1. Введение
Интерпретации битвы
Армия революции
Город Сталина
Довоенное время
Армия и партия в условиях войны
Командир и комиссар
Съемка крупным планом
Равнение на героев
Хорошие и плохие солдаты
Формы ведения боя
Люди на войне
Историки авангарда
Комиссия в Сталинграде
Стенограммы и записи рассказов
Отбор источников и принципы издания
2. Солдатский хор
Аграфена Позднякова, работница кухни
«Сибирская» стрелковая дивизия Гуртьева
«Направление главного удара» Василия Гроссмана
Латошинский десант
Пленение фельдмаршала Паулюса
3. Девять рассказов о войне
Командир гвардейской дивизии Александр Родимцев
Медицинская сестра Вера Гурова
Лейтенант из Одессы: Александр Авербух
Командир полка Александр Герасимов
Преподаватель истории: капитан Николай Аксёнов
Снайпер Василий Зайцев
Красноармеец Александр Пархоменко
Специалист по пропаганде в немецких войсках: капитан Петр Зайончковский
4. Говорят немцы
Немецкий дневник из Сталинградского котла
5. Война и мир
Слова благодарности
Карты
Список архивов
Список иллюстраций
Илья Калинин. Там, где кончается документ
Именной, предметный и географический указатель
СОДЕРЖАНИЕ
Текст
                    БИБЛИОТЕКА ЖУРНАЛА
НЕПРИКОСНОВЕННЫЙ ЗАПАС
Новое
Литературное
Обозрение



СТАЛИНГРАДСКАЯ БИТВА Свидетельства участников и ОЧЕВИДЦЕВ (по материалам Комиссии по истории Великой Отечественной войны) Ответственный редактор: Иохен Хеллъбек ГЕРМАНСКИЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ В МОСКВЕ институт российской истории ран НОВОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ МОСКВА *2015
УДК 94(47+57)1942/1943 Книга подготовлена в рамках совместного проекта ББК 63.3(2)622,12 Института российской истории Российской академии С76 наук и Германского исторического института в Москве при поддержке Фонда Фрица Тиссена. В основу легли материалы Комиссии АН СССР по истории Великой Отечественной войны из Научного архива ИРИ РАН. Ответственный редактор: Й. Хелльбек Составители: К. Дроздов, Д. Лотарева, С. Маркова, Д. Файнберг, Й. Хелльбек Общее введение, введение к главам, эпилог: Й. Хелльбек Редактор серии: И. Калинин С76 Сталинградская битва: свидетельства участников и очевидцев / Пер. с нем. К. Левинсона; отв. редактор Й. Хелльбек; послесл. И. Калинина. — М.: Новое литературное обозрение, 2015. — 672 с.: ил. — (Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»). ISBN 978-5-4448-0264-9 ISSN 1815-7912 Во время и сразу после окончания Сталинградской битвы, группа советских историков, членов Комиссии по истории Великой Отечественной войны, начала записывать свидетельства участников сражения (военных и гражданских лиц, генералов и рядовых, крупных руководителей и обычных граждан). Благодаря этим стенограммам сохранились живые голоса тех, кто переломил ход Второй мировой войны. Около сотни таких свидетельств, представленных в этом документальном сборнике, позволяют понять, как советские граждане воспринимали войну и свою роль в ней, в какой мере их восприятие было результатом целенаправленной политической пропаганды и агитационной работы, а в какой — опиралось на личный опыт. Тематический монтаж и историческая контекстуализация, теоретическое введение и фактографические комментарии, концептуально оформляющие этот материал, не только вводят в научный оборот новые архивные источники, но и вносят заметный вклад как в изучение истории Великой Отечественной войны, так и в сравнительные исследования Второй мировой войны. УДК 94(47+57)1942/1943 ББК 63.3(2)622,12 Jochen Hellbeck. Die Stalingrad-Protokolle: Sowjetische Augenzeugen berichten aus der Schlacht. Frankfurt, S. Fischer, 2012 © Институт российской истории РАН, 2015 © Й. Хелльбек, общее введение, введения к главам, эпилог, 2015 © К. Дроздов, Д. Лотарева, С. Маркова, Д. Файнберг, Й. Хелльбек, составление, комментарии, 2015 © И. Калинин, послесловие, 2015 © К. Левинсон, пер. с немецкого, 2015 © В. Гроссман, наследники, 2015 © Карты: Peter Palm, Berlin/Germany © ООО «Новое литературное обозрение», оформление, 2015
1. ВВЕДЕНИЕ
Атака. Сталинград 1943 г.
Сталинградская битва, самое жестокое сражение в человеческой истории, завершилась 2 февраля 1943 года. Кровавая бойня, стоившая жизни миллиону с лишним человек, значительно превзошла по своему масштабу битву при Вердене, одну из самых кровопролитных битв Первой мировой войны. Аналогия с Верденом приходила в голову и самим участникам сражения — как с советской, так и с немецкой стороны. Описывая в своих письмах «сталинградский ад», солдаты вермахта писали о том, что попали в ловушку «второго Вердена». Защитники Сталинграда, напротив, воспевали город на Волге как «Красный Верден», демонстрируя тем самым свою решимость стоять до конца. Но, как отметил один советский военный корреспондент в октябре 1942 года, между Верденом и Сталинградом было одно существенное различие: Сталинград не был городом-крепостью, в нем не было ни укреплений, ни бетонированных убежищ. «Линия обороны проходит через пустыри и дворы, где хозяйки развешивали белье, через линию узкоколейной железной дороги, через дом, где жил бухгалтер с женой, двумя детьми и старухой-матерью, через десятки таких домов, через пустынную теперь площадь с выкорчеванным снарядами асфальтом, через заводскую территорию, где орудуют оружейники, через сад, где нынешним летом шептались на зеленых скамьях влюбленные. Город мира стал городом боя. Законы войны поставили его в центре фронтов, в точке, где развернулась борьба, во многом влияющая на исход всей войны. Линия обороны проходит здесь через сердца русских людей. Что это значит, — немцы узнали за шестьдесят дней боев. Они бормочут: Верден.
ВВЕДЕНИЕ Это не Верден. Это — новое в истории войн. Сталинград!»1 Шестимесячное сражение под Сталинградом сопровождала ожесточенная информационная война в мировых СМИ. С самого начала сражения наблюдатели с обеих сторон пристально следили за грандиозной схваткой на краю Европы, угадывая в ней решающее событие Второй мировой войны. Сражению под Сталинградом было суждено стать «самой страшной битвой в истории войны», — писала одна из дрезденских газет в начале августа 1942-го, когда гитлеровская армия готовилась штурмовать город. Британская «Дейли телеграф» буквально повторила эту формулировку в сентябре того же года. Йозеф Геббельс внимательно следил за вражеской прессой. Ссылаясь на слова английских журналистов, главный нацистский пропагандист объявил, что победа в Сталинградской битве — это «вопрос жизни и смерти, от ее исхода зависит престиж Германии и Советского союза»2. С сентября 1942 года советские газеты регулярно цитировали репортажи западных журналистов, воспевавших героизм солдат и гражданского населения, вставших на защиту города от немецких танков. В пабах по всей Англии люди слушали по радио выпуски новостей и выключали приемники, как только заканчивались новости про Сталинград: «Никто больше ни о чем не хочет слышать, — отмечал один британский репортер, — все говорят об одном только Сталинграде»3. Жители стран-союзников с воодушевлением комментировали успехи советских войск, — это было не только отражением духа совместной борьбы против фашизма, но и следствием того, что западные силы не могли похвастаться свершениями сравнимого масштаба: уже больше года британская армия терпела одно поражение за другим4. 1 КригерЕ. Это — Сталинград! // Известия. 1942. 25 октября; см. также: Галактионов М. Сталинград и Верден // Красная звезда. 1942. 3 октября. 2 Wehner J Stalingrad // Pieken G. et al. (ed.) Stalingrad. Dresden, 2012. P. 19-20. 3 Overy R. Stalingrad und seine Wahrnehmung bei den Westalliierten 11 Stalingrad. P. 113. 4 Осенью 1942 года британские почтовые цензоры сообщили, что практически каждое проверенное ими письмо содержало похвалы в адрес русских. См.: BellPh.M.H. Grofibri- tannien und die Schlacht von Stalingrad // Forster J. (ed.) Stalingrad. Ereignis-Wirkung-Symbol. Munich, 1992. P. 354. 8
ВВЕДЕНИЕ В результате ноябрьского контрнаступления советских войск более 300 тыс. солдат из Германии и стран оси попали в котел окружения (Kessel). При этом немецкие СМИ резко прекратили освещать ход боевых действий. Сообщения возобновились только в январе 1943-го, когда нацистским властям стало ясно, что замалчивание разгрома целой армии невозможно. Германские пропагандисты представляли сталинградские события как очередной акт героического самопожертвования, совершенный немецкими солдатами, защищающими Европу от превосходящего их по силам азиатского противника. Пропаганда страха, усиленная призывами к немецкой нации встать под знамена тотальной войны, давала сбои. Служба безопасности СС докладывала о разговорах про последнюю пулю, которую солдаты собирались припасти для себя, «когда все закончится»5. Глава СС Генрих Гиммлер особо тщательно готовился к последствиям Сталинграда: в начале марта 1943 года он нанес визит в лагерь смерти Треблинка на востоке Польши и приказал администрации лагеря эксгумировать и кремировать тела 700 тыс. убитых там евреев6. На протяжении нескольких последующих месяцев, до самого освобобождения Треблинки, сотрудники лагеря выполняли возложенную на них задачу на фоне продолжавшегося (хотя и в меньших масштабах) уничтожения заключенных. Приказ Гиммлера был вызван осознанием приближения часа расплаты для Германии7. Хотя до освобождения польских лагерей советскими войсками оставалось еще полтора года, сражение на берегах Волги нарушило работу немецкой машины смерти. Дрезденская газета оказалась права — пусть и из ложных посылок: Сталинград действительно стал поворотным пунктом мировой истории. 5 Boberach Н. (Hrsg.) Meldungen aus dem Reich. Die geheimen Lageberichte des Sicher- heitsdienstes der SS 1938-1945,17 vols. Herrsching, 1984. Vol. 12. P. 4720 (January 28,1943). 6 Arad Y. Belzec, Sobibor, Treblinka: The Operation Reinhard Death Camps. Bloomington, 1999. P. 173-177. 7 Первым связь между визитом Гиммлера в лагерь смерти и советской победой под Сталинградом отметил советский писатель Василий Гроссман. Он был свидетелем освобождения Красной армией Треблинки в августе 1944 года. После бесед со свидетелями и бывшими лагерными работниками он оставил душераздирающее описание лагеря. Гроссман В. Треблинский ад // Гроссман B.C. Годы войны. М., 1989. С. 107-145. 9
ВВЕДЕНИЕ Пока бушевали сражения, иностранным корреспондентам, базировавшимся в Москве, было запрещено ездить в Сталинград. Недоверчивые и склонные все скрывать советские власти позволили первой группе иностранных журналистов из Британии, США, Франции, Чехии и Китая посетить место событий лишь 4 февраля 1943 года8. Среди них был и Пол Уинтертон, сообщивший в эфире Би-би-си следующее: Улицы Сталинграда — если так можно назвать пустоты между руинами — до сих пор несут на себе отпечатки сражения. Повсюду, как мусор, разбросаны каски и оружие, груды боеприпасов, обрывки бумаг на снегу, записные книжки погибших немцев и бессчетное количество изуродованных тел, оставшихся лежать там, где их настигла смерть, или сложенных в кучи для последующего захоронения. Сталинград не подлежит восстановлению: его можно будет только отстроить заново. Но хотя все дома разрушены, в городе кипит жизнь. Вдоль узкого цементного заграждения, которое русские защищали во время многомесячного штурма, растянулся город из землянок, где все еще живут не успевшие уехать солдаты и несколько женщин, оставшихся стирать и готовить для них. Здесь царит настоящая атмосфера праздника. Я никогда не видел такой гордости, как у этих мужчин и женщин. Они знают, что сделали невозможное, и сделали это хорошо. Их город был разрушен, но они одолели врага своим упорством и несокрушимым мужеством. Они сражались и трудились несколько месяцев, повернувшись спиной к реке, за которую они поклялись не отступать, лицом к лицу с противником, захватившим единственную господствующую высоту в городе, под градом снарядов и мин, день за днем. Они крепко стояли на своей узкой полосе, держась до последнего9. 8 WerthA. The Year of Stalingrad: An Historical Record and a Study of Russian Mentality, Methods and Policies (1947). Safety Harbor, 2001. P. 438. Первый репортаж британского корреспондента из Сталинграда вышел в «Дейли телеграф» уже 18 января 1943 года, см.: Bell Ph.M.H. Op. cit. P. 350. 9 См.: https://archive.org/details/WartimeRadiol943 10
ВВЕДЕНИЕ Начав свой рассказ с описания панорамы города и военных разрушений, Уинтертон сразу переходит к предмету, интересовавшему его и его коллег больше всего: к защитникам Сталинграда. Именно «упорство и несокрушимое мужество» русских решило, по его мнению, исход сражения. Александр Уэрт, корреспондент «Лондон Таймс», воздал дань «выдающимся... личным достижениям» красноармейцев, а Генри Шапиро из «Нью-Йорк Таймс» назвал Сталинград символом «триумфа человека над металлом» — точнее, триумфа русского человека над немецким металлом10. Несмотря на ценность этих репортажей как свидетельств умонастроений и эмоций военного времени, они грешат однобокостью и поверхностностью. Иностранным корреспондентам организовали лишь короткую экскурсию по городу, во время которой им с большей охотой демонстрировали пленных немецких генералов, чем простых советских граждан11. Журналисты, осматривавшие город в феврале 1943 года, и не подозревали о том, что за месяц с лишним до них группа историков, приехавшая из Москвы, начала работу над обширным проектом сохранения для потомков голосов защитников Сталинграда. Члены группы входили в состав Комиссии по истории Великой Отечественной войны под руководством московского профессора Исаака Израилевича Минца. Историки прибыли в Сталинград в конце декабря 1942 года и приступили к работе 2 января. Они посетили различные участки фронта, сталеплавильный комбинат «Красный Октябрь» на севере города, командный пункт генерала Чуйкова на крутом берегу Волги и район Бекетовка у южной окраины. В окопах и блиндажах они разговаривали с командирами и бойцами Красной армии. Стенографистка, ездившая с ними, записывала эти беседы. 9 января, за день до финального наступления Красной армии, историки были вынуждены покинуть город, чтобы вернуться туда в феврале практически сразу после немецкой 10 Werth A. Wont Survive Two Stalingrads // The Winnipeg Tribune, February 12, 1943, p. 1; Shapiro H. All of Stalingrad Ruined by Batdes // New York Times, February 9,1943, p. 3. 11 Werth A. The Year of Stalingrad. R 443-446. Несмотря на эти ограничения, Александру Верту удалось провести и точно записать интервью с генералами Василием Чуйковым и Александром Родимцевым, см.: Ibid. Р. 456-460,468-470. Их более подробные свидетельства приведены в данной книге (см. с. 377-436). 11
ВВЕДЕНИЕ капитуляции. В течение следующих недель и месяцев они провели многочисленные интервью и застенографировали разговоры с 215 очевидцами Сталинградской битвы: генералами, штабными офицерами, командирами и простыми красноармейцами, комиссарами и коммунистическими агитаторами, матросами Волжской флотилии и санитарками, а также с рядом гражданских лиц — инженерами, рабочими и одной работницей кухни, — которые в разбомбленном городе выполняли свою работу или боролись за выживание. Эти беседы в большей степени, чем какой бы то ни было другой известный источник, позволяют читателю приблизиться к событиям Сталинградской битвы и представляют ему более объемную и рельефную картину поступков, мыслей и чувств советских людей — участников войны. Солдаты рассказывают о своей жизни в свободной манере, некоторые — простым крестьянским языком. Иногда возникает впечатление, что слушаешь магнитофонную пленку: настолько полно передан в стенограммах колорит этой речи. Люди рассказывают о своем происхождении, о том, как попали на войну, о своих солдатских проблемах. Открыто, по свежим следам боевых действий они описывают как моменты ужаса, так и возвышенные эпизоды атак; они обсуждают сильные и слабые стороны ведения войны, характерные для Красной армии, говорят о полученных наградах и рассказывают о поступках «героев» и «трусов», служащих в их воинской части. Беседы эти уникальны еще и потому, что историки проинтервьюировали в Сталинграде людей, многие из которых сражались бок о бок, и опрошенные солдаты в своих рассказах часто упоминали товарищей. Дополняя друг друга, эти интервью в совокупности демонстрируют такое единство места, времени и действия, которое знакомо нам только по пьесам или романам. Историки проводили беседы по определенной системе. В нескольких случаях были опрошены десятки военнослужащих из одной дивизии: командир, его заместитель по политической части, штабные офицеры, командиры полков и рот, а также рядовые бойцы. В настоящем томе представлены беседы с 24 солдатами 308-й стрелковой дивизии, которые в сентябре безуспешно и с большими потерями вели бои к северо-западу от Сталинграда, а потом были переброшены в сам город и защищали артиллерийский завод «Баррикады» от наступавших 12
ВВЕДЕНИЕ немцев. На территории завода «Красный Октябрь» историки разговаривали с инженерами, которые уже планировали восстановление разрушенного предприятия. Более 20 солдат из 38-й мотострелковой бригады рассказали о том, как они выследили и захватили в плен ге- нерала-фельдмаршала Паулюса и штаб 6-й армии вермахта. Каждый рассказчик рисует часть общей картины событий, и каждый — со своей субъективной точки зрения. Так из совокупности отдельных рассказов складывается многомерное и очень подробное изображение солдат в бою. Изображение это впечатляет не только своей пластичностью: оно также показывает общие пространства опыта и наглядно демонстрирует функционирование Красной армии как военной организации. Но именно откровенность и неоднозначность сталинградских записей негативно сказалась на их дальнейшей судьбе: историкам так и не удалось получить от военных цензоров разрешение на их публикацию, и документы затерялись в архивах. Только сейчас они впервые выходят в свет на русском языке. Как и журналисты, посетившие Сталинград в начале 1943 года, историки группы И.И. Минца хотели поговорить с защитниками города в надежде найти в их свидетельствах ответ на вопрос, мучивший весь мир: каким образом Красной армии удалось одолеть противника, который — по всеобщему мнению — превосходил ее по уровню тактических навыков, дисциплины и военной подготовки? Какие средства позволили защитникам Сталинграда остановить непобедимую Германию, поставившую на колени всю Европу? Эти проблемы волнуют исследователей и по сей день. Пожалуй, больше всего дискуссий вызывает вопрос о мотивации советских солдат в Сталинградской битве. Действовали ли они по своей собственной воле или их заставляли сражаться под дулом пулеметов? Черпали ли они силы в традиционных русских ценностях или вдохновлялись исключительно советскими идеологемами? Какую роль сыграла любовь к Родине, ненависть к захватчикам и преданность Сталину в их готовности сражаться и умерать? Интервью военного времени, легшие в основу этой книги, подсказывают разнообразные и порой совершенно неожиданные ответы на эти вопросы. Кроме того, здесь предпринята попытка внести коррективы в многочисленные исследования, в которых сталинградские события преподносятся в основном с точки 13
ВВЕДЕНИЕ зрения дезориентированных, попавших в окружение немцев. Беседы с защитниками города, напротив, демонстрируют то, каким образом советские люди осмысляли происходящее вокруг них и определяли свое место в Сталинградском сражении. Введение к книге представляет исторические факты, призванные помочь читателю уяснить контекст создания записей, собранных Минцем и его коллегами. В том числе дается общая информация о Сталинградской битве и ее исторических трактовках, а также краткая история Красной армии и советского общества вплоть до военных лет. Затем подробно рассматриваются политические и военные события, происходившие на Сталинградском фронте. Кроме того, в этой вводной главе рассказывается о создании исторической комиссии, целях и методах ее работы и о ее поездке в Сталинград. Наконец, идет подробный разбор интервью, которые были выбраны для этой книги, и той формы, в которой они здесь представлены. Интервью были подготовлены для публикации в ходе совместной работы Германского исторического института в Москве и Российской академии наук. Под моим руководством небольшая группа историков в течение двух лет разбирала и составляла материал, состоящий из тысяч страниц стенограмм, внутренней документации комиссии и других относящихся к делу источников. В силу естественных ограничений по объему только часть из них вошла в данную книгу. Десять стенограмм представлены полностью; другие послужили материалом для создания сложносочиненных мозаичных картин сражения, в которых голоса военных и гражданских вступают друг с другом в взаимную перекличку (части 2 и 3). Рассказывая о своем опыте участия в Сталинградской битве, многие респонденты делились своими впечатлениями и размышлениями о враге. Историки из комиссии Минца испытывали неподдельный интерес к этой стороне вопроса и, помимо своей основной работы, собирали свидетельства, проливающие свет на мысли и переживания немецких участников битвы. Эти документы, включающие протоколы опросов германских военнопленных в начале февраля 1943 года и дневник немецкого солдата, найденный на поле боя, составляют основной материал четвертой части. 14
РЕШАЮЩЕЕ СРАЖЕНИЕ Последняя, пятая, часть посвящена результатам советской победы под Сталинградом и непростой судьбе историков и литераторов, ставших летописцами этой битвы. РЕШАЮЩЕЕ СРАЖЕНИЕ Битва за Сталинград стала одним из поворотных событий Второй мировой войны. Получив от своих вождей — Гитлера и Сталина — приказ не отступать ни на шаг, огромные армии более шести месяцев непрерывно сражались за обладание городом, который носил имя советского диктатора. Битва закончилась окружением и уничтожением целой немецкой армии. И это было самое большое поражение в германской военной истории. В момент разгрома наиболее прозорливые немцы восприняли Сталинград как роковое предзнаменование12. Для советской стороны Сталинградская битва стала величайшей победой над немецкими оккупантами. В ходе этого сражения инициатива в войне перешла от немецкой армии к советской. После Сталинграда война двигалась уже почти исключительно на запад, в сторону Берлина. После остановившихся осенью 1941 года наступлений на Ленинград, Москву и Севастополь и зимних советских контрнаступлений Гитлер запланировал на второй год русской кампании генеральное летнее наступление под кодовым названием «План “Блау”». Операция началась 28 июня 1942 года массированной атакой в южной части советско-германского фронта и должна была обеспечить Германии выход 12 См. дневниковые записи и письма Урсулы фон Кардофф и Рудольфа Тьядена в кн.: Kempowski W. Das Echolot: Ein kollektives Tagebuch, Januar und Februar 1943. 4 Bde. Miinchen, 1993; Kellner F. «Vernebelt, verdunkelt sind alle Hirne». Tagebiicher 1939-1945 / Hg. S. Feuchert u.a. Gottingen, 2011. Когда генерала Вальтера фон Зейдлица брали в плен, он якобы пророчил для всей Германии «Сталинград в квадрате»; впрочем, документально подтверждено это высказывание только применительно к осени 1943 года, когда Зейдлиц уже несколько месяцев провел в советском плену и прошел интенсивную политическую обработку (Ulrich В. Stalingrad // FranfoisE, Schulze Н. (Hg.) Deutsche Erinnerungsorte II. Miinchen, 2009. S. 332; Seydlitz W. v. Stalingrad, Konflikt und Konsequenz. Erinnerungen. Oldenburg, 1977). 15
ВВЕДЕНИЕ к важным источникам сырья — угольным шахтам Донбасса и нефтяным месторождениям Майкопа, Грозного и Баку. Танковые и моторизованные пехотные дивизии немцев быстро продвигались вперед; однако своими охватывающими маневрами они в большинстве случаев «брали в клещи» пустоту, так как части Красной армии быстро отступали и избегали окружения. Решив, что войска противника уже рассеяны, Гитлер разделил свои наступающие части: группа армий «А» должна была наступать прямо на Кавказ, а группа армий «Б» — повернуть на северо-восток и обеспечивать фланговое прикрытие. Острие копья этой группы образовывала 6-я армия генерал-полковника Паулюса. При поддержке румынских частей она должна была захватить на Волге промышленный город Сталинград. Тогда могло показаться — в том числе и советской стороне, — что исход войны решен. Взгляда на карту было достаточно, чтобы понять серьезность положения: «Эта война на юге, война на Нижней Волге, это ощущение вражеского ножа, зашедшего глубоко в тело...» — записал в августе 1942 года Василий Гроссман13 в своем дневнике14. Советское руководство реагировало на ситуацию самыми жесткими мерами. Когда Ростов-на-Дону был отдан немцам почти без боя, Сталин издал печально известный приказ № 227 «Ни шагу назад»15. Отныне с каждым, кто отступал без однозначного приказа, должны были обращаться как с «изменником Родины». Дезертиров предписывалось расстреливать на месте. Во время Сталинградской битвы этот драконовский приказ впервые был применен. Сталинград тянется 40-километровой полосой вдоль западного берега Волги. «Ни шагу назад» означало для защитников города, что возможности отхода за реку у них не было. 13 Василий Семенович Гроссман (1905-1964) — советский писатель и журналист. В 1941 году, после нападения Германии на СССР, пошел добровольцем на фронт, был военным корреспондентом газеты «Красная звезда», писал репортажи, в частности о битвах за Сталинград и за Берлин. 14 Гроссман B.C. Годы войны. М., 1989. С. 5. 15 Полный текст опубликован в издании: Приказы народного комиссара обороны СССР. 22 июня 1941 г. — 1942 г. (Русский архив: Великая Отечественная. Т. 13). М., 1997. С. 276-279. 16
РЕШАЮЩЕЕ СРАЖЕНИЕ С самого начала битвы советское руководство подчеркивало символическую значимость Сталинграда. Многие защитники города знали, что здесь во время Гражданской войны Сталин остановил наступление врагов советской власти, — поэтому город и носил его имя. И отдать теперь Сталинград немцам означало бы разрушение мифа, которым были овеяны и город, и тот, в честь кого он был назван. Этого нельзя было допустить. По этой же причине город на Волге обладал необычайным значением и для Гитлера. Фюрер рассчитывал на психологический удар, который был бы нанесен Сталину благодаря захвату Сталинграда, и с самого начала говорил о немецком наступлении на город как о решающей схватке между двумя враждебными мировоззренческими системами. 20 августа 1942 года Йозеф Геббельс16 отмечал в своем дневнике, что у Гитлера этот город «на особом счету». «Здесь не должно остаться камня на камне»17. Уже в западной излучине Дона, еще на далеких подступах к Сталинграду, немецкая 6-я армия натолкнулась на упорное сопротивление советской 62-й армии, которое, однако, было сломлено. Немцы взяли 57 тыс. пленных и форсировали Дон 21 августа 1942 года. А 23 августа первые немецкие танки, продвинувшись на 70 км, вышли к Волге севернее Сталинграда и блокировали доступ к городу с севера. Москва была обеспокоена. Через три дня Сталин назначил генерала Г.К. Жукова18 заместителем Верховного главнокомандующего советскими вооруженными силами и возложил на него ответственность за ведение боевых действий19. 16 Йозеф Геббельс (1897-1945) — германский политический деятель, министр пропаганды в период национал-социализма. 17 Frohlich Е. (Hg.) Die Tagebiicher von Joseph Goebbels. Im Auftrag des Instituts fur Zeitgeschichte und mit Unterstiitzung des Staadichen Archivdienstes Russlands. Teil II: Diktate 1941-1945. Bd. 5: Juli-September 1942. Miinchen, 1995. S. 353; ср. также: Wegner B. Der Krieg gegen die Sowjetunion 1942/43 // Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 6: BoogH. u. a. Der globale Krieg. Die Ausweitung zum Weltkrieg und der Wechsel der Initiative / Hg. vom Militargeschichtlichen Forschungsamt. Stuttgart, 1990. S. 761-1102, здесь S. 993. 18 Георгий Константинович Жуков (1896-1974) — генерал, Маршал Советского Союза (1943), четырежды Герой Советского Союза, министр обороны. С 1942 года командующий Западным фронтом. 19 Mawdsley Е. Thunder in the East. The Nazi-Soviet War, 1941-1945. London, 2005. P. 151. 17
ВВЕДЕНИЕ К началу войны в Сталинграде насчитывалось почти 500 тыс. жителей. Как центр промышленности вообще и оборонной промышленности в частности, он играл важную военно-экономическую роль. Кроме того, считалось, что Сталинград — безопасный город, находящийся далеко в тылу, и летом 1942 года он был переполнен беженцами. Напрасно городские власти просили Сталина о разрешении на эвакуацию предприятий и гражданского населения. Редактор «Правды» Лазарь Бронтман присутствовал при одном из таких разговоров и описал в своем дневнике, как «Хозяин» [Сталин] «заявил очень хмуро: — Вывозить некуда. Надо отстоять город. Все! И хлопнул кулаком по столу»20. Только когда армада немецких бомбардировщиков оставила от города одни развалины, запрет на эвакуацию был отменен для женщин и детей. После двухнедельной бомбардировки немецкие войска приступили к штурму Сталинграда. 14 сентября один из полков прорвался в центре города к Волге21. В тяжелых уличных боях следующих недель бойцы 62-й армии повсюду были оттеснены к берегу. Вслед за передовыми частями вермахта на занятую территорию пришли немецкие оккупационные власти, которые создали свои комендатуры, расстреляли коммунистов и евреев и приступили к депортации гражданского населения. Вскоре осталось всего несколько плацдармов, которые еще удерживали окопавшиеся над обрывистым западным берегом Волги советские защитники Сталинграда. Их снабжали по реке подкреплениями и боеприпасами; с восточного берега поддерживала огнем артиллерия. 62-я армия была частью Юго-Восточного фронта22, которым командовал генерал-полковник А.И. Ерёменко23 и который включал в себя также 20 Бронтман Л. Военный дневник корреспондента «Правды»: встречи, события, судьбы, 1942-1945. М., 2007. С. 57 (дневниковая запись от 30.08.1942). 21 GlantzD.M. Armageddon in Stalingrad: September-November 1942. Lawrence, 2009. P. 119. 22 Словом «фронт» у советских военных обозначалось то же, что у германских называлось «группой армий». 23 Андрей Иванович Ерёменко (1892-1970) — генерал-полковник, Герой Советского Союза (1944), Маршал Советского Союза (1955). С 12 августа 1942 года командующий Юго-Восточного и Сталинградского фронтов, с сентября 1942 года — только Сталинградского. 18
РЕШАЮЩЕЕ СРАЖЕНИЕ расположенные к югу от города 64-ю, 57-ю и 51-ю армии, 8-ю воздушную армию, корабли и экипажи Волжской флотилии и, кроме того, стоявшие к северу и к северо-западу от Сталинграда 1-ю гвардейскую, 24-ю и 66-ю армии. Последние в сентябре предпринимали неоднократные безуспешные попытки прорвать созданный немцами северный заслон и пробиться к защитникам города. План обширного контрнаступления созрел в середине сентября, во время самой критической фазы обороны Сталинграда. В присутствии Сталина Жуков и начальник Генерального штаба А.М. Василевский24 предложили операцию, которая была спланирована по образцу немецких глубоких охватывающих маневров. Следующие два месяца ушли на подготовку этого плана: дополнительный фронт (Юго-Западный) под командованием генерала Н.Ф. Ватутина скрытно занял позиции в верховьях Дона, сражавшиеся в Сталинграде армии (с конца сентября они были поделены на два фронта — Донской под командованием генерал- лейтенанта К.К. Рокоссовского25 и Сталинградский под командованием Ерёменко) получили подкрепление живой силой и вооружением. Эти маневры не ускользнули от внимания вражеской разведки, однако она не придала им особого значения, так как немцы считали экономические и людские резервы Советского Союза исчерпанными26. Пока готовилось контрнаступление, в городе шли ожесточенные бои. Даже после ряда массированных ударов в октябре 1942 года 6-й армии не удалось овладеть Сталинградом полностью. Немецкие наблюдатели искали объяснения неожиданно ожесточенному сопротивлению противника. Эсэсовская газета «Das Schwarze Korps» посвятила этому вопросу свою передовицу в номере от 29 октября 1942 года. Статья 24 Александр Михайлович Василевский (1895-1977) — советский полководец, Маршал Советского Союза, дважды Герой Советского Союза. Во время войны был начальником Генерального штаба. В 1949-1953 годах — министр Вооруженных сил и военный министр СССР. 25 Константин Константинович Рокоссовский (1896-1968) — генерал-лейтенант, маршал Советского Союза (1944), дважды Герой Советского Союза, маршал Польши (1949), министр обороны Польши. С сентября 1942 по январь 1943 года командующий Донским фронтом. 26 Подробнее см. в: KehrigM. Stalingrad. Analyse und Dokumentation einer Schlacht. Stuttgart, 1979. S. 86-119. 19
ВВЕДЕНИЕ начиналась с оценки боевого духа советских войск: «Большевики атакуют до полного истощения и обороняются до физического уничтожения последнего человека и последнего патрона. [...] Каждый солдат сражается порой даже тогда, когда он по человеческим понятиям больше не может сражаться». Все, что солдаты вермахта испытали во время кампаний в Европе и Северной Африке, выглядело «детской игрой в сравнении со стихией войны на Востоке». Газета объясняла это различие расовыми и биологическими законами: советские солдаты, говорилось в статье, принадлежат к другому «виду»: они происходят от «стоящего ниже, тупого человеческого типа», который не в состоянии «познать смысл жизни и ценить жизнь». Из-за этого дефицита человеческих качеств, по мнению автора передовицы, красноармейцы и проявляли в бою такое презрение к смерти, которое чуждо европейцу, стоящему выше в культурном отношении. В заключение описывалось, какую угрозу для Европы несет «необузданная сила неполноценных людей». Битва за Сталинград объявлялась судьбоносным моментом в мировой истории: «От нас теперь зависит, сможем ли мы вообще оставаться людьми»27. 19 ноября 1942 года началось советское контрнаступление под кодовым названием «Операция “Уран”», в котором было задействовано свыше миллиона солдат. На первом этапе ударом моторизированных частей были прорваны позиции румынских войск на Донских высотах в 150 км к западу от Сталинграда. Передовые танковые части Красной армии 24 ноября соединились в Калаче с танками Ерёменко, начавшими наступление 20 ноября южнее Сталинграда. Немцы и их союзники оказались окружены. Главнокомандующий 6-й армией обдумывал план прорыва из окружения. Гитлер, однако, воспротивился этому и приказал любой ценой удержать «крепость Сталинград». Посредством воздушного моста окруженные части планировалось снабжать питанием и боеприпасами. Схема была не нова. Когда Красная армия в декабре 1941 года перешла в контрнаступление под Москвой, Гитлер, только что назначивший себя главнокомандующим сухопутными войсками, издал приказ, который под угрозой жестоких наказаний запрещал немецким солдатам отступать 27 Das ist der Unterschied // Das Schwarze Korps. 29.10.1942. S. 1-2. 20
РЕШАЮЩЕЕ СРАЖЕНИЕ хотя бы на шаг. Гитлер окружил себя нимбом волевого полководца, держащего в страхе своих порой «слабонервных» и «пессимистичных» генералов. Он считал, что именно благодаря этому приказу Восточный фронт, невзирая на яростные атаки Красной армии, не был прорван28. Когда в январе 1942 года Красной армии удалось на севере, — под Демянском у озера Ильмень, — окружить шесть немецких дивизий численностью почти в 100 тыс. человек, солдат в Демянском котле снабжали по воздуху более двух месяцев, пока в конце марта не была проведена успешная операция по прорыву окружения извне. Таким образом, уже имелся успешный прецедент снабжения окруженных частей с помощью авиации. 27 ноября Паулюс издал приказ по 6-й армии, завершавшийся призывом к солдатам: «Держитесь, фюрер выручит нас!»29 Плохие погодные условия и сильный огонь советских зениток привели к тому, что снабжение Сталинградского котла по воздуху было нерегулярным. Солдаты окруженной группировки, численность которых составляла более 300 тыс. человек, на глазах стали все сильнее страдать от недостатка питания и боеприпасов. Операция «Зимняя гроза» (12-23 декабря 1942 года) — попытка генерала Манштейна30 прорвать окружение мощным танковым ударом с юго-запада — захлебнулась на полпути в результате сильного сопротивления противника. Одновременно Красная армия дальше к западу, на Дону, начала наступление (операция «Малый Сатурн») с целью выйти к Ростову и тем самым не только сорвать деблокирующую операцию немцев, но и отрезать всю четырехсоттысячную группу армий, стоявшую на Кавказе. Этих целей частично удалось достичь. Манштейн прекратил операцию «Зимняя гроза». Однако кавказскую группировку ему удалось уберечь от грозившей ей опасности. Советское руководство в конце ноября 1942 года начало интенсивную пропагандистскую акцию, чтобы побудить немцев и их союзников 28 Подробнее об этом приказе: HiirterJ. Hitlers Heerfuhrer: Die deutschen Oberbefehls- haber im Krieg gegen die Sowjetunion 1941/42. Miinchen, 2007. S. 326-340. 29 Факсимиле приказа: http://www.historisches-tonarchiv.de/stalingrad/stalingrad- kampfl75a.jpg. 30 Эрих фон Манштейн (1887-1973) — германский офицер сухопутных войск, генерал- фельдмаршал (1942), с ноября 1942 по 1943 год был командующим группой армий «Дон». 21
ВВЕДЕНИЕ Операция «Кольцо». Советский рисунок времен войны к сдаче в плен. Отпечатанные в сотнях тысяч экземпляров листовки на немецком, румынском и итальянском языках описывали безнадежное положение окруженной группировки. Делегация немецких коммуни- стов-эмигрантов из Москвы приехала в Сталинград, чтобы через громкоговорители воздействовать на своих соотечественников по ту сторону линии фронта, — безрезультатно. 6 января — через две недели после того, как Манштейн прекратил попытки прорвать кольцо, — генерал Рокоссовский передал командованию немецкой армии предложение капитулировать с честью. По приказанию Гитлера Паулюс вынужден был проигнорировать это предложение. Заключительный этап разгрома окруженной группировки — операция «Кольцо» — начался 10 января 1943 года. С запада войска Донского фронта постепенно оттесняли противника в глубь Сталинграда. Одновременно 62-я армия усилила свои атаки с берега Волги. 26 января она соединилась с Донским фронтом. Встреча произошла на Мамаевом кургане — стратегической высоте за фабричным районом, за которую 22
РЕШАЮЩЕЕ СРАЖЕНИЕ на протяжении нескольких месяцев велись жестокие бои. Теперь немцы в Сталинграде были расколоты на Северный и Южный котлы. Вынужденный во время боев в окружении неоднократно менять свое местопребывание, 26 января генерал-полковник Паулюс со своим штабом нашел пристанище в штабе 71-й пехотной дивизии — той самой, которая в сентябре 1942 года первой вышла к Волге. Дивизионный штаб размещался в подвале универмага на площади Павших Борцов. Там 29 января и была получена радиограмма из ставки фюрера о производстве Паулюса в чин генерал-фельдмаршала. Это повышение было, как все поняли, намеком со стороны Гитлера, что Паулюс должен совершить самоубийство, ибо никогда еще немецкий генерал-фельдмаршал не попадал в руки врагов. Паулюс не застрелился. Днем позже Герман Геринг31 по случаю десятой годовщины прихода национал-социалистов к власти выступил по радио с речью, которую могли услышать и в окруженном Сталинграде. Рейхсмаршал сравнил немецких солдат 6-й армии с героями «Песни о Нибелунгах». Подобно им, сражавшимся в «бою, не знавшим равных... в огне и пламени... бившимся и бившимся до последнего», говорил он, должны сражаться и окруженные немецкие солдаты, «ибо народ, который умеет так воевать, не может не победить». В утренние часы 31 января солдаты 64-й армии окружили площадь Павших Борцов. Один немецкий офицер вышел к ним в качестве парламентера и предложил провести переговоры о капитуляции. Группа советских военных была препровождена в подвал, где застала весь штаб армии Паулюса в сборе (эта встреча подробно описана в настоящем издании). Через несколько часов немецкие войска в Южном котле сложили оружие. На Сталинградском тракторном заводе в Северном котле бои продолжались до 2 февраля. С начала советского контрнаступления в окружении под Сталинградом погибли 60 тыс. немецких солдат. 113 тыс. немцев и румын, оставшихся в живых, попали в плен, причем многие из них были ранены или сильно ослаблены. В общей сложности битва и последовавший за ней плен стоили жизни 295 тыс. немецких солдат (190 тыс. погибших и 105 тыс. умерших в плену). Со стороны Красной армии 31 Герман Геринг (1893-1946) — германский политический деятель, командующий военно-воздушными силами в период национал-социализма. 23
ВВЕДЕНИЕ при обороне Сталинграда и затем в наступлении по самым сдержанным оценкам погибло 479 тыс. военнослужащих. Один исследователь полагает, что советские потери превысили миллион человек32. Ответом нацистских вождей на гибель 6-й армии стали усиление пропаганды и массовая мобилизация. Принесенная в Сталинграде жертва должна была подстегнуть волю немцев к тому, чтобы остановить устремившийся теперь на запад «красный потоп». Едва окончился трехдневный государственный траур, как Геббельс под неистовые овации верных нацистской партии слушателей призвал всех немцев к «тотальной войне». Теперь, когда «большевистские орды» из «Азии» грозили ворваться в «Европу», распалявшиеся идеологами НСДАП страхи стали более правдоподобны, и у испуганного населения, казалось, не было иного выбора, кроме как продолжать борьбу вместе с режимом. Война бушевала еще два года, причем ожесточеннее, чем прежде. Советская сторона тоже усилила политическое давление. Пленных немецких генералов и офицеров привезли в особый лагерь и побуждали публично отречься от Гитлера. Планировалось, что «очистившиеся» офицеры во главе с Паулюсом должны были стать представителями новой Германии, дружественной по отношению к Советам. Большинство 32 За период с 21 августа по 17 октября 1942 года в 6-й армии потери убитыми составили 40 тыс., а затем до 19 ноября погибли предположительно еще 100 тыс. Потери убитыми в 4-й танковой армии составили предположительно 30 тыс. (Glantz D.M. Armaggedon in Stalingrad. S. 716; Overmans R. Das andere Gesicht des Krieges: Leben und Sterben der 6. Armee 11 Forster J. (Hg.) Stalingrad. Ereignis — Wirkung — Symbol. Miinchen; Zurich, 1993. S. 446). Данные о 113 тыс. оставшихся в живых — из книги: KehrigM. Die 6. Armee im Kessel von Stalingrad // Forster J. (Hg.) Stalingrad. S. 109. Оверманс оценивает численность союзных румынских частей в Сталинградском котле всего в 3 тыс. чел. (Overmans R. Das andere Gesicht des Krieges. S. 44If.). Данные о советских потерях — в книге: Krivosheev G.F. Soviet Casualties and Combat Losses in the Twentieth Century. London et al., 1997. P. 125, 127; более высокие цифры потерь приводит Михалев С.Н. Людские потери в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Статистическое исследование. Красноярск, 2000. С. 17-41; еще более высокие — Sokolov ВУ. The Cost of War. Human Losses for the USSR and Germany, 1939-1945 //Journal of Slavic Military Studies. March 1996. Vol. 9. P. 153-193. Соколов утверждает, что сообщавшиеся штабами дивизий и армий точные данные о потерях, на которые ссылается Кривошеев, не могут соответствовать действительности и являются сильно заниженными. По мнению Соколова, гигантское реальное число погибших Красной армии можно измерить лишь по косвенным данным. 24
ИНТЕРПРЕТАЦИИ БИТВЫ прочих военнопленных направили в обычные исправительно-трудовые лагеря, где их почти не кормили и плохо лечили. К июлю 1943 года три четверти всех немецких военнопленных в советских лагерях умерли. Когда Красная армия освободила Сталинград от немцев, в нем оказалось лишь 7655 оставшихся в живых жителей33. Восстановление города началось с расчистки развалин. При этом были обнаружены братские могилы с телами горожан, расстрелянных и повешенных немецкими оккупантами. Несколько тысяч пленных немцев уже в феврале 1943 года были отправлены в Сталинград убирать трупы и обезвреживать бомбы и мины. В последующие годы восстановление города также осуществлялось руками военнопленных34. Сталин неоднократно воздавал должное военному успеху Красной армии. Если в июле 1942 года он в приказе № 227 порицал командиров за малодушие и недисциплинированность, то уже в феврале 1943 года поздравил РККА, назвав ее настоящей «кадровой армией». Четыре участвовавшие в Сталинградской битве армии (62-я, 64-я, 24-я и 66-я) получили звание гвардейских. Себя самого Сталин тоже наградил за эту победу: 6 февраля 1943 года он принял чин Маршала Советского Союза. ИНТЕРПРЕТАЦИИ БИТВЫ История Сталинградской битвы, которую много изучали и которую сотни раз пересказывали, в большинстве немецких и западных изложений остается в высшей степени германоцентричной историей, и даже 33 Сталинградская эпопея: Впервые публикуемые документы, рассекреченные ФСБ РФ: воспоминания фельдмаршала Паулюса; дневники и письма солдат РККА и вермахта; агентурные донесения; протоколы допросов; докладные записки особых отделов фронтов и армии. М., 2000. С. 404. 34 Gerlach С. Militarische «Versorgungszwange», Besatzungspolitik und Massenverbrechen: Die Rolle des Generalquartiermeisters des Heeres und seiner DienststeUen im Krieg gegen die So- wjetunion // N Frei u.a. (Hg.) Ausbeutung, Vemichtung, Offendichkeit. Neue Studien zur national- sozialistischen Lagerpolitik. Miinchen, 2000. S. 176-208 (S. 199); Павлова Т. Засекреченная трагедия. Гражданское население в Сталинградской битве. Волгоград, 2005. С. 521; Сидоров С. Военнопленные в Сталинграде 1943-1954 гг. // Россияне и немцы в эпоху катастроф: Память о войне и преодоление прошлого / Сост. Й. Хелльбек, А. Ватлин, Л.П. Шмидт. М., 2012. 25
ВВЕДЕНИЕ больше того — историей о том, какие жертвы пришлось принести в ней немцам35. Рассказ начинают зачастую только с 19 ноября 1942 года, то есть с начала окружения 6-й армии, — тем самым агрессоров превращают в отчаянно обороняющихся, терпящих холод и голод страдальцев36. Такая хронология сама по себе уже исключает из рассказа нападение немцев на Сталинград и тот длинный кровавый след, который 6-я армия оставила на своем пути к Волге через украинские города Бердичев, Киев и Харьков37. Но даже когда повествование начинается с июня 1941 года, и в единичных случаях в нем звучат голоса советских граждан — свидетелей событий, — все равно оно построено по схеме, ориентированной на немцев. Это отразилось, например, в сюжете известного немецкого телефильма «Сталинград» (2002), три серии которого называются «Нападение», «В котле» и «Гибель»38. Человеческая драма Сталинграда часто выражается в четырех числах: 300 тыс. окруженных солдат, 110 тыс. оставшихся в живых, которые попали в советский плен, 6 тыс. возвратившихся на родину, последние из них — через 12 лет после окончания битвы. Советские потери на Западе практически неизвестны. В отличие от общей картины действий вермахта на Восточном фронте, которая в последние два десятилетия освещалась весьма критически и, возможно, не без лишних обобщений и преувеличений, до сегодняшнего дня сохраняется на удивление некритическая и как бы изолированная от других тем концепция Сталинградской битвы: в ней немецкие солдаты 35 Критику такой позиции см. в работах: Kumpfmuller М. Die Schlacht von Stalingrad. Metamorphosen eines Deutschen Mythos. Miinchen, 1995; Wette W., Ueberschdr G.R. (Hg.) Stalingrad: Mythos und Wirklichkeit einer Schlacht. Frankfurt a.M., 2012; WegnerB. Der Krieg gegen die Sowjetunion 1942/43. S. 962-1063; Борозняк А. Жестокая память. Нацистский рейх в восприятии немцев второй половины XX и начала XXI века. М.: РОССПЭН, 2014. 36 См., в частности: Letzte Briefe aus Stalingrad. Giitersloh, 1954; Kempowski IV. Feld- postbriefe aus Stalingrad. November 1942 bis Februar 1943 / Hg. von J. Ebert. Gottingen, 2006. Критику этого подхода см. в: Hellbeck J. Vorletzte Briefe aus Stalingrad: der deutsche Weg nach Stalingrad // Russen und Deutsche im Zeitalter der Katastrophen. Moskau, 2012. 37 Эта тема освещена в работе: Boll В., Sajrian Н. Auf dem Weg nach Stalingrad. Die 6.Armee 1941/42 // Vernichtungskrieg. Verbrechen der Wehrmacht 1941 bis 1944 / Hg. von H. Heer u. K. Naumann. Hamburg, 1995. S. 260-296. 38 «Stalingrad — Eine Trilogie» (2003). Режиссеры Себастиан Денхардт и Манфред Ольденбург. 26
ИНТЕРПРЕТАЦИИ БИТВЫ Сталинград, 1943 г. фигурируют прежде всего как жертвы, а противная сторона вообще не упоминается или едва присутствует. В разное время исследователи и общественность по-разному описывали действующих лиц этой драмы. В 1950-х и 1960-х годах на переднем плане была фигура рядового участника битвы, который до последнего вздоха был верен ценностям солдатского долга. Память о «беспримерном мужестве, верности и исполнении долга», которые продемонстрировали в Сталинграде «погибшие, умершие от голода, 27
ВВЕДЕНИЕ замерзшие насмерть немецкие солдаты», писал бывший генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн в 1955 году, «переживет века», «когда уже давно смолкнут триумфальные возгласы победителей, когда утихнут жалобы страждущих, гнев разочарованных и озлобленных»39. Эта память оказалась менее долговечной, чем полагал Манштейн: после изменений в обществе, произошедших после 1968 года, и после того, как историческая наука частично переключилась на изучение истории повседневности, место фигуры солдата-героя Сталинграда заняла фигура антигероя. В центре внимания исследователей, принадлежавших к этому направлению, были простые солдаты — судя по их порой неуклюже написанным письмам домой, кажется, что это были ничего не знавшие и о многом даже не подозревавшие молодые ребята, — брошенные на фронт и не имевшие ничего общего с историческими амбициями нацистского режима40. В последнее время Сталинград в немецкой памяти стал связываться и с антифашистским сопротивлением. Действительно, была связь между битвой на Волге и действиями подполья против национал-социалистского режима в Германии. В феврале 1943 года появилась последняя листовка студенческой группы «Белая роза», которую распространяли в Мюнхенском университете Ханс и Софи Шолль. В этой листовке содержалось воззвание от имени «погибших в Сталинграде»: они призывали немцев освободиться наконец от национал-социалистской тирании41. Но это воззвание прозвучало гласом вопиющего в пустыне — как 39 Manstein Е. von. Verlorene Siege. Bonn, 1955. S. 319f. 40 Feldpostbriefe aus Stalingrad; Es griisst Euch alle, Bertold: Von Koblenz nach Stalingrad. Die Feldpostbriefe des Pioniers Bertold Paulus aus Kastel. Nonnweiler-Otzenhausen, 1993. См. также художественный фильм «Сталинград» («Stalingrad»), режиссер Йозеф Филь- смайер, 1993. В более новых работах подчеркивается повседневная идеологическая обработка солдат на фронте: Edele М., Geyer М. States of Exception: the Nazi-Soviet War as a System of Violence, 1939-1945 // Beyond Totalitarianism: Stalinism and Nazism Compared / Ed. by S. Fitzpatrick, M. Geyer. Cambridge, 2008. P. 345-395; FritzscheP. Life and Death in the Third Reich. Cambridge, Mass., 2008. P. 143-154; Hellbeck J. «The Diaries of Fritzes and the Letters of Gretchens»: Personal Writings from the German-Soviet War and Their Readers // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. Summer 2009. Vol. 10. № 3. P. 571-606. 41 Scholl I. Die Weifie Rose. Frankfurt a.M., 1952. S. 108-110. 28
ИНТЕРПРЕТАЦИИ БИТВЫ и написанные немецкими военнопленными в Советском Союзе манифесты, призывавшие к сопротивлению Гитлеру. Насколько можно доверять ветеранам Сталинграда, которые в своих мемуарах утверждают, что они якобы уже во время битвы перестали поддерживать Гитлера и национал- социализм, — вопрос отдельный42. Произошла ли эта перемена в их мировоззрении действительно именно тогда? Или, может быть, мемуары отражают скорее ретроспективное осознание произошедшего? Так или иначе, большое число немцев после поражения под Сталинградом стали вместе с нацистским режимом еще решительнее сопротивляться наметившемуся перелому в войне43. Когда внимание сфокусировано на Сталинграде как на драме и месте памяти немцев, фигура противника остается нечетко очерченной. Немцам и во время битвы зачастую было неясно, против кого они сражались, и эта же неопределенность встречается нам в послевоенных описаниях. Советский солдат воспринимался в виде единой массы: это были орды фигурок землистого цвета, которые с криком « Ур а!» бежали на немецкие позиции, подгоняемые размахивающими пистолетами комиссарами. Противником были и необъятное пространство, и холод, вызывающий мысли о Сибири. Эти образы и представления, 42 Manstein Е. v. Verlorene Siege. S. 303-318; Gerlach H.y Die verratene Armee. Miinchen, 1957. 43 Nieden S. «Umsonst geopfert?» Zur Verarbeitung der Ereignisse in Stalingrad in biographischen Zeugnissen, Krieg und Literatur // War and Literature. 1993. № 5. Vol. 10. P. 33-46; Дневники и письма Мартина Фибига, Паульхайнца Квака, Мартина Раленбека, Вильгельма Заака, Хильдегард Вагенер и других см. в: Kempowski W. Das Echolot. Иэн Кир- шоу установил, что культ Гитлера среди населения Германии ослаб еще до Сталинградской битвы; на этом основании он утверждает, что поражение под Сталинградом лишь ускорило процесс утраты режимом массовой поддержки. В противоположность этому М. Гайер и П. Фрицше указывают на другие связи между нацистским режимом и населением, которые были созданы во время боев под Сталинградом и только крепли в ходе дальнейших военных действий: немцы все больше и больше стали рассматривать себя как жертв огромной катастрофы. Это представление о себе как о жертвах в национальном и европейском масштабе было создано в огромной мере нацистскими властями. См.: Geyer М. Endkampf 1918 and 1945: German Nationalism, Annihilation, and Self-Destruction // No Mans Land of Violence: Extreme Wars in the 20th Century / Hg. von A. Liidtke, B. Weisbrod. Gottingen, 2006. S. 52f.; Fritzsche P. Life and Death in the Third Reich. Cambridge, Mass., 2008. P. 279f. 29
ВВЕДЕНИЕ подпитываемые пропагандистами Третьего рейха, вошли во многие западные исторические исследования послевоенного времени. Удивляться этому не приходится, ведь теперь поведение «русского солдата» американцам объясняли такие люди, как начальник гитлеровского Генштаба Франц Гальдер44, которые, сделавшись военными историками, остались верны своему антикоммунизму, замешенному на расизме45. В том числе и по этой причине до сегодняшнего дня остается неясным, как именно воевали те, кто сражались на советской стороне, какие культурные и социальные механизмы приводили красноармейцев и других советских граждан на войну, что заставляло их биться против немцев, казавшихся неизмеримо сильнее, и что значил для них Сталинград. Советские исследования в этом плане малоинформативны, если только не принимать за чистую монету содержащиеся в них славословия по поводу этой битвы. Хотя в советских работах фигурируют несколько героев-солдат, названных по именам, и описываются их подвиги, все же индивидуальные черты этих людей и контекст их действий не освещены. Исключением является книга, принадлежащая перу сталинградского ветерана Александра Самсонова, который описал битву с военно-стратегической точки зрения. Это, кстати, единственное крупное советское исследование, в котором уделено внимание и немецкой стороне46. После распада СССР и открытия многих архивов наше понимание Великой Отечественной войны значительно расширилось. Это касается, в частности, и Сталинградской битвы. Во многом это произошло благодаря усилиям российских историков и архивных специалистов, работавших, в том числе, в ФСБ, которые добились рассекречивания огромного количества материалов. Например, стали доступны сведения 44 Франц Гальдер (1884-1972) — германский офицер сухопутных войск, генерал- полковник (1940), начальник Генерального штаба Сухопутных войск (1938-1942). Принимал участие в заговоре с целью подготовки покушения на Гитлера 20 июля 1944 года. 45 Smelser R., Davies III E.J. The Myth of the Eastern Front: The Nazi-Soviet War in American Popular Culture. N.Y., 2008, особенно p. 69; см. также о «германской историографической школе»: Glantz D.M. The Red Army at War, 1941-1945: Sources and Interpretations // The Journal of Military History. Vol. 62. № 3 (July 1998). P. 595-617. 46 Giertz H. Die Schlacht von Stalingrad in der sowjetischen Historiographie // Stalingrad: Mythos und Wirklichkeit. S. 214; Самсонов A.M. Сталинградская битва. 4-е изд. М., 1989. 30
ИНТЕРПРЕТАЦИИ БИТВЫ о дезертирстве, арестах и казнях в рядах Красной армии, а также секретные донесения Особого отдела НКВД, посвященные анализу настроений среди личного состава армии47. Кроме того, было опубликовано довольно много не подвергавшихся цензуре мемуаров, писем и дневников военного времени, включая написанные без украшательства записи Василия Гроссмана и Константина Симонова, работавших корреспондентами на Сталинградском фронте48. Тем не менее картина настроений и мироощущения советских граждан в военные годы остается фрагментарной. Причины этого частично заключаются в ограничениях советской цензуры, следившей за тем, чтобы в письмах (за редкими исключениями) не содержалось точных географических названий, подробного изложения хода событий и их оценки49. Другая, большая, трудность состоит в том, что доступ ко множеству личных документов времен войны — личным делам, секретным данным слежек, протоколам 47 См. прежде всего многотомную серию: Русский архив: Великая Отечественная. М., 1993-2002, в которой опубликованы многочисленные документы из Центрального архива Министерства обороны РФ. Запланированный том, посвященный Сталинградской битве (т. IV, ч. 2), до их пор не вышел. См. также: Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: Сборник документов: В 5 т. [10 книг] М., 1995-2007 (этот сборник составлен на основе материалов из архивов ФСБ); Сталинградская эпопея, также подготовленная сотрудниками архивов ФСБ, включает в себя огромное количество нового материала и незаменима при исследовании битвы. То же можно сказать и о документах, представленных в издании: Великая Отечественная война. 1942 год / Под ред. Т.В. Волокитиной и B.C. Христофорова. М., 2012. См. также многочисленные документы, опубликованные в журналах «Родина» (с 1988 года) и «Источник» (1993-2003). 48 Симонов К.М. Разные дни войны. Дневник писателя: В 2 т. М., 2005; Гроссман B.C. Годы войны. См. также: Чекалов В. Военный дневник: 1941. 1942. 1943. М., 2004; Иноземцев Н.Н. Фронтовой дневник. М., 2005; Сурис Б. Фронтовой дневник: дневник, рассказы. М., 2010; Последние письма с фронта: В 5 т. М., 1990-1995; По обе стороны фронта. Письма советских и немецких солдат 1941-1945 гг. / Ред. А.Д. Шиндель. М., 1995. 49 См., например, не содержащие никакой серьезной информации письма командующего Донским фронтом К. Рокоссовского семье: «Посылаю мясо, муку, картофель, масло, сахар и т.п.». О чем писал с фронта Константин Рокоссовский // Дилетант. 2012. № 2. С. 58-62. Исключение составляют: Из истории земли Томской, 1941-1945. Я пишу тебе с войны...: Сборник документов и материалов. Томск, 2001; Письма с фронта ря- занцев-участников Великой Отечественной войны, 1941-1945 гг. Рязань, 1998; XX век: Письма войны // Ред.-сост. С. Ушакин, А. Голубев, Е. Гончарова, И. Реброва. М.: Новое литературное обозрение, 2015. 31
ВВЕДЕНИЕ допросов и конфискованным письмам, хранящимся в обширных архивах Министерства обороны, — остается закрытым50. В таких условиях историки по сей день спорят о мотивации советских солдат на войне: сражались ли они по доброй воле, движимые любовью к Родине либо лояльностью советской системе и лично Сталину? Или их заставляли это делать лишь принуждение и угроза применения силы? Второго взгляда придерживается Энтони Бивор, который в своей изданной крупным тиражом истории Сталинградской битвы клеймит «почти невероятное пренебрежение советской системы к людям». Бивор изображает боевые действия в Сталинграде не только как столкновение между немцами и русскими, но и как войну, которую советское руководство вело против своего собственного населения. С точки зрения Бивора, одна цифра особенно ярко иллюстрирует презрение сталинского режима к человеку: «около 13 500» смертных приговоров в отношении красноармейцев, не желавших воевать, были приведены в исполнение в одной только 62-й армии генерала Чуйкова. Бивор упоминает эти казни уже в предисловии к своей книге, а завершает он ее размышлениями о безвестных могилах «многих тысяч» советских солдат, расстрелянных в Сталинграде по приказу Чуйкова51. Правда, привести убедительных доказательств этому он не может. Военный историк Джон Эриксон, на которого Бивор ссылается, говорит без указания источника о «якобы» расстрелянных 13 500 солдатах52. Новейшие же публикации источников 50 В 2007 году Министерство обороны открыло сайт, посвященный всем советским военнослужащим, погибшим или пропавшим без вести во время Великой Отечественной войны. При помощи поиска на сайте можно найти копии документов из различных архивов, проливающие свет на судьбу и место захоронения того или другого бойца. На настоящий момент доступно 33 млн записей из архивных документов, и в том числе 16,07 млн цифровых копий документов о безвозвратных потерях периода Великой Отечественной войны, хотя точное количество внесенных в базу военнослужащих неизвестно. Проект продолжает расширяться (www.obd-memorial.ru). 51 BeevorA. Stalingrad: The Fateful Siege: 1942-1943. N.Y., 1998. P. xii, 98,431. 52 Erickson J. Red Army Batdefield Performance, 1941-1945: The System and The Soldier // Addison P., Calder A. (eds.) Time to Kill: The Soldiers Experience of War in the West, 1939— 1945. Pimlico, 1997. P. 244. Критику этой точки зрения см. в: Ellis F. A Review of: Antony Beevor and Luba Vinogradova (ed. and trans.). A Writer at War: Vasiliy Grossman with the Red Army 1941-1945 // The Journal of Slavic Military Studies. 2007. Vol. 20. № 1. P. 137-146. 32
ИНТЕРПРЕТАЦИИ БИТВЫ показывают, что с 1 августа по 15 октября 1942 года, то есть в самый критический для Красной армии период битвы, Особыми отделами НКВД Сталинградского фронта, в который входила 62-я армия, были расстреляны 278 советских военнослужащих53. Публикуемые в настоящем издании стенограммы интервью подкрепляют эту сравнительно небольшую цифру. Без проверки воспроизводимые Бивором и другими исследователями слухи о массовых расстрелах, якобы шедших на советской стороне Сталинградского фронта, сформировали представления о битве на Волге, господствующие сегодня на Западе. Достаточно вспомнить, например, кинофильм «Враг у ворот» («Enemy at the Gates», 2001), в первых кадрах которого прибывающих в Сталинград солдат 284-й стрелковой дивизии без достаточного вооружения и боеприпасов бросают на передний край. Когда атака захлебывается и солдаты бегут назад, их косит пулеметным огнем заградительный отряд НКВД. Насколько далека эта картина от действительности, показывают многочисленные интервью, собранные в этой книге, в том числе две беседы с военнослужащими той самой 284-й стрелковой дивизии — с майором Николаем Аксёновым54 и известным снайпером Василием Зайцевым55, который и стал главным героем фильма «Враг у ворот». В исследовании Бивора бросается в глаза не только ориентация на взгляд с немецкой стороны при описании битвы: книга к тому же пропитана пропагандистскими стереотипами, сформированными еще во времена Третьего рейха. Доходящую до самопожертвования волю советских солдат к борьбе за свою родину Бивор называет «почти атавистической», используя образ «первобытного врага с Востока», которым пугали немцев Геббельс и компания. Кроме того, Бивор убежден — опять же, без всяких доказательств, — что советские офицеры в Сталинграде жили в постоянном страхе перед своими заместителями по политической работе — комиссарами. И тут сталинградские стенограммы вновь показывают нам, насколько искажена картина, нарисованная 53 Сталинградская эпопея. С. 222. 54 Николай Никитич Аксёнов (1908-?) — гвардии капитан. Биографические данные см. в интервью с ним. 55 Василий Зайцев (1915-1991) — советский снайпер. Биографические данные см. в интервью с ним. 33
ВВЕДЕНИЕ Бивором. А когда он говорит о офицерах рейха, то, наоборот, расхваливает их культурность и благородство, с упоением описывая «немецких артиллеристов в шортах, с бронзовыми торсами, с мускулатурой, накачанной переноской снарядов, — ни дать ни взять атлеты из нацистского пропагандистского фильма»56. Если бы Бивор больше внимания уделил тому, как воспринимали солдат вермахта советские люди, то он бы узнал, что летом 1941-го и в другие военные годы советские граждане именно из-за их склонности ходить в полуголом виде считали немецких захватчиков наглыми и некультурными57. Такие понятия, как «культурный» и «первобытный», не имеют однозначного содержательного наполнения, оно зависит от конкретной культуры. Это не свойства людей, а приписываемые им качества. Если Бивор описывает советских солдат как людей запуганных, но все же обладающих чувством собственного достоинства, то британская исследовательница Кэтрин Мерридейл в своей социальной истории Красной армии изображает их обманутыми жертвами, лишенными признаков самостоятельной личности. В то время как сталинский режим внушал красноармейцам, что они ведут освободительную борьбу против фашистских захватчиков, в действительности он держал их в состоянии непрерывного угнетения и даже «порабощения»58. Мерридейл наглядно изображает тяготы и лишения солдатских будней, но гораздо менее убедительно выглядит у нее описание солдатского опыта войны. 56 Beevor A. Stalingrad. Р. 87-89, 11 If., 200. 57 «Немцы явно готовились на нас напасть. Они стянули своих солдат и атаковали. В атаку они шли так: снимали кители, засучивали рукава рубашки, многие в исподнем, как бандиты. Вот так они нас атаковали» (интервью с подполковником Петром Молчановым, замполитом 36-й стрелковой дивизии, 64-я армия, Сталинград, 1943 год). Летчик Ханс-У^ьрих Рудель рассказывает в своих мемуарах о том, как он зимой 1943 года в одной украинской деревне занимался спортом вместе со своим другом. После забега на длинную дистанцию они приняли горячую, а затем холодную ванну, после чего нагишом валялись в снегу перед баней. «У проходивших неподалеку от дома панов и паненок, которые мороза не любят, рты так и раскрылись от удивления. Наверняка это зрелище лишний раз подтвердило для них пропагандистское клише “Germanski nix Kultura”». RudelH.-U. Mein Kriegstagebuch. Aufzeichnungen eines Stukafliegers. Wiesbaden, 1983. S. 129. 58 Merridale C. Ivans War: Life and Death in the Red Army, 1939-1945. N.Y., 2006. P. 348, 371. 34
ИНТЕРПРЕТАЦИИ БИТВЫ Автор предполагает, что советские солдаты пережили две разных войны: «Первая — та, которую только они могли знать, — это была война на поле боя, грохочущая война разрывов и дыма, позорная война террора и отступления. А вторая — та, чей образ был создан писателями; это была война, созданная пропагандой»59. Государственная идеология, которая работала с помощью апелляций к моральным ценностям и обещала справедливую войну, по мнению Мерридейл, не имела ничего общего с первоначальным солдатским опытом войны, она была как бы натянута на сознание бойцов поверх их непосредственного опыта. В аналитическом плане отделение опыта от идеологии представляется сомнительным, так как это предполагает, что солдаты могли или стремились осмыслять свой личный опыт вне армейских языковых форм и системы ценностей. Такое разделение неубедительно еще и потому, что солдаты, говорящие в книге Мерридейл от первого лица, в большой степени отождествляли себя с общественным языком и ценностями своей эпохи60. Чтобы дать возможность самовыражения «настоящему», освобожденному от государственной идеологии солдатскому опыту, Мерридейл провела десятки интервью с ветеранами Второй мировой войны в бывшем СССР. Не лишен иронии тот факт, что впоследствии она решила большинство этих ветеранских рассказов в своей работе не использовать, потому что они, на ее взгляд, просто воспроизводили официальный взгляд на войну61. Ветераны, казалось, были в плену ложного идеологического сознания: они твердили о высоких моральных ценностях и о том, что воевали за Родину, а это не вписывалось в очевидно предвзятое представление Мерридейл о войне как о месте одного лишь страдания и помутняющего разум насилия. Для красноармейцев, отождествлявших себя с руководством своего государства, с Родиной, с социалистическими ценностями, в ее схеме места не было. 59 Ibid. P. 108f. 60 Так, сама Мерридейл признает: «Большинство [красноармейцев] были глубже пропитаны идеологией своего режима, чем солдаты вермахта. Ведь советская пропаганда к моменту прихода Гитлера к власти воздействовала на национальное сознание уже пятнадцать лет» {Merridale С. Ivans War. P. 13). 61 Доклад К. Мерридейл в Институте Гарримана // Колумбийский Университет (Нью- Йорк), 22 февраля 2006 года: http://www.c-spanvideo.org/program/191531-l. 35
ВВЕДЕНИЕ Тот, кто подобно Мерридсйл или Бивору односторонне представляет население СССР как массу, порабощенную системой, не сможет убедительно объяснить, почему миллионы людей в Советском Союзе буквально до последнего вздоха сражались против немцев и самоотверженно работали в тылу. Новейшие исследования Бернда Бонвеча, Елены Сенявской, Амира Вайнера и Лизы Киршенбаум посвящены этому ключевому вопросу: как государству удалось подвигнуть огромную часть населения на то, чтобы так воевать, и какие духовные и психологические резервы при этом открылись. Исследователи показывают вклад журналистов, писателей и художников в создание и распространение мобилизующих лозунгов; они выясняют, как гражданское население с помощью героических воззваний режима начинало видеть в тяготах войны некий смысл; они показывают, как фронтовики в ходе войны начинали осознавать себя значимыми представителями Советского государства62. Сталинградские интервью позволяют впервые услышать голоса красноармейцев, которые до сих пор были практически неизвестны, причем услышать их в широком разнообразии и со множеством оттенков. В них отчетливо видны эмоции, мотивы и действия отдельных солдат63. В совокупности эти беседы слагаются в солдатский хор, чей мощный голос подтверждает выдвинутый новейшей историографией тезис о народной войне. Солдаты рассматривают себя как активных участников войны, не отделяя себя от происходящего. Вместе с тем в интервью 62 Bonwetsch В., Thurston R.W.Tht Peoples War: Responses to World War II in the Soviet Union, Urbana, 2000; Сенявская E. С. Фронтовое поколение. Историко-психологическое исследование, 1941-1945. М., 1995; Weiner A. Making Sense of War: The Second World War and the Fate of the Bolshevik Revolution. Princeton, 2001; Kirschenbaum L.A.The Legacy of the Siege of Leningrad, 1941-1995: Myth, Memories, and Monuments. N.Y., 2006. He вдаваясь в рассмотрение конкретных примеров воздействия пропаганды на индивидов или группы населения, авторы многих исследований подчеркивают, что советская идеология в годы войны эффективно мобилизовывала людей и формировала реальность. См., в особенности: Stites R. Culture and Entertainment in Wartime Russia. Bloomington, 1995; Brooks J. Thank You, Comrade Stalin! Soviet Public Culture from Revolution to Cold War. Princeton, 2000. 63 Об этом см. также: Reese R. Why Stalins Soldiers Fought: The Red Army’s Military Effectiveness in World War II. Lawrence, 2011. Риз перечисляет один за другим мотивы, побуждавшие советских солдат сражаться, и при этом отводит мобилизующим мероприятиям режима скорее второстепенную роль. 36
ИНТЕРПРЕТАЦИИ БИТВЫ весьма отчетливо видно то, что противоречит большинству западных описаний Великой Отечественной войны: повсеместное присутствие коммунистической партии и ее колоссальная активность в деле идеологической обработки солдат. Партия была в армии вездесуща: и как организационная сеть — в лице политруков и агитаторов, — ив виде воззваний. Партийный аппарат пронизывал армию сверху вниз, до уровня роты. Партия посылала своих функционеров — комиссаров, политруков64, агитаторов65, парторгов и комсоргов — в окопы, где они проповедовали, подбадривали, принуждали, успокаивали, вели душеспасительные беседы, разъясняли, помогали увидеть смысл происходящего. Интервью показывают (почти в режиме реального времени), как этот аппарат функционировал, каким способом он мобилизовывал людей и как он реагировал на кризисные ситуации. Политработники клеймили проявления слабости как «трусость» и контрреволюционное «предательство», проповедовали коммунистическое понимание того, что такое условный рефлекс страха, что такое самопреодоление и героизм, и показывали, как надо преодолевать себя. В сотрудничестве с органами безопасности партия охватила армию железным обручем, но, даже когда она наказывала, она делала это с воспитательными целями, поучая, стимулируя, преобразовывая сознание людей. В западной историографии до сих пор не учитывалась мобилизующая роль партии в Красной армии: во-первых, потому, что до последнего времени в распоряжении историков были только нормативные источники, — документы из Главного политического управления РККА, — которые почти не позволяли увидеть повседневную работу политического аппарата; во-вторых, потому, что партию обычно рассматривают как 64 «Политрук» — представитель коммунистической партии в Красной армии, действовавший на уровне роты. Политруки подчинялись комиссарам, действовавшим на уровнях полка, дивизии и армии. Первое специальное звание военно-политического состава всех родов войск СССР; первоначально в Красной армии и флоте — лицо, руководившее политической работой в подразделениях войсковых частей. 65 Агитаторы проводили главным образом наглядную агитацию среди солдат с низким уровнем образования, тогда как секретари партийных ячеек занимались пропагандой, то есть более глубокой формой политического воспитания. BerkhoffK. Motherland in Danger: Soviet Propaganda during World War II. Cambridge, Mass., 2012. P. 3. 37
ВВЕДЕНИЕ чисто репрессивную силу, а ее идеологическую работу считают лишь демонстрацией политической власти. Кроме того, многие историки армии полагают, что ВКП(б) мешала профессиональным военным в их работе и что РККА только тогда приобрела боевую мощь, когда уменьшились значение и власть политработников66. Но такого снижения влияния никогда не было, наоборот: в течение Великой Отечественной войны активность политической работы в советской армии постоянно нарастала. Американский историк Стивен Коткин предложил такое понимание власти и идеологии в контексте раннесоветского периода, которое оказывается полезным и при анализе ситуации в Красной армии в годы Второй мировой войны. Локальное исследование Коткина, посвященное «построению социализма» в Магнитогорске, наглядно показывает, как коммунистическое государство трансформировало миллионы мигрантов и беженцев из деревень с помощью целенаправленных речевых и поведенческих практик, превращая их в «советских людей». Партийные агитаторы заботились о том, чтобы рабочие не только выполняли свою норму, но и узнавали о политическом значении своего труда в контексте международной классовой борьбы. Режим распределял людей по «ударным бригадам» и устраивал между ними «социалистическое соревнование». Кто владел формируемым партией лексиконом, умел «говорить по-большевистски», тот делал карьеру и мог чувствовать себя полноценным членом общества, идущим вместе с ним к великому будущему, образ которого усиленно использовал в своей агитации советский режим67. Однако интериоризация социалистических ценностей, как показывают дневники и письма 1930-х годов, происходила не только по указанию партии: многие советские граждане, 66 Overy R.J. Russia’s War: A History of the Soviet Effort: 1941-1945. N.Y., 1997. P. 187— 189; Merridale C. Ivans War. P. 160, а также см. данные в книге: Colton T.J. Commissars, Commanders and Civilian Authority: the Structure of Soviet Military Politics. Cambridge, Mass., 1978. P. 4f., 60, 68; Mawdsley E. Thunder in the East. P. 213. Последние два автора подчеркивают постоянное присутствие партии в РККА. Роджер Риз высказывается в этом отношении противоречиво и неоднозначно: Reese R. Soviet Military Experience: a History of the Soviet Army, 1917-1991. L., 2000. P. 78,126. 67 Kotkin S. Magnetic Mountain: Stalinism as a Civilization. Berkeley; London, 1995. P. 198-225. 38
ИНТЕРПРЕТАЦИИ БИТВЫ в особенности молодые и более образованные, осмысляли свое время как эпоху решающей всемирноисторической схватки между набирающим силу коммунизмом и сотрясаемым кризисами капитализмом (частью которого они считали фашизм). Они по собственной воле старались строить свою жизнь в соответствии с этими высокими требованиями68. Широко распространена была и установка на то, чтобы готовиться к неизбежной войне69. Эти идеалы, равно как и усвоенные речевые формы, к началу войны никуда не исчезли, — наоборот, они стали акцентироваться еще сильнее. Во многих стенограммах сталинградских интервью отражено дальнейшее развитие черт характера, типичных для советских людей 1930-х годов: будь то волевая, бойцовская позиция по отношению к себе и к окружающим, оптимистический взгляд на будущее, включенность индивида в коллектив или признание возможности насилия по отношению к себе и к другим70. После начала войны партия продолжала реализовывать свою программу идеологической обработки людей на заводах и фабриках, где теперь трудились преимущественно женщины, чтобы побудить их активнее работать для нужд военной промышленности. Однако помимо этого ВКП(6) усилила свою агитацию в окопах и блиндажах, среди военнослужащих. Там она вновь объявляла «социалистические соревнования», в которых победителем становился тот, кто убивал больше немцев. Таким образом, после 1930-х годов в советском обществе произошел новый сдвиг в сторону подчеркивания роли личности, который, 68 Hellbeck J. Revolution on My Mind: Writing a Diary under Stalin. Cambridge, Mass., 2006; Хеллъбек Й. Повседневная идеология. Жизнь при сталинизме // Неприкосновенный запас. 2010. № 4 (72). S. 19-32; Hellbeck J. (Hg.) Tagebuch aus Moskau 1931-1939. Miinchen, 1996; Schldgel K. Terror und Traum. Moskau, 1937; Miinchen, 2008, в особенности S. 328-337 и 386-410. 69 Krylova A. Soviet Women in Combat: A History of Violence on the Eastern Front. N.Y., 2010. Особенно четко обозначают свою сознательную ориентацию на участие в войне три летчицы, проинтервьюированные историками: подполковник Евдокия Бершанская, гвардии капитан Галина Джунковская и гвардии капитан Клавдия Фомичева. Каждая из них подробно рассказывает о своей жизни в 1930-х годах. Поскольку тема Сталинграда в этих интервью затрагивается лишь в незначительной мере, они не были включены в настоящую публикацию. 70 Об этом идеале человеческого характера см.: Clark К. The Soviet Novel. History as Ritual. Chicago, 1981. 39
ВВЕДЕНИЕ если судить хотя бы по орденам и прочим наградам, присвоенным в годы войны, охватил тысячи и тысячи красноармейцев. Такой взгляд, подчеркивающий взаимосвязь и взаимодействие между партией и обществом и вытекающие из него обоюдонаправленные импульсы, конечно, противоречит убеждению многих историков, которые считают, что партия и советское общество противостояли друг другу, а в военные годы произошло лишь временное освобождение последнего от оков сталинского режима. Российский литературовед Лазарь Лазарев, сам прошедший войну, говорит о «спонтанной десталинизации»; он и другие авторы указывают на послабления в интеллектуальной сфере и на то, что даже партийная газета «Правда» после начала войны стала правдивее в своих репортажах71. Василий Гроссман известен как главный сторонник этого взгляда: в качестве военного корреспондента осенью 1942 года он провел в охваченном боями городе на правом берегу Волги больше времени, чем все остальные, из посланных туда корреспондентов. Своим великим документальным романом «Жизнь и судьба» (1950-1959)72 Гроссман воздвиг памятник красноармейцам — участникам Сталинградской битвы. Разрушенный город предстает в романе парадоксальным образом — как место свободы: партийный аппарат, который размещается в штабе армии, на безопасном расстоянии от зоны боев, утратил контроль над городом. Там, среди руин, распались крепостные узы, возникли анархистские кружки. Комиссара посылают в Сталинград, чтобы навести порядок. Вольные политические разговоры приводят его в ужас, однако в то же время он заворожен тем, как естественно и безоговорочно солдаты заступаются друг за друга, какое чувство общности объединяет их. Комиссар ощущает 71 Lazarev L. Russian Literature on the War and Historical Truth // GarrardJ., Garrard C. (eds.) World War 2 and the Soviet People. N.Y., 1993. P. 28-37, здесь p. 29; Bonwetsch B. «Ich habe an einem vollig anderen Krieg teilgenommen». Die Erinnerung an den «Grofien Vaterlandischen Krieg» in der Sowjetunion // Krieg und Erinnerung. Fallstudien zum 19. und 20. Jahrhundert / Hg. von H. Berding u. a. Gottingen, 2000. S. 145-168; Bonwetsch B. «War as a Breathing Space» // Bonwetsch B.} Thurston R.W. The Peoples War. P. 137-153; Зубкова E. Общество и реформы, 1945-1964. М., 1993. С. 19; Brooks J. Thank you, Comrade Stalin!; Merridale C. Ivans War. P. 338-340. В большинстве случаев для доказательства того, что общество в годы войны эмансипировалось от партии, цитируются мемуары, написанные в послевоенное время. 72 Немецкое издание: Grossman WLeben und Schicksal. Berlin, 2007. 40
ИНТЕРПРЕТАЦИИ БИТВЫ дух братства и демократии, напоминающий ему его молодость и зарю русской революции. Таким образом, в романе Гроссмана рассказывается, как в осажденном Сталинграде на короткое время вспыхивает пламя человеческой свободы, а затем снова угасает, когда после победы над немцами сталинское государство возвращает общество под свой контроль. Эти мысли, правда, не встречаются в текстах Гроссмана, написанных в военные годы, в том числе и в его дневнике, который отличается весьма откровенной и критичной направленностью. Тогда Гроссман, как раз наоборот, восхищенно писал о коммунистах, которые своим моральным авторитетом поднимали боевой дух оробевших красноармейцев. В дневнике зафиксирована беседа с бригадным комиссаром Николаем Шляпиным («Он умный, сильный, спокойный, большой, медлительный. Люди чуют его внутреннюю власть над ними»). В июле 1941 года в Белоруссии Шляпин собрал вокруг себя оставшихся в живых бойцов окруженной дивизии и успешно осуществил прорыв73. В изданных Энтони Бивором немецком и английском переводах дневника Гроссмана интервью, взятое им у этого комиссара, не приводится. Бивор вырезал его, обосновывая это тем, что рассказ Шляпина «полон советских клише того времени» и потому для сегодняшнего читателя интереса якобы не представляет. Нет в изданиях, подготовленных Бивором, и интервью, взятого Гроссманом у политрука Кленовкина — адъютанта Шляпина. Адъютант описывает своего начальника словно нового мессию: «Комиссар в бою идет спокойненько, медленно. “Вот сюда идите, вот так”. Идет так, будто боя и нет. Все смотрят на него и ждут. “С нами комиссар”»74. Этого комиссара Гроссман сделал одним из главных действующих лиц своего романа «Народ бессмертен» (1942)75. Сталинградский дух, как понимал его Гроссман в военные годы, заключался в моральной силе обыкновенных солдат, которые на войне исполняли свой гражданский долг, не жалея собственных жизней, и тем 73 Гроссман B.C. Годы войны. М., 1989. С. 263. 74 Beevor A., Vinogradova L. A Writer at War: Vasily Grossman with the Red Army, 1941-1945. N.Y., 2005. P. 34; Гроссман B.C. Годы войны. С. 269. 75 Комиссар Шляпин послужил Гроссману прототипом и при написании «Жизни и судьбы»: в этом романе его черты узнаваемы в образе капитана Грекова — защитника дома 6/1 — с его философией «демократии и жесткости». 41
ВВЕДЕНИЕ самым превращались в героев. Некоторые (не все) комиссары подавали им в этом яркий пример. Гроссману казалось, что война сулит моральное обновление партии, после которого ей и обществу будет по пути друг с другом. И только годы спустя писатель осознал, что его надежда была иллюзорна, и тогда он переписал свой опыт наново76. Так в «Жизни и судьбе» прежнее восхищение автора советскими людьми — героями войны превратилось в гимн индивидуальной свободе, противопоставляемой сталинскому режиму. Но Гроссман не заблуждался: политическое давление в годы войны действительно смягчилось. Во многом — и это тоже видно по сталинградским интервью — инициатором изменений стала партия, которая в условиях военного времени начала открываться навстречу обществу. С 1941 по 1944 год количество членов ВКП(б) в армии непрерывно возрастало. Изменились и критерии приема в партию. Если прежде решающую роль играли знание теории и пролетарское происхождение, то теперь достойным вступления в партию считался всякий, кто показал себя хорошим солдатом и мог доказать, что уничтожил много немцев. Так многие из лучших военнослужащих вступили в ВКП(б); среди командиров к концу войны едва ли нашелся бы хоть один беспартийный. В ходе этого процесса изменился не только состав партии, но и значение самого членства в ней; изменилась партия в целом, она стала более солдатской и благодаря этому — более близкой к народу77. К концу войны партийное руководство стало бороться с этой тенденцией, ужесточило условия приема и усилило надзор за своими рядами78. 76 Об образе мыслей Гроссмана во время войны и изменении его в послевоенные годы см.: Hellbeck J The Maximalist: On Vasily Grossman // The Nation. 20.12.2010. 77 Доля военнослужащих в ВКП(б) к январю 1944 года достигла 55% (Colton T.J. Commissars, Commanders, and Civilian Authority. P. 16). 78 Идеологическая работа КПСС на фронте, 1941-1945 гг. С. 253 сл. 14 октября 1944 года ЦК обратил внимание на недостаточную «партийно-политическую закалку» многих недавно вступивших в партию красноармейцев и поручил Главпуру усилить их «идейно-политическое воспитание». Это распоряжение было издано непосредственно перед наступлением РККА на Восточную Пруссию и, несомненно, было связано с тревогой советского руководства по поводу политической благонадежности красноармейцев после вступления на вражескую территорию. К числу известных жертв этой новой жесткой линии относится будущий диссидент Лев Копелев, офицер и коммунист, служивший в органах 42
ИНТЕРПРЕТАЦИИ БИТВЫ Посредством неустанной политической учебы и опеки партийный аппарат добился того, что представления красноармейцев о мире были приведены в стройную и замкнутую идеологическую систему. Вездесущность и эффективность политической пропаганды в военных частях отличали Красную армию от армий других стран. Исторические исследования последнего времени, посвященные вопросу о том, ради чего и как воюют солдаты, часто указывают на важную роль доверительных связей на самом низком, «первичном» уровне иерархии — в ротах и взводах. В этих работах ключевое и даже универсальное значение приписывается представлению о «товариществе» и «братской поруке»79. Тем не менее в Красной армии эти факторы играли второстепенную роль. Достаточно отметить, что чудовищный процент человеческих потерь с советской стороны часто приводил к гибели целых подразделений в течение несколько дней, из-за чего солдаты просто не успевали установить друг с другом устойчивые отношения. Кроме того, идеологические работники всячески препятствовали образованию подобных связей, опасаясь того, что личные чувства и упования солдат размоют их советскую идентичность. Если части германской армии комплектовались преимущественно из числа земляков, что способствовало поддержанию региональной идентичности (Landsmannschaft), советское командование, опасаясь вспышек национализма, старалось объединить в строю новобранцев разного этнического происхождения80. Инструментом, призванным пропаганды. В апреле 1945 года, находясь в Германии, он был обвинен в «буржуазном гуманизме», после чего отсидел почти десять лет в лагерях. 79 MacCoun R. et al. Does Social Cohesion Determine Motivation in Combat? An Old Question with an Old Answer // Armed Forces and Society. 2006. Vol. 32; Kiihne T. Kamerad- schaft. Die Soldaten des nationalsozialistischen Krieges und das 20. Jahrhundert. Gottingen, 2011. Этот тезис был впервые выдвинут в статье: ShilsE.,JanowitzM. Cohesion and Disintegration in the Wehrmacht in World War II // Public Opinion Quarterly. 1948. Vol. 12. № 2. P. 280-315, авторы которой провели серию интервью с немецкими военнопленными. В работе: Stouffer S. et al. The American Soldier. Princeton PUP, 1949 эта точка зрения подкрепляется свидетельствами американских рядовых. Скептический взгляд на эту концепцию см.: Bartov О. Hitlers Army: Soldiers, Nazis, and War in the Third Reich. N.Y., 1991, в частности p. 29-33. 80 Janowitz М., Wesbrook S.D. The Political Education of Soldiers. Beverly Hills, 1983. P. 196-198. Даже так называемые «сибирские» дивизии имели смешанный этнический 43
ВВЕДЕНИЕ скрепить и мотивировать эту разношерстную массу, служила идеология. Постоянная пропагандистская работа, проводимая лично с каждым новым солдатом, опиралась на доступные идеи, обладавшие огромным эмоциональным зарядом: любовь к Родине и ненависть к врагу. Некоторые немецкие наблюдатели были впечатлены советским примером, и после Сталинградской битвы они настаивали на необходимости радикально усовершенствовать политучебу в вермахте. Этой учебой, говорили они, закладывается важнейший зародыш, из которого произрастает боевой дух солдат. В декабре 1943 года Гитлер учредил должность «национал-социалистического офицера-руководителя» (NSFO), которую — в отличие от комиссаров — занимали кадровые военные, но утверждать их кандидатуры должны были высшие органы партии81. Однако в силу того, что солдаты и офицеры вермахта свою идентичность как военнослужащих с политикой не связывали, реформа не прижилась. По поводу NSFO шутили, что это значит «NSF-ноль». В Красной армии политические вопросы обладали совершенно иной значимостью: уже одно ее название говорит об этом82. состав. По той же причине в Красной армии не использовалась немецкая модель Армейского резерва (Ersatzheer), обеспечивавшая возвращение оправившихся после ранения солдат в их родные части (см. содержащееся в этой книге интервью с П. Зайончковским, где советский офицер предлагает перейти на немецкую модель). На встрече с западными корреспондентами в начале 1943 года Александр Щербаков, начальник Главного политического управления Красной армии, раздраженно отреагировал на слова одного из журналистов о русской традиции боевого мужества: «Не говорите мне о русской душе, — резко возразил он, — изучите лучше советского человека». См.: BerkhoffK. Motherland in Danger: Soviet Propaganda during World War II. Cambridge, Mass. 2012. P. 206. Разумеется, нацистские лидеры поддерживали идею Landsmannschaft во многом благодаря ее расовой сущности: общность происхождения должна была помочь немецким новобранцам стать «настоящими арийскими воинами». 81 Forster J Geistige Kriegfiihrung in Deutschland 1919-1945 // Echtemkamp J. (Hg.) Die deutsche Kriegsgesellschaft 1939-1945. Erster Halbband: Politisierung, Vernichtung, Uberleben (Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 9/1). Miinchen, 2004. S. 567. 82 Тезис Омера Бартова о сильнейшей идеологической обработке солдат вермахта на Восточном фронте предстает в новом свете на фоне еще гораздо более мощной политической работы, ведшейся в РККА (см.: Bartov О. Hitlers Army: Soldiers, Nazis, and War in the Third Reich. N.Y., 1991). 44
АРМИЯ РЕВОЛЮЦИИ АРМИЯ РЕВОЛЮЦИИ 28 января 1943 года, на завершающем этапе боев за Сталинград, Красная армия праздновала свое 25-летие. Это была молодая армия, которая во многом еще имела отпечаток тех обстоятельств — русской революции 1917 года и последовавшей за ней Гражданской войны (1918-1921), — в которых она возникла. О том, насколько жива была в сознании многих советских солдат в Сталинграде революционная эпоха, можно судить по интервью с командармами Чуйковым и Родимцевым83, которые рассказывают, как они в первые бурные послереволюционные месяцы пришли в РККА и заслужили славу и чины на фронтах Гражданской. В институциональном и идейном отношении было много общего между РККА времен Гражданской войны и РККА времен Второй мировой. Эта «Рабоче-крестьянская красная армия» (в Советскую армию она была переименована только в 1946 году) представляла собой революционную организацию нового типа. Она была «первой политической армией в мире» и сражалась с помощью двойного арсенала — военного и политического. Свое яркое визуальное выражение этот тезис нашел в красноармейском значке первых лет: помимо серпа и молота на нем были изображены винтовка и книга84. 83 Александр Ильич Родимцев (1905-1977) — советский генерал, дважды Герой Советского Союза. Его биографию см. в интервью с ним. 84 Figes О. A Peoples Tragedy: The Russian Revolution, 1891-1924. N.Y., 1998. P. 601. Впервые на шинелях и гимнастерках, а потом на шапках и фуражках советских солдат красная звезда появилась в войсках Московского военного округа. Весною 1918 года в этом округе служил военный комиссар Николай Александрович Полянский. По его предложению и приняли «идею пятиконечной звезды с помещенными на ней изображениями молота, плуга и книги как символом труда, деревни интеллигенции». После обсуждения красноармейского знака в деталях на красной звезде остались плуг и молот. Е.М. Ярославский, являвшийся в начале 1918 года одним из двух военных комиссаров МВО, в своей статье «Из бесед по поводу годовщины Красной Армии» вспоминал: «В нашей коллегии, состоявшей из тов. Полянского, Муралова и меня, т. Полянский первый предложил идею пятиконечной звезды с помещенными на ней изображениями молота, плуга и книги, как символов труда, деревни и интеллигенции. Коллегия остановилась на пятиконечной звезде, но с изображением на ней только молота и плуга, и в таком виде этот отличительный знак получил одобрение тов. Троцкого» (http://historymania.info/view_post.php?id= 139). 45
ВВЕДЕНИЕ РККА возникла как армия добровольческая, опиравшаяся на революционный боевой дух вооруженных рабочих — так называемых отрядов Красной гвардии. Когда летом 1918 года вокруг республики Советов сомкнулось кольцо врагов, Лев Троцкий85 ввел всеобщую воинскую повинность и таким образом открыл доступ в армию миллионам солдат крестьянского происхождения. Ленин пришел в ужас при виде оборванных и неуклюжих, словно мешки с песком, новобранцев, которые маршировали по Красной площади в первую годовщину Октябрьской революции86. Но большевики с самого начала стремились привести эту крестьянскую армию в соответствие со своими представлениями. Они ввели в ней обязательные занятия по обучению грамоте и счету, а также постоянно апеллировали к сознательности новобранцев, чтобы те воевали за новую власть осознанно, в силу личной убежденности87. К концу Гражданской войны в РККА служили 5 млн солдат — гораздо больше, чем было нужно для борьбы против белых. Главным для советского руководства был другой расчет: чтобы каждый из этих солдат прошел хотя бы начальную школу социализма. Будучи марксистами, большевики прививали людям очень широкое понимание «политического»: они стремились к тому, чтобы каждый новобранец понимал, что он — ответственное действующее лицо на сцене всемирной истории и что каждый его поступок и каждая мысль политически значимы. Они хотели, чтобы люди понимали это и сознательно воевали за дело советской власти. Они верили, что новобранцы, сражающиеся в силу политической убежденности, будут лучше и как солдаты, и как граждане. Представление большевиков о человеке было целиком ориентировано на волевое начало: тому, в ком развита воля, никаких преград нет. Поскольку советские коммунисты рассматривали 85 Лев Троцкий (наст, имя Лев Давидович Бронштейн) (1879-1940) — политический деятель и революционер. Во время Октябрьской революции был назначен народным комиссаром иностранных дел, а после этого — наркомвоенмором и председателем Революционного военного совета РСФСР. Считается создателем Красной армии. 86 Figes О. A Peoples Tragedy. P. 597. 87 Reese R. The Soviet Military Experience. P. 4; Hagen M. v. Soldiers in the Proletarian Dictatorship: The Red Army and the Soviet Socialist State, 1917-1930. Ithaca, 1993. 46
АРМИЯ РЕВОЛЮЦИИ человека как продукт общественных условий его существования, им казалось, что и человеческую природу можно кардинально изменить. Крестьяне-солдаты, сражавшиеся плохо, считались невежественными, но их можно было привести к свету политического знания. Поэтому, когда ловили дезертиров, их обстоятельно допрашивали, и, если они убедительно демонстрировали свое раскаяние, им давали еще один шанс. У белых же дезертиров, как это было принято в царской армии, предавали военно-полевому суду и расстреливали на месте88. В целях распространения этих убеждений советское руководство проводило в войсках интенсивную политико-просветительную работу. На самом деле оно создало в армии систему надзора, с помощью которого собирались данные о «настроениях» среди красноармейцев. В годы Первой мировой войны многие государства контролировали настроения своего населения, но ни одна воюющая держава не заходила в этом так далеко, как большевики, которые стремились перлюстрировать абсолютно все письма, отсылаемые и получаемые красноармейцами, причем не только в военное время, но и после окончания войны89. В 1920-1930-х годах и в годы Второй мировой войны военная цензура (она подчинялась особым отделам НКВД) каждые две недели просматривала всю корреспонденцию РККА90. Письма, которые писались на бланках и складывались треугольником, не заклеивались, и на них ставился штамп цензурного ведомства91. Такая 88 Holquist P. Whats so Revolutionary about the Russian Revolution? // Hofmann D.L., Kotsonis Y. (eds.) Russian Modernity: Politics, Knowledge, Practices. N.Y., 2000. P. 87-111; Hagen M. v. Soldiers in the Proletarian Dictatorship; Reese R. The Soviet Military Experience. 89 Holquist P. Making War, Forging Revolution. Russia’s Continuum of Crisis, 1914-1921. Cambridge, Mass., 2002. P. 232-240; Idem. Information is the Alpha and Omega of Our Work: Bolshevik Surveillance in Its Pan-European Context // Journal of Modern History. 1997. Vol. 69. № 3. P. 415-460. 90 Примеры, иллюстрирующие эту практику, см. в книге: Сталинградская эпопея. С.155-159. 91 Если в письме выдавалась военная тайна — например, название населенного пункта, в котором был дислоцирован написавший его военнослужащий, — то название замазывалось черным, а письмо отправлялось адресату. Письма деморализующего содержания — например, такие, в которых родственники сообщали солдатам на фронт о немецких бомбардировках и их последствиях, — уничтожались. Если в письме содержались 47
ВВЕДЕНИЕ претензия на тотальный охват контрастирует с практикой цензурных отделов полевой почты вермахта, которые проводили лишь выборочный контроль, чтобы проверить, соблюдают ли солдаты требования военной цензуры92. Надзор в советском понимании всегда носил воспитательный характер. Большевики хотели получать представление о настроениях в армии, дабы иметь возможность вмешиваться, просвещать невежественных солдат, обращать в свою политическую веру скептиков, а неисправимых «контрреволюционеров» истреблять. Благодаря тому, что этот двуединый надзорно-воспитательный аппарат был глубоко внедрен в жизнь красноармейцев, они были хорошо знакомы с понятиями и целями власти предержащей. Они знали, что малодушие, мещанство и политическое равнодушие действуют на режим как красная тряпка на быка и что неразумно и опасно критиковать советскую власть в своих письмах. Точно так же хорошо знакомы были им и проповедуемые коммунистическим государством идеалы самоотверженной и героической борьбы и труда. С самого начала коммунистическая партия была институционально мощно представлена в аппарате армии. Большевики создали в РККА «политическое управление», которое на всех уровнях вплоть до роты организовывало партийные ячейки и обеспечивало их «военными комиссарами» (военкомами) или «политическими руководителями» (политруками). Когда была введена должность комиссара, его основная задача заключалась в том, чтобы следить за политически ненадежным командиром, и потому комиссар был по рангу уравнен с военным начальником части, к которой он был приставлен. Без официального одобрения комиссара командир не имел права отдать ни одного приказа93. Военно-политическое двоевластие возникло вследствие принятого «антисоветские» высказывания, то проводилось расследование и отправителя, как правило, ждало судебное преследование. См.: Hellbeck J. The Letters of Fritzes and the Diaries of Gretchens. 92 Buchbender O., Sterz R. (Hg.) Das andere Gesicht des Krieges. Deutsche Feldpostbriefe 1939-1945. Munchen, 1983. 93 Beyrau D. Avantgarde in Uniform. Manuskript. Tubingen, 2011; Colton T.J. Commissars, Commanders and Civilian Authority. P. 42. 48
АРМИЯ РЕВОЛЮЦИИ Троцким весной 1918 года решения взять на службу в Красную армию тысячи бывших царских офицеров94. Троцкий полагал, что профессиональные познания и богатый опыт «буржуазных специалистов» смогут принести пользу советскому режиму, тем более что в пролетарской армии почти не было собственных «командиров» (слова «офицер» и «солдат» Троцкий и другие большевики сознательно не использовали, так как они слишком прочно ассоциировались с иерархией и классовыми различиями, существовавшими в царской армии). Вместо «солдат» еще и в годы Второй мировой войны говорили «красноармеец» или «боец». «Солдатами» называли всегда военнослужащих армии противника. Многие другие большевики, в том числе Сталин и близкий ему Климент Ворошилов95, возражали против привлечения бывших царских военных, которые были им чужды как в личном, так и в политическом отношении. Конфликт между Сталиным и Троцким в последующие годы лишь нарастал, пока не перешел в открытую фазу. Комиссар должен был разоблачать классово враждебные элементы, а также «вести к свету» тех командиров, которые были к этому готовы. Такую совместную службу комиссара и командира описывает Дмитрий Фурманов в своем автобиографическом романе «Чапаев». Провинциальный учитель Фурманов в 1918 году вступил в партию большевиков, а в следующем году отправился на Гражданскую войну, где стал комиссаром при комдиве крестьянского происхождения Василии Чапаеве. Вместе они сражались против войск адмирала Колчака на Урале. Фурманов изображает Чапаева необузданным рубакой: чтобы от 94 Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты на службе Республики Советов, 1917— 1920 гг. М., 1988. С. 170, 177. 95 Климент Ефремович Ворошилов (1881-1969) — советский государственный деятель и партийный функционер, Маршал Советского Союза (1935), дважды Герой Советского Союза (1956, 1968). С 1903 года член большевистского крыла Российской социал-демократической партии. Участвовал в обороне Царицына во время Гражданской войны (1918) и в разгроме Кронштадтского мятежа (1921). Член ЦК и впоследствии Политбюро ЦК ВКП(б), Маршал Советского Союза (1935); в 1935-1940 годах — нарком обороны, после «зимней войны» снят с этой должности из-за плохого руководства военными действиями. Член Государственного Комитета Обороны и других органов. В 1953-1960 годах — председатель Президиума Верховного Совета. 49
ВВЕДЕНИЕ него была польза революции, его анархическую энергию нужно ввести в русло. Это — задача комиссара. В романе он всегда контролирует себя и выступает терпеливым учителем. В многочисленных разговорах с Чапаевым Фурманов воспитывает этого командира-крестьянина, физически сильного, но интеллектуально податливого, «как воск», и повышает его политическую сознательность. После экранизации романа в 1934 году история героя Гражданской войны Чапаева стала в СССР всеобщим культурным достоянием. За полтора года после выхода картины Сталин посмотрел ее несколько десятков раз; он знал ее сцены и диалоги наизусть и при каждом просмотре заново анализировал как игру актеров, так и события, показанные на экране96. Несколько солдат, у которых были взяты интервью в Сталинграде, упоминали о Чапаеве; имя героического комдива носила канонерская лодка Волжской флотилии. В фильме по сравнению с книгой были добавлены два персонажа второго плана — адъютант Чапаева Петька и пулеметчица Анка — и разворачивающийся между ними роман. Поначалу Петька не принимает Анку всерьез, однако в одной из ключевых сцен фильма она показывает, на что способна, яростно отбивая атаку белых. Противник предпринимает «психическую атаку», его отряды в отутюженных черных мундирах маршируют сомкнутым строем на позиции красных, уступающих им в численности. Товарищи Анки наседают на нее, требуя начать стрелять, однако она выжидает, пока вражеские солдаты подойдут совсем близко, и затем скашивает их огнем своего пулемета «Максим». Этот поступок вдохновлял многих молодых женщин, которые в 1941 году добровольно записывались на фронт и требовали отправки в воюющие части, ссылаясь на «Анку- пулеметчицу»97. Кроме того, эта сцена стала наглядным воплощением присутствия духа и силы воли, которое восхваляли большевики. Изображенная в фильме «психическая атака» была плодом коммунистической фантазии, отражавшей убежденность в том, что на войне противник стремится сломить волю советских бойцов. В Сталинграде в 1943 году красноармейцы тоже неоднократно говорили о «психических атаках» 96 Кремлевский кинотеатр 1928-1953: Документы. М., 2005. С. 951-981. 97 Krylova A. Soviet Women in Combat. P. 67f. 50
АРМИЯ РЕВОЛЮЦИИ немцев. Что, вероятно, связано скорее с «Чапаевым», нежели с реальной тактикой немецких частей98. Характерной чертой РККА в условиях Гражданской войны была не только политическая мобилизация личного состава, но и грубое физическое насилие. Многие из командиров, которых опрашивали историки в Сталинграде, молодыми людьми участвовали в Гражданской и там приобрели не только чины, но и важнейший опыт, наложивший на них нестирающийся отпечаток. На той войне будущий командарм Василий Чуйков научился подкреплять свой авторитет зуботычинами и расстрелами. Писатель Исаак Бабель познакомился в годы Гражданской войны с командиром Семеном Тимошенко99 и военным функционером Ворошиловым, которые впоследствии, во время Второй мировой, входили в группу высших военно-политических деятелей, окружавших Сталина. Бабель описывал, как Тимошенко — «колосс, красные полукожаные штаны, красная фуражка, строен» — бил плетью командиров полков и стрелял в них из пистолета, чтобы заставить их идти в бой. Ворошилов перед лицом всей дивизии поносил начдива, с криком скача на лошади взад и вперед100. Большевики, гнавшие красноармейцев в бой, подчеркивал Бабель, зачастую сами находились на передовой, не щадя своей жизни. Писателя приводил в смятение размах насилия, царившего в действующей армии, — расстрелы безоружных польских военнопленных, репрессии по отношению к гражданскому населению, состоявшему по большей части из евреев, — однако вместе с тем его завораживали героизм и убежденность красных бойцов, ответственность за которых лежала и на нем как на военном корреспонденте. 98 См., например, интервью с Михаилом Ингором: «Это было 4 октября. Обстановка была жуткая. Гитлеровцы с танками психической атакой пошли на КП 339-го полка у завода “Баррикады” по ту сторону железной дороги». См. также интервью Пархоменко. 99 Семен Константинович Тимошенко (1895-1970) — Маршал Советского Союза, нарком обороны. С июля 1942 года — командующий Сталинградским фронтом, а с октября 1942 по март 1943 года — командующий Северо-Западным фронтом. 100 Бабель И.Э. Конармейский дневник 1920 г. (записи от 14 июля и 28 августа 1920 года). В «Первой конной» — сборнике рассказов о Гражданской войне — Бабель увековечил Тимошенко в образе комдива Савицкого. 51
ВВЕДЕНИЕ ГОРОД СТАЛИНА У Иосифа Сталина и названного в его честь города тоже был особый опыт Гражданской войны. До 1925 года Сталинград носил имя Царицын (происходящее от тюркского слова «Сары-су» или «Сары- чин», — «город на Желтой реке», — но сходное по созвучию с русским словом «царица»), данное ему по реке Царице, которая в этом месте впадает в Волгу. Протекавшая через город Волга и проходившая через него железнодорожная линия, которая соединяла Москву с Кавказом, сделали Царицын важным транспортным узлом и торговым центром Южной России, а также способствовали тому, что с конца XIX века в нем стала развиваться промышленность. Основанный в 1914 году Царицынский орудийный завод стал крупнейшим производителем пушек в Европе. После революции он стал называться «Баррикады». Территория вокруг Царицына стала также одним из первых очагов Гражданской войны. После захвата власти большевиками многие офицеры бывшей царской армии бежали в казачьи станицы на Дон и Кубань, откуда весной 1918 года они повели кампанию по набору добровольческой армии для борьбы против новой власти. Германская оккупационная администрация на Украине оказывала им организационную поддержку. В мае 1918 года Сталин, который занимал должность наркома по делам национальностей, получил задание организовать поставки продовольствия с Северного Кавказа. В тех краях шли бои, из-за чего поезд, везший из Москвы наркома и сопровождавших его красноармейцев, застрял в Царицыне. Здесь дислоцировалась 10-я армия, набранная преимущественно из партизан, а командовал ею Ворошилов — давний знакомый Сталина. С юга и с запада к городу подступали части белых и казаков под командованием атамана Петра Краснова. Хотя мандат Сталина не предусматривал военных функций, и у него не было никакого военного опыта, он взял управление на себя. Письмом к Ленину он потребовал отставки генерала Андрея Снесарева, который в РККА командовал Северо-Кавказским военным округом, продолжая при этом носить эполеты царской армии. Ленин уступил напору Сталина. В середине августа 1918 года Сталин объявил в Царицыне осадное положение и обязал городскую «буржуазию» копать окопы. Защитники 52
ГОРОД СТАЛИНА города называли Царицын «красным Верденом», который никогда не сдастся белым и иностранным интервентам. Контрнаступление красных отбросило противника за Дон, но к сентябрю войска Краснова вновь подошли к городу. Опять произошел конфликт между Сталиным и бывшим царским офицером, закончившийся отставкой этого командира. Троцкого это настолько возмутило, что он приказал немедленно отозвать Сталина в Москву. В середине октября наступление белых на Царицын было отражено101. О роли Сталина в спасении города идут споры. После смерти диктатора и особенно после конца коммунистического режима раздались голоса критиков, которые поставили под сомнение полководческие способности Сталина и указали на высокие потери советских войск102. Но один белый офицер, во время осады Царицына работавший шпионом у красных и наблюдавший Сталина вблизи, подчеркивал эффективность его беспощадного, революционного образа действий: обвинив городскую буржуазию в контрреволюционных настроениях, Сталин велел взять несколько десятков офицеров и гражданских лиц в заложники и поместить их на баржу посреди Волги; он грозил взорвать эту баржу, если горожане не будут поддерживать Красную армию. Офицер говорил о незаурядных агитаторских способностях Сталина: «Он частенько поговаривал в спорах о военном искусстве: “Это все хорошо, что все говорят о необходимости военного искусства, но если у самого талантливого полководца в мире не будет сознательного и подготовленного правильной агитацией солдата, то, поверьте, он ничего не сможет сделать с самым ничтожным по количеству, но воодушевленным революционером”. И Сталин, сообразно своему убеждению, не жалел никаких средств на пропаганду, на издание газет, на их распространение, на посылку агитаторов...» Благодаря сталинской агитации, писал офицер в 1919 году, «красный» Царицын до сих пор носит это свое печальное название. Белый шпион, между прочим, утверждал, что 101 Mawdsley Е. The Russian Civil War. L., 1987. P. 88-92. 102 Болдырев Ю. Ф.у Вырелкин В.П. В огне гражданской войны. Царицын и борьба на юго-востоке России. 1918 г. // Актуальные проблемы истории Царицына начала XX века и периода Гражданской войны. Волгоград, 2001. С. 42. 53
ВВЕДЕНИЕ именно благодаря его целенаправленной дезинформации оборона города в 1918 году стоила жизни такому большому числу красноармейцев103. До конца Гражданской войны Царицын еще неоднократно подвергался осаде, но для будущих поколений оборона города осталась неразрывно связана с именем Сталина — особенно после переименования города в Сталинград в 1925 году. В 1930-х годах расцвел культ Сталинграда: на волне успеха фильма о Чапаеве режиссеры братья Васильевы взялись за фильм об обороне Царицына. Съемки затянулись, и первая часть картины вышла на экраны только в апреле 1942 года104. Фильм был создан по тому же образцу, что и «Чапаев»: Ворошилов за пулеметом «Максим» в одиночку отражает психическую атаку немцев. В соответствии с потребностями новой войны роль военного противника в картине выполняют немцы, которые анахронически облачены в каски 1940-х годов. Царский генерал, служащий большевикам, предлагает сдать Царицын. Сталин возражает: «Чтобы победить, надо драться». Кульминационный момент фильма — обращение Сталина к царицынским рабочим: «Лучше честная смерть, чем подлая, рабская жизнь. [...] За Родину, вперед!» Поразительные параллели между снятой в начале 1942 года «Обороной Царицына» и обороной Сталинграда летом и осенью того же года, возможно, случайны, однако не исключено, что они показывают, как советский миф о Гражданской войне заранее определил характер битвы. Как и в 1918-м, Сталин в 1942 году запретил эвакуацию из «своего» города, объявил осадное положение и отдал приказ самоотверженно сражаться. Режим мобилизовал ветеранов Гражданской войны, чтобы они выступали с докладами в городе и на фронте, воспламеняя солдат и горожан своими рассказами. Одно из первых воззваний городского Комитета обороны после нападения немцев на Сталинград начиналось отсылкой к истории: «Снова, как и 24 года тому назад, наш город 103 НосовичА. А. [А. Черноморцев.] Красный Царицын. Взгляд изнутри. Записки белого разведчика. М., 2010. С. 28 и сл. Автор был заслан в Красную армию еще весной 1918 года и служил начальником штаба Северо-Кавказского военного округа. В октябре 1918 года он сбежал, так как ему грозил провал. Свои записки он опубликовал год спустя в журнале «Донская волна» в Ростове-на-Дону. 104 См. объявление в газете «Правда» от 28 марта 1942 года. 54
ДОВОЕННОЕ ВРЕМЯ переживает тяжелые дни... В грозный 1918 год наши отцы отстояли Красный Царицын от банд немецких наемников. Отстоим и мы в 1942 году Краснознаменный Сталинград. Отстоим, чтобы отбросить, а затем разгромить кровавую банду немецких захватчиков [...] Все на строительство баррикад! Все, кто способен носить оружие, на баррикады, на защиту родного города, родного дома»105. 6 ноября 1942 года, по случаю предстоящей годовщины Октябрьской революции, в газетах было напечатано открытое письмо Сталину, подписанное командирами и солдатами 62-й армии. Они клялись Сталину и своим «отцам, седым героям обороны Царицына», что будут защищать Сталинград «до последней капли крови и до последнего дыхания»106. Под обаянием мифа времен Гражданской войны находились не в последнюю очередь и московские историки, которые в декабре 1942 года прибыли в Сталинград, чтобы опрашивать красноармейцев. Некоторые из них были известными специалистами по Гражданской войне; одна из участниц исследования всего несколькими месяцами ранее сдала в печать сборник документов об обороне Царицына107. Таким образом, Гражданская война с ее нимбом героического величия и революционного подъема занимала весьма значимое место в горизонте опыта многих защитников Сталинграда. ДОВОЕННОЕ ВРЕМЯ После окончания Гражданской войны численность Красной армии с 5 млн сократилась до полумиллиона. Тем не менее советское руководство по-прежнему готовилось к последнему и решительному бою между капиталистическим и социалистическим мирами. Этим диктовались размах и темпы начатой в 1928 году кампании по индустриализации страны. В большевистской манере Сталин в 1931 году 105 Самсонов Л.М. Сталинградская битва. С. 153. 106 Правда. 1942. 6 ноября. С. 1.; Красная звезда. 1942. 6 ноября. С. 1. 107 Документы о героической обороне Царицына в 1918 году. М., 1942. Историк Эсфирь Генкина была одним из двух редакторов этого сборника, вышедшего как публикация Комиссии по истории Гражданской войны в СССР. Том был сдан в набор 6 августа 1942 года (Там же. С. 6, 224). 55
ВВЕДЕНИЕ обратился к руководителям промышленности с призывом работать еще гораздо интенсивнее, чтобы наверстать отставание России от развитых индустриальных держав, составлявшее на тот момент, по его словам, 50-100 лет. «Мы должны пробежать это расстояние в десять лет, — сказал Сталин. — Либо мы сделаем это, либо нас сомнут»108. Десять лет значило — к 1941 году. Чтобы обрести возможность эффективно вести войну в XX веке, Советский Союз, как и другие государства, сделал ставку на три ресурса: он развернул общенациональную кампанию по индустриализации, в результате которой можно было вооружить крупную армию; он мобилизовал население для предстоящего использования его в военных действиях; он создал человеческие резервы, чтобы питать ими индустриальный механизм массового производства и уничтожения. Огосударствленная экономика и однопартийная система коммунистического государства позволили советскому руководству действовать гораздо более сконцен- трированно и бесцеремонно, чем другим правительствам межвоенного времени, с которыми оно конкурировало. Те, кто руководил социалистической плановой экономикой, подходили к делу индустриализации так, словно это была война. Они бросали «ударные бригады» на «промышленный фронт», добивались «прорывов», праздновали «победы» над природой и расстраивали козни «классовых врагов». Опорный хребет этой непрерывной кампании образовывали коммунистическая партия и ее молодежная организация — комсомол. ВКП(б), которую режим именовал «армией революционных борцов»109, посылала вооруженные отряды в деревню, чтобы загонять сельское население в колхозы. Насильственное «построение социализма» совершалось за счет широких масс населения, которому пришлось учиться жить в условиях нормированного распределения продовольственных товаров и терпеть многие другие лишения, но работать при этом еще больше. Начиная с 1940 года действовали законы, каравшие опоздания на работу так же сурово, как дезертирство. Система требовала от людей очень многого, но при этом что-то и обещала. Каждый рабочий, который участвовал 108 Правда. 1931. 5 февраля. С. 1. 109 Overy R.J. The Dictators: Hitlers Germany and Stalins Russia. N.Y., 2004. P. 465. 56
ДОВОЕННОЕ ВРЕМЯ в трудовом процессе, мог считать себя «строителем социализма», частью целого, действующим лицом на всемирно-исторической сцене110. Следуя примеру других государств межвоенного времени, советское правительство в 1930-х годах поощряло создание семей, чтобы повысить рождаемость. Эту политику оно сопровождало вовлечением молодежи во всеохватную систему допризывного воспитания. Комсомол в 1931 году стал осуществлять военно-спортивную программу, в рамках которой миллионы молодых людей учились стрелять из винтовки и бросать ручные гранаты. Другое ответвление комсомола — Осоавиахим — в 1933 году насчитывало среди своих членов 10 млн юношей и 3 млн девушек111. Они обучались на пилотов, проходили летную подготовку и учились прыгать с парашютом112. Советский «новый человек» — а этот кросс-гендерный идеал охватывал и мужчин и женщин — был человеком с сильной волей, бесстрашным, боевым и оптимистичным. Уже в пионерах — детской организации коммунистической партии — самые младшие советские граждане приучались чтить воинскую дисциплину и личную ответственность перед коллективом113. Литературным примером для советской молодежи был герой Гражданской войны — Павел Корчагин из романа «Как закалялась сталь» (1934), комсомолец и солдат, который, невзирая на тяжелейшие физические увечья, неослабно «работал над собой» и продолжал приносить пользу обществу. С момента ввода японских войск в Маньчжурию в 1931 году война для Советского Союза стала реальной опасностью. Начиная с 1933 года 110 Overy R.J. The Dictators. P. 441-482; Kotkin S. Magnetic Mountain. 111 В 1925 году Общество друзей воздушного флота (ОДВФ) и Общество друзей химической обороны и химической промышленности (Доброхим) слились в одно Общество — Авиахим СССР. В 1926 году Совет народных комиссаров СССР (СНК СССР) принял предложение Центрального совета военно-научного общества о его переименовании в Общество содействия обороне СССР (ОСО СССР). В 1927 году оно слилось с Авиахимом, в результате чего и возник Осоавиахим. 112 Overy R.J. The Dictators. P. 464. 113 Сомов В.А. Духовный облик трудящихся периода Великой Отечественной войны // Народ и война. М., 2010. С. 333-335; Hofmann D.L. Mothers in the Motherland: Stalinist Pronatalism in Its Pan-European Context // Journal of Social History. 2000. Vol. 34. № 1. P. 35-54; Idem. Cultivating the Masses: Modem State Practices and Soviet Socialism, 1914-1939. Ithaca, 2011. 57
ВВЕДЕНИЕ советская пресса изображала «фашистскую» Германию как главного врага. Гражданская война в Испании (1936-1939), в которую Сталин вступил, поставляя оружие и отправляя советников, освещалась в советских средствах массовой информации с большим участием, и посвященные ей комментарии можно встретить даже в дневниках сельских жителей СССР114. О том, насколько советские граждане уже в начале 1930-х были уверены, что живут в канун войны, свидетельствует пьеса Всеволода Вишневского «Последний решительный» (1931), с успехом шедшая на сценах театров. В ее финальной сцене группа из 27 краснофлотцев и пограничников защищает границу от империалистов. Под пулеметными очередями 26 из них гибнут, последний, раненный, ползет к стене. Углем, вывалившимся из разбитой печки, он из последних сил пишет на стене: «162 ООО ООО - 27 = 161 999 973». Затем и он падает замертво. На сцену выходит командир Красного флота и объявляет, что Вооруженным силам СССР нужны новые бойцы. Он просит встать всех присутствующих в зале бойцов Красной армии, а затем всех членов партии и комсомольцев. «Прошу встать наконец, наравне с бойцами, всех женщин и всех, готовых к защите Союза! Вставайте, вставайте все!» Весь зал встает. Пьеса еще не окончена, напоминает командир: «Конец мы сделаем в боях, — на фронте!»115 Как это и было характерно для художественного авангарда, границы между сценой и залом ломались, зрители включались в происходящее на сцене, эмоционально мобилизовываясь. «Последний решительный [бой]» — это были знакомые каждому советскому человеку, вплоть до маленьких детей, слова из « Интернационала». В ходе подготовки к войне значительно увеличена была и Красная армия, однако ее развитие проходило неоднородно и негладко. В июне 1937 года заместитель наркома обороны маршал Михаил Тухачевский и еще семь генералов внезапно были обвинены в государственной 114 Hellbeck J Revolution on My Mind. P. 92f.; SchlogelK. Terror und Traum. S. 136-152. Олег Хлевнюк усматривает в распространенном в 1930-х годах страхе перед грядущей войной главную причину Большого террора: Khlevnyuk О. The Objectives of the Great Terror, 1937-1938 // Hoffmann D. (ed.) Stalinism: The Essential Readings. Malden/Oxford, 2003. P. 81-104. 115 Вишневский Вс. Последний решительный. М., 1931. С. 59-60. 58
ДОВОЕННОЕ ВРЕМЯ измене и шпионаже и приговорены к смерти. Недоверие Сталина к гениальному стратегу Тухачевскому, который был дворянского происхождения и служил подпоручиком еще в царской армии, послужило, как представляется, поводом для чистки в РККА. Вырванные у подсудимых под пыткой признания повлекли за собой следующие аресты. В ходе чисток к 1939 году более 34 тыс. офицеров были уволены из Красной армии. Одновременно статус комиссара, чьи полномочия в 1925 году были ограничены, был вновь повышен в целях надзора за командиром, который опять стал считаться политически неблагонадежным116. Размах и последствия чисток в Красной армии были, вероятно, значительно меньше, чем долгое время считалось117. Преемник Сталина Хрущёв118 акцентировал тему повальных репрессий в Красной армии, чтобы возложить на него единоличную ответственность за сокрушительные поражения советских войск в 1941 году. Однако заявленный им и несколькими генералами тезис, будто Красная армия в начале войны противостояла немецкому вермахту, будучи вовсе лишенной руководства, нельзя считать обоснованным. Далеко не все из 34 тыс. исключенных из партии офицеров были казнены. 11 тыс. из них после подачи апелляций к 1939 году снова были приняты в партию. Меньше половины из оставшихся 23 тыс. попали в жернова НКВД; большинство дел было неполитического характера и повлекло за собой незначительные наказания. Многие из исключенных пытались доказать руководству ВКП(б) свою лояльность — в том числе проинтервьюированный в Сталинграде гвардии генерал-майор Нестор Козин. Как почти все жертвы сталинского террора, Козин полагал, что чистки были направлены против настоящих врагов, и только в его случае произошла ошибка: «За что я был исключен из партии. Формальной причиной исключения из партии послужило 116 Overy R.J. The Dictators. P. 469f., 474-476; Reese R. Soviet Military Experience. P. 85-92. 1,7 Reese R. Soviet Military Experience. P. 86-88; Mawdsley E. Thunder in the East. P. 20f. 118 Никита Сергеевич Хрущёв (1894-1971) — советский политический деятель, в 1953-1964 годах — первый секретарь ЦК КПСС, в 1958-1964 годах — председатель Совета министров СССР, в 1942-1943 годах сначала комиссар, а затем член Военного совета Юго-Западного и Сталинградского фронтов. На Сталинградском фронте получил звание генерал-лейтенанта и стал самым высокопоставленным политработником. 59
ВВЕДЕНИЕ то, что командир дивизии Балакирев оказался врагом народа и мне предъявили обвинение в слабой бдительности. Я сказал только одно: начальник политотдела, заместитель, весь политотдел и другие большие начальники-коммунисты не видели, что он враг народа, а я, командир взвода, должен был видеть, что это за человек. Но квалифицировали так: “За распространение антисоветских слухов”. Одним словом, я был исключен из партии»119. Когда Советский Союз в конце 1939 года начал войну против Финляндии, рассказывает Козин, ему не разрешили вести своих солдат на фронт: офицерское звание он сохранил, однако считался «политически неблагонадежным» и должен был сначала оправдать себя, служа инструктором. В этом деле он показал себя отлично. В Великой Отечественной войне участвовал с первого часа и через несколько месяцев с ее начала заслужил орден Ленина. В декабре 1941 года партия снова приняла его в свои ряды. Большинство проинтервьюированных в Сталинграде советских командиров были молоды — это были майоры и полковники 1937 года, занявшие места своих разжалованных предшественников и сделавшие впечатляющую карьеру. АРМИЯ И ПАРТИЯ В УСЛОВИЯХ войны Вопреки — или благодаря — значительному увеличению своего численного состава в 1938-1941 годах, Красная армия была плохо вооружена для отражения немецкого нападения в июне 1941-го. Внушительное число мобилизованных — 5 млн (по сравнению с 1,6 млн в январе 1938 года)120 — заслоняло то обстоятельство, что подавляющее большинство личного состава, набранного вблизи границы с Польшей, составляли неопытные и плохо обученные новобранцы. Особенно уязвимой армия стала вследствие переноса границы на запад и раздела Польши по пакту Молотова-Риббентропа. РККА считалась армией наступательной и разместила свои силы очень близко к границе, чтобы в случае нападения противника нанести быстрый и мощный ответный 119 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 37а, 376. 120 Mawdsley Е. Thunder in the East. P. 43. 60
АРМИЯ И ПАРТИЯ В УСЛОВИЯХ войны удар. Сразу за новой границей была сооружена пограничная линия укреплений, из стройматериалов, по большей части взятых со старой линии обороны (которую немцы называли «линией Сталина»). Когда началась война, новая линия укреплений была не готова, а старая наполовину разобрана, и ни одна из них не предоставляла достаточной защиты. Советская военная индустрия первое время своего существования в массовом порядке производила танки и самолеты плохого качества. Даже после начала войны у советских боевых самолетов на борту не было раций, что делало эффективную коммуникацию с другими самолетами и с наземными войсками невозможной121. Недостаточна была подготовка пилотов и механиков. В первый год войны советская авиация оказалась почти полностью небоеспособна в сравнении с немецкой. В огромной мере она была уничтожена при молниеносном немецком нападении в июне 1941 года прямо на земле. До конца 1941 года Советский Союз потерял в боях более 10 тыс. самолетов. Еще 10 тыс. машин вышли из строя в результате аварий, поломок и прочих повреждений. У немцев за тот же период потери авиации были в 15 раз меньше122. Многие из опрошенных в Сталинграде красноармейцев указывали на слабую поддержку со стороны советской авиации и неограниченное господство немцев в воздухе летом и осенью 1942 года. Также, особенно в период перед Сталинградской битвой, солдаты высказывали нарекания по поводу неудовлетворительной согласованности действий между частями и родами войск в Красной армии, недостаточного умения вести механизированную и мобильную войну, которое требовало высокого уровня военной компетенции и большей инициативы. Согласованность улучшилась на второй год войны, равно как и вооружение Красной армии, получившей технически высококачественную технику, такую как танк Т-34123 и пикирующий бомбардировщик Пе-2124, качество которых высоко оценивали и немцы. 121 Ibid. Р. 29. 122 Ibid. Р. 58 f. 123 Т-34 — советский средний танк, выпускавшийся с 1940 года. 124 Пе-2 — советский бомбардировщик, был сконструирован Владимиром Петляко- вым, производился с 1941 года. Солдаты называли его «пешкой». 61
ВВЕДЕНИЕ Советской армии противостояли технически превосходящие ее и тактически хорошо отлаженные части вермахта численностью 4 млн человек, имевшие за спиной почти два года непрерывного боевого опыта. В их арсенале были высококачественные средства разведки, испытанная в боях согласованность между бронетанковыми войсками, авиацией и пехотой, а также уничтожающий огонь надежной артиллерии. Гитлер и его генералы полагали, что смогут нанести Красной армии смертельный удар посредством глубоких охватывающих маневров. Сотни тысяч бойцов РККА были окружены и попали в плен, однако сопротивление Красной армии не было сломлено. Вермахт потерял в течение первых трех месяцев боев на Восточном фронте 185 тыс. человек — почти вдвое больше, чем за всю войну до июня 1941 года125. Немецкое руководство не догадывалось об уровне поддержки советского режима, которую оказывал ему народ, равно как и о его способности к эффективной мобилизации таких людских ресурсов, которые казались неистощимыми. Насколько нацистская Германия была опытна в военном деле, настолько советская система была отлажена политически: она умела одним рывком запускать эффективные политические кампании и добиваться экстраординарных результатов. Примером этого стала эвакуация более чем 1500 крупных производств, имевших военное значение: они в течение шести месяцев после начала войны были полностью демонтированы и перемещены на восток вместе с работниками. Поскольку большевистское руководство не рассчитывало, что фронт дойдет до районов, расположенных настолько далеко в глубь советской территории, никаких изначальных планов эвакуации заготовлено не было. Эта акция удалась лишь потому, что она проводилась в стиле уже давно опробованной командной экономики126. Режим эффективными приемами задействовал боевой дух гражданского населения и солдат, объявив войну против «фашистского агрессора» Отечественной войной — в традициях войны 1812 года. Сталин апеллировал к любви людей к Родине, обращался к ним как к «братьям и сестрам». 125 Mawdsley Е. Thunder in the East. P. 85. 126 Harrison M. The Soviet Home Front, 1941-1945: A Social and Economic History of the USSR in World War II. London, 1991. P. 127-132. 62
АРМИЯ И ПАРТИЯ В УСЛОВИЯХ войны Советский Союз, подчеркивал он, борется «за правое дело», он ведет освободительную войну, которая предусматривает два сценария: советская свобода или немецкое рабство. Многие тысячи советских граждан, мужчин и женщин, записавшихся в течение первых военных недель добровольцами на фронт, подтверждали эффективность этих воззваний. Ввиду огромных потерь личного состава Красной армии в течение первых военных месяцев — к декабрю 1941 года 3 млн солдат погибли или попали в немецкий плен127 — советское армейское руководство вынуждено было постоянно расширять круг мобилизуемых. С конца 1941 года оно начало в больших количествах посылать на фронт солдат неславянских национальностей, хотя их политическая лояльность и воинские качества считались сомнительными. Всего за годы войны в Красной армии служили в общей сложности 8 млн солдат неславянского происхождения — узбеков, казахов, татар, латышей и так далее — то есть почти четверть от тех 34 млн красноармейцев, что были призваны за четыре года128. Постоянные высокие потери заставили Сталина принимать в Красную армию и женщин, особенно тех комсомолок, которые уже летом 1941 года добровольно записались на фронт, но тогда к службе в действующих частях еще не были допущены. Начиная с весны 1942 года прошло несколько волн набора, в ходе которых около 1 млн женщин попали в армию. На фронте — особенно в первые месяцы войны — применялись драконовские меры для того, чтобы препятствовать паническому отступлению новобранцев, которые зачастую не имели никакого боевого опыта. Уже во время Гражданской, а затем во время советско-финской «зимней войны»129 применялась практика, к которой обратились и теперь: начиная с июля 1941 года стали использоваться заградительные отряды, 127 Эти данные принадлежат Модели, который сомневается в точности немецких сведений о 3,35 пленных {Matvdsley Е. Thunder in the East. P. 86). 128 Glantz D.M. Colossus Reborn: the Red Army at War, 1941-1943. Lawrence, 2005. P. 549f. 129 30 ноября 1939 года, после того как Финляндская республика отвергла советские территориальные требования, Красная армия напала на Финляндию. Война закончилась 13 марта 1940 года, по договору от Финляндии к СССР отошла значительная часть Карелии. «Зимняя война» продемонстрировала стратегические и тактические слабые места Красной армии, купившей победу ценой гигантских человеческих потерь. 63
ВВЕДЕНИЕ Генерал Чуйков (слева) вручает командиру и комиссару 39-й гвардейской стрелковой дивизии (оба стоят преклонив колено) гвардейский знак. Сталинград, 3 января 1943 г. Церемония проводится на степном берегу Волги. Напротив коленопреклоненных командиров и знамени, также преклонив колено, стоят солдаты дивизии (эту часть сцены можно увидеть на другой фотографии) которые в случае необходимости должны были стрелять в собственных солдат, если тех иначе не удавалось заставить идти в бой. Приказ № 270 от августа 1941 года клеймил каждого красноармейца, попавшего в плен, как предателя Родины130. Семьи солдат, оказавшихся в руках противника, снимали с довольствия; жен офицеров, мужья которых были в плену, ждала отправка в исправительно-трудовой лагерь. Режим апеллировал и к солдатской чести красноармейцев, прежде всего стараясь укреплять моральное состояние командиров. Как в царской армии, тем частям, которые особенно отличились в боях и продемонстрировали стойкость, присваивалось звание гвардейских. Первыми в сентябре 1941 года стали 130 Черкасов А.А. О формировании и применении в Красной армии заградотрядов // Вопросы истории. 2003. № 2. С. 174 и сл. 64
АРМИЯ И ПАРТИЯ В УСЛОВИЯХ войны гвардейскими четыре героические дивизии: как писала газета «Красная звезда», «ряды этих славных дивизий, слитые воедино, точно сталь, — как сталь прочны и непоколебимы»131. Но больше всего советское руководство доверяло политическим аргументам при мобилизации красноармейцев. Оно делало ставку на влияние коммунистической партии и в ходе войны старалось последовательно усиливать его. Количество членов партии в РККА в годы войны быстро росло. Если в начале войны их было 654 тыс., то к концу членами партии были 2 984 750 солдат и офицеров, то есть более четверти всех военослужащих. С 1941 по 1945 год утроилась численность ВЛКСМ. Если суммировать количество членов партии и комсомола, то складывается образ коммунистической по своему составу армии132. Этот процесс соответствовал ходу развития ВКП(б) в предшествующий период. В военные годы партия регулярно и значительно увеличивала свою численность: так было во время Гражданской войны, когда число членов партии увеличилось в шесть раз, так было и в годы первой пятилетки. После завершения этих экстраординарных фаз мобилизации проходили политические чистки (в 1921,1933-1939 и после 1944 года), в ходе которых численность партии снова сокращалась. Чтобы за такое короткое время привлечь так много новых членов, партия упрощала условия приема. В декабре 1941 года ЦК постановил сократить испытательный срок для кандидатов в члены партии («кандидатский стаж») до трех месяцев. Раньше он составлял год. Для вступления в ВКП(б) больше не требовались рекомендации от коммунистов с большим партийным стажем. Эти изменения в уставе партии были частично продиктованы прагматическими соображениями: прежний процесс принятия был сложным и длительным, его трудно было осуществлять в условиях войны, тем более что требовалось наращивать численность партии. Однако было ясно и то, что характер партии начал меняться133. 131 Советская пропаганда в годы Великой Отечественной войны / Ред. А.Я. Лившин, И.Б. Орлов. М., 2007. С. 306. 132 Colton T.J. Commissars, Commanders, and Civilian Authority. P. 16-17, 21. 133 История коммунистической партии Советского Союза. Т. 5. Кн. 1: 1938-1945. М., 1970. С. 284. 65
ВВЕДЕНИЕ Теперь коммунистами становились солдаты, которые до войны не имели бы шансов на вступление в ВКП(6). Одним из них был снайпер Афонькин, о котором капитан Александр Ольховкин, инструктор отдела политпропа- ганды 39-й гвардейской дивизии, рассказывал историкам в Сталинграде. Ольховкин поведал о стихийном митинге, который несколько человек из его части устроили 19 ноября 1942 года, чтобы довести до бойцов приказ о генеральном наступлении. Он сам присоединился к собранию, когда выступал красноармеец Афонькин: «Между прочим, у него нет ни одной группы образования. Он говорит таким образом: есть частя (так!), наши пошли в наступления. Он сказал, что “с сегодняшнего дня я буду снайпером”. До этого он работал связным у командира батальона. Этот Афонькин начал заниматься снайперским делом. За восемнадцать дней он довел свой счет до 39 истребленных гитлеровцев. Сейчас его приняли в партию, награжден»134. В военных условиях представления о хорошем члене партии были очень простые. Чтобы быть принятым, кандидат должен был доказать, что он убивал солдат, подбивал танки и сбивал самолеты немцев. Армейское руководство распространяло среди солдат бланки, называвшиеся «лицевыми счетами» или «счетами мести», на которых они должны были записывать число убитых ими вражеских солдат или уничтоженных единиц вооружения. Солдат с пустым счетом не мог надеяться на прием в партию135. Другие же, как, например, снайпер Василий Зайцев, немедленно становились коммунистами: число убитых им немцев было хорошей рекомендацией. «Я думаю, — говорил Зайцев в интервью историкам, — как же в партию вступать, я еще программы не знаю. Прочитал программу, написал заявление прямо в окопах. Дня через два вызвали меня на партийную комиссию. У меня было тогда 60 убитых немцев, были награждения»136. Идеального коммуниста во время войны зачастую изображали отчаянно храбрым солдатом. Это видно в описании последнего боя политрука Юдаева (253-й полк, 45-я дивизия), составленном полковником Н.А. Гламаздой. Юдаев руководил штурмовой группой. При штурме 134 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 8. Л. 50-58. 135 Интервью с Гламаздой. НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 9. Л. 32. 136 См. интервью с Зайцевым. 66
АРМИЯ И ПАРТИЯ В УСЛОВИЯХ войны немецкого бункера «у Юдаева осколком мины была выбита из рук винтовка. Т[ов]. Юдаев бросается на одного из немцев безоружный, хватает его руками за горло и задушил его. Немцы снова подбросили подкрепление и снова набросились на горстку этих героев. Юдаев был поднят немцами на штыки, но жертвы он из своих рук не выпустил. Когда его подняли на штыки, он не выпустил задушенного им немца. Немца задушил и сам на немецких штыках погиб. Немцы взяли этот окоп, но через некоторое время бойцы этой роты выбили из блиндажа немцев и взяли этого героя Юдаева, похоронили возле цеха № 3 “Красного Октября”»137. Полковник Добряков (заместитель начальника политотдела 64-й армии) описывал не менее страшную сцену: «Командиру батареи 154-й морской бригады была поручена оборона. У него было 12 человек бойцов, он тринадцатый. Ему было приказано ни в коем случае не вступать в бой с немцами, потому что сил мало было, а немцы уже наступали. Ему приказано было задержать подход немцев. Он не выдержал, крикнул: “Ура!“ и пошел в атаку на роту, усиленную станковыми пулеметами. Роту разогнал, сам убил 7 немцев. Ему в этой атаке вырвало кусок мяса из бока. Он подходит к командиру бригады полковнику Смирнову и говорит: — Товарищ командир, дайте мне выпить рюмочку. — Пожалуйста, — отвечает тот. Тут же командир батареи выворачивает кусок мяса и спрашивает: — Стоит этот кусок семи немцев, или нет?»138 Разумеется, кусок мяса, вырванный из тела командира, оправдывал и его прием в партию. Партия сумела в течение войны углубить свое влияние в армии, так как ее политическая работа приспосабливалась к обстоятельствам солдатской жизни, становилась реалистичнее. Стремление к возмездию за причиненное врагом горе и воля к победе образовывали общий знаменатель139. «Мы коммунисты, мы отомстим немцам за убийство 137 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 9. Л. 28. 138 Там же. Д. 11. Л. 57. 139 О ненависти как движущей силе действий красноармейцев и о последствиях этой ненависти см.: Weiner A. Something to Die For, A Lot to Kill For: The Soviet System and the Brutalization of Warfare // Kassimeris G. (ed.) The Barbarisation of Warfare. Hurst, 2006. 67
ВВЕДЕНИЕ наших бойцов, командиров и политработников» — таково было на взгляд Ивана Васильева, комиссара 62-й армии, преобладающее настроение в его части во время Сталинградской битвы140. Генерал Чуйков в беседе с Василием Гроссманом описывал практическую ориентированность политической агитации в армии: «Политработа — все только нацелено на задачу, и все вместе с бойцами. “ИзмьГ — коммунизм, национализм — мы этим не занимались». Тем не менее, отмечал Чуйков в беседе с историками, советские солдаты продемонстрировали в Сталинграде высокую политическую сознательность141. Он имел в виду, что красноармейцы усвоили слова партии о «патриотическом долге» — удержать Сталинград любой ценой — и сражались не только по воле долга, но и сердца. В этом, по мнению Чуйкова, была одна из основных причин победы. Особенно во время Сталинградской битвы ВКП(б) стремилась расширить свое влияние. На Сталинградском фронте численность коммунистов с августа по октябрь 1942 года выросла более чем на 25 тысяч и составила 53 500 человек142. Начальник Генерального штаба Василевский пишет о 14 тыс. красноармейцев, которые с сентября по ноябрь 1942 года вступили в партию в Сталинграде; таким образом, общая численность членов ВКП(б) на этом фронте составляла в ноябре более 60 тыс. человек143. Эти цифры ничего не говорят об убыли среди коммунистов вследствие смерти и ранений, и поэтому их нужно сильно скорректировать в сторону увеличения, чтобы определить общее число солдат, которые во время битвы состояли в партии. Значение этих цифр в локальном контексте пояснял майор Яков Серов, начальник политотдела 45-й дивизии. В начале Сталинградской битвы в дивизии было 840 коммунистов, из которых 163 погибли в боях, а 405 выбыли по ранению. За этот период в партию было принято 659 новых членов. «Народ очень серьезно относился к вступлению в партию и 140 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 2а. Л. 42-70. 141 Гроссман B.C. Годы войны. С. 355; Интервью с Чуйковым. 142 Партийно-политическая работа в Советских Вооруженных силах в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Краткий исторический обзор / Ред. К.В. Крайнюкова, С.Е. Захарова, Г.Е. Шабаева. М., 1968. С. 215. 143 Василевский А.М. Дело всей жизни. М., 1973. С. 233. 68
АРМИЯ И ПАРТИЯ В УСЛОВИЯХ войны подавали заявление только тогда, когда имели на счету 6-7-10 чел. фрицев. Приходит и заявляет: я угробил десять человек фрицев, вот мое свидетельство. Из боевиков никто не подавал заявления до открытия лицевого счета»144. Серов цитировал заявления солдат своей дивизии, чтобы показать, что значило для них членство в ВКП(б). «Младший командир 178-го артиллерийского полка Иван Слепцов писал: “В боях с озверелым фашизмом я хочу быть коммунистом. Я буду бить врага до тех пор, пока мои глаза будут видеть, а рука — поворачивать подъемник и поворотный механизм. Я не опозорю высокое звание воина-большевика в боях за родину. Прошу принять в ряды ВКП(б) и не отказать в моей просьбе”. Новицкий, старшина нашей разведроты, сформулировал свое заявление так: “В суровые дни, когда решаются судьбы человечества, наша партия ведет нас к победе. Я хочу стать ее членом, и под ее знаменем сила и ненависть к оккупантам еще более возрастает. Целеустремленность партии — это моя целеустремленность, и если придется пасть жертвой, партия за меня отомстит. И клянусь быть ее верным членом. Быть до последней капли крови ее верным защитником”»145. Необычайно высокая смертность в боевых действиях под Сталинградом была особым поводом для вступления в партию. Партработники старались подвигнуть солдат к тому, чтобы подать заявления перед началом тяжелых боев: так они могли быть уверены, что умрут коммунистами и войдут в коммунистический героический пантеон. Младший лейтенант Николай Карпов, секретарь комсомольской организации 38-й мотострелковой бригады, рассказывает: «Перед вступлением в бой не хотят идти в комсомол, начинают отговариваться — вот из боя выйдем, вот тогда. Я прямо начинаю говорить, как можно идти в бой... Если убьют, убьют несознательным человеком, а если комсомольцем, о тебе слава пойдет. Таким способом я шесть человек в комсомол принял»146. Несколько офицеров из политотделов сообщали о том, как тяжелораненые солдаты просили принять их в партию, чтобы они могли 144 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. On. 5. Д. 9. Л. 49. 145 Там же. Л. 35-55. 146 Там же. Д. 14. Л. 117-126. 69
ВВЕДЕНИЕ умереть коммунистами. Младший командир Александр Дука, тоже из 38-й мотострелковой бригады, рассказывал, как мысль о возможной смерти на фронте побудила его к тому, чтобы вступить в партию147. КОМАНДИР И КОМИССАР Партией управлял в качестве высшей инстанции ее генеральный секретарь, «вождь» и «хозяин» — Сталин. Он же в военное время руководил и всеми ведомствами, имевшими отношение к войне: Государственным комитетом обороны, Народным комиссариатом обороны и Верховным главнокомандованием Красной армии (Ставкой), оказывал влияние и на работу Главного политического управления РККА (Глав- пур РККА или просто Пур). В первый год войны Главпуром заведовал бывший главный редактор «Правды» и агитатор Лев Мехлис148; в июне 1942 года его сменил первый секретарь Московского горкома ВКП(б) Александр Щербаков. Одновременно Щербаков был сделан кандидатом в члены Политбюро, что должно было подчеркнуть повышенное значение его должности в глазах Красной армии149. Политическое управление осуществляло свое влияние в первую очередь через комиссаров, которые имелись во всех частях и дивизиях РККА от роты и выше. Они были уполномочены отменять приказы командиров, если они представлялись им политически ошибочными. На уровнях фронтов и армий комиссары были членами Военных советов — коллегиальных органов, состоявших из командиров, политических эмиссаров и начальников штабов. На Сталинградском фронте должность комиссара исполнял приближенный Сталина Никита 147 См. интервью с Серовым. 148 Лев Захарович Мехлис (1889-1953) — генерал (1944), советский политический деятель. С 1937 по 1940 год — начальник Управления по политической пропаганде Красной армии. После нападения Германии на Советский Союз Мехлис был назначен заместителем наркома обороны и начальником Главпур РККА. 149 Кроме этого А.С. Щербаков был заместителем наркома обороны и начальником государственного военного агентства новостей Совинформбюро. Glantz D.M. Colossus Reborn. P. 381, 399. 70
КОМАНДИР И КОМИССАР Военный совет Сталинградского фронта (1942 г.), слева направо: комиссар Хрущёв, генерал-лейтенант Алексей Кириченко, секретарь обкома партии Алексей Чуянов, генерал-полковник Ерёменко. Хрущёв. Он и командующий фронтом Ерёменко были главными фигурами в Военном совете. В дивизиях, полках и батальонах командир и комиссар образовывали двойную власть. На уровне полка происходила основная политическая работа. Полный штат предусматривал партбюро и комсомольское бюро, возглавляемые секретарями, а также красноармейский красный уголок и библиотеку, которые находились под надзором полкового комиссара. В каждой роте имелся политический руководитель (политрук): он, как агитатор, отвечал за политические дискуссии с красноармейцами и должен был подыскивать подходящих кандидатов в члены партии. Начиная с 1942 года Главпур стал организовывать партийные ячейки и на уровне роты150. 150 Glantz D.M. Colossus Reborn. P. 380; История коммунистической партии Советского Союза. Т. 5. Кн. 1: 1938-1945. М., 1970. С. 318. 71
ВВЕДЕНИЕ Все газеты в РККА, начиная с главной — «Красной звезды» — и до армейских и дивизионных, подчинялись Главному политическому управлению; оно же набирало для них военных корреспондентов. Многие видные советские писатели, в том числе Илья Эренбург, Василий Гроссман, Константин Симонов, Всеволод Вишневский и Алексей Толстой, работали во время Великой Отечественной войны на Главпур. Главное политуправление занималось не только политпросвещением в узком смысле этого слова. Оно осуществляло множество мер, нацеленных на укрепление боевого духа красноармейцев. По его заданию в войсках распространялись красноармейские песни и художественная литература. Наряду с партией широко представлен был в армии и НКВД. В каждой дивизии действовал особый отдел151, укомплектованный сотрудниками комиссарита НКВД и расследовавший особые происшествия, такие как убийства, самоубийства, кражи, шпионаж и дезертирство. Особый отдел производил аресты и передавал подозреваемых в руки военного трибунала. Это были задачи, которые в других армиях входили в компетенцию военной полиции. Но помимо этого особый отдел должен был обеспечивать также политическую лояльность солдат, командиров и политработников, немедленно фиксируя признаки «контрреволюционных» настроений. В сотрудничестве с военной цензурой, которая подчинялась НКВД, и с помощью тайных осведомителей особые отделы готовили — еженедельно, а порой и чаще — донесения о «политико-моральных настроениях» в войсках, ложившиеся на стол Сталину152. Сотрудников особых отделов (их называли «особистами») боялись все153. Каждый боец и командир, независимо от должности, постоянно находился под угрозой подозрения 151 Организованы 11 января 1939 года постановлением Политбюро. «На Особые Отделы НКВД возлагаются специальные задачи по борьбе с контрреволюцией, шпионажем, диверсией, вредительством и всякого рода антисоветскими проявлениями в Рабоче- Крестьянской Красной Армии, Военно-Морском флоте и пограничных и внутренних войсках НКВД». 152 Reese R. Soviet Military Experience. P. 70; Сталинградская эпопея; Христофоров В. Сталинград. Органы НКВД накануне и в дни сражения. М., 2008. 153 Overy R.J. The Dictators. P. 473; Glantz D.M. Colossus Reborn. P. 383-385. 72
КОМАНДИР И КОМИССАР в политической неблагонадежности и моральном разложении. О том, как вели себя особисты, писал один командир в анонимном письме Сталину, Мехлису и нескольким высшим советским военачальникам. Написанное в мае 1943 года письмо дает — отчасти невольно — возможность увидеть обычаи тех, кто обладал в Красной армии властью: «Командир не может принять решение без согласия на то уполномоченного контрразведки. [В апреле 1943 года особые отделы НКВД были расширены и включены в состав нового Главного управления контрразведки, называвшегося сокращенно Смерш («смерть шпионам»).] От командиров отняли женщин. А каждый контрразведчик имеет одну или две. На каждом шагу пугают Мехлисом, и сейчас настроение командиров весьма незавидное, а ведь большинство из них, не щадя своей жизни, защищали родину и имеют от 4-х до 8 орденов. Почему это так? Неужели вернулся 37, 38 год...»154 В беседе с историками майор Анатолий Солдатов из 38-й мотострелковой бригады рассказал, как он 31 января 1943 года во время пленения генерала- фельдмаршала Паулюса едва не застрелил особиста, который нагло вмешивался в происходящее и явно хотел присвоить самый большой трофей Сталинградской битвы себе и своему ведомству155. 9 октября 1942 года должность комиссара была упразднена, и в Красной армии снова было установлено единоначалие. Прежние комиссары превратились в «заместителей по политической работе» (замполит) соответствующих командиров. Многие исследователи интерпретировали эту реформу как укрепление армии в противовес партии и как уход ВКП(б) из РККА156. Нельзя не согласиться с тем, что этот приказ имел своей целью укрепление авторитета командира. Верно и то, что комиссар с его неясным мандатом (следить за тем, чтобы командир не отклонялся от линии партии) рисковал оказаться 154 Анонимный автор письма рассчитывал на поддержку со стороны Сталина, потому что поведение особистов противоречило духу изданного Сталиным в октябре 1942 года «частного приказа». О его дальнейшей судьбе ничего не известно. См.: Советская повседневность и массовое сознание, 1939-1945 / Ред. А.Я. Лившин, И.Б. Орлов. М., 2007. С. 109 и сл. 155 См. ниже главу «Пленение фельдмаршала Паулюса». 156 См. примеч. 61. 73
ВВЕДЕНИЕ помехой эффективному руководству войсками — «тормозить» его, как было сказано в приказе от 9 октября 1942 года157. Но все же упразднение комиссариата не было направлено против партии и ее присутствия в армии. С первых дней существования РККА должность комиссара неоднократно вводилась в моменты политической неустойчивости — в годы Гражданской войны, затем в 1937-1940 годах и в июле 1941 года. Ликвидация должности комиссара, как разъяснялось в указе, была выражением уверенности советского руководства в том, что армия настолько окрепла политически, что больше не нуждалась во внешнем контроле. Другой причиной реформы была постоянная нужда в компетентных командирах. Еще один указ Сталина, изданный в тот же день, предписывал к 1 ноября организовать особые курсы для переподготовки 800 бывших комиссаров: они должны были стать командирами батальонов и полков158. То, что после упразднения должности комиссара в октябре 1942 года командир стал играть главную роль, а замполит только помогал ему, отражено в некоторых из сталинградских интервью159. Другие опрошенные описывают гармоничный симбиоз командира и его заместителя по политической части160. Были, однако, и такие политработники, которые, невзирая на реформу, продолжали называть себя комиссарами161 и по-прежнему претендовали на то, чтобы задавать тон в отношениях с командиром. Бригадный комиссар Васильев требовал, например, более агрессивного 157 Сборник законов СССР и указов Президиума Верховного Совета СССР. 1938 г. — июнь 1956 г. М., 1956. С. 200 и сл. 158 Указ опубликован в книге: Сталинградская эпопея. С. 423. См. также: Colton T.J. Commissars, Commanders, and Civilian Authority. P. 14, 60; Glantz D.M. Colossus Reborn. P. 38If. 159 См. интервью с подполковником Дубровским и батальонным комиссаром Сте Пановым. 160 См., например, интервью с генерал-майором Бурмаковым, командующим 38-й мотострелковой бригадой, где он рассказывает о совместной работе с его замполитом Леонидом Винокуром. См. также фотографию, на которой Бурмаков и Винокур стоят бок о бок (с. 350). 161 Интервью с дивизионным комиссаром Левыкиным и бригадным комиссаром Васильевым. 74
