Антистрессорные реакции
и активационная терапия
Гаркави Л.Х.,
Квакина Е.Б.,
Кузьменко Т.С.
М.:"ИМЕДИС", 1998

ВВЕДЕНИЕ
Организм человеческий при естественных
условиях может отлично бороться с болезнями.
Значит, нужно понять, какой должен быть
организм и какие условия.
Е. И. Рерих, «Живая этика»
Невозмутимый строй во всем,
Созвучье полное в природе,
Лишь в нашей призрачной свободе
Разлад мы с нею сознаем.
Откуда, как разлад возник?
И отчего же в общем хоре
Душа не то поет, что море,
И ропщет мыслящий тростник?
Ф. Тютчев
Каждое живое существо в любой момент находится в
каком-то состоянии: здоровья, болезни, или в одном из
промежуточных. В то же время, любое из этих состояний
неоднозначно: может быть и разный уровень здоровья, и
разная тяжесть болезни, не говоря уже о большом
разнообразии промежуточных положений. С чем связаны эти
состояния? Живой организм реагирует на какие-то факторы
внешней и внутренней среды. Фактически, для организма
реакции — это один из основных путей поддержания
необходимого для жизни гомеостаза - относительного,
динамического постоянства внутренней среды. Есть в организме и
другой путь сохранения гомеостаза: отсутствие реакции,
несмотря на изменение действующих факторов. Мы в этой
книге будем больше писать о реакциях, хотя считаем и
другой путь поддержания гомеостаза — ареактивность — тоже
важным. По нашему мнению, разные функциональные
состояния организма связаны с развитием различных общих
реакций или различных состояний ареактивности, которые
отличаются друг от друга по комплексу характеристик в
организме и его подсистеммах.

Наиболее широко известна реакция стресс, открытая
Г. Селье. Она развивается на действие разных по качеству,
но сильных неадекватных раздражителей, неблагоприятных
для организма.
Реакция стресс — первая обнаруженная общая
неспецифическая адаптационная реакция. В настоящее время
показано, что развитие стресса является неспецифической
основой болезней XX века, как соматических, так и психических.
Изучение стресса вооружило медицину теорией,
позволяющей более глубоко проникать в механизмы болезней и
обосновать некоторые виды лечения. Но, вместе с тем,
появилась тенденция распространять понятие «стресс» на самые
разнообразные реакции, вызываемые раздражителями любой
силы, а не только сильными. Это объясняется, по-видимому,
тем, что реакция стресс приобрела большую популярность, а
другие реакции были обнаружены значительно позднее и
еще не вошли в «науку устоявшихся представлений».
Однако сам характер изменений в организме при
стрессе говорит о том, что эта реакция может быть
приспособительной только по отношению к сильным раздражителям.
При стрессе наряду с элементами защиты имеются элементы
повреждения. Приспосабливаться ценой повреждения
целесообразно лишь по отношению к сильному раздражителю,
который может угрожать жизни. Такой путь приспособления
по отношению к раздражителям обычной (слабой, средней)
силы биологически нецелесообразен и потому не мог
закрепиться в процессе эволюции.
Нами были найдены антистрессорные реакции: реакция
тренировки (Л.Х.Гаркави, 1969; Е.Б.Квакина, М.А.Уколова,
1969) и реакция активации, подразделенная на спокойную и
повышенную (Л.Х.Гаркави, 1968, 1969). Эти реакции
сформировались в процессе эволюции как реакции антистрес-
сорной защиты организма. Они развиваются в ответ на
адекватные, относительно слабые (реакция тренировки) или
средние (реакция активации) действующие факторы.
Изменения при каждой из них отличны как от стресса, так и друг
от друга и по своему характеру близки к различным
вариантам нормы (открытие № 158, 1975, Л.Х.Гаркави,
М.А.Уколова, Е.Б.Квакина).

В дальнейшем была обнаружена периодическая
закономерность, объединяющая качественно различные
адаптационные реакции, а именно, периодическая повторяемость
одноименных реакций в зависимости от абсолютной величины
(силы, дозы) действующих раздражителей (Л.Х.Гаркави,
Е.Б.Квакина, 1975-1997). Этот количественно-качественный
принцип является методологической основой развиваемой
теории адаптационной деятельности организма как сложной
самоорганизующейся системы.
В книге приводятся данные, полученные в процессе
изучения найденной закономерности, свидетельствующие о том,
что основные адаптационные реакции (тренировка, спокойная
и повышенная активация, стресс) по мере увеличения (или
уменьшения) величины действующего фактора на
определенный коэффициент периодически повторяются на разных
уровнях реактивности организма. При этом на каждом уровне они
сохраняют свои основные признаки, хотя есть и отличия.
Уровень реактивности зависит от абсолютной величины
раздражителя, которая, как известно, может меняться в широком
диапазоне. Развитие же каждой реакции на определенном
уровне реактивности зависит от относительной, по
отношению к данному уровню, величины действующего фактора.
Таким образом, в книге описывается Периодическая
система общих неспецифических адаптационных реакций (в
которую входит и стресс), осуществляющая регуляцию
гомеостаза организма. Поэтому мы не называем стресс
общим адаптационным синдромом (ОАС), как называл его Г.
Селье, когда не были известны другие неспецифические
адаптационные реакции. Процессы самоорганизации в
организме зависят от типа адаптационной реакции или
состояния ареактивности и от уровня реактивности, на
котором они развиваются.
Кроме того, хотя и в меньшем объеме, описываются
состояния ареактивности, которые также составляют
периодическую систему, но другую - систему ареактивности.
В монографии освещается вопрос о природе и
особенностях повышения сопротивляемости, резистентности
организма к повреждающим факторам внешней и внутренней среды
при развитии реакций тренировки и активации, а также

состояний ареактивности на разных уровнях реактивности,
т.е. в ответ на разные по абсолютной величине воздействия.
Наиболее эффективными, энергетически выгодными
являются антистрессорные реакции тренировки и активации
высоких уровней реактивности, что говорит об особой роли
слабых раздражителей. Важно то, что благоприятные для
организма антистрессорные реакции можно вызвать с помощью
слабых действующих факторов даже на фоне
продолжающегося действия сильных и патогенных раздражителей. Такая
высокая чувствительность к слабым возмущениям характерна
для открытых сложных колебательных систем, к которым
относится организм. Для функционирования таких систем
очень важна синхронизация подсистем, что и показано нами
для адаптационных реакций и состояний ареактивности.
Выяснилось, что весь спектр состояний здоровья, болезни,
а также состояний между здоровьем и болезнью связан с
периодической системой адаптационных реакций, т.е. также со
спектром этих реакций. Приводятся простые показатели
реакций, используемые для их контроля и вызова.
Резистентность организма во многом определяет
заболеваемость, тяжесть течения болезни, эффективность лечения.
Исследования показали, что вызывая целенаправленно нужную
адаптационную реакцию организма на определенном уровне
реактивности, можно подойти к управлению резистентностью
организма. Возможность управления резистентностью с
использованием обратной связи с организмом (по
разработанным показателям) или программированных режимов,
основанных на найденных закономерностях развития реакций,
открывает перспективу для применения антистрессорных
адаптационных реакций в различных областях медицины.
В монографии приводятся данные многолетних
исследований о роли двух систем поддержания гомеостаза: системы
адаптационных реакций и системы состояний ареактивности
— в формировании неспецифической резистентности,
здоровья, предболезни и болезни, резервов, в первую очередь,
функциональных, процессов старения и антистарения. На
основании этого были разработаны принципы и способы
оздоровления, активной профилактики и лечения, защиты от
чрезмерно больших физических и психоэмоциональных нагрузок

и действий повреждающих факторов, связанных с
нарушениями экологии окружающей среды и самого человека. Эти
принципы легли в основу активационнои терапии, названной так
потому, что именно для реакции активации организму
свойственны изменения, соответствующие состоянию здоровья.
Иными словами, в монографии рассматривается
проблема управления функциональным состоянием организма с
использованием периодической системы адаптационных
реакций и ареактивности на основе выявленных
закономерностей их развития и поведения организма как сложной
самоорганизующейся системы.
«Человек — всего лишь тростник, слабейшее из
творений природы, но он — тростник мыслящий. Чтобы его
уничтожить, достаточно дуновения ветра...», — сказал в свое
время Блез Паскаль. Сейчас, когда условия среды уже едва
совместимы с жизнью, и более 20% фауны нашей страны
занесены в Красную книгу, а уровень здоровья населения
повсеместно падает, путь спасения себя и планеты находится
в руках человека. Необходимо пытаться оздоравливать людей
даже еще в этих условиях, обеспечивая рождение здорового
потомства и здоровье детей, т.е. думать не только о скоро-
помощных вмешательствах, успехом которых медицина
может гордиться, но и о здоровье будущих поколений,
которому современная медицина с ее «фармакологической
вакханалией» (Залманов А.С.) только вредит.
Целью монографии является ознакомление широкого
круга специалистов с теорией адаптационных реакций
организма и ареактивности, а также с ее практическим
применением, то есть, с методами и результатами
активационнои терапии. В книге приведены практические
рекомендации, позволяющие использовать антистрессорные реакции
тренировки и активации различных уровней реактивности
для повышения резистентности даже в условиях стрессоген-
ной ситуации, оздоровления людей разных возрастных
групп, активной профилактики, повышения эффективности
лечения различных заболеваний, защиты от действия
повреждающих факторов разной природы, в том числе
ионизирующей радиации, чрезмерных нагрузок, включая
психо-эмоциональные, а также для борьбы со старением.

Глава 1
ОБЩИЕ НЕСПЕЦИФИЧЕСКИЕ
АДАПТАЦИОННЫЕ
РЕАКЦИИ ОРГАНИЗМА
... Мера ! -
вот что мы ставим во главу угла
освоенного нами мирозданья.
Ю. Линник, поэма «Тетраэдр»
1.1. КОЛИЧЕСТВЕННО-КАЧЕСТВЕННЫЙ
ПРИНЦИП ПРИСПОСОБЛЕНИЯ
Живой организм может существовать только в довольно
узком диапазоне параметров внутренней среды.
«Постоянство внутренней среды есть условие свободной жизни
организма», по определению Клода Бернара A878). Уолтер Кэннон'
A932) ввел термин «гомеостаз», что означает еще более
широкое понятие — поддержание относительного
динамического постоянства. Было показано, что в основе механизма
поддержания этого постоянства лежит автоматическая
саморегуляция — результат совершенствования
приспособительной деятельности в процессе эволюции. Впоследствии, в
связи с выявлением роли биоритмов в деятельности живого
организма хронобиология стала оперировать термином не
«гомеостаз», а «гомеокинез» или «гомеорез», под которым
понимается не только значение параметров, но и процесс их
изменения во времени (Уоддингтон К.Х., 1970). Мы
используем термин «гомеостаз», но имеем в виду и то, что это
постоянство относительно, и то, что оно изменяется во времени.
Человек живет в условиях ледяной Арктики и знойного
экватора, сохраняя в узких пределах температуру тела, состав

крови и многие другие «константы». Диапазон гомеостаза
в норме, в состоянии здоровья, более узкий, чем при
болезни. Так, например, температура тела у здоровых людей
колеблется от 36°С до 37°С, а при болезни может снижаться
и повышаться значительно больше, однако выход за
определенные границы приводит к смерти.
Как же приспосабливается организм к действию
бесчисленных, постоянно меняющихся факторов? Как сохраняет
необходимое для жизни относительное постоянство
внутренней среды? В процессе эволюции развивались различные
пути и способы приспособления. Казалось бы, наиболее
простой путь сохранения гомеостаза — это отсутствие
реакции на раздражитель. Такой путь действительно имеется. Об
этом мы будем говорить в дальнейшем. Но наиболее
важным, по нашему мнению, является другой путь - реакции на
различные раздражители. Реакция - это способ
приспособления живого к вечно меняющимся условиям, ибо
устойчивость живого во многом связана с его лабильностью.
Приспособительные реакции организма поддерживают
относительное динамическое постоянство внутренней среды и
функционирование всех органов и систем, необходимые для
сохранения жизни. С этой точки зрения можно поставить
знак равенства между понятиями «защита» и
«приспособление», «адаптация», даже в тех случаях, когда
адаптационная реакция содержит в себе элементы повреждения.
Каждый из действующих на организм раздражителей
характеризуется количеством и качеством. Что же из этих двух
категорий определило формирование в процессе эволюции
неспецифических адаптационных реакций организма?
Наиболее просто представить себе качественный путь
приспособления, когда к каждому воздействию, к каждому раздражителю
организм приспосабливался бы путем развития различных
реакций: к холоду — одних, к химическим веществам — других,
к действию электрического тока - третьих и т.д. Но признание
верным только качественного пути приспособления приводит
к абсурду. Известно, например, что в настоящее время каждый
день синтезируются сотни новых химических веществ,
которые никогда до этого не существовали. Многие из них входят
в медицину и быт в виде лекарств, красок, пластмасс и т.п. и

так или иначе контактируют с организмом человека, а значит,
являясь биологически активными, воздействуют на него.
Можно ли сделать вывод, что в этой ситуации в организме
ежедневно вырабатываются сотни новых путей приспособления, новых
защитных реакций? Опыт изучения развития живого говорит
о том, что столь существенные изменения, как
формирование новых защитно-приспособительных реакций, в
организме возникают крайне медленно, в течение целого ряда
поколений. Кроме того, трудно себе представить, чтобы на
бесчисленное множество различных раздражителей
существовало такое же множество совершенно различных
приспособительных реакций целого организма. Невольно напрашивается
мысль о существовании не столь многочисленных,
однотипных стандартных ответных реакций.
Какое свойство раздражителей может создать нечто
общее в ответной реакции на разные по качеству раздражители,
сформировать основу для стандартного приспособительного
ответа ? Качество (специфика) не может явиться такой
основой, так как каждому раздражителю присуще свое качество.
Общее, что характеризует действие самых различных
раздражителей — это количество, определяемое в отношении живого
как степень биологической активности. Раздражителям, разным
по качеству (специфике), может быть присуща одна и та же
степень биологической активности (одно и то же количество),
а раздражителям, одинаковым по качеству — разная степень
биологической активности (разное количество). Тогда каждая
из таких реакций будет универсальной для целой серии
раздражителей, разных по качеству, но одинаковых по силе.
Однако представление о чисто количественном пути
приспособления без учета качественных особенностей
раздражителей также неправильно. Хотя количество, мера
является основой общности реакции организма на действие
разных по качеству раздражителей, основой для развития в
процессе эволюции комплексных, стандартных ответных
реакций, но и качество, специфика привносит в каждую
реакцию свои особенности. Развившиеся в процессе
эволюции общие приспособительные реакции организма являются
неспецифическими, а специфика, качество каждого
раздражителя накладывается на общий неспецифический фон.

Общие неспецифические адаптационные реакции
являются реакциями всего организма, включающими в себя все
его подсистемы и уровни. Это сформировавшиеся в
длительном процессе развития и совершенствования
(самоорганизации) комплексные защитные реакции. С целью их
изучения можно исследовать в отдельности изменения в какой-то
одной подсистеме или на каком-то одном, например,
молекулярном, уровне. Но нельзя забывать, что это только часть
изменений в общей комплексной реакции организма, хотя
нередко общие и местные реакции не совпадают, особенно
при патологических изменениях в отдельных тканях, органах
или подсистемах.
В формировании общих неспецифических
адаптационных реакций участвует весь мозг, т.к. мозг, подобно
организму, функционирует как единое целое. Большая роль в
реакциях целого мозга принадлежит ретикулярной формации,
пронизывающей весь мозг. Кора головного мозга с системой
анализаторов принимает информацию от внешнего мира,
подкорковые образования головного мозга — от внутренней
среды, автоматически осуществляя ее регуляцию. Мы
придаем большое значение гипоталамической области мозга,
являющейся центром интеграции вегетативного отдела
нервной системы и эндокринной системы - основных
испол-нительных звеньев, реализующих влияние ЦНС на
внутреннюю среду организма. В гипоталамусе сочетаются
нервный и гуморальный путь автоматической регуляции.
Даже рассмотрение деятельности мозга как целого еще
не достаточно для понимания механизма формирования
общих адаптационных реакций, так как это утверждало бы
лишь иерархический принцип функционирования
организма. В настоящее время имеется новый методологический
подход к пониманию регуляторных процессов в организме —
сетевой. Сетевое представление о законах
функционирования организма и его подсистем состоит в том, что организм
рассматривается как сложная динамическая нелинейная сеть,
сотоящая из связанных между собой и взаимновлияющих
элементов (Терехин А.Т., Будилова Е.В., 1995).
В настоящее время известны четыре адаптационные
реакции: стресс, повышенная активация, спокойная актива-

ция и реакция тренировки. По нашему мнению, в основе
развития этих реакций лежит количественно-качественный
принцип: в ответ на действие раздражителей, различных по
количеству, т.е. в зависимости от их биологической
активности, развиваются качественно отличающиеся стандартные
адаптационные реакции организма.
1.2. ОБЩАЯ НЕСПЕЦИФИЧЕСКАЯ РЕАКЦИЯ
ОРГАНИЗМА НА СИЛЬНЫЕ РАЗДРАЖИТЕЛИ - СТРЕСС
Нельзя не Видеть,что концепция стресса
адекватно описывает только патологические
состояния. Попытки распространить ее положения на
понимание всего спектра естественных реакций
приводит либо к бессодержательному расширению
понятия «стресс», либо к тому, что аварийные,
явно экстремальные приспособительные механизмы
приходится трактовать как физиологическую
норму.
В. Г. Ер о хин
1.2.1. Функциональное состояние организма при стрессе
Первая общая неспецифическая адаптационная реакция
была открыта канадским ученым Г. Селье. Он обнаружил, что
в ответ на действие разных по качеству, но сильных,
неадекватных раздражителей в организме стандартно развивается
один и тот же комплекс изменений, характеризующих эту
реакцию, названную общим адаптационным синдромом (ОАС),
или реакцией напряжения — реакцией стресс (Селье Г., 1936-
1979). Мы хотим подчеркнуть, что в своих основополагающих
работах Селье считал определяющей для развития стресса роль
силы. И термины для таких воздействий он дает: «вдшу»
(повреждение), «тЮхюаНоп» (интоксикация) или «похюш
а§еп1» (вредоносный, пагубный агент) — любой природы.
Именно такие воздействия влекут за собой развитие стресса.
Именно поэтому Селье выбрал для открытой им реакции слово
«стресс» — «напряжение», позаимствованное им, по его
словам, из физики твердого тела и характеризующее напряжение
в таких телах при приложении силы.

Ганс Селье, еще будучи студентом медицинского
института, обратил внимание на то, что у многих совершенно
различных болезней признаки очень сходны, то есть, являются
неспецифическими, но на них медицина не обращала
никакого внимания. Между тем, возбудители совершенно
различных заболеваний вызывали «неспецифический синдром»,
который Селье назвал «общим синдромом болезни». Он
писал: «Ведь если важно найти средство против той или
иной болезни, то тем более необходимо выяснить механизм
и способы лечения этого «общего синдрома болезни»,
который, несомненно, накладывается на все специфические
заболевания» (Селье Г., «На уровне целого организма», 1972,
с.22). В дальнейшем, изучая на животных действие
экстрактов из плаценты и яичников, Селье через 6 ч после введения
обнаружил у всех животных своеобразную «триаду»:
увеличение коркового слоя надпочечников с исчезновением
секреторных гранул из корковых клеток, инволюцию тимико-
лимфатического аппарата и кровоточащие язвы желудка и
двенадцатиперстной кишки. По мере того, как Селье
«очищал» вытяжку, стремясь выделить гормон, обладающий
таким действием, все изменения постепенно уменьшались.
Нужно отдать должное Селье, который в такой трудный для
исследователя момент сумел отойти от привычного
представления о главной роли качества воздействия и подумал о
том, что в неочищенном виде вытяжка была просто более
сильным раздражителем по сравнению с очищенной, и
реакция на нее — это реакция на сильный раздражитель.
Если это так, то любой другой сильный раздражитель должен
был дать аналогичный эффект. Селье ввел животным
формалин и получил те же изменения, т.е. получил «синдром
ответа на повреждение, как таковое» (Селье Г., «На уровне
целого организма», 1972, с.29). Оказалось, что такой же синдром
можно вызвать и большими дозами очищенных гормонов, и
физическими факторами (холод, тепло, рентгеновские лучи,
травма, сильный звук или свет), кровопотерями, болью или
усиленной мышечной работой, т.е. не обнаруживалось ни
единого повреждающего агента, который бы не вызывал
этого синдрома. Селье понял, что сходные явления при
разных болезнях являются в какой-то мере клиническими

эквивалентами полученного экспериментального феномена.
Так была открыта реакция стресс, которую Г. Селье называл
еще «общим адаптационным синдромом».
Дальнейшее изучение стресса показало, что эта реакция
протекает стадийно, характеризуется определенным
комплексом изменений в неироэндокриннои системе и оказывает
влияние на уровень неспецифической резистентности
организма, его воспалительный потенциал и метаболизм.
Через 6 ч после стрессорного воздействия развивается
первая стадия стресса — «реакция тревоги», которая длится
24-48 ч. Эту стадию характеризует уменьшение тимуса,
лейкоцитоз, определенное соотношение форменных
элементов белой крови: лимфопения, анэозинофилия, нейтрофилез
и развитие кровоизлияний и язв в слизистой оболочке
желудочно-кишечного тракта. В эндокринной системе —
выброс в кровь адреналина надпочечниками, стимуляция
секреции АКТГ гипофиза, приводящая к повышению
секреции глюкокортикоидных гормонов коры надпочечников.
Секреция минералокортикоидных гормонов угнетена.
Угнетены также деятельность щитовидной и половых желез. В
исследованиях как зарубежных, так и отечественных авторов
была показана роль различных катехоламинов (адреналина,
норадреналина, дофамина) и их метаболизма в механизме
развития стресса.
После реакции тревоги, по мнению Селье, наступает
стадия резистентности, т.е. стадия устойчивости. Селье
заметил, что после реакции тревоги устойчивость организма к
сильным, повреждающим воздействиям повышена. Что же
касается состояния желез внутренней секреции, то такого
подробного описания их деятельности, как в стадии тревоги,
не имеется. Отмечается,лчто происходит некоторая
нормализация деятельности желез внутренней секреции и тимико-
лимфатической системы, а иногда даже повышение
функциональной активности желез, угнетенных в первую стадию
реакции.
Селье показал, что если раздражитель (стрессор) очень
сильный или повторяется, то развивается стадия истощения,
характер изменений при которой напоминает реакцию
тревоги. Однако, если при реакции тревоги отмечается

резкое повышение секреции АКТГ и глюкокортикоидных
гормонов, то в течение стадии истощения секреция глюко-
кортикоидов начинает снижаться и, наконец, тоже падает.
Это отмечается при систематическом действии стрессора,
когда развивается хронический стресс.
Как понять значение и последовательность отдельных фаз
при стрессе? Есть ли биологический смысл в первой стадии
стресса - реакции тревоги? При встрече с сильным
раздражителем основная задача — любой ценой получить
энергию в короткие сроки, чтобы обеспечить необходимые
условия для «битвы» или «бегства». Пусть невыгодный, но зато
быстрый выброс энергии мобилизуется адреналином и
глюкокортикоидами за счет распада жиров, углеводов и белков
(прежде всего, лимфоидной ткани). Глюкокортикоиды в
больших количествах угнетают тимус, лимфатические железы,
производство лимфоцитов, иммунные реакции, а также
оказывают противовоспалительное действие, т.е. подавляют
деятельность защитных систем организма (известно, что
воспалительная реакция в процессе эволюции возникла как
защитная реакция). Минералокортикоидные гормоны,
которые оказывают противоположное влияние на течение
воспалительного процесса, напротив, угнетены. Селье писал,
что при этом реализуется синтоксический механизм защиты
от агрессора, помогающий с ним сосуществовать, в отличие от
кататоксического механизма, направленного на уничтожение
агрессора, с развитием воспалительной реакции, которая
может иметь тяжелые последствия для организма. Это
возможно благодаря включению при стрессе основных синтокси-
ческих гормонов - глюкокортикоидов, подавляющих и
воспалительную реакцию, и другие защитные реакции,
например, иммунную (Селье Г., 1970). Если бы не развивалась
иммунодепрессия, то при стрессе в условиях повреждения
тканей в постстрессорный период могли бы возникнуть
аутоиммунные заболевания (Дильман В.М., 1969). Л.Х.Гаркави
считает изменения при стрессе биологически
целесообразными потому, что защитный ответ, адекватный большой
силе раздражителя (например, воспалительная реакция), мог
бы привести организм к гибели. Поэтому вначале организму
приходится не усиливать, а ослаблять свой ответ. Складывается

парадоксальное, на первый взгляд, положение: в ответ на
действие сильного раздражителя активность основных
защитных подсистем не нарастает, а напротив, подавляется. Таким
образом, изменения в эндокринной системе в реакцию тревоги
представляют собой, по сути дела, не «призыв к оружию», а
«призыв к разоружению». Вместе с этим повышается
артериальное давление и свертываемость крови — это обеспечивает
готовность к борьбе и возможным кровотечениям при
ранениях. Иные же функции, так же как и активность других
желез внутренней секреции (половых, щитовидной), не
нужных для непосредственной борьбы с сильным
раздражителем — подавлены. Все эти приспособительные изменения,
происходящие в первую стадию стресса, могут вызвать
тяжелые последствия в организме, особенно в условиях
гипокинезии и гиподинамии, когда не происходит переключения на
мышечную работу (Эверли Дж.С, Розенфельд Р., 1985). Все
многочисленные исследования действия на метаболизм
различных экстремальных факторов говорят о том, что эти
воздействия вызывают большие энергетические траты и
преобладание процессов катаболизма над процессами анаболизма.
По словам самого Селье, повышение резистентности,
отмечаемое после реакции тревоги, достигается «дорогой ценой». Это
понятно, так как стадия тревоги сопровождается
повреждениями, напряжением и большими энерготратами.
Поэтому необходимо помнить, что реакция тревоги —
это типичный пример того случая, когда защита достигается
ценой повреждения. Вопрос о биологической
целесообразности стресса весьма неоднозначен, и более подробно будет
рассматриваться в заключении монографии.
Но как представить себе, почему вслед за реакцией
тревоги, т.е. на фоне угнетения защитных систем организма,
формируется без каких-либо дополнительных воздействий
стадия резистентности, т.е. происходит нормализация или
даже повышение устойчивости? Известно, что в ЦНС под
влиянием сильных раздражителей развивается резкое
возбуждение, которое затем сменяется запредельным
торможением — «крайней мерой защиты» по И.П.Павлову. При
запредельном торможении чувствительность центральных
нервных аппаратов снижается. Именно благодаря этому

падающие на организм другие сильные воздействия уже
воспринимаются не как сильные. Это относится и к
эндогенным афферентным сигналам. Поэтому мы считаем, что
после реакции тревоги развивается не стадия стресса, а
другие реакции, то есть, реакции на раздражители либо слабой,
либо средней силы, в зависимости от степени запредельного
торможения. Возможно, этим объясняется неопределенность
характеристики так называемой стадии резистентности
стресса. С развитием других реакций (не стресса) мы
связываем и повышение, в разной степени, неспецифической
резистентности организма, что приписывают стрессу.
Изменения при остром стрессе в стадии тревоги и при
хроническом в стадии истощения аналогичны и характерны
именно для реакции на сильный раздражитель. Таким
образом, в остром стрессе, фактически, одна стадия - тревоги,
если стрессор однократен и не настолько силен, чтобы
приводить к стадии истощения. По нашему мнению, стадия
резистентности после реакции тревоги относится не к
стрессу, а стадия истощения относится к хроническому или
очень тяжелому острому стрессу. Иначе говоря, характер
изменений при стрессе однотипен.
Стадия истощения еще в большей степени, чем стадия
тревоги, является примером такого состояния, когда
сохранение жизни достигается ценой повреждения. В наиболее
тяжелых случаях эта стадия может привести к гибели.
Вначале Селье описал острый стресс, т.е. реакцию,
развивающуюся в ответ на действие сильного раздражителя —
однократное или эпизодическое. Это может быть сильное
переохлаждение, перегревание, хирургическая операция и
т.д. Но вернемся к тому, с чего начал Селье-студент: к
болезням. При хронических заболеваниях действие сильного,
повреждающего раздражителя длится очень долго. Если при
острых инфекционных заболеваниях действие
болезнетворного агента длится дни и недели, то при хронических —
это месяцы, иногда годы, а при онкологических
заболеваниях - все время, пока опухоль находится в организме. При
острых инфекциях еще удается четко отметить «реакцию
тревоги». При хронических заболеваниях ее замечают не
всегда, а при развитии опухолей больной большей частью

обращается к врачу, когда в той или иной степени
развивается стадия истощения. Наши исследования показали, что
стадия истощения хронического стресса протекает
волнообразно. Например, признаки истощения секреции глюко-
кортикоидов то нарастают, то уменьшаются. Возможно, это
связано с тем, что возбудимость центральных нервных
структур волнообразно колеблется от резкого возбуждения до
запредельного торможения, включая и «фазовые состояния»,
когда чувствительность извращается.
Г.Селье четко показал наличие общей неспецифической
реакции стресс в ответ на разные по качеству, но сильные
раздражители. Спустя почти 40 лет после открытия стресса,
Селье A973) пишет, что медицине понадобилось весьма
длительное время, чтобы принять существование стереотипной
реакции не действие различных, практически любых по
качеству, сильных раздражителей, что казалось невероятным.
Однако нужно отдать должное Селье, которому не только
удалось убедить медиков в существовании такой реакции, но
и создать одну из самых популярных теорий в медицине.
Учение о стрессе получило широкое распространение во
всем мире.
В более поздних работах Селье говорит о хорошем
стрессе — «эустрессе», в отличие от плохого — «дистресса».
Требования к силе раздражителя, определяющей развитие
стресса, размываются: это уже «неспецифический ответ
организма на любое предъявляемое к нему требование». Вместе с
тем, Селье не дал конкретной характеристики «эустресса»
(сравним с четкой характеристикой стресса в первых
работах: увеличение надпочечников, инволюция тимуса, язвы
желудочно-кишечного тракта и т.п.). Для обоснования своих
новых представлений «Г. Селье предлагал моральные и
социальные подходы, не проводя специальных
экспериментов» (О.Н.Кассиди, примечание к книге Г. Селье «От мечты
к открытию», Прогресс, 1987, с.72). Вместе с тем, Селье
предвидел (точнее сказать, «предчувствовал») наличие каких-
то реакций организма, которые полезны, и даже могут
предупреждать стресс. Возможно, их он и относил к эустрессу.
Притягательная сила открытия Селье привела к тому, что
неспецифическое действие любых раздражителей стали

расценивать, как стрессорное. Этому способствовала также
некоторая расплывчатость представлений о стрессе
вследствие введения понятий «дистресс» (которым является
классический стресс Селье) и «эустресс», к которому, как мы думаем,
относятся другие адаптационные реакции организма,
имеющие, как и стресс (дистресс), четкие характеристики.
1.2.2. Необходимость существования других
общих неспецифических адаптационных реакций
Учение о стрессе получило такое широкое
распространение потому, что медицинская наука очень нуждается в
теории, позволяющей объединить в единое целое множество
отдельных фактов. «В руках ученых, - писал И.-В. Гете, —
часто бывают части, но очень редко - священная связующая
нить». Селье нашел эту нить, и одной из его важнейших
заслуг является утверждение теории в медицине. Со
свойственной ему эмоциональностью Селье писал: «Больше всего я
хочу подчеркнуть значение теории. Это особенно важно
сделать, поскольку в наше время испытывают просто ужас перед
абстрактным мышлением в медицине».
Признав теорию стресса, многие ученые, к сожалению,
тут же перестали придавать значение тому, что стресс — это
реакция на стрессор, чрезвычайный раздражитель, а не на
любой раздражитель вообще, что Селье пришел к мысли о
стрессе отчасти и потому, что заметил общие признаки при
самых различных заболеваниях, т.е. чрезвычайных
обстоятельствах для организма. Подтверждается мысль
И.П.Павлова A927), «патологическое состояние есть встреча организма
с каким-нибудь чрезвычайным условием, вернее - с
необычным размером ежедневных условий». Зачастую не изучают,
развивается ли после воздействия комплекс изменений,
характерный для стресса, заведомо считая, что любой
раздражитель вызывает стресс. Если же обнаруживается хоть какое-
либо изменение деятельности системы «гипофиз — кора
надпочечников», то исчезают и последние сомнения (если
они были), стресс это или не стресс. Между тем система
«гипофиз ~ кора надпочечников» является одним из важных
звеньев регуляции организма. Неужели эта система работает

только в чрезвычайных условиях, а в обычных
физиологических полностью бездействует? Ясно, что регулирующие
системы работают всегда, но по-разному, в зависимости от
условий. Трудно представить себе, чтобы для
приспособления не к чрезвычайным, а слабым и средней силы
раздражителям было бы биологически целесообразно подавление
естественного защитного ответа, к тому же ценой
повреждения, то есть, наличие лишь одной реакции на действие
раздражителей разной силы представляется маловероятным.
В разных работах уже содержались сведения о
существовании других, отличных от стресса, адаптационных реакций.
Так, И.А.Аршавский описал состояние организма, при
котором возрастают процессы анаболизма и организм
энергетически обогащается. В отличие от стресса Селье,
характеризующегося усилением катаболизма и большими
энерготратами, И.А.Аршавский A976, 1982, 1988) назвал это состояние
«физиологическим стрессом». Фактором индукции
избыточного анаболизма, по И.ААршавскому, является, прежде
всего, двигательная активность, но она не должна быть
чрезмерной. Н.В.Лазаревым A962, 1963) и его последователями
изучалось состояние неспецифически повышенной
сопротивляемости организма (СНПС), развивающееся под влиянием
группы веществ (элеутерококка колючего, женьшеня, дибазола
и т.д.), объединенных Н.В.Лазаревым под названием «адап-
тогены». В отличие от стресса при развитии СНПС
отсутствовали признаки полома, не было существыенных изменений
по сравнению с нормой в системе «гипофиз — надпочечники»,
в щитовидной железе, в тимусе. Отмечалась лишь активация
половых желез и гонадотропной функции гипофиза (Кириллов
О.А., 1964; Розин М.А., 1966). Многочисленные исследования
показали, что адаптогены в применяемых дозах повышают
неспецифическую резистентность и защищают организм от
действия стрессоров (Брехман И.И., 1957, 1968, 1987;
Кириллов О.А., 1964; Розин М.А., 1966; Дардымов И.В., 1976,
1993; Яременко К.В., 1990; и др.).
Однако СНПС может быть достигнуто не только
действием определенной группы в этом смысле «специфических»
веществ - адаптогенов; и напротив: те же адаптогены
в зависимости от дозы могут вызвать и СНПС, и стресс.

Самые разнообразные раздражители, не относящиеся к адап-
тогенам, способны вызывать физиологическим путем
реакции организма, отличные от стресса, и повышать его
неспецифическую резистентность, а дибазол и женьшень в
больших дозах приводили к изменениям в эндокринной
системе, характерным не для СНПС, а для стресса (Розин
М.А., 1966; Петков В., 1974; Дардымов И.В., 1976; и др.).
Таким образом, мы опять возвращаемся к уже
высказанному нами ранее количественно-качественному принципу
приспособительной деятельности организма: развитие
качественно различных реакций организма происходит в
зависимости от меры, количества раздражителя. Хочется еще
раз подчеркнуть значение количества, меры как того общего,
что характеризует действие самых различных по качеству
раздражителей. Именно поэтому количество (мера) могло
явиться основой для формирования нескольких стандартных,
а не бесчисленного множества разного типа
приспособительных реакций организма. В поисках состояния организма,
которое характеризовалось бы не напряжением и
повреждениями, а повышением резистентности, и в первую очередь,
противоопухолевой, Л. X. Гаркави предложила использовать
раздражение меньшей величины, чем стрессорное. Вариация
по силе выявила наличие других, отличающихся от стресса,
адаптационных реакций:
1) реакции на слабые воздействия - реакции тренировки
(Гаркави Л.Х., 1969; Квакина Е.Б., Уколова М.А., 1969);
2) реакции на воздействия средней силы, промежуточной
между слабыми и сильными — реакции активации
(Гаркави Л.Х., 1968, 1969), подразделенной впоследствии
на спокойную и повышенную (Гаркави Л.Х., 1977).
Поскольку эти реакции комплексные, сначала их
вызывали, изменяя функциональное состояние организма путем
непосредственного воздействия на гипоталамус. Затем стали
применять различные биологически активные средства и
воздействия, варьируя их по дозе:
1. Раздражение электрическим током разной силы
гипоталамуса через хронически вживленные электроды, в
том числе, в положительные и отрицательные эмоциогенные
зоны;

2. Постоянные и переменные низкочастотные
магнитные поля различных параметров — воздействия, главным
образом, на голову - как способ бесконтактного изменения
функционального состояния ЦНС, прежде всего
гипоталамуса, обладающего высокой чувствительностью к
магнитному полю, т.е. как способ влияния на функциональную
активность гипоталамо-гипофизарной системы с
включением неспецифических механизмов адаптации (Холодов Ю.А.,
1966, 1975; Вескег К., 1969; Решпеег М., 1976; Васильев Н.В.,
1975; Удинцев Н.А., 1976; Нахильницкая З.Н., 1982; и др.);
3. Нейротропные средства: адреналин и адреномиме-
тики, холиномиметики, антидепрессанты (мелипрамин) и
др.;
4. Гормоны: тиреоидин, эпиталамин;
5. Биостимуляторы растительного и животного
происхождения (элеутерококк, золотой корень, пантокрин, левзея,
аралия, заманиха, подорожник, лимонник и др., мумие,
«каменное масло», тодикамп, прополис, женьшень, сборы
трав и др.);
6. Углекислый газ (изменение концентрации во
вдыхаемом воздухе) как раздражитель дыхательного центра;
7. Иммуномодуляторы (левамизол, тималин, тактивин);
8. Антиоксиданты (витамин Е, супероксидисмутаза,
препарат селена);
9. Янтарная кислота и ее соли;
10. Дозированные физические нагрузки (плавание, бег,
ходьба, гребля и т.п.).
С помощью этих воздействий, варьируя их силу (дозу),
мы вызывали развитие различных адаптационных реакций и
исследовали в одни и те же сроки функциональное состояние
ЦНС, эндокринных желез, органов тимико-лимфатической
системы и некоторые показатели метаболизма. Прежде всего
мы изучали те показатели, на основании закономерных
изменений которых Селье удалось обнаружить стресс.
Исследовали также уровень и характер
неспецифической резистентности организма при развитии разных
адаптационных реакций по степени защиты от действия различных
повреждающих факторов внешней и внутренней среды.

Полученный фактический материал обработан с помощью
параметрических и непараметрических методов
вариационной статистики. Только при наличии статистической
значимости отличий говорится об уменьшении или увеличении
изучаемого признака.
1.3. РЕАКЦИЯ ТРЕНИРОВКИ ~ ОБЩАЯ
НЕСПЕЦИФИЧЕСКАЯ АДАПТАЦИОННАЯ РЕАКЦИЯ
НА СЛАБЫЕ РАЗДРАЖИТЕЛИ
1.3.1. Функциональное состояние организма
при реакции тренировки*
Как организм приспосабливается к слабым
раздражителям? Существует ли общая неспецифическая
адаптационная реакция на слабые раздражители независимо от их
качества, подобно тому, как существует реакция стресс на
разные по качеству сильные раздражители? Еще в 1962 г.
Л.Х.Гаркави получила противоопухолевый эффект при
действии порогового электрического раздражения
гипоталамуса у крыс с перевивными саркомами. Это сопровождалось
биохимическими изменениями в мозгу и тканях.
Дальнейшие исследования привели к выделению и описанию
реакции тренировки (Гаркави Л.X., 1969).
Е.Б.Квакина и М.А.Уколова A969) обнаружили
развитие реакции тренировки под влиянием слабых магнитных
полей. Общая неспецифическая адаптационная реакция,
развивающаяся в ответ на разные по качеству слабые
раздражители, была названа реакцией тренировки потому, что для ее
длительного поддержания величину действующего фактора
нужно постепенно увеличивать, что соответствует принципу
тренировки.
В природе и повседневной жизни встречается громадное
количество слабых раздражителей, на которые организм
реагирует, хотя они и слабые. Но может ли это быть такая же
реакция, как на сильные раздражители? Есть ли смысл, на-
* Краткое описание функционального состояния при реакции
тренировки дано в главе 12, пункт 12.3.

пример, в подавлении защитных систем, в защите от слабого
раздражителя ценой повреждения? Ответ напрашивается сам
собой: ведь слабые раздражения не угрожают жизни, и,
может быть, было бы целесообразно не реагировать на них
вообще. Но организм должен вначале проанализировать,
убедиться, что это раздражитель слабый, т.е.
«сориентироваться» и «на всякий случай» привести свои защитные
системы в состояние «боевой готовности». Это первая стадия
в реакции организма на слабое воздействие, названная нами
стадией «ориентировки». Как и стадия тревоги стресса, она
формируется через 6 ч и длится 24-48 ч после воздействия.
Однако характер изменений совершенно иной (табл. 1.1).
Таблица 1.1
Комплексы изменений
при разных адаптационных реакциях
цнс
АКТГ
1СТГ, ТТГ
гтг
тимус,
лимфоузлы,
селезенка
[глюкокорти-
коиды
минерало-
кортикоиды
{щитовидная
(железа
|половые
{железы
|ЖКТ:
кровоизлияния
стресс
резкое
возбуждение или
запредельное
торможение
выше нормы
ниже нормы
инволюция
(ниже нормы)
выше нормы
ниже нормы
ниже нормы
(угнетение)
ниже нормы
(угнетение)
есть
тренировка

охранительное
торможение
верхн. полов,
зоны нормы
нижн. полов,
зоны нормы
нижняя
половина зоны
нормы
вепхн. полов,
зоны нормы
нижн. полов,
зоны нормы
нижн. полов,
зоны нормы
нижн. полов,
зоны нормы
нет
спокойная
активация
умеренное
физиологич.

возбуждение
нижн. полов,
зоны нормы
нижн. полов,
зоны нормы
верх, полов,
зоны нормы
нижн. полов,
зоны нормы
верх, полов,
зоны нормы
верх, полов,
зоны нормы
верх, полов,
зоны нормы
нет
повышенная I
активация |
более выра- I
женное
физиологич.
возбуждение ]
верхн. полов. |
зоны нормы
верхн. треть
нормы и выше
верхн. треть 1
нормы и выше
верхн. полов. 1
зоны нормы
верхн. треть
нормы и выше 1
верхн. треть
нормы и выше
верхи, треть
нормы и выше
нет

Если для реакции тревоги характерно уменьшение тимуса, то
в стадии ориентировки тимус находится в пределах нижней
половины зоны нормы. Сравнение величины тимуса
животных, находящихся в стадии ориентировки и реакции тревоги,
показало, что в первую стадию реакции тренировки тимус
больше в 2-3 раза, чем в первую стадию стресса, причем
отсутствуют какие-либо признаки гипоплазии или
дегенерации. Микрокартина лимфоидных органов при реакции
тренировки соответствует классическому описанию «нормы»
в руководствах по гистологии.
Так, ширина корковой части дольки тимуса в 2 раза уже
мозговой, гемоцитобласты, обладающие высокой степенью пиро-
нинофилии, располагаются преимущественно в периферии
корковой части и на границе с мозговой, в которой видны единичные
тельца Гассаля. В селезенке герминативные центры лимфоидных
узелков состоят преимущественно из лимфобластов, больших и
средних лимфоцитов. Ширина герминативных центров превышает
ширину короны зрелых лимфоцитов.
При реакции стресс тимус и лимфоузлы
характеризуются в разной степени выраженной дегенерацией и
гипоплазией лимфоидных элементов.
Корковая часть тимуса в одних случаях сужена, в других — в
ней видны очаговая или тотальная гипоплазия пиронинофильных и
малых лимфоцитов с выраженной дегенерацией, увеличение числа
тучных клеток в междольковой соединительной ткани. В мозговом
веществе увеличено число телец Гассаля. Для лимфоузлов крыс в
стрессе характерны истончение мякотных тяжей, расширение
синусов, резкое ослабление пиронинофилии цитоплазмы, усиление
макрофагальной реакции, увеличение числа тучных клеток. В
селезенке уменьшаются число и размеры фолликулов, во многих из них
стирается грань между центром и поясом зрелых лимфоцитов.
Такая же реакция отмечена и в периартериальных лимфоидных
муфтах (Гаркави Л.Х., 1968, 1969; Квакина Е.Б., 1972; Мулатова
А.К., 1983).
Стадию ориентировки так же, как и реакцию тревоги,
характеризуют определенные значения форменных
элементов белой крови (см. рис. 1). Как отмечалось ранее, при
реакции тревоги стресса наблюдается лейкоцитоз, анэозино-
филия, лимфопения. В наших опытах у крыс в стадии реак-

Изменение возбудимости
в первые фазы адаптационных реакций
200:
100%
контроль
тренировка активация стресс
Рис. 1. Повышение возбудимости в первые стадии реакций
тренировки и стресса (по величине порогов электрического
раздражения). Заштрихованный столбик - через час после
воздействия, незаштрихованный столбик — через 24 часа.
ции тревоги острого стресса также наблюдались лейкоцитоз
(более 6,0х109), анэозинофилия, лимфопения (число
лимфоцитов ниже 50%), а сегментоядерных нейтрофилов — выше
нормы, число палочкоядерных нейтрофилов и моноцитов —
в норме или выше нормы. В отличие от стресса, в стадии
ориентировки у крыс число лимфоцитов находится в
пределах нижней половины зоны нормы E1-60%), число
сегментоядерных нейтрофилов — в пределах верхней
половины зоны нормы, число лейкоцитов, эозинофилов,
палочкоядерных нейтрофилов и моноцитов варьировало. У людей
наблюдаются следующие параметры реакции тревоги при
остром стрессе: число лимфоцитов менее 20%, число
лейкоцитов более 6,0хЮ9, анэозинофилия, число сегментоядерных
нейтрофилов выше нормы, палочкоядерных нейтрофилов и
моноцитов - в пределах нормы и выше. В стадии
ориентировки у людей число лимфоцитов находится в пределах
нижней половины зоны нормы B1-27%), количество лейко-
^мка
1
^
^
^
^
1

цитов, эозинофилов, палочкоядерных нейтрофилов и
моноцитов — могло быть в пределах нормы, а могла отличаться от
нее как в ту, так и в другую сторону (Гаркави Л.Х., 1968,
1969; Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Уколова М.А., 1974, 1975;
Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., 1995).
Для исследования качественных характеристик клеток
крови определяли активность дегидрогеназ лимфоцитов,
являющихся показателями функционального состояния
клетки и коррелирующих с активностью многих подсистем
организма (Нарциссов Р.П., 1975; Комиссарова И.А. и др.,
1978; Робинсон М.В., Топоркова Л.Б., Труфакин В.А., 1986;
Нарциссов Р.П. и др., 1992). Исследовали следующие
ферменты: сукцинатдегидрогеназу (СДГ, К.Ф. 1.3.99.1),
уровень активности которой отражает интенсивность работы
цикла Кребса; лактатдегидрогеназу (ЛДГ, К.Ф. 1.1.1.27),
уровень активности которой характеризует интенсивность
гликолитических процессов; а-глицерофосфатдегидрогеназу
цитоплазматическую и митохондриальную (а-ГФДГцит,
К.Ф. 1.1 Л.8, а-ГФДГмит, К.Ф. 1.1.99.5), уровень активности
которых характеризует сопряженность процессов дыхания и
гликолиза. Кроме того, активность а-ГФДГ в настоящее
время рассматривают как показатель активности гена
иммунного ответа (Зарецкая Ю.М., 1983). При стрессе снижена
активность СДГ и в разной степени повышена активность
ЛДГ, т.е. отношение ЛДГ/СДГ всегда увеличено; активность
а-ГФДГцит и -ГФДГмит либо не изменена, либо повышена
(особенно а-ГФДГцит).
При реакции тренировки активность СДГ, ЛДГ и
а-ГФДГцит — в пределах нижней половины зоны нормы,
а-ГФДГмит — несколько выше (Котляревская Е.С., Марья -
новская Г.Я., Барсукова Л.П., Коробейникова Е.П., Мамцева
Л.И., 1982).
Кроме того, для характеристики функциональной
активности форменных элементов крови исследовался уровень
биогенных аминов. При реакции тренировки наблюдалось
относительно высокое содержание гистамина в форменных
элементах периферической крови при довольно низком
уровне серотонина. Соотношение гистамина к серотонину

при этой реакции было наиболее высоким. Абсолютная и
относительная гистаминемия при реакции тренировки может
быть связана, по-видимому, с преобладанием активности
парасимпатического отдела вегетативной нервной системы
над активностью симпатикоадреномедуллярной системы
(Жукова Г.В., 1994). В то же время, для стресса была
характерна высокая вариабельность значений гистамина в
форменных элементах крови, но в большинстве случаев
содержание гистамина было низким.
Стадия ориентировки, как и реакция тревоги стресса,
характеризуется определенным комплексом изменений в
эндокринной системе (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Уколова
М.А., 1990). Секреция глюкокортикоидных гормонов коры
надпочечников - в пределах верхней половины зоны нормы,
а минерал окортикоидных — нижней. Кора надпочечников в
стадии ориентировки реакции тренировки увеличена
значительно меньше, чем при стрессе, и в основном, — за счет
клубочковой зоны, ответственной за секрецию минералокор-
тикоидов, но и пучковая зона не уменьшена. Морфофунк-
циональное исследование коры надпочечников у крыс
показало, что в стадии реакции тревоги стресса кора
надпочечников значительно увеличена за счет пучковой зоны,
ответственной за секрецию глюкокортикоидов, а ширина
клубочковой зоны - напротив, уменьшена.
В стадии ориентировки одновременно происходит увеличение
ядер клеток клубочковой и пучковой зон и изменение содержания
аскорбиновой кислоты и липидов, РНК и нейтральных мукопо-
лисахаридов.
Все эти изменения свидетельствуют о повышении по
сравнению со стрессом (в пределах нижней половины зоны
нормы) функциональной активности клубочковой зоны коры
надпочечников и высокой активности (в пределах верхней
половины зоны нормы) пучковой зоны. Кроме того, в
надпочечниках при реакции тренировки отмечалось высокое
содержание катехоламинов, в то время как для стресса была
характерна их высокая вариабельность (Жукова Г.В., 1994).
Если при стрессе функция щитовидной железы угнетена, то
в стадии ориентировки она находится в пределах нижней

половины зоны нормы как по морфофункциональным, так и
по биохимическим показателям. В гипофизе отмечалась
тенденция к увеличению числа тиреотрофов с признаками
увеличения в них секреции: гипертрофия клеток,
вакуолизация цитоплазмы, а также увеличение числа гонадотрофов,
в то время как при реакции тревоги стресса — уменьшение
числа тиреотрофов, гонадотрофов и увеличение числа ацидо-
филов (Гаркави Л.Х., 1968, 1969; Уколова М.А., Бордюшков
Ю.Н., Гашникова Л.И., Квакина Е.Б., 1972; Гаркави Л.Х.,
Квакина Е.Б., Уколова М.А., 1990).
Продолжительность активных фаз полового цикла у
крыс была в пределах нормы, гонадотропная активность
гипофиза - в пределах нижней половины зоны нормы, в то
время как в реакции тревоги стресса функция половых желез
снижается: угнетена гонадотропная активность гипофиза,
нарушается половой цикл либо с преобладанием диэструса,
либо с резким преобладанием активных фаз цикла.
Морфологические исследования семенников показали отсутствие
признаков угнетения сперматогенеза, характерного для
реакции тревоги.
Диаметрально противоположные изменения происходят
в фазе ориентировки в свертывающей системе крови.
Отмечается четкий гипокоагуляционный сдвиг: более чем
вдвое удлиняется время образования сгустка «К». Так как
время реакции «К.» при этом существенно не изменяется,
можно предполагать, что удлинение «К.+К» происходит за
счет усиления активности противосвертывающей системы.
Снижаются также константы фибриногена Ма и Е. В
реакции тревоги, напротив, повышается коагуляционныи
потенциал: укорачивается время реакции «К», в результате
чего укорачивается общее время свертывания «Т» (Уколова
М.А., Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., 1969; Гаркави Л.Х.,
Уколова М.А., Григорьева Е.Г., 1971; Григорьева Е.Г., 1975;
Григорьева Е.Г., Гаркави Л.Х., Уколова М.А., 1980; Гаркави
Л.Х., Квакина Е.Б., Уколова М.А., 1990).
Изменения метаболизма мозга и тканей в стадии
ориентировки также отличались от изменений в реакции тревоги
стресса, что было показано исследованиями Л. X. Гаркави и
сотрудниками биохимической лаборатории в 1968-1969 гг.

При стресесе наблюдалось резкое повышение содержания
аммиака и глютамина и снижение - глютаминовой кислоты.
При реакции трениорвки наблюдалось лишь небольшое
нарастание содержания аммиака и небольшое снижение
глютамина при отсутствии изменений содержания глютаминовой
кислоты.
Содержание РНК в тканях, сниженное при стрессе,
было в пределах нижней половины зоны нормы. То же
относится к содержанию общего белка в тканях и сыворотке
крови, только в тканях за счет снижения глобулинов, а в
сыворотке крови - за счет умеренного снижения всех
фракций. В то же время, при стрессе содержание белка в тканях
резко снижалось, а в сыворотке крови — незначительно, но
в обоих случаях - за счет альбуминов.
В целом и процессы катаболизма, и процессы
анаболизма при реакции тренировки на невысоком уровне, но
накопительные процессы преобладают.
Изучение энергетического обмена на уровне
митохондрий показало, что при стрессе были значительно снижены
фонд эндогенной янтарной кислоты (ЭЯК) и ее
воспроизводство, выявлялись глубокие степени щавелево-уксусного
ограничения (ЩО) гиперактивности СДГ. Возникновение
ЩО обусловлено быстрым нарастанием скорости окисления
ЯК и последующим компенсаторным ограничением этого
нарастания. При более тяжелом стрессе скорости окисления
были существенно снижены, время фосфорилирования
увеличено, фонд ЭЯК довольно высок. В этом случае,
возможно, происходит переключение с углеводного на липидный
источник энергии (Марьяновская Г.Я., Барсукова Л.П.,
Котляревская Е.С., 1990).
Фонд ЭЯК при реакции тренировки достаточно высок,
интенсивность воспроизводства ЯК высока, скорости
окисления субстратов, скорости и время окислительного
фосфорилирования находятся на среднем уровне. Признаков
низкоэнергетического сдвига (НЭС) не отмечалось. Такой
комплекс обеспечивает запас энергии (Барсукова Л.П.,
Марьяновская Г.Я., Котляревская Е.С., 1990; Барсукова
Л.П., Котляревская Е.С., Марьяновская Г.Я., 1991).
Изменения, характерные для стадии ориентировки

реакции тренировки, закономерно обнаруживаются уже
через 6 ч после действия любого по качеству, но слабого,
порогового раздражителя (электрическое раздражение
гипоталамуса, магнитное поле, неиротропные вещества и другие
биологически активные средства).
В ЦНС, где формируется первая (нервная) фаза
реакций, в стадии ориентировки преобладает состояние
охранительного торможения. Возбудимость нервных структур
гипоталамуса (определяемая по порогу электрического
раздражения в микроамперах) снижалась по сравнению с
исходной уже через час и оставалась сниженной в течение
суток, в то время как в первую стадию стресса она была
резко повышена (рис. 1.1). Через час после стрессорного
воздействия отмечалось резкое возрастание возбудимости
(снижение порога), сменявшееся ее резким снижением
(повышением порога) через сутки (Квакина Е.Б., Квакин
С.Д., Котляревская Е.С., 1969; Квакина Е.Б. и др., 1969;
Квакина Е.Б., 1972; Котляревская Е.С., 1974). Отмечались
характерные изменения и в ЭЭГ (см.специальный раздел в
главе 2), соответствовавшие представлением П.С.Симонова
A962) о развитии в ЦНС при действии слабого стимула
превентивного торможения.
Изучение сверхмедленных колебаний потенциалов
головного мозга (СМКП), описанных Н. А. Аладжаловой
A962), показало, что в стадии ориентировки отмечается
высокая амплитуда волн при преобладании волн с большим
периодом.
Поскольку развившееся в стадии ориентировки
охранительное торможение уменьшает чувствительность, то если
действующий фактор в дальнейшем не увеличивается,
организм перестает на него реагировать. С помощью торможения
организм защищает себя от бесчисленного множества
разнообразных, повторяющихся без изменений интенсивности,
слабых раздражителей, на которые можно не реагировать.
При стрессе, в конце стадии тревоги, как уже говорилось,
также развивается торможение, но другого характера —
запредельное торможение, которое резко снижает
чувствительность. Если величина действующего стрессорного агента не
увеличится, то повторное действие такого же раздражителя

уже не вызывает стресса, а вызывает развитие других
реакций — на слабые или средние раздражители. Таким
образом, организм защищен торможением с двух сторон: от
действия малых, несущественных раздражителей —
первичным охранительным торможением; от перераздражения,
истощения и гибели - вторичным запредельным
торможением (Симонов П.В., 1962; Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б.,
Уколова М.А., 1979, 1990). Для поддержания в организме
реакции тренировки нужно систематически ежедневно
применять тренировочные воздействия. Для этого необходимо
специально немного, причем волнообразно, повышать
интенсивность раздражителя, чтобы он снова достиг
пороговой величины, вызывающей реакцию тренировки. При
этом развивается следующая, вторая стадия реакции
тренировки — стадия «перестройки». Происходит постепенное
снижение секреции глюкокортикоидных гормонов и
постепенное же повышение секреции минералокортикоидных
гормонов. Активность тимико-лимфатической системы и
системы соединительной ткани также повышается, т.е.
активность защитных подсистем организма при
каждодневных целенаправленных тренировочных воздействиях
медленно и постепенно нарастает. Этот процесс повышения
активности защитных подсистем путем тренировки идет
волнообразно, а не нарастает прямолинейно. Так, тимус то
несколько уменьшается (до нижних границ нормы), то вновь
увеличивается. В головном мозгу после каждого воздействия
какое-то время преобладает состояние охранительного
торможения, т.е. идет как бы тренировка торможением
(Уколова М.А., 1963, 1968), и абсолютная величина
минимального раздражителя, вызывающего эту реакцию, постепенно
возрастает. -
В метаболизме также происходят волнообразные
колебания, ведущие к снижению уровня обмена до очень
низкого, энергетически выгодного уровня с минимальным
количеством расходования пластических веществ. Постепенно
накапливается пластический материал — аминокислоты,
белки.
После стадии «перестройки», которая длится месяц, а
иногда и более, развивается третья стадия реакции трени-

ровки - стадия «тренированности». Тимус приближается к
средней норме. Параметры белой крови существенно не
изменяются по сравнению с первой стадией, однако в
большинстве случаев число лимфоцитов находится вблизи
верхней границы, характерной для этой реакции, а число
сегментоядерных нейтрофилов — вблизи нижней границы.
Содержание глюкокортикоидов снижается до уровня средней
нормы, содержание минералокортикоидов приближается к
средней норме. В коре надпочечников отмечается
расширение клубочковой зоны с признаками умеренной активности.
Функциональная активность щитовидной железы, половых
желез, число гонадотрофов, тиреотрофов и ацидофилов
гипофиза приближаются к уровню средней нормы.
Система свертывания крови характеризуется гипоко-
агуляционным сдвигом, несколько менее выраженным, чем в
стадии ориентировки. В мозгу умеренно снижается
содержание аммиака, которое в предыдущих стадиях этой реакции
было умеренно повышено. Содержание глютамина тоже
умеренно снижено. Содержание глютаминовой кислоты остается
без изменений. Уровень белка и РНК в тканях немного
увеличен. Это говорит о преобладании процессов анаболизма
с накоплением пластического материала. В ЦНС в этой
стадии также преобладает процесс охранительного
торможения (Гаркави Л.Х., 1969; Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б.,
Уколова М.А., 1975).
1.3.2. Резистентность организма
при развитии реакции тренировки
Систематическое повторение слабых, но постепенно
нарастающих раздражителей с течением времени приводит к
повышению активности защитных подсистем, в связи с чем
и организм становится устойчивым к повреждающим
воздействиям уже не только за счет развития торможения в
головном мозгу, как отмечается в первой стадии — стадии
ориентировки. Особенно интересно то, что каким бы
воздействием не «тренировали», повышение устойчивости
происходит не только к этому воздействию, но и к другим.
Факты повышения неспецифической резистентности орга-

низма при различных видах тренировок с нарастающими
нагрузками неоднократно приводятся в литературе. Именно
поэтому мы назвали эту реакцию реакцией тренировки.
Г.Селье и его последователи полагали, что
неспецифическая резистентность организма при стрессе повышена в
кратковременной стадии резистентности, хотя и достигается
«дорогой ценой» - ценой повреждения и больших
энергетических трат в стадии реакции тревоги. Считается, что это плата
за возможность защитить себя от непосредственной угрозы,
от действия сильного, неадекватного, повреждающего, а часто
патогенного фактора. В стадии реакции тревоги и особенно в
стадии истощения резистентность организма снижена (рис.
1.2). Мы думаем, как уже говорилось ранее, что стадия
резистентности — это не стадия стресса, а другая реакция,
развивающаяся вследствие снижения чувствительности в
результате запредельного торможения, возникающего в конце
реакции тревоги. Поэтому следующее сильное воздействие уже
воспринимается, как более слабое, и поэтому не является
стрессорным. Иными словами, мы думаем, что резистентность
после реакции тревоги повышается не за счет стресса, а за
счет других адаптационных реакций.
В первой стадии реакции тренировки — ориентировки —
уже происходит некоторое повышение неспецифической
резистентности организма. Это показано нами в опытах по
повышению резистентности к повреждающему влиянию
противоопухолевых химиопрепаратов и облучения в так
называемых терапевтических дозах. Как известно, и химио-
препараты, и облучение оказывают побочное действие,
вызывая изменения по типу стресса. Особенно поражается
Рис. 1.2. Схема изменения резистентности организма: а — при
стрессе, б — при реакции тренировки', в — при реакции активации

аппарат кроветворения. Электрическое раздражение
гипоталамуса током слабой силы, постоянное магнитное поле,
адреналин в малых дозах, применяемые перед облучением,
оказывали защитное действие при разовом облучении белых
крыс в дозе 6 Гр, уменьшая лейкопению и летальность. При
локальном однократном облучении области таза крыс в дозе
20 Гр A00%-я летальность) после тренировочных
воздействий с помощью ПМП летальность снижалась до 40-60%. При
облучении туловища крыс в дозе 7 Гр число лейкоцитов
было снижено в течение трех недель после облучения, в то
время как в подопытной группе лейкопения была только в
первую неделю, после чего наступало быстрое
восстановление числа лейкоцитов (Комурджиев Х.А. и др., 1967; Ква-
кина Е.Б., 1972).
Введение циклофосфана, как дробное, в дозе 7-14 мг/кг,
суммарно — 190 мг/кг, так и однократное, в дозе 90 мг/кг,
приводило к развитию у крыс стресса с лейкопенией и к
гибели в половине случаев. Специальное получение у
животных подопытных групп реакции тренировки при помощи
ежедневных воздействий постоянного МП 30 мТл и 250 мТл
при тех же условиях введения циклофосфана приводило к
существенному снижению летальности и уменьшению
лейкопении (Квакина Е.Б., Гаркави Л.Х., Уколова М.А., Рудой-
Тарасьянц Ф.М., Мулатова А.К., Григорьева Е.Г., 1980).
Исследовалось также влияние первой стадии реакции
тренировки на рост опухолей. Противоопухолевого эффекта
получить не удалось, но отмечалось защитное действие при
лучевой и химиотерапии. Для сравнения при этих же
воздействиях вызывали развитие стресса. Это способствовало
лишь усилению повреждающего действия лучевой и
химиотерапии и ускорению роста опухолей (Гаркави Л.Х.,1968).
С чем связано повышение резистентности при развитии
первой стадии реакции тренировки? Гормональные
изменения, как уже говорилось, таковы, что они не приводят к
существенному повышению активности защитных подсистем
организма. По нашему мнению, в этой стадии повышение
резистентности происходит за счет того, что в ЦНС
преобладает состояние охранительного торможения,
сопровождающееся снижением возбудимости, благодаря чему организм

становится менее чувствительным, т.е. резистентность в
стадии ориентировки можно назвать пассивной.
Необходимо отметить, что в стадии ориентировки
происходит, хотя и меньшее, чем при реакции тревоги,
повышение секреции глюкокортикоидов. Поэтому в этой
стадии реакция тренировки обладает мягким
противовоспалительным действием, не таким сильным, как стресс, но зато
без каких-либо элементов повреждения защитных подсистем
организма. Повреждение защитных подсистем, иммуноде-
прессия, как известно, являются нежелательным
последствием применения глюкокортикоидов с
противовоспалительной целью в дозах, вызывающих стресс.
В фазе тренированности наряду с повышением
пассивной резистентности происходит подъем резистентности за
счет истинного возрастания активности защитных подсистем
организма, т.е. повышается и активная резистентность.
В этой стадии наблюдалось защитное влияние по отношению
к многократному (дробному) облучению и многократному
введению токсических препаратов.
Развитие стадии тренированности до локального
облучения крыс (область таза) в суммарной дозе 20 Гр по 4 Гр за
сеанс полностью предотвращало лейкопению. При введении
циклофосфана в суммарной дозе 147 мг/кг (по 7-14 мг/кг на
инъекцию) в контрольной группе происходила гибель 50%
животных, в то время как у подопытных с развитием стадии
тренированности выживало 90-95% животных. Аналогичные
результаты были получены по отношению к тиоТЭФу и сарко-
лизину (Квакина Е.Б., 1972; Квакина Е.Б., Гаркави Л.Х.,
Уколова М.А., Мулатова А.К., Григорьева Е.Г., 1980; Захарюта
Ф.М., 1989).
В стадии тренированности удалось получить повышение
противоопухолевой резистентности (Гаркави Л.Х., 1962;
Уколова М.А., Бордюшков Ю.Н., Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б. и
др., 1963; Шо1оуа М.А., Вогфшпкоу У.Ы., ОагкаУ! Ь.Н.,
СопсЬагоуа У. К., Куакта Е.В., 1964; СагкаУ! Ь.Н., Куакта
Е.В. е1 а1, 1995). С помощью многократно повторяющихся
слабых воздействий достигалась стадия тренированности,
после чего животным перевивали различные опухоли
(экспериментальны^ саркомы и рау молочной железы).

Рис. 1.3. Рост экспериментальных опухолей: К - контроль
(без воздействия), Т — при воздействиях, вызывающих реакцию
тренировки
Вначале опухоли росли, как и в контроле, а затем рост
их начинал тормозиться и происходило либо отставание в
росте от опухолей контрольных животных, либо полная
регрессия, в то время, как в контроле опухоли продолжали
расти и приводили животных к гибели (рис. 1.3). Подобное
влияние оказывали слабые ежесуточно повторяющиеся
воздействия и на опухоли, развивающиеся в организме из его
нормальных тканей,- опухоли яичника, получаемые по
методике Вюкшс! С. и В18ктс1 М. из трансплантатов яичника в
селезенке кастрированных крыс. Происходило торможение
роста и полное рассасывание трансплантатов, что
предотвращало развитие из них злокачественных опухолей (Уколова
М.А., Бордюшков Ю.Н., Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б. и др.,
1963; Уколова М.А., 1972).
Такой профилактический характер противоопухолевого
влияния реакции тренировки был сходен с описанным ранее
Н. В Лазаревым и др. действием на опухолевый процесс

адаптогенов. Наиболее четкое противоопухолевое влияние
адаптогены оказывали именно при предварительном
применении. Н.В.Лазарев A968) особенно подчеркивал роль
адаптогенов в профилактике опухолевой болезни. По-видимому,
чаще всего адаптогены применялись в дозах, вызывающих
развитие реакции тренировки. Воздействия, приводящие к
развитию реакции тренировки, вызывают лишь торможение
уже выросших экспериментальных опухолей, но не полное
их рассасывание (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Мулатова
А.К., Шихлярова А.И., 1980). Способность реакции
тренировки оказывать мягкое противовоспалительное влияние,
быстро повышать пассивную резистентность, защищая
организм от повреждающего действия лекарственной и лучевой
терапии (особенно при выраженной лейкопении) уже в
первой стадии, а также экономичность энергозатрат, то есть,
небольшая цена резистентности — все это говорит о
целесообразности использования этой реакции на практике. Этому
будут посвящены специальные разделы монографии.
1.4. РЕАКЦИЯ АКТИВАЦИИ - ОБЩАЯ
НЕСПЕЦИФИЧЕСКАЯ АДАПТАЦИОННАЯ РЕАКЦИЯ
НА РАЗДРАЖИТЕЛИ «СРЕДНЕЙ» СИЛЫ
1.4.1. Функциональное состояние организма
при реакции активации*
Мы уже видели, что адаптация к сильным и слабым
раздражителям происходит совершенно различно. Адаптация
к сильным раздражителям обеспечивается не только путем
чрезмерной стимуляции одних подсистем организма, но и
путем подавления активности других — защитных подсистем.
Это типичный стресс. При адаптации к слабым
раздражителям не происходит ни подавления, ни значительной
стимуляции защитных подсистем. Это - реакция тренировки. Но
есть и «золотая середина» — реакция, при которой
целесообразно повышать активность защитных подсистем организма.
* Краткое описание функционального состояния при реакции
тренировки дано в главе 12, пункт 12.3.

Это реакция на раздражители, промежуточные между
сильными и слабыми, т.е. так называемые раздражители средней
силы. Они не такие сильные, чтобы организму было
целесообразно подавлять защитные силы для снижения реакции на
них. Вместе с тем, они и не слабые. Чтобы приспособиться
к действию такого раздражителя, необходимо быстро
повысить активность защитных подсистем. Исследования
показали, что в ответ на действие различных по качеству
раздражителей средней силы развивается общая неспецифическая
адаптационная реакция, названная «реакцией активации»
(Гаркави Л.Х., 1968, 1969, 1990), так как она характеризуется
быстрым, хотя и не чрезмерным, подъемом активности
защитных и регуляторных подсистем организма. Эта реакция
несет основную антистрессорную функцию и подразделяется на
реакцию спокойной активации (РСА) и реакцию повышенной
активации (РПА).
Реакции спокойной и повышенной активации так же, как
и реакция стресс и реакция тренировки, имеют свой комплекс
изменений в организме и его подсистемах (Табл. 1.1). Реакции
активации, как спокойной, так и повышенной, — так же, как
реакции стресса и тренировки, - имеют околосуточный ритм.
Раздражители средней силы постоянно встречаются в
природе и повседневной жизни. Реакция спокойной
активации развивается на раздражители нижней части диапазона
средней силы, а реакция повышенной активации - верхней.
Изменения при этих реакциях во многом сходны, но есть и
отличия, которые позволили подразделить их на две
реакции.
Первая стадия в обеих реакциях на раздражители
средней силы, названная стадией первичной активации, так же,
как и первые стадии реакции тренировки и стресса,
формируется через 6 ч и держится 24-48 ч после воздействия.
Однако характер изменений отличается как от изменений в
стадии ориентировки реакции тренировки, так и от изменений
в реакции тревоги стресса. Так, в стадии первичной
активации тимус существенно увеличен, больше — при
повышенной активации. Его величина находится в пределах верхней
половины зоны нормы, а при повышенной активации
несколько превышает ее. По сравнению с реакцией тревоги

стресса тимус в стадии первичной активации больше в 4-20
раз. Гистологическое исследование показало, что это
истинная гипертрофия тимуса. Отмечалась гиперплазия лимфоид-
ной ткани, неравномерно выраженная в различных дольках,
и некоторая гипертрофия долек. Так, в тимусе у крыс в РСА
при значительном увеличении числа фигур митоза в дольках
отмечено равномерное расширение корковой части или
внедрение тяжей корковой зоны в мозговую. При РПА также
наблюдается разной степени выраженности гипертрофия
мозговой части. В лимфатических узлах при РСА отмечена
выраженная плазматизация лимфоидных элементов, а при
РПА, в большинстве случаев — гиперплазия клеток
ретикуло-эндотелия.
Кроме того, усиление дифференцировки пиронино-фильных
лимфоцитов в зрелые формы, характерное и для фолликулов, у
крыс в РПА выражено значительно больше. Такие участки
занимают большую часть лимфоузлов. В селезенке крыс в РСА число
фолликулов в 2-4 раза больше, чем в реакции тренировки.
Изменяется соотношение размеров герминативных центров и пояса
короны малых лимфоцитов в пользу последних. В РПА в большинстве
фолликулов стирается грань поясов при полной или почти полной
дифференцировке бластов герминативных центров в зрелые формы
(Мулатова А.К., 1983; Гаркави Л.Х., 1990).
Все это говорит о физиологической стимуляции
тимико-лимфатической системы (Гаркави Л.Х., 1968, 1969;
Квакина Е.Б., 1972; Мулатова А.К., 1983).
Стадию первичной активации так же, как и стадию
ориентировки и реакцию тревоги, характеризуют
определенные соотношения форменных элементов белой крови. В
стадии первичной активации РСА у крыс число лимфоцитов
— в пределах верхней половины зоны нормы F1-70%), при
РПА несколько выше нормы G1-80%), сегментоядерных
нейтрофилов — в пределах нижней половины зоны нормы и
ниже, число лейкоцитов, эозинофилов, палочкоядерных
нейтрофилов и моноцитов - варьировало. Определены
параметры реакции спокойной и повышенной активации по
составу белой крови у людей. При РСА число лимфоцитов -
в пределах верхней половины зоны нормы B8-33%), число
сегментоядерных нейтрофилов - в пределах нижней поло-

вины зоны нормы, количество лейкоцитов, эозинофилов,
палочкоядерных нейтрофилов и моноцитов — варьировало.
При РПА число лимфоцитов несколько выше нормы, более
33%, до 40-45% (индивидуально), число сегментоядерных
нейтрофилов - ниже нормы (Гаркави Л.Х., 1968, 1969, 1990;
Гаркави Л.Х., Гарибьян В.Р., 1968; Квакина Е.Б., 1972;
Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Уколова М.А., 1974, 1975;
Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., 1995). При реакции активации
в лимфоцитах значительно повышена активность СДГ и
несколько снижена — ЛДГ. Исследования величины
синтетической активности лимфоцитов методом микроспектральной
люминесценции (Карнаухов В.Н., 1978) выявило высокую ее
активность, особенно при РПА (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б.,
Шейко Е.А., Задерин В.П., 1995). РСА и РПА также
характеризуются определенным соотношением в содержании
биогенных аминов. При РСА отмечался сдвиг соотношения
уровней гистамина и серотонина в форменных элементах
крови в сторону серотонина за счет некоторого снижения
содержания гистамина и повышения уровня серотонина.
Содержание катехоламинов в надпочечниках при РСА было
относительно низким. РПА характеризовалась низким
уровнем гистамина и высоким - серотонина в форменных
элементах крови. Как известно, при стимуляции
симпатического отдела нервной системы происходит активация серото-
нинэргических структур. Уровень катехоламинов в
надпочечниках был относительно высоким (Жукова Г.В., 1994).
Выраженное повышение уровня серотонина при РСА и
РПА наряду с разным уровнем катехоламинов в
надпочечниках говорит в пользу разной степени преобладания
симпатического отдела вегетативной нервной системы при этих
реакциях.
Морфофункциональное исследование коры
надпочечников (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Уколова М.А., 1979;
Шихлярова А.И., 1985) показало ее увеличение в основном
за счет клубочковой зоны (более значительно при РПА),
ответственной за секрецию минералокортикоидов, а ширина
пучковой зоны была в пределах нижней половины зоны
нормы при РСА и верхней половины зоны нормы при РПА.

