-социалистическую рабоче-крестьянскую партию и при-
нял решение о ее роспуске.
Часто запрещались диспуты с участием А. Введенского; хотя церков-
ник-обновленец являлся союзником Советов, представители власти все же
опасались его влияния на публику.
Научная литература о религии была в этот период представлена издан-
ными до и после революции брошюрами и статьями русских марксистов,
сочинениями А. Бебеля, П. Лафарга, К. Каутского, Э. Ренана, А. Древса,
А. Немоевского. Вышли в русском переводе «Возникновение религии и
веры в бога» Г. Кунова (1919), «Происхождение христианства» К. Каутско-
го (1919), «К истории первоначального христианства» Ф. Энгельса (1921).
Стала появляться и советская научная литература; были, в частности,
изданы «Возникновение христианства» Р. Ю. Виппера (1918) и «Иисус и
первые христианские общины» Н. М. Никольского (1918).
Эти издания, предназначенные для специалистов-историков, в силу
своей сложности были малопригодны для агитационной работы. Для про-
пагандистов же и массового читателя были изданы популярные брошюры
И. И. Скворцова-Степанова «Религия, духовенство, его доходы, его про-
клятия и благословения» (1918), «Происхождение нашего бога (по Г. Ку-
нову)» (1919), «Вера и знание, святая вода и микроскоп, молитва и пого-
да» (1919), «Благочестивые размышления. (Об аде и рае, бесах и ангелах,
грешниках и праведниках и о путях ко спасению)» (1920), а также работы
других авторов: «Черное воинство» С. Данилова (1918), «Религия и комму-
низм» С. К. Минина (1919), «Церковь и государство» Н. М. Лукина (1918),
«Как попы дурманят народ» и «Как человек сотворил бога» П. А. Бляхина
(1920, 1921), «Поповские обманы» Н. Л. Мещерякова (1919), «Праздники
христианские и рабоче-крестьянские» В. И. Невского (1920). Многие из
этих брошюр затем неоднократно переиздавались.
Пропагандой атеизма занимался журнал «Революция и церковь».
После принятия новой партийной Программы П. Красиков со страниц
журнала призывал партийных и советских работников усилить культур-
но-просветительную и антирелигиозную пропаганду: «Школа, книга, по-
литическая трибуна, театр, кинематограф - все должно быть привлечено
на борьбу с религиозными суевериями и предрассудками народа»81.
Сотрудники VIII отдела занимались решением этой задачи весьма ак-
тивно. А. Введенский писал в 1918 году: «Шпицберт исступленно призыва-
ет к низвержению Небесного Царя так, как русская революция низвергла
царя земного»82. Материалы лекций, прочитанных Шпицбергом осенью
Глава 2
Борьба с религией в годы Гражданской войны
79
1918 года в Крестьянском университете в Петрограде, легли в основу его
статьи «Религиозная язва», напечатанной в 1919 году в виде предисловия
к брошюре французского анархиста Э. Даенсона «О боге и черте». Эта
грубая, анархическая по духу публикация послужила одной из причин об-
ращения патриарха Тихона 9 августа 1920 года к Ленину с требованием
отстранить Шпицберга от участия в следственных действиях, которые тот
собирался проводить в продолжение судебного процесса по «делу о вилен-
ских угодниках». «Я... - писал глава Православной церкви, - настаиваю
на отводе в предстоящем расследовании моей деятельности... от функций
следователя Шпицберга, как лица, производящего следствие и допросы
"с пристрастием"... и не обладающего требуемыми от судьи и следователя
элементарными качествами в отношении справедливости, беспристрастия,
спокойствия, знания права и т. д. и, наконец, как человека, публично оскор-
бляющего религиозные верования, открыто глумящегося над религиозно-
обрядовыми действиями, печатно в предисловии к книге "Религиозная
язва" (1919 г.) называющего Иисуса Христа ужасными именами, потому и
нравственно претящего моему религиозному чувству»83.
Хотя VIII отдел в своем журнале иногда критиковал грубые методы
борьбы с религией, это не мешало ему самому проводить экстремистскую
политику. Эту особенность его позиции отмечали даже советские деятели -
А. Луначарский, В. Бонч-Бруевич и др.
А. Ф. Филиппов, председатель Исполнительного комитета по делам
духовенства, писал в 1920 году Н. И. Троцкой, что VIII отдел, созданный
для юридического надзора за отделением Церкви от государства и соблю-
дением свободы совести на территории России, фактически занимается со-
всем другим делом. «...Понемногу, при всеобщей занятости высших руко-
водителей... разрешением таких грандиозных задач, как окончание войны и
снабжение населения продовольствием, 8 Отдел вступил на путь активной
политики борьбы... с духовенством и главным образом православием, при
участии и помощи Отдела по духовенству при ВЧК»84.
В своих обращениях в различные инстанции Филиппов характери-
зовал деятельность VIII отдела как противоречащую политике партии и
обращал внимание, что из троих сотрудников отдела двое, Шпицберг и
Галкин, - «коммунисты с соплей», т. е. недавно вступившие в партию и к
тому же имеющие «явно буржуазное прошлое».
Красиковским отделом в 1920 году издавалась «Антирелигиозная би-
блиотека журнала "Революция и церковь"», в которую вошли брошюры
«Почему падает вера и нарастает безверие?» И. Скворцова-Степанова,
«Советская власть и церковь» и «Крестьянство и религия» П. Красикова
и др. Издания «Библиотеки» имели значительные по тем временам тира-
жи - до 100 000 экземпляров.
Одной из задач антирелигиозной пропаганды являлось распростране-
ние научных знаний. Пропаганда естествознания в эти годы велась путем
организации сельскохозяйственных и санитарных выставок, чтения лек-
ций и выпуска плакатов, посвященных борьбе с засухой, научным методам
00 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1041 гг.
земледелия, борьбе с болезнями и т. д. С этой целью широко использова-
лись агитпоезда и агитпароходы85.
Решением этой задачи занимались также учреждения народного са-
мообразования - разнообразные курсы, школы грамоты, народные дома,
университеты86.
Несмотря на неблагоприятные военные условия, в России выходила
научно-популярная литература. Большой спрос существовал, в частности,
на книги и брошюры известных популяризаторов естествознания Н. А. Ру-
бакина и Я. И. Перельмана. Ленин придавал большое значение распростра-
нению такой литературы. Узнав от Горького об издании в Германии попу-
лярной книги астронома Г. И. Клейна «Чудеса земного шара», он писал в
записке в Госиздат: «Клейн - хорошая книга, надо больше»87.
Количество изданных после Октябрьской революции научно-популяр-
ных книг было невелико, однако нужно учитывать, что в это время имела
хождение и литература, вышедшая в предреволюционные годы. Запросы
читателей удовлетворял довольно широкий круг популярных изданий, авто-
рами которых были Д. Н. Анучин, С. П. Глазенап, Ф. С. Груздев, В. И. Вер-
надский, Н. Ф. Кащенко, А. М. Никольский, М. А. Мензбир, Н. А. Морозов,
И. М. Сеченов, К. А. Тимирязев, В. М. Шимкевич и другие представители
отечественной науки. В этой литературе были также представлены работы
зарубежных естествоиспытателей, - переводы книг Г. Клейна, например, не-
однократно издавались в России в до- и послереволюционное время.
Часть этих книг и брошюр имела открыто антирелигиозную направ-
ленность - как, например, вышедший в 1920 году сборник статей К. Тими-
рязева «Наука и демократия». Экземпляр этой книги с дарственной над-
писью автор преподнес главе Советского государства. Ленин писал Тими-
рязеву: «Я был прямо в восторге, читая Ваши замечания против буржуазии
и за Советскую власть»88.
Свою лепту в критику религии и Церкви вносила агитационная по-
эзия. Наиболее заметными представителями этого направления в литера-
туре были В. Маяковский и Д. Бедный.
Как уже отмечалось, пропагандой богоборчества Маяковский стал за-
ниматься еще до революции. После 1917 года агитационный характер его
антирелигиозной поэзии усилился. Уже в первой своей советской пьесе
«Мистерия-буфф» (1918) среди врагов революции он изображает корысто-
любивого Попа и критикует религию за ее стремление отвлечь трудящихся
от борьбы за свои права:
Нам написали Евангелие,
Коран,
«Потерянный и возвращенный рай»,
и еще,
и еще -
многое множество книжек.
Каждая - радость загробную сулит, умна и хитра89.
Глава 2
Борьба с религией в годы Гражданской войны
81
«Мистерия-буфф» была написана к первой годовщине Октябрьской
революции и сразу была включена Центральным бюро по организации
празднеств в число праздничных мероприятий. Первая театральная поста-
новка пьесы состоялась в помещении Театра музыкальной драмы 7 ноября
1918 года (режиссеры-постановщики - Вс. Мейерхольд и В. Маяковский,
художник - К. Малевич). В 1921 году «Мистерия-буфф» ставилась в цир-
ке на немецком языке для делегатов III конгресса Коминтерна.
Антирелигиозную направленность имели и другие пьесы и стихи Ма-
яковского90.
Многие руководители партии относились к творчеству Маяковского
довольно прохладно, считая, что усложненность языка делает его поэзию
непонятной широким массам, ограничивает ее агитационные возможности.
Не вызывали восторга у вождей и эпатажные анархические наклонности
позта91. Известно, что Ленин не любил стихов Маяковского и вообще фу-
туризма и терпел их лишь из-за их политической направленности.
Предубеждение против Маяковского было распространено среди твор-
ческой интеллигенции, в театральной среде. Поэт признавался, что по этим
причинам «Мистерия-буфф», хотя и одобренная Луначарским, с большим,
трудом пробивалась на театральные подмостки92.
Антицерковная направленность творчества Демьяна Бедного опре-
делилась, как и у Маяковского, еще в дореволюционное время93. После
1917 года им было написано множество стихов, басен, памфлетов, которые
использовались советской пропагандой: «Земля обетованная», «О попе
Панкрате, о тетке Домне и явленной иконе в Коломне», «Поповская Кама-
ринская», «Как 14 дивизия в рай шла», «Новый завет без изъяна еванге-
листа Демьяна» и др. «Агитки Бедного Демьяна» публиковались в «Прав-
де» и других советских периодических изданиях, выходили отдельными
сборниками. На их основе создавались антирелигиозные инсценировки,
ставившиеся в клубах для рабочих и крестьян94.
Поэтический стиль Демьяна Бедного - выходца из крестьян - сфор-
мировался под сильным влиянием крестьянского фольклора (песня, ча-
стушка, сказка и пр.) и традиций русского литературного языка. Удачное
соединение этих двух начал, хорошее знание крестьянского быта и мен-
талитета придавали сатире Демьяна Бедного особый, легко узнаваемый
колорит:
У лавры Троицкой, в слободке,
Монах повадился ходить к одной молодке.
Муж со двора, монах во двор.
Зачем? Нескромный разговор.
У батюшки Ипата
Водилися деньжата.
Конечно, дива тут особенного нет:
Поп намолил себе монет!95
32 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
Народный характер творчества Бедного, его готовность переводить в
стихотворные строки любые директивы партии обусловили весьма благо-
склонное отношение к нему партийных руководителей, хотя и не безого-
ворочное. По воспоминаниям М. Горького, Ленин много раз подчеркивал
агитационное значение деятельности Демьяна Бедного, но при этом гово-
рил: «Грубоват. Идет за читателем, а надо быть немножко впереди»96. По
свидетельству Троцкого, Ленин отзывался о поэте более резко: «...вульга-
рен, ах, как вульгарен, и не может без порнографии»97.
В годы Гражданской войны вышло около сорока стихотворных сбор-
ников Д. Бедного; в 1923 году он был награжден орденом Красного Зна-
мени.
В период Гражданской войны общая методология, каноны критики
религии еще не сложились, и деятельность пропагандистов отличалась
большой идейной пестротой. Общий всем коммунистам антирелигиозный
настрой не исключал индивидуальных различий в их позициях: в оценках
конкретных событий и ситуаций, методов работы и т. д.
Часть членов партии считала, например, что переход духовенства от
политической конфронтации к признанию Советской власти, появление
«советской Церкви» отвечает интересам социалистического строительства.
Эта проблема обсуждалась при посещении А. Введенским Г. Зиновьева
в Смольном в 1919 году. Введенский позднее рассказывал А. Левитину-
Краснову, что на этой аудиенции он предложил заключить соглашение
между реформированной Православной церковью и правительством. Зи-
новьев, по словам Введенского, отвечал, что пока это вряд ли возможно, но
не исключил возможности «конкордата» в будущем98.
2 декабря 1919 года в «Известиях ВЦИК» была напечатана полеми-
ческая статья М. Я. Лациса «Церковь и государство». Отделение Церкви
от государства, утверждал в своей публикации известный чекист, вовсе
не означает, что для Советского государства безразлично, что творится
в Церкви и каким путем она идет. Церковь - отсталая, консервативная
организация, и поэтому она не может не бороться с Советской властью.
Однако, считал Лацис, Октябрьская революция и отделение Церкви от
государства «зашевелили застоявшиеся воды православного болота» и
создали благоприятную возможность для внутреннего обновления цер-
ковной жизни. «Всякая религия и всякая церковь, если она не хочет
обречь себя на небытие, должна следовать за духом времени. <•••> ...
Недавний опыт нас учит быть предусмотрительными и поддерживать в
духовенстве то течение, которое следует за духом времени и идет на под-
держку Советской власти».
Против этой соглашательской позиции выступил П. Красиков. В ста-
тье «Кому это выгодно», напечатанной в «Известиях ВЦИК» 14 декабря
Глава 2
Борьба с религией в годы Гражданской войны
83
1919 года, он заявил, что от предложения Лациса Карл Маркс «перевер-
нулся бы в своем гробу». «Да ведь потому-то Советская власть и отделила
церковь от своего государства, - негодовал Красиков, - что пути их рас-
ходятся, ибо коммунизм расходится не только с православной, а со всякой
религией. А тов. Лацис снова хочет соединить несоединимое! <•••> ...Если
русский крестьянин и рабочий порвали с церковью, то забота рабоче-кре-
стьянского правительства, казалось бы, должна состоять не в обновлении
этого орудия всякого рабства... а в скорейшем и наиболее полном приобще-
нии трудящихся к новому научному миросозерцанию. <•••> При чем же
тут забота коммуниста о реформации?»
В таком же ключе Красиков оценил и появившуюся в «Правде» 25 мая
1921 года статью Ярославского «Царицынская живая церковь», посвящен-
ную публичному выступлению иеромонаха Илиодора (Труфанова) в Цари-
цыне 25 апреля 1921 года. В проповеди, прочитанной на соборной площади
перед многотысячной толпой верующих во время празднования Входа Го-
сподня в Иерусалим, известный монархист-антисемит провозгласил «мно-
гая лета» Советской власти и ее вождям, сравнив при этом коммунистов
с орлами, а тихоновское духовенство - с навозными жуками. Призывая
верующих к поддержке новой власти, Илиодор признался, что сам лично
он слаб и, образно говоря, по одной, чисто коммунистической, переклади-
не перейти над пропастью, лежащей на пути трудящихся в новую жизнь,
не может. Но опираться можно и на другую перекладину - религиозную.
Человек должен сам выбрать свою дорогу.
Ярославский в своей статье одобрительно оценил реформаторские
идеи Илиодора как отражающие «...настроение определенной части народ-
ных низов» и отметил, что «надо чрезвычайно бережно относиться к этому
новому явлению».
Красиков отреагировал на выступление Ярославского статьей «Жиз-
ненность или живучесть?», напечатанной в «Правде» 16 июня 1921 года.
Наша задача ускорять, а не замедлять процесс умирания религии, писал
он. «Пусть Илиодор борется по-своему со старой церковью, но патента на
равноценность для трудящихся его христианской "перекладины" ни в коем
случае выдавать нельзя. ...Эти христианские перекладины, между прочим,
имеют удивительное чудесное свойство при благоприятных известных ус-
ловиях... обзаводиться двумя столбами, причем на этих христианских пере-
кладинах на более или менее намыленной веревке частенько, как говорит
история, болтаются наивные орлы, а смиренные черные жуки, патриархи и
прочие ископаемые, греховно забыв о комплиментах и реверансах, предо-
хранявших их в свое время от неприятностей, тянут обыкновенно за кон-
цы оных... веревок при одобрении или молчании одураченных низов или
верующей паствы».
Ярославский был, видимо, задет этим грубым выпадом Красикова.
Трудно считать случайностью, что, выступая через два месяца на августов-
ском пленуме ЦК с докладом об агитационно-пропагандистской работе, он
критически отозвался о руководимом Красиковым журнале (исказив при
04 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1041 гг.
этом его название). «Журнал "Церковь и революция" Наркомюста, - ут-
верждал он, - доходит на места с огромным запозданием, дает чрезвычайно
малый материал, совершенно не суммируя опыт антирелигиозной борьбы
и религиозной жизни трудящихся масс Советской республики. Стенная
газета "Церковь и революция", кажется, нигде, кроме Москвы не распро-
страняется. Подбор нашей брошюрной литературы по этому вопросу не
систематичен, слаб»99.
Вместе с тем, учтя критику в свой адрес, Ярославский в докладе на
пленуме вновь сослался на выступление Илиодора - но уже с противопо-
ложной оценкой: «Надо дать директиву на места, чтобы ни в какой степени
не обольщались такого рода подходом, не поддерживали его...» В проект
резолюции пленума было внесено положение о необходимости для партии
вести самую решительную борьбу с попытками «отдельных служителей
культа создать новую организацию церкви», приспособленную к государ-
ственной организации. Однако Ленин не поддержал это требование, и оно
не вошло в текст документа100.
Научные работы, затрагивающие вопросы государственной церковной
политики после Октябрьской революции, нередко выделяют в советском
руководстве - хотя и достаточно условно - два типа антирелигиозников:
«радикалов» и «либералов». Первые - В. Ленин, Л. Троцкий, Ф. Дзержин-
ский, Е. Ярославский, И. Скворцов-Степанов и др. - были противниками
любых уступок «религиозному дурману» и отстаивали политику жесткого
репрессивного давления на религиозные организации, прежде всего РПЦ.
К этой категории руководителей относился и И. Сталин. В некото-
рых современных изданиях, в том числе церковных, делаются попытки его
реабилитации. С вождя снимают ответственность за массовые репрессии
против верующих и духовенства, противопоставляют воинствующим атеи-
стам Ленину и Троцкому и объявляют «внутренне верующим человеком»,
«православным императором»101.
В обоснование «православия» Сталина обычно ссылаются на перио-
дические ослабления давления на Церковь в 1920-1940-х годах. Как из-
вестно, получив в юности духовное образование, Сталин и в зрелом воз-
расте сохранил привычку цитировать и ссылаться на Библию. Ему не
могло не льстить, что религиозные организации, в том числе РПЦ, факти-
чески возвели его в ранг «божьего помазанника» и уравняли с великими
самодержцами прошлого Иваном Грозным и Петром I. Однако было бы
наивно считать на этом основании Сталина верующим человеком и тай-
ным покровителем Церкви. Такой романтизированный образ диктатора не
имеет под собой никаких исторических оснований и является откровенной
мифологией, рецидивом советского сталинского культа.
Сталин был не менее жестоким гонителем Церкви, чем Ленин, однако
его отношение к Церкви диктовалось не идейным фанатизмом, а конъюн-
ктурными интересами, властными амбициями. Единственным богом, кото-
рому он молился, была его личная власть, и в конечном счете его мало забо-
тило, на чем она основывается. «Он мог терпеть церковь, религию, но только
Глава 2
Борьба с религией в годы Гражданской войны
85
в положении служанки, - писал Д. А. Волкогонов. - Он мог терпеть атеизм,
но только как средство пропаганды тех догм, которые содержались в его
собственных работах. И в атеизме, и в религии он видел общественные фе-
номены, которые должны были служить его системе каждый по-своему»102.
На эту особенность отношения Сталина к религии обращает внимание
и И. Курляндский. По его словам, «враждебность Сталина к христианству,
как и к любой другой религии, питалась скорее не идейным атеизмом, а
низменными побуждениями отстаивающего свою абсолютную власть и го-
тового ради нее идти на любые преступления политика...»103
Не изменила взглядов Сталина и Великая Отечественная война. В
1947 году, высказывая Н. К. Черкасову и С. М. Эйзенштейну свое мнение
о второй серии фильма «Иван Грозный», Сталин дал высокую оценку де-
ятельности Ивана IV как «великого и мудрого правителя», но при этом
негативно отозвался о его религиозности. «Коснувшись ошибок Ивана
Грозного, - вспоминал Черкасов, - Иосиф Виссарионович отметил, что
одна из его ошибок состояла в том, что он не сумел ликвидировать пять
оставшихся крупных феодальных семейств, не довел до конца борьбу с
феодалами... И затем Иосиф Виссарионович с юмором добавил, что "тут
Ивану помешал бог": Грозный ликвидирует одно семейство феодалов, один
боярский род, а потом целый год кается и замаливает "грех", тогда как ему
нужно было бы действовать еще решительнее!..»104
Умеренное крыло советской верхушки предлагало более осторожную
и гибкую, рассчитанную на длительные сроки тактику борьбы с религией.
В эту группу входили М. Калинин, А. Рыков и ряд других советских ру-
ководителей.
Излишне жестких методов борьбы с религией не одобрял А. Луна-
чарский. «Мы не должны давать церкви возможности разыгрывать му-
ченическую роль, - говорил он на заседании Государственной комиссии
по просвещению 24 августа 1918 года. - Нет ничего пагубнее создания
видимости гонения на церковь... <•••> С церковью надо бороться, но наше
непрерывное наступление на нее должно вестись в культурной плоскости,
так как не следует прибегать к чрезмерным стеснениям. Эту борьбу надо
вести в форме диспутов, статей, брошюр»105.
Нарком, как известно, был ценителем церковной музыки и старины.
2 ноября 1917 года, когда до него дошли слухи об артобстреле большеви-
ками московского Кремля и разрушении кремлевских соборов, он, только
что назначенный на должность наркома, подал заявление об отставке106.
Ленин отставки не принял; на следующий день Луначарский написал об-
ращение «Берегите народное достояние», напечатанное 4 ноября в газете
«Новая жизнь».
Весной 1919 года, совершая служебную поездку по прифронтовому
району, Луначарский шлет письма-статьи для РОСТА, в которых описы-
вает архитектурные красоты российской глубинки, «прекрасные церкви»
и «дивные колокольни». «Многие церкви носят на себе пробоины и ущер-
бы, - пишет он из Ярославля 10 мая 1919 года, - а церкви православные
06 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1041 гг.
представляют собой почти сплошь высокие произведения золотого века
русской архитектуры - 17-го - и полны несравненных фресок внутри»107.
Излишне говорить, что в партийных кругах эти эстетические пристра-
стия Луначарского вызывали в лучшем случае недоумение. Ленин, отчиты-
вая наркома за попытку уйти в отставку, с возмущением говорил: «Как вы
можете придавать такое значение тому или другому старому зданию, как
бы оно ни было хорошо, когда дело идет об открытии дверей перед таким
общественным строем, который способен создать красоту, безмерно пре-
восходящую все, о чем могли только мечтать в прошлом?»108
Управляющий делами Совнаркома В. Д. Бонч-Бруевич до революции
приобрел репутацию общественного деятеля либерально-демократическо-
го направления. Основанием для этого служила его публичная деятель-
ность по защите русского сектантства от гонений правительства и Церкви.
Ему не раз доводилось представлять интересы сектантских организаций
на судебных процессах. Неудивительно, что пребывание Бонч-Бруевича в
Советском правительстве для многих современников казалось парадоксом.
В январе 1918 года священник А. Чесноков писал ему: «Меня несколько
удивляло присутствие в среде комиссаров писателя Луначарского, которо-
го хотя я не знал и не читал, но имею под рукой людей, которым могу ве-
рить и которые говорят, что зачитывались его произведениями с большой
нравственной пользой для себя. Но когда я встретил в этой среде Вашу
фамилию, то был положительно ошеломлен. Пути Вашей мысли и деятель-
ности мне казались так далекими от грязных и кровавых путей действи-
тельности, что я никак не могу понять, почему и как они у Вас совпали»109.
Наличие «либералов» в партийных рядах не могло оказать существен-
ного влияния на политику партии в религиозной сфере. Их было не так уж
много, а кроме того, они обычно не имели авторитета и реальной власти.
М. Калинин, как известно, был сугубо декоративной политической фигу-
рой, формальным главой государства, которого никто из советских вождей
не принимал всерьез.
Нарком Луначарский, как писал позднее, в эмиграции, Троцкий,
«...слишком хорошо знал прошлое революции и партии, сохранил слишком
разносторонние интересы, был, наконец, слишком образован, чтобы не со-
ставлять неуместного пятна в бюрократических рядах»110.
Одним из влиятельных противников Луначарского был Ярославский.
Узнав о том, что нарком, не желая брать на себя ответственность за разру-
шение большевиками памятников Кремля, подал в отставку, Ярославский
(тогда военный комиссар Кремля) опубликовал 7 ноября 1917 года в мо-
сковской газете «Социал-демократ» статью «Жалеете камни, а не жалеете
людей» с грубыми нападками на наркома:
«В нашей собственной среде нашелся истерический интеллигент, ко-
торый, не попытавшись даже установить точно истину, заверещал: "не могу,
не могу!"
Отряхивает прах от ног своих и отходит в сторону, умывая руки. Мы
знаем цену таким людям: они покидают нас каждый раз, когда особенно
Глава 2
Борьба с религией в годы Гражданской войны
87
нужны силы, в минуты решительной борьбы они уходят от нас. Они рево-
люцию хотели бы видеть разодетой в светлые ризы, в перчатках хотели бы
они совершить ее, не запачкав свои холеные руки...»111
А. Богданов писал Луначарскому по поводу этой статьи: «Таково то-
варищеское уважение. Это пролетарий? Нет, это грубый солдат, который
целуется с товарищем по казарме, пока пьют вместе денатурат, а чуть несо-
гласие - матерщина и штык в живот»112.
Ярославский и в дальнейшем, вплоть до отставки наркома в 1929 году,
вел неустанную борьбу против «Луначарского и К°».
Бонч-Бруевич с дореволюционных времен был известен в партии как
человек не в меру мечтательный, увлекающийся созданием грандиозных
планов. У большевиков-эмигрантов даже существовал особый термин:
«бончить»113. С этой чертой характера связывали и стремление Бонч-
Бруевича превратить российское сектантство в союзника большевистской
партии. «Не очень сильный теоретик марксизма, склонный к преувеличе-
нию роли некоторых идеологических моментов в жизни масс (например,
сектантского движения среди русского крестьянства), он был в то же вре-
мя великолепный практик... - писал П. Лепешинский. - Не нужно было
только всерьез брать его иногда слишком фантастических и утопических
узоров мысли...»114
Наведением мостов между партией и сектантами Бонч-Бруевич про-
должал заниматься - в ущерб своей партийной репутации - и в советское
время. Так, в 1918 году он опубликовал в партийном издательстве «Жизнь
и знание» книгу «Духоборцы в канадских прериях», в которой обращал
внимание на то, что жизнь многих духоборческих общин за рубежом стро-
ится «на принципах полного коммунизма»115.
После Октябрьской революции большинству советских руководите-
лей эти сектантские увлечения Бонч-Бруевича стали казаться совсем уже
неуместными. Раздражение в партийных кругах вызывала и недостаточно
жесткая, по их мнению, позиция, которую занимал управляющий делами
СНК в конфликтах между религиозными организациями и органами власти.
В ранней отставке Бонч-Бруевича эти обстоятельства сыграли, види-
мо, свою роль. Ленину какое-то время удавалось ограждать его от нападок
противников, но в конце концов вождю, по словам А. Эткинда, «пришлось
им пожертвовать», и в октябре 1920 года Бонч-Бруевич ушел из аппарата
Совнаркома на «литературную и научную работу». Позднее он утверж-
дал, что главным виновником его отстранения от руководящей работы был
Троцкий116.
3. Вскрытие мощей
Вскрытие мощей святых было самой масштабной антирелигиозной
пропагандистской кампанией в годы Гражданской войны. Ее проведение
можно считать закономерным, если учесть, что культ святых в России
08 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1041 гг.
всегда имел не только религиозное, но и государственно-политическое
значение. Достаточно вспомнить, например, что Петр I, приступив к соз-
данию новой столицы Российской империи, распорядился построить в
Санкт-Петербурге Александро-Невский монастырь, куда по его указанию
в 1724 году были перенесены из Рождественского монастыря во Владими-
ре мощи святого князя Александра Невского, который стал считаться не-
бесным покровителем города. Об этом свидетельствует и состав пантеона
российских святых, в котором в изобилии представлены государственные
и политические деятели прошлого. Д. Поспеловский объясняет эту особен-
ность влиянием древней христианской традиции, признававшей возмож-
ность канонизации представителей высшей светской власти, не имевших
признаков святости. «Не отсюда ли и та легкость, с которой причисляют-
ся у нас к лику святых коронованные персоны, святость которых весьма
сомнительна, - от Александра Невского и Дмитрия Донского до Нико-
лая II?»117
Политический характер культа святых явственно проявился в цар-
ствование Николая И. Если за два предшествовавших столетия, с конца
XVII до конца XIX века, состоялось три канонизации, то при Николае II
было канонизовано шесть святых: Серафим Саровский (1903), Анна Ка-
шинская (1909, повторная канонизация), Иоасаф Белгородский (1911), па-
триарх Гермоген (1913), Питирим Тамбовский (1914), Иоанн Тобольский
(1916)118. Список этот предполагалось продолжить. Уже после революции
на Поместном соборе РПЦ 1917-1918 годов были канонизованы митро-
полит Иосиф Астраханский, убитый в 1671 году участниками восстания
С. Разина, и церковный иерарх XVIII века архиепископ Софроний Иркут-
ский.
Для современников основная цель массовой канонизации начала
XX века была очевидна: сакрализация самодержавия, упрочение его по-
зиций в условиях нарастающего революционного движения. Особое значе-
ние имела канонизация Серафима Саровского, состоявшаяся по требова-
нию и при активном участии Николая II и Александры Федоровны. «Хотя
церковные круги в целом констатировали духовное значение канонизации,
большинство светских комментаторов и отдельные представители духо-
венства на первое место поставили политическую символику происшедше-
го. Подобное политико-религиозное действо не было тогда редкостью и в
странах Европы, но канонизация Серафима отличалась особой политиче-
ской значимостью»119.
Неудивительно, что для советской пропаганды культ православных
святых и их мощей являлся одним из главных объектов критики.
Благоприятные возможности для борьбы с культом мощей создавала и
широко распространенная в народе вера в их нетленность. Это убеждение
складывалось на протяжении ряда веков и являлось неотъемлемой частью
православного менталитета. Церковный историк Г. Митрофанов пишет:
«Представление о том, что мощи святого должны быть обязательно
нетленными, распространилось у нас с XVII века. Это представление так
Глава 2
Борьба с религией в годы Гражданской войны
as
и жило в народных массах все это время, являясь результатом общей бого-
словской невежественности того времени, когда распространялся магиче-
ский подход к религиозной жизни...
В "Братьях Карамазовых" Достоевский показал, что подобное пред-
ставление об обязательной нетленности мощей было характерно даже для
монахов»120.
Представление народа о нетленности мощей как главном признаке
их святости и чудотворности создавало для Церкви трудности как при
освидетельствовании мощей с целью их прославления, так и при их даль-
нейшем использовании в качестве предметов поклонения121. Для решения
возникавших проблем духовенству приходилось составлять фальшивые
отчеты об освидетельствовании мощей, представлять верующим в раках
вместо нетленных благоухающих тел грубо сделанные муляжи и пр.
«У нас это было соединенным результатом дурного, семинарского бо-
гословствования, официального лицемерия, намеренно затемнявшего дей-
ствительное положение вещей и поддерживавшего легковерие, столь же
легко переходящее в неверие, - писал в 1918 году С. Н. Булгаков. - В на-
родном воззрении все св. мощи почитались как нетленное тело, и... св. мо-
щам преднамеренно придавался вид целого тела и там, где его на самом
деле не было»122.
Эти ухищрения не без основания именовались современниками, а за-
тем советской пропагандой «церковным обманом». Так, при канонизации
Тихона Задонского в 1861 году митрополит Московский Филарет (Дроз-
дов) собственноручно исправил проект определения Синода, вписав в него
ссылку на нетленность мощей святителя123. А. И. Герцен в статье «Ископа-
емый епископ, допотопное правительство и обманутый народ», опублико-
ванной в 1861 году в «Колоколе», назвал эту канонизацию «синодальной
комедией». «Следствие вполне удалось, и ископаемый епископ, "во благо-
ухании святыни почивший", пожалован государем в святые, а тело его,
за примерным нетлением, произведено в мощи, с присвоением всех прав
состояния, т. е. пользования серебряной ракой, лампадой, восковыми све-
чами и, главное, кружкой для сбора...»124
Плохая сохранность останков патриарха Гермогена также не стала
препятствием для его прославления. «Официально освидетельствование
мощей в 1913 г. показало, что тело патриарха подверглось тлению, что
побудило комиссию принять решение "мощи хранить и прославить под
спудом"»125.
Наиболее известный скандал произошел при канонизации Серафима
Саровского в 1903 году, когда синодальная комиссия, занимавшаяся ос-
видетельствованием его мощей в Саровском монастыре, обнаружила их
плохую сохранность. В. П. Обнинский в книге «Последний самодержец»
писал: «Был полный расчет на нетленность Серафима. Но каково же было
общее изумление, когда в гробу оказался простой скелет с истлевшими
волосами и клочками савана, вместо благообразного старца, каким поло-
жили в гроб Саровского праведника. Местный архиерей, скандализиро-
00 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1941 гг.
ванный плачевным состоянием останков Серафима, отказался подписать
протокол, в котором говорилось об их нетленности. Но такая мелочь... не
могла, разумеется, остановить Плеве (министр внутренних дел. - Е. Л.), и
непокорный архиерей, после безуспешного увещания, был просто заменен
более податливым»126.
Результаты деятельности комиссии, когда они стали достоянием глас-
ности, наделали много шума127. Митрополит Петербургский Антоний (Вад-
ковский) в статье «Необходимо разъяснение», опубликованной 21 июня
1903 года в газете «Новое время» и одновременно в «Прибавлениях к
"Церковным ведомостям"» (1903. № 2), отмечал появление «листков о мо-
щах старца Серафима» и «легкомысленных разговоров даже между людь-
ми образованными, благонамеренными и верующими». «Неделитри назад
по Петербургу усилено распространялись гектографированные листки от
какого-то "союза борьбы с православием", которое объявлено вредным для
русского народа. Вместе с сим заявлялось, что союз принял на себя во
исполнение долга своего пред истиной и русским народом расследование
дела о мощах Серафима Саровского и не остановится в случае надобности
и пред вскрытием содержимого гроба».
Церковный иерарх не отрицал, что тело Серафима действительно
«предалось тлению», однако, успокаивая верующих, разъяснял, что это не
может служить препятствием для прославления: «У святого человека все
свято и чудодейственно, даже тень, даже одежда, а не одно только тело или
кости... Останки же его тела, кости его, для верующего суть драгоценная
святыня, истинное сокровище, чрез посредство которого подается почита-
ющим его целебоносная помощь».
С разъяснениями по этому вопросу церковные иерархи выступали и в
последующие годы. Так, автор изданной в 1911 году книги «О почитании
нетленных мощей св. угодников Божиих» писал, что «православная цер-
ковь в деле почитания святых и их останков учит признавать мощами не
только целые тела, но и одни кости и части костей подвижников благоче-
стия, святость которых удостоверена чудесными знамениями», и что «нет-
ление мощей само по себе без чудотворений от них, без удостоверенной
праведности почившего подвижника благочестия, не есть единственный
признак святости человека, и для причтения скончавшегося к лику святых
не требуется непременно открытия его мощей во всецелой их нетленно-
сти»128. Наставления такого рода содержались также в «Настольной книге
для священно-церковно-служителей» С. Д. Булгакова издания 1913 года.
К этому стоит добавить, что защищая церковный культ мощей, РПЦ
одновременно разоблачала обман и подтасовки с мощами в других конфес-
сиях. Так, например, в 1901 году вышла (вторым изданием) книга «Раскол
и его путеводители», обличавшая нравы старообрядцев австрийского со-
гласия. О характере этого миссионерского издания можно судить уже по
названиям некоторых его глав: «Злостные тунеядцы», «Гасильники света»,
«Дьявол, устроивший бильярд», «Раскольник, делающий фальшивые руб-
ли», «Ловкие аферисты» и пр. Последняя глава книги, под названием «Тру-
Глава 2
Борьба с религией в годы Гражданской войны
91
пы черкесов», основываясь на документальных источниках, обвиняла ста-
рообрядческих иерархов на Кавказе в том, что те под видом святых мощей
предлагали своим наивным единоверцам трупы некрещеных мусульман.
«Вот до чего доходят и на что решаются раскольнические коноводы, лишь
бы только удержать простой народ в темном царстве раскола и управлять
им!» - негодовал автор книги. «...Как нынешние главари раскола, когда
вполне достаточно обнаружилась фальшивость мощей, оказавшихся татар-
скими трупами, решаются защищать их мнимую святость, - это уже не
только удивительно, но и позорно, а по отношению к старообрядцам, кото-
рых они так нагло обманывают, преступно и возмутительно»129.
Еще до выхода книги обличительные материалы о мощах старообряд-
цев-австрийцев печатались в «Епархиальных ведомостях» в Ставрополе, а
также распространялись в виде листовок среди последователей старооб-
рядчества.
Как мы видим, культ святых и канонизационные процессы в России
давали достаточно пищи для советской пропаганды. Разоблачением «мо-
щенных» историй партийная печать занималась уже в дореволюционное
время. Так, в связи с канонизацией Серафима Саровского Нижегородский
комитет РСДРП в июле 1903 года издал листовку «К Саровским богомоль-
цам»; Тульским комитетом были напечатаны две листовки: «Жандармы и
мощи. По поводу освидетельствования "честных останков" старца Серафи-
ма Саровского» и «О преподобном Серафиме Саровском»; Саратовский
комитет в ноябре 1903 года выпустил листовку «Светлый праздник в Са-
рове или жандармы в рясе»130.
Советская «мощейная» кампания началась со вскрытия мощей свято-
го Александра Свирского, произведенного 23 октября 1918 года отрядом
красноармейцев под командованием чекиста А. Вагнера. Согласно офици-
альной версии, многократно повторявшейся советской пропагандой, реше-
ние о вскрытии было принято после того, как комиссия, принимавшая в
январе 1918 года на учет имущество Александро-Свирского монастыря в
Олонецкой губернии, обнаружила в раке преподобного восковую куклу.
Это событие получило широкую известность, и «по настойчивому требо-
ванию трудящихся», возмущенных церковным обманом, в стране началась
масштабная кампания по вскрытию мощей.
Непосредственное руководство кампанией осуществлял VIII отдел
НКЮ во главе с П. Красиковым. В журнале «Революция и церковь» осве-
щался ход этой пропагандистской акции, печатались инструкции и разъ-
яснения, касавшиеся ее организационных вопросов.
Согласно этим циркулярам, вскрытия мощей могли производиться
по инициативе местных Советов или, что особо приветствовалось, самих
трудящихся масс - требовалось лишь согласовать акцию с губернским ис-
полкомом. Вскрытие полагалось проводить в присутствии представителей
советских и партийных органов, рабочих коллективов, а также врачей,
составлявших и подписывавших акт медицинского освидетельствования
мощей. Инструкции НКЮ рекомендовали проводить вскрытия с соблюде-
92 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1941 гг.
нием «известного такта по отношению к религиозным чувствам сторонни-
ков православной религии». С этой целью предлагалось, например, не про-
водить вскрытия во время богослужения или при скоплении верующих;
самый процесс открывания мощей, снятия с них покровов и т. д. долж-
ны были осуществлять представители духовенства, желательно во главе
с епархиальным архиереем. О существовании определенных опасений у
организаторов кампании говорит циркуляр «О вскрытии мощей» Отдела
управления НКВД от 23 апреля 1919 года, который требовал от губиспол-
комов: «Ни в коем случае не действуйте так, чтобы потом пришлось опи-
раться на вооруженную силу. Каждое разоблачение широко используйте в
печати, лекциях, митингах»131.
Весьма важным элементом процедуры вскрытия являлось составление
акта (протокола) осмотра мощей с обязательным подписанием его присут-
ствовавшими на вскрытии врачами и служителями Церкви. После этого
останки святых выставлялись для всеобщего обозрения. И. Бунин, видев-
ший выставленные напоказ мощи преподобного Сергия Радонежского в
Троице-Сергиевой Лавре (вскрытые 11 апреля 1919 года), писал:
«В соборе, там, где стоит открытая серебристая рака, горит только
одна лампада. Мощи как-то мелко лежат на дне раки, в каких-то почер-
невших, до ужаса древних остатках ветоши... Кругом плотная толпа -
бабы, мужики, старухи с крысиными глазами. Ни страха, ни благоговения,
ни вздохов - ничего. Только любопытство, кое-какие замечания, иногда
остроты и смех...
В ризнице - кафтан Грозного... <•••> Тупо смотрят и на кафтан»132.
Судьбу вскрытых мощей определяло постановление НКЮ от 1 марта
1919 года, в котором говорилось: «Для устранения возможности исполь-
зовать в дальнейшем обман с мощами, предложить Губисполкомам по ис-
течении некоторого времени, достаточного для того, чтобы массы могли
убедиться в обмане, открытые раки со всем содержимым после описи пере-
дать распоряжением Губисполкомов... в местные музеи, в отделы церков-
ной старины»133.
Вскрытие мощей вызвало сильное недовольство и противодействие
со стороны руководства РПЦ. Протестуя против кампании, церковные
иерархи заявляли, что она является оскорблением религиозных чувств
миллионов верующих и противоречит не только церковным канонам, но и
советскому законодательству о свободе совести. Церковные активисты со-
ставляли коллективные протесты, направлявшиеся в различные советские
инстанции.
Это возмущение подогревалось тем, что вскрытия, вопреки циркуля-
рам Наркомюста, часто осуществлялись в грубой форме и сопровождались
глумлением над мощами. VIII отдел, со своей стороны, отрицал факты
произвола, заявляя, что слухи о них распространяются церковниками-ре-
акционерами, не заинтересованными в разоблачении церковного обмана.
«Нам неизвестны конкретные случаи какого-либо оскорбления при вскры-
тии... так как местная Советская власть при совершении самого акта всегда
Глава 2
Борьба с религией в годы Гражданской войны
93
соблюдает известный такт и корректное отношение к религиозным убеж-
дениям граждан...» - заявляли сотрудники отдела134.
Наиболее болезненным для Церкви элементом кампании являлось
изъятие мощей из храмов и монастырей и передача их в музеи. Факти-
чески эта мера была направлена на принудительную ликвидацию культа
мощей как основы обрядовой жизни РПЦ, не случайно она вызывала наи-
более сильную негативную реакцию со стороны духовенства и верующих.
Патриарх Тихон в обращении к М. Калинину от 10 сентября 1920 года
называл передачу мощей в музеи «профанацией и надругательством над
православной верой» и указывал, что она противоречит советским зако-
нам, запрещающим при составлении описей богослужебных предметов и
передаче их группам граждан изымать из храмов какие-либо богослужеб-
ные предметы. «Ввиду всего вышеизложенного, - писал глава Церкви, - я
прошу Вас: соблюдайте Ваши же указанные в конституции законы о веро-
терпимости и свободной совести, вспомните, что мы живем в XX веке, а не
в темный период средних веков...»135
Напряженная ситуация сложилась, в частности, вокруг Троице-Сер-
гиевой Лавры - крупнейшего исторического и административного центра
русского православия. С просьбами отменить решение местного совдепа
об изъятии мощей преподобного Сергия Радонежского и закрытии Лавры
в Совнарком неоднократно обращались патриарх Тихон, наместник Лавры
архимандрит Кронид, группы верующих Сергиева Посада136. «В Совет На-
родных Комиссаров, - иронизировал М. Галкин, - вместе с "протестом-
слезницей" жителей Сергиева было отправлено несколько отношений, в
которых то указывалось на возможность религиозных волнений именно
на почве вскрытия мощей Сергия Радонежского, то по адресу Советской
власти слышались недвусмысленные угрозы...»137
Авторы обращений особо подчеркивали, что роль главного вдохнови-
теля и организатора гонений на мощи играет правительственный орган -
VIII отдел Наркомюста в лице Красикова, Шпицберга и Галкина. Об этом,
в частности, писал патриарх Тихон М. Калинину 10 сентября 1920 года138.
Противники «мощейной» кампании были не только в церковной сре-
де. Председатель Исполкомдуха А. Филиппов писал митрополиту Вени-
амину (Казанскому), что государству не должно быть никакого дела до
веры народа в чудеса; если же оно все-таки считает нужным этим зани-
маться, то делать это нужно путем научного просвещения, составляющего
задачу Наркомпроса. «...Но чтобы орган специального надзора за проявле-
нием высшей и разумной законности и революционного такта в стране, как
Комиссариат Юстиции, брал на себя задачу искоренять суеверие ампута-
ционным путем устранения чтимых в народе предметов - это возвращение
к средним векам и, по крайней мере, к самодержавному режиму. Это не
задача Советского правительства и менее всего в дни таких потрясений и
сомнений, как наши дни»139.
Как уже отмечалось, Филиппов вообще относился враждебно к
VIII отделу НКЮ, видя в Красикове, Шпицберге и Галкине авантюристов
04 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1041 гг.
и провокаторов, вбивающих клин между Советской властью и верующими.
«...Действия разных Шпицбергов... - писал он, - по временам мне пред-
ставляются сознательно играющими на руку контрреволюции. Ибо наро-
чито придумать более неудобного и опасного момента для эксперимента
с мощами и патриархом нельзя. Как нельзя было бы подобрать другой
фамилии, чем Шпицберг, который, не будучи евреем, дает обильную пищу
для толков и слухов о том, что именно еврейство предприняло активные
выступления против православия»140.
Конфликт Филиппова с VIII отделом завершился тем, что Исполком-
дух был распущен, а сам он - арестован. От еще более крупных неприят-
ностей (Красиков требовал расстрела председателя Исполкомдуха), Фи-
липпова спасло заступничество шурина - Ф. Дзержинского141.
Часть партийных и советских работников также не одобряла развя-
занную VIII отделом кампанию против мощей и монастырей. В. Бонч-
Бруевич, направляя в VIII отдел обращение патриарха Тихона к Ленину
от 7 ноября 1919 года, писал в сопроводительной записке: «Препровождаю
Вам заявление Патриарха Тихона... по поводу того, что в ночь на 3-е сего
ноября Троице-Сергиевская Лавра была закрыта местными советскими
властями для богомольцев, храмы ее опечатаны и монахи выселены из нее.
Будьте любезны расследовать обстоятельства этого дела и сообщить мне о
результатах Вашего расследования для доклада Председателю СНК. Не-
обходимо получить точные сведения, почему эти церкви были закрыты.
Декрет об отделении церкви от государства не предусматривает этого об-
стоятельства, и вмешательства местных властей в религиозные права граж-
дан, как я полагаю, допустимы быть не должны»142.
В другой сопроводительной записке, отправленной через несколько
дней в НКЮ и НКВД с обращением верующих Сергеева Посада с прось-
бой не допустить изъятия мощей преподобного Сергия, Бонч-Бруевич от-
мечал, что законодательство не запрещает верующим иметь чудотворные
мощи, иконы и какие угодно реликвии. «Православные в своих разговорах
со мною обращают особое внимание на то, что именно они, православные,
подвергаются притеснениям за свои святыни и никакая другая религия в
этом отношении ничего подобного не претерпевает. <•••> На все эти сето-
вания необходимо, конечно, обратить внимание... пока у нас существует и
доселе никем не отменен декрет о свободе совести и отделении церкви от
государства, я полагаю, что вмешательство местного Совета во внутрен-
нюю жизнь церкви совершенно противозаконно и недопустимо...»143
Правда, в письме экзарху русских униатов Л. И. Федорову от 31 мар-
та 1919 года Бонч-Бруевич, противореча самому себе, выступает уже как
сторонник вскрытия мощей144. Такие колебания были обычны для сторон-
ников умеренной линии в антирелигиозной политике: В. Бонч-Бруевича,
А. Луначарского, М. Горького и др.
Бывало, что протесты верующих поддерживались органами власти.
Так, в феврале 1919 года Кашинский уездный исполком Московской гу-
бернии отказался вскрывать мощи Анны Кашинской, сославшись на декрет
Глава 2
Борьба с религией в годы Гражданской войны
S5
об отделении Церкви от государства и на то, что сами верующие настроены
против вскрытия145. В 1919 году председатель Петросовета Г. Зиновьев по-
шел навстречу просьбам митрополита Вениамина и отменил вскрытие мо-
щей князя Александра Невского в Троицком соборе Александро-Невской
Лавры146.
Однако такие уступки носили случайный, временный характер, по-
скольку руководство партии не было настроено идти на компромисс с Цер-
ковью. Мощи Анны Кашинской и Александра Невского все равно были
вскрыты, только позднее.
Известно, что Ленин придавал этой кампании большое воспитатель-
ное значение. 17 марта 1919 года он написал записку наркому юстиции
Д. Курскому с предложением публично вскрыть мощи в Чудовом монасты-
ре. Узнав от Красикова, что вскрытие мощей Сергия Радонежского в Тро-
ице-Сергиевой Лавре было снято на киноленту, Ленин 12 апреля 1919 года
поручил секретарю проследить, «чтобы поскорее показали это кино по всей
Москве»147. По воспоминаниям Бонч-Бруевича, Ленин рекомендовал сни-
мать и широко демонстрировать населению фильмы, снятые при вскрытии
мощей святых: «Показать, какие именно были "святости" в этих богатых
раках и к чему так много веков с благоговением относился народ, этого
одного достаточно, чтобы оттолкнуть от религии сотни тысяч людей»148.
В силу этого обращения верующих и духовенства в советские инстан-
ции с протестами против вскрытия мощей в большинстве случаев были
бесполезны. Как писал М. Галкин, «разоблачение мощей самых разно-
образных святых... в первой половине 1919 года приняло эпидемический
характер»149.
Вскрытие мощей сопровождалось масштабной агитационно-пропаган-
дистской работой: лекциями, диспутами, статьями в периодической печати.
В журнале «Революция и церковь» публиковались протоколы вскрытий,
статьи народного комиссара здравоохранения Н. А. Семашко и специали-
ста по судебной медицине П. С. Семеновского, раскрывавшие читателям
естественнонаучные аспекты мумификации трупов. Часть статей, появляв-
шихся в журнале «Революция и церковь», была опубликована затем в виде
отдельных изданий.
В 1919 году по материалам кампании была издана брошюра Н. Л. Ме-
щерякова «Поповские обманы (Факты и документы.)». В «Антирелигиоз-
ной библиотеке журнала "Революция и церковь"» в 1920 году вышли бро-
шюры «Троицкая лавра и Сергий Радонежский» М. Горева и «Церковники
и их агенты перед народным судом. [Дело об антисемитской агитации в
Московском соборе Василия Блаженного в связи с обнаружением в нем
усыпальницы "мученика Гавриила"]» И. Шпицберга. Издательство ВЦИК
выпустило плакат «Поповская Камаринская» с карикатурами и стихотво-
рением Д. Бедного, обличавшими церковный обман.
В этой агитационной кампании принимали участие российские сек-
танты. И. Трегубов в 1919 году обращался к Бонч-Бруевичу и Луначарско-
му с просьбой предоставить в его распоряжение фото- и киноматериалы о
06 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1941 гг.
вскрытии мощей Тихона Задонского и Сергия Радонежского, которые он
собирался использовать для «борьбы с религиозными суевериями»150.
Позднее, после своего организационного оформления, к кампании
подключились и православные обновленцы. Обновленческие священники
в своих статьях и брошюрах разоблачали церковные фальсификации не-
тленности; состоявшийся в апреле-мае 1923 года обновленческий церков-
ный собор принял решение о ликвидации святых мощей151.
Вскрытие и ликвидация мощей святых нередко заканчивались закры-
тием храмов и монастырей, в которых они хранились (как это произошло,
например, с Троице-Сергиевой Лаврой, превращенной в историко-художе-
ственный музей согласно декрету Совнаркома от 20 апреля 1920 года), и
судебным преследованием служителей Церкви и верующих. Такие уголов-
ные дела возбуждались обычно по инициативе сотрудников VIII отдела,
принимавших непосредственное участие и в судебных разбирательствах.
Так, в 1919 году после вскрытия мощей отрока Гавриила в соборе Василия
Блаженного почти все служители собора были преданы суду по обвинению
в монархической и антисемитской пропаганде152. В июле 1920 года, в связи
с изъятием из Донского монастыря мощей виленских угодников Антония,
Иоанна и Евстафия, в Москве прошел судебный процесс иеромонаха До-
сифея и игумений Серафимы, обвинявшихся в монархической пропаган-
де153. Как отмечал А. Филиппов, это дело было лишь звеном в подготовке
VIII отделом судебного преследования патриарха Тихона154. Выступившие
на процессе М. Галкин и И. Шпицберг обвинили главу РПЦ в противодей-
ствии вскрытию мощей, а также в злоупотреблении доходами, полученны-
ми от продажи свечей в Иверской часовне. Против патриарха было начато
судебное расследование.
Судебные процессы по делам о сопротивлении изъятию церковных
ценностей прошли во многих других городах России.
В ходе кампании 1918-1920 годов было вскрыто более 60 гробниц с
мощами. Отдельные вскрытия производились и позднее. В частности, были
вскрыты мощи святого князя Александра Невского (12 мая 1922 года),
католического святого Андрея Боболи в костеле г. Полоцка (23 июня
1922 года), преподобных Зосимы и Савватия Соловецких (22 сентября
1925 года), Питирима Тамбовского (в 1929 году, повторно), Анны Кашин-
ской (24 января 1930 года), Макария Волховского (19 февраля 1930 года).
В 1939 году специальная комиссия обследовала мощи в пещерах Киево-
Печерской Лавры.
Но это была уже не широкая кампания, а единичные вскрытия. По
неизвестным причинам вскрытие мощей во всероссийском масштабе, как
было запланировано, не состоялось.
Судьба вскрытых мощей сложилась по-разному. Некоторые из них
после освидетельствования и демонстрации населению пропали, - види-
мо, были уничтожены либо захоронены. Часть мощей была отправлена
в ведомственные музеи. Так, мощи отрока Гавриила из собора Василия
Блаженного по окончании судебного разбирательства были переданы как
Глава 2
Борьба с религией в годы Гражданской войны
97
вещественное доказательство в Уголовный музей при Главмилиции на Лу-
бянке. Мощи А. Боболи после вскрытия были увезены в Москву и поме-
щены в Музей Наркомата здравоохранения. В 1998 году в анатомическом
музее Военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге были случайно
обнаружены мощи преподобного Александра Свирского, хранившиеся как
«мумифицированные останки неизвестного человека».
Бульшая же часть мощей оказалась в качестве экспонатов в антирели-
гиозных отделах исторических, краеведческих, естественнонаучных музе-
ев либо в специализированных антирелигиозных музеях. В Центральном
антирелигиозном музее, открывшемся в Москве в 1929 году, существовал,
например, специальный отдел мощей. Б. П. Кандидов, организатор и пер-
вый директор ЦАМа, вспоминал:
«В одну из... витрин мы поместили виленских "угодников", в другую
Феодосия Тотемского и Александра Невского, в третью - гнилушки Сера-
фима Саровского. <•••> Наверху укрепили громадную кружку из бывшей
Троицко-Сергиевской лавры, размером около аршина в высоту. Под круж-
кой на этажерке были положены мумифицированные трупы животных:
крыса, лягушка и т.д. Эта дополнительная экспозиция наглядно показы-
вала зрителю, что ничего чудесного в сохранении трупов нет. Недалеко
от витрины находилась экспозиция, разоблачавшая политическое значение
культа мощей. Довольно подробно здесь был показан процесс канонизации
Серафима Саровского, объявленного святым в 1903 г. по распоряжению
Николая Романова»155.
«Мощейная» кампания 1918-1920 годов получила высокую оценку
со стороны руководителей советской пропаганды, видевших в ней важный
шаг к освобождению народных масс от религиозного дурмана. «Вскрытие
мощей... - говорилось в Отчете VIII отдела НКЮ VIII Всероссийскому
съезду Советов, - повсюду на местах произвело религиозный перелом даже
в наиболее темной и умственно отсталой части нашего крестьянства»156.
Эта акция упоминалась в «Азбуке коммунизма» Н. Бухарина и Е. Преоб-
раженского. Е. Ярославский писал в 1921 году: «Под влиянием агитации,
разоблачения всякого рода обманов, вскрытия мощей и др. фактов созна-
ние широких слоев рабочих и крестьян значительно очистилось от мусора,
которым было засорено в течение веков»157.
Однако антирелигиозники явно завышали мировоззренческое значе-
ние вскрытия мощей. Как известно, в эпоху европейской Реформации про-
тестанты охотно уничтожали мощи католических святых, оставаясь при
этом верующими людьми.
Даже с разоблачением церковного обмана дело обстояло не так одно-
значно, как хотелось бы организаторам кампании. Сознание верующих от-
казывалось воспринимать факты, казавшиеся очевидными для антирели-
гиозников, и находило свои объяснения отсутствию нетленных мощей в
раках. М. Горький писал об этой реакции народных масс:
«Я опросил не один десяток очевидцев и участников разоблачения
церковного обмана: что чувствовали они, когда перед глазами, вместо не-
9S Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1Э17-1941 гг.
тленного и благоухающего тела, являлась грубо сделанная кукла или от-
крывались полуистлевшие кости? Одни говорили, что совершилось чудо:
святые тела, зная о поругании, затеянном неверами, покинули гробницы
свои и скрылись. Другие утверждали, что обман был устроен монахами
лишь тогда, когда им стало известно о намерении властей уничтожить
мощи: "они вынули настоящие нетленные мощи и заменили их чучелами".
Так говорят почти одни только представители старой, безграмотной
деревни. Более молодые и грамотные крестьяне признают, конечно, что
обман был, и говорят:
- Это хорошо сделано, - одним обманом меньше. - Но затем у них
являются такие мысли, - я воспроизвожу их буквально, как они записаны
мною.
- Теперь, когда монастырские фокусы открыты - докторов надо по-
щупать и разных ученых - их дела открыть народу»158.
Аналогичные свидетельства содержатся в книге С. Подъячева «Моя
жизнь».
«Недавно ко мне, - писал Подъячев, - припожаловал из Подольска
с завода счетовод, пожилой человек, конечно грамотный, который самым
серьезным образом принялся уверять сестру мою старуху, что мощи пре-
подобного отца нашего Сергия нетленны и что они "ушли", а большевики
положили в гроб косточек да какой-то дырявый череп.
Вот именно на этом-то вороном коне тогда больше всего и ездила по-
повская монашествующая и иная прочая злобная сволочь»159.
Подобные настроения имели широкое хождение среди верующих и
служили почвой для оспаривания ими достоверности протоколов вскры-
тия мощей. Е. Ярославский, отмечая значение кампании в борьбе с ре-
лигиозными пережитками, вынужден был признать: «Правда, бывают на-
столько поврежденные религией мозги, что им на голове хоть кол теши.
Человеку покажешь - сам видит - что в гробнице труха, моль, черви, ника-
ких мощей нет, а он назавтра всем рассказывает, как мощи-то убежали под
землей от нечистых коммунистов. Эти люди, пожалуй, и умрут с такими
поврежденными мозгами: как же иначе назвать человека, который видит
то, чего нет и не может быть!»160
В ряде случаев поклонение мощам продолжалось и после их вскры-
тия, что еще более укрепляло мнение антирелигиозников о необходимости
их полного изъятия из Церкви. В постановлении Наркомюста «О ликвида-
ции мощей», принятом 25 августа 1920 года, говорилось:
«Революционное сознание трудящихся масс протестует против того,
чтобы мумифицированные трупы, или останки трупов, или имитация тру-
пов в Советской России могли быть представляемы для эксплуатации масс
церковным организациям в их свободное распоряжение, в нарушение са-
мых элементарных порядков общежития и к оскорблению чувств всех со-
знательных граждан. Мероприятия местных Исполнительных Комитетов,
в некоторых случаях выразившиеся только в акте вскрытия и не доведшие
дело уничтожения обмана до полной ликвидации варварского пережитка
Глава 2
Борьба с религией в годы Гражданской войны
09
старины, каким является культ мертвых тел и кукол, дает церковникам
возможность дальнейшей эксплуатации...
Помещение мощей в музей является наиболее рациональным спосо-
бом ликвидации дальнейшей эксплуатации предрассудков и суеверий»161.
Однако вскрытие мощей, как и вся антирелигиозная пропаганда пе-
риода Гражданской войны, сыграло важную роль в другом отношении - в
приобретении Советской властью первых навыков массовой антирелиги-
озной работы, в практическом определении степени безопасного для нее
давления на религию и Церковь. Эти первые опыты оказались весьма по-
лезными и, в общем, благоприятными. Они показали, что религиозная по-
литика большевиков пользуется поддержкой значительной части населе-
ния - достаточно большой, чтобы можно было (опираясь на милицию и
ВЧК) игнорировать протесты верующих.
То, что общество во время вскрытия мощей проявило равнодушие
либо было настроено не в пользу Церкви, отмечали - порой с сожалени-
ем - многие современники. Один из них писал в дневнике: «Я никогда не
верил в мощи, но мощи св. Сергия для меня были всегда какой-то нацио-
нальной святыней. И жутко делается, что и над этой святыней своей народ
надругался. Выставил ее на позорище. Да, народ. Не отговаривайтесь -
большевики. Народ допустил это и молча созерцал это. Значит, сам народ
участвовал в этом»162.
М. Горький считал, что кампания по вскрытию мощей еще раз пока-
зала ошибочность представлений о глубокой религиозности русского кре-
стьянства.
«Разрушение глубоко чтимых народом монастырей, - древней Киево-
Печерской Лавры и сыгравшего огромную историческую и религиозную
роль Троице-Сергиевского монастыря, - не вызвало в крестьянстве ни про-
тестов, ни волнений, - чего уверенно ждали некоторые политики. <•••>
Когда провинциальные советы вскрывали "нетленные", высоко чти-
мые народом мощи, - народ отнесся к этим актам совершенно равнодуш-
но, с молчаливым, тупым любопытством. Вскрытия мощей производились
крайне бестактно и часто в очень грубых формах - с активным участием
инородцев, иноверцев, с грубым издевательством над чувствами верую-
щих... Но - и это не возбудило протестов со стороны людей, которые еще
вчера преклонялись перед гробницами "чудотворцев"»163.
Пассивная позиция народных масс в значительной мере развеяла опа-
сения, существовавшие у части партийных руководителей в начале кам-
пании. Если первые директивы напоминали местных органам власти об
осторожности, нежелательности использования вооруженной силы, то по-
становление НКЮ «О ликвидации мощей», принятое в конце кампании,
отражает уже другую, более жесткую позицию. «Местные исполкомы, - го-
ворилось в документе, - при соответствующей агитации последовательно
и планомерно проводят полную ликвидацию мощей, опираясь на револю-
ционное сознание трудящихся масс, избегая при этом всякой нерешитель-
ности и половинчатости при проведении своих мероприятий»164.
100 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
Навыки агитационно-пропагандистской работы, приобретенные в пе-
риод Гражданской войны, позволили Советскому государству перейти в
более широкое наступление на религию в начале 1920-х годов.
Примечания
1. Марцинковский В.Ф. Записки верующего. С. 47.
Литература и публицистика революционной эпохи в изобилии содержат свидетельства
такого рода. Священник А. Введенский писал: «...на улицах Петрограда, при крестном
ходе, в толпе говорили: "Какой там Бог1 Молись, коль хочешь, трамваю: все одно!.."»
(Введенский А.И. Смерть религии // Соборный разум. 1918. № 3-5. С. 5). По словам
В. Розанова, «переход в социализм и значит в полный атеизм совершился у мужиков, у
солдат до того легко, точно в баню сходили и окатились новой водой» (Розанов В. Апо-
калипсис нашего времени. № 1. С. 11).
2. Марцинковский В.Ф. Записки верующего. С. 48.
3. Вениамин (Федченков), митрополит. На рубеже двух эпох. М., 1994. С. 245.
4. Троцкий ЛЛ Моя жизнь. М., 1990. Т. 2. С. 81.
5. Орешин П. Красная Русь: Стихи. М, 1918. С. 50.
6. Митрофанов Г., протоиерей. История Русской Православной Церкви. 1900-1927. СПб.,
2002. С. 219.
7. Ярославский Ем. Против религии и церкви. М., 1932. Т. 1. С. 277.
8. Познанский B.C. Очерки истории вооруженной борьбы Советов Сибири с контрреволю-
цией в 1917-1918 гг. Новосибирск, 1973. С. 247.
9. Махно Н. Воспоминания. М., 1992. С. 305.
10. Цит. по: Путинцев Ф.М. Политическая роль и тактика сект. М., 1935. С. 124.
11. Егоров И.Ф. Что же теперь делать? // Соборный разум. 1918.12 мая. С. 15.
12. Рид Д. 10 дней, которые потрясли мир. М., 1959. С. 36.
13. Посев ВА. В годы гражданской войны // Русское прошлое: Историко-документальныи
альманах. Л., 1991. Кн. 2. С. 215.
14. Бердяев НА. Самопознание. Л., 1991. С. 159.
15. Блок А. Двенадцать // Собрание сочинений: В 8 т. М. - Л., 1960. Т. 3. С. 350.
16. Гиппиус 3. Живые лица. Тбилиси, 1991. Т. 2. С. 33.
17. Есенин С. Собрание сочинений: В 3 т. М., 1970. Т. 3. С. 355.
18. Чернявский В.С Встречи с Есениным // Новый мир. 1965. № 10. С. 197.
19. Мариенгоф А. Роман без вранья. Циники. Мой век, моя молодость, мои друзья и подруги.
Л., 1988. С. 45.
20. Есенин С. Собрание сочинений. Т. 3. С. 179.
21. Бунин ИА. Окаянные дни. Тула, 1992. С. 224.
22. Там же. С. 37-38.
23. В удостоверении говорилось: «Сим удостоверяется, что предъявитель сего, Иван Ми-
хайлович Трегубов, исповедующий свободно-христианские и коммунистические убеж-
дения в духе учения духоборов и Л. Н. Толстого, претерпевший во время царизма мно-
го гонений за эти убеждения и лично мне известный, заслуживает полного доверия со
стороны товарищей-коммунистов и советских властей, и потому я прошу их оказывать
ему содействие в деле устройства лекций, бесед, распространения и продажи сочинений
духоборческого, толстовского и коммунистического направления, в деле фотографиро-
вания вскрытых мощей, церковнык и других зданий, предоставлять в его распоряжение
готовые уже снимки вскрытых мощей и других предметов, облегчать ему приобретение
Глава 2
Борьба с религией в годы Гражданской войны
101
волшебных фонарей, фотографических и других принадлежностей, нужных для его лек-
ций, выдавать ему вне очереди пропуска и билеты в советские учреждения и на выезд из
города в город и вообще облегчать ему свободу передвижения и приобретение средств
к существованию в целях более успешной пропаганды дорогого всем нам коммунизма и
борьбы с религиозными суевериями и всякого рода предрассудками» (Советское госу-
дарство и религия. 1918-1938 гг. С. 152-153).
24. Ермаков ВД. Анархистское движение в России: история и современность. СПб., 1997.
С. 49.
25. Митинги, собрания, лекции в 1917-18 гг. (Материалы для библиографии летучих из-
даний). Петроград, 1920. С. 3, 4.
26. Пирумова Н.М. Петр Алексеевич Кропоткин. М., 1972. С. 209-210.
27. Братья 1Ьрдгшы. Социомагия и социотехника, или Общезнахарство и общестроитель-
ство. Часть I. Христианство и марксизм. [М.,] 1918. С. 9-10.
28. Мост И. Религиозная язва. Петроград, 1917. С. 20-21.
29. Боровой АЛ. Предисловие к кн.: Ньювенгуис Д. Бог, его прошлое и настоящее. М., 1923.
С. 10.
30. Крупская Н.К. Воспоминания о Ленине. 2 изд. М., 1972. С. 361.
31. Рублев Д. Проблема «Интеллигенция и революция» в анархистской публицистике на-
чала XX века // Отечественная история. 2006. № 3. С. 166-173.
32. Братья 1Ьрдшы. Социомагия и социотехника. С. 150.
33. Кириллов В. Железный мессия: (Стихи о революции). 1917-1920 гг. М., 1921. С. 9-10.
34. Цит. по: Толстой BJI. Искусство, рожденное Октябрем // Агитационно-массовое искус-
ство: Оформление празднеств. М., 1984. С. 10.
35. Декреты Советской власти. М., 1959. Т. 2. С. 95-96.
36. Восьмой съезд РКП(б). Март 1919 года: Протоколы. М., 1959. С. 434.
37. Там же. С. 435.
38. Троцкий ЛД. Моя жизнь. Т. 2. С. 65-66.
39. Бутник-Сиверстй Б.С. Советский плакат эпохи гражданской войны: 1918-1921. М.,
1960. С. 19.
40. Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М., 1987. С. 465.
41. Ленин ВЛ. Полное собрание сочинений. Т. 50. М., 1965. С. 149.
42. Там же. Т. 44. М., 1964. С. 174.
Ленин не был согласен с теми революционерами, которые видели в неграмотности на-
родных масс положительный фактор - противоядие против буржуазной идеологии. Кла-
ра Цеткин вспоминала об одном разговоре с советским вождем в начале 1920-х годов:
«Товарищ Ленин, не следует так горько жаловаться на безграмотность, - заметила я. - В
некотором отношении она вам облегчила дело революции. Она предохранила мозги ра-
бочего и крестьянина от того, чтобы быть напичканными буржуазными понятиями и воз-
зрениями и захиреть. Ваша пропаганда н агитация бросает семена на девственную почву.
Легче сеять и пожинать там, где не приходится выкорчевывать целый первобытный лес.
- Да, это верно, - возразил Ленин. - Однако только в известных пределах или,- вернее
сказать, для определенного периода нашей борьбы. Безграмотность уживалась с борьбой
за власть, с необходимостью разрушить старый государственный аппарат. Но разве мы
разрушаем единственно ради разрушения? Мы разрушаем для того, чтобы воссоздать
нечто лучшее. Безграмотность плохо уживается, совершенно не уживается с задачей вос-
становления» (Ленин ВЛ. О литературе и искусстве. 7 изд. М., 1986. С. 463).
43. Троцкий Л Д. Моя жизнь. Т. 2. С. 148-149.
44. Декреты Советской власти. М., 1957. Т. 1. С. 373-374.
45. Декреты, положения и приказы по Красной Армии. Вып. 1. Владимир, 1918. С. 24.
102 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
46. Советские конституции: Справочник. М., 1963. С. 133.
47. Там же. С. 135.
48. Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. С. 13-15, 23-25.
49. Бонч-Бруевич В. На боевых постах Февральской и Октябрьской революций. С. 217.
50. Ярославский Ем. Борьба с религией в первые годы Октябрьской революции // Воинству-
ющее безбожие в СССР за 15 лет. С. 319.
51. См.: Воронцов Г.В. Ленинская программа атеистического воспитания в действии. С. 16.
52. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 36. М, 1962. С. 536.
53. Крупская Н. Конституция (Основной закон) Российской Социалистической Федератив-
ной Советской Республики. Самара, 1919. С. 11.
54. Глебов Н. Наш основной закон. М., 1918. С. 15.
55. Революция и церковь. 1920. № 9-12. С. 98.
56. Цит. по: Шахнович ММ. Ленин и проблемы атеизма. С. 626.
57. Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в XX веке. С. 61.
58. Свен. Свобода совести и отделение церкви от государства. Б.м., 1918. С. 18.
59 Там же. С. 23.
60. Милюков ПМ. Очерки по истории русской культуры. Т. 2, ч. 1. С. 257. См. также: Крапи-
вин MX). Непридуманная церковная история. С. 16.
61. Цит. по: Одинцов ММ. Государство и церковь. С. 11.
62. Цит. по: Штейнберг ИЗ. Нравственный лик революции. Берлин, 1923. С. 62.
63. Восьмой съезд РКП(б). С. 220.
64. Декреты Советской власти. М., 1964. Т. 3. С. 224.
65. Цит. по сайту http://slavakubani.ru/history_sbow.php7id-32
66. Листовки петроградских большевиков. 1917-1920 гг. Л, 1957. Т. 3. С. 223.
67. Подробнее см.: Андрианова ВЛ., Рутенбург СТ. Антирелигиозный плакат первых лет Со-
ветской власти // Ежегодник Музея истории религии и атеизма. М. - Л., 1961. Вып. 5.
С. 188-205.
68 Восьмой съезд РКП(б). С. 401-402.
69. Марцинковский В.Ф. Записки верующего. С. 47.
70. Садуль Ж. Записки о большевистской революции. М., 1990. С. 176.
71. Олещук Ф.Н. X лет Союза воинствующих безбожников СССР. С. 26.
72. Ярославский Ем. Борьба с религией в первые годы Октябрьской революции. С. 323.
73. Луначарский А. Об антирелигиозной пропаганде // Революция и церковь. 1919. № 1. С. 15.
74. Там же. С. 14.
75. Попов Ф. Первые годы безбожия // Антирелигиозник. 1930. № 4. С. 59.
76. Бунин ИЛ. Окаянные дни. С. 149.
77. Поповский МЛ. Жизнь и житие святителя Луки Войно-Ясенецкого, архиепископа и хи-
рурга. СПб., 2003. С. 124.
78. О публичных выступлениях членов Товарищества // Соборный разум. 1918. № 3-5.
С. 21.
79. Цит. по: Черная книга (Штурм небес). Париж, 1925. С 16-17.
80. Дело Христанско-социалистической рабочее-крестьянской партии // Революция и цер-
ковь. 1919. № 2. С. 33.
81. Практика антирелигиозной борьбы // Революция и церковь. 1919. № 1. С. 12.
82. Введенский AM. Анархизм и религия. Петроград, 1918. С. 39.
Глава 2
Борьба с религией в годы Гражданской войны
103
83. Советское государство и религия. С. 96.
84. Филиппов А.Ф. Письмо Н. И..Тропкой, 5 сентября 1920 г. // Советское государство и
религия. С. 140.
85. Воронцов Г.В. Ленинская программа атеистического воспитания в действии. С. 31.
86. Буш В£. Предисловие к кн.: Митинги, собрания, лекции в 1917-18 гг. С. III—IV.
87. Ленинский сборник. М., 1945. Т. 35. С. 160.
88. Ленин ВЛ. Полное собрание сочинений. Т. 51. М., 1965. С. 185.
89. Маяковский В. Полное собрание сочинений. М., 1956. Т. 2. С. 169.
90. Подробнее см.: Ружина ВА. Владимир Маяковский в борьбе с религией // Ежегодник
Музея истории религии и атеизма. Вып. 5. С. 91-120.
91. В статье с ироническим названием «Вас не понимают рабочие и крестьяне» поэт вспоми-
нал:
«Ю. М. Стеклов часто морщился на приносимые мной в "Известия" стихи:
- Что-то они мне не нравятся.
Думаю, что я отвечал правильно:
- Хорошо, что я пишу не для вас, а для рабочей молодежи, читающей "Известия"» (Ма-
яковский В. Полное собрание сочинений. М., 1959. Т. 12. С. 169).
92. Там же. С. 155-157.
93. Малахов С. Демьян Бедный - безбожник // Русская литература в борьбе с религией. М.,
1963. С. 317-330.
94. Львов Н. Инсценировка басен Демьяна Бедного. Курган, [1924].
95. Бедный Д. О попах и дьяконах. Л., б.г. С. 1-3.
96. Ленин ВЛ. О литературе и искусстве. 7 изд. М., 1986. С. 449.
97. Троцкий Л. Портреты революционеров. М., 1991. С. 262.
98. Левитин А.Э., Шавров В.М. Очерки по истории русской церковной смуты. М., 1996. С. 51.
99. Ярославский Ем. На антирелигиозном фронте. С. 18.
100. Ленин ВЛ. Полное собрание сочинений. Т. 54. М., 1965. С. 440.
101. Подробнее см.: Курляндский ИА. Сталин, власть, религия. С. 47.
102. Волкогонов ДА. Сталин и религия // Наука и религия. 1989. № 2 С. 11.
103. Курляндский ИА. Сталин, власть, религия. С. 37.
104. Черкасов НК. Записки советского актера. М., 1953. С. 380.
105. Народное просвещение. 1918. N° 19. С. 7.
106. В. И. Ленин и А. В. Луначарский: Переписка, доклады, документы. М., 1971. С. 46.
107. Там же. С. 409, 411.
108. Там же. С. XXV.
109. Советское государство и религия. С. 28.
НО. Троцкий Л. Портреты революционеров. С. 194.
111. Ярославский Ем. Против религии и церкви. Т. 1. С. И.
112. Богданов А А. Вопросы социализма. С. 354.
113. Демиденко ГТ. Дел у революции немало...: Очерк жизни и деятельности В. Д. Бонч-
Бруевича. М., 1976. С. 59.
114. Лвпешинский ИМ. На повороте. М., 1955. С. 222.
115. Бонч-Бруевич В Д. Духоборцы в канадских прериях. С. 207.
116. Эткинд А. Хлыст: секты, литература и революция. - Электронный ресурс: http://krotov.
iiuoAistory/20/iz_istori/etkindl.html.
104 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1041 гг.
117 Поспелоеский ДЗ. Русская православная церковь в XX веке. С. 10.
118. Фриз ГЛ. Церковь, религия и политическая культура на закате старой России // Исто-
рия СССР. 1991. № 2. С. 108.
119. Там же. С. 108-109.
120. Митрофанов Г. История Русской Православной Церкви. С. 183.
121. Шамаро А. О чем умалчивает церковный календарь. М., 1964 С. 193-211.
122. Булгаков С.Н. О святых мощах. (По поводу их поругания) // Труды по социологии и
теологии: В 2 т. М., 1997. Т. 2 С. 503.
123. Филарет, митрополит. Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московско-
го и Коломенского, по учебным и церковно-государственным вопросам. М., 1887 Т 5, ч.
1. С. 63.
124. Герцен АЛ. Ископаемый епископ, допотопное правительство и обманутый народ // Со-
брание сочинений. М., 1956. Т. 15 С. 134.
125. Фриз ГЛ. Церковь, религия и политическая культура на закате старой России. С. 112.
126. [Обнинский В.П.] Последний самодержец. Очерк жизни и царствования императора Рос-
сии Николая II. Берлин, [1912]. С. 125.
127. Цит. по: Шамаро А. О чем умалчивает церковный календарь. С. 192.
128. Булгаков С Д. О почитании нетленных мощей св. угодников Божиих. Курск, 1911
С. 21-22.
129. [Попов КА.] Раскол и его путеводители. 2 изд. М., 1901 С. 628-629.
130. Венедиктов Д.Г. Царская охранка и мощи Серафима Саровского // Атеист. 1930 № 56-
57. С. 1-35, Зайцев Г. Большевистские листовки о религии // Антирелигиозник. 1941.
№ 1. С. 23-25.
131. Русская Православная церковь и коммунистическое государство. С. 59.
132. Бунин ИА. Окаянные дни. С. 151.
133. Мощи // Революция и церковь. 1919. № 1. С. 42.
134. Мощи // Революция и церковь. 1919. № 2. С. 44.
135 Обращение патриарха Тихона к М И. Калинину, 10 сентября 1920 г. // Советское госу-
дарство и религия. С. 90.
136. Алексеев В А. Иллюзии и догмы. С. 78-82, 88-91.
137. Горев М. На вскрытии (впечатления очевидца) // Революция и церковь. 1919. № 6-8.
С. 52
138. Советское государство и религия. С. 87
139. Филиппов А.Ф. Письмо митрополиту Петроградскому и Гдовскому Вениамину (Казан-
скому), 26 августа 1920 г. // Советское государство и религия. С 19.
140. Там же. С. 18.
141. Кривошеева НА «Всецело приспособление к духу времени»: Первый советский развед-
чик А. Ф. Филиппов // Вестник ПСТГУ. 2009. Вып. 11:3 (32). С. 81, 82.
142. Сопроводительная записка В. Д. Бонч-Бруевича в VIII отдел Наркомюста, 26 ноября
1919 г. // Советское государство и религия. С. 38.
В апреле 1919 года член партии С. Мицкевич обратился к Ленину с письмом, в котором
выражал недоумение по поводу начавшегося вскрытия мощей: «Я считаю, что ничего
более нелепого и вредного для нас, чем это пресловутое вскрытие, нельзя и представить.
Это никого ни в чем не убеждает, распространяются легенды, что настоящие мощи пря-
чут, а вскрывают поддельные. Озлобление же растет».
Мицкевич писал, что кампания противозаконна и несвоевременна (идет война, Колчак
наступает) и предлагал прекратить вскрытия и другие безобразия, оскорбляющие верую-
щих - «курение в церкви, нахождение в шапках в алтаре, это проделывают нередко при-
Глава 2 Борьба с религией в годы Гражданской войны
10S
мазавшиеся коммунисты, нередко пьяные». Ленин, однако, ознакомившись с письмом,
сделал на нем пометку: «Я считаю, что Мицкевич находится в паническом настроении»
(Русская Православная церковь и коммунистическое государство. С. 40-41).
143. Бонч-Бруевич ВД. Сопроводительная записка в правительственные органы, 29 ноября
1919 г. // Советское государство и религия. С. 42.
144. Он же. Письмо зкзарху русских униатов Л. И. Федорову, 31 марта 1919 г. // Советское
государство и религия. С. 11.
145. Алексеев ВА. Иллюзии и догмы. С. 79.
146. Кашеваров АЛ. Государство и церковь. С. 78.
147. Воронцов Г.В. Ленинская программа атеистического воспитания в действии. С. 32-33.
148. Бонч-Бруввич ВД. Воспоминания о Ленине. [М.,] 1955. С. 122.
149. Горев М. Вскрытие мощей Тихона Задонского и Митрофана Воронежского // Революция
и церковь. 1919. № 2. С. 11.
150. Советское государство и религия. С. 152, 192.
151. Кашеваров АЛ. Государство и церковь. С. 74.
152. 17 ноября 1919 г. особая сессия Московского нарсуда приговорила настоятеля собора
И. А. Ковалевского и священника И. И. Кузнецова к лишению свободы сроком на 5 лет.
По случаю 2-летия Октября оба были амнистированы (Революция и церковь. 1919. №
6-8. С. 62-76).
153. Суд, проходивший в Москве в июле 1920 года, постановил поместить игумению Серафи-
му в одно из учреждений собеса с содержанием за счет государства. Иеромонах Досифей
был приговорен к заключению в концентрационный трудовой лагерь сроком на 5 лет и
освобожден по амнистии (Революция и церковь. 1920. № 9-12. С. 92-96).
154. Филиппов А.Ф. Записка В. Д. Бонч-Бруевичу, без даты // Советское государство и рели-
гия. С. 15.
155. Кандидов БЛ. Путь борьбы // Советское государство и религия. С. 310-311.
156. Отчет VIII отдела НКЮ VIII Всероссийскому съезду Советов // Революция и церковь.
1920. № 9-12. С. 82.
157. Ярославский Ем. На антирелигиозном фронте. С. 62.
158. Горький М. О русском крестьянстве. С. 30.
159. Подъячвв С. Моя жизнь. М., 1934. С. 350.
160. Ярославский Ем. Как родятся боги. М., 1923. С. 48.
161. Циркуляр Наркомюста губисполкомам о ликвидации мощей // Революция и церковь.
1920. № 6-в. С. 125
162. Князев ГА. Из записной книжки русского интеллигента (1919-1922 гг.) // Русское про-
шлое: Историко-документальный альманах. СПб., 1994. Кн. 5. С. 205.
163.1Ьръкий М. О русском крестьянстве. С. 29-30.
164. Циркуляр Наркомюста губисполкомам о ликвидации мощей. С. 125.
Глава 3
АНТИРЕЛИГИОЗНАЯ ПРОПАГАНДА
В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1920-Х ГГ.
Надо бы несколько сот подобных господ выслать
за границу безжалостно. Очистить Россию
надолго... Всех их - вон из России.
В. И. Ленин
Мы никогда не сможем стать на такую позицию,
что пускай все совершается само собой - кто в
бога верует, пусть верует. Это не есть руководство
страной. <■■•> Мы не желаем спуститься на
сменовеховских тормозах. <•••> Мы от своих
коммунистических целей не откажемся!
Н. И. Бухарин
1. От «кустарщины» -
к систематической идеологической работе
В начале 1920-х годов произошло заметное усиление агитационно-
пропагандистской активности Советского государства. Благоприятные
условия для этого были созданы расширением политических и материаль-
ных возможностей новой власти в связи с окончанием Гражданской войны,
уверенностью партии в прочности своего положения, приобретенным ею
опытом идеологической работы.
Свою роль сыграло также принятие на X съезде РКП(б) в марте
1921 года курса на новую экономическую политику (нэп). Этот поворот
ставил целью возрождение разрушенной экономики страны рыночными
методами: продразверстка была заменена продовольственным, а затем де-
нежным налогом, был частично восстановлен частный сектор в промыш-
ленности и торговле и т. д.
Как известно, противники большевиков в России и за рубежом встре-
тили нэп с надеждой, увидев в нем первый симптом начавшегося возврата
большевистского режима к старым порядкам. Эти настроения получили
отражение в вышедшем в 1921 году в Праге эмигрантском сборнике «Сме-
на вех». С. Подъячев вспоминал:
«Наши враги подняли свои морды и злорадно язвили:
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1020-х гг. 107
- Ну, как, товарищи, опять, видно, за то же? Потыкались, посовались,
ан кишка тонка! Давно бы так-то... А то не успели на гору въехать, а уж
шлею обгадили. Теперь вот дело пойдет, и товар найдется, и все, и вздох-
нуть можно»1.
Ленин рассматривал нэп как временную меру, особый тактический
ход, и уступки частному предпринимательству в экономике не сопровожда-
лись либерализацией политической и идейной жизни советского общества.
Начавшееся идеологическое наступление ставило целью ослабить натиск
мелкобуржуазной стихии, свести к минимуму социально-политические из-
держки нэпа, сохранив революционный потенциал рабочего класса для бу-
дущих классовых боев2. Эта задача ставилась партийной печатью, съездами
и конференциями РКП(б). Так, например, XII Всероссийская партконфе-
ренция (4-7 августа 1922 года), отметив эволюцию антисоветской буржу-
азной идеологии, направленную на «врастание» в новый режим, указала
в резолюции, что «буржуазному влиянию необходимо противопоставить
целую систему мер агитационно-пропагандистского порядка»3.
Особую озабоченность вызывал у Ленина вопрос об идейно-полити-
ческом единстве партии. Вождь был убежден, что временное наступление
частного капитала не будет опасным для судеб социализма в России, если
удастся предотвратить классовое размывание и перерождение правящей
Коммунистической партии. 27 июля 1921 года в «Правде» было опублико-
вано обращение ЦК РКП(б) «К всем партийным организациям», в кото-
ром говорилось: «Партия руководит сейчас одним из труднейших этапов
революции. Рабочий класс под руководством нашей партии идет на вели-
чайшие уступки крестьянству. <••■> Главная опасность - мелкобуржуазная
стихия. Для того чтобы наша партия могла благополучно провести страну
через этот необходимый этап, для того чтобы уступки крестьянству не пре-
вратились в величайшую опасность для пролетарской революции, - необ-
ходимо, чтобы наша партия, более чем когда бы то ни бьшо, была вьшита
из одного куска. Необходима систематическая война против мелкобуржу-
азных влияний, пытающихся проникнуть в нашу собственную среду».
В этом отношении ситуация не давала особых поводов для оптимизма.
Нэп стимулировал всеобщую погоню за материальными благами и привел
к «классовому перерождению» многих коммунистов. В партийной среде
были распространены пьянство, коррупция и другие проявления бытово-
го разложения. Член ЦК Э. И. Квиринг писал в 1923 году: «Буржуазное
влияние все больше усиливается, классово враждебная цепь вокруг многих
наших товарищей затягивается все туже. Партия должна вмешаться...»4
Об этой опасности предупреждал В. Маяковский в стихотворении
«О дряни»:
Страшнее Врангеля обывательский быт.
Скорее
головы канарейкам сверните -
чтоб коммунизм
канарейками не был побит!5
10S Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
Эта ситуация была вполне предсказуемой, поскольку в стране Сове-
тов дорогу к «хлебным» должностям открывало лишь членство в партии.
«...Существовало ясное правило: партбилет - не гарантия карьеры, но его
отсутствие было гарантией того, что вы никакой карьеры не сделаете»6.
За годы Гражданской войны численность старой, дореволюционной
гвардии в партии уменьшилась до исчезающе малой величины. В письмах
В. М. Молотову в марте 1922 года Ленин признал, что благодаря массово-
му вступлению мелкобуржуазных элементов правящая партия по своему
составу стала «недостаточно пролетарской» и что это чревато тяжелыми
последствиями7. Ленинское «политическое завещание», как известно, пред-
лагало ряд политических и организационных мер, которые должны были
предотвратить перерождение партии и раскол внутри партийной элиты.
Оно, в частности, предусматривало сокращение численности партии, за-
метное увеличение кандидатского стажа и т. д.8
В партии было немало коммунистов, особенно из крестьян, в той или
иной мере сохранявших связь с религией, - державших дома иконы, при-
нимавших участие в религиозных праздниках и обрядах и т. д. После при-
нятия партийной Программы 1919 года требования к членам партии в этом
отношении стали ужесточаться. Эта проблема стала активно обсуждаться
в партийных кругах; ей, в частности, были посвящены две статьи Е. Ярос-
лавского под одинаковым названием «Дань предрассудкам», опубликован-
ные в «Правде» 7 июня и 24 июля 1919 года. Дискуссия показала, что в
партии отсутствуют единые требования, на основе которых можно было
бы решать судьбу коммуниста, принимающего участие в религиозных об-
рядах. Ленин рассматривал такое участие как проявление активной ре-
лигиозности и в одной из записок отмечал: «Я за исключение из партии
участвующих в обрядах»9.
В начале 1921 года он обратил внимание Ярославского (в то время
секретаря ЦК РКП(б)) на необходимость подготовки специального доку-
мента, четко и принципиально определяющего отношение коммунистов к
религии. 31 марта 1921 года в «Правде» за подписью Ярославского был
напечатан циркуляр ЦК «О нарушениях программы партии в области ре-
лигии», напоминавший коммунистам о необходимости вести антирелиги-
озную пропаганду. «...Отдельные члены партии, - указывал документ, - не
только ее не ведут, но как раз содействуют укреплению религиозных пред-
рассудков публичным исполнением самых нелепых религиозных обрядов».
Циркуляр от имени ЦК предлагал всем организациям и членам партии
высказаться по данному вопросу.
Эта проблема обсуждалась также на пленуме ЦК РКП(б) 18 мая
1921 года.
В течение нескольких месяцев в редакцию «Правды» и в ЦК шли
письма коммунистов, большая часть которых требовала повысить ответ-
ственность членов партии за выполнение программных требований, каса-
ющихся религии. В то же время многие коммунисты и партийные органи-
зации предлагали решать этот вопрос с учетом условий, в которых живет
Глава 5 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1920-х гг. 109
коммунист, его социального происхождения и степени тяжести проступка.
Некоторые авторы писем считали возможным делать исключения для чле-
нов партии, живших в деревне. Один из коммунистов даже писал: «Мой
взгляд таков: дать полную свободу коммунистам в исполнении религиоз-
ных обрядов»10.
9 августа 1921 года состоялся пленум ЦК, который подвел итоги пар-
тийной дискуссии. Она показала, что полностью и сразу избавиться от
верующих коммунистов партия не может, поэтому принятое на пленуме
постановление «По вопросу о нарушениях пункта 13 программы и о по-
становке антирелигиозной пропаганды» имело компромиссный характер.
Постановление запрещало принимать в партию священнослужителей всех
культов и в то же время допускало участие члена партии в религиозных
обрядах, если оно диктовалось конкретными условиями социальной (пре-
жде всего сельской) среды, делающими для него невозможным вступление
в брак, похороны родных и т. д. Один из пунктов постановления гласил:
«Допускать в отдельных случаях, в виде исключения, участие в партии
верующих, если они своей революционной борьбой или работой в пользу
революции, защитой ее в опаснейшие моменты, доказывали свою предан-
ность коммунизму; по отношению к ним вести особую работу их перевос-
питания и выработки стройного, научного марксистского мировоззрения,
которое одно только может вытравить религиозность»11.
В то же время коммунисты, занимавшие ответственные посты, за на-
рушение установок Программы в отношении религии подлежали исклю-
чению из партии.
В 1921 году по решению ЦК РКП(б) была проведена генеральная
партийная чистка. «Очистить партию надо от мазуриков, от обюрократив-
шихся, от нечестных, от нетвердых коммунистов и от меньшевиков, пере-
красивших "фасад", но оставшихся в душе меньшевиками», - писал Ленин
в «Правде» 20 сентября 1921 года.
В результате чистки из партии была изгнана - за пассивность, ка-
рьеризм, пьянство, буржуазный образ жизни, уголовные преступления -
почти четверть ее состава (24,1 %). 3,9 % выбывших бьши исключены за
исполнение религиозных обрядов12. Вслед за этим в январе 1922 года была
произведена всероссийская перепись коммунистов с последующим обме-
ном партийных билетов.
Одновременно принимались меры по борьбе с марксистской негра-
мотностью среди рядовых коммунистов. Так, в принятой на X партийном
съезде резолюции «О Главполитпросвете и агитационно-пропагандистских
задачах партии» говорилось: «Необходимо всех вновь вступивших членов
пропускать через кратковременные курсы для ознакомления с програм-
мой»13.
Эти меры, конечно, не могли радикально изменить ситуацию. Жур-
нал «Революция и церковь» в 1922 году сообщал: «Найти у нас в деревне
коммуниста, у которого бы не висела в избе икона, - большая редкость.
Религия и коммунизм отлично уживаются в деревне»14.
ПО Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1041 гг.
Партийная печать обращала внимание на то, что большую роль в раз-
ложении партийных кадров нередко играли семьи партийцев: через по-
литически отсталых жен и родственников на коммунистов воздействовала
чуждая идеология, превращавшая их в обывателей. А. А. Сольц, член Цен-
тральной контрольной комиссии (ЦКК), следившей за идейной и поли-
тической чистотой партийных рядов, в статье «Бытовой фронт» называл
коммунистов, участвовавших в религиозных обрядах, «перебежчиками во
вражеский лагерь». Такие партийцы, по его словам, отдают дань мещан-
ским и дворянским предрассудкам: «Что скажет княгиня Марья Алексе-
евна!» «Венчаются у попа, раввина, муллы, чтобы женщину, с которой ты
живешь, Марья Алексеевна не назвала твоей любовницей, а твоего ребен-
ка - выблядком»15. Авторы коллективного письма,в журнал «Безбожник у
станка» призывали коммунистов не слушать мнения своих родственников
и не держать дома икон: «Раз комната твоя, значит, всех идолов вон, а всех
теток и бабок не переслушаешь. Как же мы раньше ничего не боялись,
а вот перед женами и тещами струсили? <--•> Долой идолов с нашей
пролетарской дороги, и будем проводить у себя дома то, что мы считаем
правильным»16.
Очевидно, наиболее оптимальным способом нейтрализации вредо-
носного влияния семьи было бы запрещение коммунистам жениться на
беспартийных женщинах. Но это было невыполнимо физически. Э. Кви-
ринг отмечал: «Коммунистки составляют меньше 10 % всего числа членов
партии. Эта арифметика говорит о том, что в идеальном сочетании только
около 10 % коммунистов могут иметь жен - членов партии. Следователь-
но, остальные жены приходятся на... обывательниц»17.
Емельян Ярославский в статье «Партия и семья» сокрушался: «При-
ходится считаться... с тем, что жениться каждому парню-коммунисту на
партийной жене или на комсомолке просто нет никакой возможности, по-
тому что женщин-коммунисток в 7 раз меньше, чем мужчин-коммунистов.
Тоже не выйдет так, чтобы все комсомольцы женились на комсомолках»18.
Ярославскому как секретарю ЦКК и руководителю советской антире-
лигиозной пропаганды приходилось часто участвовать в дискуссиях 1920-х
годов, посвященных вопросам формирования нового человека, морали,
быта, семьи и т. д. Одно из его выступлений было, например, издано в
1926 году в виде брошюры «Мораль и быт пролетариата в переходный
период». Если верить биографам Ярославского, теоретическими аспектами
морали он стал интересоваться еще в дореволюционное время. В 1911 году
в тюрьме он собирался написать книгу «Нравственность грядущего. Опыт
построения этики».
В 1920-х годах радикальные борцы за идейную чистоту партии счи-
тали, что коммунисты должны разрывать связи с верующими родственни-
ками и семьей. Ярославский в этом вопросе придерживался более осто-
рожной позиции. Если коммунист, разъяснял он на съезде безбожников
в 1925 году, бросит свою семью, не желая жить в отсталой религиозной
среде, к чему зто приведет в существующих условиях? В стране безработи-
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половина 1920-х гг. Ш
ца, отсутствует система социального обеспечения, поэтому бывшей жене -
прямая дорога в проститутки. В трудное положение попадут дети, которые,
скорее всего, тоже окажутся на улице и пополнят ряды беспризорников.
Сознательный коммунист, зная, что партия борется с безработицей, про-
ституцией и беспризорностью, не может совершить такого поступка. «Если
бы здесь не было экономической зависимости, если бы были свободные
условия, - жена могла пойти куда угодно, дети также, мать и отец от него
не зависят - тогда другое дело»19.
Выходом из этой ситуации, считал Ярославский, могло бы стать раз-
деление жилой площади между мужем и женой. «...Один угол - женин
угол, и висят иконы, а в другом - столик мужа, и висят портреты Ленина
и Маркса. Здесь самые разнообразные формы могут быть...»20
Внятного, однозначного ответа на этот вопрос партийные публицисты
так и не дали: все свелось к общим сентенциям типа того, что коммунисты
должны больше заниматься воспитанием домочадцев, превращая их в ак-
тивных строителей социализма. Выступая в октябре 1924 года на пленуме
ЦКК, Ярославский говорил: «Надежда Константиновна (Крупская. - Е. Л.),
мне кажется, чрезвычайно правильно и удачно сформулировала... основную
нашу задачу в смысле создания новой семьи коммуниста как своего рода
коммунистической ячейки... где члены семьи помогают друг другу и помо-
гают Коммунистической партии добиваться ее целей»21.
Рецепты решения проблемы предлагала и художественная литература -
например, «Повесть о комбриге Иванове», написанная поэтом Г. Лелеви-
чем в 1922 году. Сюжет этого пропагандистского водевиля незамысловат:
герой Гражданской войны комбриг Иванов остановился на квартире попа,
у которого была дочь - красавица Олимпиада. Лихой кавалерист влюбился
(«как избежать тут дел греховных!»), но занимался не только вздуванием
самовара «в прихожей темной с милой дочкой», но и ее политическим про-
свещением, рассказывал «о разных схватках боевых».
Потом ей книжки стал давать...
И вот Бухарин и Богданов
Поповну стали увлекать
Сильней чувствительных романов.
Когда красный командир предложил Олимпиаде стать его женой, по-
повна с радостью согласилась, но поставила невыполнимое условие - вен-
чаться в церкви. Огорченный комбриг уже готов был съехать на другую
квартиру, но нашел все же хитроумный выход: провел в местном клубе
религиозный диспут, на котором в присутствии поповны с блеском доказал
несостоятельность религии.
Домой уходит Иванов.
За ним - победа, безусловно,
К нему прижалася без слов
На все согласная поповна.
112 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
Назавтра с горестным отцом
Она поссорилася дома
И записалась с удальцом
В отделе актов Исполкома22.
Не меньшее внимание партия уделяла массовой идеологической рабо-
те. С окончанием Гражданской войны вместо прежней стихийной агитации
и пропаганды в Советском государстве стала создаваться централизован-
ная политико-воспитательная система с управленческими структурами и
материальной базой. В августе 1920 года создается Отдел пропаганды и
агитации ЦК РКП(б) (Агитпроп, АПО). Одновременно в рамках реорга-
низации Наркомпроса был образован Главный политико-просветительный
комитет Республики (Главполитпросвет) во главе с Н. К. Крупской. Вы-
ступая 3 ноября 1920 года на Всероссийском совещании политпросветов
губернских и уездных отделов народного образования, Ленин так опреде-
лил основные функции нового органа: «Наша задача - побороть все сопро-
тивление капиталистов, не только военное и политическое, но и идейное,
самое глубокое и самое мощное»23.
С января 1922 года начал выходить ежемесячный научно-философ-
ский журнал «Под знаменем марксизма» (1922-1944), которому отводи-
лась роль теоретического органа воинствующего материализма и атеизма.
Началась массовая подготовка идеологических работников в системе сов-
партшкол. В 1922-1923 учебном году в РСФСР работало 154 совпарт-
школы I ступени, 53 - II ступени и 8 - III ступени, в которых обучалось
более 28 тысяч слушателей24.
Переход к новой экономической политике сопровождался усилением
давления государства на оппозиционные слои интеллигенции, на научные
и творческие союзы и общества, особенно имевшие отношение к филосо-
фии и религии.
Озабоченность у властей вызывала идеологическая направленность
продукции частных издательств, в изобилии появившихся с началом нэпа.
На расширенном заседании Агитпропа 21 февраля 1922 года отмечалось,
что частные издательства засоряют книжный рынок антисоветской про-
дукцией: беллетристическими произведениями, сборниками стихов и пр.
«Рынок забрасывается не только чуждой, но прямо враждебной нам лите-
ратурой, - говорил на заседании А. К. Воронский. - Мистика, упадочное
настроение, оторванность от жизни - все это находит место в ряде сборни-
ков, альманахов и т. п.»25
В феврале 1922 года Ленин поручил Н. П. Горбунову проверить «стро-
го конфиденциально», как организован надзор за частными издательства-
ми со стороны Наркомпроса, РКИ и ВЧК26.
Важная роль в решении этой проблемы отводилась цензуре. Прини-
мая в 1917 году декрет о печати, Советское правительство охарактеризова-
ло его как временную меру, обусловленную потребностями политического
момента, и обещало, что после упрочения нового, строя всякое админи-
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1920-х гг. 113
стративное воздействие на печать будет прекращено. Однако с окончани-
ем Гражданской войны недоверие новой власти к свободе слова и печати
продолжало сохраняться, что привело к созданию в рамках Наркомпроса
цензурных органов - Госиздата (1919), Главлита (1922), Реперткома (1923)
и пр.
В начале 1920-х годов наиболее чуткая часть творческой интеллиген-
ции стала ясно осознавать неосуществимость надежд на либерализацию
культуры в Советской России и оказалась перед необходимостью выбора:
или идти на службу к большевикам, или уезжать из страны. По воспомина-
ниям Н. Берберовой, весной 1922 года у них с Ходасевичем впервые стали
появляться сомнения в возможности «уцелеть» при Советской власти. «То,
что ни за что схватят, и посадят, и выведут в расход, казалось тогда немыс-
лимым, но что задавят, замучают, заткнут рот и либо заставят умереть...
либо уйти из литературы... смутно стало принимать в мыслях все более
отчетливые формы»27.
Георгий Иванов в своих воспоминаниях тоже особо выделил 1922 год,
назвав его «поворотным». Цензурные стеснения, писал он, были и раньше,
однако в Гражданскую войну сохранялась, по его выражению, «астральная
свобода». «Но осенью 1922 года явно пришел конец всему этому. Стало
ясно - надо убираться, и чем скорей, тем лучше»28.
Мысль о ликвидации или, по крайней мере, ослаблении «внутренней
эмиграции» путем высылки за рубеж оппозиционно настроенных предста-
вителей интеллигенции созрела к этому времени и в партийно-государ-
ственном руководстве. О существовании особого плана на этот счет гово-
рят некоторые высказывания В. И. Ленина, относящиеся к весне 1922 года.