КОМАНДИР И КОМИССАР Командир 45-й стрелковой дивизии генерал-майор Соколов и его замполит полковник Н.А. Гламазда «идеологического воспитания» командира со стороны партийных работников. В начале войны, считал он, эта работа отодвинулась на задний план, потому что политический аппарат сосредоточился прежде всего на работе с простыми бойцами. Васильев ссылался на известные ему многочисленные случаи, когда политработники образцово сражались, в то время как их подопечные командиры порой бросали свои части на произвол судьбы. «Мне всегда казалось и сейчас я стою именно на этой точке зрения, что командира надо готовить. Если боец подготовлен, командир не подготовлен, не все будет сделано и мы не добьемся желаемых результатов». Хотя акценты бывали расставлены по-разному, бросается в глаза, насколько почти все опрошенные командиры и политработники считали себя единым организмом с едиными интересами. По мнению политработников, вопросы технической подготовки и военной тактики входили и в их компетенцию, точно так же, как командиры, со своей стороны, следили за политико-моральным состоянием личного состава своих частей162. 162 Colton T.J. Commissars, Commanders and Civilian Authority. P. 59. 75
ВВЕДЕНИЕ СЪЕМКА КРУПНЫМ ПЛАНОМ Деятельность политработников в Красной армии до сих пор была известна преимущественно по приказам и расположениям Главного политического управления или по отчетам комиссаров и политруков. Благодаря сталинградским стенограммам теперь можно весьма наглядно и словно под микроскопом наблюдать непрестанные усилия, прилагавшиеся политработниками и командирами для того, чтобы укреплять боевой дух солдат и воспитывать их в соответствии с идеалом большевистской партии — волевыми, смелыми и растущими над собой героическими личностями. Кроме того, интервью показывают, как эта мобилизационная работа сочеталась с мерами принуждения и какое практическое действие в ситуации боя оказывали на поведение военнослужащих воззвания и призывы политических работников. Для действий Главпура на Сталинградском фронте в равной мере были характерны постоянство и импровизация. Во время оборонительных боев летом 1942 года еще находилось время и место, чтобы под защитой балок донской степи проводить политические собрания и для повышения боевого духа солдат устраивать концерты певцов и гармонистов, как об этом рассказывал комиссар батальона Петр Молчанов (38-я стрелковая дивизия). Во время беспрерывных боевых действий в Сталинграде это уже было невозможно. Регулярные собрания и доклады, предусмотренные согласно интрукциям, пришлось отменить163. «Трудно себе представить ту бомбежку, которая происходила тогда с бреющих самолетов, самолеты летали тогда буквально через какие-нибудь 30 минут на протяжении периода сентябрь-ноябрь. Тут был буквально кромешный ад. Все было в дыму. Ночью самолеты не летали, и можно было ходить. Сыро было, холодно, но не так брали сырость и холод, как брали самолеты, снаряды, мины» — так полковник Николай Александрович Гламазда164, 163 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 16. Л. 14-52. 164 Николай Александрович Гламазда (1900-1944) получил ранения при форсировании реки Вислы и умер от ран 2 августа 1944 года (ОВД «Мемориал») — то есть был тем самым политработником, которые погибли, ведя солдат в бой. В момент смерти он был замполитом в 29-м гвардейском стрелковом корпусе. 76
СЪЕМКА КРУПНЫМ ПЛАНОМ замполит 45-й дивизии, описывал положение своих бойцов, окопавшихся на западном берегу Волги, и продолжал: «Как в этот период проводилась работа? [...] Форма работы — живая беседа, личный показ, как необходимо драться, причем во всех абсолютно боях коммунисты шли в авангарде. Можно привести десятки примеров из жизни коммунистов и комсомольцев, когда они, показывая, как необходимо и нужно драться, погибали»165. Перед боями на особо важных участках командиры старались, чтобы опытные солдаты, коммунисты и комсомольцы, были распределены по ротам. Коммунисты выступали в качестве спинного хребта армии. «У нас завелся такой порядок, что штурмовая группа без коммунистов, а главным образом без комсомольцев не работала. Каким образом это делалось? Секретарь комсомольского бюро, зная, что создается штурмовая группа, идет к командиру батальона и говорит: в штурмовую группу подбирайте специальных людей и обязательно включите двухтрех комсомольцев. Секретарь комсомольского бюро сам инструктирует этих комсомольцев и плюс к этому командиров подразделений. Задача заключалась в том, чтобы комсомольцы помимо выполнения боевой задачи принимали все меры к тому, чтобы эта боевая задача была доведена до личного состава» (подполковник Яков Дубровский, начальник политотдела 39-й гвардейской стрелковой дивизии)166. Бригадный комиссар Иван Васильев из 62-й армии подтвердил то, что говорил Дубровский о членах ВКП(б): «Относительно ведущей роли коммунистов... Считалось позором, если коммунист не выходил вперед и вел за собой бойцов»167. 165 Амнон Селла называет цену этих поступков: среди погибших советских солдат в первые шесть месяцев войны было 500 тыс. членов и кандидатов в члены ВКП(б). В общей сложности на фронтах Великой Отечественной войны было убито 3 млн советских коммунистов {Sella A. The Value of Human Life in Soviet Warfare. London, 1992. P. 157). 166 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. On. 5. Д. 8. A. 29-49. Говоря о советских штурмовых группах в Сталинграде, Бивор упускает из виду этот политический аспект (BeevorA Vinogradova L. A Writer at War. P. 154-169). Уже во время Гражданской войны в РККА подразделения, считавшиеся ненадежными, пополняли коммунистами, чтобы повысить их боеспособность (Reese R. Soviet Military Experience. P. 72). 167 И это тоже было характерно уже для Гражданской войны: партийцев называли «ферментом» Красной армии (Beyrau D. Avantgarde in Uniform. Ms. Tubingen, 2012). 77
ВВЕДЕНИЕ Так как на передовой позиции в течение дня находились под беспрерывным обстрелом, политпросветработа в окопах переносилась на ночные часы. Александр Левыкин168, комиссар в 284-й стрелковой дивизии, описывал, как он подготавливал своих работников: «Я в штабе дивизии, как опыт, применял такую вещь. Слушаю последние известия со всех фронтов, затем выхожу в час-два ночи и говорю, чтобы во всех частях включили рупора. Все включают рупора, я проинформирую связистов, а от связистов политруки рот приходят в батальоны, информируют их о последних событиях на фронте. [...] Раздавали газеты бойцам. [...] Только ночью можно было проводить политическую работу индивидуально с каждым бойцом. Политотдел проинструктирует весь свой инструкторский состав и рассылает их в части. Политрук за ночь пройдет две-три траншеи — больше не удавалось пройти»169. Пропагандист капитан Оль- ховкин рассказал, как его комполка созывал «политический аппарат» и поручал всем агитаторам идти по ротам. «Я был послан во 2-й батальон. Вечером пробрались мы в 4-ю роту. В блиндаже было четыре человека. Побеседовали с людьми перед утром, когда было более спокойное время. Собрали низовых агитаторов на КП роты, который помещался в школьном подвале. Это было в три часа ночи. Противник от школы был метрах в 40. Как раз была передовая статья в “Правде”170 о боях за Сталинград. Я провел инструктаж на эту тему. Рассказал, какое значение имеет Сталинград, почему Гитлер рвется к Сталинграду. Увязал это с приказом о создании жесткой обороны». Ночь, заметил подполковник Дубровский, — и его слова демонстрируют притязание Главпура на тотальный охват жизни солдат — имела и еще одно преимущество: «Допустим, ночью приходит политработник в блиндаж к бойцам в момент самой напряженной обстановки, тем более ночью, когда боец больше расположен рассказать с откровенностью, т.е. можно влезть в его душу». Особенно активизировалась работа перед собственными атаками или ожидаемыми атаками немцев171. 168 Беседа с ним была проведена в сентябре 1943 года. 169 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 4. Л. 29-31. 170 Героический Сталинград // Правда. 1942. 5 октября. С. 1. 171 См., в частности, интервью с капитаном Василием Горячевым, 39-я гвардейская стрелковая дивизия (НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 8. Л. 59-74). 78
СЪЕМКА КРУПНЫМ ПЛАНОМ Политработники неоднократно подчеркивали в интервью, как часто они вели разговоры с бойцами один на один. Каждого красноармейца следовало убедить в необходимости борьбы против немцев, каждый должен был действовать «политически сознательно» — то есть по собственной воле. Снова и снова звучало в разговорах слово «воспитатель» применительно к комиссару. («[Комиссар] Свирин очень хорошо воспитал личный состав дивизии: и бойцов, и командиров, и политработников». «Мы воспитывали бойца так...»172) Батальонный комиссар Молчанов говорил: «Самой лучшей формой политической работы в период обороны я считаю личное общение с бойцами. Сидит боец в окопчике целый месяц. Никого, кроме своего соседа, не видит, и вдруг к нему зайдет комиссар или еще кто-либо, расскажет ему что- нибудь, просто скажет приветливое слово, поздоровается — это имеет колоссальное значение. Дать листок бумаги, чтобы он мог написать близким, или самому написать ему письмо — это действует на бойцов ободряюще». Комиссары считали себя ответственными не только за духовное, но и за физическое благополучие солдат и отмечали, где не хватало продовольственных пайков или теплой одежды. В особые кризисные моменты они открывали неприкосновенный запас деликатесов — плитки шоколада или мандарины, — которые посылали на фронт рабочие организации: «Тут уже не столько питание, сколько моральное удовлетворение бойца, потому что он чувствовал заботу о себе» (бригадный комиссар Васильев). Арсенал политработника включал в себя и советы в области военного дела: он показывал солдатам, как занимать «жесткую оборону» или как сделать блиндаж более безопасным173. «[Мы] разъясняли каждую деталь, каждый момент, каждый тактический ход бойцам, всячески стремились помочь бойцам и командирам, чтобы в дальнейшем иметь больше боевых успехов» (Васильев). Агитатор Изер Айзенберг из 38-й стрелковой дивизии работал с примечательным инструментом политического воспитания: назывался 172 Интервью с батальонным комиссаром Александром Степановым (НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. I. Оп. 71. Д. 6) и подполковником Свириным (см. с. 230), оба — 308-я стрелковая дивизия. 173 См. интервью с комиссаром Александром Ольховкиным. 79
ВВЕДЕНИЕ он «агиткультчемодан». Внутри у него были ящички, и на первый взгляд это устройство, раздобытое где-то комиссаром полка, напоминало чемоданчик фокусника. Портативный чемодан был особенно удобен для работы в окопах. Когда его раскрывали, слева на красном бархате были видны слова воинской присяги, справа напротив — приказ Сталина, а также портреты Ленина и Сталина. В середине лежали брошюры, книги «о наших пролетарских командирах», физическая и политическая карты мира, а также шашки и домино. Айзенберг объяснил, как содержимое чемодана использовалось бойцами: «Получается так: одна группа берет карту, вешает ее и начинает пальцами водить по городам, где бомбят немецкие летчики, где бомбят наши летчики. Интересуются другими театрами военных действий, спрашивают, что в Тунисе и т.д. Другая группа играет в шашки, в третьей группе читают брошюры, загадки и песни, веселый смех бойцов от этих брошюр. Серьезные брошюры в углу читают. Тут же в чемодане имеются бумага и конверты, берут бумагу и пишут тут же письма и выпускают боевой листок. Там же есть большое зеркало. Бывало очередь, когда вынимаешь это зеркало: один подходит — дай мне посмотреться, другой говорит, что “я зарос, дай посмотрю”. В разгар такой работы агитатор просит внимания и проводит десяти-пятнадцатиминутную беседу, либо прочитает статью интересную. У нас в каждом полку был этот чемодан. Так мы используем агиткультчемодан. Прихожу в штаб 1-го батальона, оставляю им на сутки, потом забираю и отдаю во второй батальон и т.д.»174 Благодаря проводившейся политическим аппаратом агитации советские солдаты видели войну в глобальной перспективе, они знали, за какие цели боролась советская сторона и какие были движущие мотивы у противника. Политработники целенаправленно использовали символический капитал Сталинграда, создавали легенду о битве, которую они с помощью заметок в международной печати представляли как событие всемирно-исторического значения. Даже «мало-мальски развитой человек, — заметил старший сержант Карпушин из 39-й гвардейской стрелковой дивизии, — знал, что противник хочет окружить нашу столицу с востока, занять Волгу, занять наши нефтяные источники — Баку. Это мы 174 НА ПРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 16. Л. 62-74. 80
СЪЕМКА КРУПНЫМ ПЛАНОМ Бойцы 284-й стрелковой дивизии получают письма и газеты. Сталинград, 1942 г. знали через работу политработников». Карпушин пояснил, как доходила политическая работа до него и других солдат: «Потом мы все-таки имели возможность читать газеты, хотя и урывками. Газет хватало на каждого бойца. Мы читали дивизионную и армейскую газеты, читали центральные газеты “Правду”, “Красную звезду”. Особенно много было “Правды” и “Красной звезды” “Известия” и “Комсомольскую правду” получали. Во время боевых действий мы газеты получали с опозданием дней на семь, на восемь. Я всегда успевал просмотреть передовицу. Освещения хватало. Тут было трансформаторное масло, сколько угодно его было»175. Наряду со всемирно-историческим значением Сталинградской битвы необходимо было освещать также местные боевые действия и взаимосвязи между ними, чтобы солдаты чувствовали себя их активными и незаменимыми участниками: «Должен сказать, — говорил майор 175 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 8. Л. 85-93. 81
ВВЕДЕНИЕ Серов, — что когда сообщалось о взятии, скажем, железнодорожной станции Горшечная, или ж.д. узла Уразово, то даже таким незначительным победам народ радовался. [...] Когда слушают сообщение или читают, что наши хоть немного продвинулись вперед, — такое настроение: наши берут. А когда пошло такое быстрое продвижение, как на Северном Кавказе, тут народ повеселел. Стало заметно большое воодушевление и просто говорили: “Вот так, там бьют, — а мы что? Давай и мы”». РАВНЕНИЕ НА ГЕРОЕВ Политический аппарат призывал красноармейцев расти над собой и совершать подвиги. Человек, с точки зрения советской идеологии, определяется своим социальным окружением, и поэтому его можно формировать: каждый в результате всеохватного и целенаправленного социального воздействия мог укрепить свою волю и стать героем. Это воздействие было задачей воспитателей-политработников. Бригадный комиссар Васильев рассказывал об одном бойце 45-й дивизии, который сражался хорошо, однако показал себя настолько недисциплинированным, что политрук послал жалобу его родителям. Прежде чем отправить письмо, он зачитал его провинившемуся. Он «прочувствовал это дело и уже получил медаль, а из дома посылают нагоняй родители жуткий. Пришлось писать другое письмо о том, как он исправился и что он уже отличился и имеет правительственную награду. Человек изменился, совершенно неузнаваем стал. Это начальник политотдела Серов взял под свое личное наблюдение. Причем человек все время растет и не позволяет себе ни одной выходки, как будто он с рождения такой был». С упомянутым майором Серовым московские историки тоже побеседовали; он рассказал им тот же эпизод более подробно и со своей точки зрения: «Был у нас в пулеметной 1-й роте 157 полка некто Киселев, отчаянный парень. Беседовали, арестовывали, сажали, — ничего не помогало. Исключительный нарушитель дисциплины. Просто не хотел ничего знать. Тогда Наровишник — зам. командира роты по политчасти — решил написать его родителям — вот ваш сын как ведет себя безобразно. Может быть, вы поможете. Это письмо зачитали в роте. Рота знала, что 82
РАВНЕНИЕ НА ГЕРОЕВ письмо пошло к родителям, и он сам знал. Самый факт посылки письма родителям заставил его задуматься. При приезде на фронт от родителей был получен ответ: “Что ты позоришь наши седые головы, нам нельзя глаза показать соседям. Ты забыл, что мы говорили, когда провожали тебя на фронт: дерись молодцом”. Потом сестра пишет, что это — стыд получить такое сообщение о тебе. “Если ты хочешь считать меня своей сестрой, то борись так, как боролся наш погибший брат“. Тут парень взялся за ум. Убил 9 фрицев и 7 ранил, или может быть наоборот; сам был ранен и отправлен на излечение». Подвиги — как правило, это были действия, при которых немногочисленные группы красноармейцев одерживали верх над значительно превосходившим их числом и вооружением противником, — часто документировались, и информация о них распространялась в виде листовок по тому участку фронта, где они происходили: расчет был на то, что читатели листовок знают «героев дня» лично и будут стараться подражать им176. В 13-й гвардейской стрелковой дивизии было принято распространять листовки с фотографиями отличившихся солдат и краткими описаниями их подвигов: «Это производит исключительное впечатление», — говорил бригадный комиссар Васильев. Эти «фотописьма», разъяснил историкам политработник дивизии, оглашались в частях, а затем отсылались родителям и родственникам упомянутых в них солдат177. Так Политическое управление Красной армии целенаправленно использовало влияние семьи и малой родины на солдат для подкрепления своих карательных или поощрительных мероприятий. Большевистский идеал героя войны описал бригадный комиссар Васильев в рассказе о том, как вел себя в бою один военнослужащий- комсомолец, сознательно ориентировавшийся на подвиги знаменитых предшественников и пытавшийся своим самопожертвованием побудить и других к тому, чтобы продолжать героическую традицию: «Например, Воронов — комсомолец, прочтя книжку “Как закалялась сталь” Островского, жил идеей пулеметчика Островского. Он получил двадцать 176 Интервью с капитаном Иваном Максиным, политруком в 308-й стрелковой дивизии (см. с. 229) 177 См. интервью с «товарищем Корнем». С. 435. 83
ВВЕДЕНИЕ Красноармейцы читают стенгазету. Сталинград, 1942 г. пять ранений на поле боя и только, когда не могли действовать у него руки, прострелянные в нескольких местах, он только тогда ушел с поля боя. Он был начальником пулеметного расчета. Он истекал буквально кровью и ему предложили: давай мы тебя отведем на медпункт. “Нет, — говорит, — вы деритесь. Я сам пойду”. Он триста метров прополз до медпункта, истекая кровью. Когда его привезли в медсанбат, у него буквально не было живого места, и он заявил: “Вот теперь я тот пулеметчик, который был у Островского”. Понимаете, как человек жил идеей и как мы работали, иногда не замечая своих результатов?» Последними своими словами Васильев хотел сказать, что книга Островского только благодаря работе политруков попала в руки комсомольца Воронова. В то время как комсомолец Воронов строил свое поведение, ориентируясь на идеализированное представление о герое, других солдат мотивировали более простыми стимулами: «Людей накормили и объяснили им значение этих высот, обещав им награду: за пойманного немецкого солдата — орден Красной Звезды, за офицера — орден Красного Знамени, а кто первый войдет на высоту — орден Ленина» (полковой 84
РАВНЕНИЕ НА ГЕРОЕВ комиссар Дмитрий Петраков, 308-я стрелковая дивизия)178. Тот факт, что на Сталинградском фронте на самом деле совершалось несчетное множество подвигов, подтверждают многие участники интервью: «Без всякого преувеличения можно сказать, что за весь период сталинградских боев, за исключением, конечно, единиц, командиры, бойцы, проявили величайший героизм» (майор Петр Зайончковский, 66-я армия)179. «В общем, Сталинградская битва выявила столько героев, о которых мы знаем, что действительно удивляться приходится, на что способен наш русский народ, советский народ, а сколько героев мы еще не знаем, наверное, их в десять раз больше» (генерал армии Чуйков). Из одного документа для служебного пользования, датированного июнем 1943 года, мы узнаем, что к тому моменту за заслуги в битве под Сталинградом бойцам и командирам 62-й армии была вручена 9601 награда180. Всех награжденных чествовали в армейских газетах. Некоторые номера «Красной звезды» состояли большей частью из столбцов с именами и званиями многих сотен только что награжденных солдат с указанием присвоенной каждому награды. Эта практика не отличалась от чествования рабочих-ударников в 1930-х годах, чьи достижения советские средства массовой информации тоже прославляли громко и с указанием личных заслуг каждого. Частью пропаганды героизма была работа командиров и политработников с условным рефлексом страха, то есть воспитание в солдатах бесстрашия. Капитан Андрей Афанасьев из 36-й стрелковой дивизии сформулировал эту задачу в следующих кратких словах: «После первого [боевого] крещения я решил воспитывать в личном составе презрение к смерти»181. При этом обычно обсуждались два источника страха: страх перед вражескими танками и перед воздушными налетами; в советском обиходе они назывались «танкобоязнь» и «авиационная болезнь». Командиры старались во время учений показать солдатам, как те могли, укрывшись глубоко в земле, спасти себя от проезжавших над ними 178 Подробнее о Петракове см. с. 230-252. 179 См. интервью с Зайончковским. С. 526-552. 180 НА ПРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. За. Л. 1-3. 181 Афанасьев описывал первый бой своей артбатареи во время обороны Крыма в сентябре 1941 года (НА ПРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 15. Л. 37-46). 85
ВВЕДЕНИЕ танков и демонстрировали эффективность противотанковых ружей и других видов вооружения182. При этом они настаивали, что страх относится к области животных инстинктов и может быть преодолен с помощью сознательного мышления и действия. Александр Сикорский, военный гидрограф, служивший в 62-й армии, говорил «о нашем советском солдате, который показал, что страх у него исчез и он бесстрашен. Каждый человек рождается со страхом, страх качество, присущее каждому человеку, но страх исчезнет у героев и остается у трусов»183. Это полностью ориентированное на волевой фактор представление о человеке, которое отчасти проявлялось уже в дореволюционном русском армейском воспитании184, присутствовало в сталинградских беседах постоянно. Если солдаты упоминали страх, то обычно лишь чем-то вызванный, как исходное или промежуточное состояние, которое они активно преодолевали. Капитан Афанасьев, который говорил о том, как он после своего первого боя в сентябре 1941 года воспитывал в своих солдатах бесстрашие, признавал, что во время массированной атаки немцев 20 августа 1942 года им овладела паника: «На самом деле было 182 См. интервью с солдатами 308-й стрелковой дивизии генерала Гуртьева — с. 223-288. 183 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. I. Оп. 80. Д. 14. Советский психолог М.П. Феофанов писал в 1941 году: «У человека без самообладания эмоция страха выходит из-под контроля его воли. Она занимает место разумной воли [...] сводит волю на низшую ступень, на ступень импульсивной воли» (Феофанов М.П. Воспитание смелости и мужества // Советская педагогика. 1941. № 10. С. 60-65 (здесь с. 62). См. также в особенности: Кольцова В.А., Олейник Ю.Н. Советская психологическая наука в годы Великой Отечественной войны (1941-1945). М., 2006. С. 108). 184 Воспитание бесстрашия в Красной армии имеет, кажется, более длинную предысторию в русской армии, восходящую к теориям генерала Драгомирова о боевом духе войск. Офицер Генерального штаба, специалист по тактике Михаил Драгомиров (1830-1905) полагал, что главное для победы — навязать врагу свою волю, и поэтому он придавал воспитанию воли первостепенное значение в военной подготовке рекрутов. Поэтому же он считал решающим боевым действием штыковую атаку. Параллели с большевистскими представлениями о «психической атаке» и с советской любовью к пехотной атаке под крики « Ур а!» здесь очевидны. Manning В. Bayonets before Bullets: The Imperial Russian Army, 1861-1914. Bloomington, 1992. R 41 \PlamperJ. Fear: Soldiers and Emotion in Early Twentieth- Century Russian Military Psychology 11 Slavic Review. 2009. Vol. 68. № 2. P. 259-283.0 работе со страхом в американской и британской армиях в годы Первой и Второй мировой войн см.: Bourke J. Fear: A Cultural History. Emeryville, 2006. P. 197-221. 86
ХОРОШИЕ И ПЛОХИЕ СОЛДАТЫ жутко. Я выйду, посмотрю, у меня у самого вкрадывалось сомнение — настолько огромные силы немцев на нас напали. Посмотришь в бинокль, в стереотрубу — и удивляешься и думаешь: никогда этой техники мы не осилим — честное даю слово. Такое у меня тогда было настроение. Как посмотрю в стереотрубу — сразу впадаю в панику. Не то что трусость, а такое впечатление, что никак не уничтожить всего того, что надвигается. Сплошные черные точки. Четыреста или пятьсот танков вперемежку с машинами. Нельзя сказать, чтобы они шли друг за другом. Они просто выстраивались эшелоном и двигались». Описанная здесь сцена была похожа на то, что бойцы Красной армии представляли себе под «психической атакой». Далее в беседе Афанасьев дал понять, что он это психическое испытание выдержал. Пехотинец Лев Охитович из 308-й стрелковой дивизии описывал свой первый бой в открытом поле против немцев и тот парализующий страх, который заставлял его падать во время вражеского обстрела на землю, и как этот паралич отступил, когда ему стало ясно, что надо встать, дабы не умереть напрасной смертью: «Я понял, что мы можем погибнуть, бессмысленно. Совсем не из храбрости (которой у меня в этот момент не было) и вовсе не из мужества, а только потому, что я понял, что погибну, если ничего не сделаю, и что единственный шанс спасти себя и других — это идти вперед». Охитович поднялся и с удивлением отметил, какое мобилизующее действие оказал боевой клич, непроизвольно вырвавшийся у него: «Я не мог сказать ничего, кроме того, что сказал бы каждый на моем месте. “За Родину! За Сталина!”»185 ХОРОШИЕ И ПЛОХИЕ СОЛДАТЫ Того, кто на войне не мог совладать со страхом, показывал себя «трусом», зачастую не просто воспитывали, а строго наказывали. На Сталинградском фронте использовались самые жесткие средства 185 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. I. Оп. 71. Д. 15. см. также: Интервью с подполковником Алексеем Колесником (204-я стрелковая дивизия). НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5, Д. 12. Л. 22-25. 87
ВВЕДЕНИЕ принуждения — прежде всего предусмотренные Приказом № 227 санкции против «трусов» и «предателей» в войсках. Этот разработанный лично Сталиным приказ, который призывал «упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности», был оглашен во всех воинских частях после того, как 28 июля 1942 года без боя был сдан немцам Ростов186. Заградительные отряды в тылу должны были при необходимости силой оружия препятствовать отступлению. Всякого, кто покидал свое место на фронте без приказа, предписывалось расстреливать на месте или переводить в штрафную роту. Но и в этих драконовских мерах был заложен сильный воспитательный элемент. Солдатам, переведенным в штрафные роты, говорилось в приказе, должна была предоставляться «возможность искупить кровью свои преступления против Родины»; им давалась надежда на полную реабилитацию и повторную интеграцию в регулярные воинские части. Под Сталинградом этот приказ, получивший известность под названием «Ни шагу назад!», впервые стал применяться в широких масштабах. В интервью с большой подробностью обсуждаются и детали самого приказа, и его претворение в жизнь. При этом становится видно, насколько по-разному он толковался и исполнялся. Генерал Чуйков прибегал к самым жестким средствам, чтобы восстанавливать дисциплину 186 Наказания, предусмотренные Приказом № 227, не были чем-то новым: уже во время советско-финской войны в целях пресечения дезертирства были сформированы «контрольно-заградительные отряды» численностью по 100 чел. из оперативных полков НКВД. В сентябре 1941 года они снова были использованы на советско-германском фронте. См: Сахаров А.Н., Христофоров B.C. (ред.) К 70-летию начала Второй мировой войны. Исследования, документы, комментарии. Коллективная монография. М., 2009. Сам Сталин называл Приказ № 227 копией тех дисциплинарных мер, которые в германском вермахте применялись по отношению к собственным солдатам в боях под Москвой. На этом основании историк Михаил Мягков утверждает, будто в декабре 1941 года в немецкой армии были сформированы заградотряды, однако доказательств он не приводит (Мягков М.Ю. Вермахт у ворот Москвы 1941-1942. М., 1999. С. 218 и сл.) В специальной литературе не содержится никакой информации о подобных мероприятиях: Hartmann С. Wehrmacht im Ostkrieg. Front und militarisches Hinterland 1941/42. Miinchen, 2009; HurterJ. Hitlers Heerfiihrer. 88
ХОРОШИЕ И ПЛОХИЕ СОЛДАТЫ в своей армии. «Откровенно говоря, у большинства командиров дивизий не было настроения умереть здесь. Как чуть что припрет, сейчас начинается: разрешите перейти за Волгу. Кричишь: “Я еще здесь сижу” и шлешь телеграмму: “Если сделаешь шаг, расстреляю”. [...] Мы сразу приняли самые репрессивные меры в отношении трусов. 14 числа я расстрелял командира и комиссара полка одного, через некоторое время расстрелял двух командиров бригад с комиссарами. Сразу все опешили. Доводим об этом до сведения всех бойцов, а командиров в особенности». Эти казни, продолжает Чуйков, произвели немедленный эффект187. Майор Серов рассказал о нарушениях дисциплины в своей части, которые принудили его к столь же суровым мерам, особенно когда в массовом порядке стали гибнуть командиры рот, пытавшиеся личным примером поднять солдат в бой: «Были, конечно, шероховатости. Надо отметить, что коммунисты, командиры и политработники — народ отчаянный, может быть даже чересчур отчаянный. Сами лезли, куда не надо было лезть. Поэтому в первые же дни вышли из строя, особенно в ротном звене, командиры и политработники. Получилось положение: враг наседает, сзади Волга, отступать некуда, а руководства командиров роты, зам. по политчасти, не чувствуется, потому что их уже нет, они вышли из строя. А кое-кто из наименее устойчивых — порастерялись... Ищут земляночку, чтобы отсидеться. Знают, что в такое горячее время сидеть нельзя, а все-таки сидят. Некоторые шли на самострел, думая таким образом, что честь сохраню и под видом раненого переберусь на левый берег. Такие случаи первое время имели место. Подобные случаи мы начали разоблачать публично и расстреливать перед строем. Случаи такие — резко пошли на убыль. Это была единственная форма дезертирства. Другой — не могло быть, Волга сзади, она не пустит». О том, с какими психологическими трудностями было связано исполнение этого приказа, требовавшего стрелять по своим, рассказал 187 В мемуарах Чуйкова эти расстрелы не упомянуты, однако несколько других опрошенных в Сталинграде подтвердили, что они имели место. Расстрелы не были чем-то необычным: в ноябре 1941 года генерал ЕК. Жуков приказал расстрелять перед строем командующего и комиссара одной дивизии, которые отступили под натиском немцев. Одновременно Жуков распорядился проинформировать об этом своем приказе всех командиров и политработников РККА (Mawdsley Е. Thunder in the East. P. 114-115). 89
ВВЕДЕНИЕ сержант Михаил Гуров (38-я мотострелковая бригада). Во время штурма немцами Сталинграда некоторые красноармейцы покинули свои позиции. «Дали нам такой приказ: никого не пускать, а кто не будет подчиняться, просто... [так!]. Мы читали приказ товарища Сталина: аЗемля-то наша большая, но дальше идти некуда, надо отстоять*. Мы так и решили. Приказ мы должны были выполнить, — не пустили, как ни было трудно»188. Командир 36-й стрелковой дивизии полковник Михаил Денисенко нашел соломоново решение, позволявшее и не противоречить приказу, и избежать необходимости исполнять его со всей строгостью. Во время крупного наступления немцев 14 сентября бойцы 64-й армии в большом числе покинули свои окопы на передовой и беспорядочно бежали через позиции его дивизии: «Я отдал приказ: приостановить, не допускать беспорядочного движения и т.п. Потом мне говорят: товарищ полковник, но там свои люди, неудобно стрелять! Я приказал пропустить, но удерживать оборону». Если в этих рассказах красноармейцев сражающихся частей дисциплинируют с помощью силы или угрозы ее применения, то другие собеседники комиссии подчеркивают просветительское и воспитательное действие сталинского приказа. Благодаря его ясным словам бойцы «поняли», что Красной армии требовалось больше стойкости, чтобы она могла эффективнее воевать. Бригадный комиссар Васильев рассказал, что «когда мы работали над этим приказом, по внедрению этого приказа в сознание людей, мы увидели результаты с первого дня боев». Старший лейтенант Николай Воронин с канонерской лодки «Чапаев» рассказывал, как политотдел доводил до рядовых сводки Совинформбюро, несмотря на их «нерадостное» содержание, чтобы дать им понять, «что ни шагу назад, умрем, но здесь останемся»189. Дивизионный комиссар Кузьма Гуров (62-я армия) поведал, что после политпросветработы, посвященной приказу Сталина, «красноармейцы поняли свою роль как государственных людей. Бойцы остаются на месте, хотя через них немцы проходят»190. 188 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 14. Л. 112-116. 189 Там же. Разд. I. Оп. 80. Д. 3. 190 Там же. Разд. III. Оп. 5. Д. 2а. Л. 29-41. 90
ХОРОШИЕ И ПЛОХИЕ СОЛДАТЫ В рассказе лейтенанта Ивана Кузнецова, командира канонерской лодки Волжской флотилии, карательные и просветительно-воспитательные моменты неразрывно связаны друг с другом: «Мы чувствовали настроение, безусловно, были моменты такие, что при отдельных налетах личный состав — отдельные люди — смотришь: бледен как смерть. Я предупредил, прямо сказал, — товарищи, война, предупреждаю вас, что если кто-нибудь сойдет с корабля при опасности, проявит трусость — застрелю!» Кузнецов рассказал об одном медике по фамилии Петров, который во время боев под всяческими предлогами покидал корабль, стоявший у берега. «Тогда я вызываю снова его и говорю, что если еще повторится это, то Вы первый погибнете, и я попросил особиста, который с ним также побеседовал на эту тему». Увещевания, смешанные с угрозами, возымели некоторое действие: «Конечно, он также продолжал бояться — это чувствовалось, но у него уже психологический момент создался, если он пойдет на берег, ему хуже будет. Не только он был спасен от трусости, но и весь личный состав, который говорил, что фельдшер убегает. И больше не было случаев, чтобы кто-то сознательно уходил с корабля или манкировал»191. Командиры и политработники постоянно подчеркивали, что они требовали от бойцов дисциплины не ради нее самой: они пытались воспитывать в бойцах сознательную дисциплину. Их представление о порядке в армии отражается, в частности, в словах, которые они использовали, говоря о противнике — о немцах. Несколько офицеров-развед- чиков в Сталинграде рассказывали о необычайно крепкой дисциплине в частях вермахта, благодаря который между солдатами и командирами возникала особенная спайка. (В качестве примера один из них рассказал, что, когда советские войска штурмовали Сталинград в последние дни января 1943 года, ни один немецкий бункер не капитулировал, пока в нем еще были офицеры. Только после гибели всех офицеров солдаты сдавались192.) Из этой высокой оценки дисциплинированности врага видно, что в Красной армии дела с дисциплиной обстояли неважно, 191 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. I. Оп. 80. Д. 32. 192 Интервью с Александром Шелюбским (Там же. Разд. III. Оп. 5. Д. 2а. Л. 101-133). 91
ВВЕДЕНИЕ и сами военнослужащие это признавали193. Вместе с тем разведчики упоминали и «слепой» или «механический» характер дисциплины у немцев194. В их глазах это выглядело как рабское повиновение, то есть как атрибут дореволюционной эпохи, в отличие от советской дисциплины, рождавшейся из осознания необходимости. Она достигала своей кульминации в коммунистическом идеале сознательного самодисциплинирова- ния, примером которого служил коммунистический «новый человек». В вермахте был бы немыслим случай, о котором поведал батальонный комиссар Молчанов, когда боец застрелил командира и был за это поощрен: «Было так. Во время наступления немцев командир взвода поднял руки, когда к нему подбежали немцы. Видя такое положение, что командир взвода поднял руки, Курвантаев пулеметной очередью скосил и командира, и немцев. Принял на себя командование взводом, отбил эту атаку немцев, которая прорвалась на их участке, и занял прежнее положение. Мы его приняли в партию, кандидатскую карточку он успел получить еще до боев. Показали его нашему народу и через дивизионную печать, через наши беседы и выступления». Связь между дисциплинированием и воспитанием, которая существовала в Красной армии, видна и в описаниях штрафных рот, действовавших на Сталинградском фронте. Эти части, которые использовались на участках фронта, где потери были особенно велики, состояли из «трусов», дезертиров и самострельщиков, схваченных заградительными отрядами. Красноармейцы, оказавшиеся в немецком плену и освобожденные после советского контрнаступления, тоже попадали в штрафные роты, равно как и большой контингент заключенных из ГУЛАГа: все они должны были показать себя достойными перевода в обычные дивизии. Среди стенограмм сталинградских интервью нет ни одного разговора московских историков с человеком, служившим в такой штрафной части. О штрафных ротах командиры и бойцы говорили 193 В Приказе № 227 было ясно сказано: «Чего же у нас не хватает? Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять нашу Родину» (Приказы народного комиссара обороны СССР. С. 277). 194 См. интервью с П.А. Зайончковским и А.П. Шелюбским. 92
ХОРОШИЕ И ПЛОХИЕ СОЛДАТЫ неохотно. Это отношение слышится в словах одного штабного офицера, который сообщал, что его гвардейская дивизия воспротивилась, когда в нее захотели прислать в качестве подкрепления бывших «штрафников». Их биографии «запятнаны», подчеркивал один агитатор: «На рассвете перед атакой я собрал митинг. А там не постеснялся им сказать: учтите, что на вас пятно. Вы должны сейчас доказать, что вы сумеете за один бой не только снять с вас это пятно, но можете стать в ряды награжденных». Он напомнил им слова Ильи Эренбурга: «“Священна кровь, пролитая в бою. Каждая капля ее — это драгоценная жертва на алтарь Отечества”. Если у человека есть вина перед народом, он снимает ее кровью в бою. Говорю, что вы эту вину перед народом должны смыть кровью. С криком “Ура!” выступили несколько человек и заявили: увидите, мы докажем»195. Почти каждое упоминание штрафных рот сопровождалось указанием на то, что эти люди в бою смысли с себя позор: «Мы получили пополнение, которое судилось на 10 лет за самострелы, за то, что без приказа отошел, даже командиров. Сейчас мы сняли судимость с 60 человек за то, что они образцы в бою показали. Вот, младший лейтенант осужден. Он лично убил 13 фрицев сейчас, его поставили начальником инженерной службы полка. Судили его за халатность, подорвался на минах» (подполковник Алексей Колесник, 204-я стрелковая дивизия)196. «У нас в полку было примерно около 25% людей, имевших в прошлом судимость. Со всех этих людей, за исключением немногих, в результате их отважного поведения и боевых действий, судимость была снята. Это нами рассматривалось как одна из мер, стимулирующих людей к отличной работе» (батальонный комиссар Александр Степанов)197. Агитатор, который перед началом сражения напоминал своим бойцам слова Эренбурга о крови, пролитой на алтарь отечества, рассказывал: «К концу дня, когда мы проверили наличие всех потерь, остался у нас 195 Интервью с Айзенбергом. Другим бывшим военнопленным в более жесткой форме давали понять, что доверие они должны заслужить. При этом, рассказывал майор Александр Егоров (38-я мотострелковая бригада), «предупредили [этих бойцов] что при проявлении малейшей паники или трусости или при попытке сдаться в плен, независимо от того, сколько человек, будем расстреливать всех. Мы кое-где выехали на них неплохо». 196 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 12. Л. 22-25. 197 См. с. 230. 93
ВВЕДЕНИЕ Васильев, тоже из военнопленных. Этот Васильев не только смыл свое пятно, он был до последнего момента. Он так хорошо запомнил мои слова, что передал их своим товарищам. Вечером он ко мне подошел и сказал: сейчас мне командир батальона сказал, что меня представляют к награде» (старший лейтенант Изер Айзенберг)198. В рассказах о подвигах штрафников огромные потери штрафных рот отходили на второй план, если их вообще считали достойными упоминания199. Лейтенант Алексей Зимин (38-я мотострелковая бригада) намекал на них: «Когда вышли из боя, то согласно приказу № 227 с остатков (выделено мной. — И.Х.) штрафников сняли позорное пятно, отобрали их и отправили в батальоны»200. Прямее выразился бригадный комиссар Васильев: «У Гурьева есть осужденные. Правда, большинство из них погибло в бою, есть раненые. У него была рота так наз. штрафников. Человек шесть осталось, с которых сняли судимость. Сейчас занимаемся вопросом с убитых посмертно снять судимость, поскольку они дрались и героически погибли». Нигде лейтмотив перевоспитания (или «перековки» — это слово было типично для советской системы исполнения наказаний в начале 1930-х годов) не встречается так часто, как в описаниях судеб тех солдат, которые прибывали на фронт непосредственно из лагерей201. 198 Бойцам и командирам штрафных подразделений, которые «в борьбе против немецких захватчиков искупили свою вину», выдавалась соответствующая справка о реабилитации — факсимиле см. в: http://rkka.ru/idocs.htm, рубрики: dokumenty / licnye / Spravka ob iskuplenii viny. Энтони Бивор утверждает, что даваемое наказанным солдатам обещание, что у них будет возможность «искупить свою вину», в большинстве случаев было фикцией: их, как правило, оставляли истекать кровью на поле боя. Тем не менее приведенный им же случай, когда по ошибке отправили в штрафной батальон офицеров 51-й армии, показывает, что Главное политуправление не оставляло такие происшествия без внимания (BeevorA. Stalingrad. P. 85). 199 Оценки потерь — см. в статье Erickson J. Soviet War Losses // Erickson JDilks D. (eds.) Barbarossa: The Axis and the Allies. Edinburgh, 1994. P. 262. Ср. также: Overy R.J. Russia’s War. P. 159-161. 200 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. On. 5. Д. 14. A. 160-170. 201 За годы войны подверглись призыву более 1 млн заключенных. Большинство из них пополнили ряды Красной армии еще до выхода Приказа № 227 и были направлены в регулярные части. Начиная с октября 1942 года заключенные направлялись в штрафные 94
ХОРОШИЕ И ПЛОХИЕ СОЛДАТЫ Батальонный комиссар Степанов хорошо помнил тех 90 штрафников, которых ему придали при формировании полка: «Люди оборванные, вшивые, голодные», ему сначала даже взглянуть на них было страшно. «Это были настоящие “урки”, как принято выражаться на их жаргоне». Как взломать крепко спаянное лагерное сообщество и «воспитывать» этих людей? Степанов описывал результат своих усилий, рассказывая дальнейшие жизненные пути нескольких штрафников: «Шафранов сейчас стал коммунистом в полку, награжден, средний командир и является одним из лучших командиров полка. Гайворонский дезертировал из полка во время формирования, был пойман под Сталинградом и расстрелян. Из всех 90 человек, которые к нам прибыли в полк осужденных, только двое не исправились и были расстреляны. Все остальные перевоспитались и стали честными, хорошими бойцами»202. Некоторые из переведенных на фронт заключенных заслужили восхищение своих командиров, так как особенно ожесточенно сражались с немцами. «Чувахин-красноармеец — по гражданской профессии карманный вор. Когда прибыли на фронт в Сталинград, на второй же день убили его друга т. Иванова. Он дал обещание, что я за своего друга не меньше 35 фрицев уничтожу. И за короткий отрезок времени он уничтожил 33 или 32 фрица. Впоследствии был ранен» (майор Андрей Кругляков, 45-я стрелковая дивизия)203. «Отчаянные ребята, нет спасенья, — так отзывался майор Солдатов о штрафниках, приданных его 38-й стрелковой бригаде. — Первый раз пришли, влетели в блиндаж, схватили “языка”, притащили». С недоверием следило советское командование в Сталинграде и за поведением солдат неславянского происхождения. Нерусских и особенно неславян подозревали в националистических настроениях204. В связи с этим Главное политическое управление думало над тем, как соединения (см.: StatievA. Penal Units in the Red Army // Europe-Asia Studies. 2010. Vol. 62. № 5. P. 7Ъ\\ДайнесВ.О. Штрафбаты и заградотряды Красной Армии. М., 2008; BarnesS.A. All for the Front, All for Victory! The Mobilization of Forced Labor in the Soviet Union During World War II // International Labor and Working-Class History. Fall 2000. P. 239-260. 202 См. также: Интервью с Александром Авербухом. С. 444-454. 203 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 9. Л. 56-61. 204 GlantzD.M. Colossus Reborn. P. 547-551. 95
ВВЕДЕНИЕ из этих небезопасных новобранцев можно было сделать сторонников советского режима. Датированный октябрем 1942 года рапорт начальнику управления А.С. Щербакову содержит статистические данные обо всех сражавшихся в Сталинграде нерусских солдатах: 15 688 украинцев, 1787 белорусов, 2146 узбеков, 3152 казаха205, 187 туркмен, 181 киргиз, 2047 евреев, 3354 татарина. Поскольку на местах не было полиграфического оборудования, автор рапорта предлагал печатать газеты для солдат нерусского происхождения централизованно в Москве. Не называя вещи своими именами, автор рапорта указывал на значительные проблемы с коммуникацией, возникавшие в дивизиях, этнический состав которых зачастую был смешанным206. Многие нерусские солдаты не понимали команд своих преимущественно русских командиров, и поэтому действия в бою приходилось иногда координировать жестами. В 62-й армии пытались справиться с этой проблемой, призывая наиболее образованных нерусских бойцов вступать в комсомол и в партию и обучая их на командиров. Солдаты городского происхождения, которые хорошо владели как своим родным языком, так и русским, использовались в качестве переводчиков и инструкторов. Лейтенант Николай Карпов из 38-й мотострелковой бригады рассказывал о штурме площади Павших Борцов 31 января 1943 года: «В наступлении авангардную роль играли комсомольцы. У нас было больше нацменов, а нацменов вообще поднимать трудно. Этот Иванов — сам чуваш, но хорошо понимает по-узбекски, по-русски и по-чувашски. Когда пошли 205 В тексте написано «казаки», но наверняка имелись в виду казахи. Об этом говорит, во-первых, упоминание этой национальности в ряду других среднеазиатских народов (узбеки и туркмены), а во-вторых — сомнительная лояльность казаков, в особенности донских, которые в годы Гражданской войны по большей части поддерживали Белую армию. Во время Второй мировой казаки служили как в РККА, так и на стороне вермахта, в связи с чем НКВД вел по ним отдельную статистику (ЦАМО РФ. Ф. 220. Оп. 445. Д. 30а. Л. 483; Крикунов Р. Казаки. Между Гитлером и Сталиным. Крестовый поход против большевизма. М., 2005; Muller R.-D. An der Seite der Wehrmacht. Hiders auslandische Heifer beim «Kreuzzug gegen den Bolschewismus» 1941-1945. Berlin, 2007. S. 207-212). 206 По 45-й дивизии данные имеются: после пополнения весной 1942 года она насчитывала 10 тыс. человек, из них более 6 тыс. русских, 850 украинцев, 650 узбеков, 258 казахов и небольшое количество белорусов, чувашей и татар, в общей сложности — 28 национальностей (интервью с Серовым). 96
ХОРОШИЕ И ПЛОХИЕ СОЛДАТЫ в наступление и до здания осталось метров 20, залегли, а немец ведет ночью сильный огонь. Иванов кричит мне: — Как, товарищ старший сержант, пойдем, что ли? Я сразу встал и крикнул: “Вперед, за Родину!” И он нацменам закричал. Мы штурмом взяли это здание. Мы сюда пришли 27 января, дрались до 31 января — четыре дня»207. Некоторые из командиров в интервью подтверждали — в соответствии с официальной позицией того времени, — что у нерусских солдат боевой дух был хороший (например: «Были случаи, когда узбеки показывали не меньшую стойкость, чем русские, украинцы и др.» — полковник Матвей Смолянов). Но уже по тому, как они об этом говорили, становилось ясно, от нерусских многого ожидать не приходилось: «У нас люди были неплохие, правда, были люди нерусской национальности, но большинство были русские — ребята кадровые, обстрелянные» (капитан Иван Бухаров, 38-я мотострелковая бригада). Другие интервьюируемые говорили прямо, что нерусские солдаты сражались плохо, были испуганы и быстро дезертировали: «Дали пополнение, а люди не пошли — узбеки, которые крайне плохо воюют. Из этой группы, кто не пошел, расстреляли всех». Генерал Родимцев, которому принадлежит эта оценка, в следующей фразе подчеркнул замечательный боевой дух русских солдат в своей дивизии, и прежде всего сибиряков. А комдив Степан Гурьев сказал: «Вот из нацменов — узбеки были, казахи — кого только не было, плохо дрались. Сейчас есть те, которые выдержали, награжденные есть, хорошие ребята, но это небольшая прослойка». «Националы», как называли их русские командиры и политработники, были на Сталинградском фронте тем, чем до войны было для большевиков русское крестьянство: необразованной, отсталой массой, из которой лишь с трудом можно было вырастить отдельных хороших бойцов. Интересно, что никто из сталинградских командиров не высказывался отрицательно о русских солдатах крестьянского происхождения. Они как категория нигде не фигурировали. Граница, в отличие от времен Гражданской войны, проходила теперь уже не между классами, а между национальностями, и всем казалось естественным, 207 О Карпове см. с. 332-341; см. также интервью с капитаном Л. Морозовым. 97
ВВЕДЕНИЕ что русские солдаты лучше всех усваивали коммунистические представления о сознательной борьбе с врагом и что руководившая ими ненависть к немецким солдатам была сильнее, чем у любой другой этнической группы СССР208. В качестве промежуточного вывода можно констатировать, что политические и моральные формы мобилизации и непрерывное воспитание, прививавшее солдатам политически сознательное поведение и воинский героизм, играли важную роль в частях Красной армии, сражавшихся в Сталинграде. Большинство политработников и командиров, которые отвечали на вопросы московских историков, подтверждали, что эти мобилизующие средства в Сталинграде начали демонстрировать свою эффективность. Критические моменты, когда боеспособность армии испытывалась на прочность, бывали только на ранней фазе битвы, а после сентября 1942 года они уже почти полностью были преодолены. («Еще под Сталинградом мы ловили отдельных трусов, но в Сталинграде этого уже не было. Наши армейские заградительные отряды не имели ни одного такого случая», — говорил подполковник Алексей Смирнов, 308-я стрелковая дивизия209). К этому времени миф о решающей схватке на Волге уже сформировался. Такие лозунги, как «За Волгой для нас земли нет», придавали сталинскому Приказу № 227 локальный, осязаемый, рельефный смысл. В сочетании с угрозами сурового наказания эти мобилизующие призывы оказывали свое действие. Оно подкреплялось серией военных успехов, последовавшей после 19 ноября. Майор Георгий Спицкий из Волжской флотилии рассказывал (и это подтверждали многие другие собеседники историков): «Между прочим, я давно служу, четвертую войну, но я такого подъема, с каким проходили митинги на кораблях, не видел. Это был исключительнейший подъем людей. Самые отсталые люди и те преобразились, а такие были у нас. Они выступали на собраниях, на митингах»210. 208 О русском национализме в условиях войны и о его соотношении с советским патриотизмом см.: Weiner A. Making Sense of War; Brandenberger D. National Bolshevism: Stalinist Mass Culture and the Formation of Modern Russian National Identity, 1931-1956. Cambridge, Mass., 2002. 209 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. On. 5. Д. 29. A. 29-35. 210 Там же. Разд. I. On. 80. Д. 29. 98
ХОРОШИЕ И ПЛОХИЕ СОЛДАТЫ Высказывания очевидцев совпадают с опубликованными сведениями из секретных архивов о деятельности заградотрядов в районе Сталинграда. В соответствии с Приказом № 227 1 августа 1942 года на Сталинградском и Донском фронтах был образован 41 заградительный отряд. К концу сентября они задержали 45 465 бегущих солдат. 699 были арестованы, из них 664 «трусов, паникеров и самострелов» расстреляны на месте. Еще 1292 направлены в штрафные роты и батальоны. Подавляющее большинство дезертиров, 41 472 рядовых, были возвращены в свои части211. Эти цифры указывают на огромные проблемы с дисциплиной в Красной армии, стоявшие особенно остро во время первой, оборонительной фазы Сталинградской кампании. Кроме того, из этих источников становится ясно, что перед частями НКВД, работавшими за линией фронта с целью предотвращения дезертирства, стояли две различные задачи. Во-первых, они должны были задерживать солдат, самовольно покинувших поле боя, и предотвращать распространение подобного рода поведения на другие части: «Сегодня во время наступательного прорыва противника две роты 13-й Гв. с.д. дрогнули и начали отступать», — говорится во внутренней сводке НКВД от 23 сентября 1942 года. «Командир одной из этих рот, лейтенант Миролюбов, также в панике бежал с поля боя, оставив роту. Заградительный отряд 62-й армии задержал отступление подразделений и восстановил положение». Еще в одном донесении сообщается о том, как заградотряд открыл огонь по отступавшим частям, а в третьем уточняется, что сотрудники НКВД целились поверх голов212. Вторая задача состояла в разделении задержанных на благонадежных и неблагонадежных. В результате допросов офицеры НКВД должны были выявить «явного врага»: неисправимых трусов и «антисоветские элементы». С ними надлежало «расправляться железной рукой». С другой стороны, на допросе могло обнаружиться, что солдаты поддались «минутной слабости — чаще всего являющейся следствием непривычки 211 Христофоров B.C. Война требует все новых жертв: чрезвычайные меры 1942 г. // Великая Отечественная война. 1942 год. М., 2012. С. 192; Сталинградская эпопея. С. 222-224. Последний источник содержит данные вплоть до середины октября 1942 года. 212 Документы органов НКВД СССР периода обороны Сталинграда // Великая Отечественная война. 1942 год. С. 456; Христофоров B.C. Заградительные отряды // Великая Отечественная война. 1942 год. С. 486; Сталинградская эпопея. С. 223. 99
ВВЕДЕНИЕ к боевой обстановке, — и будут действовать в дальнейшем мужественно, энергично, достойно»213. Подобное политическое «прочтение» личности точно вписывалось в систему преследования «врагов народа» во время сталинского террора довоенных лет с одной лишь поправкой на то, что до войны репрессии носили более суровый характер: лишь немногим из попавших в руки к НКВД удавалось избежать отправки в ГУЛАГ214. По мере эскалации военных действий росла потребность режима в солдатах: для пополнения армии он был вынужден даже выпускать узников ГУЛАГа. Многие расстрелы, осуществлявшиеся согласно Приказу № 227, проходили публично, при общем собрании всей дивизии. Их показательная жестокость служила средством устрашения и получала широкую огласку. На командный состав армии и коммиссаров казни распространялись не- пропрорционально. Многочисленные источники описывают публичные расстрелы командиров, чьи части дали слабину215. Такая судьба постигла лейтенанта Миролюбова, командовавшего ротой в дивизии генерала Ро- димцева. Он не смог подать надлежащий пример своим подчиненным и превратить обычных новобранцев в бесстрашных воинов. Непрочность положения советских командиров разительно отличалась от ситуации в германских войсках, где офицеры пользовались практически абсолютной физической неприкосновенностью. Напротив, на рядовом составе советской армии Приказ № 227 сказался сравнительно мало216. К лету 1942 года военное командование осознало, что запас новобранцев не безграничен. В июне того же года командирам было приказано «беречь людей»217. Выпущенный в июне 1941 года сталинский Приказ № 227 213 Приведены слова из воззвания в газете Красной армии, разъяснявшего порядок применения Приказа № 227, но не называвшего его напрямую («За непрерывную боевую политическую работу!» // Красная звезда. 1942. 9 августа); см. также: Христофоров B.C. Заградительные отряды. С. 477. 214 Halfin I. Terror in My Soul: Communist Autobiographies on Trial. Cambridge, Mass., 2003; Idem. Stalinist Confessions: Messianism and Terror at the Leningrad Communist University. Pittsburgh, 2009. 215 См., например: ДайнесB.O. Штрафбаты. С. 131-135. 216 Edele М. Soviet Veterans of the Second World War: A Popular Movement in an Authoritarian Society, 1941-1991. Oxford, 2008. P. 115-117. 217 Христофоров B.C. Война требует все новых жертв. С. 183. 100
ХОРОШИЕ И ПЛОХИЕ СОЛДАТЫ узаконивал неизбирательное насилие; спустя почти год Приказ № 270 обозначил определенную эволюцию: большинство солдат, которые в соответствии с Приказом № 227 подлежали расстрелу, теперь направлялись в штрафные подразделения. Считалось, что они находятся там «на испытании» и должны в короткий срок искупить свою вину, участвуя в боях на самых опасных участках фронта218. Несмотря на эти оговорки, культура наказаний в Красной армии отличалась предельной (а по мнению многих, и чрезмерной) жестокостью219. За время войны десятки тысяч советских солдат были приговорены к смерти и казнены, причем точное число убитых остается предметом споров220. 2,8 StatievA. Penal Units in the Red Army. P. 744. Этот подход, как пишет Статиев, был отражением революционной политической культуры в Красной армии. В большинстве других армий солдаты-нарушители приговаривались к долгим тюремным срокам. 219 В последних работах генерала B.C. Христофорова, начальника архивов ФСБ, приводятся свидетельства злоупотребления насилием в Красной армии во время Великой Отечественной войны. Автор отзывается о них с негодованием, заметно отходя от позиций, которые он занимал в своих более ранних работах, превозносивших «патриотический» труд чекистов. Христофоров B.C. Война требует все новых жертв. С. 204-210; Он же. Сталинград. Органы НКВД накануне и в дни сражения. М., 2008. 220 Кривошеев указывает точное число — 157 593 чел.; сходное число («более 157000 смертельных приговоров»), фигурирующее у Владимира Наумова и Леонида Решина, разошлось по многим работам как количество смертельных приговоров, приведенных в исполнение: Naumow V., Reschin L. Repressionen gegen sowjetische Kriegsgefangene und zivile Repatrianten in der USSR 1941 bis 1956 // Klaus-Dieter Miiller et al. (Hrsg.) Die Tragodie der Gefangenschaft in Deutschland und der Sowjetunion, 1941-1956. Cologne, 1998. P. 339; Merridale C. Ivans War. P. 136. Однако Кривошеев добавляет, что «приговоры к высшей мере наказания заменялись (более 40 %) специальным судебным решением отсрочкой применения приговора до окончания военных действий с направлением осужденных на фронт в состав штрафных подразделений» (Кривошеев Г.Ф. (отв. ред.). Великая Огечественная без грифа секретности. Книга потерь. Новейшее справочное издание. М., 2010. С. 302). В другом месте той же работы Кривошеев пишет о «135 тыс. казненных солдат» (Там же. С. 43). По мнению Наумова и Решина, большая часть смертельных приговоров была вынесена на начальном этапе войны в отношении солдат, попавших в немецкое окружение или плен (Naumow V., Reschin L. Op. cit.). Остается неясным, учитывались ли в статистике НКВД расстрелы солдат-нарушителей, осуществлявшиеся командирами на поле боя. Правом на применение подобных мер обладали, в том числе, военные суды, Смерш и Особые совещания, поэтому точные данные о количестве расстрелов в целом до сих пор недоступны. Возможно, рассекречивание документов Военной прокуратуры и других органов поможет пролить свет на эту проблему. 101
ВВЕДЕНИЕ Судя по внутренним документам, усиленная пропагандистская работа, проводимая на Сталинградском фронте летом и осенью 1942 года, сделала свое дело. В феврале 1943 года НКВД сообщил, что в шести армиях Донского фронта за период с октября 1942 по январь 1943 года были задержаны 203 «труса и паникера». Из них 169 были расстреляны, остальные направлены в штрафные роты. В донесении говорится, что «массовое бегство военнослужащих с поля боя и отход частей без приказа командования были единичными случаями»221. ФОРМЫ ВЕДЕНИЯ БОЯ Насколько несомненной и важной следует назвать мобилизующую силу политического воспитания в Красной армии, настолько неоднородны и противоречивы бывали порой инициативы различных армейских инстанций. В источниках видна довольно пестрая картина, отмеченная разными акцентами, которые иногда объясняются индивидуальным темпераментом, в других случаях — спорами о компетенции между военными и политработниками. Так, например, сильно расходились мнения высокопоставленных командиров о том, следовало ли выдавать бойцам перед боем водку для храбрости или нет. Указ Сталина от 22 августа 1941 года предписывал ежедневную выдачу 100 грамм водки каждому красноармейцу. 11 мая 1942 года это распоряжение было аннулировано, но 12 ноября введено снова. С мая 1943 года и до конца войны командования фронтов и армий самостоятельно решали вопрос о раздаче алкоголя в войсках222. В рассказе подполковника Василия Ле- щинина (39-я гвардейская стрелковая дивизия) без прикрас говорится об использовании алкоголя с целью полной мобилизации личного 221 Сталинградская эпопея. С. 403 и сл. 222 Допинговые средства, такие как алкоголь и психотропные препараты, были распространены во многих армиях Второй мировой войны, однако декретно регулировалось их употребление только в РККА (Сенявский А. С., Сенявская Е.С. Идеология войны и психология народа // Народ и война: *941-1945 гг. Издание подготовлено к 65-летию Победы в Великой Отечественной войне. М., 2010. С. 160; Margolina S. Wodka. Trinken und Macht in Russland. Berlin, 2004. 102
ФОРМЫ ВЕДЕНИЯ БОЯ состава. Его полк, подкрепленный частями из резерва, получил приказ штурмовать один завод в фабричном районе Сталинграда. «Мы познакомились с этим новым пополнением, побеседовали с каждым бойцом, организовали штурмовые группы. Своих “старичков” расставили между ними, приготовили горячий ужин, дали выпить по 100 грамм, “а теперь, ребята, взять”, а как взять, ничего не сказали. И взяли завод»223. Другие командиры предупреждали об опасности опьянения в бою: «Некоторые говорят, что 100 граммов, которые выдавали по приказу Народного Комиссара, это было необходимостью. Я бы сказал, что наоборот. Чем сложнее обстановка была, тем больше отказывались от этого. Вот мы, командиры и краснофлотцы, просто не хотели. Светлой головой лучше решать операцию. [...] Были отдельные людишки, говорили, что чуть ли не вином оправдываются поступки выше человеческих возможностей, всякие героические дела, что он клюкнул, и ему море по колено. Это, конечно, не является характерным для общественного мнения по этому вопросу, но как отдельный штрих» (майор Спицкий). Призыв к трезвости звучал в составленном весной 1943 года донесении о действиях разведки на Сталинградском фронте: «Многообразный опыт действия разведки в Сталинграде говорит о том, что она может успешно выполнять свои задачи только тогда, когда задача ей ставится своевременно и правильно. Командир, ведущий разведку, и бойцы должны быть смелыми, находчивыми, иметь ясный и трезвый ум»224. Эти слова позволяют сделать вывод о том, как широко распространено было употребление спиртных напитков непосредственно перед выполнением боевых задач. По вопросу о том, как следует вести себя в бою, имелись разные мнения. Эти разногласия весьма показательны. Политработники призывали идти в бой гордо выпрямившись, так как они полагали, что героический характер такого поведения мотивирует других бойцов подражать им. Полковой агитатор Айзенберг (38-я стрелковая дивизия) рассказывал, как при подготовке к штурму одной высоты командир батальона был ранен и он сам взял на себя его функции. Он вызвал к себе красноармейца 223 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 8. Л. 15-28. 224 Там же. Д. 5. Л. 18. 103
ВВЕДЕНИЕ по фамилии Полухин и вручил ему знамя полка с приказом водрузить его на водонапорной башне, удерживавшейся противником. Развевающееся на башне знамя должно было побудить остальных пехотинцев к взятию высоты. «Когда противник начал отходить и прикрывать себя огнем, этот Полухин во весь рост с нашим флагом пошел через боевые порядки и пехота, не дожидаясь, когда будет поставлен флаг, поднялась во весь рост и бросилась в атаку. Наш командир дивизии говорил, что он наблюдал эту картину, что исключительно красивая картина была, когда с флагом во весь рост пехота с криками “ура” бросилась в атаку. Флаг он водрузил». Сколько солдат погибло в результате этой дорогостоящей формы мобилизации, Айзенберг не сказал. Вид солдат, падающих под градом вражеских пуль, воодушевлял бригадного комиссара Александра Егорова (38-я мотострелковая бригада): он был в восторге от воли своих солдат к самопожертвованию. Он рассказал, что одна из атак захлебнулась, потому что пехота после артиллерийской подготовки не поднялась из окопов. Тогда бригада Егорова, находившаяся в резерве, получила приказ вступить в бой: «Как только противник обнаружил движение наших цепей, сразу открыл ураганный огонь. Причем что отрадно — у меня сердце радовалось, — это устойчивость наших людей. Буквально шрапнель выхватывает клочьями из боевых порядков людей, пятна огромные крови на снегу — первый снег как раз выпал — все равно не ложатся, идут»225. Примерно в том же духе комментировал и Василий Гроссман один бой 308-й стрелковой дивизии в фабричном районе Сталинграда, в котором был уничтожен целый полк: «Железный ветер бил в лицо, а они все шли вперед и, наверное, чувство суеверного страха охватило противника: люди ли шли в атаку, смертны ли они. [...] Да, они были простыми смертными, и мало кто уцелел из них, но они сделали свое дело!»226 И Гроссман, и Егоров находились под воздействием советского 225 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 14. Л. 43-63. Эту сцену описы Самсонов А.М. Сталинградская битва. С. 397. 226 Эти слова высечены на стенах мемориала Сталинградской битвы на Мамаевом кургане. Ср.: Hellbeck J. War and Peace for the Twentieth Century // Raritan. 2007. Vol. 26. № 4. P. 24-48, здесь p. 46-48. 104
ФОРМЫ ВЕДЕНИЯ БОЯ Атака. Сталинград, 1943 г. культа героев, они верили в то, что усилием воли советский человек способен изменить самого себя. Эти типично советские концепции героизма определяли способ ведения боевых действий Красной армией: манера идти в бой выпрямившись, поединки между советскими солдатами и немецкими танками, воздушные тараны — все это крайне дорого обходилось и было одной из причин огромных потерь в РККА, но в то же время это были образцы, задававшие культурную норму с высоким мобилизующим потенциалом. Летчик Иван Запрягаев в беседе с Гроссманом резюмировал это так: «Я всегда ввязываюсь в бой, я хочу не отличий, хочу немцев разбить, жертвуя своей жизнью. Таран — это русская натура, это советское воспитание»227. Майор Зайончковский полностью разделял эту установку на героизм, однако указывал и на ее «теневые стороны»: «Одним из отрицательных моментов, если можно так выразиться, в нашем героизме — это 227 Гроссман B.C. Годы войны. С. 321. 105
ВВЕДЕНИЕ Генерал Шумилов (в центре) и члены его военного совета (Сердюк впереди, Абрамов сзади). Сталинград, январь 1943 г. излишняя безумная храбрость и совершенно, подчас, ненужный риск. Вот днем на переднем крае что происходит: “Ванька, дай закурить”, и вылезает, бежит закуривать. Или там, где нужно ползти, человек идет во весь рост и гибнет сплошь и рядом». А генерал Чуйков, наоборот, именно такое демонстративное героическое поведение, которое критиковал Зайончковский, считал необходимой опорой своего командирского авторитета: «Нет таких героев, которые ничего бы не боялись. Никто не видит, не знает, что делает Чуйков, когда он остается один, когда нет свидетелей, когда его не видят, и как работает у него мозг в голове. Но чтобы наш командир вышел к своим подчиненным и показал свою слабую душонку, такие находились, но это выродки. Мы сидим в блиндаже, и осколки снарядов на нас летят. Что же, мы сидим, и нас не подмывает? Я этому не поверю. Инстинкт самосохранения есть, но гордость человека, командира в особенности, имеет решающее значение в бою». 106
ФОРМЫ ВЕДЕНИЯ БОЯ Совсем иного мнения был генерал армии Михаил Шумилов (64-я армия), который неоднократно подчеркивал, что хороший командир в первую очередь должен заботиться о своих бойцах, должен их защищать. Успешная атака, по мнению Шумилова, должна была готовиться так: «Сначала 5-минутный огневой налет по переднему краю и перенос огня, в глубину, на десять минут. В это время пехота открывала ураганный огонь из всех видов оружия, выставляла чучела и кричала “ура”, имитируя массовую атаку пехоты. Этим самым противник был введен в заблуждение. Он решил, что мы уже переходим в атаку, и начал выходить из своих блиндажей в окопы. В это время, после 10-минутного переноса огня, вся артиллерия снова навалилась на передний край противника. Р-эсовский огонь и тяжелая минометная бригада тоже открыли огонь по переднему краю. Это послужило сигналом перехода пехоты в атаку»228. Другие опытные командиры тоже рассказывали, как эффективно они боролись с немцами посредством обмана, а не боя с открытым забралом. Летчик Степан Прутков оправдывал такую неблагородную форму боевых действий коварством самих немцев: «Так мы начали обманывать немцев, хитрить. [...] Нельзя с ним воевать с открытой грудью, враг коварный и хитрый, и с ним нужно хитрить»229. Обманные и скрытые маневры, конечно, не имели такого экспрессивного качества или мобилизующего действия, как солдаты-герои, шедшие на врага выпрямившись в полный рост, и поэтому в донесениях политработников или в газетных репортажах советских военных корреспондентов им уделялось мало внимания. Шумилов упомянул в интервью, что «теперь [интервью происходило 4 января 1943 года], когда армия насыщена техникой и когда нужно все эти вопросы взять и правильно использовать технику, без познаний военных нельзя решить вопроса». Его слова позволяют сделать вывод, что в предыдущие месяцы Сталинградский фронт гораздо хуже был оснащен техникой и вооружением (и это подтверждали другие участники бесед). Отчасти советский культ героев с его описаниями отдельных солдат или маленьких групп военнослужащих, которые 228 О Шумилове см. с. 169, 333-368. 229 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. I. On. 111. Д. 1. 107
ВВЕДЕНИЕ бросались под колонны немецких танков, несомненно возник из-за этого дефицита в техники (подполковник Свирин так описывал шедшие с большими потерями оборонительные бои к северо-западу от Сталинграда в сентябре 1942 года: «Мы воспитывали, кроме того, бойцов на примерах отважных севастопольцев, которые бросились впятером под танки, на героических делах бойцов-панфиловцев — 28 человек, которые сумели удержать такую лавину машин»230). Многие из опрошенных командиров подчеркивали растущее значение специальных военных знаний. Генерал Шумилов в подтверждение этого ссылался, в частности, на пьесу Александра Корнейчука «Фронт», премьера которой состоялась летом 1942 года. В ней был показан конфликт между ветеранами Гражданской войны, не желавшими учиться новому, и молодым компетентным поколением, выпускниками военных академий 1930-х годов. У проинтервьюированных в 1943 году красноармейцев уже ощущается уверенность в себе. Одержанная под Сталинградом победа над немцами, считавшимися до тех пор непобедимыми, для них означала триумф военного мастерства — их собственного мастерства. С такой позиции несколько человек критически высказывались о начальниках, чей стиль командования основывался на одних лишь храбрости и безжалостности, без какой бы то ни было компетентности в военном деле. Не напрямую, намеком, но критиковал своего комдива Василия Глазкова командир полка Александр Герасимов231; более откровенные слова находили опрошенные матросы Волжской флотилии, когда речь шла об их комдиве Иване Афонине232. Особенно тяжелые упреки достались на 230 К.С. Дроздов в статье «Героев было не только двадцать восемь» (Родина. 2012. № 5. С. 6-11; № 7. С. 9-16) подробно разобрал историю создания военными журналистами мифа о панфиловцах в 1942 году, а также развенчание этого мифа военной прокуратурой в 1948 году (видимо, в рамках кампании против маршала Жукова). На основе интервью, взятых членами исторической комиссии в 1942-1948 годах у бойцов и командиров 8-й гвардейской стрелковой дивизии И.В. Панфилова, он пришел к выводу о том, что массовый героизм проявляли все бойцы дивизии, хотя конкретную атаку немецких танков возле Дубосеково 28 бойцов не отбивали. 231 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 38. Л. 25-32. 232 См. главу «Латошинский десант». 108
ФОРМЫ ВЕДЕНИЯ БОЯ долю генерала Василия Гордова233, который в июле и августе 1942 года командовал Сталинградским фронтом. Комдив Степан Гурьев (39-я гвардейская дивизия), служивший тогда под началом Гордова, сказал, что именно он несет ответственность за большие потери 62-й и 64-й армий в донских степях: «Он главный виновник. История это ему никогда не простит. [...] Гордов был в высшей степени человек безталанный». Подполковник Дубровский соглашался с Гурьевым: «По-честному сказать, что у нас произошла катастрофа за Доном». И ответственным за нее он тоже считал генерала Гордова234. Генерал Чуйков рассказывал, как он — действуя вопреки указанию Гордова — быстрым отходом уберег свою 64-ю армию от уничтожения, в то время как 62-я армия была основательно потрепана немецкими танками и самолетами. «Фронтовое командование, — резюмировал Чуйков, — не учло направления, хотя тов. Сталин предупреждал Гордова и всех, что Цымлянская — это первое важнейшее направление противника». Правда, Гордов уже в августе 1942 года был освобожден от должности и разжалован, в силу чего проинтервьюированные в 1943 году свидетели его действий могли высказываться о нем без риска для себя. Сталин же, который постоянно требовал от командующих фронтами самых кровопролитных наступательных действий и угрожал им строжайшими наказаниями в случае неудачи, был вне всякой критики. Неясно, насколько красноармейцы в Сталинграде знали или догадывались о его стиле руководства. 233 Василий Николаевич Гордов (1896-1950) — советский генерал. Был унтер-офицером в царской армии, участвовал в Первой мировой войне. В 1918 году вступил в Красную армию и в коммунистическую партию. После Гражданской войны окончил Высшую школу командного состава «Выстрел» и Военную академию им. Фрунзе. Сделал карьеру в Генеральном штабе. В 1940 году получил звание генерал-майора. 23 июля 1942 года назначен командующим Сталинградским фронтом, 12 августа 1942 года смещен с этой должности (его преемником стал генерал-полковник Ерёменко). В октябре 1942 года назначен командующим 33-й армией на Западном фронте. Данные из книги: Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь. М., 1987. Т. 1. С. 353. Грубую манеру Гордова общаться с командирами и штабными офицерами на Сталинградском фронте наблюдал Рокоссовский — см.: Рокоссовский К.К. Солдатский долг. 5-е изд. М., 1988. С. 136-138. Подробности смещения Гордова см.: Birstein V.J. Smersh: Stalins Secret Weapon. Soviet Military Counterintelligence in WWII. London, 2011. P. 207-209. См. также прим. 235. 234 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 8. Л. 10. 109
ВВЕДЕНИЕ Хотя с годами профессиональные военные познания и разумное руководство стали играть в Красной армии более значительную роль, многие практиковавшиеся еще в годы Гражданской войны формы командования в ней сохранились. Сталин ценил командиров типа Гордова, которые не колеблясь жертвовали целыми дивизиями ради красиво выглядящих наступлений. Гордов, которого так поносили в Сталинграде, в 1943 году вернулся на командные позиции: он дослужился до генерал-полковника и в 1945 году принимал участие в штурме Берлина и Праги. В апреле 1945 года он был награжден Звездой Героя Советского Союза235. ЛЮДИ НА ВОЙНЕ Многие солдаты, особенно представители поколения, рожденного после 1917 года и сызмальства прошедшего через советскую систему воспитания, усвоили понятия и ценности коммунистических представлений о человеке, которые предполагали возможность неограниченного наращивания силы воли и способности к самопреодолению. В соответствии с этой концепцией они различали два основных типа поведения на войне — героическое и трусливое, а промежуточных оттенков между ними почти не замечали. Большевистский примат высокой сознательности выражался, помимо всего прочего, и в том, как люди обходились с психическими нагрузками, обусловленными войной. Генерал армии Чуйков в своем интервью длиной 28 страниц сказал на эту тему всего одну фразу: «Я прошу только одно понять, что все это [многомесячные оборонительные бои, которые 62 армия вела 235 В 1947 году Гордов был арестован. Советская спецслужба установила «жучки» в его квартире и записала его разговор с женой и с его заместителем, генерал-майором Филиппом Рыбальченко, в котором Гордов называл Сталина ответственным за имевшиеся в СССР после войны проблемы и говорил о желательности политической «демократии». Гордов и Рыбальченко были обвинены в измене родине и «реставрации капитализма» и в 1950 году казнены. Через год после смерти Сталина их реабилитировали. Пихоя Р.Г. Советский Союз: история власти. 1945-1991.2-е, дополненное изд. Новосибирск, 2000. С. 39-41. 110
ЛЮДИ НА ВОЙНЕ в городе] положило отпечаток на нашу психику» — и сразу перешел к другой теме236. Снайпер Василий Зайцев (284-я стрелковая дивизия) описывал свои страдания в физиологических понятиях — это была распространенная тенденция в советской психологии того времени. При этом он подчеркивал, что решимость выполнить боевую задачу у него присутствовала постоянно: «Усталости не знали. Сейчас как похожу по городу, устаю, а там часа в 4-5 утра позавтракаешь, в 9-10 приходишь ужинать, целый день голодный и не устаешь. По 3-4 дня не спали, и спать не хотелось. Чем это объяснить. Все время в расстройстве, ужасно вся эта обстановка действовала. Каждый боец и я сам лично только и думал, как можно дороже отдать свою жизнь, как можно больше перебить немцев. [...] Под Сталинградом я был три раза контужен и ранен. Сейчас у меня расстройство нервной системы, все время трясет»237. Иван Васильев приводил пример другого снайпера, Михаила Мамекова: «Он за короткое время уже 138 фрицев убил. Если он сегодня не убил фрица, он не может кушать, нервничает исключительно. Он типичный татарин и плохо владеет русским языком, но все время изучает его, даже в бою». Описанные здесь формы руководства собственными условными рефлексами были глубоко внедрены в общество. Многие красноармейцы самого различного происхождения рассказывали, как они пытались соответствовать предъявлявшимся к ним высоким требованиям — защищать «Родину», «социалистическое отечество», преодолевать «инстинкт самосохранения», справляться со страхом смерти, рассматривать 236 Илл. на с. 389 показывает Чуйкова с забинтованным пальцем. Причина — кожное заболевание на нервной почве, которое постоянно мучило его в Сталинграде (интервью с А.В. Чуйковым, сыном генерала, Москва, 11 ноября 2009 года). 237 На языке немецких военных психологов времен Первой мировой войны случай Зайцева был бы охарактеризован как «военная трясучка» («Kriegszitterer»); в западных странах Антанты говорили о «снарядном шоке» («shell shock»). См.: LemerP. Hysterical Men: War, Psychiatry, and the Politics of Trauma in Germany, 1890-1930. Ithaca, 2003. Советский психологический дискурс времен Второй мировой интерпретировал полученные на войне психические травмы как физиологические феномены, тогда как лечение было нацелено на развитие психологических ресурсов — силы воли и нравственной сознательности. Ср.: Rubenstein S. Soviet Psychology in Wartime // Philosophy and Phenomenological Research. Vol. 5. № 2. A First Symposium on Russian Philosophy and Psychology (Dec., 1944). P. 181-198. Ср. также описанный выше случай комсомольца Ильи Воронова. 111
ВВЕДЕНИЕ Подполковник Петр Молчанов собственную гибель на войне как осмысленное действие или даже как исполнение своей жизненной цели, постоянно разжигать в себе ненависть к немцам. Даже вдали от фронта эти установки срабатывали, что особенно заметно в рассказах солдат об их семьях. Подполковник Молчанов в начале войны из-за язвы желудка остался в тылу в качестве преподавателя в военном училище: «У меня дочка Нина, лет семь ей сейчас. Она все время задает вопрос: “Почему, папа, ты не на фронте, все воюют, а ты не воюешь?” Это исключительно подействовало на меня, что ребенку ответишь? Сказать, что болен, тогда не до болезней не было! 112
ЛЮДИ НА ВОЙНЕ После этого пошел к начальнику политуправления округа и сказал о своем желании ехать на фронт». Весьма показательно, что в интервью нигде не проявляются фаталистические установки, упование на судьбу или стремление оседлать фортуну: фатализм считался основной установкой солдата царской армии, — уже тогда он рассматривался вполне положительно, так как обеспечивал вошедшую в поговорку жизнестойкость русского солдата и его способность переносить страдания. Остается открытым вопрос о соотношении языка сталинградских стенограмм с повседневным языком, которым советские солдаты пользовались в неофициальной обстановке. Многие историки полагают, что реальность войны может быть раскрыта только в свободной речи. Отсюда их недоверие к официальным источникам, в которых они видят образчики пропаганды, не дающие адекватного представления о подлинно личном опыте238. В самом деле, многие советские фронтовые письма написаны совершенно по-другому. Мы знаем о них из фрагментов, собранных сотрудниками НКВД в процессе охоты на «антисоветчиков» — солдат, жаловавшихся на судьбу или охваченных откровенно упадническими настроениями. В октябре 1942 года офицеры особого отдела, работавшие на Сталинградском фронте, составили докладную записку с соответствующими выдержками из писем (агентов мало интересовал полный текст, им вполне хватало фрагментов, подпадавших под нужные им категории): Большинство уже не верит в победу. Большая масса не симпатизирует нам. А тут еще союзники медлят со вторым фронтом239. Я зашел теперь в тупик со своими убеждениями, видя всю эту картину... 238 Merridale С. Ivans War. P. 56-58,199,262; Budnitskii О. Евреи на войне. Солдатские дневники // Лехаим. 2010. Май (http;//www.lechaim.ru/ARHIV/217/budnitskiy.htm); Edele М. Toward a Sociocultural History of the Second World War // Kritika. 2014. Vol. 15. № 4. P. 829-835. 239 После подписания англо-советского договора о союзе против гитлеровской Германии и ее союзников в Европе 22 мая 1942 года советские власти начали громогласно призывать Великобританию и Соединенные Штаты открыть второй фронт в Западной Европе до конца года, чтобы облегчить положение Красной армии, которая практически 113
ВВЕДЕНИЕ Нахожусь на юге, где очень жарко, но через день я должен выехать и вступить в бой с немцами под Сталинградом. Это значит — положить голову на семена. Пишу письмо с похода перед сближением с немцем, и, безусловно, это есть мои последние минуты жизни, потому что я имею сведения о фронте и хочу тебе сообщить, что как эшелон к фронту подвезут, то из 4000 человек остается в живых всего 15-20 человек и то из больших командиров. Времени для того, чтобы разбить дивизию требуется всего лишь 15 минут240. Подобные свидетельства важны для понимания солдатского опыта войны, но их плодотворное изучение возможно только с учетом общей политической обстановки того времени. Оперативники НКВД, собравшие эти фрагменты, видели в них продукты враждебного, подлежащего искоренению мировоззрения. Письма конфисковывались, а их отправителей и адресатов нередко ждал арест. В отношении авторов, которые озвучивали жалобы, но не касались политических тем, ограничивались конфискацией писем с целью предотвращения их пагубного влияния. В общем и целом работа НКВД выглядела следующим образом: «В результате проверки писем выявлены тексты с жалобами в одиночку несла бремя борьбы со странами оси. Однако открытие второго фронта произошло только в июне 1944 года. См.: Reynolds D., Kimball W.F., Chubarian А.О. (eds.) Allies at War: The Soviet, American, and British Experience, 1939-1945. N.Y., 1994. 240 Сталинградская эпопея. С. 233-234 (доклад от 21 октября 1942 г.). Советские дневники военных лет — редкий, но исключительно интересный источник информации об эволюции мировоззрения отдельных людей. Степан Адрианович Калинин, командующий Приволжским военным округом, вел дневник, в котором резко отзывался об ошибках командования и проблемах снабжения в Красной армии в 1941 и начале 1942 года. Узнав о Приказе № 227, он воспринял его как давно назревшую меру по укреплению морального духа войск и испытал неподдельное облегчение (в 1944 году Калинин был арестован по обвинению в «антисоветской пропаганде») (Христофоров B.C. Война требует все новых жертв. С 178-190). Похожим образом Василий Гроссман в своем дневнике обличал партийное и военное руководство, проводившее время в застольях. Не менее критически отзывался он и о гражданских лицах, ставивших свои личные нужды выше общественных. Гроссман последовательно придерживался моральной оценки войны. См. также дневники, упомянутые в сноске 48, а также конфискованный дневник, анализ которого приводится в сборнике: Сталинградская эпопея. С. 207. 114
ЛЮДИ НА ВОЙНЕ на усталость от войны и тяжесть военной службы. Ряд писем отражал упаднические настроения. В течение июня-августа 1942 г. из 30 млн 237 тысяч прочитанных писем отмечено 15 тысяч 460, содержащих такие высказывания»241. Донесения, как правило, заканчивались выводом о том, что подавляющее большинство писем с фронта «отражало здоровое политико-моральное состояние личного состава»242. На это можно возразить, что солдаты Красной армии прекрасно знали о цензуре и поэтому не доверяли бумаге свои сокровенные мысли. Однако подобного рода критика отвлекает внимание от более важного обстоятельства, заключающегося в самом факте существования огромного и дорогостоящего цензурного аппарата, пропускавшего через себя каждое отправленное с фронта письмо, что само по себе было призвано в корне изменить мышление и поведение бойцов Красной армии и не имело аналога ни в одной стране—участнице Второй мировой войны. Политработники проявляли ничуть не меньшее рвение, чем цензоры. На Сталинградском фронте они не только пытались вплоть до последних минут перед боем разъяснять своим людям, почему и за что те должны были сражаться: едва бои заканчивались, те же офицеры снова беседовали с бойцами и подводили итоги, давая при этом также их политическое толкование. В своей постоянной воспитательной работе они приучали красноармейцев к специфическим способам говорить о самих себе, в ожидании, что эта манера речи окажет решающее влияние на их мышление и поведение в боевых условиях. Любой анализ субъективного военного опыта будет неполон без учета влияния вездесущего контроля и психологической обработки, осуществлявшихся советской идеологической машиной, и их структурирующих эффектов. Итак, когда московские историки прибыли на фронт, они встретили там бойцов, которые уже усвоили характерные категории героизма и трусости и умели давать точное определение политического и исторического значения битвы под Сталинградом. 241 Христофоров B.C. Война требует все новых жертв. С. 197. Докладная записка датируется 30 сентября 1924 года. 242 Там же. 115
ВВЕДЕНИЕ ИСТОРИКИ АВАНГАРДА Историки в Сталинграде не только документировали работу и достижения идеологического аппарата, но и сами были его частью. Как советские граждане, они, разумеется, считали своим долгом трудиться ради победы над гитлеровской Германией, и поэтому свой проект они рассматривали в огромной мере и как вклад в воспитание и мобилизацию советского общества. Подобно писателям и художникам, которые добровольно шли служить в Красную армию военными корреспондентами и фотографами, историки хотели быть полезными и подчеркнуть важность своей профессии именно в военное время. Для этой цели они, как представляется, использовали авангардистский документальный стиль, который создали русские критики, писатели и кинематографисты после революции 1917 года, чтобы иметь основания говорить о своей активной роли в построении нового общества243. Сюжетом произведений этих художников-авангардистов было появление нового советского мира. В этом, на их взгляд, состояла главная всемирно-историческая драма. Масштаб и фундаментальность происходящего делали ошибочным и бессмысленным воспроизводство традиционных художественных форм, таких как роман, ибо он отворачивался от действительности и обращался к выдуманным жизненным мирам. В советское время писать роман вроде «Войны и мира» — просто анахронизм, заявлял критик Сергей Третьяков. Новый роман современности — советская газета, которая изо дня в день, страницу за страницей отображала успехи индустриализации в стране и таким образом им способствовала. В качестве революционных документалистов творческие работники и интеллектуалы — будь то журналисты, кинематографисты или фотографы — имели новое оправдание своего существования в условиях революции. Их репортажи и интервью со свидетелями событий не только отображали действительность: они упорядочивали сырые факты в рациональные структуры, выявляли лежавшую в их основе логику. Очеркист действовал «оперативно», 243 Papazian Е.А. Manufacturing Truth. The Documentary Moment in Early Soviet Culture. DeKalb, 2009. 116
ИСТОРИКИ АВАНГАРДА вмешивался в «жизнь материала», организуя ее; он работал как инженер нового мира244. Уже в начале 1920-х годов историки и деятели коммунистической партии усвоили эту документальную эстетику. Разрабатывавшиеся ими крупные исторические проекты были непосредственными предшественниками Комиссии по истории Великой Отечественной войны. Начало было положено основанной в 1920 году Исторической комиссией Коммунистической партии («истпарт»), которая должна была зафиксировать историю Октябрьской революции для будущих поколений. В Москве, Петрограде и других городах проводились «вечера воспоминаний», на которых свидетели исторических событий в присутствии стенографистов рассказывали о своем опыте революционного перелома в 1917 году. При этом руководители комиссии рассматривали себя лишь как посредников в системе местных исторических отделов, которые существовали при партийных комитетах, уездных органах власти и газетных редакциях; они хотели, чтобы максимально возможное число свидетелей исторических событий своими словами рассказало о них. В ходе разговора о моменте начала советской истории, полагали они, рассказывающий свидетель осознает себя действующим лицом революции, и возникающая благодаря этому сила окрыляет его так же, как и читателей его записанного рассказа245. По сравнению с этими высокими ожиданиями практический результат работы комиссии, измеренный в публикациях, оказался скудным. Большинство интервью показались непригодными для публикации — в особенности потому, что история революции начиная с середины 1920-х годов оказалась средством в борьбе за преемничество, и Сталин после своего восхождения к власти 244 Эти слова Сергея Третьякова цитируются в: Gough М. Paris, Capital of the Soviet Avant-Garde // October. Summer 2002. Vol. 101. P. 73; см. также: Литература факта. Первый сборник материалов работников ЛЕФа (1929). М., 2000; фигура писателя-очеркиста, писателя-газетчика, концептуализированная Третьяковым, оказала огромное влияние на Вальтера Беньямина — см., в особенности, его статью «Автор как производитель» 1934 года: Benjamin W. Der Autor als Produzent. Aufsatze zur Literatur / Hg. von KramerS. Leipzig, 2012. 245 Comey F.C. Telling October: Memory and the Making of the Bolshevik Revolution. Ithaca, 2004. P. 112f, 126. 117
ВВЕДЕНИЕ утвердил общеобязательный взгляд на события 1917 года в форме «Истории ВКП(6). Краткий курс», где никаких рассказов свидетелей не было. Так большинство собранных первой советской исторической комиссией документов исчезло в архиве. В ходе реализации первого пятилетнего плана писатель Максим Горький, убежденный революционный документалист, инициировал в 1931 году крупный историко-литературный проект. Каждый большой завод в Советском Союзе — в общей сложности таких, по замыслу Горького, оказалось более трехсот — должен был написать собственную историю, а в качестве соавторов в этом проекте должны были участвовать по возможности все рабочие каждого такого завода. Этим гигантским проектом руководил штаб из почти ста писателей и журналистов, работавших сутки напролет. Их задача была в том, чтобы учить рабочих документальной технике и посредством записи их воспоминаний воспитывать в них историческое сознание. Горький требовал от редакторов в первую очередь собирать воспоминания так называемых рабочих-ударников — «героев труда», которые перевыполняли нормы выработки. Будучи приверженцем идей Ницше, пусть и в социалистическом духе, Горький полагал, что каждый человек должен раскрыть свою героическую природу, только нужно помочь ему в этом. Фигура героя имела в его глазах важное педагогическое значение. Это был «Человек с большой буквы», который указывал дорогу остальным, показывая им, как возвыситься над своей прежней природой. Своим проектом создания истории заводов и фабрик писатели должны были способствовать массовому появлению социалистических героев. Но и сами авторы должны были извлекать уроки из изображенных ими событий и посредством коллективной редакционной работы пройти перековку в духе коллективизма246. До начала войны в серии «История фабрик 246 Clark К. The « History of the Factories » as a Factory of History / / Hellbeck J., Heller K. (eds.) Autobiographical Practices in Russia. Gottingen, 2004. P. 251-254; Bouvard J. Une impossible quete d’ ident^. La representation de soi & travers les journaux de production du тёп-о de Moscou. 1934-1935 // Studer В. (ed.) Parler de soi sous Staline. La construction identitaire dans le communisme dans les аппёе$ trente. Paris, 2002, P. 193-202; Gunther H. Der sozialistische Ubermensch. Maksim Gorkij und der sowjetische Heldenmythos. Stuttgart, 1983. S. 92; Papazian E.A. Manufacturing Truth. P. 137. 118
ИСТОРИКИ АВАНГАРДА и заводов» вышли 20 томов. Среди них была, в частности, привлекшая к себе большое внимание книга о «Людях Сталинградского тракторного завода» (1934). В ней представлено множество литературных очерков и фотопортретов рабочих, обрамленных приветственным словом Горького и послесловием литератора Леопольда Авербаха. Общая композиция иллюстрировала несколько функций, выполнявшихся литературными инженерами человеческих душ: они выступали как наблюдатели, творцы и участники великого процесса преобразования247. Под эгидой Горького в 1931 году была запущена следующая — по своим масштабам еще более крупная — историографическая кампания: история Гражданской войны. Эстетически и организационно она была очень похожа на первый проект Горького. Подразумевалось, что это будет не военная история в традиционном смысле, а описание героических людей, сражавшихся на Гражданской войне. Планировалось в массовом порядке собрать застенографированные свидетельства рабочих, крестьян и солдат, объединить их с научными и художественными исследованиями и создать новую марксистскую историографию масс, которая взломала бы традиционные иерархии и подключала к большой истории всех ее участников. Инициаторы планировали выпустить 15 томов с рассказами, дополнив их документами, мемуарами, художественными и фотоальбомами. Причиной, заставившей Горького в начале 1930-х годов взяться за эти проекты, было опасение, что приток миллионов крестьян на заводы и в города мог уничтожить дух пролетарской революции. Тем важнее было удержать этот дух в биографиях пролетарских героев и использовать их рассказы в целях политического просвещения «не до конца сознательных» рабочих сельского происхождения248. Проект истории Гражданской войны с годами разросся до гигантских размеров; повсюду, вплоть до Кавказа, Средней Азии и Дальнего Востока, 247 О политических аспектах истории проекта Горького и о закулисной стороне работы редакции смЖуравлев С. Феномен «Истории фабрик и заводов»: горьковское начинание в контексте эпохи 1930-х годов. М., 1997; BouvardJ. Le metro de Moscou. La construction d’ un mythe sovietique. Paris, 2003. 248 Журавлев С. Указ. соч. С. 176. Горький мечтал осуществить еще несколько документальных исторических проектов — по истории советских городов, по истории деревни, по истории культуры и быта и другие (Там же. С. 175). 119
ВВЕДЕНИЕ создавались местные комиссии. К 1933 году было застенографировано 3 тыс. свидетельств. В Москве руководство комиссии составило опись участников, включавшую в себя 100 тыс. карточек, и библиографию из более чем 10 тыс. наименований249. Быть ответственным редактором проекта доверили историку Исааку Минцу, который во время Гражданской войны был комиссаром, затем, во время Великой Отечественной, ему предстояло стать руководителем новой исторической комиссии250. Опыт работы над «Историей Гражданской войны» и интенсивного общения с Горьким, несомненно, оказал огромное влияние на Минца. Он учился руководить крупным историческим проектом со множеством сотрудников и филиалов, освоил технику опроса, а также перенял представления Горького о социалистическом герое. Когда в декабре 1941 года Минц создавал Комиссию по истории Отечественной войны, он опирался в первую очередь на организационные и интеллектуальные ресурсы, приобретенные во время работы над «Историей Гражданской войны»251. Исаак Минц родился на Украине в 1896 году в семье еврея-торговца, в горнодобывающем районе под Днепропетровском (в то время — Ека- теринослав). Из-за еврейского происхождения дорога в Харьковский университет была для него закрыта. Он присоединился к революционному движению, в апреле 1917 года стал членом большевистской партии и с самого начала Гражданской войны весной 1918 года служил в Красной армии. Там он быстро поднялся до должности комиссара и отвечал 249 MacKinnon Е. Writing History for Stalin: Isaak Izrailevich Mints and the Istoriia grazhdanskoi voiny // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2005. Vol. 6. № 1. P. 20f. 250 Ibid. 251 Папазян датирует конец документалистского движения раннесталинской эпохой, когда социалистический реализм был провозглашен общеобязательным эстетическим принципом. Однако дух этого движения продолжал действовать: он обнаруживал себя не только в работе комиссии Минца во время войны, но и в крупном документальном проекте «День мира», который был начат в 1935 году и через 25 лет получил продолжение {Горький М., Кольцов М. (ред.) День мира. М., 1937; День мира: 27 сентября 1960 года. М., 1960). Этот последний проект, в свою очередь, побудил Кристу Вольф вести дневник, в равной мере личный и исторический, — см.: Wolf С. Ein Tag im Jahr: 1960-2000. Miinchen, 2003. 120
ИСТОРИКИ АВАНГАРДА в 46-й стрелковой дивизии за политическое воспитание личного состава. В 1920 году он был назначен комиссаром знаменитого корпуса Червоного казачества252. Можно лишь догадываться, какая дерзость требовалась от Минца, чтобы руководить казаками, печально известных своим антисемитизмом253. После Гражданской войны он окончил Институт красной профессуры по специальности «история» и вскоре стал заместителем его директора. Уже в 1920-х годах Минц публиковал работы по истории Гражданской войны, получил докторскую степень в 1935 году, а в 1936-м стал членом-корреспондентом Академии наук254. В 1935 году вышел в свет первый большой том «Истории Гражданской войны», однако вскоре после рассылки по магазинам и библиотекам его тираж был изъят и уничтожен, так как многие из свидетелей и некоторые члены редколлегии к тому моменту подпали под сталинские чистки. В 1938 году том вышел в подчищенном виде, в 1942 году за ним последовал второй255. Ни в одном из них уже нет ни следа от горьковской концепции пролетарской истории: вместо этого там описываются политические конфликты 1917 года, прославляется Сталин и демонизируются его противники, осужденные 252 Командующий казачьим корпусом Виталий Примаков после самоубийства Маяковского женился на возлюбленной поэта Лиле Брик, широко известной как муза художественного авангарда. Через несколько лет Примаков попал в волну чисток, прокатившуюся по Красной армии, и под пыткой признался, что причастен к антисоветскому фашистскому заговору. Его казнили в июне 1937 года. Об этих событиях ничего не сказано в недавно опубликованном дневнике Исаака Минца: годы сталинского террора в нем исключены из повествования, и вообще складывается впечатление, что в нем масса лакун: Минц И.И. Из памяти выплыли воспоминания: Дневниковые записи, путевые заметки, мемуары академика АН СССР И.И. Минца. М., 2007; ср. также: К истории русских революций. События, мнения, оценки. Памяти Исаака Израилевича Минца. М., 2007. 253 Это весьма наглядно описано в дневнике и в рассказах Исаака Бабеля — еще одного еврея, сражавшегося вместе с красными казаками {Бабель И.Э. Дневник 1920 (конармейский). М., 2000; Он же. Конармия. Киев, 1989; MacKinnon Е. Writing History for Stalin. P. 11-13). 254 Шелюбский А.П. Большевик, воин, ученый (К 70-летию со дня рождения академика И.И. Минца) // Вопросы истории. 1966. № 3. С. 167-170; см. также автобиографию Минца в кн.: К истории русских революций. С. 221 сл. 255 Хвалебная рецензия на второй том появилась в «Правде» — см.: Правда. 1943. 13 января. С. 4. 121
ВВЕДЕНИЕ Исаак Минц, конец 1920-х гг. на показательных процессах 1936-1938 годов. В преддверии публикации первого тома Сталин часто встречался с Горьким, Минцем и другими членами редколлегии. В рукописи, как утверждается, он сделал 700 исправлений256. В ходе работы над этим проектом, если не раньше, Минц должен был осознать огромное политическое значение исторических исследований в Советском государстве. В своей публикации он сделал Сталина и его соратника Климента Ворошилова спасителями революции. Отсюда был лишь маленький шаг к «Краткому курсу», в котором Сталин был сделан вершителем мировой истории. Некоторые исследователи приписывают Минцу участие в создании «Краткого курса», однако документальных доказательств этому не найдено257. 256 MacKinnon Е. Writing History for Stalin. P. 29. 257 Ibid. P. 6. f 2. 122
ИСТОРИКИ АВАНГАРДА Оглядываясь назад, в 1984 году258 Минц вспоминал, как уже в июле 1941 года, через несколько недель после начала войны, ему пришла в голову мысль начать писать документальную историю Великой Отечественной войны. Отправной точкой этой мысли стал поход Наполеона на Россию — Отечественная война 1812 года. Возможно, Минц смотрел на ту войну через фильтр «Войны и мира» — романа Толстого, который в первые недели после начала войны в 1941 года был переиздан огромными тиражами и к которому многие советские граждане обращались в поисках исторической и моральной опоры259: Как зачиналось это дело? Это был июль 41-го года. Тяжелое время. Армии наши отступали с боями. В это трудное время я написал письмо в Центральный Комитет партии, в котором говорилось: понимаю, сейчас тяжелые условия. Но насколько богаче были бы наши представления об Отечественной войне в 1812 г., если бы ее участники оставили свои рассказы. Сейчас мы не должны терять времени. Необходимо запечатлеть нынешние события. Потом человечество будет спрашивать, как это все происходило. Я предлагаю создать Комиссию, которая будет собирать материал, изучать, анализировать, создавать летопись величественной эпопеи. Проходила неделя за неделей. Ответа не было. Я понял: не до истории сейчас. Это верно, если между историей и сегодняшним днем нет прямой связи. А прямая такая связь была, и я очень волновался. Звонил несколько раз, потерял надежду260. 258 В 1984 году те члены Комиссии по истории Великой Отечественной войны, которые еще были живы на тот момент, собрались на вечер в истпартовском стиле, на котором предавались воспоминаниям о том, как создавалась и работала эта группа, уже практически позабытая за минувшие годы. Эти устные воспоминания, разумеется, стенографировались (Встреча сотрудников Комиссии по истории Великой Отечественной войны АН СССР // Археографический ежегодник за 1984 г. М., 1986. С. 316-319). Магнитофонная запись встречи, местами расходящаяся со стенограммой, хранится в Российском государственном архиве фонодокументов (РГАФД. Ф. 439. Оп. 4м. № 1-2). Все цитаты даны по этой записи. 259 Hellbeck J. Krieg und Frieden im 20. Jahrhundert, Nachwort // Grossman W. Leben und Schicksal. S. 1069-1085. 260 РГАФД. Ф. 439. On. 4m. № 1-2. Письмо Минца с резолюцией Сталина не удалось найти ни в бывшем Центральном архиве КПСС, ни в архиве комиссии. Кроме того, Минц 123
ВВЕДЕНИЕ Действительно, 27 августа 1941 года в Центральном комитете ВКП(б) — возможно, в связи с инициативой Минца — обсуждалось создание исторической хроники Великой Отечественной войны, однако идея эта была отвергнута как нецелесообразная261. Момент был и впрямь неблагоприятный: немецкие войска продвинулись уже далеко в глубь советской территории, окружили Смоленск и находились всего в 400 км от Москвы. Повернуть эти факты так, чтобы они вписались в советскую историю успеха, было не по плечу даже таким историческим оптимистам, какими всегда были коммунисты. В течение следующих недель положение продолжало ухудшаться. 8 октября генерал Г.К. Жуков доложил Сталину, что последняя советская линия обороны под Москвой грозит вот-вот рухнуть. 15 октября Сталин отдал приказ об эвакуации столицы. Положение стало меняться только в ноябре, когда немецкие охватывающие удары вокруг Москвы захлебнулись и на Московский фронт были переброшены свежие части Красной армии. Решение Сталина не покидать Москву и его публичные выступления 6 и 7 ноября по случаю годовщины революции значительно укрепили боевой дух защитников города. 5 декабря Красная армия начала контрнаступление против группы армий «Центр»262. 25 ноября Минц записал в своем дневнике, что Георгий Александров — секретарь ЦК, отвечавший за агитацию и пропаганду, — дал предписание создать комиссию, которая должна была собирать для в своих воспоминаниях 1984 года, кажется, кое-что напутал: например, А.С. Щербаков был назначен руководителем Главпура только в июле 1942 года. На момент одобрения проекта в декабре 1941 года он еще был главой Московского горкома партии. 261 Эта идея пришла в голову не одному только Минцу: уже 15 июля 1941 года Наркомат просвещения призвал всех музейных работников собирать материалы, касающиеся Великой Отечественной войны. За этим призывом последовала Инструкция № 170 от 15 ноября 1941 года «О собирании документов и предметов Великой Отечественной войны». Это свидетельствует лишь о том, насколько велика была — невзирая на то, как развивались события на фронтах в первые недели войны, — убежденность советской стороны в ее победоносном исходе (Timofejewa Т. Das historische Gedachtnis des Grofien Vaterlandischen Krieges und seine Gedenkorte // Russen und Deutsche im Zeitalter der Kata- strophen. Die Erinnerung an den Krieg und die Uberwindung der Vergangenheit / Hg. von Hellbeck J, Schmidt L.-P., Vatlin A. М., 2012. 262 Braithwaite R. Moscow 1941: A City and its People at War. N.Y., 2006; Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. 124
ИСТОРИКИ АВАНГАРДА будущей «хроники Отечественной войны» документы и материалы, касавшиеся обороны Москвы. Минцу было поручено создать рабочий штаб263. Две недели спустя, 10 декабря, Комиссия по созданию хроники обороны Москвы была официально образована на заседании Московского горкома партии в присутствии его первого секретаря Александра Щербакова264. Функционер ЦК Г.Ф. Александров стал ее председателем, Минц — его заместителем. Кроме них, в состав комиссии вошли партийный философ Павел Юдин265, Федор Кузнецов из Главпура, Петр Поспелов — главный редактор «Правды», а также несколько представителей Московского горкома партии266. Минц 263 Минц И.И. Из памяти выплыли воспоминания. С. 41 и сл. 264 Московская битва в хронике фактов и событий. С. 246. 265 Павел Федорович Юдин (1899-1968) — советский партийный философ. В 1938— 1944 годах — директор Института философии АН СССР, в 1937-1947 годах — директор Объединения государственных издательств (ОГИЗ). 266 Минц И.И. Из памяти выплыли воспоминания. С. 42 (Дневниковая запись от 11.12.1941). Об истории и деятельности комиссии см.: ЛотареваД.Д. Комиссия по истории Великой Отечественной войны и ее архив: реконструкция деятельности и методов работы // Археографический ежегодник за 2011 г. М., 2014. С. 123; Курносов А.А. Воспоминания-интервью в фонде Комиссии по истории Великой Отечественной войны АН СССР (Организация и методика собирания) // Археографический ежегодник за 1973 г. М., 1974. С. 118-132; Левмин Б.В. Деятельность Комиссии по истории ВОВ, 1941-1945 гг. // История и историки: Историографический ежегодник за 1974 г. М., 1976; Михайлова Е.П. О деятельности Комиссии по истории Великой Отечественной войны советского народа против фашистских зачватчиков в период 1941-1945 гг. // Вопросы историографии в Высшей школе. Смоленск, 1975. С. 352-359; Архангородская И.С., Курносов А.А. О создании Комиссии по истории Великой Отечественной войны АН СССР и ее архива: (К 40-летию со дня образования) // Археографический ежегодник за 1981 г. М., 1982. С. 219-229; Самсонов А.М. Вклад историков АН СССР в изучение проблемы Великой Отечественной войны // Вестник АН СССР. 1981. № 9. С. 84-93; Васневская Е.В. Воспоминания-интервью о битве под Москвой // Археографический ежегодник за 1983 г. М., 1985. С. 272-277; Архангородская И.С., Курносов А. А. «Истории воинских частей» в фонде Комиссии по истории Отечественной войны АН СССР // Археографический ежегодник за 1985 г. М., 1986. С. 174-181; Курносов А.А. Мемуары участников партизанского движения в период Великой Отечественной войны как исторический источник (Опыт анализа мемуаров по истории Первой Бобруйской партизанской бригады) // Труды МГИАИ. М., 1961. Т. 16. С. 29-55; Он же. Приемы внутренней критики мемуаров (Воспоминания участников партизанского движения в период Великой Отечественной войны как исторический источник) // Источниковедение. Теоретические и методические проблемы. М., 1969. С. 478-505. 125
ВВЕДЕНИЕ получил задание создать в Академии наук штаб примерно из 20 научных сотрудников, которые должны были собирать документы по истории войны и на их основе написать подневную хронику военных событий. Районные комитеты партии должны были помогать комиссии в сборе материалов. Шла также речь о создании филиалов на больших заводах, чтобы документировать работу советской военной экономики. Журналистам, писателям, художникам-баталистам и прочим деятелям искусств поручалось содействовать комиссии словом и делом. Главпур должен был снабжать комиссию документами из солдатской жизни, газетами, брошюрами и сообщениями о политических настроениях. В директиве проявилась уже известная схема больших документальных проектов Горького. Минц подтвердил это краткой записью в дневнике 11 декабря: «Словом, предложено использовать весь опыт редакции “Истории Гражданской войны”». Не дожидаясь официального создания комиссии, Минц взялся за поиск сотрудников. 30 ноября он выступил в переполненном Доме ученых перед 600 исследователями с докладом, в котором описал цели комиссии и призвал слушателей к сотрудничеству. «Чувствовалось, — отмечал он затем в дневнике, — что собравшиеся ищут и ждут привлечения к работе, указания, что делать. Ждут руководства»267. Неделю спустя Минц выехал на фронт под Москвой. В одной из дивизий ополчения, набранной из московских рабочих, он встретился с историком Аркадием Сидоровым268 и еще тремя бывшими сотрудниками комиссии по истории Гражданской войны. На следующий день в другой дивизии Минц повстречал еще двоих прежних сотрудников, которые служили рядовыми красноармейцами. Минц обратился к армейскому начальству, но вовсе не с просьбой освободить его сотрудников от военной службы: он просил распределить их по разным дивизиям. Так можно было получить от них максимальную пользу для работы комиссии269. В течение 267 Минц И.И. Из памяти выплыли воспоминания. С. 42. 268 Аркадий Лаврович Сидоров (1900-1966) — историк, в 1928 году работал в Институте красной профессуры, активно боролся с «меньшевистско-эсеровскими» концепциями русской истории. О позднейшем периоде его жизни см. часть 5, «Война и мир». 269 Там же. С. 46 и сл. 126
ИСТОРИКИ АВАНГАРДА следующих недель Минц собрал маленький рабочий штаб, который к июлю 1942 года, когда вернулась из эвакуации в Москву рабочая группа по истории Гражданской войны, достиг численности в 40 постоянных сотрудников — среди них были историки, литературоведы, библиографы и стенографистки270. В первые месяцы существования комиссии ее основное внимание было направлено на историю обороны Москвы. После создания филиалов в других городах сотрудники начали собирать также материалы и с других мест сражений: Ленинград, Тула, Одесса, Севастополь. В декабре 1942 года в этот список добавился Сталинград. По каждому городу планировалось издание отдельной хроники. Кроме того, Минц предусмотрел публикацию еще двух серий: во-первых, он хотел написать истории об армиях и дивизиях РККА. Отправной точкой для этого должны были стать части, которые за особые боевые заслуги получили желанное звание гвардейских: «Надо во что бы то ни стало добиться того, чтобы все гвардейские части и каждая дивизия имела записанную боевую историю. Это является большим и важным делом сегодняшнего дня, так как история воинского соединения и части — прекрасный материал для воспитания бойцов, для передачи опыта, знаний, боевых традиций. Это поможет составлению большой истории Великой Отечественной войны в будущем, после победы»271. Минц принял это решение уже в марте 1942 года, больше чем за полгода до того, как советское руководство начало заботиться о поддержании воинских традиций в Красной армии. Гвардейцы выполняли примерно ту же функцию, что рабочие-ударники в «Истории заводов» Горького: они должны были показать остальным бойцам (как у Горького, в случае новых рабочих, недавно покинувших деревни), как становиться героями. Еще более отчетливо горьковская героическая модель проявилась во второй запланированной Минцем серии публикаций. Он хотел издать «Энциклопедию Героев Советского 270 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. 14. Д. 23. Л. 16, 213. Минц не последовал призыву к эвакуации в октябре 1941 тогда. Возможно, здесь сыграл роль его боевой опыт Гражданской войны. 271 Там же. Д. 7. Л. 23-24; см. также: Курносов А.А. Воспоминания-интервью в фонде комиссии по истории Великой Отечественной войны Академии наук СССР (Организация и методика собирания) // Археографический ежегодник за 1973 г. М., 1974. С. 122. 127
ВВЕДЕНИЕ Союза» — сборник составленных на основе интервью и других документов кратких биографий каждого советского солдата, награжденного Золотой Звездой Героя. Здесь опять же замысел был в том, чтобы с помощью документальной работы показать примеры солдатского героизма и побудить читателей подражать этим героям. В число основных тем, которыми предстояло заниматься комиссии, входили также партизанское движение, военная экономика, участие в войне советских женщин и представителей нерусских национальностей, немецкая оккупация и ее последствия. Темой оккупации Минц занялся непосредственно после создания исторической комиссии. В составе делегации ученых и инженеров он 26 декабря 1941 года отправился в Ясную Поляну — имение Льва Толстого под Тулой, которое на некоторое время было захвачено немцами272. Делегация должна была провести инвентаризацию ущерба, нанесенного оккупантами этому музейному комплексу. В Ясной Поляне Минц и его сотрудники разговоривали в присутствии стенографистки с сотрудниками музея, а также с крестьянами из соседнего колхоза, которые непосредственно испытали на себе присутствие немцев. Возникшая в результате этой поездки публикация (о ней еще будет идти речь ниже) дала важный импульс для образования Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР в ноябре 1942 года. Свидетельства, собранные этой комиссией, вошли в состав советского обвинения на Нюрнбергском процессе273. Минц действовал практически без официального мандата, что было нетипично для сталинских времен. Уже вскоре после создания Комиссии по истории обороны Москвы он фактически преобразовал ее в Комиссию по истории Великой Отечественной войны. Под этим названием он представлял свой расширенный проект и боролся за его реализацию, но все же не сумел получить одобрение высшего партийного 272 Минц И.И. Из памяти выплыли воспоминания. С. 49. 273 Там же. С. 49. 128
ИСТОРИКИ АВАНГАРДА Профессор И.И. Минц читает лекцию командирам Красной армии. Можайское направление, 16 февраля 1942 г. руководства — ас ним были связаны перспективы получения ресурсов и авторитета274. Следует отметить, что проекты Горького в 1930-х годах были созданы постановлениями ЦК и, таким образом, находились под опекой партии275. В своем дневнике Минц ругал инертную бюрократию и сетовал на недостаточную поддержку со стороны Академии наук276. Однако его жалобы и неопределенный статус комиссии показывают, помимо всего прочего, в какой огромной мере Минц лично руководил этим проектом и как много зависело от инициативы этого человека, который номинально был лишь заместителем председателя комиссии. По сообщениям одного из сотрудников, в годы войны Минц несчетное количество раз выезжал на фронт и сделал около тысячи докладов, выступая 274 Хотя в феврале 1943 года Академия наук зарегистрировала новый статус Комиссии, партийное руководство не одобрило инициативы даже после запроса, направленного Александровым Щербакову (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Ед. хр. 204. Л. 2). 275 Clark К. The «History of the Factories». P. 251. f 1. 276 Минц И.И. Из памяти выплыли воспоминания. С. 52 и сл. 129
ВВЕДЕНИЕ перед солдатами и политработниками. Он всегда производил большое впечатление на слушателей своей энергией и неустанной активностью277. Позиция Минца особенно заметна в понимании источников, которое было положено в основу работы группы. Он постоянно напоминал своим сотрудникам о том, что они должны были обращать свое внимание на такие документы и материалы, которые, как правило, не попадали в архивы, и заниматься сбором «фронтовых, армейских и дивизионных газет, брошюр, листовок, материалов из политсведений и донесений, фотографий, зарисовок, кинолент, а также личных свидетельств — писем, дневников, устных рассказов»278. Собирать следовало документы не только о боевых действиях, но и об участии в войне гражданских лиц. Минц мечтал об histoire totaley которая показала бы всю войну целиком, с участием всех людей и с использованием разнообразных носителей информации. Это снова вызывает в памяти документалистский дух крупных проектов Горького279. В ходе своей работы комиссия постепенно стала уделять главное внимание интервью со свидетелями и участниками событий, хотя сначала этот вид источников рассматривался лишь как один среди многих других280. Такое изменение статуса интервью было связано не в последнюю очередь с той положительной реакцией, которую они встречали у опрашиваемых: солдаты и партизаны выстраивались в очередь, чтобы их опросили. Они считали, как выразился один из них, что «заслужили внимание и место в истории Отечественной войны»281. Поскольку в работе участвовало множество сотрудников и учреждений, Минц дал поручение составить письменную инструкцию для проведения бесед 277 Шелюбский А.П. Большевик, воин, ученый. С. 167-170. Художник-баталист А.И. Ермолаев зарисовал выступление Минца перед командирами Красной армии в январе 1942 года. См.: Москва прифронтовая. М., 1995. С. 404. 278 Минц И.И. Документы Великой Отечественной войны, их собирание и хранение // 80 лет на службе науки и культуры нашей Родины. М., 1943. С. 134-150. 279 Некоторые из источников, названных Минцем, можно, наряду со стенограммами интервью, найти в архивном фонде комиссии, хранящемся в Отделении российской истории Архива Академии наук (НА ИРИ РАН. Ф. 2). 280 Там же. Разд. 14. Д. 22. Л. 45. 281 Курносов А.А. Воспоминания-интервью. С. 121. 130
ИСТОРИКИ АВАНГАРДА с военными: «Необходимо записать живые рассказы отдельных командиров, политработников, бойцов об отдельных боевых эпизодах, целых периодах жизни, встречах, мыслях, чувствах и т.д.» Инструкция рекомендовала интервьюировать сначала командира и начальника штаба части: они, смотревшие на события сверху, могли дать историкам ориентацию, полезную при последующем опросе отдельных «особо отличившихся героев, бойцов, командиров и политработников». Каждую беседу следовало вести с целью «добиться возможно более полного и правдивого освещения фактов и событий с уточнением хронологических дат, названий мест». Каждое интервью должно было содержать также «основные данные о каждом рассказчике: краткие данные с указанием даты и места рождения, имени, отчества, домашнего адреса, партийности и работы до войны. В отдельных случаях (в случае особого интереса) — биографию записать подробно. Данную работу производить лучше всего с помощью стенографирования, а в случае отсутствия стенографистки — краткой записи от руки. Если позволит обстановка, следует запись прочитать рассказчику и подписаться ему. Надо указать, кто, когда и где произвел запись». Постоянно упоминаемой центральной мыслью инструкции было внимание к «живому человеку»: требовалось показать «его мысли, чувства, переживания, а в связи с этим его роль и место в бою». Один пункт в инструкции подчеркивал необходимость «собрать записи и заметки отдельных товарищей на любую “вольную” тему, относящуюся к истории части (боевой эпизод, рассказ о какой-либо встрече, о противнике, о боевом друге и т.д.)». Минц неоднократно указывал на то, что участникам событий «надо дать выговориться», что для науки имеют ценность личные переживания, размышления, наблюдения опрашиваемых и поэтому они могут рассказать все, что сочтут нужным282. Наряду с фиксацией голосов участников войны инструкция отмечала также важность памяти о павших солдатах: «Особое внимание уделить сохранению памяти погибших героев. Отдельно и особо записать рассказы о погибших их боевых друзьях, подчиненных, командиров, свидетелей их подвигов и гибели, стараясь наиболее полно сохранить их славный 282 Курносов А.А. Воспоминания-интервью. С. 125, 132. 131
ВВЕДЕНИЕ образ»283. Для коммуниста Минца само собой разумелось, что партийно-политическая работа будет отражаться в материалах, собираемых комиссией, однако он призывал «не отрывать партийно-политическую работу части от общего изложения. Показать ее в действии, в бою, органически связанной со всей боевой работой части». Завершалась инструкция следующими тремя пунктами: «10. Не замазывать трудности и недостатки. Не лакировать действительность. Помнить указание товарища Сталина, что “только в борьбе с трудностями куются настоящие кадры”. 11. Показать быт своей части (ее жизнь, досуг, связь с тылом, переписку, горе и радости). 12. Во всем изложении соблюдать строгую историческую правдивость. Тщательно проверять перекрестным допросом людей и документами все события, все даты, имена и факты»284. КОМИССИЯ В СТАЛИНГРАДЕ Снабженные этой самой общей инструкцией, четыре сотрудника комиссии — историки Эсфирь Генкина, Петр Белецкий, Абрам Белкин и стенографистка Александра Шамшина — отправились в Сталинград. Они пробыли в осажденном городе почти две недели и, как можно заключить по количеству и объему полученных стенограмм бесед, работали непрерывно. 9 января 1943 года, за день до начала решающего наступления советских войск, они уехали, а затем вернулись в феврале 1943 года в расширенном составе еще на три недели. За период с января по март 1943 года они записали 130 интервью с военнослужащими тринадцати стрелковых дивизий, одной авиационной дивизии, одной моторизованной бригады и одного механизированного корпуса. Они говорили со штабными офицерами различных армий, с представителями местных партийных органов, с рабочими и инженерами двух сталинградских заводов. В числе первых проинтервьюированных ими 283 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. XIV. Д. 7. Л. 34-41. Без даты. 284 Там же. 132
КОМИССИЯ В СТАЛИНГРАДЕ людей были командармы Василий Чуйков (62-я армия) и Михаил Шумилов (64-я армия). Большинство опрошенных военнослужащих принадлежали к старшему (12 армейских штабных офицеров, 12 командиров дивизий, 25 штабных офицеров дивизионного или бригадного уровня) и среднему командному составу (33 командира и офицера полкового, батальонного и батарейного уровня). Были проинтервьюированы 12 сержантов и рядовых285. Историки в Сталинграде не ставили себе задачу охватывать как можно больше свидетелей: их целью было плотное изображение боевых действий с максимальным стереоскопическим эффектом. Поэтому они сосредоточили свое внимание на трех армиях (62-й, 64-й и 57-й), которые еще со времен отступления в донских степях летом 1942 года были соседями. На уровне дивизий, полков, а в нескольких случаях и рот историки брали интервью у нескольких военнослужащих одной и той же части, так что вместе эти беседы складывались в единую картину событий, изображенную с нескольких точек зрения. Главная событийная канва — ход битвы в целом, а также местные бои и другие события — повторялась из беседы в беседу, но с разными индивидуальными перспективами и акцентами286. Первые стенограммы бесед содержат наряду с голосами солдат также вопросы и реплики интервьюеров. Однако в дальнейшем они были вымараны, чтобы интервью обрели характер связного рассказа287. Но вопросы можно реконструировать на основе повторяющейся во многих интервью последовательности рассказа. Иногда опрашиваемые начинали свою мысль с вопроса и, очевидно, повторяли обращенные к ним слова историков. Интервью со знаменитыми людьми — известными командирами или солдатами, награжденными орденами, — начинались, как правило, с просьбы рассказать свою биографию: детство, образование, этапы трудовой биографии, путь, приведший человека на 285 Эти цифры относятся только к интервью, проведенным в Сталинграде в январе- марте 1943 года. В последующие месяцы и на других фронтах были опрошены еще многие свидетели Сталинградской битвы. 286 Курносов АЛ. Воспоминания-интервью. С. 126. 287 Васневская Е.В. Воспоминания-интервью о битве под Москвой // Археографический ежегодник за 1983 г. М., 1985. С. 272. 133
ВВЕДЕНИЕ войну и в коммунистическую партию (большинство командиров были членами партии с многолетним стажем; солдаты, как правило гораздо более молодые, вступали в партию только на войне). Затем следовало подробное описание выполненных заданий и роли военнослужащего в Сталинградской битве. Историки спрашивали о «самом памятном периоде» жизни или (как в беседе с полковником Н.Ф. Батюком288 и с подполковником А.П. Колесником) военных лет. Порой любопытство их оставалось неутоленным: «Трудно остановиться на характерной детали и на каких-то особенностях боя, когда они все сплошь превращались в дни бомбежек, и каждый день полк был под огнем авиации» (комполка Генрих Фугенфиров). Они хотели знать, когда бои за город были самыми ожесточенными и чем Сталинградская битва отличалась от других (беседы с подполковником Алексеем Смирновым, комполка Фугенфировым). Многие вопросы касались формирования частей и их подготовки к бою, хода боев и поведения после боя: «Какие трудности возникли в процессе формирования полка?» (батальонный комиссар Степанов). «Как практически осуществлялась ликвидация танкобоязни?» (подполковник Афанасий Свирин). «Как мы работали в области снайперского движения?» (капитан Ольховкин). «Какое значение имела переправа?» (капитан Семен Рывкин). «Чем занимался саперный батальон во время боевых действий?» (подполковник Алексей Колесник). «Что мы делали после наступательных боев?» (полковник Смоляное). «Что мы сейчас делаем?» (лейтенант Айзенберг). Почти в каждом интервью был вопрос о бойцах, отличившихся в бою. («Кто отличился в этих боях, точно не помню. Некоторые были убиты, некоторые ранены» — сержант Митрофан Карпушин.) Политработников спрашивали о методах и эффективности политической работы в войсках: «Как мы проводили партийно-политическую работу?» (дивизионный комиссар Александр Левыкин). «Вы спрашивали об отношении бойцов к нашим мероприятиям? [...] Кто шел к нам в партию, что это за люди? (полковник Смолянов). «Как вели себя коммунисты [в бою]?» 288 Николай Филиппович Батюк (1905-1943) — командующий 284-й стрелковой дивизией, которая вела бой за Мамаев курган. 134
КОМИССИЯ В СТАЛИНГРАДЕ (секретарь дивизионной парторганизации Александр Кошкарёв). Историки хотели узнать о слабых сторонах Красной армии, в которой были проблемы с дисциплиной, с разведкой, с тактическим взаимодействием частей. Они спрашивали командиров об их «собственных просчетах» (генерал Чуйков). В конце разговора часто звучал вопрос о производстве в очередные звания, достижениях или о наградах («В общей сложности я убил 11 немцев и уничтожил один пулемет» — красноармеец Алексей Павлов.)289 Некоторые красноармейцы говорили в ситуации интервью очень охотно, другие же были сдержаннее. Отчасти это было связано с языковыми проблемами: «Мог бы я может рассказать и больше, но я плохо владею русским языком, да и рассказывать как-то о себе неудобно», — сказал один краснофлотец-латыш290. Язык некоторых участников интервью украшал крестьянский колорит, особенно у нескольких командиров, которые могли позволить себе говорить свободнее. Большинство солдат высказывались сжато и по-деловому. Самые короткие из застенографированных и затем перепечатанных интервью умещаются на двух-трех страницах; длина большей части стенограмм составляет от 8 до 15 страниц, в некоторых случаях она достигает 20 или даже 30 страниц. Одни опрошенные говорили только о периоде боев под Сталинградом, другие рассказывали более пространно — о своем происхождении, о том, как они попали на войну. Это разнообразие отвечало пожеланиям историков, потому что от них требовалось показывать «живого человека», не стричь всех под одну гребенку291. Сталинградская рабочая группа исторической комиссии проделала основательную работу: она провела гораздо больше интервью, чем группы, ездившие на другие участки фронта. Комиссия в целом за годы войны провела более 5 тыс. интервью с военнослужащими, партизанами и гражданскими лицами; в стенограммах и записях рассказов отражен 289 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 4. Л. 1-2 (Батюк); Разд. I. Оп. 71. Д. 11 (Павлов); о Фугснфировс, Кошкарёве и Рывкине см. с. 229-230. 290 Интервью с мичманом Арнольдом Крастыньшем, старшиной канонерской лодки «Чапаев» (Там же. Разд. I. Оп. 80. Д. 3). 291 Курносов А.А. Воспоминания-интервью. С. 125, 132. 135
ВВЕДЕНИЕ широкий спектр тем — события на фронтах и в тылу, равно как и на территориях, занятых противником292. В военной истории и истории культуры этот массив документов представляет собой уникальное явление. Это видно при его сравнении с другим, похожим по замыслу, проектом в области устной истории, который был осуществлен во время Второй мировой войны в армии США. Официальный историк американской армии подполковник Сэмюэль Маршалл разработал технику «интервью после боя». На двух театрах военных действий — на Тихом океане, а затем во Франции и Германии — Маршалл с коллективом сотрудников через несколько часов после окончания боев проводил групповые беседы с их участниками и подробно расспрашивал о том, как выглядели события с их точки зрения, об их опыте293. В общей сложности, по словам Маршалла, он проинтервьюировал 400 рот численностью по 125 человек каждая. Однако он не рассматривал себя как историка, занятого созданием документальной базы исследований: с помощью знания и идей, полученных из разговоров с солдатами, он хотел укрепить боевую мощь армии. Интервью привели его к выводу, что большую часть солдат — он говорил о 75-85% — в бою охватывал такой страх, что они не использовали свое оружие294. Маршалл рекомендовал с помощью усиленной муштры добиваться от солдат, чтобы они преодолевали свой инстинктивный страх перед человекоубийством. Исследования его пользовались значительным влиянием, благодаря им боевая подготовка в армии усилилась и использование оружия американскими солдатами в последующих войнах стало более активным. Однако со стороны специалистов в адрес Маршалла было высказано немало критических замечаний. Военный историк Роджер Спиллер считает указанное Маршаллом количество собеседников сильно завышенным; он полагает, что Маршалл просто выдумал свои точные 292 Курносов насчитал 4930 застенографированных интервью, проведенных в 1942— 1944 годы. В это число не входят записи бесед, относящиеся к 1945 году {Курносов А. А. Воспоминания-интервью. С. 131; см. также: 200 лет АН СССР: Справочная книга. М.; Л., 1945. С. 252). 293 Marshall S.L.A. Island Victory. N.Y., 1944. 294 Marshall S.L.A. Men Against Fire: The Problem of Battle Command in Future War. Washington, 1947. 136
СТЕНОГРАММЫ И ЗАПИСИ РАССКАЗОВ данные об «огневом коэффициенте» (ratio of fire). Спиллер и другие указывают на тот факт, что Маршалл получил журналистское образование и только в армии был «произведен» в историки295. Поэтому во время «интервью после боя» он не поручал своим сотрудникам стенографирование, а делал записи в журналистской манере, на основе которых он потом давал «точные описания» боевых действий роты или взвода. Эти методы контрастируют с той тщательностью, с которой советские профессиональные историки стенографировали и архивировали интервью. Сравнение между Маршаллом и Минцем показывает не только разницу между плохой журналистикой и научной добросовестностью и педантичностью; оно демонстрирует, прежде всего, огромный пафос всемирно-исторической значимости, который одухотворял советских историков в их работе, а также их веру в закономерность исторических процессов и их убежденность в том, что эти законы приведут СССР к победе. Не случайно комиссия Минца фиксировала рассказы от первого лица: в духе Горького историки хотели таким образом сформировать у интервьюируемых солдат осознание самих себя действующими лицами на всемирно-исторической сцене. Это субъективное сознание должно было заставить людей расти над собой и таким образом способствовать объективному ходу истории. СТЕНОГРАММЫ И ЗАПИСИ РАССКАЗОВ На фоне огромной исследовательской работы, проделанной комиссией, поражает то, как мало было ею опубликовано. До сегодняшнего дня практически ни одна из многих тысяч стенограмм не издана. Немногочисленные публикации комиссии, вышедшие еще во время войны, описывали события преимущественно в общем плане, зафиксированная 295 SpillerRJ S.L.A. Marshall and the Ratio of Fire // RUSI Journal: Royal United Services Institute for Defence Studies. Vol. 133. № 4 (August 1988). R 63-71; Halloran R. Historians Pivotal Assertion On Warfare Assailed as False // New York Times. 19.02.1989. В исследовании, выполненном по заказу Центра военной истории Армии США, техника интервьюирования, использовавшаяся Маршаллом, по-прежнему характеризуется как передовая: Everett S.E. Oral History Techniques and Procedures. Washington, D.C., 1992. 137
ВВЕДЕНИЕ в стенограммах человеческая речь в них не использовалась. Отчасти такая скупость публикаций была связана с позицией самого Минца, который был убежден в том, что, пока война не кончилась, безусловный приоритет следовало отдавать сбору документов и проведению интервью со свидетелями событий. Кроме того, оказалось трудно привести задокументированные свидетельства в соответствие с героическими представлениями историков о войне. В силу этой же причины было сравнительно мало опубликовано и по результатам прежних проектов Горького: лишь очень немногие из проинтервьюированных рабочих говорили в предписанных героических категориях. Их рассказы либо приходилось редактировать, либо они исчезали в архивах. Так было и в комиссии Минца: в дискуссиях Друг с другом сотрудники спорили о том, надо ли выдвигать на передний план всего человека или только его героические поступки. Ответ на этот вопрос был, естественно, предрешен. Содержание публикаций определяли в конечном счете не сотрудники комиссии, а идеологи коммунистической партии в лице могущественного цензурного органа — Главлита. Влияние Главлита можно проследить на примере первого крупного публикационного проекта комиссии Минца, который был посвящен тому, как обошлись немецкие оккупанты с Ясной Поляной. Имение, превращенное советским правительством в Музей Толстого, в течение шести недель с 30 октября по 14 декабря 1941 года было в руках немцев. Как уже было сказано выше, Минц в составе комиссии Академии наук 26 декабря 1941 года отправился в Ясную Поляну, чтобы составить заключение об ущербе, причиненном оккупантами. Он провел беседы с сотрудниками музея и крестьянами соседнего колхоза. Представленный комиссией отчет вошел в опубликованное наркомом иностранных дел Вячеславом Молотовым296 заявление советского правительства от 6 января 1942 года, которое подводило первые итоги немецких «зверств» на занятых ими территориях. Молотов заявил: «Этот прославленный 296 Вячеслав Михайлович Молотов (настоящая фамилия Скрябин) (1890-1986) — советский политический деятель и дипломат. В 1930-1941 годах — председатель Совета народных комиссаров СССР, в 1939-1949 и 1953-1956 годах — народный комиссар и министр иностранных дел СССР. 138
СТЕНОГРАММЫ И ЗАПИСИ РАССКАЗОВ памятник русской культуры, очищенный от оккупантов частями Красной армии 14 декабря, нацистские вандалы разгромили, изгадили и, наконец, подожгли». После того как Йозеф Геббельс категорически отверг публично выдвинутые Молотовым обвинения297, Г.Ф. Александров поручил Минцу подготовить ответ. Минц предложил опубликовать книгу с документами по Ясной Поляне. Сталин одобрил эту идею298. Но когда Минц представил подготовленный к печати том в государственное цензурное ведомство, Главлит забил тревогу. Ответственная сотрудница была в особенности возмущена дневником сотрудницы музея Марии Щеголевой, который занимал значительную часть книги. Ссылаясь на слова Молотова о грабителях, поджигателях и вандалах, цензорша с негодованием отмечала, что осквернение Ясной Поляны немцами не находит в дневнике Щеголевой адекватного отражения: ...а она рассказывает обо всем этом спокойно в сугубо обывательских тонах». В интонации автора отсутствовало обязательное для советского гражданина возмущение по поводу преступлений фашистов299. Сразу вслед за этим цензор подверг критике членов редакционной коллегии, которые «совершенно безответственно отнеслись к составлению сборника»: «Они даже не потрудились отделить все, что есть ценное в дневнике Щеголевой, от материала явно негодного, что в результате не только 297 «Бесстыжая нота» Молотова, писал Геббельс 8 января 1942 года, — «типично еврейская» попытка приписать немцам «зверства», совершенные «большевиками» в отношении собственного народа. Днем позже он отметил, что «у большевиков столько на их совести по части зверств, что своими сообщениями о зверствах они уже никого заинтересовать не могут» (Die Tagebiicher von Joseph Goebbels. Teil 2: Diktate 1941-1945. Bd. 3: Januar-Marz 1942 / Hg. von Frohlich E. Miinchen, 1995. S. 70-71,79). 298 Минц И.И. Из памяти выплыли воспоминания. С. 52, 54. 299 Щеголева была внимательным наблюдателем. В дневнике она комментировала отвратительный антисемитизм захватчиков и высокомерие, с которым они отзывались обо всем русском и советском. За шесть недель, что немцы провели в Ясной Поляне, они превратили святое для Щеголевой место в «авгиевы конюшни»; балконы толстовского дома были покрыты человеческими испражнениями. Сотрудница музея описывала свою бессильную ярость против «вандалов». Пожар, который немцы устроили при отступлении, едва удалось погасить. (Дневник публиковался с продолжением в «Комсомольской правде» с 18 по 24 декабря 1941 года. Копия его находится в НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. VI. Оп. 4. Д. 2.) 139
ВВЕДЕНИЕ не способствует усилению ненависти к фашистским поработителям, а наоборот, ослабляет ее»300. Согласно точке зрения этой сотрудницы Главлита, политический долг редакторов состоял в том, чтобы вторгаться в рассказы свидетелей, упорядочивать их, подчеркивать идеологически «правильные» оценки и затушевывать «неправильные» наблюдения. Сборник был отвергнут. Когда он вышел в переделанной форме, дневника Щеголевой в нем уже не было. Что касается Сталинграда, комиссия опубликовала в 1943 году очерк Эсфири Генкиной о «героическом Сталинграде» и — в виде отдельной брошюры — интервью со снайпером Василием Зайцевым301. Краткое исследование Генкиной, в котором Сталинградская битва возведена в ранг решающего сражения всей мировой войны, описывает, как элитная армия Гитлера разбилась о героический дух защитников Сталинграда. Подчеркивается политическая мобилизация и воспитательная работа, которые вели людей вперед и вообще давали им представление о том, что такое героизм и трусость; меры принуждения, такие как Приказ № 227, в работе Генкиной тоже не упоминаются ни словом. Вместо этого защитники Сталинграда предстают одномерными героями, которые глубоко усвоили коммунистические убеждения и, не пригибаясь, бросаются в бой с превосходящими силами немцев. Лишь в нескольких случаях Генкина приводит цитаты из проведенных ею же самой сталинградских интервью, причем всегда только с одной целью — подчеркнуть сверхчеловеческие подвиги образцовых красноармейцев. Перед нами своеобразное заклинание, призванное обеспечить единство красноармейцев и их полководца, а кончается она одой Сталину: «Слава Сталинграда — это слава вождя, полководца Красной армии. Да здравствует Сталин, да здравствует победа»302. О том, как была отредактирована беседа с Зайцевым, можно судить, сравнив тексты стенограммы интервью и его опубликованной версии. Публикаторы убрали из него все высказывания, в которых Зайцев не представал героем, и поменяли местами части его рассказа таким 300 Советская пропаганда в годы Великой Отечественной войны. С. 204 и сл. 301 Генкина Э. Героический Сталинград. М., 1943; Зайцев В.Г. Рассказ снайпера. М., 1943. 302 Генкина Э. Героический Сталинград. С. 76. 140
ОТБОР ИСТОЧНИКОВ И ПРИНЦИПЫ ИЗДАНИЯ образом, что его кульминационной точкой стала клятва верности коммунистической партии. Возможно, эти упорядочивающие вмешательства в текст были не предписаны Главлитом, а произведены самими редакторами: в них видна традиция процветавшего в Советской России революционного документализма. Нельзя забывать, что Минц и его группа рассматривали свои публикации помимо всего прочего как вклад в победу. В целях мобилизации читателей историки хотели «оперативно» вмешиваться в сырой материал бесед и с помощью препарированных интервью преподносить публике экстракт советского боевого духа. Но, с другой стороны, они рассматривали себя как добросовестных ученых. Они взялись за дело с ясными и впечатляющими даже по сегодняшним меркам методами опроса очевидцев и продемонстрировали большое уважение к историческим свидетельствам и документам. Это подтверждает каждое интервью, а также огромный архив, который собрала комиссия за четыре года своего существования и который ее члены заботливо сохраняли после ее роспуска. В конечном счете именно благодаря их научному этосу стенограммы сталинградских бесед сохранились и теперь, с семидесятилетней задержкой, могут быть представлены вниманию читателей. ОТБОР ИСТОЧНИКОВ И ПРИНЦИПЫ ИЗДАНИЯ Общий объем стенограмм, которые историческая комиссия Исаака Минца составила по результатам бесед с 215 свидетелями Сталинградской битвы, — несколько тысяч машинописных страниц. Они в настоящем издании приводятся в виде выдержек303. Выбранные интервью и их фрагменты расположены так, что они, с одной стороны, отражают ход битвы в пространственном и временном отношении и как коллективный опыт множества участников, а с другой — акцентируют 303 Планируется более полное издание в форме электронной книги, в которой транскрипты интервью будут приведены целиком и дословно. 141
ВВЕДЕНИЕ индивидуальное разнообразие свидетелей, их функций, точек зрения и форм выражения. Одна из особенностей метода интервьюирования, избранного московскими историками, состояла в том, что они опрашивали по несколько представителей одной и той же дивизии, полка или завода. Таким образом они создали значительное количество стенограмм, которые в совокупности освещали то или иное локальное событие очень полно и подробно. Однако эта объемная картина не возникает, если читать интервью одно за другим. Поэтому для данного издания был выбран такой способ подачи материала, который позволяет увидеть общее пространство опыта свидетелей и демонстрирует точки соприкосновения, соответствия и противоречия между разными интервью. Метод этот заключается в соединении индивидуальных высказываний в коллективные линии разговора, которые упорядочены хронологически и пространственно. Так, например, сталинградский поход 308-й стрелковой дивизии показан с точки зрения командиров и рядовых красноармейцев как единое событие, в которое каждый участник вносит свой индивидуальный вклад. При описании особо значимых боев, таких как бои 18 сентября 1942 года, когда дивизия с большими потерями штурмовала важную высоту, рассказ уплотняется, так как каждый из опрошенных вспоминает этот интенсивный момент битвы. Рассказы представителей городских властей Сталинграда, партийных работников, инженеров, военных и работницы кухни со всем богатством оттенков отражают судьбу города и его населения с июля 1942 года, когда были начаты поспешные работы по укреплению «фронтового города», по весну 1943 года, когда вернувшиеся из эвакуации инженеры планировали восстановление разрушенных предприятий. Этот узел бесед обнаруживает интересные напряжения в отношениях между гражданскими функционерами и военными, возлагавшими друг на друга ответственность за недостатки в обороне города и эвакуации населения. Хотя людей опрашивали поодиночке и в некоторых случаях интервью в одной и той же части проводились с разрывом в несколько месяцев, объединение их в один рассказ благодаря единству времени, места и действия производит впечатление единого и непротиворечивого 142
ОТБОР ИСТОЧНИКОВ И ПРИНЦИПЫ ИЗДАНИЯ повествования. Уплотненные в разноголосое повествование события, мысли и чувства не только читаются с большим интересом, но и выглядят убедительно — именно потому, что сменяющие друг друга собеседники подтверждают и дополняют рассказы друг друга. Идею такого монтажа подсказал автору фильм Акиры Куросавы «Расёмон». В нем приведены показания четырех человек, замешанных в одном преступлении. Каждый из них оправдывает себя перед судом и предлагает собственную версию развития событий, которая противоречит версиям других свидетелей. Техника повествовательного монтажа использована Куросавой для того, чтобы продемонстрировать ненадежность субъективных высказываний, которые, как показывает режиссер, мотивированы прежде всего личными интересами304. Разница между фильмом «Расёмон» и сталинградскими интервью в том, что последние зачастую поражают сходством в малейших деталях. Они не только содержат одинаковые представления о героизме, страхе и самореализации, но и совпадают в описании боевых действий и поведения людей в условиях войны. Эти соответствия, с одной стороны, свидетельствуют о том, что описанные события действительно произошли, а не были задним числом выдуманы советскими органами пропаганды. С другой стороны, они подчеркивают смысловое наполнение тех речевых формул, которые многократно встречаются в интервью. После прочтения сталинградских стенограмм уже невозможно утверждать, что публичные выступления красноармейцев состояли исключительно из клише советского режима, не имевших ничего общего с реальностью войны и речью ее участников. Скорее можно сказать, что мы видим использовавшийся многими военнослужащими единый язык с совпадающими понятиями и горизонтами опыта. Кроме того, видно, как энергично политработники Красной армии прививали бойцам специфически советские способы говорить о самих себе и о противнике. Таким образом, задокументированный в интервью язык зачастую одновременно представляет собой 304 Такое несовпадение культурные антропологи и философы называют «эффектом Расёмона»: Heider K.G. The Rashomon Effect: When Ethnographers Disagree // American Anthropologist. New Series. Vol. 90. № 1 (March 1988). P. 73-81; Harris M. Cultural Materialism: The Struggle for a Science of Culture. N.Y., 1979. P. 315-324. 143
ВВЕДЕНИЕ и описание боев за Сталинград, и свидетельство идеологической обработки говорящих. После таких коллективных рассказов (составленных из отдельных фрагментов), в третьей части книги, представлены девять индивидуальных интервью, которые приведены по возможности целиком и показывают собранный исторической комиссией материал в его оригинальной форме305. Отобранные автором военнослужащие различались как чином (от командарма до рядового красноармейца), так и красноречием. Источники расположены в соответствии с военной иерархией в нисходящем порядке по званию. Их ряд начинается с пространных, пронизанных нескрываемым самоуважением автобиографий генералов Чуйкова и Родимцева. Есть в этом ряду и подробнейший рапорт штабного офицера Аксёнова, и выдержанный в разговорном тоне рассказ снайпера и Героя Советского Союза Зайцева, уже ставшего на момент беседы легендой, и бесхитростное сообщение рядового красноармейца Александра Пархоменко. С женщинами, которые служили на Сталинградском фронте преимущественно медсестрами, прачками и телефонистками, сотрудники исторической комиссии провели всего несколько бесед. От имени их всех выступает санитарка Вера Гурова. Разговор с ней следует сразу за интервью с генералом Родимцевым, в чьей дивизии она служила. На последнем месте стоит сообщение капитана Зайончковского, который занимался пропагандой в войсках противника. Его рассказ особенно интересен тем, что показывает, как советская сторона в Сталинграде воспринимала немцев. В четвертой части книги внимание переносится на немецкую сторону. В ней представлены протоколы нескольких первых опросов пленных немецких офицеров, которые были проведены по поручению капитана Зайончковского в феврале 1943 года. Затем представлен один немецкий дневник, который велся в окружении. Оба источника взяты из архива комиссии. Для лучшего понимания каждому документу, каждой групповой беседе и каждому индивидуальному интервью предпослано введение. Дополнительные пояснения читатель найдет в примечаниях. 305 В некоторых случаях тексты частично сокращались из-за большого объема: интервью с Чуйковым, Родимцевым и Аксёновым насчитывают до 10 тыс. слов. 144
ОТБОР ИСТОЧНИКОВ И ПРИНЦИПЫ ИЗДАНИЯ В последней части описывается судьба исторической комиссии Исаака Минца после окончания войны и объясняется, почему ее документы до сегодняшнего дня остаются невостребованными. Стенограммы воспроизводятся со всеми свойственными им стилистическими особенностями; исправлены только явные опечатки. В круглых скобках даны примечания сотрудников комиссии, в прямоугольных — примечания публикаторов и сделанные ими сокращения. При чтении немецких имен в документах нужно иметь в виду, что если они не были вписаны в стенограмму от руки латинскими буквами, то приходилось транскрибировать их обратно с русского на немецкий язык, и при этом не всегда удавалось их надежно реконструировать. Так, например, если в русском тексте солдат назван Гейнц Хюнель, то в немецком переводе он назван Heinz Hiihnel, хотя фамилия его могла быть и Hiinel. Наряду со стенограммами интервью в книгу помещены советские фотографии, листовки и плакаты, связанные со Сталинградской битвой. Они не только иллюстрируют события. В них точно так же, как в беседах историков с красноармейцами, с одной стороны, репрезентировалось пережитое людьми на войне, а с другой — осуществлялась идеологическая обработка: многие из этих визуальных документов можно рассматривать не только в качестве изображений происходящего, но и в качестве визуальных интервенций, целенаправленных попыток художников включить самих себя и зрителей в ход войны, мобилизовать на более активное участие в ней. С оговорками это можно отнести даже к малоформатным солдатским портретам, созданным другими красноармейцами или фронтовыми фотографами. Они передают облик говорящего очевидца, но в то же время они — выражение гордости солдат, осознания ими того факта, что они исполняют свою собственную роль в народной войне.
2. СОЛДАТСКИЙ ХОР
Бойцы 308-й стрелковой дивизии
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ При наступлении немцев на Сталинград заявленная цель была такова: стереть с лица земли город, собрать оставшихся в живых работоспособных жителей и вывезти их в Германию. В свою очередь Сталин приказал удержать город любой ценой и запретил эвакуацию перед приходом немцев. О том, как город готовился к обороне и был потом почти полностью разрушен, и о том, как изменялся «пульс» Сталинграда в ходе битвы, рассказывают интервью, смонтированные здесь в фиктивный разговор за круглым столом. Эти интервью были взяты в период с января 1943 по январь 1944 года. Историки беседовали с представителями городских и областных органов власти, с местными партийными работниками, с директорами предприятий и инженерами, а также с одним профессором медицинского института. Вермахт в Сталинграде действовал по той же схеме, которая лежала в основе запланированных ударов на Москву и Ленинград осенью 1941 года: перед занятием советского города его предписывалось сровнять с землей бомбардировками и артналетами. Необходимо было при всех обстоятельствах оберегать жизни немецких солдат, которым предстояло вступить в уничтоженный город1. Этим объясняется тот факт, что весь 4-й воздушный флот с его 780 бомбардировщиками и 490 истребителями был направлен на Сталинград и бомбил его почти беспрерывно 1 Для Ленинграда был выбран другой путь: его решено было блокировать и заморить голодом.