Отмечалось увеличение ядер клеток клубочковой зоны.
Наблюдались признаки повышения функциональной активности в
виде вакуолизации цитоплазмы клеток клубочковой и пучковой
зоны и вакуолизация цитоплазмы клеток мозговой части (Гарка-
ви Л.Х. и др., 1968; Гаркави Л.Х., 1969; Бордюшков Ю.Н., Гашни-
кова Л.И., Квакина Е.Б., 1971; Квакина Е.Б., 1972).
Все это, а также увеличение тимуса и процентное
содержание лимфоцитов свидетельствует о преобладании минера-
локортикоидной функции коры надпочечников над глюко-
кортикоидной при обеих реакциях - РСА и РПА.
Удалось выявить заметное отличие между РСА и РПА и
по гормональным показателям. Так, у людей, содержание
кортизола и тироксина в крови при РПА выше, чем при
РСА. Морфологические признаки повышения
функциональной активности щитовидной железы также более ярко
выражены в РПА. Функция щитовидной железы хотя и
высока, но патологических проявлений гипертиреоза нет.
При сравнении гормональных изменений необходимо
подчеркнуть значение не столько абсолютных количеств
содержания гормонов, сколько их соотношений. Так, по
содержанию глюкокортикоидов реакция тренировки мало
отличается от повышенной активации, а отношение глюко-
кортикоиды/гормоны щитовидной железы отличается в 2-3
раза. Иначе говоря, при сходном уровне глюкокортикоидов
функциональная активность щитовидной железы в реакции
повышенной активации значительно выше. Исследование
величины синтетической активности клеток щитовидной
железы методом микроспектральной люминесценции
(Карнаухов В.Н., 1978) выявило ее существенное увеличение при
реакциях спокойной и повышенной активации и снижение
при стрессе. Так, величина а (представляющая отношение
одно- и двуспиральных нуклеиновых кислот) при реакции
активации составляет 0,1-0,5, а при стрессе 0,03-0,2, Р<0,01
(Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Шейко Е.А., 1987; Шейко Е.А.,
1994).
Умеренно повышается активность половых желез:
несколько увеличивается продолжительность активных фаз
полового цикла, повышается гонадотропная активность гипо-

физа. В семенниках наблюдается разная степень активации
сперматогенеза. В гипофизе - увеличение числа тиреотрофов
и гонадотрофов с признаками увеличения секреции -
гипертрофия клеток, вакуолизация цитоплазмы (Гаркави Л.Х.,
1969, 1990; Бордюшков Ю.Н., Гашникова Л.И., Квакина
Е.Б., 1971; Квакина Е.Б., 1972; Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б.,
Уколова М.А., 1975).
Есть отличия РСА от РПА по изменениям
свертывающей системы крови. При РПА развивается умеренная
гипокоагуляция. Так, увеличивается время реакции «К», про-
тивосвертывающая система (К+К) активируется. При РСА
происходит уменьшение времени реакции «К», не
отражающееся на общем времени свертывания Т, которое остается
неизменным, т.е. функция свертывающей и антисвертываю-
щей системы уравновешены (Гаркави Л.Х., Уколова М.А.,
Григорьева Е.Г., 1971; Квакина Е.Б., Григорьева Е.Г.,
Марьяновская Г.Я.,1971; Григорьева Е.Г., Гаркави Л.Х.,
Уколова М.А., 1980).
У здоровых РПА можно поддерживать длительное
время, у них РПА наиболее стойкая реакция. РСА - не такая
стойкая реакция. У больных, особенно тяжело больных,
РПА, напротив, поддерживать трудно, так как если
своевременно не уменьшить дозу (силу) воздействия, то РПА легко
переходит в стресс, а иногда в другую реакцию, названную
нами переактивацией.
Реакция переактивации характеризуется не снижением,
как при стрессе, а, напротив, чрезмерным повышением
относительного количества лимфоцитов. Переактивация так
же, как и стресс, является неспецифической основой пред-
патологии и патологии, но иной, чем стресс. Для нее
характерно резкое повышение и глюко- и, особенно, минерало-
кортикоидов, избыточная секреция щитовидной железы. В
ЦНС преобладает чрезмерное возбуждение.
При реакциях спокойной и повышенной активации
закономерно изменяются некоторые показатели метаболизма.
В мозгу происходит увеличение содержания аммиака в 2,5 раза
при отсутствии изменений в содержании глютамина и глю-
таминовой кислоты (Архангельская А.В. и др., 1968).
Содержание РНК в большинстве тканей повышается. Имеется

тенденция к повышению содержания общего белка
преимущественно за счет альбуминов в тканях и в сыворотке крови.
При реакции активации энергетический баланс
несколько сдвигается в сторону ускорения окислительных
процессов. Возрастают скорости окисления субстратов, скорости
окислительного фосфорилирования, сокращается время фос-
форилирования и снижается фонд ЭЯК. Эти изменения
больше выражены при РПА. Снижение фонда основного
субстрата окисления компенсируется возрастанием
воспроизводства ЯК, иногда, при РПА, выявляется неглубокое ЩО
активности СДГ, уменьшающее рост скорости окисления
субстратов (Барсукова Л.П., Гаркави Л.Х., Котляревская Е.С.,
Марьяновская Г.Я., 1983; Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б.,
Марьяновская Г.Я., Барсукова Л.П., Котляревская Е.С., 1984;
Барсукова Л.П., Марьяновская Т.Я., Котляревская Е.С., 1991).
Работа дыхательной цепи митохондрий активируется в
основном за счет преимущественного окисления ЯК.
Наблюдается интенсификация глюконеогенеза, несмотря на
отсутствие избытка глюкокортикоидов. М. Н. Кондрашова A980)
считает реакцию активации по состоянию энергетики
«золотой серединой», усиливающей работу по поддержанию
«неравновесного состояния» (Бауэр Э.С., 1935).
Все эти изменения закономерно обнаруживаются уже
через 6 ч после действия любого по качеству раздражителя
средней силы (электрического раздражения гипоталамуса,
действия переменного магнитного поля, введения нейро-
тропных веществ, приема биостимуляторов и т.п.).
Разумеется, реакция на воздействие начинает формироваться
немедленно. Вначале развивается первая быстрая, нервная
фаза реакции. При этом изменяются разные показатели, в
том числе и лейкоцитарная-формула. Так, например, после
активационных воздействий характерное для реакции
активации относительное число лимфоцитов, отмечающееся
через 6 и 24 ч, обнаружено уже через 5-15 мин (Бутов М.А.,
1984, 1985; Бутов М.А., Ногаллер А.М., 1986). Затем
отмечаются волнообразные изменения, включается медленное
гуморальное звено формирования реакции и к 6 ч после
воздействия реакция организма околосуточного ритма уже
сформирована. После этого в течение этих суток колебания

наблюдаются в пределах данной реакции. Нарушение такой
зависимости может быть лишь при дополнительном
появлении сверхсильного раздражителя.
Особый интерес представляло изучение состояния ЦНС
при реакции активации. Оказалось, что в ЦНС в стадии
первичной активации преобладает умеренное
физиологическое возбуждение. На уровне поведенческих реакций это
проявилось в умеренном повышении общей двигательной
активности (Гаркави Л.Х., 1968; Шихлярова А.И., 1975;
Марьяновская Г.Я., Зигун Л.Н., 1985). Возбудимость
нервных структур гипоталамуса уже через час после воздействия
повышалась на 20-35% по сравнению с исходной (Рис. 1.1) и
в большинстве случаев оставалась повышенной через сутки
(Квакина Е.Б., 1972; Котляревская Е.С., 1974); происходили
изменения и в ЭЭГ (см. специальный раздел в главе 2).
Вероятно, с этим связан тот факт, что реакцию активации
удается легко вызывать с помощью переменного магнитного
поля (ПеМП), так как в отличие от постоянного ПеМП
может вызывать в мозгу преобладание процессов
возбуждения (Квакина Е.Б., Уколова М.А., 1969, 1971; Квакина Е.Б.,
1972). С помощью ПеМП реакцию активации получали в
эксперименте и другие авторы (Макеев В.Б., Темурьянц Н.А.,
1982; Сидякин ВТ., Темурьянц Н.А., Евстафьева Я.В., 1986).
Исследование сверхмедленных колебаний потенциалов
головного мозга, отражающих деятельность медленной
управляющей системы мозга (Аладжалова Н.А., 1962, 1975),
у людей показало, что амплитуда колебаний при развитии
реакции активации больше, чем при стрессе, но меньше, чем
при реакции тренировки и преобладают более длинные
волны. Были получены четкие различия по показателю асси-
метрии а-волны в ЭЭГ-Ц отражающему регулярность цикла
«возбуждение — торможение» (Генкин А.А., 1965). Если
стресс характеризовался кривыми Ь с нерегулярными
колебаниями, то при реакциях тренировки и активации
отмечались более регулярные колебания Ь несколько большей
частоты и амплитуды (Коробейникова Е.П., 1978). В
дальнейшем нами проводились исследования мозга по ЭЭГ и
РЭГ (глава 2).
На основании различий в ЦНС у животных и психо-

эмоционального статуса у людей при разных адаптационных
реакциях, Л.Х.Гаркави предложила исследовать влияние
эмоциогенных зон головного мозга на развитие
адаптационных реакций. Такое исследование было проведено на крысах с
вживленными электродами в ядра гипоталамуса, связанные с
полодительными (Ы. 1а1. $ерф и отрицательными (С!оЬш
раШдит) эмоциогенными структурами мозга. Была показана
особая роль эмоциогенных зон в формировании разных
адаптационных реакций: положительных — реакции активации,
отрицательных — в зависимости от величины действующего
фактора — реакций тренировки или стресса. Реакция
активации, как спокойная, так и повышенная, легко вызывалась с
помощью умеренных раздражений положительных
эмоциогенных зон мозга, тогда как реакция тренировки - при слабом
раздражении, а стресс — сильном раздражении отрицательных
эмоциогенных зон. По-видимому, это связано с разной
продукцией эндорфинов при этих реакциях (Гаркави Л.Х.,
Квакина Е.Б., Захарова Н.П., Шихлярова А.И., Квакина Т.С.,
Коробейникова Е.П., Мамцева Л.И., 1982; Гаркави Л.Х.,
Квакина Е.Б., Евстратова О.Ф., Коробейникова Е.П., 1988;
Коробейникова Е.П., 1992). Оказалось, что наиболее цветущее
состояние органов тимико-лимфатической системы
наблюдалось при реакции активации, вызванной раздражением
положительных эмоциогенных структур (Гаркави Л.Х.,
Квакина Е.Б., Евстратова О.Ф., Коробейникова Е.П., 1983).
Все это обусловило и наш дальнейший интерес к изучению
психоэмоционального статуса при разных адаптационных
реакциях у человека (глава 6).
Вторая стадия реакции активации развивается при
систематическом, ежедневном повторении раздражений средней
силы. Так как чувствительность в стадии первичной
активации повышается, то для получения второй стадии реакции
дозу необходимо ежедневно уменьшить в разной степени,
т.е. нелинейно. Поэтому реакция активации, как спокойной,
так и повышенной обусловливает путь вниз по дозам. В
дальнейшем об этом будет сказано специально.
Вторая стадия названа нами реакцией «стойкой
активации», так как при ней стойко держится активация
защитных подсистем организма. Тимус также увеличен, соотно-

шение форменных элементов белой крови остается таким же.
Гормональная характеристика этой стадии существенно не
отличается от стадии первичной активации.
Активность желез внутренней секреции (щитовидной,
половых, гипофиза, надпочечников) в этой стадии
колеблется от верхней половины зоны нормы до величин,
несколько превышающих общепринятую норму. Показатели
метаболизма в этой стадии меняются фазно также от средних
значений нормы до ее верхних границ или немного выше
(Гаркави Л.Х. и др., 1968), то есть относительное
постоянство нейрогормональных отношений и изучавшихся
показателей метаболизма в стадии стойкой активации
поддерживается фазными изменениями в пределах данных реакций.
Полярографическое исследование энергетического
обмена на уровне митохондрий показало изменения, сходные с
1-й стадией, но с возрастанием фонда ЭЯК, основного
субстрата окисления (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Котляревс-
кая Е.С., Барсукова Л.П., Марьяновская Г.Я., 1987;
Барсукова Л.П., Марьяновская Г.Я., Котляревская Е.М., 1992).
При развитии реакции активации отмечается
физиологическая активация элементов ретикулярной формации
межуточного мозга без каких-либо деструктивных изменений
(Гаркави Л.Х., 1969; Квакина Е.Б., Шибкова С.А.,
Исаджанова С.Х., 1973). Отмечены признаки повышения
функциональной активности нейронов: гиперхроматоз
цитоплазмы при окрашивании на РНК и тигроид, повышение
аргентофильности, гипертрофия нейронов, в отличие от
гипохроматоза нервных клеток при стрессе. Известно, что
при развитии стресса (в том числе при росте опухоли) в
ретикулярной формации межуточного мозга отмечаются
деструктивные изменения: распад ретикулярных и нервных
клеток, распад аксосоматических синапсов и т.п.
Большое значение в обеспечении функциональной
перестройки ЦНС придается метаболизму нейроглии и глио-
нейрональным соотношениям, причем обычно отмечается
параллелизм между величиной функциональных сдвигов и
характером изменений нейроглии. Слабые воздействия —
токсические агенты в малых дозах, малые дозы облучения
вызывают активацию нейроглии в коре головного мозга, в то

время как тяжелая интоксикация приводит к угнетению
нейроглии, сопровождающемуся дистрофическими
изменениями и гибелью нейронов. Считается, что реакция
нейроглии и глионейрональные соотношения могут быть тонкими
индикаторами изменений функционального состояния ЦНС.
Роль глии в реакции ЦНС на магнитное поле (МП)
неоднократно подчеркивалось Ю.А.Холодовым A975, 1979, 1994).
Нами отмечалось повышение функциональной
активности неироглиальных элементов: обогащение клеток
гликогеном и белками, пролиферация клеточных элементов и
сателлитов серого вещества мозга. Наиболее выраженные
изменения наблюдались в микроглиальных клетках: число их
отростков было увеличено, некоторые из них были утолщены
и выглядели фрагментированными. Особенно наглядно было
то, что на перикарионах нейронов гипоталамуса
располагались группы ядер неироглиальных клеток, в то время как в
гипоталамусе контрольных крыс ядра глиальных клеток
лежали, как правило, между нейронами и, редко, на
поверхности перикариона. Факт нахождения глиальных клеток на
перикарионах нейронов свидетельствует об усилении глио-
нейрональных контактов, так необходимых при повышенной
функциональной активности нейронов. Кроме того,
повышалась функциональная активность синапсов — синапс>1
были увеличены, аргентофильность их повышена (Л.Х.Гар-
кави, 1969, 1990; Е.Б.Квакина, 1972).
Возбудимость нервных структур мозга (по показателям
порогов раздражения) в стадии стойкой активации остается
умеренно повышенной.
Энергетические траты при реакции активации хотя и
выше, чем при реакции тренировки, но напряжения, как при
стрессе, не развивается. Кроме того, хорошая
уравновешенность различных видов метаболизма приводит к тому, что не
только не преобладают явления распада, но даже, наоборот,
происходит накопление строительного материала —
аминокислот, нуклеиновых кислот, белков. Реакция активации,
особенно повышенная - анаболическая реакция. По этому
показателю, так же, как и по многим другим, РПА
напоминает «физиологический стресс» И.А.Аршавского A982, 1986).
Преобладание минерало-кортикоидов - провоспалительных

гормонов — и весь комплекс изменений в нейро-эндокринной
системе при реакции активации говорят об умеренном
повышении провоспалительного потенциала организма.
1.4.2. Резистентность организма
при развитии реакции активации
При развитии реакции активации как спокойной, так и
повышенной, уже в стадии первичной активации происходит
истинное повышение активной резистентности организма: не
за счет развития торможения и снижения чувствительности,
а за счет истинного подъема активности защитных подсистем
организма. Повышение активной резистентности
сохраняется и приобретает устойчивость и стабильность в стадии
стойкой активации, особенно повышенной (Рис. 1.2).
Резистентность при реакции активации не только быстро повышается
и стойко держится при повторении активирующих
воздействий, но и, в отличие от реакции тренировки, остается
повышенной в течение некоторого времени и после
прекращения воздействий. Длительность последействия широко
варьирует в зависимости от состояния здоровья и возраста —
от 1-2 недель до полугода. Необходимо подчеркнуть, что
такое последействие наблюдается лишь в стадии стойкой
активации, т.е. после длительного, систематического
повторения активирующих воздействий.
Исследовалась аутофлора кожных покровов как один из
показателей резистентности. При сравнении изменений
этого показателя при разных реакциях было найдено, что при
стрессе аутофлора кожи самая обильная, особенно велико
число патогенных форм: «желтых» маннитпозитивных
колоний и гемолитических стрептококков и втафилококков. При
реакции тренировки число «желтых» и гемолитических
колоний было значительно меньше, чем при стрессе, преобладала
непатогенная флора. Наименьшее число патогенных
колоний, вплоть до полного их отсутствия, отмечается при
реакции активации, особенно повышенной (рис. 1.4).
Как и при реакции тренировки, повышение
резистентности при реакции активации исследовалось по отношению
к повреждающему действию токсических противоопухолевых

Рис. 1.4. Аутофлора кожных покровов при разных адапата-
ционных реакциях
препаратов и облучению в терапевтических дозах, а также к
опухолевому процессу.
Электрическое раздражение гипоталамуса (средней
силы), переменное низкочастотное магнитное поле и
адреналин в средних дозах уже при однократном воздействии (до
облучения) уменьшали лейкопению и летальность при общем
облучении крыс в дозе 6-7 Гр. Многократное повторение тех
же воздействий в средних дозах поддерживало состояние
высокой резистентности в течение длительного времени
(Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Тарасьянц Ф.М., Уколова М.А.,
1976; Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Мулатова А.К., Тарасьянц
Ф.М., 1980; Гаркави Л.Х., 1990). При локальном облучении
крыс в дозе 20 Гр наблюдалось уменьшение послелучевой
лейкопении (Квакина Е.Б., 1972). Такое же защитное действие
отмечалось при введении крысам сарколизина и циклофос-
фана (Захарюта Ф.М., 1983, 1992). При длительном введении
противоопухолевых антибиотиков — оливомицина и актино-
мицина и одновременного применения ионизирующего
облучения удалось защитить организм от повреждающего действия
этих факторов (Гаркави Л.Х., Колесникова В.А., Андреева
Л.А., 1971; Огородникова Л.С, Гаркави Л.Х., Андреева Л.А.,
1973). Таким образом, развитие реакции активации повышало

резистентность организма к повреждающему действию
лучевой и химиотерапии, вызывающих стресс.
•Особенно удивительным был тот факт, что повышение
резистентности при поддержании реакции активации
оказалось достаточным, чтобы вызвать полную регрессию уже
развившихся экспериментальных опухолей как перевивных,
так и индуцированных (Гаркави Л.Х., 1964, 1968, 1969).
Вместе с тем, уже не единичны известные случаи
самопроизвольного торможения и рассасывания опухолей (Швембергер
И.Н., 1987). Это, а также наличие низкораковых линий
животных и животных-нуллеров, у которых опухоли не
возникают, позволяет предположить, что при каком-то
функциональном состоянии организм становится резистентным
по отношению к опухоли. О значении регуляторных и
защитных подсистем организма в формировании
противоопухолевой резистентности свидетельствуют работы Р.Е.Каве-
цкого A962, 1973), И.П.Терещенко A984), К.П.Балицкого и
И.Г.Векслера A975, 1983), В.В.Винницкого A983) и др.
Ранее уже говорилось о состоянии организма, вызываемого
адаптогенами, описанном Н.В.Лазаревым — состоянии
неспецифически повышенной сопротивляемости (СНПС),
при котором рост опухолей тормозится. По мнению В.Г.Па-
шинского и К.В.Яременко A983), интенсивно развивающих
онкологическую фармакотерапию с помощью средств
природного происхождения, СНПС имеет много общего с
реакциями активации и тренировки, так как при нем происходит
коррекция нарушенных физиологических функций, усиление
активности защитных подсистем организма и ухудшение тем
самым условий существования опухолевых клеток.
Наши многолетние исследования показали, что
функциональное состояние организма, при котором повышена
его противоопухолевая резистентность, развивается при
общей неспецифической адаптационной реакции активации,
особенно повышенной. Это подтверждено многочисленными
сериями опытов на животных (более 10 тыс.) как с
перевивными, так и с индуцированными канцерогенами опухолями
(Гаркави Л.Х., 1968, 1969; Уколова М.А., Квакина Е.Б., 1970,
1971; Бордюшков Ю.Н., 1971; Гаркави Л.Х., Уколова М.А.,
Квакина Е.Б., 1973; Марьяновская Г.Я., 1974; Котляревская

Е.С., 1974; Шихлярова А.И., 1975, 1985, 1986; Гаркави Л.Х.,
Квакина Е.Б., Мулатова А.К., Шихлярова А.И., 1980; Марья-
новская Г.Я., Барсукова Л.П., Котляревская Е.С., Квакина
Е.Б., Гаркави Л.Х., 1986; Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., 1990).
Для развития и поддержания реакции активации с
целью повышения противоопухолевой резистентности
применяли те же воздействия. Использовались различные
штаммы экспериментальных опухолей крыс, на которых обычно
изучалась противоопухолевая эффективность препаратов:
саркома-45, саркома-М-1, гепатома, асцитная опухоль
яичников, опухоли яичника по Бискиндам, карцинома Герена,
рак молочной железы крыс, генерация сарком, получаемых
при последовательных перевивках индуцированных сарком,
и саркомы первично-индуцированные химическими
канцерогенами: 3-4-бенз(а)пиреном и метилхолантреном.
Независимо от вида опухоли, противоопухолевый эффект
наблюдался при развитии стойкой активации.
Воздействия начинали тогда, когда опухоли достигали
величины, после которой они самопроизвольно не
рассасываются (больше 1 см в диаметре), а в опытах с влиянием на
«большие» опухоли (больших сроков развития) — по
достижении 11,5 см в диаметре. Воздействия повторялись
ежедневно до полного рассасывания опухолей. В отдельных
сериях опытов процент рассасывания колебался от 30 до
100%. У животных без полной регрессии опухоли примерно
в половине случаев отмечалось торможение роста по
сравнению с контролем. Эффективность воздействий в какой-то
мере зависела от характера опухолей — преимущественно от
присущего им темпа роста. Но, главным образом, эффект
зависел от того, удавалось ли вызвать и стойко поддерживать
реакцию активации. Во всех случаях, когда это удавалось,
отмечался противоопухолевый эффект вплоть до полной
регрессии опухоли (рис. 1.5). У тех животных, у которых
стойкой активации получить не удалось, опухоли продолжали
расти. В опытах с большими опухолями выяснилось, что
наиболее эффективной является РПА. Рассасывание больших
опухолей происходило тогда, когда удавалось вызвать и
стойко поддерживать РПА. Таким образом, в тех случаях,
когда удавалось вызвать и поддерживать стойкую активацию,

Начало воздействия
Рнс. 1.5. Регрессия экспериментальных опухолей при вызове и
поддержании реакции активации: А — при воздействиях,
вызывающих реакцию активации, К — контроль (без воздействий)
Начало воздействия
Рис. 1.6. Рост экспериментальных опухолей: К - контроль
(без воздействия), С — при воздействиях, вызывающих стресс

особенно РПА, всегда получали противоопухолевый эффект.
При специальном вызове и поддержании стресса (большие
дозы) рост опухолей усиливался (рис. 1.6)
Характер изменений в нейроэндокринной системе н-
апоминал реакцию активации у животных без опухоли, но
имел и следы опухолевого стресса. В случаях, когда
противоопухолевого эффекта получить не удавалось, изменения
были характерными для стресса. Процентное содержание
лимфоцитов при рассасывании опухолей соответствовало
реакции активации (Шихлярова А.И., 1986, 1992; Гаркави Л.Х.,
1968, 1969; Квакина Е.Б., Николаева В.И., Уколова М.А.,
1971; Квакина Е.Б., 1972; Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., 1990;
Коробейникова Е.П., 1992; Шейко Е.А., 1992; Кузьменко
Т.С., 1994; Жукова Г.В., 1994).
Активность дегидрогеназ лимфоцитов (СДГ и ЛДГ) при
рассасывании опухолей существенно не отличалась от
исходных величин животных без опухолей. Существенно, почти
вдвое, повышалась активность а-ГФДГ цитоплазматической,
являющаяся, по некоторым данным, маркером иммунного
ответа (Зарецкая Ю.М., 1983). Полярографическое
исследование энергетического обмена на уровне митохондрий
показало тенденцию к нормализации энергетического обмена по
показателям скоростей окисления ЯК, фонда ЭЯК,
воспроизводства ЯК и уменьшению глубины щавелево-уксуснога
ограничения (Марьяновская Г.Я., Барсукова Л.П., Котля-
ревская Е.С., Квакина Е.Б., Гаркави Л.Х., 1986). Имелась
тенденция к нормализации содержания общего белка и
особенно белковых фракций тканей и сыворотки крови.
При росте опухолей происходят изменения, близкие к
наблюдаемым при действии сильного раздражителя. Как уже
говорилось, вес тимуса при росте опухолей резко уменьшен.
Картина белой крови типична для стресса, не острого, а
хронического - длительно текущей при опухолевой болезни
стадии истощения. Отличия от острого стресса таковы: не
обязательно наличие лейкоцитоза - может быть и
нормальное число лейкоцитов и даже лейкопения; отсутствие
эозинофилов также не обязательно — может быть нормальное
число эозинофилов и даже эозинофилия. Эозинофилия в
сочетании с лимфопенией — плохой прогностический приз-

нак, так как свидетельствует об истощении глюкокорти-
коидной функции коры надпочечников (Мацанов А.К., 1971;
Гаркави Л.Х., Мацанов А.К., 1973). Изменения в
эндокринной системе типичны для стресса, за исключением того,
что в части случаев при больших опухолях секреция глюко-
кортикоидов была не повышена, а даже снижена, что
говорит о развитии стадии истощения. Изменения метаболизма
при росте опухолей также были типичны для хронического
стресса, как в мозгу, так и в других тканях. В энергетическом
обмене отмечались выраженные признаки
низкоэнергетического сдвига. Интенсивный рост опухоли сопровождался
либо снижением, либо резким повышением скоростей
дыхания, существенным увеличением времени фосфорили-
рования и снижением реакции на повторную добавку АДФ,
вплоть до ее полного отсутствия. Кроме того, отмечались
резкий дефицит ЯК и углубление степени щавелево-уксус-
ного ограничения активности СДГ. Наблюдалось резкое
снижение альбумино-глобулинового коэффициента, общего
белка и белковых фракций в сыворотке крови.
Исследование морфологических и гистохимических
изменений в опухоли и окружающих тканях в динамике
показало, что процесс рассасывания начинается на
периферии. Там происходило разрастание волокнистой
соединительной ткани и врастание ее из окружающих тканей в
опухоль. Отмечалась лимфоцитарная инфильтрация опухоли.
Опухолевые клетки подвергались некротическим и некро-
биотическим изменениям с последующим лизисом,
содержание в них мукополисахаридов и нуклеиновых кислот
постепенно уменьшалось. Резко уменьшалось число митозов
опухолевых клеток. На конечном этапе рассасывания вместо
бывшей опухоли можно было наблюдать лишь участок,
состоящий из рыхлой волокнистой соединительной ткани и
небольшого количества лимфоцитов. Опухолевые клетки не
определялись. Механизм рассасывания был единым и в
случае перевиваемых, и в случае первично-индуцированных
опухолей. Это местное проявление общей реакции
свидетельствует об активации тимико-лимфатической системы и
системы соединительной ткани.
Исследования ультра- и микроструктуры опухолевых

клеток в процессе рассасывания опухоли характеризовались
изменениями эндоплазматического ретикулума, набуханием
митохондрий и расплавлением их внутренних мембран и
крист (Шихлярова А.И., 1985; Гаркави Л.Х., 1990). С
помощью микроспектрального люминесцентного метода с
использованием акридинового оранжевого получены данные
о значительном снижении уровня синтетических процессов в
цитоплазме и ядрах опухолевых клеток.
В подавляющем большинстве случаев мы отметили
четкую корреляцию между относительным числом лимфоцитов
в периферической крови и противоопухолевым эффектом,
т.е. уровнем противоопухолевой резистентности организма.
Вместе с тем, в единичных случаях, особенно при слишком
высоком лимфоцитозе, такой четкой корреляции не было.
Возможно, это объясняется тем, что РПА переходит в
переактивацию ~ состояние, далекое от нормы, при котором
относительное число лимфоцитов выше, чем при РПА.
Иногда переактивация может по лейкограмме выглядеть как
активация. Это бывает при наличии нескольких выраженных
признаков напряженности в лейкоцитарной формуле
(например, моноцитоз, эозинофилия), когда высокий лимфоци-
тоз как бы маскируется — при подсчете процентного числа
лимфоцитов оно оказывается заниженным и формально
соответствующим норме реакции активации. Наличие
лейкопении, характерной для переактивации при опухолевом
процессе, говорит в пользу этого предположения. В
подобных случаях особенно важно определить качественные
характеристики лимфоцитов как по широко известным
иммунологическим критериям, так и различным биохимическим,
в том числе ферментной активности, отражающей, как уже
говорилось, функционалнное состояние организма.
Использование вызова и поддержания в организме
реакции активации совместно с применением различных
противоопухолевых химиопрепаратов (циклофосфан, тиоТЭФ,
сарколизин, оливомицин) или облучения, а также с
комбинацией этих препаратов и облучения приводило к защите
животных с опухолями от повреждающего действия таких
видов лечения не только без снижения противоопухолевого
эффекта, но даже с его повышением. Аналогичные данные

были получены при введении тио-ТЭФа крысам с асцитной
опухолью яичника. Исследование тимико-лимфатической
системы показало, что масса тимуса и его гистологическая
картина у крыс с введением только химиопрепаратов,
несмотря на торможение роста опухоли, были характерными
для стресса, а в лимфоузлах отмечались деструктивные
процессы, в то время как у животных с введением химио-
препарата при поддержании реакции активации тимус был
увеличен, отмечалась гиперплазия лимфоидных элементов. В
лимфоузлах наблюдались процессы пролиферации.
Совместное действие химиопрепаратов и облучения на крыс с
опухолями вызывало еще более глубокий стресс, чем у крыс
без опухолей: нарушение функциональной активности коры
надпочечников, функции щитовидной железы, уменьшение
тимуса, процентного содержания лимфоцитов и развитие
лейкопении. Применение активирующих воздействий
переводило стресс в реакцию активации и, таким образом, при
одновременном увеличении противоопухолевого эффекта,
защищало организм от повреждающего действия
противоопухолевых химиопрепаратов и облучения (Гаркави Л.Х.,
Колесникова В.А., Андреева Л.А., 1971; Огородникова Л.С,
Гаркави Л.Х., Андреева Л.А., 1973; Уколова М.А., Гаркави
Л.Х., Квакина Е.Б., 1973; Квакина Е.Б., Гаркави Л.Х.,
Уколова М.А., Тарасьянц Ф.М., Мулатова А.К., Григорьева
Е.Г., 1980; Тарасьянц Ф.М., Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б.,
Мулатова А.К., Уколова М.А., 1982; Захарюта Ф.М., 1989;
Гаркави Л.Х., 1990).
Таким образом, антистрессорный характер изменений
при развитии реакции активации ярко выражен. Уровень
функциональной активности организма и его подсистем
высокий (в пределах верхней половины зоны нормы).
Благодаря этому, вызывая реакцию активации средними дозами
ажреналина, удалось получить омоложение старых крыс
(Гаркави Л.Х., 1969).
Состояние регуляторных и защитных систем организма,
свойственное обычно молодому возрасту, провоспалительное
действие, препятствующее при хорошем состоянии
защитных подсистем организма переходу острого воспаления в
хроническое, нормализующее действие на систему свертыва-

ния крови (в том числе антикоагуляционное действие),
быстрое и значительное повышение неспецифической и, в том
числе, противоопухолевой резистентности — все это делает
реакцию активации чрезвычайно полезной для практики.
Практическому применению реакции активации будут
посвящены специальные разделы монографии.
ВЫВОДЫ
1. В основе приспособительной деятельности организма
лежит количественно-качественный принцип: в ответ на
действие раздражителей, различных по количеству, т.е. по
степени биологической активности, закономерно
развиваются различные по качеству адаптационные реакции
организма. Общие приспособительные реакции являются
неспецифическими, зависящими от количества
действующего фактора, а специфика, качество каждого
раздражителя накладывается на общий неспецифический фон.
2. Стресс — общая неспецифическая адаптационная реакция
на разные по качеству, неадекватные, сильные
раздражители — сочетает элементы защиты и повреждения. Стресс
характеризуется угнетением тимико-лимфатической
системы и активности желез внутренней секреции, лимфопе-
нией (менее 20%); секреция АКТГ и глюкокортикоидов —
напротив, повышена. Резкое преобладание
глюкокортикоидов обусловливает значительный
противовоспалительный эффект, но на фоне иммунодепрессии. Отмечается
преобладание процессов катаболизма и большие
энерготраты. Биологическая целесообразность подавления
защитного ответа при стрессе — в предотвращении
чрезмерного ответа (например, воспалительной реакции),
который мог бы привести к гибели. В ЦНС после резкого
возбуждения развивается запредельное торможение. В
реакции тревоги и стадии истощения стресса отмечается
снижение неспецифической, в том числе
противоопухолевой, резистентности организма.
3. Реакция тренировки — общая неспецифическая адапта-

ционная реакция на разные по качеству, слабые,
пороговые раздражители. Изменения в тимико-лимфатической и
эндокринной системах в пределах нижней половины зоны
нормы (кроме более высокой секреции глюкокортикоидов
— в пределах верхней половины зоны нормы).
Процентное содержание лимфоцитов также в пределах нижней
половины зоны нормы B1-27%). Умеренное преобладание
глюкокортикоидов без элементов повреждения и
угнетения в организме приводит к мягкому (без иммунодепрес-
сии) противовоспалительному действию.
4. При систематическом, ежесуточном повторении
тренировочных воздействий (доза, сила воздействий волнообразно
повышается) развивается стадия тренированности.
Процессы и анаболизма, и катаболизма в этой стадии в
пределах нижней половины зоны нормы, но процессы
анаболизма несколько преобладают. Энерготраты низкие.
Биологический смысл реакции тренировки — в защите от
повторяющихся слабых раздражителей путем развития в
мозгу охранительного торможения. Неспецифическая
резистентность организма повышается в первой стадии
пассивно — за счет снижения возбудимости ЦНС (повышения
порога), а в стадии тренированности активно: за счет
увеличения активности защитных подсистем организма. В
этой стадии умеренно повышается и противоопухолевая
резистентность.
5. Реакция спокойной активации и реакция повышенной
активации — общие неспецифические адаптационные
реакции на разные по качеству, средние раздражители: реакция
спокойной активации — на нижний диапазон средних
величин, а реакция повышенной активации - на верхний.
Обе реакции активации сопровождаются умеренным
повышением провоспалительного потенциала и
препятствуют переходу острого воспалительного процесса в
хронический. Биологическая целесообразность реакций
активации заключается в разной степени выраженном (при
повышенной активации больше) повышении активности
регуляторных и защитных подсистем организма. Реакции
активации, особенно повышенной, характеризуются пре-

обладанием процессов анаболизма и умеренными
энерготратами. В ЦНС - преобладание умеренного возбуждения.
6 Изменения в тимико-лимфатической и эндокринной
системах при реакции спокойной активации - в пределах
верхней половины зоны нормы, кроме секреции глюко-
кортикоидов, которая в пределах нижней половины зоны
нормы. Процентное содержание лимфоцитов при реакции
спокойной активации — в пределах верхней половины
зоны нормы B8-33%).
7. Изменения при реакции повышенной активации как в
тимико-лимфатической системе, так и в эндокринной
(включая секрецию глюкокортикоидов) близки к верхней
границе нормы и несколько выше. Процентное
содержание лимфоцитов при реакции повышенной активации —
близки к верхней границе нормы и несколько выше C4-
40 или 45% — индивидуально).
8. Неспецифическая и противоопухолевая резистентность
организма при реакциях как спокойной, так и
повышенной активации повышается быстро и значительно (при
повышенной активации больше) за счет истинной
стимуляции активности защитных подсистем организма.
Систематическое повторение активационных воздействий
делает реакцию стойкой. Это мы называем стадией стойкий
активации. В таком состоянии происходит омоложение
организма.

Глава 2
ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ЗАКОНОМЕРНОСТЬ
РАЗВИТИЯ НЕСПЕЦИФИЧЕСКИХ
АДАПТАЦИОННЫХ РЕАКЦИЙ
Нелинейность в биологии имеет
экспоненциальный характер... Эволюционный смысл столь
мощной нелинейности вполне понятен: надо
услышать шорох подползающей змеи и не ослепнуть
при близкой вспышке молнии. Те биологические
системы, которые не смогли охватить громадный
диапазон жизненно значимых воздействий Среды,
попросту вымерли, не выдержав борьбы за
существование. На их могилах можно было бы написать:
«Они были слишком линейны для этого мира»
А. М. Молчанов
2.1. ПОНЯТИЕ ОБ УРОВНЕ РЕАКТИВНОСТИ
И ПЕРИОДИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ ОБЩИХ
НЕСПЕЦИФИЧЕСКИХ АДАПТАЦИОННЫХ РЕАКЦИЙ
После того, как нам удалось распространить идею
неспецифического реагирования, относившуюся раньше только
к сильным раздражителям, на раздражители средней силы и
слабые, встал вопрос о том, какой должна быть разница в
величине действующих факторов, соответствующих этим
градациям. Проанализировав те величины воздействий, в
ответ на которые мы получали развитие различных
адаптационных реакций, мы увидели, что чаще всего для вызова
реакции тренировки или активации мы применяли
действующие факторы, небольшие по абсолютной величине,
причем при тренировке значительно меньшие чем для
активации, а для вызова стресса - гораздо большие. В общем, это
были довольно случайно взятые значения доз, отправной

точкой для отсчета которых была либо величина,
вызывающая стресс, либо величина, вызывающая заметную
пороговую реакцию. Это и понятно, так как нашей целью было
использовать интенсивность воздействия меньше стрессор-
ной, но больше пороговой. Степень же этих различий на
первых порах нами не учитывалась.
Так, при электрическом раздражении гипоталамуса реакцию
тренировки вызывала пороговая для первой заметной реакции
животного (чаше — ориентировочная реакция) сила тока. Величина
ее колебалась при развитии реакции тренировки от 0,05 до 0,3 мА.
Активирующими оказались раздражения, приводящие к появлению
общей четкой двигательной реакции животных: сила тока 0,5-
1,5 мА. Стрессорным считалось раздражение, вызывающее общие
судороги, — 2-5 мА.
То же самое отмечалось и при изучении действия
фармакологических нейротропных веществ и биостимуляторов. Так, дозы
адреналина (подкожные инъекции), необходимые для получения
реакции тренировки у крыс, составляли 0,05-0,1 мл 0,001%-го
раствора, для получения реакции активации — 0,05-0,1 мл 0,01%-го
раствора. Из биостимуляторов, например, мумие чаще всего
вызывало реакцию тренировки при скармливании крысам в дозах
до 2 мг, реакцию активации — от 2 до 4 мг. Если реакции
тренировки и активации вызывались у животных, исходно находившихся
в стрессе, то превышение активационных доз адреналина (до 0,3-
0,5 мл 0,1%-го раствора) и мумие (более 10 мг) приводило к
развитию стресса вновь.
У человека реакцию тренировки вызывали адреналином в
дозах, меньших терапевтической в 20-25 раз @,02-0,05 мл 0,1%-го
раствора), реакцию активации — дозой в 4-10 раз меньше
терапевтической @,1-0,25 мл 0,1%-го раствора адреналина). Мумие
вызывало реакцию тренировки после однократного приема 30-70
мг, реакцию активации — 70-120 мг — доз, значительно меньших
предлагаемых для терапевтических целей (Шакиров А.Ш., 1976).
Подобный эффект был обнаружен и при действии магнитных
полей. Магнитные поля мы применяли сначала в диапазоне
магнитной индукции 10-50 мТл, частотой 50 Гц в прерывистом B с
поле, 2 с пауза) и непрерывном режимах, в течение 5-20 мин
(аппарат «Полюс-1»), а также при эксцентричном вращении над
головой или опухолью крысы постоянных магнитов с индукцией
60-150 мТл (напряженность поля в области воздействия —
примерно в 5 раз меньше) в течение 5-20 мин, и при этом получали
разные реакции. Реакцию тренировки получали, главным образом,

действии постоянных (неподвижных) магнитов и переменного МП
аппарата «Полюс-1» в непрерывном режиме с индукцией 10-
20 мТл, реакцию активации - при действии переменных полей,
чаще всего аппарата «Полюс-1» в прерывистом режиме с индукцией
20-40 мТл.
Как видно, разница между дозами, вызывающими
реакции тренировки и активации, довольно велика. Однако, если
в ходе опытов обнаруживалось, что вместо требующейся нам
реакции активации (например, в опытах на крысах с
опухолями) развивалась реакция тренировки, достаточно было
немного увеличить дозу, чтобы получить реакцию
активации. Правильность увеличения дозы тестировалась по
сигнальному показателю. Обычно, если увеличивали дозу на 10-
20% (чаще 20), развивалась реакция спокойной активации, а
если хотели получить повышенную активацию, то нужно
было еще раз изменить дозу так же. Такое же увеличение уже
этой дозы приводило к развитию стресса. Обратный путь —
последовательное уменьшение дозы на 10-20% - приводил
от стресса через реакции активации к реакции тренировки.
Таким образом, весь путь от реакции тренировки через две
реакции активации к стрессу, а также в обратном порядке,
занимал очень небольшой дозовый промежуток. Величина,
на которую надо было изменить дозу, чтобы попасть в
соседнюю реакцию, не зависела от применявшегося воздействия,
то есть, характеризовала не средство, а организм.
Если же мы вернемся к приведенным ранее дозам, то
увидим, что там промежутки между величинами,
вызывающими соседние реакции, гораздо больше, и различны для
разных средств.
Поэтому мы предприняли специальные исследования «с
заполнением» этих дозовых промежутков, изменяя в каждом
случае воздействие на 20%, т.е. в 1,2 раза. Исследование
сигнального показателя после каждого воздействия
свидетельствовала о развитии реакций в последовательности:
тренировка, спокойная активация, повышенная активация и стресс.
При этом можно было идти как вниз - от стресса через две
активации к тренировке, - так и вверх, от тренировки к
стрессу. Оказалось также, что можно вызывать реакции
величинами, и гораздо меньшими, чем те, которые считались

нами ранее тренировочными, а при большинстве
воздействий (кроме электрического раздражения гипоталамуса) - и
большими, чем мы использовали ранее.
Таким образом, после анализа всех полученных фактов
мы пришли к заключению, что для перехода в любую
«соседнюю» реакцию необходимо и достаточно изменить дозу на
10-20%, то есть умножить или разделить ее на 1,1-1,2. Эту
величину мы назвали коэффициентом реакции.
Таким образом, простая зависимость: на слабое — реакция
тренировки, на средние - реакции активации, на сильное —
реакция стресс, - оказалась действительной только в
пределах небольших дозовых диапазонов, в которых шаг между
реакциями составлял от 10 до 20%.
При рассмотрении более широкого диапазона
действующих факторов, но при сохранении этого же шага мы
обнаружили закономерное периодическое повторение одноименных
адаптационных реакций в составе повторяющихся тетрад
реакций (рис. 2.1). Оказалось совершенно необходимым
иметь термин, объединяющий четыре реакции одной
тетрады и разделяющий тетрады между собой. Естественно,
термин должен был исходить из сути выявленной
закономерности и не противоречить основным законам физиологии.
Хорошо известно, что живой организм может реагировать на
очень малые по абсолютной величине действующие
факторы, то есть, иметь высокую реактивность, и вместе с тем, —
на очень большие по абсолютной величине раздражители,
т.е. иметь и низкую реактивность, а также и на
промежуточные величины раздражителя. Нам оставалось ввести
количественную оценку реактивности, что мы и сделали, введя
термин «уровень реактивности». Адаптационные
реакции, вызываемые малыми воздействиями, развиваются,
следовательно, на высоких уровнях реактивности, большими
— на низких, а промежуточными - на средних уровнях
реактивности. Таким образом, мы назвали уровнем реактивности,
или «этажом», период из четырех реакций (слово «период»
закрепилось за совокупностью из четырех реакций по
аналогии с периодом элементов таблицы Менделеева). Таким
образом, каждая тетрада реакций характеризуется своим
уровнем реактивности. Что касается этажей, то они

Повышенная активация
|^<^ Спокойная активация
| | Тренировка
Рис. 2.1. Периодическое повторение одноименных
адаптационных реакций при изменении величины воздействия с шагом в
коэффициент реакции
соотносятся с уровнями реактивности как порог возбуждения
с возбудимостью: высокий порог - низкая возбудимость,
низкий порог - высокая возбудимость. Высокий этаж -
низкий уровень реактивности, реакция на большие по
абсолютной величине раздражители; низкий этаж - высокий уровень
реактивности, реакции на малые по абсолютной величине
действующие факторы.

Итак, зависимость типа неспецифических
адаптационных реакций от абсолютной величины действующего фактора
носит нелинейный (логарифмичесский, экспоненциальный)
периодический характер: по мере увеличения или уменьшения этой
величины (силы, дозы) на коэффициент реакции происходит
закономерное повторение основных тетрад реакций:
тренировки, спокойной активации, повышенной активации и стресса
на разных уровнях реактивности (Гаркави Л.Х., Квакина
Е.Б., 1975-1996; Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Тарасьянц
Ф.М., Шихлярова А.И., 1982).
Что касается наличия логарифмической зависимости
между дозой и типом адаптационной реакции, то она
соответствует известным из физиологии (психофизический закон
Вебера-Фехнера) закономерностям развития реакции от
дозы. Более новым по отношению к организму является
принцип периодичности. Он тоже хорошо известен, но в
другой области. В первую очередь - из Периодического
Закона Д.И.Менделеева, устанавливающего периодическое
повторение электронных конфигураций и химических
свойств элементов по мере возрастания атомного номера. В
отношении адаптационных реакций принцип периодичности
выражается в периодическом повторении сходных
(одноименных) реакций по мере возрастания количества
действующего фактора. Подобно тому, как в Периодической
системе Д.И.Менделеева элементы каждой группы, несмотря на
сходство, отличаются друг от друга, также отличаются,
несмотря на сходство, и одноименные адаптационные реакции
разных уровней реактивности.
Мы исследовали влияние на организм многих
действующих факторов разной природы в широком диапазоне
значений: электрического раздражения гипоталамуса через
вживленные электроды, нейротропных веществ (адреналин,
адреномиметики, холиномиметики), антидепрессантов (ме-
липрамин), гормонов (тиреоидин, эпиталамин),
биостимуляторов природного происхождения (элеутерококк колючий,
аралия, лимонник,золотой корень, женьшень, корень левзеи,
сборы трав, пантокрин, мумие, каменное масло и т.п.),
иммуномодуляторов (левамизол, тималин, тактивин), антио-
ксидантов (витамин Е, супероксидисмутаза, янтарная кисло-

та и ее соли), физических факторов (постоянные и
переменные магнитные поля, СВЧ, КВЧ, лазеры), дозированных
физических нагрузок (плавание, бег, ходьба и т.п.). Эти
воздействия изменялись по количеству на коэффициент
реакции в широком диапазоне. При этом изучались показатели,
характеризующие разные реакции.
Применение раздражителей, превышающих
максимальную (стрессорную) для данного уровня (этажа)
интенсивность, приводит к переходу на следующий уровень
реактивности, в пределах которого раздражители также различаются
в соответствии, с их силой, однако параметры их уже
совершенно иные: слабый раздражитель для последующего
этажа (уровня) превышает величину сильного раздражителя
предыдущего.
Сила (доза) в пределах уровня реактивности является
относительной величиной: реакция развивается как бы не на
действующий фактор целиком, а на приращение его
величины. Таким образом, организм имеет, как минимум, две
шкалы отсчета силы: шкалу абсолютных значений величины
действующего фактора и шкалу относительных значений. По
шкале абсолютных значений определяется уровень
реактивности, а по относительной — распределение реакций на
каждом уровне. Так, на каждом уровне реакция тренировки
развивается на относительно слабое, реакция активации — на
относительно среднее, а реакция стресс — на относительно
сильное (для данного уровня) воздействие. Одноименные реакции
развиваются на разных уровнях реактивности: на высоких — в
ответ на действующие факторы, малые по абсолютной
величине, и на низких — на большие (рис. 2.1).
Необходимо еще раз подчеркнуть, что, в целом,
зависимость от величины действующего фактора в многоуровневой
системе адаптационных реакций при логарифмическом
изменении дозы является периодической.
2.2. СХОДСТВО И РАЗЛИЧИЕ ОДНОИМЕННЫХ
РЕАКЦИЙ РАЗНЫХ УРОВНЕЙ РЕАКТИВНОСТИ
Возникает вопрос, в чем сходство и в чем различие
одноименных адаптационных реакций, развивающихся на

разных уровнях реактивности? Процентное число
лимфоцитов остается характерным для каждого типа реакции на
всех уровнях реактивности: если лимфоцитов до 20% — это
стресс, от 20 до 28% — это тренировка, и т.д. Вместе с тем,
было отмечено, что реакции на малые по абсолютной
величине действующие факторы характеризовались процентным
содержанием лимфоцитов, близким к верхней границе для
данной реакции, и нормальными значениями других
клеточных элементов лейкоцитарной формулы. Реакции же на
большие по абсолютной величине раздражители
характеризовались, чаще всего, процентным содержанием
лимфоцитов, близким к нижней границе данной реакции (особенно
при стрессе) или (при переактивации) превышающим
верхнюю границу реакции.
Процентное содержание других клеточных элементов
лейкоцитарной формулы почти всегда отличалось от нормы:
отмечались моноцитоз или монопения, эозинофилия или
анэозинофилия, сдвиг влево, базофилия. Иногда появлялись
клетки, обычно не наблюдающиеся в периферической крови:
плазматические клетки и незрелые формы. В цитоплазме
нейтрофилов иногда встречалась токсическая зернистость.
Общее число лейкоцитов часто отличалось от нормы —
наблюдался лейкоцитоз или лейкопения. Таким образом,
одноименные реакции на малые и большие по абсолютной
величине действующие факторы отличались по лейкоцитарной
формуле друг от друга: на малые — не имели элементов
отличия от физиологической нормы, на большие (по
абсолютной величине) — имели отклонения от нормы, которые мы
назвали «элементами напряженности». Чем больше
элементов напряженности, тем больше оснований считать, что
это реакция более высокого этажа (низкого уровня
реактивности). Появление элементов напряженности говорит о
рассогласовании, десинхронизации деятельности между какими-
либо подсистемами организма. Так, например, отсутствие
эозинофилов (анэозинофилия) свидетельствует об
избыточности секреции глюкокортикоидов для данной
адаптационной реакции; напротив, избыток эозинофилов
(эозинофилия) — о недостаточности секреции глюкокортикоидов для
данной реакции. Эозинофилия на фоне реакции активации

(процентное содержание лимфоцитов в пределах верхней
половины зоны нормы) свидетельствует об относительной
недостаточности секреции глюкокортикоидов, а эозинофи-
лия на фоне стресса (процентное содержание лимфоцитов
ниже нормы) - об абсолютной недостаточности глюкокор-
тикоидной системы, т.е. о наступившей стадии истощения
стресса (Гаркави Л.Х., Мацанов А.К., 1973). Базофилия
говорит о недостаточности функции щитовидной железы (Мыш-
кин К.И., 1983).
Наличие не одного, а нескольких признаков
напряженности свидетельствует о более резко выраженной
рассогласованности работы подсистем организма и встречается при
адаптационных реакциях на довольно низких уровнях
реактивности (высоких этажах). Если признаки напряженности
являются стойкими, повторяются при анализах в течение
длительного времени и плохо поддаются коррекции при
воздействиях, это свидетельствует о стойком нарушении
работы какой-либо из подсистем организма. В этих случаях
даже реакции повышенной и спокойной активации и
тренировки нельзя назвать физиологическими. Признак
напряженности по основному показателю реакции — процентному
содержанию лимфоцитов — говорит при снижении (ниже
уровня нормы) о развитии стресса, а при избыточном
повышении — о развитии переактивации. И стресс, и
переактивация являются неспецифической основой развития многих
заболеваний: стресс - одних, а переактивация - других.
Стойкий стресс со многими элементами напряженности и
переактивация свидетельствуют о том, что эти реакции
развиваются на низких уровнях реактивности (высоких этажах).
2.1.1. Органы тимико-лимфатической системы
при реакциях высоких и низких уровней реактивности
Основные изменения в органах тимико-лимфатической
системы также остались характерными для каждой реакции.
Так, тимус уменьшен при развитии стресса, увеличен при
реакции активации и занимает промежуточное положение
при реакции тренировки. Однако при реакции активации
как спокойной, так и повышенной, развивающейся при

действии малой дозы (силы), тимус увеличен больше. Так,
например, при реакции спокойной активации на высоких
уровнях реактивности (низких этажах) масса тимуса крыс
составляла 392,4 ± 10,1 мг, на низких — 207,8 ± 9,2 мг, при
реакции повышенной активации тимус на высоких уровнях
реактивности доходил до 500 мг. При стрессе высоких
этажей угнетена вся тимико-лимфатическая система. По мере
уменьшения абсолютной величины раздражителя,
вызывающего стресс других уровней, уменьшается угнетение лимфо-
идной ткани тимуса.
Например, при стрессе низких уровней (высокие этажи)
масса тимуса составляла 38,6 ± 7,8 мг, при развитии стресса
на высоких уровнях реактивности — 71,2 ± 9,1 мг. Затем
уменьшается угнетение лимфоидной ткани селезенки;
заметное угнетение остается лишь на уровне лимфоузлов.
Более детально сходство и различие между
адаптационными реакциями разных уровней реактивности можно
проследить по описанию микроструктуры органов: тимико-
лимфатической (иммунной) системы и эндокринной
системы.
Морфо-функциональные исследования проводились на
протяжении ряда лет к.м.н. А.К.Мулатовой, а затем — к.б.н.
О.Ф.Евстратовой.
При развитии тяжелого стресса (стресс Г.Селье) низких
уровней реактивности наблюдается значительное нарушение в органах
центрального и периферического звеньев иммунной системы.
Отчетливо выражена гипоплазия лимфоидной ткани:
крупноочаговая дегенерация лимфоцитов, снижение содержания
широкоплазменных незрелых лимфоидных элементов, их митотической
активности и плотности популяции иммунокомпетентных клеток. В
тимусе, кроме того, снижается активность элементов
микроокружения лимфоцитов '(включая гормонпродуцирующие
структуры), что служит одной из причин нарушения процессов
пролиферации и дифференцировки лимфоидных элементов, перехода их
в зрелые формы. Морфологические признаки макрофагальной,
плазмо- и тучно-клеточной реакций выражены слабо.
При развитии мягкого стресса высоких уровней реактивности
нарушения в органах иммунной системы невелики, гипоплазия
является мелкоочаговой и проявляется, в основном, в снижении
плотности лимфоклеточной популяции; дегенерация лимфоцитов

мелкоочаговая или отсутствует; изменения в структурах
микроокружения тимоцитов отмечаются лишь в некоторых дольках. Плазмо-
и тучно-клеточные реакции выражены, в основном, умеренно;
однако, в некоторых лимфатических узелках селезенки и
лимфоузлов наблюдается торможение конечных этапов дифференцировки
лимфоидных элементов. Количество дегранулирующих тканевых
базофилов, тесно контактирующих с иммунокомпетентными
клетками паренхимы тимуса, роль которых известна (Юрина Н.А.,
Радостина А.И., 1977; Гордон Д.С, 1987), остается низким, почти
как и при тяжелом стрессе.
При развитии реакции тренировки высоких уровней
реактивности в органах иммунной системы (в большинстве долек тимуса,
во всех полях зрения микропрепаратов коркового и мозгового
вещества лимфоузлов, а также белой и красной пульпе селезенки)
обнаруживаются признаки умеренного, а нередко даже высокого
уровня функциональной активности. Так, наблюдается умеренная
или высокая плотность распределения лимфоидных элементов,
сбалансированное (примерно равное) соотношение лимфоидных
форм разной степени зрелости в соответствующих структурах
селезенки и лимфоузлов.
При развитии реакции тренировки низких уровней
реактивности (высоких этажей) в органах тимико-лимфатической системы
отмечаются показатели умеренно-сниженного уровня
функционирования: мелкоочаговая гипоплазия лимфоидной ткани в части
долек тимуса, некоторых участках коркового плато и паракортикаль-
ной зоны лимфоузлов, а также белой пульпы и периартериальных
муфт селезенки. Местами обнаруживается некоторое торможение
последних этапов дифференцировки лимфоидных элементов —
перехода незрелых форм в зрелые. Степень выраженности макрофагаль-
ной, плазмо- и тучно-клеточной реакций — умеренная или слабая.
При реакции спокойной активации высоких уровней
реактивности отмечается отчетливая гиперплазия лимфоидной ткани в
центральном и периферическом отделах иммунной системы:
увеличивается пролиферация, повышается плотность лимфоклеточ-
ной популяции в тимусе, селезенке, лимфоузлах. В тимусе при
значительном увеличении числа фигур митоза в широкоплазменных
незрелых лимфоидных элементах в части долек происходит
равномерное расширение коркового вещества или внедрение тяжей
пролиферирующей лимфоидной ткани в мозговую, в которой
заметно активируются гормонпродуцирующие структуры
микроокружения тимоцитов. В лимфоузлах расширяется паракорти-
кальная зона, утолщаются и, местами, сливаются мякотные тяжи.
Увеличивается (по сравнению с реакцией тренировки соответст-

вуюшего уровня реактивности) число фолликулов в лимфоузлах и
селезенке в 2-3 раза и более, нередко изменяется соотношение
размеров герминативных центров и пояса малых (зрелых)
лимфоцитов в пользу последних.
Для спокойной активации низких уровней реактивности по
сравнению с реакцией тренировки соответствующих уровней
реактивности характерна гиперплазия лимфоиднои ткани в лимфоузлах
и селезенке. Так, повышается митотическая активность
широкоплазменных лимфоидных элементов с одновременным усилением
процессов их дифференцировки в зрелые формы. Это наблюдается
в тимусе — в корковом веществе долек, преобладающим над
мозговым; в лимфоузлах — корковом плато, паракортикальной зоне
и мякотных тяжах, а также в селезенке — в периартериальных
муфтах. Кроме того, в некоторых дольках тимуса активируются
элементы микроокружения лимфоцитов, в том числе — гормон-
продуцирующие, а в селезенке и лимфоузлах — элементы,
образующие иммунные комплексы, прежде всего — макрофаги. Однако,
местами, на фоне описанной микрокартины, отмечается
мелкоочаговая дегенерация лимфоцитов, а в единичных фолликулах —
торможение некоторых этапов их дифференцировки в зрелые
формы.
При повышенной активации высоких уровней реактивности
морфофункциональная активность органов иммунной системы
высокая. Значительно выражена митотическая активность в
незрелых широкоплазменных элементах, группы которых можно
обнаружить (в отличие от такой же реакции, но низких уровней
реактивности) в субкортикальных зонах коркового вещества долек
тимуса, а также герминативных центрах фолликулов лимфоузлов и
периартериальных муфт селезенки, что говорит о резервных
возможностях. Плотность пролиферируюших лимфоидных
элементов высокая, как в корковом и мозговом веществе тимуса, так и в
Т- и В-зонах селезенки и лимфоузлов. Изредка встречаются
небольшие очаги гипоплазии лимфоиднои ткани. Активность
элементов микроокружения тимоцитов в большинстве долек
умеренная, тельца Гассаля единичны. В междольковой
соединительной ткани тимуса увеличено содержание тканевых базофилов.
Обращает на себя внимание большое количество их деграну-
лирующих форм и большое число их контактов с лимфоцитами.
При повышенной активации низких уровней реактивности
обнаруживается значительная гиперплазия лимфоиднои ткани в
органах тимико-лимфатической системы. Плотность клеточных
элементов высокая почти во всех полях зрения микропрепаратов
лимфоузлов и селезенки, причем стирается грань между корковым и

мозговым веществом. Корковое плато и утолщенные мякотные тяжи
лимфоузлов представляют обширные конгломераты, состоящие
почти сплошь из зрелых (малых) лимфоцитов. В большинстве
фолликулов лимфоузлов и селезенки стирается грань поясов при полной
или почти полной дифференцировке бластов герминативных
центров в зрелые формы. Подобная картина заметной убыли
активированных (незрелых) бластных лимфоидных элементов (т.е.
уменьшения резервов) отмечена и в периартериальных муфтах
селезенки. В тимусе большинство долек гипертрофировано за счет
расширения коркового вещества или и коркового, и мозгового. Однако
в части долек отмечается очаговая гипоплазия, существенно более
выраженная, чем при этой же реакции высоких уровней
реактивности, и выраженная дегенерация иммунокомпетентных клеток. В
мозговом веществе — заметная инактивация эпителиальных гормон-
продуцирующих структур (увеличение числа телец Гассаля).
2.1.2. Органы эндокринной системы при разных
реакциях высоких и низких уровней реактивности
В зависимости от уровня реактивности несколько
менялись и гормональные показатели. Соотношение глюко-
кортикоидных и минералокортикоидных гормонов коры
надпочечников и функциональной активности щитовидной
железы также явилось характерным для каждой из
адаптационных реакций: при стрессе - резкое преобладание глю-
кокортикоидов при низком уровне секреции минералокор-
тикоидов и снижении функциональной активности
щитовидной железы ниже нормы; при реакции активации -
высокий уровень минералокортикоидов при нормальном или
довольно высоком (реакция повышенной активации) уровне
глюкокортикоидов и увеличенной до верхних границ нормы
(а при повышенной активации и несколько больше)
функции щитовидной железы; при реакции тренировки -
умеренное повышение глюко- и минералокортикоидов, а
функциональная активность щитовидной железы в пределах
нижней половины зоны нормы.
Так же, как и при сравнении состояния органов
иммунной системы, черты сходства и различия между
одноименными реакциями более подробно прослеживаются по
картине морфофункциональных изменений эндокринных желез.

Кора надпочечников
При тяжелом стрессе (стресс Г.Селье) низких уровней
реактивности в коре напочечников отмечались значительные
деструктивные изменения. Характер изменений подразделялся на два
варианта. При одном варианте наблюдалось истончение всех зон
коры, а также заметные сдвиги в состоянии сосудистого русла
(очаговые расширения капилляров) и адренокортикоцитов, среди
которых преобладали клетки с темной, уплотненной (делипо-
идизированной) цитоплазмой и сниженной активностью ключевого
фермента стероидогенеза — ЗЬ-о1-дегидрогеназы (значительная
неравномерность размеров и распределения гранул). Во втором
варианте происходило значительное расширение только пучковой
зоны, осуществляющей секрецию глюкокортикоидов, причем в
таких случаях на фоне адренокортикоцитов с уплотненной или
умеренно вакуолизированнои цитоплазмой виднелась часть клеток
с кариопикнозом и резкой вакуолизацией цитоплазмы за счет
значительного накопления липидов. Заметно неравномерным было
содержание (местами снижение) и распределение нейтральных
мукополисахаридов в гистогематических мембранах.
При развитии мягкого стресса высоких уровней реактивности
деструктивные процессы в коре надпочечников по сравнению со
стрессом низких уровней выражены в меньшей степени: размеры
пучковой зоны несколько уменьшались, хотя и превосходили
ширину остальных зон; размеры сетчатой и, иногда, клубочковой
зоны неравномерно увеличивались. Содержание и распределение
гранул фермента ЗЬ-о1-дегидрогеназы в адренокортикоцитах
варьировало, а распределение нейтральных мукополисахаридов
в стенках микрососудов оставалось неравномерным, хотя и в
меньшей степени, чем при жестком стрессе.
При развитии реакции тренировки высоких уровней
реактивности были хорошо заметны признаки активации структурных
элементов всех зон коры надпочечников, особенно клубочковой,
осуществляющей секрецию минералкортикоидов.
Морфологические показатели нарушения процессов микроциркуляции и
структур гранулоцитов, напротив, были выражены незначительно.
Увеличивались ширина клубочковой зоны (хотя местами
неравномерно) и размеры адренокортикоцитов (включая ядра и
ядрышки). Степень вакуолизации их цитоплазмы, как правило, была
умеренной, реже — слабой. Распределение гранул ЗЪ-о1-дегидро-
геназы, а также липидов (при умеренном их содержании) было
равномерным. Описанная микрокартина коры надпочечников
соответствует уровню спокойной, умеренной нормы.
При развитии реакции тренировки низких уровней реактив-

ности морфофункциональное состояние надпочечников было во
многом сходно с наблюдаемым при мягком стрессе. Местами
обнаруживались очаговые изменения микроциркуляторного русла и
структуры эпителиальных тяжей, а также отмечалось
неравномерное распределение нейтральных мукополисахаридов и гранул
ЗЪ~о1-дегидрогеназы. Признаки некоторой активации цитоплазмы и
ядер части адренокортикоцитов клубочковой и сетчатой зон были
существенно менее выражены, чем при реакции тренировки
высоких уровней реактивности.
При развитии спокойной активации высоких уровней
реактивности клубочковая зона коры надпочечников характеризовалась
признаками высокой функциональной активности: увеличением
ширины зоны, размеров железистых клеток, их ядер и ядрышек,
усилением вакуолизации цитоплазмы, повышением содержания в
них активных гранул фермента ЗЬ-о1-дегидрогеназы. Размеры
пучковой зоны, как правило, несколько уменьшались, сетчатой —
увеличивались. Вакуолизация цитоплазмы адренокортикоцитов и
содержание в них липидов были умеренным, распределение
нейтральных мукополисахаридов - равномерным. Такая микрокартина
соответствует умеренно-высокому уровню функциональной
активности коркового вещества надпочечников.
При спокойной активации низких уровней реактивности ширина
коркового вещества надпочечников увеличивалась, главным
образом, за счет расширения клубочковой зоны, признаки усиления
функциональной активности которой были более выражены, чем
при реакции тренировки высоких уровней реактивности, не говоря
о стрессе. Размеры пучковой зоны, напротив, были меньшими или
существенно не отличались от наблюдаемых при реакции
тренировки высоких уровней реактивности. Местами в стенках
межэпителиальных капилляров отмечалось неравномерное распределение
нейтральных мукополисахаридов в гландулоцитах, неравномерным
было и распределение ЗЪ-о1-дегидрогеназы. Однако резкой
неравномерности в распределении липидов, как при стрессе, не
наблюдалось. Такая микрокартина позволяет оценить
морфофункциональное состояние надпочечников как высокоактивное, но с
элементами напряжения.
При повышенной активации высоких уровней реактивности,
судя по морфологическим признакм, значительно повышается
активность всех зон коры надпочечников без существенных
нарушений в структурных элементах. Лишь в цитоплазме некоторых
адренокортикоцитов пучковой зоны (с высокой активностью ЗЪ-о1-
дегидрогеназы) наблюдалось укрупнение и слияние гранул
фермента. В целом подобная картина соответствует высокоак-

тивному нормальному состоянию коры надпочечников без
выраженных элементов напряжения.
При повышенной активации низких уровней реактивности
неравномерно увеличиваются все зоны: клубочковая, пучковая и,
особенно, сетчатая. Кроме гипертрофии большинства железистых
клеток (включая ядрышко-ядерный аппарат) отмечалось увеличение
степени вакуолизации цитоплазмы, содержания в ней липидов, а
также гранул фермента ЗЬ-о1-дегидрогеназы, что говорит о
существенном повышении функциональной активности клубочковой и
пучковой зон. Однако местами (особенно в участках
неравномерного распределения нейтральных мукополисахаридов), в некоторых
группах клеток обнаруживались пикноз или лизис ядер и резкая
вакуолизация цитоплазмы, обусловленная, как правило,
значительным накоплением липидов, т.е., имелись признаки,
наблюдавшиеся при стрессе, но здесь они были менее выражены.
Щитовидная железа (ЩЖ)
При развитии реакции стресса низких уровней реактивности
микрокартина щитовидной железы характеризовалась признаками
снижения функциональной активности. Так, в основном,
обнаруживались крупные фолликулы с уплощенным, реже — кубическим
эпителием, в котором местами встречались дистрофически
измененные гландулоциты, вплоть до появления очагового
некробиоза. Интрафолликулярная область, как правило, была заполнена
густоокрашенным уплотненным коллоидом без признаков его
резорбции, нередко — с трещинами. В отдельных фолликулах
отмечался кубический и даже высокопризматический тип
выстилающих тиреоцитов со слабо пиронинофильной и Шик-
положительной цитоплазмой. Коллоид в таких аденомерах был
умеренно или интенсивно окрашен, со слабой вакуолизацией или
совсем без признаков его утилизации. Между фолликулами
отмечались мелкие группы тиреоцитов на фоне расширенных
прослоек соединительной ткани, нередко с признаками отека,
очагового полнокровия сосудов, небольшими группами тучных
клеток, местами дегранудированных. В базальных мембранах
фолликулов и межфолликулярной строме признаки активности
щелочной фосфатазы (ЩФ) и распределения углеводсодержащих
биополимеров (УБ) были неравномерными. В целом,
функциональная активность резко снижена.
При развитии мягкого стресса высоких уровней реактивности
микрокартина ЩЖ несколько изменялась. На фоне фолликулов с
низкой функциональной активностью выявлялись группы
фолликулов, выстланных кубическим, а иногда высокопризматическим
умеренно пиронинофильным эпителием со светло окрашенным

коллоидом. Однако степень вакуолизации его оставалась
сравнительно слабой или вакуоли вообще отсутствовали, что
свидетельствует о торможении процессов усвоения гормонопродукции. В
мембранах фолликулов и межфолликулярной соединительной ткани
обнаруживались участки неравномерного распределения УБ и
активности ЩФ. Реакция тканевых базофилов в
межфолликулярной соединительной ткани в целом была выражена слабо, и
лишь местами умеренно.
При развитии реакции тренировки высоких уровней
реактивности большинство фолликулов было (чаще) с умеренным и (реже)
с высоким уровнем функционирования (они были выстланы
высокопризматическим эпителием). Активность ЩФ в гистогема-
тических мембранах была умеренной, местами слабой,
распределение нейтральных мукополисахаридов и кислых мукополиса-
харидов, в основном, равномерным. Описанная микрокартина ЩЖ
соответствовала умеренной функциональной активности без
признаков напряжения.
При развитии реакции тренировки низких уровней
реактивности в ЩЖ имелись некоторые морфологические признаки
угнетения секреции. Размер большинства фолликулов был небольшим
или средним, в части фолликулов активировались секретообра-
зующие структуры, тиреоидный эпителий имел кубическую форму,
окрашиваемость коллоида была невысока, пузырьки резорбции —
немногочисленны, причем отмечались лишь в краевой зоне, а в
некоторых фолликулах вообще отсутствовали. Активность ЩФ и
содержание УБ в части структур ЩЖ характеризовались
неравномерностью. Такая микрокартина характерна для умеренно
сниженного уровня функционирования с наличием элементов
напряжения.
При развитии спокойной активации высоких уровней
реактивности фолликулы ЩЖ были средними и мелкими, тиреоидный
эпителий высокопризматическим, коллоид был значительно
вакуолизирован во всех фолликулах. Активность ЩФ — высокая и
практически равномерная. Равномерным было и распределение
кислых и нейтральных мукополисахаридов в мембранах фолликулов
и структурах межфолликулярной соединительной ткани. Такая
микрокартина свидетельствует о сбалансированности всех этапов
функциональной деятельности ЩЖ и соответствует умеренно
высокому уровню функционирования.
При развитии реакции спокойной активации низких уровней
реактивности функция ЩЖ повышалась (по сравнению с реакцией
тренировки), что проявлялось в увеличении числа фолликулов
средних размеров, выстланных высокопризматическими гландуло-

цитами с умеренной пиронинофилией и увеличением количества
пузырьков резорбции в коллоиде, имеющем преимущественно
слабую Шик-положительную окраску. Кроме того, отмечалось
расширение межфолликулярных островков, представленным
тиреоидным эпителием. Обнаруживались лишь единичные
фолликулы крупных размеров с выстилающими их уплощенными
тиреоцитами и плотным интенсивно окрашенным невакуолизи-
рованным коллоидом. Именно в таких фолликулах можно было
видеть неравномерное распределение продуктов реакции на ЩФ и
У Б. Количество дегранулированных форм тканевых базофилов
увеличивалось по сравнению с реакцией тренировки и, особенно,
со стрессом. Подобная микрокартина соответствует умеренно
высокому уровню функционирования с некоторыми элементами
напряжения.
При развитии реакции повышенной активации высоких уровней
реактивности морфофункциональная активность структурных
компонентов почти во всех полях зрения микропрепаратов ЩЖ
была высокой по основным морфологическим признакам: размеру
аденомеров, высоте и форме тиреоидного эпителия, интенсивности
окрашивания и степени вакуолизации коллоида, а также уровню
активности ЩФ, содержанию и распределению УБ и нуклеопро-
теидов. Местами отмечалась пролиферация тиреоцитов. В целом,
описанная микрокартина свидетельствует о высокой
функциональной активности ЩЖ, но без признаков гипертиреоза.
При развитии повышенной активации низких уровней реактив-'
ности в ЩЖ микрокартина была мозаичной. Так, в части
фолликулов обнаруживались морфологические признаки повышенной
функ-циональной активности (иногда с элементами деструкции).
Фолликулы имели средний и мелкий размеры, тиреоциты были
высоко призматическими, цитоплазма и ядрышки
характеризовались интенсивной пиронинофилией, базальные мембраны и
апикальные зоны гландулоцитов — интенсивным пиронинои Шик-
положительным окрашиванием* а также высокой активностью ЩФ.
Коллоид был значительно вакуолизирован. Местами наблюдалась
выраженная очаговая пролиферация тиреоцитов. Однако в части
случаев отдельные фолликулы или их группы имели признаки
низкой функциональной активности (слабое окрашивание
эпителия). Коллоид (уплотненный, без признаков резорбции), напротив,
интенсивно окрашивался при реакции по выявлению кислых и
нейтральных мукополисахаридов, распределение которых в
мембранах таких фолликулов также, как и ЩФ, было неравномерным,
местами заметно сниженным. Количество тканевых базофилов (в
основном дегранулированных, как и при РСА низких уровней

реактивностти) было значительным. Все это свидетельствовало о
сочетании признаков высокой функциональной активности ЩЖ с
выраженными признаками напряжения и даже нарушений
деятельности.
Эпифиз
При развитии реакции стресса низких уровней реактивности
определялись преимущественно морфологические признаки
снижения, а иногда, напротив, резкого повышения функциональной
активности пинеалоцитов, местами с заметными деструктивными
сдвигами: очаговые полнокровие и расширение капилляров и
перикапиллярных пространств, резкая вакуолизация или, напротив,
значительное уплотнение и гомогенизация цитоплазмы
пинеалоцитов, пикноз или лизис ядер, неравномерное распределение УБ и
нуклеопротеидов. Эта микрокартина свидетельствовала о
значительном нарушении морфофункционального состояния эпифиза на
всех этапах гормонопоэза, особенно процессов секретообразования.
При развитии реакции стресса высоких уровней реактивности в
эпифизе преобладали морфологические признаки гиперфункции.
При этом нарушения структурных компонентов железы были
несколько менее заметно выражены (по сравнению с жестким
стрессом). В основном, цитоплазма их характеризовалась
значительной пиронинофилией и вакуолизацией, иногда с кариолизисом.
Перикапиллярные пространства и просветы капилляров были
заметно расширены. В целом, отмечалась гиперфункция с
элементами полома.
При развитии реакции тренировки высоких уровней
реактивности в эпифизе отсутствовали структурные отклонения от нормы
в элементах паренхимы и стромы, включая микроциркуляторное
русло. В пинеалоцитах при умеренно-сниженных или умеренно-
выраженных гормонобразующих процессах несколько преобладали
процессы депонирования секрета. Так, темные гландулоциты
несколько преобладали над светлыми, существенного увеличения
их размеров (также, как размеров ядер и ядрышек) не наблюдалось,
вакуоли в цитоплазме, в основном, были мелкими, степень
базофилии ядер и пиронинофилии цитоплазмы и ядрышек была
высокой. Просветы капилляров и перикапиллярных пространств
были небольшими, но распределение полисахаридов в гистогема-
тических мембранах было равномерным. Такая микрокартина
свидетельствует о некотором преобладании процессов
депонирования секрета над процессами синтеза и вывода секреторных
веществ. Все эти изменения соответствовали нормальной,
умеренной функциональной активности.
При развитии реакции тренировки низких уровней реактивное-

ти также обнаруживались морфологические признаки невысокой
функциональной активности железы с варьированием от
сниженного уровня до умеренного, что относилось ко всем этапам
гормонопоэза. Местами в гландулоцитах и стромальных элементах
отмечались нарушения их структуры и показателей интенсивности
обменных процессов (нуклеопротеидов и полисахаридов). В целом
картина изменений говорит об умеренной функциональной
активности с небольшими элементами напряжения.
При реакции спокойной активации высоких уровней
реактивности комплекс выявленных морфологических признаков
свидетельствовал как о высокой функциональной активности эпифиза,
так и о синхронизации основных процессов в нем, включая синтез
и транспортировку секретопродукции. Данная картина
соответствует хорошему уровню нормы.
При развитии спокойной активации низких уровней
реактивности функциональная активность эпифиза по комплексу
морфологических показателей была высокой. Заметно усиливались
синтетические процессы в пинеалоцитах: в основном преобладали светлые
клетки, повышалась степень вакуолизации их цитоплазмы;
увеличивались размеры ядер и ядрышек, повышалась пиронинофи-
лия цитоплазмы и ядрышек. Расширялись просветы капилляров и
перикапиллярных пространств, интенсивно (однако, местами
неравномерно) Шик-положительно окрашивались соответствующие
микроструктуры (включая строму и околососудистые пространства).
Данная микрокартина характерна для умеренно-высокой
функциональной активности с нерезко выраженными признаками
напряжения на отдельных этапах функционирования (транспортировки
веществ).
При развитии повышенной активации высоких уровней
реактивности морфофункциональную активность эпифиза можно
охарактеризовать как высокую без существенных отклонений от нормы.
Незначительно выраженные признаки напряженности касались, в
основном, этапов транспортировки активных веществ и выражались
в очаговом, неравномернрм распределении (накопления или
снижения) УБ в микроциркуляторном русле и элементах стромы.
Такая морфологическая картина говорит о высокой
функциональной активности без существенных признаков полома.
При развитии повышенной активации низких уровней
реактивности, в отличие от спокойной активации соответствующих
уровней, повышение функции активности эпифиза было более
значительным, однако, и признаки напряженности становились
также более заметными. Так, наряду с пинеалоцитами, имеющими
высокую степень пиронинофилии и вакуолизации, не сопровож-

дающиеся деструкцией клеточных элементов, обнаруживались
группы клеток с резким усилением вакуолизации, пикнозом или
эктопией ядер и ядрышек, а также резко неравномерной окраской
соответствующих структур на нуклеопротеиды и полисахариды.
С изменением уровня реактивности отмечается также
перераспределение активности гормонов. При развитии всех
реакций низких уровней реактивности (высоких этажей)
увеличивается секреция глюкокортикоидных гормонов и
снижается — тиреоидных и половых. На высоких уровнях
реактивности (реакции на малые по абсолютной величине факторы)
наблюдаются обратные отношения: увеличивается секреция
тиреоидных и половых гормонов и снижается —
глюкокортикоидных. Эти изменения происходят в рамках колебаний
величины секреции, характерной для каждой реакции. Так,
например, при тяжелом стрессе, вызванном большим по
абсолютной величине воздействием (низкие уровни реактивности),
содержание кортизола доходит до 612 ± 70,5 нмоль/л, в то
время, как при более мягком стрес-се (более высокие уровни
реактивности) -> 406 ±51,3 нмоль/л.
2.1.3. Печень при реакциях высоких
и низких уровней реактивности
Морфофункциональное состояние печени исследовлось
в связи с тем, что печень играет большую роль в процессах
детоксикации, которые нарушаются при стрессе и, очевидно,
должны нарушаться при других реакциях низких уровней
реактивности.
При стрессе низких уровней реактивности отмечаются
значительные изменения процессов гемодинамики и структуры
элементов паренхимы: полнокровие; расширение кровеносных сосудов,
местами с отеком, нарушением целостности стенок и, иногда,
очаговыми кровоизлияниями. В паренхиме печени отмечается
выраженное нарушение структуры части долек, балок, групп
гепатоцитов (отсутствие четкости клеточных границ, гомогенизация
или, напротив, резкая вакуолизация цитоплазмы, пикноз или лизис
ядер с эктонией ядрышек) вплоть до некробиоза или
мелкоочагового некроза. Компенсаторные процессы в структурах
паренхимы и паренхимных элементах (звездчатых ретикулоэндотелиоци-
тах) выражены слабо. В дольках и балках паренхимы печени -

резкое снижение содержания гликогена. В целом микрокартина
печени свидетельствует о наличии серьезных нарушений и
ослаблении защитно-компенсаторных реакций.
При стрессе высоких уровней реактивности наблюдается
полнокровие сосудов с расширением просветов и отеком стенок,
очаговый диапедез или плазморрагия, однако без нарушения
целостности стенок и кровоизлияний. Изменения в паренхиме
(цитоплазме и ядрах гепатоцитов) выявляются в меньшем числе
долек и выражены менее, чем при стрессе низких уровней
реактивности (вакуолизация цитоплазмы мелкая, в ядрах — не
наблюдается, очаги некроза отсутствуют). Морфологические
признаки компенсаторных процессов в части долек становятся
более заметными (включая паренхимные и непаренхимные
структуры). Содержание гликогена значительно снижено в больших
группах клеток части долек. В целом микрокартина соответствует
умеренному снижению функциональной активности с элементами
напряжения и нарушений.
При реакции тренировки высоких уровней реактивности
наблюдается умеренное полнокровие сосудов, преимущественно
центральных вен и капилляров центра долек. Структурные изменения в
паренхиме отсутствуют. Наблюдается гомогенизация, базофилия
или мелкая вакуолизация цитоплазмы, лизис, некоторое
укрупнение хроматина ядер. В целом, морфологические признаки защитно-
компенсаторных процессов выражены умеренно и только местами
более значительно.
Особенно это отмечается в части долек, где заметно увели-'
чивается число двуядерных клеток, гипертрофируются ядра и
ядрышки. Содержание гликогена умеренное, в части клеток
умеренно-высокое, распределение в большинстве долек
равномерное. Эти изменения соответствуют вариантам физиологической
нормы, свидетельствующим об умеренной функциональной
активности без элементов полома.
При реакции тренировки низких уровней реактивности
обнаруживается полнокровие сосудов,дместами — со значительным
расширением их просветов и отеком стенок, очаговым диапедезом
эритроцитов. Изменения структурных элементов паренхимы
встречаются в части долек и затрагивают как цитоплазму, так и ядра
гепатоцитов (гомогенизация, вакуолизация цитоплазмы, пикноз
или лизис ядер), иногда в них наблюдается очаговый некробиоз.
Обнаруживаются мелкие периваскулярные инфильтраты из гистио-
цитарных, лимфоидных, плазматических элементов, и в части долек
появляются двуядерные гепатоциты, местами — пролиферирующие
звездчатые ретикулоэндотелиоциты, т.е. морфологические призна-

ки защитно-компенсаторных реакций выражены заметнее, чем при
стрессе. Содержание гликогена умеренное, распределение
неравномерное. Эти изменения свидетельствуют об умеренной
функциональной активности с элементами напряжения.
При спокойной активации высоких уровней реактивности
обнаруживается умеренное полнокровие центральных вен и
капилляров, очаговая периваскулярная инфильтрация из мононук-
леарных элементов, включая плазматические клетки. Структура
паренхимы печени без существенных изменений; в отдельных гепа-
тоцитах отмечалось некоторое усиление базофилии цитоплазмы,
гиперхромность и увеличение числа ядер, гипертрофия и
увеличение числа ядрышек. Отмечаются множественные группы двуядер-
ных гепатоцитов и пролиферирующих звездчатых ретикулоэндоте-
лиоцитов. Содержание гликогена умеренно-высокое, распределение
равномерное. В целом микрокартина соответствует умеренно-
высокому уровню функциональной активности без элементов
полома и напряжения.
При спокойной активации низких уровней реактивности
состояние процессов микроциркуляции и структур гепатоцитов в части
долек печени было аналогичным наблюдаемому при реакции
тренировки аналогичных уровней реактивности. Однако, в
некоторых дольках, наряду с заметными очаговыми, сосудистыми
сдвигами в паренхиме, несколько активнее проявляются признаки
компенсаторных процессов (по сравнению с тренировкой и,
особенно, стрессом низких уровней реактивности).
Содержание гликогена умеренно-высокое, распределение
неравномерное. В целом функциональную активность можно
оценить как умеренно-высокую с элементами напряжения.
При повышенной активации высоких уровней реактивности
состояние микроциркуляторного русла и структурных элементов
паренхимы соответствует высокому уровню функциональной
активности и существенно не отличается от спокойной активации
соответствующих уровней реактивности. Обращают на себя
внимание ярко выраженные морфологические показатели защитно-
компенсаторных процессов как в паренхиме — двуядерные гепато-
циты, так и среди непаренхимных структур — гранулемы из
звездчатых ретикулоэндотелиоцитов.
Содержание гликогена было высоким в большинстве клеток
печени. В целом микрокартина печени соответствует высокому
уровню функциональной активности без каких-либо элементов
напряженности.
При повышенной активации низких уровней реактивности,
переходящей в переактивацию, полнокровие сосудов и изменения в

структурах паренхимы отмечались в большем числе долек и
выражены более значительно, чем при реакциях тренировки и
спокойной активации аналогичных уровней реактивности. Так,
обнаруживалась значительная вакуолизация цитоплазмы и ядер
гепатоцитов, местами нечеткость их границ. Иногда отмечалось
состояние некробиоза. Степень выраженности морфологических
признаков компенсаторных процессов (в основном, пролиферация
звездчатых ретикулоэндотелиоцитов) превышает отмечаемую при
стрессе и скорее аналогична наблюдаемой при спокойной
активации. Содержание гликогена в части клеток было высоким, в
части — низким. Таким образом, признаки высокой
функциональной активности сочетались с элементами напряжения и даже
полома.
Таким образом, только при развитии реакции активации
высоких уровней реактивности и несколько менее — при
реакции тренировки морфофункциональное состояние
печени является полноценным и ненепряженным.
2.1.4. Показатели электрической активности головного
мозга при реакциях разных уровней реактивности
Анализ ЭЭГ человека был проведен Е.П.Коробейнико-
вой в динамике по энцефалограммам с хорошо выраженным
а-ритмом при различных адаптационных реакциях. Были
выявлены следующие различия.
При реакциях спокойной и повышенной активации
мощность а-ритма в затылочных отведениях в среднем в 4,9
раза превышала таковую во фронтальных отведениях. При
реакции тренировки это соотношение было равно 2,2 - 2,9.
При стрессе этот показатель был очень вариабелен, что,
возможно, связано с различной продолжительностью вспышек
— ритма и наличием участков его редукции, и мог колебаться
от 2,0 до 20. При напряженных реакциях низких уровней
реактивности эти показатели даже для антистрессорных
реакций приобретали некоторые стрессорные
характеристики: вариабельность показателей увеличивалась и выходила за
пределы реакции, хотя и не доходила до разброса,
свойственного стрессу.
Известно, что для формирования корковой ритмики
имеет большое значение поток специфической ориентации.

В частности, существует тесная связь а-ритма со зрительной
системой, вследствие чего мощность а-ритма максимально
выражена в затылочной коре.
Снижением этого ритма кора реагирует на различную
степень деафферентации (Новикова Л.А., 1966).
Функциональное состояние ЦНС при антистрессорных реакциях в
отличие от стресса обеспечивает лучшие условия для
прохождения информации, а стресс тем или иным образом
блокирует этот процесс. При напряженных антистрессорных
реакциях также страдает прохождение информации, хотя и
не в такой степени, как при стрессе. При стрессе разной
тяжести (разных уровней реактивности) эти явления
выражены также в разной степени. По-видимому, наибольшая
выраженность градиента амплитуды а-ритма в ростро-каудальном
направлении при реакции активации свидетельствует об
оптимизации функционального состояния коры мозга
(Коробейникова Е.П., Шихлярова А.И., Чигринов И.А.,
Топчий И.А., 1996). Отличия между реакциями отмечались и
по лабильности коры головного мозга, оценивавшейся по
функциональной пробе на открывание и закрывание глаз.
Физиологические реакции тренировки и активации
сопровождались сохранностью лабильности коры. При стрессе
было отмечено как отсутствие реакции на пробу, так и
реакция экзальтации а-ритма.
Для анализа ЭЭГ был использован метод исследований,
получивший наибольшее распространение в клинической
практике. Это метод исследования спектральной мощности.
Одним из основных критериев при анализе ЭЭГ является
симметрия. Под симметричностью принято понимать
существенное совпадение частот, амплитуд и фаз ЭЭГ гомо-
тропных областей двух полушарий мозга (Зенков Л.Р., 1996).
Было показано, что при тренировке и спокойной активации
высоких уровней реактивности хорошо выражены зональные
различия в локализации а-ритма. Расположенный
симметрично, он в разной степени был представлен в различных
областях коры. По региональным проявлениям колебаний
а-диапазона картины реакций тренировки и активации были
близки. Повышенная активация даже с элементами
напряжения (на низком уровне реактивности) также имела вполне

симметричный характер распределения а-ритма. Стресс же
проявлял себя асимметрией а-ритма в зоне его
максимальной выраженности — в затылочных долях. В зависимости от
тяжести стресса (от уровня реактивности) асимметрия была
выражена в разной степени).
Анализ усредненных энцефалограмм онкологических
больных до и после применения ЭМП выявил тенденцию к
снижению мощности а-ритма при сохранении амплитуды и
локализации в лобно-центральной области коры. Кроме
того, была отмечена смена доминирующего ритма: до
воздействия доминировал дельта-ритм, а после — а-ритм.
Перестройка ритмов ЭЭГ в сторону преобладания более
высокочастотных свидетельствует о формировании
функционального состояния ЦНС, адекватного активному
бодрствованию (Данилова А.А., 1985). Эти перестройки в ЭЭГ могут
быть связаны с влиянием слабых МП, а именно —
возможностью модулировать уровень реактивности организма, на
которым развивается общая неспецифическая адаптационная
реакция.
Для анализа реографических кривых использовались
следующие показатели: реографический индекс (РИ),
характеризующий величину систолического притока; дикротичес-
кий индекс (ДКИ), характеризующий уровень тонуса сосудов
начальной части микроциркуляторного русла (артериол и
прекапилляров); дистолический индекс (ДИ),
характеризующий уровень тонуса конечной части микроциркуляторного
русла (посткапилляров, венул и вен); модуль упругости
(МУ), характеризующий состояние эластических свойств
артериальных сосудов большого калибра и частично
среднего; время запаздывания реоволны - для оценки
системного сосудистого тонуса. При реакции тренировки в
большинстве случаев ДКИ и ДИ лежали в пределах должных
(нормальных) величин. В случаях незначительного
повышения тонуса и затруднения венозного оттока эти явления
наблюдались в бассейнах как сонных, так и позвоночных
артерий. Коэффициент асимметрии не превышал
нормативного значения B0%) - то есть, сосуды обоих полушарий
реагировали однонаправленно. Те же тенденции были
характерны для реакций спокойной и повышенной активации без

элементов напряжения (высоких уровней реактивности).
Повышенная активация с напряжением и переактивация
всегда сопровождались значительным повышением тонуса
мелких артерий и артериол, в то время как венозный отток
из сосудов среднего и мелкого калибра бывал нарушенным в
разной степени («незначительно», «умеренно» или
«значительно» по описанию ЭЭГ в системе «Энцефалан»). При
стрессе нарушения регуляции сосудистого тонуса
проявлялись, прежде всего, в рассогласовании реакции сосудов
среднего и мелкого калибра бассейнов сонных и
позвоночных артерий, а также в асимметрии пульсового
кровенаполнения. Асимметрия по этим показателям наблюдалась только
в одном из бассейнов, превышая нормативный показатель
примерно в два раза.
Таким образом, предварительные исследования говорят
о том, что изучавшиеся показатели активности мозга
различны при разных адаптационных реакциях разных уровней
реактивности.
2.1.5. Некоторые другие показатели
на разных уровнях реактивности
В литературе, посвященной исследованиям стресса,
часто встречаются термины: «умеренный» стресс, «мягкий»
стресс и т.п., т.е. ощущается потребность количественной
оценки раздражителей, вызывающих стресс, а также и самого
стресса. Такие термины иногда подкрепляются конкретными
данными. Так, по мере увеличения интенсивности стресса,
т.е., по нашему мнению, по мере снижения уровня
реактивности, описано вовлечение в реакцию сначала системы
блуждающий нерв-инсулин, затем — симпатико-адреналовой
системы и системы гипофиз-кора надпочечников и, наконец,
системы блуждающий нерв-глюкагон (Сох Т., 1978). При
стрессе иногда описывают изменения в организме, которые,
по нашим представлениям, могут наблюдаться при тяжелом
стрессе низких уровней, например, когда говорится не
только о снижении секреции тестостерона, но и полной его
блокаде (Мазоп I., 1975).
К сожалению, большую путаницу вносят термины вроде

«короткие стрессорные воздействия» (Меерсон Ф.З., 1986),
которые применяются для повышения резистентности.
Именно кратковременность этих воздействий и является
количественной характеристикой, из-за которой они могут
быть тренировочными или активационными, в зависимости
от величины экспозиции и реактивности, но никак не
стрессорными. Это заблуждение укоренилось и
распространилось широко среди экспериментаторов, хотя достаточно
посчитать лейкоцитарную формулу крови, чтобы узнать,
какая реакция развилась в действительности.
Из сказанного ранее ясно, что мы связываем тяжесть
стресса и напряженность антистрессорных реакций с
уровнями реактивности.
С целью поисков показателя уровня реактивности
(этажа), на котором развивается адаптационная реакция, а также
поисков простого, «бескровного» показателя реакции
проводилось исследование электрического потенциала кожи
(ЭПК) и аутофлоры кожи. У обследованных лиц A60
человек) по анализу лейкоцитарной формулы устанавливался тип
адаптационной реакции (активация, тренировки или стресс),
а по элементам напряженности — примерно уровни
реактивности и параллельно проводилось измерение потенциала в
избранных акупунктурных точках A2 точек-источников и 8
точек переднего и заднего срединных меридианов).
Значения потенциалов в изучаемых точках охватывали
диапазон от -80 мВ до +200 мВ. Наибольшая взаимосвязь
между значением потенциала и типом адаптационной
реакции по показателям крови была установлена в точке .1-8.
Характер взаимосвязи проявлялся в виде периодического
повторения по шкале значений потенциала диапазонов по 15
мВ, причем на долю реакций тренировки и активации
приходилось соответственно по 5-6 мВ, а стрессу
соответствовал внутри каждого диапазона интервал в 3 мВ. Это и
послужило основой для определения типа адаптационной
реакции организма по измерению потенциала в точке .1-8.
Между рассматриваемыми классификационными
признаками — лейкоцитарной формулой и потенциалом точки 1-8
была обнаружена сильно выраженная, статистически
надежная взаимосвязь (по критерию х2 и коэффициенту сопряжен-

ности Пирсона). Была проанализирована возможность
использования метода измерения потенциала точки .1-8 в
качестве теста для массовых обследований населения.
Оказалось, что предложенный тест определения общей
неспецифической адаптационной реакции по потенциалу данной
акупунктурной точки обеспечивает высокую статистическую
надежность распознавания реакции активации
(коэффициент прогнозирования положительного результата 0,863) и
реакции тренировки @,867), но низкую надежность
распознавания реакции стресс @,412), что снижает и надежность
выявления реакции активации и тренировки. Для выявления
стресса необходимы дополнительные критерии оценки
(Самохвалова Л.И., Дерибас В.И., Белокопытов В.И., 1987).
Кроме того, практическому использованию этого метода для
тестирования реакции мешает отличие биоритмов:
околосуточных ритмов и значительно более коротких — потенциала
в точках акупунктуры.
В настоящее время Л.Б.Махонькиной A997) удалось
предложить методику определения характера адаптационных
реакций, используя потенциалы БАТ и метод Вега-теста с
помощью определения биологического индекса и резервов
организма (глава 3).
Одним из показателей неспецифической резистентности
является аутофлора кожных покровов. Характер и
количество микрофлоры кожи зависели не только от типа
адаптационной реакции (глава 1), но и от уровня реактивности,
на котором она развивалась. Исследование аутофлоры при
стрессе низких уровней (высоких этажей), например, у
больных с хроническими воспалительными процессами, выявило
обильную патогенную микрофлору D9,5 ±4,2 желтых
колоний), в то время как при стрессе высоких уровней
реактивности (состояние «предболезни») количество патогенной
микрофлоры было существенно меньше (8,0 ± 1,7, р<0,01).
Кроме того, при стрессе низких уровней было обнаружено
большое количество колоний гемолитических стафилококков
и стрептококков. У больных и ослабленных людей при
наличии реакций тренировки и активации с признаками
напряженности по лейкоцитарной формуле (низкие уровни
реактивности), количество желтых колоний было существенно

больше, чем при одноименных реакциях высоких уровней
реактивности: при реакции тренировки 26,0 ± 2,5 и 5,5 ± 2,8
соответственно, р<0,01; при реакции активации - 4,5 ± 1,5
на низких уровнях при почти полном отсутствии —
единичные колонии - на высоких. Эти данные говорят в пользу
того, что на высоких уровнях реактивности (низких этажах)
неспецифическая резистентность организма повышена
больше.
2.1.6. Показатели энергетического метаболизма
на разных уровнях реактивности
Большой интерес представляет изучение
энергетического обмена, так как знание энергетической цены при
развитии адаптационных реакций на разных уровнях позволяет
избрать оптимальный из возможных (в зависимости от
чувствительности) уровень, а также необходимое биохимическое
сопровождение для оптимизации энергетического обмена
(Кондрашова М.Н., 1975).
Исследования, проведенные совместно с М.Н.Кондра-
шовой, Е.И. Маевским, Е.А. Косенко и Ю.Г. Каминским
A978-1987), показали, что энергетические траты на уровне
малых доз значительно меньше, чем на уровне больших доз.
Энергетический обмен при одноименных реакциях разных
уровней реактивности сохраняет, в той или иной степени,
присущие данной реакции черты. Так, при реакции
активации фонд адениловых нуклеотидов (АДФ+АТФ) и
концентрация фосфоенолпирувата (ФЕП), отражающего вклад
энергетического обмена в биосинтез высокомолекулярных
соединений в ткани печени, наиболее высоки. Реакции
дыхательной цепи митохондрий свидетельствуют об
интенсификации энергодающего окисления и воспроизводства
эндогенного сукцината (Косенко Е.А., Каминский Ю.Г.,
Кондрашова М.Н., Маевский Е.И., Окон Е.Б., Тарасьянц Ф.М.,
Котляревская Е.С., Барсукова Л.П., 1978). При увеличении
абсолютной величины действующего фактора, т.е. на низких
уровнях реактивности, появляется регуляторное ограничение
гиперактивного окисления, обусловленное щавелево-уксус-
ной кислотой (Григоренко Е.В., Кондрашова М.Н., 1986;

Барсукова Л.П., Котляревская Е.С., Марьяновская Г.Я., 1987).
Иногда наблюдаются признаки нерезко выраженного
низкоэнергетического сдвига. Следовательно, реакция активации,
названная М. Н. Кондрашовой A979), «золотой серединой»
(по энергетическим характеристикам), является такой лишь
на высоких уровнях реактивности при влиянии малых по
абсолютной величине действующих факторов.
Состояние митохондрий, характерное для реакции
активации, по классификации М. Н. Кондрашовой и др. A987,
1991), можно обозначить как гиперактивное. При
переактивации, которая встречается на низких уровнях реактивности
(высоких этажах) в отличие от физиологической активации,
скорость дыхания «после работы» существенно превышает
начальную скорость дыхания - признак
низкоэнергетического сдвига.
При реакции тренировки, которая отличается
наибольшим фондом ЯК, в ответ на повышение величины
действующего фактора (увеличение этажа, снижение уровня
реактивности) отмечается лишь увеличение скорости фосфори-
лирующего дыхания. ЩО гиперактивной СДГ и признаки
низкоэнергетического сдвига почти отсутствуют.
По-видимому, преобладание накопительных процессов при этой
реакции позволяет на какое-то время на высоких этажах не
иметь признаков гиперактивного напряженного состояния.
Стресс, как уже отмечалось, характеризуется снижением
фонда ЭЯК и его воспроизводства, наличием четырех
степеней ЩО и высоких скоростей окисления субстратов, что
укладывается в картину «гиперактивного напряженного
состояния» (Кондрашова М.Н., 1987). Со снижением уровня
реактивности появляется более глубокое торможение:
патологическое ингибирование гиперактивной СДГ продуктами
окисления адреналина и серотонина (Григоренко Е.В.,
Кондрашова М.Н., 1987), которое способствует существенному
снижению скорости окисления субстратов и созданию
неиспользуемого фонда ЭЯК. В этом случае возможно «аварийное»
переключение с углеводного на липидный источник энергии
(Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Барсукова Л.П., Котляревская
Е.С., Марьяновская Г.Я., 1983, 1984; Барсукова Л.П., Котля-

ревская Е.С., Марьяновская Г.Я., 1987). При стрессе низких
уровней реактивности (высоких этажей) повышается
начальная скорость дыхания при сниженных скоростях
фосфорилирования, резко увеличенном времени фосфорилирования, при
отсутствии возвращения скорости после фосфорилирования к
уровню начальной скорости, наличии всех четырех степеней
ЩО, т.е. проявлении глубокого низкоэнергетического сдвига,
что приводит к накоплению элементов «полома» в цепи
энергетических превращений. Необходимо отметить, что
митохондрии стрессорных животных, особенно на низких
уровнях реактивности, могут поддерживать интенсивное
дыхание менее продолжительное время, чем митохондрии
животных, находящихся в реакциях активации и тренировки
(Барсукова Л.П., Котляревская Е.С., Марьяновская Г.Я., 1987).
Изучение энергетики при разных реакциях на разных
уровнях реактивности подтвердило особую роль ЯК,
значение которой показано многолетними исследованиями
М.Н.Кондрашовой, в энергообеспечении адаптационной
деятельности организма (Барсукова Л.П., Котляревская Е.С.,
Марьяновская Г.Я., 1993).
Так как реакция активации высоких уровней
реактивности характеризуется быстрым расходованием и
воспроизводством ЭЯК, то, по мнению Л.П.Барсуковой и Г.Я. Марья-
новской, энергообеспечение реакции активации достигается
выбором более быстрого маршрута генерации в
митохондриях ЯК через сопряжение глутаматоксалоацетаттранса-
миназы и а-кетоглютаратдегидрогеназы (Кондрашова М.Н.,
1983). Этот путь позволяет реализовать преимущества
высокой активности СДГ и мощности окисления ЭЯК,
существенно превышающей мощности окисления других субстратов
цикла трикарбоновых кислот.
На примере двух показателей энергетического обмена
ФЕП и глюкозо-6-фосфата были выявлены различия в
зависимости от относительной и абсолютной величины
раздражителя, то есть, от характера реакции и уровня
реактивности. Содержание и синтез ФЕП - ключевого соединения
в реакциях глюконеогенеза - больше зависели от характера
реакции, чем от уровня реактивности, повышаясь
максимально на каждом уровне реактивности при развитии реак-

ции активации. При этом увеличение содержания ФЕП
отмечается даже ранее, чем увеличение тимуса и
процентного содержания лимфоцитов периферической крови.
Концентрация же глюкозо-6-фосфата больше связана с
абсолютной величиной раздражителя, т.е. уровнем реактивности, и
почти градуально отражало дозу воздействия (Маевский
Е.И., Кондрашова М.Н., Каминский Ю.Г., Косенко Е.А.,
Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Шихлярова А.И., 1977).
Таким образом, среди огромного множества параметров,
характеризующих работу подсистем организма, есть, по
меньшей мере, три основных вида:
1) те, которые изменяются в зависимости от типа
адаптационной реакции, т.е. зависят от относительной величины
воздействия. Это, прежде всего, сигнальный показатель
реакции — процентное число лимфоцитов, а также
некоторые биохимические показатели, например, ФЕП;
2) те, которые меняются, в основном, градуально при
увеличении абсолютных значений величин воздействия, т.е.
связаны не с реакцией, а с уровнем реактивности. Это
некоторые биохимические показатели, например, глюкозо-6-
фосфат;
3) те, которые связаны и с реакцией, и с уровнем
реактивности, т.е. имеют весьма сложный, нелинейный характер
изменения в широком диапазоне величины (силы, дозы)
действующего фактора. Сюда относятся большинство
гормонов, аутофлора кожных покровов, показатели различных
видов метаболизма и, что очень важно, энергетического
метаболизма. Очевидно, разных показателей реакций и
уровней реактивности гораздо больше, но мы приводим
лишь изучавшиеся нами.
В зависимости от уровня реактивности (этажа)
происходят и некоторые изменения активности дегидрогеназ
лимфоцитов. При увеличении абсолютной величины
действующего фактора (снижение уровня реактивности, повышение
этажа) активность дегидрогеназ лимфоцитов меняется фазно:
вначале увеличивается, а затем уменьшается. Особенно
резкое, избыточное увеличение, а затем резкое падение
отмечается при стрессе, а при реакции активации сохраняется

высокий уровень активности СДГ при постепенном
нарастании ЛДГ. На этапе чрезмерного повышения активности
ферментов увеличивается число жестких корреляционных
связей между ними. Это свидетельствует об увеличении
напряжения энергетических процессов. На этапе снижения
активности, напротив, отмечается резкое ослабление
координации в действии ферментов, что может свидетельствовать
об истощении энергетических ресурсов и снижении
адаптационной возможности клеток.
2.1.7. Уровни реактивности и процессы
анаболизма и катаболизма
Как известно, стресс — это реакция, в которой процессы
катаболизма преобладают. Как показали приведенные в этой
главе данные, они наиболее выражены при стрессе низких
уровней реактивности (высоких этажей).
Реакция тренировки характерна тем, что в ней мало
выражен как распад, так и синтез белковых веществ и
нуклеиновых кислот, хотя синтез и несколько преобладает.
Пока не удалось установить четкую зависимость этих
процессов от уровня реактивности.
При реакции активации высоких и умеренных уровней
реактивности (малые и умеренные дозы) отмечается четкое
преобладание анаболизма: увеличение синтеза белковых
веществ и нуклеиновых кислот, особенно при повышенной
активации. Это особенно наглядно при вызове реакции
активации у молодых особей. Стойкое поддержание в течение
месяца повышенной активации у растущих животных
(цыплят и крыс) с помощью влияние ПеМП @,2-3,2 мТ, 50 Гц),
омагниченной воды и элеутерококка (жидкого экстракта,
разведенного в 10 раз, и добавляемого дозированно в
питьевую воду) приводило к ускорению роста и увеличению массы
животных на 25-30% по сравнению с контролем, т.е. эти
животные становились акселератами или «великанчиками» —
по терминологии И. А. Аршавского, который получал также
увеличение роста, используя свои методы индукции
избыточного анаболизма. При этом отмечались изменения,
типичные для повышенной активации (например, увеличе-.