19 мая 1Й22 года Ленин писал Дзержинскому:
«т. Дзержинский! К вопросу о высылке за границу писателей и про-
фессоров, помогающих контрреволюции.
Надо это подготовить тщательнее. Без подготовки мы наглупим. Про-
шу обсудить такие меры подготовки»29.
Ленинская записка свидетельствует, насколько серьезно и с каким
размахом шла подготовительная кампания. Через «политическое сито»
была пропущена практически вся отечественная культура. Ленин, напри-
мер, требовал:
«Обязать всех членов Политбюро уделять 2-3 часа в неделю на про-
смотр ряда изданий и книг... добиваясь присылки в Москву без проволочки
всех некоммунистических изданий.
Добавить отзывы ряда литераторов-коммунистов (Стеклова, Ольмин-
ского, Скворцова, Бухарина и т. д.).
Собрать систематические сведения о политическом стаже, работе и
литературной деятельности профессоров и писателей.
Поручить все это толковому, образованному и аккуратному человеку
в ГПУ»30.
Подготовка к акции продолжалась несколько месяцев, и в августе-
сентябре 1922 года из Советской России в Германию административным
114 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
распоряжением ОШУ была выслана большая группа общественных и ре-
лигиозных деятелей, литераторов, философов, профессоров. В нее входи-
ли А. Пешехонов, Е. Кускова, С. Прокопович, В. Водовозов, Н. Бердяев,
С. Франк, Б. Вышеславцев, П. Сорокин, И. Ильин, Н. Лосский, Ф. Степун,
С. Булгаков, Я. Букшпан, А. Петрищев, А. Изгоев, М. Осоргин, Б. Каме-
нецкий, И. Матусевич, Ю. Айхенвальд, Б. Бруцкус, А. Кизеветтер, С. Мя-
котин, Л. Карсавин, Г. Федотов, Г. Флоровский и другие представители
российской культуры.
Еще раньше, осенью 1921 года, уехал за границу М. Горький. Как по-
лагают многие историки, это была вьшужденная эмиграция, вызванная
идеологическими разногласиями писателя с большевиками, в том числе с
Лениным.
Как курьез напомним, что с весны 1918 года в РСФСР действовал
декрет ВЦИК «О праве на убежище», согласно которому всякий иностра-
нец, преследуемый у себя на родине по политическим или религиозным
мотивам, мог получить в России политическое убежище. Это положение
было закреплено в Конституции РСФСР 1918 года (статья 21). В феврале
1920 года, отвечая на вопрос американского журналиста об отношении Со-
ветского правительства к депортации русских революционеров из США,
Ленин говорил: «Мы у себя революционеров не боимся. Мы вообще не
боимся никого и, если Америка боится еще каких-либо сотен или тысяч
своих граждан, мы готовы начать переговоры о принятии нами всех и вся-
ких страшных для Америки граждан (кроме уголовных, конечно)»31.
Однако эти декларации плохо согласовывались с тогдашними реали-
ями советской жизни - насаждением однопартийной политической систе-
мы, репрессиями против меньшевиков, эсеров и анархистов. К 1922 году
в изгнании оказалось большинство лидеров российских социалистиче-
ских партий: Л. Мартов, В. Чернов, Ф. Дан, Б. Николаевский, И. Церете-
ли, А. Керенский и др. Выступая весной 1922 года на XI съезде РКП(б),
М. Томский под одобрительный смех делегатов заявил: «Нас упрекают за
границей, что у нас режим одной партии. Это неверно. У нас много пар-
тий. Но в отличие от заграницы у нас одна партия у власти, а остальные в
тюрьме»32.
2. -«Буря и натиск» на антирелигиозном фронте
Резкое «закручивание гаек» в идеологической сфере в начале 1920-х
годов автоматически влекло за собой активизацию борьбы с религией.
По воспоминаниям И. Скворцова-Степанова, летом 1921 года Ленину
стало известно, что некоторые коммунисты в связи с началом нэпа счита-
ли возможным ослабить борьбу с религией. «Возникло совершенно лож-
ное мнение... будто для укрепления "смычки" с крестьянством мы должны
слегка "придушить" нашу антирелигиозную пропаганду. Начали появлять-
ся статьи, которые призывали к осторожности, осмотрительности, внима-
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1020-х гг. 115
тельному изучению религиозной жизни, мудрому учету мнимо массовых
настроений...»33 И. Степанов здесь явно имеет в виду позицию Калинина,
Луначарского и их сторонников.
Ленин указал на ошибочность таких взглядов, а специальный цирку-
ляр ЦК РКП(б) еще раз подчеркнул, что «коммунистическое воспитание
масс - этот центральный вопрос всей нашей агитации и пропаганды, может
быть с успехом разрешен лишь на основе разрушения религиозного миро-
созерцания и замены его миропониманием научным, марксистским»34.
Позднее Ярославский писал: «Можно сказать, что конец гражданской
войны совпадает со своего рода периодом "бури и натиска" на церковные
организации. Прокатывается волна антирелигиозной пропаганды... Про-
катывается волна антирелигиозных диспутов, которые собирают тысячи
людей... <•••> Одновременно прокатывается волна массового закрытия
храмов по постановлениям граждан. <-••> И здесь также, вероятно, было
сделано немало ошибок, которые были потом исправлены органами совет-
ской власти. Используются для культурно-просветительных нужд не толь-
ко православные церкви, но и мечети, костелы, синагоги и другие храмы»35.
Для руководства религиозной политикой в 1922 году была создана
Антирелигиозная комиссия ЦК РКП(б) (АРК). Политбюро ЦК в начале
1920-х годов часто создавало комиссии для оперативного руководства про-
водившимися в стране кампаниями. Они не имели четко определенных
полномочий, дублировали друг друга, часто меняли состав и название. Нет
сведений и о точном числе их. В Политбюро работу этих комиссий обычно
курировал Л. Д. Троцкий36. В протоколах Политбюро также упоминаются
действовавшие в недрах ЦК РКП (б) антицерковные и антисектантские ко-
миссии. Аналогичные комиссии существовали при губернских, областных
и городских комитетах партии.
Хаотичность, несогласованность действий этих комиссий привели к
тому, что в Политбюро возникла идея об их упразднении и передаче функ-
ций единому центральному органу. Базой для нового управленческого ор-
гана послужила комиссия, созданная в конце 1921 года при Агитпропе с
целью координации антирелигиозной пропагандистской работы. 13 октя-
бря 1922 года на заседании Оргбюро ЦК по докладу заведующего АПО
А. С. Бубнова было решено расширить и реорганизовать эту комиссию, а
работу остальных комиссий такого рода считать законченной. В принятом
Оргбюро постановлении говорилось:
«б) Означенной комиссии дать полномочия как по ведению дел цер-
ковной политики... в центре и на местах, так и выработку директив по
печатной и устной пропаганде и агитации.
в) Комиссии установить тесную связь с ГПУ, церковным отделом
НКЮста и Агитпропом ЦК. Эта связь обеспечивается и персональным со-
ставом комиссии»37.
Тогда же был определен состав новой комиссии - в нее вошли П. Кра-
сиков (руководитель «церковного» отдела НКЮ), В. Менжинский (началь-
ник Секретного отдела ГПУ), Н. Попов (от ЦК РКП(б)), И. Флеровский
116 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1941 гг.
(журналист, член ВЦИК), И. Скворцов-Степанов (пропагандист, сотруд-
ник газеты «Правда») и П. Смидович (заместитель председателя ВЦИК).
Новый орган получил название Комиссии по проведению отделения
церкви от государства при ЦК РКП(б); с июня 1928 года ее стали называть
Антирелигиозной комиссией при Политбюро ЦК ВКП(б).
Состав АРК не был постоянным и часто обновлялся. Ее первые за-
седания вели разные лица, а в январе 1923 года руководителем АРК был
назначен Емельян Ярославский. На посту председателя комиссии он оста-
вался вплоть до ее роспуска в 1929 году. Секретарем АРК был назначен
начальник VI (церковного) отделения Секретного отдела ГПУ Е. Тучков.
Наряду с постоянными членами Комиссии в ее работе в разное время
принимали участие Н. Бухарин, Г. Чичерин, В. Бонч-Бруевич, Н. Круп-
ская, Н. Крыленко, А. Сольц и другие советские руководители. Кроме того,
на ее заседания часто приглашались в качестве экспертов по тем или иным
вопросам чиновники низшего ранга. Общая численность причастных к ее
деятельности руководителей составляла примерно 100 человек. При этом
степень участия партийцев в работе АРК была различна и зависела от
жесткости их позиции в отношении религии. «Протоколы свидетельству-
ют, что таким людям, как А. В. Луначарский, Г. В. Чичерин или М. М. Лит-
винов, не слишком доверяли "кухню" антирелигиозной борьбы. Их пригла-
шали эпизодически, в основном при разработке мер ужесточения цензуры
и усиления пропагандистской войны, но не репрессий и провокаций»38.
В. Бонч-Бруевич, например, за семь лет существования комиссии был при-
глашен на ее заседания лишь несколько раз.
АРК собиралась на заседания в приемной М. Калинина в Кремле; вся
ее работа проходила в тесном взаимодействии с руководством партии.
Опубликованные к настоящему времени документы и протоколы за-
седаний АРК показывают, что в 1920-х годах она держала под контролем
все основные направления советской церковной политики. На ее заседа-
ниях обсуждались и принимались директивы по религиозным вопросам,
готовились материалы к съездам партии и пленумам ЦК, разрабатыва-
лись нормативно-правовые документы и планы проведения различных
мероприятий репрессивного и агитационно-пропагандистского характера.
Здесь же решалась судьба религиозных организаций, определялась - еще
до официального следствия и суда - мера наказания попавшим в опалу ре-
лигиозным деятелям и служителям Церкви. Неудивительно, что не только
принимавшиеся Комиссией решения, но и самое существование ее были
строго засекречены.
Вместе с тем, несмотря на появление АРК, продолжали действовать и
некоторые из созданных ранее антирелигиозных комиссий - при Москов-
ском комитете РКП(б), Агитпропе Севзапбюро ЦК РКП(б), Петроград-
ском губкоме партии.
К борьбе с религиозным мировоззрением подключилась цензура. Так,
в сентябре 1921 года Лениным был подписан проект постановления По-
литбюро ЦК РКП(б) о свободной продаже книг, хранящихся на складах
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1920-х гг. 117
Москвы, в котором говорилось: «Из числа книг, пускаемых в свободную
продажу в Москве, изъять порнографию и книги духовного содержания,
отдав их в Главбум на бумагу»39.
23 ноября 1922 года Политбюро ЦК приняло постановление, резко
ограничивавшее ввоз в Россию религиозной литературы из-за рубежа40.
Началась массированная чистка литературы, хранившейся в библио-
течных фондах. Н. Крупская указывала, что в библиотеках должны быть
лишь нужные трудящимся массам книги. Первоочередная задача библи-
отек, по ее мнению, состояла в ознакомлении масс с основами марксист-
ского мировоззрения, марксистским взглядом на «историческое прошлое
и явления современности» и популяризации естественных наук, которые
«вырывают почву из-под религиозного миросозерцания и являются луч-
шей формой антирелигиозной пропаганды»41.
В 1923 году Крупская подписала циркуляр об изъятии из библиотек
ненужных и вредных книг, к которому был приложен список, составлен-
ный комиссией по просмотру литературы, предлагавший исключить из
библиотек сочинения философов-идеалистов, включая Платона и Канта,
а также ряд сочинений Л. Толстого и П. Кропоткина. Этот документ стал
известен на Западе и вызвал критические отклики в западной прессе. Ви-
димо, это стало причиной появления 9 апреля 1924 года в «Правде» статьи
Крупской, которая разъясняла, что список был приложен к циркуляру без
ее ведома, уже после его подписания. Познакомившись со списком, она, по
ее словам, признала его «чрезвычайно неудачным» и тотчас аннулировала.
«Философы-идеалисты - народ вредный, что говорить, - писала Крупская.
- Но наличие их в библиотеке для крестьянина или рабочего-массовика
нисколько не вредно, оно безразлично: массовик читать Канта не станет.
<•■•> Гораздо хуже было то, что список изымаемых книг из отдела "Рели-
гия" был крайне ограничен»42. Крупская признала ошибочным и запреще-
ние произведений Толстого и Кропоткина. Жизнь сделала их проповеди
бессильными, объясняла она, и запрещать их не имело смысла.
Требования очистить библиотечные фонды от идеологически вредной
и устаревшей литературы содержались в постановлении ЦК партии «О
деревенских библиотеках и популярной литературе для снабжения библи-
отек» 7 сентября 1925 года, постановлении ЦК «Об улучшении библиотеч-
ной работы» 30 октября 1929 года и других партийных директивах.
Поначалу главным объектом внимания цензуры была дореволюцион-
ная литература. Инструкции Главполитпросвета и Главлита начала 1920-х
годов разрешали оставлять в массовых библиотеках основные вероучи-
тельные книги: Библию, Евангелие, Коран и др.; в крупных и научных
библиотеках можно было оставлять «капитальные» книги по истории ре-
лигии и Церкви, богословские сочинения; не подлежали изъятию немарк-
систские издания по истории философии, сочинения и биографии фило-
софов, монографии о них, курсы психологии43. Однако регулярно прово-
дившиеся чистки библиотечных фондов с каждым разом становились все
масштабнее.
US Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1041 гг.
Одновременно принимались меры по налаживанию массовой систе-
матической антирелигиозной работы с населением. Ленин проявлял боль-
шую озабоченность состоянием этой работы, ее масштабами и качеством.
Любопытно, что глава партии - воинствующий атеист, не останавли-
вавшийся перед самым жестоким террором против Церкви и духовенства,
- в отношении пропаганды был более осторожен и разборчив, чем Емельян
Ярославский. 9 апреля 1921 года в «Правде» за подписью секретаря ЦК
Е. Ярославского и заведующего Агитпропотделом Р. Катаняна была напе-
чатана статья «О празднике 1 мая», которая напоминала партработникам,
что, учитывая совпадение праздника 1 мая с христианской Пасхой, они
при проведении праздничных мероприятий должны разъяснять населению
разницу между пролетарским и религиозным праздниками, «...указав на
цель последнего - путем обмана и затемнения народного сознания отвлечь
трудящихся от их жизненных задач». При этом инструкция, как водится,
советовала избегать действий, способных задеть «религиозные чувства и
предрассудки малосознательных людей».
Ленин остался недоволен статьей и обратился к В. Молотову с за-
пиской:
«Если память мне не изменяет, в газетах напечатано письмо или цир-
куляр ЦК насчет 1 мая, и там сказано: разоблачать ложь религии или нечто
подобное.
Это нельзя. Это нетактично. Именно по случаю пасхи надо рекомен-
довать иное:
не разоблачать ложь,
а избегать, безусловно, всякого оскорбления религии»**.
В результате 21 апреля 1921 года в «Правде» за подписью того же
Ярославского появилась статья «Всем губкомам», которая от имени ЦК
вновь напоминала пропагандистам о недопустимости выступлений, «оскор-
бляющих религиозное чувство массы населения».
Резолюция «О Главполитпросвете и агитационно-пропагандистских
задачах партии», принятая на X съезде партии в марте 1921 года, обязыва-
ла Главполитпросвет распространять в массах научные знания путем из-
дания журналов, книг, учебников, чтения лекций и т. д.
«Борьбу с религией поставить научнее», - требовал Ленин на пленуме
ЦК РКП(б) в августе 1921 года45. Принятое пленумом постановление «По
вопросу о нарушениях пункта 13 программы и о постановке антирелигиоз-
ной пропаганды» поручило Агитпропу и Главполитпросвету пересмотреть
с целью переиздания ранее изданную пропагандистскую литературу, а
также разработать новые научно-популярные брошюры антирелигиозного
характера. «Наряду с антирелигиозными диспутами, отнюдь не выдвигае-
мыми в настоящее время на первый план, должна идти серьезная научная
культурно-просветительная работа, подводящая естественнонаучный фун-
дамент под историческое освещение вопроса о религии. Задача всей этой
работы в совокупности должна заключаться в том, чтобы на место религи-
озного миропонимания поставить стройную коммунистическую научную
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1020-х гг. 119
систему, обнимающую и объясняющую вопросы, ответы на которые до сих
пор крестьянская рабочая масса искала в религии. Особенно необходимо
связывать такие выступления с вопросом переустройства всего быта и тех-
ники, экономических условий хозяйства, электрификации, ведения луч-
шей системы севооборота, улучшения почвы и другими мероприятиями,
облегчающими тяжелый труд рабочего и крестьянина»46.
По свидетельству Крупской, весной 1922 года, когда больной Ленин
жил в Корзинкине, он, знакомясь со списком популярных антирелигиоз-
ных изданий, составленным Крупской для журнала «Коммунистическое
просвещение», недовольно «ворчал». «На прогулках мы толковали о Древ-
се и Синклере, о том, как поверхностно ставится у нас антирелигиозная
пропаганда, сколько в ней вульгаризации, как неглубоко она увязана с
естествознанием, как мало вскрываются социальные корни религии...»47
В 1922 году в третьем номере журнала «Под знаменем марксизма» по-
явилась статья В. И. Ленина «О значении воинствующего материализма»,
в которой вождь, выразив недовольство вялой, по его мнению, работой
пропагандистских учреждений, предложил ряд мер по активизации борьбы
с религией: «...массам необходимо дать самый разнообразный материал по
атеистической пропаганде, знакомить их с фактами из самых различных
областей жизни, подойти к ним и так и эдак, чтобы их заинтересовать, про-
будить их от религиозного сна...»48
Как и в 1905 году, Ленин предлагал переводить и издавать наиболее
важную зарубежную литературу по религиозным вопросам, шире распро-
странять в народе атеистическую литературу XVIII века. «Бойкая, живая,
талантливая, остроумно и открыто нападающая на господствующую попо-
вщину публицистика старых атеистов XVIII века, - писал он, - сплошь и
рядом окажется в тысячу раз более подходящей для того, чтобы пробудить
людей от религиозного сна, чем скучные, сухие... пересказы марксизма, ко-
торые преобладают в нашей литературе и которые (нечего греха таить)
часто марксизм искажают»49.
Решение задач, поставленных партией перед антирелигиозниками,
предполагало серьезное усовершенствование всей агитационно-пропаган-
дистской работы, прежде всего - массовую подготовку пропагандистских
кадров. «В нашем округе, - писал один из украинских партийцев-руко-
водителей, - антирелигиозная пропаганда велась, как и всюду, кое-как,
кое-кем, кое-где. Не было для этого подготовленных работников, не было
вообще опыта в этом деле, не было плана, не было постоянства в работе.
Когда приближалось рождество или пасха, некоторые товарищи получали
наряды - в порядке партдисциплины сделать доклад на антирелигиозную
тему. А эти товарищи до тех пор не только ни одного такого доклада не
делали, но даже ни одной антирелигиозной книжки не читали»50.
В программы совпартшкол различных уровней стали включаться ма-
териалы о религии; при агитпропах комитетов партии появились антире-
лигиозные курсы и семинары для партийного актива. В конце 1922 года
при Московском комитете РКП(б) и Коммунистическом университете
120 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
им. Свердлова были впервые организованы семинары по антирелигиозной
работе51.
В октябре 1920 года ЦК РКП(б) поручил И. Скворцову-Степанову
составить учебник по вопросам религии для преподавателей совпартшкол.
Небольшая брошюра И. Степанова «Очерк развития религиозных верова-
ний» была издана в 1921 году и затем неоднократно переиздавалась, став
одним из основных антирелигиозных пособий в системе партийной и со-
ветской учебы.
Ленин, высоко ценивший популяризаторские способности Скворцо-
ва-Степанова, в марте 1922 года предложил ему написать книгу о религии
для массового читателя. «...Надо русского дикаря учить с азов, но учить не
"полунауке", а всей науке, - писал вождь в записке. - Напишите... томик
по истории религии и против всякой религии... с обзором материалов по
истории атеизма и по связи церкви с буржуазией»52. (Скворцов-Степанов
за недостатком времени не выполнил ленинского поручения.)
В марте 1922 года Н. Крупская опубликовала в журнале «Коммуни-
стическое просвещение» список литературы о религии для политпросвет-
работников. В него вошли работы Ф. Энгельса, П. Лафарга, А. Бебеля,
К. Каутского, Г. Кунова и других зарубежных авторов, а также брошюры
И. Скворцова-Степанова, Н. Мещерякова, С. Минина и Н. Лукина.
В 1922 году по инициативе П. Красикова и при поддержке Отдела
печати ЦК РКП (б) в Москве было создано Общество «Атеист», ставившее
целью издание и распространение сочинений российских и западноевро-
пейских атеистов и либеральных исследователей религии. Под руковод-
ством И. Шпицберга Общество и издательство «Атеист» с 1922 по 1930 год
(в 1930 году они были слиты с издательством «Безбожник») выпустили
около 320 наименований книг, среди которых были сочинения Г. Плехано-
ва, Л. Фейербаха, П. Гольбаха, А. Бебеля, Дж. Фрезера, А. Древса, Л. Так-
силя и других авторов.
Председатель АРК Н. Попов в отчете в Политбюро 12 декабря
1922 года сообщал, что по соглашению с Агитпропом намечена команди-
ровка в Берлин для закупки годной для перевода европейской научной
литературы. Руководитель Комиссии указал на острый дефицит книг по
истории Русской церкви и предложил заказать монографии по этой теме в
Институте красной профессуры53.
Многие издательства - «Красная новь», «Московский рабочий»,
«Прибой» и другие - заметно увеличили выпуск массовой антирелигиоз-
ной литературы. Были переизданы многие статьи, книги и брошюры пери-
ода Гражданской войны. Так, например, в 1921 году в Казани и в 1922 году
в Москве вышли сборники с одинаковым названием «Коммунизм и рели-
гия», включавшие изданные раньше статьи советских авторов. Появились
и новые издания: «Очерк развития религиозных верований» (1921) и «За-
дачи и методы антирелигиозной пропаганды» (1923) И. Скворцова-Сте-
панова, «Долой раввинов» (1923) М. Фрумкиной (Эстер), «Коммунизм
и христианство» (пер. с англ., 1923) В. Брауна, «Святой Василий Гряз-
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1020-х гг. 121
нов, защита подмосковных акул текстильной промышленности» (1925)
И. Шпицберга и др.
В 1923 году была издана популярная брошюра Емельяна Ярославско-
го «Как родятся боги», посвященная, главным образом, вопросам возник-
новения и формирования образа Иисуса Христа. В том же году вышла его
книга «Как родятся, живут и умирают боги и богини». Ярославский писал,
что эта работа в сравнении с предшествующей ставила перед собой более
широкую задачу: путем сравнительного анализа показать земной источ-
ник всех религиозных верований, доказать, что все боги созданы самими
людьми. В создании книги принимали участие бывшие члены кружка в
Коммунистическом университете им. Свердлова - М. Шейнман, Д. Ардин
и Ф. Путинцев. Эта работа, также имевшая популярный характер, много
раз переиздавалась и в течение нескольких лет была пособием для про-
пагандистов при проведении антирелигиозных диспутов, докладов и бесед.
Следует отметить также книгу Ярославского «Мысли Ленина о рели-
гии» (1924), в которой излагалось содержание основных ленинских работ
о религии; кроме того, она имела приложение, в которое вошли партийные
документы по вопросам религиозной политики и антирелигиозной пропа-
ганды. После выхода в свет это издание сразу было включено в программы
занятий антирелигиозных ячеек и кружков.
Наибольшую же известность в Советском Союзе получила «Библия
для верующих и неверующих» Е. Ярославского, публиковавшаяся частями
в 1923-1925 годах издательством «Красная новь». «Меня давно прельщала
мысль рассказать попроще и объяснить попонятнее, что написано в Би-
блии, - писал автор в 1922 году. - Более полумиллиарда людей на земном
шаре - христиане, евреи и др. - воспиталось и воспитывается на библей-
ских рассказах. <•••> И до сих пор еще Библия служит для отравления
народного сознания опиумом религии»54.
«Библия» Ярославского стала настольной книгой для многих поколе-
ний советских пропагандистов. С 1933 по 1975 год она издавалась десять
раз, ее общий тираж только на русском языке составил 1 318 300 экзем-
пляров.
В начале 1920-х годов появилась массовая антирелигиозная перио-
дика. В феврале 1922 года И. Шпицберг начал издавать в Москве первую
советскую антирелигиозную газету «Атеист». Предприятие оказалось не-
удачным, и после выхода двух номеров выпуск газеты было прекращен.
Позднее издательство Шпицберга печатало журнал с таким же названием.
Журнал «Революция и церковь» в 1922 году издавал ежемесячное при-
ложение «Наука и религия» под редакцией М. Галкина. С июня 1922 года
начала выходить газета «Наука и религия», тоже под редакцией Галкина.
Газета, судя по всему, не оправдала возлагавшихся на нее надежд.
Ее страницы заполняли бесконечные обличения в адрес церковной и сек-
тантской контрреволюции, научных же публикаций практически не было.
К тому же у нее начались финансовые проблемы. В результате газета под-
верглась критике со стороны руководителей Антирелигиозной комиссии
Ml Антирелигиозная пропаганда в БССР: 1817-1841 гг.
как «субсидировавшаяся за последнее время партией, но не носившая
определенной физиономии» и была закрыта. На заседании АРК было ре-
шено выпускать при издательстве «Красная новь» другую популярную
газету. Председатель АРК Н. Н. Попов в отчете в Политбюро 28 ноября
1922 года писал: «Задачи газеты: освещение с точки зрения последователь-
ного марксизма и коммунизма происходящих внутри церкви событий, цер-
ковной политики Советской власти и Компартии, сектантского движения,
а также борьба с религиозными предрассудками всех видов и разновид-
ностей (включая сюда помимо православной веры и сектантства все т. н.
иноверные и инославные вероисповедания) под углом научного материа-
листического мировоззрения»55.
Ответственным редактором новой газеты первоначально был назначен
член АРК И. Флеровский. Однако из-за болезни он не смог приступить к
работе, и руководить газетой был поставлен Е. Ярославский. После споров
в АРК (с участием секретариата ЦК) утвердилось название газеты - «Без-
божник», первые ее номера вышли в декабре 1922 года. Газета являлась
общесоюзным печатным органом, ориентировавшимся на широкие слои
населения, прежде всего крестьян, и до закрытия в 1941 году оставалась
самым массовым изданием среди антирелигиозных газет и журналов.
Почти одновременно с газетой «Безбожник», с января 1923 года, Мо-
сковским комитетом РКП(б) начал издаваться журнал «Безбожник у стан-
ка» (1923-1931) под редакцией М. М. Костеловской. Первые два номера
журнала вышли под названием «Безбожник», затем оно было изменено, -
видимо, с целью предотвратить путаницу с газетой Ярославского, и, кроме
того, подчеркнуть пролетарскую направленность издания (в 1922 году в
Москве выходила газета «У станка», издававшаяся Бауманским райкомом
партии, секретарем которого была Костеловская).
Антирелигиозная печать появилась и в провинции, прежде всего в
крупных городах - Харькове, Киеве, Баку, Тбилиси.
Широко распространенной формой работы с населением, как и пре-
жде, были лекции и доклады. Устраивались также диспуты - излюбленное
развлечение народных масс, - однако настороженное отношение к ним со
стороны руководителей пропаганды по окончании Гражданской войны не
прошло и даже усилилось. «Весь вопрос в том, как и кем ведутся диспуты
и беседы, - говорил Е. Ярославский на пленуме ЦК в 1921 году. - Надо,
безусловно, воспретить устраивать религиозные диспуты при малоподго-
товленных и незнакомых с вопросом докладчиках»56.
Ярославский считал себя опытным агитатором и с гордостью расска-
зывал, что ему много раз приходилось устраивать успешные антирелигиоз-
ные диспуты с участием крестьян. Так, до революции он однажды высту-
пал в Ярославской губернии перед крестьянами, которые, по его словам,
поставили ему условие: говорить про правительство, помещиков и попов, а
Бога и царя не трогать. «И вот я начал про попов. Но как говорить про по-
пов и не задевать религию, это очень трудное дело. Кончилось тем, что те
же самые старики... сказали мне: "говори про все - про бога, про царя, про
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1920-х гг. 123
все". И слушали самые ужасные для них, казалось бы, вещи вроде непороч-
ного зачатия и проч. Слушали без всякого протеста самые кощунственные
вещи и просили повторить в другом месте. Значит, все дело в том, как по-
дойти. Тут нужна подготовка, действительно серьезная подготовка»57.
Вопрос о диспутах обсуждался на заседании Антирелигиозной комис-
сии ЦК в декабре 1922 года и на I съезде безбожников в 1925 году В де-
кабре 1926 года политпросвет ЦК ВЛКСМ предупреждал сельских комсо-
мольцев: «При отсутствии в подавляющем большинстве случаев в деревне
сил, подготовленных для антирелигиозной пропаганды, надо решительно
отказаться от попыток проведения широких лекций, докладов на массовых
собраниях, тем более диспутов на антирелигиозные темы. Взамен всего
этого надо организовывать в избе-читальне громкие чтения, используя для
этого статьи и беседы из газеты "Безбожник"»58.
Некоторыми партийными комитетами были выпущены инструкции,
вообще запрещавшие проведение религиозных диспутов.
Следует отметить, что публичные дискуссии середины 1920-х за-
метно отличались от диспутов периода Гражданской войны. В условиях
усиливавшегося идеологического и цензурного контроля они быстро вы-
рождались, утрачивали свои главные атрибуты - полемичность, импро-
визационность, контакт со слушателями - и превращались в обычные
доклады.
Такими были, например, известные диспуты с участием наркома
А. Луначарского и митрополита А. Введенского середины 1920-х годов.
По свидетельству А. Левитина-Краснова, между наркомом и митрополи-
том-обновленцем в это время существовали своеобразные «полуирониче-
ские-полуприятельские» отношения. «...Была область, где идейные враги
становились союзниками - гонорары от диспутов делились пополам, в это
время они собирались совместно издать отдельной книгой стенограмму
двух диспутов. Деловые вопросы обсуждались за ужином у Луначарско-
го после диспута. Хозяйка дома Наталия Александровна Розенель была
очаровательно любезна с А. И. Введенским, и вино подавалось к столу
изысканное, заграничное»59.
Однако на диспутах Луначарский, подчеркивая разделявшую их по-
литическую и мировоззренческую дистанцию, держался неизменно отчуж-
денно, называя своего оппонента не иначе как «гражданин Введенский»,
тогда как тот с таким же постоянством называл его Анатолием Васильеви-
чем. На диспуте «Христианство или коммунизм» (20 сентября 1925 года)
нарком иронически сравнил Введенского сначала с апостолом Петром, а
потом с верблюдом, который сможет войти в царство коммунизма только
в том случае, если освободится от лежащего на нем груза религии. Вве-
денский в ответном слове заметил: «...мне представляется, что такая зоо-
логическая острота так же мало меня задевает, как украшает того, кто ее
употребляет»60.
На другом диспуте - «Личность Христа в современной науке и лите-
ратуре» (3 октября 1927 года), посвященном книге А. Барбюса «Иисус»,
124 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
Луначарский посетовал, что это произведение французского писателя льет
воду на мельницу религии: «...достаточно есть попов и попиков, которые
уцепятся за это произведение и будут говорить: "Вот и Барбюс признал,
что Иисус был великий человек и праведник". Я не убежден, что и сегодня
мы не будем присутствовать при таком моменте...» Введенский в ответ
заметил: «Не знаю, что будут делать попы и попики, но священники этой
книгой пользоваться не будут. В самом деле, книга Барбюса... никакого ни
научного, ни религиозного значения не имеет»61.
Осторожный лидер обновленцев явно сдерживал себя, старался не
дерзить члену правительства, но у него это не всегда получалось. На дис-
путе «Идеализм или материализм» (21 сентября 1925 года) он, например,
заметил, что не нужно возражать материалистам, утверждающим, что че-
ловек произошел от обезьяны, - они лучше знают своих родственников.
**#
Содержание, формы и методы антирелигиозной работы 1920-х годов
отличались от ранней пропаганды значительно большим разнообразием.
Политика и классовая борьба по-прежнему оставались в центре внимания
антирелигиозников, однако они стали обращать больше внимания на темы,
связанные с возникновением религии, ее историей, взаимоотношениям с
наукой и т.д. Увеличилось число популярных брошюр и статей по есте-
ствознанию и истории науки.
С началом 1920-х годов усилился спрос на сатирическую антирелиги-
озную литературу. Как уже отмечалось, переводные сочинения просветите-
лей-антиклерикалов XVIII века составляли значительную часть печатной
продукции издательства «Атеист».
Продолжением традиций этой литературы была «Библия для верую-
щих и неверующих» Емельяна Ярославского. «Это произведение бойко-
го и не лишенного литературного дара недоучки задумано как хлесткий
памфлет против Библии - в стиле энциклопедистов XVIII века, - пишут
А. Левитин и В. Шавров. - Совершенно лишенная претензий на какую-ли-
бо научность, критика Ярославского сводится к дешевому зубоскальству,
рассчитанному на дурной обывательский вкус»62.
К разряду антихристианских памфлетов относились произведения
других известных писателей-антирелигиозников: «Новый завет без изъяна
евангелиста Демьяна» (1925) Д. Бедного, «Веселые рассказы из священной
истории» (1925) и «Жития святых» (1930) А. Логинова.
В советской периодике печатались антирелигиозные стихи В. Мая-
ковского; он нередко сам читал свои произведения на митингах, собра-
ниях, встречах с читателями. В 1922 году поэт создал 12 агитплакатов,
направленных против религиозных обрядов; в 1923 году вышли сборники
его антирелигиозных стихов: «Обряды» и «Ни знахарь, ни бог, ни ангелы
бога - крестьянству не подмога».
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1920-х гг. 125
К антирелигиозной работе в 1920-х годах активно подключились но-
вые писательские силы: С. М. Городецкий, А. С. Серафимович, Г. Градов
(Г. Я. Никитинский) и ряд других литераторов. В антирелигиозных газетах
и журналах появлялось много фельетонов и карикатур на религиозные
догматы и обряды, издавались антирелигиозные сборники с попоедскими
частушками, стихами, инсценировками. В пропагандистских целях также
использовались произведения дореволюционных писателей, содержавшие
элементы критики религии и Церкви; печатались хрестоматии с выдерж-
ками из сочинений А. Н. Радищева, А. И. Герцена, Н. Г. Помяловского,
М. Е. Салтыкова-Щедрина, П. И. Мельникова-Печерского, И. С. Тургенева
и других авторов.
Антирелигиозное плакатное искусство 1920-х годов было представ-
лено именами Д. Моора, М. Черемных, В. Дени, А. Дейнеки, Н. Когоута,
К. Урбетиса, Ю. Ганфа, Н. Радлова, В. Козлинского и других известных
художников. Выпуском плакатов в зто время занимались издательства
«Атеист», «Безбожник у станка», «Безбожник» и др., однако расширение
задач и усложнение пропагандистской работы привели к падению спроса
на плакаты (как преимущественно агитационного средства) и сокращению
их производства. Плакатная графика переместилась на страницы книг,
газет и журналов, превратившись в карикатуру и иллюстрацию. Совет-
ская литература и периодика предоставляли весьма широкие возможности
для деятельности художников-антирелигиозников - особенно с середины
1920-х годов, когда в СССР появилось много новых антирелигиозных га-
зет и журналов.
В театрах и клубах ставились пьесы антирелигиозного содержания:
«Мистерия-буфф» В. Маяковского, «Савва» Л. Андреева63, инсценировки
басен Д. Бедного. В пропагандистских целях нередко использовался клас-
сический театральный репертуар. Так, С. Эйзенштейн в 1923 году поставил
в Театре Пролеткульта пьесу А- Островского «На всякого мудреца доволь-
но простоты», осовременив ее и превратив в «монтаж аттракционов».
«...Текст к Островскому не имел почти никакого отношения, артисты
паясничали, ходили по канату, вели политическую и антирелигиозную
агитацию... - писал современник, Б. Г. Бажанов. - Для антирелигиозной
пропаганды на сцену выносили на большом щите актера, одетого муллой,
который пел на мотив "алаверды":
Иуда коммерсант хороший:
Продал Христа, купил калоши»64.
В 1922 году общество «Атеист» организовало театр «Атеист», но он
просуществовал лишь несколько месяцев.
В это время делаются попытки создания антирелигиозного художе-
ственного кинематографа. В частности, в 1922 году был снят фильм «Чу-
дотворец», в 1923 году вышел «Комбриг Иванов», являвшийся экраниза-
цией поэмы Г. Лелевича. Ленин, придававший большое значение исполь-
Ш Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1341 гг.
зованию кинематографа как средства пропаганды, посмотрел оба фильма.
«Чудотворец» ему понравился, второй же фильм, основанный на любов-
ной интриге, вызвал негативную реакцию65.
Позднее было снято еще несколько фильмов антиклерикально-
го содержания. Из них наибольшую известность получила кинокомедия
«Праздник святого Йоргена» (1930), снятая режиссером Я. Протазановым
по мотивам одноименного романа датского писателя X. Бергстедта. Своим
успехом зта комедия в немалой степени была обязана участию в ней из-
вестных актеров И. Ильинского и А. Кторова.
Нужно отметить, что, как и раньше, антицерковная пропагандистская
продукция часто ориентировалась на самую непритязательную публику и
имела откровенно люмпенскую окраску. Пошлость и непристойность мож-
но найти в антирелигиозных стихах многих известных поэтов, например,
у Д'Актиля:
Дядя Федор поскупился:
Вполовину оскопился:
То ли грех, то ли смех -
И не в этих, и не в тех66.
Из периодических изданий более всего такими темами увлекался
«Безбожник у станка». Сотрудники журнала считали, что в голову, «оту-
певшую от религиозного дурмана», никакая наука не полезет, поэтому кри-
тику религии начинать следует не с науки, а со смеха. Нужно прежде рас-
шатать устои религии, заставить верующих смеяться над самими собою,
превратив их вчерашние святыни в «непотребный балаган».
Ф. Путинцев рассказывал на I съезде безбожников, как в 1924 году
он однажды четыре часа проспорил по этому вопросу с М. Костеловской.
«Она старалась доказать, что без скрытого издевательства над верующими
антирелигиозную пропаганду вести нельзя»67.
В 1923 году в первом номере «Безбожника у станка» была опубликова-
на карикатура на христианское таинство причащение - рисунок Д. Моора
«Примите, ядите, сие есть тело мое...». На нем изображен лежащий Христос,
вокруг которого сгрудились верующие, рвущие его тело зубами и лижущие
текущую кровь. Через месяц в рубрике «Нам пишут» журнал опубликовал
письмо-заметку об обсуждении этой карикатуры в рабочем клубе:
«- Ты гляди, как православные-то, словно собаки, - мертвечину жрут...
- А, что, Митрич, великим постом пойдешь к попу - причащаться?..
- Ну тя к черту... Не поминай, рвать охота. Что я, людоед, что ли?!»
Стоит ли удивляться, что у многих современников, даже далеких от
Церкви, такая пропаганда вызывала негодование. Г. А. Князев под впечат-
лением одной из публикаций писал в дневнике: «В "Красной газете" про-
чел грязную, мерзкую "Сказку о попе Андроне". <•••> В прежнее время так
писали в черносотенных газетах Союза русского народа. Только тема была
другая: "жиды", теперь "попы". Нутро воротит от такой грубости»68.
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1020-х гг. 127
По признанию Ярославского, при чтении номеров «Безбожника у
станка» красноармейцам приходилось закрывать некоторые иллюстрации,
«а в "Рабочей Москве" помещена была корреспонденция, в которой указы-
валось, что приходится вступать в драку со стариками, которых вид этого
"Безбожника" приводит в исступление»69.
В то же время у значительной части населения глумление над рели-
гией и верующими встречало поддержку. Московский знакомый И. А. Бу-
нина рассказывал писателю в письме: «Стою в тесной толпе в трамвайном
вагоне, кругом улыбающиеся рожи, "народ-богоносец" Достоевского любу-
ется на картинки в журнальчике "Безбожник": там изображено, как глупые
бабы "причащаются" - едят кишки Христа...»70
«Безбожник у станка» буквально изощрялся в обличении стяжатель-
ства, тунеядства, пьянства и других пороков духовенства. Так, в 1924 году
один из его номеров сообщал читателям, что в Иваново-Вознесенске ми-
лиция поймала шайку воров, скупщиком же краденого оказался соборный
староста. Автор заметки с восторгом подытожил: «Вот для чего служат
православным киоты! Краденое хранить!» Антирелигиозная печать испы-
тывала повышенный, можно сказать, болезненный интерес к такого рода
слухам, сплетням, небылицам, и критика духовенства на ее страницах вы-
ливалась в сладострастное смакование грязных сторон человеческой жизни:
там поп напился, там подрался, там любовницу завел или деньги из церков-
ной кружки украл. В девятом выпуске «Безбожника у станка» за 1923 год
такие сообщения, например, занимают шесть из двадцати трех страниц.
Эта тема пользовалась спросом и в других изданиях. В одиннадцатом
номере журнала «Безбожник» за 1935 год сообщалось о разоблачении в
Москве шайки жуликов и аферистов, во главе которой стояли два рав-
вина - Шлейфер и Медалия. Они втридорога брали за мацу и обряды,
воровали памятники на кладбищах и, подчистив, продавали их как новые.
Руководители безбожия понимали, что карикатуры и фельетоны не
могут заменить научной критики религии, и проявляли обеспокоенность
повальным увлечением пропагандистов антиклерикализмом и попоед-
ством. «Нам понятна вся ненависть и все презрение трудящихся к вековым
пособникам всяческого угнетения, - разъясняла редакция газеты "Безбож-
ник", - что попы из рук вон плохи, что они пьяницы, обиралы, что живут
на трудовом поте крестьянской темноты - это известно всем* Но нельзя
же только об этом писать. Оглянитесь кругом, и вы без сомнения найдете
множество вопросов, более широких, более важных и интересных, чем воз-
ня с достаточно уже протухшим за 6 лет революции попом с самогоном»71.
В критических и библиографических статьях антирелигиозники по-
рой критиковались за пошлость и безвкусицу. Нарекания вызывали, в
частности, многие публикации в журнале «Безбожник у станка», печатная
продукция издательства «Атеист», статьи и брошюры И. А. Шпицберга,
антирелигиозные стихи А. Д'Актиля.
Как бульварная «порнографическая» литература были оценены кри-
тикой повесть М. Борисоглебского «Святая пыль» (1925), описывавшая
123 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
жизнь женского монастыря в Приуралье, а также роман Д. Крептюкова
«Попы и подпопки» (1925), посвященный быту дореволюционного ду-
ховенства. Был изъят из библиотек трехтомный роман И. Калинникова
«Мощи» (1925-1927) - за натурализм и смакование сцен монашеского
разврата.
В то же время нельзя не заметить, что эта критика носила избира-
тельный характер. Она никогда не касалась, например, пропагандистской
деятельности Емельяна Ярославского, - хотя его публикации и устные
выступления часто были не менее грубыми и вульгарными, чем статьи
«Безбожника у станка». Ярославскому-пропагандисту нравилось играть
роль библейского Хама. «Я надеюсь, - писал он, - что помог неверующим
бороться с дурманом религии своим жизнерадостным подходом к благо-
честивым библейским рассказам, тем, что я безбоязненно открывал наготу
всяких пьяных Ноев и показал библейских патриархов в их истинном све-
те. Аминь!»72
Привилегированное положение в агитационной литературе занимал
Д. Бедный - мэтр советской политической сатиры, большой любитель
антицерковной «клубнички». Несмотря на сомнительную, с точки зрения
вкуса и морали, окраску многих его стихов, в 1920-х годах Бедный считал-
ся эталоном партийного литератора-сатирика. Газета «Безбожник» 13 янва-
ря 1929 года писала:
«Широкими движениями народного трибуна Демьян чертит живые
карикатуры церковных уродов, преступных монахов, распинает святых,
как опытных крыс; он взялся за самого бога... <•••>
Демьян Бедный в своем антирелигиозном творчестве дает часто игри-
вую шутку, граничащую с непристойностью. <•••> Этот прием вызывает
иногда возражения, и мы хотели бы разъяснить, что непристойность не-
пристойности рознь. <■••> Порнография совершенно чужда перу Демьяна
Бедного».
Ярославский, оценивая агитационное творчество Бедного, признавал,
что «равного ему у нас никого нет», и рекомендовал издавать произведе-
ния этого «талантливого писателя», устраивать их читки, ставить на сцене.
В докладе на курсах переподготовки сельского учительства Московской
губернии 25 июля 1924 года он, например, рекомендовал учителям исполь-
зовать в школьной работе поэму «Как 14 дивизия в рай шла» - одну из
самых пошлых агиток Бедного73.
***
В антирелигиозной пропаганде первой половины 1920-х годов, как
и ранее, участвовали не только официальные партийные и государствен-
ные органы, но и «попутчики» - бывшие служители Церкви, футуристы,
анархисты и т. д. Так, например, съезд сектантов-новоизраильтян, состояв-
шийся в мае 1922 года в станице Белореченской Кубанской области, при-
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1020-х гг. 129
звал своих последователей к участию в коммунистическом строительстве
и объявил решительную войну религии. Одна из резолюций съезда про-
возглашала: «Долой гнет, насилие, рабство, суеверие, обман и фанатизм. Да
здравствует свобода и наука здравого смысла. Да здравствует Всемирный
Духовный Интернационал»74.
В идеологическом отношении эта плохо контролировавшаяся госу-
дарством пропагандистская стихия оставалась весьма разнородной. Ее
представители, критикуя религию и Церковь, нередко отстаивали сомни-
тельные с точки зрения марксизма теории, популяризировали богострои-
тельство. Таким попутчиком являлась, например, Свободная трудовая цер-
ковь, заявившая о своем существовании в 1922 году. Этой группировкой
обновленческого направления руководил Александр Святогор (псевдоним
поэта-анархиста А. Ф. Агиенко). Биография этого человека достаточно
традиционна для русского революционера: сын священника, учился в се-
минарии, потом увлекся анархизмом, участвовал в экспроприациях, не раз
сидел в тюрьме. В группу также входили лишенный сана бывший пензен-
ский архиепископ Владимир (Путята), его ближайший помощник епископ
Иоанникий (Смирнов) и христианский социалист Ф. Жилкин. Характери-
зуя эту пеструю компанию, председатель АРК в отчете 1 января 1923 года
писал: «Группа Свободной трудовой церкви провозглашает лозунг "вон
буржуев из церкви" и решительно отвергает не только таинства и обряды,
но также догматы и каноны. Она считает, что старое христианство себя
совершенно изжило, что роль религии должна взять на себя наука (тем
более что скоро научными методами можно будет даже осуществлять лич-
ное бессмертие), а церкви должны быть превращены в метеорологические
станции»75.
Антицерковной агитацией продолжали заниматься представители раз-
личных анархистских течений. В Москве в клубе анархистов на Тверской
улице каждую неделю проходили диспуты между А. Гординым и А. Вве-
денским.
В 1922 году в Москве выходил журнал с богоборческой окраской
«Биокосмист: Креаторий российских и московских анархистов-биокосми-
стов» (редактор - А. Святогор).
В Петрограде в 1923 году некий «Анатолий» издавал богостроитель-
ский по духу журнал «Слово мудрости». Редакция журнала считала, что
развитие истории поставило человечество перед необходимостью замены
старой религии новой - религией безбожия, или религией мудрости, пред-
ставляющей собой сознательное развитие трех основных сторон челове-
ческого духа: разума, воли и чувства. «Для того чтобы быть доступным
широким массам людей, новое мироотношение... должно облечься в формы
культа (в смысле сознательного культивирования свойств человеческих),
основывающегося на самовоспитании человека»76.
Любопытным образцом самодеятельной антирелигиозной пропаганды
был журнал «Вавилонская башня», выходивший в Петрограде в 1922 году.
Его издателем, редактором и автором большинства статей являлся
130 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1341 гг.
М. И. Корцов. В начале 1920-х годов он служил в петроградской милиции
(по его словам, был участковым надзирателем) и занимался пропагандист-
ской работой, публикуясь в газетах под псевдонимами «Дядя Миша» и
«Милицейский глаз».
Пережив за свою жизнь несколько радикальных идейных переворотов,
Корцов, подобно многим современникам, начал рассматривать религию и
духовенство как последнее препятствие на пути человечества к счастью.
Он был активным участником диспутов между А. Луначарским и обнов-
ленцем А. Введенским, потом сам начал организовывать диспуты. Высту-
пления Корцова привлекали широкую публику, у него даже появились по-
читатели. Любопытно, что кроме хедера он никогда и нигде не учился. Как
отмечал Н. К. Чуковский, близко знавший Корцова, научная аргументация
доморощенного философа не интересовала, антирелигиозную литературу
он тоже знал плохо. «Доводы у него были другие - морального и бытового
свойства. Он обличал попов и монахов, как обличали их в эпоху Возрож-
дения, - за чревоугодие, сребролюбие и любострастие. <•••> Он поражал
церковников замечательным знанием церковного ритуала, священного пи-
сания и монастырских нравов. Он знал наизусть и Талмуд, и Евангелие.
Для него атеизм, который он исповедовал, бьш прежде всего религией, и
он не говорил, а проповедовал, как библейский пророк»77.
Своеобразную религиозность Моисея Корцова отмечал А. Петрищев
- автор заметки «Богоборцы» в петроградских «Литературных записках».
Посмеиваясь над невежеством и теоретической неподготовленностью
«дяди Миши», он писал: «На самом деле в груди старого солдата горит
новая вера. Он еще сам не знает, как она называется. Думает, что это "ате-
изм". Но "атеизм" для него такая же религия, как прежде было иудейство
и христианство. Он одержим страстью и пылом неофита»78.
В 1922 году Корцов начал издавать на свои средства антирелигиоз-
ный журнал с символическим названием «Вавилонская башня». На это
событие сразу же откликнулась «Литературная газета». В резкой рецензии,
напечатанной 25 июня 1922 года, утверждалось, что Корцов «...либо занял-
ся аферой спекулятивного характера, ибо занимается провокацией, либо
он графоман и больной человек. "Вавилонскую башню" нужно разрушить
немедленно... а нашей цензуре нужно зорко следить за всем тем хламом,
который ныне в условиях нэпа выбрасывается».
Однако и без вмешательства' цензуры век «Вавилонской башни» ока-
зался недолгим. Корцов опубликовал на ее страницах несколько анархиче-
ских по духу статей («Нет Бога», «Исповедь бывшего христопоклонника»,
«Крестный путь») и множество мелких заметок, после чего его творческий
потенциал иссяк. Кроме того, «Вавилонская башня» оказалась убыточной:
уже тираж первого номера остался нераспроданным.
Неудачи не охладили энтузиазма М. Корцова. «Издавая журнал, - пи-
сал он, - я сознательно возложил на себя страшный крест, но радостно мне
нести его. <•■•> Атеизм, как и теизм, как и всякая идея, целиком захваты-
вающая человека, должен иметь своих страстных выразителей, преданных
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1920-х гг. 131
апостолов, мучеников и аскетов. <•••> Принцип для человека важнее жиз-
ни»79.
Однако все его попытки продлить жизнь журнала оказались без-
успешными, и после выхода четвертого номера «Вавилонская башня» пре-
кратила существование. «...Все менялось - постепенно, но довольно бы-
стро, - писал Н. Чуковский. - Партизанщина становилась невозможной
ни в области антирелигиозной пропаганды, ни в области печати. И Моисей
Корцов, наивный самодеятельный мудрец, до всего доходящий своим умом
и все делающий по-своему, был уже неприменим в новых условиях, поте-
рялся и исчез»80.
3. Распри в лагере безбожников
Происходившая в начале 1920-х годов перестройка антирелигиозной
работы сопровождалась усилением конфронтации в ее руководящем слое.
Поводом для постоянных конфликтов и полемики служили разногласия в
отношении стратегии и тактики борьбы с религиозным мировоззрением, ее
форм, методов, перспектив и т. д.
Не следует забывать и об атмосфере «террариума», царившей в пар-
тии после ее прихода к власти. Нетерпимость проявлялась не только в от-
ношении партии к религии, но и в отношениях между советскими руково-
дителями: «чуть несогласие - матерщина и штык в живот» (А. Богданов).
Вчерашние революционеры, не стесняясь в выборе средств, вели борьбу за
места в новой советской иерархии, и к конфликтам в клане антирелигиоз-
ников вполне применимы слова бывшего секретаря Сталина Б. Бажанова
о внутрипартийной борьбе первой половины 1920-х годов: «Вообще надо
относиться чрезвычайно скептически к политическим контурам оппози-
ций всех этих годов. Обычно дело шло о борьбе за власть. Противник об-
винялся в каком-то уклоне (правом, левом, кулацком, недооценке чего-то,
переоценке, забвении чего-то, отступлении от заветов Ильича и т. д.), а на
самом деле все это было выдумано и раздуто: победив противника, сейчас
же без всякого стеснения принималась его политика (которая только что
объявлялась преступной, меньшевистской, кулацкой и т. д.)»81.
В этом процессе «естественного отбора» участвовали все руководи-
тели-антирелигиозники, включая Емельяна Ярославского. Надо заметить,
что, несмотря на внешнюю скромность, «главный советский безбожник»
был тщеславным и самолюбивым человеком. Об этом говорят уже посвя-
щения в его публикациях. В книге «Как родятся, живут и умирают боги
и богини» для посвящения был выделен специальный лист, на котором
по диагонали, из угла в угол, крупным курсивом шла надпись: «Штур-
мующему твердыни капитала на земле и крепости богов и дьяволов на
небе, идущему на смену старой гвардии, юному строителю коммунизма -
Коммунистическому союзу молодежи посвящаю эту безбожную книгу.
Ем. Ярославский». Надпись в «Библии для верующих и неверующих»
Ж Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1041 гг.
(1924) гласила: «Многомиллионному пролетариату и крестьянству России
с любовью посвящаю я эту книгу».
Такие патетические послания мог сочинять только честолюбивый че-
ловек, желавший оставить о себе след в веках.
Повышение в начале 1920-х годов статуса Ярославского как антирели-
гиозника обострило его отношения с Троцким, являвшимся одной из клю-
чевых фигур в советской религиозной политике. На своем первом органи-
зационном совещании 17 октября 1922 года Антирелигиозная комиссия
ЦК РКП(б) приняла обращение в Политбюро с просьбой ввести Троцкого
в Комиссию в качестве ее председателя. Однако Политбюро назначило
председателем АРК малоизвестного Н. Попова; затем, в январе 1923 года,
вместо Попова был поставлен Ярославский82. Это решение было принято
против воли больного Ленина83.
Троцкий связывал свою неудачу с происками Сталина, набиравшего
вес в партии и всюду расставлявшего своих людей. В книге «Моя жизнь»,
опубликованной в Берлине в 1930 году. Троцкий писал. «В числе десятка
других работ, которыми я руководил в партийном порядке, т. е. негласно
и неофициально, была антирелигиозная пропаганда, которою Ленин ин-
тересовался чрезвычайно. Он настойчиво и не раз просил меня не спу-
скать с этой области глаз. В недели выздоровления он каким-то образом
узнал, что Сталин и здесь маневрирует против меня, обновляя аппарат
антирелигиозной пропаганды и отодвигая его от меня. <•■•> На руковод-
ство антирелигиозной пропагандой был тем временем продвинут Ярослав-
ский... Вернувшись к работе и узнав об этом, Ленин на одном из заседаний
политбюро неистово накинулся на Молотова, т. е. в действительности на
Сталина: "Я-ро-слав-ский? Да разве вы не знаете Я-ро-слав-ского? Ведь
это же курам на смех. Где же ему справиться с этой работой?" и пр. Горяч-
ность Ленина непосвященным могла казаться чрезмерной. Но дело шло
не о Ярославском, которого Ленин, правда, с трудом выносил, дело шло о
руководстве партией»84.
Далеко не все оценки, содержащиеся в этих позднейших филиппиках
Троцкого, соответствовали реалиям внутрипартийной жизни. Ярославский
действительно был сталинским назначенцем, однако нет никаких данных,
говорящих о том, что Ленин не доверял Ярославскому или низко оценивал
его способности. Резкие высказывания Троцкого были местью опального
советского вождя Ярославскому - за историю с АРК, за исполнение (в
качестве члена президиума ЦКК) сталинских указаний об уничтожении
сторонников Троцкого, а также за фальсификаторские труды по истории
партии, революции и Гражданской войны, умалявшие роль Троцкого и воз-
величивавшие Сталина85.
Конкурентная борьба шла между V (бывшим VIII) отделом Нарко-
мюста и Антирелигиозной комиссией ЦК. С изменением политической
обстановки и усложнением задач антирелигиозной пропаганды создание
более влиятельной и масштабной АРК было, в общем, закономерно. За
этой перестройкой, возможно, скрывалось недовольство части партийных
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1020-х гг. 133
руководителей качеством работы V отдела. Отголоски этих настроений со-
держатся в письме М. Горького А. Рыкову от 23 июля 1923 года: «Нет,
Алексей Иванович, мне не хочется ехать в Россию. Кроме сказанного есть
и еще более солидные причины, объясняющие мое настроение. Например:
скандал - и позорный! - с бездарно поставленной антирелигиозной пропа-
гандой... Лучше бы не начинать это дело руками безграмотного и пьяного
Красикова... Возмутительно плохо вышло это у вас»86.
В 1921 году И. Шпицберг был исключен из партии за антирелигиоз-
ные перегибы87. В 1925 году Центральная контрольная комиссия по этой
же причине отстранила от антирелигиозной работы М. Галкина; он был
уволен из газеты «Безбожник» и журнала «Антирелигиозник». Подробная
информация об этих фактах отсутствует, однако можно предположить, что
в обоих случаях перегибы были не столько причиной, сколько поводом
для «оргвыводов». По некоторым данным, Галкин был отстранен от работы
вследствие конфликта с Ярославским88. Любопытно, что Шпицберг и по-
сле исключения из партии много лет руководил издательством «Атеист»,
оставаясь одной из самых заметных фигур в антирелигиозной пропаганде.
У Красикова положение было более прочным, чем у «коммунистов
с соплей» Галкина и Шпицберга, хотя Ленин иногда критиковал его за
перегибы. Так, например, в мае 1921 года, узнав из записки Луначарско-
го, что Красиков хочет официально запретить артистам оперных театров
участвовать в вечерах духовной музыки и богослужениях, Ленин отчитал
Красикова, назвав чушью и безобразием нападки сотрудников V отдела на
артистов89.
Однако, несмотря на такие мелочи, Ленин доверял Красикову и не
менял благожелательного отношения к нему. В феврале 1920 года директор
английской газеты «The Daily Herald» Д. Ленсбери попросил главу Совет-
ского правительства изложить письменно основные принципы церковной
политики большевиков. Ленин согласился, однако узнав, что англичанин
беседовал по этому вопросу с П. Красиковым, написал записку: «Для Лен-
сбери. В разговоре с т. Ленсбери я обещал ему написать о нашем отноше-
нии к религии. Это сделал т. Красиков гораздо лучше, чем мог бы сделать
я, тем более что т. Красиков специально ведет эти дела»90.
Когда в конце 1922 года Малый Совнарком решил упразднить V от-
дел Наркомюста, Красиков, пытаясь спасти свое ведомство, обратился за
поддержкой к Ленину. Состоялась встреча Ленина с председателем МСНК
Г. М. Леплевским, на которой было решено сохранить V отдел как орган,
занимающийся установлением контактов между государством и религиоз-
ными организациями91.
И все же баланс сил в конечном счете оказался не в пользу Красикова,
и в 1924 году, несмотря на его сопротивление, V отдел был упразднен. Его
функции стал выполнять новый орган - Секретариат по делам культов при
председателе В ЦИК РСФСР во главе с П. Д. Смидовичем.
Когда в Москве появилось частное издательское Общество «Атеист» -
порождение V отдела НКЮ, - оно стало подвергаться постоянной критике
154 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1041 гг.
со стороны Е. Ярославского и его окружения. Уже в сентябре 1923 года в
информационном отчете АРК пленуму ЦК Ярославский предлагал «...це-
ликом взять под партийное руководство издательство "Атеист" и цензуру
всех изданий этого общества»92.
14 июня 1925 года анонимный обозреватель газеты «Безбожник» пи-
сал о статьях Шпицберга в журнале «Атеист»: «Грязная уж больно эта
грязновская история, эти изыскания о мощах старца Василия Грязнова,
и не нужна она безбожникам, как не нужно и "Молоко приснодевы", "Из
шантажной практики духовенства" и другие перлы, состоящие на 80 % из
переводов отрывков заумных иностранных произведений».
Критические оценки деятельности Шпицберга как антирелигиозника-
попутчика звучали на I съезде безбожников в 1925 году. Однако надежды
Ярославского на то, что с созданием Союза безбожников ему удастся поло-
жить конец деятельности «Атеиста», объединив его с СБ, не оправдались
- судя по всему, у Шпицберга, даже лишившегося партбилета, в партий-
ном руководстве были влиятельные покровители. П. Красиков, например,
в сентябре 1922 года отправил в Отдел печати ЦК письмо, в котором от-
мечал марксистскую грамотность своего подчиненного и высоко оценивал
его деятельность. «Я считаю, - писал Красиков, - тов. Шпицберга челове-
ком твердой воли, преданным нашему делу и хорошим организатором»93.
Не достигнув поставленной цели, Ярославский продолжал осаду
«Атеиста» и во второй половине 1920-х годов. Так, в 1927 году «Антирели-
гиозник» опубликовал большой (на четырех страницах) обзор содержания
журнала «Атеист», указывавший на его тенденциозность, некритический
отбор авторов (многие из которых не были атеистами), низкое качество
переводов, склонность к буржуазному просветительству и другие грехи. О
статье Марии Крише «Религия и половая жизнь» автор обзора С. Урсыно-
вич писал: «Статья с безусловно порнографическим оттенком, очень мало
дает к своей теме, особенно для марксиста, и скорее всего интересна для
извращенных вырожденцев разлагающегося капиталистического обще-
ства»94. Журнал, по мнению Урсыновича, в целом склоняется к традициям
французской антиклерикальной литературы XVIII века, а не к пути, на-
меченному Марксом и Энгельсом.
Ликвидировать «Атеист» Ярославскому удалось лишь в конце
1930 года.
Еще более ожесточенная многолетняя конфронтация существовала
между газетой «Безбожник» и журналом МК РКП(б) «Безбожник у стан-
ка». М. Костеловская и группировавшиеся вокруг журнала ее сторонники
(С. Полидоров, М. Галактионов, В. Сарабьянов и др., в основном воспитан-
ники РКСМ) считали, что деятельность безбожников должна ограничи-
ваться разоблачением классовой роли религии и репрессивными мерами
в отношении религиозных организаций и духовенства. Разъяснение при-
чин появления религии, освещение ее истории, популяризацию науки они
рассматривали как буржуазное просветительство, затемняющее сознание
трудящихся и играющее на руку Церкви. «...Надо решительно завернуть
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1920-х гг. 135
антирелигиозную пропаганду на классовые рельсы, - писала в 1925 году
в "Правде" Костеловская. - Надо, чтобы антирелигиозная пропаганда за-
нималась не доискиванием начала всех начал, а доказывала бы массам на
конкретных примерах неразрывную связь религии (ее служителей, ее уч-
реждений, ее идеологии) с классовыми интересами и классовыми органи-
зациями буржуазии»95.
Наиболее действенным методом идейной борьбы с религией сторон-
ники М. Костеловской считали сатиру, поэтому страницы «Безбожника у
станка» заполняли в основном фельетоны и карикатуры, которые своей
резкостью и грубостью выделяли журнал даже на фоне тогдашней анти-
религиозной пропаганды. Первый номер журнала начинался с заметки-фе-
льетона Н. Бухарина, призывавшей народы мира выселить всех богов из
храмов в подвалы («злостных - в концентрационные лагеря»), а самых
главных из них предать «суду пролетарского ревтрибунала». На обложке
этого номера был напечатан рисунок Д. Моора «С земными царями разде-
лались, принимаемся за небесных. Господи, благослови!» Лозунг на облож-
ке второго номера призывал: «Пора нам рассеять туман, который буржуи
на нас напустили. Долой эту сволочь - религию!»
Емельян Ярославский и его сотрудники (Ф. Путинцев, А. Лукачев-
ский и др.) постоянно критиковали лагерь Костеловской за анархизм и
левацкое извращение линии партии в религиозном вопросе. Недовольство
Ярославского подогревалось и агрессивными нападками «леваков» на га-
зету «Безбожник» и самого Ярославского, которого они обвиняли в при-
миренческом отношении к религии и-ставили на одну доску с А. Луначар-
ским и В. Бонч-Бруевичем. «...Между моими взглядами на религиозные
вопросы и взглядами тов. Луначарского ничего общего нет, между моими
взглядами на сектантство и взглядами тов. Бонч-Бруевича ничего общего
нет», - писал он в статье «Марксизм и анархизм в антирелигиозной про-
паганде»96.
Действительно, многие обвинения, звучавшие в адрес Ярославского
с левого фланга безбожников, были явно надуманными. Руководитель со-
ветских безбожников, в сущности, исповедовал те же взгляды, что и Ко-
стеловская, но был более осторожен. Его выступления и директивы всегда
имели двусмысленный, противоречивый характер: с одной стороны, они
предупреждали пропагандистский актив о недопустимости грубых методов
работы («Не форсировать!», «Полегче на поворотах!» и пр.), а с другой
- изобиловали выражениями типа «мракобесы», «мусор истории», «дре-
бедень», «рухлядь», «поповская брехня» и открыто поощряли антирелиги-
озный радикализм. «Перестаньте верить в глупые сказки про несуществу-
ющего бога, - наставлял он читателей в своей "Библии для верующих и
неверующих". - Гоните в шею всех проповедников божественного, религи-
озного обмана... всех лавочников, торгующих духовной сивухой!»97.
Критикуя «Безбожник у станка» за «головотяпские» методы агита-
ции, заместитель Ярославского в АРК Н. Попов в отчете от 22 марта 1923
года возмущался тем, что «...в журнале дело доходит до открытых советов
136 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
употреблять иконы на дрова». Между тем в газете Ярославского 22 апреля
1923 года была помещена, например, такая заметка: «Рабочие депо Одесса-
главная на общем собрании постановили всю имеющуюся в депо церков-
ную утварь, хоругви, кресты, парчу, покрывала и т. д. немедленно сжечь.
После собрания рабочие вынесли на улицу всю утварь, облили ее мазутом
и керосином и при дружных криках "Долой богов и религиозную тьму" все
зто сожгли. В Саратове состоялся большой антирелигиозный митинг. Бес-
партийные рабочие сняли и вынесли из своих квартир иконы и с пением
"Интернационала" сожгли их».
В борьбе с религией Ярославский, как и Костеловская, ставил на пер-
вое место классовый подход и репрессии, которые должны были допол-
няться научно-пропагандистской работой. Безбожники, заявлял он, долж-
ны «не только сжигать иконы, не только сшибать церковные головки, не
только колокола снимать, а выдергивать корешки, которые сидят глубоко
в сознании и подсознании»98.
Полемика между сторонниками Ярославского и Костеловской шла не
только на страницах антирелигиозных и партийных изданий (газет «Прав-
да», «Комсомольская правда», журналов «Большевик», «Спутник комму-
ниста» и др.), но и в партийных инстанциях. Конфликт обсуждался на
заседаниях Антирелигиозной комиссии, был предметом разбирательства
на совещании по антирелигиозной пропаганде при ЦК в 1926 году.
Используя административные возможности председателя АРК, Ярос-
лавский в течение ряда лет пытался закрыть «Безбожник у станка», но
безуспешно. В отчетном докладе АРК от 16 февраля, сообщая о попытке
объединить редакции «Безбожника» и «Безбожника у станка», он писал:
«М. К. признал (без всякой мотивировки) такое объединение нецелесоо-
бразным...»99
В отчете АРК от 22 марта 1923 года, подписанном Н. Поповым, сооб-
щалось: «Вопрос о направлении московского журнала "Безбожник"... около
месяца уже поставлен на обсуждение Оргбюро, но по разным причинам
несколько раз снимался с повестки»100.
Безуспешность этих попыток объяснялась тем, что за Костеловской
стояли Московский комитет партии и влиятельные партийные вожди (по-
явление статей Н. Бухарина и А. Сольца в «Безбожнике у станка» было не
случайным). Так, в мае 1923 года Л. Каменев составил записку для членов
Политбюро, в которой высказался против закрытия журнала: «Безбожник
пользуется громадным влиянием, я знаю, что в самых глухих уездах работ-
ницы увлекаются и ждут №№ с нетерпением. Он здорово, видимо, будо-
ражит. Просто закрыть его нельзя. Надо постепенно переходить от необхо-
димого на первых порах "ерничества", которое своей остротой привлекало
внимание, к более "приличному" тону»101. В своих резолюциях Сталин,
Бухарин и Молотов поддержали позицию Каменева.
Успеха в борьбе с Костеловской Ярославский сумел достичь в
1928 году, когда она была отстранена от руководства «Безбожником у
станка», а на ее место был назначен И. Н. Стуков. После этой замены дух
Глава 3 Днтирелигиозная пропаганда в первой половине 1320-х гг. 157
журнала изменился мало, но его нападки на газету «Безбожник» и Ярос-
лавского прекратились.
4. Основные пропагандистские акции
Наиболее масштабной антицерковной кампанией начала 1920-х годов
было изъятие церковных ценностей. Эта акция была осуществлена под
предлогом борьбы с массовым голодом, охватившим Поволжье и другие
регионы страны после засухи и неурожая 1921 года. К маю 1922 года в
этих районах от голода умерли более 1 миллиона человек. Но главная ее
цель заключалась не в оказании помощи голодающим, а совсем в другом:
«...изъятие должно было решить сразу несколько задач: устранить церковь,
ликвидировав остатки ее экономического могущества, дискредитировать и
уничтожить сословие духовенства, пополнить партийную кассу средства-
ми для мировой революции и укрепления пролетарского государства»102.
В реализации этого плана принимал участие весь карательный и по-
литико-идеологический аппарат партии. Достаточно сказать, что весной
1922 года связанные с этой кампанией вопросы обсуждались практически
на каждом заседании Политбюро. Однако существовал круг лиц, игравших
основную роль в операции: Троцкий и поддерживавшие его Ленин и Ста-
лин103.
Начавшееся изъятие церковных ценностей резко обострило отно-
шения между Советским государством и религиозными организациями,
прежде всего Русской православной церковью как самой состоятельной в
материальном отношении конфессией. Фактически повторилась ситуация,
существовавшая во время вскрытия мощей 1918-1920 годов. Новая анти-
церковная акция проводилась по сходному сценарию и теми же методами -
под демагогические призывы не оскорблять чувств верующих.
Так, в апреле 1922 года редакция «Известий Моссовета» получила
письмо от читателя, в котором сообщалось, что представители власти при
изъятии ценностей курят в храмах, ходят в шапках, ругаются и т. д. Уз-
навший о письме Л. Троцкий выразил негодование в телеграмме М. Кали-
нину и члену Бюро Комиссии по изъятию церковных ценностей (КИЦЦ)
А. Г. Белобородову: «Неужели допускаются подобные безобразия? Надо
бы поймать в одном хотя бы случае и предать трибуналу. Надо приучить
щадить чувство верующих и не безобразничать»104.
Однако через несколько дней Белобородое сообщил Троцкому, что
проверка не выявила фактов, подтверждающих жалобы, и что «разговоры
эти вызываются определенным намерением вызвать неудовольствие насе-
ления по адресу работающих в церквах»105.
Как известно, изъятие ценностей из храмов и монастырей вызвало
протесты со стороны части верующих и духовенства, спровоцировав в
Шуе, Смоленске и ряде других городов уличные беспорядки. Вместе с тем
значительные массы населения поддерживали кампанию. Как и надеялись
138 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
большевики, благодаря голоду сопротивление изъятию не получило широ-
кого, массового характера. В наиболее резкой форме (забастовки, волне-
ния, уличные столкновения) протест проявлялся в центральных губерниях
России: Тамбовской, Смоленской, Калужской, Орловской. Глухое, пассив-
ное недовольство наблюдалось в Сибири, на Урале, Русском Севере, Юге
России. В то же время в голодающих районах (Поволжье и прилегающие
к нему губернии) население относилось к изъятию вполне доброжелатель-
но1"6. Ограбление Церкви, по словам историка, «...стало возможно только
при пассивном участии народа и его религиозном равнодушии, ставшем
социальной базой политики "воинствующего атеизма". Власти добились
основного - на глазах у населения громили соборы, судили духовенство,
загоняли церковь в подполье, а большинство молчало»107.
Проводившаяся кампания породила очередную волну массовых ре-
прессий, но достоверной статистики по этому вопросу нет. Судебные раз-
бирательства по делам о сопротивлении изъятию церковных ценностей
прошли во многих городах, из них наибольшую известность получили:
шуйский процесс 21-25 апреля 1922 года, на котором трое обвиняемых
были приговорены к расстрелу; два судебных процесса в Москве в мае и
ноябре-декабре 1922 года, на которых многим обвиняемым также были вы-
несены смертные приговоры; процесс петроградского духовенства 10 июня
- 5 июля 1922 года, на котором десять подсудимых, включая митрополита
Вениамина, были приговорены к расстрелу.
На первом московском процессе было принято решение о привлече-
нии к уголовной ответственности патриарха Тихона. Он бьш арестован, и
по его делу началась подготовка судебного процесса.
В марте 1923 года в Москве состоялся процесс по делу католического
духовенства (16 обвиняемых). Глава Католической церкви в России архи-
епископ И. Цепляк и прелат К. Будкевич были приговорены к смертной
казни, а экзарх русских католиков восточного обряда Л. Федоров и другие
подсудимые - к тюремному заключению.
Хотя ситуация в стране в целом благоприятствовала изъятию церков-
ных ценностей, опасения у советских руководителей все же сохранялись.
Поэтому важнейшей составной частью кампании, наряду с репрессивными
акциями, являлась агитационная работа. Интенсивное «промывание моз-
гов» населению способствовало смягчению его реакции на действия госу-
дарства, предотвращая нежелательные эксцессы. Положение дел в этой об-
ласти постоянно находилось в центре внимания Политбюро, обсуждалось
на совещаниях в ГПУ, агитпропах комитетов партии.
Так, на следующий день после шуйских событий 15 марта 1922 года
Политбюро ЦК РКП(б) (в отсутствие Ленина) решило приостановить изъ-
ятие, отправив на места телеграмму: «...Политбюро пришло к заключению,
что дело организации изъятия церковных ценностей еще не подготовлено
и требует отсрочки»108.
Неделей раньше, 8 марта 1922 года, совещание в ГПУ констатировало,
что агитационный аппарат не проявил должной активности по подготовке
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1920-х гг. 130
масс к изъятию, и на этом основании постановило «...момент практическо-
го проведения изъятия отдалить до получения решительных результатов
нашей политагитации»109.
Постановление совещания обязывало редакции газет ежедневно по-
мещать статьи об изъятии церковных ценностей; на губкомы партии воз-
лагалась мобилизация партийных сил и организация докладов и диспутов
с привлечением голодающих.
Постановление примечательно тем, что расписывает задачи агитаци-
онной работы предельно подробно, не упуская никаких мелочей - от раз-
работки в срочном порядке тезисов для агитаторов и освещения положе-
ния дел в голодающих губерниях с помощью выставок, плакатов и листо-
вок до составления писем благодарности от голодающих и постановлений
прихожан с требованием изъятия ценностей из церквей110.
Неослабное внимание к вопросам агитации проявлял Л. Троцкий, за-
сыпавший Политбюро ЦК РКП(б) предложениями, записками и планами,
касавшимися церковной политики, многие из которых были утверждены в
качестве постановлений Политбюро ЦК РКП(б)ш.
Необходима «самая примитивная, самая простецкая, элементарная
агитация и пропаганда по самым элементарным простецким вопросам»,
писал он в записке 9 апреля 1922 года. «По вопросу об изъятии ценностей,
о поведении попов, о черносотенной ритуальной агитации и пр. нужны
были в Москве короткие простые прокламации в количестве 100-200 ты-
сяч каждая. Вместо этого мы издаем в Москве несколько политических
газет...»112
В записке, отправленной 4 мая 1922 года в редакции «Правды», «Из-
вестий ВЦИК» и «Рабочей Москвы», он высказывал недовольство отсут-
ствием в газетах материалов о процессе московского духовенства и грозил
привлечь редакции к партийной ответственности113.
Любопытно, что Троцкий, в отличие от Ленина, весной 1922 года
был против разворачивания антирелигиозной пропаганды, считая, что она
навредит изъятию церковных ценностей. 14 мая 1922 года в телеграмме
членам Политбюро он писал, что задачей прессы является поддержание
раскола в Церкви через оказание помощи обновленцам в их борьбе с мо-
нархистами-тихоновцами:
«3) не скрывая нашего материалистического отношения к религии,
не вьщвигать его, однако, в ближайшее время... на первый план, дабы не
толкать обе стороны к сближению...
4) критику сменовеховского духовенства и примыкающих к нему ми-
рян вести не с материалистически-атеистической точки зрения, а с услов-
ной церковно-демократической точки зрения...
5) однако уже и сейчас необходимы историко-материалистические
статьи о православной церкви, с выяснением основных особенностей ее
развития как сословно классовой организации...
6) Главполитпросвету всемерно готовиться к тому, чтобы все вопросы,
не только церкви, но и религии, поставить ребром, в самой популярной
140 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
общедоступной форме - в листовках и устных речах - в самом близком
будущем, когда внутренняя борьба церкви привлечет к этому вопросу вни-
мание широчайших народных масс и разрыхлит почву для семян атеизма
и материализма»114.
Фактически Троцкий являлся руководителем антирелигиозной агита-
ционной кампании 1922 года. В шифротелеграмме руководителям Сим-
бирской, Самарской и Нижегородской губерний от 23 февраля 1922 года
он требовал:
«Необходимо в кратчайший срок выслать в Москву делегацию по воз-
можности из крестьян и рабочих... которые могли бы от имени голодаю-
щих выдвинуть требование об обращении излишних церковных ценностей
на помощь голодающим.
Прошу точно сообщить: 1. Когда выезжает делегация. 2. Какой чис-
ленности. Желательно от каждой губернии не менее 10 человек»115.
Видя, что его распоряжение не выполняется, он напомнил о нем
на заседании Комиссии по учету и сосредоточению ценностей 10 марта
1922 года. Принятое Комиссией постановление требовало:
«7. Немедленно же вызвать из голодающих губерний делегации, о ко-
торых уже были переговоры несколько раз...
8. Заготовить несколько плакатов, на которых, с одной стороны, были
бы изображения ужасов голода, трупов детей и пр. (лучше всего фото-
графические снимки), а с другой стороны, было бы приведено послание
патриарха Тихона... а также обращение митрополита Вениамина.
9. В агитации нужно избегать тона издевательства, избегать шуток,
насмешливых стихотворений и пр., а взять серьезный обличающий тон,
рассчитанный на сочувствие к страданиям волжских крестьян, и деловым
образом обличать скаредность, жестокосердие князей православной церк-
ви»116.
На заседаниях Центральной, Московской и других КИЦЦ агитацион-
но-пропагандистской работе уделялось не меньше внимания, чем вопросам
организационным и техническим. Так, первое заседание Комиссии по изъ-
ятию ценностей по Московской губернии 12 марта 1922 года было почти
полностью посвящено вопросам агитации. Принятое Комиссией постанов-
ление, в частности, предусматривало проведение в Московской губернии
агитационной недели по вопросу об изъятии ценностей из церквей и по-
ручало М. Галкину и И. Стукову срочную разработку соответствующих
тезисов для агитаторов и написание листовок, которые предполагалось вы-
пустить от имени ЦК Цомгола, групп духовенства и верующих, красноар-
мейских частей, рабочих фабрик и заводов117.
Как известно, операция по изъятию церковных ценностей, несмотря
на все усилия советских руководителей, решила лишь часть поставленных
перед ней задач. Прежде всего с помощью террора удалось запугать и де-
морализовать массы верующих и духовенства.
«В те годы церковь потеряла очень многих своих людей - писал А. Ле-
витин-Краснов. - Все слабые, неустойчивые, которые по традиции при-
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1920-х гг. 141
мыкали к церкви, теперь ее покинули. Все те, кто раньше из приличия
признавали себя ее сынами, отшатнулись от нее. <•••>
Внешние успехи безбожия производили ошеломляющее впечатление:
пустующие церкви, молодежь, для которой кощунство превратилось в при-
вычку; улюлюканье и свист, которые раздавались на улицах вдогонку жал-
ким, робким священникам, - таковы типичные явления тех лет»118.
Однако другая важная цель кампании не была достигнута. Вместо
ожидаемых миллиардов стоимость изъятых церковных ценностей состави-
ла, по сведениям ЦК Помгола, лишь 4,6 миллиона золотых рублей119. Это
была ничтожная часть того, что рассчитывали получить советские руко-
водители. Часть средств (около одного миллиона) пошла на закупку про-
довольствия, остальное было использовано для финансового обеспечения
самой кампании, на партийные нужды и т. п. Многие церковные ценности,
несомненно, были расхищены уже в процессе изъятия, поскольку надежно-
го учета изымаемых вещей налажено не было.
С окончанием кампании основной целью агитационной работы ста-
ли поддержка обновленческого раскола в РПЦ и подготовка судебного
процесса патриарха Тихона. После создания Антирелигиозной комиссии
ЦК РКП(б), взявшей в свои руки управление церковной политикой, этот
курс на конфронтацию с Церковью продолжал сохраняться. В отчетном
докладе Н. Попова Политбюро от 12 декабря 1922 года в разделе «В об-
ласти борьбы с тихоновской контрреволюцией» говорилось: «Комиссия
держится твердого убеждения, что выбить церковную контрреволюцию из
ее последних убежищ необходимо, не стесняясь никакими средствами и не
останавливаясь перед самыми беспощадными репрессиями»120.
Убежденным сторонником этого курса был Е. Ярославский, возгла-
вивший Антирелигиозную комиссию в начале 1923 года. Предложенный
АРК 7 февраля 1923 года проект постановления Политбюро предлагал
выдвинуть против патриарха Тихона и его ближайших сотрудников об-
винение сразу по четырем пунктам: активная борьба против проведения
декрета об отделении Церкви от государства, противодействие вскрытию
мощей, противодействие изъятию церковных ценностей, систематическая
контрреволюционная деятельность121.
АРК вела подготовку суда над патриархом весьма интенсивно, с явной
ориентацией на вынесение смертного приговора.
В начале 1920-х годов к борьбе с религией стала активно подклю-
чаться молодежь. В 1918 году по решению партии был создан Россий-
ский коммунистический союз молодежи (РКСМ, с 1924 года - РЛКСМ,
с 1926 года - ВЛКСМ), программа которого указывала, что РКСМ вместе
с РКП(б) ставит целью распространение идей коммунизма и вовлечение
молодежи в строительство Советской России.
142 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
Комсомол сплотил вокруг себя самые активные, радикальные слои
российской молодежи. «Молодежь-то наша - волчата», - признавался в
1924 году А. Луначарский122.
С окончанием Гражданской войны и поворотом к нэпу для многих
комсомольцев и коммунистов началась полоса морально-психологического
кризиса и депрессии. Л. М. Гурвич, член РКСМ с 1920 года, вспоминал
об этом времени: «В Москву возвращались комсомольцы с фронтов граж-
данской войны, приходили они и в наш клуб. Мы часто засиживались там
допоздна, слушая их рассказы. Фронтовики увлеченно описывали боевые
эпизоды. Многие из них тосковали по армии. Когда в Москве объявлялись
наборы добровольцев в отряды по борьбе с бандитизмом, с басмачами, на
бронепоезда, они всячески стремились попасть туда - вернуться в при-
вычную среду. Иные из фронтовиков не могли сразу воспринять переход
страны к мирной обстановке»123.
Неудивительно, что комсомольская молодежь с таким энтузиазмом
откликалась на призывы партии бороться с религией. Антирелигиозный
фронт давал выход ее революционной энергии, являлся своеобразным
продолжением Гражданской войны. «Комсомольская Россия будет всегда
готова по Вашему призыву "штурмовать небо"», - торжественно клялись
делегаты V Всероссийского съезда РКСМ в обращении к Ленину124.
Сельские комсомольцы в отрицании религии были не менее реши-
тельны, чем городская молодежь. В 1922 году в петроградских «Литера-
турных записках» была напечатана статья А. Петрищева «Богоборцы»,
содержащая любопытные свидетельства по этому вопросу. Автор публи-
кации, занимавшийся лекторско-преподавательской деятельностью и хо-
рошо знавший учившихся на курсах, в народных домах и университетах
деревенских парней и девушек, отмечал их крайний догматизм и фанатизм,
проявлявшийся, по его словам, в исступленной, «до крика, до боевого оска-
ла стиснутых зубов и драчливо сжатых кулаков» вражде к религии: «Нет
Бога, нет... нет... нет...»125
Самому А. Петрищеву нравился боевой настрой молодежи, однако,
по его признанию, многих беспартийных и даже партийных лекторов сму-
щала эта напористость «новородившихся деревенских Базаровых... и на-
следников "писаревщины"». Автор статьи обращал внимание на еще одну
особенность мировоззрения своих подопечных. «Непреклонные богоборцы
и "атеисты" (им нравилось так называть себя) мечтали вслух о родных
деревушках, полях, лужках, задушевно рассказывали мне о своих встречах
и стычках с ведьмами, о наблюдениях над повадками домовых, о шалостях
и проказах лешего, об огненных змеях, летающих по ночам к некоторым
бабам... Совсем дети из тургеневского "Бежина луга", только великовоз-
растные. Бога нет - это несомненно, как дважды два четыре. Но столь же
несомненно, что есть домовые, лешие, всякая прочая нечистая сила - сами
ведь видели, своими глазами...»126
В первые годы Советской власти молодая безбожная поросль на селе
не могла заявить о себе в полную силу: коммунистов и комсомольцев в
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1020-х гг. 143
деревнях было мало, к тому же их деятельность встречала настороженную,
часто враждебную реакцию односельчан. «...Нашему брату, - вспоминал
С. Подъячев, - приходилось выкручиваться, вертеться, как белке в колесе,
и можно было ожидать, что вот-вот откуда-нибудь из-за угла в потемках
стукнет тебя по голове и отправит на тот свет какой-нибудь особенно ве-
рующий "православный хрисьянин"»127. Но уже тогда некоторые активи-
сты-антирелигиозники готовы были идти напролом: закрывали храмы, от-
бирали у крестьян иконы, срывали проведение религиозных праздников.
Комсомольская молодежь являлась главным участником собраний,
диспутов, политсудов и других массовых антирелигиозных мероприятий
начала 1920-х годов. Ее участие обеспечило широкий размах проводивших-
ся в это время уличных митингов и манифестаций. Так, в 1921-1922 годах
в Витебске, Гомеле, Одессе, Кременчуге, Минске и других городах прошли
антирелигиозные демонстрации еврейской молодежи.
15 ноября и 13 декабря 1922 года в «Правде» были опубликованы
статьи И. И. Скворцова-Степанова «"Комсомольское рождество", или
почему бы нам не справлять религиозные праздники» и «Еще о "комсо-
мольских святках"», которые предлагали в дни христианского Рождества
и святок провести в городах молодежные антирелигиозные демонстрации
и карнавалы. По замыслу Степанова, они должны были стать своеобраз-
ными «живыми картинами», иллюстрациями к истории религии. Ряженые
в костюмах жрецов, волхвов и служителей Церкви, изображения евангель-
ских персонажей, древних египетских, греческих, римских и других богов,
транспаранты, частушки, - все эти карнавальные атрибуты должны были
свидетельствовать о дохристианских, естественноисторических корнях об-
раза Иисуса Христа. Кроме того, празднества рассматривались Степано-
вым как первый шаг к созданию новых, советских праздников и обрядов;
Предполагалось, что во время карнавала группы комсомольцев с красными
звездами будут «славить» Советскую власть.
Под руководством ЦК РКСМ, АРК, МК РКП(б) комсомольские орга-
низации организовывали лекции, вечера, «комсомольские елки» в школах
и детских домах, выпускали стенные газеты и т. д. В кампании участвова-
ли газета «Безбожник» и журнал «Безбожник у станка». В январском вы-
пуске «Безбожника у станка», например, были опубликованы карикатуры
на Богородицу и Христа и фривольные стихи на рождественскую тему. В
рамках антирождественскои, а затем антипасхальной кампании 1923 года
в Москве были изданы сборники «Комсомольское рождество» и «Комсо-
мольская пасха», в Смоленске вышел сборник «Долой богов», в Омске -
«Долой вздор, обман и бога». В. Маяковский откликнулся на эти события
стихотворением «Наше воскресение», а Д. Бедный выпустил очередной
сборник стихов «Комсомольскому рождеству».
Кульминационным моментом кампании стали молодежные манифе-
стации, прошедшие 7 января 1923 года, в день Рождества, на улицах Мо-
сквы, Петрограда, Киева и многих других городов. М. Шейнман вспоми-
нал: «"Комсомольское рождество", впервые устроенное в январе 1923 г.,
144 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1041 гг.
нашло сильнейший отклик в стране. В Москве "комсомольское рождество"
вылилось в массовую антирелигиозную уличную демонстрацию-карнавал.
Громадные чучела попов на грузовиках, транспаранты, антирелигиозные
лозунги - вот с чем ходила эта демонстрация по московским улицам»128.
Кроме изображений богов участники карнавальных шествий несли
чучела Деникина, Колчака, Врангеля, кулаков, нэпманов и других предста-
вителей контрреволюции. Пародируя церковные обряды, ряженые читали
акафисты К. Марксу, распевали частушки:
Не надо нам раввинов, не надо нам попов.
Бей буржуазию, дави кулаков!
Праздник завершился вечерними факельными шествиями и публич-
ными сожжениями икон и «богов» на кострах. В Москве сожжение проис-
ходило на Красной площади.
Организаторы были вполне удовлетворены результатами первого по-
сле Гражданской войны массированного наступления на религию - «штур-
ма неба», как назвал его М. Галкин. В отчете в Политбюро от 17 января
1923 года председатель АРК Н. Попов дал положительную оценку анти-
рождественской кампании, хотя и отметил ряд «мелких и ненужных нетак-
тичностей», в частности - циркуляр Украинского ПУРа об обязательном
праздновании «комсомольского рождества» в казармах с участием всех
красноармейцев129.
Умеренные же партийцы отнеслись к этой кампании неодобрительно.
«Рассказывают, что нарком просвещения Луначарский прокомментировал
"комсомольское рождество" довольно презрительно: "Трудно сказать, чего
больше во всем этом - невежества или безвкусицы"»130.
Интересно, что Ленин также был противником этой агитационной ак-
ции. Крупская вспоминала: «Помню, как он наворчал на меня за то, что
мы в Главполитпросвете дали денег на проведение комсомольского рож-
дества»131.
27 января 1923 года в ЦК РКСМ состоялось совещание, которое вы-
соко оценило январские выступления и приняло решение о ежегодном
праздновании 7 января «дня свержения богов». На совещании была об-
разована комиссия в составе Е. Ярославского, И. Скворцова-Степанова,
П. Красикова и М. Галкина для подготовки к проведению «комсомольской
пасхи». Кроме того, было объявлено о развертывании широкой кампании
против «магометанского праздника Байрам» и иудейской Пасхи132.
Однако выполнение намеченного плана неожиданно оказалось под
угрозой. В феврале 1923 года ЦК РКП(б) выпустил за подписью секретаря
ЦК В. Куйбышева циркуляр для обкомов и губкомов партии «Об антире-
лигиозной кампании во время Пасхи», запретивший проведение уличных
манифестаций133.
Критические оценки недавнего «штурма небес» прозвучали в апреле
1923 года на XII съезде партии (это был первый съезд, проходивший без
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1920-х гг. 14S
участия Ленина). Выступая с отчетным докладом ЦК, Г. Зиновьев потребо-
вал от безбожников «быть легче на поворотах и не дразнить крестьянина».
«Мы на этом фронте зарвались, и даже очень, - заявил он. - Не надо нам в
таком большом количестве вести эту "антирелигиозную пропаганду". <•••>
Нам нужна серьезная марксистская антирелигиозная пропаганда, нам нуж-
на серьезная школьная подготовка, серьезная работа в деревне и городах,
соответствующее воспитание молодежи. <-••> Тысячу раз прав ЦК КПУ,
который Донецкую губернию просил не очень забегать вперед с комсо-
мольской пасхой (голос: "запретил") и даже прямо запретил это делать....
Нам нужно помнить о крестьянине, от которого очень и очень много за-
висит. Мы его воспитаем, но для этого требуются годы»134.
В этом же ключе была составлена принятая съездом резолюция «О
постановке антирелигиозной агитации и пропаганды». «...Работа партии
по окончательному разрушению религиозных верований... - говорилось в
документе, - неизбежно приобретает прежде всего характер углубленной
систематической пропаганды, наглядно и убедительно вскрывающей каж-
дому рабочему и крестьянину ложь и противоречие его интересам всякой
религии, разоблачающей связь различных религиозных групп с интереса-
ми господствующих классов и ставящей на место отживающих остатков
религиозных представлений ясные научные взгляды на природу и чело-
веческое общество»135. Ссылаясь на положение партийной программы, ре-
золюция, по сложившейся традиции, вновь напоминала пропагандистам о
недопустимости оскорбления чувств верующих.
Лагерь безбожников считал такую позицию слишком осторожной, а
критику в свой адрес - необоснованной. Ярославский, признавая отдель-
ные организационные недоработки январских комсомольских выступле-
ний, в тоже время заявлял, что в них было «очень много здорового», они
«небывало всколыхнули массы». Эту позицию разделял и М. Галкин.
И. Скворцов-Степанов оказался более чувствительным к критике и
признал, что идея проведения антирелигиозного карнавала была изначаль-
но ошибочной: «Педант-теоретик, я совершенно не учел, что на карнавалах
нельзя представить историю религии... - заявил он на I съезде безбожни-
ков в 1925 году. - Это - заблуждение. <•••> Карнавал вещь хорошая, но
будем устраивать карнавал - как карнавал, больше всего с политическими
сюжетами. <•••> Но антирелигиозные задачи сюда мало подходят»136.
Как бы то ни было, руководителям-безбожникам пришлось внести
коррективы в свои планы. В феврале 1923 года комиссия ЦК РКСМ по
подготовке к «комсомольской пасхе» и «комсомольскому байраму» при-
няла решение не выпускать молодежь на улицы и провести мероприятия в
стенах комсомольских клубов137. На страницах газеты «Безбожник» появи-
лись заметки, призывавшие пропагандистский актив «засесть за книги»,
перейдя от уличных действий к углубленной научной критике религии.
Неприятным событием для Ярославского и его помощников стала ре-
золюция «О работе в деревне», принятая в мае 1924 года XIII съездом
партии. Тезисы (проект) резолюции написал к съезду М. Калинин, и после
ИО Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1041 гг.
одобрения их ЦК РКП(б) они были опубликованы в печати. «Необходимо
решительно ликвидировать какие бы то ни было попытки борьбы с ре-
лигиозными предрассудками мерами административными, вроде закрытия
церквей, мечетей, синагог, молитвенных домов, костелов и т. п., - говори-
лось в резолюции. - Антирелигиозная пропаганда в деревне должна носить
характер исключительно материалистического объяснения явлений при-
роды и общественной жизни, с которыми сталкивается крестьянин. Разъ-
яснение происхождения града, дождя, грозы, засухи, появления вредите-
лей, свойств почвы, действия удобрения и т. п. является наилучшим видом
антирелигиозной пропаганды. Центром такой пропаганды нужно сделать
школы и избу-читальню под руководством парторганизаций»138.
Резолюция вновь призывала пропагандистский актив не оскорблять
своими действиями религиозных чувств верующих, победа над которыми
«...может быть достигнута только очень длительной, на годы и десятки лет
рассчитанной работой просвещения».
Безбожники сочли опубликованные в печати тезисы Калинина слиш-
ком либеральными. И. Скворцов-Степанов откликнулся на них критиче-
ской статьей «Тринадцатый пункт тезисов о работе в деревне», напечатан-
ной в «Правде» 26 апреля 1924 года. 7 мая в газете «Безбожник» появилась
статья М. Горева «Можно ли и когда можно закрывать церкви?», также
критиковавшая взгляды Калинина на борьбу с религией. Против «всесо-
юзного старосты» выступил и Е. Ярославский. В статье «Нужно ли менять
дорогу?», опубликованной 25 мая в «Безбожнике», он обвинил Калинина в
том, что тот чересчур осторожно относится к религии и верующим. Ильич,
напоминал Ярославский, завещал большевикам воинствующий атеизм, а
тезисы призывают безбожников «не оскорблять религиозного чувства» и
быть готовыми к длительной, рассчитанной на многие десятилетия просве-
тительной работе. «Но если всерьез поставить себе такую задачу, - писал
он, - тогда надо совершенно отказаться от всякой антирелигиозной про-
паганды». И дальше: «Величайшую осторожность мы должны соблюдать,
но нас не должно удерживать от антирелигиозной пропаганды то, что она
затрагивает иногда оскорбительно религиозное чувство верующих».
Полемика по вопросам антирелигиозной работы шла и на самом пар-
тийном съезде. Острые споры вызвала, в частности, та часть тезисов Ка-
линина, которая, повторяя идеи Бонч-Бруевича, ориентировала партию на
тесное сотрудничество с политически лояльными сектантами. «Молодые
коммунисты, за которыми стоял Троцкий, и партийные специалисты по
воинствующему атеизму возражали против заигрывания с сектами»139.
Против резолюции о сектантах на съезде выступали Скворцов-Степанов,
Ярославский, Красиков и Буденный140.
В статье «Нужны ли привилегии сектантам?», появившейся в «Прав-
де» 23 мая, Ярославский писал: «...сектанты такие же собственники, такие
же мелкие буржуа по своей природе, как и остальные крестьяне». Кроме
того, лидер безбожников считал, что в контексте советских планов борьбы
с религией требование «внимательного отношения» к сектантам и вовлече-
Глава 5 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1020-х гг. 147
ния их «в русло советской работы» является совершенно бессмысленным.
«...Если мы всерьез подойдем к деревенской массе с материалистическим
объяснением таких явлений... как сектантство, то ничего, кроме борьбы с
сектантским мировоззрением, у нас не получится. Вряд ли кто скажет, что
мы можем привлечь на свою сторону сектантов тем, что будем, как матери-
алисты, объяснять весь вред их сектантских религиозных мировоззрений...»
Тезисы Калинина были поддержаны на съезде Зиновьевым, Рыковым,
Луначарским и Бонч-Бруевичем. Выступая на заседании секции по работе
в деревне, Зиновьев говорил, что «нужно свернуть шею суздальству в об-
ласти пропаганды». «То, что сказано в п. 13, это минимально необходимо,
и должно принять. Вопрос обсуждался в ЦК партии, и мы сделаем ошибку,
если ослабим решение... Мы страдаем от глупостей и от эксцессов в обла-
сти антирелигиозной пропаганды. Глупят сначала в центре, а затем помно-
жают это на новые глупости на местах... Нам в крестьянской стране нужно
быть гораздо более осторожными, у нас идет грубая мазня в антирелигиоз-
ной пропаганде в 99 случаях из 100. Вот почему относитесь осторожнее к
тому, что вы услышите от тов. Степанова, Красикова и др.»141
Вопреки противодействию руководителей-безбожников съезд партии
с незначительными поправками утвердил тезисы Калинина.
После XII и XIII партийных съездов активность антирелигиозной про-
паганды стала несколько спадать; многие кружки безбожников развали-
лись, сократилось количество издаваемой литературы. В ноябре 1924 года
Политуправление РККА (ПУР) выпустило инструкцию, в которой говори-
лось об «отсутствии необходимости в чрезмерном форсировании антире-
лигиозной пропаганды среди красноармейцев»142. В армейских частях эта
директива была воспринята как запрет на организацию антирелигиозных
кружков.
В современных работах выдвигаются различные гипотезы относи-
тельно причин временного усиления позиций умеренных антирелигиоз-
ников. Одна из них - изменившаяся расстановка сил внутри партии, в
частности - ослабление влияния Ленина и Троцкого, главных вдохнови-
телей и организаторов гонений на Церковь в 1922 году143.
Определенную роль в начавшемся повороте могло сыграть недоволь-
ство населения прошедшей антирождественской кампанией, а также на-
метившаяся возможность повторения неурожая. Информация такого рода
присутствовала в поступавших в Политбюро сводках губкомов партии
и ГПУ. В отчете АРК от 16 февраля 1923 года, предлагавшем провести
«комсомольскую пасху» чисто пропагандистскими средствами, говори-
лось: «Членам ЦК РКСМ объяснить политические мотивы. Эти мотивы:
подготовка съезда ВЦУ; глухое раздражение в крестьянских массах; не-
достаточная предварительная подготовка масс; антисемитские настроения;
возможный неурожай, который мог бы быть использован как результат
безбожия и т. д.»144
Некоторые современные авторы указывают также на влияние про-
тестов западных стран против религиозных преследований в СССР145.
149 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1041 гг.
Значимость этого фактора отмечал в свое время Г. Федотов. В статье «К
вопросу о положении русской Церкви» (1930) он писал о большевиках:
«Если они останавливаются в своем походе на веру, то исключительно
перед силой: народных масс внутри России или мирового давления из-
вне»146. При слабом народном сопротивлении роль международного факто-
ра в сдерживании религиозных гонений в СССР была еще более значима.
Его, несомненно, следует считать главной причиной ослабления борьбы с
религией в первой половине 1920-х годов.
С протестами против религиозных гонений к советскому руководству
обращались Ватикан, архиепископ Кентерберийский, правительство Поль-
ши. Нота правительства Великобритании (т. н. «ультиматум Керзона»)
8 мая 1923 года в ультимативной форме требовала прекращения религи-
озных преследований в СССР. Ф. Нансен писал Л. Троцкому 24 апреля
1923 года: «Общественное мнение всего мира... глубоко взволновано, и я
боюсь, что если патриарх Тихон будет расстрелян, то деятельность различ-
ных организаций, которые в настоящее время работают на восстановление
России, будет серьезно скомпрометирована...»147
Советская религиозная политика была одной из постоянных тем в за-
падной и эмигрантской печати. Ярославский писал в журнале «Коммуни-
стическое просвещение» в марте 1923 года: «Стоит прочесть заграничные
белогвардейские "русские" газеты, иностранные буржуазные газеты, чтобы
видеть, как изо дня в день наша антирелигиозная агитация и пропаганда
служит предметом натравливания против России "общественного мнения"
всего мира. Во всех газетах, от самых монархических (от "Нового време-
ни") вплоть до меньшевистских и эсеровских, изо дня в день печатаются
были и небылицы о преследованиях религии в России»148.
Советское руководство хотя и демонстрировало публично презрение
к позиции западных стран и западному общественному мнению (не гово-
ря уже о русской эмиграции), все же вынуждено было с ними считаться.
Ослабление антирелигиозной пропаганды, смягчение приговора по делу
католического духовенства (смертный приговор в отношении И. Цепляка
был отменен), отмена суда над патриархом Тихоном и его последующее
освобождение были реакцией Советского правительства на внешнее дав-
ление. На эти уступки оно пошло по тактическим соображениям и крайне
неохотно, подчиняясь силе обстоятельств.
Когда в январе 1922 года нарком иностранных дел Г. В. Чичерин в
письме Ленину предложил, в интересах улучшения отношений с Амери-
кой, предоставить служителям Церкви избирательные права, Ленин кате-
горически отказался. Вождь отметил предложение наркома в письме тремя
восклицательными знаками и припиской «сумасшествие!!» и распорядил-
ся: «...т. Молотову для всех членов Политбюро: это и следующее письмо
Чичерина явно доказывают, что он болен, и сильно. Мы будем дураками,
если тотчас и насильно не сошлем его в санаторий»149.