СОЛДАТСКИЙ ХОР с 23 августа по 13 сентября2. Командовал им генерал-полковник Вольфрам фон Рихтгофен, который был начальником штаба легиона «Кондор» во время Гражданской войны в Испании и при воздушном налете на Гернику впервые в истории применил бомбометание по площадям3. В апреле 1941 года Рихтгофен командовал бомбардировкой Белграда, при которой, по некоторым оценкам, погибло 17 тыс. жителей4. Он же руководил авианалетами на Севастополь летом 1942 года. Наступление на Сталинград сопровождалось самым мощным немецким воздушным ударом на всем Восточном фронте, это был «зенит карьеры Рихтгофена»5. Первые немецкие бомбардировщики бомбили Сталинград уже в октябре 1941 года; весной 1942 года случались отдельные налеты. Бомбардировки участились во второй половине июля, теперь в городе почти ежедневно звучала воздушная тревога6. С начала июля областные власти начали готовить полную эвакуацию близкой к фронту части области, включая сам Сталинград. На тракторном заводе, выпускавшем теперь танки, на электрометаллургическом заводе «Красный Октябрь» и на артиллерийском заводе «Баррикады» находились представители военно-хозяйственных ведомств из Москвы, планировавшие перенос этих предприятий на восток. В середине июля руководители Сталинградского военного округа, которые лучше, чем все прочие жители, были информированы о положении на фронте, эвакуировались вместе со своими семьями в тыл. Эти перемещения не оставались незамеченными в Сталинграде: НКВД отметил панику среди населении. Ходили слухи, что немцы стоят совсем рядом с городом7. 2 Цифры взяты из документов архива российского Министерства обороны (Павлова Т. Засекреченная трагедия. С. 166). Бивор, основываясь на германских источниках, приводит такие данные на 23 августа: 1200 самолетов, 1600 самолето-вылетов (Beevor А. Stalingrad. Р. 131, 133). 3 Brieden Н., Dettinger Н., Hirschfeld М. «Ein voller Erfolg der Luftwaffe» — Die Vernichtung Guernicas und deutsche Traditionspflege. Nordlingen, 1997, особенно S. 72. 4 Beevor A. Stalingrad. P. 93; Piekalkiewicz J. Luftkrieg 1939-1945. Miinchen, 1978. S. 138. Меньшая численность убитых (1500 чел.) указывается в: Muller R.D., Huber F. Der Bombenkrieg 1939-1945. Berlin, 2004. S. 248. 5 Павлова Т. Засекреченная трагедия. С. 167; Beevor A. Stalingrad. P. 133. 6 Павлова Т. Засекреченная трагедия. С. 154-160; Интервью с Д. Пигалёвым. 7 Павлова Т. Засекреченная трагедия. С. 137 и сл. 150
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ В ночь на 20 июля секретарю обкома Алексею Чуянову позвонили из Кремля. У аппарата был Сталин. Он приказал немедленно вернуть руководителей военного округа, всеми средствами бороться с возникшим в городе беспокойством и ни при каких обстоятельствах не сдавать Сталинград врагу. Следующим вечером Чуянов передал это указание товарищам по партии. Коммунисты, заявил он, отвечают за оборону города8. Звонок Сталина состоялся за неделю до падения Ростова и выхода Приказа № 227. По сути, этот приказ был лишь продолжением той жесткой линии, которую Сталин с самого начала проводил применительно к обороне Сталинграда. Все трудоспособные жители, не занятые на военном производстве, призывались на строительство укреплений. Они рыли рвы, окружавшие город тремя кольцами. Работа велась в сопровождении агитаторов — так, на одном из участков, где трудились 4 тыс. горожан, были задействованы 96 политруков. Разрешение покинуть город получили только те, кого нужно было эвакуировать ради военных целей: 50 тыс. раненых красноармейцев и заботящийся о них медицинский персонал, а также дети из всех городских детских домов9. Отдав приказ об эвакуации всех неработающих женщин и их детей, функционеры областных и городских органов власти гарантировали спасение собственных семей, потому что только в семьях советской элиты женщины могли позволить себе не работать. Работающим женщинам разрешалось эвакуироваться только вместе со своими предприятиями, которые пока должны были продолжать работу. К середине августа были вывезены из Сталинграда почти 8 тыс. семей городской элиты. Эти меры не афишировались, но население тем не менее их заметило. Раздраженные рабочие обращались с вопросами к коммунистическим агитаторам. Тем трудно было объяснить это и убедить людей держаться до конца. В Сталинграде до 22 августа продолжалась обычная жизнь: шла подготовка к новому учебному году, с аншлагами шли представления в театрах и кино, а городские руководители заверяли, что немцы ни за что не смогут взять город10. 8 Там же. С. 139. ’ Там же. С. 143-148. 10 Там же. С. 140-141,159, 166. 151
СОЛДАТСКИЙ ХОР Мнения о том, сколько человек погибло во время страшного воздушного налета 23 августа и ежедневных бомбардировок, не прекращавшихся до 13 сентября, расходятся. Большинство исследователей говорят о 40 тыс. погибших; эта цифра фигурирует и в документах Нюрнбергского процесса11. Историкам, приехавшим из Москвы в Сталинград в 1943 году, комендант города Владимир Демченко сообщил, что бомбы, сброшенные немецкими самолетами (а их насчитывалось 2 тыс.) в послеполуденные и вечерние часы 23 августа, унесли жизни 10 тыс. человек12. Многим из тех, кто получил ранения, не могла быть оказана помощь, так как почти весь наличный медицинский персонал был направлен на северную окраину, где в тот день прорвались немецкие танки. Советская авиация — 8-я воздушная армия, которая летом 1942 года вообще показала очень низкую эффективность, — тоже преимущественно действовала против наступавших немецких танковых частей, а не защищала с воздуха город13. Поздним вечером 23 августа в штабе генерала Ерёменко состоялась встреча армейского командования с местными партийными руководителями, представителями НКВД и директорами предприятий. Присутствовал и начальник Генерального штаба Александр Василевский. На повестке дня стоял вопрос о немедленной эвакуации сталинградских рабочих и минировании промышленных объектов. После полуночи Чуянов позвонил Сталину и уведомил его о высказанных соображениях. Как позже рассказывал Ерёменко, Сталин запретил не только эвакуацию, но и какое-либо дальнейшее обсуждение этого вопроса, обосновывая это тем, что такие мысли только подогреют пораженческие настроения14. 11 Beevor A. Stalingrad. Р. 133; Overy R.J. Russia’s War. P. 166, 351 (note 22), там же см. список литературы. Волгоградская исследовательница Татьяна Павлова считает, что эти данные сильно занижены (Павлова Т. Засекреченная трагедия. С. 186). 12 См. с. 180. 13 Павлова Т. Засекреченная трагедия. С. 202. 14 Там же. С. 211. Ни один из участников вечернего совещания 23 августа не хочет в своих воспоминаниях выступать в роли того «труса», который предложил заминировать предприятия. Ерёменко взваливает ответственность за это на Чуянова, а тот пишет, что предложение внесли представители наркоматов, а он высказывался против него (см.: Ерёменко А.И. Сталинград: записки командующего фронтом. М., 1961. С. 139; Чуянов А. С. Сталинградский дневник (1941-1943). 2-е, перераб. изд. Волгоград, 1979. С. 157). 152
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ Пожары в Сталинграде. Август 1942 г. Партийное руководство 25 августа объявило в Сталинграде осадное положение и стало принимать беспощадные меры против мародеров, орудующих в горящем городе. Усилена была и агитационная работа. Областной комитет партии в последние дни августа напечатал миллион листовок. Повсюду в городе на стендах или на стенах домов были размещены лозунги: «Отстоим родной город!» и «Ни шагу назад!»15. Многие люди, в панике стремившиеся вон из города, были задержаны у переправ, контролируемых НКВД. Когда наконец началась эвакуация, преимущество имели технические специалисты и рабочие сгоревших предприятий. Массовая эвакуация населения была начата только 29 августа, однако в первую очередь по-прежнему вывозили рабочих. В некоторых случаях им приходилось оставлять в Сталинграде своих близких из-за недостатка мест на лодках и паромах16. Паромы на Волге постоянно обстреливались немцами. 27 августа пассажирские пароходы 15 Павлова Т. Засекреченная трагедия. С. 201. 16 Там же. С. 226-229. 153
СОЛДАТСКИЙ ХОР «Михаил Калинин», «Память Парижской коммуны» и «Иосиф Сталин», вывозившие гражданское население из Сталинграда вверх по течению в Саратов, попали под огонь немецкой артиллерии. Два первых парохода выдержали обстрел, а «Иосиф Сталин» был поврежден, сел на мель и подвергся дальнейшему обстрелу. Из 1200 пассажиров спасти удалось только 18617. До 14 сентября — того дня, когда немецкие войска вошли в центральную часть города и пробились к главной переправе, — из Сталинграда эвакуировались 315 тыс. человек. Согласно одной из оценок, еще столько же людей на тот момент оставались в городе18. Теперь из него бежали и Чуянов, и большинство других местных партийных начальников, и руководящий состав органов НКВД. Крупные промышленные предприятия — «Красный Октябрь», «Баррикады», тракторный завод и электростанция Сталгрэс — еще долгое время после этого продолжали свою работу. Электрометаллургический завод «Красный Октябрь», на долю которого до лета 1942 года приходилось 10% всего советского производства стали и который снабжал металлом, в частности, авиационные и танковые заводы, а наряду с этим производил ракетные пусковые установки, после объявления осадного положения переключился на изготовление пулеметных гнезд, противотанковых ежей, лопат, а также ремонт танков и ракетных установок. Металлургическое производство было прекращено только 2 октября. Через несколько дней завод был оставлен19. За его территорию с октября 1942 по начало января 1943 года шли тяжелые бои, но преимущественно она находилась в руках немцев. Артиллерийский завод «Баррикады» с начала Великой Отечественной войны производил в большом количестве противотанковые пушки и минометы. Директор покинул предприятие 25 сентября, последние техники ушли 5 октября. Накануне немцы начали штурм завода (см. рассказ В. Гроссмана «Направление главного удара»)20. 17 Павлова Т. Засекреченная трагедия. С. 225. 18 В течение сентября, а затем еще раз в октябре комендатура города предпринимала дальнейшие усилия по эвакуации населения {Павлова Т. Там же. С. 241, 260). 19 Сталинградская битва: Энциклопедия. С. 214. 20 Там же. С. 148. «Красный Октябрь» возобновил выпуск стали в июле 1943 года, работа завода «Баррикады» возобновилась осенью 1944 года. 154
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ Огромный Сталинградский тракторный завод, на котором работали 20 тыс. человек, уже в конце 1930-х годов переключился с выпуска тракторов на танки и после начала войны был самым крупным производителем танков Т-34 в СССР. 23 августа 1942 года 16-я танковая дивизия вермахта прорвалась к Волге и фронт оказался в непосредственной близости от территории завода, однако выпуск танков не прекращался до тех пор, пока 13 сентября немцы не начали штурм города. Только после этого в течение нескольких дней большая часть оставшихся в живых работников была эвакуирована с предприятия. 62-я армия оставила при себе небольшое количество рабочих, которые выполняли ремонт техники для ее танковых полков. Массированная атака немцев 14 октября, которую подробно описывает генерал Чуйков, была нацелена именно на СТЗ. Оттуда немецкие дивизии должны были ударить в южном направлении и захватить последние участки берега Волги, еще удерживавшиеся советскими войсками. В результате боев, которые и советские, и немецкие свидетели называют самыми тяжелыми боями всей Сталинградской битвы, завод к 17 октября полностью перешел в руки немцев. При этом советская 62-я армия потеряла 13 тыс. солдат, вермахт — 1500. Только 2 февраля 1943 года Красная армия снова отвоевала территорию завода21. Городская электростанция Сталгрэс находилась на самой южной оконечности города, в районе Бекетовки, в нескольких километрах от линии фронта. В относительно безопасную Бекетовку Чуянов перенес в октябре обком. Здесь же находилась и штаб-квартира 64-й армии. После вступления немцев в город 13 сентября Сталгрэс попал в зону досягаемости артиллерийского и минометного огня и обстреливался ежедневно, однако продолжал работать. Только мощная атака противника 5 ноября вывела электростанцию из строя. 12 октября Чуянов записал в своем дневнике, что главный инженер Константин Зубанов в подвале электростанции под непрерывным артиллерийским огнем сочетался браком с врачом Марией Терентьевой22. Зубанов — один из 21 Сталинградская битва: Энциклопедия. С. 374-376; WijersH. Der Kampf urn Stalingrad, die Kampfe im Industriegelande, 14. Oktober bis 19. November 1942. Brummen, 2001. S. 26. 22 Чуянов A.C. Сталинградский дневник. С. 254. 155
СОЛДАТСКИЙ ХОР тех, с кем историки беседовали в Сталинграде. То, как он описывает узы, связывающие его с предприятием, и сравнивает электрический пульс ГРЭС с пульсом города, заставляет вспомнить стилистику футуристических течений 1910-1920-х годов23. Но метафоры Зубанова могут отсылать и к известным ударам метронома, передававшимся по радио в Ленинграде во время блокады. Звукооператоры Ленинградского радио еще в 1930-х годах ввели метроном как звуковую заставку во время перерывов в вещании. После начала войны они использовали его как систему раннего оповещения о налетах: метроном щелкал быстрее, когда приближались вражеские самолеты. Во время блокады радиостанция вынуждена была ограничивать свою работу. Но пульс метронома продолжал звучать в эфире, и он убеждал ленинградцев, что их город еще жив24. Интервью с Зубановым и двумя дюжинами других свидетелей начинается с описаний того, как строился их промышленный город в 1930-х годах и как он переориентировался на военные нужды. В центре рассказов — усилия по обороне города, его разрушение опустошительными немецкими бомбардировками и драма эвакуации гражданского населения. Обращает на себя внимание то, как резко генерал Чуйков и комиссар Васильев критиковали сталинградских партийных функционеров за провал работы по защите и эвакуации города. Эта критика отчасти была несправедлива, так как эвакуация не производилась в силу категорического запрета Сталина. И ее не следует понимать как критику военных в адрес большевиков. Граница проходила скорее между теми, кто дрался на фронте (включая коммунистов, таких как Васильев), и теми, кто, как казалось фронтовикам, спасал свою шкуру. Самые ранние из записанных интервью (с Чуйковым, Васильевым и инженерами Жуковым и Матевосяном) проводились 8 января 1943 года в здании разрушенного завода «Красный Октябрь». Партийных функционеров историки застали на месте только при своем втором 23 Fuldp-Miller R. Geist und Gesicht des Bolschewismus. Darstellung und Kritik des kul- tureUen Lebens in Sowjet-Russland. Zurich, 1926; SteinbergM. Proletarian Imagination: Self, Modernity, and the Sacred in Russia, 1910-1925. Ithaca, 2002. 24 Kirschenbaum L.A. The Legacy of the Siege of Leningrad. P. 64-65. 156
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ посещении Сталинграда в марте 1943 года. В групповую беседу включены фрагменты из опубликованного в 1968 году военного дневника Алексея Чуянова. С ним интервью не проводилось. Рассказывают: Работники городских и областных органов власти Зименков Иван Федорович — председатель Сталинградского областного Совета депутатов трудящихся (Сталинград, 14 марта 1943 года)25. Пигалёв Дмитрий Матвеевич — председатель Сталинградского исполнительного комитета Совета депутатов трудящихся (Сталинград, 14 марта 1943 года)26. Поляков Алексей Михайлович — заместитель председателя исполнительного комитета Сталинградского областного Совета депутатов трудящихся (Сталинград, 14 марта 1943 года)27. Романенко Григорий Дмитриевич — первый секретарь райкома партии Баррикадного района Сталинграда (место интервью не указано, март 1943 года)28. Партийные работники Бабкин Сергей Дмитриевич — первый секретарь Кировского районного комитета ВКП(б) Сталинграда (Сталинград, 13 марта 1943 года)29. Водолагин Михаил Александрович — секретарь Сталинградского областного комитета ВКП(б) (место интервью не указано, 26 марта 1943 года)30. Денисова Клавдия Степановна — секретарь Ерманского районного комитета ВКП(б) Сталинграда (Сталинград, 1 марта 1943 года)31. 25 Там же. Л. 9-33. 26 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 21. Л. 50-87. 27 Там же. Л. 34-49. 28 Там же. Л. 67-70. 29 Там же. Д. 23. Л. 6-39. 30 Там же. Д. 22. Л. 1-14. 31 Там же. Д. 21. Л. 54-66. 157
СОЛДАТСКИЙ ХОР Кашинцев Семен Ефимович — секретарь Краснооктябрьского районного комитета ВКП(б) Сталинграда (Сталинград, 14 марта 1943 года)32. Одиноков Михаил Афанасьевич — секретарь Ворошиловского районного комитета ВКП(б) Сталинграда (Сталинград, 24 июня 1943 года)33. Петрухин Николай Романович — заведующий военным отделом Сталинградского областного комитета ВКП(б) (Сталинград, 12 марта 1943 года)34. Пиксин Иван Алексеевич — секретарь Сталинградского городского комитета ВКП(б) (Сталинград, 13 марта 1943 года)35. Прохватилов Василий Петрович — секретарь Сталинградского областного комитета ВКП(б) (Сталинград, 13 марта 1943 года)36. Чуянов Алексей Семенович — первый секретарь Сталинградского областного комитета ВКП(б), председатель Городского комитета обороны (фрагменты из его опубликованного дневника)37. Специалисты, рабочие, жители Жуков Вениамин Яковлевич — начальник цеха № 7 завода «Красный Октябрь». Зубанов Константин Васильевич — главный инженер Сталинградского энергетического комбината (Сталгрэс) (место интервью не указано, 1 февраля 1944 года). Йоффе Эзрий Израилевич — временно исполняющий обязанности директора Сталинградского медицинского института38. Матевосян Павел Петрович — главный инженер завода «Красный Октябрь». 32 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 23. Л. 40-53. 33 Там же. Л. 76-89. 34 Там же. Д. 22. Л. 23-30. 35 Там же. Л. 31-64. 36 Там же. Л. 15-22. 37 Чуянов А.С. Сталинградский дневник. С. 90, 100 и сл., 150, 212 и сл., 380 и сл. 38 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. VIII. Оп. 4. Д. 1. Беседу вела Лихтер, стенографировала [М.П.] Лапутина. Берта Львовна Лихтер (1905-?), кандидат исторических наук, с января 1943 года была сотрудницей Комиссии по истории Великой Отечественной войны. 158
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ Военнослужащие Бурин Илья Федорович — разведчик 38-й (7-й гвардейской) мотострелковой бригады, бывший слесарь завода «Баррикады» (Сталинград, 28 февраля 1943 года)39. Бурмаков Иван Дмитриевич — гвардии генерал-майор, командир 38-й (7-й гвардейской) мотострелковой бригады (Сталинград, 28 февраля 1943 года)40. Васильев Иван Васильевич — бригадный комиссар, начальник политотдела 62-й армии (Сталинград, 9 января 1943 года)41. Демченко Владимир Харитонович — майор, комендант Сталинграда (Сталинград, 14 марта 1943 года)42. Гуров Кузьма Акимович — генерал-лейтенант, член Военного совета 62-й армии (Сталинград, 6 января 1943 года)43. Зимин Алексей Яковлевич — лейтенант, комендант штаба 38-й мотострелковой бригады, бывший рабочий завода «Баррикады» (Сталинград, 28 февраля 1943 года)44. Чуйков Василий Иванович — генерал-лейтенант, командующий 62-й армией (Сталинград, 5 января 1943 года)45. Пигалёв Дмитрий Матвеевич — председатель Сталинградского исполнительного комитета Совета депутатов трудящихся: В Сталинграде в 1930 году было около 25 тыс. жителей, к моменту войны — 400 тыс., вместе с эвакуированными 550-560 тыс. Особенно бурно рос город после 1930 года. Как Тракторный завод построился, сразу население выросло на 70-80 тыс. У нас красивый центр города был. Два вокзала было — один на берегу Волги, другой в центре города. 39 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 14. Л. 152-153. Беседу вела Эсфирь Генкина, стенографировала Ольга Рослякова. 40 Там же. Л. 1-23. Беседу проводила Генкина, стенографировала Рослякова. 41 Там же. Д. 2А. Л. 42-70. Беседу проводил ученый секретарь А.А. Белкин, стенографировала Шамшина. 42 Там же. Д. 45. 43 Там же. Д. 2А. Л. 29-41. Беседу проводил Белкин, стенографировала Шамшина. 44 Там же. Д. 14. Л. 160-170. Беседу проводила Генкина, стенографировала Рослякова. 45 См. обширные фрагменты из интервью с генералом Чуйковым в этой книге. 159
СОЛДАТСКИЙ ХОР За последнее время город рос за счет заводов. Начиная с 1934-1935 годов и в последующие годы город сильно украсился. За эти годы были построены: большая сталинградская гостиница (№ 370), гостиница «Интурист» на площади Павших Борцов, грандиозный универмаг, открытый в 1938 или 1939 году, первый и второй дом Советов на площади с противоположной стороны от «Интуриста», дом Облисполкома (надстроили), Дом книги выстроили, построили солидный пяти- или шестиэтажный дом Леспрома около «Интуриста». Тем самым всю площадь очень скрасили этими новыми зданиями. ...В центре города у нас был большой новый драматический театр им. Горького, театр музкомедии, театр юного зрителя. Это были театры с постоянными коллективами артистов. Прекрасное здание Дворца пионеров, Институт полиграфии. Очень хороший был Дворец физкультуры с выходом к Волге. В одном Ерманском районе46 была целая серия культурных учреждений. Художественная и музыкальная школы, техникум физкультуры были в этом районе, кинотеатр «Комсомолец», там же был прекрасный кинотеатр «Спартак», «Красная Звезда». На Тракторном заводе был механический институт. Там было от полутора до двух тысяч учащихся. Готовили кадры для Тракторного завода, потом он стал делиться с другими заводами. Медицинский институт был большой. Около полутора тысяч студентов было. Иоффе Эзрий Израилевич — временно исполняющий обязанности директора Сталинградского мединститута: Сталинградский мединститут был организован в 1935 году. Тогда было принято на 1-й курс 160 человек. За короткий срок собрался молодой, но чрезвычайно энергичный коллектив. В нашей среде к началу войны было 22 доктора медицинских наук и больше 10 доцентов и кандидатов медицинских наук. Институт располагался во вновь отстроенном, четырехэтажном большом здании, где было 3 большие аудитории, десяток учебных комнат, библиотека с читальным залом на 30 тыс. книг, музеи: анатомический, патолого-анатомический, лаборатории, богато 46 Сталинград в 1936 году был поделен на семь районов. Ерманский район находился в центре. Сегодня он называется Центральным. 160
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ Центр Сталинграда летом 1942 г. оснащенные оборудованием. У нас было больше 300 микроскопов, больше десятка кимографов47, рентгенологические аппараты и т.д. ...Первый выпуск врачей состоялся в 1940 году в количестве 150 человек. Второй выпуск — в первые дни войны в количестве 300 человек, а затем было 4 выпуска до разрушения города. Зубанов Константин Васильевич — главный инженер Сталинградского энергокомбината (Сталгрэс): 1911 года рождения. На Сталгрэсе работаю свыше 5 лет. Я окончил институт в 1934 году. По разнарядке Орджоникидзе я был послан в Москву в проектный трест. Три года работы в этом тресте для меня были неприятным пятном жизни. По структуре я не проектировщик. Я все время стремился к станции. И меня назначили сюда, в Сталинград. 47 Кимограф — прибор для графической регистрации физиологических процессов (например, сердцебиений, дыхания, мышечных сокращений и так далее). 161
СОЛДАТСКИЙ ХОР Здесь я прошел все стадии: с декабря 1937 года был дежурным инженером станции, главным диспетчером и с 1939 года — главным инженером комбината. Если я кончал по специальности, имею звание инженера-электрика, то сейчас я, скорее, инженер-теплотехник, вернее, инженер-энергетик. Пигалёв Дмитрий Матвеевич — председатель Сталинградского исполнительного комитета Совета депутатов трудящихся: С точки зрения культурных учреждений что у нас было? У нас в заводских поселках были клубы и Дворцы культуры. На Тракторном — Клуб им. Горького, кинотеатр «Ударник» и ряд более мелких клубов. Школ там было несколько и все красивые. Школа им. Дзержинского, школа № 3 очень хорошая, небольшая, четырехэтажная. Всего их там было восемь или девять школ, кроме мелких. На «Баррикадах» был Дом культуры, клуб ИТР (инженерно-технических работников) в Нижнем поселке, правда, небольших размеров, но хорошенький клуб, парк разбили свой, летний театр у них был. На «Красном Октябре» тоже клуб был, Дом техники хороший был. Зубанов Константин Васильевич — главный инженер Сталинградского энергокомбината (Сталгрэс): Вообще говоря, электростанции являются центром промышленности, я бы сказал больше — культурой города. Оттого, насколько энерговооружен город, насколько он электрифицирован, насколько эта электрификация глубоко проникла в быт, в коммунальное хозяйство, от этого город становится культурнее и хозяйственно больше развит, нежели те, которые не имеют достаточного количества энерговооруженности. Электростанция промышленности — это нечто вроде сердца у человека. И если сердце бьется с определенным пульсом, то и электростанция имеет этот пульс. Этот пульс измеряется 50 периодами в секунду. Достаточно одному пульсу не работать, заглохнуть, как буквально прекращается вся деятельность города — прекращают работу заводы, становится темно, а в наших условиях, в условиях современности это вообще даже необычно, прекращают действовать театры, 162
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ кино. Таким сердцем в городе Сталинграде была Сталинградская районная электростанция. Пиксин Иван Алексеевич — секретарь городского комитета ВКП(б): Сам город Сталинград является индустриальным городом, где имелось до десятка предприятий союзного значения, такие как Тракторный завод, 211-й («Баррикады»), «Красный Октябрь», 264-й и ряд других. Во время войны не только эти предприятия, но и все другие были переведены на производство боеприпасов и военного снаряжения. Жуков Вениамин Яковлевич — начальник цеха № 7 завода «Красный Октябрь»: На заводе я рос с 1932 года. Здесь я и вырос, начал работать шофером, вырос до начальника цеха. Завод рос на моих глазах Завод работал, сам я работал, завод рос, и я на заводе вырос. Партийная организация меня вырастила. Последнее время была интересная работа над освоением MB — «катюши»48. ...Основные материалы подвозили на автомашинах. В первый день войны мы сдали армии около 40 машин, от областной военной организации получили оценку «отлично» за сданные автомашины, несмотря на то что машины находились в исключительно тяжелых эксплуатационных условиях. Коллектив цеха, 60 человек, очень горячо взялся за освоение MB. Впоследствии, когда было решено снять с производства эту машину, коллектив как-то руки повесил — неужели мы недостойны дальше 48 «Катюша» — принятое в советских войсках неофициальное название установок реактивной системы залпового огня, разработанных в СССР во время Великой Отечественной войны. Первые установки назывались М(БМ)-8 и М(БМ)-13; немецкие солдаты называли их «сталинский орг4н» или «оргйн Иосифа», что было вызвано сходством звучания церковного органа и звука запуска ракетных двигателей. — см.: Zaloga S.J., Ness L.S. Red Army Handbook 1939-1945. Stroud, 1998, pp. 211-215; «Катюша» // Военный энциклопедический словарь / Пред. глав. ред. комиссии С.Ф. Ахромеев, и. о. глав. ред. С.Г. Шапкин. М.: Воениздат, 1986. С. 323. ВЛ. Жуков, однако, использует сокращенное название MB, что может быть расшифровано как «моторизированные войска». Возможно, это связано с тем, что «катюши», как правило, устанавливались на грузовики. 163
СОЛДАТСКИЙ ХОР выпускать эту машину. Приятно было принимать участие в Отечественной войне. Зубанов Константин Васильевич — главный инженер Сталинград- ского энергокомбината (Сталгрэс): Если говорить о периоде военных действий, первый этап — это с начала войны до периода осады нашего города. В этот период мы всем своим стремлением, всем, чем могли, старались обеспечить наш город и особенно промышленность, имеющую исключительно оборонное значение, достаточным количеством электроэнергии соответствующего качества. ...Мы старались войти в ритм, которым дышала вся наша страна, отражая удары фашистских орд. Война резко изменила нашу технологию. Когда немцы захватили Донбасс, мы оказались без угля. Нам нужно было переходить на другие виды топлива — мазут. Нас не беспокоило это. Абсолютно без ограничения, это означало, что мы даже не чувствовали этот переход, мы осуществили переход с угля на мазут в очень короткие сроки. Такие монтажники, как мастер Ивлев Сергей Васильевич, начальник котельного цеха Мудренко, они способствовали тому, что город не чувствовал этого перехода, и наша станция на новом виде топлива безаварийно и без ограничения обеспечивала электроэнергией потребителей. Лейтенант Зимин Алексей Яковлевич — бывший рабочий завода «Баррикады», комендант штаба 38-й мотострелковой бригады: Заводы работали во весь упор, наводили всевозможные орудия на полигоны или прямо на крыши поднимали подъемными кранами, танки обкатывали. В это время народ в рабочих поселках чувствовал себя бодро. Рыли блиндажи, бомбоубежища, рыли водохранилища. Кроме бодрости, у людей ничего нельзя было заметить. Иоффе Эзрий Израилевич — врио директора Сталинградского мединститута: Институт принимал активное участие в оборонных работах города. Осенью 1941 г. и в июле-августе 1942 года институт строил оборонительные рубежи. Сотни студентов во главе с профессорами и преподавателями вне города и в самом городе возводили укрепления. 164
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ Чуянов Алексей Семенович — первый секретарь Сталинградского областного комитета ВКП(б) (из опубликованного дневника Чуянова): 12 июля. ...Становится все более ясным, что вскоре боевые действия развернутся на ближних подступах к Сталинграду... 19 июля. Как обычно, засиделся в обкоме до рассвета, который летом наступает рано. В третьем часу ночи позвонили по ВЧ: — С вами будет говорить товарищ Сталин. — Город решили сдать врагу? — гневно произнес Сталин. — Почему переводите военный округ в Астрахань? Кто вам позволил, отвечайте! ...И.В. Сталин расспрашивал о положении в городе, интересовался работой заводов по выпуску военной продукции, а потом передал директивы ЦК в связи с усложнившейся военной обстановкой. В заключение сказал: — Сталинград не будет сдан врагу. Так и передайте всем. Трубка давно покоится на рычаге, а я все нахожусь под впечатлением состоявшегося разговора. Домой идти не хочется, да и поздно. Стою у раскрытого окна, вдыхаю свежесть наступающего утра и чувствую огромный прилив сил, самое главное ясно: город не будет сдан гитлеровцам. Пиксин Иван Алексеевич — секретарь Сталинградского городского комитета ВКП(б): Еще задолго до подхода к городу врага на каждом заводе были созданы истребительные батальоны из добровольцев. В истребительные батальоны входили лучшие люди заводов, лучшие рабочие — коммунисты и комсомольцы — и лучшие беспартийные. Все военные занятия проходили после упорной работы на производстве. Надо сказать, что эта наука пригодилась и в военное время, когда настали трудные минуты для города. Чуянов Алексей Семенович — первый секретарь Сталинградского областного комитета ВКП(б) (из опубликованного дневника Чуянова): 11 августа. Утром зашел Иван Федорович Зименков и взволнованно спросил меня: — Долго ли мы будем мучить свои семьи? Я понял, о чем он говорит. 165
СОЛДАТСКИЙ ХОР — Что ты предлагаешь? — Сегодня же отправить семьи всех руководящих работников города и области за Волгу, в один из совхозов. Или в кумысолечебницу, которая находится в Палассовском районе. Вопрос был не из легких. Правда, многие семьи уже эвакуировались, но все равно отъезд наших может дать врагу повод для вражеской пропаганды. Но видимо, другого выхода нет. В конце концов, Валерий, которому только полтора года, не виноват, что его отец секретарь обкома. А он уже на нервной почве начал заикаться. Я согласился с предложением Зименкова. Вечером наши семьи пароходом выехали в Среднюю Ахтубу и дальше погрузились на машины в Палассовский район. Денисова Клавдия Степановна — секретарь Ерманского районного комитета ВКП(б) Сталинграда: У большинства партактива семьи были заранее переправлены. Зименков Иван Федорович — председатель Сталинградского областного совета депутатов трудящихся: Часть сельских районов и скот мы эвакуировали на левую сторону Волги, все поголовье общественного скота колхозов, за исключением части Ворошиловского и Котельниковского районов, из которых не успели вывезти. Остальной скот был переправлен через Волгу из всех 14 районов, которые были оккупированы немцами, а именно эвакуировали: лошадей, волов, овец, свиней. Скот, который оставался в личном пользовании колхозников, рабочих и служащих, не эвакуировался. Из 38 МТС49, находящихся в 14 районах, которые были оккупированы немцами, все трактора, за исключением 750, были эвакуированы (всего тракторов было 3080), эвакуировали трактора за Волгу, а часть в Ольховский, Молотовский и Нижне-Добринский районы50. Это было в начале уборки хлеба. Все 14 районов по существу были оккупированы в период разгара уборки хлеба, и весь хлеб там остался. 49 Машинно-тракторная станция. 50 Ольховский, Молотовский и Нижнедобринский районы Сталинградской области расположены к северу от города. 166
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ Мирные жители Сталинграда на строительстве противотанковых рвов. Август 1942 г. Единственный мужчина на фотографии (справа), возможно, агитатор Из Калача намолоченный государственный хлеб мы весь вывезли. По линии жел. дороги от Калача, Нижний Чир до Сталинграда со всех ссыпных пунктов весь хлеб был вывезен и не только с ссыпных пунктов, но и со складов. Пиксин Иван Алексеевич — секретарь Сталинградского городского комитета ВКП(б): Враг застал нас неожиданно, и почти ни одного человека, тем более рабочих, не было эвакуировано из города. Зименков Иван Федорович — председатель Сталинградского областного Совета депутатов трудящихся: Строилось сразу 4 рубежа. Часть населения города Сталинграда, которая не имела возможности далеко уходить из своего дома в силу того, что имелись дети, делали внутригородские рубежи. Это, главным образом, женщины. Остальная часть населения города — до 28 тыс. чел. — работала на второй цепи — на 3-м и 4-м Донских рубежах... Все оборонительные рубежи были закончены к началу августа 167
СОЛДАТСКИЙ ХОР протяжением 1,5 тыс. км. Вся наша область была в рубежах, кончая Астраханью. По Дону, по Волге, по р. Медведица, всюду были рубежи. ...Когда я был в Москве, я там встретился с председателем исполкома Тульского облсовета. Он рассказал мне, как они делали рубежи, они вывозили разное железо и сваливали в определенные места, чтобы не дать возможности продвигаться вражеским танкам. Я рассказал об этом председателю Городского комитета обороны т. Чуянову, и мы стали ставить городские и другие рубежи и стали проводить эти мероприятия. Пигалёв Дмитрий Матвеевич — председатель Сталинградского исполнительного комитета Совета депутатов трудящихся: По инициативе Городского комитета партии мы устроили еще так называемый внутренний городской рубеж непосредственно по окраинам города. Этот рубеж Главная Ставка не успела утвердить. Все остальные были сделаны со стратегическими расчетами. Когда воевали, этот рубеж сыграл большую роль. На промежуточном рубеже наши войска не успели зацепиться, на этом же рубеже войска задержались. На строительство этого рубежа вразрез всяким трудовым законам мы привлекали всех женщин, даже тех, у которых были дети от двух до восьми лет, и женщин старше 50-55 лет. Вообще привлекали все население, которое способно было выйти и работать. Остальное население было мобилизовано и отправлено на строительство внешних обводов. Генерал-лейтенант Чуйков Василий Иванович — командующий 62-й армией: Укрепления около Сталинграда строились. На плане там красота, а выкопано 10%. Генерал-лейтенант Гуров Кузьма Акимович — член Военного совета 62-й армии: Подготовка к боям в городе отсутствовала. Мы это особенно ощутили, когда непосредственно стали вести бои в городе и приняли город к обороне. 168
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ Пиксин Иван Алексеевич — секретарь Сталинградского городского комитета ВКП(б): Некоторые командиры Красной армии обижаются, что они не знали о наших рубежах. Командующий 64-й армией не один раз говорил об этом. Чем объясняется такое положение? Объясняется это тем, что люди, которые занимались этим делом — рубежом, чрезвычайно его конспирировали. Генерал-лейтенант Шумилов51 говорил: если бы я знал, что рубеж был сделан, я бы по-другому распределил свои войска. Пигалёв Дмитрий Матвеевич — председатель Сталинградского исполнительного комитета Совета депутатов трудящихся: С первых дней перед всеми этими бомбежками мы строили баррикады в городе. До этого у нас баррикад не было. Рубежи мы строили, а баррикад у нас не было, потому что не думали, чтобы от Дона он пришел сюда за один день. Генерал-лейтенант Чуйков Василий Иванович — командующий 62-й армией: А баррикады были построены таким образом, что зацепишь крылом машины, и они разваливаются. Васильев Иван Васильевич — бригадный комиссар, начальник политотдела 62-й армии: Нам не на что было опереться. Город не оборонялся. Они построили такие «ежи», за которые машина легковая заденет, и они падают. Никаких укреплений тут не было. Набросали на станции козырьки, их использовали немцы, и нам придется против них драться. Причем рабочие нас упрекали, что, мол, сколько работы положили на военных — копали блиндажи, дзоты и доты, и все это было брошено. 51 Михаил Степанович Шумилов (1895-1975) — советский военачальник, генерал- полковник (1943), Герой Советского Союза (1943). В ходе Сталинградской битвы, с августа 1942 года, — командующий войсками 64-й (7-й гвардейской) армии. 169
СОЛДАТСКИЙ ХОР Майор Демченко Владимир Харитонович — комендант Сталин- града: Работа в комендатуре была сильно увеличена тем, что было большое движение наших воинских частей52. Некоторые части нужно было задержать. В течение каких-нибудь десяти дней задерживали десятки тысяч. В первые десять дней августа задержали 17 360 человек. Это в самом городе. За заставами задержали 85 тыс. человек — целую армию. Я доложил командованию фронта. Сразу организовали пересыльный фронтовой пункт. Этих людей — комсостав и рядовой состав направляли на пересыльный пункт. Оттуда сразу отправляли на фронт. Наша задача заключалась в том, чтобы эти люди не переправлялись через Волгу. Поэтому комендатурой были выставлены посты по основным дорогам. Заградительные отряды стояли на окраинах города. Почти каждую улицу прикрывали контрольные пропускные посты. Мы проверяли и гражданское население, все проверяли. Чуянов Алексей Семенович — первый секретарь Сталинградского областного комитета ВКП(б) (из опубликованного дневника Чуя- нова): Ночь с 22 на 23 августа я провел в обкоме. Поздно возвратился из штаба фронта, ждал звонка из ЦК. ...Вышел из здания обкома и направился к Волге. Несмотря на близость фронта, жизнь текла обычно. Дворники, как всегда, поливали зеленые насаждения. Домохозяйки, привыкшие к частым налетам фашистской авиации, спешили в магазины и на базар. Женщины вели за собой ребят. Я смотрел на них, и сердце обливалось кровью. Что ждет их? Ведь враг уже у ворот. Пиксин Иван Алексеевич — секретарь Сталинградского городского комитета ВКП(б): Это было 23 августа приблизительно в 4 часа дня. Мне в Городской комитет обороны звонят из райкома, что враг прорвался к Рынку. Я говорю: «Это болтовня». «Точно. Там был зам. наркома по танковой 52 В таких терминах Демченко описывает проявления разложения, происходившего в Красной армии. 170
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ промышленности Горегляд53, позвони ему». Звоню ему. «В чем дело, товарищ Горегляд?» — «Дело в том, что своими собственными глазами вижу вражеские танки». Ну, что же делать? Сейчас даем команду истребительным батальонам. Пигалёв Дмитрий Матвеевич — председатель Сталинградского исполнительного комитета Совета депутатов трудящихся: Когда нависла такая серьезная угроза Сталинграду, войсковых частей здесь у Сталинграда непосредственно не было. В районе Тракторного войска обороняли город на расстоянии 70-80 км. По существу, создалась угроза наступления противника в город, на Тракторный и дальше — пожалуйста, дороги открыты. Но поскольку наступали танки, то зенитные части оказали им довольно сильное сопротивление и значительное количество их подбили. Очевидно, у немцев создалось впечатление, что если нас на подступах все время бьют, то при вступлении непосредственно в город мы можем встретить еще более сильное сопротивление. Так как был вечер, то они не рискнули войти в город. Если бы они пошли вечером, то они зашли бы в город. За городом у нас была зенитная артиллерия, а здесь зенитной артиллерии у нас не было. Стояли зенитки на крышах домов, но с крыш не будешь по танкам бить по улицам. Они не вышли в город, задержались там и остались ночевать. Подошли они к Рынку и к Спартаковке. Расстояние это измеряется не в километрах, а в метрах. В течение этой ночи [с 23 на 24 августа] Городской комитет обороны и Городской комитет партии создали кое-какие силы. Все истребительные отряды и все силы, какие нашлись в рабочих поселках, были поставлены под ружье и выставлены как опора, как вооруженная сила для защиты города. Наше счастье было в том, что мы в городе 53 Алексей Адамович Горегляд (1905-1985) — заместитель народного комиссара среднего машиностроения (1939). Руководил производством знаменитых танков Т-34. Заместитель (затем первый заместитель) народного комиссара танковой промышленности СССР и одновременно представитель народного комиссара на Сталинградском тракторном заводе с правами директора (июль-сентябрь 1941 года). Затем являлся уполномоченным ГКО на Кировском танковом заводе в Челябинске (см.: Залесский К.А. Империя Сталина: Биографический энциклопедический словарь. М., 2000). 171
СОЛДАТСКИЙ ХОР располагали Тракторным, который стал танковым заводом, и артиллерийскими заводами. Тракторозаводцы поднатужились и за эту ночь к утру подготовили 60 танков. Взяли все, что было у них не доработано: одни были на стендах — ждали исправления, другие были готовы к запуску. Экипаж был собран разный. Значительная часть в экипажи танков вошли рабочие Тракторного завода [так!], которые проводили испытания, проверяли и прочее. Также вошли люди, которые принимали танки. Словом, экипаж был создан. Кроме того, там была танковая школа, которая имела несколько танков. Баррикадовцы выставили свои пушки на оборону, артиллерию туда повезли создавать линию обороны. В расчеты брали всех, кого только можно было. Военных представителей, рабочих, которые были при испытании, — их всех туда послали, т.е. создали из всего того, чем мы располагали. К утру подтянули отряды НКВД. Таким образом, наутро мы создали некоторый вид обороны города, потому что в полном смысле это обороной назвать было нельзя. Пиксин Иван Алексеевич — секретарь Сталинградского городского комитета ВКП(б): Эти истребительные батальоны задержали дальнейшее продвижение врага до утра 24 августа, а к этому моменту уже подошли регулярные части Красной армии. Впоследствии эти истребительные батальоны в своей большей части влились в подразделения Красной армии. Кашинцев Семен Ефимович — секретарь Краснооктябрьского районного комитета ВКП(б): В этом истребительном батальоне погибла коммунистка Ольга Ковалева54 — единственная женщина в истребительном батальоне. Она не была членом истребительного батальона, но в момент отправки истребительного батальона на передовую линию она ушла с работы и завода в райком партии и изъявила желание пойти с истребительным батальоном на передовую линию. Сначала она помогала как медсестра этому 54 Ольга Кузьминична Ковалева (1900-1942) на заводе «Красный Октябрь» работать в 1927 году (Сталинградская битва: Энциклопедия. С. 193). 172
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ Ольга Ковалева истребительному батальону, а потом, когда рядом лежащие были убиты, она с винтовкой вышла на передовую линию. Она тоже погибла там. Ольга Ковалева старый член партии (с 1925-1926), старая работница завода «Красный Октябрь». Когда пришла на завод, то работала на камнедробилке чернорабочей. Пришла она на завод в 1921-1923 году, точно не помним, затем вступила в партию, стала проявлять особую активность в общественной и партийной деятельности. Была послана в один из политотделов женоргом или помполит по женработе. Когда возвратилась обратно на завод из политотдела, она изъявила желание приобрести квалификацию сталевара. Это была единственная женщина на нашем заводе сталевар и, как мне известно, четвертая в Союзе. Три было на Магнитке55, она была четвертая. На протяжении последних трех лет она работала сталеваром на исключительно тяжелой физической работе, работала неплохо. 55 Речь идет о Татьяне Михайловне Ипполитовой — сталеваре Магнитогорского металлургического комбината, а также о С.С. Васильевой, Л. Сартаковой, П. Ткаченко. Женщины-сталевары были прославлены статьей в «Правде» в январе 1940 года (Правда. 1940. 7 января). 173
СОЛДАТСКИЙ ХОР Перед осадным положением она временно была переведена зам. начальника цеха по бытовым вопросам, была членом Пленума горкома партии. Была такая артельная женщина, отзывчивая. Между прочим, она взяла на воспитание себе приемыша, проявляла исключительную заботу к своему приемному сыну. Она не считалась ни со временем, ни со своими силами, все отдавала работе и партийной жизни. Пиксин Иван Алексеевич — секретарь Сталинградского городского комитета ВКП(б): Она имела и ребенка, и мать на своем иждивении, но, не считаясь ни с чем, она пошла на защиту своего родного города. Ольга Ковалева погибла смертью храбрых в боях с врагом. ...Истребительный батальон вытеснил врага далее к Мечётке. Правда, он тут потерял много людей. Ольга Ковалева почему погибла? Она лежала-лежала, потом говорит: «А ну, ребята, вперед». Те, которые были впереди, тоже лежали. Но ей не было видно. Как только она встала, ее сразу скосили. ...Часть рабочих пошли защищать свой город с оружием в руках, а оставшиеся рабочие на заводах творили буквально чудеса. Рабочие Тракторного завода за одни сутки с вечера 23 августа по 24 августа выпустили с завода свыше 60 танков, 45 тягачей и большое количество запасных частей к танкам и другим машинам. Часть танков были новые, стояли на стендах, другая часть танков требовала капитального и среднего ремонта. Путем напряженной работы коллектив завода сумел дать эти танки в строй. Выходя за ворота завода, эти танки тут же через 5-10 минут вступали в бой с врагом. Майор Демченко Владимир Харитонович — комендант Сталинграда: 23 августа получили сообщение о том, что противник близко подошел к Тракторному заводу. Это было в 14 часов. <...> Я в бинокль смотрел и наблюдал, как наступали немцы. Там первый удар приняли заводские рабочие. Петрухин Николай Романович — заведующий военным отделом Сталинградского областного комитета ВКП(б): 23 августа с 6 часов вечера началась затяжная бомбардировка города, продолжалась она особенно интенсивно до 27 августа 1942 года. 174
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ Пигалёв Дмитрий Матвеевич — председатель Сталинградского исполнительного комитета Совета депутатов трудящихся: Первый налет был в октябре месяце 1941 года в Кировском районе в Бекетовке. Наскочили три «Юнкерса», забросили они десяток бомб. Бомбы сбросили они около ж.-д. станции. Народ чувствовал себя довольно мирно, враг был далеко. На станции было большое скопление людей, поэтому мы имели несколько десятков жертв. Это были первые жертвы войны. Затем, в течение зимы, кроме одиночных, налетов не было. Был налет в апреле месяце 1942 года довольно крупный. В налете участвовало около 50 самолетов. Жертв имели очень немного. К этому времени была организована довольно сильная противовоздушная оборона зенитная, кроме нашей, местной. Много было зенитных установок, зенитная артиллерия была подтянута. Поэтому от этого налета больших разрушений не было, постройки не пострадали. Разрушено было несколько домиков небольших и несколько человек мы потеряли. Затем до июля каких-либо массовых налетов не было на город, но были отдельные небольшие налеты на Красноармейск. Обычно получалось так, когда тревогу объявят, редко бывала бомбежка. Обычно сбрасывали бомбы, когда тревога не объявлялась. Поскольку налеты вражеской авиации были часты, то мы условились, что при налете одиночных самолетов тревогу не объявлять, иначе весь город надо держать в тревоге, заводы, фабрики, какой ущерб можно нанести. Фабрики и заводы надо останавливать! Поэтому так и говорили, раз тревогу не объявили, можно сидеть спокойно. Своеобразно, но жизнь так складывается. Так было, по существу, до 23 августа, когда было положено начало осаде города. Солнечный день, все в порядке, город живет полнокровной жизнью, заводы на полном ходу. Между прочим, надо заметить, что город мы не эвакуировали, хотя фронт подошел к Дону, а с юга он был ближе, чем Абганерово, но город не эвакуировали. И только недели за две до непосредственной осады города мы из города отправили несколько десятков тысяч женщин с детьми, не работающих на заводах. Работающих никого не отпускали, за исключением отдельных случаев. Город был весь в сборе. Все предприятия и учреждения были на полном ходу. 175
СОЛДАТСКИЙ ХОР И вот 23 августа. 23 августа было воскресенье. Так как выходные дни не соблюдались, то все были на работе. Хорошенький денек был. Было заметно, что на северо-западе от Сталинграда целый день противник производил бомбардировку пунктов, начиная от Паныиина, от Дона, Иловли, разъезд Конный, Городище и сюда кверху. Начал бомбить эти пункты с утра. Мы особенного значения этому не придавали и не обратили большого внимания. Я со своим заместителем Лебедевым выехал часов в 12 посмотреть, как строятся обводные дороги. ...Прошло часа три, пока мы ездили. В это время объявили воздушную тревогу. Авиация противника подошла близко к городу, но город не бомбила. Начала бомбить Орловку56 за Тракторным. Настроения были таковы, раз тревогу объявили — бомбить не будет. Это настроение и нам передалось. Мы с ним решили, раз тревогу объявили, сразу на КП не пойдем, а посмотрим, как по городу проходит тревога. Когда в КП сидишь, не все видно, только по донесениям можно судить, а так своими глазами посмотрим. Примерно с час в процессе тревоги мы поездили по городу. Потом приехали на КП. Я занял свое место — начальника МПВО57, был заместитель. Эта публика проверенная. Заняли свои места и продолжаем сидеть. Более или менее в городе все спокойно. Город не бомбит. Я стал связываться с пунктами МПВО. Связь была не особенно хорошая. Я решил к ним сходить. Тревога длится два часа. Это уже было часов в пять вечера 23 августа. Денисова Клавдия Степановна — секретарь Ерманского районного комитета ВКП(6) г. Сталинграда: Это был такой налет, какого никогда еще не было. Буквально было такое впечатление, что как будто бы все небо покрыто самолетами. Не было, казалось, ни одного местечка, где бы не падали бомбы. Бомбежка началась часов в пять или в шесть. У нас загорелся в первую очередь завод 687 — завод массивных шин. Он только что был отстроен 56 Орловка — деревня, прилегавшая к Сталинградскому тракторному заводу. С 23 августа 1942 года входила в зону немецкого Северного заградительного рубежа. 57 Местная противовоздушная оборона. 176
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ Жители города спасаются от бомбежек. Август 1942 г. и не приступил еще к выпуску продукции. В этот же вечер загорелась часть домов, учреждений, загорелся стройтрест, загорелось депо железной дороги и сюда к Волге загорелись здания. Я сидела у телефона, потому что мне не разрешили никуда выходить. Я даже не могла уйти на КП МПВО. Мне сказали, чтобы я доносила в горком партии о причиненных повреждениях. Я помню как сейчас такой факт. Страшно немножко было. Объявляют: «Тревога продолжается. Тревога продолжается». Тревога не была снята, так тревога и осталась. Иоффе Эзрий Израилевич — врио директора Сталинградского мединститута: 23 августа была направлена эвакуация [медицинского института]. Это был выходной день. Мы подготовились в 2 дня. К вечеру должен был быть подан пароход, и было решено эвакуировать младший курс, библиотеку и теоретическую кафедру. Были запакованы книги младших курсов и все оборудование теоретической кафедры. День был хороший, солнечный. 177
СОЛДАТСКИЙ ХОР До вечера мы грузили имущество на машины и вывезли все к берегу. Часов с двух началась интенсивная бомбежка, и тревоги не прекращались. На 7 часов была назначена погрузка, а с 6 часов бомбили непрерывно сто самолетов. Народ разбежался. Моя семья уже уехала, и я в 6 часов голодный возвратился обратно в институт. Вижу, институт пустой: окна раскрыты, стенок нет, дверей нет, весь институт обсыпан осколками. Поднялся страшный вихрь. Было страшно. Я остался в институте один и 4 дежурных комсомольца. Дежурный профессор Цыганов, эвакуированный из Одессы, был очень перепуган, и я его отпустил. Бомбили волнами: 20 минут бомбят и улетают. В институте я просидел часов до 10, когда мне начали звонить из райкома, чтобы я предоставил комсомольцев, так как в это время севернее тракторного завода высадился танковый десант. Об этом я узнал от секретарей райкома — очевидцев, которые мне рассказывали, как самолеты спускали танки58. В моем распоряжении было 4 студента, которых я разослал по городу собрать коммунистов и комсомольцев. У нас тогда их было человек 15. Мы их собрали часам к двум ночи. Кое- кому удалось дозвониться по телефону, остальных собрали по домам. Денисова Клавдия Степановна — секретарь Ерманского районного комитета ВКП(б) г. Сталинграда: Кругом был пожар и беспощадно бомбил. Так бомбил: залет сделает, отбомбит улицу, за ним следует другой. И так бесконечно, бесконечно, как конвейер и еще с мощной сиреной. Всю ночь бомбили, раненых таскали в парткабинет, который помещался внизу. Чувствовалось, что мы напрасно таскаем их туда... Потом нам дали машину. Мы погрузили раненых и отправили на переправу. Все это делали силами партийного состава, который был у нас. После того как погрузили раненых на переправу, я пришла в райком. Только пришла, в наш райком попала бомба... Страшно это очень... Волной меня как повезло по всему райкому и прямо к стенке прижало, засыпало всю белой известкой, стену отбило у райкома. К счастью, никто не пострадал. Когда пришла в подвал горкома, то загорелось рядом здание госбанка. Там было прямое попадание... 58 В немецких военных источниках никакой информации об этом нет. 178
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ Загорелся госбанк, загорелся горком партии. Смотрю, обратно пришли все коммунисты. «Куда нам деваться? Кругом пожары, кругом горит». В нашем районе было море огня, жарко стало. По улицам невозможно было проходить, и в горкоме нельзя было оставаться — стена дыма, и загорелись уже стены горкома. Зименков Иван Федорович — председатель Сталинградского областного совета депутатов трудящихся: 24 [августа] утром была большая бомбежка, рабочие собирались в городском садике в центре города. Мы проводили беседу с рабочими, как нужно защищать город. Рабочий садик — это было очень удобное место для вооружения. Это был сборный пункт для вооружения рабочих батальонов. Это было 24 и 25 августа. Рабочие приходили, получали вооружение, получали задание, давали им младших лейтенантов, и они шли на передовые позиции для защиты города. Приезжали рабочие с тракторного завода, с 221-го. Сборный пункт был не только здесь, здесь собиралось по 400-600 человек. Настроение было такое, что вы себе не можете представить. Сталевар, который 30-40 лет работал на заводе, берет автомат, он не знал раньше автомата, ему показали, как нужно пользоваться автоматом. Мы изучали, как нужно вставлять диск, как нужно ставить на одиночную стрельбу и т.д. 23, 24 и 25 августа была исключительно ожесточеннейшая бомбежка города вражеской авиацией. При этой ожесточеннейшей бомбардировке собирается народ, который тут же вооружается и направляется на фронт. Мы эти рабочие батальоны отдавали штабу фронта. Каминцев Семен Ефимович — секретарь Краснооктябрьского районного комитета ВКП(б): 1-й истребительный батальон возвратился с передовой линии в конце августа в количестве 22 человек. ...Почему получились такие большие потери? Оставшийся в живых комиссар Сазыков объясняет это тем, что нашему отряду и отряду Тракторного завода пришлось принять в первые дни основной удар на себя, до подхода воинских частей, а также недостаточным вооружением этого истребительного батальона. Истребительный батальон был вооружен только винтовками. 179
СОЛДАТСКИЙ ХОР Майор Демченко Владимир Харитонович — комендант Сталинграда: В этот период времени мы переживали большой кризис в вооружении. Даже винтовок не было. Я собирал буквально по винтовке везде и всюду для того, чтобы вооружить этих людей. ...Там, когда попадало трофейное оружие, все это мы брали на вооружение отряда. Иоффе Эзрий Израилевич — врио директора Сталинградского мединститута: Первые два дня была большая растерянность среди областных организаций, и только к 26-му опомнились. ...24-го и 25-го не выходили уже газеты, не было электричества, воды, и когда горели здания, пожарные команды не могли работать, так как не было воды. 25-го ночью я видел с лесного берега Волги колоссальный столб дыма — горели нефтяные баки. Денисова Клавдия Степановна — секретарь Ерманского районного комитета ВКП(6) г. Сталинграда: Пожары тушить было невозможно, потому что водопровод был выведен из строя. Немцы отрезали у Мечётки главный подъемник, он был выведен из строя, воды не было. Тушили своими силами. Были группы самозащиты и отдельные группы, которые неплохо работали. В полчаса прекращали пожары, потом опять загоралось, бесполезная трата времени была. ...Командный аппарат я отправила за Волгу. Сделала я это по своей инициативе, потому что мы могли иметь жертвы. У нас ни один человек в райкоме не погиб. Народ остался жив, и сейчас мы его имеем. Три секретаря райкома и председатель райисполкома остались здесь. Два секретаря были женщины, председатель райисполкома тоже была женщина, третий секретарь — мужчина. Нас звали «женский райком»... В течение трех-четырех дней все было превращено в такие развалины, какие вы видите сейчас. Майор Демченко Владимир Харитонович — комендант Сталинграда: После первой бомбежки было убито около 10 тыс. человек. В эту цифру включаются и военнослужащие, которые сюда попали. В подвалах были завалены сотни людей. Я знаю, в некоторых подвалах сидели по 180
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ две, по три сотни людей. ...В первый день бомбежки 37 самолетов сбили к вечеру59. Представляете, сколько их было? По 20-30 самолетов на батареи зенитные пикировали для того, чтобы зенитные точки уничтожить. Пигалёв Дмитрий Матвеевич — председатель Сталинградского исполнительного комитета Совета депутатов трудящихся: Мое мнение невоенного человека такое, что он хотел деморализовать население. Он знал, что мы не эвакуировали никого. Стоят сплошные пожары и бомбежка, население сразу одуревает от такого удара, создается колоссальная паника, руководство растеряется, тем самым я могу быстро овладеть городом, а военные силы пока не подоспеют. Но поскольку мы создали эту линию обороны, а тут еще он не прорвался к нам с севера и с юга, у нас создалась возможность организоваться. Спустя три дня, как он начал бомбить по участкам, мы вытащили народ из щелей, из прикрытий и принялись за восстановительные дела. Было принято решение восстановить водопровод, восстановить хлебозавод, дать электроэнергию и даже приняли решение восстанавливать трамвай. Была создана чрезвычайная городская комиссия. Майор Демченко Владимир Харитонович — комендант Сталинграда: В период бомбежки для того, чтобы принять решительные меры по восстановлению хозяйства города, была создана комиссия. ...Бомбежка бомбежкой, но надо кормить население, надо как-то организовать хозяйство. Председателем этой комиссии был Чуянов. В состав комиссии входили Зименков, Воронин и комендант города, т.е. я. Водолагин Михаил Александрович — секретарь Сталинградского областного комитета ВКП(б): С первых же минут начала этой бомбардировки прервалась основная артерия, по которой мы питали нашу северную промышленность и промышленность нашего города, была на очень многих участках порвана линия передачи 110 киловольт. Город остался без света, без воды, без 59 В интервью Д.М. Пигалёва указана цифра 57 (НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 21. Л. 57). 181
СОЛДАТСКИЙ ХОР хлеба. Городской комитет обороны поставил перед нами задачу — любой ценой дать городу воду. Пожары, которые обильно свирепствовали в городе, душили людей, иногда очень трудно было добраться до Волги, чтобы хотя немного напиться воды. И мы поняли эту задачу. Она была серьезной, технически трудной. Под непрерывным огнем с воздуха, а впоследствии от60 артиллерийского огня, а также минометного наши люди бросились на выполнение этой задачи. В любое время дня и ночи, собственно говоря, круглые сутки, люди восстанавливали эту линию передачи. Бывали случаи, когда только что восстановленный участок тут же разрушался, когда воздушной волной люди сбрасывались с места, с высоты 10-12 метров, но после первого шока люди опять шли восстанавливать линию. Пигалёв Дмитрий Матвеевич — председатель Сталинградского исполнительного комитета Совета депутатов трудящихся: Раз восстановили водопровод, хлебозавод, мельницы, мы стали снабжать население, открыли торговлю в ларьках, две-три столовых организовали и в районах, и в центре. Стали в столовой кормить детей. Несколько жизнь пошла. Продавать стали, в подвалах организовали ларьки по продаже продуктов и хлеба. Задались и другой целью — восстановить бани, мыть народ. Народ сидит с 23 по 28 августа в убежищах, в подвалах, в щелях — мыть народ надо. Проработали два с половиной дня, восстановили некоторые бани, пустили их в действие. В первый день прошло около двух тысяч человек через одну баню. Через день пустили радиоузел, на пленках дали музыку. Правда, она звучала среди этого хаоса, пожаров, бомбежек как похоронный марш. Мы день послушали, потом решили музыку не передавать, давать только последние известия. Когда радио заговорило, народ бодрее стал. Раз радио говорит, хлебозавод работает и прочее — город живет. Население почувствовало себя бодрее, значит, не все пропало. Поэтому радио и пустили, чтобы население услышало... В Ерманском районе в подвале корпуса № 7. Там в завале две женщины просидели четыре, пять дней. Никто о них не знал. Проходя случайно 60 Так в тексте. 182
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ мимо, услышали стоны, крики. Раскопали, вытащили их живыми. Я тоже при этом присутствовал. Оказалось, что они председателя исполкома хорошо знают, и так крепко расцеловали на радости... В одном подвале завалило мать и дочь. Мать удалось откопать, а дочь была так завалена, что ее никак нельзя было откопать. Она была жива, но ноги ее были завалены, она не могла подняться. Приезжало несколько инженеров, и все говорили в один голос, что откопать ее не удастся. Я об этом узнал уже спустя несколько дней. Думаю, надо как-то спасти человека. Взял с собою инженера, прихожу туда. Он сказал, что возьмется за это дело. Действительно, ее откопали. Когда ее откопали, она запела песню. А мать, когда откопали, сказала дочери совершенно спокойно: «Когда тебя откопают, захвати вещи». Пиксин Иван Алексеевич — секретарь Сталинградского городского комитета ВКП(6): Были чрезвычайно жуткие картины. Секретарь горкома Хлынин рассказывает, например. Вошел он в подвал, чтобы проверить, потому что были случаи, когда подвал обваливался, а балки в стены упирались, и народ оставался живым. Вошел он в темный подвал и кричит — кто здесь. Вдруг какой-то человеческий голос диким матом61 заорет. У меня, говорит он, волосы поднялись. Когда он спичку зажег, то увидел, что этот человек обожжен весь, ни глаз, ничего не видно. Представляете, какое у него было самочувствие. Сейчас же послали за медицинской помощью... У некоторых нервы не выдерживали. Люди, как бы ни крепились, как бы ни держались, все же не выдерживали. Здесь привычка все-таки дело относительное. Раньше, когда приезжаешь на завод, это небольшое событие, потому что часто бываешь на заводе, а в это время когда придешь, — это большое событие. Народ тебя встречает так, как будто год тебя не видел. Когда я приехал на «Красный Октябрь», въехал прямо во двор, народ знаете как меня принял. Ведут ко мне такого солидного дядю. Ведут вооруженные рабочие. 61 Слово в рукописи исправлено: голосом. 183
СОЛДАТСКИЙ ХОР Испуганные дети (бомбежка) — В чем дело, товарищи? — Вот в чем дело, тов. Пиксин. Враг бомбит город. Мы город теряем, завод теряем, а он, сукин сын, пользуется, мародерничает. — В чем дело? — Он работал в автоцехе. Там было обмундирование, спецовки. Он на себя намотал смотрите сколько спецовок. Действительно, у него шесть спецовок, потом за пазуху спрятал 115 пачек чаю и подпоясал на себя метров восемь хорошего ремня, который идет на подошвы. Рабочий спрашивает: — Зачем ты это взял, это ведь государственное имущество? — Это мое дело. — Кто тебе дал? — Такой-то. — Ты давал? — Нет. — Он вор, мародер. 184
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ — Что будем с ним делать? Отправим на фронт? — Такого нельзя отправлять на фронт. Он и там подведет. Расстрелять надо! Я говорю: может быть, все-таки на фронт его послать? — Нет, расстрелять надо. Здесь собрались: секретарь райкома, начальник НКВД, парторг, я, в это время присутствовал и замнаркома. Ну что же, выстроили всех рабочих. С него все сняли. У него сапоги были, хорошие хромовые сапоги. Хотели сапоги снять. Но рабочие закричали: не надо. Что его — не надо. Пусть в своих идет на тот свет. Выстроили их в трех шагах. По требованию рабочих он был расстрелян. ...Они прямо заявили: он обеспечен, он хороший мастер-вулканизатор, детей нет, жена работает на заводе № 221. Что ему надо? Доверять ему нельзя. На фронт его нельзя. ...На второй-третий день бомбежки начались случаи мародерства. Стали тащить муку, кое-какие подвалы разбивали. В этом отношении пришлось принимать чрезвычайные меры. В некоторых районах прямо на месте расстреливали. Несколько человек расстреляли. После этого дело это более или менее прекратилось, но зато появились случаи нелегального мародерства. Потом приняли крутые меры и с мародерством покончили. Лейтенант Зимин Алексей Яковлевич — бывший рабочий завода «Баррикады»у комендант штаба 38-й мотострелковой бригады: ...Основную бомбежку делал по заводам. Он вывел в это время на «Баррикадах» два цеха из строя. В остальные цехи прямого попадания не было, но стекла осыпались, крыши были сорваны. Прямым попаданием разбили школу ФЗУ62 завода «Баррикады». На Тракторном заводе 3 цеха вывели из строя 23-24 августа. После этой бомбежки люди кинулись наутек кто куда. Это возглавило заводское командование. Начальники цехов погрузили свои машины и двинулись на 62 Школа фабрично-заводского ученичества. 185
СОЛДАТСКИЙ ХОР выход, а потом через некоторое время, когда бомбежка прекратилась, силами НКВД их стали заворачивать назад и заводы стали обратно работать. Одинокое Михаил Афанасьевич — секретарь Ворошиловского райкома ВКП(б): Грязным пятном в работе районной партийной организации было наличие фактов, что отдельные директора предприятий и секретари парторганизаций во время массовой бомбежки растерялись, струсили и панически сбежали из района и города, бросив бесхозяйственно свои предприятия, тем самым помогли не родине, а врагу. К таким директорам и секретарям партийных организаций относятся директор Сталинградского консервного завода Брилевский Алексей Иванович, секретарь парторганизации Севрюгин, временно исполнявший обязанности директора кондитерской фабрики Москалёв, директор завода № 490 Мартынов, секретарь партбюро Максимов, директор хлебозавода № 5 Мезенцев, уехавшие без согласия райкома партии. Позорно бросив Райпищеторг, трусливо вел себя директор этого торга Самарин, превратившийся на левом берегу Волги в гонщика скота в неизвестном для РК63 партии направлении. Денисова Клавдия Степановна — секретарь Ерманского районного комитета ВКП(б) Сталинграда: Заводы гибнут, люди уезжают. Некоторые предприятия увезли кое- что, а многие предприятия ничего не могли спасти, потому что это был такой внезапный налет. Швейная фабрика «8 марта им. Крупской» сгорела 23-го числа. Эта швейная фабрика загоралась два раза. Один раз загорелась, ее затушили. Второй раз загорелась и сгорела совсем. Оттуда было вынесено сырье и оборудование. Остался один цех, где работали на трансмиссии. Там, очевидно, оставалось машин 75. Когда вывезли сырье, то обратно не вернулись ни директор, ни секретарь парторганизации. Бросили этот цех, цех сгорел, трансмиссии остались, машины, очевидно, немцы забрали. За это мы исключили из партии 63 Районного комитета. 186
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ директора фабрики и секретаря парторганизации, как дезертиров и трусов. Пиксин Иван Алексеевич — секретарь Сталинградского городского комитета ВКП(б): Начиная с 23 августа, т.е. с момента начала бомбежек, приступили к эвакуации населения. Эвакуация проходила организованно. Прежде всего, эвакуировались семьи рабочих и сами рабочие. Была организована переправа через Волгу... Условия эвакуации были чрезвычайно тяжелые, трудно было эвакуировать через Волгу, потому что пароходики наши подвергались бомбежке, много людей погибало. Когда отправляли по Саратовской линии железной дороги, то многие эшелоны были разбомблены. Особенно крепко они разбомбили эшелон с рабочими завода «Красный Октябрь» в Ленинске, потом по дороге сюда на станцию Эльтон, на станцию Полласовка... Эвакуация населения проходила в исключительно тяжелых условиях, прежде всего потому, что единственным транспортом была Волга — через Волгу надо было отправлять. Через Волгу надо было бесперебойно снабжать армию боепитанием и продовольствием и в то же время эвакуировать население. Надо было эвакуировать сотни тысяч населения, главным образом, женщин и детей. Приблизительно процентов на 60 или 70 были женщины, дети, старики, старухи. Были раненые, которые затрудняли эвакуацию. Иоффе Эзрий Израилевич — врио директора Сталинградского мединститута: Переправа шла все время лодочками и военными двухмоторными паромчиками. Первые два-три дня население переправлялось неорганизованно. С 27-го числа переправа наладилась. На берегу сгорело все имущество института, предназначенное к эвакуации, а здание института сгорело 25 августа. Мы ничего не спасли. Только один импортный микроскоп профессор Колосов тащил на себе до Саратова. Расходились пешком в направлении Чебоксар, где был назначен наш сборный пункт. Встретились все в Саратове. 187
СОЛДАТСКИЙ ХОР Поляков Алексей Михайлович — заместитель председателя исполкома Сталинградского областного совета депутатов трудящихся: Недалеко от памятника Хользунова64 работали еще две переправы. Особенно большое количество перевезла переправа около городского центрального водопровода, которая также подвергалась беспрерывной бомбардировке. Кроме городских трамвайчиков тут были очень подвижные спаренные катера — мощные моторные лодки быстроходные, которые проходили Волгу за 8-10 минут. Они брали, примерно, 10-12 автомашин и дополнительно, в интервалы между машинами, вставало человек 200-250. Соединяли два катера, между ними делался настил. На эти настилы ставились автомашины. Бывали дни особенно тяжелые, как, например, 27-28-30 августа, когда мы перевозили через Волгу 30-40 тысяч человек в сутки. Было мобилизовано около тысячи весельных лодок, но весельные лодки работали недостаточно организованно. Их очень охотно брали с правой стороны Волги, но, как только переедут на левую сторону Волги, оттуда их было трудно получить назад... Я был там день и ночь... Наличие руководящих работников на берегу Волги вносило определенное успокоение... В моем распоряжении был взвод милиции, вся служба милиции водников, которая обеспечивала соответствующий порядок и оказывала необходимую помощь населению. Я был там до 5 сентября. Потом я был в Красной слободе. Правда, в течение дня по нескольку раз приходилось на правой стороне, в частности в центральном КП в садике, но большую часть времени был уже на левой стороне, потому что там скопилось колоссальное количество людей, которых нужно было эвакуировать дальше. 64 Памятник на берегу Волги в центре города был поставлен в честь военного летчика Виктора Степановича Хользунова (1905-1939), уроженца Царицына. Во время гражданской войны в Испании Хользунов командовал эскадрильей в интербригаде, и после возвращения в СССР ему было присвоено звание Героя Советского Союза (1937). После его гибели в авиакатастрофе был воздвигнут памятник (1940). После окончания войны монумент был отреставрирован и сегодня стоит на прежнем месте (Сталинградская битва: Энциклопедия. С. 432). 188
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ Гвардии генерал-майор Бурмаков Иван Дмитриевич — командир 38-й мотострелковой бригады: Когда мы выходили на левый берег, такой интересный момент был. Скопилось на берегу народа! Сколько детишек, женщин! Мужчины провожают жен, детей, все загромождено. Переправляем ночью. Каждый хочет скорее попасть на ту сторону, торопятся. Начали устанавливать порядок. У всех стремление скорее отправить. Нагрузили пять женщин и детей, переправили. Потом надо остров перейти, километра полтора. Я сам нес двоих детей. Все идем пешком, бойцы несут вещи, детей несут, чтобы облегчить. Смотришь, женщина, вещи кругом и двое, трое ребятишек. Посмотришь, спазмы глотку сжимают. На берегу масса людей, масса детей. Не выдержал, назавтра десять машин послал. Распорядился в первую очередь вывезти детей к реке. Маленькие дети топчутся, о себе вспомнишь, твои дети в Сибири. Там ничего, а здесь такую муку переносят. Васильев Иван Васильевич — бригадный комиссару начальник политотдела 62-й армии: Когда переправляли через Волгу, эвакуация так называемая, уже за эту эвакуацию голову можно было сорвать. Страшно было смотреть, особенно на детей. Вывозят в пески, воды нет, не только какого-нибудь организованного питания. Что же мог рабочий с собой взять, когда кругом рвется, мины рвутся, бомбят сверху и дети плывут. Часто на острове можно было встретить жуткую картину, и хотя бы был какой-нибудь представитель власти, чтобы принять их, причем и попутных машин до дьявола тогда шло. Все это можно было сделать, но они как получили разрешение, буквально через час мы их не видели, и мы возимся при такой обстановке сами с местным населением... Я не могу, как коммунист, на ребят смотреть равнодушно. Ходят и собирают куски хлеба. Я даю телеграмму тому же Чуянову, пришлите представителя советских органов привести это дело в порядок. Неужели мы не в состоянии накормить всех ребят. Мы подкармливаем их. Семья красноармейца, муж на фронте, жена умерла, остался грудной ребенок, 4 лет ребенок и 8 лет, старик лежит больной. Как можно бросить такую семью? 189
Беженцы из Сталинграда. Сентябрь 1942 г.
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ Водолагин Михаил Александрович — секретарь Сталинградского областного комитета ВКП(б): В городе появились дети, потерявшие родителей, дети самого различного возраста — от грудных до подростков. Тогда было решено, чтобы комсомол взялся за то, чтобы этих детей собрать и перевезти на ту сторону Волги. Здесь очень активно работала секретарь комсомола Ерманского района т. Быкова. Комсомольцы стали обходить дворы, квартиры, щели, подвалы, отыскивать детей, потерявших родителей. Всех этих беспризорных детей мы сводили в подвал — убежище Городского театра. Потом в три-четыре часа ночи или в другое более подходящее время мы их отправляли на ту сторону Волги. Вместе с ними отправляли продовольствие, обеспечивали всем необходимым. Зубанов Константин Васильевич — главный инженер Сталинградского энергокомбината (Сталгрэс): Только 13 сентября, когда немцы прорвались на уровень Купоросного к Волге, между сердцем Сталинграда и его мозгом связь была окончательно порвана. Артерия нарушена. Перед нами стояла такая задача — обеспечить электроэнергией южную часть города, а именно промышленность и населенные пункты Кировского района. ...Немцы, укрепившись на высотах в районе Елыыанки, Купоросный65 и имея, очевидно, данные о работе нашей станции, предприняли ожесточенный артиллерийский обстрел. Вначале они пристреливались, а затем уже точной наводкой немцы сосредоточили огонь на нас исключительной силы. Денисова Клавдия Сергеевна — секретарь Ерманского районного комитета ВКП(б) Сталинграда: 14 сентября у нас было заседание бюро райкома. Заседание проходило в щели. Подводили итоги по строительству баррикад и эвакуации подростков. Закончили бюро, так что-то было тихо. На заседании 65 Правильно — Купоросного. Купоросное — поселок на берегу Волги в южной части Сталинграда. Прорывом немецких войск через городской район Ельшанка к Волге в районе Купоросного 13 сентября 62-я армия была отсечена от дислоцированной южнее 64-й армии {Самсонов А.М. Сталинградская битва. С. 175-183). 191
СОЛДАТСКИЙ ХОР присутствовали начальник милиции, начальник штаба МПВО, директор завода «Красная застава». Протокол вели, записывали в тетрадке без всякой формы, все сохранилось. Начальник штаба говорит: «Я пойду узнаю, что это такое тревожное». Накануне 13-го числа он бомбил нас сильно, с таким остервенением бомбил... Когда начальник штаба пошел узнать, в чем дело, почему такая жуткая зловещая тишина, вдруг мимо нас прошла милиция в черных костюмах. Автоматы, сзади сумки, и все одеты, как один. Прошли. Мы думали, что это идет наша милиция, и говорим: «Милиция по направлению к Дому специалистов раньше нас пошла?» Это, оказывается, прошли немецкие автоматчики и засели в доме специалистов, а мы сидим тут, рядом, метрах в 50. Это было часа в три. Приходит начальник штаба и говорит: немедленно предлагаю выезжать, потому что немецкие танки стоят на Первомайской. Из-под моста Дзержинского района шли немецкие танки, а автоматчики были уже в домах специалистов. Майор Демченко Владимир Харитонович — комендант Сталинграда: 14 сентября немецкие автоматчики просочились в город и заняли дом НКВД. В этот момент я получил сообщение от начальника гарнизона о том, что просачиваются группы автоматчиков по южному склону Мамаева бугра от центрального аэродрома. Он приказал мне проверить. Я взял трех человек и пошел в разведку. Решил зайти на «Красный Октябрь» в комендатуру, взять бойцов человек 10 и разведкой установить, так или нет, потому что разные слухи были. ...Пошел по берегу Волги, думаю — выйду на «Красный Октябрь», возьму там людей. Дошли до северной верфи, оказывается, немцы обстреливают переправу. Мы часа два с ними вели перестрелку. Я собрал людей. Около переправы скопилось машин 100 — нельзя переправиться, потому что обстреливают пулеметным и автоматным огнем. Я собрал человек 15 к Дому специалистов. Началась перестрелка, — они оттуда, мы отсюда. Ранили одного младшего политрука. Вижу, что ничего не получится. Я вернулся со своими людьми на КП на Царицу. Дошли до площади Хользунова. Тут зенитки стоят на площади, на самом берегу. На них пикирует пять вражеских самолетов. В 15 метрах от берега Волги стояла пушка. Пять самолетов прямо пикируют на эту пушку. 192
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ Пушка ведет огонь. Смотрим, бомбы уже летят. Мои два человека легли в самую воду, а я в канавочку свалился. Бомба упала метрах в десяти от меня. Меня подбросило, ударило, видимо, контузило. Я часов 7 лежал. Поднялся, потом опять упал. Чувствую, как будто что-то оборвалось. Меня подхватили двое моих товарищей и довели до КП. Тут опять началась бомбежка. Оказывается, бомба попала в тыльную часть стены комендатуры и зажгла. Это была фугасная бомба. Я вижу, что туда упала бомба, ну, думаю, всех людей, наверное, побила. Поднялся. Вижу, здание горит. Чуянов Алексей Семенович — первый секретарь Сталинградского областного комитета ВКП(б) (из опубликованного дневника Чуянова): 14 сентября66. ...КП городского комитета обороны находится в нескольких метрах от линии фронта. Телефонная и телеграфная связь с северной и южной частью города прервана. Фашисты в нескольких местах вышли к Волге, расчленив город на отдельные самостоятельные участки обороны. Приняли решение перебазироваться на левый берег Волги. Организовать переправу поручено секретарю обкома партии по транспорту И.В. Сидорову. ...Поздней ночью со стороны Красной Слободы подошло к КП два полуглиссера, и мы начали переправляться. Последним рейсом уезжали тт. Воронин, Зименков, я и мои помощники. До середины Волги относительно спокойно. Только вышли на стрежень, как над нами повисли ракеты. Застрочили пулеметы. Мы пригнулись к борту лодки. Моторист решил приглушить мотор, но в спешке перестарался, и мотор заглох. Нас понесло по течению прямо к памятнику Хользунову, откуда немцы вели пулеметный огонь. ...Сидоров оставил руль и перешел к мотористу. — Эх ты! — тяжело вздохнул он. — Что наделал, видишь, куда нас прет! — К фашистам в гости, — горько пошутил Зименков. Но было не до смеха. Лодку несло под пулеметный огонь. Оставался один выход — прыгать в воду. И в этот критический момент мотор 66 Историк Татьяна Павлова пишет, что Чуянов и его подчиненные покинули город уже вечером 13 сентября (Павлова Т. Засекреченная трагедия. С. 230). 193
СОЛДАТСКИЙ ХОР заработал. Перебежав к рулю, Иван Васильевич круто повернул лодку в направлении к Красной Слободе. Майор Демченко Владимир Харитонович — комендант Сталинграда: До 14 сентября эта [Чрезвычайная городская] комиссия существовала. После 14 сентября Обком и Исполком переехали на тот берег Волги, а комендатура здесь оставалась. Все власти районные и городские переехали на тот берег. ...После того как здание Комендатуры разбомбило на Коммунистической улице, Комендатура работала и принимала людей в разных местах. В больнице несколько дней были, потом переехали на Октябрьскую улицу, потом на Царице были, с 18 сентября на КП с генерал- майором Родимцевым сидели. Там находились до 25 сентября. 25 сентября мы вышли с 62-й армией в Баррикадный район. Из Баррикадного района перешли в Краснооктябрьский район, в распоряжение командующего 62-й армией. Сделали там блиндажи и все время там находились... Надо сказать, что я имел единственный план, сделанный на полотняной кальке. Командование штаба фронтом приказывало, чтобы мы показывали, где какие улицы, где они расположены, потому что город своеобразный. Мы посылали людей туда. Предположим, прибывает к нам в час ночи какое-либо воинское подразделение, ему надо указать улицу или направление. Или надо взять боеприпасы, пушки на вокзале. Поедешь, укажешь. У нас, ввиду того, что город пересечен оврагами, улицы и дороги не так легко найти. Генерал-лейтенант Чуйков Василий Иванович — командующий 62-й армией: Военный совет армии, командующий армией защищают Сталинград, сидят на Мамаевом кургане. В моменты, когда нас окружают автоматчики, прыгаем на берег Волги. Бывали моменты, когда мы сидели в 150 метрах от переднего края противника. Были ли здесь местные партийные организации? ...Конкретно секретаря обкома т. Чуянова, который называется здесь председателем Комитета обороны, я увидел лично его знаете когда? 5 февраля 1943 года на митинге. Секретаря горкома т. Пиксина увидел, если не ошибаюсь, в конце января или в середине января 1943. До этого я никого из них не видел. 194
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ ...Вот комендант г. Сталинграда, когда стихло более или менее, является на тот берег. — Чем вам помочь? — А вы кто? — Комендант города. — Где вы сидите? — За Волгой — Ленинск, Ахтуба, Красная Слобода — они там сидят... Я считаю, что если бы было соответствующее руководство, здесь было бы другое положение. Армия состоит из людей, а большевистское руководство находится там, где больше всего опасность угрожает в такие минуты трудные. ...Противник уже ворвался в Сталинград. На заводе СТЗ было много сотен тонн горючего. Горючее переправить очень трудно через Волгу, все это сопряжено с колоссальнейшими опасностями. Говорю: забрать это горючее! Встречаю директора завода СТЗ, который мне заявляет, что согласно Постановления [так в тексте] СНК ничего с завода не может быть взято. Приказываю вооруженным бойцам забрать. Они встретились с вооруженной охраной, с направленными пулеметами против наших бойцов. Что мне было делать? Плюнул и отказался. Горючее осталось у противника. Лейтенант Зимин Алексей Яковлевич — бывший рабочий завода «Баррикады», комендант штаба 38-й мотострелковой бригады: Когда мы пришли держать оборону на заводе «Баррикады», когда заняли оборону на Верхнем поселке этого завода, я имел возможность зайти в завком67 завода и райком. В заводском комитете никого не было, один Скориков, а в райкоме партии был Котов — секретарь райкома. Районного Совета не было, он уже был за Волгой. Дирекции завода не было. Директор завода вернулся сюда числа 25 сентября. Его привезли сюда, вернее, и сказали, что сиди здесь, не вылазь, пока тебе не скажут. На заводе сделали сборку. Сборочный цех не был испорчен за исключением стеклянной крыши, которая осыпалась, и здесь производили сборку. Когда стали возвращать начальников цехов, бригадиров, 67 Заводской комитет партии. 195
СОЛДАТСКИЙ ХОР заставили организовать работу. Работа по сбору готовых деталей и орудий стала проходить организованно. Потом стали принимать ремонт. Тракторный завод тоже был взорван, но потом организовали сборку деталей и ремонт вернувшихся с поля боя танков. Васильев Иван Васильевич — бригадный комиссар, начальник политотдела 62-й армии: Здесь можно было оставить партийный актив, чтобы каждая квартира, каждый дом отстреливались бы, и тогда немцы не вошли бы в Сталинград, а то они у нас на плечах вошли. Нам не на что было опереться. Город не оборонялся. ...Я спрашиваю, если бы из 400 тыс. рабочих выставили бы 100 тыс. — это уже армия. Причем вооружить тут было чем. Выставили бы их на высоте, и если бы мы опирались на такую оборону, немцы никогда бы не вошли в Сталинград, мы бы его на подступах растрепали так же, как растрепали в городе. Нам было бы легче сейчас решать задачу, если бы мы там остались, а в городе, при всем нашем умении, это дело тяжелое и сложное и требует большой крови. Вопрос ясен — город бросили, не защищали. Матевосян Павел Петрович — главный инженер завода «Красный Октябрь»: 15 сентября мы были у генерала Чуйкова и члена военного совета Гурова. Они очень требовали, чтобы людей вывозили, мотивируя тем, что люди погибают, — они бьют, и мы бьем. С этого момента мы начали перевозки. Бурин Илья Федорович — бывший слесарь завода «Баррикады», разведчик 38-й мотострелковой бригады: Все рабочие начали эвакуироваться за Волгу. Потом дали приказ, чтобы со всеми станками мы ехали в Ленинск. Нас всех забрали. Мы переправились в Ленинск. Из Ленинска дали эвакуацию в Новосибирск. Нас несколько человек запоздало, и нас туда не пустили. После дали приказ: кто отстал от своих рабочих, задерживать по эвакуированным листам68 и отправлять в комбат [так!]. Нас задержали и отправили. 68 Сопроводительный документ эвакуированного лица. 196
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ Нас формировали в Солянке. Я один был из цеха. Потом встретился со своим товарищем с того же завода, только из 16-го цеха, Незнамов его фамилия. Мы все время с ним были и до сегодняшнего дня вместе. ...Сперва мы были ФЗПС — фабрично-запасный стрелковый полк. Там шло обучение. Когда закончилось обучение, нас стали спрашивать, кто куда хочет. Я пошел вперед в автоматчики, потом меня перевели из автоматчиков в разведчики. Майор Демченко Владимир Харитонович — комендант Сталинграда: В последнее время мы принудительным порядком выселяли. Некоторые так рассуждали. Я тут уже 20 лет прожил, куда я пойду. Город до последнего будут защищать, город не будет сдан. Конечно, и такие отдельные лица находились, которые ждали немцев... [Население из заводских районов:] ...с 23 сентября по 15 октября эвакуировали 149 ООО семей. Мы, правда, на это дело мобилизовали милицию. Ходили по каждой щели, по каждому бомбоубежищу, оттуда вывозили и переправляли на левый берег. В городе населения мало осталось. Основное население осталось в Дзержинском и Ворошиловском районах, которые были захвачены внезапно, а в тех районах населения оставались единицы. Немощные старики и больные. Там, где находилась 62-я армия, они на территории 62-й армии до самого конца и были. Правда, осталось детей порядочно. Матерей поубивало, дети остались. Некоторых детей находили в блиндажах. Такой случай был. Выбили немцев из одного блиндажа, уничтожили эту огневую точку, но в этот блиндаж не зашли в этот день. На второй день к вечеру вошли в этот блиндаж. Там оказалась девочка семи или восьми лет, которая лежала между трупами. Как только зашли туда, она закричала — возьмите меня, мне холодно с ними. Мать ее была убита. Генерал-майор Соколов, командир 39-й дивизии69, забрал эту девочку. 69 Вероятно, ошибка. Командиром 39-й мотострелковой дивизии являлся генерал- майор С.С. Гурьев. Генерал-майор Соколов являлся командиром 45-й (74-й гвардейской) стрелковой дивизии в составе 62-й армии (Сталинградская битва: Энциклопедия. С. 355). 197
СОЛДАТСКИЙ ХОР Матевосян Павел Петрович — главный инженер завода «Красный Октябрь»: Раза три пытались минировать завод и разминировали. У нас была непосредственная связь со штабом армии и штабом дивизии, которая нас обороняла. Вначале у нас была дивизия НКВД. Как туго было, они нас предупреждали. Когда мы ходили последний раз к генералу Чуйкову, он сказал, что распоряжений из Москвы нет и едва ли будем взрывать, будем биться до конца. Есть надежда, что не сдадим Сталинград, но в крайнем случае придется оставить его. Мы разминировали. После этого еще раз минировали, потому что все-таки это была пока личная точка зрения, а в приказной форме никто ничего нам не говорил. <...> Потом из Москвы передали, чтобы разминировали, кажется, получили такой приказ от Берия. <...> Мы уехали отсюда 4 октября последними. Зубанов Константин Васильевич — главный инженер Сталинградского энергокомбината (Сталгрэс): Наибольшей интенсивности артиллерийский огонь достиг 23 сентября, когда по нашему объекту было выпущено до 400 снарядов. Жаркий это был день и тяжелое время для рабочего персонала; особенно он оказался роковым для наших агрегатов. Вначале отдельными выстрелами, потом залпами (которые обычно военные называют огневыми налетами) наша станция была полностью выведена из работы... Снаряды, которые попадали в станцию, помимо своих осколков, несли за собой разрушение строительных узлов, агрегатов и всю эту массу — осколки, части конструкции, стекло, дерево, кирпич, металл. Все это валилось на головы людей, находящихся на своих рабочих местах. Особенно тяжело было в котельном цехе. ...Достаточно сказать, что в этот день у ног водосмотра70 Дубоносова упал неразорвавшийся снаряд. Он не знал, что снаряд был замедленного действия, он рисковал своей жизнью, но с рабочего места не ушел. Я сам наблюдал картину его переживаний. Он успокоился только тогда, когда этот снаряд осторожно удалили с его рабочего места, с последующей его локализацией. 70 Водосмотр — рабочий, наблюдающий за правильным снабжением котлов водой. 198
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ Итак, станция была остановлена. Надо было решать, что делать. Немцы очень хорошо пристрелялись, огонь был точный. Работать персоналу в таких условиях было опасно... Я решил созвать начальников цехов для того, чтобы посоветоваться с ними о дальнейшей работе. В шутку мы называли впоследствии это совещание — совещанием в Филях. Был поставлен вопрос, как быть. Если остановить — это значит, что соседние заводы не ремонтируют танки, не выпускают снарядов, это значит — весь район остался без воды, значит, армия будет без хлеба. Если пустишь ее — прямая угроза персоналу и всему командному составу. Характерно, что ни один из начальников цехов не произнес слова «нет». Все очень скромно и тихо, под непрекращающуюся артиллерийскую музыку, вынесли приговор: станцию пускать надо. Станция была пущена в тот же день 23 сентября. Наступившая темнота вначале несколько уменьшила, а впоследствии совершенно прекратила артиллерийский огонь. Очевидно, немцы ориентировали свою стрельбу по дыму и пару, исходящим со станции. Артиллерийский огонь не прекращался вплоть до 10 ноября. Но уроки 23 сентября заставили наших областных руководителей принять решение о работе станции только в ночное время. Пиксин Иван Алексеевич — секретарь Сталинградского городского комитета ВКП(б): Даже такой был случай, похожий на анекдот. Невозможно, как стреляют. Директор Сталгрэса Землянский написал командующему армией требование и подал его в письменной форме: «Прошу немедленно подавить вражескую артиллерию, так как она не дает возможности работать Сталгрэсу. В противном случае я буду обращаться в высшие инстанции». Шумилов недавно вспоминал, что «когда я получил это требование, то я написал начальнику артиллерии: “Товарищ такой-то, немедленно подавить артиллерию, дать возможность станции работать”». Зубанов Константин Васильевич — главный инженер Сталинградского энергокомбината (Сталгрэс): Интересно, что очень часто при сильных огневых налетах трудно было персоналу, который по нашему указанию становился на места 199
СОЛДАТСКИЙ ХОР более безопасные от падающих конструкций и разрывов снарядов, но вы можете в этот момент пойти на главный щит и увидеть, вернее, услышать нечто необычное: на фоне артиллерийской музыки вы слышите классические музыкальные произведения — это тов. Карочанский сидит и «проигрывает» пластинки на патефоне. Бабкин Сергей Дмитриевич — первый секретарь Кировского районного комитета ВКП(б) Сталинграда: В первое время летят самолеты, пролетают через поселок, народ бежит в щели, прячется, в последнее время народ привык. Летит группа самолетов, люди уже определяют, где будут бомбить. В Старой Бекетовке было около 30-40 «катюш», они бьют, а ветряная мельница тут же работает. В октябре месяце, когда мы были в совхозе, мы смотрели, как «катюши» бьют. «Мессершмитт» появляется, сделал в воздухе «восьмерку» и улетел. Я говорю, что через 10 минут прилетят на это место немецкие самолеты. Прошло 15 минут, появляются немецкие самолеты, начинают бомбить, а мы метров в 250 в этом направлении, видим, от одного самолета отделяются 8 бомб, затем бомбят другие, сбросили они и улетели. Слышим крики, стоны. Смотрим, на нас летят самолеты, мы спрятались за домом. 2 бомбы упало в трех метрах, одна в 5 метрах. Нас завалило с шофером. Смотрим, идет третья партия. И они так бомбили целый день, но народ уже вел себя очень спокойно, без паники. Там же вела огонь дальнобойная артиллерия, детишки стоят и ждут, на лыжах и на санках, когда выстрелят, от вспышки их воздухом бросает, и он катится вниз на лыжах или санях с горок. Зубанов Константин Васильевич — главный инженер Сталинград- ского энергокомбината (Сталгрэс): 4 ноября 1942 года. После ночной смены работы станции, осуществив нормальную остановку, весь персонал (кстати сказать, он с первых дней осады перешел на казарменное положение) ложился спать. Люди уже настолько привыкли к своеьгу образу жизни, что артиллерийский обстрел не мешал людям ложиться в кровати нормально раздетыми. И вот в 8 ч. 30 м. утра 4 ноября над станцией неожиданно распластали свои крылья фашистские стервятники. 49 «Ю-87» или, как мы их называем, 200
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ «музыканты», начали систематически сбрасывать бомбы, имея своей целью разрушить нашу станцию. Каждый из этих 49 сделал по нескольку пикирований. Особенно неприятен был звук сирен. Я не верю людям, которые говорят, что можно привыкнуть, предположим, к артиллерийскому обстрелу, к бомбардировке, я не нахожу правды в этих словах. Любую бомбардировку или любой артиллерийский обстрел, по-моему, всякий переносит тяжело и болезненно, все дело только в том, насколько человек может обладать собой, насколько он не показывает вида своих переживаний, но большего, что я пережил в эти минуты, я еще не переживал. Очень часто я слышал, что красноармейцы не так боятся бомб, как боятся сирен пикирующего бомбардировщика. Я в этом убедился, что это сущая правда. Действительно, сирена, она таки и выводит из строя людей. И вот, вы можете себе представить, что в это время творилось на станции. Люди выскакивали из постелей полураздетыми, бежали в убежища, некоторые бежали к агрегатам, чтобы привести их в состояние «готовности» к такой бомбардировке. Бомбардировка продолжалась недолго — минут 20-25, но для нас это показалось вечностью. Когда самолеты улетели, мы вынуждены были признать исключительной силы результаты этой бомбардировки. Если до этого дня у нас не было ни одной серьезной жертвы, то в этот день их было больше двух десятков. Пострадало очень много агрегатов. И станция фактически была надолго выведена из строя с точки зрения ее эксплуатации. Пришел Ильин, секретарь обкома партии. Было принято решение обкома партии окончательно эвакуироваться на левый берег Волги с тем, чтобы сохранить оставшуюся горсточку смельчаков. Петрухин Николай Романович — заведующий военным отделом Сталинградского областного комитета ВКП(б): О партизанах. ...В момент наступления немцев на нашу территорию у нас было создано 34 разведывательных отряда партизанских с количеством бойцов 839 человек. К этому времени было заложено более 60 продовольственных баз для обеспечения питанием партизанских отрядов. Кроме этого было выделено вещевое имущество, в базы также закладывалось оружие, боеприпасы. Большинство бойцов партизанских отрядов у нас проходило подготовку в подразделениях 201
СОЛДАТСКИЙ ХОР истребительных батальонов71 и в подразделениях, созданных областным советом Осоавиахима, в так называемых учебных группах, часть же мы обучали в специальной школе... Местность, где находились партизанские отряды, исключительно степная и открытая; отсутствие качественного укрытия, а также отсутствие воды — поэтому, как правило, наши партизанские отряды малочисленны — 7-10-15 максимум человек. Фашистские орды в наших оккупированных районах (а всего в области было оккупировано 14 районов) проводили жесткий контроль и зверства над мирным населением, что также создавало большие трудности для практических действий отрядов... В первых числах сентября 1942 года к Сочковой Ульяне Васильевне — хутор Камыши — подошла группа партизан, попросили напиться воды. В момент, когда гражданка Сочкова ходила за водой, к группе партизан приблизилось два немецких патруля. Заметив их, партизаны уничтожили их и скрылись. На второй день немцы забрали 60-летнюю Сочкову, ее дочь 30 лет и затем устроили облаву в местности, прилегающей к хутору Камыши с большим количеством всадников, и поймали 5 красноармейцев, случайно попавших в эту местность, выходивших из окружения. Собрав все мужское население хутора, немцы заставили мужское население рыть могилу, а затем на край могилы выставили красноармейцев и двух арестованных женщин и в присутствии всего мужского населения расстреляли их. После этого немецкий офицер предупредил мужчин и женщин, что так будут поступать со всеми и за каждого убитого немецкого солдата будут расстреливать по 100 жителей. ...В хуторе Аверино Калачевского района было арестовано 17 человек в возрасте от 8 до 15 лет подростков. Всех подростков выводили на улицу и публично избивали плетьми. В течение 7 дней им совершенно 71 Советское правительство объявило о создании истребительных батальонов 24 июня 1941 года. Сформированные на добровольческой основе из числа благонадежных советских активистов, они должны были защищать линии связи и промышленные объекты от саботажников и вражеских агентов. Бойцы батальонов получали военную подготовку и работали под контролем НКВД или местных партийных властей. Многие истребительные соединения на протяжении войны формально входили в состав Красной армии. Биленко С.В. На окраине тыла страны. Истребительные батальоны и полки в Великой Отечественной войне 1941—45 гг. М., 1980. 202
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ не давали ни воды, ни пищи. 7 ноября фашисты над беззащитными юношами учинили кровавую и злодейскую расправу, расстреляв 10 человек, трупы которых были брошены в силосную яму колхоза. Расстрел мальчиков был произведен якобы за то, что у офицера пропала коробка папирос и подозрение пало на одного из мальчиков. В селе Плодовитом по доносу жены бывшего бригадира колхоза, исключенного из партии и посаженного в 1938 году на 5 лет за антисоветскую агитацию, был арестован и расстрелян немецкими оккупантами член ВКП(б) Игнатьева Наталья Николаевна, труп последней не убирался в течение недели. Иоффе Эзрий Израилевич — врио директора Сталинградского мединститута: Уже в декабре 1942 года, когда Сталинград был еще во власти оккупантов, были приняты меры возвращения основной группы профессоров Сталинграда. В конце января стали съезжаться профессора Сталинградского мединститута, и к 25 февраля уже приехали 4 человека. Жуков Вениамин Яковлевич — начальник цеха № 7 завода «Красный Октябрь»: Завод рос на моих глазах, и трудно видеть сейчас [беседа состоялась 8 января 1943 года на территории завода] такие разрушения. Это равносильно тому, что уехать из дома, оставить отца с матерью живыми и вернуться через некоторое время домой и застать их мертвыми — такое впечатление. ...Сейчас я увидел развалины и все. Не только проехать, но и пройти здесь нельзя. В голове это не укладывается. Сейчас группа моего цеха, 22 человека, оставлены для работы. Ждут, чтобы поехать на завод и немедленно принять участие в приведении его в порядок. Чуянов Алексей Семенович — первый секретарь Сталинградского областного комитета ВКП(б) (из опубликованного дневника Чуянова): 4 февраля. Сегодня праздник Победы на волжских берегах. Суровая и величественная площадь Павших Борцов оделась в кумач. ...12 часов дня. На импровизированной трибуне появились члены Военных советов фронтов и армий, в том числе В.И. Чуйков, М.С. Шумилов, А.И. Родимцев, руководители областных и городских организаций. ...Выступая на митинге 203
СОЛДАТСКИЙ ХОР Генерал-майор С.С. Гурьев передает освобожденную его дивизией территорию завода «Красный Октябрь» директору завода Матевосяну. Январь 1943 г. по поручению обкома партии, областного Совета депутатов трудящихся и Городского комитета обороны, я сказал: «В боях с ненавистным врагом — немецко-фашистскими захватчиками наш город превращен в груды развалин. Сегодня мы клянемся нашей Родине, партии и правительству, что мы возродим наш любимый город». ...Прощаюсь с боевыми товарищами. Их путь лежит на запад, а я остаюсь в городе. Я снова стал сугубо штатским. Фронт откатился на сотни километров. Армия уходит. Тяжело расставаться с товарищами, с которыми столько пережито. Прохватилов Василий Петрович — секретарь Сталинградского обкома ВКП(б): 4 февраля проходил общий митинг72. Такие же митинги проходили по области. После сообщения Совинформбюро о ликвидации окруженной 72 Торжественный митинг — Митинг победителей, посвященный разгрому немецко- фашистских войск в Сталинграде, — прошел 4 февраля 1943 года на площади 9 Января. 204
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ группировки у т. Чуянова, у меня очень много телеграмм было из района с приветствиями, после их стали получать со всего Союза. Недавно я получил телеграмму, пишет Плетнев, называет часть и поздравляет с победой. Сталинградцы интересуются. И не только сталинградцы, вся страна интересовалась. А таких телеграмм много было получено. Пиксин Иван Алексеевич — секретарь Сталинградского городского комитета ВКП(б): Как только закончилась полная ликвидация немецкой группировки в Сталинграде, сейчас же все силы были мобилизованы на уборку трупов. В каждом районе было по нескольку тысяч трупов. Поляков Алексей Михайлович — заместитель председателя исполнительного комитета Сталинградского областного Совета депутатов трудящихся: Сейчас основная задача — убрать улицы побыстрее. В течение месяца убираем и никак не можем убрать. Нельзя сказать, что плохо работаем. Тысячи людей участвуют в этой работе. Большую помощь оказали нам колхозники Средне-ахтубинского и Пралейкского (так!) колхозов. Они прислали сюда по 50 подвод и колхозников на верблюдах, на волах. Не один десяток тысяч трупов вывезено усилиями наших колхозников и колхозниц. Прохватилов Василий Петрович — секретарь Сталинградского обкома ВКП(б): Колхозники старались помочь каждому району, ранее оккупированному немцами. Я был в Котельниково73, прибыл на 3-й день после На нем присутствовали воины РККА, командующие армиями, а также члены Военного совета Сталинградского фронта, члены обкома. 73 Котельниково — поселок (ныне город) и железнодорожная станция. Расположено в 190 км юго-западнее Волгограда. Котельниково было захвачено войсками вермахта 2 августа 1942 года. Во второй половине декабря 1942 года там сосредоточилась группировка Гота с целью предпринять попытку ударом извне прорвать кольцо советского окружения и освободить 6-ю армию Паулюса. Эта попытка не увенчалась успехом, а к 29 декабря 1942 года советские войска заняли Котельниково. 205
СОЛДАТСКИЙ ХОР Очистка набережной реки Волги в центре его освобождения, в этом районе есть Попереченский колхоз. В этом колхозе колхозники сохранили почти весь обобществленный скот, укрывали его все время в балке от немцев и немцам не дали. Колхозники этого хутора спрятали зерно в яму, а когда пришла Красная армия, они сказали об этом. Теперь этот колхоз обеспечен семенами полностью на весь посев 1943 года. В этом колхозе сохранили 12 тракторов. Как они сохранили? Когда немцы окружали Котельниковский котел и в связи с невозможностью угнать эти тракторы, трактористы сняли соответственные детали с тракторов и тракторы стали по существу бездействующими, а когда немцы ушли, эти части трактористы принесли, и тракторы можно было восстановить в декадный срок. Эти тракторы сейчас восстановлены, все детали сохранились. Парк, который был в этом колхозе, он будет работать неплохо, причем здесь было казачье население. Немцы заигрывали с казачеством, но ничего у них не получилось. Колхозники рассказали об этом... В Перелазовском районе, когда я там был, выезжал в хутор Липов- ский, беседовал с колхозниками, которые там остались. Мне рассказывали о всех зверствах немцев и румын, которые там были. В этом хуторе осталось несколько коров, а остальных всех забрали немцы, а дворов 206
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ в этом колхозе было примерно 170-180 — большое село. Особенно поселение возмутилось лагерем военнопленных. В хуторе Липовском есть небольшая речка, на берегу этой речки имелась свиноферма. Все фермы этого колхоза сожжены — кожеферма, овцеферма, а свиноферма осталась, двор ее был огорожен колючей проволокой и там находились военнопленные. Причем кормили их отходами ржи. За день до моего приезда там уже были похоронены, там было 23 командира с отмороженными ногами, их немцы не увели с собой, а обвернули соломой и сожгли в свинарнике, захватили пленных красноармейцев 6 человек, в небольшой халупке сидели, а пять человек в землянке во дворе. Население им помощь оказало, и когда приехал секретарь райкома, их взяли в госпиталь, большинство из них обмороженные, исхудалые, не кормили их. Романенко Григорий Дмитриевич — первый секретарь Баррикадного района г. Сталинграда: Из многотысячного населения района, которое было до 23 августа, мы застали в районе всего 130 человек — изможденных, опухших от голода, обмороженных. Многие из этих оставшихся людей заявили, что если бы наши не пришли недели 2-3, они бы погибли от голода и холода и издевательства немцев. Бурин Илья Федорович — бывший слесарь завода «Баррикады», разведчик 38-й мотострелковой бригады: Семья моя осталась в Сталинграде. Отца у меня не было, а мать убита. Когда мы приехали сюда, я ходил к себе домой и получил сообщение, что моя мать убита 8 сентября. Она готовила на кухне обед, это было в четыре часа утра, в это время попала бомба. Дом сгорел, мою мать убило. Денисова Клавдия Сергеевна — секретарь Ерманского районного комитета ВКП(б) г. Сталинграда: Населения сейчас в районе 62 человека. Часть населения района была выселена немцами, часть оставалась здесь. Оставалось здесь население, которое было приближено к немцам, которое на них работало. Этим людям разрешалось здесь жить. Это была запретная зона. 207
СОЛДАТСКИЙ ХОР Общественная кухня в Сталинграде. Март 1943 г. Сейчас ходим по кварталам. Три раза сделали переучет населения, выявляем, кто и что. О ком нужно, сообщаем в соответствующие органы74. Иоффе Эзрий Израилевич — врио директора Сталинградского мединститута: Все население, которое не успело спрятаться, было угнано немцами на запад. Остались только те, кто успел зарыться в норах. То население, которое работало у немцев, можно сразу узнать — это люди, потерявшие чувство собственного достоинства. Мне приходится встречаться при приеме больных с большим количеством людей, и я сразу вижу этих, несоветских, людей и по взглядам, и по тому, что они не говорят там 74 В первые недели после освобождения города органами НКВД были арестованы 502 «предателя, агента и пособника» немцев, в том числе 46 агентов, 45 подозреваемых в шпионаже, 68 полицаев и 172 человека, добровольно работавших на вермахт (Сталинградская эпопея. С. 406 и сл.). В окрестных населенных пунктах к 1 июля 1943 года были произведены 732 ареста. Павлова считает, что количество коллаборационистов, не тронутых органами, было гораздо больше [Павлова Т. Засекреченная трагедия. С. 412, 547). 208
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ смело, не настойчивы, не прямолинейны, может быть, от чувства того, что они боялись, от забитости. Это не скоро проходит, и первое время эти люди отличаются от других по своей психологии. Зубанов Константин Васильевич — главный инженер Сталинградского энергокомбината (Сталгрэс): Когда я эвакуировался на левый берег, меня вызвали в Москву, там меня оставляли. Казалось бы, [надо] согласиться с таким предложением — работать в Москве, давали квартиру. Некоторому разряду людей это было бы приятно, но я предпочел отказаться, руководствуясь тем, что я больше нужен здесь, чем в Москве. Я не могу оставить станцию в тяжелый период. Если она меня воспитала в хороший период своей работы, то я должен ей помочь, отдать ей все, когда станция переживает тяжелый период. Я из рядового инженера воспитался здесь в главного инженера. И на моей совести сейчас лежит задача восстановить станцию, восстановить ее на ту мощность, на которой она была в период до войны. Иоффе Эзрий Израилевич — врио директора Сталинградского мединститута (интервью состоялось 1 февраля 1944 года): Основная трудность у нас с жилищем. Студенты до сих пор спят по двое на кровати. Несмотря на то что имеется много белья и кроватей и матрацев, нет площади, куда ставить эти кровати... В Сталинграде большой наплыв жителей. Уже сейчас имеется 250 тысяч жителей и ежемесячно прибывает до 10 тысяч, о чем пишет «Сталинградская правда» в отделе «Восстановление Сталинграда». Такой наплыв жителей в Сталинграде создает большие трудности в смысле размещения их, в плане питания, обучения детей и лечения больных, ибо восстановление города не успевает в смысле бытового обслуживания за ростом населений [так!]. У нас начало занятий в школах с 8 до 12 часов ночи в несколько смен [так!], причем младшие классы занимаются через день. Но надо сказать, что приток населения есть признак восстановления города. Многие еще живут [в разных] условиях: в подвалах, траншеях, блиндажах, в одной комнате живут десятки людей. И все-таки люди приезжают, несмотря на все препятствия. Утечка из города очень небольшая, преимущественно не сталинградцев. Люди 209
СОЛДАТСКИЙ ХОР Вернувшиеся горожане живут в брошенных блиндажах 62-й армии. Сталинград, 1943 г. приезжают бороться за восстановление Сталинграда. ...Настроение у сталинградцев бодрое, думаем жить и работать по-настоящему. Победы Красной армии вливают в нас жизненный эликсир. Пигалёв Дмитрий Матвеевич — председатель Сталинградского исполнительного комитета Совета депутатов трудящихся: Телефонистка у пожарников сидела. У них коммутатор был не спрятан. На втором этаже коммутатор стоял. Бомбит — спасенья нет. КП было бетонное [так!]. Бывало, сидишь, как в лодке качаешься. А телефонистки бедные сидели у коммутатора. Нельзя было уходить, надо было соединять. Звонишь и чувствуешь, как у нее голос дрожит. — Такого-то соедините! — Соединяю. Голос дрожит, но соединяет. Потом слышишь через телефонную трубку, что она плачет, но не уходит с поста, приказа нет, сидит. Это тогда казалось обыденным явлением. Сейчас, когда в спокойной обстановке припоминаешь такое явление, оно по-другому вырисовывается, а тогда, 210
СУДЬБА ГОРОДА И ЕГО ЖИТЕЛЕЙ Телефонистки Красной армии за работой. Сталинград, декабрь 1942 г. наоборот, говоришь: «Что ты такую кислятину посадил, плачет сидит!» Сейчас, когда представишь обстановку, прямо жутко становится. Все гремит, в бетоне сидишь — и то места нет, а что у нее там наверху делается, когда она около окна сидит во втором этаже здания! Она все-таки женщина, не боец с окрепшими нервами. Обыкновенная женщина, обыкновенная телефонистка, что с нее взять!
АГРАФЕНА ПОЗДНЯКОВА, РАБОТНИЦА КУХНИ Беседа с работницей кухни Аграфеной Поздняковой приводится здесь отдельно, после групповой беседы с остальными представителями руководства и жителями Сталинграда, так как она, единственная из всех опрошенных, не была эвакуирована и лично пережила немецкую оккупацию. Такая же судьба постигла, по разным оценкам, 150-200 тыс. сталинградцев75. Некоторым не разрешили вовремя эвакуироваться, но большинство не смогло уехать из-за больных родственников или не захотело покидать дом и становиться беженцами в преддверии приближавшейся зимы. Практически никто ничего не знал об оккупационном режиме немцев; при этом официальный нарратив о зверствах фашистов, как правило, считался пропагандистски преувеличенным76. Разрушение Сталинграда после ковровой бомбардировки последних дней августа продолжилось. Люфтваффе совершала все новые налеты, советская артиллерия обстреливала с левого берега районы города, в которых шли бои. Оставшиеся в живых жители, преимущественно старики, женщины и дети, пытались укрыться в подвалах, чуланах, ямах и водопроводных трубах77. Многие погибали во время уличных боев, когда 75 Данные, приведенные в: Gerlach С. Militarische «Versorgungszwange », Besatzungspo- litik und Massenverbrechen. S. 199; Павлова Т. Засекреченная трагедия. С. 460, расходятся между собой. 76 Павлова Т. Засекреченная трагедия. С. 291. 77 Там же. С. 460.
АГРАФЕНА ПОЗДНЯКОВА, РАБОТНИЦА КУХНИ солдаты бросали ручные гранаты. Советская пресса с возмущением писала о том, как в фабричном районе атакующие солдаты вермахта гнали перед собой гражданских лиц в качестве живого щита78. В занятых районах Сталинграда и в его окрестностях немцы устанавливали военную администрацию. Комендантом Сталинграда был назначен майор Шпайдель. Будучи взят в плен Красной армией в феврале 1943 года, он так описывал цели немецкого оккупационного режима: «полностью уничтожить партийный и советский актив, истребить всех евреев», а в дальнейшем произвести учет населения для его эксплуатации и укрепления безопасности немецкой армии79. В Сталинградской области проживало лишь небольшое количество евреев. Тем не менее советские протоколы регистрируют 855 случаев убийства евреев, порой садистскими способами. Многие из жертв, вероятно, были беженцами с Украины80. Статистические данные о евреях, выслеженных и убитых в Сталинграде полевой жандармерией и поддерживавшими ее украинскими полицаями, отсутствуют. Как показал майор Шпайдель, евреев и коммунистов оккупанты сразу расстреливали, так 78 Там же. С. 461; «Правда» (1942. 17 октября) и «Известия» (1942. 17 октября) упоминают об атаке немцев в районе завода «Баррикады» 4 октября 1942 года. 79 Немецкая армия, как показал на допросе Шпайдель, старалась также любой ценой привлечь на свою сторону казаков (Павлова Т. Засекреченная трагедия. С. 307, 468). Если население самого Сталинграда по большей части было русским, то в деревнях и хуторах в его окрестностях жило множество казаков. Чиновники Министерства оккупированных восточных территорий пытались в этом регионе «разыграть казачью карту»: они подчеркивали «кровную близость» «воинственных» казаков к арийским народам, использовали для агитации такую популярную в тех местах фигуру, как атаман Петр Краснов (в сентябре 1918 года он командовал белыми войсками под Царицыном, а теперь жил в эмиграции в Германии), и изображали себя освободителями казаков от большевистского ига. Эта пропаганда летом 1942 года подействовала, однако впоследствии, когда немецкие оккупанты, вопреки своим обещаниям, не отменили колхозную систему и когда сельские жители стали свидетелями их жестокого обращения с советскими военнопленными, ситуация изменилась. Еще раньше советское руководство превентивно эвакуировало мужчин призывного возраста из казачьих станиц в районе Волги и Дона, чтобы предотвратить их сотрудничество с немцами. Это был один из немногих случаев своевременной эвакуации гражданского населения {Павлова Т. Засекреченная трагедия. С. 321-331, 359; Крикунов Р. Казаки). 80 Павлова Т. Засекреченная трагедия. С. 316-319, 363 и сл. 213
СОЛДАТСКИЙ ХОР как не знали, где их содержать81. То, что число жертв не оказалось выше, объясняется проведенной все же эвакуацией большинства коммунистов и еврейских беженцев. Оккупанты потребовали, чтобы жители города встали на учет в местных комендатурах. Тому, кто не мог предъявить регистрационное удостоверение, угрожал лагерь или расстрел. Мужчин призывного возраста превентивно помещали в лагеря для военнопленных82. Подчиненный обер-квартирмейстеру 6-й армии особый штаб руководил отправкой на работы жителей, которые были поделены на категории сообразно их пригодности для экономической эксплуатации. Уже в первых числах октября ежедневно от 8 до 10 тыс. жителей, явившихся по призыву немецких властей в места сбора, отправлялись пешим маршем за 100 км в г. Калач-на-Дону, где была ближайшая железнодорожная станция. Вода и продовольствие им не предоставлялись. При температуре ниже нуля они должны были ночевать под открытым небом. Из Калача и Чира по железной дороге их доставляли на сборный пункт в Форштат (300 км к западу от Сталинграда), где различные ведомства производили осмотр прибывших83. Один солдат вермахта описывал в письме от 20 ноября длинный хвост беженцев, тянувшийся при двадцатиградусном морозе в направлении Калача: «По обеим сторонам пути лежат замерзшие 81 Коммунист мог остаться в живых, если соглашался выдать других советских активистов. Шпайдель, видимо, умер еще зимой 1943 года в тюрьме в Бекетовке {Павлова Т. Засекреченная трагедия. С. 314,467,469,478 и сл.). 82 Павлова Т. Засекреченная трагедия. С. 304 и сл.; Lubbers G.C. Die 6. Armee und die Zivilbevolkerung von Stalingrad // Vierteljahrshefte fiur Zeitgeschichte. Bd. 54. H. 1 (Januar 2006). S. 87-124 (здесь S. 115). 83 Герт Любберс возражает на утверждение Кристиана Герлаха, будто генерал-квартирмейстер сухопутных войск своим приказом намеревался спровоцировать массовую гибель населения Сталинграда от голода или что по крайней мере она не противоречила его планам. Однако попытка Любберса представить политику военной администрации более гуманной выглядит натянутой и анахронистичной. Сами источники, приводимые им, говорят о том, что главную роль в этом решении сыграли бюрократические расчеты и резоны. Павлова на основе советских архивных источников подробно описывает бесчеловечные условия этой отправки на работы (Gerlach С. Militarische «Versorgungszwange», Besatzungs- politik und Massenverbrechen. S. 200-202; Lubbers G.C. Die 6. Armee und die Zivilbevolkerung von Stalingrad. S. 110-119; Павлова Т. Засекреченная трагедия. С. 485-508). 214
АГРАФЕНА ПОЗДНЯКОВА, РАБОТНИЦА КУХНИ женщины и дети. Они лежат также в окопах и траншеях, в которых по ночам беженцы ищут себе защиты. Единственной пищей для них являются павшие лошади. Каждая лошадь ободрана до самых костей»84. К моменту, когда Красная армия оставила большую часть города, в занятых немцами районах Сталинграда осталось меньше 15 тыс. жителей85. В течение следующих недель их положение стало стремительно ухудшаться. Уже с сентября, с момента прихода немецкой армии, изъятие украшений и предметов домашнего обихода стало обычным делом, а с декабря группы солдат начали обыскивать хижины и чуланы в поисках спрятанных запасов еды и теплой одежды. Насильственные действия в отношении населения со стороны замерзших, голодных и раздраженных оккупантов стали происходить все чаще. Дислоцированные в открытом поле части посылали в город за дровами и строительным материалом отряды, которые разбирали дома и квартиры без оглядки на жильцов. Офицеры и солдаты отступившей в город 6-й армии вставали на постой в уцелевшие дома и выгоняли их обитателей на улицу. Немецкие офицеры отнимали квартиры у своих румынских союзников, а те отыгрывались на гражданском населении86. К 1 января 1943 года обер-инспектор 71-й пехотной дивизии приказал всем оставшимся жителям южной зоны Сталинграда зарегистрироваться. За то, чтобы получить регистрационное удостоверение, каждый должен был уплатить в комендатуре 2 кг зерна. Таким способом были зарегистрированы 2500 жителей и собраны 4 т зерна. В нескольких случаях людей, пришедших со своими скудными запасами, прямо перед комендатурой грабили мародерствующие солдаты. Поскольку, как полагали оккупационные власти, удостоверения получила лишь небольшая часть оставшегося в городе населения, инспектор велел к 10 января провести новую регистрацию, с принудительной сдачей 2 кг пшеницы или 3 кг ржи. Этому приказу последовали 300 человек87. 84 Павлова Т. Засекреченная трагедия. С. 496 (Г. Шеффер, полевая почта 45955). 85 Сталинградская эпопея. С. 394: данные НКВД, вероятно, получены на допросах от майора Шпайделя и его подчиненных. Павлова, однако, считает, что в городе оставалось 30 тыс. жителей {Павлова Т. Засекреченная трагедия. С. 527). 86 Павлова Т. Засекреченная трагедия. С. 347, 527, 530 и ел. 87 Там же. С. 533; Сталинградская эпопея. С. 394. 215
СОЛДАТСКИЙ ХОР Ушца мира. Сталинград, 1943 г. Аграфена Позднякова описывает эту принудительную сдачу продовольствия в комендатуру наряду с другими переживаниями и впечатлениями от оккупации. Ее муж и двое из ее шестерых детей погибли во время битвы за Сталинград. Поразительно, как она и оставшиеся четыре ребенка смогли пережить почти полгода непрерывных боев и лишений. Никаких письменных документов или фотографий этой поварихи и ее семьи найти не удалось. Вероятно, они не отличались от других оставшихся в живых в разрушенном Сталинграде, облик которых описывает служащая городской администрации, вернувшаяся в феврале 1943 года в свой разрушенный район: «Мы ходили по своему освобожденному району, по маленьким тропочкам, среди мин, и встречали людей, которые потеряли память, людей, которые боялись своего собственного голоса. Смотришь на человека — фигура мальчика, а виски совершенно белы»88. Комиссия по истории Отечественной войны. Сталинград, 14 марта 1943 года Позднякова Аграфена Петровна — работница горкома партии: Работала я в горкоме партии первое время уборщицей, потом на кухне. Пять лет уже работаю. Муж у меня был рабочий. Шесть человек 88 Павлова Т. Засекреченная трагедия. С. 539. 216
АГРАФЕНА ПОЗДНЯКОВА, РАБОТНИЦА КУХНИ детей. Старшая девочка тоже работала в горкоме в библиотеке. Была комсомолкой. Муж — сапожник, работал на обувной фабрике, потом работал в инвалидной мастерской. Потеряла мужа и двоих детей во время боев в Сталинграде. Начал он бомбить с 23 августа, вечером, конечно. Мы все были на работе. День прошел благополучно, все хорошо, а вечером домой пришли, не успели сесть отдохнуть, и «он» явился в гости. Выехать у меня была возможность, но в это время у меня ребята все были больные. Мы остались здесь из-за этого. Пока наши были здесь, хотя и бомбили, но мы того не переживали — хлеб получали, в подвалы ходили от бомбежек. Иногда день и ночь сидели в подвалах. Были минуты такие, что немножко затихнет, выберемся, схватим что-нибудь и обратно, или хлеб испечешь, или получишь, и обратно спускаешься в подвал. Ходили за водой мы на железную дорогу. Ходили под пулями. Воду было трудно достать. Очень много было случаев, пойдет человек за водою и не возвращается. Воду брали из цистерн, с мазутом часто попадалась. Жили мы на Солнечной улице. Это был двухэтажный небольшой домик. Мы сидели в подвале этого домика. 14 сентября вечером наш подвал был взят немцами. 17 сентября у нас все сгорело. Весь квартал выгорел. Из подвала нас выгнали. Я со своей семьей сидела во дворе в окопах, но домик был цел. Часов в 11 загорелся пожар, такая страсть была — ужас. Мы сидели, ужинали в домике. Начали выходить и брать, кто вещи, кто детей. Немцы закрывают двери и кричат: «Спать, спать, рус!» Нам пришлось в окна вылезать и детей выкидывать в окна. Пришлось все бросить. От дома остались одни стены. В этих стенах мы и ночевали. Утром пришли немцы и заявили, что освободить нужно и тут. Мы обратно в свой окоп пошли. Мы очистили его немножко, забрались и сидим. Там сидели до 26 сентября. 27-го была такая сильная канонада. У меня убило мужа и девочку, а нас засыпало. Этот мальчик (показывает) был ранен. Нас отрыли, и мы выбрались. Пошли в подвал к родителям этой девочки, которая сегодня ко мне приходила сюда. В этом подвале мы жили до 12 октября, а 12 октября немцы нас выгнали с этой территории совсем, вообще из центра города на окраину. Некоторые с сумочками за плечами 217
СОЛДАТСКИЙ ХОР уходили, а у меня этот мальчик был раненый, дети маленькие, у самой ноги были тоже контужены. Мы перебрались на окраину города за Советской больницей, в Дзержинский район. Там и до сих пор мы живем. Приходили немцы и выгоняли нас и из этого помещения. Ходили в комендатуру, просили. Сама больная, дети. Придут, посмотрят, плечами пожмут, некуда девать, все равно погибнут. Громили нас очень сильно, били, стреляли в нас. В элеваторе еще было много хлеба89. Немцы вывозили хлеб из элеватора. Шли прямо страшные обозы. Обозники были русские пленные. Попросишь обозника какого-нибудь, он привезет мешок или полмешка муки. За 200, за 300 рублей покупали. При каждом русском пленном — немец. У одного купим, а другой немец через час, через полтора идет [отбирать], потому что он знает, что мы купили. Ну и что же, разорили нас. У нас ни денег, ни хлеба не стало. Пока наши были до <...>90 сентября, мы получали хлеб, муку, немного белого хлеба для ребят. В это время мы кое-как перебивались. Потом перешли на одну конину. У них нечем было кормить лошадей, лошади стали падать. Выйдешь на дорогу, где Советская больница, там бараки страшные были. Выйдешь к баракам, русских пленных попросишь... Видно, что лошадь все равно падает. Он ее пристрелит. Мы забирали это лошадиное мясо и питались им. Потом, когда немцев окружили, они сами стали есть конину. Нам оставляли ноги, головы и кишки. Когда к концу подошло, так и этого ничего не стало. Они сами все себе тащили, нам оставляли только одни копыта и кишки. Если увидят конину, сейчас отберут. Особенно когда пригнали румын из Калача, когда Калач наши заняли, мы думали, что они нас всех поедят живыми. Голодные были. Мороз такой, они почти раздетые, жутко смотреть было. День и ночь шли эти чучела. А грабить — все тащили, что им только попадется. 89 Элеватор с толстыми, как в бункере, стенами был построен на южной окраине Сталинграда в 1940 году. В то время это было самое высокое здание в городе. После ожесточенных боев немцы захватили элеватор 22 сентября 1942 года, и только 25 января 1943 года он был отбит. На сегодняшний день это одно из немногих сохранившихся сооружений довоенного времени (Сталинградская битва: Энциклопедия. С. 456). 90 Неразборчиво в тексте. 218
АГРАФЕНА ПОЗДНЯКОВА, РАБОТНИЦА КУХНИ Когда только забрали Сталинград, они сыты были. Им нужна была одежда, обувь хорошая, золото, часы, а потом добрались до всего. В немецкой комендатуре, например, за машину брали, чтобы вывезти из Сталинграда, часы золотые, сапоги хорошие, мужские костюмы, мужское пальто, ковры хорошие. У нас, конечно, этого не было. Так что мы могли только пешком идти. Он еще проделывал такие вещи. Возьмет эти вещи, вывезет [людей] за город, бросит их там, как хотят, так и добираются... В Сталинграде много жителей оставалось. Девушек, молодых женщин, ребят до 14 лет, мужчин до 55-60 лет и женщин до 50 лет угоняли в Германию. Многие молодые женщины и девушки работали и жили даже у них. Патриотки очень хорошие. Здесь, в центре, кто работал, первое время их отпускали домой, но с провожатым немцем. В последнее время запретили и не стали пускать домой. Нашивки делались, документы, чтобы не ломали помещение, где они живут. Кто белье на них стирал, кто убирал. Когда уже наши входили, 28 января, опять попало 2 снаряда в наш домик. Стучат в дверь, просят пустить погреться. Пустишь, начинают рыться в вещах, тащат с собою. В последнее время, если испечешь из горелой пшенички лепешки, и те отбирали. Сваришь что-нибудь ребятам — суп из конины или конины кусок оставишь, вместо хлеба порежешь кусочками, даже и это тащили. Больше мы не стали пускать. А то так: подойдут двое, трое. Один становился возле двери с наганом91. Остальные начинают: давай, и все. Мужа нет, говоришь, — ищите. Ищут, ищут — ничего не находят, а если что-нибудь находят, то забирают. Каждый вечер такая история. Одно время не пускали, тогда стрелять начинали. Потом было объявление, чтобы мы хлеб несли в комендатуру и сдавали по два килограмма. Если хлеба нет, мясо, мяса нет — конины или соль, или мыло, или табак. Такого у меня ничего не было. Я пошла в комендатуру и говорю, что у меня ничего нет. Нам какое дело, давай и все. Если не принесешь, отберем паспорт. Я говорю, что у меня и паспорта нет. Берите меня со всеми детьми, куда хотите, туда и девайте. 91 Наган — револьвер, созданный бельгийским промышленником Анри-Леоном Наганом для русской армии. Производился в СССР вплоть до конца Второй мировой войны. 219
Вернувшиеся беженцы на пепелище своего дома. Сталинград, март 1943 г.
АГРАФЕНА ПОЗДНЯКОВА, РАБОТНИЦА КУХНИ У мамы этой девочки горелая рожь была, ее мыши поточили. Я ее перебрала, просеяла, насыпала в сумочку и говорю: «Вот все, что у меня есть». — Ну, давай, и это пойдет. Когда мы жили на площади Девятого января92, этот мальчик, Гера, ходил в школу. Ему там два красноармейца дали пшенички. Нам ее некуда было девать, мы ее зарыли в ямочку. Когда нас выгнали с той квартиры, нам ее не пришлось взять. Потом они объявление повесили, что за линию железной дороги нельзя ходить. Кто пойдет, тот наказывается смертной казнью. Пришли к нам четверо немцев, вроде как на квартиру. Жили они у нас целых две недели. Потом сестра Таички работала на <ул.?> Коммунистической. Она там у немцев работала. Пришла она со своим патрулем. Мы договорились с ним, чтобы он меня провел туда, где у меня пшеничка зарыта. Дошла до того, что дети умирают с голода. Он согласился, пожалуйста. Он по-русски хорошо говорит. У них в это время стало трудно из-за хлеба. Он говорит: «Пополам, матка, разделим». Я говорю: хорошо. Приходит за мной на другой день. Пошли с ним. Дошли до мостика, где пожарная каланча. Тут стоит полиция, его пропускают, а меня нет. Ему объясняют, что или возьми на нее пропуск [или уходи]. В этом районе стрельба была все время. Он говорит: «Пойдем, матка, с тобою, возьмем пропуск!» Пошли мы с ним в тюрьму. У них там был какой-то штаб военный. Его туда не пропускают. Он говорит: «Пойдем в комендатуру». Пошли, и я с ним. Приходим в комендатуру, он объясняет. Там сидят их генералы, офицеры. Они меня вызывают: У тебя там хлеб? Я говорю, что хлеба немножко было, а может быть, его теперь уже и нет. Дает нам еще одного немца, жандарма по-ихнему. С этим жандармом нас пропустили. Этого патруля отослали домой, со мной пошел жандарм. По мосту прошли, идем по Коммунистической улице и дальше идем. Там все больше стреляют. Он говорит мне: «Матка, там фронт!» 92 Площадь Девятого Января — ныне площадь Ленина — находилась в северной части центра Сталинграда, недалеко от берега Волги. В течение всей Сталинградской битвы здесь шли ожесточенные бои. Упоминаемый генералом Родимцевым Г-образный дом, как и знаменитый дом Павлова, выходил на эту площадь (см. интервью с Родимцевым; Сталинградская битва: Энциклопедия. С. 305). 221
СОЛДАТСКИЙ ХОР Я говорю: «Давай вернемся». Он идет по стеночкам, а я с салазками иду посередине дороги. Он опять говорит: дорогой идти нельзя, там фронт. Я говорю: иди ты, возвращайся, я не боюсь. Я иду, не обращая внимания. Оглянусь назад, он идет потихонечку. Доходим до Шиловской улицы. Там был раньше военкомат. Там веревка поперек дороги протянута и стоит патруль их. Значит, через эту дорогу проходить нельзя. Он ему что-то объясняет по-немецки. «Матка, там нельзя, там фронт». Я смотрю, снежок выпал, там даже следов нет, совершенно никто не ходит. Я говорю, что почти дошла к своей цели, оставайтесь вы здесь, а я пойду. Тут все кругом открыто, все видно. Началась стрельба, я все-таки иду с санками. Потом они, наверное, увидели, что идет женщина, и стрельбу кончили, а стреляли наши. Я добралась до своей заметочки, вырыла пшеничку. Потом, где мужа с девочкой закопала, могилку оправила. Пробыла там долго. Я уже на санки мешок положила. Он подполз: «Покажи, где было зарыто! Может быть, там еще есть». Я говорю: «Пожалуйста, иди, смотри!» Он посмотрел. Я пошла, а он ползком ползет. Потом выбрались на Коммунистическую. Доехали до моста, я сворачиваю на другую дорогу. Он говорит: «Нет, поедем в комендатуру, хлеб нужно сдать в комендатуру». Думаю, значит, я для комендатуры за хлебом ездила! Так оно и вышло. У них объявление было повешено на русском языке, кто знает ямы с хлебом или одеждой, нужно заявлять в комендатуру. Дают одного или двух патрульных, идут, разрывают эту яму и вещи и хлеб делят пополам. Они мне не то что пополам, даже зернышка одного не дали. Отобрали весь хлеб и проводили меня домой. Пропали все мои два ведра пшеницы. 26-го, как нашим войти в город, немцы заняли наш домик, и штаб ихний военный разместился. Нас выгнали в четыре часа ночи с ребятами и со всем барахлом во двор. В окопах мы два дня сидели, пока наши не пришли. НА ИРИ РАН. Ф. 2. P. III. Оп. 5. Д. 22. А. 66-71.
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА 308-я стрелковая дивизия во время Сталинградской битвы, в течение сентября и октября 1942 года, вела боевые действия почти беспрерывно. Она сражалась в двух ключевых районах: сначала на Котлубанских высотах93 в 40 км к северо-западу от Сталинграда, а затем на территории завода «Баррикады» в промышленном районе города. В боях дивизия, насчитывавшая на момент прибытия из Сибири в Сталинград 10 тыс. человек, понесла огромные потери. Когда она в начале ноября 1942 года была отведена в резерв на доукомплектацию, в ней, по официальным данным, оставалось всего 1727 человек. Из них, по оценке Чуйкова, самое большее пара сотен были еще боеспособны94. Восемь недель непрерывных боев описаны в интервью с командирами, политработниками, простыми солдатами и медицинскими сестрами 308-й стрелковой дивизии. В этой главе они смонтированы в одну групповую беседу. Прорыв немецких танковых частей к Волге севернее Сталинграда 23 августа стал абсолютно неожиданным для советского командования. Он вогнал клин в линию обороны Юго-Восточного и Сталинградского фронтов. Переправившиеся через Дон части 6-й армии вермахта гнали перед собой рассеянные подразделения советской 62-й армии. С юго-запада к городу приближалась немецкая 4-я танковая армия. Из образовавшегося мешка между 4-й танковой и 6-й армией противника остатки советской 64-й армии устремились на восток. Когда передовые части обеих немецких армий соединились 3 сентября в районе Питомника — западного 93 Подробно о Котлубани: Glantz D.M. Armageddon in Stalingrad. P. 37-58, 16-183. 94 Ibid. P. 701; Чуйков В.И. Сражение века. С. 247.
СОЛДАТСКИЙ ХОР пригорода Сталинграда, — город лежал перед ними почти незащищенным, так как советские войска еще не перегруппировались. Теперь оборонительное сражение, которое, по планам советской стороны, должно было состояться перед укрепленной линией обороны на Дону, предстояло вести в несравненно более неблагоприятных исходных условиях, на Волге. Сталин, следивший за положением дел из Москвы, настаивал на безотлагательных действиях. 26 августа он послал в Сталинград генерала Жукова, только что назначенного заместителем Верховного главнокомандующего. Жуков должен был к 2 сентября начать отвлекающую атаку. 1-я гвардейская армия при поддержке 24-й и 66-й армий, а также 4-й (советской) танковой армии должна была ударом с севера проломить «северный заградительный рубеж» вермахта, который от Дона протянулся на восток вплоть до Волги, и взять немецкие силы в кольцо. Тем самым должна была быть восстановлена связь с попавшей в трудное положение 62-й армией в Сталинграде. Жуков готовил операцию, однако протестовал против такого графика, который, по его мнению, был слишком поспешным: некоторые необходимые для наступления дивизии были еще только на подходе; скоординированное наступление всех задействованных в операции войск могло начаться не раньше сентября, считал Жуков. 3 сентября командующий фронтом Ерёменко сообщил Сталину о новых мощных налетах бомбардировочной авиации на город. Казалось, что две немецкие армии, которые только что соединились, вот-вот начнут наступать. Сталин телеграфировал Жукову: «Сталинград могут взять сегодня или завтра, если северная группа войск не окажет немедленную помощь. <...> Промедление теперь равносильно преступлению»95. Жукову ничего другого не оставалось, как назначить наступление 1-й гвардейской армии на следующее утро. Остальные части должны были двинуться вперед на следующий день. Советские войска, хотя численностью они намного превосходили противника, находились в менее выгодном положении с нескольких точек зрения. Лишенная лесов степь была плоской и не предоставляла нападающим никакой защиты. Без достаточной поддержки танков и авиации советские стрелковые дивизии были почти бессильны против артиллерийского 95 Чуйков В.И. Сражение века. С. 980. 224
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА огня и воздушных налетов противника. 76-я и 113-я пехотные дивизии немцев окопались в балках — типичных для этой местности глубоких оврагах — и были малоуязвимы для огня. Фатальным оказалось упрямое желание Ерёменко вести боевые действия только в дневное время96. Тем не менее наступающие советские части в целом продвинулись на 4 км в глубь немецкого клина, ширина которого составляла 8 км. 8 сентября в бой вступила и 308-я стрелковая дивизия. Она была переброшена из резерва в район населенного пункта Котлубань на центральном участке наступления и получила приказ взять стратегически важную высоту. Самое позднее к 10 сентября Жукову стало понятно, что прорыв осуществить не удастся. В этот день он позвонил Сталину и затребовал дополнительные войска и больше времени, чтобы осуществить «более сконцентрированный удар» сталинградских армий. Сталин вызвал его в Москву для согласования последующих действий97. 12 сентября Жуков и начальник штаба Василевский в присутствии Сталина совещались о том, как Красной армии избежать грозящей катастрофы под Сталинградом. Жуков требовал дать ему больше войск: минимум еще одну армию, танки, воздушную армию. Высказывал он и соображения относительно обширного контрнаступления. Во время этой встречи созрел план окружить немцев98. Между тем наступление под Котлубанью продолжалось до 15 сентября в привычной для советской армии манере. При этом до трети из 250 тыс. участвовавших в нем солдат были ранены или убиты. 18 сентября началось второе наступление с участием еще большего количества войск, заново перегруппированных. Теперь 308-я стрелковая дивизия была частью 24-й армии, однако действовала на своем прежнем участке. Только за время интенсивных боевых действий 18 и 19 сентября потери 24-й армии убитыми и ранеными составили более 32 тыс. человек. Но операция достигла успеха: несколько дивизий и часть военной 96 Glantz D.M. Armageddon in Stalingrad. P. 174. Рокоссовский, который 30 сентября 1942 года сменил Ерёменко на посту командующего северной группировкой (теперь она называлась Донским фронтом), впоследствии в мемуарах критиковал своего предшественника, двенадцать дней подряд бросавшего стрелковые дивизии в лобовые атаки {Рокоссовский К.К. Великая победа на Волге. М., 1965. С. 157). 97 Жуков Г.К. Воспоминания и размышления: В 2 т. М., 2002. Т. 2. С. 78. 98 Wegner В. Der Krieggegen die Sowjetunion. S. 981. 225
СОЛДАТСКИЙ ХОР авиации противника оказались связаны, и тем самым была уменьшена сила немецкого наступления на Сталинград, начавшегося 13 сентября". В конце сентября измотанная боями 308-я стрелковая дивизия была направлена в Сталинград. Двигаясь в обход изгиба линии фронта, она проделала 230-километровый марш и в ночь с 1 на 2 октября партиями была переправлена через Волгу в горящий город с приказом отбить у врага обратно рабочие поселки при заводе «Баррикады». 3 октября Паулюс начал массированную атаку на весь промышленный район в северной части города. Уа*Р немцев в районе «Баррикад» 4 октября, осуществленный солдатами 24-й танковой дивизии, уничтожил целый полк 308-й стрелковой дивизии. В тот же вечер Чуйков приказал отвести оставшихся солдат с передовой100. Сталин был недоволен. 5 октября он в резких выражениях распекал командующего фронтом Ерёменко: Сталинград падет, если не будут отбиты все попавшие в руки немцев районы. «Для этого необходимо превратить каждый дом и каждую улицу Сталинграда в крепость. К сожалению, вы этого не сумели сделать и все еще продолжаете сдавать противнику квартал за кварталом. Это говорит о вашей плохой работе»101. В середине октября бои в промышленном районе достигли максимального накала. 14 октября началась массированная атака немцев на тракторный завод, расположенный на севере Сталинграда, чтобы затем нанести оттуда удар в южном направлении и вдоль берега Волги выйти к центру города. 17 октября немецкие солдаты проникли на территорию обороняемого 308-й стрелковой дивизией завода «Баррикады». «Вчера, — подытожил в своем дневнике результаты боев 17 октября пилот пикирующего бомбардировщика, — мы весь день перепахивали горящие руинные поля Сталинграда. Мне непонятно, как люди еще могут жить в этом аду, но русские крепко засели в развалинах, в щелях, в подвалах и в хаосе искореженных стальных каркасов заводов»102. После десяти дней боев, которые участники по обе стороны фронта охарактеризовали как самую адскую фазу битвы за Сталинград, 99 GlantzD.M. Armageddon in Stalingrad. P. 44, 50 f., 55, 177. 100 Ibid. P. 322, 327-329. 101 Ibid. P. 359. 102 Пилот Херберт Пабст, цит. по: Wegner В. Der Krieg gegen die Sowjetunion. S. 995. 226
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА 62-я армия оказалась оттеснена на три плоских плацдарма на правом берегу Волги: удерживаемый группой Горохова клочок земли к северу от тракторного завода, расположенные у реки части завода «Баррикады» (удерживаемые солдатами 138-й, 308-й, 193-й и 45-й стрелковых дивизий, а также 39-й гвардейской стрелковой дивизии) и полосу, которая шла от восточного края Мамаева кургана до центра города (ее обороняли 284-я стрелковая и 13-я гвардейская стрелковая дивизия)103. В общей сложности насчитывалось примерно 15 тыс. боеспособных солдат. К середине ноября их число уменьшилось вполовину104. Оставшиеся в живых солдаты 308-й стрелковой дивизии были ранены и вывезены в тыл или продолжали сражаться в составе 138-й стрелковой дивизии, которая под командованием полковника Ивана Людникова держала круговую оборону на берегу Волги105.17 ноября — за два дня до начала операции «Уран» — Гитлер оставил надежду взять Сталинград до наступления зимы. Он призвал командиров своих частей, сражавшихся в городе, «по крайней мере, у артиллерийского завода (“Баррикады”) и у металлургического завода (“Красный Октябрь”) пробиться к Волге и взять эти районы»106. Двадцать четыре человека из 308-й стрелковой дивизии, участвовавших в боях в Сталинграде, начиная с командира дивизии Леонтия Гуртьева и комиссара дивизии Афанасия Свирина и кончая саперами, телефонистами и медсестрами, в апреле и мае 1943 года были опрошены московскими историками. Интервью передают представление о том, как они дрались, убивали и умирали на поле боя в городе и его окрестностях. Прежде всего, рассказы демонстрируют, как дивизия продолжала борьбу, невзирая на потери. Частично это объяснялось уверенностью в своих силах, которой обладали солдаты этой дивизии, сибиряки, и той особой привязанностью к своему командиру, которую они испытывали. Но в большой мере это упорство было также и результатом политической работы в частях, которая в хаосе битвы давала моральные и политические 103 Glantz D.M. Armageddon in Stalingrad. P. 542. 104 Ibid. P. 542, 670. 105 Ibid. P. 636; см. также интервью с комдивом Иваном Людниковым. 106 Приказ фюрера от 17 ноября 1942 года о продолжении штурма Сталинграда 6-й армией, цит. по: Wegner В. Der Krieg gegen die Sowjetunion. S. 997. 227
СОЛДАТСКИЙ ХОР ориентиры. Политработники агитировали солдат, обещая им награды и неувядаемую славу. Снова и снова они призывали красноармейцев показать, на что те способны, продемонстрировать скрытый в них героический потенциал. Если один солдат погибал, совершая подвиг, как медсестра Леля Новикова, о которой рассказывал капитан Иван Максин, пример героя продолжал жить и побуждал остальных отдать жизнь за Родину. О том, насколько глубоко проникла агитация в речь и поступки красноармейцев, свидетельствуют многие из представленных здесь интервью. Санитарка Нина Кокорина старалась делать себя по примеру героических солдат, о которых ей рассказывали в комсомольской ячейке. Стрелки Василий Болтенко и Василий Калинин, как кажется, усвоили идею о том, что советский солдат благодаря своей внутренней силе мог победить в поединке между человеком и техникой, — а такое противостояние было характерно для боев Красной армии против вермахта. Описанные этими двумя солдатами боевые действия демонстрируют также, какое действие имело обучение и воспитание бойцов в РККА, где солдат убеждали в том, что они в одиночку смогут подбивать немецкие самолеты или танки. Вера в коллективную силу красноармейцев с большой символической выразительностью проявляется в высказываниях телефониста Федора Скворцова, который описывает, как можно восстановить оборванную телефонную линию, если люди встанут в цепочку. Датированные интервью проводились 30 апреля в Москве, остальные — по большей части между 11 и 14 мая в деревне Лаптево. Рассказывают: Белугин Василий Георгиевич — майор, комиссар 347-го стрелкового полка107. 107 Лаптево, 13 мая 1943 г. (Федосов, Лапутина). Там же. Д. 5. Л. 3-8 об. Петр Михайлович Федосов (1897-1974) — майор, во время Великой Отечественной войны был батальонным комиссаром, прикомандирован к Исторической комиссии в декабре 1941 года. Дочь П.М. Федосова, сотрудник Института российской истории Российской академии наук, исследовала работу, проведенную своим отцом для комиссии Минца: Федосова Е.В. «Привезенный материал может служитъ для написания истории...» // Археографический ежегодник за 2011 г. М., 2014. С. 167-176. 228
СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА Болтенко Василий Яковлевич — младший лейтенант, командир взвода и заместитель командира батальона по строевой части 347-го полка108. Брысин Илья Миронович — младший лейтенант, командир саперного взвода отдельного саперного батальона 308-й стрелковой дивизии109. Власов Михаил Петрович — старший лейтенант, комиссар артиллерийского батальона 351-го стрелкового полка110. Гуртьев Леонтий Николаевич — генерал-майор, командир 308-й стрелковой дивизии 62-й армии111. Дудников Ефим Ефимович — красноармеец саперного взвода отдельного саперного батальона 308-й стрелковой дивизии112. Ингор Михаил Лазаревич — капитан, инструктор политотдела 347-го стрелкового полка113. Калинин Василий Петрович — старший лейтенант, помощник начальника штаба 347-го стрелкового полка по разведке114. Кокорина Нина Михайловна — старший сержант, санитарка санитарной роты, помощница замполита санитарной роты 347-го стрелкового полка115. Кошкарев Ллександр Федорович — секретарь партийного бюро 339-го полка116. Кушнарев Иван Лнтонович — подполковник, командир 339-го полка117. Максин Иван Васильевич — капитан, начальник политотдела дивизии по работе среди комсомольцев118. 108 Лаптево, 14 мая 1943 года (Федосов, Лапутина). Там же. Д. 5. Л. 9-11 об. 109 Место проведения интервью не указано, 11 мая 1943 года. Там же. Д. 11. Л. 5-10. 110 Место и дата проведения интервью не указаны. Там же. Д. 8. 111 Лаптево, 14 мая 1943 года. Беседу проводил П.М. Федосов, стенографировала М.Р. Лапутина. НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. I. Д. 1. 112 Место и дата проведения интервью не указаны. Там же. Л. 11-13. 113 Москва, 30 апреля 1943 года (Генкина, Рослякова). Там же. Д. 3. Л. 13-18. 114 Место и дата проведения интервью не указаны. Там же. Д. 29. Л. 49-55 об. 115 Москва, 30 апреля 1943 года. Беседу проводила Э.Б. Генкина, стенографировала О.А. Рослякова. НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. I. Д. 14. Л. 1-12. 116 Место и дата проведения интервью не указаны. Там же. Д. 7. Л. 20-25. 1,7 Место и дата проведения интервью не указаны. Там же. Л. 1-6. 118 Лаптево, 14 мая 1943 года (Федосов, Лапутина). Там же. Д. 3. Л. 8-12 об. 229
СОЛДАТСКИЙ ХОР Петраков Дмитрий Андрианович — комиссар 339-го стрелкового полка119. Рывкин Семен Соломонович — капитан, командир отдельного саперного батальона120. Свирин Афанасий Матвеевич — подполковник, заместитель по политической части командира 308-й стрелковой дивизии 62-й армии121. Скворцов Федор Максимович — красноармеец, телефонист 308-й стрелковой дивизии122. Смирнов Алексей Степанович — подполковник, начальник политотдела дивизии123. Совчинский Владимир Макарович — майор, заместитель командира 339-го стрелкового полка по политической части124. Степанов Александр Дмитриевич — батальонный комиссар 1011-го артиллерийского полка125. Стойлик Анна Киприяновна — военфельдшер, командир санитарного взвода санитарной роты 308-й стрелковой дивизии126. Трифонов Александр Павлович — политрук 1011-го артиллерийского полка127. Фугенфиров Генрих Аронович — командир 1011-го артиллерийского полка128. Чамов Андрей Сергеевич — подполковник, командир 347-го стрелкового полка129. 119 Место и дата проведения интервью не указаны. Там же. Д. 7. Л. 13-19. 120 Место и дата проведения интервью не указаны. Там же. Д. 11. Л. 1-4. 121 Лаптево, 14 мая 1943 года (Федосов, Лапутина). Там же. Д. 2. 122 Место и дата проведения интервью не указаны. Там же. Разд. I. Оп. 71. Д. 10. Л. 8-11. 123 Место и дата проведения интервью не указаны. Там же. Д. 3. Л. 1-7. 124 Место и дата проведения интервью не указаны. Там же. Д. 7. Л. 7-12. 125 Место и дата проведения интервью не указаны. Там же. Л. 5-10. 126 Место и дата проведения интервью не указаны. Там же. Д. 14. Л. 13-15 об. 127 Место и дата проведения интерьью не указаны. Там же. Д. 6. Л. 11-13. 128 Место и дата проведения интервью не указаны. Там же. Л. 1-4 об. 129 Место и дата проведения интервью не указаны. Там же. Д. 11. Л. 16-17. 230
СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА Генерал-майор Гуртьев Леонтий Николаевич — командир 308-й стрелковой дивизии 62-й армии130: Формирование дивизии проходило главным образом за счет сибиряков. <...> Формировались мы март, апрель, май. В мае успели выйти в лагерь. Оттуда уехали в первых числах июня мес. в Саратовскую обл. Некоторое время мы стояли в Карамышевке, вблизи ст. Татищево, и там заканчивали свою боевую подготовку. Там нас посещали представители из округа и НКО. <...> В июле к нам приехал тов. Ворошилов, пробыл у нас двое суток. Проводили совместное учение со 120-й дивизией. Тов. Ворошилов остался доволен нашей дивизией, провел совещание с командным составом, дал указание, на какие недостатки надо обратить внимание. Потом собрал отдельно командиров дивизии с начальниками штабов полков, познакомился с ними поближе, сидел с ними часа два в одном из классов школы, побеседовал, а потом уехал. Через некоторое время мы были отправлены на фронт. Старший сержант Кокорина Нина Михайловна — санитарка санитарной роты, помощник замполита санитарной роты 347-го стрелкового полка: В 1941 году я окончила [школу]. Решила ехать в Свердловский университет им. Горького, но тут началась война. Я получила письмо от сестры, которая добровольно ушла в армию. Она на Волховском направлении была. Сейчас не знаю, где. Старший брат тоже на фронте, с Востока переброшен. Отец дома, работает в Госрыбтресте131 на заводе. Дома остались: мамаша, бабушка и младший братец. Все в Тобольске. После того как я получила письмо от сестры, я пришла домой и сказала маме, что ухожу на курсы медсестер. В комсомол вступила в школе в 1939 году. В октябре... [так!]132 кончила курсы медсестер. По окончании курсов пошли на учет, но нас на учет не взяли. «Когда исполнится 19 лет, 130 Леонтий Николаевич Гуртьев (1891-1943) — советский военачальник, генерал- майор (с 7 декабря 1942 года). Погиб 3 августа 1943 года в ходе боев за Орел на наблюдательном пункте дивизии. Герой Советского Союза (1943, посмертно). 131 Государственный рыбный трест. 132 Вероятно, 1941 года (см. далее: в 1941 году ей было 18 лет). 231
СОЛДАТСКИЙ ХОР Санитарка Нина Кокорина тогда приходите». Я написала письмо товарищу Сталину. Показывают письмо с резолюцией: немедленно отправить на фронт. Кроме того, работала в РОККе133. Пошли в военкомат 60 человек, так как узнали, что наряд должен прийти, написали заявление. Нас 45 девушек взяли, сандружинниц большинство. Прибыли в эту часть. Мне также хочется рассказать, как нас провожали. Мне очень запомнился этот момент. Обычно провожают, и всегда слезы. Наши мамаши держались крепко, прямо замечательно. Мама пишет в письме, что часто 133 Российское общество Красного Креста — основано в России в 1854 году. В 1923 году переименовано в Союз обществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР (Советский Красный Крест). Обучало население навыкам оказания первой медицинской помощи, также в его организациях проходило обучение медицинских сестер. 232
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА приходят женщины и спрашивают: «Анна Васильевна, вы проводили двух дочерей и сына на фронт и все-таки веселая?» Она им отвечает: «Не для того я их растила, чтобы они дома сидели»134. Майор Белугин Василий Георгиевич — комиссар 347-го стрелкового полка: Родился в 1897 году. Член партии с 1919 года. Впервые в армию вступил в 1916 году. Был в старой армии 9 месяцев по 1917 год. В декабре 1916 года был арестован за распространение революционной власти и разложение царской армии. В феврале 1917 года был освобожден. В сентябре 1917 года начинаю работать в профсоюзе булочников инспектором профсоюза. В 1918 году призываюсь в армию в Рогожско-семеновский батальон. С августа 1919 года по 1924 год работаю в особых отделах ВЧК и ГПУ135. Одновременно начинаю учиться. В 1931 году кончаю втуз136 и работаю начальником отдела кадров ВСНХ137, затем директором института промышленного транспорта Наркомтяжпрома и затем решением ЦК назначен директором Всесоюзной промышленной академии им. Сталина в 1935 году. Затем перевожусь на работу в Наркомат до дня войны. 22 июня, снятый с учета, подаю заявление об уходе добровольцем в армию. По ходатайству перед Московским комитетом партии и райкомом 25-го числа мне было разрешено уйти, и я иду добровольцем вместе с дочерью Майей. Ей девятнадцать лет. Она пришла на станцию провожать меня и захватила с собой вещевой мешок, твердо решив ехать со мной. 134 Н.М. Кокорина прошла всю войну, дошла до Берлина, после войны жила в Свердловске, была председателем Совета ветеранов — женщин войны. Скончалась незадолго до 65-летия Победы {Крюкова Н. Чижик — медсестра из солдатский песни // Тюменские известия. № 12 (4989). 27.01.2010). 135 ВЧК — Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем при СНК РСФСР — карательный орган советской власти. Декрет о ее основании не опубликован. Действовала в 1917-1922 годах, после чего ее полномочия были переданы Государственному политическому управлению (ГПУ) при Наркомате внутренних дел (НКВД) РСФСР. 136 Высшее техническое учебное заведение. 137 Высший совет народного хозяйства. В 1917-1932 годах — центральный орган по руководству промышленностью. Ликвидирован в 1932 году, функции переданы отраслевым наркоматам. 233
СОЛДАТСКИЙ ХОР Несмотря на все мои уговоры, она со станции не уходила и продолжала меня настойчиво просить взять с собой. В это время к нам подошел член Военного совета СибВО138 и, поняв, в чем дело, сказал: «Да пусть едет». Я спросил, а можно ли ее взять с собой. «Не можно, а должно». И так мы поехали вместе с ней. Капитан Рывкин Семен Соломонович — командир отдельного саперного батальона: Батальон начал формироваться в марте 1942 года. 25 марта мы отпраздновали годовщину его существования. Я пришел в батальон в момент его формирования. Люди в основном были сибиряки. Приходила неопытная молодежь, никогда не воевавшая. Мы с ними занимались очень долго. После двухмесячных занятий ездили с ними на фронт, так что, в общем, прозанимались с ними месяцев пять, и каждому бойцу уже можно было доверить любое боевое задание. Старший сержант Кокорина: Нас очень здорово обучал генерал-майор Гуртьев. Выходы были по 30 по 60 километров почти ежедневно. Бывали дни, не успеешь обсушиться, дождь, только заснешь, сразу тревога. По тревоге поднимаешься и опять идешь. Девушки замечательно себя держали. Иногда идешь по три дня подряд, не отдыхая, и всегда песни поем. На привалах пляски. Командир полка Михайлов очень любил нашу санитарную роту. Подполковник Свирин Афанасий Матвеевич — заместитель командира 308-й стрелковой дивизии по политчасти: В дивизии до меня сняли комиссара. Ко мне пришел генерал-лейтенант Медведев, дал мне 15 минут сроку — самолет ждал на аэродроме, и сказал, что направляет меня в 308-ю дивизию, которая идет в бой. Подали машину, отвезли на аэродром. В Омск прилетел прямо на воинскую площадку. 10 июня мы приехали в Саратов. Передо мной стояла задача познакомиться с политическим аппаратом. Дней через восемь провели партийный актив дивизии по вопросам партийно-политической 138 Сибирский военный округ. 234
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА Заместитель командира дивизии по политической части подполковник Свирин работы и задач партийной организации. Я делал доклад о состоянии партийно-политической работы и поставил ряд конкретных задач, что и как делать, чтобы дивизия была подготовлена во всех отношениях. В основу всего была поставлена работа партийной организации. Первый вопрос — бытовой вопрос, забота о нашем бойце, о работе пищеблока. После партийного актива мы проверили работу пищеблока, выявили ряд недостатков и наметили ряд мероприятий по ее улучшению. Следующий вопрос — санитарного состояния бойца — помыть его в бане, дать чистое белье. Санитарный вопрос был поставлен в дивизии неплохо. Наконец, вопрос подготовки дивизии к боям. В основу этого вопроса поставлена широко развернутая партийно-политическая работа. Такая форма, как ротно-армейский митинг, собрание, митинги полковые, где очень много приходилось выступать и говорить по ряду вопросов. 235
СОЛДАТСКИЙ ХОР В период боевой подготовки был поставлен вопрос добиться ликвидации танкобоязни, а также авиационной болезни, теперь на опыте мы с этим столкнулись. Как практически осуществлялась ликвидация танкобоязни? Мы, прежде всего, внедрили в сознание каждого бойца-противотан- киста силу, мощность и грозность противотанкового оружия. Достали на железной дороге плиты и дали возможность каждому бойцу простреливать эти плиты. Каждый боец убедился сам, что танк возможно простреливать и что можно овладеть противотанковым оружием хорошо. [Но?] что мы сделали в этом отношении — сумели пропустить танки через бойцов, сидящих в обороне в окопах, и бойцы убедились в безопасности нахождения в узкой щели, после чего они выходили и бросали гранаты. Мы воспитывали, кроме того, бойцов на примерах отважных севастопольцев, которые бросились впятером под танки, на героических делах бойцов-панфиловцев 28 человек, которые сумели удержать такую лавину машин <...> Мы много воспитывали людей на традициях нашей русской армии. Часто приводили слова наших великих полководцев, которые говорили о том, чтобы заложить своих жен и детей, но отстоять отечество, не пожалеть своих животов, но отечество отстоять. Приводили в пример героический поступок Ивана Сусанина и целый ряд других примеров из истории русского народа. Все это вселяло уверенность в победе в сознание каждого бойца. Пока мы ехали, я по дороге несколько раз выступал, рассказывая о задачах, стоящих перед бойцами в предстоящих боях. Выступали другие партийные работники. Во время стоянки проводили беседы, лекции и доклады. Все это мы делали для того, чтобы приехать на фронт в полной боевой и политической готовности <...> В отношении борьбы с авиационной боязнью, мы знали, что идем на фронт и еще в пути нам будут встречаться самолеты. Поэтому мы внедрили в сознание бойцов, что самолет можно пробить не только из зенитной пушки, но из винтовки, автомата и противотанкового ружья. Мы приводили примеры из газет, как сбивают самолет из винтовки, и внедряли в сознание бойцов необходимость ликвидации этой боязни. Третий вопрос, который был поставлен, о том, чтобы отлично стрелять и, прежде всего, комсомольцам. В период боевой подготовки мы 236
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА имели у себя около 3 тыс. комсомольцев. Была поставлена перед ними задача, чтобы среди них было 25% снайперов, а остальные стреляли только на «хорошо» и «отлично». <...> Перед отъездом на фронт мы провели большую партийно-политическую работу. Созвали совещание всего партийно-политического аппарата и поставили на нем вопрос о том, чтобы приехать на фронт, не имея ни одного отставшего бойца и политработника в пути следования. Провели и комсомольские ротные собрания. Результатом этой работы было то, что мы приехали на фронт, не имея ни одного дезертира. Был единственный случай, когда красноармеец из нашей штабной роты уронил свой карабин. Пришел командир штабной батареи и сказал, что красноармеец потерял карабин километра три отсюда [так!]. Мы послали его обратно искать свой карабин, и примерно часов через 5 он возвратился обратно, мокрый как мышонок, с карабином. Таким образом, у нас не было отстающих. На фронт мы привезли 12 тыс. человек. Ехали семь суток. Генерал-майор Гуртъев: Станцией выгрузки была Кумалга139. На Кумалге частично выгрузились, а частично полки выгружались в разных местах южнее и севернее, а потом собирались. Доехали мы благополучно. Только один эшелон был обстрелян, и ранен один командир взвода. Собравшись в Кумалге, пошли оттуда маршем до Етеревской деревни. Оттуда пошли в направлении к Котлу бани и дер. Самохваловке140. Прошли в течение нескольких дней, благополучно. Марш был довольно тяжелый. Была жара, и благодаря тому, что времени у нас было немного, марш сделали большой, у нас отставали транспорты. Шли все время колоннами. Сразу расчленились и дошли благополучно. В одном месте потеряли несколько человек и четыре лошади. <...> Наша дивизия в первые дни понесла очень большие потери. Мы много людей теряли от вражеской авиации. Много было осколочных ранений. Теряли людей и от сильного минометного огня противника. 139 Правильно: Кумылга. Железнодорожная станция на участке Урюпинск - Волгоград. 140 Правильно: Самофаловка — деревня в непосредственной близости от Котлубани. Расположена на железной дороге. 237
СОЛДАТСКИЙ ХОР В течение нескольких дней у нас прошло через медсанбат больше 5 тысяч человек. Целый день, с рассвета и до вечера, над нами было 15-20 и доходило до 40 вражеских самолетов, и все время были под действием минометного огня. Нашей авиации было мало. Она вступала в бой, но выполняла общие задачи. Немецкая авиация господствовала. Подполковник Свирин: В район Котлубани мы приехали 1-2 сентября. Наша дивизия несколько дней находилась в распоряжении Ставки, а потом была включена в состав 24-й армии, и тогда мы получили приказ от армии в отношении боевых действий дивизии в районе Котлубани. Приказ был дан наступать ночью. Перед выступлением мы опять проводили во всех полках и батальонах митинги, на которых выступал представитель ЦК ВКП(б) тов. Юдин и целый ряд других работников, в том числе и я. Авиация в это время рыскала везде и освещала все кругом. Когда мы проводили митинги, часто нам приходилось прерывать их. Как будто бы противник узнал об этом и освещал нас ракетами и бомбил. Тов. Юдин приехал к нам из Москвы, сразу попал в такой переплет, и нам было сказано о том, чтобы его оберегать. После наших выступлений выступили бойцы с клятвенным заверением о том, чтобы выполнить приказ, освободить Сталинград и соединиться со сталинградскими частями. Митингом было принято письмо товарищу Сталину, в котором каждый полк поклялся в том, что бойцы-сибиряки, получив приказ о боевых действиях, не пожалеют сил для выполнения приказа и разгрома врага. Утром, когда дивизия пошла в бой, настроение и у всех было хорошее, и чувствовался особый подъем. Когда мы получили приказ наступать на высоту 132, 154,2, 143,8, в наступление пошли 339-й и 347-й полки, при поддержке артиллерийских дивизионов. Нам обещали дать танки для поддержки наступательных действий, но танков не дали, и 8, 9, 10 и 11 числа полки наши наступали на эти высоты без танков. Высоты эти имели огромное значение, поскольку с них просматривался весь Сталинград, — эти высоты знает товарищ Сталин141, и мы поставили задачу их во что бы то 141 С этих же высот велась оборона Царицына летом и осенью 1918 года. 238
СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА ни стало взять. Кроме того, с этих высот открывалась возможность к дальнейшему продвижению на Гумрак и соединение со сталинградцами. 19 сентября эти высоты были взяты. Удержать их было нелегко, и продержались мы на них до 27-го числа. Петраков Дмитрий Андрианович — комиссар 339-го стрелкового полка: 4 сентября 1942 года мы стояли в местечке Лесничество Сталинградской области. Пришел приказ выступить и дойти до станции Котлубань. Шли маршем с 5-го до 8-го [числа] до 300 километров, и с рассветом 9-го числа были у станции Котлубань. В это время на нас налетала авиация. Налет был массированный. Наша походная колонна полка еще не сумела развернуться и шла, вытянувшись, когда началась бомбежка, и нас начали обстреливать из минометов и бить артиллерией. С этого момента полк и вступил в бой. Никаких предварительных разведок не было, местность была совершенно ровной и чистой, видны только впереди высоты, на которых укрепился противник и поливал нас огнем. Тут же на ходу, под бомбежкой и обстрелом, люди начали окапываться. Развернули боевые порядки, и началось наступление на высоты 143,9 и 154,2. Потери у нас были большие. К вечеру 2-й батальон шел первым эшелоном и потеснил противника. Личного состава в первый день вышло процентов 50, а политсостав рот в основном почти весь вышел из строя в этот день. Немцы оставили у подбитых танков одного снайпера и двух танкистов для разведки 2-го батальона, но, когда этот батальон продвинулся вперед, немцы остались в тылу. Нам было видно, что кто-то из комсостава политработников метился в немцев. Только после этого немцы догадались, что сзади них стреляют. К вечеру началось что-то ужасное. Люди бросились в овраг и не разбирались, что, где. В целом по дивизии вышло из строя до тысячи человек. Работникам политотдела приходилось работать всю ночь под обстрелом. Старший сержант Кокорина: Когда пошли в Сталинград, мы прошли 260 километров за трое суток. Этот путь мы замечательно прошли. Девушки всегда были с бойцами. Идешь, форсируешь реки. Бойцы часто стирали ноги. Мы им оказывали помощь. Благодарность почти каждый день получали девушки. 239
СОЛДАТСКИЙ ХОР Прибыли в район станции Котлубань. Особенно запомнился первый день. В пять часов мы начали наступление. Здесь было две высоты: 143,8 и 154,2. До нас здесь было несколько дивизий, но ни одна из них не могла взять этой высоты. Это было 10 сентября. Непривычно, не знаешь. Что такое война — не представляешь себе. Немцы бросили в это время авиацию, начали бомбить наши позиции. Мы прошли одну высоту и спустились в лощину. Здесь появились первые раненые. Здесь сразу почувствовали. До этого как-то не чувствовали, что действительно что-то серьезное, как будто бы на учении. Первый раненый был из роты ПТО142. Я к нему быстро подскочила. У него все внутренности вывалились. Я вправила ему все внутрь и забинтовала. <...> Между бойцами затесался один автоматчик немецкий, переодетый в форму красноармейца. Когда идут бойцы, санитары, он не стреляет, как командир поднялся, он сразу бьет. Командир батальона Тарнюк, старший лейтенант, приказал мне пойти перевязать раненых и наблюдать, откуда раздаются выстрелы. Я проползала правее расположения 2-го батальона и заметила, что с одной стороны строчит в нашу сторону автоматчик. Потом вижу, побежал красноармеец и через некоторое время автоматчик бьет с левой стороны. Я приблизительно засекла, где и откуда он бьет. Тут был раненый красноармеец 3-го взвода. Я его послала пойти доложить. Сама осталась наблюдать за этим автоматчиком и красноармейцем. Пока он ходил, автоматчик исчез и забрался в танк, который находился метрах в 500 от лощины и преграждал путь нашим. Этот автоматчик вывел из строя командира 8-й роты. Командование взял на себя командир моего взвода Ганченко. У нас половина взвода ушла туда, а здесь была целая полоса простреливаемая, через которую нельзя было пройти. Он дал приказание своим бойцам обойти этот танк и уничтожить автоматчика. Это приказание скоро было выполнено. После этого боя у нас почти все батальонные девушки были представлены к наградам. Мне хочется рассказать о Соне Фатеевой, которая была ранена в этом бою. Она уроженка г. Тобольска. Такая высокая, здоровая. Бывало 142 Рота противотанковой обороны. 240
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА на занятиях, когда в Языковке еще были, придет какой-нибудь командир, она положит руку ему на плечо, он качается, падает. У нас ее очень уважали. Замечательная девушка, такая приветливая. Если увидит, что кто-нибудь унывает, сразу подымет дух. С пяти часов вечера немец бомбил нашу лощину. Я решила пробраться через линию огня к своим. Пробралась. Там я узнала, что ранена санитарка Мотя Турина. Немец там обстреливал минометами, а нас самолетами и минами тоже бил. Я добралась почти до последних окопов. Вижу, лежит девушка-санитарка. Подползаю, смотрю — Софья. Голова у нее перевязана. Оказывается, она ранена в голову, слепое ранение в череп. Ее перевязал наш старшина. С передовой линии ее отправили туда. Не знаю, как она пробралась через эту нейтральную полосу. Я спрашиваю: «Софья, что с тобой?» — «Да вот, ранена. Много крови потеряла». Я говорю: «Тебе нужно отправиться в лощину». Она отвечает, — эти ее слова мне запомнились, — я, говорит, знаю, там жизнь, но я туда не пойду. Я не стала приказывать, да и приказывать я не имела права. Капитан Максин Иван Васильевич — начальник политотдела дивизии по работе среди комсомольцев: Как комсомольский работник, и ранее, будучи воспитателем учащихся средней школы, я старался выработать из себя настоящего фронтового комсомольского работника и воспитывать в людях лучшие качества на примерах комсомольцев, показавших себя героями Отечественной войны: Арнольда Мери143, Ильи Кузина144, Зои 143 Арнольд Константинович Мери (1919-2009) — полковник, военнослужащий эстонской армии, после ввода советских войск в Эстонию в июне 1940 года добровольцем вступил в Красную армию. В июле 1941 года при обороне Пскова получил ранение и был удостоен звания Героя Советского Союза. Войну закончил в чине полковника. В 1945-1949 годах был председателем ЦК комсомола Эстонской ССР. В 2003 году эстонская прокуратура предъявила Мери обвинение в геноциде. Его обвиняли в том, что после окончания войны он депортировал в Сибирь 251 эстонца из числа гражданского населения. Мери оспаривал эти обвинения. Российский президент Дмитрий Медведев в 2009 году посмертно наградил его орденом Почета. 144 По всей видимости, Илья Николаевич Кузин (1919-1960) — руководитель группы подрывников волоколамского партизанского отряда, который в течение полугода 241