ние тимуса и лимфоидной ткани других органов). Мы
думаем, что повышенная активация умеренных уровней
реактивности соответствует состоянию физиологического стресса,
найденного И.А.Аршавским A968-1986). Это
физиологическое состояние, при котором наблюдается избыточный
анаболизм, принципиально отлично от стресса Г. Селье.
И.А.Аршавскому удалось его получить с помощью
специально выбранных факторов, которые в процессе эволюции
сформировались как активирующие: мышечное движение,
гипоксия, холод. Их эффективность значительно
увеличивается тем, что они применялись И.А.Аршавским на
начальных стадиях онтогенеза. При этом используется не
чрезмерная, а умеренная величина этих факторов. Поскольку
изменения в организме как при повышенной активации, так
и при «физиологическом стрессе» принципиально отличны и
даже во многом противоположны изменениям, описанным
для стресса Г. Селье, нам кажется, что название
«физиологический стресс» приводит к совмещению несовместимых
понятий. С одной стороны, стресс (напряжение) -
неспецифическая реакция на сильный раздражитель с элементами
повреждения, десинхронизацией работы подсистем,
преобладанием катаболизма, значительной энтропии и т.п., а с
другой стороны - прекрасная физиологическая активация
организма при хорошей синхронизации деятельности его
подсистем, с преобладанием процессов анаболизма и
выраженной негэнтропии. Количественный подход, применяемый
в наших исследованиях, по нашему мнению, помогает
избежать совмещения разных понятий и подчеркнуть новизну и
самостоятельную ценность открытого и описанного И.А.Ар-
шавским физиологического состояния, являющегося, в
системе наших понятий, реакцией активации высоких и
средних уровней реактивности.
2.1.8. О роли принципа периодичности в адаптации
и механизме действия малых доз
Периодичность в развитии адаптационных реакций, по
нашему мнению, позволяет организму, с одной стороны,
гибко приспосабливаться даже к небольшим изменениям

(уже на 10-20%) факторов среды, а с другой - расширяет
границы воздействий, в условиях которых организм остается
жизнеспособным. Благодаря периодической системе
адаптационных реакций организм имеет в своем распоряжении
большой резерв реакций «на разные случаи», а чем большим
«запасом вариантов» реакций обладает организм, тем
тоньше, согласно В.А.Медведеву A979), могут быть
отрегулированы его взаимоотношения со средой. Периодически
повторяющиеся тетрады адаптационных реакций составляют
реальный механизм системы многоуровневой регуляции гомеостаза.
Можно только удивляться, какая гибкая количественно-
качественная система адаптации создалась в процессе
эволюции живого.
Периодическая смена реакций возможна благодаря
принципу дискретности. Дискретность (квантованность)
состояний, скачкообразность перехода из одной реакции в
другую наблюдается на примере различных показателей. Так,
процентное содержание лимфоцитов при переходе из
тренировки в активацию возрастает (можно думать о постепенном
переходе), а при переходе из активации в стресс — резко
падает (скачок). Четкое разделение реакций по количеству
лимфоцитов удалось произвести и потому, что градуальному
увеличению числа лимфоцитов от тренировки до активации
соответствует дискретное изменение показателей,
линейность которых нарушается в области пограничных для этих
реакций значений числа лимфоцитов. Так, секреция глюко-
кортикоидов при переходе из тренировки в активацию
снижается, а при переходе из активации в стресс резко
нарастает; масса тимуса, напротив, от тренировки к
активации увеличивается, а от активации к стрессу — падает
(рис. 2.2А); также изменяются и пороги электрического
раздражения, то есть, возбудимость ЦНС (рис. 2.2В).
Дискретность состояний также выражена при переходе с
одного уровня реактивности на другой, так как это либо смена
стресса на тренировку (при увеличении этажа), либо наоборот
(при снижении этажа). Различия между этими состояниями —
и по комплексу изменений в основных системах организма, и
по энергетике, и по уровню резистентности настолько
значительны, что можно говорить о резком скачке.

Рис, 2.2А. Нелинейные (немонотонные) изменения глюко-
кортикоидов и массы тимуса при изменении величины воздействия
с шагом в коэффициент реакции
Рис. 2.2В. Нелинейные (немонотонные) изменения
электрического порога раздражения нервных структур гипоталамуса при
градуальном увеличении относительного числа лимфоцитов от
реакции стресс к реакции активации
Принципу дискретности реакции как принципу,
увеличивающему адаптационные возможности организма,
придается большое значение и с философских позиций (Ще-
пин О.К., Царегородцев Г.И., Ерохин В.Г., 1983).
Представление о дискретности реакций позволяет по-

нять, почему живой организм может реагировать не на сумму
всех раздражителей, а на какой-то раздражитель отдельно,
избирая его из массы падающих раздражителей. Так, при
стойкой повышенной активации высоких уровней
реактивности организм приобретает способность выбирать для
развития общей реакции малый по абсолютной величине
раздражитель, соответствующий тому уровню, на котором
поддерживается реакция организма. В настоящее время в
результате действия больших нагрузок и повреждающих
факторов разной природы чувствительность организма
снижается. Развиваются хронический стресс, переактивация или
антистрессорные реакции низких уровней реактивности.
Организм теряет способность реагировать на слабые
воздействия и вынужден реагировать лишь на большие по
абсолютной величине, также соответствующие уровню
реактивности, на котором он длительно функционирует.
Возникает своеобразный порочный круг. Таким образом, на уровне
общих реакций организма осуществляется положение И.И.
Шмальгаузена A968) о том, что каналы связи биологических
систем с внешней средой контролируются и регулируются
самой системой в зависимости от ее состояния.
Ранее мы писали A977, 1979-1990), что нами
обнаружено более десяти уровней реактивности, что встречало
возражения (Власов В.В., 1994). Возражение было основано
на том, что при расчете максимальной (высокие этажи) и
минимальной (низкие этажи) доз с использованием
коэффициента реакции 1.2 - 1.4 получается разница соответственно
в 1500-700000 раз, что кажется невероятным. Но теперь,
когда, наконец, получила широкое признание высокая
биологическая активность веществ и воздействий в малых и
сверхмалых дозах, такая разница отнюдь не кажется нереальной.
Кроме того, нами был уточнен коэффициент реакций (в
монографии 1990 г.), выведенный эмпирически на
основании большого материала, полученного и в опытах на
животных, и при исследовании у людей (в процессе проведения
оздоровления, активной профилактики и лечения).
Оказалось, что коэффициент реакций не превышает 1,25 и
колеблется от 1,1 у тяжелобольных или очень пожилых людей до
1,25 - у здоровых, молодых (крайне редко), но чаще всего

был равен 1,2: то есть, эта разница меньше, хотя это и не
меняет существа дела.
Если подсчитать разницу между минимальной и
максимальной дозой, вызывающей одноименную реакцию, то
становится ясно, что фактически уровней реактивности гораздо
больше, чем десять. Пока трудно сказать, сколько этажей
может существовать на уровне организма, так как если
верхняя граница по дозе (высокий этаж) ограничивается
летальной дозой (силой) действующего фактора, то границу
вниз по дозе (силе) нам пока определить не удалось.
Возможно, для многих факторов (например, кислород,
углекислота, магнитное поле) эта граница также будет связана с
летальным эффектом, но обусловленным не избытком, а
недостатком фактора, так как организм реагирует на
изменение в любую сторону.
Рассмотрим в этом аспекте несколько действующих факторов
различных классов из используемых нами наиболее широко для
вызова адаптационных реакций:
1. Магнитное поле. Минимальная действующая величина, судя по
данным магнитобиологии (Темурьянц Н.А. и др., 1992),
составляет 0,1 нТ, т.е. на порядки меньше геомагнитного поля.
Если считать, что эта величина МП вызывает какую-то реакцию,
т.е. как бы на самом высо-ком уровне реактивности, то на 10-м
уровне при К* 1,2 она должна быть в 1500 раз больше, т.е.
составит 150 нТ или 0,0015 мТ. Как известно, такие величины
настолько малы, что в магнитобиологии (и, особенно, в
магнитоме-дицине) не применяется, а используются величины,
начиная хотя бы с 1 мТ и далее на несколько порядков выше.
Можно взять другую точку отсчета величины магнитной
индукции — 0,05 мТ - величину геомагнитного поля.
Превышение ее в 1500 раз дает 100 мТ — вполне реальная магнитная
индукция (применяемая в магнито-терапии) для получения
реакции на более высоких этажах, но не самых высоких, и как
минимум на два порядка меньше, чем угрожающая жизни.
2. Адреналин. Минимальная доза, применяемая нами для получения
реакции активации, составляла 0,1-0,5 мл 0,00001% раствора,
чаше 0,0001% раствор. Максимальная доза адреналина
гидрохлорида — 1 мл 0,1% (Машковский М.Д., 1993). Легко убедиться,
что разница между этими дозами больше, чем в 1500 раз, а
именно верхняя доза больше нашей нижней в 100000-20000 раз,
а наиболее часто используемая нами доза отличается от верхней

в 10000-2000 раз. Это значит, что еще остается большой «запас»
этажей по сравнению с предполагаемым количеством, равным
10-ти.
3. Элеутерококк колючий. Для вызова реакции активации могут
использоваться в процессе лечения несколько капель экстракта,
разведенного в 10 и 100 раз, что по сравнению с обычными
дозами элеутерококка - 25-30 капель 3 раза в день — меньше в
50-100 раз. Однако 30 капель этого биостимулятора еще не
вызывает реакции самого высокого этажа. И.И.Брехман, с
именем которого связано вхождение элеутерококка в медицину,
с трибуны симпозиума по элеутерококку утверждал, что если
выпить всю бутылочку препарата, то не наступит интоксикации
(«ничего плохого не будет») — так велика широта
терапевтического действия этого адаптогена. По нашему же мнению (и
опыту), превышение минимальной дозы более, чем в 1000 раз
вызовет развитие очень напряженной реакции низкого уровня
реактивности. Однако, это еще не верхняя граница, которая нам
для элеутерококка неизвестна. Нижнюю же границу
элеутерококка по дозе мы еще не определили, но предполагаем, что
минимальная действующая доза должна быть на несколько
порядков меньше.
Таким образом, мы видим, что диапазон доз,
вызывающих реакции, может охватывать гораздо более уровней,
чем 10.
В радиобиологии, токсикологии, фармакологии и
биологии периодическая зависимость от дозы (силы) еще четко
не описана, но нелинейные эффекты и тот факт, что малые
и сверхмалые действующие факторы могут оказывать
действие — уже известны. О биологической активности очень
малых доз (на примере брома и кофеина) четко говорил И.
П. Павлов: «Не подлежит сомнению, что дозировка имеет
гораздо большее значение вниз, чем вверх. Вся штука в
варьировании дозировки вниз... Вы должны обратить внимание
на строгую дозировку - уменьшать дозу, а не увеличивать.
Все наши «собачьи» опыты говорят за это» (Павловские
клинические среды. М., 1954. - Т.1. — С. 79). Известны
работы А.Н.Кудрина, свидетельствующие о
фармакологическом влиянии чрезвычайно малых доз биологически активных
веществ, например, адреналина в дозе 1x10-22 г/мл (Кудрин
А.Н., 1977; Батрак Г.Е., Кудрин А.Н., 1979), причем
интересно, что отмечается несколько оптимумов на уровне разных

концентраций адреналина («ступенеобразная
закономерность», по определению авторов). Болгарский фармаколог В.
Петков A974) указывает на активность адреналина в дозах, в
1000-10000 раз меньших, чем терапевтические, причем в этих
случаях адреналин может вызвать даже снижение кровяного
давления и гипогликемию. Исследования Л.Х.Гаркави,
проведенные в легочно-хирургическом санатории, показали, что
адреналин в таких дозах вызывает развитие гармоничной
реакции активации, как спокойной, так и повышенной. У
людей подобные дозы одновременно с развитием реакции
активации вызывают снижение артериального давления и
содержания сахара в крови до уровня нижней половины
зоны нормы. Развитие общей реакции в ответ на введение
таких малых доз можно объяснить, во-первых, тем, что эти
дозы находятся в зоне физиологических значений, и во-
вторых, тем, что организм способен реагировать, как уже
говорилось, на изменение не только вверх, но и вниз.
В последнее время малым и сверхмалым дозам уделяется
особенно большое внимание (Бурлакова Е.Б., Конрадов А.А.,
Худяков И.В., 1990; Подколзин А.А., Донцов В.И., 1995).
Показано наличие активности очень малых доз
транквилизаторов, к примеру фенозепама, в 100000 раз меньших, чем
терапевтические (Воронина Т.А., Бурлакова Е.Б. и др., 1995).
Е. Б. Бурлаковой с соавторами A990) установлено, что
повреждающее действие радиации в малых дозах (до 5 сГр)
и в больших B5 сГр) сходно, в то время, как промежуточные
дозы не оказывают повреждающего влияния. Нельзя понять
эти данные, если подходить к ним с позиций линейной
зависимости: чем больше доза, тем больше количественных
изменений в организме. Нами также получены различные
адаптационные реакции при использовании ПеМП с
индукцией около 0,1 мТ (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Уколова
М.А., 1978; Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Коробейникова
Е.П., Уколова М.А., Шихлярова А.И. и др., 1984). Из
области магнитобиологии можно привести много фактов, свиди-
тельствующих в пользу периодичности эффектов. Н.А.Те-
мурьянц, Б.М.Владимирский и О.Г.Тишкин A992) на
основании данных магнитобиологической литературы и своих
исследований определяют характер реакции в ответ на

магнитное поле разной интенсивности как
полиэкстремальный, причем с полярным изменением разных показателей.
А.С.Пресманом A968) была выдвинута концепция об
информационной функции электромагнитных полей (ЭМП) в
жизнедеятельности организмов (подробнее об этом в главе 4).
М.Н.Кондрашовой высказано положение «о сильном
влиянии слабых воздействий». Фактически речь идет о
сигнальных информационных воздействиях, которые хотя и
являются значительно более слабыми по сравнению с
энергетическими, но обладают не меньшим, а в ряде случаев —
большим действием на организм животных и человека. Это
объясняется тем, что по мере усложнения природных
объектов роль информационных воздействий (кодовых
факторов) увеличивается, более того - они становятся
управляющими (Николаев Л.А., 1984). Иными словами,
высоко организованным системам присущи энергетически
неэквивалентные взаимодействия (Сетров М.И., 1975).
Большую роль слабых информационных воздействий в
формировании различных функциональных состояний
организма, в первую очередь, благоприятных реакций высоких
уровней реактивности можно понять с позиции
представлений об организме как сложной, открытой колебательной, т.е.
самоорганизующейся, системе (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б.,
ШихляроваА.И., Кузьменко Т.С., 1994, 1995; Кузьменко Т.С.,
Гаркави Л.X., Квакина Е.Б., 1995). Изучением поведения таких
систем занимается синергетика (Хакен Г., 1985). Показано,
что слабые флуктуации, являясь приоритетными, ведут к
существенным перестройкам в таких системах (Пригожий И.,
Стенгерс И., 1986), т.е. определяют их поведение и развитие.
Подробнее о системе адаптационных реакций с позиций
синергетики см. главу И. В последнее время нами
произведено подразделение уровней реактивности на 4 группы, в
связи с чем произведена и градация форменных элементов.
Были выделены следующие группы уровней реактивности:
1. Высокие уровни — гармоничные антистрессорные
реакции без признаков или с незначительными признаками
напряженности, являющиеся неспецифической основой
здоровья.

2. Средние уровни — антистрессорные реакции с
умеренно выраженными признаками напряженности, и мягкий
стресс, являющиеся неспецифической основой «третьего»
состояния (между здоровьем и предболезнью) и начальных
стадий предболезни.
3. Низкие уровни - антистрессорные реакции с
выраженными признаками напряженности и более тяжелый стресс,
являющиеся неспецифической основой более тяжелых
состояний предболезни и болезни.
4. Очень низкие уровни реактивности — антистрессорные
реакции с резко выраженными признаками напряженности,
тяжёлый стресс и переактивация.
Подробно об этих группах уровней реактивности см.
главу 8, раздел «Стратегии активационной терапии».
Принцип периодичности в развитии адаптационных
реакций позволяет объяснить механизм действия на
организм раздражителей очень малой величины (вплоть до
гомеопатической), нелинейный характер зависимости
эффекта от интенсивности воздействия, а также большую
эффективность меньших по абсолютной величине воздействий.
Особенно убедительно эти положения иллюстрируются
работами из области магнитобиологии (Плеханов Г.Ф., 1967;
Пресман А.С., 1968; Музалевская Н.И., 1973; Музалевская
Н.И., Шушков М.Д., 1978; Макеев В.Б., 1979; Акоев И.Г.,
1983, 1986; Жуков Б.Н., Труфанов Л.А., Мусиенко Е.Н.,
1980; Красногорская Н.В., Сперанский А.П., Десницкая
М.М., 1984; Макеев В.Б., Темурьянц Н.А., Владимирский
Б.М., Тишкина О.Г., 1984), возможно потому, что МП
применяются и в эксперименте, и для лечения в значительно
больших диапазонах, чем, например, другие
физиотерапевтические или, тем более, фармакологические средства.
2.3. О МЕСТНЫХ РЕАКЦИЯХ
Исходя из обнаруженной закономерности развития
адаптационных реакций на уровне организма как сложной
открытой неравновесной системы, можно было
предполагать, что подобная закономерность присуща и другим подоб-

ным системам, по отношению к которым живой организм
может выступать как подсистема (например, биоценоз,
биосфера - этот аспект освещен в 6-й главе) или, напротив,
как яшЭсистема. Речь идет об отдельных клетках, тканях,
органах или подсистемах организма. По отношению к
реакциям целого организма, или общим реакциям, это будут
местные реакции.
Если о признаках общих неспецифических
адаптационных реакций мы судим по изменениям тимико-лимфатичес-
кой системы, эндокринных желез и ЦНС, то о признаках
разной тканевой или клеточной реакции можно судить по
тем изменениям, которые характеризуют этот иерархический
уровень. Можно сказать в самом общем виде, что при
активации отмечаются признаки умеренной стимуляции; при
стрессе — признаки либо угнетения и дегенерации, либо
гиперстимуляции; при тренировке нет ни выраженных
признаков стимуляции, ни угнетения, ни дегенерации. Эти
общие положения имеют конкретное выражение и в
морфологических, и в гистохимических, и в биофизических
характеристиках тканей и клеток.
Как и в случае с общими неспецифическими
реакциями, в отношении местных сначала также были описаны
реакции на сильные раздражения. Явление некробиоза,
открытое Н.Е.Введенским еще в 1904 г. на нервно-мышечном
препарате, представляет собой стереотипно развивающееся
нарушение проводимости при действии различных по своей
природе сильных раздражителей: электрического тока,
ядовитых и лекарственных веществ, температурных и
механических воздействий (Введенский Н.Е., 1951). В дальнейшем
Д.Н.Насоновым и В.Я. Александровым A940) был описан
комплекс неспецифических изменений в клетке,
закономерно развивающихся на сильное, повреждающее действие
самых разных по специфике факторов. Изучение этих
изменений послужило основой для создания теории
паранекроза. Ганс Селье A972) получил экспериментально местный
стресс в виде асептического воспаления (гранулемного
мешка). Работами Г.С.Календо A972-1982) показано, что
помимо стереотипного комплекса изменений,
развивающихся на сильные воздействия и приводящих к поврежде-

нию вплоть до дегенерации клетки, может быть и другой
комплекс изменений, который развивается на воздействия
небольшой интенсивности.
Реализацию количественно-качественного принципа
развития неспецифических адаптационных реакций на
иерархических уровнях, более низких, чем уровень организма,
можно видеть при воздействиях в широком дозовом диапазоне
как при развитии реакций целого организма, так и вне его: на
клеточных культурах и даже тканевых гомогенатах.
В условиях целого организма местные реакции могут
быть частью общей реакции, то есть не противоречить, а
соответствовать ей. Чаще всего это бывает в случаях, когда в
организме отсутствует патологический очаг. Тогда местная
реакция является частью общей. Как мы видели из
представленных в этой главе данных, не только при гармоничных
антистрессорных реакциях, но и при напряженных
(высокоэтажных) реакциях и стрессе местные реакции на органном
и клеточном уровнях также отражают характер общей
реакции. (При этом в организме может существовать какой-то
местный очаг, который является источником этих
нарушений и может сам характеризоваться другой реакцией,
отличной от реакции организма, но мы временно исключаем это
из рассмотрения). Поэтому морфо-функциональные
изменения (т.е. на тканевом и клеточном уровне) органов тимико-
лимфатической системы, эндокринных желез, нервных
структур, характеризующие определенные адаптационные
реакции, также описанные в этой главе, являются
одновременно признаками соответствующих местных реакций.
Состояние местного иммунитета также может
коррелировать с характером общей реакции (Васильев Н.В., Захаров
Ю.М., Коляда Т.И., 1992). Было показано, что уровень
факторов местного иммунитета (по содержанию в слюне лизо-
цима и иммуноглобулинов) и корреляция между ними более
высокие при антистрессорных реакциях, причем наиболее
тесными корреляционными связями характеризуется
спокойная активация. При стрессе же в слюне не только снижена
содержание иммуноглобулинов С и А, но и происходит
ломка сложной структуры связи между ними, то есть,
типичное для стресса явление рассогласования.

На субклеточном уровне признаки местных реакций
изучались при исследовании энергетического обмена
митохондрий, ферментов лимфоцитов, содержания в клетках
крови гистамина и серотонина (главы 1, 2, 4), а также
синтетической активности нуклеиновых кислот: в лимфоцитах
(Шварцбурд П.М., 1997), в тимоцитах (Шварцбурд П.М.,
1980) и тиреоцитах (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Шейко
Е.А., 1980). Наиболее высокая синтетическая активность
(оцениваемая по параметру «альфа» — соотношению одно- и
двуспиральных нуклеиновых кислот) наблюдалась при
реакции активации, наиболее низкая - при стрессе. М.А.Шишло
считал, что изменение зарядовой асимметрии мембран, через
которое осуществляется регуляция автоколебательных
процессов, является фундаментальным надмолекулярным
механизмом развития адаптационных реакций организма
(Холодов Ю.А., Шишло М.А., 1979). Функциональное
состояние мембран при разных адаптационных реакциях
изучалось по состоянию мембранно-рецепторного аппарата
тимоцитов (Шварцбурд П.М., 1980). Наиболее развитый
мембранно-рецепторный аппарат отмечался при активации,
слаборазвитый - при стрессе. Другие биофизические
показатели функциональной активности мембран:
трансмембранный потенциал, микровязкость липидного слоя, степень
восстановленности сульфгидрильных групп на поверхности
мембран, Са-связывающая способность поверхностного слоя
— также отражали характер общей реакции, снижаясь по
мере чередования реакций в последовательности: стресс —
тренировка — активация — переактивация (Курышев И.Е.,
1987).
Мы рассмотрели наиболее простой вариант:
соответствие местных реакций общей реакции организма. Рассмотрим
несколько вариантов возможных несоответствий. При
анализе взаимоотношений между опухолью и организмом
рассогласование между местной реакцией опухолевой ткани и
общей реакцией организма, как ни парадоксально,
существует и при прогрессивном росте и при прогрессирующем
рассасывании опухоли. Рост опухоли происходит на фоне
углубляющегося стресса в организме, хотя периодически
могут развиваться и антистрессорные реакции низких уров-

ней реактивности, что отражает борьбу организма с
опухолью. Какая же реакция в ткани опухоли? Оказалось, что по
всем изучавшимся показателям (состояние мембран,
синтетическая активность клеток, митотическая активность и др.)
неспецифическая адаптационная реакция на уровне ткани и
клеток опухоли может быть отнесена к переактивации. При
регрессии опухоли в результате вызванной стойкой реакции
активации в организме — в опухолевых клетках по всем
изучавшимся показателям наблюдается стресс. По снижению
синтетических процессов (уменьшению параметра альфа -
соотношения односпиральных и двуспиральных
аминокислот) в клетках опухоли (как ядре, так и цитоплазме) можно
было судить о степени регрессии опухоли (Карнаухова Н.А.,
Шейко Е.А., Шихлярова А.И., 1985). Максимальный
противоопухолевый эффект наблюдали, когда в опухоли
регистрировался стресс, а в организме - реакция повышенной
активации.
На модели опухолевого процесса в организме
выявляется еще один чрезвычайно интересный феномен:
рассогласование местных реакций друг с другом, что является
сначала проявлением защиты, а затем переходит в повреждение,
губительное для организма. Это рассогласование четко
продемонстрировано П. М. Шварцбурд (Шварцбурд П.М.,
1997; 8с1шаг2Ьигд Р.М., 1997), показавшей, что в то время,
как вследствие окислительного стресса, сопровождающего
рост опухоли, все «здоровые» клетки повреждаются,
опухолевая клетка защищена,так как имеет липопротеидную
ловушку свободных радикалов. Вместе с тем,
накапливающийся в селезенке модифицированный свободными
радикалами ферритин, с одной стороны, аккумулирует в себя
железо, индуцируя в организме стойкую анемию, а с другой
— является причиной развития очага воспаления в селезенке,
и впоследствии ведет к глубокой эндотоксикации организма.
Таким образом, при росте опухоли создается два
различных очага с разными местными реакциями: опухолевый — с
местной переактивацией, и воспалительный — с местным
стрессом, характерным для асептического воспаления (Селье
Г., 1972). Поэтому особую важность приобретает общая
реакция организма, способная подчинить себе местные. Од-

нако эта способность является только теоретически
возможной, и далеко не всегда может реализоваться.
Мы рассматривали вариант, когда активация организма
приводила к стрессу в опухоли и ее регрессии. Это случай,
когда общая реакция подчиняет своему влиянию местные.
Однако с появлением какого-либо патологического процесса
(опухоли, воспаления, повреждения и т.д.) стимулируются
древние автономные механизмы саморегуляции клеток и
автономность клеточных реакций резко возрастает
(Крыжановский Г.Н., 1973; Дильман В.М., 1983; Гаркави
Л.Х., Квакина Е.Б., 1984). Поэтому в условиях патологии
местные клеточные реакции могут подчинить своему
влиянию общие, навязать организму свой характер изменений.
При воспалительных процессах местный стресс,
развивающийся в очаге воспаления, может быть либо подавлен, либо
навязывает свою реакцию целому организму. При развитии
активации, хотя и обладающей провоспалительным
действием, воспаление течет более быстро и завершается полным
выздоровлением благодаря высокой функциональной
активности защитных систем. Но может быть и наоборот:
обширная воспалительная реакция навязывает стресс всему
организму. Хотя общий стресс и обладает
противовоспалительным действием, но полностью излечить воспаление на фоне
общего стресса, угнетающего защитные системы, крайне
трудно: в большинстве случаев происходит переход
воспаления в хроническую форму.
Для исследования тканевых реакций вне организма мы
воспользовались методикой определения чувствительности
ткани опухоли к химиопрепаратам по степени ингибирова-
ния сульфгидрильных групп (Кулик Г.И., 1984). Химиопре-
парат (тио-ТЭФ, сарколизиЪ) инкубировали с гомогенатом
опухоли (карциномами крыс РМК-1, Герена, саркомы-45 и
опухолей яичника человека) в дозах, начиная с
терапевтической с последующим уменьшением в 1,25 раза (К
реакции). Наблюдалось волнообразное изменение
чувствительности в зависимости от дозы препарата: при относительно
большой, терапевтической дозе - снижение уровня 8Н-
групп (ингибирование, местный стресс), при уменьшении
дозы на К - наиболее высокий уровень 8Н-групп (местная

реакция активации), при последующем таком же
уменьшении ~ промежуточный уровень (местная реакция
тренировки). При дальнейшем последовательном уменьшении дозы
препарата с таким же шагом закономерность развития
местных реакций повторялась многократно (Гаркави Л.Х.,
Квакина Е.Б., Мулатова А.К., Тарасьянц Ф.М., 1981;
Захарюта Ф.М., 1989). Та же зависимость сохранялась при
определении чувствительности не только к алкилирующим
препаратам, но и к разным дозам гормона (синестрола) и не
только в клетках опухоли, но и в нормальных тканях (печень
и эритроциты), что говорит о ее неспецифическом характере.
Применение доз химиопрепаратов, в 5 раз меньших
терапевтической, но к которым опухоль т упто была чувствительной
так же, как к терапевтической, показало в эксперименте
наличие т угуо такого же противоопухолевого эффекта, как
и от терапевтической дозы. Состояние животных, конечно,
было при этом значительно лучше: не отмечалось угнетения
лимфоидной ткани, щитовидной железы, половых желез,
клубочковой зоны коры надпочечников; пучковая зона была
в состоянии высокой, но не чрезмерной функциональной
активности. Эти данные говорят в пользу существенной роли
в противоопухолевом действии алкилирующих
химиопрепаратов неспецифических местных адаптационных реакций, а
также в пользу существования на уровне тканей и клеток
периодической закономерности повторения основных
адаптационных реакций по мере изменения силы воздействия
(Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Шихлярова А.И., Тарасьянц
Ф.М., 1982; Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., 1984; Захарюта
Ф.М., 1989).
Таким образом, было показано, что и местные реакции
подчинены принципу периодической зависимости от
количества действующего фактора.
Изучение сложных взаимоотношений между общими и
местными реакциями при развитии патологических
процессов необходимо для разработки тактики управления
этими процессами с позиции теории адаптационных реакций.
На основании исследования этих взаимоотношений были
разработаны программированные режимы активационной
терапии. Использование сочетания общих и местных реак-

ций открывает хорошие перспективы для уравления
состоянием организма и преодоления патологических процессов,
имеющих не только общий, но и местный характер.
Однако мы еще не представляем себе всех возможностей
общих адаптационных реакций в плане исправления
дефектов на периферии.
Так, была установлена особая роль ослабления
межклеточных контактов - силы межклеточного сцепления — уже в
раннем постнатальном периоде для возникновения в
дальнейшем опухолей в этих тканях (Маленков А.Г., Чуич Г.А.,
1979; Баренбойм Г.М., Маленков А.Г., 1987). Увеличение
силы сцепления при межклеточном взаимодействии в
раннем постнатальном периоде формирует устойчивость ткани
као многим видам патологии, в том числе, к опухолевому
процессу (открытие № 330 Гос. реестра изобретений и
открытий СССР, Маленков А.Г., Бочарова О.А., Модянова
Е.А.,1987).
Показано, что усиление системы механической
интеграции ткани в раннем постнатальном периоде приводит к
уменьшению частоты спонтанных опухолей у животных
высокораковых линий. Такое усиление может происходить и
во взрослом возрасте под влиянием адатационных
перестроек (Баренбойм Г.М., Маленков А.Г., 1986). Представляет
особый интерес исследование возможности влияния общих
реакций организма на систему механической интеграции
тканей, а также сопоставление разной степени интеграции
ткани (в том числе, и в раннем постнатальном периоде) с
характером общей адаптационной реакции. Нельзя
исключить, что оздоровление с детского возраста с помощью акти-
вационной терапии явится и профилактикой рака во
взрослом возрасте.
2.4. СПЕЦИФИЧЕСКИЕ
И НЕСПЕЦИФИЧЕСКИЕ РЕАКЦИИ
До сих пор мы рассматривали неспецифические
реакции, и главным образом, общие, но показали также, что
местные реакции развиваются по таким же законам. Вся на-

ша работа посвящена неспецифическим адаптационным
реакциям, формирующим основу, фон для развития
специфических реакций. Для получения неспецифических
реакций мы стремились использовать средства
многокомпонентного состава, действующие на многие звенья, как
биостимуляторы широкого спектра действия. Ганс Селье так
оценивал разницу в механизме действия специфических и
неспецифических средств: «Чем больше число рецепторов,
реагирующих на данный агент, тем менее специфично его
действие» (Селье Г., «На уровне целого организма», М.:
Наука, 1972, с.84). Наиболее неспецифической формулой
реакции Селье считал на уровне организма стресс - «общий
адаптационный синдром». На таких же основаниях мы
можем присоединить сюда все остальные теперь известные
общие адаптационные реакции разных уровней
реактивности. Местный адаптационный синдром являет собой, по
мысли Селье, уже меньшую степень неспецифичности, так
как такую же местную тканевую реакцию можно получить
при действии факторов менее широкого спектра действия.
Даже вызывая общую неспецифическую реакцию,
каждый раздражитель вызывает одновременно и какие-то
свои, свойственные данному действующему фактору,
специфические изменения, которые накладываются на
неспецифическую основу. Поэтому и стресс, и активация, и тренировка
имеют, кроме основных черт сходства, и каие-то отличия,
связанные со специфическим действием фактора, который
вызвал эти реакции. Если связать изменение эффективности
с силой воздействия, можно сказать, что для
неспецифических реакций это происходит нелинейно, дискретно:
повышение эффективности сменяется снижением в
небольшом диапазоне изменения силы. Вместе с тем,
специфическая эффектиность воздействия (расширение коронарных
сосудов, снижение артериального давления, снижение коагу-
ляционных свойств крови и т.п.) сохраняется в довольно
большом диапазоне - в пределах терапевтических доз. Такую
монотонномсть специфического действия можно связать с
тем, что влияние происходит на уровне эффекторного
специфического звена (точка приложения). Кроме того,
большое значение, по нашему мнению, имеет структурно-функ-

циональная специализация (органа, ткани, клетки), которая
подразумевает наличие монотонной и однозначной
зависимости эффекта от силы воздействия (например, ответ
мышечной ткани на увеличение нагрузки). Мы считаем, что
соединение оптимального неспецифического ответа со
специфическим при возможной минимизации дозы должно
быть наиболее эффективным. При лечении психических
заболеваний реакцию активации вызывали психотропными
средствами в дозах, значительно (в 10-50 раз) меньших, чем
терапевтические, получая более сильный эффект, чем от
терапевтцческих доз (Шевелев А.И., Невский М.П., Гаркави
Л.Х., Уколова М.А., Квакина Е.Б., 1981). При лечении
некоторых сердечно-сосудистых заболеваний -
спазмолитическими, гипотензивными и т.п. средствами — применяли
также малые дозы. Результаты исследований показали, что
доза этих средств специфического действия на фоне реакции
активации может также быть значительно уменьшена без
снижения эффекта и с улучшением общего состояния.
Таким образом, оптимальный эффект достигается тогда,
когда нужное специфические действие сочетается с
повышением резистентности организма, с гармоничным
повышением функциональной активности основных систем, то есть, с
развитием адаптационной реакции активации высоких
уровней реактивности. Если же специфическое средство
вызывает стресс, то есть, угнетение защитных систем и
дисгармонию в работе организма, то неспецифическое действие
будет снижать его эффективность.
Кроме того, часто специфическое можно
характеризовать как определенное количество неспецифического. Так,
например, специфическим действием адреналина считается
повышение количества сахара в крови и артериального
давления. Это действительно так при использовании
больших, чаще всего, стрессорных доз адреналина. В небольших
дозах, вызывающих реакцию активации высоких уровней
реактивности, эффект адреналина противоположный. Нужно
помнить, что количество переходит в качество, и это также
обусловливает специфическое действие. Разная степень
повышения или снижения какого-либо показателя тоже может
свидетельствовать о качественно различных состояниях.

Естественно возникает вопрос о целенаправленном
сочетании специфического и неспецифического действия
применяемых лечебных средств и воздействий. Это вполне
реально, так как специфическое средство сохраняет свое
специфическое действие в довольно широком диапазоне доз, а
переход из одной адаптационной реакции в другую
происходит уже при изменении дозы на 10-20%. Поэтому,
специально подбирая дозу специфического воздействия под
контролем простых показателей неспецифических
адаптационных реакций, можно существенно повысить
эффективность лечения.
2.5. РЕЗИСТЕНТНОСТЬ ОРГАНИЗМА
ПРИ АДАПТАЦИОННЫХ РЕАКЦИЯХ
РАЗНЫХ УРОВНЕЙ РЕАКТИВНОСТИ
В настоящее время с позиции системного подхода уже
высказываются представления о том, что резистентность —
это интегральный итог адаптации (Новиков В.С, Деряпа
Н.Р., 1992). Проблема неспецифической резистентности,
являясь одной из фундаментальных в общей патологии и
физиологии, особенно важна в онкологии.
Важной задачей было выявить разницу или сходство в
степени повышения резистентности на разных уровнях
реактивности. С этой целью была исследована возможность
повышения неспецифической резистентности при
направленном вызове и поддержании в организме реакции
активации на разных уровнях реактивности, т.е. с помощью
сравнительно больших (близких к терапевтическим) и
значительно меньших воздействий. Вначале изучалось влияние
антистрессорных реакций разных уровней реактивности на
противоопухолевую резистентность.
Ранее представление о противоопухолевой
резистентности связывалось лишь с иммунологическим компонентом
реакции организма, чему способствовали успехи
иммунологии. Однако по мере изучения закономерностей общей
патологии формирование противоопухолевой резистентности
стали рассматривать как значительно более сложный про-

цесс, в который включены различные системы регуляции и
вовлекается, помимо иммунной, ряд других подсистем
организма на различных иерархических уровнях (Терещенко
И.П., Кашулина А.П., 1983; Билынский Б.Т., Володько Н.А.,
Шпарык Я.В., 1991). При этом анализ работ по
иммунологическому компоненту противоопухолевой защиты
выявляет диаметрально противоположные взгляды на роль
иммунитета в противоопухолевой резистентности (Вигпе1
Р.М., 1976; РгеЬп К.Т., 1972). Итогом, обобщающим этот
пласт исследований, является перенос акцента на
неспецифические иммунные реакции. Н.В. Васильев отводит
ведущую роль неспецифическим иммунным реакциям как
фундаменту для развития специфических (Васильев Н.В., 1975). На
поздних стадиях развития опухоли основное значение имеет
иммунологическая защита «совсем неспецифического
характера» (Билынский Б.Т., Володько НА., Шпарык Я.В., 1991).
Обзор современной литературы позволяет авторам сделать
вывод о том, что противоопухолевая резистентность — это
часть общей неспецифической резистентности организма
(Билынский Б.Т., Володько Н.А., Шпарык Я.В., 1991).
Опыты по изучению неспецифической
противоопухолевой резистентности показали, что реакция активации,
вызванная в десятки раз меньшими по абсолютной величине
действующими факторами, оказывала даже больший
противоопухолевый эффект. Так, при ежедневных введениях
адреналина (от 0,002 мкг до 10 мкг на 100 г массы крысы),
скармливании мумие (от десятых долей мг до нескольких
мг), воздействии на голову ПеМП (от 0,1 мТл до 3,5 мТл при
частоте 50 Гц) противоопухолевый эффект (на различные
штаммы перевивных сарком и первично индуцированные
саркомы) был наиболее выражен при более слабых
воздействиях, хотя на протяжении всего диапазона эффект был
нелинейным (Шихлярова А.И., 1992) и близким к
волнообразному. При дозе адреналина от 0,002 до 0,006 мкг был
получен максимальный противоопухолевый эффект: в 55% -
полная регрессия саркомы-45 и в 11% - торможение роста.
ПеМП вызывало максимальный противоопухолевый эффект
при индукции 0,1 мТл: в 40% - полная регрессия саркомы-
45, в 52% - торможение роста (то есть, противоопухолевый

эффект наблюдался в 92% случаев). Мумие в минимальной
дозе приводило к регрессии саркомы в 60-80% случаев, в то
время, как при использовании в десять раз большей дозы
регрессия наблюдалась в 50% случаев, а в 30-40%
торможение. Такая же завивимость эффекта наблюдалась и в
отношении защитного влияния этих воздействий при
экспериментальной химиотерапии. Это выражалось в том, что
ПеМП меньшей индукции и адреналин в меньших дозах
обладали более выраженным защитным действием
(уменьшение летальности, снижение лейкопении, значительное
уменьшение дистрофических изменений в органах тимико-
лимфатической системы, ткани печени и эндокринных
желез) и, вместе с тем, усиливали противоопухолевый
эффект при развитии реакции активации (Квакина Е.Б., Гар-
кави Л.Х., Уколова М.А. и др., 1980; Захарюта Ф.М., 1987,
1989; ОагкаУ1 Ь., Куакша Е., ШкЫуагоуа А., 1994; Гаркави
Л.Х., Квакина Е.Б., Шихлярова А.И. и др., 1995).
Во всех сериях опытов при действии адреналина, ПеМП
и мумие полная регрессия опухолей наблюдалась при вызове
и длительном поддержании реакции активации, торможение
роста — при преобладании в течение времени воздействия
реакции тренировки. У тех животных, у которых рост
опухоли при всех применявшихся воздействиях продолжался,
преобладающей реакцией был стресс, т.е. стойкой активации
вызвать не удавалось. Полученные данные свидетельствуют о
том, что реакцию активации легче поддерживать на высоких
уровнях реактивности (низких этажах), т.е. с помощью
слабых воздействий (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Мулатова
А.К., Шихлярова А.И., 1980; Шихлярова А.И., 1986, 1992,
1995; Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., 1990; Гаркави Л.Х.,
Квакина Е.Б., Кузьменко Т.С., Шихлярова А.И., 1995).
Кроме того, как у животных с опухолями, так и при
введении химиопрепаратов без опухолей при вызове малыми
воздействиями антистрессорных реакций, особенно
спокойной и повышенной активации, состояние
тимико-лимфатической и эндокринной систем было существенно лучшим,
чем в контрольной группе без воздействий и в группе с
«большими» воздействиями. Аналогичные данные были
получены при исследовании иммунитета по показателям

реакции бласттрансформации с Т-митогенами ФГА и Соп-А
(по Нагшоп М.К., 1974); титра общих гемагглютининов и
75-агглютининов в сыворотке крови, соответствующих
содержанию иммуноглобулинов С и М (по 51егг1 Л., Клпа I.,
1965); количеству антителообразующих клеток (по
Сапшпёпат А., 1965); розеткообразующих клеток (по
Кульбергу А.Я. и др., 1974); активности ферментов
лимфоцитов СДГ и а-ГФДГ (по Нарциссову Р.П., Комиссаровой
И.А., 1980). Введение же больших доз интактным животным
приводило даже к ухудшению исходных показателей
(Кузьменко Т.С., Кузьменко В.Н., 1993).
В опытах с асцитной опухолью яичника при
использовании ПеМП аппарата «Полюс-1» E0 Гц, прерывистый
режим, 0,3 мТл, экспозиция 15 с — 1 мин) и тиоТЭФа A5 мг/
кг однократно — доза, близкая к максимально переносимой)
наблюдалось как защитное действие ПеМП, так и
увеличение противоопухолевой активности тиоТЭФа (суммарная
противоопухолевая эффективность 98% по сравнению с 50%
при введении только тиоТЭФа). Одно ПеМП оказывало
противоопухолевый эффект в 60% случаев. При этом
нормализация происходила не только на системном уровне, но
захватывала также и клеточный и субклеточный уровни. Так,
нормализовались люминесцентно-спектральные
характеристики лимфоцитов: возрастал параметр а в лимфоцитах
(соотношение одной двуспиральных нуклеиновых кислот —
синтетическая активность по В.Н.Карнаухову) и его
спектральная характеристика приближалась к нормальной;
снижалось соотношение гистамина и серотонина в лимфоцитах
и нейтрофилах (Шейко Е.А., 1992; Жукова Г.В., 1994),
нормализовался энергетический обмен в МХ.
Цитохимический анализ лимфоцитов тимуса выявил наличие грубых
повреждений при росте опухолей, сохранявшихся и при
эффективной химиотерапии. При этом нарушалась
координация в работе ферментов: корреляционные связи либо
ослаблялись, либо становились слишком жесткими.
Применение химиопрепарата под защитой активационных
воздействий ПеМП устраняло нарушения и синхронизировало
работу ферментных систем (8пе1ко Е., ОагкаУ! Ъ., Куакта Е.,
1996), что говорит о защите тимуса с помощью слабых

ПеМП от токсического влияния как опухоли, так и
химиотерапии (Гаркави Л.Х.? Квакина Е.Б., Шейко Е.А., 1994).
Аналогичные данные были получены в опытах с
карциномой Герена при однократном введении циклофосфана A00
мг/кг) и последующем действии ПеМП аппарата «Полюс-1»
A,4 мТл). Было получено полное рассасывание опухоли у
всех животных по сравнению с 70% регрессии у животных,
получавших только циклофосфан. Отмечался также
защитный эффект ПеМП (по состоянию белой крови, тимуса,
надпочечников, щитовидной и половых желез). При
действии ПеМП 0,7 мТл и ежедневном введении циклофосфана
(суммарная доза 129 мг/кг, превышающая максимально
переносимую) также отмечалось и повышение
противоопухолевой активности и выраженный защитный эффект
(Захарюта Ф.М., 1992).
Во всех опухолях с сочетанным воздействием
химиотерапии и ПеМП (и тем более — при действии одного ПеМП)
полная регрессия опухоли наблюдалась в случаях стойкой
реакции активации, торможение роста опухоли - в случаях
стойкой реакции тренировки, рост опухоли — при преобладании
стресса. При действии одних химиопрепаратов, без
активационных воздействий, такой четкой закономерности
не было. А если реакции активации и тренировки и
развивались, то они всегда были на низких уровнях реактивности.
Даже несмотря на наличие противоопухолевого эффекта, у
таких животных держалась лейкопения, наблюдались грубые
изменения в тимусе и эндокринных железах, по внешнему
виду эти животные также резко отличались от
«активационных».
Таким образом, неспецифическая и противоопухолевая
резистентность наиболее значительно повышены при анти-
стрессорных реакциях (особенно при реакции активации, а
затем — тренировки) высоких уровней реактивности — в
ответ на факторы малой интенсивности.
То же самое отмечалось и в отношении преодоления
признаков старения на уровне организма с
соответствующими изменениями и внешнего вида животных (рис. 2.3).
Вызов и поддержание в организма реакции активации,
особенно повышенной, с помощью малых по абсолютной

ФАКТОРЫ, СНИЖАЮЩИЕ
РЕЗИСТЕНТНОСТЬ:
цитотоксические
вещества или
радиация
опухоли
старение (крысы) (-
ПРИ УСЛОВИИ РАЗВИТИЯ АКТИВАЦИИ
ИЛИ ТРЕНИРОВКИ ВЫСОКИХ
УРОВНЕЙ РЕАКТИВНОСТИ:
отсутствие угненетия кроветворения
и других побочных явлений,
субъективно - хорошее самочувствие
увеличение выживаемости,
снижение заболеваемости
регрессия и рассасывание
ПРИЗНАКИ ОМОЛОЖЕНИЯ:
увеличение активности щитовидной и
половых желез, минералкортикоидов
гладкая, белая шерсть, яркие глаза
восстановление цикла (самки),
нормализация продукции яйцеклеток и
гормонов яичников
нормализация сперматогенеза (самцы)
Рис. 2.3. Нормализация физиологических параметров при
защитном действиии реакций высоких уровней реактивности
величине доз адреналина,'мумие, малой интенсивности
ПеМП приводило к более быстрому и полному
восстановлению у старых крыс полового цикла с появлением в
яичниках фолликулов на разных стадиях созревания, а у
старых самцов отмечалась более выраженная стимуляция
сперматогенеза (более подробно об этом - в главе 7).
Все это подтверждает представление о том, что
реакциям, вызванным малыми по абсолютной величине
воздействиями, т.е. на высоких уровнях реактивности,
соответствует оптимальный для данной реакции комплекс

изменений. Так, физиологической норме соответствует не
любая реакция активации и тренировки, а эти реакции на
высоких уровнях реактивности. При реакциях высоких
уровней нет элементов напряженности, свидетельствующих о
рассогласовании, десинхронизации работы отдельных
подсистем, уровень неспецифической резистентности наиболее
высок (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., 1984-1996).
ВЫВОДЫ
1. В зависимости от абсолютной величины дозы или силы
действующего фактора происходит закономерное развитие
одной из четырех адаптационных реакций (тренировки,
спокойной активации, повышенной активации, стресса)
на разных уровнях реактивности организма.
2. Организм имеет как минимум 2 шкалы отсчета силы
воздействия: одну - относительную, определяющую
характер реакции, другую - абсолютную, определяющую
уровень реактивности. На каждом уровне реактивности
сохраняется закономерность: на слабое относительно
данного уровня раздражение — развитие реакции тренировки,
на среднее - реакции активации, спокойной и
повышенной, и на сильное — стресса, т.е. на каждом уровне
реактивности работает «относительная шкала» отсчета
силы (дозы). Увеличение или уменьшение силы или дозы
за пределы данного уровня приводит к переходу на другой
уровень реактивности.
3. Между величиной воздействия и ответной адаптационной
реакцией имеется логарифмическая зависимость. Для
получения каждой следующей (предыдущей) реакции
величину дозы или силы надо умножить (разделить) на
коэффициент (К), равный 1,1-1,25. При идеальном здоровье
К=1,2, у всех остальных - меньше.
4. Одноименные реакции разных уровней реактивности
имеют как черты сходства, так и черты различия.
Характеристическим признаком реакции остается процентное
содержание лимфоцитов. Появление элементов напряжен-

ности в сигнальном показателе реакции - лейкоцитарной
формуле (отклонение от нормы любых других
показателей) - говорит о снижении уровня реактивности, на
котором развивается данная адаптационная реакция. При
переактивации напряженность отмечается по основному
показателю реакции - по лимфоцитам (лимфоцитоз).
Переактивация встречается на низких и очень низких
уровнях реактивности (реже — на средних) и, как и
стресс, является неспецифической основой развития
некоторых заболеваний.
5. По мере снижения уровня реактивности (повышения
этажа) увеличивается секреция глюкокортикоидных
гормонов и снижается — гормонов щитовидной железы и
половых желез. Угнетение функции тимико-лимфатической
системы при стрессе уменьшается с повышением уровня
реактивности. При реакциях тренировки, спокойной и
повышенной активации с повышением уровня
реактивности (снижением этажа) нарастает стимуляция
функции тимико-лимфатической системы, щитовидной и
половых желез, секреции минералокортикоидов. На
низких уровнях реактивности увеличивается секреция
глюкокортикоидных гормонов, а снижается - тиреоидных и
половых.
6. Энергетика организма более экономична на высоких
уровнях реактивности. Процессы катаболизма и
анаболизма, характерные для каждой реакции, по мере
увеличения уровня реактивности изменяются по-разному:
катаболизма — снижаются, а анаболизма —
стимулируются.
7. Уровень неспецифической и, в том числе,
противоопухолевой резистентности повышается с уменьшением
величины действующего фактора, т.е. при развитии антистрес-
сорных реакций (особенно повышенной и спокойной
активации) на высоких уровнях реактивности, хотя эта
зависимость нелинейна. Это наблюдалось как по
отношению к токсическим химиопрепаратам и лучевому
воздействию, так и к росту опухоли.

8. Периодическая закономерность чередования
адаптационных реакций наблюдается не только на уровне организма,
т.е. по отношению к общим адаптационным реакциям, но
и на более низких иерархических уровнях (тканевом,
клеточном), т.е. по отношению к местным реакциям.
9. При переходе с одного уровня реактивности на другой
сохраняется принцип дискретности, наблюдающийся при
переходе из одной реакции в другую. Число уровней
реактивности точно не установлено. Условно уровни
реактивности подразделены на четыре группы — высокие,
средние, низкие и очень низкие - с разными
комплексами показателей при одноименных реакциях.
10. Принцип периодичности в развитии адаптационных
реакций позволяет организму реагировать на действие
раздражителей в широком диапазоне интенсивности, в
том числе и очень слабых, осуществлять тонкую
регуляцию гомеостаза при малых изменениях величин
действующих факторов и лежит в основе нелинейного
характера реакции при монотонном изменении интенсивности
воздействия.
11. Существуют местные адаптационные реакции, также
подчиняющиеся периодическому закону. Местные реакции
могут совпадать с общей или противоречить ей.
12. Наличие и неспецифических, и специфических реакций,
понимание сходства и отличия закономерности их
развития открывает перспективу правильного сочетания
этих реакций.

Глава 3
ОРГАНИЗМ КАК СЛОЖНАЯ
КОЛЕБАТЕЛЬНАЯ СИСТЕМА
И АДАПТАЦИОННЫЕ РЕАКЦИИ
Повсюду волны! Их мы узнаем
И в ритме дюн, и в музыкальном ладе....
...О волновидный абрис бытия!
Тебя движенье это успокоит,
И будет вторить музыка твоя
Гармониям бегущих синусоид
В их колебаньях выражена суть,
Нам явленная в древних песнопеньях
Но те же ритмы можно почерпнуть
И в звездах, и в кристаллах, и в растеньях.
Ю. Аинник
3.1. КОЛЕБАНИЯ В ЖИВЫХ СИСТЕМАХ
Одним из фундаментальных свойств живых систем,
относящихся к открытым неравновесным системам, является
их колебательная природа. Имеются ввиду сложные
пространственно-временные свойства организма, т.е.
одновременное наличие колебаний разн/эй частоты на разных ступенях
функциональной иерархии. Богатство ритмов, обнаруженных
во внешней среде, в общем адекватно их обилию,
обнаруженному в биологических системах, т.е. биологические
ритмы — внешнее проявление авто-колебательных процессов
в биологических системах. Это понятно, так как в этих
условиях и зарождалась жизнь. На различных иерархических
уровнях - от молекулярно-клеточного до организменного -
происходят ритмичные изменения во времени самых
различных параметров, а само существование организма как
единого целого обеспечивается, по современным представлениям,

синхронизацией этих параметров. Чем более сложный интег-
ративный характер имеет биологический процесс, тем
частота его меньше (период, соответственно, длиннее). По мере
снижения иерархического уровня частота колебаний
увеличивается. Наличие колебаний в широком диапазоне частот -
от ультрафиолетового диапазона (например, митогенети-
ческие лучи Гурвича) до сверхмедленных колебаний с
периодами, равными месяцам и годам — соответствует разным
биологическим процессам и различным иерархическим
уровням организма.
Так, мельчайшим вибраторам - молекулярно-субкле-
точным структурам - в соответствии с их малыми размерами
свойственны колебания наиболее высоких частот:
оптического диапазона (УФ-волны, видимый свет и ИК-волны) от
Зх10п до ЗхЮ17 Гц. Биофизические и биоэлектрические
процессы характеризуются уже частотой от кГц до единиц Гц,
биохимические - периодом от секунд до нескольких часов
(единицы Гц до десятитысячных долей Гц), физиологические
— от нескольких часов до нескольких суток (от миллиГц до
микроГц). Есть и более длинные ритмы. На разных ступенях
функциональной иерархии происходят колебания
структурного, энергетического, информационного гомеостаза,
которые являются отражением неравновесности биологических
систем (по Бауэру). В течение последних десятилетий
сложилось представление о том, что живой организм состоит из
множества связанных между собой осцилляторов: по
принципу осцилляторов работают все системы регуляции в
биологических объектах, исполнительные органы и системы
передачи регуляторных влияний (На1Ьег§ Р. и др., 1969).
На основе таких представлений наличие сложной
колебательной системы как единого целого объясняют
резонансными взаимодействиями, приводящими к синхронизации
колебаний. Под синхронизацией, согласно современным
представлениям, понимается установление и поддержание
такого режима работы осцилляторов, при котором их
частоты равны, кратны или находятся друг с другом в
рациональных отношениях (Реутов В.П., 1984). О колебаниях в
биологических процессах в большинстве случаев судят лишь
по косвенным, отраженным показателям. Кроме того, ввиду

недетерминированности живого, параметры биологических
процессов могут варьироваться от цикла к циклу, а
отношение их частот не может быть строго рациональным, т.е. в
живых системах речь идет лишь о приблизительной
периодичности и лишь примерной соизмеримости частот
взаимодействующих колебаний - квазипериодичности. С этими
оговорками можно принять, что на различных иерархических
уровнях — от молекулярно-клеточного до уровня организма
как единого целого — происходят стохастические
флуктуации, приводящие к определенного рода ритмическим
изменениям во времени самых различных параметров (На1Ьег§ Р.,
1983 и др.). С этой точки зрения само существование
организма становится возможным благодаря согласованию,
синхронизации колебаний. Синхронизация способствует
устойчивости системы, оптимизирует процессы переноса
вещества, энергии, информации и считается одним из важнейших
факторов самоорганизации сложных систем (Гудвин Б., 1966;
Блехман И.И., 1971, 1981; Романовский Ю.М., Степанова
Н.В., Чернавский Д.С., 1971; Винер Н., 1983). Живые
системы относят не к абсолютно, а к относительно
синхронизированным, т.к. регистрируются и нерегулярные,
неритмичные процессы, но именно синхронизированные процессы
обусловливают упорядоченность и гармонию колебательной
системы (Блехман И.И., 1971, 1981). Таким образом,
резонансным взаимодействиям и степени синхронизации
подсистем организма отводят определяющую роль в его
функциональном состоянии. Уровень синхронизации может
использоваться для оценки физиологической нормы
(Владимирский Б.М., 1996). В здоровом организме поддерживается
относительная согласованность различных колебательных
процессов — составляющих гомеостаза, в то время, как при
различных патологических процессах наблюдается та или
иная степень десинхроноза (Ашофф Ю., 1984). Отклонение в
другую сторону - избыточная синхронизация, или
гиперсинхронизация - также не является нормой.
С этой точки зрения здоровье определяется
взаимослаженностью множества биологических ритмов,
корреляционными отношениями между значениями физиологических
параметров, совершенством фазовой архитектоники биорит-

мической системы и ее соответствием вариациям внешней
среды, т.е. оптимальным уровнем биоритмической адаптации
(Бреус Т.К., 1992; Моисеева Н.И., 1990; На1Ьег§ Р., 1983), а
патология - это нарушение колебательной гармонии
(ЬасЬоузку Л., 1924).
Обычно в биологии и медицине флуктуации живых
систем описывают как биоритмы. Хотя биоритмы и являются
самоподдерживающимися колебаниями, аналогичными
автоколебаниям в неживых системах, т.е. являются эндогенными,
они формировались в процессе эволюции под влиянием
космической ритмики, которая опосредуется, главным
образом, через ритмические вариации естественных
электромагнитных полей низких и сверхнизких частот
(Владимирский Б.М., Нарманский В.Я., Темурьянц Н.А., 1994;
Пресман А.С., 1997). Кроме того, ритмические вариации
электромагнитного фона окружающей среды выступают, при
уже сформированных ритмах, в качестве наиболее важных
датчиков времени, причем для синхронизации достаточно
очень слабого сигнала: происходит «затягивание» или
«захват» близкой частоты. Поэтому периодичность процессов в
живых организмах рассматривается как отзвук
периодичности макромира. Так, установлено, что в самых различных
биологических, химических и физико-химических процессах
происходят синхронные флуктуации различных параметров
— макроскопические флуктуации, амплитуда которых
коррелирует с космогеофизическими фаторами (Шноль С.Э.,
Намиот В.А., Жвирблис В.Е. и др., 1983; Агулова Л.П.,
Удальцова Н.В., Шноль С.Э.,1984).
Внешняя синхронизация может осуществляться по
отношению к отдельным ведущим ритмам, к которым
подстраиваются и более длинные, и более короткие ритмы.
Роль такого ведущего ритма, доминирующего на уровне
организма, играет околосуточный, циркадианный ритм
(Питтендрих К., 1984). Именно он является интегрирующим
по отношению как к более коротким, так и к более длинным
(НаШещ Р., 1983). Этому ритму придается такое значение в
жизнедеятельности организма, что говорят о его «цирка-
дианной структуре» или «циркадианной системе». Считают,
что в процессе эволюции циркадианный ритм работы

организма сложился под влиянием внешнего суточного
ритма, и в первую очередь - режима освещения, тветствен-
ность за циркадианные ритмы несут и Шумановские волны
(формирующиеся между Землей и ионосферой) с основной
частотой 7,8 Гц, имеющие 24-часовую гармонику. Они
содержат также большое число высших гармоник, на которые
реагирует вегетативная нервная система. В эту же полосу
частот входят основные ритмы ЭЭГ, в том числе, ос-ритм.
Циркадианные ритмы для нас особенно интересны, т.к.
соответствуют биоритмам адаптационных реакций организма.
Считается, что регуляция циркадианных ритмов, т.е.
регуляция деятельности множества осцилляторов,
осуществляется ведущим осциллятором (Ашофф Ю., 1984),
своеобразным «маятником биологических часов». Благодаря
взаимному сопряжению осцилляторов, контролю над ними
ведущего осциллятора («колебателя»), взаимодействию с
факторами среды («принудителями») в здоровом организме
поддерживается строгая (но не жесткая!) согласованность
различных процессов — составляющих гомеостаза (Ашофф
Ю., 1984; Дильман В.М., 1986; Менакер М., Бинки С, 1984).
Полагают, что согласование циркадианных ритмов
осуществляется на уровне центральной нервной и нейроэндокринной-
систем (Мур-Ид М., Салзмен Ф., 1984 и др.).
Таким образом, синхронизационная парадигма помогает
на данном уровне знаний понять целостность такой сложной
колебательной системы, какой является живой организм.
3.2. О СИНХРОНИЗАЦИИ И ДЕСИНХРОНИЗАЦИИ
В СИСТЕМЕ АДАПТАЦИОННЫХ РЕАКЦИЙ
Л.Х.Гаркави было высказано предположение, что в
развитии адаптационных реакций играют роль колебательные
процессы и что каждой адаптационной реакции свойственны
определенные частотные характеристики на разных
иерархических уровнях, которые подстраиваются к более длинным
— околосуточным ритмам. Был проанализирован с этих
позиций большой пласт литературы о колебаниях в живых
системах (Е.Б.Квакина) и имеющиеся у нас эксперимен-

тальные данные по взаимоотношениям различных
параметров деятельности организма при разных адаптационных
реакциях. На основании этого мы пришли к выводу о
взаимосвязи между временной структурой биологических
объектов и системой неспецифических адаптационных реакций.
Многими отмечается, что адаптация к внешней среде не
бывает полной, т.е. существует всегда элемент
рассогласования (Алякринский Б.С, 1983). Возможность организации
биоритмов в соответствии с типом адаптационной реакции
обусловливается тем, что не только околосуточные ритмы,
но и часовые, околонедельные и околомесячные варьируют
(например, околосуточные - в пределах 10-15 % - Агулова
Л.П., 1992). Возможность варьировать в области
околосуточного ритма в зависимости от характера адаптационных
реакций разных уровней реактивности повышает адаптивность
организма, увеличивая его связь с внешней средой, и делает
ее менее жесткой. Рассмотрение адаптационных реакций в
связи с колебательной природой биообъектов — это,
фактически, выяснение фундаментальных принципов, лежащих в
основе адаптации организма и регуляции его гомеостаза.
Иначе говоря, способность к активному выбору
определенной реакции так же, как и целенаправленный вызов
адаптационной реакции, может реализоваться благодаря
резонансному взаимодействию,когда частота внешнего
фактора (так называемого «принудителя») является близкой или
кратной частоте «колебателя», свойственной данной
реакции, т.е., в первую очередь, частотам ЦНС, а также и всего
организма как единого колебательного контура.
С резонансными и синхронизационными явлениями
связана дискретность адаптационных реакций. Если каждой
реакции свойственны определенные частотные
характеристики, с помощью которых они могут быть вызваны,
резонансные явления должны возникать периодически, по мере
повторения этих и кратных им частот. С этим связан
принцип дискретности в адаптационной деятельности организма.
Само по себе наличие разных типов адаптационных реакций
и их закономерное повторение при увеличении
действующего фактора на определенную величину (коэффициент
реакции) уже говорит о резонансном механизме их развития.

Ретроспективный анализ большого экспериментального
материала, полученного при многолетнем изучении
адаптационных реакций, показал, что при тех функциональных
состояниях организма, которые являются основой нормы,
наблюдается хорошая синхронизация, что оценивалось по
уровню функциональной активности подсистем организма в
одном временном срезе. Так, было показано, что по степени
согласования (синхронизации) наиболее соответствуют
понятиям «норма, здоровье» антистрессорные адаптационные
реакции повышенной активации, спокойной активации и
тренировки, развивающиеся на высоких уровнях реактивности.
Специально этот вопрос рассмотрен в главе 6. Оптимальная
синхронизация свойственна реакции активации, особенно
повышенной активации высоких уровней реактивности (рис. 6.1).
Это понятно, поскольку синхронизация считается
«энергетически оптимальным режимом функционирования
динамической системы и обеспечивает ей свойства целостности и
устойчивости» (Путилов А.А. Системообразующая функция
синхронизации в живой природе. Новосибирск, 1987, с.31).
Процессы возбуждения и торможения при реакции
активации синхронизированы с внешними ритмами дня и ночи.
Функциональная активность желез внутренней секреции
сбалансирована, нет преобладания какой-либо функции на
фоне угнетения других.
Уровень синхронизации отражается уже в сигнальном
показателе реакции - лейкоцитарной формуле, параметры
которой отражают функциональную активность различных
подсистем организма. Наличие в формуле отклонений от
нормы, которые мы называем признаками напряженности,
свидетельствуют о десинхронизации.
Хорошо известна десинхронизация при стрессе,
вызванном быстрой или многократной сменой часовых поясов
(Моисеева Н.И., Сысуев В.М.,1981; Питтендрих К., 1984 и
др.). Известно, что десинхронизация в организме
наблюдается при старении (АзспогТ 5. е1 а!., 1967; РШепдо^Ь С.8.,
Оаап 8., 1974; Мопап С, КаёЬа Е., 1978; Епге* С. е1 а1., 1978;
НаШегв Р., ИЫзоп XV., 1978; ХУеуег К., 1975; Дэвис Ф., 1984).
Наибольшая десинхронизация работы подсистем
организма отмечается при стрессе низких уровней реактивности,

являющемся неспецифической основой болезни (подробнее
— в главе 6, рис. 6.1). Это выражается в нарушении ритмов
основных физиологических процессов в ЦНС, резком
преобладании процессов возбуждения или торможения,
отсутствии согласования этих процессов с ритмами дня и ночи,
дисбалансе корково-подкорковых отношений. В
эндокринной системе десинхронизация проявляется, прежде всего, в
резком усилении секреции АКЛТ и глюкокортикоидов при
угнетении большинства других гормональных функций. При
этом происходит смещение биоритмов нервной и
гормональной активности относительно ритмов внешней среды. В
иммунной системе отмечается десинхронизация как внутри
системы клеточного иммунитета, так и между клеточным и
гуморальным иммунитетом. Десинхронизацию при стрессе
можно проследить вплоть до клеточных и внутриклеточных
процессов. При остром стрессе она находит отражение и в
лейкоцитарной формуле крови: уменьшается ниже нормы
число лимфоцитов (лимфопения) при увеличении числа сег-
ментоядерных нейтрофилов, отсутствуют эозинофилы (анэо-
зинофилия), увеличивается число моноцитов (моноцитоз), а
также увеличивается общее число лейкоцитов (лейкоцитоз).
При хроническом стрессе число лейкоцитов и эозинофилов
может быть и увеличенным, и сниженным, и нормальным,
но относительное число лимфоцитов всегда ниже нормы.
Нарушение процессов синхронизации происходит и при
реакции переактивации, которая, подобно стрессу, может
быть неспецифической основой патологии. Для
переактивации, в отличие от стресса, характерна гиперсинхронизация
различных функций и соответственно избыточная
активность работы многих подсистем. Лейкоцитарная формула
при переактивации отличается высоким, не свойственным
норме, лимфоцитозом. При переактивации связи между
подсистемами становятся излишне жесткими, что чревато
неожиданным срывом.
Однако и антистрессорные реакции тренировки,
спокойной активации и повышенной активации по уровню
синхронизации также бывают негармоничными, когда они
развиваются на низких уровнях реактивности, т.е. при
действии достаточно больших по абсолютной величине факторов

рис. 6.1). В таких случаях эти реакции являются уже не
основой здоровья, а основой донозологических состояний,
или предболезни, а периодически могут развиваться и во
время болезни (глава 6). Лейкоцитарная формула в таких
случаях имеет четкие признаки десинхронизации (признаки
напряженности реакций): это увеличение или уменьшение
числа эозинофилов, базофилов, моноцитов, палочкоядерных
нейтрофилов и общего числа лейкоцитов (Гаркави Л.Х.,
Квакина Е.Б., 1997).
Таким образом, сигнальный показатель типа
адаптационной реакции - соотношение форменных элементов
лейкоцитарной формулы крови — является одновременно и
показателем уровня синхронизации функций подсистем
организма и, следовательно, может быть использован как один
из критериев синхронизированное™ состояний. Отсюда
ясно, что и коррекция десинхронизации и
гиперсинхронизации может осуществляться под контролем этого
показателя, т.е. сводиться фактически к переводу негармоничных,
напряженных адаптационных реакций - стресса и реакций
тренировки и активации низких уровней реактивности — в
гармоничные реакции тренировки и активации высоких
уровней реактивности.
В самое последнее время Л.Б.Махонькиной предложен
бескровный показатель типа адаптационной реакции и
уровня реактивности — с использованием вегетативного
резонансного теста «ИМЕДИС-Фолль» (Готовский Ю.В.,
Махонькина Л. Б., Сазонова И.М., 1997; 8Ытте1 Н., 1993). Тест
представляет собой усовершенствованный метод Р.Фолля
(Уо11 К., 1966; Готовский Ю.В., Сазонова И.М., Фролова
Л.А., Косарева Л.Б., 1997;* Готовский Ю.В., Махонькина
Л.Б., Сазонова И.М., 1997) и дает возможность определить
так называемый биологический возраст организма и
биологические индексы его отдельных органов и систем по
состоянию интерстиция и рыхлой соединительной ткани (по
Р.Фоллю - мезенхимы). С помощью этого показателя можно
увидеть степень синхронизации и десинхронизации, причем
выявить, с какими органами связано нарушение
синхронизации, а также оценить состояние резервов. Метод
полностью подтвердил имеющиеся у нас представления и

данные по соответствию процессов синхронизации и десин-
хронизации и уровня резервов организма различным
адаптационным реакциям - гармоничным (низкоэтажным) и
напряженным (высокоэтажным). Интересно, что хотя
функциональное состояние мезенхимы нами изучалось лишь
фрагментарно при морфологических исследованиях органов,
но изменения на уровне этой системы организма,
отслеженные подробно по вегетативному резонансному тесту,
полностью подтверждают найденные нами количественно-
качественные закономерности.
3.3. АДАПТАЦИОННЫЕ РЕАКЦИИ
И ПРОЦЕССЫ САМООРГАНИЗАЦИИ
Степень согласования колебаний соответствует уровню
процессов самоорганизации в живых системах. Исходя из
сказанного, низкоэтажным антистрессорным реакциям
присущ наиболее высокий уровень самоорганизации, а стрессу и
переактивации, особенно высокоэтажным, - наиболее
низкий уровень процессов самоорганизации и наиболее низкая
степень упорядоченности.
И. Пригожиным и И. Стенгерс A986) описано
поведение сложных открытых колебательных систем вдали от
состояния равновесия. И.Р.Пригожин рассматривает
самоорганизацию как процесс образования диссипативных
структур, образующихся и сохраняющихся при рассеивании
(диссипации) энергии. Любая малая внешняя флуктуация
может перевести систему в новое, более высокоупорядо-
ченное состояние, т.е. способствовать самоорганизации и
эволюции системы. Переломный момент в существовании
системы, когда, по мнению авторов, поведение системы
непредсказуемо, они называют точкой бифуркации. Однако
блуждания системы по фазовому пространству (полю путей
развития) не беспредельно, а имеет определенные границы и
происходит внутри определенной области параметров
(Князева Е.Н., Курдюмов СП., 1992). Все пространство
состояний, в которых может находиться организм,
распадается на бассейны притяжения аттракторов. Если система

попадает в поле притяжения определенного аттрактора, то
она с необходимостью эволюционирует к этому
относительно устойчивому состоянию. Будущее состояние системы,
притягивая к себе новое состояние, строится в соответствии
с «грядущим порядком» (Князева Е.Н., Курдюмов СП.,
1992). Вопрос в том, в поле притяжения какого аттрактора
попадет система.
С позиции сетевого подхода, сложная система
представлена в виде нелинейной динамической когнитивной сети,
состоянием которой можно управлять с помощью
минимальных воздействий, направляя ее к желаемому аттрактору
(Терехин А.Т., Будилова Е.В., 1995). Так, если перевести сеть
в состояние, близкое к желаемому (например, к
гармоничной активации, спокойной или повышенной), то она
окажется в бассейне притяжения этого аттрактора и далее будет
приближаться к нему самостоятельно, в соответствии со
своей внутренней динамикой. Фактически, на этом
основаны и выдвигаемые нами для оптимизации
функционального состояния организма принципы минимизации
воздействий. Это соответствует известному положению о том,
что в нелинейных системах, к каким относится и организм,
нарушается принцип суперпозиции, и реакции их зависят не-
от суммы падающих воздействий, а, как уже говорилось, от
присущих им внутренних свойств. Однако, чтобы система
реагировала на слабое воздействие, она должна уже исходно
обладать высокой чувствительностью, т.е. находиться на
высоких уровнях реактивности. Иначе, находясь в поле
притяжения нежелательного аттрактора (стресса или
напряженных реакций), она будет неуклонно стремиться к нему.
Поскольку эволюция живых систем идет в сторону
увеличения роли слабых, информационных воздействий, малых
флуктуации, а именно — реакции активации высоких
уровней реактивности, и это обусловливает путь «по дозе» вниз,
то отсюда — важнейшая роль целенаправленных малых
(дозированных) воздействий на ход эволюции сложных,
особенно живых, систем.
Поведение живых систем не укладывается в рамки
классической термодинамики - термодинамики линейных
необратимых процессов, протекающих вблизи от состояния

термодинамического равновесия. И. Пригожиным и И. Стен-
герс A986) сформулирован принцип «упорядоченности через
флуктуации» и выдвинута теория развития открытых систем
(диссипативных структур) на основе термодинамики
необратимых нелинейных процессов.
После развития межотраслевой науки синергетики,
созданной Г. Хакеном A985) и занимающейся изучением
поведения сложных самоорганизующихся систем, процессы,
происходящие в живых системах, получили свое объяснение
в терминах этой науки (см. главу 11). Тенденциям в природе,
постулируемым вторым законом термодинамики,
противостоит тенденция живых систем к самоорганизации, которая
по существу является тенденцией к ритмичности,
упорядоченности, гармонии (Блехман И.И., 1971, 1981). В отличие
от неживых систем, в которых, согласно второму началу
термодинамики, происходит лишь снижение
упорядоченности и, соответственно, рост энтропии, приводящей к
необратимому равновесию, в процессе развития живых систем
энтропия может не только расти, но и уменьшаться, т.е. они
способны к производству негэнтропии. Согласно Э.С.Бауэру
A935), для живых систем характерно состояние устойчивого
неравновесия, при котором постоянно совершается работа
против равновесия и строятся специфические для живого
неравновесные структуры, обладающие так называемой
свободной, или структурной, энергией. Это и обеспечивает
сохранение неравновесности живой системы в условиях
«выравнивающего» влияния окружающей среды. В процессе
жизнедеятельности при развитии антистрессорных реакций
высоких уровней реактивности происходит повышение
энергетической и структурной упорядоченности живой системы,
т.е. самоорганизация.
Если рассмотреть в плане энтропийно-негэнтропийных
процессов адаптационные реакции организма, то исходя из
характеристики различных реакций на разных уровнях
реактивности, можно заключить, что наибольшей
неравновесностью и максимумом негэнтропии (и, соответственно,
минимумом энтропии) обладает реакция повышенной
активации высоких уровней, а наиболее близким к
термодинамически равновесному состоянию с минимумом негэтро-

пии (и, соответственно, максимумом энтропии) - реакция
стресс низких уровней реактивности. В целом из
одноименных адаптационных реакций большей неравновесностью и
негэнтропией характеризуются реакции высоких уровней
реактивности. В этом можно убедиться, анализируя под
соответствующим углом зрения изменения в организме при
различных адаптационных реакциях: от гиперплазии лимфо-
идной ткани и увеличения синтетических процессов в
эндокринных органах, новообразования синаптических окончаний
в ЦНС и периферических нервных образованиях при реакции
активации, особенно повышенной активации высоких
уровней реактивности, до процессов гипоплазии лимфоидной
ткани, снижения синтетических процессов в эндокринных
органах, дегенерации указанных нервных элементов при стрессе,
особенно низких уровней (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., 1982;
Мулатова А.К. и др., 1982). Таким образом, негэнтропийные и
энтропийные тенденции в развитии организма и,
следовательно, процессы самоорганизации по-разному выражены при
различных реакциях и на разных уровнях реактивности, т.е.
при одних реакциях система эволю-ционирует, а при других —
деградирует.
Дискретность реакций и приоритетная роль слабых
(информационных) воздействий для живых систем объясняет
принципиальную возможность получения реакций на слабые
раздражители в присутствии влияния сильных, т.е., например,
перевод опухолевого стресса низких уровней реактивности в
реакции тренировки или активации более высоких уровней
или перевод в такие же реакции любых напряженных реакций
в условиях не изменившейся экологической обстановки.
Подтверждение такой возможности имеется и в некоторых
физических законах, например, в принципе наименьшего действия.
Так, при стрессе (особенно высокоэтажном) наиболее велики
энергетические траты, и хотя сам организм не в состоянии
избрать малый действующий фактор из окружающей среды,
его можно перевести в благоприятные реакции, «навязывая»
дозируемые по определенным законам слабые воздействия. И
это будет более легкий и поэтому более приемлемый для
организма путь. Такой путь возможен благодаря тому, что в
нелинейных системах нарушается принцип суперпозиции и

реакции зависят не от суммы падающих воздействий, а от
внутренних свойств системы.
3.4. О КОЭФФИЦИЕНТЕ АДАПТАЦИОННЫХ
РЕАКЦИЙ (КР) И ЕГО ОТНОШЕНИИ
К КОСМИЧЕСКОЙ ГАРМОНИИ
Биоритмы Земли! Вам звучать в унисон
Колебаниям наихрусталънейшей сферы, -
Этой музыкой был Пифагор потрясен,
Утверждая начала космической эры.
Ю. Линник
В трудах древних мыслителей, а также современных
ученых (Вернадский В.И., 1960; Пресман А.С., 1997) живой
организм рассматривается как микрокосм и часть биосферы.
Отражение космических законов мы также находим в
закономерностях развития адаптационных реакций. При
сравнении биоритмической структуры организма с музыкальным
звукорядом, в основе гармонии которого лежат ритмы
Космоса, выявляются интересные соответствия. Так, в октаве —
интервале, содержащем все семь ступеней диатонического
звукоряда (от «до» до «до» или от «соль» до «соль» и т.д.),
отношение верхней граничной частоты к нижней граничной
частоте равно 2. Было замечено, что и большинство
биоритмов отличаются друг от друга приблизительно на целое
число октав, т.е. различия кратны двойке. Как известно, при
октавном переносе не происходит искажения мелодий, что
объясняется способностью слуха обнаруживать кратные резо-
нансы. Полагают, что все это не является специфической
особенностью слухового анализатора, а соответствует
биоритмическим закономерностям работы различных подсистем
организма (Воронин Г.В., 1978). Так, спектральный анализ
ЭЭГ обнаруживает поактавное распределение некоторых
биоритмов мозга (например, гамма- и бета-ритма), т.е.
отличие последующего ритма от предыдущего в 2 раза.
С учетом этого Т.С.Кузьменко проанализировала
коэффициент реакции (КР), выведенный ранее Л.Х.Гаркави и
Е.Б.Квакиной на основании эмпирического обобщения.

Наиболее часто встречающийся КР у здоровых людей (т.е.
при не нарушенной гармонии биоритмов), как мы уже
отмечали, равен 1,2 или немного менее. Так как мы исходили из
того, что число типов адаптационных реакций - четыре, то
на основании использования октавного принципа можно
теоретически рассчитать КР и сравнить его с полученным
ранее. При извлечении корня четвертой степени из 2
получаем КР = 1,19. Таким образом, КР, полученный
эмпирически, соответствует рассчитанной величине с достаточной
точностью, а количество основных реакций, равное 4,
соответствует гармонии биоритмов. В музыке такой интервал
соответствует малой терции. Поэтому одноименные реакции
получаются при умножении или делении величины дозы на
2 — как перенос мелодии на октаву.
Если уподобить октаву уровню реактивности, приняв,
например, граничные ноты «до» за одноименные реакции
соседних уровней, то тогда частоты стресса, спокойной
активации, повышенной активации и тренировки D
реакции) могут быть распределены в октаве с равными
промежутками и соотноситься между собой, например, так:
ноты
частоты

соотношения
ДО-2
625 Гц
2
к4
2
ля
550 Гц
А'Ч2
к3
1,68
фа-диез
460 Гц
г<2
к2
1,41
ре-диез
388 Гц
*<г
к
1,19
до-1
326 Гц
1
1
1
Интересны аналогии б синергичным и
антагонистическим действием при электростимуляции и влиянии
электрического поля. Синергичное влияние обнаруживается при
удвоении первой действующей частоты, в то время как для
получения другого, в том числе и противоположного
эффекта, частота должна быть увеличена непременно менее, чем в
2 раза — в 1,05; 1,222; 1,189; 1,255 и т.д. соответственно
каждой октаве (Дубров А.П., 1987). А.П.Дубров также связывает
такие эффекты с понятием диссонансных и консонансных
звуков в музыкальном ряду.