10 апреля 1923 года Чичерин обратился в Политбюро ЦК РКП(б) с
запиской, в которой предлагал заранее отказаться от вынесения смертного
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1920-х гг. 149
приговора патриарху Тихону. «Факты показали, - писал он, - какой гро-
мадный вред мы себе причинили казнью Буткевича. В Америке сенатор
Бора и его единомышленники собирались создать комитет для ведения
агитации за восстановление сношений с Россией, но ввиду крайне неблаго-
приятной обстановки, созданной казнью Буткевича, они решили временно
задержать эту работу и не оформлять комитета. <•••> ...Вынесение смерт-
ного приговора в деле Тихона еще гораздо больше ухудшит наше междуна-
родное положение во всех отношениях»150.
Политбюро постановило отклонить предложение Чичерина, поручив
НКИД, РОСТА, редакциям газет, К. Радеку и Е. Ярославскому усилить
кампанию против патриарха Тихона и «контрагитацию в связи с расстре-
лом Буткевича»151.
Однако, когда Ф. Дзержинский в записке в Политбюро 21 апреля
1923 года предложил отложить процесс Тихона «в связи с разгаром агита-
ции за границей», его предложение было принято152.
В этой связи АРК приняла 23 апреля план дальнейших действий, на-
правленных, в том числе, на нейтрализацию антисоветской агитации на
Западе:
«2) Процесс Тихона начать примерно в середине или во второй по-
ловине мая. Остающееся время употребить на возможно более широкое
осведомление заграничной печати материалами о контрреволюционной
деятельности Тихона...
3) Считать нежелательной интенсивную агитацию в деревне в связи с
процессом Тихона. <•■•>
Комиссией в отношении агитации сделано следующее:
1) Изданы брошюры и распространяется обвинительное заключение
Тихона с исчерпывающим материалом.
2) Разосланы для провинциальной печати статьи.
3) Все время даются статьи как для московской, так и для провинци-
альной прессы.
4) Брошюры через НКИД разосланы полпредствам с инструкцией об
использовании их в зарубежной печати, русской и иностранной.
5) Посылаются специально написанные для иностранной печати ста-
тьи»153.
16 июня 1923 года патриарх Тихон, находившийся под домашним аре-
стом в Донском монастыре, обратился в Верховный суд РСФСР с хода-
тайством, в котором выражал раскаяние в «проступках против государ-
ственного строя» и просил изменить избранную в отношении него меру
пресечения. «При этом я заявляю Верховному Суду, - писал Тихон, - что
отныне я Советской власти не враг. Я окончательно и решительно отмеже-
вываюсь как от зарубежной, так и внутренней монархическо-белогвардей-
ской контрреволюции».
27 июня это заявление было опубликовано в газете «Известия ВЦИК»,
а 1 июля эта же газета напечатала «Факсимиле заявления гр. Белавина
(бывш. патриарха Тихона) в Верховный Суд РСФСР».
150 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1041 гг.
Этому событию была посвящена редакционная статья в «Правде» от
27 июня 1923 года, которая завершалась словами: «Пусть же пролетарии
и крестьяне всего мира, до которых докатилась провокационная кампания
политических архиепископов и благочестивых империалистов, - пусть же
они узнают, каким плевком наградил их бывший патриарх, которого они
хотели использовать, чтобы вонзить свои гнилые зубы в живое тело трудо-
вой советской страны».
Такого рода комментарии появились и в других советских газетах.
Емельян Ярославский в статье «Чистосердечное ли признание?», напеча-
танной 1 июля 1923 года в газете «Безбожник», заявлял:
«Слышите вы, оскаленные белогвардейские пасти, - это вам всем пле-
вок от бывшего вашего соратника, от вашей надежды, вашей опоры!
Это вам, зубры всех мастей, плевок "святейшего", "смиренного" и как
вы его там еще называли. Что-то вы запоете теперь, пташки, дудки божий
из левоэсеровских "Дней", кадетских "Руля", "Последних новостей", черно-
сотенного "Нового времени"?
Какими потоками зловонного гноя взорвет вас от этого обращения
вашего недавнего соратника?»154
25 июня 1923 года патриарх Тихон был освобожден, но следствен-
ные действия в отношении его были прекращены лишь в 1924 году.
На заседании Политбюро 13 марта 1924 года было принято постановление,
которое признало «целесообразным» прекращение дела патриарха Тихона
и освобождение католического архиепископа И. Цепляка с последующей
высылкой его за пределы СССР155.
Большевикам пришлось расстаться и с мощами святого А. Боболи.
В мае 1924 года по решению Политбюро они были переданы миссии Свя-
того Престола и перевезены в Рим.
«Религиозный нэп» середины 1920-х годов был непродолжительным и
противоречивым явлением. В позиции советского руководства принципи-
ально он ничего не менял; борьба с религией не прекратилась, более того,
во многих регионах она продолжала идти с неослабевающей силой, при-
нимая нередко анархические, неуправляемые формы.
О ситуации в провинции свидетельствует письмо группы коммуни-
стов г. Усмани Воронежской губернии, отправленное во ВЦИК 25 июня
1924 года. «Рано еще делать насилие над православием и открыто высту-
пать на поругание его при народе... - писали возмущенные коммунисты. -
Рано закрывать приходские церкви, особенно в селах. Граждане возмуща-
ются, озлобляются против власти и партии. Особенно сейчас, когда пред-
видится полный неурожай и даже голод в нашем уезде вследствие засухи.
У них и без того очень подавленное тяжелое настроение от наступающей
будущей зимы, а тут на глазах явно терзают их еще религиозное чувство.
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1920-х гг. 151
В пьяном виде наши начальники... с гиканьем велят сбивать кресты, топчут
их... на глазах у сельских граждан, у которых является страшная злоба про-
тив власти»156.
В подписанном Сталиным циркулярном письме ЦК РКП(б) «Об от-
ношении к религиозным организациям» от 16 августа 1923 года отмеча-
лось, что «некоторые» местные партийные организации систематически
нарушают директивы партии о религии. «Иркутский губисполком одним
росчерком пера прекратил с 26.VI с.г. существование всех баптистских об-
ществ по всей губернии и закрыл их молитвенные дома по "политическим
соображениям"». Во Владимирской области массовое закрытие церквей и
молитвенных зданий спровоцировало вооруженное столкновение между
верующими рабочими и коммунистами и комсомольцами. «По Закавка-
зью, особенно в Грузии, закрываются десятки церквей совершенно неза-
конно, с нарушением директив партии, вызывая среди населения броже-
ние, недовольство»157.
Директива разъясняла, что гонения на верующих только укрепляют
религию, и требовала от местных властей «тактичного отношения к веру-
ющим при терпеливой и вдумчивой критике религиозных предрассудков».
«ЦК вместе с тем предупреждает, что такое отношение к церкви и веру-
ющим не должно, однако, ни в какой мере ослабить бдительность наших
организаций в смысле тщательного наблюдения за тем, чтобы церковь и
религиозные общества не обратили религию в орудие контрреволюции»158.
Реальное значение этого предупреждения станет понятно, если вспом-
нить, что для большинства партийных и советских деятелей понятия
«религия» и «контрреволюция» были синонимами. Неудивительно, что
подписанный Сталиным циркуляр не мог изменить ситуацию. 27 октя-
бря 1924 года Пленум ЦК РКП(б) принял постановление «О перегибах в
церковной политике местных властей Грузии», которое вновь запрещало
преследовать верующих и священнослужителей за исполнение ими своих
культовых обязанностей159.
От старших товарищей не отставала комсомольская молодежь. «В
школе работают плотники, - рассказывала одна из заметок в газете "Без-
божник" в 1925 году. - К ним приходит хлопец и начинает: "...твою бога в
сердце мать, я ваших богов заставлю клозеты чистить...", а то начнет перед
верующими рассказывать такие сказки про богов, что те начинают грозить
ему избиением или же начинают плакать и креститься, серьезно задумы-
ваясь над поповским утверждением - не настал ли конец света и не анти-
христ ли перед ними»160.
Не только рядовые комсомольцы, но и руководители РКСМ, несмотря
на партийные директивы и предупреждения, продолжали ориентировать-
ся на экстремистские методы борьбы с религией. Так, бюро ЦК РКСМ
И апреля 1923 года напомнило комсомольским организациям, что «через
всю систему политобразования толчками, время от времени, должны про-
ходить массовые кампании... типа "комсомольского рождества"». 21 июня
1923 года, уже после XII съезда партии, бюро ЦК РКСМ в резолюции
152 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1041 гг.
«О формах антирелигиозной пропаганды» называло опыт проведения ан-
тирелигиозных кампаний «вполне удавшимся»161.
Эта позиция объяснялась не только идейным радикализмом и фана-
тизмом юных коммунистов, но и склонностью их к анархии. Напомним,
что в программе РКСМ, принятой на I Всероссийском съезде союзов ра-
бочей и крестьянской молодежи в ноябре 1918 года, молодежь провоз-
глашалась «наиболее активной частью рабочего класса», а комсомол де-
кларировался как «независимая» политическая организация, входящая в
Международный интернационал молодежи162. Эти положения были под-
тверждены на II съезде РКСМ в октябре 1919 года. Лишь после III съезда
(октябрь 1920 года) в программе РКСМ появилось положение о том, что
комсомол, являясь частью общепролетарского коммунистического движе-
ния, подчиняется политическим директивам РКП(б) и работает под ее не-
посредственным контролем163.
Надо заметить, что партийные вожди хотя и боролись с комсомоль-
ской «вольницей», однако при необходимости были готовы использовать
ее в своих интересах. Так, в начале 1920-х годов на молодежь пытался
опереться Л. Троцкий. В книге «Новый курс» (1924) он откровенно льстил
ей и превозносил как самостоятельную политическую силу. «Совершенно
недостаточно, чтобы молодежь повторяла наши формулы, - писал он. -
Нужно, чтобы молодежь брала революционные формулы с боем, претворя-
ла их в плоть и кровь, вырабатывала себе собственное мнение, собственное
лицо и была бы способна бороться за собственное мнение... Пассивное по-
слушание, механическое равнение по начальству, безличность, прислужни-
чество, карьеризм - из партии вон»164.
Такое заигрывание вождей с молодежью поощряло анархические на-
строения в комсомольской среде, способствовало росту политических ам-
биций у комсомольских вожаков. Стремление к автономии проявлялось в
деятельности РКСМ не только в период Гражданской войны, но и в 1920-х
годах. Б. Бажанов вспоминал об одном случае, относящемся к началу 1920-х
годов:
«Мы стоим и разговариваем с Мехлисом... Выходит из своего кабине-
та Сталин и подходит к нам. Мехлис говорит: "Вот, товарищ Сталин, полу-
чено письмо от товарища Файвиловича. Товарищ Файвилович очень недо-
волен поведением ЦК. Он протестует, ставит ЦК на вид, требует, считает
политику ЦК ошибочной" и т. д. (Надо пояснить: товарищ Файвилович -
четвертый секретарь ЦК комсомола; давным-давно установлен порядок,
что комсомол - подсобная организация для воспитания юношества в ком-
мунистическом духе, но ее члены и руководители еще не члены партии и
никакого права на обсуждение политических проблем партии не имеют...).
Сталин вспыхивает: "Что этот паршивый жиденок себе воображает!"
Тут же товарищ Сталин соображает, что он сказал что-то лишнее. Он пово-
рачивается и уходит к себе в кабинет»165.
Критикуя на заседании Оргбюро ЦК РКП(б) 6 апреля 1925 года
бесчинства сельской молодежи, Сталин заметил: «Нужно, чтобы комсо-
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1020-х гг. 153
мольский актив в деревне имел точные указания о правах и обязанностях
комсомольцев, о взаимоотношениях между комсомолом и партией, между
Советами и комсомолом. Необходимо, чтобы активист-комсомолец смо-
трел на себя как на помощника партии и Советской власти в деревне. Ко-
мандование в деревне, бесчинства во время выборов в Советы, попытки
подменить партийные, кооперативные и советские организации, хулиган-
ские выходки при так называемой антирелигиозной пропаганде - все это
должно быть отброшено и ликвидировано... Беспощадная борьба с этими
безобразиями и установление правильных взаимоотношений между комсо-
молом и советско-партийными органами, - такова задача»166.
Эти требования Сталина почти без изменения вошли в резолюцию «О
партийном строительстве», принятую на XIV партийной конференции в
конце апреля 1925 года167.
Как мы видим, советского вождя беспокоили не столько антирели-
гиозные перегибы анархиствующей комсомольской молодежи, сколько
пренебрежительное отношение ее к субординации, существовавшей в со-
ветской политической системе. К перегибам же партийные руководители
относились достаточно снисходительно, и их демагогические наставления,
несмотря на грозный тон, редко кончались реальными наказаниями.
М. Калинин в письме Сталину 8 июля 1924 года писал:
«Ни циркуляр ЦК РКП от 16/VIII - 23 г., ни соответствующие указа-
ния ВЦИК, ни ряд инструкций 5-го отдела Н. К. Ю. не привели к спокой-
ному проведению на местах церковных вопросов, что доказывается еже-
дневными обращениями во ВЦИК.
Мне кажется, главная причина эта та, что ЦК все-таки слишком мягко
относится к нарушителям партийных директив в области религиозного во-
проса»168.
Курьезом было уже то, что составлять директивы против антирели-
гиозных перегибов и наблюдать за их исполнением Политбюро поручало
самим организаторам и вдохновителям перегибов, включая председате-
ля АРК Ярославского и его заместителя Попова. Докладывая в сентябре
1923 года пленуму ЦК о результатах борьбы с перегибами, Ярославский
писал: «В настоящее время наблюдается более здоровое отношение ор-
ганизаций к этому вопросу, некоторые партийные комитеты (например,
ЦК КПУ) издали в свою очередь соответствующие циркуляры, а Совнар-
ком Грузии даже особый декрет о наказании за оскорбление религиозного
чувства верующих (что является уже некоторым излишеством, с другой
стороны)»169.
Такой благодушный настрой руководителей не мог не провоцировать
радикально настроенных безбожников на продолжение экстремистской де-
ятельности.
Не было достигнуто и взаимопонимание между государством и сек-
тантством - несмотря на постоянно высказывавшуюся сектантами готов-
ность к сотрудничеству. Вопреки официальным директивам безбожники
во главе с Ярославским продолжали вести агитационно-пропагандистскую
154 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1941 гг.
войну против сектантства. Грубым нападкам подвергался Объединен-
ный совет религиозных общин и групп (ОСРОГ), созданный в октябре
1918 года для оказания юридической поддержки лицам, отказывавшимся
по религиозно-этическим соображениям от воинской службы.
По инициативе Совета Совнарком принял 4 января 1919 года декрет
«Об освобождении от военной повинности по религиозным убеждениям»,
наделявший ОСРОГ исключительным правом на судебную экспертизу в
делах об освобождении от военной службы по религиозным убеждени-
ям. Однако 16 февраля 1920 года руководители Объединенного совета
В. Г. Чертков, П. В. Павлов и К. С. Шохор-Троцкий направили в Совнарком
пространную докладную записку, в которой констатировали плохое испол-
нение органами власти декрета от 4 января 1919 года и третирование ими
Объединенного совета. В документе приводились многочисленные случаи
незаконного судебного преследования и расстрела сектантов-отказников.
«Получилась удивительная несообразность, - писали авторы "Запи-
ски". - Высшая Советская власть издает Декрет, обеспечивающий, в из-
вестной области, свободу совести. Наблюдение же за проведением этого
Декрета в жизнь она поручает таким своим представителям, которые опре-
деленно не сочувствуют свободе совести... Они всячески хотят тормозить
и портить ход дела. Достаточно указать на то, что заместитель Народного
комиссара юстиции т. Стучка откровенно сказал одному из членов Объ-
единенного совета, что Декрет от 4-го января 1919 г., по его мнению, был
ошибкой; а заведующий 8-м отделом Наркомюста т. Красиков на офици-
альном приеме счел возможным прямо заявить члену Объединенного со-
вета и делегатам из провинции (т. н. «толстовского» направления), что
если бы их понимание жизни стало распространяться, то Советская власть
не остановилась бы перед расстрелом всех их, начиная с... Объединенного
Совета»170.
Благодаря противодействию со стороны партийных и советских ор-
ганов практические результаты принятия декрета от 4 января 1919 года
оказались более чем скромными. По свидетельству В. Бонч-Бруевича, за
пять лет на основе декрета получили освобождение от военной службы
лишь 675 человек171.
С большими трудностями шла и реализация воззвания «К сектантам
и старообрядцам, живущим в России и за границей», принятого Нарком-
земом 5 октября 1921 года172. Многие партийные и советские работники
считали это воззвание, как и резолюцию XIII съезда партии о сектантах,
политически ошибочным, поэтому никакого сотрудничества Советской
власти с сектантскими трудовым коммунами («сектантскими колхозами»)
не получилось. Их в лучшем случае терпели. И. Скворцов-Степанов на
съезде безбожников в 1925 году с удовлетворением констатировал «Те-
зисы "О работе в деревне", которые говорят, что мы в известных случаях
должны опираться в подъеме земледельческой культуры на сектантов, на
практике оказались мертвыми. Насколько я знаю... нигде на сектантов мы
не опирались, и эти тезисы остались без применения»173.
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1920-х гг. 155
В конечном счете для сектантов «религиозный нэп» оказался таким
же коротким и непрочным, как и для других религиозных организаций.
Примечания
1. Подъянев С. Моя жизнь. С. 347.
2. Шарапов ЮЛ. Из истории идеологической борьбы при переходе к нэпу. М., 1990.
3. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 9 изд. М., 1983.
Т. 2. С. 591.
4. Квирит. ЭЖ. Жены и быт // Партийная этика: Документы и материалы дискуссии 20-х
годов. М., 1989. С. 366.
5. Маяковский В. Полное собрание сочинений. М., 1956. Т. 2. С. 75.
6. ВосленашйМ. Номенклатура: Господствующий класс Советского Союза. М., 1991. С. 157.
7. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 45. М., 1964. С. 20.
8. Там же.
9. Ленин ВЛ. Полное собрание сочинений. Т. 50. С. 330.
10. Воронцов Г.В. Ленинская программа атеистического воспитания в действии С. 46-48.
11. КПСС в резолюциях и решениях съездов... Т. 2. С. 445.
12. Шарапов ЮЛ. Из истории идеологической борьбы при переходе к нэпу. С. 33.
13. КПСС в резолюциях и решениях съездов... Т. 2. С. 359.
14. Филиппов А. Провинциальное обозрение // Революция и церковь. 1922. № 1-3 С. 65.
15. СольцА. Бытовой фронт // Безбожник у станка. 1923. № 1. С. 2.
16. Нам пишут // Безбожник у станка. 1923. № 1. С. 14.
17. Квиринг ЭЖ. Жены и быт. С. 364.
18. Ярославский Ем. Против религии и церкви. Т. 2. С. 258.
19. Он же. Как вести антирелигиозную пропаганду. М., 1925. С. 22.
20. Там же. С. 23.
21. Ярославский Ем Партзтика // Партийная этика. С. 190.
22. Под пятикрылой звездой: Литературно-художественный сборник. [М.,] 1923. С. 24.
23. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 41. М., 1963. С. 406.
24. Критика современных буржуазных и реформистских фальсификаций марксизма-лени-
низма. М., 1980. С. 39.
25. Очерки истории партийного руководства культурным строительством в СССР (1921—
1925 гг.). Ростов-на-Дону, 1982. С. 78.
26. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 54. С. 156.
27. Берберова Н. Курсив мой. С. 175-176.
28. Иванов Г. Мемуары и рассказы. М., 1992. С. 191.
29. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 54. С. 265.
30. Там же.
31. Там же. Т. 40. С. 46.
32. Цит. по: История политических партий в России. М., 1994. С. 433.
33. Степанов И. Задачи и методы антирелигиозной пропаганды. Религия в школе. С. 25.
34. Известия ЦК РКП(б). 1922. № 2. С. 35.
35 Ярославский Ем. Борьба с религией в первые годы Октябрьской революции. С. 323.
156 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
36. Покровский ЕЛ. Предисловие к кн.: Архивы Кремля. Кн. 1. С. 15.
37. Архивы Кремля. Кн. 1. С. 320.
38. Савельев С. Бог и комиссары // Религия и демократия: На пути к свободе совести. Вып. 2.
М., 1993. С. 169.
39. Ленинский сборник. М., 1959. Т. 36. С. 319.
40. Большая цензура. С. 66.
41. Крупская НХ. О библиотечном деле: Избранные работы. М., 1976. С. 43.
42. Она же. Педагогические сочинения: В 10 т. М., 1960. Т. 8. С. 79.
43. Красный библиотекарь. 1924. № 1(4). С. 135-141.
44. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 52. С. 140.
45. Там же. Т. 54. С. 440.
46. КПСС в резолюциях и решениях съездов... Т. 2. С. 445.
47. Крупская НХ. Из атеистического наследия. М., 1964. С. 201.
48. Ленин ВЛ. Полное собрание сочинений. Т. 45. С. 26.
49. Там же.
50. Пути антирелигиозной пропаганды: К постановке работы. Вып. 2. Харьков, 1925. С. 98.
51. Шейнман М. Антирелигиозный семинар Свердловского университета // Антирелигиоз-
ник. 1932. № 19-20. С. 32-33.
52. Ленин В Л. Полное собрание сочинений. Т. 54. С. 209-210.
53. Архивы Кремля. Кн. 1. С. 345.
54. Газета «Безбожник». 1922. 31 декабря.
55. Архивы Кремля. Кн. 1. С. 340.
56. Ярославский Ем. На антирелигиозном фронте: Сборник статей, докладов, лекций, цирку-
ляров за пять лет. 1919-1924. М., 1924. С. 18.
57. Там же. С. 120.
58. Цит. по: Слезин А А. Воинствующий атеизм в СССР во второй половине 1920-х годов //
Вопросы истории. 2005. № 9. С. 129.
59. Левитин A3., Шавров В.М. Очерки по истории русской церковной смуты. С. 490.
60. Луначарский A3. Христианство или коммунизм: Диспут с митрополитом А. Введенским.
Л., 1926. С. 55.
61. Он же. Личность Христа в современной науке и литературе. М., 1928. С. 18, 33.
62. Левитин A3., Шавров ВМ. Очерки по истории русской церковной смуты. С. 208.
63. В ночь иа 8 марта 1898 года в соборной церкви Знаменского монастыря в Курске была
взорвана почитавшаяся как чудотворная икона Знамения Богоматери. Лишь спустя три
года было установлено, что самодельную бомбу с часовым механизмом под церковную
святыню подложила группа юных революционеров во главе с учеником реального учи-
лища А. Уфимцевым (О виновниках взрыва в Курском Знаменском монастыре // Мис-
сионерское обозрение. 1902. Март. С. 593-597).
Знакомство с подробностями этой истории послужило для Леонида Андреева поводом
к созданию драмы «Савва» (1905). Герой пьесы, сразу же запрещенной цензурой, бун-
тарь-богоборец Савва считал, что в интересах счастья человечества нужно уничтожить
религию и вообще всю современную цивилизацию, материальную и духовную: «Нужно,
чтобы теперешний человек голый остался на голой земле. Тогда он устроит новую жизнь.
Нужно оголить землю...» Савва взорвал чудотворную икону в монастьфе и был растер-
зан толпой богомольцев.
64. Бажанов Б. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. СПб., 1992. С. 224-225.
65. Цит. по: Воронцов Г.В. Ленинская программа атеистического воспитания в действии. С. 57.
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1920-х гг. 157
66. Д'АктилъА. Частушки безбожные. М, 1930. С. 18.
67. Ярославский Ем. Как вести антирелигиозную пропаганду. С. 41.
68. Князев ГЛ. Из записной книжки русского интеллигента (1919-1922 гг.) // Русское про-
шлое: Историко-документ. альманах. СПб., 1994. Вып. 5. С. 219.
69. Ярославский Ем. На антирелигиозном фронте. С. 74.
70. Бунин ИЛ. Окаянные дни. С. 224.
71. Газета «Безбожник». 1923. 23 декабря.
72. Ярославский Ем. Библия для верующих и неверующих. Часть 2. 2 изд. М. - Л., 1924.
С. 81.
73. Он же. Против религии и церкви. М., 1935. Т. 3. С. 86.
74. Трудовое сектантство // Революция и церковь. 1922. № 1. С. 153.
75. Архивы Кремля. Кн. 1. С. 353.
76. Олимпиев А. От тьмы к свету // Слово мудрости. 1923. № 1. С. 10.
77. Чуковский Н.К. Литературные воспоминания. М., 1989. С. 173-174.
78. Петрищев А. Богоборцы // Литературные записки. Петроград, 1922. № 3. С. 7.
79. Корцов М. Крестный путь // Вавилонская башня. 1922. № 2. С. 2.
80. Чуковский НЖ. Литературные воспоминания. С. 177.
81. Бажанов Б. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. С. 73-74.
82. Архивы Кремля. Кн. 1. С. 324, 325, 358.
83. Петров С.Г. Документы делопроизводства Политбюро ЦК РКП(б) как источник по исто-
рии Русской церкви (1921-1925 гг.). М, 2004. С. 251.
84. Троцкий ЛД. Моя жизнь. М., 1990. Т. 2. С. 213.
85. Курляндский ИЛ. Сталин, власть, религия. С. 189.
86. Цит. по: Курляндский ИЛ. Сталин, власть, религия. С. 223.
87. Криеошеева НЛ. «Всецело приспособление к духу времени». С. 76.
88. Курляндский ИЛ. Сталин, власть, религия. С. 256.
89. Клибанов А. В двадцатые годы // Наука и религия. 1985. № 12. С. 18.
90. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 51. С. 151.
91. Леплевский Г. О работе В. И. Ленина в Совнаркоме в 1921-1922 гг. М., 1976. С. 25-26.
92. Архивы Кремля. Кн. 1. С. 420.
93. Цит. по: Воронцов Г£. Ленинская программа атеистического воспитания в действии.
С. 74.
94. Урсьтович С. О некоторых уклонах в новейшей советской антирелигиозной литературе
// Антирелигиозник. 1927. С. 88.
95. Костеловская М. Об ошибках антирелигиозной пропаганды // Правда. 1925. 25 января.
96. Там же. С. 81.
97. Ярославский Ем. Библия для верующих и неверующих. Часть 5. М., 1925. С. 17.
98. Он же. Против религии и церкви. М., 1935. Т. 4. С. 92.
99. Архивы Кремля. Кн. 1. С. 360.
100. Там же. С. 367.
101. Большая цензура. С. 71.
102. Кривова НЛ. Власть и церковь в 1922-1925 годах. С. 17.
103. Покровский НЛ. Предисловие к кн.: Архивы Кремля. Кн. 1. С. 25.
104. Архивы Кремля. Кн. 2. С. 140.
158 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
105. Тамже. С. 486.
106. Криеова НА. Власть и церковь в 1922-1925 годах. С. 75, 79, 81-82.
107. Там же. С. 122.
108. Латышев А.Г. Рассекреченный Ленин. М., 1996. С. 166-167.
109. Архивы Кремля. Кн. 1. С. 116.
110. Там же. С. 116-117.
111. Криеова НА. Власть и церковь в 1922-1925 годах. С. 42.
112. Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. С. 106.
113. Архивы Кремля Кн. 1. С. 255.
114. Там же. С. 312.
115. Там же. Кн. 2. С 19.
116. Там же. С. 40.
117. Там же. С. 45-47
118. Левитин A3., Шавров В.М. Очерки по истории русской церковной смуты. С. 207.
119. Архивы Кремля. Кн. 1. С. 184.
120. Там же. С. 346.
121. Там же. С. 259.
122. «Сейчас, в наше время, - писал он в статье "В. Г. Короленко", - когда сердца наши не-
множко обросли шерстью и когда молодежь-то наша - волчата, очень не мешает при-
слушаться к чудесным и благородным мелодиям, родственным тому будущему, к кото-
рому мы стремимся». Переиздавая статью в 1930 году, опальный нарком сделал к ней
примечание: «Теперь я не решился бы повторить эти слова без некоторых оговорок»
(Луначарский А.В Собрание сочинений: В 8 т. М., 1963. Т. 1. С. 390).
123. Первое десятилетие: Воспоминания ветеранов партии - москвичей. М., 1982. С. 268.
124. Товарищ комсомол: Документы съездов, конференций и ЦК ВЛКСМ. 1918-1968. М.,
1969. Т. 1. С. 85.
125. Петрищев А. Богоборцы. С. 6.
126. Там же.
127. Подъячев С. Моя жизнь. С. 346.
128. М. Шейнман. К 10-летнему юбилею СВБ // Антирелигиозник. 1935. N° 6. С. 43.
129. Архивы Кремля. Кн. 1. С. 355.
130. Поповский МА. Жизнь и житие святителя Луки Войно-Ясенецкого, архиепископа и хи-
рурга. СПб., 2003 С. 140.
131. Крупская НК Антирелигиозная пропаганда. М. - Л., 1929. С. 56.
132. Газета «Безбожник». 1923. № 8, 4 февраля.
133. Известия ЦК РКП(б). 1923. № 3 (51). С. 204-205.
134. Двенадцатый съезд РКП(б). 17-25 апреля 1923 года: Стеногр. отчет. М., 1968. С. 44.
135. Там же. С. 715.
136. Скворцов-Степанов ИМ. Основные течения в антирелигиозной пропаганде. М., 1925. С. 8.
137. Газета «Безбожник». 1923. 25 февраля.
138. Тринадцатый съезд РКП(б). Май 1924 года. Стеногр. отчет. М., 1963. С. 642.
139. ЭткиндА. Русские секты и советский коммунизм: Проект Владимира Бонч-Бруевича //
Минувшее: Исторический альманах. М. - СПб., 1996. С. 300.
140. Приложение к стенографическому отчету о XIII съезде РКП(б): Материалы секций и
комиссий. М., 1924 С. 77-87.
Глава 3 Антирелигиозная пропаганда в первой половине 1920-х гг. 1S9
141. Там же. С. 79.
142. Антирелигиозник. 1927. № 9. С. 75.
143. Там же. С. 102.
144. Архивы Кремля. Кн. 1. С. 361.
145. Алексеев ВА. Иллюзии и догмы. С. 247; Курляндский И А. Сталин, власть, религия. С. 207
146. Федотов Г. П. Судьба и грехи России. Т. 1. С. 192.
147. Архивы Кремля. Кн. 1. С. 278.
148. Ярославский Ем. На антирелигиозном фронте. С. 65.
149. Латышев А.Г. Рассекреченный Ленин. С. 162.
150. Архивы Кремля. Кн. 1. С. 263-264.
151. Там же. С. 266.
152. Там же. С. 273.
153. Там же. С. 276.
154. Ярославский Ем. Против религии и церкви. Т. 1. С. 80.
155. Архивы Кремля. Кн. 1. С. 290.
156. Там же. С. 444.
157. Там же. С. 415, 416.
158. Там же. С. 417
159. Там же. С. 453.
160. Газета «Безбожник». 1925. 12 апреля.
161. Алексеев ВА. «Штурм небес» отменяется? С. 38, 40.
162. Программа и устав Российского Коммунистического Союза Молодежи. Петербург, 1919.
С.З.
163. Третий Всероссийский съезд Российского Коммунистического Союза Молодежи: Стено-
граф, отчет. М. - Л., 1926. С. 308.
164. Троцкий Л. К истории русской революции. М., 1990. С. 202.
165. Бажанов Б. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. С. 78-79.
166. Ленин В.И., Сталин ИЗ. О молодежи. М., 1936. С. 173.
167. КПСС в резолюциях... М., 1984. Т. 3. С. 367.
168. Архивы Кремля. Кн. 1. С. 448.
169. Там же. С. 419-420.
170. Советское государство и религия. С 221-222.
171. Приложение к стенографическому отчету о XIII съезде РКЩб). С. 83.
172. В разработке воззвания, опубликованного за подписями В. Бонч-Бруевича и трех со-
трудников Наркомзема, участвовали несколько человек. В ноябре 1920 года И. Трегу-
бов и П. Бирюков составили проект документа, который через год, после доработки
его совместно с Бонч-Бруевичем и обсуждения в Совнаркоме, превратился в воззвание
Наркомзема. Позднее Бонч-Бруевич стал всячески принижать свою роль в создании воз-
звания, выдвигая на первый план фигуру председателя Совнаркома Ленина {Эткинд А.
Хлыст: секты, литература и революция. - Электронный ресурс: http://krotov.info/his-
tory/20/iz_istori/etkind 1 .html).
173. Скворцов-Степанов ИМ. Основные течения в антирелигиозной пропаганде. С. 28.
Глава 4
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СОЮЗА БЕЗБОЖНИКОВ: 1925-1941 ГГ.
Мы имеем "неосвоенными" огромные пласты
человеческих мозгов. Наступило время, когда
мы, материалисты-марксисты, объединенными
усилиями можем освоить эти громадные пласты
нетронутого еще человеческого материала...
Е. М. Ярославский
В отсталых селах и заводах,
Где мрак поповский верх берет.
На самых трудных переходах,
Союз безбожников, вперед!
Д. Бедный
1. Создание Союза
В начале 1920 года в Совнарком на имя Ленина поступила докладная
записка от члена редакции газеты «Коммуна» Н. А. Семенова с предло-
жением создать в Наркомпросе специальный орган - отдел или лигу по
борьбе с религиозными предрассудками.
Ленин передал записку на отзыв руководителю VIII отдела Нарко-
мюста Красикову и наркому просвещения Луначарскому. Красиков под-
держал автора записки, однако на коллегии Наркомпроса она не получила
поддержки. 16 марта 1920 года Луначарский писал Ленину: «Думается, что
все это пустяки и что борьба с церковью в дальнейшем может идти через
еще более нормальную постановку школы. Никаких особых комиссариатов
или подкомиссариатов, по моему мнению, совершенно не нужно. Это толь-
ко навлекло бы на нас разные нарекания, не принесло бы никакой пользы,
а, может быть, даже в тех или других местах укрепило бы предрассудки,
как якобы подвергающиеся гонениям»1.
Идея создания антирелигиозной организации тогда не была реализо-
вана, однако она по-прежнему витала в воздухе, поскольку отвечала духу
времени, начавшемуся процессу преодоления «партизанщины» в пропа-
гандистской работе. Во многих городах страны уже шло стихийное ор-
ганизационное объединение антирелигиозников. Антирелигиозные круж-
ки, т. н. «безвирники» («безбожники»), начали создаваться на Украине.
Глава 4
Деятельность Союза безбожников: 1925-1941 гг.
161
В 1921 году возник Воронежский союз атеистов. Осенью 1923 года часть
московского антирелигиозного актива, группировавшаяся вокруг журнала
«Безбожник у станка», объединилась в Московское общество безбожни-
ков, устав которого был утвержден Московским комитетом партии.
Шаги в этом направлении делал и Емельян Ярославский - председа-
тель Антирелигиозной комиссии ЦК РКП(б), редактор газеты «Безбож-
ник». В объединении разрозненных безбожных сил он видел ключ к реше-
нию организационных, кадровых, издательских и других проблем, тормо-
зивших развитие массовой антирелигиозной пропаганды. Базисом такого
объединения Ярославский хотел сделать существовавшие в Москве и про-
винции кружки читателей и корреспондентскую сеть газеты «Безбожник».
В сентябре 1923 года в информационном отчете Антирелигиозной ко-
миссии Пленуму ЦК Ярославский предложил создать общественную орга-
низацию, которая под контролем партии занималась бы антирелигиозной
пропагандой2. Спустя год, 27 августа 1924 года, в редакции газеты «Без-
божник» на Тверской, 35 под руководством Е. Ярославского и М. Галкина
состоялось учредительное собрание (из 48 человек), принявшее решение о
создании Общества друзей газеты «Безбожник» (ОДГБ). «Собрание счита-
ет, - говорилось в резолюции, - что среди работников безбожного фронта
недопустимы разнобой и кустарничество, что необходимо создать строй-
ную единую организацию борцов за раскрепощение человечества от рели-
гиозного дурмана - для этого всякий, ведущий антирелигиозную работу,
должен стать членом Общества друзей газеты "Безбожник"»3. Руководите-
лем Общества был избран Е. Ярославский, его заместителем - М. Галкин,
секретарем - И. Брихничев, бывший священник (как и Галкин). В конце
1924 года Брихичев писал в газете «Безбожник»:
«Религию мало знать, мало от нее отречься.
Ее надо возненавидеть самой пламенной, самой неистовой ненави-
стью.
И этой ненависти не позволять в себе ни на мгновение ослабевать.
Враг должен умереть»4.
15 декабря 1924 года Оргбюро ЦК РКП(б) заслушало доклад Анти-
религиозной комиссии об итогах учредительного собрания и постановило
провести съезд ОДГБ.
Через четыре месяца, 19 апреля 1925 года, в Голубом зале Дома союзов
в Москве открылся I всесоюзный съезд корреспондентов газеты «Безбож-
ник» и ОДГБ, в работе которого участвовали около ста человек. В центре
внимания съезда были вопросы организационного объединения антирели-
гиозных сил вокруг газеты «Безбожник», а также содержание, формы и
методы антирелигиозной работы. С докладами по этим вопросам высту-
пили Ярославский, Галкин, Красиков, Скворцов-Степанов, Луначарский.
В резолюции съезда говорилось: «От кустарщины, от кампанейских наско-
ков, от распыления сил в антирелигиозной пропаганде необходимо оконча-
тельно перейти к длительной, систематической и углубленной пропаганде,
\й Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1041 гг.
объединенной в единую организацию - союз безбожников (О.Д.Г.Б.), рабо-
тающую непосредственно под руководством партии»5.
Съезд принял устав и избрал Центральный совет ОДГБ, в который
вошли Е. Ярославский, И. Скворцов-Степанов, П. Красиков, В. Сарабья-
нов, М. Галкин, А. Логинов, Ф. Путинцев, - всего около сорока человек. На
пленуме ЦС главой ОДГБ был избран Е. Ярославский. Для руководства
различными направлениями работы в Центральном совете было образова-
но пять отделов: организационный, агитационный, научно-методический,
иностранный и национальностей.
21 мая 1925 года Секретариат ЦК РКП(б) утвердил устав ОДГБ и
предложил партийным комитетам развернуть работу по созданию ячеек
Общества на местах6. В июне 1925 года ОДГБ было переименовано в Союз
безбожников.
В течение последующих месяцев происходил процесс организацион-
ного формирования Союза безбожников, его управленческих структур. К
началу 1926 года Союз объединял, по. официальным данным, 32 губерн-
ских, областных и краевых совета и около ста тысяч членов низовых яче-
ек. В мае 1925 года при Союзе было создано издательство «Безбожник»,
выпускавшее специальную литературу и периодику: газету «Безбожник»,
журнал «Безбожник» (1925-1941) и научно-методический журнал «Анти-
религиозник» (1926-1941). Редактором все трех изданий являлся Е. Ярос-
лавский.
Процесс создания Союза безбожников, как и последующая его исто-
рия, далеко не был безоблачным и прямолинейным, что объясняется про-
тиворечивостью религиозной политики партии. Как отмечалось, после пе-
риода «бури и натиска» начала 1920-х годов вышли партийные директивы,
ставившие целью несколько снизить накал борьбы на антирелигиозном
фронте. После XII и XIII съездов партии активность антирелигиозной про-
паганды уменьшилась, исчезли многие кружки безбожников.
Неудивительно, что в это время значительная часть партработников
была настроена против создания Союза безбожников. Осторожную пози-
цию, судя по всему, занимали некоторые высшие руководители партии.
Иначе трудно объяснить, почему процесс создания СБ растянулся на та-
кое длительное время: между заявлением Ярославского о необходимости
создания массовой организации безбожников и учредительным собранием
ОДГБ прошел почти год; затем понадобилось еще восемь месяцев, чтобы
созвать первый съезд безбожников. Такая заторможенность организацион-
ного процесса вряд ли была случайной.
Особенно сильны были такие настроения на Украине, пережившей в
начале 1920-х годов, как и Россия, период ожесточенной борьбы с религи-
ей. После XIII партийного съезда многие окружные комитеты КП(б) Укра-
ины, ссылаясь на негативные последствия перегибов и администрирования
(конфликты между религиозными организациями и органами власти, уси-
ление религиозности и национализма), начали сворачивать антирелигиоз-
ную пропаганду и запрещать деятельность «безвирников», ячеек ОДГБ и
Глава 4
Деятельность Союза безбожников: 1925-1941 гг.
193
СБ. В апреле 1925 года состоялось Всеукраинское совещание агитпропов,
которое выступило против организации в республике каких бы то ни было
обществ для борьбы с религией. В конце того же года Агитпроп ЦК КП(б)У
и Политпросвет НКПУ издали совместный сборник «Пути антирелиги-
озной пропаганды», который подтвердил эту позицию. «Учитывая особые
условия Украины в религиозном движении... - заявляли авторы сборни-
ка, - организацию обществ на Украине считать нецелесообразной»7.
Украинские руководители считали, что главной силой в борьбе с ре-
лигией, особенно в деревне, должны стать создаваемые в системе полит-
просвещения естественнонаучные, сельскохозяйственные и краеведческие
кружки. Причем работать они должны с сугубой осторожностью, чтобы не
настраивать против себя верующих: «Антирелигиозная пропаганда, име-
ющая массовый характер (беседы, доклады, спектакли), ни в коем случае
не должна выноситься за стены политпросветучреждении. Только в стенах
сельбудов, хат-читален, при соблюдении полной осторожности к религи-
озным чувствам верующих, при наличии подготовленных пропагандистов,
под контролем партийной организации можно проводить массовую анти-
религиозную работу»8.
Никаких специальных руководящих органов украинская концепция
не предусматривала. Руководство антирелигиозной работой должно было
осуществляться партийными органами; для этого предлагалось создать в
окружных агитпропах подотделы антирелигиозной пропаганды со штат-
ным работником.
Позиция украинских пропагандистов находилась в явном диссонансе
с планами Ярославского по созданию массовой антирелигиозной органи-
зации. Как отмечал Ярославский в статье «Надо ли организовывать всюду
Союз безбожников?», ему «...в голову не приходило, что зто решение будет
неприемлемым для такой огромной организации, как Украинская»9.
Ярославского не устраивали и методы воспитательной работы, пред-
лагавшиеся украинскими партийцами: «...выхолащивание содержания
антирелигиозной пропаганды идет вовсю: от воинствующего атеизма, от
сознательной критики религии, ее исторических и социальных корней... к
краеведению»10.
В России среди политпросветработников противников СБ тоже было
немало. В основе этого противостояния лежал целый комплекс причин:
разногласия по поводу содержания, методов и организационных форм
антирелигиозной работы, местническая психология (нежелание провин-
циальных организаций, особенно в национальных регионах, подчиняться
центральному московскому руководству), враждебные отношения между
различными группировками антирелигиозников и пр. Даже объединение
московских организаций было для Ярославского нелегкой задачей, по-
скольку они находились в состоянии постоянной конфронтации.
В конечном счете Ярославскому удалось нейтрализовать сопротив-
ление оппонентов и создать Союз безбожников. Резолюция I съезда по
оргвопросам указывала на необходимость скорейшего установления «еди-
164 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
ного фронта» антирелигиозной пропаганды путем включения в организа-
ционную сеть ОДГБ всех антирелигиозных кружков, семинариев, обществ
и т. д. «Ввиду целого ряда случаев, особенно на Украине, - запрещения
организации ОДГБ на местах, - просить об инструктировании мест со-
ответствующими органами, об указании недопустимости подобных запре-
щений, и, наоборот, о необходимости оказания широкой всемерной под-
держки ОДГБ на местах»11.
Однако съезд не положил конец противостоянию между сторонника-
ми и противниками СБ, а перевел их борьбу в новую фазу. Это, в частно-
сти, показало обсуждение организационных проблем Союза на антирели-
гиозном совещании при Агитпропе ЦК ВКП(б), проходившем 27-29 апре-
ля 1926 года. На нем в числе прочих был заслушан доклад заведующего
орготделом ЦС СБ Ф. Олещука «О Союзе безбожников и его работе».
Оргвопросы затронул в своем выступлении и член ЦС А. Логинов, от-
мечавший, что огромная по масштабам задача сделать атеизм достоянием
рабочих и крестьян не может быть решена силами одной партии: «Отсюда
ясна необходимость создания вокруг партии широкого беспартийного без-
божного актива, могущего взять на себя всю организационную работу в
деле пропаганды идей безбожия и стать в действительности передаточным
аппаратом влияния партии на весь рабочий класс и широкие слои трудо-
вого крестьянства»12.
В изданиях советского периода деятельность этого совещания освеща-
лась недостаточно полно. Авторы исследований акцентировали свое вни-
мание на том, что совещание поддержало Емельяна Ярославского в его
борьбе на два фронта: с левым оппортунизмом Костеловской и ликвида-
торством украинских безбожников13.
Между тем публикации в антирелигиозной периодике второй поло-
вины 1920-х годов говорят о том, что зта победа Ярославского не была
полной, поскольку на совещании было решено реформировать, децентра-
лизовать Союз безбожников.
Надо признать, что это решение находилось в явном противоречии
с прежними партийными установками в отношении СБ. Скудость имею-
щейся информации позволяет лишь констатировать, что Ярославский, не-
смотря на все его попытки нейтрализовать влияние оппонентов, далеко не
полностью контролировал ситуацию, складывавшуюся в антирелигиозном
движении, и что противники СБ сумели взять на совещании частичный
реванш. «Все совещание сошлось на том, - писал Ярославский, - что фор-
ма организации Союза безбожников должна быть близкой к организации
всех других добровольных обществ... Мы все согласились с тем, что ад-
министративных функций у Центрального совета Союза безбожников не
должно быть...»14
Некоторые участники совещания даже настаивали на полном упразд-
нении Центрального совета и переподчинении всех организаций безбож-
ников агитпропам партийных комитетов. В конечном счете была достигну-
та компромиссная позиция, которая признала необходимость сохранения
Глава 4
Деятельность Союза безбожников: 1925-1941 гг.
16S
ЦС, во-первых, как идейного и методического центра антирелигиозного
движения, пусть и без властных полномочий; во-вторых, как издательско-
го центра, и, в-третьих, как представительного органа, осуществляющего
связь между местными организациями безбожников с центральными пар-
тийными и советскими учреждениями в СССР и с заграничными антире-
лигиозными организациями, входящими в Интернационал пролетарских
свободомыслящих (ИПС)15.
Согласно новому уставу СБ и положению о ЦС Центральный со-
вет был лишен руководящих функций: не мог издавать обязательные для
местных организаций распоряжения, назначать и отзывать работников на
местах и т. д. За счет упразднения нескольких отделов численность ЦС
была сокращена до 9 человек. Союз прекратил свое существование как
централизованная организация и распался на десятки региональных авто-
номных обществ - союзов безбожников. Административные полномочия
их управляющих органов также были сокращены. Так, например, ячейки
безбожников получили право принимать новых членов без санкции вы-
шестоящих органов.
Неблагоприятные тенденции в жизни Союза безбожников усилива-
лись серьезными финансовыми проблемами. СБ как особая политико-иде-
ологическая организация получал материальную помощь от Наркомпроса,
из партийного, комсомольского и профсоюзного бюджетов. Однако эти
дотации были явно недостаточны из-за осуществлявшегося государством
при нэпе «режима экономии». В 1926-1927 годах по этим причинам труд-
ные времена переживали многие общественные организации - Авиахим,
МОПР, ОДН и др. Сокращение финансирования поставило в трудное
положение многие учреждения Глаполитпросвета. ЦК РКП(б) в начале
1922 года констатировал, что местные политпросветы, испытывая нехватку
средств, в основу своей работы стали класть «коммерческие» интересы.
«Влияние политико-просветительных учреждений на трудящиеся массы
уменьшается, - говорилось в постановлении ЦК. - Работа клубов приспо-
собляется к запросам и требованиям мелкобуржуазной, мещанской массы,
и клубными учреждениями овладевают сплоченные группы мещанской ин-
теллигенции»16. Постановление требовало широкого привлечения к клуб-
ной работе членов партии с одновременным сокращением штатов клубных
работников, изъятия из репертуара пьес «развращающего характера», лик-
видации «роскошных буфетов» и других проявлений буржуазности.
В этих условиях Союз безбожников вынужден был полагаться прежде
всего на собственные источники существования: членские взносы, соби-
равшиеся, по признанию руководителей Союза, нерегулярно и дававшие
от Ул до Ъ ожидаемой суммы; сборы с платных лекций, вечеров, концертов
и т. д.; доходы от продажи своих изданий.
Издательство «Безбожник», образованное в 1925 году, сразу оказалось
в трудном финансовом положении, поскольку основная масса его печат-
ной продукции была убыточной. Отсутствие спроса на антирелигиозную
литературу признавали, в осторожной форме, и руководители СБ. «...Рас-
166 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
холятся наши брошюры, наши книжки, но кто их читает? - негодовал на
съезде безбожников в 1925 году И. Скворцов-Степанов. - Читают их без-
божники, читает их наш брат. Черт бы побрал таких читателей! Разве для
них это пишется?»17
В 1924-1926 годах вся советская книжная торговля находилась в
состоянии кризиса. Анализировавшие ситуацию специалисты отмечали
негативную роль массового выпуска в начале нэпа сочинений советских
вождей и популярной социально-политической литературы; это перепро-
изводство, по их мнению, наряду с другими причинами, способствовало
затовариванию книжного рынка. «Кризис 1925 года наиболее всего ска-
зался на... социально-экономической литературе, ленинской, крестьянской
и на политграмотах», - писал в 1927 году книжный деятель Г. И. Порш-
нев18. По его оценкам, особенно тяжелая ситуация существовала в Ленгизе:
«Наибольшее место в его остатках занимали учебники и соц.-эк. отдел.
<•••> По агитпропу "осели" (на складах. - ЕЛ.) некоторые политграмоты и
хрестоматия 1925 года, издания по политпросветработе, антирелигиозные,
кампанейские и диаграммы...»19
В 1927 году издательство «Безбожник» было преобразовано в из-
дательское акционерное общество и в целях финансового оздоровления
вынуждено было пойти на ряд мер, в частности - задержку выпусков и
уменьшение тиражей периодики с одновременным поднятием подпис-
ных цен. Если, например, первый номер журнала «Безбожник» вышел в
1925 году в количестве 50 тысяч экземпляров, то к 1927 году его тираж
упал до 20 тысяч. Тираж газеты «Безбожник» с 210 тысяч экземпляров в
начале 1925 года сократился до 62 тысяч в 1927-м. Следствием финансо-
вого кризиса стало почти полное прекращение выпуска антирелигиозных
книг и брошюр, сокращение штатов работников, пересмотр договоров с
типографиями и пр. В это время было закрыто Ленинградское отделение
издательства.
Сами руководители СБ оценивали эти годы в истории Союза доста-
точно критически, отмечая признаки застоя и даже кризиса антирелигиоз-
ного движения. Достаточно сказать, что за четыре года, прошедшие между
I и II съездами СБ, был проведен лишь один пленум Центрального совета
(сразу после I съезда). Статьи в «Антирелигиознике» отмечали неблагопо-
лучную ситуацию с созданием организаций СБ, пассивность существую-
щих ячеек, острую нехватку кадров.
Отмечая затишье в антирелигиозной пропаганде в середине 20-х го-
дов, Ярославский и его помощники объясняли его разлагающим влиянием
нэпа и неправильным пониманием пропагандистским активом резолюций
XII и XIII партсъездов. Директивы партии, осудившие левые перегибы,
были, по их мнению, восприняты пропагандистами как призыв к сворачи-
ванию антирелигиозной работы.
Кроме того, многие партийные, советские и профсоюзные руководи-
тели, загруженные текущими делами, относились к необходимости зани-
маться организацией антирелигиозной работы как к тяжелому бремени и
Глава 4
Деятельность Союза безбожников: 1925-1941 гг.
167
по возможности уклонялись от нее. О слабом внимании партийных ор-
ганизаций к антирелигиозной пропаганде свидетельствовала сводка мате-
риалов, составленная Информационным отделом ЦК ВКП(б) к всесоюз-
ному агитпроповскому совещанию 1928 года. Из 127 попавших в сводку
областных, краевых и губернских партийных комитетов, включая 7 ЦК
компартий союзных республик, 64 за первую половину 1928 года ни разу
не обсуждали вопросов антирелигиозной работы20.
Отмечалась также негативная роль решения апрельского совещания
1926 года о реформировании Союза безбожников. Ярославский открыто
не критиковал и даже одобрял эту реорганизацию как средство демокра-
тизации безбожного движения. Например, в статье «Новый устав Союза
безбожников» он поддержал реформу СБ, хотя и отметил, что низовые
ячейки безбожников, получив более широкие права, обязаны проявлять
осторожность при приеме новых членов. «Мало ли с какими целями могут
люди пойти в ячейку Союза безбожников... - предупреждал он. - Наши
враги могут нарочито войти в ячейку Союза для того, чтобы направить ее
на ложный путь и заставить ее сделать что-нибудь такое, что бы ее ском-
прометировало, опорочило в глазах широких масс рабоче-крестьянского
населения... Мы знаем, что были такие случаи, когда отдельные члены Со-
юза безбожников под видом борьбы с религией совершали хулиганские
выходки... ходили в церковь прикуривать папиросы у лампадок... ходили
в шапках по храму, вели непристойные разговоры... выворачивали кресты
на могилах... и т. п. Мы никогда не одобряли подобных приемов борьбы с
религиозностью... такие и подобные выходки совершают не друзья нашего
Союза, а враги...»21
Однако, анализируя позднее причины медленного роста Союза
во второй половине 20-х годов, Ярославский указывал (не ссылаясь на
апрельское совещание) на «ошибку организационного плана» - отсутствие
централизованной организации безбожников. «Мы не решились создать
централизованный союз и, благодаря слабости руководства на местах, ор-
ганизации действовали вразброд»22.
Эту позицию разделяли другие руководители СБ. Негативная оцен-
ка последствий его децентрализации была дана, например, в изданном в
1932 году сборнике «Воинствующее безбожие в СССР за 15 лет». Один из
авторов книги писал: «Лишенный основных функций руководящей орга-
низации... первый Центральный совет многого не смог сделать. В первую
очередь зто положение больно отражалось на дисциплине, на плановости
работы, на материальных возможностях этой работы»23.
Ведущим направлением деятельности Центрального совета во второй
половине 1920-х годов была методическая работа - составление для мест-
ных союзов безбожников программ, пособий, сборников и пр. Методиче-
ский отдел во главе с А. Лукачевским разработал и в октябре 1926 года
опубликовал в журнале «Антирелигиозник» первую типовую программу
для рабочих антирелигиозных кружков. Она послужила базой для созда-
ния целой серии программ для кружков, работавших с различными слоями
166 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
и группами населения: крестьянами, красноармейцами, учителями, школь-
никами и т. д.
Велась также работа по подготовке пропагандистских кадров. Со-
гласно официальным данным, к 1 января 1927 года в союзах безбожников
действовали 266 низовых кружков, 68 семинаров, 9 дневных и 1 вечерние
курсы, школа пропагандистов-антирелигиозников24.
2. Союз безбожников и -«великий перелом»
Ослабление антирелигиозной пропаганды в период нэпа было времен-
ным затишьем перед очередной волной антирелигиозного террора, подняв-
шейся в конце 1920-х годов в связи с переходом к ускоренной коллективи-
зации и индустриализации. Симптомы смены политического курса стали
проявляться уже в середине 1920-х годов, но наибольшей интенсивности
этот процесс достиг летом 1929 года. К осени 1929 года механизмы нэпов-
ской рыночной экономики в СССР были окончательно сломаны25. 7 но-
ября 1929 года в «Правде» была напечатана статья И. В. Сталина «Год
великого перелома», констатировавшая полную победу курса партии на
социалистическое преобразование города и деревни.
1929 год, вошедший в советскую историю как год «великого перело-
ма», был насыщен важными политическими событиями. В апреле была
созвана XVI конференция ВКП(б), на которой был принят первый совет-
ский пятилетний план. В середине мая работал XIV Всероссийский съезд
Советов, а в конце мая - V съезд Советов СССР.
Главным инструментом реализации планов партии по ускоренному
строительству социализма в СССР было насилие. Сталин считал, что за
всеми экономическими и политическим проблемами того времени (кри-
зис хлебозаготовок зимы 1927/28 года, нараставшие трудности с продо-
вольствием, в результате которых в начале 1929 года в городах появились
продовольственные карточки, рост недовольства населения и пр.) стояли
кулаки, нэпманы, «спецы», религиозные организации и другие враждебные
социализму силы, окрепшие за годы нэпа. На деньги и по указке Запада
они тормозят социалистическое строительство, организуя вредительство
и саботаж. В статье «О работах апрельского объединенного пленума ЦК
и ЦКК», опубликованной 18 апреля 1928 года в «Правде», Сталин писал:
«Мы имеем врагов внутренних. Мы имеем врагов внешних. Об этом нель-
зя забывать... ни на одну минуту». О недопустимости беспечности и само-
успокоенности вождь напоминал в речи на VIII съезде ВЛКСМ 16 мая
1928 года: «Неверно, что у нас нет уже классовых врагов, что они побиты
и ликвидированы. Нет, товарищи, наши классовые враги существуют. И не
только существуют, но растут, пытаясь выступать против Советской вла-
сти»26.
Сталинская концепция усиления классовой борьбы служила оправ-
данием начавшегося в стране массового террора, жертвами которого стали
Глава 4
Деятельность Союза безбожников: 1325-1941 гг.
169
не только «буржуазные элементы» города и деревни, но и широкие слои
населения. Как известно, в деревне, при активном участии бедноты, прово-
дилось массовое раскулачивание крестьян-середняков.
В охваченной психозом стране начались репрессии против «бур-
жуазных спецов» - технической и научной интеллигенции. В мае-июле
1928 года прошел судебный процесс горных инженеров и техников из Дон-
басса, обвинявшихся во вредительстве («Шахтинское дело»). Затем по-
следовали процессы по делу т. н. «Промпартии» (1930), «Трудовой кре-
стьянской партии» (1930) и «Союзного бюро меньшевиков» (1931). По-
сле «Шахтинского дела» уголовное преследование «спецов» приобрело
в стране такие масштабы, что на многих промышленных предприятиях,
лишившихся опытных инженерно-технических кадров, происходила пол-
ная дезорганизация производства, что порой принуждало организаторов
кампаний давать «задний ход»»27.
В этот период все религиозные организации в СССР были объявлены
форпостами мирового империализма. Первые сигналы, свидетельствовав-
шие об окончании «религиозного нэпа», И. Сталин начал подавать задолго
до «великого перелома». Так, 15 сентября 1927 года в «Правде» была на-
печатана статья «Беседа с первой американской рабочей делегацией», в
которой приводились слова вождя: «Подавили ли мы реакционное духо-
венство? Да, подавили. Беда только в том, что оно не вполне еще ликви-
дировано. Антирелигиозная пропаганда является тем средством, которое
должно довести до конца дело ликвидации реакционного духовенства».
В докладе на XV съезде партии в декабре 1927 года Сталин заметил:
«У нас имеется еще такой минус, как ослабление антирелигиозной рабо-
ты»28.
В течение нескольких месяцев 1928 года он трижды, выступая по
поводу наступления на кулака, призывал к развертыванию решительной
борьбы с религией29.
Новая волна антирелигиозного террора во многом напоминала «бурю
и натиск» начала 1920-х годов, однако была значительно интенсивнее и
масштабнее. Теперь под ударами репрессивной машины оказались все
существовавшие в СССР религиозные организации, включая те, в отно-
шении которых ранее допускались послабления. Не выдержав давления
государства, Украинская автокефальная православная церковь в январе
1930 года объявила о самороспуске. Любопытно, что в партийных кругах
обсуждалась возможность использования аналогичного сценария в отно-
шении Русской православной церкви30.
Г. П. Федотов в 1930 году писал: «Все стремления (религиозных ру-
ководителей. - ЕЛ.) к конкордату с государством были опрокинуты Ста-
линым, который теперь не делает различия между христианином и евреем,
обновленцем и сергианцем. Гонение на веру в последний год свирепствует
в своем наиболее чистом виде...»31
В дополнение к репрессиям началось ужесточение церковно-религиоз-
ного законодательства. 8 апреля 1929 года вышло постановление ВЦИК и
170 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
СНК РСФСР «О религиозных объединениях», которое до предела сужи-
вало права религиозных организаций и усиливало контроль над ними со
стороны государства32.
В мае 1929 года на XIV Всероссийском съезде Советов в статью 4
Конституции РСФСР было внесено изменение. Прежняя формулировка -
«Свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды признается за все-
ми гражданами» - заменялась новой: «Свобода религиозных исповеданий
и антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами», которая
фактически запретила религиозную пропаганду в СССР.
Внося на обсуждение эту поправку, Я. В. Полуян объяснил, что она
предложена «в целях ограничения распространения религиозных предрас-
судков путем пропаганды, используемой весьма часто в контрреволюцион-
ных целях»33.
Кроме того, на съезде была внесена поправка в положение Конститу-
ции о праве убежища для иностранцев: в статье 12 слова «подвергающиеся
преследованиям за политическую деятельность или религиозные убежде-
ния» были заменены словами «подвергающиеся преследованиям за рево-
люционно-освободительную деятельность».
На съезде делегаты критиковали председателя СНК А. Рыкова, пред-
седателя ВЦИК М. Калинина и наркома просвещения А. Луначарского за
недостаточную решительность в борьбе с религией. Так, на другой день по-
сле доклада Рыкова, в котором борьба с религией в СССР была охаракте-
ризована как «ярко выраженное массовое, вполне здоровое явление», хотя
и с «некоторыми излишествами... перегибами в сторону насилия», делегат
Никитин заявил, что председатель правительства толкует этот вопрос «не
совсем удачно». «...Нужна не только одна агитация, а, может быть, нужна
и рабочая пролетарская рука, может быть, кое-где нужно ударить покрепче
по этому дурману и стегнуть его получше»34.
Рыков в ответ заметил: «Вот такой идеологии, признаюсь, я боюсь.
Что она означает? Она означает, что товарищ Никитин доказать вредность
религии населению не может и аргументы, идеологическую борьбу думает
заменить палкой»35. Административные меры, подчеркнул Рыков, могут
настроить против Советской власти середняков и бедняков, еще не порвав-
ших с религией. «Ссориться-же нам с такими слоями, благодаря админи-
стративным "увлечениям", не с руки».
Однако эти аргументы не убедили оппонентов главы правительства.
«Массы выносят постановления о закрытии церквей, а вы по 6 месяцев
маринуете, волокитничаете, не рассматриваете», - возмущался один из
участников съезда36.
«Надо вопрос об антирелигиозной работе поставить круче, - заявил
делегат Сорокин. - Один крестьянин так сказал: "надо покончить с религи-
озным дурманом - это наша могила". И он прав. А вот наши центральные
аппараты - ВЦИК и Наркомпрос - не так подходят к этому вопросу, тут
еще косность чрезвычайно велика». «Рабочие требуют закрытия, а ВЦИК
ставит нам на вид»37.
Глава 4
Деятельность Союза безбожников: 1925-1941 гг.
171
Эти нападки отражали позицию региональных властей, недовольных
ограниченностью своих прав в отношениях с религиозными организаци-
ями. Согласно действовавшему законодательству правом на расторжение
договоров с верующими и закрытие церквей обладали только губернские,
краевые и областные исполкомы, причем верующим разрешалось обжало-
вать (в двухнедельный срок) их действия в Президиуме ВЦИК РСФСР.
Таким образом, окончательное решение по таким вопросам принималось
в Москве. На практике местные власти часто нарушали этот установлен-
ный порядок, однако, считая себя ущемленными, они настойчиво требо-
вали упрощения правовых процедур и расширения своих полномочий
в церковных вопросах. В конце концов Москва пошла на уступки, и в
1930 году Комиссия по вопросам культов при Президиуме ВЦИК под
руководством П. Д. Смидовича предоставила областным и краевым ис-
полкомам право принятия окончательного решения о закрытии культо-
вых зданий38.
В советской культуре в это время заметно возросла роль цензуры. На-
чальник Главлита П. Лебедев-Полянский в докладной записке в Оргбюро
ЦК ВКП(б) в марте 1927 года писал о принципах, которыми руководство-
вался Главлит в своей деятельности:
«...б) литературу по вопросам философии, социологии, ярко идеали-
стического направления и рассчитанную на широкую аудиторию, не разре-
шать, пропуская лишь в ограниченном тираже классическую литературу и
научного характера, если они не могут заменить собою учебники, пособия
или служить для самообразования,
в) литературу по естествознанию, явно не материалистического на-
правления, не разрешать, пропуская лишь в ограниченном тираже узко-на-
учную и специально предназначенную для ограниченного круга лиц или
полезную в практической работе,
г) экономическую литературу антимарксистского содержания не раз-
решать, пропуская лишь в ограниченном тираже экономическую литерату-
ру не марксистского направления и то, когда она имеет научный интерес
или практическое значение,
д) из детской и юношеской литературы разрешать к изданию литера-
туру лишь способствующую коммунистическому воспитанию,
е) из религиозной литературы разрешать к печатанию только литера-
туру богослужебного характера. Применять эти принципы ко всем вероу-
чениям, сектам и направлениям»39.
Из библиотек стала изыматься любая религиозная литература незави-
симо от времени ее издания и наличия разрешения Главлита. Религиозные
издания оставлялись только в крупных библиотеках союзного и республи-
канского значения, при Академиях наук и т. д. Кроме того, библиотеки
постоянно очищались от прежних советских изданий, по тем или иным
причинам попавших в разряд «вредных», в первую очередь - от книг и
брошюр опальных «троцкистов», «меньшевиков» и прочих «врагов наро-
да». В 1930-х годах в спецхран попала почти вся литература по истории
172 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
партии, включая учебники Емельяна Ярославского, книги Горького, Луна-
чарского, Бухарина, Рыкова, Ленина40.
Усилился также идеологический и цензурный контроль над художе-
ственной и детской литературой.
Зачистка библиотечных хранилищ имела настолько опустошитель-
ный, масштабный характер, что вызвала недовольство даже у Емельяна
Ярославского. В письме Сталину, Рудзутаку и Постышеву от 5 сентября
1932 года он назвал ее «фактически разгромом книжного фонда». Оказа-
лась изъятой, писал он, «почти вся антирелигиозная литература, разобла-
чающая религию на основе естественнонаучных данных»41.
Все эти перемены были весьма чувствительны для многочисленных
публицистов-попутчиков, активно занимавшихся пропагандистской дея-
тельностью в Гражданскую войну и 1920-х годах. «...Читать лекции, даже
самые безобидные, становится все труднее... - писал В. Поссе. - Давно
прошло то время, когда для моих лекций не требовалось никаких разре-
шений, прошло и то время, когда меня мобилизовали для чтения лекций в
красноармейских казармах... когда Агитпроп ЦК предлагал мне совершить
лекционную поездку по Волге, и т. д. Теперь для того, чтобы добиться
разрешения на лекцию, требуется масса хлопот, и зти хлопоты не всегда
увенчиваются успехом»42.
Происходившие в жизни советского общества события послужили
толчком для активизации антирелигиозной пропаганды.
В конце 1920-х годов вышли первые издания «Учебника для рабочих
антирелигиозных кружков», «Антирелигиозного крестьянского учебника»
и «Красноармейского антирелигиозного учебника». В 1928 году Централь-
ный совет СБ начал издавать журнал «Деревенский безбожник» (редактор
- В. Н. Залежский, позднее - Ф. М. Путинцев). В Москве был открыт
Центральный антирелигиозный музей, разместившийся в соборном храме
ликвидированного Страстного монастыря.
Агитпропотдел ЦК по докладу ЦС Союза безбожников в 1928 году
принял решение об организации кафедр по изучению религии в Коммуни-
стической академии и Институте красной профессуры. Одновременно ан-
тирелигиозная учеба стала вводиться в программы вузов. Тем самым было
положено начало подготовке научных работников-антирелигиозников.
В зто время Центральный совет СБ начал проявлять повышенное вни-
мание к вопросам антирелигиозного воспитания в школе, усиливая давле-
ние на школьную политику Наркомпроса. В мае 1927 года при ПУРе про-
шло совещание, принявшее решение о разворачивании антирелигиозной
пропаганды и организации ячеек СБ в Красной армии43.
Перед пропагандистским активом ставилась задача дойти буквально
до каждого советского человека. «Антирелигиозная пропаганда должна ве-
стись не с одних эстрад, не сверху вниз, не только докладами и лекциями,
а, главным образом, с тройками, пятерками, единицами, т. е. дома, на ули-
це, в бане, трамвае, вагоне поезда», - писал в журнале «Антирелигиозник»
В. Сарабьянов44. Другой представитель Центрального совета, Н. Амосов,
Глава 4
Деятельность Союза безбожников: 1925-1941 гг.
173
заявлял: «...необходимо центр всей массовой антирелигиозной работы пе-
ренести с докладов на беседы и читки в цехах, в спальнях, в общежитиях,
казармах, жилтовариществах, мастерских и т. д.»43
Деятельность антирелигиозников в конце 1920-х годов, как и всей
советской агитационно-пропагандистской машины, была ориентирована
прежде всего на разоблачение врагов народа. В антирелигиозных периоди-
ческих изданиях появились специальные рубрики - «Звериный лик клас-
сового врага», «Поповская контрреволюция» и пр., - в которых печатались
материалы о деятельности «контрреволюционеров в рясах» и судебных
процессах, о закрытии «по требованию трудящихся» церквей и снятии ко-
локолов. «Практика церковников с каждым днем разоблачает их как аген-
туру кулаков и иностранных империалистов», - предупреждал читателей
журнал «Безбожник»46. «Сектанты ведут контрреволюционную и шпион-
скую работу по заданиям английских, французских и других контрразве-
док», - сообщала надпись на обложке одного из номеров «Безбожника у
станка» в январе 1929 года.
Эту тему разрабатывали советские художники, работавшие в сфере
политического плаката и газетно-журнальной графики, а также когорта из-
вестных писателей и поэтов: Д. Бедный, С. Городецкий, А. Серафимович,
Г. Градов и др.
Эй, безбожник, в работе не спи!
Никому не сдавай командных высот,
И позиции тверже крепи!
Помни: вредитель в союзе с Христом
Общий подняли флаг.
Всюду, где высится церковь с крестом -
Злобный таится враг47.
В 1930-х годах изменился характер антиклерикальной и антирелиги-
озной сатиры. Если раньше она стремилась, хотя и грубо, вызвать у людей
«здоровый советский смех», то теперь ее задачей стало поддержание атмос-
феры подозрительности и страха. Популярный прежде образ служителя
Церкви - охотника до материальных удовольствий, чревоугодника, стяжа-
теля (таков, например, отец Федор в романе И. Ильфа и Е. Петрова «Две-
надцать стульев») - все более вытесняется образом замаскировавшегося
холодного, расчетливого врага народа. Рецензент «Антирелигиозника»
критиковал в 1937 году татарский журнал «Сугышчан Алласыз», кроме
всего прочего, за то, что его художественные публикации изображали мулл
и кулаков упрощенно и неверно:
«Они изображены в виде уродов, идиотов или глупых фанатиков, не-
способных оказать сколько-нибудь серьезное сопротивление социалисти-
ческому строительству.
Положительные герои - коммунисты, стахановцы и другие активисты
относятся к их религиозности как к особому виду сумасшествия, очень
тяжелого для больного, но нисколько не опасного для окружающих. Та-
174 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
кая постановка вопроса демобилизует читателя, притупляет политическую
бдительность.
Современные методы борьбы, применяемые врагами в борьбе с совет-
ской властью, их хитрость, изворотливость, двурушничество не вскрыва-
ются, не разоблачаются»48.
В такой ситуации даже безбожники-активисты стали воздерживаться
от посещения храмов: «Я пойду, а потом меня за жабры в контрольную
комиссию, доказывай потом, что ты не верблюд»49.
Новая политическая ситуация, возросшие требования партии к аги-
тационно-пропагандистской работе обусловили необходимость реформи-
рования Союза безбожников. В мае 1928 года всесоюзное совещание при
Агитпропе ЦК ВКП(б) приняло резолюцию, поручавшую ЦС СБ созвать
очередной съезд безбожников.
Со стороны партийного руководства в это время было высказано не-
мало претензий в адрес СБ. В. М. Молотов, выступая 10 декабря 1928 года
на заседании Оргбюро ЦК ВКП(б), посвященном вопросам антирелигиоз-
ной работы, говорил: «...Союз безбожников в высшей степени слабая ор-
ганизация, совершенно неудовлетворительная. Союз безбожников создает
иллюзию того, что борется против влияния сектантских организаций и ре-
лигиозных организаций»50. Работу СБ критиковал на Оргбюро и Л. М. Ка-
ганович.
Ярославский, участвовавший в работе Оргбюро, указывал, в свою оче-
редь, что активизация работы Союза безбожников невозможна без его цен-
трализации. «Для того чтобы разрешить этот вопрос, нужно собрать съезд,
потому что до сих пор нет такого руководства. На прошлом съезде нам
сказали, что Союз безбожников надо строить по типу добровольных мест-
ных обществ, не имеющих централизованного руководства. В результате
получилось, что... Центральный совет Союза безбожников не имеет права
руководить»51.
14 февраля 1929 года вышел циркуляр ЦК ВКП(б) «О мерах по уси-
лению антирелигиозной работы», в котором говорилось: «...ЦК считает не-
обходимым обратить внимание на то, что Союз безбожников в настоящее
время еще не представляет собой достаточно массовой организации и до-
статочно значительной силы, способной мощно противостоять активности
религиозных организаций. Относительно он все еще малочислен, недоста-
точно растет... недостаточно централизован...»52
8-9 июня 1929 года при Агитпропе прошло совещание, на котором
обсуждались вопросы борьбы с религией на современном этапе, задачи Со-
юза безбожников и программа работы предстоящего съезда СБ53.
Как отмечала в зти дни газета «Правда», съезд должен положить ко-
нец периоду идейного шатания, разброда, хаоса и кустарничества, которы-
ми страдала деятельность некоторых организаций»54.
К съезду активно готовились и оппоненты Ярославского из комсо-
мольского лагеря. К этому времени позиция самого Ярославского заметно
полевела, и полемика между ним и последователями Костеловской оконча-
Глава 4
Деятельность Союза безбожников: 1925-1941 гг.
175
тельно лишилась всякого смысла. Тем не менее руководство СБ продолжа-
ло подвергаться нападкам со стороны «Комсомольской правды», ставшей
после ухода Костеловской из «Безбожника у станка» опорным пунктом
радикального безбожия. Как и прежде, Ярославского и его помощников
обвиняли в отсутствии классового подхода к религии, голом просветитель-
стве и других правооппортунистических грехах. Наибольшей интенсивно-
сти эта критика достигла накануне открытия II съезда Союза безбожников.
7 июня в «Комсомольской правде» была напечатана статья М. Галак-
тионова «На поводу примиренческого отношения к религии. Идеологи-
ческие ошибки в работе Союза безбожников». 9 июня в газете появилась
статья А. Лунина «Ошибочные теории», затем, 12 июня, - статья Галакти-
онова «За четкую классовую установку!».
Критические публикации появлялись и в других периодических из-
даниях. Так, в журнале «Революция и культура» (№ 22) была напечатана
статья Ю. Преображенского «Атеизм на тормозах». 4 июня в газете «Го-
лос текстилей», органе ЦК профсоюза текстильщиков, появилась статья
«Съезд бездельников вместо съезда безбожников». В «Пионерской правде»
11 июня была напечатана карикатура «Молитва юного безбожника», изо-
бражавшая пионера, обращающегося к Богу с молитвой: «Господи! Вдохно-
ви съезд усилить антирелигиозную работу среди детей!»
Этот всплеск критицизма был в немалой степени спровоцирован про-
ходившей в стране политической кампанией «критики и самокритики».
Согласно официальным заявлениям, она была инициирована в целях борь-
бы с партийной и советской бюрократией, однако ее действительной зада-
чей было устранение с политической арены правой оппозиции - Бухарина,
Рыкова, Томского и их сторонников55.
Выступая 13 апреля 1928 года на собрании актива московской орга-
низации ВКП(б), Сталин отметил, что в советском обществе существует
проблема взаимоотношений «масс и вождей»: руководители, вожди под-
нимаются все выше и становятся почти недосягаемыми для масс, массы же
начинают смотреть на вождей снизу вверх, «зажмурив глаза», и нередко
боятся критиковать их. Сталин заявил, что эта ситуация не может быть
терпима, потому что она ведет к гибели партии.
«...Чтобы двигаться вперед и улучшать отношения между массами и
вождями, надо держать все время открытым клапан самокритики, надо
дать советским людям возможность "крыть" своих вождей, критиковать их
за ошибки, чтобы вожди не зазнавались, а массы не отдалялись от вождей.
...Нам нужно развить критику наших недостатков снизу, нам нужно
сделать критику массовой, нам нужно воспринять и провести в жизнь ло-
зунг самокритики»56.
Эти призывы содержались и в речи Сталина «О правом уклоне в
ВКП(б)», с которой он выступил на пленуме ЦК и ЦКК в апреле 1929 года.
Захлестнувшая советское общество волна «критики и самокритики»
ощущалась и в сфере антирелигиозной пропаганды. Выполняя очередные
176 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
партийные директивы, Ярославский требовал от подчиненных проявлять
инициативу и решительно вскрывать недостатки в работе Союза безбож-
ников, привлекая для этого широкую общественность, организуя собрания,
обсуждения и пр. В обращении «О самокритике», принятом Центральным
советом в конце 1929 года, говорилось, что самокритикой должна быть
пронизана вся работа Союза безбожников, который «...далеко еще не стал
воинствующей организацией и не перешел к решительному наступлению
на оживившего свою работу классового врага»57.
Эта ситуация, несомненно, способствовала усилению нападок «ле-
ваков» на Союз безбожников. Комсомольское руководство, VIII съезд
ВЛКСМ (май 1928 года) и VI Всесоюзная конференция ВЛКСМ (июнь
1929 года) нацеливали комсомольцев на борьбу с любыми проявлениями
примиренчества и правого уклонизма, в том числе на антирелигиозном
фронте. Сталин открыто поддерживал эти настроения. Так, один из раз-
делов его речи на VIII съезде ВЛКСМ 16 мая 1928 года назывался «Ор-
ганизуйте массовую критику снизу». В 1928 году он неоднократно хвалил
«Комсомольскую правду», «буйно и задорно атакующую недостатки нашей
работы»58.
Возможно, Сталин не только поощрял, но и координировал развязан-
ную «Комсомольской правдой» кампанию против Союза безбожников и
Емельяна Ярославского59. Его, мастера политических интриг, приверженца
принципа «разделяй и властвуй», должна была забавлять постоянная грыз-
ня в лагере безбожников.
10 июня 1929 года состоялось торжественное открытие II съезда
Союза безбожников СССР. Свою работу он начал в помещении Экспе-
риментального театра на Большой Дмитровке, затем перебрался в более
просторное помещение Дома Красной армии. В отличие от I съезда этот
антирелигиозный форум прошел с гораздо булыыим размахом. По данным
мандатной комиссии, в его работе принимали участие 956 делегатов, а так-
же представители от ЦК ВКП(б) (Н. И. Бухарин), Исполкома Коминтерна
(Ф. Я. Кон), Совнаркома, ЦК ВЛКСМ, Академии наук, общественных ор-
ганизаций. Гостями съезда были многочисленные зарубежные делегации.
Ждали Сталина, но вождь на съезде не появился.
От первых же выступлений на съезде повеяло эпохой военного ком-
мунизма. Вожди говорили о кризисе капитализма, о грядущей мировой
диктатуре пролетариата, о религии, которая лежит камнем на пути миро-
вой социалистической революции. Эти выступления сразу задали нужную
тональность всей работе съезда: борьба с религией - это классовая борьба
со всеми вытекающими отсюда последствиями. «Мы против бога, мы про-
тив капитала!» - заявил во вступительном слове Емельян Ярославский60.
«...Старая религиозная рухлядь должна быть разрушена... - вторил ему
Глава 4
Деятельность Союза безбожников: 1925-1041 гг.
177
Бухарин. - Религия должна быть взята в штыки»61. Зал отвечал на зти
призывы бурными аплодисментами. Д. П. Бухарцев, заместитель редактора
«Комсомольской правды», поднявшись на трибуну, заявил, что комсомоль-
цы по призыву партии готовы брать в штыки не только религию, но «самих
попов и церковь»62.
На съезде было уделено много внимания политической ситуации в
СССР, проблемам «реконструктивного периода». Ярославский в докла-
де «О задачах и методах антирелигиозной пропаганды», прочитанном
11 июня, говорил, что начавшееся наступление на капиталистические эле-
менты города и деревни встречает сопротивление явных и скрытых врагов
Советской власти, пытающихся опереться в своей контрреволюционной
деятельности на религию. «У нас нет ни партии кадетов, ни партии мень-
шевиков, ни партии эсеров... но у нас есть партия мракобесов, объединен-
ных в религиозные организации, которые имеют возможность проповедо-
вать самые реакционные идеи...»63 Глава С Б призвал безбожников ответить
на усиление классовой борьбы активизацией своей работы.
«Сектанты свободно разъезжают для своей агитации, - возмущался
один из участников съезда. - Может быть им разрешено разъезжать со-
гласно Конституции РСФСР, но такие явления я считаю недопустимыми.
Это ведь легальные агенты фашизма, деятельность которых нужно в корне
пресекать. Хотя тут т. Ярославский и выразился, что перегибать палку не
нужно, но если это необходимо, то надо не только перегибать палку, но и
сгибать ее, а потом в оба конца разгибать»64.
Общее настроение участников съезда выразил делегат Феофанов из
Орла: «Враг наступает централизованно. Мы должны ответить тем же.
Пока мы не переломаем основательно ребра религии, пятилетнего плана
строительства мы не проведем. (Аплодисменты.)»65
Воинственный дух делегатов укрепило курьезное происшествие, слу-
чившееся в первый день работы съезда: в президиум из зала поступила
анонимная записка, автор которой ругал атеистов («блажен муж, иже не
идет на совет нечестивых») и предрекал им небесную кару. Записка попала
к сидевшему в президиуме М. Горькому, который огласил делегатам ее со-
держание и посетовал на то, что классовые враги сумели пробраться даже
на форум безбожников. Зал пришел в возбуждение, послышались крики:
«Провокация попов!»
На следующий день «Правда» писала, что в ряды безбожников «за-
тесался один ублюдок», однако трудно представить, что среди делегатов
могли оказаться случайные люди. Зная неразборчивость большевиков в
выборе средств борьбы, их любовь к провокациям, можно предположить,
что появление записки входило в сценарий съезда, - она подействовала
на его участников, как красная тряпка на быка. Возбужденный Д. Бедный
заявил, что даже доволен тем, что в зале сидит тайный враг. «Этому слу-
шателю, который, возможно, свою профодежду оставил дома, поповскую
одежду, а пришел сюда в штатском, я скажу, что я - из их сословия. Я свою
деятельность начал с того, что псалтырь маленьким читал по покойникам,
176 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1341 гг.
и так наспециализировался... что и теперь являюсь не последним отпева-
телем мракобесных покойников, - которые даже сюда приходят и пахнут.
<•••> Поэт Веневитинов о церквах писал, что это "клистирных трубок сни-
мок верный". А теперь за эти клистирные трубки наши враги хватаются.
Мы им эти трубки всунем куда нужно! (Смех.)»66
На откровенно босяческой атмосфере безбожного форума нисколько
не отразилось присутствие на нем Луначарского, Горького, Маяковского и
других мэтров советской культуры. Коллективное глумление делегатов над
религией, культурой и моралью воспринималось ими как должное. Мая-
ковский в выступлении и сам назвал верующих шарлатанами и дураками.
М. Горький, правда, слегка покритиковал безбожную пропаганду за «легко-
весность» и «маленькое хулиганство» и даже призвал литераторов писать
тексты к русской церковной музыке, которая «есть нечто глубоко ценное».
Но зти замечания писателя не получили отклика со стороны участников
съезда. «Алексей Максимович по своей величайшей доброте говорил о не-
которых наших перегибах, - заявил Демьян Бедный. - Знайте, бывают
перегибы, но только бы недогибов не было. (Аплодисменты.) <•••> Пусть
Алексей Максимович меня простит, но чтобы эти великолепные церков-
ные песни, эту красочную музыку, да чтобы мы на эту музыку да писали
свои слова, покорнейше вас благодарю! Чтобы я "Интернационал" пел на
мотив "Да исправится молитва моя"? (Смех.)»67
На съезде, как и следовало ожидать, заявило о себе комсомольское
крыло советского безбожия. Опережая своих оппонентов, Ярославский
уже в докладе 11 июня охарактеризовал появившиеся в «Комсомольской
правде» публикации как проявление левацких настроений и противопо-
ставил им Союз безбожников - подлинное воплощение партийной линии
в антирелигиозной работе. Левацкие призывы «ударить по морде», «долой
эту сволочь - религию» и пр., подчеркивал он, извращают марксистское
учение, противоречат указаниям Ленина и партийных съездов по рели-
гиозной политике. «К сожалению, "Комсомольская правда" спорит про-
тив тезисов, утвержденных партийным совещанием при ЦК, и создает не-
верное представление, будто есть две линии - одна линия партии, другая
комсомола»68.
Но присутствовавшая на съезде комсомольская молодежь была на-
строена непримиримо и рвалась в бой. 12 июня на трибуну съезда под-
нялся Д. Бухарцев и стал напористо обвинять Союз безбожников в стрем-
лении превратить религию из классового врага в «культурный фактор» и
«бытовой момент».
Ситуация на съезде стала скандальной. Сидевшие в зале делегаты, для
которых Ярославский был официальной фигурой, восприняли эти нападки
враждебно: в зале стали раздаваться негодующие выкрики с мест, требова-
ния прекратить выступление. Комсомолец в ответ заявил: «Чего шумите,
здесь ведь не собрание кулаков!» Многие делегаты сочли себя оскорблен-
ными таким неожиданным сравнением («всех нас считает какими-то деге-
нератами») и потребовали сообщить о поведении Бухарцева в ЦК ВЛКСМ.
Глава 4
Деятельность Союза безбожников: 1925-1941 гг.
179
На следующий день на съезде выступил секретарь ЦК ВЛКСМ
У. П. Рахманов, заявивший, что по отношению к религии у комсомола нет
и быть не может иной, чем у партии, линии. Рахманов выразил сожаление,
что Бухарцев погорячился, назвав съезд кулацким, но при этом подчер-
кнул, что его можно понять: на съезде сложилась нездоровая атмосфера,
его участники пытаются травить комсомол69.
Эта перепалка тянулась до конца съезда. Мы не съезд кулаков и не
съезд бездельников, резюмировал в заключительном слове Емельян Ярос-
лавский, - и люди, которые так говорят, придерживаются неправильной
линии, осуждаемой Агитпропом ЦК. В поддержку Ярославского на съезде
выступили М. Шейнман, И. Стуков, Ф. Путинцев и другие деятели СБ.
Н. Амосов писал в «Антирелигиознике» о публикациях в комсомольской
и пионерской прессе: «Ничем иным, как непродуманной клеветой на Союз
безбожников нельзя назвать такие "писания"»70.
В конечном счете, II съезд безбожников выполнил те задачи, которые
поставила перед ним партия. Результатом его работы стали 11 резолюций,
определявших основные направления, формы и методы работы Союза
безбожников на новом этапе развития советского общества. Принятые на
съезде документы требовали от пропагандистов всесторонней естествен-
нонаучной, исторической, философской критики религии, но при этом
главный упор делали на разоблачение ее классовой роли. Резолюция об
очередных задачах антирелигиозной работы подчеркивала, что все рели-
гиозные организации в СССР являются политической агентурой враж-
дебных пролетариату классовых сил, действующих внутри и за пределами
СССР. «Через церковные организации ведется замаскированная в религи-
озные лозунги контрреволюционная политическая работа. Это особенно
отчетливо выразилось во время перевыборов в советы и кооперацию. В на-
стоящее время со стороны религиозных организаций... делаются попытки
сорвать строительство колхозов, переход на многополье, распространение
займов, строительство школ, изб-читален и т. д.». Обрисовав в подробно-
стях вредительскую деятельность «поповщины», резолюция отмечала, что
в своей агитационно-пропагандистской работе Союз безбожников должен
«в первую очередь разоблачать политическую, классовую роль религии,
вскрывать контрреволюционную деятельность всех и всяческих религиоз-
ных организаций, пытающихся... всячески затормозить социалистическое
строительство и, в частности, проведение в жизнь пятилетнего плана»71.
По решению съезда было изменено название Союза - теперь он стал
называться Союзом воинствующих безбожников. Кроме того, съезд утвер-
дил девиз безбожного движения: «Борьба против религии - борьба за со-
циализм»; он воспроизводился на всех печатных изданиях и документах
Союза, включая членские билеты и значки.
Примечательно, что хотя резолюции II съезда и другие документы
СВБ ориентировали безбожников на методы борьбы, которые отстаивала
и «Комсомольская правда», оппоненты Ярославского из комсомольских
рядов не успокоились. Так, в сентябре 1929 года в «Антирелигиознике»
180 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1041 гг.
была напечатана статья И. Бобрышева «К перевооружению на одном из
боевых участков». Ярославский, поместив эту статью в журнале явно про-
тив своей воли, сделал ответный выпад, напечатав в этом же номере статью
«Научитесь правильно владеть оружием марксизма. (Ответ тт. Бобрышеву,
Галактионову и другим.)»
20 декабря 1929 года в «Комсомольской правде» появилась статья
М. Галактионова «Беспощадная война примиренчеству к религии», которая
вновь критиковала СВБ и призывала развернуть массовое движение, на-
правленное «к полной ликвидации очагов пропаганды духовной сивухи».
Эти идеи автор отстаивал и в статье «По-большевистски развернем борьбу
с религией», напечатанной в «Антирелигиознике» в январе 1930 года.
Ф. Путинцев в ответ писал в «Антирелигиознике»: «Разве рассуж-
дения т. Галактионова о закрытии церквей не являются анархистскими?
Разве политически трезвы его рассуждения о том, что у нас сейчас медлен-
ный темп закрытия церквей? Очевидно, т. Галактионов не знает, что сейчас
церкви закрываются целыми десятками по отдельным округам, не говоря
уже про области. Ни один год, ни все предыдущие годы, пожалуй, вместе
взятые не дали столько закрытых церквей, как 1929 год»72.
Отклоняя обвинения в пассивности, Ярославский и его сторонники, в
свою очередь, перекладывали вину за недостатки антирелигиозной работы
на сами комсомольские, профсоюзные и общественные организации, уде-
лявшие, по их мнению, мало внимания борьбе с религией. «Правда, крику
о безбожной работе очень много», - язвительно писал в одной из статей
Н. Амосов.
На II съезде были изменены организационные принципы СВБ; со-
гласно новому уставу он стал строиться «по принципу демократического
централизма на основе боевой пролетарской дисциплины»73.
Было решено отказаться от стихийного роста СВБ и перейти к систе-
матической вербовке новых членов, превратив СВБ в массовую организа-
цию; с этой целью возраст вступающих в Союз был снижен до 14 лет.
Съезд избрал Центральный совет СВБ в составе 98 человек. Сразу
по окончании съезда состоялся I пленум нового ЦС, избравший предсе-
дателем Ярославского, его заместителями А. Лукачевского и И. Стукова
и ответственным секретарем Ф. Олещука. Ярославский сохранил за собой
должность ответственного редактора трех изданий ЦС - газеты «Безбож-
ник» и журналов «Безбожник» и «Антирелигиозник».
II съезд оказал большое влияние на дальнейшую деятельность СВБ.
Некоторые руководители-антирелигиозники заявляли, что по-настоящему
Союз безбожников родился не в 1925-м, а в 1929 году, после II съезда.
В результате перестройки Союз превратился в мощную пропагандист-
скую организацию. Прежде всего это был крупный издательский центр.
Выпуском антирелигиозной литературы занимались многие издательства,
однако основным поставщиком антирелигиозных книг, брошюр, программ,
методических и наглядных пособий, плакатов и пр. в СССР являлось из-
дательство «Безбожник» (преобразованное в 1932 году в Государственное
Глава 4
Деятельность Союза безбожников: 1925-1941 гг.
161
антирелигиозное издательство). С 1928 по 1940 год оно выпустило в свет
1832 книги общим тиражом 140 200 000 экземпляров.
О масштабах издательской работы СВБ можно судить хотя бы по тому
факту, что «Учебник для рабочих антирелигиозных кружков» и «Антире-
лигиозный крестьянский учебник» в 1931 году вышли уже шестым изда-
нием. Их общий тираж к этому времени составил 820 тысяч экземпляров.
С 1931 года начал издаваться общий для города и деревни «Антирелигиоз-
ный учебник» (тираж первого издания составил 100 тысяч экземпляров).
На рубеже 1920-1930-х годов Центральным, республиканскими и об-
ластными советами СВБ издавалось около 40 антирелигиозных журналов
и газет. Одновременно с увеличением количества периодических изданий
произошел небывалый всплеск их тиражей. Так* тираж журнала «Безбож-
ник», упавший в 1927 году до 20 тысяч экземпляров, в 1929 году поднял-
ся до 75 тысяч, в 1930-м - до 175 тысяч, а в 1931 году достиг 225 тысяч
экземпляров. Подобная метаморфоза произошла и с другими изданиями.
Тираж журнала «Деревенский безбожник», например, увеличился более
чем в десять раз - с 5 тысяч экземпляров в 1928 году до 54 тысяч в 1931-м.
В рамках СВБ действовала разветвленная сеть антирелигиозных музе-
ев. Процесс их создания заметно ускорился после I Всероссийского музей-
ного съезда (декабрь 1930 года), в котором принимали участие ЦС СВБ и
ЦАМ. По данным ЦС, число таких музеев в начале 1930-х годов перевали-
ло за сотню. Наиболее известными из них были Центральный антирели-
гиозный музей в Москве и открывшийся в 1932 году в Ленинграде Музей
истории религии АН СССР (МИР). Постановлением СНК СССР 14 мая
1933 года ЦАМ был признан научно-исследовательским учреждением со-
юзного значения, осуществляющим методическое руководство всеми анти-
религиозными музеями страны74.
Новые масштабы антирелигиозной работы поставили в повестку дня
вопрос о более широкой, в сравнении с предыдущими годами, подготов-
ке пропагандистских кадров. Для решения этой проблемы была создана
трехступенчатая учебная система. Низшее звено антирелигиозников гото-
вилось в кружках, на районных и городских семинарах и краткосрочных
курсах, создававшихся советами СВБ и комитетами партии.
Среднее звено - инструкторы, методисты, полит- и культработники,
кружководы и пр. - проходило подготовку на семинарах и курсах более
высокого уровня, но главным образом - в так называемых антирелигиоз-
ных университетах. Первое такое учреждение появилось в Москве в кон-
це 1928 года, затем антирелигиозные университеты были организованы в
других городах. По официальным данным, в 1931 году в СССР насчиты-
валось до 80 рабочих антирелигиозных университетов (РАУ, АРУ) и около
10 колхозных АУ. Существовали также детские (пионерские) антирелиги-
озные университеты.
Руководители республиканского, областного и краевого масштаба го-
товились в высших партийных школах. Как уже отмечалось, в 1928 году
были организованы кафедры по изучению истории религии в Комакадемии
162 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
и Институте красной профессуры. В следующем году антирелигиозные от-
деления появились в других высших партийных учебных заведениях, а
также в ряде вузов - МГУ, ЛГУ и др. С целью подготовки квалифициро-
ванных научных кадров при антирелигиозных отделениях вузов и высших
совпартшкол была учреждена аспирантура.
К середине 1930-х годов зта система подготовки кадров несколько
изменилась. Всесоюзное совещание по антирелигиозной пропаганде в
июне 1935 года признало нецелесообразным поддерживать такую уста-
ревшую форму учебы, как антирелигиозные университеты75, и большая
их часть прекратила существование. Подготовка и переподготовка без-
божного актива нижнего звена (пропагандисты, руководители антирели-
гиозных кружков и т. д.) стала осуществляться на районных семинарах,
конференциях-курсах и инструктивных семинарах. Районные работники
(председатели организаций СВБ, инструкторы, лекторы) готовились на
областных, краевых и республиканских курсах. В свою очередь, област-
ные, краевые и республиканские руководители СВБ проходили подго-
товку на Центральных антирелигиозных курсах в Москве. Как и прежде,
важная роль в решении кадровой проблемы отводилась антирелигиозным
отделениям коммунистических университетов, совпартшкол и общеобра-
зовательных вузов.
Существовали также дополнительные (очные и заочные) формы об-
учения и переподготовки кадров - по линии Наркомпроса, ВЛКСМ, проф-
союзов и т. д. Одним из таких кадровых источников для СВБ являлась
Красная армия. Демобилизованные красноармейцы, за время службы из-
бавившиеся от неграмотности и прошедшие через школу политического
воспитания, были готовы к выполнению самых различных задач социа-
листического строительства. Они пополняли ряды низшего партийного и
советского актива, участвовали в кооперативном движении, занимались
агитмассовой работой в качестве селькоров, избачей и т. д. Большую роль
«отпускников» (демобилизованных красноармейцев) в проведении совет-
ской политики на селе отмечал И. Сталин в докладе на XV съезде ВКП(б).
По его оценкам, во второй половине 1920-х годов бывшие красноармейцы
составляли 34 % работников и 49 % председателей сельсоветов, а в волост-
ных исполкомах - 50,5 % работников и 67 % председателей76. Глава партии
и государства потребовал от политорганов РККА усилить подготовку ка-
дров из красноармейцев для работы в деревне.
Армейская служба способствовала изживанию религиозных верова-
ний у приходившего в Красную армию пополнения, подавляющее боль-
шинство которого составляли верующие крестьяне. «Вообще следует заме-
тить, - писал участник проведенного осенью 1925 года социологического
обследования частей Ленинградского гарнизона, - что вера в сверхъесте-
ственное, в домовых, леших, "огненных змеев" и т. д. свойственна большин-
ству красноармейцев, не исключая даже формальных "безбожников". Это
одно свидетельствует, как много религиозного сору еще предстоит вымести
из красноармейских мозгов»77.
Глава 4
Деятельность Союза безбожников: 1925-1941 гг.
189
Первые безбожные кружки появились в Красной армии в начале 1920-х
годов. Однако из-за отсутствия материально-организационной базы и ли-
тературы систематическая антирелигиозная работа среди красноармейцев
в это время не велась. Командиры и политработники также не были готовы
к такой работе; значительная часть младшего комсостава под воздействием
семей и родственников сама сохраняла связь с религией.
Учитывая эту ситуацию, I съезд безбожников в своей резолюции ука-
зал на необходимость усиления антирелигиозной работы в РККА. Как уже
отмечалось, в мае 1927 года по этому вопросу при ПУРе было созвано
совещание, которое приняло решение о разворачивании антирелигиозной
пропаганды в Красной армии.
На II съезде СВБ была принята согласованная с ПУРом резолюция,
которая расширяла задачи антирелигиозной работы в РККА. Армейские
политорганы и безбожный актив должны были прежде всего добиваться,
чтобы красноармейцами за период службы в армии «...была твердо понята
и осознана классовая сущность религиозных организаций, вред и тормозя-
щая роль религии в деле обороны страны, социалистического строительства
и борьбы за культуру». Вместе с тем армия, согласно резолюции, должна
была превратиться в кузницу пропагандистских кадров. «По отношению к
передовым красноармейцам... и частям морского флота, - говорилось в ре-
золюции, - должна быть поставлена задача подготовки из красноармейца
сознательного и активного безбожника, в будущем проводника безбожной
работы в городе и деревне»78.
В программы военных учебных заведений стали вводиться антирели-
гиозные темы; действующий комсостав и политработников начали обучать
навыкам антирелигиозной работы на семинарах и курсах. На II пленуме
ЦС СВБ в марте 1930 года было принято решение об организации специ-
альных курсов, которые до конца года должны были подготовить к анти-
религиозной работе не менее десяти тысяч красноармейцев-отпускников.
Основным учебным и методическим пособием для армейских безбожни-
ков являлся «Красноармейский антирелигиозный учебник», изданный
ЦС СВБ совместно с ПУРом в 1928 году. В 1931 году вышло его второе,
переработанное издание.
Период «великого перелома» стал временем быстрого количествен-
ного роста СВБ. Если в 1926-1927 годах его численность составляла, по
разным оценкам, от 100 до 200 тысяч человек, то к середине 1929 года она
возросла до одного миллиона. Стремительное превращение СВБ в массо-
вую организацию продолжалось и после съезда.
Под руководством СВБ в стране развернулось движение за создание
безбожных трудовых коллективов. К концу 1932 года по СССР официаль-
но насчитывалось около 4500 производственных ударных безбожных бри-
гад и более 400 безбожных колхозов, называвшихся обычно «Безбожник»,
«Атеист», «Смерть религии» и т. д.
Предметом особой гордости ЦС была коммуна «Безбожник» имени
Ярославского в селе Верхнее Толучеево (Воронежская губ.). Кружок без-
184 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
божников появился здесь еще в 1923 году; после закрытия в 1924 году
церкви село было объявлено полностью безбожным. 22 июня, день закры-
тия церкви, селяне стали отмечать торжественными собраниями и празд-
ничными гуляниями. Опыт толучеевцев широко рекламировался в без-
божной печати, фотографии села были напечатаны в «Антирелигиозном
крестьянском учебнике». «...Стали толучеевцы жить по-новому. В хатах у
них - портреты вождей и плакаты. От икон не осталось и следа», - писала
газета «Безбожник» в ноябре 1931 года79.
Конечно, к статистике безбожного движения нужно относиться с боль-
шой осторожностью. Руководители СВБ в своих выступлениях не раз при-
знавались, что не располагают точной информацией о положении дел на
местах, так как многие низовые организации не считают нужным инфор-
мировать ЦС о своей деятельности. Эта тенденция наметилась сразу после
образования Союза безбожников, но самое широкое распространение по-
лучила после апрельского совещания 1926 года, лишившего Центральный
совет СБ административных полномочий. «...Из 32 местных организаций
СБ, - писал в это время Ф. Олещук, - поддерживают систематическую
связь с ЦС только 20 %, т. е. 6 организаций... Остальные же молчат. Ясно,
что при таком состоянии отчетности и информации составить себе полную
картину того, что есть на местах, невозможно»80.
Поступавшая же в ЦС информация с мест не отличалась особой на-
дежностью. Для руководства СВБ не было секретом, что многие офи-
циально зарегистрированные ячейки безбожников существуют только на
бумаге, ограничивая свою деятельность выписыванием членских биле-
тов, сбором взносов и составлением отчетов для вышестоящих органов.
К началу 1925 года на Украине, например, официально насчитывалось
1318 естественнонаучных кружков, в обязанности которых входила борь-
ба с религиозным мировоззрением. «Но определенно можно сказать... -
писал украинский партработник, - что более 50 % этих кружков факти-
чески не существует, некоторые признаки жизни они проявляют только в
сводках... 25-30 % проводят работу... случайно, на темы абстрактно-есте-
ственнонаучные, без какой-либо увязки с антирелигиозной пропагандой,
и около 15 % - это кружки, старающиеся в поте лица своего объять не-
объятное, т. е. осуществить трудную задачу охвата содержания антирели-
гиозной пропаганды в рамках естественнонаучного кружка»81.
К разряду «потемкинских деревень» нужно отнести не только многие
ячейки и кружки Союза безбожников, но и значительную часть «безбож-
ных» колхозов, цехов, бригад и прочих организаций такого рода, появле-
ние которых считалось одним из главных достижений массового антирели-
гиозного движения в СССР.
С качественными характеристиками безбожного движения ясности
было не больше, чем с количественными. Так, согласно данным, приве-
денным в статье «Динамика роста и социального состава СВБ» в сбор-
нике «Воинствующее безбожие в СССР за 15 лет», в начале 1930-х годов
Союз являлся многонациональной организацией, в которой было пред-
Глава 4
Деятельность Союза безбожников: 1925-1941 гг.