СОЛДАТСКИЙ ХОР Космодемьянской145. Таким образом, вырабатывая свой характер фронтовика, одновременно воспитывал на образах этих героев и комсомольцев в беседах с комсомольцами подразделений, организаций, в беседах с девушками-комсомолками <...> В этой обстановке, в какую мы попали в районе Котлубани, было очень трудно навести порядок в комсомольском хозяйстве, и руководство не всегда было оперативным у наших комсомольских организаций. Тов. Шейко был образцом настоящего организатора-комсомольца. Он знал на каждый день, когда и сколько человек комсомольцев выбыло из строя по тем или другим причинам: ранения, смерти, болезни и т.д. Каждый вечер бюро подводило итоги своей комсомольской работы. Члены комсомольского бюро собирались в назначенном месте, обычно после горячего боя, в период относительного затишья, и подводили итог боевого дня: в какой комсомольской организации сколько за сегодня выбыло комсомольцев, сколько осталось в строю, какой подвиг и какой комсомолец из какой организации совершил. Подвиги комсомольцев обобщались на этом заседании бюро, и потом вырабатывалась линия популяризации этих людей, чтобы героя дня завтра же, сегодня же знали в организации комсомольцев. Члены полкового бюро расходились по своим подразделениям, приближаясь к низовым комсомольским организациям, и несли с совещания все вопросы и итоги совещания, героику комсомольцев в массы, на фронт. Докладывали комсомольцам, собирая их маленькими группами в окопах, на рубежах, иногда и в ночное находился в Подмосковье в тылу врага. Кузин лично произвел около 150 подрывных действий. Указ о присвоении звания Героя Советского Союза вышел 16 февраля 1942 года. 145 Зоя Анатольевна Космодемьянская (1919-1941) — комсомолка, после начала войны поступила в диверсионную школу. Ее задание в немецком тылу заключалось в том, чтобы поджигать деревенские дома. Во время выполнения своего второго задания Космодемьянская была обнаружена местными жителями и передана немцам. Ее пытали, а затем публично повесили. Село Петрищево, в котором она погибла, было освобождено 22 января 1942 года. Журналист Петр Лидов несколько дней спустя опубликовал в «Правде» репортаж, благодаря которому историю партизанки узнали по всей стране. 16 февраля 1942 года Зое Космодемьянской было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Ср.: Rathe D. Soja — eine «sowjetische Jeanne d’Arc»? Zur Typologie einer Kriegsheldin // Sozialistische Helden. Eine Kulturgeschichte von Propagandafiguren in Osteuropa und der DDR / Hg. von S. Satjukow, R. Gries. Berlin, 2002. S. 45-49. 242
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА время, об итогах совещания, и рассказывая о подвигах, совершенных комсомольцами других подразделений. На следующий же день все комсомольцы знали о том, кто является среди комсомольцев героем дня. Одним из характерных комсомольских собраний, популяризирующих героев дня — комсомольцев и комсомолок, было комсомольское собрание, которое провел сам секретарь комсомольского бюро тов. Шей- ко в санроте после смерти одной героини — комсомолки, награжденной посмертно орденом Красного Знамени, Лели Новиковой. Лелю Новикову все знали. Сначала она не внушала того доверия, которое потом оправдала на фронте. Она была больше похожа на балерину. Во время подготовки к бою ходила на высоких каблучках. Работала она чертежницей, но все время рвалась на фронт, на передовую. Многим казалось, что она проявляет недисциплинированность, не хочет работать по своей основной работе. Но она все время просилась в батальон санитаркой, чтобы выносить раненых из-под пуль на передовой линии. И в конце концов ее пустили на передовую именно за недисциплинированность. 11 сентября 1942 года был самый жаркий для наступательной дивизии бой, особенно для 339-го полка. В этом жарком бою в течение многих часов Леля Новикова проявила исключительный героизм. Она перевязывала раненых, тащила их в укрытие под ураганным огнем пулеметов и минометов противника, не считаясь с тем, из какого подразделения и какой роты был раненый. В этот день она истратила свыше 50 бинтов для перевязок, тратя на каждого раненого один индивидуальный пакет, т.е. вытащила с поля боя и перевязала 50 раненых бойцов и командиров. Вечером она вернулась с поля боя, я был в полку, а до этого, еще в период учебы и подготовки к боям у меня с ней состоялась такая беседа: «Леля, ты хорошая комсомолка, образованная, у тебя прямо артистический талант читать стихотворения. Если бы ты была более дисциплинированной девушкой, то могла бы и в партию попасть. Мы бы тебя рекомендовали в партию. Покажи себя». Она отвечала, что не может вступить в партию, потому что пока не проверила себя в боях. «Не знаю, какой я буду в самых жарких боях, — сказала она, — вот если я хорошо буду себя вести на фронте и покажу себя, я пойду в партию, но раньше я должна попасть на передовую». Так она и добилась своего. 243
СОЛДАТСКИЙ ХОР Когда она вышла из этого жаркого боя с засученными рукавами, руки до локтей в запекшейся крови, и их нельзя нигде было помыть, поскольку у нас с водой было очень плохо, и не только помыться, но и попить порой нечего было, она пришла к нам на закате солнца, и тут мне уже сказали, что Леля проявила героизм в боях. Бойцы ее почти на руках принесли из жаркого боя. Первыми ее словами, когда она к нам пришла, были: «Теперь я прошу вас оформить меня в партию. Теперь я себя проверила, что я никогда не струшу в любом жарком бою». И она с таким восхищением рассказывала о том, как пролетали вокруг нее снаряды и пули автоматов и как ей бойцы кричали: «Сестрица, помоги!» И как она вытаскивала раненых с поля боя. Она была полна впечатлений этой фронтовой жизни, изливала свою душу и просила оформить ее членом партии. На другой день был опять жаркий бой. Командир батальона, которому Леля Новикова спасла жизнь, ночью вытащив его из-под ураганного огня противника, подарил ей пистолет. Она повесила его через плечо и снова на второй день в жаркий бой. После двух часов боя пуля немецкого автоматчика ее сразила — три попадания в голову. И Леля погибла. И вот, когда тов. Шейко пришел в комсомольскую организацию роты, он прямо поставил на повестку дня один вопрос — героический подвиг Лели Новиковой. Надо сказать, что это собрание было образцовым в смысле воспитания комсомольцев. Тов. Шейко зашел в комнату. Все комсомольцы встали. Он поздоровался и сказал: «Комсомольское собрание санитарной роты считаю открытым. На повестке дня один вопрос — героический подвиг комсомолки Лели Новиковой». Навел порядок и взял слово, потому что он знал о ее подвиге и умел его рассказать. Прежде всего, он попросил всех встать и почтить память Лели Новиковой, героически погибшей на поле боя с немецкими захватчиками. Все встали, у многих на глазах были слезы, все жалели Лелю. Она была очень веселая и подвижная. Тов. Шейко рассказал о ее подвиге. Затем выступили девушки, которые поклялись, что будут сражаться с немцами так же, как Леля. После клятвенных слов комсомольское собрание постановило: в боях за социалистическую родину с немецкими оккупантами всем комсомольцам быть достойными поведения Лели Новиковой. Также было постановление просить партбюро о принятии ее 244
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА в партию — принять се в ряды коммунистической партии большевиков и считать членом ВКП(б). Подвиг Лели Новиковой сразу стал достоянием комсомольцев всех организаций полка. В наших фронтовых и нашей дивизионной газете появились статьи о Леле Новиковой, в том числе и моя статья. Затем комсомол ходатайствовал о посмертном награждении Лели Новиковой, и она была награждена посмертно орденом Красного Знамени. Ее матери мы написали теплое письмо, но не получили ответа, так как она эвакуировалась из Воронежа. Подполковник Свирин: В Котлубани первый раз пришлось повстречаться с танками на высоте 154,2. Тогда шло до 40 танков. Мы с командиром дивизии 17 сентября были на НП. Тогда шли танки на 35Тй и 347-й полки. Я вызвал двух инструкторов политотделов и сказал им, чтобы они шли в противотанковые подразделения поддержать дух бойцов при борьбе с танками, чтобы не сломить нашу стойкость. Получив указания, они ушли и стали убеждать всех стоять «насмерть», танки не пропустить. Когда пошли танки, был открыт сильный ураганный огонь противотанковой обороны. Весь артиллерийский полк стоял под высотой, и там около 12 танков сразу вывели из строя. Остальные повернули и пошли обратно. Тут каждый боец своими собственными глазами увидел горящие танки и убедился в том, что танки не так страшны, если с ними принять борьбу. Когда бойцы сидели в щели, мы говорили им, что танкист не видит бойца из смотровой щели, когда тот сидит в окопе, и, подойдя близко на 5 метров, он застрелить его не сможет. После этого мы пошли в атаку на высоту. Майор Белугин: 347-й полк находился в резерве командира дивизии во втором эшелоне. На протяжении пяти месяцев долгой и плодотворной работы и я, и командир полка натренировали хорошо свой полк, и мы не могли согласиться с отведенным нам боевым порядком. 10 сентября с разработанным планом выполнения задач, поставленных перед дивизией, мы входим к командиру дивизии со своим предложением. План наш был принят, 351-й полк отведен, а мы стали на главном направлении. 245
СОЛДАТСКИЙ ХОР 18 сентября, получив задачу наступления, атаки и разгрома врага на высоте 154,2, овладения этой высотой и дальнейшего наступления на Бровкин хутор и хутор «Новая надежда», приступили к выполнению этой задачи. <...> Под покровом ночи окопались и, несмотря на ужасающий ураганный огонь противника, утром 18 сентября с исключительным подъемом среди красноармейских масс мощным броском овладели высотой 154,2. Первый и второй батальоны, продолжая выполнять последующие задачи полка, наступали на хутор Бровкин и «Новая надежда» и к 11 часам овладели Бровкином и продвинулись дальше, несмотря на большие потери. Третий батальон, взойдя на высоту 154,2, приступил к закреплению успеха и начал организовывать круговую оборону высоты. Высота главенствовала над местностью. С нее просматривалась местность на 8-10 километров. С 10 часов утра минометный и артиллерийский огонь противника не прекращался ни на минуту, а армада самолетов на бреющем полете группами по 10-15 штук непрерывно бомбили до темноты, сбрасывая огромное количество смертоносного металла. <...> С наблюдательного пункта донесли о подходе свыше 20 автомашин противника, которые приступили к высадке пехоты. Пехота противника на наших глазах принимала боевые порядки. Началась первая контратака противника. И здесь-то и проявилась воля командира. Весь огонь третьего батальона командир полка Барковский из своего резерва бросил на контратаку колонне противника. Минометная рота полка из-за холма 154,2 посылала уже в стан противника последние мины из третьего боевого комплекта. Василий Болтенко подвел свои 45-мм орудия на огневые позиции и начал поджигать автомашины противника. Младший лейтенант Болтенко Василий Яковлевич — командир взвода и замкомандира батальона по строевой части 347-го полка: Бои шли за высоту, которая имела большое значение, — 154,2.347-й полк получил задание с 17-го на 18-е число драться за эту высоту. Обстановка была очень серьезная, и там сосредоточены большие силы противника. В этих боях я был с 1-м батальоном. С правого фланга противник вел сильный огонь. Как только наводчик сделал выстрел по блиндажу, замковой был убит. В 200 метрах на моих глазах убило и командира 246
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА Старший сержант Василий Болтенко, награжденный орденом Отечественной войны I степени батареи. Мне стукнуло снарядом по каске. После того как пехота взяла высоту, наши пушки не отступили. Я заставил двух казахов тащить пушки. Командир полка Барковский находился возле высоты, и здесь 8 немецких танков пошли в контратаку. Я подбил два танка, остальные были подбиты бронебойщиками. Все остались у нас. Я стрелял в один танк три раза, в другой — два раза и сразу их остановил. Майор Белугин: С левого фланга надвигается снова угроза: 30 танков противника, приняв боевые порядки, медленно двигаются на высоту 154,2. Пехота противника не отрывается от танков. На танках автоматчики. Командир полка принял решение использовать все средства, имеющиеся на высоте. С оружием в руках он заставил занять огневые позиции минометной 247
СОЛДАТСКИЙ ХОР роты соседней с нами дивизии. Я собрал до 10 расчетов ПТР14*. Командир полка майор Барковский хочет организовать мощный кинжальный пулеметный огонь147. Он собирает все танковые пулеметы, сам проверяет их, указывает цели и в этот момент смертельно ранен. Что-то он хотел нам сказать, но не договорил. <...> Танки приближались. Вызываю начальника штаба, любимца полка, Игоря Мирохина: «Ну, дорогой, принимай полк. Помнишь, ты еще в Черемушках мне говорил: “Годик-два побуду на штабной работе, а затем можете доверить мне полк”. Всего лишь прошло два месяца». «Есть принять полк». И Игорь Мирохин, проверив огневые позиции, с противотанковым ружьем в соседнем со мной окопчике открывает сам огонь по танкам. Пикирующие самолеты противника и самолеты, работающие на бреющем полете, как воронье насели на высоту. Но не это главное. Главное — остановить первый танк. Все остальное пойдет своим чередом. Игорь Мирохин — прекрасный стрелок. Это он первый в дивизии из противотанкового ружья свалил «мессершмитт»148. И здесь с первого выстрела остановил правофланговый танк, а вторым выстрелом зажег средний. Плохо, что в боевом питании еще не смазывают патроны для противотанковых ружей. Трудно вынимать их из магазинной части противотанкового ружья. «На лопату». И Игорь Мирохин лопаткой открывает замок, стреляет, и третий танк противника запылал. Двести метров. В 150 метрах противник изменил боевые порядки. Фланговые танки вышли на главное направление, начали продвигаться прямо с фронта. Игорь Мирохин останавливает четвертый танк. «Нехорошо, зажигай!» Зажег. И на шестом выстреле по пятому танку выстрелы слились: выстрел Мирохина и выстрел пушки из танка противника. И Мирохина не стало. Убит прямо в голову. Прекрасный человек, 146 Противотанковых ружей. 147 На небольшом расстоянии перед собственной передовой линией, с флангов, скрытно размещаются по два-три бойца со станковыми пулеметами и противотанковыми ружьями. Они выжидают, пока противник, уверенный в победе, не соберется завершить атаку, ворвавшись в окопы. Внезапно он попадает под огонь с обоих флангов. Этот обстрел предваряет переход бойцов, оставшихся в окопах, в контратаку. 148 Самолет марки «мессершмитт». 248
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА храбрейший воин, боец со стальными нервами в один миг обезглавлен. Весь мозг на меня. Четыре с половиной часа адской атаки! Четыре с половиной часа сверхчеловеческого напряжения! Команду принял на себя. Наши 45-мм пушки и взвод противотанковых ружей окончательно дезорганизовали противника. Танковая атака отбита. Темнеет. Начинаю созывать командиров. На высоте тихо. Горсточка автоматчиков 10 человек, 2 противотанковых ружья, из 14 пулеметов работает только один. Решаю немедленно доложить о положении комдиву. Представитель 1-й гвардейской армии батальонный комиссар, фамилию не помню, направляется в качестве связного к комдиву от 347-го полка. Кругом горящие танки, как большие свечи. Немедленно надо оказать помощь раненым. Немедленно надо просить помощи у комдива. С таким же напряжением бой продолжался и 19-го числа. Комдив ввел в бой свой резерв. Истребительный противотанковый батальон, учебный батальон заняли боевые порядки. Начальники служб, химзавод, саперный взвод, ездовые — все были в качестве непосредственных бойцов на передовой. 19-го командир дивизии полковник Гуртьев перешел на мой КП. Он вместе с комиссаром дивизии подполковником Свириным непосредственно руководил боем. Предварительный сигнал для атаки. В чем дело? Нет признаков понимания приказа командиром учебного батальона. Получил ли он вовремя приказ? Дать немедленно связь! Связи нет. Связисты выбились из сил, не успевают чинить и восстанавливать связь. Снова и снова проволочная связь прорывается огнем противника. — Есть у тебя надежный человек, Белугин? — спрашивает Гуртьев. — Через пять минут атака. Вот в этом направлении, — показывает он на северо-запад, — расположены боевые порядки учебного батальона. Надо найти учебный батальон и передать мою записку. Вызываю Селигеева. Неутомимый бегун, спартаковец149. Он еще был замечен в период учебно-боевой подготовки, когда без устали хаживал по сто километров в сутки. Ему препоручено было любой ценой не 149 Член популярного в СССР всесоюзного физкультурно-спортивного общества промкооперации «Спартак» (учреждено в 1935 году). 249
СОЛДАТСКИЙ ХОР только доставить приказ командиру учебного батальона, но и вернуться доложить, что этот приказ им выполнен. И вот в донских степях по-пластунски в указанном направлении Селигеев пустился в путь для выполнения приказа командира дивизии. До сих пор непонятно, как он преодолел расстояние до полутора километров в такой короткий срок, но он вовремя доложил командиру и показал расписку командира учебного батальона о том, что тот приказ получил и атаку начнет вовремя. Красная ракета взвилась в воздух. Артиллерия перенесла свой огонь в глубину. Началась атака. Отставали спецподразделения. Их вытолкали вперед. Атака прошла успешно. Высоты были окончательно закреплены за нами. 19 сентября в 5 часов дочурка Майя вытаскивала меня на палатке, раненного во время атаки. Радостно сообщая о том, что приказ выполнен, она успела мне шепнуть: «Скоро выздоровеем и снова будем здесь». Я оказался в госпитале. Старший сержант Кокорина: Мы l..-го [так!] сентября заняли оборонительные позиции. Оборонительные позиции занимали ночью и, видимо, подошли близко к немецким расположениям. Я была, Решетова Зина, Шувалова Аня и еще две девушки — Рощина и Архатова, охраняли наших командиров. Утром с рассветом мы услышали крики с немецкой стороны: Хальт! Выяснилось, что мы с трех сторон были окружены. Был только небольшой проход в нашу лощину, который обстреливался из танка и который занимали немецкие автоматчики. В этом полуокружении нам подмогу не могли никакую подбросить. Нас осталось человек 16, не больше. Находились мы здесь до 18 сентября. Два дня не получали ни пищи, ни воды. Раненых было очень много. Выносить их было нельзя. Мы их перевязывали. Во флягах у нас был неприкосновенный запас воды. Мы поили их этой водой, ухаживали за ними, прокопали окопчик. Кольцо постепенно сжималось. 17 сентября просили подкрепление, но нам его не дали. Командир полка приказал батальону стоять. Весь батальон стоял и не уходил. Нам много пришлось поработать с бойцами. Среди бойцов было много таких, которые колебались и не были уверены в том, что мы 250
СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА выстоим. Мы проводили беседы с ними. Пролезешь в окоп и начинаешь им рассказывать о героических подвигах бойцов и командиров. Рассказывали о рядовом бойце Косых150, который с пятью комсомольцами отбил атаку 60 немцев. Дело это было у нас в батальоне. Он подпустил немцев на 10 метров и стал их забрасывать гранатами. В это время застрочил пулемет с фланга. Он взял Ефимова, своего бойца, и пополз по-пластунски к тому окопу, откуда раздался выстрел. Подполз, кинул туда несколько гранат и крикнул: «Батальон, за мной!» Шесть человек (батальон) пошли. Он принес с собою два трофейных пулемета, большое количество винтовок и 30 пленных. Сейчас он отправлен на курсы старших лейтенантов. Награжден орденом Красной Звезды. Приблизительно на таких примерах мы проводили беседы. 18 сентября получили приказ группой, какая есть, пойти в наступление и взять высоту 143,8. Дух наших бойцов был замечательный. В течение двух дней стояли и отражали натиск немцев — это очень подняло их дух. Наших раненых ни одного не было, только в первый день были раненые. 17 сентября нам удалось пробраться с девушками в лощину, взять раненых, вынести и вернуться обратно. Целую ночь мы работали. 18 сентября пошли в наступление. Комиссар Петраков: Самый кульминационный пункт наших действий при взятии высот был 18 сентября, до высоты оставалось около 10 километров ровной местности. Несколько раз я ходил с ротой в атаку, и у нас были большие потери. 18-го числа было приказано взять эту высоту. ...Мы получили задание во что бы то ни стало ночью пойти в расположение батальона и провести работу с таким расчетом, что в 5 часов начнется артиллерийская подготовка, а ночью мы будем наступать. Мы излазили буквально все окопы. Наши стреляли только трассирующими пулями. Людей накормили и объяснили им значение этих высот, обещав им награду: за пойманного немецкого солдата — орден Красной Звезды, за офицера — орден Красного Знамени, а кто первый войдет на высоту — орден Ленина. 150 Николай Косых. О нем см. очерк в кн.: Сибиряки на защите Сталинграда. Новосибирск, 1943. 251
СОЛДАТСКИЙ ХОР Многие из бойцов говорили, что языка нам все равно не видать — как поймают его, так головой в воду. Нам был придан артиллерийский полк, два дивизиона «катюш» и свой батальон. Тут мы начали бить немцев, в 6 часов перейдя в наступление151. Генерал-майор Гуртьев: Задачу, которую мы получили, мы целиком не выполнили, но высотами мы все-таки овладели. Нас вызывал командующий фронтом, тов. Маленков152, Ерёменко, говорили с нами до начала действий; после занятия высот нашу дивизию особенно не ругали. Трудно сказать, почему мы не выполнили задачу. Может быть, потому, что сосед слева нам не помог, но тут важно знать общее положение на 151 18 сентября 1942 года комиссар Петраков написал своей дочке письмо: «Моя черноглазая Мила! Посылаю тебе василек... Представь себе: идет бой, кругом рвутся вражеские снаряды, кругом воронки и здесь же растет цветок... И вдруг очередной взрыв... василек сорван. Я его поднял и положил в карман гимнастерки. Цветок рос, тянулся к солнцу, но его сорвало взрывной волной, и, если бы я его не подобрал, его бы затоптали. Вот так фашисты поступают с детьми оккупированных населенных пунктов, где они убивают и топчут ребят... Мила! Папа Дима будет биться с фашистами до последней капли крови, до последнего вздоха, чтобы фашисты не поступили с тобой так, как с этим цветком. Что тебе непонятно, мама объяснит». Письмо было впервые опубликовано в 1957 году (Работница. 1957. № 2). В 1975 году в Городищенском районе к западу от Волгограда был создан мемориал «Солдатское поле». На поле, обрамленном братскими могилами, стоит бронзовая статуя девочки, держащей в руках василек. У ее подножия находится треугольный камень — по форме треугольников, которыми складывали письма в Красной армии; на нем высечены слова из письма комиссара Петракова к дочери (Сталинградская битва: Энциклопедия. С. 355). 152 Георгий Максимилианович Маленков (1901-1988) — советский государственный и партийный деятель. Из дворян. Член ЦК КПСС (1939-1957), кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС (1941-1946), член Политбюро ЦК КПСС (1946-1957), член Оргбюро ЦК ВКП(б) (1939-1952), секретарь ЦК КПСС (1939-1946,1948-1953). В 1946-1953 и 1955-1957 годах заместитель председателя, в 1953-1955 годах председатель Совета министров СССР, одновременно в 1955-1957 годах министр электростанций СССР. С июля 1940 года — член Главного военного совета РККА. В годы Великой Отечественной войны — член ГКО, курировал авиационную промышленность. Генерал-лейтенант (1943). Выезжал во главе комиссий на критические участки фронта. 252
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА участке, в общем, нас не ругали, чем я считаю необходимым похвастаться, так как в то время кое-кому там попало <...> У нас не было таких случаев, чтобы заградительный отряд получил себе работу. Были единичные случаи, но массового явления дезертирства и самострелов у нас не было. <...> Общая масса красноармейцев действовала очень хорошо и храбро, можно даже сказать, что слишком открыто действовали: как встали, так не удержишь их. <...> Интересно, что высоты мы сдавали по акту комиссии. Высота 143,8 была занята нами, а наш сосед считал, что он занял высоту. Я докладываю генерал-майору Москаленко153 о том, что занял высоту 143,8, а он мне не верит. Приходилось дополнительно присылать топографа, который передавал высоту по акту комиссии. С высотой 154,2 было еще больше хлопот и споров. Тут вмешался наш сосед слева и претендовал на взятие этой высоты. Его учебный батальон занимал высоту левее нас на скатах, а самую высоту занимали наши части. У них начальником штаба был Шульгин, с которым мы раньше вместе служили, но тут мы чуть не поссорились с ним из-за этой высоты <...> 26-27 сентября нас вывели и отправили на Сталинград. Три дня мы шли. Подполковник Свирин: 27 сентября мы получили приказ о выходе нашей дивизии в тыл, в резерв, а 28-го мы получили приказ выехать в Сталинград и 30-го числа быть уже в Сталинграде. Посмотрели по карте — 250 километров. Но приказ надо выполнять. То, чего мы желали, сбылось — мы поехали в Сталинград. Когда народ узнал, что мы едем непосредственно в Сталинград и будем переправляться с правого на левый берег Волги, а затем снова на правый берег, народ принял это с радостью. Нам пришлось идти обходом. Тут мы стали разъяснять людям традиции защиты Царицына. В Сталинграде мы основным стержнем своей 153 Кирилл Семенович Москаленко (1902-1985) — советский военачальник, Маршал Советского Союза. Дважды Герой Советского Союза. С июля 1942 года командовал 1-й танковой армией, которая участвовала в боях на дальних подступах к Сталинграду (июль-август 1942 года). В августе 1942 года назначен командующим 1-й гвардейской армией, с которой до октября 1942 года участвовал в Сталинградской битве. 253
СОЛДАТСКИЙ ХОР политической работы делали вопрос обороны Царицына, роль товарища Сталина, тов. Ворошилова и Пархоменко в обороне Царицына. Когда еще к нам приезжал Маленков и Жуков, они говорили о том, что тов. Сталин сказал, чтобы Сталинград не сдавать, каких бы усилий это ни стоило. Умереть, но из Сталинграда не уйти. Дальше они рассказали, почему: за Сталинградом идет степь, затем Куйбышев и Москва. Все это мы повторили бойцам и предупредили, что нам грозит, если мы сдадим Сталинград. <...> Перед отправкой нас на правый берег Волги в каждом полку, батальоне и роте были проведены митинги. Мы говорили: «Видите — Сталинград. Вот стоят заводы, вот Волга — широкая русская река, вот дома Сталинграда — города, где жил великий Сталин. Мы оформлялись на берегах длинного седого Иртыша, а сейчас приехали на широкий берег русской реки Волги. Там мы учились, а тут будем претворять в жизнь учебу. Когда-то тов. Сталин на этих берегах приказал угнать с берега все плоты и лодки, чтобы они не смущали бойцов и не нагоняли страха. Поэтому и мы, переехав на правый берег Волги, угоним все лодки обратно, чтобы они не смущали бойцов, которым нужно идти только вперед». Так проходили митинги, всегда на высоком идейно-политическом уровне, и бойцы выступали с клятвенными заверениями о том, что они будут защищать Сталинград до конца. Генерал-майор Гуртьев: Пока мы переправляли народ, пока я ходил в штаб армии, уже рассвело, и нам пришлось выходить в район под воздействием немецкой бомбежки. Получилось нехорошо. Часть наших людей пошла по набережной, в том числе я со своими командирами, Стафеевым, Смирновым, своим адъютантом, начальником 1-го отдела, а часть пошла в обход. Большую трудность представляло нам добраться благополучно до места. Пришлось идти километра три. Противник нас обнаружил. Та узкая полоска земли вдоль берега, которая оставалась у нас к моменту нашего прихода в Сталинград, вся проглядывалась противником с высот, которые он занимал. Правда, мы шли расчлененными порядками, но противник нас заметил и начал бомбить, не давая возможности проходить. Там было здание музейного типа, где засели немецкие автоматчики 254
СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА и непрерывно били из различных минометов. Пока мы дошли до места, потеряли два-три десятка людей. Я целый день был занят занятием рубежа и рекогносцировкой. Со мной переходил саперный батальон, батальон связи, пулеметный батальон, 351-й полк. Два моих полка оставались еще на правом [так!] берегу. <...> 351-й полк занял рубеж завода «Силикат». Наши полки были по 300-350 человек. Противник сосредоточил против них артиллерийский огонь, бомбил с самолетов, и они там сражались до последнего. Я лично сам выводил 351-й полк на исходный рубеж ночью, когда мы еще плохо ориентировались на местности. Правда, нам дали в штабе армии проводников от дивизии, которая там стояла. Сначала мы успешно продвигались вперед и заняли силикатный завод целиком. Подошли уже к западным его стенам. Потом остановились после сильного огня противника, который перешел в наступление. Целый день мы были под ураганным огнем противника, у нас потери были еще с утра и полк был утомленный с марша. Много было в полку раненых. Последний человек, который прибежал ко мне на КП в магазине «Гастроном», был начальник связи. Прибежал перепуганный и доложил, что в полку все погибли. Я дал ему одного своего командира и направил назад к Маркелову с поручением. Он так и не вернулся. Потом это место занял 339-й полк, и тут все время шли бои и днем и ночью с превосходящими силами противника. Подполковник Смирнов: 5-го числа погиб 351-й полк. <...> 4 октября нужно было во что бы то ни стало удержать участок. Получили приказ о том, чтобы полк никуда не отходил. Часов в 11 вечера вышел из строя командир полка Маркелов. После выхода его из строя командование полком взял на себя Фролов, который и держал оборону. Немцы в конечном счете сумели окружить полк и уничтожили его целиком. Только два человека вышли из окружения, и то, по-видимому, они удрали, и я их отправил обратно. Сведения о том, как сражался этот полк, нам давал командир полка Фролов. Полк прибыл в Сталинград в полном составе из Котлубани. Из политработников никого не осталось, за исключением Власова, которого мы сделали командиром батареи. 255
СОЛДАТСКИЙ ХОР Начальник политотдела 308-й стрелковой дивизии подполковник Смирнов Старший лейтенант Власов, комиссар артиллерийского батальона 351-го стрелкового полка: 4-го или 5-го числа мы, находясь в противотанковом опорном пункте, узнали, что наш 351-й полк погиб. Мы толковали с очевидцами. 1-го числа остался один красноармеец и три командира, а вообще из участников полка осталось 5 артиллеристов и человек 5 штабистов, но сейчас трудно их найти. Они рассказывают, что 1-го наш полк наступал. Числа 2-го и 3-го они держали оборону на силикатном заводе. 3-го числа немцы повели контрнаступление: автоматчики, поддержанные танками и авиацией. Сзади и слева 42-я и 95-я бригады дрогнули, и наш полк попал в ловушку. Бились они буквально до последнего патрона и до последней гранаты. Рассказывают, что старший лейтенант нашего штаба Песцов сумел вывести человек 16, когда уже было темно. Песцов 256
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА и командир полка Маркелов оба ранены. Людей нашего полка передали в 339-й полк и в другие дивизии. Санитарка, которая была с Фроловым, рассказывает, что Фролов находился в блиндаже до последнего момента, и когда немцы подходили и кричали: рус, сдавайсь! — он еще продолжал стрелять. Под покровом темноты остатки полка отползли, а Фролов так и остался в блиндаже... Недавно я получил письмо от товарища, что Фролов жив и лежит в госпитале. Подполковник Свирин: Из полка осталось 11 бойцов. Последним погиб комиссар полка Фролов, а командир полка был тяжело ранен. Одиннадцать бойцов остались живы потому, что они были рассыльными в штабы дивизии, штабы полка и т.д. <...> Нам было очень жалко подполковника Михалева, начальника штаба 339-го полка, который погиб вместе со всем штабом. Это был замечательный командир, знающий, строгий, и его любили в полку. Девушки- санитарки отзываются о нем как о родном отце. С ним можно было идти куда угодно и выполнить любой приказ. 6 октября я получаю записку от Михалева о том, чтобы я помирил его с комиссаром полка Сандиным. Я хорошо знал Михалева и решил идти тут же в полк вместе с начальником политотдела Варшавчиком. Только мы вышли и прошли не больше 50 метров, как навстречу идет посыльный от командира дивизии с поручением зайти к нему разрешить какой-то спор. Я пошел и задержался там с командиром дивизии и двумя майорами уточнять расположение наших частей. Только я переступил порог, чтобы идти в полк, как мне докладывают, что весь штаб 339-го полка погиб от прямого попадания бомбы. Было убито 17 человек, в том числе погиб представитель от армии. Кошкарев Александр Федорович — секретарь партбюро 339-го полка: Наша часть прибыла в Сталинград, и мы переправились с 1 на 2 октября на ту сторону Волги. ...В ночь с 2-го на 3-е наши подразделения заняли основную оборону у Аэропортовского сада. Мы имели возможность оборудовать свои оборонительные рубежи ночью, так как днем 257
СОЛДАТСКИЙ ХОР Подполковник Михалёв авиация противника действовала беспрерывно. С 3-го на 4-е наши части продолжали окапываться и усовершенствовать свою оборону. Штаб нашего полка поместился в здании «Гастроном». Левее этого здания был Аэропортовский сад, где был расположен наш батальон. Спецподразделения были справа от этого здания (рота автоматчиков, подразделение ПТР). Артиллерии у нас еще не было, она была на марше. В этом здании находился штаб дивизии, но 3-го числа в ночь они ушли, так как была попытка со стороны немцев обстрелять это здание. 4 октября немцы начали атаку как раз на боевые подразделения, находившиеся в Аэропортовском саду и в самом здании, в котором поместился штаб полка и подразделения комендантского взвода. Примерно часов с 11 начался сильный штурм 15 танками и пехотой. Немцы 258
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА Лейтенант Борис Шонин шли с фронта и все время старались зайти с правой стороны и прорвать нашу оборону. <...> Бой 4 октября проходил весь день. Наши подразделения не отступали ни на шаг назад, и здание, на которое напирали немцы, осталось в наших руках. Здесь показал исключительный героизм лейтенант Шонин, комсомолец154. Он подал заявление о приеме его в партию, но нам не пришлось его принять — он был убит 5-го числа. Он лично подбил 3 танка. 154 Борис Петрович Шонин (1918-1942) — лейтенант, помощник начальника штаба 339-го стрелкового полка 308-й стрелковой дивизии. Награжден орденами Красной Звезды и Ленина. О подвигах Шонина написал книгу капитан Ингор (347-й стрелковый полк): Ингор М. Сибиряки — сталинградцы. М., 1950. С. 22-26. С Ингором члены Исторической комиссии также провели интервью. 259
СОЛДАТСКИЙ ХОР С наступлением темноты мы из здания «Гастроном» вышли, потому что считали нецелесообразным оставаться там. Часть бойцов и командиров у нас вышла из строя, и мы знали, что немцы хотят взять здание во что бы то ни стало, а у нас не было подкрепления. Мы перешли в другое помещение, которое стояло ниже метров на 100-150 заводской поликлиники, стоявшей буквой «Т». <...> Когда проходило совещание с командирами подразделений по увязке взаимодействий, в штаб попала бомба прямым попаданием и всех, кто там был, убило: командира полка, военкома полка, начальника штаба, двух помощников командира полка, заместителя начальника политотдела, ст. батальонного комиссара, представителя фронта, адъютанта и других. Я случайно не оказался там, так как должен был пойти за документами за Волгу. Остались живы в этом помещении я, Жигалин155 и Фугенфиров156. Жигалин принял на себя команду. Я в этой части был недавно, Жигалина я знал и просил его принять команду, наладили связь с батальонами и со штабом дивизии. Я остался в этом помещении, чтобы организовать работу по откапыванию трупов. Майор Белугин: Вечером 19 октября я явился к командиру дивизии и доложил о выздоровлении и желании приступить к исполнению своих обязанностей. Теплый, радостный прием командира, задушевная встреча комиссара Свирина и всех штабных работников вселили новую бодрость, новую уверенность в наше правое дело, в нашу стойкость. Меня ввели в курс обстановки. «Во многом здесь не то, что под Кот- лубанью на высоте 154,3, — сообщил мне полковник Гуртьев. — А между прочим, ты знаешь, что у нас оспаривали высоту 154,2. Все утверждали, 155 Василий Ануфриевич Жигалин (1910-1942) — старший лейтенант, помощник начальника штаба. Убит 27 октября 1942 года в Сталинграде, похоронен в районе завода «Баррикады» (данные ОБД «Мемориал» — составленного российским Министерством обороны банка данных о советских солдатах, погибших и пропавших без вести во время Великой Отечественной войны. Банк данных постоянно обновляется. См.: http://www. obd-memorial.ru). 156 Семен Григорьевич Фугенфиров (1917-1942) — техник-интендант 2-го ранга, помощник начальника штаба. Умер от ран 29 октября 1942 года в Сталинграде, похоронен на хуторе Рыбачий Ахтубинского района (ОБД «Мемориал»). 260
СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА что мы ее не заняли, и пришлось тащить целую армейскую комиссию, чтобы сдавать высоту по акту на месте. Жаль, что тебя не было. Здесь другое дело. Видишь — Волга в 50 метрах, а впереди противник в 150. Вот здесь и маневрируй. На эту полосу в 200 метров каждый день сыплет, гад, снаряды, мины, пули в бесчисленном количестве. Мы-то привыкли, а ты там в госпитале в тишине лежал. Ты погоди, не ходи в полк, побудь пока с нами». И каждую минуту то полковник Гуртьев, то ст. батальонный комиссар Свирин уговаривали побыть у них немного. И прогостил я на КП дивизии до ночи. «Ты погостил бы еще» — «Нет, уйду» — «Ну, иди, там новый командир Чамов. Познакомься с ним. Трудный там участок. Ты знаешь, что 351-го полка больше у нас нет. Остатки передал в 347-й и 339-й полки. И командиров нет. Вслед за Барковским погиб Савкин смертью храбрых. Прекрасный командир, неутомимый боец. Погиб подполковник Михелев [так в тексте], командир 339-го полка. Глупо погиб, в здании от прямого попадания двухтонной бомбы. Похоронили вместе с Михелевым и его штабных работников. Выбирай КП не в здании, на чистом месте, получше замаскируйся только. В здании опасней. А здание используй как опорный пункт. Пророй между зданиями хода сообщений. Сделай выходы вперед в направлении противника, глубокие щели, и пользуйся ими. Надо хитрить, чаще менять огневые позиции». С этим напутственным словом я перешел в 347-й полк к новому командиру. Подполковник Чамов Андрей Сергеевич — командир 347-го стрелкового полка: В Сталинграде полк занимал оборону в южной части Аэропортовского сада, ул. Петрозаводская, и южной части завода «Баррикады». Против нашего полка действовала 305-я дивизия противника в составе 276-го, 277-го и 278-го полков. 17 октября противник начал бомбежку с воздуха по нашим боевым порядкам, сочетая ее с массированным артиллерийским и минометным огнем. По всем данным было видно, что противник будет наступать и атаковать оборонительный участок полка. 261
СОЛДАТСКИЙ ХОР Бои в Заводском районе Сталинграда, октябрь 1942 г. К 10 часам утра танки противника прорвались на участке моего соседа слева — 685-го пехотного полка по улице Бугурусланской и вышли на КП моего полка в количестве 20 танков с автоматчиками. Другая группа танков в 11 часов прорвалась на южной окраине Аэропортовского сада и северной части завода «Баррикады» и окружила наш полк. Получаю распоряжение командира дивизии вести бой в окружении, не отходить. <...> В этом бою отличился расчет сержанта Болтенки, командира истребительной батареи полка, который уничтожил 6 танков. Орудие у него было выведено из строя, и расчет продолжал вести бой из щели при помощи противотанковых гранат и бутылок с горючим. В результате этого боя противник перерезал наш полк так, что 1-й батальон оказался отрезанным от 2-го. До восьми танков атаковали КП командира 1-го батальона, который помещался в здании Сормовской электростанции. Комиссаром тогда был капитан Залипухин. Немецкие танки разрушили электростанцию. Стреляли на 60-70 метров от станции по дверям и окнам. Здание загорелось. На штурм электростанции 262
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА бросилась пехота до роты. В здании электростанции находился Залипу- хин, две санитарки и два бойца связных. С 16 до 19 часов они отразили семь немецких атак. Сам капитан Залипухин из пистолета, гранатами, из автомата уничтожил 32 фашиста. Эта группка бойцов во главе с комиссаром вела бой на протяжении трех часов в осажденной электростанции. Все были ранены, в том числе и сам Залипухин, но оставили КП только по моему приказу. Залипухин вынес с поля боя раненого командира батальона и начальника штаба. Две санитарки и связной погибли в здании электростанции, задохнувшись в дыму. В 18 часов танки противника до 13 штук подошли к моему КП, где находился штаб полка. За 80-90 метров они прямой наводкой стали вести огонь. Одновременно действовали автоматчики. В это время с разведки шел помощник начальника штаба полка по разведке Василий Калинин, ст. лейтенант. Он подполз к КП, взял противотанковое ружье и вступил в единоборство с немецкими танками. В течение 12-15 минут он сжег 5 немецких танков и подбил шесть. Затем взял группу автоматчиков в количестве 7 человек, пошел в контратаку на десант, который пытался проникнуть на КП. В результате этой контратаки истребил с автоматчиками больше ста фашистов и продвинулся вперед до 150 метров, где и закрепился. Старший лейтенант Калинин Василий Петрович — помощник начальника штаба 347-го стрелкового полка по разведке: С 16-17 октября противник очень сильно обстреливал наши боевые порядки и тылы из минометов, пулеметов с самолетами. Бомбил так, что земля стонала. Утром 17-го числа он тоже начал бомбить и часам к 2 предпринял атаку. Я в это время находился в блиндаже у телефона. Запросил, в каком состоянии находятся наши подразделения и как ведет себя противник. Мне сказали, что противник пулеметный и минометный огонь прекратил. Я стал заносить с рабочей карты точки перенесения огневых средств противника в тетрадку учета огневых средств, закурил и вдруг слышу шум моторов. Выскакиваю и слышу рев танков со стороны ж.-д. полотна. Бегу на командирский наблюдательный пункт, который находится от нас метрах в 300-400. Вижу, идут танки рассредоточенно до 10 штук. Наблюдательный пункт противник успел разбить, о чем мне 263
СОЛДАТСКИЙ ХОР еще не сообщили. Внизу были бронебойщики соседней части. Я спускаюсь к бронебойщикам и беру у них противотанковое ружье. Накануне были сильные дожди, и из-за безответственного отношения к противотанковому оружию ружья были ржавые. Я установил ружье и взял на прицел танк: бью — недолет метров сто. Тогда я взял крупную мушку и ударил в лобовую часть танка. Заискрилось, как электросварка. Но вижу, танк продолжает идти и разворачивает башню. Думаю, что залеплю в него раньше, настроил, но у нас получились одновременно выстрелы. Я сразу вкатил в бак заряд, и от них получился выстрел в верхний конек здания. Танк воспламенился в течение трех-четырех минут и горел, как спичечная коробка. Вижу, из-за того же домика идет второй, малый танк, брать первый на буксир. Только он немножко развернулся боком, я его также стеганул, и второй танк загорелся. После того как я поджег два танка, я решил сменить позицию в этом доме. Вижу, следующий танк разворачивается. Тогда хотел взять ПТР и посмотреть, что делается на нашем КП, выскочил оттуда, а в это время стрельнула пушка танка и свернула ПТР в дугу. Я не успел раньше выстрелить, и у меня получилось замедление, потому что ружье было ржавое, и после каждого выстрела приходилось открывать ружье ногой, что мне очень мешало и замедляло стрельбу. Когда меня оглушило выстрелом, я почувствовал резкую боль и как бы потерял на короткое время сознание. Кругом пыль столбом и ничего не видно. Думаю, что надо менять позицию, а то он тут меня добьет. Со стороны КП ничего, как будто, опасного нет. Забираю ружье, связной забирает патроны, и мы выходим вместе с ним. На пути оказал помощь раненому бойцу и приказал связному вынести раненого. Тот его вынес и вернулся обратно, принеся бутылки с КС, которые я велел ему захватить. Меня оглушило, и я стал, очевидно, плохо слышать, на руках у меня была кровь. Танки шли медленно, сзади группой шли автоматчики. Когда я сделал первый выстрел, пехота разбежалась в яр, который идет на кладбище. Связной мне показывает, что танк переходит ж.-д. полотно и идет от КП метрах в 100. Я взял ПТР и сделал 9 выстрелов в лобовую часть танка, но никак его не мог пробить. Решил стрелять его в бок и угостил как следует. Танк встал, но продолжал стрелять. Тогда я беру противотанковую гранату и бутылку с горючим и говорю связному, что, если откроется люк, чтобы он дал по нему очередь. Офицер открыл 264
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА люк, связной дал очередь по нему. Я подползаю ближе к танку, бросаю бутылку с КС, затем гранату и бросаю в танк. Танк загорелся. <...> Мне показывают, что идет танк, а до ПТР было расстояние до 200 метров. Я бросаюсь к нему. Думаю, что танк маленький и я быстро с ним рассчитаюсь. А нужно сказать, что танк шел к нам по асфальтированной дороге, прорвал оборону и зашел к нам в тыл. Танк подходит и начинает обстреливать наши боевые порядки, забирает людей и отправляет в тыл. Тут я взял человек 13. Нам было трудно установить границы расположения наших и немцев, и мы часто ошибались, где кто. Я с ПТР отползаю в сторону к следующему дому, где была развилка железной дороги, и устанавливаю ПТР. Дал два выстрела, и 4-й танк загорелся. Один танк был за школой, слишком далеко. Думаю, что не достану его, но решил попробовать. Случилось так, что у меня патроны вышли, а перезарядить ПТР я не умею, так как мне не приходилось его изучать. Тут мне было очень обидно, что я никак не мог его открыть. Потом случайно нажал на кнопку, крышка завинченной коробки открылась, и я подал туда патроны, а танки стоят в том месте, где горели другие, и один танк ведет огонь по зданию, где я находился, слышу, снова выстрелили из ПТР по танку. Искрится, но ничего не выходит. Тогда я с ПТР переполз через линию жел. дороги, спустился в яр и зашел метров 150 к их переднему краю метрах в ста от танка. «Теперь, — думаю, — я тебя не мытьем, так катаньем возьму». Выстрелил раз, выстрелил два — не берет. И подошел ближе, снова выстрелил, но ружье никак не пробивало танк. Сделал я 12 выстрелов, со всех сторон испытал танк — не горит. Тогда я обратно ползком с ружьем, забираю связного, чтобы он нес гранату и бутылку с горючим, и возвращаюсь ползком на прежнее место к танкам. Оставалось метров 40. Надо было сделать расчет наверняка. Подполз ближе — бросил в лобовую часть танка. Сразу загорелся танк пламенем. Этим я воспользовался, бросил две гранаты и со связным бегом прибежали к своему переднему краю обороны. Красноармеец Скворцов Федор Максимович — телефонист 308-й стрелковой дивизии: Все время рвались то бомбы, то мины, портили связь, а проволоки не хватало. Приходилось связывать старой проволокой, и слышимость была хуже, но все-таки связь работала. Однажды, когда немцы пошли в атаку, 265
СОЛДАТСКИЙ ХОР связь у нас вдруг перестала работать. Один автоматчик перелез на нашу линию и отсек проволоку кусачками. Я стал связывать проволоку, а автоматчик начал стрелять по мне. Я залег около линии железной дороги, пролежал минут 15, а затем ползком пополз на КП, перевязав проволоку... Однажды мне пришлось пропустить ток через сырую палочку. Ток идет даже через руку и через зубы. Бывало, что в ход идет и колючая проволока. Можно пропускать ток цепью через несколько человек, которые держат друг друга за руки. Старший сержант Кокорина: Наша санитарная рота находилась сначала на острове. Здесь девушкам очень много приходилось работать. По острову метров 800 до этой пешей переправы приходилось переходить на нашу сторону, потому что мы выносили раненых только до берега. Отсюда брали, грузили на лодки и на себе на лямках, на носилках тащили до своего полкового медпункта по песку. <...> Огня зажигать нельзя было, приходилось все делать в темноте. Санитарки-носильщицы только носят. Остров беспрерывно обстреливался из минометов, потому что противник знал, что здесь находятся наши тыловые части и проходят через остров наши новые пополнения. <...> 18 октября нас потеснили. Нам пришлось вместе с КП батальона сдвинуться назад. Немцы отрезали КП полка, и мы не знали, где наш полк расположен. Мы пришли непосредственно в цеха завода «Баррикады». Это было утром 19 октября. Пробыли здесь день, потому что переправлять раненых не было возможности. <...> Вечером оказалось, что мы находимся в окружении. Пробыли всю ночь и день на заводе «Баррикады», но выйти оттуда возможности не было, потому что, куда ни пойдешь, противник везде установил свои станковые пулеметы и, кроме того, забрасывал гранатами. Немцы подходили к нам метров на пять. Мы применяли гранаты так же, как и бойцы. Вечером мы решили выйти с боем. Разведка доложила, что немцев очень большое количество, а нас было немного. Тогда пошли на хитрость. В одной из стен цехов пробили огромную дыру, и все мы вылезли в эту дыру и вышли без потерь. Вышли на берег Волги. <...> Я 21 октября на берегу Волги была ранена и отправлена в медсанбат. Отправили сначала за 80 километров от госпиталя, но были слухи, что часть наша будет отходить; я боялась отстать 266
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА от своей части и просто-напросто убежала из госпиталя и пришла на КП. Меня в эту же ночь отправили, потому что оставлять меня никак нельзя было, так как у меня было сильное ранение в голову. Я была ранена прямым попаданием в блиндаж, и командир батальона Посылкин. Его тоже нельзя было оставлять. После 21 октября я в Сталинграде больше не была. Красноармеец Скворцов: 22 числа 351-й полк начал отступать. Командир полка пишет записку генерал-майору о том, что полк хочет отступить. Эту записку принесли на КП, а с КП Тарасов дает мне приказание доставить генерал-майору эту записку. Я пошел, отовсюду били пулеметы и минометы. Все завалило, ломаются постройки. Я ползком метров 300 дополз до генерал- майора и передал записку. Генерал-майор не дал разрешения отступить, удержали сначала бойцов, но через некоторое время все-таки пришлось отойти, так как не было другого выхода. Майор Совчинский Владимир Макарович — заместитель командира 339-го стрелкового полка по политчасти: 22 октября мы получили обращение от Военного совета Сталинградского фронта ко всем коммунистам, защитникам Сталинграда. Мы стали прорабатывать в частях это обращение. Собрали в цех коммунистов на общеполковое собрание. Собралось человек 7-8. Собрание это нам не удалось закончить, так как противник начал наступление на цехи. Все коммунисты, в том числе и секретарь партбюро, только что прибывший, были отпущены, и было приказано, чтобы в каждом цехе находился коммунист и до приказа не отходили. Цехи мы держали двое суток. Половина одного цеха была у нас, а другая половина — у немцев. Никогда мы не тратили столько боеприпасов, сколько в эти дни. Если не хватало патронов, мы расходовали гранаты Ф-1. У нас было много раненых. Оставалось по 3-4 человека в батальоне. Военфельдшер Стойлик, командир санитарного взвода санитарной роты 308-й стрелковой дивизии: 26-го [октября] мы стояли на самом берегу. Противник повел сильный минометный огонь. Не было возможности выйти. Ранило одного 267
СОЛДАТСКИЙ ХОР бойца. Я побежала к нему. Противник в это время начал стрелять беглым огнем. Я пригнулась к блиндажу, а затем выскочила. В это время рядом одному минометчику было нанесено шесть ран. Я раздела и перевязала его, но у меня не хватало сил его перетащить. Тут ко мне подбежала Робинова, и мы вместе с ней дотащили его в блиндаж. Он пришел в сознание, попросил пить. К Волге за водой бежать надо по открытому месту, воды у бойцов во фляжках не было. Я побежала к Волге за водой, принесла воды, напоила раненого и оставила его в блиндаже. Вечером вытащила его на себе до санроты километра два на плащ-палатке. Носилок у нас не было. Мы завязывали концы плащ-палатки и выносили на плечах. Немцы в это время минометами и автоматами простреливали овраги. <...> Всего я вынесла 97 раненых в Сталинграде. <...> За свою работу награждена орденом Красного Знамени. Подполковник Чамов: 27 октября противник в течение дня вел массированный артиллерийский и минометный огонь, сочетая его с авиационной подготовкой. Обычно эта авиационная подготовка начиналась с рассветом и заканчивалась, по всем нашим данным, в 18.30 и 18.45 вечера. В это время обычно полагалось наступление со стороны немцев. В 12.30 мне сообщают с КП командира дивизии, что будет «концерт». И действительно «концерт» начался в 12.40 и длился до 13.20 в течение 40 минут. Выражался он в артиллерийской подготовке. Тут начала интенсивно действовать наша артиллерия, которая стояла по ту сторону Волги. В результате массированного, очень грамотно и культурно построенного артиллерийского огня в сторону противника была парализована всякая попытка со стороны немцев к дальнейшему наступлению. Связь у них была порвана, огневые средства подавлены и в течение двух часов после артиллерийской подготовки не только огонь минометов, но даже огонь автоматчиков затих. Наступила настоящая тишина. Майор Белугин: Незабываемый день 27 октября. Противник начал зверствовать с самого утра. Не прекращая огонь артиллерии, минометов, пулеметов, из автоматов и винтовок, посыпая буквально как горохом минами 268
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА с самолетов, производя физическую огневую и моральную атаки, он выводил из состояния душевного равновесия самого закаленного в боях. Бойцы говорили, что это ад. А я припоминаю картину ада из «Божественной комедии» Данте. В том аду можно было праздновать любую свадьбу и чувствовать себя, по крайней мере, на «удовлетворительно». А вот здесь, когда ежеминутно сваливаются на наши глубокие щели осколки мин, камни, песок, земля, когда гул взрывающихся снарядов и мин, казалось, перерывал уже барабанные перепонки, когда на секунду выставленный из щели черенок лопатки пробивался тут же пулей снайпера, — попробуйте в этих условиях отбить атаку противника. И вот наступил кульминационный пункт. Все было смешано с землей. Наши огневые точки засыпаны, цели обвалились, КП разбит. Мы вышли из него буквально за две минуты, и в этот момент нам казалось, что обрушившаяся на нас глыба живой силы и техники противника раздавит нас. Но нет. Тишина — это самый строгий приказ. Будь готов. Сейчас, сию минуту. Сейчас немедленно приведи себя в порядок, в боевую готовность и, если ты хоть полужив, если у тебя действует хоть одна рука, заставь ее стрелять по противнику. Останови первого, идущего в атаку. Старайся остановить первый. Твой первый выстрел ободрит товарищей. И тишина безусловного приказа начала поднимать бойцов из засыпанных целей, начала готовить их к решающей схватке. У всех одна мысль: решенный вопрос. «Я не пропущу на своем участке врага, мне некуда отступать. Я сказал товарищу Сталину, что на левом берегу Волги для меня нет места. Я подписал письмо товарищу Сталину собственноручно, что не отступлю ни на шаг и все свои силы и умения отдам на борьбу за Родину»157. Так думали все, молча готовясь к отражению атаки. И вот началось. Раздались первые артиллерийские залпы. Откуда? Почему? Даже было как-то странно и не верилось, что этот мощный залп несется с левой стороны, с левого берега Волги. За ним второй, третий залп, и началась канонада. 157 Письмо-клятва от бойцов, командиров и политработников Сталинградского фронта, обращенное к Сталину, было опубликовано в газетах (см.: Правда. 1942.6 ноября. С. 1). От имени сотен красноармейцев, сражавшихся под Сталинградом, авторы письма в преддверии годовщины революции клялись защищать город до последней капли крови. 269
СОЛДАТСКИЙ ХОР Генерал-лейтенант Чуйков, командующий 62-й армией, принял на себя всю тяжесть отражения подготовленной атаки противника. Мудрое решение! Он обрушил огонь всей артиллерии армии в направлении главного удара противника. В течение 40 минут работала тысяча орудий, и в этот период наши бойцы — представители 347-го стрелкового полка — торжествовали. Они вышли из своих щелей, широко раскрыв глаза, улыбаясь широко и ласково. И всем понятно — сегодня за нас работает артиллерия. Не бывало случая в моей истории, я не видел и не слышал никогда в своей жизни такой чудовищной силы артиллерийского огня, которую обрушил командующий армией на противника. Все запылало. Клубы дыма, пепла, пыли, щебня стояли в воздухе, мы праздновали победу сегодняшнего дня, но что сейчас происходит у противника? У него все порвано, все боевые порядки разбиты, управление нарушено, никакой атаки и никакой контратаки он сегодня вести не будет. Посылай за обедом, вари чай. И во время этой артиллерийской канонады бойцы приступили к обеду. Кончился артиллерийский налет. Тишина, тишина победы. До вечера ни одного выстрела. Ни одного фрица в секторе наблюдения, ни одного самолета. А 1 ноября, когда полк был отведен на левый берег Волги, бойцы испытывали не меньшую тяжесть, не меньшее беспокойство, чем в этот памятный день. Нас сменил стрелковый полк, и на нашем участке противник вышел к Волге. Много сил, много средств и жертв потребовалось для того, чтобы восстановить положение. И сейчас, вспоминая оборону Сталинграда, хочется еще и еще раз сказать: «Велика матушка Русь. Есть у тебя народ несгибаемый, любящий тебя, отдающий за твою красоту, мать-Родина, все, даже собственную жизнь, если этого требует боевая обстановка». Генерал-майор Гуртьев: 1 ноября немцы поперли валом, и с ними можно было бороться только артиллерийским огнем. Все управление артиллерийскими батареями шло по радио на правом берегу. Артиллерийский полк давал огонь безотказно и обеспечивал все дивизии. Его работой, по-моему, должны быть довольны. Как только они откроют ураганный огонь на полчаса, на этом 270
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА участке все затихает. Немцам очень хотелось прорваться в район завода «Баррикады». Особенно они напирали на овражек в направлении заводского района, и все-таки в конце концов, примерно 9-10 ноября, когда нас уже не было, они туда вышли, отрезав 138-ю дивизию от 95-й. У командира дивизии Людникова, отрезанного с двух сторон, оказалось очень тяжелое положение, и только после того, как встал лед, ему стало несколько легче. Подполковник Свирин: Дни 28, 29 [октября] и 2 ноября были очень тяжелыми для нас, потому что людей осталось очень мало. Нам звонят из армии и спрашивают, где, сколько и на каком расстоянии находятся ваши люди. Мы им объясняли, что на большом расстоянии осталось 17 человек. Младший лейтенант Брысин Илья Миронович — командир саперного взвода отдельного саперного батальона 308-й стрелковой дивизии: В 2 часа ночи [28 октября] я получаю приказание от мл. лейтенанта Павлова идти в наступление. У меня осталось к этому времени уже 9 человек. Мне невозможно было перелезть через вал. Павлов прошел вперед, и я его поддерживал. Немцы имели численное превосходство, и они почти всю группу Павлова уничтожили. Осталось только двое: Костюченко и Баранников. Когда мне сообщили, что мл. лейтенант Павлов убит, а все его люди растеряны, Костюченко и Баранников влились ко мне в группу. 28 числа в 6 часов вечера я выставил наблюдателей во втором этаже одного дома: Дудникова и Каюкова158. Сам вместе с сержантом Павловым расположился в другом доме, а мои бойцы находились кругом меня. На рассвете я вижу: на бугре стоят немцы и кричат: «Рус, сдавайсь, в Волгу буль-буль». Я растерялся, не знал, что делать. Ко мне подбегают ребята из других домов. А Дудников и Каюков сидят на втором этаже и спуститься не могут, так как лестницу из миномета разбили. Я вижу, что остается всего 7 человек, решил идти под берег к Волге, где накопаны окопы. Мы 158 Вероятно, Прохор Васильевич Каюков (1914-1942) — красноармеец 308-й стрелковой дивизии, убит в октябре 1942 года в бою в Сталинграде (ОБД «Мемориал»). 271
СОЛДАТСКИЙ ХОР Саперы 308-й стрелковой дивизии (слева направо) Брысин, Дудников, Павлов туда сбегаем. Немцы занимают первый и второй дом, где мы были. Мы занимаем оборону в 20 метрах от немцев и в 20 метрах от воды. Я своим ребятам не говорю, что два человека наших сидят в доме. Ребята у меня были смелые, не растерялись. У них были противотанковые гранаты. Для того чтобы им выбраться оттуда, они начинают бросать гранаты по немцам. Получается дымовая завеса, и в этот момент они оттуда выбегали и собирались около меня. Через некоторое время появились и Дудников и Каюков. Им удалось вырваться от немцев. Мы их радостно встретили. Красноармеец Дудников Ефим Ефимович — саперный взвод отдельного саперного батальона 308-й стрелковой дивизии: Мы с красноармейцем Каюковым все время вместе. Сделали себе парную ячейку. Рыть было очень трудно, так как там был шлак, подкатили большие валуны, устроили что-то вроде щита, немного подкопав, чтобы можно было стрелять с колена. В тот день, когда убило Скрипку, я заметил немецкого снайпера. Он замаскировался в груде камней 272
СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА и в разбомбленных железобетонных сооружениях. Он все время менял огневые позиции в этих камнях, но дальше ему уйти было некуда. Винтовка у меня была немецкая, пристрелянная, но я несколько раз в него стрелял и все неудачно. К вечеру немецкий снайпер решил сменить позицию и перейти в соседний дом. Я все время за ним наблюдал в бинокль. Тут я в него попал и убил его. В воронке мы с Каюковым переночевали ночь. Оказалось, что в нескольких метрах от нас были немцы. Когда начало темнеть, они побежали. Я выстрелил. Убил одного, Каюков убил другого, третий убежал. Когда стемнело, я побежал к ним: один оказался офицер, другой солдат. Снял с них ракетницу, взял наган и приполз обратно к себе в воронку. Через некоторое время мы с Каюковым получили приказ от Брысина, когда мы должны были идти в наступление, сойти вниз к дому и расположиться на валу. Когда же немцы пошли в наступление, нам пришлось забраться во второй этаж дома. Тут бил миномет по лестнице и разрушил ее. Не знаю, как получилось, что нас бросили. Мы надеялись, что наши товарищи внизу, а оказалось, их не было. Мы услышали, что кругом кричат немцы. Мы стали кидать гранаты, но кидать было неудобно, так как мешала стена. Тут мы решили слезть со второго этажа, потолок был пробит бомбами, прутья поломаны. Мы за один прут привесили две немецкие плащ-палатки и спустились вниз по одному. Тихонько прошли по коридору. Я сунулся вниз, хотел пробежать к ребятам, но вижу, метрах в 5-6 немцы что-то тащат. Я кинул в них две гранаты, а сам побежал обратно в здание. Тут у них началась паника. Каюков во время этой заминки выбежал к нашим, а я остался в здании один. Пробежал по коридору, сунулся в другую дверь — там тоже немцы. Вижу, что их так много, что с ними ничего не сделаешь. Прополз около груды камней, выбежал и пробрался ко второму зданию, а оттуда удалось добежать до Брысина. Была большая радость, когда я прибежал. Очухался немного, увидел пулемет и кинул в него гранату, уничтожил пулемет с расчетом. Потом мы пошли в наступление, тут ранило красноармейца Костюченко. Он, раненный, изнемогая от потери крови, продолжал стрелять в то время, как у него не действовала левая рука. Бросал гранаты, бил фашистов до последнего момента. Награжден орденом Красного Знамени. Проявил исключительное самообладание 273
СОЛДАТСКИЙ ХОР и самопожертвование в бою. Я его перевязал. Он мне отдал свой автомат и штуки три гранаты «Фени» (Ф-1). Потом его отправили в госпиталь. Я очень быстро использовал его гранаты, смотрю, бегут ко мне Павлов и Каюков с мешком гранат. Я обрадовался. Мы с Каюковым были друзья, скучали друг без друга в бою. Кричу им: «Идите скорей!» А там было пространство между домом и валом, которое простреливалось немецким пулеметчиком, — его надо было перебежать. Павлов залег в камнях, а Каюков побежал, и ему попали осколки в позвоночник и в живот. Я кинулся к нему ползком, подал ему руку, вытянул немного. Затем подполз под него, положил к себе на спину, поднялся во весь рост и вынес его. Три раза ему делали перевязки, но бесполезно — он умер. <...> Когда Каюкова ранило, он уронил свою пилотку и я отдал ему свою, а надел каску. Потом я решил вернуться и найти пилотку, так как в каске мне было неудобно. Тут разорвалась мина, и меня оглушило так, что я несколько дней плохо слышал. Кругом рвутся снаряды, стоит гул, а нам с Брысиным захотелось есть. Мы достали черного хлеба. В это время некоторых наших ребят ранило. Младший лейтенант Брысин: 28 октября в 10 часов у нас осталось три человека: я, Дудников и Глушаков. Меня вызывает командир роты 2-го батальона 347-го полка. Я в то время оброс и носил большие усы. Он меня называл сержантом Усатым: «Пойди, говорит, Усатый, разведать, где находятся немцы, и узнай, какие огневые точки у них стоят». Я хотел доказать, что днем нельзя ходить в разведку — светло и все видно, но мне было приказание, и я с двумя своими людьми: Дудниковым и Глушаковым пошел в разведку. Связался с 10-м полком 37-й дивизии. Мне показали, где находятся немцы. Я тогда поворачиваю обратно и иду доложить командиру роты Кузнецову, как обстоит дело. Относительно огневых точек я узнал, когда сидел на втором этаже и видел, как они устанавливали пулеметы и минометы на площадке. Лейтенант Кузнецов, командир роты, поручил мне идти уничтожить эти огневые точки. Я рассказал Дудникову и Глушакову, какая опять нам предстоит задача. Мы набрали с собой гранат, боеприпасов и пошли в 10-й полк 37-й дивизии. Там мы нашли 6 человек полка и одного среднего 274
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА командира. Я ему рассказал, что иду выполнять поставленную передо мной задачу, и просил помочь мне, прикрывая огнем. Это было часов в 12 дня. Мы посидели немного, покурили, они дали мне хороший совет. Тут я договорился со своими двумя товарищами, как действовать, снял с себя шинель и пополз вперед. Я залез на высотку, где проходила железная дорога и где была прокопана большая щель в воронке под землей. Около этой воронки стояло два пулемета. Я долез метра три до железной дороги и хотел влезть в воронку, но посмотрел в щель и заметил там немцев. Тогда я бросил сначала одну «феню», потом другую и полез к щели. Там оба немца оказались убиты. Я стал махать Дудникову и Глушакову, чтобы они подошли. Мы отобрали у немцев сумку с фотокарточками и документами и все это запрятали под рельсы. Дальше я стал думать, как уничтожить миномет, который был метрах в 40 от пулеметной воронки. Я решил ползти опять вперед, а Дудникову и Глушакову велел залезть в воронку и меня поддерживать огнем. Я пополз. Там действовали немецкие снайперы, и не прополз я и десяти метров, как мне в каску попал снайпер. Я повернул обратно. Затем опять пополз и полз так два часа. Потом стал бросать гранаты, а Глушаков в это время из винтовки убил снайпера. Я гранатами уничтожил миномет и стал отползать обратно. Мы потом вернулись, забрали немецкие трупы, я приказал сдать их в штаб полка, а сам пошел доложить командиру роты о том, что его приказание выполнено. Мне разрешили отдохнуть в блиндаже, поскольку я четверо суток не спал. <...> Я не успел заснуть, как полковой инженер приходит за нами, чтобы идти в оборону охранять штаб полка, так как людей у них не хватало. Дошли до штаба полка и стали его охранять. <...> За три дня с 26 по 29 октября было уничтожено моим взводом 87 человек гитлеровцев, 4 пулемета и миномет, убит один снайпер и один офицер. Я лично убил 25 фрицев. Награжден Правительством орденом Красного Знамени. Из медсанбата меня отправили в полевой госпиталь, где я пролежал всего два дня, а оттуда вернулся в свою часть, где меня лечил свой фельдшер. Ранение было легкое. Теперь, когда пришло новое пополнение, я командую взводом. Взвод неплохой. Обучаю по опыту Отечественной войны. После боя 29 октября был принят в кандидаты партии, а сейчас член партии. 275
СОЛДАТСКИЙ ХОР Старший лейтенант Калинин: Всего за два дня я уничтожил 7 танков с экипажем. Капитан Рывкин: Наши люди, оставшиеся в живых, — 30 человек — все награждены. 8 человек получили ордена Красного Знамени, 3 — Красной Звезды, а остальные медали. Капитан Максин: Был у нас еще подвиг комсомолки-сибирячки Зои Роковановой. Зоя Рокованова в гражданских условиях работала в редакции районной газеты наборщиком159. К нам в дивизию она пришла добровольно с таким же желанием и стремлением попасть на передовую, как и у Лели Новиковой. Ее брали работать по специальности к нам в редакцию газеты, но она хотела быть на передовой. И вот в Сталинграде санитарная рота, в состав которой она вошла, занимала рубеж обороны — один дом. Из подразделения, в котором она находилась, остались единицы, в том числе два средних командира-комсомольца. <...> Когда немцы превосходящими силами стали блокировать дом, штурмуя его, из окна этого дома один командир и Зоя Рокованова все время сбрасывали на головы гитлеровцев гранаты. Немцы залегли. Путь в дом был прегражден гранатами, и они откатились от дома. Через несколько минут в этот дом посыпались зажигательные мины, дом начал гореть. Когда из окон дома повалили клубы дыма, наши подразделения старались прорвать блокировку немцев, сделать ворота и вывести оттуда наших людей, но этого сделать не удалось. И когда немцы подходили вплотную к дому, бойцам подразделения было слышно, как они кричали: «Рус, сдавайсь!» тем, кто оставался еще в доме, и бойцы видели, что из окон в клубах дыма вновь на головы гитлеровцев было сброшено несколько гранат. И затем 159 В книге Ингора «Сибиряки — гуртьевцы — гвардейцы» сообщается, что Зоя имела также профессию учителя литературы. Она провела в части беседу о Чернышевском «Прекрасное — есть жизнь!», предварительно получив для подготовки литературу по почте из Омска. После беседы был выпущен специальный боевой листок с кратким изложением беседы. См.: Ингор М. Сибиряки — гуртьевцы — гвардейцы. Омск, 194?. С. 44-46. (Указанная дата выхода «1941» — опечатка.) 276
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА наступило молчание. Только кричали немцы, но на их вызов и гнусные крики никто не вышел. После того как на третий день этот дом был вновь отбит у немцев, мы нашли там обуглившиеся тела наших героев, в том числе и Зои Ро- ковановой, патриота родины, которая помнила слова Арнольда Мери о том, что комсомольцы с поля боя не уходят, что комсомольцы в плен не сдаются и их только уносят с поля боя. Этот долг выполнила Зоя Рокованова. Она знала, что фашистский плен хуже смерти, и решила сгореть, но не сдаться в плен. Подполковник Свирин: Действия наших войск на всех фронтах бойцы знали из сводок Совинформбюро, которые мы доводили до них каждый день. Работу нашего тыла бойцы также знали. Газеты мы получали редко, но у нас был свой радиоприемник, мы печатали сводки, размножали их и распространяли по частям. Каждый замполит имел план политического обеспечения на каждый день. Если назавтра должен идти бой за какой-то дом, замполит пишет план из трех вопросов: 1) подготовительная работа до боя, 2) работа во время боя и 3) итоги боя и выводы из него. Мы часто использовали отзывы в печати Англии и Америки о стойкости Сталинграда. Мы во что бы то ни стало старались довести эти отзывы до всех бойцов и командиров. Все, что печаталось на страницах нашей печати о Сталинграде, каждый политработник старался довести до сознания бойцов. Партийно-политический аппарат: тт. Совчинский, Белугин, Сидоров, Петраков, работники политотдела: тт. Херувимов, Полянский, Савченко, Максин, Ингор и другие всегда находились в окопах с бойцами. Весь партийно-политический аппарат награжден за свою работу. Когда я приходил в подразделение, первый вопрос, которым я интересовался, был вопрос быта, накормлен ли боец. В Сталинграде мы имели свою баню и мылись там. Помню, как мы с генералом пошли мыться в баню, а налетела саранча160 и стала бомбить. Баню мы вырыли 160 То есть немецкая авиация. 277
СОЛДАТСКИЙ ХОР «Комсомольская правда» сообщает о «герое Сталинграда Борисе Шонине» 15.11.1942 г. в том месте, где были зарыты фрицы, и там стоял зловонный запах трупов. Несмотря на это и на то, что налетели бомбардировщики, мы продолжали мыться. Политаппарат не только был активным пропагандистом, но многие участвовали в боях и ходили в атаку. Так, например, Петраков сражался и ходил в атаку, тов. Херувимов принимал участие в штыковой атаке, майор Сидоров, зам. комиссара по политчасти, противотанковым ружьем подбил два танка и истребил много фашистов. Он был ранен вместе с Калининым в одном бою. Я лично не знаю у себя ни одного такого политработника, чтобы не принимал активного участия в боях. <...> Партийная комиссия работала непосредственно в окопах и принимала там в партию. На фронте не требовали от товарищей рассказывать устав и программу партии, а достаточно было оправдать доверие партии геройским поступком, чтобы получить партийный билет. В связи с 25-летием РККА мы принимали письмо тов. Сталину от защитников Сталинграда, которое подписали все бойцы 62-й армии. Когда мы принимали письмо тов. Сталину, шли сильные бои. В этот день наши ряды очень сильно поредели. Человек 300 раненых лежали на берегу, а переправлять не хватало лодок, и было опасно под бомбежкой. 278
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА Однажды звонит Чамов и говорит, что у него осталось только 17 активных штыков. Бросили туда саперный батальон. Отбили противника. В Сталинграде жили днями. Военный совет [фронта] шлет нам приказ продержаться еще два дня, и мы держались до последнего. У нас не было ни одного бойца, который бы стремился переправиться на тот берег. За все время мы имели только 24 случая дезертирства. Я дал задание прокурору дивизии следить за людьми. Я, прежде всего, спрашивал у бойца, сыт ли он, давали ли ему водку, а потом начинал говорить с ним о политике. Обычно боец говорит, что ему все дают, но аппетита у него нет — головы нельзя высунуть — бомбит и бомбит. Письмо тов. Сталину мы принимали в течение четырех ночей, переходя из окопа в окоп. У нас каждый боец подписал это письмо. Помню, тогда были холодные октябрьские дни, дождь и ветер. Приходишь в окоп, накроешь его шинелькой, чтобы не задувал ветер, зажжешь свечку и читаешь то место, где клятва бойцов тов. Сталину. И боец подписывает письмо. Капитан Ингор Михаил Лазаревич — инструктор политотдела 347-го стрелкового полка: Бойцы своего командира понимают с полуслова, с одного взгляда, когда они подписывали письмо, то каждый подписывал не только свою фамилию, но от себя писал: «Дорогой товарищ Сталин, я боец такой-то, уничтожил столько-то фрицев, клянусь и т.д.». Подполковник Свирин: Мы очень широко распространяли письмо защитников обороны Царицына161. Там были живы некоторые товарищи, которые оставались в Сталинграде, которые подписывали это письмо. Слова «стоять камнем, за Волгой земли у нас нет» особенно действовали на бойцов. Один боец с таким жаром и искренностью мне 161 «Обращение участников Царицынской обороны к защитникам Сталинграда». Было опубликовано, в частности, во фронтовой газете «За нашу победу» № 76 от 2 октября 1942 года. 279
СОЛДАТСКИЙ ХОР сказал: «За Волгой земли у нас нет», что, когда я пришел домой, я подумал: патриотические мысли у бойца, какая любовь к этому месту, где он сидит, где был тов. Сталин! Мы воспитывали бойца так: «Вот маленький бугорок — его надо взять, потому что хоть он и маленький, но за ним идет большой бугор, большая земля, а там дома, целые семьи и каждый, на первый взгляд не ценный для нас бугорок важен для дальнейшего». И не случайно, что в Сталинграде дрались за каждое окно, каждую лестницу. <...> Наши девушки-санитарки очень хорошо показали себя. Еще в Котлубани девушки вытаскивали раненых под ураганным пулеметным, артиллерийским огнем и огнем авиации. Они не хотели окапываться, ничего их не страшило, сидели на берегу, поджав калачиком ноги. Спросишь, почему не окопалась? Говорит — зачем окапываться, когда я сейчас пойду вперед. Женщина-санитарка намного лучше мужчины. Она лучше его выносит раненых, лучше перевяжет и оружие вынесет вместе с раненым. Процентов до 40 девушек у нас награждены орденами и медалями. Всего в дивизии награждено девушек 500 человек. Одна девушка — Стойлик, бывшая работница железной дороги, так отчаянно и героически себя вела, что дальше идти некуда. Это она вытаскивала раненых командиров из воды, после того как был разбит катер. Всю эту стойкость и самоотверженную работу обеспечивало воспитание и подготовка бойцов. <...> Командир дивизии много сделал для боевой подготовки дивизии, работая как преданный своей родине человек и не считаясь со временем и здоровьем. Надо сказать, что в Сталинграде мы не пили с ним ни одной рюмки водки. Гуртьев — это человек исключительной заботы, любви и преданности своему делу. Он во всем себе отказывает, не позволяет себе никакой роскоши, всегда заодно со всеми. В боях себя вел храбро. В Сталинграде нас не раз заваливало на КП и нас приходилось откапывать. <...> В Сталинграде мы поймали четырех шпионов, которых подозревали в том, что они передавали сведения, где находятся наши КП. Поймали одного майора, у которого семья осталась в Сталинграде. Он решил 280
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА найти свою семью и попал к немцам. Они ему предложили или дать сведения, или убить его жену. Поймали одного мальчишку 12 лет. Я с ним говорил часа четыре, прежде чем он сознался. Никак не хотел назвать ни одной фамилии. Я думаю, что штаб 339-го полка погиб из-за него. Он рассказывал, что определял наши штабы и КП по проводам, идущим от них, по количеству посыльных, по парикмахерским, расположенным около КП. Наконец, он во время обеда наблюдал, подают ли еду в котелках или на тарелках. Допрашивали одну женщину-шпионку, которая ходила к нам. Долго не признавалась, а потом рассказала, что с приходом немцев взяли двух девочек под залог, дали ей 500 рублей советскими деньгами, чтобы она ходила добывать сведения у нас. Подполковник Смирнов: Прием в партию мы проводили на ходу и не ослабляли его. <...> За октябрь и ноябрь мы приняли в Сталинграде примерно 360 с лишним человек. Обычно мы принимали тех людей, которые проявили геройство. Мы проводили их в пример всем отделениям. Для этого мы печатали в своей типографии их портрет и послали на передовую линию. Так было, например, с Калининым. Отличившихся людей сразу узнавали в армии. Листовок мы выпустили штук 6-7. Коммунисты-одиночки, которые оставались у нас, проводили всю эту работу. Бывало так, что на отдельные дома со всех сторон нажимали, но под влиянием политработников эти дома все-таки отстаивали. Заместитель командира 1-го батальона тов. За- липухин с группой в 16 человек до последнего момента держал один дом в течение двух дней против целого немецкого подразделения, человек в 300-400. У этой группы из 347-го полка было всего 4 противотанковых ружья, один ручной и один станковый пулемет. Во многих местах приходилось отходить группами, но тут они не отступили, несмотря на то что немцы подошли на близкое расстояние и слышался уже шум моторов <...> В Сталинграде партийно-политическая работа проходила несколько по-иному, чем под Котлубанью. Политсостав убавился, и если в условиях Котлубани решающую роль играли коммунисты первичных организаций, быстро собирались и ставили задачи, то в условиях Сталинграда эта работа была поставлена по-другому. 281
СОЛДАТСКИЙ ХОР Здесь решающая роль партийных организаций в ротах была в том, чтобы распыленные силы партийной организации, когда в батальонах оставалось по 15-17 человек, как можно более продуктивно использовались. Связь между работниками политотделов и отдельными коммунистами было очень сложно наладить, так как расстояние между нами и немцами было незначительное. Сама агитационная работа имела свои особенности. Аппарат политотдела поставил задачу инструкторам, чтобы наиболее уязвимые места были обеспечены нашими работниками. При атаках и наступлении наши работники всегда были в этих частях <...> Рация у нас работала на другой стороне Волги. Информацию о международном положении мы принимали ежедневно. Печатали сводки Информбюро и распространяли их по частям, для чего у нас были специальные клубные работники, в том числе Субочкин — киномеханик, письмоносцы и фотографы, которые печатали в 15-20 экземплярах материал Информбюро и распространяли в полках. Другой литературы не было. Одно время, правда, мы получали московские газеты, через два дня после их выхода. А после того, как авиапочта прекратилась, мы получали газеты на 8-9-й день и пользовались только сводками Информбюро. Каждый день люди выходили из строя. В конце боев у нас из всей дивизии осталось около 300-400 человек на правом берегу Волги. Из 780 человек-коммунистов у нас осталось не больше 300, когда мы пришли к Сталинграду, а в Сталинграде уже остались единицы из тех, кто туда пришел. <...> Начальник штаба Дятленко, несмотря на то что был ранен, все-таки хотел получить партбилет и пришел к нам потом, еще хромая, и прекрасно работал. Младший командир Фугенфиров был тяжело ранен. Его первичная организация уже приняла в партию, но бюро не успело его оформить. Когда он умирал, он вспомнил о партийном билете, интересуясь — приняли ли его в партию. Старший сержант Кокорина: Я в кандидаты партии вступила 14 октября. Меня приняли во время жестоких боев уже в самом Сталинграде, когда мы переходили Скульптурную улицу. Тогда приняли меня, командира роты Алексеева и санинструктора Шуванову. На следующий день мы должны были 282
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА идти на ДПК — на дивизионный партийный комитет. Вечером 15-го Шуванова была убита. Алексеев тяжело ранен и отправлен на левый берег Волги. Осталась одна я. Все-таки я решила на это торжественное заседание пойти. Пошли мы с заместителем командира по политчасти Погребным. КП был в одном высоком красном здании, более или менее сохранившемся. Когда шли, немец начал обстреливать и бомбить. Мы все-таки решили, как-никак, но раз нас ждут, мы должны пойти и получить партийные документы. Мы с ним идем через развалины, через железнодорожную линию. Кругом громыхает, автоматчики стреляют. Мы с ним дошли до нашего штаба, но из дивизии никто не приходил. Мы немножко подождали и вернулись обратно. Когда возвращались обратно, я от него отстала и немного заблудилась. А там в это время было так: одна улица наша, другая улица не наша, один дом наш, другой не наш. Пошла и свернула не на ту дорогу. Подхожу к одному и слышу немецкий говор. Я немного струсила, правда, мне пистолет дали. Я взяла правее и выбралась. Смотрю, стоит кто-то. Я приподнялась, разглядываю, стоит фигура с автоматом, значит, Погребной. Подхожу, он меня ругает. Только доходим до КП, как выскакивают бойцы и говорят: начальник штаба нашего батальона ранен. Там девушки были, они оказали ему помощь. Он был ранен в голову. Я его перебинтовала, сделала перевязку. Кандидатскую карточку я получила на том берегу в Врунах. В феврале 1943 года я оформилась в члены партии и была выбрана в парторги. Секретарь партбюро Комкарев: Как проводилась партийно-политическая работа в Сталинграде? <...> Тут было внесено новое — каждый боец должен был открыть лицевой счет по индивидуальному учету убитых немцев, и этот лицевой счет стал, по существу, стимулом к соцсоревнованию — кто больше уничтожит немцев. Мы проверяли потом эти лицевые счета и, если не было убитых фрицев на лицевом счету, мы убеждали и стыдили товарищей. Батальонный комиссар 1011-го артиллерийского полка Степанов: Политическая и воспитательная сторона в начале формирования полка. Как сейчас помню, когда к нам приехали 90 человек осужденных. Люди оборванные, вшивые, голодные, настоящие «урки», как принято 283
СОЛДАТСКИЙ ХОР выражаться на их жаргоне. Сначала я этих людей испугался, думал — как буду их воспитывать и как их распределять, тем более что люди были все из одного лагеря, спаянные своей лагерной дружбой. Помню, когда я пошел проверять барак, где эти люди устроились, я увидел, что наверху сидят четыре голых человека на нарах и играют в карты. Как только я вошел, они — вниз и карты убрали. Я им говорю: «Отдавайте карты». Они мне отдают старые карты, а я видел у них атласные новые карты. Они мне так их и не отдали. А когда я дежурному сделал замечание, что он допускает игру в карты, он сказал: «Не знаю, как это получилось, что лучшие люди играют в карты». А эти люди сказали: «Мы ведь в “дурака” только играем». Из этой четверки, которая играла, назову две фамилии Шафранов и Гавронский. Интересен путь этих людей. Шафранов сейчас стал коммунистом в полку, награжден, средний командир и является одним из лучших командиров полка. Гавронский дезертировал из полка во время формирования, был пойман под Сталинградом и расстрелян. Из всех 90 человек, которые к нам прибыли в полк, осужденных, только двое не исправились и были расстреляны. Все остальные перевоспитались и стали честными, хорошими бойцами <...> Под Сталинградом политсостав провел очень большую работу по снятию судимостей с тех людей, о которых я уже говорил. У нас в полку было примерно около 25% людей, имевших в прошлом судимость. Со всех этих людей, за исключением немногих, в результате их отважного поведения и боевых действий, судимость была снята. Это нами рассматривалось как одна из мер, стимулирующих людей к отличной работе. Нужно также поставить в заслугу командного и политического состава полка своевременное и правильное представление людей к правительственным наградам. Надо сказать, что каждый положительный факт, который совершался в полку, как правило, вознаграждался либо приказом командира полка, если речь шла о рядовом составе, либо по представлению к награде соответствующими инстанциями. Всего по полку было награждено и представлено к награде 15%. Абсолютная цифра — 150 человек. Секретарь партбюро капитан Трифонов был мною представлен дважды к награде орденами Красной Звезды, но до сих пор мы этой награды не получили. <...> 284
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА Хотелось бы коснуться и хозяйственной работы. Несмотря на то что люди находились все время под воздействием авиации и огневых средств противника, порядок в полку был хороший: люди были побриты, подстрижены, носили чистые гимнастерки и брюки, у нас были построены бани, пищеблоки и даже хозяйственные уголки, где бойцы могли себе зачинить гимнастерку, белье и т.п. Правда, были моменты, когда нас заела вшивость, но мы быстро ее ликвидировали. Под Сталинградом мы приняли в партию 120 человек. В этом отношении была необычайно велика роль капитана Трифонова. Каждого человека он принимал в партию сам, сам оформлял и все это делал на поле боя. Подполковник Чамов: Командир дивизии генерал-майор Гуртьев, прежде всего, один из скромнейших людей. Это его характерная черта. На первый взгляд даже кажется, что это безобидный человек. Очень простой человек, душевный, заботливый. Можно выиграть десять боев, но если не накормить одного человека — опозоришься на весь свет. Во время боев ко мне в «Овраг смерти» днем приходил генерал-майор, не считаясь с опасностью, вместе с начальником политотдела Смирновым. Пробыли они у меня полсуток, смотрели, как бойцы ведут бой. От передовой линии находились в каких-нибудь 150 метрах. Ежеминутно интересовались обстановкой и тщательным конкретным выводом в отношении противника и какие меры надо при этом провести. Командир дивизии предоставляет в своей практической работе большую самостоятельность и инициативу командирам полков и с их мнением всегда считается. Был такой случай. Вижу, что я ничем не могу помочь командиру дивизии, ничего ему не могу дать — все уже поставил на карту. Решил ему об этом не говорить. Сказал, что все в порядке, как на войне: они стреляют, и я стреляю. А на самом деле у меня образовался чуть ли не прорыв на левом фланге. В докладе начальнику штаба дивизии по телефону я об этом сказал, но знаю, что помочь они мне не могут, и решил делать все, что от меня зависит. Каким-то образом Гуртьев подслушал наш разговор по телефону и тут же спросил, в чем дело. Помочь он мне 285
СОЛДАТСКИЙ ХОР не мог и сказал: «Подумай, что можно сделать, но ты знаешь, что у меня ничего нет, я сижу один и дать тебе ничего не могу». Он требовательный в меру, я бы сказал, культурно требовательный. Он крайне тактичен в своих требованиях, и эта требовательность как-то внушительно сочетается с прозорливой убежденностью. Этим он заставляет себя уважать и располагает к себе. Голоса он никогда не повышает. Личный состав очень хорошего мнения о командире дивизии. Куда бы он ни приезжал, он, прежде всего, идет на пищеблок и спрашивает, сколько там продуктов, какой будет обед. Красноармейцы после этого говорят: «Сегодня обед будет хороший. Здесь генерал-майор», а на самом деле обед как варился, так и варится и остается таким же. Спрашивал нашего повара, как он наливает суп. Тот сказал, что на два пальца до края. «Так ведь пальцы-то бывают разные: большие и маленькие. Ты наливай на два маленьких пальца». 286
«СИБИРСКАЯ» СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ГУРТЬЕВА Положительным является то, что он знает людей, и не только руководящий состав, но и рядовой состав. Обладает исключительной памятью: помнит все фамилии на память. Любит, чтобы все было в порядке и по уставу. Очень щепетильный в отношении соблюдения устава человек. Все его уважают за скромность, душевное отношение к людям в сочетании с требовательностью и за знание своего дела. Плохого мнения о нем нету. Фугенфиров Генрих Аронович — командир 1011-го артиллерийского полка: Это — исключительный человек. Наш генерал никогда не кричит, никогда не ругается, но уж если он только изменит интонацию своего голоса, это значит, что нужно работать лучше и лучше выполнять его приказ. И приказы генерала всегда выполнялись. Любят его не только командиры, но и бойцы, которые его хорошо знают, потому что он все время разъезжает по частям. Он тщательно знакомится с бытом бойца, не пройдет мимо кухни без того, чтобы не зайти и не попробовать того, что ест боец, солдаты его любят. Я как-то ехал с ним в машине. Он с такой любовью отзывался о солдате. Он журит и ругает бойца, как старый прожженный боец, а потом говорит: «Хороший боец из него вырабатывается, прекрасный воин». Генерал-майор Гуртьев: Все мы сохраняли полное спокойствие, и в самые тяжелые моменты, когда нам казалось, что уже нет выхода, мы брали все свои автоматы и были наготове действовать до конца. Ни у кого и в мыслях не было уйти. Если смотрели на Волгу, то в ожидании оттуда пополнений и боеприпасов. Каждый сознавал чувство долга. Большое значение имело и то, что командующий армией был рядом с нами. Бойцы часто ходили по берегу, не укрываясь, а девушки всегда шутили. Кругом минометный огонь, а они сидят и отдыхают — тяжело нести раненых. Не любили тех, кто побаивался. <...> Одного врача не любили за ее нервность, но она была очень старательная и преданная и все время сидела на поле боя и делала перевязки. Потом написала мне письмо о своих впечатлениях о митинге и параде в Сталинграде, где она осталась после нашего ухода. 287
СОЛДАТСКИЙ ХОР Или возьмите саперный батальон. Кроме того, что он выполнял свою основную работу, они воевали с нами, геройски показал себя на переправе. На таких душегубках-лодчонках, как наши, трудно было ночью переплыть Волгу и в спокойных условиях, а они перевозили раненых, боеприпасы и пополнения под непрерывной бомбежкой. Правда, мы пользовались и другой переправой, и сначала был пешеходный мостик через Волгу, но его скоро разрушили, и лодочники много нам помогали своей самоотверженной работой. Они награждены, их геройскую работу отмечали. Старший сержант Кокорина: После войны думаю остаться в армии, пойти в военное училище. Я здесь несколько дней, но скучаю о своих, как они там без меня. До армии хотела поступать в университет на историко-филологический факультет. Очень люблю возиться с архивами, заберусь туда и копошусь. Подполковник Свирин: В нашей дивизии есть свои традиции сибиряков. Сейчас мы готовим книжку «Сибиряки на защите Сталинграда»162. Мы имеем свои песни 308-й стрелковой дивизии. Много песен написали об артиллеристах и автоматчиках. На основе опыта боев и на традициях лучших людей мы и строим всю партийно-политическую работу. 162 Речь идет о книге: Сибиряки на защите Сталинграда. М., 1943. В книгу вошли очерки: Свирин А. Сибиряки в боях за Сталинград; Гроссман В. Направление главного удара; Белов В. Богатыри Сибири (изложен, в частности, эпизод спасения из дома без лестницы Каюкова и Дудникова); Ингор М. Лейтенант Борис Шонин; Он же. Артиллерист Василий Болтенко; Белов В. Игорь Мирохин; Он же. Василий Калинин; Он же. Николай Косых. Книга снабжена фотографиями Л.Н. Гуртьева, А.М. Свирина, А.С. Чамова, В.Г. Белугина, Александры (Шуры) Дежуровой, И.М. Брысина, Павлова, Дудникова, Б. Шонина, В. Болтенко, В. Андреева, А.С. Смирнова, Н. Косых, И.В. Максина. Впоследствии материалы книги частично вошли в издания: ИнгорМ.Л. Сибиряки-сталинградцы. М., 1950 (второе издание вышло под названием: Сибиряки — герои Сталинграда. М., 1954). Владимир Белов после войны работал корреспондентом районной газеты.
«НАПРАВЛЕНИЕ ГЛАВНОГО УДАРА» ВАСИЛИЯ ГРОССМАНА Московские историки были не первыми, кто заинтересовался бойцами 308-й стрелковой дивизии. Уже в ноябре 1942 года Василий Гроссман разговаривал с полковником Гуртьевым и несколькими его сослуживцами. Эти беседы163 послужили основой для его опубликованного в «Красной звезде» 25 ноября 1942 года рассказа про 351-й полк, который располагался на «направлении главного удара» (так и назывался очерк) наступавших немцев и был уничтожен 4 октября. Мы печатаем здесь этот текст в редакции ноября 1942 года164. Репортаж Гроссмана не расходится с данными, которые получили историки в ходе интервью, и показывает, как тщательно этот журналист и писатель вплетал в свои тексты исторические свидетельства участников событий. В то же время очерк позволяет увидеть и мастерство Гроссмана, владевшего искусством литературного уплотнения материала. На Гроссмана произвела большое впечатление готовность солдат к мужественной защите своей родины, скреплявшая дивизию и превратившая ее в «совершенный, на диво слаженный единый организм». В этой дивизии «героизм стал бытом, героизм стал стилем дивизии и ее людей, героизм сделался будничной, каждодневной привычкой». Наверняка историки были знакомы с очерком Гроссмана, и, возможно, именно знакомство с этим текстом побудило их разыскать оставшихся в живых солдат 308-й стрелковой дивизии в апреле 1943 года. 163 См.: Гроссман B.C. Годы войны. С. 388—399. 164 Красная звезда. 1942.25 ноября. С. 3. Гроссман беседовал с солдатами 308-й стрелковой дивизии до 19 ноября 1942 года. В последующих изданиях он переписал текст так, что тот позволял предчувствовать контрнаступление и победу советских войск (Гроссман B.C. Годы войны. С. 49-61).
СОЛДАТСКИЙ ХОР Василий Гроссман. «Направление главного удара» Ночью сибирские полки дивизии полковника Гуртьева заняли оборону. Всегда суров и строг вид завода, но можно ли найти в мире картину суровей той, что увидели люди дивизии в октябрьское утро 1942 года. Темные громады цехов, поблескивающие влагой рельсы, уже кое-где тронутые следами окиси, нагромождение разбитых товарных вагонов, горы стальных стволов, в беспорядке валяющихся по обширному, как площадь, заводскому двору, холмы красного шлака, уголь, могучие заводские трубы, во многих местах пробитые немецкими снарядами. На асфальтированной площадке темнели ямы, вырытые авиационными бомбами, всюду валялись стальные осколки, изорванные силой взрыва, словно тонкие лоскуты ситца. Дивизии предстояло стать перед этим заводом. За спиной была холодная, темная Волга. Два полка обороняли завод. Третий полк оборонял район глубокой балки, шедшей через заводские поселки к Волге. «Лог смерти» называли ее бойцы и командиры полка. Да, за спиной была ледяная, темная Волга, за спиной была судьба России. Дивизии предстояло стоять насмерть. То, что в мировую войну 1914-18 гг. распределилось на два фронта, что в прошлом году давило на одну лишь Россию по фронту 3000 километров, нынешним летом и нынешней осенью тяжким молотом обрушилось только на Сталинград и Кавказ. Но мало того, здесь, в Сталинграде, немцы вновь заострили свое наступательное давление. Они стабилизировали свои усилия в южных и центральных частях города. Всю огневую тяжесть бесчисленных минометных батарей, тысячи орудий и воздушных корпусов обрушили на северную часть города, на стоящий в центре промышленного района завод. Немцы полагали, что человеческая природа не в состоянии выдержать такого напряжения, что нет на земле таких сердец, таких нервов, которые не порвались бы в диком аду огня, визжащего металла, сотрясаемой земли и обезумевшего воздуха. Здесь был собран весь дьявольский арсенал германского милитаризма — сверхтяжелые и огнеметные танки, шестиствольные минометы, армады пикирующих бомбардировщиков с воющими сиренами, осколочными, фугасными бомбами. Здесь автоматчиков снабдили разрывными пулями, артиллеристов 290
«НАПРАВЛЕНИЕ ГЛАВНОГО УДАРА» ВАСИЛИЯ ГРОССМАНА Василий Гроссман. Сталинград, 1945 г. и минометчиков — термитными снарядами. Здесь была собрана германская артиллерия от малых калибров противотанковых полуавтоматов до тяжелых дальнобойных пушек. Здесь днем и ночью было светло от пожаров и ракет, здесь днем и ночью было темно от дыма горящих зданий и дымовых шашек германских маскировщиков. Здесь грохот был плотен, как земля, а короткие минуты тишины казались страшней и зловещей грохота битвы, и если мир склоняет головы перед героизмом советских армий, с восхищением говоря о защитниках Сталинграда, то уже здесь, в самом Сталинграде, бойцы с почтительным уважением произносят: — Ну, так что мы! Вот люди заводы держат — это да! Грозные эти слова для военного человека: «Направление главного удара». Нет слов страшнее на войне, и, конечно, не случайно, что в хмурое осеннее утро заняла оборону у завода именно сибирская дивизия полковника Гуртьева. Сибиряки — народ коренастый, строгий, привыкший к холоду и лишениям, молчаливый, любящий порядок и дисциплину, резкий на слово. Сибиряки — народ надежный, кряжистый. 291
СОЛДАТСКИЙ ХОР В суровом молчании били они кирками каменистую землю, рубили амбразуры в стенах цехов, устраивали блиндажи, окопы, ходы сообщения. Полковник Гуртьев, сухощавый 50-летний человек, в 1914 году ушел со второго курса Петербургского политехнического института добровольцем на русско-германскую войну. Он был тогда артиллеристом, воевал с немцами под Варшавой, под Барановичами, Черторийском. 28 лет своей жизни посвятил полковник военному делу, воевал и учил командиров. Два сына его лейтенантами ушли на войну. В далеком Омске остались жена и дочь-студентка. И в этот торжественный и грозный день полковник вспомнил и сыновей-лейтенантов, и дочь, и жену, и много десятков воспитанных им молодых командиров, и всю свою долгую, полную труда, спартански скромную жизнь. Да, пришел час, когда все принципы военной науки, морали, долга, которые он с суровым постоянством преподавал сыновьям своим, ученикам, сослуживцам, должны были получить проверку. С волнением поглядывал полковник на лица солдат-сибиряков — омичей, новосибирцев, красноярцев, барнаульцев, тех, с кем судила ему судьба отражать удары врага. Сибиряки придвинулись к великому рубежу обороны хорошо подготовленными. Дивизия прошла большую школу, прежде чем выступить на фронт. Тщательно и умно, беспощадно придирчиво учил бойцов полковник Гуртьев. Он знал, что, сколь ни тяжелы военная учеба, ночные учебные штурмы, утюжение танками сидящих в щелях бойцов, долгие марши, — все же во много крат тяжелее и суровее сама война. Он верил в стойкость и силу сибирских полков. Он проверил ее в дороге, когда за весь долгий путь было лишь одно чрезвычайное происшествие: боец уронил на ходу поезда винтовку, соскочил, поднял ее и три километра бежал до станции, чтобы догнать идущий к фронту эшелон. Он проверил стойкость полков в сталинградской степи, где впервые необстрелянные люди спокойно отразили внезапную атаку тридцати немецких танков. Он проверил выносливость сибиряков во время последнего марша к Сталинграду, когда люди за двое суток покрыли расстояние в 200 километров. И все же с волнением поглядывал полковник на лица бойцов, вышедших на главный рубеж, на направление главного удара. Гуртьев верил в своих командиров. Молодой, не знающий устали начальник штаба полковник Тарасов мог и дни и ночи сидеть в сотрясаемом 292
«НАПРАВЛЕНИЕ ГЛАВНОГО УДАРА» ВАСИЛИЯ ГРОССМАНА взрывами блиндаже над картами, планировать сложный бой. Его прямота и беспощадность суждений, его привычка смотреть жизни прямо в глаза и искать военную правду, как бы горька она ни была, зиждилась на железной вере. В этом небольшом сухощавом молодом человеке, с лицом, речью и руками крестьянина, жила неукротимая сила мысли и духа. Заместитель командира дивизии по политической части Свирин обладал крепкой волей, острой мыслью, аскетической скромностью; он умел оставаться спокойным, веселым и улыбаться там, где забывал об улыбке самый спокойный и жизнерадостный человек. Командиры полков Маркелов, Михалев и Чамов были гордостью полковника, он верил им, как самому себе. О спокойной храбрости Чамова, о несгибаемой воле Маркелова, о замечательных душевных качествах Михалева, любимца полка, по-отечески заботливого к подчиненным, мягкого и симпатичнейшего человека, не знающего, что такое страх, все в дивизии говорили с любовью и восхищением. И все же с волнением глядел на лица своих командиров полковник Гуртьев, ибо он знал, что такое направление главного удара, что значит удержать великий рубеж сталинградской обороны. «Выдержат ли, выстоят ли?» — думал полковник. Едва дивизия успела закопаться в каменистую почву Сталинграда, едва управление дивизии ушло в глубокую штольню, выдолбленную в песчаной скале над Волгой, едва протянулась проволочная связь и застучали радиопередатчики, связывающие командные пункты с занявшей в Заволжье огневые позиции артиллерией, едва мрак ночи сменился рассветом, как немцы открыли огонь. Восемь часов подряд пикировали «Юнкерсы-87» на оборону дивизии, восемь часов без единой минуты перерыва шли волна за волной немецкие самолеты, восемь часов выли сирены, свистели бомбы, сотрясалась земля, рушились остатки кирпичных зданий, восемь часов в воздухе стояли клубы дыма и пыли, смертно выли осколки. Тот, кто слышал вопль воздуха, раскаленного авиационной бомбой, тот, кто пережил напряжение стремительного десятиминутного налета немецкой авиации, тот поймет, что такое восемь часов интенсивной воздушной бомбежки пикирующих бомбардировщиков. Восемь часов сибиряки били всем своим оружием по немецким самолетам, и, вероятно, чувство, похожее на отчаяние, овладевало немцами, когда эта горящая, окутанная черной пылью и дымом заводская земля упорно 293
СОЛДАТСКИЙ ХОР трещала винтовочными залпами, рокотала пулеметными очередями, короткими ударами противотанковых ружей и мерной стрельбой зениток. Немцы ввели в действие тяжелые полковые минометы и артиллерию. Нудное шипение мин и вой снарядов присоединялись к свисту сирен и грохоту рвущихся авиационных бомб. Так продолжалось до ночи. В печальном и строгом молчании хоронили красноармейцы своих погибших товарищей. Это был первый день — новоселье. Всю ночь не умолкали немецкие артиллерийские и минометные батареи. Этой ночью на командном пункте полковник Гуртьев встретил двух своих старых друзей, которых не видел больше 20 лет. Люди, расставшиеся молодыми, не женатыми, встречались уже седыми, морщинистыми. Двое из них командовали дивизиями, третий — танковой бригадой. Они обнялись, и все вокруг: начальники их штабов и адъютанты, и майоры из оперативного отдела увидели слезы на глазах седых людей. «Какая судьба, какая судьба!» — говорили они. И в самом деле: что-то величественное и трогательное было на встрече друзей юности в грозный час, среди пылавших заводских корпусов и развалин Сталинграда. Видно, правильной дорогой шли они, если встретились вновь при выполнении высокого и тяжелого долга. Всю ночь грохотала немецкая артиллерия, и едва взошло солнце над вспаханной немецким железом землей, появилось 40 пикировщиков, и снова завыли сирены, и снова черное облако пыли и дыма поднялось над заводом, закрыло землю, цехи, разбитые вагоны, и даже высокие заводские трубы потонули в черном тумане. В это утро полк Маркелова не остался в земле. Предупреждая решительный удар немцев, он вышел из укрытий, убежищ, окопов, он покинул бетонные и каменные норы и перешел в наступление. Батальоны шли вперед через горы шлака, через развалины домов, мимо гранитного здания заводской конторы, через рельсовые пути, через садик городского предместья. Они шли, и над головами людей был весь ад немецкой воздушной армии. Железный ветер бил в лицо, а они все шли вперед и, наверное, чувство суеверного страха охватило противника: люди ли шли в атаку, смертны ли они. Да, они были смертны. Полк Маркелова прошел километр, занял новые позиции, закрепился на них Только здесь знают, что такое километр. Это тысяча метров, это сто тысяч сантиметров. Ночью немцы атаковали полк во много раз превосходящими силами. Шли батальоны немецкой 294
НАПРАВЛЕНИЕ ГЛАВНОГО УДАРА» ВАСИЛИЯ ГРОССМАНА пехоты, шли тяжелые танки, пулеметы заливали позиции полка железом. Пьяные автоматчики лезли с упорством лунатиков. Повесть о том, как сражался полк Маркелова, расскажут мертвые тела бойцов, расскажут друзья, слышавшие, как в ночь и на следующий день и снова в ночь рокотали русские пулеметы, раздавались взрывы русских гранат. Повесть об этом бое расскажут развороченные и сожженные немецкие танки, и длинные вереницы крестов с немецкими касками, выстроившиеся повзводно, поротно, побатальонно. Да, они были простыми смертными, и мало кто уцелел из них, но они сделали свое дело! На третий день немецкие самолеты висели над дивизией уже не восемь, а двенадцать часов. Они оставались в воздухе после заката солнца, и из высокой тьмы ночного неба возникли воющие голоса сирен «юн- керсов», и, как тяжелые и частые удары молота, обрушивались на полыхавшую темным красным пламенем землю фугасные бомбы. С утренней зари до вечера били по дивизии немецкие пушки и минометы. Сто артиллерийских полков работали на немцев в районе Сталинграда. Иногда они устраивали огневые налеты, по ночам они вели изматывающий методический огонь. Вместе с ними работали минометные батареи. По нескольку раз в день вдруг замолкали немецкие пушки, минометы, вдруг исчезла давящая сила пикировщиков. Наступала необычайная тишина. Тогда наблюдатели кричали: «Внимание!» — и боевое охранение бралось за бутылки горючей жидкости, бронебойщики раскрывали брезентовые сумки патронов, автоматчики обтирали ладонью свои ППШ, гранатометчики поближе подвигали ящики гранат. Это короткая минутная тишина не означала отдыха. Она предшествовала немецкой атаке. Вскоре лязг сотен гусениц, низкое гудение моторов оповещали о движении танков, и лейтенант кричал: — Товарищи, внимание! Слева просачиваются автоматчики. Иногда немцы подходили на расстояние 30-40 метров, и сибиряки видели их грязные лица, порванные шинели, слышали выкрики коверканных русских слов, угрозы, а после того, как немцы откатывались, на дивизию с новой яростью обрушивались пикировщики и огненные валы артиллерии и минометов. В отражении немецких атак великая заслуга принадлежит нашей артиллерии. Командир одного артиллерийского полка Фугенфиров, 295
СОЛДАТСКИЙ ХОР командиры дивизионов и батарей находились вместе с батальонами, ротами дивизии на передовой. Радио связывало их с огневыми позициями, и десятки мощных дальнобойных орудий на левом берегу жили одним дыханием, одной тревогой, одной бедой и одной радостью с пехотой. Артиллерия делала десятки замечательных вещей. Она прикрывала стальным плащом пехотные позиции, она корежила, как картон, сверхтя- желые немецкие танки, с которыми не могли справиться бронебойщики. Она, словно меч, отсекала автоматчиков, лепившихся к броне танка. Она взрывала склады и поднимала на воздух немецкие минометные батареи. Нигде за время войны пехота так не чувствовала дружбу и великую мощь артиллерии, как в Сталинграде. В течение месяца немцы произвели 117 атак на полки сибирской дивизии. Был один страшный день, когда немецкие танки, пехота 23 раза шли в атаку. И эти 23 атаки были отбиты. В течение месяца каждый день, за исключением трех, немецкая авиация висела над дивизией 10- 12 часов. Все это происходило на фронте длиной около полутора-двух километров. Этим грохотом можно было оглушить человечество, этим огнем и металлом можно было сжечь и уничтожить государство. Немцы полагали, что сломают моральную силу сибирских полков. Они думали, что перекрыли предел сопротивления человеческих сердец и нервов. Но удивительное дело: люди не согнулись, не сошли с ума, не потеряли власть над своими сердцами и нервами, а стали сильней и спокойней. Молчаливый, кряжистый сибирский народ стал еще суровей, еще молчаливей, ввалились у красноармейцев щеки, мрачно смотрели глаза. Здесь, на направлении удара главных германских сил, не слышно было в короткие минуты отдыха ни песни, ни гармоники, ни веселого легкого слова. Здесь люди выдерживали сверхчеловеческое напряжение. Бывали периоды, когда они не спали по трое-четверо суток кряду, и командир дивизии — седой полковник Гуртьев, разговаривая с красноармейцами, с болью услышал слова бойца, тихо сказавшего ему: — Есть у нас все, товарищ полковник, и хлеб — девятьсот граммов, и горячую пищу непременно два раза в день приносят в термосах, да не кушается. Гуртьев любил и уважал своих людей, и знал он, когда солдату «не кушается», то уж крепко, по-настоящему, тяжело ему. Но теперь Гуртьев 296
«НАПРАВЛЕНИЕ ГЛАВНОГО УДАРА» ВАСИЛИЯ ГРОССМАНА был спокоен. Он понял: нет на свете силы, которая могла бы сдвинуть с места сибирские полки. Великим и жестоким опытом обогатились красноармейцы и командиры за время боев. Еще прочней и совершенней стала оборона. Перед заводскими цехами выросли целые переплетения саперных сооружений — блиндажи, ходы сообщения, стрелковые ячейки. Инженерная оборона была вынесена далеко вперед, перед цехами. Люди научились быстро и слаженно производить подземные маневры, сосредотачиваться, рассыпаться, переходить из цеха в окопы ходами сообщения и обратно, в зависимости от того, откуда появлялись танки и пехота атакующих немцев. Вместе с опытом росла внутренняя закалка людей. Дивизия превратилась в совершенный, на диво слаженный единый организм. Люди дивизии сами не могли ощутить тех психологических изменений, которые произошли в них за месяц пребывания в аду, на переднем крае великого сталинградского рубежа. Им казалось, что они те же, какими были всегда — они в редкую свободную минуту мылись в подземных банях, им так же доставляли горячую пищу в термосах, и заросшие бородами Макаревич и Карнаухов, похожие на мирных сельских почтарей, приносили под огнем на передовую в своих кожаных сумках газеты и письма из далеких омских, тюменских, тобольских, красноярских деревень. Они, как и прежде, вспоминали о своих плотницких, кузнечных, крестьянских делах. Они насмешливо звали шестиствольный немецкий миномет «дурилой», а пикирующих бомбардировщиков с сиренами «скрипунами» и «музыкантами». Им казалось, что они все те же, и только вновь приехавшие с лугового берега с почтительным изумлением смотрели на них. Только глаза со стороны могли ценить всю железную силу сибиряков, их равнодушие к смерти, их спокойную волю до конца вынести тяжкий жребий людей, занявших смертную оборону. Героизм стал бытом, героизм стал стилем дивизии и ее людей, героизм сделался будничной, каждодневной привычкой. Героизм всюду и во всем. Он проявлялся не только в подвигах бойцов. Героизм был в работе поваров, чистивших под сжигающим огнем термитных снарядов картошку. Великий героизм был в работе девушек — санитарок, тобольских школьниц — Тони Егоровой, Зои Калгановой, Веры Каляды, Нади Кастериной, Лели Новиковой и многих их подруг, перевязывающих 297
СОЛДАТСКИЙ ХОР и поивших водой раненых в разгаре боя. Да, если посмотреть глазами со стороны, то героизм был в каждом будничном движении людей дивизии. И в том, как командир взвода связи Хамицкий, мирно сидя на пригорке перед блиндажом, читал «беллетристику» в то время, как десяток немецких пикировщиков с ревом бодали землю, и в том, как офицер связи Батраков, аккуратно протирая очки, вкладывал в полевую сумку донесения и отправлялся в двадцатикилометровый путь по «логу смерти» с таким будничным спокойствием, словно речь шла о привычной воскресной прогулке, и в том, как автоматчик Колосов, засыпанный в блиндаже разрывом по самую шею землей и обломками досок, повернул к заместителю командира Свирину лицо и рассмеялся, и в том, как машинистка штаба краснощекая толстуха — сибирячка Клава Копылова начала печатать в блиндаже боевой приказ и была засыпана, откопана, пошла печатать во второй блиндаж, снова была засыпана, снова откопана и все же допечатала приказ в третьем блиндаже и принесла его командиру дивизии на подпись. Вот такие люди стояли на направлении главного удара. К концу второй декады немцы предприняли решительный штурм завода. Такой подготовки к атаке не знал мир. 80 часов подряд работали авиация, тяжелые минометы и артиллерия. Три дня и три ночи превратились в хаос дыма, огня и грохота. Затем все вдруг стихло, и в атаку пошли тяжелые и средние танки, пьяные орды автоматчиков, пехотные немецкие полки. Немцам удалось ворваться в завод, их танки ревели у стен цехов, они рассекали нашу оборону, отрезали командные пункты дивизии и полков от переднего края обороны. Казалось, что лишенная управления дивизия потеряет способность к сопротивлению, что командные пункты, попавшие под непосредственный удар противника, будут уничтожены. Но произошла поразительная вещь: каждая траншея, каждый блиндаж, каждая стрелковая ячейка и укрепленные руины домов превратились в крепости со своими управлениями, со своей связью. Сержанты и рядовые красноармейцы стали командирами, умело и мудро отражавшими атаки. В этот горький и тяжелый час командиры, штабные работники превратили командные пункты в укрепления, и сами, как рядовые, отражали атаки врага. 10 атак отбил Чамов. Огромный рыжий командир танка, оборонявший командный пункт Чамова, расстреляв все снаряды и патроны, соскочил на землю и стал камнями бить подошедших 298
«НАПРАВЛЕНИЕ ГЛАВНОГО УДАРА» ВАСИЛИЯ ГРОССМАНА автоматчиков. Командир полка сам стрелял из миномета. Любимец дивизии командир полка Михалев погиб от прямого попадания бомбы в командный пункт. «Убило нашего отца», — говорили красноармейцы. Сменивший Михалева майор Кушнарев перенес свой командный пункт в бетонированную трубу, проходившую под заводскими цехами. Несколько часов вели бой у входа в эту трубу Кушнарев, его начальник штаба Дятленко и шесть командиров. У них было несколько ящиков гранат, и этими гранатами они отбили все атаки немецких автоматчиков. Этот невиданный по ожесточенности бой длился, не затихая, несколько суток. Он шел уже не за отдельные дома и цехи, он шел за каждую отдельную ступеньку лестницы, за угол в тесном коридоре, за отдельный станок, за пролет между станками, за трубу газопровода. Ни один человек дивизии не отступил в этом бою. И если немцы занимали какое-либо пространство, то это значило, что там уже не было живых красноармейцев. Все дрались так, как рыжий великан — танкист, фамилии которого так и не узнал Чамов, как сапер Косиченко, выдергивавший чеку из гранаты зубами, так как у него перебита левая рука. Погибшие словно передали силу оставшимся в живых, и бывали такие минуты, когда 10 активных штыков успешно держали оборону, занимаемую батальоном. Много раз переходили заводские цехи от сибиряков к немцам, и снова сибиряки захватывали их. В этом бою немцы довели свои атаки до максимального напряжения. Это был самый высокий потенциал их удара на главном направлении. Словно подняв непомерную тяжесть, они надорвали какие-то внутренние пружины, приводившие в действие их пробивной таран. Кривая немецкого напора начала падать. Сибиряки выдержали это сверхчеловеческое напряжение. Невольно думаешь о том, как выковывалось это великое упорство. Тут сказались и народный характер, и сознание великой ответственности, и угрюмое кряжистое сибирское упорство, и отличная военная и политическая подготовка, и суровая дисциплина. Но мне хочется сказать еще об одной черте, сыгравшей немалую роль в этой трагической и великой эпопее, — об удивительной целомудренной морали, о крепкой любви, связывающей всех людей сибирской дивизии. Дух спартанской скромности свойственен всему командному составу дивизии. Он сказывается и в бытовых мелочах, и в отказе от положенных приказом ста 299
СОЛДАТСКИЙ ХОР Братская могила у завода «Красный Октябрь». Сталинград, 1943 г. граммов водки на все время сталинградских боев, и в разумной нешумливой деловитости. Любовь, связывающую людей дивизии, я увидел в той скорби, с которой говорят о погибших товарищах. Я услышал ее в словах красноармейца из полка Михалева, ответившего на вопрос: «Как живется вам?» — Эх, как живется, — остались мы без отца. Я увидел ее в трогательной встрече седого полковника Гуртьева с вернувшейся после второго ранения батальонной санитаркой Зоей Калгановой. «Здравствуй, дорогая девочка моя!» — тихо сказал Гуртьев и быстро с протянутыми руками пошел навстречу худой, стриженой девушке. Так лишь отец может встречать свою родную дочь. Эта любовь и вера друг в друга творили чудеса. Дивизия сибиряков не сошла со своего рубежа, она ни разу не оглянулась назад, она знала: за спиной ее была Волга, судьба страны.
ЛАТОШИНСКИЙ ДЕСАНТ Василию Гроссману, который с сентября 1942 года работал в Сталинграде корреспондентом армейской газеты «Красная звезда», приказано было к 1 января 1943 года вернуться в Москву. В дневнике он описал боль разлуки, внезапно охватившую его новогодней ночью. В то время как все вокруг весело отмечали праздник, мысли Гроссмана были обращены к одному уничтоженному батальону, о котором, как он предполагал, никто уже не вспоминал. «Вспомнился мне в день славы тот батальон, который переправился к Горохову, чтобы отвлечь на себя удар. Он весь погиб до последнего человека. Но кто вспомнил этот батальон в день славы? Никто не вспомнит тех, кто переправился в конце октября в ненастную ночь»165. Гроссман во время своего пребывания в Сталинграде разговаривал с матросами Волжской военной флотилии; вероятно, от них он узнал о судьбе батальона, который он считал забытым. В июне и июле 1943 года московские историки проинтервьюировали 46 человек, служивших в этой военной флотилии166. Многие из них упоминали тот батальон, уничтоженный при попытке отбить у немцев село на правом берегу реки, к северу от Сталинграда. Некоторые из матросов, чьи рассказы приведены здесь, доставляли солдат на своих кораблях к месту высадки, другие беспомощно смотрели 165 Гроссман B.C. Годы войны. С. 365. 166 Беседы велись, как правило, на кораблях Волжской флотилии, которые после Сталинградской битвы были разбросаны по обширной акватории Волги. Для того чтобы взять интервью, историкам приходилось ездить в Куйбышев (ныне Самара), Саратов, Сарепту (под Сталинградом) и в Черный Яр (под Астраханью).
СОЛДАТСКИЙ ХОР с левого берега Волги, как одна волна наступающих за другой погибала под огнем противника. Тот эпизод, судя по всему, глубоко взволновал этих людей, которые обычно вели свои рассказы в бесстрастном тоне. Большинство интервью, проведенных в Сталинграде после 2 февраля 1943 года, выстроены с ориентацией на победу советских войск. Здесь же, напротив, в центре внимания находится неудавшаяся операция. Интересно, как много участников бесед пытались, несмотря на провал, увидеть в этой попытке десанта некий смысл. Даже Гроссман делал это, приписывая операции цель, которой та вовсе не имела. Немецкая сторона тоже комментировала латошинский десант. Соединение советской и немецкой перспектив в итоге дает гораздо более объемную картину этого эпизода в общем контексте Сталинградской битвы. Батальон входил в состав 300-й стрелковой дивизии, которая была в Башкирии пополнена казахскими и узбекскими солдатами и с середины октября ждала своего часа167. 27 октября генерал Ерёменко приказал в ночь на 30 октября переправить один усиленный батальон из ее состава через Волгу и атаковать село Латошинка168, занимаемое 16-й танковой дивизией противника169. Оттуда батальону предписывалось нанести удар в южном направлении и в районе села Рынок соединиться со 124-й стрелковой бригадой полковника Горохова170. Соединение Горохова — около 1200 человек — после захвата немцами тракторного завода оказалось отрезано от остальных частей 62-й армии и держало круговую оборону, имея за спиной Волгу171. Одна цель операции заключалась в том, чтобы усилить позиции Горохова, другая — в том, чтобы воспользоваться ослабевающим на этом направлении давлением немцев, которые с 14 октября пытались уничтожить последние советские 167 Пополнение было получено после кровопролитных боев в Восточной Украине летом 1942 года, в которых дивизия потеряла 80% своего состава (Kobylyanskiy I. Memories of War, Part 2 //Journal of Slavic Military Studies. Vol. 16. № 4 (December 2003). P. 147-156). 168 Латошинка сегодня — микрорайон, примыкающий к северной окраине Волгограда. В годы войны этот населенный пункт часто называли «Латашанка». 169 Сталинград 1942-1943. Сталинградская битва в документах. М., 1995. С. 192. 170 Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации. Ф. 1247. On. 1. Д. 10. Л. 105. 171 Самсонов А.М. Сталинградская битва. С. 240. 302
ЛАТОШИНСКИЙ ДЕСАНТ позиции в Сталинграде. Характер десантной операции, спланированной Ерёменко, отражал наступательный дух, господствовавший в мышлении советских военачальников — не в последнюю очередь из-за жесткого давления со стороны Сталина172. «Усиленный батальон 300-й стрелковой дивизии 31 октября173 начиная с 4 ч. вел бой за овладение районом Латашанка», — лаконично сообщалось в сводке советского Генерального штаба от 1 ноября. Сводка вермахта за тот же день: «Попытка нескольких советских батальонов переправиться через Волгу севернее Сталинграда полностью провалилась. Потоплено большое количество катеров, основные силы русских уничтожены или взяты в плен»174. Тогда же, 1 ноября, Военный совет Сталинградского фронта телеграфировал в Ставку: противник перебросил в Латошинку значительные силы пехоты и танков и теснит батальон, уступающий ему в живой силе и вооружении. Связь с командиром батальона потеряна. Поэтому Военный совет решил под покровом ночи вернуть батальон на левый берег Волги, так как он с большими потерями «задачу по оттяжке сил... выполнил»175. В следующий раз Латошинка фигурировала в сводке советского Генерального штаба от 4 ноября: «Батальон 300-й стрелковой дивизии из района Латошинка с боем отошел за линию железной дороги и продолжал вести бой в районе пристани Низководная». После этого он исчез из анналов Красной армии176. Латошинка с 23 августа находилась в руках немцев. Колонна танков 16-й дивизии генерала Хубе в ночь на 23 августа форсировала Дон и к полудню следующего дня достигла берега Волги. Эта операция позволила создать «северный заградительный рубеж», который солдаты 308-й стрелковой дивизии Гуртьева пытались взломать в сентябре. В одной из историй дивизии Хубе момент выхода немецких танкистов 172 Glantz D.M. Armageddon in Stalingrad. P. 522. 173 Дата маневра явно была сдвинута на сутки — см. также интервью с Олейником. 174 Цитируемые здесь документы советского Генерального штаба и немецкие сводки опубликованы в: Сталинградская битва. Хроника, факты, люди. Кн. 1. М., 2002. С. 827-842. 175 Сталинград 1942-1943. С. 187 и сл. На документе стоят подписи Ерёменко, Хрущёва и Варенникова. 176 Сталинградская битва. Хроника, факты, люди. Кн. 1. С. 842. 303
СОЛДАТСКИЙ ХОР на «возвышенный западный берег» Волги описан так: «Тихо и величественно текла широкая, черная река и несла вниз по течению баржи, а за нею простиралась бескрайняя азиатская степь. Гордость и радость, и удивление были на лицах людей. <...> Люди окопались в спрятанных среди виноградников маленьких пригородах Дачи и Латошинка. После долгих недель боев в безлесой степи они надеялись теперь на дни отдыха в этом сочном чудесном саду с грецкими орехами, дубами и каштанами, картофелем, помидорами и вином». Советские контратаки не позволили этой идиллии продолжаться долго. Как сказано в хронике дивизии, «уже через несколько дней в северной части Сталинграда были только развалины и упорные бои»177. В истории дивизии описана и советская десантная операция конца октября, причем в противоположность сведениям советских источников здесь подчеркивается численное превосходство нападавших: В ночь на 31 октября русские предприняли новую попытку закрепиться и в Латошинке. Уже вечером 30 октября люди из боевой группы Штрель- ке обратили внимание на шум и движение на другой стороне Волги. В полночь подошли канонерские лодки и буксиры. Танковый взвод Герке у Волжского вокзала открыл огонь. Три баржи, на которых находилось по 50 русских, затонули, другие получили повреждения и повернули обратно. Трем судам удалось осуществить высадку десанта на северо-восточной окраине и в южной части Латошинки. Экипажи, невзирая на обстрел из пулеметов и зенитной артиллерии, закрепились на берегу, вступили в Ла- тошинку и перешли в атаку. Лейтенант Випперман (орудие № 16) и расчет его зенитного орудия выдержали атаки превосходящих сил противника и нанесли ему потери. 60 русских повернули на юг для удара в направлении на Рынок. Огнем 2-й саперной роты 16-й дивизии эта группа была почти полностью уничтожена. Командующий операцией погиб. Северная группа противника пробилась до командного пункта 3-й саперной роты, однако обер-лейтенант Кнерцер со своей группой управления 177 Werthen W. Geschichte der 16. Panzer-Division, 1939-1945. Bad Nauheim, 1958. S. 106-108, 110; Podewils C. Don und Wolga. Miinchen, 1952. S. 110-112, 117 f. Бивор некритично следует этой версии {Beevor A. Stalingrad. P. 139). 304
ЛАТОШИНСКИЙ ДЕСАНТ роты держался. Во время ожесточенной перестрелки дивизия готовила планомерную контратаку с целью уничтожения высадившегося противника. Русские стреляли с противоположного берега из всех стволов, когда началась операция. Но ничего не помогло. У командного пункта роты 56 русских подняли руки; к 13.00 ч. были захвачены в плен еще 36 человек. Между тем, однако, русские высадились в северной части [села] с новыми силами и тяжелым вооружением. Они с криками «ура» атаковали в южном направлении, однако в течение дня с помощью девяти танков были оттеснены к северной окраине Латошинки. На следующий день остаток незваных гостей был уничтожен или взят в плен, атаки на Рынок были отражены. В ночь со 2 на 3 ноября удалось сорвать попытки высадки десанта с нескольких больших барж. В ходе повторной зачистки были подавлены последние очаги сопротивления. Отважная боевая группа под грамотным руководством майора Штрель- ке, сильно уступавшая врагу в численности, справилась с ситуацией, уничтожив 400 человек из 1049-го стрелкового полка башкирской 300-й дивизии. Лейтенант Герке за отважные оборонительные действия его людей получил Рыцарский крест178. Если сопоставить советские и немецкие донесения, становится понятно, почему десантный маневр потерпел неудачу. В противоположность ожиданиям Ерёменко, советская атака не стала неожиданностью для противника; несколько неудачных высадок в предшествующие дни и недели заставили солдат 16-й танковой дивизии быть начеку. К этому добавилась недостаточная согласованность между действиями советских частей. В то время как батальон на правом берегу Волги расширял плацдарм, он не получал артиллерийской поддержки с левого берега. Начштаба 66-й армии, которому 31 октября командование Сталинградского фронта дало указание прийти на помощь «соседу слева» (то есть высадившимся солдатам 300-й стрелковой дивизии), заранее ничего не знал о десанте. Всего двумя днями ранее 66-я армия 178 iyerthen W. Geschichte der 16. Panzer-Division. S. 116; GlantzD.M. Armageddon in Stalingrad. P. 521-524. 305
СОЛДАТСКИЙ ХОР при поддержке Волжской флотилии предприняла попытку пробиться с севера к полковнику Горохову179. Кроме того, представленные здесь рассказы моряков показывают фатальный образ действий, избранный командиром 300-й стрелковой дивизии полковником Иваном Афониным, который вновь и вновь посылал корабли с солдатами под огонь танков и артиллерии немцев, пристрелявших эту часть течения, и угрожал своим офицерам расстрелом на месте в случае отказа выполнять приказ. Афонин, видимо, опасался, что в противном случае его самого привлекут к ответственности как «слабовольного» и «трусливого» командира. Но вместе с тем представленные интервью позволяют увидеть и боевой дух многих участвовавших в операции военных, которые, очевидно, усвоили указание Сталина не отступать ни на шаг. Также интересен в этой связи критический взгляд матросов Волжской военной флотилии — преимущественно русских — на плохо сражавшихся солдат нерусского происхождения, составлявших 300-ю стрелковую дивизию. 9 ноября генерал Ерёменко написал донесение народному комиссару обороны (Сталину), в котором он объяснял неудачу десанта недостаточным опытом офицеров и руководившего операцией командира дивизии. Ерёменко перечислял потери, понесенные в ходе операции: от 910 бойцов и командиров осталось 169. Потери в технике и вооружении он также подробно расписал. Однако наряду с этим он подчеркнул и пользу от десантного маневра: «Отряд задачу по оттяжке сил от Рынок выполнил. Противник вынужден был для борьбы с нашим десантом из района Рынок и пос. Спартаковка оттянуть танки, артиллерию и пехоту»180. В своих мемуарах Ерёменко посвящает событиям в районе Латошинки один краткий абзац и приводит то же оправдание, которое он предъявил и Сталину181. Генерал Чуйков не упоминает этого эпизода 179 Сталинград 1942-1943. С. 183 и сл., 187; см. также интервью с Загинайло. 180 Сталинград 1942-1943. С. 192. 181 Ерёменко Л.И. Сталинград: записки командующего фронтом. М., 1961. С. 248. В одной недавней российской публикации указываются потери, понесенные в ходе десантной операции, но в то же время говорится, что советский батальон уничтожил «от 10 до 15 вражеских танков и до батальона пехоты противника» и, более того, что эта высадка была успешной, так как позволила скрыть от немцев подготовку операции «Уран» (Сталинградская битва. С. 224 и сл.). Заявленная цель десанта, однако, была не в этом. 306
ЛАТОШИНСКИЙ ДЕСАНТ вовсе, равно как и главный советский историограф Сталинградской битвы Александр Самсонов. Исаак Кобылянский, служивший артиллеристом в 300-й стрелковой дивизии, в своих воспоминаниях описывает первую атаку на Латошинку, которую он наблюдал с левого берега Волги. Из села доносился шум боя, а потом связь с батальоном прервалась. Только вечером один солдат, переплывший через реку, рассказал о печальном исходе операции. Кобылянский должен был участвовать во второй попытке высадки, однако его баржа была выведена из строя попаданием немецкого снаряда, что, вероятно, спасало ему жизнь. Много позже от чудом уцелевшего участника высадки Кобылянский узнал, что десант «в течение следующих трех суток был почти весь уничтожен»182. 23 ноября в ходе общего наступления Латошинка была взята советскими войсками. Через два дня в разрушенное село прибыл капитан Петр Зайончковский с заданием регистрировать в освобожденных районах военные преступления немцев. Там, где прежде были немецкие позиции, им был обнаружен «ряд трупов, причем трупов зверски замученных» — вероятно, при допросах. (О своих впечатлениях от поездки в Латошинку Зайончковский подробно рассказывает в интервью.) Несколько месяцев спустя члены Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков опрашивали оставшихся в живых жителей Латошинки. Как сообщили комиссии, все без исключения девушки в Латошинке были изнасилованы183. Рассказывают: Барботько Сергей Игнатьевич — старший лейтенант, командир бронекатера № 41184. 182 Кобылянский И. Прямой наводкой по врагу. М., 2005. С. 57. 183 Павлова Т. Засекреченная трагедия. С. 370 и сл. Донесения Чрезвычайной государственной комиссии, созданной в ноябре 1942 года, легли в основу советского обвинения на Нюрнбергском процессе. 184 Черный Яр, Сталинградская область, 27 июля 1943 года. Беседу вел историк Василий Дивин. Там же. Д. 12. 307
СОЛДАТСКИЙ ХОР Загинайло Василий Михайлович — старший лейтенант, помощник командира канонерской лодки «Чапаев»185. Кузнецов Иван Александрович — капитан-лейтенант, командир канонерской лодки «Усыскин»186. Любимов Юрий Валерьевич — старший лейтенант, штурман отряда бронекатеров, офицер связи Северной группы кораблей Волжской военной флотилии (ВВФ)187. Небольсин Яков Васильевич — старший лейтенант, флагманский артиллерист бригады речных катеров ВВФ188. Олейник Петр Николаевич — старшина 1-й статьи, помощник командира бронекатера № 13189. Решетняк Иван Кузьмич — старшина 1-й статьи, связист бронекатера № 34190. Солодченко Семен Алексеевич — старшина 1-й статьи, командир отделения рулевых бронекатера № II191. Любимов Юрий Валерьевич — старший лейтенант, штурман отряда бронекатеров, офицер связи Северной группы кораблей ВВФ: Латашанская операция была организована и руководилась начальником штаба ВВФ капитаном 1-го ранга Федоровым192 и командиром 185 Рейд Татьянка [под Сталинградом], 17 июля 1943 года. Беседу вел историк Василий Дивин. Стенографистка Е.С. Дасаева. Там же. Д. 32. 186 Место проведения интервью не указано, 15 июля 1943 года. Беседу вел историк старший лейтенант Ф.С. Криницын. НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. I. Оп. 80. Д. 28. 187 Рейд Татьянка [под Сталинградом], 18 июля 1943 года. Беседу вел историк капитан Н.П. Мазунин. Стенографистка Е.С. Дасаева. Там же. Д. 80. 188 Место и дата проведения интервью не указаны. Там же. Д. 16. Л. 1-3 об. 189 Черный Яр, Сталинградская область, 24 июля 1943 года. Беседу вел Дивин. Стенографист краснофлотец В. Шиндер. Там же. Д. 8. 190 Канонерская лодка «Чапаев», 23 июля 1943 года. Беседу вел капитан Мазунин. Там же. Д. 3. Л. 15-18. 191 Бронекатер № 11, 28 июля 1943 года. Беседу вел капитан Мазунин. Там же. Д. 7. Л. 5-8 об. 192 Михаил Иванович Федоров, капитан 1-го ранга (с 13 декабря 1942 года контр- адмирал), являлся начальником штаба флотилии с 31 марта 1942 по 17 февраля 1943 года. 308
ЛАТОШИНСКИЙ ДЕСАНТ Бронекатер Волжской флотилии с десантом на борту. Сталинград, октябрь 1942 г. 300-й стрелковой дивизии полковником Афониным193. Десант состоял из бойцов 300-й с/д [стрелковой дивизии], которые высаживались на бронекатерах при усиленной артиллерийской поддержке кораблей Северной группы194. Цель операции состояла в том, чтобы занять Латашанку, соединиться с наступающими войсками Горохова195 и этим самым улучшить положение советских войск на данном участке фронта. По плану операции предполагалось два бронекатера выслать из Ах- тубы с задачей высадить южнее Латашанки группу бойцов 300-й с/д. Одновременно два бронекатера должны были выйти из Шедринского 193 Иван Михайлович Афонин (1904-1979) — советский военачальник, генерал-лейтенант, Герой Советского Союза (1945). С августа 1942 года командовал 300-й стрелковой дивизией, которая обороняла участок Волги в районе Камышина. 194 Имеется в виду Северная группа кораблей Волжской военной флотилии. 195 Сергей Федорович Горохов (1901-1974) — полковник. Командовал 124-й отдельной стрелковой бригадой и так называемой Северной группой войск 62-й армии (создана 28 августа 1942 года), отрезанной от основных частей в районе Сталинградского тракторного завода, которая в сентябре-ноябре сдерживала наступление немецких войск на СТЗ (19 ноября соединилась с войсками Рокоссовского в районе Спартаковки). С декабря 1942 года — генерал-майор. 309
СОЛДАТСКИЙ ХОР затона196 и произвести высадку у северной окраины Латашанки. На поддержку первому броску, в ходе операций [так!], на буксирах предполагалось подбрасывать подкрепления обеим высадившимся группам. Но ход операции протекал немного по-иному. Из-за порчи мотора у одного из бронекатеров Ахтубинской группы в операцию вышел один катер, имея у себя на борту людей, предназначавшихся для обоих катеров (около 90 человек). Выйдя из Ахтубы, бронекатер сразу был обнаружен противником и обстрелян сильным пулеметным и минометным огнем, в результате было около 20 человек ранено и один убит. Бронекатер вынужден был возвратиться в Ахтубу. Но, несмотря на неудачу, постигшую его, он сослужил большую пользу — отвлек огонь противника на себя и обеспечил тем самым незаметный подход и высадку второй (из Щедринского [так!] затона) группы десанта. Они совершенно спокойно высадились и заняли побережье Волги и полотно железной дороги перед Латашанкой. На помощь первому броску были доставлены подкрепления. После удаления раненых с бронекатера Ахтубинской группы он вновь вышел в операцию и произвел высадку в р<айо>не немного севернее Латашанки. Всего было высажено до батальона бойцов 300 с/д. Высадке предшествовал огонь «катюши» (М-13) с бронекатера из Ахтубы. Но вследствие плохого управления высадившимся десантом (батальон потерял своего командира) десантники разбились на несколько мелких групп и потеряли связь друг с другом. Когда же немцы узнали о высадившемся десанте, бросили против этих разрозненных, лишенных управления десантных групп танки и смяли их. Организованного отпора врагу десантники не оказали, не говоря уже о наступательных действиях. Небольсин Яков Васильевич — старший лейтенант, флагманский артиллерист бригады речных катеров ВВФ: В конце октября на левый берег реки Волги для занятия обороны от селения Осадная балка197 до Средне-Погромное198 прибыла 300-я стрел¬ 196 Правильно: Шадринский затон. Поселок и железнодорожная станция Латошинка находились на правом берегу Волги, а Шадринский затон — на левом, напротив Латошинки. 197 Ныне территория Волжского грузового порта. 198 Село на левом берегу Ахтубы. 310
ЛАТОШИНСКИЙ ДЕСАНТ ковая дивизия, которая начала поддерживать своей артиллерией 124-ю стрелковую бригаду. Для улучшения положения частей бригады в ночь с первого на второе ноября был высажен тактический десант в селении Латашанка в составе трех рот: две роты 300-й дивизии и одна рота десантников Волжской военной флотилии. Когда высадили десант, то все управление погибло. Они пошли сначала на катер, этот катер был утоплен, и командование батальоном все погибло, руководство на месте не было налажено, весь этот состав десанта был прижат к северной оконечности Латашанки и развернуться к боевым действиям не мог. Барботько Сергей Игнатьевич — старший лейтенанту командир бронекатера № 41т: 30 или 31 октября в районе Латашанка и Виновка был высажен десант. Десантная операция, по моему мнению, была плохо разработана. Был разрыв между первым броском и вторым. Командование десантом находилось на трамвайчике, который погиб при подходе к берегу. Буксир с артиллерией и пополнением прибыл с большим опозданием, что позволило немцам перегруппироваться. По хвастливому заявлению командира 300-й стрелковой дивизии полковника Афонина, что он имеет 160 стволов пушек, которые поддержат нас, но в действительности за время операции эти пушки не произвели ни одного выстрела. Лишь бронекатера 41 и 14 дали по одному залпу PC. Операция провалилась. Немцы подтянули танки, артиллерию — в упор расстреливали десант и катера. Загинайло Василий Михайлович — старший лейтенанту помощник командира канонерской лодки «Чапаев»200: Десант состоял из бойцов 300-й с/д (полковник Афонин). Десант высаживали бронекатера без предварительной артподготовки. Высадка прошла удачно. Дальше же, вместо того чтобы беспрерывно поддерживать наступление, был установлен лимит на снаряды. Десанту пришлось драться гранатами без артподдержки. Фашисты послали против 199 В 1943 году служил в Днепровской военной флотилии. 200 Василий Михайлович Загинайло (1920-1944) награжден орденом Красной Звезды, медалями за оборону Киева и Сталинграда. 311
СОЛДАТСКИЙ ХОР десантников 6 танков и подтянули артиллерию, которая прямой наводкой расстреливала наших бойцов. Связи с высаженным десантом не было. Куда давать огонь, не знали. Для лучшего обеспечения операции и установления связи с десантом в Латашанку пошел на БК-23 капитан 3-го ранга Лысенко201. При подходе к Латашанке в БК-23 попал термитный снаряд. Лысенко был тяжело ранен и вскоре умер. Операцией руководил капитан 1-го ранга Федоров202, находившийся на моем НП. Он приказал открыть огонь по северной части Латашанки дистанционными снарядами. Я выпустил снарядов 40 [явно пропущено слово] огонь прекратил. Олейник Петр Николаевич — старшина 1-й статьи, помощник командира бронекатера № 13: 30 октября весь день мы простояли в Шадринском затоне. Хорошо замаскированные. Ночью посадили на катер до 70 чел. с вооружением и боеприпасами (норма 19 чел.). В половине первого часа мы подошли к берегу противника почти незамеченными, но оказались в 200-300 метрах ниже назначенного места, под «носом» у противника. Только приступили к высадке десанта, как по нам открыли ураганный огонь. Но так [как] основные огневые точки противника были установлены на высотах и мы оказались по отношению к ним в мертвом пространстве, то снаряды ложились за кормой. Но на мысочке с левого борта била одна пушка прямо по нам. Подползли на близкую дистанцию немецкие автоматчики и вели огонь в темноте. Высадка войск, состоявших в основном из казахов203, проходила очень медленно, ибо армейцы оказались не натренированными и боязливыми. Их приходилось просто выгонять с катера. Боезапасы сгружали 201 Степан Петрович Лысенко (1904-1942) во время Сталинградской битвы командовал 1-м дивизионом бронекатеров ВВФ 1-й бригады речных кораблей. Награжден орденом Красной Звезды. 202 В другом месте интервью Загинайло отмечает, что Федоров был удивительно спокойным командиром — не кричал, не волновался, а объяснял задачу доброжелательным тоном. 203 Олейник, возможно, путает казахов с башкирами. Дивизия перед высадкой пополнялась в Башкирии — предположительно, новобранцами из местного населения. 312
ЛАТОШИНСКИЙ ДЕСАНТ краснофлотцы. Красноармеец Михайлов сбросил почти все ящики на берег. Разгружались несколько минут. Когда мы начали отходить, то по нам били из всех видов оружия: минометов, пулеметов, пушек и автоматов. Так под обстрелом противника отошли и благополучно прибыли в Шадринский затон. Днем, находясь в Шадринском затоне, хорошо замаскировались. Самолеты противника пытались обнаружить нас, но безрезультатно. С южной стороны действовал БКА204 23 (лейтенант Бутько), шедший с автоматчиками, но высадить их не смог. В катер было много попаданий, имелись потери. Солодченко Семен Алексеевич — старшина 1-й статьиу командир отделения рулевых бронекатера №11: Числа 29 октября бронекатера 11 и 13 вышли в Шадринский затон, в распоряжение 300-й с/д. Нам объяснили, что будем высаживать десант в составе батальона в Латашанку. Кроме двух бронекатеров участвовало два буксира. Руководил операцией Мороз205. Шли малым ходом, имея на борту по 80 человек. Когда уже начали высадку, по нам открыли огонь. Но высадка проходила быстро и закончилась в течение 10 минут. Быстро отошли, отстреливаясь. Когда возвратились, то получили приказ идти во второй рейс. На этот раз нас встретили сильным огнем, на который мы отвечали. При второй высадке человек 9 десантников было ранено. Их взяли обратно. Когда возвратились обратно, то узнали, что с буксира людей высадили, а оружие выгрузить не смогли. Второй буксир, где находилось командование, был разбит, высадка с него не состоялась. На следующую ночь ходил в операцию только ВК-13. Старшина 1-й статьи Олейник Петр Николаевич: На следующий день мы взяли автоматчиков, не высаженных с БКА- 23, — 68 человек и офицера связи из 300-й с/д, который должен был 204 Одноорудийный или двухорудийный бронекатер. 205 Вероятно, Лазарь Исаакович Мороз (погиб в 1942 году) — старший лейтенант, командир 1-го отряда с 4 октября по 7 декабря 1942 года. О нем см.: Военные моряки на защите Волги. М., 1942. 313
СОЛДАТСКИЙ ХОР установить связь дивизии с высаженным десантом, получить сведения о нем. В середине ночи, а ночь была светлая, лунная, мы проклинали ее и пошли на правый берег [так!]. Десантники сами не знали, куда и зачем они идут, спрашивали нас, а мы тем более ничего не знали, кроме места их высадки. Была явная неразбериха. При этом, когда мы высадились и отошли обратно, то вдруг последовало приказание «перебросить десант»(?!), когда мы его уже давно перебросили. Когда высаживали автоматчиков, то около 2 часов стояли под обстрелом противника, но находились в мертвом пространстве за затонувшим трамвайчиком. Сразу мотор не глушили, поэтому по нам вели огонь, но снаряды и мины ложились за кормой. По приказанию л<ейтенан>та Ващенко мотор был заглушен. Немцы скоро прекратили стрельбу, очевидно, они были введены в заблуждение. Высадили десант, офицеры связи ждали его, а сами грузили раненых. Взяли 36 человек. Среди них попал раненый политрук из состава накануне высаженного десанта, который рассказал, что многих из десанта перебили, а некоторые позорно сдаются. Комиссар дивизиона Журовко206 и к/ф Ларин ходили по берегу и проверяли раненых, стремящихся попасть на корабль. Они обнаружили несколько случаев симулянтов и дезертиров, обмотавших себе руки или ноги бинтами, чтобы создать видимость, что они ранены. Раненых мы взяли часть сами, часть нам принесли, причем с оружием и под расписку. Завели мотор. Противник снова открыл шквальный огонь по нам Дали полный ход и возвратились в Шадринский затон. Старший лейтенант Любимов Юрий Валерьевич: Основной причиной провала десантной операции, по моему мнению, является отсутствие четкого руководства. Капитан 1-го ранга Федоров — организатор операции — побывал у нас, дал, так сказать, «установочку», а потом исчез, и больше не появлялся, видимо, надеясь, что все дальше пойдет хорошо, передоверив руководство командиру 206 Правильно: Николай Никитич Журавков (1916-1998) — контр-адмирал, старший политрук, военный комиссар с 28 сентября по 7 октября 1942 года. 314
ЛАТОШИНСКИЙ ДЕСАНТ 300-й с/а207. А тот и сам к такого рода операциям не был подготовлен. В ходе операций он неоднократно давал самые нелепые приказания, причем всегда свои приказания подкреплял угрозой расстрела на месте. Так, например, днем 1 ноября он приказал выслать катер с офицером связи к месту высадки десанта, когда явно видно было, что пройти нельзя, что немцы катер расстреляют, не допустив до середины реки, в результате так и получилось. Бронекатер № 23, посланный им в район высадки десанта, был расстрелян на середине реки и, не достигши своего берега, затонул. Старшина 1-й статьи Солодченко Семен Алексеевич: В 4 часа утра нам было дано приказание взять двух офицеров связи для высадки их на правом берегу, а также выяснить обстановку в районе Латашанка. Когда мы подходили, нас встретили сильным огнем. Били из пулеметов, автоматов, пушек и минометов. Офицер связи говорит: высаживаться, вероятно, не здесь. Отошли и направились выше. Оттуда тоже бьют в упор. Подходим еще ближе к берегу. Но офицер связи не сходит. Мы в третий раз, и подходим вплотную, но офицер связи выходить отказался. Когда получили отрицательный ответ от офицера связи, то повернули и пошли обратно. Во время этой операции получили много пробоин от снарядов, мин и бронебойных пуль. Когда пришли и доложили обстановку, то командование с/д не поверило и обвиняло во всем офицера связи. В это время в Шадринский затон прибыл БК-23. В операцию хотели послать нас, но бензина не оказалось. Послали БК-23. На нем находился зам. командира младший политрук Журавков. Когда подошли к берегу, по катеру был обрушен жуткий огонь. (Мы наблюдали.) Катер дал задний ход и, отстреливаясь, повернул обратно. Но вскоре мы увидели, [что] он накренился, но, подбитый, он добрался до левого берега и выскочил на мель. Человек 6 на нем было ранено. Краснофлотец Казаков был убит, командир отделения рулевых Васильев вскоре умер от ран, младший политрук Журавков был ранен и насильно отправлен в госпиталь, откуда он сбежал. (Об этом писали в газетах.) 207 То есть Афонину. 315
СОЛДАТСКИЙ ХОР Старшина 1-й статьи Олейник Петр Николаевич: На третий день БКА №№ 11 и 13 (командир БКА-11 — лейтенант Цейтлин208, сейчас к<оманди>р отряда 2 ДБКА209) получил приказание снять десант. Когда мы подходили к правому берегу, то туда подошло не менее 13-13 танков. Все бушевало. Темно, приходилось добираться на ощупь. Но при подходе по нам открыли такой огонь, что пристать было невозможно. К<оманди>р отряда распорядился повернуть назад. Не успели развернуться, как наш БКА-13 сел на мель, а за ним и БКА-11. Оказались на подводном Песчаном острове. Нельзя было медлить ни минуты. Получили серьезное попадание в кормовую пулеметную башню. Это была первая снарядная пробоина на катере, пулевых же было много и до этого. Снарядами повредило рулевое управление. А расстояние от противника 30 метров. 11-й бронекатер тоже был поврежден. Но никто не растерялся. К<оманди>р нашего катера лейтенант Ващенко отдал приказание мне, как командиру отделения рулевых, перейти на запасное рулевое управление. Но запасное рулевое управление тоже не могло действовать, потому что тяга передачи не работала. Со стороны казалось, что катера горят. Пули сыпались градом. Когда я докладывал командиру, что рулевое управление вышло из строя, и это услышал командир отряда мотористов Лоза, он дал «полный назад». Катер задрожал, рванулся назад и оторвался от мели. А БКА-11 сошел с мели несколько раньше. Старшина 1-й статьи Солодченко Семен Алексеевич: Когда пришли и осмотрели катер, то оказалось, что получили три снарядных пробоины и три пробоины из пушки автомата [так!], а пулевых было очень много. 208 Борис Исаакович Цейтлин (1919-?) — гвардии старший лейтенант, с июня по октябрь 1942 года служил командиром бронекатера в составе 1-й бригады речных кораблей в Сталинграде, затем командиром отряда бронекатеров, исполняющим обязанности командира 1-го гвардейского дивизиона ББК Сталинградской оперативной группы кораблей ВФ, в звании гвардии старшего лейтенанта. В 1943-1944 годах командовал отрядом бронекатеров, принимал участие в операции «Багратион». 209 Дивизион бронекатеров. 316
ЛАТОШИНСКИЙ ДЕСАНТ БК-13 тоже возвратился и встал рядом с нами. В это время приходит к нам один подполковник из 300-й с/д и кричит: «Почему не выполняете приказание?» Но бензин был на исходе. Мороз ответил, что «выйти не могу». Подполковник с маузером в руках кричит: «Застрелю». Тогда Мороз дает приказание отходить. Катера пошли. Подполковник идет с маузером по берегу. Мороз принял решение — БК-11 оставить в Шад- ринском затоне, а БК-13 добираться до Ахтубы. Старший лейтенант Барботъко Сергей Игнатьевич: На другой день утром погиб БК-34. На нем смертью храбрых пал прославленный и мужественный командир Северной группы Лысенко. Обстоятельства гибели следующие: на другой день полковник Афонин заявил о том, что остатки десанта подают сигналы о снятии с берега. БК-34, 381 пошли для снятия остатков десанта. Лысенко доказывал, что никакого десанта там нет и бронекатера пойдут зря. Тогда Афонин обвинил Лысенко в трусости. Не желая порочить мундир морского офицера, Лысенко сам пошел на катере 34, получивши прямое попадание снаряда, которым был разбит штуртрос. Потерявши управление, катер с ходу выскочил на мель в расстоянии 100-120 метров от противника. Немцы в упор расстреливали бронекатер термитными снарядами. Бронекатер 41, прикрывавший движение катеров, сделал шесть залпов, выпустив 96 снарядов по огневым точкам противника. Нашим огнем был уничтожен шестиствольный миномет («ванюша») и ряд огневых точек. Но танки противника все же добили бронекатер. После десантных операций огневые позиции бронекатеров были выданы немцам красноармейцами, сдавшимися в плен. На следующий день на позиции, где находились бронекатера, боезапас, топливо и канонерская лодка «Усыскин», немецкая авиация совершила налет. Один самолет спикировал на БК-41. Серия бомб разорвалась в расстоянии 15-20 метров. Три человека было выведено из строя (радист и два комендора). Это были потери, понесенные катером за время боевых действий под Сталинградом. Характерно, что немецкие артиллеристы стреляли по катерам очень неточно, потому и не был причинен ущерб. Стрельба из минометов отличалась большей точностью. Так, например, БК-74 при подходе к берегу был подожжен попаданием немецкой мины. 317
СОЛДАТСКИЙ ХОР Старший лейтенант Любимов Юрий Валерьевич: Небольшой части бойцов удалось спастись и прорваться к бригаде Горохова, которая тоже не предприняла наступательных действий для поддержки десантников. Отдельные группы десанта стойко дрались с врагом. Борьба продолжалась 1 и 2 ноября. Корабли Северной группы во время десантной операции были в полной боевой готовности поддержать десантников артиллерийским огнем и ждали ракетного сигнала. Но сигнала не последовало, и огонь ночью открыт не был. Утром, когда мы увидели подход немецких подкреплений к Латашанке, открыли огонь из «катюш» с бронекатеров и из орудий с канонерских лодок. Артиллерийскую поддержку оказала и 300-я с/д, но также не ночью, а днем во время оборонительных боев десантных групп. Войска для десанта также не были по-настоящему подготовлены (десантники состояли в большинстве своем из нацменов, слабо владевших оружием и не имевших надлежащей дисциплины). <...> 2 ноября в Северную группу кораблей явился начальник штаба первой бригады капитан 3-го ранга Цыбульский210 и приказал в 22 часа в район высадки десанта выслать два бронекатера для того, чтобы снять с берега оставшихся десантников, так как дальнейшее их там пребывание было бессмысленным. В 24 часа из Щедринского [так!] затона вышли два бронекатера: бронекатер № 34 (мл. лейтенант Гло- маздин) и бронекатер № 387 (лейтенант Лукин). На бронекатере № 34 находился командир дивизиона катеров капитан 3-го ранга Лысенко и командир отряда катеров старший лейтенант Мороз. На середине реки бронекатера были обнаружены прожекторами противника и немедленно обстреляны. Немцы сосредоточили по катерам всю мощь своего огня: стреляли не только пушки, пулеметы и минометы, но и танки, стрельба велась прямой наводкой. На катерах, кроме вышеуказанных командиров и команд их, находилось по 5 краснофлотцев с автоматическими винтовками. Подавить огонь немцев не было никакой возможности. Хотя катера и поддерживались артиллерийским огнем кораблей Северной группы и артполка 300-й с/д, но стрельба велась без корректировки, по вспышкам огней и не могла дать нужного эффекта. 210 Правильно: А.И. Цибульский — контр-адмирал с 1965 года. 318
ЛАТОШИНСКИЙ ДЕСАНТ Бронекатера вплотную к берегу подойти не смогли, они вынуждены были, не дойдя 15 метров до берега, повернуть обратно. На обратном пути катер № 34 из-за поврежденного штуртроса потерял управление и сел на мель. Противник, увидев это, усилил огонь. Катер расстреливался прямой наводкой на близком расстоянии. Второй же катер (№ 387) пытался под этим ураганным огнем стащить его с мели, но из этого ничего не получилось. Катер прочно сидел. Вследствие ураганного огня противника на катере почти все были или убиты, или ранены. Капитан 3-го ранга Лысенко, раненный, истекая кровью (ему перебило бедра обеих ног) приказал катеру 387 никуда не отходить, между тем огонь противника все нарастал и нарастал. Командир катера 387 и часть команды его была на катере 34, занималась спасением людей, истекавших кровью. Командир отряда Мороз, тяжело раненный термитным снарядом, горел заживо в термите, командир катера № 34 также был тяжело ранен. Раненые буквально истекали кровью, а перевязать и облегчить страдания их было некому, да и нечем. Например, старший лейтенант Мороз сам себе сделал перевязку, использовав для этого телефонный провод, второй конец которого был еще соединен с телефонной цепью. Пока командир и часть команды катера № 387 находились на катере 34, другая часть команды катера № 387 завела мотор, снялась и катер увела, оставив своего командира и товарищей на произвол судьбы. Около 4 часов утра 3 ноября Цыбульский мне приказал выйти на полуглиссере к погибающим товарищам с катера № 34, снять раненых и оставшихся в живых и доставить их на берег. На полуглиссере со мной пошли старший политрук Лемешко211 и старший лейтенант Перышкин (командир 2-го отряда бронекатеров)212. Под неослабевающим огнем мы подошли к избитому катеру и обнаружили страшную картину разрушения и смерти. Почти все люди на катере были ранены и убиты, стояли лужи крови. Часть людей от разрывов термитных снарядов была объята синим пламенем и живьем горела. Лысенко и Мороз были еще живы, но потеряли много крови. Мы перенесли их вместе с другими ранеными на полуглиссер и оказали 211 Антон Григорьевич Лемешко — старший политрук, в сентябре-октябре 1942 года комиссар Северной группы ВВФ, гвардии старший лейтенант. 212 Возможно, Иван Михайлович Перышкин. 319
СОЛДАТСКИЙ ХОР первую помощь. На полуглиссер было посажено 14 человек вместо полагавшихся 6 человек и под непрерывным огнем, поминутно садясь на мель, двинулись к левому берегу, пообещав оставшимся оказать немедленную помощь или новым своим приходом, или посылкой других плавсредств. Перетаскивая раненых с катера на полуглиссер под шквалистым огнем противника, я был ранен тремя осколками снаряда в левые руку и ногу. Немедленной помощи оставшимся товарищам на катере № 34 оказать не удалось. Только следующей ночью к катеру пошла шлюпка с тремя краснофлотцами. В последующие ночи шлюпка ходила еще несколько раз, в результате был спасен единственный оставшийся в живых краснофлотец-радист Решетняк, взяты секретные документы и наиболее ценные приборы и доставлены на берег. <...> С катера № 34 спасся один героический моряк радист Решетняк. Он находился в радиорубке и, несмотря на уничтожающий огонь противника и неоднократную бомбежку с воздуха днем 3 ноября, вел себя самым героическим образом. Он все время поддерживал связь с КП по радио, находясь среди трупов убитых и полной картины разрушения. Решетняк был представлен к присвоению звания Героя Советского Союза, но был награжден орденом Ленина. Краснофлотцы Беляев и Заяц, ходившие на шлюпке к погибшему катеру, также были награждены: первый из них — орденом Красной Звезды, а второй — медалью «За отвагу». Капитан 3-го ранга Лысенко был доставлен в землянку в Шадринский затон, где, видимо от потери большого количества крови, через час скончался. Мороз умер в госпитале, спустя две недели. Старший лейтенант Небольсин Яков Васильевич: При подходе катера из Шадринского затона бронекатер № 34 сел на мель и был обстрелян кинжальной батареей с Латашанки. На этом же катере находился командир дивизиона бронекатеров капитан-лейтенант Лысенко и командир отряда старший лейтенант Мороз. Весь личный состав катера, в том числе командир дивизиона и командир отряда, получил ранения, а часть была убита, за исключением радиста — старшего краснофлотца Решетняка. При подходе полуглиссера для снятия команды с бронекатера капитан Лысенко, будучи тяжело раненным термитным снарядом, отдал приказание, что «ни одного человека 320
ЛАТОШИНСКИЙ ДЕСАНТ с катера не брать, будем биться до последнего». После потери сознания капитан-лейтенант Лысенко был взят с бронекатера и отправлен в санбат 300-й дивизии, но ввиду тяжелого ранения через 7 часов умер. Решетняк Иван Кузьмич — старшина 1-й статьи, связист бронекатера № 34: 3 ноября 1942 года нашим бронекатерам было приказано во время высадки десанта в Латашанке вести разведку берега и наблюдать за действием десантных частей. В этой операции участвовали БК-34, БК-379. На БК-34 находились командир отряда Мороз и капитан-лейтенант Лысенко. К месту разведки прибыл начальник штаба 1 БРК капитан 3-го ранга Цыбульский. Он имел свою рацию и радиста. Мне было приказано поддерживать непрерывную связь с этой радиостанцией, что я выполнял в продолжение всей операции. В 24.00 мы вышли из Щадринского [так!] затона и взяли курс к берегу, занятому противником. При подходе к берегу немцы открыли артиллерийский огонь. Катером командовал лейтенант Гломоздин [так!]. Это был требовательный командир, весьма храбрый. Он никогда не отступал перед поставленной задачей. Никакой артиллерийский огонь не мог изменить принятого решения. Гломоздин [так!] решил пристать к берегу в другом месте. Во время подхода к берегу термитный снаряд попал в боевую рубку, где находились командир отряда и комдив. Там же был рулевой краснофлотец Волков и сигнальщик краснофлотец Тропанов. Этим снарядом были ранены капитан 3-го ранга Лысенко, старший лейтенант Мороз, лейтенант Гломоздин [так!]. Было выведено из строя рулевое управление. Бронекатер, потерявший управляемость, выскочил на мель. Я непрерывно поддерживал связь с рацией Цыбуль- ского, но, когда бронекатер сел на мель, командир отряда приказал мне сообщить командиру бригады, что катер сел на мель, и одновременно передать об эвакуации раненых. Данная радиограмма была передана начальнику штаба бригады. Одновременно с этим я сообщил БК-379 (ныне 44) радиограмму следующего содержания: «Прийти и помочь сняться с мели БК-34 и отвести его в Шадринский затон». БК-379 радиограмму получил и начал выполнять приказание. Он взял на буксир БК-34, но стальной трос лопнул ввиду того, что катер сильно 321
СОЛДАТСКИЙ ХОР сел на мель. Был заведен вторично трос, который и на этот раз порвался. БК-379 в третий раз пытался стащить с мели катер, но произошла авария машины. Мной было получено приказание от капитана 3-го ранга Лысенко передать радиограмму начальнику штаба бригады о получении бронекатером 379 повреждения машины. На переданную радиограмму был получен ответ, что выслан полуглиссер за ранеными. После исправления машины БК-379 подошел к бронекатеру 34, личному составу которого было предложено сойти на БК-379. Однако экипаж решил остаться на корабле. Командование БК-34 принял старшина 1-й статьи Мухин. <...> Взяв раненых, полуглиссер отошел. Исправив повреждения, ушел также бронекатер 379. Личный состав БК-34 остался на своем месте. Здесь же находились два красноармейца и один сержант из группы разведчиков. Следующим снарядом эти красноармейцы и сержант были убиты. Мы продолжали работу по снятию бронекатера с мели. Немцы прожектором искали наш корабль. В результате этих поисков им удалось нащупать местонахождение последнего. После этого фашисты открыли ураганный огонь. Советские самолеты У-2, действовавшие против прожекторных установок противника, отрицательно влияли на точность огня немецкой артиллерии. На БК оставалось в живых 10 человек (из 13). Сойдя в воду, мы еще раз попытались столкнуть катер с мели, но безуспешно. После Красавина командование кораблем принял старшина 1-й статьи тов. Мухин, секретарь комсомольской организации отряда. Он приказал всем перейти на катер. В это время я установил связь с начальником штаба Цыбульским, который приказал установить связь с бронекатерами 12 и 36. Они должны были идти на помощь к нам. Связь с ними мной была установлена. Названные бронекатера, находившиеся в расстоянии 12-13 километров от нас, вышли к нам, но с рассветом подверглись сильному обстрелу противника. Им было приказано вернуться обратно. Мухин собрал перед рассветом всю команду машинного отделения и предложил оставаться всем до наступления темного времени, чтобы потом под покровом темноты все подготовить для снятия корабля с мели. И с помощью других уйти в базу. Все краснофлотцы единодушно одобрили это решение. 322
ЛАТОШИНСКИЙ ДЕСАНТ Находясь в рубке, я поддерживал связь с Цыбульским, который в радиограмме, адресованной нам, призвал всех не падать духом. Точная запись радиограммы имеется в вахтенном журнале радиста, где находится журнал, я не знаю. С наступлением рассвета, примерно, с 6 ч. до 13 противник почти не вел огня, по неизвестным причинам (до 10 ч. был туман). В 12 часов 30 минут 4 ноября он начал вести пристрелку батарей по катеру. В 13.00 он перешел на поражение. Немецкая батарея состояла из 4 76-мм пушек. Наш корабль имел прямые попадания. В одну минуту попадало по 2-3 снаряда. В 13 часов 30 минут один снаряд попал в машинное отделение ниже ватерлинии. В результате катер получил большую пробоину и был поврежден фундамент правого мотора. Старшина 1-й статьи Мухин приказал заделать ее. Однако заделать пробоину не представлялось возможным, после чего личный состав перешел в кормовую пулеметную башню. В башне находилось до 8 человек. В 14 ч. 30 мин. в башню попал снаряд, разорвавшись внутри башни. Получили ранение краснофлотец Волков, старшина 2-й ст. Свергунов. Был тяжело ранен и контужен старшина 2-й статьи, фамилию его не помню, убиты краснофлотец Ветров и старшина 2-й статьи Шевырда. В башне была большая пробоина, через которую стала поступать вода. Старшина 1-й ст. Мухин, рулевой Волков, старший краснофлотец старшина мотористов, видя безвыходное положение, решили вплавь добраться до нашего берега. Выскочили на верхнюю палубу, одев спасательные пояса, приготовились прыгать за борт. Радиорубка не имела пробоин, поэтому я пригласил их к себе, но они не приняли моего предложения, за исключением рулевого Волкова, задержавшегося на палубе. Остальные бросились за борт. Немецкий самолет «мессершмитт», летавший над нашим катером и заметивший людей на палубе, спикировал и начал обстреливать из пулемета плавающих в воде людей и корабль. Волков был ранен вторично. И он спрыгнул за борт. Самолет сделал еще разворот и опять обстрелял находившихся на воде краснофлотцев. Больше я не видел своих товарищей. Все они погибли. В результате обстрела была разбита ходовая рубка, повреждено антенное устройство. Катер лишился связи. Но я твердо решил оставаться 323
СОЛДАТСКИЙ ХОР на нем до последнего вздоха. Противник продолжал вести интенсивный артиллерийский огонь до 15 ч. 30 мин. Предположив, очевидно, что БК уничтожен, немцы прекратили огонь, но когда рассеялся дым, и заметив, что катер стоит на месте, противник выслал четыре самолета, чтобы бомбовым ударом покончить с нашим кораблем. Сделав четыре захода, немецкие самолеты сбросили 12 бомб и обстреляли катер из самолета и пушек. 6-7 бомб попали в цель. Одна бомба разорвалась над кубриком, другая с правого борта, против топливного отсека, третья в машинном отделении, одна на палубе и одна в радиорубке. Но серьезных повреждений нанесено не было. Наиболее пострадали кубрик, топливный отсек и камбуз. В 17.30 он выпустил 50 снарядов, не причинивши повреждений, так как стрельба была неточной. В 18 ч. немцы прекратили огонь. С наступлением темноты я вышел на палубу. Прежде всего, бросился к машине, спросив — кто есть в живых. На мой вопрос ответа не последовало. В полу башне213 оказались двое раненых. Тяжело раненный Свергунов и краснофлотец Комаров. Я вытащил их из пулеметной башни. Все они были мокрые и дрожали от холода. Перетащив их в радиорубку, я завернул последних в тулуп. Разорвав простыню, перевязал им раны. Начал с ними советоваться — что делать. Обсудив наше положение, мы решили ждать помощи бронекатеров. До 21 часа я находился на палубе, наблюдал за водной поверхностью и в ожидании появления немцев. Наш катер стоял в 200-250 метрах от берега, занятого немцами. У меня было три гранаты, ППШ, наган. Краснофлотцу Комарову я передал ППШ и просил его в случае появления немцев открывать огонь по ним. Кроме этого, мне приходилось оказывать помощь раненым товарищам, подавать им воду, перевязывать. К 21.00 Комаров чувствовал себя хуже. Потеряв всякую надежду на помощь БК и принимая во внимание, что раненым становилось все хуже и хуже, я решил вплавь добраться до своего берега, чтобы захватить там шлюпку и прийти за товарищами. Комарова предупредил, что если будут подходить немцы — открывать огонь из ППШ. Одновременно снабдил их спасательными поясами. Приготовившись к отправлению вплавь, я неожиданно 213 Правильно: в пульбашне. 324
ЛАТОШИНСКИЙ ДЕСАНТ заметил вдали какое-то приближающееся черное пятно, о чем довел до сведения Комарова. Я сказал ему приготовиться к встрече с вероятным противником. Я укрылся за пульбашню, приготовил гранаты, а ППШ держал в руках. Черное пятно оказалось шлюпкой. Мы приняли ее за немецкую, решили подпустить метров на 10, а затем открыть огонь. Когда шлюпка подошла на это расстояние, я окликнул — кто на шлюпке? Я услышал знакомые голоса моих товарищей с 11-го и 379-го бронекатеров. После этого мы сняли раненых, старшину Свергунова вынесли на шлюпку. Я снял радиостанцию, все секретные документы и отправили раненых в Шадринский затон, в госпиталь. Встретив [так] в Шадринском затоне командира другого отряда, старшего лейтенанта Перышкина, который приказал послать шлюпку на катер. На другой шлюпке раненые были отправлены в госпиталь. Прибывшему капитану 3-го ранга Цыбульскому мной был сделан доклад о состоянии катера, о повреждениях последнего, и что снимать бронекатер № 34 нет смысла, ибо можно потерять другой корабль. Цыбульский приказал снять, что можно, с катера. В эту ночь был сделан один и на следующую ночь два рейса, в результате которых удалось снять часть деталей, аппаратуры, и привели катер в полную негодность. С пушек были сняты затворы. За эту операцию Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 мая 1943 года я был награжден орденом Ленина. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 июля 1943 года — медалью «За оборону Сталинграда». Кузнецов Иван Александрович — капитан-лейтенант, командир канонерской лодки «Усыскин»: К концу октября была произведена высадка десанта в Латашанку. Попали в плен многие из этой десантной роты — нацмены, казахи и узбеки. Видимо, была наша позиция передана, потому что к концу октября началась интенсивная бомбежка и минометный обстрел нашей позиции. Я не ушел с позиции, но стволы орудийные после 2300 выстрелов требовали замены, готовых в наличии здесь не было, и я вынужден был сменить позицию с тем, чтобы дать другой лодке встать на мое место. На мою позицию встала кан<онерская>лодка «Чапаев» и пробыла 325
СОЛДАТСКИЙ ХОР на этом месте ровно сутки. Было принято решение ее отвести дальше, так как было совершенно невозможно стоять — бомбили день и ночь, были тут и убитые, и раненые. Старший лейтенант Загинайло Василий Михайлович: Часть бойцов десанта попала в плен, и от них немцы узнали расположение наших кораблей. Наутро противник посылает девять самолетов для уничтожения северного отряда кораблей. Бомбы падали близко. Но на третьем заходе самолетов кан<онерская>лодка «Чапаев» снялась с позиции, и только это спасло ее от гибели. <...> Операция могла иметь успех, если бы была подготовлена. Но о ее подготовке не знал даже Горохов. И поэтому ничем не мог помочь для ее осуществления. Артиллерия 300-й с/д высаженный десант не поддержала. Поэтому десант в Латошанке почти полностью был уничтожен. Старший лейтенант Любимов Юрий Валерьевич: Катер № 34 пытались взорвать, но как-то взрыв не удался, а потом так и оставили его, ибо ни к чему было его взрывать, он и так представлял из себя исковерканную бесформенную массу, непригодную ни к чему. Зимой постепенно сняли с него все, что можно было снять, а корпус его и сейчас торчит на месте героической гибели, являясь свидетелем грозных и кровавых событий великой сталинградской эпопеи.
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА 10 января 1943 года, по истечении срока, данного генералом Рокоссовским командованию 6-й армии (АОК 6) на обдумывание его предложения о капитуляции, началось решающее наступление советских войск против окруженных немцев и их союзников. За две недели котел сжался до размеров Сталинграда. 26 января Красная армия рассекла силы противника на Южный котел в центре города и Северный котел в промышленном районе. Советские военачальники предполагали, что командный пункт 6-й армии располагается где-то в центре Сталинграда, но не знали, находится ли генерал-полковник Паулюс еще там или уже вывезен на самолете. 28 января выведенная из резерва 38-я мотострелковая бригада вместе с 29-й и 36-й мотострелковыми дивизиями с юга пробилась к центру города214. В ночь на 31 января военнослужащие этой бригады наткнулись на немецких парламентеров, которые отвели их в подвал универмага, где они, к своему удивлению, увидели Паулюса и его штаб. Подвал универмага в последние дни января служил командным пунктом 71-й пехотной дивизии под командованием генерал-майора Фридриха Роске215. Паулюс и остатки штаба АОК 6 (250 офицеров, 214 Бригада сражалась под Сталинградом с сентября 1942 года, сначала в составе 64-й армии, затем 62-й, 57-й и 51-й армий, пока в январе 1943 года не была возвращена в состав 64-й армии (см. интервью с Бурмаковым; Сталинградская битва: Энциклопедия. С. 401). 215 Фридрих Роске (Friedrich Roske, 1897-1956), ранее командовавший полком в 71-й пехотной дивизии, после гибели ее командира генерала Александра фон Гартмана 26 января 1943 года был назначен преемником последнего. Гартман искал «геройской смерти» и получил пулю в голову, стоя на переднем крае (KehrigM. Stalingrad. S. 533; Diedrich T. Paulus: Das Trauma von Stalingrad. Paderborn, 2008. S. 289).