Можно предполагать, что сравнительное изучение
биоритмов гармоничных и напряженных адаптационных
реакций в сопоставлении с соотношениями диссонансных и
консонантных аккордов, а также сопоставление естественных
путей переходов из одной реакции в другую с «разрешением»
аккордов в музыке, может выявить интересные внутренние
аналогии, важные теоретически, и некоторые тонкости для
воспроизведения гармоничных адаптационных реакций на
практике.
Таким образом, вызов и поддержание антистрессорных
адаптационных реакций происходит по законам гармонии.
Вероятно, поэтому при развитии реакции активации
высоких уровней реактивности гармонизируются биоритмы,
организм оздоравливается и приходит в соответствие с
заложенной в нем космической гармонией, поскольку все живые
организмы эволюционировали в космосе в согласии с
«музыкой сфер», гармоничной по своей природе.
Согласно представлениям философской школы Пифаго-
рийцев, все количественные соотношения в природе
подчинены всеобщей гармонии. Пифагор открыл три основных
гармонических созвучия: октавы, квинты и кварты, -
обнаружив кратные и дробные резонансы звуковых колебаний в
отношениях 2:1, 3:2, 4:3. Пифагорийцы считали, что при
вращении планет вокруг Солнца звучит «музыка сфер», в
основе которой лежат системы консонансов (благозвучных
аккордов). Эта идея развивалась и Кепплером (например, в
сочинении «Гармония мира», 1619). КР адаптационных
реакций соответствует минимальному гармоническому интервалу
Кепплера - малой терции - и соответствующей пропорции
Солнечной системы. Три антистрессорные адаптационные
реакции укладываются в самый большой космический
интервал Кепплера - увеличенную сексту.
В наше время это направление продолжено и показано,
что «музыка сфер» - это не символика, а реальный факт.
А.М.Молчановым A992) высказана гипотеза максимальной
резонансности планет Солнечной системы и отмечено, что
изменение полярности периодически появляющихся пятен
на Солнце демонстрирует точный резонанс 1:2 (октава)
магнитных и механических явлений. Анализ, проведенный

К.П.Бутусовым A978), показал, что спектр гравитационных
и акустических возмущений, создаваемых планетами,
представляет собой наиболее совершенный консонантный
аккорд: частоты обращений планет и разности частот
обращений образуют спектр, построенный на основе «золотого
сечения»: соотношениях частот 3:5 (соединение малой
терции с октавой основного звука) и 5:8 (соединение
большой терции с октавой основного звука). Расчеты многих
авторов демонстрируют, что соотношения космических
(астрономических) частот, а также основных физических
констант, как и соотношения частот в музыкальных
созвучиях, приближаются к отношению соседних чисел рядов
Фибоначчи или Люка (Цейзин А., Виппер Ю., 1976; Мару-
таев М.А., 1978). Под воздействию именно таких частотных
отношений эволюционировала жизнь на Земле. Являясь
частью физического мира Вселенной, живые организмы
также обладают колебаниями, находящимися в таких же
соотношениях. Это продемонстрировано, в частности, в
работе Дмитриевой Н.В. A990) на графической модели
функционального состояния здорового чнловека: границы
нормы физиологических параметров относятся друг к другу
по принципу золотого сечения и как числа ряда Фибоначчи. -
Отношения КР адаптационных реакций также не могут
случайно совпадать с космическими соотношениями. Что же
касается музыки, то из всевозможных сочетаний звуков
живым организмам приятны те, которые отражают гармонию
Вселенной. Такие звуки действуют благотворно не только на
людей, но и на животных и даже растения.
Композитор и математик М.А.Марутаев показал, что
расположение планет Солнечной системы соответствует семи
октавам, то есть, пооктавное деление является
фундаментальным законом гармонии Вселенной. Переносы мелодии
или явления из октавы в октаву М.А.Марутаев называет
качественно-симметричными преобразованиями, так как при
этом сущность, качество мелодии не меняется. Описанная
М.А.Марутаевым качественная симметрия разбивает
числовую ось на диапазоны, границами которых являются целые
степени корня из 2. Им показано, что множство явлений
физического и биологического мира подчиняются законам

качественной симметрии с определенными
фундаментальными для Вселенной числовыми соотношениями. Например,
спектр солнечного света соответствует дорийскому
звукоряду, элементы таблицы Менделеева соответствуют чистому
строю, так же соотносятся радиусы орбит планет, многие
явления в зоологии, физиологии, ядерной физике, квантовой
физике. Соотношение частот биоритмов создает некую
«музыку» внутри организма (Марутаев М.А., 1978, 1997).
Сои51о A984) путем простых расчетов при
использовании коэффициента 2 показал, что продолжительность
вращения Земли вокруг своей оси и вокруг Солнца можно
преобразовать по закону октавы в звуки или цвета. Он
указывает на несколько возможностей приведения человека
в созвучие с колебаниями Вселенной, чтобы Космос
резонировал в личности.
Таким образом, нам представляется, что связь
физиологии и музыки опосредована на самом деле «музыкой
сфер» — физикой и астрономией.
На этом обобщении можно было бы закончить данный
подраздел. Однако с теорией адаптационных реакций
перекликается еще одно, очень перспективное, на наш взгляд,
направление в познании сложных взаимодействий живой и
неживой природы. Кроме гармоничных числовых
соотношений стали изучаться стохастические характеристики
природных колебаний (или отражающих их музыкальных
произведений), воздействующие на биологические объекты. Одними
из первых в этой области явились исследования
Н.И.Музалевской и В.М.Урицкого A990-1997). Как будет
еще рассмотрено в главе 4, ими показано, что биологически
активное начало частотных воздействий лежит в характере
изменения частоты колебаний больше, чем в их силе или даже
в физической природе. Оказалось, что природным
колебаниям, космическим и биологическим в равной степени,
присущи фрактальные низкочастотные флуктуации со
спектром 1/{. Авторы также исследовали спектры различных
музыкальных произведений и показали, что в произведениях
классической музыки можно выделить такие же
темпоральные фракталы. То же относится и к шедеврам живописи.
Шедевры искусства, кроме гармоничных соотношений, со-

держат некоторую стохастическую составляющую, также
заимствованную их гениальными авторами у природы. В
примитивных произведениях искусства такой составляющей
не обнаружено. Спектр 1Д-флуктуаций поддерживает
самоорганизацию в живых организмах, поступая извне, и
испускается живыми тканями — производится изнутри. Он
нарушается при патологии. А.С.Пресманом A968, 1983)
также высказана мысль, что информация, вносимая
электромагнитными полями в биосферу, кодирована по законам
музыкальной гармонии (фактически, здесь первичны
электромагнитные поля, которые и легли в основу музыкальной
гармонии). Это же, согласно А.С.Пресману, отражается и в
информационных характеристиках организации живых
систем, и в электромагнитных полях биологической природы.
Содержание информации в космосе и биосфере А.С.Пресман
называет «электромагнитной музыкой» и также подчеркивает
универсальный стохастический характер этой музыки с
флуктуациями 1Д («фликер-шум»). Он предложил
воздействовать на живые организмы колебаниями, полученными в
результате не звукового, а электромагнитного
воспроизведения классической музыки как источника природных
флуктуации (Пресман А.С., 1981). Была сконструирована
соответствующая аппаратура и проведен ряд исследований на
животных и добровольцах с положительным результатом
(Зубкова СМ., 1997).
Еще раньше проведены исследования, показавшие, что
в живых организмах можно проследить музыкальную
ритмичность вплоть до субклеточного уровня. С.Э.Шноль и
А.А.Замятин A974) на основании анализа частотного спектра
акустических и электромагнитных сигналов в клетке
установили, что ритмические характеристики музыкальных
произведений коррелируют с физиологическими колебательными
и релаксационными процессами. Ими сделано заключение о
«мелодическом характере» биохимических процессов.
Заканчивая этот «музыкальный» фрагмент, хочется
воскликнуть: каким тонким музыкальным инструментом
является живой организм, как - учитывая это - бережно нужно
проигрывать на нем «мелодию воздействий», не нарушая
гармонию как его собственную, так и с окружающей его

средой, и как зачастую грубо и жестко мы нарушаем законы
гармонии в погоне за сиюминутным эффектом! Здесь
уместно привести уже упоминавшееся нами положение
М.Н.Кондрашовой о «невозможности выведения организма
из стойкого патологического состояния с помощью сильных
воздействий». А словами Л.Б.Махонькиной добавить: даже
слабые, но неадекватные воздействия, несмотря на
симптоматический эффект, могут привести к непоправимым
последствиям в смысле грубого нарушения «симфонии
здоровья».
3.5. О РОЛИ ВЫСОКОЧАСТОТНОГО КОГЕРЕНТНОГО
ИЗЛУЧЕНИЯ: «БИОФОТОННОЕ ПОЛЕ»
И СЕТЕВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ БИОСИСТЕМ
До сих пор мы говорили, главным образом, о
колебаниях на уровне организма и его подсистем, включающих
биохимический и биоэлектрический уровни, т.е. области
довольно низких частот. Однако, например, конформацион-
ные колебания молекул белка, хотя и происходят в широком
диапазоне частот (Шноль С.Э., 1985), но эти частоты
значительно более высокие. По-видимому, особую роль в спектре
колебаний в организме занимают области высоких частот,
включающие оптический диапазон излучений. Еще в 30-х
годах нашего столетия было обнаружено, что живые клетки
являются приемниками и передатчиками электромагнитного
излучения (Гурвич А.Г., Гурвич Л.Д., 1945) - от
ультрафиолетового до инфракрасного, в том числе, эффективными
поглотителями электромагнитного излучения в оптическом
диапазоне, и могут его запасать надолго, а затем
переизлучать. Эти свойства были замечены и в более
длинноволновом диапазоне - СВЧ (Ьаспоу&ку 1> 1924). Было показано,
что общая интенсивность эмиссии не связана с длиной
волны, а зависит от физиологического состояния клеток
(Тоуси М., Хасан М., 1996). Кроме того, полагают, что
излучаемый свет от каждого типа структур является когерентным,
т.е. излучаются гармонические колебания, совпадающие по
частоте. Живые системы рассматриваются на этом основании

как природные лазеры с чрезвычайно высокой
когерентностью излучения, хотя и с чрезвычайно низкой
интенсивностью. Концепция когерентных колебаний в биологических
системах была высказана и обоснована X. Фрелихом
(РгбпИсЬ Н., 1988). Для нас крайне интересно, что все эти
осцилляции являются высоко чувствительными и способны к
сильным реакциям в ответ на сверхслабые стимулы (Ое1
СшсИсе Е. ег а1, 1989; ЗпиШ СЖ, 1994).
Наиболее важным поглотителем и эмиттером излучения
в клетке считается двойная спираль ДНК, представляющая
особый вид антенны (Могге1 Р., 1987; Рорр Р., 1993).
Интересно, что последние работы отечественных ученых
свидетельствуют в пользу волновой природы генома (Гаряев П.П.,
1994), в котором содержится информация не только о
построении белковой молекулы, занимающая небольшую часть
всей длины ДНК, но и о пространственно-временной
программе будущего организма. Эта информация передается
волновым путем с помощью солитонов — уединенных волн,
в результате чего создается сначала голографический образ
будущего объекта. Уже в соответствии с прототипом такого
рода происходит материализация плотного объекта
(Подводный А.Б., 1968). После формирования организма благодаря
постоянному обмену информацией между внеклеточным
матриксом и геномом, т.е., по современным представлениям
— соединительной тканью, или мезенхимой (по Р. Фоллю),
осуществляется регуляция роста и дальнейшего развития.
Полагают, что информация передается по солитонно-голо-
графическому каналу (Гаряев П.П., 1994). Таким образом,
информация о том, как развиваться будущему организму,
находится не только в хромосомах, но и в мезенхиме
E1аукт, 1973). Мезенхиму считают основной регулирующей
системой (РксЫгщег А., 1990). Эта система является самой
древней защитной системой и берет на себя первые
защитные функции. Если она оказывается не в состоянии
справиться с патологическим процессом, то вступает в ход
иммунная система со всеми своими элементами.
В этой же связи представляют интерес работы, в
которых постулируется волновой механизм иммунных реакций
(например, взаимодействия антиген-антитело) по принципу

резонанса в области УФ-излучения и коротковолновой части
видимого света (Чиркова Э.Н., Бабаев Ю.Н., 1991, 1992).
Исследования по биологической люминесценции
говорят о том, что поглощение и эмиссия когерентного
излучения внутри клеток служит для координации клеточных и
субклеточных структур, и носителями информации в живых
системах являются кванты электромагнитной информации,
или биофотоны (Казначеев В.П., Михайлова Л.П., 1981;
Рорр Р., 1988). Некогерентное же излучение вызывает хаос
(Будаговский А.В., 1995).
А.Г.Гурвич полагал, что способность организма излучать
фотоны обусловлена особым состоянием макромолекул,
которое он определял как «неравновесную молекулярную
констелляцию». Биологическую систему рассматривают
также, как «неравновесную фотонную констелляцию», в
которой биохимические процессы регулируются поступлением
квантов с частотой фотоэффекта (Казначеев В.П.,
Михайлова Л.П., 1981). Так называемый эффект ДНВ —
дистантного взаимодействия клеток — происходит в оптическом
диапазоне частот (Казначеев В.М., Михайлова Л.П., 1985).
Существует мнение, что множественные когерентные
излучения в оптическом диапазоне, передающиеся от клетки к
клетке, от молекулы к молекуле, составляют общее
«биофотонное поле» организма (Рорр Р., 1988), которое сходно с
голограммой, т.к. в интерференционной картине отражена
каждая излучающая структура.
Приведенные работы послужили основанием для вывода
о том, что биологическая система построена на основе
взаимосвязи макромолекулярной физической структуры и
«биофотонного поля», или «светового скелета» (Рорр Р.,
1993). Это взаимодействие осуществляется путем
поглощения и излучения квантов поля — фотонов — на резонансных
частотах.
По нашему мнению, когерентное излучение может
служить одним из механизмов функционирования организма
как единой целостной динамической сети (Квакина Е. Б.).
Суть сетевого подхода (Терехин А.Т., Будилова Е.В., 1995)
как раз и состоит в том, что биологическая система
рассматривается как динамическая сеть взаимосвязанных и взаимов-

лияющих элементов, причем, по мнению авторов, этот
принцип определяет целостный характер организма даже более,
чем иерархический (во главе с «командным пунктом»). При
этом когерентное высокочастотное излучение может быть
реальной основой сетевой организации биосистем. Благодаря
когерентности диссипативных структур «система ведет себя
как единое целое и как если бы она была вместилищем
дальнодействующих сил...» (Пригожий И., Стенгерс И.,
«Порядок из хаоса», Прогресс, 1986, с.229) и структурируется
так, как если бы каждая молекула была «информирована» о
состоянии всей системы в целом (ОшсИсе Е.Б., 1993). Такие
быстрые дальнодействующие связи не могут осуществляться
не только гуморальным, биохимическим путем, но и
нервным, так как подсчитано, что справиться с объемом
информации, подлежащей передаче внутри такой сложной
системы, можно лишь с помощью колебаний, имеющих, по
меньшей мере, скорость света (Рорр Р., 1993).
Вероятно, помимо когерентного излучения в
оптическом диапазоне, могут быть и другие возможности,
выражающиеся в использовании других физических феноменов.
Так, постулируется наличие быстрой передачи сигналов
между клетками и тканями с помощью ультракоротких
импульсов (Красногорская Н.В., Малов В.П., Шелепин Л.А.,
1982), по солитонно-голографическому каналу (Гаряев П.П.,
1994), с помощью торсионных полей. Физическое поле,
названное торсионным, т.е. полем кручения, генерируется,
согласно гипотезе А.Е.Акимова, В.Н.Шилова и др.,
классическим спином, а также любым вращением тел. Предполагается,
что торсионные сигналы распространяются со скоростью,
значительно большей, чем скорость света и без переноса
энергии, т.е., имеют именно информационное значение
(Шипов В.Н., 1995; Акимов А.Е., 1995).
Таким образом, физические каналы связи могут взять на
себя необходимый для нормального функционирования
организма перенос информации. Это настолько важно, что
беспрепятственное прохождение информации считают
необходимым условием здоровья (Могге! Р., 1987).
Авторы сетевой модели организма предлагают в
соответствии с нею методы управления состоянием с позиции

теории динамических систем. Используются, как уже
говорилось, такие понятия, как пространство состояний,
аттракторы и бассейны их притяжения и т.п. При этом организм
рассматривается как целостная система со своими
закономерностями функционирования, не допускающими грубого
вмешательства. Фактически, эти же принципы лежат в
основе управления функциональным состоянием организма с
позиций теории адаптационных реакций. Когда мы отмечаем
роль синхронизации и резонанса в формировании
определенной адаптационной реакции, мы более опираемся на
сетевую модель, чем на иерархическую, хотя они и взаимно
дополняют друг друга. Поэтому сетевая организация
биосистем и ее биофизическая основа - когерентное излучение —
играют большую, может быть, еще не до конца понятую
нами, роль в формировании общих неспецифических
адаптационных реакций.
В оптическом диапазоне электромагнитных излучений
(Зх1011-3х1017) начинают проявляться одновременно
волновые и корпускулярные свойства. Корпускулярно-волновой
дуализм не может быть описан в рамках классической
физики и рассматривается квантовой механикой. На основании
всего, что известно о свойствах организма как сверхсложной
колебательной системы, можно полагать, что это положение
справедливо и по отношению к живым системам.
Тот факт, что организм имеет корпускулярную природу,
понятен всем. Более тонкое представление - о наличии
волновых свойств - в современной западной биологической
и медицинской науке не обсуждается. Однако, как мы
видим, описан факт поглощения и эмиссии биологическими
структурами фотонов и даже постулируется наличие в
организме «фотонного скелета» — коррелята макромолекулярной
физической структуры. Следовательно, та часть сложной
живой системы, которая может рассматриваться, на первый
взгляд, с позиций жестко материальных, корпускулярных
представлений, как видно из сказанного, излучает и
поглощает фотоны, т.е. уже эта сторона деятельности не позволяет
корректно описывать морфологические (физиологические,
биохимические) структуры в рамках только корпускулярной
парадигмы.

Вполне логично заключить, что свойства живого
организма, подобно свойствам микрочастиц, могут
рассматриваться с позиций корпускулярно-волнового дуализма, а
наряду с квантовой механикой, электродинамикой и химией
правомерны понятия «квантовой биологии» и «квантовой
медицины» (понятие «квантовое тело» уже встречается в
Аюрведе — Чопра Д., 1992).
Таким образом, колебания пронизывают весь организм,
превращая его в единую колебательную систему. Именно
характер изменений и взаимоотношений в колебательной
системе определяет тип реакции и уровень реактивности или
состояний ареактивности (глава 5), т.е. функциональное
состояние организма.
Тонкое согласование на уровне целого организма
достигается благодаря формированию реакций активации высоких
уровней реактивности или активационной ареактивности
таких же уровней.
ВЫВОДЫ
Организм представляет собой сложную единую
колебательную систему. Здоровье связывают с согласованностью
множества биологических ритмов на разных
иерархических уровнях.
Характер взаимоотношений в колебательной системе
определяет тип реакции и уровень реактивности, то есть,
функциональное состояние.
Каждой адаптационной реакции свойственны
определенные частотные характеристики на разных иерархических
уровнях организма. Оптимальная согласованность ритмов
наблюдается при антистрессорных реакциях, особенно
при реакции активации высоких уровней реактивности;
наибольшая десинхронизация — при стрессе низких
уровней реактивности, гиперсинхронизация — при
переактивации.
3. Наибольшей негэнтропией характеризуются реакции
высоких уровней реактивности, особенно реакция актива-

ции. При этом происходит эволюция системы. При
стрессе преобладают энтропийные процессы и происходит
деградация системы.
4. Дискретность реакций и приоритетная роль слабых
воздействий объясняет возможность получения реакций на
слабые раздражители в присутствии сильных.
5. Коэффициент реакции - не случайная эмпирическая
величина. Его можно получить и расчетным путем, исходя
из законов космической гармонии. Законы физиологии
во многом сходны с законами музыкальной гармонии
потому, что и те, и другие возникли в космической
электромагнитной и гравитационной обстановке - то
есть, вытекают из физики нашей Вселенной.

Глава 4
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ КОЛЕБАТЕЛЬНЫХ
СВОЙСТВ ОРГАНИЗМА ДЛЯ КОРРЕКЦИИ
ФУНКЦИОНАЛЬНОГО СОСТОЯНИЯ
Чувствительность неравновесных состояний
не только к флуктуациям, обусловленным их
внутренней активностью, но и к флуктуациям,
поступающим из окружающей среды, открывает перед
биологическими исследованиями новые перспективы
И. Пригожий, И. Стенгерс, «Порядок из хаоса*
Использование фундаментальных свойств живого
организма, присущих ему как самоорганизующейся (т.е.
открытой, неравновесной, колебательной) системе, лежит в основе
различных способов воздействий, изменяющих
функциональное состояние в целом. Любая патология начинается с
более тонкого уровня биологической организации —
нарушения «колебательного равновесия» (ЬасЬоухку 5., 1924), т.е. на
информационном уровне. Поэтому воздействия, влияющие
на колебательные характеристики организма, адресованы
непосредственно к истокам нарушений (болезни), в то
время, как современные аллопатические методы
применяются чаще в расчете на коррекцию местных, более грубых
нарушений, рассматриваемых в отрыве от волновой природы
организма, и зачастую влекут за собой другие нарушения.
Это принципиально разные подходы, отражающие две
парадигмы, существующие в биологии и медицине:
корпускулярную и волновую (Подводный А.Б., 1991). С позиций
волнового подхода организм рассматривается как
микрокосм, часть макрокосма — Вселенной, что провозглашалось
философией ведической медицины - Аюрведой - более 5000

лет назад, но полностью игнорируется современной
академической (официальной) медициной. Однако в настоящее
время в западной и отечественной биологической и
медицинской науке возникли направления, позволяющие подойти к
пониманию интегральных лечебных воздействий.
Мы остановимся на некоторых методах корригирующих
воздействий, основанных на колебательной природе живых
систем. В соединении с методологией адаптационных
реакций можно говорить о гармонизации организма или об
управлении его функциональным состоянием с помощью
этих воздействий, что в применении к больному организму
реализуется как активационная терапия, а к «практически
здоровому» — как активационная профилактика, т.к. это
лечение или профилактика осуществляется с помощью
вызова и длительного поддержания, прежде всего, наиболее
синхронизирующей подсистемы организма реакции
активации высоких уровней реактивности.
Управление функциональным состоянием организма на
основе теории адаптационных реакций может
осуществляться самыми различными средствами, но по обратной
связи с организмом, которая выступает либо явно
(коррекция дозы по сигнальным показателям реакции), либо в
скрытом виде, когда в применяемом алгоритме дозировок
уже заложена найденная ранее (с помощью обратной связи)
закономерность развития антистрессорной реакции
активации. Если активационная терапия проводится с помощью
биологически активных (всегда природных) веществ в
определенных малых дозах, то действие на колебательные
процессы опосредованное: в организме происходит
многократное перекодирование силы (дозы) в частоту и наоборот.
Из физиологии известно, что в зависимости от силы
воздействия (например, механического) изменяется частота им-
пульсации, возрастая с увеличением силы. А.А.Ухтомский и
П.И.Гуляев A951), проводя аналогию между нелинейными
колебаниями и ритмами мозга, отмечали факт переработки
периодичности импульсов в кратные им периодичности
эффектов. Таким образом, в каждом воздействии даже
нечастотной природы закодирована возможность определенного
частотного воздействия. Различные адаптационные реакции,

полученные с помощью нечастотных воздействий,
характеризуются своим спектром частот.
4.1. ВЛИЯНИЕ ПОСТОЯННОГО (ПМП)
И НИЗКОЧАСТОТНОГО ПЕРЕМЕННОГО
МАГНИТНОГО ПОЛЯ (ПеМП)
Оказывается, главное - не сила, а правильная
конфигурация, архитектоника воздействия на
сложную систему
Е. Я. Князева, С. П. Курдюмов
4.1 Л. Об информационном характере
биологического влияния магнитных полей
Колебательный характер живых систем является
основанием для применения биологически активных факторов,
непосредственно влияющих на колебательные процессы.
Особый интерес для нас представляют те из них, с помощью
которых можно гармонизировать функциональное состояние
организма без привнесения в него избыточной энергии, т.е.
на информационном уровне. Естественно, критерием такой
гармонизации в соответствии с развиваемой теорией для нас
является развитие антистрессорных реакций высоких
уровней реактивности. К таким средствам относятся переменные
сверхнизкочастотные и низкочастотные магнитные поля -
физический фактор, механизмы и возможности
биологического влияния которого продолжают выясняться и до сих пор.
Что значит «информацивнное воздействие»? Еще совсем
недавно B0-25 лет назад) информационный характер
биологического действия магнитных полей не был бесспорным, а
гомеопатия в нашей стране не была официально признана.
Поэтому влияние слабых МП, с энергией меньше КТ
(энергия теплового движения молекулы), было далеко не
очевидным: довлели представления о возможности влияния только
МП, превышающих эту энергию, т.е. об энергетических
взаимодействиях. Работы А.Л.Чижевского A915, 1936) о
Солнечно-Земных связях замалчивались. Пионерские работы
об информационном действии слабых МП А.С.Пресмана,

Н.И.Музалевской, Г.Ф.Плеханова, В.П.Казначеева,
оставались одинокими. В наше время в этом отношении
положение изменилось настолько, что упоминая в двух предыдущих
главах информационный механизм биологического влияния,
мы не считали необходимым останавливаться на этом уже
широко распространенном понятии. Информационные
воздействия, т.е. такие, энергия которых значительно меньше
той энергии, которая развивается в системе под их
влиянием, играют основную роль в спектре всех воздействий,
падающих на живые системы — к этой точке зрения пришла
европейская наука последних десятилетий. Не привнесение
энергии, а привнесение информации является более
адекватным путем гармонизации сложных неравновесных систем,
если мы хотим способствовать именно гармонии и
самоорганизации, а не совершать насилие над системой, что
противоречило бы и синергетике, и сетевому подходу, и
вообще холистическому принципу в медицине. В свое время
А.С.Пресман, выдвигая идею информационного влияния
МП, высказывал представление о том, что электромагнитное
излучение — от инфранизких до сверхвысоких частот — несет
информационную функцию, обеспечивая все необходимые
для живого виды связи: с внешней средой, внутри организма,
между организмами (Пресман А.С, 1968,1997). Эта точка
зрения разделяется и другими исследователями (Вескег К..,
Маппо А., 1982; Музалевская Н.И., 1973, 1990;
Красногорская Н.В., Малов В.П., Шелепин Л.А., 1982), причем
приводятся новые доказательства в пользу наличия
сверхнизкочастотной электромагнитной информационной связи в
межклеточном взаимодействии (Музалевская Н.И., Рещиков
А.М., Урицкий В.Н., 1993). Как свидетельствует
энергоинформационная оценка параметров поля и структурных
изменений белковых молекул под его влиянием, энергия
самого стимула при этом неизмеримо меньше энергии,
которая требуется для перестроек в самой системе, т.е.
стимул имеет сигнальное значение (Музалевская Н.И., 1973,
1987). Информационной характеристикой МП являются его
частотные свойства - пространственно-временные паттерны
и, особенно, - характер их изменения во времени. Показано,
что флуктуации внешних стимулов с присущим им спектром

1/Г обладают наиболее выраженным биологическим
действием, и это происходит благодаря тому, что эндогенные
ритмы живых систем имеют закрепленные в эволюции такие
же спектры флуктуации, являющиеся воспринимающими
контурами высочайшей чувствительности (Мига1еу$кауа N.1.,
Т1то$сптоу Р.О., 1)п15ку У.М., 1993). Сейчас
информационные влияния МП получают разнообразное толкование. Хотя
некоторые из этих представлений не стыкуются друг с
другом, каждое из них в рамках своей парадигмы
обосновывается авторами весьма убедительно. Мы уже упоминали
гипотезу о торсионных полях, которые передают
информацию, согласно авторам, со скоростью выше скорости света.
Полагают, что ЭМП, помимо электромагнитной
составляющей, имеет торсионную составляющую, т.к. любой магнит,
даже постоянный, является носителем торсионного поля,
которое может объяснять биологическое влияние МП
(Шипов Г.И., 1995; Акимов А.Е., 1995; Бинги В.Н., 1995).
Биологическое действие МП может быть гораздо более
глубоким, чем мы это представляем сегодня, если вспомнить о
волновой природе генома, иммунитета, а также учесть, что
многое о механизме взаимодействия поля и организма нам
еще неизвестно.
Поэтому не следует удивляться тому, что такие слабые
воздействия (энергетически — слабые, а информационно —
могут быть очень сильными!) могут приводить как к
большим нарушениям в организме, так и к излечению тяжелых
заболеваний.
4.1.2. Изменение общих адаптационных реакций
под влиянием ПМП и СНЧ МП
Мы начинали исследование биологического действия
магнитных полей с влияния на опухолевый рост (Уколова
М.А., Квакина Е.Б., 1968, 1970, 1971; Квакина Е.Б., 1972). К
этому времени уже имелись представления о роли
гипоталамуса в опухолевом процессе, которые послужили
основанием для М.А.Уколовой предложить для воздействия на
опухолевый процесс способ изменения функционального
состояния гипоталамуса с помощью электрического раздра-

жения через хронически вживленные электроды (Уколова
М.А., 1963, 1964; Уколова М.А., Бордюшков Ю.Н., 1959).),
что дало положительный эффект AЛсо1оуа М., ВогсНшпкоу
Уи., ОагкаУ! Ь., Куакша Е., СопсЬагоуа V., 1962; Бордюшков
Ю.Н., 1971). С другой стороны, имелись данные о высокой
реактивности этой области мозга по отношению к
электромагнитным полям, что было подтверждено и позднее
(Холодов Ю.А., 1966, 1971, 1982; Холодов Ю.А., Шишло М.А.,
1979). Было очень заманчиво действовать на гипоталамус
бесконтактно. Оказалось, что переменное магнитное поле
сверхнизких частот (СНЧ МП) при воздействии на ЦНС
крыс также способно вызвать регрессию экспериментальных
перевивных и первично-индуцированных опухолей, как и
электрическое раздражение гипоталамуса. Таким образом,
впервые были получены данные о возможности влияния на
опухолевый процесс при воздействии МП на головной мозг.
Одновременно с этим нас стал интересовать вопрос о
механизмах такого влияния, которое мы связывали на уровне
организма с механизмами повышения резистентности при
реакции активации. Априори было понятно, что магнитное
поле, как и любой биологически активный фактор, должно в
зависимости от величины своей биологической активности
вызывать развитие адаптационных реакций тренировки,
активации (спокойной и повышенной) и стресса, а также
периодическое повторение тетрад реакций (см.главы 1 и 2).
Более того, возникло предположение (Е.Б.Квакина), что
развитие антистрессорных реакций — это основной механизм
биологического действия магнитного поля на уровне
организма, т.к. при изучении влияния ЭМП на организменном
уровне всегда отмечался неспецифический характер его
действия (Пресман А.С., 1968; Плеханов Г.Ф., 1990; Холодов
Ю.А., 1982). Для нас это означало, что в зависимости от
своей биологической активности МП вызывает развитие
различных общих неспецифических адаптационных реакций.
Однако все это требовалось доказать, т.к., во-первых,
влияние такого рода физических факторов со множеством био-
тропных параметров на развитие адаптационных реакций
ранее не изучалось, а во-вторых, большинство
исследователей, которым был известен из неспецифических реакций

только стресс Г. Селье, естественно связывали влияние ЭМП
со стрессом (Маппо А., 1997; Вескег Я.О., Маппо А., 1982 и
др.). К такому выводу авторы пришли в попытке объяснить
полученные ими группы фактов, представляющих трудности
для интерпретации: однотипное влияние на организм
переменного МП (ПеМП) различных биотропных параметров и,
напротив, наблюдавшиеся ими разные, вплоть до
противоположных, реакции при действии одного и того же поля.
Кроме того, на мысль о стрессе наводила обусловленность
всех полученных изменений нейроэндокринными влияниями
(Вескег К., Маппо А., 1982). Теория адаптационных реакций
позволяет оценить эти факты с точки зрения возможности
развития как одной реакции на разные МП, так и разных
реакций на одно и то же.
С положением о том, что влияние МП связано только
со стрессом, никак нельзя было согласиться, т.к. магнитные
поля стали широко использоваться буквально во всех
областях медицины (Жуков Б.Н., Лазарович В.Г., 1989; Соловьева
Г.Р., 1991; Демецкий А.М., Жуков Б.Н., Цецохо А.В., 1991;
Боголюбов В.М., Пономаренко Г.Н., 1996 и др.), росло
число аппаратов для магнитотерапии (Соловьева Г.Р., 1991), что
было бы противоестественно, если бы ЭМП вызывали только
стресс. Однако представление о том, что ЭМП при
определенной степени биологической активности вызывают и
стресс, не противоречило теории адаптационных реакций и
могло объяснить повреждающее влияние ЭМП как
естественной, так и техногенной загрязненности среды —
«электромагнитного смога» (Ни§пе$ М.М., 1997; иа\\й Е.,
Ке1ре1шеЪег УН., 1997; Ьуакоу Е., 5ап<Ыгот М., МОд Н.,
Мес1уес1еу 5., 1997 и др.).* В соответствии с теорией
адаптационных реакций, можно было объяснить вредное
влияние ЭМ фона развитием не только стресса, но и
напряженных реакций низких уровней реактивности. Со
стрессом и напряженными реакциями можно было связать и
случаи неэффективных лечебных воздействий магнитным
полем.
Мы поставили перед собой задачу исследовать: 1)
вызывает ли МП развитие неспецифических адаптационных
реакций и, если вызывает, то как связаны с этим основные

лечебные эффекты МП; 2) Можно ли с помощью МП как
биологически активного фактора вызвать периодическую
смену неспецифических адаптационных реакций.
Для ответа на эти вопросы отдельно рассмотрим
действие постоянного (с нулевой частотой) и переменного
низкочастотных магнитных полей, так как многочисленные
данные литературы и наш опыт применения этих полей говорят
о принципиальной разнице в закономерности их влияния на
организм.
Постоянное магнитное поле
Исследования показали, что ПМП в диапазоне от 10 до
250 мТл не подчиняется найденной нами количественно-
качественной закономерности так, как другие
неспецифические раздражители. Действие ПМП практически любой
интенсивности изученного диапазона вызывало в
подавляющем большинстве случаев развитие реакции тренировки с
характерным для нее паттерном. Так, в ЦНС преобладало
охранительное торможение с небольшим, но достоверным
повышением порога к раздражению электрическим током
через хронически вживленные в различные участки
гипоталамуса электроды. Основополагающими работами
Ю.А.Холодова было показано тормозное действие ПМП на мозг
(Холодов Ю.А., 1966, 1982). Именно с этим можно связать
успокаивающее, противовоспалительное и обезболивающее
влияние ПМП. В эндокринной системе наблюдалась
свойственная реакции тренировки умеренная, в пределах нижней
половины зоны нормы, функциональная активность
щитовидной железы, половых желез, тропных гормонов гипофиза
(кроме АКТГ) и существенно более высокая — в пределах
верхней половины зоны нормы и немного выше — секреция
АКТГ и глюкокортикоидных гормонов коры надпочечников
(Уколова М.А., Квакина Е.Б., 1971; Квакина Е.Б., 1972; Заха-
рюта Ф.М., 1989). Именно с этим мы связываем факт
мягкого противовоспалительного действия ПМП. Поскольку в
реакции тренировки энергетические траты очень экономны,
снижаются процессы катаболизма и анаболизма - это также
способствует эффективности лечебного действия ПМП.
Реакцию тренировки при действии ПМП получали и другие
авторы (Шишло М.А., Кубли С.Х., Шимкевич Л.Л., 19981).

Как же изменяется действие ПМП с изменением
величины магнитной индукции, т.е., фактически, с изменением
уровня реактивности? По-видимому, то сходство действия
ПМП разной интенсивности, которое удивляет многих
исследователей, справедливо полагающих, что в зависимости
от интенсивности эффект должен быть разным, связано с
тем, что ПМП различных исследуемых нами интенсивностей
почти всегда вызывало развитие реакции тренировки —
только на разных уровнях реактивности. Исключением были
случаи, когда с помощью ПМП не удавалось вывести
организм или его подсистемы из общего или местного стресса.
Развития же стресса с помощью действия исследуемых нами
интенсивностей постоянного магнитного поля не
наблюдалось. То же относится и к реакции активации: само ПМП
непосредственно этой реакции не вызывало, но если оно —
с помощью реакции тренировки — помогало организму
преодолеть, например, острый воспалительный процесс, то
впоследствии могла развиться и реакция активации,
свойственная данному организму в здоровом состоянии.
При увеличении интенсивности ПМП
противовоспалительный эффект и секреция АКТГ и глюкокортикоидов
возрастали, но не до уровня этих гормонов при стрессе, а
секреция гормонов других эндокринных желез немного
снижалась, но также не до уровня стресса. Энерготраты
несколько повышались, но не так резко, как при стрессе.
Таким образом, проведенные исследования говорили о
возможности однотипного действия ПМП разной
интенсивности: получения противоболевого, противовоспалительного
и успокаивающего действия без выраженных признаков
нарушений и напряжений в организме за счет развития
реакции тренировки. Мы связываем это с характером изменений
в ЦНС: ПМП в наших опытах никогда не повышало
возбудимость, а оказывало тормозное действие (Квакина
Е.Б., 1972; Котляревская Е.С., 1974). Для реакции активации
характерно, напротив, повышение возбудимости в
физиологических пределах. Если удается вывести организм из
стресса, то эффект влияния ПМП виден уже в первые сутки
воздействия. После однократного воздействия, в первую стадию
реакции тренировки — стадию ориентировки — четко

выражен противовоспалительный и тормозной эффект
ПМП. Уже в первые сутки возрастает неспецифическая
пассивная резистентность, так как она связана со снижением
чувствительности, благодаря чему организм воспринимает
падающие на него воздействия, как более слабые (данные по
повышению резистентности животных к облучению и
токсическим препаратам с помощью МП приводились в
первой главе). Многократное повторение воздействий ПМП
приводит к повышению уже активной резистентности,
обусловленной увеличением активности и регуляторных, и
защитных систем организма (глава 1). Так, через стадию
перестройки организм переходит в 3-ю стадию реакции
тренировки — стадию тренированности. Таким образом,
действие ПМП отличалось от действия других
неспецифических раздражителей, влияние которых на организм
подчиняется количественно-качественной закономерности
развития, заключающегося в развитии разных реакций в ответ на
разную силу или дозу.
Переменное магнитное поле
Роль фактора переменности (частоты) в развитии
адаптационных реакций отчетливо выявилась уже в первых
опытах на крысах с перевивной опухолью, когда ПеМП
создавалось с помощью эксцентричного вращения постоянных
магнитов с индукцией 60-150 Гс над головой или опухолью
(поле в области воздействия примерно в 5 раз меньше). С
помощью ПеМП частотой 0,03 и 1 Гц удавалось вызвать
реакцию активации у животных, находившихся до этого в
стрессе, что приводило к регрессии опухолей. Оказалось, что
такое ПеМП, в отличие от ПМП, может повлиять на
возбудимость гипоталамуса как электрическое раздражение, то
есть, вызвать повышение возбудимости (Квакина Е.Б.,
Котляревская Е.С., Квакин С.Д., 1965; Квакина Е.Б., 1972;
Котляревская Е.С., 1974). В гипоталамусе при этом
выявлялись морфологические изменения: активация нейроглии и
расширение капилляров (Квакина Е.Б.,1972), в эндокринных
железах и органах тимико-лимфатической системы были
изменения, характерные для реакции активации: в тимико-
лимфатической системе — стимуляция лимфоидной ткани, в
эндокринной - отсутствие гиперсекреции глюкокортикоидов

при одновременной стимуляции щитовидной и половых
желез и минералкортикоидной функции коры
надпочечников, угнетаемых при стрессе. В лейкограмме вместо лим-
фопении, характерной для стресса, - увеличение числа
лимфоцитов до верхней фаницы нормы. Фактически, весь
паттерн укладывался в верхнюю половину зоны нормы,
кроме секреции глюкокортикоидов, которые находились в ее
нижней половине (Уколова М.А., Квакина Е.Б., 1971;
Квакина Е.Б., 1972). Когда реакция активации была
подразделена Л.Х.Гаркави на спокойную и повышенную, с
различными паттернами, эти же реакции были выделены и при
действии ПеМП.
Противоопухолевое действие ПеМП частотой 0,03 и 1 Гц
при одинаковой напряженности было сходным: рефессия
саркомы-45 наблюдалась в среднем в 60% случаев. Реакцию
активации и противоопухолевый эффект у крыс получали и с
помощью МП частотой 50 Гц при действии на голову, причем
легче - при использовании прерывистого режима B с поле, 2
с пауза). Вариации в напряженности выявили нелинейный
эффект в противоопухолевом действии. Наибольшая
эффективность отмечалась при ПеМП 0,1 мТл - минимальной из
применявшихся интенсивностей.
В дальнейшем нами использовались различные
генераторы низкочастотных МП: аппарат «Полюс-1», «Градиент-1»
и «Градиент-2». Воздействия проводили, чаще всего, на
голову. Применяли СНЧ ПеМП от 0,1 мТл до 50 мТл вначале с
частотой 50 Гц, а затем — и от 0,001 Гц до 1000 Гц. В опытах
использовали более 10000 белых крыс, взрослых A0-15 мес),
старых B8-32 мес) и с экспериментальными опухолями.
Действовали, прежде всего, на голову, учитывая высокую
чувствительность ЦНС и, особенно, гипоталамуса (Холодов
Ю.А., 1982; Квакина Е.Б., 1972; Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б.,
Уколова М.А., 1990), а также на другие части тела в расчете на
рефлекторное влияние. Экспозицию варьировали от 10 сек до
20 мин при ежедневных воздействиях. Также исследовали
функциональную активность тех подсистем организма,
которые отличались при сфессе и реакции активации и, чаще
всего, получали изменения, характерные для активации.
Реже при действии ПеМП развивался другой комплекс

изменений, соответствующий паттерну реакции тренировки:
в мозгу - преобладание охранительного торможения, в тими-
ко-лимфатической системе - ни признаков угнетения, ни
выраженной стимуляции, функциональная активность
щитовидной, половых желез и минералкортикоидной функции
коры надпочечников - в пределах нижней половины зоны
нормы, глюкокортикоидной — верхней. Число лимфоцитов в
лейкограмме — в пределах нижней половины зоны нормы
(Квакина Е.Б., Уколова М.А., 1969; Захарюта Ф.М., 1989,
1992).
Таким образом, при действии ПеМП были выявлены
все типы общих неспецифических адаптационных реакций,
каждая из которых характеризовалась соответствующим
комплексом изменений на всех иерархических уровнях и
процентным содержанием лимфоцитов. Ранее была показана
высокая степень корреляции этого параметра и множества
показателей метаболизма (Шихлярова А.И., 1985). Однако
жесткой зависимости между биотропными параметрами МП
и характером адаптационной реакции не могло быть, т.к.
развитие той или иной реакции под влиянием СНЧ ПеМП
зависело от исходного состояния организма, т.е. фактически
от его чувствительности к воздействию. Это же относится и
к использованию разных доз биологически активных средств.
Каждой адаптационной реакции соответствует свой уровень
чувствительности, связанный с функциональным состоянием
ЦНС. Так, при реакции тренировки чувствительность
невысока, при реакции активации — существенно выше, особенно
при повышенной, при стрессе чувствительность может быть
либо очень высокой, либо, напротив, очень низкой. Поэтому
уже определение исходного состояния по характеру
адаптационной реакции дает представление о величине
биотропных параметров МП, которая должна быть использована в
данном случае, то есть, индивидуализация магнитотерапии
начинается уже с определения исходной адаптационной
реакции. Выбор величины биотропных параметров МП зависит
и от того, какую реакцию надо вызывать. Так как в
большинстве случаев целью магнитотерапии является развитие
реакции активации, спокойной или повышенной, лежащей в
основе выздоровления, а при острых воспалительных

процессах - реакции тренировки, то достижение каждой из
этих реакций и свидетельствует об адекватности выбранных
параметров МП. Однако последующие воздействия
нуждаются в дальнейшей корректировке, так как чувствительность
меняется в процессе лечения. Как и ранее при действии
других раздражителей, для поддержания одной и той же
реакции приходилось ежедневно менять «дозу» (индукцию,
частоту, экспозицию), корригируя ее по обратной связи с
учетом сигнального показателя. Таким образом,
характеристика исходного состояния, оценка получаемой реакции и
дальнейшее дозирование по обратной связи или по
специальным режимам основаны на закономерностях развития
адаптационных реакций (этому посвящены специальные
разделы главы 8); это является основой индивидуализации
магнитотерапии. Такая терапия, ведущая к развитию
благоприятных реакций, будет являться активационной терапией.
Анализ результатов исследований адаптационных
реакций при действии СНЧ ПеМП во всем изучавшемся
диапазоне выявил такую же периодическую закономерность развития
адаптационных реакций, какая наблюдалась нами и при
действии фармакологических факторов. По мере увеличения
или уменьшения интенсивности на одну и ту же величину
(коэффициент реакции, равный 1,1-1,2) при одной и той же
частоте ПеМП удавалось получить последовательную смену
адаптационных реакций на разных уровнях реактивности
организма или этажах: тренировка — спокойная активация -
повышенная активация — стресс (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б.,
1975; Квакина Е.Б., Гаркави Л.Х., 1975). При варьировании
по экспозиции четкая зависимость наблюдалась лишь в
пределах 20-30 мин. Эти положения, за исключением
указанных особенностей влияния ПМП, являются общими для
целого ряда неспецифических раздражителей самой различной
природы. Однако это не умаляет специального значения и
роли МП как особого вида действующего фактора, мягкого,
мало повреждающего и дистантно действующего.
Сходство в действии МП и других раздражителей в
настоящее время признается и другими исследователями
(Маппо А., 1997).
Нужно подчеркнуть, что в здоровом организме ПеМП

небольшой магнитной индукции (примерно от 0,1 до 1 мТл),
редко вызывает стресс. Эта особенность сближает ПеМП с
группой природных веществ, называемых «биостимуляторы»,
или «адаптогены». Ю.А.Холодовым описана сенсорная
реакция предболевого характера непосредственно после
воздействия самыми различными ЭМП - «магнитоноцицепция»
(Холодов Ю.А., 1994; Холодов Ю.А., Лебедева Н.Н., 1992),
которую автор считает начальной адаптационной реакцией на
МП, имеющей некоторые свойства доминанты. Эта
начальная реакция предшествует реакции тренировки, активации и
стрессу и обладает противострессорным действием (Холодов
Ю.А., 1995; Меркулова Л.М., Холодов Ю.А., 1996). По нашим
наблюдениям, в организме больных людей или ослабленных
животных (например, животных-опухоленосителей), а также
при одновременных экстремальных, повреждающих
воздействиях, больших нагрузках - ПеМП может вызывать и развитие
стресса. Этот факт нужно учитывать при проведении магни-
тотерапии, чтобы не усугублять стресс, часто встречающийся
при любой патологии. Г.Ф.Плеханов также подчеркивает
A990), что на фоне сниженной резистентности СНЧ МП
может вызывать патологические сдвиги различных показателей
вследствие дестабилизирующего действия на систему.
Как и под влиянием других раздражителей, при
действии ПеМП отмечались и сходство, и различие одноименных
адаптационных реакций на разных уровнях реактивности.
Основные свойства, в том числе сигнальный показатель,
сохранялись. Признаки же напряжения и десинхронизации в
работе подсистем по мере снижения уровня появляются и
усиливаются (рис. 4.1). На рисунке представлены
геометрические образы четырех адаптационных реакций двух крайних
уровней реактивности: низкого (ПеМП 30-50 мТл) и
высокого (ПеМП меньше 1 мТл). На радиусах окружности,
ограничивающей зону нормы, отложены в относительных единицах
10 различных показателей адаптационных реакций. Зона
нормы ограничена двумя концентрическими окружностями и
разделена на две половины. Вертикальная линия,
проведенная из центра, соответствует процентному содержанию
лимфоцитов. Видно, что реакции активации и тренировки
резко отличаются от стресса на каждом из уровней. Кроме

того, однотипные реакции разных уровней также различны,
причем на низких уровнях десинхронизация отмечается не
только при стрессе, но и при антистрессорных реакциях.
Аналогичные результаты получены и на клеточном
уровне при изучении функционального состояния
лимфоцитов периферической крови по разным критериям:
синтетической активности клетки (Шейко Е.А., 1992),
содержанию гистамина и серотонина (Жукова Г.В., 1994),
активности дегидрогеназ (Барсукова Л.П. и др., 1989) и
энергетического обмена в митохондриях печени и мозга (Гаркави
Л.Х., Квакина Е.Б., Барсукова Л.П. и др., 1996). Как видно
на рис. 4.2, на высоких уровнях реактивности при реакции
тренировки преобладают процессы накопления янтарной
кислоты (ЯК) — основного энергодающего субстрата,
наблюдаются умеренные скорости фосфорилирования, высокая
готовность митохондрий (МХ) к работе. При активации на
фоне достаточно высокого уровня субстратного
фосфорилирования отмечается сбалансированность процессов
накопления и расходования ЯК. При стрессе этих уровней
происходит активное расходование ЯК вплоть до истощения ее
запасов, но еще без появления элементов полома.
Появляется щавелево-уксусное ограничение (ЩО) гиперактивностй
сукцинатдегидрогеназы (СДГ), но на этих высоких уровнях
еще неглубокое A-я - 3-я степень). На низких уровнях
реактивности C0-50 мТл) при реакции тренировки на фоне
преобладания процессов накопления ЯК происходит рост
скорости фосфорилирования, которая тормозится
появляющимся ЩО, т.е. отмечаются признаки дисбаланса. При
активации наблюдается интенсификация
фосфорилирования, рост скоростей дыхания при увеличивающихся тратах
ЯК, снижение воспроизводства ЯК и, как следствие,
появление элементов дисбаланса. Острый стресс характеризуется
резкой стимуляцией скоростей фосфорилирования и
окисления субстратов на фоне глубокого, но не справляющегося с
ростом скоростей, ЩО; истощением резервов из-за
угнетения воспроизводства ЯК и, как следствие, — появлением
низкоэнергетического сдвига. Хронический стресс характе-
рзуется более глубоким ЩО, снижающим скорости
фосфорилирования, но на фоне все еще высоких скоростей эндо-

Высокие уровни реактивности
РСА

Низкие уровни реактивности
Рис. 4.1. Паттерны адаптационных реакций разных уровней
реактивности (УР) при действии МП. Величины показателей даны
в условных единицах. Параметры антистрессорных реакций на
высоких УР (слабые СНЧ ПеМП и ПМП) находятся в пределах
круга (нормы) — гармоничные реакции. Десинхронизация при
стрессе и реакциях низких УР.
РТ — реакция тренировки; РСА — реакция спокойной
активации; РПА - реакция повышенной активации; ОС — острый
стресс; ХС - хронический стресс

РТ
Высокие уровни реактивности
РА с

Низкие уровни реактивности
Рис. 4.2. Паттерн энергетического обмена в метохондриях
печени при разных адаптационных реакциях разных уровней
реактивности
РТ - реакция тренировки; РА - реакция активации; С -
стресс; ОС — острый стресс; ХС — хронический стресс

генного дыхания; блокированием расходования эндогенной
ЯК, элементами полома в дыхательной цепи и усугублением
низкоэнергетического сдвига (Барсукова Л.П., Котляревская
Е.С., Марьяновская Г.Я., 1990; Шихлярова А.И., Барсукова
Л.П., Марьяновская Г.Я., 1994; Барсукова Л.П.,
Марьяновская Г.Я., Котляревская Е.С., 1997).
Все это — изменения и на уровне организма, и на
клеточном и субклеточном уровнях — говорят о
целесообразности осуществления на практике принципа минимизации
интенсивности (индукции, напряженности) МП. В главах I и
II нами уже приводились данные по влиянию ПеМП в плане
влияния соответствующих адаптационных реакций на
неспецифическую и противоопухолевую резистентность. Хотя под
влиянием МП резистентность животных с опухолями и при
старении изменялась нелинейно, но в целом при действии
слабых СНЧ МП резистентность при одноименной реакции
повышалась больше: наблюдался больший процент
торможения роста опухолей при развитии реакции тренировки и
полной регрессии — при активации, вызванных
воздействиями на голову при магнитной индукции до 1 мТл (саркома
45; асцитная опухоль яичника;, опухоли, индуцированные
3,4-бенз-а-пиреном) (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Уколова
М.А., 1990; Шейко Е.А., 1992; Шихлярова А.И., 1990, 1992;
Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Шейко Е.А., 1994; Гаркави Л.Х.,
Квакина Е.Б., Шихлярова, 1995). Совместное применение
слабых ПеМП с химиотерапией защищало организм от ее
стрессорного влияния и увеличивало регрессию опухолей до
100% (Шихлярова А.И., Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б.,
Барсукова Л.П., 1991; Захарюта Ф.М., 1989, 1992; Шейко
Е.А., 1992; Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Шейко Е.А., 1994;
Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Шихлярова, 1997). У старых
животных ПеМП, вызывающее развитие гармоничной
реакции активации, оказывало омолаживающее действие
(Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Уколова М.А., 1990; Шихлярова
А.И., 1983, 1992).
4.1.3. Местные адаптационные реакции и ПеМП
До сих пор речь шла о влиянии на организм МП при

воздействиях на ЦНС. Однако часто необходимо
использовать местное влияние МП для воздействий на какие-то
местные патологические процессы. При этом одного
центрального действия может быть недостаточно.
Учитывая меньшую чувствительность к МП на суборга-
низменном уровне (Плеханов Г.Ф., 1990), то есть, при
местном действии, нами применялось ПеМП с индукцией 8
мТл в прерывистом синусоидальном режиме аппарата
«Полюс-1». Воздействия проводились ежедневно по 10 мин в
течение недели. В первую очередь, представляло интерес
исследование периферических участков нервной системы
кожи и мышц в месте воздействия МП. С этой целью
использовали метод импрегнации серебром, выявляющий
функциональную активность нервной ткани. Установлено,
что изменение способности структур нервной ткани импрег-
нироваться серебром связано с изменением их метаболизма,
и увеличение сродства к серебру, в том числе и при действии
МП, происходит в результате увеличения содержания в
нервных волокнах серотонина (Меркулова Л.П., Холодов
Ю.А., 1996). Одновременно контролировали развитие общей
адаптационной реакции по сигнальному показателю. Так как
величина воздействия не корректировалась по обратной
связи, то в зависимости от чувствительности подопытные
животные C0 крыс) распались на три группы: с реакциями
активации, чаще повышенной — 17 случаев, тренировки — 8
случаев и стресса - 5 случаев. Необходимо отметить, что
ввиду плохих условий вивария в исходном состоянии у
большинства животных был стресс или напряженные
реакции.
В реакции тренировки'нервные волокна кожи и
свободные нервные окончания (чувствительные) импрегнировались
серебром равномерно (рис. 4.ЗА). При реакции активации
импрегнация нервных волокон была неравномерной, в части
случаев - усиленной. По ходу волокон нередко наблюдались
четкообразные утолщения в виде натеков нейроплазмы (рис.
4.3В). Увеличивалось число выявляемых нервных окончаний
(рис. 4.3С). В реакции стресс отмечалось уменьшение
количества нервных волокон и их окончаний и неравномерность
импрегнации, но другого рода, чем при активации:

Рис. 4.3. Переферические нервные волокна в коже.
Импрегнация по Бильшовскому в модификации кампоса. 20 х 7
А — реакция тренировки: равномерная импрегнация нервных
волокон; В - реакция активации: неравномерность и усиление
импрегнации нервных волокон, натеки неироплазмы по ходу
волокон в виде четкообразных утолщений; С — реакция активации:
увеличение числа нервных окончаний; Б - реакция стресс:
уменьшение числа нервных волокон, неравномерность - ослабление и
прерывистость импрегнации.

отмечалось ослабление и прерывистость импрегнации (рис.
4.30). В скелетной мускулатуре крыс при реакции
тренировки выявлялось значительное количество нервных
волокон, а также тонкие терминали моторных бляшек и ядра
шванновских клеток, которые импрегнировались равномерно
(рис. 4.4А). При реакции активации нервные волокна
утолщались, наблюдалась их гиперимпрегнация, а в моторных
бляшках — утолщение терминалей и гиперимпрегнация ядер
шванновских клеток (рис. 4.4В). При стрессе нервные
волокна импрегнировалось неравномерно (гипер- и гипоимпрег-
нация), в отдельных случаях отмечалась их фрагментация. В
моторных бляшках наблюдалось резкое уменьшение числа
выявляемых терминалей и ядер шванновских клеток (рис.
4.4С). Таким образом, каждой адаптационной реакции при
местном действии ПеМП был свойственен определенный
характер морфо-функциональных изменений на' уровне
ткани — в периферических нервных элементах, как
чувствительных, так и двигательных. При стрессе, в отличие от
реакций тренировки и активации, наблюдались признаки
перераздражения вплоть до деструкции нервных элементов.
В реакции тренировки отмечалась умеренная
функциональная активность нервных структур. Реакция активации
характеризовалась высоким уровнем функционирования
чувствительных и двигательных нервных волокон и окончаний
(Мулатова А.К. и др., 1982), что, по-видимому, играет
важную роль в обеспечении высокой двигательной активности,
характерной для реакции активации.
Таким образом, исследования на тканевом уровне на
примере периферических ^ервных волокон и окончаний
показали, что так же, как и на уровне организма, реакции
антистрессорной защиты и стресс существенно различаются.
Используя лишь одну индукцию - 8 мТл - мы получили
набор различных адаптационных реакций, причем реакции
развивались на высоких и средних уровнях реактивности, т.е.
были гармоничными или лишь с незначительными
признаками напряженности. Синусоидальное прерывистое МП
такой интенсивности при воздействии на голову не
оказывает гармонизирующего эффекта, вызывая в большинстве
случаев напряженные реакции. Однако, как известно, на

Рис .4.4. Моторные бляшки поперечно-полосатой мускулатуры крыс. Импрегнация по Биль-
шовскому в модификации Кампоса. 40x7
А — реакция тренировки: умеренная импрегнация терминалей и ядер шванновских клеток; В —
реакция активации: увеличение числа выявляемых терминалей, гиперимпрегнация ядер шванновс-ких
клеток; С - реакция стресс: резкая неравномерность: гипер- и гипоимпрегнация терминалей,
уменьшение числа терминалей и ядер шванновских клеток

уровне ткани и клетки действующими являются значительно
(на порядки) большие величины, чем на уровне целого
организма: тканевые пороги более высокие. Особенно эта
разница выявляется при наличии местного патологического
процесса, когда в той или иной степени нарушается
центральная регуляция и проявляется древняя «автономность»
деятельности клеток. При разработке способов лечения
«местных» процессов выяснилось, что одного общего (на
голову) воздействия МП недостаточно. Необходимо также
применять местно значительно большие величины
магнитной индукции ПеМП, которые на уровне организма могут
вызвать напряженные реакции или стресс. Это побудило нас
разработать новый подход: применение вначале ПеМП
малой интенсивности на голову (на гипоталамическую
область), а затем, через определенный интервал времени —
ПеМП большей интенсивности, местно. Такой подход,
используемый нами и для других биологически активных
средств, позволяет минимизировать воздействие на организм
и, вместе с тем, применить эффективное местное
воздействие (А.с. № 1474925, 1984).
Итак, величина магнитной индукции — такой параметр
ПеМП, который хорошо подчиняется найденной
периодической зависимости изменения характера адаптационных
реакций от интенсивности воздействия. Поэтому с помощью
целенаправленного изменения этого параметра можно
вызывать нужные общие и местные реакции, комплекс изменений
при которых и является существенным компонентом
механизма лечебного эффекта ПеМП. Параметр времени
оказался связанным с периодичностью развития адаптационных
реакций на уроне организме только в течение 20, иногда —
30 мин. В этих пределах можно более или менее четко
провести аналогию между интенсивностью (величиной
магнитной индукции) и временем. После этого увеличение времени
действия ПеМП может уже не изменять реакцию или даже
действовать, как более слабый раздражитель. На уровне
местных реакций при наличии патологического очага время
действия МП может быть увеличено, особенно в начале
лечения, и затем, хотя и уменьшаться, но не менее, чем до
5 мин. Воздействия же на ЦНС можно «дозировать» даже

в секундах и не следует превышать 5 мин. Такую
неоднозначную роль времени воздействия на мозг и периферию
необходимо учитывать и при магнитотерапии.
Таким образом, нам удалось получить положительные
ответы на поставленные в начале вопросы: 1) МП вызывает
развитие неспецифических адаптационных реакций и
осуществляет через них свое действие на организм; 2) действие
ПеМП подчиняется периодической закономерности
развития неспецифических адаптационных реакций: при действии
СНЧ ПеМП в ЦНС, эндокринной, тимико-лимфатической
системах и энергообмене организма развиваются изменения,
свойственные тем адаптационным реакциям, которые
вызывает данное МП; ПМП имеет в этом отношении свои
особенности, вызывая при изменении интенсивности лишь
периодические повторения реакции тренировки. Как
показали клинические разработки (глава 8), применение МП с
учетом закономерности развития адаптационных реакций
позволяет осуществить управление состоянием организма с
целью оздоровления, повышения резистентности и лечения.
Воздействуя МП с учетом закономерности работы
организма как системы, можно получить сильный эффект от
слабых МП, т.е. реализовать на практике принцип
минимизации воздействия. Именно при таких воздействиях
развиваются гармоничные, «низкоэтажные» антистрессорные
адаптационные реакции. Мы в своих исследованиях еще не
дошли до таких минимальных интенсивностей МП, которые,
согласно данным других авторов, являются эффективными
(Плеханов Г.Ф., 1967; Музалевская Н.И., 1973; Музалевская
Н.И., Шушков М.Д., 1978; Темурьянц Н.А., Владимирский
Б.М., Тишкин О.Г., 1992; Баньков В.И., Макарова Н.П.,
Николаев Э.К., 1992; Подколзин А.А., Донцов В.И., 1995).
Таким образом, в основе механизма действия МП на
организм лежит периодическая система адаптационных
реакций. С позиций теории адаптационных реакций становится
понятной нелинейность (Пресман А.С., 1968, 1997; Плеханов
Г.Ф.,1990; Маппо А., 1997; Узденский А.Б., Кутько О.Ю.,
1997), полиэкстремальный характер действия МП
(Темурьянц Н.А., Владимирский Б.М., Тишкин ОТ., 1992;
Владимирский Б.М., Нарманский В.Я., Темурьянц Н.А., 1994). С

этих же позиций находят объяснение факты отсутствия
действия МП на живые системы: если МП вызывает
развитие гармоничных антистрессорных реакций, являющихся
основой нормы, то это часто расценивается как отсутствие
эффекта (эффект маскируется). Влияние МП, как уже было
сказано, наиболее заметно на фоне нарушения и снижения
резистентности (Плеханов Г.Ф., 1990). Отсутствие видимого
эффекта может быть связано и с наличием в организме,
помимо системы реакций, системы ареактивности (глава 5).
4.1.4. К вопросу о роли частотных характеристик
СНЧ МП в развитии разных адаптационных реакций
Особое место в наших исследованиях занимает изучение
такого биотропного параметра ПеМП, как частота. Это
связано с нашим интересом к роли колебательных процессов в
развитии адаптационных реакций. В связи с тем, что,
согласно гипотезе Л.Х.Гаркави, каждой адаптационной реакции
свойственны свои частотные характеристики, были
проведены исследования роли различных частот ПеМП в развитии
адаптационных реакций. >У.К..А<1еу A993) отмечал, что ЭМП,
применяемые в широком диапазоне частот (от СНЧ до
микроволн), является уникальным инструментом
исследования не только в плане изучения механизмов его
взаимодействия с живыми системами, но также в плане формирования
новых представлений о процессах организации на различных
иерархических уровнях и процессах регуляции, в том числе,
и в условиях патологии, включая опухолевый рост.
Как уже говорилось в предыдущем разделе, в тех
опытах, когда величину воздействия варьировали, главным
образом, по напряженности и экспозиции, применялось
несколько частот: 0,03, 1 и 50 Гц (в прерывистом и непрерывном
режимах). Воздействия в большинстве опытов осуществляли
на голову животных с подбором «дозы» - интенсивности или
экспозиции — по обратной связи с организмом, используя
лейкоцитарную формулу в качестве сигнального показателя.
С помощью каждой из применявшихся частот получали
разные адаптационные реакции, в том числе, при
своевременной корректировке дозы, и реакции активации и трени-

ровки у животных с опухолями, химиотерапией или
облучением.
При специальном исследовании роли фактора частоты
другие биотропные параметры МП оставляли без изменения.
По нашему техническому заданию группой инженеров
ВНИИ «Градиент» и НПФ «Пульс» был создан такой аппарат
— «Градиент-Спектр», затем переименованный в «Градиент-
2» (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Шихлярова А.И., Варванец
Ю.В., Сариев Э.О., Маслов А.И., 1994), который в
дальнейшем прошел клинические испытания и в настоящее время
производится серийно. Аппарат позволяет плавно изменять
частоту от 0,001 Гц до 1000 Гц, амплитуду - от 0,05 до
50 мТл. Варьирование параметров облегчается наличием
микропроцессорного управления, позволяющего задавать
программу.
Влияние отдельных частот (моночастотные воздействия)
Мы исследовали действие СНЧ ПеМП в различных
частях диапазона: области тысячных и сотых долей герца,
десятых герца, единиц, десятков и сотен Гц. Понятно, что
подобное прохождение всего диапазона частот от 0,001 до 1000 Гц
за обозримый период времени не является реальным и
полученные результаты можно считать лишь
предварительными. Ожидаемой четкой зависимости развития
определенной адаптационной реакции от частоты обнаружить не
удалось. Также трудно было увидеть закономерность
повторения однименных реакций по мере увеличения частоты, в
отличие от того, как это наблюдалось при изменении
напряженности. Однако после разделения диапазона
применявшихся частот на несколько поддиапазонов (по предложению
Е.Б.Квакиной) можно было увидеть некоторую
закономерность: по мере увеличения частоты в отдельно взятом
поддиапазоне (один поддиапазон - от тысячных до сотых
долей герца, второй - от десятых долей до единиц, третий -
от нескольких до 10-15 Гц, четвертый - до 50-100 Гц и затем
в пределах от 100 до 1000 Гц) реакции сменяются в обычной
последовательности и так же, как и при изменении дозы по
силовой шкале, происходит «подъем по этажам», то есть,
снижается уровень реактивности. В третьем поддиапазоне
есть исключения: область шумановских волн и область

альфа-ритма, к которым организм высоко чувствителен,
согласно всем известным электрофизиологическим
исследованиям (Лебедева Н.Н, 1992; Холодов Ю.А., 1995).
Адаптационные реакции в ответ на эти частоты, как показали наши
исследования, развиваются в зависимости от
доминирующего ритма ЭЭГ (глава 2).
Если рассмотреть в целом влияние всего изучавшегося
диапазона СНЧ ПеМП, то можно выделить область самых
низких частот, первый поддиапазон, как наиболее
благоприятный для получения реакций высоких уровней
реактивности. По-видимому, с помощью таких частот можно
«включить» самые высокие уровни реактивности, которые в
обычной жизни не функционируют (рис. 4.5). Если же
говорить о более высоких частотах из области СНЧ, то
реакции на них даже при небольшой интенсивности МП
развиваются на более низких уровнях реактивности (рис.
4.6). Еще более высокие частоты — из области оптического,
сантиметрового и миллиметрового диапазонов, — даже если
они способны модулироваться в организме низкочастотными
огибающими, все же сохраняют свою несущую высокую
частоту и поэтому могут оказывать весьма небезразличное
слабые
стимулы
низкая
частота
короткая
стимуляция
Реакции активации и тренировки
высоких уровней реактивности

синхронизация

самоорганизация

ЭВОЛЮЦИЯ

неспецифическая
резистентность
Рис. 4,5. Адаптационные реакции и самоорганизация.
Эволюция системы при антистрессорных реакциях высоких уровней
реактивности, индуцируемых сильными воздействиями

сильные
стимулы
высокая
частота
длительная
стимуляция
Реакции тренировки и активации
низких уровней реактивности или
стресс любых уровней реактивности
<
десинхро-
низация
самоорга-1
низация
А
1

неспецифическая

резистентность

инволюция
ДЕЗОР-
ГАНИЗА-
ЦИЯ
Рис. 4.6. Адаптационные реакции и самоорганизация.
Инволюция системы и дезорганизация при реакциях низких уровней
реактивности, индуцирумых сильными воздействиями
влияние на тонкие субклеточные структуры (вибраторы
соответствующей величины); вмешательство на таких частотах
должно быть высоко контролируемо, и не только по типу
общей адаптационной реакции, но и по типу местных реакций
различных уровней иерархии, вплоть до субклеточного.
При анализе полученных результатов Л.Х.Гаркави
выделила несколько частот, которые, по ее мнению, были
ответственны за развитие определенной реакции, в том числе,
реакции активации, и путем интраполяции рассчитала
коэффициент реакции «по частоте», получившийся при таких
расчетах меньше, чем коэффициент «по силе». Однако
расчеты частотного К реакции на основании законов музыкальной
гармонии (см. подраздел 3.4) выявили, что К реакции
соответствует малой терции и равен 1,19, то есть, «силовому»
коэффициенту. Л.Х.Гаркави к активационной была отнесена
частота 1,7 Гц, при однократном применении которой в
течение 5 мин реакция активации развивалась у большинства
животных. Через неделю ежедневных воздействий у
большинства животных регистрировался стресс (Барсукова Л.П.,
Гаркави Л.Х. и др., 1983) или напряженные антистрессорные

реакции, т.е. активационная частота не поддерживала
реакцию активации. Если между воздействиями делали интервал
(в сутки или больше), то реакция активации
восстанавливалась. Сбой первоначально полученной реакции мог быть
связан с применением одной частоты, вызывающей
резонансные явления лишь на одном, соответствующем ей,
иерархическом уровне. Хотя этот уровень и оказался важным для
развития общей реакции, но остальные уровни не
подключались, и это при ежедневном применении МП со временем
приводило к десинхронизации. Недаром ПеМП с одной
частотой считается менее эффективным по сравнению с
воздействием нескольких частот (спектра) или с использованием
какой-нибудь модуляции — амплитудной, частотной или
фазовой (Темурьянц Н.А. и др., 1992). Кроме того, есть точка
зрения, согласно которой воздействие одной и той же
резонансной частотой позволяет получить лишь временный
эффект вследствие демпфирования моночастотных
воздействий, адресованных к одному уровню за счет взаимосвязей его
с другими (Комаров Ф.Й., Загускин С.Л., Рапопорт СИ.,
1994). Очевидно, может быть и такой вариант, и другой,
полученный нами, поскольку развитие стресса после
применения одной частоты говорило скорее не о затухании
привнесенной частоты, а ее ужесточении. По нашему мнению,
воздействие одной частотой излишне жесткое.
Ранее, когда нами использовалось ПеМП частотой 0,03
и 1 Гц для воздействия на опухолевый процесс, то
исследование возбудимости гипоталамуса на протяжении месяца
ежедневных воздействий показало наличие разных типов
изменений: 1) более высокий, чем исходный, уровень
возбудимости, с незначительными колебаниями и некоторым
повышением после каждого воздействия; 2) резкие колебания
фона возбудимости, с падением после каждого воздействия
ПеМП; 3) резко повышенная возбудимость с еще большим
повышением после каждого воздействия. Ясно, что в двух
последних случаях могли развиваться самые разные
неблагоприятные реакции. Регрессия опухолей наблюдалась только
при первом типе изменения возбудимости (Квакина Е.Б.,
1972).
Так или иначе, можно было думать, что поличастотное

воздействие будет более эффективным: и более мягким, и
более помехоустойчивым. Считают, что наиболее
эффективным является спектр, адекватный по своим амплитудно-
частотным характеристикам временной организации
биосистемы (Агулова Л.П., 1992; Комаров Ф.И. и др., 1994), что
соответствует представлениям о кодовых отношениях
организма и среды (Николаев Л.П., 1976; Путилов А.А., 1987).
Обосновывается также применение сложи омодулированных
ЭМП крайне низких и инфранизких частот как с
использованием обратной связи для исследования
функционального состояния различных подсистем организма, так и для
лечения (Баньков В.И., Макарова Н.П., Николаев Э.К.,
1992).
Возможно, смягчение частотного воздействия может
быть получено путем использования при выборе частот
ПеМП музыкальных консонансов, тем более, что численные
отношения между октавами соответствуют коэффициенту
перехода (К) из реакции одного уровня реактивности в
одноименную реакцию другого.
Влияние набора (пакета) частот
(поличастотные воздействия)
На основании результатов наших опытов с одной
частотой, приведенных данных литературы и высказанных
предположений нами были проведены опыты, в которых
использовалось несколько частот (аппарат «Градиент-2»), но
не одновременно, а одна вслед за другой, без интервала. Мы
предполагали, что это должно увеличить информационную
значимость МП. Кроме того, в других опытах применили
сложномодулированное МП: прямоугольные импульсы
частотой 300 Гц, модулированные низкочастотным
синусоидальным полем (аппарат, сконструированный в Институте
ядерной физики, г. Протвино).
В опытах на аппарате «Градиент-2» использовали серию
низких частот при действии на голову крысы, и более
высокие — на опухоль, или у животных без опухоли на
соответствующее место на туловище (как правило, область таза).
Применялись фиксированные частоты в последовательности:
0,03 Гц E мин); 0,3 Гц, 3 Гц и 9 Гц (по 1 мин) на голову и
более высоких частот — от 50 до 1000 Гц — местно, при

величине индукции в разных опытах от 0,1 до 3 мТл. При
выборе частот для воздействия мы хотели воспользоваться
несколькими различными подходами с учетом как внешних
ритмов, в которых происходило формирование организма,
так и ритмов мозга, а также коэффициентом «октавного
переноса» — двойкой, учитывая также, что при умножении
частоты определенной реакции на 2П может происходить
переход на п-ный этаж. Первая частота — 0,03 Гц, самая
низкая из всего набора частот — взята с целью воздействия
на медленную управляющую систему мозга (Аладжалова
Н.А., 1962, 1979), т.к. частоты такого порядка соответствуют
сверхмедленным колебаниям потенциалов подкорковых
отделов, т.е. связаны с медленной управляющей системой
мозга. Ранее эта частота приводила к развитию реакции
активации. Три сотых получаются также расчетным путем (с
точностью до третьего знака) от 7,8 Гц - постоянной
частоты гиппокампа для всех животных, нормализующей
суточные ритмы (резонансная частота пространства земной
оболочки — волны Шумана) с использованием октавных
интервалов. Более медленная частота соответствует более
высокому уровню реактивности (более низкому этажу). В
данном случае это восьмая октава вниз от 7,8 Гц. Вторая
частота — 3 Гц - совпадает с частотой дельта-ритма и может
рассматриваться также, как происходящая от альфа-ритма
(то есть, от 12 Гц при делении на 2 в квадрате). 0,3 Гц -
пятая октава вниз от частоты альфа-ритма, и даже именно от
частоты средиечастотного альфа-генератора,
характеризующего продуктивную деятельность операторов (Данилова
Н.И., 1992). Кроме того, ЭМЦ частотой 8-10 Гц были
выявлены Н.И.Лебедевой A992) в качестве «частотного окна». На
опухоль же были взяты просто три более высокие частоты,
исходя из возможностей аппарата.
Видно, что выбор частот и, особенно, сочетания их в
одном пакете были в большой степени произвольными.
Поличастотные воздействия применяли в четырех
разных режимах:
1) Воздействие на область мозга указанных сверхнизких
частот в порядке их возрастания, и в части случаев затем на
опухоль — более высоких частот C00-1000 Гц) при ежед-

невной одинаковой магнитной индукции 3 мТл в течении 8-
15 мин.
2) Воздействие на область мозга противоположным
образом: от низких частот к сверхнизким (набор частот,
индукция и экспозиция те же).
3) Последовательное сочетание двух первых режимов:
сначала вверх по частотам, затем — вниз («волна»).
4) Использование первого режима, но с уменьшением
индукции по экспоненте с коэффициентом 0,7, начиная с
3 мТл.
Экспозиция была разной для каждой из частот и
варьировала от 1 до 5 мин (больше - при меньшей частоте).
Процедуры повторялись ежедневно в течение 3-х недель.
Опыты были проведены на интактных взрослых крысах,
стареющих и старых крысах и с наличием опухоли.
Первые три режима ПеМП были наиболее эффективны
у животных без опухоли: способствовали переводу из
напряженных реакций в антистрессорные реакции высоких
уровней реактивности с хорошей синхронизацией подсистем
организма по изучавшимся показателям. Повышался уровень
лимфоцитов крови до верхних границ нормы F5-70%),
увеличивалась двигательная активность (тестирование
поведенческих реакций по методу «открытого» поля), увеличивались
масса тимуса и коэффициент отношения массы тимуса к
массе надпочечников (к Т/н), что характерно для реакции
активации (к Т/н = 3,08 в опытной группе и 1,94 в
контроле). Морфологическая картина органов тимико-лимфати-
ческой системы, а также надпочечников, половых желез и
щитовидной железы, была характерна для реакции
активации.
Анализ данных свидетельствовал о комплексном
характере изменений, согласованной оптимизации деятельности
различных подсистем организма, свойственной реакции
активации. Корреляционно-регрессионный анализ показал
увеличение коэффициентов парной и множественной
корреляции работы изучавшихся подсистем (тимико-лимфати-
ческой, эндокринной, периферической крови), а уравнение
регрессии характеризовало степень «вклада» каждого из
показателей в общую картину изменений и формирование

ответной реакции. Таким образом, выявленные эффекты
свидетельствовали об улучшении синхронизации этих
подсистем (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Шихлярова А.И., 1994).
Первые два режима, испытанные на опухолевых
животных совместно с циклофосфаном, показали высокую
противоопухолевую эффективность - до 100% — в первые две
недели применения. Однако в дальнейшем рост опухоли,
несмотря на продолжение воздействия, в части случаев
возобновлялся, и полная регрессия отмечалась лишь в 30-
40% (саркома-45). В результате эффективность, такая
высокая вначале, оказалась в конечном итоге не выше, чем при
развитии реакции активации в ранее проведенных опытах с
применением ПеМП большей индукции частотой 50 Гц.
Кроме того, каждый раз при быстрой регресси опухолей у
животных отмечались явления интоксикации и даже гибель.
Так, при исходном объеме опухоли от 1,0 до 2,5 см3 через
восемь дней воздействия объем составил 0,12-0,72 см3, а
затем при полной регрессии опухоли часть животных
погибала от интоксикации.
По отношению к старым животным проявил высокую
эффективность 3-й режим «волна». У них быстро изменялся
внешний вид (шерсть становилась густой и гладкой, глаза —
блестящими и яркими, повышалась двигательная
активность), отмечалась частичная нормализация полового цикла.
Однако у животных с опухолями проведение этого
режима было менее успешным. Хотя в ряде случаев отмечался
противоопухолевый эффект, но часть животных так же, как
и при использовании двух первых режимов, быстро гибла
вследствие интоксикации, по-видимому, вследствие быстрой
регрессии опухоли.
Для воздействия на рост опухоли (саркома-45 крыс)
более эффективным оказался 4-й режим: воздействий МП в
алгоритме частот 0,03 - 9 Гц и уменьшением интенсивности
по экспоненте.
Для сравнения противоопухолевой эффективности
одного ПеМП и противоопухолевого препарата, а также для
исследования совместного влияния этих факторов, в опытах
был использован циклофосфан (ЦФ), который вводился
внутрибрюшинно в дозе 50 мг/кг дважды с интервалом 5

дней. Оценка результативности противоопухолевого влияния
МП и ЦФ при раздельном и совместном применении
проводилась по определению процента регрессии опухоли в
группах, показателей ее объема к концу опыта и
продолжительности жизни животных.
Проведение химиотерапии как самостоятельного вида
лечения опухоли, как правило, сопровождалось диареей и
ухудшением показателей белой крови: резким снижением
количества лейкоцитов и лимфопенией - то есть, развитием
стресса низких уровней реактивности. Общее состояние
животных также соответствовало тяжелому стрессу: они
становились вялыми и малоподвижными. В группе с сочетанием
МП и ЦФ показатели общего содержания лейкоцитов и
формулы крови, а также визуальная оценка состояния
животных соответствовали реакциям тренировки и
активации, то есть, свидетельствовали об отсутствии
нежелательных побочных эффектов химиотерапии. При воздействии
МП не отмечалось ухудшения состояния или нарушения
двигательной активности. В зависимости от степени
регрессии опухоли лейкоцитарная формула была характерна либо
для реакции тренировки, либо для реакции активации.
В группе животных с одним МП и с циклофосфаном
плюс МП увеличивался процент полной регрессии опухоли
D2,8% и 38% соответственно) по сравнению с одним
циклофосфаном B4%), а также продолжительность жизни
подопытных животных (соответственно 112, 106 и 45 дней, в
контроле - 77 дней). Те животные, у которых опухоли
полностью рассосались, продолжали жить. В заключение опыта
было проведено морфо-гистохимическое исследование
тимуса, лимфоузлов, селезенки и надпочечников животных
разных групп.
В группах контрольных и получавших циклофосфан
животных, в лимфоузлах и селезенке — гипоплазия лимфоидной ткани,
особенна выраженная в Т-зависимых зонах, в тимусе — гипоплазия
лимфоидной ткани, увеличение стромально-паренхиматозного
коэффициента.
При использовании МП без ЦФ в большинстве долек тимуса
отношение стромы к паренхиме было заметно сдвинуто в сторону
паренхимы. Кроме гиперплазии лимфоидной ткани и повышения

плотности лимфоклеточной популяции в тимусе, значительно
активировались иммунокомпетентные клетки В- и Т-зависимых зон
периферических органов тимико-лимфатической системы.
Появлялось значительное количество розеткоподобных комплексов-
ассоциаций: мак-рофагов - с лимфоцитами в красной пульпе
селезенки и кортикомедуллярной зоне тимуса, а также —
эпителиальных клеток микроокружения тимуса - с лимфоцитами, что, в
свою очередь, свидетельствовало об активизации процессов
формирования функционально-активных клонированных
субпопуляций Т-лимфоцитов. Заметно гипертрофировался, эндотелий
посткапиллярных венул паракортикальных зон лимфатических
узлов — показатель усиления транспорта иммунокомпетентных
клеток. Усиление активности тучно-клеточной реакции выражалось
в увеличении числа, размеров и степени дегрануляции тканевых
базофилов, а также числа их контактов с иммунокомпетентными
клетками, особенно с тимоцитами. Наличие периваскулярных
инфильтратов антителообразующих клеток, появление их
обширных групп в части тимусных долек, а также выраженная плаз-
матизация мякотных тяжей и красной пульпы селезенки
свидетельствовало об активации и гуморального звена иммунитета.
При сочетании МП и ЦФ не только отсутствовали какие-либо
признаки деструкции, но в большинстве случаев наблюдалась
умеренная (при тренировке) или высокая (при активации)
функциональная активность. Уровень активации лимфоидной ткани
(как в В-, так и в Т-зависимых зонах) при воздействии МП+ЦФ,
несмотря на значительный противоопухолевый эффект, был
несколько ниже, чем при воздействии только МП.
В коре надпочечников и в щитовидной железе в группах крыс
с МП и МП+ЦФ также отмечались признаки нормализации по
сравнению контролем и введением только ЦФ.
Смягчение «частотных» режимов экспоненциальным
уменьшением индукции МП привело к улучшению
противоопухолевого влияния. Наблюдалась регрессия опухолей (в
50-60% случаев), усиление противоопухолевой
эффективности ЦФ и защита от его побочного действия по всем
изучавшимся показателям деятельности подсистем
организма. При этом происходило развитие антистрессорных
реакций с хорошим уровнем синхронизации (Гаркави Л.Х.,
Квакина Е.Б., Евстратова О.Ф., Шихлярова А.И., Бартенева
Т.А., Мордань Т.А., 1997).
Синхронизирующее влияние было достигнуто также и

при сочетании изучаемых режимов ПеМП с одним из
препаратов, направленных на нормализацию наиболее уязвимых
при росте опухоли подсистем: с эпиталамином (эпифиз);
тиреоидином (щитовидная железа), Т-активином, тималином
(Т-клеточный иммунитет); с антидепрессантом мелипрами-
ном (положительные эмоциогенные структуры мозга). Также
получено улучшение противоопухолевого эффекта и степени
синхронизации деятельности подсистем.
Нас не удовлетворили результаты, полученные на этом
этапе исследований влияния частот. «Частотные» опыты
отличались от прежних, где при частоте 50 Гц варьировали
по напряженности, но отличались как в лучшую, так и в
худшую стороны. Так, изменения наступали и происходили
быстрее: уже через несколько дней разительно изменялся
внешний вид старых крыс, а у крыс с опухолями намечалось
уменьшение размеров опухоли. Однако в дальнейшем
наступало ухудшение и даже происходила гибель животных с уже
рассосавшейся (слишком быстро!) опухолью при явлениях
резко выраженной интоксикации, по-видимому, продуктами
распада опухоли. Положение несколько улучшалось при
изменении напряженности по экспоненте или при
использовании режима «волна». Все это укладывается в
представление о том, что «частотные» воздействия с использованием
небольшого набора низких частот - более сильные и
жесткие, от них организм не может «уклониться», как это
происходит при «силовых» воздействиях. По-видимому,
нужно использовать возможность смягчения частотных
воздействий путем увеличения интервала между днями воздействий.
Кроме того, можно думать, что нам не удалось пока выбрать
оптимальные частотные характеристики для воздействия,
тем более, что мы еще не в полной мере использовали даже
уже высказанные нами предположения о возможных
эффективных параметрах МП.
Опыт применения биорезонансной терапии (БРТ), где
используются частотные параметры самого организма, также
говорит о некоторой жесткости влияния частотных
воздействий даже при таких минимальных интенсивностях, и не
довольствуясь коррекцией патологических колебаний с
помощью аппарата для БРТ, авторы метода прибегают к раз-

личным специальным стратегиям для управления
функциональным состоянием в процессе БРТ.
Судя по всему, воздействие на «колебательный контур»
организма должно быть очень тонким. Это и понятно — ведь
это вмешательство в «основу основ» жизненных процессов.
Но в принципе, метод заключает в себе колоссальные
возможности. Изучение и, тем более, практическое
использование этих возможностей еще впереди.
Влияние сложномодулированного поля
Следующей попыткой повышения эффективности
ПеМП с уменьшением жесткости частотных параметров
было применение сложно-модулированного поля:
прямоугольные импульсы 300 Гц, модулированные
синусоидальным низкочастотным сигналом от 0,03 до 9 Гц.
Использовали магнитную индукцию также величиной 3 мТл,
экспозиция — 8 мин. (Опыты проводились А.И.Шихляровой,
генератор МП был разработан специально и предоставлен
нам институтом ядерной физики г. Протвино, директор —
акад. В.Е.Балакин). Наиболее простой вариант исследования
— на интактных взрослых животных — был удачным: в 95%
развивалась реакция активации, спокойной и повышенной,
без признаков напряженности. В опытах на старых крысах-
самках в возрасте 32 месяцев и больше (точный возраст не
был установлен) была быстро получена частичная
нормализация полового цикла: восстановление активных стадий
цикла и частично — последовательности стадий. Очень
быстро улучшался внешний вид животных: заживали
множественные нарывы, появлялась шерсть на облысевших местах,
увеличивалась подвижность. Развивалась реакция активации
высоких уровней реактивности. Это же подтверждалось
морфологическими исследованиями органов эндокринной и
тимико-лимфатической систем. К сожалению, ввиду
отсутствия условий в виварии, животных нельзя было оставить
для наблюдения с целью изучения длительности жизни. В
ряде опытов, где была сделана такая попытка, животные
гибли по совершенно независящим от экспериментатора
обстоятельствам и тогда уже не могли быть проведены
никакие исследования.
Положительный эффект наблюдался и в опытах с

саркомой-45. Само МП приводило к торможению роста и
регрессии опухоли также в самые короткие сроки: за 5-6
дней эти процессы наблюдались почти у всех животных (~ в
80% случаев) в нескольких сериях опытов. Особенно быстро
появлялся эффект при расширении диапазона частот: 0,05-
0,2-0,75-3-12 Гц. При сочетании с противоопухолевым
препаратом циклофосфаном эффект был не больше, а состояние
животных ухудшалось, но не настолько, как в группе с
применением одного циклофосфана (дозы препарата такие же,
как в опытах с поличастотным ПеМП). Однако после
наступления такого быстрого эффекта при продолжающихся
ежедневных воздействиях опухоли либо начинали расти
вновь, либо животные (чаще в группе МП+ цикло-фосфан)
гибли с маленькими опухолями от острой интоксикации.
В контроле гибель животных происходила, как всегда,
при огромной величине опухоли.
Следовательно, мы опять столкнулись, как и в опытах с
«частотным» воздействием ПеМП при небольшом наборе
низких частот, с высокоэффективным средством, но
чрезмерно жестким, и поэтому способным привести к срыву.
Отличие от опытов, в которых применялось ПеМП 50 Гц,
было очень велико. Поражала быстрота наступления эффекта
в опытах как со старыми животными, так и с опухолевыми.
По-видимому, требуется смягчить более жесткий сигнал и в
этом случае, как это было сделано путем уменьшения
напряженности МП по экспоненте в опытах с «силовым»
воздействием или при применении активационной частоты
1,7 Гц не ежедневно, а через день, т.е. использовать
временной интервал.
Обсуждение полученных данных. Механизмы и перспективы
Таким образом, МП может быть и вредным, и
полезным, может оказывать и повреждающее, и лечебное
действие, и даже столь быстрое лечебное, которое может быть
чревато гибелью. Многое зависит от того, какая
неспецифическая реакция и на каком уровне реактивности
вызывается: стресс или антистрессорные реакции, высоких или
низких уровней реактивности. Поэтому столь разноречивы
данные о биологическом действии МП, и в том числе, о
влиянии на опухолевый процесс.