165
ставлено свыше 100 народностей Советского Союза. Большинство членов
СВБ - около 70 % - составляли мужчины. Среди членов СВБ преобла-
дала молодежь в возрасте от 14 до 22 лет (45 %) и лица в возрасте от 23
до 45 лет (45 %). По данным, которые поступали в ЦС СВБ от некоторых
организаций, большинство их членов (около 60 %) были беспартийными;
члены ВКП(б) (вместе с кандидатами) и комсомольцы были представ-
лены примерно в равном количестве - по 20 %. Свой краткий статисти-
ческий обзор автор статьи завершил признанием: «Дать сколько-нибудь
законченную картину социального состава СВБ в целом к настоящему
времени... не представляется возможным вследствие неналаженности
учета. Имеющиеся по отдельным организациям данные дают довольно
пеструю картину»82.
Ярославский и его помощники были недовольны анархией в организа-
циях Союза, однако принимаемые ими меры (включая периодически про-
водившиеся перерегистрации членов Союза с заменой членских билетов)
имели по большей части формальный характер. Для руководителей СВБ
важнее было другое - провозгласить существование в СССР массового
антирелигиозного движения, и ради этого им приходилось на многое за-
крывать глаза. Неудивительно, что в 1933 году руководитель орготдела
СВБ Ф. Олещук в очередной раз констатировал: «Никто до сих пор точно
не знает состава и численности СВБ. Наша статистика часто бывала неточ-
ной, а подчас высосанной районными работниками из пальца»63.
Фактически погоня за «валом» шла на всех управленческих уровнях
СВБ. Она лежала в основе рапортов ЦС о достижениях и его грандиоз-
ных планов на будущее. Ярославский хотел, чтобы Москва превратилась
в центр мирового безбожия. «Необходимо создать такой антирелигиозный
центр, - писал он в "Правде" 15 января 1930 года, - который помог бы
коммунистическим партиям всех стран руководить и этой стороной все
нарастающего движения против религии, против поповщины...»
Можно без преувеличения сказать, что в 1929-1930 годах СВБ пере-
живал свой «звездный час». Получая мощную поддержку со стороны пар-
тии и государства, он превратился в главный идейный и организационный
центр антирелигиозной пропаганды в СССР. Деятельность Союза охваты-
вала практически все сферы жизни советского общества: промышленные
предприятия, колхозы, профсоюзы, культуру, школу, Красную армию.
Повышению статуса СВБ на рубеже 1920-1930-х годов способствовал
роспуск Антирелигиозной комиссии ЦК ВКП(б). На заседании Политбю-
ро 30 ноября 1929 года АРК была ликвидирована, а все дела по антире-
лигиозной пропаганде передавались в Секретариат ЦК84. При этом часть
функций АРК была передана ЦС СВБ.
Кроме того, Ярославскому удалось наконец избавиться от конкурен-
та - издательства «Атеист» И. Шпицберга, с которым он вел борьбу на
протяжении 1920-х годов. В принятой на II съезде Союза безбожников
резолюции о печати говорилось: «Необходимо... установить более тща-
тельный идеологический контроль над немарксистскими, а также него-
166 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
сударственными издательствами, печатающими антирелигиозные книги,
как, напр., "Атеист", издавший ряд немарксистских переводных и непере-
водных работ без марксистских предисловий и примечаний»85.
29 января 1930 года, выступая на заседании Исполнительного бюро
ЦС, руководитель Ленинградского областного совета СВБ Н. М. Мате-
рин заявил по поводу издательской деятельности «Атеиста»: «До поры до
времени мы терпели это чисто буржуазное просветительство, но сейчас
мы должны заменить этот орган гораздо более высоким по своему каче-
ству»86.
Вскоре Общество и издательство «Атеист» были слиты с издатель-
ством «Безбожник». Вместо журнала «Атеист» ЦС СВБ в 1931 году на-
чал издавать журнал «Воинствующий атеизм» под редакцией П. Красико-
ва (вышло несколько номеров). Шпицберг же получил в новом журнале
должность ответственного секретаря.
В конце 1931 года «Безбожник у станка» был также слит с журналом
«Безбожник». И. Стуков к этому времени уже был заместителем Ярослав-
ского в ЦС СВБ.
Функции СВБ не ограничивались сферой агитации и пропаганды.
Принятая на II съезде безбожников резолюция об очередных задачах анти-
религиозной работы подчеркивала, что ячейки Союза обязаны шире ис-
пользовать такие формы работы, как «...борьба методами общественного
воздействия со всяким вмешательством служителей культа в обществен-
ную жизнь, налаживание широкой индивидуальной работы с членами ре-
лигиозных общин за их выход из этих общин, организация... трудящихся
на отказ от приема попов на дому, на прекращение всяких расходов на
религию, организация профсоюзных масс на отказ от хозяйственного и
технического обслуживания религиозных организаций (например, от пе-
чатания религиозной литературы, отказ строителей от постройки новых
молитвенных зданий и т. п.)»87
Фактически СВБ являлся частью советской репрессивной машины.
Его активисты в союзе с органами власти, партийными и комсомольскими
комитетами выступали инициаторами и организаторами кампаний по за-
крытию церквей и монастырей, снятию колоколов, терроризировали духо-
венство и верующих.
3. СВБ в 1930-х годах: спад после подъема
2 марта 1930 года, в самый разгар широкомасштабного наступления
на религию, в «Правде» появилась статья И. Сталина «Головокружение от
успехов», в которой вождь критиковал левые перегибы в колхозном стро-
ительстве и заодно - «загибщиков»-антирелигиозников. «Я уже не говорю
о тех, с позволения сказать, революционерах, - писал вождь, - которые
дело организации артели начинают со снятия с церквей колоколов. Снять
колокола, - подумаешь, какая ррреволюционность!»
Глава 4
Деятельность Союза безбожников: 1925-1941 гг.
167
Через несколько дней вышло постановление ЦК ВКП(б) «О борьбе
с искривлениями партлинии в колхозном движении», которое также ука-
зало активистам безбожия, что их действия льют воду на мельницу кон-
трреволюции и не имеют ничего общего с политикой партии. Постанов-
ление требовало: «Решительно прекратить практику закрытия церквей
в административном порядке, фиктивно прикрываемую общественно-до-
бровольным желанием населения. Допускать закрытие церквей лишь в
случае действительного желания подавляющего большинства крестьян и
не иначе, как с утверждения постановлений сходов областными испол-
комами. За издевательские выходки в отношении религиозных чувств
крестьян и крестьянок привлекать виновных к строжайшей ответствен-
ности»88.
Критические выступления партийного руководства стали главной
темой II пленума ЦС СВБ, работавшего 20-23 марта 1930 года. Осудив
имевшие место искривления партийной линии в вопросах борьбы с рели-
гией, его участники призвали организации СВБ к решительной борьбе как
с правым оппортунизмом и примиренчеством, так и с левыми «загибами».
Бдительный Ярославский предложил провести перерегистрацию чле-
нов ячеек СВБ - «...прощупав, кто там сидит - не сидит ли там человек,
совершенно нам чужой... какой-нибудь кулацкий подголосок, который хо-
чет спровоцировать на такого рода вещи, которые нам дорого обойдутся,
которые поссорят нас с населением...»89
В печати в это время появились критические публикации об антире-
лигиозных перегибах, ответственность за которые возлагалась на местные
органы власти и организации антирелигиозников. Одна из статей .в «Без-
божнике у станка» сообщала, например, как безбожник Бушуев в деревне
Пленки Нижегородского края пытался заставить крестьян снять натель-
ные кресты и выбросить иконы. Когда те не согласились, он приказал се-
лянам сдать в утильсырье по паре сапог на покупку трактора, а в случае их
отсутствия - внести деньги.
«И что же вы думаете? - писал автор заметки. - Подействовало
ведь, хором все закричали: "Делать нечего, бери иконы, а деньги и сапоги
оставь". Бушуев и его достойный учитель торжествовали победу. На радо-
стях напились»90.
Обнаруженных в срочном порядке «стрелочников»-перегибщиков от-
страняли от работы и исключали из партии91. На антирелигиозном фронте
в очередной раз появились симптомы попятного движения: кое-где откры-
лись опечатанные ранее храмы, среди пропагандистов стали распростра-
няться «демобилизационные» настроения, начался стихийный саморо-
спуск ячеек и кружков СВБ.
Типичная для того времени ситуация описана в статье «В поисках
безбожного колхоза», напечатанной в «Безбожнике у станка» в конце
1930 года. Ее автор, наслушавшись на пленуме Московского областного
совета СВБ об успехах колхозного безбожного движения, решил побывать
в Кунцевском районе, где, как ему сказали, существовал безбожный колхоз.
166 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
Однако здесь его ожидало разочарование. Заведующий оргмассовым отде-
лом райкома партии сообщил журналисту:
«- Много их тут было, этих безбожных колхозов. Но, знаете, после
"головокружения" полопались они, словно мыльные пузыри.
- Но один хотя бы остался?
Наш собеседник чистосердечно признается:
- Может, остался, а, может, нет».
Ситуация не прояснилась и после разговора с представительницей
райсовета СВБ. На вопрос о безбожном колхозе она «...сочла за лучшее
честно и откровенно заявить, что об этакой диковинке отродясь ничего не
слыхала»92.
Положение на антирелигиозном фронте в это время напоминало си-
туацию 1923-1924 годов: «В обоих случаях - дезавуирование предыдущей
линии партии как перегибов местного руководства. В обоих случаях - фак-
тическое возвращение в несколько иных формах к якобы осужденной по-
литике, продолжение движения к ранее намеченной главной цели»93.
Сталин и не скрывал, что не настроен на серьезную борьбу с левыми
«загибщиками» и «головотяпами». Не случайно его статья «Головокруже-
ние от успехов» начиналась с констатации «великих» успехов колхозного
движения. В статье «Ответ товарищам колхозникам», напечатанной 8 апре-
ля 1930 года в «Правде», он утверждал: «Главная опасность у нас сейчас
правая. Правая опасность была у нас и остается главной опасностью».
За год до этого, 13 апреля 1928 года, вождь на собрании актива мо-
сковской организации ВКП(б) советовал не бояться перегибов при осу-
ществлении репрессивной политики: «Но где бывало, чтобы обходилось
дело без всяких перегибов при проведении крупных дел, крупных кампа-
ний? <•••> Не бывает этого, товарищи. Буря, стихия революции разбуше-
валась. Мы ее стараемся ввести в рамки организованной революционности.
Но бурлит стихия так, что ее не удержишь. Кое-кого из тех, кто этого не
заслужил, эта буря задела, ничего не поделаешь: лес рубят, щепки летят»94.
Сохранение партией прежнего курса Сталин подтвердил в докладе на
XVI съезде ВКП(б) в июне 1930 года. «Коллективизация, борьба с кулаче-
ством, борьба с вредителями, антирелигиозная пропаганда и т. п. представ-
ляют неотъемлемое право рабочих и крестьян СССР, закрепленное нашей
конституцией, - заявил вождь. - Конституцию СССР мы должны и будем
выполнять со всей последовательностью»95.
Для руководителей-антирелигиозников эти сигналы со стороны во-
ждя означали, что никаких изменений в религиозной политике государ-
ства не будет. Н. Крупская в директиве Наркомпроса «Об антипасхальной
кампании» от 8 апреля 1930 года предостерегала пропагандистский актив
от ошибочного понимания партийных указаний как призыва к свертыва-
нию антирелигиозной работы96.
Е. Ярославского мартовские партийные директивы также не ввели в
заблуждение. Опытный царедворец, он ясно видел, в какую сторону дует
политический ветер, поэтому антирелигиозные «недогибы» беспокои-
Глава 4
Деятельность Союза безбожников: 1925-1941 гг.
169
ли его гораздо больше, чем «перегибы». Неудивительно, что II пленум
ЦС СВБ отличался таким боевым настроем. В принятом на пленуме об-
ращении «Против поповских прислужников капитала, против поджига-
телей новой войны» говорилось: «Подчиняя всю нашу деятельность делу
строительства социализма, мы будем, невзирая на вой международной по-
повщины, работать и дальше над раскрепощением трудящихся от рели-
гиозных оков»97. Выступая на пленуме, Ярославский с удовлетворением
сообщал, что крестьяне села Денисово Хоперского округа публично сожг-
ли восемь возов икон, а рабочие Горловки - четыре тысячи икон. «...Это
движение мы не можем не поддерживать, - заявил Ярославский. - Но мне
известны, отдельные, правда, случаи, когда "ударные бригады" обходят
крестьянские дома и отбирают иконы. Мне такой случай известен... Надо
крепко ударить по тем, которые хотят инициативу масс подменить такими
методами...»98
На практике правых оппортунистов отстраняли от работы не реже,
чем левых. Среди них был, например, один из руководителей Тульской
областной организации СВБ X. Барабанщиков. Поняв слишком прямоли-
нейно последние партийные директивы, он стал заявлять, что антирелиги-
озной пропаганде нужно временно, хотя бы на год, отступить, занявшись
вопросами естествознания и техники99. Более того, он считал, что ей не
нужно слишком увлекаться и вопросами классовой борьбы.
«Безбожник у станка» охарактеризовал эту позицию как «из ряда вон
выходящее по своему бесстыдству и разнузданности правооппортунисти-
ческое выступление» и призвал общественность разоблачать «кулацких
барабанщиков». Между тем в позиции Барабанщикова не было никакого
либерального уклона. Многие антирелигиозники также считали, что вре-
менное ослабление давления на Церковь могло бы быть тактически по-
лезным. Один из них на страницах «Безбожника у станка» утверждал:
«Массы нужно опять подготовить к закрытию церквей, для этого нужен
продолжительный срок, поэтому я не вижу никакого правооппортунисти-
ческого уклона в выступлении т. Барабанщикова»100.
Тем не менее тульский капитулянт и его единомышленники были сня-
ты с работы и исключены из партии и комсомола.
Команда Ярославского в это время потратила много сил, чтобы не
допустить снижения активности и организационного ослабления СВБ. На
II пленуме ЦС был принят пятилетний план работы, согласно которому
количество членов Союза безбожников к концу 1933 года должно было
увеличиться до 17 миллионов. В решениях пленума предусматривалось
открытие с осени 1930 года антирелигиозных отделений в вузах, создание
сети антирелигиозных университетов и курсов, развертывание социали-
стического соревнования среди безбожников и т.д.101
По плану второй безбожной пятилетки к концу 1937 года в рядах СВБ
должны были состоять 22 миллиона человек102. Предполагалось, что к это-
му времени на каждом заводе, фабрике, в учреждении, школе, воинской
части и т. д. будет существовать ячейка СВБ.
190 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
Результатом этих усилий, по данным ЦС, стал количественный рост
Союза: в 1932 году его численность перевалила за 5,5 миллиона человек.
Кроме того, под контролем СВБ действовала двухмиллионная армия юных
воинствующих безбожников.
Однако вслед за этим СВБ неожиданно вступил в полосу глубокого
длительного спада. Емельян Ярославский, отмечая на совещании в июне
1935 года признаки кризиса антирелигиозного движения, относил его на-
чало примерно к 1932 году (по его замечанию, это продолжалось уже «года
три»)103.
Во многих регионах исчезли краевые и областные организации Союза
безбожников. «Подавляющее большинство районных советов СВБ также
прекратило свое существование, - писал в начале 1937 года Ф. Олещук. -
Распались ячейки в городе и деревне. Количество членов сильно уменьши-
лось. Организационный развал сопровождался ослаблением массовой агита-
ционно-пропагандистской работы»104.
В феврале 1937 года заместитель заведующего Отделом культпрос-
ветработы ЦК ВКП(б) Е. М. Тамаркин писал в докладной записке: «В
настоящее время ячейки и районные советы Союза безбожников почти по-
всеместно развалились. Членов общества осталось 350-400 тысяч»105.
Согласно уставу СВБ пленумы ЦС должны были созываться не реже
одного раза в шесть месяцев. В действительности их созывали раз в год, а
с 1932 года вообще перестали проводить. Центральный совет фактически
самораспустился, а его функции выполняли несколько человек из рабочего
президиума106.
В конце 1932 года ЦС планировал провести очередной, III съезд СВБ,
однако он по неизвестным причинам не состоялся. В 1934 году появилась
печатная информация о предполагаемом созыве съезда в связи с десятиле-
тием СВБ, но съезд вновь был отложен. При этом никаких разъяснений в
печати не появилось.
В первой половине 1930-х годов сократились объемы издаваемой ан-
тирелигиозной литературы, большинство газет и журналов СВБ было за-
крыто. После 1934 года перестала выходить газета «Безбожник» - самое
массовое антирелигиозное периодическое издание в СССР.
Руководители СВБ отмечали психологию самоуспокоенности, рас-
пространившуюся среди пропагандистских кадров, желание «почивать на
лаврах» после успехов в создании массового безбожного движения. На
встречах и совещаниях атеисты-руководители нередко говорили Ярослав-
скому, что у них не осталось действующих храмов и религиозных общин и
необходимость борьбы с религией полностью отпала.
Осенью 1934 года газетой «Безбожник» была проведена всесоюзная
дискуссия по вопросам перестройки антирелигиозной работы, участники
которой отмечали недостаточную подготовку пропагандистов, слабую эф-
фективность их работы, компенсируемую фиктивными количественными
показателями. «5-6 миллионов человек в СВБ никогда не было. Это все -
очковтирательство. И мы в Канавине числили 18 000 членов, на самом же
Глава 4
Деятельность Союза безбожников: 1925-1941 гг.
191
деле на каждом заводе работало всего по несколько человек», - заявил один
из участников совещания Горьковского крайсовета СВБ, состоявшегося
23 октября 1934 года. Член Пригородного райсовета СВБ (Ленинградская
обл.) сообщал в письме в газету: «В 1933-34 году большинство антирели-
гиозных кружков в районе перестали существовать уже в январе. А в тех,
которые не перестали заниматься, осталось меньше половины слушателей.
В районном антирелигиозном семинаре занимались две группы педагогов.
После большого отсева семинар окончили все же 28 человек. Однако ни
один из них не стал участвовать в работе СВБ»107.
Отмечая эти проблемы, некоторые участники дискуссии предлагали
реформировать или даже распустить СВБ, передав его функции подготов-
ленным кадрам профессионалов-пропагандистов.
Любопытно, что спад активности безбожного движения в середине
1930-х годов в антирелигиозной прессе и литературе почти не освещался.
Руководство СВБ поначалу придерживалось довольно странной, выжида-
тельной позиции и заговорило о кризисе лишь спустя несколько лет, когда
ситуация несколько выправилась.
Ярославский, например, признав на всесоюзном совещании по анти-
религиозной работе 9 июня 1935 года количественное сокращение Союза
безбожников, в то же время заявлял, что в этом нет большой опасности, по-
скольку наблюдается «громадный рост безбожия, атеизма во всей стране».
ЦС, по его словам, должен закончить начатую перерегистрацию членов
СВБ, «не гоняясь за численностью»108.
На призывы к роспуску организаций СВБ он реагировал тоже вяло:
«Кое-где существует у товарищей настроение, что ячейки безбожников
вряд ли нужны, что их можно ликвидировать. Мы этого не думаем»109.
Ближайший помощник Ярославского Ф. Олещук также охладел к
грандиозным планам, которыми увлекались руководители СВБ в период
«великого перелома». «Нельзя задаваться целью охватить немедленно ан-
тирелигиозной пропагандой "всех" и "вся", - писал он в 1936 году в книге
«X лет Союза воинствующих безбожников СССР». - Надо поставить себе
более конкретную и реальную задачу - охватить антирелигиозной работой
наиболее отсталые слои трудящихся»110.
Олещук был против роспуска ячеек СВБ, однако считал, что не нуж-
но гнаться за их количеством: «Несомненно, обстановка сейчас иная, чем
пять-шесть лет назад. Массовое антирелигиозное движение давно пере-
росло уже рамки Союза воинствующих безбожников. Напрасно было бы
стремиться поэтому во что бы то ни стало охватить ячейками СВБ все
предприятия, фабрики, заводы и т. д. На многих заводах нет просто уже
необходимости в этом»111.
В совокупности все эти факты наводят на мысль, что спад активности,
ослабление СВБ к середине 1930-х годов были спровоцированы изменив-
шейся позицией советского руководства, прежде всего Сталина, начавшего
сомневаться в целесообразности дальнейшего существования организации
безбожников.
192 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
Действительно, развал СВБ не мог быть секретом для партийного
руководства. Все принимаемые Центральным советом решения согласо-
вывались и утверждались в высших партийных инстанциях. Невозможно
представить, чтобы Ярославский единолично принимал решения о созыве
или отмене съезда СВБ или закрытии газет и журналов.
Хотя И. Курляндский относит охлаждение властей к СВБ к
1937 году112, факты говорят о том, что реально этот процесс начался зна-
чительно раньше. Напомним, что в СССР в 1930-х годах было закрыто
множество организаций политико-идеологического характера: Общество
старых большевиков (1922-1935), Общество бывших политкаторжан и
ссыльнопоселенцев (1921-1935), Научное общество марксистов (1919-
1930), Общество воинствующих материалистов-диалектиков (1929-1934),
Общество историков-марксистов (1929-1934) и др.
Поставить под угрозу будущее СВБ могли различные факторы, на-
чиная с интересов советской внешней политики (как это случалось и
раньше)113. Как известно, нарастание военной угрозы со стороны гитлеров-
ской Германии и ухудшение советско-германских отношений с середины
1933 года привели к смене курса советской внешней политики. Основной
ее задачей стало налаживание взаимопонимания с западными державами
с целью создания системы «коллективной безопасности». Это, в свою оче-
редь, предполагало ослабление агрессивности советского режима, проявле-
ние им хотя бы минимальной, внешней лояльности по отношению к «бур-
жуазному империализму». Нарком иностранных дел М. Литвинов; разъ-
ясняя на IV сессии ЦИК СССР 29 декабря 1933 года новые приоритеты
советской внешней политики, упомянул среди них, хотя не без оговорок,
«открытость в отношении западных демократий»114.
СССР в это время восстанавливает дипломатические отношения с Со-
единенными Штатами Америки (ноябрь 1933 года), вступает в Лигу На-
ций (сентябрь 1934 года), заключает договор о взаимопомощи с Францией
(май 1935 года) и договоры о ненападении с рядом европейских государств.
Орудием этой политики являлась новая советская Конституция, при-
нятая в 1936 году. Это была пропагандистская «потемкинская деревня»,
ставившая целью скрасить неприглядный фасад советского общества, в том
числе - снять проблему религиозных гонений, которая была камнем прет-
кновения в отношениях между СССР и Западом. В самый разгар массового
террора в стране сталинская Конституция провозгласила небывалые, можно
сказать, фантастические гражданские права и свободы, включая свободу со-
вести, слова, печати, собраний, митингов, шествий и демонстраций.
В этой ситуации у советских руководителей вполне могли появиться
мысли о ликвидации такой одиозной в глазах Запада организации, как
СВБ. Конечно, роспуск Союза отнюдь не означал бы прекращения анти-
религиозной пропаганды в СССР.
Свою роль могло сыграть недовольство И. Сталина работой безбож-
ников. Критические оценки деятельности СВБ содержались в информаци-
онных сообщениях НКВД Сталину115.
Глава 4
Деятельность Союза безбожников: 1925-1941 гг.
193
Не исключено, что у советского руководства появилась идея о смене
акцентов в религиозной политике, а именно - усилении роли репрессий.
Сторонник этой версии Д. Поспеловский пишет: «...Союз (СВБ. - ЕЛ.) -
порождение эпохи НЭПа, когда в обществе допускался относительный плю-
рализм, и такая организация, как СБ, организация апробированных хулига-
нов, могла существовать под видом независимого общественного объедине-
ния, за поведение членов которого правительство ответственности не несло.
Когда же началось уничтожение религии подчистую, то никакие "обще-
ственные" организации уже нужны не были»116.
Любопытно, что в 1937 году в партийных и советских кругах получи-
ло хождение мнение о необходимости пересмотра или полной ликвидации
законодательства о культах. Сторонниками такого решения религиозного
вопроса были, в частности, Г. Маленков, Н. Ежов и Е. Ярославский117.
Вождь, однако, эти предложения отклонил. «Сталин в своих операци-
ях, - даже в самой жестокой террористической деятельности - никогда не
шел до конца, до последнего предела, сохраняя возможность для маневра
и отступления. <•••> При предстоящем, планомерном и массовом, унич-
тожении церковного актива Сталину бьшо важно сохранить внешний вид
легальности церковных общин, чтобы показывать миру видимость свободы
вероисповедания в СССР»118.
В 1930-х годах было несколько волн антирелигиозного террора, од-
нако наибольшего размаха он достиг в 1937-1938 годах, после принятия
сталинской Конституции. А. Левитин-Краснов вспоминал:
«Над Россией пролетел ураган. Огромные опустошения произвел он
во всех областях. Особенно пострадала Русская Православная Церковь: де-
сятки иерархов, тысячи священников, огромное количество верующих ми-
рян - ушли из жизни. Ежовщина уничтожила подавляющее большинство
русского духовенства. Девяносто пять процентов церквей, существовавших
в 20-е годы, были закрыты, и огромное количество их было снесено. Са-
мое понятие "церковь" в умах большинства населения звучало анахрониз-
мом»119.
По подсчетам церковного историка В. Цыпина, только за 1937 год
было закрыто более 8000 церквей. «В результате этого опустошения и ра-
зорения на огромных просторах РСФСР осталось около 100 храмов, почти
все в больших городах, в основном тех, куда пускали иностранцев. <•••>
Несколько больше, до 3 % дореволюционных приходов, сохранилось на
Украине. <••■> В Одессе осталась одна действующая церковь на кладби-
ще»120.
Д. Поспеловский сообщает, что к 1941 году на территории СССР оста-
вался 3021 действующий православный храм, из них почти три тысячи
находились на недавно присоединенных западных территориях. «...Так что
в границах СССР на сентябрь 1939 года действовало не более одной или
двух сотен храмов»121.
При этом советская пропаганда говорила о небывалом расцвете де-
мократии в СССР, о том, что сталинская Конституция обеспечивает всем
194 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
советским гражданам свободу слова, печати, собраний, совести. В борьбе с
религией, учил Ярославский, партия признает только одно оружие: науку
и просвещение. «Товарищ Сталин неоднократно предостерегал и предосте-
регает партию и комсомол против подмены антирелигиозной пропаганды
административными мероприятиями»122.
Когда же Ярославскому и его помощникам приходилось комменти-
ровать сообщения западной прессы о гонениях на религию в СССР, они
называли их клеветой, измышлениями буржуазной пропаганды и русской
эмиграции («социал-фашистской банды продажных политических прости-
туток»), борющихся против советского строя. «...Вся клевета, которая... не-
сется из церковного лагеря по адресу СССР относительно "падения нрав-
ственности", о "гонениях" и т. д., имеет целью натравить массы на СССР,
не дать им возможности разобраться в том, кто истинный виновник их
бедствий. Крича об "ужасах" в СССР, попы сознательно стараются скрыть
подлинную картину упадка и вырождения в буржуазных странах»123.
В подтверждение этого тезиса пропаганда охотно рассказывала о нару-
шениях демократии и свободы совести в буржуазных странах, прежде все-
го в фашистской Германии. «Конфликт Гитлера с католической церковью
приобрел в этом году особенно острые формы, - писал в 1936 году "Анти-
религиозник". - Новая массовая кампания, уже много месяцев происхо-
дящая в Германии, рассчитана на то, чтобы дискредитировать церковь в
глазах населения. На этот раз мишенью избран монашеский разврат. <•••>
Только с середины июня до середины июля там были осуждены на разные
сроки тюремного заключения десятки монахов. <•••> ...Грозные филиппи-
ки прокуроров по адресу монахов-педерастов звучат в Третьей империи
весьма комично, так как кто же не знает подробности личной жизни не-
которых небезызвестных деятелей фашистской Германии»124.
Другая статья в 1938 году сообщала: «Гитлеровцы посадили в тюрьмы
и концентрационные лагеря тысячи католиков и евангелистов... Штурмо-
вики нападают на церковные процессии, рвут и отбирают у них хоругви,
конфискуют тексты пастырских посланий, провоцируют уличные столкно-
вения с верующими и т. д. <•••> В июле 1937 г. толпа данцигских штурмо-
виков свалила кресты с нескольких католических церквей в Майстерваль-
де и разбила в окрестностях Данцига распятия, стоявшие по обычаю на
перекрестках дорог. Фашистский сенатор Бек распустил конфессиональ-
ные юношеские организации. В конце 1936 г. гитлеровцы ранили 12 чело-
век, разгоняя собрание католиков. Католическая пресса преследуется»125.
Эту информацию антирелигиозники выдавали за свидетельство «не-
бывалого» расцвета демократических свобод в СССР. М. Шейнман в
1939 году утверждал: «Есть только одна страна в мире, где последователь-
но осуществлена свобода совести... Эта страна - СССР»126.
Хотя к концу 1930-х годов появились признаки некоторого оживле-
ния Союза воинствующих безбожников, однозначного решения вопроса о
нем, похоже, принято не было. Продолжала сохраняться странная ситуа-
ция: в партийных инстанциях постоянно говорили о необходимости акти-
Глава 4
Деятельность Союза безбожников: 1925-1941 гг.
195
визации антирелигиозной пропаганды, однако принятие конкретных реше-
ний без видимых причин тормозилось. В начале 1937 года ряд руководите-
лей советской пропаганды (А. И. Ангаров, Е. М. Тамаркин, А. И. Стецкий,
В. Г. Кнорин, Е. М. Ярославский) подали в ЦК ВКП(б) докладные записки
с оценками антирелигиозной работы в стране и предложения по ее ак-
тивизации. Ярославский, в частности, предлагал созвать антирелигиозное
совещание при ЦК, направить соответствующую директиву партийным
организациям, материально поддержать безбожное движение и безбожную
печать, созвать новый съезд СВБ и т. д.127
Однако на заседании Оргбюро ЦК 29 апреля, к которому было при-
урочено составление записок, антирелигиозное постановление принято
не было. Это дело поручили специально созданной комиссии во главе с
Я. А. Яковлевым, но и комиссия оказалась совершенно бесплодной.
В августе 1937 года Ярославский отправил письмо секретарю ЦК
А. А. Андрееву с просьбой ускорить решение вопроса об издании газеты
«Безбожник». «...Развертывание антирелигиозной работы серьезней всего
тормозится отсутствием органа печати, который вел бы пропаганду в мас-
сах, - писал он. - Я прошу решить вопрос о разрешении газеты "Безбож-
ник", дав соответствующие указания отделу печати ЦК ВКП(б)»128.
Вопрос рассмотрен не был, и 16 октября Ярославский обратился с
новым письмом к секретарю ЦК А. А. Жданову с просьбой: «1. Разрешить
Центральному совету Союза безбожников созвать в конце октября пленум
Совета для обсуждения вопроса об улучшении антирелигиозной пропаган-
ды. 2. Разрешить Союзу безбожников издание газеты «Безбожник» 1 раз
в пятидневку с тиражом до 250 тыс. (т. Мехлис - за издание такой газе-
ты)»129. Письмо с такой же просьбой Ярославский отправил заведующему
Отделом печати и издательств ЦК Л. 3. Мехлису.
Однако постановление Оргбюро ЦК о разрешении издания газеты по-
следовало только 3 февраля 1938 года, причем было разрешено издавать ее
один раз в десятидневку тиражом 70 тысяч экземпляров130.
Характерно, что в это время ведомство Ярославского постоянно кри-
тиковалось в партийных инстанциях и печати за бездействие и пассив-
ность. Газета «Правда» писала в передовице 7 мая 1937 года: «Союз во-
инствующих безбожников работает архиплохо, за последние годы свернул
свою деятельность. В ряде областей отделения Союза развалились, расте-
ряли свой актив, засорены чужими людьми. Выпуск антирелигиозной ли-
тературы и периодических изданий... по непонятным причинам сокращен
до ничтожных размеров»131.
Первый секретарь ЦК ВЛКСМ А. В. Косарев утверждал 15 апреля
1937 года в «Правде», что Союз воинствующих безбожников занят не
столько пропагандой атеизма, сколько «умиленными восторгами» по по-
воду отмирания религии в процессе социалистического строительства.
Программа ВЛКСМ и указания товарища Сталина, напоминал Косарев,
требуют от комсомольцев активного участия в коммунистическом вос-
питании масс.
106 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
«Надо твердо запомнить, что нам не нужны эдакие стихийные нигили-
сты, умеющие лишь кричать: "долой, долой монахов, долой, долой попов",
а убежденные атеисты...
Куда проще - смастерить пышное "комсомольское рождество" с ши-
роковещательными угрозами: "мы на небо залезем, разгоним всех богов".
Куда сложнее - терпеливо и упорно очищать мозги молодежи от всякой
наносной религиозной плесени... Что касается "комсомольских рождеств"
и всяких кампанейских вспышек - они неприемлемы для нашего дела и
вредны. Кроме оскорбления чувств верующих, они ничего не дают»132.
Очевидно, что такие выпады в печати против СВБ и Ярославского
были возможны только с санкции Сталина.
Не обошла стороной Союз безбожников и волна «большого террора»
1930-х годов. Н. Ежов в одном из докладов сообщал Сталину:
«Бездействие и развал антирелигиозной работы, как это теперь нами
установлено, были обусловлены вредительством троцкистов и иных вра-
гов советского народа, пробравшихся в организации Союза Воинствующих
Безбожников, в том числе в его Центральный Совет.
Арестованный 4-м Отделом ГУГБ зам. председателя Центрального
Совета Союза Воинствующих Безбожников ЛУКАЧЕВСКИЙ, - дал на
допросе показания о том, что созданная им в Совете Союза Безбожников
троцкистская организация, по заданию Гестапо, развалила антирелигиоз-
ную работу. Чтобы создать видимость того, что они как-то работают, троц-
кисты занимались антирелигиозной работой исключительно среди атеи-
стов, и в их расчеты отнюдь не входило разоблачать в глазах верующих
контрреволюционную работу церковников и сектантов»133.
Эту позицию НКВД разделяло руководство Союза безбожников. Так,
в передовице, напечатанной в майском выпуске журнала «Безбожник» в
1937 году, говорилось: «Ряд лет в ОГИЗе орудовал подлый реставратор
капитализма Томский (имеется в виду заведующий Объединенным го-
сударственным издательством М. Томский, застрелившийся 22 августа
1936 года. - ЕЛ.) и его подручные. Эта замаскированная шайка контррево-
люционеров активно помогала троцкистско-зиновьевской банде фашист-
ских убийц, диверсантов и шпионов... вредила во всех областях работы,
особенно в полиграфии и издательском деле. Враг народа Томский всяче-
ски старался ликвидировать вовсе Антирелигиозное издательство»134.
На собраниях и в печати безбожники дружно клеймили «троцкистско-
зиновьевское охвостье» и «бухаринских выродков», требуя для них самого
сурового наказания. 11 марта 1938 года, за два дня до того, как Военная
коллегия Верховного суда СССР вынесла Н. Бухарину смертный приго-
вор, Б. Кандидов писал в газете «Безбожник»:
«В то время как партийная программа требует, чтобы коммунисты
терпеливо вели научно поставленную антирелигиозную пропаганду, Бу-
харин, этот двуличный, лицемерный, скользкий, как гадина, проповедник
"врастания кулака в социализм", на II съезде СВБ в 1929 г. выступил с про-
вокационным лозунгом: "Религия должна быть взята в штыки".
Глава 4
Деятельность Союза безбожников: 1925-1941 гг.
197
После Бухарина на съезде выступал троцкист, агент немецких фаши-
стов Бухарцев. Он заявил о своем согласии с Бухариным и добавил, что
надо "брать в штыки й самих попов и церковь".
Кое-кто мог бы счесть их тогда за самых "воинственных безбожников",
но мы хорошо знаем, что зти их выступления были рассчитаны на то, что-
бы озлобить трудящихся верующих против советской власти»135.
В этом же номере газеты было напечатано стихотворение Д. Бедного
«Смерть им, всем изменникам проклятым, так сказал советский весь на-
род».
По надуманным обвинениям в 1930-х годах были расстреляны заме-
стители Ярославского в ЦС СВБ А. Лукачевский и И. Стуков, руководи-
тель отдела национальностей ЦС М. Кобецкий, а также многие руководи-
тели пропаганды, причастные к антирелигиозной работе: С. Диманштейн
(редактор журнала «Жизнь национальностей»), В. Ральцевич (сотрудник
Агитпропотдела ЦК ВКП(б)) и др.
Под репрессии попали многие руководители республиканских, об-
ластных и краевых советов СВБ. Постановление IV пленума ЦС СВБ
4 февраля 1938 года, отмечая засоренность безбожного движения контрре-
волюционными элементами, указывало: «Организации СВБ, в которые
проникли враги народа, - украинская, белорусская, ивановская, грузин-
ская, воронежская, ленинградская, архангельская и др. - не разоблачили
этих врагов, свернули работу, не боролись за сохранение кадров, дошли до
состояния полного развала»136.
Масштабному разгрому была подвергнута Ленинградская организа-
ция безбожников. В 1934 году, например, 31 из 79 членов Ленинградского
областного совета СВБ были отстранены от работы. В 1935 году был рас-
стрелян председатель Леноблсовета СВБ «зиновьевец» Н. Маторин. До
1941 года на посту председателя совета сменились шесть человек137.
В 1930-х годах серьезные проблемы были и у Ярославского. Некото-
рые из них были связаны с четырехтомной «Историей ВКП(б)», вышед-
шей под его редакцией в 1928-1931 годах. В конце 1931 года в журнале
«Пролетарская революция» было опубликовано открытое письмо Сталина
«О некоторых вопросах истории большевизма», объявлявшее войну фаль-
сификаторам истории партии и, в частности, критиковавшее Ярославского
за ошибки «принципиального» и «исторического» характера, лившие воду
на мельницу троцкизма. Вслед за этим с критикой учебника выступили
Л. Каганович и другие руководители партии138.
Ярославский поначалу пытался защищаться. 28 октября 1931 года
он писал Сталину о своей «Истории ВКП(б)»: «И все-таки, без ложной
скромности, я прихожу к выводу, что это самая значительная, самая иници-
ативная работа в этой области»139. Однако ни объяснения, ни безудержная
лесть на Сталина не подействовали, и Ярославскому пришлось публично
выступать в унизительной роли кающегося грешника.
Одновременно с ним подвергались проработкам и политической дис-
кредитации другие известные историки, многие из которых (А. С. Бубнов,
19В Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1041 гг.
В. Г. Кнорин, В. И. Невский, Н. Н. Попов, В. Г. Сорин и др.) были унич-
тожены.
Ярославскому же Сталин по каким-то причинам сохранил жизнь. Не-
смотря на претензии, которые предъявлялись ему как историку партии
и руководителю СВБ, из «мясорубки» второй половины 1930-х годов он
вышел невредимым.
После разоблачения пробравшихся в ряды безбожников врагов наро-
да перед СВБ была поставлена задача восстановить утраченные позиции.
«...Ликвидация последствий вредительства на антирелигиозном фронте, -
писал Ф. Олещук в конце 1937 года в журнале «Антирелигиозник», - яв-
ляется сейчас актуальнейшей, первоочередной, важнейшей задачей Союза
воинствующих безбожников»140.
Вместе с тем полное возрождение СВБ так и не состоялось. Согласно
официальным данным, к концу 1937 года его численность составляла при-
мерно 2 миллиона человек. В начале 1938 года вновь стала выходить газета
«Безбожник»; после многолетнего перерыва был проведен IV пленум Цен-
трального совета, на котором было объявлено о созыве очередного съезда
СВБ. Однако ни пленумы, ни съезды СВБ больше не проводились.
Некоторые количественные характеристики СВБ были приведены
Е. Ярославским в докладе на Всесоюзном совещании работников антире-
лигиозных музеев в марте 1941 года. Согласно его сообщению, на первое
января 1941 года СВБ насчитывал 115 477 ячеек, объединявших около
3,5 миллионов человек. В Советском Союзе в это время действовало 47 ан-
тирелигиозных музеев, включая ЦАМ и МИР141.
Из десятков периодических изданий СВБ к этому времени сохрани-
лась лишь незначительная часть: газета и журнал «Безбожник», журнал
«Антирелигиозник» (заметно «похудевшие», издававшиеся уменьшенны-
ми тиражами) и несколько региональных изданий.
С началом Великой Отечественной войны по распоряжению Сталина
антирелигиозная пропаганда в СССР была прекращена, и СВБ свернул
свою деятельность.
Примечания
1. В И. Ленин и А. В. Луначарский: Переписка, доклады, документы. С. 164.
2. Архивы Кремля. Кн 1. С. 420.
3. Газета «Безбожник» 1924. 31 августа.
4. Брихничев И. Будем строить ОДГБ! // Газета «Безбожник». 1924. 7 декабря
5. Ярославский Ем Как вести антирелигиозную пропаганду С 89.
6. Воронцов Г.В. Ленинская программа атеистического воспитания в действии. С. 78.
7. Пути антирелигиозной пропаганды. Вып. 2 С. 114
8. Там же. С. 112
9. Антирелигиозник 1926. № 4 С. 10
10 Там же. С 12.
11 Там же. 58-59
Глава 4
Деятельность Союза безбожников: 192S-1941 гг.
199
12. Там же. С. 15, 21.
13. Воронцов ГЛ. Ленинская программа атеистического воспитания в действии. С. 91-96;
Савельев СМ. Емельян Ярославский - пропагандист марксистского атеизма. С. 51-53.
14. Ярославский Ем. Итоги совещания антирелигиозников 27-29 апреля 1926 г. // Антире-
лигиозник. 1926. № 5. С. 9.
15. Антирелигиозник. 1926. N° 7. С. 74-78.
16. Вестник агитации и пропаганды. 1922. № 1. С. 53.
17. Скворцов-Степанов ИМ. Основные течения в антирелигиозной пропаганде. С. 19.
18. Поршнев ГМ. Кризисы и затоваренность в книжном деле. М., 1929. С. 28.
19. Там же. С. 57-58.
20. Воронцов Г.В. Ленинская программа атеистического воспитания в действии. С. 98.
21. Антирелигиозник. 1926. № 7. С. 6.
22. Стенографический отчет Второго всесоюзного съезда Союза воинствующих безбожни-
ков. М, 1930. С. 5.
23. Воинствующее безбожие в СССР за 15 лет. С. 328.
24. Коновалов БМ. Союз воинствующих безбожников. С. 75.
25. Верт Н. История советского государства. 1900-1991. 2 изд. М., 1994. С. 208.
26. Правда. 1928. 17 мая.
27. Красильников С А., Лисе Л.Ф., Соскин ВЛ., Илизаров Б.С. Культурная революция и духов-
ный прогресс // Историки спорят: 13 бесед. М., 1988. С. 355.
28. Сталин И. Политический отчет Центрального Комитета XV съезду ВКП(б). М., 1937.
С. 46.
29. Алексеев В А. «Штурм небес» отменяется? С 83.
30. О существовании таких планов Ярославский говорил на II пленуме ЦС СВБ 20 марта
1930 года (Ярославский Ем. Против религии и церкви. Т. 4. С. 141).
31. Федотов ГЛ. Судьба и грехи России. Т. 1. С. 192.
32. Кашеваров АЛ. Государство и церковь. С. 93-94.
33. XIV Всероссийский съезд Советов: Стенографический отчет. М, 1929. Бюллетень № 16.
С. 45.
34. Там же. Бюллетень № 1. С. 25.
35. Там же. Бюллетень № 4. С. 13.
36. Там же. С. 14.
37. Там же. Бюллетень № 5. С. 26, 27.
38. Одинцов ММ. Государство и Церковь. С.46.
39. Власть и художественная интеллигенция. С. 71.
40. Джанибвков С. Эпитафия спецхрану?.. // Новый мир. 1990. № 5. С. 245.
41. Курляндский И А. Сталин, власть, религия. С. 179.
42. Поссе ВА. Нэп и голод // Русское прошлое: Историко-документальный альманах. Кн. 4.
СПб., 1993. С. 309-310.
Поссе пытался в это время издать свою публицистическую книгу «Вопросы любви», но
преодолеть цензурные рогатки не смог. Недовольство цензора вызвало уже то, что по
недосмотру переписчицы слова Бог, Господь, Христос, Троица и др. были написаны в
книге с большой буквы. Но главным поводом для запрещения послужила идея автора,
что отношения между мужчиной и женщиной должны строиться по принципу «не делай
другому того, чего не желаешь себе».
200 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
«- Знаете ли, какой вы допустили ляпсус?1 - строго сказала мне Быстрова, заведующая
Ленгублитом, и указала на злополучный моральный закон.
- Ведь это - Кант1 - крикнула она.
Я чувствовал себя совершенно подавленным» (Поссе ВА. Нэп и голод. С. 312).
43. Антирелигиозник. 1927. № 9. С. 74.
44. Сарабъянов В. Религия и школа // Антирелигиозник. 1929. № 3. С. 72.
45. Амосов Н. О массовой агитации и пропаганде // Антирелигиозник. 1929. № 4. С. 49.
46. Кто празднует пасху // Журнал «Безбожник». 1930. № 7. С. 3.
47. Газета «Безбожник». 1930. 30 сентября.
48. Агишев И. Журнал «Сугышчан Алласыз» // Антирелигиозник. 1937. № 8. С. 63.
49. Баранов А. Профессиональные союзы и антирелигиозная пропаганда // Антирелигиоз-
ник. 1929. № 3. С. 66-67.
50. Стенограмма заседания Оргбюро ЦК ВКП(б) по вопросу о мерах по усилению антирели-
гиозной работы. 10 декабря 1928 г. // Курляндский ИА. Сталин, власть, религия. С. 607.
51. Там же. С. 600.
52. Циркуляр ЦК ВКП(б) «О мерах по усилению антирелигиозной работы». 14 февраля
1929 г. // Курляндский ИА. Сталин, власть, религия. С. 611.
53. Партийное совещание по вопросам антирелигиозной пропаганды // Газета «Безбожник».
1929. 30 июня.
54. Развернутым фронтом. (К 2-му всесоюзному съезду безбожников.) // Правда. 1929.
9 июня.
55. Лацис О. Перелом // Суровая драма народа: Ученые и публицисты о природе сталиниз-
ма. М., 1989. С. 92-104.
56. Сталин И. О работах апрельского объединенного пленума ЦК и ЦКК // Правда. 1928.
18 апреля.
57. О самокритике. (Обращение ЦС СВБ ко всем безбожникам.) // Антирелигиозник. 1929.
№ 12. С. 3.
58. Правда. 1928. 18 апреля.
59. Алексеев В А. «Штурм небес» отменяется? С. 91.
60. Стенографический отчет Второго всесоюзного съезда Союза воинствующих безбожни-
ков. С. 9.
61. Там же. С. 19.
62. Там же. С. 151.
63. Там же. С. 54.
64. Там же. С. 133.
65. Там же. С. 213-214.
66. Там же. С. 32-33.
67. Там же. С. 34.
68. Там же. С. 81.
69. Там же. С. 242.
70. Амосов Н. Антирелигиозная работа пионерских организаций // Антирелигиозник. 1929.
№ 7. С. 92.
71. Резолюции Второго всесоюзного съезда воинствующих безбожников. М., 1929. С. 3, 8.
72. Путинцев Ф. Ответ тов. Галактионову // Антирелигиозник. 1930. № 1. С. 83.
73. Устав союза воинствующих безбожников СССР. М., 1930. С. 5.
Глава 4
Деятельность Союза безбожников: 1325-1341 гг.
201
74. Ф.К. Пять лет Центрального антирелигиозного музея // Газета «Безбожник». 1934.
10 июня.
75. Резолюции всесоюзного совещания по антирелигиозной пропаганде (9-11 июня 1935 г.)
// Антирелигиозник. 1935. № 4. С. 43-45.
76. Пятнадцатый съезд ВКП(б). Декабрь 1927 года: Стеногр. отчет. М., 1961. Т. 1. С. 103.
77. Болтин Е. Антирелигиозное воспитание красноармейцев // Антирелигиозник. 1928. № 1.
С. 63.
78. Резолюции Второго всесоюзного съезда воинствующих безбожников. С. 60.
79. БАФ. Коммуна «Безвирник» имени Ем. Ярославского // Газета «Безбожник». 1931.
5 ноября.
80. Олещук Ф. Год работы Союза безбожников // Антирелигиозник. 1926. № 4. С. 58.
81. Пути антирелигиозной пропаганды. Вып. 2. С. 53.
82. Калинин В. Динамика роста и социального состава СВБ // Воинствующее безбожие в
СССР за 15 лет. С. 351.
83. Олещук Ф. Начинаем переучет членов СВБ // Газета «Безбожник». 1933. 29 декабря.
84. Конкретная причина роспуска АРК неизвестна. По этому вопросу в современной лите-
ратуре предлагаются различные версии; с некоторыми из них полемизирует И. Курлянд-
ский в своей книге «Сталин, власть, религия» (С. 399-400).
85. Резолюции Второго всесоюзного съезда воинствующих безбожников. С. 82-83.
86. Антирелигиозник. 1930. № 3. С. 121.
87. Резолюции Второго всесоюзного съезда воинствующих безбожников. С. 9.
88. КПСС в резолюциях... М., 1984. Т. 5. С. 104.
89. Ярославский Ем. Против религии и церкви. Т. 4. С. 121.
90. Деревенский. Усердие не по разуму // Безбожник у станка. 1930. № 11. С. 22.
91. Коновалов Б Л. К массовому атеизму. С. 97.
92. Весенин Е. В поисках безбожного колхоза // Безбожник у станка. 1930. № 11. С. 10.
93. Покровский Н. Предисловие к кн.: Архивы Кремля. Кн. 1. С. 104.
94. Курляндский И А. Сталин, власть, религия. С. 266-267.
95. Сталин И. Вопросы ленинизма. Изд. 10. М., 1939. С. 358.
96. Шевченко В. Юные безбожники против пионеров. С. 177.
97. Резолюции второго пленума ЦС СВБ СССР. Март 1930 г. М., 1930. С. 6.
98. Ярославский Ем. Против религии и церкви. Т. 4. С. 131.
99. Лунин А. Тульский подарок папе // Безбожник у станка. 1930. № 12. С. 6.
100. Назаров Т. Я - за Барабанщикова // Безбожник у станка. 1930. № 12. С. 7.
101. Лукачевский А. Итоги второго пленума ЦС СВБ // Газета «Безбожник». 1930. 30 марта.
102. Калинин В. Динамика роста и социального состава СВБ // Воинствующее безбожие в
СССР за 15 лет. С. 344.
103. Ярославский Ем. О наших задачах // Антирелигиозник. 1935. № 3. С. 12.
104. Олещук Ф. Сталинская конституция и задачи антирелигиозной пропаганды // Антире-
лигиозник. 1937. № 1. С. 17.
105. Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. С. 319.
106. Олещук Ф. О работе Центрального совета СВБ // Антирелигиозник. 1938. № 2. С. 22.
107. Дискуссия по вопросам перестройки СВБ // Газета «Безбожник». 1934. № 30. С. 2.
108. Ярославский Ем. О наших задачах. С. 12.
202 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
109. Там же.
110. Олещук Ф. X лет Союза воинствующих безбожников СССР. С. 72.
111. Там же. С. 74-75.
112. Курляндский И А. Сталин, власть, религия. С. 509.
113. Шкаровский М£. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М, 2000.
С. 91.
114. Верт Н. История советского государства. С. 283.
115. Н. И. Ежов в одном из сообщений писал Сталину:
«Многие НКВД и УНКВД доносят, что на местах вовсе не ведется антирелигиозная
работа... что большинство организаций Союза Воинствующих Безбожников фактически
не существует, и массово-воспитательная антирелигиозная работа находится в загоне и
предоставлена самотеку.
В связи с этим в последнее время почти приостановилась работа по закрытию церквей.
По Союзу нами учтено 7.123 бездействующих, формально не закрытых церквей, т. е.
более половины всех существующих церквей. < ■ ■>
Местные, партийные и советские кадры, а также организация Союза Воинствующих Без-
божников не используют имеющиеся возможности для безболезненного и форсирован-
ного закрытия такого большого количества бездействующих церквей и не учитывают, ви-
димо, что каждая из таких церквей является... поводом для церковного контрреволюци-
онного актива к инспирированию всякого рода антисоветских проявлений» (Хаустов В.,
Самуэлъсон Л. Сталин, НКВД и репрессии 1936-1938 гг. С. 413-414).
116. Поспеловский Д£. Тоталитаризм и вероисповедание. С. 365.
117. Одинцов МЛ. Путь длиною в семь десятилетий: от конфронтации к сотрудничеству (го-
сударственно-церковные отношения в истории советского общества) // На пути к сво-
боде совести. М., 1989. С. 54; Курляндстй ИА. Сталин, власть, религия. С. 509-510.
118. Курляндстй ИА. Сталин, власть, религия. С. 510.
119. Левитин A3., Шавров В.М. Очерки по истории русской церковной смуты. С. 618-619.
120. Дылда ВВ. История Русской Церкви. 1917-1997. М., 1997. С. 254.
121. Поспеловский Д.В. Тоталитаризм и вероисповедание. С. 367.
122. Ярославский Ем. Коммунизм и религия. М., 1941. С. 24.
123. Шейнман М. Международное значение атеистического движения в СССР // Воинствую-
щее безбожие в СССР. С. 511.
124. Михневич Д. Германский фашизм и церковь // Антирелигиозник. 1936. № 6. С. 46.
125. Он же. Подавление свободы совести за рубежом // ХХ-летие отделения церкви от госу-
дарства М., 1938. С. 77-78.
126. Шейнман М. Подавление свободы совести в буржуазных странах // Антирелигиозник.
1939. № 1. С. 6.
127. Курляндский ИА. Сталин, власть, религия. С. 503.
128. Пит. по: Курляндский ИА. Сталин, власть, религия. С. 508.
129. Там же. С. 508-509.
130. Там же. С. 509.
131. Антирелигиозная пропаганда // Правда. 1937. 7 мая.
132. Косарев А. Антирелигиозная пропаганда и задачи комсомола // Правда. 1937. 15 апреля.
133. Хаустов В., Самуэлъсон Л. Сталин, НКВД и репрессии 1936-1938 гг. С. 414.
134. Овладеть большевизмом, ликвидировать беспечность // Журнал «Безбожник». 1937.
№ 5. С. 2.
Глава 4
Деятельность Союза безбожников: 1925-1941 гг.
203
135. Кандидов Б. Правотроцкистские агенты фашизма - покровители и союзники церковной
контрреволюции // Газета «Безбожник». 1938. 11 марта.
136. Постановление IV расширенного пленума ЦС СВБ // Антирелигиозник. 1938. N° 3. С. 4.
137. Левина Н£. Деятельность «воинствующих безбожников» и их судьба // Вопросы исто-
рии. 1996. № 5-6. С. 155.
138. Каганович Л.М. За большевистское изучение истории партии. М. - Л., 1932. С. 19-21.
139. Наше Отечество: Опыт политической истории. М., 1991. Т. 2. С. 355.
140. Олещук Ф. Вражеская агентура на антирелигиозном фронте // Антирелигиозник. 1937.
№11. С. 20.
141. Ярославский Ем. Задачи антирелигиозной пропаганды // Антирелигиозник. 1941. № 5.
С. 1, 7.
Глава 5
О НЕКОТОРЫХ АСПЕКТАХ СОВЕТСКОГО БЕЗБОЖИЯ
Еще рассказали Сохатому татарчата, что прежние люди
до революции рождались от обезьян, сейчас рабоче-
крестьянские не рождаются от обезьян.
И спросили с восточной вкрадчивой лаской Сохатого:
- А ты как? Еще от обезьян?
О. Форш. Сумасшедший корабль.
- Что такое религия? - не унимался экзаменатор.
- Предрассудок Карла Маркса и народный самогон.
- Для чего была нужна религия буржуазии?
- Для того, чтобы народ не скорбел.
А. Платонов. Сокровенный человек.
1. Школа и религия
Общеобразовательная школа являлась важным звеном созданной в
СССР системы идейно-политического воспитания населения.
В Программе РКП(б), принятой на VIII партийном съезде в 1919 году,
говорилось о необходимости коренной реформы школы с целью превра-
щения ее из орудия классового господства буржуазии в «орудие комму-
нистического перерождения общества». Принятая на съезде резолюция
«О политической пропаганде и культурно-просветительной работе в де-
ревне» определила три главных задачи, которые должны были решать ор-
ганы школьного и внешкольного образования на селе: коммунистическая
пропаганда, общее образование и агрикультурное образование. При этом
резолюция подчеркивала: «Общее образование - школьное и внешколь-
ное (включая сюда и художественное: театры, концерты, кинематографы,
выставки, картины и пр.), стремясь не только пролить свет разнообразных
знаний в темную деревню, но, главным образом, способствовать выработке
самосознания и ясного миросозерцания, - должно тесно примыкать к ком-
мунистической пропаганде»1.
Решение задач, поставленных партией перед системой народного об-
разования, естественным образом предполагало полный разрыв школы с
религией. Первые шаги в этом направлении были сделаны сразу после
Октябрьской революции. Как уже говорилось, постановления Советско-
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
205
го правительства конца 1917 - начала 1918 года и декрет «Об отделении
церкви от государства и школы от церкви» закрыли доступ в общеобразо-
вательную школу религиозным организациям. Светский характер школы
подтверждала и первая советская Конституция 1918 года. Новое законо-
дательство упразднило должность школьного законоучителя и отменило
преподавание религиозных вероучений в государственных, общественных
и частных учебных заведениях. Из школьных помещений были убраны все
религиозно-культовые предметы и символы: иконы, распятия, лампады,
книги и пр.
Одновременно советское законодательство стремилось максимально
ограничить возможность обучения детей религии за стенами школы2.
Политику изоляции народного образования от влияния Церкви пра-
вящая партия осуществляла неукоснительно. Когда, например, весной
1919 года М. Калинин предложил правительству (для ускорения нормали-
зации отношений между государством и крестьянством) разрешить предо-
ставлять во внеурочное время школьные помещения религиозным орга-
низациям для религиозного обучения, его идею на коллегии Наркомпро-
са поддержали только два человека - А. В. Луначарский и Д. Б. Рязанов.
Большинство членов коллегии (П. И. Лебедев-Полянский, Н. К. Крупская,
М. Н. Покровский и др.) считали, что Церковь под видом Закона Божьего
будет вести антисоветскую пропаганду. Они отправили в ЦК РКП(б) за-
писку «О преподавании закона божьего в школах во внеурочное время»,
в которой утверждали, что среднее крестьянство примирится с Советской
властью гораздо- быстрее вследствие уступок в материальной сфере, а не
в области просвещения и культуры. «Насколько мало трогают эту мас-
су чисто религиозные мотивы, видно из того, что даже такие удары, как
вскрытие "чудотворных" мощей, нигде не вызвали ничего, сколько-нибудь
похожего на массовый протест»3.
Крупская лично обратилась в ЦК с письмом, в котором также пред-
упреждала, что принятие такого решения было бы большой ошибкой:
«Средний крестьянин, по темноте своей, недоволен светской школой, но он
еще гораздо более недоволен мобилизацией, хлебной монополией, чрезвы-
чайным налогом и пр. Голод, общая неурядица, произвол комиссаров, рек-
визиции вызывают еще большее негодование крестьян. Было бы смешно
надеяться, что разрешение учить попам в школах успокоит крестьянина»4.
Исповедовавшая воинствующий материализм Коммунистическая пар-
тия не могла, конечно, удовлетвориться такой полумерой, как отделение
школы от Церкви. Однако переход школы от пассивных к активным ме-
тодам борьбы с религией наталкивался поначалу на серьезные трудности.
Существовали проблемы, связанные с реформированием самой систе-
мы народного образования. Старая, дореволюционная школа большевикам
была не нужна, а новую, коммунистическую, еще предстояло создать. Как
известно, до конца 1920-х годов советская система народного образования
имела экспериментальный характер и была ориентирована прежде всего
на воспитание производственно-трудовых и общественных навыков уча-
200 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1041 гг.
щихся5. В течение многих лет в советской школе не было даже обычных
учебников.
Р. Пайпс пишет: «Луначарский, поклонник педагогической фило-
софии Джона Дьюи, хотел, чтобы учащиеся "обучались посредством де-
лания". Он верил, что преподавание, построенное на сочетании труда и
игры, превратит процесс обретения знаний в неотразимо привлекательный
для детей. В сущности, он хотел внедрить в широком масштабе принци-
пы прогрессивного западного образования, вроде "активных школ" Дьюи,
"системы Дальтона" в Англии и метода Монтессори, которые на Западе
применялись лишь в экспериментальных условиях. Самые радикальные
выразители идей советской философии образования в начале 20-х годов
пошли еще дальше: они призывали вообще отменить школы и перенести
обучение в колхозы и на фабрики6.
Благодаря этому обстоятельству первая стадия советской школьной
политики, совпадающая с эпохой военного коммунизма, была, по словам
Пайпса, сравнительно либеральной, направленной на свободное развитие
личности ребенка. «Поскольку заявлялось, что коммунистические идеалы
"естественны" для человека, то есть присущи ему от природы, то и ребе-
нок, освобожденный от традиционных ценностей и отживших запретов,
инстинктивно к ним потянется»7.
Многие представители советской педагогики, находясь под влиянием
коммунистического романтизма и утопизма, были убеждены, что религия
при социализме отомрет тем быстрее, чем меньше о ней будут говорить. С
этой позицией столкнулся в 1918 году В. Поссе, работавший в Наркомсо-
бесе в должности инструктора детских домов Замоскворечья. Занимаясь
лекторско-пропагандистской деятельностью, он однажды провел со сво-
ими подопечными беседу, посвященную церковной политике Советского
государства. Для него оказалась неожиданностью негативная реакция при-
сутствовавшей на лекции А. И. Елизаровой, заведующей Отделом охраны
детства Наркомсобеса. «Ей беседа не понравилась, - писал Поссе. - "Вы
выступаете, как проповедник атеизма, - говорила она, - а мы должны про-
сто игнорировать вопросы религии. Дети отвыкнут этими вопросами инте-
ресоваться, а ваша проповедь, напротив, возбуждает интерес к религии"»8.
Этот принцип лежал в основе школьной политики Наркомпроса
в 1920-х годах. «В программах школ, в учебниках, - писала Крупская в
1927 году в статье «О безрелигиозном воспитании в школе», - нет прямой
антирелигиозной пропаганды, и тем не менее советская школа является
могучим средством борьбы с религией. Дружная товарищеская спайка,
объяснение явлений природы и явлений общественных, реалистический
подход к объяснению всего, что ребенка окружает, активное вмешательство
в это окружающее, - закладывает прочный фундамент реалистического
мировоззрения. В старших классах... ребята уже вплотную подходят к раз-
решению основных вопросов мировоззрения»9.
Сторонники этой концепции считали, что формирование научно-ате-
истического мировоззрения у школьников должно идти постепенно, без
ГлаваS
О некоторых аспектах советского безбожия
207
нажима и достигать поставленной цели не путем лобовой критики рели-
гии, а через усвоение школьниками учебных программ по естественным
и социальным наукам. В обоснование такого подхода работники Нарком-
проса ссылались на особенности возрастной психологии школьников, на
конфликты с их родителями и пр. Так, нарком просвещения А. Луначар-
ский считал преждевременной антирелигиозную работу в школе I ступени
(начальная 4-классная школа), но допускал ее в школе II ступени - путем
введения нескольких часов антирелигиозной пропаганды в школьный курс
истории культуры10.
Н. К. Крупская указывала, что методы коммунистического воспита-
ния взрослого населения не могут быть механически перенесены в школу.
Детская психология имеет свои особенности, поэтому начальная школа в
принципе не может сформировать у детей цельного, глубокого мировоззре-
ния. «За этим не надо и гнаться, - писала она в 1922 году. - Задача школы
I ступени - дать ребенку те знания, которые вводят его в круг современной
культуры»11.
Руководитель Главполитпросвета считала, что приобщение младших
школьников к сложным политико-мировоззренческим вопросам лишь вос-
питывает в них «привычку к пустым словопрениям». «Недавно ко мне
пришла девчурка, - говорила она на I Всероссийской конференции школ
II ступени, - не выше этого стола, звала на какой-то праздник. Я ее спроси-
ла: "А как вы будни проводите?" - "Утром_уроки учим, потом гуляем". - "А
потом что делаете?" - "Мы изучаем ленинизм". Девчурка - девяти-десяти
лет; мне кажется, что в данном случае ленинизм превращается просто в
звонкую фразу»12.
Эти идеи были официально закреплены в методическом письме «О
безрелигиозном воспитании в школе I ступени», изданном Наркомпросом
в 1925 году. Составителем письма была сотрудница научно-педагогической
секции ГУСа (Государственный ученый совет, научно-методический
орган Наркомпроса) А. Л. Катанская, в 1890-х годах занимавшаяся
пропагандистской работой среди сектантов, а после революции работавшая
учительницей в сельской школе. «...Никакого особенного внедрения
антирелигиозности в душу ребенка совершенно не нужно, - советовала
Катанская учителям. - Нужно научить ребенка видеть окружающую его
жизнь и искать смысл всего происходящего, и поэтому антирелигиозную
работу надо начинать с момента появления детей в школе, но делать это
не искусственно, а самым естественным образом, беря материал из быта,
обращая его в теорию и обратно, от теории к быту, к работе над бытом»13.
Учитель, указывало письмо, может, например, разъяснять детям лож-
ность «страшных» рассказов о нечистой силе, колдунах, покойниках и пр.,
используя для этого подходящие рассказы из художественной литературы,
организуя прогулки в лес и на кладбище. Антирелигиозная тема может
быть естественным элементом бесед о крестьянском труде, хозяйстве, трак-
торах и молотилках, облегчающих полевые работы. Катанская, в частности,
советовала рассказывать школьникам «...о чудесном обслуживании маши-
206 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
нами сельского хозяйства в Америке и Германии, где нет молебнов об уро-
жае, но нет и неурожаев, потому что машина быстро исправляет стихийные
недостатки климата. Надо на место веры в бога ставить веру в науку и
машину, которую человек может создать собственными руками и которая
сможет безмерно облегчить и улучшить жизнь деревни и города»14.
Методическое письмо подчеркивало, что антирелигиозная работа
в школе должна осуществляться осторожно, ненавязчиво, без попыток
каким-либо образом ускорить ее: «Метод воинствующего безбожия должен
быть совершенно устранен, надо отказаться от насмешек и издевательства
над верой своих отцов...»15
Превращению школы в орудие активной борьбы с религией препят-
ствовала также кадровая проблема. «...Марксистская педагогика заменила
идею "народного образования" идеей "социального воспитания", - писал
П. Милюков. - Но и при такой расширенной постановке первая роль все
же принадлежала народному учителю»16. Школа переживала острый ка-
дровый кризис, поскольку большевики испытывали недоверие к учитель-
скому корпусу. 23 декабря 1918 года постановлением ВЦИК был распущен
Всероссийский учительский союз, обвиненный в контрреволюционной де-
ятельности. Если Ленин, сознавая необходимость сотрудничества с учите-
лями, готов был отчасти мириться с их политической несознательностью,
то позиция других партийцев в этом отношении была более непримири-
мой. Опасения новой власти, боявшейся нежелательного влияния учитель-
ства на население, явственно прозвучали на XIII партийном съезде - в вы-
ступлениях Г. Е. Зиновьева и других делегатов. «...Не нужно забывать, что
они всю революцию шли рука об руку с кулачеством, - говорил делегат от
Ленинграда С. А. Бергавинов, - и что около 50% сельского учительства -
выходцы из духовного звания, сынки и дочери попов»17.
После Октябрьской революции учителя, прежде всего в деревне, ока-
зались, образно говоря, между молотом и наковальней. Сверху на них да-
вила Советская власть, снизу - народные массы, смотревшие на них как на
своих врагов. Крестьянский писатель П. Карпов еще в 1909 году отмечал,
что крестьяне «...смешали интеллигенцию с помещиками и чиновниками и
всех их считают "барами", начиная от сельского учителя и кончая писате-
лем»18.
В сравнении с учителями служители Церкви на селе оказались даже
в выигрышном положении. Деревня не любила попов, но нуждалась в них
как требоисправителях. Священник был нужен крестьянам, чтобы крестить
детей, венчать новобрачных, отпевать покойников, обеспечивать молебна-
ми урожай и т. д. За все эти полезные дела деревня нехотя, но платила. В
иной ситуации оказались учителя - в силу слабого спроса в деревне на
грамотность и образование. Беднота, на словах признавая полезность об-
разования, считала, что ходить за сохой можно и неграмотным, поэтому не
хотела тратиться на обучение детей и содержание школы.
Нужно также учитывать, что значительная часть сельского населения
была против отмены уроков Закона Божия в школе; попытки же ввести
ГлаваS
О некоторых аспектах советского безбожия
209
в школьное обучение элементы антирелигиозной агитации часто приво-
дили к тому, что крестьяне запрещали своим детям ходить в школу. По
воспоминаниям видного деятеля советской педагогики В. А. Десницкого
(Строева), органы власти нередко использовали учителей в качестве адми-
нистративных работников, заставляя их лично выносить из школ культо-
вые предметы, развешивать вместо икон портреты советских вождей, отни-
мать нательные крестики у учащихся. «Все это, конечно, ставило учителя
часто в весьма затруднительное и двусмысленное положение, портило его
отношения с родителями учащихся, иногда даже обрекало на голодание
(жалованье часто запаздывало, да и помощь со стороны крестьян натурой
для учителя гораздо важнее, чем получение совершенно обесцененных де-
нежных знаков)»19.
И без того незавидное материальное положение учителей заметно
ухудшилось после выхода в декабре 1921 года декрета ВЦИК и СНК
«О местных денежных средствах», который отменил центральное финан-
сирование школ и культурно-просветительных учреждений и установил,
что все расходы по их содержанию отныне должны были осуществлять-
ся из местных налогов и сборов. Это постановление в условиях после-
военной разрухи имело тяжелые последствия, вынудив местные власти
перевести школы в режим самовыживания. «...В результате крестьянин
часто ненавидит учителя, - говорила Крупская на XIII съезде партии. -
Самарские учителя пишут: выйдешь на сход, кланяешься-кланяешься,
просишь-просишь, сколько насмешек терпишь - передать словами нель-
зя. А Владимир Ильич писал: "У нас учитель должен быть поднят на
такую высоту, как ни в одной стране"»20. Чтобы не умереть от голода,
сельским учителям приходилось наниматься в пастухи и батраки, шить
обувь на продажу или, что особенно возмущало Крупскую, «читать псал-
тырь по покойникам».
Выступление Крупской на XIII партсъезде съезде интересно тем,
что дает сжатую и в тоже время емкую характеристику состояния дел в
тогдашней системе народного просвещения. Многие факты, приводимые
Крупской в докладе, были получены в ходе обследования, проведенного
Наркомпросом в семи губерниях в январе-феврале 1924 года. Материа-
лы обследования, по словам Крупской, составили семь больших томов и
показали «кошмарную, ужасающую картину». В качестве примера глава
Главполитпросвета нарисовала картину занятий в одной из сельских школ
Пензенской губернии: «...школа не отапливается, и поэтому классы забиты
досками. Учительница занимается с учениками в своей комнате, а так как
комната тоже еле-еле отапливается, то она сидит в лохмотьях на печи и де-
лает диктант по Пуцыкевичу, а ученики сидят в страшной грязи на полу и
пишут мелом на полу и на стенах»21. В таких условиях, считала Крупская,
требовать от учителя антирелигиозной пропаганды и марксистской поста-
новки школьного процесса - задача невыполнимая. «...Учитель, который
вынужден сидеть на печке, как бы он ни был начитан в области марксизма
и в области методики, сделать ничего не сможет»22.
210 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
Школа, особенно сельская, испытывала острую нужду в самом не-
обходимом: книгах, учебниках, тетрадях, карандашах. Даже газеты посту-
пали в советскую деревню в значительно меньшем количестве, чем в до-
революционное время. «Таким образом идут наши агитация и пропаганда
в деревне, - подытожила Крупская свое выступление на съезде. - Нет
возможности сказать, до чего тяжело обстоит это дело. Если бы не... са-
моотверженность отдельных коммунистов, работников Политпросвета...
отдельных комсомольцев, не самоотверженность отдельных учителей, -
мы погрузились бы в полнейший мрак»23.
Эти обстоятельства помогают понять, почему руководители Нарком-
проса были противниками слишком активного подключения школы к борь-
бе с религией. Их позиция, заметим, отвечала общей направленности, духу
«религиозного нэпа». В разделе партийной Программы 1919 года, посвя-
щенном народному просвещению, в числе задач школы указывалось «раз-
витие самой широкой пропаганды коммунистических идей», но не было
требования вести антирелигиозную пропаганду. Резолюция VIII съезда
партии «О политической пропаганде и культурно-просветительной рабо-
те в деревне» постоянно говорила о коммунистическом воспитании, на-
поминала органам власти и просвещения, что советская школа полностью
отделена от религии, но умалчивала о собственно антирелигиозном вос-
питании.
Вместе с тем курс Наркомпроса на безрелигиозное воспитание в шко-
ле имел много противников среди коммунистов-руководителей, считавших
необходимым активно вовлекать школьников в политико-идеологическую
и антирелигиозную работу. Важнейшая роль в решении этой задачи отво-
дилась школьным комсомольским и пионерским организациям. Е. Ярос-
лавский в газете «Безбожник» призывал юных пионеров:
«Пусть... громче бьет наш барабан пионерский! Пусть мы сами еще
молоды, еще слабыми руками несем впереди ленинское знамя, но пусть
раздается наша безбожная песнь:
Долой, долой монахов!
Долой, долой попов!
Взберемся мы на небо,
Разгоним всех богов!»24
Школьная молодежь участвовала в «комсомольском рождестве»,
«комсомольской пасхе» и других массовых антирелигиозных акциях на-
чала 1920-х годов. В 1925 году в журнале «Безбожник у станка» была на-
печатана заметка о московском пионере А. Журавлеве, который, приехав на
каникулы в деревню Творогово Угличского уезда, стал заниматься культур-
но-просветительной работой среди селян: проводил беседы, читал газеты.
В деревне не было клуба, и пионер с разрешения родственников превра-
тил их дом в подобие агитпункта. «...В короткий срок вся изба украсилась
красивыми, разноцветными плакатами. В одном углу - уголок Ленина, в
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
211
другом - большой наглядный уголок безбожника с большими плакатами
и вырезками из журнала "Безбожник у станка". Есть также уголок "Наши
вожди", где собраны портреты всех вождей революции с их небольшими
биографиями»25.
Как уже отмечалось, антирелигиозные анархические бесчинства мо-
лодежи вызывали критику со стороны руководителей партии. Так, в по-
становлении Оргбюро ЦК РКП(б) «О положении и работе РЛКСМ в де-
ревне» от 15 мая 1925 года в разделе «О юных пионерах» говорилось, что
пионерские организации могут выполнить свою роль в воспитании подрас-
тающего поколения лишь при условии «решительной борьбы с хулиган-
ством и изжития вредных методов в своей работе, в значительной степени
заимствованных у комсомола, в особенности в области антирелигиозной
пропаганды»26.
Формирование системы антирелигиозного воспитания в школе сопро-
вождалось борьбой с верующими учителями. Вытеснение чуждых в поли-
тическом и идеологическом отношении кадров из системы народного обра-
зования началось сразу после Октябрьской революции. Коммунистическая
власть считала, что школа должна освобождаться от верующих «просве-
щенцев», однако поставить эту задачу было намного легче, чем решить ее
на практике. В школе было немало преподавателей, сочувственно относив-
шихся к идеям социализма и готовых бороться с религией и Церковью, но
еще больше было таких, кто оставался на религиозной или индифферент-
ной позиции и совсем не горел желанием выполнять функции «агента ком-
мунистического воспитания». Школьные преподаватели, например, неред-
ко высказывали недовольство политической окраской советских букварей
и отказывались обучать по ним неграмотных. Такую строптивость чаще
всего проявляли столичные учителя, многие из которых имели среднее и
высшее образование27.
«...Трудно вам от всего этого отделаться в короткий срок, выбросить
всю эту религиозную дребедень», - сочувствовал Ярославский участникам
I Всесоюзного съезда учителей в 1925 году28.
Новая власть, как ни хотелось ей избавиться от этого «балласта», все
же вынуждена была мириться с его существованием, так как заменить его
было некем. Н. Крупская постоянно заявляла, что верующие учителя -
если они являются ценными, опытными педагогами, - должны работать
в школе. Нужно лишь следить, чтобы они свои религиозные убеждения
держали при себе и не вносили в учебный процесс. Руководитель Главпо-
литпросвета считала ошибочным выдвигавшееся многими коммунистами
и комсомольцами требование привлекать педагогов к антирелигиозной
пропаганде. Этой работой, по ее мнению, должны были заниматься не
учителя, а партийцы, комсомольцы, вожатые, библиотекари. «Само со-
бой, религиозный учитель в советской школе, даже не проповедующий
религии... - кричащее несоответствие. На смену хорошим, умелым учи-
телям, но религиозным по убеждению, должны прийти столь же хорошие
и умелые, но антирелигиозники. Однако это длительный процесс. Пока
212 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
же надо ограничиться требованием: не вносить религию в школьное пре-
подавание»29.
Умеренную позицию в этом вопросе занимал А. Луначарский. «...Ни-
какого гонения на религиозных учителей или устранения их нельзя допу-
скать, - говорил он на I съезде безбожников в 1925 году, - за исключением
тех случаев, когда учитель в свою школьную работу вносит свои религиоз-
ные предрассудки. Если он это делает, то мы его немедленно устраняем. Но
его личных религиозных воззрений мы касаться не можем, и те некоторые
начатки борьбы с личными религиозными воззрениями учителей, которые
были, мы пресекли, т. к. они привели к чрезвычайно неблагоприятным ре-
зультатам. Мы имели ряд явлений, когда по устранении такого учителя-
крестьяне забирали из школ своих детей»30.
Выступавший на съезде Е. Ярославский также говорил о недопусти-
мости административного давления на верующих учителей. Руководитель
советских безбожников фактически предложил положиться на естествен-
ный ход событий - на постепенное обновление учительских кадров в шко-
ле, которое в будущем приведет к полной их замене: «Может быть, сама
жизнь приведет к такому положению, когда верующий учитель не найдет
себе места в советской школе, отделенной от церкви»31.
Однако, несмотря на внешнее сходство заявлений Луначарского и
Ярославского, последний, несомненно, придерживался более жестких
взглядов на школьное воспитание и учителей. Об этом свидетельствует
резолюция I съезда безбожников, в которой говорилось: «Необходимо об-
ратить большее внимание на вкрапление антирелигиозных элементов во
все школьные программы, необходима борьба с проявлением "нейтраль-
ности" (являющейся замаскированной религиозностью) некоторой части
педагогического персонала. Религиозному учителю нет места в советской
школе»32.
Вопреки официальным предупреждениям преследование учителей по
идейным мотивам - понижение в должности, исключение из профсоюза,
снятие с работы, шельмование в печати - было неотъемлемой стороной
жизни советской школы. Так, например, в 1924-1925 годах газета Ярослав-
ского «Безбожник» провела «конкурс на богомольного учителя». Редак-
цией получила около 200 сообщений с мест, почти половина из них была
опубликована на страницах газеты.
Наступление эпохи «великого перелома» привело к еще большей по-
литизации советской системы народного образования. Левые представите-
ли Наркомпроса стояли за широкое участие школы в бесконечных полити-
ческих и агитационно-пропагандистских кампаниях. Как заявлял один из
них, В. Н. Шульгин, в школе должна идти «беспощадная» борьба, «в се-
мью, на улицу нашу идеологию должны нести дети и разбивать, крушить,
переделывать прошлое»33.
Процесс вовлечения школьников в политическую деятельность при-
нял такие формы и масштабы, что ЦК ВКП(б) в своем постановлении «О
состоянии и ближайших задачах пионердвижения» от 25 июня 1928 года
ГлаваS
О некоторых аспектах советского безбожия
213
счел нужным указать руководителям пионерских организаций на нежела-
тельность «подмены задач общественного воспитания детей задачами во-
влечения их в собственно политическую работу в непосильных и не соот-
ветствующих их интересам и возрасту формах»34.
Предостережения такого рода издавались высшими партийными ин-
станциями и раньше, причем достаточно регулярно. Так, например, поста-
новление Оргбюро ЦК РКП(б) «О пионерском движении» от 4 августа
1924 года отмечало необходимость борьбы с таким отрицательным явле-
нием в пионерском движении, как «слепое подражание взрослым, копи-
рование их, доходящее иногда до комических форм, а также чрезмерная
перегрузка детей организационной работой»35.
Об этих же явлениях говорилось в постановлении ЦК РКП(б) «О
пионерском движении» от 24 июля 1925 года и в резолюции XIV съезда
партии «О работе комсомола».
На недопустимость перенесения в детскую среду методов работы сре-
ди взрослых, а также перегрузки пионеров общественной работой указы-
вали и партийные документы 1930-х годов, в частности, постановления
ЦК ВКП(б) -«О работе пионерской организации» от 21 апреля 1932 года
и «О перегрузке школьников и пионеров общественно-политическим за-
даниями» от 23 апреля 1934 года36.
Однако, эта критика «перегибов» в пионерском движении была мало-
эффективной, поскольку партийное руководство, вопреки собственным
инструкциям, видело в школе орудие классовой борьбы. Система соци-
альных и моральных ценностей советской молодежи, формировавшаяся в
годы «великого перелома», пугала многих работников просвещения. Так,
Крупская, хотя и осторожно, сетовала на то, что в школьной жизни наблю-
дается «ряд очень нежелательных явлений».
«В целом ряде школ ребята играют в дисциплинарные суды, т. е. не
играют, а вводят их всерьез, - говорила она на заседании Общества педаго-
гов-марксистов 16 апреля 1931 года. - В одной школе завели "Реввоенсо-
вет", играют в Крыленко. ...Не понимают совершенно вопросов классовой
борьбы. <•••> У них выходит, кто плохо выучил урок, тот и является клас-
совым врагом, и надо против него принять какие-то меры.
В прошлом году мы получили очень интересную работу из Централь-
но-Черноземной области из какого-то города, где замечательно рассказы-
валось об уроках русского языка: как они там читают литературу, как они
проводят соцсоревнование, как они заводят дисциплинарные суды вплоть
до расстрелов. Там была инсценировка расстрелов. <•■•> Конечно, не фак-
тически, но у ребенка зто может вызвать травму»37.
Этот вопрос Крупская затронула и в другом своем выступлении в
Обществе педагогов-марксистов, 14 октября 1932 года: «Во время процес-
са вредителей (имеется в виду процесс Промпартии. - ЕЛ.) придумали в
одной школе ФЗУ устроить постоянный ревтрибунал, на котором судили
ребят. В ревтрибунал входили и ученики, и учителя, которые стремились
уловить все ошибки ребят. Имелась целая группа ребят, которая высле-
214 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1041 гг.
живала других ребят - не сделал ли кто-нибудь из их товарищей какую-
нибудь промашку. Конечно, с таким "самоуправлением" надо всячески бо-
роться»38.
С окончанием нэпа завершился и период безрелигиозного воспита-
ния в школе. Е. Ярославский и его помощники (Ф. Олещук, Н. Амосов,
И. Флеров и др.) объявили позицию Наркомпроса буржуазно-примирен-
ческой и при поддержке ЦК ВКП(б) развернули, фактически в обход Лу-
начарского и Крупской, энергичную борьбу за превращение школы в орган
воинствующего атеизма.
Вопросы антирелигиозной пропаганды в школе, обсуждались, в част-
ности, на совещании, прошедшем 2 марта 1928 года в Центральном совете
Союза безбожников под председательством Ярославского. Совещание, в
котором участвовали представители Наркомпроса, ГУСа, школьные работ-
ники, признало воспитательную работу школы неудовлетворительной и
создало комиссию для разработки мер, которые должны были исправить
ситуацию. Резолюция Агитпропотдела ЦК ВКП(б), обязывавшая партий-
ные, комсомольские и профсоюзные органы; политпросветы, ПУР, печать
активизировать деятельность на антирелигиозном фронте, подчеркивала:
«Особое внимание необходимо обратить на развертывание планомерной
борьбы с религией в школах всех типов и квалификаций и в пионеротря-
дах...»39
В постановлении ЦК ВКП(б) «О состоянии и ближайших задачах пи-
онердвижения» от 25 июня 1928 года говорилось, что «...пионеры должны
вести борьбу против религиозных предрассудков в среде детей, а пионеры
старших возрастов (14-15 лет) - также и среди взрослых, отнюдь не до-
пуская грубых методов (насмешек и др.)»40-
В «Правде», «Учительской газете», «Вестнике просвещения» и дру-
гих периодических изданиях стали регулярно появляться статьи, крити-
ковавшие Наркомпрос и требовавшие усиления роли школы в борьбе с
религией. «Школа, отделенная от церкви, - писал Ярославский в "Правде"
25 декабря 1928 года, - должна быть не просто нейтральной по отношению
к религии, не просто заниматься "безрелигиозным" воспитанием... Школа
должна пропитать все воспитание детей элементами антирелигиозности...»
В. Шульгин заявлял в журнале «Коммунистическая революция»: «Одна
болтовня о безрелигиозности - преступление»41. Такие материалы печата-
лись и в антирелигиозных изданиях, прежде всего в «Антирелигиознике»;
с марта 1928 года в этом журнале появился постоянный отдел «Антирели-
гиозная борьба в школе».
В рамках кампании стали проводиться собрания и диспуты по вопро-
сам школьной работы. Так, 25 ноября 1927 года в Центральном доме работ-
ников просвещения в Москве прошел диспут на тему «Антирелигиозное
или безрелигиозное воспитание в школе», организованный Центральным
советом СБ и ГУСом. 3 февраля 1928 года в «Учительской газете» появи-
лась статья Н. Амосова «За воинствующий атеизм» с призывом обсудить
этот вопрос на страницах газеты. Вряд ли стоит говорить о том, что дискус-
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
215
сия носила формальный характер: ее исход был предрешен, и право голоса
на собраниях и в печати предоставлялось по преимуществу сторонникам
антирелигиозного воспитания.
Представители Союза безбожников обвиняли Наркомпрос в том, что
благодаря его позиции советская школа превратилась чуть ли не в при-
даток Церкви. «Вместо материалистически мыслящих подростков мы по-
лучаем из школы сплошь и рядом религиозное поколение, - утверждал
Ф. Олещук. - Вина школы состоит в том, что она не ведет активной борь-
бы с религией, а стоит на точке зрения безрелигиозного воспитания»42.
Обследования второй половины 1920-х годов действительно фикси-
ровали довольно высокий уровень религиозности школьников. В октя-
бре-ноябре 1927 года в Сокольническом районе Москвы было проведено
анкетирование выпускников восьми школ II ступени, которое показало,
что почти половина из них (42%) в той или иной форме сохраняли веру в
Бога и связь с религиозными организациями43. «В том же Сокольническом
районе, - писал Ф. Олещук, - в образцовой школе имени тов. Сталина в
выпускной 7-й группе не больше, не меньше, как... 92 % верующих. Дети
ходят не только в церковь, но й на сектантские собрания, на квартиру свя-
щенника и т. д.»44
Не исключено, что Олещук в полемических целях сгустил краски, но
и 42 % - цифра тоже значительная. Ленинградские показатели детской
религиозности практически не отличались от московских45. Очевидно, что
в деревне и провинции они были еще более высокими. В регионах с ислам-
ским населением около 80 % учащихся посещали мечеть46.
В это время была развернута интенсивная пропагандистская кампания
по дискредитации Луначарского. Ему ставились в вину прошлые богостро-
ительские увлечения, политически ошибочную позицию школы в отноше-
нии религии и многие другие грехи. Обнаружилось, например, что, пребы-
вая на посту наркома, Луначарский от имени государства необоснованно
брал под охрану памятники церковной старины, наводнил свое ведомство
классово чуждыми элементами (вроде П. А. Флоренского, работавшего на-
учным сотрудником в Троице-Сергиевой Лавре, или Н. И. Седовой-Троц-
кой, руководившей Музейным отделом Наркомпроса). Один из делегатов
XIV Всероссийского съезда Советов, критикуя Рыкова и Луначарского,
говорил: «Есть у нас еще одно богоугодное учреждение, это - музей. Вот
где накопилось всякого отброса! Здесь много бывших людей, тут всякие
дворянчики, монашки, попы и т. д. Суздаль у нас полна церквами. Нужно
было бы колокола поснимать и перелить... а тут не позволяют, потому что
они "исторические"»47.
Масла в критический огонь подлили выступления Луначарского в
1928 году в связи со 100-летним юбилеем Л. Н. Толстого. Одним из откли-
ков на эти выступления стала карикатура М. Черемных «Опять за старое»,
появившаяся в журнале «Безбожник у станка» (1928. № 11). На рисунке
Луначарский изображен рядом с Толстым, который говорит ему:
216 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1041 гг.
Браво, товарищ, браво...
Какой вы симпатичный, право.
Спаси Христос
Ваш Наркомпрос.
В травле наркома принимал участие и Е. Ярославский. Так, например,
7 марта 1928 года в «Правде» была напечатана его статья «Покрепче на
аванпостах», которая, не называя имени жены Луначарского, Н. А. Розе-
нель, обвиняла ее в склонности к буржуазному образу жизни. Луначарский
ответил Ярославскому резким письмом (копии были отправлены Сталину,
Рыкову, Бухарину и другим партийным вождям), в котором писал: «Статья
ваша глубоко несправедлива. Хотя вы не называли моей фамилии, но она
оскорбительна для меня и роняет мое достоинство, разнуздывая демагоги-
ческие сплетни вокруг моей семьи»48.
Защищавшийся от нападок Луначарский использовал неизменную
тактику: не отрицая недостатков в работе Наркомпроса, он в тоже время
отказывался признать ошибочной его прежнюю позицию в религиозном во-
просе. Лозунг безрелигиозной школы, разъяснял он, в свое время получил
поддержку Ленина и был взят на вооружение в силу объективных причин
- слабости Советской власти, религиозности учителей и крестьян и т. д.
Вместе с тем осторожный нарком был согласен с тем, что в изменив-
шихся политических условиях прежний лозунг устарел и должен быть за-
менен новым, антирелигиозным. С такими разъяснениями Луначарский
выступал, в частности, на XIV Всероссийском съезде Советов. «Я с удо-
вольствием прочел в эмигрантских газетах фразу, - говорил он, - что "из-
вестный культурный садист Луначарский теперь занялся тем, чтобы от-
нять у советских детей их веру". С удовольствием подписываюсь, что я
хочу самым садическим образом это самое зелье как-нибудь вытравить и
выполоть с наших полей и огородов»49.
Н. Крупская подвергалась публичной персональной проработке реже,
чем А. Луначарский (сказывался ее статус вдовы вождя революции), одна-
ко защищаться приходилось и ей. Как и Луначарский, она не признавала
выдвигавшихся в адрес Наркомпроса обвинений в бездействии и попусти-
тельстве религии. Методическое письмо 1925 года, по ее словам, ставило
целью не отмену антирелигиозной пропаганды, а повышение ее эффектив-
ности. В деятельности советской школы, соглашалась Крупская, были не-
достатки и просчеты, однако она никогда не придерживалась нейтралитета
в отношении религии. Ссылаясь на то, что опыт антирелигиозной работы
школы положительно оценивал Ленин, Крупская называла критические
выпады со стороны безбожников «легендами» и «несуразицами», распро-
страняемыми людьми, не знающими реальной жизни школы50.
В этом отношении Крупская была, безусловно, права. Нельзя не за-
метить явной тенденциозности обвинений, -выдвигавшихся Ярославским
и другими активистами-безбожниками против Наркомпроса. Сторонники
безрелигиозной школы, учитывая послеоктябрьские социальные реалии и
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
217
требования профессиональной педагогики, действительно отстаивали бо-
лее мягкий вариант воспитания у школьников материалистического миро-
воззрения. Но в конечном счете это был лишь тактический прием, отнюдь
не отменявший стратегической цели школьного воспитания и к тому же
распространявшийся в основном на начальную школу. Ни о каком идей-
ном нейтралитете, тождестве задач советской и буржуазной светской шко-
лы речи не шло, и «безрелигиозники» справедливо указывали на утрирова-
ние и фальсификацию их позиции более радикальными оппонентами. Так,
например, руководитель Главсоцвоса М. М. Пистрак, отстаивая на диспуте
25 ноября 1927 года принцип безрелигиозности школы I ступени и анти-
религиозности школы II ступени, заявил, что споры в этой области по-
рождаются прежде всего отсутствием однозначного понимания терминов
«воспитание», «пропаганда», «антирелигиозный», «безрелигиозный» и т. д.
«Отсюда целый ряд недоразумений, - говорил он. - Ведь, конечно, можно
говорить о том, что наша школа ведет безрелигиозное воспитание так, как
ведет ее французская школа - мы не говорим о боге, и они не говорят о
боге. Но, конечно, есть огромная разница между нами и французами, и с
французским пониманием безрелигиозного воспитания никто из нас не
согласится»51.
Тенденциозность критики в адрес Наркомпроса представляется тем
более очевидной, если учесть, что его руководители не хотели противопо-
ставлять себя новому партийному курсу и демонстрировали готовность к
компромиссу. «Помнится, - писала Крупская в одной из статей, - под вли-
янием сознания необходимости покончить со всякой религией, изъять из
обращения всякие сравнения социализма с религией и был кем-то пущен
в ход термин "безрелигиозное воспитание". Поскольку его стали толковать
как пассивность в деле борьбы с религиозным мировоззрением, постольку
его надо изъять из обращения»52.
Конечно, эта готовность «просвещенцев» перейти на новую позицию
не была искренней. Многие руководители Наркомпроса и рядовые учите-
ля продолжали оставаться, вопреки усиливавшемуся давлению, сторонни-
ками безрелигиозного воспитания. Даже на рубеже 1920-1930-х годов в
школе оставалось немало верующих учителей. На диспуте, состоявшемся
5 апреля 1928 года в помещении одной из школ Сокольнического района
Москвы, докладчик получил несколько анонимных записок, одна из кото-
рых спрашивала: «У нас свобода вероисповеданий, а верить нельзя - разве
это не насилие! Как это объяснить ребятам?»53
Своеобразным ответом на этот вопрос можно считать сатирическое
стихотворение «Безрелигиозным педагогам», напечатанное в 1929 году в
первом номере газеты «Безбожник»:
С новым годом! Буки - аз!..
Будет грамота у нас...
Вы учились очень много,
Распирает вас от знанья,
216 Антирелигиозная пропаганда в ССОР: 1917-1941 гг.
Но вы так боитесь бога
Вдруг прогневать отрицаньем,
Что, пожалуй, поневоле
Вы дождетесь от народа:
- Нет вам места в нашей школе
С наступающего года!..
В конце 1920-х годов, как и раньше, руководство Наркомпроса не под-
держивало требований безбожников о массовой чистке учительских ка-
дров, допуская увольнение только активно религиозных преподавателей.
М. Пистрак, разъясняя позицию Наркомпроса на совещании инспекторов
школьного отдела Главсоцвоса 20 декабря 1928 года, говорил: «Перебороть
административным путем религиозность учительства невозможно, некем
их заменить, другие, новые, будут не лучше. Явно и активно религиозных
учителей, конечно, надо сменить, да они уже смещены и смещаются»54.
Такое же отношение к борьбе с верующими учителями продемонстри-
ровал М. С. Эпштейн на совещании заведующих краевыми отделами на-
родного образования в феврале 1929 года. «Вопрос о кадрах должен сто-
ять с наибольшей четкостью, - заявил он в своем выступлении. - Бросьте
только лозунг: гоните религиозного учителя из школы, - и погонят и ре-
лигиозного, и безрелигиозного, и антирелигиозного, так погонят, что мое
почтение. На этот счет мы в достаточной степени подготовлены. В этом
деле на местах наши работники руку набили в достаточной степени»55.
Руководство Наркомпроса пыталось в меру своих возможностей
смягчить проводившийся партией курс на «пролетаризацию» системы на-
родного образования. Как известно, существовавшие в СССР классовые
фильтры («социальные нормы») давали детям из рабочей и крестьянской
среды преимущественное право поступления на учебу в среднюю и выс-
шую школу. При этом дети классово чуждых элементов - интеллигенции,
«лишенцев» и т. д. - под надуманными предлогами часто не допускались
или исключались даже из школ I ступени. Широкое распространение этой
практики беспокоило Луначарского.
«Программа нашей партии строго устанавливает, что задача нашей
школы - коммунистически воспитать детей пролетариата, детей непроле-
тариев и даже чуждые пролетариату элементы, - наставлял он педагоги-
ческие кадры на VII съезде Союза работников просвещения. - Наш долг
охватить школой I ступени абсолютно все население, а школу II ступени
сделать как можно скорее общедоступной. Если у нас есть возможность,
если есть свободные места, то мы должны принимать какого бы то ни было
ребенка - пусть его отец будет не только поп, а хотя бы и архиерей. <•••>
Нельзя стоять на той точке зрения, что мы навеки закрепляем их в
качестве контрреволюционных элементов, нам чуждых. Это неправильное
понимание классовой борьбы»56.
Против этой практики выступала и Н. Крупская. Так, в статье «Клас-
совая борьба в просветительных учреждениях», напечатанной 8 июня
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
219
1929 года в «Правде», она с сожалением констатировала, что классовая
борьба в области народного образования часто идет в стихийных, неуправ-
ляемых формах:
«Идет борьба с кулаками, частниками, попами, лишенцами.
И что же у нас делают? Сплошь и рядом в школе травят детей лишен-
цев, попов - малышей. <•••>
Программа партии говорит о том, что школа должна всех детей пере-
воспитывать в коммунистическом духе... Да, конечно, скажут иные, но это
дело сложное, проще удалить их из школы. И удаляют пачками. Нарком-
прос разъяснил, что этого делать нельзя, РКИ восстанавливает... но крепко
еще держится мнение, что гнать ребят попов и лишенцев из школы - это и
есть самая доподлинная классовая борьба».
Окончательный перелом в отношении школы к антирелигиозной про-
паганде произошел в 1928/29 учебном году.
В конце 1928 года Главсоцвос на основе материалов, представленных
И. Флеровым, разработал проект нового методического письма об антире-
лигиозном воспитании в школе. В марте 1929 года оно было опубликовано
в серии инструктивных писем Главсоцвоса под названием «Антирелигиоз-
ное воспитание в школах повышенного типа». В письме говорилось: «Шко-
ла должна решительно стать на точку зрения проведения активного анти-
религиозного воспитания и всемерного содействия антирелигиозной борь-
бе не только внутри школы, но и среди окружающего школу населения»57.
Инструкция включала в себя методические указания и рекомендации
по увязке школьных программ с антирелигиозным воспитанием, а также
предлагала использовать различные формы внешкольной антирелигиоз-
ной работы: создание кружков и уголков безбожника, работу с родителями
и т. д.
Аналогичные документы выпускались региональными отделами на-
родного образования58.
В соответствии с новыми требованиями началось редактирование
школьных программ и учебников с целью насыщения их антирелигиозны-
ми темами59.
Примечательно, что методическое письмо для школ I ступени, несмо-
тря на настойчивые требования руководителей СВБ, в официальной серии
писем Главсоцвоса так и не было выпущено. Вместо него была издана бро-
шюра С. П. Егорова «Антирелигиозное воспитание в начальной школе»
(М. - Л., 1929). Не исключено, что эта ситуация отражала позицию руко-
водителей Наркомпроса, не изменивших своего отношения к воспитатель-
ным задачам начальной школы.
Для полноты картины нужно добавить, что Московским уездным от-
делом народного образования была разработана школьная программа, от-
ражавшая взгляды М. Костеловекой и ее последователей. Костеловская
считала, что поскольку вопросы религии являются прежде всего вопро-
сами классовыми и политическими, то и рассматриваться они должны в
школьном курсе обществоведения. Антирелигиозные материалы должны
220 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
раскрывать две основных темы: «1) реакционная роль религии в капита-
листических странах и 2) реакционная роль религии в СССР»60. В соот-
ветствии с этими установками программа была создана как дополнение
к курсу обществоведения в семилетней школе и была ориентирована на
раскрытие классовой роли религии.
Что касается выработки у школьников материалистических представ-
лений о природе, то, по мнению Костеловскои, существующих школьных
программ и учебников для этого было вполне достаточно. «Как-либо рас-
ширять программы естествознания в интересах специально антирелигиоз-
ных нет надобности»61.
В руководстве СВБ обсуждалась идея создания специального анти-
религиозного учебника для школьников (по образцу антирелигиозных
учебников для рабочих, крестьян и красноармейцев). Однако этот план не
был реализован - видимо, потому, что такое пособие ассоциировалось бы с
дореволюционным учебником Закона Божия, а кроме того, его содержание
дублировало бы школьные учебники.
Для управления школьными перестроечными процессами в начале
1929 года при Наркомпросе РСФСР была создана Комиссия по борьбе с
религией, в которую вошли К. Попов, Н. Крупская, М. Кобецкий и другие
руководители пропаганды. Председателем Комиссии был назначен А. Лу-
начарский62.
С этой же целью весной 1929 года по инициативе ЦК ВКП(б) и
СНК РСФСР в краевых, областных и окружных отделах народного об-
разования была учреждена штатная оплачиваемая должность работника
по антирелигиозной пропаганде. Однако из-за отсутствия необходимых
средств в местных бюджетах реализации этого решения шла замедленны-
ми темпами. Как докладывал на II пленуме ЦС СВБ инструктор Глав-
политпросвета И. Пронин, к весне 1930 года вместо планировавшихся
240 инструкторов в штатах отделов народного образования работали лишь
40 человек. Чаще всего должности инспекторов исполняли по совмести-
тельству работники региональных советов СВБ. Другой проблемой, как
отмечал Пронин, являлась «крайне слабая общая подготовка» инспектор-
ских кадров: из 40 человек 8 имели низшее образование, 19 - неизвестно
какое («необученные»). Специальная подготовка тоже оставляла желать
лучшего: лишь 12 инспекторов прошли через комвузы и совпартшколы,
остальные выше кружков политграмоты не поднимались63.
Вопросы воспитания школьников обсуждались и на II съезде безбож-
ников.
«...Сейчас надо и учебники арифметики и все остальные... в особен-
ности, по предметам естествознания, экономической географии, истории,
обществоведения, - пропитать элементом глубокой ненависти ко всякой
поповщине. Начиная с низшей школы, кончая высшей, это надо делать», -
говорил Ярославский на съезде64.
Участники съезда подвергли критике (что было вполне предсказуемо)
ведомство Луначарского. Уже в первый день работы съезда на трибуну
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
221
поднялся пионер Орлов и обвинил Наркомпрос в том, что тот ничего не
делает для развития антирелигиозного воспитания в школе. Между тем,
предупреждал пионер, церковники не дремлют и стараются завлечь к себе
детей: «устрашают школьников адом, а кроме того, кормят шоколадом»65.
С обвинениями в адрес Луначарского выступали и другие делегаты съезда,
в первую очередь представители ВЛКСМ.
Луначарский на съезде привычно защищался ссылками на Ленина.
«Тогда Владимир Ильич предостерегал нас от установки прямой атеисти-
ческой пропаганды в школе... - говорил он. - Но мы стали сильнее и в
учебном персонале, и в смысле прочности власти рабочего класса... <•••>
И вот поэтому сейчас больше чем пора (может быть, Наркомпрос виноват,
что он упустил срок), сейчас нужно перейти в самое мощное антирелиги-
озное наступление в области школы. Это сейчас мы и делаем... пользуясь
теми директивами и указаниями, которые дает партия, сигнализирующая
вовремя и необходимость обострения борьбы с религией, и те границы, в
которых должна эта борьба вестись»66.
Однако попытка наркома прикрыться авторитетом Ленина не умень-
шила агрессивности его оппонентов, и тогда раздраженный Луначарский
заявил: «Иное дело ленинизм, а иное дело лунинизм (А. Лунин - один из
выступавших на съезде радикалов-безбожников. - ЕЛ.}. И я думаю, что
Ленина на Лунина мы не будем менять»67.
Вскоре после съезда СВБ, в сентябре 1929 года, Луначарский ушел в
отставку68. Крупская была назначена заместителем нового наркома просве-
щения РСФСР А С. Бубнова.