СОЛДАТСКИЙ ХОР унтер-офицеров и рядовых216) укрылись здесь после того, как им пришлось оставить два прежних места — в Гумраке, к западу от города, и в балке на юго-западной окраине217. Паулюс, как свидетельствовали впоследствии многие из его окружения, не решался капитулировать, нарушив тем самым приказ Гитлера держаться до конца. Своим командирам он 29 января велел передать, что на вверенных им участках они могут действовать по собственному усмотрению218. С другой стороны, Паулюс не последовал и указанию Гитлера «умереть смертью героя». Фюрер в ночь на 31 января сделал его генерал-фельдмаршалом. Это было завуалированное побуждение к самоубийству: со времен Наполеоновских войн ни один прусский или германский фельдмаршал не сдавался в плен. Паулюс отреагировал на повышение в чине почти безучастно. Советские офицеры, пришедшие к нему в комнату в подвале универмага, застали его лежащим на кровати, в то время как за стеной, в комнате Роске, шли переговоры о капитуляции. Перед этим Паулюс заявил командиру 71-й дивизии и офицерам его штаба, что является «частным лицом», и дал понять, что капитуляция не в его компетенции. Вечером 29 января Роске доложил, что долго оборонять универмаг уже невозможно. Начальник штаба армии генерал Артур Шмидт заявил, что 30 января, в день 10-й годовщины прихода национал-социалистов к власти, прекращать борьбу нельзя. Тем не менее в этот день имели место несколько попыток немецких офицеров установить контакт с противником, чтобы прекратить бои. Полковник Людвиг, командир артиллерийского полка 14-й танковой дивизии, вечером был принят командиром одного из батальонов 29-й стрелковой дивизии. Когда позже Людвиг доложил начальнику штаба армии Шмидту о своем самовольном поступке, вместо выговора он получил от Шмидта указание позаботиться о том, чтобы на следующее утро советские парламентеры прибыли и в АОК 6219. 216 Архивное дело Добберкау (S. 2) в RMA Hirst Collection, Hoover Institution Archives (Stanford University). Box 10. 217 Diedrich T. Paulus. S. 285. 218 Ibid. S. 289-291. 219 Kehrig M. Stalingrad. S. 542 f. 328
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА Стенограммы интервью, взятых в Сталинграде, показывают, как советская сторона воспринимала попытки немцев достичь прекращения огня и реагировала на них. Они подтверждают, что 30 и 31 января шли сразу несколько переговоров между представителями различных частей, и, кроме того, они объясняют то замешательство, которое возникло, когда бойцы 38-й мотострелковой бригады утром 31 января появились в том месте, где полковник Людвиг по договоренности с командованием 29-й стрелковой дивизии ожидал высокопоставленных советских парламентеров. Между советскими частями было большое соперничество: все хотели первыми пленить немецкого фельдмаршала. В интервью, наряду с солдатами 38-й мотострелковой бригады, говорят также несколько военнослужащих 36-й стрелковой дивизии, которые проиграли охоту за самым важным трофеем Сталинграда. Большинство советских участников встречи в подвале универмага впервые видели немецких офицеров вблизи. В интервью очень наглядно видно, как во время войны представляли себе советские люди немцев. Большинство красноармейцев, следуя марксистской классовой схеме, думали, что все немецкие генералы и офицеры без исключения — дворяне220. Похоже, лишь немногие знали, что главнокомандующий 6-й армией, которого обычно именовали «генерал фон Паулюс», был неаристократического происхождения. Жертвой этого недоразумения оказался и командующий 64-й армией Шумилов. Когда немецкого фельдмаршала из универмага привезли к нему на командный пункт в Бекетовку, Шумилов сначала проверил личность того, кто оказался перед ним. Паулюс передал ему свою солдатскую книжку, тщательно изучив которую Шумилов установил, что в ней было «написано, что он служит в германской армии и что он — фон Паулюс, солдат германской армии 220 В 1860 году 65% офицеров прусской армии были родом из дворянского сословия; к 1913 году доля дворян в офицерском корпусе Германской империи сократилась до 30%, в 1918 году она составляла 21,7%. В рейхсвере, численность которого была ограничена 100 тыс. чел., процент дворян вновь повысился, и в 1932 году 52% генералов были аристократами. После прихода к власти национал-социалистов доля дворян опять стала уменьшаться, и в 1944 году только 19% всех генералов были дворянского происхождения (Bartov О. Hitlers Army. P. 43). 329
СОЛДАТСКИЙ ХОР фон Паулюс»221. На советских командиров, которые происходили преимущественно из простого народа222, производили сильное впечатление немецкие офицеры с их выправкой и их многочисленными орденами. Некоторые с уважением отзывались о дисциплине в вермахте и о том большом авторитете, которым немецкие офицеры пользовались у своих солдат. В Красной армии, как можно было понять по их словам, командиры не пользовались таким уважением. Командир дивизии Роске, о котором один советский очевидец сказал, что у него были «арийские голубые глаза», произвел особое впечатление на советских парламентеров тем, что величественным жестом пригласил собравшихся в комнате «господ» угощаться сигарами из его коробки, прежде чем приступить к переговорам о капитуляции223. Исторически русские считали немцев народом очень культурным. С тем большим отвращением советские солдаты рассказывали о грязи и смраде, которые встретили их в подвале универмага. Неопрятность немцев и нацистский расовый режим (на туалетах висели таблички, запрещавшие вход в них русским, работавшим на оккупантов) противоречили традиционным представлениям о культурной немецкой нации. В немецкой литературе о Сталинграде, изданной в послевоенное время, подчеркивается, какая усталость от войны и даже пораженческие настроения владели многими солдатами и офицерами вермахта в последние дни и часы битвы. Стенограммы отчасти рисуют совсем другую 221 Сцена в Бекетовке была заснята на пленку, и ее можно видеть в документальном фильме «Сталинград» (режиссер Леонид Варламов, 1943). Диктор именует германского главнокомандующего корректно — Фридрих Паулюс. А Леонид Винокур в своих мемуарах, опубликованных в 1972 году, снова употребил дворянский титул «фон Паулюс»: Винокур А., гвардии полковник. Пленение фельдмаршала Паулюса // Радуга: орган Правления Союза писателей Украины. 1972. № 2. С. 145-148. 222 Генерал армии Шумилов был родом из бедной крестьянской семьи, точно так же, как и капитан Лукьян Морозов, и капитан Иван Бухаров, участвовавшие в переговорах с генералом Шмидтом и полковником Роске в подвале универмага (см. интервью Шумилова, Морозова, Бухарова). 223 Roske F Stalingrad [1956] (машинопись) — из частного архива Бодо Роске в Крефельде. Опубликовано в сокращенном виде в: Die 71. Infanterie-Division im Zweiten Weltkrieg 1939-1945 / Hg. von der Arbeitsgemeinschaft «Das Kleeblatc». Hildesheim, 1973. S. 299-300. 330
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА картину. С одной стороны, многие солдаты вермахта при сдаче в плен кричали: «Гитлер капут!», чтобы их не застрелили; с другой стороны, вооруженное сопротивление, с которым столкнулись советские войска, атаковавшие «крепость Сталинград», было исключительно упорным (об этом свидетельствует в интервью и майор Аксенов). В конце февраля майор Анатолий Солдатов сообщил историкам из Москвы, что его бойцы в разбомбленном доме наткнулись на шестерых офицеров вермахта, у которых был при себе трехнедельный запас сливочного масла и консервов. В одном донесении НКВД отмечалось, что 5 марта 1943 года люди в немецкой форме атаковали и ранили старшего лейтенанта и сержанта Красной армии. После преследования были убиты восемь немецких офицеров с пистолетами и радиостанцией224. Союзники немцев — румыны, чехи и греки225, — попадая в советский плен, радовались, что для них на этом война закончилась. Немцы же, особенно офицеры, держались зачастую высокомерно и по-прежнему были уверены в будущей победе. Приводимые здесь беседы были записаны начиная с 28 февраля 1943 года226, частично в Бекетовке, где был штаб 64-й армии, частично на территории универмага в городе. Интервью проводила Эсфирь Генкина, помогала ей стенографистка Ольга Рослякова. Рассказывают: 38-л мотострелковая бригада Генерал-майор Бурмаков Иван Дмитриевич — командир 38-й мотострелковой бригады (Сталинград, 28 февраля 1943 года). 224 Цитируется в документальном телефильме «Stalingrad — Eine Trilogie» (2002); в интервью комендант Сталинграда майор Демченко рассказывал, что еще 11 марта 1943 года была захвачена группа немцев, прятавшихся в блиндаже. 225 О роли добровольческих частей из европейских стран — союзниц Германии см.: Neulen HW. An deutscher Seite. Internationale Freiwillige von Wehrmacht und Waffen-SS. Miinchen, 1985; менее полно: Muller R.D. An der Seite der Wehrmacht. 226 Стенограммы бесед с 14 военнослужащими 38-й стрелковой бригады (Бурмаков, Винокур, Егоров, Солдатов, Бухаров, Морозов, Гуров, Карпов, Дука, Тимофеев, Гарин, Бурин, Пархоменко, Зимин) находятся в папке, на обложке которой в качестве даты интервью указано 28 февраля 1943 года, однако Эсфирь Генкина не могла бы провести такое количество бесед за один день (НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 14). 331
СОЛДАТСКИЙ ХОР Подполковник Винокур Леонид Лбович — заместитель командира 38-й мотострелковой бригады по политической части (Сталинград, 28 февраля 1943 года). Майор Егоров Александр Георгиевич — начальник политотдела 38-й мотострелковой бригады (Сталинград, 28 февраля 1943 года). Майор Солдатов Анатолий Гаврилович — заместитель начальника политотдела и секретарь бригадной партийной комиссии 38-й мотострелковой бригады (Сталинград, 28 февраля 1943 года). Капитан Бухаров Иван Захарович — инструктор политотдела 38-й мотострелковой бригады (Сталинград, 28 февраля 1943 года). Капитан Морозов Аукьян Петрович — заместитель командира 1-го батальона по политической части (Сталинград, 28 февраля 1943 года). Младший лейтенант Карпов Николай Петрович — ответственный секретарь комсомольской организации 3-го батальона (Сталинград, 28 февраля 1943 года). Младший сержант Гуров Михаил Иванович — автоматчик, связист 38-й мотострелковой бригады (Сталинград, 28 февраля 1943 года). Младший сержант Дука Александр Семенович — минометчик минометной батареи 2-го батальона (Сталинград, 28 февраля 1943 года). 36-я гвардейская стрелковая дивизия Генерал-майор Денисенко Михаил Иванович — командир 36-й гвардейской стрелковой дивизии (Бекетовка, 24 февраля 1943 года)227. Гвардии полковник Кудрявцев Иван Васильевич — заместитель командира 36-й гвардейской стрелковой дивизии по политической части (место проведения интервью не указано, 25 февраля 1943 года)228. Старший лейтенант Федоров Федор Иванович — командир 6-й батареи 65-го гвардейского артиллерийского полка 36-й гвардейской стрелковой дивизии (место проведения интервью не указано, 24 февраля 1943 года)229. 227 Беседу ведет научный сотрудник комиссии капитан [П.И.] Белецкий, стенографирует О.А. Рослякова. НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 15. Л. 1-11. 228 Беседу ведет научная сотрудница Комиссии по истории Отечественной войны Э.Б. Генкина, стенографирует О.А. Рослякова. Там же. Л. 12-23. 229 Беседу ведет научный сотрудник Комиссии по истории Великой Отечественной войны капитан П.И. Белецкий. Стенографирует О.А. Рослякова. Там же. Л. 37-46. 332
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА Командование 64-й армии (к которой принадлежали 38-я моторизованная бригада и 36-я гвардейская стрелковая дивизия) Генерал-лейтенант Шумилов Михаил Степанович — командующий 64-й армией (место и дата проведения интервью не указаны)230. Генерал-майор Абрамов Константин Кирикович — член Военного совета 64-й армии (место проведения интервью не указано, 12 мая 1943 года)231. Полковник Смолянов Матвей Петрович — начальник политотдела 64-й армии (место и дата проведения интервью не указаны)232. Капитан Головчинер Яков Миронович — начальник 7-го отделения политотдела 64-й армии (место и дата проведения интервью не указаны)233. Генерал-майор Бурмаков Иван Дмитриевич — командир 38-й мотострелковой бригады: В последнее время мы стояли в резерве командования 64-й армии. Недели две простояли в резерве. Когда был основательный прорыв234, мы стояли в резерве. Все были в негодовании. Я просил несколько раз командующего, чтобы нас отвели, но он мне заявил: — Я знаю, что делаю, меня не учите! Готовьтесь к войне! 230 С Шумиловым, равно как и с генерал-майором Абрамовым и полковником Смоля- новым (см. следующие примечания), интервью проводились дважды. Первая беседа с ним состоялась 4 января 1943 года в Сарепте (городке на Волге недалеко от Бекетовки). Беседу вел Белкин; стенографистка не названа, предположительно это была А. Шамшина (НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 11. Л. 1-5). Цитируемые здесь фрагменты взяты из второй, недатированной беседы с командующим 64-й армией, состоявшейся после окончания Сталинградской битвы (Там же. Л. 6-21, интервьюер и стенографистка не указаны). Можно предположить, что эта встреча имела место 12 мая 1943 года — тогда же, когда было проведено интервью с начальником штаба армии Константином Абрамовым; см. следующее примечание. 231 Первая беседа состоялась 3 января 1943 года в Сарепте. Беседу вел Белкин, стенографировала Шамшина. Оба упомянуты в интервью 12 мая 1943 года (Там же. Л. 22-25 об., 26-31 об.). 232 Первая беседа состоялась 3 января 1943 года с участием Белкина и Шамшиной в Сарепте (Там же. Л. 32-38, 39-56). 233 Там же. Л. 63-71. 234 Операция «Кольцо», начата 10 января 1943 года с целью разгромить окруженную под Сталинградом группировку немецких войск. 333
СОЛДАТСКИЙ ХОР Генерал-лейтенант Шумилов Михаил Степанович — командующий 64-й армией: Командующий фронтом приказал армии снова повернуть на северо- запад и наступать вдоль Волги на соединение с 62-й армией и очистить город до оврага Долгий. <...> Очистили от противника всю часть города, находящуюся южнее реки Царица; но переправиться через р. Царица не удалось, т.к. это — естественный прекрасный рубеж с высокими крутыми берегами, с каменными зданиями, в которых разместились и заняли оборону офицерский полк немецкой армии и жандармский полк. Эти части оказали сильное сопротивление, и наши части преодолеть реку Царицу в этот день не смогли. Нужно было организовать снова наступление по-иному, и, кроме того, части понесли настолько большие потери, главным образом в стрелках, что нужно было пополнить и ввести новые резервы. Была брошена 38-я мотострелковая бригада, которой было приказано из-за левого фланга армии, наступая вдоль железной дороги, ворваться в центр города и этим самым помочь наступающим 29-й и 36-й дивизиям на левом фланге. 36-й и 38-й мотострелковой бригаде ночью удалось преодолеть реку Царица и переправить через реку Царица часть танков в количестве 9, которые и начали продвижение к центру города. <...> Не располагая достаточно живой силой, мы начали маневрировать артиллерией, выкатывали по 20-40 орудий на прямую наводку, вплоть до 122 орудий и, сосредотачивая их против одного какого-либо дома, выпускали залп, после чего предлагали немцам сдаваться. Если они не сдавались, мы повторяли один-два залпа и снова предлагали сдаваться. Как правило, после двух-трех залпов один за одним опорные пункты в домах падали. Капитан Морозов Лукьян Петрович — заместитель командира 1-го батальона по политчасти: 28 января 1943 года был получен боевой приказ. <...> Мы довели боевой приказ до каждого бойца, провели партийно-комсомольские собрания, индивидуальные беседы с бойцами. В повседневной партийно-политической работе был изучен приказ 345 товарища Сталина и его доклад от 7 ноября. Каждый боец этот доклад знал. Каждый боец 334
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА знал приказ товарища Сталина. Отсюда повышение железной воинской дисциплины, повышение авторитета командира, повышение самосознания бойцов. Перед самым боем мы провели митинг. После митинга 46 человек подали заявление в партию — лучшие бойцы и командиры. Одним словом, весь личный состав, который шел в бой. Боевой порыв был необычайный у бойцов и командиров. Каждый чувствовал ответственность перед родиной, свой долг, каждый демонстрировал свою преданность и любовь к стране. Младший сержант Дука Александр Семенович — минометчик минометной батареи 2-го батальона: 28 января нам пришел приказ: вступить в уличный бой. Я перед боем подал заявление, чтобы приняли меня кандидатом партии. В комсомол я вступил в 178-м полку. В 9 часов был приказ: двинуться в бой. Мы двинулись, передышку сделали. Я как раз перед боем хотел, если погибать, то погибать большевиком и решил подать заявление кандидатом партии. Я подал заявление парторгу, лейтенанту... забыл его фамилию. На передышке сделали партийное собрание. Я не один вступал в партию, из нашей батареи человек восемь вступило. Двое из них погибли в боях, вступили комсомолец Демченко и комсомолец Коваленко, лейтенант командир взвода Борисов, Цуканов, младший сержант Кутянин и еще кто-то. Это было в обед. Были морозы тогда большие. Говорили, что мы должны сегодня вступить в бой, что мы должны показать немцам себя в боях, чтобы они не лезли больше на нашу территорию, что разгромить их наша обязанность. Когда я вступил в кандидаты партии, думал: должен я себя оправдать в этих боях. Все это было быстро-быстро. Майор Егоров Александр Георгиевич — начальник политотдела 38-й мотострелковой бригады: Противник удерживал вокзал. Он долго держался в вокзале. Стены вокзала довольно массивные. Даже потребовался большой упорный труд «катюш» и «Ивана Грозного». Они поработали здесь тоже неплохо. Мы тем самым сумели вклиниться довольно глубоко в систему 335
СОЛДАТСКИЙ ХОР противника. Оборону домов вели очень мелкими группами, порядка 7-8 человек. Преимущественно орудовали гранатой. Револьверов порядочно было у бойцов. <...> Боец до этого не имел револьвера. Поэтому ему чрезвычайно интересно было орудовать с револьвером. Тут он имел свое удовольствие. С автоматом не везде развернешься, тем более в подвалах совершенно темно. Надо сказать, что удаление бойца от бойца было такое, чтобы друг друга локтем можно было чувствовать, а то ночью могли один другого застрелить. Бои шли и днем и ночью. Этот ночной мрак нам помогал, потому что немцы не могли установить численность, сколько вошло в подвал. Такие орлы, как Карпов, Дука — замечательный секретарь комсомольской организации 2-го батальона, — те сейчас же скомандовали: рота, пли! А то и батальон махнет. Плохо — не знает немецкий солдат русского языка, но он все-таки в состоянии понять, что такое русская рота и что такое русский батальон. Этот Дука забрал около 500 человек в плен. Помогал ему майор Солдатов. Они вдвоем сотни забрали. Важно, что он ворвался в подвал, а там полным-полно, словно сельди в бочке. Они буквально могли растерзать этих двоих вошедших. Но тут твердый уверенный голос, не терпящий никаких возражений и отлагательств, а если нет, так он махнет пару гранат и панику такую поднимет, что там взвоют. Пачками брали. Около кондитерской фабрики они поколотили немножко нас, не так сильно, но поколотили. Тут их порядочно было, около тысячи человек, а наших — человек 15. Поэтому решили наступать ночью, побольше шума и больше стрельбы. <...> У нас два минометных батальона. Как только по телефону сообщат, что по такому-то домику надо подсыпать, два минометных батальона махнут — вы представляете, что делается? Это деморализует врага. А тут еще «ура!». Особенно в ночное время, да в подвале. Если «ура!» трое крикнут, создается впечатление. Бойцы так делали: блокировали дом, давили огневые точки. Засевшим там немцам создается жуткая обстановка. Они бьются до тех пор, пока не уничтожат, пока ни пола, ни потолка нет. Единственно, что есть, — балка. И вот немец забирается на эту балку и начинает стрелять. Нужно установить, из какого окна он бьет. 336
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА Младший сержант Дука: Ночью пришли в штаб батальона и нам командир батальона рассказал задачу, что наша четвертая рота должна взять один большой дом, выбить из подвала этого дома немцев. Мы направились туда. Послали пять человек во главе с лейтенантом Борисовым, командиром взвода. Он приблизился к этому дому, где мы должны наступать. Надо было найти 4-ю роту. Меня командир взвода послал искать четвертую роту. Я нашел 4-ю роту. Спросил командира роты лейтенанта Нечаева и сказал, что прибыло 25 человек на помощь. Командир роты указал, что мы должны занять этот дом через улицу, очистить его и наступать через другую улицу на другой дом. Большой дом там был. Немец здорово забрасывал нас гранатами оттуда. Тут лейтенанта Борисова ранили в губу осколком, лейтенант Борисов ушел в санчасть, а меня оставил за старшего с этими ребятами в минбатарее с тремя человеками, я четвертый. Перед утром мы начали наступать на это здание. Перебежали улицу на угол дома и с угла забежали в обход этого дома. Увидели, что один человек пробежал оттуда. Мы пролезли дальше по стенке. Прошли. Я увидел, дымок идет из трубы, думаю, значит, тут. Тут же пробежал другой человек. Мы — раз во двор, <...> вошли в подвал, предложили немцам сдаваться. Я крикнул: «Гебен зи вахен!»235 — предложил сдаваться. Они молчат. Молчат и молчат. Решили гранату бросить в эту трубу, но вышел из этого подвала русский старик. Этот старик сказал, что тут в подвале живут мирные жители. Тут оказалось 11 немцев и 5 раненых. Мы приказали им, чтобы они сложили оружие и выходили. Они, правда, начали выходить оттуда по одному, раненые там остались. Сейчас же обыскали подвал. Своих раненых в этот подвал занесли. Хозяйка начала им помощь давать: обмывать раны, перевязывать. Хорошо, мы оттуда отбежали, а то он (немец) с угла забежал и из-за угла начал обстреливать. Пока пленные выходили, я поддерживал из автомата наших ребят, которые подходили к этому подвалу. Он из-за угла выбежит и выстрелит. Тут убил пулеметчика ручного пулемета Склярова и еще одного бойца, который просто в подвал свалился на ступеньки. 235 Дука имел в виду «Отдайте ваше оружие!» (Geben Sie Ihre Waffen), а вместо этого сказал «Дайте караулов!». 337
СОЛДАТСКИЙ ХОР Начало чуть рассветать. Нам надо было пробежать и зайти в тыл тому автоматчику, который обстреливал из-за угла. Мы начали делать перебежку — один перебежал, другой, третий. Перебежали мы 11 человек, одного ранило. Как раз уже рассветало. Из другого здания нас заметили и начали обстреливать из пулемета. Остальные уже не могли перебежать. Мы так и остались 11 человек. Дальше мы пройти не могли. Тут приказание вышло, поддержки ждать командир роты приказал. Тут наша артиллерия ударила, «Иван грозный». Близко снаряды начали рваться — метрах в 20, «Иван грозный» начал бить по другому зданию; мы оказались под таким обстрелом, что нам не вылезти, ничего. Мы в ямке сидели и головы не поднимали, а те остались в этом здании. У нас и тут обвал стены, и тут, и никак ниоткуда не вылезть. С одной стороны снайпер с одного окна, с другой стороны тоже обстреливают, с третьей стороны пулемет строчит. Так сидели до 12 часов. Эта рота пошла в обход и начала заходить в тыл этому зданию, откуда из пулемета строчили. Потом подошел танк. Мы начали наблюдать за его наступлением. Мы ожидали, что вот подойдет танк и мы за танком можем дальше продвинуться. Танк начал занимать другое здание. Видим, одно здание занял, повели пленных, другое, и, наконец, занял здание, из которого пулеметы нас обстреливали. Мы все это наблюдали. Начали вылезать за стенками... <...> Когда я перебежал, я увидел, что здание, из которого пулемет стрелял, заняли. <...> Потом я вижу, что из другого угла этого здания выбежал какой-то с наганом. Я автомат на него наставил. Он назад, назад и заскочил, в общем, я не мог выстрелить, скоро так заскочил. Я иду прямо туда, автомат наготове. Захожу. Вижу телеги, лошади. Тут немцы ко мне притиснулись, кричат что-то. Там оказались русские пленные. Я им предложил выйти сюда. Эти красноармейцы вышли: ох, как мы вас ждали! — то, другое — вот они немцы. Там дырка как в погреб, лестница, там офицер их есть. Тут майор, не знаю фамилии его, взбежал во двор и комсомолец Чадов, старший сержант. Чадов завозился около шоферов, а я тут. Ко мне подошел майор. Я говорю: там русские пленные. Он говорит: давай их сюда. Я сказал им один раз — выходи, другой, третий — не выходят. Черт знает, что они там делают. Я заряжаю затвор. Я спускаюсь по лестнице, один пленный говорит: не лезь, не лезь туда, убьют. Он выхватил у своего товарища наган и тоже за мной хочет 338
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА идти. Я спустился в подвал, открываю дверь. Полно их там, набито битком, а подвал большой — две комнаты. Вижу, свет они себе устроили из аккумулятора, из автомашины лампочки, но в это время у них было темно. Я приказал, чтобы они свет включили. Сначала, как я вошел, я крикнул: «Бух». Они: «Никс бух, нике бух». Я встал около двери и сказал, чтобы свет устроили. Один устроил свет из аккумулятора. Я им сказал: собирайтесь. Они начали одеяла связывать. Я их начал отправлять. Они мне начали оружие сдавать: тот оттуда подаст, тот — оттуда. Я говорю: складывай возле меня. Они начали складывать. Я их начал обыскивать, правда, некоторых солдат не обыскивал, а фельдфебели там были, я их обыскал и пропускал быстро-быстро. Их там было больше тысячи. В другой комнате тоже было полно. Я начал и оттуда их гнать. В общем, вывели мы их. Майор собирал, а я тут оружие собирал в кучу, майор их отправлял. Вышел во двор, патроны лежат на полу, диски от автоматов. Я их тоже подсобрал и в кучу сложил. Много наганов было, полуавтоматов и другого оружия. Когда я вышел во двор, они свободно могли меня прикончить — хлоп и готово. Вышел во двор — нет никого. Я очутился один. Майор тоже ушел, комиссара тоже нет. Вышел на улицу. Прошел за угол, где наступал мой батальон, а батальон дальше ушел. Пока я тут справлялся, вижу — комиссар наш лежит на улице убитый и батальон наш не знаю куда ушел. Капитан Морозов Лукьян Петрович — заместитель командира 1-го батальона по политчасти: Примерно к 17.00 28-го мы овладели двумя большими зданиями: кондитерской фабрикой и кирпичным домом поблизости от железной дороги, недалеко от переезда. Эти два здания мы взяли. Немцы их превратили в опорный пункт. В этот день мы потеряли десять человек убитыми пулеметчиков и пэтээровцев. Взяли в плен человек 600 и человек 70 немцев уничтожили. Забрали трофеи: пулеметы ручные, много гранат и автоматов. В этом здании кондитерской фабрики — большой подвал. Овладели этим подвалом. Там был немецкий госпиталь. Там взяли человек 200 в плен. По существу, это был наш командный пункт. Когда овладели этим подвалом, впереди правее 339
СОЛДАТСКИЙ ХОР был кирпичный белый дом буквой Г, большущий — это был один из узлов укрепления противника. Они там понаставили крупнокалиберных пулеметов в подвалах, понаделали бойниц в стенах. Снаружи ничего не видать. Площадь простреливалась перекрестным огнем. Приходилось этот дом брать ночью штурмом. В ночь на 29-е несколько раз пытались взять это здание буквой Г. Ничего не вышло. К исходу дня 30-го овладели этим зданием и взяли там до 800 пленных. Правда, людей там потеряли не только мы, но и другие батальоны. Пришлось блокировать его с трех сторон. <...> Ночью 30-го наш батальон достиг театра. Там взяли радиоустановку немцев и человек 400 в плен, взяли автомашины, взяли продовольствие, оружие — автоматы, пистолеты, винтовки, пленных уйма была. Лично я сам с уполномоченным особого отдела забрал в плен в одном подвале человек 600, в том числе румынского генерала, командира дивизии. Мы были с ним вдвоем. Бойцов у нас не было. Надо было эту колонну выстроить. Массу солдат выстроили, подошел какой-то капитан и повел их. Генерал-майор Бурмаков: Как происходила сдача в плен? Я дал такое задание, чтобы не ждать, пока все начнут складывать оружие. Положит сотня оружие и быстро в тыл, давай одного человека, пусть сопровождает, потому что жалко людей давать. У меня к этому времени было 800 пленных, да 30-го набрал около двух тысяч человек. Мне уже надоели пленные. Я уже использовал зенитный дивизион, что же сделаешь? Младший лейтенант Карпов Николай Петрович — ответственный секретарь комсомольской организации 3-го батальона: В это же время уже днем наступали. Здание возьмем, хотя нас 10 человек, а притащим 300-400 пленных. Дело в том, что сами немцы в подвалах сидели, а человек пять каких-нибудь снайперов залезут на крышу с автоматами и бьют. Капитан Бухаров Иван Захарович — инструктор политотдела 38-й мотострелковой бригады: Уличные бои очень тяжелые. Тут каждый камень подстерегает. Немцы выставляют пулеметы, маскируют и бьют, кроме того, на крыши 340
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА сажают снайперов. Нам приходится перебегать через улицы, площади, переулки. У нас были жертвы, но их били крепче. Они делали так: засядут в доме, расставят пулеметы, расставят автоматчиков — снайперов, гранатометчиков, остальные сидят в подвале, чтобы меньше потерь было. Мы в свою очередь расставляли своих автоматчиков, пэтээровцев, которые хорошо уничтожали боевые точки. У каждого бойца были гранаты. Как только появляется огонь противника, мы в это место били и уничтожали огонь врага. Когда огонь ослабим, в это время бойцов передвигаем вперед. Подвалы забрасывали гранатами. Старший лейтенант Федоров Федор Иванович — командир 6-й батареи 65-го гвардейского артполка 36-й гвардейской стрелковой дивизии: Стали фрицев выкуривать из блиндажей. Выводим человек 15, одного оставляем, закурить ему даем и посылаем его обратно в блиндаж, чтобы он остальных приводил. Он пойдет и еще тащит людей. Мы ничего им не сделали, а те выглядывают из блиндажей. По ним мы стреляли. Подполковник Винокур Леонид Абович — заместитель командира по политчасти 38-й мотострелковой бригады: Как вели борьбу? Даем 5-6 выстрелов из орудия и шлем парламентера. Не сдаются — опять даем 5-6 выстрелов и опять шлем парламентера. Не согласны — опять бьем из артиллерии. Тогда они выстраиваются — «пожалуйста». Генерал-майор Бурмаков: К вечеру 29-го мы взяли около 800 человек пленных. 29-го вечером мы захватили госпиталь немецкий. В этом госпитале были офицеры раненые и лежал командир полка в звании майора. Мне доложили. Я быстро допросил его, где штаб немецкой группировки? Между прочим, о Паулюсе был распространен слух, что он улетел. Спросил этого самого майора: где Паулюс? Он говорит, что Паулюса здесь нет. Наутро этот майор почему-то умер — видимо, его задушили наши бойцы. 341
СОЛДАТСКИЙ ХОР Ночь дрались. На рассвете 30-го начали блокировать и подошли к зданию Обкома ВКП(б), Облисполкома, гортеатра и восточных зданий. Дерусь день, дерусь ночь. Мне звонит Шумилов, что ты мало взял? Вот Денисенко только что звонил и сообщил, что он занял городской театр и занял сады. — Товарищ генерал, как Денисенко занял гортеатр, когда в садах до театра я взял 800 человек пленных. Тут, правда, может быть, Денисенко не виноват, потому что ориентироваться трудно, кто не знает города. Я знал город, и мои люди в большинстве знают город, а те новые город не знают. Стали драться. Как возьмем дом, так 150-200 человек пленных. Противник оказывает яростное сопротивление. 200 человек дом обороняет, а у меня наступает 400 человек. В общем, щелкали, щелкали. 30-го невероятно они сопротивлялись. Я говорю, каждый дом пришлось брать. Правда, пустились на хитрость — пленных отправляли обратно. Вызвал всех комбатов к телефону, вызвал заместителя по политчасти. Дал им задание: пленных небольшими группами человек в 20, если захватите, отправлять назад. Если какой-нибудь дом не сдается, а захватите сотню пленных, то человек 20-30 отправляйте назад. Это помогало. Майор Егоров: Забрали 1500 человек пленных, человек 20 отобрали из них, немножко поговорили с ними и направили обратно. Одиночек, которые попадали в плен, два-три, как правило, отправляли назад, говорим, что по одному не берем. Хотите пойти в плен — приглашайте ваших товарищей и приходите. Надо сказать, что это имело свои результаты, и довольно неплохие. <...> В ночь с 29 на 30 января в связи с тем, что политотдел армии предписал форсировать отправку пленных, решили перейти в наступление в 24.00. Мы с заместителем командира бригады подполковником Винокуровым выехали сюда с КП и пришли в то время, как только заняли подвал универмага, он же госпиталь. Раненых у них, больных, обмороженных человек полсотни. Майоры были, капитаны. Один майор просил у меня револьвер, чтобы покончить с собою, заядлейший, видать. 342
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА У бойцов настроение приподнятое. 30 января заняли вокзал. При проверке готовности наших подразделений к наступлению мы установили, что подготовка проведена надлежащая, люди готовы драться, горят желанием. Существует полная уверенность, что задача, которая поставлена на следующий день, будет выполнена. О Паулюсе, между прочим, никаких сведений нет. Располагали сведениями о том, что якобы Паулюс вылетел отсюда. Затем, когда стали поступать пленные большими пачками — офицеры рассказали, что Паулюс сидит где-то в подвале со всей своей свитой. Это, конечно, возымело свое действие на наших бойцов и командиров. Интересно было его схватить. Притащили группу пленных тысячи две и привели в район нашего КП. Там обыск учинили им, сортировку произвели, офицеров отсортировали. Эта группа их слова подтвердила, что Паулюс здесь. Генерал-майор Бурмаков: В общем, дрались, дрались, дрались. К вечеру [30 января] мне передают, что дома Обкома, гортеатра и прилегающего здания, которые нами уже были блокированы, согласились вести переговоры о сдаче, но просят подождать, до шести часов утра. Об этом мне доложил Ильченко. Я говорю: «Немедленно надо начинать!» Снова послали туда. Не соглашаются. Думаю, в чем дело. Просят отложить до 4 часов утра. — Дать им до 4 часов утра! А сам думаю, что будет возможность лечь, потому что ночь с 28-го на 29-е не спали. 29-го деремся, в ночь с 29-го на 30-е деремся, надо дать хоть немного отдохнуть, потому что предел человеческих сил есть. Генерал-лейтенант Шумилов звонит: «Квадрат 101-й занят. (А это квадрат, где Паулюс сидит.) Там Денисенко сидит!» Я не выдерживаю и говорю: — Товарищ генерал, я прошу прислать своих представителей. Я вышел сам, проверил. Люди Денисенко на 100, на 200 метров сзади меня и левее. Как они могли занять квадрат 101-й. Этот сосед правее забрался в квадрат 100-й. Я думаю, не может быть, чтобы они взяли квадрат 101-й. Если взяли, тем лучше бить эти здания. 343
СОЛДАТСКИЙ ХОР Генерал-майор Денисенко Михаил Иванович — командир 36-й гвардейской стрелковой дивизии: Потом на наш участок бросили 38-ю мотобригаду. <...> Трудно было разобрать, кто окружал штаб Паулюса, но приписали это 38-й бригаде. Гвардии полковник Кудрявцев Иван Васильевич — заместитель командира 36-й гвардейской стрелковой дивизии по политчасти: Наша дивизия захватила пленных около 6000 человек. Паулюса взял в плен какой-то свежий резерв, который был только что введен в бой. Капитан Головчинер Яков Миронович — начальник 7-го отделения политотдела 64-й армии: В ночь на 31 января 29-я дивизия завязала переговоры с командиром 14-й танковой дивизии противника, полковником Людвигом, сперва по радио, потом он лично прибыл в штаб и договорились, что в 6 часов утра 43-го года на площади возле театра будут выстроены остатки 14-й танковой дивизии и он их передаст нам в плен. Во время переговоров он неофициально заявил, что он может посредничать в переговорах с фельдмаршалом Паулюсом, который находится в здании универмага. Стало ясно, где находится Паулюс, до этого мы только предполагали. Когда об этом доложили нашему командованию, была поставлена задача найти немедленно штаб Паулюса и послать туда своих людей. Ночью же в 97-й бригаде 7-го стр. корпуса произошло следующее. Была собрана группа немецких офицеров военнопленных, и перед ними была поставлена задача пойти в штаб Паулюса с нашим человеком и вступить в переговоры. Они отказывались долгое время. Но после проведения офицерского собрания было выделено два человека — Плате и Ланге. Они вместе со старшим лейтенантом Васильевым — начальником разведоргана 97-й бригады — отправились в штаб Паулюса. Попали они в штаб, вели там переговоры и договорились, что в 10 часов утра они постараются оформить юридически это дело. В знак того, что они там были, был дан Васильеву пистолет и фашистское знамя. Этой же ночью представители 29-й дивизии (там есть учебный батальон и учебный полк) тоже вели переговоры со штабом Паулюса. 344
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА Я в это время находился в штабе 29-й дивизии236. Когда сообщили, что такие переговоры ведутся, я выехал туда. К утру прибыл к зданию универмага. Когда прибыл, здание было уже окружено караулом 38-й бригады. Внешние караулы были 38-й бригады, внутренние караулы были немецкие. Получилось так, что 106-й полк 29-й дивизии прошел мимо здания универмага и прошел дальше. Заскочила туда 38-я бригада и, не растерявшись, окружила это здание универмага, где помещался штаб. Генерал-майор Бурмаков: Итак, к 4 часам утра 31 января 1943 года мне сдались 1800 пленных. Тут сдалось около 200 офицеров. Вдруг Ильченко звонит, что есть 3 командира батальона. Я говорю: немедленно их допросить, где штаб Сталинградской группировки. Ильченко звонит: — Подтвердили они, что штаб и фон Паулюс находятся в центре города за красивой площадью в подвале. — Говорю — квадрат 101-й. Сейчас же вызываю командиров батальонов и их заместителей, даю им указания — немедленно довести это до каждого бойца, немедленно доразведать и блокировать это здание. Я знаю, что где-то здесь универмаг и гостиница. Говорю им, что там площадь. Это площадь Павших Бойцов. Немедленно блокировать это здание. Будет трудно преодолевать эту площадь. Подтянуть минометы, открыть огонь и преодолеть... эту площадь. Капитан Морозов: Подавили последний его опорный пункт на подступах к универмагу и взяли там человек 48 в плен и одного переводчика. Я находился там, где баррикада построена. Когда наши овладели этим домом, начали пленных вытаскивать, я сразу подошел к батальону и левым флангом повернул к универмагу. Ворота и кругом все было заминировано. Подтянули станковый пулемет, ружья ПТР, автоматчиков. Правее нас 3-й батальон и другой батальон выдвинулись. По существу, весь этот квартал был окружен. Из-за Волги артиллерия била. Когда достигли 236 Это подтверждается и в: KehrigM. Stalingrad. S. 542 f. 345
СОЛДАТСКИЙ ХОР театра, то артиллерия не вела огонь, потому что мы в это время слились с противником на таком расстоянии, что артиллерия могла и нас бить. Я остался со вторым взводом. Подбегает ко мне командир 1-й роты, капитан Савчук и говорит, что есть один офицер, который требует кого- нибудь из старшего командования для переговоров. Я им представился, что я командир, нет, — говорят, — нам нужно высшее командование, давайте вы пойдете к ним, поговорите с ними! Я сразу этого переводчика, которого мы взяли в числе 48 человек, и пошел к нему. Говорю, что я замначальник штаба бригады. Переводчик ему докладывает. Он говорит: надо высшего. Я говорю, что я уполномочен от высшего командования. Он говорит, что здесь есть генералы. Ну раз такое дело! В этот момент появляется Ильченко — старший лейтенант, помощник начальника штаба по оперативной части. Командиром бригады была возложена на него задача руководить боями. Он все время был у нас в батальоне и давал указания не только нашему батальону, но и другим батальонам. Я говорю: так и так, т. Ильченко, пошли на переговоры? В это время подошел уполномоченный особого отдела Рябов. Мы пошли. Предупреждают: здесь минировано, не становитесь. Доходим до самого входа в подвал универмага. Здесь стоят обер-лейтенанты с винтовками и автоматами, а также пулеметы стоят. Выходит то ли дежурный, то ли еще кто. Они ему доложили, дескать, на переговоры. У нас никакого флага белого, ничего нет. Откуда ни возьмись капитан Бухаров. Он уже зашел сюда, когда мы были во дворе. Уполномоченный особого отдела оставил двух человек во дворе. Потом капитан Рыбак пришел. Сюда зашли три человека: я, старший лейтенант Ильченко и капитан Рыбак, кажется, и Рябов. Капитан Бухаров: Мы знали, что Паулюс здесь, мы знали, что он не улетел. Нам говорили, что самолет все время крутится, много говорили. Знали, что штаб Паулюса в этом районе, но в каком подвале — я лично не знал. Потом выходит немецкий офицер и спрашивает, кто тут по званию старший? Говорим, что капитаны есть и есть один старший лейтенант. Мы предлагаем немедленно сдаться. Говорим, что вы окружены, если вы сейчас не капитулируете, мы пустим в дело всю имеющуюся в нашем распоряжении технику и уничтожим вас до единого. Он говорит, что я 346
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА не могу решать эти вопросы, что есть начальство выше. И тут он нам сказал, что здесь фельдмаршал Паулюс. К центральному входу подошли: Морозов, Ильченко, я и уполномоченный особого отдела Рябов. Заходим в этот двор. Двор набит полным-полно немцами. Когда вошли во двор, нас остановили возле входа в подвал. Вышел начальник штаба и один капитан, который по-русски отлично говорит, даже наши пословицы знает: «Шут его знает», «родимая» — такие слова знает237. Он сказал, что Паулюс требует, чтобы доложили высшему начальству, официальным людям, с кем вести переговоры. Мы посоветовались. Договорились, что я и Ильченко пойдем, а они тут останутся. Мы пошли звонить на КП батальона и на КП бригады. Нам сообщили, что выезжаем и сообщим высшему начальству. После этого я прихожу обратно в этот дом. Они меня уже знают. Нас всего было пять человек, не трудно запомнить. Я сюда, а наши кругом атаковали, все подготовлено на случай чего. Откровенно говоря, рискованно было находиться среди них, всякая сволочь могла найтись. Но тут даже не было мысли о своей шкуре побеспокоиться. Капитан Морозов: Генерал Шмидт — начальник штаба сказал, что мы обеспокоены за жизнь генерала, чтобы кто-нибудь не ворвался и не бросил гранату, и попросил, чтобы кто-нибудь стоял у входа. Рябов ушел. Бухарова послали связаться со штабом бригады. Остались: Ильченко, капитан Рыбак, замкомандира 3-го батальона по политчасти и я. Начали вести переговоры со Шмидтом в кабинете полковника, рядом с комнатой Паулюса. Зашел генерал и переводчик. Переводчик хорошо по-русски говорит. Шмидт требует от Ильченко удостоверение личности. Шмидт сказал: пусть он представит документ. Ильченко рекомендовал себя начальником штаба бригады. Когда он предъявил удостоверение личности, оно не соответствовало тому, чем он себя назвал. Они говорят, что нам надо представителя Рокоссовского, командующего армией. Ильченко говорит, что «я сейчас работаю начальником штаба. Вас интересует 237 Это мог быть Борис фон Нейхардт, переводчик 51-го армейского корпуса, который в ожидании возможных переговоров о капитуляции был 22 января 1943 года откомандирован в распоряжение Паулюса и командования 6-й армии. См.: KehrigM. Stalingrad. S. 539. 347
СОЛДАТСКИЙ ХОР только этот участочек, а нас интересует вообще, что вы можете представлять, в каком оказываетесь вы положении и в каком оказываемся мы положении». Все же они требуют представителя выше. Тогда Ильченко говорит: я пойду по радио передавать полковнику. Он и Рыбак ушли. Я остался один в комнате с генералом и переводчиком. Этот генерал задает переводчику вопрос, а переводчик спрашивает у меня: «Правда ли, что в связи с введением новых знаков различия — погонов, Красная армия не называется Красной армией, а называется русской армией?» Я говорю: «Нет, то, что Красная армия переименовывается в русскую армию, — это неправильно». Я у него спросил: «Известно ли вам, что Красная армия имеет на всех фронтах успех?» — «Да, мы в последнее время пользовались радио». Он, между прочим, поинтересовался занимаемой мной должностью и званием. Потом сказал: «Не подумайте, что наша немецкая армия слаба, она еще крепка, она еще очень сильна, она оснащена первоклассной техникой». Я говорю, что для Красной армии это лучше, потому что Красная армия бьет такую первоклассную армию. Он говорит: «Вы, вероятно, тоже переживали положение, когда были в окружении». Я говорю, что наша часть не была в окружении. Мне не приходилось лично переживать это положение. Он говорит, что мы по сто грамм хлеба получали, никаких продуктов у нас не было. Потом поинтересовался, сколько времени будет продолжаться у вас зима. Я говорю, что примерно до 15 марта будут крепкие морозы. Потом я ему задал вопрос: «Вы считаете, что немецкая армия самая культурная армия, тем более штаб армий, но почему у вас везде такая грязь». Он мне так ответил: «В последнее время нельзя было носа высунуть от вашей “катюши” и авиации. Исходя из этого определяется все». У них тут было, наверное, килограмм 50 колбасы. Они как шакалы набросились на эту колбасу: офицер толкает солдата, солдат офицера. Генерал Шмидт сказал через переводчика, что мы озабочены жизнью генерала Паулюса. Мы вам дадим капитана и попросим вас стоять в дверях. Я говорю: «Почему же, можно». Вышел туда. Генерал-майор Бурмаков: Открыли огонь, и вдруг мне Ильченко звонит, что пришел адъютант Паулюса и просит самого большого начальника для переговоров. 348
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА — А ты маленький с ним пока поговори. — Нет, — говорит, — не с армейским начальством говорить не хочет. — Если не хотят, сволочи, говорить, хорошо, немедленно все меры принять, блокировать здание, где он находится! Принять меры, чтобы получилось пленение его! Начинайте вести переговоры, а в случае чего — в ход гранаты, полуавтоматы и минометы. — Есть, — говорит Ильченко. А сам моментально звоню Шумилову о создавшейся обстановке. Он мне говорит: «Подожди на КП у себя. Сейчас выезжает полковник Лукин, начальник штаба Ласкин238». В это время влетает Винокур. — Я сейчас же поеду! — Езжай немедленно. Паулюс должен быть пленен. Там действуй, сообразуясь с обстановкой. На Винокура я всегда мог положиться. Он моментально на машине и туда, а я жду Лукина. Только приехал Лукин, и в это время звонит Ильченко. — Мы уже в подвале универмага. Просят прекратить огонь. Я говорю: — Дайте немедленно указание прекратить огонь, а я сейчас буду звонить Шумилову. Прекращаем огонь, звоню Шумилову: — Паулюс просит прекратить огонь. В свою очередь он дает команду своим частям о прекращении огня. 238 Иван Андреевич Ласкин (1901 -1988) занимал пост начальника штаба 64-й армии с сентября 1942 по март 1943 года. В 1941 году он командовал стрелковой дивизией на Юго- Западном фронте и успешно вывел свое подразделение из немецкого окружения. В декабре 1943 агенты Смерша узнали о том, что в ходе операции Ласкин оказался в немецком плену и подвергался там допросам (после побега из плена Ласкин скрывал эти факты). Несмотря на высокий чин генерал-майора и полученные им советские и американские награды, за пленение фельдмаршала Паулюса, Ласкин был арестован, обвинен в измене родине и шпионаже и приговорен к пятнадцатилетнему тюремному сроку. Основой этого жестокого приговора послужил Приказ № 270, подписанный Сталиным в августе 1941 года. Ласкин был освобожден в 1952 году в рамках амнистии и реабилитирован в 1953-м. Наумов В.П. Судьба военнопленных и депортированных граждан СССР. Материалы Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий // Новая и новейшая история. 1996. № 2. С. 91-112. 349
СОЛДАТСКИЙ ХОР Генерал-майор Бурмаков и его замполит полковник Винокур перед зданием универмага в Сталинграде, февраль 1943 г. Шумилов говорит: — Немедленно я сделаю это распоряжение. Но пока шли эти переговоры, постреливали из самолетов и минометов. Подполковник Винокур: Наш командный пункт был около вокзала, когда мы блокировали этот дом универмага. После блокировки решили предложить немецкому 350
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА гарнизону немедленно сдаться. Мы давали постоянно несколько выстрелов и посылали парламентера, который шел с белым флагом. От пленных узнали, что здесь находится штаб 6-й армии и заместитель начальника штаба Шмидт. Парламентером пошел Ильченко, взял белый платок и потребовал сдачи. Пошел с переводчиком, такой один трепач их. Они отказались. Тогда командир бригады приказал из минометов дать три выстрела. Здание в это время было уже окружено всеми батальонами. Тут же был первый минометный батальон. Дали сюда три контрольных выстрела. Конечно, мы разрушили сами много. Например, дом обкома мы очень крепко обстреливали. После этого минут через 15 пришел их представитель и потребовал представителя от нашего высшего командования. Ильченко об этом сообщил немедленно по телефону мне. Я как раз был там. Я говорю Бурмакову: — Ты звонишь в штаб Шумилова, — а сам немедленно выехал сюда. Младший сержант Гуров Михаил Иванович — автоматчик, связист 38-й мотострелковой бригады: Нам позвонили из батальона, что этот дом наши оцепили. Мы сразу с подполковником, и начальник политотдела сел с нами в машину, поехали. По дороге хоп! у нас бензина в баке не стало. Утром это было часов в 9-10, а может быть, и в 8. У нас в багажнике был запасной бензин. Мы залили и быстро поехали сюда. Встали с машины и не знаем, куда идти. Мы нашли своих бойцов, которые нам показали. Генерал-майор Бурмаков: Шумилов дает приказание и говорит, что сейчас приедет Ласкин, с ним поедешь. Жду Ласкина. Третий раз звонят. Наши прекратили огонь, а 57-я лупит еще. Паулюс просит прекратить огонь. А Винокур еще не доехал туда. Я снова звоню Шумилову, чтобы он принял меры, чтобы по всему фронту объявили, чтобы и 57-я прекратила огонь. Пока докладывал... Телефонисты сидят всюду и слушают, и всюду пошло — «Паулюса, Паулюса 38-я берет». Где? В подвале универмага. Я жду Ласкина. Подполковник Винокур: Приехал. Наши войска обложили весь этот дом. Ильченко разъяснил обстановку. Поскольку они требуют представителя высшего 351
СОЛДАТСКИЙ ХОР командования, я пошел. Взял с собою Ильченко, Егорова, Рыбака, Морозова и нескольких автоматчиков. Заходим во двор. Тут уже мы без белых флагов. Я бы с флагом не пошел. Заходим во двор. Как видите, здесь вход в подвал. Со двора стоят их автоматчики. Нас пропускают, но автоматы держат наготове. Должен сознаться, думаю, попал сам, дурак. Пулеметы стоят у входа, стоят офицеры ихние239. Младший сержант Гуров: Здесь [во дворе универмага] были немецкие солдаты, все вооруженные. Наших здесь почти не было. Наши были немножко подальше. Ильченко нас вел сюда. Мы зашли в подвал. Здесь были почти все офицерье, говорят по-немецки. Я, конечно, не знаю немецкого языка. Там наверху были вооруженные, в подвале были все вооруженные. Майор Егоров: 31 января часов в 7-8 утра по телефону сообщает Ильченко, старший лейтенант, что мы начали блокировку дома универмага, где, по нашим сведениям, сидит штаб Паулюса. Огонь зверский с их стороны. Дом этот почти замкнут в кольцо. Будем пытаться вести переговоры. Зам. командира [Винокур] говорит: «Давай поедем». Сели на машину, поехали сюда. На машине доехать не представлялась возможность, пошли пешком. Когда подошли к универмагу, то лейтенант Ильченко сообщил, что выходит штабной офицер ихний и заявил, что Паулюс желает вести переговоры, но требует для этого уполномоченного Рокоссовского, меня не принял. Мы с полковником пошли, поставили часовых, часовые стояли наши и ихние. Захватили группу наших командиров человек 8. 239 В опубликованных в 1972 году мемуарах Винокур описывает свое прибытие в универмаг в соответствии с фактами, изложенными здесь, однако он придает встрече с сотнями вооруженных немецких солдат во внутреннем дворе совершенно другое звучание: «Немцы, сбившись в углу, переговаривались между собой. Слышны отрывочные фразы: — Камрад, камрад, Гитлер капут! Паулюс дорт — капут, капут... Наши офицеры и солдаты держались смело, мужественно, с достоинством. Казалось, пленение фашистских генералов было для них привычным, будничным делом» {Винокур Л. Пленение фельдмаршала Паулюса. С. 145-148; здесь с. 146). Интервью, взятое вскоре после событий, передает ощущение угрозы, которую испытывал Винокур в окружении множества вооруженных немцев. 352
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА Гранаты захватили в карманы. Пошли во двор. Полно офицеров и солдат очень много. При входе в подвал нас задержали. А в эти ворота, куда вы входите, нельзя было войти. Полковник говорит: — Переговоры переговорами, а ты тут посматривай. Надо обложить здание со всех сторон, распорядись, а я пойду. Подошел он и отрекомендовался — уполномоченный войск Рокоссовского. У него попросили удостоверение. А удостоверение у него — зам. командира по политчасти. Как же так? Это, говорит, старое удостоверение. Я уполномочен вести переговоры самим Рокоссовским в рамках тех условий, которые продиктованы были в ультиматуме, согласны? Очевидно, что у них этот вопрос был предрешен, в связи с тем, что положение безнадежное. Согласие было дано. Полковник Винокур сразу приказал сообщить сюда. У нас бойцов около батальона было. Сообщили командиру бригады и в штаб армии. Подполковник Винокур: Я через переводчика потребовал немедленно представителя командования. Пришел представитель, спрашивает: кто такие. — Я представитель высшего командования Политического управления. — Имеете ли право для переговоров? — Имею. Он пошел, доложил. Минуты через две меня ввели. Здесь было темно. У них работало здесь динамо от станции. Была у них большая радиостанция в штабе. Когда вошел, адъютанту говорю через переводчика: — Куда ведете? Куда еще нужно идти? Адъютант берет меня за руку, ведет. Со мною четыре автоматчика и Ильченко. Автоматчики остаются в коридоре. Младший сержант Гуров: Я зашел с комиссаром, где был Паулюс240. Тут они встали все, что-то сказали. Комиссар ответил им. Не помню, что он им сказал. Тут мне 240 Паулюс находился в другой комнате. Гуров перепутал Роске, который вел переговоры от лица немецкой стороны, с фельдмаршалом. Это видно по тому, как он их описывает: «Роске высокий, худощавый, Паулюс кажется поплотнее и ниже ростом». 353
СОЛДАТСКИЙ ХОР сказали: выйди за дверь. У меня была граната «Ф-1» в кармане и немецкий браунинг-автомат. Я думаю: что я могу сделать, вдруг они поднимут руки? Офицеры меня не видели. Выходит из этой комнаты какой-то, у него был орден, что-то скажет. Потом пойдет туда в тот конец, доложит, обратно войдет в комнату. Часто, в общем, входил так. Думаю, если не пустить — тоже будет нехорошо. Думал сперва — может быть, убежит или что-нибудь... если пустить — комиссар будет ругаться. Думаю, не буду ничего делать, пускай что они хотят, то и делают, буду сам стоять тихо. Я все-таки боялся за комиссара, я вижу, что у них что-то такое творится. О себе не думал, я собою лично не так дорожу. Подполковник Винокур: Захожу в кабинет с Ильченко, больше никого со мной нет. Круглый стол, четыре кровати, радио, два телефона. Встречает меня Роске: невысокий, худощавый такой, лет 44-45. Нервничает, видно. С правой стороны от него сидел генерал-лейтенант Шмидт. Весь штаб сидит. Когда я вошел, Роске встал, поздоровался со мною. Я ответил ему241. Мне предложили раздеться. Я вошел в полушубке. Правда, в комнате было жарко, но я отказался раздеться. Сказал, что нам не жарко. Потом начали разговаривать. Роске предупредил прежде всего, что он ведет переговоры не от имени фельдмаршала. Вот буквально первые его слова. В комнате Паулюса было темно, грязь невероятная. Когда я вошел, он встал, небритый недели две, встал обескураженный. — Сколько ему лет, по-вашему? — спрашивает меня Роске. Я говорю: -58. — Плохо знаете. 53 года. Я извинился. В комнате грязно. Лежал он на кровати, когда я вошел. Как вошел, он тут же встал. Лежал в шинели, в фуражке. Оружие свое 241 В заключительной части интервью Винокур снова говорит об этой сцене: «Я говорил через переводчика. Зашел в комнату Роске. Я сказал. — [так!] Он мне тоже сказал. Это ему понравилось. Он предложил сесть». Хотелось бы знать, каким образом Винокур приветствовал немецкого офицера. Но стенографистка оставила на этом месте пропуск — возможно, предполагая, что так будет лучше. 354
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА он сдал Роскс. Я это оружие потом передал Никите Сергеевичу, когда он сюда приезжал. Больше всего с нами переговоры вел Роске. Телефоны их все время работали. Говорят, были перерезаны провода. Это все вранье. Телефоны мы сами сняли. Станция была на ходу, мы ее передали фронту. Немцы писали, что гарнизон был перебит, — все вранье. <...> Роске был очень подтянутый, чистый, из всех, кого взяли, он произвел самое лучшее впечатление. Почему они сдались, они не говорили. Наоборот, он сказал, что он мог бы сопротивляться, что у него есть войска. Но он не хочет дальнейшего кровопролития, а в своем приказе говорил, что измена некоторых частей привела его к этому. Начальник штаба Шмидт, выхоленный такой, бегал все время от Роске к Паулюсу, передавал о ходе переговоров. Я плохо его видел — минуты 3 или 4 он сидел, не больше. Все остальные адъютанты Роске были подтянуты. Все имели по 20 орденов. Роске, когда я потребовал сдачи оружия, сдал свое, Паулюса и Шмидта. Майор Егоров: У Роске в комнате был. Как он себя держал? Держаться они умеют. Сказать, что надломлена его воля, было бы неверно. Он полон чувства достоинства. Капитан Головчинер: За столом лицом к нам сидел в кресле Роске. Слева от него на кровати сидел генерал-лейтенант Шмидт — начальник штаба Паулюса. Напротив них — переводчик и второй адъютант Паулюса и вся свита в аксельбантах. Против Роске за столом сидел Винокур, рядом с ним — полковник Лукин, левее стоял подполковник Лутовин — замначальника штаба по политчасти. Что из себя представляет Роске? Это высокий, стройный мужчина, арийские голубые глаза, довольно решительного характера, энергичный, видно. Он был в генеральском мундире с орденом рыцарского креста на шее. Вид довольно внушительный. Роске — командир 71-й дивизии. Когда комиссия расселась, он вынул пачку сигар, начал угощать. Начались переговоры. 355
СОЛДАТСКИЙ ХОР Генерал-лейтенант Шмидт — высокий мужчина. Лицо у него не энергичное, я бы сказал, даже слабохарактерное. Приблизительно ему года 54, черный, небритый. Паулюсу нужно было бы энергичного начальника штаба. Пытался схитрить в переговорах кое-где, но это не удалось. Капитан Морозов: ...подполковник завершил пленение генерала Паулюса. К этому времени они просят прекратить стрельбу. «Кто стреляет?» Т. Бухаров сел на машину. Дали ему тоже офицера немецкого. Они объезжают районы с тем, чтобы прекратили стрельбу. Где у них стоял часовой, мы поставили трех, четырех своих и выставили свои пулеметы. Они предупредили, что все это у них заминировано, «взорветесь в воздух вместе с нами». Но нас этим не запугали. К приезду подполковника весь двор был наводнен нашими войсками и комсоставом. Позже приехал генерал Ласкин. Он приехал уже в период завершения этого дела. Потом забрали их на машины и увезли. Капитан Бухаров: Потом вижу — идет т. Винокур — начальник политотдела. Ему сказали, что Паулюс просит, чтобы наши прекратили стрельбу, пока идут переговоры. В это время наши орудия и минометы били. Паулюс просит, чтобы наши части прекратили стрельбу, со своей стороны мы тоже дадим указание своим солдатам, чтобы прекратили стрельбу. Меня майор Егоров посылает: т. Бухаров, поезжай. Они со своей стороны выделяют офицера — майора, переводчика своего, и шофер их, и машина, сажусь с ними, еду. Они все с наганами. Мы их не разоружили. Их трое, я один. Не додумались взять первый раз белый флаг. Сели и поехали. По нашим войскам едем, наши бойцы стоят. Вот один автоматчик из пулемета по нас. Я сказал переводчику, чтобы остановили машину. Спрашиваю: «Зачем стреляешь?» — «Мы думали, товарищ командир, что вас взяли в плен немцы и везут, поэтому я и стрелял». Я говорю: «Нельзя стрелять. Мы едем для того, чтобы предупредить вас прекратить штурм, поскольку идут переговоры. Мы это мирным путем разрешим без лишней крови». Заезжаю к майору Телегину, беседую, и они со мною. Оставили машину, пошли со мною. Я говорю, что есть указание штаба армии прекратить 356
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА штурмовку и всякую стрельбу, поскольку идут переговоры с самим Паулюсом. В другие подразделения свои съездил. Их гарнизон расположился в двух домах по железной дороге. Едем к ним. Полоса между нашими частями и их простреливается. Проехали благополучно. Немецкий капитан вызывает офицера, дает распоряжение, часовые их стоят по-за стенкам. В подвалы я не спускался. Солдат было много, пулеметы стоят, автоматчики стоят, и все это обращено в нашу сторону. Он дает распоряжение прекратить стрельбу. Правда, отдельные снайперы или автоматчики продолжали стрелять и с нашей, и с их стороны, потому что каждого не предупредишь. После этого едем назад. Генерал-майор Бурмаков: Винокур начал вести переговоры. Винокур организовал поездку по частям. Послал для этой цели Бухарова. Бухаров говорил, что положение у меня было жуткое. Я говорю ему, знаю, было чего бояться. Идет война. Он едет на немецкой машине, рядом два немецких офицера, третий шофер, а он сидит среди них. Наши увидят, подумают или в плен попался, или изменник, стрелять будут! <...> Приехал Ласкин. Поехали с ним сюда. Всюду уже наши, на дворе масса войск стоит. Приехали сюда часов в семь утра или в половине восьмого, точнее в семь. Вошли в подвал — темно. Масса войск стоит во дворе. Мне это не понравилось, все они вооруженные. Я говорю Ласкину: прошу остановиться, я дам команду. Даю распоряжение: немедленно разбейте эту группу немецкой армии во дворе, поставьте между ними своих автоматчиков, чтобы можно было в случае чего начать бить со всех сторон, в случае если начнутся эксцессы. Зашли сюда к Роске. Представили нас, т. Винокур доложил, какие он поставил условия сдачи. Ласкин, как старший начальник, согласился. Они просили оставить им личное оружие. Винокур разрешил. Ласкин на это не согласился — оружие сдать. Потом зашли, посмотрели Паулюса. Тут нас предупредили, что Паулюс не командует. Когда мы пришли, начали говорить, чтобы северная группировка сдавалась. Винокур говорит, что я уже ставил этот вопрос. Они говорят, что они не имеют отношения к северной группировке. Фельдмаршал не командует со вчерашнего дня, и группа эта действует самостоятельно. Фельдмаршал сложил свои полномочия, а я не имею права. 357
СОЛДАТСКИЙ ХОР Я вскочил во двор, проверил еще раз, как наши автоматчики стоят, все ли на местах. Вижу, что мое распоряжение выполнено. Наши автоматчики разделили их на группы. Одну толпу они разделили на три толпы, которые были окружены нашими автоматчиками. К этому времени другие части подошли. В тот момент, когда закончили переговоры, правее здания гостиницы пошла в атаку 29-я дивизия. Из здания универмага наши кричат: — Куда вы? Никто не стреляет, а они штурмом пошли, огонь открыли, чуть наших бойцов не задели. Начали стекаться люди на площадь. Я принял немедленно меры, еще до приказа обезоруживать эти группы. Приказа нет, не хотели сдавать оружие. Я потребовал от Роске немедленной отдачи приказа о складывании оружия. Приказ был отдан. Началась сдача. Я постарался поскорее от них отделаться. Дал команду: «Пачку набрали, гоните, гоните их в тыл!» Спросил у Роске, сколько у него войск. Около семи тысяч человек. Говорю: пишите приказ по частям и отправляйте. Переводчик перевел. Приказ был отпечатан. Приходит переводчик. Роске встает и просит меня через переводчика дать их офицеров для того, чтобы развести приказ, потому что наши офицеры боятся ваших автоматчиков. Я сказал переводчику: — Передайте генералу, что его просьба будет выполнена. Мои офицеры сейчас будут здесь, и мои офицеры не боятся идти в немецкие части. До этого он просил у Винокура, чтобы мы дали своих представителей ехать по частям. Тот тоже сказал: «Хорошо, пускай едут». Он дал ему Бухарова. Майор Егоров: Заместитель командира пишет мне записку, что, по заявлению Роске, где-то здесь недалеко укрывается человек 800, есть два генерала, желающих сдаться в плен, сходи и возьми их, вот с этим немецким майором. Входит майор, думаю, черт его знает. Нашей бригады там не может быть, это не наше направление, а направление 36-й гвардейской, но, во всяком случае, идти одному брать генералов — жутковато. Думаю, 358
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА майор немецкий, а что немецкому майору в подходящий момент может прийти в голову? Решил пополниться гранатами и пойти с этим немцем. Думаю сам: его буду пускать вперед, а сам буду идти позади. Притащил меня в один блиндаж. Там как раз наш боец стоит. В чем дело? А вот пришли сюда, стреляют. Не знаю, что делать. Если идти туда, меня убьют, и командир не знаю где. Что же ждать командира, давай я тогда пойду. Пустил этого майора немца вперед. Он начал в дверь что-то орать по-немецки, видимо, чтобы не стреляли. Пошли по этому подвалу, воздух жуткий. Натолкнулся на убитого нашего бойца. Я вхожу. Спрашиваю, кто стрелял в этого бойца? Дальше проходим — три офицера немецких убитые. Затем, там немножко дальше, слышу шорох. Открыл этот майор дверь, там четыре девицы, свет хороший, бутылка из-под вина, апельсинные корки на столе, мясные консервы, колбаса. Две основательно пьяные. Я спрашиваю, кто бойца застрелили? А сам во всеоружии. Одна показывает: «Вот, говорит, дура-то!» — За что? — За то, что троих убил. Я закончил с ними разговор очень коротко. Спросил у девицы, которая в памяти, есть ли еще кто-нибудь? — Никого нет, было три офицера. Я посмотрел, не генералы, а офицеры, а мне офицеры не нужны, мне нужны генералы. Когда вышли, майор показывает мне на другой блиндаж. Что же думаю, пойду. Метрах в 200 второй блиндаж. Там бойцов 36-й бригады [должно быть: 36-й стрелковой дивизии] полно. Делать там мне нечего. Так я генералов и не нашел. Пошли обратно. На этом наш боевой путь и кончился. Генерал-майор Бурмаков: Развезли приказ, пришли, доложили. Немецкий офицер козырнул мне: «Приказ выполнен». Через переводчика доложили. Он попросил подождать до 11 часов, чтобы дать собраться Паулюсу. С Паулюсом едут его офицеры и штаб. Я Ласкину говорю: прошу вашего распоряжения оставить штаб южной группировки до полной сдачи. Я Роске оставляю 359
СОЛДАТСКИЙ ХОР до тех пор, пока он мне обеспечит полную сдачу, тем более мне нужно разведать минные поля. Я потребовал от Роске вызвать его минеров. Все на карту нанесли, и потребовал, чтобы их минер все разминировал. Это Винокур мне потом сказал, что здание заминировано. Роске сказал Винокуру, что в случае чего я отвечаю за жизнь фельдмаршала перед фюрером. В случае чего мы все взлетим на воздух. Я потребовал немедленно разминировать. Он [Роске] потребовал, чтобы ему дали автоматчиков и свою машину. Ласкин сказал, что фельдмаршал поедет в моей машине, так что бояться ему нечего. Я сказал, что я впереди пошлю машину с автоматчиками. Потом начали выводить. Вывели все эти войска. Показали нам минные поля, извлекли мины. То, что полностью минировано было это здание, была ложь. Проходы были минированы, вход был заминирован, а само здание не было заминировано. Занесли на карту минные поля, и в 17 часов Роске доложил мне, что он готов к отъезду. Винокур увез его из штаба. Он просил две машины, я задержал две машины «бентамов». Посадил его в свою машину, а офицеров его на грузовую посадил. Мы были вежливы все время. По сути дела, часов в 9 закончились военные действия, пленением Паулюса полностью закончилась война в Сталинграде, в южной части города. Началась сдача в плен, началось паломничество. Приехали представители местных органов власти. Масса оружия была. Бойцы начали вооружаться. К вечеру смотрю — нет ни одного бойца, у которого не было бы два, по три револьвера. Многие сами побросали оружие и пришли на площадь без оружия. Роске попросил попрощаться со своими офицерами, ему разрешили. Я построил группу офицеров. Между прочим, здесь оказался и комендант города, русский. Он тоже сидел здесь в подвале. Переводчик Роске рассказал, что столько-то офицеров и среди них комендант города, кроме того, восемь женщин было в подвале. Одна из них заплакала и просила дать ей возможность проститься с комендантом. Подошли ко мне. — Товарищ полковник, одна сволочь просит проститься с комендантом города. 360
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА — Наша? — спрашиваю. — Нет, она не наша, но русская. Плачет еще, сволочь. Я ух как разозлился. Остальных, что сидели, часть в особый отдел, часть в НКВД... Роске, по-моему, лет 46-47. Паулюс старше. У Роске пятеро детей. Что из себя представляет Паулюс? Он на меня произвел впечатление затравленного зверя. Видно, что ему все это очень не нравилось. Худой, небритый, одет небрежно. Не понравился он мне. В комнате грязно у него. У Роске было более или менее чисто. Вот здесь начальник штаба Шмидт сидел. Когда Паулюс вышел, попросил проводить его через черный ход, через ворота. Выехал, оглянулся, улыбка такая жалкая, глупая. Видно, что он расстроен был, оглядывался. Сколько здесь было грязи в подвале, в том числе в кабинете Паулюса. Во дворе ужас что было. Мы теперь привели его в порядок. Я упрекнул Роске за грязь такого великого штаба, пристыдил, заговорили они, потом переводчик перевел. Наше положение было такое, что ваши «катюши» и артиллерия не давали ходить днем. Мы вынуждены были в подвале отправлять естественные надобности. Выставляли только ночью, и то боялись. Он покраснел немного. Он, видно, культурный и выдержанный офицер. Майор Солдатов Анатолий Гаврилович — заместитель начальника политотдела, секретарь бригадной партийной комиссии 38-й мотострелковой бригады: ...неимоверная грязь была, пройти нельзя было как по черному ходу, так и по парадному, по грудь грязь была — и человеческий кал, и что хотите. Вонь неимоверная. Здесь было две уборных, на обеих были надписи: «Русским вход воспрещен». Пользовались ли они этими уборными, трудно сказать, потому что все коридоры были уборными. Иногда немцы стреляли не хуже нас, но мы из помещений уборных не делали. Генерал-майор Бурмаков: Когда немецкое радио сообщило, что все они покончили жизнь самоубийством, меня поразило это. Я прибежал сюда, посмотрел. Мои 361
СОЛДАТСКИЙ ХОР дневальные стоят у Паулюса в кабинете — два автоматчика и наши четверо. Все в порядке. Когда я готовил отправлять группу Роске, я предложил им положить оружие на стол, в том числе и вы — положите оружие, — говорю Роске. Они все вооружены были до 17 часов. Начали из чемоданов вытаскивать оружие. Они могли вполне застрелиться, а Паулюс мог не только застрелиться, но и подорваться. Наоборот, Роске все время боялся, чтобы его не убили, все время твердил, что я отвечаю за жизнь фельдмаршала перед фюрером, чтобы не было никакой ошибки. Просил, чтобы я свою машину послал впереди его машины. Т. Ласкин говорит: — Не беспокойтесь, Паулюс будет ехать в моей машине. Тогда Роске встает и благодарит: «Благодарю вас, благодарю вас». Куда там умирать, когда это такие трусы. Храбрости не хватило, чтобы умереть. Я накануне как раз выбрился. Когда меня представили, что это командир 38-й бригады, которая пленила вас, Роске встал. Роске старше меня. Он, собственно говоря, старше меня не намного. Я так молодо выгляжу, мне тоже 44 года. Я с 1918 года в армии. Воевал в дивизии Щорса, украинец, так что я щорсовец. Он покраснел немного. — Знаете вы меня или нет? — спрашиваю его. — Знаю, гут, гут. Он смелый — Роске. О некоторых он прямо говорил, что плохие командиры. Он знал хорошо наши части. Ему задали вопрос об одном командире. Он сказал, что он действовал неправильно, плохо действовал. Военное дело знает этот генерал. Роске был командиром южной группы. Шмидт был начальником штаба 6-й армии. Переговоры вел Роске. Шмидт был посредником между Роске и Паулюсом. Он информировал Паулюса о ходе переговоров и о сдаче. Передал о личной просьбе Паулюса сохранить ему жизнь и чтобы не стреляли. Роске отвезли тоже в Бекетовку. Потом он рассердился на меня. Когда его увозили, я небрежно отнесся к нему. Он, видимо, ждал, что я подойду к нему пожать руку и т.д. Он подождал, покрутился в машине, я небрежно так махнул ему рукой. 362
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА Подполковник Винокур: 31 января 1943 года в 11 часов утра мы отправили Паулюса, а Роске отправили в 5 часов к Шумилову в Бекетовку. Туда и Паулюс был доставлен. Северная группа сдалась на второй день к вечеру. Генерал-майор Абрамов Константин Кириковин — член Военного совета 64-й армии: В 6 часов утра Шумилов мне звонит, я еще спал, что Паулюса нужно брать в плен, кого-то нужно посылать. Я оделся, пришел в кабинет к Шумилову. Думаем, кого послать. Решили Ласкина послать. Ласкина не нашли, послали начальника 1-го отдела, заместителя начальника штаба полковника Лукина. Он уехал. Потом нашелся Ласкин, послали его к полковнику Лукину. 9 часов — ничего нам не известно. Мы начали волноваться. Тогда с Сердюком мы поехали сами. Поскольку мы толком не знали, где находятся войска 38-й бригады, Сталинграда не знали, штаб 38-й бригады пролетели, выскочили на площадь перед универмагом, на площади повертелись, потом побоялись, что их вперед нас привезут в штаб, развернулись и обратно прикатили в штаб. После этого примерно через час привез Ласкин Паулюса. Доставили его в кабинет к Шумилову. Сначала Шумилов набросал вопросник. <...> Когда его привезли, вперед вошел начальник штаба Ласкин. Паулюса привезли на эмке. Шумилов сидел, я, Сердюк, Чуянов, заместитель начальника политуправления фронта Трубников. Начальник штаба доложил: — Привез генерал-фельдмаршала германской армии фон Паулюса. Им предложили в коридорчике раздеться. Они разделись. Вошли Паулюс, Шумилов, Адамс, приветствовали нас по-своему — поднятой рукой. Шумилов говорит — садитесь. Сели. Шумилов потребовал документы у Паулюса. Тот предъявил солдатскую книжку. Проверил солдатскую книжку, где документы о том, что он — фельдмаршал? Паулюс говорит — документов у меня нет, но начальник штаба подтвердит, что вчера получено сообщение по радио о том, что он фельдмаршал. Паулюс был небрит, подзарос, но при крестах, все как следует. Оружие отобрали у него еще там. Задавали ему вопросы. Задали вопрос, отдан ли приказ о сдаче войск. Говорит — отдан, войска сдаются. Спросили, почему они сдаются. Он сказал, что снарядов нет, питания 363
Генерал Шумилов проверяет документы генерал-фельдмаршала Паулюса. Стоп-кадры из советской кинохроники «Союзкиножурнал». 1948. № 8
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА нет, дальнейшее сопротивление бесполезно. В это время их фотографируют, они башкой мотают. Все это дело шло 3-5 минут. Затем решили их накормить. Повели их я и Ласкин. Шумилов не пошел. Привели, сказали: садитесь, кушайте. Тут мы с ними и разговаривали часа два. Потом пришли Шумилов, Сердюк, Трубников. Паулюс сначала отказался пить. Потом я его на рюмку спровоцировал. Он говорит: «Не могу, не ели», потом говорит: «У нас не принято водку пить». Потом выпил одну стопку, вторую. Шумилов пришел. Он за наше здоровье выпил. Потом мы разговаривали уже, сидели так. Я ему задал вопрос, почему они не вышли из окружения, когда было так свободно вылезти. Он ответил: «Это история разберет». Расспрашивали, какая у них задача была, как он расценивает разгром его армии. Шумилов ему так сказал, что ключи от Берлина в наших руках были, а ключи от Москвы у немцев никогда не были; ключи от Берлина у нас будут, а у немцев от Москвы никогда не будут. Он поморщился на это дело, но ничего не сказал242. Ему 54 года. Он у меня спрашивает, сколько мне лет. Я говорю — 36. Он тоже морду скорчил. Участие в разговоре принимал Шмидт. Тот умнее, деловой человек. Нам нечего было расспрашивать у них. То, что они могли рассказать о своей армии, нам ни к чему, она была вся в наших лапах, а вообще об обстановке он знает меньше нашего. Сам Паулюс ничего не спрашивал. Он, по-моему, не сомневался, что его не убьют. Мы ему задали вопрос, зачем они разбили Сталинград. Он говорит: вы стреляли не меньше нашего по Сталинграду. Мы ответили: если бы вы туда не пришли, мы по Сталинграду не стреляли бы. Он нам на это ничего не ответил. Шумилов был сдержан. Паулюс был нервен, и лицо у него дергалось, губы сжаты, старичок, ничего в нем нет такого. <...> У Паулюса было немножко подхалимское, заискивающее поведение, хвалил нас, улыбался, раскланивался. Когда пришли в столовую, сели, они попросили, чтобы никто ничего не писал и не фотографировал. Я сказал, что не будут, а у нас за стенкой борзописцы сидели и писали все. Фотографов, действительно, не было. 242 Во время Семилетней войны, в октябре 1760 года, русские и австрийские войска на несколько дней заняли Берлин. 365
Генерал Шумилов. Сталинград, 31 января или 3 марта 1943 г.
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА Генерал-лейтенант Шумилов: После того как генерал-фельдмаршал Паулюс был доставлен сюда, в штаб армии, я его принял и он дал мне некоторые показания. Прежде всего я у него спросил удостоверение, что он действительно генерал- фельдмаршал фон Паулюс. Он мне предъявил солдатскую книжку, где было написано, что он служит в германской армии и что он является фон Паулюс — солдат германской армии фон Паулюс. Когда я проверял эту книжку, я ему задал следующий вопрос: что мне только что было доложено, что вам [вчера] или позавчера было присвоено звание генерал-фельдмаршала, поэтому прошу предъявить маршальское удостоверение. Он мне заявил, что такого удостоверения он не имеет, а что он действительно получил телеграмму по радио от Гитлера о том, что ему присвоено звание генерал-фельдмаршала и что начальник штаба и его адъютант, которые в это время были тут же вместе с ним, могут это подтвердить. Тогда я ему задал следующий вопрос, можно ли мне сейчас доложить своему правительству, что я пленил не генерал-полковника, а генерал- фельдмаршала. Он мне заявил: прошу передать вашему правительству, что я генерал- фельдмаршал. Дальше, на поставленный вопрос, чем объяснит генерал-фельдмаршал, что под Сталинградом были сосредоточены отборные германские войска, а на флангах были поставлены такие менее устойчивые части, как румыны, венгры. И что наше Верховное командование правильно оценило эту обстановку, нанесло поражение на флангах, этим самым обойдя отборные войска немецкой армии под Сталинградом. Он мне ответил, что это — ошибка германской армии. Между прочим, сам Паулюс это не говорил, а генерал Роске и другие генералы говорили, что генерал-фельдмаршал фон Паулюс ставил вопрос перед Гитлером, после того как был проведен ряд неудачных атак по занятию Сталинграда и в направлении Бекетовки, — отвести свои войска на зиму за реку Дон. Этот вопрос он будто бы ставил два раза перед Гитлером по заявлению генерала Роске и других генералов, но Гитлер отвести немецкие войска за Дон не разрешил. Это было приблизительно в конце октября — начале ноября, еще до окружения. 367
СОЛДАТСКИЙ ХОР На заданный вопрос, могла ли окруженная немецкая армия еще продолжать сопротивление, он мне ответил, что после того, как была прорвана оборона на фронте Воропоново — Песчанка — Старая Дубовка, он считал, что дальнейшая борьба уже не нужна, так как транспортные самолеты уже нигде не могли садиться и снабжать окруженную группировку боеприпасами и продовольствием. Но, говорит, я как солдат, получив приказ драться до последнего, продолжал вести борьбу. Только полное окружение штаба заставило сложить оружие. Почему он не покончил жизнь самоубийством — этого вопроса я не задавал243. Немецкие газеты писали о том, что у Паулюса в каждом кармане находится по револьверу и яд. При обыске был извлечен один из револьверов, яда никакого не было обнаружено. Паулюс был взят невредим, раненым он не был, никаких притеснений наш командный состав во время взятия его в плен не чинил. Прибыл в штаб 64-й армии на своей машине и со всеми своими денщиками. Капитан Головчинер: Паулюс — высокий, несколько сгорбленный старик лет за 60, глаза сероватые, держал себя с достоинством, подобающим фельдмаршалу, небритый. Он был подавлен, вид у него болезненный. По словам его второго адъютанта, он болел в последние дни очень сильно. 29 января Паулюс отстранил себя от командования. 31-го они заявили, что господин фельдмаршал отказался от командования и поручил генералу Роске командовать южной группировкой сталинградских войск. Паулюс объявил себя частным лицом через своего начальника штаба, и он передал все свои полномочия генерал-майору Роске. <...> Я беседовал с офицерами из штаба Паулюса по дороге и потом здесь (Бекетовка). Они все обвиняют Паулюса в проявлении мягкости и слабохарактерности, потому что, говорили они, мы могли еще сопротивляться значительное время, сил у нас было много, но нужно было проявить больше твердости. Кроме того, они считают, что штаб Паулюса 243 Вероятно, Шумилову был задан вопрос о том, спрашивал ли он, почему Паулюс не покончил жизнь самоубийством. 368
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА сделал ряд крупных тактических ошибок еще на дальних подступах к Сталинграду. Если бы не было этих крупных ошибок, то мы могли бы более эффективно вести сопротивление, — заявляли они. Гвардии полковник Кудрявцев: Немцы не верили в окружение, и офицеры им не говорили об окружении. Потом они поняли, когда им кушать стало нечего. Они стали говорить, что мы как будто бы окружены. Об ультиматуме даже офицеры не знали, солдаты абсолютно ничего не знали. Капитан Головчинер: До последнего момента уверенность в победе немецкой армии, уверенность в свои силы держали немецкого офицера в руках. Он держал своего солдата. Солдат беспрекословно подчинялся своему офицеру. <...> Офицерское слово, офицерский приказ для немецкого солдата — закон. Чувство дисциплины у них очень высокое. Старший лейтенант Федоров: Потом был приказ не делать ни одного выстрела. Все фрицы стали сдаваться в плен. 1 февраля 1943 года с 9 до 11 часов был приказ не стрелять. Фрицы в это время сдавались в плен сотнями. Кричали — капут Гитлеру. Приводили пленных с отмороженными ногами, с забинтованными головами. Большинство были закутаны в одеяла, и в таком виде шли эти пленные. С 1 февраля я не стрелял из орудия, из пистолета добивал в подвалах раненых. Майор Солдатов: Чехи, греки, чехословаки, не говорю уже о румынах, легко сдавались, а немцы проклятые надменно себя держали. Можно было часто от них услышать, что это случайные у нас успехи под Сталинградом. Уже будучи в плену, они такие вещи говорили. Одного комендант взял за рукав, вытащил и расстрелял. Вообще, наш комендант244 славится этими делами. 244 Вероятно, речь идет о майоре Демченко — военном коменданте г. Сталинграда. 369
СОЛДАТСКИЙ ХОР Площадь Павших Борцов и универмаг. Март 1943 г. Подполковник Винокур: Стоит мотоциклист разведтранспорта, и стоит рядом немецкий шофер в нашей красноармейской шинели. Я командиру роты говорю: почему ты дал ему шинель? — А ему холодно. — А когда ты лежал и когда он в тебя стрелял? Майор Егоров: Освободили наших пленных здесь в доме Обкома. Мы сразу решили их в дело пустить. Провели короткую беседу, сказали, что вы совершили преступление, за которое карает не закон, а расстреливают. Единственная возможность у вас искупить вашу вину собственной кровью. Они с большой радостью взялись за оружие, причем предупредили [этих бойцов], что при проявлении малейшей паники или трусости или при попытке сдаться в плен, независимо от того, сколько человек, будем расстреливать всех. Мы кое-где выехали на них неплохо. 370
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА Н.С. Хрущёв перед входом в сталинградский универмаг. Февраль 1943 г. Полковник Смолъянов Матвей Петрович — начальник политотдела 64-й армии: Первая и основная задача была поставлена — привести в порядок и себя и части и парторганизации. Приказом по армии был установлен пятидневный отдых. Была поставлена задача во время этого отдыха помимо элементарных мероприятий как-то побриться, постричься, подремонтироваться, провести культурное обслуживание. По линии партийной и политической работы мы обсудили очень тщательно эти вопросы и порекомендовали провести серию совещаний по отдельным коллективам работников, на которых поставили вопрос: чему учит опыт боев под Сталинградом? Эта тема была основным вопросом всех собраний и всех совещаний. Генерал-майор Бурмаков: На следующий день приехал Н.С. Хрущёв. Он нашу бригаду знал отлично. Меня он узнал только в Сталинграде. Потом встречались с Н.С. Хрущёвым, когда готовились к прорыву в ноябре месяце, на походе 371
СОЛДАТСКИЙ ХОР Демонстрация по случаю победы на площади Павших Борцов. Сталинград, 4 февраля 1943 г. встречались, делились впечатлениями. Все время говорил: «Ну, ребятки, не подкачайте! Хорошо, хорошо действовали». На Паулюса приезжают Шумилов и Н.С. Хрущёв. Хрущёв сейчас в обнимку, начал целовать нас. — Спасибо, спасибо, братки! Фельдмаршалов редко кто берет в плен. Генералов, может, будем брать, а фельдмаршалов — трудно. Такая благодарность Хрущёва для нас великое дело... Потом пришли сюда, в этот подвал, сели здесь. Чуянов приехал. Приехали представители местной власти, в общем, масса народу понаехала. Хрущёв все благодарит, а Шумилов говорит, показывая на меня: — Он на меня обиделся один раз, почему не вводим его в бой? А я знаю, когда ввести в бой! После митинга 4 февраля устроили вечер. Приехал Хрущёв, опять нас хвалил. Я не любитель хвастаться, ну что же — взяли и взяли, сделали хорошее дело, доволен тем, что выполнили это дело, доволен тем, что хорошо действовала бригада, для меня это самое большое дело. 372
ПЛЕНЕНИЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ПАУЛЮСА В подвале сталинградского универмага Я выступил и поприветствовал гостей от имени бригады. Воевали, по-моему, неплохо. Хрущёв встает и говорит: — Он скромничает. Спасибо за Паулюса! Тут все мои соперники по Паулюсу были. Уже в феврале 1943 года вход в подвальное помещение того сталинградского универмага, где шли переговоры о капитуляции, украсила картонная табличка с надписью: «Здесь 31.1.43 г. в 7.00 был взят в плен командующий 6-й немецкой армией генерал-фельдмаршал фон Паулюс с его штабом во главе с генерал-лейтенантом Шмидтом 38-й БТД мото- стр. бригадой». Ниже значились имена полковника Бурмакова и его замполита, подполковника Винокура. Почти такая же — только без указания на аристократическое происхождение Паулюса, «фон», — табличка в том же году появилась рядом с боковым входом в универмаг, у лестницы, ведущей в подвал. Как свидетельствует фотография, приводимая здесь, еще летом 1944 года эта табличка привлекала внимание посетителей. В 1951 году ее заменили на бронзовую мемориальную доску, на которой фамилия Паулюса была написана правильно, однако ход событий 31 января 1943 года был раздут до эпических масштабов. 373
СОЛДАТСКИЙ ХОР Вход в подвал универмага. Сталинград, 1944 г. Противник был назван «командующим немецкой группировкой войск под Сталинградом... которая в великом Сталинградском сражении была окружена и наголову разбита доблестной Красной Армией». Бронзовая доска славила 38-ю мотострелковую бригаду под командованием полковника Бурмакова, но ни словом не упоминала подполковника Винокура: в ходе антисемитской кампании позднесталинского времени его имя было вычеркнуто из советских анналов Сталинградской битвы. Сегодня не существует и этой бронзовой доски. В подвале универмага один местный историк в 1990-х годах устроил скромный музей Сталинградской битвы. В последнее время музей судился с владельцами универмага, которые предъявили свои права на подвал и собирались открыть там кафе. Постановлением суда в мае 2012 года подвал объявлен частью Государственного музея-заповедника «Сталинградская битва». К 70-й годовщине сражения осенью 2012 года было запланировано открытие нового музея245. 245 Российская газета. 2012. 9 мая.
3. ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ
Стенограмма беседы с генерал-лейтенантом В.И. Чуйковым. Сталинград, 5 января 1943 г.
ГЕНЕРАЛ АРМИИ ВАСИЛИЙ ЧУЙКОВ Василий Чуйков (1900-1982) — наверное, самый известный из советских генералов, оборонявших Сталинград. В чине генерал-лейтенанта он командовал 62-й армией, которая с сентября 1942 по февраль 1943 года сражалась в центре города и в северных промышленных районах против немцев, имевших вначале большое численное превосходство. В начале октября армия удерживала вдоль Волги фронт шириной 12 км, который в некоторых местах имел глубину всего 200 м. Месяц спустя линия фронта стала еще уже и в некоторых местах была прорвана немцами, пробившимися к реке. К 15-летию Сталинградской битвы Чуйков опубликовал свою первую книгу о «легендарной 62-й», а затем вышли и другие его воспоминания о Сталинграде1. Несмотря на эту мемуарную активность Чуйкова, приводимое здесь интервью, взятое 5 января 1943 года на командном пункте 62-й армии, поблизости от Сталинградского металлургического завода «Красный Октябрь», содержит много неизвестных ранее сведений и впечатлений2. 1 Чуйков В.И. Легендарная шестьдесят вторая. М., 1958; Он же. Начало пути / Литературная ред. И.Г. Падерина. М., 1959; Он же. Выстояв, мы победили. Записки командарма 62-й. М., 1960; Он же. 180 дней в огне сражений. Из записок командарма 62-й. М., 1962; Он же. Беспримерный подвиг. О героизме советских воинов в битве на Волге. М., 1965; Он же. Сражение века. М., 1975; Он же (ред.). Сталинград — уроки истории: воспоминания участников битвы. М., 1976. 2 В феврале или марте 1943 года с Чуйковым было проведено еще одно интервью, выдержки из которого публикуются ниже.
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Чуйков говорит иначе — непосредственнее, колоритнее и сильнее, — чем пишет, оглядываясь на прошлое много лет спустя. В спонтанности его мысли и внезапных репликах видно то нервное напряжение, которое сопровождало его во время боев. Интервью гораздо яснее, чем мемуары, показывает, как в определенные моменты близка к гибели была 62-я армия и с какой жесткостью Чуйков заставлял своих солдат сражаться. Так, генерал рассказал московскому историку, что 14 сентября, через два дня после своего назначения командующим армией, он перед строем солдат одного из полков расстрелял их командира и комиссара: они покинули командный пункт без приказа. Вскоре после этого он расстрелял двух бежавших на восточный берег Волги командиров и комиссаров бригад. Эти казни, говорит Чуйков, оказали немедленное действие. В своих мемуарах он подтверждает, что приказ Сталина «Ни шагу назад!» применялся, и все же инциденты, описанные более тридцати лет спустя, выглядят в книге иначе: автор пишет, что «строго предупредил» малодушных офицеров3. В начале беседы Чуйков рассказывает о своем детстве, о своей бедной и многочисленной крестьянской семье и о тех резких переменах, которые претерпела его жизнь после революции 1917 года. По примеру старших братьев, из которых трое служили в революционном Балтийском флоте, Василий инстинктивно тянулся к большевикам, чьи радикальность и жесткость ему импонировали. Он вступил в Петрограде в вооруженный отряд рабочих «Красная гвардия» и затем стал солдатом Красной армии практически в день ее создания в январе 1918 года. Годом позже он был уже членом большевистской партии. Во время Гражданской войны Чуйков в 19 лет уже командовал полком и принимал участие в боях с белыми на Урале и в Сибири. Его начальником и наставником был начдив Азин, которого Чуйков сравнивал с героем Гражданской войны Василием Чапаевым: «С военной культурой человек, но типа Чапаева... который не стеснялся сам пойти в атаку, набить морду, если кто плохо дерется, сделать так, чтобы была победа». Командир — такой, каким Чуйков его себе представлял и стремился воплощать в своей фигуре, — должен был обладать очевидным физическим авторитетом, который при случае можно было подчеркнуть с помощью кулаков. Многие свидетельствовали, 3 Чуйков В.И. Сражение века. С. 108 и сл. 378
ГЕНЕРАЛ АРМИИ ВАСИЛИЙ ЧУЙКОВ что Чуйков обладал вспыльчивым нравом и склонностью к насилию. Его золотые зубы (замеченные несколькими западными журналистами, которые впервые увидели его в Сталинграде) служили подтверждением того, что в прошлом и ему приходилось почувствовать на себе авторитет своих командиров4. После окончания Гражданской войны Чуйков, который окончил лишь четыре класса школы, поступил в Военную академию. Сталинские чистки в Красной армии, о которых он не упоминает, лишь способствовали его карьерному росту. В 1939 году он был произведен в командармы. Его биография, как и биография Александра Родимцева, несет на себе типично советские черты успеха людей, которые выросли в бедности в последние десятилетия царской России, а затем революция и советская власть дали им возможность приобрести образование, уважение и авторитет. Конечно, Чуйков при этом замалчивает теневые стороны своей биографии — например, «зимнюю войну» в Финляндии, закончившуюся позорно для 9-й армии, которой он командовал. В наказание Чуйков получил пост военного атташе в Китае. Только в марте 1942 года он был отозван, причем, следует заметить, новое назначение он получил не на фронт, его назначили заместителем командующего в дислоцированную под Тулой резервную армию. С этой 64-й армией он в июле 1942 года отправился на Дон и там впервые столкнулся в бою с немецкой 6-й армией. И, наконец, 8 сентября Чуйков был назначен командующим 62-й армией5. В рассказе Чуйкова о событиях Сталинградской битвы не только описывается зарождение героического боевого духа Красной армии, причем его рождение связывается и с персоной самого рассказчика. Временами генерал изображает себя главным героем битвы, и ради этого ему приходится умалять заслуги своих сослуживцев — прежде всего Родимцева, уже тогда легендарного командира 13-й гвардейской дивизии. Борьбу за победные лавры Сталинграда описывает Василий 4 Kerr W. The Russian Army: Its Men, Its Leaders and Its Battles. N.Y., 1944. P. 144; Werth A. The Year of Stalingrad. London, 1947. P. 456. 5 WoffR. Vasily Ivanovich Chuikov // Shukman H. Stalins Generals. London, 1993. P. 67-74. 379
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Василий Чуйков в Сталинграде Гроссман в своем романе «Жизнь и судьба». Он упоминает, как 4 февраля 1943 года «пьяный Чуйков бросился на Родимцева и хотел задушить его потому лишь, что на митинге в честь сталинградской победы Никита Хрущёв обнял и расцеловал Родимцева и не поглядел на рядом стоявшего Чуйкова»6. НКВД тоже порицал «некрасивое» поведение вспыльчивого командарма. В донесении от марта 1943 года пересказывается беседа между Чуйковым и его замполитом генерал-лейтенантом Гуровым, в которой они называют Родимцева «газетным генералом», который поддерживает полезные знакомства с журналистами, но на поле 6 Гроссман B.C. Жизнь и судьба. С. 751. 380
ГЕНЕРАЛ АРМИИ ВАСИЛИЙ ЧУЙКОВ боя ничего не добился. Эти интриги, по словам осведомителя НКВД, стали причиной того, что Родимцев, единственный из комдивов 62-й армии, остался без награды за оборону Сталинграда7. Со своей армией, в апреле 1943 года переименованной в 8-ю гвардейскую, Чуйков прошел всю оставшуюся войну и штурмовал в 1945 году Берлин. В 1949-1953 годах он возглавлял Группу советских войск в Германии и в 1955 году получил высшее советское воинское звание — Маршал Советского Союза. В Волгограде Чуйков увековечен особым образом. В 1967 году, к 25-й годовщине битвы, на Мамаевом кургане, где шли особо тяжелые бои, был торжественно открыт большой мемориал, увенчанный монументальной фигурой «Родины-матери». На центральной оси мемориала стоит обнаженная солдатская фигура высотой 16 м. В чертах героического лица советского солдата можно узнать Василия Чуйкова. После смерти защитник Сталинграда, согласно завещанию, был погребен у ног «Родины-матери» на вершине Мамаева кургана. Стенограмма беседы, проведенной с командующим 62-й армией генерал-лейтенантом тов. ЧУЙКОВЫМ Василием Ивановичем, гор. Сталинграду 5.1.1943 г. Беседу проводит ученый секретарь Белкин А.А} Есть такое село Серебряные Пруды Тульской области9. Крестьянская семья, 8 братьев, 4 сестры. В старое время, поскольку много же ведь нас, так лет до 10-12 дома у отца поработаешь, потом идешь в отход. Семья не плохая, тихо, как говорится, не было отступлений в плохую сторону. Меня та же участь постигла. Поучился я, сельскую школу закончил. Потом у нас открылось высшее начальное училище — торговое село было. 7 Сталинградская эпопея. С. 390; см. также: Чуйков В.И. Сражение века. С. 257 и сл. 8 Стенографировала А. Шамшина. 9 Ныне поселок городского типа, административный центр Серебряно-Прудского района Московской области. В нем имеется два памятника В.И. Чуйкову: бюст на площади Маршала Чуйкова (автор Е.В. Вучетич) и памятник у средней школы им. Чуйкова (автор — А.В. Чуйков, сын маршала). Также создан Музей В.И. Чуйкова. 381
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Проучился год в высшем начальном училище. Это было в 1912 году. Я 1900 года рождения. Уехал в Питер. Там уже были братья. Они все работали. Это были рабочие самого низкого качества, чернорабочие, грузчики, дворники. Я начал в Питере так. Есть там на Бассейной улице Серибеевские бани. Ну вот, мальчишкой на парадной лестнице. Жалованья у меня пять рублей в месяц и харчи. Так существовал около двух лет. Озорником был. Работа с 7 часов утра до 11 вечера. Дело было перед торжественным днем, перед Пасхой, в 1914 году. У нас был управляющий строгий, просто заметил мусор на лестнице парадной, пошел, заметил, решил выгнать, и все. На коленях умолял его, ведь некуда было идти совершенно. В деревню сунуться нельзя было, потому что семейство было человек 15-16, да еще нахлебник приедет. Ну, что же делать-то? Верно, знакомый один нашелся. Он был легковым извозчиком, однофамилец мой — Петр Чуйков. Он меня устроил. На Невском проспекте были меблированные комнаты «Санремо», — то же самое, мальчишкой на лестнице, коридорным, как говорят. Черт их знает, тащил самовар с посудой в номер, видимо, запнулся и все в доску разбил. Уборщица стала ругаться, меня зло взяло, ногой поддал, все полетело, в соседнюю комнату влетело, скандал. Так что я не больше трех недель проработал, и меня выставили, раба Божьего. После этого тоже нашлись знакомые, определили меня в гостиницу, так называемый «Московский яр» в Свечном переулке, угол Ямской. Там, как говорится, насмотрелся всего, кроме хорошего, видел всю пошлость разврата, которая существовала в то время. Откровенно говоря, мне надоело и крепко надоело работать там и решил, во что бы то ни стало, уйти, но куда? Физически парень я был взрослый. Это уже было, если не ошибаюсь, во время войны. <...> Я пятый по счету сын отца. Все, кто старше меня, были призваны в армию. Из четырех три брата были моряками Балтийского флота. Сейчас помню такую дату — это Румыния объявила войну немцам. Была осень 1916 года10. Еще я помню, откуда-то возвращался, продрог, промок, заболел. Работал больным месяца два. Потом у меня пошла кровь горлом и 10 Румыния объявила войну Германии 28 августа 1916 года, по старому стилю — 15 августа. 382
ГЕНЕРАЛ АРМИИ ВАСИЛИЙ ЧУЙКОВ носом. Всегда я был физически сильный, но тут что со мной получилось, не знаю. Сестра жила в Питере прислугой. Начал просто таять. Вот, конкретно, просыпаюсь ночью, полон рот крови. Отхаркаешься, отплюешься на некоторое время, и снова. Ходил два раза к доктору. Работать уже не мог. Сестра написала отцу, как после я узнал, что погибает парень. После этого получил слезное письмо от отца: приезжай, никого сейчас нет, все братья ушли, помоги работать дома. Как сейчас помню, наверное, в начале 1917 года, в январе, я уже выехал из Питера еле можаху и всю зиму фактически проболел. Февральская революция меня застала в Серебряных Прудах. К весне я начал выздоравливать, помогать в работе. Не помню даты, когда я уже совсем окреп. Надоело у отца жить, поехал в Кронштадт к братьям. Приехал туда. В политическом отношении я кое в чем разбирался. Лето 1917 года — период митингов. У нас в селе было большое засилье левых эсеров. От приехавших братьев узнавал, что делается. Мы, молодежь, конечно, эсеров терпеть не могли, и кличка «большевики» осталась за нами. Поскольку большевикам приписывалось все, что хотите, то и мы были такие. Нам слова уже не говори. Тем более братья приезжали, а мы все ребятки ничего, пальца в рот не клади. Один брат сейчас работает директором станкостроительного завода им. Серго Орджоникидзе в Москве. Когда приехал в Кронштадт, там попал в совершенно новую обстановку. Прежде всего, Кронштадт был революционным городом. Готовился Октябрь. Так открыто не говорили, не шумели, но работа шла. Я не хотел оттуда уезжать, и меня зачислили в учебно-линейный отряд, где был один брат. Научился по-матросски тут же ругаться и кашу есть, и брюки клеш носить. Беседы, разговоры, и в результате до известной степени начинает зарождаться какое-то умовоззрение. Все братья были беспартийные, но настроены по-большевистски. В Октябрьской революции все три брата участвовали. Меня не взяли: «Ну, куда, — говорят, — молокососа такого». Они участвовали во взятии Зимнего дворца, два брата11 дрались непосредственно с засевшими там юнкерами. Третий брат, правда, не выходил на берег. 11 Карандашом на полях написаны имена: Илья и Иван. 383
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Известно, чем завершилось это революционное восстание. Тут же вскоре почувствовалось, что воинская организация, которая была раньше, начинает ломаться. С фронта уходят, из флота уходят, и мы, как сейчас помню, это было в начале 1918 года, все являемся в Серебряные Пруды. Прибыли к отцу, у которого семья была уже в то время душ 18, потому что старшие братья женились. Семья жила при отце, и мы, такие «гаврики», прибыли, что нам делать, тем более зимой12. Поскольку прибыл в Пруды, вся молодежь около меня. Думали, гадали, но недолго. В это время — декрет о формировании Красной армии13. Собрались. Куда? А поедем в армию. Поехали тогда из Прудов я, Рыкин Василий Кузьмич, Губарев Алексей, Минкин Егор. Приезжаем в Москву. Куда идти — не знаем. Первого попавшегося в шинели спрашиваем, где тут воинская часть. Но попали на хорошего. — А вы, — говорит, — чего хотите? — Хотим устроиться в Красную армию, — говорим. — Есть у вас справки? Мы поехали, взяли от своего сельсовета14 соответствующие справки, что мы политически благонадежны. Он нам рекомендовал тогда пойти в Лефортово15. — Там, — говорит, — организуются как будто курсы. Возможно, вас примут. Комиссаром курсов был Сегаль, как сейчас помню. Закатились туда со своими сундучками, если не служить, так учиться. Он поговорил с нами, и нас тут же зачисляют. Сразу начинают нас подтягивать как следует, каждое воскресенье водят на прогулку по Москве — показать вооруженные силы пролетариата. Выправка у нас была неплохая. 12 Зимой не было полевых работ, обычно крестьяне уходили на заработки в город. 13 Декрет за подписью В.И. Ленина был опубликован 15 (28) января 1918 года. 14 Сельский совет — первичный орган советской власти, нижнее звено системы Советов народных депутатов. 15 Лефортово — район в восточной части Москвы, где располагаются казармы военные академии. 384
ГЕНЕРАЛ АРМИИ ВАСИЛИЙ ЧУЙКОВ Тут вспыхнуло левоэсеровское восстание16, нас бросили на его подавление. Это восстание подавили, как говорят, в доску. Это было первое боевое крещение. Через некоторое время, в конце июля — начале августа, нас выпускают. Таким образом, мы проучились около четырех месяцев. Это были 1-е московские военно-инструкторские курсы Красной армии в бывшем Алексеевском училище17. Направляют на фронт. <...> [Затем следует длинный рассказ об участии Чуйкова в Гражданской войне.] В партию меня принимали в 1919 году на берегу Вятки18, и принимали очень просто: — Как?19 — Ну, как же не принять, — и все в порядке. Потом у меня была длительная командировка в Китай. После этого работал в ОК20 до 1933 года. Потом в Москве проработал начальником КУКСа21 одного до 1935 года, затем проучился еще 7 месяцев в Академии им. Сталина моторизации и механизации и в 1936 году вступил в командование мехбригадой в Бобруйске. В 1938 году был назначен командиром стрелкового корпуса, потом командующим Бобруйской армейской группой, которая потом сделалась 4-й армией при переходе в Польшу. Только эту кампанию закончил, меня перебросили на Финский фронт. Командовал 9-й армией на Ухтинском направлении. Эта кампания закончилась. Только мы приехали на запад в 4-ю армию, меня послали в Китай главным советником Чан-Кай-Ши22. Я английским 16 Вооруженное выступление членов партии левых эсеров в июле 1918 года, началось с убийства германского посла в Москве графа Вильгельма фон Мирбаха 6 июля 1918 года. 17 Алексеевское военное (пехотное) училище, было основано в 1864 году, располагалось в Красных казармах в Лефортове. 18 Вятка — река, берущая начало в западных предгорьях Урала. Впадает в Каму — самый крупный приток Волги в европейской части России. 19 Очевидно, Чуйков реагирует на некий вопрос историка, не отраженный в стенограмме. 20 Из-за кляксы аббревиатура не читается. В официальных биографиях указывается, что после командировки в Китай Чуйков с сентября 1929 года являлся начальником отдела штаба Особой краснознаменной Дальневосточной армии В.К. Блюхера. 21 Курсы усовершенствования командного состава РККА («Выстрел»). 22 Чан Кайши (Цзян Чжунчжэн) (1887-1975) — китайский государственный деятель, генералиссимус. 385
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ языком владею не совсем хорошо, но могу разговаривать, а потом по- китайски научился кое-что болтать. Эта война меня застала в Китае, и в марте 1942 года я приехал оттуда. Потом был назначен командовать 1-й резервной армией в Туле. С этой армией прибыл сюда 17 июля... Первый бой с 64-й армией был неудачным. Тут причины таятся выше нас. Прибыли мы 17-го [июля], 19-го получили приказ выйти и занять оборону, когда у нас еще 10% частей не прибыло и к началу боев было сосредоточено максимум процентов 60. Части двигались по 200 км от станции разгрузки и фактически вступали с хода в бой. Начальство было слишком капризное, пришлось несколько пострадать. Как раз это дело было с Гордовым23. 64-я армия избежала катастрофы, которая постигла 62-ю на том берегу, я ее вывел. Это поняли как безалаберное отступление, а фактически я вытащил армию из-под огня, а за то, что они этого не сделали, поплатилась 51-я и многие дивизии. 64-я свой костяк сохранила. Были потери, но без потерь ничего не делается. Уезжать я с фронта никуда не хотел, будет что будет24. Тогда группа была организована из остатков 51-й, 64-й армий по направлению Котельникова25. Там дрались. Здорово он нам дал жару. Фронтовое 23 См. прим. 233 на с. 109. 24 Во второй части беседы Чуйков так рассказывает об этом: «23 июля 1942 года 64-я армия выходила для занятия обороны левее 62-й армии на правый берег р. Дон на рубеже Суровкино-Тамоси. В это время противник пошел в наступление, врезался в стык 64-й и 62-й армий и создал угрозу отрезать 214-ю дивизию, 66-ю и 154-ю морские бригады. Создалась угроза и окружения, и уничтожения этих соединений на правом берегу Дона. Я принял решение отвести их на левый берег Дона. Если бы не этот отход, то считаю, что эти соединения могли быть там на правом берегу уничтожены превосходящими силами противника. Во время этого отхода было потеряно около двух тысяч наших бойцов и командиров, но главные, основные силы были выведены. Это не понравилось командующему фронтом генералу Гордову, который не понимал обстановки на фронте до своего последнего существования, когда он был командующим фронтом. Я за это был наказан, был снят с армии». В своих мемуарах, где он весьма критически отзывается о снятом 6 августа 1942 года командующем фронтом Гордове, Чуйков этот конфликт не упоминает. 25 Котельниково — поселок при одноименной железнодорожной станции, расположенный в 190 км от Волгограда. 386
ГЕНЕРАЛ АРМИИ ВАСИЛИЙ ЧУЙКОВ командование не учло направления, хотя тов. Сталин предупреждал Гордова и всех, что Цимлянская26 — это первое важнейшее направление противника. Оттуда появилась колоссальная моторизованная группа немцев, которая двигалась с Цимлянской на Сталинград. Не было принято соответствующих мер. Тут начинают собирать и что-то бросать. Бросили меня с группой. Вначале было 4 дивизии, потом 7. Мы противника задержали, дали возможность сделать рокировку, и план противника ударом через Котельниково на Сталинград был сорван, т.е. мы его затормозили, накромсали большое количество танков, уложили не один десяток тысяч пехоты, особенно румын, тем самым обеспечили его отход оттуда. Этого мы достигли, прежде всего, быстротой переброски войск и опять-таки жесткой обороной. Успели создать фронт, а то ничего не было, открытые ворота. <...> 11 сентября я был вызван в штаб фронта к Ерёменко и Хрущёву, и мне сказали: нужно ехать принимать 62-ю армию, задача — отстоять Сталинград. Говорят, узнайте, какие там части, потому что им самим не было ясно, что из себя представляют дивизии, которые здесь дрались. У немцев было два направления удара: один шел через Калач на 62-ю с запада прямо, и он вышел севернее Спартаковки и Рынка, и второй удар его от Цимлянской, Котельниково, с юго-запада. Потом эти клещи сошлись под Сталинградом у него и уперлись в 62-ю, потому что 64-я отошла на Бекетовку. Он туда не полез. Я лично считаю, что он стремился как можно быстрее захватить Сталинград как стратегический пункт и этим самым произвести такое моральное впечатление на армию, что ей деваться было некуда. Ему важен был Сталинград, как пункт, с которого он поворачивает на север. Клещи соединились в районе Карповки — Нариман, и все пошли на Сталинград, где находилась только 62-я армия, а все остальное было за клещами. <...> Получив задачу ехать в Сталинград, у Никиты Сергеевича27 меня стали спрашивать: «Как вы смотрите?» Ерёменко — то же самое. Он меня давно знает. Ну, что ему скажешь. Говорю: «Я понимаю задачу 26 Цимлянская — ныне поселок городского типа Цимлянск Волгоградской области. 27 Никита Сергеевич Хрущёв. 387
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ очень хорошо, задачу буду выполнять, постараюсь выполнить, а в общем, я или умру, или Сталинград отстою». Больше у меня никаких вопросов не было. Хотели чаем угостить, я отказался, сел на машину, поехал в Сталинград. Командный пункт находился на высоте 102,028, а противник был от высоты в 3 километрах. Связь работала, телефон и радио. Но куда ни посмотришь, везде разрыв, везде прорыв. Дивизии настолько были измотаны, обескровлены в предыдущих боях, что на них полагаться нельзя было. Я знал, что мне кое-что будет подброшено через 3-4 дня, и эти дни сидел как на угольях, когда приходилось выцарапывать отдельных бойцов, что-то сколачивать, похожее на полк, и затыкать им небольшие дыры. Фронт — от Купоросной29 и Орловка-Рынок30. Основной удар — Гумрак31 и на вокзал в центре города, второй удар южнее — Олыианка32, элеватор33. Дивизия. Сколько штыков? 200, разрозненные. Бригада. Сколько штыков? Говорят — 300. Некоторые дивизии доходили до 35 штыков, и все. Артиллерия была, но была не дивизионная артиллерия, а птпа-бовские34 полки. Эти четыре дня были в полном смысле пыткой. 6-я гвардейская бригада была 13-го числа разбита в доску. Из всей бригады один ходовой 28 Высота 102,0 — так обозначался Мамаев курган на военных картах Сталинграда. 29 Купоросная — южный пригород Сталинграда, бои за него продолжались до 15 сентября, когда оно было занято немецкими войсками, при этом были разъединены фланги 62-й и 64-й армий. 30 Орловка и Рынок — населенные пункты севернее Сталинграда, входившие во внешний оборонительный рубеж города. 31 Гумрак — населенный пункт северо-западнее Сталинграда. 32 Правильно: Ельшанка. 33 Сталинградский элеватор контролировал развязку путей окружной железной дороги в южном направлении на Бекетовку, Сарепту и Красноармейск. Господствующее высотное здание элеватора позволяло держать под наблюдением близлежащие окрестности, включая переправу на остров Голодный. 34 Дивизионная артиллерия — с 1939 года в дивизиях имелся отдельный противотанковый дивизион в составе трех шестиорудийных батарей. «Птпа-бовские полки» — скорее всего, имеются в виду полки противотанковой артиллерии, которые стали формироваться в РККА с 1940 года. 388
ГЕНЕРАЛ АРМИИ ВАСИЛИЙ ЧУЙКОВ Генерал Василий Чуйков (2-й слева) на своем командном пункте. Слева — начштаба Крылов, справа рядом с Чуйковым — дивизионный комиссар Гуров, рядом с ним генерал Александр Родимцев танк остался, 34-й. 113-я бригада еще сохранила у себя танков 20, была на юге, и на правом фланге была 6-я гвардейская бригада. Командовал ею полковник Кричман35. Прекрасная бригада, но она на правом фланге была. И еще n-ное количество бригад, но танков в них не было, а противник прет на Сталинград. Когда приехал в штаб армии, почувствовал исключительно плохое настроение. Единственно, кто встретил, — это три человека: тов. Гуров36, 35 Михаил Наумович Кричман (1908-1969), с 16 июня 1942 по 14 апреля 1943 года — командир 6-й гвардейской танковой бригады. 36 Кузьма Акимович Гуров (1901-1943) — советский военачальник, генерал-лейтенант, член Военного совета Сталинградского и Южного фронтов. 389
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Крылов37 — начальник штаба и начальник артиллерии Пожарский38. Три моих заместителя сбежали на тот берег. Но самое главное — не было хороших частей, на что можно было опереться, а продержаться нужно дня 3-4. Штабы дивизий находятся на Волге, а мы еще сидим впереди на высоте. Мы сидим в штольне на реке Царице, а позади все командные пункты. Это оказалось правильным. Но что хорошо получилось, если уже на то пошло. Мы сразу приняли самые репрессивные меры в отношении трусов. 14-го числа я расстрелял командира и комиссара полка одного, через некоторое время расстрелял двух командиров бригад с комиссарами. Сразу все опешили. Доводим об этом до сведения всех бойцов, а командиров в особенности. Если кто идет к Волге, говорят: а штаб армии впереди. Они — по своим местам. Уйди за Волгу, меня расстреляли бы на той стороне, и вправе были это сделать. Обстановка диктовала, так и нужно было делать. Было сознание, что мы удержим, потому что знали, что у противника есть слабые стороны. Отдельные дивизии — 35 штыков, или группа по 200 человек, а немцы прут напролом с танками, с машинами в город. 14-го числа они как врезались, достают губную гармошку и в плясовую, а их как возьмут в шоры, эти отдельные группы, сразу у них пыл сбили. Они прорвутся к переправе. Что делать? Он нас совершенно отрезает, пути отступления нет. Соберем командиров штабов, притащил я 4 танка, все бросил на выручку. Дивизия Родимцева прибыла39. Нам нужно хотя [бы] пристань немного освободить. Бросаем все это дело. Отбросили противника, потеснили его к вокзалу. Все лежали у нас, до последнего бойца, 37 Николай Иванович Крылов (1903-1972) — советский военачальник, Маршал Советского Союза, дважды Герой Советского Союза. В августе 1942 года назначен начальником штаба 1-й гвардейской армии, но через несколько дней срочно вызван в Сталинград и назначен начальником штаба 62-й армии. До прибытия нового командующего В.И. Чуйкова почти месяц командовал армией. После войны написал мемуары: Крылов Н.И. Сталинградский рубеж. М., 1969. 38 Николай Митрофанович Пожарский (Пожарнов) (1899-1945) — генерал-лейтенант артиллерии, Герой Советского Союза, с 18 сентября 1942 года — командующий артиллерией 62-й (8-й гвардейской) армии. 39 Прибыла в Сталинград в наиболее тяжелый момент первого этапа обороны, 14-15 сентября 1942 года — см. об этом подробно в интервью Родимцева. 390
ГЕНЕРАЛ АРМИИ ВАСИЛИЙ ЧУЙКОВ в цепи. Дали возможность двум полкам дивизии Родимцева переправиться благополучно. Они выгружаются с пристани, сразу развертываются в бой. Тут ни дня, ни ночи не знали, когда наступает рассвет, что, как. Все время чувствуем, противник лезет нахрапом без всякой осторожности. Дивизии маленькие, но работаем, режем и режем его. Боеприпасов в Сталинграде нам хватило бы еще черт знает на сколько. Склады все здесь были. Первые три дня мы нанесли противнику колоссальные потери в танках. Потеряли мы много. Били все наши орудия с прислугой, но нечего было делать, каждый знал, что отступать он не имеет права. И танкобоязнь отступает в мир преданий, когда соответствующим образом закрутишь, повернешь, а потом на танки плевать начали. Конечно, были и трусы, некоторые бежали. Но у нас работала связь, работали офицеры связи, каждый командир дивизии, каждый командир полка знали, если он на тот берег уйдет, близко подойдет к берегу, его расстреляют, знали, что нам за Сталинград драться нужно до последнего, и что пополнение придет, знали. Политическая работа проходила беспланово, но она соответствовала обстановке. В таких опасных случаях бойцу не нужно читать лекции, давать большие лозунги, но он должен знать, что высший командный состав с ним, его командир с ним, который должен говорить, что немцев нужно бить и за Волгу мы не пойдем. Командиры и комиссары были и храбрецы, были и трусы. Когда мы эти три дня подрались, пришла дивизия Родимцева, 6 дней она дралась в исключительно тяжелых условиях. Верно, она отвоевать ничего не отвоевала, но линию, которая оставалась на берегу Волги, она удержала. Противник обжегся на этих боях, начинает принимать контрманевр в направлении Мамаева кургана, в обход. Тут нам легче было дышать... В то же время у бойцов, командиров мысль растет, что немец-то ни черта не берет, драться можно и бить можно. Тут уже начинают выращиваться кадры. Бойцы сами дают лозунги, жизнь начинает бить ключом. Бомб на нас сыпалось, наверное, около миллиончика, не считая снарядов и мин. Связь была налажена, работала безотказно. Начальник связи полковник Юрин40. Несмотря на жесточайшую бомбежку, когда все 40 Иван Алексеевич Юрин (1896-1951) — генерал, начальник связи 62-й армии, упомянут в воспоминаниях Крылова и Чуйкова. Создатель войск связи войска Польского. 391
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ летит, рвется, горит, все в огне, за сутки я с каждым командиром два раза поговорю по телефону, а с некоторыми до десяти раз, если он наносит главный удар. Наш командный пункт тогда перешел к заводу «Баррикады», к нефтебакам. Находились мы в то время в двух километрах от нашего переднего края. Садимся обедать, он нас поливает, выйти куда- нибудь, он нас бомбит. Приносят суп, там осколки от снарядов. Член Военного совета Лебедев41 расскажет, как его в уборной прихватило. Зайдешь в уборную, там трупы лежат. Подвоз был только через Волгу и только ночью. Бойцы у нас по двое- трое суток не ели, невозможно ни подвезти, ни поднести, ни подтащить, и некогда ему было даже об этом подумать. Выноска раненых производилась у нас так. Если тебя ранили, лежи до ночи. Истечешь кровью, ничего не сделаешь, но если ты выползешь из окопов, наверняка не спасешься, лежи, а уже ночью тебя кое-как вытащат. За сутки пяти минут времени не бывает, чтобы над твоей головой не летали 15-20 самолетов. Сплошная бомбежка, сплошная канонада. Все прижимается к земле. Выползают его танки, тут же, за ними, идут автоматчики. Самолеты пикируют на 40-50 метров. Карта Сталинграда у противника была, сигнализация с воздуха прекрасная. Взаимодействие у него было хорошо отработано. Но наши бойцы поняли, что чем ближе к противнику, тем лучше. Танков не стали бояться. Пехота садится в щель, развалины, дома и начинают резать пехоту противника, двигающуюся за танками. Танки проехали, отдали их на расправу нашей артиллерии, которая стояла на 200-300 метров за передней линией и била на 20-50 метров, а пехоту наши не пропускали. Немцы думали, что здесь уже все подавлено, мертвое поле, а это мертвое поле оживало. Тут наша «катюша»42 работает и артиллерия работает. 41 Виктор Матвеевич Лебедев. На момент начала войны исполнял обязанности первого секретаря Молотовского ГК ВКП(б). В ноябре 1941 года мобилизован в РККА. После окончания Высших курсов РККА в июне 1942 года в звании полкового комиссара направлен на фронт членом Военного совета в 62-ю армию. 42 «Катюша» — просторечное название советского реактивного миномета БМ-13, использовавшегося во время Второй мировой войны. Обычно реактивные минометы монтировались на грузовые автомобили или самоходные лафеты. Немецкие солдаты называли «катюшу» «сталинским органом» или «органом Иосифа», потому что расположение стволов на шасси напоминало орган (Zaloga S.J., Ness L.S. Red Army Handbook. P. 211-215). 392
ГЕНЕРАЛ АРМИИ ВАСИЛИЙ ЧУЙКОВ Противник сосредотачивал на участке 2 км танковую дивизию, 3 стрелковых дивизии и такую дает подготовку, что просто волосы дыбом встают. Подойдут танки, больше половины останутся у нас подбитыми. На следующий день такой атаки нет, измолотили, тысяч 10-15 раненых. Своих по ЗУг тысячи раненых выносили, а сколько их оставалось, и не просто по широкому фронту, а на участке в 2 км из этой мясорубки, из этой мельницы. Переправа шла все время под обстрелом. Берег утюжился сплошным порядком. Ерёменко по приказу товарища Сталина должен был побывать у меня, узнать, как мы себя чувствуем. Он переправлялся с того берега на наш 2Vi суток. Адъютант его плечо себе разбил, 2 катера затонуло. Потом ночью кое-как переправились, ведь сплошь летят. Ходили одни только катера. Пароходы работают ночью, как чуть к рассвету, в стороны удирают, чтобы на Волге ни одного суденышка не было. Уходили в Тумак43 и в Верхнюю Ахтубу44, но и там им доставалось. Сколько у нас барж потопили, это черт знает что. Морских бригад у нас не было, но моряки были с Дальнего Востока в порядке пополнения45. Это хорошие люди, но плохо обученные. Идет, хорошее настроение. Ему дают ППШ, говорит: «Первый раз такую птичку вижу». Он за сутки познакомится. Мы патрон сколько угодно давали, научись стрелять только. Национальный состав — русские, много сибиряков было. Процентов 70 было русских, процентов 10 украинцев, а остальные националы. Лучше всего дерутся русские. Самый ужасный момент в обороне Сталинграда был после выступления Гитлера, когда Риббентроп и др. объявили, что Сталинград будет и должен быть взят 14 октября. Он пять дней готовился. Это мы чувствовали, знали, что он подвел свежие танковые дивизии, сосредоточил на участке двух километров новые дивизии, и до этого он утюжил так самолетами и артиллерией, что дышать невозможно было. Вот мы сидели 43 Тумак — затон ниже селения Красная Слобода, которое являлось местом основной переправы 62-й армии. 44 Верхняя Ахтуба — село в Волгоградской области, которое было известно также под названием Безродное. С 1950-х годов на этом месте стоит город Волжский. 45 См. интервью Зайцева. 393
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ в балке. Он нас бомбил, расстреливал, жечь начал, знал, что там командный пункт армии. Там было штук 8 бензобаков. Все это разлилось. У начальника артиллерии по блиндажу нефть полилась. Все вспыхивает, и Волга на километр горит по берегу. Три дня был сплошной пожар. Мы боялись задохнуться, угореть, придет и живыми заберет. Перескочили на другой КП, ближе к его главному удару. Там держались. Мы знали, что лишний метр связи грозит частыми обрывами от бомбежки. Самое преступное, самое опасное для командира, особенно большого, когда он теряет управление и связь. Мы больше всего этого боялись — не потерять управления войсками. Пусть я ему резерва не дам, но достаточно мне взять трубку и поговорить как следует, уже этого достаточно. Я много в жизни пережил бомбежек, артиллерийских подготовок и проч., но 14-е число у меня останется в памяти. Отдельных разрывов не слышно, самолетов никто не считает, но, главное, выходишь из блиндажа, в 5 метрах ничего не видишь, все покрыто гарью, пылью, дымом. За 14-е число в штабе армии потерь было 61 человек, а сидеть нужно было. И когда противник пошел в атаку в 11 часов дня 14-го, я уже знал, что ряды поредели, и только была одна надежда, что оставшийся гарнизон свою роль сыграет. Еще накануне мне удалось подвести одну танковую бригаду, закопать в землю к черту все танки, выставить пехотное охранение, и ночью противник их не бомбил. Он не знал, что здесь у нас засада. Три колонны танков, которые он пустил, были разбиты нашими танками. Потом он эти танки пожег, но факт тот, что мы сорвали атаку. Сильнее этого не было, но похожее было уже 11 ноября. 14-го было наступление, 15-го он такую атаку развить не мог. Весь штаб армии мобилизован, последнее охранение наше выставили на передний край, 3 дня держали, пока подойдет 138-я46 дивизия. Бой в городе у нас понимают, что идет по улице, стреляет. Чепуха. У\ицы пусты, бой идет в здании, в постройках, дворах, приходится выковыривать штыком, гранатой. Наши бойцы за эти бои полюбили «феню», так называемую нашу ручную гранату. В этих уличных боях идет в ход ручная граната, автомат, штык, нож, лопата. Лицом к лицу сходятся и полосуют. Немцы не выдерживают. В одном этаже они, на другом наши. 46 Написано: 188-я. 394
ГЕНЕРАЛ АРМИИ ВАСИЛИЙ ЧУЙКОВ Но, кроме того, у них танки стояли. Он подвозил все, что мог, а у нас Волга. Сейчас по Волге пойдешь, какое удовольствие. В армейском масштабе никаких боевых пауз оперативных не было совершенно. 13-14 сентября сошлись, схватились и друг друга молотили. Мы отлично знали, что Гитлер не остановится и будет все больше и больше бросать своих сил. Но он почувствовал, что борьба здесь идет не на жизнь, а на смерть, пока нас не приколешь к стенке, Сталинград будет держаться. Это были сплошные атаки на Сталинград, которые длились до 20 ноября. Когда мы чувствовали небольшое ослабление, мы немедленно бросали свои силы и переходили в контратаки. Мы не давали ему покоя на Мамаевом кургане, десятки раз атаковали противника. В поселке СТЗ47 37-я дивизия атаковала. Были сплошные мертвые схватки, в этих схватках кто правее ударит, кто левее. До этого периода мы активно оборонялись, не имели задачи наступления. Но оборона была активная, не только получить удар, но пользоваться каждым моментом, чтобы самому ударить по противнику. Бои усиливались, стихали, но не прекращались. Наступление все время шло. Были такие дни, когда это перерастало всякое человеческое воображение. Мы ждали наступления противника перед ноябрьскими праздниками. Разведка говорила, что 3-го числа начинается новое наступление Гитлера на Сталинград. Мы к этому готовились и боеприпасами, и людьми. Бой не затихал, но ждали усиления атаки. Определили мы ее верно. Она шла через завод «Баррикады». Противник решил выйти на северную пристань, чтобы разрезать армию пополам. И вдруг, удивляемся, 3-е, 4-е, 7-е, 10-е — не наступает. Бой идет, но не чувствуется напора. Фронт заволновался. У него насыщенность была колоссальная с точки зрения техники, плотности огня и проч. Стояло 2 дивизии у него в резерве. Мы это знали. Не разгадал ли противник наши переброски на правый фланг? Каждый день Ерёменко запрашивал: что у тебя делается? Не уходить ли со своего участка? 11-го числа противник пустил две последние дивизии, которые находились у него в резерве. По существу, мы втянули их сюда своими действиями. Ни на участке 64-й, ни против Донского фронта, а именно против нас. Воздушной разведки у нас 47 Сталинградский тракторный завод. 395
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ не было, но были кое-какие агентурные данные. Воздушная разведка работала с фронта. Пленные давали эти данные, убитые, документы, против которых не попрешь. Только после 20-го числа — сразу резкое сокращение авиации противника, как бы отрубили это дело, и сокращение всякого его наступления. Отдыхать тут было нельзя. Там дерут, а тут задело: мы что же, сидеть будем? Нам пополнения не дали, все ушло на другой участок фронта. Эта активная оборона — было два этапа — начиная с 12-13 сентября, закончилась 20 ноября 1942 года. Тогда мы почувствовали, что должны наступать. Постепенно начали кое-что отвоевывать у него. Наносили массированные удары в городских боях. У него до черта здесь огневых средств. Подавить это ни одна артиллерия не в состоянии. При современном автоматическом огне достаточно небольшого количества живой силы, чтобы подавить пехоту. Танки по городу не пойдут, потому что все завалено минами, железом. Танки противника после 14 октября не могли действовать, настолько разворочена земля была. Я хотел 7 танков вытащить на завод «Красный Октябрь». Бились, колотили сколько времени и не могли их пропустить. Воронки сплошные. Танки пойдут, провалятся, не вытащить. Все под огнем. Некоторые дома даже выжигали, но пройти невозможно. С 23 ноября [начались] действия наших мелких штурмовых групп, нацеленные на дома, подвалы, цеха заводские. Действовали мелкие, но хорошо спланированные и организованные группы с ручными гранатами. Применялись все средства борьбы, о которых сейчас не сказать. В частности, фоги48, это оборонительные средства, и фугасы49. Мы их затаскивали в улицы, устанавливали, взрывали. Дается струя метров на 100, и наша пехота проталкивается за ней. Немцы не выдерживают. Термитные шары. Дальнобойная артиллерия в основном бьет огневые точки противника, а здесь минометы, противотанковые пушки, наши ручные гранаты. Больше всего и лучше всего они действовали. Смысл третьего этапа заключался в том, что противник, который находился здесь, здесь и остался, а не перебросился на другие участки. 48 ФОГ — огнемет фугасньГ 49 Фугасный снаряд. 396
ГЕНЕРАЛ АРМИИ ВАСИЛИЙ ЧУЙКОВ Мы его втянули в драку. Замысел высшего командования, чтобы он не шел на другие участки. Мы это сделали, кроме танков, которые оторвались от нас, а дивизии, которые дрались против нас до сегодняшнего дня, сидят, измолоченные вдребезги. Он сейчас все толкает на передний край. Мы их бьем. Какой же может быть у них моральный дух хороший. Против нас в основном немецкие дивизии. Командующий этими двумя армиями — Паулюс, генерал-полковник. Первый этап наших боев за Доном. Тут две армии дрались, в основном 62-я и 64-я против наступающих главных сил противника. Перемололи мы его много во время этого наступления. К Сталинграду он дошел уже подорванным. Но на Сталинград он бросил самолеты из Крыма, все свежие силы. Основные два удара сошлись около Сталинграда и были направлены на 62-ю армию. 64-я армия отдыхала, ничего не делала. Второй этап — это ставка на истребление: или он нас, или мы его. Другого выхода не было. Каждый боец понимал, что пощады ждать нечего, Гитлер не остановится. Я считаю, что противник по сравнению с нашими потерями понес больше нас в 3-4 раза и в пехоте, и в танках, кроме самолетов. Противно было смотреть. Выплывает наш «сталинский сокол»50, только до Волги доходит, сразу выбрасывает бомбы. Летят они, когда по своим, когда по ним, и обратно. А если начнется карусель, то просто жалко становится, какое-то истребление младенцев получается. Ночью наша авиация работала хорошо. Наши У-251, кто их изобрел, это ценнейшее изобретение. У нас его называли КВ — король воздуха. Он ни черта не боится. А немцы какое уважение к ним имеют, это, говорят, стоячая смерть. Бронебойная пуля их берет, но надо попасть. 50 «Сталинский сокол» — так называли советских военных летчиков-истребителей. 51 Биплан У-2, спроектированный в 1927 году Поликарповым, использовался для учебных целей и в сельском хозяйстве, а во время войны часто применялся в качестве разведывательного самолета или ближнего бомбардировщика. У-2 летал медленно, не имел технических приборов и не обеспечивал никакой защиты своему экипажу из двух человек, которые летали в открытой кабине, без касок, оружия и парашютов, поэтому потери были высоки. Ночные беспокоящие налеты У-2 вызывали страх у немцев, которые называли эти бомбардировщики «нервотрепателями» или «швейными машинками» из-за тарахтения их моторов (Kempowski W. Das Echolot. S. 556). 397
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Третий этап, который мы переживаем, — не пустить отсюда противника, сковать его своими огневыми действиями. 22 ноября нам было известно, что противник попал в кольцо. Он не мог вытащить всю технику, которая у него осталась. Пока разберется там, что сделать, тут уже зацепили. Мы чувствовали, что готовится наше наступление, но не знали, где точно. Почувствовали это в первых числах ноября. Нам стали меньше всего давать. Раньше каждый день с фронтом разговариваешь, а тут смотришь, его нет. Хрущёв здесь не был, Ерёменко один раз был... Откровенно говоря, у большинства командиров дивизий не было настроения умереть здесь. Как чуть что припрет, сейчас начинается: разрешите перейти за Волгу. Кричишь: «Я еще здесь сижу» — и шлешь телеграмму: «Если сделаешь шаг, расстреляю». Командиру 112-й дивизии была послана телеграмма, Горохову, Андрусенко52, Гурьеву53. Родимцев еле ко мне добрался на КП, говорит: костьми ляжем, но не уйдем. Дивизии держали все командиры дивизий, кроме Ермолкина54, — 112-я, Андрусенко, Тарасова55. Прекрасно себя вел в этом отношении 52 Корней Михайлович Андрусенко (1899-1976), служивший в Красной армии с 1918 года, участвовал в Сталинградской битве в должности командира 115-й стрелковой бригады. Чуйков обвинил Андрусенко в самовольном отступлении 3 ноября 1943 года после сокрушительной атаки немцев. Андрусенко был понижен в чине и назначен командиром полка. Подробнее о непростом военном пути Андрусенко см. http://www.warheroes. ru/hero/hero.asp ?Hero_id=4530. 53 Степан Савельевич Гурьев (1902-1945) — гвардии генерал-майор, Герой Советского Союза. Командовал 39-й гвардейской стрелковой дивизией. 54 Иван Ефимович Ермолкин (1907-1943). В составе 112-й стрелковой дивизии участвовал в боях на дальних подступах к Сталинграду. 9 августа 1942 года после гибели командира дивизии И.П. Сологуба принял командование соединением. 55 Подполковник П.И. Тарасов, командир 92-й стрелковой бригады, 26 сентября во время немецкой атаки самовольно перенес свой командный пункт за городскую черту на остров на Волге. Военный трибунал признал его виновным в трусости, отметив, что его (а также комиссара бригады Г.И. Андреева) безответственное поведение спровоцировало отход части с оборонительных позиций. Оба были казнены 9 октября 1942 года {Дайнес. Штрафбаты. С. 133). Тарасов и Андреев были, вероятно, второй группой командиров, расстрелянной Чуйковым на глазах у личного состава (см. с. 390). В воспоминаниях Чуйкова их имена не упоминаются. 398
ГЕНЕРАЛ АРМИИ ВАСИЛИЙ ЧУЙКОВ Родимцев, Горишный56, прекрасно себя ведет Гурьев, Людников57 лучше всех дрался. Он перед наступлением заболел, в разгар самой жестокой атаки 11-го возвращается больной, и ни шагу. Батюк, Соколов58 прекрасно себя ведут, Желудев59 хорошо себя вел. Берешь трубку, молотишь его по телефону, говоришь: «Ты теперь давай». Тот вызывает комиссара дивизии, в свою очередь, его молотит. Но меньше всего приходилось говорить по этому поводу с Родимцевым, Батюком, Гурьевым. Тут нельзя было быть не крутому каждому командиру дивизии, нельзя было быть не методичным, нужно было все время следить. Самое страшное, чем мы страдали, — это вранье наших штабов, и командир дивизии, не проверив это дело, сообщал то, чего на самом деле нет. Упорства у наших командиров дивизий, кроме перечисленных, хватало в достаточном количестве. Верно, приходилось реагировать на некоторые из них. Когда уже действительно самый опасный момент наступил, я говорю с Ерёменко, что у меня все срывается, и чем потерять управление, пусть Военный совет останется здесь, на этом берегу, но как базу управление разрешите перенести на тот берег. Связь по берегу рвется, рация не работает, от меня приходится устанавливать связь с этого берега на тот, и оттуда она идет к фронту. Я считал нужным штаб армии выбросить туда, чтобы оттуда лучше было управлять, а Военный совет остается здесь. Они было понекались. Тогда я говорю Крылову, Пожарскому: вам придется поехать туда, а мы останемся здесь. Говорил поодиночке. 56 Правильно: Горишний. Василий Акимович Горишний (1903-1962) — советский военачальник, гвардии генерал-лейтенант, Герой Советского Союза. Командир 13-й мотострелковой дивизии войск НКВД, на базе которой в сентябре 1942 года была сформирована 95-я стрелковая дивизия, которая 19 сентября переправилась через Волгу в Сталинград и сражалась за Мамаев курган и завод «Красный Октябрь». 57 Иван Ильич Людников (1902-1976) — генерал-полковник, Герой Советского Союза. Командир 138-й стрелковой дивизии, которая сражалась в районе завода «Баррикады». 58 Возможно, Африкан Федорович Соколов (1917-1977) — Герой Советского Союза. Во время боев за Сталинград в чине капитана был начальником штаба 397-го противотанкового полка 62-й армии. 59 Правильно: Жолудев. Виктор Григорьевич Жолудев (1905-1944) — генерал-майор, Герой Советского Союза. Командир 37-й гвардейской дивизии 62-й армии, которая сражалась в районе Сталинградского тракторного завода. 399
Комдив Батюк (в центре) и генерал Чуйков (слева) в Сталинграде. 1 января 1943 г.
ГЕНЕРАЛ АРМИИ ВАСИЛИЙ ЧУЙКОВ Один и другой заявляют: ни шагу от вас не пойдем. Это мог сказать Родимцев, это мог сказать Людников, может быть, сказал бы Гурьев, мог бы сказать Батюк, но за некоторых не ручаюсь. Только скажи — на остров переезжай, скажут: «Вот, слава богу, можно перейти». Некоторые из них помоложе меня, некоторые в моих годах, некоторые постарше. Я их раньше не знал, получил здесь. Но здесь общения долгого не нужно, связь и спайка моментально налаживаются. Каждый боец, прибывающий оттуда, моментально понимал свои задачи, моментально усваивал свои действия, что делать ему. Но весь вопрос в том, что они очень часто выбывали... 35-ю [гвардейскую] дивизию60 я совершенно не знаю. Она непосредственно Сталинград не обороняла. Гвардейские дивизии особенно ничем не отличались. Сказать, что гвардейцы дрались лучше, чем не гвардейцы, не скажу. И у тех, и у других были положительные стороны с точки зрения упорства, ответственности, готовности умереть, защищать до последней капли крови. И у них были свои недочеты. И в 13-й гвардейской были перебежчики, и «голосование» больше всего у Родимцева происходило. В то же время взять 84-ю, 138-ю, 95-ю, не гвардейские дивизии. На их месте стояли бы гвардейцы и лучше сделали? Затрудняюсь сказать, может быть, лучше, а может быть, хуже. Слабых сторон много. Первая — это вранье, что губительнее всего для нас, — вранье и слабость управления от слабой ориентировки наших командиров. Он не знает, но говорит, что знает. Это ни к черту не годится. Тогда уж молчи. Не хватает мужества сказать, что не знаю. Вот разговор с Гурьевым. Я его уважаю, боевой командир, но говорит другой раз не подумав. Идем в наступление. Я уже проверил, знаю, как организована система огня, кто ею управляет, как наблюдение, взаимодействие организовано. Вызываю его: «Товарищ Гурьев, что у вас делается?» Он начинает: «Все хорошо, прекрасная маркиза» и т.д. Говорю: «Врешь, у тебя не так» — и начинаю ему выкладывать. — Не может быть. 60 Дивизия была сформирована в августе 1942 года в Московской области на базе 8-го воздушно-десантного корпуса как 35-я гвардейская стрелковая дивизия. См. беседы с Авербухом и А.А. Герасимовым. 401
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ — Ах, не может быть, сейчас же садись за трубку, проверяй и докладывай через полчаса. Через полчаса звонит: — Вы правы. И так говорить с ним, не имея собственных проверенных фактов, очень трудно. Обычно доносят: сделано то-то и то-то. Чтобы сразу написать сводку? Извините, пожалуйста. Посылаю своих офицеров связи: проверяй, удостоверься сам. Сам пойду до штаба дивизии, там поговорю, посмотрю, как офицеры связи работают, если плохо, снова погоню. Собственные просчеты? Нужно было бы некоторые части попятить назад, занять более выгодный рубеж. Но на это пойти не мог, потому что не было уверенности, остановятся ли на этом рубеже или нет. Это первое. Второе, что в отношении использования наших танков у нас вопрос очень здорово не доработан, так и остался. Танки закапывать в землю и держать их, как огневые точки, не годится. Лучше засаду можно сделать, поставить пушки. Они меньше, скорей снимаются и лучше обеспечены. Танки нужно применять как подвижные группки. Легкие танки вообще себя не оправдали, КВ61 и 34-ки остаются. КВ сильны своим оружием, броней, своей мощностью, проходимостью. При современной авиации в направлении главного контрудара вы не замаскируете танки, чтобы противник их не нашел. Я не могу согласиться, что танк у нас превратился в пассивное средство обороны. Танк остается танком, наступательным оружием, и его лучше заменить в обороне нашей 45-мм пушкой. Ее я могу затащить в дом, на чердак, но танк вы не разберете, не потащите, не поставите. У нас танки были поставлены в землю, а их нужно было вытащить и создать какой-то кулак. После мы спохватились, создали некоторые подвижные резервы, и они сыграли свою роль. <...> У нас достаточно артиллерии. Танкист, который сидит в танке, он за броней, но когда летит бомба, он еще больше ощущает гул и проч., а кроме того, слепой сидит. Что там смотровая щель. Ему не могут даже более или менее приличную щель сделать. Немецкие танки лучше в 61 КВ — советский тяжелый танк «Климент Ворошилов». Немецкие солдаты называли этот танк «Толстый Белло» за его мощную броню {Zaloga S.J., Ness L.S. Red Army Handbook. P. 189 f.). 402
ГЕНЕРАЛ АРМИИ ВАСИЛИЙ ЧУЙКОВ отношении видимости. Наш танк лучше немецкого на быстроходности, маневренности, но он слепой. Я прошу только одно понять, что все это положило отпечаток на нашу психику, но взять за правила все наши действия нельзя. В то же время мы считаем: можно было что-нибудь лучше сделать? Честное слово, нельзя. Где мы прохлопали? Тут я должен сознаться — это с нашими заводами. Несмотря на то что был приказ, были силы, туда посадили мы специальные саперные части, чтобы приготовить из них укрепленные пункты, но не согласовали эту работу, и не оказалось той стойкости, упорства, что дали нам немцы сейчас, несмотря на то что мы могли сделать их крепкими узлами сопротивления в городе. Что мешало сделать это частям, которые сидели в этих заводах? Это, несомненно, авиация противника. Когда не бомбили заводы, все хорошо строили, но когда начали бомбить, летели станки, крыши. Железобетон не выдерживал. Уходят с завода — могила готовая. Тем более если бы он бросал мелкие бомбы, а то летят пятитонки, тонки, броня, рельсы, это просто издевательство. Их больше всего бросали истребители — «мессера»62. Что характерно было в этом отношении в Сталинграде в этой борьбе? Командир, боец приходят к Сталинграду, переходят на эту сторону, уже закалились, уже знают свои задачи, за что он дерется, зачем пришел и что нужно делать. По-моему, не было за все время борьбы за Сталинград такого случая, чтобы наши части, отступая, бежали, когда нужно было какой-то бой проводить. Какую часть, какую роту взять — этого не было. Садится, где его застигло утро, потому что днем передвижения никакого не сделаешь, вас расчешет в доску, и до вечера. Дрались до последнего. Отступления мы не знали. Этого Гитлер не учел и в этом просчитался. Возрастной состав людей был разный, в основном костяк был 30-35 лет. Молодежь была, в особенности моряки, которые прибывали с Дальнего Востока, но и стариков было много. Мы их отсевали, но на ходу ничего нельзя было сделать. Почему-то каждый боец понимал, что он из Сталинграда не может уйти. Он знал, что вся страна об этом говорит, что Сталинград сдавать нельзя, что Сталинград защищает честь Советского Союза. 62 Немецкие истребители «Messerschmitt Bf. 109» («Ме-109»). 403
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Девушек было много, связисток, санитарок, фельдшеров, врачей. Работали исключительно хорошо, даже если сравнить бойца нашего и женщину и сказать. По физическим только причинам они не могут сделать то, что сделает мужчина, а в отношении храбрости они перещеголяют мужчину. По моральной выдержке, по своему геройству, честности и преданности они не только не отстают, но даже во многих случаях перещеголяют. Верно, в горячих, трудных условиях борьбы я отсюда всех своих штабных женщин отправил на тот берег, заменил мужчинами, но только благодаря физической слабости женщин, а ни в коем случае не по их моральным качествам. Когда пойдешь, бывало, по берегу, работа наших санитарных частей. У нас все переправы были централизованы. Дивизии сами ничего не возили. Здесь и летучка, госпиталь, хирургическая. Во время боев у нас здесь работала хирургическая лаборатория. Один врач сделал 200 сложных хирургических операций. Посмотришь на так называемых медсестер. Замечательно! Закопаемся в пыли, но работают черт знает как. Целый ряд примеров можно привести в отношении работы женщин. В процентном отношении у нас женщины больше награждены орденами, чем медалями, по сравнению с мужчинами, в особенности медработники, и мне кажется, ни одна женщина, которая была в Сталинграде, не награжденной не осталась, а если осталась, так не останется. Своеобразие борьбы в Сталинграде в отношении защиты городов, в отношении атаки городов целиком и полностью будет применяться во всех боях. Любой населенный пункт можно превратить в крепость и можно раз в десять перемолоть противника больше, чем сам гарнизон. Факторы честолюбия остаются, но о них меньше всего говорят. Нет таких героев, которые ничего бы не боялись. Никто не видит, не знает, что делает Чуйков, когда он остается один, когда нет свидетелей, когда его не видят, и как работает у него мозг в голове. Но чтобы наш командир вышел к своим подчиненным и показал свою слабую душонку, такие находились, но это выродки. Мы сидим в блиндаже, и осколки снарядов на нас летят. Что же, мы сидим, и нас не подмывает? Я этому не поверю. Инстинкт самосохранения есть, но гордость человека, командира в особенности, имеет решающее значение в бою, так что Лев Толстой в этом отношении прав. 404
ГЕНЕРАЛ АРМИИ ВАСИЛИЙ ЧУЙКОВ Вот конкретный момент. Летят снаряды, свистят, жужжат, вот сейчас стукнет. Не у всех людей находится мужество не кланяться снаряду. Ну, я поклонюсь, обязательно попадет в голову, попадет в грудь, так что не спасет, пригнешься или нет, а все-таки кланяются. Но преклоняться не дает гордость. Я никогда этого не сделаю. Если бы я был один, это совершенно другое, но я один никогда не бываю. Я не преклонюсь, за это даю голову на отсечение. Скажите, пожалуйста, звание гвардейских частей и т.п., звания, присвоенные нашим героям, погоны, вы думаете, Сталин это не учитывает? Или Гроссман задает такой вопрос: у вас какие-то черствые люди, командир батальона воевал все время, его направляют на курсы, приходит проститься и мимоходом говорит: «Товарищ командир, разрешите проститься, все сдал». «Ах, сдал, ну, хорошо». Я говорю Гроссману: такому командиру и цена. В другой обстановке они, может быть, расцелуются, но здесь показать слабость не годится. На глазах командира гибнут тысячи людей, но он не должен глазами моргать. Наедине он может заплакать. Пусть твоего лучшего друга здесь убьют, но ты должен стоять как каменный63. Вот конкретный момент. 14-го числа [т.е. октября 1942 года] обрушивается блиндаж артиллерийского отдела. 9 человек всмятку, один выскакивает, ему ноги прижимает. Мы его два дня откапывали. Он жив. Его откапываем, а земля осыпается. Что, тут сердце не содрогается? Оно содрогается, но ты виду не подай. Или такие поступки. 4 бойца сидят в трубе. Их окружают 8 фрицев. Один проползает через трубу раненый с запиской: откройте огонь по нас. Открываем огонь, бойцы погибают и фрицы. Разве это легко? Если бы немцы учли психологические данные, политический момент, значение Сталинграда для каждого нашего бойца и командира, 63 Василий Гроссман, писавший из Сталинграда репортажи для «Красной звезды», уже интервьюировал Чуйкова в декабре 1942 года. Записи, сделанные им во время этого разговора, часто совпадают с тем, что говорит Чуйков в этой беседе с историками; например: «Последний разговор [с Чуйковым], разговор о жестокости и черствости как о принципе. Спор. Последняя неожиданная фраза: “Ну и что ж, я плакал, но плакал один. Что скажешь, когда четверо красноармейцев вызывают огонь на себя! Заплачешь, но один, один. Никто. Никогда. Не видел”» {Гроссман B.C. Годы войны. С. 357). 405
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ дошедшего до той точки, дальше которой нельзя было отступать, если бы они учли, что не все берется напролом и нахрапом, они не допустили бы такого провала. Тут нельзя было проводить особый маневр стратегический, тактический, стой, и все. Применить что-либо наполеоновское с точки зрения маневрирования, не применишь. <2-я часть беседы>64 ..Л был зол в одно время на нашу прессу и писателей, которые как будто бы нарочно дразнили: не взять Сталинграда, не взять Сталинграда, а он бьет все сильнее и сильнее, а нам тошно от этого. Жутко сказать перенести все это дело. Иностранная пресса тогда тоже — Сталинград не взят. А что значит престиж для Гитлера! Он и без того рвет, а тут еще подогревают его, а он все бьет, подбрасывает свежие силы, а мне сил не дают... Самый страшный период для нас был в отношении наступательных действий противника — это период октября. Это был период, когда Гитлер дал обещание всем, всем, что Сталинград будет взят. Действительно, он бросил против нас все, что у него было на фронте. Две, две с половиной тысячи самолетов кружатся не только над Сталинградом, но над всей армией. Ежедневно бомбят и бомбят. Минометный и артиллерийский огонь не прекращается ни днем ни ночью. Что значит тысяча самолетов? Пять минут не бывало времени, чтобы над тобой не крутились 12-18-30 самолетов. И сбрасывают, сбрасывают. Настолько это вошло в привычку, что когда приносят суп кушать, то надо было ложкой осколки вынимать. Смотришь, осколки бомбы или камня, пока несут — попали. В начале ноября самое страшное было — это Волга. Лед идет, река не останавливается. На лодках никакого движения нет. Бронекатера не могут пробиться, иначе говоря, подвоза нет. Самолетами дня три стали сбрасывать, причем могли сбрасывать только ночью, потому что днем показаться не могли. Самолетам трудно было сбрасывать, потому что настолько узкая полоска, что когда бросают, не знаю — не то на берег, 64 См. выше примеч. 2. 406
ГЕНЕРАЛ АРМИИ ВАСИЛИЙ ЧУЙКОВ не то к противнику, не то к нам. Прямо летит и кричит: «Эй, куда сбрасывать?» «У-2» в основном отличались. Мы поистрепались, боеприпасы на исходе. В боепитании были лимитированы и в питании были лимитированы. Дошли до последнего патрона, с отчаянием, но дрались. За это время были упорные рукопашные схватки. По-моему, у фотографов вы найдете снимки. Нужно сказать, что некоторые фотографы, (в частности, этот) не стеснялись в передних рядах со мной идти и в 25 метрах снимать бой. У нас есть снимок, когда наши бойцы на штыки сажают фрицев — самая настоящая рукопашная схватка. Это без всякой подстройки. Идет бой, и его засняли. Прямо идет бой, и его снимали. Это было самое тяжелое положение. Было в запасе несколько тонн шоколаду, думаю хоть по плитке выдать бойцам, вода есть, проживем. Но больше всего смущали боеприпасы. Приехали московские тыловики, начали бросать обмундирование, продовольствие. Я посылаю их к чертовой матери и говорю: «Дайте мне боеприпасы, потому что драться портянками я не собираюсь». Все-таки мы вышли из положения. Обмороженных в армии — меньше всех. Голодать мы не голодали. Вшивости у нас было мало. И вот сейчас в 64-й тиф косит, а у меня всего шесть случаев подозрительных. У меня бойцы три раза в месяц ходили в баню, бани с паром. Идешь, так нахлещешься, что будь здоров! Все это было в берегу. Тут идет бомбежка, а вы приходите и моетесь себе на здоровье. Верно, больше месяца не было бани, потом организовали несколько десятков, а может, и сотню бань. Десять раз в месяц бойцы мылись в бане. Управление все время не было потеряно. Мы планы противника знали хорошо. Зная его планы, мы вовремя делали контрподготовку. Что значит контрподготовка! Мы наблюдаем, от пленных узнаем, что противник в таком-то месте будет наносить сильный удар, потому что он туда подтягивает силы, средства, тянет артиллерию, пехоту, танки, боеприпасы. Мы имели группировку немецких войск в квадрате в 3-4 километра. Получался такой сгусток войск, на который плюнуть нельзя, обязательно попадешь. Выждешь момент, когда противник подготовится, и за несколько часов до его наступления как дадим огонь из артиллерии, из «катюш», минометов, часа на два, на три дадим такого жару! И наблюдаем, как в кино, как взрываются их боеприпасы, их транспорт, ноги, руки вверх 407
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ летят. И от того стройного порядка, который он хотел создать, ничего не остается, мы его разбивали. Ему вновь приходится это дело налаживать. Эти потери противника мы почти не учитывали. Сообщали то, что непосредственно на переднем крае противник терял. Этой контрподготовкой мы изводили его в доску. В какие-нибудь 10-15 минут мы бросали тысячи снарядов в этот сгусток его войск. О результатах знали от тех же пленных. Когда они начинают описывать наши огневые налеты, наши действия, то гордость поднимается. Он пишет, что у него волосы встают дыбом, что Сталинград не можем взять — зубы поломали, что они несут тяжелые потери, что ничего в Сталинграде нельзя сделать, потому что здесь не люди, а какие-то звери. «Ну, кушай себе на здоровье!» <...> Гитлер не рассчитывал, что мы будем сопротивляться. Когда бойцы попали в город, когда десятки и сотни фрицев стали сдаваться, это ободрило бойцов, они увидели, что немцев бить можно, и крепко бить. Это первый фактор. Второй фактор — это приказы, и потом наша агитация — умри, но не уходи, дальше отступать некуда, в Сталинграде решается судьба нашей родины. Это бойцам было понятно. И у самих бойцов было такое настроение, что их вытаскивают, раненых, с переломанным хребтом, то они со слезами на глазах уезжают на тот берег, когда они прощаются с товарищами, привезшими их на тот берег, они не хотят расставаться, говорят: лучше нас здесь закопайте. Считали для себя позором идти ранеными на тот берег. Это явилось отзвуком приказа товарища Сталина. Третий фактор тот, что с трусами и паникерами мы были беспощадны. 14 сентября комиссар и командир 40-го полка бросили полк и бежали. Тут же их расстрелял перед всей армией. Две бригады сбежали у меня с этого берега на тот берег и за нос меня водили несколько дней. Нашел, расстрелял командиров и комиссаров. Приказ отдал по всем частям, что трусам и изменникам никакой пощады не будет. Четвертый фактор тот, что оглянешься на Волгу, черт ее переплывет. Это уже чисто географический фактор. <...> Были корреспонденты-иностранцы, все допытывались, какие части здесь стояли, где они комплектовались. Спрашивали, что это, сибирские 408
ГЕНЕРАЛ АРМИИ ВАСИЛИЙ ЧУЙКОВ части? Я говорю, ничего подобного — русские, украинцы, узбеки, татары, казахи и т.д. Фактически так и было. Здесь были представители всех национальностей, а не какие-то особые, отборные части, специально созданные для Сталинграда. Конечно, русских было больше, потому что русского населения было больше. Лучше всего дрались у нас русские, потом украинцы и даже узбеки, которые раньше никогда не воевали. Правда, первый и второй день плачут, потом сама обстановка заставляет его смотреть на русского, на украинца, и с ними вместе там бьется и умирает. Высокое политическое сознание было исключительное у бойцов. Мы бы там легли, но мы бы не отступили, в крайнем случае пули бы себе в лоб пустили. Такое у нас было решение, что без приказа свыше мы ни в коем случае не уйдем. В этом отношении я со всей ответственностью заявляю, что Военный совет не ушел, а за ним не ушли бы и другие. Чувствовалась ли помощь и поддержка Москвы? Что значит, когда Н.С. Хрущёв позвонит по телефону, а он звонил очень часто. Мы знаем, что такое Н.С. Хрущёв — член политбюро, член ЦК партии, который непосредственно может поговорить с товарищем Сталиным. Он не произносил его имени, но тот факт, что он часто звонит и спрашивает, как дела, как настроение, — для нас очень многое значило. — Ничего, терпеть можно. — Хорошо, я надеюсь на вас. Ерёменко приезжал. Он двое суток ко мне переплывал только через Волгу, чтобы поговорить. Волга кипит, горит, и все-таки он ко мне приезжал на каком-нибудь катеришке. Мы с ним старинные приятели. — Мне товарищ Сталин приказал навестить тебя, посмотреть, как ты живешь, в чем ты нуждаешься?65 65 Гроссман беседовал в Сталинграде и с командующим фронтом Ерёменко. В частности, он спросил его, что тот думает о Чуйкове: «Чуйкова выдвинул я. Я его знал, панике он не поддается. “Я знаю твою храбрость, но она бывает от большой выпивки, этой храбрости мне не нужно. Не принимай решений сплеча, ты это любишь”. Я ему помогал, когда он начинал паниковать». Сам Гроссман оценивал командующего фронтом критически; его смущало, что Ерёменко объявлял себя автором идеи окружения немцев и постоянно подчеркивал свою близость к Сталину (Гроссман B.C. Годы войны. С. 350-353). В романе 409
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Н.А. Долгоруков. «Так было... так будет!» Советский пропагандистский плакат 1941 г. В отношении боеприпасов и прочего снабжения плоховато было. Подвоза ни черта нет, снарядов мало. Как дашь в Москву телеграмму — моментально дается ответ, и сразу чувствуешь материальную поддержку. Подвоз боеприпасов и снарядов для нас — это было все. Тут была помощь не только морального порядка, но если что-либо надо Гроссмана о Сталинграде «Жизнь и судьба» описывается визит командующего фронтом к Чуйкову. Ерёменко чувствует, что, «в самом деле, он словно в гости приехал к сталинградскому хозяину» {Гроссман B.C. Жизнь и судьба. С. 12). 410
ГЕНЕРАЛ АРМИИ ВАСИЛИЙ ЧУЙКОВ прошибить, всегда через Москву. Верно, я редко прибегал к этому делу, но все же прибегал. Раненых эвакуировали на ту сторону. «Истекаем кровью, — пишу в Москву, — умирать мы согласны, деремся мы храбро, Сталинград удержим, давайте силы!» Дают. Прямо пишут: «КП, мне». «Почему Чуйкова не снабжаете тем-то и тем-то, направляйте то-то и то-то». Мы регулярно получали газеты. Разве бойцу не лестно прочитать, что начиная с передовицы и кончая последними страницами центральные газеты «Правда» и «Известия» все время пишут: «Сталинград, Сталинград». Мне главный заместитель начальника санитарного управления Красной армии говорил: идет тяжелораненый боец. Его спрашивают: откуда и куда? Раненый ударяет себя в грудь и говорит: — Из 62-й армии, три раза ранен, выздоровею и вернусь туда обязательно. А посылок сколько нам слали со всех концов Союза. Мы все-таки умудрялись бойцам преподносить эти подарочки: пару яблок, кусок колбасы. Но лучшие, особо отличившиеся, бойцы все время получали. <...> А жена что мне пишет: «Я знаю, ты в Сталинграде. Там опасно, но я горжусь борьбою сталинградцев. Это похоже на единоборство с фюрером. Побей его похлеще, чтобы он язык высунул, как это показано на картинке». А бойцам что писали? А командирам что говорили? В отношении страны, в отношении Москвы, в отношении высшего командования, лично товарища Сталина язык не повернется плохое что- нибудь сказать. Чувствовали себя обреченными, потому что физически мы были отрезаны от всего, чувствовали всю тяжесть своего положения, чувствовали, что умрем, если надо будет по обстановке, но, чтобы про нас кто-либо забыл или не оценил, этого мы не чувствовали. Конечно, мы знали, что писать открыто про защитников Сталинграда, называть персонально было нельзя. Это была военная тайна. Но когда в Наркомате обороны состоялось постановление в отношении того, чтобы особо выделить 62-ю армию, то у каждого бойца нос на квинту, козырем начал ходить. Я, по разрешению товарища Сталина, в 1943 году летал на самолете к своей семье в Куйбышев. Это как раз совпало с празднованием 411
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ годовщины Красной армии 23 февраля. Я был приглашен в театр. Меня уговорили выступить минут на 5-10. Там был маршал Советского Союза Б.М. Шапошников66. Выступали многие, их встречали тепло, но, когда последнему мне дали слово, я, как дурак, минут пять стоял. Начну говорить, меня прерывают. Чувствовал, насколько все-таки наше положение и нашу борьбу понимали. Все наши бойцы были уверены, что армия должна быть гвардейской. Все были уверены в этом. И сейчас непонятно, почему этого не сделали. Почти все дивизии получили звание гвардейских дивизий. Имейте в виду, дивизии, а армейские части, армейское управление? Вновь прибывшие дивизии, даже не гвардейские, совершенно по-другому будут относиться и по-другому будут рассматривать задачи, которые перед нами стоят, и с них всегда больше спрашивают. <...> В общем, Сталинградская битва выявила столько героев, о которых мы знаем, что действительно удивляться приходится, на что способен наш русский народ, советский народ, а сколько героев мы еще не знаем, наверное, их в десять раз больше. <...> С 25 сентября 42 года67, если огородить колючей проволокой Сталинград, начиная от р. Царица, кончая заводом «Красный Октябрь», то вполне можно было сказать, что это «лагерь вооруженных пленных». НА ИРИ РАН Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. А 2а. А. 1-28. 66 Борис Михайлович Шапошников (1882-1945) — советский военный и государственный деятель, военный теоретик, Маршал Советского Союза. С мая 1942 года по июнь 1943 года — заместитель наркома обороны СССР. 67 Явная ошибка в стенограмме. Должно быть: «С 25 января 43 года».
КОМАНДИР ГВАРДЕЙСКОЙ ДИВИЗИИ АЛЕКСАНДР РОДИМЦЕВ Если Василий Чуйков сделал себе имя только в Сталинграде, то его подчиненный Александр Родимцев, младше его на 5 лет, к началу битвы уже был героем войны и кавалером многих наград. Как и Чуйков, Родимцев происходил из крестьянской семьи, прожил детство в бедности, в 22 года его призвали в Красную армию, а двумя годами позже приняли в партию. Родимцев избрал профессию военного, и это обеспечило ему стремительное восхождение по карьерной лестнице. В 1936 году он был в качестве инструктора направлен в Испанию и там обучал интернациональные бригады. Под его командованием бригады несколько раз наносили фашистским войскам поражение, что тем не менее не смогло предопределить весь ход войны и спасти Испанскую республику. После возвращения из Испании Родимцев получил звание Героя Советского Союза — высшую награду Советского государства. На XVIII съезде ВКП(б) в 1939 году Родимцев читал приветствие от лица Красной армии. Тот факт, что произносил эту речь 34-летний полковник, наглядно показывал, какое кадровое опустошение произвели среди советских генералов сталинские чистки двух предшествующих лет. В сентябре 1939 года Родимцев принимал участие во вступлении советских войск в Польшу, а через несколько месяцев — в «зимней войне» против Финляндии. Во время войны с Германией он сначала командовал воздушно-десантной бригадой, которая под его руководством вышла из окружения в районе Киева. Бригада в ноябре 1941 года была пополнена и превращена в 87-ю стрелковую дивизию, а в январе 1942 года ей было присвоено звание гвардейской. С тех пор она называлась 13-й гвардейской стрелковой дивизией.