В последнее время в связи с увеличением
электромагнитной загрязненности среды, проблемой электромагнитной
гиперреактивности (Ни§пе$ М.М., 1997; Ог\1й Е., К.е1репшеЬег
).Н., 1997; Ьузкоу Е. е1 а1., 1997; Готовский Ю.В., Перов Ю.Ф.,
1998), появилась настороженность к противоопухолевому
влиянию МП. Если в 60-х - 70-х годах росло число публикаций
по противоопухолевому влиянию МП (начатых в США серией
работ М.ВагпоШу и 1.Вагпо1пу, 1959, в России — М.А.Уколовой
и Г.Г.Химичем, 1960), то сейчас все чаще публикуются данные
противоположного направления: по увеличению риска
заболеваний раком при длительном нахождении в электромагнитно
загрязненной среде (УУеПпеипег N.. Ьеепег Е., 1979; \Упб№
\У.Е., Ре1ег$ Д., Маек Т., 1982; а также см. обзор А.Маппо,
1993) или усилению опухолевого роста в эксперименте
(Но1тЪег§ В., 1995; см. также 8есопд уУогШ Согщгезз !ог
Е1ес1псну апд Маёпейзт т Вю1о§у апй МесНсше, 1*а1у,1997,
рр.156-169). Очень часто при этом аппелируют к «мелатони-
новой гипотезе» — снижению содержания мелатонина под
влиянием МП (81еует К., 1987; Шзоп В.\У., 1994 и др.),
которое, как известно, сопровождает опухолевый процесс.
А.А.Маппо развивает в своем обзоре теорию «нейроэндокрин-
нозависимой промоции рака» техногенными ЭМП. Большое
число работ свидетельствует об увеличении частоты лейкозов,
особенно у детей, живущих в напряженной
электромагнитной обстановке линий высоковольтных электропередач
(РеисМтё Н., АЫЪот А., 1995 и др.).
Можно солгаситься с приведенными данными, но
скорее не в плане специфического «опухолеродного» влияния
МП, а в связи со стрессогенным влиянием экологической
ситуации и, в том числе, ЭМП, которые с развитием техники
все более наводняют ноосферу. Безусловно, каждый фактор
вызывает стресс своим путем. Масса нерегулируемых
электромагнитных волн разной длины в окружении человека
резко вторгаются во внутреннюю среду, и, даже если
интенсивность поля невелика, создают информационные
помехи, чреватые тяжелыми нарушениями. Следует отличать
от этого специальные воздействия ЭМП, вызывающие
благоприятные реакции целенаправленно (Уколова М.А.,
Квакина Е.Б., 1971; Квакина Е.Б., Уколова М.А., 1979;

Гаркави Л.Х., Квавина Е.Б., Уколова М.А., 1990; Шихлярова
А.И., 1992; Захарюта Ф.М., 1992 и др.). При таких условиях
МП становится только полезным, управляемым фактором,
хотя действие его продолжает быть опосредованным и через
нейро-эндокринные регуляции, и через мелатонин и т.п.
Совсем недавно нами вместе с клиницистами получены
данные о статистически значимом увеличении уровня мела-
тонина, сниженного у больных раком легкого, при актива-
ционных воздействиях МП аппарата «Градиент-2» на голову
(Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Чилингарянц СТ., Зинькович
С.А., Жукова Г.В. и др., 1997).
На основании анализа всех данных по изучению
влияния ПеМП на организм, мы пришли к выводу, что механизм
частотного влияния является очень сложным. Фактически,
речь идет о взаимодействии некоторой пространственно-
временной структуры — многомерной структуры - сигнала с
еще более сложной и многомерной полевой структурой
организма. Биологическое действие МП может быть гораздо
более глубоким, чем мы это представляем сегодня, если
вспомнить о волновой природе генома, иммунитета, а также
учесть, что многое нам во взаимодействии МП и живых
систем еще не известно.
Анализируя данные литературы о
частотно-амплитудных окнах (Адеу \У.К.,1981) или воротах (Темурьянц Н.А.,
Владимирский Б.М., Тишкин О.Г., 1992), данные А.А.Под-
колзина, В.И.Донцова A985) и многих других
исследователей, нашедших области резонанса при определенных
частотно-амплитудных отношениях, а также учитывая тот
факт, что в организме представлены колебания во всем
диапазоне ЭМП, и сопоставляя все это с результатами своих
исследований, мы приходим к предположению, что при
любой наперед взятой частоте ПеМП имеется амплитуда,
при которой образуется «окно» биологической активности
(вообще, по данным Г.Ф.Плеханова, 1992, окно отличается
от любого другого участка спектра всего на 20-30% по
активности воздействия). И наоборот: при любой
напряженности ПеМП можно подобрать соответствующую частоту.
Снижая интенсивность ПеМП по экспоненте в наших
опытах с поличастотным воздействием, мы тем самым использо-

вали больше «окон», т.к. изменяли амплитуду при
определенных (разных) частотах, а делая сложную модуляцию
(усложняя структуру сигнала), мы также увеличивали
возможности взаимодействия внешнего поля с колебательным
контуром организма. По современным представлениям, в
этих случаях речь идет о мультирезонансной терапии, а у
резонанса имеются большие возможности как созидания, так
и разрушения. К мультирезонансной терапии относится и
терапия цветом, музыкой и др. ,
В настоящее время имеются представления о значении
в биологическом действии особого
пространственно-временного паттерна СНЧ МП, характеризующегося спектром
мощности вида 1/Г. По отношению к этому спектру МП
обнаружена чрезвывчайно высокая чувствительность
организма (Урицкий В.М., Музалевская Н.И., 1993; МигаЬузкауа
N.1., 11п15ку У.М., Кого1еу Е.У., КезЫкоу А.М., Т1то5Ыпоу
СР., 1993). Нами уже приводились данные (глава 3) о том,
что флуктуации ЭМП в виде фликер-шума A/Г-шума)
являются универсальными как для земной и солнечной
поверхности, так и для химических, биохимических и
физиологических процессов. Фундаментальная роль 1/Г флуктуации
показана по отношению ко всем структурным уровням
организма (Мшпа Т., Уатато1о М., 1995). Получены данные
по нормализации физиологических функций и
терапевтическому влиянию очень слабых полей с таким спектром. Авторы
считают, что терапевтический и, в том числе,
противоопухолевый эффект стохастического МП со спектром мощности
вида 1/Г (Миха1еУ8кауа N.1., 11п1$ку У.М., 1995; Музалевская
Н.И., Урицкий В.М., 1997) обусловливается
информационным сопряжением темпоральной фрактальной структуры
внешнего МП и внутренней среды организма (Шкзку У.М.,
Миха1еУ8кауа N.1., 1997) и таким образом связывают
биологическую эффективность МП не с отдельными элементами,
а с кооперативными свойствами сложных неравновесных
систем (Музалевскся Н.И., 1990). Такой подход представляет
для нас большой интерес тем более, что используя слабые
СНЧ МП указанной пространственно-временной структуры,
авторы без специального подбора величины «дозы» получали
развитие реакции активации. Нам же для получения реакции

активации с помощью применяемого нами спектра было
необходимо варьировать в интенсивности или времени
воздействия. Мы думаем, что возможно адекватно влиять на
организм сигналами другой, также сложной
пространственно-временной структуры, обусловленной другими спектрами
эндогенных или, лучше, космических ритмов. Но так или
иначе речь идет о сложном пространственно-временном
сигнале, приближенном к природе.
Мы неоднократно говорим о резонансе, об
энергетической подпитке и выборе управляющего воздействия
резонансным путем. Однако мы не имеем в виду довольно
жесткое и узкое представление о резонансе в чисто физическом
смысле. Мы скорее согласны с предложенным Н.И.Муза-
левской и В.М.Урицким принципом стохастического
сопряжения организма со средой в определенных
пространственно-временных параметрах.
Нам представляются перспективными дальнейшие
исследования возможностей слабых СНЧ МП при
увеличении информационной емкости сигнала и одновременно
смягчении воздействия, что может быть достигнуто, исходя
из полученных результатов, путем усложнения спектра МП в
соответствии с гармоническими характеристиками
биологических систем, включая использование консонансных
созвучий, природных спектров, электромагнитной «музыки».
Кроме того, мы считаем перспективным использование
метода биорезонанса, но под контролем развития гармоничных
адаптационных реакций.
4.2. О БИОРЕЗОНАНСНОЙ ТЕРАПИИ
Все сказанное ранее позволяет понять, что организм в
целом и составляющие его подсистемы являются источником
очень слабых электромагнитных колебаний в широком
спектре частот. Этому посвящены специальные
исследования (Могге1 Р., 1987; Рорр Р.А., 1983; Зтп-П СЖ, Вевг 8.,
1989; Готовский Ю.В., 1996, 1997 и др.). На этом основан
уникальный метод коррекции колебательных характеристик
больного организма с помощью присущих ему же физиоло-

гических колебаний. Сюда относится МОРА-терапия,
осуществляемая с помощью различных аппаратов (КбЫег В ,
1994), а также развитый отечественными учеными метод
биорезонансной терапии, проводимый уже с помощью
отечественной аппаратуры (Готовский Ю.В., 1996).
В основе метода биорезонансной терапии (БРТ),
согласно его немецким авторам и отечественным разработчикам,
лежит использование электромагнитных колебаний,
генерируемых организмом. В течение сеанса терапии пациент и
прибор составляют замкнутый контур, происходит
непрерывный съем информации с пациента, обработка ее в
приборе (пространственно-временная, частотная, нелинейная
фильтрация, сепарирование колебаний, различное усиление,
потенциирование, выделение отдельных полос частот в
определенном порядке и с определенными временными
интервалами) и возвращение к пациенту (Готовский Ю.В.,
Демский В.П., 1996). Таким образом, как еще недавно
считалось, обработанные колебания по мере проведения
процедуры многократно возвращаются к пациенту во все более
гармоничном виде (Готовский Ю.В., Мхитарян К.Н., 1996).
Оказалось (как и следовало ожидать), что с помощью
воздействий на организм колебаниями, близкими по спектру
к его собственным, можно получать самые различные
физиологические эффекты, в том числе, несравнимо
превышающие по своей выраженности многие фармакологические
и физиотерапевтические влияния. Стало возможным
совершать терапевтические «чудеса». Однако, если таковые
«чудеса» не сопровождаются повышением общего уровня здоровья
пациента, может происходить развал колебательной системы,
или, иначе говоря, появление еще более серьезных болезней.
Метод БРТ, как и всякое средство высочайшей
эффективности, должен употребляться грамотно. Первый опыт по
применению такого метода Ф. Моррелем принес его
пациентам «чудесные исцеления», что позволило доказать, что
подобная аппаратура действительно может оказывать на
организм огромное влияние. Однако уже сам Моррель
отмечал, что мора-терапия действует подобно гомеопатии, то
есть, на определенные колебательные контуры.
Следовательно, подобно гомеопатии же, она может и вредить,

подпитывая «не те» колебания. Поэтому при употреблении
БРТ, как и любых сильнодействующих методов, необходимо
знать, в каких случаях и на какие отдельные системы
допустимо воздействовать. Если же ставить своей задачей не
симптоматическое облегчение в ответ на жалобу пациента, а
попытку гармонизировать его организм, повысить уровень
его здоровья (Махонькина Л.Б., Сазонова И.М., 1997;
Готовский Ю.В., Махонькина Л.Б., Сазонова И.М., 1998), то
методы типа БРТ оказывают бесценную помощь. Само собой
разумеется, что в скоропомощных случаях чаще приходится
думать о сиюминутном спасении. Это относится и к
официальной скорой помощи или реанимации, и к методам
БРТ, а также иглорефлексотерапии и любым другим методам
воздействия на организм. Однако в данной монографии
рассматриваются проблемы гармонизации и общего
оздоровления, имеющие не сиюминутные цели.
При проведении БРТ функциональное состояние
организма изменяется, т.е. развивается какая-либо из
адаптационных реакций на определенных уровнях реактивности
(Готовский Ю.В., Мхитарян К.Н., 1996). Показано, что такая
терапия в случае развития в ответ на нее реакции активации
высоких уровней реактивности повышает уровень здоровья
пациентов и позволяет рассчитывать на благоприятный
прогноз (Кузьменко Т.С., 1998). Кроме того, чрезвычайно
эффективным оказалось именно сочетание активационной
терапии с методами БРТ. В тех случаях, когда при
активационной терапии получение гармоничной антистрессорной
реакции оказывается затруднено, но от стресса низких
уровней реактивности пациент уже «ушел», проведение одного-
двух сеансов БРТ может значительно облегчить эту задачу и
сократить сроки выздоровления; и наоборот: проведение
БРТ именно на фоне и под защитой активационной терапии
в случае получения активации высоких уровней
реактивности способствует снятию напряжения и гармонизации
состояния в целом. Говоря словами С.П.Боткина, врач лишь
помогает организму справиться со своими проблемами, и
методы воздействий непосредственно колебаниями на
колебательные же процессы оказываются в руках такого врача
мощным инструментом.

Достижение симптоматического эффекта при любой
патологии с применением методов БРТ (как и любых других
методов, сильно влияющих на отдельные подсистемы),
может происходить и при других антистрессорных реакциях: не
только при активации высоких уровней реактивности, но и
при реакции тренировки, а также при реакциях активации
или тренировки низких и даже очень низких уровней
реактивности, и даже при стрессе самых разных уровней
реактивности (Махонькина Л.Б., 1996; Кузьменко Т.С., Рудь
Т.В., 1997; Семенова Л.Г., Краснова М.Б., Белицкая Р.А.,
1997). При этом состояние организма как целого не
соответствует оптимизации здоровья, и даже наоборот:
происходит постепенная деградация с накоплением энтропии и
появлением новых патологических очагов. Временное
субъективное облегчение может наблюдаться также и при
переактивации, что чаще всего происходит при неумелом
использовании БРТ в результате гиперстимуляции отдельных
подсистем. Такое облегчение сопровождается не состоянием
здоровья, а в лучшем случае донозологическими
состояниями или состояниями предболезни. Именно в результате того,
что с помощью БРТ можно быстро получать желаемые
эффекты, перестраивая гомеостаз пациента и чуть ли не
мгновенно ликвидируя патологичесие очаги, появилась
крайняя необходимость соблюдения правила «не вреди»:
врач должен хорошо представлять, какой ценой достигнуто
улучшение субъективных ощущений, какие системы
пациента связаны с той, на которую он воздействует, и как
отреагирует гомеостаз организма в целом на такое резкое
вмешательство, как изменятся при этом резервы его здоровья
(Махонькина Л.Б., Готовский Ю.В., Сазонова И.М., 1998).
Поэтому предлагаются специальные стратегии БРТ и методы
контроля, разрабатываются показания к проведению БРТ
(Махонькина Л.Б., 1996; Сазонова И.М., Косарева Л.Б.,
Махонькина Л.Б., 1996; Фролова Л.А., Казаков С.А., 1996;
Готовский Ю.В., Махонькина Л.Б., Сазонова И.М., 1997;
Кузьменко Т.С., Рудь Т.В., 1997 и др.). В
аппаратно-программных комплексах центра «ИМЕДИС» предусмотрен
целый ряд различных способов отслеживания уровня здоровья;
разрабатываются самые разнообразные методические подхо-

ды. Можно и нужно также оценивать изменение уровня
здоровья по динамике адаптационных реакций.
При гармонизации состояния организма в целом
последний, будучи самоорганизующейся системой, сам
постепенно восстанавливает нарушенные звенья, и делает это
гармонично и последовательно, в отличие от того, как
зачастую происходит насильственная стимуляция функции при
вмешательстве извне. Активационная терапия позволяет
осуществлять ненасильственное вмешательство, адресована
чаще всего к регуляторным звеньям организма и направлена
именно на улучшение процессов самоорганизации силами
самого организма. При этом БРТ является мощным
средством вмешательства в самые глубины колебательных
характеристик организма и оказывает влияние там, куда средства
активационной терапии «не достают». После достижения
лечебного эффекта такими мощными методами, каким
является БРТ, по нашему мнению, нельзя прекращать работу, а
следует назначить пациенту один из подходящих для данного
случая программированных режимов на достаточно
продолжительный период времени: до тех пор, пока не будет
получена стойкая реакция активации и дальнейшее улучшение
уровня здоровья. Очевидно, что методы БРТ, находясь на
самой заре своего существования, будут исследоваться и
усовершенствоваться, должны быть и будут найдены пути
гармонизации состояния с помощью БРТ, минуя другие
средства активационной терапии, ведь основной критерий
теории адаптационных реакций остается тем же: независимо
от способа вмешательства целью лечения является получение
гармоничной антистрессорной реакции.
В дополнение к БРТ, использующей эндогенные
колебания организма, мультирезонансная терапия (МРТ)
включает в себя различные экзогенные сигналы окружающей
среды, с которым организм или его подсистемы входят в
резонанс (Готовский Ю.В., 1996). Сюда относится цветотера-
пия, терапия благородными камнями, минералами,
микроэлементами, магнитными полями, фармакологическими
веществами, нозодами, органопрепаратами, меридианаль-
ными комплексами и другими внешними сигналами,
полученными специально при помощи различных аппаратов.

Нужно только помнить, что больной организм не в
состоянии избирать нужные для него сигналы, так что показания к
применению определенных частотных воздействий должны
быть строго определены, а эффект — отслежен.
Получение лечебного эффекта при широком спектре
заболеваний с помощью БРТ свидетельствует о том, что
важнейшую роль в развитии патологии играют нарушения
колебательных процессов на различных уровнях.
Биорезонансная терапия получает все более широкое
распространение как альтернативный метод аллопатическому
(фармакологическому) лечению. Разрабатываются и вводятся
в практику по СНГ и некоторым странам «дальнего
зарубежья» аппараты и аппаратно-программные комплексы для
БРТ и вегетативно-резонансного теста «ИМЕДИС-Тест».
Вместе с авторами метода мы думаем, что этому методу
энергоинформационной терапии принадлежит большое
будущее. Мы полагаем, что вся медицина в недалеком будущем
будет энергоинформационной, а заниматься она будет
способами гармонизации: а) состояния организма, б)
взаимоотношений организма со средой.
4.3. О ГОМЕОПАТИИ И ГОМОТОКСИКОЛОГИИ
В СВЯЗИ С КОЛЕБАТЕЛЬНЫМИ СВОЙСТВАМИ
СЛОЖНЫХ СИСТЕМ
К методам лечения, связанным с влиянием на организм
через колебательные процессы, относится гомеопатия (в ее
классическом варианте) и гомотоксикология (Гаркави Л.Х.,
Квакина Е.Б., 1997). Вместе-с тем, мы считаем, что
эффективность гомеопатии в большой степени зависит от
преодоления стресса и развития реакции активации (Гаркави Л.Х.,
Квакина Е.Б., 1991). Так, полагают, что при действии
гомеопатического средства происходит резонансное
взаимодействие между эмиттером (организмом) и абсорбером
(препаратом в определенной потенции). В адекватных
разведениях гомеопатическое средство действует как резонансный
абсорбер колебаний, связанных со стрессом (Рорр Р., 1988).
Доказательством резонансного действия гомеопатичес-

ких средств является возможность электромагнитной записи
информации с препаратов на различные носители,
например, водные или другие растворы, а также нежидкие
вещества. Действие как гомеопатических потенций, так и
таких («импринтированных») растворов связывают с их
колебательными характеристиками, обусловленными молекулами
исходного вещества, которые ни в высоких разведениях, ни
в импринтированных растворах не присутствуют. С
помощью спектрального анализа обнаружено, что каждой
молекулярной структуре соответствует уникальная частотная
комбинация (Смит С, 1994). Есть гипотеза, что частотные
характеристики вещества сщраняются на
квазикристаллической структуре воды, которая может поглощать и эмит-
тировать излучение на определенной частоте.
Необходимо отметить, что гомеопатию и активацион-
ную терапию сближает не только антистрессорное и
гармонизирующее действие, не только влияние прежде всего на
колебательные процессы, но и наличие периодичности
эффекта в зависимости от разведения, что находится в
соответствии с принципом периодичности в теории
адаптационных реакций.
В известных опытах Ж. Бенвениста с сотрудниками
явление дегрануляции базофилов, наблюдавшееся при
действии антисыворотки к иммуноглобулину Е даже в
концентрации 2,2x10126 М, изучалось при действии
последовательно уменьшавшихся концентраций антисыворотки в
пределах от 102 до Ю-120 от исходной. При этом, как и
следовало ожидать исходя из количественно-качественной
закономерности развития реакций, были получены
волнообразные кривые с регулярно повторяющимися
экстремумами. Были минимумы, свидетельствующие об отсутствии
активности — это, по нашим представлениям, ареактивность.
Однако некоторые, напротив, из-за наличия «зон
бездействия» подвергают сомнению все эти факты. Представления о
периодичности местных адаптационных реакций, о
закономерном развитии состояний ареактивности помогли бы
объяснить характер полученной авторами закономерности.
Периодичность действия гомеопатических средств
объясняют фрактальными свойствами последовательных разве-

дений (Файдыш Е.А., 1995). Очень интересен феномен
«памяти растворителя», который сейчас находит объяснение
с позиций различных физических теорий. Согласно
биофизической концепции, действие гомеопатических веществ
объясняется низкоэнергетическим когерентным
электромагнитным излучением (Тоуси М., Хасан М., 1996). С
увеличением разведения (потенции) частота колебаний
увеличивается (Могге1 р., 1983). Если это так, то увеличение
биологической активности гомеопатического средства
происходит в соответствии с той же закономерностью, которая
обнаружена нами при действии на общие адаптационные
реакции переменных магнитных полей: периодическое
изменение биологической активности при увеличении частоты
поля.
Исследование феномена «памяти растворителя» методом
низкочастотного флуктуационного анализа показало, что
сверхразбавленные растворы, в которых отсутствуют
молекулы растворенного вещества, характеризуются повышенным
уровнем низкочастотных флуктуации со спектром 1Д
(Урицкий В.М., Музалевская Н.И., Бенвенист Ж., Королев Е.В.,
1993). Эти флуктуации являются носителями
долговременной памяти, противодействующими больцмановскому хаосу,
связанному с тепловым движением молекул. Феномен
памяти растворителя основан на сверхнизкочастотной
электромагнитной модификации 1Д-флуктуаций. Биологическое
действие таких растворов авторы связывают с
фундаментальной ролью 1Д-флуктуации в
структурно-функциональной организации живых систем.
Создание целого направления «резонансной
гомеопатии» и соответствующего арсенала средств, резонирующих с
конкретными физиологическими, патофизиологическими и
морфологическими процессами, открывает новые
перспективы использования мультирезонансной терапии (Готовский
Ю.В., Косарева Л.Б., Сазонова И.М., Фролова Л.А., 1998;
Готовский Ю.В., Косарева Л.Б., Сазонова И.М., Самохин А.В.,
Фролова Л.А., 1988).
Сторонники теории торсионного поля считают, что
«память» воды связана с поляризацией воды по классическому
спину собственным торсионным полем растворенного

вещества (Акимов А.Е., Бинги В.Н., 1991). Аналогичными
свойствами объясняют авторы возможность перезаписи
лекарственных веществ на различные носители.
Близка к гомеопатии концепция гомотоксикологии
(Реккевег Г.-П, 1996; Риккен К.-Х., 1997; Шмид Ф., 1996,
«Введение в гомотоксикологию», 1994). Основоположник
гомотоксикологии Ганс-Генрих Реккевег определял
заболевания как целесообразные защитные реакции организма,
направленные против накопления эндотоксинов (гомоток-
синов, по терминологии Реккевега). Им показано, что в
онтогенезе по мере усиления эндотоксикоза последовательно
возникают дискретно сменяющие друг друга состояния
организма - фазы гомотоксикоза. Развитие этих фаз - от
начальной через промежуточные к конечной, названное
«прогрессивной викариацией», - происходит закономерно.
Каждая фаза характеризуется присущим ей комплексом из
известных нам нозологических форм. Согласно
гомотоксикологии, симптомы, которые медицина относит к
определенному заболеванию, являются серией реакций, направленных
на опознание и устранение токсинов, т.е. результатом
активизации защитных систем организма на разных этапах
гомотоксикоза - от этапов экскреции (первая фаза) до
этапов накопления токсинов в интерстициальном
пространстве (вторая и третья фазы), в клетках (четвертая и пятая
фазы) вплоть до фазы дедифференцировки и
новообразований (шестая). Благодаря Г.-Г.Реккевегу получил
объяснение известный факт наличия определенных сочетаний из
нозологии в одном организме. Стало возможным по
нескольким симптомам экстраполяцией определять, на какой фазе
гомотоксикоза находится организм пациента и какие
болезни и нарушения следует у него искать. Также стало
возможным предсказать, какие новые «болезни» и симптомы
появятся, если проводить детоксикацию и получить
предыдущую фазу у данного пациента («регрессивная викарияция»).
Антигомотоксические средства направлены на усиление
защитных реакций и детоксикацию разных систем
организма. При действии антигомотоксических препаратов гомоток-
сины обезвреживаются и устраняются силами самого
организма. В гомотоксикологии соединяются в одно целое

достижения современной медицины с базовыми
положениями гомеопатии (Рили Д., 1991).
Целью антигомотоксической терапии, по существу,
является нормализация гомеостаза, повышение
функциональной активности иммунной системы и неспецифической
резистентности, синхронизация деятельности подсистем
организма и детоксикация, т.е. то, что достигается при
развитии гармоничной реакции активации. В случаях
недостаточной эффективности антигомотоксических средств обычно
оказывается, что антигомотоксической терапии недостаточно
для гармонизации состояния, и тогда подключение акти-
вационной терапии способствует резкому усилению
лечебного эффекта (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., 1997; Квакина
Е.Б., Кузьменко Т.С., 1998).
С помощью антигомотоксических средств — препаратов
фирмы «Нее1» - можно влиять на функцию отдельного
органа: эндокринных желез - эпифиза, щитовидной,
половых, а также на гипоталамус в целом. К таким препаратам
центрального действия относится, например, Тпа1атш сот-
рохкит, повышающий функциональную активность
гипоталамуса. Можно действовать на отдельные виды обмена,
клеточного метаболизма на уровне внутриклеточных
ферментов и т. п. Все это - при отсутствии повреждающего или
побочного влияния. При этом препараты, нацеленные даже
на один орган, являются комплексными и состоят из многих
компонентов, от нескольких до нескольких десятков. Анти-
гомотоксические препараты создаются в соответствии с
гомеопатическим правилом подобия и с некоторыми
правилами гомотоксикологии. В препараты-композиты входят не
только гомеопатические средства, но и аллопатические, но-
зоды (т.е. тканевые или микробные токсины),
органопрепараты (из такневой жидкости различных органов),
катализаторы и субстраты цикла Кребса, — и все это в
различных потенциях (гомеопатических разведениях). В препа-
раты-гомаккорды входит одно какое-либо средство, но в
разных потенциях, как высоких, так и низких. Действие
препаратов-композитов и гомаккордов (фирма «Нее1»)
основано на частотных характеристиках организма. Полагают, что
в комплексных антигомотоксических препаратах частоты

дополняют друг друга, и этим объясняют высокую
эффективность таких препаратов.
Основанная Г.~Г.Реккевегом более полувека тому назад
фирма «Нее1» превратилась в крупнейшего в мире
производителя лекарственных препаратов: комплексных
гомеопатических средств как для перорального применения, так и
для инъекций, — а гомотоксикология как наука заняла одно
из ведущих мест в биологической (натуропатической)
медицине.
Таким образом, гомотоксикология позволяет сочетать
селективный клеточный уровень (энзимы, катализаторы и т.
п.) и глобальный, удовлетворяющий холистическому подходу
(препараты центрального действия). Можно провести
аналогию между влиянием «коктейля» из антигомотоксических
препаратов и поличастотным магнитным воздействием или
действием сложно модулированного магнитного поля,
применяемого нами с целью улучшения синхронизации при
активационной терапии. Однако наличие грубой десинхро-
низации, например, при опухолевом процессе или старении,
не позволяет исправить все звенья, направить к норме все
подсистемы организма только при неспецифической
активационной терапии и, как говорилось, мы прибегали к
«биохимическому сопровождению» — выправлению слабых
мест специальными средствами. Мы думаем, что наиболее
целесообразно осуществлять такое сопровождение
препаратами фирмы «НееЛ» (главы 7 и 8). С другой стороны,
гомотоксикология сама по себе не заключает в себе
возможности управления функциональным состоянием организма,
хотя она использует различные современные методы
индивидуализации и дозирования препаратов (В1апсЫ I.,
1994). Поэтому сочетанный подход с позиций теории
адаптационных реакций и гомотоксикологии может быть
перспективным. Такие исследования уже проводятся (глава 10).
***
В заключение необходимо сказать о важности
привлечения биофизики для объяснения механизма влияния
биологически активных средств. Перенос акцента с
биохимического (корпускулярного) механизма, господствующего в

современной медицине как единственного в действии
лекарственных средств, на биофизический (квантовый,
волновой), т.е. привлечение внимания к роли колебаний,
вибраций — первооснове жизненных явлений, с нашей точки
зрения, — чрезвычайно прогрессивно. Это дополняет чисто
«корпускулярный» подход, превалирующий в биологии и
медицине, волновым, т.е. позволяет увидеть общность в
действии вещества и поля, понять принципы гармонии и
целостности суперсложных колебательных систем — живых
организмов и их связи с Космосом.
ВЫВОДЫ
1. Постоянное МП, обладая тормозным действием, вызывает
реакцию тренировки. Переменное МП вызывает любые
реакции в зависимости от биотропных параметров:
интенсивности, частоты, длительности применения, характера
изменения частоты. Один из этих параметров необходимо
изменить на коэффициент реакции, чтобы получить
соседнюю реакцию.
2. С помощью ПеМП, применяющегося «местно», можно
вызвать нужные местные реакции. Общую реакцию
организма лучше вызывать перед этим с помощью влияния
сверхслабыми ПеМП на ЦНС. Применение МП с учетом
закономерности развития адаптационных реакций
позволяет осуществлять управление состоянием организма с
целью оздоровления, профилактики, омоложения и
лечения.
3. ПеМП, вызывающие развитие реакций активации,
особенно на высоких уровнях реактивности, приводят к
существенному повышению неспецифической
противоопухолевой резистентности, вплоть до полного рассасывания
опухолей, и одновременно — к защите от повреждающего
действия токсических препаратов и облучения. ПМП и
ПеМП, вызывающие развитие реакции тренировки,
оказывают противовоспалительное действие и способствуют
борьбе с лейкопенией.

4. В основе механизма действия МП на уровне организма
лежит Периодическая система адаптационных реакций.
Чувствительность организма к МП связывают не с
отдельными элементами, а с его свойствами как сложной
колебательной самоорганизующейся системы.
5. В результате жесткого навязывания одной частоты
получается слишком сильный эффект (на примере
омоложения и рассасывания опухолей крыс), ведущий при
продолжении воздействий к ухудшению состояния вплоть
до гибели животных. Поэтому следует искать способы
воздействия аккордом частот, последовательно взятыми
частотами или сложно темпорально организованным
полем, приближающимся к естественным паттернам
космических волн.
6. Нарушения в синхронизации способствуют развитию
патологии. Это является основанием для использования
биологически активных факторов, непосредственно
влияющих на колебательные процессы, с целью оптимизации
их синхронизации и коррекции функционального
состояния. При этом использование информационных
воздействий наиболее адекватно для гармонизации
самоорганизующихся систем.
7. К управляющим колебательным воздействиям можно
отнести биорезонансную терапию, гомеопатию и антигомо-
токсическую терапию. С нашей точки зрения, эти виды
терапии имеют колоссальные возможности и должны
проводиться и дозироваться под контролем
развивающихся адаптационных реакций.

Глава 5
СИСТЕМА АРЕАКТИВНОСТИ И ЕЕ РОЛЬ
В ПОДДЕРЖАНИИ ГОМЕОСТАЗА
Соп1гагга 5ип1 сотр1етеп1а
(Противоположности суть дополнительности)
Надпись на гербе Нилъса Бора
Было уже достаточно удивительно, что вместо одной,
привычной реакции — стресса — есть еще три, составляющие
вместе со стрессом Периодическую систему реакций.
Интересно было находить все новые и новые подтверждения
этому в повседневной практике, в биологической и
медицинской литературе. Мы были заняты разработкой этих
вопросов и не нацелены на поиски другой системы. Она
заявила о себе сама — заявила своим молчанием: реакция на
воздействие отсутствовала. Только после этого мы стали ее
изучать и поняли, что две системы — реакций и ареактив-
ности — дополняют друг друга в диалектическом единстве и
вместе, хотя и по-разному, осуществляют регуляцию гомео-
стаза.
5.1. ОБНАРУЖЕНИЕ СОСТОЯНИЙ АРЕАКТИВНОСТИ
В ЭКСПЕРИМЕНТЕ
Впервые мы увидели, что есть какое-то состояние,
которое не вписывается в наше представление об
адаптационных реакциях, т.е. является чем-то другим, когда
исследовали органы животных (белых крыс) после того, как они
долгое время были в стрессе (в соответствии с
лейкоцитарной формулой). У этих животных ни масса, ни
гистологическая структура органов тимико-лимфатической и

эндокринной системы не соответствовали стрессу. Так,
тимус был довольно большим, крупнее, чем даже при мягком
стрессе. Гистологические и гистохимические исследования
показали почти нормальную активность лимфоидной ткани.
Не наблюдалось также соответствующего увеличения
надпочечников, расширения их пучковой зоны. Резкого угнетения
функциональной активности щитовидной и половых желез
также не было. При этом по сигнальному показателю стресс
держался долго, вывести из него не удавалось. Такое явление
часто наблюдалось после стресса разных уровней
реактивности.
Области, в которых видимая реакция отсутствует, были
названы нами вначале «зонами ареактивности» (Гаркави
Л.Х., Квакина Е.Б., 1975). Понятно, что раздражитель
меньше слабого, тренировочного не вызывает никаких
изменений, являясь как бы подпороговым. Но как понять, что
раздражитель больший, чем стрессорный для данного
уровня, не вызывает никаких сколько-нибудь заметных
изменений (по исследованным нами показателям) ни в
соотношении форменных элементов белой крови, ни в
функциональной активности щитовидной железы или коры
надпочечников, ни в состоянии органов ти ми
ко-лимфатической системы? Отсутствие видимой реакции на
раздражитель отмечалось ранее и другими исследователями. Но тогда
речь шла об отдельных показателях, а не о реакции системы
в целом. Так, кровеносные сосуды уха кролика не
реагировали на определенные дозы некоторых веществ, в то время
как и увеличение, и уменьшение дозы оказывало действие
(Кравков Н.П., 1924; Чукичев И.П., 1958). Определенный
диапазон раздражителей, в котором отсутствовала реакция,
Кравков назвал «нейтральной зоной». В.М.Дильман A983)
обнаружил аналогичную зону при увеличении дозы
различных гормонов. Он называл это «эффектом плато»: при
чрезмерном повышении дозы гормона дальнейшее увеличение
дозы не вызывало усиления эффекта. На подобное явление
особое внимание обратил А.И.Венчиков A962), назвав его
«зоной бездействия вещества». С фактом отсутствия реакции
на ударные (большие, чем терапевтические) дозы
противоопухолевых токсических препаратов столкнулись М.А.Уко-

лова и Г.А.Веревкина A971). При введении тиоТЭФа в так
называемой терапевтической дозе B мг/кг) развивался
комплекс изменений, типичный для стресса. Применение
значительно больших доз G,5 мг/кг и 15 мг/кг) приводило часть
животных E0%) к гибели с наличием резких изменений,
характерных для стресса (уменьшением почти втрое веса
тимуса и селезенки и увеличением почти вдвое веса
надпочечников). В то же время у выживших животных существенных
изменений в эндокринной системе (при использовании тех
же методов исследований) в морфологическом составе белой
крови не наблюдалось. Эту своеобразную реакцию М.А.Уко-
лова назвала «реакцией блокады», полагая, что действие
больших доз тиоТЭФа блокируется в ЦНС. Л.Д.Кисловский
A984) считает, что наличие «зон ареактивности» (зон
бездействия) связано с включением в работу компенсирующих
«защитных» механизмов.
Не только нами, но и другими исследователями было
отмечено, что стрессорные воздействия, первоначально
вызывавшие соответствующую реакцию гипофиз-адреналовой
системы (например, подъем концентрации кортикостерона в
крови или надпочечниках), после многократного повторения
перестали оказвать видимое влияние, хотя присущий стрессу
гормональный фон в организме сохранялся (МПайа] Ь. е1 а1.,
1974; Виру А.А., 1974; Кегт К., 8щё Е., 1974; Меерсон Ф.З.,
Пшенникова М.Г., 1988).
Мы стали специально наблюдать за животными,
находящимися стойко в одной и той же реакции, причем не
только в стрессе, но и в других реакциях, из которых их не
удавалось вывести, и обнаружили, что у большинства из них
лейкоцитарная формула, подсчитанная в динамике (в
течение месяца ежедневно) одним и тем же сотрудником,
практически не менялась. Она была совершенно одинакова,
в то время как обычно происходит колебание показателей
лейкоцитарной формулы, даже если держится одна и та же
реакция. Тогда колебания происходят в пределах этой
реакции, что отражает чаще всего переходы с одного уровня
реактивности на другой. Так, например, у всех крыс,
живущих в хороши* условиях вивария в г. Пущино, была
стойкая реакция повышенной активации. Хотя в целях

исследования нужно было изменить реакцию, это удалось
лишь у части животных. У остальных же сигнальный
показатель совершенно не изменялся, несмотря на применяемые
воздействия. У них были обнаружены признаки самой
высокой, без элементов напряженности, функциональной
активности как органов тимико-лимфатической системы, так и
эндокринных желез.
Эти состояния были очень стойкими. Такие стойкие
состояния, не меняющиеся под влиянием внешних
воздействий даже довольно большой (а иногда - и очень
большой) величины, лишь по сигнальному показателю
соответствовали реакции. Все другие изменения в организме
были более благоприятными, чем при соответствующей
реакции. Хотя встречались такие состояния при всех
реакциях, но чаще при определяемых по сигнальному
показателю стрессе, переактивации, повышенной активации,
реже — при спокойной активации и еще более редко — при
реакции тренировки. Учитывая, что эти состояния не только
не подчинялись периодической закономерности
реагирования, свойственной адаптационным реакциям, но организм
при этом практически не реагировал вообще (имеется ввиду
— не изменялась адаптационная реакция) на внешние
воздействия, мы назвали их «состояниями ареактивности».
Таким образом, если сначала были обнаружены «зоны
ареактивности» только после стресса, т.е. между тетрадами
реакций разных уровней, то в дальнейшем выяснилось, что
эти «зоны» встречаются при каждой реакции и также
периодически повторяются на разных уровнях реактивности. Мы
пришли к заключению, что в таком случае правильнее их
называть не «зонами» а «состояниями ареактивности».
Фактически, эти данные свидетельствовали о том, что имеется
периодическая система состояний ареактивности, подобно
тому, как существует периодическая система реакций. Как
видно из сказанного, могут быть состояния ареактивности
стрессорные, переактивационные, повышенно-активационные,
спокойно-актив ационные и тренировочные. При этом
одноименные (по названию соответствующие реакции) состояния
ареактивности оказались неоднозначными, как и
одноименные реакциии разных уровней реактивности. Так, подобно

тому, как мягкий стресс высоких уровней реактивности
(«низкоэтажный») лучше, чем стресс более низких уровней
реактивности («высокоэтажный»), и стрессорная ареактив-
ность характеризовалась разной степенью повреждений в
зависимости от того, каким был сигнальный показатель: если
он соответствовал мягкому стрессу, то изменения были более
благоприятные, если тяжелому - то менее. Но в обоих
случаях эти состояния были лучше, чем соответствующий им
стресс (т.е. чем стресс при таком же процентном содержании
лимфоцитов). То же самое отмечалось и при переакти-
вационной, повышенно-активационной, спокойно-актива-
ционной и тренировочной ареактивности. Эти состояния
уже нельзя было назвать «зоной ареактивности». Их
множественность, разнообразие, зависимость от типа реакции, а
также от уровня реактивности, т.е. от абсолютной величины
длительно действующего фактора, — все показывало наличие
целой системы состояний ареактивности.
Набор состояний ареактивности, подчиняющийся своей
количественно-качественной закономерности, составляет
систему ареактивности, диалектично дополняющую систему
реакций.
5.2. СПОНТАННОЕ СОСТОЯНИЕ АРЕАКТИВНОСТИ
У ЛЮДЕЙ В РАЗНЫХ УСЛОВИЯХ
Нас заинтересовал вопрос, как часто и при каких
обстоятельствах развиваются состояния ареактивности у
людей. Подобные состояния были обнаружены в самых
различных случаях. Так, при наличии стойких хронических
патологических процессов л разной тяжести наблюдались
состояния либо стрессорной, либо переактивационной
ареактивности, либо ареактивности, соответствующей
напряженным реакциям тренировки и активации. При
онкологических заболеваниях разной локализации и тяжести, наряду
с напряженными реакциями низких уровней реактивности,
также встречаются состояния ареактивности высоких этажей.
Различные виды ареактивности довольно часто
наблюдались у пожилых'и старых людей. Наряду с улучшением

состояния при ареактивности у пожилых отмечается
снижение лабильности, роли новизны. Возможно, в связи с этим
при старении возрастает роль привычных стереотипов. В
состояниях ареактивности, особенно повышенно-актива-
ционных, хотя и с элементами напряженности, люди
чувствовали себя значительно лучше, чем при одноименной
реакции (т.е. при такой же лейкоцитарной формуле), были
более устойчивы к разнообразным неблагоприятным
воздействиям, реже болели, а пожилые выглядели моложе своих
лет. Хотя эти состояния были далеко не физиологическими,
создавалось впечатление, что ареактивность, даже стрес-
сорная низких уровней реактивности - это все же защита
при хронических патологических процессах, особенно
тяжелых. И все же такая ареактивность является
неспецифической основой стойких патологических состояний. Поэтому
ее необходимо переводить в реакции высоких уровней
реактивности. Но выведение из стойких состояний всегда трудно.
В главе по активационной терапии будет сказано, какие
режимы воздействий могут выводить из состояний
ареактивности. Таким образом, состояния ареактивности
отличаются от реакций и в нежелательную сторону: при таких
состояниях значительно снижается лабильность, роль
фактора новизны. Это снижает адаптивность организма, гибкость
его приспособления к меняющимся условиям жизни.
При любой ареактивности люди чувствовали себя
лучше, чем в соответствующей реакции (т.е. чем в реакции при
такой же лейкоцитарной формуле), сохраняли более
высокую работоспособность, более благоприятный психо-эмо-
циональный статус и имели менее выраженные нарушения
деятельности нейроэндокринной системы и иммунитета.
Стойкое состояние повышенно-активационной
ареактивности высоких уровней реактивности в подавляющем
большинстве случаев встречалось у полностью здоровых
людей. Такие люди в наше время — редкость, но все же
встречаются. Они обычно не болеют, чувствуют себя прекрасно
даже в тяжелых условиях, выглядят молодо. Такая
ареактивность — неспецифическая основа стойкого здоровья.
Есть еще категория людей, у которых часто развивается
ареактивность. Это люди, живущие в естественных (природ-

ных) или антропогенных (возникающих в процессе
производственной деятельности человека) экстремальных зонах. У
них развиваются неспецифические адаптационные реакции
на низких уровнях реактивности - особенно вначале,
например, при переезде на Крайний Север и т.п. Уровень
реактивности задается постоянно действующим количеством
раздражителя, который становится как бы «фактором среды».
Переменные же факторы или изменение среды обитания,
меняющиеся как по количеству, так и по качеству, до тех
пор, пока они сохраняют свою новизну для организма,
вызывают ту или иную реакцию. Когда «новизна»
утрачивается и эти факторы перестанут вызывать реакцию, от их
интенсивности зависит уже не характер реакции, а фон
существования организма, т.е. уровень реактивности или,
вернее, некоторый набор уровней реактивности. При
длительном действии экстремальных факторов часто возникают
и соответствующие этим реакциям (т.е. также на низких
уровнях реактивности) состояния ареактивности, что
встречается у живущих долгое время в соответствующей
«экстремальной зоне».
Исследования, проводимые у жителей Крайнего Севера,
выявляют признаки напряжения в нейроэндокринной
системе («синдром полярного напряжения», Казначеев В.П., 1980),
психо-эмоционального напряжения, сопровождающегося
повышением содержания кортикостероидов в крови (Короленко
Ц.П., Бочкарева Н.Л., Соколов В.П., 1979), изменения в
лейкоцитарной формуле и снижение неспецифической
резистентности (Сапов И.А., Новиков В.С, 1984), напряжение в
сердечно-сосудистой системе, проявляющееся в развитии
гипертонии (Турчинский В.И.), переход с углеводного на
липидный источник энергии^Панин Л.Е., 1983), повышение
уровня заболеваемости респираторными инфекциями вплоть
до эпидемических вспышек (Деряпа Н.Р., Рябинин И.Ф.,
1977) и т.п. Чаще всего эти нарушения физиологического
статуса организма, наблюдающиеся при переезде в
«экстремальную зону», авторы рассматривают как проявление
напряжения адаптационной деятельности с переходом в
последующем на новый уровень функционирования (Панин Л.Е.,
1983; Яковлев Г.М., Новиков В.С, Хавинсон В.Х., 1990),

который, однако, не является стабильным, так как через
некоторое время наблюдается срыв с ухудшением состояния
(Сапов И.А., Новиков В.С, 1984). Описываемое этими и
другими исследователями состояние напряжения не
укладывается в картину классического стресса (Данишевский
Г.М., 1968; Сороко СИ., 1984), так как отсутствуют
типичные признаки стресса, например, характерные для стресса
изменения функции гипоталамо-гипофизарной системы
(Василевский Н.Н., Сороко СИ., Богословский М.М., 1978).
Если проанализировать приведенные данные литературы с
позиции теории адаптационных реакций и системы ареак-
тивности, можно увидеть, что речь идет, как уже говорилось,
вначале о «высокоэтажных» реакциях, а затем -
соответствующих им уровнях ареактивности, которые отличаются по
комплексу изменений от стресса. Наблюдаются характерные
для этих реакций напряжение регуляторных механизмов,
наличие признаков напряженности в морфологическом
составе крови, метаболизме, снижение резистентности. Та-кие
реакции чреваты срывом в стресс (или переактивацию) низких
уровней реактивности с развитием различных заболеваний.
Однако имеются данные, которые с позиции роли
частотных характеристик адаптационных реакций говорят о
том, что при хорошей адаптивности даже в экстремальных
условиях уровень реактивности организма может
повышаться. Так, С.И.Сороко A984) отмечает, что в Антарктиде
у лиц с плохой адаптивностью происходит резкий сдвиг
частотного спектра ЭЭГ в сторону более высоких частот, а
при хорошей адаптивности отмечается, напротив, усиление
медленной электрической активности, что, по нашим
представлениям, соответствует или переходу на более высокие
уровни реактивности, или в состояния ареактивности.
На основании всего сказанного можно предложить
профилактику и оздоровление населения «экстремальных
зон» с помощью целенаправленного вызова и поддержания
физиологических адаптационных реакций (с
соответствующим биохимическим сопровождением), т.е. реакций
тренировки и активации, особенно повышенной, вызываемых
малыми по абсолютной величине воздействиями. Длительное
поддержание реакции активации может привести к развитию

энергетически выгодной повышенно-активационной ареак-
тивности — стойкого состояния здоровья, благоприятного
также и в плане создания высокой работоспособности.
Таким образом, роль состояний ареактивности
заключается также в сохранении гомеостаза, особенно в случаях, когда
необходима и возможна минимальная трата энергии: при
длительной повышенной активации высоких уровней
реактивности (стойкое физиологическое состояние) и длительном
систематическом стрессе и переактивации, напротив, низких
уровней реактивности (стойкие патологические состояния).
5.3. О МЕХАНИЗМАХ ФОРМИРОВАНИЯ
АРЕАКТИВНОСТИ
5.3.1. Ареактивность в организме
как колебательной системе
Состояние ареактивности развивается при длительном
поддержании в организме одной и той же реакции примерно
одних и тех же уровней реактивности (иначе невозможны
были бы столь одинаковые показатели лейкоцитарной
формулы). Так как ареактивность ~ более благоприятное
состояние, чем соответствующая реакция и, вместе с тем,
более стойкое, то, согласно теоретическим представлениям,
— и уровень синхронизации при ареактивности более
высокий. Мы думаем, что основные черты состояний
ареактивности: стойкость, высокий уровень синхронизации, более
выгодная энергетика — связаны с тем, что при ареактивности
колебаниями с частотами,,свойственными одноименной
реакции, охвачено значительно большее количество
структурных элементов на всех иерархических уровнях (вплоть до
субклеточного), чем при соответствующей реакции. Отсюда
можно заключить, что спектр колебаний при ареактивности
достаточно широк и соответственно увеличивается
возможность резонировать с внешними воздействиями, сответст-
вующими данной ареактивности. Другие же частоты
оказываются недействующими. По предположению Е.Б.Квакиной,
в эту «колебательную систему» входят и колебания, возбуж-

даемые параметрически с помощью так называемого
«параметрического резонанса». Существенно, что исходные
колебания могут быть сколь угодно малы, но благодаря
интенсивной энергетической подпитке, происходящей при
параметрическом резонансе, (например, дважды за один
период колебаний, при соотношении собственных и входных
частот как 1:2), происходит их быстрая раскачка. В системе
начинают совершаться нарастающие (некоторое время)
колебания около положения равновесия, способствуя
поддержанию ее устойчивого неравновесного состояния -
основного, по Бауэру A935), свойства живых систем. Иначе
говоря, при ареактивности благодаря наличию множества
малых собственных колебаний, совпадающих по фазе с
внешними, возникает множественный спектр колебаний.
Следовательно, возрастает возможность энергетической
подпитки от множества внешних факторов, среди которых
большое место занимают физические полевые факторы, о
чем свидетельствуют исследования А.П.Дуброва A969),
В.П.Казначеева A985) и др. Поэтому при ареактивности в
общий ритм организма входит больше гармоник разной
частоты — от высоких до низких, осуществляется большая
«наполненность» частотного спектра организма.
Поскольку при состояниях ареактивности
синхронизация охватывает существенно большее число элементов на
всех иерархических уровнях вследствие длительного
поддержания одной и той же реакции примерно одних и тех же
уровней реактивности, то состояния ареактивности
соответствуют «породившей» их реакции. Однако тот факт, что
они более благоприятны, чем реакции, говорит о том, что
они переходят как бы на более высокие уровни
реактивности, чем соответствующие (исходные) реакции. Возможно,
повышение уровня реактивности как раз и происходит
благодаря улучшению процессов синхронизации, т.к.
хорошая синхронизация характерна именно для высоких уровней
реактивности, т.е. для реакций на малые по абсолютной
величине воздействия.
С более полной синхронизацией при ареактивности
связана большая однотипность изменений в органах и
подсистемах организма.

Изучение подсистем организма показало, что при
наличии определенной общей адаптационной реакции, особенно
если она не стойкая, в отдельных органах могут быть следы
предыдущей реакции. Например, если имеется нестойкая
реакция активации, то в тимусе преобладают признаки,
характерные для реакции активации, но в части структур
лимфоидной ткани видны следы бывшего ранее стресса.
Кроме того, неоднородность, мозаичность изменений
при развитии реакций связана с тем, что различные
подсистемы и органы имеют разную чувствительность и
повреждаемость и поэтому могут находиться в разных местных
адаптационных реакциях, отличных от общих, и на разных
уровнях реактивности. Так, среди эндокринных желез
наиболее повреждаемы щитовидная железа и эпифиз, а
наименее - надпочечники; в иммунитете более повреждаем
клеточный иммунитет; в мозгу - центры положительных
эмоций и т.д. При наличии патологического очага
изменения в нем отличаются от общей реакции. Так, например,
при росте опухоли в организме чаще всего отмечается стресс,
а в ткани опухоли — переактивация.
При состояниях ареактивности, когда процессы
синхронизации охватывают значительно большее число
структурных элементов различных иерархических уровней, картина в
подсистемах организма менее разнообразная, чем при
адаптационной реакции, но более благоприятная. Конечно,
в патологических очагах, особенно повреждаемых
подсистемах и генетически неполноценных системах Aосиз тшога
ге8181Ьепс1а) изменения могут отличаться от преобладающих
при данном состоянии ареактивности, т.к. восстановление
здесь происходит медленнее, в последнюю очередь.
Как уже говорилось, синхронизация обусловливает
устойчивость сложной колебательной системы и оптимальный
энергетический режим функционирования (Путилов А.А.,
1987). Возможно, именно в результате большей
синхронизации и энергетического преимущества даже патологические
стойкие состояния, связанные с ареактивностью, более
благоприятны для организма, чем соответствующая реакция
на воздействие той же силы.

5.3.2. Ареактивность и физические каналы связи
Е.Б.Квакина предположила, что высококогерентное
излучение (т.е. полевое состояние биоструктур), как наиболее
быстрый (физический) канал связи внутри клеток, между
клетками и тканями участвует в формировании состояний
целого организма, осуществляя синхронизацию процессов,
свойственных каждой реакции, а еще более — ареактивности.
В формировании состояний ареактивности могут играть роль
два основных механизма, относящихся к физическим
каналам связи.
Первое — это способность клеток накапливать сигнал,
т.е. клетки могут, получив сигнал светового диапазона, не
переизлучать его, а запасать в виде энергии. По-видимому,
этот механизм имеет большое значение при активационной
ареактивности высоких уровней реактивности, когда
предшествующая ареактивности реакция — анаболическая, и
запасенная энергия может использоваться в состоянии
ареактивности без какой-либо внешней работы. При этом эмиссия
излучения будет способствовать еще лучшей синхронизации.
П.П.Гаряев предполагает, что такие физические каналы
связи (существующие параллельно биохимическим) могут
быть солитонно-голографическими, причем важнейшее
значение имеет волновой изоморфизм главных
информационных биополимеров: ДНК, рибосом и коллагена.
Подчеркивается, что такой способ передачи настолько энергетически
выгоден организму, что является «почти даровым», т.к.
использует естественное излучение живых структур. Полевая
коммуникация (например, ДНК, рибосом и внеклеточного
матрикса) может быть использована живой системой для
волновой самоорганизации (Гаряев П.П., 1994). Отсюда
становится яснее роль ареактивности (высоких уровней
реактивности) в самоорганизации живых систем.
Второй момент - это взаимодействие внутренних и
внешних электромагнитных излучений. Как известно,
организм и его структуры продуцируют переменные
электромагнитные поля, причем сами являются
высокочувствительными к ним. Возможно, таким путем организм осуществляет
вынужденный выбор частот, наиболее близких к своим
собственным, что может быть и хорошо, и плохо - в зави-

симости от исходной реакции и уровня реактивности. Кроме
того, при взаимодействии внешних и внутренних ЭМП
происходит формирование пространственно-временной
многомерной структуры биосистемы. Генерируя ЭМ поля и
взаимодействуя с ними как с внешними, биосистема
модулирует их по фазе, поляризации и частоте. Тем самым
осуществляется первая «запись» структуры (функции)
биосистемы в ее собственных электромагнитных и акустических
полях. Этот процесс многократно повторяется на разных
уровнях и субстратах организма, способных запомнить
волновой сигнал.
Многократное автосканирование организмом сходных
ежедневных состояний должно приводить к формированию
глубоко укореняющегося в структуры разных уровней
организации образа стойкой реакции, по которому может
формироваться состояние ареактивности.
5.4. АРЕАКТИВНОСТЬ, РЕАКЦИИ
И ПРИНЦИП УСТОЙЧИВОГО НЕРАВНОВЕСИЯ
Фактически, при ареактивности создаются условия для
наиболее значительного получения внешней энергии
резонансным путем. Вся воспринимаемая извне энергия служит,
по Бауэру A935), для поддержания и восстановления живой
структуры, т.е. трансформируется во внутреннюю работу.
Живым (неравновесным) структурам присуща структурная,
или свободная, энергия, за счет которой живая система
осуществляет работу против равновесия с окружающей средой.
Эта работа происходит постоянно, даже при не меняющейся
внешней среде и лежит в основе «принципа устойчивого
неравновесия» (Э.Бауэр, 1935). При состояниях
ареактивности это, главным образом, и происходит и приводит к
восстановлению структур, что является основной задачей
состояния покоя. Поэтому Л.Х.Гаркави проводит аналогию
между ареактивностью и состоянием покоя. Нужно
подчеркнуть, что состояние покоя в живых системах еще
более далеко от состояния неподвижности, равновесия, чем
состояние реакции. По Э.Бауэру результаты внутренней ра-

боты уничтожаются внешней работой. Внешняя работа
производится живыми системами лишь тогда, когда эти
системы каким-то образом нарушаются внешними
воздействиями (Э.Бауэр, 1935), или, иначе говоря, когда они
реагируют на воздействие. Развитие адаптационных реакций, даже
самых благоприятных, сопровождается тратой структурной
энергии, т.е. производством внешней работы по адаптации
живого организма к изменениям среды. Внешняя работа
осуществляется за счет структурной энергии.
По мнению Э.Бауэра, то противоречие, которое
отмечается между внешней и внутренней работой (по нашему
мнению - между системой реакций и системой ареактивнос-
ти) «с необходимостью дано в самом возникновении и
развитии живой материи. Оно неотделимо от существа
живой материи и ее законов движения» (Э.Бауэр, 1935, т.6,
с.61). С наших позиций это означает единство и
противоположность ареактивности и реакций. При этом возникает
вопрос об энергии, как структурной, так и получаемой от
внешней среды. В то время, как структурная энергия
расходуется на внешнюю работу (например, развитие
адаптационных реакций) и при этом структура разрушается или
сдвигается в сторону равновесия, то поступающая извне
энергия (а это не только энергия пищи, но и энергия,
получаемая с помощью резонанса от электромагнитных
излучений разной частоты) идет на поддержание и
восстановление живых структур, т.е. на внутреннюю работу. В этом
отношении реакции и ареактивность расходуют
преимущественно разные источники энергии: соответственно
структурную и получаемую извне. Иными словами, при развитии
реакций энергии тратится больше: она идет и на внешнюю
работу, доля которой больше, и на внутреннюю работу - по
поддержанию устойчивого неравновесия - для компенсации
разрушительной работы раздражителя. От величины
раздражителя уже будет зависеть способность к восстановлению,
т.е. созданию новых структур. Так, в ответ на относительно
слабый раздражитель при реакции тренировки нарушение
структур минимально и не требуется большого
восстановления; при реакции активации в ответ на раздражитель
средней силы происходит большее нарушение структур,

влекущее за собой стимуляцию восстановительных
процессов (определяющее благотворную роль этой реакции в
большинстве случаев) вплоть до феномена «избыточного
анаболизма» по И.А.Аршавскому; и при стрессе — большие
нарушения живых структур, которые не успевают
восстанавливаться.
Очень интересно сопоставление мысли Э.Бауэра о
неизбежном возрастании внешней работы как в ходе эволюции,
так и по мере увеличения плотности населения и других
экологических нарушений. При этом увеличивается работа
по добыванию энергии (пищи) из окружающей среды, т.е.
увеличивается внешняя работа, что, как уже говорилось,
ведет к необходимости увеличения внутренней работы.
Т.к. внешняя работа происходит только в ответ на
раздражение, то этот процесс облегчается более легкой
раздражимостью, т.е. ростом чувствительности. Этот вывод
Бауэра полностью соответствует современным
представлениям синергетики о роли слабых сигналов в
самоорганизации сложных систем. Следовательно, сложные системы
становятся чувствительными к более слабым сигналам. В
соответствии с теорией адаптационных реакций, по мере
усложнения организации живых систем увеличивается число
высоких уровней реактивности. Однако эта закономерность
нарушается под давлением сверхсильных раздражителей
окружающей среды, а точнее, она продолжает существовать,
но в скрытом виде. Несмотря на эволюционно данную
возможность легко отвечать реакцией на минимальные
раздражения (более благоприятными реакциями высоких уровней
реактивности), повреждающие факторы среды вынуждают
организм снижать чувствительность, повышая пороги — что
является мерой защиты от давления среды. Отсюда -
развитие реакций преимущественно на сильные раздражения,
производящие большие нарушения. Однако при этом
организм уже не в состоянии соответственно увеличению
внешней работы увеличить и внутренюю, т.е. параллелизма между
внешней и внутренней работой, отмечаемого Э.Бауэром, уже
не наблюдается. Поэтому эти реакции приводят к
нарушениям и напряжениям различных подсистем. По нашему
мнению, это замедляет эволюцию сложных систем, их дальней-

шую самоорганизацию. Действительно, мы наблюдали, как
после Чернобыльской аварии и других экологических
катастроф происходило снижение чувствительности людей -
мужчин и женщин, детей и пожилых, т.е. произошло
снижение уровня реактивности и стали преобладать более
напряженные адаптационные реакции.
Происходящий в определенных случаях переход в
ареактивность помогает увеличить внутреннюю работу по
построению структур (ассимиляцию) при снижении доли
внешней работы (диссимиляции). Как уже говорилось, часто
происходит переход в состояние стрессорной и переактива-
ционной ареактивности в тяжелых условиях: при тяжелой
работе, жизни в экстремальных условиях, тяжелых
хронических заболеваниях. Вместе с тем, в молодости, при стойкой
гармоничной реакции активации, являющейся реакцией с
четким преобладанием анаболизма (за счет синтеза белка, а
не только жиров и углеводов) идет увеличение массы
структурных элементов (т.е. увеличение внутренней работы),
благодаря чему увеличивается структурная энергия при
сравнительно малой доле внешней работы - т.к. сила
раздражителя малая - и также происходит переход в повышенно-
активационную ареактивность.
Ранее мы говорили о высокочастотном, в том числе,
когерентном излучении, которое играет роль своеобразного
«биофотонного скелета», неотделимого от своих
материальных носителей. Мы попытались проанализировать с позиций
наших представлений роль этого излучения в механизме
развития адаптационных реакций и ареактивности. Можно
предположить, что сигнал для запуска реакции, т.е. для
начала соответствующей внешней и внутренней работы по
восстановлению нарушений, начинается после оценки
организмом величины раздражителя и сличения с этой
величиной образов реакций, уже имеющихся в «акцепторе
результатов действия» (П.К.Анохин). Именно от величины
раздражителя зависит определенная степень разрушения
(или приближения к равновесности) живых структур,
излучающих при этом в различных волновых диапазонах:
УФ-лучи - при разрушении макромолекул (белков,
нуклеиновых кислот), ИК-лучи — от надмолекулярных структур,

видимый свет при образовании свободных радикалов и др.
УФ-излучение, как митогенетическое, необходимо для
пролиферации клеток и синтеза пептидов различной сложности
(А.Г.Гурвич), причем квант УФ-излучения является не
только сигналом, но одновременно и донатором энергии
(Казначеев В.П., Михайлова Л.П., 1981), а ИК-излучение
способствует синтетическим процессам на других, более
высоких иерархических уровнях. Далее включается цепная
реакция, направленная на синтез (ассимиляцию, построение
неравновесных структур), т.к. пролиферирующие клетки, а
также биохимические реакции являются источником
следующих порций когерентного излучения.
5.5. КАК ПРОИСХОДИТ ПЕРЕХОД В АРЕАКТИВНОСТЬ
5.5.1. Развитие ареактивности
из соответствующей реакции
Так как переход в состояние ареактивности происходит
при длительном, повторном действии раздражителей,
сходных по величине, т.е. вызывающих какую-либо стойкую
адаптационную реакцию, то можно было бы думать, что это
связано с привыканием к раздражителю (адаптацией в
собственном смысле этого слова).
Однако в таком случае действовало бы (вызывало
реакцию) изменение силы (дозы). Но именно потому, что
этого не происходит, этим состояниям и было дано такое
название.
Если длительно, многократно действуют раздражители,
вызывающие одну и ту же реакцию одинаковых (близких)
уровней реактивности, то организм а дальнейшем
воспринимает только раздражители, адекватные этой реакции
близких уровней реактивности. Внешняя среда во многом
теряет новизну и поэтому становится менее информативной.
Согласно Бауэру, это означает лишь работу по поддержанию
живой структуры без внешней работы, которая должна
развиваться только в ответ на нарушения, вызванные
изменением среды*. Е.Б.Квакина считает, что в ареактивности
организм работает как бы «по памяти»: реакция отсутствует,

но память о длительно существовавшей реакции сохраняется.
Это может обусловливаться способностью организма как
системы связанных нелинейных осцилляторов с малым
декрементом затухания хранить информацию в течение
продолжительного времени. Отсюда следует, как минимум, два
важнейших обстоятельства. Во-первых, существенное
изменение среды («выбивание» из ареактивности) при стрессор-
ной ареактивности может привести к катастрофе (при
тяжелых хронических заболеваниях), при любой
ареактивности в старости или переактивационной ареактивности
даже в молодом возрасте (спортсмены, космонавты),
поскольку переход осуществляется, как уже говорилось, на
тяжелые реакции более низкого уровня реактивности.
Возрастает нагрузка, внешняя работа, развиваются
соответствующие нарушения. Получили широкую известность факты
долгожительства при монотонной внешней среде, нарушение
которой может стать фатальным. Поэтому для выведения из
стрессорной или переактивационной ареактивности в
благоприятные (гармоничные) антистрессорные реакции
необходима не только большая новизна воздействий, но и
одновременный целенаправленный перевод организма на более
высокие уровни реактивности. Во-вторых, для ухода из
ареактивности в реакцию «новизна» должна быть
представлена не единичным фактором, а серией воздействий,
информирующих организм о том, что среда потеряла
монотонность. Как будет видно из дальнейшего (глава 8), этим
условиям удовлетворяет экспоненциальный
программированный режим.
Что касается повышенно-активационной ареактивности
высоких уровней реактивности, то в этом случае переход в
реакцию ничем не грозит, т.к. при этой реакции доля
внешней работы невелика (реакция анаболическая). На
высоких уровнях реактивности, особенно при повышенной
активации, организм не «уходит в себя», т.е. в ареактивность,
на длительное время, а систематически перескакивает из
ареактивности в реакцию и наоборот. Это облегчается
хорошей синхронизацией уже при данной реакции. Такое
поведение живой системы в этой особо благоприятной реакции
обусловливает адекватность оценки окружающей среды пу-

тем ее систематического отслеживания, чего не может быть
в случаях работы «по памяти». В то же время периодический
уход в ареактивность даже при этой реакции — с высоким
КПД — экономит энергетику (расход на внешнюю работу).
5.5.2. Как специально вызвать
развитие состояния ареактивности
Поскольку показано, что при развитии состояний
ареактивности изменения в организме более благоприятны,
повышение резистентности более значительно, чем при
соответствующей адаптационной реакции, а повышенно-
активационная ареактивность является самым стойким (из
известных) состоянием здоровья, то возникает вопрос: как
научиться вызывать состояния ареактивности.
Самый простой, но длительный способ - это вызывать
с помощью разработанных нами режимов (алгоритмов)
дозирования действующих факторов реакцию повышенной
активации и длительно поддерживать ее с помощью малых по
абсолютной величине доз, т.е. на высоких уровнях
реактивности. Через какое-то, довольно длительное время C
месяца и более), автоматически развивается соответствующая
ареактивность. Мы считаем, что это происходит вследствие
повышения синхронизации благодаря подключению
большего числа структурных элементов на различных иерархических
уровнях и подуровнях организма. По-видимому, благодаря
этому создается своеобразный колебательный контур,
препятствующий реагированию на воздействия, по частотным
характеристикам соответствующие другим адаптационным
реакциям. Это могут быть не только физические факторы, но
и различные вещества, также яа каком-то этапе действующие
благодаря перекодированию силы (дозы) в частоту. Можно
считать, что аналогичный колебательный контур, но с
меньшим числом частотных составляющих, возникает и при
развитии антистрессорных реакций без резко выраженной
десинхронизации.
С этим мы связываем результаты опытов по влиянию
на животных СВЧ-поля нетепловых интенсивностей в
сантиметровом диапазоне. Работа была проведена совместно

с Я.В.Пантюхиным, который создал радиобиометр,
позволивший измерять падающие, отраженные и поглощенные
мощности излучения. В результате опытов выяснилось, что
наибольшее отражение наблюдается при реакции активации,
особенно повышенной, затем - при реакции тренировки, а
при стрессе практически все падающее излучение
поглощалось организмом. Механизм такого самоэкранирования
мы в настоящее время связываем также с наличием особого
колебательного контура, образующегося при хорошей
синхронизации деятельности (колебаний) подсистем организма.
При развитии состояний ареактивности, по нашему мнению,
образуется колебательный контур со значительно большим
числом частотных составляющих разных подуровней, что
должно приводить к еще большему самоэкранированию
организма и защите его в случае развития благоприятного
типа ареактивности от всевозможных неблагоприятных
воздействий.
Таким образом, в основе рассматриваемых процессов
лежат явления резонанса. С этим связана открытость живых
систем при ареактивности для тех частот, которые
соответствуют данному типу ареактивности, и закрытость для всех
других. При стрессе, для которого характерна десинхрони-
зация деятельности большинства подсистем и одновременно
гиперсинхронизация системы АКТГ-глюкокортикоиды,
подпитка энергией, по-видимому, идет через эти гиперсинхро-
низированные подсистемы. При переактивации отмечается
гиперсинхронизация многих подсистем, через которую и
идет автоматически самоподдержание переактивационной
ареактивности, что, с одной стороны, обеспечивает подпитку
энергией резонансным путем, а с другой, благодаря
жесткости связей, — подвергает систему опасности срыва. При
повышенной активации создаются, по-видимому, наилучшие
условия для подпитки энергией резонансным путем наиболее
благоприятных для организма частот.
Нужно сказать, что предположительно, гипотетически,
есть и другой способ вызова нужного состояния
ареактивности (скорее всего повышенно-активационной) -
быстрый способ, основанный на применении многих частот,
свойственных разным, многим иерархическим уровням орга-

низма, включая самые глубинные структуры. Может быть,
именно этим объясняется поразительный в некоторых
случаях эффект различных видов поличастотной терапии, в
первую очередь, биорезонансной, гомеопатических средств и
антигомотоксической терапии, основанных именно на
влиянии многих частот, свойственных здоровому организму.
Пути быстрого вызова повышенно-активационной
ареактивности еще только разрабатывается. Мы думаем, что
перспективным в этом отношении является использование
поличастотных воздействий с частотами, свойственными
реакции повышенной активации.
5.6. ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ РЕАКЦИЕЙ
И АРЕАКТИВНОСТЫО
Взаимоотношения систем реакции и ареактивности
можно наглядно представить на модели двойной
логарифмической спирали, расширяющейся кверху (подробнее о ней
- в главе 11).
При развитии реакции в колебательной системе
задействован только какой-то минимум живых структур,
необходимый для того, чтобы эта реакция стала преобладающей,
поэтому в каждом органе есть признаки других реакций.
Наличие частотного спектра других реакций снижает
уровень синхронизации в организме. Поэтому резонансная
подпитка энергией при реакциях ограничена. Мы думаем,
что основную нагрузку по резонансной подпитке энергией даже
при развитии реакции несут живые структуры, находящиеся в
состоянии покоя, т.е. состбянии ареактивности. В связи с
этим, мы считаем, что открытость живых систем при
развитии реакции меньше, чем при развитии состояний
ареактивности. Конечно, очень многое зависит от типа
реакции и уровня реактивности, но в общем система реакций,
предназначенная для реагирования на изменения среды, -
все же более закрытая система, чем система ареактивности.
С позиции теории функциональных систем
П.К.Анохина A975) можно думать, что вся сложная система
поддержания гомеостаза - как система адаптационных реакций, так

и система ареактивности - работают по принципу
функциональных систем. В акцепторе результатов действия уже
заложены образы всех возможных реакций и состояний, и
при получении афферентных сигналов происходит
формирование соответствующих состояний по принципу «взаимо-
СОдействия» различных подсистем организма с
постепенным приближением результата к имеющемуся образу.
5.6.1. Состояние деятельности — адаптационные
реакции и состояние покоя — ареактивность
На основании многолетнего изучения периодической
системы адаптационных реакций и менее длительного —
системы ареактивности, а также перехода одних реакций в другие,
одного уровня реактивности в другой, реакций в состояние
ареактивности и наоборот, мы подразделяем все возможные
состояния организма на два основных: деятельности (система
адаптационных реакций) и покоя (система ареактивности).
Переходные состояния относятся к первой системе. Нужно
сразу подчеркнуть, что мы говорим об этих состояниях только
с позиции неспецифической адаптации.
Мы связываем состояние деятельности с развитием
любой неспецифической адаптационной реакции. Почему
мы позволяем сделать себе такое обобщение? Во-первых,
потому, что при развитии каждой реакции, как и при любой
работе, обязательно происходит трата энергии. Конечно, в
зависимости от типа реакции и уровня реактивности
величина траты энергии разная и разное соотношение между
тратой и получением энергии. Так, малая трата и
наибольшее получение энергии отмечаются при развитии реакции
активации (спокойной и повышенной) высоких уровней
реактивности, т.е. при реакции на слабые действующие факторы.
КПД реакции активации самый высокий. По мере снижения
уровня реактивности вплоть до низких энерготраты
нарастают. При развитии реакции тренировки энерготраты также
самые малые на высоких уровнях реактивности, но и
получение энергии также невелико. КПД реакции тренировки
ниже, чем при реакции активации. По мере снижения
уровня реактивности энерготраты также возрастают. При

развитии стресса энерготраты высоки, особенно на низких
уровнях реактивности, КПД при стрессе низкий. При
переактивации энерготраты высокие, КПД тоже какое-то
время высок, но получение энергии постепенно отстает.
С этой точки зрения переходные процессы — это
процессы, при которых траты могут быть даже больше, чем
при поддержании одной и той же реакции. Конечно, и здесь
многое зависит от того, из каких и в какие реакции и какого
уровня реактивности происходит переход. Если происходит
переход из стресса низкого уровня реактивности в реакцию
тренировки высокого уровня, то траты энергии наименьшие,
а КПД высок. Мы используем это на практике при
выведении из тяжелого стресса, опухолевого стресса в
особенности. После пребывания в тренировке (одну-две недели)
уже можно без больших затрат энергии переводить в
реакцию спокойной или даже повышенной активации. Переход
из тяжелого стресса в реакцию спокойной и, особенно,
повышенной активации даже высоких уровней реактивности
требует больших затрат. Переход из тяжелого стресса в
мягкий стресс высоких уровней реактивности не требует
больших затрат энергии. Необходимо подчеркнуть, что
переход на более физиологичные высокие уровни реактивности
любой реакции означает снижение исходных тяжелых трат и
является облегчением для организма. Адаптационные
перестройки при переходных процессах тоже можно отнести к
адаптационной деятельности организма. В самой общей
форме можно сказать, что смысл состояния покоя — в
накоплении энергии и строительных материалов. Опять
подчеркиваем, что мы говорим о покое лишь по отношению к
адаптации с помощью развития реакций (адаптационной
деятельности), а не по отношению к работе
специализированных подсистем организма (мышечной,
сердечно-сосудистой, пищеварительной систем и т.п.). Если мы считаем,
что адаптационная деятельность связана с развитием любых
неспецифических адаптационных реакций и их перехода
друг в друга, то логично с этих позиций считать состояния
ареактивности, т.е. отсутствие реакций на действующий
фактор, — покоем.
Накопление энергии и пластического материала при

ареактивности выполняется значительно более успешно, чем
при соответствующих реакциях. Можно думать, что переход
в состояния ареактивности - это своеобразная защита,
подобно отдыху.
5.6.2. Реакция и состояние
как диалектические противоположности
У многих возникает вопрос — что такое реакция и что
такое состояние. Общая реакция - это ответ организма на
действующий фактор. Изучаемые нами неспецифические
адаптационные реакции, как уже говорилось, имеют
околосуточный ритм. Первая, нервная фаза реакции уже через
несколько минут вызывает, например, характерные для нее
изменения лейкоцитарной формулы. Однако затем
отмечаются волнообразные фазные изменения многих
показателей, в том числе лейкоцитарной формулы, и лишь через 6
ч реакция уже полностью сформирована при участии более
медленного гуморального звена. Отследить
сформировавшееся состояние по сигнальному показателю можно только
через 24 ч. Но уже через 6 ч после управляющего
воздействия развивается (на оставшиеся примерно 18 ч) какое-
то более стабильное состояние. Вместе с тем, это часть
реакции. Следовательно, после периода формирования
определенной реакции можно оценить развившийся комплекс
изменений, как состояние, хотя это тоже результат ответа на
действующий фактор. Однако это состояние все же трудно
назвать полностью стабильным, т.к. за околосуточный
период могут происходить неоднократные переходы с одного
уровня реактивности на другой (на более низкий при
появлении большей, чем обычно, нагрузки и на более
высокий при отсутствии привычной нагрузки), но в пределах
данной реакции. Поэтому в течение суток реакция — одна и
та же, а состояние - меняется. Однако затем организм
обычно возвращается на те уровни, которые ему
свойственны в данные период времени.
Если реакция является стойкой и не изменяется в
течение длительного времени (неделя, месяц, год и более), то
считать ли это стабильным состоянием или формирующейся

реакцией околосуточного ритма? Трудно однозначно
ответить на этот вопрос. Можно только сказать, что при стойких
реакциях состояние более стабильно, чем при смене
реакции, но менее стабильно, чем при ареактивности. Если в
сигнальном показателе ежесуточно происходят изменения (в
отличие от ареактивности), то можно отнести наблюдаемые
вариации и к изменению уровня реактивности. Наличие
помимо Периодической системы адаптационных реакций
Периодической системы состояний ареактивности и знание
их зависимости от величины изменяющегося или постоянно
действующего фактора позволяет подойти к управлению
функциональным состоянием организма с разных сторон.
Знание связи периодических систем реакций и
ареактивности с колебательными процессами открывает новые
подходы к такому управлению.
ВЫВОДЫ
1. Подобно Периодической системе адаптационных реакций
существует Периодическая система состояний
ареактивности. Ареактивность - это другая система сохранения
гомеостаза.
2. При развитии ареактивности состояние организма лучше,
чем при одноименной реакции того же уровня
реактивности. Состояния ареактивности характеризуются более
высокой синхронизацией деятельности подсистем, чем
одноименные реакции, но меньшей лабильностью. Они
могут быть получены целенаправленно путем длительного
поддержания в организма соответствующей
адаптационной реакции.
Переход в ареактивность означает увеличение внутренней
работы по построению структур при снижении внешней
работы.
3. Даже при развитии реакции основную нагрузку по
резонансной подпитке организма энергией несут структуры,
находящиеся в покое, в ареактивности.

Глава 6
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ЗДОРОВЬЕ,
ПРЕДБОЛЕЗНИ, БОЛЕЗНИ И РЕЗЕРВАХ
ОРГАНИЗМА С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ
ТЕОРИИ АДАПТАЦИОННЫХ РЕАКЦИЙ
Врачи избегают изучать здоровых людей, и
таким образом они упускают из виду ценную
страницу, ведущую в будущее.
Письма Елены Рерих
Научная медицина сломила силу эпидемий и
сорвала покров таинственности с приемных
кабинетов, но также и ослабила естественное здоровье
человека и приумножила число частных
заболеваний, внедрила страх и зависимость в ум и тело.
Шри Ауробиндо, «Мысли и Афоризмы*
6.1. О НЕОБХОДИМОСТИ РАЗВИТИЯ
ВАЛЕОЛОГИЧЕСКОГО НАПРАВЛЕНИЯ В МЕДИЦИНЕ
Изучение различных сторон гомеостаза при развитии
адаптационных реакций и состояний ареактивности разных
уровней реактивности показало, что паттерны некоторых
реакций соответствуют норме, здоровью, другие — напротив,
несовместимы со здоровьем и соответствуют
неспецифическим симптомокомплексам болезни, а третьи являются как бы
промежуточными. Так как все эти состояния дискретны, то
обнаружилась достаточно четкая градация, что чему
соответствует. Мы заинтересовались категориями здоровья и
болезни и их местом в современной медицине. Что же мы
увидели? То, что сегодня понимают уже очень многие:
1) Медицина занимается, в основном, категорией болезни, а

не здоровья (Щепин О.П., Царегородцев Г.И., Ерохин В.Г.,
1983). Поэтому и все средства, и мышление врачей
направлены на поиск и лечение болезней, т.е. официальная
медицина стала медициной болезней, а не медициной здоровья
(Коновалов В.В., 1995, 1997). 2) Медицина своими
нефизиологическими методами и средствами лишь сглаживает
остроту заболеваний, способствуя их переходу в хроническую
форму (Щепин О.П., Царегородцев Г.И., Ерохин В.Г., 1983),
культивирует новые болезни, никак не способствуя
генетическому здоровью человека (Коновалов В.В., 1995, 1997), в
то время как профилактика (а тем более - ее теория)
фактически не существует. Интересно сравнить это положение с
основным содержанием аюрведы - медицинской науки,
возникшей в 7-6 в. до н.э. и уходящей своими корнями в Веды
- древнейшую из известных энциклопедий жизни. Аюрведа
ставит на первое место задачу сохранения и укрепления
здоровья, а не лечение заболеваний. Философия аюрведы
заключается в том, что человек не становится здоровым,
избавившись от болезней. Здоровье считается полноценным,
только если у человека есть ощущение, что он полностью
исполняет свой долг в жизни и научился самодисциплине
(Мадхавакутти П., 1996). 3) Внимание к категории болезни в
ущерб изучению состояния здоровья привело к тому, что в
нашей медицине здоровье понимается как какое-то одно
состояние, для которого достаточно лишь отсутствовать
болезни.
Еще Гален различал несколько состояний здоровья
(Баевский Р.М., 1979). Авиценна описывал два состояния:
«тело, здоровое до предела» и «тело здоровое, но не до
предела». Нужно подчеркнуть, что состояний болезни им
также выделено два: «тело, больное легким недугом» и «тело,
больное до предела». Иными словами, он определял
неспецифическую, количественную сторону состояний здоровья и
болезни. Кроме того, многие авторы описывали состояния,
также неспецифические, промежуточные между здоровьем и
болезнью: Авиценна - «тело не здоровое, но не больное»,
«тело, быстро воспринимающее здоровье»; Гален ~ третье,
промежуточное состояние — не здоровье, не болезнь;
современные авторы - «третье состояние», «предболезнь», донозо-

логические состояния (Баевский Р.М., 1979; Казначеев В.П.,
Баевский Р.М., Берсенева А.П., 1980).
Простые наблюдения также говорят о том, что
различных состояний здоровья может быть много. То же можно
сказать о состояниях, промежуточных между здоровьем и
болезнью.
Таким образом, ощущается большая потребность в
создании теории здоровья, а также в переориентации медицины
на охрану здоровых (Брехман И.И., 1987), а также в
разработке количественных методов оценки здоровья (Апанасенко
Г.Л., 1992, 1997). Нужно отдать должное И.И.Брехману,
который обосновывал необходимость выделения отдельной
«науки о здоровье» - валеологии, которая должна быть
интегральной и синтезировать вклад в здоровье экологии,
биологии, медицины и психологии (Брехман И.И., 1987).
Особая роль принадлежит философии с ее пониманием места
человека в мироздании (Коновалов В.В., 1997), являющуюся
«всеобщей категориальной матрицей» (Ерохин В.Г., 1979) —
основой для создания теории здоровья. Может быть, именно
потому, что нашим исследователям свойствен философский
подход, в отечественной литературе состояния здоровья и
болезни рассматриваются с позиции полноценности
приспособления организма к среде, адаптации, определяющей меру
жизнедеятельности (Баевский Р.М., 1979; Моисеева Н.И.,
1990; Петленко В.П., 1971). Ю.П.Лисицын и В.П.Петленко
A992) подчеркивают, что проблема адаптации человека стала
за короткий срок важнейшей проблемой века. Это понятно: в
условиях современного экологического кризиса только при
хорошей адаптивности и высокой резистентности человек
может оставаться относительно здоровым. Вместе с тем,
загрязнение окружающей среды является жестокой, но
действенной, естественной функциональной пробой на здоровье.
Многие современные определения понятия «здоровье» также
близки к нашим представлениям. Так, по А.Г.Щедриной
*A989) ядром структуры здоровья является стабильность
гомеостаза, степень которого зависит от уровня адаптивности
и саморегуляции организма. Согласно В.П.Казначееву,
здоровье - это «процесс сохранения, развития физических
свойств, потенций психических и социальных, с целью дос-

тижения максимальной продолжительности здоровой жизни
при оптимальной трудоспособности и социальной
активности». Представление о здоровье как о процессе, и при этом
процессе колебательном соответствует нашему представлению
о роли в формировании здоровья развития физиологических
антистрессорных реакций высоких уровней реактивности
(особенно реакции повышенной активации), обеспечивающих
выполнение условий, заложенных в определение здоровья по
В.П.Казначееву A996).
Предлагаются количественные методы оценки здоровья.
Г.Л.Апанасенко A992) обосновывает важность оценки
энергопотенциала биосистемы: чем выше и эффективнее уровень
аэробного энергообразования, тем система устойчивее и
жизнеспособнее. С позиции такого подхода, как мы уже видели, в
системе наших понятий реакции активации высоких уровней
реактивности удовлетворяют понятию «здоровье».
6.2. ПОНЯТИЕ НОРМЫ
И АДАПТАЦИОННЫЕ РЕАКЦИИ
Часто понятие «здоровье» определяют через понятие
«норма». Но от этого «здоровье» не становится более
определенным, так как существует много различных
представлений о том, что считать нормой. Мы подходим к
представлениям о норме с позиции ее связи с характером
неспецифических адаптационных реакций организма.
Ранее, говоря об изменениях, характерных для развития
различных адаптационных реакций — тренировки, активации
и стресса, мы сравнивали эти изменения с уровнем интакт-
ных животных, которые носили условное название
«контроль». Мы как бы считали контроль нормой.
Что же такое норма? Мы говорим: реакция тренировки
— это реакция на слабые раздражители (на каждом уровне
реактивности), реакция активации - реакция на
раздражители средней силы, промежуточные между слабыми и
сильными. И реакция тренировки, и реакция активации
встречаются в жизни постоянно, и не являются
чрезвычайными, повреждающими, патогенными. Острый стресс, воз-

никающий в ответ на разовое, хотя и чрезвычайное
воздействие, также отнюдь не всегда ведет к развитию болезни
и возникает, когда болезни ещё нет. Поэтому некоторые
параметры стресса также включаются в состав «нормы».
Более редко входит в понятие так называемой нормы
хронический стресс, вызванный повторным действием
чрезвычайных раздражителей. Однако поскольку хронический
стресс может протекать вяло, не всегда сопровождается
выраженным патологическим процессом, его параметры
также частично входят как составляющая при определении
понятия «норма».
Таким образом, в настоящее время понятие «норма»
является очень сборным и фактически включает в себя
различные характеристики стадий реакции тренировки и
активации и даже нерезко выраженного стресса.
Очень часто исследователи отмечают большую
вариабельность нормы, наличие разнонаправленных изменений
внутри нее, большую неоднородность нормы.
Действительно, хорошо известно, что норма — это не точка, не линия, а
всегда — зона, и зачастую довольно широкая.
После того, как мы очертили границы изменений,
характерных для каждой адаптационной реакции, и научились
подбирать дозу, чтобы вызвать определенную реакцию, мы
убедились в том, что разброс в опытной «группе»
значительно меньше, чем в контрольной, в которой животные не
подвергались дозированным воздействиям. Такая же картина
наблюдалась и у людей, когда сравнивали группы без
специального воздействия и при проведении активационных
мероприятий.
6.3. ПЕРИОДИЧЕСКАЯ СИСТЕМА
АДАПТАЦИОННЫХ РЕАКЦИЙ
И ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ЗДОРОВЬЕ,
ПРЕДБОЛЕЗНИ И БОЛЕЗНИ
Если проанализировать комплекс изменений в
организме при развитии адаптационных реакций тренировки,
активации и стресса на разных уровнях реактивности, будет

ясно, что представлениям о норме, здоровье соответствуют
реакции активации и тренировки высоких уровней
реактивности (низких этажей). Именно при этих реакциях
отмечается высокая функциональная активность
защитно-приспособительных механизмов, гармоничность, т.е. хорошая
согласованность деятельности различных систем, наличие
быстро восстанавливающихся функциональных резервов,
отсутствие напряженности и признаков полома, повреждения.
Действительно, хорошая адаптация, высокая
резистентность организма, отсутствие элементов повреждения,
гармоничная работа различных подсистем организма, большие
резервные возможности, энергетика с высоким КПД —
норма, здоровье; плохая адаптация, низкая резистентность,
наличие элементов повреждения, дисгармония в работе
различных подсистем организма, низкие резервные
возможности, большие и неэкономные энерготраты — предпатоло-
гия, предболезнь, патология, болезнь.
Понятие нормы должно как можно больше
соответствовать понятию здоровья. Ведь нормативы и определяются
для того, чтобы малейшие отклонения от них служили
сигналом тревоги: нужно вмешаться, чтобы вернуть здоровье. С
этой точки зрения наше представление о норме согласуется
с представлениями В. М. Дильмана об «идеальной норме» —
уровне гомеостаза, свойственного 20-25-летнему возрасту,
когда в большинстве случаев реакция активации высоких
уровней реактивности встречается чаще, чем в других
возрастных группах, кроме детей.
Исходя из этих представлений, можно сказать, что
условия, предъявляемые к понятию «норма», соответствуют
реакциям активации и тренировки высоких уровней
реактивности, т.е. вызываемым малыми по абсолютной величине
воздействиями.
Что касается болезни, то со времени первых работ
Г. Селье, которому принадлежит одно из ярких определений
стресса как «синдрома болезни вообще», стресс несет на себе
бремя ответственности за все болезни. Учитывая
многоуровневую систему адаптационных реакций, можно частично
реабилитировать стресс, так как стресс высоких уровней
реактивности не является столь грубо повреждающим. С

другой стороны, появилось представление о переактивации -
состоянии, во многом противоположном стрессу (другая
крайность). В переактивацию часто переходит реакция
повышенной активации низких уровней реактивности. На
высоких уровнях реактивности переактивация не встречается.
Итак, на данном уровне знаний, в рамках предложенной
классификации, можно заключить, что состояние болезни
может быть описано в параметрах стресса, переактивации и
антистрессорных реакций, развивающихся на низких
уровнях реактивности (высоких этажах), т.е. под влиянием
больших по абсолютной величине воздействий.
Представлениям о здоровье, о разных вариантах
здоровья, нормы с позиции теории адаптационных реакций
отвечают антистрессорные реакции спокойной активации,
повышенной активации и тренировки высоких уровней
реактивности (очень редко - средних), т.е. развивающиеся в
ответ на различные раздражители, небольшие по абсолютной
величине. Это соответствует и количественным
характеристикам изменения изучаемых показателей, которые при
антистрессорных реакциях высоких уровней реактивности не
только синхронизированы, но и не выходят за пределы
нормы (рис. 6.1 А и 6.2А), в отличие от реакций низких
уровней, стресса и переактивации (рис. 6.1С, Б, 6.2С, Б и
6.3), при которых многие показатели выходят за пределы
нормы (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., 1996).
Геометрические образы адаптационных реакций на
разных уровнях реактивности, построенные по контурам
многовекторного спектра некоторых параметров (Рис. 6.1,
6.2, 6.3), свидетельствуют об их дискретности. Каждое
состояние имеет свой паттерн. Уровни реактивности были
подразделены условно на 4 большие группы, каждая из
которых охватывает несколько уровней (этажей): высокие,
средние, низкие и очень низкие. В главе 4 аналогичные
образы реакций представлены при действии магнитного
поля, но разделение проведено только по крайним уровням
реактивности: высоким и низким. В качестве
информативных показателей комплекса изменений в организме, так же,
как при действии магнитных полей, использовались (в
относительных величинах) следующие десять: для ЦНС -

уровень возбуждения и торможения; для тимико-лимфати-
ческой системы - тимус (масса); для эндокринной системы
- надпочечники (масса), уровень секреции глюкокортикои-
дов, уровень секреции минералокортикоидов,
функциональная активность щитовидной железы и половых желез; для
системы крови - активность свертывающей и антисверты-
вающей систем и процентное содержание лимфоцитов в
периферической крови. Каждый обобщенный в относительных
величинах показатель основан на целом комплексе методик,
позволяющем оценить его количественно в условных
единицах. Эти показатели откладывали на радиусах окружности,
ограничивающей зону нормы.
Последовательное соединение полученных точек
формирует геометрический образ данной реакции. Одни
показатели по мере снижения уровней реактивности возрастают
(например, глюкокортикоиды, масса надпочечников), а
другие (например, функциональная активность щитовидной и
половых желез) - напротив, снижаются. Поэтому
соотношения показателей (паттерны), характеризующие реакции,
существенно меняются. Такие же геометрические образы
реакций на четырех группах уровней созданы по лейкоцитарной
формуле, ферментам лимфоцитов, показателю их
синтетической активности, содержанию в лимфоцитах и нейтрофи-
лах биогенных аминов и показателям энергетического
обмена митохондрий печени и мозга (в эксперименте).
Аналогичный графический метод использовался для
индивидуальной оценки уровня здоровья по показателям клинико-
физиологического обследования (Дмитриева Н.В., 1990).
Исследования у большого числа людей (более 5000),
практически здоровых, показало,-что высокий уровень здоровья
наблюдается у того небольшого числа людей D5 человек),
состояние которых соответствует состоянию
физиологической реакции повышенной активации высоких уровней
реактивности (низких этажей), и реже - средних (рис. 6.4). Эти
люди в течение многих лет болели очень редко, только
простудными заболеваниями, у них были отличные сон и
аппетит, высокая работоспособность, хорошее настроение,
оптимизм. Они выглядели молодо для своего возраста.