Съезд безбожников высказался за ужесточение политики в отноше-
нии верующих учителей. Резолюция съезда по школьной и детской работе
указывала: «...нецелесообразно и недопустимо сейчас предпринимать гене-
ральную чистку учительства». Однако следующий пункт резолюции гла-
сил: «Вместе с тем съезд считает, что активному религиозному просвещен-
цу не место в работе учреждений народного образования... По отношению
к этой части съезд считает необходимым, чтобы НКПрос и ЦКПрос еще до
начала учебного года приняли более решительные меры по освобождению
ее от работы»69.
Партия в лице руководства СВБ фактически санкционировала массо-
вое изгнание из школы идеологически ненадежных кадров. На страницах
антирелигиозных периодических изданий печатались доносы на учителей и
целые школьные коллективы. Так, например, заметка «Тревожные факты»,
опубликованная в одном из номеров журнала «Безбожник» в 1935 году,
сообщала: «В Воронеже есть школа № 44. Там учатся 520 детей. Заведует
этой школой Мария Хрипач, дочь станового пристава. У Марии Хрипач
живет мать-лишенка. В праздник и дочь, и мать на глазах у всех школьни-
ков идут в церковь, находящуюся рядом со школой. <•••> В школе нашли
себе приют попадья (теперь счетовод) Ильина и сторож-раскулаченный»70.
II съезд Союза безбожников, признав необходимым активизировать
антирелигиозное воспитание в школе, снизил возраст вступления в Союз с
222 Днтирвлигиозная пропаганда в СССР: 1917-1041 гг.
16 до 14 лет. Было принято решение в дополнение к обычным ячейкам СБ
начать организацию в школах «групп юных безбожников», которые долж-
ны были объединять школьников в возрасте от 8 до 14 лет. Одна из резо-
люций съезда обязывала органы народного образования распространить
атеистическое воспитание на детские дошкольные учреждения. Для детей
младшего возраста стала создаваться специальная антирелигиозная лите-
ратура, с марта 1931 года начал выходить ежемесячный журнал «Юные
безбожники» (редактор - И. А. Флеров).
В конце 1920-х годов были внесены изменения в законодательство о
детском религиозном обучении. В частности, допускавшееся ранее группо-
вое (до 3 человек) обучение детей религии на дому было запрещено, - его
стали рассматривать как замаскированную церковную школу71. Одновре-
менно государство активизировало борьбу с нелегальным приобщением
детей к религии, выявляя и пресекая деятельность различных религиозно-
просветительных организаций, кружков и обществ. Решению этой задачи
помогало и официальное запрещение в 1929 году религиозной пропаганды
в СССР.
В это время усилился идеологический и цензурный контроль над
детской литературой, российской и зарубежной. В список идейных вра-
гов попала даже классическая сказка, воспитывавшая в детях, как счи-
тали советские идеологи, преклонение перед богатством и праздностью,
возвеличивавшая царей и принцесс. «В большинстве сказок, написанных
в совершенно другую эпоху, классово чуждое нам содержание, - писала
Н. Крупская в статье "Какая книга нужна нашим детям". - Оно тем опас-
нее, что всасывается совершенно незаметно благодаря чудесной форме...»72
Особые опасения у руководителей пропаганды и просвещения вы-
зывали волшебные сказки. В них, отмечала Крупская, «...есть такие мо-
менты, которые открывают двери для всякой мистики, вводят целую кучу
непонятного, таинственного, необъяснимого и т. д.»73. Крупская была
убеждена, что взамен старых нужно создавать новые, коммунистические
сказки. «Никто из ребят не поверит, что медведи, курицы, кошки, столы
и стулья могут говорить, - наставляла она литераторов. - Но вот насчет
ангелов, чертей, русалок, ведьм, какими бы симпатичными они иным не
казались, надо поосторожнее. Всю эту чертобесину надо выкинуть в му-
сорную яму»74.
И. Флеров был настроен еще решительнее:
«У Маршака "Глупый мышонок" капризничает и требует, чтобы его
укладывали спать разные няньки - лошадь, петух и пр. Чуковский разво-
дит чудо-деревья, на которых растут туфельки, сапожки, галоши... <•••>
Эта зловредная чепуха издается в большинстве случаев издательства-
ми "Радуга" и "Светоч". Надо признать совершенно недопустимым пре-
поднесение ребятам таких рассказов из жизни животных, где поведение
последних отождествляется с поведением человека»75.
Харьковское издательство «Космос», опубликовав в 1929 году первую
из задуманных четырех книг сказок Г. X. Андерсена, в предисловии пред-
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
223
упреждало читателей, что многие из них устарели и в силу этого «...подвер-
глись тщательному редактированию, как с точки зрения педагогической,
так и идеологической»76. При этом авторы предисловия сочли нужным за-
метить, что из уважения к «гениальному сказочнику и подлинному поэту»
они действовали «...в высшей степени серьезно и бережно, предпочитая
вовсе исключить из настоящего издания те сказки, которые, по мотивам
педагогическим или идеологическим, были бы неприемлемы и требовали
коренной переработки»77.
Но и эти цензурные меры казались составителям сборника недоста-
точными, и они снабдили его статьей А. Гессена «Старый сказочник», ко-
торая, с одной стороны, разъясняла непреходящее значение литературного
наследия Андерсена, а с другой - расставляла необходимые идеологические
акценты. «...За сто лет жизнь ушла далеко вперед, - писал Гессен. - Дети
знают, что феи и тролли живут лишь в грезах и фантастических нереальных
замках, что все это - сказка и вымысел»78.
Вполне логичным на этом фоне выглядит введение с 1929 года запрета
на проведение новогодних елок (действовал до 1935 года).
Результатом совместных усилий партии и СВБ стало создание дет-
ского безбожного движения, охватывавшее к 1932 году, по официальным
оценкам, около двух миллионов человек. В печати утверждалось, что к это-
му времени религиозность школьников снизилась до 15—18 %, в некоторых
же школах она была сведена практически к нулю. «Советская политехни-
ческая школа, - писал И. Флеров, - обладает единственной в мире систе-
мой воспитания подлинных воинствующих материалистов, строителей и
борцов за социализм»79.
В своей работе школьные активисты использовали формы и методы
массовой антирелигиозной пропаганды: выпускали стенные газеты, соз-
давали уголки безбожников, организовывали вечера и пропагандистские
кампании в дни религиозных праздников и т. д.
Проявляя политическую бдительность, школьники вели слежку за
учителями, доносили друг на друга. «ЮБ должны вовремя разоблачать
вылазки классовых врагов, на конкретных примерах показывать контрре-
волюционность их выступлений, - призывали пионеров наставники из Со-
юза безбожников. - Будет позором для юного воинствующего безбожника,
если он, соблазняясь красным яичком и сладким пирогом, позабудет о сво-
ем звании и попадет в сети врага»80.
К уличенным в посещении церкви применялись меры общественного
воздействия: критика в стенной печати, показательные суды, изгнание из
рядов комсомольцев и пионеров и пр. Московский учитель с удовлетво-
рением рассказывал в «Антирелигиознике», как его ученики на школьном
совете неожиданно для всех заявили, что «...вот такие-то ученицы по суб-
ботам, обманывая преподавателей, уходят с последних уроков, чтобы по-
пасть ко всенощной. Они... считают это явление недопустимым и просят
призвать этих учениц к порядку. <■••> Один из них указал даже на свою
собственную сестру»81.
224 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1317-1941 гг.
Образ юной безбожницы этой эпохи запечатлел Э. Багрицкий в своей
знаменитой поэме «Смерть пионерки» (1932). По свидетельству поэта, ее
сюжет был создан на основе реального события: в 1930 году умерла от
скарлатины дочь его знакомых, школьница Валентина Дыко. Когда мать
попыталась надеть на умирающую нательный крестик, девочка с негодо-
ванием отвергла этот компромисс с религией. Перед смертью она, как бы
услышав долетевший к ней откуда-то призыв, подняла руку в пионерском
салюте.
Такие случаи, судя по всему, не были редкостью в то время. Так,
осенью 1929 года, когда Багрицкий вдвоем с полярным летчиком Е. Твер-
довым охотились в Архангельской области, им пришлось заночевать в
крестьянской избе в деревне Пикозеро. В доме была тяжелая атмосфе-
ра - от туберкулеза умирала 12-летняя дочь хозяев, Вера. Отчаявшаяся
мать, вспоминал Твердов, пыталась заставить дочь взять в руки образок
и крестик, но та категорически отказалась выполнить ее просьбу. Ночью
девочка умерла, и хозяин, под осуждающими взглядами жены, загасил
лампадки в доме82.
Эта драматическая история произвела сильное впечатление на Багриц-
кого и послужила, видимо, первым толчком к созданию поэмы «Смерть
пионерки».
Антирелигиозное воспитание в советской школе прошло тот же путь,
что и антирелигиозная пропаганда в целом. Его активность стала ослабе-
вать после выхода в марте 1930 года статьи И. Сталина «Головокружение
от успехов». В учительской среде стали возрождаться идеи безрелигиоз-
ного воспитания и «культурничества» («естествознание вместо антире-
лигиозной пропаганды»), начали разваливаться школьные ячейки СВБ.
«...Посмотрите новые программы Наркомпроса - прямо как корова слиз-
нула всю зту антирелигиозную работу», - возмущался Ярославский на об-
ластном совещании при МК ВКП(б) 8 сентября 1930 года83.
С 1932 года тенденция к ослаблению антирелигиозного воспитания
в школе еще более усилилась84, что было связано с общим спадом анти-
религиозной пропаганды в СССР. Тем не менее Союз безбожников, сам
переживавший не лучшие времена, продолжал бороться с «правоогшор-
тунистическим» креном школы, опекал органы просвещения. Это была,
можно сказать, рутинная обязанность ЦС СВБ.
Так, в августе 1934 года в Москве прошло всесоюзное совещание по
вопросам антирелигиозной работы в школе, созванное ЦС СВБ, Нарком-
просом РСФСР и ЦК профсоюза работников просвещения. Участники со-
вещания привычно отметили ослабление борьбы с религией в школе и
потребовали положить конец «самоуспокоению»85.
В 1937 году на этом участке школьной работы произошло некоторое
оживление: в школьные программы и учебники вновь стали включать ан-
тирелигиозные темы.
Однако приказ наркома просвещения РСФСР от 27 февраля 1940 года
констатировал, что, вопреки решениям XVIII съезда ВКП(б), требовавшим
ГлаваS
О некоторых аспектах советского безбожия
225
общего подъема воспитательной, в том числе антирелигиозной, работы в
школе, состояние последней является «одним из наиболее отсталых участ-
ков». Работа с учащимися, говорилось в документе, проводится формаль-
но, без должного контроля со стороны местных отделов народного образо-
вания и директоров школ. Приказ обязывал органы просвещения принять
меры по улучшению антирелигиозной работы в школах и вне школы, ис-
пользуя для этого все доступные воспитательные средства - уроки, беседы,
лекции, экскурсии и пр. Приказ требовал также улучшить постановку ан-
тирелигиозной работы в педагогических институтах и училищах, на курсах
подготовки учителей. С этой целью предлагалось организовать (совместно
с местными отделениями СВБ) для учителей и пионерских работников
циклы лекций о религии86.
1 апреля 1940 года Наркомпрос РСФСР и Центральный Совет СВБ
опубликовали совместное инструктивно-методической письмо «Об анти-
религиозной работе школы», которое представляло собой развернутое из-
ложение требований приказа от 27 февраля.
Директива начиналась с заявления, что «антирелигиозная работа
должна войти в повседневную жизнь школы, стать неразрывной частью
учебно-воспитательной работы как в классе, так и вне класса». Авторы до-
кумента подчеркивали, что школа дает учителю неограниченные возмож-
ности для внедрения в сознание учащихся научно-материалистического,
атеистического мировоззрения. Основным средством воспитания должен
стать учебный программный материал, «...изложение которого учитель обя-
зан насытить антирелигиозным содержанием, вскрывающим абсурдность и
антинаучность религиозных представлений, разоблачающим классово-экс-
плоататорскую сущность религии, объясняющим причины возникновения
и живучести религиозных предрассудков»87. Геология, ботаника, зоология,
основы дарвинизма, астрономия, история, литература, - каждый из этих
предметов учитель должен сделать средством антирелигиозной пропаганды.
В письме отмечалась важность внеклассных форм работы со школь-
никами: детских утренников, кружков, стенных газет, экскурсий и т. д.;
указывалось на необходимость развертывания внешкольной воспитатель-
ной работы (прежде всего с родителями учеников). Эту внеклассную и
внешкольную работу должны были организовывать школьные ячейки
СВБ, действующие в тесном контакте с комсомольскими и пионерскими
организациями. Одной из важнейших задач этих ячеек являлась подготов-
ка антирелигиозных кадров посредством организации семинаров, где пре-
подаватели под руководством опытных пропагандистов могли бы освоить
основные формы и методы антирелигиозной работы88.
Спустя несколько месяцев, 25 декабря 1940 года, в Наркомпросе
РСФСР состоялось совещание, которое констатировало, что февральский
приказ наркома просвещения выполняется плохо, а во многих педагогиче-
ских коллективах он даже неизвестен89. Руководство Наркомпроса вновь
потребовало от школьных работников усилить антирелигиозное воспита-
ние учащихся.
226 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
2. Национальные аспекты пропаганды
Советское безбожие было ориентировано на борьбу со всеми рели-
гиями без исключения; однако на практике этот принцип был реализован
далеко не сразу.
Существованию конфессиональных диспропорций в антирелигиозной
пропаганде способствовала прежде всего сложность политической и на-
циональной обстановки в России - стране с чрезвычайно разнообразным
в этническом и религиозном отношении населением. У каждого из десят-
ков населявших ее территорию народов был свой, веками складывавшийся
уклад жизни, свои традиции, религия, культура. По уровню социально-эко-
номического и политического развития они также сильно отличались друг
от друга; многие вообще не были знакомы с современной цивилизацией и
жили по законам родоплеменного общества.
Нужно также учитывать, что среди «инородцев» (они составляли око-
ло 50 % населения страны), подвергавшихся до революции принудитель-
ной русификации и оправославливанию, были распространены антирус-
ские настроения. Насильственная советизация в годы Гражданской войны
лишь усилила этот настрой; в национальных регионах население отождест-
вляло понятия «русский» и «советский» и смотрело на «комиссаров» как
на новых угнетателей. Так, например, на I съезде народов Востока в Баку
в сентябре 1920 года открыто звучало имя Шамиля, а когда один из вы-
ступавших потребовал убрать из Туркестана присланных Москвой «коло-
низаторов, работающих теперь под маской коммунизма», это требование
вызвало в зале бурные аплодисменты и крики «браво»90.
Межнациональные конфликты, националистические, сепаратистские
движения представляли серьезную опасность для нового режима, и неуди-
вительно, что они вызывали беспокойство у советских лидеров. Хорошо
известно, какие острые дискуссии разворачивались в партии вокруг во-
просов национальной политики - особенно в начале 1920-х годов, когда
создавался СССР91.
В конечном счете большевикам удалось предотвратить распад страны -
но с большим трудом, используя известную по дореволюционным време-
нам политику «кнута и пряника».
Серьезной проблемой в Советской России были национализм и ан-
тисемитизм русского населения. Еще в начале XX столетия в правокон-
сервативных монархических, и церковных кругах получили хождение так
называемые «Протоколы сионских мудрецов», приписывавшие евреям
стремление к установлению своей власти над миром. «Приход больше-
виков к власти и развязанный ими террор придали "Протоколам" статус
пророчества, - пишет Р. Пайпс. - Едва лишь всем стало известно, что
среди выдающихся большевиков есть евреи, скрывающиеся за русскими
псевдонимами, сразу стало понятно: Октябрьская революция и коммуни-
стический режим были мощным прорывом евреев к обретению мирового
господства»92.
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
227
В период Гражданской войны в Советской России нередко происхо-
дили еврейские погромы. 25 июля 1918 года Совнарком был вынужден
принять специальное постановление «О борьбе с антисемитизмом и ев-
рейскими погромами». Через год, 5 июня 1919 года, вышло еще одно пра-
вительственное постановление, в котором говорилось, что еврейские по-
громы приняли за последнее время размеры стихийного бедствия и что за
ними стоят реакционные силы,- стремящиеся отвлечь трудящихся от рево-
люционной борьбы93.
И. Бунин в 1919 году с иронией писал по поводу этих официальных
разъяснений: «"Левые" все "эксцессы" революции валят на старый режим,
черносотенцы - на евреев. А народ не виноват! Да и сам народ будет впо-
следствии валить все на другого - на соседа и на еврея: "Что ж я? Что
Илья, то и я. Это нас жиды на все это дело подбили..."»94
Юдофобство было обычным явлением среди партийных и советских
работников, особенно низовых. Г. Зиновьев говорил на VIII съезде партии:
«Много дренажа требует наш чернозем, много еще осталось темноты. Раз-
ве вы не читали в елизаветградских газетах, что на другой день после того,
как в этом городе Советы взяли власть от петлюровцев, в Совете в течение
четырех с половиной часов высказывались 17 ораторов; обсуждали вопрос:
бить или не бить «жидов», не больше и не меньше. И большинством голосов
решили, что лучше пока не бить. Подробно обсуждался вопрос о том, допу-
скать или не допускать евреев на ответственные посты в Совете, и большин-
ством голосов решили, что бывают и из евреев приличные люди. Там были
наши коммунисты, питерские рабочие, они приезжают и говорят: крайний
шовинизм проявляется против московских и петроградских рабочих»95.
Для советской страны эта проблема продолжала оставаться актуаль-
ной и в последущие десятилетия. Не случайно Е. Ярославский в декабре
1927 года, накануне открытия XV съезда ВКП(б), обратился с письмом
к Сталину, в котором просил вождя сказать «покрепче» на съезде о не-
обходимости борьбы с антисемитизмом. Сталин учел это пожелание. В
докладе на съезде он связал затронутую Ярославским проблему с вопро-
сами антирелигиозной и культурной работы. «У нас имеются некоторые
ростки антисемитизма не только в известных кругах средних слоев, но и
среди известной части рабочих и даже среди некоторых звеньев нашей
партии, - говорил он. - С этим злом надо бороться, товарищи, со всей
беспощадностью. У нас имеется еще такой минус, как ослабление анти-
религиозной борьбы. У нас имеется, наконец, страшная культурная отста-
лость не только в широком смысле этого слова, но и в узком его смысле,
в смысле элементарной грамотности...»96
Критика национализма и антисемитизма являлась одной из задач аги-
тационной работы антирелигиозников. Ссылаясь на «Декларацию прав
народов России», декрет об отделении Церкви от государства и другие
законодательные акты, они обещали, что Советское государство будет
неукоснительно соблюдать народные национальные традиции, обычаи и
культуру97.
229 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
***
В первые годы после Октябрьской революции агитационно-пропа-
гандистская и репрессивная деятельность государства была направлена
главным образом против Русской православной церкви, что давало повод
русским националистам обвинять большевистский режим в гонениях на
православие, в замене русского христианства «еврейской верой». «Такие
мнения очень распространены среди отсталых масс... - писала М. Фрум-
кина, член Центрального бюро евсекций при ЦК РКП(б). - Агитация кон-
трреволюционеров, целиком построенная на мотивах о жидах-комиссарах,
искусно использует эти настроения: известно, свою веру жиды-комиссары
в обиду не дадут»98.
Православный крен в агитационно-пропагандистской работе объяс-
нялся отнюдь не мифическими симпатиями советских вождей к тем или
иным религиям. Для советских руководителей, включая евреев, любая ре-
лигия была лишь разновидностью «опиума для народа». Более того, «ев-
рейские коммунисты стали самыми непримиримыми борцами с иудаиз-
мом»99.
В условиях Гражданской войны Советская власть направляла свои
силы на борьбу с главными политическими противниками, среди которых
была и РПЦ - самая многочисленная и влиятельная российская конфет
сия, тесно связанная с силами контрреволюции. Большевики, несомненно,
учитывали и состояние кризиса, в котором находилась Русская православ-
ная церковь. Неудивительно, что в отношении православия советское ру-
ководство проводило предельно жесткую политику, не уступая давлению
националистов («шовинистической великорусской швали», как называл их
Ленин), - хотя определенные меры предосторожности ему все же прихо-
дилось принимать. Так, Л. Троцкий в первые дни после Октября отказался
от предложения Ленина возглавить Наркомат внутренних дел, ссылаясь
на свое еврейство («к чему нам лишние осложнения?»). Ленин считал зти
аргументы «пустяками», однако в конце концов уступил100. М. Калинин
в письме от 20 сентября 1920 года советовал П. Красикову: «Шпицберга
надо заменить. Этим самым духовные круги будут лишены возможности
главного довода насчет национальной мести и прочее...»101
Государство поначалу пыталось заигрывать с исламом - второй по
значимости религией в России, насчитывавшей около 30 миллионов по-
следователей. Ломка традиционного уклада жизни в исламских регионах
была сопряжена со значительно булыыими трудностями и опасностями,
нежели в центральных областях России, поскольку создавала благоприят-
ную почву для распространения антисоветской националистической идео-
логии. В. Ленин говорил на VIII съезде партии: «Что же мы можем сделать
по отношению к таким народам, как киргизы, узбеки, таджики, туркмены,
которые до сих пор находятся под влиянием своих мулл? У нас в России
население, после долгого опыта с попами, помогло нам их скинуть. Но вы
знаете, как плохо еще прошел в жизнь декрет о гражданском браке. Можем
ГлаваS
О некоторых аспектах советского безбожия
229
ли мы подойти к этим народам и сказать: "Мы скинем ваших эксплуатато-
ров"? Мы этого сделать не можем, потому что они всецело в подчинении у
своих мулл. Тут надо дождаться развития данной нации, дифференциации
пролетариата от буржуазных элементов...»102
В течение ряда лет антирелигиозная работа на Советском Востоке
практически не велась. «Она была затруднена отсутствием необходимых
предпосылок для развертывания массового антирелигиозного движения:
экономической отсталостью нацрайонов, отсутствием кадров пролетариата
в части республик, более поздним установлением советской власти в неко-
торых местах, темнотой восточных масс и их безграмотностью, затворниче-
ством женщин и т. д.» - говорилось в резолюции по национальной работе,
принятой на II съезде СВБ103.
Советская пропаганда не только воздерживалась от критики ислама,
но и старалась представлять его в нужном для большевиков ключе - как
притесняемую до революции религию, союзника Советской власти в борь-
бе против общего врага. Так, 20 ноября 1917 года Совнарком принял об-
ращение, в котором говорилось:
«Мусульмане России, татары Поволжья и Крыма, киргизы и сарты
Сибири и Туркестана, турки и татары Закавказья, чеченцы и горцы Кавка-
за, все те, мечети и молельни которых разрушались, верования и обычаи
которых попирались царями и угнетателями России!
Отныне ваши верования и обычаи, ваши национальные и культурные
учреждения объявляются свободными и неприкосновенными. Устраивайте
свою национальную жизнь свободно и беспрепятственно; Вы имеете право
на это. Знайте, что ваши права, как и права всех народов России, охраня-
ются всей мощью революции и ее органов, Советов рабочих, солдатских и
крестьянских депутатов»104.
Обращение Совнаркома «Ко всем трудящимся мусульманам» от
14 июня 1918 года призывало «революционных воинов-мусульман», пре-
жде всего «мусульманский пролетариат», выступить под красными знаме-
нами Мусульманской Социалистической Армии на защиту власти рабочих
и крестьян105.
Этот же подход демонстрирует плакат Д. Моора 1919 года, призыва-
ющий мусульман записываться во Всевобуч на кавалерийские курсы. На
плакате напечатана надпись на русском и татарском (в арабской графике)
языках: «Товарищи мусульмане, под зеленым знаменем Пророка шли вы
завоевывать ваши степи, ваши аулы. Враги народа отняли у вас родные
поля. Ныне под красным знаменем Рабоче-Крестьянской революции, под
звездой армии всех угнетенных и трудящихся собирайтесь с востока и за-
пада, с севера и юга. В седла, товарищи! Все в полки ВСЕВОБУЧ».
Стремясь заручиться поддержкой последователей ислама, Советское
правительство 9 декабря 1917 года приняло постановление о возвраще-
нии мусульманам их святыни - Корана халифа Османа, вывезенного в
1869 грду русской армией из Самарканда и хранившегося в Государствен-
ной публичной библиотеке. В январе 1918 года Коран был перевезен из
230 Антирелигиозная пропаганда в ССОР: 1S17-1S41 гг.
Петрограда в Уфу и сдан в Центральное управление мусульман внутрен-
ней России и Сибири. В августе 1923 года по ходатайству мусульман Тур-
кестана Коран был отправлен в Ташкент. Газета «Безбожник» писала по
этому поводу: «Передача "корана Османа" произвела на туземцев большое
впечатление. Всюду и везде было слышно: "Как доброжелательно отно-
сится Советская власть к угнетенным народам! Она возвращает нам тот
священный коран, который был отнят у нас царским правительством"»106.
В отношении ислама поначалу существовали некоторые законодатель-
ные послабления. Так, из трех советских республик, существовавших на
территории Средней Азии в начале 20-х годов, в двух, Бухарской и Хо-
резмской, закон не предусматривал отделения Церкви от государства и
школы от Церкви, в третьей же, Туркестанской, это отделение было декла-
рировано сугубо формально и действовало только в отношении русского
населения1''7.
В первые годы Советской власти в ряде республик Средней Азии и на
Кавказе наряду с советскими судами действовали шариатские суды, функ-
ционировали мусульманские начальные и средние школы - мектебы и ме-
дресе108. В 1919 году в Туркестане были ликвидированы религиозные суды
и школы, национализированы вакуфные земли мусульманских общин, од-
нако постановление ЦК РКП(б) от 14 октября 1921 года восстановило эти
суды и школы и частично возвратило вакуфные земли109.
Благодаря осторожной национальной политике, дополняемой агитаци-
онно-пропагандистской работой, Москве удалось предотвратить массовый
переход мусульман на сторону контрреволюции, что оказало существенное
влияние на исход Гражданской войны. На Восточном фронте на стороне
красных воевали башкирские и татарские части, общая же численность
мусульман в Красной армии к началу 1919 года достигла, по некоторым
оценкам, 250 тысяч человек.
Понятно, что уступки мусульманам были вызваны конъюнктурными
соображениями и имели временный характер. Уже в 1918 году Народный
комиссариат по делам национальностей начал издавать в Петрограде газе-
ту на татарском языке «Утренняя звезда» («Чулпан»), ставившую целью
«широкую пропаганду социалистических идей среди мусульманских тру-
довых масс и борьбу с реакционным влиянием мусульманского духовен-
ства»110.
***
«Моноконфессиональный» характер антирелигиозной пропаганды на-
чал преодолеваться с окончанием Гражданской войны, в период «бури и
натиска» на антирелигиозном фронте. Большинство факторов, препятство-
вавших разворачиванию национальной антирелигиозной работы в регио-
нах - националистические настроения, высокая религиозность населения
и т. д., - продолжали сохраняться и в это время. «У нас не так давно
Глава г
О некоторых аспектах советского безбожия
231
было очень крупное недовольство якутов, которое и сейчас еще продол-
жается», в Туркестане «до сих пор идет восстание басмачей», на Украине
«есть очень сильное националистическое движение», «мы имеем сейчас
острый конфликт в Грузии», - говорил Н. Бухарин на XII съезде партии111.
На Чукотке даже в 1930-х годах расстреливали шаманов, призывавших
соплеменников не подчиняться советским законам и ждать прихода аме-
риканцев112.
Неудивительно, что часть партийных руководителей придержива-
лась мнения, что антирелигиозную пропаганду среди национальных мень-
шинств нужно отложить на более отдаленные времена. Р. Ахундов, член
ЦК КП(б) Азербайджана, говорил на партийном совещании в 1923 году:
«Многие т.т., в том числе члены Политбюро ЦК РКП(б), думали, что в
Азербайджане мы ведем антирелигиозную пропаганду очень усиленно. Я
помню, в позапрошлом году Ильич думал, что мы "немного чересчур влево
бьем"»113.
Однако другие руководители не видели непреодолимых препятствий
для распространения атеизма среди «нацмен», - для них проблема своди-
лась лишь к выбору правильной тактики. «...Если, например, дагестанские
массы, сильно зараженные религиозными предрассудками, идут за комму-
нистами "на основании шариата", - писал И. Сталин в 1920 году, - то ясно,
что прямой путь борьбы с религиозными предрассудками в этой стране
должен быть заменен путями косвенными, более осторожными»114.
Е. Ярославский, выступая в августе 1921 года на пленуме ЦК, ори-
ентировал партийный актив на разворачивание антирелигиозной работы
среди народов России. Он не отрицал, что у таджиков, узбеков, киргизов
и других «отсталых в хозяйственном отношении народов Востока» рели-
гия является практически единственной формой идеологии и вести среди
них антирелигиозную пропаганду «чрезвычайно трудно». Но вместе с тем
он считал ошибочной позицию партийцев, выступавших против активной
антирелигиозной работы среди нацменьшинств.
«...У некоторых товарищей, - говорил он, - существуют опасения, что
открытая постановка этого вопроса в коммунистической партии может от-
толкнуть от нее широкие массы трудящихся Востока, усилить влияние му-
сульманского и буддийского духовенства и дать оружие контрагитации в
руки агентов Антанты против Советской России. Но опыт показал, что та-
кая контрагитация значительного успеха среди народов Востока не имеет...
Точно так же следует разработать и вопрос об антирелигиозной агита-
ции и пропаганде в еврейской среде»115.
Августовский пленум 1921 года фактически обозначил начало ново-
го, «поликонфессионального» этапа в развитии советской антирелигиозной
пропаганды. Ее национальные аспекты стали регулярно обсуждаться на за-
седаниях АРК и партийных совещаниях по пропаганде, они становятся по-
стоянной темой в выступлениях Ярославского, в партийных директивах.
Так, например, в резолюции XII съезда РКП(б) по вопросам пропаганды,
печати и агитации говорилось: «В силу ряда исторических и бытовых уело-
232 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
вий влияние неправославных церквей и духовенства среди нацмен было и
остается еще поныне, особенно среди мусульман и католиков, сильнее, чем
влияние православной церкви и духовенства в соответствующей среде. Ан-
тирелигиозная пропаганда среди нацмен должна учитывать эту особенность
и приспособлять свои методы к особенностям соответствующей среды.
Должны быть организованы специальные кружки по антирелигиозной
пропаганде среди соответствующих нацмен из коммунистов данной наци-
ональности и издана специальная литература»116.
Нельзя не заметить, что в отношении партработников к антирелигиоз-
ной работе среди национальностей проявлялся парадокс, присущий их от-
ношению к антирелигиозной пропаганде в целом: с одной стороны, призна-
вались трудности этой работы и связанные с ней потенциальные опасно-
сти, а с другой - демонстрировалась психология «шапкозакидательства»,
готовность идти напролом, не считаясь с объективными обстоятельствами.
Такая склонность к авантюризму была присуща большинству совет-
ских безбожников. «...По всему, что я знаю об общественном строе и от-
ношениях в странах с магометанским населением, - заявлял в 1923 году
И. Скворцов-Степанов, - полагаю, что политически бить магометанское
духовенство, раскрывая его классовое существо, а вместе с тем и классо-
вый характер религии, будет столь же легко и полезно, как это оказалось с
православным и еврейским духовенством»117.
Гораздо большую озабоченность вызывало у Скворцова-Степанова за-
падное, европейское христианство. «Католическое духовенство, - писал
он, - куда более искусный и серьезный противник, чем истинно русское
духовенство, в своей массе ограниченное, туповатое, по-средневековому
невежественное, не способное к иезуитскому приспособлению и ловкому
маневрированию»118.
С начала 1920-х годов национальный спектр антирелигиозной агита-
ции и пропаганды начал заметно расширяться. Газета «Безбожник», на-
пример, в декабре 1922 года сообщала об устройстве политических судов
над рабочими и комсомольцами, посещавшими синагогу и не работавшими
в праздничные дни119. Как уже отмечалось, в 1921-1922 годах во многих
городах прошли митинги, факельные шествия и манифестации еврейской
молодежи с антирелигиозными лозунгами и требованием прекратить дея-
тельность «очагов религиозного мракобесия» в виде хедеров и ешиботов.
Начало этой кампании положило выступление Е. Ярославского на пле-
нуме ЦК в 1921 году, которое указало на необходимость вести борьбу не
только с еврейскими обрядами и «дикой стариной», но и с еврейскими
школами120. Масштабная кампания, непосредственное руководство кото-
рой осуществляли еврейские секции отделов народного образования и ко-
митеты РКСМ, включала в себя публикацию статей в печати, организацию
митингов и собраний, на которых принимались решения о закрытии ре-
лигиозных школ и выносились порицания тем, кто посылал в них детей.
После проведения такой подготовительной работы исполкомы принимали
постановления о закрытии хедеров121.
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
233
В октябре 1922 года, накануне праздника Иом-Кипур (Судный
День), в Минске состоялась большая молодежная демонстрация: около
двух тысяч человек со знаменами, факелами и изображениями служите-
лей культа прошли по улицам вечернего города, скандируя антирелиги-
озные лозунги.
Е. Ярославский с одобрением писал об этой акции:
«Мощная песня, рвущаяся из тысяч грудей, всколыхнула улицу:
У нас ответ на все готов:
Долой раввинов и попов.
И через толстые стены синагоги доходит эта песня восставшего про-
тив религиозного гнета пролетариата до молящихся»122.
Деятельность молодых безбожников вызывала негодование верующе-
го еврейского населения, провоцировала уличные столкновения. Так, в ян-
варе 1921 года в Витебске у входа в театр «Рекорд», где должен был состо-
яться показательный общественный суд над хедерами, собралась большая
толпа верующих, которая не пустила в театр участников судебного разби-
рательства. К этому событию было приковано внимание всего города. «Не
было дома, где не говорили бы о суде, не вели бы о нем горячих споров.
Известие о суде разнеслось по всей бывшей черте оседлости, проникло в
варшавскую, нью-йоркскую печать, всюду вызывая бурю»123.
В 1922 году в Кременчуге в Судный День пострадали несколько участ-
ников молодежной антирелигиозной демонстрации: их затащили во двор
синагоги и избили124.
Верующие евреи во главе с раввинами организовывали митинги и де-
монстрации против закрытия синагог и хедеров, обращались с жалобами
в советские инстанции и к правительствам буржуазных стран. Так, в июле
1923 года московская еврейская община обратилась в Совнарком СССР с
докладной запиской, в которой сообщала о многочисленных фактах закры-
тия синагог на территории Украины и Белоруссии и ходатайствовала о воз-
вращении их верующим. «Гонения на еврейскую синагогу, - подчеркивали
авторы обращения, - исходят главным образом от так называемых евсек-
ций и местных еврейских комсомольских групп, крайне незначительных
по числу и весьма юных по возрасту их участников. Эти группы юношей...
фактически руководят на местах религиозной политикой, давая полную
волю своим полудетским порывам и своему чувству раздражительности и
мстительности»125.
Записка упоминала, в частности, о трех витебских синагогах, опеча-
танных губисполкомом по требованию комсомольцев еще в 1920 году и
с тех пор остававшихся закрытыми. Ни многочисленные просьбы верую-
щих, ни вмешательство РКИ, Наркомюста и Президиума ВЦИК не смогли
поколебать позиции витебских властей. «...Несколько молодых людей из
местной евсекции, - констатировали авторы записки, - оказались силь-
нее не только десятков тысяч верующих из местного населения, но и всех
234 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
центральных властей республики вплоть до Президиума ВЦИК включи-
тельно»126.
Показательно, что Емельян Ярославский в отчете о работе Антирели-
гиозной комиссии ЦК в мае-сентябре 1923 года прокомментировал борь-
бу с синагогами следующим образом: «Работа среди евреев велась глав-
ным образом местными организациями. В центральном органе евсекции
ЦК РКП "Правда" ("Дер Эмес") помещен был за это время ряд ударных
статей, посвященных антирелигиозной пропаганде. Движение среди еврей-
ской массы направлено, главным образом, в сторону закрытия хоральных
синагог... а также в сторону борьбы с религиозными праздниками, и в этом
отношении т.т., работающие среди еврейской массы, достигли значитель-
ных успехов»127.
Усиление в начале 1920-х годов борьбы с религией, кампания по изъ-
ятию церковных ценностей способствовали росту антисемитских настро-
ений в обществе. Акции протеста, вызванные антицерковными меропри-
ятиями, обычно проходили под националистическими лозунгами. В ряде
случаев уличные беспорядки проявляли тенденцию к перерастанию в ев-
рейские погромы128.
Учитывая это, некоторые инструкции в 1922 году требовали начинать
изъятие церковных ценностей с синагог, а уже затем - из православных
храмов и католических костелов. Л. Троцкий уделял синагогам особое вни-
мание и подчеркивал, что при изъятии ценностей для них не должно де-
латься никаких послаблений129.
Предлагалось также не использовать для антицерковных акций крас-
ноармейцев-евреев. В шифротелеграмме председателя ВЦИК М. Калини-
на и секретаря ЦК РКП В. Куйбышева от 8 апреля 1922 года говорилось:
«...при работе в храмах присутствующие должны вести себя так, чтобы не
оскррблять религиозных чувств (не курить, снимать шапки, не плевать),
для охраны церквей и работы в них посылать исключительно русских»130.
Партийное руководство старалось не раскрывать публично имена
Троцкого и других организаторов гонений на Церковь, выдвигая на первый
план более подходящие фигуры. Роль такой ширмы чаще всего исполнял
председатель ВЦИК М. Калинин. «...Именно его руководство партии из-
брало в качестве главного прикрытия своих действительных целей - и он
послушно эту роль выполнял, подписывая все заготовленные Троцким и
Уншлихтом бумаги, давая за своей подписью составленные другими интер-
вью и статьи в газетах»131.
Разумеется, несмотря на эти маскирующие хитрости, русские на-
ционалисты продолжали обвинять большевистский режим в поблажках
иудаизму и сионизму. И. Скворцов-Степанов в статье «"Комсомольское
рождество", или почему бы нам не справлять религиозные праздники»,
опубликованной в «Правде» 15 ноября 1922 года, писал, что на лекциях об
изъятии церковных ценностей ему неизменно задают два вопроса: почему
синагоги оставляются в стороне и почему евреи не ведут борьбы со своей
религией?
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
235
«Бывает, что самая форма вопросов выдает очень крепкий антисемит-
ский букет, - писал Скворцов-Степанов. - В сущности, это - не вопросы,
а утверждения... И оба эти утверждения, как вообще полагается в анти-
семитских делах, свидетельствуют о полном невежестве или о полной не-
добросовестности.
Правда заключается в том, что и из синагог отбирались ценности на
дело помощи голодающим. Но в общем отбирать-то было нечего. Декора-
тивная, художественная сторона очень слаба в израильском культе... А в
большинстве случаев евреи доставили в комиссии по изъятию ценностей
добровольные пожертвования, по ценности во много раз превышающие
жалкие "сокровища" синагог».
Что касается антирелигиозной пропаганды, продолжал Скворцов-Сте-
панов, то евреи ведут ее очень энергично, изобретательно и временами в
таких «ярких» формах, что безбожникам пришлось бы «долго-долго» ду-
мать, прежде чем повторять их опыт. «Я обращаюсь к слушателям моих
лекций, засыпавших меня записками, и говорю им: помалкивайте, будто
среди евреев не ведется антирелигиозной агитации!»
Опыт антииудаистских акций 1921-1922 годов стал почвой, на кото-
рой зародилась идея проведения «комсомольского рождества» 1923 года.
Антихристианское по названию, фактически оно было направлено против
всех религий. Газета «Известия», широко освещавшая события «рожде-
ства», писалаЮ января 1923 года: «Невиданное зрелище узрела богобояз-
ненная московская обывательщина. От Садовой до Площади Революции
протянулось нескончаемое шествие богов и жрецов мира. <•••> Здесь и
желтый Будда с подкорченными ногами и благословляющими руками, из-
можденно-плутоватый и раскосый, и вавилонский Мардук, и православная
богородица. Китайские бонзы, католические попы, в желтой тиаре рим-
ский папа, благословляющий новых своих адептов с пестрого автомоби-
ля, протестантский пастор на длинном шесте... Русский поп в епитрахили
предлагает за небольшую мзду перевенчать кого угодно. А вот монах вер-
хом на черном гробе с мощами. Он тоже выхваляет свой товар для невзы-
скательного покупателя. Еврейский раввин-кантор... Публика смеется. По
тротуарам давка».
С начала 1920-х годов критикой национальных религий стала активно
заниматься партийная и советская печать. Появившиеся в это время газета
«Безбожник» и журнал «Безбожник у станка» помещали на своих страни-
цах разнородные в конфессиональном отношении публикации. Редакция
«Безбожника» практиковала выпуск специальных тематических номеров,
посвященных критике какой-либо одной религии. «Мы, безбожники, ведем
одинаково борьбу со всякой религией, с попами всех вер. Для нас поп и рав-
вин, раввин и мулла, мулла и шаман - одного поля ягоды», - писал Ярос-
лавский в статье «О национальной ненависти»132. В обоих изданиях появ-
лялись карикатуры, высмеивавшие христианство, иудаизм, ислам, буддизм.
В это время зародилась региональная антирелигиозная печать. Так, в
Тбилиси начал выходить журнал на грузинском языке «Против бога», ор-
236 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1041 гг.
ган ЦК КП(б) Грузии. В Харькове начал издаваться журнал «Безбожник»
на украинском языке; два журнала с таким же названием (на украинском
и еврейском языках) появились в Киеве. В Казани начал выходить журнал
на татарском языке «Скорпион», в Баку появилось несколько сатириче-
ских журналов на азербайджанском языке: «Женщина Востока», «Скорпи-
он», «Колючка».
Надо отметить, что эти печатные органы являлись скорее не антирели-
гиозными, а антиклерикальными изданиями, критиковавшими невежество,
религиозный фанатизм и суеверия, высмеивавшими духовенство, отстаи-
вавшими женское равноправие. Таким изданием был, например, популяр-
ный журнал «Молла Насреддин», начавший выходить в Баку в 1922 году.
Это издание появилось на свет еще в 1906 году, на волне Первой русской
революции. Его издателем и редактором являлся азербайджанский писа-
тель и просветитель Д. Мамедкулизаде. В дореволюционные годы журнал
печатался в Тифлисе (Грузия), а после революции - в Тебризе (Иран). В
1922 году, вернувшись из эмиграции, Мамедкулизаде возобновил издание
журнала - теперь уже в Баку.
В республиках в это время делаются первые шаги по налаживанию
воспитательной работы с населением. Газета «Безбожник» 16 сентября
1923 года сообщала: «В старом Ташкенте недавно состоялось открытие клу-
ба женщин Востока. После выступления ряда работниц-европеек, а также
туземных женщин, отметивших значение клуба для раскрепощения женщин
Востока, из присутствующих туземных женщин 5 узбечек сняли чадры. Ту-
земное население Ташкента живо обсуждает этот поступок. Оно видит в нем
усиливающееся стремление мусульманок к освобождению от вековых уз».
***
И все же, несмотря на произошедшие перемены, антирелигиозная
пропаганда первой половины 1920-х годов продолжала сохранять нацио-
нально-конфессиональные диспропорции. «До последнего времени, - пи-
сала газета "Безбожник" в 1926 году, - вопрос о раскрепощении народных
масс от религиозного дурмана развивался главным образом в направлении
борьбы с христианством, мало затрагивая другие, так называемые "нехри-
стианские" религии. Литература, газеты, устная пропаганда - все это в ос-
новном охватывало христианство (православие)»133.
Руководители-антирелигиозники, учитывая многочисленность право-
славного населения, доминирующее положение РПЦ среди других конфес-
сий и другие факторы, считали эту тенденцию закономерной134. Вместе с
тем они понимали, что в национальных республиках и областях бороться
нужно прежде всего с местными религиозными верованиями и традициями.
Причем заниматься этим должны представители нацменьшинств, знающие
местный язык, религию, культурные и бытовые традиции. На это обстоя-
тельство обращал особое внимание Ярославский на пленуме ЦК в августе
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
237
1921 года. Требование это, однако, было трудновыполнимым в силу того,
что во многих республиках национальные партийные кадры были сплошь
неграмотны и религиозны. С. Ходжанов, один из руководителей Турке-
стана, на совещании в 1923 году говорил, что численность неграмотных и
верующих в Компартии Туркестана совпадает с числом членов партии из
«туземного» населения. На замечание Троцкого - «Т.е. - туркмены все не-
грамотны и религиозны?» - Ходжанов ответил: «Выходит почти так...»135
Издававшиеся в Москве и других городах антирелигиозные брошюры
и периодические издания уже в силу своей немногочисленности не могли
решить всех проблем национальной пропаганды. К тому же основная масса
этой печатной продукции выходила на русском языке.
Пропагандисты в регионах, учитывая неблагоприятные условия, про-
являли осторожность и нередко ограничивали свою деятельность крити-
кой православия. Газета «Безбожник» в 1926 году писала:
«Несмотря на наличие среди наших корреспондентов представителей
нацменьшинств и живущих в районах, заселенных нацменьшинствами, мы
почти совсем не получаем материалов, отражающих положение других ре-
лигий, кроме православной. Пишут нам евреи, татары, немцы, кавказцы,
греки, чуваши, тунгусы, зыряне и др., но все пишут только по вопросам
православия.
Даже те из корреспондентов, которые живут исключительно среди
нацменьшинств и, таким образом, имеют под руками нужный материал,
предпочитают писать о русских и православии, доставая (подчас с трудом)
материалы из других районов. В то же время мы знаем, что среди нац-
меньшинств, особенно по глухим углам, необходимость антирелигиозной
работы ощущается много сильнее, чем где-либо»136.
Развитие антирелигиозной пропаганды в национальных республиках
и областях тормозилось, кроме всего прочего, начавшимся «религиозным
нэпом». Большинство появившихся в начале 1920-х годов национальных
периодических изданий антиклерикальной направленности оказались не-
долговечными и быстро исчезли.
В 1923-1924 годах в Советское правительство часто обращались пред-
ставители религиозных и общественных организаций мусульманских ре-
спублик, поступали письма-«приговоры», которые требовали открытия
религиозных школ, прекращения притеснений со стороны партийных и
советских органов, предоставления духовенству избирательных прав, уста-
новления для мусульман приоритета шариата над светским законодатель-
ством, свободы мусульманской печати и т. д.
В связи с этим Политбюро 3 октября 1923 года приняло решение «до-
пустить в отдельных частях Союза ССР с наиболее отсталым и религиоз-
ным фанатическим населением, как изъятие из общего порядка, организа-
цию мусульманских духовных школ»137. В 1924 году ВЦИК и Наркомпрос
официально ввели для мусульман льготные правила обучения детей рели-
гии. Было узаконено существование мусульманских учебных заведений, от-
менялись возрастные ограничения, допускалось групповое обучение и т. д.138
236 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
Многие представители ислама надеялись, что эти уступки государ-
ства примут более основательный, глубокий характер. Однако советские
руководители видели в требованиях либерализации религиозного законо-
дательства происки контрреволюционных сил - мулл и кулаков. Газета
«Безбожник» в передовице писала: «Всем этим проделкам, всем домога-
тельствам зарвавшегося мусульманского духовенства сами трудящиеся
массы народов Советского Востока должны положить конец. Мусульман-
ское духовенство должно быть поставлено на своем место...»139
В этой связи заслуживает упоминания фигура М. X. Султангалйева -
татарского коммуниста, занимавшего в начале 1920-х годов высокие посты
в Наркомнаце и игравшего заметную роль в советской национальной поли-
тике. Султангалиев был не только практиком, но и теоретиком националь-
ного строительства, являлся заместителем редактора журнала «Жизнь на-
циональностей» (орган Наркомнаца), читал лекции в Коммунистическом
университете трудящихся Востока. В мае 1923 года он был исключен из
партии и арестован по обвинению в антисоветской деятельности. Причи-
ной столь жестких действий в отношении Султангалйева стали его разно-
гласия с советским руководством, прежде всего Сталиным, в вопросах на-
циональной политики. Сулатангалиев считал, что вместо союза свободных
равноправных республик Коммунистическая партия создала унитарное
государство, базирующееся на великодержавном шовинизме, и выступал
за расширение прав российских народов, в частности, повышение статуса
национальных республик и областей140.
Позиция М. Султангалйева отличалась сдержанным, компромиссным
отношением к исламу. В статье «Методы антирелигиозной пропаганды
среди мусульман», напечатанной в конце 1921 года в журнале «Жизнь на-
циональностей», а затем вышедшей отдельной брошюрой, он, отдавая дань
партийным установкам, писал, что для коммунистов вопрос о необходи-
мости ведения антирелигиозной пропаганды среди мусульман совершенно
ясен и не требует никаких разъяснений.
Вместе с тем автор заявлял, что в силу ряда причин антирелигиозная
пропаганда среди мусульман чрезвычайно трудна и должна вестись «со-
вершенно иными методами». Первым и основным фактором Султангалиев
считал позднее происхождение ислама и наличие в нем значительного ко-
личества «гражданско-политических элементов», определяющих его осо-
бое положение среди других религий. В шариате, регулирующем все сто-
роны земной жизни мусульманина, имеется немало законов, сохраняющих
положительное, прогрессивное значение; благодаря этим нормам ислам
глубже, чем другие религии, врос в сознание его носителей, и борьба с ним
более трудна и сложна141.
Другим фактором, тесно связанным с первым, Султангалиев считал
прочность положения мусульманского духовенства, выполнявшего функ-
ции не только жреца, но и учителя, администратора, судьи. Имела значе-
ние и выборность мусульманского духовенства. «Назначаемый сверху рус-
ГлаваS
О некоторых аспектах советского безбожия
239
ский священник, безусловно, пользовался гораздо меньшим авторитетом у
своей паствы, чем татарский мулла или узбекский улема...»142
В обоснование своей позиции автор статьи выдвигал также глобаль-
ные геополитические аргументы - поражение 300-миллионного мусуль-
манского мира в противостоянии с западноевропейским империализмом и
превращение его в объект эксплуатации, ресурс западной экономики. «Ре-
зультатом такого положения вещей, - писал он, - является то, что ислам...
носил и сейчас еще носит... в глазах самих мусульман характер угнетенной
и защищающейся религии. <• • •> В условиях русской действительности по-
ложение это усугубляется еще тем, что, организуя антирелигиозную пропа-
ганду среди мусульман, мы рискуем попасть в положение недавних борцов
с исламом, русских миссионеров, тративших миллионы народных средств
на эту борьбу. И в самом деле, ведь недавно лишь вся населенная мусуль-
манами территория России кишмя кишела целой плеядой этих отъявлен-
ных черносотенцев, отвратительно распространявших там зловонный дух
миссионерского гнилья...»143
Учитывая эти факторы,-а также «культурную отсталость и религиоз-
ный фанатизм» мусульман, Султангалиев предлагал вести антирелигиоз-
ную работу среди мусульман весьма осторожно. Коммунисты, по его мне-
нию, должны открыто сказать: «...мы никакой борьбы с какой бы то ни
было религией не ведем, а лишь ведем пропаганду своих атеистических
убеждений, осуществляя свое вполне естественное право на это»144.
«Брошюркам с крикливым названием» Султангалиев противопостав-
лял агитацию «примером и делом». Чтобы не настраивать против себя ве-
рующих, считал он, антирелигиозники должны использовать «не агитацию
слов, а агитацию действий»: постоянное присутствие в мусульманской
среде выдержанного коммуниста-атеиста дает больше, чем десятки лекций
или бесед. Мусульмане, видя около себя настоящего атеиста, привыкнут к
нему, ощутят его с положительной стороны - и тогда идейная победа будет
обеспечена145.
Султангалиев резко отзывался о деятельности атеистов, пренебрега-
ющих этими правилами: «Приезжает в деревню какой-нибудь захудалый
агитатор, татарин, грозный, страшный, суровый, с револьвером и шашкой
за поясом, и начинает ругать Аллаха и пророков, демонстрируя при этом
свой ярый атеизм наступлением ногой на Коран...»146 Такие выступления,
писал Султангалиев, оставляют у народа самые отрицательные впечатле-
ния, провоцируют расправы над горе-агитаторами.
Но те же татары, по свидетельству Султангалиева, с удовольствием
рассказывали ему о выступлении русского большевика: «Сам такой весе-
лый и простой. И все время смешил. Рассказывал про русских попов, как
они обманывают русский народ. А мы стояли и думали между собой, что и
муллы наши, ведь, такие же обманщики»147.
Автор статьи подчеркивал, что предлагаемую им «пропаганду дей-
ствий» не следует понимать как отрицание пропаганды словом. Словесная
и печатная пропаганда также должна быть применяема - но только там,
240 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1041 гг.
где для этого действительно имеется почва. В этом отношении наиболее
благоприятная обстановка существовала, по мнению Султангалиева, в Та-
тарии, Башкирии и Киргизии.
Как мы видим, тезисы Султангалиева повторяли многие установки,
содержавшиеся в партийных антирелигиозных директивах того времени.
Однако его требование отказаться от активной борьбы с религией, от-
ношение к исламу как особой религии с «прогрессивными» элементами,
готовность к сотрудничеству с мусульманским духовенством в процессе
социалистического строительства и т. д. - все это было для большинства
советских руководителей неприемлемым.
Попытки изменить принципы советского национального строитель-
ства, публичная критика деятельности Сталина в этой сфере привели к
тому, что Султангалиев был исключен из партии, арестован и снят со всех
должностей. О повышенном внимании советского руководства к «делу
Султангалиева» говорит то, что оно обсуждалось на секретном совещании
9-12 июня 1923 года, в работе которого участвовали все члены Политбюро
(за исключением больного Ленина) и все руководители республик. Вы-
ступавшие клеймили Султангилиева как контрреволюционера и национа-
листа - сторонника панисламизма, пантюркизма, идеолога басмаческого
движения. Председатель правительства Крымской АССР С. Саидгалиев
утверждал, что рост активности мусульманского духовенства и массовое
открытие религиозных школ произошли по директиве и при поддержке
со стороны М. Султангалиева: «Мы говорим, что татаро-башкирские мас-
сы... могут обойтись без религиозных школ и без преподавания религии в
советских школах. Приходит Тарджиманов (член совета мусульманского
духовенства) и заявляет: "будет восстание, надо разрешить преподавание".
Султан-Галиев и Тарджиманов решают, что тут нужна какая-то особая и
особая предосторожность, иначе ничего не сделаешь. В конце концов до-
ходят вот до чего»148.
Советских руководителей беспокоило, что у Султангалиева были еди-
номышленники в руководстве исламских республик. «Состав башкирских
работников необходимо пересмотреть, точно так же и татарских, - тре-
бовал на совещании С. Саидгалиев. - Персонально с ними нужно пере-
говорить. Если эту дурость, которую развил Султангалиев, не выбросят из
головы, нужно гнать из партии»149. В конце 1923 - начале 1924 года было
проведено полное обновление состава правительства Татарии, протесто-
вавшего против ареста Султангалиева150. В конечном счете «дело Султан-
галиева» стало для советской национальной политики знаковым событием,
недвусмысленным предупреждением руководителям республик.
В начале 1920-х годов еще не сложилась практика ускоренных расправ
над советскими руководителями высокого ранга, и хотя некоторые участ-
ники партийного совещания требовали суда над Султангалиевым и его
расстрела, Сталин на такие крайние меры не пошел. Татарский коммунист
был даже освобожден. Его расстреляли лишь в 1940 году, а до этого он вел
жизнь опального политика (аресты, пребывание в тюрьмах и Соловецком
ГлаваS
О некоторых аспектах советского безбожия
241
лагере). В советской пропаганде 1920-1930-х годов имя Султангалиева ис-
пользовалось как символ контрреволюции и выдвигалось на первый план
всякий раз, когда начинались крупные политические кампании, сопрово-
ждавшиеся репрессиями против «национал-уклонистов» в республиках:
партийных и советских работников, деятелей культуры, общественных ор-
ганизаций. Не случайно некоторые современные историки называют Мир-
сайда Султангалиева «мусульманским Троцким».
я**
Новый этап в развитии национальной антирелигиозной пропаганды
начался после появления в 1925 году Союза безбожников и создания в его
Центральном совете отдела национальностей, который должен был зани-
маться организацией антирелигиозной пропаганды среди народов СССР.
По свидетельству заведующего отделом М. В. Кобецкого, к этому вре-
мени антирелигиозная работа среди национальностей находилась в запу-
щенном состоянии, и начинать ее пришлось практически с нуля. Достаточно
отметить, что из 19 региональных центров, не имевших в 1926 году советов
СБ, основную часть (70 %) составляли национальные области и республики:
Дагестан, Казахстан, Узбекистан, Якутия, Бурят-Монголия и др.151.
Весьма острой являлась проблема национальных пропагандистских
кадров. Их практически не было. Поэтому важнейшей задачей националь-
ного отдела ЦС стал поиск людей, желавших и способных заниматься ан-
тирелигиозной работой, а также подготовка их к такой работе.
Еще в сентябре 1924 года в Москве из проживавших в столице та-
тар и башкир было создано антиисламское общество «Безбожник» («Де-
грилляр»), включенное на правах секции в ОДГБ. Члены общества (около
ста человек) вели пропагандистскую работу среди мусульман, выступали
с лекциями, устраивали диспуты с духовенством. В 1925 году общество
начало издавать в Москве журнал на татарском языке «Наука и религия»
(«Фэн хэм дин»).
Поиск нужных людей велся во многих местах: в подотделе нацмень-
шинств Агитпропотдела ЦК, в восточной группе Женотдела ЦК, Цен-
тральном издательстве народов СССР, в высших партийных школах для
национальностей - Коммунистическом университете национальных мень-
шинств Запада и Коммунистическом университете трудящихся Востока152.
Циркуляры руководителей СБ требовали от национальных, област-
ных, губернских и нижестоящих советов Союза готовить местные кадры
в безбожных кружках, направляя наиболее способных и квалифицирован-
ных активистов в органы Союза безбожников, на газетно-журнальную ра-
боту и т. д.
Налаживание антирелигиозной работы среди национальностей тормо-
зилось отсутствием методических разработок. Опубликованные методиче-
ским отделом ЦС в 1926 году типовые программы для антирелигиозных
Щ Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
кружков не могли их заменить, поскольку были ориентированы на русское
население, исповедующее православие. М. Кобецкий писал в 1926 году в
«Антирелигиознике»: «Вопросы... пропаганды среди народов Востока, в
громадном большинстве принадлежащих к мусульманской религии, совсем
не разработаны, как не разработаны и вопросы работы среди западных на-
циональных меньшинств, принадлежащих к лютеранской религии, к бап-
тистам, евангелистам... сектантским учениям, а также... и среди буддистов,
ламаистов»153. В результате, писал Кобецкий, активисты на местах, пыта-
ясь заниматься пропагандой, делали это дилетантски, с грубыми ошибка-
ми, копируя содержание и методы работы среди русского населения.
Учитывая это, ЦС СБ начал разрабатывать программы антирелиги-
озной работы среди национальностей. Первой программой для антирели-
гиозных кружков, выпущенной нацотделом ЦС, была чувашская154. Затем
появились программы для татар, башкир, узбеков, казахов, туркменов и
других мусульманских народов. Были также созданы программы для ев-
рейских, эстонских, польских, калмыцких антирелигиозных кружков.
Партийное совещание в апреле 1926 года приняло постановление «Об
антирелигиозной пропаганде среди национальностей СССР», предлагав-
шее компенсировать нехватку специальной литературы национальными
периодическими изданиями, прежде всего журналом «Фэн хэм дин»155.
Антирелигиозная пропаганда в республиках СССР в это время сохра-
няла спорадический характер и как прежде была направлена в основном
на разрушение архаического уклада жизни местного населения: борьбу с
проявлениями женского неравенства (ранние браки, ограничение доступа
к образованию и пр.), религиозными праздниками и т. д. М. Кобецкий от-
мечал, например, в 1926 году, что деятельность антирелигиозников в Азер-
байджане удерживала народные массы «от активного участия в кровавых
обрядах Шахсей-Вахсей»156.
Процессы советизации населения национальных окраин проходили
весьма драматично и сопровождались многочисленными эксцессами. В
печати постоянно появлялись сообщения о жестоких расправах рели-
гиозных фанатиков над женщинами, решившими наперекор традициям
снять паранджу. В Средней Азии во время «худжума» - кампании за
снятие паранджи, проведенной в 1926-1927 годах, - жертвами фанатизма
стали сотни женщин157.
В конце 1920-х годов борьба Советского государства с национальны-
ми религиями ужесточилась: началось массовое закрытие мечетей, сина-
гог, костелов, усилились гонения на духовенство. В это время поднялась
новая волна гонений на конфессиональные религиозные школы - хедеры,
ешиботы, медресе и др., многие из которых функционировали фактиче-
ски нелегально. В газете «Безбожник» 27 мая 1928 года появилась статья
Е. Ярославского «Не пора ли целиком произвести отделение школы от
церкви?», которая указала на необходимость пересмотра действующих за-
конов и инструкций, регулирующих деятельность религиозных школ. Это
был недвусмысленный сигнал о том, что период уступок в сфере религиоз-
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
243
ного образования закончился. В июле 1928 года ВЦИК РСФСР отменил
прежние правительственные постановления, создававшие льготные усло-
вия для мусульманских религиозных школ.
Руководители СВБ были недовольны тем, что борьба с религией в
национальных республиках и областях идет замедленными темпами, и тре-
бовали от безбожников активизировать работу. Об этом говорили, в част-
ности, Е. Ярославский и М. Кобецкий на совещании по вопросам антире-
лигиозной пропаганды на Востоке, созванном при Агитпропе ЦК ВКП(б)
в декабре 1928 года158.
Эти вопросы затрагивались также в резолюции по национальной ра-
боте, принятой II съездом безбожников (1929), и в резолюции II пленума
ЦС СВБ (1930) «Об очередных задачах работы СВБ и антирелигиозной
пропаганды».
В соответствии с этими указаниями началась борьба за количествен-
ный рост организаций СВБ в республиках; там, где их еще не было, они
стали спешно создаваться. Так, в 1927 году был создан Союз безбожников
в Татарии, в 1928 году - в Узбекистане. В большинстве республик, писал
в 1932 году В. Калинин, «...организации СВБ еще очень молодые, орга-
низационно еще не окрепшие, но данные.;, говорят о мощном нарастании
антирелигиозного движения»159.
О достижениях в создании национальных антирелигиозных кадров
свидетельствовала статистика: на II съезде СВБ, согласно данным мандат-
ной комиссии, были представлены 36 национальностей Советского Союза.
Самые большие национальные группы составляли русские и украинские
безбожники (соответственно 601 и 104 делегата). Остальные националь-
ности были представлены в меньшем количестве - от нескольких десятков
до нескольких человек160.
На рубеже 1920-1930-х годов появились новые периодические изда-
ния на национальных языках; в отличие от прежних «колючек» и «скорпи-
онов» они имели унифицированные названия - «Безбожник» или «Воин-
ствующий безбожник»: «Худосизляр» в Ташкенте и «Динсизляр» в Казани,
«Дегри» в Уфе, «Дер апикойрес» (на еврейском языке) в Москве. Такие
издания появились в Ереване, Тифлисе, Харькове, Улан-Удэ и других го-
родах. Московский журнал «Наука и религия» («Фэн хэм дин») в соот-
ветствии с духом эпохи был переименован в «Воинствующий безбожник»
(«Сугышчан алласыз»), а бакинский «Молла Насреддин» стал выходить
под названием «Безбожник» («Алласыз»).
Организуя антирелигиозную работу в национальных республиках и
областях, руководители СБ старались держать деятельность местных анти-
религиозников под неусыпным контролем. В 1926 году инструкции ЦС
требовали, чтобы основные кадры антирелигиозников в регионах состояли
из членов ВКП(б) и ВЛКСМ. Вся работа кружков должна была прово-
диться в строгом согласовании с ЦК национальных Компартий, местными
парторганизациями и под их руководством. Кружкам разрешалось вести
работу только по типовым программам, разработанным и рекомендуемым
244 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1041 гг.
нацотделом ЦС. Региональные советы СБ должны были вести тщательное
наблюдение за работой кружков и присылать в отдел национальностей ЦС
регулярные отчеты о их деятельности161.
Эти повышенные меры предосторожности диктовались прежде всего
стремлением не допустить превращения региональных организаций без-
божников в рассадники чуждой идеологии. Основания для таких опасе-
ний, несомненно, существовали. Несмотря на свержение М. Султангалие-
ва, его идеи сохраняли популярность в республиках, прежде всего в Тата-
рии. Некоторые татарские коммунисты резко критиковали деятельность
московского антиисламского общества «Дегрилляр» и журнала «Фэн хэм
дин»162. Идеи «султангалиевщины» пропагандировал новообразованный
Союз безбожников Татарии (выступавший, кроме всего прочего, за рас-
ширение прав автономной Татарии в СССР), в результате чего его руко-
водители в 1928 году были исключены из партии и репрессированы. При-
мечательно, что в это время против М. Султангалиева было открыто новое
уголовное дело, в результате которого он был осужден на 10 лет лишения
свободы. Под предлогом борьбы с национализмом были репрессированы
руководители Общества татароведения (само Общество было распущено),
сотрудники Восточного педагогического института в Казани, многие пред-
ставители татарской интеллигенции. Затем волна борьбы с «султангалиев-
щиной» перекинулась в Башкирию и другие республики163.
Следы этих событий заметны в резолюции по национальной работе
II съезда Союза безбожников, которая «решительно» осудила идею об осо-
бом статусе «прогрессивного духовенства» национальных районов и требо-
вала, чтобы борьба с ним велась «со всей решительностью»164.
Г. Касымов, один из руководителей Башкирии, в 1932 году писал:
«Султангалиевцев мы одолели. Они сейчас разоблачены и выгнаны из ря-
дов нашей партии, но это вовсе не значит, что мы окончательно освободи-
лись от идеологии этой контрреволюционной шайки. Несомненно, еще и
сейчас есть люди, которые болтают о "положительных качествах" ислама, о
"красных муллах" - "сторонниках" советской власти и т. д.»165.
С резкой критикой «султангалиевщины» выступала и антирелигиоз-
ная печать166.
Надо заметить, что не только антиисламская, но и вся национальная
антирелигиозная пропаганда в СССР представляла собой весьма противоре-
чивое явление, в котором переплетались национализм и великодержавный
шовинизм, левацкие «загибы» и буржуазный реформизм. Не случайно резо-
люция II пленума ЦС СВБ «Об очередных задачах работы СВБ и антирели-
гиозной пропаганды», отметив, что издаваемая на местах антирелигиозная
литература «не всегда идеологически выдержана», требовала: «Имея в виду
отсутствие достаточного количества методической литературы, низкий уро-
вень грамотности руководящего актива, ввести в практику созыв районных
совещаний актива по очередным вопросам не реже трех раз в год»167.
Для полноты картины нужно добавить, что среди пропагандистов-без-
божников было немало антисемитов. В 1920-х годах в печати появлялись
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
245
сообщения, что в некоторых местечках власти устраивают по ночам раз-
громы синагог, выдавая их за антирелигиозную работу168.
На этой почве происходили конфликты между самими антирелигиоз-
никами. Показательным в этом плане можно считать письмо активиста Со-
юза безбожников И. Брихничева, отправленное в 1925 году М. Галкину и
(в копиях) И. Сталину, в ЦКК и Агитпроп. Это послание было реакцией на
появившуюся в «Правде» критическую заметку М. Костеловской, в которой
деятельность газеты «Безбожник» была названа «густопсовой поповщиной».
Задетый Брихничев писал, что ему трудно было читать зти «позорящие
строки» в органе ЦК партии: «...Костеловской и еврею Губельману можно
быть антирелигиозниками в крестьянской стране, а нам, русским, вынесшим
и ссылки, и крепость, и десятилетние скитания... нельзя быть антирелиги-
озниками, потому что я, например, двадцать лет тому назад был попом»169.
Примечательно, что автор письма не считал себя антисемитом. «Таких
юдофобов, как я - девяносто девять процентов с половиной имеется в пар-
тии, - заявлял он. - Пора перестать пугать нас этим жупелом. <•••> Это
не юдофобия, а благородный протест». Русский народ, считал Брихничев,
и сам способен выдвигать сильных духом бойцов, поэтому не нужно по-
зволять «Губельманам и Костеловским с их информаторами Кобецкими
садиться себе на шею»170.
Среди антирелигиозных кадров среднего и нижнего уровней конфлик-
ты на национальной почве проявлялись в еще более грубой форме. Журнал
«Антирелигиозник» в 1931 году отмечал, например, существование «не-
нормальных взаимоотношений некоторых товарищей» на Центральных
антирелигиозных курсах в Москве: «Положение доходило до проявления
великодержавного шовинизма и антисемитизма. Бороться с этими явлени-
ями приходилось очень решительно и жестко, не останавливаясь ни перед
чем, вплоть до исключения с курсов»171.
Правда, учитывая общую ситуацию в стране, эффективность таких
воспитательных и административных мер вряд ли стоит преувеличивать.
Так, Ярославский в докладе на II съезде безбожников упомянул «агит-
пропщика» из Бердичевского округа, который говорил в своей лекции, что
евреи употребляют в ритуальных целях христианскую кровь172. Когда од-
ному докладчику из тульского горсовета СВБ слушатели задали вопрос об
использовании евреями крови христианских младенцев при изготовлении
мацы, тот ответил: «Раньше употребляли, а теперь нет, потому что евреи
стали культурнее»173.
Антирелигиозная печать начала 1930-х годов много писала об успехах
в борьбе с национальными религиями. Отмечалось, например, что если на
II съезде безбожников были представлены 36 национальностей Советского
Союза, то на III пленуме ЦС СВБ в 1931 году их было уже 47.
246 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
К 1932 году были изданы антирелигиозные учебники на 22 языках; на
14 языках выходили антирелигиозные газеты и журналы174.
М. Кобецкий в это время писал, что успехи социалистического стро-
ительства - завершение создания фундамента социалистической эконо-
мики, досрочное выполнение плана первой пятилетки, социалистические
преобразования в сельском хозяйстве и пр. - вызвали радикальные пере-
мены в сознании трудящихся и создали благоприятные условия для раз-
вертывания углубленной антирелигиозной пропаганды. Атеизм, утверж-
дал он, растет и в северной тундре, и в песках Средней Азии, и у горных
вершин Кавказа, и на берегах Северного океана: сокращается количество
мечетей, синагог, костелов, кирх, дацанов и других молитвенных зданий
и уменьшается их посещаемость, уменьшается празднование религиозных
праздников и исполнение религиозных обрядов, полностью упал авторитет
религиозных школ, растет количество женщин, снявших паранджу и чадру,
жители кишлаков и аулов выступают с открытыми публичными заявлени-
ями о своем отходе от религии175.
Однако авторы многих публикаций давали более сдержанные, осто-
рожные оценки успехов национального безбожия в СССР. С. Урсынович
в статье «Религиозные организации Советского Востока» (1933) писал:
«Антирелигиозная борьба с шаманством в разных частях Сибири и ДВК...
во многих местах сильно хромает и даже отсутствует. Некоторую плано-
мерность, впрочем, придает (или, пожалуй, правильнее было бы сказать -
стремится придать) Северный комитет, который отправил в отдельные свои
культбазы, например, к эвенкам (тунгусам) на Енисей, антирелигиозных
работников»176.
Характеризуя антирелигиозное движение в республиках с мусульман-
ским населением, Урсынович отмечал, что в разных регионах оно имеет
различный уровень развития. Наибольших успехов достигла Татарская
республика, где издаются антирелигиозные журналы, существуют ячей-
ки СВБ, а многие мечети превращены в культурно-просветительные уч-
реждения. Среди крымских же татар это движение намного слабее, а «в
большинстве республик Кавказа, в Туркестанских республиках оно только
развертывается»177.
Хотя в литературе и периодике того времени доминировала тенденция
к завышению результатов безбожной работы, в ней все же можно найти
информацию, показывающую реальное положение дел в регионах. Таковы,
например, материалы Всесоюзной конференции педагогов-безбожников,
прошедшей в Москве в августе 1931 года. Выступавшие на конференции
учителя говорили о том, что в республиках безбожные кружки по большей
части существуют формально, на бумаге, и никакого антирелигиозного
воспитания не ведется.
Учитель Мартен из Ингушетии рассказывал, что религиозность на-
селения в республике очень высока и многие коммунисты и комсомольцы
ходят в мечеть. «Влияние духовенства еще настолько сильно, что неко-
торые дети не соглашаются заниматься по книгам, имеющим антирели-
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
247
гиозный характер. К учителям, которые пытаются вести пропаганду, они
относятся враждебно, и таким учителям нередко приходится уходить из
школы»178.
Другой участник конференции сообщал: «У нас в Грузии нет никакой
плановой работы; Ни комсомол, ни другие организации в плановом по-
рядке этой работой не занимаются, и о существовании ячеек СВБ у нас
ничего не известно»179.
В 1930 году «Безбожник у станка» опубликовал курьезную заметку о
том, что НКВД Дагестана прислал запрос в дагестанский Союз безбожни-
ков, требуя сообщить, какую организацию он представляет, религиозную
или научную180.
В публикациях и выступлениях самого М. Кобецкого также можно
найти информацию, находящуюся в явном диссонансе с общим тоном его
победных рапортов. В одной из статей в газете «Безбожник» он рассказал,
например, об обследовании антирелигиозной работы на Северном Кавка-
зе, проведенном бригадой ЦС СВБ в 1930 году Обследование показало
пассивность местной молодежи, ее нежелание проявлять свое безбожие.
На курсах молодых активисток для аула 85% учащихся были верующими.
Учащиеся учительских курсов в Чечне единодушно высказались против
ведения антирелигиозной пропаганды, а один из них заявил, что «антире-
лигиозную пропаганду в Чечне нужно начать тогда, когда умрет последний
мусульманин».
«В одном из колхозов, охватывающих 85 процентов хозяйств (в Ады-
гее), в августе 1930 г. в избе-читальне, где собрались старики и молодежь
(среди них комсомольцы и члены ячейки СВБ), на мой вопрос "есть ли
среди присутствующих неверующие в бога" - никто не ответил. Безбож-
ники смолчали. Один из молодых парней после общего молчания стал до-
казывать необходимость и справедливость веры в бога, и опять никто из
присутствующих ему не возразил»181.
Уже эти факты показывают, что надежды И. Скворцова-Степанова на
то, что бороться с исламом будет так же легко, как с православием, были
наивны и неосуществимы. Даже в 1938 году половина женщин, работав-
ших на шелкомотальной фабрике в Ленинабаде, столице Таджикистана,
носили паранджу182.
После периода повышенной активности на рубеже 1920-1930-х тодов
деятельность «национал-антирелигиозников» стала ослабевать. Достовер-
ной статистики по этому вопросу нет, но можно уверенно утверждать, что
ячейки и кружки безбожников в республиках разваливались еще быстрее,
чем в русскоязычных регионах. Журнал «Антирелигиозник» писал о со-
стоянии антирелигиозной работы в Туркмении в 1940 году: «Во многих
районах республики не было советов СВБ, не было почти никакой работы.
Эта работа велась почти только в городах, да и то очень плохо, кампаней-
ски, при низком уровне качества...»183
К середине 1930-х годов в СССР были ликвидированы почти все на-
циональные антирелигиозные газеты и журналы. В 1941 году выходили
248 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1041 гг.
лишь газета «Безбожник» на украинской языке (Киев), журнал «Воин-
ствующий атеист» на грузинском языке (Тбилиси), журнал «Атеист» на
эстонском языке (Таллин) и журнал «Свободная мысль» на литовском
языке (Каунас). Последние два издания появились на свет после присо-
единения к СССР в 1940 году прибалтийских республик: Латвии, Литвы
и Эстонии.
В период «большого террора» национальные антирелигиозные кадры
подвергались чисткам и репрессиям. Так, например, по обвинению в при-
частности к «султангалиевщине» в 1937 году был осужден и вскоре рас-
стрелян Б. X. Мансуров - руководитель Татарского союза воинствующих
безбожников, ответственный редактор журнала «Сугышчан алласыз»184.
Был расстрелян и М. В. Кобецкий, отвечавший в ЦС СВБ за антирелиги-
озную работу среди национальностей.
3. Малограмотность пропагандистских кадров
Основной причиной низкого уровня образования антирелигиоз-
ного актива была общая малограмотность населения страны. Начиная в
1919 году борьбу с неграмотностью, Советское государство ставило перед
ликбезом достаточно ограниченные задачи. «За время обучения на лик-
видационном пункте, - говорилось в одном из методических пособий для
ликвидаторов, - неграмотный должен обучиться читать и писать; не тре-
буется беглость чтения, но осмысленность и четкость; затем должен уметь
записать в самой упрощенной форме свои мысли по какому-нибудь инте-
ресующему его вопросу»185.
Официально целью обучения была также ликвидация «математиче-
ской неграмотности» учащихся, т. е. приобщение их к азам арифметики.
Однако из-за острой нехватки ликвидаторов эти требования часто не вы-
полнялись. Не случайно на выпускных экзаменах, согласно инструкциям,
проверялось лишь умение выпускников читать186. «Советские критерии
грамотности, - замечает Р. Пайпс, - были весьма непритязательными: до-
статочно было уметь читать печатными буквами по складам. Умения пи-
сать не требовалось»187.
Понятно, что при таких условиях ускоренное (обычно в течение трех
месяцев) приобщение к грамоте не давало прочных результатов. Среди на-
селения была широко распространена рецидивная неграмотность: пропу-
щенные через ликпункты народные массы быстро забывали все, чему их
учили ликвидаторы, и возвращались в «первобытное» состояние.
На эффективности борьбы с неграмотностью негативно сказалось со-
кращение ее финансирования в начале нэпа (перевод на местные бюдже-
ты), что повлекло массовое закрытие ликпунктов и сильное сокращение
численности учащихся.
Нужно учитывать и такой важный фактор, как низкий уровень жизни
населения, отсутствие в стране социально-экономической базы для массо-
Глава S
О некоторых аспектах советского безбожия
249
вой грамотности, особенно в деревне. В изданном в 1921 году руководстве
«Ликвидаторам неграмотности» был раздел, называвшийся: «Своими ру-
ками: как обойтись без бумаги, без перьев, без чернил, без карандашей».
Авторы пособия предлагали, например, учителям использовать вместо чер-
нил свекольный отвар, а вместо ручек - гусиные перья и обугленные дере-
вянные палочки. В 1923 году представитель Подотдела печати ЦК РКП(б)
Я. Шафир, поездив в течение двух недель по Воронежской губернии, кон-
статировал: «...в деревне в настоящее время нет ни подписчика, ни чита-
теля». В брошюре Шафира приводится разговор с крестьянкой Дарьей
Дедовой, которая в свое время окончила школу с отличием и была самой
грамотной женщиной в селе:
«- Кто такой Ленин?
- Во власти он.
О последних событиях ничего не знает. О Демьяне Бедном не слыхала.
- А кто он?
- Сочинитель.
- Я про одного николаевского сочинителя знала... Господин Пушкин.
Жил давно, давно... Читала его сказку о рыбке...
Показываю ей "Крокодил", карикатуры. Смотрит с любопытством, но
ни одного рисунка не понимает»188.
Начальная школа также не могла существенно повлиять на ситуацию
с грамотностью. Напомним, что обязательное начальное образование было
введено в СССР лишь в 1931-1932 годах - после принятия 25 июля 1930
года постановления ЦК ВКП(б) «О всеобщем обязательном начальном об-
учении». К тому же качество образования в таких школах нередко остав-
ляло желать лучшего. «Что положение здесь действительно плохо, это едва
ли подлежит сомнению, - признавался В. Н. Шульгин, работник Нарком-
проса. - Ученики, кончающие школу I ступени и не умеющие делать даже
простейших операций с десятичными дробями, ошибающиеся в действиях
с числами до тысячи, ставящие на каждой странице своего письма по не-
сколько десятков ошибок, - это горький факт наших дней»189.
В 1920-х годах многие крестьянские дети из-за бедности родителей
вынуждены были работать и не посещали школу. В результате, пока взрос-
лое население обучалось грамоте в ликпунктах, дети, не посещавшие шко-
лу, пополняли ряды неграмотных. Начальной школе были присущи те же
болезни, что и ликбезу - низкая посещаемость, отсев учащихся, рецидив-
ная неграмотность выпускников.
О том, что борьба с неграмотностью пробуксовывает, говорили многие
советские руководители и деятели просвещения. По оценкам участников
XIII съезда партии, в 1924 году неграмотные продолжали составлять око-
ло 70 % населения страны190. Наиболее тяжелая ситуация существовала
в деревне и в национальных республиках, где практически все население
оставалось неграмотным.
Выступая в апреле 1927 года на XIII Всероссийском съезде Советов,
А. В, Луначарский признал, что директива XI Всероссийского съезда Со-
250 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
ветов - покончить с неграмотностью среди взрослого населения к десяти-
летию Октября - не выполнена и не могла быть выполнена, поскольку не
учитывала ряд важных факторов: недостаток финансовых средств, низкий
уровень жизни во многих регионах и т. д. «...Получился большой рецидив
неграмотности. Грамоте он (крестьянин. - ЕЛ.) научится, газет не полу-
чает, книг у него нет, особой надобности к грамоте не оказалось, и он все
забыл»191. Луначарский призвал делегатов съезда трезво оценивать ситуа-
цию с неграмотностью и не гоняться за «чрезмерно большими успехами».
Представитель Общества «Долой неграмотность» (ОДН) Л. Н. Сталь
на II съезде безбожников в 1929 году оценила численность неграмотных
среди деревенской бедноты в 90 %192. Н. К. Крупская писала в это время
в «Правде», что вместо ликвидации неграмотности в СССР получилась
«своеобразная стабилизация неграмотности». «Десять лет мы боролись с
безграмотностью, а угробить ее никак не можем»193.
В конце 1920-х годов, с началом массовой коллективизации и инду-
стриализации, борьба с неграмотностью в стране усилилась. В 1928 году
ЦК ВЛКСМ объявил о начале всесоюзного культпохода против негра-
мотности; 24 мая 1929 года в «Правде» было напечатано постановление
ЦК ВКП(б) «О работе по ликвидации неграмотности». В начавшейся
кампании принимали участие Общество «Долой неграмотность», комсо-
мольские, профсоюзные, пионерские организации, а также энтузиасты-
одиночки.
В 1930 году работник ОДН Л. Римский опубликовал брошюру «Люди
культпохода», которая содержит любопытные детали нового наступления
на неграмотность. В ней рассказывается, например, о бывшем солдате
М. Бубликове - участнике Гражданской войны, члене правления колхоза
«Новая жизнь», - который открыл у себя дома ликпункт и начал обучать
грамоте 11 деревенских парней и девушек. При этом сам Бубликов был
малограмотным. В дневнике занятий он писал:
«Проруботано в школе из 16 декабря 1929 г.
1) Проруботано по арихметике писание простых и название цихвр от
первого до 30.
2) Показание рымских чисел и название и писание рымских чисел до
двенадцати.
3) Задание на дом выучить цихры. <•••> 20 декабря занятия по арих-
метике и русском языке и писание букв»194.
В брошюре описывается урок, который Бубликов вел по учебнику
«Красный пахарь»:
«- Пишить, ребята: "Праздник Октябрьской революции". Написали?
Пишить: "Улица волнуется. Шумить, гремить она". Как говорю, так и пи-
шить. "Идеть, течеть по улице народная толпа". <•■•>
- Пишить: "Кругом знамена красные, как маковы цветы"».
Борьба с неграмотностью в СССР продолжалась и в 1930-х годах. Так,
27 февраля 1936 года вышло постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О
работе по обучению неграмотных и малограмотных».
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
251
Усилиями начальной школы и культармейцев неграмотность в СССР
была в основном ликвидирована к концу 1930-х годов195, однако продолжа-
ла сохраняться другая проблема - малограмотности. По словам П. Н. Ми-
люкова, в Советской России понятия «среднее образование» и «высшее
образование» имели достаточное условное значение: «При новой организа-
ции ступеней единой школы и при снижении уровня преподавания преж-
няя средняя школа приблизилась к начальной, а высшая к средней»196.
Г. Федотов писал, что выпускники советской средней школы «поражают
своей общей безграмотностью»197. На совещании историков в ЦК ВКП(б)
летом 1944 года отмечалось, например, слабое знание истории выпускни-
ками средней и высшей школы. Один из участников совещания рассказы-
вал забавные вещи о поступавших в Высшую дипломатическую школу На-
родного комиссариата иностранных дел СССР (многие из которых имели
высшее образование):
«Одного товарища спросили: "Кто такой папа римский?" Он ответил:
"Отец римского короля". Другого спросили: "Кто такой Карл Маркс?" От-
ветил: "Диалектик". - "Когда он жил?" - "В XVI веке"! - "В какой стране
он родился?" - "Во Франции"!
Одного экзаменующегося спросили: "Когда жила Екатерина II?" - "В
XVIII веке". - "До или после монгольского нашествия?" - "До монголь-
ского нашествия".
Другой товарищ на вопрос: "Кто такие утопические социалисты?" -
ответил: "Это те, которые хотели утопить социализм"!»198
Малограмотность была распространенным явлением среди комму-
нистов-руководителей 1920-1930-х годов. Так, например, на XIV съезде
партии 66 % , а на XVI съезде 75% делегатов имели низшее образование.
К началу 1940-х годов более 40 % секретарей обкомов, крайкомов и ЦК
республиканских компартий имели начальное образование; среди секрета-
рей райкомов и горкомов партии малограмотных было еще больше - более
70 %199.
Неудивительно, что советские безбожные кадры не отличались высо-
ким уровнем образования. Как уже отмечалось, первая, стихийная волна
советской антирелигиозной пропаганды была представлена весьма пестрой
по социальному происхождению и уровню образования публикой. Боль-
шой активностью отличались, например, представители «народной интел-
лигенции», которые получали знания не через школу, а читая популяр-
ные книги и журналы, посещая лекции в народных домах и университетах
(Пречистенские курсы и Высшие курсы Герье в Москве, Высшие Бесту-
жевские женские курсы в Петербурге, народный университет Шанявского
в Москве и др.). При этом стремление «разночинцев» к знаниям обычно
имело явно выраженную социальную, политическую основу. Как отмечал
П. Милюков, «при тогдашнем настроении читателя интерес к естествозна-
нию отнюдь не имеет прикладного характера, а связан с теми же вопросами
мировоззрения, к которым, с другой стороны, сводятся и общественные
стремления»200.
252 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
Г. Федотов считал, что российские учреждения самообразования начала
XX века давали суррогаты знания и были неспособны заменить настоящую
школу. Сформированный этой системой слой людей он называл «полуин-
теллигенцией» и «новой демократией». «Новые люди - самоучки, - писал
Федотов. - Они сдают на аттестат зрелости экстернами, проваливаясь из
года в год. Экстерны - это целое сословие в старой России. Экстерны могут
обладать огромной начитанностью, но им всего труднее дается грамота. Они
с ошибками говорят по-русски. Для них существуют особые курсы, особые
учителя. Для них издают всевозможные "библиотеки самообразования", пи-
тающие их совершенно непереваримыми кирпичами в невозможных перево-
дах. Это невероятная окрошка из философии, социологии, естествознания,
физики, литературы... <•••> Уже тогда, вращаясь среди этой молодежи, мож-
но было представить себе, каков будет большевистский университет»201.
Представители «новой демократии» заполняли залы на лекциях по
социально-философской тематике, участвовали в религиозных диспутах,
сами писали статьи для газет и журналов. Типичным представителем этой
категории публицистов был, например, М. Корцов, издававший в 1922 году
в Петрограде антирелигиозный журнал «Вавилонская башня». У него не
было образования, однако в своих выступлениях он любил ссылаться на
имена Ш. Э. Броун-Секара, И. И. Мечникова, Э. Штейнаха и других из-
вестных деятелей науки.
К «народной интеллигенции» можно отнести крестьянина А. Евсигне-
еева, приславшего в феврале 1929 года в редакцию журнала «Крестьянская
молодежь» письмо, посвященное вопросам религии. В его своеобразном
трактате косноязычие и грамматические ошибки курьезно уживаются с ци-
татами из Священного Писания, ссылками на О. Конта, А. Гарнака, Э. Ре-
нана и изречениями на латинском языке202.
Социологические публикации начала 1920-х годов свидетельствуют,
что образовательный уровень сельских борцов с религией был очень невы-
сок. Так, в мае 1923 года проводилось обследование (путем анкетирования и
опросов) деревенских организаций РКСМ Тамбовской губернии. Среди них
была, в частности, Княж-Богородицкая ячейка Тамбовского уезда, насчиты-
вавшая десять комсомольцев. У всех членов ячейки были выявлены одни и
те же типичные характеристики: «бедняк», «безлошадник», «политически и
азбучно малограмотен», «политически грамотен мало, в серьезных вопросах
путается» и т. д. «Воспитательная работа, - отмечал участник обследования, -
заключается в коллективной читке и разборе "Азбуки коммунизма", книж-
ки политграмоты Коваленко, истории РКП(б) Бубнова и русской истории
в сжатом очерке Покровского. Последняя читка была перед первомайским
праздником, где читали литературу о происхождении и значении праздника
первого мая. Пройденное на 75 % совершенно не усвоено»203.
Аналогичную картину рисует обследование, проведенное в деревне
Усть-Кензор. Все двенадцать членов комсомольской ячейки были мало-
грамотными бедняками. «...Во время бандитизма, - писал член комиссии
о комсомольце Петре Романове, - он все время находился в коммуниста-
ГлаваS
О некоторых аспектах советского безбожия
253
ческих отрядах; за свою ненависть к бандитам и беспощадную расправу
с ними прозван "врагом" (в Тамбовском уезде крестьянки так называют
черта). Сам себя, ударяя в грудь кулаком, называет "активный". До сего
времени сохранилась за ним кличка "Петя - враг активный". <■••> Насто-
ящий бедняк, кроме развалившейся избы ничего не имеет. Азбучно мало-
грамотен (читает по складам, с трудом пишет). Политически совершенно
не развит, но по зову РКСМ пойдет в огонь и воду»204.
Все эти характеристики могут быть применимы и к сельским членам
партии, которые по уровню общего и политического развития стояли не
выше комсомольцев. Местное население в большинстве случаев не отли-
чало членов РКСМ от членов РКП(б) и называло всех их «партийными».
Участники обследования отмечали наличие у сельских комсомольцев
интереса к учебе, однако этот интерес, похоже, было связан в основном
с карьерными соображениями. По свидетельству комиссии, большинство
молодежи смотрело на свое пребывание в комсомоле как на ступеньку
к членству в партии. В Княж-Богородицком на вопрос, какая им нужна
литература, секретари комсомольской и партийной ячеек «в один голос»
ответили: «Капитал» Карла Маркса, сочинения Дарвина, Бухарина, все со-
чинения Ленина - «на первый случай»205. Характерный штрих: в одной из
деревень члены комиссии видели в комсомольской библиотечке сочинения
Бухарина, Ленина, Троцкого, Лассаля, Каутского: покрытые- пылью, они
стояли на полках нетронутыми.
С началом организационного оформления безбожного движения в него
стали вливаться антирелигиозники «по разнарядке», которые отличались
от антирелигиозников «по убеждению» еще меньшей грамотностью. По со-
общениям печати, в Ленинграде в 1929/30 учебном году смогли окончить
антирелигиозные кружки лишь 39 %, а семинары - 67 % слушателей206.
Наиболее подходящей формой работы с такими «просветителями» яв-
лялись так называемые «громкие читки», широко практиковавшиеся не
только в 1920-х, но и в 1930-х годах. В безбожных кружках обычно чи-
тали газету «Безбожник», «Библию для верующих и неверующих» Ярос-
лавского, антирелигиозные басни и стихи. Журнал «Антирелигиозник» в
1935 году сообщал: «Хорошую массовую антирелигиозную работу прово-
дит Ольшанская изба-читальня (Клепиковский район), где избач т. Сере-
гин организовал кружок СВБ. В него вошли почти все комсомольцы села
и многие пожилые колхозники. Занятия он проводит по антирелигиозному
учебнику. Один товарищ читает вслух главу из учебника, а потом все вме-
сте обсуждают ее»207.
Руководящий состав СВБ своим развитием часто не отличался от ря-
довой массы безбожников. Конечно, в верхнем слое пропагандистов были
люди, имевшие высокий уровень образования и разбиравшиеся в фило-
софии, религии, праве и других теоретических дисциплинах: А. Луначар-
ский, В. Бонч-Бруевич, М. Рейснер, В. Богораз-Тан, Н. Маторин и другие.
Однако лицо, уровень массовой пропаганды определяли не они, а такие
работники, как, например, председатель ЦС СВБ Украины Н. И. Дубовой,
254 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
старый большевик, пришедший в пропаганду после Гражданской войны.
Он признавался: «Каждый год я обслуживаю по агитмассовой работе от 10
до 20 тыс. человек. Мне эта работа - антирелигиозная - больше всех работ
нравится... Только горюю, что я не имею никакого образования - самоучка.
Стараюсь работать над собой... но трудно на седьмом десятке лет закре-
плять прочитанное в своей голове...»208
После Гражданской войны на руководящую работу в сферу идео-
логии, науки, культуры пришло много таких людей. Партийный и госу-
дарственный деятель, писатель П. А. Бляхин (автор популярной повести
«Красные дьяволята»), в детстве работавший батраком, окончивший цер-
ковно-приходскую школу, занимал высокие посты в советской цензуре,
исполняя в разные годы должности члена коллегии Главлита от отдела
печати ЦК ВКП(б) и заместителя председателя Главреперткома. Одно-
временно активно занимался антирелигиозной пропагандой, опубликовал
книги «Долой чертей, долой богов! Долой монахов и попов!», «Как попы
дурманят народ», «Крест и пулемет», «В чаду кадильном» и др., а также
несколько киносценариев: «Во имя бога», «Иуда», «Большевик Мамед».
Председатель ЦС СВБ Емельян Ярославский окончил лишь три клас-
са городского училища. Ярославский этого факта не скрывал, однако, ког-
да Ю. Преображенский однажды отозвался не очень уважительно о его
теоретических воззрениях, он с обидой заметил: «Смею вас уверить, что
я был диалектиком-материалистом в течение по крайней мере полутора
десятка лет... до ссылки»209.
Об образовательном уровне руководящих работников Союза безбож-
ников свидетельствуют данные мандатной комиссии II съезда СВБ: из
956 делегатов 452 имели низшее образование. Кроме того, в съездовской
статистике отдельным пунктом присутствовали «малограмотные» (21 че-
ловек) и двое неграмотных. Между тем это был съезд антирелигиозников-
руководителей: на нем присутствовали лишь 211 рядовых членов Союза210.
Руководители СВБ уделяли много внимания этой проблеме, требова-
ли от организаций Союза покончить с неграмотностью среди безбожников.
Резолюция II съезда СВБ подчеркивала: «В Союзе воинствующих безбож-
ников не должно быть неграмотных. Ячейки СВБ должны следить за тем,
чтобы неграмотные члены посещали ликпункты. Необходимо вести работу
также и с малограмотными, направляя их для учебы в соответствующие
политико-просветительные учреждения»21 i.
Об актуальности этой задачи свидетельствует, например, такой факт:
в 1928 году в селе Новое (Владимирская губ.) 30 из 32 членов ячейки СБ
посещали ликпункт212.
Но сотрудничество между СБ и ликбезом не ограничивалось рамками
борьбы с неграмотностью, поскольку Коммунистическая партия рассма-
тривала ликпункты как органы политического воспитания. В букваре для
взрослых «Долой неграмотность», изданном в 1921 году, говорилось: «Об-
учение чтению и письму - начало просветительной работы. Выяснение
лозунгов текущего дня - начало политического просвещения. Обучение
Глава S
О некоторых аспектах советского безбожия
2SS
чтению и письму и политическая грамота у нас не механически связаны, а
неразрывно слиты»213.
С учащимися на ликпунктах велась политико-воспитательная работа:
им читали статьи из газет, организовывали лекции, экскурсии. С середины
1920-х годов в программы ликбеза был введен обязательный курс полит-
грамоты.
Важнейшее значение придавалось содержанию создававшихся после
революции учебников грамоты. Политически нейтральные тексты для них
не годились и с порога отметались руководителями просвещения. «...Что,
кроме смеха, могла вызвать фраза: "Маша ела кашу"?», - писал один из
руководителей ВЧКл/б214. Советские учебники должны были не только
избавлять учащихся от неграмотности, но и политически воспитывать их,
это были прежде всего учебники политграмоты. В предисловии к букварю
«Долой неграмотность» говорилось: «Весь букварь создан из вопросов те-
кущего момента, которыми проникнута жизнь Советской России... <•••>
Обучающийся становится не только в ряды грамотных людей, но и при-
общается к борцам и строителям Советской России».215
Печатавшиеся в учебниках материалы - прописи, тексты, лозунги, ста-
тьи иллюстрации и пр. - представляли собой сплошной поток политической
пропаганды, которая воспевала Октябрьскую революцию и социалистиче-
ское строительство, укрепляла в читателях ненависть к врагам Советского
государства. Значительная часть учебных материалов была посвящена про-
славлению Коммунистической партии и ее вождей: Ленина, Троцкого, Буха-
рина, Калинина, Ворошилова, Сталина и др. В букваре «Вооружайся знани-
ем» целые страницы были заполнены текстами типа «Советы - Ленина за-
веты. Мы все за Советы», «Наши Советы новую долю куют, врагам пощады
не дают» и т. п. Стихотворение «Слушай!» убеждало читателей, что «Ильич
не умер» и живет «в каждом сердце», что он «был и будет вечно с нами»216.
Появившийся в конце 1920-х годов букварь «Красный пахарь» учил
крестьян грамоте с помощью таких, например, прописей: «Избы новы,
избы чисты, электричество горит. / Молодчаги коммунисты, вся деревня
говорит»217.
Благодаря политической учебе ликпункты стали, подобно Красной
армии, кузницей кадров для советской работы. Л. Римский в 1930 году
писал о выпускниках ликпунктов и школ малограмотных в станице Васю-
тинской на Кубани: «Кое-кто... сейчас учится в вузах, некоторые занима-
ются педагогической деятельностью. ...5 человек вступили в партию, 16 - в
комсомол, 5 человек выбрано в станичный совет, в женделегатки прошло
73 женщины, в добровольные общества вступило 115 человек, подписчика-
ми библиотеки состоят 72 человека»218.
Ликпункты занимались также антирелигиозным воспитанием уча-
щихся. Поначалу эта работа велась осторожно и на первый план не выдви-
галась. Но с конца 1920-х годов роль ликпунктов в борьбе с религией за-
метно возросла. Методические пособия для ликвидаторов требовали вести
борьбу с религиозной идеологией, используя такие методы, как включение
256 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
элементов антирелигиозной пропаганды в комплекс учебного материала,
громкие читки, подбор соответствующей художественной литературы для
самостоятельного чтения, беседы, физические опыты, организация на лик-
пунктах ячеек СВБ и т. д. «На всем протяжении учебного материала надо
пользоваться каждым удобным моментом, чтобы показать, что не терпение
и покорность во имя призрачного царствия божия, а революционная борь-
ба за уничтожение господства буржуазии, за переустройство всей жизни
на новых социалистических основах является идеологией трудящихся»219.
Новые буквари, появившиеся в период «великого перелома», критико-
вали религию и Церковь как врагов коллективизации и индустриализации.
Так, например, в «Красном пахаре» была напечатана статья «Церковь под
клуб», после которой шли прописи: «Церкви - под клубы, колокола - на
машины. Раньше говорили: без бога ни до порога. Теперь говорят: без бога
шире дорога»220.
Многие активисты-безбожники признавались, что избавились от веры
в Бога при обучении грамоте. В этих историях удивляет сказочная ско-
рость, с которой верующие превращались на ликпунктах в атеистов. «В
1925 г. ходила в школу малограмотных, затем в школу политграмоты. В
1928-29 г. слушала цикл лекций о происхождении земли и на антирелиги-
озные темы. Теперь веду среди женщин антирелигиозную работу», - писа-
ла в газете «Безбожник» одна из таких новообращенных221.
Пятидесятидвухлетняя ткачиха Трехгорной мануфактуры, член СВБ,
рассказывала: «В 1928 г. пришли ребята из школы и записали в школу
ликвидации неграмотности. В этой школе меня и заставили понять, что
религия не больше как чепуха...»222
Большие заслуги ликпунктов в борьбе с религией отмечала на
II съезде СВБ представитель ОДН Л. Сталь. По ее словам, в Саратове в
1929 году окончили ликпункты семнадцать тысяч человек, - и все они в
Пасху вышли под красными знаменами на антирелигиозную демонстра-
цию. На хуторе Калач в Средневолжском крае 35 женщин ликвидировали
неграмотность, а затем вместе с ячейкой безбожников и комсомольцами
постановили закрыть церковь и превратить ее в клуб. «Мы договорились
(с ЦС СВБ. - Е.Л.), что создадим букварь для неграмотных с безбожным
уклоном. Мы договорились о печатании безбожных брошюр для мало-
грамотных. Мы хотим, товарищи, чтобы ликвидирующие неграмотность
стали сразу безбожниками. Это наиболее безболезненный способ для
ликвидации религиозности...»223
Букварь с «безбожным уклоном», о котором говорила Сталь, не был
создан, однако эту идею реализовал художник М. М. Черемных, выпустив-
ший в 1933 году «Антирелигиозную азбуку» - серию цветных сатирических
рисунков, снабженных краткими стихотворными текстами в виде прописей.
Повышением образовательного уровня учащихся занимались и анти-
религиозные университеты, готовившие для СВБ основную массу руко-
водящих работников среднего звена. Согласно программам университеты
должны были давать выпускникам не только политическую и антирели-
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
2S7
гиозную подготовку, но и общее образование в объеме школы-семилетки.
При этом для поступления в АУ достаточно было четырехклассного об-
разования224. Афиша, сообщавшая о дополнительном приеме в Ленинград-
ский АРУ им. Скворцова-Степанова с 1 января 1931 года, предъявляла
абитуриентам еще более скромные требования: «От поступающих требует-
ся умение читать и писать»-225.
Хранящиеся в Научно-историческом архиве ГМИР документы двух-
годичного вечернего ЛАРУ им. Скворцова-Степанова содержат много ин-
тересной информации по этому вопросу. Прием в университет осущест-
влялся без экзаменов, по разверсткам профсоюзных организаций. Посту-
пающим предлагалось лишь заполнить анкеты и тесты, включавшие в себя
два десятка различных вопросов по математике, обществоведению и анти-
религиозной подготовке.
Поступавшие в ЛАРУ имели различную образовательную подготовку,
однако большинство абитуриентов (около 90 %) имели, согласно анкетам,
низшее образование либо вообще нигде не учились.
В их числе был, например, двадцатилетний бондарь Е. Жогин (запол-
нивший тест 5 октября 1930 года), который не смог ответить ни на один
вопрос по математике, даже самый простейший (типа: «Скольким копей-
кам равны 0,5 руб.?»).
Несколько булыпую осведомленность Жогин проявил в области
обществоведения. На вопрос «Как смотрят правые уклонисты на темпы
коллективизации сельского хозяйства?» он ответил: «Что бы то невстало
сорват колективизацыю селского хозяства». Отвечая на вопрос «Что такое
"стабилизация" капитализма и какой характер она носит?», он написал:
«Капиталистам недравися что рабочие забрали влас в свое руки».
Примерно на таком же уровне, по данным теста, было его антирелиги-
озное образование:
«1. Почему нужно бороться с религией? - Потому что ета религия
дурманит человека.
2. Какая разница между иконой и портретом? - Разницы никакой нету.
3. Что вы знаете о баптистах? - Ане боху верят толко некрестяся»226.
Последние два вопроса теста - «Что вы знаете об анимизме, тотемиз-
ме, фетишизме?» и «Каковы основные решения II съезда СВБ?» - Жогин
оставил без ответа.