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ 9 сентября 1942 года дивизия численностью около 10 тыс. человек была выведена из резерва и отправлена на Сталинградский фронт, куда прибыла 14 сентября. Первые батальоны переправились через Волгу в ночь с 14 на 15 сентября и сразу по достижении правого берега вступили в бой с немцами68. Через неделю Василий Гроссман уже написал репортаж о действиях 13-й гвардейской дивизии в Сталинграде. Он писал о битве, в которой решается «судьба мира» и «вопрос всех вопросов», а в центр ее поставил фигуру Родимцева, произведенного к тому времени уже в генерал-майоры: «Темперамент, сильная воля, спокойствие, быстрота реакции, умение наступать, когда всякому другому кажется, что о наступлении мечтать нельзя, тактическая опытность и осторожность, сочетающиеся с тактическим и личным бесстрашием, — черты военного характера молодого генерала. И характер генерала стал характером его дивизии». «Я спросил его, не утомлен ли он этим круглосуточным напряжением боев, этим круглосуточным грохотом, этими сотнями немецких атак, которые были ночью, вчера днем, будут завтра. — Я спокоен, — сказал он, — так нужно. Я уж, пожалуй, все видел. Как-то мой командный пункт утюжил немецкий танк, а после автоматчик для верности бросил гранату, я эту гранату выкинул. И вот вышел, воюю и буду воевать до последнего часа войны. Он сказал это спокойно, негромким голосом. Потом он стал расспрашивать о Москве. Поговорили, как полагается, о театрах»69. Отмеченное Гроссманом самообладание Родимцева видно и в его беседе с московскими историками. В отличие от горячего Чуйкова он сдержанно говорит лично о себе и описывает в первую очередь ход битвы с военной точки зрения — особенно бои, которые в сентябре его дивизия вела за стратегически важный Мамаев курган, и штурм занятого немцами «Г-образного дома» в начале декабря. Родимцев подчеркивает, насколько важны были для успеха этого штурма тщательная подготовка и согласованность между его полками; тем самым он демонстрирует 68 Родимцев А.И. Гвардейцы стояли насмерть. М., 1969. С. 7-10. 69 Гроссман B.C. Сталинградская битва (20 сентября 1942) // Гроссман B.C. Годы войны. С. 29. 414
КОМАНДИР ГВАРДЕЙСКОЙ ДИВИЗИИ АЛЕКСАНДР РОДИМЦЕВ собственно профессиональную компетентность военного. Из больших потерь в его дивизии он секрета не делает: только к началу октября 4 тыс. человек были убиты или ранены. Родимцев также упоминает о том, что, когда поступила команда штурмовать Г-образный дом, многие из его бойцов — узбеки, как он замечает, — не поднялись в атаку и позже были расстреляны как трусы. Об обороне так называемого дома Павлова, которая в последующие годы была превращена в великий эпос, повествующий о чудесах советского интернационализма, Родимцев не рассказывает70. Под командованием сержанта Якова Павлова и лейтенанта Ивана Афанасьева две дюжины красноармейцев заняли позицию в отдельно стоявшем перед линией обороны четырехэтажном жилом доме. Среди них были представители 11 советских национальностей (цифры расходятся): русские, белорусы, украинцы, узбеки, калмыки и т.д. Почти два месяца они отражали натиск немцев, пока 24 ноября в ходе советского контрнаступления блокада дома не была снята71. В своих мемуарах, опубликованных в 1969 году, Родимцев посвящает дому Павлова целую главу, тогда как описание штурма Г-образного дома занимает всего две страницы. Мемуары восхваляют героизм и отношения между солдатами; они умалчивают о каком-либо применении насилия в собственных рядах, равно как и о понесенных потерях72. После Сталинграда 13-я гвардейская дивизия до конца войны непрерывно была в боях. Ее — вероятно, памятуя о ее сталинградском 70 Газета «Известия» уже 18 октября 1942 года писала об этом доме, еще не упоминая, однако, имени Павлова. В беседе с историками Родимцев рассказывает о боевых действиях, которыми он руководил как командир. Обороной дома Павлова, возможно, руководили командиры более низкого уровня. 71 Для этих целей разрушенный дом Павлова был в июле 1943 года восстановлен. Вокруг этого была развернута большая пропагандистская кампания. Дом Павлова, располагавшийся по адресу Пензенская ул., 61, послужил, кроме того, прототипом «дома 6/1», который играет важнейшую роль в «Жизни и судьбе». См.: Сталинградская битва: Энциклопедия. С. 136 и сл.; а также документальную телепередачу из цикла «Искатели» — «Легендарный редут» (2007, реж. Лев Николаев). 72 Родимцев ЛИ. «Дом солдатской самоотверженности» // Родимцев А.И. Гвардейцы стояли насмерть. С. 85-105, 133 и сл., 138. 415
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ опыте — целенаправленно использовали для захвата плацдармов при форсировании рек — Днепра, Вислы, Одера и Нейсе. За форсирование Одера в январе 1945 года Родимцев, к тому времени уже произведенный в генерал-лейтенанты, во второй раз стал Героем Советского Союза. По окончании войны он работал в Группе генеральных инспекторов Министерства обороны СССР и был избран депутатом в Верховный Совет Советского Союза. Умер Александр Родимцев в 1977 году в Москве. Сегодня одна из его дочерей, Наталья, руководит школьным музеем Великой Отечественной войны в Москве. Стенограмма беседы, проведенной с командиром 13-й гвардейской стрелковой дивизии, генерал-майором Родимцевым Александром Ильичом. 7.1.1943 г. г. Сталинград. Беседу проводит ученый секретарь Белкин А.А. Запись проводит стенографистка Шамшина А.И. 1905 года рождения, 8 марта, село Шарлык73, Чкаловской области, ранее Оренбургской, в бедной крестьянской семье. Сейчас есть три сестры там, самой младшей 40 лет, средней 50, старшей 60 лет. Я был самым младшим. Отец умер в 1919 году, мать в 1929-м. Воспитывала меня мать больше всего, а потом сам. До 1917 года я учился в церковно-приходской школе, потом в высшем начальном училище74 2 года до 1919 года. Земли [у нас] было четверть души. Потом я учился подмастерьем, сапожничал. Одна сестра училась, остальные замужем были. Жили сестра, я и мать у зятя. До 1921-1922 года сапожничал. 1921 год был голодным годом75, и когда уже ничего не стали давать кушать, я стал извозничать. 73 Ныне село, административный центр Шарлыкского района Оренбургской области. В селе носят имя Родимцева улица и школа, установлен бюст полководца. В 1967 году открыт школьный Музей боевой славы, куда Родимцев передал свои китель, фуражку и бинокль. 74 См. интервью с Василием Чуйковым. 75 Имеется в виду голод в России 1921-1922 годов, вызванный Гражданской войной и засухой и унесший жизни около 10 млн человек. Голодом был охвачен аграрный регион между Волгой и Уралом, в том числе и Оренбург. 416
КОМАНДИР ГВАРДЕЙСКОЙ ДИВИЗИИ АЛЕКСАНДР РОДИМЦЕВ Мать всегда говорила, что своей смертью никогда не умрет, сильно озорной был. Всегда мать плакала, потому что в школе обязательно что-нибудь набедокуришь. Учительница семь раз прогоняла. Силой был одарен, бил других. У нас кулачки были, стенка на стенку, и всегда начинается с пацанят. Раньше выпускают малых, а потом бородачи. У нас культурно дерутся, если что не так, то общественный суд делали. Мы учились с сестрой вместе. Сестра зубрежка была. Она, как приходит, сейчас же уроки готовит. Я, что слышал, и все. Доски грифельные не успевали покупать. Школа километрах в четырех была от нашей улицы, так наз<ываемые> Оторванки. На лошадь прицепишься, к саням, пока дойдешь, подерешься, доска долой. Что интересно было, это обуви не хватало. Если взять валенки или сапоги, то я их вообще никогда не носил, а лапти носил. Они быстро изнашиваются. Я помню, всегда учительница давала денег 20 или 30 копеек для того, чтобы я новые лапти купил. Учился хорошо. Я, как правило, как приходил, так в шашки играть. У нас еще сильно развит спорт конный. Я с малолетства кавалерист, 14 лет в коннице прослужил, потом был парашютистом, а затем в авиации. Одно время меня в комсомол приглашали, но я пришел, там были середняки, кулаки76, одна девушка меня выгнала, и с тех пор я не стал ходить к ним. Я исключительно самолюбив, кое-кому поковырял и больше не являлся. В комсомол я вступил только в армии. В 1921 году я начал заниматься портняжеством, сапожничеством, в общем, подмастерьем был. Односельчанин был у нас, зажиточный мужик Лапшин. У него своих рабочих было человек 5-6, и я то же самое работал. Учился, только кусок хлеба дадут, и все, никакой зарплаты не получал. Так до 1927 года. В 1927 году я поступил в армию по призыву. Как ни странно, до 1927 года я не видел железной дороги и даже 76 Понятие «кулак» возникло в XIX веке. Кулаки были по большей части состоятельными крестьянами. После Октябрьской революции 1917 года и коллективизации сельского хозяйства в годы первой пятилетки (1928-1933) в СССР это понятие применялось к большинству самостоятельных крестьян, как правило в пейоративном значении. В ходе раскулачивания (1929-1933) имели место аресты, экспроприации, казни и массовые депортации состоятельных крестьян и середняков вместе с членами их семей. В 1937-1938 годах на основании Приказа НКВД № 00447 осуществлялись новые депортации и расстрелы кулаков. 417
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ не представлял, что это такое. Так, говорили, рассказывали. Я даже с удивлением смотрел, когда зять мой, старый служака, был в армии, рассказывал, что Москва большая, есть Кремль, Царь-колокол, Царь-пушка, а потом пришлось самому в Кремле три года проучиться. В 1927 году был призван в армию и по призыву попал в конвойные части в гор. Саратов. Первое время был красноармейцем, потом младшим командиром, вступил здесь в комсомол. Выбрали руководителем ротной комсомольской организации. С этого, как только закончил младшим командиром в 1929 году, пошел в училище ВЦИК в Кремле77. Мне очень не нравилось то, что я не в конницу попал, потому [что] я любил лошадь. Это все для меня было. Почему-то комиссия не приняла меня. Потом, когда уже прослужил, свою мечту хотел осуществить и сделать так, как я хочу. В училище ВЦИК был с начала 1929 г. по конец 1931 г. — 3 года. Там первое время на Ходынку78 нас привозили, мы держали испытания. Я получал по математике пятерки, по русскому языку два, потому что у нас исключительное наречие. В 1937 г., когда приезжал домой, наши говорили: «Санька наша приехала». Разговорная речь вкоренилась, поэтому и пришлось с ошибками писать. По другим предметам я получал четверки. Спорт любил, турник, брусья, конь. Я спортсмен- любитель был и физически здоровый, поэтому отлично получалось. Военно-тактические предметы то же самое. Вахту я нес у Мавзолея Ленина, у Боровицких ворот, Спасских 3 года79. Потом меня пустили в школу кавалерийскую. Когда начали джигитовку делать и вольтижировку, я там сразу класс показал, но комиссия решила — русский язык слаб. Я говорю, что чепуха, я это дело одолею. Командир эскадрона пришел, говорит: он хорошо на коне работает. Я еще в 6-7 лет ночное ездил на конях, на скачках 10 лет участвовал. У нас был кулак, у него кони были 77 Объединенная школа им. ВЦИК, ныне Московское высшее военное командное училище. 78 Ходынское поле — местность на северо-западе Москвы. С конца XIX века на поле располагались Николаевские (Октябрьские) казармы. В западной части Ходынки находилось Военное поле, где проводились учения войск и стрельбы. 79 Курсанты школы им. ВЦИК имели исключительное право нести караул возле Мавзолея. 418
КОМАНДИР ГВАРДЕЙСКОЙ ДИВИЗИИ АЛЕКСАНДР РОДИМЦЕВ хорошие, и вот на скачках детвору сажают, и чей конь быстрей придет, за это дают барана. Это 1927 год. Потом начали нас обучать. Я окончил одним из первых. Там же был заместителем курсового командира. На каждом взводе не командир взвода был, а курсовой командир. Был помощник его по строевой части, так как курсантом был всегда отличник. Что у меня из наук хорошо шло — это математика, физика. Историю тоже хорошо знал, политику хорошо. Я мог Ленина цитировать, буквально, страницами на память, и сейчас она не так уж сильно ослабела. Художественной литературой мало интересовался. Ею начал интересоваться, когда уже школу окончил. Только тогда начал читать. Я запоем читал Толстого, «Войну и мир» раза три прочитал, «Анну Каренину», «Воскресенье». В «Анне Карениной», Вронский когда на коня садится, когда лошадь у него падает, думаешь: и я на ипподроме сколько раз скакал. И на самом деле, когда препятствие, упадет лошадь, — чувствуешь себя в его роли, любовь еще большая появляется к этому делу, поскольку я сам кавалерист. В «Войне и мире» мне нравятся действия самих людей. Но если сейчас взять, то, конечно, там совершенно уже другое. Если он там героев дает, то сейчас на место любого станут наши гораздо лучше. В свое время и Суворов был хорошим человеком. Это личное геройство: взял клинок, взял пику и пошел вперед. Сейчас таких людей очень много, и сейчас этого уже недостаточно, надо организовать бой. А там никакого взаимодействия не было. Роль большого руководителя была такая же, как командира взвода, роты, батальона. А сейчас даже командира батальона ругаешь. <...> [Здесь идет пространный рассказ о том, что Родимцеву довелось пережить во время гражданской войны в Испании. «И там я первый раз стал сам лично стрелять по фашистам».] Там я все же по русской земле скучал. Когда переехал границу, стал на свою родную землю, сказал: да, теперь я нахожусь в России. Я вообще не думал, что уеду оттуда. Там исключительно тяжело было. Сейчас, конечно, обстановка тяжелая, а техника та же самая. «Мессера» были. Мадрид был разбит, конечно, не как Сталинград, но крепко. Тоже можно было видеть на улицах падающие снаряды. Население, правда, не эвакуировалось. Утром все идут в поле, в блиндажи, в норы. Население там 419
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ принимало исключительно активное участие. У нас много демократии было. Народ наш считает — а, может быть, я как-нибудь и останусь. Я крайне против переодевания в гражданское. Вот генерал, одел гражданское, выходит из окружения, приходит, ему опять армию дают. Инстинкт самосохранения настолько силен, что превышает все. Для него больше ничего не существует. Правда, у меня в дивизии этого не было. Когда я раз попал в окружение, секретарь партийной комиссии переоделся, начальник оперативного отдела переоделся. Я их сразу же прогнал из дивизии, построил бригаду и сказал, что это люди не наши. Правда, меня ругали, говорили, что, может быть, и тебе придется это сделать, но я сказал, что пока еще самолюбие имею, ни перед кем на колени не стану и гражданского не надену. Это же позор для военного человека. Я статью написал о чести русского человека, — должны ее поместить в «Красной звезде», — о чести воина, каков должен быть воин независимо от того, какая будет обстановка80. Из Испании вернулся обратно в 1937 году, поехал отдыхать. Дней 25 оттуда ехал. Была Парижская выставка81, на выставке был, кое-какие парижские прелести наблюдал, как народ живет, что за театры, поведение девушек. Там как раз МХАТ был и со своими артистами ходил, — тоже народ интересовался этим делом, — смотреть, как что бывает. Париж хороший, исключительно веселый. Потом выставка была, иллюминация, что-то исключительное. Ночью как днем. В Берлине я только день один был. Париж чище. У Берлина какой-то черный вид, все в заводах, мрачно, весь закопченный, вроде Ленинграда, особенно там, где идут заводы. <...> После отдыха был назначен командиром 61-го полка, где я начал с командира взвода. Командира полка в 1937 году, до меня, расстреляли. Враг ли он был или не враг — это для меня было неясно. Я приехал, в дивизии почти всех сняли. Стал командовать полком. Командовал 80 Найти эту статью в номерах «Красной звезды» за январь-июнь 1943 года не удалось. 81 Имеется в виду Всемирная выставка в Париже 1937 года. Она проходила у подножия Эйфелевой башни, и основной ее достопримечательностью было визуальное противостояние национал-социалистического германского и советского павильонов. 420
КОМАНДИР ГВАРДЕЙСКОЙ ДИВИЗИИ АЛЕКСАНДР РОДИМЦЕВ примерно месяцев 8, потом пошел в академию Фрунзе82. Академию окончил кругом отлично в чине полковника. В 1937 году мне присвоили звание полковника. Академию окончил в 1940 году. Потом был назначен заместителем командира дивизии 36-й, этой же дивизии, где был мой полк. Примерно месяцев 8 был заместителем на финском фронте. Командир дивизии уезжал, болел, и я фактически был все время командиром дивизии. Там мне пришлось участвовать в боях. Кавалерийский корпус только пришел туда, и мы 12-го должны были идти в атаку на Хельсинки, форсировали Финский залив, и тут — мир. Перед войной начался набор в авиацию. Стали брать командиров больших дивизий, генералов на оперативный факультет, и все они должны были укрепить кадры авиации, чтобы командир не только знал, как летать, но и тактически был грамотен. <...> Я стал управлять У-283 сам. Потом нас взяли на парашютно-десантные войска, и я был назначен командиром 5-й воздушно-десантной бригады, потом 6-й воздушно-десантной бригады. До войны мы стояли в Первомайске84, так и назывался он — 3-й воздушно-десантный корпус85. Когда уже мы были в Первомайске как воздушно-десантная бригада, были переброшены под Киев. Противник прорвался и угрожал Киеву. Мы поездом прибыли, выгрузились там, дней 15-20 прожили в районе Дарница, Бровары. Потом моя бригада была выброшена в Иваньково. Там 5-я армия и 26-й корпус был. Противник прорвался. Тогда еще не решались нас использовать как пехоту. Вооружены все были автоматическим оружием, т.е. легким, приспособлены были воевать в тылу у противника. Когда противник уже подошел к Сталинке86, прорвал фронт, приказ Сталина был: Киев не сдавать. Наши бригады начали по частям вводить. 82 Изначально это была Николаевская академия Генерального штаба, основанная в 1832 году. В 1918 году она была реформирована и переименована в Академию штаба РККА. В 1925 году ей было присвоено имя М.В. Фрунзе. С 1998 года — Общевойсковая академия Вооруженных сил Российской Федерации. 83 См. примечание в интервью Чуйкова. 84 Первомайск — город в Николаевской области Украины. 85 3-й ВДК начал формироваться в мае 1941 года. 86 Сталинка (ныне Чернозаводское) — населенный пункт в Полтавской области. 421
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Когда я прибыл в Киев, то 6-я и 12-я бригады уже дрались. Вступили мы 8 августа 1941 года в бой. За 15 дней боя отогнали их на 15 км. Потом еще дней десять я дрался там, от правительства благодарность получил, потом от Совнаркома Украины. Украина в обиде от меня не осталась. <...> Я на Харьков наступал. 4 км было до него, не дошел. Там вышел целиком с дивизией, но потрепали крепко в Перемоге. Потом под Доном дрался много в 62-й [армии]. Я вышел в сентябре, 14-го числа. Я прибыл с этой дивизией, но она была уже доукомплектована. Командиры остались все. Это была 87-я с.д. Потом ей дали 13-ю гвардейскую. 19 января будет ее годовщина. Сюда я тоже шел очень плохо. Народ у меня исключительно хороший был, все были из училищ. Они должны были выходить средними командирами. Состав у меня был 10 тыс. человек — дивизия нормальная и народ исключительно хороший, обучен весь. Заместитель командующего Западным фронтом Голиков87 смотрел, когда направлял дивизию. Я до 13 [сентября] орудия получал. 13 сентября здесь же на месте получил оружие88. Тогда командующий Ерёменко крепко мне помог. Около 2 тыс. автоматов было одних. В общем, полноценная дивизия была. В ночь на 14-е уже здесь противник был. Если бы я только на одни сутки опоздал, Сталинграда бы не было. <...> Был я в более трудных переплетах, чем в Сталинграде. Здесь я сидел в блиндаже в туннеле, когда кислорода не было, спичку зажигаешь, гаснет, 87 Филипп Иванович Голиков (1900-1980) — советский военачальник, Маршал Советского Союза (1961). С июля 1942 года командовал войсками Воронежского фронта, с августа 1942 года командир 1-й гвардейской армии, дислоцированной на Юго-Восточном и Сталинградском фронтах. С сентября 1942 года — заместитель командующего Сталинградским фронтом, с октября 1942 года — Воронежским. В марте 1943 года был отозван в Москву и больше на фронт не вернулся. В апреле 1943 года назначен заместителем наркома обороны по кадрам. 88 После боев под Харьковом, где дивизия понесла большие потери, она была перевооружена и усилена. Многие солдаты, пришедшие в дивизию в результате этого пополнения, были курсантами без боевого опыта. Во время переформирования дивизия получила приказ об отправке на Сталинградский фронт (Крылов Н.И. Сталинградский рубеж. С. 128 и сл.). 422
КОМАНДИР ГВАРДЕЙСКОЙ ДИВИЗИИ АЛЕКСАНДР РОДИМЦЕВ но я сидел в блиндаже. Бросали гранаты на КП, но я считал, что в этом блиндаже меня не достанет. А когда был под Конотопом, поле было, и когда танк заехал на блиндаж и начал разворачиваться, это другое. Потом, я в лесу был на КП. 27 раз самолет делал заход, и только на мой КП. Он лес голым оставил, и из блиндажей только 2 осталось. Тогда из комсостава мало кто уцелел. Буквально из-под танка выскакивали и бежали, отстреливаясь. Когда пришел к батальону, организовал опять бой и остался жив. То же самое в Казацкой было, когда переоделся секретарь ДПК89. Я по кусточкам шел, и танк противника рядом, но мне нельзя [было] ни из пулемета стрелять, ни из пушки. Когда они начинают гранаты бросать, я ложусь. Со мной адъютант шел, уполномоченный особого отдела. Те отбегут, потом вернутся ко мне. Люди организованно дрались. Противник окружил нас со всех сторон и хотел взять живьем. Но десантники были такие: ему приказал, и [он] дерется. Танки без людей ничего не сделают, а пехоту отсекли. Тут тоже на волосок от смерти был. Вышел, то же самое, и вывел людей. Это когда в окружении был. Ну, и Сталинград. Противник шел прямо на город. Потом, когда он здесь понес большие потери и увидел, что нельзя пройти, то пошел от Орловки на заводы. Там тоже было трудно. Тогда и вводили новые дивизии, мое положение улучшилось. 10 сентября я был уже в Камышине, получил приказ о том, чтобы на машинах переброситься в Среднюю Ахтубу. Дивизия еще не была вооружена, но оружие должно было быстро подойти. Я стал протестовать, что без оружия я не пойду, потому что у меня были моменты, когда люди оставались без оружия, и это оружие нам приходилось отбирать у бегущих. Я был вызван к прямому проводу. Разговор с Василевским. Он приказал получить оружие там, Сталинград в тяжелом положении [так!]. 12-го числа в Средней Ахтубе выгрузился. Оружие еще не привезли. Часть оружия дали, а больше половины людей не было вооружено. 12-го числа я прибыл к командующему Ерёменко, доложил ему обстановку, и когда сказал, что у меня дивизия имеет только 600 винтовок, он просто возмутился. 89 Секретарь дивизионной партийной комиссии. 423
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ — Надо сейчас же, немедленно, в Сталинград. Противник прорвался и уже мелкими группами в городе находится. Я говорю: — Не могу, надо вооружить людей. — Что нужно? — Давайте автоматы. Дал он 450 (?) автоматов, 20 станковых пулеметов, 50 ручных [так!] и ПТР около 40. 12-го числа я это получил, вооружил, и в ночь на 13-е остальное оружие подошло. 13-го я вооружился полностью, но патроны, боеприпасы еще не выдали. Артиллерия уже была, но оставалась на той стороне. Ее нельзя было сразу переправлять сюда. Танков не было. 14-го числа получаем приказ переправиться через Волгу и войти в состав 62-й армии, которой командует генерал-лейтенант Чуйков, член Военного совета Гуров. Обстановки не знаем. Тогда же мне поставили задачу: один полк переправить на переправе № 62 и на центральной — два полка. Задача того полка — 39-го — овладеть высотой 102, а этим двум полкам, 42-му и 34-му, была поставлена задача переправиться на центральной переправе и очистить город по реке Царице. Один батальон дать в распоряжение командующего 62-й армией. Какая цель была передачи этого батальона? Я лично считаю, что для охраны самого штаба, который тоже находился в кольце противника. Ерёменко приказал переправить к ночи все, и самому со штабом, на тот берег. Я обстановки совершенно не представлял, считал, что противника пока нет на берегу. Но когда сделал первый и второй рейс, 1-й и 2-й батальоны были выброшены для того, чтобы создать определенный плацдарм, получил сведения, что противник на берегу, батальон уже в бой вступил, прямо вылез из воды и дерется. Я тогда стал форсировать, патроны, буквально, на баржах выдавал90. Сразу был погружен 42-й полк, полторы тысячи человек. Машинист стал что-то крутить, взад, вперед — никак. Уже пулеметами начал противник обстреливать, из артиллерии. Он струсил. Пришлось его расстрелять, поставить другого91. Стали 90 Этот эпизод Родимцев в мемуарах смягчит. В беседе он действует самостоятельно, а в мемуарах по приказу Чуйкова {Родимцев А.И. Гвардейцы стояли насмерть. С. 40). 91 О расстреле в мемуарах ничего не говорится. 424
КОМАНДИР ГВАРДЕЙСКОЙ ДИВИЗИИ АЛЕКСАНДР РОДИМЦЕВ Судно с красноармейцами, потопленное посередине Волги. Сталинград, 1942 г. переправляться. Переправился командир 42-го полка полковник Елин92. Он первый пустил в бой свой полк. Утром я вижу, что нужно переправляться всей дивизии. Позвонил Ерёменко, прошусь на тот берег. Днем посадил штаб на катер и [стал] переправляться. Это было часов в 10 утра. Противник сильно обстреливал наш катер, ранил начальника инженерной службы подполковника Узкого миной. Переправились. Там были работники НКВД Сталинградской области. У них штольня была. Там я сделал КП, потому что ВЧ работал с Ерёменко. С Чуйковым связи нет никакой. Уже днем переправилась еще баржа одна за мной. Эту баржу потопили снарядами. Авиация была в это время, но она не так еще сильно действовала. Потом переправился, узнал обстановку, дал определенное направление полкам и начал вести наступление. 14-го числа, 15-го я еще связи не установил с Чуйковым. 15-го к исходу дня я вышел на железную дорогу, вокзал захватил, уже потери имел. Меня вызвал Чуйков к себе. Часов в 17 пришел к нему. Дорогой авиация меня прихватила крепко. Пришел, 92 Иван Павлович Елин — командир 42-го гвардейского стрелкового полка 13-й гвардейской Полтавской краснознаменной стрелковой дивизии, которой командовал Родимцев. Затем командир 6-й мотострелковой бригады, которая 25 октября 1943 года была преобразована в 27-ю гвардейскую мотострелковую бригаду. Упоминается в книге Родимцева «Гвардейцы стояли насмерть». 425
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ доложил, как состав прибыл, какое положение сейчас. Он поставил мне задачу, и с этого времени я связь с ним установил. Тут уже руководство стало свыше. <...> 17-го числа утром противник перешел в контрнаступление. При сильной авиационной подготовке перешли в наступление на высоту 102 до 40 танков и до двух полков пехоты. Все атаки был отражены, и высота Мамаев курган находилась в наших руках в течение 17-го. Полк выдержал больше 800 самолето-вылетов немецких, командир полка Долгов93. С этим полком у меня связи не было. Он связь держал с ВПУ (военно-полевое управление) на переправе 62 с заместителем Чуйкова и оттуда получал задачу самостоятельно. 17-го числа начались ожесточенные бои. Организованного наступления, какой-либо основной группировки иметь где-то и нанести удар не было никакой возможности. 17-го числа переходили из рук в руки одни и те же улицы, одни и те же здания, 18-го, 19-го, 20-го числа. 20-го числа я получил донесение о том, что вокзал противник сжег. Наши люди, находившиеся там, оставили его и заняли рощицу Коммунистическую у Привокзальной площади и здесь закопались. Не помню, какого числа, пришла 92-я бригада94. Эта бригада была направлена на левый фланг к элеватору. Задача ей была поставлена — очистить мелкие группы противника, просочившиеся на элеватор, и там закрепиться. <...> Дом один наш, потом противника, потом опять наш, так что нельзя определенно сказать, где был фронт. Первое время опыта уличных боев не было. Слабости здесь заключались в том, что не учитывалось положение, что противник уже занял Сталинград. Нужно было готовиться к уличным боям, т.е. давать определенные улицы, определенные дома определенным группам, а не ставить задачу на таком-то фронте наступать такой-то дивизии. Немцам было лучше в это время. Они как с первых дней захватили Дом специалистов и Госбанк, так он и сейчас в их руках, а рядом наши на расстоянии 30 метров, и сколько я ни пытался, взять их не мог. Первое время я мог бы это сделать, но не хотел губить людей, 93 39-й гвардейский полк. Командир полка — гвардии майор С.С. Долгов (до декабря 1942 года). 94 92-я отдельная стрелковая бригада, сформированная из моряков СФ и КБФ. 426
КОМАНДИР ГВАРДЕЙСКОЙ ДИВИЗИИ АЛЕКСАНДР РОДИМЦЕВ а думал выйти на железную дорогу, отрезать, дадут мне пополнение своевременно, и я создам такой плацдарм, который не даст возможности противнику удержаться. Но получилось наоборот. Когда он нажал на левую группу, та перешла на левый берег. Там командир и комиссар дивизии были расстреляны95. Таким образом, мой левый фланг, сосед мой левый, был противник. До 22-го числа такие переменные бои шли день и ночь, то они захватят дом, улицу, то наши. И так организованным порядком штурмующие группы были созданы, направлены, кто, куда должен выходить. Вели борьбу, каждому подразделению улицы давались. <...> Утром, примерно часов в 10, 22-го противник перешел в наступление, смял передний край, вывел из строя 6 пушек, захватил площадь 9 Января. Здесь подавил несколько ПТР, то же самое, вышел на Артиллерийскую улицу. Бойцы, истекая кровью, в этом бою подбили 42 танка у противника, уничтожили до полутора тысяч немцев, и на этом противник прекратил наступление. Он больше не мог продвигаться. Панихин находился здесь в трубе. Обстановка была тяжелой. Некоторые танки противника даже прорвались к Волге, к трубе продвигались, но сильным артиллерийским огнем, противотанковыми средствами были отброшены, часть подбита, часть сожжена. Здесь атака противника захлебнулась, и ему пришлось отскочить назад. 23-го числа противник мелкими группами старался улучшить положение. Получил я небольшое пополнение, человек 500, 23-го числа перешел в контратаку, но никаких успехов территориального порядка я не имел, потому что превосходство сил противника раза в 3-4 было. Тогда я поставил задачу перейти к активной обороне, дать возможность подтянуть резервы на эту сторону и потом, взаимодействуя с другими дивизиями, перейти в решительное наступление. Связь с Чуйковым была все время. Чуйков тогда отдал приказ перейти на таком-то участке к обороне и закрепиться. 1-й батальон старшего лейтенанта Федосеева был отрезан, когда оголился левый фланг и справа прорвалась группа противника и окружила его. Этот батальон перестал существовать уже ко 2-му числу. Связь с ним восстановить нам не удалось. Об их действиях 95 Про расстрелы в мемуарах ничего не говорится. 427
Бойцы гвардейской дивизии Родимцева ведут уличный бой. Сталинград, сентябрь 1942 г.
КОМАНДИР ГВАРДЕЙСКОЙ ДИВИЗИИ АЛЕКСАНДР РОДИМЦЕВ Генерал Родимцев с бойцами своей дивизии. Сталинград, 26 сентября 1942 г. я могу сказать только на основе донесений; со слов командира, который был ранен, вышел, и санинструктора. В донесении было сказано: «Пока через мой труп противник не пройдет, ни один из нас не выйдет»96. Таким образом, этот батальон до последнего человека героически погиб на месте. Бои уже носили местный характер. Борьба шла за каждый дом. Противник перегруппировывает здесь силы. Видя, что ему оказывают большое сопротивление, — а он здесь положил примерно около 70 танков, до тысячи пехоты, — чувствуя, что здесь не будет успеха, противник пошел севернее, на Орловку, заводской район, обходом направо. До 1-го числа у нас было более или менее тихо. Потом я стал просить командующего о том, чтобы мне дали 39-й полк, т.е. пришла уже новая дивизия, 284-я, Батюка. В ночь на 1 октября полк этот был сменен, и я его выбросил на левый фланг свой с задачей — обеспечить 96 Карандашом исправлено на: «отойдет». 429
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ центральную переправу, улицу Пензенская, Смоленская, не дать возможности противнику прорваться к Волге. Когда был сменен полк, сюда перешел, на второй же день эти доблестные войска отошли с Мамаева кургана, и он был захвачен немцами. Таким образом, он забрал под огонь почти всю Волгу, и высота 102 до сегодняшнего дня у него. У меня ничего не осталось. Один батальон погиб, 34-й весь растрепало. У меня погибло четыре тысячи с лишним здесь. Это не так просто досталось. Одно орудие дралось, три танка подбило. Потом его ранило тяжело, и пока четвертый танк не наехал, не раздавил, ни один не отступил назад, и не было такого момента, чтобы где-либо отступили, захватили. Там умирали, но народ не отходил. 2-го числа противник захватил весь Мамаев курган и таким образом взял под обстрел все переправы. <...> Дальше начались контратаки на севере. Я получил приказ на достигнутом рубеже, на занятых улицах закрепиться и перейти к прочной жесткой обороне. Это было вызвано тем, что людей уже мало осталось. Активных действий проводить уже нельзя было, левая группа перешла на левую сторону. Мне ставилась задача обеспечить крепость действий на севере, своим правым флангом не дать возможности противнику прорваться к переправе и захватить Волгу. Дальше активных действий не было. Противник на моем участке, то же самое, перешел к прочной обороне. За время октябрь, ноябрь, декабрь мы улучшили свои позиции с тем, чтобы не дать возможности противнику обстреливать Волгу. Захватили Г-образный дом, дом железнодорожника, и тут уже шли бои только местного характера97. 97 Самсонов описывает Г-образный дом и Дом железнодорожников, находящиеся друг от друга на расстоянии 70 м и расположенные по ул. Пензенской, как «многоэтажные здания с прочными подвалами. Овладев этими зданиями, враг превратил их в мощный узел сопротивления с целой системой огня из противотанковых орудий, станковых и ручных пулеметов, минометов, гранатометов и огнеметов, приспособив каждую комнату и каждый этаж для боя внутри здания, обнеся их проволочными заграждениями и минными полями и рядом дзотов, отсекающих пути подхода к ним. Эти два опорных пункта имели важное тактическое значение, позволяя контролировать окружающую местность, и совершенно 430
КОМАНДИР ГВАРДЕЙСКОЙ ДИВИЗИИ АЛЕКСАНДР РОДИМЦЕВ Г-образный дом, Дом железнодорожника не давал[и] возможности переправиться по р. Волге и ходить здесь свободно. Мы могли ходить только по траншеям. Поэтому задача была поставлена командующим — захватить опорные пункты, — Г-образный дом, Дом железнодорожника, Дом ВВС и школу 38. На это дело я выделил один батальон усиленный 34-го полка, командир полка Панихин. Ему поставлена задача была захватить Г-образный дом и школу 38. 42-му полку, усиленному двумя батальонами, захватить Дом железнодорожников, школу 38 и выйти на площадь 9 Января, там закрепиться. Я сам пошел к Елину в 42-й полк, к мельнице, на КП командира роты. Оттуда хорошо наблюдать. Операция была подготовлена исключительно хорошо. Каждый боец знал, куда он идет и что делает, какой угол, на какие огневые точки набрасываться, и после этого куда он становится и открывает огонь. Артиллерии была поставлена задача перед моментом наступления дать сильный 10-минутный налет, и во время этого налета должен начаться штурм. Расстояние до противника 40-50 метров, в одном месте Г-образный дом, во втором месте Дом железнодорожников, школа 38 — метров 100. Перебегать нужно было площадь 9 Января, которая сильно обстреливалась противником98. 34-й полк, получив такую задачу, и 42-й начали подкапываться вплотную днями и ночами и почти дошли на 20-30 метров. Ночью они рыли траншеи, а днем скрывались от противника, к утру замаскировывали это дело и почти подошли вплотную. Это они сделали дней за 8, прокопали метров 60. Людей там работало не так много, по два были впеременку. Земля наверх не выбрасывались, а выносилась к Волге за обрыв. Это была подготовка для штурма. День атаки был назначен утром на 10 часов 3 декабря. Я пошел на наблюдательный пункт в 42-й [полк] в 7-ю роту. Там командир полка был, а здесь остался комиссар Вавилов. Он сковывали активные действия на участках 34-го и 42-го гвардейских стрелковых полков» (Самсонов ЛМ. Сталинградская битва. С. 265 и сл.). 98 Ср. также статью Чуйкова о тактике штурмовых групп в городском бою, где подробно описан штурм Г-образного дома и Дома железнодорожников: Чуйков В.И. Тактика штурмовых групп в городском бою // Военный вестник. 1943. № 7. С. 10-15. Штурм Г-образного дома был заснят фронтовым кинооператором Валентином Орлянкиным и показан в документальном фильме «Сталинград» (реж. Леонид Варламов, 1943). 431
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Бойцы 13-й гвардейской стрелковой дивизии штурмуют Г-образный дом. Сталинград, ноябрь 1942 г." пошел на наблюдательный пункт в трубу. Мне можно было наблюдать и Г-образный дом, военторг, и площадь 9 Января. Панихину был приказ сделать внезапную атаку без артиллерийской подготовки, в 6 часов утра ворваться в Г-образный дом, там закрепиться, и с 10 часов начинается штурм школы 38. До этого ночью начался методический огонь до 4 часов утра, а в 4 часа прекращена вся артиллерийская стрельба, и в 6.00 34-й полк должен штурмом захватить Г-образный дом. В 10 часов должен наступать 42-й полк. Артиллерийская подготовка в 6.15 должна быть, т.е. методический огонь до 9.40 на разрушение отдельных огневых точек противника. Вывели орудия и прямой наводкой били по амбулатории. Была привлечена огнеметная рота, 28 огнеметов, 10 огнеметов было у Панихина у Г-образного здания и 18 в 42-м полку. Задача огнеметам была поставлена — при захвате опорных пунктов выжигать немцев из подвалов. 99 Ноябрьские бои не принесли успеха, Г-образный дом удалось отбить только 3 декабря, см.: ShneerD. Through Soviet Jewish Eyes: Photography, War, and the Holocaust. Rutgers University Press, 2011. P. 221. 432
КОМАНДИР ГВАРДЕЙСКОЙ ДИВИЗИИ АЛЕКСАНДР РОДИМЦЕВ Мы много раз брали эти дома, но не смогли удержаться в них, потому что люди не особенно шли. Противник контратаковал, и нашим приходилось или гибнуть, или отходить в свои окопы. Мы должны были поставить группу, которая после захвата остается и закрепляется. Сама организация была продумана исключительно правильно. В 6.00 группа заскочила в Г-образный дом без единого выстрела. То, что находилось наверху, было моментально уничтожено. Там было 6 этажей. Прямо вскочили туда, и внутри начался бой в комнатах, на этажах. Наши наверху были, они внизу, некоторые на 7-м [так!] этаже были. Люди буквально резали, били. Потом уже там трупы выносили, и наши, и их. Вопрос стоял такого порядка: если из подвала не выбить, то будет плохо. А там их человек 60 было. После мы взяли одних только пулеметов 17, 18 винтовок, автоматов, огнеметов, две пушки противотанковые, минометы были. Тогда, когда я был там, в 10 часов начался штурм железнодорожного здания. Это было захвачено. Одного пленного взяли, трупы фашистов. Часть людей побили, часть перешла в школу 38, и оттуда противник начал контратаковать Г-образный дом. Я приказал Жукову, исполняющему обязанности командира батальона, организовать систему огня. Он хорошо организовал до начала наступления, т.е. расставил огневые точки, штурмовые группы, поставлена [была] задача бойцам, кто, куда должен идти, как должен идти. Но одну «мелочь» спутал, самое основное. Станковые пулеметы не должны были идти в наступление, а должны были поддерживать. Он их не зарыл в землю, а замаскировал за углом один и правее, слева — другой. Когда пехота пойдет на штурм, он должен открыть из этих пулеметов и минометов шквальный огонь для того, чтобы задушить огневые точки противника. Он это сделал, но не сделал блиндажа, который бы предохранял от мин. Когда пехота поднялась в атаку, немцы открыли минометный огонь и прямо по пулемету. Пулемет из строя вышел, второй то же самое, а пехота уже пошла. Ее начали резать. Тогда он выскакивает и с наганом: «За Сталина, за родину — вперед», а поддержки, огня нет. Я метрах в 60 был, тут же приказал немедленно эту бестолковщину отменить. Там человек 8 убитых и человек 20 раненых. Потери получились потому, что 433
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ огневые точки противника не были ослаблены нашим огнем, а наши были подавлены. Вторая группа командира батальона Андрианова. Тот зарыл пулеметы в землю. Когда началась контрогневая подготовка немцев по нашим пулеметам, то эти пулеметы стреляли, не обращая никакого внимания. Штурмующая группа как поднялась, сразу рывок, и внутри уже началась борьба. Таким образом, был занят железнодорожный дом и одна группа пошла на школу 38, но людей было недостаточно для того, чтобы осуществить это. Мы считали, что в гарнизонах по 20-30 человек, а там целиком роты были по 70 человек. Когда я узнал, что в Г-образном доме идет борьба, я приказал Пани- хину во что бы то ни стало этот дом очистить любыми средствами. Пани- хин мобилизовал людей, организовал. Заместитель у него Куцаренко, по строевой части. Было поручено ему уничтожить противника в подвале. Там подвалов очень много. В одном подвале пробили ломами потолок и как дали туда тремя огнеметами. Там было человек 20, и всех сожгли. В другой подвал 250 кг толу положили на потолок, потом взорвали, и все там и остались. Таким образом, они заскочили в подвал, остальное очистили. Часть немцев сбежала. Бой шел 26 часов. К утру мы полностью освободили и закрепились. Сейчас расстояние 30 метров друг от друга. Школу 38 некому было брать. Этот дом имеет большое значение, из него виден весь Сталинград. Там были применены новые средства. Сама жизнь заставляет людей думать и знать свой маневр. К подвалу трудно было подойти, артиллерия не могла разрушить, и вот ломами били, пробивали, а потом огонь давали, т.е. выжигали из укрепленных точек, а потом подрывали. Под домом железнодорожников подкоп у нас 50 метров был прорыт под землей на глубине 5 метров. Туда было заложено толу 3 тонны. Потом была подготовлена штурмующая группа. В момент, когда взорвется огневая точка, она должна идти на штурм. Там получилось немного не так, т.е. дали пополнение, а люди не пошли — это узбеки, которые крайне плохо воюют. Из этой группы, кто не пошел, расстреляли всех. Ставилась задача после взрыва этой группе, обеспеченной огнем, ворваться в железнодорожный дом. Там были люди русские, старые бойцы, 434
КОМАНДИР ГВАРДЕЙСКОЙ ДИВИЗИИ АЛЕКСАНДР РОДИМЦЕВ которые хорошо воевали, разведчики. Крик исключительно сильный был. Там было 3 огневых точки, 30 человек офицеров и солдат. Они там и остались. После этого кинулись в атаку. С момента взрыва полторы минуты летит земля и осколки камней, а от места действия 30 метров, таким образом, в диаметре будет 60 метров. На этом расстоянии была штурмующая группа, а до дома этого 20 метров. Я рассчитал, что полторы минуты они сидят после взрыва и минута на бег. Если они пойдут все, безусловно, ворвутся и захватят этот дом. 2Уг минуты дал на это дело. Взрыв произошел своевременно, поднялись. Там еще были саперы организованы, которые должны были проволоку резать и толовые шашки забрасывать в амбразуры. Саперы, разведчики кинулись, проволоку перерезали, толовые шашки забросили, а штурмовать некому, они все лежат. Саперы и разведчики погибли, несколько раненых. Командир взвода поднимал за шиворот, расстреливал — мы не пойдем. Лучше всех воевали сибиряки. Первый орден я получил за Студгородок в Испании, второй за Гвадалахару, третий за Киев, Харьков, Тим100, за вывод из окружения, а Героя за Испанию в целом. НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 6. А. 1-7. Московские историки интервьюировали в 13-й гвардейской бригаде командира Родимцева, медсестру Гурову (см. следующую беседу) и политработника из штаба дивизии, названного просто «товарищ Корень»101. Беседа короткая и начинается с оценки, даваемой Корнем своему командиру: Я с тов. Родимцевым всю войну. Он откровенный, прямой человек — это у него самая положительная черта. Что он думает, то и говорит, невзирая ни на что. Ценит людей только по бою. Достаточно его один раз подвести, или вы струсили, вы уже для него не существуете. Имеет большой опыт и по-глупому не погибнет. 100 Тим — населенный пункт в Курской области. 101 Эта беседа, как и беседа с Родимцевым, происходила 7 января 1943 года в Сталинграде. Интервью проводил А.А. Белкин, стенографировала А.И. Шамшина. 435
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Когда брали Г-образный дом, он был в 42-м полку на мельнице, я с ним был там. Опасность, конечно, была, потому что мельница обстреливается, но он выбрал место наиболее трезво, где менее опасно, в то же время все видит и управляет боем. У нас убило одного заместителя командира роты вчера, снайпер его снял, он погиб по-глупому. А Родимцев выбрал место, откуда виден ход боя, и наблюдал за ходом боя. Это был трезвый расчет. Моментами он входит в сильный экстаз, отчаянный. Был такой случай, я в полку работал. Во время выхода на Юго-Западный фронт с Дона на Волгу мы не можем приписать себя к числу драпальщиков, с боями шли. Был случай, когда остановились у Ольховатки102, насчитали 60 танков и считать надоело. Они напротив нас стали. Родимцев уже никому не верил, сам выскочил, на лошадь — к нам. — Где танки, сукины сыны? Метрах в 300 были танки. Говорит: — Ничего, это далеко. Тут никакого КП не было, взвод лежал, командир стоит, мы все и он. А в окружении мы с боями шли. Мы получили специальную задачу в окружении биться. Помню, как он переодевал форму и ордена надевал. «Пускай, — говорит, — сволочи видят, кого бьют»... НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 6. А. 8-8 об. 102 Вероятно, село в Воронежской области.
МЕДИЦИНСКАЯ СЕСТРА ВЕРА ГУРОВА Более чем в 4 тыс. бойцов оценил генерал Родимцев потери своей дивизии в течение первых недель после ее высадки в Сталинграде. В рассказе медицинской сестры Веры Гуровой эта цифра приобретает фактическую конкретность. 22-летняя медсестра к тому времени уже через многое прошла — она участвовала в «зимней войне» против Финляндии и в тяжелых боях против немцев во время отступления летом и осенью 1941 года. Но нигде, по ее словам, она не видела так много раненых, как в Сталинграде. (Об убитых она не говорит.) Ежедневно ее санитарному батальону приходилось на перевязочном пункте у передовой принимать по 600-700 раненых. Быстро транспортировать солдат в лазарет на другом берегу Волги было невозможно. Эвакуировать их удавалось только по ночам, маленькими группами и в условиях постоянной опасности, поэтому многих раненых размещали и лечили на месте. Операционная палата 13-й гвардейской дивизии, пишет генерал Чуйков в своих мемуарах, была в канализационной трубе, выходившей из обрывистого берега Волги. Секретное донесение НКВД подтверждает, что раненые в сентябрьские дни пребывали в тяжелейшей ситуации: «За день боев 15 сентября 13 Гв. стр. д. потеряла 400 человек ранеными и убитыми и израсходовала все боеприпасы к автоматическому оружию... Очень плохо обстоит дело с транспортировкой раненых на левый берег Волги. Командир 13 Гвардейской стрелк. див. для перевозки раненых никаких средств не имеет. Легко раненные бойцы сами делают себе плоты, грузят на них тяжело раненых и, переправляясь на левый берег,
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ относятся легко течением вниз по Волге, где разбредаются по селам в поисках оказания помощи»103. Почти 1 млн советских женщин — гораздо больше, чем в любой другой воюющей стране, — служили во время Второй мировой войны в Красной армии: военными летчиками, а также медицинскими сестрами, связистками, прачками или зенитчицами. Медсестре, такой как Гурова, приходилось быть постоянно готовой к тому, что ее пошлют санитаркой на передовую выносить раненых под вражеским огнем. Она делала это не жалуясь, так же как и другие санитарки, с которыми разговаривали московские историки. Гурова, как кажется, одобряла то стирание разницы между гендерными ролями на войне, которое осуществлял советский режим. «По- моему, женщина в армии приносит такую же пользу, как и мужчина», — заявила она с достоинством. Именно за свои действия Гурова считала себя достойной членства в партии, хотя и не была комсомолкой. Генерал Чуйков («Закопаемся в пыли, но [они] работают черт знает как») и другие проинтервьюированные в Сталинграде командиры и политработники хвалили работу служивших в армии женщин и признавали, что у тех иногда больше выдержки, чем у мужчин. О чем они не говорили и на что только намекала Гурова — это тяжелое положение женщин в Красной армии: им приходилось не только сражаться с врагом, но одновременно противостоять и сексуальным посягательствам, в особенности со стороны своих начальников. Один раз Гурова встает в этом вопросе на мужскую точку зрения: она упрекает нескольких медсестер своей части в том, что они ведут себя некорректно и соблазняют мужчин. Между тем дела, как правило, обстояли противоположным образом. В этой связи Гурова подчеркивает, что долг каждого участника войны — сохранять свой «моральный облик» («Очень мало таких людей, которые при тяжелом ранении теряли свой моральный облик».) Только это, на ее взгляд, и делает человека человеком. С гордостью рассказывает медсестра о медали «За боевые заслуги», которую она получила за «зимнюю войну». Солдаты-мужчины, видевшие женщин в армии с этой наградой, придумали для нее другое 103 Чуйков В.И. Сражение века. С. 350; Сталинградская эпопея. С. 196. 438
МЕДИЦИНСКАЯ СЕСТРА ВЕРА ГУРОВА название: «За постельные заслуги»104. Огульные обвинения в адрес женщин в Красной армии раздавались ближе к концу войны все громче. Тех, кто вступали в любовную связь с офицерами, называли «походнополевыми женами», сокращенно ППЖ — сокращение, напоминающее аббревиатуру, под которой был известен советский пистолет-пулемет105. Сомнения в моральной чистоте женщин, служивших в РККА, затрудняли многим из них реинтеграцию в гражданскую жизнь после демобилизации по окончании войны. Часто это вело к тому, что женщины-ветераны не делились своими воспоминаниями о фронте даже с родственниками106. О дальнейшей судьбе Веры Гуровой ничего не известно. Стенограммы бесед, проведенных на Сталинградском фронте по обороне Сталинграда. г. Сталинград 7.1.1943 г. Беседу проводит ученый секретарь Белкин А. А. Стенографирует Шамшина А.И. 62-я армия 13-я гвардейская стрелковая дивизия Медсестра Гурова Вера Леонтьевна 1920 года рождения. Родилась в Днепропетровской области, г. Кривой Рог, украинка. Окончила в Кривом Роге медтехникум, пошла добровольно на финский фронт. Я по специальности операционная сестра. Там работала старшей операционной сестрой. За финскую кампанию получила медаль «За боевые заслуги», орден Красной Звезды за Киев. Второй орден Красной Звезды получила в этой дивизии, вручал полковник Вавилов. Была награждена указом Донского фронта за бои под Тимом107. 104 Temkin G. My Just War: The Memoir of a Jewish Red Army Soldier in World War II. Novato, CA, 1998. P. 208; см. также: Mascha, Nina, Katjuscha: Frauen in der Roten Armee / Hg. von S. Alexijewitsch. Berlin, 2002. S. 17, 160 f. 105 ППШ — «пистолет-пулемет Шпагина», советский автомат, созданный Г.С. Шпа- гиным. 106 Тем ценнее проведенные Светланой Алексиевич интервью с женщинами, служившими в Красной армии: Алексиевич СЛ. У войны не женское лицо. М., 1985. 107 См. примечание к интервью Родимцева. 439
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Под Киевом было тяжело, но не настолько, как под Сталинградом. Мы работали, когда вокруг нас рвались мины, снаряды, сыпалось все, а мы делали сложные операции. Я работаю в медсанбате. Под Киевом не было таких трудных условий работы. Мы стояли там в большой больнице, снаряды, может быть, и долетали, но они нам не мешали так, как здесь. Здесь у нас 600-700 раненых в сутки протекало. Приходилось работать круглые сутки. Помещение все время обрушивалось. Медсанбат помещался на хуторе Буркова по ту сторону Волги во втором эшелоне, а здесь был только передовой пункт. Я была там, а сейчас прибыла на смену сюда, когда там работы стало меньше. Все сложные операции проводились там, в более спокойной обстановке. Нельзя же было оперировать раненого и держать его здесь 4-6 дней. Сейчас здесь тихо, раненых немного, а тогда у нас их было очень много. Больше всего было осколочных ранений, от мин, снарядов, бомбежек. Под Сталинградом мы имели в большинстве случаев осколочные ранения. До этого времени, когда мы стояли против Харькова, у нас передовой медпункт меньшую роль играл, потому что раненых нам удалось быстро доставлять в медсанбат для того, чтобы оказать помощь, а в работе под Сталинградом этот передовой пункт сыграл очень большую роль. Раненных в живот здесь оперировали и здесь держали некоторое время. Может быть, в то время, пока мы их доставим в медсанбат, они бы погибли. Их на носилках переносили. Во время сталинградских боев ввиду плохой транспортировки командование нашей армии выделило передовой пункт. Он состоял из двух хирургов, старшей сестры и младшей. Здесь раненым переливали кровь, делали операции и здесь же в блиндажах вылеживали несколько дней, а потом перевозили туда. Я была там потому, что вся тяжесть работы ложилась на ту часть медсанбата, которая находилась во втором эшелоне. Мы никогда не испытывали такой тяжести, как здесь, никогда я не видела столько раненых. Сейчас я увидела, что сестры, кроме того, должны быть [ласковыми], должны быть веселыми. Раненые все смотрят на тебя. Бывало, во время бомбежки раненые смотрят на тебя, как ты себя ведешь, так и они ведут себя. Я помню случай, когда бомбили нас, а раненых только обработали, 440
МЕДИЦИНСКАЯ СЕСТРА ВЕРА ГУРОВА они оставались еще на столе. Это было под Киевом. Мне несколько раз приходилось оставаться с ранеными. В палатке ДПМ (дивизионный пункт медпомощи) была расположена операционная. Летало очень много самолетов. Хирург обработал, вышел, а 6 человек раненых нужно было снять со стола. В это время начали бомбить. Я и одна девчонка остались с ними, они на нас смотрят, говорят: — Идите, сестры, спасайтесь вы, мы все равно раненые. Нам уходить было некуда, да и куда же уйдешь, если раненые смотрят на тебя, а ты их оставишь. Мне два раза приходилось оставаться при таких условиях. Я знаю, что ранен, ему больно, он знает, что еще один осколок может нанести такой урон, и мне мысль даже не приходила в голову, чтобы я оставила раненого и ушла. С какими же глазами я потом вернусь в палату и посмотрю на раненого. Я же приехала спасать его. Я не замужем108. Так же, как боец рассказал о своем наступлении, так могу и я рассказать, как чувствовала себя на своей работе. Было по двое суток так, что ходишь и не помнишь себя, только видишь раненых. Я, как старшая сестра, вывод делаю, что не только квалифицированная сестра военная, а и должен [так!] быть очень хороший организатор. Вот мы приезжаем на новое место, и мне, как старшей сестре, хирург поручает, чтобы это помещение было готово. Я со старшей медсестрой должна организовать так, чтобы все было подготовлено к работе, расставлен народ. Я здесь участвовала только в несложных операциях, а так все время мне приходилось заниматься организационной работой. Я должна была смотреть, чтобы все было, чтобы никакого перерыва в работе не было, иначе все хирурги, сестры будут стоять, если не хватит какого-нибудь материала. Один раненый нас заставил прямо плакать. Он младший лейтенант, молодой, с 1922 г. Это было в Бурковке, в октябре. Он попал к нам раненым, и ему сделали ампутацию ноги. Он сам был с Украины. Вся его семья, мать, отец, его девушка остались там, и он не знал, если они [так! по смыслу: живы ли] или нет. Он нам все это рассказывал, выражал 108 Возможно, Гурова отвечает на вопрос о своем семейном положении. Поскольку вопросы историков, ведущих беседу, в стенограмму, как правило, не включены, трудно оценить степень их вмешательства в разговор. 441
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Медсестра в Сталинграде. 1942 г. очень большую ненависть к врагу все время, пока ему делали ампутацию, пока готовились к ней, потом он лежал с полчаса на столе. Операция делалась под наркозом. Мы его потом поили, кормили, и он очень нас просил, пока мы останемся под Сталинградом, мстить за него. Потом его отправили в тыловой госпиталь. Очень мало таких людей, которые при тяжелом ранении теряли свой моральный облик, думали бы только о себе. Большинство сохраняло свой дух, и, может быть, он на миг забывается, пока производится операция. После операции он начинает рассказывать, как его ранило, выражает свой гнев, жажду мщения за свою родину. Есть раненые, которые поступают с легким ранением и уже считают себя не человеком, а есть раненые с тяжелыми ранениями и не падают духом. Я пять лет работаю операционной сестрой, без конца вижу эту кровь. В таком массовом количестве, конечно, не видела. Я знаю, что должна забыть все, — это моя работа. Конечно, это не значит, что я не сочувствую раненому, смотрю на него как на бревно. Я переживала, но не должна делать так, чтобы это отражалось на оказании помощи 442
МЕДИЦИНСКАЯ СЕСТРА ВЕРА ГУРОВА раненому. Во время сложной операции, если я буду думать о чем-то другом, а не о ходе операции, так у меня ничего не получится. Я не комсомолка, но подаю сейчас в кандидаты партии. По-моему, женщина в армии приносит такую же пользу, как и мужчина, конечно, за некоторым исключением, но эти исключения бывают и в мирное время. Иногда становится очень обидно, когда к женщине относятся с презрением: а, женщина, да еще в армии. Я знаю, что пришла в армию выполнять свои обязанности. Те, кто плохо себя ведет, зависит от самих, что складывается такое мнение. НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 6. А. 9-10.
ЛЕЙТЕНАНТ ИЗ ОДЕССЫ: АЛЕКСАНДР АВЕРБУХ В приводимых ниже беседах со старшим лейтенантом Авербухом и подполковником Герасимовым описываются оборонительные бои, которые вел один из полков 35-й гвардейской стрелковой дивизии против немецких танковых частей, наступавших от Дона на Сталинград в августе и сентябре 1942 года. Дивизия была образована под Москвой в начале августа 1942 года из состава 8-го воздушно-десантного корпуса и сразу направлена на Сталинградский фронт, где ей предстояло влиться в 62-ю армию. Дорога до Сталинграда заняла пять дней; движение многократно прерывалось налетами вражеской авиации. Почти все станции на маршруте были разбомблены, и в сгоревших вагонах вдоль путей Герасимов видел трупы советских солдат. Многие из его солдат впервые переживали воздушный налет, и их приходилось «обрабатывать», как он это называл. В интервью, выдержки из которого здесь публикуются, Герасимов описывает и хаос следующих недель, который позволяет сделать вывод о плохой согласованности действий между командованием армии и командирами полевых частей, а также о недостаточном качестве советской фронтовой разведки. Полк Герасимова сначала был переброшен на левый берег Дона. После однодневного форсированного марша длиной 40 км, при котором солдаты вынуждены были под палящим солнцем тащить на руках все легкое и тяжелое вооружение, включая 45-миллиметровую пушку, полк прибыл в пункт назначения Песковатку. Там он должен был создать плацдарм на другой стороне реки. К этому моменту немцы уже стянули к берегу крупные силы. Поступил новый приказ: в 20 км к северо-востоку остановить продвижение немцев под Котлубанью. Чуть
ЛЕЙТЕНАНТ ИЗ ОДЕССЫ: АЛЕКСАНДР АВЕРБУХ Подразделение Красной армии под Сталинградом. Август 1942 г. позже — опять другой приказ: задержать прорвавшихся немцев около деревни Большая Россошка в 30 км к западу от Сталинграда109. В возникшей неразберихе связь с интендантскими частями прервалась, запасы продовольствия и боеприпасов подошли к концу. В таком состоянии полк был брошен в бой за высоту. Командир дивизии Глазков получил приказ от командования фронта и по телефону передал командирам батальонов, что лично расстреляет их, если они эту высоту не возьмут. Одновременно прибыла телеграмма от командования армии, в которой бойцов и командиров дивизии хвалили за «отвагу» и «героизм» и призывали уничтожать «фашистскую свору». Герасимов приказал огласить телеграмму среди бойцов непосредственно перед 109 Сталинградская битва. Хроника, факты, люди. Кн. 1. С. 417,427; Сталинградская битва: Энциклопедия. С. 402. Поблизости от деревни Россошка в 1999 году по инициативе германской организации по уходу за воинскими захоронениями было создано германское солдатское кладбище, на котором захоронены останки 53 тыс. немецких солдат, погибших в Сталинградской битве. На другой стороне дороги, которая идет вдоль кладбища, находятся могилы советских солдат. 445
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ боем. Высота была взята с большими потерями. Полк Герасимова потерял 350 человек. Несколько дней спустя высоту пришлось оставить: немецкая 24-я танковая дивизия обошла полк справа и слева и угрожала ему окружением. Старший лейтенант Авербух рассказывает в своем интервью именно об этих боях против 14-й и 24-й танковых дивизий противника, которые его часть вела, отступая через юго-западные пригороды Сталинграда110. Авербух начинает рассказ издалека. 22-летний старший лейтенант откровенно рассказывает о своем прошлом: в юности он был бродягой и вором. Только учреждения, созданные Советским государством, помогли ему стать «человеком». Его биография похожа на истории юных беспризорников, описанных в произведениях педагога-реформатора Антона Макаренко: они тоже получали «путевку в жизнь» благодаря целенаправленным дисциплинирующим и мотивирующим вмешательствам воспитателей в процесс их взросления. Другие советские учреждения довоенного времени, в том числе и НКВД, использовали метафору «перековки», обозначая ею перевоспитание (порой и насильственное) «классовых врагов» в сознательных советских граждан. Авербух глубоко усвоил эту культурную модель; его рассказ показывает, помимо всего прочего, как красноармейцы еще во время Второй мировой войны мыслили в восходящих к революционной эпохе категориях трансформации и становления. Необычно в беседе с Авербухом то, что вел ее человек, который не представлял историческую комиссию, — Иннокентий Герасимов111, политрук той роты, в которой служил лейтенант. В письме, написанном в ноябре 1942 года, Герасимов обратился к руководителю комиссии Исааку Минцу с идеей написать историю его гвардейского полка. Минц написал в Главное управление формирования и укомплектования войск Красной армии и попросил предоставить Герасимову двухмесячный 110 См. также: Glantz D.M. Armageddon in Stalingrad. P. 79-81. 111 Иннокентий Петрович Герасимов (1918-1992) — за уничтожение 10 немецких танков в ноябре 1942 года получил звание Героя Советского Союза (Сталинградская битва. Хроника, факты, люди. Кн. 1. С. 74 и сл.; Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь. Т. 1. С. 319). 446
ЛЕЙТЕНАНТ ИЗ ОДЕССЫ: АЛЕКСАНДР АВЕРБУХ отпуск, чтобы он мог помогать комиссии112. Отношения между политруком Герасимовым и командиром роты Авербухом напоминают о тандеме комиссара Фурманова и комдива Чапаева. Подобно Фурманову, который заставляет командира-крестьянина держать себя под контролем и действовать сознательно, Герасимов выступает наставником Авербуха и помогает ему превратиться в образцового воина. С уверенностью можно сказать, что не без участия политрука Герасимова было принято решение принять Авербуха в партию после того, как он 28 августа получил ранение. Вступление в ВКП(б) — кульминационная на тот момент точка в рассказе Авербуха о его превращении в «настоящего человека». Датированные 17 декабря 1942 года интервью с Авербухом и его командиром полка Александром Герасимовым (не путать с политруком Иннокентием Герасимовым) — это первые записи бесед об обороне Сталинграда, записанные для Комиссии по истории Великой Отечественной войны. Вероятно, беседы проходили в Москве, куда И. Герасимов был вызван для получения награды. Стенографистка Александра Шамшина была в составе делегации, которая начиная с января 1943 года уже в Сталинграде запротоколировала интервью со многими другими свидетелями битвы. Стенограмма беседы, проведенной с командиром роты ПТР 8-го гвардейского воздушно-десантного полка, старшим лейтенантом тов. Авер- бухом<ом> Александром Шапсовичем. (Представлен к ордену Красного Знамени.) Беседу проводит Герой Сов. Союза Герасимов И.П. 17 декабря 1942 г. Стенографирует Шамшина Родился в 1920 г. в М<олдавской> ССР гор. Дубоссары113, впоследствии переехал в гор<од> Одессу, где протекала вся моя жизнь. По приезде в Одессу ушел из дома 11 лет, с родителями не жил. Познакомился с беспризорниками, начал с ними дружбу вести. Первое время 112 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. XIV. Д. 10. Л. 1; Д. 22. Л. 75, 79, 84. 113 Дубоссары — город, с 1924 по 1940 год находившийся в составе Молдавской АССР. В годы Второй мировой войны вплоть до лета 1944 года был оккупирован румынскими войсками. 447
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ сам занимался мелкими кражами, одновременно занимался в школе. После этого мелкими кражами перестал заниматься, познакомился с более крупными и стал атаманом этой шайки. Мне было лет 14-15. Сам воровать перестал, все награбленное мне приносили, а я распоряжался им, одновременно продолжаю заниматься. Разъезжал по всему Советскому Союзу. Нет такого города в Советском Союзе, чтобы я там не побывал. После этого окончил десятилетку, вечернюю школу <для> взрослых, зачеты сдал, будучи вором. В Одессе больше проживать мне нельзя было. Я переехал в гор<од> Тирасполь114, где сдал зачеты за 10 классов и решил стать человеком. Целое лето готовлюсь, но продолжаю заниматься пьянкой, ресторанами, девушками. Потом в 1938 г. поступаю в индустриальный институт. Конкурс был большой, 8 человек на место. Я сдал одним из первых. Со второго курса института я решил покончить с этой жизнью, решил стать человеком и добровольно ухожу в армию. Всех моих друзей пересажали, остался я один. Потом новые нашлись друзья, я опять вернулся к ресторанам. Я мать очень любил, отца не любил. Любил братишку младшего. Они на меня воздействовали. Больше того, я полюбил одну девушку из мединститута. Она меня тоже любила, но поставила условие, чтобы я покончил с прежней жизнью. В Одессе меня начали называть Сашка Блот. После этого я решил бросить прежнюю жизнь и стал заниматься. В институте занимался отлично, перестал воровать, но прежние друзья помогали. Бывало, пойдешь, увидишь — друзья гуляют вовсю, а ты связан. Но я любил эту девушку и решил с ними покончить. В 1938 г. пошел добровольно в армию. Я просился в танковую часть, но туда не попал по своему возрасту и был зачислен в 128-й местный стрелковый полк. Прослужил кадровую службу рядовым год, окончил полковую школу. Потом был командиром отделения. После этого, по приказу наркома, люди с<о> средним и незаконченным высшим образованием направлялись в военные училища. Я думал поступить в авиационное училище. Подал заявление, все было утверждено. В это 1,4 Тирасполь — город в Республике Молдове. С 1929 по 1940 год был столицей Молдавской АССР. 448
ЛЕЙТЕНАНТ ИЗ ОДЕССЫ: АЛЕКСАНДР АВЕРБУХ время мне было поручено сопровождать команду в 1-е Киевское артиллерийское училище. Там мне понравилось, и я решил остаться. Окончил это училище и остался работать в нем командиром взвода. В составе курсантского полка выезжаю на фронт 22 июня [1941 года] в 9 часов вечера. Стояли мы в Ржищево115 в лагерях. По салюту — три пушечных выстрела — мы двинулись на фронт. Большой подъем духа был перед выездом на фронт. 26-го числа нас впервые обстреляли самолеты противника. Там был большой лес, свернули с дороги, укрылись. Были небольшие жертвы, человек 10 раненых в полку. Поражений больших не было. Особенно большие поражения я получил в селе Жуляны116, когда противник подошел вплотную. Я тогда был командиром 1-го огневого взвода. Переживал я очень много, но трусости не было. Я боялся, как бы не струсить перед подчиненными. Как раз этот бой закончился у нас удачно, противник был разбит. Немцы были назойливы тогда. Моя батарея расстреливала их в упор, картечью стреляли по немцам. Я был ранен. После боя получил звание лейтенанта, когда из-под Киева выехал в Красноярск. В боях мы были три месяца. Наш полк был заменен другими частями. <...> С августа [1942 года] — командир роты ПТР полка, в составе которой и поехал на фронт. Свою батарею я готовил, когда был в тылу. Я их закалял, ночные занятия были, марши совершались ночные, ходили на сто километров по пересеченной местности, болоту, воде и т.д. Инспекторская проверка была проведена. На боевых стрельбах батарея стреляла на «отлично». То, что бригада была переименована в гвардейский полк, для меня было большой радостью, во-первых, потому, что полк, не будучи ...117 получил звание гвардейского, а во-вторых, мы ехали в Сталинград, где у меня жили мать с сестрой. 5 августа 1942 г. выехали на фронт. Рота была сформирована из трех взводов. Первым взводом командовал младший лейтенант Каноненко, 1.5 Возможно, населенный пункт южнее Киева. 1.6 До 1985 года — поселок на юго-западной границе Киева, ныне в черте города Киева. 1.7 Пропуск в тексте. 449
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ вторым — Мясников, третьим — Копейкин, ранен в ногу. Заместитель командира роты — младший лейтенант Новошицкий, политрук роты — Герасимов118. С этим составом выехали на фронт. По пути были организованы занятия; беседы проводил Герасимов, боевой подготовкой занимался я, мой заместитель. 10-го высадились в Сталинграде. После высадки эшелонов рота совершала марш в Гавриловку, где окопались, заняли оборону. Первый бой начался 21 августа. Я взял газеты у политрука Герасимова и поехал по подразделениям раздать их и побеседовать. Не доезжая 2-го батальона, были подбиты две наши машины из пулемета, шоферы ранены. У них были перебиты руки. Я сделал им перевязку. Решили проскочить к батальонам, но шофер уцепился в меня, не пустил. Недалеко от этих машин размещалась десантная группа, которая рассыпалась от бомбежки. Среди них были раненые. Я их собрал и старшим назначил младшего лейтенанта Соснина, которому приказал, что за каждого человека он отвечает, когда прекратится бомбежка, чтобы он пришел на командный пункт полка и доложил. Газеты, конечно, мне не удалось отвезти. Разыгрался сильный бой. Приехал обратно на командный пункт полка. Мне приказали выдвинуться вперед, разведать, где находятся танки, и уничтожить их. Я выдвинулся с одним отделением Аратюняна, старшего лейтенанта. В это же время разгорелся танковый бой, было четыре наших танка, восемь немецких. Два наших танка подожгли, экипаж не мог выйти. Я с двумя бойцами, Леоновым и Матюхой, подполз к танкам, вытянул оттуда младшего лейтенанта и двух сержантов. Ко второй машине нам не удалось подойти, потому что она была около немцев. Кроме того, нам удалось вытащить еще одного обгоревшего танкиста. К следующему танку подползали Бондарь и Карпенко и вытащили его. Его направили в Гречи в санчасть, а тех — на командный пункт 101-го полка. Потом мы открыли огонь из противотанковых ружей и танки отошли. После этого был приказ нам отойти, и мы отошли. <...> 1,8 Имеется в виду политрук Иннокентий Герасимов, который также интервьюировал Авербуха. 450
ЛЕЙТЕНАНТ ИЗ ОДЕССЫ: АЛЕКСАНДР АВЕРБУХ Потом я перешел на командный пункт батальона. Там обстановка сложилась очень сложная. Артиллерийских корректировщиков не было на передовой. В это время мотоколонна противника двигалась и левее начала обходить нас танками, где были бронебойщики, а справа некому было отразить. Все это происходило на высоте 137,2. Я узнал прицел, подготовил исходные данные, угломер и приступил к разгрому колонны. Я себя чувствовал все время спокойно, увлекся этим делом. Колонна была разгромлена. Потом огонь артиллерии я перенес на колонну пехоты, которая нас начала обходить слева. Было танков шесть и до двух взводов пехоты. Их атаки были отражены, они были разбиты там. Между прочим, тогда была теплая, солнечная погода. Это было часа в два дня. Облака пыли, дыма, ничего не было видно, еле солнце пробивалось. Колонна машин вся была разбита, было подбито четыре танка нашими бойцами и уничтожено два взвода пехоты. В честь того, что мы отразили атаки немцев, капитан Клашин организовал торжественный ужин на передовой. Принесли сметаны, молока, водки было немного и баранина жареная. Пили за разгром этой колонны. Старший политрук Кашин поцеловал еще меня тогда. Самой большой радостью для меня было то, что в этот же вечер после боя меня приняли в кандидаты партии здесь же, на передовой. Я пришел ночью на командный пункт к подполковнику Герасимову119. Ему доложили, что я убит, и все удивленно смотрели на меня, когда я явился цел и невредим. 8 сентября мне было приказано совместно с батальоном капитана Лизунова занять оборону с задачей удерживать данный участок. Мы ночью обошли все, посмотрели. Людей у нас было очень мало. У меня в роте насчитывалось шесть ружей и 22 человека. Я принял к себе в роту из 20-й истребительной бригады [так!]. Осмотрели огневые позиции, все честь честью. В боевое охранение послали младшего лейтенанта Каштанова со взводом. Лизунов остался на левом фланге, я пошел направо со взводом. Мы сговорились, в случае 119 Имеется в виду командир полка Александр Акимович Герасимов — не путать с его однофамильцем политруком Герасимовым. 451
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ нападения, действовать до последнего, один без одного ни шагу, либо погибнем, либо выполним боевое задание. Бойцам я кратко объяснил задачу, что, несмотря на численность противника, нужно удерживать оборону. Ночью мы всех бойцов накормили и легли отдыхать. В 4 часа утра первым открыл огонь миномет системы «ванюша», шестиствольный немецкий120. В этом районе началась атака противника. Сплошная лавина танков была, и за ними следовала пехота. Взвод ПТР был расположен в окопах, но эти окопы не были целиком приспособлены для ведения огня по танкам противника, ибо мы ожидали танки противника справа, а они нас слева обошли на бугорок, и мы не могли стрелять. Пришлось окопы бросить и на открытой местности вести огонь по танкам. Подбили 8 танков. Их сразу же буксировали. Эти танки подбили красноармейцы Николаев, Березников и Никитин. Никитин считался писарем-каптенармусом, но он лег за оружие. Бились до последнего. По окончании боеприпасов гранатами истребляли танки. Люди таяли, как говорят. С батальоном у нас порвалась связь. Я перешел на командный пункт Лизунова. У меня осталось одно ружье и 8 патронов. Я приказал их беречь. Приполз на командный пункт. Дорогой мне раздробили коробку маузера. Доложил Лизунову обстановку. Связь у нас порвалась со всеми ротами и штабом полка. Связиста как пошлешь, так он погибает. Но раз поклялись держаться до последнего, значит, держаться до последнего. В блиндаже остался я, капитан Лизунов и связь его [так!], больше никого у нас не было. Связи у нас не было ни с кем. Пехота немцев прошла через нас, и мы остались у них в тылу. Они обнаружили наш блиндаж. У меня был маузер и сумка патронов, ППШ. У Лизунова был ППШ и три противотанковых гранаты без взрывателя. Решили выходить по одному. Я буду прикрывать его. Он отойдет метров на 200, потом я отойду. Нас трое осталось. Я бросил противотанковые гранаты. Они не взрываются. В это время капитан Лизунов пробежал метров 150 и был ранен в левое 120 Имеется в виду шестиствольный 150-миллиметровый реактивный миномет «Nebelwerfer 41», который советские солдаты называли «ванюшей» — в противоположность их «катюше». 452
ЛЕЙТЕНАНТ ИЗ ОДЕССЫ: АЛЕКСАНДР АВЕРБУХ бедро. Он кричит мне: «Не выходи, потому что сплошной огонь. Еще ногу прострелило». Я бросился к нему, тут же сделал перевязку и с такой силой, что бинт все время рвался. Я старался быстрее завязать, потому что немцы уже идут. Наконец перевязку мы сделали, но кровь не останавливалась. Я взвалил его на себя и прополз метров 50. Там как раз зенитная точка стояла. Сделал упор, чтобы броском его бросить, и в этот момент был ранен в правое бедро. Бинт был израсходован на капитана Лизунова, и сам остался без перевязки. Немножко пришел в себя и, помогая капитану, стал продвигаться вперед. Часа два мы двигались. Капитан Лизунов уже не показывал признаков жизни, но говорил шепотом, чтобы я его бросил и спасал себе жизнь. Я его, конечно, не оставил. Приползли мы в Верхнюю Елшанку121, в район радиостанции. Я приподнялся для ориентировки и был вторично ранен в левую половину груди и в левую руку автоматчиками. Тут я свалился без сознания. Сколько пролежал, не помню. Очнулся потому, что сильно замерз. Уже ночь была, часа четыре утра. Начало рассветать уже. Кругом слышу разговор немецкий. Лизунова около меня не оказалось. Решил подползти к дому. Это было уже 9-е число. Вижу, в доме немцы. Решил застрелиться, потому что больше сил не хватало, а живым в плен не хотел сдаваться, считал, что положение безвыходное. Нажал на спусковой крючок, но маузер забило песком, не стреляет. Правая рука у меня была еще здорова. При помощи правой руки выполз и попал на командный пункт дивизии каким-то чудом. Дело было уже к обеду. Тут встретил полковника Юбина и военюриста Труппе. Подполковника Герасимова мне не удалось найти. Спрашиваю генерал-майора. Мне сказали, что он убит. Я думал, что издеваются надо мной, смеются. Но потом, действительно, убедился. Доложил на КП дивизии обстановку. Перевязки я тут не сумел получить. Автоматчики уже вплотную подходили к КП дивизии. Я просил только, чтобы мне дали оружие или захватили с собой. Автомата мне не дали. Немец напирал, и штаб дивизии отошел дальше. Пришлось самому выползать. На вторые сутки кое-как я дополз до Сталинграда, метров 300 осталось, и тут 121 Нужно: Ельшанка. Ныне поселок в составе Волгограда. 453
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ впервые в жизни заплакал: Сталинград близко, а не доползу. Прополз еще метров 150, и меня подобрал старик один, с дочкой, и привез к себе домой в Сталинград. Дочка сделала мне перевязку, молоком напоила. Ее звали Зоя. Затем переправили через Волгу. Я на прощание поцеловал его, дочку. Он плакал надо мной, как над сыном. После этого я попал в госпиталь. НА ИРИ РАН Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 38. А. 36-37 об.
КОМАНДИР ПОЛКА АЛЕКСАНДР ГЕРАСИМОВ Публикуемая здесь часть рассказа командира полка Александра Герасимова начинается с того момента, на котором заканчивается интервью с его командиром роты Авербухом. В бою 8 сентября, в котором Авербух был тяжело ранен, но остался жив, погиб командир 35-й гвардейской дивизии, Василий Глазков122. Два полка были к этому моменту уже практически уничтожены; оставшиеся бойцы были влиты в полк Герасимова. По данным генерала армии Чуйкова, вся 35-я гвардейская дивизия насчитывала к 12 сентября всего 250 боеспособных солдат. Полк Герасимова в течение следующих дней продолжал отступление. Некоторое время он удерживал позиции возле элеватора на южной окраине Сталинграда и 20 сентября был со всех сторон окружен немецкими и румынскими частями. От нового командира дивизии Герасимов получил приказ: прорваться со своими людьми через немецкие позиции к командному пункту дивизии в устье Царицы. Об этом прорыве комполка говорит: «Это был самый интересный бой. Сейчас бы я его не повторил. Это был самый тяжелый, кризисный момент, думаю: не буду жив, люди придут, расскажут». Из всего, пережитого им в Сталинграде, Герасимов в интервью вспоминает с особой подробностью именно хаос этой схватки, воспоминания о которой преследовали его как кошмарный сон, когда впоследствии он, раненный, лежал в госпитале в Саратове. 122 Простреленное в 168 местах, окровавленное обмундирование генерал-майора Василия Глазкова (1901-1942) выставлено сегодня в Волгограде в музее-панораме Сталинградской битвы.
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Стенограмма беседы, проведенной с подполковником Герасимовым Александром Акимовичем, командиром 101-го гвардейского полка, 17.XI1.1942 г. <...> К вечеру 8-го числа [сентября 1942 года] уже все части были отведены на окраину Сталинграда, где и был получен приказ командующего 62-й армией непосредственно перейти к обороне к самому гор < оду > Сталинграду. Тут нарушилась всякая связь, не было связи с подразделениями, нарушилось всякое взаимодействие с артиллерией. Здесь как раз погиб генерал-майор тов<арищ> Глазков, командир 35-й дивизии. Вначале он был ранен автоматчиком в ногу, затем, когда подали ему машину, положили на машину, с самолета его расстреляли. Это еще больше подействовало на руководство боем. Однако, несмотря на такое тяжелое положение, все же командованию 35-й дивизии удалось собрать и привести в порядок все свои части и перейти непосредственно к обороне гор<ода> Сталинграда, главным образом южной его части, Купоросной. Был получен приказ командира 35-й дивизии123 занять район обороны южнее Купоросной, перерезать железную дорогу Сталинград-Бекетовка. 9 сентября были выведены остатки всех частей для обороны. Основные силы противника были направлены в разрез 62-й и 64-й армий, между населенным пунктом Бекетовка и Сталинградом. Он вышел с танками и живой силой в этот стык и начал наносить удар нашим частям, направляя его с юга на запад. Наша дивизия с остатками личного состава, примерно немногим больше тысячи человек продолжала оборону Сталинграда с 9 по 21 сентября, ведя оборонительные бои непосредственно уже в населенном пункте Сталинград. Тут все время проходили сильные оборонительные бои. Остался один мой полк в дивизии. 8-го числа уже и 100-й и 102-й полки не существовали. Все остатки людей этого полка были собраны и объединены в мой 101-й гвардейский полк. Таким образом, в дивизии остался один объединенный 101-й гвардейский полк, которым командовал я, с 9 до 21 сентября ведя оборонительные бои непосредственно в Сталинграде. 123 После гибели Глазкова командование 35-й гвардейской стрелковой дивизией взял на себя начальник штаба дивизии полковник Василий Павлович Дубянский (1891 - после 1955). 456
КОМАНДИР ПОЛКА АЛЕКСАНДР ГЕРАСИМОВ Надо сказать, что на фронте в это время действовало в самом непосредственно Сталинграде до дивизии полнокровной немцев и частично были румыны124. В Сталинграде младший лейтенант Панычкин125 уничтожил с отделением взвод румын, а самого офицера захватил в плен. Он сопротивлялся. Я ему приказал с одним отделением выдвинуться в район элеватора и расставить там один взвод для прикрытия моего фланга. Он два отделения оставил, с одним пошел в район элеватора. Идет взвод румын, впереди офицер. Он скомандовал залповый огонь по ним. Красноармейцы открыли огонь, человек 10-12 побили, поранили, остатки побежали. Офицер спрятался за дом. Когда он подбежал к нему, тот не успел выхватить пистолет. Панычкин схватил его за руку, стал руку крутить. Тот начал кричать. Тот развернулся, ударил его по лицу. Офицер упал. Тут подбежали красноармейцы и схватили его. По ним мы установили, что здесь действуют румыны. Впереди были румыны, стреляли, а сзади шли немцы с пулеметами. Были такие случаи, когда румыны переходили в атаку. Они отдельными группами бросались в атаку, человек по 15-20. Бегут и кричат, пулемет их строчит, поддерживают огнем. Крик у них очень пискливый, причем свистит здорово. Подбегают к переднему краю. Наши бросаются, человек 10 или 15 против 30, они бегут, бросают все с себя, ремни расстегивают, фляжки бросают и бегут. Но в это время сильный ведут огонь, видимо, даже и по ним, немцы из пулеметов. Возвращали их. Они попадали в двойной переплет. <...> Мы с небольшим числом людей продолжали оборонять Сталинград до 21-го числа. 21-го числа у меня всего осталось людей побольше сотни человек. <...> 20-го вечером часа в 22 я получил письменное распоряжение командира 35-й дивизии, полковника тов<арища> Дубянского, такого содержания: «Командиру 101-го гвардейского стрелкового полка подполковнику Герасимову. Для смены в обороне к вам выходит два батальона 92-й стрелковой бригады. Произведите сдачу своего оборонительного 124 Против 35-й дивизии сражались немецкие 14-я и 24-я танковые дивизии, а также румынская 20-я пехотная (Glantz D.M. Armageddon in Stalingrad. P. 64, 93). 125 Правильно: Паничкин. 457
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ участка, получите расписку и совместно продолжайте оборону прежнего своего оборонительного участка до особого распоряжения». <...> Вечером 21-го я получил второе распоряжение письменное. Причем к этому времени уже противник от действующих частей на правом фланге меня отрезал и вышел к Волге. Таким образом, от командного пункта дивизии я был противником отрезан. Противник вышел с минометной батареей, со станковыми и ручными пулеметами. Всего было человек до 150-200. Он располагал сильной обороной от Волги вверх, отрезав нас от командного пункта дивизии и действующих частей справа. Получил распоряжение через связного, который проскочил уже через боевые порядки немцев, ползком, уцелел. Он был только из пополнения, я даже его фамилии не запомнил. Он принес распоряжение от полковника Дубянского. Причем Дубянский прислал мне вина, водочки немного и две банки консервов, чтобы я немного подкрепился, поскольку в полку было плохо с питанием. Питание привозили на маленьких лодках126. Было приказано собрать подполковнику Герасимову оставшихся бойцов и командиров, выйти в район реки Царица на командный пункт дивизии. К этому времени командный пункт дивизии находился на р. Царица. Это был самый интересный бой. Сейчас бы я его не повторил. Это был самый тяжелый, кризисный момент, думаю: не буду жив, люди придут, расскажут. <... > Получив распоряжение от командира 35-й гвардейской дивизии, я послал связного позвать комиссара. Комиссар в это время находился в подразделении. Пришел комиссар. Собрались в блиндаже. Пришел ко мне заместитель командира 131-й дивизии, командир 20-й стрелковой бригады. Вместе поужинали, выпили, конечно. К этому времени привезли нам арбузов, сметаны, курочек, яичек, водки, яблок свежих на лодке, старший лейтенант Кулинич. Мы покушали хорошо, выпили, начали обсуждать вопрос, каким образом будем выходить. Нам нужно было пробиться на расстояние 400 метров через боевые порядки немцев. 126 Это значит, что полк Герасимова должен был находиться южнее немцев, прорвавшихся к Волге на южной окраине Сталинграда. Связь с командованием дивизии осуществлялась кораблями по реке. 458
КОМАНДИР ПОЛКА АЛЕКСАНДР ГЕРАСИМОВ Поскольку приказ был передан мне, выходом и выводом этих четырех штабов руководить должен был я. Я и принял на себя командование по выводу остатков людей и этих трех штабов. Мне в то время командиры предлагали делать выход отдельными группами по 5-10 человек. Мы были окружены, отрезаны от своих частей, противник вышел и на левый фланг по Волге, и на правый, и с фронта был. Через боевые порядки нам нужно было пробиваться. Я не соглашался выводить штабы по группам. Можно было погубить остатки боевой силы. Решили выход делать только с боем, строя, главным образом, свой план действий на внезапности. Почему исходил из этого? У меня было меньше сил, чем у противника. У него было около 200 человек с минометами, пулеметами, а у меня со всем комсоставом — человек 70. <...> Собрав всех оставшихся красноармейцев, комсостав, рассказал им задачу, и ползком начали выползать к переднему краю обороны противника. На своем левом фланге поставил один станковый пулемет для того, чтобы прикрыть вдоль линии железной дороги, не дать возможности противнику подбросить подкрепление к Волге. У пулеметчика было три ленты. Он один был. Второго номера у него не было127. Он расположился. Я стал выдвигаться с остатком людей и штабами. Немцы обнаружили нас, открыли сильный пулеметный и ружейный огонь, начали освещать ракетами, открыли сильный минометный огонь. Еле заметны люди. Я впереди стал отдавать распоряжение быстро приблизиться к боевым порядкам немцев. Подходим. Пришлось поднимать бойцов, толкать вперед, не идут некоторые. Я сам выбежал вперед, вместе с комиссаром зарядил две гранаты. Что нас спасло? Сзади боевых порядков немцев горел один вагон, и нам они были видны, а нас было плохо видно, потому что немцы смотрели оттуда, со света. Я воспользовался этим и сразу поднял всех в атаку, выбежал с комиссаром вперед, схватил пистолет, крикнул: «В атаку, за родину, вперед!», бросил лозунг: «Товарищи, ни шагу 127 Станковый пулемет согласно уставу обслуживали начальник пулемета и шесть бойцов: 1-й номер — наводчик, 2-й номер — помощник наводчика, 3-й номер — подносчик патронов, 4-й номер — подносчик патронов, 5-й номер — наблюдатель-дальномерщик, 6-й номер — ездовой. 459
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ назад, только вперед!» Там человек 15 немцев было в воронке большой, образовавшейся после бомбежки. Осталось метров 30. Я бросил одну гранату туда, потом вторую. Там получился вой, крик. Кричат: «Рус, Рус !» Красноармейцы увидели, что я бросил туда гранату, начали бегать [так!]. Бросать ракеты перестали, минометный огонь прекратился, была только стрельба из автоматов, и пошли в ход ручные гранаты. Когда я выбежал вперед, все красноармейцы и комсостав бросились за мной. Все сразу перемешалось, и немцы, и наши, в рукопашной схватке. Уже началась штыковая схватка. Темно было: подбегает, видит — свои, бежит дальше. Если в куртке, значит, немец. Тут и гранаты в ход пошли. Они очень сыпали в нас гранатами ручными, но и мы крепко били. Тут мы побили их больше ста человек. Все перемешалось, не поймешь ничего. Кто кричит: «Зародину!», кто кричит: «За Сталина!», кто матерится. Я все время кричал: «Вперед, от меня не отставать, не отставать, ближе к Волге». У немцев визг пошел, раненые стонут. Наши говорят: «Я ранен, меня захватите». Немцы орут раненые. Какой-то кошмар был. Когда я пошел в атаку, огонь из винтовок и автоматов прекратился со стороны немцев, начался бой только ручными гранатами и штыковая схватка, видимо, не заряжено оружие было, патроны израсходовали, а в атаке некогда перезаряжать. Тут и наши патроны были на исходе. Помню, у одного лейтенанта от ППШ оторвался ремень, он берет его за конец и по головам лупит. Немцы бросились бежать. Мы — за ними. Сзади меня пристроился один немец и бежит. Старший лейтенант Кулинич говорит: — Товарищ командир, немец. Я как из автомата дал, тот повалился. Немец бежал даже без винтовки. Здесь погиб младший лейтенант Паничкин. Когда я бросил две гранаты, вижу, что начинается такая схватка, выхватил третью гранату из кармана, взял пистолет в левую руку, взвел гранату. Там была еще группа человек 5-8 немцев. Только развернулся, хотел бросить гранату, немец бросил ручную гранату, и она мне попала в грудь. До разрыва от нее какая-то искра появляется, детонатор горит. Она отскочила от груди, метрах в пяти стукнулась. Я только успел закрыть лицо руками. Нужно было лечь, но я немножко растерялся. В это время произошел взрыв, граната ударила меня в предплечье правой руки — два осколка — ив левую ногу выше колена. 460
КОМАНДИР ПОЛКА АЛЕКСАНДР ГЕРАСИМОВ В это время комиссар крикнул: «Ура!», и в этот момент ему в рот влетела пуля, задела язык, сшибла зубы и вышла в подбородок. Вторая пуля попала в левую скулу. Он крикнул мне: — Александр Акимович, я ранен. Я говорю: — Я тоже ранен. Ты можешь идти? — Могу. — Давай, выходи, а я буду вытягивать людей. Старший лейтенант Кулинич тоже крикнул, что ранен. О красноармейце Гулюткине нужно рассказать. Когда у меня 8-го числа пропал без вести адъютант Шиханов, я к себе адъютантом взял автоматчика Гулюткина. Маленький, невзрачного вида, такой худенький мальчишка, 1921 или 1922 г. рождения. Должен сказать, что все бои — три раза я до этого ходил в атаки — он все время следовал за мной, ни на одну минуту не оставлял, все время предостерегал, напоминал: — Вы, товарищ подполковник, рискуете жизнью, вас могут убить, хуже будет, если потеряется руководство. В одной из атак, когда мне подбросили на подкрепление в район лесозавода саперную роту тов<арища> Назарова, я приказал атаковать противника. Командир роты не поднимает людей — сильный огонь из минометов, пулеметов и автоматов. Дело было к вечеру. Дома горят. У меня слетела фуражка — ветер был. Я стал бегать без фуражки и спрашиваю: «Почему не идете вперед?» Выхватил пистолет. — Вперед, — кричу, — немедленно атаковать, — потому что противник на 150 метров подошел. Не идут. Я выбежал впереди роты, остановился с пистолетом в руках: — Товарищи, за мной, вперед, в атаку, ура! Они посмотрели. У всех какая-то улыбка на лицах появилась. Все поднялись, и вся рота побежала за мной в атаку. Красноармеец Гулют- кин говорит: — Вы не выбегайте вперед, потому что пулеметный огонь. Он все время бежал со стороны огня противника, защищал своим телом меня. Потом увлекся, видит, что я кричу: «Вперед!», тоже поднял ППШ, кричит: «Вперед!», а потом опомнился, говорит: — Дальше вам идти нельзя, здесь опасно. 461
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Я вижу, что дальше мне делать нечего, вышел на командный пункт. Когда я выводил штабы, он, чтобы не потеряться, уцепился мне за рукав левой руки, одной рукой держит ППШ и закрывает меня своим телом. Он был ранен в обе руки. Одной гранатой ранило нас вместе. Когда я рассказываю про него, не могу его <не> вспомнить, это исключительно преданный человек. Когда нас обоих ранило, он не говорит, что его ранило, а спрашивает: — Вы, товарищ подполковник, живы? — Жив, — говорю. Когда меня ранило, я упал. Он думал, что меня убило. Говорю: — Жив. А вы? — Мне, — говорит, — немного ранило руку. С раненой рукой он все время бежит со мной, старается прикрыть меня. Я уже рассердился, говорю: — Иди от меня, руководить мне мешаешь. А он говорит: — Нет, нужно вам вперед идти. Все начали пробиваться вперед, соединяться с матросами128. Я раненый руководил боем минут 40 без перевязки. Выбежал, часть людей уже вышли, а часть ведет бой. Я выбежал к матросам. Встретил меня командир станково-пулеметного взвода из 92-й бригады. Спрашивают, где люди. Собрали человек 18 людей, направил (так!) обратно с командиром взвода. Они вернулись назад, вступили в бой и под прикрытием этих людей вывели остальных и вытащили всех раненых. Тут я почувствовал себя слабым, потому что минут 40 без перевязки прошло. Кричу, а глотка сохнет после ранения, пить хочется. Мне матрос принес в каске воды, она пахнет нефтью, так я почти полную каску выпил воды. Тут вызвали лекпома [лекарского помощника], меня перевязали. Наши соединились со своими. Мы стали отходить на командный пункт дивизии. Я уже идти не мог. Меня и комиссара тащили на руках. Пришел на командный пункт, доложил командиру дивизии о том, что штаб отошел. Докладывал через посыльного, потому что идти туда нужно было еще с полкилометра. Получил разрешение эвакуироваться 128 Имеются в виду матросы, регулировавшие переправу через реку. 462
КОМАНДИР ПОЛКА АЛЕКСАНДР ГЕРАСИМОВ немедленно за Волгу, а всех людей передать в распоряжение старшего лейтенанта Павлова. С этого времени дивизия пошла на отдых — 25-го, а я раненый уехал 23-го числа в саратовский госпиталь. Первую ночь я все время воевал на койке. Во время отхода часть красноармейцев шла по грудь в воде. Я сам зашел в воду, но нога раненая. Там лес был. Прикроешься бревнами, ползком, ползком и всех вытащил. Там мы потеряли до 35 человек. Паничкин129 на протяжении всех боев находился все время при мне. Один из смелых командиров был. Поручишь ему взять людей, расположить в обороне, выполнит точно в срок, придет и доложит. Исключительно смелый. В этом бою он погиб, представлен к награде. Гулюткин тоже представлен к награде. За период боевых действий в районе Сталинграда полком уничтожено около 3 тыс<яч человек> живой силы, около 60 танков, 3 самолета, около 28 бронемашин, до 150 автомашин выведено из строя, было 2 минометных батареи, до 12 орудий примерно выведено из строя. Пленных у нас не было, потому что наши красноармейцы и командиры были воспитаны как десантники. Во-первых, он, действуя в тылу противника, в плен брать не может, должен только уничтожать. На этом мы воспитали своих людей. Поэтому наши командиры и красноармейцы не брали в плен, уничтожали. Говоришь — давайте пленных. Вот капитан Тельцов сообщает: захватили 18 пленных. Я доложил об этом командиру дивизии. Он говорит: давай сюда пленных. Я спрашиваю у Тельцова, где пленные. Он стоит, улыбается, говорит: — Мы ошибочно доложили, их всех расстреляли. Оказывается, сам Тельцов отдал распоряжение расстрелять их. За все время мы взяли человек 8 пленных, из них 2 офицера, летчик и один румын. Не берут красноармейцы в плен. Со мной ругался командир дивизии Дубянский: — Почему у тебя пленных не берут? Каждый ссылается: бежал<и>, мы их расстреляли. НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 38. А. 25-32. 129 В тексте: Панычкин.
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ИСТОРИИ: КАПИТАН НИКОЛАЙ АКСЁНОВ И капитан Николай Аксёнов, и снайпер Василий Зайцев, которым принадлежат два следующих интервью, служили в «сибирской» 284-й стрелковой дивизии, которая за свои действия в Сталинградской битве получила звание гвардейской и с тех пор стала именоваться 79-й краснознаменной гвардейской дивизией. Сформирована она была в декабре 1941 года из военнослужащих, призванных в Томской, Новосибирской и Кемеровской областях130. После кровопролитных боев в Восточной Украине и под Воронежем дивизия в начале августа 1942 года была отведена на Урал и пополнена местными новобранцами, а также несколькими тысячами матросов с Тихоокеанского флота. Их обучение еще не было закончено, когда командир дивизии полковник Николай Батюк 6 сентября получил приказ о немедленной передислокации на Сталинградский фронт131. Дивизия прибыла в Сталинград 18 сентября. К тому времени немцы уже захватили стратегически важную высоту — Мамаев курган132. Бои в городе дошли уже до центральной паромной пристани, так что переправу через Волгу пришлось осуществлять севернее, около завода «Красный Октябрь». 20 сентября солдат Батюка погрузили на баржи и перевезли через реку. «Сразу с берега получили задачу и начали воевать не ориентируясь в обстановке», — вспоминал потом Батюк в интервью. 130 Сталинградская битва: Энциклопедия. С. 127; см. также интервью с комдивом Батюком. 131 Интервью с дивизионным комиссаром Александром Левыкиным. 132 Донесение ОО НКВД Сталинградского фронта в НКВД СССР о ходе боев в Сталинграде. 16 сентября 1942 // Сталинградская эпопея. С. 196.
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ИСТОРИИ: КАПИТАН НИКОЛАЙ АКСЁНОВ В Сталинграде часть людей Батюка получила приказ отбить у врага расположенный за «Красным Октябрем» Мамаев курган, а другая часть — помочь 13-й гвардейской дивизии, которая после потери центральной паромной пристани 22 сентября была оттеснена к северу. Мамаев курган был взят, однако 28 сентября снова перешел в руки немцев. Солдаты Батюка смогли зацепиться за южный и восточный склоны возвышенности и тем самым преградили противнику путь к промышленному району и к Волге133. Только 26 января 1943 года Красной армии удалось отвоевать обратно весь курган. На армейских картах времен войны курган обозначен как высота 102,0134. Капитан Аксёнов, заместитель командира полка в 284-й стрелковой дивизии, попал в горящий город 30 сентября с группой снабжения. В интервью он подробнейшим образом описывает боевые действия своего полка при защите Мамаева кургана, а затем, начиная с января 1943 года, в наступлении и при уничтожении немецкой группировки 2 февраля. До войны Аксёнов был преподавателем истории в Томском педагогическом институте. Особенно интересно то, как он использовал свои исторические познания для мобилизации солдат. Посреди битвы ему вспомнились прочитанные им лекции о Гражданской войне и боях за Царицын. Аксёнов рассказывал солдатам своего полка, как Иосиф Сталин с Мамаева кургана руководил обороной города. И настолько красочной была его речь, произнесенная в блиндаже у подножия этой высоты, что несколько солдат бросились наружу, дабы своими глазами посмотреть на окопы 1918 года. С тех пор солдаты Аксёнова называли Мамаев курган «святым местом, местом, где был Сталин»135. В этом рассказе видна не только мобилизующая мощь культа Сталина: мы видим, 133 Craig IV Enemy at the Gates. N.Y., 1973. P. 120. 134 Краткие сведения об основных этапах боев 62-й армии по обороне гор. Сталинграда // НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 3. Л. 5. 135 Будучи преподавателем истории, Аксёнов ощущал солидарность с Исторической комиссией Минца. В Государственном историческом музее в Москве хранится лампа- коптилка, сделанная из снарядной гильзы, с надписью «Доктору исторических наук И.И. Минцу на память об обороне Сталинграда от капитана Н.Н. Аксёнова» (1943 год. Война глазами очевидцев. Выставка из собрания Государственного Исторического музея при участии Центрального музея Вооруженных сил. М., 2003. С. 8). 465
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Комдив Николай Батюк в какой большой степени культ советского руководителя во время войны превратился в культ его военного гения. В отличие от довоенного времени Сталин фигурирует в нем не как самый лучший и самый верный ученик Ленина, а как тот, кто в одиночку руководил защитой России от чужеземных захватчиков136. Аксёнов, выражавший в интервью радость по поводу того, что Сталин в марте 1943 года был возведен в чин Маршала Советского Союза, был лишь одним из многих участников битвы, укреплявших военный культ Сталина. Среди фотографий, которые он собрал или сам снял в Сталинграде и которые он после сражения предоставил в распоряжение исторической комиссии, было несколько снимков того здания, в котором размещался во время боев за Царицын штаб 10-й армии красных. На одной из фотографий, крупным планом — покрытая 136 О культе Сталина в СССР см.: Плампер Я. Алхимия власти. Культ Сталина в изобразительном искусстве. М., 2010. 466
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ИСТОРИИ: КАПИТАН НИКОЛАЙ АКСЁНОВ дырами от пуль мемориальная доска, извещающая, что в этом здании в 1918 году работали товарищи Сталин и Ворошилов. Аксёнов рассказывает красочно, подробно и точно. Его описание штурма Мамаева кургана 26 января подобно кинохронике. Столь же отчетливы его воспоминания о 30 сентября 1942 года — том дне, когда он впервые вступал в горящий Сталинград, — и о 25 февраля 1943 года, когда после 149 дней почти беспрерывных боев137 он впервые снова пересек Волгу и удивился, увидев на левом берегу неповрежденный деревянный домик. Беседа с Аксёновым Николаем Никитичем — гвардии капитаном 1047-го полка 79-й гвардейской краснознаменной дивизии. Помощник начальника штаба по оперативной части. 5 и 8 мая 1943 г.138 Беседу проводил Мазунинхъэ Родился в 1908 г. в селе Подойникове Панкрушихинского района Алтайского края. В армии с 8 сентября 1941 г. Орденоносец Красной Звезды за участие в обороне Сталинграда. Штатская профессия — преподаватель Томского педагогического института. В Сталинград приехал 30 сентября 1942 года. Километров за 10 примерно уже видел огромную пелену дыма, и когда подъезжал ближе, зарево увеличивалось, и казалось, что горит весь город. Особенно зловещее пламя охватило завод «Красный Октябрь» и Нефтесиндикат140, как раз тот участок, где находилась наша дивизия. К самому берегу Волги я подъехал, когда уже начало темнеть. В тот момент Сталинград казался особенно страшным. Все было в огне. С берега стекала нефть с разбитых цистерн Нефтесиндиката, и огненный вал, который отражался 137 В одном месте Аксёнов говорит, что провел в Сталинграде безвыездно 152 дня, в другом — что 156 дней. 138 В стенограмму внесена правка ручкой и карандашом. 139 Николай Павлович Мазунин — историк, закончил в 1941 году Военно-морскую академию им. К.Е. Ворошилова, интендант 3-го ранга. Сотрудник Комиссии по истории Великой Отечественной войны. 140 Нефтесиндикат располагался рядом с Крутым оврагом, его здания тянулись до завода «Красный Октябрь». 467
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ в воде, усиливал впечатление от величины пламени. Состояние было очень тяжелое. Ночью переправились через реку. Немцы обстреливали баржу, на которой мы переплывали. Случилось так, что канат буксира, на котором была прицеплена баржа, порвался, и буксир уходил на берег за канатом, а мы стояли на середине реки на якоре, и нас противник обстреливал. Вся эта переправа длилась примерно часа два. Были раненые на барже. Мины взрывались около баржи. Особенно неприятно было то, что немцы бросали на парашютах ракеты, река ярко освещалась141, а деваться нам было некуда. В ночь на 1 октября я пришел в свой полк. Утром для того, чтобы ознакомиться с оперативной частью, я прошел на передовую по всему участку полка. Тут я насмотрелся всяких ужасов. В самом конце сентября немцы бомбили расположение нашей дивизии, и особенно Нефтесин- дикат, где мы занимали участок обороны. Было много наших убитых: люди валялись не зарытыми всюду, много трупов лежало в воронках, много было гражданских убитых — женщин и ребят около лодок, около построек домов — всюду. Я пошел сразу на завод «Метиз»142. Завод горел. Запах гари, трупный запах, жарко, пыль, дым — такое было впечатление. Шел бой на участке 1-го батальона. Мы с начальником штаба Питерским и ком<андиром> 1-го с < стрелкового > б<атальона> Бенешем осмотрели весь участок полка, навели порядок в смысле расстановки боевых точек, в отношении пулеметных точек и к концу дня вернулись на КП. КП находился на правом берегу Волги в 300-400 метрах от передовой. Начиная с 30 сентября я пробыл, не выходя из Сталинграда, 152 дня. Почти никто не возвращался на левый берег Волги из Сталинграда ни с каким делом. Можно сказать, что эти 5 месяцев, прожитые в Сталинграде, равняются 5 годам всей остальной жизни. 141 Имеются в виду осветительные ракеты, заливавшие реку ярким светом. 142 Ныне ОАО «Волгоградский завод тракторных деталей и нормалей». Основан в 1932 году как Сталинградский метизный завод на участке бывшего артиллерийского склада у подножия Мамаева кургана. 468
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ИСТОРИИ: КАПИТАН НИКОЛАЙ АКСЁНОВ Я узнал, что за первый день боев у нас было потерь до пятисот человек убитыми и ранеными, и 5 октября в полку было 1300 человек. Были роты, в которых насчитывалось 20-25 активных штыков. В начале октября особенно часто приходилось отражать контратаки в двух пунктах нашего участка обороны: на заводе «Метиз» и на знаменитом Мамаевом кургане, высоте 102,0. Передний край нашей обороны был приближен к немецкому краю обороны примерно на 50-60 и до 100 метров. Такое предельное приближение бывало редко. Чаще всего такой предельный край сближения бывал в уличных боях, которые сразу вызвали к жизни гранату. Отражение атак было, как правило, гранатами, кроме других видов оружия. На нашем участке немцы превосходили нас численно раз в пять-шесть. Это и по данным разведки, и по данным наблюдения, и по другим данным, причем немцы пускали отряды волнами. Часто бывали дни, когда немцы шли на нас по четыре-пять раз в день. <...> В середине октября разыгралось самое ожесточенное сражение на всем участке. Я, как историк, пытался делать сравнение с известными мне в истории сражениями: Бородино, Верден143, во время империалистической войны, но все это было не то, т.к. масштабы сталинградского сражения трудно с чем-нибудь сравнить. Казалось, что <война идет в воздухе — зачеркнуто> земля в Стал<ингра>де круглые сутки дышала огнем. Но наши «Илы»144 хоть и появлялись, они имели большие потери. В то время «мессершмитты» их быстро сбивали. Большой урон немцам принесли наши У-2 по ночам, но это было уже в ноябре. Эти самолеты мы называли «огородниками», и они приносили большую пользу. Перелетая Волгу с левого берега на правый и, еще не долетая до линии обороны противника, они выключали мотор и начинали сваливать свой груз — бомбы, и только уходя сторону, включали мотор. Поэтому У-2 были неуловимы. Но и немцы так же бомбили нас ночью. 143 Уже во время Гражданской войны Царицын называли «Красным Верденом» — см. Введение, с. 7-8, 53. 144 Речь идет о самолете Ил-2 — советском штурмовике времен Великой Отечественной войны, созданном под руководством конструктора Сергея Владимировича Ильюшина. 469
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Помню, один раз мне надо было идти с мясокомбината145 на КП полка. Только вышли, как немцы повесили ракету и начали бомбить так, что дрожало все здание. Ночные бомбардировщики очень неприятно действуют, т.к. днем мы видим направление полета бомбардировщика, изучили, как падает бомба, и не впадали в панику от бомбежек — привыкли в конце концов. Между прочим, над Сталинградом я впервые увидел наших штурмующих бомбардировщиков с «катюшами»146, но они там редко появлялись. Вообще надо сказать, что авиации в Сталинграде было очень мало и слабая. Не знаю, отчего. Не знаю, отчего, но почти все люди дивизии болели поносом. Пили сырую воду, а Волга была загажена: и нефтью, и трупами, и обломками деревьев и т. п. Поносы очень изнурили всех. Я сам долго болел. У командира армии ген<ерала> Чуйкова был повар Борис, который смеялся, что вылечит нас генеральскими сухарями. В то время командующий армией перешел на КП нашего полка, и кухня командующего армией и нашего полка объединились, поэтому повар и говорил так. В середине октября наш передний край упрочился. Немцы нас не теснили на Мамаевом кургане, наоборот, мы их немного потеснили. Мамаев курган был разделен на две части. Восточный [скат] — у нас, а западные скаты оставались у них, причем у немцев же остались и водонапорные баки, чертовы купола, как их называли. В этих баках у них были главные наблюдательные пункты, все корректировщики артиллерийские находились у нашего переднего края в безопасности, сидя в этих баках. Поэтому господствующее положение на кургане оставалось за немцами. Вот почему позднее сражение за Мамаев курган, по существу, было сражением за баки: кто господствовал на баках, тот господствовал на Мамаевом кургане. <...> В боеприпасах мы никогда нужды не имели. Только когда пошел лед по Волге, с боеприпасами стало хуже, а до тех пор мы недостатка в боепри¬ 145 Был построен в 1914 году на склоне Мамаева кургана, назывался убойно-холодильным пунктом. В 1931 году переименован в мясокомбинат. 146 Возможно, речь идет о модификации самолета Ил-2, на котором устанавливались реактивные снаряды РС-82 (реактивный снаряд калибром 82 мм). 470
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ИСТОРИИ: КАПИТАН НИКОЛАЙ АКСЁНОВ пасах не ощущали. Доставка боеприпасов с левого берега производилась исключительно на мелких утлых лодках. ДОП147 дивизионный находился на левом берегу. С левого на правый берег каждый полк должен был сам доставлять себе припасы и продовольствие. Была армейская летучка на правом берегу, но она очень мало обеспечивала боеприпасами. По приказу командующего Чуйкова и командира дивизии надо было иметь свои переправочные средства. Баржи все были разрушены, сожжены и затоплены. Даже крупные катера и те торчали носом кверху на берегу. Единственный способ иметь свой транспорт было — пользоваться мелкими лодочками. Сначала в полку было семь лодок, потом увеличилось до десяти лодок, причем в их числе было два понтона или, вернее, одна часть от понтона. Эту свою флотилию мы в шутку называли «флотилией им. Коробкова». Коробков был помощником начальника штаба по тылу, который сам создал эту «флотилию». Между прочим, это тоже бывший учитель и директор школы, прекрасный организатор и тыловой работник. Он жив и здоров и награжден медалью «За боевые заслуги». Утлые лодки оказались самым плавучим средством переправы через Волгу. Я вспоминал, что в 1918 г. товарищ Сталин издал приказ о том, чтобы все переправочные средства убрали с реки в районе города и отвели их на север. Это было в самый критический момент, когда немцы подошли к городу, и назад нельзя было отступить148. У нас, в Сталинграде, когда я там был, не было ни переправочных средств, и не было такого приказа. Иногда ночью появлялись катера и перевозили раненых. Это было только до того, как тронулся лед, но после того и обмундирование, и боеприпасы, и подвижной состав, и раненых — все возили на утлых лодках. Иного транспорта для обеспечения полка и нельзя было иметь, потому что даже лодка обстреливалась минометным и пулеметным огнем, а баржа непременно была бы подбита. Поэтому наиболее живучим транспортом оказались эти мелкие лодочки. 147 Дивизионный обменный пункт — обменный пункт боепитания, откуда в части доставлялись боеприпасы. 148 В полном соответствии с советской пропагандой 1942 года Аксёнов изображает оборону Царицына как бой с немцами. На самом деле германские оккупационные войска на Украине не участвовали в наступлении белых армий на Царицын в 1918 году. 471
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Лед пошел на Волге 9 ноября и шел до 17 декабря. Нам это очень надоело. Это был самый тяжелый период для армии. Лодки с большим трудом протаскивались между льдами туда и обратно, затирались во льдах, люди переходили с одной льдины на другую. Были случаи, когда лодки уносило вниз по течению к немецкому берегу, и тогда надо было лодки или бросать, или выбрасывать груз и уходить в сторону. Одну нашу лодку занесло ниже Сталинграда километра за три, и пять дней мы разыскивали своих людей. В общем, «красавица Волга» испытывала наше терпение и действовала нам на нервы. В эти дни мы не любили Волгу. Утром каждый спрашивал, не встала ли Волга. И немцы, как мы узнали от пленных, тоже с нетерпением ждали [исправлено на: хотели], когда встанет Волга [исправлено на: чтобы встала скоро Волга]. Они ледоход решили использовать, зная наши трудности, для наступления. 11 ноября немцы перешли в наступление на участке завода «Метиз», но из этого наступления ничего у немцев не получилось. <...> Взяли второго немца в плен и привели к нам в штаб полка. Это был первый язык в полку в Сталинграде. Раненого ефрейтора бойцам приказали нести на носилках, но т.к. был ноябрь, бойцы рукавицы еще не получили, они по дороге бросали носилки, отбили ему все печенки, отогревая руки, пока несли, но поскольку это был первый пленный немец, ему стали восстанавливать силы. С ним много возился врач Краснов, чтобы привести его в себя и допросить. Ему, правда, стало лучше, и он даже успел сказать, что он ефрейтор 216-го полка, но больше мы ничего от него не добились, и он тут же умер. Второй пленный рассказал больше. Мы узнали, что немцы 295-ю дивизию перед нашей дивизией поставили. Держался этот пленный очень нахально и вызывающе. Он прямо заявил, что он член фашистской партии. Мы отправили его в штаб армии, а потом оттуда он был направлен в штаб фронта. Он еще чувствовал себя победителем, и никаких признаков подавленности у него еще не наблюдалось. Он рассказал, что тяжело было в эти дни с обмундированием у немцев. Мы в конце ноября уже получили зимнее обмундирование, а немцы его так и не получали до конца сталинградской битвы, но все время питали надежду его получить. <...> 472
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ИСТОРИИ: КАПИТАН НИКОЛАЙ АКСЁНОВ Большую роль в активной обороне Сталинграда сыграли снайперы полка. В полку, которым командовал гвардии подполковник Метелев, снайперы появились в дни самых горячих боев за Сталинград, т.е. в октябре месяце. Пионерами снайперского движения полка были: Александр Калентьев — сибиряк и уралец-моряк Василий Зайцев, ныне Герой Советского Союза. Всего в полку было 48 снайперов. За время сталинградских боев на улице города и на Мамаевом кургане они уничтожили 1278 немцев. Среди четырех десятков лучших снайперов полка руководящая роль принадлежала, несомненно, Василию Зайцеву. Он был отличным стрелком и быстро и в совершенстве усвоил тактику снайпера и тактику одиночного бойца. Фактически он выполнял обязанности полкового инструктора, появляясь во всех подразделениях полка. У него скоро появилось много учеников, которых называют в шутку «зайчатами». Успешнее всего снайперское движение развилось во 2-м батальоне капитана Котова. Этот батальон занимал оборону на заводе «Метиз» и южном скате Мамаева кургана. Интересно, что в Сталинграде чувствовалось, что каждый боец и командир стремился убить как можно больше немцев. Чувствовалась особенно жгучая ненависть к немцам у сталинградцев. Это и было одной из причин, породивших снайперское движение в полку. Бойцов, желающих стать снайперами, было очень много, причем снайперами становились бойцы с простыми, а не снайперскими винтовками. Зайцев отбирал лучших из них, причем основным условием при отборе была смелость, находчивость и спокойствие. Зайцев ходил по подразделениям полка, расспрашивал командиров, присматривался к бойцам на передовой и подбирал себе снайперов, а затем их обучал. После знакомства с оптическим прицелом и стрельбой по мишеням Зайцев вел стрелков на огневые позиции. У Зайцева выработался самый верный и надежный способ подготовки снайперов — показ действий снайпера непосредственно на переднем крае. Часто многие по своей инициативе ходили на передний край. Врач Краснов украдкой ходил на передний край и на своем счету имел восемь убитых немцев. Военфельдшер Извеков, находясь на переднем крае, в одном блиндаже перевязывал раненых, а затем перебегал на огневые позиции и стрелял из своей винтовки по немцам. У него на счету 21 убитый немец. 473
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Военфельдшер 2-го батальона Зеков стал снайпером и имел две квалификации: был военфельдшером и был снайпером. На его счету 45 убитых немцев. Он награжден орденом Красной Звезды. С ним был неприятный случай — он убил своего же летчика. Наш истребитель таранил немецкий бомбардировщик. Падают два парашютиста. Первый парашютист летел на нашей стороне, причем он горел, и струйка дыма шла от него выше парашюта. Мы не знали, чей это летчик, и когда он приближался к земле, слышался его крик. Смертельно ненавидевший немцев Зеков решил, что это немецкий летчик, дал очередь по нему и убил парашютиста, который оказался нашим, дважды орденоносец. Зеков был убит горем, на полк это событие очень сильно повлияло. Мы похоронили убитого летчика. Зекова судили, дали ему десять лет с отбыванием наказания на передовой. Зеков очень смелый и энергичный, боевой человек. Его фельдшерская специальность даже не подходит к нему. Отбывая наказание на передовой, он начал уничтожать немцев вместе с Зайцевым и до конца битвы имел 45 убитых немцев. С него сняли судимость и наградили орденом Красной Звезды. Адъютанты командира полка и те украдкой уходили на передний край и также увлекались снайперским делом. Начальник штаба, как только добирался до переднего края, стрелял из каждого пулемета. И меня пристрастили к этому делу. Часто приходилось проверять пулеметные гнезда. Идешь на передовую с целью контроля, проверить боевую готовность батальона, и прежде всего автоматического оружия. Я очень любил стрелять из пулемета. Зайцев обучал бойцов и индивидуальным, и групповым путем, и путем сборов снайперской команды. Снайперская команда полка еще больше повысила активность обороны и увеличила стойкость полка в обороне. Наши снайперы за очень короткое время, нанося большие потери немцам, прижали их к земле и не дали немцам ходить открыто. Снайперы особенно удачно действовали еще и потому, что очень продолжительное время снайперы пристреливали буквально каждый подход, каждый блиндаж и траншею, и как только выглядывал немец, его настигала снайперская пуля. Полк подполковника Метелева прославился в Сталинграде и по всему Сталинградскому фронту как снайперский полк. Описания действий всех снайперов полка не сходили со страниц 474
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ИСТОРИИ: КАПИТАН НИКОЛАЙ АКСЁНОВ печати. Это стимулировало и воодушевляло снайперов, а также распространяло их опыт среди бойцов других подразделений. Зайцев был умелым агитатором: говорил убедительно и сильно. Поскольку он был членом бюро комсомола, он ходил по подразделениям и, одновременно проводя комсомольскую работу, агитировал за снайперское движение. В активной обороне Сталинграда большую роль сыграло повседневное укрепление переднего края обороны. Я, например, был специально прикреплен от штаба полка к 1-му батальону на Мамаевом кургане. Командиром батальона был старший лейтенант Георгий Бенеш. Я через каждые два-три дня бывал на Мамаевом кургане, и всегда мы с Бенешем занимались вопросом укрепления переднего края. <...> Командир Бенеш был поистине храбрый человек: разведчик, снайпер и прекрасный тактик. Он никогда не думал о смерти, презирал смерть. Когда его спрашивали, боится ли он смерти, он говорил, что смерть носил до киевских боев, а после Киева смерть из души выбросил. Был такой момент: мы шли с ним вместе к передовой. Поднялись на Мамаев курган и попали под пулеметный обстрел немцев. Надо было прилечь. Я ему крикнул — ложись. Он всегда шутил и мне, смеясь, ответил: «Если Бенеш умрет в бою за Сталинград, то умрет только стоя». Он любил и подразнить. Когда мы перешли на передний край, я вижу, что никого кругом нет, а Бенеш приготовился стрелять из снайперской винтовки. Я поднял перископ и стал наблюдать. Тут же по перископу начали стрелять, так внимательно следили за нами немцы. Я перешел в другое место. А Бенеш высунулся и начал стрелять. Вижу, он фуражку снял и смотрит выше перископа. Немец выскочил из-под танка и побежал к баку. Бенеш успел его пристрелить. Он сказал, что это был одиннадцатый убитый им немец. Несколько раз мы с ним ходили, и днем и ночью, и никогда он не берег себя. Можно сказать, что он прямо преступно к себе относился. И погиб он зря, глупо погиб. Переходил из одного дома в другой, и его убило шальной миной. Он как раз шел с <мед>сестрой Радой Завадской. Он говорил ей: «И мы с тобою, Рада, на защите Сталинграда». Бенеш был поэт. Он сводный племянник Василия Гроссмана. Последнее время он просил меня разыскать Гроссмана, но мне не удалось этого сделать. Бенеш был представлен к награде, и приказ о его повышении 475
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ и награждении пришел через три дня после его смерти. Наградили его за бой под Касторной149. Про Гроссмана надо сказать, что когда он говорил с командиром полка, то даже не спросил о Бенеше и не поинтересовался его дневником150. Дневник его сожжен. В дневнике он часто ругал коман- диров-трусов, много там было стихов его и правдивых вещей. Бенеша похоронили на кладбище на берегу Волги. С тех пор кладбище это стало кладбищем командиров 1047-го полка151. [Продолжение беседы — 8 мая 1943 г.] Никто так не чувствовал желания взять курган, как Бенеш, и никто так часто об этом не говорил. Помню, придешь, бывало, к нему ночью: «Пойдем на передовую» — «Пойдем». В любое время шел туда. Он делал свои соображения: предлагал зайти с севера в обход водонапорных баков. Кроме дивизии Батюка, начиная с 21 сентября и кончая 12 января, никто не был на Мамаевом кургане. Шли на Мамаев курган с большими потерями. Немцы нас хотели свалить с кургана окончательно. А мы хотели взять баки, во что бы то ни стало, поскольку Мамаев курган был господствующей высотой над городом, и в ясную погоду с него просматривалось километров на десять. Над Сталинградом эта высота метров 80. Получилось так, что вначале мы должны были стрелять кверху. Самое опасное и неудобное в военном отношении положение — занимать оборону на обратных скатах. Нельзя построить успешно огневую систему. Все время надо было подниматься на гребень и, если уж удалось отбить немцев и ночью проходили метров 5-7, — это считалось победой. <...> 18 октября был интересный случай. Настроение было хорошее. Когда я видел перед собой весь город, я почувствовал весь Сталинград и вспомнил про Царицын, про то, как я совсем недавно рассказывал с кафедры пединститута об обороне Царицына. А тут мне пришлось 149 Касторная — железнодорожный узел на линии Курск-Воронеж. В июле 1942 года там шли ожесточенные бои. 150 Письма этого периода указывают на то, что Гроссман был на самом деле чрезвычайно обеспокоен судьбой Бенеша. См.: BeevorA., Vinogradova L. (eds.) A Writer at War. P. 203-204. 151 Подписано: «Читал 12.5.43 г. H. Аксёнов». 476
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ИСТОРИИ: КАПИТАН НИКОЛАЙ АКСЁНОВ защищать Сталинград самому. Я рассказал свои воспоминания товарищам и сказал о том, что в 1918 году Мамаев курган был и командным, и наблюдательным пунктом товарища Сталина. Об этом мало знали еще. Считали, что Сталин был в Царицыне и отстоял Царицын, но деталей не знали. Бенеш заинтересовался подробностями. Затянул меня в блиндаж старшего лейтенанта Литвиненко, где собралось человек пятнадцать, и заставил рассказать об обороне Царицына. Я там сделал что-то вроде лекции в течение часа. Воспоминания об этом были еще свежи и к месту. Когда все вышли из блиндажа, каждому хотелось посмотреть окопы 1918 года. Бенеш использовал этот рассказ и просил меня рассказать об обороне Царицына и в других ротах. После этого бойцы еще больше почувствовали символическое значение обороны Сталинграда. То, что там был Сталин, глубоко проникло в душу бойцов и воодушевляюще действовало на их моральное состояние. И Бенешу хотелось взять Мамаев курган еще и потому, что он имел такую историю. В шутку мы называли Мамаев курган святым местом, местом, где был Сталин. Наступление дивизии и всей 62-й армии началось по приказу 20 ноября. С большим воодушевлением встретили бойцы и командиры этот приказ. <...> Наступление на Мамаев курган и на баки по нашей дивизии должен был проводить наш полк. Бенеша к этому времени уже не было. Командиром 1-го батальона был Жидких. 2-й батальон находился на заводе «Метиз», 3-й батальон был вместе с нами на южных скатах кургана и так же наступал, но решающую задачу должен был выполнить 1-й батальон 1047-го полка. К этому времени была уже разработана новая тактика наступательных боев. Тогда уже знали, что мелкими штурмовыми группами наступать гораздо выгоднее. Во всех батальонах и во всех полках наступали мелкими штурмовыми группами, и только так и можно было наступать, несмотря на то что Мамаев курган — не город и не поселок, а представляет собой полевые условия. Первые атаки не имели успеха, и было очень много потерь. Люди бросались на штурм. Командиры вне всяких правил шли впереди, и безуспешно. Из 20 человек оставалось в батальоне 4-5 человек. Остальные были или убиты, или ранены. В день мы ходили в атаку по три-четыре раза, причем в разное время: и рано утром, и на закате, и днем, и ночью. Испробовали все, и безуспешно. В первые дни наступали вместе 477
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ с танками. Два танка ушли за баки, один был сожжен, другой пропал без вести. Остальные три танка не могли пройти, один был испорчен, другие подожжены. Между прочим, не особенно удачно поддерживала артиллерия в период самой сильной артподготовки, и поддерживающая артиллерия часто била неудачно, по своим. За баки бои шли 20, 21, 22, 23, 24, 25-го [числа] беспрерывно. В первые дни я сам находился в штабе, командир полка и начальник штаба все время там находились. 26, 27, 28-го [числа] я был сам на передовой, на наблюдательном пункте и на передовой, вместе с командиром батальона, старшим лейтенантом Устюжанином. Эти пять-шесть дней на баки ходили тремя батальонами. Били в лоб с флангов. На шестой день удалось продвинуться метров на 200 севернее баков и тем самым поставить баки под угрозу. У немцев положение ухудшилось. Мы уже имели возможность ударить с флангов. 3-й батальон продвинулся южнее и мог бить с флангов, 2-й был восточнее баков и также мог бить в лоб. Таким образом, мы имели возможность бить с трех сторон, но все-таки взять баки мы никак не могли. Потом, когда 10.1.43 мы захватили баки и Мамаев курган был в наших руках, мы интересовались, что представляют собой эти баки с точки зрения их устройства. Я тоже лазил в эти баки. Стены железобетонные, толщиной до метра, снаружи они засыпаны землей так, что получается впечатление, что это не бак, а курган. Было два таких кургана, они были разделены перегородками, и там была вода раньше. В этих баках было устроено много амбразур, в которые трудно было попасть. Это был целый дот, приспособленный немцами к стрельбе из артиллерии. Там было не менее 20 пулеметов. Очень удобные позиции занимали и немецкие снайперы и часто выводили из строя наших командиров. <...> В ночь на 28-е выпал первый снег в Сталинграде, а 27-го был ветер и дождь. Шинели замерзли и сделались как палка. Все перемерзли, чувствовали себя неважно. Чтобы навести боевой порядок на переднем крае, туда был послан заместитель командира 1-го батальона по строевой части старший лейтенант Сальников. Случилось так, что он переползал от одного окопчика к другому, воодушевлял бойцов. Им дали подкрепление человек 10. На рассвете принесли завтрак. Сальников пообещал, 478
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ИСТОРИИ: КАПИТАН НИКОЛАЙ АКСЁНОВ что в этот день переоденут в зимнее обмундирование, и отдал приказ командиру роты Шевелеву готовиться к атаке. Мы должны были выступать вместе с учебным батальоном дивизии, который нам придали, и с 1-м батальоном 1043-го полка. Когда все почти было уже готово, Сальников вышел к переднему краю. Ему еще раз хотелось посмотреть на боевые порядки своих людей. Было уже светло, и немецкий снайпер целился в голову и Сальникова убил. Так погиб один из самых преданных старых большевиков Сальников. 28-го числа в 10 часов еще раз пошли в атаку, но баков взять и на этот раз не удалось. Учебный батальон почти полностью был разбит — оставалось всего несколько человек. Можно сказать, что после этого наступления учебный батальон нашей дивизии перестал существовать. Командный состав был частью передан в наш полк, частью в штаб дивизии. <...> Наступательные бои в декабре также туго шли. Мы очень мало завоевывали, но мы основательно сковали действия противника своими действиями, которые происходили в городе, а это было важно для наступающих с запада частей — не дать возможности противнику маневрировать, находясь в кольце. Наш полк перебросили на северные скаты [Мамаева] кургана. Мы занимали оборону между железной дорогой, огибающей курган с востока, и баками. Если в ноябре на пути нашего полка на Мамаевом кургане стояли баки, которые мы так и не могли взять, то теперь на пути полка стояла высота Безымянная — один из северных холмов на Мамаевом кургане. Предстояло взять эту высоту, тем более что она мешала взять баки. Она была несколько выше всех высот, и немцы очень прочно укрепились там, имея не менее 30 пулеметов и целую систему ходов сообщения и блиндажей. Кроме того, они имели хороший подход к высоте по тиру, где у них была масса блиндажей, и они ночью туда проскакивали и укреплялись, а если надо было, давали пополнения. 12-13 января 1043-й и 1045-й полки взяли наконец баки и стали продвигаться на западные скаты кургана. Теперь немцы господствовали на высоте Безымянной Мамаева кургана, и надо было взять эту высоту. Командир 1-го батальона в это время был капитан Жидких, заместитель его Болвачев, ст<арший> лейтенант. 479
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ В течение суток шла подготовка к штурму высоты. Были созданы мелкие штурмующие группы. В 1 час дня 14 января штурмующие группы одна за другой бросились на штурм дзотов и блиндажей в лоб и немного с правого фланга. Я находился на КП 2-го батальона, примерно в 70 метрах от переднего края, на линии железной дороги. В атаку пошли мелкими группами. Всего человек 40. Немцы имели явное превосходство в живой силе и в пулеметах. Мы превосходили их в минометном огне. До часа дня была обыкновенная перестрелка с обеих сторон. Был холодный морозный день. Никакой артиллерийской подготовки с нашей стороны не было. Везде было тихо. Видно было, что немцы забились в блиндажи и не ждали атаки, так как это было необычное для атак время. Пять пушек у нас стояло на открытом месте. Они начали стрелять по блиндажам, из которых шел дым. Атака опоздала на полчаса. Одна группа автоматчиков в белых маскхалатах перебежала сто метров и бросилась в немецкие траншеи, разбившись по блиндажам в двух концах. Немцы повыскакивали из блиндажей, и наши оказались вплотную с немцами. Одной штурмовой группой руководил Антонов, красноармеец, другой группой руководил сержант Кудрявцев, третьей группой руководил мл<адший> лейтенант Бабаев, 4-й группой руководил мл. лейтенант Максимов. Все эти люди блестяще прославили себя в этот день и в последующих боях. Мне казалось, что пока еще нет настоящего боя и идет только подготовка. За четыре месяца в Сталинграде мы настолько привыкли к опасности и отупели от опасности, что часто казалось, что находишься на учении, а не в бою. В этот раз так и было — казалось, что идет учение. Наши бойцы были в белых маскхалатах, а немцы без халатов выделялись черными фигурами. От мороза шел пар изо ртов людей. Ворвавшись в траншею, Антонов взял винтовку за ствол и начал бить немцев направо и налево по голове. Между прочим, штыками в Сталинграде не действовали, и их все побросали. Я дал приказание стрелять из пушек по высоте несколько выше голов немцев, чтобы отрезать подходящие группы огнем. Размахивание винтовкой Антоновым бойцы приняли за сигнал к прекращению огня, и мне снайпер кричит, чтобы мы прекратили огонь. 480
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ИСТОРИИ: КАПИТАН НИКОЛАЙ АКСЁНОВ Красное знамя над Мамаевым курганом. 1943 г. Я в бинокль вижу, как бьет немцев Антонов и что группа Кудрявцева пошла в противоположную сторону и стала бросать гранаты в траншеи немцев. Тут завязался сильный гранатный бой. Дальше перебросилась группа Максимова. Все это было за каких-нибудь 15-20 минут. Немцы еще не успели опомниться и не вели настоящего огня. И странным казалось, что идет рукопашный бой, а немцы огня не ведут. С нашей стороны тоже не было ни пулеметного, ни минометного огня. Это объяснялось тем, что страшно было дать большой огонь, чтобы не побить своих. Бой за высоту шел в траншеях немцев. Когда наши бойцы в белых халатах полезли на высоту, немцы бросили подкрепление с высоты на атакующих бойцов. Тут мы открыли огонь из пулеметов, минометов и артиллерии, и немцам не удалось наших отбить. В этот день захватили большую часть высоты, но не всю высоту. <...> Полностью мы овладели высотой 16 января и сбили немцев на западные скаты. Таким образом, бои продолжались два дня. После этого 481
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ на высоте был водружен Красный флаг с надписью: «За Родину, за Сталина». Лозунг был написан агитатором полка капитаном Ракитян- ским. <...> День встречи с Донским фронтом, 26 января, мы назвали историческим днем. Незабываемый день, незабываемая встреча. Я был в штабе полка. Было трудно высидеть в штабе, когда и командир, и начальник штаба ушли на передовую. Я был связан с наблюдательным пунктом телефоном и не мог уйти. В 10 часов утра с НП152 1-го батальона разведчик Шаврин увидел, как приближались 9 танков с северо-запада на Мамаев курган. Мы предчувствовали, что наши должны подойти, но боялись, как бы немцы не выкинули авантюры, переодевшись в нашу форму. Поэтому сразу понять, чьи танки идут, было нельзя. Через несколько минут разведчик сообщает мне, что видит уже 14 танков. Потом он рассмотрел на головной машине красный флаг, и тут же мы уже решили, что идут наши танки, а не немецкие. В качестве опознавательных знаков для наших подходящих частей у нас были подняты красные флаги на высоте Безымянной, на баках и на вагонах. В это время все насторожились. Приближался исторический момент — встреча двух фронтов. В 11 часов дня капитан Котов, командир 2-го батальона, доложил, что его бойцы подошли к головной машине. Бойцы приветствовали друг друга, расцеловались, на миг забыли про войну. Казалось, что войны нет. Я запросил, чье это подразделение. Капитан Котов сообщил, что это была головная машина подполковника Нежинского. Затем он послал своего майора для встречи с нашими командирами полка. Встреча произошла у древка флага на Безымянной высоте. На западных скатах Мамаева кургана также произошла встреча. Там был устроен короткий митинг, и они были приняты официально начальником политотдела нашей дивизии подполковником Ткаченко. Этот момент описан в «Правде». Когда произошла эта встреча двух фронтов: 62-й армии и Донского фронта, кольцо окружения противника было рассечено на две части. С этих пор было две группы в окружении: южная группа противника с центром города [так!] и северная часть, где центром группы в окружении 152 Наблюдательный пункт. 482
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ИСТОРИИ: КАПИТАН НИКОЛАЙ АКСЁНОВ был завод «Баррикады». Командующий Донского фронта, видимо, принял решение уничтожить по очереди эти группировки, причем сначала южную, в самом городе, наиболее сильную, где, по слухам, должен был находиться Паулюс, и мы не ошиблись. <...> 28 января мы закончили операцию, и по приказу командира дивизии наш полк перешел на северные скаты оврага Долгий в районе улиц Ряжской и Артиллерийской с задачей прорвать оборону в овраге Долгом и двинуться на центральную часть города вдоль линии железной дороги. Весь день 28-го числа мы бились, потеряли много людей и ни одного метра у немцев не взяли. Мы наткнулись на его старую долговременную оборону. Овраг Долгий был укреплен массой огневых точек, дзотов, были минированы скаты, обнесен колючей проволокой, и мы его взять не могли. <...> Командир дивизии приказал во что бы то ни стало выполнить задачу, а людей у нас осталось мало153. <...> Люди были измучены. Кто спал, кто дежурил у пулеметов и другого оружия. Комбаты также спали. <...> Я лично сам позаботился, чтобы людей хорошо накормили и дали им выпить. Всю ночь готовились тщательным образом. Мы с Устюжаниным отчетливо представили себе, насколько крепка была оборона у немцев, значит, силой их не возьмешь154, и мы брали ставку на непрочность морального состояния немцев. Надо было взять все делом организации, надо было как можно дружней подготовить атаку и тем самым быстро нанести удар противнику, деморализовать его и взять в плен. В то время и в других полках брали на это ставку. На командном пункте, поскольку я был послан командиром полка, я действовал от его имени и подробно рассказал задачу, поставленную перед нами, но не в форме приказа, а решение принимали сами командиры батальонов. <...> Разведчикам удалось проникнуть вглубь и наткнуться случайно на КП командира немецкого батальона, где он был вместе 153 Переправлено из: «не было». 154 Переправлено из: «Мы с Устюжаниным отчетливо представили себе, что раз 70 человек перешло в плен, значит, силой тут не возьмешь». 483
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ со своим адъютантом, остальные немцы были в блиндажах на передовой. Как только выскочил адъютант командира немецкого батальона и стал отстреливаться, наши начали бросать гранаты. После этого выскочил сам командир и поднял руки. Солидный такой, холеный командир в неуклюжей шубе. Надо сказать, что это был один немец в шубе. В этот момент штурмующие группы прошли линию обороны и зашли с фланга на немцев и разом забросали их гранатами. Внесли замешательство. Начали поодиночке перебегать. Когда мы узнали, что взяли немецкого комбата, мы через разведчика приказали его поднять на высокое место, дали ему простыню и приказали подать своим сигнал о том, чтобы они сдавались. Рассветало. Немецкий комбат махал простыней своим солдатам, чтобы они сдались. Немецкие солдаты стали поднимать руки и идти в плен десятками. Тут разведчики и командиры разоружают их, накладывают оружие в кучу. Сначала пришло 60 человек, потом еще больше ста человек пришли. Подоспели полки 1043-й и 1045-й и начали делить пленных. В это утро наш полк взял 172 пленных. Это было самое большое количество пленных, взятых полком до этого дня. А после этого брали еще больше. Я принимаю пленных, их разоружают. Немного поиздевались над ними наши. Немцы были закутаны, кто в чем. У одного немца на каждой ноге было по одеялу, другие укутаны в простыни как чучела. Мы построили пленных и повели их на КП полка. Я доложил командиру дивизии, и нас поздравили с успехом. Когда мы шли мимо КП командующего армией Чуйкова, я сообщил и ему. Тут вышел кинооператор и сказал, чтобы мы поднялись на крутой берег. Кинооператор выбрал самое удобное место для съемки на фоне Сталинграда, а вперед пустили пленных по скользкому скату берега вместе с комбатом в неуклюжей шубе. Я, между прочим, шел и помахивал кнутом. Это был один из интересных дней в истории нашего полка. Овраг Долгий мы перешли, и, не имея прочной обороны со стороны противника, мы уже могли продвигаться в центр города. 30 января, развивая успех, наша дивизия дошла до площади 9 Января. Немцы все еще сопротивлялись. Не было ни одного такого случая, чтобы немцы целым полком сдались. Они были разбиты, но целиком 484
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ИСТОРИИ: КАПИТАН НИКОЛАЙ АКСЁНОВ все еще не сдавались. В северной группировке немцев в этот день кольцо окружения даже расширилось, и была некоторая опасность. <...> В Центральной гостинице немцы устроили круговую оборону ее. Везде у выходов стояли немецкие офицеры. Было так, что 2-й этаж выкидывает флаг к сдаче — идут туда принимать пленных — стреляют из других этажей. К нам перешел в плен один поляк, который раз десять ходил потом парламентером и приводил человек по 15-20 немцев. Он был хорошим агитатором и сам охотно выбирал среди немцев офицеров и снайперов для расстрела. 30-го числа, в конце дня, командир дивизии запрашивает, что сделать с этим офицерским домом: оставить его или уничтожить. Радиограмма была примерно такого содержания: «Запросить командующего, как поступить с гарнизоном Центральной гостиницы: обойти или уничтожить». Командующий армией приказал, через меня, уничтожить гарнизон. На деле случилось так, что часть людей мы оставили, а дивизия двигалась на выполнение задачи по взятию центральной части города и железнодорожной станции. В 14.00 часов 31-го дивизия достигла железнодорожной станции Сталинград. Взяла станцию и встретилась с 64-й армией, которая шла с юга к центру города. Можно считать, что в 14 часов 31-го с южной группировкой окружения немцев было покончено, но офицерский дом еще держался. Командующему еще раз донесли о трудностях штурма офицерского дома. Командующий приказал немедленно взять дом и дал туда пять танков. В нашем полку действовало 4-5 групп. Тут снова показали себя Максимов, Бабаев и Кудрявцев, которые были награждены орденами. Когда подошли танки и били прямой наводкой прямо в дом, наши штурмующие группы бросились в комнаты, но и там немцы все еще сопротивлялись. Их было перебито человек 100, а 60 человек сдались в плен. Мы взяли в плен их медсанбат. Я не верил в то, что это был медсанбат. На санитарах были надеты новые шинели, совершенно незапятнанные. Мне казалось, что это были переодетые офицеры, хотя они всячески старались показать, что они не офицеры и что они не имели отношения к защите дома. В 16 часов 31-го в центральной части города пал последний опорный пункт немцев в центральной части города. Наш художник зарисовал этот офицерский дом. 485
Военнопленные в Сталинграде- 1943 г.
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ИСТОРИИ: КАПИТАН НИКОЛАЙ АКСЁНОВ 31-го же у нас была одна самая тяжелая потеря в полку. Подорвался на мине капитан Василий Иванович Ракитянский155, агитатор полка, бесстрашный человек, дважды раненный на фронте. Тоже сибиряк. Он работал вторым секретарем Нарымского горкома партии. Литератор по образованию, политработник. Самое большое его желание в этот день было идти вместе с бойцами на передовую, и как только брали опорный пункт, у него уже был готов красный флаг. Они договорились с кинооператором, чтобы Ракитянский нес красный флаг и поставил его на гостинице. Оператор уже приготовился его заснять, [как] Ракитянский в это время нарвался на мину. Бессмысленная смерть156. <...> 1 февраля вся дивизия из центра города переходила для боев на сторону северной группировки. <...> В ночь на 2-е число получили боевой приказ наступать в направлении Аэропорта и парашютной вышки, затем повернуть направо на завод «Баррикады». Интересно отметить, что начало атаки сделали сами бойцы еще до приказа. Видят, что дело обстоит неплохо, немцы редко стреляют, переходят в плен, и примерно за 30 минут до приказа они пошли в атаку. Командир полка приехал, а там уже идет бой. Немцы сопротивлялись здорово, особенно на заводе «Баррикады», но натиск наш был стремительный, сил было много и немцев крепко теснили. В этот день мы взяли больше 800 пленных. Всего за время боев в Сталинграде мы взяли 1554 человека пленных. Здесь уже пришлось уничтожать отдельные очаги обороны немцев. Плотная оборона была на заводе «Баррикады». Брали и командиров полков, и начальников штабов в плен. В конце дня пришли допрашивать офицеров. Помню, завели ко мне в блиндаж заместителя начальника немецкого штаба 113-й дивизии, майора. Взяли в плен заместителя начальника штаба по тылу и коменданта дивизии. Пленные вели себя очень гибко, лояльно. Когда мы их допрашивали, они не сразу припоминали, ошибались, но другие наперебой их исправляли, рассказывая как бы искренне и стараясь показать свою искренность. На одном майоре была надета красноармейская шапка, но с фашистской свастикой. Один боец из 155 Ср. интервью с Зайцевым. 156 Далее вычеркнута фраза «И нам было его очень жаль». 487
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ комендантского взвода сорвал с него шапку, оторвал свастику, бросил ее ему, а шапку бросил в сторону. Завод «Баррикады» тоже был взят. Это была последняя крепость северной группировки. Завод «Баррикады» пал 2 февраля в 13 ч. 30 м. В начале 15-го часа все операции закончились, и наша дивизия вышла на берег Волги. 14.30 — это час, который можно считать историческим, когда умолкла навсегда канонада Сталинградской битвы. Когда я узнал об этом по телефону, я у себя в дневнике записал так: «Слава победителям! Сегодня в 14.30, 2 февраля 1943 года, закончилось последнее сражение за Сталинград на заводе “Баррикады”. В этот исторический час прогремел последний выстрел великой битвы. Сегодня канонада умолкла. Сталинград мы отстояли, и тысячи немцев бредут через Волгу. Они признали нашу способность воевать и побеждать. Я знаю, эту битву будут помнить самые отдаленные потомки. Только сейчас, когда голова начинает отдыхать от напряжения, я начинаю понимать, как много сделали сталинградцы». Несколько слов о пленных. Пленные были деморализованы. Мы сначала изучали их поодиночке, но потом они нас уже не интересовали. Тут пленные уже говорили: «Капут Гитлеру», на что один наш боец замечал: «Это вам не ноябрь, и теперь вам наступил массовый капут». Однажды происходил обыск у пленных. Стояло человек 70 немцев. Я через переводчика разговорился с ними. Подошел командир полка, спросил, о чем я с ними говорю. Я сказал, что спрашиваю их, видели ли они Волгу. Оказалось, что большинство еще не видело Волги. Тогда командир полка обратился к ним и сказал через переводчика, что сегодня они, наконец, перейдут Волгу. Действительно, через полчаса вереница пленных потянулась через Волгу. <...> Мы жили в Сталинграде до 6 марта. После окончания боев мы немножко погуляли, а затем приступили к учебе. В задачу входило — тут же на месте изучить систему немецкой обороны. Собирались материалы на местности. Сами командиры обходили и облазили все блиндажи, окопы и огневые точки противника, учли, какие недостатки были у нас, делали выводы, чтобы учесть свой боевой опыт и использовать его в будущем. 488
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ИСТОРИИ: КАПИТАН НИКОЛАЙ АКСЁНОВ Все материалы были собраны и обобщались штабами. Штабы особенно напряженно работали. Я докладывал материал командиру полков [так!], командиры полков докладывали командиру дивизии, а командир дивизии пригласил весь командный состав дивизии, включительно до командиров батальонов, и сделал детальный разбор материала. Весь армейский клуб был увешан схемами полков, дивизии и картами. Очень интересный доклад сделал сам командир дивизии о боеспособности дивизии. <...> Первый раз за 156 дней я перешел Волгу 25 февраля. Я шел впереди с командирами. Когда мы подходили к дер. Красная Слобода, первое, что нам бросилось в глаза, — это целый домик с целыми рамами. Из трубы этого домика шел дым. Мы так привыкли к развалинам, которые нам казались обычными, что целый домик был для нас необычным явлением и привлек наше внимание. Мы даже остановились, смотря на уцелевший домик. <...> За Сталинград многих наградили орденами и медалями. Некоторых наградили посмертно. В нашем полку три комбата получили первые по дивизии ордена Александра Невского за бои с превосходящими силами противника, за маневренность и опыт тактических действий. Орден Александра Невского получили капитан Котов, капитан Никитеев и капитан Пономарев. 10 февраля у нас был знаменательный для дивизии день. В этот день вышел указ правительства о награждении нашей 284-й дивизии орденом Красного Знамени. Отпраздновали и отметили этот день. 2 марта тоже был знаменательный день, когда мы узнали о присвоении полковнику Батюку звания генерал-майора. И самый знаменательный в истории нашей дивизии день — 5 марта, когда мы по радио узнали о присвоении нашей дивизии звания гвардейской 79-й дивизии. <...> Мне удалось 24 февраля, в день получения ордена Красной Звезды, поехать на машине для фотографирования в Сталинграде всего, что я находил нужным. Как раз в это время собирали трупы убитых немцев. В центре города я встретил одного гражданского человека, которого спросил, кто он. Он сказал, что является заведующим военного отдела Сталинградского горкома партии и руководит сбором трупов. Я спросил, сколько они собрали. Оказалось, что в тот день они собрали 489
Красноармейцы в разрушенном Сталинграде. Февраль 1943 г. После битвы
После битвы После битвы
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ 8700 немецких трупов в городе. Я начал фотографировать на выбор. Горы немецких трупов по 200,300 и по 600 человек были навалены. Ничто так не бросалось в глаза в Сталинграде, как эти горы трупов, тысячи машин трупов. Фотографировал я и развалины домов, госпитали, в которых еще лежали раненые немцы. Я заходил в немецкий госпиталь в городском театре. Там были перемешаны мертвые, раненые и больные. Стоял ужасный смрад. Трудно было удержаться, чтобы не пристрелить раненых. Когда мы 6 марта вышли из Сталинграда, мы прошли бывшее кольцо окружения. На десятки километров были разбросаны автомашины, танки, орудия всевозможных калибров, минометы и особенно много трупов. Поле боя казалось необозримым кладбищем без гробов. Мы еще раз убедились, насколько велика была Сталинградская битва. Бывало так, что на чистом поле видишь деревню, думаешь, что можешь сделать привал. Подходишь ближе, оказывается, — это машины, стянутые в одну кучу, и создается впечатление поселка. Так что тут было и кладбище техники. 7 марта провели митинг в поле, когда узнали о присвоении товарищу Сталину звания маршала Советского Союза. Это событие очень обрадовало всех. Мы и раньше часто говорили о том, что хорошо было бы увидеть товарища Сталина в военной форме. Все документы и приказы товарища Сталина производили на нас большое впечатление. Мы в самое тяжелое время знали, что нас не оставят. Помню, как в октябре, самый для нас тяжелый месяц — я шел со своим ординарцем Коростылевым, ночью, и нам пришлось пережидать в воронке, пока кончится стрельба. Я спросил его ради шутки: удержимся мы в Сталинграде или нет. Он сказал: «Я думаю так, что Сталин не ошибается». Он сказал это просто, но с глубокой верой в то, что Сталин много думает о нас, сталинградцах. Особенно заботу Сталина мы почувствовали, когда получили известие об учреждении медали «За оборону Сталинграда»157 и о присвоении трем городам названия городов-героев158. 157 Учреждена Указом Президиума Верховного Совета СССР 22 декабря 1942 года. Автор рисунка медали — художник Н.И. Москалев. 158 Сталинский указ от 1 мая 1945 года формально объявил городами-героями Ленинград, Сталинград, Севастополь и Одессу. Позднее их число было доведено до двенадцати. 492
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ИСТОРИИ: КАПИТАН НИКОЛАЙ АКСЁНОВ На один из приказов Сталина (как будто ноябрьский) писарь полка реагировал так: «Ничто мне не вносит так порядка в мышление, как этот приказ». Таким образом, приказы товарища Сталина приводили в порядок и действия, и мышление людей. Мы все время чувствовали заботу о нас и мудрость товарища Сталина. В Сталинграде я стал членом партии. В Сталинграде же я стал капитаном и орденоносцем. [подпись:] Н. Аксёнову 20.5.43 г. [вписано от руки:] Стенограмму прочитал. Майор Аксёнов 5.3.46 г. НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 4. А. 3-16 об.
СНАЙПЕР ВАСИЛИЙ ЗАЙЦЕВ Имя Василия Зайцева хорошо знакомо многим благодаря художественной кинокартине «Враг у ворот» («Enemy at the Gates», 2001). В фильме рассказывается история красноармейца из Сибири, который уже ребенком ходил с дедушкой охотиться на волков, а в Сталинграде становится снайпером и убивает множество немецких солдат. Комиссар пропагандирует достижения Зайцева, о нем пишут в газетах. Немцы, которым никак не удается уничтожить Зайцева, посылают в Сталинград своего самого опытного снайпера из Берлина. В руинах на территории завода русский и немец выслеживают друг друга. Зайцев в этом поединке побеждает. Помимо того, что Джуд Лоу, который играет советского снайпера, нисколько не похож на коренастого Василия Зайцева, многие другие элементы рассказанной на экране истории полностью выдуманы. Имя майора Эрвина Кенига, противника Зайцева в фильме, ни в одном немецком источнике не фигурирует159. «Открытие» Зайцева не принадлежит комиссару: он сам последовал примеру других сталинградских снайперов, чьи «боевые счета» получали широкую известность во всей Красной армии. Как он сообщил историкам в интервью, стрелять он учился не с дедушкой на охоте: вся семья Василия — отец, мать, два его брата и младшая сестра — охотилась на белок. Они намеревались настрелять так много белок, чтобы мать смогла сшить его сестре беличью шубу. 159 И Зайцев, и генерал армии Чуйков упоминают в своих мемуарах «прибывшего из Берлина фашистского сверхснайпера». Возможно, этот воображаемый персонаж стал плодом их желания получить признание со стороны противника {Зайцев В.Г. За Волгой земли для нас не было. Записки снайпера. М., 1971. С. 199; Чуйков В.И. Сражение века. С. 176).