Реакция повышенной активации

Реакция переактивации
Рис. 6.1. Графические образы адаптационных реакций для
основных групп уровней реактивности.
На противоположных осях отражены комплексные показатели
противоположно направленных изменений. Зона нормы заключена
между двумя крайними концентрическими окружностями и
разделена средней окружностью на нижнюю и верхнюю половины. На
вертикальной линии, проведенной из центра окружностей,
отложено процентное число лимфоцитов. Величины показателей даны в
условных единицах. Параметры гомеостаза гармоничных натистрес-
сорных реакций высоких уровней реактивности находятся в
пределах нормы (большого круга) или несколько выше верхней зоны
нормы. Параметры гомеостаза при стрессе и напряженных
реакциях низких уровней реактивности существенно выходят за
пределы нормы: либо внешней окружности (выше нормы), либо
внутренней окружности (ниже нормы).
А — высокие уровни реактивности (УР); В — средние УР; С —
низкие УР; О - очень низкие УР.

Реакция спокойной активации
в

Реакция тренировки
Рис. 6.2. Графические образы адаптационных реакций для
основных групп уровней реактивности.
На противоположных осях отражены комплексные показатели
противоположно направленных изменений. Зона нормы заключена
между двумя крайними концентрическими окружностями и
разделена средней окружностью на нижнюю и верхнюю половины. На
вертикальной линии, проведенной из центра окружностей,
отложено процентное число лимфоцитов. Величины показателей даны в
условных единицах. Параметры гомеостаза гармоничных натистрес-
сорных реакций высоких уровней реактивности находятся в
пределах нормы (большого круга) или несколько выше верхней зоны
нормы. Параметры гомеостаза при стрессе и напряженных
реакциях низких уровней реактивности существенно выходят за
пределы нормы: либо внешней окружности (выше нормы), либо
внутренней окружности (ниже нормы).
А — высокие уровни реактивности (УР); В - средние УР; С —
низкие УР; О — очень низкие УР.

Реакция острого стресса

Реакция острого стресса
Рис. 6.3. Графические образы адаптационных реакций для
основных групп уровней реактивности.
На противоположных осях отражены комплексные показатели
противоположно направленных изменений. Зона нормы заключена
между двумя крайними концентрическими окружностями и
разделена средней окружностью на нижнюю и верхнюю половины. На
вертикальной линии, проведенной из центра окружностей,
отложено процентное число лимфоцитов. Величины показателей даны в
условных единицах. Параметры гомеостаза гармоничных натистрес-
сорных реакций высоких уровней реактивности находятся в
пределах нормы (большого круга) или несколько выше верхней зоны
нормы. Параметры гомеостаза при стрессе и напряженных
реакциях низких уровней реактивности существенно выходят за
пределы нормы: либо внешней окружности (выше нормы), либо
внутренней окружности (ниже нормы).
А — высокие уровни реактивности (УР); В — средние УР; С —
низкие УР; О — очень низкие УР.

ЗДОРОВЬЕ
РЕАКЦИИ
Гармоничные антистрессориые
реакции спокойной и
повышенной активации и реже -
тренировки
Антистрессорные реакции
I спокойной и повышенной
активации и тренировки
УРОВНИ РЕАКТИВНОСТИ
(ЭТАЖИ)
Высокие уровни
реактивности, реже -
(низкие этажи
средние)
средние
, реже -
Средние уровни реактивности
или, реже - низкие (средние
или, реже - высокие этажи)
►
ДОНОЗОЛОГИЧЕСКОЕ
СОСТОЯНИЕ
РЕАКЦИИ
Стресс (мягкий)
Переактивация
1
УРОВНИ РЕАКТИВНОСТИ
(ЭТАЖИ)
X
Высокие уровни
реактивности
(низкие этажи)
ц
Рис. 6.4 (начало). Соответствие состояний здоровья, болезни,
предболезни и «третьего состояния» типу адаптационных реакций
разных уровей реактивности

ПРЕДБОЛЕЗНЬ
РЕАКЦИИ
Стресс (мягкий)
Переактивация
п
УРОВНИ РЕАКТИВНОСТИ
(ЭТАЖИ)
Высокие и средние
уровни реактивности (низкие
и средние этажи)
Актистрессорные реакции
спокойной и повышенной
активации и тренировки
Низкие уровни
реактивности (высокие этажи)
Низкие уровни
реактивности или, реже -
средние (высокие или, реже -
средние этажи)
О
БОЛЕЗНЬ
РЕАКЦИИ
УРОВНИ РЕАКТИВНОСТИ
(ЭТАЖИ)
Стресс (тяжелый
и очень тяжелый !
или более мягкий)!
Ч Переактивация
Очень низкие и низкие
уровни реактивности или,
реже - средние (очень
высокие, высокие, или -
реже средние этажи)
Очень напряженные
антистрессорные реакции
спокойной и повышенной
активации и тренировки
Низкие уровни
реактивности или, реже -
средние (высокие или, реже -
средние этажи)
Рис. 6.4 (окончание). Соответствие состояний здоровья, болезни,
предболезни и «третьего состояния» типу адаптационных реакций
разных уровей реактивности

Антистрессорные реакции тренировки, спокойной
активации и повышенной активации средних и, реже, низких и
очень низких уровней реактивности (соответственно на
средние и большие по абсолютной величине раздражители),
реакция переактивации средних и реже низких уровней, а также
стресс высоких уровней реактивности являются
неспецифической основой различных вариантов донозологического
состояния от первых признаков дискомфорта до предболезни.
Антистрессорные реакции спокойной активации,
повышенной активации и тренировки низких или, реже, средних УР и
стресс высоких и средних уровней, а также иногда
переактивация не очень низких уровней реактивности, являются
неспецифической основой предболезни (рис. 6.4).
Неспецифической основой болезней, особенно
тяжелых, чаше всего является стресс очень низких и низких (реже
— средних) уровней реактивности и переактивация, а менее
тяжелых — антистрессорные реакции очень низких и низких
уровней реактивности (рис. 6.4).
Необходимо отметить, что антистрессорные реакции
низких и, особенно, очень низких уровней реактивности
встречаются и при развившихся заболеваниях, даже тяжелых,
что отражает продолжающуюся до смерти борьбу организма
с болезнью и говорит о имеющихся резервах защиты. При
этом даже у онкологических больных состояние иммунитета
при периодически развивающейся напряженной,
нефизиологической реакции активации лучше, чем при стрессе у
того же больного. В то же время мягкий стресс высоких
уровней может быть неспецифической основой части
вариантов «третьего» состояния и предболезни.
Разный характер изменений при разных типах реакций,
а также в зависимости от уровней реактивности определяет
состояние неспецифической резистентности организма.
Наиболее значительное повышение резистентности, в том числе
противоопухолевой, наблюдается при реакциях спокойной и,
особенно, повышенной активации высоких уровней
реактивности. Это показано по отношению к токсическому
действию противоопухолевых химиопрепаратов, хроническому
облучению (при лучевом лечении опухолей и у ликвидаторов
Чернобыльской аварии), а также опухолевому росту. Полу-

чена полная регрессия злокачественных опухолей в
эксперименте и рака кожи и нижней губы у человека, без
применения специальных противоопухолевых средств. Более
подробно об этом будет в главе об активационной терапии.
Сочетание активационных воздействий со специальной
терапией увеличивает противоопухолевый эффект. Отмечалось
повышение резистентности к большим физическим и
психоэмоциональным нагрузкам — у спортсменов, летчиков,
операторов и т.д. (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., 1990).
При реакции тренировки неспецифическая
резистентность также повышалась, но не столь значительно.
При хроническом стрессе, особенно в стадии
истощения, неспецифическая резистентность снижена.
Повышение резистентности при антистрессорных
реакциях высоких уровней реактивности достигается без каких-
либо повреждений и энергетически выгодно. Однако, по
мере снижения уровня реактивности «цена» резистентности
возрастает даже для антистрессорных реакций (Гаркави Л.Х.,
Квакина Е.Б., 1990).
Аналогичные результаты получены при оценке
функциональных резервов организма. Г. Селье считал, что
существуют ограниченные адаптационные резервы. Для
стресса это так, но если удается перевести стресс в реакцию
тренировки или, особенно, активации - как спокойной, так
и повышенной — то функциональные резервы вновь
нарастают, особенно на высоких уровнях реактивности
(Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., 1990).
Таким образом, реакции, являющиеся неспецифической
основой состояний здоровья, характеризуются и высоким
уровнем неспецифической резистентности, и большими
функциональными резервами'организма.
6.4. СИСТЕМА АРЕАКТИВНОСТИ И ПРЕДСТАВЛЕНИЯ
О ЗДОРОВЬЕ, ПРЕДБОЛЕЗНИ И БОЛЕЗНИ
Необходимо остановиться на состояниях, которые не
относятся к неспецифическим адаптационным реакциям, но
также участвуют в регуляции гомеостаза и резистентности, т.е.
имеют непосредственное отношение к здоровью. Мы имеем в

виду состояния ареактивности - состояния настолько стойкие,
что они не подчиняются управляющему действию даже
довольно больших по абсолютной величине раздражителей.
Выявлено стойкое состояние здоровья, которое в настоящее
время встречается крайне редко и по показателям
лейкоцитарной формулы соответствует реакции повышенной активации,
совершенно не меняющейся под влиянием воздействий.
Исследования более, чем у 5000 человек, практически здоровых,
показало, что такое состояние здоровья наблюдается у совсем
малого числа людей G человек), которое по крови
соответствует физиологической повышенной активации. Как уже
говорилось, исследуемая в динамике лейкоцитарная формула
крови, подсчитанная у каждого человека одним и тем же
врачом-лаборантом, при ареактивности остается неизменной,
буквально слепком одна с другой. Этого обычно не
наблюдается при реакции: элементы лейкоцитарной формулы в
динамике меняются в пределах реакции.
Эти люди в течение нескольких лет вообще ничем не
болели, даже простудными заболеваниями, чувствовали себя
отлично, выглядели молодо.
Найдено также два стойких состояния болезни,
встречающихся нередко и по тем же показателям соответствующих
либо стрессу низких и очень низких уровней реактивности,
либо переактивации, также не меняющихся под влиянием
воздействий. Стойкие состояния более благоприятны, чем
соответствующие реакции на аналогичные нагрузки, поэтому мы
считаем состояния ареактивности своеобразной мерой
защиты. Такие стойкие состояния нередко встречаются при
глубоком старении, и мы думаем, что это также своеобразный путь
защиты, адаптации организма (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б.,
1990).
Таким образом, сравнительно простой показатель,
характеризующий различные по типу и уровню реактивности
адаптационные реакции и состояния ареактивности,
представляющие неспецифическую основу спектра состояний
здоровья, донозологического состояния, предболезни и
болезней разной тяжести, может быть использован для их оценки.
Мы надеемся, что этот показатель будет полезен в комплексе
диагностических тестов, найденных другими исследова-

телями. Хорошая корреляция найдена между лейкоцитарной
формулой и тестом Р.М.Баевского — ЧСС (Филиппенко Р.Е.,
Привалов И.А., Любарская К.И., Алексеева Г.П., 1980).
6.5. ОБЩИЕ И МЕСТНЫЕ
АДАПТАЦИОННЫЕ РЕАКЦИИ И ЗДОРОВЬЕ
При оценке состояния здоровья важно понимать
соотношение общих и местных адаптационных реакций. Иногда
по общей реакции человек соответствует состоянию здоровья,
но местно — на уровне каких-либо подсистем, органов, тканей
или разновидностей метаболизма — развивается нарушение.
Фактически, это тоже элемент напряженности реакций, но
еще не проявляющийся на уровне сигнального показателя
общей реакции. Мы изучали, в основном, регуляторные и
защитные подсистемы организма. Вместе с тем, нарушение в
работе любой подсистемы организма можно считать
признаком напряженности общей реакции. Пока эти нарушения
хорошо компенсированы, они могут и не отражаться на
характеристиках сигнального показателя. Поэтому в тех
редких случаях, когда человек чувствует себя не наилучшим
образом, а по сигнальному показателю элементы
напряженности отсутствуют, не нужно этому удивляться. Удивительно,
напротив, что такие случаи очень редки, что любое нарушение
довольно быстро отражается на сигнальном показателе
реакции. К таким же элементам напряженности можно отнести и
различные нарушения метаболизма: отклонения в содержании
холестерина, сахара, компонентов антиоксидантной системы
и т.п. Поэтому при наличии-жалоб на какие-либо нарушения
нужно обязательно сопоставлять показатели общих
адаптационных реакций организма с состоянием местных реакций.
Какое-то время между общей и местной реацией идет
своеобразная борьба и в зависимости от ее исхода человек либо
выздоравливает, если побеждает общая благоприятная
реакция, либо переходит в болезнь, если побеждает
неблагоприятная местная реакция. На этой стадии особенно важно, с
одной стороны, помочь поддержанию общей реакции,
являющейся неспецифической основой здоровья, а с другой -
повлиять на местный процесс.

Таким образом, при гармоничных, физиологичных
реакциях местные реакции являются лишь составной частью общей
адаптационной реакции. При любом нарушении
гармоничности реакции, что реально имеет место почти всегда, местные
реакции могут быть другими. В этих подсистемах, органах,
тканях или различных сторонах метаболизма, развиваются
изменения, характерные для местной реакции,
соответствующей данному нарушению. При наличии хорошей компенсации
и хорошей общей реакции нарушения могут исчезнуть и
гармоничность реакции - восстановиться.
6.6. ПСИХОЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ СТАТУС
ПРИ РАЗЛИЧНЫХ ОБЩИХ НЕСПЕЦИФИЧЕСКИХ
АДАПТАЦИОННЫХ РЕАКЦИЯХ
Необходимо подчеркнуть, что когда мы говорим о
здоровье, то подразумеваем не только соматическое, но и
психическое здоровье. Кстати, это тесно связано и
взаимообусловлено: при тех же самых реакциях, которые являются
неспецифической основой здоровья, отмечается и лучшее
психоэмоциональное состояние.
Многолетние наблюдения показали, что каждая из
адаптационных реакций имеет характерный для нее комплекс не
только объективных, но и субъективных признаков, по
которым реакции можно различать. Особенно четко эти
признаки выражены, когда реакции не напряженные, а
физиологичные, «нормальные» - гармоничные.
При развитии реакции повышенной активации
(гармоничной, без напряжения) отмечается высокая активность,
оптимизм, жажда деятельности, отличное настроение, даже с
оттенком эйфории (но без неправильной оценки реальности),
общий подъем, отличный сон и аппетит, повышение
работоспособности (в первую очередь по скорости работы, но и по
длительности тоже). Тревожность, раздражительность,
угнетенность, утомляемость очень низкие. Та же реакция по мере
снижения уровня реактивности становится, как уже
говорилось, все более и более напряженной, что отражается и на
субъективном состоянии. Нарушается сон (позднее засыпание

и раннее просыпание), появляется раздражительность,
обидчивость. Работает человек быстро, но и быстрее устает и
начинает ошибаться, делать что-то «не так», но полного срыва нет.
Активность обычно остается высокая, даже оптимизм в какой-
то степени сохраняется, но настроение ухудшается, становится
неровным. Аппетит также хороший. Угнетенность отмечается
редко.
Следует особо отмеить повышенную активацию очень
высоких уровней реактивности, при которой начинает преобладать
способ получения энергии извне не за счет пищи, а энергетика
организма становится очень сбалансированной. В таком состоянии
человек насыщается чрезвычайно малым количеством растительной
пищи, принимаемой довольно редко, тогда как энергичность и
работоспособность максимальны.
На низких уровнях реактивности, т.е. когда действует
сильный, большой по абсолютной величине фактор,
повышенная активация часто переходит в переактивацию —
реакцию, совсем далекую от нормы. Субъективное состояние при
напряженной в разной степени переактивации напоминает
состояние при напряженной повышенной активации: большая
активность, раздражительность, даже агрессивность,
нарушения сна, настроение неровное, но не угнетенное, хороший
аппетит. Работоспособность высокая, особенно по скорости
работы, но внезапно может наступить срыв, особенно опасный,
если работа связана с возможностью аварий. Оптимизм в
какой-то степени сохраняется, угнетенность почти не выражена.
При реакции спокойной активации, гармоничной, без
напряжения субъективное состояние хорошее, но, как следует
из названия, более спокойное. Активность высокая, но нет
такой «жажды деятельности», настроение хорошее, но не такое
приподнятое, оптимизм умеренный, сон и аппетит хорошие,
работоспособность хорошая и по скорости, и по длительности
работы, долго не наступает усталость. Тревожность,
раздражительность, утомляемость, угнетенность очень низкие.
Различия в субъективном состоянии у людей,
находящихся в разных реакциях, настолько велики, что это
послужило для Л.Х.Гаркави первым основанием для
подразделения реакции активации на спокойную и повышенную.
Поведение пациентов во время активационной терапии

заметно отличалось, хотя по тогдашним представлениям у
всех была одна и та же реакция активации. Одни пациенты
были спокойными, в хорошем настроении. «Как себя
чувствуете?» - «Хорошо, значительно лучше». «Сон, аппетит?» -
«Хорошие», и т.д. Другие люди вели себя иначе: глаза
блестят, от порога — «Самочувствие замечательное
(отличное, прекрасное)... Не хожу, а летаю, как в юности, аппетит
зверский» и т.п. У этих больных выздоровление наступало
особенно быстро. Сравнение самочувствия с анализом крови
(лейкоцитарной формулой) показало, что у «спокойных»
процент лимфоцитов не выше 33, а у «повышенных» -
всегда выше. Последующие исследования других объективных
изменений позволили четко разделить реакцию спокойной
активации и реакцию повышенной активации.
По мере снижения уровня реактивности (увеличения
воздействия) реакция спокойной активации также
становится более напряженной и субъективное состояние
изменяется. Ухудшается настроение, уменьшаются активность и
оптимизм, человек быстрее устает, снижается, в отличие от
реакции повышенной активации, прежде всего скорость, а
затем и длительность работы, нарушается сон - становится
поверхностным, неглубоким, — несколько снижается
аппетит, раздражительность и тревожность меньше, чем при
напряженной повышенной активации, а угнетенность больше.
Реакция тренировки характеризуется умеренной
активностью, настроение не плохое, но и не хорошее, оптимизм
не очень выражен, хотя пессимизм тоже не выражен явно,
аппетит удовлетворительный, сон хороший,
работоспособность хорошая в основном по длительности работы, а
скорость работы невелика. Тревожность, раздражительность
и угнетенность выражены незначительно.
По мере снижения уровня реактивности также
увеличивается напряженность реакции и изменяется субъективное
состояние: снижается активность, появляется вялость,
угнетенность, тревожность, ухудшается настроение, становится
более выражен пессимизм, ухудшается сон (становится
поверхностным) и уменьшается аппетит, снижается
работоспособность: прежде всего скорость, а затем и длительность
работы. Раздражительность невелика.

При развитии стресса, особенно хронического,
снижается активность, появляется пессимизм, угнетенность,
вялость, нарушается сон, аппетит, иногда появляется
раздражительность, недовольство всем, «ничего не хочется»,
усиливается тревожность. Иногда появляется агрессивность (чаще
при остром стрессе). Работоспособность снижена. При остром
стрессе сохраняется быстрота работы, но длительность и
точность нарушаются. При хроническом стрессе снижаются
все характеристики работоспособности: и по скорости, и по
длительности, и по точности. Разумеется, по мере снижения
уровня реактивности все эти нарушения нарастают.
При занятиях спортом субъективные признаки
адаптационных реакций аналогичны описанным и четко
отражаются на настроении, утомляемости, точности и скорости
выполнения упражнений, а также на спортивных результатах
в целом (подробно об этом см. главу 9).
Наличие такой четкой зависимости между
субъективным состоянием и типом адаптационной реакции на разных
уровнях реактивности (всего 4 группы уровней) навело
Л.Х.Гаркави на мысль разработать критерии оценки для
определения типа адаптационной реакции по
эмоциональному состоянию с использованием специального опросника.
На основании этого была создана экспертная программа для
компьютера «АНТИСТРЕСС». Подробнее об этой программе
см. главу 8. Проведенная по этой программе оценка
состояний и сопоставление с лейкоцитарной формулой показало
очень высокий процент совпадений (в 96% случаев). Это
значит, что если правильно оценить свое настроение и
состояние, то это может заменить анализ крови. Поэтому
программа может быть использована для оздоровления
массовых контингентов населения. На основе оценки
состояния программа «АНТЙСТРЕСС» выдает дозу выбранного
биостимулятора для вызова антистрессорной реакции.
Как же определить тип реакции и группу уровней
реактивности по субъективному состоянию без программы
«АНТИСТРЕСС»? Нами на основании оценки состояния
по десяти вопросам созданы «образы» реакций в зависимости
от четырех групп уровней реактивности (рис. 6.5 - 6.9).

Реакции тренировки
Сан*
Рис. 6.5. Паттерны психофизиологического состояния при
реакции тренировки
Уровни реактивности: А - высокие; В - средние; С - низкие;
О - очень низкие.
Ак+ - активность, Оп+ - оптимизм, Сон+ - сон, Ал+ -
аппетит, РС+ - работоспособность по скорости, РВ+ —
работоспособность по времени, Уг- - угнетенность, Ут- - утомляемость,
Аг- — агрессинвность, Тр- - тревожность

Реакции спокойной активации
Рис. 6.6. Паттерны психофизиологического состояния при
реакции спокойной активации
Уровни реактивности: А - высокие; В - средние; С - низкие;
О - очень низкие.
Ак+ — активность, Оп+ — оптимизм, СонН— сон, Ап+ —
аппетит, РС+ — работоспособность по скорости, РВ+ —
работоспособность по времени, Уг- — угнетенность, Ут- — утомляемость,
Аг- - агрессинвность, Тр- - тревожность

Реакции повышенной активации
Оп* Сон4 Оп* Сон*
РС* Тр-
РС+ Тр-
Рис. 6.7. Паттерны психофизиологического состояния при
реакции повышенной активации
Уровни реактивности: А - высокие; В — средние; С — низкие;
О — очень низкие.
АкН— активность, Оп+ — оптимизм, СонН— сон, АгН—
аппетит, РС+ - работоспособность по скорости, РВ+ -
работоспособность по времени, Уг- — угнетенность, Ут- — утомляемость,
Аг- - агрессинвность, Тр- - тревожность

Реакции стресса
Рис. 6.8. Паттерны психофизиологического состояния при
реакции стресса
Уровни реактивности: А - высокие; В — средние; С — низкие;
О — очень низкие.
Ак+ — активность, Оп+ - оптимизм, СонН— сон, Ап+ —
аппетит, РС+ — работоспособность по скорости, РВ+ —
работоспособность по времени, Уг- - угнетенность, Ут- — утомляемость,
Аг- — агрессинвнасть, Тр- — тревожность

Реакции переактивации
Рис. 6.9. Паттерны психофизиологического состояния при
реакции переактивации
Уровни реактивности: С - низкие; О — очень низкие.
Ак-1— активность, Оп+ — оптимизм, СонН— сон, АпН—
аппетит, РС+ — работоспособность по скорости, РВ+ —
работоспособность по времени, Уг- — угнетенность, Ут- — утомляемость,
Аг- — агрессинвность, Тр- - тревожность
Каждая реакция имеет свой «образ». «Образы» одноименных
реакций на разных уровнях различны; всего выделено 18
состояний.
Поскольку все люди разные по личностным
характеристикам •— по уровню оптимизма или умению быстро или
длительно работать и т.п., то нужно проводить оценку с
учетом своих особенностей, т.е. именно самооценку.
Как использовать «образы» состояний, чтобы понять
свое? Для самооценки состояния нужно самим ответить на
эти 10 вопросов. Отметив точки на окружностях в
соответствии со своими баллами и соединив их, вы получите «образ»
своего собственного состояния. Сравнив его с изображениями
на рисунке, можно определить примерно, в какой реакции
какой из 4-х групп уровней реактивности вы находитесь. В
динамике лечения можно наблюдать, как все меняется и в
каком направлении. При этом обязательно нужно учиться
концентрировать внимание на оценке своего состояния, хотя бы
просто согласуясь с описанием субъективного состояния при
реакциях.

6.6.1, Опросник 7-балльной самооценки состояния
1) Тревожность:
-3: меня могут встревожить только жизненно важные
ситуации, я спокоен (спокойна).
-2: я спокоен (спокойна), меня могут встревожить, кроме
жизненно важных, лишь значительные неприятности.
-1: я спокоен (спокойна), но меня могут встревожить и
незначительные неприятности.
0: пожалуй, я спокоен (спокойна), но не уверен(а), что так
будет весь день.
+ 1: я тревожусь по пустякам и одновременно о здоровье
своем и своих близких, о будущем и т.д.
+2: малейшая угроза изменения обычного существования
вызывает у меня тревогу.
+3: я весь(вся) охвачен(а) беспричинным беспокойством и
тревогой.
2) Раздражительность:
-3: даже если меня будут обвинять или оскорблять — у меня
не появится раздражения и даже желания рассердиться.
-2: в случае обвинений и оскорблений у меня появится
небольшое раздражение.
-1: только если близкие люди будут конфликтовать со мной,
они смогут ненадолго «вывести меня из себя».
0: пока со мной все дружелюбны, меня сегодня ничто не
раздражает.
+ 1: я, пожалуй, могу вспылить и даже накричать на кого-
нибудь, если представится случай.
+2: только троньте меня — вам же будет хуже: вспылю и
накричу.
+3: все окружающие, и чужие, и свои, меня сильно
раздражают, так бы и «побил» кого-нибудь.
3) Утомляемость:
-3: на мне можно «воду возить», и я не устану, или
мгновенно восстановлюсь.
-2: я могу довольно много работать без устали.
-1: пожалуй, я не очень устаю сегодня.
0: пожалуй, я устаю сегодня от обычной работы, но лишь
немного.

+1: после обычной работы я сегодня слишком утомляюсь.
+2: я очень устаю сегодня, даже немного поработав.
+3: при малейшей нагрузке я сразу сильно устаю.
4) Угнетенность:
3: я совершенно не угнетен(а), радуюсь жизни, почти
летаю, хочется петь и смеяться, настроение приподнятое.
-2: угнетенности нет, настроение хорошее.
-1: я скорее в хорошем настроении, чем в плохом.
0: я не угнетен(а), но легкости и веселья тоже нет.
+ 1: немного угнетен(а), у меня неважное настроение.
+2: угнетен(а), грустно, тяжесть на душе.
+3: я совсем угнетен(а), подавлен(а), в мерзком настроении,
самые мрачные и тяжелые мысли.
5) Работоспособность по времени:
-3: я могу продуктивно работать только очень краткими
периодами с большими перерывами.
-2: долго непрерывно работать не смогу.
-1: я мало пригоден к длительной непрерывной работе.
0: пожалуй, длительно работать могу, но с трудом.
+1: пожалуй, смогу работать довольно долго.
+2: смогу работать много часов без усталости.
+3: смогу работать хоть с утра до ночи.
6) Работоспособность по скорости:
-3: я совсем не способен работать быстро,
производительность крайне низка.
-2: я работаю не интенсивно, не быстро.
-1: темп (интенсивность) работы невысок.
0: работать могу, но не очень быстро (интенсивно).
+1: могу работать, пожалуй, достаточно быстро
(интенсивно).
+2: могу работать очень интенсивно (быстро).
+3: я могу работать с очень большой скоростью
(интенсивностью).
7) Аппетит:
-3: даже мысль о еде неприятна.
-2: аппетита нет, равнодушие к еде.
-1: что-нибудь съем, хотя без удовольствия.

0: аппетит средний, любимое блюдо съем.
+ 1: сегодня есть аппетит, хотя и не очень большой.
+2: хороший аппетит, ем с большим удовольствием.
+3: «зверский» аппетит, во время еды получаю наслаждение.
8) Сон:
-3: сон почти отсутствовал, ужасная ночь.
-2: хорошего сна почти не было, за всю ночь спал(а) мало.
-1: сон был неудовлетворительный: либо заснул(а) не сразу,
либо просыпался(лась) среди ночи, либо не выспал-
ся(лась), хотя долго спал (а).
0: сон не вполне достаточен, но и большого недосыпа нет.
+ 1: сон удовлетворительный.
+2: хорошо спал (а) и выспался(лась).
+3: сон отличный, мгновенно засыпаю, глубоко сплю,
просыпаюсь отдохнувшим(ей) и бодрым(ой).
9) Оптимизм (имеется в виду сегодняшний эмоциональный
настрой, а не философская или политическая позиция):
-3: я резко пессимистичен(на), уверен(а), что все будет
плохо.
-2: от будущего хорошего не жду.
-1: я скорее пессимистичен(на), чем оптимистичен(на).
0: ни оптимизм, ни пессимизм во мне не преобладает.
+1: я скорее оптимистичен, чем нейтрален.
+2: оптимизма у меня достаточно.
+3: я прямо излучаю оптимизм и уверен(а), что все будет
прекрасно.
10) Активность:
-3: абсолютно ничего не хочу делать, только бы оставили
меня в покое.
-2: за дело браться не хочу, йо развлечься не против.
-1: работать могу, но совсем без желания, только по
необходимости.
0: особого желания нет, но работать могу.
+ 1: пожалуй, есть желание что-то делать.
+2: работать хочется.
+3: у меня жажда деятельности.
Среди многих людей, которых мы лечили, наилучший

результат получался именно у тех, кто научился правильно
оценивать свое состояние. Сейчас большинство людей, и
врачи в том числе, разучились оценивать состояние человека.
С этим во многом связан тот печальный факт, что люди
начинают лечиться (обращаются к врачу) тогда, когда
болезнь уже зашла далеко, т.е. на более тонкие нарушения не
обращается внимания.
Определять, в каких реакциях и на каких уровнях
реактивности вы находитесь, можно с различной степенью
точности, но по мере проведения активационных
воздействий точность обязательно возрастет. При существующих
трудных условиях жизни - плохой экологии,
психоэмоциональном напряжении — редко кто без специальных
активационных воздействий находится на высоких уровнях
реактивности. И если даже есть реакция повышенной активации,
то она напряженная. Поэтому практически каждому
необходимы или активационное оздоровление, или профилактика,
или лечение, которые будут особенно эффективными при
правильной оценке своего состояния.
6.7. ЗДОРОВЬЕ В ВОЗРАСТНОМ АСПЕКТЕ
Возникает вопрос: как отличается понятие «здоровье» в
разных возрастных границах: детской, подростковой, в
молодом и среднем возрасте, на этапах старения? Во всех ли этих
группах наиболее высокий уровень здоровья при реакции
активации, особенно повышенной, высоких уровней
реактивности (на малую величину действующего фактора), либо
при соответствующей ареактивности? В детском и
подростковом возрасте и в юности происходит рост организма и его
развитие как физическое, так и психическое,
психоэмоциональное, согласно генетической программе и под влиянием
среды. При этом в организме развиваются разные
функциональные состояния, связанные с типом адаптационных
реакций, уровнем реактивности или ареактивности. Если судить
по общеизвестной норме лейкоцитарной формулы, то
относительное содержание лимфоцитов у детей, подростков и в
юности высокое, что говорит о том, что в этих возрастных

группах преобладает реакция повышенной активации (с
поправкой на возраст). Это совпадает с нашими
многолетними исследованиями, которые говорят о том, что у
здоровых детей, подростков и в юности наблюдается реакция
повышенной активации, с процентным содержанием
лимфоцитов, соответствующим этой реакции в данном возрасте.
Здоровые дети подвижны, активны, жизнерадостны, у них
хороший сон и аппетит, что также соответствует
характеристике повышенной активации. Широко известно также, что
дети и подростки отличаются высокой чувствительностью и
большей реактивностью. Это говорит о том, что реакции у
них развиваются на высоких уровнях реактивности, т.е.
организм здоровых детей и подростков обладает способностью
выбирать из множества падающих раздражителей малые,
наиболее выгодные. Наши многолетние исследования также
подтверждают это.
Состояния ареактивности у здоровых детей и
подростков нами наблюдались крайне редко, буквально в единичных
случаях. Связано ли это с высокой реактивностью, или с
очень активным метаболизмом резко выраженного
анаболического характера в связи с нарастанием массы тела, высокой
лабильностью и большой ролью новизны, или какими-то
другими факторами, мы пока определенно сказать не можем.
Можем только предполагать, что это, в первую очередь,
связано с генетической программой роста и развития,
которая подразумевает активную адаптацию растущего организма
к значительным изменениям прежде всего внутренней среды.
Таким образом, у детей и подростков состояние здоровья
связано преимущественно с реакцией повышенной
активации высоких уровней реактивности.
Развитие у детей и подростков даже реакции тренировки,
которую мы в других возрастных группах характеризуем как
«нижнюю половину зоны нормы», свидетельствует о снижении
уровня здоровья. При этом встречаются «третье» состояние
(между здоровьем и болезнью), состояние предболезни и даже
болезни. При тяжелых заболеваниях даже у детей развивается
стресс. При некоторых заболеваниях (например, при
туберкулезе или гепатите) развивается переактивация. Возрастные
нормы реакций приведены в главе 9, разделе 9.4.

После завершения генетической программы роста и
развития основная задача организма для сохранения здоровья -
поддержание уровня гомеостаза, соответствующего норме, и
его оптимизация (разумеется, психическое и духовное
развитие продолжается). Вместе с тем, в молодом возрасте
адаптация продолжает оставаться очень активной: молодые люди
ведут активный образ жизни, могут часто менять место
жительства, начинают работать (выбирают работу), создают
семью и т.д. и т.п. Чаще всего высокий уровень здоровья в
этом возрасте связан также с реакцией повышенной
активации высоких уровней реактивности. У молодых еще остается
высокая реактивность, способность выбирать малые
управляющие воздействия, вызывающие развитие энергетически
выгодных и физиологичных реакций высоких уровней
реактивности. У некоторых молодых людей (в настоящее время у
очень небольшого процента — менее одного) отмечался
особенно высокий уровень здоровья: они почти не устают,
годами не болеют, настроение хорошее и т.п. У них
отмечалась повышенно-активационная ареактивность.
Лейкоцитарная формула соответствовала реакции повышенной
активации и в динамике повторялась без каких-либо
изменений. Развитие повышенно-активационной ареактив-
ности в молодом возрасте - это не способ защиты, а способ
оптимизации уровня здоровья. Кроме того, как уже
говорилось, такая ареактивность является подвижной, с частыми
переходами в реакции. При чрезмерно больших нагрузках и
болезнях возможен, хотя и крайне редко, переход в
ареактивность другого рода, чаще - переактивационную, реже —
стрессорную, уже как мера защиты, облегчающая состояние
организма по сравнению с этими же реакциями
соответствующего уровня.
В среднем возрасте остается та же задача — сохранение
нормального гомеостаза и его оптимизация. Вместе с тем, в
этом возрасте, особенно у мужчин, начинается процесс
снижения чувствительности, реактивности, связанный с
большими психоэмоциональными, экологическими и другими
нагрузками. Это постепенно приводит к развитию реакций
уже на более низких уровнях или, по выражению В. М.
Дильмана, начинает работать «закон отклонения гомеостаза»

A986). Организм вынужден «выбирать» в качестве
управляющих факторов (т.е. факторов, вызывающих развитие
определенной адаптационной реакции) все большие по абсолютной
величине воздействия. Отклонения от исходного состояния,
а зачастую и от уровня нормы все возрастают. Также
возрастает и степень «невозвращения» к исходному состоянию, что
создает своеобразный порочный круг. Реакции становятся
все более напряженными, энергетически невыгодными.
Разумеется, этот процесс нелинейный, и его скорость во многом
зависит от типа преобладающей у данного человека
(животного) реакции. Реакция активации, при которой
чувствительность повышается, обусловливает наиболее полезный
для организма путь вниз по величине управляющего
воздействия. Поэтому у людей в среднем возрасте при
преобладании реакции активации путь вверх по «этажам»
замедляется. При стрессе наблюдается прямо противоположная
картина, при реакции тренировки направленность по
величине воздействия также в сторону увеличения, но не такого
быстрого, как при стрессе.
В среднем возрасте состояние здоровья чаще связано с
реакцией активации, повышенной и спокойной, но не
высоких уровней реактивности, а преимущественно средних.
Повышенно-активационная ареактивность высоких и
средних уровней реактивности встречается очень редко, гораздо
реже, чем у молодых. В то же время, при больших, тяжелых
нагрузках, действии повреждающих факторов различной
природы организм чаще переходит в стрессорную или пере-
активационную ареактивность или ареактивность антистрес-
сорную, но на низких уровнях реактивности.
В старческом возрасте'(его границы очень размыты)
проиходит значительное повышение чувствительности, даже
у мужчин (обычно старше 65 лет). С одной стороны, это
плохо, т.к. обычные, привычные нагрузки воспринимаются
как более тяжелые. Вместе с тем, это увеличивает
вероятность развития реакций на малые по абсолютной величине
раздражители, хотя вследствие развития парабиотических
фаз ответ на такое малое, слабое, извращается (см. главу 7).
Отличие высокой чувствительности у молодых и старых
заключается в том, что высокая чувствительность у стариков

наблюдается на фоне уже измененного в процессе жизни
состояния организма. В этом возрасте преобладают реакции
более низких уровней реактивности, даже если это не стресс,
а антистрессорные реакции. При таких реакциях, несмотря
на высокую чувствительность, организму трудно «выбирать»
в качестве управляющего малый действующий фактор, т.к.
выбор осуществляется резонансным путем. Иными словами,
выбор величины управляющего фактора зависит и от
чувствительности, и от ее адекватности силе раздражителя, и от
характера исходного состояния. Для возвращения такой
способности нужно вначале изменить — улучшить — исходное
состояние.
Мы думаем, что даже если в старческом возрасте
происходит «выбор» ЦНС малого воздействия, но до формирования
гуморального ответа, то есть, до окончательного
формирования реакции, адекватной первой, нервной, фазе, дело не
доходит. Это можно объяснить тем, что на других
иерархических уровнях чувствительность очень низкая, характерная
для низких уровней реактивности, то есть, наблюдается десин-
хронизация между центральным и периферическими звеньями
(см. главу 7). Так, например, хорошо известно, что для
«возбуждения» деятельности периферических эндокринных желез
требуется существенно большее количество центральных
тройных гормонов, чем в молодом и среднем возрасте.
Возможно, именно с этим связано увеличение роли
ареактивности в этом возрасте не только как меры защиты
при болезнях и перегрузках, но и как меры оптимизации
здоровья, поддержания более или менее нормального гомео-
стаза и довольно высокого уровня резистентности. Мы
нередко наблюдали людей большого возраста, обладающих
довольно высокой устойчивостью по отношению ко многим
заболеваниям, повреждающим факторам и нагрузкам.
Исследования показали, что это — состояния ареактивности,
иногда повышенно-активационной (более низких уровней
реактивности, чем у молодых), иногда переактивационной,
'иногда даже стрессорной. Реакция повышенной активации в
этом возрасте редко обеспечивала высокий уровень здоровья,
т.к. была недостаточно стойкой и срывалась или в
переактивацию, или в стресс, или в какую-либо ареактивность.

Может быть, этот факт в какой-то мере объясняет
большую роль в этом возрасте выработанного стереотипа и
меньшую - активности в образе жизни.
6.8. РЕЗЕРВЫ ОРГАНИЗМА С УЧЕТОМ РЕАКЦИЙ
РАЗНЫХ УРОВНЕЙ РЕАКТИВНОСТИ
И АРЕАКТИВНОСТИ
Понятно, что уровень здоровья связан с состоянием
резервов организма. Очень часто высказывается мысль, что
организм в течение жизни не использует всех своих резервов.
Что такое резервы живого организма? В самом простом
понимании - это тот запас веществ, который может быть
при необходимости переведен в энергию, например, запасы
гликогена в печени, жира — в жировых депо и т.п. Это так
называемые наличные резервы. Эти резервы не являются
какой-то неизменной величиной: постоянно происходит как
их использование, так и накопление.
В процессе эволюции, которая привела к созданию
высокоорганизованных организмов со сложной системой
регуляции, сформировался другой тип резервов —
функциональные резервы, своего рода запас возможностей
функционирования различных органов и систем. Функциональные
резервы могут быть представлены и в виде определенного
структурного запаса (кровяные депо, избыток капилляров, не
включившихся в общий кровоток, временно «молчащие»
нейроны в ЦНС), в виде дублирования физиологических и
биохимических механизмов и, наконец, способности многих
органов к увеличению массы за счет изменения количества
функционирующих клеток при определенных
функциональных состояниях.
Мы исследовали состояние резервов при адаптационных
реакциях разных уровней реактивности и состояниях ареак-
тивности путем изучения энергетического и пластического
обмена, морфологических и гистохимических методов
определения функционального состояния органов тимико-лимфа-
тической системы, эндокринных желез, головного мозга и
печени у животных. У человека проводилось изучение функ-

ционального состояния мозга (ЭЭГ и реография),
эндокринных желез (биохимическое и радиоиммунное исследование
содержания гормонов) и показателей иммунитета.
Каково состояние резервов организма при разных
адаптационных реакциях? Хорошо известно, что при стрессе
в стадии тревоги происходит быстрая мобилизация наличных
резервов организма. Функциональные резервы используются
только в том направлении, которое позволяет быстро
мобилизовать наличные резервы. Этому содействует и быстрый
выброс адреналина, и повышенная секреция АКТГ и глюко-
кортикоидов, причем энергия образуется не только наиболее
эффективным путем — окислительного фосфорилирования,
но и путем гликолиза и даже путем распада белков, РНК и
липолиза. Такая неэкономная трата резервов, по мнению
большинства исследователей, целесообразна при ответе
организма на сильный раздражитель, т.к. помогает выжить.
Если действие стрессора продолжается или стрессор был
очень сильным, наступает стадия истощения и происходит
истощение резервов. В этой стадии распад преобладает над
синтезом, постепенно используются наличные резервы, не
пополняясь, и истощаются функциональные. Организм погибает.
Можно ли заключить, что при этом исчерпываются все
функциональные резервы? Если не изменить состояние
организма, именно так и происходит. Однако если перевести
организм из стадии истощения стресса в реакцию
тренировки или активации - то функциональные, а затем и наличные
резервы вновь появляются. Так, например, распространенная
стандартная проба с АКТГ в стадии истощения стресса
свидетельствует об истощении наличных и потенциальных
функциональных резервов коры надпочечников, а после
перевода стресса в реакцию тренировки или активации —
о восстановлении и наличных, и потенциальных резервов.
Значит, эти резервы были не исчерпаны, а как бы скрыты: не
могли выявиться без перевода организма в другое
функциональное состояние. Будучи открытой системой, организм
способен восстановить резервы, но не при стрессе, когда
резко уменьшается объем энергоинформационного
взаимодействия со средой, а при других реакциях, при которых
качественно изменяется его открытость (см. главу 7, рис. 7.2

и 7.3). В этом, в частности, проявляется способность к
самоорганизации при антистрессорных гармоничных реакциях.
Нами специально проводился перевод стресса в реакции
тренировки и активации с помощью малых и средних доз ней-
ротропных веществ, биостимуляторов и магнитного поля.
После стадии тревоги стресса, благодаря преобладанию
запредельного торможения, снижающего чувствительность,
как уже говорилось нами ранее, другие, антистрессорные
реакции могут развиваться спонтанно. Это чаще всего
происходит, если действие стрессора прекращается и стрессор
был не чрезмерно сильным. Тогда другие раздражители на
фоне развития запредельного торможения будут
восприниматься как слабые или средние, вследствие чего разовьется
реакция тренировки или активации.
Выход из стресса с помощью реакции тренировки
биологически целесообразен, так как энерготраты при этой
реакции малы и постепенно происходит накопление энерго-
дающих субстратов — наличных резервов — самым
экономным путем. А это особенно важно после стресса,
сопровождающегося бурной тратой энергии и наличных резервов. Если
же действие стрессора продолжается, то благодаря
сниженной чувствительности оно может также восприниматься не
как сильное раздражение, а как среднее или даже слабое,
также вызывая соответствующие реакции - активации или
тренировки. Именно с этим мы связываем ту
неоднородность и неопределенность, которая имеется в описании так
называемой стадии резистентности стресса, в отличие от
четкости в описании стадии тревоги и истощения. Можно
сказать, что нормализация наблюдаемых при реакции тревоги
сдвигов, иногда даже повышение некоторых ранее
сниженных функций происходит фактически не за счет стресса, а за
счет других приспособительных реакций. Если же действие
стрессора продолжается, в мозгу исчезает состояние
запредельного торможения и развивается стадия истощения,
которая по своим характеристикам, как уже говорилось,
напоминает стадию тревоги стресса.
Фактически без специальных воздействий стресс может
перейти в другие реакции, в которых функциональные
резервы используются более согласованно и эффективно.

Запредельное торможение развивается не только в стадии
тревоги, но и периодически в стадии истощения, а за счет
сниженной чувствительности может также происходить
переход в другую реакцию без специального вмешательства.
Однако в стадии истощения это явление кратковременно,
если стрессор продолжает действовать.
Таким образом, становится ясно, что специально
вызывать стресс для лучшего использования резервов как наличных,
так и потенциальных явно нецелесообразно. К сожалению,
стресс развивается гораздо чаше, чем это нужно, и чтобы
лучше использовать функциональные резервы организма,
необходимо в первую очередь научиться выводить организм
из стресса.
Как обстоит дело с использованием наличных резервов
при реакции тренировки? В отношении использования
наличных резервов реакция тренировки — самая экономная.
Энергетические траты малы, уровень обмена снижен, процессы
синтеза и процессы распада уменьшены. В течение стадии
перестройки энергетические траты остаются
незначительными, т.е. наличные резервы даже в какой-то степени
увеличиваются. В стадии тренированности обмен веществ и
энергетические траты - на самом низком уровне. Поэтому, если
говорить о наличных резервах, они при реакции тренировки
не тратятся, а даже накапливаются. Что же касается
функциональных резервов, роль которых особенно велика, то при
развитии реакции тренировки им не грозит истощение. Это
связано с тем, что, во-первых, функциональная активность
регулирующих систем при реакции тренировки умеренна, а
во-вторых, с тем, что деятельность различных систем
сбалансирована, нет одностороннего, однобокого усиления
деятельности одной системы при ослаблении других. Поэтому
длительное поддерживание реакции тренировки не приводит к
истощению резервов.
При реакции активации состояние резервов отличается
и от стресса, и от реакции тренировки. В отношении
наличных резервов необходимо отметить, что происходят
волнообразные изменения: то трата, то пополнение. Однако
истощения этих резервов не наблюдается. По-видимому, они
пополняются благодаря хорошему состоянию функциональ-

ных резервов. Энергетические траты больше, чем при
реакции тренировки, но не так велики, как при стрессе, так как
хорошо сбалансированы с восстановительными процессами.
Что касается пластического обмена, наблюдаются
волнообразные изменения с преобладанием процессов анаболизма.
Колебания происходят в пределах верхней половины зоны
нормы. Поэтому можно считать и спокойную, и повышенную
активацию анаболическими реакциями, с преобладанием
синтеза, то есть, накапливающими резервы. Регуляторные
системы: нервная система, эндокринные железы — работают
активно и гармонично, нет резкого преобладания
деятельности одних желез над другими.
Длительное поддержание реакции активации в наших
исследованиях никогда не приводило к истощению
наличных или функциональных резервов.
Ганс Селье, открывший и исследовавший стресс,
считал, что существует определенное, отмеренное количество
адаптационной энергии, израсходовав которую, организм
больше не может приспосабливаться и погибает. Если
считать, что стресс — это единственная приспособительная
реакция, такое представление об отмеренном от рождения запасе
адаптационных возможностей можно понять. Действительно,
стресс приводит к более или менее быстрому истощению
резервов в зависимости от силы стрессора и длительности
его действия, а полноценного пополнения резервов при
стрессе не происходит. Однако благодаря наличию других
общих неспецифических адаптационных реакций —
физиологических реакций тренировки и активации - и
возможности перевода организма из стресса в другую реакцию,
«адаптационная энергия», ъ.е. функциональные резервы
организма, могут поплняться и, следовательно, оказываются
значительно большими, нежели можно предположить.
Что появляется нового в представлении о резервах
организма в связи с уровнями реактивности и системой ареак-
тивности? Если ранее, когда было известно о
существовании адаптационных реакций лишь на одном уровне
реактивности, мы говорили, что стресс способствует только
трате резервов, а реакции тренировки и активации
открывают пути к их восстановлению, то наличие реакций на разных

уровнях реактивности позволяет подойти к этому вопросу
более дифференцированно. Хотя стресс разных уровней
реактивности действительно приводит к преобладанию
расходования резервов - и наличных, и функциональных, и
энергетических, — но величина расходования очень различна.
При стрессе Г. Селье — стрессе высоких этажей (низких
уровней реактивности), когда на организм действует большой
по абсолютной величине раздражитель, — идет быстрое и
значительное расходование резервов. При мягком стрессе более
высоких уровней реактивности (низких этажей), при
действии раздражителей не таких больших по абсолютной
величине, являющихся лишь относительно сильными для своих
уровней реактивности, также преобладает расход резервов,
но степень его существенно меньше. Так, например, если
при тяжелом стрессе масса тимуса 20-30 мг на 100 г массы
крысы, а иногда тимус даже трудно найти, то при более
мягком стрессе масса тимуса может быть 70-80 мг на 100 г.
При реакции тренировки — той реакции, которая в
энергетическом отношении является наиболее экономичной,
способствующей накоплению энергетических резервов
(например, пополняется фонд эндогенной янтарной кислоты), а
процессы анаболизма и катаболизма пластических веществ
находятся на низком уровне, происходит восстановление
резервов. Однако выраженность восстановления и
накопления резервов различная и находится в зависимости от уровня
реактивности (этажа): на высоких этажах (низких уровнях
реактивности) эта способность уменьшается. Например,
масса тимуса при реакции тренировки высокого этажа 80-
90 мг на 100 г массы тела, а при реакции тренировки низкого
этажа — до 170-180 мг.
При реакции активации как спокойной, так и повышенной,
когда расход и накопление энергии хорошо уравновешены и
наблюдается даже накопление пластических веществ
(особенно при повышенной активации), восстановление резервов
происходит особенно быстро. Однако и в этом случае многое
зависит от уровня реактивности: накопление и
восстановление резервов происходит лучше также на высоких уровнях
реактивности (низких этажах), т.е. при реагировании на
малые по абсолютной величине действующие факторы. Напри-

мер, масса тимуса при развитии реакции активации на
низких уровнях реактивности достигает 180-190 мг при
спокойной и 200-220 мг на 100 г массы крысы при
повышенной; на высоких уровнях реактивности масса тимуса —
280-300 мг при спокойной и 350-370 мг при повышенной
активации.
Приводя в виде примера массу тимуса, мы хотим
подчеркнуть, что самые главные резервы — это не наличные, а
функциональные, функциональным же изменениям всегда
соответствуют определенные структурные (Саркисов Д.С,
1987).
Изучение морфологических изменений многих органов и
тканей при реакциях различных уровней реактивности
показало, что по мере возрастания абсолютной величины
действующего фактора число структур, участвующих в
реакции, возрастает. Это совпадает с современными
представлениями (Саркисов Д.С, 1987; Меерсон Ф.Э., 1986; и др.) о
структурной цене адаптации. Однако, поскольку при
различных реакциях (тренировки, спокойной активации,
повышенной активации и стрессе) изменения различны, это
увеличение числа структур носит нелинейный характер. Мы согласны
с тем, что увеличение участвующих в реакции структур можно
характеризовать как «мобилизацию наличных материальных
ресурсов органа» (Д.С.Саркисов), но, как оказалось, такая
мобилизация чаще находится не в прямой, а в обратно
пропорциональной зависимости от уровня реактивности. По-
видимому, это связано с большими тратами энергии, а уровень
реактивности очень четко зависит от энергетической цены.
Поэтому восстанавливать и накапливать резервы, как это ни
парадоксально на первый взгляд, лучше с помощью
воздействий, малых по абсолютной величине, которые
энергетически экономичны, легче выводят из стресса и вызывают
развитие ненапряженной реакции активации.
Еще более благоприятны для накопления резервов
состояния ареактивности. Как уже говорилось, при реакциях
структурная энергия тратится на внешнюю работу, после
которой необходимо восстановление и повышение
неравновесности участвующих в реакции живых структур. При
состояниях ареактивности, аналогичных состоянию покоя,

главная задача — накопление живых структур, как
пластических, так и энергодающих. Так же, как в системе
адаптационных реакций имеют значение тип реакции и уровень
реактивности (этаж), в системе ареактивности имеет
значение тип состояний ареактивности и также этаж -
абсолютная величина нагрузки.
Самое благоприятное состояние для накопления резервов,
особенно функциональных, - повышенно-активационная ареак-
тивность низких этажей. Это состояние с наиболее
значительным преобладанием анаболизма, накоплением
пластических и энергодающих структур. По мере повышения этажа
— понижения уровня реактивности - состояние резервов
несколько ухудшается, но все же остается неплохим, хотя
траты резервов увеличиваются. Состояние резервов при спо-
койно-активационной ареактивности также хорошее, хотя
функциональных резервов несколько меньше, но и траты
меньше. Состояние тренировочной ареактивности
обеспечивает хорошее накопление наличных резервов и
удовлетворительное — функциональных. При переактивационной
ареактивности функциональные резервы быстро
накапливаются, но и быстро тратятся. При стрессорной ареактивности,
в отличие от реакции стресс, функциональные резервы могут
восстанавливаться. Поэтому, например, тимус при
стрессорной ареактивности существенно больше, чем при стрессе.
Если исходить из представлений Э. Бауэра A935), то
можно считать, что основные резервы — это масса живой
структуры, находящейся в стойком неравновесном состоянии
и при своем разрушении или сдвиге в сторону равновесия
высвобождающей структурную энергию, идущую на
внешнюю работу (Э. Бауэр, 1935). Иными словами, сама масса
живой структуры в организме является резервом, запасом
энергии. Поэтому реакции или состояния ареактивности, при
которых анаболизм особенно значительно превышает
катаболизм, и приводят к накоплению резервов. Нужно только
подчеркнуть, что пополнению резервов способствует не
преобладание накопления углеводов и жиров (они накапливаются
в виде наличных резервов), а накопление именно массы
живых структур, включающих белки.
Поскольку организм является открытой сложной коле-

бательной системой и получает энергию не только с пищей,
но и резонансным путем из окружающей среды, то можно
сказать, что в накоплении резервов принимают
непосредственное участие волновые процессы. Резонансная накачка
энергии, идущая, в основном, за счет электромагнитных
колебаний, зависит от числа живых структур, колеблющихся
в пределах частот, близких и к определенной реакции, и
одновременно к внешним частотам, кратным им. Поэтому
значительное накопление структурной энергии,
выражающееся в увеличении массы функционирующих живых
структур, говорит, по-видимому, о том, что даже на высоких
уровнях реактивности в формирование реакций и состояний
ареактивности включается довольно большое число структур.
Они образуются, но не тратятся, т.е. и являются резервами.
На высоких уровнях реактивности, т.е. при действии слабых
раздражителей, — разрушение живых структур меньше, а
состояниек их более соответствует устойчивому
неравновесию, чем на низких, когда управляющими являются большие
по абсолютной величине раздражители. На низких уровнях
реактивности включается еще большее количество структур,
хотя и крайне непроизводительно. Они ближе к
равновесному состоянию и дальше от состояния устойчивого
неравновесия. Поэтому для пополнения резервов в таких
состояниях требуется разрушение большого количества
структур. На восстановление этих структур и их
неравновесности на низких уровнях реактивности необходимо затратить
больше энергии, поступающей извне, и к тому же получение
энергии идет более невыгодным, неэкономным путем.
Если такому организму помочь - специально
организованными слабыми воздействиями - перевести его в
гармоничные антистрессорные реакции, то пополнение резервов
пойдет в соответствии с этими реакциями. Таким образом,
истощенные резервы могут вновь восстанавливаться,
скрытые резервы становятся явными, и организм, будучи
самоорганизующейся системой, вновь и вновь может пополнять
свои функциональные резервы.
В настоящее время еще неизвестно, как велики на
самом деле резервные возможности организма.
Таким образом, состояние резервов при адаптационных

реакциях и ареактивности разных уровней реактивности
полностью соответствует представлениям о роли системы
реакций и ареактивности в формировании состояний здоровья,
третьего состояния, предболезни и болезни.
6.9. ПЕРИОДИЧЕСКАЯ СИСТЕМА АДАПТАЦИОННЫХ
РЕАКЦИЙ, ЗДОРОВЬЕ И ПРОБЛЕМА
ЭКОЛОГИИ ЧЕЛОВЕКА
Состояние Земли требует неслыханного
врача. Планета больна...
Елена Рерих
Неужели мир заклят за потерю мудрой меры?
- из огня выносим клад обреченной ноосферы.
Ю.Линник
Для читателя, ознакомившегося с Периодической
системой адаптационных реакций, не является загадкой, какие
адаптационные реакции преобладают у людей в условиях
современной экологии, иначе говоря, какие адаптационные
реакции формируют экологию современного человека.
Одновременно это будет и ответом на вопрос, почему вызывает
тревогу состояние здоровья населения («риЬИс пеа11п») даже
в высоко развитых странах, таких, как США или Швеция. В
США считают хронически больными 10 млн детей
(ТНотрзоп КЛ., Оиз^агзоп К.Е., 1995). Швецию в числе
других стран Восточной Европы относят к странам,
население которых находится в критическом состоянии здоровья,
когда заболеваемость достигает размаха эпидемий ($шк Т.,
1995). Что же сказать об уровне здоровья в нашей стране,
условия жизни в которой для основной массы населения
отличаются от условий в названных странах, но не в лучшую
сторону? Однако в нашу задачу не входит анализ
заболеваемости в разных странах или изучение социо-экологических
факторов и их влияния на здоровье. Наше внимание
привлекает то общее, что объединяет все народы планеты, общая
беда - экологический кризис, печальный вклад которого в
риЬИс пеаИЬ трудно переоценить.

Теория адаптационных реакций дает ответ на вопрос о
неспецифической патогенетической основе
функционального состояния человека в условиях экологического кризиса,
т.е. при преобладающем влиянии сильных воздействий.
Подавляющее большинство людей находится в напряженных
реакциях: тренировке или активации низких и очень низких
уровней реактивности, переактивации или стрессе разных
уровней, чаще низких. Отсюда массовое падение уровня
здоровья и рост так называемых «болезней цивилизации».
Здесь нужно еще раз подчеркнуть, что длительное
воздействие факторами, напрягающими гомеостаз, переводит
организм на низкие уровни реактивности. Таким образом,
экология современного человека характеризуется
реализацией реакций низких уровней (высоких этажей) (ОагкаУ1 Ь.,
Куакта Е., ЗЫкЫуагоуа А. е! а1., 1995). А это означает низкие
энергопотенциал и КПД, напряжение в
психоэмоциональной сфере, в регуляторных и защитных механизмах, а отсюда
и низкая резистентность. Значит, дело не только в стрессе,
который до сих пор считается «виновником» заболеваний XX
века - сердечно-сосудистых, онкологических и др. («$1ге$§ оГ
Ше»). Имеющийся фактический материал также
свидетельствует в пользу этого. Наряду с реакциями могут развиваться
и состояния ареактивности низких уровней.
Изучение системы крови, метаболизма, нейроэндокрин-
ных регуляций и иммунитета у населения в экстремальных
условиях обнаруживает сдвиги гомеостаза, характерные для
стресса (Панин Л.Е., 1980, 1983; Казначеев В.П., 1980;
Короленко Ц.П. и др., 1979; Коган А.Б., 1990; Васильев Н.В. и
др., 1992), с соответствующие снижением резистентности
(Сапов И.А., Новиков В.С., 1984; Деряпа Н.Р., Рябинин
И.Ф., 1977). Однако в ряде случаев подчеркивается, что
отсутствуют классические признаки стресса, например,
характерные изменения функции гипоталамо-гипофизарной
системы (Василевский Н.Н. и др., 1978) или системы крови
(Васильев Н.В., Захаров Ю.М., Коляда Т.И., 1992). Знание
других адаптационных реакций, в том числе напряженных
реакций низких уровней реактивности, способствует
пониманию подобных противоречий, дает возможность избежать
путаницы в классификации симптомов и подойти к управле-

нию гомеостазом. «Антропологическое напряжение»
(Казначеев В.П., 1980) — подчеркнем еще — может приводить к
развитию не только стресса, но и других типов реакций,
развивающихся по своим механизмам и имеющих отличный
от стресса комплекс изменений.
Особо необходимо отметить то обстоятельство, что
факторы окружающей среды становятся опасными как по
параметру «количество» (доза), так и по «качеству»,
специфике. Говоря о превышении количества, мы имеем в виду,
например, радиационное или электромагнитное загрязнения,
которые в адекватном (природном) «количестве» даже
необходимы для жизнедеятельности, так как формирование
жизни происходило в их присутствии. В то же время, уже в
течение как минимум 150 лет - с начала революции в химии
и химическом производстве - были созданы тысячи веществ,
с которыми живой организм не встречался в процессе
предшествующего развития и не имел возможности выработать
адаптационные механизмы, позволяющие с ними
сосуществовать. Эти вещества не способны к природному или
биологическому рециклированию, поэтому дальнейшее
техническое загрязнение среды приводит к экспоненциальному росту
загрязненности биосферы.
Однако даже в присутствии повреждающих факторов (в
количествах, ееще совместимых с жизнью) организм мог бы
существовать, если бы сохранил способность реагировать на
слабые раздражители и развивать соответственно этому анти-
стрессорные реакции высоких уровней реактивности, при
которых и энергетика экономичней и эффективней, и
резистентность выше, и скорость и степень детоксикации больше.
Но сохранению такой способности мешают два
обстоятельства. Первое — это именно наличие таких вреднодействующих,
агрессивных факторов, от которых организм как раз и
защищается повышением порога реакций, т.е. напрягая
адаптационные механизмы и развивая реакции низких уровней
реактивности. Это парадокс, так как защищаться лучше с
помощью реакций высоких уровней! Второе — это
реализация генетической программы развития, в процессе которой
организм также переходит на более низкие уровни
реактивности. А когда с возрастом действие генетической програм-

мы развития становится более ограниченным, и на первый
план в адаптации выступают свойства организма как
открытой системы, то тут «принимаются за дело» повреждающие
агенты окружающей среды.
Как уже неоднократно говрилось, но необходимо
вспомнить и здесь, на низких уровнях реактивности
организм утрачивает присущую ему способность реагировать на
слабые раздражители. Но так как эволюция живых систем
идет в сторону увеличения сложности, неравновесности,
повышения чувствительности к малым флуктуациям, то
такие системы выбирают в качестве управляющего малое
воздействие, вызывающее развитие реакции активации
высоких уровней, т.е. малые воздействия являются
приоритетными для сложных самоорганизующихся систем. Большое же
количество сильных повреждающих воздействий ведет не к
эволюции, а к деградации системы. Отсюда рост
заболеваемости и всеобщий упадок здоровья.
Нами разработаны пути и способы перевода реакций
низких уровней и стресса в реакции высоких уровней, чему
будут посвящены главы 8 и 9. Это тот вклад, который могут
внести активационные профилактика и терапия для
улучшения экологии человека в условиях имеющейся экологии
окружающей среды.
Рассмотрим теперь другую сторону вопроса. Тот факт,
что окружающая среда имеет прямое отношение к здоровью
человека, является общеизвестным. (Мы привнесли сюда то,
что может дать теория адаптационных реакций, о чем
свидетельствует и практика — см. главы 8, 9, 11, 12, но сейчас речь
не об этом). А вот вопрос, влияет ли, и как, уровень здоровья
людей на окружающую среду - не столь тривиален.
Несколько проясняется постановка этого вопроса в таком виде:
влияет ли состояние живых организмов на биосферу?
Вспомним, что биосферой В.И.Вернадский назвал область
существования на Земле «живого вещества» (интегральное понятие,
им введенное). Ему удалось определить суммарный вес этого
вещества, который равен 1000 - 10000 триллионов тонн.
Теперь можно еще раз задать себе вопрос: состояние такой в
полном смысле слова весомой массы живого вещества может
ли не иметь значения для состояния своего окружения?

ственное отличие живой материи от неживой —
устойчивое неравновесие - позволяет ей противостоять росту
энтропии, поддерживая избыток свободной энергии, которая
в дальнейшем под влиянием сигналов различного рода может
освобождаться (Режабек Б.Г., 1996).
В.И.Вернадским произведены расчеты тепловой и
электромагнитной энергии, получаемой Землей от Солнца,
выяснены закономерности превращения этой космической
энергии в биосфере в связи с распространением в ней
«живого вещества», особенно зеленого живого вещества
растений, которые способны захватывать лучистую энергию
Солнца и синтезировать органические соединения. Расчеты
В.И.Вернадского обнаружили удивительные факты: хотя вся
поверхность Земли составляет меньше 0,0001% поверхности
Солнца, поверхность зеленого вещества составляет от 0,86 до
4,2% (в разное время года) площади поверхности Солнца.
При этом улавливается лишь 2-3 сотых процента солнечной
энергии, достигающей Земли. Отсюда можно делать
заключение о реальности улавливания энергии Солнца другими
путями, что предусматривается в новых проектах (см. статью
в ж-ле «Наука и религия» N 9, 1997 «Дорога жизни — XXI
век» — беседу с вице-президентом Российской академии
естественных наук А.Г.Маленковым).
Понятие «биосфера» охватывает и человека. При этом
человек входит сюда не просто как часть «биологического
вещества» и биологический вид, но как человек разумный,
активно влияющий на биосферу своей разумной
деятельностью. В.И.Вернадский пришел к заключению, что
биосфера по массе «живого вещества» и степени его
организованности все время эволюционировала, и естественным этапом
этой эволюции явился переход в новое состояние - в
ноосферу, в сферу человеческого разума (термин П. Тейяра де
Шардена и Э. Леруа). По словам П. Тейяра де Шардена
A987), ноосфера - это «мыслящий пласт». Возникновение
мысли он считает сравнимым по своему значению с самим
возникновением жизни. Человечество становится «мощной
человеческой силой», причем максимальной силой создания
ноосферы является наука (Вернадский В.И., 1922-1932).
«Понятие «ноосфера» шире понятия «биосфера», поскольку

оно рассматривает в качестве единой системы планету Земля
и обозримую для человека часть Космоса, основываясь на
нравственно-этических началах Духа и Разума» (Лукьян-
чиков Н.Н., 1995).
Однако тип нашей цивилизации привел к тому, что
«возросла геологообразующая мощь в разрушительном
смысле» и «сейчас мы противодействуем биосфере, а мощь
еще не есть разум, а отсюда конфликты, разрушительные для
биосферы и человечества (Маленков А.Г., 1997). Мы
полностью согласны с А.Г.Маленковым, Н. Н. Лукьянчиковым и
другими идеологами и теоретиками, лидерами проекта
«Дорога Жизни - XXI век», что для выживания человечества
есть только один путь — «восхождение к ноосфере, или
всеобщий переход к ноосферному способу производства»
(Маленков А.Г., 1997). Цель ноосферного способа
производства - сохранение биосферы и рост духовности народов
(Лукьянчиков Н.Н., Маленков А.Г., 1998). Ноосферное
развитие основано на понимании того, что человек является
частью Природы и должен находиться в гармонии с ней. Это
положение, бывшее очевидным, например, для аюрведы за
несколько веков до нашей эры, основной принцип которой
— «человек может быть здоров лишь при условии
гармонического взаимодействия с природой и обществом» —
слишком надолго было забыто. Результаты «разумной»
человеческой деятельности оказались плачевными.
Таким образом, факт влияния «живого вещества»
Планеты на среду своего обитания бесспорен. Поэтому уже
правомерным становится вопрос: могут ли играть какую-то
роль в оздоровлении биосферы развиваемые нами подходы к
изменению функционального состояния организма человека?
Оказывается, есть основания не только задать такой вопрос,
но и ответить на него положительно.
Будем исходить из самых общих положений. Что общего
между организмом человека, развитием в нем различных
адаптационных реакций, изменяющих его функциональное
состояние и здоровье, ~ и «организмом» биосферы? Мы не
оговорились: согласно В.И.Вернадскому, биосфера является
единым организмом. Такая точка зрения была еще и в
древности. В.П.Казначеев A985), проводя аналогию между жи-

вым единичным организмом и биосферой, употребляет
термины «анатомия» и «физиология» по отношению к
биосфере и говорит о необходимости оценки всей биосферы в
целом, чтобы понять взаимосвязь ее частей и элементов. Еще
дальше развивает эту мысль Е.А.Файдыш A997), который
также исходит из представлений о биосфере как о едином
организме, подобном организму человека, в
функционировании которого определяющую роль играют информационные
взаимодействия. Отсюда следует, что наш количественно-
качественный подход является правомерным и по
отношению к биосфере (как и к отдельным экосистемам).
Концепцию стресса уже распространяют на состояние экосистем и
даже биосферы в целом. Так, приводятся доказательства
того, что водные экосистемы реагируют стрессом на
действие неблагоприятных факторов (Новиков М.А., 1994).
Б.М.Владимирский и Л.Д.Кисловский A986)
рассматривают реакцию биосферы на экстремальные воздействия как
«интегральный ответ целостной системы на возмущение,
аналогичный развитию стандартной стрессовой реакции
организма на острую ситуацию неважно какой природы». Они
полагают, что существует какой-то «глобальный гомео-
статический механизм», удерживающий систему от
экологических катастроф. Согласно В.Б.Кадацкому и Л.М.Кагану,
биосфере удается поддерживать климатические показатели на
Земле в некотором оптимальном режиме. По мнению
Б.М.Владимирского и Л.Д.Кисловского, именно благодаря
этому, несмотря ни на что, происходит «восходящая
эволюция».
Есть все основания полагать, что, как и в других
сложных системах, в биосфере могут развиваться помимо стресса
и антистрессорные реакции, которые и являются тем
«глобальным механизмом», который способен работать даже в
чрезвычайных условиях. А если это так, то его можно
приводить к жизни целенаправленно, как мы это делаем при
оздоровлении людей, которых продолжают облучать, вводить
отравляющие вещества и т.п., а мы приводим их к анти-
стрессорным реакциям с помощью... слабого, едва
превышающего пороговую чувствительность, воздействия (главы 8,
9). Е.А.Файдыш считает поиск возможной мягкой коррекции

гомеостаза биосферы реальной задачей и даже приводит
примеры известных в древности и сохранившихся в
некоторых местах до нашего времени специальных устройств
(мантровых колес и др.), гармонизирующих окружающее
пространство. Следовательно, мы можем использовать
богатый арсенал возможностей, разработанный для оздоровления
человека, и по отношению к биосфере: с помощью
целенаправленных, очень слабых (электромагнитных?) воздействий
на крупные экосистемы или биосферу в целом. Вспомним о
«музыке сфер» — может быть, такого рода вибрации и
окажутся наиболее эффективными? Это - первое. Второе —
вернемся снова к тому, что мы предлагаем методы массового
оздоровления населения с помощью развития антистрес-
сорных реакций, что совершенно реально при
использовании программированных режимов (глава 8). Каждая
адаптационная реакция имеет присущие ей частотные
характеристики. Так как и организм человека, и биосфера или
ноосфера — это сложнейшие открытые колебательные
самоорганизующиеся системы, то они взаимодействуют по
законам таких систем. Тот факт, что развитие адаптационных
реакций, как стресса, так и антистрессорных,
характеризуются своими частотными параметрами, по нашему мнению,
играет самую важную роль. Группы населения, имеющие
одну и ту же реакцию, объединяются по принципу
синхронизации колебаний в контингенты с высокой резонансной
активностью и, по нашему мнению, могут влиять
соответственно на биосферу.
Известно, что в настоящее время, к сожалению, доля
стресса среди населения чрезвычайно велика. Поскольку
стресс характеризуется десинхронизацией при
гиперсинхронизации отдельных подсистем, разбалансировкой
психоэмоционального состояния с чертами агрессии или депрессии,
то влияние стресса должно выражаться в дезорганизующем
действии, а в определенном спектре частот (стрессотных) - и
резонансным эффектом. Кроме того, некоторый элемент
дезорганизации вносят напряженные антистрессорные
реакции. Много людей, в том числе молодых, находятся в
реакции переактивации. Как уже говорилось, этой реакции
свойственны перевозбуждение, высокая агрессивность, а в плане

синхронизации эта реакция, в отличие от других,
характеризуется крайне высокой гиперсинхронизацией. Резонансное
влияние этой группы населения на других людей и на
биосферу должно быть очень велико и неблагоприятно.
Напротив, группы здоровых людей с гармоничным
психоэмоциональным состоянием, особенно находящихся в реакции
активации высоких уровней реактивности - реакции
здоровья ~ должны оказывать благоприятное влияние на
окружающую среду. Однако, к сожалению, число таких людей
невелико.
Согласно синергетике, «малые, но правильно
организованные - резонансные - воздействия на сложные системы
чрезвычайно эффективны» (Князева Е.Н., Курдюмов СП.,
1992), т.е. в нашей системе понятий, это развитие анти-
стрессорных реакций высоких уровней реактивности.
Уже сама по себе оптимизация гомеостаза организма
человека и его психосоматического состояния с помощью
развиваемого нами подхода, проводимая в широком
масштабе, должна способствовать улучшению гомеостаза
биосферы (ноосферы), так как после работ В.И.Вернадского ясно,
что состояние биосферы не отделимо от состояния живого
вещества и, в первую очередь, человечества. Активное
оздоровление населения должно способствовать созданию
резонансного источника, снимающего стресс с окружающей
среды.
Это улучшило бы не только физическое, но и
психическое здоровье, эмоциональный настрой, сняло бы
избыточную агрессивность. Трудно переоценить значение таких
изменений, тем более, учитывая влияние их на биосферу.
Уже высказываются соображения, что степень
когерентности, или, напротив, хаотичности сознания, является не
только социальным, но и физическим фактором, который
может влиять даже на стихийные процессы, например,
сейсмические (Московский А.В., Мирзалис И.В., 1995). С целью
гармонизации биосферы, предлагаются специальные методы
гармонизации психики человека и места его пребывания
(Файдыш Е.А., 1997). Хочется привести высказывание
Е.И.Рерих (не будем бояться отойти от примитивного
материализма): «...Человеческие излучения преображают всю

окружающую атмосферу. Никакие другие излучения не
сравнимы с мощностью человека. Он может и оздоровить, и
отравить все окружающее. Не столько больные люди могут
отравить атмосферу, сколько раздражение, гнев и всякая
злоба. Теперь сопоставьте — много ли добрых излучений
одновременно проявляются на коре земной и насколько
превышают их злобные мысли?» (Е.И.Рерих, 1922).
Эволюция сложноорганизованных, в том числе, живых
систем, идет в сторону увеличения сложности,
неравновесности, повышения чувствительности к малым флуктуа-
циям. С наших позиций такие системы выбирают в качестве
управляющего малое воздействие, вызывающее развитие
реакции активации высоких уровней реактивности, т.е.
благоприятного устойчивого состояния. Иными словами,
влияние слабых флуктуации в какой-то степени детерминировано
общими тенденциями развития системы, что соответствует и
положениям синергетики (Князева Е.Н., Курдюмов СП.,
1992). Однако большое количество сильных, повреждающих
воздействий ведет не к эволюции, а к деградации системы.
Отрицательное воздействие их на здоровье и биосферу
сбивает с эволюционного пути, изменяется аттрактор —
состояние, соответствующее максимуму вероятности (Пригожий И.,
Стенгерс И., 1986), и поэтому совершенно необходимо
вмешательство человека и его разума для повышения уровня
здоровья и движения по ноосферному пути развития.
ВЫВОДЫ
1. Медицина занимается категорией болезни, а не здоровья,
поэтому нет представлений о здоровье как
самостоятельной категории: здоровье понимается просто как
отсутствие болезни. Ощущается потребность в создании
теории и медицины здоровья.
2. Основой нормы, здоровья являются антистрессорные
реакции высоких уровней реактивности, особенно
реакция активации. Неспецифической основой болезней —
стресс низких и очень низких уровней реактивности,
реакции тренировки и активации низких и очень низких

уровней реактивности и переактивация. Основой донозо-
логического состояния и предболезни - антистрессорные
реакции низких уровней реактивности (реже — средних),
стресс высоких уровней реактивности (реже — средних) и
переактивация не очень низких уровней реактивности.
Для детей реакция тренировки не может считаться
основой здоровья, так как для них в норме свойственна
реакция повышенной активации высоких уровней
реактивности. В старческом возрасте при хорошем состоянии
здоровья наблюдаются состояния ареактивности, чаще
активационной, но не высоких уровней.
3. Стойкими состояниями болезни являются хронический
стресс или переактивация. Чаще они переходят в
одноименные состояния ареактивности, что, по-видимому,
является своеобразной мерой защиты, так как
энергетические траты при таком переходе снижаются, а
резистентность несколько повышается.
Стойкими состояниями здоровья являются реакции
активации (особенно повышенной) высоких уровней
реактивности и особенно повышенноактивационная ареактив-
ность соответствующих уровней.
4. Каждой адаптационной реакции соответствует свой
психоэмоциональный статус. Благодаря этому создана
«бескровная» экспертная система по определению
адаптационной реакции и уровня реактивности.
5. Резервы организма истощаются при стрессе и
восстанавливаются при антистрессорных реакциях. При длительном
поддержании реакции активации даже постоянные
значительные энерготраты не приводят к истощению наличных
или функциональных резервов. Еще более благоприятны в
этом отношении состояния ареактивности.
6. Биосфера является такой же сложной
самоорганизующейся системой, как и организм. Поэтому ее реакции
подчиняются такой же количественно-качественной
закономерности. В настоящее время состояние биосферы
можно характеризорвать как стресс низких уровней
реактивности. Взаимодействие биосферы и организмов, в нее

входящих, приоисходит по принципам взаимодействия
сложных колебательных систем. Поэтому, помимо
необходимости срочного перехода к ноосферному способу
производства, оздоровлению биосферы может способст-
овать вызов и поддержание у большинства людей анти-
стрессорных реакций высоких уровней реактивности.

Глава 7
СТАРЕНИЕ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ
ТЕОРИИ АДАПТАЦИОННЫХ РЕАКЦИЙ
Все круче поднимаются ступени,
Ни на одной нам не найти покоя;
Мы вылеплены Божьею рукою
Для долгих странствий, не для косной лени.
Г. Гессе
7.1. УСПЕХИ СОВРЕМЕННОЙ ГЕРОНТОЛОГИИ
Старение относится к тем проблемам, которые издавна
занимают человечество, и в соответствии с представлениями
своего времени на протяжении веков предпринимались
попытки замедлить процесс старения или даже повернуть его
вспять.
В настоящее время для понимания процесса старения
на уровне такой сложной открытой неравновесной
колебательной системы, как организм, по нашему мнению, как и
по мнению некоторых других исследователей (Аршавский
И.А., 1982; Донцов В.И., 1992 и др.), необходимо исходить
из общих закономерностей, характерных для таких систем,
их колебательной природы, законов самоорганизации
живого и «принципиально негэнтропийных тенденций в развитии
живых систем» (Аршавский И.А., 1982).
Старение рассматривают как процесс утраты
организмом жизнестойкости, резистентности к внешним и
внутренним повреждающим воздействиям и, главное, открытости,
обусловливающей существование самоорганизующихся
систем (Донцов В.И., 1992). Многие считают, что существует
верхний видовой предел продолжительности жизни. Вместе с
тем, другие геронтологи призывают отказаться от столь
догматических представлений, полагая, что теоретически

вероятно не только увеличение максимальной
продолжительности жизни вида, но и радикальное продление жизни
(Гаврилов Л.А., Гаврилова Н.С., 1991). Наибольшее число
работ в геронтологической литературе посвящено изучению
генетики старения и старению на клеточном уровне. Однако
генетические подходы к продлению жизни пока что себя не
оправдали. Ввиду огромного количества выдвинутых теорий
и гипотез старения, упомянем лишь некоторые, наиболее
близкие нам направления в изучении этой проблемы.
Среди причин старения в последнее время большое
внимание уделяется окислительному стрессу, при котором
повреждения на клеточном уровне при старении связывают с
активацией перекисного окисления липидов,
свободно-радикальными процессами и снижением активности систем
антиокислительной защиты (Акоев И.Г., 1976; Уи В.Р., 1995; \Уе1
У.-Н., 1995 и др.). Показано, что окислительный (окси-
дативный) стресс приводит к различного рода нейродеге-
неративным процессам, свойственным старению (Сагпеу 1.М.,
ВШегиеМ Т)Л., 1995; Адата З.Т)., Микпецее Д.8., КЫдтап
Ь.]Ч., Уа5паге1 К., 1995). Эта теория относится к
аккумуляционным теориям старения, в которой ключевое значение
придается накоплению повреждений в результате накопления
продуктов перекисного окисления липидов. Однако
установлено, что интенсификация перекисного окисления липидов
характерна для стресса любой этиологии, (Барабой В.А., 1991),
включая опухолевый стресс (Мхитарян ВТ. и др., 1982;
Франциянц Е.М., Сидоренко Ю.С., Розенко Л.Я., 1995), и
этому нарушению метаболизма придается значение в пусковых
механизмах стресса. Введение антиоксидантов оказывает анти-
стрессорный эффект (Меерсон Ф.З. и др., 1986). Такое
«качественное» утверждение без количественной оценки дозы
звучит не убедительно. Установлена зависимость эффекта
вводимого антиоксиданта от дозы, прослеженная на примере
низкомолекулярных эндогенных антиоксидантов,
большинству из которых свойственна нелинейная зависимость между
концентрацией и степенью ингибирования свободноради-
кальных процессов, вплоть до парадоксального эффекта.
Например, аскорбиновая кислота, оказывая
антиокислительное действие через эндогенный токоферол, обладающий

антирадикальной активностью, будучи введенной в больших
дозах, оказывает прооксидантный эффект за счет инициации
ферритино- обусловленного перекисного окисления липидов
(Кения М.В., Лукаш А.В., Гуськов Е.П., 1993). Это не
позволяет считать целесообразным введение антиоксидантов, не
контролируемое по показателям вызываемой реакции.
Таким образом, «клеточная» теория старения смыкается
с «регуляторными» теориями. В пользу примата в процессах
старения нарушений регуляций на уровне организма говорит
высказывание А. Комфорта A967): «Хвост кенгуру стареет
медленнее, чем сам кенгуру». Системный подход позволяет
охарактеризовать старение с позиции теории катастроф как
постоянное накопление системных противоречий (Войтен-
ко В.П., 1987).
В последние годы активно развиваются теории,
связанные с ролью нарушений регуляторных влияний (Фролькис
В.В., 1988; Дильман В.М., 1971-1987; Донцов В.И., 1990;
Зресюг Н., 1980; Сеп$1ег Н., Вегпз1ет Н., 1981; Мекез 3. еХ
а1., 1984), осуществляемых ЦНС и, прежде всего,
гипоталамусом. В.В.Фролькисом A989) была выдвинута адаптацион-
но-регуляторная теория старения. В.В.Фролькисом и его
сторудниками было показано ослабление в старости нервных
влияний при повышении чувствительности к гуморальным
влияниям. При этом нарушается «закон силовых
отношений»: развивается уравнительная фаза, парадоксальная и
ультрапарадоксальная, найденные Н.Е.Введенским по
отношению к нервному волокну. Вначале растет
чувствительность, например, эндокринной железы к гормону, а реакция
на большие дозы падает, затем реакция на малые дозы
становится более выраженной, чем на большие, а затем
сильный раздражитель может вызвать не только слабую, но и
противоположную реакцию. В гипоталамусе В.В.Фролькисом
описаны разнонаправленные изменения в различных его
отделах, как бы мы сказали - десинхронизация
функциональной активности: возбудимость одних центров падает,
других - растет, третьих - не изменяется; содержание
биогенных аминов в разных структурах гипоталамуса снижено
также неравномерно (Фролькис В.В., 1993).
По мнению В.М.Дильмана A987), при старении проис-

ходит избыточное повышение порогов гипоталамуса к гомео-
статическому торможению, что сопровождается также
избыточным повышением активности гипоталамо-гипофизарной
системы. Отсюда следует, что все те внешние воздействия
(стрессоры), которые снижают чувствительность
гипоталамуса к регулирующим тормозным гомеостатическим
сигналам, ускоряют процесс старения, а факторы, нормализующие
эту чувствительность — например, антидиабетические бигуа-
ниды - замедляют старение (Дильман В.М., 1987). Ряд
метаболических нарушений при старении, связанных с
увеличением гипоталамических порогов торможения, говорит не
просто о повышении функций гипоталамуса, а о его
перенапряжении. Подробное исследование гормональных и
метаболических изменений в процессе старения было проведено
В.М.Дильманом A976-1990). Происходит возрастное
нарастание секреции гонадотропных гормонов гипофиза,
ослабление торможения глюкозой секреции соматотропного гормона,
уменьшение по сравнению с молодыми ответа на декса-
метазон в так называемом «длинном дексаметазоновом тесте»
и т.п. — нарушения, в результате которых чрезмерно
усиливается деятельность периферических эндокринных желез. Их
избыточная секреция приводит к появлению неполноценных
гормонов, а затем — к истощению, снижению секреции.
Наблюдаются инсулинорезистентность, снижение
толерантности к глюкозе, накопление жира, усиление липолиза и
соответственное повышение уровня жирных кислот, гипер-
триглицеридемия, гиперхолестеринемия, что приводит к
метаболической иммунодепрессии. Такого рода изменения
наблюдаются и при стрессе в любом возрасте.
Типичным признаком стресса является также
гипоплазия лимфоидной ткани органов тимико-лимфатической
системы с резкой инволюцией центрального органа иммунной
системы — тимуса. Возрастную инволюцию
тимико-лимфатической системы и дисбаланс иммунных подсистем,
выражающийся в нарушении соотношения субпопуляций Т-лим-
фоцитов (Петров Р.В., 1984; Бутенко Г.М., Харази А.И.,
1987; Подколзин А.А., Донцов В.И., 1995), также связывают
с нарушением регулирующих влияний
гипоталамо-гипофизарной системы.