Преподаватели ЛАРУ в первый год обучения основной целью стави-
ли подъем общеобразовательного уровня учащихся; упор делался на такие
дисциплины, как русский язык, математика, физика, химия. На ознакомле-
ние с ними отводилось по одному семестру. В течение всего года препода-
вались математика и история классовой борьбы. Кроме того, уже в первый
год учащиеся слушали (в течение одного семестра) курс диалектического
материализма (!).
План второго года обучения включал занятия по биологии, историче-
скому материализму, политической экономии, ленинизму, истории рели-
гии и атеизма и методике антирелигиозной работы.
258 Антирелигиозная пропаганда в СССР: Ш7-1841 гг.
Понятно, что общеобразовательные занятия, проводившиеся в тече-
ние нескольких месяцев, не могли существенно повлиять на образование
и кругозор учащихся, и освоение ими сложных теоретических дисциплин
шло с большими трудностями. Хроническими болезнями антирелигиоз-
ных университетов были низкая успеваемость и большой отсев. Так, из
Московского антирелигиозного рабочего университета в 1932 году отсе-
ялись 60 % учащихся, в 1933-м - 40 %. Но и для оставшихся учеба была
настоящим мучением. «По русскому языку ошибок бывает от 10 до 90 на
страницу», - отмечал преподаватель МАРУ227.
По сообщению журнала «Антирелигиозник», в 1931 году на Централь-
ные антирелигиозные курсы для республиканского, краевого и областного
актива вместо запланированных 60 человек приехали лишь 47, из которых
11 вскоре отсеялись. Из тех, кто остался, 28 имели низшее образование, 7
- среднее и 1 - высшее. «Качественный отбор был из рук вон плох, - кон-
статировал журнал. - Добрую половину присланных на учебу товарищей
следовало бы отправить обратно, так как элементарные требования ЦС: 1)
знание 4-х правил арифметики, 2) умение бегло читать, 3) стаж практиче-
ской антирелигиозной работы (не менее одного года) и другие требования
совершенно не были учтены»228.
Вузы и партийные школы, готовившие кадры антирелигиозников выс-
шего звена, в этом плане также не отличались большой требовательностью.
Например, если для поступления в Ленинградский коммунистический по-
литпросветинститут им. Крупской кроме членства в партии и политиче-
ской подготовки требовалось среднее образование, то для поступления на
антирелигиозное отделение института достаточно было семилетнего об-
разования. Окончившие рабфаки и АУ принимались на антирелигиозную
учебу в ЛКППИ без вступительных испытаний229.
Эта практика применялась и в других вузах. Так, в 1930 году 20 вы-
пускников ЛАРУ им. Скворцова-Степанова были сразу направлены на
антирелигиозные отделения ЛГУ и ЛКППИ им. Крупской.
В конечном счете проблема образования и элементарной грамотности
в безбожном движении не была решена ни в 1920-х, ни в 1930-х годах.
Более того, кадровые чистки и репрессии против СВБ во второй половине
1930-х годов привели к снижению уровня подготовки антирелигиозников,
поскольку вливавшиеся в СВБ новые кадры не обладали даже теми зна-
ниями, которые были у выбывших. Как отмечает Н. Лебина, «СВБ был
отброшен на уровень начала 20-х годов...»230
4. Безбожие и наука
Согласно партийным документам и директивам задачей антирелиги-
озной агитации и пропаганды являлась борьба за утверждение в советском
обществе материалистического мировоззрения, подъем общей культуры
народных масс, распространение научных знаний. Вместе с тем В. И. Ле-
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
259
нин еще до революции предупреждал, что одним лишь просветительством
покончить с религией невозможно: окончательно освободить трудящиеся
массы от религии может лишь революционная борьба. В речи «Задачи со-
юзов молодежи», прочитанной на III Всероссийском съезде РКСМ 2 ок-
тября 1920 года, глава Советского государства говорил: «Без работы, без
борьбы книжное знание коммунизма из коммунистических брошюр и про-
изведений ровно ничего не стоит, так как оно продолжало бы старый раз-
рыв между теорией и практикой...»231
В этой ленинской фразе отразилась весьма заметная черта боль-
шевистской партии как партии действия - настороженное отношение к
теоретизированию. «...Годы, десятилетия борьбы, знакомство с самыми
сложными вопросами жизни должны были воспитать в этих практиках
по природе изрядную долю презрения ко всякого рода теориям, - писал
Г. Федотов. - Если бы теории были столь важны для действия, то, конеч-
но, им никогда бы не сидеть в Кремле... В порядке теории любой профес-
сор Коммунистической Академии забьет Сталина. Но Сталин платит ему
презрением и рад, что может наконец открыто высказать это презрение.
Ведь он тридцать лет дожидался этого случая»232.
Это равнодушие проявлялось и в отношении большевиков к марк-
систской теории. Несмотря на внешнее почитание догм классического
марксизма, в советской официальной идеологии К. Маркс и Ф. Энгельс
всегда оставались абстрактными символами. Ленин любил повторять, что
марксизм - не догма, а руководство.к действию. По словам М. Восленско-
го, «вопрос о правоте марксизма для сталинских аппаратчиков был вообще
неинтересен»233. Для руководителей партии было куда важнее дать нуж-
ную, отвечающую их интересам интерпретацию «единственно правильной
теории».
Все эти тенденции присутствовали и в антирелигиозной пропаганде.
А. Логинов на II съезде СВБ, сославшись на речь Ленина «Задачи союзов
молодежи», заявил: «Мы не говорим о том, что надо взять книгу и заняться
философией. <•••> Не думайте, что мы ищем правду в книгах. Правда - у
нас в кулаке, и никто ее у нас не вырвет. <•••> Пусть же знает слушаю-
щая нас на всей нашей планете поповщина: не правду ищем мы, мы хотим
драться. (Аплодисменты). Мы с книгой в руках копим силы, а когда ско-
пим их - мы проломим череп твоему хозяину-капиталу, старая потаскуха
- международная поповщина. Мы твоему хозяину сломаем спину, а могилу
приготовим для вас обоих»234.
Многие безбожники видели в науке порождение и прислужницу экс-
плуататорских классов. А. Логинов, в частности, утверждал: «Наемница
капитала, получающая достойную мзду за свою клеветническую темную
работу, буржуазная наука... имела высокую миссию брехать и вякать на
все, что могло быть на пользу рабочему классу... Союз кадила с микро-
скопом, союз алтаря с университетской кафедрой действовал по единой
программе»235. На съезде ОДГБ в 1925 году один из безбожников заявил:
«Очень часто естественники любят употреблять слово "природа". Природа
260 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
все устроила великолепно! Этим они закладывают фундамент для более
очищенной веры...»236
Массированные удары по научно-технической интеллигенции в СССР
(«Шахтинское дело», процессы «Сорока восьми», «Промпартии», «Союз-
ного бюро меньшевиков» и др.) готовились и осуществлялись при актив-
ном участии безбожников. Еще в апреле 1923 года «Безбожник у станка»
противопоставлял интеллигенцию народу и утверждал, что крестьянин ве-
рит в Бога по невежеству, а интеллигент, «буржуазный выкормок» - «от
внутренней гнилости». «Почерк размашистый, интеллигентский, с выкру-
тасами»; «пишет интеллигент, старается показать себя ученым», - в таком
духе в журнале «Безбожник» велась рубрика «По письмам верующих».
Как уже отмечалось, в среде безбожников не пользовались доверием и
представители интеллигенции, занимавшиеся антирелигиозной пропаган-
дой. С. Урсынович писал в журнале «Антирелигиозник» о покойном про-
фессоре М. А. Рейснере, что он, «к сожалению, не всегда мог преодолеть в
своих исследованиях гнездившегося в нем дореволюционного российского
интеллигента с его вечными колебаниями и шатаниями, увлечением мод-
ными теориями, стремлением к оригинальности»237.
На I съезде безбожников Ф. Путинцев говорил о лекциях историка
В. К. Никольского, профессора Московского университета: «И вот он, по-
пивая чаек, заложив ногу на ногу, играя перстнями на выхоленных руках,
излагал свои взгляды на происхождение христианства. <•••> Такие турнэ,
такое гастролерство нужно запретить...»238
Емельян Ярославский в таком же духе (и почти в таких же выраже-
ниях) отзывался о А. Луначарском. Показательно, что на смерть Луна-
чарского (26 декабря 1933 года) газета «Безбожник» откликнулась лишь
короткой, буквально в несколько слов, заметкой. Автор некролога обещал,
что в следующем выпуске газеты будет опубликована статья об антирели-
гиозной деятельности покойного наркома. Однако статья так и не появи-
лась. При этом газета считала своим долгом откликаться на смерть куда
менее значительных деятелей советского безбожия.
Базировавшееся на классовом инстинкте недоверие безбожников к
науке и ученым постепенно ослабевало по мере создания в СССР новой,
советской интеллигенции. Н. Бухарин на диспуте 10 марта 1925 года, по-
священном судьбам интеллигенции, в России, говорил: «Нам необходимо,
чтобы кадры интеллигенции были натренированы идеологически на опре-
деленный манер. Да, мы будем штамповать интеллигентов, будем выраба-
тывать их, как на фабрике»239. Поступавшие в институты и университеты
выходцы из народных низов («новая демократия») были менее образова-
ны, чем уходившая со сцены старая интеллигенция, но зато отличались
гораздо большей политической сознательностью и активностью. Как писал
Г. Федотов, советский студент - «почти всегда человек с большой волей, с
большим вкусом к "строительству" жизни»240.
Вместе с тем многие антирелигиозники по-прежнему оставались про-
тивниками использования науки в борьбе с религией. Как уже отмечалось,
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
261
радикальную позицию в этом вопросе занимала М. Костеловская и ее по-
следователи, считавшие научную пропаганду буржуазным просветитель-
ством. Костеловская доказывала, что наука, в том числе естествознание,
вполне может уживаться с религиозной идеологией, и в доказательство
ссылалась на США, Англию, Францию и другие буржуазные страны. Эту
позицию она отстаивала, в частности, на антирелигиозном совещании в
апреле 1926 года.
Емельян Ярославский, в свою очередь, считал, что безбожники в своей
работе должны опираться на науку. «...Каждый опытный антирелигиозник
должен быть прежде всего хорошо подкованным марксистом, - разъяснял
он участникам I съезда СБ. - Затем естественнонаучные, естественноисто-
рические знания безусловно необходимы»241.
Однако его позиция не была последовательной. В конце 1920-х го-
дов он, стремясь к максимальному расширению рядов СВБ, делал уже за-
явления вполне в духе М. Костеловской. «Я вполне согласен с теми то-
варищами, - писал он в июле 1929 года в журнале "Коммунистическая
революция", - что для ведущего антирелигиозную пропаганду вовсе не
обязательно быть специалистом-безбожником»242.
Большое влияние на качество антирелигиозной работы оказывал низ-
кий уровень образования и культуры основной массы пропагандистов. Им
приходилось иметь дело со сложными научными и философскими вопро-
сами, которые часто были недоступны их пониманию. В антирелигиозных
университетах и совпартшколах читались ускоренные курсы диалекти-
ческого и исторического материализма, однако несложно представить, в
какой ступор впадали малограмотные студенты, знакомясь, например, с
определением религии, данным Ф. Энгельсом в «Анти-Дюринге».
Не многим лучше обстояло дело с вопросами истории, политики, эко-
номики, естественными науками. Появившиеся в конце 1920-х годов анти-
религиозные учебники популяризировали научные идеи и теории, которые
могли восприниматься неподготовленными читателями лишь на веру, как
религиозные догматы, - например, понятия материального единства мира,
вечности материи и движения, научные гипотезы происхождения Солнеч-
ной системы и т. д.
Советские руководители в директивах нередко отмечали общий низ-
кий уровень агитационно-пропагандистской работы в СССР. Так, И. Ста-
лин, выступая 8 декабря 1924 года на заседании Оргбюро, критически ото-
звался о популярной литературе по ленинизму и потребовал от Отдела пе-
чати контролировать этот поток, чтобы «спасти читателя от макулатуры»243.
Возможно, этим же объясняются пренебрежительные нотки, которые
иногда слышались в сталинских высказываниях об антирелигиозной про-
паганде и литературе. Составляя библиотеку для дачи, Сталин в записке от
29 мая 1925 года перечислил все необходимые издания и приписал: «Про-
шу, чтобы не было никакой атеистической макулатуры»244.
Требование повышать качество литературы для массового читателя
присутствовало практически во всех партийных директивах, посвящен-
262 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
ных вопросам антирелигиозной работы. Так, в резолюции II съезда СВБ
о печати говорилось: «...Необходимо обеспечить больший идеологический
контроль над выходящей антирелигиозной книгой. Съезд обращает вни-
мание органов Наркомпроса (губ., окр., главлиты) и организаций СВБ на
необходимость борьбы с макулатурой и халтурой в антирелигиозной лите-
ратуре, которая, ввиду большого спроса на нее, выпускается зачастую из-
дательствами, ничего общего с антирелигиозной пропагандой и изданием
антирелигиозных книг не имеющими»245.
Не меньшую озабоченность руководство СВБ проявляло в отношении
устной агитации и пропаганды, кружковой работы, качество которых кон-
тролировать было труднее. Так, в 1927 году одна из методических статей
в «Антирелигиознике» дала обзор материалов, опубликованных 6 ноября
1926 года в стенной газете «Голос свободы», выпускавшейся на фабри-
ке «Свобода» в Москве. Приведенные ею выдержки интересны тем, что
наглядно показывают уровень развития авторов антирелигиозных статей:
«Самый верный путь к Октябрю - вступайте в Союз безбожников по борь-
бе с религией, к пути коммунизма и к приближению к строительству ком-
мунизма» (статья «Церковь и Октябрьская революция»). «Религия... осно-
вана на слепой вере для угнетения человеческого разума, и захват власти
на угнетение и порабощение народных масс»; «Коперника секли розгами,
от этого он умер» (статья «Религия и наука»). «Когда Мария переступила
на 16 год тогда Иосиф старый пес сделал над ней искупление и Мария
забеременила, Иосиф вздумал ее из дому выгнать. <•••> В прошедшие вре-
мена вот такие дети рождаются, на женщину или на девицу налетит налет-
ный мужчина или вдовец. То значился дух святой, беременность дал ей...»
(статья «Введение во храм богородицы»)246.
Автор другой методической публикации в «Антирелигиознике» ука-
зывал на расплывчатость, путаницу и понимание вопросов «чутьем», при-
сущие сознанию сельских безбожников. Секретарь одного из деревенских
антирелигиозных кружков на вопрос «Как понимать положение, что ре-
лигия - частное дело?» отвечал: «Наша партия ничуть не препятствует
религии косвенно, но лишь только путем разъяснения трудящимся массам
рассеивать дурман религии, и религия никаких отношений с государством
не имеет»247.
Подобное косноязычие можно встретить и в работах Емельяна Ярос-
лавского. В своей брошюре-катехизисе «Религия и РКП» он, например,
писал: «Религия есть неверное, изуродованное понятие обо всем мире и об
отношениях людей в мозгу, в сознании человека, и человек не может пра-
вильно поступать, не может организованно действовать, как коммунист,
как ленинец, если мозг его отравлен религией»248.
На качестве антирелигиозной пропаганды в СССР, несомненно, ска-
зывался и низкий уровень образования населения. Чтобы влиять на мало-
грамотные массы, пропаганда должна была быть предельно простой и даже
примитивной. Не случайно пропагандисты редко использовали в своей ра-
боте термин «атеизм». Даже в 1940 году автор предисловия к «Карманному
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
263
богословию» П. Гольбаха, выпущенному Военным издательством, разъяс-
нял на первой странице, что слово «атеистический» означает «безбожный»,
«безрелигиозный».
Председатель новообразованной ячейки безбожников в селе Новый
Путь Воронежского округа ЦЧО писал в ноябре 1928 года в ЦС СБ: «Ко-
пиротивное т-во Доброй Путь..* первым долгом от имени 17 членов т-ва
шлет составу Союза Безбожников Совету СССР, горячие блогодарность
что Совет незобываит нас трудящихся роскрепощяит от ига дурмона вло-
женного рание имперолистоми и попами в релегиозных убеждениях, кото-
рои убиждения мешали на 100% поднимать наше крестьянские хозяйства.
20 ноебря с/г нашим т-м получена ваша листовка которою мы на общем
собрании все стороньне розобрали и оргонизовали при т-ве ячейку безбож-
ников в которою вошло из 17 членов т-ва 15 членов. И вопрос поставили
твердо добится росту ячейки на все 100% по т-ву. Но вся наша великоя
бида находимся безовсяких руководств и мотерялов для видения антере-
легиозной пропоганды. Просим снобдить на первой случей повозможности
токовой. Ждем вашей помочи...»249
Оказывать помощь таким новоиспеченным безбожникам было весьма
сложно, поскольку для них даже газета «Безбожник» и журнал «Безбож-
ник у станка» были малопонятны250.
Любопытно, что руководящие антирелигиозники иногда давали явно
завышенные оценки образовательной подготовки народных масс. Так, на-
пример, Б. Кандидов в одной из своих статей в «Антирелигиознике», при-
водя многочисленные примеры путаницы и халтуры в выступлениях про-
пагандистов, сослался на лекцию, которую в сентябре 1937 года прочел в
деревне Жуки Полтавского района приезжий антирелигиозник. «Молодой
парень прочел скороспелую, поверхностную лекцию. Его забросали вопро-
сами. Он говорил о пьянстве попов, а колхозники интересовались проис-
хождением обрядов, спрашивали, как смотрели на религию Маркс, Гегель
и Кант. О Марксе и Гегеле докладчик еще что-то невразумительное сказал,
а на Канте засыпался окончательно. Вишневая краска покрыла его лицо.
Несерьезно относятся районные организации к посылке агитаторов»251.
В контексте вышесказанного такие рассказы представляются анекдо-
тами, ставившими целью демонстрировать успехи культурной революции
в СССР. Заметим, что в заметке Кандидова вскользь отмечается, что на
антирелигиозной лекции в сельском клубе вместе с крестьянами присут-
ствовали студенты-рабфаковцы из местных жителей. Они-то, несомненно,
и вогнали в краску заезжего лектора, показав ему, что они тоже «не лыком
шиты».
Идеи, насаждавшиеся антирелигиозной пропагандой, на деле очень
часто оказывались пародией на науку и марксизм. Многие антирелиги-
озники считали религию главным препятствием на пути человечества к
счастью и, следуя этой логике, видели в борьбе с религией «величайшую
задачу современности». «Без религии капитализм обойтись не может, - ут-
верждал В. Дубовской. - Как только этот устой будет разрушен - станет
264 Антирелигиозная пропаганда в ССОР: 1917-1941 гг.
разваливаться и само здание капитализма»252. И. Шпицберг, например, на-
зывал религию «динамо-машиной капитализма». Безбожник Н. Панкратов
писал, что «если бы не доверие масс к попам всех мастей... то капитализм
не мог бы удержать своих командных высот»253.
Очевидно, что эта популярная среди безбожников концепция была
весьма далека от материалистического понимания истории. Как отмечал
Ф. Энгельс, атеизм, который не может объяснить историю, не цепляясь
постоянно за религию, сам еще является религией. Типичный пропаган-
дист СВБ был сродни тому атеисту, о котором Ж.-П. Сартр писал, что это
«...маньяк, одержимый господом богом настолько, что, куда ни глянет, всю-
ду видит его отсутствие, рта не может раскрыть, чтобы не упомянуть его
имени, одним словом, это господин с религиозными убеждениями»254.
Слабые стороны и противоречия-советской антирелигиозной пропа-
ганды проявлялись в освещении ею вопросов, связанных с происхожде-
нием религии. Емельян Ярославский подчеркивал, что только «на основа-
нии всех данных... науки, изучающей первобытную культуру человечества,
можно восстановить далекое время возникновения религии», что при из-
учении этого вопроса нужно опираться на все виды источников - антропо-
логические, археологические, лингвистические, этнографические255.
Освещавшим эту проблему пропагандистам приходилось иметь дело
с религиоведческими концепциями, предлагавшими различные трактовки
происхождения древнейших религиозных верований: солярной, фрейдист-
ской, психологической, теорией страха и др. Активно использовалась лите-
ратура, посвященная возникновению христианства, исторической и раци-
оналистической критике Библии. При создании популярных работ начала
1920тх годов - «Как родятся боги», «Как родятся, живут и умирают боги
и богини», «Библия для верующих и неверующих» - Ярославским были, в
частности, использованы книги Ж. Раиса, П. Лафарга, А. Древса, Р. Каль-
вера, А. Немоевского, Н. Рубакина, Н. Румянцева, Н. Никольского и дру-
гих западных и российских исследователей256.
В первой половине 1920-х годов работы этих авторов являлись на-
стольными книгами для многих антирелигиозников. Современник писал:
«Открывается период "громовержения" иностранных слов и мифологиче-
ских рассказов на головы тех, кто приходил слушать доклады и лекции на
темы "Есть ли бог?", "Жил ли христос?" и т. д. Непонятное для аудитории
содержание мифов и обилие иностранных слов... приводило к тому, что до-
клады не достигали цели»257.
К середине 1920-х годов, когда стал оформляться Союз безбожников,
это увлечение древней историей и мифологией стало заметно ослабевать.
Против использования мифологии в антирелигиозной пропаганде начали
активно выступать сотрудники «Безбожника у станка». М. Костеловская
в статье «Об ошибках антирелигиозной пропаганды», опубликованной в
«Правде» 25 января 1925 года, выражала возмущение тем, что рынок анти-
религиозной литературы переполнен переводной «макулатурой», забива-
ющей головы читателей мифологией древних восточных релютщ «всеми
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
265
этими Митрами, Адонисами, Озирисами». Ничего, кроме вреда, писала Ко-
стеловская, эта литература не приносит: «Полуграмотная аудитория не в
состоянии даже вообразить, где находятся все эти страны с их мудреными
названиями».
В дальнейшем Костеловская в своих выступлениях регулярно за-
трагивала этот вопрос. «...Не надо бояться, что безбожная работа требует
какой-то особой специфической подготовки, знания евангелия, библии и
т. п., - писала она в 1928 году. - Если бы это было так, то самыми лучшими
безбожниками-пропагандистами были бы расстриженные попы, а ведь их
надо в шею гнать из безбожной пропаганды. Для правильной безбожной
работы нужна прежде всего классовая установка»258.
Позицию Костеловской активно поддерживали ее единомышленники:
С. Полидоров, А. Лунин, М. Галактионов и др.259
Типичным примером пропагандировавшегося этой группой классового
подхода к проблемам религии можно считать опубликованную в «Безбож-
нике у станка» статью М. Галактионова, освещавшую социальные и классо-
вые истоки образа Богородицы. Разъясняя, почему Богородицу на иконах и
картинах часто изображают красивой, он писал: «Первое, что требуется от
женщины в буржуазном обществе, - красота. Баба существует для купли-
продажи. Куда ж ее девать, если она безобразна. Это - беда и для нее, и для
семьи». Таким же очевидным был для автора и ответ на вопрос о том, почему
Богородица является символом целомудрия: «Буржуа покупает женщину
как товар, она его собственность, и он требует, чтобы товар подавался новый,
нетронутый. Девственность - непременное украшение идеала женщины в
буржуазном обществе». По мнению Галактионова, Деву Марию изобража-
ют с младенцем Христом на руках затем, чтобы она показывала миллионам
трудящихся женщин: «...вот образец для вас, вот ваша доля - пеленки для
кухни, это, а не политика на первом месте в вашей жизни»260.
Позднее, во время очередного обострения конфликта между лагеря-
ми Костеловской и Ярославского, Ф. Путинцев напомнил противникам
об этой публикации: «Ведь смешно сказать, до какой пошлости и чуши
договаривался тов. Галактионов со своим, якобы, классовым подходом»261.
Вместе с тем перемены происходили и в позиции Ярославского и его
сторонников. Они все более склонялись к мнению, что сложность религи-
оведческих теорий, разноголосица мнений в научной литературе затруд-
няет работу пропагандистов и играет на руку Церкви. Эта проблема об-
суждалась, в частности, на I съезде безбожников в 1925 году. Безбожник
Покровский, представлявший на съезде Орловское ОДГБ, указывая на
«неразбериху» в научной литературе о происхождении христианства, гово-
рил, что из сочинений Каутского, Виппера, Кунова и других авторов невоз-
можно понять, был или не был Христос и чью идеологию он представлял.
«Почитайте Каутского: христианство - это религия тогдашнего римского
люмпен-пролетариата. Почитайте Виппера, - он говорит, что христианство
было идеологией купцов, которым было выгодно околпачивать те племена,
которые они обирали»262.
2G0 Антирелигиозная пропаганда в ССОР: 1017-1041 гг.
Такое же положение, по мнению Покровского, существовало и в во-
просе о происхождении религии: «Почитайте Кунова: религия, по Кунову,
это страх первобытного человека перед своей собственной природой. <■■•>
Если же вы прочтете Эйльдермана, вы увидите, что он вовсю кроет Кунова,
говоря, что это социал-предательский взгляд. И выходит, что если вы изла-
гаете по Кунову - вы льете воду на мельницу 2-го Интернационала. <•■■>
Эту неразбериху необходимо уничтожить»263.
Выход из этой ситуации Покровский видел в создании антирелигиоз-
ного учебника, по которому могли бы строить свою работу пропагандисты.
С аналогичной позиции на съезде выступил Ф. Путинцев, критико-
вавший солярную, магическую, фрейдистскую и другие теории происхож-
дения религии264.
После съезда прежние увлечения безбожников мифологическими сю-
жетами стали считаться уже не достоинством, а недостатком пропаганды.
Так, Ф. Олещук, комментируя в 1927 году в отделе критики и библиогра-
фии «Антирелигиозника» антипасхальные тезисы, напечатанные в укра-
инском журнале «Безвирник», писал: «Тезисы о пасхе вопреки основной
установке, данной Центральным советом СБ... были составлены... по тако-
му методу, который давно отжил свой век в антирелигиозной пропаганде.
Адонисы, Озирисы, Митры, Аттисы и прочие фригийские, финикийские,
ассирийские и вавилонские божества повторялись в тезисах буквально в
каждой строке, не давая ничего убедительного для слушателя»265.
В 1930 году другой пропагандист утверждал в «Антирелигиознике»,
что цель учебы пропагандистских кадров должна заключаться не в знании
Библии и мифологии, а в том, чтобы они могли донести в популярной
форме мысли Маркса, Энгельса, Ленина до масс. «...Нечего идти к мас-
сам с Древсом, проработанным лишь в смысле хирургического отсечения
у него "богостроительского хвоста". <■-•> Пусть наш пропагандист говорит
исключительно о религии как тормозе в современной текущей действи-
тельности. <•■•> Не нужно библии и мифологии, но нужно, чтобы каждый
антирелигиозник специально проработал письма Ленина к Горькому»266.
Однако ослабление интереса антирелигиозников к мифологическим
корням христианства никак не отразилось на их отношении к личности
Иисуса Христа. В советской пропаганде он всегда рассматривался как ми-
фологическая, не существовавшая в действительности фигура. «...Истори-
ческие исследования, открытия археологии, а также сравнительное истори-
ческое изучение религий достаточно выявили мифологичность предпола-
гаемого основателя христианства, - писал в 1926 году С. Урсынович. - Мы
знаем теперь широкую распространенность представлений о страдающем
и воскресающем боге в древних религиях передней Азии, Месопотамии,
Ирана, Индии. Мы знаем по данным этнологии, как далеко восходят эти
представления в культ солнечных божеств. Что Христос - миф, это теперь
слишком очевидно. Новейшая марксистская литература в лице хотя бы
Кунова, Ем. Ярославского, И. Степанова и др. тоже всецело разделяет дан-
ный взгляд»267.
Глаза fe
О некоторые аспектах советского безбожия
267
В советском безбожии это положения приобрело характер догмата;
попытка поставить его под сомнение рассматривалась не только как науч-
ная, но и политическая ошибка, которой могли воспользоваться классовые
враги трудящихся. По этой причине негативную реакцию руководителей
Союза безбожников вызвали, например, неоднократно издававшаяся в рус-
ском переводе в 1920-х годах книга немецкого историка М. Беера «Все-
общая история социализма и социальной борьбы» и первый том «Исто-
рии политических учений» М. Рейснера (1929). Изданная в 1927 году в
Париже книга «Иисус» А. Барбюса, французского коммуниста, большого
друга Советского Союза, также не избежала критики со стороны советских
безбожников. «Нет, не туда направил всю силу своего громадного таланта
Анри Барбюс... - писал А. Лукачевский. - Как ни приукрашивай религиоз-
ный миф о галилейском плотнике, как ни модернизируй его, ни подгоняй
под современность, не сделаешь из него исторической были. <•••> Барбю-
совские "Иисусы" и их продолжения не нужны пролетариату»268.
Среди пропагандистов широкое хождение имели упрощенные, вуль-
гаризированные представления о происхождении религии. Большой по-
пулярностью пользовалась, в частности, теория обмана. Многие безбож-
ники, как рядовые, так и руководящие, не признавали не только сверхъе-
стественного, но и естественноисторического (на чем настаивал марксизм)
происхождения религии. Для них религия была изобретением попов и
эксплуататорских классов, стремящихся с помощью «духовного дурмана»
увековечить свое господство над трудящимися. Сами не веруя в Бога, они
в корыстных целях используют невежество народных масс, поддерживают
и распространяют среди них религиозные представления. Видный анти-
религиозник С. К. Минин (фактический руководитель Ленинградского
университета в 1925-1926 годах, изобретатель лозунга «Философию за
борт!»), критикуя в книге «Религия и коммунизм» религиозные догматы
об искуплении, бессмертии и воздаянии, утверждал: «Именно для запуги-
вания рабов придумано все. Не на небе, а в салонах, в царских кабинетах
придуманы эти истины для того, чтобы держать непокорные массы в по-
виновении»269.
Другой безбожник, Н. Панкратов, разъяснял: «Религия - это есть не
такая штука, которая сама собою заводится. Нету попов - нету и богов.
Всякую религию распространяют служители культа, "спецы" по божьему
делу»270.
Эту точку зрения популярно разъяснял один из плакатов Д. Моора:
«Завел буржуй церковь-шарманку, посадил на нее попа-обезьянку и пошел
навертывать. Такова механика всякой религии».
Нельзя отрицать, что исторические основания для таких представле-
ний действительно существовали. Тесный союз РПЦ и русской монархии -
факт общеизвестный. Так же хорошо известно, что в дореволюционной
Русской церкви было немало пастырей, далеких от религии. «...Я припоми-
наю, - писал в 1923 году В. А. Десницкий (Строев), - что в той духовной
семинарии, в которой я получил среднее образование, из приблизительно
200 Антирелигиозная пропаганда в EGGP: 1917-1841 гг.
50 окончивших ее верующих, в настоящем смысле этого слова, было всего
два-три человека, остальные - свободомыслящие или индифферентные в
вопросах веры. Притом свободомыслящих в хорошем смысле слова - агно-
стиков, атеистов, пришедших к своим убеждениям после длительной рабо-
ты мысли, не больше 20-25 процентов класса, остальные же - совершенно
безразличные, даже циники в отношении к религиозным вопросам...»271
После Октябрьской революции многие из этих пастырей сняли духов-
ный сан и выступали на митингах и в печати с покаянными заявлениями
о своей прошлой деятельности. Такие публичные разоблачительные акции
нередко организовывались и проводились чекистами.
Однако с научной точки зрения теория обмана, предлагавшаяся в ка-
честве универсального ключа ко всем проблемам религии, представляла
собой анахронизм. На ее теоретическую несостоятельность указывали и ос-
новоположники марксизма. «С религией, которая подчинила себе римскую
мировую империю и в течение 1800 лет господствовала над значитель-
нейшей частью цивилизованного человечества, нельзя разделаться, просто
объявив ее состряпанной обманщиками бессмыслицей, - писал Ф. Энгельс
в работе "Бруно Бауэр и первоначальное христианство". - Чтобы разде-
латься с ней, необходимо прежде суметь объяснить ее происхождение и ее
развитие, исходя из тех исторических условий, при которых она возникла
и достигла господства. В особенности это относится к христианству»272.
Е. Ярославский в этом вопросе придерживался противоречивой по-
зиции. Чтобы успешно бороться с религией, заявлял он, надо знать ее
исторические и социальные корни. «Само собой разумеется, что нам при-
ходится бороться с упрощением вопроса о религии. Очень легко и просто
сказать, что религия - это поповская выдумка»273. Вместе с тем в своих
статьях и выступлениях он нередко указывал на обман и невежество как
главную причину существования религиозных верований. В предисловии
к брошюре «Как родятся боги» он писал: «Все, что рассказано в этой кни-
жечке, все эти факты и чудеса непорочных зачатий и других подобных
фокусных способов рождения богов - только тысячная доля... того религи-
озного обмана, которым дурачат попы всех вер народ, которым одурмани-
вают его сознание...»274
Для Ярославского религия, подобно науке, философии, морали и
другим областям духовной жизни человека, была лишь политическим
феноменом, идеологией, обслуживавшей интересы помещиков и капи-
талистов. «Крепостническое государство было ненавистно народу, - ут-
верждал он. - Нужно было господам, помещикам и царям придумать что-
нибудь такое, что крестьян примирило бы с невыносимым бесправным
положением крепостных...»275
Как уже говорилось, 9 апреля 1921 года в «Правде» за подписью
Ярославского была напечатана статья «О празднике 1 мая», которая на-
поминала партработникам о необходимости разоблачать религиозный
«обман и затемнение народного сознания». Ленин, требовавший поста-
вить антирелигиозную пропаганду «научнее», остался недоволен статьей
ГлаваS
О некоторых аспектах советского безбожия
269
(«это нельзя, это нетактично»), и Ярославскому пришлось опубликовать
еще одну директиву - «Всем губкомам», в которой говорилось о недо-
пустимости в праздничный день 1 мая оскорблять религиозные чувства
населения.
Однако резолюция XII съезда партии «О постановке антирелигиозной
агитации и пропаганды» вновь требовала вскрывать для рабочих и кре-
стьян «ложь и противоречие их интересам всякой религии». Вскоре после
съезда, 6 мая 1923 года, Ярославский публикует в газете «Безбожник» ста-
тью «Что решил XII съезд РКП о борьбе с религиозным обманом».
Как мы видим, увлечение партийных работников теорией обмана было
настолько сильным, что его не могли остановить даже ленинские указания.
Для безбожников не было занятия увлекательнее, чем разоблачение «цер-
ковного шарлатанства». Они вскрывали мощи православных святых, де-
монстрировали антирелигиозные химические опыты, показывали фокусы
с «плачущими» иконами и самовозгорающимися свечами.
Антирелигиозники проявляли повышенный интерес к психологиче-
ским аспектам религии. Духовенство, считали они, напускает дурман на
народ, используя массовое внушение. Ярославский в своих антирелигиоз-
ных филиппиках готов был приписать жрецам, колдунам, шаманам, свя-
щенникам и вообще всем профессиональным служителям культа чуть ли
не сверхъестественную способность воздействовать на психику народа и
называл их «гипнотизерами» и «внушителями».
Храмы и молитвенные дома в представлении безбожников были не
только очагами контрреволюции, но и местами, где священнослужители с
помощью гипноза подчиняют своей власти массы людей. Неудивительно,
что руководители СВБ с такой опаской относились к посещению пропа-
гандистами церквей.
Гипнотическим вариантом теории обмана увлекался М. Рейснер. В
статье «Гибель разума и безумие веры», написанной в 1922 году, он про-
водил прямую параллель между богослужением и сеансами внушения в
психиатрических клиниках. Полумрак, блестящие предметы, на которых
сосредоточивают свой взгляд верующие, призывы забыть все земное, пе-
ние - вся храмовая обстановка оказывает воздействие на людей, писал он,
и неудивительно, что они, подобно пациентам медицинских клиник, могут
видеть разверзающиеся небеса и сходящих ангелов. «...Священники, бонзы,
муллы или жрецы при помощи богослужения, обрядов и таинств органи-
зуют массовое внушение и при помощи выработанных веками приемов
захватывают подсознательную жизнь масс и заставляют их грезить наяву...
переживать состояние, близкое к бреду и помешательству»276.
Многие активисты СВБ склонны были видеть в религиозных пред-
ставлениях и чувствах свидетельство человеческой глупости или болез-
ненного состояния психики. Эту идею отстаивал, например, И. Шпицберг
в статье «Религиозная язва». Н. Крупская, охарактеризовав эту статью как
неудачную, писала: «Автор считает все религии, их основателей и служи-
телей либо сумасшедшими, либо просто мошенниками»277.
270 Антирелигиозная пропаганда в СБЕГ: 1917-1941 гг.
Понимая буквально высказывания Маркса и Ленина о религии как
«опиуме» и «духовной сивухе», пропагандисты смотрели на верующих
сверху вниз, как на умственно и психически неполноценных людей. Со-
трудник журнала «Безбожник» в заметке «Бредни сумасшедших» писал:
«Часто, читая письма верующих, задаешь себе вопрос: кто их пишет - здо-
ровые ли это в умственном отношении люди? Не сумасшедшие ли?»278
Ударники безбожия, едва выучившись в ликбезе читать и писать, со-
чиняли о верующих частушки и фельетоны («Зашел я раз в церковь, по-
смотреть на глупый народ...»). Обьпрывая евангельские образы, советская
сатирическая графика часто изображала верующих в виде овец, идущих
следом за пастухом-священником. Религия, разъяснял А. Логинов, - это
философия для дураков и баранов, она превращает человека в покорное
вьючное животное. «И если вцепится своими хищными зубами буржуаз-
ный волк овце пролетарской в курдюк, - каюк! Шабаш! Никаких проте-
стов! Раз ты овца, то и не рыпайся! Развесь уши, распусти слюни по губам
и надувай из них пузыри - да сам на них и смотри... эва, дескать, какие
они... разноцветные»279.
Не чужд этих настроений был и Емельян Ярославский. В его цити-
рованном выше определении религии верующие предстают как люди, не
способные к адекватным действиям, потому что у них мозг «отравлен ре-
лигией». «...Бывают настолько поврежденные религией мозги, что им на
голове хоть кол теши... - писал он в брошюре "Как родятся боги". - Эти
люди, пожалуй, и умрут с такими поврежденными мозгами: как же иначе
назвать человека, который видит то, чего нет и не может быть!»280
В 1930-х годах разработкой исторических и теоретических вопросов
религии занимались многие академические институты и вузы. Однако
Емельян Ярославский часто высказывал недовольство их деятельностью,
поскольку его интересовали лишь прикладные, пропагандистские аспек-
ты религиоведческих исследований. «Интересы научных работников в
подавляющем направлены "в глубь веков", - говорил он на совещании в
1940 году. - Изучение древних и средних веков, история папства, изучение
социально-экономического строя якутов в XVII в. и т. п. работы привлека-
ют внимание научных работников гораздо больше, чем вопросы изучения
религиозных пережитков среди трудящихся СССР»281. В качестве примера
глава СВБ привел план научной работы на 1940 год антирелигиозной сек-
ции Института философии АН СССР, в котором из 44 тем лишь одна была
посвящена послеоктябрьскому периоду истории религии.
Научное освещение вопросов возникновения и истории религии дава-
лось в экспозициях некоторых антирелигиозных музеев, в частности, Ле-
нинградского государственного антирелигиозного музея, существовавшего
в 1930-1932 годах в здании закрытого Исаакиевского собора.
В 1932 году в Ленинграде в здании Казанского собора был открыт
Музей истории религии Академии наук СССР, которым руководил извест-
ный историк религии, этнограф В. Г. Богораз-Тан. Сотрудники музея зани-
мались научными исследованиями в различных областях религиоведения,
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
271
ими разрабатывались музейные экспозиции, отражавшие новейшие дости-
жения тогдашнего религиоведения282. Деятельность музея, как и других
научных учреждений такого рода, подвергалась критике со стороны руко-
водителей СВБ. Так, Е. Ярославский на совещании в 1940 году выражал
недовольство тем, что в плане музея «из 8 монографий, которые будут
закончены в текущем году, нет ни одной (!1), которая относилась бы к по-
слереволюционному времени»283.
Повышению научного уровня антирелигиозной пропаганды долж-
но было способствовать создание в конце 1920-х годов антирелигиозных
учебников. Так, например, тема происхождения религии, вызывавшая мно-
го споров среди пропагандистов, получила в этих пособиях более одно-
значную трактовку, базировавшуюся на анимистической теории. «Вера в
душу и загробное существование - зародыш религии», - писали авторы
«Красноармейского антирелигиозного учебника»284.
Вместе с тем можно констатировать, что несмотря на принимавшие-
ся меры, на существование научной и популярной литературы, научный
уровень массовой антирелигиозной пропаганды в 1930-х годах продолжал
оставаться невысоким. Критические публикации, появлявшиеся в печати
в этот период, свидетельствуют, например, о неослабевающем интересе
пропагандистов к теории обмана. Так, газета «Безбожник», характеризуя
в 1934 году деятельность антирелигиозного отдела Рыбинского краевед-
ческого музея, писала, что «его объяснения сводятся к тому, что библия -
ложь, что религия - результат темноты и невежества». Таким же упрощен-
ным подходом, отмечал рецензент, отличалась созданная отделом «чрез-
вычайно бледная» выставка «Возникновение религии». «Недопустима вы-
даваемая за цитаты из сочинений Ленина отсебятина: "Роль церкви, как
тормоз социалистической революции, роль церкви, как тормоз научного и
враждебной силы в нашей классовой борьбе - вот что заставило ВКП(б)
создать общество безбожников"»285.
***
В конце 1920-х годов в советской идеологии начали происходить пе-
ремены, связанные с утратой советскими лидерами интереса к мировой
революции, Коминтерну и возрождением в стране дореволюционной дер-
жавной идеологии. Не отказываясь от традиционной революционной ри-
торики, советская империя провозгласила себя наследницей российского
прошлого, возродив - в сталинской интерпретации - понятия «родина»,
«отечество», «патриотизм».
В мае 1934 года вышло совместное постановление СНК СССР и
ЦК ВКП(б) «О преподавании гражданской истории в школах СССР». В
документе отмечалась неудовлетворительная постановка исторического
образования в школах, подменявшего «связное изложение гражданской
истории отвлеченными социологическими схемами»; предусматривалось
272 Антирелигиозная пропаганда в GCGP: 1917-1941 гг.
создание новых школьных учебников истории, восстановление историче-
ских факультетов в Московском и Ленинградском университетах с целью
расширения подготовки квалифицированных специалистов-историков:
В марте 1936 года был проведен всесоюзный конкурс на лучший учеб-
ник по истории СССР для 3 и 4 классов средней школы. Из 46 пред-
ставленных на конкурс проектов учебников правительственная комиссия
одобрила «Краткий курс истории СССР», составленный кафедрой исто-
рии СССР Московского государственного педагогического института под
редакцией профессора А. В. Шестакова.
Новая политическая мифология, как известно, частично отказалась от
прежнего классово-нигилистического отношения к национальным корням
и российской истории, были реабилитированы имена некоторых дорево-
люционных государственных деятелей, полководцев, представителей куль-
туры.
В 1930-х годах советская историческая наука в союзе с пропагандой
вела ожесточенную борьбу с западной историографией России. Эта кам-
пания проводилась под лозунгом борьбы с «фашистской фальсификацией
истории»286. Одновременно была развернута борьба за преодоление «вуль-
гарного социологизма» («механицизма») в отечественной историографии,
олицетворением которого стал историк М. Н. Покровский - автор выдер-
жавшей много изданий «Русской истории с древнейших времен».
Для большинства антирелигиозников эти новшества стали неожидан-
ностью, причем весьма неприятной. Ведь еще недавно пропаганда клей-
мила всех русских князей и царей как эксплуататоров и врагов народа.
А. Логинов в 1926 году писал в газете «Безбожник», что русскому мужику
некому молиться, потому что все православные святые - из «благород-
ных». «- Св. князь Владимир, св. княгиня Ольга, св. князь Борис, св. князь
Глеб, св. царь Константин, св. царица Елена, св. князь Александр Невский
- одни мироеды собраны, а наших-то и нету, - думает труженик. - Все
больше буржуи. <•••> Э, да что говорить!.. Жулье и на том свете сумеет
устроиться»287.
Теперь же многие из этих исторических деятелей волей Сталина были
превращены в символы советской государственности. Об этом свидетель-
ствовало, в частности, появление таких пропагандистских кинофильмов,
как «Иван Грозный» (1937-1938), «Александр Невский» (1938), «Минин
и Пожарский» (1939), «Суворов» (1940), «Петр I» (1944). Такие же мета-
морфозы произошли в отношении к Л. Н. Толстому, Ф. М. Достоевскому
и многим другим деятелям отечественной литературы и культуры. Как от-
мечает В. В. Костиков, Сталин в целях усиления своей власти стал ис-
пользовать еще недавно запретное оружие - русский патриотизм. «Еще
недавно, отмежевываясь от собственной истории, велели ей начинаться с
октября 1917 года... Теперь же потребовались "великие предки"... Прослав-
лять отечество стало не только позволительно, но и похвально. Равно как
похвальным становится и принижать, и даже высмеивать другие государ-
ства и народы»288.
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
273
Крен советской идеологии в сторону «патриотизма» усложнил дея-
тельность антирелигиозников. Если в 1920-х годах они могли, не стесняясь
в выражениях, нести любую отсебятину о самодержавии и Церкви, то те-
перь за проявление нигилизма в отношении отечественной истории можно
было серьезно поплатиться. Безбожники были поставлены перед необхо-
димостью решать, какие события и фигуры истории они должны оценивать
с классовой позиции, а какие - с патриотической. Угадать же удавалось не
всегда. Так, в 1937 году в одном из номеров журнала «Сугышчан Алласыз»
была опубликована заметка о творчестве татарского поэта Габдуллы Тукая
(1886-1913). В ней, в частности,, утверждалось, что Тукай был национали-
стом и ждал от японских империалистов создания татарской буржуазной
государственности, за что японские империалисты-фашисты восхваляли
Тукая как большого поэта Востока. Эта заметка вызвала резкую реакцию
со стороны журнала «Антирелигиозник». В большой статье И. Агишева
редакция журнала «Сугышчан Алласыз» во главе с Б. Мансуровым (в
1937 году арестованным и расстрелянным) была обвинена в «циничном
охаивании наследия прошлого в области литературы», в превращении по-
эта Татарии Тукая «в мишень безответственных издевательств и нападок»,
в наклеивании на него ярлыка националиста, контрреволюционера, защит-
ника джадидизма и пр.289.
В начале 1930-х годов изменилось отношение советской идеологии
к некоторым моментам религиозной истории России, прежде всего - к
принятию в X веке христианства. В научной литературе 1920-х годов эта
тема была разработана достаточно подробно. Н. М. Никольский в главе
«Первобытные религиозные верования и появление христианства», вклю-
ченной в первый том «Русской истории с древнейших времен» М. Н. По-
кровского, писал, что земледельческие культы славян, не успев развиться
в более сложную религиозную систему, были «исковерканы и затемнены
вторжением христианства». Главной причиной реформы князя Владими-
ра, утвердившего византийское православие в качестве государственной
религии Древнерусского государства, Н. Никольский считал интересы
торговавших с Византией «разбойников-купцов» и самой Византии, для
которой обращение славян в православие обещало дальнейшее подчине-
ние Поднепровья греческому влиянию. Не последнюю роль сыграли также
классовые интересы княжеской власти. «Греческий священник с крестом,
сопутствуемый дружинником с мечом, проповедовал не только новую ре-
лигию, но и подчинение во имя этой религии княжеской власти»290.
Эта позиция имела много сходного с концепцией историка В. К. Ни-
кольского, также связывавшего крещение Руси прежде всего с интересами
«военно-торгового класса Киевщины» и княжеской власти. «Центробеж-
ные стремления, неустранимые в язычестве, встали в противоречие с цен-
тростремительными силами, вызванными успехами разбойничьей торгов-
ли. Тогда язычество должно было пасть, а на смену ему должна была прид-
ти иноземная религия, более способная обслужить интересы руководящего
военно-торгового класса»291.
274 Антирелигиозная пропаганда в ССОР: 1917-1041 гг.
В 1920-х годах такая трактовка крещения Руси широко использова-
лась в популярной исторической литературе и антирелигиозной пропаган-
де. Примечательно, что Е. Ярославский весьма положительно отзывался о
написанной Н. Никольским главе в «Русской истории с древнейших вре-
мен»292. В 1928 году журнал «Вестник просвещения» рекомендовал школь-
ным учителям использовать в качестве учебного пособия брошюру Н. Ни-
кольского «Как появилось христианство на Руси» (1924). «В дореволюци-
онной России, - писал автор заметки, - изучение этого вопроса ставило
себе задачей внушить учащимся уважение к православию, как собирателю
и просветителю древней Руси, почему этот вопрос и был официальной
историографией окутан густой патриотической пеленой»293.
Любопытно, что наряду с брошюрой Никольского журнал предлагал
учителям в качестве пособия разухабистую статью-фельетон «Откуда по-
шла христова лавочка на Руси» с карикатурами А. Дейнеки, Д. Моора,
Н. Когоута и Г. Голубева, напечатанную в 1925 году в «Безбожнике у стан-
ка» (№ 9).
На основе научных разработок было создано историографическое
клише по крещению Руси, которое без особых изменений печаталось в
антирелигиозных учебниках рубежа 1920-1930-х годов.
Однако в начале 1930-х годов упрочившийся в советской научной и
популярной литературе взгляд на христианизацию Руси был объявлен
вульгарно-социологическим, антимарксистским. Постановление прави-
тельственной комиссии, руководившей в 1936 году конкурсом на лучший
учебник по истории СССР для средней школы, среди многих недостатков
представленных на конкурс учебников отмечало и такой:
«Авторы идеализируют дохристианское язычество, они не понимают...
что введение христианства было прогрессом по сравнению с языческим
варварством, что вместе с христианством славяне получили письменность
и некоторые элементы более высокой византийской культуры.
Авторы игнорируют прогрессивную роль монастырей в первые века
после крещения Руси как рассадников письменности и колонизационных
баз»294.
В 1937 году И. Сталин лично вписал фрагмент о положительном зна-
чении крещения Руси в проект учебника истории СССР А. Шестакова295.
Вслед за вождями осуждать прежний подход к крещению Руси стали
историки и пропагандисты. Так, в брошюре Б. Белопольского и А. Тай-
дышко «Крещение Руси», изданной в 1939 году, критиковались М. Н. По-
кровский и Н. М. Никольский, допустившие в трактовке этого события
«грубейшие политические ошибки и извращения». Авторы брошюры особо
подчеркивали важность того, что крещение Руси было «зрелым политиче-
ским актом» и что Русь приняла христианство из Константинополя, а не из
Рима, - благодаря этому она не только не лишилась своей самостоятель-
ности, но, наоборот, укрепила ее. «Другой результат произошел бы, если
бы проводником христианства на Руси явились западные страны. Обладая
неизмеримо низшей, в сравнении с Византией, культурой, западные стра-
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
275
ны пытались под флагом католицизма подчинить своей власти славянские
племена»296.
Учитывая новые веяния, антирелигиозники во главе с Е. Ярославским
также начали заменять старые идеологические клише новыми. Журнал «Ан-
тирелигиозник» в 1939 году уже называл Александра Невского «великим
патриотом русской земли» и подчеркивал, что реальный князь был далек от
житийного образа, созданного церковными летописцами. «По отношению к
врагам русского народа он менее всего проявлял смирение и непротивление
и жестоко расправлялся с ними»297. В этом же номере журнала была напеча-
тана отрицательная рецензия на изданную в 1936 году книгу Н. Румянцева
«Православные праздники». Ее автор, причисленный к «антиисторической
школе Покровского», критиковался за недооценку исторического значения
крещения Руси, за «очернение» образов Александра Невского и Дмитрия
Донского и «всего славного прошлого русского народа».
Многие антирелигиозники, для которых переориентация на новую
систему ценностей оказалась затруднительной, попали под огонь партий-
ной критики. Среди них оказался и Демьян Бедный. Тучи над именитым
поэтом-сатириком стали сгущаться еще в 1930 году, когда Секретариат
ЦК ВКП(б) принял постановление, в котором говорилось, что в ряде фе-
льетонов Бедного («Слезай с печки», «Без пощады» и др.) стали появлять-
ся «фальшивые нотки», выразившиеся в «огульном охаивании России и
русского», в непонимании того, что в прошлом существовали две России:
Россия революционная и Россия антиреволюционная. «ЦК надеется, - го-
ворилось в постановлении, - что редакции "Правды" и "Известий" учтут в
будущем эти дефекты в писаниях т. Демьяна Бедного»298.
Обиженный поэт обратился за поддержкой к И. Сталину (письмо от
8 декабря 1930 года), однако встретил холодный прием. В письме Бедному
от 12 декабря 1930 года советский вождь писал:
«В чем существо ваших ошибок? Оно состоит в том, что критика не-
достатков жизни и быта СССР, критика обязательная и нужная, развитая
Вами вначале довольно метко и умело, увлекла Вас сверх меры и... стала
перерастать в Ваших произведениях в клевету на СССР, на его прошлое,
на его настоящее <•••>.
...Вы... стали возглашать на весь мир, что Россия в прошлом и насто-
ящем представляет сосуд мерзости и запустения... что "лень" и стремле-
ние "сидеть на печке" является чуть ли не национальной чертой русских
вообще, а значит - и русских рабочих, которые, проделав Октябрьскую
революцию, конечно, не перестали быть русскими. И это называется у Вас
большевистской критикой! Нет, высокочтимый т. Демьян, это не больше-
вистская критика, а клевета на наш народ, развенчание СССР, развенчание
пролетариата СССР, развенчание русского пролетариата.
И Вы хотите после этого, чтобы ЦК молчал! За кого Вы принимаете
наш ЦК?»299
Как мы видим, гнев Сталина был вызван не методами политической
сатиры Демьяна Бедного, а ее неверной направленностью. Вождь отнюдь
270 Антирелигиозная пропаганда в CGCP: 1917-1041 гг.
не отрицал роли сатиры в антирелигиозной пропаганде. «Посмеяться
над попом хорошо, - говорил он на встрече с рабселькорами 4 декабря
1928 года, - только надо уметь так это сделать, чтобы вызвать из-за на-
смешек над попом не озлобление среди крестьян, а хохот. <■••> Насмеш-
ка - дело хорошее, только надо уметь»300. Примечательно, что в апреле
1932 года по решению Политбюро специальная комиссия в составе Во-
рошилова, Бубнова, Енукидзе и других руководителей присутствовала в
Московском мюзик-холле на постановке пьесы Д. Бедного «Как 14 ди-
визия в рай шла» и предложила разрешить ее к постановке. Политбюро
согласилось с этим предложением301.
Демьян Бедный, уверенный в прочности своего положения, должных
выводов из партийной критики не сделал и в 1936 году создал новое ли-
бретто для комической оперы А. П. Бородина «Богатыри», где использовал
привычные для него методы сатиры. Это произведение Бедного, можно
сказать, переполнило чашу терпения партийного руководства. Постановле-
нием Политбюро от 14 ноября 1936 года пьеса была запрещена. По поруче-
нию Политбюро председатель Комитета по делам искусств при СНК СССР
П. М. Керженцев опубликовал 15 ноября 1937 года в «Правде» разгромную
статью «Фальсификация народного прошлого», которая охарактеризова-
ла «Богатырей» как антимарксистское и антиисторическое произведение.
Д. Бедному ставились в вину искажение российской истории и «оплевыва-
ние народного прошлого», проявившиеся, в частности, в возвеличивании
«разбойничков» Древней Руси как носителей революционной героики и
очернении древнерусских богатырей Ильи Муромца, Добрыни Никитича и
Алеши Поповича, воплощавших думы и чаяния русского народа.
Статья также критиковала Д. Бедного за «пошло-издевательское»
изображение крещения Руси, произошедшее «будто бы "по пьяному
делу"», - «в виде пьяного шабаша полоумных дуралеев».
«...Достаточно известно, - писал Керженцев, - что крещение Руси
было одним из главнейших условий, способствовавших сближению славян
с Византией, а затем и со странами Запада, т. е. со странами с более высо-
кой культурой.
Хорошо известно, что духовенство, в частности, греческое, значитель-
но содействовало распространению в Киевской Руси грамотности, книж-
ного учения, иностранных языков и т. п.».
«Такие пьесы, - резюмировал автор статьи, - чужды советскому ис-
кусству, - они радуют только наших врагов».
История с «Богатырями» закончилось тем, что Д. Бедный попал в опа-
лу: его исключили из партии и Союза писателей, закрыли доступ в печать.
Не исключено, что произошедший в 1930-х поворот советской иде-
ологии к национальным корням (к национал-социализму, как считали
многие современники302) стал одной из причин охлаждения И. Стали-
на к Союзу безбожников. Ведь предъявлявшиеся Бедному обвинения в
недостатке патриотизма могли быть предъявлены большинству антире-
лигиозников - достаточно вспомнить, например, статью «Откуда пошла
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
277
христова лавочка на Руси» в «Безбожнике у станка» или стихотворение
С. Городецкого «Русь»:
Пьяный солнышко-Владимир
Пригвоздил тебя к кресту303.
Вместе с тем этот поворот не менял основных принципов советской
религиозной политики. Признавая прогрессивное значение произошед-
шего в X веке крещения Руси, партия и государство продолжали рассма-
тривать Церковь как классового врага, подлежащего уничтожению304. Те
историки, которые допускали отступление от этой позиции, подвергались
принципиальной критике. Так, например, на выход в 1932 году второго из-
дания «Истории русской церкви» Н. Никольского «Антирелигиозник» от-
кликнулся отрицательной рецензией С. Урсыновича, обвинявшей истори-
ка в том, что он занимает реакционную позицию: является «упорнейшим»
противником анимистической теории - «единственной вполне атеистиче-
ской теории происхождения религии», признает историческое существова-
ние Христа и вообще отличается «мягко либеральствующим отношением к
церковникам и в особенности к сектантам»305.
В вину Никольскому,.в частности, ставили то, что в «Истории рус-
ской церкви» он писал о нищенской жизни православного сельского ду-
ховенства, которому приходилось обрабатывать свой земельный надел
наравне с крестьянами. Такая внеклассовая позиция среди антирелиги-
озников считалась недопустимой. «Неужели Н. М. Никольский решится
сравнивать положение в царской России сельского попа с положением
крестьянина? - писали авторы коллективной рецензии в «Антирелиги-
ознике» в 1933 году. - Прежде всего нужно откинуть эту риторическую
фразу о попе, "в поте лица обрабатывающем свою землю"»306.
***
Как уже говорилось, в антирелигиозной пропаганде важная роль от-
водилась популяризации и распространению естественнонаучных знаний:
читались лекции, публиковались книги, брошюры, статьи. В ряде перио-
дических изданий существовали постоянные разделы: «Наука и техника»,
«Научная хроника», «Новости науки и техники».
Содержание таких популярных публикаций было весьма разнообраз-
ным. Они знакомили читателей с происхождением, развитием и устрой-
ством Вселенной, Солнечной системы, Земли, рассказывали о происхожде-
нии жизни на земном шаре и происхождении человека. Печатались статьи
по истории науки, о жизни и деятельности Ч. Дарвина, И. П. Павлова и
других известных естествоиспытателей.
К этой работе привлекались ученые-естественники, учителя, врачи и
другие специалисты. В их статьях и выступлениях часто не было прямой
270 Антирелигиозная пропаганда в СИР: 1817-1341 гг.
критики религии, они отличались спокойным тоном, знанием дела. Но
радикалам-безбожникам такой пропаганды было недостаточно. «Некото-
рые думают, - говорил Е. Ярославский на I съезде безбожников, - что
стоит послать профессора или иного образованного человека... он про-
чтет лекцию по астрономии и все будет хорошо. <■■■> Надо эту лекцию
по астрономии поставить так, чтобы лекция носила определенный анти-
религиозный уклон. Только тогда лекция принесет пользу. В противном
случае может получиться, что такой астроном прочтет лекцию, а все бу-
дут расходиться и думать: как это господь-бог все премудро устроил!..»307
Поэтому критикой религии с научных позиций наряду со специалистами
занималось множество воинственно настроенных дилетантов: партийных
работников, пропагандистов.
Уровень их выступлений был уже совсем другим. Авторы «Красноар-
мейского антирелигиозного учебника» отмечали, что наибольшее количе-
ство ошибок в пропагандистской работе встречается именно при разъясне-
нии вопросов происхождения мира, человека и т. д. «Здесь наиболее часто
приходится встречаться с примитивом, упрощенчеством и т. п.»308.
Большое внимание уделялось и прикладным аспектам науки. В ян-
варе 1922 года вышло постановление ЦК РКП(б) «О постановке анти-
религиозной пропаганды», которое требовало: «Статьи, помещенные в
местных газетах, должны носить, главным образом, если не исключитель-
но, практический, а не теоретический характер. Пропаганда должна свя-
зываться с местными событиями, истолковывать и разъяснять, например,
местные и общие религиозные праздники, давать научное объяснение за-
сухи, эпидемии и т. п., разрушая взгляд на них, как на "божье наказание"
и т. д.»309.
В резолюции XIII съезда партии «О работе в деревне» говорилось, что
«разъяснение происхождения града, дождя, грозы, засухи, появления вре-
дителей, свойств почвы, действия удобрения и т. п. является наилучшим
видом антирелигиозной пропаганды».
Ученые и специалисты по сельскому хозяйству выступали перед кре-
стьянами с лекциями, посвященными рациональным способам обработки
земли, применению удобрений и ядохимикатов, лечению заболеваний ско-
та и т. д. Такой прикладной характер был присущ многим популярным
брошюрам и публикациям в антирелигиозной периодике 1920-х годов. Ре-
дакция появившегося в 1925 году журнала «Безбожник» в первом номере
объявила, что издание предназначается главным образом для крестьян и
будет рассказывать в первую очередь об их жизни, быте и труде. Этот но-
мер имел название «Коровий», так как был посвящен корове - одной из
основ крестьянского хозяйства.
Хотя М. Костеловская скептически относилась к использованию на-
уки в пропаганде, в ее журнале также печатались естественнонаучные ста-
тьи. Так, один из номеров «Безбожника у станка» в 1924 году был целиком
посвящен вопросам медицины. В «Безбожнике у станка» существовала по-
стоянная большая рубрика «Религия и сельское хозяйство».
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
279
Заметной чертой советской пропаганды был культ техники. Г. Федо-
тов по этому поводу писал: «Мы имеем право говорить об американизме
современной России, который отвечает на предсмертную мечту Ленина.
Россия отвергает все глубокие слои западной культуры - от античности до
либерализма, - но жадно бросается на последние слова ее нового, "амери-
канского" дня»310.
Экзальтированное отношение к радио, электричеству, авиации и дру-
гим достижениям технического прогресса было обусловлено прежде всего
экономической и технической отсталостью России. Клеймя мировой им-
периализм, советская пропаганда-в то же время признавала, что западные
страны, прежде всего Америка, в промышленном и экономическом разви-
тии далеко опередили Россию. Именно американский производственный
потенциал был заветной мечтой, рубежом, достичь который стремилось
советское руководство в эпоху первых пятилеток.
Чувства, которые испытывали советские люди при встречах с Запа-
дом, хорошо переданы в статье С. Есенина «Железный Миргород», напи-
санной под впечатлением от поездки в Америку в 1923 году. Уже знаком-
ство с огромным комфортабельным океанским лайнером, на котором поэт
отправился в путешествие, ошеломило его:
«Мне страшно показался смешным и нелепым тот мир, в котором я
жил раньше. Вспомнил я про "Дым отечества", про нашу деревню, где чуть
ли не у каждого мужика в избе спит телок на соломе или свинья с порося-
тами, вспомнил после германских и бельгийских шоссе наши непролазные
дороги и стал ругать всех цепляющихся за "Русь" как за грязь и вшивость.
С этого момента я разлюбил нищую Россию. Народ наш мне показался
именно тем 150 000 000-ым рогатым скотом, о котором писал когда-то... в
"Летописи" Горького некий Тальников. <•••>
Милостивые государи! Лучше фокстрот с здоровым и чистым телом,
чем вечная, раздирающая душу на российский полях, песня грязных, боль-
ных и искалеченных людей про "Лазаря". Убирайтесь к чертовой матери
с Вашим Богом и с Вашими церквями. Постройте лучше из них сортиры,
чтобы мужик не ходил "до ветру" в чужой огород»311.
Не менее сильное впечатление осталось у Есенина после знакомства с
Соединенными Штатами.
«Когда все это видишь или слышишь, - писал он, - то невольно по-
ражаешься возможностям человека и стыдно делается, что у нас в России
верят до сих пор в деда с бородой и уповают на его милость.
С того дня я еще больше влюбился в коммунистическое строитель-
ство»312.
Неграмотным народным массам электричество и радио должны были
казаться чудесами, пришедшими на смену прежним церковным чудесам.
Как считал Н. Бердяев, советская «американизация» дала новое направле-
ние народным верованиям. В Советской России, писал он, машине покло-
няются, как тотему. «Техника не есть обыденное дело, прозаическое и столь
привычное западным людям, она превращается в мистику и связывается с
планами почти космического переворота»313.
280 Антирелигиозная пропаганда в EGEP: 1917-1941 гг.
Антирелигиозники были убеждены, что в народном сознании вера в
машину может вытеснить веру в Бога. В 1932 году один из руководителей-
безбожников сообщал как о свершившемся факте: «"Лампочка Ильича"
в крестьянской избе, достижения электрификации, радиофикации вконец
угробили "Илью-пророка". Барометр, инкубатор, агрохимия, агробиология,
трактор, комбайн... - все эти "чудеса" современной науки и техники сде-
лали смешными и жалкими в глазах масс поповские "молебны" и "водо-
святия"»314.
Явным диссонансом с этими настроениями звучали сообщения об ис-
пользовании западными Церквами достижений технического прогресса.
Так, 7 октября 1923 года газета «Безбожник» с недоумением писала: «В
Нью-Йорке недавно открыта (факт, а не реклама!) радио-церковь».
Такой же наивный провинциализм ощущается в дневниковой записи
Л. Троцкого от 29 апреля 1935 года: «В прошлом году мы с Н. были в Лур-
де. Какая глупость, наглость, гадость! Лавка чудес, коммерческая контора
благодати. <•••> Но лучше всего это папское благословение, переданное в
Лурд по радио. Бедные евангельские чудеса рядом с беспроволочным теле-
фоном!,. И что может быть абсурднее и омерзительнее сочетания гордой
техники с колдовством римского перводруида. Поистине, мысль человече-
ства увязла в собственных экскрементах»315.
Из всех видов техники на первое место в советском агитационно-мас-
совом искусстве выдвинулся трактор, ставший символом победы новой,
колхозной жизни над старым миром. Изображение трактора, перед кото-
рым разбегаются испуганные попы, кулаки, сектанты и разные «бывшие
люди», можно увидеть на многих плакатах конца 1920-х - начала 1930-х
годов («Крест и трактор» М. Черемных, «Пером рабкора и светом нау-
ки разоблачайте сектантские штуки» А. Топикова и др.). Трактор славила
антирелигиозная печать, поэты писали о нем восторженные стихи.
Вместе с тем нужно признать, что этот политический символ был
полностью оторван от реалий советской жизни. В дореволюционной Рос-
сии тракторостроения не существовало, а производимые в 1920-х годах
кустарным способом трактора были несовершенны и дороги. К тому же
их было очень мало. Выступая на XV съезде ВКП(б), нарком по военным
и морским делам К. Е. Ворошилов говорил: «Мы имеем в стране всего
около 22 тысяч легковых и грузовых, исправных и неисправных автомоби-
лей. Америка имеет... 23 450 тысяч... Нельзя индустриализировать страну
и одновременно в качестве тягловой силы опираться на... конский состав и
на наших отечественных быков. Тракторостроение у нас почти отсутству-
ет...»316
Бульшую часть имевшегося в те годы тракторного парка составля-
ла техника, купленная на Западе. По статистике, в СССР в 1929 году на
двадцать колхозов приходилось менее одного трактора317. В 1930 году был
пущен тракторный завод им. Ф. Э. Дзержинского в Сталинграде, спроек-
тированный и построенный с американской помощью и управлявшийся
прошедшими выучку на заводах «Форд» и «Дженерал моторе» советскими
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
291
специалистами. По этой же схеме создавался Челябинский тракторный за-
вод им. И. В. Сталина, начавший действовать в 1933 году. Но и после это-
го ситуация менялась очень медленно: даже в 1933 году, в начале второй
пятилетки, на один советский колхоз приходилось примерно полтрактора.
Все это не помешало, однако, советской пропаганде превратить трактор в
символ торжества социализма и атеизма:
Приводил наш поп резоны
От Ильи да от Ионы.
А у нас ему резон -
Из Америки Фордзон318.
По этой теме в тогдашней периодике можно найти и другие забавные
публикации. В 1930 году в разделе хроники журнала «Антирелигиозник»
была, например, напечатана такая заметка: «1 мая в слободе Воробьевке,
Россошанского округа, ЦЧО, во время первомайской демонстрации были
торжественно переданы Воробьевской МТС 16 новых тракторов марки
"Аллис-Чальмерс", приобретенные ЦС СВБ за деньги, собранные безбож-
никами СССР. Воробьевской МТС присвоено наименование "Безбожник
№ 1". В составе станции теперь 43 трактора: 25 марки "ФП", 16 "Аллис-
Чальмерс" и 2 "Катерпилляр". Все работники станции вступили в СВБ»319.
Рекламируя научно-технический прогресс, пропагандисты-безбожни-
ки не учитывали, что известное по истории противостояние между рели-
гией и наукой возникало главным образом по поводу мировоззренческой
интерпретации научных теорий, а не их практического использования.
Религиозные организации (в том числе Русская православная церковь) в
прошлом нередко пытались влиять и на научно-прикладную, хозяйствен-
ную сферу науки, однако история XX века показала, что религиозные
воззрения вполне могут уживаться с естественными и точными науками,
техническим прогрессом и т. д. Религиозная вера не мешала общине трез-
венников-чуриковцев в Вырице (под Ленинградом) иметь свое радио и
свой трактор. Жившая в Уругвае община Нового Израиля до возвраще-
ния в СССР (в 1926 году) имела в своем хозяйстве самую разнообразную
технику: десятки тракторов, грузовых и легковых автомобилей, заводы по
переработке сельскохозяйственной продукции и даже небольшие парохо-
ды. XX век менял психологию и уклад жизни даже самых консервативных,
архаичных религиозных движений.
Если в провинциальной России начала XX века идея о несовмести-
мости религии и научно-технического прогресса имела под собой какую-
то почву, то на промышленном Западе она осталась в далеком прошлом.
А. Евсигнеев - не очень грамотный, но не утративший здравого смысла
крестьянин, - писал в 1929 году в редакцию журнала «Крестьянская мо-
лодежь»: «Запад Европы, Америка при религии могли более преуспеть в
благоустройстве, чем мы при безбожии. И там и у нас почему-то религия
не мешала, а теперь вот мешает почему-то нашим тракторам, радио и т. д.
202 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1041 гг.
С чего это взято? Или уже по слишком переусердствованию противников
религии, или уже хотим найти несуществующую причину для неосущест-
вления наших начинаний и по русской привычке "кивать на Петра". Все
нам мешает, а не то бы мы...»320
Антирелигиозная пропаганда, и без того не отличавшаяся последова-
тельностью, окончательно запутывалась в логических тупиках, когда для
подтверждения своих лозунгов обращала внимание на капиталистический
мир. Так, например, в 1925 году во втором номере журнала «Безбожник у
станка» была напечатана статья, оценивавшая итоги Всесоюзной сельско-
хозяйственной выставки 1923 года и писавшая об удручающем положе-
нии советского животноводства: запущенности племенной работы, низкой
мясомолочной продуктивности коров в сравнении с западноевропейскими
и американскими и т. д. К статье был приложен рисунок А. Дейнеки «Бо-
жья благодать»: на лужайке пасутся коровы, в стороне под деревом сидит
«бог» в виде седобородого старичка, а рядом с ним - крестьянин, который
говорит: «Благодать господня! Тут и господь батюшка, и травка, и коровок
целое стадо - а барыша ни шиша. Пятнадцать коров, а по удою одну аме-
риканскую не перешибут».
Читатель журнала, естественно, делал вывод, что корень всех проблем
отечественного животноводства - в религиозности крестьянства. Однако
этот тезис разрушала сама же пропаганда. В «Безбожнике у станка», на-
пример, имелась постоянная рубрика под названием «Америка: трест богов
и попов». «Америка - страна, где очень сильна религия, - писала газета
"Безбожник". - Известно, что в Америке ежедневно строят в среднем по
5 церквей. В Америке тратят сотни миллионов рублей на религию»321.
Типичную путаницу в этом вопросе мы видим в книге М. В. Щекина
«Есть ли бог?», изданной в 1926 году. В первой главе автор противопостав-
лял образу верующего крестьянина, живущего в голоде и нищете, образ
преуспевающего крестьянина-атеиста. При этом он напоминал читателям
о «величавом примере Америки, из мертвой пустыни превращенной в див-
ный сад», и не менее поучительную, по его мнению, историю западноевро-
пейских стран. «Финляндия также хороший показатель того, как человек
может устраивать свою жизнь. Не молитвы, а упорная борьба дала ей воз-
можность на голых камнях гористой страны создать условия для сельского
хозяйства»322. Вместе с тем, следуя канонам антирелигиозной пропаганды,
Щекин включил в книгу главу «Религия - идеология капитализма».
Е. Ярославский, выступая в конце 1929 года на Московской област-
ной конференции СВБ, а затем на заседании Исполбюро ЦС СВБ, гово-
рил, что книга Щекина оставила у него двойственное впечатление: с одной
стороны, в ней есть «прекрасные страницы», а с другой - «карикатура» и
«упрощенчество невероятное». В СССР полным ходом шла коллективиза-
ция, и Ярославскому прежде всего не понравился образ преуспевающего
крестьянина-единоличника, хотя и атеиста, живущего среди тучных нив
и цветущих садов («ну прямо выведен кулачок»), а также рассуждения
автора об Америке. «...Рассказываются такие вещи, что Америка потому
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
283
процветает, что там все строилось без бога, без религии, тогда как мы все
знаем, что пионерами в строительстве американской жизни были квакеры,
члены религиозной секты»323. Ярославский заявил, что такое изложение
никуда не годится, и книгу нужно переделать.
Отредактировать заново одну книгу было несложно, но проблема за-
ключалась в том, что на бессмыслице и мифологии базировалась вся со-
ветская антирелигиозная пропаганда. Она ориентировалась не столько на
разум человека, сколько на эмоции и классовые инстинкты.
В 1931 году Е. Ярославский в докладе «Строительство социализма
и религия» говорил о строительстве Магнитогорского металлургического
комбината и Нижегородского автомобильного завода и подчеркнул в свя-
зи с этим: «Мы можем строить такие гиганты благодаря тому, что у нас
нет капиталистов, а все находится в одних руках - в руках пролетарского
государства»324. В. Сарабьянов в статье «Религия - враг науки» утверж-
дал: «Уничтожая классы, мы можем беспрепятственно использовать науку,
овладевать почвой, семенами, машинами, удобрениями и техникой живот-
новодства»325.
В этих высказываниях видных безбожников здравого смысла не боль-
ше, чем в книге М. Щекина.
5. Популяризация социалистических праздников и обрядов
Как уже отмечалось, с момента своего возникновения Советское госу-
дарство уделяло большое внимание созданию новой обрядности, «красных
праздников». В принятых Совнаркомом в декабре 1918 года «Правилах
СНК о еженедельном отдыхе и праздничных днях» вводилось 6 общегосу-
дарственных нерабочих праздничных дней: 1 января - Новый год, 22 ян-
варя - день 9 января 1905 года, 12 марта - низвержение самодержавия,
18 марта - день Парижской коммуны, 1 мая - день Интернационала, 7 но-
ября - день Пролетарской революции.
В революционные праздничные дни по всей стране устраивались
массовые агитационно-пропагандистские мероприятия: митинги, демон-
страции, собрания и т. д. В первые годы после Октября широкое рас-
пространение получили уличные политические карнавалы и театрали-
зованные представления. Порой они проходили с таким размахом, кото-
рый никак не соответствовал возможностям разоренной, нищей страны.
Несознательные обыватели с i раздражением смотрели, как новая власть
в огромных количествах расходует доски, гвозди, кумач и прочие мало
кому доступные в те времена материалы. К созданию этих действ привле-
кались профессиональные художники, режиссеры-постановщики, лите-
раторы, а также многочисленная массовка: коллективы фабрик и заводов,
воинские части и т.д.
На характер этих политических празднеств большое влияние оказыва-
ли философско-эстетические воззрения наркома по просвещению, одного
284 Антирелигиозная пропаганда в БССР: 1917-1941 гг.
из идеологов Пролеткульта А. В. Луначарского. Исповедуя богостроитель-
скую веру в могущество коллектива, он видел в искусстве эффективное
средство подавления индивидуалистических устремлений личности и пре-
вращения ее в «человека коллективного». Для выполнения этих задач бо-
лее всего подходило массовое искусство, причем такое, в котором человек
являлся не пассивным зрителем, а участником коллективного представ-
ления. Действенность такого искусства обусловлена феноменом, который
Г. Лебон называл «законом духовного единства толпы». «...Исчезновение
сознательной личности, преобладание личности бессознательной, одина-
ковое направление чувств и идей, определяемое внушением, и стремление
превратить немедленно в действия внушенные идеи - вот главные черты,
характеризующие индивида в толпе. Он уже перестает быть самим собой и
становится автоматом, у которого своей воли не существует»326.
Самым простым и доступным способом такого воспитания - учитывая
его материальные и организационные аспекты - нужно признать строевые
занятия на плацу. Не случайно они так привлекали внимание советско-
го наркома. «...Подумайте, - восклицал он, - какой характер приобретут
наши празднества, когда через посредство Всевобуча мы будем создавать
ритмически действующие массы, охватывающие тысячи и десятки тысяч
людей, притом не толпу уже, а действительно строго одержимую известной
идеей, упорядоченную, коллективную мирную армию»327.
Луначарский высоко оценивал воспитательные возможности теа-
трального искусства. Ему была близка идея театра-мистерии, театра как
«соборно-всенародного действа», популярная в дореволюционной теа-
тральной России. Этой концепцией; связанной с культом «коллективного
человека-машины», увлекались В. И. Иванов, А. Белый, В. Э. Мейерхольд
и многие другие представители художественной интеллигенции; она ока-
зала заметное воздействие на раннюю советскую театральную и празднич-
ную эстетику. Луначарский считал, что новый революционный театр спо-
собен заменить народу религию328.
Близкие к этой позиции взгляды высказывал деятель Пролеткульта
П. М. Керженцев329.
Массовые уличные действа, являвшиеся синтезом элементов театра,
музыки и изобразительного искусства, создавали самое широкое поле для
творческого самовыражения художников и народных масс. Такими были,
например, состоявшиеся в Петрограде в 1920 году театрализованные дей-
ства «Мистерия освобожденного труда» (1 мая), «К мировой коммуне»
(19 июля), «Взятие Зимнего дворца» (7 ноября)330.
В то же время советские вожди ощущали необходимость создания бы-
товой обрядности, которая была бы связана с повседневной жизнью тру-
дящихся масс. Создание такой обрядности, кроме всего прочего, должно
было способствовать отходу населения от Церкви. «Народные празднества,
особенно в деревне, - писал в 1923 году П. Керженцев, - явятся действи-
тельным средством в борьбе против религии. Влияние церкви во всех стра-
нах было сильно в значительной степени потому, что она давала массе
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
28S
пышные театральные зрелища, порой даже с участием самих верующих
(массовое пение, крестные ходы)»331.
О необходимости создания новых крестьянских праздников говорил
на XIII съезде РКП(б) М. Калинин. Он, в частности, советовал Н. М. Ан-
целовичу - одному из профсоюзных вождей, председателю союза Всера-
ботземлеса - устраивать праздники урожая, роста хлебов и др., привлекая
для этого комсомольцев, агрономов, лесоводов и приурочивая их к цер-
ковным праздникам. «Он в Ленинграде великолепные праздники устра-
ивал, - говорил Калинин. - Пусть он устроит ряд крестьянских празд-
ников, отучит крестьян от попов, чтобы эти праздники сопровождались
музыкой не хуже церковной...»332
Большой интерес к вопросам развития социалистического быта и об-
рядности проявлял Л. Троцкий. Этой теме была посвящена, например,
его статья «Водка, церковь и кинематограф», опубликованная 12 июля
1923 года в «Правде». В книге «Вопросы быта» он писал:
«Рабочее государство уже имеет свои праздники, свои процессии, свои
смотры и парады, свои символические зрелища, свою новую государствен-
ную театральность. Правда, она еще во многом слишком тесно примыкает
к старым формам, подражая им, отчасти непосредственно продолжая их.
Но революционная символика рабочего государства нова, ясна и могуще-
ственна: красное знамя, серп и молот, рабочий и крестьянин, товарищ, ин-
тернационал.
А в замкнутых клетках семейного быта этого нового почти еще нет...
Этим и объясняется, что в семье нередко берет в бытовом отношении пере-
вес по части икон, крещения, церковного погребения и пр. более консерва-
тивная сторона»333.
Большую популярность в 1920-х годах получили такие формы новой
обрядности, как «красные похороны», «красные свадьбы», «красные кре-
стины» («октябрины», «звездины»). Слесарь Д. Семенов писал в газете
«Безбожник»:
Приветствую советские крестины'
Приветствую сознательных отцов;
Избегли вы поповской паутины,
Презрели вы обычаи глупцов.
Вы не несли детей своих к купели,
Отвергли вы безумный ритуал;
И не попы псалмы над ними пели,
А хор гремел «Интернационал»334.
Отличительной чертой этих ритуалов была крайняя политизирован-
ность, благодаря которой они напоминали партийные собрания. Так, на
«октябринах» представители партийных и комсомольских организаций
выступали с пространными политическими и антирелигиозными речами;
звучали торжественные клятвы воспитывать новорожденного в духе вечно
280 Антирелигиозная пропаганда в SEEP: 1917-1841 гг.
живого учения Маркса-Ленина и в преданности делу Коммунистической
партии. В сатирической сценке В. Ардова «Октябрины» представитель
профкома фабрики «Пролетарский гуталин», получив слово, впадает в
пропагандистский раж и уже не может остановиться:
«Представитель фабкома. Товарищи, в свою очередь объ-
являю текущий момент открытым. Мне думается, что, как в настоящий
текущий момент международная гидра капитализма строит как раз козни
против нашего Союза, то мне кажется, текущий международный момент и
выходит, как залог того дела, что международное положение гидры...
Председатель. Товарищ докладчик, держитесь ближе к теме. У
нас на повестке дня не гидра, а, между прочим, новорожденное дите, кото-
рое нужно октябрить.
Представитель фабкома. Все равно, товарищи, без гидры
не обойтись. Мне думается товарищи, я - докладчик, а не хвост собачий. А
раз докладчик - без гидры нельзя»335.
Другой заметной чертой новой обрядности являлась, как отмечал
Троцкий, их явная связь со старыми, прежде всего церковными обрядами
и ритуалами. Так, например, праздничные шествия и демонстрации весьма
напоминали прежние крестные ходы. Когда в одной из деревень проходила
демонстрация со знаменами и портретами Ленина, Калинина и Луначар-
ского, проезжавшие мимо крестьяне снимали шапки и крестились336.
Вот как выглядела в 1922 году торжественная процедура переимено-
вания Путиловского завода в «Красный Путиловец»: «Праздник начался в
большом деревянном бараке, временном клубе завода. На эстраде - пять
ступеней - пять лет Советской власти. За последней ступенью занавес. Про-
ходит краткая инсценировка обычного типа, иллюстрирующая пять прожи-
тых лет. Поднимается занавес. За ним - председатель завкома, дирекция и
другие заводские организации. Вручается знамя с новым наименованием
завода. Хор поет. Краткие речи. Во главе со знаменем толпа выходит из
барака, с факелами в руках обходит в темную осеннюю ночь всю огромную
территорию Путиловского завода. Остановка у ворот. Под пение и удары в
наковальню снимается старая вывеска и прибивается новая. Шествие идет
дальше, останавливается перед отдельными мастерскими и цехами»337.
Многие партийцы-пропагандисты выступали против открытого под-
ражания советской обрядности «поповским» традициям. По этому вопро-
су в 1924 году на страницах «Правды», «Рабочей Москвы» и других газет
развернулась оживленная полемика. Умеренно настроенные рабкоры счи-
тали, что гражданские обряды необходимы, поскольку они являются важ-
нейшим элементом антирелигиозного воспитания. В то же время другие
участники дискуссии предлагали вообще отказаться от любых ритуалов,
сопровождающих заключение брака, похороны, рождение ребенка и т. д.
Они заявляли, что обряды являются подражанием церковным обрядам и
сознательным коммунистам не нужны338.
Сторонники этой точки зрения представляли наиболее радикальные
слои советского общества, объявившие войну мещанству и буржуазности,
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
237
символами которых они считали не только церковные праздники, но и
шляпы, галстуки, перстни, кольца и множество других атрибутов дорево-
люционной жизни.
Примечательно, что некоторые представители интеллигенции своей
антибуржуазностью превосходили даже рабочих и крестьян. Ю. В. Ключ-
ников (в прошлом кадет, министр иностранных дел у Колчака, один из ав-
торов сборника «Смена вех»), вернувшийся в 1923 году в СССР, выступал,
например, против свободной продажи в Советской России мороженого и
пирожных. «Человек, привыкший есть пирожные и тянущийся к ним, и
человек, не ищущий их, - это, если хотите, разные люди, - утверждал он
на диспуте в 1925 году. - Ест, ест человек пирожное, а потом вдруг оказа-
лось, что пирожное съело человека, и перед вами уже типичный мещанин.
<■■■> Сейчас к нам еще не проникли иностранные зубные щетки, ленты,
галстуки и духи. Скажите, есть ли у нас достаточно данных утверждать,
что с их появлением мы сумеем предохранить себя от нового прибоя волн
мещанства, как хотелось бы?»
Луначарский, также участвовавший в диспуте, в ответ заметил, что
Ключников напрасно боится пирожных и галстуков. «Что может плохого
означать этот галстук для крестьянина... которому хочется одеть чистую
рубаху и галстук? Это для него радость жизни, довольно дешевая, правда,
но которую он хочет взять. Это не делает его мещанином. Он наденет гал-
стук, съест мороженое, пирожное и останется коммунистом»339.
Советские руководители в таких дискуссиях критиковали слишком
аскетические взгляды на социализм, доказывали необходимость новых
праздников и обрядов. Л. Троцкий, например, считал, что в натуре челове-
ка заложена неискоренимая потребность в театральности, в «необычном,
ярком, выводящем из жизненного однообразия» - на чем всегда играла
Церковь. Поэтому освободить человека от церковной обрядности и быта
усилиями одной лишь антирелигиозной пропаганды невозможно. Пропа-
ганда, по мнению Троцкого, способна воздействовать лишь на «идейно-
мужественное меньшинство». «Широкая же масса не потому не поддается
антирелигиозной пропаганде, что у нее так глубока духовная связь с рели-
гией, а наоборот, потому, что идейной-то связи и нет, а есть бесформенная,
косная, не проведенная через сознание связь бытовая, автоматическая, и
в том числе связь уличного зеваки, который не прочь при случае принять
участие в процессии или торжественном богослужении, послушать пение,
помахать руками. Вот эту безыдейную обрядность, которая ложится на со-
знание косным грузом, нельзя разрушить одной лишь критикой, а можно
вытеснить новыми формами быта, новыми развлечениями, новой, более
культурной театральностью»340.
Емельян Ярославский также был сторонником социалистических
праздников и обрядов - как государственных, так и бытовых. Без празд-
ников нельзя, писал он, - здоровый труд нуждается в здоровом отдыхе, в
праздничных днях, в развлечениях. «Незачем нам подделываться под ста-
рину: хватит у нас и своего, здорового. Мы вольем в наши праздники новое
богатое содержание...»341
288 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
«Красные похороны», «красные свадьбы», «октябрины» были наибо-
лее известными, но далеко не единственными элементами новой обрядно-
сти, в создании которой участвовали антирелигиозники. Так, например, во
второй половине 1920-х годов в антирелигиозной печати активно обсуж-
далась тема кремации. Л. Троцкий еще в 1923 году в брошюре «О новом
быте» ратовал за широкое распространение кремации как прогрессивно-
го, технически совершенного способа погребения человеческих останков.
Первый советский опытный крематорий был построен на Васильевском
острове в Петрограде в конце Гражданской войны; в декабре 1920 - январе
1921 года в нем было совершено 379 трупосожжений, затем он был закрыт
по техническим причинам (нехватка дров)342. Надо сказать, что появление
этого нового для России учреждения вызвало самый живой отклик в обще-
стве: в городе появились плакаты с лозунгом «Каждый гражданин имеет
право быть сожженным», было немало желающих посмотреть, как сжига-
ют трупы. Заведующий крематорием даже предоставлял своим знакомым
право выбирать «кандидатов» для отправки в печь («Ста-руш-ку номер
пять!»)343.
Советская пропаганда начала активно популяризировать кремацию
после открытия в конце 1926 года крематория в Москве, в Донском
монастыре (печи и оборудование были поставлены немецкой фирмой
«Топф»). О популярности кремационной темы можно судить по тому,
что она оставила след даже в художественной литературе того времени,
- например, в романе И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок». Инже-
нер Вермо в повести А. Платонова «Ювенильное море», оценивая крема-
цию с утилитарной точки зрения, пришел к выводу, что практичнее было
бы строить не крематории, а химические заводы для добычи из трупов
«цветметзолота, различных стройматериалов и оборудования». Эта идея
казалось привлекательной достаточно большому количеству современни-
ков А. Платонова.
К пропагандистской кампании подключились и антирелигиозники.
«Союзы безбожников должны считать пропаганду идей кремации одной
из своих практических задач...» - заявлял Ф. Олещук344. В 1927-1928 го-
дах в газете «Безбожник» было напечатано много статей, касавшихся этой
темы. В 1931 году Центральным советом СВБ была издана брошюра А. Ро-
стовцева «За идею кремации», излагавшая краткую историю погребальной
обрядности, в том числе кремации, с древности до начала XX столетия. Эта
разъяснительная работа осуществлялась СВБ в тесном взаимодействии с
созданным в 1927 году Обществом развития и распространения идеи кре-
мации в РСФСР (переименованным в 1932 году во Всероссийское крема-
ционное общество).
Публикации Союза безбожников знакомили население с экономиче-
скими, медико-санитарными и другими преимуществами сжигания трупов
в сравнении с традиционным погребением, рассказывали об исторических
корнях кремационной практики, ее широком распространении во многих
странах мира: на Востоке - прежде всего в Индии и Японии, на Западе - в
Глава S
О некоторых аспектах советского безбожия
289
Германии. В Германии, сообщал А. Ростовцев, действует более тридцати
крупных крематориев, в каждом из которых ежегодно сжигается до шести
тысяч трупов345.
При этом антирелигиозники постоянно подчеркивали, что успехи
кремации в Западной Европе были достигнуты в упорной борьбе сторон-
ников научно-технического прогресса с консервативными традициями и
противодействием Церкви. В России идея кремации также имела немало
сторонников, прежде всего в научно-медицинских кругах, она обсуждалась
на заседаниях Государственной думы. В 1909 году министерством внутрен-
них дел был разработан законопроект о введении в России кремации как
одного из допускаемых способов погребения. Однако из-за противодей-
ствия Синода и духовенства, не желавшего терять кладбищенские доходы,
проект остался нереализованным. Развитие кремации в России стало воз-
можным лишь после Октябрьской революции, в частности - после декрета
СНК от 7 декабря 1918 года, узаконившего кремацию как один из видов
погребения. Но и при социализме развитию кремации продолжают препят-
ствовать косность мышления и религиозные предрассудки, насаждаемые
Церковью, кулаками и нэпманами.
«...Каждое погребение в земле с его религиозными обрядами укрепля-
ет снова и снова веру в сверхъестественное, отравляя волю к новой жизни,
замыкая человека в круг "воли божией". <•••>
Труп придавливается землей, его хоронят в мрак.
Схоронить, придавить и революцию - вот мечта ярых противников
кремации, горячо ратующих за "благодостойное христианское погребе-
ние"»346.
Как мы видим, в советской пропаганде крематорий, подобно трактору,
превратился в символ атеизма и социализма, став еще одним воплощением
пропагандистской бессмыслицы. «Церковным формам погребения, укре-
пляющим благоговейные и жутко мистические настроения... должно быть
противопоставлено огненное погребение - единственный способ удаления
трупа, вполне удовлетворяющий материалистическому сознанию борцов
за освобождение трудящихся от вековых предрассудков, рутины и косно-
сти», - утверждала газета «Безбожник» в 1927 году347.
Курьезность таких лозунгов становится еще более заметна, если учесть,
что построенный в Москве крематорий долгое время оставался единствен-
ным крематорием в Советском Союзе. Пропагандистов не смущало и то,
что Германия, а тем более страны Востока, практиковавшие кремацию, со-
всем не подходили на роль авангарда мирового атеизма. Антирелигиозная
печать сообщала, что в Москве кремация становится обычным делом и
отношение к ней со стороны духовенства заметно меняется. «Попы охотно
отпевают покойников и по целым дням дежурят возле огромного здания
крематория, высматривая работенки»348.
Одним из важнейших направлений борьбы антирелигиозников за но-
вый быт являлась борьба с пьянством. Своими корнями эта национальная
проблема уходила в прошлое России и хорошо известна по художествен-
200 Антирелигиозная пропаганда в СИР: 1917-1941 гг.
ной литературе XIX - начала XX века, публицистике, произведениям ху-
дожников-передвижников. Корреспондент газеты «Новое время» писал
в 1900-х годах, что перед цифрами убитых и покалеченных в деревнях
во время праздников «побледнела бы и Японская война»: «Судите сами
читатель: в одну Устюженскую больницу, в праздник Николы, привезли
15 избитых (а ведь в одной Европейской России около 700 уездов), четыре
из которых умерли, а остальные если и выживут, то ведь удар по голове
стягом даром не пройдет... Недаром нет ни одной деревни, где бы не было
дурачков, немых, глухих, эпилептиков и пр.»349.
С проблемой пьянства, наносившего большой урон экономике и
здоровью населения, пришлось иметь дело и большевикам. 19 декабря
1919 года Совнарком РСФСР принял декрет «О воспрещении на террито-
рии РСФСР изготовления и продажи спирта, крепких напитков и не от-
носящихся к напиткам спиртосодержащих веществ». Этот акт не был «су-
хим законом»; направленный на сохранение зерна в голодающей стране, он
вводил лишь некоторые ограничения в производство и продажу спиртных
напитков населению. По инициативе Ленина в плане ГОЭЛРО было напи-
сано: «Запрещение потребления алкоголя должно быть проведено и далее
в жизнь как безусловно вредного для здоровья населения»350.
В 1920-х годах в СССР велась антиалкогольная пропаганда. Так,
И. Сталин в беседе с рабселькорами 4 декабря 1928 года, обсуждая вопрос
о помощи города деревне, предложил «шаг за шагом водку заменять клу-
бами, кино, радиостанциями и прочими культурными развлечениями...»351
В 1928 году один из утвержденных Сталиным и Политбюро перво-
майских лозунгов гласил: «Антисемитизм, религия и водка - наследие
буржуазного строя. Сметем это наследие!» В утвержденных через полгода
лозунгах к годовщине Октябрьской революции этой теме было посвящено
два пункта: «Направим рабочую самокритику против болезней в наших ря-
дах - против расхлябанности, недисциплинированности и пьянства, рели-
гиозных предрассудков и антисемитизма» и «Ликвидируем неграмотность!
Поднимем школы! Усилим борьбу с пьянством! Дадим отпор религиозно-
му дурману! Да здравствует культурная революция!»352
В феврале 1928 года в СССР было создано Общество борьбы с алкого-
лизмом (ОБСА) во главе с Ю. Лариным. Общество вело антиалкогольную
организационную и пропагандистскую работу на предприятиях и в учреж-
дениях, выпускало брошюры, листовки, журналы «Трезвость и культура»
(Москва) и «За трезвость» (Харьков)353.
В этой работе участвовал - в тесном контакте с ОБСА - и Союз
безбожников. В соответствии со своими принципами антирелигиозники
главным виновником пьянства населения считали религию. Для пропа-
гандистов религия и алкоголизм являлись двумя видами дурмана, кото-
рый напускают на народ служители Церкви. На II съезде безбожников в
1929 году Ю. Ларин говорил, что «...церковники внедряют в умы широких
масс населения мысль о том, что вино есть нечто хорошее тем, что дают его
при причастии каждому верующему, как нечто священное»354.
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
291
К этой теме постоянно обращались художники-сатирики. Так, напри-
мер, в апреле 1923 года в «Безбожнике у станка» появилась карикатура
Д. Моора «Чудо в Кане Галилейской, или откуда пошла самогонка», сати-
рически обыгрывавшая известную евангельскую историю о превращении
Христом воды в вино. На одном из плакатов К. Урбетиса (1934) «бог», на-
клонившись над лежащим в пьяном беспамятстве рабочим-прогульщиком,
благословляет его и говорит: «Сей есть сын мой возлюбленный, в нем мое
благоволение».
В газете «Безбожник» в течение ряда лет существовали рубрики
«Пьяные праздники», «Долой религиозные праздники», «Религия и хули-
ганство», «Во славу божию с побитой рожею» и др., в которых публикова-
лись сообщения с мест о праздничных загулах крестьян и рабочих, драках,
убийствах и т. д.
Примечательно, что акцентируя внимание на неприглядных сторонах
религиозных праздников, антирелигиозники практически не говорили о
том, сколько водки и самогона выпивали трудящиеся в выходные дни и в
советские праздники.
В 1930-х годах взгляд антирелигиозников на религию и духовенство
как основную причину пьянства трудящихся приобрел густую политиче-
скую окраску. В этот период любые происшествия: аварии, катастрофы,
несчастные случаи и т. д. - оценивались прежде всего с точки зрения воз-
можности диверсии и саботажа. Призывая трудящихся к бдительности,
безбожники разъясняли, что классовые враги часто используют в сво-
их вредительских целях пьяниц и хулиганов. Так, новелла «Внутренний
враг», напечатанная в 1939 году в журнале «Безбожник», рассказывала, как
к слесарю Павлу в субботу перед Пасхой зашел в гости аптекарь, бывший
священник, и стал угощать хозяина вином. Пролетарий поддался было на
уговоры, но вовремя опомнился:
- Ишь ты, как ловко силки расставил!
«С праздничком», дескать. Вот хитрый nonl
Может он с умыслом... шепчет Павел, -
Чтобы прогул. Чтобы работа - стоп355.
Падение производительности труда на предприятиях во время рели-
гиозных праздников деятели СВБ рассматривали как результат политиче-
ской беспечности и слабости антирелигиозной работы. «...Ущерб народно-
му хозяйству наносят не только такие "большие" праздники, как пасха или
рождество, - писал А. Лукачевский. - Подгрызают народное хозяйство
и многочисленные "малые" праздники: Николы "зимние" и "весенние",
петровы, егорьевы дни, успенье и др. Все эти Феклы, Параскевы, Авдо-
тьи, Пантелеймоны, Власы, Флоры обходятся в большую копейку совет-
скому государству. Масленица останавливает, случается, работу кое-где на
2-3 дня. Уход с работы, пьянство и разгул во время "божия праздника",
похмелье, падение труддисциплины, брак, поломка машин после праздни-
292 Антирелигиозная пропаганда в GGGP: 1917-1941 гг.
ка - вот что несет религия. Целая серия летних праздников - Ивановы,
петровы, ильины дни - это десятки тысяч тонн сгнившего на лугах сена...
это многие тысячи тонн осыпавшегося хлеба, это кулацкое наступление на
колхозы и совхозы»356.
Надо заметить, что эта борьба с пьянством не была последователь-
ной, поскольку находилась в противоречии с интересами государства.
Так, в августе 1925 года в СССР была разрешена продажа сорокаградус-
ной водки и одновременно установлена государственная монополия на ее
производство. Как объяснял Сталин, это было сделано «ввиду безнадеж-
ности получения займа за границей». По его словам, нужно было сделать
выбор: «кабала заграничного капитала или введение водки». «Ясно, что
мы остановились на водке, ибо считали и продолжаем считать, что, если
нам ради победы пролетариата и крестьянства предстоит чуточку выпач-
каться в грязи, - мы пойдем и на это крайнее средство ради интересов
нашего дела»357.
Эта проблема обрела особую актуальность на рубеже 1920-1930-х го-
дов, с началом индустриализации. Государству требовались огромные сред-
ства для вложения в тяжелую промышленность, и одним из источников
государственных доходов стала продажа водки. В сентябре 1930 года Ста-
лин прямо писал Молотову: «Нужно, по-моему, увеличить (елико возмож-
но) производство водки. Нужно отбросить ложный стыд и прямо, открыто
пойти на максимальное увеличение производства водки...»358
Таким образом, пропагандируя трезвый образ жизни, Советское го-
сударство в то же время занималось спаиванием населения в интересах
социалистической индустриализации. Неудивительно, что деятельность
Общества борьбы с алкоголизмом, требовавшего сокращения производства
водки, ужесточения правил ее продажи населению, устраивавшего анти-
алкогольные кампании и демонстрации, раздражала Сталина, и апреле
1932 года ОБСА прекратило существование.
В это время были окончательно разгромлены общины сектантов-трез-
венников, а их лидеры и активисты репрессированы. И. М. Трегубов умер
в ссылке в Казахстане в 1931 году; И. Н. Колосков и И. А. Чуриков за-
кончили жизнь в тюремном заключении, первый - в 1932 году, второй - в
1933-м.
Наступление 1930-х годов положило конец активным попыткам созда-
ния коммунистической обрядности в СССР. С новым периодом советской
истории пришла новая идеология, новое понимание места и роли лично-
сти в советском обществе, что привело к умиранию обрядовой практики,
созданной в 1920-х годах. Как отмечает историк, процедура регистрации
рождения, брака и смерти упрощается до предела и сводится лишь к штам-
пу в паспорте359.
Популярная ранее тема новых обрядов исчезла и со страниц антире-
лигиозных изданий.
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
293
Примечания
1. Восьмой съезд РКП(б). С. 401, 434.
2. Шдулянов П£. Отделение церкви от государства: Систематизированный сборник дей-
ствующего в СССР законодательства. 3 изд. М., 1926. С. 365-371.
3. В. И. Ленин и А. В. Луначарский: Переписка, доклады, документы. С. 104.
4. Там же. С. 105.
5. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. Т. 2, ч. 2. С. 372-432.
6. «Все эти педагогические реформы, - добавляет Пайпс, - в большинстве своем так и
остались лишь теоретическим построениями. Материальные условия советских школ
попросту исключали всякую возможность экспериментирования и практического их
применения...» (Пайпс Р. Россия при большевиках. С. 382).
7. Там же. С. 381.
8. Поссе ВЛ. В годы гражданской войны. С. 248.
9. Антирелигиозник. 1927. № 10. С. 22.
10. Луначарский A3. Религия и просвещение. М., 1925. С. 8, 9.
11. Крупская Н. К. Педагогические сочинения. М., 1959. Т. 3. С. 25.
12. Там же. С. 165.
В советской школе - на уроках, в «ленинских уголках», в учебниках, книгах - образ Ле-
нина часто подгонялся под детское восприятие и использовался как повод для ментор-
ских наставлений. Как писал В. Шульгин, «каждый проступок ребенка рассматривается
"с точки зрения Ленина"; нельзя ни баловаться в классе, ии разговаривать, ни драться,
ии плевать, ни придти с грязными ушами... чтобы ие услышать такое замечание: "а разве
дедушка Ленин курил? а разве дедушка Ленин плевал? а разве дедушка Ленин ходил
грязный?" и т.д. Разве в этом Ленин?» (Шульгин В.Н. Общественная работы школы и
программы ГУСа. 4 изд. М., 1929. С. 9).
У Крупской такие методы ознакомления детей с Лениным также вызывали обеспокоен-
ность. На учительских совещаниях и в печати она говорила, что «с ужасом» читает дет-
ские книжки, которые сплошь и рядом изображают Ленина ие революционером, борцом
с социальной несправедливостью, а «дедушкой», любившим и благословлявшим детей,
устраивавшим для них елки и даже являвшимся им во сне.