СНАЙПЕР ВАСИЛИЙ ЗАЙЦЕВ Снайперское движение в Сталинграде началось, как уже рассказывал майор Аксёнов (который получил очередное звание после Сталинградской битвы), во время самых ожесточенных боев, в октябре 1942 года. Использование снайперов, равно как и применение штурмовых групп, вошло в число главных тактических средств, использовавшихся командованием 62-й армии в новых для нее условиях ведения боя. Особого успеха добились снайперы, действовавшие в полку гвардии подполковника Метелева (284-я стрелковая дивизия): эти 48 снайперов убили, по данным Аксёнова, 1278 немцев. Первым стрелком, который сделал себе имя в этом полку, стал красноармеец Александр Калентьев. Калентьев был обучен на снайпера, но работал связным при штабе полка. В беседе с корреспондентом армейской газеты в начале октября он заявил, что действия других советских снайперов, о которых всюду писали, вызвали у него желание подражать им. Он отправился на передний край обороны и «убил 10 фрицев. Это — мой первый десяток. К годовщине Октябрьской революции думаю увеличить свой боевой счет в несколько раз»160. Он довел свой счет до 24 убитых солдат противника, прежде чем сам погиб от пули немецкого снайпера161. Калентьев и другие красноармейцы на Сталинградском фронте получали от политруков маленькие тетрадки, называвшиеся «Лицевой счет воина Красной армии», в которые надо было записывать число убитых солдат и уничтоженных единиц военной техники противника. На титульном листе тетрадки была цитата из Ильи Эренбурга: «Если ты не убил за день хотя бы одного немца — твой день пропал»162. 160 На защиту Родины. 1942. 5 октября. С. 2. 161 Капитан Аксенов Н.Н. Роль снайперов в обороне Сталинграда // НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 26. Л. 2. 162 Это слова из статьи Эренбурга «Убей!» — см.: Красная звезда. 1942. 24 июля. Писатель и журналист Илья Эренбург (1891-1967) во время войны почти ежедневно писал для советских газет, разжигая у советских читателей ненависть к немцам, чью оккупационную политику и культуру он клеймил. При этом он часто цитировал трофейные немецкие письма и дневники. Пропагандой ненависти к врагу занимались и другие писатели — Симонов, Алексей Толстой и другие. Ср.: Ilja Ehrenburg und die Deutschen / Hg. von P. Jahn. Berlin, 1997; Hellbeck J. The Diaries of Fritzes and the Letters of Gretchens. P. 588-598; BerkhoffK. Motherland in Danger. P. 173-192. 495
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ В течение октября пропагандистская кампания вокруг снайперов непрерывно набирала обороты. Знатные стрелки публично обещали в честь годовщины революции увеличить количество убитых врагов. Армейское командование заставляло снайперов брать учеников, чтобы развернулось подлинное снайперское движение163. Газеты пропагандировали растущие боевые счета — например, статья в газете «На защиту Родины» от 21 октября в качестве заголовка имела напечатанное жирным шрифтом число «66» — и провозглашали «социалистическое соревнование» в преддверии революционного праздника. «Снайпер Сытников убил 88 немцев. А сколько убил ты?» — спрашивал читателя газетный заголовок. Тех солдат, которые еще не убили ни одного немца, поименно клеймили позором164. Кампания велась в стиле ударничества 1930-х годов. Вышеупомянутый стрелок Сытников, шахтер, рассказывал, что перед войной он активно участвовал в стахановском движении. Когда он услышал о боевом соревновании, ему пришла в голову мысль и в снайперском деле перевыполнить свой план165. В 1930-х годах стахановцев чествовали как «знатных людей» новой социалистической эры. Это слово прижилось и в Сталинграде: звание «знатный стрелок» получал снайпер, сделавший более 40 смертельных выстрелов166. Политический аппарат не только призывал к успехам в «социалистическом соревновании», но также целенаправленно делал ставку на ненависть красноармейцев к немцам. Воспитание ненависти принесло свои плоды. Каждый солдат и каждый командир в Сталинграде, рассказывал Аксёнов в интервью, «горел желанием» убить как можно больше немцев. По его мнению, эта ненависть и стала основой снайперского движения в 284-й стрелковой дивизии. Снайпер Анатолий Чехов (13-я гвардейская дивизия), с которым Василий Гроссман беседовал в октябре 1942 года, тоже назвал в качестве своего главного стимула 163 Чуйков В.И. Сражение века. С. 174 и сл. 164 На защиту Родины. 1942. 21 октября. С. 1; Там же. 1942. 26 октября. С. 1; Там же. 1942. 30 октября. С. 1; Он погиб, не убив немца // Правда. 1942. 3 ноября. С. 2. 165 Там же. 1942. 26 октября. С. 1. 166 «Знатный снайпер» (Beevor А. Stalingrad. Р. 239 f., со ссылкой на Архив российского Министерства обороны). 496
СНАЙПЕР ВАСИЛИЙ ЗАЙЦЕВ ненависть. Чехов вспоминал о первом убитом им немце: «Мне страшно стало: я убил человека! А потом вспомнил наших — и стал их бить без пощады. ..Я стал зверским человеком — убиваю, ненавижу их, как будто моя жизнь вся так и должна быть. Я убил 40 человек — трех в грудь, остальных в голову»167. Василий Зайцев также говорил, что ненависть к немцам — главный мотив, побуждающий его убивать. 2 ноября армейская газета впервые сообщила о Василии Зайцеве как о новичке, прибывшем на Сталинградский фронт и за короткое время ставшем одним из самых метких снайперов. Газета описывала работу стрелка, который каждое утро с рассветом отправлялся на «охоту на фрицев». В статье с уважением упоминался боевой счет Зайцева — 116 убитых врагов — и тот факт, что он брал шефство над другими солдатами своей части и обучал их снайперскому мастерству168. Через четыре дня, в канун годовщины революции, газета сообщала, что на счету Зайцева уже 135 вражеских солдат, а у его учеников, которые «с честью выполняют свои обязательства», — 20, 25 и 33 немца169. После праздника газета обратилась к снайперам с призывом продолжать «боевое соревнование» с неослабевающей силой170. К концу Сталинградской битвы Зайцев довел свой боевой счет до 242, уничтожив больше немцев, чем любой другой снайпер в 62-й армии171. 15 января 1943 года он получил ранение глаза и три недели пролежал в госпитале. Затем его отправили к специалисту по глазным болезням в Москву. 22 февраля в Москве Зайцев узнал, что ему присвоено звание Героя Советского Союза. Еще до того, как 26 февраля в Кремле председатель Президиума Верховного Совета СССР Михаил Калинин вручил Зайцеву награду, снайпер получил 167 Гроссман В. С. Годы войны. С. 387. 168 На защиту Родины. 1942. 2 ноября. С. 1 («Снайпер Василий Зайцев»). 169 Там же. 1942. 6 ноября («Дела снайперов»). 170 Там же. 1942. 14 ноября. С. 1 («Ширится боевое соревнование»). 171 См. интервью с Зайцевым; НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 27. Л. 44; см. также: Сталинградская битва: Энциклопедия. С. 151. В одном московском архиве хранится сталинградский «боевой счет» Зайцева за период с 5 октября по 5 декабря 1942 года. Подписанная капитаном Котовым тетрадка содержит данные о 184 убитых «гитлеровских солдатах» (РГАСПИ-М. Ф. 7. Оп. 2. Ед. 468). 497
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ сообщение, что должен явиться в Комиссию по истории Великой Отечественной войны: некий профессор Минц желал поговорить с ним. Зайцев решил, что от него ждут доклада о снайперском движении в Сталинграде, и явился, плохо подготовившись и волнуясь, на беседу, при которой присутствовал также главный редактор «Правды» Поспелов. «Отвечаю на вопросы, рассказываю о своих товарищах, не заглядывая в блокнот, в котором заготовлены тезисы пока лишь первой части доклада. Проходит час, другой. Удивляюсь, почему так долго не объявляют о начале доклада. Наконец, мои собеседники приходят к заключению, что мое сообщение представляет научную ценность. Я чуть не ахнул: какая тут ценность, ни одного тезиса своего блокнота не огласил!»172 Беседа Минца и Зайцева проходила без стенографистки. Поэтому в апреле 1943 года снайпер был снова приглашен в комиссию, где было запротоколировано приводимое ниже интервью173. В августе 1943 года состоялась еще одна, дополнительная беседа. Просмотренный Зайцевым текст интервью был в том же году издан отдельной брошюрой174. Эта беседа — единственное опубликованное исторической комиссией интервью с участником Сталинградской битвы. Сравнение опубликованного и неопубликованного текстов показывает, что между ними есть существенные различия. Многие пассажи сокращены или стилистически переработаны, причем это никак не отмечено в тексте. Повсюду видно, как фрагменты, в которых Зайцев выглядит не совсем героически, либо выброшены, либо 172 Зайцев В.Г. За Волгой земли для нас не было. С. 105 и сл. 173 В подготовке этого интервью капитан Аксёнов, по всей видимости, косвенно принимал участие. Он написал 9 марта 1943 года статью «Роль снайперов в обороне Сталинграда» (НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 26. Л. 1-20). Видимо, историки прочитали ее перед тем, как в апреле интервьюировали Зайцева: этим можно было бы объяснить совпадение описываемых эпизодов. Статью — или фрагменты из нее — опубликовала предположительно газета «Красный флот», 15 марта 1943 года (ср. интервью с Аксёновым). 174 Зайцев В.Г., Герой Советского Союза. Рассказ снайпера. М., 1943. Текст сопровождается пояснением: «Стенографическая запись беседы Героя Советского Союза, комсомольца Василия Зайцева с Комиссией по истории Великой Отечественной войны». Сдано в набор 11 октября 1943 года. 498
СНАЙПЕР ВАСИЛИЙ ЗАЙЦЕВ переформулированы более пышно. 80 метров — дистанция, с которой Зайцев застрелил своего первого немца, — в публикации превратились в 800. В том поединке с немецким снайпером, который впоследствии был сделан ключевой сценой художественного фильма 2001 года, Зайцев застрелил врага, когда увидел, что тот отложил винтовку. В брошюре же эта сцена описывается иначе: вооруженный немец увидел, как Зайцев выпрыгнул из окопа, «такой дерзости не ожидал, растерялся. Я первый ударил его святой русской пулей»175. Зайцев вернулся на фронт и закончил войну в Берлине в чине капитана. После войны он заведовал Киевской фабрикой швейных машин «Украина». Умер он в 1991 году в Киеве, там же и был погребен, а в 2006 году, согласно высказанному при жизни желанию, его прах был перезахоронен на Мамаевом кургане в Волгограде176. Большое уважение, которое оказывала Красная армия своим снайперам, не распространялось на лучших стрелков противника — наоборот, их рассматривали как массовых убийц и при захвате в плен их полагалось отделять от остальных и расстреливать177. Полковник Иван Бурмаков наблюдал за пленением штаба 71-й пехотной дивизии 31 января 1943 года и по просьбе командира дивизии Фрица Роске разрешил ему перед отправкой в плен проститься с офицерами: «Подходили его командиры, со всеми он целовался, жал руки. Вдруг подходит занюханный сопливый фриц. Тут, собственно говоря, жест был со стороны Роске. Рядом со мной Ильченко стоял [лейтенант Федор Ильченко говорил по-немецки и выступал в качестве переводчика]. Немец подходит, Роске пожимает ему руку, целует его. Задаю вопрос: “Кто такой?” Роске отвечает, что это лучший автоматчик в его войске, убивший 375 русских. Как только он сказал 375 русских, я Ильченко, который стоял рядом со мною, незаметно наступил на ногу. Не успел этот сопливый фриц выйти из подвала — на 376-м его покончили». 175 Позднейшие высказывания Зайцева, в особенности его мемуары 1981 года, тоже часто противоречат стенограмме интервью 1943 года (Зайцев В.Г. За Волгой земли для нас не было). 176 Сталинградская битва: Энциклопедия. С. 151; Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь. Т. 1. С. 524. 177 См. интервью Николая Аксёнова. 499
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Комиссия по истории Великой Отечественной войны. Стенограмма беседы с тов. Зайцевым В.Г. 12 апреля 1943 годат. Беседу проводит научный сотрудник комиссии т. Кроль179. Стенографирует т. Росляковаш. Зайцев Василий Григорьевич — Герой Советского Союза, знатный снайпер Родился в 1915 году 23 апреля в поселке Еленинском Челябинской области Агаповского района в семье крестьянина. Отец был лесником. До 1929 года я воспитывался в лесу. Все свое детство провел в лесу. В лесу научился стрелять хорошо, охотился за зайцами, белками, лисами, волками, дикими козами. Лес очень люблю, вероятно, потому, что все детство провел в лесу. Поэтому я в лесу никогда не заплутаюсь, в каком бы лесу я ни ходил, никогда не заплутаюсь. В 1929 году родитель вступил в колхоз. Я приехал вместе с родителями в колхоз в свой же поселок Еленинский. Одну зиму я ходил в группу переростков, летом пас скот, пастухом был. В городе Магнитогорске был Строительный техникум. Одновременно я готовился в Строительный техникум. Я тогда не выбирал, куда мне поступить, а только ставил перед собой задачу, чтобы поучиться. В общем, мне строительство не нравилось, но мне хотелось учиться. Мне уже стыдно было пасти скот. Все же я скот продолжал пасти и одновременно учился. Пущу скотину, лошадь привяжу на длинную веревку, а сам под кустом лежу и занимаюсь. В 1929 г. лето пропас, а зимой поехал учиться в Строительный техникум. Если бы меня спросили: куда я хочу поступить, я бы, конечно, сказал, хочу в авиатехникум. Летчиком мне хотелось быть, но сейчас уже и здоровье, и зрение потеряно. В 1930 году181 поступил в Строительный техникум. Учился отлично. Премии получал за 2-й и 3-й курсы. Вышел из 178 Разночтения с опубликованным текстом интервью выделены курсивом. 179 Кроль Раиса Ивановна, работать в Комиссии начала в 1942 году в эвакуации в Свердловске. 180 Рослякова Ольга Александровна — стенографистка комиссии. 181 Видимо, в 1929 году. 500
СНАЙПЕР ВАСИЛИЙ ЗАЙЦЕВ техникума с отметкой «отлично». В 1932 г. окончил Строительный техникум. В детстве я был такой худенький, маленький, щупленький. Во время учебы мы строили в Магнитогорске первую и вторую домны182. Я строил доменные и подлинговые183 печи. Немножко проработал там в качестве практиканта. Рабочие там были уже старики, теорию они не знают, но большие практики. Начинаешь давать указания, говорят: еще сопляк, а сюда ввязывается, я весь век свой проработал на этом деле. Мне это не понравилось, задело мое самолюбие, и я ушел. Проработал я там всего 3 месяца. Потом, работа грязная, температура высокая, во всем валеном ходить184. Я пошел на курсы бухгалтерии. В городе Шадринске я окончил 9-месячные курсы бухгалтеров. По окончании этих курсов меня направили в Кизилский район Челябинской области. С 1933 г. я работал в Кизилском райпотребсоюзе185 бухгалтером. Мне нравилась эта работа, спокойная, усидчивая. До 1936 года работал бухгалтером. <...> По комсомольскому набору меня взяли в армию, в Тихоокеанский флот. Еще будучи в техникуме, я вступил в комсомол. В Тихоокеанский флот я прибыл в феврале 1937 г. <...> Дивизион этот базировался в г. Владивостоке. Своеобразный это город, в горах стоит. Если сравнить Челябинск, Свердловск, Шадринск, Тюмень с Владивостоком, то впечатление он производит не особенно приятное. Грязный городок. Там было очень много китайцев, корейцев. Первое впечатление они произвели на меня очень плохое, но когда я пожил там, привык и к городу, и к флоту привык, и сейчас я страшно скучаю по Дальнему Востоку. Я согласился бы на Дальнем Востоке в любой тундре служить, почему-то нравится мне этот край. Природа там очень хорошая, и сам город хороший, я его очень полюбил. Климатические условия, правда, там очень тяжелые, но я полюбил этот город. Если после войны жив останусь, обязательно поеду служить на Дальний Восток, хотя оттуда после 6 лет службы переводят, а я там прожил 7 лет. 182 Закладка первой домны Магнитогорского металлургического комбината была произведена 1 июля 1930 года. 183 Правильно: пудлинговые. 184 В книге этот фрагмент текста отсутствует. 185 Районном союзе потребительских обществ. 501
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ По окончании Военно-хозяйственной школы нам, по указанию Военного совета ТОФт, окончившим на отлично, присвоили звания техников- интендантов 2-го ранга. Это распоряжение было получено телеграфом, а приказ, сказали, придет позже. Меня зачислили средним командиром и поставили на должность среднего командира, а я был краснофлотцем111'. Поставили меня на должность командира отделения. Назначили меня бухгалтером 4-й бригады подплаваният в г. Владивостоке. С1939 по 1941 г. март мес. служил бухгалтером в звании техника-интенданта 2-го ранга. Когда начали присваивать новые звания, то оказалось, что мне еще первого звания не присвоили. Оказывается, что приказ по наркоматут о присвоении мне звания техника-интенданта 2-го ранга не отдали. Началась игра на моих нервах, началась канцелярская волокита. 6 месяцев я был средним командиром, теперь я должен быть краснофлотцем. У меня за все время службы ни одного дисциплинарного взыскания не было ни по партийной, ни по комсомольской линии, ни по службе. Имел благодарность от Военного совета по работе. Никаких взысканий не имел в течение всего времени, служил исключительно дисциплинированно. Пришли к выводу: снять с меня обмундирование среднего командира и обратно переодеть в краснофлотскую форму. Приказ есть приказ. В моем ходатайстве отказали, перевели меня в казарменные условия, продолжили190 мне срок службы. Я написал товарищу Сталину письмо. Аней через 15 пришел ответ. От имени товарища Сталина ответили: разобраться и доложить. Тут быстренько разобрались и мне дали звание сверхсрочника. Из рядовых бойцов меня зачислили в сверхсрочники на 10 летт. <...> 186 Тихоокеанского флота. 187 Воинское звание и должность военнослужащего рядового состава ВМФ СССР с февраля 1918 года. Как персональное воинское звание введено в 1935 году. В армии в 1918-1943 годах званию «краснофлотец» соответствовало звание «красноармеец». 188 То есть подводного плавания. 189 Народному комиссариату Военно-морского флота (выделен из Народного комиссариата обороны в 1937 году). 190 Нужно: продлили. 191 В книге этот фрагмент текста отсутствует. 502
СНАЙПЕР ВАСИЛИЙ ЗАЙЦЕВ Когда немцы начали подходить к Сталинграду, мы возбудили ходатайство перед Военным советом об организации добровольцев- комсомольцев моряков на защиту Сталинграда. Я пошел добровольцем на защиту Сталинграда. <...> В Красноуфимске мы сформировались в сентябре месяце 1942 г. 6 сентября мы прибыли в Красноуфимск, а 7-го прямо из эшелона в эшелон перегрузились и поехали в Сталинград. Эшелон был большой, тысяч на 5 человек. В Красноуфимске нас зачислили в дивизию Батюка, когда она была простая стрелковая дивизия. Учиться нам приходилось в дороге, в эшелонах. Я сам пулемет изучал так: на верхние нары поставлю пулемет, посажу с собой рядом пулеметчика, он мне рассказывает, показывает. Я командир, а он рядовой, со мной сидит и учит меня. Там меня назначили командиром хозяйственного взвода, но я отказался и пошел простым бойцом, стрелком. Взял винтовку и пошел стрелком. Я очень хорошо стрелял еще во флоте. Прибыли мы в Сталинград 21-22 сентября. 20-21 сентября мы стояли в Бурковке192. Сталинград в это время весь горел. С утра до 7 часов вечера были воздушные бои наших самолетов с самолетами противника. Один за другим самолеты падают, горят, весь город горит. Если посмотреть из-за Волги, то видишь там язык, в другом месте язык пламени, потом все это сливается в одно, образуется громадное зарево пожара. Идут, ползут раненые. Через Волгу их перевозят. Это потрясающе на свежего человека действовало и сильно озлобляло. Мы уже начистили оружие, штыки прикрепили, только ждали, и не только ждали, а поторапливали. Мы были в полной боевой готовности. Боевые припасы были с собою, минометы и пулеметы тащили на себе. Пришли к Волге скрытно, переправились через Волгу с 21 на 22 сентября. Нам дали представителя из гвардейской дивизии, не помню, из какой. Когда через Волгу переправились, то встали на берегу Волги. В городе в это время уже были немцы. В 6 часов утра они нас заметили, открыли по нам сильный минометный огонь. Там было 12 бензобаков. Эти 12 бензобаков мы занялит. Потом вылетели 60 самолетов противника и начали бить нас. Взорвали бензобаки, нас облило бензином. 192 Поселок в Среднеахтубинском районе недалеко от Волгограда. 193 В книге этот фрагмент текста отсутствует. 503
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Мы к Волге откатились, в воде потушились, всю горящую одежду на себе порвали, остались в одних тельняшках, а некоторые даже голые, некоторые плащ-палатками покрылись. Винтовки наперевес, пошли в атаку. Заводскую часть отбили у немцев, завод «Метиз» отбили, мясокомбинат отбили194. Закрепились в этом месте и держали оборону. Немцы через некоторое время пошли в наступление, но мы все их атаки отбили. После первых боев командир батальона меня взял адъютантом к себе. Я был адъютантом командира батальона, т.е. его правой рукой. В ходе боев батальон был рассеян, немцам удалось разбить наши боевые порядки. Командир батальона приказал мне собрать личный состав и связаться с ним. У меня был свой адъютант, и я вместе с ним начал собирать личный состав, комплектовать роты. По спискам осталось по 7 чел. в ротах. Позже, когда начали собирать людей, по 60-70 чел. было в ротах. Организовали боевые порядки. В овраге Долгом одна наша часть дрогнула, начала отходить. Я со своим связным побежал туда. Мне дал приказание командир батальона — задержать и выровнять линию фронта. Я этот приказ выполнил, задержал. Пошли в атаку, отбили немцев и выровнялись, передвижение немцев задержали. Уже после боев, когда пришли к обороне, командование меня представило к медали «За отвагу»195. 23 октября 1942 г. я получил медаль «За отвагу». Немцы начали против нас выставлять своих снайперов и наше движение скалывать снайперами. Один раз мы с командиром батальона капитаном Котовым подошли, смотрим, немец выскочил. Он дает приказание: «Вот вышел немец, убей его». Я перекинул винтовку через окно, ударил, и немец упал. Метров 80196 было, убил из простой винтовки. Тут поднялось восхищение, поскольку меня там уже все знали, я уже большим авторитетом пользовался среди бойцов. В шутку смеются надо мной, восхищаются197. Глядим, второй к нему идет на помощь. Тот немец, которого я убил, вероятно, шел с донесением. Кричат: «Зайцев, 194 См. интервью Аксёнова. 195 Медаль была учреждена в 1938 году. 196 В опубликованном интервью — «около 800 метров» (Зайцев В.Г. Рассказ снайпера. С. 10). 197 В книге этот фрагмент текста изложен следующим образом: «Товарищей это заинтересовало». И далее «Все в восхищении» (с. 10). 504
СНАЙПЕР ВАСИЛИЙ ЗАЙЦЕВ Зайцев, еще один идет, хлопни и этого». Я перекинул винтовку, ударил — и тот упал. Уже двое за каких-нибудь 30 минут. Меня это занятие заинтересовало. Я встал у окна, смотрю — еще один немец ползет к этим двум убитым. Я этого ударил и этого убил немца. На второй день после этого командир полка подполковник Мете- лев198 вручает мне через командира батальона капитана Котова именную снайперскую винтовку с оптическим прибором. Я начал учится стрелять из этой винтовки. У нас в полку был тогда один снайпер, Калентьев Александр. Он мне помогал изучать эту снайперскую винтовку. Три дня я ходил с этим снайпером Калентьевым, присматривался к его действиям, как он винтовкой этой работал. Материальную часть винтовки мне помог изучить старший лейтенант Большещапов Василий. С этого времени я начал ходить в засаду, у меня были уже хорошие успехи. Если бы я один действовал, мне было бы легче проследить немцев. Между прочим, за мной они очень много охотились, немцы меня уже зналихээ. Я тогда решил набрать побольше снайперов и научить их. Ежедневно, по одному, по три, по четыре немца убивал, потом начал набирать себе учеников. Набрал 5-6 учеников. Обучал я их в кузнице. Материальную часть винтовки изучали в вентиляционной трубе Метизного завода. В кузницу приходим, показываю на практике, как надо стрелять, потом идем в засады. У меня набралось всего учеников 30 человек. Когда я убеждался, что люди владеют винтовкой искусно, я их водил с собой в засаду — день, два, три. Эти люди привыкали стрелять, изучали расположение обороны противника, его действия и т. д. Я людей подбирал сам, дружил с ними, любил их. С ними делился всем: подчас с питанием было трудно, приходилось делиться сухарем своим и табачком. Когда люди видят, что к ним относятся с открытой душой, у них появляется привязанность к тебе. Я надеюсь, что если он меня душой полюбил, 198 Подполковник Метелев упоминается в книге Н.И. Крылова «Сталинградский рубеж». 199 В книге этот фрагмент изложен следующим образом: «На первых порах были у меня, понятно, и неточные выстрелы: торопился, волновался, хотя по натуре я спокойный человек. На улицах воевать, где до противника иной раз 40-50 метров, — это не то, что в поле. Многие советы, даваемые снайперу, оказались неподходящими. Однако вскоре немцы меня узнали» (с. 11). 505
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Снайпер Зайцев (справа) и его ученики отправляются в засаду. Сталинград, декабрь 1942 г. то он меня нигде не бросит, и я его тоже. Я его обучаю, он каждое мое слово запоминает. Таким образом я подбирал себе людей и обучал их. Боевые качества человека на фронте определить не особенно трудно. Снайпер должен быть смелым, хладнокровным, настойчивым, должен хорошо владеть оружием, должен быть тактически грамотным., зрение должно быть у него хорошее. Вот эти качества определяют, может быть человек снайперому или нет. Я их обучал и ходил с ними в засаду200. В одном районе, на Мамаевом кургане, [нам] надо было взять один дзот, который не давал возможности нам маневрировать, переходить из одного района в другой, подносить пищу, подтаскивать боеприпасы. Командованием была поставлена задача: взять этот дзот. Наша пехота несколько раз туда ходила, но атаки ее срывались. Там засели немецкие снайперы. Я послал туда из своей группы двух снайперов, но они там промахнулись, их поранили, и они вышли из строя. Командир батальона приказывает мне самому пойти туда и взять еще двух снайперов. Я пошел 200 В книге этот фрагмент текста отсутствует. 506
СНАЙПЕР ВАСИЛИЙ ЗАЙЦЕВ в этот район. Наскочил (я) на хорошего немецкого снайпера. Я только показал каску из окопа, он ударил по каске, каска упала. Но нужно было определить, где он находится. Это очень трудно было сделать, потому что, только выглянешь — он ударит и убьет. Значит, нужно обмануть его, перехитрить, т.е. подойти тактически правильно. Я ставлю на бруствер каску, он стреляет, каска летит. Я часов 5 охотился за ним. Тогда я прибег к такому способу. Снял варежки с руки, надел на дощечку и из траншеи высунул. Немец думает, что кто-то поднимает руку, не хочет воевать. Он дает выстрел. Я опускаю эту варежку, смотрю, где варежка пробита. По пробитому месту я определяю, откуда он стрелял. Варежка пробита с этой стороны, значит, он где-то здесь находится. Если бы он находился в другом месте, то варежка была бы пробита сбоку. Этот выстрел мне дал район направления, откуда он стреляет. Я беру перископ окопный и начинаю наблюдать, увидел я его. Наша пехота лежит за передним краем, всего надо было преодолеть метров 30 препятствия до немецкого дзота. Выследил я его, он приподнялся, чтобы посмотреть нашу пехоту, оторвался от винтовки. В это время я выскочил из окопа, перекинул винтовку, ударил, и он упал. Я навожу огонь по амбразурам этого дзота, откуда стреляют их пулеметы. Я начинаю бить по амбразурам, чтобы не дать возможности пулеметчикам подойти к пулеметам. В это время наша пехота рывком кинулась на этот дзот. Мы взяли этот дзот без потерьш. Вот один подход, тактически правильный, — обмануть его, значит, не получить никаких потерь и задачи достигнуть. На одной высоте наша рота была отрезана пулеметным огнем и немецкими снайперами. Подход к ней был очень трудным. Командование пробовало отыскать противника, где он засел. Два-три раза ходили, но установить не удалось. Командир полка подполковник Метелев приказывает установить, где находятся точки противника, где засели снайперы, и расчистить подход. Я со своими красноармейцами Куликовым 201 В книге этот фрагмент изложен следующим образом: «В это время я выскочил из окопа, встал в полный рост и вскинул винтовку. Он такой дерзости не ожидал, растерялся. Я первый ударил его святой русской пулей. Винтовка выпала у фрица из рук. Я повел огонь по амбразуре дзота, чтобы не дать возможности немецким пулеметчикам подойти к пулемету» (Зайцев В.Г. Рассказ снайпера. С. 16). 507
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Николаем и Двояшкиным пошел. Вышли мы в 5 часов утра, еще темно было. Днем выстрелов не видно, откуда стреляют, — не узнаешь, значит, надо ночью действовать. Мы в окоп залезли, завернули большую папироску махорки, сделали крестовину, верх этой палки обернули тряпкой, получилось вроде лица. Надели каску, в рот вложили горящую папиросу, шубу накинули и показываем. Немецкий снайпер видит — человек курит папиросу. Выстрелить, когда в темноте стреляют, то огонь из винтовки виден. Этим самым мне удалось засечь, где находится немецкий снайпер. Когда Куликов выставил палку — ложного человека — из окопа, то немец начал по нему стрелять. Он выстрелит, Куликов опустит, потом опять выставит. Немец думает, что он еще не убил, опять начинает стрелять. В это время я успел засечь расположение немецкого дзота и расположение снайперов. Мне снайперский огонек сбить не удалось. Я только установил расположение. Я связался с нашей противотанковой артиллерией. Наша противотанковая артиллерия разбила эти немецкие блиндажи и немецких снайперов. Таким образом, мы вывели нашу роту, которая была отрезана. Должна быть находчивость. Надо тактически правильно подойти к противнику, обмануть его. Убить — недолго, а обмануть, придумать, как обмануть, — это дело сложное. Еще один пример. Брали мы железобетонный мост. Несколько раз пробовали его брать, не удалось. Наши атаки срывались. Я с группой снайперов в 4 человека зашел к немцам с фланга скрытно, даже, вернее, зашел не фланга, а с тыла. Залезли мы в разваленные домики. Когда наши пошли в атаку, немцы начали выбегать и забрасывать наших гранатами. В то время, когда они выбегают из укрытия, мы их подбиваем. Они нас обнаружили и выкатили против нас орудие. Мы всю прислугу перебили. За каких-нибудь два часа мы вчетвером убили 28 немцев. Это было 17 декабря 1942 года. Нашей пехоте удалось занять этот сильно укрепленный мост. А его до этого сколько раз брали, сколько раз снарядами били прямой наводкой — не поддается никакому разрушению. Там метров шесть толщиной бетон. Снаряд ударит, лунку сделает, и все. С 5 октября 1942 г. по 10 января 1943 г. на моем счету числится 242 убитых немца. Всего я обучил 30 снайперов. Организовал снайперское движение. В «Красном флоте» за 15 марта 1943 г. есть статья гвардии капитана Аксёнова, который описывает мою деятельность. 508
СНАЙПЕР ВАСИЛИЙ ЗАЙЦЕВ На флоте меня здорово притесняли, условия службы создали прямо невыносимые, даже умные люди говорили: ну, Зайцев, если бы я был на твоем месте, я бы застрелился. А я пережил и люблю флот, несмотря на то что там головотяпы, не все конечно, в интендантской службе полностью были головотяпы101. Вот еще пример. Немцы подтягивали подкрепление. Не помню, какого это было числа и месяца, я в это время был уже в другом полку. Я был здесь со своими учениками. 4 человека действовали в другом районе. Я сидел на наблюдательном пункте с командиром пункта. Прибегает посыльный, меня разыскивает. Он сообщает: тов. Зайцев, в секторе такого-то наблюдения замечено движение немцев, пополнение идет. Чтобы проследить за этим пополнением, я вышел со своими снайперами. Собрал тех четырех, и нас двое, всего 6 человек нас пошли. Прибежали туда, зашли в развалины разбитого домика, засаду сделали, немцы шли строем. Метров на 300 мы их подпустили и начали бить из винтовок. На них это ошеломляюще подействовало. Шло их человек 90-100. От неожиданности они растерялись, остановились: один упадет, другой, третий. Для того чтобы выстрелить, надо 2 секунды, а винтовка СВТ — 10-зарядная203, только нажмешь, она сама заряжает и выбрасывает. За каких-нибудь полтора часа мы шестеро убили 46 немцев. Это самая памятная засада. После нас туда начала бить артиллерия и минометы. В моей памяти есть интересный отпечаток. Часто бойцы при встрече смеются над этим. Первый раз меня контузило. Я залез в разваленную печь: дом сгорел, и остались только одна печь и труба. Я в печь залез и из этой печи бил немцев, но немцы меня обнаружили, и мины ударили в трубу. Меня завалило в этой печи кирпичами, винтовку разбило. Из печки я много немцев перебил. Когда меня завалило, у меня сапоги были большие, 45-й размер, — с ног свалились, плащ-палатка была разрезана надвое и навернута на ноги. Я ноги выдернул, а сапоги остались. Между прочим, часа 2 я там лежал без памяти. Потом, когда отошел, разворочал весь кирпич, ноги вытащил, а сапоги, как я уже сказал, остались в печи. 202 В книге этот фрагмент текста отсутствует. 203 Речь идет о снайперской модификации самозарядной винтовки Токарева СВТ-40. 509
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Я кирпич весь выбросил, думаю — убьют, ну и черт с ними. Разбитую винтовку повесил на шею на ремне, на ноги портянки намотал, сапоги захватил в руки и с сапогами в руках босиком бегу по переулку. Бойцы смеются. Интересно сфотографировать было. Немцы почему-то тут не стреляли. Еще случай. В овраге Долгом это было. Тут была их кухня. В подвале. Вечером, поздненько уже, солнце скрылось. Мы сидели в одном здании курили. Смотрим, выходит немец здоровый-здоровый. У них термосы очень большие. Немец этот выходит во всем белом — повар, видимо, и начинает мыть этот термос. Расстояние было метров 400. Его так уголком видно. Мне кричат: «Зайцев, стреляй в него». Я перебросил винтовку, и когда он взялся за края и заглядывает в термос, я ударил в голову. Он головой ткнулся в термос, а туловище осталось. Бойцы говорили: «Собственное орудие навел в сторону противника». Много смеялись над этимш. Я начал стрелять лет с 12. У меня еще брат есть один. В детстве мы оба охотились на куропаток, тетеревов. Я еще в детстве отличался в стрельбе. Отец учил нас по белке бить. Когда она прыгает с дерева на дерево, он в это время велел бить. Часто на охоту ходили: отец, мать, нас два брата и сестренка. Пойдем развлекаться. Если бить белку всей дробью, так ее изобьешь всю, шкурку испортишь. У нас одна сестра, мы решили с братом набить столько белок, чтобы ей беличью шубку сшить. Белку бить надо одной дробинкой, так вот и учились этому искусству. Дробинки сами делали. Дробинки эти величиной с пульку от ТОСа мелкокалиберной205 [так!]. Лет 12 мне тогда было. Раз я так отличаюсь в стрельбе, отец мне подарил охотничье ружье. Все же мы сестре набили белок на шубку, штук 200 набили и шубку ей сделали. Сестра старше меня. Брат 1918 г. рождения. Сестра и мать тоже стреляли. Мать у меня боевая. Лес там преимущественно сосновый, березы встречаются. Стреляю я елевого и правого глаза. Левый глаз еще хорошо видит, правый — плоховато. 204 В книге этот фрагмент текста отсутствует. 205 Вероятно, речь идет о винтовке Тульского оружейного завода (ТОЗ). 510
СНАЙПЕР ВАСИЛИЙ ЗАЙЦЕВ У меня тяжелое ранение было. У меня один осколок под правым глазом., а второй — около угла глаза, тоже правого. Осколок под правым глазом нельзя вынимать, потому что он сидит под слизистой оболочкой. Так он меня не беспокоит, а если смотрю вниз, а потом сразу посмотрю вверх, то появляются красные круги. В левом глазу тоже осколок сидит. Я видел плохо дней пять. Все лицо было обожженош. На Дальнем Востоке я занимался охотой. Там я уже охотился на кабанов, медведей, зубров, рысей, волков, лис, фазанов. В армии я тоже очень хорошо стрелял. В детстве стрелял хорошо, и родители хорошо стреляют, в общем, наследственное. Родительница сейчас уже старуха, в очках, и то, выйдет, хлопнет, так ну. Прилетит тетерев, сядет где-нибудь на березку, она выйдет, выстрелит — убьет. Придет — ощиплет. О присвоении звания Героя Советского Союза я узнал 23 февраля 1943 года. Я сюда приехал по приказу начальника Главпура тов. Щербакова. Когда я примел к его помощнику кап. Ведюкову, я еще не знал о награждении. Пришел — меня поздравляют. Указ о моем награждении был 22 февраля 1943 года. 26 февраля я получил орден Ленина. Выдавал Михаил Иванович Калинин. Я сейчас еду учиться в Солнечногорск. Снайперы обыкновенно делали засады в домах. Когда наши части были за городом, приходилось в поле действовать. Заранее изучаешь местность. Узнаешь, где появляется противник, как он подходит, подыскиваешь место, где лучше засесть, изучаешь оборону противника. Когда охотишься за офицерами, за солдатами противника, скалываешь их действия, не даешь им возможности подняться, принести, скажем, боеприпасы, патроны, пищу. Узнаешь, когда они это делают. Придешь и сидишь — ориентируешься, что тебе лучше применить — автомат или винтовку. Если их много, то всех не убьешь из винтовки, а из автомата трахнешь — и всех покосишь. Некоторое время постреляешь из одного места, переправляешься на другое. Они начинают бить по этому месту, а тебя уже тут нет, ты в другом месте. Всегда заранее подготовляешь несколько огневых позиций. Наделаешь много ложных фигур, основательно запутаешь противника. Он бьет, а в цель не попадает. Я, например, из- под убитого стрелял. Можно и из-за камня стрелять. 206 В книге этот фрагмент текста отсутствует. 511
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Как меня ранили. Я сидел в засаде. Немцы меня обнаружили. Взятъ мне в это время никого нельзя было. Их снайперам я не давал подняться. Я сидел под вагоном. Они решили ударить в вагон, потому что от вагона будут лететь осколки, щепки, железо и т.п., и зацепит меня. Так они и сделали. Прямой наводкой они ударили в вагон. Осколки от вагона полетели прямо в меня. Один снаряд надо мной разорвался. Мне обожгло лицо, осколками поранило меня, всю одежду порвало, ногу вывернуло в коленке, в правом ухе перепонка лопнула. В общем, очень сильно был ранен101. В партию вступил в октябре 1942 года. Мы были в окружении одно время. Тут Волга, через Волгу нельзя подтянуть ничего. Нас взяли в кольцо. К жизни признаков никаких нет. Я тогда был командиром. Я так считал, но бойцам нельзя этого сказать. Положение было исключительно тяжелым. Я тогда был главстаршиной. После первого боя я получил правительственную награду — медаль «За отвагу»ш. Мы были в ужасно тяжелом положении. У нас был представитель от ГлавПУ Красной армии. Я заверил командование, что «на той стороне Волги земли для 62-й армии нет. Наша земля здесь, и мы ее отстоим и выстоим»209. С 6-7 часов утра до 7 часов вечера бомбят, бомбят. По [пропуск в тексте] налетов в день было. И снарядами, и минометами бьют. Шестиствольный миномет урчит и урчит, все кипит сутра до вечера. Ночью налетают ночные бомбардировщики — и опять сыпят, сыпят. При таком положении есть ли капля признака к жизни. Тут ранили, тут убили. Но здорово в это время ненавистью набираешься. Немца поймаешь — не знаешь, что бы с ним сделал, — но нельзя, он дорог как передатчик. Скрепя сердце ведешь его210. Когда мы сидели в районе завода «Метиз», там немцы потащили одну женщину (предполагают, что насиловать). Мальчонка кричит: 207 В книге этот фрагмент текста отсутствует. 208 В книге этот фрагмент изложен следующим образом: «В октябре в моей жизни произошло еще одно важное событие: комсомол передал меня в ряды коммунистической партии» (с. 8). 209 Этот эпизод подробнее описан ниже в интервью. Упоминается, видимо, полковник Ведюков. 210 В книге этот фрагмент текста отсутствует. 512
СНАЙПЕР ВАСИЛИЙ ЗАЙЦЕВ Снайперу Зайцеву вручают удостоверение кандидата в члены ВКП(б). Сталинград, октябрь 1942 г. «Мама, куда тебя». Она кричит оттуда — недалеко от нас было — «Братцы, выручайте, помогите». Разве это не действует. А как ее спасешь, когда тут передовая линия. Нас было мало, кинешься — перебьют, и все сорвано будет. Или в сад посмотришь, на сучках висят девушки, дети — разве это не действует. Это потрясающе действует. Усталости не знали. Сейчас как похожу по городу, устаю, а там часа в 4-5 утра позавтракаешь, в 9-10 приходишь ужинать, целый день голодный и не устаешь. По 3-4 дня не спали, и спать не хотелось. Чем это объяснить. Все время в расстройстве, ужасно вся эта обстановка действовала. Каждый боец и я сам лично только и думал, как можно дороже отдать свою жизнь, как можно больше перебить немцев. Только и думаешь, чтобы принести больше вреда, насолить им как можно больше. Под Сталинградом я был три раза контужен и ранен. Сейчас у меня расстройство нервной системы, все время трясет. Приходится часто вспоминать, а воспоминания очень действуют. 513
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Я был политгрупповодом на Ворошиловской батарее и членом бюро в низовой комсомольской организации. Историю партии сдал хорошо, историю народов СССР — тоже хорошо. Историю партии проходил в 1939-40 годах. История партии мне нравится, но больше всего мне нравится история Гражданской войны. Я читал много. Читал Фурманова «Чапаев»211, читал о Пархоменко212, Котовском213, Суворове, Кутузове, читал Брусиловский прорыв214. Это все во флоте. Читал «Два мира» Зарубина215, «Багратион»216, «Денис Давыдов» (первый партизан), Сергей Лазо — большая книга217. Любил очень морские рассказы Станюковича218, «Черное и красное» (правильно: «Красное и черное») Стендаля, Новикова-Прибоя219 читал, «Войну и мир», «Собор Парижской Богоматери»220. 211 О Фурманове и Чапаеве см. выше. 212 Вероятно, об АЛ. Пархоменко (1886-1921), знаменитом в СССР герое Гражданской войны. Роман В. Иванова о Пархоменко выходил в двух редакциях в 1939 и 1954 годах. 213 Григорий Иванович Котовский (1881-1925) — советский военный и политический деятель, участник Гражданской войны. Возможно, Зайцев читал книгу: Шмерлинг В. Котовский. М., 1937. 214 «Брусиловский прорыв» — наступательная операция Юго-Западного фронта русской армии под командованием генерала А.А. Брусилова во время Первой мировой войны (июнь-август 1916 года), блестящая победа русских войск. Возможно, Зайцев читал книгу: Ветошников А.В. Брусиловский прорыв. Оперативно-стратегический очерк. М., 1940. 215 Владимир Яковлевич Зазубрин (Зубцов) (1895-1937) — советский писатель. Его роман «Два мира» о разгроме Колчака вышел в 1921 году. 2.6 Возможно, речь идет о книге: Борисов С.Б. Багратион: Жизнь и деятельность русского полководца. М., 1938. 2.7 Сергей Георгиевич Лазо (1894-1920) — герой Гражданской войны. Возможно, Зайцев упоминает книгу: Сергей Лазо: Воспоминания и документы. М., 1938. 2.8 «Морские рассказы» писателя К.М. Станюковича (1843-1903). 219 А.С. Новиков-Прибой (1877-1944) — русский советский писатель-маринист. Ученик М. Горького. Самый известный его роман — «Цусима» (1932). В 1941 году вышла вторая часть романа. 220 После этой части в протоколе следует вставка: «В. Зайцев. Стенограмма беседы, проведенной с тов. Зайцевым В.Г., Героем Советского Союза. (Дополнение к стенограмме). Беседу вел Р.Н. Кроль, научный сотрудник. Стенографировала А.И. Шамшина. 23 августа 1943 г.». 514
СНАЙПЕР ВАСИЛИЙ ЗАЙЦЕВ Генерал Чуйков и комиссар Гуров осматривают снайперскую винтовку Зайцева <...> Приехал из ГлавПУ РККА полковник Ведюков. 23-го числа вызвали меня к <...ву>, генерал-лейтенанту. Там состоялось вручение221. Я еще в засаде был в это время. Мне сообщили, что вызывают, чтобы получить правительственную награду. Здесь у меня были снайперы и моряки. Меня знали все. Разнеслось: Зайцев получает правительственную награду. Я спрашиваю моряков своих: « Что, хлопцы, передать?» А мы знали, полковник Ведюков был у нас на передовой. Говорю: « Что передать товарищу Сталину от нас, моряков-комсомольцев?Полковник, говорю, Ведюков здесь, поедет в Москву и отвезет». Кто — что. Я говорю: Вот, что я передам... — и сказал. — Правильно, иди. Я пошел, а потом уже в газете бьио. <... > В партию я вступил в самые трудные дни. В октябре месяце немцы житья не давали нам. Туту меня уже были ученики. Я все время 221 Имеется в виду присвоение медали «За отвагу», которой наградил Зайцева Чуйков. 515
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Товарищи поздравляют капитана Зайцева с получением погон. Февраль 1943 г. Источник: РГАКФД был агитатор. Приходится подготавливать и в партию, и сам думаю. [Посоветовали.] Я думаю, как же в партию вступать, я еще программы не знаю. Прочитал программу, написал заявление прямо в окопах. Дня через два вызвали меня на партийную комиссию. У меня было тогда 60 убитых немцев, были награждения. Это было после 23 [февраля]111. <...> Штабная работа — самая скверная в армии. Я только приехал сюда с хозяйственной работы — мне обратно на хозяйственную. Я думаю: люди-то воюют. Мне хотелось что-то сделать, чтобы знала история, что есть такой человек, а то живешь, землю топчешь, небо коптишь. Не обязательно бить из снайперской винтовки. Снайперская винтовка имеет оптический прицел, который приближает в четыре раза. 222 В книге этот фрагмент текста отсутствует. Об агитационной работе сказано: «Я был членом комсомольского бюро, так что мне приходилось бывать во всех подразделениях: начнешь с комсомольского учета, а кончишь организацией снайперской группы» (с. 11). 516
СНАЙПЕР ВАСИЛИЙ ЗАЙЦЕВ А из простой винтовки, если расстояние 200метров, так и есть 200метров. Вероятность прицела уменьшается, но если стреляешь, не важно. У меня снайперов было 30 человек, а снайперских винтовок — только 8, остальные били из простых винтовок. В населенном пункте, скажем, в доме сидишь, амбразура маленькая. А у снайперской винтовки прицел стоит, значит, амбразура большая нужна, а если амбразура большая, то противник видит, так что бывают случаи, когда удобней даже бить из простой винтовки12Ъ. НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Л 4. А. 17-26. 223 В книге эти фрагменты текста отсутствуют.
КРАСНОАРМЕЕЦ АЛЕКСАНДР ПАРХОМЕНКО 28 февраля 1943 года Эсфирь Генкина и ее помощница стенографистка Ольга Рослякова интервьюировали ряд командиров и бойцов 38-й мотострелковой бригады, которые 31 января брали в плен фельдмаршала Паулюса и его штаб. Они вместе отправились на место событий, в сталинградский универмаг, где узнали все подробности происшедшего (см. главу «Пленение фельдмаршала Паулюса»). В универмаге Генкина встретила красноармейца Александра Пархоменко: они и другие бойцы его роты квартировали там с начала февраля. Пархоменко не участвовал в пленении Паулюса. Беседа с ним состоялась, по-видимому, случайно; она отличается от многих других интервью, которые проводились целенаправленно — с бойцами и командирами, имевшими высокие награды, или с важными гражданскими чиновниками и управленцами. В то же время это интервью дает хорошее представление о том, как рядовой красноармеец говорил и думал о себе в условиях войны. Пархоменко говорит просто и непосредственно. Он измеряет события битвы своим личным горизонтом — в противоположность генералам и штабным офицерам, чьи рассказы пространны и дают широкую панораму. В отличие от Василия Зайцева Пархоменко не предлагает истории о себе как о герое. Совсем наоборот: он признает, что другие были мужественны, а он — нет. Весьма красноречив его рассказ о том страхе, который он переживал в бою. Этот страх он относит к ранней фазе Сталинградской битвы и тем самым дает понять, что он уже ушел в прошлое. Ему казалось приемлемым говорить о своих былых слабостях («Вообще трус был»): этим Пархоменко показывает, что ко времени разговора он, как настоящий советский гражданин, свои слабости уже преодолел.
КРАСНОАРМЕЕЦ АЛЕКСАНДР ПАРХОМЕНКО Интересно также описание «малоопытного лейтенанта», который, будучи вооруженным только бутылками с зажигательной смесью, атаковал несколько вражеских танков и при этом погиб. Боец Пархоменко явно невысокого мнения о самоубийственных акциях, служивших прежде всего демонстративным целям. Весной 1943 года коммунистические агитаторы уже не восхваляли подобные поступки так часто, как в первый период войны, но они задавали тем не менее одну из нескольких конкурирующих норм солдатского поведения. Пархоменко, который рассказывает, как он перехватывал предназначенное для немцев продовольствие, сбрасывавшееся с самолетов, скорее продолжает линию, заданную командиром его армии Шумиловым, который ценил военные знания и стремился одолеть противника хитростью, вместо того чтобы идти на него напролом, подставляя грудь под пули. 64-я армия. (38-я мотострелковая бригада). Пархоменко Александр Иванович Родился в 1921 году на Дальнем Востоке, в районе Приморской железной дороги224. Кончил инженерно-техническое училище во Владивостоке. Комсомолец с 1942 года. Во флот был взят в 1939 году в сентябре месяце. Когда в 1941 году приехал домой на Дальний Восток ввиду болезни, вижу, что ребят моего возраста нет. Стал спрашивать у родных, у знакомых, где они находятся? Мне сказали, что они уехали на фронт. Смотрю, все ребята уехали на фронт, я тоже изъявил желание ехать на фронт. Стал докладные писать своему командованию. Командование меня не пускало: оставайся здесь, мы здесь воевать будем225. Когда стала формироваться морская бригада, меня взяли. Это было 22 февраля 1942 года. Направили меня на станцию 224 Ныне Дальневосточная железная дорога. 225 Вплоть до декабря 1941 года советское правительство готовилось к японскому нападению на Дальнем Востоке. После атаки на Перл-Харбор и объявления войны Японии со стороны США перспектива войны на два фронта стала более призрачной, и к началу 1942 года 23 дивизии и 19 бригад было переброшено с Дальнего Востока на западный фронт (GlantzD. Colossus Reborn. P. 154). 519
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Розенгардовка226 в полковую школу. В полковой школе проучился около пяти месяцев. Из школы вышел со званием старшего сержанта. 12 июня 1942 года выехали на фронт. Прибыли на фронт 28 июня в г. Сталинград. В морскую бригаду придали нам пополнение из пехотных частей. Из Сталинграда прямо направились за Дон. Люди мы с военной обстановкой незнакомые, нам очень страшно казалось. Когда в ночное время налетала авиация, ракеты освещали и начинали бомбить — я не мог переносить этого. Откровенно говорю, другие храбрятся, а я нет. Дошли до хутора Вертячего227, заняли оборону. Мы шли с начальником разведки в боевое охранение, то есть в сторожевой караул. Мне начальник разведки приказал разведать силы противника. Нас в третий эшелон поставили, как раз на хуторе Вертячем. Мы в боевое охранение пошли на другую сторону Дона. (Мы мало были знакомы с такой формой пехоты, как френч228.) Ночь — не видать ничего. Впереди боевого охранения шел... (внесено рукой: полк?) не русский в этом самом костюме. Мы ему крикнули: пропуск! Не знает. Раз пропуск не знает, мы дали выстрел. Он — то же самое. Ихняя бригада пошла в наступление на нас, а мы навстречу им. Они открыли огонь по нас. Открыли с обеих сторон из пулеметов огонь, потом сразу прекратили. Сообщили по рации своей бригаде. В бригаде все развернулись, хотели в наступление идти. Мы читали в газетах, что противник в психическую атаку ходит колонной229. Я смотрю, колонна идет на фронт или с фронта. Мы сразу дали ракеты своим и сразу по рации сообщили. По рации сообщают, что это свои. 226 Правильно: Розенгартовка — железнодорожная станция в Хабаровском крае (Бикинский район), в селе Лермонтовка. 227 Вертячий — населенный пункт в излучине реки Дон, ныне в Городищенском районе Волгоградской области. 228 Френч — имеется в виду френч-китель, форменный однобортный мужской пиджак, застегивающийся спереди на пуговицы, с длинным рукавом и отложным воротником. Такие кители носили, например, техники-лейтенанты войск связи. Однако пехота носила, особенно летом, не кители, а гимнастерки — то есть не пиджаки, а рубахи, которые надевались через голову и ворот которых был оформлен спереди планкой с застежкой на пуговицы, а по горловине — отложным воротником (с 1943 года — воротником-стойкой). На груди имелись накладные (с 1943 года — прорезные) карманы. 229 О «психической атаке» см. также с. 50-51. 520
КРАСНОАРМЕЕЦ АЛЕКСАНДР ПАРХОМЕНКО После этого мы за Доном были. 15 июля наша бригада пошла в наступление, понесли большие потери. Меня назначили адъютантом начальника разведки. Мы сразу ринулись на противника в районе с. Тингута230 — Песковатка231. У нас механизации никакой не было, пришлось пешком идти туда. Только мы вступили в бой, понесли потери, нас обратно направили. По приказанию главного командования мы пришли в район Тингута, там закрепились. Оборона была: Тингута — Песковатка — Ивановка. Все наши батальоны там находились. Мы находились в КП с начальником разведки. 23 августа 1942 года был большой налет авиации на нас. Впереди летят четыре самолета; два самолета бомбят, вторые заряжаются. Те пролетают, эти налетают. Пыль поднимается. Под этой пылью подходят немецкие танки. Все время курсировали самолеты. А вы знаете, в Сталинградской твердыне — пылища невероятная, нет возможности, а воды, ничего нет... На нас нашли танки немецкие232. 24 августа танки пришли из района Блинкино233 и сосредоточились в районе Сарепта234. Был дан приказ начальнику разведки разведать силы противника в районе Сарепты. Мы этот приказ пошли выполнять. В этот момент ранили начальника разведки. Мне, как адъютанту, было приказано, ранят его или хоть на куски разорвут, в любой момент доставить в подразделение, иначе я должен сам свою жизнь отдать и спасти ценные документы, какие были у начальника разведки. Я эти документы взял, самого начальника бригады доставил в штаб бригады. Он был тяжело ранен. Я его вел потихоньку. 230 Станция Тингута — железнодорожная станция на линии Сталинград-Котельни- ково, приблизительно в 30 км от Волгограда. 231 Песковатка — село недалеко от хутора Вертячий, ныне в Городищенском районе Волгоградской области. Между станцией Тингута и Песковаткой — более 100 км. 232 Так в тексте. Нужно: «На нас пошли танки немецкие». 233 Блинкино — железнодорожная станция Приволжской железной дороги. В настоящее время станции с таким названием не существует. 234 Сарепта — до революции район компактного проживания немецкой колонии. Во время Великой Отечественной войны — поселок Красноармейск в составе Кировского района Сталинграда. Ныне Красноармейский район Волгограда, протяженность — 35 км. Также станция Приволжской железной дороги рядом со станцией Бекетовка. 521
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Бойцы 13-й гвардейской стрелковой дивизии после боя. Сталинград, февраль 1943 г. Только дошел до начальника бригады — он там скончался. Безвыходное положение: я должен в роту вернуться и продолжать работу. Начальником разведки назначили старшего лейтенанта Ходнева. Мы с ним сели на броневую машину БОБ-1235 и поехали в разведку, разведать силы противника в районе станции Блинкино. Разведали силы противника, вернулись обратно. Силы противника были установлены. У противника шло три бронетранспорта. На этих машинах сидели разведчики вроде десантников. Доехали мы до станции Блинкино, высадились и пошли скрытно разведывать танки. Он сильно не маскировал свои танки, просто на бугре они у него стояли. Один малоопытный лейтенант из другого подразделения то же самое разведывал количество танков у противника. Они захотели сжечь эти танки. Раздалась команда ложись. Бутылками с жидкостью забросали 235 Бронеавтомобили времен Великой Отечественной войны (выпуска 1941-1942 годов) имели модификации БА-64 и БА-64Б. 522
КРАСНОАРМЕЕЦ АЛЕКСАНДР ПАРХОМЕНКО танки, танки развернулись, полыхнули огнем и готово — весь взвод подавили, а сам лейтенант, когда танки пошли, в окоп заскочил. Танк зашел туда, разов пять повернулся и задавил. Когда вернулись обратно, доложили командованию. Начальником разведки был лейтенант Кузин, который, то же самое, убит. В конце августа подошли к Сталинграду, заняли оборону на Волге. Бригада должна иметь связь с левым флангом. На машине поехали в разведку. Это было 27 августа. Противник в это время уже был у Тракторного и Волгу обстреливал из пулеметов. Поехал в разведку на бронемашине, из-за своей трусости растерялся парень. Вообще трус был, но мысль моя не такая была. На машину пикирует 15 бомбардировщиков. Я решил, что если бросит бомбу, то мне конец будет. Я дал приказание остановить машину и побег в лощину. Он как пиканет, и мне левую руку прострелил и обе ноги. Шофер остался невредим. Потом залез в башню машины и поехал обратно в свое подразделение. Доехали, я вылезти не могу. Меня отправили в Бекетовку. Там был госпиталь. В госпитале пролежал до вечера, переправили меня на остров, с острова переправили на хутор Щучий в полевой госпиталь № 2209. Там я пролежал дней пять. Направили в Ленинск236. Из Ленинска меня должны были эвакуировать в глубокий тыл. Начали меня грузить в вагон. Только погрузили, налетает авиация противника, разбомбила и сожгла почти целиком. Меня направили в Капустный Яр237. Там я остался в госпитале. Пролежал в госпитале с 27 августа по 26 октября. 26 октября меня направили в 178-й запасный полк в Солянку238. В этот же день меня направили в 38-ю бригаду239. Здесь тоже меня взяли 236 С 1963 года — город. Расположен на левом берегу Ахтубы в 70 км от Волгограда. Во время Сталинградской битвы — место концентрации продовольственных и боевых резервов. 237 Правильно: Капустин Яр — поселок приблизительно в 50 км от Ленинска, ныне в Ахтубинском районе Астраханской области. Во время Сталинградской битвы здесь был оборудован узел прямой телефонной связи со Ставкой Верховного главнокомандования, а также развернуто несколько перевалочных госпиталей. 238 Солянка — село примерно в 15 км от Капустина Яра, ныне в Ахтубинском районе Астраханской области. 239 38-я мотострелковая бригада. 523
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ в разведку — помощником командира разведки. 3 ноября пошли на фронт. Я ввиду слабости своих ног отстал. Когда отстал, меня, по приказанию майора Беляева, назначили начальником складского снабжения. Работал начальником складского снабжения, переправлял боеприпасы с левого берега Волги на правый берег. Весь ноябрь мы снабжали боеприпасами. Также принимали трофейное оружие в свой артиллерийский склад. Оттуда поехали мы сразу в Бекетовку. В Бекетовке меня через строевую часть направили в разведку. Оборону занимал во втором эшелоне левее Бекетовки. Оттуда по приказанию командования пришли в Ягодную балку240. В Ягодной балке принял бой только минометный дивизион. Разведчики ходили на корректировку местности. Оттуда по приказу командования пришли в Горную Поляну241. Горная Поляна была как наблюдательный пункт. Командир взвода Шарин, Киселев, Климов — сержант и я выполняли задание командования: следить за продвижением войск противника, в каком районе какая часть действует. Брали много пленных, отводили в штаб бригады. Один раз просто зашли в землянку и привели 17 чел. в плен. Вообще доставили в бригаду человек 50. Оттуда 28 января пошли в наступление в район Сталинграда. Мы с Шариным, Киселевым и Климовым пошли разведать левый фланг, насколько продвинулся левый фланг. Второй батальон 57-й армии с левого фланга действовал. Мы в лоб били противнику. После этого в обороне стояли. Когда в обороне стояли, мы что делали? Летят немецкие самолеты, а мы стали бросать242 ракеты. Они начали бросать в нашу оборону термоса243 с шоколадом, с хлебом, боеприпасы. Разные продукты нам бросали, много раз бросали в Бекетовку продовольствие. Все время тут проходили трофейные дела. 240 В ночь на 20 ноября начался второй фланговой удар контрнаступления советских войск. 204-я стрелковая дивизия (64-я армия), прорвав вражескую оборону, в результате трехдневных боев продвинулась вперед на 15 км и 22 ноября захватила балку Ягодная и поселок Ягодный. 241 Во время Сталинградской битвы — совхоз. Располагался недалеко от железнодорожной станции Басаргино. 242 Так в тексте. 243 Так в тексте. 524
КРАСНОАРМЕЕЦ АЛЕКСАНДР ПАРХОМЕНКО 31 января я находился на командном пункте. Мы стояли у больницы водников244. В это время наши войска окружили генерала Паулюса. Утром рано я встал, пришел сюда, посмотрел, откуда он был окружен. С политруком я пошел машину искать. Нашли машину с бензином, со всем. Вернулись обратно к командиру роты. Сменили местожительство, стали жить в этом универмаге245 в подвале. НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 14. А. 154-159. 244 Располагалась на современной улице Канунникова примерно в 1 км от берега Волги и в 1 км от площади Павших Борцов, где находился универмаг, в подвале которого располагался фельдмаршал Паулюс. 245 Универмаг, в котором были взяты в плен Паулюс и его штаб.
СПЕЦИАЛИСТ ПО ПРОПАГАНДЕ В НЕМЕЦКИХ ВОЙСКАХ: КАПИТАН ПЕТР ЗАЙОНЧКОВСКИЙ Одним из лучших знатоков противника на Сталинградском фронте был капитан Петр Андреевич Зайончковский, главный инструктор 7-го отделения политотдела 66-й армии, занимавшийся пропагандой в войсках противника246. 66-я армия стояла севернее Сталинграда и в сентябре 1942 года участвовала в безуспешной попытке нескольких армий прорвать немецкий Северный заградительный рубеж. Только в январе 1943 года ей удалось пробиться в Сталинград. Сильно поредевшие части 66-й армии 2 февраля отбили у немцев тракторный завод, который те защищали до последнего. После капитуляции немецкой группировки в Северном котле Зайончковский руководил допросами немецких офицеров и солдат, захваченных его армией в плен. Стенограммы допросов публикуются в заключительной части этой книги. 39-летний капитан получил должность в отделе пропаганды благодаря хорошему знанию немецкого языка, которое он приобрел еще до революции в семье и в кадетском корпусе. Для того чтобы успешно вести пропаганду среди войск противника, необходимо было его хорошо знать, причем знать не только имена тех командиров, к которым Зайончковский обращался при помощи рупора, призывая к капитуляции, но также и образ мыслей, и модели поведения немцев. Цель пропагандиста состояла в том, чтобы подрывать боевую 246 О деятельности 7-го отделения см.: Naimark N. The Russians in Germany: A History of the Soviet Zone of Occupation, 1945-1949. Cambridge, Mass., 1995. P. 17-20.
СПЕЦИАЛИСТ ПО ПРОПАГАНДЕ В НЕМЕЦКИХ ВОЙСКАХ стойкость вражеских солдат, «разлагать» их247. В беседе с историками Зайончковский анализировал поведение солдат немецкой 6-й армии, их социальное происхождение и «политико-моральное состояние». Он подробно описывал, как уверенность в победе, которая звучала в письмах и дневниках лета 1942 года, столкнувшись с сильным сопротивлением советской армии, все больше сменялась утомлением и отчаянием. Особенно после окружения, утверждал он, советская пропаганда стала весьма действенна. Критически высказывался Зайончковский о «грабительской морали» немцев, рассказывая об украденных солдатами детских колясках и младенческих распашонках, которые он находил после окончания боев в покинутых немецких блиндажах. Это мародерство наглядно показывало Зайончковскому, какая внутренняя неуверенность пронизывала психологию немецких солдат, потому что только нравственно нестойкий солдат, считал он, мог притеснять гражданское население таким бессмысленным с военной точки зрения образом. Столь же острым взглядом отмечал Зайончковский и недостатки советской стороны — плохую согласованность действий между частями, никудышную работу советской военной авиации на начальном этапе битвы и распространенную в советских частях недисциплинированность. В то же время он с уважением отмечал высокую дисциплину и аккуратность немцев. До своего ухода в 1941 году добровольцем на фронт Зайончковский получил историческое образование, закончил аспирантуру и защитил кандидатскую диссертацию. В его рассказе содержатся не только наблюдения свидетеля, но и суждения историка. Перед ним лежали захваченные политотделом письма и дневники пленных или погибших немецких солдат, и он подвергал эти документы тщательной критике, подходя к ним как к историческим источникам. В одном месте он заметил, что немецкое письмо, которое он цитировал, было не отправлено по почте, а дано другому солдату, собиравшемуся в отпуск. Зайончковский хотел этим сказать, что автору данного письма не было нужды бояться военной 247 Ср. также: Епифанов А. Советская пропаганда и обращение с военнопленными вермахта в ходе Сталинградской битвы (1942-1943 гг.) // Россияне и немцы в эпоху катастроф. С. 74. 527
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ цензуры и он высказывался откровенно. Поэтому такое письмо обладало для историка Зайончковского более высокой ценностью. Особенно интересно для сегодняшнего историка начало этого рассказа. Зайончковский с гордостью говорит о своем происхождении из семьи русского адмирала Нахимова, который в 1853 году уничтожил османский флот в Синопском сражении, а затем во время Крымской войны оборонял осажденный Севастополь. Имя Нахимова снова вошло в героический военный пантеон во время Второй мировой войны, а в 1944 году Сталин учредил орден Нахимова для советских моряков. Это соответствовало тому культивированию российских традиций, которое осуществлял советский режим с конца 1930-х годов и которое проявилось, в частности, в том, что войне было присвоено имя Великой Отечественной248. До войны Зайончковский не смог бы говорить так о своей семье, не опасаясь тюрьмы или чего-то еще худшего. Как потомок дворянского рода, в первые годы советского режима он принадлежал к так называемым «бывшим людям», которые не имели права ни на участие в выборах, ни на высшее образование и находились под подозрением в контрреволюционности. За лапидарными фразами Зайончковского — «...проработал лет семь на заводе строгальщиком. Вступил в партию в 1931 году» — скрывалась борьба молодого человека за вхождение в советскую социально-политическую систему. Зайончковский обучался в Московском кадетском корпусе до его закрытия в 1918 году, затем на год перешел в кадетское училище в Киеве. Потом он работал в пожарной команде и на железной дороге, потом несколько лет в Москве — на машиностроительном заводе249. Многие молодые люди «классово чуждого» происхождения пытались избавиться от своего «зачумленного» прошлого посредством вторичной социализации. Скорее всего, Зайончковский также намеревался, став фабричным рабочим, 248 Об обращении к имперским российским традициям в СССР см.: Epic Revisionism: Russian History and Literature as Stalinist Propaganda / Ed. by K.M.F. Platt, D. Brandenberger. Madison, 2006. 249 Эти и дальнейшие биографические сведения взяты из: Захарова ЛГ. Петр Андреевич Зайончковский — ученый и учитель // Вопросы истории. 1994. № 5. С. 171-179; Emmons Т. Zaionchkovsky, Petr Andreevich // The Modern Encyclopedia of Russian and Soviet History / Ed. by G.N. Rhyne. Gulf Breeze, 1993. Vol. 55 (Supplement). P. 185 f. 528
СПЕЦИАЛИСТ ПО ПРОПАГАНДЕ В НЕМЕЦКИХ ВОЙСКАХ обрести настоящее «пролетарское» сознание и правильную классовую принадлежность250. Вероятно, он сфальсифицировал свою биографию, когда при вступлении в партию его спросили о происхождении. Работая на заводе, Зайончковский учился на историка на вечернем отделении престижного Московского института истории, философии и литературы (ИФЛИ). В 1937 году он успешно завершил учебу и три года спустя защитил кандидатскую диссертацию о действовавшем в XIX веке тайном славянофильском Кирилло-Мефодиевском обществе. После Сталинградской битвы Зайончковский продолжил работу в отделе пропаганды 6-й армии, которая 5 мая 1943 года была переименована в 5-ю гвардейскую. После ранения в голову, полученного в декабре 1943 года, он в чине гвардии майора был демобилизован и вернулся к своей гражданской профессии. С 1944 по 1952 год он руководил Отделом рукописей Государственной библиотеки имени Ленина в Москве, начиная с 1948 года преподавал в Московском государственном университете в качестве доцента, а после защиты докторской диссертации в 1950 году — профессора. Зайончковским написаны восемь монографий и подготовлено множество библиографических изданий, преимущественно по политической и военной истории последнего периода российской монархии. Изданная им многотомная библиография дореволюционных русских мемуаров и дневников по сей день является справочным изданием, без которого не обойтись ни одному истори- ку-русисту251. В университете Зайончковский создал свою школу; он подготовил множество аспирантов — как советских, так и приехавших из США и Японии. В 1968 году Гарвардский университет наградил его Премией Мак-Вейна, а в 1973 году он был избран почетным членом Британской академии. Однако съездить за границу, чтобы получить награды, ему не разрешили. При жизни Зайончковского его работы, 250 Hellbeck J. Revolution on My Mind; Idem. Tagebuch aus Moskau, 1931-1939. Miinchen, 1996; Figes 0. The Whisperers: Private Life in Stalins Russia. London, 2008. P. 64, 196-199. 251 История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях: Аннотированный указатель книг и публикаций в журналах / Научное руководство, редакция и введение профессора П.А. Зайончковского: В 5 т., в 13 ч. М., 1976-1989. Несколько монографий Зайончковского были переведены и изданы в США. 529
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ в которых он строго придерживался источников, считались идеологически неправильными, так как не вписывались в господствовавшие тогда идеологические шаблоны. Такой «позитивистский» взгляд характерен уже и для его сталинградского рассказа. Зайончковский умер 30 сентября 1983 года от сердечной недостаточности, находясь в Библиотеке имени Ленина, где он писал историю русского офицерского корпуса накануне Первой мировой войной. Стенограмма беседы, проведенной с майором Зайоннковским Петром Андреевичем 28.5.43 г. Беседу проводит тов. Анпилогов Т.Н.гъг Стенографирует Шамшина А.И. Родился в 1904 году, отец военный врач253, выходец из дворянской семьи254. Моя бабушка была племянницей адмирала П.С. Нахимова255. Я из кадровой офицерской семьи. Мой прадед за Бородино имел Георгиевский крест256, и я сам воспитывался три года в кадетском корпусе. С самых детских лет воспитывался я на героике войны 1812 года. Я, например, помню [с] 6-7 лет всех героев войны 1812 года. Традиции семьи Нахимова играли, конечно, большую роль. Сохранилось несколько писем, в частности одно письмо, написанное Нахимовым после Синопа дедушке. Я передал его в военно-исторический архив. 252 Григорий Николаевич Анпилогов (1902-1987) — советский историк, работал в Комиссии по истории Великой Отечественной войны с 1942 по 1945 год. 253 Андрей Чеславович Зайончковский. Его брат, дядя Петра Андреевича, — Николай Чеславович Зайончковский, сенатор, товарищ (заместитель) обер-прокурора Священного синода. 254 Семья дворян польского происхождения Зайончковских владела имением Михайловское в Сычевском уезде Смоленской губернии. Оно находилось рядом с селом Волочек (ныне Нахимовское). 255 Павел Степанович Нахимов (1802-1855) — знаменитый русский флотоводец, адмирал. Из дворян Смоленской губернии. Командир эскадры Черноморского флота во время Крымской войны 1853-1856 годов. 256 Георгиевский крест — знак отличия военного ордена Святого великомученика и победоносца Георгия, учрежденного в 1769 году Екатериной И. 530
СПЕЦИАЛИСТ ПО ПРОПАГАНДЕ В НЕМЕЦКИХ ВОЙСКАХ Красноармеец Петр Зайончковский, 1942 г. Готовили, конечно, из меня морского офицера. Вначале я учился в 1-м Московском кадетском корпусе. Традиции, честь русской армии, честь русского офицера оставили у меня большой след. Помню 1917 год, Октябрьская революция. Каковы были взгляды отца? Во всяком случае, нечто вроде кадетско-октябристских257. Мне было 13 лет. Я считал, если бы большевики оставили погоны, то можно было с ними 257 Кадеты — представители партии конституционных демократов (также «Партия народной свободы») — одной из основных политических партий в России в 1905- 1917 годах. Октябристы — Союз 17 октября — праволиберальная политическая партия чиновников, помещиков и крупной торговой промышленной буржуазии, существовавшая в 1905-1917 годах. 531
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ помириться. Причем я помню, когда в ноябре однажды отец ругался, сказал, что нужно снять погоны, заплакал, я заплакал, и мой маленький брат 11 лет тоже заплакал. Вот сейчас я тоже рад был погонам258. Эти традиции сыграли большую роль в семье. Что касается отца, он ни в каких армиях не был, был врачом, в 1926 году умер. Мать пенсионерка. Если вы спросите, стал ли отец на советскую платформу? Конечно, нет. Отец долго болел. Таким образом, вся тягота семейная ложилась на меня. Еще учась в школе, я работал в старших группах. Когда я окончил школу, отец умер. Я учился все время заочно и институт и аспирантуру кончил заочно. Проработал лет семь на заводе строгальщиком. Вступил в партию в 1931 году. В 1940 г. защитил диссертацию, в 1937 г. закончил институт. В декабре 1941 г. добровольно вступил в армию. 3 июля мы вступили в ополчение. Пробыли несколько дней, наш полк до особого распоряжения отпустили. Потом посылают меня в службу ВНОС259. Неужели я не способен на что-нибудь большее, чем сидеть на дереве и смотреть, летит ли самолет. Мне не повезло, попал в политуправление СИБВО260. Кандидат наук — будете лектором. Пробыл 3 месяца лектором. Я начальнику политуправления поставил вопрос: или меня демобилизуйте, или отправьте на фронт, я пошел в армию не для того, чтобы сидеть в Новосибирске. Вследствие того, что происходило формирование в это время, я был назначен инструктором по работе среди войск противника 315 стр<елковой> дивизии, с которой мы выехали в г. Камышин Сталинградской области, войдя в состав 8-й резервной армии. Штаб 8-й резервной армии стоял в Саратове. Вскоре я был переведен в политотдел армии старшим инструктором 7-го отделения, занимающегося работой среди войск противника. 26 августа, после того как 23 августа 14-й танковый корпус немцев прорвался у хутора Вертячего, перейдя Дон, и вышел к Волге, армия из 8-й была превращена в 66-ю действующую... 258 Погоны в русской армии были отменены в декабре 1917 года и стали знаками различия белых армий. Введены вновь в январе 1943 года. 259 ВНОС — Воздушное наблюдение, оповещение и связь. 260 Сибирского военного округа. 532
СПЕЦИАЛИСТ ПО ПРОПАГАНДЕ В НЕМЕЦКИХ ВОЙСКАХ 4 сентября армия подошла к линии фронта, заняв в ночь на 5-е боевой рубеж от правого берега Волги на 12 км на запад в районе села Ерзовка261, 16 км севернее Тракторного. 5 сентября армия вступила в бой, имея задачу форсировать линию немецкой обороны на фронте шириной в 12 км262. Армия состояла из 6 стр<елковых> дивизий: 64-й, 299-й, 231-й, 420-й, 99-й и 84-й. Помимо этого имелось 2 танковых бригады и 2 полка PC263. Наше наступление в течение 8 дней, стоившее нам больших жертв, ощутимого успеха не принесло. Продвинуться и прорвать линию немецкой обороны нам не удалось. Потери были исключительно велики. Мы потеряли почти все свои танки, большое количество людей. Причем, если рассматривать с колокольни армии, то здесь был допущен целый ряд грубейших ошибок. Например, мы начали вести бои без рекогносцировки на местности, без разведки боем и, казалось бы, следовало дать 1-2 дня для того, чтобы привести части в порядок. Ведь они прошли большое количество пути. Некоторые от Саратова шли походным порядком. Рассматривая сейчас широко вопрос, надо сказать, что оттяжка одного-двух дней стоила бы Сталинграда. Потери немцев были исключительно велики. Я могу процитировать одно письмо, которое мы тогда обнаружили у одного убитого. Письмо было написано 23 сентября. Письмо ефрейтора Губерта Хюскена, полевая почта 06388. Писалось письмо другу Францу Далину в Германию. Причем писалось для отправки с оказией: «Дорогой Франц! Наилучшие приветы шлет тебе Губерт. Наконец-то я собрался написать тебе несколько строк. Ты знаешь также хорошо, как обстоит дело с письмами, особенно здесь, где имеются вещи, о которых нельзя писать. Многих из нашей роты уже нет. Из 180 человек осталось 60. Наше боевое крещение было особенно ожесточенным. Шпренгер тебе кое-что 261 Ныне поселок городского типа в Городищенском районе Волгоградской области. 262 Вместе с 4-й танковой армией, 1-й гвардейской армией и 24-й армией 66-я армия должна была прорвать Северный заградительный рубеж немцев и восстановить контакт с 62-й и 64-й армиями. Подробнее об этом с. 224 и сл. 263 Возможно, «полк реактивных снарядов», то есть минометной реактивной артиллерии («катюш»). 533
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ об этом расскажет. Я войну представлял себе совсем иначе. Это мне не казалось таким серьезным. Каждому надо испробовать это самому. Бои на Дону не были такими ожесточенными, хотя рукопашный бой там очень часто занимал первое место. 22 августа начался большой бой вплоть до Волги вокруг Сталинграда. За один день мы продвинулись от Дона до Волги, так что в 7 часов вечера были уже у Волги. Русские в первый день совершенно растерялись. 10 человек наших солдат взяли в плен 150 человек, из них 60 девушек от 18 до 20 лет, с которыми определенно войны не выиграешь. Но на другой день они оправились, и тут началось со всех сторон такое, что ты и не можешь себе представить, и это продолжается еще до сих пор. Второй батальон должен был идти на север, чтобы русские оттуда не могли проникнуть в Сталинград. От наших позиций до пригорода было около 10 км. Но я тебе должен сказать, что это было не так просто. Каждый день с ожесточением при помощи танков прорывали наш участок, вследствие чего все наши части были в панике. Ты можешь поэтому себе представить наши потери. На одном участке дивизии лежало закопанными около сотни танков. Постепенно доходило до того, что нервы больше не выдерживали. Я никогда еще не был в таком положении, как здесь. Мы ничего не получили, все запаздывало, даже продовольствие. Все почти маркитанские товары и прочие вещи 5-й роты, находившиеся от нас слева, захватили русские. Роту вчера расформировали. В ней осталось всего 27 человек. В 7-й роте 26 человек приговорены к каторжной работе за трусость и паническое отступление. С 1-м батальоном произошло то же самое, от него осталось еще меньше. Нас в отделении осталось 4 человека, которыми я руковожу. Теперь ты можешь себе представить, как это бывает. Каждый день мы ждем смены, которая, надо надеяться, скоро придет. Мы не мылись в течение четырех недель». Надо сказать, что письмо это типично. Оно характеризует настроение немецких солдат, так как в нашем распоряжении мы имеем большое количество писем, дневников убитых солдат, и я его привожу как иллюстрацию. Несколько слов о противнике. ЗЯарной группой 6-й армии являлся 14-й танковый корпус в составе 1-й танковой дивизии, 3-й мотодивизии и 60-й мотодивизии. Корпусом командовал генерал-лейтенант 534
СПЕЦИАЛИСТ ПО ПРОПАГАНДЕ В НЕМЕЦКИХ ВОЙСКАХ фон-Витерсгейм264. ...Подчеркиваю, что все эти дивизии были укомплектованы исключительно немцами. Причем во всех этих дивизиях не было ни одного судетского немца, исключительно немцы северо-западной, западной Германии, Вестфалия, Саксония, Бранденбург, Пруссия. Солдаты в возрасте 20-25 лет, прошедшие многолетнюю школу «Гитлер-югент»265. Это и обуславливало их морально-политическую устойчивость. Одним из недостатков нашей операции в сентябре, которые, конечно, нельзя извинить никакими объективными причинами, являлось, прежде всего, скверное взаимодействие танков, пехоты. Подтверждением можно привести такой маленький характерный факт. Взятый в плен 25 сентября ефрейтор 79-го танкового гренадерского полка 16-й танковой дивизии Иоганн Бойнгран рассказывает следующее о том, как он был взят в плен. «Русские прорвали нашу оборону. Вечером пришли танки. Мы сидели в блиндажах. Танки немножко постояли и ушли обратно. Через некоторое время под утро снова пришли танки. Пехоты не было, и только примерно через два часа пришла пехота и взяла нас в плен». Вторым недостатком являлось глубокое эшелонирование, вследствие чего мы несли огромные и ненужные потери. И, наконец, в отдельных случаях некоторые дивизии занимали исходный рубеж днем. <...> Слабо дело обстояло с авиацией. В сентябре немцы, бесспорно, господствовали в воздухе. В количественном отношении, да и действия нашей авиации были неважные. Наши самолеты часто бомбили не целясь. Бывали случаи, когда они бомбили не только наш передний край, но даже командные пункты дивизий. 7 сентября 9 наших самолетов бомбили командные пункты 64-й и 231-й дивизий. 13 сентября армия перешла к активной обороне. Однако в конце сентября фронт наш расширился примерно километров еще на 12 за счет передачи в нашу армию дивизий, в том числе и гвардейской 38-й 264 ГуСхав Антон фон Витсрсгейм (1884-1974) — генерал-лейтенант инфантерии, командовавший под Сталинградом 14-м танковым корпусом. После того как корпус понес тяжелые потери в сентябре 1942 года, фон Витерсгейм предложил частично отступить к Дону. Паулюс обвинил его в пораженчестве и понизил в звании. 265 Hitler-Jugend — юношеская организация при Национал-социалистической немецкой рабочей партии Германии. 535
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Советская листовка, использовавшаяся в Сталинграде и 41-й. Эти гвардейские дивизии были сформированы где-то в районе Москвы из авиадесантной бригады, действовавшей в тылу немцев. Состав их был исключительный. Они дрались с немцами в районе Клетской266, причем, буквально, как львы дрались. В момент их передачи в нашу армию они имели по 5-5,5 тыс. человек. В 20-х числах сентября гвардейцы получили пополнение. Пополнение это было случайным, и в результате в гвардейских дивизиях, среди нового пополнения мы имели много самострелов, а также были факты перехода к немцам. Надо сказать, что мне приходилось видеть, с каким тяжелым чувством переживали гвардейцы это. Им было тяжело, что именно их гвардейское знамя запятнано таким фактом, в котором они абсолютно виноваты не были. Этот факт говорит о том, что необходимо обратить внимание на то, чтобы пополнение в гвардейские части не носило 266 Клетская — станица, расположена в 230 км северо-западнее Волгограда, на берегу Дона. 536
СПЕЦИАЛИСТ ПО ПРОПАГАНДЕ В НЕМЕЦКИХ ВОЙСКАХ случайного характера. Может быть, для этого требуется создать какие- нибудь гвардейские запасные полки. Надо сказать, что до сих пор у нас в Красной армии с вопросами пополнения никакой по существу, по-моему, системы, которая существовала в немецкой армии, нет. В русской армии начиная с 1812 года мы имеем 1-й и 3-й батальон, действующие в полках, 2-й — запасной. То же самое у немцев, немцы имеют специальные запасные батальоны, которые комплектует определенная дивизия. Вследствие этого солдат уже в тылу знакомится с своей дивизией, его готовит офицер, который был в этой дивизии, воинские традиции они ему прививают, и он приходит уже в ту часть, которую он знает, и это в значительной мере способствует укреплению части. У нас этого нет267. Может быть, трудно говорить о том, чтобы дивизия имела запасной полк в тылу, но, во всяком случае, необходимо, чтобы красноармеец знал, куда он идет. У нас, допустим, человек ранен — командир, попал в армейский госпиталь, и больших трудов стоит, чтобы он явился в свою дивизию. А у немцев он ранен, пробыл в тылу в запасном полку каком-нибудь 6 месяцев и возвращается в свою часть, в свою роту. Мы должны на это обратить серьезное внимание. В вопросах комплектования пополнений у нас нет определенной системы и четкости. <...> Остановлюсь на политико-моральном состоянии немцев. Я уже говорил выше, что политико-моральное состояние в силу целого ряда явлений вначале у них было устойчивое. Однако надо сказать, что огромные потери, понесенные немцами в сентябре, уже в известной мере обуславливали собой состояние крайней усталости. Их все время подогревали надеждой, что, как только Сталинград будет взят, 14-й танковый корпус попадет на зиму во Францию на отдых, и они жили этой надеждой. Вместе с тем надо сказать, что сентябрьские и октябрьские бои привели к тому, что немцы охотно слушали нашу антивоенную пропаганду. Наши листовки мы находили у пленных, находили среди убитых. Причем немецкие военнопленные рассказывали, что особое впечатление на них произвела следующая листовка: «Папа умер». На ней была изображена 4-летняя девочка. Она держит письмо, и лежит убитый 267 См. с. 43, прим. 80. 537
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ немецкий солдат268. Причем мне один военнопленный рассказывал, что его товарищ послал это письмо с оказией домой. Вообще социальная пропаганда, ставящая своей целью разоблачение гитлеровского режима, слабо доходит269, а антивоенная пропаганда доходит. Через антивоенную пропаганду они приходят к выводу, а вы знаете тупость, ограниченность немцев. В середине октября я проводил передачу через окопную установку в районе Волги — балки Сухой. Надо сказать, что мы производили передачи из блиндажа, находившегося в 180 метрах от немцев. Как только начинает говорить репродуктор, сразу замечаю по ходам сообщения движение. Немцы спешат поближе к репродуктору. Как правило, они не вели стрельбы во время передачи. Стрельбу они ведут после передачи. На этом же участке в середине ноября, еще до окружения произошел очень интересный факт, о котором следует рассказать. 19 ноября утром командир 2-го батальона 197-го стрелкового полка 99-й дивизии, старший лейтенант Дупленко заметил вылезшего из немецких окопов солдата, который, ругаясь, бросил винтовку штыком в землю. Через некоторое время вылезло еще два солдата, сделали то же самое. Тогда вышел Дупленко и стал им кричать: «Фрицы, иди сюда!» Немцы немного прошли, метров 40 и остановились. Дупленко с двумя автоматчиками 268 Советская военная пропаганда выпускала доказавшую свою эффективность листовку «Папа убит!» во множестве вариантов. На встрече с армейскими специалистами по пропаганде, состоявшейся в июне 1942 года, начальник Главпур РККА Александр Щербаков посвятил ей значительную часть своего выступления. По его информации, к тому времени не осталось ни одного немецкого солдата, который бы не знал о ней. Многие сжимали ее в руках, сдаваясь советским войскам. Интересно то, как Щербаков объяснял эффективность листовки: в полном соответствии с установкой Гитлера на воспитание непреклонного и жесткого нового поколения, немецкие солдаты были свирепы и бесчеловечны, но вместе с тем и сентиментальны. Щербаков призвал специалистов использовать это слабое место врага при изготовлении новой «сентиментальной» пропаганды. Бурцев М.И. Прозрение. М., 1981. С. 100-102. Точное изображение листовки, соответствующей описанию Зайончковского, не было найдено. 269 Зайончковский имеет в виду пропаганду, обращенную к немецким солдатам и призывавшую их — детей рабочих и крестьян — обратить свое оружие против нацистского режима. 538
СПЕЦИАЛИСТ ПО ПРОПАГАНДЕ В НЕМЕЦКИХ ВОЙСКАХ пошел им навстречу. Подошли. Немцы предложили закурить. Он взял у них сигарету, и потом начался разговор жестами. Потом он взял обоих под руки и пошел по направлению к нашим окопам. Немцы прошли метров 20. Однако из немецких окопов вышел, как видно, фельдфебель или унтер-офицер, стал им что-то кричать. Они стали освобождать руки, говорят: «Русь, ночь...» и ушли. Дупленко ушел, никто ни в кого не стрелял. Ночью были приняты меры. Начальник разведки этого полка, инструктор по работе среди войск противника, старший лейтенант Макаров сели в засаду, ожидая немцев. Вследствие того, что возможна провокация, было посажено десятка два разведчиков с автоматами. Ночью произошло то, чего меньше всего ожидали. Немцы пошли не прямо по фронту, — это было на берегу Волги, — а спустились к Волге и потом начали подниматься. Шли без оружия. Наш часовой подал первому немцу руку и немец уже вышел. В это время замполит разведроты Шевченко отдал приказ стрелять. Кто говорит, что они спали, проснулись, увидели немцев, испугались, но немцы убежали обратно. Наутро было найдено 11 вещевых мешков, одеял и все их имущество... В октябрьских боях во время нашего наступления немцы понесли исключительно большие потери. Это подтверждается и показаниями пленных, а также и рядом имевшихся в нашем распоряжении документов. Так, например, взятый в плен 20 октября стрелок 8-й роты 8-го мотострелкового полка 3-й мотодивизии Иоганн Шмиц показал, что 18, 19 и 20 октября 8-й полк понес очень много потерь, главным образом в артиллерии. В ротах, по показаниям Шмица, а также других военнопленных, оставалось по 25-30 человек. Немцы удивлялись тому упорству, с которым сражались наши части. У одного из убитых, фельдфебеля Штайберга, было обнаружено неотправленное письмо, в котором он писал: «Русские защищаются на этом участке особенно ожесточенно и упорно. Они прекрасно понимают, что значит для них этот город и какие последствия будет иметь его падение». Среди фельдфебелей можно встретить довольно образованных немцев, очень часто с высшим образованием, с средним обычно. Так стояло дело до окружения. В середине ноября, когда немцам был нанесен удар в районе Дона и южнее Сталинграда, стало замыкаться кольцо вокруг 6-й армии. Начиная с 19 ноября немцы стали 539
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ лихорадочно перебрасывать части от Сталинграда к Дону. Я сам видел 20, 21 и 22 ноября вереницы немецких автомашин с пехотой, двигавшиеся на запад. Еще 17 ноября 16-я танковая дивизия, за исключением отдельных мелких подразделений, была снята и брошена к Калачу, дабы не дать возможности нашим войскам замкнуть кольцо. Вечером и ночью 22 ноября я сам был свидетелем, как в тылу у немцев наблюдались все время взрывы, причем немцы вели ожесточенный огонь, особенно на нашем левом фланге. Я лично не мог подойти к переднему краю. Метров 400 нам нужно было пройти по степи, и невозможно было. Так было часов до 5 утра, и потом все стихло. Когда наши разведчики к 8 часам утра продвинулись к немецким окопам, никого не было. На левом фланге нашей армии от Волги и далее на запад, примерно на 8-10 км, немцы ушли. 23 ноября на левом фланге 99-й дивизии заняли без боя Томилин, Акатовку, Винновку, Лотошанку270 и соединились днем с частями 62-й армии. Только уже после соединения в районе Рынка части 99-й дивизии, пытаясь занять господствующую высоту, встретили упорное сопротивление немцев. Однако эта высота была занята. Здесь уже на всем протяжении не было ни одного трупа. <...> На правом фланге нашей армии немцы продолжали оставаться по-старому. Отходили немцы поспешно, взрывали склады, автомашины, зажигали блиндажи, кое-что закапывали в землю. Так, например, в балке Сухая Мечетка мы разрыли утром склад с обмундированием, ботинками и т.д. В этой балке были расположены немецкие батальоны и полковые тылы. Мне пришлось быть в большинстве блиндажей. Это были первые немецкие блиндажи, в которых я был. Находили мы там ужасающие вещи, полностью характеризующие лицо немецких грабителей. Достаточно сказать следующее. Я понимаю, что с точки зрения логики победителей и логики военной он мог взять туда перину, теплые вещи, взял зеркало, но на кой же черт, например, детскую коляску ручную брать. Причем надо сказать, что до ближайшей деревни 10 км. Или детскую распашонку, которую я собственными глазами видел в блиндаже. Библия полная. Распашонку он еще пошлет в Германию, но куда детскую коляску деть? 270 Правильно: Латошинка, селение на берегу Волги к северу от Сталинграда. 540
СПЕЦИАЛИСТ ПО ПРОПАГАНДЕ В НЕМЕЦКИХ ВОЙСКАХ Мне жители рассказывали. Вот висит старая рваная рубашка крестьянская, женская. Немец приходит, кладет ее в карман. Она ему, может быть, не нужна, но психология грабителя настолько вошла в плоть и кровь, что нужно все брать, независимо от того, нужно это или не нужно. <...> 0 растерянности и паническом отступлении немцев в период ноябрьских дней свидетельствуют как показания пленных, а также захваченные дневники и другие документы. Привожу выдержки из дневника солдата Хайнца Госмана, полевая почта 12387 Ц. «21 ноября. Вчера в 3 часа нас вдруг разбудили, в 5 часов утра отступаем. Русские прорвали на участке итальянцев и румын. Они все побросали и удрали, а мы должны расхлебывать эту кашу. В 17 часов русские отрезали дорогу к отступлению. В 18 часов мы окружены. 3 орудия, единственное средство защиты, уничтожены. 20 часов. Наконец, после двухчасовой осады вдоль и поперек нашли проход. Все машины, которые не имели горючего, подорваны. 22 ноября. 6 часов утра. Наконец, дорога опять освобождена. Мы можем отважиться поехать. Дорога покрыта трупами лошадей, оставленных румынами. Почти все животные замерзли. Всюду разбросаны орудия, боеприпасы, автомашины и все, что было в частях. После того как нас три раза обстреливали, мы прибыли к переправе через Дон. В 13 часов мы благополучно прибыли в Карповку, но здесь русские жмут с юга». Убитый в конце ноября обер-ефрейтор Хорески в своем дневнике выражается несколько лаконичней. «23 ноября бегство от русских с одного места на другое. 26 ноября. Русские прорвали фронт, мы едем дальше. 27 ноября. Остановка в балке. Снова строительство блиндажей. 28 ноября. Блиндажи почти готовы, однако утром уезжаем дальше. Все дерьмо. 1 декабря. Мы еще в окружении. С продовольствием скудно, пути подвоза отрезаны. 2 декабря. Мы не получаем никакой почты и не можем ее посылать. Надеемся, что мешок будет нами прорван». Немцы, как я уже сказал выше, уничтожали технику, склады. Об этом говорит в своих показаниях военнопленный унтер-офицер 4-й роты 267-го полка 94-й пехотной дивизии Рудольф Борман. В районе Орловки 541
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ был сожжен склад с огромным количеством обмундирования, продовольствия. Были уничтожены продовольственные запасы, приготовленные к рождественским праздникам, в том числе много вина. Правда, часть вина распили офицеры, но то, что не смогли выпить, было уничтожено. У взятого в плен во время капитуляции ефрейтора 24-й танковой дивизии Хайнца Вернера в дневнике имеются следующие записи: «22/Х1. На одном из аэродромов из-за отсутствия бензина взорвано 20 самолетов. 23/XI. Утром большая часть автомашин и танков взорвана». Немцы в буквальном смысле слова метались, как крысы в мешке, в первые дни окружения. На передний край были брошены обозники, писаря, даже легкораненые и больные из госпиталя в Калаче. Солдаты 1-й кав. румынской дивизии, разбежавшиеся после поражения и очутившиеся в замкнувшемся кольце, также хватались и направлялись в немецкие части по 3-5 человек в роту. Среди пленных встречались писаря, обозники и различные нестроевые. Попался к нам конферансье крупнейшего варьете берлинского. Он говорит: «Знаете, капитан, я никогда в таком комическом положении не был, как у вас». Однако эту панику и растерянность немецкому командованию удалось к началу декабря ликвидировать. Был издан приказ генерала Паулюса, в котором говорилось о том, что задача армии заключается в том, чтобы удержать во что бы то ни стало Сталинград, т.к. этот город имеет решающее влияние на исход войны. Приказ заканчивался словами: «Держитесь, фюрер вас выручит!»271 Об этом же приказе было приведено обращение Гитлера, написанное им в псевдонаполеоновском стиле. «Товарищи, вы заперты и окружены. Это не ваша вина. Я приведу все средства в движение, чтобы освободить вас из вашего положения, т.к. борьба за Сталинград достигла своего апогея. Позади вас тяжелые дни, впереди еще более тяжелые. Вы должны защищать свои позиции до последнего человека. Об отступлении не может быть и речи. Кто покинет свое место, того постигнет вся тяжесть закона»272. 271 Точную формулировку приказа см. с. 21, прим. 29. 272 Обращение Гитлера к солдатам 6-й армии датируется 26 ноября 1942 года и упоминается в: KehrigM. Stalingrad. S. 264-265. 542
СПЕЦИАЛИСТ ПО ПРОПАГАНДЕ В НЕМЕЦКИХ ВОЙСКАХ Таким образом, немцам удалось к началу декабря занять круговую оборону и навести относительный порядок. Перехожу к вопросу о зверствах. 26 ноября мне было поручено направиться в расположение 99-й дивизии в район Акатовки-Винновки- Рынка для организации пропаганды среди войск противника, а также фиксации зверств. Надо сказать, что 1-2 ноября с левого берега Волги был произведен десант частей 300-й дивизии273. Судьба этого десанта печальна. Некоторые погибли в Волге, некоторые сумели выйти на берег, однако частью были перебиты, частью захвачены в плен. Мною в расположении немецких блиндажей... был обнаружен ряд трупов, причем, трупов зверски замученных. Так, например, труп красноармейца, у которого на правой руке была снята кожа вместе с ногтями. Глаза были выжжены, и в левый висок была нанесена рана каленым железом. Правая часть лица была облита какой-то горючей жидкостью и сожжена. У меня есть фотография и акт. Хочу отвлечься и остановиться на двух моментах. Прежде всего, когда я пришел на место, где лежали трупы замученных, то часть трупов была уже закопана, и мне пришлось их разрывать. Причем трупы этих героев были закопаны в ямах, так что никаких следов о их погребении не оставалось. К сожалению, такие факты не единичны. Культа павших у нас нет, и, несмотря на строжайшую директиву ГЛАВПУ РККА и Наркомата обороны274, отношение к трупам у нас безобразное. Мы не сумели еще воспитать культа павших. Теперь перейду к вопросу о работе по разложению войск противника уже в период окружения. Начиная с декабря работа по разложению войск противника приобретает большой размах. <...> Особенно большое место занимала устная пропаганда. Через окопные радиоустановки, рупора мы ежедневно говорили с немцами. Основным документом в нашей пропаганде являлось обращение к немецким офицерам и солдатам, подписанное генерал-полковником Ерёменко и генерал-лейтенантом 273 Об этом см. главу «Латошинский десант». 274 Возможно, речь идет о приказе НКО № 138 (1941 год), которым вводилось Положение о персональном учете потерь и погребении погибшего личного состава Красной армии в военное время. 543
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ Рокоссовским. Здесь впервые обращались к офицерам. Кроме того, там, например, было записано, что военная история знает немало примеров, когда храбрые солдаты и офицеры, находясь в безнадежном положении, капитулировали. Это является не актом трусости, а актом благоразумия. В этот период ежедневно мы сообщали немцам через рупор сообщения Информбюро. Обычно немцы не стреляли, правда, открывали огонь уже по окончании передачи. Количество добровольно сдавшихся в плен и перебежчиков увеличилось. Причем с каждым днем наша пропаганда становилась все более доходчивой. Могу рассказать следующий факт. В ночь с 10 на 11 января я с переводчиком 116-й дивизии, техником- интендантом Гершманом пошел передавать на передний край немцам сообщение об отказе генерала Паулюса капитулировать. Это было под утро, около 6 часов утра. Пришли мы на передний край. Так как происходило наступление, то расстояние между нами и немцами было большое, примерно, метров 200. За 200 метров говорить с немцами нельзя. Вышли мы с ним за передний край на нейтральную зону, метров на 80-100 от наших окопов, залегли среди убитых, стали передавать. В это время немцы бросили ракету и мы увидели метрах в 50-60 от себя группу немецких солдат, нас слушавших. Откровенно говоря, было страшновато. Но мы передали один раз, передали второй раз, немцы не стреляли, хотя нас видели. Передав два раза, мы побежали обратно. Немцы и здесь в нас не стреляли, хотя убить нас не стоило никакого труда. Особенно эффективным средством являлась засылка пленных. Это широко практиковалось с середины декабря. Обычно немцев брали в плен и тут же на командном пункте батальона или полка, накормив его, отпускали обратно без какого бы то ни было задания. Пойди и расскажи правду о том, как тебя приняли в плен. Это имело большое влияние, т.к. немцы благодаря действию их пропаганды убеждены в том, что русские выкалывают глаза, режут уши и т.д. Я помню, как-то в конце декабря был взят в плен ефрейтор Вернер. Он сам по специальности был музыкант-композитор, член фашистской партии с 1928 года. Я его допросил в блиндаже, а затем провел в блиндаж, где сидели пленные. Так как у него было небольшое ранение в ногу, он хромал. Было скользко. Мы шли в гору. Я взял его под руки и стал помогать. Вместе с тем говорю: «А вы знаете, кто я 544
СПЕЦИАЛИСТ ПО ПРОПАГАНДЕ В НЕМЕЦКИХ ВОЙСКАХ такой? Я комиссар». Трудно представить, что с ним случилось, сразу отстранился от меня и т.д. Приведя его в блиндаж к немцам, которые должны были ночью выступить на переднем крае, рассказывая о том, как им живется в русском плену, я их познакомил с Вернером и сказал, чтобы они рассказали ему о том, что видели у нас. К вечеру, когда я зашел в этот блиндаж, Вернер обратился ко мне с просьбой: «Разрешите мне, господин капитан, передать сегодня своим товарищам о том, что я у вас видел?» И этот Вернер в эту же ночь выступил перед микрофоном на расстоянии 200 метров от тех окопов, в которых он сидел в прошлую ночь. Однако успех нашей пропаганды, конечно, целиком зависел от успеха боевых операций, поставивших немцев в крайне тяжелое положение. Мы использовали два средства общения с немцами. Так, например, в 149-ю бригаду в один из блиндажей пришел кот из немецкого блиндажа, расположенного в 60 примерно метрах. Кот пришел, потому что у немцев нечего было есть. Этого кота тоже привлекли к работе по разложению войск противника. Вначале к хвосту привязали листовку и отправили к немцам. Через некоторое время кот пришел обратно. Проделав несколько раз такую манипуляцию, пришили ему корсет, в который положили до ста листовок, и он недели две ходил к немцам, возвращаясь без листовок, пока немцы не прострелили ему задние ноги, и он пришел, умирающий, в наш блиндаж275. Немцы регулярно слушали наши передачи и читали листовки. Об этом говорят многочисленные показания пленных. Как-то уже после 275 В других местах тоже использовали кошек для доставки советских пропагандистских материалов. В одном донесении разведотдела 62-й армии за 15 ноября — 31 декабря 1942 года сказано, что два солдата 149-го отдельного стрелкового батальона заметили, «что кошка, живущая в их блиндаже, время от времени посещает блиндажи немцев. Они решили использовать ее для транспортировки листовок к противнику. Стали привязывать к кошке листовки и, запугивая ее, гонять в блиндажи немцев. Кошка таким путем совершила 8 рейсов, занесла немцам около 100 листовок. То обстоятельство, что кошка возвращалась без листовок, говорит о том, что немецкие солдаты читают и интересуются нашими листовками». В отличие от рассказа Зайончковского это донесение не заканчивается героической гибелью кошки — НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. За. Л. 27 об. («Обзор политико-морального состояния немецко-фашистских войск, противостоящих 62-й Армии (за период с 15 ноября по 31 декабря 1942 года)», 5 января 1943 года). 545
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ капитуляции, желая проверить доходчивость нашей пропаганды, я остановил группу пленных, человек 500, в Дубовке. Рассказав им о положении на фронте, как раз нами был взят Ростов, — я спросил, кто из них читал наши листовки и слышал рупорную радиопередачу. Почти все, за исключением нескольких человек, подняли руки. В последние дни перед капитуляцией, в момент штурма Тракторного, мы с помощью мощной радиоустановки передавали немцам сообщения о положении группировки, а также сообщения в последний час276 таким образом, что наше радио было слышно на территории всего Тракторного. Несколько слов о героизме. Без всякого преувеличения можно сказать, что за весь период сталинградских боев, за исключением, конечно, единиц, командиры, бойцы, проявили величайший героизм. Обычно, бывая часто на переднем крае в момент нахождения в обороне, красноармейцы всегда набрасывались с вопросами, долго ли мы будем стоять, когда же пойдем в наступление? Одним из отрицательных моментов, если можно так выразиться, в нашем героизме была излишняя безумная храбрость и совершенно, подчас, ненужный риск. Вот днем на переднем крае что происходит: «Ванька, дай закурить», и вылезает, бежит закуривать. Пли там, где нужно ползти, человек идет во весь рост и гибнет сплошь и рядом. О сталинградских героях много сказано, много написано. Можно сказать о нашей героине армейской Марусе Кухарской277, которая вынесла 440 раненых. Я видел ее на поле боя. Действительно, совершенно бесстрашный человек. Она сидела и подсчитывала в блиндаже: «Ну вот, — говорит, — 60 еще вынесу и буду Героиней Советского Союза». Затем капитан Абухов278, командир батальона 1153-го полка, 343-й дивизии со своим батальоном, в котором было не больше 30 активных штыков, 276 Нужно: «В последний час» — это сообщения Совинформбюро. 277 Мария Петровна Кухарская (Смирнова) (1921-2010) — санинструктор. Ушла на фронт добровольцем в 1941 году. Войну закончила в 1946-м в Германии под Дрезденом в звании лейтенанта (см.: Науменко Ю.А. Шагай, пехота! М., 1989; Акмолинская правда. 2010. № 115. 28 сентября (некролог)). 278 Николай Дмитриевич Абухов (1922-1943) — капитан, командир 1-го стрелкового батальона 1151-го стрелкового полка 343-й стрелковой дивизии (ОБД «Мемориал»). См. также: Науменко Ю.А. Шагай, пехота! 546
СПЕЦИАЛИСТ ПО ПРОПАГАНДЕ В НЕМЕЦКИХ ВОЙСКАХ Советский боец ведет на немецком языке передачу «В последний час» для вражеских солдат. Сталинград, декабрь 1942 г. отразил в январе несколько десятков танковых контратак и в середине января случайно разорвавшейся миной был убит. Артиллеристы 803-го артполка 226-й дивизии за весь период нашего наступления от балки Яблоневой, где они занимали оборону, до СТЗ перетаскивали свои орудия на руках, т.к. в связи со снежными заносами лошади не могли ничего сделать, и люди сами не понимали того героизма, который они совершают. В этом не видели ничего особенного, и это входило в обыденную жизнь. Хочу рассказать о силе механической дисциплины немцев. Несмотря на известные успехи нашей пропаганды и начавшийся процесс разложения окруженных частей, все же надо сказать, основная масса солдат беспрекословно выполняла приказы офицеров. Это, с одной стороны, подчеркивало те трудности, с которыми нам приходилось ликвидировать эту группировку, с другой стороны, говорит о силе механической дисциплины в немецкой армии. Ведь если вы будете разговаривать 547
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ с каждым отдельным немцем, с солдатом, то он воевать как будто не хочет, но стоит только фельдфебелю крикнуть: «Строиться!», он будет строиться и стоять. Я сам был свидетелем этого. В ночь с 2 на 3 февраля капитулировавшие полки, идя в плен, концентрировались в районе совхоза Сталинградского, в нескольких километрах от Тракторного. Здесь мы их принимали, производили подсчет, выдавали по 250 грамм хлеба, давали конвой и направляли их в тыл в Дубовку. Ночь была очень морозная. Помню, выхожу я к одному из полков примерно около тысячи человек. Они стояли беспорядочной кучей. Я скомандовал строиться, крикнул: «Унтер-офицеры и фельдфебели, ко мне!», сказал, что нужно их рассчитать по 10 человек, получить по два каравая хлеба и ждать, пока не подойдет конвой. Ждать им пришлось несколько часов. Подчас был слышен нечеловеческий вой. Это кричали замерзшие. Падали, умирали, но солдаты продолжали стоять в строю. Коль скоро их поставил фельдфебель или унтер-офицер, они стоят. Эта сила механической дисциплины совершенно правильно подмечена Эренбургом279. В момент капитуляции было много забавных, интересных вещей. Так, например, прощание генерал-майора фон Ленске280, командира 24-й танковой дивизии, со своими офицерами. Находясь уже на командном пункте 343-й дивизии, он попросил разрешения у командира дивизии, генерал- майора Успенко281 проститься с офицерами. Один из командиров полка его дивизии, полковник фон Белеф282, выстроил офицеров, доложил фон Ленске и сам стал с правого фланга. Фон Ленске, подойдя к офицерам, обратился к ним с следующей речью: «Господа офицеры, я благодарю вас за то, что в период совместных боевых действий вы всегда точно 279 За время войны Эренбург написал сотни колонок с язвительными замечаниями в адрес немецко-фашистской «культуры». Свои наблюдения он часто подкреплял цитатами из перехваченных немецких писем и дневников. См.: Эренбург И. Война. 1941-1945 / Ред. Б.Я. Фрезинский. М., 2004; Hellbeck J. The Diaries of Fritzes and the Letters of Gretchens // Jahn P. (ed.) Ilya Ehrenburg und die Deutschen. Berlin, 1997. 280 Правильно: фон Ленски. Арно Эрнст Макс фон Ленски (Arno Ernst Max von Lenski, 1893-1986) — полковник, с 1943 года генерал-лейтенант. С сентября 1942 года командир 24-й танковой дивизии. 281 Матвей Алексеевич Усенко (1898-1943) — генерал-майор (1943), командир 343-й стрелковой (97-й гвардейской) дивизии с 23 декабря 1942 года. 282 Полковник фон Белов (von Below), командир полка в 24-й танковой дивизии. 548
СПЕЦИАЛИСТ ПО ПРОПАГАНДЕ В НЕМЕЦКИХ ВОЙСКАХ выполняли мои приказания. Вы выполняли свой долг до конца. Желаю вам счастливого пути». Эта речь в духе прощания Наполеона со старой гвардией оказала на офицеров большое влияние. Очень многие заплакали. Вот рассаживаем мы офицеров на машины, отправляем. Подхожу я к немецкому штабному офицеру. Там полковник сидит. Говорю: — Господин полковник, к вам нужно посадить несколько офицеров. Он мне на ломаном русском языке отвечает, что здесь вещей много, едва ли что выйдет. Улыбается. Я спрашиваю: — Откуда вы знаете русский язык? — Видите ли, — говорит, — я второй раз совершаю это путешествие. В 1915 году я попал в плен и жил три года в Красноярске. Очевидно, и сейчас я еду в этом направлении. 22 января немцы под давлением наших частей стали отступать к Сталинграду. В частности, я сам был свидетелем, как 23,24-го числа мы видели все время непрерывную толпу машин, которая шла на СТЗ. На СТЗ концентрировалось очень большое количество немцев. Мы считали, что их тут 3 тысячи, а потом, как известно, мы взяли только пленных тысяч пять. 23,24,25 и 26-го числа наши части с запада подходили к СТЗ. С севера мы занимали все время оборону по самый СТЗ. Один батальон 149-й стр. бригады был расположен в так называемом сапожке — это территория СТЗ. Там был кирпичный завод. Яма и несколько хибарок под горкой были нашими; а остальные — у немцев. 25-26-го [числа] наши части подходили с запада на СТЗ. Таким образом, СТЗ нашими частями был полуокружен. Кроме того, части, находившиеся к югу от СТЗ, разрезали южную и северную часть. 27 января начался штурм Тракторного. 26-го ночью мне было предложено членом Военного совета и начальником политотдела войти в соприкосновение с немцами, дабы предложить им капитулировать. У немцев был Тракторный, потом от Тракторного шло несколько бало- чек. Здесь был так называемый Новый парк. Они занимали эти балочки. На той стороне Мокрой Мечетки283, где были расположены немецкие блиндажи, были наши блиндажи. Я туда направился, зная фамилию 283 Мокрая Мечётка — река, протекает по территории Тракторозаводского района Волгограда. Русло ее периодически превращается в балку. 549
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ командира немецкого батальона. Там стоял 274-й полк, и командиром его был Каненгисер. По международным правам я мог говорить только с равным себе по чину. До их блиндажей было метров 50. Начал говорить, что говорит офицер Красной армии Зайончковский по поручению командира армии. Вызываю капитана Каненгисера для переговоров. Говорил в рупор из окопа, даже вылез немного. Никакого результата. Повторяю еще раз. В меня начинает хлестать пулемет. Начал его подначивать, как говорю, что «вы германский офицер, видимо, храбрый человек, неужели боитесь ответить». Опять пулемет. Тогда я перешел к солдатам. Когда этот сукин сын через шесть дней был в плену, я не хотел с ним разговаривать, послал переводчика. Он говорит, что этого не слышал, был на командном пункте полка. Врет он. Я просил немцев выстрелить три раза в воздух, они не выстрелили. Он вообще заявил: разве он мог стрелять в господина капитана. Следовательно, с ним ничего не вышло. На 27 [января] был назначен штурм Тракторного. Надо сказать, что активных штыков у нас было очень мало. В ночь с 26 на 27 [января] немцы сами оставили все эти балочки, отойдя вплотную в самый Тракторный. Это мы обнаружили следующим образом. Я всю ночь эту говорил. Часов в 6 утра я пришел в командный пункт роты и лег в блиндаже. Через час меня будит командир роты и говорит: «Слушай, капитан, недаром работал, вот стоят пленные перебежчики». Оказалось, трое румын. Пришли эти румыны, говорят — немцев нет. Мы не поверили. А через час явился немец, тоже перебежчик, как он рассказывал, бывший комсомолец, Отто его звали, с большим запасом порнографических карточек и других принадлежностей, необходимых для любви284. Он 284 Наблюдатели с советской стороны часто говорили о порнографических изображениях, найденных в карманах немецких военнопленных и в покинутых ими окопах: « При прикосновении к немецким вещам, газетам, фотографиям, письмам — желание обязательно мыть руки», — осторожно писал Василий Гроссман в своем дневнике. Гроссман Л. Годы войны. С. 261-262. Беседуя с московскими историками, майор Анатолий Солдатов позволил себе выразиться более определенно: «Тут много осталось журналов с похабщиной, такой похабщиной, что редко на фотографиях встретишь. Это официальное издание». Возможно, Солдатов имел в виду журнал «Остфронт Иллюстрирте», издававшийся для солдат 6-й армии. Его выпуски изобиловали эротическими изображениями немок — в полном соответствии с агрессивно проводимой нацистами политикой поощрения продолжения 550
СПЕЦИАЛИСТ ПО ПРОПАГАНДЕ В НЕМЕЦКИХ ВОЙСКАХ подтвердил, что все ушли. Я говорю: «Хорошо, ты пойдешь впереди, мы пойдем сзади. Имей в виду, что если ты соврал, то мы тебе сразу же пулю в лоб сделаем». Пришли туда, ничего нет, действительно они ушли. 27 января в 12 или час начали штурм Тракторного. Я находился на северной стороне. Мы спустились в балку Мокрая Мечетка, и удалось занять ряд домиков, находившихся на склоне. Они очень цепко держались. Чрезвычайно сильный огонь косит из пулемета, и все. У них не было артиллерийских снарядов почти совсем, мин не было, а ружейнопулеметных патронов было много. Здесь в основном творилось что-то ужасное. Вы не можете себе представить, сколько было нашей авиации, непрерывно по 30-35 самолетов волнами. Столько артиллерии я никогда в жизни не видел. Действительно, пушка на пушке стояла, и все это палило по немцам. Все там было, и PC285, чего там [только] не было. Тут мудрость не нашего командования, а товарища Сталина самого. Нам казалось диким. У нас нет людей, осталось по 10 человек в батальоне, неужели нам не могут дать пополнения? Людей у нас нет. А этот штурм был по существу штурмом авиации и артиллерии. Дали бы нам 10 тысяч пехоты, и мы их там оставили. Сказать, что происходила борьба на самом Тракторном, ее не было, за исключением отдельных домиков. Сила артиллерийского огня и авиации привела к тому, что у них все подвалы были забиты ранеными. Последние дни у них связи между полками не было. Она вся была уничтожена артиллерийским огнем, и это привело к капитуляции. Немцы удивлялись: «Где ваша пехота?» Они сидели в разных домиках и били. Такого переднего края, как мы себе представляли, не было, но огневое воздействие у них было довольно основательное. Они стреляли вовсю и согласованно. Утром 2 февраля, когда уже капитуляция произошла, наши танки двинулись, прямо пришли туда, и они стали сдаваться, причем сдача эта была организованной. Наша пехота, между нами говоря, была выбита. Было ли у нас в армии 15 тысяч? С тылами, конечно, было 15 тысяч. рода. Часть тиража журнала доступна в Государственном военном архиве во Фрайбурге (Bundesarchiv-Militararchiv (Freiburg), RWD 9/32). Ср.: Herzog D. Sexuality in Europe: A Twentieth-Century History. Cambridge, 2011. P. 67-94. 285 См. выше. 551
ДЕВЯТЬ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ В каждой дивизии осталось 4 тысячи человек, но это за счет артиллерии, — у них потерь почти нет, минометчиков, роты связи, медсанбата, а штыков не было. В конце концов, 149-я стр. бригада занимала рубеж на Сапожки. Длина фронта у него была 200 метров примерно. Там, может быть, 30 активных штыков осталось. Конечно, Тракторный был взят именно путем действий нашей артиллерии и авиации, но никоим образом не пехотой. Эти дни продвигаться не удалось, но та мощь артиллерийского огня, который поливал весь Тракторный, привела к тому, что немцам сопротивляться было невозможно дальше. Тракторный был раскаленным котлом, в который все время летело такое количество стали, чугуна, что невозможно было сидеть... Начальник НКВД Тракторно-Заводского района действительно бесстрашный человек. Не знаю его фамилии. Прежде всего, он никуда не эвакуировался, все время сидел в Спартаковке и в Рынке. Когда немцы пришли в Рынок на полдня, его из жителей никто не видел. Начиная с января, да и с декабря он жил в Спартаковке, тут же, рядом, метров в 200 от Тракторного, и занимался тем, что у него была агентура из жителей Тракторного. Нам каждый день сообщали о количестве засланных немцев. Вдруг получаем телеграмму из политотдела 49-й дивизии, что заслана женщина с лейтенантом. Оказывается, об этом начальник НКВД каждый день сообщал с Тракторного. Он жил там, помогал, брал у нас листовки, и туда его женщины носили. Действительно, человек все время тут же был. Рынок, Спартаковка входили в его район. Там ни одного жителя, может быть, не было, но это был его район. Там он проводил свою работу на переднем крае, как работник НКВД. Он был связан, контактировал с армией, все время бывал у командира бригады и замполита бригады, но именно контактировал, а не работал по нашим заданиям. Он еще в мирное время получил орден Ленина. Я видел на командном пункте бригады директора СТЗ, до капитуляции еще, во время штурма. Он приехал, жил на Спартаковке, еще кто-то был. Они уже готовились к тому, чтобы свое хозяйство привести в порядок. НА ИРИ РАН Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 54. А. 1-7.
4. ГОВОРЯТ НЕМЦЫ
Немецкие военнопленные. Сталинград, январь 1943 г.
ПЛЕННЫЕ НЕМЦЫ В ФЕВРАЛЕ 1943 ГОДА Генерал-фельдмаршал Паулюс оказался в советском плену 31 января 1943 года. В тот же день сложили оружие немецкие солдаты, находившиеся в Южном котле. Двумя днями позже капитулировал, наконец, и Северный котел под командованием генерал- полковника Карла Штрекера1. В то время как десятки тысяч немецких солдат оказались в плену, советская разведслужба взялась за работу. 5 февраля капитан Зайончковский (см. интервью с ним) и его коллега майор Леренман начали допрашивать солдат и офицеров, взятых в плен 66-й армией в Северном котле. После войны Зайончковский, который вернулся в МГУ и с 1951 года, уже будучи профессором, преподавал там русскую историю, передал в архив исторической комиссии Исаака Минца документы о своей деятельности на Сталинградском фронте, в том числе и папки с протоколами опросов. В том, что касается места и времени действия, публикуемые ниже документы отражают то, что происходило практически сразу после сцен в подвале универмага и в штабе генерала Шумилова. Протоколы опросов читать особенно интересно — не только потому, что они освещают настроения и впечатления конкретных, известных поименно немецких солдат и офицеров непосредственно после пленения, но и потому, что они показывают, как советская сторона обходилась с пленными и какие знания она стремилась от них получить. Вскоре после конца Сталинградской битвы Зайончковский, к тому времени уже произведенный в майоры, сделал доклад перед сотрудниками 1 Карл Штрскер (1884-1973) — генерал-полковник (1943), с июня 1942 года командующий 11-м армейским корпусом. Капитулировал 2 февраля 1943 года в качестве командующего немецкими войсками в Северном котле в Сталинграде.
ГОВОРЯТ НЕМЦЫ 7-го отделения (занимающегося «спецпропагандой среди войск и населения противника») о цели «политического опроса военнопленных» и способе его ведения2. Вероятно, штаты седьмых отделений всех советских армий, участвовавших в операции «Кольцо», были в феврале-марте 1943 года увеличены, чтобы справляться с растущим потоком пленных. Как главный инструктор, Зайончковский посвящал новых сотрудников в их задачи. Первая задача допрашивающего офицера, наставлял он слушателей, состоит в том, чтобы определить «политико-моральное» состояние вермахта. Что думают пленные о войне? Верят ли они еще в победу Германии? Как обстоит дело с дисциплиной в частях и насколько прочно укоренена фашистская идеология в вермахте? Политработники Красной армии полагали, что армия противника, как и их собственная, была движима мировоззренческими мотивами и что идеологические убеждения и политическая индоктринация повышали боевой дух ее солдат. Цель политического опроса состояла в том, чтобы найти трещины и слабые места в лояльности солдат по отношению к национал-социалистическому режиму; эти уязвимые места советской фронтовой разведке следовало целенаправленно обрабатывать, чтобы разрушить политико-моральный каркас, на котором держится боевой дух противника. Так как Зайончковский и его сотрудники подробно расспрашивали пленных о влиянии советской фронтовой пропаганды на немецких солдат. Советские пропагандисты хотели знать, какие техники влияния работали, а какие нет и где нужно было еще что-то доработать и исправить. (От нескольких солдат им пришлось услышать, что советские листовки, особенно в начале войны, были примитивны и вызывали у немцев разве что веселье. Один немец также заметил, что понятие «фашизм» ему совершенно непонятно.) Зайончковский в своем докладе подробно разобрал способы ведения опроса. Он рекомендовал индивидуальный формат беседы, при котором в помещении находятся только допрашивающий офицер и пленный, потому что именно в такой обстановке солдат скорее что-то расскажет, чем в присутствии своих товарищей или начальника. В принципе опрос должен сохранять свою форму и не вестись в духе братания, так как «необходимо 2 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. I. Оп. 258. Д. 2. Л. 8-11 (без даты). 556
ПЛЕННЫЕ НЕМЦЫ В ФЕВРАЛЕ 1943 ГОДА строго соблюдать честь и достоинство офицера Красной армии». Только в исключительных случаях, например при опросе высокопоставленных офицеров, которые могут дать особо важные сведения, уместен непринужденный стиль опроса за чашкой чая. Во время разговора допрашивающий офицер должен показать, что он хорошо знает армию противника, вставлять в свою речь данные о части, в которой служит пленный, упомянуть фамилию командира его дивизии. Это производит сильное впечатление. Следует хорошо продумать и формулировки вопросов. Вопрос, является ли немецкий солдат членом национал-социалистической партии, часто не влечет за собой правдивого ответа, поэтому его задавать не рекомендуется. Вопрос должен скорее звучать так: «Когда вступил в НС партию?» Почти все опросы, протоколы которых публикуются ниже, происходили между 5 и 9 февраля 1943 года в штабе 66-й армии в городе Дубовке, в 50 км к северу от Сталинграда. Допрашиваемые офицеры и солдаты давали сведения о последних неделях и днях в Сталинградском котле, об обстоятельствах, которые привели к капитуляции немецких частей. Они высказывались и о сохранившейся боевой мощи вермахта, и о силе своих противников — русских. Протоколы опросов содержат массу неизвестной прежде информации о последних днях Сталинградской битвы — например, о том, как по-разному командиры (генералы Штре- кер и Арно фон Ленски) реагировали на разложение, проявлявшееся во вверенных им частях. Мы узнаем о чудовищных условиях жизни русских военнопленных в немецком плену и о том ужасе, который должны были вытерпеть скученные на небольшой территории солдаты 6-й армии, подвергавшиеся советским артиллерийским и воздушным налетам. Если немцы, невзирая на голод, истощение и массовую гибель, продолжали борьбу, то делали они это, как кажется, движимые смесью упрямства, солдатского повиновения и идеологической убежденности. Особенно мощной мотивацией служила боязнь попасть в русский плен. Здесь советская контрпропаганда, по крайней мере в первый период окружения, была почти безрезультатна. Солдаты вермахта не верили фотографиям упитанных и хорошо одетых немецких солдат, находящихся в советском плену, считая их пустой пропагандой. Во время следующего периода хорошо зарекомендовал себя такой ход, применявшийся советской стороной: снабжать немецких пленных табаком и хлебом 557
ГОВОРЯТ НЕМЦЫ и отправлять их назад к их товарищам как воплощенное доказательство того, что советский плен не равносилен смерти. Зафиксированный в нескольких опросах случай с немецким солдатом Хольцапфелем производит особенно сильное впечатление. Несмотря на эти интересные детали, опросы не могут считаться надежным отображением настроения немецкой армии в последние дни Сталинградской битвы — хотя бы уже потому, что ситуация опроса и сами списки вопросов, которые задавали пленным советские офицеры, в решающей мере структурировали высказывания немцев. Обер-лей- тенант Конради, начальник разведотдела 1C 389-й пехотной дивизии, описал ситуацию очень точно, когда рассказал во время опроса, как он сам летом и осенью допрашивал множество пленных советских солдат и слышал от них, что они воевали только потому, что их под угрозой силы заставляли это делать комиссары и что в Красной армии по нескольку дней не кормили. Командир дивизии, которому Конради представлял написанные на основе допросов донесения о настроениях в Красной армии, называл их болтовней. Ожесточенное сопротивление, с которым столкнулась 389-я пехотная дивизия в Сталинграде, свидетельствовало о том, что пленные красноармейцы лгали, описывая настроения в своей армии. Таким образом, следует предполагать, что все пленные — как красноармейцы в немецком плену, так и немцы в советском — по меньшей мере частично повторяли то, что говорили допрашивавшие их офицеры. Тем больший вес приобретают на таком фоне признания в нацистских убеждениях, с которыми мы неоднократно сталкиваемся в стенограммах опросов. Офицер Генерального штаба Герман Любен по-прежнему считал, что обработанные национал-социалистической идеологической машиной немецкие солдаты смогут победить, хотя его и беспокоила опасность, грозившая «чистоте крови» немецкого народа. В военных неудачах немцев в Сталинграде Любен винил прежде всего союзников-неарий- цев — итальянские и румынские части. Надолго остается в памяти высказывание командира взвода Эрнста Эйхгорна (24-я танковая дивизия), который — вероятно, чтобы польстить русским, — высказал удивление тем, как хорошо обращаются с немецкими военнопленными. Его люди, говорит он далее, задают вопрос, почему, собственно, немцы и русские воюют друг против друга. В следующем высказывании — последнем 558
ПЛЕННЫЕ НЕМЦЫ В ФЕВРАЛЕ 1943 ГОДА предложении протокола опроса — Эйхгорн дополняет, что ему и другим немецким офицерам ясно, кто виноват в войне: евреи, которые захватили власть во всех государствах кроме Германии. Видимо, он и представить себе не мог, что допрашивающий его офицер Леренман тоже еврей. Протокол политического опроса военнопленного старшего лейтенанта Макса Хютлера г. Дубовка 6 февраля 1943 года Опрос проводили: Начальник 7-го отделения Политотдела 66-й армии майор Колтынин Техник-интендант 2-го ранга переводчик 99-й сд. Герш Макс Хютлер — обер-лейтенант, адъютант 544 ПП 389 СД. Немец. 34 года. Уроженец Вестфалии. Женат. Член национал-социалистической партии. Научный работник по лесоводству, ассистент Гёттингенского университета. Офицер запаса. Домашний адрес: Gottingen Universitet1. Полевая почта N. Пленный показал: «С самого начала Сталинградской операции мне, да и не только мне, а почти всем офицерам было ясно, что наше Верховное командование идет на большой риск, вбивая такой огромный клин. Было очевидно, что русские попытаются срезать клин, окружить войска, находящиеся на острие его, и выйти в тыл войскам немецкой группировки. Но думалось, командование лучше знает, что оно делает. Думалось, оно имеет достаточное количество резервов и сможет обеспечить фланги клина. Я до сих пор не могу понять, почему на фланги не были подтянуты войска. Резервы есть, и большие. Словом, это загадочная для меня история. Когда ваши армии перерезали нашу оборону в конце ноября 1942 года, началась паника, причем неизвестно и непонятно было, кто является ее распространителем. Потеряли голову не только солдаты, сколько командиры, и особенно командиры крупных частей. 3 В этой главе курсивом выделены пассажи, вписанные от руки в машинописный текст протоколов опросов. 559
ГОВОРЯТ НЕМЦЫ Примерно к Рождеству выяснилась вся безнадежность нашего положения. Помощи нет и не может быть. Это осознавал каждый из нас, но боялись признать. Мы знали, что мы обречены. И, несмотря на это, у большинства не было мысли о сдаче в плен. Нам была поставлена задача сковать как можно больше сил, которые в противном случае были бы брошены в район Кавказа и Ростова. Об этом мы рассказали солдатам. Они знали свою судьбу, и вот, как видите, только ничтожные единицы из нас сложили оружие и сдались в плен без особого на то приказа. Основной массе солдат прочно привито чувство долга и готовность пожертвовать собой. Эта масса скрепляет все. А единицы нам не страшны. Они не представляют для нас никакой опасности. Вы говорите, что каждый солдат, как-никак, является человеком и как таковому ему дорога жизнь и лелеет мысль о том, чтобы возвратиться на родину к семье, к жене, к детям. Да, это так. И все-таки родина выше всего. За нее каждый из нас умеет жертвовать собою. Все наши солдаты воспитаны так. Когда мы были в окружении, каждый понимал, что ему осталось выполнить свой долг, и он выполнил его. За два месяца окружения не было отдано ни одного приказа о дисциплине или об усиления контроля над рядовыми солдатами. Мне известно только, что — не точно помню, 27.1.43 или 28.1.43 — генерал Штреккер издал приказ следующего содержания: 1. По всякому, кто удалится от своей части в расположение противника, немедленно открывать огонь; 2. Всякий, кто присвоит себе сброшенные с самолета продукты, должен немедленно предаваться военному суду; 3. Всякого, кто окажет неповиновение или откажется выполнять приказание командира, предавать военному суду. Почему мы все-таки сдались. Во-первых, основная часть с генера- лом-фельдмаршалом Паулюсом сдалась 30.1.43 [так!], и нам продолжать сопротивление было неразумно. Наша группа могла притянуть на себя слишком мало русских сил и наши жертвы уже не оправдывали себя. Мы выполнили свою задачу, пока были в состоянии, и если бы могли сковать ваши армии еще две-три недели, то мы не сложили бы оружия и продолжали борьбу. Во-вторых, у нас слишком много раненых, они мешали нам вести борьбу. Каждый второй дом был переполнен ими, и сопротивляться далее означало, что раненые будут уничтожены артиллерийским огнем». 560
ПЛЕННЫЕ НЕМЦЫ В ФЕВРАЛЕ 1943 ГОДА «Как я оцениваю создавшееся теперь военное положение Германии. Германия переживает сейчас очень острый и тяжелый кризис, но это не поражение. Она может призвать в армию еще около двух миллионов солдат. Впрочем, если ваше наступление продлится в таком же темпе еще месяца два, то кризис может перерасти в поражение». Между прочим пленный заявил, что одним из признаков, по которому можно судить о том, кто победит, является вступление Турции в войну. Она выступит на стороне победителей, причем тогда, когда не останется никаких сомнений в исходе войны4. «До того как я попал в армию, я был национал-социалистом, теперь я — солдат. У нас в армии нет национал-социалистов — все солдаты». «С апреля и до октября 1942 года я был командиром роты. То, что вы говорите о зверствах над русскими военнопленными, я слышу в первый раз5. Ни в роте, ни в полку подобных случаев не было. Вообще, возможны исключения, но именно исключения. Это запрещено приказом. То же самое в отношении с местным населением. Есть приказы, по которым насилия над местным населением караются арестом. Также запрещено брать у жителей ценности и вообще что-либо из вещей. Иногда разрешается брать что-нибудь из съестного. Посылки с ботинками, платьями и т.д., которые некоторые из нас отправляли в Германию, состояли из вещей, найденных в разрушенных или сгоревших домах». «Русские солдаты — неплохие солдаты. В обороне они гораздо лучше, чем в наступлении. Но и здесь, когда они обороняются небольшими группами, они действуют успешнее, чем большой массой. Хороши ваши снайперы». Начальник 7-го отделения Политотдела 66-й армии майор Колтынин Переводчик 99-й с.д. техник-интендант 2-горанга Герш 4 Турция, которая после начала Второй мировой войны соблюдала нейтралитет, только 23 февраля 1945 года объявила войну Германии и Японии. 5 Ср. приводимые Зайончковским сведения об оскверненных трупах русских солдат, которые он обнаружил в ноябре 1942 года под Латошинкой (см. интервью с Зайончковским и главу «Латошинский десант»). 561
ГОВОРЯТ НЕМЦЫ Протокол политического опроса военнопленного унтер-офицера 21-го танкового гренадерского полка 24-й танковой дивизии Писта Гельмута г. Дубовка 9 февраля 1943 года Опрос производил: старший инструктор 7-го отделения Политотдела капитан Зайончковский Пист Гельмут (Pist Helmut). Родился 11 января 1916 года в городе Шварценав (Познань). Окончил реальную гимназию. Профессия — агроном. Лютеранин. Немец. Член союза гитлеровской молодежи. Призван в армию в 1937 году. Домашний адрес: Krefeldam Rhein, Prinz Fridrich Karl Str., 139. Пист Гельмут на вопрос о положении части в последние дни пребывания в окружении показал следующее: «В первых числах января полки в нашей дивизии как таковые перестали существовать, были созданы отдельные группы, носившие названия офицеров, которые ими командовали. Так, например, из 21-го и 26-го полков была создана группа, которой командовал полковник Брендаль. Кроме того, были созданы /Alarmgruppe! — “Группы, собиравшиеся по тревоге”. Эти группы были неодинаковые по количеству, так, например, группа, в которую входил, состояла из 50 человек, командовал ею обер-лейтенант Германе, расположена была у Орлов- ки. Настроение солдат было плохое, многие ругали правительство, обвиняя его в том, что оно бросило их на произвол судьбы. С продовольствием с каждым днем становилось все хуже и хуже. Примерно с 20 января хлеба выдавали по 50 г в день. Несмотря на строгие приказы и угрозы расстрела, продовольствие, собираемое с самолетов / Fersorgungsbombe/ [так!], утаивалось теми, кто его находил. Таким образом, питание частей было далеко не равномерно. Дисциплина с каждым днем падала, все больше среди солдат возникали разговоры о капитуляции. Примерно около 25 января лейтенант Коарс IKoarsI из штаба дивизии сказал нам, что генерал фон Ленски, командир нашей дивизии, отдал приказ, представляющий всем командирам частей свободу действий, т.е. разрешающий капитулировать. Однако через день этот приказ был отменен. 562
ПЛЕННЫЕ НЕМЦЫ В ФЕВРАЛЕ 1943 ГОДА Если до окружения ваши листовки не пользовались среди солдат успехом, то в окружении дело обстояло иначе, в особенности в январе среди солдат с жадностью читали ваши листовки. Мы буквально искали листовки с картой, изображающей положение на фронте, которые вы сбрасывали с самолетов. В последние дни в Сталинграде творилось что-то ужасное: тысячи трупов, раненые, умирающие на улице, так как госпитали все были переполнены, и кроме того, ужасный обстрел вашей артиллерии и самолетов. Капитуляция была проведена неорганизованно. Наш блиндаж находился в 50 метрах от штаба дивизии, и хотя мы были очень близки от штаба, узнали мы о капитуляции лишь тогда, когда в штабе появились уже русские. Мы вышли из блиндажей и сложили оружие. Война в России — это не то, что на западе. Ведь за время французского похода в 1940 году наш эскадрон, находясь все время впереди, потерял лишь двух человек убитыми». Начальник 7-го отделения Политотдела 66-й армии майор Колтынин Старший инструктор 7-го отделения Политотдела капитан 66-й армии Зайончковский Протокол политического опроса военнопленного ротмейстера 9-й роты 24-го ТП 24-й ТД Эрнста Эйгорн г. Дубовка 5 февраля 1943 года Опрос производил: инструктор 7-го отделения Политотдела 66-й армии майор Аеренман Эрнст Эйхгорн /Ernst Eichhот!. Домашний адрес: Regensburg ап Dunai, Luitpoldstrasse 11а, Полевая почта 11468. По национальности немец. В армии с 1935 года. В партии национал-социалистской не состоял. На фронтах борьбы против России с 1941 г. июня месяца. Окончил кавалерийскую школу в г. Гановер. Рождения 1902 г. Участвовал в походах против Польши, Голландии, Бельгии, Франции. Холост. Одной из причин капитуляции немецких частей, окруженных под Сталинградом, является сужение фронта в последние дни. Отсутствие 563
ГОВОРЯТ НЕМЦЫ возможностей для маневрирования. На небольшом участке, лишенном аэродромов, сосредоточилась большая масса войск. Как результат этого немецкие части несли огромные потери от артиллерии и авиации. Второй причиной является тяжелое положение с продовольствием и топливом. В последние дни солдаты получали 100 г хлеба, немного конины, 40 г жиров, один раз в день суп и 4 сигареты. Снаряды для артиллерии имелись в незначительном количестве, однако патронов для пехотного орудия было достаточно. Танки были превращены в доты. В связи с этим весь полк действовал как пехотная часть. Офицеры 24-й танковой дивизии понимали исключительную сложность и тяжесть положения окруженных частей, но безнадежным его не считали. Капитуляция произошла по приказу командования дивизии. Этот приказ был отдан устно, потом были посланы парламентеры и части 24 дивизии сложили оружие. Положение дивизии было тяжелым, но приказ о капитуляции пришел для всех неожиданно. Офицеры в своем большинстве до последнего дня надеялись на помощь извне. Солдаты, как в период окружения, боевые приказы, так и приказ о капитуляции выполнили беспрекословно, немецкий солдат воспитан так, что он действует в любом направлении только по приказу. Связь с внешним миром сохранялась до захвата русскими частями аэродрома в районе питомника. После этого почтовая связь прекратилась. В Германской армии, как среди офицеров, так и среди солдат широко распространено мнение о том, что русский плен — это плохое обращение с пленными, это мучение и гибель. Солдаты и офицеры читали русские листовки, где говорится о хорошем обращении с пленными. Были и листовки с фотографиями, показывающими жизнь пленных в России. Однако никто этому не верил, считали, что это только пропаганда, так как многие при наступлении встречали трупы с простреленными головами и т.д., все это убеждало нас в том, что русские расстреливают военнопленных. Все офицеры 24-го танкового полка хорошо отзываются о русской артиллерии. Она бьет прекрасно, не жалея снарядов. Если бы под Сталинградом не было артиллерии, а против окруженных немецких частей наступала бы только пехота, то окруженным было бы легко бороться и 564
ПЛЕННЫЕ НЕМЦЫ В ФЕВРАЛЕ 1943 ГОДА сопротивление длилось бы дольше. Русская пехота не заслуживает особой похвалы. Ей не хватает наступательного порыва. В 1942 году русские действовали лучше, чем в начале войны. Но немецкие истребители лучше, чем русские. В русской авиации очень много молодых летчиков, не опытных. Очень хорошо действуют танки. Очень хороша машина Т-34. Русские танки вооружены очень хорошо. Танкисты прекрасно обучены. Причиной успешного наступления на окруженных немцев является одновременность ударов с севера и с юга и затем с запада. Кроме того, румынские части, которые стояли в верхнем течении Дона, побежали. Успеху русского наступления способствовала также некоторая паника в немецких частях, которые были в окружении. В первые дни окружения началось уничтожение складов с продовольствием и военным имуществом. Это усложнило положение окруженных частей. В ходе наступления на Сталинград среди офицеров были разговоры, что русские возлагают надежду на зиму и приурочат к зиме свое наступление. Германское командование, считая его слишком слабым, отвергало мнение о всякой возможности русского наступления. Германское командование считало, что достигнет победы до наступления зимы. Офицеры помнят, что это не первый случай крушения стратегических планов германского командования. В начале не было ясно, но теперь очевидно, что планы командования были нереальны. Нельзя было рассчитывать на одновременное наступление к Ленинграду, Сталинграду, а планировалось еще захватить Кавказ. Это слишком много. В частности, немецкое командование рассчитывало захватить Сталинград и затем по Волге выйти к Астрахани. Взять не сумели. Пришлось к Астрахани пробираться Калмыцкими степями6, это привело к увеличению потерь германской армии. Если наступление Красной армии будет продолжаться как теперь и, главное, если будут взяты Ростов и Харьков, это будет иметь решающее значение для исхода войны. Самое основное для германской армии — это удержать Харьков и Ростов7. 6 Калмыцкая степь — пустынная степная область к югу от Сталинграда. 7 Красная армия освободила Ростов 14 февраля, а Харьков 16 февраля 1943 года. Харьков 15 марта снова перешел в руки немцев и только 23 августа был окончательно освобожден. 565
ГОВОРЯТ НЕМЦЫ Второй фронт в Европе невозможен. В северной Франции немецкие войска стоят наготове, кроме того, побережье укреплено. После взятия немцами южной Франции невозможно наступление со стороны Испании. В Италии высадиться английские и американские войска также не смогут. Это не допустит флот Германии. Чтобы высадиться в Европе, нужно очень... [нрзб.] спланировать, но этого не может быть. Германия имеет достаточное количество резервов... [нрзб.] материалов — говорит военнопленный, — она сможет воевать, сколько это понадобится. Русские листовки у солдат и офицеров часто вызывают смех. Дело в том, что русская пропаганда не учитывает особенной психологии немецкого солдата, его особой дисциплинированности. Вот, например, в одной листовке я читал, — заявил военнопленный, — призыв к солдатам перебить офицеров, так как они лучше питаются, а в бой не ходят. В другой листовке содержался призыв перебить всех фашистов и переходить к русским. Во-первых, говорит пленный, офицеры и солдаты получают одинаковое питание. Слово «фашизм» для нас непонятно, под фашизмом мы понимаем итальянскую государственную систему. Во время капитуляции немецкие офицеры боялись за свою будущность, они говорили, если уж сдаваться в плен — то американцам, англичанам или французам. Там жизнь пленных в явной безопасности. Военнопленный задает вопрос: «Почему вы так о нас беспокоитесь? Мы не ожидали такого хорошего отношения к нам, особенно со стороны русских офицеров, если это с целью стимулировать сдачу в плен немецких офицеров, то это очень умно». В этом отношении большую роль сыграло бы разрешение писать письма к нашим родным. Сейчас наши солдаты говорят: «Находясь в плену, мы увидели, что русские не плохие люди, непонятно из-за чего началась война, непонятно, зачем льется столько крови». Для нас, офицеров, ясно, что война происходит из-за евреев, которые во всех странах кроме Германии захватили ведущую роль государства. Начальник 7-го отделения Политотдела 66-й армии майор Колтыпин Инструктор 7-го отделения Политотдела 66-й армии майор Аеренман 566
ПЛЕННЫЕ НЕМЦЫ В ФЕВРАЛЕ 1943 ГОДА Протокол политического опроса военнопленного лейтенанта Штрот- мана Германа адъютанта 1-го батальона 79-го танкового гренадерского полка 16-й ТД, 9 февраля 1943 года Опрос производили: Старший инструктор 7-го отделения Политотдела 66-й армии капитан Зайончковский Штротман Герман ISrotmann [так!] Hermann/. Немец. Католик. Холост. 18 мая 1918 года в городе Минстерн. Банковский служащий. Домашний адрес: Munster, Westfalen, Hermannstrasse 50. Призван в армию в 1938 году в качестве солдата. В 1941 году произведен в офицеры. С 5 сентября 1942 г. по октябрь месяц командовал ротой 79-го полка, а с сентября месяца адъютант 1-го батальона, которым командовал майор Вота [нрзб.]. «Во время боев севернее Сталинграда (южнее села Ерзовки) сентябрь — ноябрь 79-й полк потерял 80-90% состава. Непрерывно пополнялся за счет обоза, что в значительной степени ухудшало качество. Лишь один раз в количестве в... человек. Наибольший урон приносили ваши минометы, которые мы называли “Bosewaffe'. На вопрос о положении его части в окружении Штротман показал следующее: Сталинградская операция была довольно рискованной. Правда, первоначально мы полагали, что в течение 5 недель нам удастся овладеть Сталинградом. Это не вышло, отступать было нельзя, так как это создавало бы угрозу кавказской группировке. Вообще ошибка командования заключалась в том, что мы наступаем до поздней осени, вследствие чего не успеваем закрепиться на рубежах и подготовиться к зиме. Этим воспользовались вы и в прошлом году и в нынешнем. Если бы мы остановились на Дону, то имели бы возможность как следует подготовиться и никакой катастрофы не произошло бы. Основная причина нашей капитуляции: отсутствие питания, сил, снарядов, а также невозможность, физическая невозможность продолжать дальнейшую борьбу. Качество солдат было скверное (ведь большинство их было обозники). Мы изголодались, большинство были обморожены. Ведь даже офицеры едва стояли на ногах от усталости и голода. Наступает предел человеческим возможностям — такой предел наступил 2 февраля. Мы сдались. 567
ГОВОРЯТ НЕМЦЫ Капитуляция произошла стихийно. В 5 часов утра... русские танки, и... вышел из блиндажа... Переходя к вопросу о нашей пропаганде, Штротман сказал, что в последнее время качество наших листовок значительно улучшилось. В первое же время, — заявил лейтенант, — они были очень примитивными. Так, например... сообщали, что под Сталинградом мы потеряли 4100 орудий, а ведь такого количества орудий не было во всей армии». В заключение лейтенант Штротман заявил следующее: «Всякий солдат верит в победу, но откровенно говоря, если выступит Америка, то едва ли мы победим». Начальник 7-го отделения Политотдела 66-й армии майор Колтынин Старший инструктор 70-го отделения Политотдела 66-й армии капитан Зайончковский [подпись Зайончковского] Протокол политического опроса военнопленного унтер-офицера 3-й роты 79-го танкового гренадерского полка 16-й танковой дивизии Фугелера Вильгельма г. Дубовка, 9 февраля 1943 г. Опрос проводил: старший инструктор 7-го отделения Политотдела 66-й армии Капитан Зайончковский Фугелер Вильгельм / Vugeler Wilchelm/. Немец. Лютеранин. Родился 1.3.1916 года в Нинбурге Везер. Член национал-социалистической партии с 1934 года. Окончил народную школу. Профессия — торговый служащий. Домашний адрес: Nienburg, Weser, beiHanover, 0...horststrasse, 10. «С момента окружения в нашей роте было 80-100 человек, причем ежедневно мы теряли 15-20 человек, пополнение мы получали непрерывно из обоза. С 30 декабря положение несколько улучшилось, так как были построены блиндажи и потери уменьшились. 4 января я был передан в обоз. В середине января остатки 16-й танковой дивизии были приданы 24-й танковой дивизии. В 16-й ТД остался только обоз. 568
ПЛЕННЫЕ НЕМЦЫ В ФЕВРАЛЕ 1943 ГОДА Настроение солдат с каждым днем ухудшалось: до января надеялись на помощь, но когда в январе мы начали отступать, настроение резко ухудшилось, а с момента отступления к Сталинграду большинство солдат поняло безнадежность своего положения. Однако русского плена солдаты очень боялись. Ваши листовки я читал, во время рождественских праздников как раз слушал ваше радио (мы тогда находились у железной дороги северо-восточнее Орловки). Ваше радио все солдаты слушали с большим вниманием. Во многих из нас зарождалось сомнение, что наше положение не соответствует тому, о чем говорили нам офицеры. Однако контрпропаганда была сильна и мы полностью вам не верили. 1 февраля в районе тракторного завода я был ранен и попал в лазарет. В ночь на 3 февраля в 3 часа 30 минут (по берлинскому времени) главный врач объявил нам, что через два часа лазарет будет передан русским. Так я попал в плен». Начальник 7-го отделения Политотдела 66-й армии майор Колтынин Старший инструктор 7-го отдела Политотдела 66-й армии капитан Зайончковский Протокол политического опроса военнопленного унтер-офицера 12-й роты 544-го полка... [?] пехотной дивизии Гейнц Хюнель ШТАРМА [штаб армии] Опрос производил: инструктор 7-го отделения Политотдела 66-й армии майор Аеренман Гейнц Хюнель. Домашний адрес: ...Полевая почта 40886. Родился 27 мая 1908 года. Образование 8 классов народной школы, высшее коммерческое училище. Женат. Член национал-социалистической партии с 1933 года. Хюнель, член национал-социалистической партии с 1933 года, в ходе опроса пытается убедить производящего опрос, что, попав в плен, он переродился, пытается изобразить из себя порвавшего с гитлеровской партией. Поясняет, что он хочет изучить государственную 569
ГОВОРЯТ НЕМЦЫ и идеологическую систему, хочет вернуться в Германию другим человеком или даже остаться в России пропагандистом новых идей, проводником коммунистической идеологии. Раньше он — заявляет пленный — был далек от политики. В национал-социалистическую партию вступил под влиянием массового национал-социалистского психоза и уговоров родственников жены. Теперь, побывши в партии национал- социалистов, увидев национал-социалистическую действительность в Германии, пришел к выводу, что идеология гитлеровского фашизма есть идеология захвата и порабощения. То, что говорили о коммунизме и о России в Германии, оказалось совсем не тем. Знакомство с русской действительностью во время войны под... [нрзб.] положение. В начале окружения у солдат были надежды на быстрый прорыв кольца. Ждали помощи, но уже в то время некоторые солдаты считали положение серьезным и рассчитывали на то, что зиму придется пробыть в окружении, а в марте-апреле вырваться. Настроение солдат падало с каждым днем. Солдаты превратились в тупых механических исполнителей приказов и окончательно отупели, и большинство решило, будь что будет. О возможности спастись большинство не задумывается, так как велика уверенность в том, что плен и смерть одно и то же. Солдаты читают русские листовки, но верят им немногие. Хюнель рассказывает известный ему факт возвращения немецкого солдата из русского плена. Он говорит, 8 января вечером часов около 20 в блиндаж роты явился Хольцапфель. Он рассказал, что 24 часа пробыл в русском плену. Его накормили, дали много хлеба, угостили табаком. Хольцапфель рассказал, что видел только хорошее отношение к немецким пленным, видел сам, как хорошо одеты красноармейцы, как они хорошо вооружены. Среди присутствующих находился старший фельдфебель Польте — командир. Он оборвал Хольцапфеля, сказав, — все это пропаганда, тебя нарочно накормили, в плену не так. Польте увел Хольцапфеля командиру батальона капитану Битермену. После этого никто Хольцапфеля не видел, куда он исчез — неизвестно. За три дня до случая с Хольцапфелем среди солдат также были разговоры, что кто-то вернулся из русского плена и рассказывал, что с пленными хорошо обращаются. 570
ПЛЕННЫЕ НЕМЦЫ В ФЕВРАЛЕ 1943 ГОДА После исчезновения Хольцапфеля среди солдат шли разговоры, что в его рассказе какая-то часть является правдой. «Я, — заявил военнопленный, — сказал солдатам: будьте спокойны, посмотрим, как дела, может быть, будем сдаваться в плен. Не бойтесь, делайте, что я буду приказывать». 10 января, когда началось наступление частей Красной армии, Хюнель якобы скомандовал, всем одеться, выходить. В моем распоряжении, — сказал пленный, — было два пулемета и 7... [нрзб.]. Мы обязаны были и могли бы защищаться, но когда подошли русские, приказал не стрелять, а поднять руки вверх. Из 7 человек 6 подняли руки, а один бросился к телефону, чтобы сообщить командиру роты, что происходит. Подошедшими красноармейцами он был убит, а остальные сдались. В плен готовы сдаться все солдаты, но для этого нужен приказ. Без приказа своих начальников в плен пойдут очень немногие. Они до того отупели и физически ослабли, что потеряли способность самостоятельно мыслить. Немецкие солдаты не сдаются в плен также потому, что это считается трусостью и предательством по отношению к товарищам. Если же будет приказ сдаться в плен, то, значит, за последствие отвечает отдавший его. За последнее время, в связи с упадком настроения у солдат, усилили наблюдение. На все лады пытаются утешить солдат. Офицеры все время твердят — потерпите, скоро будет легче. В начале января во всех немецких газетах было опубликовано выступление Геринга, было сказано, что, кто был в окружении под Сталинградом, тот получит отпуск и какой-то пакет от фюрера. Что питание окруженным будет доставляться с Украины и что солдатам нечего беспокоиться. Солдаты читали это выступление и многие горько смеялись, у всех лето прошло в борьбе, части несли большие потери, их обещали сменить и не сменили. Окруженным частям обещали помощь, нет помощи, значит, этому выступлению верить нельзя. В последние дни солдаты стали замечать, что если кто выражает недовольство и, как говорят офицеры, «вредные настроения», то за ними следят и стараются обезвредить. Слежке за солдатами добровольно помогают нацисты, которые путем шпионажа хотят выслужиться. Нет приказа следить за солдатами, но нацисты считают это своим долгом. 571
ГОВОРЯТ НЕМЦЫ Солдаты часто говорят между собой, что офицеры живут для себя, их интересуют награды, а не дела роты, не судьба солдат. Начальник 7-го отделения Политотдела 66-й армии майор Колтылин Инструктор 7-го отделения Политотдела 66-й армии майор Аеренман Протокол политического опроса военнопленного унтер-офицера 64-го полка Карла-Ханса Пюц /Prtz/, захваченного 10 января частями 343-й СД 11 января 1943 г. Опрос производил ст. инструктор 7-го отделения ПОарма 66 капитан Зайончковский Родился 15.5.1924 в г. Кёльне. Домашний адрес: Koln, Nippes, Escher- strafie, 21. Отец электротехник. Окончил народную школу и гимназию. По национальности немец. Католик. В армию вступил в сентябре 1941 года и был зачислен в запасной мотоциклетный батальон, стоявший в городе Изерлоне. В батальоне работал в качестве ружейного мастера. На русский фронт прибыл в сентябре 1942 года и зачислен в 64-й полк, 16-й танковой дивизии. После окружения опрашиваемый находился в отдельном отряде, сформированном, главным образом, из частей 16-й танковой дивизии. В отряд входит два батальона из числа солдат 64-го, 79-го полков и 16-й мотоциклетный батальон, а также один батальон 544-го полка 389-й дивизии. Первый батальон, в котором находился Пюц, состоит из 45-50 человек. Второй батальон примерно такого же состава. В пехотном батальоне людской состав достигает 150-200 человек. Командир отряда капитан Дорнеман. В первом батальоне имеется всего лишь один офицер обер- лейтенант Шлипа ISchlippal, прибывший 1 января на самолете прямо из Германии. По словам опрашиваемого, на транспортных самолетах доставляются боеприпасы, продовольствие, горючее, а также офицерское пополнение. Отряд занимает участок от выс. 137,8 до Южных скатов выс. 139,7. Питание: в настоящее время солдаты ежедневно получают 200 грамм хлеба, выдаваемого через день по 400 грамм, сорок грамм мясных 572
ПЛЕННЫЕ НЕМЦЫ В ФЕВРАЛЕ 1943 ГОДА консервов и холодный суп, совершенно без жиров (лошади все съедены). Помимо этого выдается ежедневно... витаминных лепешек. За время нахождения в окружении, военнопленный получил один раз 80 грамм масла. К рождественским праздникам было выдано по 300 гр. шоколада, а к новому году 100 грамм. Солдаты голодают, — заявил пленный, — то, что сегодня нам дали на 7 человек, составило примерно то же количество, что составляет ежедневный рацион всего батальона. С отоплением также очень плохо: раз в неделю на машине подвозят дрова, но их хватает всего на день на то, чтобы натопить два-три раза печку. Солдаты используют лесоматериалы для отопления из пустых блиндажей. Однако и этого очень мало. Большое количество обмороженных: так, например, 25 декабря в батальоне обморозилось 25-30 человек, которые в настоящее время находятся в обозе, так как мест в лазарете нет. Настроение у солдат плохое. Большинство считает, что их положение безнадежное, однако офицеры пытаются вселять уверенность, что скоро придет помощь, рассказывая солдатам, что основные силы германской армии находятся не далее 40 км от окруженной группировки. Солдаты русского плена боятся, так как офицеры уверяют их, что русские расстреливают. Правду о русском плене Пюц IPutzl узнал от солдата Хольцапфеля IHolzapfell, который в ночь на 9 января пришел к ним в блиндаж. Пюц в это время стоял на часах и видел, как Хольцапфель переходил со стороны русских. Хольцапфель, войдя в блиндаж, находился в возбужденном состоянии и сразу же стал рассказывать о хорошем отношении в русском плену, причем тут же вынул из кармана хлеб, который был съеден всеми присутствующими. В блиндаже в это время находилось 7 человек и обер-фельдфебель пехотного батальона, которому принадлежал Хольцапфель. Фельдфебель потребовал от Хольцапфеля, чтобы он направился с ним, и увел его в обоз. На другую ночь он слышал от солдат: «Рыжий Хольц будет расстрелян как изменник родины». Солдаты при этом выражали свое сочувствие Хольцапфелю, обвиняя его лишь в том, что он не соблюдал осторожности. Говоря об обстоятельствах, при которых Пюц попал в плен, он рассказал следующее: «10 января, когда русские наступая приблизились 573
ГОВОРЯТ НЕМЦЫ к нашему блиндажу, унтер-офицер сказал нам, что сопротивляться бесполезно и нужно сдаваться в плен. Когда мы подняли руки, то из других блиндажей по нам был открыт огонь, причем я был ранен, а мой товарищ ефрейтор Хильбек убит. Капитан Зайончковский [подпись] Протокол политического опроса военнопленного майора Герман Любена второго офицера Генерального штаба, начальника тыла 389-й ПД г. Дубовка 5 февраля 1943 года Опрос производил: инструктор 7-го отделения Политотдела 66-й армии майор Леренман Майор Любен Герман /ЬйЬеп Hermann/ 1908 года рождения. В армии с 1939 года. В 1940 году окончил Академию Генерального штаба. Домашний адрес: Deutsch Eylau Hindenburgstrasse, 32. Военнопленный работал в военном министерстве Германии, затем, по его словам, участвовал в проектировании и строительстве военных укреплений в Голландии (после захвата ее немцами). Был во Франции. Участвовал в войне против Польши, Бельгии, Голландии и принимал участие в работе по разложению и демобилизации французской армии. Работая в Генеральном штабе, Любен принимал участие и даже руководил работой по формированию новых воинских соединений. В ходе своей служебной деятельности майор Любен вращался в самых различных кругах офицерства германской армии. В ходе опроса военнопленный сказал, что за последнее время под влиянием ударов Красной армии по германской военной машине усилилась тенденция правящей верхушки еще больше сблизить офицерский корпус германской армии с национал-социалистической партией. С этой целью развернута широкая пропаганда теории о том, что победа германской армии достигнута благодаря политике национал-социалистической партии. С этой же целью старое, частью оппозиционно настроенное руководство армией заменялось генералами из числа явных приверженцев Гитлера. 574
ПЛЕННЫЕ НЕМЦЫ В ФЕВРАЛЕ 1943 ГОДА Особенно острой стала необходимость сближения руководства национал-социалистической партии с офицерским корпусом, — говорит военнопленный, — в последнее время в связи с крушением стратегических планов германской армии в России. <...> С момента прихода к власти Гитлера и его правительства они пользовались симпатиями громадного большинства кадрового офицерского состава. Ряд военных успехов, одержанных германской армией в Европе, временно повысил авторитет Гитлера. Но война с Россией, провал авантюристических планов походов на Москву, прорывов на Ростов и Сталинград значительно подорвали престиж Гитлера. <...> В последнее время среди офицерства получила хождение версия о разделении времен года на благоприятные для Германии и наоборот, т.е. многие считают, что Германия может и будет победоносно продвигаться вперед в летнее время, зима же благоприятна для Красной армии. Военнопленный подтверждает наличие параллельного мнения у офицерского состава о стратегических планах Верховного командования, но он пытается доказать, что они не приняли характера противоречий. В отношении плана похода на Ростов в 1941 году и прорыва к Сталинграду многие из генералов, в том числе генерал Браухич, были настроены оппозиционно, но свое несогласие они выражали лишь в форме предложения других планов. С получением приказа всякие разговоры обычно кончались. Однако критика авантюристического расчета на захват Сталинграда звучала все сильнее в офицерской среде. Характеризуя положение на фронтах и перспективы войны, военнопленный заявил: поражение под Сталинградом и наступление Красной армии западнее и юго-западнее является тяжелым ударом для германской армии, но это не дает оснований говорить о каком-то серьезном переломе на фронте и начале поражения Германии. Если Красной армии удастся вернуть Ростов и Харьков, то это будет серьезным показателем перелома и даст основания говорить о том, что военное счастье отвернулось от наступавшей до сих пор германской армии. Но трудно поверить, чтобы Красной армии удалось эти города взять, — закончил военнопленный. В ходе опроса майор Любен заявил, что неправильно считать людские резервы Германии исчерпанными или находящимися на пределе. В связи с политикой использования иностранных рабочих и военнопленных 575
ГОВОРЯТ НЕМЦЫ в промышленности, Германия сможет призвать 10 (?) [так!], а может быть, и 12 (?) [так!] миллионов мужчин частью призывных возрастов, частью — за счет разбронирования. Кроме того, Германская армия сможет еще получить в строй большое количество людских контингентов из госпиталей. Военнопленный все же констатировал, что производительность труда иностранных рабочих и военнопленных, работающих по принуждению, низка. Кроме того, встает проблема чистоты крови. Существуют специальные законы, запрещающие общение этих контингентов с населением, но дело охраны чистоты крови все же в большой опасности, и это вырастает в проблему. Следующим моментом, который позволяет военнопленному надеяться на благоприятный для Германии исход войны, это вера в непоколебимость дисциплины германской армии. Несмотря на явные просчеты стратегического и тактического порядка, уровень дисциплины германской армии, — по мнению военнопленного, — таит в себе возможность дальнейших наступательных действий в благоприятный момент. Основной причиной всех неудач он считает слабость армии германских союзников. Трагедия итальянской армии заложена в том, что в ней нет обученного и поставленного на должное место младшего командного состава. Система обучения итальянской армии не способствует, а наоборот, исключает условия создания младшего командного состава, который должен играть основную роль на полях сражений. Румыны неплохие солдаты, из них можно сделать то, что требуется, но румынские офицеры до войны все свое время проводили в кафе и своим делом, обучением солдат, не занимались, отсюда серьезные пороки румынской армии. «Да, с такими союзниками иметь дело очень печально, — заключает Любен. То, что в последнее время увеличивается количество немецких солдат, сдающихся в плен, он также объясняет тем, что немцев подводят союзники и отрицает ослабление дисциплины в германской армии... Об отношении населения оккупированных Германией стран военнопленный рассказывает следующее: «Во Франции были неоднократные стрельбы по немецким солдатам на улицах, однако нам нечего ждать во Франции восстаний против немцев. Французы всегда были легкомысленным народом, и сейчас поражения их ничему не научили. Как и прежде, французы занимаются песнями и танцами». 576
ПЛЕННЫЕ НЕМЦЫ В ФЕВРАЛЕ 1943 ГОДА На заявление о том, что военнопленный, вероятно, наблюдал жизнь Франции из окна кафе или немецкого ресторана, он заявил, что говорит о своих впечатлениях, а настроения широких масс ему не известны. В Голландии и Бельгии ему также приходилось сталкиваться с проявлением недоброжелательства к немцам. Он говорит, что это относится к торгово-промышленным кругам Голландии и Бельгии, у которых пошатнулись торговые дела в связи с захватом бельгийских и голландских колоний. К русскому плену германские офицеры и солдаты относятся отрицательно не только потому, что сдача в плен считается трусостью и предательством, но и потому, что о действительном отношении к пленным в России мало известно. Если бы военнопленные имели возможность писать на родину, то обхождение с ними, конечно, стало бы лучше и в армии. Это рассеяло бы всякие слухи, которые ходят о русском плене. Начальник 7-го отделения Политотдела 66-й армии майор Колтынин Инструктор 7-го отделения Политотдела 66-й армии майор Аеренман Протокол политического опроса военнопленного обер-лейтенанта Конради Отто — начальника разведотдела 1C 389-й ПД г. Дубовка 7 февраля 1943 года Опрос производил: старший инструктор 7-го отделения Политотдела 66-й армии капитан Зайончковский Обер-лейтенант Конради Отто ICanrady Otto/. Родился 13.III. 1904 года в Берлине. Отец — полицейский чиновник. Немец. Католик. Окончил юридический факультет Берлинского университета в 1926 году. Женат, 4 детей. В последнее время работал обер-прокурором в городе Гамме (Вестфалия). Домашний адрес: Натт Westfalen Ostenallee 93. Призван в армию 26 августа 1939 года, где пробыл до 2.12 этого же года, после чего был отпущен в запас, а в ноябре 1940 года был снова призван в армию. С июня 1940 года работает начальником 1C штаба 389-й ПД. Разведывательное отделение штаба дивизии состоит из следующих лиц: начальника, 0-3 (Ordinanzoffizier), двух переводчиков, одного чертежника, двух писарей (последние трое солдаты), а также одного обер-фельдфебеля. 577
ГОВОРЯТ НЕМЦЫ На вопрос о положении дивизии последние дни нахождения в окружении обер-лейтенант Конради заявил следующее: «С середины января мы знали о безнадежности нашего положения, однако продолжали защищаться, так как наша задача заключалась в том, чтобы как можно больше сковать русские армии вокруг Сталинграда, дабы не дать им возможности принимать участие в дальнейшем наступлении. Это была тяжелая жертва, но во имя родины мы должны были ее выполнить. В последнее время у нас совершенно не было артснарядов и мин, что касается ружейно-пулеметных патронов, то их было достаточно. Питание было также скверное — 100 г хлеба, около 100 г мясных консервов и суп. После того как 31 января капитулировал генерал-фельдмаршал Паулюс, наше дальнейшее сопротивление становилось абсолютно бессмысленно. Приказа по дивизии о сдаче не было, все это произошло стихийно (до некоторой степени). Наш штаб за 10 дней до сдачи был размещен в трех местах, в частности разведотдел находился южнее тракторного завода в районе расположения главного перевязочного пункта 305-й ПД. Примерно около 7 часов утра (по берлинскому времени) к дому, в котором мы помещались, подошли три русских танка и мы сдались. Как обстояло дело в других дивизиях — мне не известно. После сдачи нас повели в Орловку, причем по дороге русские солдаты нас обобрали, отняв все вещи, правда, надо сказать, что русские офицеры запрещали это делать, но уследить за всем они не были в состоянии. Что же делать: A la guerre сотте a la guerre — “На войне как на войне”». Переходя к вопросу об оценке Сталинградской операции, Конради рассказал, что многие офицеры еще в начале операции считали ее довольно рискованной, так как фланги прорвавшейся к Сталинграду группировки были обнажены. В начале операции с этим еще можно было мириться, так как предполагалось чрезвычайно быстро захватить Сталинград и продвинуться на север, примерно на линию Иловлин... [одно слово не читается] — Волга, таким образом, создав единый фронт от Волги к Дону и далее на запад. Упорная оборона русскими Сталинграда создала иное положение, что в конце концов привело к катастрофе. <...> Характеризуя мощь нашей Красной армии, обер-лейтенант Конради дал высокую оценку нашему генералитету, в частности маршалу Советского Союза Жукову, руководившему операциями на юге. 578
ПЛЕННЫЕ НЕМЦЫ В ФЕВРАЛЕ 1943 ГОДА «Вы многому научились во время войны и оказались прилежными учениками». Далее опрашиваемый, характеризуя силу сопротивления Красной армии, сказал следующее: «Части Красной армии оказывают упорное сопротивление, но особенно храброго противника мы встретили в августе месяце на Дону в боях у Добринской. Это была Краснодарская офицерская школа [Краснодарское военное училище. — Капитан Зайончковский], они дрались как львы. Когда около 100 человек из них было захвачено в плен, наш командир дивизии генерал Янэке8 построил их и сказал, что редко видел таких храбрых солдат». Характеризуя отдельные рода войск, обер-лейтенант Конради заявил, что русская артиллерия и минометы действуют очень хорошо, что же касается авиации, то она слабее германской — ваша авиация приносит нам мало вреда, даже в последнее время урон от авиации был небольшой. На вопрос об осведомленности разведотдела и дивизии о действовавших против них частей Конради заявил следующее: «Мы всегда находились довольно в затруднительном положении: основные данные мы получали от пленных и перебежчиков. Их у нас начиная с июня (или июля?) месяца 1942 года было около 30 ООО, причем 95% из них в своих показаниях говорили о сильных антивоенных настроениях в армии — солдаты воюют только под страхом, в стране голод, в армии солдаты не получают в течение 4-5 дней пищи. Таким образом, создавалось впечатление, что ваша армия накануне разгрома. С другой стороны, мы видели упорное сопротивление частей Красной армии. В чем дело? Это для меня до сих пор проблема. Я очень часто попадал в глупое положение, представляя протоколы опроса пленных генералу. Он несколько раз говорил мне — что за болтовню вы мне подсовываете, ведь в действительности части Красной армии оказывают упорное сопротивление». Переходя к вопросу о пропаганде среди войск противника, обер- лейтенант Конради рассказал, что у них этим занимается специальное отделение при разведотделе армии / Unterabteilung Prop./. Оно ведает изданием и распространением листовок, а также отдел пропаганды, 8 Правильно: Эрвин Йснске (Erwin Janecke, 1890-1960) — генерал-лейтенант, в феврале 1942 года был назначен командиром 389-й пехотной дивизии. 579
ГОВОРЯТ НЕМЦЫ имея для этих целей 2-3 передвижных радио — на машинах. Штат этого отделения из офицеров, нескольких переводчиков, а также нескольких фельдфебелей и унтер-офицеров. На вопрос о действенности нашей пропаганды обер-лейтенант Конради ответил: «Ваша пропаганда мало действенна, так как она оказывает влияние лишь на морально неустойчивые части, а у нас даже и в окружении вплоть до последних дней солдаты были полностью в руках у своих командиров. Перебежчиков у нас было немного, перебегали к вам лишь единицы. Наиболее действенным я считаю листовки, что же касается радиопередач, то полагаю, что они не эффективны, а потому из практики своей работы ими не пользовался. Нам было известно, что в последнее время вы широко практиковали метод засылки пленных. Это, конечно, наиболее эффективное средство. Засланных вами пленных мы обычно после допроса направляли в другие части на другой участок фронта». В заключение обер-лейтенанту Конради был поставлен вопрос о деятельности рот пропаганды. Роты пропаганды, — заявил Конради, — находятся при армии. Численность их 100-120 человек. Занимаются они следующим: издание армейской газеты, для [этого] имеется специальный штат редакции и также типографии, фотографирование боевых эпизодов для отправки карточек в тыл и съемки кинофильмов также для тыла (штат фотографов достигает 15 человек), далее запись на пленку рассказов отдельных эпизодов офицерами и солдатами, а также наговариванием пластинок специальными дикторами, повествующими о тех или иных событиях фронтовой жизни (штат дикторов достигает примерно 10 человек). На фронте роты пропаганды почти не занимаются обслуживанием действующих частей. Лишь тогда, когда части отводятся на отдых, роты пропаганды организуют показ кинокартин, проведение различных лекций, а также организации выступлений приезжающих из Германии артистов /Kabare-Waretje/ [т.е. кабаре-варьете]. Начальник 7-го отделения Политотдела 66-й армии майор Колтынин Старший инструктор 7-го отделения Политотдела 66-й армии капитан Зайончковский [подпись Зайончковского] 580
ПЛЕННЫЕ НЕМЦЫ В ФЕВРАЛЕ 1943 ГОДА Протокол политического опроса военнопленного переводчика 389-й ПД Бредаля Вольдемара г. Дубовка 6 февраля 1943 года Опрос проводил: старший инструктор 7-го отделения Политотдела 66-й армии капитан Зайончковский Бредаль Вольдемар /Bredahl Waldemarl. Родился в 1904 году в городе Санкт-Петербурге. Лютеранин. Холост. Отец инженер, владелец каменно-строгальной фабрики в Санкт-Петербурге. Учился в Петербургской средней школе. В 1918 году вместе с родителями переехал в Эстонию, где и жил до 1940 года. В 1940 году переселился в Германию (Познань). Профессия — торговый представитель, работал в фирме I Untech [слово внесено рукой, нрзб.]/ в Познани. Призван в армию 2 октября 1942 года. На фронт прибыл 4 ноября 1942 года на должность переводчика пункта сбора военнопленных /Gefangenensammelstelle/ 389-й ПД. На вопрос о настроениях в последние дни пребывания в окружении Бредаль рассказал следующее: «22 января мы отошли к Сталинграду, и большинству офицеров стало совершенно ясно, что дальнейшее сопротивление бесполезно и приведет только к напрасным человеческим жертвам /keine Kriegfuhrungy aher zielloses Menschenmorden/. Офицеры в своей среде открыто рассказывали это, причем удивлялись, что командование не вступает в переговоры о сдаче. В последние дни только и говорили об этом. Что касается солдат, то они, не зная истинного положения, продолжали еще надеяться на помощь. Основная причина, которая заставляла нас сдаться, заключалась в следующем: истощение всех ресурсов, а также безнадежность и бесперспективность нашего положения, так как помощи нам было ждать неоткуда. 1 февраля комендант штаба капитан Штегнер вызвал меня к себе и приказал, что в случае прихода русских он, переводчик, должен выйти с белым флагом и заявить, что, так как в их здании находится лазарет, они сопротивляться не будут. 2 февраля около 8 часов утра раздался вдруг крик: “Переводчик, выходи, три русских танка у дверей”. Русские танкисты тут же стали отбирать оружие и часы». Что касается дисциплины, — заявил Бредаль, — то случаев нарушения ее я знаю мало, правда, в последние дни перед сдачей дисциплина пала, 581
ГОВОРЯТ НЕМЦЫ так, например, я сам был свидетелем того, как направляющиеся в окопы солдаты через час снова оказывались на командном пункте и последующие приказы отправляться на передний край также не выполнялись. На вопрос о Красной армии Бредаль заявил: «Артиллерия ваша действует очень хорошо, также неплохо действуют и минометы. Что же касается авиации, то она слабее нашей. Во-первых, ваши самолеты боятся наших истребителей, которые их часто сбивают, а во-вторых, попадание в цель незначительное, хотя в последнее время ваши самолеты могли себя чувствовать как дома, так как наша зенитная артиллерия бездействовала». О командовании Красной армии среди наших офицеров распространилось следующее мнение: русские научились у нас, немцев, воевать, и сейчас воюют не плохо. Говоря о положении русских военнопленных, Бредаль показал, что 13 января командованием дивизии был отдан приказ: за каждого бежавшего будут расстреливать двух пленных, этот приказ был вызван тем, что в январе значительно участились случаи побегов. По словам Бредаля, этот приказ не выполнялся. Положение ваших пленных было тяжелое: последнее время они совершенно не получали хлеба, а до окружения питание их состояло из 370 г хлеба и супа из конины. Начальник 7-го отделения Политотдела 66-й армии майор Колтынин Старший инструктор 7-го отделения Политотдела 66-й армии капитан Зайончковский [подпись Зайончковского] НА ИРИ РАН Ф. 2. Разд. II. Оп. 258. Д. 5. А. 3-8 об., 10-10 об., 12-13 об., 20-239. 9 По соображениям объема здесь невозможно представить все протоколы опросов из этой папки. Последовательность, в которой они опубликованы, отличается от исходного порядка их архивирования, в котором никакой системы не просматривается.