Многолетними работами В. Н. Анисимова с соавторами
(Апттоу У.гЧ., КЬаутзоп У.КЬ., Могоюу У.О., 1995)
показано, что тимические пептиды (препарат тималин) являются
эффективным геропротектором.
Считают, что гипоталамус, гипофиз и тимус составляют
единую систему регуляции роста и развития организма
(Донцов В.И., 1990, 1993; Сопеп Л.В. е1 а1., 1984; Нагпзоп
Б.Е., Агспег Д.Я., Авйе СМ., 1982). А.А.Подколзиным и
В.И.Донцовым A995) была сформулирована гипотеза о том,
что лимфоидная система является регулятором
пролиферации соматических клеток. В связи с инволюией тимуса и
изменением соотношения популяций Т-лимфоцитов резко
нарушается регулятроная роль лимфоцитов в пролиферации,
результатом чего является характерное для старения
снижение интенсивности самообновления тканей. В
соответствии с этой теорией, первоначально нарушаются функции
гипоталамуса.
Установлено, что с возрастом в гипоталамусе снижается
концентрация биогенных аминов, дофамина и количества
рецепторов к нему (Фролькис В.В., 1989), чем обусловлено
«возрастное снижение настроения» вплоть до развития
психической депрессии (Дильман В.М., 1987). Пересадка
эмбриональной ткани гипоталамуса старым животным
приводит к общему стимулированию жизнедеятельности, к
восстановлению активности тимико-лимфатической системы
(Ата-Мурадова Ф.А., Донцов В.И., 1993).
Большое значение в процессах адаптации и старения
придают эпифизу (Дильман В.М., 1987; Слепушкин В.Д.,
Пашинский В.Г., 1982; Анисимов В.Н., 1990). Эпифизу
отводят пейсмекерную роль в процессах старения и
злокачественного роста (Р1еграоИ ^., Ке^екоп \У., РаЬпз гЧ., 1994).
Показано, что мелатонин и эпиталамин ингибируют
свободно-радикальное окисление (Анисимов В.Н., Хавинсон В.Х.,
Прокопенко В.М., 1995). Продукция эпифизарного
мелатонина с возрастом заметно снижается. Аналогичные
нарушения происходят при опухолевом росте. Введение мелатонина
старым животным или имплантация эпифиза молодого
животного в тимус старых приводила к омоложению
(РгеграоН ^., Ьезшкоу У. апё огп., 1995), причем большая

роль отводится щитовидной железе. Интересно, что
описание морфологической структуры щитовидной железы при
этом соответствует состоянию этой железы, наблюдаемому
нами при реакции активации. Влияние эпифиза на процессы
старения авторы объясняют его высокой чувствительностью,
с чем связывают также тот факт, что эпифиз ранее других
желез страдает при стрессе.
Наши исследования показали, что щитовидная железа
обладает также высокой чувствительностью. Поэтому
функциональная активность щитовидной железы также быстро
снижается и при различных видах стресса, злокачественном
росте, напряженных антистрессорных реакциях низких
уровней реактивности и, конечно, при старении. Кроме того,
поскольку щитовидная железа по биоритмам (главный
биоритм — околосуточный) связана с половыми железами, но
является ведущей по биоритмике, то ее нарушения приводят
к сбою периодической функции половых желез. После этого
«партнерами» по биоритмам становятся надпочечники
(сетчатая зона, продуцирующая аналоги половых гормонов),
чей основной биоритм — околосуточный. Как известно,
более частые ритмы навязываются более длинным
(доминируют). В результате происходит еще больший сбой
биоритмической активности половых желез, что, естественно,
ускоряет процессы старения.
Применение вытяжек из других эндокринных желез
(начиная с опытов М.Броун-Секара), гомогенатов
эмбриональной ткани, переливаний крови от молодых, цитотокси-
ческих сывороток (например, АЦС А. А. Богомольца) имеет
свою большую историю. Сюда же можно отнести
воздействие препаратами тимуса (Аш81тоу У.1Ч., Кпаут§оп У.КЬ.,
Могогоу УЛ., 1995) и другими иммуностимуляторами.
Особенно следует обратить внимание на работы А.А.
Богомольца по связи старения, а также опухолевого роста с
состоянием соединительной ткани A928).
Значение соединительной ткани (на роли которой
акцентировал внимание еще А.А.Богомолец) расшифровывают
лишь в последнее время - как не просто опорной, а
выполняющей информационную функцию, не менее важную
для развития организма, чем геном (Гаряев П.П., 1994;

р!$сЫп§ег А. е1 а!., 1991), а.также функцию питания, защиты
и управления по отношению ко всем специализированным
клеткам органов. Поэтому по современным представлениям,
рыхлая соединительная ткань (мезенхима по Р. Фоллю)
— это матрица, или «основная система» организма (Р1зсЫп-
%ег А., 1978; Махонькина Л.Б., Сазонова И.М., 1997),
состояние которой в большой степени определяет
биологический возраст и уровень здоровья. В отечественной науке
такие же воззрения на роль интерстиция и эндотоксинов
пропагандирует Ю.М.Левин A985-1997).
Как видно, все эти интереснейшие данные так же, как
и приведенные ранее, укладываются в регуляторную теорию
старения.
И.И.Мечников также связывал развитие
преждевременного старения с состоянием мезенхимы — ранним
наступлением склерозирования элементов мезенхимы вследствие
нарушения функций кишечника. Поэтому особое значение
для лечения старения приобретает детоксикация, для
которой в наше время предложены специальные антигомо-
токсические препараты (фирмы Нёе1). С позиции гомоток-
сикологии аккумуляция эндо- и экзотоксинов находится в
непосредственной связи с процессами старения.
Так как в процессе старения нарушается гомеостаз в
системах репродукционного, адаптационного и
энергетического гомеостатов, старение является как бы «суммой
болезней гомеостаза» (Дильман В.М., 1987), что характерно
для развития хронического стресса и приводит к резкому
снижению адаптационных возможностей организма,
жизнеобеспечения его важнейших подсистем и уменьшению
резервов и надежности (Гаврилов Л.А., Гаврилова Н.С., 1991). По
мнению В.В.Фролькиса A969) и его учеников, организм в
процессе старения не теряет способности к приспособлению,
но вырабатывает иные, особые пути приспособления.
Характер изменения нейро-эндокринных регуляций и
тимико-лимфатической системы свидетельствует о том, что
при старении наблюдается развитие хронического стресса
или, как показали наши данные, напряженных реакций
низких уровней реактивности. Если это так, то возможность
преодоления хронического стресса и перевода напряженных

реакций в физиологические - высоких уровней
реактивности - открывает пути борьбы с преждевременным
старением на уровне организма. О роли стресса в процессе старения
писал еще Г. Селье Eе1уе Н., ТисН^еЪег В., 1976).
На основании перечисленных теорий старения наиболее
адекватным представляется путь комплексного
преобразования организма (В.И.Донцов). Однако чаще всего для
реализации этого пути используется не системный подход, а
«коктейли» из гормонов, иммуномодуляторов, антиоксидан-
тов, биостимуляторов и т.п. (например, см. 8рес1ог Н., т РЬуз.
Зепезсепсе апс! и'з Ро51ропетеп1, Ые^ Уогк, 1991, р.441-446).
По пути «коктейлей» идет и гомотоксикология (В1апсЫ
I., 1994). Однако тут есть интересная сторона: наряду с
использованием ряда антигомотоксических комплексных
препаратов, направленных на нормализацию нарушений в
отдельных органах, ферментных системах и т.п.,
рекомендуются к применению и средства глобального действия,
нормализующие гипоталамические регуляции. К первым
относятся все средства, направленные на нормализацию
эндокринных желез, включая половые, в соответствующих
потенциях (С1апс1и1а зиргагепаНз, противостоящее
гипертрофии надпочечников; Ьутрпотуозо!, направленный на
активизацию тимуса и щитовидной железы, для которой также —
01апсш1а 1ЬугеоШеа зшз 1п|ее1; Рага1пугеокНп-1ц|ее1,
корректирующий гиперфупкцию паращитовидных желез;
Тезгез-СотрозНит и Оуапап-СотрозгШт, — даже не как
корректирующие функциональную активность половых
желез, а как противодействующие атеросклеротическим
процессам благодаря коррекции липидного обмена и т.п.),
средства, влияющие на респираторный цикл и
способствующие детоксикации (катализаторы, хиноны: Соепгут сотро-
зпит, иЫсЫпоп сотрозкит), а также 2тс (стимуляция
гормона роста и тимуса), ЫюогтатШ (как мембранный
протектор и обеспечивающий репарацию ДНК) и многие
другие средства, влияющие на клеточном уровне. Вместе с
тем, рекомендуется применять Тпа1атиз сотрозкит —
наиболее важное средство для нормализации нейроэндокринных
регуляций на уровне гипоталамуса. Таким образом,
гомотоксикология сочетает клеточный подход с холистическим,

причем состав коктейля подбирается индивидуально (В1апсЫ
}., 1994). Мы считаем антигомотоксические препараты
фирмы Нее1 важными для сопровождения активационной
терапии (см. главы 4 и 8).
7.2. СВЯЗЬ ПРОЦЕССОВ СТАРЕНИЯ И АНТИСТАРЕНИЯ
С ТИПОМ АДАПТАЦИОННОЙ РЕАКЦИИ
Вначале мы считали, что при старении преобладает
стресс, т.к., как уже говорилось, изменения при стрессе
сходны с изменениями при старении. Однако обследование
большого числа пожилых людей (более 1000) в возрасте от 60
до 91 года в динамике показало, что хотя стресс встречается
довольно часто (в 52% случаев), но встречаются и анти-
стрессорные реакции - тренировки, спокойной активации,
повышенной активации, а также переактивация. Необходимо
подчеркнуть, что эти реакции в большинстве случаев (в 84%)
имели элементы напряженности, т.е. развивались на средних
или низких уровнях реактивности организма.
Реакцию активации высоких уровней реактивности (на
малые по абсолютной величине раздражители), напротив, мы
считали реакцией молодости, но оказалось, что это реакция
свойственна молодым людям только при высоком уровне
здоровья. Изменения при реакции активации, как спокойной,
так и повышенной, характерны для молодого, здорового
организма: увеличение тимуса до верхних границ нормы, высокая
активность иммунитета, особенно клеточного, щитовидной
железы, половых желез, секреции минерало-кортикоидов и,
напротив, умеренная активность глюкокортикоидов коры
надпочечников и т.д. и т.п. Однако и в молодом возрасте эти
реакции встречались напряженные, имеющие черты
дисгармоничности.
Обследование даже детей и молодых (более 2000) в
возрасте от 5 до 30 лет в динамике показало, что у здоровых
действительно чаще всего встречается гармоничная реакция
активации (в 89% случаев). У больных же или в предболезни
встречается стресс E2%), переактивация A6%) или
напряженные антистрессорные реакции. Таким образом, возраст-

ные изменения характера адаптационных реакций реально
оказались не так однозначны.
Многолетнее изучение нами общих неспецифических
адаптационных реакций организма - тренировки, активации
и стресса, развивающихся на разных уровнях реактивности
организма, показало, что, во-первых, комплексное
изменение параметров гомеостаза при антистрессорных реакциях,
особенно при реакции активации высоких уровней
реактивности, соответствует гомеостазу в молодом возрасте, причем
улучшается синхронизация работы подсистем организма, а
во-вторых — что при старении увеличивается доля не только
стресса, но и других адаптационных реакций низких уровней
реактивности.
Поэтому мы подходили к проблеме борьбы со
старением со своих позиций: изучения роли антистрессорных
реакций в процессах старения и антистарения.
Эффект омоложения старых крыс с помощью развития
реакции активации, вызываемой средними дозами
адреналина, был получен Л.Х.Гаркави в 1969 г. В дальнейшем нами
проводились опыты по борьбе со старением на белых
крысах-самках в возрасте 18-26 месяцев A30 животных), а также
самцах и самках в возрасте 26-32 месяцев E0 животных).
Реакцию активации вызывали с помощью электрического
раздражения гипоталамуса, введением 2-20 мкг/кг веса
адреналина (подкожно), мумие рег об от 0,02 мг до 200 мг,
воздействием переменных магнитных полей индукцией 3,2-
4,5 мТ, частотой 50 Гц на голову животных. С помощью всех
этих воздействий у животных удавалось в большинстве
случаев E5-67%) вызывать и поддерживать реакцию
активации в течение длительного времени B-3 месяца).
Через 1-2 недели после начала воздействий появлялись первые
видимые признаки омоложения. По истечении 2-3 месяцев
воздействия этих животных по внешнему виду можно было
отличить от молодых только по размерам (крысы растут всю
жизнь). Животные становились более живыми, подвижными;
редкая, желтая, грубая шерсть, обычно неопрятного вида,
сменялась белой, мягкой, густой; желтоватые глаза
становились ярко-розовыми; кожа из грубой, толстой
превращалась в мягкую, эластичную, что напоминает изменения,

развивающиеся у животных при омолаживании с калорийно
недостаточным писанием (Никитин Н.В., 1976). Изменения
в организме были характерными для реакции активации:
тимус увеличен, соотношение нейтрофилов и лимфоцитов -
как при спокойной и повышенной активации,
функциональная активность щитовидной железы умеренно повышена,
секреция минералокортикоидных гормонов коры
надпочечников преобладала над секрецией глюкокортикоидных без
снижения последней. Мы полагаем, что комплекс изменений
в эндокринной системе, описанный у животных, длительно
сохранивших молодость в результате применения
сдерживающего рост питания, и названный авторами «мягким
стрессом», является фактически не стрессом, а именно
активацией.
Длительное поддержание активации приводило к
нормализации нарушенного полового цикла. Если к моменту
начала воздействия у самок 18-22 месяцев в части случаев
преобладал эструс, в части - диэструс, а у самок свыше 26
месяцев — анэструс, то через 3-5 недель систематического
воздействия начиналось восстановление нормального
полового цикла, внешний вид животных при этом улучшался, как
описано ранее. Необходимо подчеркнуть, что такой эффект
наблюдался в тех случаях, когда удавалось получить и стойко
поддерживать в организме реакцию активации. После
прекращения воздействий уже через 3 месяца у части животных,
а через 6 месяцев - у всех — нарушения полового цикла
возобновлялись, и вновь начинал ухудшаться их внешний
вид. Через полгода у 29 животных трехмесячный курс
активации был повторен с таким же положительным результатом.
Это говорит о том, что активационные курсы «лечения»
должны систематически повторяться.
У самцов также через 2-3 недели после начала лечения
отмечалось повышение активности половых желез.
Морфологические исследования, проведенные у части животных,
показали, что в семенниках наблюдалась характерная для
реакции активации стимуляция сперматогенеза. После
прекращения воздействий, так же, как у самок, уже через 3-6 месяцев
происходили обратные изменения. Проведенный у 21 самца
повторный курс дал тот же положительный эффект (Гаркави

Л.Х., 1969; Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Уколова М.А., 1979;
Гаркави Л.Х., 1990; Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., 1990).
Таким образом, опыты на животных говорят о
возможности целенаправленного лечения старения. Необходимо
подчеркнуть, что эффективность лечения зависела не
столько от вида применяемых воздействий, сколько от того, как
стойко и длительно удавалось поддерживать реакцию
активации.
На основании полученных нами данных мы полагаем,
что в плане оптимизации тех воздействий, которые
применяются для активного вмешательства в процессы старения,
очень важно контролировать характер развивающейся
адаптационной реакции. Хорошо известно, например, что в то
время, как умеренные физические упражнения приводят к
обратному развитию признаков преждевременного старения,
к расширению диапазона реакций организма, улучшению
нейро-гуморальных механизмов регуляции (Муравов И.В.,
1976; Д.Ф.Чеботарев и др. 1982), чрезмерно большие
физические нагрузки оказывают неблагоприятное влияние и в
эксперименте приводят даже к уменьшению
продолжительности жизни животных. В то же время многочисленные
данные говорят о том, что ограничение двигательной
активности, гипокинезия, вызывает преждевременное старение.
В.В.Фролькисом отмечена наибольшая
продолжительность жизни подопытных животных при умеренных
раздражениях. Как увеличение, так и уменьшение силы
раздражений снижало продолжительность жизни. По нашему
мнению, благоприятное действие умеренных раздражений может
быть связано с развитием реакции активации.
Имеющиеся клинические, наблюдения о влиянии
различных биологически активных препаратов говорят о том,
что эффект действия этих веществ в зависимости от дозы
различен. Мы считаем, что оптимизация дозы биологически
активных веществ под контролем реакции активации
улучшит эффект этих препаратов.
Таким образом, наши представления о процессах
старения и антистарения во многом связаны с типом
адаптационных реакций.

7.3. РОЛЬ УРОВНЕЙ РЕАКТИВНОСТИ ПРИ СТАРЕНИИ
И В МЕХАНИЗМЕ ЕГО ПРЕОДОЛЕНИЯ
У здоровых молодых людей в подавляющем
большинстве случаев встречаются реакции спокойной и повышенной
активации без элементов напряженности. Что это значит? В
главе 2 показано, что такие реакции развиваются в ответ на
малый по абсолютной величине действующий фактор, они
физиологичны, гармоничны и энергетически выгодны.
Именно реакции активации, особенно повышенная, высоких
уровней реактивности являются истинными реакциями
антистарения.
Те же реакции, но низких уровней реактивности, т.е.
развивающиеся в ответ на большие по абсолютной величине
раздражители, имеют черты рассогласования работы
подсистем организма, признаки напряженности. Энергетика при
них не так выгодна, напряжена. Такие реакции мы встречали
и в пожилом возрасте, и у молодых, но нездоровых людей.
Антистрессорные реакции даже низких уровней
реактивности лучше, чем стресс или переактивация
соответствующих уровней, но они все же не являются самыми
эффективными для преодоления процессов старения.
Как меняется уровень реактивности, свойственный
каждому человеку в процессе жизни и старения? В детстве, как
известно, чувствительность и реактивность очень высоки, и
у здоровых детей реакции (почти всегда — повышенная
активация) развиваются на высоких уровнях реактивности. У
женщин высокая чувствительность сохраняется дольше, чем
у мужчин, по-видимому, в связи с циклическими
изменениями в женском организме. Однако у всех - у женщин
медленнее, у мужчин быстрее - происходит снижение
чувствительности, а вследствие этого - снижение уровня реактивности.
Разными являются только сроки. Несколько позднее, при
уже выраженном старении, чувствительность изменяется,
или даже извращается. Наблюдается повышение
чувствительности в такой степени, что слабые раздражители
становятся сильными. Иногда действие малого и сильного
раздражителя уравнивается - возникает уравнительная фаза.
Поэтому, когда действует малый раздражитель, реакции раз-

виваются не на высоких, а на низких уровнях реактивности.
В ряде случаев сильное действует, как малое, а малое — как
большое (парадоксальная фаза). Поскольку сильных
раздражителей, особенно при старении, встречается больше, то
такое извращение чувствительности может служить защитой
от быстрого спуска с высоких уровней реактивности на
неблагоприятные, низкие. Так или иначе, изменения
чувствительности при старении неоднозначны.
Организм постепенно начинает избирать все более
сильные воздействия в качестве управляющих факторов —
т.е. факторов, вызывающих развитие адаптационной
реакции. Это во многом связано с невозвращением к исходному,
более благоприятному уровню вследствие вынужденной
реакции на чрезмерные, сильные раздражители окружающей
среды: плохой экологии, тяжелых психоэмоциональных
нагрузок и других сильнодействующих факторов. Кроме того,
эти факторы часто несут отрицательную эмоциональную
окраску, и эндогенное состояние мозга в старом возрасте
способствует развитию отрицательных эмоций (Фролькис
В.В., 1993). Так как нагрузки и, особенно,
психоэмоциональное напряжение отнюдь не уменьшаются, а чаще, в
условиях нашей жизни еще и увеличиваются — все это
способствует переходу организма в неблагоприятные реакции
низких уровней реактивности. Однако такое приспособление
мало эффективно, т.к. при этом организм теряет способность
избирать в качестве управляющих малые, выгодные
воздействия. Эта способность теряется не безвозвратно, но
вернуть ее нелегко.
Поэтому можно представить себе, что по мере старения
привычные для каждого организма раздражители, даже без
увеличения внешних нагрузок, становясь так или иначе
относительно более сильными, сдвигают реакции организма
на все более и более низкие уровни — высокие этажи («вверх
по лестнице, ведущей вниз», рис. 7.1), на которых реакции,
как отмечалось ранее, являются энергетически менее
выгодными, дисгармоничными, напряженными.
Получается положительная обратная связь: в
дисгармоничном состоянии организм теряет способность реагировать
на слабые раздражители, поэтому реагирует на сильные,

Рис. 7.1. Человек в течение жизни поднимается по «этажам»
все выше и выше — на низкие уровни реактивности. Актива-
ционная терапия способствует «спуску с этажа» в любом возрасте
(стрелка вниз): восстановлению более высоких уровней
реактивности и здоровья.

вследствие этого этаж повышается, состояние становится
еще более дисгармоничным и т.д.
Развитие адаптационных реакций на все более низких
уровнях реактивности (высоких этажах) сопровождается
постепенным повышением гипоталамического порога к
торможению, что было обнаружено В.М.Дильманом при старении
и других «нормальных болезнях». Дильман пишет: «Старея,
человек и вне стресса начинает жить, как бы находясь в
состоянии хронического стресса, и поэтому становится все
более и более беззащитным, когда реальный стресс
предъявляет свои требования к организму» (Четыре модели
медицины. М., 1987, С.98). Этот «как бы стресс» является по сути
и стрессом, и другими реакциями, но развивающимися на
высоких этажах, на которых эти реакции, будучи
напряженными, легко переходят в стресс.
Таким образом, мы рассматриваем концепцию о законе
отклонения гомеостаза с наших позиций как закон
постепенного повышения этажа — снижения уровня реактивности.
Если исходить из этих представлений, то понятно, что
для борьбы со старением нужно вызывать и поддерживать
реакцию активации высоких уровней реактивности, т.е.
действовать с помощью очень малых раздражителей, а также
нормализовать чувствительность ЦНС и
психоэмоциональное состояние.
Было проведено 5 серий опытов на 316 старых крысах,
самцах и самках весом более 300 г в возрасте 24-32 месяца с
воздействиями либо адреналином в дозе 0,2 мкг/кг веса,
либо норадреналином 0,5-0,2 мкг/кг, либо переменным
магнитным полем индукцией 0,1-0,7 мТ частотой 50 Гц.
Воздействие варьировали в пределах +20% с учетом
адаптационных реакций, проводя коррекцию дозы по лейкоцитарной
формуле. У 92% всех старых животных исходно отмечался
стресс, а у 8% - адаптационные реакции тренировки и
активации с элементами напряженности: эозинопения,
лейкоцитоз, лейкопения. Регулярное исследование вагинальных
мазков у старых крыс-самок показало, что к моменту начала
воздействия у 64% самок отмечался постоянный диэструс, а
у остальных - эструс; другие стадии полового цикла
отсутствовали, т.е. наблюдались четкие нарушения полового

цикла. С помощью перечисленных слабых воздействий у 78%
подопытных животных удалось вызывать и стойко
поддерживать адаптационные реакции активации и тренировки
(активацию - в 65% случаев). Полное восстановление
полового цикла у самок при развитии реакции активации и
омоложение животных по внешнему виду (отличие от
молодых только по размерам) происходило не через 2-3 месяца,
как при действии более сильных доз, описанном выше, а уже
через 3-5 недель. В тех случаях, когда преобладающей была
реакция тренировки, также отмечалось восстановление
нормальной деятельности полового цикла и последовательности
его стадий, однако продолжительность отдельных стадий не
нормализовалась. Так, наблюдалась большая длительность
метэструса и меньшая длительность эструса и проэструса. В
тех случаях, когда развитие реакций активации и тренировки
получить не удавалось, и преобладающей реакцией был
стресс, восстановления общей продолжительности полового
цикла не отмечалось, последовательность стадий цикла
продолжала оставаться нарушенной. Однако в отличие от
контрольных животных без воздействий, у подопытных
животных даже при стрессе происходило восстановление
стадии проэструс, хотя длительность ее была меньше, чем в
норме. По-видимому, разница со стрессом в контроле
связана с тем, что под влиянием воздействий, малых по
абсолютной величине, развивался стресс низкого этажа
(высокого уровня реактивности).
При гистологическом исследовании яичников старых
крыс контрольной группы обращало внимание наличие
большого количества желтых тел крупного размера. Границы
лютеоцитов определялись нечетко, и ядра находились в
состоянии пикноза. В узких прослойках интерстиция и
стенках сосудов отмечалась очаговая эозинофилия.
Гистологическая картина яичников старых крыс, переведенных в
реакцию активации различными слабыми воздействиями,
была иной. В корковой части было выявлено небольшое
количество фолликулов на разных стадиях созревания — от
примордиальных до зрелых. Отмечались единичные желтые
тела малых размеров с хорошо сохранившейся структурой
лютеоцитов. Наблюдалась значительная пролиферация кле-

ток интерстиция, среди которых выявлены очаговые
скопления тучных клеток, богатых Шик-позитивным альциано-
фильным метахроматическим материалом. Так же, как и в
яичниках, в маточных трубах периваскулярная
соединительная ткань характеризовалась усилением Шик-позитивного
окрашивания, альцианофилией и метахромазией с Азуром-1.
Морфологическая картина семенников у старых крыс-
самцов контрольной группы при стрессе выявляла
значительное увеличение числа дегенеративно измененных
извитых канальцев, накопление в них детрита, атрофию стенок
канальцев, что свидетельствует об угнетении функции
семенников. После поддержания реакции активации с
помощью малых доз адреналина в семенниках увеличивалось
число фигур митоза в пресперматидах, усиливалась окраска
ядер сперматоцитов, повышалось количество сперматозоидов
в апикальных частях клеток Сертоли, а также вакуолизация
интерстициальной ткани.
Кроме того, при морфологическом исследовании других
тканей и органов омоложенных животных также
обнаруживались признаки, характеризующие реакцию активации и
омоложение. Отмечалось увеличение тимуса со стимуляцией
лимфоидной ткани, повышение функциональной активности
щитовидной железы и минералокортикоидной функции
коры надпочечников (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Уколова
М.А., 1979; Шихлярова А.И., 1983; Шихлярова А.И., Мула-
това А.К., Евстратова О.Ф., Мамцева Л.И., 1984).
Признаки омоложения после прекращения малых по
абсолютной величине воздействий держались дольше, чем
при действии больших, на 3-4 месяца. Активационные курсы
лечения, повторенные у части животных A26), дали не менее
выраженный, чем первый курс, положительный эффект. У
небольшой части животных, которых было возможно
оставить для наблюдения, длительность жизни (в плохих
условиях вивария) колебалась примерно от 4-х до 5,5 лет
(нормальная продолжительность жизни белой крысы -
около 3-х лет). Нужно отметить, что, возможно, они жили бы
дольше, но в большинстве случаев животные погибали от
внешних причин (аварии, охлаждение и т.п.). Жили эти
крысы на год-два более остальных, но главное - у них увеличи-

вался детородный период. Под влиянием очень слабых
воздействий (даже гомеопатических разведений некоторых
биологических жидкостей) очень старые крысы (более 3,5
лет) приносили здоровое потомство (опыты А.И.Шихля-
ровой). Можно думать, что сверхмалые, даже
гомеопатические дозы, могут быть наиболее эффективными.
Полученные результаты говорят о большей активности
слабых воздействий: они не только вызывают развитие
реакции активации, но и переводят организм на высокие уровни
реактивности, где реакция активации является более
гармоничной и экономичной (СагкаУ! Ь.Кп., Куакта Е.В.,
ЗЫкЫуагоуа А. апс! о!п., 1995).
Таким образом, теория адаптационных реакций говорит
о преобладании у молодых здоровых организмов
гармоничной активации (т.е., активации высоких уровней
реактивности) и о необходимости ее вызывать в целях антистарения
(Гаркави Л.Х., 1969; Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Уколо-
ва М.А., 1974, 1976; Гаркави Л.Х., 1990; Гаркави Л.Х.,
Квакина Е.Б., 1990).
7.4. СВЯЗЬ ИЗМЕНЕНИЙ ГОМЕОСТАЗА
ПРИ СТАРЕНИИ С ТИПОМ РЕАКЦИИ
И УРОВНЕМ РЕАКТИВНОСТИ
Общеизвестно, что отклонения гомеостаза при старении
у разных индивидуумов выражены в различной степени,
причем разница эта может быть весьма существенной. Чем
она объясняется? На основании проведенных многолетних
исследований можно сказать, что это связано и с уровнем
реактивности (этажом), и с типом реакции. Что значит:
«связано с этажом»? Это значит, с той абсолютной величиной
раздражителя, которую преимущественно выбирает организм
для реагирования. Способность выбирать слабые
раздражители в качестве управляющих присуща организму в реакции
активации высоких уровней реактивности. Переходя в
процессе жизни на высокие этажи, организм либо теряет
способность выбирать слабые раздражители, либо реагирует на
них, как на сильные, т.е. неадекватно. Однако нормальная

способность реагировать на слабые раздражители не
утрачивается полностью, и применяя их целенаправленно, по
специальным индивидуальным режимам, можно навязать
организму реакции высоких уровней реактивности, о чем
свидетельствуют опыты по лечению старения. В последнее
время мы пришли к выводу, что для лечения старения нужно
стремиться к применению не просто малых, а сверхмалых
доз. Выбор раздражителя определенной величины связан с
резонансными явлениями и разной частотой колебаний,
присущих реакциям на разных уровнях реактивности.
Постепенное повышение уровня реактивности при лечении
старения способствует тому, что организм начинает
самостоятельно выбирать в качестве управляющих, т.е. вызывающих
адаптационную реакцию, малые воздействия.
Есть люди, у которых в течение жизни преобладающей
является реакция активации. Периодически и чаще в
процессе старения появляются лишь элементы напряжения, а
реакция, главным образом, одна. Есть люди, у которых в течение
жизни преобладает стресс - то мягкий, то более жесткий, а
другие реакции отмечаются редко. У некоторых, особенно при
старении, преобладает переактивация. То же самое мы
отмечали при исследовании в течение жизни у животных.
Возможно, это связано с врожденными особенностями, т.к. прямой
связи с условиями жизни мы не обнаружили.
Возникает вопрос: как отличается процесс старения в
зависимости от типа преобладающей реакции?
Исследование ферментов лимфоцитов (СДГ, ЛДГ,
а-ГФДГмит и а-ГФДГцит) молодых животных A0 месяцев-
1 год), стареющих A,5-2 года)^* старых C-3,5 года) без учета
характера адаптационных реакций показало, что на
протяжении жизни эти изменения развиваются фазно. У стареющих
по сравнению с молодыми отмечалось значительное
повышение активности всех изучавшихся ферментов (в 1,5-2 раза)
и увеличение числа жестких корреляционных связей между
ними, что свидетельствует о большом напряжении
энергетических процессов. В группе старых животных, напротив,
наблюдается снижение активности всех ферментов, не
только по сравнению со стареющими, но и с молодыми
животными, и одновременно отмечается ослабление корреля-

ционных связей между ними. Особенно резко снижалась
активность СДГ. Когда сравнительный анализ активности
ферментов был проведен с учетом типа адаптационных
реакций, оказалось, что фазные возрастные изменения
особенно выражены у животных в стрессе, в то время как у
животных, находящихся в активации, они отсутствуют за
исключением небольшого уменьшения активности СДГ в
группе старых животных (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б.,
Котляревская Е.С., Марьяновская Г.Я., Мамцева Л.И., 1981).
Нужно подчеркнуть, что эти исследования проводились у
животных без специального вызова реакции активации, т.е.
активация была спонтанной и, следовательно, довольно
высокоэтажной. Даже в этих условиях по исследованным
параметрам у «активационных» животных не отмечалось
существенных отклонений от уровня активности ферментов
энергетического обмена в молодом возрасте.
Неспособность утилизировать энергию на репарацию
характерна для старческого возраста (В1апсЫ }., 1994), и
поэтому сторонники гомотоксикологии считают
активизацию цикла Кребса основным компонентом антисенильной
терапии, т.к. это способствует продукции энергии и
одновременно синтезу аминокислот, стероидов, пуринов и пр. С
этой целью применяют, помимо убихинона и коэнзима,
Маёпе8тт тап§агшт рпоарпопсит (В1апсЫ }., 1994). Однако
у животных с преобладанием в течение жизни реакций
активации многие признаки старения отсутствовали и
биохимическая коррекция не требовалась. Помимо изменений в
организме, характерного для более молодого возраста, нужно
отметить особенности анаболизма при этих реакциях: в фазу
восстановления после действия раздражителя избыточный
анаболизм обеспечивает возвращение не только до исходного
уровня (точки), но и превосходя его, так же, как это было
отмечено И.ААршавским при физиологическом стрессе. Это
создает накопление живой массы и структурной энергии,
что, в свою очередь, способствует развитию негэнтропии,
структурной упорядоченности, замедлению темпов старения,
увеличению продолжительности жизни и замедлению
течения индивидуального биологического времени, т.е. развитию
процессов самоорганизации.

Исследования содержания в крови холестерина, сахара,
гормонов щитовидной железы, артериального давления в
пожилом и старческом возрасте также показали, что у людей с
преобладающей реакцией активации, если она в большинстве
анализов держится у них без признаков напряжения,
изменения укладываются в картину, близкую к «идеальной норме»
молодых. Однако такие люди встречаются все реже и реже.
7.5. ПРОГРАММЫ СТАРЕНИЯ
И КОЛЕБАТЕЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ
Важность воспроизведения потомства для сохранения
жизни вида очевидна. Поэтому не вызывает сомнений мысль
о существовании специальной генетической программы
развития, направленной на создание оптимальных условий
для размножения. Однако естественно предположить
наличие других программ сохранения жизни, связанных не
только с размножением, особенно по отношению к высшим
организмам, индивидуальный опыт которых приобретает
большое значение для развития и сохранения вида. Вообще,
сохранение жизни — более общая цель, а размножение —
лишь один, хотя и важный, даже доминирующий на данном
отрезке эволюции живого путь сохранения жизни. С этой
точки зрения нам представляется, что антистрессорная
система неспецифических адаптационных реакций
запрограммирована в процессе эволюции именно для сохранения
жизни вообще, а не только для создания оптимальных условий
для размножения. В такой сложной, многомерной и вместе с
тем надежной системе, как живой организм, маловероятно
наличие лишь одной программы сохранения жизни. Обычно
любой вид деятельности организма обеспечивается многими
путями, работой, как минимум, двух систем (система и
антисистема по Г.Н.Крыжановскому, 1987), а чаще —
многими. Это видно на примере многоуровневой системы
реакций, где антистрессорную систему составляют и реакция
повышенной активации с выраженными антистрессорными
характеристиками, и реакция спокойной активации, при
которой антистрессорные признаки выражены менее резко,

и реакция тренировки, которая имеет и черты сходства, и
черты различия со стрессом. По-видимому, программы,
направленные на сохранение жизни, как индивидуальной,
так и жизни вида, также неоднозначны и многообразны.
Возможность спонтанного развития реакции активации
при старении в настоящее время снижена, по-видимому,
вследствие гиподинамии в сочетании с большими
психоэмоциональными стрессорными нагрузками, избыточным и
нерациональным питанием и плохой экологической
обстановкой. Однако целевая программная функция реакции
активации как механизма замедления старения и вообще
отклонений гомеостаза очевидна. По всем уже проведенным
исследованиям - функционального состояния ЦНС,
эндокринных желез, тимико-лимфатической системы,
исследованных показателей метаболизма — ясно, что реакция
активации, особенно повышенная, главным образом, высоких
уровней реактивности, является своеобразной реакцией
антистарения, тогда как стресс - напротив, реакцией старения.
Целенаправленный вызов и поддержание в организме
реакции активации в те возрастные периоды, когда
отмечается нарушение идеальной нормы (т.е. после 20-25 лет), может
явиться реальным способом задержки старения и связанных с
ним «нормальных» болезней. Это тем более реально, что
реакция активации имеет последействие, так что активацион-
ная терапия может проводиться не постоянно, а курсами.
Кроме того, уже разработаны программированные режимы
вызова реакции активации на высоких уровнях реактивности
с учетом возраста и пола и без необходимости
систематического исследования даже такого простого показателя, как
лейкоцитарная формула крови. По нашему мнению, будет
полезно использование в программированных режимах
препаратов, предлагаемых В.М.Дильманом
(антидиабетических бигуанидов) для борьбы с отклонением гомеостаза, так
как это позволит сочетать специфический и неспецифический
механизмы антистарения.
В процессе реализации генетической программы роста
и развития организма параметры гомеостаза: секреция
гормонов, уровень развития ЦНС и т.п., а также масса тела, -
меняются, а не остаются в границах постоянства, т.е. осу-

ществляется интенсивный рост и развитие с использованием
положительной обратной связи. Однако это не приводит к
отклонению гомеостаза от нормы, т.к. связано с развитием и
формированием зрелого организма, т.е., с достижением
идеальной нормы. С позиции представления о роли в
жизнедеятельности организма колебательных процессов это
говорит об увеличении отклонения от исходной точки. При этом
происходит даже избыточное возвращение за пределы
исходной точки. Когда рост завершился, аналогичные изменения
происходят только при реакциях с избыточным
анаболизмом, особенно при повышенной активации. Когда же
имеется реакция без избыточного анаболизма или даже, как
стресс, с избыточным катаболизмом, - отклонение от точки
покоя неизбежно приводит к изменению положения самой
точки покоя: сдвигу ее в сторону максимума колебаний, т.е.
отклонению от прежнего уровня.
Таким образом, закономерность перехода на реакции
низких уровней реактивности и одновременно реализация
закона отклонения гомеостаза могут быть объяснены с
позиции представлений об организме как о сложной
колебательной системе. Особенности отклонения от точки покоя
хорошо видны на примере изучения энергетического обмена.
При резком повышении скорости дыхания митохондрий
происходит невозвращение к исходной точке покоя, тем
более выраженное, чем было больше первоначальное
отклонение («низкоэнергетический сдвиг»). Это характерно, в
первую очередь, для стресса, предъявляющего к организму
большие требования, но в какой-то степени присуще и
другим реакциям, если они развиваются на низких уровнях
реактивности. Феномен невозвращения к исходному уровню
имеет очень важное значение для организма как сложной
колебательной системы. Любое отклонение, которое не
возвращается к исходному уровню (условно - 0), ведет к
тому, что следующее отклонение, начинающееся уже не с 0,
а с 0,, 02, 03, ... 0п, будет большим. Это приводит к большему
отклонению от исходного уровня. С этой точки зрения, в
процессе генетически запрограммированного процесса роста
и развития (стадий онтогенеза) закон сохранения гомеостаза
Клода Бернара все время сочетается с законом отклонения

гомеостаза по В.М.Дильману. С этим нельзя не согласиться.
Вместе с тем, при нарастании живой массы и структурной
энергии (преобладании анаболизма) процессы негэнтропии
возрастают, а энтропии - убывают. Пока организм «строит
сам себя», т.е. возрастает структурная упорядоченность, он
не только восстанавливается в процессе анаболической фазы
до исходного состояния, но и переходит за ее пределы (фаза
избыточного анаболизма по И.А.Аршавскому).
Однако В.М.Дильман считает, что когда завершается
стадия роста и развития, закон отклонения гомеостаза
продолжает автоматически работать, тем самым являясь
продолжением генетической программы развития. Тот факт, что по
мере старения организм переходит на все более высокие
этажи (низкие уровни реактивности), на которых реакции
характеризуются большим отклонением от нормального
гомеостаза, согласуется с представлениями об отклонении
гомеостаза с возрастом. В. В. Фролькис A989) также считает,
что генетически запрограммировано развитие основных
структур и функций организма, т.е. период роста,
становления репродуктивной способности, достижения оптимума
адаптационно-регуляторных механизмов: собственно
онтогенез. После этого наступает стабилизация с постепенной
деградацией на более поздних этапах. По нашему мнению и
мнению многих других исследователей (Аршавский И.А.,
1982; Чернилевский В.И., 1993; Донцов В.И., 1993 и др.),
генетическая программа старения и умирания не существует.
После завершения генетически предопределенной
программы роста и развития живой организм, представляющий
собой сложную открытую колебательную систему со
многими иерархическими уровнями, самоорганизующуюся
систему, развивается в дальнейшем по законам таких систем.
Поэтому мы разделяем процесс развития организма на два
принципиально отличных этапа: первый — роста и развития
организма с использованием преимущественно генетической
программы, и второй — с использованием преимущественно
не генетической программы, а программы развития
организма как сложной открытой колебательной иерархической
системы, самоорганизующейся по законам таких систем.
В первой программе роль типа адаптационных реакций

обусловливает своевременную и полную реализацию
генетической программы при развитии благоприятных
физиологических антистрессорных реакций и нарушения этой
программы при развитии стресса, переактивации и напряженных
антистрессорных реакций. Однако даже при
неблагоприятных реакциях генетическая программа роста и развития
осуществляется, хотя и не лучшим образом.
Во втором типе программы роль адаптационных
реакций и ареактивности увеличивается, т.к. закономерности их
развития отражают соответствующие закономерности
развития сложных самоорганизующихся систем. Темпы старения,
длительность и качество жизни прямо связаны с типом
преобладающих адаптационных реакций, уровнями реактивности
и системой ареактивности. Разумеется, мы не
абсолютизируем роль адаптационных реакций, т.к. роль генетических
особенностей и местных нарушений, а также, вероятно,
многого другого, чего мы не знаем, нельзя исключить. Но
вместе с тем, адаптационные реакции определяют уровень
активности и синхронизации различных подсистем: и ЦНС,
и эндокринной системе, и иммунитета, и разных сторон
метаболизма (в первую очередь, энергетического), и,
наконец, уровень негэнтропии, упорядоченности и
самоорганизации. Все это определяет ведущую роль адаптационных
реакций на втором этапе жизни.
Так, при стрессе с присущей ему десинхронизацией
(особенно на низких уровнях реактивности) возникает целый
ряд некоординированных процессов, которые идут
вразнобой и могут конкурировать друг с другом. Уровень
самоорганизации подсистем организма при этом резко падает,
что сопровождается увеличением энтропии. Одновременно
уменьшается объем информационного взаимодействия с
окружающей средой, то есть, система все больше
приобретает свойства замкнутой. Это, в свою очередь, приводит
к еще большему увеличению энтропии (согласно второму
закону термодинамики), дальнейшему падению
резистентности, старению, деградации сисстемы, а в конечном счете —
и к смерти. Таким образом, для стресса характерна
информационная замкнутость (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б.,
Лупичев Л.Н., Файдыш Е.А., 1985).

Поэтому основной задачей для борьбы со старением
является поддержание системы в открытом состоянии.
Состояние наибольшей открытости присуще антистрессорным
реакциям высоких уровней реактивности, особенно обеим
реакциям активации, а также соответствующим состояниям
ареактивности. Эти реакции характеризуются высокой
упорядоченностью, которая поддерживается благодаря
активному взаимодействию со средой, воспринимается и
усваивается большой объем информации. Информационные и
энергетические потоки структурируются: организм в таком
состоянии также приобретает способность резонансным
путем выбирать из массы падающих на него раздражителей, в
том числе больших, — малые, адекватные по частотным
характеристикам, низкочастотные, выгодные для
производства негэнтропии (рис. 7.2 и 7.3).
Если генетическая программа более жесткая, и
различные признаки роста и развития появляются не только
неизбежно, но и в довольно определенные сроки, то для
программы, основанной на принципах развития сложных систем,
ЗДОРОВЬЕ, НОРМА
НАИБОЛЕЕ ОТКРЫТАЯ СИСТЕМА
АНТИСТРЕССОРНЫЕ РЕАКЦИИ ИЛИ
АКТИВАЦИОННАЯ АРЕАКТИВНОСТЬ
ВЫСОКИХ УРОВНЕЙ РЕАКТИВНОСТИ
АКТИВНОЕ
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СО СРЕДОЙ
ВЫСОКАЯ УПОРЯДОЧЕННОСТЬ
НИЗКАЯ ЭНТРОПИЯ
Ф 1 САМООРГАНИЗАЦИЯ
4 [ РЕЗИСТЕНТНОСТЬ ^
ЭВОЛЮЦИЯ
СИСТЕМЫ
Рис. 7.2. Увеличение самоорганизации и откруытости системы
при адаптационных реакциях высоких уровней реактивности

БОЛЕЗНЬ, ПАТОЛОГИЯ
НАИБОЛЕЕ ЗАКРЫТАЯ СИСТЕМА
СТРЕСС ИЛИ
НАПРЯЖЕННЫЕ РЕАКЦИИ
НИЗКИХ УРОВНЕЙ РЕАКТИВНОСТИ
ЭНЕРГОИНФОРМАЦИОННАЯ
ЗАМКНУТОСТЬ
НИЗКАЯ УПОРЯДОЧЕННОСТЬ |
1 УВЕЛИЧЕНИЕ ЭНТРОПИИ |
X | САМООРГАНИЗАЦИЯ |—[ |"
1 [ РЕЗИСТЕНТНОСТЬ | Г
СТАРЕНИЕ И ДЕГРА-;
ДАЦИЯ СИСТЕМЫ |
Рис. 7.3. Уменьшение самоорганизации и открытости системы
при стрессе и напряженных реакциях низких уровней реактивности
такая жесткость не характерна. Так, например, угасание
детородной функции у женщин, необходимое прежде всего
для защиты потомства от нежелательной наследственности со
стороны пожилой матери, уже не обусловлено столь жестко
генетической программой. Время наступления климакса
колеблется в более широких пределах, чем, например, начала
менструального цикла. В.М.Дильман A987) считает, что
климакс не предопределен генетической программой организма и
может рассматриваться и как стадия онтогенеза, и как болезнь.
Известно, что темпы старения и продолжительность
жизни очень отличаются у разных людей. Эти отличия
настолько велики, что их трудно связать с жесткой генетической
программой. К сожалению, в таких открытых сложных
самоорганизующихся системах, как организм, стрела
времени также направлена, главным образом, в сторону
возрастания энтропии. Однако, так как такие системы могут
продуцировать и негэнтропию, течение биологического времени
может замедлиться, почти остановиться и даже повернуть
вспять. Это выражается в задержке процессов старения и
даже периодическом появлении признаков омоложения.

С позиции теории адаптационных реакций это реализуется в
преимущественном развитии реакции активации, особенно
повышенной, высоких уровней реактивности. Это же
наблюдается при развитии «физиологического стресса»,
напоминающего физиологическую реакцию повышенной активации,
что было обнаружено И.А.Аршавским A986).
Уже давно было отмечено, что биологическое время
течет неравномерно, и, например, при старении, болезнях и
тяжелых нагрузках оно течет быстрее. Мы связываем
«ускорение» биологического времени с высокой частотой колебаний
при развитии реакций на низких уровнях реактивности
(высоких этажах) и большими энергетическими тратами. И
напротив, в молодом здоровом организме реакции развиваются на
энергетически выгодных высоких уровнях реактивности с
меньшей частотой колебаний при выраженном негэнтропий-
ном эффекте и неравновесности, что может способствовать
замедлению течения времени. Это также говорит в пользу роли
минимизации воздействий при лечении старения.
Чем ниже уровень реактивности, т.е., чем больше
абсолютная величина управляющего фактора, тем соответственно
больше собственная частота колебаний на разных
иерархических уровнях. А чем больше частота, тем быстрее течение
времени, процессы старения, трата энергии, возрастание
энтропии. Разумеется, эта зависимость не линейная, а
волнообразная, т.к. на каждом уровне реактивности многое
зависит от типа реакции.
В литературе имеются многочисленные данные о том,
что при снижении температуры тела наблюдается увеличение
максимальной продолжительности жизни у пойкилотермных
животных. К гомойотермным, и, в том числе, к человеку,
такой подход малоприменим. К тому же снижение
температуры тела у человека вызывает включение дополнительных
механизмов терморегуляции и повышение уровня
метаболизма (Чернилевский В.И., 1993). На основании того, что
снижение температуры фактически означает замедление
колебательных процессов, Л.Х.Гаркави предположила, что
для борьбы со старением и омоложения можно действовать,
минуя снижение температуры, непосредственно с помощью
колебаний: ЭМП сверхнизких частот.

В опытах на старых крысах C2-34 мес.) было применено
СНЧ МП частотой 0,001 Гц и 0,03 Гц (опыты А.И.Шихля-
ровой). В обоих случаях очень быстро - через 1 неделю -
уже были выражены признаки омоложения, как по
внешнему виду, так и по восстановлению нарушенного полового
цикла у самок и повышению половой активности и
активности сперматогенеза у самцов. Это в 4-8 раз быстрее, чем в
наших опытах с малыми дозами. Однако уже через 2 недели
на фоне продолжающихся воздействий вновь появились
признаки старения, а быстро развившаяся вначале реакция
активации перешла в стресс. Это напомнило нам опыты, в
которых действовали на крыс одной частотой, которая у всех
вызывала вначале, с первого же воздействия, развитие
реакции активации, а через неделю-полторы воздействий
реакция активации переходила в стресс. Мы связывали этот факт
с тем, что одна частота резонансным путем стимулирует
один иерархический уровень организма и возникает десин-
хронизация с другими уровнями, а как следствие этого
развивается стресс.
Поэтому мы начали опыты с использованием
нескольких частот, начиная с самых низких. Полученные данные
обнадеживают, хотя число животных было небольшим.
Однако даже небольшой опыт говорит о перспективности
действия нескольких частот, начиная с очень низкой, с
целью «сдвига» частотных характеристик реакций (лучше
всего — реакции повышенной активации) в сторону более
низких значений. Это ведет к повышению уровня
реактивности (снижению этажа), к омоложению и увеличению
продолжительности жизни. Мы придаем большое значение
такому направлению в антистарении, т.к. оно основано на
фундаментальных закономерностях, присущих организму
как сложной колебательной системе. Наличие резонансных
взаимодействий между частотными характеристиками
организма и внешней среды обеспечивает организм
дополнительным (помимо пищи) источником энергии. Если каждая
реакция имеет свои частоты, то этим можно объяснить
разное энергетическое обеспечение реакций и состояний
ареактивности. Состояния ареактивности сообенно способствуют
проведению внутренней работы: восстановлению и даже

накоплению живой массы и структурной энергии. Если
ареактивность развивается на высоких уровнях
реактивности, то система более открыта, и в общем энергетическом
балансе «непищевой» источник энергии преобладает.
Можно думать, что особая роль работы скелетных мышц
в создании избытка анаболизма (правило скелетных мышц
по И.А.Аршавскому, 1982) во многом связана с ролью
мышечного движения (особенно ритмического, цикличного) в
резонансной подпитке живого организма энергией
колебаний внешней среды. Недаром И.А.Аршавский подчеркивает,
что величина мышечной нагрузки должна быть не
чрезмерной (стрессовой) и не слишком малой (по-видимому,
тренировочной), а некоторой промежуточной, средней,
оптимальной, вызывающей «физиологический стресс». По результатам
наших исследований «физиологический стресс» Аршавского
соответствует реакции повышенной активации средних
уровней реактивности.
Учитывая наличие дополнительного важного источника
получения энергии живым организмом, можно — и нужно —
пересмотреть представления об ограниченном «запасе»
структурной энергии так же, как и об определенном «запасе»
адаптационной энергии. В 6-й главе было четко показано,
что наличие такого запаса логически вытекает из
представления о существовании только единственной адаптационной
реакции - стресса. При развитии антистрессорных реакций
этот «запас» вновь и вновь автоматически и существенно
пополняется. То же самое относится и к структурной
энергии. Поэтому наши взгляды на скорость процессов старения,
возможность существенно увеличить продолжительность
жизни, повернув (хотя бы ненадолго) «стрелу времени»
назад, гораздо более оптимистичны.
7.6. СТАРЕНИЕ И СИСТЕМА АРЕАКТИВНОСТИ
Немаловажное значение для реализации программы
сохранения жизни имеет и система ареактивности, хотя этот
вопрос еще мало изучен и нуждается в дальнейших
исследованиях. Уже сейчас можно сказать, что на поздних этапах

старения ареактивность довольно высоких этажей становится
важным путем повышения резистентности организма. Этот
путь не самый эффективный и экономичный, но он в какой-
то мере препятствует тому отклонению гомеостаза, которое
развивается при соответствующих реакциях. Этим путем
достигается продление жизни в старости. Чем ниже уровень
реактивности, на котором развивается ареактивность, тем
это менее благоприятно.
Переход в состояние ареактивности низких уровней
реактивности (высоких этажей) — это своеобразная защита
от тяжелых нагрузок любой природы. При старении на фоне
далеко не оптимального состояния даже несмотря на
высокую чувствительность, организм теряет способность
развивать реакции на высоких уровнях реактивности. По мнению
Е.Б.Квакиной, это связано с тем, что организм в старческом
возрасте, реагируя на малое, как на большое, переходит
вследствие этого в уравнительную или парадоксальную фазы
парабиоза, растянутые во времени (Фролькис В.В., 1988).
Организм реагирует одинаково - одной реакцией близких
уровней реактивности ~ на раздражители и малой, и
большой величины. Таким образом, сначала реакция независимо
от величины воздействия стабилизируется, утрачивается
лабильность, и затем организм переходит в соответствующую
ареактивность (т.е. при такой же формуле крови). Даже если
в первую, нервную, фазу реакции ЦНС отреагирует на малое
адекватно, то затрудняется развитие второй, гуморальной,
фазы по разным причинам. Это и свойственные процессу
старения нарушения нервных влияний и передачи
информации на разных уровнях (Фролькис В.В., 1989), и высокий
порог гипоталамуса к гомеостатическим влияниям, и многие
другие нарушения. Развитие общих адаптационных реакций
в старческом возрасте под влиянием слабых раздражителей
затрудняется и вследствие десинхронизации центральных
звеньев и периферических подсистем организма. Поэтому в
тяжелых условиях среды стареющий организм, долгое время
существующий в какой-то неблагоприятной реакции низких
уровней реактивности, стремится «ускользнуть» в состояние
ареактивности. В результате длительного поддержания одной
и той же реакции примерно одних и тех же уровней реак-

тивности, как уже говорилось в главе 5, создается
колебательный контур со включением частотных характеристик
многих иерархических уровней за счет большого числа
живых структур, а возможно, и молекулярных и
субмолекулярных. Это, в свою очередь, приводит к переходу на более
высокие уровни реактивности благодаря улучшению
процессов синхронизации.
С позиции устойчивого неравновесия (Бауэр Э., 1935)
получаемая из внешней среды энергия идет на построение
новых живых структур - на внутреннюю работу. Э. Бауэр
прямо связывает массу живых структур и величину
структурной энергии с продолжительностью жизни. По его
мнению, после прекращения роста организма его масса и
величина структурной энергии неизбежно снижаются, что
приводит к старению и смерти. Роль избыточного
анаболизма, накопления живой массы, в основном за счет скелетной
мускулатуры, показана И.А.Аршавским. В системе
ареактивности, когда преимущественно происходит реализация
внутренней работы, отмечается наибольшее восстановление
и даже накопление живых структур. Внешняя работа по
адаптации практически сведена к минимуму, поэтому
разрушения структур и их значительного сдвига в сторону
равновесия почти не происходит. Все это как будто хорошо для
организма и должно замедлить процессы старения, но не на
низких уровнях реактивности.
Состояния ареактивности низких уровней
реактивности, даже активационные, далеки от оптимальных для борьбы
со старением. Отсутствие реакции на любой новый
раздражитель (кроме тех, которые соответствуют по частотам
данному состоянию ареактивности и действуют резонансным
путем, поддерживая его), приводит к снижению
лабильности, уменьшению роли новизны, что делает систему в этом
смысле более закрытой. Упорядоченность процессов гомеос-
таза при ареактивности не возрастает, как при антистрес-
сорных реакциях высоких уровней реактивности, а остается
постоянной. Переход из состояния ареактивности низких
уровней реактивности (высоких этажей) на реакцию
соответствующего уровня очень опасен, т.к. при этом к организму
предъявляются большие требования. Снижение лабильности

резко снижает адаптивность организма, что, естественно,
особенно опасно в пожилом возрасте. Фактически,
адаптивность — это снижение жесткости, наличие каких-то степеней
свободы в параметрах жизненного и даже нормального
гомеостаза. Вместе с тем, снижение лабильности
способствует повторным переходам в состояния ареактивности, и
одна и та же реакция держится дольше.
Другое дело — повышенно-активационная ареактив-
ность высоких уровней реактивности. Она является наиболее
стойким состоянием здоровья и одновременно антистарения.
Если удается ее поддерживать у пожилых и старых людей, то
это способствует оздоровлению, хорошему самочувствию,
замедлению старения и сохранению работоспособности даже
в глубокой старости. Конечно, для ее развития нужно долго
поддерживать в организме физиологическую реакцию
повышенной активации высоких уровней реактивности с
помощью действующих факторов, малых по абсолютной
величине. В условиях жизни стареющего организма это нелегко,
однако возможно. Например, наличие современных методов
биорезонансной терапии открывает пути коррекции
частотных характеристик на разных иерархических уровнях
организма, что может быть использовано для формирования
повышенно-активационной ареактивности высоких уровней
реактивности.
Повышенно-активационная ареактивность высоких
уровней реактивности сочетает все достоинства состояний
ареактивности и физиологической реакции. Проводится
большая внутренняя работа (в терминах Э. Бауэра) по
поддержанию и, что особенно важно, дополнительному синтезу
живых структур. Отмечается # резонансная подпитка
адекватными этому состоянию частотами окружающей среды, и
отсутствие реакции на неблагоприятные и сильные
раздражители.
При этом отсутствует снижение лабильности. Это
происходит потому, что резистентность в состоянии
повышенно-активационной ареактивности высоких уровней
реактивности в отличие от такой же ареактивности низких уровней
реактивности не является жесткой. Организм не закреплен в
системе (спирали) ареактивности. Благодаря хорошей синх-

ронизации и обеспечению энергией организм периодически
(скорее всего - в каком-то ритме) осуществляет переходы с
системы ареактивности (спирали ареактивности) в систему
реакций (спираль реакций) и обратно (глава 11).
Таким образом, мы предлагаем следующие практические
подходы к омоложению и продлению жизни: периодическое
проведение с помощью программированных режимов
(алгоритмов) дозирования биологически активных средств курсов
по вызову и поддержанию в организме реакции активации,
особенно повышенной, высоких уровней реактивности (об
этом подробно будет сказано в главе об активационной
терапии) и вызов состояния повышенно-активационной
ареактивности высоких уровней реактивности как с помощью режимов,
длительно поддерживающих соответствующую реакцию, так и
с помощью поличастотного воздействия.
ВЫВОДЫ
1. С самого начала существования и развития живого
организма в нем начинают работать две программы; более
жесткая, генетическая, и более свободная, адаптивная
программа развития и самоорганизации, по законам
открытой сложной колебательной системы. Адаптивная
программа реализуется путем развития адаптационных
реакций и ареактивности. Роль генетической программы
особенно велика в периоде роста и развития, подготовки
и реализации функции размножения. Процесс старения
прямо не связан с генетической программой и происходит
по законам адаптивной программы развития сложных
открытых самоорганизующихся систем. В пределах
последней возможны значительные вариации: возраст, когда
начинается старение, может быть очень разным, и даже
возможно двигаться назад вдоль стрелы биологического
времени. Это зависит от характера адаптационной
реакции или состояния ареактивности.
2. При старении развиваются адаптационные реакции
низких уровней реактивности и соответствующая ареактив-
ность, иногда — стресс.

3. Опыты на старых животных показали, что с развитием
реакций на более высоких уровнях реактивности,
особенно реакции активации, репродуктивная способность
возвращается, внешний вид и состояние внутренних
органов существенно изменяется в сторону омоложения.
Аналогичные эффекты наблюдаются у людей, длительно
получающих активационную терапию.
4. Закономерность перехода с возрастом на низкие уровни
реактивности и реализация закона отклонения гомеостаза
могут быть объяснены с позиций теории адаптационных
реакций, соответствующих представлениям об организме
как открытой колебательной системе. «Ускорение»
биологического времени мы связываем с высокой частотой
колебаний при развитии реакций низких уровней
реактивности.

Глава 8
СРЕДСТВА, МЕТОДЫ И ПРИНЦИПЫ
АКТИВАЦИОННОЙ ТЕРАПИИ
Сильно неравновесная система может быть
названа организованной не потому, что в ней
реализуется план, чуждый активности на
элементарном уровне или выходящий за рамки первичных
проявлений активности, а по противоположной
причине: усиление микроскопической флуктуации,
происшедшей «в нужный момент», приводит к
преимущественному выбору одного пути реакции из
ряда априори одинаково возможных.
Следовательно, при определенных условиях роль того или иного
индивидуального режима становится решающей.
И. Пригожий, И. Стенгерс, «Порядок из хаоса»
8.1. ПОНЯТИЕ И СУЩНОСТЬ
АКТИВАЦИОННОЙ ТЕРАПИИ
Активационная терапия - это терапия путем вызова и
поддержания в организме антистрессорных реакций -
главным образом реакции активации высоких уровней
реактивности. Вызывая развитие реакции активации, мы тем самым
повышаем до верхних границ нормы функциональную
активность регуляторных и защитных подсистем организма,
улучшаем синхронизацию внутри организма и организма с
факторами внешней среды, повышаем резистентность,
нормализуем гомеостаз. Организм формирует функциональное
состояние, характерное для здоровья.
Фактически, если задуматься над вопросом, почему
вообще любые лечебные средства оказывают действие, то ответ
в самой общей форме таков: потому, что организм и его
подсистемы реагируют на это средство. Не было бы реакции,

не было бы и действия. Значительно раньше нас об этом
говорил основоположник гомеопатии С. Ганеман.
Характер изменений в организме определяется типом и
характером развившейся вследствие лечебного воздействия
реакции.
В случаях длительного поддержания определенной
реакции последняя приобретает своеобразную «инерцию»
благодаря тому, что подкорковые отделы мозга обладают
значительной инерционностью. Поэтому другие, случайные,
воздействия (кроме сверхсильных) не изменяют ее, и
сформированный комплекс сохраняется долго.
В настоящее время хорошо известно, что в основе
многих патологических процессов лежит развитие хронического
стресса. Кроме того, нами показано, что такой основой
могут являться и переактивация, и антистрессорные реакции
низких и очень низких уровней реактивности. Поэтому
задачей активационной терапии является выведение организма
из этих неблагоприятных состояний.
Как можно вывести организм из стресса и других
реакций, развивающихся на большие воздействия, и перевести в
антистрессорные реакции высоких уровней реактивности,
если это реакции на малые воздействия? Как более слабые
воздействия могут преодолеть влияние более сильных? На
этом вопросе мы уже подробно останавливались при
рассмотрении роли колебательных процессов в развитии всех
этих состояний. При тяжелом стрессе в стадии истощения
далеко не всегда удается вызвать и особенно поддерживать
реакцию активации, а реакцию тренировки, которая требует
наименьших энергетических затрат, вызвать гораздо легче. В
таких случаях иногда приходится поддерживать некоторое
время реакцию тренировки, создавая некий «запас», и только
после этого удается перейти к реакции активации.
Вопрос, почему все-таки удается перевести организм в
определенную реакцию с помощью специальных воздействий
в то время, как на него падает множество самых
разнообразных раздражений, тоже освещался нами ранее, с позиций роли
резонансных явлений в развитии адаптационных реакций. Мы
думаем, что случайные слабые и средние раздражители также
выводят организм из стресса, иначе стресс встречался бы чаще.

Однако эффект разовых или не систематически
повторяющихся воздействий весьма кратковременен. Для достижения
стойкого эффекта необходимо систематическое повторение
воздействий по определенному алгоритму в соответствии с
закономерностями реагирования живых систем.
Когда мы говорим об активационной терапии, мы
включаем такие понятия, как оздоровление, активная
профилактика и собственно лечение.
Как было показано, вызывая какую-либо
адаптационную реакцию, мы фактически формируем в организме
определенный комплекс изменений в деятельности основных его
подсистем, создавая определенное функциональное
состояние целого организма. В зависимости от того, какая реакция,
т.е. какой комплекс изменений развивается, резистентность
организма повышается или понижается. Если
целенаправленно вызывать реакцию, повышающую резистентность,
устойчивость организма к повреждающим факторам, то
таким образом можно и оздоравливать организм, и проводить
профилактику, и проводить лечение разных болезней, как
самостоятельно, так и в комплексе со специальным
лечением. Это, конечно, не панацея: болезни действительно
разные, и таким путем этиологического лечения осуществить
нельзя. Но, вместе с тем, все болезни реализуются в
организме, и от его состояния, активности его регуляторных и
защитных подсистем зависят уровень здоровья, устойчивость
к болезням и нагрузкам, тяжесть заболевания и даже
эффективность специфического лечения. Нельзя не учитывать роль
неспецифических адаптационных реакций в патогенезе любых
заболеваний. Поэтому мы считаем, что активационная
терапия является неспецифической патогенетической терапией.
Что касается этиологии, то многие заболевания XX века
имеют психосоматическую природу и их причиной считается
развитие стресса. При таких заболеваниях активационная
терапия может считаться этиопатогенетической.
Является ли лечение с помощью улучшения состояния
организма чем-то принципиально новым? Безусловно, нет.
Еще во времена Гиппократа было замечено, что, с одной
стороны, большинство заболеваний может излечиваться без
посторонней помощи, а с другой - выздоровление невоз-

можно без усилий самого организма. Можно сказать, что
основы неспецифической терапии были заложены еще в VI
в. до н.э. Одним из правил Гиппократа было лечение в
соответствии с индивидуальными особенностями. Этот принцип
был сформулирован так: «Если кто владеет понятием, а
опыта не имеет и общее познает, а заключенного в нем
индивидуального не ведает, такой человек часто ошибается в
лечении, ибо лечить приходится индивидуально». Кроме
того, Гиппократ подчеркивал значение мероприятий,
воздействующих на весь организм (например, диета, напитки и
вообще образ жизни), так как «человек един». Согласно
Гиппократу, лечение не только должно быть
индивидуальным, но и должно меняться в течение заболевания у
одного и того же больного. Это положение может считаться
одним из принципов активационной терапии.
Наиболее выдающиеся врачи последующих веков
следовали принципам лечения Гиппократа. К ним относятся
крупнейшие отечественные клиницисты: М.Я.Мудров, Г.А.Захарь-
ин, С.П.Боткин. «Употребляя различные методы лечебные, не
думайте только, что вы лечите самую суть болезни. Врач лишь
помогает организму справиться с болезнью, справиться его
собственными защитными приемами. Все это можно
осуществить исходя из требования — брать организм в целом и
одновременно учитывая влияние окружающей среды на организм
человека», - писал С.П.Боткин. Н.В.Лазаревым A968) было
показано, что изменяя общий уровень деятельности защитных
систем организма, влияя фармакологическим путем на «пред-
существующие в организме комплексные защитные реакции и
механизмы», можно вызвать в организме состояние
неспецифически повышенной сопротивляемости (СНПС). Н.ВЛаза-
рев подчеркивал большую перспективность такого
направления по сравнению с попытками влиять на отдельные звенья в
цепи нарушений, развивающихся в организме, например, при
таком тяжелом заболевании, как опухолевая болезнь. Но
почему этот способ лечения не стал преобладающим? Что
может быть лучше, чем лечение силами самого организма! В
настоящее время известно, каково значение состояния
организма при самых различных заболеваниях, в том числе
инфекционных и даже онкологических. В то же время,

применяемая неспецифическая терапия витаминами,
биостимуляторами различного происхождения, средствами
иммунотерапии в одних случаях высокоэффективна, в других -
не оказывает существенного влияния, а иногда это влияние
оказывается даже нежелательным.
По нашему мнению, основной причиной неудач
различных видов неспецифической терапии является чисто
качественный подход к действию различных веществ, без
специального учета количественной стороны, без учета того, что
одно и то же средство в различных дозах может оказать на
организм разное и даже прямо противоположное действие. В
медицине имеется пристрастие к жестким схемам лечения,
установлению одинаковых дозировок без учета
индивидуальной чувствительности организма. Для дозировки
учитываются в основном только физические параметры
организма: вес, поверхность тела, объем циркулирующей крови и т.п.
По нашим представлениям, благодаря разной
индивидуальной чувствительности одинаковые дозы вызывают у
одних развитие реакции тренировки, с помощью которой за
короткий срок не удается значительно повысить
резистентность организма, активность его регулирующих и защитных
подсистем, и которая оказывает мягкое
противовоспалительное действие; у других - реакцию активации, быстро и
значительно повышающую резистентность, активность
регулирующих и защитных подсистем, и одновременно провос-
палительный потенциал, а у третьих - развитие стресса, что
может привести даже к ухудшению состояния. Поэтому для
реализации количественного подхода необходима
индивидуализация дозировки действующего фактора, в том числе,
по обратной связи с организмом в процессе лечения.
Успех и неуспех неспецифической терапии, проводимой
без количественного подхода, без индивидуальной
меняющейся ежедневно дозировки, без учета обратной связи с
организмом, является в значительной мере случайным. Даже при
иммунотерапии, обоснованной теоретически, при подборе
дозы учитывается лишь специфическое действие на
исследуемые факторы иммунитета. Однако в условиях целостного
организма развитие специфических и неспецифических
защитных реакций тесно связано между собой (Яковлев Г.М.,

Новиков В.С., Хавинсон В.Х., 1990). Мы полностью согласны
с Н.В.Васильевым A973, 1975), что разделение раздражителей
на специфические и неспецифические (в иммунологическом
смысле) является условным, так как, с одной стороны, в ответ
на действие любого антигенного раздражителя в организме
развивается комплекс неспецифических изменений, а с другой
- различные раздражители неантигенной природы (вибрация,
звук, магнитное поле) вызывают в лимфоидной ткани
изменения, напоминающие иммуноморфологический комплекс.
«Нам не удалось найти таких клеточных звеньев лимфоидной
ткани, которые реагировали бы только на антиген и не
отвечали на неантигенное воздействие» (Васильев Н.В., 1975).
Согласно Н.В.Васильеву, неспецифическая клеточная реакция
в ответ на введение антигена является фундаментом, основой
формирования специфического иммунитета. Имеются данные,
свидетельствующие о глубокой внутренней связи адапто- и
иммуногенеза (Васильев Н.В., Коляда Т.Н., 1987). Показана
также зависимость изменения показателей иммунитета и
неспецифической резистентности под влиянием разных
нагрузок от исходного уровня (Коляда Т.И., Волянский Ю.Л.,
Васильев Н.В., Мальцев В.И., 1995).
Как уже говорилось, мы также получили при развитии
реакции активации (с помощью адреналина и магнитного
поля) изменения, характерные для антигенного воздействия
(Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Уколова М.А., Мулатова А.К.,
Шихлярова А.И., 1982; Мулатова А.К., 1983). На основании
этого мы думаем, что и при иммунотерапии дозу воздействия
целесообразно подбирать по показателям той адаптационной
реакции, которую необходимо вызывать в данном случае. В
пользу такой необходимости свидетельствуют разнородные
результаты, получаемые при иммунотерапии.
Условность деления раздражителей по специфике, а
также важность исходного состояния показаны в работе
В.М.Земскова, А.М.Земскова и В.И.Золоедова A993). Было
найдено, что эффект иммунокоррекции зависит не только от
профильности используемых иммуномодуляторов, а от
исходного типа иммунологического расстройства. Так,
стимуляторы клеточного иммунитета - нуклеинат натрия и
тимусные препараты - действовали на В-лимфоциты и не

действовали на Т-лимфоциты при заболеваниях с
нормальным содержанием Т-клеток и сниженным — В-лимфоцитов,
и наоборот, стимуляторы гуморального иммунитета (миело-
пид) увеличивали содержание Т-клеток в случаях их
снижения и не изменяли уровень В-клеток при их нормальном
уровне. При этом была обнаружена прямая корреляционная
связь нормализации иммунологических показателей и
лейкоцитарной формулы.
Для того, чтобы целенаправленно вызывать развитие
адаптационных реакций, нужно хорошо понимать, что почти
каждое воздействие в зависимости от его силы, биологической
активности, исходного состояния организма, может вызывать
разные неспецифические адаптационные реакции. Конечно,
специфическое повреждающее действие отдельных
раздражителей делает их непригодными для использования с этой
целью. Так, с помощью разового облучения животных дозой
0,2-0,5 Гр удалось вызвать развитие реакции активации с
характерным для нее комплексом изменений (Гаркави Л.Х.,
Мацанов А.К., 1971). Однако вряд ли целесообразно вызывать
у людей реакцию активации ионизирующей радиацией,
особенно повторными облучениями.
Не отрицая значения качества воздействия, мы хотим еще
раз подчеркнуть, что одно и то же по качеству воздействие
может вызвать разные изменения в организме в зависимости
как от силы или дозы, так и от исходного состояния организма.
Мы подчеркиваем это потому, что в медицинских работах
часто злоупотребляют чисто качественным подходом к оценке
воздействий: адреналин вызывает гипергликемию и
повышение артериального давления, магнитное поле - гипокоагу-
ляцию и т.д. Между тем адреналин в дозах, вызывающих
реакцию активации, приводит даже к небольшой
гипогликемии и умеренному снижению артериального давления,
магнитное поле вызывает гипокоагуляцию лишь при
развитии реакции тренировки и реакции повышенной активации.
Аскорбиновая кислота, которая считается антиокислителем,
так как в используемых обычно небольших дозах действует
через эндогенный токоферол, в больших дозах обладает,
напротив, прооксидантным действием, инициируя перекисное
окисление липидов через ферритин (Кения М.В., Лукаш А.В.,

Гуськов Е.П., 1993). С другой стороны, в оценке результатов
во многих медицинских работах преобладает количественный
подход: больше — меньше. Это ведет к неправильной трактовке
результатов, осбенно если исследуется один показатель, а не
соотношение между различными (пусть и связанными друг с
другом) показателями. Так, например, и в первую фазу
стресса, и в первую фазу реакции тренировки происходит
повышение секреции глюкокортикоидов, хотя и различное по
степени. Секреция же минералокортикоидов в первой фазе стресса
угнетена, а в первой фазе реакции тренировки — в пределах
нижней половины зоны нормы. Разное соотношение этих
гормонов обусловливает четкую разницу между реакциями.
Если же судить только по принципу «больше-меньше», не
учитывая количественно-качественных переходов и
соотношений в изменении различных показателей, то совершенно
разные состояния могут показаться одинаковыми. И напротив,
одни и те же состояния могут трактоваться как различные.
Так, в процессе смены стадий реакций тренировки и
активации происходят фазные изменения различных показателей —
то повышение, то снижение. Например, содержание
глюкокортикоидов, повышенное в первую фазу реакции тренировки,
в третью уже снижается до исходного уровня.
Использование количественно-качественного
принципа, который развился в процессе эволюции, позволит
наиболее целесообразно применять самые различные факторы для
повышения резистентности и улучшения функционального
состояния организма.
8.2. ПОКАЗАНИЯ К АКТИВАЦИОННОЙ ТЕРАПИИ
Дано мне*тело - что мне делать с ним,
с таким единым и таким моим?
О. Мандельштам
Медицинская наука для человеческого тела
подобна могучей Державе, которая ослабляет малое
государство своим покровительством.
Шри Ауробиндо, «Мысли и афоризмы»
Активационная терапия показана практически всем,

только одним - для оздоровления, другим - для
профилактики, а третьим — для лечения, либо самостоятельного, либо
в сочетании с самыми различными видами терапии и
хирургических вмешательств. Активационная терапия показана
для зашиты от повреждающего действия факторов любой
природы, больших нагрузок, как физических, так и
психоэмоциональных, а также для замедления старения.
8.2.1. Показания к активационному оздоровлению
Как известно, в настоящее время практически
отсутствуют люди с оптимальным уровнем здоровья, причем не
только в пожилом и среднем врзрасте, но даже в молодом и
детском. Поэтому проведение активационного оздоровления
показано всем так называемым практически здоровым
любого возраста, кроме детей до 5 лет, если у них нет заметных
нарушений.
8.2.2. Показания к активационной профилактике
Активационная профилактика показана:
1) При наличии каких-либо нарушений, даже только
субъективных, общего характера («третье», или донозологи-
ческое состояние).
2) При наличии как нарушений общего характера, так и
специфических, свойственных какой-либо болезни, но без
выраженных объективных, структурных изменений (предбо-
лезни).
3) При беременности в случае любых нарушений и для
рождения физиологически зрелых детей.
Можно сказать, что в современных условниях
активационная профилактика показана всем людям любого возраста.
8.2.3. Показания и противопоказания
к активационной терапии
При наличии любого заболевания, активационная
терапия либо самостоятельная, либо в сочетании со специальным
лечением показана во всех случаях.
Противопоказаний к активационной терапии практич-

ески нет. Сам принцип активационнои терапии —
целенаправленный вызов антистрессорных реакций,
обусловливающих функциональное состояние организма, характерное для
здоровья, — исключает потивопоказания по состоянию
организма. Однако в разных случаях могут быть использованы
разные пути к выздоровлению, и путь активационнои
терапии имеет, главным образом, психологические
противопоказания.
Так, следование методологии активационнои терапии
требует от врача и пациента мировоззрения, принципиально
отличного от главенствующей парадигмы в современной
медицине, которая стала, в основном, «медициной болезней»
и даже симптомов, но не медициной здоровья. «Не сделать
человека здоровым, а спасти его, снять острую боль,
заглушить обострения болезни — в этом состоят ее заслуги и этим
фактически ограничиваются ее возможности»
(Коновалов В.В., 1995). Если целью лечения является борьба с
определенной болезнью или облегчение любой ценой
субъективных ощущений (повышено давление - есть широкий
арсенал гипотензивных средств, болит голова — есть
высокоэффективные обезболивающие, рак - можно уничтожить
опухоль химиотерапией или облучением), то с таким
антихолистическим представлением о болезни, как о наборе
разрозненных симптомов, которые нужно уничтожить, —
методология активационнои терапии не совместима, поскольку
целью активационнои терапии является повышение
самоорганизации организма как целостной неразрывной системы и
повышение уровня здоровья человека. При этом нежелательные
симптомы (если их много) могут исчезать в каждом
конкретном случае в разном порядке, согласно поэтапности
самовосстановления здоровья! Уничтожение же отдельных
субъективно неприятных симптомов в произвольном порядке
с помощью сильнодействующих средств может в некоторых
случаях замедлить выздоровление. Приверженность, будь то
врача или пациента, к сильно действующим средствам
фармакотерапии, к симптоматическим (престижным!) средствам
в погоне за сиюминутным эффектом без понимания того,
что этот эффект дается дорогой ценой (например, ценой
утраты возможности авторегуляции артериального давления

после курсов бета-ганглиоблокаторов или ценой атрофии
надпочечников после курсов преднизолона и т.п.) не
совместима с методологией активационной терапии. В таком случае
ни врач, ни пациент не поймут надежности и тонкости
активационной терапии: необходимости учитывать единицы
капель или количество секунд процедуры и т.п. для получения
эффекта. Несоответствие мягко гармонизирующих методов
активационной терапии современным методам мощного
подавления симптомов может, например, в результате
неверия в лечение вызвать чувство психологического
дискомфорта, приводящего к дискомфорту и соматическому.
К этой же категории противопоказаний для
активационной терапии относится нежелание пациента вникать в
смысл проводимого лечения. Подход медицины,
направленной на обслуживание различных подсистем организма по
отдельности (в зависимости от специализации) и назначение
отдельных статистически эффективных средств для
облегчения конкретных симптомов, отучил пациентов вникать в
смысл лечения: достаточно принимать выписанное врачом
лекарство «по столовой ложке три раза в день», и совсем не
обязательно помнить, как оно называется, или знать, на что
оно действует. Если оно окажется недостаточно
эффективным, можно будет выписать другое средство. А если в
результате приема препарата купируются симптомы, но
появится осложнение в другом органе — то больной
автоматически переходит к другому специалисту, назначающему
соответствующее средство такого же рода. Иначе говоря,
«современная медицина многими своими
нефизиологичными методами и средствами культивирует новые болезни и
совсем не способствует генетическому здоровью человека»
(Коновалов В.В., 1995).
В случае же активационной терапии пациент должен
вникать в смысл лечения: понимать, что проводимое лечение
имеет целью индивидуальный подбор силы или дозы
воздействия, направленного на постепенное улучшение работы
его собственных защитных и регуляторных подсистем. Даже
только необходимость точно отмерять ежедневно
меняющееся число капель назначенного препарата или количество
минут и даже секунд процедуры и т.п., наблюдая активно

за своим состоянием и сообщая врачу об изменении
самочувствия, настроения, сна, аппетита, работоспособности и
т.д. делает пациента соучастником в лечении. Очень
желательно, чтобы пациент отмечал, в каких диапазонах доз его
состояние особенно улучшается, и зачастую врач дает
пациенту право самому менять диапазон доз, оставаясь в пределах
одного и того же режима, в зависимости от самочувствия.
Для этого можно посоветовать пациенту придерживаться
того же режима приема биостимулятора, но пользоваться при
этом другим его разведением: меньшим, если малые дозы не
действуют, и большим, если чувствительность оказалась
выше.
В отличие от того, как при «специфическом» подходе в
случае неэффективности лечения меняется, чаще всего,
лекарство, при активационной терапии в случае
неэффективности отменяется не действующее средство, а изменяется
схема, режим дозирования, или сменяется диапазон доз,
переходят к другому методу активационной терапии, и гораздо
реже — к другому средству. Это также должен понимать
пациент.
Кроме собственно активационной терапии — вызова
определенной антистрессорной реакции - пациент должен
выполнять ряд рекомендаций для повышения уровня своего
здоровья как на физическом, так и на других планах (о них
будет сказано немного позже), и таким образом сотрудничать
с врачом в процессе лечения.
Поскольку активационная терапия требует времени
(чаще не дней, а недель, месяцев, а при омоложении - даже
лет), то отсюда следует еще одно противопоказание: скоро-
помощные случаи. Точнее, это не противопоказание, а
отсутствие показания. Активационная терапия не показана в
момент, когда нужно оказывать скорую помощь. Так, в случае
гипертонического криза невозможно начать активационные
воздействия с целью незамедлительного снятия этого криза.
То же относится к острому инфаркту миокарда, катастрофам
в брюшной полости и т.п. Требуется экстренная помощь.
Аналогичных примеров можно привести множество: сначала
нужно сопоставить концы поломанной кости и наложить
гипс, ликвидировать болевой шок, а затем уж сокращать

сроки заживления перелома (которые в случаях
осложненных переломов уменьшаются с помощью активационной
терапии вдвое-втрое).
В скоропомощных случаях активационная терапия не
может дать быстрого облегчения, сравнимого с получаемым
после введения, особенно парэнтерально,
симптоматического средства. Артериальное давление снизится в процессе
правильного проведения активационной терапии
постепенно, чаще лишь через недели или месяцы, хотя бывает и
быстрый эффект. При этом отмечается волнообразность
эффекта: случаи повышения давления происходят все реже и
реже, и подниматься оно будет до меньших и меньших
значений, прежде чем подобные случаи станут крайне редкими
(рецидивы всегда возможны в чрезвычайных
обстоятельствах). Но это снижение будет обеспечено восстановлением
собственных регуляторных систем в организме и повлечет за
собой отмену специфических гипотензивных препаратов.
Как уже говорилось, такие результаты могут быть получены
лишь при сотрудничестве пациента и врача.
После ликвидации острого состояния активационная
терапия показана как для более быстрого выздоровления, так
и для предотвращения перехода острого состояния в
хроническую форму.
При проведении активационной терапии от врача
требуется в каждом конкретном случае понять, какую реакцию
какого уровня реактивности нужно вызывать (см. рис. 9.1
и 9.2).
8.2.4. Показания к целенаправленному вызову
реакции тренировки
1) При остром воспалительном процессе, до снижения
остроты процесса, после чего нужно вызывать реакцию
активации. При этом показано развитие тренировки не высоких,
а средних уровней реактивности, на которых более высока
секреция глюкокортикоидов. В остальных случаях показана
реакция тренировки высоких уровней.
2) При заболеваниях, связанных с гиперкоагуляцией и
при наличии одновременно острого воспаления (например,

острый тромбофлебит). После снижения остроты процесса
показана реакция повышенной активации.
3) При лейкопении. После нормализации числа
лейкоцитов нужно вызывать реакцию активации.
4) При наличии истощения в результате тяжелого и
длительного стресса для энергетически выгодной «передышки»
— накопления резервов. После 1-2 недель нужно вызывать
реакцию активации, спокойную или повышенную.
5) При наличии заболеваний, которые сопровождаются
развитием переактивации: некоторые формы туберкулеза,
коллагенозы, ревматический полиартирит и другие формы
ревматизма, гепатиты.
8.2.5. Показания к целенаправленному вызову
реакции активации, спокойной или повышенной
1) при оздоровлении; 2) при активной профилактике и
3) при лечении различных заболеваний; 4) для защиты
организма от повреждающих факторов любой природы (при
отсутствии лейкопении); 5) при тяжелых нагрузках, как
психоэмоциональных, так и физических; 6) для лечения
старения; 7) для повышения эффективности санаторно-
курортного лечения.
Реакцию активации чаще всего желательно вызывать на
высоких уровнях реактивности.
Иногда у очень тяжелых и ослабленных больных
(например, после операции у пожилых людей при третьей
стадии рака)тгри глубоком стрессе (единичные лимфоциты в
крови и постельный режим) не удается сразу вызвать
антистрессорные реакции, и в результате активационной терапии
развивается мягкий стресс высоких уровней реактивности.
Субъективно и объективно э*го состояние можно спутать с
реакцией тренировки, если не посмотреть лейкоцитарную
формулу. Состояние при этом бывает удовлетворительное, и
послеоперационный период проходит без тяжелых
осложнений. Однако эта реакция вызывается при
активационной терапии, когда антистрессорные реакции вызвать
не удается. В дальнейшем мягкий стресс может смениться
реакциями тренировки и затем активации (при продолжаю-

шейся «активационной» дозовой тактике). Поэтому, если
остается стресс, а наблюдается улучшение состояния, то оно
происходит благодаря смягчению стресса.
Таким образом, почти всегда показано развитие анти-
стрессорных реакций высоких уровней реактивности.
Реакция активации высоких уровней, особенно повышенная, —
это состояние выздороовления.
Кроме того, у здоровых или после оздоровления она
обладает стойкостью и длительным последействием. Вот
почему она показана всегда, кроме специально оговоренных
случаев, когда вначале вызывается реакция тренировки.
Только при воспалительных процессах целесообразно
вначале вызывать реакции более низких уровней реактивности
для лучшей мобилизации глюкокортикоидных гормонов.
8.3. СРЕДСТВА АКТИВАЦИОННОЙ ТЕРАПИИ
8.3.1. Средства, используемые для вызова реакций
(управляющие воздействия)
Наиболее эффективными из испытанных нами средств
для вызова нужных антистрессорных реакций с целью
улучшения функционального состояния организма и подъема
резистентности при активационной терапии были различные
биостимуляторы растительного и животного происхождения,
магнитное поле и нейротропные вещества. Средства, с
помощью которых вызывается адаптационная реакция, мы
называем управляющими. Конечно, нами не испытано все
бесчисленное множество возможных воздействий. Поэтому
не исключено, что в дальнейшем можно будет найти и
другие достаточно эффективные средства.
В настоящее время чаще всего мы начинаем актива-
ционную терапию с приема биостимуляторов, прежде всего,
экстракта элеутерококка. Многочисленные исследования
говорят об антистрессорном и повышающем резистентность
влиянии элеутерококка, связанном в значительной степени с
его влиянием на энергетический обмен (Брехман И.И., 1968;
Дардымов ИВ., 1976; Кириллов О.И., Дардымов И.В., 1966;
Дардымов И.В., Хасина Э.И., 1993). Нами показано, что при

использовании принципов активационной терапии
эффективность элеутерококка существенно увеличивается (Гаркави
Л.Х., Квакина Е.Б., 1986). Кроме того, элеутерококк
является наиболее доступным биостимулятором.
Как мы выбираем, какой биостимулятор применять в
каждом случае? При активационном оздоровлении и
профилактике, а также при отсутствии каких-либо выраженных
местных патологических процессов чаще всего мы
рекомендуем именно элеутерококк. При наличии, например,
воспалительных процессов органов дыхательной системы (трахеит,
ларингит, бронхит, пневмония) мы отдаем предпочтение
прополису и каменному маслу, не только принимаемым рег
08, но и в виде ингаляций. При воспалительных процессах
желудочно-кишечного тракта, в том числе язвенной болезни
желудка и двенадцатиперстной кишки, мы используем, в
первую очередь, мумие. Мумие же, но в меньших дозах
эффективно при сердечно-сосудистых заболеваниях, а в
больших дозах — для лечения переломов. При этих заболеваниях
можно применять и другие биостимуляторы, особенно те,
которые по каким-то причинам пациенту нравятся, т.к.
главным все же остается подбор дозы для вызова нужной
адаптационной реакции. Мы считаем, что для лечения
онкологических заболеваний в настоящее время самыми
эффективными являются тодикамп и каменное масло, введенные в
онкологическую практику вице-президентом РАЕН
академиком А.Г.Маленковым.
Индивидуальный выбор биостимулятора можно
осуществлять с помощью медикаментозного тестирования по
Р. Фоллю. Однако после выбора типа биостимулятора не
следует подбирать по методу Р. Фолля его дозу: прибор
покажет полезную сегодня дозу, но не даст возможности
определить на длительное время режим ежедневного приема
препарата, направленный на вызов и поддержание нужной реакции.
Средства активационной терапии должны
соответствовать некоторым условиям. Первое — отсутствие в
используемых дозах специфического повреждающего действия на
отдельные подсистемы организма. Этому условию должны
соответствовать все применяемые в активационной терапии
воздействия. Второе — наибольшая близость применяемых

средств к биологически активным веществам самого
организма или к природным веществам неорганического,
растительного или животного происхождения. Например,
адреналин, норадреналин, янтарная кислота и ее соли и т.п., а
также природные средства: различные биостимуляторы, не
оказывающие повреждающего действия, например,
элеутерококк колючий, аралия, жень-шень, золотой корень,
лимонник, заманиха, подорожник, сборы трав, пантокрин,
прополис, мумие и т.п. Могут быть использованы особенно
эффективные при лечении онкологических заболеваний и
воспалительных процессов тодикамп и каменное масло.
Все эти факторы, как практически любые биологически
активные, оказывают большей частью опосредованное
действие на ЦНС. Непосредственное влияние на мозг, в том числе
на гипоталамус и другие подкорковые образования, где
формируются неспецифические адаптационные реакции,
оказывает магнитное поле, как переменное (ПеМП), так и
постоянное (ПМП) (Холодов Ю.А., 1971; Вескег К., Маппо А.,
1988). МП — это физический фактор, в процессе действия
которого происходило возникновение и развитие жизни, и к
которому в процессе эволюции в организме сформировались
приспособительные реакции. ПМП практически любой
напряженности вызывает в организме реакцию тренировки.
Это нужно знать для использования в тех случаях, когда
показано развитие реакции тренировки. ПеМП розволяет,
кроме непосредственного воздействия на мозг, использовать
влияние разных частот, адресованных к разным
подсистемам. В специальных главах (главы 3 и 4) говорилось
о роли колебательных процессов, частотных воздействий для
развития адаптационных реакций, для проведения актива-
ционной терапии. Этим же определяется применение для
активационной терапии других физических факторов разной
частоты: КВЧ, лазера, СВЧ и т.п.
В последние годы нами применяются
сверхнизкочастотные магнитные поля разных частот, генерируемые
аппаратом «Градиент-2» (диапазон частот от 0,001 до 1000 Гц,
с управлением), разработанным нами совместно с группой
инженеров института «Градиент» г.Ростова-на-Дону. Аппарат
прошел клинические испытания и выпускается серийно.