К этой болезненной для нее теме Крупская возвращалась постоянно и в 1920-х, и в
1930-х годах. В брошюре «Как и что рассказывать школьникам о Ленине» (1938) она
в очередной раз напомнила учителям, что недопустимо изображать Ленина ментором,
требовавшим от детей «учиться, учиться и учиться». Как заметила Крупская, «эта фраза
сказана была ие детям, а взрослым», и «елка в Горках была устроена ие по инициативе
Ильича: его, больного, просто привезли туда» (Крупская Н.К. Педагогические сочинения.
Т. 3. С. 710).
13. Катанская А. О безрелигиозном воспитании в школе I ступени. М., 1925. С. 3.
14. Там же. С. 4.
15. Там же. С. 8.
16. Милюков ПЛ. Очерки по истории русской культуры. Т. 2, ч. 2. С. 372.
17. Тринадцатый съезд РКП(б). С. 469-470.
18. Карпов П. Говор зорь: страницы о народе и «интеллигенции». СПб., 1909. С. 11.
19. Десницкий ВЛ. (Строев В.) Церковь и школа. Берлин, 1923. С. 43-44.
20. Тринадцатый съезд РКП(б). С. 456.
21. Там же.
22. Там же. С. 457.
23. Там же.
294 Антирелигиозная пропаганда в GGGP: 1917-1941 гг.
24. Ярославский Ем. Против религии и церкви. Т. 3. С. 145.
25. Безбожник у станка. 1925. N° 12. С. 20.
26. Директивы и документы по вопросам пионерского движения. М., 1959. С. 25.
27. Элькина ДЮ. На культурном фронте: Из истории борьбы за ликвидацию неграмотности
в СССР. М., 1959. С. 87.
28. Ярославский Ем. Против религии и церкви. Т. 3. С. 147.
29. Крупская HJX. Педагогические сочинения. Т. 3. С. 380.
30. Луначарский А.В. Религия и просвещение. С. 10.
31. Ярославский Ем. Как вести антирелигиозную пропаганду. С. 18.
32. Там же. С. 95.
33. Цит. по: Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. Т. 2, ч. 2. С. 397.
34. Директивы ВКП(б) и постановления советского правительства о народном образовании.
Вып. 1. М. - Л., 1947. С. 278.
35. Директивы и документы по вопросам пионерского движения. М., 1959. С. 14.
36. Там же. С. 27, 33, 57-58.
37. Крупская Н.К. Педагогические сочинения. Т. 3; С. 456-457.
38. Там же. С. 577.
39. Антирелигиозник. 1928. № 8. С. 84.
40. Директивы ВКП(б) и постановления советского правительства о народном образовании.
С. 279.
41. Шульгин В. Идеологическая установка школы I ступени // Коммунистическая револю-
ция. 1928. № 19 С. 91.
42. Олещук Ф. Школа и воспитание активных атеистов. М. - Л., 1928. С. 7.
43. Тарараев А. Отношение к религии у оканчивающих школу-семилетку // Антирелигиоз-
иик. 1928. № 3. С. 62.
44. Олещук Ф. Школа и воспитание активных атеистов. С. 45.
45. Массовая антирелигиозная работа школы: Сборник статей. М. - Л., 1930. С. 10.
46. Там же.
47. XIV Всероссийский съезд Советов. Бюллетень № 14. С. 27.
48. Советское руководство: Переписка. 1928-1941 гг. С. 25.
49. Луначарский А.В. Культурное строительство и пятилетний план народного хозяйства //
Народное просвещение. 1929. № 6. С. 28.
50. Крупская Н.К. Педагогические сочинения. Т. 3. С. 345.
51. Антирелигиозное или безрелигиозное воспитание в школе // Антирелигиозник. 1928.
№ 1. С. 125.
52. Крупская Н. К. Педагогические сочинения. Т. 3. С. 352.
53. Антирелигиозник. 1928. № 5. С. 51.
54. Шевченко В. Юные безбожники против пионеров. С. 139-140.
55. Совещание завкрайоно // Народное просвещение. 1929. № 3-4. С. 32.
56. Луначарский А.В., Скрыпник НА. Народное образованием в СССР в связи с реконструк-
цией народного хозяйства. М., 1929. С. 97-98.
57. Антирелигиозное воспитание в школах повышенного типа. М. - Л., 1929. С. 5.
58. См.: Антирелигиозное воспитание в школе. Инструктивное письмо. Л., 1929.
59. Подробнее см.: Шевченко В. Юные безбожники против пионеров. С. 242-321.
Глава S
О некоторых аспектах советского безбожия
295
60. Костеловская М. Как подойти к вопросу антирелигиозного воспитания в школе // Вест-
ник просвещения. 1928. № 3. С. 23.
61. Там же. С. 26.
62. Шевченко В. Юные безбожники против пионеров. С. 125.
63. Стенограммы второго пленума ЦС СВБ // Антирелигиозник. 1930. № 5. С. 121.
64. Стенографический отчет Второго всесоюзного съезда Союза воинствующих безбожни-
ков. С. 70.
65. Там же. С. 30.
66. Там же. С. 26.
67. Там же. С. 167.
68. Его уход привел к заметному полевению всей культурной политики Наркомпроса. За-
ведующий Главиаукой ИЛуппол писал в «Правде» 15 января 1930 года: «Главнаука
в ее теперешнем руководстве постановила И января 1930 г. снять с учета около 6.000
памятников искусства и старины (из общего числа около 8;000), из коих до 70 процентов
являются памятниками церковной архитектуры. Из этого должен-быть ясен курс, взятый
Главнаукой».
Представитель Наркомпроса В.Шульгин на II пленуме ЦС СВБ говорил: «Проделана
некоторая работа и по Главнауке. (Голос - Хорошее учреждение!) Не надо смешивать
Главнауку прежнего состава и Главнауку теперешнего состава. (Голос - Для нас она была
главмука!) Я надеюсь, что она скоро будет для вас главсчастьем. Главиаука за последнее
время пересмотрела все памятники, подлежащие охране, под нашим углом зрения, и
из 7.000 памятников, которые числились по спискам Главиауки, мы сохраним только
1.000. Это значительное продвижение вперед. Главнаука пытается разрешить вопрос о
реорганизации ряда церквей, ряда монастырей в антирелигиозные музеи» (Стенограммы
второго пленума ЦС СВБ // Антирелигиозник. 1930. № 5. С. 116).
69. Стенографический отчет Второго всесоюзного съезда Союза воинствующих безбожни-
ков. С. 424-425.
70. Журнал «Безбожник». 1935. № 11. С. 16.
71. Гидулянов П£. Отделение церкви от государства. С. 11.
72. Крупская Н. К. Педагогические сочинения. Т. 3. С. 583.
73. Там же. С. 345.
74. Там же. С. 585.
75. Флеров ИЛ. Детская книжка на антирелигиозном фронте // Антирелигиозник. 1929.
№ 2. С. 74-75;
76. Андерсен ГХ. Сказки. [Харьков], 1929. С. 6.
77. Там же.
78. Там же. С 23.
79. Флеров ИЛ. Два мира - две системы народного образования // Религиозное и антирели-
гиозное движение в СССР и за границей, С. 115.
80. Вакурова А. Юные безбожники в антипасхальную кампанию // Антирелигиозник. 1931.
№ 3. С. 69.
81. Антирелигиозник. 1927. М» 11. С. 49-50.
82. Твердое Е. У Голубых озер // Э.Багрицкий: Воспоминания современников. М., 1973.
С. 242-243.
83. Ярославский Ем Против религии и церкви. Т. 2. С. 302.
84. Шевченко В. Юиые безбожники против пионеров. С. 192.
85. Антирелигиозник. 1934. № 6. С. 36.
296 Антирелигиозная пропаганда в GGGP: 1917-1941 гг.
86. Антирелигиозное воспитание в школе: Материалы по антирелигиозной пропаганде в по-
мощь учителю. Пятигорск, 1940. С. 87-88.
87. Там же. С. 32, 33.
88. Там же. С. 42.
89. Газета «Безбожник». 1940. 29 декабря.
90. Первый съезд народов Востока: Стенографический отчет. Петроград, 1920. С. 47-48.
91. Руководители страны были озабочены тем, чтобы возможные просчеты в национальной
политике не оказали негативного влияния на ход мировой революции, на коммунисти-
ческое будущее планеты, которое они связывали с успехами антиколониальных движе-
ний в слаборазвитых странах Востока. «Мы должны решать национальные вопросы под
углом зрения того, какое впечатление произведет тот или иной конфликт на территории
нашей Советской федерации на эту гигантскую человеческую машину, которая может
быть нашим союзником, если мы не наглупим», - говорил на XII съезде партии Н. Бу-
харин (Двенадцатый съезд РКП(б). С. 271).
Об этом же предупреждал выступавший на съезде нарком по делам национальностей
И. Сталин: «Стоит допустить маленькую ошибку в отношении маленькой области кал-
мыков, которые связаны с Тибетом и Китаем, и это отзовется гораздо хуже иа нашей
работе, чем ошибка в отношении Украины» (Там же. С. 659).
92. Пайпс Р. Россия при большевиках. С. 310-311.
93. Декреты Советской власти. М., 1971. Т. 5. С. 525.
94. Бунин И А. Окаянные дни. С.51.
95. Восьмой съезд РКП(б). С. 221.
96. Сталин И. Сочинения. М., 1949. Т 10. С. 324.
97. Горев М. Против антисемитов. М.-Л., 1928; Луначарский А В. Об антисемитизме. М. - Л.,
1929; Ярославский Ем. Против национализма, против религии: Сборник статей. М. - Л.,
1931.
98. Фрумкина М. (Эстер) Долой раввинов! М„ 1923. С. 3-4.
99. Данишевский В., Чернин В., Яглом Е. Иудаизм в СССР // На пути к свободе совести. М.,
1989. С. 455.
100. Разъясняя свою позицию, Троцкий позднее писал: «...Национальный момент, столь важ-
ный в истории России, не играл в моей личной жизни почти никакой роли. Уже в ран-
ней молодости национальные пристрастия или предубеждения вызывали во мне раци-
оналистическое недоумение, переходившее в известных случаях в брезгливость, даже в
нравственную тошиоту. Марксистское воспитание углубило эти настроения, превратив
их в активный интернационализм. Жизнь в разных странах, знакомство с их языком,
политикой и культурой помогли моему интернационализму всосаться в плоть и кровь.
Если в 1917 г. и позже я выдвигал иногда свое еврейство как довод против тех или дру-
гих назначений, то исключительно по соображениям политического расчета» (Троцкий Л.
Моя жизнь. Т. 2. С. 63).
101. Пит. по: Алексеев В А. Иллюзии и догмы. С. 88.
102. Лент ВЛ. Полное собрание сочинений. М., 1963. Т. 38. С. 158-159.
103. Резолюции Второго всесоюзного съезда воинствующих безбожников. С. 24.
104. Декреты Советской власти. Т. 1. С. 114.
105. Там же. Т. 2. С. 436.
106. Газета «Безбожник». 1923. 7 октября.
107. Гидулянов ИЗ. Отделение церкви от государства. С. 6.
108. Атеизм в СССР: становление и развитие. С. 49.
109. Нишанов Р. По социалистическому пути // Наука и религия. 1970. № 4. С. 22.
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
297
110. Новая социалистическая газета // Правда. 1918. 5 февраля.
ill. Двенадцатый съезд РКП (б). С. 611
112. Гарусов И. С. Социалистическое переустройство сельского и промыслового хозяйства
Чукотки. 1917-1952 гг. Магадан, 1981. С. 125-126.
ИЗ. Тайны национальной политики ЦК РКП(б). С. 161.
114. Сталин И. Марксизм и национально-колониальный вопрос. М., 1934. С. 64.
115. Ярославский Ем. На антирелигиозном фронте. С. 18-19.
116. Двенадцатый съезд РКП(б). С. 715.
117. Степанов И. Задачи и методы антирелигиозной пропаганды. М., 1923. С. 9.
118. Там же. С. 10.
119. Зарецкий А. Антирелигиозная борьба еврейского пролетариата // Газета «Безбожник».
1922. 31 декабря.
120. Ярославский Ем. На антирелигиозном фронте. С. 19.
121. Левитан М. Культурные достижения еврейских масс РСФСР // Жизнь национально-
стей. 1923. № 1. С. 237-247.
122. Ярославский Ем. Как родятся боги. М., 1923. С. 49.
123. Там же. С. 26.
124. Правда. 1922. 18 октября.
125. Архивы Кремля. Кн. 1. С. 402-403.
126. Там же. С. 398-399.
127. Там же. С 430.
128. Об этом сообщали многие информационные сводки ГПУ. См., например: Архивы Крем-
ля. Т. 1. С. 214, 477.
129. Там же. Т. 1. С. 483; Т. 2. С. 100.
130. Там же. Т. 2. С. 173.
131. Покровский ЕЛ. Предисловие к кн.: Архивы Кремля. Кн. 1. С. 25.
132. Газета «Безбожник». 1925.12 ноября.
133. К работе нацменотдела // Газета «Безбожник». 1926. 31 января.
134. Шеин М. Ведут ли безбожники борьбу только с христианской религией // Газета «Без-
божник». 1926. 5 сентября.
135. Тайны национальной политики ЦК РКП(б). С. 111.
136. 1Ъзета «Безбожник». 1926. 17 января.
137. Архивы Кремля. Кн. 1. С. 572.
138. Гидулянов П£. Отделение церкви от государства. С. 375.
139. Советская власть и мусульманское духовенство // Газета «Безбожник». 1926.31 октября.
140. Подробнее см.: Султанбеков Б.Ф. Первая жертва Генсека: Мирсаид Султан-Галиев: Судь-
ба. Люди. Время. Казань, 1991; Сашдеев A3. Мирсаит Султан-Галиев - революционер
и мыслитель // Россия и современный мир. М., 1998. N° 3 (20). С. 155-188; Ланда Р.Г.
Мирсаид Султан-Галиев // Вопросы истории. 1999. № 8. С. 53-70.
141. Султан-Галиев М. Методы антирелигиозной пропаганды среди мусульман. М., 1922. С. 4.
142. Там же.
143. Там же. С. 5.
144. Там же.
145. Там же. С. 6.
146. Там же.
Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1041 гг.
147. Там же.
148. Тайны национальной политики ЦК РКП(б) С. 34.
149 Там лее. С. 35.
150. Султанбекое Б.Ф Первая жертва Генсека С. 5
[51. Антирелигиозник 1927. № 1. С. 41.
152. Кобецкий М. Как организовалась массовая антирелигиозная работа среди национально-
стей // Антирелигиозник 1935. № 6. С. 45.
[53. Он же. К вопросу о пропаганде среди национальных меньшинств // Антирелигиозник
1926. № 1. С. 21.
.54. Программа по антирелигиозной работе среди чуваш // Антирелигиозник. 1926. № 3.
С 74-80
[55 Об антирелигиозной пропаганде среди национальностей СССР // Антирелигиозник.
1926. № 8. С. 75-79.
.56 Кобецкий М К вопросу о пропаганде среди национальных меньшинств. С 22.
[57 Газета «Безбожник». 1927. 7 августа.
[58 Там же. 1929. 6 января.
[59. Калинин В Динамика роста и социального состава СВБ С. 346
.60. Стенографический отчет Второго всесоюзного съезда Союза воинствующих безбожни-
ков С.335-336
.61. Антирелигиозник. 1926 № 2. С. 75.
[62 Кобецкий М Как организовалась массовая антирелигиозная работа среди национально-
стей С. 46
[63 Сагадеев А В. Мирсаит Султан-Галиев - революционер и мыслитель С. 178-179.
[64 Резолюции II Всесоюзного съезда Союза воинствующих безбожников. С 21.
[65 Касымов Г. Очерки по религиозному и антирелигиозному движении среди татар до и
после революции. Казань, 1932. С. 51.
.66 См., например: Кобецкий М Султангалиевщина как апология ислама // Антирелигиоз-
ник. 1930. № 1. С. 12-16; Аршаруни А. Идеология султангалиевщины // Там же. 1930.
№ 5. С 22-29
.67. Резолюции второго пленума ЦС СВБ СССР. С. 16-17.
.68 Зырянов И Об антисемитизме под видом безбожной пропаганды // 1Ъзета «Безбожник»
1925. 16 августа.
.69 Нежный А. Комиссар дьявола. С 14-15.
.70 Там же.
.71 Центральные антирелигиозные курсы // Антирелигиозник. 1931 №11 С. 58.
.72 Стенографический отчет Второго всесоюзного съезда Союза воинствующих безбожни-
ков С. 62.
.73 Антирелигиозник. 1931. № 8. С. 95
.74 Кобецкий М. Безбожие среди национальностей СССР // Воинствующее безбожие в
СССР за 15 лет. С. 260.
.75. Там же С. 261.
.76 Урсынович С. Религиозные организации Советского Востока // Религиозное и антирели-
гиозное движение в СССР и за границей С. 47
77 Там же С. 54
.78 Стенограммы II Всесоюзной конференции педагогов-безбожников // Антирелигиозник.
1931. №11. С. 72.
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
299
179. Там же. С. 74.
180. ВТ. Кто они? // Безбожник у станка. 1930. № 3. С. 7.
181. Кобецкий М. Комсомол советского Востока иа антирелигиозном фронте // Газета «Без-
божник». 1931. 15 января.
182. Об очередных задачах антирелигиозной пропаганды среди национальностей // Анти-
религиозник. 1938. № 8-9. С. 23.
183. Дьяков А. Из опыта укрепления Туркменской организации СВБ // Антирелигиозник.
1941. № 2. С. 55.
184. Сагадеев А.В. Мирсаит Султан-Галиев - революционер и мыслитель. С. 178.
185. Ликвидаторам неграмотности: Практическое руководство. М., 1921. С. 89.
186. Там же. С. 90.
187. Пайпс Р. Россия при большевиках. С. 394.
188. Шафир Я. Газета и деревня. 2 изд. М. - Л., 1924. С. 52.
189. Цит. по: Милюков ПЛ. Очерки по истории русской культуры. М., 1994. Т. 2, ч. 2. С. 395.
190. Тринадцатый съезд РКП(б). С. 481, 484.
191. Луначарский A3. О народном образовании. М., 1958. С. 322.
192. Стенографический отчет Второго всесоюзного съезда Союза воинствующих безбожни-
ков. С. 233.
193. Крупская Н. К. Десятилетие декрета о ликвидации неграмотности // Правда. 1929.
26 декабря.
194. Римский Л. Люди культпохода. М., 1930. С. 9-10.
195. Элькина ДЖ). На культурном фронте. С. 131.
196. Милюков ПЛ. Очерки по истории русской культуры. Т. 2, ч. 2. С. 411.
197. Федотов ГЛ. Судьба и грехи России. Т. 1. С. 209.
198. Письма Анны Михайловны Панкратовой // Страницы истории: Дайджест прессы. 1988.
Июль-декабрь. Л., 1989. С. 223.
199. Борисов Ю.С. Человек и символ // Комсомольская правда. 1988. 2 апреля.
200. Милюков ПЛ. Очерки по истории русской культуры. Т. 2, ч. 2 С. 363.
201. Федотов ГЛ. Судьба и грехи России. Т. 1. С. 160-161.
202. Советское государство и религия. С. 250-262.
203. Шохин А. Комсомольская деревня. М., 1923. С. 12.
204. Там же. С. 17.
205. Там же. С. 15.
206. Искринский М. Антирелигиозная учеба за 15 лет // Воинствующее безбожие в СССР за
15 лет. С. 379.
207. Опыт мест // Антирелигиозник. 1935. № 1. С. 32.
208. Олещук Ф. X лет Союза воинствующих безбожников СССР.'С. 64.
209. Ярославский Ем. Против религии и церкви. Т. 4. С. 99.
210. Стенографический отчет Второго всесоюзного съезда Союза воинствующих безбожни-
ков. С. 335.
211. Резолюции II Всесоюзного съезда Союза воинствующих безбожников. С. И.
212. Ярославский Ем. Против религии и церкви. Т. 2. С. 237-238.
213. Долой неграмотность: Букварь для взрослых. Петербург, 1921. С. 2.
214. Элькина Д.Ю. На культурном фронте. С. 43.
215. Долой неграмотность. С. 2.
300 Антирелигиозная пропаганда в GQGF: 1S17-1S41 гг.
216. Элыаша Д., Троицкая Н. Вооружайся знанием! Букварь и первая книга для чтения. М.,
1925. С. 80.
217. Красный пахарь: Деревенский букварь для взрослых. 20 изд. М. - Л., 1930. С. 28.
218. Римский Л. Люди культпохода. С. 31-32.
219. Антирелигиозное воспитание в школах грамоты и начальных общеобразовательных шко-
лах взрослых (городской вариант). Свердловск, 1930. С. 3.
220. Красный пахарь. С. 23.
221. Газета «Безбожник». 1930. 28 февраля.
222. ЛД. Коренные сдвиги в мировоззрении трудящихся масс СССР // Воинствующее без-
божие в СССР за 15 лет. С. 244.
223. Стенографический отчет Второго всесоюзного съезда Союза воинствующих безбожни-
ков. С. 233, 234.
224. Антирелигиозный рабочий университет: Сборник программ. М., 1932. С. 3.
225. Научно-исторический архив ГМИР. Ф. 29 Оп.1. Д. 165. Л. 111.
226. Там же. Л. 87-90.
227. Запорожченко И. МАРУ нужно перестроить // Газета «Безбожник». 1933. 15 апреля.
228. Петров. Центральные антирелигиозные курсы // Антирелигиозник. 1931. № 11. С. 56.
229. Газета «Безбожник». 1933. 7 июля.
230. Левина Н. Б. Деятельность «воинствующих безбожников» и их судьба. С. 156.
231. Ленин ВЛ. Полное собрание сочинений. Т. 41. С. 302.
232. Федотов ГЛ. Судьба и грехи России. СПБ., 1992. Т. 2. С. 88.
233. Восленский М. Номенклатура. С. 103.
234. Стенографический отчет Второго всесоюзного съезда Союза воинствующих безбожни-
ков. С. 249-250.
235. Журнал Безбожник. 1927. № 5. С. 5.
236. Ярославский Ем. Как вести антирелигиозную пропаганду. С. 35.
237. Антирелигаозник. 1930. № 2. С. 113.
238. Ярославский Ем. Как вести антирелигиозную пропаганду. С. 46.
239. Судьбы русской интеллигенции: Материалы дискуссий. 1923-1925 гг. Новосибирск,
1991. С. 39.
240. Федотов ГЛ. Судьба и грехи России. Т. 1. С. 209.
241. Ярославский Ем. Как вести антирелигиозную пропаганду. С. И.
242. Он же. Против религии и церкви. М., 1933. Т. 2. С. 283.
243. Цит. по: Курляндский И А. Сталин, власть, религия. С. 64.
244. Волкогонов ДА. Сталин и религия. С. 11.
245. Резолюции Второго всесоюзного съезда воинствующих безбожников. С. 82.
246. Ковалев Ф. Опыт работы местных антирелигиозных стенных газет // Антирелигаозник.
1927. № 2. С. 36-37.
247. Чикин Л Из опыта работы кружков по антирелигиозному самообразованию в деревне //
Антирелигиозник. 1927. № 10. С. 69.
248. Ярославский Ем. Религия и РКП. С. 15.
249. Советское государство и религия. С. 249.
250. Об этом говорилось, в частности, на I съезде безбожников (Ярославский Ем. Как вести
антирелигиозную пропаганду. С. 32, 52).
Глава 5
О некоторых аспектах советского безбожия
301
.251. Кандидов Б. Повысить качество антирелигиозных лекций // Антирелигиозник. 1938.
№ 1. С. 41.
252. Дубовской В. За что они рассердились // Безбожник у станка. 1923. № 9-10. С. 2.
253. Панкратов Н. В защиту религии // Безбожник у станка. 1926. № 11. С. 2.
254. Сартр Ж.-П. Слова. М., 1966. G. 79.
255. Ярославский Ем. Как родятся, живут и умирают боги и богини. М., 1923. С. 13, 22.
256. Он же. Как родятся боги. С. 53.
257. Попов Ф. Первые годы безбожия // Антирелигиозник. 1930. № 4. С. 59.
258. Костеловская М. Лицо классового врага // Безбожник у станка. 1928. № 5-6. С. 2.
259. Полидоров С. Антиклерикалы и безбожники. Две линии в антирелигиозной пропаганде
// Спутник коммуниста. 1924. № 2-3. С. 47; Лунин А. Крест и евангелие иа перевыборах
// Безбожник у станка. 1929. № 4. С. 6.
260. Галактионов М. Богородица - бабе пример и образец при буржуазном строе // Безбож-
ник у станка. 1925. N° 3. С. 19, 20.
Тишиной для «Безбожника у станка» можно считать и большую статью-фельетон
«История фирмы "бог-отец и сын"», напечатанную в журнале в 1924 году (авторы -
А. Логинов, С. Полидоров, В. Сарабьянов и др.).
261. Путищев Ф. Ответ тов. Галактионову // Антирелигиозник. 1930. № 1. С. 73.
262. Ярославский Ем. Как вести антирелигиозную пропаганду. С. 35.
263. Там же.
264. Там же. С. 42-43.
265. Антирелигиозник. 1927. N° 10. С. 121.
266. Енишерлов М. К вопросу о подготовке кадров воинствующего атеизма // Антирелигиоз-
ник. 1930. № 3. С. 69-70.
267. Антирелигиозник. 1926. № 12. С. 82.
268. Антирелигиозник. 1927. № 7. С. 39.
269. Минин CJC. Религия и коммунизм. М., 1919. С. 34.
270. Безбожник у станка. 1926. № 4. С. 2.
271. Десницкий В А. Церковь и школа.
272. Маркс К, Энгельс Ф. Сочинения. 2 изд. М., 1961. Т. 19. С. 307.
273. Ярославский Ем. Против религии и церкви. М., 1935. Т. 3. С. 314-315.
274. Он же. Как родятся боги. М., 1923. С. 47.
275. Он же. Религия и РКП. С. 17.
276. Антирелигиозная пропаганда: Сборник материалов. Харьков, 1922.
277. Крупская Н. К. Педагогические сочинения. М., 1960. Т. 8. С. 42.
278. Шеин М. Бредни сумасшедших // Журнал «Безбожник». 1930. № 1. С. 7.
279. Логинов А. Христова мораль // Безбожник у станка. 1925. № 2. С. 12.
280. Ярославский Ем. Как родятся боги. С. 48.
281. К итогам совещания по научно-исследовательской работе при ЦС СВБ // Антирелиги-
озник 1940. № 1. С. 44.
282. Подробнее см.: Шахнович ММ., Чумакова Т£. Музей истории религии Академии наук
СССР и российское религиоведение (1932-1961). СПб., 2014.
283. К итогам совещания по научно-исследовательской работе при ЦС СВБ. С. 44.
284. Красноармейский антирелигиозный учебник. 2 изд. М., 1931. С. 105.
285. Попов Ф. Антирелигиозный отдел Рыбинского музея надо перестроить // Газета «Без-
божник». 1934.17 сентября.
302 Антирелигиозная пропаганда b'CCCF: 1017-1041 гг.
Б.Кандидов писал о лекции, прочитанной 3 декабря 1937 года сотрудником Московского
университета в одном из московских клубов: «Религия, по словам лектора, результат
невежества, результат непонимания явлений природы. Церковники ловко используют
это невежество и. с древних времен устраивают всевозможные "чудеса" для обмана веру-
ющих. Все эти "чудеса", по мнению лектора, являются результатом химических опытов».
Объявление о лекции, вывешенное на клубе, гласило: «Наука и религия с исполнением»
(т.е. с демонстрацией «опытов»: самовозгорания свечей, появления на теле кровавых пя-
тен, превращения воды в кровь и т.д.) (Кандидов Б. Повысить качество антирелигиозных
лекций // Антирелигиозник. 1938. № 1. С. 41).
286. См., например: Против фашистской фальсификации истории: Сборник статей. М. - Л.,
1939.
287. Логинов А. Житие святого Иоанна Многострадального // Газета «Безбожник». 1926.
7 февраля.
288. Костиков В. Концерт для глухой вдовы // Страницы истории: Дайджест прессы. 1989.
Январь-июнь. Л., 1990. С. 215-216.
289. Агишев И. Журнал «Сугышчан Алласыз». С. 63-64.
290. Покровский МЛ. Русская история с древнейших времен. 3 изд. М., 1920. Т. 1. С. 139.
291. Покровский В. К Как появилось христианство на Руси М., 1926. С. 41.
292. Ярославский Ем. Как родятся боги. С. 53.
293. Вестник просвещения. 1928. № 3. С. 155.
294. Постановление жюри правительственной комиссии по конкурсу на лучший учебник для
3 и 4 классов средней школы по истории СССР // Правда. 1937. 22 августа.
295. Курляндский ИЛ. Сталин, власть, религия. С. 49.
296. Белоселъский Б., Тайдышко А. Крещение Руси. Л., 1939. С. 51.
297. Искринский М. Почему церковники объявили Александра Невского святым? // Анти-
религиозник. 1939. № 4. С. 40.
298. Власть и художественная интеллигенция. С. 131.
299. Сталин И.В. Тов. Демьяну Бедному // Сочинения. М., 1951. Т. 13. С. 24-26.
300. Цит. по: Курляндский ИЛ. Сталин, власть, религия. С. 275.
301. Власть и художественная интеллигенция. С. 754.
302. Федотов Т.П. Судьба и грехи России. Т.1. С. 53.
303. Известия ВЦИК 1922. 24 июня.
304. Курляндский ИЛ. Сталин, власть, религия. С. 50-52.
305. Антирелигиозник. 1932. № 2. С. 48.
306 Антирелигиозник. 1933. № 1. С. 38
307. Ярославский Ем. Как вести антирелигиозную пропаганду. С. 17.
308. Красноармейский антирелигиозный учебник. 2 изд. М., 1931. С. 7.
309. Вестник агитации и пропаганды. 1922. № 1. С. 57.
310. Федотов Т.П. Судьба и грехи России. Т. 1. С. 215.
311. Есенин. СЛ. Материалы к биографии.М., 1992. С. 298-299.
312 Там же. С. 306-307.
313. Бердяев ЕЛ. Истоки и смысл русского коммунизма. С. 116.
314. Л Д. Коренные сдвиги в мировоззрении трудящихся масс СССР // Воинствующее без-
божие в СССР за 15 лет. С. 222.
315. Троцкий Л. Дневники и письма. С. 107.
316. Пятнадцатый съезд РКП(б). Декабрь 1927 года. Стенографический отчет. М., 1961. Т. 2.
С. 985-986.
Глава 5 D некоторых аспектах советского безбожия 303
317. Лацис О. Перелом // Суровая драма народа: Ученые и публицисты о природе сталиниз-
ма. М., 1989. С. 107.
318. Д'Актилъ А. Частушки безбожные. С. 24.
319. Антирелигиозник. 1930. № 6. С. 115.
320. Советское государство и религия. С. 253-254.
321. Шеин М. По закону палачей // Газета «Безбожник». 1927. 14 августа.
322. Щекин М. В. Есть ли бог? Кострома, 1926. С. 15.
323. Ярославский Ем. Против религии и церкви. М., 1935. Т. 4. С. 72, 83.
324. Там же. Т. 1. С. 233.
325. Сарабьянов В. Религия - враг науки // Журнал «Безбожник». 1934. № 7. С. 3.
326. Лебон Г. Психология народов и масс. СПб., 1995. С. 163.
327. Луначарский А£ Собрание сочинений: В 8 т. М., 1967. Т. 7. С. 296.
328. Он же. Театр и революция: Сборник статей. М., 1924. С. 185-215.
329. Керженцев П. М. Творческий театр. М. - Петроград., 1923. С. 170-171.
330. Бибикова ИМ. Оформление революционных празднеств // Агитационно-массовое ис-
кусство: Оформление празднеств. С. 25-27; Глебкин В.В. Ритуал в советской культуре.
М., 1998. С. 73-91.
331. Керженцев П. М. Творческий театр. С. 170-171.
332. Тринадцатый съезд РКП(б). С. 447-448.
333. Троцкий Л. Вопросы быта. Эпоха «культурничества» и ее задачи. М., 1923. С. 48.
334. Газета «Безбожник». 1924.11 мая.
335. Ардов В. Водевили и сценки для клубных, комсомольских и рабочих вечеров. М. - Л.,
1929. С. 11.
336. Революционные праздники в школе первой ступени. М., 1926. С. 56-57.
337. Пиотровский AM. За советский театр! Л., 1925. С. 82-83.
338. Глебкин ВВ. Ритуал в советской культуре. С. 122-123.
339. Судьбы русской интеллигенции. С. 46, 53.
340. Троцкий Л. Вопросы быта. С. 36
341. Ярославский Ем. Как родятся боги. С. 51.
342. Стоклицкий И. Кремация в борьбе с религиозными предрассудками и шкуриые интересы
попов // Газета «Безбожник». 1927.15 мая.
343. Форш О. Сумасшедший корабль. Вашингтон, 1964. С. 175.
344. Олещук Ф. Кремация // Газета «Безбожник». 1927. 28 августа.
345. Ростовцев А. За идею кремации. М. - Л., 1931. С. 26.
346. Там же. С. 42.
347. Чечановский М. Огненное погребение // Газета «Безбожник». 1927. 15 мая.
348. Мэллори Д. Там, где сжигают мертвых // Газета «Безбожник». 1928. 8 января.
349. Цит. по: Зосимоеский 3JB. Есть ли у русских религия? С. 91.
350. План электрификации РСФСР. Доклад VIII съезду Советов Государственной комиссии
по электрификации России. М., 1955. С. 174.
351. Цит. по: Курляндский ИЛ. Сталин. Власть, религия. С. 274.
352. Там же. С. 261-262.
353. Коржихина Т.П., Стпепанский АД. Из истории общественных организаций // Историки
спорят: Тринадцать бесед. М., 1988. С. 422-424.
304 Антирелигиозная пропаганда в GGGP: 1917-1941 гг.
354. Стенографический отчет Второго всесоюзного съезда Союза воинствующих безбожни-
ков. С. 38.
355. Журнал -«Безбожник». 1939. № 3. С. 6.
356. Лукачевский А. Социалистическое перевоспитание трудящихся и борьба против религии
// Воинствующее безбожие в СССР за 15 лет. С. 39.
357. Сталин ИЗ. Сочинения. М., 1948. Т. 9. С. 192.
358. Гордон ЛЛ., Клопов Э.В. Форсированный рывок конца 20-х и 30-х годов: исторические
корни и результаты // Страницы истории советского общества: Факты, проблемы, люди.
М., 1989. С. 222.
359. Глебкин В£. Ритуал в советской культуре. С. 121, 130.
Глава 6
СОЦИАЛЬНАЯ УТОПИЯ ВЗАМЕН РЕЛИГИИ
Большевизм не просто политическая доктрина, он еще и
религия со своими догмами и священными писаниями.
Б. Рассел
Что такое губком? А я вам скажу: секретарь - это архиерей,
а губком - епархия. <•••> И епархия мудрая и серьезная,
потому что религия пошла новая и посерьезней православной.
А. Платонов. Город Градов
1. Сакрализация социализма
Февральская и Октябрьская революции 1917 года породили в Рос-
сии мощный всплеск социально-утопических, хилиастических настроений.
Н. Н. Суханов, наблюдавший в Петрограде реакцию многотысячной тол-
пы на призывы Л. Троцкого отбирать у буржуев сапоги и шубы, писал:
«Вокруг меня было настроение, близкое к экстазу. Казалось, толпа запоет
сейчас без всякого сговора и указания какой-нибудь религиозный гимн...»1
Для понимания характера народных настроений в эту эпоху много
дает творчество крестьянских поэтов и писателей - таких, как, например,
Н. Клюев, воспевший с необыкновенной силой и страстью стихию револю-
ции. Сама личность поэта была своеобразным крестьянским микрокосмом,
в ней как в зеркале отразились все важнейшие особенности крестьянского
революционного менталитета. Выходец из северной старообрядческой се-
мьи, он был своим человеком для хлыстов и бегунов, знался со скопца-
ми. Клюев поддерживал связи и с революционными организациями, читал
марксистскую литературу, ему приходилось бывать на нелегальном поло-
жении и сидеть в тюрьме. После революции он, как известно, вступил в
Коммунистическую партию.
Мировоззрение Клюева представляло собой причудливую смесь
сектантского мистицизма и крестьянского бунтарства. У него, по словам
П. Милюкова, «...эшафот сливается с Голгофой, мятеж с мученичеством,
марсельеза солнценосцев революции - с "братскими песнями" духоборов»2.
Клюев не боялся крови и насилия, для него это была исторически не-
избежная и оправданная жертва, которая очистит мир от накопившейся в
300 Антирелигиозная пропаганда в GGEP: 1917-1941 гг.
нем скверны: «Да и все почти по закону очищается кровью, и без пролития
крови не бывает прощения» (Евр 9.22). Поэтому в клюевских стихах пере-
осмысленные христианские образы превращаются в символы народного
восстания. Такими гимнами революции были, например, его «Красная пес-
ня» (1917) и «Красный конь» (1919):
«Христос Воскресе! Христос Воскресе! Христос Воскресе!
Нищие, голодные, мученики, кандальники вековечные, серая, убойная
скотина, невежи сиволапые... вся хвойная, пудожская, мужицкая сила -
стекайтесь на великий, красный пир воскресения!
Нынче сошло со креста Всемирное слово. Восколыбнулась вселен-
ная - Русь распятая, Русь огневая, Русь самоцветная, Русь - пропадай
голова!..»3
С. Есенин в своей языческо-богоборческой «Инонии» провозглашал:
Радуйся, Сионе,
Проливай свой свет!
Новый в небосклоне
Вызрел Назарет.
Новый на кобыле
Едет к миру Спас.
Наша вера - в силе.
Наша правда - в нас!4
В последних строках поэт открыто полемизирует с русской послови-
цей «Не в силе Бог, а в правде». В отличие от Клюева Есенин не вступил
в партию. В одном из вариантов автобиографии (1922) он объяснял это
следующим образом: «В РКП я никогда не состоял, потому что чувствую
себя гораздо левее»5.
Атеистический характер советского социализма не мешал народным
массам видеть в нем осуществление своих вековых чаяний. Как отмечал
в 1922 году П. А. Сорокин, «уравнительные рефлексы», выражающиеся
в лозунгах «грабь награбленное», «собственность - кража» и т. п., могут
прикрываться самыми разнообразными теориями и именами: Катилины,
Христа, анабаптистов, якобинцев, Маркса. «Эти обосновывающие и оправ-
дывающие тонкости массе совершенно не важны, они ей недоступны, она
ими и не интересуется, - писал социолог. - Это - соус, для нее совершенно
не имеющий значения. А важно лишь то, чтобы идеология благословляла
на акты захвата, раздела, поравнения... А почему, на каком основании - это
дело десятое. Если какое-нибудь обоснование есть - отлично. Если нет -
тоже не беда»6.
Революционные перемены в России создали благоприятную почву для
расцвета религиозных движений коллективистского толка. Напомним, что
на послереволюционные годы пришелся пик популярности православного
обновленчества, толстовства и многих других религиозных и полурелиги-
озных учений. Идейные основы появлявшихся как грибы после дождя бес-
Глава 6
Социальная утопия взамен религии
307
численных коммун, союзов, общин, партий были размыты и эклектичны и
включали в себя самые разнородные элементы, заимствованные из раннего
христианства, социализма, анархизма и т. п. Таким являлся, например, ос-
нованный В. А. Поссе в 1917 году Союз имущественного и трудового ра-
венства (именовавшийся также коммунистической партией и имевший по
всей стране многочисленные филиалы - т. н. «союзы разума и совести»)7.
Летом 1917 года появилась Христанско-социалистическая рабоче-кре-
стьянская партия, которую возглавил бывший единомышленник Г. Талона
Ф. Жилкин. В программе партии утверждалось, что «социализм не только
не противен истинной религии, но развивается и совершенствуется именно
в ней*-8.
Таким же типичным порождением эпохи была упоминавшаяся выше
Свободная трудовая церковь во главе с анархистом А. Святогором, появив-
шаяся в 1922 году.
На фоне упадка православия происходил численный рост сектант-
ства. Провозглашение свободы совести, а также благосклонное поначалу
отношение Советской власти способствовали тому, что некоторые мало-
численные сектантские группы за несколько лет превратились в крупные
организации. Проводившиеся большевиками социальные преобразования
способствовали установлению лояльного отношения многих сектантов к
Советской власти и возвращению в Россию значительной части сектант-
ской эмиграции.
Утопические настроения царили и в самой Коммунистической пар-
тии. Фанатичная вера в скорое построение коммунистического рая на зем-
ле, готовность пожертвовать для этого миллионами человеческих жизней,
ненависть к иноверцам были присущи всем лидерам партии, начиная с
Ленина. Не случайно меньшевики называли Коммунистическую партию
«ленинской сектой», а Н. Клюев, восхищаясь непреклонной волей вождя
революции, писал:
Есть в Ленине Керженский дух,
Игуменский окрик в декретах,
Как будто истоки разрух
Он ищет в Поморских ответах9.
Эта оценка Клюева перекликается с замечанием П. Сорокина о высту-
плениях Ленина на митингах: «Лицо этого человека содержало нечто, что
очень напоминало религиозный фанатизм староверов»10.
Таким же убежденным революционером был Троцкий. Б. Бажанов
писал в своих мемуарах: «Я бы сказал, что Троцкий - тип верующего фа-
натика. Троцкий уверовал в марксизм; уверовал затем в его ленинскую
интерпретацию. Уверовал прочно и на всю жизнь. Никаких сомнений в
догме и колебаний у него никогда не было видно. <•••> Из людей такого
типа выходят Франциски Ассизские и Петры Отшельники, и Савонаролы;
но и Троцкие, и Гитлеры. Не теоретики, не мыслители, такие фанатики
308 Антирелигиозная пропаганда в GGGP: 1917-1941 гг.
оказывают гораздо большее влияние на судьбу человечества, чем столпы
разума и мудрости...»11
Распространенность религиозных эпитетов и сравнений в литературе
о большевизме, при всей их субъективности, - факт знаменательный, о
многом говорящий. История Коммунистической партии дает достаточно
оснований для таких оценок.
Для коммунистов ленинского поколения понятие Октябрьская рево-
люция имела культовое, почти мистическое значение. «Совершается Вели-
кое... - заявляли авторы одного из первых советских календарей. - Стро-
ится новая свободная жизнь на всем земном шаре. Наступает новая эра на
земле. Этой новой эрой в летоисчислении является 7 ноября 1917 г. - День
Великой Пролетарской Революции»12. После Октября энтузиасты неодно-
кратно предлагали покончить с «поповским» григорианским календарем
и ввести в советской стране новую систему летоисчисления - с ноября
1917 года. Идея не получила поддержки в советском руководстве, однако
многие советские периодические издания 1920-х и даже 1930-х годов (в
том числе газета «Безбожник») выходили с двойной датировкой - обыч-
ной и революционной (по годам революции).
Партийные идеологи нередко проводили прямые параллели между
коммунизмом и образом рая в религиозных учениях. «Мы сбросили с себя
оковы старого мира, - писал в 1925 году М. Рейснер. - Мы чувствуем себя
молодыми и сильными, победителями и творцами. В свои руки мы взяли
создание царства божия на земле»13.
Ранняя советская публицистика и агитационно-пропагандистское ис-
кусство нередко использовали переосмысленные религиозные символы и
образы. В стихотворении, посвященном второй годовщине Октября, Де-
мьян Бедный называл Петроград «коммунистической Меккой», в которую
со всего мира будут стекаться на поклон «паломники труда». Обращаясь к
городу революции, он восклицал:
Взметни же ввысь твой стяг кровавый,
И пусть немеркнущею славой
Нам светит красная звезда!14
На плакате художника Д. Моора «Рождество» (1920) социализм сим-
волизировала сияющая на небе пятиконечная звезда, указывающая путь
«волхвам» - народным массам. Стихотворный текст под изображением,
написанный футуристом Н. Горловым, гласил:
Девятнадцать веков - могила!..
Старый мир порастает быльем,
Звезду Вифлеема затмила
Звезда над Кремлем!
Наше Рождество-Воскресение,
Выход из ада времен, -
Глава 6
Социальная утопия взамен религии
309
Празднуем мы под сенью
Октябрьских знамен.
На другом плакате Моора, «Попы помогают капиталу и мешают рабо-
чему. Прочь с дороги!», над рабочим с винтовкой испускает лучи солнце,
на котором изображены серп и молот.
Сюжет с сияющей красной «вифлеемской» звездой и народом, стоя-
щим на коленях с молитвенно простертыми к ней руками, использовал ху-
дожник А. Апсит в своем плакате «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».
Церковное влияние явственно ощущалось в интонациях и стилистике
пропагандистского языка. В 1921 году праздник Пасхи пришелся на 1 мая,
и в связи с этим в «Правде» была напечатана подборка антицерковных ма-
териалов: статьи А. Сольца «Два праздника» и Н. Мещерякова «На земле
мир, в человецех благоволение», стихотворение Д. Бедного «Красная про-
летарская Пасха», а также стихи неизвестного автора:
Мы приобщилися - рабы - кровавой чаше,
Мы на распятье шли, неся наш тяжкий крест -
И мы, воскресшие, для всех времен и мест,
Благовествуем мы Евангелие наше:
Коммунистический рабочий Манифест.
М. Галкин в статье, посвященной второй годовщине газеты «Безбож-
ник», писал: «Братья безбожники! С праздником же рождества! Со вторым
рождеством "Безбожника", товарищи!»15
Сакральное значение приобрел в советской государственной символи-
ке и культуре красный цвет. Об этом говорит уже частота использования
прилагательного «красный» в произведениях советской литературы. Так,
едва ли не половина книг поэта В. Князева, вышедших в 1920-х годах,
имела в своем названии это слово: «Красное евангелие», «Песни красного
звонаря», «Красная ленинская деревня», «Красная казарма».
Н. Н. Асеев в стихотворении «Кумач» писал:
Красные зори,
красный восход,
красные речи
у красных ворот,
и красный,
на площади Красной,
народ16.
Сакрализация красных символов началась еще до Октябрьской рево-
люции. Нагрудный красный бант, например, являлся одним из главных
символов Февральской революции. В. Бонч-Бруевич вспоминал о перво-
майском митинге на Марсовом поле в Петрограде в 1917 году: «Всюду
реяли красно-алые знамена в таком огромном числе, как никогда и нигде я
310 Антирелигиозная пропаганда в GGGP: 1917-1941 гг.
не видел ни в одной демонстрации в мире. Среди знамен, флагов и полот-
нищ с надписями всюду виднелись транспаранты, плакаты, изображения,
символические картины, портреты вождей»17.
Примечательно, что в 1917 году К. А. Тимирязев пытался подвести
под почитание революционерами красного цвета естественнонаучную ос-
нову. В статье «Красное знамя» он указал на особую роль красного света в
жизни природы и приветствовал избрание трудовыми массами, «осознав-
шими свою творческую силу», красного цвета в качестве символа18.
С 1918 года красная звезда стала эмблемой в Красной армии, вместе
с изображением земного шара она была включена в советскую гербовую
символику, придав ей тем самым мессианско-хилиастический характер.
«...Мы, строящие социалистическое государство, освещаем все народы, на-
ходящиеся в пяти частях света, почему и сияет на нашем гербе пятико-
нечная звезда», - разъяснял В. Д. Бонч-Бруевич19. Позднее, в середине
1930-х годов, светящиеся рубиновые звезды были установлены на башнях
Московского Кремля - месте пребывания Советского правительства.
Новая государственная символика активно проникала в быт советских
людей, вытесняя старый религиозный уклад. Не только в клубах, школах
и казармах, но и в жилых помещениях взамен прежних красных углов с
иконами стали появляться «красные уголки» с плакатами и портретами
вождей. Газета «Безбожник», описывая в заметке новый быт рабочих Пу-
тиловского завода, с удовлетворением приводила слова рабочего: «Прихо-
жу вчера с завода домой и вижу: на столе обои красные лежат и бордюрчик
к ним с серпом и молотом, а женка с детишками пристраивают на стене
портрет Ленина»20.
Религиозную окраску имели советские праздники и обряды. Празд-
ничные демонстрации, карнавалы, уличные театрализованные представ-
ления на улицах городов в первые годы после революции являлись по
своей сути массовыми религиозными священнодействиями. О постановке
«К мировой коммуне» (19 июля 1920 года), посвященной открытию Вто-
рого конгресса Коминтерна, сохранились восторженные отзывы участни-
ков конгресса. Секретарь Бертрана Рассела Д. У. Блэк, которой довелось
присутствовать на празднике, писала, что «это была фактически мистерия,
предназначение которой, уготованное ей высшими жрецами коммунисти-
ческой веры, - наставлять народ»21.
Грандиозное действо (по оценкам некоторых зрителей, на площади
перед Фондовой биржей и вокруг нее находилось около четверти милли-
она человек), происходившее ночью, при свете факелов и прожекторов, с
участием боевых кораблей, даже на Блэк произвело ошеломляющее впе-
чатление. Но еще более оно возбуждало непосредственных участников.
«...Спектакль в целом производил почти опьяняющее воздействие. ...Бе-
шеный восторг пляшущей толпы возбуждал почти до экстаза. Зрелище
продолжалось пять часов, если не больше, и приводило к эмоционально-
му истощению - говорят, такое же воздействие оказывали средневековые
мистерии»22.
Глава 8
Социальная утопия взамен религии
311
* * *
Характерными чертами советской послеоктябрьской идеологии были
«титанизм» и «космизм». Новые хозяева жизни собирались строить иде-
альное общество не только на земле, в их планы входила реконструкция
всего мироздания. Человек, общество, планета Земля, Вселенная, - все
звенья мироздания должны были подвергнуться творческому преобразова-
нию. Это было в полном смысле слова апокалиптическое мироощущение:
«И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля
миновали... <•••> ...И смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни
уже не будет, ибо прежнее прошло» (Апок 21.1-4). В «Городе Градове»
А. П. Платонова - писателя, тонко чувствовавшего фантастическую, ир-
рациональную атмосферу первых советских лет, - губернский чиновник
Шмаков по ночам пишет трактат с характерным названием: «Советизация
как начало гармонизации вселенной».
Большой интерес в этом отношении представляет «пролетарская» ли-
тература периода военного коммунизма, которая характеризует советский
менталитет так же ярко, как и литература «крестьянская». В советской
культуре крестьянские и пролетарские поэты принадлежали к враждую-
щим идейным направлениям, однако в действительности у них было много
общего. Оба лагеря отличались радикализмом и воспринимали мир в упро-
щенном черно-белом изображении, бескомпромиссно деля его на «мы» и
«они», не признавали «барской» культуры и т. д. Пролетарская литература
существовала в царстве грез и мифов и была такой же экзальтированной,
как и крестьянская. Разными были лишь объекты поклонения. «Одни мо-
лятся образу мужика, - писал в 1923 году литературный критик, - другие
преклоняются перед рабочими. Одним - деревня с безграничным просто-
ром ржаных полей, другим - город, фабрика с дымящимися трубами. Од-
ним - угодник Микола, другим - бюст Карла Маркса»23.
Пролетарским поэтам в сильнейшей степени был присущ пафос ак-
тивности, энергии, уверенности в себе. Они испытывали восторг перед
творческой силой человека, его способностью разрушать и создавать мир
по своему усмотрению. Равнодушная к естественной красоте природы, про-
летарская поэзия воспевала станки, машины, индустриальные пейзажи и
все, что было создано волей человека. Об этой настроенности говорят уже
названия книг, выходивших из-под пера пролетарских писателей: «Желез-
ные цветы» и «Электропоэма» М. П. Герасимова, «Поэзия рабочего уда-
ра» А. К. Гастева, «Железный мессия» В. Т. Кириллова, «Стальной строй»
С. А. Родова. «Мы любим электрические провода, железную дорогу, аэро-
планы - ведь это наши мышцы, наши руки, наши нервы, - писал П. К. Бес-
салько, - мы любим заводы - это узлы нашей мысли, наших чувств. Это
железная голова коллектива, это голова нового Спаса»24.
В этом высказывании отразилась и другая черта пролетарской ли-
тературы - отсутствие у нее личностного начала; главным ее героем яв-
ляется не «я», а «мы» - всемогущественный «коллективный человек»,
312 Антирелигиозная пропаганда в ССОР: 1817-1941 гг.
пролетариат. И. Г. Филипченко называл рабочий класс Сверхчеловеком,
Единым.
И теперь на российской равнине,
На амвоне Круглого Храма, Шара Земного,
Пред тобою, всесветный, моей святыней,
Стою пред тобою, Пролетарьят25.
Стихи В. Кириллова, в которых рабочий класс именуется «железным
мессией», «властелином», «владыкой сил титанических», также похожи на
духовные песнопения.
В. В. Сиповский, отмечая «ужасающую гордыню» пролетарских по-
этов, писал: «Они уверовали в несокрушимость сил коллектива-пролетари-
ата и поют в честь его восторженные гимны. Они верят в силы человека,
и большинству из них старого бога не надо. Они сами создают себе бога -
человека»26.
Для романтиков революции из Пролеткульта и «Кузницы» (литератур-
ное объединение. - ЕЛ.) новое божество было не только социальным рефор-
матором, но творцом и управителем всего мира. И. Филипченко требовал:
Законы природы в закон для природы инача,
Свергнуть Бога,
Его заменить коллективом товарищества мирового,
Могущество и героизм поставить на место плача27.
Радикальному преобразованию, по мнению поэта, должна была под-
вергнуться прежде всего Земля - «Матерь Сверхчеловека»:
Мы к экватору полюс притянем,
Тропики в снежную даль мы
Сдвинем на север,
Где вдруг замаячат пальмы28.
Фантастические, апокалиптические картины будущего рисовал А. Га-
стев, считавший, что Земля «неловко ходит по орбите» и нуждается в том,
чтобы ей «дали уверенность» и «пропитали новой волей»: «Среди белого
дня пройдут страшные ночные тени... раздвинутся горы, пронесутся не-
пережитые ураганы, океаны пойдут на материки, солнце может показаться
на севере, мимо земли промчатся новые светила»29.
Эти катаклизмы Гастев связывал с появлением на планете новых су-
ществ, которых уже нельзя будет назвать людьми. «Новорожденные... сра-
зу двинут всю землю на новую орбиту, перемешают карту солнц и планет,
создадут новые этажи над мирами. Сам мир будет новой машиной, где
космос впервые найдет свое собственное сердце, свое биенье»30.
В 1920-1930-х годах ранний пролетарский романтизм в литературе
подвергался партийной критике. Не отрицая его революционных заслуг в
Глава 8
Социальная утопия взамен религии
313
прошлом, официальная печать указывала на ряд присущих ему недостат-
ков художественного и идейного характера, включая попытки превратить
космизм из литературной метафоры в своеобразное религиозное мировоз-
зрение. Л. Троцкий считал космизм дезертирством, уходом искусства от
земных дел в «межзвездные сферы». «Были мы курские и калуцкие, - с
иронией писал он, - недавно отвоевали всю Россию, идем ко всемирной
революции. Но нам ли задерживаться на рубежах "планетарности"! Давай-
те зараз набьем пролетарский обруч на бочку вселенной. Чего проще? Дело
знакомое: шапками закидаем!»31
Многие критики объясняли настроения пролетарских поэтов влияни-
ем А. Богданова и А. Луначарского как главных идеологов и организаторов
Пролеткульта. Однако личные влияния вряд ли играли здесь решающую
роль. Экзальтация пролетарских писателей отражала общий дух револю-
ционной эпохи с ее культом коллективизма и «грезами о Земле и небе»
(К. Циолковский). В 1923 году вышел фантастический роман А. Н. Тол-
стого «Аэлита», герои которого, земляне, пытались организовать социаль-
ную революцию на Марсе. С. Есенин, по свидетельству И. Эренбурга, в
1918 году заявлял, «...что нужно все повалить, изменить строение вселен-
ной, что крестьяне пустят петуха и мир сгорит»32. Идеи такого рода можно
найти у отечественных футуристов:
Ковром
вселенную взвей.
Моль
из вселенной
выбей!
Вели
лететь
левей
Всей
вселенской
глыбе!33
Русский авангард вообще имел много точек соприкосновения с про-
летарской поэзией. Футуристы, как и пролетарские поэты, были идейными
наследниками тургеневского нигилиста Базарова, считавшего, что природа
не храм, а мастерская, и человек в ней - работник. Подобно антироман-
тику Базарову, глядевшему, по его словам, на небо лишь тогда, когда ему
хотелось зевнуть, они были равнодушны к природе и противопоставляли
ей «вещь» - символ активного, преобразующего человеческого начала. В
эстетике футуризма как искусства революции этот принцип весьма заме-
тен. «Новый человек смотрит на природу не снизу вверх, а сверху вниз.
...Ему нужно ее развенчать, нужно стащить с нее, и грубо стащить, все эти
царственные мантии и священные ризы, в которые облачили ее старые
дьячки-поэты - идеологи буржуазии»34.
Непримиримый враг буржуазной культуры, футуристическая поэзия
сознательно принижала и деэстетизировала природные явления и стихии,
314 Антирелигиозная пропаганда в GCCP: 1017—1841 гг.
которые веками вдохновляли поэтов и художников. Таким был поэтиче-
ский язык отца российского футуризма Давида Бурлюка. У В. Маяков-
ского антиэстетизм также принимал откровенно эпатирующий характер:
«Улица провалилась, как нос сифилитика, / Река - сладострастье, растек-
шееся в слюни. / Отбросив белье до последнего листика, / сады похабно
развалились в июне».
Свое желание развенчать природу футуристы-анархисты объясня-
ли необходимостью борьбы с авторитетами. Природа, по их мнению, это
новый идол, которого буржуазная идеология возвела на престол вместо
старого Бога. «Для буржуазных идеологов (философов и поэтов) природа
была последним окопом, в который они пытались засадить отступающую
перед материализмом мистику, - писал Н. Горлов. - Бог, как создатель,
как существо, стоящее над природой, потерял уже всякий кредит. И вот
для восстановления его пошатнувшегося хозяйства его решили сочетать
браком с богатой невестой. Бог стал природой, и природа стала богом. В
этом - вся сущность идеализма в философии»35.
Для футуристов природа была частью ненавистного им старого мира,
подлежащего уничтожению и преобразованию. Их анархистский бунт ста-
вил целью не только освободить человека от гнета старых социальных ин-
ститутов - государства, права, семьи, морали, искусства и пр., - но и сде-
лать его независимым от природы. Эта идея находила отклик в хилиастиче-
ски настроенных народных массах, в революционную эпоху она породила
немало курьезных программ и лозунгов типа «Нет ни бога, ни природы!».
Примечательно, что Л. Троцкий, критиковавший поэтов-космистов и
предлагавший им в качестве образца агитки Демьяна Бедного, сам не из-
бежал влияния духа времени. Его представления о будущем Земли, преоб-
разованной усилиями свободного человечества, были не менее фантастич-
ны, чем грезы И. Филиппченко и А. Гастева. Социалистический человек,
считал Троцкий, будет командовать всей природой на планете:
«Он укажет, где быть горам, а где расступиться. Изменит направление
рек и создаст правила для океанов. <•••>
Жизнь, даже чисто физиологическая, станет коллективно-экспери-
ментальной. Человеческий род, застывший homo sapiens, снова поступит в
радикальную переработку и станет - под собственными пальцами - объ-
ектом сложнейших методов искусственного отбора и психофизической
тренировки. <•••> Не для того же род человеческий перестанет ползать
на карачках перед богом, царями и капиталом, чтобы покорно склониться
перед темными законами наследственности и слепого полового отбора!»36
Кроме того, человек, по мнению советского вождя, поставит себе це-
лью овладеть собственными чувствами и инстинктами, «протянуть прово-
да воли в подспудное и подпольное и тем самым поднять себя на новую
ступень - создать более высокий общественно-биологический тип, если
угодно - сверхчеловека»37.
Такого рода идеи высказывались и многими антирелигиозниками,
мыслившими вытеснение веры в Бога из общественной жизни как резуль-
Глава 6
Социальная утопия взамен религии
31S
тат обожения человека. «...Победа коммунизма, полная и радостная победа
сознательного человеческого коллектива над слепыми силами природы и
общества - одна лишь может создать воистину свободного человека, ко-
торый... не будет нуждаться в богах, ибо сам станет, как боги», - говорил
историк Б. И. Горев, выступая с докладом в Социалистической академии38.
Эту идею отстаивал и М. А. Рейснер. «...Мы воспитаем, - писал он в кни-
ге "Нужна ли вера в бога?", - нового человека, который станет по своей
силе, здоровью, разуму и красоте равен тем, кому мы до сих пор молились
в наших жалких храмах. <•••> Богам мы объявляем войну: да здравствует
новый, не только равный этим богам, но далеко превосходящий их чело-
век - творец и созидатель»39.
* **
Рождавшиеся тогда грандиозные планы революционного преобразо-
вания мира предусматривали радикальное обновление сущности человека.
Желание быстрее сбросить с себя оболочку «ветхого Адама» ощущалось,
например, в массовом увлечении народа сменой имен.
Партийные наставники рекомендовали давать новорожденным мла-
денцам имена не из святцев, а новые, рожденные революционной эпохой:
Ким, Владлен, Народосын* Красарм (в честь Красной армии), Молот, Ни-
нель (обратно читается: Ленин), Энгелина, Рева (в память о революции),
Серпина, Парижкома и др. Писатель Панферов в конце 1920-х годов побы-
вал в крестьянской коммуне, все члены которой носили общую, в соответ-
ствии с названием коммуны, фамилию: Пролетарская воля. Даже коровам
и быкам крестьяне дали новые, революционные имена: Пламя революции,
Красная звезда, Роза Люксембург, Борец. В коммуне на видном месте ви-
сел плакат-девиз: «Подгонка рублем - позор для коммунара». «Все это,
- вспоминал Панферов, - было как будто очень революционно, но после
тщательного изучения хозяйства коммуны мы увидели оборотную сторону
медали: коровы спят в грязи, вымя у них болеет, молока они дают... стакан
в день, телята дохнут»40.
В те годы многие верили; что в наступающую эпоху должно произойти
не только духовное, но и физическое обновление человека. К. Циолков-
ский, например, предлагал усовершенствовать природу человека с помо-
щью евгеники. Его социальные утопии включали в себя принудительную
человеческую селекцию: подбор кандидатов для супружества, регулирова-
ние рождаемости, контроль за вновь появляющимся человеческим матери-
алом и т. д.41 Эти меры, по мнению ученого, способны были создать нового,
более совершенного, с точки зрения интеллекта, здоровья и физической
красоты, человека. Пройдя через много стадий биологического отбора, не-
совершенные люди в отдаленном будущем достигнут высшего совершен-
ства и превратятся в некую лучистую, подобную свету субстанцию, способ-
ную жить в открытом космосе.
316 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1817-1941 гг.
В начале 1910-х годов философ Э. С. Енчмен начал разрабатывать «те-
орию новой биологии», предлагавшую новый, революционный взгляд на
возможности усовершенствования человеческого организма. Енчмен заяв-
лял, что предпосылкой появления его фантастической теории послужило
обнаружение им в собственном организме пятнадцати новых анализаторов.
Считая себя единственным в своем роде человеком на земле, опередившим
в развитии человечество, он поставил целью вызвать «катаклизматическое»
перерождение всего населения планеты. Однако попытки популяризации
этих идей не получили отклика в научной среде, натолкнувшись, по словам
Енчмена, на «всеобщий звериный вой об "анархизме", о "футуризме" авто-
ра "теории новой биологии", поднятый всей либерально-белогвардейской
петроградской профессурой»42.
В изданной в 1920 году брошюре «Восемнадцать тезисов о "теории
новой биологии"» он доказывал, что вслед за коммунистической револю-
цией сначала в России, а затем на всей планете должно произойти другое,
гораздо более грандиозное событие - «органический катаклизм», или «ор-
ганическая бурная революция». Основное содержание этого невиданного
в истории биологического перерождения заключалось, по мысли автора, в
замене существующих в человеческом организме механизмов реагирова-
ния на воздействие окружающей среды («анализаторов», по терминологии
Енчмена) другими, открытыми «теорией новой биологии» («т. н. б.»). Вме-
сто «губительной тяжести тысяч, сотен тысяч анализаторов», доставшихся
ему в качестве эволюционно-исторического наследства, человеческий ор-
ганизм получит всего пятнадцать анализаторов т. н. б.43
Вследствие этого переворота появятся качественно новый человек и
новое общество. Так, например, благодаря «анализатору стенического от-
бора» все организмы на земле обретут счастье. Коммунизм, учил Енчмен,
заключается не в известной марксистской формуле «от каждого по способ-
ностям, каждому по потребностям», а в «полном уравнении всех человече-
ских организмов в напряжении "непрерывной радостности"»44.
Эммануил Енчмен пытался привлечь к своим проектам внимание пра-
вящей Коммунистической партии, предлагал учредить особый орган, Ре-
волюционно-Научный Совет Республики (с последующей заменой его Ре-
волюционно-Научным Советом Мировой Коммуны), который взял бы на
себя общее руководство процессом внедрения в человеческие организмы
новых анализаторов, вызывая принудительно органические катаклизмы
в «отсталых, консервативных организмах (по преимуществу непролетар-
ские элементы)» и поддерживая в организмах, уже переживших катаклизм,
«всеобщий радостный стенизм»45.
Функцию контроля и регулирования должна была осуществлять си-
стема выдаваемых и периодически заменяемых «физиологических паспор-
тов», в которых должны были указываться в точных цифрах «коэффициент
консервативности реакции индивидуума» и «коэффициент радостности,
стенизма на этот год»; этот документ должен был служить для организма
«карточкой одновременно на труд и на потребление»46.
Глава 6
Социальная утопия взамен религии
317
Э. Енчмен, при всей абсурдности его взглядов, имел много последова-
телей. Примечательно, что его «Тезисы» были изданы Ростово-Нахичеван-
ским Военно-революционным комитетом. В другой брошюре Енчмена -
«Теория новой биологии и марксизм», - опубликованной в Петрограде в
1923 году, имеется примечание: «Набор и печатание книги выполнены ве-
черними и ночными работами студентов Рабфака Петроградского Государ-
ственного Университета». Советский философ А. М. Деборин вспоминал,
что идеи Енчмена, несмотря на лежавшую на них «печать дилетантизма,
ужасающей путаницы и невежества», были популярны в студенческой сре-
де. «В некоторых наших вузах образовались специальные кружки "тээн-
бистов", в которых усердно изучались писания новоявленного пророка.
Не будет преувеличением сказать, что енчменизм угрожал самым основам
марксизма»47.
О влиянии Э. Енчмена на многих членов партии писал Н. Бухарин,
считавший его взгляды «хилиастической ерундой», продиктованной жела-
нием сыграть роль революционного мессии и стать председателем «боже-
ственного Ревнаучсовета»48.
Популярность Э. Енчмена среди студентов и негативное отношение
к нему руководителей партии были вполне предсказуемы, поскольку он
предлагал упразднить все естественные и социальные науки, включая
марксизм, заменив их «теорией новой биологии».
Кроме того, не получив ожидаемой поддержки, он начал выступать с
критикой в адрес коммунистов, ставя Ленина, Бухарина и других автори-
тетных партийцев на одну доску с «буржуазно-белогвардейской профес-
сурой». Он признавал, хотя и с оговорками, лишь авторитет К. Маркса,
которого считал своим идейным предшественником, подготовившим базу
для торжества новой биологической теории.
***
В грезившей о будущем России вполне естественными выглядели по-
пытки решить - теоретически и практически - проблему человеческого
бессмертия. Идея вечной физической жизни волновала российское обще-
ство еще в дореволюционное время, к ней проявляли напряженный инте-
рес и малограмотные народные низы, и образованные слои общества.
Самого простого и бесхитростного взгляда на вечную жизнь придер-
живались сектанты-бессмертники, собиравшиеся в московском трактире
«Яма»49. Они считали, что смерть Христа освободила человечество от по-
следствий первородного греха и даровала ему личное телесное бессмертие.
Чтобы не умереть, нужно уверовать во Христа и бессмертие. Люди умира-
ют потому, что у них нет настоящей веры50.
Бессмертие являлось одним из краеугольных камней в учении капи-
тана Ильина - лидера русских иеговистов. «Мой царь есть тот Бессмерт-
ный Еврей, - заявлял Ильин, - который может сделать меня таким же
310 Жнтирвлнгиозная пропаганда в СИГ: 1917-1841 гг.
бессмертным человеком, как и он Сам...» Ильин обещал вечную жизнь и
своим последователям: «Каждый иеговист и иеговистка должны быть до
конца искренними друзьями моими, ибо кто отпадает от меня, не получит
бессмертия»51.
Теории преодоления конечности человеческого существования раз-
рабатывались в русском космизме. Идея бессмертия, как известно, бьша
одной из главных в «философии общего дела» Н. Ф. Федорова. Философ
считал, что по мере овладения человеком стихийными силами природы
произойдет радикальное изменение человеческой природы. Дар бессмер-
тия обретут не только живые, но и мертвые - через всеобщее воскресение.
По мысли Федорова, человечество должно было в ожидании этого гран-
диозного события переселиться к могилам предков, чтобы кладбища пре-
вратились в центры религиозной и общественной жизни52.
Проблемы бессмертия затрагивал в своем творчестве Л. Андреев (пье-
сы «К звездам», «Анатэма» и др.).
Многие энтузиасты бессмертия смотрели на вечную жизнь как на про-
блему, решить которую можно не с помощью веры и молитвы, а сугубо
рациональными средствами. Они отрицательно относились к религиозной
идее о бессмертии души, но в то же время полагали, что бессмертие теле-
сное, физическое не противоречит научному мировоззрению и является ре-
ально достижимой целью. Душа тоже может быть бессмертной - но только
в том случае, если существует в бессмертном теле53. Как считал, например,
В. Я. Брюсов, «смерть и воскресение суть естественные феномены, которые
она (наука. - Е. Л.) обязана исследовать и которые она в силах выяснить»54.
Аргументация, которая использовалась для доказательства реальности
вечной телесной жизни, бьша разнообразна и зависела от уровня образова-
ния и культуры веровавших в нее людей. Сектанты-бессмертники апелли-
ровали прежде всего к Библии. Знакомый с бессмертниками Н. А. Бердяев
указывал на существование среди них различных течений: бессмертников
Ветхого Завета, Нового Завета, Третьего Завета55.
Сторонники «научного» подхода к бессмертию ссылались на различ-
ные биологические теории и исследования, которые, по их мнению, могли
быть истолкованы в пользу возможности вечной жизни. В этот круг входи-
ли проводившиеся в русской и зарубежной медицине экспериментальные
исследования сна, летаргии, анабиоза, опыты по омолаживанию тканей и
органов тела, криотерапии и т. д.
Склонное к суевериям и мистицизму сознание, вольно интерпрети-
руя теории и факты, готово черпать аргументацию из любого подвернув-
шегося под руку источника, будь то Библия, сочинения Е. П. Блаватской
или популярный учебник физики. Этим объяснялся интерес сторонников
бессмертия к исследованиям И. И. Мечникова, точнее говоря, к двум его
книгам - «Этюдам о природе человека» и «Этюдам оптимизма». После по-
явления в 1900-х годах русского перевода этих книг они сразу приобрели
популярность в России и в течение нескольких лет выдержали несколько
изданий.
Глава 6
Социальная утопия взамен религии
319
В идеях и гипотезах, которые русский биолог положил в основу своих
исследований, не было ничего мистического и религиозного. Рационалист
по складу характера, живя за пределами России (с конца 1880-х годов уче-
ный жил во Франции, руководил лабораторией в институте Л. Пастера
в Париже), Мечников остался в стороне от мистических увлечений сво-
их соотечественников, считая «витание в сфере "космического чувства" и
блуждание в поисках "богоискательства"» симптомом ослабления позиций
науки в России56.
Попытки некоторых современников представить его как апологета
бессмертия вызывали у биолога недоумение. По словам Мечникова, един-
ственной целью его исследований была борьба против преждевременной
старости и смерти, о бессмертии же, подчеркивал он, «не может быть и
речи»57. Тем не менее сторонники вечной жизни нередко ссылались на
опыты ученого, которые якобы доказали «потенциальный», а не действи-
тельный характер старости и смерти.
Объективности ради нужно отметить, что экстравагантными «супра-
натуральными» теориями такого рода увлекались в основном философы-
мистики и представители художественной интеллигенции. Большинство
же ученых, представителей биологии и медицины, относились к гипотезе о
телесном бессмертии скептически.
Активный интерес к этой теме со стороны некоторых деятелей науки
объяснялся тем, что, отрицая возможность любых вариантов бессмертия,
они рассматривали страх смерти как основную предпосылку появления
у человека религиозных чувств, представлений о бессмертной душе, за-
гробном мире и т.д. Преодоление тем или иным образом страха смерти
приобретало для них мировоззренческую окраску, поскольку должно было
уничтожить почву, на которой произрастают религиозные «фантомы» и
«химеры». Этой религиоведческой концепции придерживались и некото-
рые советские идеологи58.
Активными участниками погони за бессмертием были анархисты. Мо-
сковские анархо-коммунисты еще до революции заходили в «Яму» и пред-
лагали сектантам-бессмертникам идейный союз: «Вы - духовные анархи-
сты, мы - политические, отчего нам не подать друг другу руку?»
Образ воскресшего Лазаря вдохновлял последователей так называе-
мого «анархо-биокосмизма». Их озабоченность по поводу неизбежности
смерти была столь велика, что бессмертие и воскресение, наряду с про-
ектами создания искусственных солнц и межпланетных сообщений, стали
главной темой в идеологии биокосмизма. Как заявлял А. Святогор, биокос-
мизм ставит своей задачей максимально полное освобождение человека от
оков естественной необходимости. «Наша цель (реализация личного бес-
смертия, жизнь в космосе, воскрешение) исключает мистику... Это - задача
трезво реалистического сознания»59.
Анархисты ставили эксперименты по созданию подходящих - с точки
зрения если не вечности, то хотя бы ветхозаветного долгожительства - ус-
ловий жизни человека: питания, сна и проч.60
320 Антирелигиозная пропаганда в GGGP: 1917-1941 гг.
В революционной литературе начала XX века бессмертие часто пред-
стает в виде художественного образа и в силу этого с трудом поддается
точной смысловой расшифровке; однако во многих случаях за этой по-
этической размытостью и неясностью явственно проступает мистицизм.
Трудно не заметить его присутствия в строках пролетарского поэта В. Ки-
риллова:
Рожденные бессмертной силой,
Мы не погибнем, не умрем,
И сквозь гроба и мрак могилы
К вратам Грядущего придем61.
Религия человекобожия (богостроительство), не настаивая на личном
бессмертии (хотя богостроительские принципы вполне признают понятие
чуда), утешала человека тем, что он может приобщиться к вечной жизни
через коллектив, коллективное дело. Человек смертен, но бессмертны ре-
волюция, коммунизм. Участвуя в созидании нового общественного строя,
личность обретает бессмертие через свои дела, в благодарной памяти по-
томков. Т. Э. О'Коннор, биограф А. Луначарского, отмечает, что концепция
пролетарской культуры советского наркома имела религиозную окраску
и была ориентирована на «обретение бессмертия в коллективе»62. На эту
общую для всего богостроительства черту указывали еще его дореволюци-
онные критики.
В то же время нужно подчеркнуть, что в богостроительстве и вообще
в общественном сознании тех лет не существовало четкой границы между
понятиями личного и коллективного бессмертия. Эти категории вполне
уживались и дополняли друг друга в рамках религиозного мироощущения.
Веру в возможность физического бессмертия человека исповедовал, на-
пример, М. Горький. Писатель-богостроитель разделял идеи Н. Федорова
о замене власти природы над человеком властью человека над природой,
которая должна была завершиться победой над смертью. Эту уверенность
Горький сохранял даже в 1930-х годах63.
Веровавшие в возможность бессмертия были и среди руководящих
членов партии. Л. Б. Красин, например, заявлял, что нет таких задач, ко-
торые наука не была бы способна разрешить, и высказывал уверенность,
что в будущем освобожденное человечество сможет воскрешать великих
деятелей64.
Эту веру разделял Емельян Ярославский. 10 февраля 1924 года в га-
зете «Безбожник» была напечатана его статья «Над свежей могилой», по-
священная памяти скончавшегося вождя революции Ленина, в которой
антирелигиозник утверждал:
«Мы уверены, что наука преодолеет впоследствии разрушение ма-
терии. Сейчас наука подошла к омолаживанию тела. Кто знает: проживи
Ленин еще несколько лет, и наука, может быть, могла бы омолодить его
клетки, его кровеносные сосуды... <•••>
Глава 6
Социальная утопия взамен религии
321
Будем работать... над развитием науки. Будем помнить, что науке нет
места там, где господствует религия. Будем помнить, что вечную жизнь
нам никто не даст, если мы не вырвем силою науки тайну ее; будем бороть-
ся за то, чтобы сделать эту вечную жизнь уделом человечества».
С идеей о бессмертии была связана, на наш взгляд, сложившаяся в
СССР традиция «красных похорон». Подобно пасхальному яйцу, крас-
ный гроб (окрашенный или обитый кумачом) стал символом преодоления
бренности человеческого существования, залогом победы «царствия рабо-
чих и крестьян, которому не будет конца».
Революционный похоронный обряд описал американский писатель
Альберт Рис Вильяме, участвовавший 4 июля 1918 года в похоронах рабо-
чих, погибших при защите Советской власти во Владивостоке:
«В сплошной серой и черной массе людей... резко выделялись белые
блузы матросов большевистского флота, продвигавшихся двумя цепочка-
ми. Над их головами реяли темно-красные полотнища знамен с серебряны-
ми шнурами и кистями. Впереди колонны четыре человека несли огромное
красное знамя со словами на нем: "Да здравствует Совет рабочих и солдат-
ских депутатов! Привет международному братству труда!"
Не меньше ста девушек в белых платьях несли зеленые венки от соро-
ка профессиональных союзов города, образуя вокруг погибших почетный
караул. Гробы с не обсохшей еще красной краской несли на плечах това-
рищи погибших. Всю дорогу играл оркестр Красного флота, заглушаемый
дружным пением тридцати тысяч участников процессии»65.
Известны случаи, когда погибших за дело революции хоронили в
одежде красного цвета. На эскизе картины И. Репина «Красные похоро-
ны» (1905-1906) в красные рубахи и блузки одеты и участники похорон.
Вместе с тем в советской похоронной обрядности долгое время со-
хранялось своеобразное «двоеверие». Лиц, не занимавших постов в госу-
дарственной и партийной иерархии, нередко хоронили по совмещенному
церковно-гражданскому обряду. Конечно, в партийных и антирелигиозных
кругах такая практика не одобрялась. Безбожник из города Ливны с воз-
мущением писал в 1922 году в газете «Наука и религия»: «Недавно хоро-
нили у нас одного товарища - рабочего добровольной пожарной охраны.
Впереди процессии поп с кадилом, церковные хоругви, а за ними красное
знамя с надписью РС.Ф.С.Р. Внесли покойника в церковь, отпели по по-
ложению (красное знамя у церкви подождало), а потом процессия с попом,
с красным знаменем и хоругвями двинулась к кладбищу. Впереди идет
поп, за ним народ с красным знаменем, оркестр похоронный марш играет,
а звонарь на колокольне старается вовсю»66.
Антирелигиозники возмущались тем, что во многих моргах продолжа-
ли сохраняться культовые предметы. «Почти во всех покойницких, находя-
щихся при ленинградских больницах, намалеваны на стенах изображения
христа, а в углу обыкновенно висят иконы, - отмечала газета «Безбожник»
в 1925 году. - В такой обстановке часто видишь красный гроб. Так ли это
должно быть?»67
322 Ищшлигшоная пропаганда в СССР: 1017-1041 гг.
Всплеск хилиастического энтузиазма в Советской России не мог
длиться бесконечно. Он неизбежно ослабевал под разрушающим воздей-
ствием времени и серьезнейших социально-экономических и политических
проблем, с которыми столкнулись коммунисты по окончании Гражданской
войны: полный развал промышленности и сельского хозяйства, голод, без-
работица, недовольство населения и т. д.
Заметно менялась и внешнеполитическая ситуация. Несмотря на по-
лучаемую из Советской России поддержку потерпели крах социалистиче-
ские революции в странах Европы; мировая революция, о которой мечтали
большевики, не состоялась.
Все эти реалии не могли не оказывать охлаждающего воздействия на
горячие революционные головы в России. «...Обманувшие надежды на ми-
ровую революцию и пытавшиеся их гальванизировать троцкистские рас-
суждения о "перманентной революции" не устраивали усаживавшихся у
власти сталинцев. Они не хотели быть временщиками и ставить свое буду-
щее в зависимость от новых событий, слабо поддающихся их контролю»68.
Утрата партийными кадрами прежних морально-политических ка-
честв стимулировалась нэпом, запустившим старый механизм материаль-
ной и социальной дифференциации. Для многих коммунистов быт оказал-
ся более серьезным испытанием, чем Гражданская война.
Изменялся и социальный состав партии. В партийные ряды, «на лов-
лю счастья и чинов», хлынул поток людей, не имевших никакого отноше-
ния к революции. Уже в 1922 году коммунисты с дооктябрьским стажем
составляли в партии лишь 11 %, а к 1930 году их осталось менее 1 %.
Старая ленинская гвардия фактически утонула в море новообращенных
коммунистов.
Остановить процесс размывания партии чуждыми элементами не
могли никакие чистки: вместо исключенных приходили новые кадры, ни-
чем не отличавшиеся от прежних. Писатель Ю. Слезкин писал в дневнике
о разгуле мелкобуржуазной стихии в партии в начале 1930-х годов: «Ее
питомцы ударничают, читают лекции в Комакадемии, разоблачают укло-
нистов, каются, каются по любому поводу - за общественной шумихой
обделывая свои дела, скидывая помаленьку со счета честных, искренних
людей подлинно социалистической закваски, - они пролезают всюду -
получают ордера, пропуска в закрытые распределители и интурист, ко-
мандировки за границу, - откуда возвращаются с патефонами и треску-
чими фразами о гибели империализма - всегда возвращаются, лелея свой
советский паспорт, - потому что они крепко верят в свое право процве-
тать в СССР...»69
Для советской элиты коммунистические лозунги все более превраща-
лись в оторванные от реальной жизни символы и ритуалы - идеологиче-
ское оправдание ее пребывания у власти. Но в народных массах утопиче-
ские чаяния были более прочными и сохранялись не только в 1920-х, но и в
Глава 6
Социальная утопия взамен религии
323
1930-х годах. Мировая революция откладывалась на далекое будущее - но
тем большую значимость в народных верованиях приобретало Советское
государство. Этот процесс был достаточно непростым, поскольку в стра-
не существовали большие группы населения, считавшие себя обделенными
новой экономической политикой. Крестьянство к концу 1920-х годов «осе-
реднячилось», однако число бедняков в деревне все еще оставалось весьма
значительным (около трети сельского населения). Деревенский знакомый
писал Вере Фигнер в 1925 году: «Настроение у нас теперь такое: богач, ку-
лак - молчит, середняк - иногда ворчит, а бедняк постоянно ругается... Ру-
гается за то, что не обут, не одет, что жрать нечего... Болезненно относится к
удаче соседа. Завидует, что середняк и ловчее, и развитее его и везде берет
перевес»70. Эта бедняцкая крестьянская масса, видевшая причину своих бед
в нэпе и кулаках, была главной социальной опорой сталинского режима.
Недовольных новой экономической политикой было много и среди
рабочих. Возмущаясь материальным неравенством, они тоже считали, что
в стране нужно навести твердый порядок и восстановить справедливость.
В середине 1920-х годов беднота ностальгически вспоминала о годах во-
енного коммунизма, и как ни доказывали партийные пропагандисты и
наставники, что нэп является хотя и временной, но необходимой мерой,
народ лишь единодушно вздыхал: «А все-таки при военном коммунизме
лучше было»71.
«Великий перелом» рубежа 1920-1930-х годов, отвечавший настроени-
ям самых неимущих слоев советского населения, тех, кто не смог после ре-
волюции найти себе места на празднике жизни, восстановил доверие народ-
ных масс к власти, утвердил их отношение к Советскому государству как
островку коммунистической благодати в океане капиталистического зла.
Большое влияние на этот процесс оказывала пропаганда. Как и прежде,
сакрализации подвергалась правящая Коммунистическая партия. Ей при-
писывались свойства, которые религия традиционно приписывала даже не
Церкви, а Богу: всезнание, святость, всемогущество и т. п. Сами коммуни-
сты видели в партии силу, стоящую над миром и не подчиняющуюся ника-
ким его законам. «В этом и есть настоящий дух большевизма, - утверждал
Ю. Пятаков в 1928 году. - Это есть черта, глубочайше отличающая нашу
партию от всех прочих, делающая ее партией "чудес". Большевизм есть пар-
тия, несущая идею претворения в жизнь того, что считается невозможным,
неосуществимым и недопустимым»72.
Партийную программу и «вечно живое» учение марксизма-ленинизма
советские пропагандисты нередко противопоставляли религиозному миро-
воззрению в качестве нового священного писания. Курьезные частушки на
эту тему можно найти, например, у известного поэта А.Д'Актиля:
Комсомольцу ни к чему
Благолепье храма-то:
За евангелье ему
Нынче политграмота.
324 Антирелигиозная пропаганда в GGGP: 1817-1841 гг.
Мне спасенье не в молитве,
Мне защита не в попе:
Я марксистка-ленинистка,
Кандидатка в ВКП.
Старый поп вцепился жарко
В комсомольца-избача:
Батя - Павла, батя - Марка,
Комсомолец - Ильича73.
9 сентября 1923 года в газете «Безбожник» был напечатан шарж
В. Дени «Скрижали нового завета», изображавший Н. Бухарина, который
держит в руках испускающую сияние «Азбуку коммунизма».
Важнейшей задачей антирелигиозников, как и всей советской пропа-
ганды, являлся показ успехов социалистического строительства, достигну-
тых под руководством Коммунистической партии. Антирелигиозные газеты
и журналы с пафосом рапортовали о том, что в СССР созданы передовая
промышленность и новый, колхозный строй, что в советском обществе нет
эксплуатации, безработицы, голода. «Целые тысячелетия, - писал Н. Амо-
сов, - жила в умах забитых, подневольных тружеников кошмарная сказка
о небесном рае. Великие вожди трудящихся Ленин и Сталин на деле разо-
блачили эту сказку, этот многовековой дурман. Они на деле показали... что
религия лжет, что царство свободы и труда может быть только на земле.
Мы уже вступили в это царство, в эту счастливую и радостную жизнь»74.
Советская статистика давала достаточно оснований для оптимизма.
Первая пятилетка (1928-1933) была завершена досрочно. В результате
второй пятилетки (1933-1937), план которой также был выполнен досроч-
но, в СССР «окончательно» победил социализм.
Поэт-безбожник Г. Градов в 1937 году провозглашал:
Нынче нет страны богаче
Родины твоей.
Ни один бедняк не плачет
Средь ее полей.
Слышишь песни? Видишь пляски?
Счастье... радость... смех...
Эта быль чудесней сказки,
Ярче сказок всех75.
Сообщения о пуске Московского метрополитена имени Л. М. Ка-
гановича, начале эксплуатации Беломорско-Балтийского канала имени
И. В. Сталина и других важных событиях в жизни советского общества
воспитывали в народе патриотизм, преданность партии и социализму.
Огромный политический и общественный резонанс вызвало принятие в
1936 году «Сталинской», «Великой» Конституции СССР. Вокруг Консти-
туции была развернута невероятная по интенсивности и размаху пропаган-
Глава 6
Социальная утопия взамен религии
32S
дистская кампания; антирелигиозники старательно создавали вокруг нее
мистический ореол, превративший ее в подобие Моисеевых скрижалей.
Сообщалось, например, что некоторые верующие после ознакомления с
новым Основным Законом превратились в атеистов.
Пропагандистские лозунги и символы имели огромную власть над
умами советских людей, являясь для них своеобразным идеологическим
наркозом. «...До большевиков пропаганда никогда не занимала такого зна-
чительного места в жизни людей, - замечает Р. Пайпс, - если раньше она
была призвана приукрасить или преподнести реальность в нужном ключе,
то в Советской России она должна была полностью подменить собой дей-
ствительность. <•••> Эксперимент проводился с таким размахом и с такой
изобретательностью и рвением, что подчас иллюзорный мир, им создан-
ный, затмевал для многих советских граждан живую реальность»76.
Освящение советского строя дополнялось интенсивной пропагандист-
ской войной против Запада. В печати постоянно публиковались статьи
на международные темы, обзоры политической и религиозной жизни за-
падных стран. Сознание читателей промывалось потоками тенденциозно
подобранных сообщений об ужасной жизни трудящихся в капиталистиче-
ских странах.
Большое внимание уделялось опровержению публикаций в западной
прессе, рассказывавших о нищете и голоде в Советской Союзе, о казнях,
эксплуатации народных масс партийно-советской элитой. «Звериным воем
о "демпинге", "подневольном труде", о "преследовании религии" и "социа-
лизации женщин" встречает мировая буржуазия каждый новый успех тру-
дящихся СССР», - говорил А. Лукачевский на III пленуме ЦС СВБ77.
В 1936 году в журнале «Безбожник» было опубликовано «Письмо ра-
бочего Б. Дубова господину Лихтерсу», автор которого, стал, по его словам,
жертвой «неслыханной провокации», получив из Риги посылку с мацой. В
открытом письме рабочий Дубов сообщал, что он давно порвал с религией,
что в СССР нет голода, о котором говорят клеветники на Западе, что он
работает по-стахановски и имеет большую квартиру, большую зарплату и
детей, которые учатся на «отлично». «Рабочие в ваших капиталистических
странах мечтают о такой жизни, - писал Дубов. - Я знаю, они добудут ее,
уничтожив вас»78. В своем письме рабочий поклялся ответить на провока-
цию и клевету усилением антирелигиозной работы. «В присутствии моих
знакомых и друзей Гинзбурга, Балтина и Димского я смешал вашу мацу с
вареной картошкой и отдал моей корове; для нее это была неплохая "пас-
хальная трапеза"».
Для критики Запада антирелигиозники использовали и «тяжелую ар-
тиллерию». Так, в первом номере журнала «Безбожник» за 1931 год была
опубликована статья М. Горького «Гуманистам», направленная против
А. Эйнштейна и Г. Манна, подписавших в составе немецкой Лиги защи-
ты прав человека протест против массового насилия и убийств в СССР.
В 1935 году в этом же журнале (№ 11) была напечатана статья Горького
«Пролетарская ненависть», в которой писатель называл западных банки-
326 Антирелигиозная пропаганда в Ш: 1917-1941 гг.
ров и фабрикантов «одичавшими, неизлечимыми дегенератами - выродка-
ми человечества».
Поддерживать иррациональную общественную атмосферу помогала
усиливавшаяся самоизоляция СССР от окружающего мира, завершивша-
яся созданием «железного занавеса». Коммунистическая власть опасалась
общения народа с заграницей: знакомство с чужим миром давало совет-
скому человеку возможность сравнивать, а сравнение могло порождать
сомнения и крамольные мысли. Занавес сделал невозможными поездки
советских людей за рубеж, закрыл все каналы поступления внешней ин-
формации в советское общество. В отгородившейся от мира, охваченной
шпиономанией стране знакомство с иностранцами или поддержание свя-
зей с зарубежными родственниками было чревато большими бедами.
Вместе с тем нужно признать, что опасения советских руководителей
по поводу потенциального разлагающего воздействия западной демокра-
тии на менталитет советского народа были преувеличенными. Материаль-
ная сторона западной жизни была способна привлечь советских граждан
в большей степени, чем демократические свободы; но и она в конечном
счете имела для них меньшее значение, чем реализованная в СССР, по их
мнению, социальная справедливость79.
По замечанию историка, воспитанное на жертвенных, аскетических
идеалах, советское сознание воспринимало коммунизм «...как вознагражде-
ние за лишения, как обещание счастья через мученичество, что характерно
для религиозного уровня сознания»80. Ради равенства и жизни «по правде»
народные массы готовы были мириться с любыми недостатками советского
строя. Именно поэтому не оправдались надежды российской эмиграции на
появление массового антибольшевистского движения в СССР. Некоторые
противники большевиков полагали, что достаточно небольшого толчка,
чтобы свободолюбивый русский народ восстал и сбросил с себя коммуни-
стическое иго. Такие надежды связывались с голодом начала 1920-х годов,
гонениями на Церковь, коллективизацией, «большим террором» 1930-х го-
дов. Однако все эти надежды оказались тщетными.
«За 13 лет, - писал Г. Федотов в 1931 году, - народ явил разительные
доказательства бессилия защищать свою волю и свое право. Он не по-
шевелил пальцем, чтобы защитить избранное им учредительное собрание.
13 лет он пассивно смотрит, как воля его фальсифицируется в избиратель-
ной системе советов, позволяя говорить от своего имени продажным или
враждебным ему отщепенцам. Он живет в режиме неслыханного террора,
едва ли сознавая исключительность своего положения. Он дает энергично-
му меньшинству мять себя, как глину, вить из себя веревки»81.
Советские руководители ценили поистине религиозное смирение и
терпение народных масс, но относились к нему с изрядной долей пре-
зрения. По рассказу очевидца, во время празднования 1 мая 1935 года
И. Сталин, стоя на трибуне Мавзолея на Красной площади и ожидая
появления колонн демонстрантов, с усмешкой буркнул себе под нос:
«А теперь пойдут бараны»82. Подлинность этого рассказа косвенно под-
Глава 8
Социальная утопия взамен религии
327
тверждается мемуарами С. Аллилуевой, в которых воспроизведена реак-
ция Сталина при встречах с ликующим народом: «Разинут рты и орут,
как болваны!»83
Деятели эмиграции, следившие за происходившими в советской стра-
не процессами, отмечали, что сложившаяся в СССР социальная система
имела много общих черт со «святой Русью» XV-XVI веков. Н. Бердяев, в
частности, указывал на сходство советской идеологии с появившейся в XVI
веке теорией «Москва - Третий Рим», ставившей целью доказать богоиз-
бранность русского государства и его провиденциальное мировое значение.
Г. Федотов также считал, что советский человек по менталитету стоит
ближе к допетровскому Московскому государству, а не к современной Ев-
ропе. «Он ближе к москвичу своим гордым национальным сознанием, его
страна единственно православная, единственно социалистическая - первая
в мире: третий Рим. Он с презрением смотрит на остальной, то есть за-
падный мир; не знает его, не любит и боится его. И, как встарь, душа его
открыта Востоку»84.
Архаическую, консервативно-утопическую основу советского обще-
ственного сознания отмечают многие современные историки85.
Большое влияние на формирование этого сознания оказали сдвиги,
происходившие на рубеже 1920-1930-х годов в советской официальной
идеологии. И. Сталин, все больше утрачивая интерес к мировой революции
и Коминтерну, начал возрождать в стране дореволюционную имперскую
идеологию с такими ее атрибутами, как этатизм, ксенофобия, национализм
и т. д. Не случайно многие члены ВКП(б) считали его могильщиком Ок-
тябрьской революции. С 1 января 1944 года в советском «Третьем Риме»
вместо прежнего государственного гимна - «Интернационала» был введен
Гимн СССР (текст С. Михалкова и Г. Эль-Регистана, музыка А. Алексан-
дрова), который славил уже не мировое братство трудящихся, а «Великую
Русь» и ее вождей Ленина и Сталина.
Тоталитарные антидемократические идеалы послужили основой, на
которой произошло примирение с советским режимом части русской эми-
грации. П. Сорокин в 1921 году подчеркивал как важную деталь, что иде-
ологию сменовеховства отстаивало не либерально-демократическое крыло
эмиграции, а представители «весьма правого направления», поклонявшие-
ся «сильной» власти как гаранту их сытого и безопасного существования.
«А какова эта власть: правая или левая, Романов, Колчак или Ленин - это
не важно для этой группы. <•■•> Тоску по кормящей власти она одевает в
"тоску по родине", в идеологию возрождения государства, интересов оте-
чества, государственной мощи и величия...»86
Эти же факторы сыграли существенную роль jb политической пере-
ориентации религиозных организаций в СССР. Жертва сталинского ре-
жима архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) говорил, что стал бы комму-
нистом, если бы Советская власть не преследовала Церковь. Как отмечает
его биограф, «волевой архиерей в общем-то симпатизировал "твердому по-
рядку"»87.
328 Антирелигиозная пропаганда в GGGP: 1917-1841 гг.
Провозглашая «многая лета» социализму, религиозные деятели выра-
жали прежде всего свое неприятие идеалов демократии. Советский строй,
несмотря на его вражду к религии, привлекал Церковь своим этатизмом,
ксенофобией и прочими привычными для нее атрибутами власти. По сло-
вам Ю. Пивоварова, советская держава воплотила все мечты К. Н. Леон-
тьева88.
В итоге Русская православная церковь, как и другие конфессии, сми-
рилась с коммунистическим «самодержавием» и стала служить ему не
только за страх, но и за совесть89.
2. «По завету Ленина, по совету Сталина...»
Религиозный настрой советского общества наиболее отчетливо и од-
нозначно проявился в культе вождей, или «культе личности».
Сам по себе этот феномен не представляет ничего исключительного. В
слаборазвитых странах вожди-диктаторы традиционно являются для сво-
их народов не только политическими, но и религиозными фигурами, кото-
рым приписывается дар ясновидения, чудотворения, способность исцелять
от болезней и т. п. Этот феномен был присущ утопическим социальным
движениям90.
В Советской России обожествление политических лидеров также было
связано с историческими и религиозными традициями. Русский человек
привык жить под постоянным воздействием контролирующей и регламен-
тирующей внешней силы, выступавшей в виде общины, патриархальной
семьи, помещика, чиновника, Церкви. Народные массы легко поддавались
авторитарному давлению, потому что были к нему привычны, более того -
они в нем нуждались. «Новый советский человек, - отмечал Г. Федотов, -
не столько вылеплен в марксистской школе, сколько вылез на свет Божий
из Московского царства, слегка приобретя марксистский лоск. Посмотрите
на поколение Октября. Их деды жили при крепостном праве, их отцы по-
роли самих себя в волостных судах. Сами они ходили 9 января к Зимнему
дворцу и перенесли весь комплекс врожденных монархических чувств на
новых красных вождей»91.
Идея о том, что любые социальные реформы в России возможны лишь
на основе самодержавия, высказывалась уже в XIX веке. Об этом говорил,
в частности, Ф. М. Достоевский в «Дневнике писателя»92. К. Д. Кавелин
был убежден, что крестьянский мир России не пойдет ни за дворянством,
ни за буржуазией, но пойдет за царем. «Царь есть единственный и самый
верный оплот крестьянства против аристократических или мещанских кон-
ституций; он и в будущем лучшая гарантия против возникновения всяких
привилегированных правящих классов. И нет сомнения, что всею массой
своей, дружно и уверенно Россия может идти только за самодержавным,
т. е. свободным царем, не зависящим ни от бояр, ни от плутократии. Сама
история заставляет нас создать новый, небывалый, своеобразный полити-
Глава 6
Социальная утопия взамен религии
329
ческий строй, для которого не подыщешь другого названия, как - самодер-
жавная республика»93. В 1890 году К. Н. Леонтьев писал: «Иногда я думаю
(...объективно и беспристрастно предчувствую), что какой-нибудь русский
царь - быть может и недалекого будущего, - станет во главе социалистиче-
ского движения (как св. Константин стал во главе религиозного...) и орга-
низует его так, как Константин способствовал организации христианства,
вступивши первый на путь Вселенских Соборов»94.
В советской историографии долгое время существовало упрощенное
отношение к «культу личности», обычно ассоциировавшемуся с фигурой
И. Сталина. Между тем культ Сталина - это лишь верхушка айсберга, наи-
более видимая и известная часть культового феномена. «Большой» культ
не мог бы появиться и существовать, если бы не опирался на множество
мелких культов. Анархисты братья Гордины еще в 1918 году писали, что
в России «злосчастная» диктатура пролетариата вырождается в диктатуру
большевиков, которая, в свою очередь, вырождается в диктатуру несколь-
ких лидеров партии - «изуверов марксистской церкви» и «бесноватых
догматиков». «Культ святых... переряжен в культ вождей, разных кумиров-
богов социализма. Портреты Маркса, Ленина, Троцкого, Луначарского и
т. д. украшают советские стены. Число портретов растет с каждым днем.
Социалистический иконизм угрожает потопом»95.
В Ленинграде в 1920-х годах существовал прочный культ Зиновьева.
Культовым ореолом были окружены фигуры Троцкого, Ворошилова, Мо-
лотова и других деятелей партии и государства. На всех уровнях советской
административной системы были свои вожди, считавшиеся до определен-
ной поры святыми и неприкасаемыми.
Существовал, наконец, культ В. Ленина. Как замечает Б. Энкер, даже
писавшие о нем западные историки недооценивали его значимость; лишь с
начала 1980-х годов он стал рассматриваться в единстве с культом Стали-
на96. В советской исторической науке эта переоценка произошла еще позд-
нее, в 1990-х годах.
Народное обожествление Ленина началось достаточно рано. Л. Н. Сей-
фуллина впервые услышала фантастические народные сказания о Ленине
уже зимой 1918 года, в глухой уральской глубинке. Как вспоминала писа-
тельница, в богатых старообрядческих станицах имя Ленина произноси-
лось с ненавистью. Богатые казаки видели в нем «существо мистического,
сверхчеловеческого мира» и связывали с апокалиптическим числом 666 -
знаком антихриста. Сектантская и старообрядческая беднота воспринима-
ла Ленина так же фанатично, через Библию, но для нее он был носителем
Божьей справедливости, чье появление было предсказано ветхозаветными
пророками. Сейфуллина упоминает «потомственного кержака Болдина»,
который, уверовав в Ленина, «записался в партию, надел винтовку, стал
носить наган без кобуры»97.
В большевистской партии обожествление Ленина было в значитель-
ной мере стихийным процессом, отвечало внутренней потребности ком-
мунистов, воспитанных на полувоенной партийной дисциплине. Ленин
330 Антирелигиозная пропаганда в GGGP: 4917-1941 гг.
действительно был для них «апостолом революции». К. Радек, например, в
одной из статей назвал вождя Моисеем, ведущим рабов из страны неволи
в землю обетованную98. В таком же ключе оценивали Ленина Н. Бухарин,
И. Сталин, Г. Зиновьев, А. Луначарский, В. Бонч-Бруевич и другие со-
ветские руководители. Такие литературные тропы, как «кормчий», «отец
народов», «солнце грядущего» были обкатаны советской пропагандой еще
в 1920-х годах, в ленинском культе.
Даже те руководители партии, у которых существовали разногласия
с Лениным, предпочитали не выносить сора из избы и в своих публичных
выступлениях самозабвенно славили вождя. Так, Л. Троцкий, у которого,
как известно, были достаточно сложные отношения с Лениным, в докла-
де на Всеукраинской партийной конференции 5 апреля 1923 года заявил:
«Нет и не было в историческом прошлом влияния одного лица на судьбы...
человечества, не было такого масштаба, не создан он, чтобы позволил нам
измерить историческое значение Ленина»99.
Но канонизация Ленина имела для партии и большое практическое
значение. По замечанию Б. Энкера, побудительные мотивы для культа
были достаточно будничными: «Они - в потребности большевистского ре-
жима узаконить себя политически»100. Божественный ореол вокруг вождя
бросал отсветы на созданную им партию, служил высшим подтверждением
легитимности ее власти.