НЕМЕЦКИЙ ДНЕВНИК ИЗ СТАЛИНГРАДСКОГО КОТЛА Среди собранных исторической комиссией в Сталинграде документов находятся выписки из дневника немецкого ефрейтора, который советские солдаты нашли во время боев в Сталинграде в декабре 1942 или январе 1943 года — вероятно, при убитом владельце. Дневник был передан для изучения в отдел пропаганды 62-й армии, где и выполнили его частичный перевод на русский язык. Эти сохранившиеся в переводе дневниковые записи начинаются с 22 ноября, когда стоявший в Калаче-на-Дону немецкий полк был атакован советскими танками, которые в ходе операции «Уран», двигаясь с севера и с юго-востока, взяли противника в клещи и вышли на соединение друг с другом в районе Калача. Так образовался Сталинградский котел. Дневник документирует замешательство последующих дней, безуспешные попытки немцев прорваться из котла, а затем их отход на восток, к Сталинграду. В заводском районе города солдаты, уже переведенные к тому времени на голодный паек, были посланы в бой. Записи от 18 декабря 1942 года, содержащие в себе предчувствие смерти и грустные мысли об оставшейся дома семье, читаются как волнующее свидетельство подлинного человеческого страдания. Голоса из котла, зачастую полные отчаяния, хорошо известны в Германии со времен первой публикации «Последних писем из Сталинграда» (1951)10. Хуже известно то, как советская сторона обходилась 10 Ebert J Organisation eines Mythos // Feldpostbriefe aus Stalingrad. S. 333-402.
ГОВОРЯТ НЕМЦЫ с некоторыми из этих источников — например, с данным дневником. О том, как советские участники битвы читали этот дневник и как они использовали его для собственных целей, пойдет речь ниже, после публикуемого текста документа. Перевод. ИЗ ТРОФЕЙНЫХ ДОКУМЕНТОВ, ПОСТУПИВШИХ В 7 ОТД., ПО АРМа 62 1 ЯНВАРЯ 1943 ГОДА. ДНЕВНИК ефрейтора 10-йроты 578-го полка 305 пех<отной> дивизии 22 ноября — Ночью отход от Калача. 23 ноября — Русские летчики, непрерывные налеты. 24 ноября — Встали в 3.45 и начали тяжелый марш по песку к Дону. Непрерывная стрельба. На крутом берегу Дона — русские. Их отчетливо видно. Все время слышны разрывы снарядов. Вечером ушли с позиций. Ночь провели на замерзшей оледенелой земле. 25 ноября — Мы потеряли часть. Бомбы, летчики, артиллерия. 27 ноября — Поспешное отступление по песку назад. Мы окружены, очень холодно. Я окоченел. Нас обстреливают. 28 ноября — В темноте все погрузились, приготовились к выезду. Я и 8 моих людей тоже. Куда — никто не знает. 29 ноября — Стоим на шоссе — не знаем, что делать дальше. Я ужасно голоден. В последние дни с едой плохо. Что будет дальше? Хотя другие части поблизости готовили еду, я не мог получить ни ложки супа. Поехали дальше. Остановились в овраге. Стали искать нашу роту. В деревушке поблизости столпотворение: румыны, русские, немцы. После долгих поисков нашли свою роту. 584
НЕМЕЦКИЙ ДНЕВНИК ИЗ СТАЛИНГРАДСКОГО КОТЛА 30 ноября — Рано утром пришли в свой взвод. Окопался в холодной земле. И день и ночь ожесточенные бои. К вечеру прорвались русские танки, мы вынуждены обороняться. Воздушный налет и обстрел гранатами. Я уже 36 часов не ел. Теперь получил И хлеба, Vi6 банку консервов, несколько ложек горохового супа и глоток кофе. 1 декабря — Ночь провел в окопе: та же порция еды. Непрерывные разрывы гранат. Замерз ужасно. Были на передовой, затем вернулись. В ближайшем местечке ночевали в хлеву. Лежал в грязи и навозе. Все мокрое, ужасно замерз. 2 декабря — Утром обстрел. Убитые и раненые. Едва сам остался жив. У меня украли все мое имущество: осталось только то, что на мне. 12 км прошли мы, смертельно усталые и изголодавшиеся. Опять целый день без еды. Я уже совсем ослабел. 3 декабря — Опять марш и опять без воды. Нельзя даже напиться. Мне ужасно плохо. Ем снег. Вечером квартиры не нашли. Идет снег, я весь мокрый, в сапогах вода. Удалось найти землянку. Живу с шестью другими товарищами. Варили немного конины в снеговой воде. Что принесет будущее? Мы окружены. V12 хлеба!!! 4 декабря — Тяжелый марш 19 км. Все обледенело, пришли в Гумрак, переночевали в вагонах. 5 декабря — Становится все хуже. Большой снег, у меня отморожены пальцы на ногах. Сильный голод. Вечером после тяжелого марша вошли в Сталинград. Нас приветствовали разрывы снарядов. Нам удалось попасть в погреб. Здесь 30 человек. Мы невероятно грязны и не бриты. Едва можем двигаться. Еды очень мало. 3-4 папиросы. Ужасная дикая толпа. Я очень несчастлив! Все потеряно. Здесь непрерывно спорят, нервов ни у кого не осталось. Почта не приходит, ужасно. 6 декабря — То же самое. Лежим в погребе, выходить почти нельзя, нас увидят русские. Теперь, по крайней мере, мы получили 1А хлеба в день, на 8 человек банку консервов, немного масла. 585
ГОВОРЯТ НЕМЦЫ 7 декабря — Все по-прежнему. Господи, помоги, чтобы здоровым я вернулся на родину. Моя бедная жена, мои милые родители. Как им трудно. Всемогущий, окончи все это. Дай нам снова мир. Только бы скорей вернуться домой, вернуться к человеческой жизни. 9 декабря — Сегодня на обед порции немного побольше, но хлеба V12, V12 консервов. Вчера моя белокурая жена была именинница. Мне тяжело. Жизнь стала совершенно не нужной. Здесь непрерывные ссоры и споры. Что может сделать голод! 10 декабря — Со вчерашнего дня я ничего не ел. Только пил черный кофе. Я совершенно отчаялся. Боже, долго ли это будет продолжаться? Раненые находятся вместе с нами. Мы не можем их отправить. Мы окружены. Сталинград — это ад. Мы варим мясо дохлых лошадей. Нет соли. У многих дизентерия. Как ужасна жизнь! Что плохого сделал я в моей жизни, что я теперь так наказан. Здесь, в этом погребе, теснятся 30 человек, в 2 часа становится темно. Ночь длинная, наступит ли день? 11 декабря — Сегодня мы получили lh хлеба, немного жиру и должны дать еще теплой еды. Но вечером я падал от слабости. 12 декабря — Все еще в Сталинграде. Снабжает нас новая часть. С едой все еще очень плохо. Вчера я принес немного конины. Сегодня, к сожалению, — ничего. Я все же надеюсь это выдержать. Должно же быть лучше. Ночь сегодня была очень бурная: артогонь, гранаты. Земля дрожала. Наш унтер-офицер ушел в бой. Скоро последуем и мы. Среди нас больные дизентерией. Я ужасно голоден. Если бы стало немного полегче. Только бы не заболеть и не быть раненым. Господи, защити меня. Непрерывно стреляют пушки. Свистят гранаты. Сегодня я написал письмо. Буду надеяться, что мои дорогие родственники получат скоро от меня известия. Сейчас я так отчетливо вижу свою жену перед собой. 13 декабря — Сегодня вечером дали рисовой муки и Vi6 консервов. Я был счастлив этим. Кроме этого, ничего нового. Чувствую себя очень слабым, сильно кружится голова. 586
НЕМЕЦКИЙ ДНЕВНИК ИЗ СТАЛИНГРАДСКОГО КОТЛА 14 декабря — Обмороки продолжаются. Помощи нет никакой. Здесь много раненых, за которыми нет ухода. Все из-за окружения. Закурил последнюю папиросу. Все приходит к концу. То, что я пережил за последнюю неделю, слишком тяжело. Я все время ужасно голоден. Прошлый год в России можно считать хорошим временем по сравнению с тем, что происходит сейчас. Сегодня до полдня я съел lh хлеба и крошечный кусочек масла. Всю ночь и сейчас нас обстреливают. Какая суровая жизнь! Какая ужасная страна! Я возлагаю все мои надежды на бога, веру в людей я уже потерял. 15 декабря — Нам нужно на передовую. Прошли, спотыкаясь и переползая через траншею, между разваленными домами Сталинграда. Мимо пронесли тяжелораненого. Мы пришли на КП. Затем спустились в фабричный подвал, затем большая часть из нас пошла в бой. Осталось лишь 13 человек. Я по чину старший среди этих людей. Кругом грязь и обломки. Выходить нельзя. Все двигается и трещит от ударов русской артиллерии. 16 декабря — Пока еще здесь. Сюда спускаются раненые. В погребе темно и днем, и ночью. Прямо на полу мы развели костер. В 16 часов пришел разносчик еды: суп, Vs хлеба, немножко масла, немножко мясных консервов. Я сейчас же все съел и лег. До следующей еды 24 часа. 15 декабря я воздушной почтой послал письмо, надеюсь, оно придет к рождеству. Бедная милая жена и родители. 18 декабря — День проходит, как все предыдущие. Вечером мы едим. Один раз за 24 часа получаем пищу, затем снова ничего. Пришлось тащить раненого. После долгих поисков нашли врача, также в подвале одного совсем разрушенного дома. Когда я вернулся к своему окопу, я увидел убитого. Это был Рилль, три дня назад я с ним беседовал. Сижу в окопе еще с одним солдатом. Это 20-летний парень из Австрии, у него дизентерия, и воняет от него невыносимо. Непрерывный обстрел. Мне больно ушам и очень холодно. В 50 метрах от меня Волга. Мы совсем рядом с противником. Я уже совершенно равнодушен ко всему. Я не вижу выхода из этого страшного ада. Раненых не увозят, они лежат по 587
ГОВОРЯТ НЕМЦЫ Могилы немецких солдат под Сталинградом, 1943 г. деревням в кольце окружения. Я могу надеяться только на божье чудо. Ничто другое здесь не может помочь. Наша артиллерия совершенно замолчала, вероятно, не хватает боеприпасов. Я голоден, замерз, мои ноги как лед. Мы оба не произносим ни слова — о чем говорить? Приближается светлый рождественский праздник. Какие прекрасные воспоминания связаны с ним, детство... Милые родители, я приветствую вас издалека. Благодарю за все, что вы для меня сделали. Простите, если я вам причинил неприятности. У меня не было злого умысла. Бедная мама, каково тебе будет. Милая сестра, мне тяжело думать, как мы с тобой играли, от всей души желаю тебе счастья в твоей дальнейшей жизни. Никого я так крепко не любил, как тебя, моя милая жена, моя белокурая Митци. Я бы все отдал за то, чтобы узнать, что мы с тобой счастливо встретимся. Если этого не суждено, я благодарю тебя за счастливые часы, которые ты подарила моей жизни. Я не знаю, попадут ли когда-нибудь эти строки в твои руки. Писать для меня — облегчение в этом одиночестве и душевной пустоте. Пусть бог укрепит и утешит тебя, если со мной что-нибудь случится. Но я не хочу об этом думать. Жизнь так прекрасна. Ах, если бы можно было мирно жить! Я еще не могу примириться с мыслью о смерти, а адская музыка боя, приносящая смерть, все не прекращается. 588
НЕМЕЦКИЙ ДНЕВНИК ИЗ СТАЛИНГРАДСКОГО КОТЛА Сейчас день, светит солнце, но кругом непрерывно разрываются гранаты. Я совершенно измучен. Разве можно такое пережить? Все движется, как при землетрясении. НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. За. А. 4-5 об. * * * В руках советских военных этот дневник обрел самостоятельную жизнь. Специалисты проанализировали его и использовали для стратегических и пропагандистских целей. Перевод на русский язык выполнил, вероятно, майор Александр Шелюбский, который, будучи начальником 7-го (пропагандистского) отделения политического управления 62-й армии, выполнял ту же функцию, что и Петр Зайончковский в 66-й армии. Он тоже был историк по профессии и тоже свободно говорил по-немецки11. Во время Сталинградской битвы он раз в несколько недель составлял донесения о «политикоморальном состоянии» немецких частей, против которых сражалась 62-я армия. В этих донесениях речь шла отдельно о каждой дивизии и ее командире. На основе захваченных дневников и писем, а также показаний пленных в них рисовалась подробная картина настроений в 6-й армии. К донесению от 5 января 1943 года Шелюбский приложил дневник немецкого ефрейтора12. Сам Шелюбский тоже разговаривал с московскими историками и при этом разъяснил свою оценку противника13. Сражавшиеся против 62-й армии солдаты были почти сплошь «элитные войска», «кадровые части», состоявшие из «чистокровных арийцев», а не из румын или итальянцев — союзников немцев, которые, как по опыту знали Шелюбский познакомился во время войны с Минцем и после 1945 года, по- видимому, работал в Москве под его началом. Ср.: Шелюбский А.П. Большевик, воин, ученый; Он же. Большевистская пропаганда и революционное движение на северном фронте накануне 1917 года // Вопросы истории. 1947. № 2. С. 67-80. 12 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. За. Л. 1-48. 13 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 2а. Л. 101-133. 589
ГОВОРЯТ НЕМЦЫ советские военные, воевали хуже14. До начала октября немецких солдат вела вперед надежда «взять Сталинград с налету». Одним из поворотных пунктов стала начатая 305-й пехотной дивизией массированная атака на заводской район города: «Настроение у этой дивизии было такое — гром победы раздавайся15. Вступила она в бой приблизительно 14 октября. Через два-три дня она имела огромные потери. Эта дивизия была брошена против завода “Баррикады”. После такого подъема, что тут все хорошо, Сталинград наш, когда их взяли, как полагается, в работу, они просто ничего не понимали, что тут происходит. Мы постарались, чтобы они поняли, и дали туда несколько листовок...» Мы видим, как Шелюбский анализирует настроения противника под стратегическим углом зрения и ищет возможность влиять на них. Шелюбский рассказывал, как распространенный уже с октября 1942 года фатализм после окружения 6-й армии в ноябре зачастую выливался в настоящее отчаяние, пронизывающее письма и дневники немецких солдат. Он расценивал это как отражение недостаточной «моральной» устойчивости военнослужащих вермахта. При допросах пленных и чтении документов ему особенно бросались в глаза две вещи. Во-первых, многочисленные случаи мародерства и другие формы насилия, направленного против советского гражданского населения: «Грабеж местного населения настолько вошел в повседневный быт немецких солдат и офицеров, что военнопленные рассказывают об этом зачастую без всякого смущения»16. Во-вторых, жалобы немецких солдат на голод: «Тут еще надо отметить один момент, который, я считаю, сыграл громадную роль в моральном состоянии окруженного противника, — это питание. Немцы голодать не умеют. Наш русский солдат не только во время Отечественной войны, но во время Гражданской войны и во всех других войнах умел голодать. Немцы не умеют голодать: когда они воюют, они привыкли жрать как свиньи. Это можно доказать на ряде 14 Шелюбский: «Среди наших [так!] немецких дивизий, которые против нас сражались, было несколько небольших подразделений австрийцев. Австрийцы после немцев на первом месте». 15 Строки поэта Гавриила Державина (1743-1816), давшие название неофициальному русскому национальному гимну конца XVIII — начала XIX столетия. 16 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. За. Л. 14-15. 590
НЕМЕЦКИЙ ДНЕВНИК ИЗ СТАЛИНГРАДСКОГО КОТЛА писем. Это как-то жутко, только о еде и говорят. Я десятки пленных допрашивал, мои работники допрашивали, и не случалось, чтобы какой- нибудь пленный не начал с еды. Кушать — на первом месте. Весь мозг заполнен жратвой. У них в последнее время было очень плохо. У них в последнее время доходило до ста грамм хлеба». Шелюбский и другие политработники Красной армии читали письма и дневники немцев сквозь советскую идеологическую оптику; при этом они проецировали на высказывания противника собственные представления о солдате как о воине, движимом прежде всего силой своего духа. Воля к победе, по их мнению, была крепка, если она служила высоким целям, «борьбе против фашизма», «освобождению порабощенных народов». Армия, которая не ставила перед собой таких целей, а только захватывала, грабила и уничтожала, могла производить только моральных инвалидов. Тот факт, что Паулюс и другие взятые в плен немецкие генералы не могли назвать никаких высоких идейных целей, которыми они руководствовались, и заявляли, что они военными и политическими вопросами не занимаются, допрашивавшие их русские офицеры интерпретировали как слабость. Дисциплина в вермахте вызывала уважение у советской стороны; политически же, напротив, Красная армия казалась им гораздо более крепкой и устойчивой. Из донесения Шелюбского дневник немецкого ефрейтора перекочевал в советские средства массовой информации. 25 января 1943 года краткие выдержки из него были прочитаны по советскому радио, днем позже они появились и в газете «Правда»17. В основном газета придерживалась текста Шелюбского, но уплотнила его, сведя все к рассказу о борьбе солдат вермахта за выживание, акцентируя распри между солдатами. В таком виде драма солдата, брошенного на произвол судьбы, уже не была видна: темой дневника оказывалось моральное разложение немецкой армии. В одном месте текст дневника, цитируемого в «Правде», был даже сфальсифицирован. Если в переводе Шелюбского ефрейтор говорит, что надеется уже только «на божье чудо», то газета меняет перспективу: 17 Правда. 1943. 26 января. С. 3 (вечернее сообщение 25 января); см. также: Правда. 1943. 10 января. С. 4 («Письма окруженных немцев»). 591
ГОВОРЯТ НЕМЦЫ Немецкие военнопленные в Сталинграде «Я не вижу иного выхода из этого страшного ада, кроме плена». В конце Сталинградской битвы Шелюбский, Зайончковский и другие советские пропагандисты все больше наращивали свои усилия побудить немецких солдат к сдаче в плен. Они пытались ослабить распространенное среди немцев убеждение, что советский плен означает пытки и смерть. Не- прекращающееся сопротивление немцев, движимых главным образом боязнью советского плена, наоборот, разжигало лишь ненависть к ним советской стороны. И в самом деле, в сталинградских стенограммах часто рассказывается о том, как сдавшихся немецких солдат красноармейцы били или расстреливали.
5. ВОЙНА И МИР
4февраля 1943 года в Германском рейхе был объявлен трехдневный национальный траур; были закрыты все театры и кино, по радио передавали «серьезную» музыку. Весть о падении Сталинграда, как записал Йозеф Геббельс в своем дневнике, шокировала немцев: «Теперь мы должны сделать все, чтобы помочь народу пережить этот тяжелый час»1. В тот же день, 4 февраля, «Правда» сообщила об окончании Сталинградской битвы и гибели трехсоттысячной немецкой армии. Завершившееся «историческое сражение» под Сталинградом газета возвела в ранг одной из величайших битв мировой истории как по значимости, так и по потерям в живой силе и технике2. Армейская газета «Красная звезда» писала: «Достижение такой победы, тем более в сложных условиях современного боя, возможно только на самой высокой ступени развития военного мастерства, только силами первоклассных войск. Красная Армия завоевала такую победу»3. Возросшая уверенность в себе победоносной Красной армии проявилась уже в начале января 1943 года, когда правительственным указом были снова введены погоны, запрещенные после революции. Некоторые бойцы, отмечалось в секретном донесении НКВД с Донского фронта, удивлялись, зачем нужно было сначала 25 лет агитировать против золотых эполет, чтобы теперь с большой помпой вводить их снова; другие почуяли в этом жесте давление западных союзных держав и боялись 1 Цит. по: Kempowski IV Das Echolot. Bd. III. S. 173. 2 Правда. 1943. 4 февраля. С. 1. 3 Красная звезда. 1943.4 февраля. С. 1.
ВОЙНА И МИР превращения Красной армии в «буржуазно-капиталистическую» армию. Но впечатление таково, что гораздо большее число красноармейцев приветствовало это нововведение. Им казалось вполне последовательным то, что их армия перенимала некоторые военные традиции своих союзников и врагов, за чье признание она боролась. Восторг по поводу реформы описывал комиссар Левыкин из 284-й стрелковой дивизии в беседе с представителями исторической комиссии: «Не было зарегистрировано ни одного случая отрицательного отношения к этому делу, как это имело место в 1918-1919 гг. Отношение совершенно изменилось, и еще не были получены погоны, как красноармейцы уже пришивали себе петельки для погон. Все ждали погоны с нетерпением. Некоторые, шутя, говорили, что чувствуют себя как ощипанные курицы без погон». Тысячи красноармейцев после окончания битвы были повышены в звании: практически каждый офицер, разговаривавший с историками, имел теперь более высокий чин, нежели во время сражения. Полки, дивизии и армии получали звание гвардейских и переименовывались. Только в 62-й армии, которая называлась теперь 8-й гвардейской, к июню 1943 года за участие в Сталинградской битве были награждены орденами 9602 военнослужащих. При раздаче орденов главное слово было за Политическим управлением армии; его отделы кадров брали на учет каждого награжденного4. При распределении знаков признания разгорелся спор о том, кому принадлежат лавры победы. Этот момент заметил писатель и военный корреспондент Василий Гроссман. После того как его отозвали из Сталинграда в конце декабря 1942 года, он в мае 1943 года снова встретился с командирами 62-й армии, стоявшей теперь в резерве в Курской степи. Гроссман описал в своем дневнике, как взволнован он был перед встречей с людьми, с которыми его связывали общие воспоминания о времени, проведенном в Сталинграде. Затем он рассказал про саму встречу: «Встреча. Обед у Чуйкова на террасе дачного домика. Сад. Чуйков, Крылов, Васильев, два полковника — члены Военного Совета. 4 Список с именами 9602 награжденных подписан начальником отдела кадров Политического управления 62-й армии (НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. III. Оп. 5. Д. 3. Л. 1). 596
ВОЙНАМ МИР Встреча холодная, все они кипят. Неудовлетворенность, честолюбие, недостаточные награды, ненависть ко всем, кто отмечен более щедрыми наградами, ненависть к прессе, о кинофильме “Сталинград”5 говорят с проклятиями. Большие люди, тяжелое, нехорошее впечатление. Ни слова о погибших, о памятнике, об увековечении тех, кто не вернулся. Каждый только о себе и о своих заслугах. Утром у Гурьева. Та же картина. Скромности нет. “Я сделал, я вынес, яяя-я я-я...” О других командирах без уважения, какие-то сплетни бабьи: “Мне передали, что Родимцев сказал то-то и то-то...” В общем, мысль такая: “Все заслуги только у нас, у 62-й, а в самой 62-й лишь я один, остальные между прочим”. Суета сует и всяческая суета»6. Сталин неоднократно включался в этот спор, тянувшийся между его военачальниками еще долго после окончания войны. В связи с Парадом Победы 24 июня 1945 года советский вождь устроил прием и произнес на нем тост, привлекший к себе большое внимание: «Я подымаю тост за людей простых, обычных, скромных, за “винтики”, которые держат в состоянии активности наш великий государственный механизм во всех отраслях науки, хозяйства и военного дела. Их очень много, имя им легион, потому что это десятки миллионов людей. Это — скромные люди. Никто о них ничего не пишет, звания у них нет, чинов мало, но это — люди, которые держат нас, как основание держит вершину. Я пью за здоровье этих людей, наших уважаемых товарищей»7. Это 5 Советский документальный фильм о Сталинградской битве, снят в 1943 году, режиссер Леонид Варламов. Василий Гроссман участвовал в написании его сценария. 6 Гроссман B.C. Годы войны. С. 369 (запись от 1 мая 1943 г.). 7 Правда. 1945. 27 июня. С. 2. В новейшей исследовательской литературе мысль Сталина о «винтиках» часто интерпретируется как выражение его циничного отношения к людям (см., например: Сенявская Е.С. Фронтовое поколение. С. 4). Это, возможно, и правильно, однако есть свидетельства того, что советские люди уже во время войны с готовностью подхватывали эту метафору. Один инженер московского завода ЗИЛ записал в сентябре 1943 года в своем дневнике: «Сообщения каждый день передают одно другого лучше. Растет уверенность, что в этом году войну закончим. Каких событий свидетелями мы являемся. Грандиознейшие события. И отрадно бывает чувствовать, что и ты в этих событиях являешься малюсеньким винтиком» {Лапшин В.А. Запись от 7 сентября 1943 г., цитируется по публикации: Сомов В.А. Духовный облик трудящихся периода Великой Отечественной войны. С. 342). 597
ВОЙНА И МИР выступление Сталина было точно рассчитанным выпадом против собравшихся в кремлевском зале маршалов, генералов и высших офицеров. Сталин бдительно следил за раздачей наград и за тем, какое место он сам занимал в пирамиде славы. 27 июня 1945 года он был произведен в звание генералиссимуса Советского Союза, введенное специально и только для него одного. Парад Победы принимал его заместитель маршал Жуков на белом скакуне. По мнению некоторых наблюдателей, конь Жукова был слишком белым, а осанка маршала слишком гордой для чуткого к таким вещам Сталина. Несколько позже против Жукова было заведено дело; обвиненный в «бонапартизме», он был разжалован в начальники Одесского военного округа8. Когда после Сталинграда стало ясно, что Советский Союз победит Германию, пробил час военных летописцев. В том, что касалось формы, сомнений у писателей уже не было: это должен был быть роман, как «Война и мир» Толстого. Как Красная армия возвратилась к дореволюционным традициям, так и советская культура в те годы вспомнила об эпическом романе XIX века. Иконоборческий дух советского авангарда ушел в прошлое. Великое произведение Толстого публиковалось начиная с 1941 года большими тиражами и вдохновляло тысячи читателей, привыкших искать в литературе ответы на вопросы собственной жизни. Как писала литературовед Лидия Гинзбург, сама выжившая во время войны в осажденном и голодном Ленинграде, «люди жадно читали “Войну и мир”, — чтобы проверить себя (не Толстого, в чьей адекватности жизни никто не сомневался)». Герои Толстого, посвятившие свою жизнь «общему делу народной войны», задавали норму, по которой мерили себя их советские читатели. «И читающий, — констатировала Гинзбург, — говорил себе: так, значит, это я чувствую правильно. Значит, оно так и есть»9. В беседе с историками в Сталинграде Чуйков рассказывал, что он, как командир, сопоставлял себя с описанными Толстым генералами; генерал Родимцев сказал, что «запоем читал Толстого, “Войну и мир” раза три прочитал». 8 Конев И.С. Записки командующего фронтом. М., 1991. С. 594-599; Rees L. World War II Behind Closed Doors: Stalin, The Nazis and the West. N.Y., 2010. P. 395-398. 9 Гинзбург Л.Я. Записки блокадного человека // Гинзбург А.Я. Проходящие характеры. Проза военных лет. Записки блокадного человека. М., 2011, С. 311. 598
ВОЙНА И МИР Народный комиссариат просвещения печатал брошюры с инструкцией, как «Войну и мир» — произведение, известное своим грандиозным объемом и многосложностью действия, — сделать доступным для солдатской аудитории. Проведенное в 1942 году исследование читательских предпочтений красноармейцев показало, что великий роман Толстого обсуждался в их среде больше, чем какая бы то ни было другая книга10. Самое позднее к концу войны параллели между войной 1812 года и Великой Отечественной войной были очевидны для каждого советского читателя. В обоих случаях вторгшиеся враги дошли до сердца России, а затем благодаря чудовищному напряжению сил всего русского народа были полностью разгромлены. Роман Толстого доходит до 1815 года и показывает Александра I в роли «умиротворителя Европы»11. В этой роли видело себя в 1945 году и советское руководство: оно обеспечило победу над гитлеровской Германией, оно освободило Европу от проклятия фашизма. Вопрос был в том, кто станет советским Толстым, кто напишет «Войну и мир» XX века?12 Одну из важнейших ролей сыграл в этом увековечении Василий Гроссман. С 1943 года он работал над военным эпосом, который был задуман как многотомный роман по образцу «Войны и мира»13. Он впле¬ 10 Гусев Н.Н. «Война и мир» Л.Н. Толстого — героическая эпопея Отечественной войны 1812 года. Блокнот лектора. М., 1943; Рамковская А. «Война и мир», прочтенная заново // Смена (Ленинград). 1943. 3 февраля; Geldem J. von. Radio Moscow: The Voice from the Center // Culture and Entertainment in Wartime Russia. R 33. 11 Толстой Л.Н. Война и мир. М., 1978. Т. 4. С. 1501. 12 Эренбург И.Г. Летопись мужества: Публицистические статьи военных лет. М., 1974. С. 355; Лазарев Л. Дух свободы // Знамя. 1988. № 9. С. 128. 13 СарновБ. «Война и мир» двадцатого века // Лехай м. № 177 (январь 2007) (http:// www.lechaim.ru/ARHIV/177/sarnov.htm). Как признавался сам Гроссман, роман «Война и мир» был единственной книгой, которую он читал в годы войны. В октябре 1941 года он сопровождал одну военную часть, спешно отступавшую под натиском немецких танков от Орла к Туле, юго-западнее Москвы. У обочины стоял указатель на Ясную Поляну — имение Толстого, где создавалась книга. Гроссман уговорил остальных людей, сидевших с ним в машине, заехать туда. В Ясной Поляне, казалось ему, прошлое и настоящее слились воедино. Гроссман наблюдал, как движимое имущество музея грузили ящиками на грузовики, и «с поразительной силой... вдруг почувствовал: вот они, Лысые Горы, вот он выезжает, старый, больной князь, и все слилось в нечто совершенно единое, то, что было 599
ВОЙНА И МИР тал собственный военный опыт в ткань создаваемой книги, но в то же время расширил замысел, превратив ее в летопись всей войны. Подобно Толстому, Гроссман попытался в эпической форме сконденсировать дух целой исторической эпохи. Он заимствовал у автора «Войны и мира» также и технику связывания друг с другом многочисленных персонажей через сплетение двух широко разветвленных семей. Первый том романа, который Гроссман закончил в 1949 году, рассказывает историю войны от ее начала до сентября 1942 года. Он завершается описанием ночной переправы комиссара Крымова через Волгу в горящий Сталинград. Свое творение Гроссман в августе 1948 года предложил журналу «Новый мир», где оно должно было печататься с продолжением под заголовком «Сталинград». Рукопись почти четыре года путешествовала по инстанциям, при этом Гроссман переделывал ее по меньшей мере три раза, чтобы удовлетворить своих критичных читателей — ими были редакторы журнала, руководство Союза советских писателей и члены ЦК и Политбюро. Подключены были и советские военные, которые анализировали описание Гроссманом боевых действий14. Константин Симонов, который принял рукопись в 1948 году как главный редактор «Нового мира», критиковал исторический взгляд Гроссмана на войну. Роман, указывал он, изображает войну, с перспективы 1942 года, не сообщая читателю о ее исходе, а так нельзя: книга должна писаться для сегодняшнего читателя и внушать оптимизм15. Другие критики протестовали против названия романа: оно заключает в себе претензию на историческую объективность, которой не больше ста лет назад, и то, что идет сейчас, сегодня, и то, что описано в книге с такой силой и правдой». Сам писатель в тот день едва не попал в окружение {Гроссман B.C. Годы войны. С. 287; Beevor A., Vinogradova L. A Writer at War. P. 54 f.; Hellbeck J. Krieg und Frieden im 20. Jahrhundert). 14 Гроссману повезло: Центральный комитет партии привлек в качестве военного эксперта генерала Родимцева. Родимцев помнил сталинградские репортажи Гроссмана и относился к писателю с симпатией (РГАЛИ. Ф. 1710. Оп. 2. Ед. хр. 1, запись от 31 мая 1950 г.). В архивном фонде Гроссмана хранятся в общей сложности 12 вариантов романа. Автор завел специальный дневник, в котором фиксировал тернистый путь своей рукописи по сталинским инстанциям (РГАЛИ. Ф. 1710. Оп. 2. Ед. хр. 1). 15 РГАЛИ. Ф. 1710. On. 1. Ед. хр. 106. Л. 26; см. также: Ф. 1710. On. 1. Ед. хр. 152. 600
ВОЙНА И МИР обеспечивает описание битвы со многих субъективных точек зрения. Сильное неприятие вызвала фигура физика Виктора Штрума: он был подчеркнуто изображен как еврей. На эту тему намекал писатель Михаил Шолохов, который в ходе дискуссии вокруг романа Гроссмана позвонил главному редактору Твардовскому (сменившему Симонова на этом посту в 1950 году) и накричал на него: «Кому вы поручили писать о Сталинграде? В своем ли вы уме?» Советский Союз был с конца 1940-х годов ареной мощной антисемитской кампании. Гроссман, подобно своему протагонисту Штруму, был евреем, а по мнению Шолохова, еврею нельзя было прикасаться к такой русской национальной теме, как Сталинград. Как ни странно, роман тем не менее начал печататься в журнале летом и осенью 1952 года. Гроссмана даже выдвинули на Сталинскую премию. В январе 1953 года было объявлено о заговоре кремлевских врачей-евреев, которых подозревали в том, что они хотели убить Сталина, и в судьбе книги наступил новый поворот. 13 февраля 1953 года в «Правде» появилась уничтожающая рецензия на роман Гроссмана. Она была написана Михаилом Бубённовым, соперником Гроссмана в соревновании за роль советского Толстого. Прежние сторонники сразу отступились от Гроссмана и публично выступили против него. 5 марта 1953 года умер Сталин. Дело кремлевских врачей было прекращено. Обвинения в адрес Гроссмана затихли; некоторые из его коллег в частном порядке извинились перед ним. Его дальнейшая работа над романом о Сталинграде, которому он уже в 1949 году дал рабочее название «Жизнь и судьба»16, превратилась в яростное сведение счетов со Сталиным (Гроссман стал первым советским критиком сталинского режима, продемонстрировавшим его сущностное родство с тоталитарной идеологией национал-социализма), с антисемитизмом и с людьми сталинской эпохи, к которым Гроссман причислял и самого себя. Это законченное в 1959 году произведение не могло быть напечатано. Ведавший вопросами идеологии секретарь ЦК, с которым Гроссман повстречался на одном из обсуждений, сравнил воздействие романа (который, как он признался, он сам не читал) с атомной бомбой. Другие функционеры, с которыми он консультировался, ответили, что 16 Там же. Ед. хр. 37. Титульный лист. 601
ВОЙНА И МИР эту «вредную книгу» не напечатают раньше чем через 250 лет17. Гроссман умер в 1964 году, озлобленный и больной. Запрещенная рукопись после его смерти контрабандой была вывезена за границу и там опубликована. Она была напечатана в Советском Союзе лишь в 1988 году в ходе проводившейся Михаилом Горбачевым кампании по развитию гласности. Сегодня роман «Жизнь и судьба» во всем мире признан в качестве важнейшего литературного свидетельства о XX столетии. А его предшественник — роман «За правое дело», первый том задуманной Гроссманом дилогии о Сталинграде, — напротив, прозябает в относительной безвестности; он скомпрометирован тем, что его публикация состоялась еще при Сталине18. Только соединение двух томов позволяет вопреки разломам, сопровождавшим их возникновение, увидеть всю толстовскую концепцию этого большого романа. Но при этом также становится видно, насколько сильно Гроссман — несмотря на все более критическое свое отношение к Советскому государству — оставался привержен вере в то, что массовый героизм обычных советских людей решил исход Сталинградской битвы, да и войны в целом19. Это убеждение Гроссмана проявляется также в другом месте, где никто не ожидает его встретить: в мемориальном комплексе на Мамаевом кургане в Волгограде. Если бы Гроссман дожил до 1967 года, когда к 25-летию Сталинградской битвы был открыт этот музей, увенчанный 82-метровой женской фигурой с поднятым мечом («Родина-мать»), он увидел бы в ней, пожалуй, подтверждение своего тезиса о всемогущем государстве XX века, которое толкает людей в направлении, соответствующем его 17 Garrard J.} Garrard С. The Bones of Berdichev: The Life and Fate of Vasily Grossman. N.Y., 1996. P. 355, 358. 18 Существует давно распроданный немецкий перевод этого романа: Grossman W. Wende an der Wolga / Ubersetzt von L. Nebenzahl. Berlin, 1958. 19 Дочь Гроссмана вспоминает, какое огромное значение имел для ее отца миф о народной войне. Вечерами, когда семья собиралась, часто пели советские военные песни. Кульминационной точкой всегда был тот момент, когда отец своим немелодичным голосом заводил знаменитую песню «Священная война». Она имела над ним такую власть, что он мог петь ее только стоя. «Отец стоит ссутулившись, руки по швам, как на параде. Лицо его торжественно и серьезно. “Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой... Идет война народная, священная война”» (цит. по: Beevor A., Vinogradova L. A Writer at War. P. 348). 602
ВОЙНА И МИР политическим целям. Однако этот мемориальный комплекс украшают слова, сказанные именно Гроссманом во время войны. Некоторые из них высечены на стене, мимо которой проходят посетители музея по пути к статуе: «Железный ветер бил в лицо, а они все шли вперед, и, наверное, чувство суеверного страха охватило противника: люди ли шли в атаку, смертны ли они?» Это слова из «Направления главного удара» — очерка Гроссмана, посвященному тому полку 308-й стрелковой дивизии, который погиб при отражении атаки немцев на завод «Баррикады». Идя дальше, посетитель попадает в Зал солдатской славы. В центре его из пола поднимается рука белого мрамора, держащая факел с вечным огнем. Стены круглого пантеона покрыты именами 7200 погибших в Сталинграде красноармейцев, офицеров и солдат, мужчин и женщин (имена были по случайному принципу выбраны из списков погибших20). Под потолком идет надпись. Она тоже восходит к очерку Гроссмана и содержит ответ на его предыдущий вопрос: «Да, мы были смертными, и мало кто уцелел из нас, но все мы выполнили свой патриотический долг перед священной Матерью-Родиной». В оригинале слова у Гроссмана были проще и человечней: «Да, они были простыми смертными, и мало кто уцелел из них, но они сделали свое дело!» Патетически раздутые советскими художниками, но тем не менее узнаваемые, эти слова передают пафос советской народной войны толстовского образца, который Гроссман провозглашал с самого начала Сталинградской битвы. Правда, писатель нигде не упомянут как автор этих строк, и, похоже, никто из экскурсоводов комплекса на Мамаевом кургане толком не знает, откуда они взяты21. Похожей на судьбу Гроссмана была и судьба исторической комиссии Исаака Минца. Годами все ее попытки опубликовать свою летопись Великой Отечественной войны блокировались, а затем и подавлялись, так 20 Arnold S.R. Stalingrad im sowjetischen Gedachtnis. S. 293. 21 Как оказались слова Гроссмана на мемориале — неясно. Оставшиеся в живых свидетели дают противоречивые сведения. Ср.: Arnold S.R. Stalingrad im sowjetischen Gedachtnis. S. 294. 603
ВОЙНА И МИР что в конечном счете ее работники оказались практически забыты. До 1945 года комиссия усиленно собирала документы. Минц хотел охватить всю историю войны: не только события на отдельных участках фронта, но и партизанскую борьбу, и работу военной экономики, и советскую культуру, и повседневную жизнь в тылу, и последствия немецкой оккупации. После объявления Советским Союзом войны Японии в августе 1945 года Минц направил несколько сотрудников своей комиссии на Дальний Восток, чтобы они и на этом театре военных действий интервьюировали красноармейцев22. В декабре 1945 года решением Президиума Академии наук работа комиссии была поставлена на новую основу: из нее был сформирован Сектор истории Великой Отечественной войны с 18 научными сотрудниками в составе Института истории Академии наук. Исаак Минц был назначен руководителем этого сектора. В следующем году карьера Минца достигла своей высшей точки: его выбрали в академики23. Сохранившиеся документы сектора говорят о его оживленной деятельности до 1947 года включительно. Минц вносил в советское военное издательство предложения о публикациях. На одном из первых мест среди них стоял сборник документов к 5-й годовщине Сталинградской битвы — «поучительная историческая книга, написанная самими участниками». Готова была, согласно заявке, и книга об обороне Москвы. Одна рабочая группа готовила к изданию публикацию по теме «Женщины на фронтах Отечественной войны», другая собирала для энциклопедии краткие биографии 3 тыс. советских героев войны. Сотрудники издательства давали ни к чему их не обязывавшие ответы, а проекты не продвигались вперед24. 22 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. XIV. Д. 22. Л. 210. 23 К истории русских революций. С. 224. По разным данным, решение о расформировании комиссии и преобразовании ее в сектор было принято то ли 15 сентября, то ли 15 ноября 1945 года (НА ИРИ РАН. Ф. 2. «Приказы по институту истории за 1945 г.». Неподписанная папка. Л. 119; Левшин Б.В. Деятельность Комиссии по истории Великой Отечественной войны. С. 317). Сектор работал там же, где прежде работала комиссия, — в доме на улице Коминтерна. 24 Многие документы из-за того, что в них детально описывались военные операции и боевые действия, оставались под грифом «Секретно» и после войны {Городецкий Е.Н., ЗакЛ.М. Академик И.И. Минц как археограф: (К 90-летию со дня рождения) // Археографический ежегодник за 1986 год. М., 1987. С.131-142, здесь с. 142). 604
ВОЙНА И МИР Похоже, Минц знал, что для того, чтобы иметь шансы на публикацию, ему надо было подчеркивать ключевую роль Сталина25. Это, однако, противоречило духу собранных комиссией военных интервью, в которых опрошенные говорили о собственных мыслях и действиях, ставя в центр разговора солдатский коллектив, а не великого вождя Сталина. В атмосфере с новой силой расцветшего после 1945 года культа Сталина хор солдатских голосов не имел права на существование. Как следовало изображать Сталинградскую битву, было показано в фильме 1949 года, получившем Сталинскую премию. В нем командиры 62-й армии, находясь под немецким обстрелом, надеются только на одного защитника — Сталина. В следующей сцене фильма — Москва, Кремль, где Сталин как полюс спокойствия руководит обороной далекого Сталинграда, приказывает подтянуть свежие войска и планирует окружение немцев. Все остальные — представители командования, генералы, офицеры и солдаты — являются только исполнительными органами, винтиками и рычажками, которые приводит в движение и направляет к победе мировой дух, воплотившийся в Сталине. Была и еще одна причина, по которой стенограммы военных интервью стали теперь не ко двору. Минц был еврей. Как и писателю Гроссману, нараставший в Советском Союзе антисемитизм осложнял жизнь руководителю исторической комиссии. Антисемитская волна захватила Минца раньше, чем Гроссмана, и едва не сломала ему хребет. Уже во время войны антиеврейские настроения распространились в общественной жизни СССР. Повсюду можно было слышать утверждение, что евреи воевали в Ташкенте, что они с помощью денег и связей устроили себе эвакуацию в глубокий тыл, в то время как другие — то есть русские — рисковали жизнью и умирали на фронте. При этом солдаты-евреи в Красной армии воевали с особенной самоотверженностью, о чем свидетельствуют высокие цифры потерь среди них и количество полученных ими наград, однако эти сведения партийное руководство скрывало26. Замалчивались и особенно тяжелые страдания, причиненные немцами советским евреям; 25 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Неподписанная папка с материалами сектора за 1946 г. Л. 71 и сл. (25 июля 1946 г.). 26 Краткая еврейская энциклопедия. Иерусалим, 1976. Т. 1. Кол. 682-691; Дополнение 2. Иерусалим, 1995. Кол. 286-291. 605
ВОЙНА И МИР газеты представляли Холокост как массовое убийство «ни в чем не повинных советских граждан». Гроссман и Эренбург, будучи членами основанного в 1941 году Еврейского антифашистского комитета, работали над «Черной книгой», собирая в нее свидетельства о преступлениях немцев против еврейского народа. Это вызывало подозрения: казалось, что они стараются ради каких-то особых еврейских интересов, противоречивших общим целям Советского государства. Публикация «Черной книги» была запрещена. Одновременно партия начала прославлять именно русских как лучших солдат и наиболее самоотверженных защитников Советской родины. Эти кампании лишь усилились после конца войны. Теперь советское руководство заняло позицию, направленную против западных союзников, проклинало иностранное влияние и подчеркивало национальные русские ценности. В руссокоцентричном советском космосе позднесталинского времени евреи фигурировали в качестве людей, не имеющих родины и внушающих подозрение; они считались «безродными космополитами», по натуре неспособными к советскому патриотизму и стремящимися только к тому, чтобы его подрывать27. В такой обстановке Исаак Минц опубликовал в 1947 году брошюру о «Великой Отечественной войне Советского Союза». Деятельность его исторической комиссии в этой 70-страничной публикации ни словом не упоминалась. Вместо этого текст был напичкан славословиями в адрес «великого русского народа» — народа, который продемонстрировал в годы войны «сконцентрированную силу своих талантов». Заканчивалась книжка одой генералиссимусу Сталину, который «яркой, немеркнущей звездой будет сиять в истории Советской страны»28. Минц явно пытался показать, что он — настоящий русский патриот. Но и эта книга не смогла снять те тяжкие обвинения, которые в том же году были выдвинуты против академика. Обвинителем выступил Аркадий Сидоров — один из ближайших сотрудников Минца по исторической комиссии. Он был на несколько лет младше; как и Минц, он вступил в коммунистическую партию во время 27 Slezkine Y. The Jewish Century. Princeton, 2004. P. 297-313; Kostyrchenko G. Out of the Red Shadows: Anti-semitism in Stalins Russia. Amherst, 1995. 28 Минц И.И. Великая Отечественная война Советского Союза. М., 1947. 606
ВОЙНА И МИР Гражданской войны. Знакомы они были с 1924 года, когда вместе учились в партийном вузе29. Если Минц после этого поднимался с одной влиятельной должности на другую, то Сидоров оставался в его тени. Некоторое время он работал в редакции «Истории Гражданской войны», которую курировал Минц. В 1936 году его исключили из партии, но реабилитировали через несколько месяцев. На слушания по его делу вызвали и Минца, чтобы тот дал характеристику своему коллеге. Минц не явился, за что Сидоров на него обиделся30. В момент начала войны Сидоров готовился защищать докторскую диссертацию в Институте истории Академии наук31. Когда 14 октября 1941 года в Москве началась массовая паника, он вступил в отряд ополчения, который несколько позже был включен в состав регулярной Красной армии. Во время битвы под Москвой Сидоров, который к тому времени уже стал батальонным комиссаром в чине майора, получил тяжелое ранение и после госпиталя был переведен в запас. Оттуда Минц взял его в мае 1942 года в историческую комиссию. После 1945 года Сидоров курировал рабочую группу в возглавлявшемся Минцем Секторе истории Отечественной войны. В ноябре 1947 года журнал отдела пропаганды и агитации Центрального комитета коммунистической партии опубликовал рецензию Сидорова, в которой содержалась резкая критика изданного Минцем 29 Речь идет об Институте красной профессуры в Москве, которым руководил историк Михаил Покровский (1868-1932). 30 Сидоров Л.А. Институт красной профессуры // Мир историка: Историографический сборник. Т. 1 (2005). С. 399; ср. также: Тарковский К.Н. Путь ученого // Исторические записки. 1967. Т. 80. С. 207-251. 31 Докторская диссертация была посвящена исследованию военной экономики Российской империи в годы Первой мировой войны. Сидоров сдал работу в декабре 1942 года, а опубликована она была полностью только после его смерти: Сидоров А.Л. Экономическое положение России в годы первой мировой войны. М., 1973. Ср.: Тар- новский К.Н. Путь ученого. С. 226-228, 244, 225; НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. XIV. Д. 22. Л. 18-19; Д. 23. Л. 14, 23, 56; Минц И.И. Из памяти выплыли воспоминания... С. 50. Для комиссии Сидоров провел множество интервью: осенью 1943 года он беседовал с жителями Харькова вскоре после освобождения города; в 1945 году он интервьюировал красноармейцев, участвовавших во взятии Кёнигсберга и в освобождении Чехословакии. За заслуги во время службы в РККА Сидоров был награжден орденом Красной Звезды (Тарновский К.Н. Путь ученого. С. 225-227). 607
ВОЙНА И МИР курса лекций по раннему периоду советской истории32. Уже в июне того года Минц был снят с поста руководителя «Истории Гражданской войны». В 1948 году он потерял место профессора в Московском государственном университете (МГУ). К началу 1949 года кампания против «безродного космополитизма» достигла своего апогея. Она свирепствовала во многих областях советской науки и культуры33. В Институте истории Академии наук «группа Минца» была определена как вражеская еврейская колонна. Одним из главных обвинителей был Сидоров. Минц присутствовал на общем собрании и вынужден был предаться унизительной самокритике34. Он лишился должности в институте и был отправлен работать в Московский государственный педагогический институт. Сидоров получил освободившуюся с уходом Минца кафедру истории СССР в МГУ, а в 1953 году был назначен директором Института истории Академии наук35. 32 Сидоров А.Л. О книге академика И. Минца «История СССР» // Культура и жизнь. 1947. № 33. С. 1,4; ср. также: Тихонов В.В. Борьба за власть в советской исторической науке: А.Л. Сидоров и И.И. Минц (1949 г.) // Вестник Липецкого государственного педагогического университета. Научный журнал. Серия «Гуманитарные науки». 2011. Вып. 2. С. 76-80. Тот факт, что рецензия Сидорова была опубликована в таком официальном журнале, позволяет сделать вывод, что кампания против Минца в огромной степени направлялась «сверху». Одной из причин опалы академика явилось, по-видимому, то, что он в своей книге (которую рецензировал Сидоров) утверждал, будто некоторые из его сотрудников по редакции «Истории Гражданской войны» заложили «фундамент» для написания истории советского общества. Между тем единственным фундаментом с 1938 года считался принадлежащий перу Сталина «Краткий курс». Кроме этого, Минца обвиняли в том, что он прекратил работу над «Историей Гражданской войны». В самом деле, на тот момент опубликованы были всего два тома. В 1942 году всех своих подчиненных из того проекта Минц включил состав Комиссии по истории Великой Отечественной войны (К истории русских революций. С. 224, 251). 33 Подробнее: Kostyrchenko G. Out of the Red Shadows. P. 179-221. 34 Минц в связи с этим писал письма Сталину и Маленкову, каясь в различных ошибках и прегрешениях в своей научной работе (К истории русских революций. С. 251). 35 Kostyrchenko G. Out of the Red Shadows. P. 198 f. Авторы посвященных Сидорову некрологов обходят молчанием кампанию борьбы против «космополитизма» и участие Сидорова в ней (Тарковский КН. Путь ученого; Волобуев П.В. Аркадий Лаврович Сидоров // История СССР. 1966. № 3. С. 234-238). Сидоров ушел с поста директора в 1959 году по состоянию здоровья. Список его трудов см. в: Тарковский КН. Путь ученого. С. 245-251. 608
ВОЙНА И МИР Сидоров осуществлял это восхождение не в одиночку; он привел с собой группу аспирантов, в большинстве своем ветеранов войны. Обладающие фронтовым опытом, высоким чувством собственного достоинства и партбилетом, эти бывшие солдаты заполняли аудитории и претендовали на места в руководящих инстанциях советской науки36. Судьба Минца была не лишена иронии: в годы войны он воспевал героизм простых красноармейцев и помогал им обрести свой голос и сознание своей исторической роли. После войны укрепившиеся в своем самосознании солдаты потребовали себе места в великом Советском русском государстве и возмущались «еврейской кликой», которая эти места занимала. Их враждебность была обращена не только на Минца и его сотрудников, но и на собранные ими документы. Они представлялись буржуазно-«эмпиристскими» по духу и недостаточно пронизанными любовью к родине. Никто в те годы так и не продолжил работу по изданию этих документов. Они были преданы забвению. Минца после смерти Сталина реабилитировали37. В отличие от писателя Гроссмана, литературно перерабатывавшего те удары, которые на него обрушивались, Минц впоследствии почти никак не отзывался о сталинской эпохе38. Его гонитель Сидоров, умерший в 1966 году, незадолго до смерти еще раз презрительно высказался о Минце как о лицемерном ученом, который «всюду, где появлялся, всегда собирал 36 НекринА.М. Поход против «космополитов» в МГУ // Континент. 1981. Вып. 28. С. 304 и сл.; Еdele М. Soviet Veterans of World War II. P. 61, 129-136. 37 К 70-летию Минц получил орден Ленина — высшую награду Советского Союза. Главный советский исторический журнал опубликовал статью, в которой воздавалось должное его трудовым заслугам. Она была написана сталинградским ветераном Александром Шелюбским, бывшим руководителем разведотдела 62-й армии. Шелюбский упомянул созданную Минцем в годы войны историческую комиссию и выразил сожаление по поводу того, что лежащие в архиве документы остались практически неисследованными {Шелюбский А.П. Большевик, воин, ученый. С. 168; ср. также: К истории русских революций. С. 277). Самсонов в своей истории Сталинградской битвы неоднократно ссылается на документы из архивного фонда комиссии Минца, и все же нельзя не удивляться тому, как скупо он эти документы использует. 38 Опубликованные посмертно дневники Минца никак нельзя назвать информативными: Минц И.И. Из памяти выплыли воспоминания... Личный фонд Минца в Архиве РАН в настоящее время недоступен. 609
ВОЙНА И МИР вокруг себя одних евреев». Сидоров упомянул даже хорошее знание Минцем английского языка, чтобы подчеркнуть его космополитизм. В дальнейшем он характеризовал Минца как «паразитического типа» и ставил себе в заслугу то, что «выставил его из университета»39. Минц пережил Сидорова на 25 лет. Начиная с 1950-х годов он обратился к изучению Октябрьской революции, что было созвучно духу позднесоветского режима, который, вынеся за скобки спорное сталинское время, вспоминал о своих революционных истоках40. В ходе этих пертурбаций имя Сталина было вычеркнуто из учебников, а его тело убрано из Мавзолея Ленина. В 1961 году Сталинград был переименован в Волгоград41. В 1984 году сотрудники исторической комиссии времен войны собрались на вечер воспоминаний. Прибыл и 87-летний Минц — старейший из оставшихся в живых член комиссии. Он поделился со своими бывшими сослуживцами желанием, которое осталось неосуществленным: «Я мечтал, когда был моложе, что мы издадим Галерею Героев Советского Союза, но с места это не сдвинулось». В еще большей мере, нежели Гроссман, Минц до самой своей смерти хранил и поддерживал героически-светлую память о войне — память, в формировании которой он сам принимал участие и которая восходила к созданной 39 Сидоров А.А. Институт красной профессуры. С. 397, 399 и сл. 40 Существенным результатом этой работы стал трехтомник: Минц И.И. История Великого Октября: В 3 т. М., 1967-1973, первый том которого вышел к 50-летию Октябрьской революции. В записанном в 1968 году интервью, данном одному советскому историческому журналу, Минц провел прямую линию от своей работы ответственным редактором «Истории Гражданской войны» в 1930-х годах к своим послевоенным занятиям историей революции, а работу военных лет при этом вынес за скобки. См.: Наши интервью: Академик И.И. Минц отвечает на вопросы журнала «Вопросы истории» // Вопросы истории. 1968. № 8. С. 182-189 (здесь с. 187). Полный список работ Минца см. в: К истории русских революций. С. 280-330. 41 В 1957 году вышел третий том «Истории Гражданской войны в СССР», однако готовился он уже без участия Минца. Восемь страниц этого тома посвящены описанию боев за Царицын летом и осенью 1918 года, но Сталин на них упоминается всего трижды. Основными действующими лицами обороны города представлены царицынские рабочие, «Царицынский ЦК» (в состав которого входил Сталин) и соратник Сталина Ворошилов (История гражданской войны в СССР. М., 1957. Т. 3. С. 250-257). 610
ВОЙНА И МИР его наставником Максимом Горьким матрице рассказа о неприметных рабочих, становящихся людьми с большой буквы. Гроссман перед смертью сделал несколько копий своего запрещенного романа и спрятал их у друзей; так его произведение не пропало в хранилищах КГБ, не только конфисковавшего в квартире писателя чистовой экземпляр «Жизни и судьбы», но и забравшего с собой копирку, которая была использована при перепечатывании романа. Из пишущих машинок, на которых создавалась книга, были удалены чернильные ленты42. Минц предпринял нечто сходное, чтобы сохранить свои документы для будущих поколений. После смерти Сталина он узнал, что расположенный в подмосковном Подольске архив советского Министерства обороны заинтересовался стенограммами его комиссии. Этот запрос соответствовал возобладавшей в то время тенденции к централизации памяти о войне и государственному руководству ее истолкованием. Минц знал: то, что военный архив заберет себе, исчезнет надолго. Конец Советского Союза мало что изменил в этом положении дел. До сегодняшнего дня российское Министерство обороны, которое играет роль хранителя святыни — истории Красной армии во Второй мировой войне, — открыло доступ лишь к части своих документов военного времени, общий фонд которых оценивается в 5 млн единиц. Когда Минц узнал о запросе из Подольска, он поступил находчиво: он спрятал стенограммы. Несколько лет они пролежали в подвале санатория Академии наук «Узкое». Потом их перевезли в подвал Института истории. Сотрудники института, в том числе одна бывшая сотрудница исторической комиссии, привели архив в порядок и составили первые описания его содержимого43. Так и появился след, приведший к настоящей публикации сталинградских интервью. 42 См. послесловие Владимира Войновича к: Grossman fVLebcn und Schicksal. S. 1061. 43 РГАФД. Ф. 439. On. 4m. № 1-2 (Воспоминания Надежды Трусовой).
СЛОВА БЛАГОДАРНОСТИ Эта книга не появилась бы на свет без помощи многих людей и научных учреждений, которым я глубоко признателен. Прежде всего, я хотел бы поблагодарить директоров и сотрудников российских и германских научных институтов, оказавших поддержку в работе над стенограммами. С российской стороны это Андрей Сахаров, Людмила Колодникова (до декабря 2010 года), Юрий Петров и Сергей Журавлев (с 2011 года) из Института Российской истории РАН. Особенно хочу отметить вклад Сергея Журавлева, оказывавшего мне постоянную поддержку, и сотрудников архива института Константина Дроздова и Елену Малето. С немецкой стороны неоценимую помощь своим участием и дипломатическим талантом оказал Бернд Бонвеч, основатель и первый директор Германского исторического института в Москве. Не меньшей признательности за свою работу и неустанные усилия заслуживают Николаус Катцер, Виктор Деннингхаус, Сандра Дальке и Бригитте Циль. Кроме того, не могу не выразить огромной благодарности Фонду Фрица Тиссена и его директору Франку Зудеру за щедрую поддержку проекта: почти три года фонд финансировал небольшой коллектив, изучавший сталинградские стенограммы и другие документы, связанные с битвой. Исследователи, работавшие под моим руководством — Дарья Лота- рева (Москва), Светлана Маркова (Воронеж), Дина Файнберг (Лондон) и Андрей Щербенок (Москва), — прекрасно справились с разбором, оценкой и сканированием стенограмм, благодаря чему мы могли работать с материалами в электронном виде. Светлана Маркова напечатала многие сотни страниц, а Дарья Лотарева проделала значительную часть архивной работы по восстановлению ранее практически неизвестной
СЛОВА БЛАГОДАРНОСТИ истории создания исторической комиссии. Выбор интервью для публикации и форма их подачи были результатом коллективного обсуждения. Мне хотелось бы от всего сердца поблагодарить участников группы за радость совместной работы. Омер Бартов подтолкнул меня к исследованию Сталинградской битвы. Примерно 10 лет тому назад в разговоре с ним я как-то упомянул о своем желании посмотреть на перекличку между советской и нацистской идеологиями. В ответ он предложил мне обратиться к теме Сталинграда. В процессе последующих исследований я беседовал с Татьяной Ерёменко, Натальей Матюхиной (Родимцевой), Бодо Роске и Александром Чуйковым. Я признателен им за бесценные воспоминания о своих отцах и за предоставленные ими документы, связанные со Сталинградской битвой, часть которых вошла в эту книгу. Также большое спасибо Альберту Ненарокову, поделившемуся не упомянутыми в опубликованных биографиях подробностями из жизни своего учителя Исаака Израилевича Минца. Я благодарен Бернду Бонвечу, Паулю Клеменсу, Давиду Гланцу, Игалю Халфину, Петру Холквисту, Катинке Патчер, Яну Пламперу, Леннарту Самуэльсону и Герд Р. Юбершер за ценные замечания, сделанные ими после знакомства с отдельными главами моей книги. Кроме того, я услышал множество полезных комментариев и советов от Михаила Адаса, Светланы Аргасцевой, Энтони Бивора, Джона Чемберса, Андрея Доронина, Александра Епифанова, Зивы Галили, Сергея Кудряшова, Джексона Лирса, Яна Манн, Зохара Манор-Абеля, Аннелор Нитчке, Сергея Ушакина, Ингрид Ширле, Вульфа Шмизе, Джойс Зельтцер, Елены Сенявской, Маттиаса Уля, Любови Виноградовой, Амира Вайнера и Ларисы Захаровой, — а также от участников конференций в Москве, Лос-Анджелесе, Цюрихе, Принстоне и Париже, на которых я выступал с презентацией разных частей проекта. Я признателен за поддержку Ратгерскому университету, предоставившему мне семестровый отпуск для завершения книги, и Сильвии Нагел за неоднократные консультации в процессе подготовки первого издания. Эта книга впервые вышла на немецком языке осенью 2012 года. Для русского издания я существенно переработал текст, включив в него новые архивные материалы, а также реакции на критические замечания 613
СЛОВА БЛАГОДАРНОСТИ и советы от коллег, некоторые из которых упомянуты выше. Я хотел бы поблагодарить Кирилла Левинсона за безукоризненный перевод немецкой части текста и Андрея Логутова за перевод дополнительных английских фрагментов. Редактор НЛО Илья Калинин, работая со мной, проявил чудеса энтузиазма, проницательности и рассудительности. В заключение я хотел бы сказать спасибо двоим близким мне людям. Во-первых, моему отцу Ханспетеру Хелльбеку, который в 1984 году подтолкнул меня к изучению русского языка и истории. Он стал учить русский еще во время войны, в которой принимал участие, будучи 17-летним солдатом. Позже, поступив в Министерство иностранных дел, он хотел было продолжить изучение русского языка, но в результате выбрал менее популярную в ту пору китаистику. Среди книг, которые дал мне отец, был роман Василия Гроссмана «Жизнь и судьба» в первом немецком издании 1984 года. Во-вторых, я благодарю Катинку — за все. А наш маленький сын внушает мне надежду на то, что жизнь возьмет верх над гроссмановской «судьбой» и что ужасам, описанным в этой книге, не суждено повториться.
КАРТЫ
План «Блау» (июнь-ноябрь 1942 г.) СССР Саратов ® Белгород Щ ЙШЕЕ Харьков Группа армий «Б Группа армии * \ : j Юго-Западный фронт) «ы. .♦ 'X. \"т • с А f ю «Юг» К 4, Краматорск Группа армий «А> Азовское море / Керчь У Крым Краснодар» Таганрог** Ростов-на-Дону i Ейск® Черное море Линия фронта ш»шж 28 июня 1942 г. 7 июля пиши* 22 июля 1 августа ххжхжжжж 18 ноября ► Немецкие танки ss*t=5> Немецкая пехота О 40 80 120160 200 км Туапсе с \ тоздок ^ ЯН Северо-Кавказский фронт[ ж S ■ чЗ* ^ ^ IШ|ЬМСухуми Эльбрус Каспийское море • Грозный Орджоникидзе (Владикавказ) Закавказский фронт Батуми # ТУРЦИЯ I,, IТбилиси А,. Баку ^ ИРАН
Оборона Сталинграда (сентябрь-ноябрь 1942 г.) ^Дубовка ч "л ч 24-я армия 1-я гв. армия 'ст. КоЪлубань || J н. и. армия NL Самофаяовка ^ lv *0\т' :Si,kir ^ шшщ.ш 308-я стр. див. ■HilhliiiVmHiiKaffil J х^ор8^^^4 Северный заслон • Новая Надежда ф ^ \ Латошинка* 5 i'\ Ж» \ ; IHOK . ТЧ V иве Немецкие и союзные вс — — — Линия фронта 05. - — Линия фронта 14, Линия фронта 18
Оборона Сталинграда (сентябрь-ноябрь 1942 г.) 4 5 км • Командные пункты генерала Чуйкова ■ Линия фронта к 13 сентября Удары немецких войск с 13 по 26 сентября Линия фронта к 27 сентября ► Удары немецких войск с 27.09 по 13.10 шмимпи Линия фронта к 14 октября (В 1 ► Удары немецких войск с 14.10 по 18.11 1 Линия фронта к 19 ноября • Советские контрудары Перевозки советских войск
Разгром 6-й армии (25 января - 2 февраля 1943 г.)
СПИСОК АРХИВОВ ГАВО: Государственный архив Волгоградской области, Волгоград НА ИРИ РАН: Научный архив Института российской истории Российской академии наук, Москва РГАКФД: Российский государственный архив кинофотодокументов, Красногорск РГАЛИ: Российский государственный архив литературы и искусства, Москва РГАФД: Российский государственный архив фонодокументов, Москва РИАН: РИА Новости (фотоархив), Москва ЦАГМ: Центральный архив города Москвы ЦАМО РФ: Центральный архив Министерства обороны Росийской Федерации, Подольск Частный архив Бодо Роске, Крефельд Частный архив Татьяны Ерёменко, Москва Hoover Institution Archives, Stanford University Фотосоюз, Москва
СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ Атака. Сталинград 1943 г. Фотограф Наталья Боде. Источник: ФотоСоюз, Москва (С. 6) Операция «Кольцо». Советский рисунок времен войны. Из архива семьи Ерёменко (С. 22) Сталинград, 1943 г. Фотограф Наталья Боде. Источник: ФотоСоюз, Москва (С. 27) Генерал Чуйков (слева) вручает командиру и комиссару 39-й гвардейской стрелковой дивизии (оба стоят преклонив колено) гвардейский знак. Сталинград, 3 января 1943 г. Церемония проводится на степном берегу Волги. Напротив коленопреклоненных командиров и знамени, также преклонив колено, стоят солдаты дивизии (эту часть сцены можно увидеть на другой фотографии). Фотограф Г. Самсонов. Источник: РГАКФД (С. 64) Военный совет Сталинградского фронта (1942 г.), слева направо: комиссар Хрущёв, генерал-лейтенант Алексей Кириченко, секретарь обкома партии Алексей Чуянов, генерал-полковник Ерёменко. Фотограф Олег Кнорринг. Источник: РГАКФД (С. 71) Командир 45-й стрелковой дивизии генерал-майор Соколов и его замполит полковник Н.А. Гламазда. Источник: НА ИРИ РАН (С. 75) Бойцы 284-й стрелковой дивизии получают письма и газеты. Сталинград, 1942 г. Источник: НА ИРИ РАН (С. 81) Красноармейцы читают стенгазету. Сталинград, 1942 г. Источник: РГАКФД (С. 84) Атака. Сталинград, 1943 г. Фотограф Наталья Боде. Источник: ФотоСоюз, Москва (С. 105) Генерал Шумилов (в центре) и члены его военного совета (Сердюк впереди, Абрамов сзади). Сталинград, январь 1943 г. Источник: НА ИРИ РАН (С. 106) Подполковник Петр Молчанов. Источник: НА ИРИ РАН (С. 112) 622
СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ Исаак Минц, конец 1920-х гг. Источник: К истории русских революций. М., 2007. С. 90 (С. 122) Профессор И.И. Минц читает лекцию командирам Красной армии. Можайское направление, 16 февраля 1942 г. Зарисовка военного художника А.И. Ермолаева. Источник: ГИМ (С. 129) Бойцы 308-й стрелковой дивизии. Источник: НА ИРИ РАН (С. 148) Пожары в Сталинграде. Август 1942 г. Фотограф Э. Евзерихин. Источник: РГАКФД (С. 153) Центр Сталинграда летом 1942 г. Фотограф Э. Евзерихин. Источник: РГАКФД (С. 161) Мирные жители Сталинграда на строительстве противотанковых рвов. Август 1942 г. Единственный мужчина на фотографии (справа), возможно, агитатор. Фотограф А.И. Конов. Источник: ГАВО (С. 167) Ольга Ковалева. Источник: www.stalingrad-battle.ru (С. 173) Жители города спасаются от бомбежек. Август 1942 г. Фотограф Э. Евзерихин. Источник: РГАКФД (С. 177) Испуганные дети (бомбежка). Фотограф А.И. Конов (С. 184) Беженцы из Сталинграда. Сентябрь 1942 г. Источник: РГАКФД (С. 190) Генерал-майор С.С. Гурьев передает освобожденную его дивизией территорию завода «Красный Октябрь» директору завода Матевосяну. Январь 1943 г. Фотограф Г.Б. Капустянский. Источник: РГАКФД (С. 204) Очистка набережной реки Волги в центре. Фотограф А.И. Конов. Источник: ГАВО (С. 206) Общественная кухня в Сталинграде. Март 1943 г. Фотограф Георгий Зельма. Источник: РГАКФД (С. 208) Вернувшиеся горожане живут в брошенных блиндажах 62-й армии. Сталинград, 1943 г. Фотограф Георгий Зельма. Источник: РГАКФД (С. 210) Телефонистки Красной армии за работой. Сталинград, декабрь 1942 г. Фотограф Георгий Зельма. Источник: РГАКФД (С. 211) Ушца мира. Сталинград, 1943 г. Фотограф А.И. Конов. Источник: ГАВО (С. 216) Вернувшиеся беженцы на пепелище своего дома. Сталинград, март 1943 г. Фотограф Н. Ситников. Источник: РГАКФД (С. 220) 623
СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ Санитарка Нина Кокорина. Источник: НА ИРИ РАН (С. 232) Заместитель командира дивизии по политической части подполковник Свирин. Источник: НА ИРИ РАН (С. 235) Старший сержант Василий Болтенко, награжденный орденом Отечественной войны I степени. Источник: НА ИРИ РАН (С. 247) Начальник политотдела 308-й стрелковой дивизии подполковник Смирнов. Источник: НА ИРИ РАН (С. 256) Подполковник Михалёв. Источник: НА ИРИ РАН (С. 258) Лейтенант Борис Шонин. Источник: НА ИРИ РАН (С. 259) Бои в Заводском районе Сталинграда, октябрь 1942 г. Фотограф Г. Самсонов. Источник: РГАКФД (С. 262) Саперы 308-й стрелковой дивизии (слева направо) Брысин, Дудников, Павлов. Источник: НА ИРИ РАН (С. 272) «Комсомольская правда» сообщает о «герое Сталинграда Борисе Шонине» 15.11.1942 г. (С. 278) Генерал-майор Леонтий Гуртьев. Источник: НА ИРИ РАН (С. 286) Василий Гроссман. Сталинград, 1945 г. (С. 291) Братская могила у завода «Красный Октябрь». Сталинград, 1943 г. Источник: НА ИРИ РАН (С. 300) Бронекатер Волжской флотилии с десантом на борту. Сталинград, октябрь 1942 г. Фотограф А. Софьин. Источник: РГАКФД (С. 309) Генерал-майор Бурмаков и его замполит полковник Винокур перед зданием универмага в Сталинграде, февраль 1943 г. Источник: Музей- панорама Сталинградской битвы, Волгоград (С. 350) Генерал Шумилов проверяет документы генерал-фельдмаршала Паулюса. Стоп-кадры из советской кинохроники «Союзкиножурнал». 1948. № 8 (С. 364) Генерал Шумилов. Сталинград, 31 января или 3 марта 1943 г. Фотограф Георгий Липскеров. Источник: НА ИРИ РАН (С. 366) Площадь Павших Борцов и универмаг. Март 1943 г. Фотограф Сергей Струнников. Источник: retro.ru (С. 370) Н.С. Хрущёв перед входом в сталинградский универмаг. Февраль 1943 г. Источник: НА ИРИ РАН (С. 371) Демонстрация по случаю победы на площади Павших Борцов. Сталинград, 4 февраля 1943 г. Источник: РГАКФД (С. 372) 624
СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ В подвале сталинградского универмага. Фотограф Сергей Струнников. Источник: http://34bloga.ru/2307/ (С. 373) Вход в подвал универмага. Сталинград, 1944 г. Фотограф Самарий Гурарий. Источник: РГАКФД (С. 374) Стенограмма беседы с генерал-лейтенантом В.И. Чуйковым. Сталинград. 5 января 1943 г. Источник: НА ИРИ РАН (С. 376) Василий Чуйков в Сталинграде. Источник: НА ИРИ РАН (С. 380) Генерал Василий Чуйков (2-й слева) на своем командном пункте. Слева — начштаба Крылов, справа рядом с Чуйковым — дивизионный комиссар Гуров, рядом с ним генерал Александр Родимцев. Фотограф Виктор Темин. Источник: РГАКФД (С. 389) Комдив Батюк (в центре) и генерал Чуйков (слева) в Сталинграде. 1 января 1943 г. Фотограф Георгий Зельма. Источник: МИ А Россия сегодня (С. 400) Н.А. Долгоруков. «Так было... так будет!» Советский пропагандистский плакат 1941 г. Источник: http://soviet-art.livejournal.com/987. html (С. 410) Судно с красноармейцами, потопленное посередине Волги. Сталинград, 1942 г. Источник: ГАВО (С. 425) Бойцы гвардейской дивизии Родимцева ведут уличный бой. Сталинград, сентябрь 1942 г. Фотограф С. Лоскутов. Источник: РГАКФД (С. 428) Генерал Родимцев с бойцами своей дивизии. Сталинград, 26 сентября 1942 г. Источник: МИА Россия сегодня (С. 429) Бойцы 13-й гвардейской стрелковой дивизии штурмуют Г-образный дом. Сталинград, ноябрь 1942 г. Фотограф Георгий Зельма. Источник: РГАКФД (С. 432) Медсестра в Сталинграде. 1942 г. Фотограф Георгий Зельма. Источник: МИА Россия сегодня (С. 442) Подразделение Красной армии под Сталинградом. Август 1942 г. Источник: РГАКФД (С. 445) Комдив Николай Батюк. Источник: НА ИРИ РАН (С. 466) Красное знамя над Мамаевым курганом. 1943 г. Фотограф Георгий Зельма. Источник: РГАКФД (С. 481) Военнопленные в Сталинграде. 1943 г. Фотограф Наталья Боде. Источник: ФотоСоюз, Москва (С. 486) 625
СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ Красноармейцы в разрушенном Сталинграде. Февраль 1943 г. Фотограф Георгий Зельма. Источник: МИА Россия сегодня (С. 490) После битвы. Фотограф Сергей Струнников. Источник: ЦАГМ (С. 490, 491) Снайпер Зайцев (справа) и его ученики отправляются в засаду. Сталинград, декабрь 1942 г. Источник: РГАКФД (С. 506) Снайперу Зайцеву вручают удостоверение кандидата в члены ВКП(б). Сталинград, октябрь 1942 г. Источник: НА ИРИ РАН (С. 513) Генерал Чуйков и комиссар Гуров осматривают снайперскую винтовку Зайцева. Фотограф Георгий Зельма. Источник: РГАКФД (С. 515) Товарищи поздравляют капитана Зайцева с получением погон. Февраль 1943 г. Источник: РГАКФД (С. 516) Бойцы 13-й гвардейской стрелковой дивизии после боя. Сталинград, февраль 1943 г. Фотограф Г.Б. Капустянский. Источник: РГАКФД (С. 522) Красноармеец Петр Зайончковский, 1942 г. Источник: Зайончков- ский П.А. Сборник статей и воспоминаний к столетию историка / Под ред. Л.Г. Захаровой. М., 2007 (С. 531) Советская листовка, использовавшаяся в Сталинграде. Источник: http://propagandahistory.ru/83/Sovetskie-propuska-v-plen-dlya- nemetskikh-soldat/ (С. 536) Советский боец ведет на немецком языке передачу «В последний час» для вражеских солдат. Сталинград, декабрь 1942 г. Фотограф Леонидов. Источник: РГАКФД (С. 547) Немецкие военнопленные. Сталинград, январь 1943 г. Фотограф В.А. Темин. Источник: РГАКФД (С. 554) Могилы немецких солдат под Сталинградом, 1943 г. Фотограф Наталья Боде. Источник: ФотоСоюз, Москва (С. 588) Немецкие военнопленные в Сталинграде. Фотограф Самсонов. Источник: МИА Россия сегодня (С. 592) После освобождения. 2 февраля 1943 г. Фотограф Фридлянский. Источник: МИА Россия сегодня (С. 669)
Илья Калинин ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ДОКУМЕНТ... Там, где кончается документ, там я начинаю. Юрий Тынянов1 История — поток и остановка; она не только изображает явления действительности в их изменении и движении, она — подобно искусству — останавливает преходящие явления, превращая их в вечное достояние культурного сознания. Лидия Гинзбург2 Сталинградская битва уже давно стала одним из главных символов Победы, событием, устойчиво ассоциирующимся с проявленными во время Великой Отечественной войны массовым героизмом, стойкостью, патриотической верой советских людей в то, что перелом неизбежен, не исчезавшей даже тогда, когда для него еще не было никаких объективных условий, кроме самой этой веры. Сталинград и Великая Отечественная, Севастополь и Крымская (или Восточная) война, Бородино и Отечественная война 1812 года, представляют собой — сжатые до убедительной элементарности мифа — героические сюжеты, пронизывающие историческое сознание российского общества. «Сталинград» стал именем, сконцентрировавшим в себе память об окопном солдатском подвиге, точно так же, 1 Тынянов Ю. Как мы пишем // Юрий Тынянов. Писатель и ученый. Воспоминания. Размышления. Встречи. М.: Молодая гвардия, 1966. С. 197. 2 Гинзбург А. Об историзме и структурности. Теоретические заметки // Гинзбург Л. Литература в поисках реальности. Статьи. Эссе. Заметки. Д.: Советский писатель, 1987. С. 75.
ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ДОКУМЕНТ... как «Ленинград» — именем жертвы, принесенной мирным населением на алтарь Победы. Имя этого города стало метонимией развернувшегося за него сражения двух систем (идеологических, политических, военнотактических), оно же превратилось в метафору победы одной из них и грядущего краха другой. Именно удержанный Сталинград (а не Москва) и в историографическом, и в мифологическом нарративах войны функционирует как место, структурно симметричное поверженному Берлину. Более того, постепенно усвоенный не только официальным, но и массовым национальным дискурсом, «Сталинград» стал мемом, отсылающим к победе как таковой, победе «наших» над «чужими». И в этом качестве он начал использоваться для концептуализации живого и постоянно меняющегося исторического и повседневного контекста, диапазон которого распространяется от новых противостояний в Восточной Европе до хода футбольного матча («Мы еще покажем/ устроим вам Сталинград!»). В рамках таких дискурсивных практик этот культурный топос уже почти утратил связь с именем вождя, заменив морфологическую память о своей изначальной внутренней форме на более актуальную историческую память об ассоциирующихся с ним представлениях о победе, причем не просто о победе, а о победе, доставшейся дорогой ценой, победе, одержанной после череды жестоких поражений. Во многих современных нарративах, задействующих этот дискурсивный мем, Сталинград имеет такое же отношение к Сталину, как Архангельск к архангелам (не смущало же имя родного города, скажем, архангельских комсомольцев, кстати, именно так — «Архангельский комсомолец» — был назван один из боевых кораблей Северного флота). Однако, наряду с этим превращением «Сталинграда» в риторическое общее место, в массовый мем, который со временем может отдрейфовать не только от имени Сталина, но и от истории Великой Отечественной войны, мы имеем и формально противоположную тенденцию, которая, как ни странно, может привести к тем же содержательным последствиям — к превращению Сталинграда в пустое означающее официального патриотизма, все более выветривающееся от злобы дня, вписывающей его во все новые и новые ситуации, смысл которых один — победа «наших», «русских», «России» над всеми остальными (в этом качестве обращение к Сталинграду тем более удобно, когда речь 628
ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ДОКУМЕНТ... идет о ничем не мотивированной уверенности в собственной исторической правоте и как будто гарантированной этой правотой победе). Я говорю о том официальном нарративе войны, который неуклонно ширился и креп между 60-летним и 70-летним юбилеем Победы. И хотя здесь перед нами уже не контекстуально подвижный мем, незаметно утрачивающий связь с первоначальным историческим контекстом, но идеологически монументализированный мемориалу эффект возникает сходный: утрата личной эмоциональной и одновременно социальной, этически отрефлексированной связи между событием и его коммемора- тивной символизацией. Взамен ее обществу предъявляется риторический суррогат этой связи, в формате которого и предлагается устанавливать идейно выверенные и одобренные государством отношения с прошлым. Это превращение имени собственного и обозначаемого им исторического события в имя нарицательное и обозначаемое им торжество официального патриотизма (задача которого через социальную эмпатию к героическому прошлому воспроизводить поддержку нынешней элиты) может быть описано через понятие «авторитарного слова», введенное М.М. Бахтиным. «Авторитарное слово требует от нас признания и усвоения, оно навязывается нам независимо от степени его внутренней убедительности для нас; оно уже преднаходится нам соединенным с авторитетностью. Авторитарное слово — ...органически связано с иерархическим прошлым. Это, так сказать, слово отцов. Авторитарное слово требует от нас безусловного признания, а вовсе не свободного овладения и ассимиляции со своим собственным словом. Поэтому оно не допускает никакой игры с обрамляющим его контекстом, игры с его границами, никаких постепенных и зыбких переходов, свободно-творческих стилизующих вариаций. Оно входит в наше словесное сознание компактной и неразделимой массой, его нужно или целиком утвердить, или целиком отвергнуть. Оно неразрывно срослось с авторитетом — политической властью, учреждением, лицом, — оно стоит и падает вместе с ним»3. К этому определению трудно что-то добавить, оно не нуждается и в специальных комментирующий пояснениях, обосновывающих 3 Вахтин М.М. Слово в романе // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Художественная литература, 1975. С. 156. 629
ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ДОКУМЕНТ... степень его попадания в современную ситуацию и то насколько точно оно обнажает условия производства и циркуляции официального патриотического дискурса, в том числе и его ядра — государственного исторического нарратива Великой Отечественной войны. Встает только один вопрос: что нужно сделать для того, чтобы судьба коллективной исторической памяти об этой войне, равно как и судьба ее профессионального историографического описания не оказались целиком связаны с судьбой описанного Бахтиным «авторитарного слова» и стоящего за ним авторитета. Одним из непреднамеренных ответов на этот вопрос является и эта книга, «Сталинградская битва. Свидетельства участников и очевидцев (по материалам Комиссии по истории Великой Отечественной войны)», — публикация документов, причем документов особого рода, и публикация особым способом. Говорит Москва! В ПОСЛЕДНИЙ ЧАС НАШИ ВОЙСКА ПОЛНОСТЬЮ ЗАКОНЧИЛИ ЛИКВИДАЦИЮ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ВОЙСК, ОКРУЖЕННЫХ В РАЙОНЕ СТАЛИНГРАДА Сегодня, 2 февраля, войска Донского фронта полностью закончили ликвидацию немецко-фашистских войск, окруженных в районе Сталинграда. Наши войска сломили сопротивление противника, окруженного севернее Сталинграда и вынудили его сложить оружие. Раздавлен последний очаг сопротивления противника в районе Сталинграда. 2 февраля 1943 года историческое сражение под Сталинградом закончилось полной победой наших войск. За последние два дня количество пленных увеличилось на 45 тысяч, а всего за время боев с 10 января по 2 февраля наши войска взяли в плен 91 тысячу немецких солдат и офицеров. [...] Таков исход одного из самых крупных сражений в истории войн. Это всем известное сообщение Советского информбюро, читая его, многие слышат голос Юрия Левитана. А вот прежде никому не известный голос Аграфены Поздняковой, до начала боев в Сталинграде работавшей на кухне при горкоме партии: 630
ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ДОКУМЕНТ... 26-го [января 1943 года, то есть за несколько дней до окончательного разгрома окруженной немецкой группировки. — И.К.}> как нашим войти в город, немцы заняли наш домик, и штаб ихний военный разместился. Нас выгнали в четыре часа ночи с ребятами и со всем барахлом во двор. В окопах мы два дня сидели, пока наши не пришли (с. 222 настоящего издания). Или голос генерала Родимцева, рассказывающего об одном из множества эпизодов, составлявших общую картину советского контрнаступления и победы под Сталинградом. Перед нами не отредактированное повествование его опубликованных воспоминаний4, но живая речь, синтаксическая непосредственность и идеологическая непроработан- ность которой говорит и о войне, и о тех, кто воевал, и о том, кто об этом рассказывает, больше, чем официальные сводки и многотомные генеральские воспоминания, а также основанные на них фильмы и школьные учебники: Под домом железнодорожников подкоп у нас 50 метров был прорыт под землей на глубине 5 метров. Туда было заложено толу 3 тонны. Потом была подготовлена штурмующая группа. В момент, когда взорвется огневая точка, она должна идти на штурм. Там получилось немного не так, т.е. дали пополнение, а люди не пошли — это узбеки, которые крайне плохо воюют. Из этой группы, кто не пошел, расстреляли всех. Ставилась задача после взрыва этой группе, обеспеченной огнем, ворваться в железнодорожный дом. Там были люди русские, старые бойцы, которые хорошо воевали, разведчики. Крик исключительно сильный был. Там было 3 огневых точки, 30 человек офицеров и солдат. Они там и остались. После этого кинулись в атаку. С момента взрыва полторы минуты летит земля и осколки камней, а от места действия 30 метров, таким образом, в диаметре будет 60 метров. На этом расстоянии была штурмующая группа, а до дома этого 20 метров. Я рассчитал, что полторы минуты они сидят после взрыва и минута на бег. Если они пойдут все, безусловно, ворвутся и захватят этот дом. 2 1/2 минуты дал на это 4 Родимцев А.И. Гвардейцы стояли насмерть. М., 1969. 631
ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ДОКУМЕНТ... дело. Взрыв произошел своевременно, поднялись. Там еще были саперы организованы, которые должны были проволоку резать и толовые шашки забрасывать в амбразуры. Саперы, разведчики кинулись, проволоку перерезали, толовые шашки забросили, а штурмовать некому, они все лежат. Саперы и разведчики погибли, несколько раненых. Командир взвода поднимал за шиворот, расстреливал — мы не пойдем. Лучше всех воевали сибиряки (с. 435). А вот рассуждения о степени эффективности разных видов агитации, принадлежащие капитану Петру Зайончковскому, занимавшемуся пропагандой в войсках противника, а впоследствии ставшему одним из крупнейших советских историков: Вообще социальная пропаганда, ставящая своей целью разоблачение гитлеровского режима, слабо доходит, а антивоенная пропаганда доходит. Через антивоенную пропаганду они приходят к выводу, а вы знаете тупость, ограниченность немцев (с. 538). Или рассказ о том, как готовили к будущим боям солдат сибирской 308-й стрелковой дивизии. Подполковник Свирин Афанасий Матвеевич (заместитель командира дивизии по политчасти): В основу всего была поставлена работа партийной организации. Первый вопрос — бытовой вопрос, забота о нашем бойце, о работе пищеблока. После партийного актива мы проверили работу пищеблока, выявили ряд недостатков и наметили ряд мероприятий по ее улучшению. Следующий вопрос — санитарного состояния бойца — помыть его в бане, дать чистое белье. Санитарный вопрос был поставлен в дивизии неплохо. Наконец, вопрос подготовки дивизии к боям. В основу этого вопроса поставлена широко развернутая партийно-политическая работа. Такая форма, как ротно-армейский митинг, собрание, митинги полковые, где очень много приходилось выступать и говорить по ряду вопросов. В период боевой подготовки был поставлен вопрос добиться ликвидации танкобоязни, а также авиационной болезни, теперь на опыте мы с этим столкнулись. Как практически осуществлялась ликвидация танкобоязни? 632
ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ДОКУМЕНТ... Мы, прежде всего, внедрили в сознание каждого бойца-противотанкиста силу, мощность и грозность противотанкового оружия. Достали на железной дороге плиты и дали возможность каждому бойцу простреливать эти плиты. Каждый боец убедился сам, что танк возможно простреливать и что можно овладеть противотанковым оружием хорошо... что мы сделали в этом отношении — сумели пропустить танки через бойцов, сидящих в обороне в окопах, и бойцы убедились в безопасности нахождения в узкой щели, после чего они выходили и бросали гранаты. Мы много воспитывали людей на традициях нашей русской армии. Часто приводили слова наших великих полководцев, которые говорили о том, чтобы заложить своих жен и детей, но отстоять отечество, не пожалеть своих животов, но отечество отстоять. Приводили в пример героический поступок Ивана Сусанина и целый ряд других примеров из истории русского народа. Все это вселяло уверенность в победе в сознание каждого бойца (с. 235-236). Приведенные фрагменты не воспроизводят самые яркие или шокирующие части стенограмм, записанных сотрудниками Комиссии по истории Великой Отечественной войны, встречавшимися с защитниками и жителями Сталинграда по время и сразу после сражения. Это просто типичные и характерные примеры, взятые практически наугад. Цитировать их можно до бесконечности. Но в этом нет необходимости. Книга перед вами. В собранных в ней свидетельствах можно найти образцы героизма и образы беспощадности, голос партии и голоса обычных граждан, идеологические формулы и просторечие обывателей, прямоту непосредственного боевого опыта и маскирующие реальность войны формы официального языка, прорывающееся сквозь его грамматику косноязычие пережитого и усвоенные способы его политической рационализации, официальную риторику борьбы с фашизмом и мотивированную происходящим национальную ненависть. Читая стенограммы бесед с солдатами и генералами, партийными работниками и руководителями гражданских учреждений, рабочими и работницами, агитаторами и агитируемыми, политруками и теми, кто вступал в партию за полчаса до атаки, мы слышим, как их голоса перекликаются друг с другом, отражаясь как эхо, вплетаясь в общий, но не единогласный 633
ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ДОКУМЕНТ... хор. Мы видим, как внутренний опыт переплетается с языком власти, как индивидуальный аффект корректируется образцовым примером, а готовые клише окрашиваются личными интонациями, мы видим, как идеология обретает психологическое измерение, а психология конкретного человека встраивается в заданные идеологические рамки5. Иными словами, мы видим процесс субъективации, взаимодействия индивида и системы, причем в тот момент, когда результат такого взаимодействия носит критический характер, ставя под вопрос и жизнь индивида и дальнейшее существование системы. При этом усвоение грамматики власти совершенно не означает утрату подлинности переживаемого опыта, отложенного в ^отредактированных стенограммах бесед. В этом контексте легший в основу данной книги коллективный исследовательский проект, осуществленный под общим руководством Йохена Хелльбека, можно считать практическими продолжением его прежних работ, посвященных анализу советской субъективности и механизмов ее формирования. Этот интерес стал результатом особой интерпретационной оптики, согласно которой советский цивилизационный эксперимент может быть прочитан как сложное, но внутренне единое пространство взаимодействия различного рода дискурсов (от резолюций партийных съездов до личных дневников обычных людей), перформативный эффект которых был направлен на формирование нового типа сознания и самосознания. Пионерами этого направления стали историки Стивен Коткин, Игал Халфин и Йохен Хелльбек, сделавшие основным материалом своих исследований жанры, напрямую связанные с формированием собственного «я», — дневник и автобиографию6. 5 Эти метаморфозы слова описывались М.М. Бахтиным и В.Н. Волошиновым через пронизывающую их диалектику внутреннего и внешнего: «Между психикой и идеологией существует, таким образом, неразрывное диалектическое взаимодействие: психика снимает себя, уничтожается, становясь идеологией, и идеология снимает себя, становясь психикой». — Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка. М.: Лабиринт, 1993. С. 46. 6 См. прежде всего: Kotkin S. Magnetic Mountain. Stalinism as a Civilization. University of California Press, 1997; Hellbeck J. Fashioning the Stalinist Soul: The Diary of Stepan Podlubnyi (1931-1939) //Jahrbiicher fur Geschichte Osteuropas. 1996. Bd. 44. № 3. S. 344-373; Idem. Speaking Out: Languages of Affirmation and Dissent in Stalinist Russia // Kritika. 2000. Vol. № 1. P. 71-96; Idem. Writing Self in the Time of Terror: Alexander Afinogenovs Diary of 1937 11 634
ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ДОКУМЕНТ... Концептуальной рамкой их работ (и работ других ученых, поддержавших это направление) стал подход к политическим и социокультурным процессам 1920-1930-х годов как к характерным модерным практикам субъективации, направленным на формирование «сознательных советских граждан», одновременно свободно и интенсивно трудящихся на благо новой социалистической отчизны. Практиками такой субъективации могли быть «...политическая агитация, образовательная политика и меры перевоспитания, направленные на “перековку” классово чуждых элементов»7, равно как и самостоятельное, интимное приобщение к новому социальному режиму через автобиографическое самонаблюдение и самоописание, дискурсивно синхронизирующие становление собственного «я» и становление новой идеологической реальности. Приведу лишь один сюжет, речевая реализация которого демонстрирует механизм взаимной переплавки индивидуального переживания и авторитетного языка, а также формирование через этот сплав образцового советского субъекта. Это рассказ о превращении бухгалтера, служившего на военно-морской базе Владивостока, в одного из самых знаменитых героев обороны Сталинграда, записанный от его собственного лица. Речь о снайпере Василии Зайцеве, уничтожившего за время Сталинградской битвы 242 немца и ставшего примером, вдохновляющим других солдат. И если меткость была его персональным качеством, то ее легендарный ореол и образцовость самой фигуры Зайцева возникли благодаря работе военной агитационной машины. В его рассказе о себе и своем пути снайпера, записанном во время беседы с руководителем Комиссии Исааком Израилевичем Минцем, можно без труда различить накладывающиеся Self and Story in Russian History / Ed. by L. Engelstein and S. Sandler. Ithaca; London, 2000. P. 69-93; Idem. Revolution on My Mind: Writing a Diary under Stalin. Cambridge (MA): Harvard University Press, 2006; Halfin I. From Darkness to Light: Student Communist Autobiography During NEP // Jahrbiicher fur Geschichte Osteuropas. 1997. Bd. 45. № 2. S. 210-236; Idem. Terror in My Soul: Communist Autobiography on Trial. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2003. См. также: Хелльбек Й. Повседневная идеология: жизнь при сталинизме // Неприкосновенный запас. 2010. № 4(72) и блок материалов «Анализ практик субъективации в раннесталинском обществе», представленный в журнале Ab Imperio. 2002. № 3. 7 Hellbeck J. Working, Struggling, Becoming Stalin-Era Autobiographical Texts // Russian Review. 2001. № 6. P. 340-359, цит. p. 342. 635
ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ДОКУМЕНТ... друг на друга пласты личного опыта, еще не встроенного в каноническую рамку образцового героизма, и дискурсивные элементы, отсылающие к языку политической работы с личным составом Красной армии. Обыденность боевой обстановки, рядовой характер психологических мотиваций и даже некоторая рутинность воинских успехов, еще не проработанных языком подвига и героического примера, сменяются более отстраненной рефлексией относительно снайперского дела, несущей на себе отпечаток газетной риторики и политической подготовки. Внутреннее зрение сменяется взглядом со стороны, которым начинает смотреть на себя и свою роль в воспитании других бойцов ставший знаменитым на всю страну Герой Советского Союза, Василий Зайцев: Немцы начали против нас выставлять своих снайперов и наше движение скалывать снайперами. Один раз мы с командиром батальона капитаном Котовым подошли, смотрим, немец выскочил. Он дает приказание: «Вот вышел немец, убей его». Я перекинул винтовку через окно, ударил, и немец упал. Метров 80 было, убил из простой винтовки. Тут поднялось восхищение, поскольку меня там уже все знали, я уже большим авторитетом пользовался среди бойцов. В шутку смеются надо мной, восхищаются. Глядим, второй к нему идет на помощь. Тот немец, которого я убил, вероятно, шел с донесением. Кричат: «Зайцев, Зайцев, еще один идет, хлопни и этого». Я перекинул винтовку, ударил — и тот упал. Уже двое за каких-нибудь 30 минут. Меня это занятие заинтересовало. Я встал у окна, смотрю — еще один немец ползет к этим двум убитым. Я этого ударил и этого убил немца (с. 504-505). Боевые качества человека на фронте определить не особенно трудно. Снайпер должен быть смелым, хладнокровным, настойчивым, должен хорошо владеть оружием, должен быть тактически грамотным, зрение должно быть у него хорошее. Вот эти качества определяют, может быть человек снайпером или нет (с. 506). Но помимо этих отвлеченных рассуждений о том, какими качествами должен обладать снайпер, Зайцев делится и своими наблюдениями над тем, как сделать обучение (то есть приобщение человека к определенной системе правил, норм и навыков, что в других вариантах может 636
ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ДОКУМЕНТ... реализовываться в агитации, политической пропаганде, информационной войне) эффективным, как сделать некий внешний человеку набор правил поведения и восприятия частью его собственной идентичности: Я людей подбирал сам, дружил с ними, любил их. С ними делился всем: подчас с питанием было трудно, приходилось делиться сухарем своим и табачком. Когда люди видят, что к ним относятся с открытой душой, у них появляется привязанность к тебе. Я надеюсь, что если он меня душой полюбил, то он меня нигде не бросит, и я его тоже. Я его обучаю, он каждое мое слово запоминает (выделено мной. — И.К.) (с. 505-506). В собранных в книге стенограммах вообще много внимания уделяется тому, как в войсках обеих воюющих армий велась агитация и укреплялся боевой дух солдат. Каким образом, после полутора лет поражений и отступлений поддерживалась и укреплялась вера советских солдат в победу, каким образом выстраивалась коммуникация между бойцами и командирами, между высшим армейским командованием и офицерским составом, между политруками и красноармейцами, между партийными и беспартийными, между военными корреспондентами и их окопными читателями. Каким образом слово одних запоминалось другими, каким образом слово авторитетного дискурса впитывалось теми, кто должен был реализовывать его интенции. Или, переходя на язык Бахтина и Волошинова, каким образом идеологические знаки приобретали силу субъективных переживаний, а последние наделялись образцовой императивностью общих примеров, становясь таким образом идеологическими знаками: ...внутренний знак должен освободиться от своей поглощенности психическим контекстом (био-биографическим), перестать быть субъективным переживанием, чтобы стать идеологическим знаком; идеологический знак должен погрузиться в стихию внутренних субъективных знаков, зазвучать субъективными тонами, чтобы остаться живым знаком, а не попасть в почетное положение непонятой музейной реликвии»8. Именно эта «философия языка» и была задействована в окопах Сталинграда, в чем можно убедиться, читая 8 Волошинов В.Н. Указ. соч. С. 46. 637
ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ДОКУМЕНТ... стенограммы бесед с защитниками города, собранными московскими историками под руководством И.И. Минца. Характерно, насколько практические вопросы выживания советской системы оказались соотносимы с теоретическими проблемами, которые ставили перед собой советские гуманитарные науки и художественная практика 1920-1930-х годов. Одной из них была проблема соотношения социального и индивидуального, их взаимного перераспределения в процессе социалистического строительства, которая по-своему решалась в психологии (А.С. Выготский, А.Р. Лурия), педагогике (А.С. Макаренко, С.Т. Шацкий), педологии (А.Б. Залкинд), философии языка (М.М. Бахтин, В.Н. Волошинов). Ставилась она и советской литературой, и советской филологией, осваивавшей социологический метод применительно к словесному творчеству и повседневному речевому поведению человека9. Эта же тема будет постоянно возникать в почти ежедневной социологической рефлексии Л.Я. Гинзбург, начиная с ее «Записных книжек» 1920-х годов, через «Записки блокадного человека» и вплоть до поздних литературоведческих работ10. В центре ее интереса — отношение истории и субъективности, всеобщего и частного, соотношение индивидуальной реакции на происходящее со средой и дискурсивно сформированными рамками восприятия. И даже тогда, когда ее предметом являются не практики социальных коммуникаций, а история литературы, тезисы Гинзбург могут быть легко перенесены на историческую реальность как таковую, являясь ответом на непосредственный вызов эпохи: «Историческая поправка кладет предел субъективности, как предел кладет ей и всеобщность восприятия. История имеет дело в сознанием, но прежде всего с общим сознанием. Предметом истории литературы является не сумма бесчисленных единичных восприятий, со всеми их колебаниями и случайностями..., но те общие эстетические 9 См. прежде всего: СелищевА.М. Язык революционной эпохи. Из наблюдений над русским языком последних лет (1917-1926). М.: « Работник просвещения », 1928; Винокур Г. О. Биография и культура. М.: ГАХН, 1927; Он же. Культура языка. М., «Федерация», 1929. 10 См.: Гинзбург Л. Записные книжки. Воспоминания. Эссе. СПб.: «Искусство-СПб.», 2002; Она же. Проходящие характеры. Проза военных лет. Записки блокадного человека. М.: Новое издательство, 2011; Она же. Литература в поисках реальности. Л.: Советский писатель, 1987. 638
ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ДОКУМЕНТ... реакции, те типы восприятия, которые могут быть отвлечены от их индивидуальных носителей. Общее восприятие определяется временем, средой, социальной группой, следовательно, это историческое восприятие, и мы имеем здесь дело с некоторым историческим читателем и с обязательными для него реакциями»11. Общие реакции, типы восприятия, обязательность тех или иных языковых рамок, «историческая поправка, кладущая предел субъективности», идеологическая всеобщность, выступающая горизонтом единичных психологических переживаний, но не отменяющая единичности реализующих их высказываний, индивидуальности интонаций и речевых особенностей, которые и очерчивают те разрывы дискурса, сквозь которые символически не проработанная реальность опыта прорывается в грамматическую реальность нормативного языка, — именно эти элементы и составляют тот концептуальный сюжет, который может быть реконструирован на основании материалов, собранных Комиссией по истории Великой Отечественной войны и отобранных для книги. Иногда в рамках этого сюжета происходит непосредственное столкновение травматического опыта и его последствий с терапевтическим опытом вхождения в культуру и прежде всего — чтения. Каждый боец и я сам лично только и думал, как можно дороже отдать свою жизнь, как можно больше перебить немцев. Только и думаешь, чтобы принести больше вреда, насолить им как можно больше. Под Сталинградом я был три раза контужен и ранен. Сейчас у меня расстройство нервной системы, все время трясет. Приходится часто вспоминать, а воспоминания очень действуют. Я был политгрупповодом на Ворошиловской батарее и членом бюро в низовой комсомольской организации. Историю партии сдал хорошо, историю народов СССР — тоже хорошо. Историю партии проходил в 1939-40 годах. История партии мне нравится, но больше всего мне нравится история Гражданской войны. Я читал много. Читал Фурманова «Чапаев», читал о Пархоменко, Котовском, Суворове, Кутузове, читал Брусиловский прорыв. Это все во флоте. Читал «Два мира» Зарубина, 11 Гинзбург Л. Об историзме и структурности. С. 81-82. 639
ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ДОКУМЕНТ... «Багратион», «Денис Давыдов» (первый партизан), Сергей Лазо — большая книга. Любил очень морские рассказы Станюковича, «Черное и красное» [правильно: «Красное и черное»] Стендаля, Новикова-Прибоя читал, «Войну и мир», «Собор Парижской Богоматери» (с. 514). История партии и история Гражданской войны (что, вероятно, было особенно приятно услышать беседовавшему с Зайцевым И.И. Минцу, работавшему и над «Историей Гражданской войны», и над сталинским «Кратким курсом истории ВКП(б)), но также и литература — прежде всего революционной, патриотической или военной тематики, — выступают в качестве своеобразных текстуальных матриц, задающих модель поведения, востребованную при обороне Сталинграда. О той же роли чтения во время ленинградской блокады пишет и Л Л. Гинзбург: «В годы войны люди жадно читали “Войну и мир” Толстого, — чтобы проверить себя (не Толстого, в чьей адекватности жизни никто не сомневался). И читающий говорил себе: так значит, это я чувствую правильно. Значит, оно так и есть. Кто был в силах читать, жадно читал “Войну и мир” в блокадном Ленинграде»12. Более конкретное измерение проблемы субъективации — совмещения общих идеологических рамок и сознания индивида, инициирования его желания строить себя с ориентацией на эти рамки и с использованием материала, предлагаемого авторитетным дискурсом — лежало уже не столько в плоскости науки или литературы, сколько в плоскости культурной политики и тех практик субъективирующего вовлечения индивида в социально значимый дискурс, которые она предлагала13. Одним из 12 Гинзбург Л.Я. Записки блокадного человека // Гинзбург Л.Я. Записные книжки. М.: Захаров, 1999. С. 152. В более общем виде эта моделирующая роль литературы была обозначена Гинзбург позднее. Ср.: ...психологические открытия романа XIX века моделировали поведение реального человека, предлагали ему эталоны мыслей, чувств и поступков». — Гинзбург Л. Литература в поисках реальности. С. 56. 13 Об этом см.: Калинин И. Угнетенные должны говорить (массовый призыв в литературу и формирование советского субъекта, 1920-е — начало 1930-х годов) // Там, внутри. Практики внутренней колонизации в культурной истории России. Сборник под редакцией А. Эткинда Д., Уфелъмана, И. Кукулина. М.: Новое литературное обозрение, 2012. С. 587-664. 640
ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ДОКУМЕНТ... главных инструментов этой культурной политики, более того — одним из главных предметов ее рефлексии, была газета. Большевистские лидеры прекрасно осознавали важность языка, на котором осуществлялась коммуникация между властью и трудящимися, и видели в газете новое место встречи государство и социума, дискурса и социальной практики. Об этом развернуто говорил Сталин в 1923 году на XII съезде РКП(б). По его словам, пресса «...прокладывает неуловимую связь между партией и рабочим классом, — связь, которая по своей силе равняется любому передаточному аппарату массового характера. Печать — самое сильное оружие, при помощи которого партия ежедневно, ежечасно говорит с рабочим классом на своем, нужном ей языке»14. Через несколько месяцев после этой речи Сталин специально выступил с критикой одного из интерпретаторов своего выступления, который, процитировав в «Правде» этот же фрагмент, не увидел в его речи момента установления взаимной связи между партией и рабочим классом. Сталин специально подчеркнул, что речь шла не о том, что газета позволяет партии «говорить» с рабочим классом, но о том, что она позволяет «разговаривать» с ним15. Иными словами, газета определялась как медиум, в котором обретает свой голос не только власть, но и трудящиеся. Это понимание роли газеты было характерно для Сталина уже в период его руководства обороной Царицына. Хелльбек, подробно останавливаясь в своем Введении на функциях и эффектах массовой агитации и пропаганды, к которым будут постоянно возвращаться и участники Сталинградской битвы, цитирует одно белого офицера, внедренного в большевистский штаб: «Он [Сталин] частенько поговаривал в спорах о военном искусстве: “Это все хорошо, что все говорят о необходимости военного искусства, но если у самого талантливого полководца в мире не будет сознательного и подготовленного правильной агитацией солдата, то, поверьте, он ничего не сможет сделать с самым ничтожным 14 Сталин И.В. Организационный отчет Центрального комитета РКП(б) // Сталин И.В. Соч.: В 18 т. Т. 5. М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 1947. С. 204. 15 Сталин И. Печать как коллективный организатор // Правда. 1923. 6 мая. № 99; републиковано: Сталин И.В. Сочинения: в 18 т. Т. 5. С. 281-285. 641
ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ДОКУМЕНТ... по количеству, но воодушевленным революционером”. И Сталин, сообразно своему убеждению, не жалел никаких средств на пропаганду, на издание газет, на их распространение, на посылку агитаторов»16. Новая война и новое сражение за тот же город сделало и политическую работу в целом, и роль газеты как коллективного организатора масс еще более значимыми. Регулярные обращения к значению газеты, звучащие в интервью солдат и офицеров, профессиональных пропагандистах и тех, кому была адресована их деятельность, показывают, что газета выполняла не только информационную функцию, она не только позволяла встроить сражение за Сталинград в контекст международной политики, задавая восприятие конкретных боев как критического момента мировой истории, но и выступала как орудие самого сражения. Она не просто репрезентировала те или иные события, но и, предписывая определенные формы их восприятия и поведения, была непосредственной частью этих событий. Реальные снайперские успехи Зайцева, газетный очерк о нем, его фотография на передовице, его собственное обращение к бойцам представляли собой постоянный поток взаимных превращений дискурса и практики, встроенный в пространство газеты. Более того, это пространство не только задавало идеологическую и риторическую тональность, в которой должны были звучать голоса тех, кто сражались и выступали одновременно и героями, и читателями газеты. Газета давала саму возможность этим голосам зазвучать и быть услышанными, стимулируя тех, кто пока являлся только читателями газеты, становиться героями и субъектами газетной речи. Газета как таковая (тем более в ее наиболее демократической версии стенной газеты, практика которой расцвела при советской власти) размывала иерархичную границу между пишущими и читающими, задавая новые практики участия и вовлекая субъекта в мирное социалистическое строительство или, как в данном случае, в еще более сознательное, упорное и ожесточенное сопротивление. За этими новыми дискурсивными практиками, предоставляемыми газетой, еще в 1920-е годы ЛЕФ видел будущее не только литературы, но и массовой пролетарской культуры в целом. Об этом же в 1934 году говорил и В. Беньямин во время своего доклада в Парижском институте 16 Цит. по: Сталинградская битва. Свидетельства участников и очевидцев. С. 53. 642
ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ДОКУМЕНТ... изучения фашизма: «Ее (газеты) содержанием является “материал”, который ускользает от любой иной формы кроме той, что навязывает ему нетерпение читателя... [это] нетерпение непричастного к газетной работе человека, верящего, что он имеет право сам выразить в словах свои интересы. [...] граница между автором и публикой, которую буржуазная пресса традиционно сохраняет, в советской прессе начинает исчезать. Человек читающий готов там в любое время стать пишущим человеком, то есть описывающим и даже предписывающим»17. Этот советский проект субъективации, превращающей людей читающих в людей пишущих (увы, в том числе и доносы), имел огромное значение и был реализован в многочисленных и разнообразных формах: от движения рабкоров, селькоров и военкоров до горьковского журнала «Литературная учеба», от деятельности Истпарта до работы Комиссии по истории Гражданской войны, от Истории фабрик и заводов до Комиссии по истории Великой Отечественной войны. Собственно, упразднение последней сразу после окончания войны можно считать и окончательным финалом всего этого революционного авангардного проекта, стремившегося наделить историю субъектным измерением, а субъекта — осознанием собственной историчности. И в историографическом подходе И.И. Минца и его сотрудников, и в зафиксированных ими голосах и свидетельствах этот революционный пафос встречи субъекта и истории еще отчетливо различим. Война его только усилила, а ее окончание на время сняло с задаваемой государством повестки дня, что объясняет и факт последующего забвения подавляющей части материалов, собранных в результате четырехлетней работы Комиссии по истории Великой Отечественной войны. И наконец, еще об одной встрече. О встрече истории и формы ее представления. Перед нами публикация документов, снабженная кон- текстуализирующей и концептуализирующей материал вводной статьей, а также комментирующими вставками, предваряющими каждый из разделов публикуемых документов. Однако, сам способ организации документальных материалов, их выборки и расположения заставляет 17 Бенъямин В. Автор как производитель // Беньямин В. Учение о подобии. Медиа- эстетические произведения. М.: РГГУ, 2012. С. 138-139. 643
ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ДОКУМЕНТ... говорить об особой форме историографической работы, не совпадающей ни с классическим монографическим исследованием, ни с традиционным сборником архивных документов, вводимых в научный оборот. Перед нами техника монтажа документов и аналитических интервенций, позволяющих увидеть то, что осталось за кадром, но являлось условиями, опосредующими то, что зафиксировал документ. Перефразируя Ю.Н. Тынянова, можно сказать, что данная книга начинается не только там, где кончается документ, но и там, где он еще только должен возникнуть. Используемая техника обнаруживает за фактографической реальностью свидетельств условия их производства, представляя историю как «поток и остановку» (Л. Гинзбург), — то давая развитие действия, то останавливая его для того, чтобы осознать произошедшее. Эта техника близка к той традиции, к которой в определенной степени принадлежал и сам проект Минца по сбору непосредственных свидетельств участников войны, которые должны были стать не только фактическими субъектами истории, но и субъектами ее представления. Это лефовская концепция «литературы факта», согласно которой новое искусство должно было состоять в том, чтобы «увидеть скрытый от невооруженного взгляда сюжет», в свою очередь, искусство изложения такого скрытого сюжета должно состоять в «изложении скрытосце- пляющихся фактов в их внутренней диалектической установке»18. При этом основными приемами введения фактического материала в литературу (одним из главных медиумов которой должна была стать газета), с точки зрения ЛЕФа, были приемы селекции и монтажа19. Так что в отношении выбранной формы работы с материалом, равно как и в отношении избранного взгляда на то, каким образом происходит встреча субъекта и истории, коллективный проект И. Хелльбека продолжает ту исследовательскую традицию, забытые результаты которой он возвращает в науку. Более того, он также наследует художественным и аналитическим традициям советского авангарда, реализую лефовскую программу «литературы факта». 18 Чужак Н. Писательская памятка // Литература факта. Первый сборник материалов работников ЛЕФа (1929) / Под ред. Н. Чужака. М.: Захаров, 2000. С. 22. 19 См.: Тренин В., Третьяков С. Нужно предостеречь // Там же. С. 218. 644
ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ДОКУМЕНТ... В уже упоминавшемся докладе В. Беньямин отмечал: «То, что смонтировано, разрывает контекст, в который оно помещается», и приводил в качестве примера работы эпического театра Брехта, в котором ...прерывание действия не раздражает, а организует зрителя. Оно останавливает продолжающееся действие и тем самым вынуждает слушателя занять позицию по отношению к процессу»20. Своеобразный брехтов- ский эффект очуждения (Verfremdungseffekt) возникает и благодаря тому монтажу голосов участников сражения и голоса историка, который представлен в книге. Интонационная и риторическая реверберация, возникающая между голосами говорящих, обнажает зазор не только между отдельными свидетельствами, но и между свидетельствами и тем, к чему они отсылают, и в этот зазор видно больше, чем дает нам увидеть документ как таковой. Возникающая полифония (см. главу «Солдатский хор») задает не просто объемность звучания, но и его внутреннюю дифференцированность, позволяя опознать позицию говорящего по отношению к тому, о чем он говорит, и заставляя читателя занять позицию по отношению к тому, что он читает. 20 Беньямин В. Указ. соч. С. 150, 151.
ИМЕННОЙ, ПРЕДМЕТНЫЙ И ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ Абрамов, Константин 333, 363 Абухов, Николай 546 Авербах, Леопольд 119 Авербух, Александр 95, 401, 444, 446-447, 450, 455 Австрийцы 587, 590 Айзенберг, Исэр 79-80, 93-94, 103-104, 134 Акатовка 540, 543 Аксёнов, Николай 33, 144, 331, 464-467, 471, 476, 493-499, 504, 508 Александров, Георгий 125, 129, 139 Андрусенко, Корней 398 Анпилогов, Григорий 530 Армии (вермахт) — 4-я танковая армия 24, 223 — 6-я армия 13,16,17,19-21,23-24, 26,214-215, 223,227, 327, 329, 347, 351, 362, 373, 379, 527, 529, 534, 539, 542, 550, 557, 589, 590 — 14-й танковый корпус 532, 534, 537 Армии (РККА) — 1-я гвардейская армия 19, 224, 249, 253, 390, 422, 533 — 4-я танковая армия 533 — 5-я армия 421 — 24-я армия 225, 238, 533 — 51-я армия 19, 94, 327 — 57-я армия 524 — 62-я армия 17,18, 22, 25, 32-33, 55, 68, 77, 85-86, 96, 99,109,133,155, 159, 168, 169, 189, 191, 194, 196-197, 210, 223-224, 227, 229-231,270,278,302,309,327,334,377-379,381,386-388, 390-393,397,399, 411, 422, 424, 439, 444, 456, 465, 477, 482, 495, 497, 512, 533, 540, 545, 582, 589, 596, 597, 605, 609, 622
ИМЕННОЙ, ПРЕДМЕТНЫЙ И ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ — 64-я армия 19, 23, 25, 67, 90,107,109,133,155,163,169,191, 223, 327, 329,331,333-334,344,349,363,368,371,379,386-388,395, 397, 407, 456, 485, 519, 524, 533, 535, 572 — 66-я армия 19, 25, 85, 224, 305, 386, 526, 532-533, 555, 557, 559, 561, 563, 566-569, 572, 574, 577, 580, 588, 582, 589 Астрахань 165, 168, 300 Афанасьев, Андрей 85-87 Афанасьев, Иван 415 Афонин, Иван 108, 306, 309, 311, 315, 317 Ахтуба 195, 393 Бабель, Исаак 51, 121 Бабкин, Сергей 157, 200 Багратион, Пётр 316, 514 Барботько, Сергей 307, 311, 317 Барковский (майор) 246-248 «Баррикады», завод 12, 51-52, 150, 154, 159, 163, 164, 185, 195, 196, 207, 213, 223, 226-227, 260, 262, 266, 271, 395, 399, 483, 487, 488, 590, 603 Батюк, Николай 134-135, 399, 400-401, 429, 465-466, 476, 489, 503, 624 Бекетовка 11, 332, 368, 456, 521 Белград 150 Белецкий, Пётр 132, 332 Белкин, Абрам 132, 159, 333, 381, 416, 435, 439 Белугин, Василий 228, 233, 245, 247, 249, 260, 268, 277, 288 Бельгия 563, 574, 577 Бенеш, Георгий 468, 475-477 Беньямин, Вальтер 117 Берия, Лаврентий 198 Бивор, Энтони 32-34, 36, 41, 77, 94, 150, 304, 613 Блюхер, Василий 385 Бойнгран, Иоганн 535 Болтенко, Василий 228, 229, 246, 247, 288, 623 Бонвеч, Бернд 36, 612, 613 Борман, Рудольф 541 647
ИМЕННОЙ, ПРЕДМЕТНЫЙ И ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ Браухич, Вальтер фон 575 Бредаль, Вальдемар 581-582 Брик, Лиля 121 Бронтман, Лазарь 18 Брусиловский прорыв 514 Брысин, Илья 229, 271-274, 278, 623 Бубённов, Михаил 601 Бурин, Илья 159, 196, 207, 331 Буркова хутор 440-441, 503 Бурмаков, Иван 74, 159, 189, 327, 331, 333, 340, 341, 343, 345, 348, 350, 351, 357, 359, 361, 371, 373, 374, 499, 623 Бухаров, Иван 97, 330-332, 340, 346-347, 356-358 Вайнер, Амир 36, 613 Василевский, Александр 19, 68, 152, 225 Васильев, Иван 68, 74, 75, 77, 79, 82-84, 90, 94, 111, 156, 159, 169, 189, 196 Васильевы, Сергей и Георгий 54 Ватутин, Николай 19 Ващенко (лейтенант) 314, 316 Ведюков (полковник) 512, 515 Вермахт — Армейский резерв (запасные батальоны) 41, 537 — Высказывания солдат 144-145, 555-582 — Дворяне 329-330 — Дисциплина 91, 92, 330, 571, 573, 581 — Запущенность 330, 348, 354, 361 — Идеология 29, 44, 331, 556, 558-559, 570-571, 579-580 — Капитуляция, предложения капитуляции: 22-23, 91, 327-328, 359-369, 544, 548 550, 562-564, 566- 568, 578 — Люфтваффе 149, 238, 240, 248, 256 — Пленение 570, 578, 584-589 — Потери 62, 155, 568 — Преступления 138-139, 202, 206, 212-215, 543 Верхняя Ахтуба 393 648
ИМЕННОЙ, ПРЕДМЕТНЫЙ И ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ Верхняя Елынанка 191, 388, 453 Винновка 540, 543 Винокур, Леонид 74, 330-332, 341-342, 349-358, 360, 363, 370, 373, 374, 623 Витерсгейм, Густав фон 535 Вишневский, Всеволод 58, 72 Власов, Михаил 229, 255-256 Водолагин (секретарь парткома) 157, 181, 191 Вокзал (Сталинград) 159, 194, 304, 335, 343, 350, 388, 390, 425, 426 Волга 52, 89, 254, 261, 290, 300, 394, 395, 470, 472, 512, 578, 587 — Переправы 187, 406, 409 Волгоград 205, 237, 252, 302, 350, 381, 386, 453, 454, 499, 503, 521, 523, 536, 549, 602, 610, 620 Волжская военная флотилия 12, 19, 50, 91, 98, 108, 301-326, 623 Вольф, Криста 120 Воронин, Николай 90 Воронов, Илья 83, 84, 111 Ворошилов, Климент 49, 51, 52, 54, 122, 231, 254, 402, 467, 610 Врагу ворот (Enemy at the Gates) (фильм) 33, 494 Высота 102,0 — см. Мамаев курган Гальдер, Франц 30 Геббельс, Йозеф 8, 17, 24, 33, 139, 595 Генкина, Эсфирь 55, 132, 140, 159, 229, 331, 332, 518 Герасимов, Александр 108, 401, 444-447, 451, 453, 454-463, 627 Герасимов, Иннокентий 446-447, 450 Геринг, Герман 23, 571 Герника 150 Гинзбург, Лидия 598 Гитлер, Адольф 15-17, 20-24, 29-30, 35, 44, 62, 78, 96, 140, 227, 328, 331, 352, 367, 369, 393, 395, 397, 403, 406, 408, 488, 535, 538, 542, 574, 575 Главлит (советское цензурное ведомство) 138-141 Глазков, Василий 108, 445, 455, 456 Гламазда, Николай 75, 76, 321, 621 Глушаков (красноармеец) 274-275 649
ИМЕННОЙ, ПРЕДМЕТНЫЙ И ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ Г-образный дом 221, 340, 415', 430-433, 436, 624 Голиков, Филипп 422 Голландия 563, 574, 577 Головчинср, Яков 333, 344, 355, 368-369 Горбачёв, Михаил 602 Гордов, Василий 109, 110, 386-387 Горсгляд, Алексей 171 Горишний, Василий 399 Горохов, Сергей 227, 301, 306, 309, 318, 326, 398 Гортеатр 160, 191, 340, 342-344, 346, 492 Горький, Максим 118-120 Госман, Хайнц 541 Гражданская война в Испании 58, 150, 188, 412, 419, 420, 435 Гроссман, Василий 9,31, 68, 72,104-105,301-302, 405,409-410,414,475-476, 496-497, 596-597, 599-603, 609-611 — антисемитская кампания 601, 605-606 — Дневник 16, 41, 114, 301, 550, 596, 600 — Жизнь и судьба 40-42, 380, 410, 600-602, 611, 614-623 — За правое дело 602 — Направление главного удара 154, 288, 289-300 — Народ бессмертен 41 Гулюткин (красноармеец) 461, 463 Гумрак 239, 328, 388, 585 Турина, Софья (Мотя) 241 Гуров, Кузьма 90, 159,168, 380, 389, 424, 515, 624-625 Гуров, Михаил 90, 331, 332, 351, 353 Гурова, Вера 144, 435, 436-442 Гуртьев, Леонтий 86, 223-288, 290-294, 296, 300, 303, 623 Гурьев, Степан 94, 97, 109, 197, 204, 398-399, 401, 597, 622 Давыдов, Денис 514 Демченко, Владимир 152, 159, 170, 174, 180, 181, 192, 194, 197, 331, 335, 369 Демянск 21 Денисова, Клавдия 157, 166, 176, 178, 180, 186, 191, 207 650
ИМЕННОЙ, ПРЕДМЕТНЫЙ И ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ Державин, Гавриил 590 Дивизии (вермахт) — 1-я танковая дивизия 534 — 3-я пехотная мотодивизия 534 — 14-я танковая дивизия 328, 344, 446, 457 — 16-я танковая дивизия 155, 302-303, 305, 535, 540, 568, 572 — 24-я танковая дивизия 226, 446,457, 543, 548, 558, 562, 564,568 — 60-я пехотная мотодивизия 534 — 71-я пехотная дивизия 23, 215, 327, 328, 355, 499 — 76-я пехотная дивизия 225 — 94-я пехотная дивизия 541 — 113-я пехотная дивизия 225, 389, 484 — 305-я пехотная дивизия 261, 578, 590 — 389-я пехотная дивизия 558, 572, 574, 577, 579, 581 Дивизии и бригады (РККА) — 13-я гвардейская стрелковая дивизия 83, 99,227,379,401,413-435,437, 439, 465, 496, 522, 624-625 — 29-я стрелковая дивизия 327-329, 334, 344-345, 358 — 35-я гвардейская стрелковая дивизия 401, 444, 455-458 — 36-я гвардейская стрелковая дивизия 34, 85, 90, 329, 332-334, 341, 344, 358-359, 421 — 37-я гвардейская стрелковая дивизия 274, 395, 399 — 38-я мотострелковая бригада 13,69, 70, 73-74, 76, 79,90,93-97,103-104, 159,164,185,189,195-196,207,327,329, 331-335,340-341,344-345,351,361-363, 373-374, 518^519, 523, 535 — 39-я гвардейская стрелковая дивизия 64, 66, 77-78, 102, 109, 197, 227, 398, 424, 426, 429, 526, 621 — 45-я стрелковая дивизия 66, 68, 75, 77, 82, 95-96, 197, 227, 241, 621 — 95-я бригада 256 — 99-я стрелковая дивизия 271, 399, 401 — 124-я стрелковая бригада 302, 309, 311 — 138-я стрелковая дивизия 227, 271, 394, 399, 401 — 193-я стрелковая дивизия 227 — 204-я стрелковая дивизия 87, 524 651
ИМЕННОЙ, ПРЕДМЕТНЫЙ И ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ — 284-я стрелковая дивизия 33, 78, 81, 111, 134, 227, 429, 464-465, 489, 495-496, 596, 621 — 300-я стрелковая дивизия 302-303, 305307, 309-311, 313, 315, 318, 321, 326, 354 — 308-я стрелковая дивизия 12, 79, 83, 85, 87, 98, 104, 142, 148, 223-289, 303, 603, 622-623 — 313-я стрелковая дивизия 532 Добряков (полковник) 67 Документализм 141 Долгов, Семен 426 Дон 17, 19-21, 52-53, 109, 168-169, 175-176, 213-214, 223-224, 303, 367, 379, 386, 397, 422, 436, 444, 520-521, 532, 534-536, 539-541, 565, 567, 578-579, 583-584 Донской фронт 19, 22, 31, 99, 102, 225, 395, 439, 482-483, 595 — бои летом 1942 г. 17, 109, 133, 175-176, 223-224, 303, 379, 386, 422, 436, 444-445, 520-521, 532, 534, 579 Драгомиров, Михаил 86 Дубовка 368, 559, 562-563, 568, 574, 577, 581 Дубровский, Яков 74, 77-78, 109 Дубянский, Василий 456-458, 463 Дудников, Ефим 229, 271-275, 288 Дука, Александр 70, 331-332, 335-337 Евреи, преследование 9,18, 51,120-121,139, 213-214, 559, 566, 601, 605-606, 608-610 Егоров, Александр 93,104,331-332,335,342-343, 352-353, 355-356, 358,370 Елин, Иван 425, 431 Ерёменко, Андрей 18-20,22, 71,109,152,224-226,252,302-303,305-306,387, 393, 395, 398-399, 409-410, 422-425, 543, 613, 620-621 Ерзовка 533, 567 Ермолкин, Иван 398 Жигалин, Василий 260 Жолудев, Виктор 399 Жуков, Вениамин 156, 158, 163-164, 203 652
ИМЕННОЙ, ПРЕДМЕТНЫЙ И ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ Жуков, Георгий 17, 19, 89, 124, 224-225, 254, 578, 598 Жуков (комбат) 433 Жуляны 449 Журавков, Николай 314-315 Загинайло, Василий 306, 308, 311-312, 326 Зазубрин, Владимир 514 Зайончковский, Андрей 530 Зайончковский, Пётр 44, 85, 92,105-106,144,307, 526-552,555-556,561-563, 567-569, 572, 574, 577, 579-582, 589, 592, 625 Зайцев, Василий 33, 66, 111, 140, 144, 393, 464, 473-475, 487, 494-518, 625 Запрягаев, Иван 105 Зейдлиц, Вальтер фон 15 Зименков, Иван 157, 165-167, 179, 181, 193 Зимин, Алексей 94, 159, 164, 185, 195, 331 Зубанов, Константин 155-156, 158, 161-164, 191, 198-201, 209 Игнатьева, Наталья 203 Йенеке, Эрвин 579 Ильченко, Фёдор 345-349, 351-354, 499 Ингор, Михаил 51, 229, 259, 276-277, 279, 288 Иоффе, Эзрий 158, 160-161, 164-165, 177-178, 180, 187, 203, 208-210 Историческая комиссия — см. Комиссия по истории Великой Отечественной войны Истребительные батальоны 165, 171-174, 179,202, 249 Итальянцы 541, 558, 566, 576, 589 Калач 20, 167, 214, 218, 387, 540, 542, 583-584 Калганова, Зоя 297, 300 Калентьев, Александр 473, 495, 505 Калинин, Василий 228-229, 263, 276, 278, 281, 288 Калинин, Михаил 154, 497, 511 Калинин Степан 114 Камышин 309, 423, 532 Карпов, Николай 69, 96-97, 331-332, 336, 340 653
ИМЕННОЙ, ПРЕДМЕТНЫЙ И ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ Карпушин, Митрофан 80-81, 134 Касторная 476 Кашинцев, Семен 158, 172-174, 179-180 Каюков, Прохор 271-274, 288 Киев 26, 311, 413, 421-422, 435, 439, 441, 449, 475, 499, 528 Кириченко, Алексей 71, 621 Киршенбаум, Лиза 36 Клетская 536 Кобылянский, Исаак 307 Ковалева, Ольга 172-174, 622 Козин, Нестор 59-60 Кокорина, Нина 228-229, 231-234, 239, 250, 266, 282, 288, 622 Колесник, Алексей 87, 93, 134 Колтынин (майор) 559, 561-563, 568-569, 577, 580, 582 Комиссия по истории Великой Отечественной войны 11,14,117,120,127-145, 259, 446-447, 465-466, 498, 555, 583, 596, 603- 611 — Методика работы 127-128, 130-136 — Публикации 137-140, 604-605 — Создание 120, 123-126, 129 — Сотрудники 11, 14, 125-126, 132, 138-139, 158, 228, 332, 467, 500, 530, 606-609 — В Сталинграде 132-136 Комиссия по истории Октябрьской революции и РКП(б) (Истпарт) 117-118,123 Конради, Отто 558, 577-580 Копелев, Лев 42 Корень (политработник) 435 Корнейчук, Александр 108 Корпус (вермахт) — 14-й танковый корпус 534 Космодемьянская, Зоя 242 Косых (красноармеец) 251, 288 Котельниково 166, 205-206, 386-387 Коткин, Стивен 38 654
ИМЕННОЙ, ПРЕДМЕТНЫЙ И ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ Котлубанские высоты 223 Котлубань 225, 237-240, 242, 245, 255, 260, 280-281, 444 Котов (капитан) 473, 482, 489, 504-505 Котовский, Григорий 514 Кошкарев, Александр 135, 229, 257-260, 283 Красная армия — Агитация 37, 39, 53, 68, 70-71, 78-80, 93, 103-104, 228, 238, 282, 408, 475, 487, 516, 519 — Агиткультчемодан 80 — Алкоголь 67,102-103, 279-280, 300, 365, 380, 409, 451, 458 — Военная авиация 61, 152, 224, 238, 348, 397, 470, 527, 535, 551-552, 565, 597, 582 — Военная цензура 31, 47-48, 72,115, 527-528, — Военные атаки 12,20,22, 67,104-105,107,245-246,249,250-251,269, 278, 304, 592 — Воспитание воли 37, 42, 74-75, 85-86, 92, 94, 98, 102, 110, 127, 228, 236, 244 — Вступление в партию 42, 65-70, 96, 134, 243-245, 259, 447 — Газеты 16, 53, 55, 64-65, 72, 78, 81, 84-85,100,107,126, 130, 236 — Героизм, культ героев 37, 57, 64, 69, 76, 83-85, 94, 98,105-108,110,115, 118,127-128,138,140, 228, 236, 242, 251 — Дезертирство 16, 31, 47, 56, 88-89, 92, 95, 97, 99, 237, 253, 279,284, 314 — Дисциплина, дисциплинированно 25, 57, 82, 88-89, 91-92, 99, 135, 243, 291,299,318,330,335,369,446,502 527 — Единоначалие 48,59, 73 — Женщины 62-63,128, 144, 280, 404, 438-439, 443, 604 — Идеология 28, 35-36, 43-44, 75, 82, 115-116,143-145 — Казни (расстрелы) 16, 32-33, 88-89, 93, 95, 97, 99-102, 284, 306, 378, 390-391,398, 408, 415 — Командиры 11-12, 25, 48-51, 55, 60, 64, 67, 70-75 — Комиссары 12, 48-50, 59, 64, 70-75 — Коммунистическая партия в ней 37, 48, 65, 71, 134 — Комсомол 37, 56-57, 65, 69, 71, 77, 83-84, 96, 228, 236-237, 241-245, 251, 259, 276-277 — Контузия 111,193, 218, 323, 509, 513 655
ИМЕННОЙ, ПРЕДМЕТНЫЙ И ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ — Культ Сталина 54, 465-466, 605 — Культурная программа 72, 80, 288, 296, 371 — Награды 12, 40, 82, 84-85, 94, 135, 228, 240, 251, 284, 381, 438, 463, 474-476, 489, 512, 517, 572, 597-598, 605 — Насилие над пленными 339-341, 359, 369, 463, 484, 487-488 — Национальности (нерусские) 43, 63, 95-98.128, 302, 318,325,393, 409, 415, 434 — Ненависть к немцам 44, 67, 69, 98, 442, 473-474, 495-497, 513, 592 — Погоны 348, 405, 516, 532, 595-596, 625 — Подготовка личного состава 46, 60, 96,228,234,275, 393, 422, 449, 464, 473-474, 495, 497, 505-506, 508 — Политическое воспитание 42-44, 71, 75 — Политруки 37,41,48, 71, 76, 78,82-84,192,230,314-315,319,446-447, 450-451, 495 — Политическое управление (Главпур РККА) 42, 70-72, 76, 78, 124-126, 511, 512, 515, 538, 543 — Потери 24, 26, 53, 61, 63, 92, 94, 109, 223, 225, 227, 237, 239, 246, 251, 255,306,313,317,334,386,422,425,433,436,469,521,533-535 — Приказ № 227 16, 25, 88, 92, 94, 98-101, 114, 140, 151 — Пропаганда 36-37, 43-44, 53, 65, 78, 85, 415, 471, 494-496 — «Психическая атака» 50-51, 87, 520 — Психические нагрузки 110-111 — Санитары 144,228-235,240-241,243-244,257,263,266-268,276,280, 297, 300, 404, 411, 436-443 — Смерть красноармейцев и посмертная слава 69-70, 85, 87, 94, 104, 111, 243,245,261,295,297,317, 319,397,475-476,487, 489 — Снайперы 66, 111, 134, 140, 237, 357, 473-475, 478, 494-517, 561 — Создание и история 46-51 — Способы ведения боя 64,67, 77,89,102-110,168,192,236,239,245-247, 311, 478 — Страх, борьба с ним 85-87, 136, 236, 293, 391, 518-525 — Чистки 59, 65,121, 379, 413 — Штрафники, штрафные роты и батальоны 88, 92-95, 101-102 Краснов, Пётр 52-53, 213 656
ИМЕННОЙ, ПРЕДМЕТНЫЙ И ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ Красноуфимск 503 Красноярск 449, 549 Красный Октябрь, завод 11,13,150,154,156,158,163,172-173,183,187,192, 196, 198, 203-204, 227, 300, 378, 369, 399, 412, 464, 467, 622, 623 Краткий курс истории ВКП(б) 118, 122, 608 Кричман, Михаил 389 Кронштадт 49, 383 Кругляков, Андрей 95 Крылов, Николай 389-391, 399, 422, 505, 596, 624 Кудрявцев, Иван 332, 334, 396 Кузин, Илья 241-242, 523 Кузнецов, Иван 91, 274, 308, 325 Кулинич (ст. лейтенант) 458, 460-461 Купоросное 191, 388, 456 Курвантаев (красноармеец) 92 Куросава, Акира 143 Кутузов, Михаил 514 Кухарская, Мария 546 Кушнарев, Иван 229 Лазарев, Лазарь 40, 599 Лазо, Сергей 514 Ласкин Иван 339, 351, 356-357, 359-360, 362-363, 365 Латошинка 108, 301-326, 540, 543, 561 Лебедев, Виктор 392 Левыкин, Александр 74, 78, 134, 464, 596 Лемешко, Антон 319 Ленин, Владимир Ильич 46, 52, 80, 221, 384, 418-419, 466, 610 Ленинград (Петроград) 117, 127, 149, 156, 378, 420, 565, 598-599 Ленски, Арно фон 548, 557, 562 Леренман (майор) 555, 559, 563, 566, 569, 572, 574, 577 Лещинин, Василий 102 Лизунов (капитан) 451-452 Лукин (полковник) 349, 355, 363 657
ИМЕННОЙ, ПРЕДМЕТНЫЙ И ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ Лысенко, Степан 312, 317-322 Любен, Германн 558, 574-576 Любимов, Юрий 314, 318, 326 Людвиг, Гюнтер 328, 329, 344 Людников, Иван 227, 271, 399, 401 Мазунин, Николай 308, 467 Макаренко, Антон 446 Максин, Иван 83, 338-229, 241, 276-277, 288 Маленков, Георгий 252, 254, 606 Мамаев курган 22, 104, 134, 192, 194, 227, 381, 388, 391, 395, 399, 414, 426, 430, 464-465, 467-470, 473, 475-479, 481-482, 499, 506, 602-603, 624 Мамеков, Михаил 111 Маньчжурия 57 Манштейн, Эрих фон 21-22, 28 Маркелов (командир полка) 255, 257, 293-295 Маршалл, Сэмюэль 136-137 Матевосян, Павел 156, 158, 196, 198, 204 Медведев (генерал-лейтенант) 234 Медведев, Дмитрий 241 Мери, Арнольд 241, 277 Мерридейл, Кэтрин 34-36 Метелёв (подполковник) 473-474, 495, 505, 507 «Метиз», завод 468-469, 472-473, 477, 504-505, 512 Мехлис, Лев 70, 73 Минц, Исаак 11, 13, 14, 120-132, 137-139, 141, 145, 228, 446, 465, 498, 555, 589, 603-604, 611, 613, 621, 622 — антисемитская кампания 605-610 — История Гражданской войны в СССР 55, 608 Мирохин, Игорь 248, 288 Михалёв (начштаба полка) 257, 293, 299-300 Молотов, Вячеслав 60, 138-139 Молчанов, Петр 76, 79, 92, 112, 621 Мороз, Лазарь 313, 317-321 658
ИМЕННОЙ, ПРЕДМЕТНЫЙ И ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ Морозов, Лукьян 97, 330-332, 334, 339, 345, 347, 356 Москаленко, Кирилл 253 Москва 10-11,14-15,17,20,22,52-53, 88, 96,108,117,120,124-128,130,133, 149-150,152,161,168,198,209,224-225,228-229,238,254,301,331, 365,383-385, 409-411, 414, 416, 418, 422, 444,447, 465, 497, 515, 528, 536, 575, 589, 599, 604-605, 607, 612-613, 621, 624-625 Нахимов, Павел 258, 530 Небольсин, Яков 308, 310, 320 НКВД 59, 72, 96, 99,100-102,114,150,152-154,185-186, 205,215,233, 331, 380-381, 417, 425, 437, 446, 552, 595 — Войска 172, 198, 399 — Дом НКВД в Сталинграде 192 — Заградительные отряды 33, 88, 99 — Особые отделы 31, 33, 47, 73, 113, 361, 464 Новикова, Леля 228, 243, 244 Нюрнбергский процесс 128, 152, 307 Одесса 127, 178, 444, 447-448, 492, 598 Одинокое, М. А. 158-186 Олейник, Пётр 308, 312-313, 316 Ольховатка 436 Ольховкин, Александр 66, 79, 134 Ольшанка 388 Операция (план) «Блау» 15 Операция «Зимняя гроза (Винтергевиттер,)» 21 Операция «Кольцо» 22 Операция «Уран» 20, 227, 306, 583 Орловка 176, 388, 423, 429, 541, 562, 569, 578 Островский, Николай 83-84 — Как закалялась сталь 57, 83 Охитович, Лев 87 Павлов (мл. лейтенант) 271 Павлов (ст. лейтенант) 463 659
ИМЕННОЙ, ПРЕДМЕТНЫЙ И ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ Павлов (сержант) 277-272, 274, 623 Павлов, Алексей 135 Павлов, Яков 415 Павлова дом 221, 415 Паничкин (мл. лейтенант) 457, 460, 463 Панфиловцы 108, 236 Пархоменко, Александр 51, 144, 331, 518-525 Паулюс, Фридрих Вильгельм Эрнст 13, 16, 21-25, 73, 205, 226, 327-373, 397, 483, 518, 525, 535, 542, 544, 555, 560, 591, 623 Перышкин, Иван 319, 325 Песковатка 444, 521 Петраков, Дмитрий 85, 230, 239, 251, 252, 277-278 Петроград см. Ленинград Петрухин, Николай 158, 174, 201 Пигалёв, Дмитрий 150, 157, 159, 162, 168-169, 171, 175, 181-182, 210 Пиксин, Иван 158,163,165,167,169-170,172,174,183-184,187,194,199,205 Пист, Гельмут 562 Площадь Павших Борцов (наз. также пл. Павших Бойцов) 23,96,160,203,345, 370, 372, 525, 623 Пожарский, Николай 390, 399 Позднякова, Аграфена 212-222 Покровский, Михаил 607 Польша 9, 19, 60, 385, 413, 563, 574 Поляков, Алексей 157, 188, 205 Примаков, Виталий 121 Прохватилов, Василий 158, 204-205 Прутков, Степан 107 Пюц, Карл-Гейнц 572-573 Ракитянский, Василий 487 Решетняк, Иван 308, 320-321 Ржищево 449 Риббентроп, Иоахим фон 60, 393 Рихтгофен, Вольфрам фон 150 66 о
ИМЕННОЙ, ПРЕДМЕТНЫЙ И ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ Родимцев, Александр 11, 45, 97,144,194,203,221,379-381,389, 390-391,399, 401, 413, 437, 439, 520, 597-598, 600, 624 Рокованова, Зоя 276-277 Рокоссовский, Константин 19, 22, 31, 109, 225, 309, 347, 352-353, 544 Романенко, Григорий 157, 207 Роске, Фридрих 327-328, 330, 353, 345, 355, 357-363, 367-368, 499, 613 Рослякова, Ольга 159, 229, 331-332, 500, 518 Ростов-на-Дону 16, 21, 54, 88, 151, 546, 560, 565, 575 Рудель, Ханс-УХьрих 34 Румыны 20, 23-24, 206, 215, 318, 331, 340, 367, 541 Рыбак (капитан) 346-348, 352 Рыбальченко, Филипп 110 Рывкин, Семен 134-135, 230, 234, 276 Рынок 170-171, 302, 304-306, 387-388, 540, 543, 552 Рябов (уполномоченный особого отдела) 346-347 Самсонов, Александр 30, 55, 104, 125, 191, 302, 307, 430-431, 609 Сарепта 301, 333, 388, 521 Свирин, Афанасий 79, 108, 134, 227, 230, 234, 235, 238, 245, 249, 253, 257, 260-261, 271, 277, 279, 288, 293, 298, 623 Севастополь 15,108, 127,150, 492, 528 Сенявская, Елена 36, 102, 597, 613 Сердюк, С.Т. 103, 363, 365, 621 Серов, Яков 68-70, 82, 89, 96 Сидоров, Аркадий 126, 606-610 Сидоров, Иван 193 Сидоров (замполит) 277-278 Сикорский, Александр 86 Симонов, Константин 31, 72, 495, 600-601 Скворцов, Фёдор 228, 230, 265, 267 Слепцов, Иван 69 Смирнов, Алексей 98, 134, 230, 254-256, 281, 285, 288, 623 Смирнов (комбриг) 67 Смоляное, Матвей 97, 134, 333 Снесарев, Андрей 52 661
ИМЕННОЙ, ПРЕДМЕТНЫЙ И ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ Совчинский, Владимир 230, 267, 277 Соколов, Африкан 399 Соколов, Василий 75, 197, 621 Солдатов, Анатолий 73, 95, 331-332, 361, 369, 550 Солодчснко, Семен 308, 313, 315, 316 Сочкова, Ульяна 202 Спартаковка 171, 306, 309, 387, 552 Спиллер, Роджер 136-137 Спицкий, Георгий 98, 103 Средняя Ахтуба 166, 205, 423 Сталгрэс см. Электростанция «Сталгрэс» Сталин, Иосиф 15-19,25, 32, 49-59, 62, 70, 72-74, 80, 87-88, 90, 98,100,102, 109, 110, 117, 121-124, 132, 139, 140, 149, 151-152, 154, 156, 171, 224-226, 232, 238, 254, 269, 278-280, 303, 306, 334-335, 378-379, 385, 387, 393, 405, 408-409, 411, 417, 421, 460, 465-467, 471, 477, 482, 492, 493, 502, 515, 528, 551, 597-598, 601-602, 605-606, 608-609, 610-611 Сталинград — Воздушные налеты 149-150,152,156,170,175-176,178,181,186, 200, 212, 224-225, 239, 278, 317, 512 — Восстановление 10, 13, 25, 142, 181-182, 205, 209-210, 415 — Грабежи 215, 218, 222, 527, 540-541, 590 — Дети 18, 151, 182, 184, 187, 189, 191, 197, 200, 209, 212, 215-218, 513, 527, 540 — Жители 25, 149-211, 212-215, 219, 307, 337, 552 — Коллаборационисты 197, 208, 281, 359, 552 — Котел 9, 21, 23-24, 26, 327, 526, 555, 557, 583 — Культ Сталинграда 54 — Культура 160, 162 — Линии обороны 167-169, 172, 181 — Музеи 160, 254, 374, 455, 602 — Немецкая оккупация 18, 25, 166, 202, 212, 214-215 — Промышленность 18, 52, 152, 181, 223, 226 — Противовоздушная оборона 175-176 — Снабжение 164, 181-182, 187, 189, 191, 201 662
ИМЕННОЙ, ПРЕДМЕТНЫЙ И ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ — Уличные бои 10,18,171,226, 262,283,335,337,340-341,394, 426-428, 473, 483, SOS — Эвакуация 18, S4, 62, 149-156, 159, 166-167, 175, 177, 181, 187-189, 191, 196-197, 201 Сталинградский медицинский институт 158, 160-161, 177 Степанов, Александр 79, 93, 95, 134, 230, 283 Стойлик, Анна 230, 267, 280 Суворов, Александр 419, 514 Сусанин, Иван 236 Тарасов (полковник) 267, 292, 398 Твардовский, Александр 601 Тим 435, 439 Тимошенко, Семён 51 Толстой, Алексей 72, 495 Толстой, Лев 123,128, 404, 419, 598-603 Тракторный завод 23, 119, 150, 154-155, 159-160, 163, 171-172, 174, 176, 178-179, 185, 196, 226-227, 302, 309, 395, 399, 523, 526, 533, 546, 548-552, 569, 578 Третьяков, Сергей 116-117 Трифонов, Александр 230, 284-285 Троцкий, Лев 45-46, 49, 53 Трубников, К.П. 363, 365 Тула 127-128, 386-387, 599 Тумак 393 Турция 561 Тухачевский, Михаил 58-59 Универмаг (Сталинград) 23, 160, 327-331, 342, 344-346, 349-352, 358, 363, 370-371, 373-374, 518, 525, 555, 623-624 Усенко, Матвей 548 Фатеева, Соня 240-241 Фёдоров, М.И. 314 Фёдоров, Фёдор 332, 341, 369 663
ИМЕННОЙ, ПРЕДМЕТНЫЙ И ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ Федосов, Пётр 228-230 Феофанов, Михаил 86 Фили 199 Финляндия 60, 63, 379, 413, 437 Франция 10, 136, 537, 563, 566, 574, 576, 577 Фугелер, Вильгельм 568 Фугенфиров, Генрих 134-135, 230, 287, 295 Фугенфиров, Семен 260, 282 Фурманов, Дмитрий 49-50, 447, 514 Харьков 26, 120, 422, 435, 440, 565, 575, 607 Хользунов, Виктор 188, 192-193 Хольцапфель (солдат) 558, 570-571, 573 Хрущёв, Никита Хубе, Ханс-Валентин 303 Хюнель, Гейнц 145, 569-571 Хюскен, Херберт 533 Хютлер, Макс 559 Царица 52, 192,194, 334, 390, 412, 424, 455, 458 Царицын 49, 52, 54-55, 188, 213 — Культ Царицына 52-55.238,253-254,279,465-466,469,471,476-477, 610 Цейтлин, Борис 316 Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО) 32, 96, 150, 302, 496, 611 Чамов, Андрей 230, 261, 268, 279, 285, 288, 293, 298-299 Чан Кайши 385 Чапаев (фильм) 50-51, 54 Чадов (ст. сержант) 338 Чапаев, Василий 49-50, 378, 447 Чернышевский, Николай 276 Чехов, Анатолий 496-497 Чуйков, Василий И, 32, 45, 51, 64, 68, 85, 88-89, 106, 109-110, 133, 144, 155-156,159,168-169,194,196,198,203,223,226,270,306, 664
ИМЕННОЙ, ПРЕДМЕТНЫЙ И ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ 376-414, 416, 421,424-427, 431, 437-438, 455, 470-471, 484, 494, 496, 515, 596, 598 Чуянов, Алексей 71, 151-152, 154-155, 157-158, 165, 168, 170, 181, 189, 193-194, 203, 205, 363, 372, 621 Шадринский затон 310, 312-315, 320-321, 325 Шамшина, Александра 132, 159, 333, 381, 416, 435, 439, 447, 514, 530 Шапошников, Борис 412 Шейко (комсорг) 242-244 Шелюбский, Александр 91-92, 121, 130, 589-592, 609 Шляпин, Николай 41 Шмидт, Артур 328, 330, 347-348, 351, 354-356, 361-362, 365, 373 Шмиц, Иоганн 539 Шолль, Ханс и Софи 28 Шолохов, Михаил 601 Шонин, Борис 259, 278, 288, 623 Шпайдель, Ханс 213-214, 215 Штрекер, Карл 555 Штротман, Герман 567-568 Шумилов, Михаил 106-108, 133, 169, 199, 203, 329-330, 333-334, 342-343, 349-351, 363-368, 372, 519, 555, 621, 623 Щеголева, Мария 139-140 Щербаков, Александр 44, 70, 96, 124-125, 129, 538 Эйхгорн, Эрнст 558-559, 563 Электростанция «Сталгрэс» 154-155, 158, 161-164, 191, 198-200, 209 Эренбург, Илья 72, 93, 495, 548, 599, 606 Эриксон, Джон 32 Юдин, Павел 125, 238 Юрин, Иван 391 Япония 519, 529, 561, 604 Ясная Поляна 128, 138-139, 599
СОДЕРЖАНИЕ 1. Введение 5 Решающее сражение 15 Интерпретации битвы 25 Армия революции 45 Город Сталина 52 Довоенное время 55 Армия и партия в условиях войны 60 Командир и комиссар 70 Съемка крупным планом 76 Равнение на героев 82 Хорошие и плохие солдаты 87 Формы ведения боя 102 Люди на войне 110 Историки авангарда 116 Комиссия в Сталинграде 132 Стенограммы и записи рассказов 137 Отбор источников и принципы издания 141 2. Солдатский хор 147 Судьба города и его жителей 149 Аграфена Позднякова, работница кухни 212 «Сибирская» стрелковая дивизия Гуртьева 223 «Направление главного удара» Василия Гроссмана 289 Латошинский десант 301 Пленение фельдмаршала Паулюса 327 3. Девять рассказов о войне 375 Генерал армии Василий Чуйков 377 Командир гвардейской дивизии Александр Родимцев 413
Медицинская сестра Вера Гурова 437 Лейтенант из Одессы: Александр Авербух 444 Командир полка Александр Герасимов 455 Преподаватель истории: капитан Николай Аксёнов 464 Снайпер Василий Зайцев 494 Красноармеец Александр Пархоменко 518 Специалист по пропаганде в немецких войсках: капитан Петр Зайончковский 526 4. Говорят немцы 553 Пленные немцы в феврале 1943 года 555 Немецкий дневник из Сталинградского котла 583 5. Война и мир 593 Слова благодарности 612 Карты 615 Список архивов 620 Список иллюстраций 622 Илья Калинин. Там, где кончается документ 627 Именной, предметный и географический указатель 646
СТАЛИНГРАДСКАЯ БИТВА Свидетельства участников и очевидцев (по материалам Комиссии по истории Великой Отечественной войны) Ответственный редактор: Йохен Хелльбек Дизайнер А. Рыбаков Редактор И. Калинин Корректоры О. Косова, М. Смирнова Компьютерная верстка Д. Макаровский Налоговая льгота — общероссийский классификатор продукции ОК-005-93, том 2; 953000 — книги, брошюры ООО РЕДАКЦИЯ ЖУРНАЛА «НОВОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» Адрес издательства: 123104, Москва, Тверской бульвар 13, стр. 1 тел./факс: (495) 229-91-03 e-mail: real@nlo.magazine.ru Интернет: http://www.nlobooks.ru Формат 60x90V 16 Бумага офсетная № 1 Печ. л. 42. Тираж 1000. Заказ № 2744. Отпечатано с готовых файлов заказчика в АО «Первая Образцовая типография», филиал «УЛЬЯНОВСКИЙ ДОМ ПЕЧАТИ» 432980, г. Ульяновск, ул. Гончарова, 14
После освобождения. 2 февраля 1943 г.
Книги и журналы «Нового литературного обозрения» можно приобрести в интернет-магазине издательства www.nlobooks.mags.ru и в следующих книжных магазинах: в МОСКВЕ: «Библио-Глобус» — ул. Мясницкая, 6, (495) 924-46-80 Галерея книги «Нина» — ул. Бахрушина, 28, (495) 959-20-94 «Гараж» — ул. Образцова, 19А (магазин в центре современной культуры «Гараж»), (495) 645-05-21 «Гилея» — Тверской бульвар, 9 (помещение Московского музея современного искусства), (495) 925-81-66 Книготорговая компания «Берроунз» — (495) 971-47-92 «Книги в Билингве» — Кривоколенный пер., 10, стр. 5, (495) 623-66-83 «Культ-парк» — Крымский Вал, 10 (магазин в ЦДХ) «Молодая гвардия» — ул. Большая Полянка, 28, (499) 238-50-01, (495) 780-33-70 «Москва» — ул. Тверская, 8, (495) 629-64-83, (495) 797-87-17 «Московский дом книги» — ул. Новый Арбат, 8, (495) 789-35-91 «Мир Кино» — ул. Маросейка, 8, (495) 628-51-45 «Новое Искусство» — Цветной бульвар, 3, (495) 625-44-85 «Старый свет» — Тверской бульвар, 25 (книжная лавка при Литинституте, вход с М. Бронной), (495) 202-86-08 «У Кентавра» — ул. Чаянова, 15 (магазин в РГГУ), (495) 250-65-46 «Фаланстер» — Малый Гнездниковский пер., 12/27, (495) 629-88-21 «Фаланстер» (на Винзаводе) — 4-й Сыромятнический пр., 1, стр. 6 (территория ЦСИ «Винзавод»), (495) 926-30-42 «Циолковский» — Новая пл., 3/4, подъезд 7Д (в здании Политехнического Музея), (495) 628-64-42, (495) 628-62-48 «Dodo Magic Bookroom» — Рождественский бульвар, 10/7, (495) 628-67-38 «Jabberwocky Magic Bookroom» — ул. Покровка, 47/24 (в здании Центрального дома предпринимателя), (495) 917-59-44 Книжные лавки издательства «РОССПЭН»: • Киоск № 1 в здании Института истории РАН — ул. Дм. Ульянова, 19, (499) 126-94-18 • «Книжная лавка историка» в РГАСПИ — Б. Дмитровка, 15, (495) 694-50-07 • «Книжная лавка обществоведа» в ИНИОН РАН — Нахимовский пр., 51/21, (499) 120-30-81 Киоск в кафе «АртАкадемия» — Берсеневская набережная, 6, стр. 1
• Книжный магазин в кафе «МАРТ» — ул. Петровка, 25 (здание Московского музея современного искусства) в САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ: • На складе нашего издательства — Лиговский пр., 27/7, (812) 579-50-04, (952) 278-70-54 «Академическая литература» — Менделеевская линия, 5 (в здании Истфака СПбГУ), (812) 328-96-91 • «Академкнига» — Литейный пр., 57, (812) 230-13-28 • «Все свободны» — Наб. реки Мойки, 28 (второй двор, код 489), (911) 977-40-47 • Галерея «Новый музей современного искусства» — 6-я линия ВО, 29, (812) 323-50-90 • «Исткнига» — Кадетская линия ВО, 27/5, (812) 986-82-51 • Киоск в Библиотеке Академии наук — ВО, Биржевая линия, 1 • Киоск в фойе главного здания «Ленфильма» — Каменноостровский, 10 • «Классное чтение» — 6-я линия ВО, 15, (812) 328-62-13 • «Книжная лавка» — в фойе Академии художеств, Университетская наб., 17 • «Книжный Окоп» — Тучков пер., 11/5 (вход в арке), (812) 323-85-84 • «Книжный салон» — Университетская наб., 11 (в фойе филологического фа¬ культета СПбГУ), (812) 328-95-11 • «Книжная лавка писателей» — Невский, 66, (812) 314-47-59 • Книжный магазин-клуб «Квилт» — Каменноостровский пр., 13, (812) 232-33-07 • «Мы» — Невский, 20 (на третьем этаже проекта Biblioteka), (981) 168-68-85 • «Подписные издания» — Литейный пр., 57, (812) 273-50-53 • «Порядок слов» — Наб. реки Фонтанки, 15 (812) 310-50-36 • «Проектор» — Лиговский пр., 74 (Лофт-проект «Этажи», 4-й этаж), (911) 935-27-31 • «Росфото» (книжный магазин при выставочном зале) — ул. Большая Мор¬ ская, 35, (812) 314-12-14 «Санкт-Петербургский дом книги» (Дом Зингера) — Невский пр., 28, (812) 448-23-57 • «Свои книги» — 1-я линия ВО, 42, (812) 966-16-91 • «Университетская лавка» — 7-я линия ВО, 38 (во дворе), (812) 325-15-43 • «Фонотека» — ул. Марата, 28, (812) 712-30-13 в ЕКАТЕРИНБУРГЕ: • «Дом книги» — ул. Антона Валека, 12, (343) 253-50-10 в КРАСНОДАРЕ: Специализированный магазин «Книжный Кабинет» — ул. Пашковская, 52 (2-й этаж), (861) 255-34-94, 8-918-191-27-53
в КРАСНОЯРСКЕ: «Русское слово» — ул. Ленина, 28, (3912) 27-13-60 в НИЖНЕМ НОВГОРОДЕ: «Дирижабль» — ул. Б. Покровская, 46, (8312) 31-64-71 в НОВОСИБИРСКЕ: Литературный магазин «КапиталЪ» — ул. Горького, 78, (383) 223-69-73 Магазин «BOOK-LOOK» — Красный пр., 29/1, 2-й этаж, (383) 362-18-24; — Ильича, 6 (у фонтана), (383) 217-44-30 в ПЕРМИ: «Пиотровский» — ул. Луначарского, 51 А, (342) 243-03-51 в РОСТОВЕ-НА-ДОНУ: «Деловая Литература» — ул. Серафимовича, 53Б, (863) 2-404-889, 282-63-63 в ЯРОСЛАВЛЕ: Книжная лавка гуманитарной литературы — ул. Свердлова, 9, (4852) 72-57-96 в МИНСКЕ: ИП «Людоговский Александр Сергеевич» — ул. Козлова, 3 ООО «МЕТ» — ул. Киселева, 20, 1-й этаж, +375 (17) 284-36-21 в СТОКГОЛЬМЕ: Русский книжный магазин «INTERBOK» — Hantverkargatan, 32, Stockholm, 08-651-1147 в ХЕЛЬСИНКИ: «Ruslania Books Оу» — Bulevardi, 7, 00120, Helsinki, Finland, +358 9 272-70-70 в КИЕВЕ: ООО «АВР» - +38 (044) 273-64-07 Книжный рынок «Петровка» — ул. Вербовая, 23, Павел Швед, +38 (068) 358-00-84 Книжный интернет-магазин «ArtLover» (www.artlover.com.ua): +38 (067) 91-51-281, info@artlover.com.ua Книжный интернет-магазин «Лавка Бабуин» (http://lavkababuin.com/) — ул. Верхний Вал, 40 (оф. 7, код #423), +38 (044) 537-22-43; + 38 (050) 444-84-02