Большую роль в формировании сакрального образа вождя сыграла
революционно настроенная интеллигенция. Поклонение авторитарной
власти, культ «сильной» личности были очень заметны в российской куль-
туре, в идеологии авангарда. Эти принципы легли, например, в основу
создававшейся А. Н. Скрябиным в 1900-х годах революционно-атеисти-
ческой оперы (позднее уничтоженной автором). «Ему казалось, - писал
Б. Ф. Шлецер, - что необходимой подготовительной ступенью к осущест-
влению духовного слияния людей является установление политического
и социального единства на земле. Отсюда мечта о едином всемирном цар-
стве, на социалистической основе, но с единым неограниченным духовным
и политическим владыкой, героем, вокруг которого должны были распо-
ложиться в строгом иерархическом порядке его сотрудники... Герой оперы
выступал, таким образом, в качестве социального реформатора, проповед-
ника социализма и, вместе с тем, своеобразного теократизма, без Бога, но
с верховным жрецом»101.
Антидемократические, казарменные идеалы лежали в основе социаль-
но-утопических проектов К. Циолковского. Предлагаемое в его проектах
общественное устройство опиралось на жесткое централизованное управ-
ление, трудовые армии, систему изолированных друг от друга сообществ-
фаланстеров, где обязаны были жить люди, находящиеся на разных сту-
пенях совершенства. Управлять этими сообществами должны были особо
одаренные личности, выделяющиеся среди остальной людской массы, по-
скольку Циолковский считал, что только гении-вожди способны изменить
общественную жизнь в лучшую сторону. Искусственная селекция и долж-
Глава в
Социальная утопия взамен религии
331
на была в первую очередь обеспечить общество необходимым количеством
гениев. Выбранный народом вождь получал абсолютную власть и сразу же
становился диктатором. «Царит абсолютизм, - писал Циолковский. - Зато
нет нерешительности, ни малейшего промедления в делах всякого рода.
Прогресс идет безостановочно. Повиновение решению одного - беспрекос-
ловное»102.-
Этатистская психология, тоска по «сильной» власти приобрели в Рос-
сии особенно острый характер после многих лет военного хаоса и разрухи.
Были и другие, не менее важные причины привлекательности Со-
ветской власти для творческой интеллигенции. Авангардистские концеп-
ции утверждали, что искусство в будущем должно исчезнуть, полностью
слиться с жизнью. «Люди... рассматривающие искусство под углом ком-
мунистического монизма, неотвратимо приходят к выводу, что искусство
есть только качественно-своеобразный, временный... метод жизнестрое-
ния», - утверждал Н. Ф. Чужак (Насимович)103. Для сторонников этой
точки зрения политики-вожди должны были казаться великими худож-
никами-демиургами, создающими по иррациональным законам жизне-
строительства небывалое произведение искусства - социализм. Любопыт-
ные идеи на этот счет содержатся, например, в опубликованных в пер-
вом номере «Лефа» за 1924 год статьях В. Шкловского, Б. Эйхенбаума,
Ю. Тынянова и других авторов о Ленине как стилисте.
Самой крупной и талантливой фигурой среди поэтов, «приравнявших
перо к штыку» и поставивших его на служение партии и вождям, был
В. Маяковский. Правда, поэта и его друзей футуристов следует отнести к
верующим-иконоборцам, поскольку они были против отображения вождей
в материальных памятниках. В 1924 году в первом номере журнала «Леф»,
которым руководил Маяковский, была опубликована статья «Не торгуйте
Лениным!», в которой редакция протестовала против массового изготов-
ления и продажи бюстов вождя. «Учитесь у Ленина, но не канонизируйте
его», - требовали футуристы. Но это неприятие партийных икон и идолов
ничуть не сказывалось на отношении левых художников к самому вож-
дю. Маяковский, призывавший в «Лефе» «не создавать культа», в этом же
журнале опубликовал посвященную РКП(б) культовую поэму «Владимир
Ильич Ленин». Ленинская тема занимала в творчестве поэта весьма за-
метное место, и его без преувеличения можно считать одним из создателей
советской религиозно-художественной ленинианы.
Существенным моментом в развитии культа Ленина явилась его
смерть; она вызвала в стране сильнейший эмоциональный всплеск и окон-
чательно превратила вождя в религиозный символ. Обстановку, царившую
в Колонном зале Дома союзов во время похорон Ленина, трудно охарак-
теризовать иначе, чем экстаз. Литератор Е. Г. Лундберг, наблюдавший бес-
конечный людской поток в Дом союзов, писал, что людей влекло к гробу
вождя не любопытство и не принуждение, а «...то, чего еще никогда в жиз-
ни видеть не приходилось, то, о чем до корня забыл Запад и что в экстати-
ческих преувеличениях... еще сохранил далекий Восток»104.
332 Антирелигиозная пропаганда в GGGP: 1817-1341 гг.
В 1924 году в Москве была издана объемистая книга «У великой мо-
гилы», содержавшая подборку газетных и журнальных статей, посвящен-
ных памяти Ленина. Она хорошо передает атмосферу траурных дней янва-
ря 1924 года, то состояние экзальтации, в котором пребывала страна. «Он с
нами всегда, он из могилы будет нам диктовать, будет направлять нас... Он
освободит всех», - говорил приехавший в Москву на похороны крестья-
нин105. Ф. Гладков в эти дни писал: «Ленин - это человек в безграничной
цельности и гармонии. Ленин - это наша эпоха и эпоха бесконечного бу-
дущего. Ленин - это все, это бесконечность»106.
Религиозно-мистический настрой ощущался в выступлениях руко-
водителей партии. Экстренно собравшийся Пленум ЦК РКП(б) принял
обращение «К партии. Ко всем трудящимся», в котором дал ответ на вол-
новавший всех вопрос: что же теперь будет? Успокаивая взбудораженное
общество, руководители партии заявляли, что смерть Ленина не будет
иметь катастрофических последствий для социализма, поскольку на земле
остался второй Ленин - партия. «Каждый член нашей партии есть частич-
ка Ленина, - утверждало обращение. - Вся наша коммунистическая семья
есть коллективное воплощение Ленина»107.
Эта мистическая идея в различных вариантах была сразу же расти-
ражирована советской пропагандой. Коллективным Лениным в 1920-х го-
дах называли и партию, и пролетариат, и весь советский народ. Как писал
А. Жаров, «по всей земле: от края и до края / его глаза в мильонах глаз
горят».
Это учение весьма напоминает христианское догматическое богосло-
вие, которое рассматривает земную Церковь как тело- Христово, Божью
семью, в которой невидимо присутствует ее основатель и глава - Христос.
Е. Лундберг, например, считал, что животворящая часть Ленина - его
дело - отделилась от его тела - живого единства - в третий день после
смерти, во время похорон. «Грозно, многолюдно, слитно, над временем и
пространством, сгущались тучи человеческих воль. Невидимо вихрились
в зале вихри. По гигантским кривым уходили они в мир. Но начало было
здесь - где скрестились личность и масса, и где личность вышла из себя,
отдала себя, чтобы стать массой»108.
Как и на Христе, на Ленине лежала печать мессианства, жертвенно-
сти и страдания. После покушения 1918 года и смерти в 1924 году в гла-
зах народа он стал «страдальцем». Пролитая вождем кровь превратилась
в искупительную жертву, принесенную на алтарь революции и сделавшую
ее торжество неотвратимым. Лундберг, переживший на похоронах Ленина
нечто вроде мистического экстаза первохристианина, писал: «Никогда не-
избежность победы не казалась такою неизбежною, как в эти дни. <•••>
Все видели, что создавалось в Колонном зале, и не могли противодейство-
вать»109.
Если Октябрьская революция воспринималась народным сознанием
и революционным искусством в «рождественских» тонах — как начало но-
вой эры в истории человечества, то в отношении к Ленину ощущаются
102. Раскрытая рака с мощами князя Михаила Тверского
в Преображенском соборе. Тверь. 1919 г.
103. Вскрытие мощей Нестора-летописца.
Киево-Печерская лавра. 1939 г.
104. Снятые с церквей колокола на территории завода «Знамя труда».
Ленинград. 1930 г.
105. Сожжение икон на площади К. Маркса в г. Богородске
106. Клуб рабочей молодежи
в закрытой церкви
107. Алтарная часть церкви, превращенной в клуб
108. Клуб в церкви села Верхнее Толучеево (Воронежская губ.)
109. Емельян Ярославский с пионерами
770. Редакция газеты «Безбожник» в Москве на Тверской улице, 36
111. Делегаты II съезда СВБу Центрального дома Красной Армии.
Москва. 1929 г.
112. Председатель ЦИК СССР М. И. Калинин выступает на II съезде СВБ.
Москва. 1929 г.
113. Е. М. Ярославский
выступает
на торжественном
заседании в Доме союзов,
посвященном 10-летию СВБ.
1936 г.
114. Торжественное заседание в Доме союзов, посвященное 15-летию СВБ.
1940 г.
115. Василеостровский районный совет СВБ (Ленинград) за работой
116. Безбожники расклеивают плакаты в клубе «Трехгорной мануфактуры».
Москва. 1931 г.
117. Ударная безбожная бригада дебаркадера № 154
118. Ударная безбожная бригада шорной мастерской
объединения глухонемых. Кострома. 1931 г.
119. Кружок рукоделия
при клубе женщин-горянок
в ауле Эльбурган
(Черкессия). 1929 г.
120. Женский безбожный барак № 20 рабочего поселка Уралмашстроя.
1932 г.
121. Празднование Международного юношеского дня в Ленинграде
1 сентября 1924 г.
722. Октябрины
123. Детская
антирелигиозная
демонстрация
124. Детская антирелигиозная демонстрация. Москва
125. Школьники г. Острова Ленинградской области на демонстрации
7 ноября 1938 г.
126. Черная доска в школе
127. Стенная антипасхальная газета в школе
128. Бюро ячейки СВБ школы второй ступени в городе Угличе
129. Урок в школе
130. Стенная газета «Юный безбожник».
Средняя школа № 2 г. Брянска. 1941 г.
131. Кружок юных безбожников колхоза «Память Ильича»
Нижне-Волжского края. 1930 г.
132. Русская группа выпускников детского антирелигиозного
университета в Казани. 1931 г.
133. Татарская группа выпускников детского антирелигиозного
университета в Казани. 1931 г.
134. Киоск антирелигиозной
литературы в Московском
театре МОСПС. 1930 г.
135. Антирелигиозная выставка на рынке города Ессентуки. 1935 г.
136. Вестибюль Днепропетровского областного антирелигиозного музея
137. Антирелигиозный музей
в здании церкви. Тюмень
138. Антирелигиозные музей и университет в Фергане. 1931 г.
139. Экскурсия красноармейцев в Харьковском антирелигиозном музее
140. Экскурсия краснофлотцев в антирелигиозном музее
Кронштадтского районного совета СВБ
141. Разрушение куполов
на закрытом соборном храме
Страстного монастыря
в Москве
142. Вход в Центральный антирелигиозный музей. Москва
143. Центральный
антирелигиозный музей.
Уличная экспозиция
«Кто руководит религией»
144. Экскурсия в ЦАМе. 1930 г.
145. Красноармейцы
перед экскурсией
146. Посетители ЦАМарассматривают лопату,
сделанную крестьянином из иконы
147. Школьники у церковных мощей, выставленных в экспозиции ЦАМа.
1931 г.
148. Объявление на фронтоне Казанского собора в Ленинграде
о предстоящем открытии Музея истории религии АН СССР
149. Открытие Музея истории религии. В центре -В. Г. Богораз-Тан,
организатор и первый директор музея. 1932 г.
Глава 6
Социальная утопия взамен религии
333
«пасхальные» интонации, величайшее горе сочетается в них с радостью,
просветлением и надеждой:
Стон по земле. Взметнули твердь
Слова о невозможной смерти.
И понял мир,
Что эта смерть
Открыла путь к бессмертью!
Кружись, земля!
Земля, кружись!
В час грозных откровений,
Сегодня понял мир, что жизнь
В холодном слове:
Ленин110.
Первые шаги по обожествлению Ленина предпринимались еще при
его жизни. Так, в октябре 1920 года Коллегия Истпарта приняла решение
о сборе материалов, связанных с его жизнью и деятельностью, и созда-
нии музея Ленина. В начале 1920-х годов стали организовываться первые
«ленинские уголки», появились улицы и населенные пункты, носящие его
имя.
Но с января 1924 года эти разрозненные стихийные ручейки превра-
тились в лавинообразный поток, культ Ленина окончательно приобретает
официальный общегосударственный характер. С целью увековечения па-
мяти вождя Коммунистическая партия осуществляет целый ряд меропри-
ятий: переименование городов, площадей и улиц, присвоение имени вождя
предприятиям и организациям и т. п.
Началось массовое издание ленинских работ, «цитатников», биогра-
фии, воспоминаний и рассказов о вожде. В. В. Шульгин, рассматривая
в 1925 году витрины книжных магазинов в Киеве, был поражен: «Тут,
можно сказать, царство ленинизма. Ленин здесь, Ленин там. Ленин так,
Ленин этак... Для вящего эффекта всюду торчат его портреты, во все-
возможных видах. Печатные, рисованные, скульптурные, в гипсе, глине,
бронзе»111.
С этого времени памятники Ленину стали привычным украшением со-
ветских городов и сел. В Ленинграде, например, за годы Советской власти
было установлено 109 памятников вождю революции и примерно столько
же мемориальных досок.
Через несколько дней после смерти Ленина руководители партии
приняли решение о сохранении его тела в специальном склепе на Крас-
ной площади112. Как писали в феврале 1924 года «Известия», гробница с
останками вождя должна была превратиться в «место паломничества всего
свободного человечества» и затмить собою святыни Мекки и Иерусалима.
Примечательно, что епископат обновленческой Церкви, выражая со-
болезнования и служа панихиды по Ленину, говорил о его «многостра-
334 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1941 гг.
дальной, доброй и христианской душе», называл «великим борцом и стра-
дальцем за свободу угнетенных». «Пусть могила эта родит еще миллионы
новых Лениных и соединит всех в единую великую братскую, никем не-
одолимую братскую семью. И грядущие века да не изгладят из памяти
народной дорогу к этой могиле, колыбели свободы всего человечества»113.
Идея о бальзамировании тела Ленина и сооружении Мавзолея появи-
лась в то время, когда еще не была закончена кампания по вскрытию цер-
ковных мощей, проходившая под лозунгом борьбы с «идолопоклонством»
и «реакционным культом мертвого тела». Н. В. Валентинов утверждал, что
идея сохранить тело усопшего вождя в виде мощей, противоречившая духу
марксизма, была предложена Сталиным - бывшим учеником православ-
ной семинарии. «Эта любопытная история, - писал Валентинов, - бросает
особый свет на многое позднее произошедшее и на дух Сталина, в частно-
сти на его самообожествление»114.
Неудивительно, что план бальзамирования останков вождя не полу-
чил поддержки со стороны некоторых руководителей партии, в том числе
Л. Троцкого, Л. Каменева, Н. Бухарина. «Отношение к Ленину, как к ре-
волюционному вождю, было подменено отношением к нему, как к главе
церковной иерархии, - писал Троцкий в книге "Моя жизнь". - На Крас-
ной площади воздвигнут был, при моих протестах, недостойный и оскор-
бительный для революционного сознания мавзолей. В такие же мавзолеи
превращались официальные книги о Ленине. Его мысль разрезали на ци-
таты для фальшивых проповедей. Набальзамированным трупом сражались
против живого Ленина - против Троцкого»115.
Любопытно, что представители футуризма также считали философию
Мавзолея абсолютно несовместимой с духом революции, воплощением ко-
торой был для них Ленин. Возражая академику А. В. Щусеву (автору про-
екта), считавшему Мавзолей символом вечности, они заявляли, что это -
чисто восточная вечность. Так ее понимали в древних восточных монархи-
ях, такой она отразилась в грандиозных постройках Ксеркса, Дария, Кира.
Мавзолей - символ не революции и движения, а неподвижности и застоя,
«дикого консерватизма и одуряющего великолепия деспотических дво-
ров... гипнотизирующей статуарности всей древней персидской жизни»116.
Возможно, именно Мавзолей на Красной площади подтолкнул Р. Рол-
лана назвать (в «Московском дневнике») Советский Союз страной фарао-
нов, для которых народ с песнями строил пирамиды.
Известно, что против строительства Мавзолея была настроена
Н. К. Крупская. Озабоченная культовым ажиотажем вокруг имени Ленина,
вдова вождя 30 января 1924 года выступила в «Правде» с обращением к ра-
бочим и крестьянам (а фактически - к руководителям партии), в котором
просила их воздержаться от внешнего почитания личности Ленина («не
устраивайте ему памятников, дворцов его имени, пышных торжеств в его
память и т. д.») и обратиться к повседневным, насущным делам.
В конце 1920-х годов ленинский культ в СССР начал вытесняться
культом Сталина. Р. Такер рубежной датой считает 1929 год, когда обще-
Глава 6
Социальная утопия взамен религии
335
ственность страны широко отметила пятидесятилетие Сталина117. В 1930-х
годах почитание «отца народов» приняло фантасмагорические формы и
масштабы. Л. Фейхтвангер, посетивший СССР в 1937 году, писал об этом
феномене советской жизни: «Поклонение и безмерный культ, которым на-
селение окружает Сталина, - это первое, что бросается в глаза иностран-
цу... На всех углах и перекрестках, в подходящих и неподходящих местах
видны гигантские бюсты и портреты Сталина. Речи, которые приходится
слышать, не только политические речи, но даже и доклады на любые на-
учные и художественные темы, пересыпаны прославлениями Сталина...»118
Фейхтвангер отмечал, что это поклонение советского народа в боль-
шинстве случаев было совершенно искренним: «Люди чувствуют потреб-
ность выразить свою благодарность, свое беспредельное восхищение. Они
действительно думают, что всем, что они имеют и чем они являются, они
обязаны Сталину»119.
На упрочение культа партии и вождей в СССР работала вся пропа-
гандистская машина: печать, литература, кинематограф, театральное и му-
зыкальное искусство. Не оставался в стороне от этого «богоугодного» дела
и Союз воинствующих безбожников. Его глава Ярославский был автором
многих статей, брошюр и книг о Ленине. Наделяя вождя чертами мессии
и пророка, Ярославский призывал народные массы быть верными заветам
Ильича. Многие трудящиеся, писал он, чтут его память, но при этом про-
должают сохранять веру в Бога. Значит, их нельзя считать настоящими
ленинцами. «...Если кто думает, что можно до конца быть ленинцем и в то
же время в сознании своем оставить связи с религией, то глубоко заблуж-
дается... - писал он в газете "Безбожник" 27 февраля 1924 года. - Такие
люди не годны для дела коммунизма. Про них сказал бы и Ленин: устами
чтут меня, а сердце их далеко от меня».
Изданная в 1934 году книга Ярославского «Биография В. И. Ленина»
была официально признана первой полной научной биографией вождя ре-
волюции.
Сталинский «назначенец», Ярославский до конца жизни верой и прав-
дой служил Сталину - в качестве партийного историографа и публициста,
члена Центральной контрольной комиссии и Комиссии партийного кон-
троля при ЦК ВКП(б), члена правительства и пр. После XV съезда партии
«левая оппозиция» распространила карикатуру, на которой Сталин был
изображен в виде городового, а Ярославский - в виде лающей, брызгаю-
щей слюной собаки у его ног.
В начале 1930-х годов Ярославский предложил Сталину написать его
биографию, однако тот рассчитывал привлечь к этому делу Горького и со-
гласия не дал. Но и в этой ситуации Ярославский сумел угодить вождю,
выпустив в 1939 году брошюру «О товарище Сталине». Работа придворно-
го историка Хозяину понравилась, и ее неоднократно переиздавали боль-
шими тиражами.
Готовность Ярославского услужить Сталину усилилась после неудачи
с вышедшей под его редакцией в 1928-1931 годах «Историей ВКП(б)».
330 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1041 гг.
Сталинская критика в адрес «Истории» послужила для него полезным
уроком. «Надо во всех учебниках дать больше о Сталине, о его роли в
строительстве партии, в руководстве ею, в разработке ее идеологии, ее ор-
ганизации, ее тактики, - писал он в 1935 году заведующему отделом про-
паганды ЦК ВКП(б). - Вы знаете, что я над этим работаю и буду работать,
чтобы дать книгу о т. Сталине. <•••> Учебники по истории партии надо,
по возможности, насытить материалом о т. Сталине не только в период
после смерти Ленина. В особенности же надо показать роль т. Сталина
после смерти В. И. Ленина, - то, что он поднял учение Ленина на новую
ступень»120.
С этих позиций он разрабатывал в 1930-х годах вопросы истории
партии, создавал, совместно с другими авторами, «энциклопедию стали-
низма» - знаменитый «Краткий курс истории ВКП(б)»121. Первое изда-
ние этой книги, ставшей для многих поколений советских людей священ-
ным писанием, вышло в октябре 1938 года, а уже к середине 1940 года,
благодаря многочисленным переизданиям, ее общий тираж только на
русском языке достиг 12 миллионов экземпляров122.
Издававшиеся Союзом безбожников газеты и журналы были запол-
нены фотографиями вождей, посвященными им статьями и здравицами.
«В дни наших праздников и демонстраций, - писал журнал "Безбожник"
в 1936 году, - на знаменах написаны слова благодарности тому, кому мы
обязаны... изобилием и расцветом культуры: "Спасибо товарищу Сталину
за счастливую жизнь!"»123
На страницах антирелигиозных изданий советских вождей воспе-
вали писатели и поэты, печатались произведения народного творчества,
частушки:
Пред иконой колотить
Неча зря коленями,
Мы наладим новый быт
По заветам Ленина.
Бога нет, царя не надо,
И без них мы проживем.
У нас есть товарищ Ленин,
По его стопам пойдем.
По завету Ленина,
По совету Сталина,
Мы построили колхозы -
Верный путь селянина124.
Автор заметки «По Ильичу живем», помещенной в газете «Безбож-
ник» 18 января 1925 года, сообщал: «Интересна черта из домашнего быта
наших сельчан: зайдешь в хату - икон нет, портреты Ленина (большей
частью), Калинина, плакаты. А в одной - икона не икона, смотрю: рамка
иконы, а в ней Калинин Михайло Иваныч».
Глава 6
Социальная утопия взамен религии
337
Успехи иконоборчества - как свидетельство торжества марксизма в
советском обществе - были одной из самых популярных тем в пропаганде.
Газеты и журналы часто публиковали заметки вроде этих:
«В один из серых будничных дней мать поснимала свои иконы и вме-
сто них поразвесила портреты: Троцкого, Карла Маркса, Демьяна Бедного».
«Случилось такое с попом. Забежал он впопыхах в дом к безбожни-
кам, не видит, что в углу вместо иконы портрет товарища Сталина, и давай
молебен тараторить да в угол кадилкой махать».
Нужно добавить, что именем Ярославского были названы многие
предприятия, улицы, «безбожные» колхозы, цехи, бараки, бригады. Его
портреты были неотъемлемой принадлежностью всех важных мероприя-
тий Союза безбожников.
Религиозный дух насаждавшейся Союзом безбожников идеологии и
обрядности поначалу вызывал протесты со стороны многих антирелигиоз-
ников-пропагандистов. Выше уже говорилось, что по этому вопросу в сере-
дине 1920-х годов шли активные дискуссии. Так, М. Костеловская в статье
«Об ошибках антирелигиозной пропаганды», опубликованной 25 января
1925 года в «Правде», утверждала, что советские антирелигиозники подме-
няют атеизм антиклерикализмом и льют воду на мельницу сектантов. Вся
их пропаганда строится по образцу религиозной пропаганды, с той лишь
разницей, что вместо креста используется звезда, а вместо икон - портре-
ты. Эту тенденцию Костеловская объясняла тем, что в антирелигиозной
пропаганде работает много выходцев из духовного сословия, священников-
расстриг, интеллигентов-богоискателей. Самый язык пропаганды сохраня-
ет поповский дух, негодовала Костеловская. «Эта густопсовая поповщина,
идущая под видом антирелигиозной пропаганды, приводит к тому, что наи-
более сознательные рабочие начинают определенно сторониться от дела
антирелигиозной пропаганды».
На этот выпад Костеловской против газеты «Безбожник» Ярослав-
ский с раздражением отвечал, тоже в «Правде»: «Мы - народ очень гру-
бый: двуглавого орла заменили серпом и молотом. И рабочие наши очень
грубы: иконы снимут в доме, а повесят портреты Ленина, Маркса; крест
снимут и в петличку вденут пятиконечную звезду с серпом и молотом.
Пустяки вы говорите, т. Костеловская»125.
Весной 1925 года этот вопрос обсуждался на съезде безбожников.
Ярославский вновь отказался признать, что советские «октябрины», «крас-
ные похороны», замена икон на портреты - это «религия навыворот». Ни-
чего плохого в том, что крестьяне вывешивают в красных углах портреты
вождей, глава безбожников не видел. Вспомните, призывал он, раньше в
волости обязательно висела икона. Кто заходит - крестится. Сейчас икон
нет, вместо них - портреты. «Плохо это или хорошо? Некоторые говорят,
что зто плохо, потому что крестьяне видят в этом лишь замену: вот богов
сняли, а повесили Калинина да Ленина. Конечно, если создавать такое от-
ношение, вроде обоготворения, что это, мол, наши святые, - это конечно,
неправильно. Но не надо забывать, что как в иконе было известное органи-
330 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
зующее значение, так и в портретах вождей есть известное организующее
политическое значение, - это портреты Ленина, Калинина, Рыкова, пор-
треты наших вождей, наших руководителей, стоящих во главе советской
власти и компартии»126.
Любопытно, что насаждая в советском обществе культ вождей, анти-
религиозники с сарказмом писали о стремлении идеологов фашистской
Германии создать новую общегерманскую религию, опирающуюся на культ
А. Гитлера. В первой половине 1930-х годов советские пропагандисты ча-
сто высмеивали обожествление немецкого фюрера как «новое политиче-
ское язычество». «Ведь рекомендуется создавать его "уголки" в каждом
доме! Это звучит анекдотом», - писала 28 февраля 1932 года газета «Без-
божник».
М. Галактионов в 1934 году не без злорадства отмечал: «Положение
попов - незавидное: с одной стороны - успехи пролетарского безбожия... с
другой... фашистский воротила Розенберг, влезающий в сапожищах в цар-
ствие небесное и бесцеремонно требующий, чтобы сам господь-бог потес-
нился и дал место Гитлеру»127.
В одном из номеров газеты «Безбожник» была помещена карикатура
Д. Моора, изображавшая Гитлера с нимбом над головой:
За рекой собака воет,
Гитлер плешь в корыте моет.
Как же Гитлеру не мыться?
На него хотят молиться!
Гитлер, Гитлер, чтоб ты сдох!
Ты по роже чем не бог?
Только нынче боговать -
Не картошкой торговать128.
С середины 1930-х годов эта тема исчезла со страниц антирелигиозной
печати. Утрата интереса к ней была, видимо, связана с продолжавшим-
ся в СССР укреплением культа Сталина и нежеланием вызывать у чи-
тателей «неконтролируемые ассоциации». Кроме того, после заключения
в 1939 году между СССР и Германией соглашения о ненападении (пакт
Молотова-Риббентропа) нападки советской пропаганды на гитлеровский
режим заметно уменьшились.
Однако после начала Великой Отечественной войны внимание про-
паганды к германскому «политическому язычеству» вновь усилилось. В
1942 году Е. Ярославский начал заниматься сбором материалов для ста-
тьи «Обожествленный бандит и его апостолы», разоблачавшей увлечение
Розенберга, Гиммлера, Риббентропа и других вождей Третьего рейха язы-
чеством и мистицизмом. Главное место среди этих документов занимала
программа Национальной государственной церкви Германии, найденная в
марте 1942 года на фронте у убитого немецкого офицера и присланная
Ярославскому. Один из пунктов НГЦ утверждал, что «на алтаре НГЦ перед
Глава 6
Социальная утопия взамен религии
339
германским народом, в качестве бога, должна освящаться самая священная
книга - "Майн кампф", воплощающая чистейшую и правдивейшую этику...
современной и будущей жизни народа»129.
Работа Ярославского над статьей не была завершена. Он страдал не-
излечимым заболеванием и умер 4 декабря 1943 года, через полгода после
хирургической операции.
Но и в последний период жизни Ярославский продолжал служить
Хозяину. «Будем же работать так, - говорил он на антирелигиозном со-
вещании в 1941 году, - чтобы наша партия и товарищ Сталин сказали, что
мы славно и честно потрудились в той области, которая нам доверена»130.
Ярославский и его жена К. И. Кирсанова обращались к Сталину с
письмами, в которых изливали верноподданнические чувства и высказыва-
ли обиды на невнимание к ним вождя. 12 июня 1943 года Кирсанова писала
Сталину, что в дни, когда редактировался «Краткий курс истории ВКП(б)»,
в их дом вошло счастье. «Ярославский приходил озаренный светом Вашей
близости, острого ума, Вашего юмора. Более счастливым я никогда не ви-
дела Ярославского, и он говорил: "Товарищ Сталин обещал, что мы бу-
дем часто встречаться...", "О, как я буду работать!"». В письме от 4 декабря
1943 года Кирсанова сообщала Сталину, что когда Ярославский узнал о его
телефонном звонке, у него потекли слезы. «...Он тихо, тихо сказал: "Неза-
бываемый день". Я спросила: "Ты думаешь о Сталине?" - "Да", - ответил
он. - "Тебе хорошо?" - "Я счастлив", - сказал он. С того дня до последнего
дня своей жизни он жил надеждой на встречу с Вами, товарищ Сталин»131.
Относящиеся к этому времени неопубликованные дневники Ярослав-
ского также содержат безудержные славословия в адрес Сталина. И. Кур-
ляндский в своей книге «Сталин, власть, религия» высказал предположение,
что «тошнотворная восторженность» этих дневниковых записей была вы-
звана расчетом Ярославского на то, что дневник будет прочтен Сталиным.
Хотя Сталин иногда выговаривал своему приближенному за не знав-
шее границ подобострастие (как это было в 1940 году132), но делал это
не очень искренне, поскольку любил грубую лесть. Ярославский уцелел в
«мясорубке» второй половины 1930-х годов; в 1938 году в связи с шестиде-
сятилетием он был награжден орденом Ленина, в 1939-м стал академиком
Академии наук СССР. За вклад в разработку истории Гражданской войны
в 1943 году ему была присуждена Государственная премия. После смерти
Ярославского его прах был похоронен в Кремлевской стене на Красной
площади.
Примечания
1. Суханов ЯМ. Записки о революции М., 1992. Т. 3. С. 292
2. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. Т. 2, ч. 1. С. 350.
3. Клюев Н. Сочинения. Мюнхен, 1969. Т. 2. С. 360.
4. Есенин С. Собрание сочинений. М., 1970. Т. 2. С. 69.
5. Там же. Т. 3. С. 179.
340 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
6. Сорокин ПА. Голод и идеология общества // Экономист. 1922. N° 4/5. С. 5.
7. Поссе В А. От Февраля до Бреста: Воспоминания // Русское прошлое. Л., 1991. Кн. 1.
С. 173-251.
8. Куров МЛ. Христианско-социалистическая рабоче-крестьянская партия в России (1917-
1920 гг.) // Вопросы научного атеизма. Вып. 10. М., 1970. С. 331-347.
9. Клюев Н. Сочинения. Мюнхен, 1969. Т. 1. С. 494.
10. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. С. 233.
11. Бажанов Б. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. С. 157.
Такие оценки современники (как сочувствовавшие большевикам, так и их противники)
давали практически всем лидерам ленинской Коммунистической партии. Д. Рид, впер-
вые увидевший Н. Бухарина в конце 1917 года, писал, что это был «невысокий рыжебо-
родый человек с глазами фанатика, о котором говорили, что он "более левый, чем Ле-
нин"» (Рид Д. 10 дней, которые потрясли мир. С. 205). Н. Бердяев писал о Дзержинском
после допроса на Лубянке в 1920 году: «Думаю, что он не был плохим человеком и даже
по природе не был человеком жестоким. Это был фанатик. Он производил впечатление
человека одержимого. В нем было что-то жуткое» (Бердяев НА. Самопознание. С. 236).
12. Первый народный календарь Союза коммун Северной области на 1919 г. Петроград,
1919. С. 3.
13. Рейснер МА. Нужна ли вера в бога? М„ 1925. С. 137.
14. Красный Петроград: Вторая годовщина великой пролетарской революции. Петроград,
1919. С. 44.
15. Ibpee М. Ко второй годовщине «Безбожника» // 1Ьзета «Безбожник». 1924. 25 декабря.
16. Асеев Н. Стихотворения и поэмы. Л., 1967. С. 121.
17. Бонч-Бруевич В. На боевых постах Февральской и Октябрьской революций. С. 394.
18. Тимирязев КА. Наука и демократия: Сборник статей. 1904-1919 гг. М., 1963. С. 387-402.
19. Бонч-Бруевич ВД. Воспоминания о Ленине. С. 274.
20. Нареский Е. Новый быт у путиловцев // Газета «Безбожник». 1927. 30 октября.
21. Рассел Б. Практика и теория большевизма. М., 1991. С. 33.
22. Там же. С. 37.
23. Сипоеский ВВ. Поэзия народа: Пролетарская и крестьянская лирика наших дней. Петро-
град, 1923. С. 122-123.
24. Бессалъко П. О поэзии крестьянской и пролетарской // Грядущее. 1918. N° 7. С. 13.
25. Филиппенко И. Эра славы. М., 1918. С. 18.
26. Сипоеский В.В. Поэзия народа. С. 36.
27. Филипченко И. Эра славы. С. 52.
28. Там же. С. 96.
29. Гастее А. Поэзия рабочего удара. Петроград, 1918. С. 93.
30. Там же. С. 107.
31. Троцкий Л. Литература и революция. М., 1991. С. 165.
32. Эренбург И.Г. Люди, годы, жизнь: В 3 т. М., 1990. Т. 1. С. 352.
33. Маяковский В£. Полное собрание сочинений. М., 1957. Т. 5. С. 76.
34. Горлов Н. Футуризм и революция. М., 1924. С. 55.
35. Там же. С. 52.
36. Троцкий Л. Литература и революция. С. 195-196.
37. Там же. С. 197.
38. Горев Б.И. На идеологическом фронте: Сборник статей. М. - Петроград, 1923. С. 135.
Глава 6
Социальная утопия взамен религии
341
39. Рейтер МЛ. Нужна ли вера в бога? М., 1925. С. 137.
40. XVII съезд Всесоюзной Коммунистической партии (б): Стенографический отчет. М.,
1934. С. 624.
41. Циолковский К. Горе и гений. Калуга, 1916. С. 8.
42. Енчмен Э. Восемнадцать тезисов о «теории новой биологии» (Проект создания Револю-
ционно-Научного Совета Республики и введения системы «физиологических паспор-
тов»). Ростов-на-Дону, 1920. С. 35.
43. Там же. С. 3.
44. Там же. С. 26.
45. Там же. С. 6-7.
46. Там же. С. 26.
47. Деборин А. Философия и марксизм. 3 изд. М. - Л., 1930. С. 361.
48. Бухарин Н. Енчмениада. (К вопросу об идеологическом вырождении.) М. - Петроград,
б.г. С. 8.
49. «Яма» - трактир в Москве, существовавший в конце XIX - начале XX века. Являлся
своеобразным центром «бродячей Руси», неофициальным народным религиозно-дис-
куссионным клубом. В «Яме» бывали Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков, П. Д. Боборыкин,
B. Г. Чертков и другие деятели культуры.
50. Панкратов А.С. Ищущие Бога . М., 1911. С. 23-25.
51. Молоствова Е.В. Иеговисты: Жизнь и сочинения кап. Н. С. Ильина. Возникновение сек-
ты и ее развитие. СПб., 1914. С. 287, 183.
52. Федоров Н.Ф. Сочинения. М., 1982 С. 103-107.
53. См.: Металъников С. Проблема бессмертия в современной биологии. Петроград, 1917.
Сб.
54. Брюсов В. О смерти, воскресении и воскрешении // Вселенское дело. Одесса, 1914.
Сб. 1. С. 49.
55. Бердяев НА. Самопознание. С. 198.
56. Мечников ИМ. Этюды оптимизма. 4 изд. М., 1917. С. 3.
57. Там же. С. 127-128.
58. См.: Покровский М.Н. Страх страха смерти и производственное значение религии // Под
знаменем марксизма. 1922. № 9-10. С. 113-124.
59. Святогор А. «Доктрина отцов» и анархизм-биокосмизм // Биокосмист. 1922. N° 3-4.
C. 16.
60. Воспоминания крестьян-толстовцев. 1910-1930-е гг. М., 1989. С. 98.
61. Кириллов В. Железный мессия. С. 19.
62. О'Коннор ТЭ. Анатолий Луначарский и советская политика в области культуры. М.,
1992. С. 28.
63. Сухих СМ. М. Горький и Н. Ф. Федоров // Русская литература. 1980. № 1. С. 160-168.
64. Красин ЛБ. Памяти Л. Я. Карпова // Лев Яковлевич Карпов: Сборник статей и воспо-
минаний. М.-Л., 1928. С. 51.
65. Вильяме AJ>. Жизнь доказала нашу правоту: Избранная публицистика. М., 1983. С. 306.
66. Красное знамя и церковные хоругви // Наука и религия. 1922. 27 ноября.
67. Клибанов AM. О покойницких // Газета «Безбожник». 1925. 5 июля.
68. Восленский М.С. Номенклатура. С. 90.
69. Слезкин Ю. Мое время разными глазами // Советская Россия. 1987. 29 ноября.
70. Женщина из легенды // Сельская жизнь. 1989. 7 марта.
342 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг.
71. Кравченко А. Г. Из опыта: К вопросу о методах работы с ленинцами в сокращенных шко-
лах политграмоты. М., 1925. С. 75.
72. Валентинов И. Суть большевизма в изображении Ю. Пятакова // Новый журнал. Нью-
Йорк, 1958. Кн. 52. С. 151.
73. Д'Актилъ А. Частушки безбожные. С. 6-10.
74. Амосов Н. Под знаменем Ленина-Сталина // Безбожник. 1936. № 1. С. 2.
75. Градов Г. XX // Безбожник. 1937. № 10. С. 19.
76. Пайпс. Р. Россия при большевиках. С. 344.
77. Лукачевский А. III пленум ЦС СВБ // Журнал «Безбожник». 1931. № 9-10. С. 3.
78. Журнал «Безбожник». 1936. № 6. С. 6.
79. Общавшийся в 1937 году с москвичами Л. Фейхтвангер отмечал, что «мелкие неудобства
не заслоняют от них того большого, которое может дать только жизнь в Советском Сою-
зе... "Как вы можете жить, - спрашивают они меня, - в таком морально скверном возду-
хе, которым вам приходится там дышать?" <■••> Неужели вас не раздражает явная бес-
смыслица, окружающая вас? Как можете вы выносить жизнь в стране, экономика кото-
рой определяется не разумным планированием, а жаждой одиночек к наживе?» (Жид А.
Возвращение из СССР; Фейхтвангер Л. Москва 1937. М., 1990. С. 208).
Г. Федотов в 1947 году писал: «Немало советских людей повидали мы за границей - сту-
дентов, военных, эмигрантов новой формации. Почти ни у кого мы не замечаем тоски по
свободе, радости дышать ею. Большинство даже болезненно ощущает свободу западного
мира как беспорядок... Их неприятно удивляет хаос мнений на столбцах прессы: раз-
ве истина не одна? Их шокирует свобода рабочих, стачки, легкий темп труда. "У нас
прогнали миллионы через концлагеря, чтобы научить их работать" - такова реакция
советского инженера при знакомстве с беспорядками на американских заводах; а ведь он
сам от станка - сын рабочего или крестьянина» (Федотов ГЛ. Судьба и грехи России.
Т. 2. С. 298).
80. Левина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии. 1920-1930
годы. СПб., 1999. С 149.
81. Федотов ГЛ. Судьба и грехи России. Т. 1. С. 257.
82. Горохов B.C. Тот самый Сталин...: Портрет без ретуши. М., 2005. С. 38.
83. Аллилуева СМ. Двадцать писем к другу. СПб., 1994. С. 152.
84. Федотов ГЛ. Судьба и грехи России. Т. 2. С. 300.
85. Этот вопрос анализируется во многих публикациях, посвященных проблемам советской
истории. См., например: Капустин М. Конец утопии? Прошлое и будущее социализма.
М., 1990; Панченко АЛ., Панченко AM. Осьмое чудо света // Канун: Альманах. СПб.,
1996. Вып. 2. С. 166-202; Чудакова М.О. Антихристианская мифология советского вре-
мени // Библия в культуре и искусстве. М., 1996. С. 331-359; Полосин В. Миф, религия,
государство. 2 изд. М., 1999; Пивоваров Ю. Полная гибель всерьез. М., 2004, Сторчак
В. М. Религиозные истоки и смысл большевистского мессианизма // Религиоведение.
Благовещенск, 2004. № 3. С. 33-47; № 4. С. 3-18 и другие работы.
86. Сорокин П. Смена вех как социальный симптом // Вестник литературы. 1921. № 12. С. 2.
87. Поповский М. Жизнь и житие Войно-Ясенецкого, архиепископа и хирурга // Октябрь.
1990. № 2. С. 100.
88. «Не беда, что вместо православного царя явился Председатель Совнаркома... Не беда,
что в "Третьем Риме" прошли не вселенские соборы, а конгрессы Коминтерна. И евро-
пейский социализм мы подчинили себе. И китайским несокрушимым духом заразились...
И могучее мистическое настроение Индии не минуло нас. Иностранный отдел ГПУ че-
рез художника и мыслителя Рериха, через эмиссаров Коминтерна соединил советский
социализм с этим древним духовным источником. По сути, исполнилось все. Все, о чем
мечтал Константин Леонтьев» (Пивоваров Ю. Полная гибель всерьез. М., 2Q04. С. 98-99).
Глава 6
Социальная утопия взамен религии
343
89. Якунин Г., священник. В служении культу (Московская Патриархия и культ личности
Сталина) // На пути к свободе совести. М., 1989. С. 172-206).
90. В Италии в XIX веке социалисты называли своих детей Лассальо и Марксинами. Когда
в 1890-х годах на Сицилии были образованы первые союзы сельскохозяйственных рабо-
чих (fasci), члены их обладали безграничной верой в своих лидеров. На процессиях они
часто несли распятия рядом с красными флагами и лозунгами, заимствованными из ра-
бот Маркса Многие, опьяненные чувством преклонения, бросались на колени перед сво-
ими вождями - так же, как становились на колени в церкви перед епископами (Такер Р.
Сталин: Путь к власти. М., 1991. С. 45).
В Монголии кочевники-скотоводы (араты), участвовавшие в революционно-освободи-
тельном движении, относились к своим военачальникам как к посланцам Шамбалы.
Когда китайские коммунисты, разрушив буддийские храмы, стали взамен них созда-
вать «ленинские школы», результаты этих воспитательных мер не заставили себя ждать.
Журнал «Безбожник» в 1935 году сообщал: «Перед дверями многих крестьянских домов
прежде висели таблички духов... В настоящее время эти таблички заменены табличками,
где написано: "Дух Маркса и всех предвестников революции"» (Вакурова А., Шипов А.
Безбожие в Советском Китае // Журнал «Безбожник». 1935. № 9. С. 10).
91. Федотов ГЛ. Судьба и Грехи России. Т. 2. С. 299-300.
92. Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Л., 1984. Т. 27. С. 22.
93. Кавелин КД. Наш умственный строй: Статьи по философии русской истории и культу-
ры. М., 1989. С. 436.
94. Цит. по: Александров А. Памяти К. Н. Леонтьева. Сергиев Посад. 1915. С. 195.
95. Братья Гордины. Социомагия и социотехника. С. 94.
96. Энкер Б. Начало становления культа Ленина // Отечественная история. 1992. № 5.
С. 192.
97. Сейфуллина Л. Мужицкий сказ о Ленине // Собрание сочинений. 2 изд. М.-Л., 1927.
Т 2. С. 270-280.
98. Радек К. О Ленине. М., 1924. С. 29.
99. Троцкий ЛД. К истории русской революции. М., 1990. С. 241.
100. Энкер Б. Начало становления культа Ленина. С. 201.
101. Шлецер Б.Ф. Скрябин. Берлин, 1923. Т. 1. С. 164-165.
102. Циолковский К. Горе и гений. С. 6.
103. Чужак Н.Ф. Под знаменем жнзнестроения. (Опыт осознания искусства дня). // Леф.
1923. № 1. С. 12.
104. Лундберг Е. Ленин и легенда. Л., 1924. С. 21.
105. У великой могилы. М., 1924. С. 251-252.
106. Там же. С. 448.
107. КПСС в резолюциях и решениях съездов... Т. 3. С. 179.
Жизнь этого догмата оказалась непродолжительной. Довольно скоро выяснилось, что
претендовать на звание «Ленина сегодня» может только один человек - И. Сталин.
108. Лундберг Е. Ленин и легенда. С. 21,19.
109. Там же. С. 20.
110. Жаров А., Колосов М Ленин: Комсомольские стихи и рассказы. М., 1925. С. 17.
111. Шульгин В.В. Три столицы. М., 1991. С. 137.
112. Волкогонов Д. Ленин: Политический портрет: В 2 кн. М., 1997. Кн. 2. С. 365.
113. Отклики на смерть В. И. Ленина // Христианин. 1924. № 1. С. 6.
114. Валентинов Н.В. Наследники Ленина. М., 1991. С. 209.
115. Троцкий Л Д. Моя жизнь. Т. 2. С. 257.
244 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-164! гг.
116 Зелинский К. Идеология и задачи советской архитектуры // Леф. 1925. № 3(3). С. 92.
Эту точку зрения разделяют некоторые современные авторы. Б. Гройс, например, считает
Мавзолей памятником смерти, а не жизни. Более того, по его мнению, Мавзолей изна-
чально задумывался как символ бренности, конечности существования Ленина Смысл
выставленного мертвого тела Ленина, пишет он, заключается в том, чтобы представить
«...вечное доказательство тому, что он действительно, безвозвратно и окончательно умер,
не воскреснет, и никакая апелляция к нему ни в каком смысле более невозможна - как
только через его наследников» {Гройс Б. Утопия и обмен. М., 1993. С. 65).
Конечно, нельзя отрицать того, что советским руководителям было выгоднее иметь дело
с мертвым, а не живым Лениным Еще в 1922 году, после трех поездок в Горки, Сталин
с плохо скрываемым удовлетворением констатировал: «Ленину капут» {Валентинов НВ
Наследники Ленина. С. 9). И все же сомнительно, чтобы они испытывали серьезные
опасения по поводу возможного «воскресения» вождя. Желание «окончательно» похо-
ронить Ленина с помощью Мавзолея скорее всего присутствовало в планах вождей на
уровне подсознания, а не в виде теории. Выстраиваемая Б Гройсом логическая схема
слишком сложна, она превращает Сталина и его окружение в теоретиков-мнстиков, в то
время как их мышление всегда отличалось прямолинейностью и элементарностью. Эти
качества в полной мере сказались в кампании по вскрытию мощей православных угодни-
ков; они же определили основную цель сооружения Мавзолея: дать населению зримый,
реальный объект поклонения, еще одни мощи, но теперь уже «настоящие».
117. Такер Р. Сталин: Путь к власти. 1879-1929 С. 417.
118. Жид А. Возвращение из СССР; Фейхтвангер Л. Москва 1937. С. 208.
119. Там же. С 209
120. Цит по: Нежный А. Комиссар дьявола С. 24.
121. Маслов Н. «Краткий курс истории ВКП(б)» - энциклопедия культа личности Сталина //
Суровая драма народа С. 340.
122 Ярославский Ем. О роли и значении Коммунистической партии (большевиков) в миро-
вой истории М , 1941 С. 22
123. Конституция социалистического государства // Журнал «Безбожник». 1936. № 10. С. 2.
124. Народное творчество о Ленине // Безбожник 1936 № 1 С. 3.
125. Ярославский Ем. Против религии и церкви. М., 1935. Т. 3. С. 155.
126. Он же. Как вести антирелигиозную пропаганду. С. 21
127. Галактионов М Фашизация церкви в Германии // Журнал «Безбожник». 1934 № 4 С 7.
128. Попытки обожествления Гитлера // Газета «Безбожник». 1933. 13 ноября.
129. Цит по- Савельев СН Емельян Ярославский - пропагандист марксистского атеизма
С. 72.
130 Ярославский Ем. Задачи антирелигиозной пропаганды // Журнал «Безбожник» 1941.
№ 5. С. 3.
131. Цит. по: Курляндский И А. Сталин, власть, религия. С. 184, 186
132 Там же С. 179.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Советское государство вело борьбу с религией на всем протяжении
своей истории, однако в наиболее резкой, бескомпромиссной форме эта
политика проводилась в период 1917-1941 годов, до начала Великой От-
ечественной войны. Именно в это время, в процессе формирования совет-
ского образа жизни, в СССР была создана и проверена на практике раз-
ветвленная система антирелигиозного воспитания населения. К идейной
войне с «религиозным дурманом» были подключены все наличные силы
государства: партийные, комсомольские и пионерские организации, Союз
воинствующих безбожников, профсоюзы, Красная армия, научные учреж-
дения, школа, музеи, агитационно-массовое искусство.
Результатом деятельности этой системы промывания мозгов, допол-
нявшейся репрессиями против верующих и духовенства, стал массовый от-
ход советского населения от религии и Церкви. Г. П. Федотов в 1936 году
писал: «Наблюдатели России последних лет - большинство иностранцев
и русских беженцев оттуда - игнорируют религиозную жизнь. Очевидно,
она настолько сжалась, стала уделом такого меньшинства, и притом мол-
чащего, что поверхностный обыватель проходит мимо, не замечая самого
явления»1.
Правда, всесоюзная перепись населения 1937 года показала, что почти
57% населения страны (треть в городе и две трети в деревне) оставались
религиозными2. Однако некоторые историки отмечают неоднозначность
итогов переписной кампании и предупреждают о недопустимости их пря-
молинейной интерпретации: «Важно учесть, что ответы на вопрос о ре-
лигии не раскрывали картину воцерковленности населения. <•••> Итоги
переписи не дают почвы для вывода, что антирелигиозная пропаганда по-
терпела крах»3.
Важен и другой вопрос - о характере идейной эволюции советского
общества, освобождавшегося от влияния религии и Церкви. В советском
обществоведении существовала традиция рассматривать первые два деся-
тилетия советской истории как время триумфальных успехов научно-ма-
териалистического мировоззрения, превративших СССР в страну массово-
го атеизма4. Даже сейчас некоторые историки и публицисты продолжают
удивляться коренным переменам, произошедшим, по их мнению, в воззре-
ниях народных масс за несколько послеоктябрьских лет.
Однако в крестьянской России марксистское учение могло распростра-
няться лишь в виде социально-религиозной утопии, обещавшей угнетенным
народным массам скорое торжество судного дня и установление земного
рая. А. Луначарский в 1919 году вспоминал, что социолог М. М. Ковалев-
ский задолго до Октября говорил, что России при ее уровне социально-
246 Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1317-1941 гг.
экономического развития предстоит не революция «типа великой француз-
ской», а реформация «типа великой германской». Советский нарком не был
согласен с таким, как ему казалось, принижением масштабов русской рево-
люции, однако признавал известную правоту Ковалевского. «...Считаясь с
тем, - писал он, - что деревня и в экономическом, и в политическом, и в
культурном отношении бесконечно отстала от города - нет абсолютной не-
возможности, что в параллель коммунистической революции в городах, ко-
торая идеологически будет соответствовать атеистической научной мысли
исторического материализма, в деревне произойдет лишь сдвиг от право-
славия к какому-нибудь евангелизму, духоборчеству, толстовству и т. д.»5
Советская действительность подтвердила эти прогнозы, причем не
только в отношении крестьянства. Официальная советская идеология так-
же осталась в религиозных рамках, она фактически ассимилировала, рас-
творила в себе народные социально-религиозные искания. Не случайно
первоначальный бурный подъем религиозных движений коллективистской
направленности в России сменился упадком, а затем практически полным
исчезновением их с общественной арены. Сектанты охотно становились
членами колхозов, вступали в партию и комсомол, занимались антирели-
гиозной работой. «Религия нам больше не нужна, - заявляли они. - То, о
чем учила религия, выполняет советская власть»6.
Провозгласив коммунизм государственным символом веры, подчинив
ему жизнь всего общества и каждого человека в отдельности, большевики
создали своеобразное «литургическое государство» (П. Струве), государ-
ство как «священное царство» (Н. Бердяев), в котором роль Церкви и ду-
ховенства стал играть партийно-государственный аппарат.
Фактически под вывеской марксизма и атеизма в СССР сформирова-
лась общенациональная утопическая идеология, которую можно назвать
советской религией, атеистической религией, религией строителей комму-
низма и т. д. Было бы бессмысленно искать в этой новой идеологической
системе строгую логику и последовательность, поскольку она была так же
размыта и противоречива, как и сформировавшие ее элементы. Тем не ме-
нее новая религия имела свою догматику, свои атрибуты, символы и об-
ряды. Старое Священное Писание было вытеснено «заветами Ильича» и
«Кратким курсом истории ВКП(б)», содержавшими ответы на все вопросы
жизни и веры. Прежних богов заслонили В. И. Ленин и И. В. Сталин, их
портреты и бюсты заняли место икон в «красных углах».
В этой системе сохранялось место и для нечистой силы. Силы «тьмы»
и «греха», стремившиеся разрушить социалистический рай, выступали под
разными личинами: американского империализма, Лиги Наций, фаши-
ствующей социал-демократии и пр. Особую роль играли доморощенные
«вредители», «шпионы» и другие «враги народа». Наиболее заметные дея-
тели оппозиции (например, «демон революции» Л. Д. Троцкий) представ-
ляли собой антиподов обожествленных советских вождей.
Создание образа врага отвечало интересам советского руководства.
Поддерживая и разжигая антиклерикальные, антирелигиозные настроения
Заключение 1347
в народе, партия и правительство использовали их для отвлечения внима-
ния народных масс от острых социальных проблем и снятия с себя ответ-
ственности за результаты своего правления.
Некоторые проницательные зарубежные критики «совдепии» видели
в антирелигиозном терроре в СССР лишнее доказательство сохранявшей-
ся религиозности советского общества7. Страсть к разрушению и глумле-
нию над вчерашними святынями и кумирами свидетельствует о том, что
они продолжают сохранять для новообращенных свое мистическое зна-
чение - хотя и с обратным знаком. Так, киевляне-язычники, обращенные
князем Владимиром в новую, христианскую веру, азартно колотили палка-
ми статую Перуна и затем бросили ее в Днепр - «на поруганье бесу, иже
прелщаше сим образом человекы», как сообщает летопись. У современни-
ков были все основания проводить параллель между Октябрьской револю-
цией и принятием на Руси христианства. В. Маяковский в стихотворении
«Киев» (1924) прямо сравнивал святого князя Владимира, крестившего
Русь «плетью креста», с Владимиром Лениным, крестящим Россию «желе-
зом и огнем декретов».
В конечном счете «массовый атеизм» ленинско-сталинской эпохи был
таким же иллюзорным, мифологическим понятием, как «пролетарская
революция», «власть Советов» и другие категории советской политиче-
ской мифологии. Хотя правящей Коммунистической партии удалось до-
стичь значительных успехов в насаждении коммунистической идеологии
в СССР, освободить общественное сознание от влияния религии она так и
не смогла.
Примечания
1. Федотов ГЛ. Судьба и грехи России. Т. 2. С. 120.
2. Жиромская В Б. Демографическая история России в 1930-е годы: Взгляд в неизвестное.
М., 2001. С. 191.
3. Курляндский И А. Сталин, власть, религия. С. 486.
4. Коновалов БЛ. К массовому атеизму. С. 109.
5. Луначарский А. Об антирелигиозной пропаганде // Революция и церковь. 1919. № 1.
С. 14.
6. Путинцев Ф. Кабальное братство сектантов. М. - Л., 1931. С. 109.
7. Бердяев НА. Русская религиозная психология и коммунистический атеизм Париж, 1931.
С. 40-41.
КРАТКАЯ БИБЛИОГРАФИЯ
Сочинения партийных и государственных деятелей
Бонч-Бруевич В. «Живая церковь» и пролетариат. М., 1923.
Он же. Из мира сектантов: Сборник статей. М., 1922.
Он же. На боевых постах Февральской и Октябрьской революций. М., 1930.
Он же. Избранные атеистические произведения. М., 1973.
Бухарин Н., Преображенский Е. Азбука коммунизма. Популярное изложение про-
граммы Российской коммунистической партии большевиков. М., 1919.
Бухарин Н.И. Реконструктивный период и борьба с религией. [М., 1929.]
Красиков ПА. Крестьянство и религия. М., 1920.
Он же. Советская власть и церковь. М., 1920.
Он же. На церковном фронте (1918-1923). М., 1923.
Крупская Н.К. Антирелигиозная пропаганда. М. - Л., 1929. С. 51.
Она же. Вопросы атеистического воспитания: Сборник статей. М., 1961.
Она же Педагогические сочинения: В 10 т. Т. 3. М , 1959.
Ленин В.И. Лев Толстой, как зеркало русской революции // Полное собрание со-
чинений: В 55 т. 5 изд. М., 1961 Т. 17. С. 206-213.
Он же. Материализм и эмпириокритицизм // Полное собрание сочинений. М.,
1961. Т. 18. С. 7-384.
Он же. О значении воинствующего материализма // Полное собрание сочинений.
М., 1964. Т. 45. С. 23-33.
Он же. Об отношении рабочей партии к религии // Полное собрание сочинений.
Т. 17. С. 415-426.
Он же. Социализм и религия // Полное собрание сочинений. М., 1960. Т. 12.
С. 142-147.
Луначарский А.В. Личность Христа в современной науке и литературе. (Об "Иису-
се" Анри Барбюса). Стенограмма диспута А. В. Луначарского с митрополитом
Ал. Введенским. М., 1928.
Он же. Наука, религия, искусство: Сборник статей. М., 1923.
Он же. Христианство или коммунизм: Диспут с митрополитом А. Введенским. Л.,
1926.
Он же. Об атеизме и религии. М., 1972.
Скворцов-Степанов ИМ. Очерк развития религиозных верований. Пособие для
преподавателей партийных и советских школ. М., 1921.
Он же. Князья церкви и голод. М., 1922.
Он же. О «живой церкви». М., 1922.
Он же. Задачи и методы антирелигиозной пропаганды. М., 1923.
Краткая библиография 349
Он же. Основные течения в антирелигиозной пропаганде. М., 1925.
Он же. Избранные атеистические произведения. М., 1959.
Сталин И.В. Беседа с первой американской рабочей делегацией [9 сентября 1927
года]. М. - Л., 1927.
Он же. Головокружение от успехов. (К вопросам колхозного движения.) М., 1930.
Он же. Марксизм и национально-колониальный вопрос. [М.,] 1934.
Он же. О работах апрельского объединенного пленума ЦК и ЦКК: Доклад на со-
брании актива Московской организации ВКП(б) 13 апреля 1928 г. М. - Л., 1928.
Троцкий Л Д. Моя жизнь: В 2 т. Репринт, издание. М., 1990.
Он же. Литература и революция. М., 1991.
Ярославский Ем. На антирелигиозном фронте: Сборник статей, докладов, лекций,
циркуляров за пять лет. 1919-1924. М., 1924.
Он же. Религия и РКП. М., 1925.
Он же. Мораль и быт пролетариата в переходный период. Л., 1926.
Он же. Библия для верующих и неверующих. М., 1933.
Он же. Против религии и церкви. Т. 1-5. М., 1932-1935.
Он же. Коммунизм и религия. М., 1941.
Опубликованные документы и стенограммы
Программа и Устав Российской коммунистической партии (большевиков). М.,
1919.
Восьмой съезд РКП(б). Март 1919 года. Протоколы. М., 1959.
Девятый съезд РКП(б). Март-апрель 1920 года. Протоколы. М., 1960.
Десятый съезд РКП(б). Март 1921 года. Стенографический отчет. М., 1963.
Одиннадцатый съезд РКП(б). Март-апрель 1922 года. Стенографический отчет.
М., 1961.
Двенадцатый съезд РКП(б). 17-25 апреля 1923 года. Стенографический отчет. М.,
1968.
Тринадцатый съезд РКП(б). Май 1924 года. Стенографический отчет. М., 1963.
КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК: В 14 т. 8
изд. Т. 2-5. М., 1970-1971.
IV Всероссийский съезд Советов. Стенографический отчет. М., 1929.
Стенографический отчет Второго всесоюзного съезда Союза воинствующих без-
божников. М., 1930.
Тайны национальной политики ЦК РКП(б): Стенографический отчет секретного
IV совещания ЦК РКП(б), 1923 г. М., 1992.
Сборники архивных документов
Архивы Кремля: Политбюро и церковь. 1922-1925 гг. Кн. 1-2. М. - Новосибирск.
1997-1998.
Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991): Материалы и доку-
менты по истории отношений между государством и Церковью. Кн. 1-2. М., 1995.
ЗБО Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1017-1041 гг.
Русская православная церковь и коммунистическое государство. 1917-1941: До-
кументы и фотоматериалы. М., 1996.
Советское государство и религия. 1918-1938 гг.: Документы из Архива Государ-
ственного музея истории религии. СПб., 2012.
* * *
Большая цензура: Писатели и журналисты в стране Советов. 1917-1956. М., 2005.
Власть и художественная интеллигенция: Документы ЦК РКП(б)-ВКЩб), ВЧК-
ОГПУ-НКВД о культурной политике. 1917-1953 гг. М., 1999.
Историю - в школу: Создание первых советских учебников. Сборник документов.
М, 2008.
«Очистим Россию надолго...»: Репрессии против инакомыслящих. Конец 1921- на-
чало 1923 г. М., 2008.
Советская жизнь и массовое сознание: Сборник документов. М, 2003.
Советское руководство: Переписка. 1928-1941 гг М., 1999.
Хаустов В., Самуэльсон Л Сталин, НКВД и репрессии 1936-1938 гг. М, 2010
Массовая антирелигиозная литература
Бедный Д Тебе, господи! Сборник антирелигиозных произведений М. - Л., 1930
Он же. Церковный дурман. М., 1938.
Городецкий СМ Весна безбожника: Песни, частушки, стихи. Л., 1925.
Градов ГЯ. Безбожный песенник М., 1929.
Он же. Антирелигиозные пьесы. М., 1939.
Горев М Троицкая лавра и Сергий Радонежский. М., 1920.
Он же. Святые угодники. М., 1925.
Он же. Последний святой. М. - Л., 1928.
Д'Актилъ А. Песней по богу. М., 1931.
Он же. Частушки безбожные. [М.,] 1930.
Логинов А. Веселые рассказы из священной истории. М., 1925.
Он же. Жития святых. М., 1930.
Он же. Существует ли бог и почему люди в него верят: Сборник статей. Иваново-
Вознесенск, 1925.
Маяковский В.В. Полное собрание сочинений: В 13 т. М., 1955-1961.
Путинцев Ф.М. Кабальное братство сектантов. М. - Л., 1931.
Он же. Происхождение религиозных праздников. М., 1924.
Рейснер МЛ. Бог и биржа: Сборник революционных пьес [М ,] 1921.
Он же. Классовые основы религии: Сборник статей. М , 1930
Он же. Нужна ли вера в бога? О вере, церкви и государстве. 3 изд. М., 1923.
Шпицберг ИА. Религиозная язва //Даенсон Э. О боге и черте. Петроград, 1919. С.
1-30.
Он же. Святой Василий Грязнов, защита подмосковных акул текстильной промыш-
ленности. М., 1925.
Он же. Христос, как динамомашина капитализма // Древе А. Миф о Христе. [М.,
1924.] С. 3-24.
Он же. Церковники и их агенты перед народным и революционным судом. М.,
1920.
Периодическая печать
Газеты:
Безбожник. М., 1922-1941.
Наука и религия. М., 1922.
Журналы:
Революция и церковь. М., 1919-1924.
Антирелигиозник. М., 1926-1941.
Атеист. М., 1922-1930.
Безбожник. 1925-1941.
Безбожник у станка. М., 1923-1931.
Воинствующий атеизм. М., 1931.
Издания по истории советского атеизма
Воинствующее безбожие в СССР за 15 лет. 1917-1932. М., 1932.
ХХ-летие отделения церкви от государства. М., 1938.
Олещук Ф.Н. X лет Союза воинствующих безбожников СССР. М., 1936.
Религиозное и антирелигиозное движение в СССР и за границей. М., 1933.
Федосеев П. И. В. Сталин о религии и борьбе с нею. М., 1939.
* # #
Атеизм в СССР: становление и развитие. М., 1986.
Воронцов Г.В. Ленинская программа атеистического воспитания в действии (1917-
1937 гг.). Л., 1973.
ВещиковА. Путь к атеизму. М., 1965.
Гапочка МЛ. Уроки богостроительства // Вопросы научного атеизма. М., 1980.
Вып. 25. С. 186-204.
352 Антирелигиозная пропаганда в № 1917-1941 гг.
Голубков B.C. Разоблачение революционной марксистской печатью реакционной
сущности русского православия (1894-1904 гг.) // XXVII Герценовские чте-
ния: Научный атеизм, этика, эстетика: Научные доклады. Л., 1974.
Емелях Л.И. Антиклерикальное движение крестьян в период первой русской рево-
люции. М., 1965.
Она же. Крестьяне и церковь накануне Октября. Л., 1976.
Коновалов Б.Н. К массовому атеизму. М., 1974.
Крывелев И А. Ленин о религии. М., 1961
Лившиц Г.М. Очерки по истории атеизма в СССР: 20-30-е годы. Минск, 1985.
Никишое СИ. Ленинская критика философских основ религии. М., 1968.
Персиц ММ. Атеизм русского рабочего. М., 1965.
Он же. Отделение церкви от государства и школы от церкви в СССР. М., 1958.
По этапам развития атеизма в СССР. Л., 1967.
Русское православие: вехи истории. М., 1989.
Савельев С.Н. Емельян Ярославский - пропагандист марксистского атеизма. Л.,
1976.
Он же. Идейное банкротство богоискательства в России в начале XX века. М., 1987.
Шахнович М.И. Ленин и проблемы атеизма. М. - Л., 1961.
* * *
Алексеев ВА. Иллюзии и догмы. М., 1991.
Он же. «Штурм небес» отменяется? Критические очерки по истории борьбы с ре-
лигией в СССР. М., 1992.
Бадвлин В.И. Золото церкви: Исторические очерки и современность. Иваново, 1993.
Васильева О.Ю., Кнышевский ПЛ. Красные конкистадоры. М., 1994.
Государственно-церковные отношение в России (опыт прошлого и современное со-
стояние). М., 1996.
Кашеваров АЛ. Государство и церковь: Из истории взаимоотношений Советской
власти и Русской православной церкви: 1917-1945 гг. СПб., 1995
Криеова НА. Власть и церковь в 1922-1925 гг.: Политбюро и ГПУ в борьбе за цер-
ковные ценности и политическое подчинение духовенства. М., 1997.
Курляндский ИА. Сталин, власть, религия. М., 2011.
Митрофанов Г., протоиерей. История Русской Православной Церкви. 1900-1927.
СПб., 2002.
Митрохин Л.Н. Философия религии. М., 1993.
На пути к свободе совести. Вып. 1-3. М., 1989-1996.
Нежный А. Комиссар дьявола. М., 1993.
Одинцов МЛ. Государство и Церковь. 1917-1938. М., 1991.
Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в XX веке. М., 1995.
Краткая библиография 353
Редъкина О.Ю. Вероисповедная политика Временного Правительства России (фев-
раль-октябрь 1917 г.) // Религия, церковь в России и за рубежом. Информ.
бюллетень № 5. М., 1995.
Шахнович ММ., Чумакова Т.В. Музей истории религии Академии наук СССР и
российское религиоведение (1932-1961). СПб., 2014.
Шевченко В. Юные безбожники против пионеров. М., 2009;
Эткинд А. Русские секты и советский коммунизм: Проект Владимира Бонч-
Бруевича // Минувшее: Исторический альманах. М. - СПб., 1996.
Он же. Хлыст: секты, литература и революция: http://krotov.mfo/history/20/iz_is-
tori/etkind 1 .html.
Использованная литература
Адамович Г. Одиночество и свобода. СПб., 1993.
Бердяев НА. Истоки и смысл русского коммунизма, Париж, 1990.
Он же. Самопознание. Л., 1991.
Он же. Судьба России. М., 1990.
Булгаков С.Н. Труды по социологии и теологии. Т. 2. М., 1997.
Бунин И.А. Окаянные дни. Под серпом и молотом. Рига, 1990.
Гиппиус З.Н. Живые лица: В 2 кн. Тбилиси, 1991.
1Ьрътй М. Несвоевременные мысли. М., 1990.
Он же. О русском крестьянстве. Берлин, 1922.
Егоров Б.Ф. Российские утопии: Исторический путеводитель. СПб., 2007.
Ильин В.В., Ахиезер А.С. Российская государственность: Истоки, традиции, пер-
спективы. М., 1997.
Иоффе Г.З. Революция и судьба Романовых. М., 1992.
Лехович Д.В. Белые против красных: Судьба генерала Антона Деникина. М., 1992.
Мережковский Д. Больная Россия. Л., 1991.
Милюков ПЛ. Очерки по истории русской культуры: В 3 т. Т. 2, ч. 1-2. М., 1994.
Осипов Г£. Социальное мифотворчество и социальная практика. М., 2000.
Пайпс Р. Россия при большевиках. М., 1997.
Он же. Русская революция. Ч. 1-2. М., 1994.
Пивоваров Ю. Полная гибель всерьез. М., 2004.
Программы политических партий и организаций России конца XIX-XX века.
Ростов-на-Дону, 1992.
Степун Ф. Бывшее и несбывшееся. М. - СПб., 1995.
Федотов ГЛ. Судьба и грехи России: В 2 т. СПб., 1991-1992.
Ходасевич В.Ф. Некрополь: Воспоминания. Париж, 1976.
Шавельский Г. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота.
Нью-Йорк, 1954.
Яновский B.C. Поля Елисейские: Книга памяти. СПб., 1993.
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ
Аввакум 31
Аверченко А. Т. 23
Агишев А. 200, 273, 302
Айхенвальд Ю. И. 114
Александр Невский 88, 95, 96, 97, 272,
275, 302
Александр Свирский 91, 97
Алексеев В. А. 6,105,159,199, 200, 296,
352
Аллилуева С. И. 327, 342
Амосов Н. 172, 179, 180, 200, 214, 324,
342
Ангаров А. И. 195
Андерсен Г. X. 222, 223, 295
Андреев А. А. 195
Андреев Л. Н. 125, 156, 318
Андрианова В. Л. 102
Анна Кашинская 88, 94, 95, 96
Антоний (Вадковский) 90
Антоний, виленский угодник 96
Антоний (Храповицкий) 25, 28, 51
Антонов А. 52
Анучин Д. Н. 80
Анцелович Н. М. 285
Апсит А. 66, 309, вклейка ил. 9
Аптекман О. В. 30, 51
АрдинД. 121
Ардов В. Е. 286, 303
Аршаруни А. 298
Асеев Н. Н. 309, 340
Ахиезер А. С. 48, 353
Ахундов Р. 231
Бабашкин В. В. 49, 53
Бабель И. Э. 63
Бабореко И. А. 51
Бабушкин П. В. 41
Багрицкий Э. Г. 224, 295
Баделин В. И. 6, 352
Бажанов Б. Г. 125, 131, 152, 156, 157,
159, 307, 340
Базаров В. А. 32
Бакунин М. А. 31, 39, 51, 62
Барабанщиков X. 189, 201
Баранов А. 200
Барбюс А. 123, 124, 267, 348
Барменков А. И. 6
Бебель А. 48, 78, 120
Бедный Д. 71, 80-82, 95, 103, 124, 125,
128, 143, 160, 173, 177, 178, 197, 249,
275, 276, 302, 308, 309, 314, 337, 350,
вклейка ил. 97
Беер М. 267
Белинский В. Г. 18, 49
Белобородов А. Г. 137
Белопольский Б. 274
Белоусов Т. О. 47
Белый А. 10, 60, 284
Берберова Н. Н. 22, 50, 113, 155
Берви-Флеровский В. В. 30-32
Бергавинов С. А. 208
Бергстедт X. 126
Бердяев Н. А. 7,15,30,32,49,51-53,59,
100, 114, 279, 302, 318, 327, 340, 341,
346, 347, 353
БессалькоП. К. 311, 340
Бибикова И. М. 303
Бирюков П. И. 159
Блаватская Е. П. 318
Блок А. А. 10, 52, 60, 100
Блэк Д. У. 310
Бляхин П. А. 78, 254
Боболя А. 96, 97, 150
Боборыкин П. Д. 341
Богданов А. А. 32, 38, 53, 87, 103, 111,
131,313
Богораз-Тан В. Г. 253, 270, вклейка ил.
149
Болтин Е. 201
Бонч-Бруевич В. Д. 35, 41-44, 46-48,
52-55, 71, 79, 86, 87, 94, 95, 102-105,
116, 135, 146, 147, 154, 158, 159, 253,
309, 310, 330, 340, 348, 353
Борисоглебский М. В. 127
Боровой А. А. 63,101
Бородин А. П. 276
Боханов А. Н. 49
Браун В. 120
Брихничев И. 161, 198, 245
Броун-Секар Ш. Э. 252
БруцкусБ. Д. 114
Брюсов В. Я. 61, 318, 341
Бубнов А. С. 115,197, 221, 252, 276
Буденный С. М. 146
Будкевич К. 138
БукшпанЯ. М. 114
Булгаков С. Д. 90, 104
Булгаков С. Н. 26, 32, 73s 89, 104, 114;
341, 353
Бунин И. А. 24, 51, 57, 61, 76, 92, 100,
102, 104, 127, 157, 227, 296, 353
Бурлюк Д. Д. 314
Буткевич Т. И. 52
Бухарин Н. И. 5, 65, 97, 106, 111, 113,
116, 135, 136, 172, 175-177, 196, 197,
216, 231, 253, 255, 260, 296, 317, 324,
330, 334, 340, 341, 348
Бухарцев Д. П. 177-179, 197
Буш В. В. 103
Бушуев, безбожник 187
Быстрова, цензор 200
Вагнер А. 91
Вакурова А. 295, 343
Валентинов Н. В. 334, 342-344
Васильева О. Ю. 6, 352
Введенский А. И. 61, 76-78, 82, 100,
102,123,124, 129,130,156, 348, вклей-
ка ил. 26
Величкина В. М. 43
Веневитинов Д. В. 178
Венедиктов Д. Г. 104
Вениамин (Казанский) 70, 93, 95, 104,
138,140
Вениамин (Федченков) 57, 100
Вернадский В. И. 80
Верт Н. 199, 202
Весенин Е. 201
Вещиков А. 5, 351
Вильяме А. Р. 321, 341
Виппер Р. Ю. 78, 265
Витте С. Ю. 26, 51
Владимир Святославович, князь 272,
273, 277, 347
Владимир (Путята) 129
Водовозов В. 114
Волкогонов Д. А. 85,103, 300, 343
Боровский В. В. 41
Воронский А. К 51, 112
Воронцов Г. В. 3, 5, 6,102-105,155-157,
198,199, 351
Ворошилов К. Е. 255, 276, 280, 329
Восленский М. С. 155, 259, 300, 341
Врангель П. Н. 57, 74, 108, 144, вклейка
ил. 16
Вышеславцев Б. П. 114
Гавриил, святой отрок 95, 96
Галактионов М. 134, 175, 180, 200, 265,
301, 338, 344
Галкин М. В. 68, 70, 72, 73, 77, 79, 93,
95, 96, 121,133, 140, 144,145,161, 162,
245, 309
Ганф Ю. А. 125
Гапон Г. 307
Галочка М. П. 52, 351
Гарнак А. 252
Гастев А. К. 311, 312, 314, 340
Гегель Г. 263
Герасимов М. П. 311
Гермоген, патриарх 88, 89
Герцен А. И. 30, 33, 51, 52, 89,104,125
Гессен А. 223
Гидулянов П. В. 293, 295-297
Гиппиус 3. Н. 7, 60, 100, 353
Гитлер А. 194, 307, 338, 344
Гладков Ф.В. 332
Глазенап С. П. 80
Глебкин В. В. 303, 304
Глебов-Авилов Н. П. 72,102
Гоголь Н. В. 32, 49
Гольбах П. 120, 263
Голубинский Е. Е. 11, 27, 49
Голубков В. С. 54, 352
Горбунов Н. П. 112
Гордин А. Л. 61-63,101, 129, 329, 343
Гордин В. Л. 62, 63,101, 329, 343
Гордон Л. А. 304
Горлов Н. 308, 314, 340
Горев Б. И. 315
Городецкий С. М. 125, 173, 277, 350,
вклейка ил. 32
Горохов В. С. 342
Горький М. 22, 29, 32, 39, 50, 51, 53, 56,
80,82,94,97,99,105,114,133,172,177,
178,266,279,320,325,326,335,341,353
Градов Г. 125, 173, 324, 342, 350
Гринякин Н. 49
Гройс Б. 344
Груздев Ф.С. 80
Гурвич Л. М. 142
Гучков А. И. 15, 49
Даенсон Э. 62, 79, 351
Д'Актиль А. А. 126, 127, 157, 323, 342,
350
Дальтон Д. 206
Дан Ф. И. 114
Данилов С. 78
Дарвин Ч. 253, 277
Деборин А. М. 317, 341
Дейнека А. А. 125, 274, 282, вклейка ил.
72
Демиденко Г. Г. 103
Дени В. 66,125, 324, вклейка ил. 11,19,
27, 50, 54, 57
Деникин А. И. 25, 26, 51, 71, 74, 144,
353, вклейка ил. 13
Десницкий В. А. 209, 267, 293, 301
Джанибеков С. 199
Дзержинский Ф. Э. 84,94,113,149,280,
340
Диманштейн С. М. 197
Дмитрий Донской 88, 275
Долгушин А. В. 31
Досифей, иероманах 96, 105
Достоевский Ф. М. 25, 26, 89, 127, 272,
328, 343
Древе А. 78,119,120, 264, 266, 351
Дубов Б. 325
Дубовой Н. И. 253
Дубовской В. 263, 301
Дьюи Д. 206
Дьяков А. 299
Евсигнеев А. 252, 281
Егоров И. Ф. 59,100
Егоров С. П. 219
Евлогий (Георгиевский) 22, 50
Евстафий, виленский угодник 96
Ежов Н. И. 193,196, 202
Елизарова А. И. 206
Елисабедашвили Г. 28
Емелях Л. И. 50, 51, 352
Енишерлов М. 301
Енукидзе А. С. 276
Енчмен Э. С. 316, 317, 341
Ермаков В. Д. 101
Есенин С. А. 60, 100, 279, 302, 306, 313,
340
Жаров А. А. 332, 343
Жданов А. А. 195
Желябов А. И. 30, 51
Жид А. 342, 344
Жилкин Ф. И. 77, 78,129, 307
Жиромская В. Б. 347
Жогин Е. 257
Журавлев А. 210
Зайцев Г. 104
Залежский В. Н. 172
Зелинский К. Л. 244
Землячка Р. С. 40
Зеньковский В. В. 8, 27» 48, 51
Зиновьев Г. Е. 74, 82, 95, 145, 147, 208,
227, 329, 330
Знаменский О. Н. 48, 49
Зосима Соловецкий 96
Зосимовский 3. В. 19, 303
Зыбковец В. Ф. 3
Зырянов И. 298
Иван Грозный 84, 85, 92, 272
Иванов Г. В. ИЗ, 155
Иванов В. И. 284
Изгоев А. С. 114
Илизаров Б. С. 199
Илиодор (Труфанов) 83, 84
Ильин В. В. 48, 353
Ильин И. 114
Ильин Н. С. 318, 341
Ильинский И. В. 126
Ильф И. А. 173, 288
Иоанн, виленский угодник 96
Иоанн Тобольский 88
Иоанникий (Смирнов) 129
Иоасаф Белгородский 88
Иосиф Астраханский 88
Иоффе Г. 3. 48, 353
Искринский М. 299, 302
Кавелин К. Д. 328, 343
Каганович Л. М. 174, 197, 203, 324
Калинин В. 201, 243, 298
Калинин М. И. 67, 74, 85, 86, 93, 104,
115, 116, 137, 145-147, 153, 170, 205,
228,234,255,285,286,337,338, вклей-
ка ил. 112
Калинников И. 128
Кальвер Р. 264
Кальнев М. 52, 53
Каменев Л. Б. 136, 334
Каменецкий Б. 114
Кандидов Б. П. 3, 97,105, 196, 203, 263,
301, 302
Кант И. 117,200,263
Капустин М. П. 342
Карелин А. А. 61
Карпов П. И. 22, 208, 293
Карсавин Л. П. 114
Касымов Г. 244,298
Катанская А. Л. 207, 293
Катанян Р. П. 118
Каутский К. 39, 48, 78,120, 253, 265
Кашеваров А. Н. 6, 105, 199, 352
Кащенко Н. Ф. 80
КвирингЭ.И. 107, ПО, 155
Керенский А. Ф. 114
Керзон Д. Н. 148
Кизеветтер А. А. 114
Кильчевский В. 11, 49
Кириллов В. Т. 64, 101, 311, 312; 320,
341
Кириченко М. Г. 6
Кирсанова К. И. 339
Клейн Г. И. 80
Клибанов А. И. 157, 341
Клопов Э. В. 304
Клычков С. А. 23
Клюев Н. А. 305-307, 339, 340
Ключевский В. О. 8, 48
Ключников Ю. В. 287
Книпович Л. М. 40
Кнорин В. Г. 195,198
Кнышевский П. Н.- 6, 352
Князев Г. А. 105, 126,157
Кобецкий М. В. 197, 220, 241-243, 245-
248, 298, 299
Ковалев Ф. 300
Ковалевский И. А. 105
Ковалевский М. М. 345, 346
Когоут Н. Н. 66, 125, 274, вклейка ил.
35
Козлинский В. И. 125
Коковцов В. Н. 49
Колосков И. Н. 292
Колосов М. 343
Колчак А. В. 60, 66, 71, 74,104, 144, 287,
327, вклейка ил. 14
Кон Ф.Я. 176
Кондрашин В. В. 50
Коновалов Б. Н. 3, 6, 201, 347, 352
Конт О. 31, 252
Коперник Н. 262
Коржихина Т. П. 303
Короленко В. Г. 23, 34, 50, 52,158
Корцов М. И. 77,130,131,157, 252
Косарев А. В. 195, 202
Костеловская М. М. 122, 126, 134-136,
157, 164, 174, 175, 219, 220, 245, 261,
264, 265, 278, 295, 301, 337
Костиков В. В. 49, 272, 302
Костомаров Н. И. 50
Кравченко А. Г. 342
Крапивин М. Ю. 6,102
Красиков П. А. 68, 70, 72, 78, 79, 82, 83,
91, 93-95, 115, 120, 133, 134, 144, 146,
147,154,160-162,186, 228, 348
Красильников С. А. 199
Красин Л. Б. 320, 341
Крептюков Д. 128
Кривова Н. А. 6,157,158, 352
Кривошеева Н. А. 104,157
Крише М. 134
Кронид (Любимов) 93
Кропоткин П. А. 62,101,117
Крупская Н. К. 5, 38, 40, 54, 63, 66, 67,
71, 101, 102, 111, 112, 116-120, 144,
156, 158, 188, 205-207, 209-211, 213,
214, 216-222, 250, 258, 269, 293-295,
299, 301, 334, 348
Крывелев И. А. 5, 53, 352
Крыленко Н. В. 116,213
Крячковский М. 18, 49
Кторов А. П. 126
Кузнецов И. И. 105
Кузнецов Н. Д. 77
Куйбышев В. В. 144, 234
Кунов Г. 78, 120, 265, 266
Курляндский И. А. 6, 51, 65, 103, 157,
159, 192, 199-202, 300, 302, 303, 339,
344, 347, 352
Куров М. Н. 340
Куроедов В. А. 6
Курский Д. И. 67, 95
Кусиков А. Б. 61
Кускова Е. Д. 114
Лавров П. Л. 21, 31, 51
Ланда Р. Г. 297
Ларин Ю. 50, 290
Лассаль Ф. 253, 343
Латышев А. Г. 158,159
Лафарг П. 48, 78, 120, 264
Лацис М. Я. 82, 83
Лацис О. Р. 200, 303
Лебедев-Полянский П. И. 171, 205
Лебина Н. Б. 203, 258, 300
Лебон Г. 284, 303
Левитин-Краснов А. Э. 82,103,123,124,
140,156,158,193, 203
Левитов М. 20, 26, 50, 51
Лейкина-Свирская В. Р. 48
ЛелевичГ. 111,125
Ленин В. И. 5, 8, 27, 29, 33, 37-48,
51-55, 64, 66, 67, 71, 72, 74, 79, 80-82,
84-87, 94, 95, 101-109, 111-116, 118-
121, 125, 132, 133, 137-139, 142, 144,
145, 147, 148, 155-160, 172, 178, 198,
208, 210, 216, 221, 228, 240, 249, 253,
255, 259, 266, 268, 270, 271, 279, 286,
290, 293, 296, 300, 307, 310, 315, 317,
320, 321, 324, 327, 328-340, 342-344,
346-348, 352, 367
Ленсбери Д. 133
Леонтьев К.Н. 328, 329, 343
Лепешинский П. Н. 87,103
Леплевский Г. М. 133,157
Лившиц Г. М. 3, 6, 352
Липранди И. П. 35
Лисе Л. Ф. 199
Литвинов М. М. 116, 192
Логинов А. 124, 162, 164, 259, 270, 272,
301, 302, 350
Лозинский Е. И. 63
Лозовский А. 33, 52
Лосский Н. 114
Лука (Войно-Ясенецкий) 102, 158, 327,
342
Лукачевский А. Т. 3, 135, 167, 180, 197,
201, 267, 291, 304, 325, 342
Лукин Н. М. 78, 120
Луначарский А. В. 5, 32, 38, 59, 61, 67,
68, 76, 79, 81, 85-87, 94, 95, 102, 103,
115, 116, 123, 130, 133, 135, 142, 144,
147, 156, 158, 160, 161, 170, 172, 178,
198, 205-207, 212, 214-216, 220, 221,
249, 250, 253, 260, 284, 286, 287, 293,
294, 296, 299, 303, 313, 320, 329, 330,
341, 345, 347, 348
Лундберг Е. Г. 331, 332, 343
Лунин А. 175, 201, 221, 265, 301
Луппол И. 295
Львов Н. 103
Макарий Волховский 96
Маковский В. Е. 11
Малахов С. 103
Малевич К. С. 81
Маликов А. К. 31, 32, 36
Мамедкулизаде Д. 236
Мансуров Б. X. 248, 273
Мариенгоф А. Б. 60, 61, 100
Маркс К. 31, 37, 45, 53, 54, 63, 111, 134,
135, 144, 204, 208, 251, 253, 259, 263,
266, 270, 286, 296, 297, 301, 306, 311,
317, 329, 337, 343, вклейка ил. 105
Мартен, учитель 246
Мартов Л. 114
Марцинковский В. Ф. 18, 49, 56, 75,
100,102
Маршак С. Я. 222
Маслов Н. 344
Маторин Н. М. 186,197, 253
Матусевич И. 114
Махайский Я.-В. 63
Махно Н. И. 58,100
Маяковский В. В. 9, 49, 64, 66, 80, 81,
103, 107, 124, 125, 143, 155, 178, 314,
331, 340, 347, 350
Мейерхольд В. Э. 81, 284
Мельгунов С. П. 16, 49
Менделеев Д. И. 10
Менжинский В. Р. 115
Мензбир М. А. 80
Мережковский Д. С. 10, 31, 39, 51, 53,
353
Метальников С. 341
Мехлис Л. 3. 152,195
Мечников И. И. 10, 252, 318, 319, 341
Мещеряков Н. Л. 78, 95,120, 309
Милюков П. Н. 7, 14, 18, 27, 49, 51, 73,
102, 208, 251, 293, 294, 299, 305, 339,
353
Минин К. 272
Минин С. К. 78, 120, 267, 301
Митрофанов Г. Н. 88, 100, 104, 352
Митрохин Л. Н. 6, 352
Михайловский Н. К. 38
Михневич Д. Е. 202
Молоствова Е. В. 341
Молотов В. М. 108, 118, 132, 136, 148,
174, 292, 329, 339
Монтессори М. 206
Моор Д. 66, 72, 125, 126, 135, 229, 267,
274, 291, 308, 309, 338, вклейка ил. 10,
18, 21,29, 36, 37, 99,101
Морозов Н. А. 80
Мост И. 62, 63, 101
Мэллори Д. 303
Мякотин С. 114
Назаров Т. 201
Нансен Ф. 148
Нарвский Е. 340
Невский В. И. 78, 198
Нежный А. 6, 298, 344, 352
Немоевский А. 78, 264
Неттлау М. 51
Никитин, делегат съезда Советов 170
Никишов С. И. 53, 352
Николаевский Б. И. 114
Николай II 8, 18
Николай (Зиоров) 12, 48
Никольский А. М. 80
Никольский В. К. 260, 273
Никольский Н. М. 78, 264, 273, 274, 277
Ньювенгуис Д. 62,101
Обнинский В. П. 89, 104
Овсянико-Куликовский Д. Н. 30, 51
Одинцов М. И. 6, 102, 199, 202, 352
О'Коннор Т. Э. 320, 341
Олещук Ф. Н. 3,5,75,102,164,180,184,
185, 190, 191, 198, 201, 203, 214, 215,
266, 288, 294, 299, 303, 351
Ольминский М. С. 67, 113
Орешин П. В. 57, 100
Осоргин М. А. 114
Островский А. 125
Оуэн Р. 31
Павлов И. П. 277
Павлов П. В. 154
Пайпс Р. 17,38,49,53,206,226,248,293,
296, 299, 325, 342, 353
Панкратов А. С. 52, 341
Панкратов Н. 264, 267, 301
Панкратова А. М. 299
Панферов Ф. И. 315
Панченко А. А. 342
Панченко А. М. 342
Перельман Я. И. 80
ПеровВ. Г. И
Персиц М. М. 6, 54, 352
Петр I 8, 9, 84, 88, 272
Петрищев А. 114,130,142,157,158
Петров Г. С. 8, 48
Петров Е. П. 173, 288
Петровский Г. И. 67
Пешехонов А. В. 114
Пивоваров Ю. С. 328, 342, 353
Пиотровский А. И. 303
Писарев Д. И. 18, 49
Пистрак М. М. 217, 218
Питирим Тамбовский 88, 96
Платон 117
Платонов А. П. 204, 288, 305, 311
Плеханов Г. В. 41,120
Подъячев С. П. 98, 105, 106, 143, 158
Пожарский Д. М. 272
Познанский В. С. 100
Покровская С. В. 6
Покровский М. Н. 205, 252, 272, 273,
275, 302, 241
Покровский Н. Н. 156,157, 201, 297
Полидоров С. 134, 265, 301
Полуян Я. В. 170
Полосин В. С. 342
Попов К. А. 104, 220
Попов Н. Н. 115,120,122,132,135,136,
141,144,153,198
Попов Ф. 102, 301
Поповский М. А. 77, 102, 158, 342
Поршнев Г. И. 166, 198
Поспеловский Д. В. 6, 28, 51, 72, 88,102,
104,193, 202, 352
Поссе В. А. 50, 59, 100, 172, 199, 200,
206, 293, 307, 340
Постышев П. П. 172
Потехин С. 13, 49
Преображенский Е. А. 65, 97, 348
Прокопович С. Н. 19, 50,114
Пронин И. 220
Протазанов Я. А. 126
Пругавин А. С. 36, 52, 53
Путинцев Ф. М. 3, 100, 121, 126, 135,
162, 172, 179, 180, 200, 260, 265, 266,
301, 347, 350
Пушкин А. С. 11,50,249, вклейка ил. 77
Пятаков Ю. Л. 323, 342
Радек К. 149, 330, 343
Радлов Н. Э. 125
Разин С. Т. 88
Райе Ж. 264
Ральцевич В. Н. 197
Распутин Г. Е. 18
Рассел Б. 305, 310, 340
Рахманов У. П. 179
Рачинский С. А. 10, 49
Редькина О. Ю. 49, 353
Рейснер М. А. 68,253,260,267,269,308,
315, 340, 341, 350
Реклю Э. 62
Ренан Э. 78, 252
Репин И. Е. 11,321
Рид Д. 59,100, 340
Римский Л. 250, 255, 299, 300
Родзянко М. В. 25, 51
Родов С. А. 311
Рождественский А. 49
Розанов В. В. 20, 21, 25, 50, 51, 100
Розенбаум Ю. А. 6
Розенель Н. А. 123, 216
Роллан Р. 334
Ростовцев А. 288, 289, 303
Рубакин Н. А. 80, 264
Рудзутак Я. А. 172
Ружина В. А. 103
Румянцев Н. А. 264, 275
Рутенбург С. Г. 102
Рыков А. И. 85, 133, 147, 170, 172, 175,
215, 216, 338
Рябушинский П. П. 57
Рязанов Д. Б. 205
Савватий Соловецкий 96
Савельев С. Н. 6, 52,156,199, 344, 352
Сагадеев А. В. 297-299
Садуль Ж. 102
Саидгалиев С. 240
Самуэльсон Л. 6, 202, 350
Санжарь Н. Д. 22
Сарабьянов В. Н. 134,162,172,200,283,
301, 303
Сартр Ж.-П. 264, 301
Свен, левый эсер 73, 102
Святогор А. 129, 307,319, 341
Седова (Троцкая) Н. И. 79, 215
Сейфуллина Л. Н. 329, 343
Семашко Н. А. 67, 95
Семенов Д. 285
Семенов Н. А. 160
Семеновский П. С. 95
Сен-Симон А. 31
Серафим Саровский 88-91, 97, 104
Серафима, игумения 96,105
Серафимович А. С. 125,173
Сергий Радонежский 92-99, 350
Сергий (Страгородский) 12
Сеченов И. М. 10, 80
Сивачев М. Г. 22
Сиповский В. В. 312, 340
Скворцов В. М. 8, 48
Скворцов-Степанов И. И. 29, 40, 41, 78,
79,84,113,114,116,120,143-146,154,
158, 159, 161, 162, 166, 199, 232, 234,
235, 247, 257, 258, 348
Скрыпник Н. А. 294
Скрябин А. Н. 330, 343
Слезин А. А. 156
Слезкин Ю. Л. 322, 341
Смидович П. Д. 116, 133, 171
СмоличИ. К. 11,49
Соловьев В. С. 26, 50
Сольц А. А. 110, 116,136,155, 309
Сорин В. Г. 198
Сорокин, делегат съезда Советов 170
Сорокин П. А. 114,306,307,327,340,342
Соскин В. Л. 199
Сосновский Л. С. 71
Софроний Иркутский 88
Сталин И. В. 5, 6, 45, 51, 54, 84, 85,
103, 131, 132, 136, 137, 151-153, 156,
157, 159, 168, 169, 172, 175, 176, 182,
186, 188, 191-202, 215, 216, 224, 227,
231, 238, 240, 245, 255, 259, 261, 272,
274-276, 281, 290, 292, 296, 297, 300,
302-304, 324, 325, 327-330, 334-340,
342-344, 346, 347, 349-352, 367,
вклейка ил. 39
Стахович М. А. 14,15, 49
Сталь Л. Н. 250, 256
СтекловЮ. М. 103,113
Степанский А. Д. 303
Степняк-Кравчинский С. М. 31, 51
СтепунФ. А. 114,353
Стецкий А. И. 195
Стоклицкий И. 303
Сторчак В. М. 342
Стуков И. Н. 136,140,179,180,186,197
Стучка П. И. 68, 71,154
Султанбеков Б. Ф. 297, 298
Султангалиев М. X. 238-241, 244, 298
Сурков П. И. 44,46, 47
Суханов Н. Н. 305, 339
Сухих С. И. 341
Тайдышко А. 274, 302
Такер Р. 335, 343, 344
Таксиль Л. 120
Тамаркин Е. М. 190, 195
Твердов И. 224, 295
Тимирязев К.А. 10, 80, 310, 340
Тихон, архиеп. Иркутский и Верхоян-
ский 24
Тихон (Белавин) 60, 70, 78, 79, 93, 94,
96, 104, 138, 140, 141, 148-150, вклей-
ка ил. 25
Тихон Задонский 89, 96,105
Толстой В. П. 101
Толстой А. Н. 61, 313
Толстой Л. Н. 9,10, 20, 23, 25, 33,37,39,
49-53,100,117, 215, 216, 272, 348
Томский М. П. 114, 175, 196
Топиков А. 280
Трегубов И. М. 61, 95,100, 159, 292
Троицкая Н. 300
Троцкий Л. Д. 5,29,51,57,66,67,82,84,
86,87,100,101,103,115,132,137,139,
140, 146-148, 152, 157, 159, 228, 234,
237, 241, 253, 255, 280, 285-288, 296,
302, 305, 307, 313, 314, 329, 330, 334,
337, 340, 343, 344, 346, 349
Тукай Г. 273
Тулупов Н. 48
Тучков Е. А. 116
Тынянов Ю. Н. 331
Тютчев Ф. И. 32
Унгерн Р. Ф. 52
Уншлихт И. С. 234
Урбетис К. К. 125, 291, вклейка ил. 65
Урсынович С. Л. 134, 157, 246, 260, 266,
277, 298
Успенский Г. И. 24
Уфимцев А. 156
Фаресов А. И. 53
Федоров Л. И. 94,105,138
Федоров Н. Ф. 318, 320, 341
Федотов Г. П. 8, 10, 32, 48, 49, 114, 148,,
159, 169, 199, 251, 252, 259, 260, 279,
299, 300, 302, 326-328, 342, 343, 345,
347, 353
Фейербах Л. 120
Фейхтвангер Л. 335, 342, 344
Феофанов, безбожник 177
Фигнер В. Н. 323
Филарет (Дроздов) 89,104
Филиппов А. Ф. 89,93,94,103-105,155
Филипченко И. Г. 312, 340
Флеров И. А. 214, 219, 222, 223, 295
Флеровский И. П. 115, 122
Флоренский П. А. 215
Флоровский Г. В. 114
Фор С. 62
Форш О. Д. 204, 303
Франк С. Л. 114
Фрезер Дж. 120
Фрей В. 36, 53
Фриз Г. Л. 104
Фриче В. М. 40
Фрумкина М. Я. 120, 228, 296
Фурье Ш. 31
Хаустов В. 6, 202, 350
Ходасевич В. Ф. 23, 50,113, 353
Ходжанов С. 237
Цепляк И. 138,148,150
Церетели И. Г. 114
Цеткин К. 101
Циолковский К. Э. 313, 315, 330, 331,
341, 343
Цыпин В. В. 193, 202
Цюрупа А. Д. 74
Черемных М. М. 66, 125, 215, 256, 280,
вклейка ил. 38, 55, 59, 60, 70
Черкасов Н. К. 85, 103
Чернов В. М. 114
Чернявский В. С. 100
Чертков В. Г. 154, 341
Чесноков А. 86
Чехов А. П. 24
Чечановский М. 303
Чикин И. 300
Чистов К. В. 52
Чичерин Г. В. 116,148, 149
Чудакова М. О. 342
Чудецкий, ректор Тифлисской духов-
ной академии 28
Чужак Н. Ф. 331, 343
Чуковский К. И. 222
Чуковский Н. К. 130,131,157
Чумакова Т. В. 301, 353
Чуриков И. А. 292
Чхеидзе Н. С. 46
Шавров В. М. 103,124,156,158,- 202
Шаляпин Ф. И. 36, 53
Шамаро А. О. 104
Шамиль, предводитель горцев 226
Шарапов Ю. П. 155
Шафир Я. 249, 299
Шахнович М. И. 3, 5, 52, 53,102, 352
Шахнович М. М. 301, 353
Шевченко В. 6, 201, 294, 295, 353
Шейнман М. М. 121, 143, 156, 158, 179,
194, 202
Шестаков А. В. 272, 274
Шимкевич В. М. 80
Шипов А. 343
Шкаровский М. В. 202
Шкловский В. Б. 331
Шлецер Б. Ф. 330, 343
Шохин А. 299
Шохор-Троцкий К. С. 154
Шпицберг И. А. 70, 72, 77-79, 93-96,
120, 121, 127, 133, 134, 185, 186, 228,
264, 269, 351
Штейнах Э. 252
Штейнберг И. 3. 102
Штурман Д. М. 53
Шульгин В. В. 25, 51, 333, 343
Шульгин В. Н. 212, 214, 249, 293-295
Щекин М. В. 282, 283, 303
Щусев А. В. 334
Эйзенштейн С. М. 85,125
Эйльдерман Г. 266
Эйхенбаум Б. М. 331
Элькина Д. Ю. 294, 299, 300
Энгельгардт А. Н. 21, 36, 50
Энгельс Ф. 37, 53, 54, 78, 120, 134, 259,
261, 264, 266, 268, 301
Энкер Б. 329, 330, 343
Эпштейн М. С. 218
Эренбург И. Г. 313, 340
Эткинд А. М. 43, 54, 87, 103, 158, 159,
353
Юзефович Л. А. 52
Юрченков В. А. 6
Яковлев Я. А. 195
Якунин Г. П. 343
Ярославский Е. М. 3, 5, 6, 40-42, 54, 58,
71, 75, 76, 83, 84, 86, 87, 97, 98, 100,
102, 103, 105, 108, 110, 111, 115, 116,
118, 121, 122, 124, 127, 128, 131-137,
141, 144-146, 148-150, 153, 155-157,
159-164, 166, 167, 172, 174-180, 183,
185-199, 201-203, 210-212, 214, 216,
220, 224, 227, 231-236, 242, 243, 245,
253, 254, 260-262, 264-266, 268-271,
274, 275, 278, 282, 283, 287, 294-297,
299-303, 320, 335-339, 344, 348, 352,
вклейка ил. 109, 113
СОДЕРЖАНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ 3
Глава 1
ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ: У ИСТОКОВ СОВЕТСКОГО БЕЗБОЖИЯ 7
1. Кризис государственной Церкви в России накануне Октябрьской революции 7
2. Искания Царства Божьего на земле 29
3. Большевики и религия 37
Глава 2
БОРЬБА С РЕЛИГИЕЙ В ГОДЫ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ 56
1. Всплеск стихийного антиклерикализма и богоборчества 56
2. Становление государственного атеизма 64
3. Вскрытие мощей 87
Глава 3
АНТИРЕЛИГИОЗНАЯ ПРОПАГАНДА
В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1920-Х ГГ. 106
1. От «кустарщины» - к систематической идеологической работе 106
2. «Буря и натиск» на антирелигиозном фронте 114
3. Распри в лагере безбожников 131
4. Основные пропагандистские акции 137
Глава 4
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СОЮЗА БЕЗБОЖНИКОВ: 1925-1941 ГГ. 160
1. Создание Союза 160
2. Союз безбожников и «великий перелом» 168
3. СВБ в 1930-х годах: спад после подъема 186
Глава 5
О НЕКОТОРЫХ АСПЕКТАХ СОВЕТСКОГО БЕЗБОЖИЯ 204
1. Школа и религия 204
2. Национальные аспекты пропаганды 226
3. Малограмотность пропагандистских кадров 248
4. Безбожие и наука 259
5. Популяризация социалистических праздников и обрядов 283
Глава 6
СОЦИАЛЬНАЯ УТОПИЯ ВЗАМЕН РЕЛИГИИ 305
1. Сакрализация социализма 305
2. «По завету Ленина, по совету Сталина...» 328
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 345
КРАТКАЯ БИБЛИОГРАФИЯ 348
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ 354
Научное издание
Лучшее Евгений Михайлович
Антирелигиозная пропаганда в СССР
1917-1941 гг.
Литературный редактор И. В. Кучер
Контрольный редактор И. X. Черняк
Верстка М. В. Титова
Сопровождение издания А. В. Жервэ
Подписано в печать 10 06 2016 Бумага офсетная.
Формат 60x90/16 Гарнитура «Petersburg».
Печать офсетная. Усл.-печ л. 27,25.
Тираж 400 экз. Заказ № 1427
Отпечатано в типографии
ООО «РосБалт»
197374, Санкт-Петербург, ул Оптиков, 4