Все активационные воздействия и средства мы
применяем в малых дозах, обычно меньших терапевтических.
Учитывая общее снижение чувствительности в результате
плохой экологии, активационные воздействия приходится
все же начинать с терапевтической, чаще — нижней
терапевтической дозы, но в процессе лечения дозы обычно
снижаются до величин, во много раз меньших. При этом нужно
учитывать, что для мужчин в возрасте от 20-25 до 60-65 лет
характерна более низкая чувствительность, чем для женщин,
пожилых мужчин и детей. Чувствительность детей зависит от
возраста.
Кроме основных управляющих средств активационной
терапии нами применяются средства биохимического,
субстратного и специфического сопровождения, а также
некоторые другие дополнительные средства и воздействия.
8.3.2. Средства для воздействия на отстающие
от общей реакции подсистемы
При развитии антистрессорных реакций, даже реакций
активации, очень часто какая-либо подсистема находится в
другой, менее благоприятной реакции. Это может быть
врожденное или приобретенное «уязвимое место» Aоси$
гшпопз ге$181епс1ае), или развившееся вследствие разной
чувствительности подсистем организма снижение
функциональной активности какой-либо подсистемы, или
сформировавшееся в результате регулярных перегрузок какой-либо
системы или органа стойкое напряженное состояние низкого
уровня реактивности. Мы обнаружили, что в мозгу наиболее
повреждаемы центры положительных эмоций, в иммунной
системе — клеточный иммунитет, особенно киллерная
активность, в эндокринной системе - щитовидная железа и
эпифиз, в энергетическом обмене - окислительное фосфорили-
рование. Поэтому наряду с неспецифичеким воздействием,
которое остается управляющим, т.е. вызывающим нужную
реакцию организма, мы применяем специфические,
адресованные к поврежденной подсистеме (подсистемам)
воздействия, т.е. проводим специфическое, в том числе, биохимическое
сопровождение.

Сюда входят иммуномодуляторы (тималин, Т-активин,
левамизол), янтарная кислота и ее соли (особенно сукцинат
калия), гормональные препараты (тиреоидин, эпиталамин,
мелатонин), антидепрессанты (например, мелипрамин),
антиоксиданты (токоферол ацетат, соединения селена),
антигомотоксические препараты фирмы «Нее1» и др.
Средства биохимического сопровождения также даются обычно в
дозах, меньших, чем терапевтические, также в зависимости
от пола, возраста и исходного состояния - типа и характера
адаптационной реакции — чтобы применяемые средства
были действующими. Кроме того, при выборе времени приема
любого средства учитываются его биоритмические
характеристики, и для повышения активности они принимаются в
фазе подъема активности, а для снижения — в фазе падения
активности подсистемы, к которой адресуется воздействие.
Необходимо особо оговорить, что при даче
гормональных препаратов мы используем предложенный Л.Х.Гаркави
принцип «дать-отнять», чтобы не вызывать угнетения
деятельности соответствующей железы, а также применяем дозы
гормонов, в 3-5 раз меньшие, чем нижние терапевтические.
Этот принцип состоит в следующем.
При проведении обычной гормонотерапии отмена
гормональных препаратов - сложный процесс. Это связано с
тем, что при даче гормонов собственная эндокринная железа
работает менее активно. Лишь постепенно отменяя
гормональные препараты удается вернуть прежнюю активность
железы. Вместе с тем, если какие-то гормоны применяются,
то это обычно связано с исходной гипофункцией данной
эндокринной железы. Поэтому получается, что длительная и
систематическая гормонотерапия снижает активность
собственной железы, и при отмене лечения активность железы с
трудом возвращается на прежний, далеко не оптимальный
уровень. Это широко известно, но тем не менее все остается
по-прежнему.
Мы подошли к процессу гормонотерапии с несколько
иных позиций: учитывая и роль новизны, и колебательный
характер деятельности организма и его подсистем, и память
клеток, и роль минимизации дозы. Так, если дается
небольшая (в 3-5 раз меньше терапевтической) доза гормона 2-3 дня,

то это еще не приводит к угнетению активности, особенно
если дозу менять от нуля до 1/5 или 1/3 терапевтической по
закону случайных чисел. Когда выпадает нулевая доза, то по
закону колебательных систем железа должна использовать все
свои функциональные резервы, чтобы не сорвать
колебательный процесс, который уже сформировался и запомнился.
Резервов могло бы не хватить, если бы гормоны долго не
давались, но в последние дни та или иная малая доза выпадала
по закону случайных чисел. Соблюдение такого принципа
«дать-отнять» не только не приводит к атрофии железы, но
приводит к разной степени выраженности ее стимуляции.
Особенно эффективно такое специфическое сопровождение в
сочетании с активационной терапией.
В настоящее время благодаря появлению в нашей
стране препаратов фирмы «НееЬ — антигомотоксических
препаратов — есть возможность применять их в качестве
специфического или биохимического сопровождения, т.к. они
направлены на нормализацию отдельных органов и
ферментных систем. Так, почти при всех заболеваниях необходимы
дренажные препараты, основным из которых является
Ьутрпотуозо! сотро$1Шт, одновременно повышающий
функциональную активность тимуса и щитовидной железы.
Поэтому лимфомиозот показан для сопровождения
активационной терапии при всех видах стресса, при лечении
старения, онкопатологии. Приведем несколько примеров
препаратов, применяемых в большинстве случаев при
активационной терапии: Нераг сотрозгШт стимулирует
метаболическую функцию печени, катализаторы
респираторного цикла (Соепгуте сотрозгШт, 1ЛнсЬтоп сотрозиднп)
стимулируют соответственно внутриклеточное дыхание и
защитные механизмы при недостаточной ферментной
активности, а также способствуют восстановлению клеток после
повреждения токсинами и предотвращают злокачественное
перерождение клеток. Есть препараты другого типа —
центрального действия, например, Тпа1ати$ сотрозкит,
который, по-видимому, при соответствующем активационной
терапии дозировании может быть использован даже в
качестве управляющего - вызывающего реакцию. Кроме
перечисленных средств, есть специальные препараты, применяемые

для лечения старения (В1апсЫ I., 1994), о чем мы говорили в
главе по старению. Все эти средства и многие другие,
подобные им, будучи многокомпонентными (композиты) и в
то же время составленными по принципам гомеопатии и
гомотоксикологии, не имеют побочных эффектов. Нами
начато их использование, и мы находим, что они являются
большим подспорьем в активационной терапии. Но нам еще
не приходилось применять гомеопатических препаратов с
целью вызова антистрессорных реакций. По мнению
некоторых врачей, уже применяющих гомеопатию с позиций
теории адаптационных реакций, «гомеопатические средства
являются лучшими адаптогенами» (Махонькина Л.Б., 1997).
8.3.3. Средства для очищения организма
от эндо- и экзотоксинов
Помимо специального сопровождения, для повышения
эффективности активационной терапии необходимо сочетать
ее с мероприятиями по очищению организма от эндо- и
экзотоксинов. К экзогенным токсинам относятся разного
рода экологически обусловленные загрязнения, лекарства,
химические и пищевые добавки, а также параэкологические
факторы, включающие в себя психические, стрессорные
факторы, неправильное питание и т.п.; к эндогенным -
побочные продукты клеточного метаболизма. Нужно
помнить, что при напряженных реакциях низких уровней
реактивности, особенно при стрессе, побочных продуктов
клеточного метаболизма образуется значительно больше, а
выводятся или обезвреживаются они значительно меньше, чем
при антистрессорных реакциях высоких уровней
реактивности, при прочих равных нагрузках и внешних воздействиях.
Все эти токсические вещества накапливаются в межклеточной
соединительной ткани — мезенхиме по Р. Фоллю, или
«основной системе» по Пишингеру (Р1зсЫп§ег А., 1991), в результате
чего ближайшее к клеткам пространство, среда их обитания,
оказывается не пригодной для существования клеток:
соматических, нервных, генеративных, - т.е. всех тканей. Мы уже
говорили (главы 3 и 7) о том, что эта ткань занимает
важнейшее место в функциях клеточного питания, выделения,

защиты, управления и координации (НесНэшп Е., 1993;
Махонькина Л.Б., Сазонова И.М., 1997; Левин Ю.М., 1997), а
также выполняет информационную функцию, не менее
важную, чем функция генома (81аукт Н., 1975; Гаряев П.П., 1994).
Так как система соединительной ткани является самой
древней защитной системой, то она берет на себя самые
первые защитные функции. Только когда она уже не в
состоянии справиться с патологическим процессом, вступает
в действие более молодая система — иммунная, со всеми
своими клеточными элементами. Отсюда понятно, какую
роль играет блокирование основной системы защиты в
результате, например, влияния
конституционально-наследственных факторов, экологических нагрузок, нездорового
образа жизни, длительных напряженных состояний низких
уровней реактивности. Современная медицина в течение
длительного времени не уделяла внимания межклеточной
соединительной ткани. Однако сейчас положение меняется и
очищение организма стало занимать особое место в
различных видах терапии. Развитие научной мысли в этом
отношении шло разными путями и привело к созданию двух
различных концепций, имеющих общую цель: очистить ближайшее
«экологическое пространство» клеток, сделав его не только
пригодным для существования, но и восстановив его регу-
ляторную и координационную функцию.
В 1952 году в Германии Гансом Генрихом Реккевегом
были разработаны принципы гомотоксикологии. Согласно
Г.Г.Реккевегу, «здоровье - это отсутствие гомотоксинов
благодаря очистке мезенхимы». Гомотоксины - термин Реккевега
для обозначения токсинов, влияющих на организм человека.
Согласно гомотоксикологии, различают шесть прогрессивных
стадий загрязнения организма (стадий «прогрессивной вика-
риации»), приводящих к развитию различных патологических
симптомов и заболеваний, соответствующих каждой стадии,
вплоть до последней стадии — злокачественных
новообразований. При лечении болезней в соответствии с этой концепцией,
организм проходит эти стадии в обратном порядке
(«регрессивная викариация»). Однако лечение не должно
осуществляться методом «подавления и противодействия», устранения
симптомов. Заболевания здесь рассматриваются как следствие

целесообразных защитных реакций организма на гомотоксины
(например, различного рода выделения при экскреторной
стадии или различного рода отложения в стадии импрегнации
как попытка организма справиться с поступающими и
образующимися токсинами).
Лечение в гомотоксикологии понимается как
регулирование, стимуляция и усиление детоксикации (Риккен К.-Х.,
1995; Шмид Ф., 1996; «Введение в гомотоксикологию», 1994,
№№ 1-2; Реккевег Г.Г., 1996).
С целью проведения регрессивной викариации
Г.Г.Реккевегом были созданы антигомотоксические
препараты (препараты фирмы «Нее1»), основанные на принципах
гомеопатии и гомотоксикологии, о которых мы писали ранее
(главы 4, 7). Таким образом, антигомотоксическая терапия
является видом натуропатического лечения, а гомотоксико-
логия - научным направлением, включающим учение о роли
интоксикации в патогенезе заболеваний, подробно
рассматривающим этот процесс по стадиям, и о роли детоксикации
в лечении с применением средств совершенно нового класса
с научно обоснованным механизмом действия.
Независимо от концепции гомотоксикологии, возникло
направление подобных исследований в России, известное под
названием «эндоэкологической реабилитации» (Левин Ю.М.,
1965-1990). Оно основано на управлении интерстициальным
гуморальным транспортом и лимфатическим дренажом
тканей. Разработанные методы управления внесосудистым звеном
гуморального транспорта и функциями лимфатической
системы (эндоэкологическая реабилитация по Ю.М.Левину и ее
аппаратная модификация по А.Т.Быкову) позволяют удалить
загрязненную тканевую жидкость при возможности
одновременного подведения непосредственно к клетке лекарственных
веществ и необходимых метаболитов (Быков А.Т., Дижени-
на И.И., Левин Ю.М., Свиридкина Л.П., 1996). Аппаратная
физиотерапия стимулирует интерстициальный гуморальный
транспорт и лимфатический дренаж тканей, расширяя
возможности детоксикации на клеточном уровне. Авторами
разработана технология и сделано возможным создание
многокомпонентной системы эндоэкологической реабилитации на
клеточном уровне в санаторных условиях. Стимуляция

интерстициального гуморального транспорта и
лимфатического дренажа тканей методами аппаратной физиотерапии, а
также лекарственного электрофореза позволяет проводить
очищение организма как общее, так и региональное и
соответственно улучшать результаты как активационной терапии,
так и специального, местного лечения. Кроме лечения, эти
методы могут использоваться для оздоровления и для
стимуляции отдельных подсистем.
Даже не имея возможности осуществления эндоэколо-
гической реабилитации, мы рекомендуем в процессе
активационной терапии, а также профилактики и оздоровления
применение- простых, всем доступных методов очищения
организма (мезенхимы). Для этого надо включать и
активизировать естественные пути выделения: через кишечник,
почки, печень, кожу, слизистые оболочки. Сюда входят
различные методы энтеросорбции (диеты с высоким
содержанием клетчатки, таблетированная целлюлоза, соки как
химические детоксикационные средства, энтеросорбенты —
активированный уголь, полифепан, карбактин, лучше энте-
росгель, СУМС-1 и др., клизмы или мониторинг
кишечника), диуретические и желчегонные средства (например, в
виде специальных травяных сборов), ванны, души, бани и
другие водные процедуры, гимнастика (в т.ч. дыхательная) и
бег, а также все остальное, принятое в настоящее время в
макробиотике: раздельное или вегетарианское питание
(особенно при раке как последней стадии викариации), питье
только очищенной воды, пищевые натуральные добавки,
препараты кишечной микрофлоры. Нельзя не вспомнить
рекомендаций И.И.Мечникова A964) по необходимости
очищения кишечника и заселения его благоприятной
микрофлорой. Параллельно с этим или последовательно, для
детоксикации можно применять также биорезонансную
терапию по определенным стратегиям (Махонькина Л.Б.,
Сазонова И.М., 1997).
Наши наблюдения говорят о том, что сочетание
активационной терапии с методами очищения организма особенно
эффективно: активация легче вызывается на высоких
уровнях реактивности и держится стойко при проводимом
очищении, а очищение протекает без обострений и неприятных

ощущений (даже специальные чистки печени). Сама реакция
активации обладает свойством детоксикации, так как
происходит активизация микроциркуляции и многих ферментных
систем. В то же время, само по себе очищение организма
может вызвать развитие реакции активации, особенно в
простых случаях - при оздоровлении, а не лечении.
Известно, например, что очищение кишечника с помощью
сорбентов настолько разгружает печень от напряженной работы по
детоксикации, что вызывает генетическую индукцию
ферментов микросомального окисления, оказывая при этом
положительное влияние на обмен липидов и уменьшая
дегенеративные процессы в различных органах и такнях,
сопровождающих процесс старения (Фролькис В.В., 1989).
Однако, как правило, одних методик очищения организма для
развития реакции активации недостаточно, т.к. отсутствует
управляющий фактор, вызывающий и поддерживающий
нужную адаптационную реакцию. Поэтому лечение
серьезных заболеваний, особенно онкологических, и тем более при
химио-лучевой терапии, совершенно необходимо проводить
методами активационной терапии в сопровождении методов
очищения. Все способы активационной терапии требуют с
одной стороны, объяснений и обучения пациента со стороны
врача, а с другой — понимания и работы по своему
оздоровлению со стороны пациента. Поэтому активационная
терапия сопровождается беседами с пациентом, разъяснениями
цели лечения, необходимости изменения образа жизни
(например, в отношении вредных привычек), режима
питания, двигательной активности и многого другого вплоть до
отношения к окружающему миру, включая и образ мыслей,
и необходимость работы над собой, например, в медитации,
для чего пациенту объясняется суть медитации, даются
советы по чтению соответствующей литературы и т.п.
(желательно, чтобы человек медитировал в доступных ему формах,
сосредоточиваясь на процессе выздоровления). У человека,
получившего здоровье и омоложение с помощью
активационной терапии, зачастую изменяется не только образ
жизни, но и ментальный и духовный уровень. При движении
к выздоровлению изменяется и спектр электромагнитных
частот, излучаемых организмом и его отдельными подсис-

темами. (Оперировать с этим спектром частот
непосредственно и приближать его к нормальному помогает аппаратура,
применяемая в мультирезонансной терапии). Можно
сказать, что последние изменения, затрагивающие гораздо более
тонкие слои человеческого организма, чем физический,
относятся к эфирному, эмоциональному, ментальному и
психическому очищению. Подобное очищение, с нашей
точки зрения, более важно для организма, чем физическое,
ему подчиненное. Способов такого очищения существует
много. Кроме активных способов, применяемых человеком
сознательно (например, аутотренинг или различные
психотехники), важную роль играет и самовосстановление
организма после ликвидации неблагоприятного фактора среды,
более тонкого, чем физический (например,
электромагнитное загрязнение). Однако и при физических мероприятиях,
входящих в активационную терапию, психические функции
получают возможность для нормализации, и весь
многоплановый организм человека — для гармоничного очищения и
дальнейшей эволюции личности. Именно в этих случаях
происходит стойкое выздоровление даже при тяжелых
заболеваниях.
8.3.4. Роль ритмического движения
Другим необходимым фактором сопровождения актива-
ционной терапии являются ритмичные, циклические виды
двигательной активности (ходьба, бег, лыжи, плавание,
гребля). О вредном влиянии гипокинезии и гиподинамии и
пользе двигательной нагрузки говорят буквально все. Имеется
много указаний в литературе на положительную роль
умеренных физических нагрузок и отрицательную роль чрезмерных
(Марищук В.Л., 1983; Шубин В.М., Левин М.Я., 1985 и др.).
И.А.Аршавский A982), который показал движущую роль
мышечной активности, определяет оптимум мышечных нагрузок
по индукции избыточного анаболизма. Выход за пределы
оптимума приводит к развитию стресса («патологического
стресса», по терминологии И.А.Аршавского). И.А.Аршавский A968,
1979) также обнаружил «энергетическое правило скелетных
мышц». Смысл этого правила в том, что двигательная акти-

вность является фактором функциональной индукции
анаболизма, цель которого не просто восстановление исходного
состояния, а избыточное восстановление. Избыточный же
анаболизм - форма негэнтропии, свойственной живому
организму как открытой развивающейся системе. Движение,
мышечная нагрузка играет особую роль при проведении
активационной профилактики и терапии (Гаркави Л.Х.,
Квакина Е.Б., 1982). Мышечную деятельность, особенно
ритмическую, мы рассматриваем как мощный и мягкий
синхронизатор работы подсистем организма, т.е. важнейшее
условие для формирования адаптационных реакций, особенно
реакции активации высоких уровней реактивности —
неспецифической основы здоровья. Поэтому при проведении
активационной профилактики и терапии на всех этапах
необходимо сочетание действующих факторов с двигательной
активностью, особенно ритмического характера.
Конечно, величина этой активности на разных этапах
должна быть различной и ни в коем случае не чрезмерной,
утомительной.
Необходимо подчеркнуть, что применительно к любым
действующим факторам, используемым для активационной
профилактики и терапии, всегда учитывается принцип
минимизации - полезности постепенного уменьшения их
абсолютной величины для перехода на более физиологичные уровни
реактивности. Двигательная активность является
исключением. Ее необходимо постепенно, нелинейно увеличивать до
оптимального уровня - соблюдать принцип оптимальной
индивидуальной физической нагрузки (Меделяновский А.Н.,
1981; Меделяновский А.Н. и др., 1985). При таком повышении
двигательной активности до оптимальной не происходит
нежелательного перехода на более неблагоприятные, низкие
уровни реактивности. По-видимому, это связано с особой
ролью двигательной активности в метаболизме и
синхронизационной деятельности подсистем организма.
Ритмические виды двигательной активности легко
дозируются. Кроме того, двигательная активность способствует
выработке эндорфинов и появлению положительного
эмоционального настроя, что само по себе является оздоравли-
вающим фактором. Всеми исследователями, занимавшимися

этими вопросами, как при занятиях большим спортом, так и
при лечебной физкультуре, отмечается целесообразность
средних, оптимальных для каждого человека нагрузок. Эта
величина в отношении двигательной нагрузки также
индивидуально зависима, как и доза управляющего воздействия, и
ее нужно подбирать по ощущениям.
Несмотря на описанные нами дополнительные к
активационной терапии средства и способы, сама по себе актива-
ционная терапия в чистом виде, т.е. только управляющие
воздействия, является высокоэффективным видом
оздоровления, профилактики и лечения. В то же время, все
перечисленные нами сопутствующие воздействия без активационной
терапии являются значительно менее эффективными.
8.3.5. О сигнальном показателе адаптационных реакций
Мы судим о типе реакции (тренировка, спокойная
активация, повышенная активация, стресс) по количеству
лимфоцитов в лейкограмме. Все те, кто пользуется этим
показателем на практике, как правило, считает его адекватным
поставленной задаче и достаточно информативным (см.
главу 10).
Почему лимфоциты являются главным показателем типа
адаптационной реакции, то есть, выполняют роль
информативного показателя функционального состояния организма?
Полностью на этот вопрос, вероятно, ответить сейчас нельзя,
но в рамках имеющихся представлений ответ может быть
следующий. Во-первых, это связано с чрезвычайно важной
ролью лимфоцитов в организме, и это, конечно, не только
их роль в качестве иммунокомпетентных клеток, так как в
таком случае они отражали бы состояние лишь одной
подсистемы организма - иммунной. Можно думать, что здесь
имеет значение общая роль лимфоцитов, связанная с их
способностью регулировать ряд неиммунных функций
организма: от физиологической регенерации (Бабаева А.Г., 1984)
до роста и развития организма в целом (Донцов В.И., 1990).
При этом необходимо помнить также, что речь идет об
относительном количестве лимфоцитов. Это значит, что в
этом показателе уже содержится его доля по отношению к

остальным формам лейкоцитов, и нет необходимости
вычислять дополнительные соотношения.
Однако иногда корректность этого критерия вызывает
сомнения и возражения с различных теоретических позиций.
Одно из таких возражений касается использования
относительного (процентного), а не абсолютного содержания
отдельных форм лейкоцитов, в частности, лимфоцитов, для
характеристики адаптационных реакцмй. Кроме того,
зачастую эти возражения вызваны тем, что характеристика типа
реакций, выраженная через определенное процентное
содержание лимфоцитов, представляется необоснованной.
Попробуем обосновать корректность предложенного нами и
исполь-зуемого уже многими исследователями и врачами
критерия. Как известно, наиболее информативными для
характерис-тики различных функциональных систем
организма являются не абсолютные, а относительные количества,
или соотношения. Что можно сказать в этом плане о
лейкоцитарной формуле? Ранее считалось, что
лейкоцитарная формула крови является своеобразным гормональным
зеркалом. Виктор Шиллинг A928), впервые предложивший
определять процентное содержание форменных элементов
всех лейкоцитов периферической крови и использовать
полученную таким образом гемограмму для характеристики
общего состояния больного и прогноза заболевания,
убедительно обосновывал важность оценки именно
относительного (процентного) содержания отдельных форм
лейкоцитов перед абсолютным, которое подвержено сильным
колебаниям даже в течение суток. По Шиллингу гемограмма,
как зеркало, отражает состояние больного, а увеличение
процентного числа лимфоцитов коррелирует с
выздоровлением.
Г. Селье совершенно однозначно предлагал судить об
остром стрессе по относительным лимфопении, эозинопе-
нии и нейтрофилезу Eе1уе Н., 1970).
Отражение всех изменений в организме при стрессе в
лейкоцитарной формуле побудило нас также пытаться
использовать ее как сигнальный показатель типа
адаптационной реакции. М.Н.Кондрашова A979) назвала
лейкоцитарную формулу «смотровым окном», причем не просто в орга-

низм, а еще и специально - в энергетику, которая
коррелирует с типом реакции и уровнем реактивности (Гаркави Л.Х.,
Квакина Е.Б., 1975). Для примера того, как может подвести
в оценке типа адаптационной реакции абсолютное число
лимфоцитов, представим себе острый стресс со
свойственным ему лейкоцитозом, например 10х109, и лимфопенией,
например 15%, и реакцию активации с общим числом
лейкоцитов 5x109 и 30%-ным содержанием лимфоцитов. В
обоих случаях абсолютное количество лимфоцитов будет
одинаковым, а состояние организма, весь комплекс изменений в
его подсистемах, уровень резистентности — принципиально
различными.
Были проведены кластерный и
корреляционно-регрессионный анализы. Выявлена высокая степень корреляции
изменения уровня лимфоцитов и показателей морфофунк-
ционального состояния органов тимико-лимфатической
системы и эндокринных желез: коэффициент множественной
корреляции К = 0.99, коэффициент детерминации К2 = 0.98
— для реакции активации (Шихлярова А.И., 1985).
Может вызвать недоумение неполное соответствие
предлагаемых нами параметров нормы (числа лимфоцитов
при реакциях тренировки и активации) с имеющимися в
литературе нормативами процентного содержания отдельных
форм лейкоцитов. Мы связываем это с тем, что ранее
нормативы лейкограммы устанавливались по исследованиям у
людей, якобы здоровых, «практически здоровых», без учета
характера адаптационной реакции, т.е. при усреднении
показателей, свойственных не только людям, находящимся в
гармоничных реакциях тренировки или активации, но и
находящимся в напряженных реакциях и даже в стрессе —
так как число людей, находящихся в напряженных реакциях,
превышает 70%. Это особенно отразилось на среднем
количестве лимфоцитов в лейкоцитарной формуле, которое,
таким образом, оказалось заниженным, а число нейтрофилов —
соответственно завышенным.
В начале исследований мы предлагали использовать в
качестве критерия реакции не только процентное число
лимфоцитов, которым мы пользуемся последние 15 лет, но и
отношение процента лимфоцитов к проценту сегменто-

ядерных нейтрофилов (лф/сн). Однако мы поняли, что этот
показатель подходит только к случаям, когда отсутствуют
признаки напряженности, да и то при некоторых реакциях
эти отношения перекрываются (см. таблицу в
нижеследующих методических рекомендациях). Группой биологов и
математиков из Новосибирского академгородка был
проведен статистический анализ отношений компонентов
лейкоцитарной формулы при стрессе, тренировке и активации
(Дерибас В.И., Останькович А.А., Погожее И.Б. и др., 1985)
и предложен способ статистического анализа лейкоцитарной
формулы, позволяющей определить доверительные границы
трех типов адаптационных реакций по отношению лф/сн
при ненапряженных реакциях (высокие уровни
реактивности). Методика была основана на следующих допущениях:
1) вычисленные по мазку крови значения лимфоцитов и
нейтрофилов подвержены случайным колебаниям и
соответствуют распределению Пуассона; 2) если лф/сн= 0.4,
то статистическая гипотеза нахождения организма в реакции
тренировки не противоречит экспериментальным данным,
если лф/сн > 0.4, то предыдущая гипотеза отвергается в
пользу реакции активации, при лф/сн < 0.4 — в пользу
стресса. Выведенные нами величины соотношений несколько
отличаются. Из таблицы видно, что этот показатель не
репрезентативен при напряженных реакциях, когда
соотношение лф/сн может широко варьировать из-за разных
величины, направленности и числа признаков напряженности.
Тем не менее, настолько велика потребность в интегральном
показателе реакции на действующий фактор, что даже этот
показатель «сослужил свою службу» и способствовал подбору
параметров воздействий.
Однако можно думать, что целенаправленная актива-
ционная терапия с использованием для обратной связи и для
подбора параметров воздействий не соотношения лф/сн, а
процентного числа лимфоцитов более эффективна. Кроме
того, учет признаков напряженности позволяет выявить не
только тип реакции, но и уровень реактивности и сделать оценку
резистентности при лечении более дифференцированной.
Активационная терапия проводится с помощью двух
основных стратегий. Одна стратегия основана на принципе

изменения дозы по обратной связи с организмом и
коррекции в процессе лечения намечающихся отклонений. Для
обратной связи используется сигнальный показатель реакций
— специально подсчитанная лейкоцитарная формула.
Процентное содержание лимфоцитов характеризует тип
реакции, а остальные элементы лейкоцитарной формулы —
физиологичность или напряженность антистрессорных
реакций и тяжесть стресса или переактивации.
Такой подход позволяет индивидуализировать лечение,
но не учитывает многих закономерностей развития реакций.
При этой стратегии, в основном, используется знание о
наличии периодической системы адаптационных реакций с
известным коэффициентом реакции и, в какой-то степени,
принцип минимизации. Кроме того, поскольку реакции
имеют околосуточный ритм, то для слежения за реакциями
приходится часто брать анализы крови, что реально
возможно только в условиях клиники. Для оздоровления и
профилактики массовых контингентов населения применение
этого метода неосуществимо.
Вторая стратегия основана на использовании
обнаруженных закономерностей и принципов равития
адаптационных реакций. На этой основе разработано несколько
программированных режимов, применение которых не требует
частых анализов крови. Кроме знания некоторых
закономерностей и принципов развития реакций, в режимах заложено
знание особенностей регулирования в организме в
зависимости от пола, возраста, исходного состояния, как по типу и
уровню напряженности исходной адаптационной реакции, так
и по характеру и тяжести имеющейся патологии, если человек
болен. В связи с этим, во все* программированных режимах
фактически содержится индивидуализация лечения,
связанная, в первую очередь, с чувствительностью каждого человека
и ее изменениями при развитии разных реакций.
8.4. ПЕРВАЯ СТРАТЕГИЯ АКТИВАЦИОННОЙ ТЕРАПИИ
- С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ СИГНАЛЬНОГО ПОКАЗАТЕЛЯ
Для изложения первой стратегии активационной
терапии приводим методические рекомендации.

ПОВЫШЕНИЕ СОПРОТИВЛЯЕМОСТИ ОРГАНИЗМА
С ПОМОЩЬЮ АДАПТАЦИОННЫХ РЕАКЦИЙ ТРЕНИРОВКИ
И АКТИВАЦИИ НА РАЗНЫХ УРОВНЯХ
РЕАКТИВНОСТИ ОРГАНИЗМА
(АКТИВАЦИОННАЯ ТЕРАПИЯ)
НА ОСНОВЕ ОБРАТНОЙ СВЯЗИ С ОРГАНИЗМОМ*
При активационной терапии, проводимой по любой
стратегии, воздействие осуществляется утром, лучше между 7
и 9 ч, т.к. адаптационная реакция определенного уровня
реактивности формируется утром и держится 24 часа. Если
это прием рег ох, то принимается препарат натощак, не
менее чем за 10 минут до завтрака, лучше - сразу после
просыпания и чистки зубов. Малые, информационные
воздействия особенно эффективны до 9 часов утра, когда
формируются адаптационные реакции на сутки. Поэтому желательно
принимать воздействие активационной терапии до 9 часов.
Для этого нужно выбрать применяемое средство, чаще
всего биостимулятор, и договориться о взятии анализов
крови. После первого анализа нужно принять первую дозу: в
стаканчик с одним-двумя глотками воды капают пипеткой с
тупым концом (подходящий размер капли) назначенное на
сегодня количество капель и принимают. Все остальные
воздействия: утренняя гимнастика, бег, водные процедуры,
прием лекарств, тем более курение (для тех, кто еще не бросил
эту вредную привычку) - производятся только после приема
средства активационной терапии.
Такие средства активационной терапии, как подкожные
инъекции биологически активных веществ и
физиопроцедуры, могут приниматься и после завтрака, но обязательно
до 11 часов. После второго и всех последующих анализов
крови, в зависимости от типа и напряженности реакции,
доза изменяется согласно правилам изменения дозы на
коэффициент реакции, изложенным в этих методических
рекомендациях. Проведение этой стратегии активационной
* Выдержки из Методических рекомендаций (Гаркави Л.Х., Ква-
кина Е.Б., Уколова М.А., Захарова Н.П., Захарюта Ф.М., Ших-
лярова А.И.), утвержденных МЗ РСФСР 17.01.78,
исправленные и дополненные.

терапии невозможно без анализов крови, индивидуального
подбора и регулярного изменения дозы.
Необходимо иметь в виду, что реакции активации и
тренировки высоких уровней реактивности (УР) без признаков
напряжения являются неспецифической основой нормы;
реакции активации (РСА и РПА) и тренировки низких УР,
мягкий стресс высоких УР и не резко выраженная
переактивация - неспецифической основой донозологических
состояний и предболезни; стресс низких УР, переактивация,
РСА, РПА и тренировка низких и очень низких УР с резко
выраженными элементами напряженности -
неспецифической основой патологических процессов.
Наиболее простые показатели адаптационных реакций.
Сложные нейроэндокринные, иммунные и метаболические
изменения, характеризующие каждую из адаптационных
реакций, получают определенное отражение в морфологическом
составе белой крови. Это дает возможность использовать
простые показатели для каждой реакции, а следовательно,
осуществлять контролируемую неспецифическую активацион-
Таблица 8.1
Критерии адаптационных реакций по сигнальным
показателям лейкоцитарной формулы у людей
тип
адаптационной
реакции
стресс
тренировка
активация
спокойная

повышенная
Форменные элементы, %
баз
0-1
0.-1
0-1
0-1
0-1
эоз
0-4
1-4
1-4
1-4
1-4
пал
1-7
1-5
1-4
1-4
1-4
сегм.
нейтр.
82-62
73-54
65-40
65-49
49-40
лимф
6-19.5
20-27
28-45
28-33.5
34-40
D5)
мон
4-8
4-7
4-6.5
4.-6.5
4-6
гармон.
реакция
0.07-0.31
0.27-0.52
0.45-1.12
0.45-0.64
0.7-1.12
отношение
лф/сегм |
напряж. I
реакция |
0.07-0.58
0.26-1.17
0.44-3.0 1
0.44-1.43
0.57-3.0

ную терапию. Тип реакции определяется по процентному
содержанию лимфоцитов в лейкоцитарной формуле.
Остальные форменные элементы белой крови и общее
число лейкоцитов, являясь лишь дополнительными
признаками реакций, свидетельствуют о степени полноценности,
физиологичности реакции, степени ее напряженности и
отношении к общепринятым границам нормы. Все это
определяет характерную для каждой адаптационной реакции
величину отношения процентного содержания лимфоцитов к
процентному содержанию сегментоядерных нейтрофилов.
Реакция тренировки. Число лимфоцитов в пределах
нижней половины зоны нормы: 20-27,5%; для ненапряженной
тренировки высоких УР число сегментоядерных
нейтрофилов — в пределах верхней половины зоны нормы, число
остальных форменных элементов - в пределах нормы, число
лейкоцитов — от 4 до 7x109.
Реакции активации.
1. Реакция спокойной активации (РСА): число
лимфоцитов — в пределах верхней половины зоны нормы: 28-33,5%;
для РСА высоких УР число сегментоядерных нейтрофилов - в
пределах нижней половины зоны нормы, остальных
форменных элеметнов — в пределах нормы, лейкоцитов от 4 до 6,5х109.
2. Реакция повышенной активации (РПА): число
лимфоцитов выше нормы — более 33,5% и до 40-45%
(индивидуально); при ненапряженной РПА число сегментоядерных
нейтрофилов - ниже нормы, остальных форменных
элементов — в пределах нормы, лейкоцитов от 4 до 6x109.
Острый стресс. Как известно из работ Г.Селье, острый
стресс характеризуется лейкоцитозом, анэозинофилией, лим-
фопенией и нейтрофилезом. Наши наблюдения позволили
определить примерные количественные параметры острого
стресса у человека: число лимфоцитов - менее 20%; число
сегментоядерных нейтрофилов - выше нормы, палочкоядер-
ных - норма и выше, эозинофилов - 0, моноцитов для
стресса не очень низких УР - норма и выше, лейкоцитов -
более 7x109.
Хронический стресс. Число лимфоцитов - менее 20%,
для не напряженного стресса не высоких УР: сегменто-

ядерных нейтрофилов — выше нормы, палочкоядерных —
норма и выше, число эозинофилов может быть и малым
(до 0), и нормальным, и выше нормы, моноциты - в
пределах нормы или ниже, или выше, число лейкоцитов может
быть и снижено, и повышено, и в пределах нормы.
Переактивация. Число лимфоцитов — более 40% или
более 45% в зависимости от индивидуальных особенностей, сег-
ментоядерных нейтрофилов - ниже нормы, другие
форменные элементы при не самых низких УР - в пределах нормы.
Основное соотношение для характеристики реакций
ненапряженных, высоких УР - между числом лимфоцитов и
сегментоядерных нейтрофилов — имеет наибольшую
величину при РПА, далее в убывающем порядке - РСА, реакция
тренировки, стресс. Нужно иметь в виду, что это
соотношение отражает тип адаптационной реакции лишь при
отсутствии признаков напряженности реакции.
Повышение числа моноцитов (если оно не стойкое) при
любой реакции часто свидетельствует о достижении ее
верхней границы.
Повторяемость адаптационных реакций. Понятие о
коэффициенте реакции. Четыре основные адаптационные
реакции: тренировка, спокойная активация, повышенная
активация и стресс — повторяются периодически при
изменении (увеличении или уменьшении) дозы или силы
воздействия, то есть, на разных уровнях реактивности: высоких — на
малые по абсолютной величине воздействия, средних — на
средние, низких - на большие и очень низких - на очень
большие по абсолютной величине воздействия.
Коэффициент реакции (К) - величина, на которую нужно умножить
дозу, чтобы перейти в следующую реакцию, - характерен
для каждого человека. Для практически здоровых К
колеблется от 1,2 до 1,25; чаще 1,2; у больных, ослабленных,
пожилых К бывает меньше: 1,15; 1,1. Обычно, чем старше
человек или чем тяжелее его состояние, тем ниже К.
Таким образом, если методом проб (см. «Как подбирать
дозу») выяснено, что коэффициент равен, например, 1,2, то
для перехода из реакции тренировки в РСА надо увеличить
дозу в 1,2 раза, т.е. на 20%, в РПА - в 1,2 х 1,2, т.е. на 44%.

Для перехода в такую же реакцию следующего диапазона
надо увеличить дозу в 1,2 х 1,2 х 1,2 х 1,2, т.е. умножить на
К4 (на 2 при К = 1,19). На отдаленные УР мы не
рекомендуем переходить с помощью К. Такой переход делают
постепенно в течение длительного времени.
Признаки напряженности реакции. Отклонение от
указанных для реакций тренировки и активации параметров белой
крови: лейкоцитоз, лейкопения, эозинопения или эозино-
филия, моноцитоз, монопения, базофилия, сдвиг влево, —
говорит о напряженности данной реакции, о нарушении
гармоничности в функционировании подсистем организма, о
снижении уровня реактивности. Чем ниже уровень
реактивности (выше этаж), тем больше эти отклонения и по большему
числу форменных элементов. Нами условно, исходя из
требований практики, все УР подразделены на 4 группы: высокие,
средние, низкие и очень низкие. Каждая группа
характеризуется степенью выраженности отклонений и их количеством.
В графе «О» таблицы 8.2 дана величина всех
показателей в пределах нормы. В I графе - небольшие отклонения
от нормы каждого показателя, т.е. слабы выраженная
напряженность. Во II графе представлены большие отклонения,
соответствующие умеренной (средней) напряженности. В III
графе - значительная напряженность. В IV графе
представлена очень большая величина, т.е. резкая напряженность.
Дается отклонение как вверх (первая строка) ~ увеличение
по сравнению с нормой, так и вниз (вторая строка) —
уменьшение по сравнению с нормой. Исключением являются
лишь базофилы, которых в норме может и не быть, а
признаком напряжения является лишь увеличение их количества.
Как определить по этой таблице группу уровней
реактивности?
Высокие уровни реактивности (низкие этажи)
1. Норма по всем показателям.
2. Небольшие отклонения одного-двух (не более)
показателей в пределах, указанных в графе I.
Средние уровни реактивности (средние этажи)
1. Более двух отклонений в пределах, указанных в графе
I.

Таблица 8.2
Оценка уровней реактивности
по выраженности признаков напряженности
в лейкоцитарной формуле
Клеточные
элементы
Моноциты
Эозинофилы
Базофилы
!Палочкояд.
|Нейтрофилы

Дополнительные сведения
|Токсогенная
зернистость
нейтрофилов
Степень напряженности |
0
5-6
1-4.5
0-0.5
3-5.5
нет
I
7.5-8.5
4-4.5
5.0-6.0 0.5
1
6.0-7.0
2.0-2.5
нет
II
9.0-11.0
3.0-3.5
6.5-8.5 0.5
1.5
7.5-9.0
1.0-1.5
в
единичных
клетках
III
11.5-15.0
2.0-2.5
9.0-15.0 0
2.0-3.0
9.5-15.0
0.5
1-2 плазма-
тические
клетки
в половине
клеток
IV
>15 <2
>15 0
>з
>15 0
более 2-х
плазматич.
клеток или
появление
незрелых
форм
почти во
всех
клетках
2. Не более двух, указанных в графе II.
3. То и другое одновременно.
Низкие уровни реактивности (высокие этажи)
1. Не более двух максимальных отклонений, указанных
в графе II.
2. 3-4 не максимальных отклонения, указанных в этой
же графе,
3. Не более двух отклонений в пределах верхней
половины диапазона отклонений, указанных в графе III.
4. Более трех отклонений в пределах нижней половины
диапазона отклонений, указанных в этой же графе.
5. Наличие одного отклонения, указанного в графе IV
(за исключением палочкоядерных нейтрофилов).
6. Различные сочетания этих отклонений.

7. Появление в периферической крови 1-2
плазматических клеток.
Очень низкие уровни реактивности (очень высокие этажи)
1. Более трех максимальных отклонений, указанных в
графе II.
2. Более двух отклонений из верхней половины
диапазона отклонений, указанных в графе III.
3. Больше четырех отклонений из нижней половины
диапазона отклонений, указанных в той же графе.
4. Больше одного отклонения, указанного в графе IV (за
исключением палочкоядерных нейтрофилов).
5. Различные сочетания этих отклонений.
6. Появление в периферической крови незрелых клеток,
которых обычно нет - от юных до миелоцитов, или более
двух плазматических клеток.
Увеличение числа моноцитов говорит о напряженности
ретикуло-эндотелиальной системы, а уменьшение - о
снижении ее активности. Увеличение числа эозинофилов
говорит о глюкокортикоиднои недостаточности: при развитии
реакций тренировки и активации - об относительной
недостаточности, при развитии стресса - об абсолютной.
Необходимо отметить, что сочетание эозинофилии с лимфопенией
— неблагоприятный признак, свидетельствующий о
наступающем истощении глюкокортикоиднои функции коры
надпочечников. Все эти отклонения, если они не стойкие,
являются сигналом для уменьшения дозы на корень
квадратный из коэффициента (т.е. всего на 5-10%) с целью перевода
данной реакции в рамки ее нормальных параметров.
Увеличение числа лимфоцитов (более 40-45%,
индивидуально) сопровождающееся нарушением хорошего
самочувствия, свидетельствует о развитии переактивации.
При наличии признаков напряженности число сегмен-
тоядерных нейтрофилов может не соответствовать величине,
указанной для каждой реакции.
О методике взятия крови и подсчета формулы белой
крови для определения характера реакции. Предлагаемые
сравнительно простые критерии оценки общих адаптационных
реакций могут быть использованы для оценки характера

неспецифического действия разнообразных средств и для
целенаправленной активационной терапии. Однако эти
критерии позволяют определять тип развивающейся реакции
лишь в случае соблюдения следующих условий:
1. Подсчет лейкоцитарной формулы должен
проводиться не менее чем на 200 клеток, а при числе лимфоцитов,
близком к границе между реакциями ~ лучше на 300 клеток.
2. Подсчет формулы должен проводиться по
классическому способу: 3 поля зрения по краю мазка, 3 поля зрения
под прямым углом (по направлению вглубь мазка), 3 поля
зрения параллельно краю, 3 поля зрения под прямым углом
по направлнию к краю, и т.д. до набора половины числа
подсчитываемых клеток. Вторая половина подсчитывается
так же по другому краю мазка (Справочник по клиническим
и лабораторным методам исследований. М., 1975. С.46).
3. Подсчет в динамике у одного и того же больного
должен осуществляться одним и тем же врачом-лаборантом.
4. Взятие крови должно производиться в одно и то же
время суток, желательно утром, обязательно натощак,
причем пациент не должен испытывать чувство острого голода:
в таком случае у него наблюдается пищевой условнорефлек-
торный лейкоцитоз за счет нейтрофилов, и процент
лимфоцитов не будет отражать его адаптационную реакцию.
5. Взятие крови должно производиться до лечебной
процедуры или приема лекарств, можно после питья воды.
6. Взятие крови проводится: в день начала лечения или
накануне - исходный фон, через день после начала лечения
и затем 2 раза в неделю. При длительном лечении и хорошем
состоянии больного можно анализы проводить один раз в
неделю.
Показания к использованию реакции тренировки. Реакция
тренировки в ее начальной стадии используется для
достижения противовоспалительного эффекта при острых
воспалительных процессах, например, гастрите, панкреатите,
колите, обострении язвенной болезни, аднексите, бронхите, остром
тромбофлебите, инфекционном неспецифическом
полиартрите; для снижения свертывания крови, а также для защиты при
повреждениях лечебными воздействиями типа лучевого

лечения или химиотерапии, при выраженной лейкопении или
для выхода из тяжелого хронического стресса.
Показания к использованию реакций активации. РСА и
РПА применяются в случаях, когда воспалительный
потенциал снижен, с целью его повышения, например, при
хронических вяло текущих воспалительных процессах:
хронических гастритах, панкреатитах, колитах, бронхитах,
неспецифической пневмонии, в том числе у детей, язвенной
болезни желудка и 12-лерстной кишки, аднекситах и др.;
при опухолевой болезни; при повреждениях лечебными
воздействиями (например, массивной противотуберкулезной
терапии, применении антибиотиков), не сопровождающихся
выраженной лейкопенией; при психических заболеваниях
(шизофрении, маниакально-депрессивном психозе,
реактивном психозе и др.). РПА более эффективна, но ее труднее
поддерживать у больных. РПА, кроме того, эффективна для
снижения коагуляционных свойств крови.
При активационной терапии воспалительных процессов
реакции тренировки и активации должны вызываться на
средних УР: дозы должны быть лишь незначительно меньше
терапевтических. При использовании же реакции
тренировки в качестве защитного средства при повреждениях
лечебными воздействиями, особенно сопровождающимися
выраженной лейкопенией, должны применяться воздействия в
дозах, в 2-5 раз меньших, чем терапевтические, т.е.
использоваться высокие УР. То же самое относится к реакции
активации при лечении сердечно-сосудистых заболеваний и
опухолевой болезни (в большинстве случаев).
Прием биостимуляторов или введение нейротропных
средств без сознательного, целеустремленного вызова нужной
для данного случая адаптационной реакции на определенном УР
является менее эффективным, а в части случаев — совсем не
эффективным. Для достижения лечебного эффекта
необходимо получение (по показаниям) либо реакции тренировки,
либо чаще — получение и стойкое поддержание реакции
активации. Исследования показали, что наиболее стойкой
реакцией здоровья является РПА, обусловливающая высокую
неспецифическую резистентность организма и состояние
здоровья.

В прогностическом отношении наименее благоприятна
стойкая стадия истощения стресса. Развитие реакции
тренировки благоприятно при наличии показании. Наиболее
благоприятно в прогностическом отношении развитие и
длительное поддержание реакции активации, особенно на
высоких УР. Развитие РСА и, особенно, РПА обычно
предшествует выздоровлению.
С характером развивающейся адаптационной реакции
связаны течение и прогноз патологического процесса.
Целенаправленное использование гармоничных реакций
тренировки и, особенно, активации является основой активацион-
ной неспецифической терапии. Одновременно с активацион-
ным неспецифическим лечением может проводиться
специальное лечение данного заболевания.
Чем и как вызывать описанные реакции. Наиболее
эффективными из испытанных нами средств для вызова
нужных антистрессорных реакций с целью улучшения
функционального состояния организма и подъема резистентности
при активационной терапии были различные
биостимуляторы растительного и животного происхождения, магнитное
поле и нейротропные вещества. В настоящее время чаще
всего мы начинаем активационную терапию с приема
биостимуляторов, прежде всего, экстракта элеутерококка.
При активационном оздоровлении и профилактике, а
также при отсутствии каких-либо выраженных местных
патологических процессов чаще всего мы рекомендуем
именно элеутерококк. При наличии воспалительных
процессов органов дыхательной системы лучше принимать
прополис и каменное масло, не только рег ов, но и в виде
ингаляций. При воспалительных процессах желудочно-кишечного
тракта, в том числе язвенной болезни желудка и
двенадцатиперстной кишки, лучше использовать, в первую очередь,
мумие. Мумие же, но в меньших дозах эффективно при
сердечно-сосудистых заболеваниях, а в больших дозах — для
лечения переломов. Можно применять и другие
биостимуляторы, особенно те, которые по каким-то причинам пациент
предпочитает. Для лечения онкологических заболеваний в
настоящее время самыми эффективными являются тодикамп

и каменное масло, введенные в онкологическую практику
вице-президентом РАЕН академиком А.Г.Маленковым.
Индивидуальный выбор биостимулятора можно
осуществлять с помощью медикаментозного тестирования по
Р. Фоллю.
Магнитное поле (МП) действует дистантно, мягко, без
повреждения. Постоянное МП вызывает преимущественно
реакцию тренировки на разных УР даже без специального
подбора «дозы». Переменное МП при подборе «дозы»
(индукции, экспозиции, частоты или формы импульса) может
вызывать различные адаптационные реакции. Учитывая
противовоспалительное действие реакции тренировки и
максимальное повышение резистентности при реакции
активации, часто приходится сочетать применение постоянного и
переменного МП, особенно при необходимости сочетания
общего и местного действия.
Кроме того, используются иммуномодуляторы,
различные физические факторы и физиопроцедуры, а также
лекарственные нейротропные средства, особенно те, которые
образуются в организме: адреналин, норадреналин, соли
янтарной кислоты, некоторые ферменты - в физиологических,
а не в фармакологических дозах.
Главным для достижения определенного эффекта, т.е.
вызова нужной адаптационной реакции любым из
применяемых средств, является подбор дозы. Учитывая особую
эффективность антистрессорных реакций высоких УР,
можно применять дозы, которые сущкственно меньше
терапевтических. Например:
Подкожные инъекции растворов адреналина. 1 мл
раствора адреналина 1:1000 из ампулы разводится 9 мл
стерильного физиологического раствора, т.е. в 10 раз, и затем
производится подбор дозы по анализу крови, начиная с
инъекции 0,3-0,5 мл разведенного раствора адреналина, один
раз в день, до 11 часов.
При необходимости увеличения дозы можно ампулу
разводить только в 5 раз, а при необходимости уменьшения
дозы можно ампулу разводить последовательно в 100, 1000 и
даже 10000 раз. Активационные дозы адреналина часто вызы-

вают небольшую гипогликемию. При наличии признаков
гипогликемии следует выпить стакан сладкого чая.
Любой человек, начинающий применять активацион-ную
терапию, находится в какой-то реакции какого-то УР.
Определение характера адаптационной реакции имеет
значение для подбора первой дозы, прежде всего, потому, что
чувствительность организма коррелирует с характером
адаптационной реакции и с уровнем реактивности, на котором
она развивается. Первая доза в методе дозирования по
обратной связи является своего рода функциональной
пробой. Поэтому после 1-3 дней приема биостимулятора
делается повторный анализ.
Как подбирать дозу по анализам крови
1. Если после первого воздействия кровь изменяется по
сравнению с исходным анализом и становится характерной
для реакции тренировки, то в случае, когда нужно
поддерживать реакцию тренировки, дозу оставить прежней до
следующего анализа. Если же нужно вызвать реакцию
спокойной активации, то дозу увеличить, умножив на
предполагаемый коэффициент реакции (К). Если после этого
разовьется реакция спокойной активации, значит, К
подобран правильно, и дозу оставить такой же до следующего
анализа. Если окажется, что К не соответствует
действительному, возможны два варианта:
а) остается тренировка — тогда надо повторно увеличить
дозу, взяв больший коэффициент;
б) вместо спокойной активации разовьется повышенная
активация или стресс — тогда коэффициент надо
уменьшить.
2. Если после первого воздействия кровь становится
характерной для реакции спокойной активации, то в
случаях, когда нужно поддерживать спокойную активацию, дозу
оставить прежней. Если нужно вызвать реакцию
повышенной активации, то дозу увеличить на К. При этом К берется
минимальный, чтобы не попасть в стресс (безопаснее, не
угадав К, остаться в спокойной активации). Если же нужно
вызвать реакцию тренировки, необходимо уменьшить дозу,
разделив на предполагаемый К.

3. Если после первого воздействия кровь становится
характерной для реакции повышенной активации, то в
случаях, когда нужна повышенная активация, доза остается
прежней. Когда нужна спокойная активация — дозу
уменьшить на К, а когда нужна тренировка - на К2.
4. Если после первого воздействия кровь становится
характерной для стресса, то дозу уменьшить до следующего
анализа, разделив на К. Если после этого остается стресс, то
выбранный К слишком мал; если получена реакция
спокойной активации или тренировки — слишком велик, если
реакция повышенной активации - К подобран правильно.
5. При расчете К необходимо учитывать, что самое
нежелательное — попасть в стресс. Например:
а) если нужно перевести из тренировки в активацию, то
из предполагаемых К нужно брать меньший, так как
лучше остаться в реакции тренировки или перейти в
спокойную активацию, чем «перескочить» и
повышенную активацию и попасть в стресс;
б) если нужно вывести из стресса в реакцию
повышенной активации, то нужно из предполагаемых К
брать больший, так как лучше перейти в спокойную
активацию или тренировку, чем остаться в стрессе.
6. Необходимо помнить, что анализ может не
измениться и ввиду стойкости реакции, в которой до воздействия
длительное время находился организм, и развития ареак-
тивности. Кроме стойкого состояния здоровья при РПА
имеются еще стойкие, но патологические состояния:
хронический стресс, переактивация и напряженные антистрес-
сорные реакции очень низких уровней реактивности.
Поэтому в случае, когда организм не удается вывести из стойкой
реакции путем изменения дозы в пределах одного уровня
реактивности, целесообразно изменить ее так, чтобы перейти
на другой уровень, вначале уменьшив для перевода на один
уровень ниже, а если и это окажется неэффективным —
увеличить дозу для перевода на уровень выше первоначального.
7. Если вызванная нужная реакция на данном уровне
реактивности не оказывает существенного лечебного
эффекта, то необходимо перевести организм на другой уровень
реактивности.

8. При наличии признаков напряженности для
сохранения данной реакции дозу надо немного уменьшить, разделив
на корень квадратный из К, то есть, чаще всего, на 5-10%.
Для перевода в вышележащую реакцию (например, из
напряженной тренировки в спокойную активацию) дозу надо
увеличить немного, умножив не на К, а на корень квадратный
из К. Для перевода в нижележащую реакцию надо
уменьшить дозу несколько больше, чем в К раз: разделить на
К и еще на корень из К, т.е. чаще всего на 30%.
При повторных воздействиях принцип подбора дозы
остается таким же. Необходимо помнить, что после
получения нужной реакции нельзя оставлять надолго одну и ту
же дозу, так как чувствительность организма меняется.
Необходимо брать повторные анализы и изменять дозу в
соответствии с полученной информацией.
При угрозе лейкопении всегда нужно стремиться
поддерживать реакцию тренировки того или иного уровня
реактивности. При подъеме числа лейкоцитов свыше 4х109
дозу можно увеличивать для периодического вызова реакции
активации.
9. В промежутках между анализами дозу лучше немного
менять (на 5-10%). Делается это одним из двух способов.
Первый. Чередование двух ближайших значений: вместо
постоянного принятия по 10 капель принимается по четным
числам 10, по нечетным — 11 капель (тактика «зубчика»).
Второй. Вместо постоянных 10 капель принимают
«волну» из трех ближайших значений: 9 - 10 - 11 - 10 - 9 - 10 -
11 - 10 - 9 и т.д. до следующего анализа. Такая тактика
«волны» годится для тех случаев, когда получена довольно
стойкая нужная реакция, последние несколько анализов
крови почти без изменений, состояние улучшается и нет
необходимости брать анализы очень часто.
Кроме анализов крови, помочь в подборе дозы может
субъективное состояние пациента.
Для реакции тренировки (без элементов
напряженности) характерно спокойствие, небольшая сонливость,
иногда легкое кратковременное головокружение
(пошатывание), удовлетворительные самочувствие, сон, аппетит.
Для реакции спокойной активации (без элементов

напряженности) характерно спокойное, бодрое состояние,
хороший сон, аппетит. Для реакции повышенной активации
характерно приподнятое настроение, даже иногда с оттенком
эйфории, жажда деятельности, хороший сон, отличный
аппетит.
При наличии выраженных элементов напряженности,
т.е. при развитии реакций на низких уровнях реактивности,
появляются признаки нарушения самочувствия даже при
тренировке, РСА и РПА; раздражительность, апатия,
нарушения сна, аппетита, утомляемость, плохое настроение и др.
Примечания
1. Если исходный анализ характерен для активации, это
не является противопоказанием для специального
поддержания реакции активации. Периодическая активация может
возникать даже во время болезни, но она не бывает стойкой
и большей частью является напряженной — развитвается на
низких или очень низких уровнях реактивности.
2. Если отмечается переактивация — это плохой
признак, особенно при сочетании с лейкопенией. Такое
состояние нужно изменять, переводя в рамки антистрессорных
реакций.
3. Необходимо учитывать индивидуальные особенности
каждого человека, так как для разных людей оптимален свой
уровень активации (число лимфоцитов, при котором
отмечается наилучшее самочувствие). Верхняя граница РПА не
четко определена именно по этой причине и колеблется для
разных людей от 40 до 45% лимфоцитов.
8.5. ВТОРАЯ СТРАТЕГИЯ АКТИВАЦИОННОЙ
ТЕРАПИИ - ПРОГРАММИРОВАННЫЕ РЕЖИМЫ
Как уже говорилось, многолетнее изучение системы
адаптационных реакций и ареактивности позволило выявить
некоторые закономерности их развития. Уже упоминалось,
что подействовать на сложную открытую
самоорганизующуюся систему, какой является организм, наиболее
эффективно и экономично можно, используя ее собственные
закономерности, но не действуя вопреки им. Это позволило

разработать несколько программированных режимов,
дающих возможность проводить активационную терапию без
частых анализов крови (лейкоцитарной формулы). При
стратегии программированных режимов в разных случаях
выбирается подходящая тактика: конкретный
программированный режим и его модификация, подходящий для данного
случая диапазон доз и своевременная смена режима при
переходе в другое состояние.
Каждый режим имеет свои особенности — наибольшую
эффективность по отношению к определенной категории
людей, оптимальные сроки применения, границы дозовых и
силовых характеристик и т.д., но все режимы отличаются
простотой в исполнении, доступностью для каждого,
надежностью и высокой эффективностью. Можно сказать, что эти
режимы, если их использовать правильно, работают не хуже, а
чаще — лучше, чем подбор дозы по обратной связи, даже при
лечении тяжелых заболеваний. Самая большая область
применения программированных режимов - это оздоровление и
профилактика по отношению ко всем возрастным категориям
людей, т.е. фактически ко всем, кто еще не болен, так как
вряд ли целесообразно рекомендовать практически здоровым
людям систематический контроль за характером
адаптационной реакции по анализу крови, да это и нереально.
Очень большая область применения этих режимов — это
лечение начальных стадий самых различных заболеваний,
когда еще нет грубых структурных нарушений.
Программированные режимы успешно применяются для
лечения любых, в том числе тяжелых заболеваний, в
комплексе со специальным лечением, а после его завершения —
самостоятельно, для закрепления лечебного эффекта и
повышения уровня здоровья. Очень важно применение
программированных режимов для лечения старения, поскольку и у
этой категории людей часто брать анализы сложно, а
эффективность режимов при этом не ниже, а выше, чем
эффективность стратегии с обратной связью.
Программированные режимы находят широкое
применение в санаторно-курортном лечении.
И наконец — программированные режимы применяются
для улучшения состояния людей с постоянными большими

психоэмоциональными или физическими нагрузками и
людей, постоянно подвергающихся действию повреждающих
факторов.
8.5.1. Экспоненциальный программированный режим
Как известно, нелинейность в биологии имеет
экспоненциальный характер (Молчанов А.М., 1992). На основании
наличия экспоненциальной зависимости между величиной
действующего фактора и типом адаптационной реакции был
разработан режим уменьшения дозы по экспоненте. Экспо-
нентой, или показательной функцией, называют
зависимость, при которой скорость изменения какой-нибудь
величины (например, в нашем случае - дозы воздействия)
пропорциональна наличному значению этой величины, то
есть каждую следующую дозу можно определить, умножая
предыдущую на постоянный коэффициент. (При
коэффициенте меньше единицы величины воздействия
уменьшаются, больше единицы - возрастают). Экспоненциальный
режим был предложен Л.Х.Гаркави и Е.Б.Квакиной.
Исследования показали, что наиболее соответствует найденной
экспоненциальной зависимости экспонента с
коэффициентом 0,7, а при переактивации — 0,8. Поэтому уменьшать дозу
или силу воздействия, чтобы перейти на более высокие
уровни реактивности (нижние этажи), нужно не просто
уменьшая величину воздействия, а уменьшая на определенный
коэффициент экспоненты. Экспоненциальная зависимость
облегчает путь на высокие уровни реактивности (вниз по дозе
или силе), а по мере перехода на них — облегчает развитие
реакции активации. Экспоненциальный режим показан при
стрессе низких уровней реактивности, переактивации,
реакциях тренировки и активации низких уровней реактивности.
В настоящее время ввиду ухудшения экологической
обстановки у большинства людей произошло снижение
чувствительности, переход на напряженные реакции низких
уровней реактивности (высоких этажей). И главной задачей
этого режима стало «спустить с этажа», т.е. повысить
чувствительность и вызвать развитие в организме антистрессорных
реакций высоких уровней реактивности. На этих уровнях

реактивности развитие антистрессорных реакций происходит
легче, а если такие реакции становятся стойкими, то к
организму возвращается способность выбирать в качестве
управляющих воздействий малые, выгодные для организма.
Обычно имеющиеся реакции являются стойкими и
после воздействия имеют тенденцию возвращаться к исходному
уровню, т.е. чувствительность организма меняется не сразу,
и поэтому на каждой точке («ступеньке») экспоненты нужно
задерживаться в течение нескольких дней (чаще 3-х), но не
оставляя ее все дни постоянной, а меняя на 5-10%. При этом
в зависимости от исходной реакции и степени ее
напряжения это будет «зубчик» либо вверх, либо вниз. Такова же
в общем виде тактика изменения дозы на последней
ступеньке. После прохождения ступеньки доза изменяется
резко: используется коэффициент экспоненты @,7). Таких
ступенек на протяжении одной экспоненты с самой верхней
дозы до самой нижней бывает несколько: экспоненту нужно
продолжать до минимальной дозы, еще оказывающей
влияние на самочувствие. Следовательно, при прохождении
экспоненты с самого начала необходимо следить за
самочувствием. Улучшение самочувствия, настроения, сна, аппетита,
повышение работостособности, появление бодрости
свидетельствует о том, что доза действует. При неоднократном
повторении экспоненты (это займет не один месяц) начнут
действовать более малые дозы, и более того, они будут
вызывать реакции более гармоничные, чем «большие» дозы
начала экспоненты. Тогда следующую экспоненту
необходимо начинать со второй ступеньки первоначальной
экспоненты (меньшей дозы), а продолжать ее до еще меньших доз,
чем прежде. Таким образом,-экспоненциальный
программированный режим предполагает проведение серии
экспонент, по 7-15 дней каждая, с постепенным смещением всего
диапазона доз вниз. В результате прохождения такого
семейства экспонент организм постепенно переводится на
группу более высоких уровней реактивности, где появляется
возможность для формирования антистрессорных реакций,
лучше гармонизирующих состояние организма, чем реакции
не таких высоких уровней реактивности, и значительно
ускоряющих процесс лечения. Таким образом, обычно в

результате первой серии экспонент пациент получает
облегчение в первую очередь за счет снижения этажа (повышения
уровня реактивности). Исчезают особенно беспокоящие
симптомы, а затем, по достижении все меньших и меньших
доз - наступает коррекция и незначительных отклонений в
гомеостазе и саморегуляции, сопровождающаяся
дальнейшим продвижением организма в сторону омоложения и
оптимизации состояния (достижение гармоничной реакции
повышенной активации).
Для проведения активационной терапии по второй
стратегии недостаточно ознакомления с общим описанием.
Требуется специальное обучение подробностям вариаций
режимов для каждого индивидуального случая или работа с
экспертной системой «АНТИСТРЕСС».
Программированный режим экспоненты можно
продолжать как угодно долго: месяцы и годы. Можно делать
перерывы при достижении устойчивого хорошего состояния, и
возобновлять экспоненциальный режим, начиная с самого
первого семейства экспонент, при появлении жалоб или
усилении внешних нагрузок и вредностей.
8.5.2. Программированный режим двойного воздействия
Чувствительность целого организма как колебательной
системы очень велика. Чувствительность разных подсистем
различна, но меньше, чем у организма как целого. Регуля-
торные подсистемы довольно высоко чувствительны,
высокой чувствительностью обладает и сердечно-сосудистая
подсистема. Другие же подсистемы, особенно
опорно-двигательный аппарат, имеют гораздо более низкую
чувствительность. Чувствительность также уменьшается по мере
снижения иерархического уровня: системного, органного,
тканевого, клеточного. Поэтому для воздействия на местный
процесс необходимо применять довольно большой по
абсолютной величине действующий фактор. В то же время,
ни одно место в организме от целого организма не отделено,
и применяя большие воздействия даже местно, мы вызываем
неблагоприятные общие адаптационные реакции низких
уровней реактивности.

Л.Х.Гаркави и Е.Б.Квакина разработали режим двойного
воздействия, с помощью которого это противоречие
преодолевается. Вначале дается малое по абсолютной величине
общее воздействие: например, слабое сверхнизкочастотное
магнитное поле (СНЧ ПеМП), на область гипоталамуса.
Затем, через промежуток времени от 0,5 часа до 4 часов дается
местно значительно большее по напряженности либо по
времени (в 1,5 - 50 раз) воздействие. При этом первое малое
воздействие защищает организм от неблагоприятного действия
второго, большого, особенно если эти воздействия одной
модальности: магнитное поле - магнитное поле,
биостимулятор — тот же биостимулятор (Кузьменко Т.С., 1993, 1994).
Режим двойного воздействия применяется не только для
повышения эффективности активационной терапии местных
процессов. При создании программированного режима
двойного воздействия преследовалась цель быстрого выведения
организма из стойкого патологического состояния.
Использовалось знание о фазности в развитии адаптационных
реакций в организме как сложной колебательной системе.
Так, действие первого раздражителя вызывает подъем
активности (быстрая, нервная фаза реакции), и второй
раздражитель, данный в эту фазу, по законам колебательных
процессов является дополнительным толчком к развитию
реакции активации (гуморальная фаза). Действительно, в
случае стойких состояний в системе (организме) после
однократного малого воздействия может в скором времени
наступить затухание слабо выраженного «положительного»
колебания в ответ на слабый стимул. С другой стороны,
предъявлением лишь одного «сильного» стимула
принципиально невозможно вывести систему из патологического
состояния (Кондрашова М.Н., 1987; Курдюмов СП., 1988;
Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., 1990), т.к. патологическое
состояние центральных регуляторных звеньев системы
развивается именно в ответ на чрезмерные по силе
раздражители. Для случаев стойких состояний, когда одиночные
ежедневные стимулы оказываются малоэффективными, и
был предложен режим двойного «воздействия». Его смысл
заключается в том, что второй раздражитель, превышающий
по силе первый, увеличивает амплитуду колебания, направ-

ленного в сторону нормализации, и помогает «выбить»
систему из стойкого патологического состояния. Второе
воздействие как бы подталкивает «маятник» реакции в том же
направлении, и развивается антистрессорная реакция, чаще
реакция повышенной активации. При этом, благодаря
принципу дискретного реагирования (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б.,
1987) организм защищен от большой силы разражителя
предварительным малым, который первоначально направил
организм в сторону физиологических реакций высоких
уровней реактивности и нормализации гомеостаза. Поэтому этот
режим так эффективен при выведении из стойкого стресса.
Чем больше второе воздействие по сравнению с первым
или чем меньше интервал между ними, тем сильнее
воздействие в целом. Поэтому нужно соблюдать осторожность,
и следить, чтобы второе воздействие не превышало
терапевтическую дозу.
У ослабленных, в тяжелом состоянии, вторую дозу
следует давать всего в 1,5-2 раза больше, чем первую. У людей
более или менее крепких, сравнительно молодого возраста,
без наличия сердечно-сосудистой патологии вторую дозу
биостимулятора можно давать в 5-10 раз больше первой, но
не превышая существенно верхней границы терапевтической
дозы.
Ослабленным больным, также из соображений
опасности вызова напряженной реакции и даже переактивации
или стресса, не следует делать интервал между
воздействиями менее 2,5 - 3-х часов, а в случаях, когда известно, что
пациент легко переходит в переактивацию, делать интервал
около 4 часов, а иногда и более (рекомендации Т.С.Кузь-
менко). При исходной же переактивации режим двойного
воздействия нами вообще не применяется ввиду опасности
дальнейшего увеличения амплитуды по лимфоцитам.
Тонкость в проведении активационной терапии по
этому режиму состоит в умении варьировать величину
интервала одновременно с варьированием обеих доз. Этому мы
обучаем на семинарах.
В описанном виде режим двойного воздействия
применим недолго: не более недели. Более длительно этот режим
применяется нами в сочетании с другими режимами, а

именно с режимом «новизны» или экспоненциальным, что
будет описано дальше.
Мы думаем, что режим двойного воздействия должен
найти широкое применение в физиотерапии, но также в
сочетании с другими режимами. Наши еще
немногочисленные попытки применения физиотерапевтических
процедур по этому режиму оказались эффективными, что
позволяет считать применение этого режима в физиотерапии
весьма перспективным. Действительно, проводя с утра малое
воздействие - во много раз сокращенную по времени или по
силе процедуру, - можно предотвратить развитие
напряжения у ослабленного пациента от «полновесной» процедуры,
получаемой через 0,5-4 часа, и в то же время значительно
усилить ее местное действие благодаря развитию реакции
активации высоких уровней реактивности.
8.5.3. Программированный режим дозирования
по закону случайных чисел (режим новизны)
Режим новизны был предложен Л.Х.Гаркави и Е.Б.Ква-
киной на основании того, что фактор новизны приводит к
преобладанию в ЦНС процессов возбуждения и способствует
повышению чувствительности к слабым раздражителям. По
мнению Е.А.Файдыша, именно такой режим поддерживает
информационную значимость стимуляции в течение
длительного времени. Показано, что при реакции активации в
мозгу преобладает умеренное возбуждение. Поэтому
использование фактора новизны с помощью случайных вариаций
как специфики, качества действующего фактора, так и дозы
способствуют развитию в организме реакции активации. Мы
использовали преимущественно второй вариант, причем доза
изменялась в диапазоне сравнительно небольших значений,
чтобы новизна не была чрезмерной.
Для реализации закона случайных чисел ежедневно
определяют дозу непосредственно перед приемом с помощью
какого-либо генератора случайных чисел с нормальным
распределением (метод Монте-Карло, предложенный для
режима новизны Е.А.Файдышем) В качестве такого генератора
могут быть использованы электронный генератор, таблицы

случайных чисел и такой простой метод, как бросание
монеты. Если бросать монету 2 раза, то число сочетаний орла
и решки составляет 4, что может быть поставлено в
соответствие с четырьмя разными дозами; если бросать 3 раза —
то число сочетаний равно 8-ми, 4 раза - 16-ти.
Обычно более 16-ти разных доз не требуется. Если
человек очень ослаблен, то можно начинать с разброса в 4 дозы,
потом переходить на 8 доз, потом - на 16: Если общее
состояние более или менее удовлетворительное, то можно
сразу начинать с 16 разных доз.
При выборе диапазона разброса доз (в нашем примере
разброс от 10 до 17 капель с шагом через 1 каплю)
учитываются особенности чувствительности у мужчин, женщин
и детей. Берется любой биостимулятор и рассчитывается
диапазон доз, для мужчин начиная с терапевтической, а для
женщин любого возраста и старых мужчин, а также больных
с тяжелыми сердечно-сосудистыми заболеваниями, —
начиная с дозы, на 1/3 меньшей нижней терапевтической. Далее
надо определить величину шага между соседними дозами,
что позволяет назначать режим новизны индивидуально.
Этому мы обучаем на семинарах по активационной терапии.
Там же мы обучаем, как сориентироваться в
чувствительности пациента, чтобы правильно выбрать диапазон доз
и величину разброса. Принимается препарат, как при
активационной терапии по любой стратегии, утром натощак,
не менее, чем за 10 минут до завтрака.
Раньше мы применяли этот режим с хорошим эффектом
при оздоровлении, профилактике и даже лечении. Особенно
хороший эффект отмечался у детей. Бросать монету можно
сразу для всей группы. Однако в последние годы этот режим
применяется реже в связи со снижением чувствительности
людей и преобладанием у них напряженных реакций низких
уровней реактивности в результате ухудшения экологической
обстановки. Наиболее применим такой режим для
поддержания уже имеющегося хорошего состояния, полученного в
результате применения других режимов. При этом для
дальнейшего повышения уровня реактивности мы стремимся
постепенно сдвигать первоначальный диапазон доз в сторону
меньших значений.

Зная важность новизны для формирования
адаптационных реакций, мы привносим элемент случайности
практически во все другие режимы.
Очень эффективным оказалось сочетание режима
новизны с режимом двойного воздействия. Привнесение
элемента случайности в режим двойного воздействия позволяет
использовать его достаточно долго и более эффективно.
Можно дозировать по закону случайных чисел первое
воздействие (в небольшом диапазоне значений доз), а второе
получать из первого, умножая его на постоянный
коэффициент (например, всегда в 2 раза больше первого).
8.5.4. Программированный режим двойной экспоненты
Еще более эффективным режим двойного воздействия
становится при сочетании его с экспоненциальным, т.е. при
режиме двойной экспоненты. Высокая эффективность
режима двойной экспоненты показана Т.С.Кузьменко A994),
разработавшей этот режим по отношению к контингенту
тяжелых больных со стойкими отклонениями гомеостаза
(патент № 2090203).
Это наиболее часто применяемый нами режим для
быстрого выведения из тяжелых или стойких состояний.
Утреннее воздействие уменьшается с каждым днем по закону
экспоненциального режима, а через 1,5-4 часа производят
второе воздействие, в 1,5 - 5 раз больше первого.
Режим двойной экспоненты сочетает в себе и принцип
изменения дозы или силы по экспоненте, и принцип
двойного воздействия, а также, если нужно еще увеличить
эффективность, то и принцип новизны. Начинается режим так
же, как и одиночная экспонента, примерно с нижней
терапевтической дозы какого-либо природного биостимулятора.
Как и в экспоненциальном режиме, следует повторить две-
три-пять таких экспонент и перейти к следующему
семейству экспонент, начиная с меньших доз, чем вначале, и кончая
также меньшими дозами.
Фактор новизны в режиме двойной экспоненты мы
используем по-разному.

В_перво_й дозе:
— задерживаясь на одном уровне разное число дней (то
два, то три, то четыре, реже — один раз);
— изменяя ее то на 5%, то на 10%, то не изменяя (за
два-три дня), в зависимости от преобладающей
реакции;
во второй дше_:
— увеличивая ее то в полтора, то в 2, то в 3, то в 4-5 раз
по сравнению с первой дозой;
— также задерживаясь на одном уровне разное число
дней; а главное —
в интервале между первой и второй дозой, варьируя его
в пределах от получаса до пяти часов: надо учитывать, что
при стрессе лучше увеличивать интервал, тем самым смягчая
воздействие, а при тренировке - уменьшать интервал,
усиливая тем самым воздействие в целом при прочих равных с
целью перевода организма в активацию (исследования
Т.С.Кузьменко).
Таким образом, необходимо уметь правильно выбирать
начальную дозу, время подсоединения второй дозы, интервал
между дозами, размер второй дозы и длину каждой
экспоненты в днях. Ввиду чрезвычайной эффективности
программированных режимов, и в особенности режима двойной
экспоненты, прежде, чем применять эти режимы на больных
людях, следует пройти специальное обучение тонкостям
индивидуализации назначений.
На программированные режимы получены авторские
свидетельства и патенты. Получено авторское свидетельство
и патент на лечение местнораспространенного рака органов
головы и шеи с помощью применения биостимуляторов по
двойной экспоненте.
8.5.5. О принципе диагностического лечения
с целью выявления групп риска и лечения заболевания
на начальных стадиях
Очень сложным вопросом является выявление так
называемых «групп риска». Используя активационную терапию,
Л.Х.Гаркави выдвинула принцип «диагностического лече-

ния», соединяющего в себе диагностику и лечение предбо-
лезни и начальных стадий различных заболеваний. Кроме
того, в результате проведения диагностического лечения
удается выявить «группы риска».
Для своевременного обнаружения заболеваний в
настоящее время применяются различные способы диагностики, но
во всех случаях диагностика отделена от лечения. Однако
«люди заинтересованы не в том, чтобы их все более полно
обследовали, а в том, чтобы их своевременно и эффективно
лечили и, главное, помогали бы им оставаться здоровыми»
(Царегородцев Г.И., Ерохин В.Г., 1086). Многие способы
выявления заболеваний, особенно массовые
профилактические осмотры, анкеты, основываются на наличии
определенных жалоб. Вместе с тем общеизвестно, что у больных в
начальных стадиях заболевания, при функциональных
нарушениях, субъективные неприятные ощущения могут быть
выражены даже ярче, чем при хронических заболеваниях.
Дорогостоящие и небезразличные для организма
диагностические исследования, проводимые на начальных стадиях
заболеваний, при функциональных нарушениях, мало
информативны.
Активационная терапия достигает эффекта наиболее
быстро в донозологических состояниях и на ранних этапах
заболеваний. При тяжелых, далеко зашедших заболеваниях с
глубокими структурными нарушениями с помощью актива-
ционной терапии и при отсутствии сопутствующего
специфического лечения эффект достигается медленно. При
сочетании со специфической терапией активационная терапия
создает для нее благоприятный неспецифический фон,
действие специфического средства усиливается при
ослаблении его побочного влияния, и организм гораздо более
успешно борется со многими заболеваниями (Гаркави Л.Х.,
Квакина Е.Б., 1984, 1990). На начальных стадиях многих
заболеваний, а также в предболезни активационной терапии
оказывается достаточно для выздоровления.
Такая существенная разница в быстроте достижения
эффекта при активационной терапии начальных и далеко
зашедших стадий заболеваний привела к мысли об
использовании ее в качестве диагностического лечения: для

выявления групп риска и одновременного лечения донозоло-
гических состояний, начальных стадий заболеваний и
функциональных нарушений.
Для вызова и поддержания реакции активации без
систематического исследования лейкоцитарной формулы для
коррекции дозы нами при диагностическом лечении
использовался программированный режим подбора доз по закону
случайных чисел в диапазоне небольших доз природных
средств, применяемых либо местно, либо на организм в
целом, или программированный режим двойного воздействия
при сочетании общего и местного действия.
Вначале удобно применять анкеты с перечнем основных
жалоб, характерных для определенных групп заболеваний,
например, анкету, разработанную Э.А.Айзенштарком для
выявления заболеваний желудка и т.п. Затем в течение
месяца всем людям, предъявляющим жалобы, проводится актива-
ционная терапия и затем повторное анкетирование. Люди,
предъявляющие прежние жалобы, должны быть детально
обследованы: они составляют группу риска. Люди, уже не
предъявляющие жалоб или имеющие четкую положительную
динамику, не нуждаются в таком обследовании. Необходимо
отметить, что в некоторых единичных случаях даже при
наличии тяжелого заболевания отмечается улучшение
самочувствия и исчезновение жалоб. Однако это улучшение
недолгое и после прекращения активационной терапии
жалобы появятся вновь. Поэтому во второй анкете
необходимо примечание: при возобновлении жалоб следует
обратиться к врачу. При заболеваниях желудка эффективен
кислородный коктейль с включением лечебных трав (предложен
Э.А.Айзенштарком); при заболеваниях дыхательной системы
- ингаляции с растительными маслами, прополисом,
каменным маслом, с травами в сочетании с «полным» дыханием,
дыхательной гимнастикой. При применении кислородных
коктейлей или ингаляций требование к новизне по дозе
выполняется автоматически.
Диагностическое лечение проводилось, во-первых, у
людей в донозологических состояниях, предъявляющих
разные жалобы, не характерные для какого-либо заболевания A24
человека). При медицинском обследовании также не было

поставлено никакого определенного диагноза. Кроме того,
диагностическое лечение было проведено у 367 человек с
заболеваниями желудка, имеющими диагноз гастрит (гипо-,
гипер- и нормацидный) и у 106 человек - с заболеваниями
дыхательной системы (чаще всего - бронхит).
8.5.6. Показания к применению
программированных режимов
В настоящее время практически все люди из-за тяжелых
нагрузок (психоэмоциональное напряжение, интоксикации и
т.п.) имеют привычные реакции на низких уровнях
реактивности (ОагкаУ! Ь., Куакта Е., ЗЫкЫуагоуа А., Магуапоу$кауа
С, Вагеикоуа Ь., Кихтепко Т., 1995). Поэтому фактически
всем, от практически здоровых до больных, нужно начинать
активационную терапию с экспоненциального режима,
повышающего уровень реактивности и вследствие этого
способствующего развитию физиологической реакции
повышенной или спокойной активации.
Об эффективности режима говорит улучшение
субъективного состояния, так как каждой реакции в зависимости от
уровня реактивности свойственно свое психоэмоциональное
состояние (глава 2). Объективными показателями
эффективности (или неэффективности) режима являются сигнальный
показатель реакции и любые показатели метаболизма,
иммунитета, свертывающей и антисвертывающей систем крови,
системы антиокислительной защиты, функциональной
активности эндокринных желез и ЦНС. Если и сигнальный
показатель реакций и любой и,з перечисленных изменяются
в лучшую сторону, то, следовательно, режим эффективен.
При лечении различных заболеваний об эффективности
лечения судят и по клинической симптоматике,
свойственной данному заболеванию.
После успешного применения экспоненциального
режима для поддержания хорошего состояния можно
периодически переходить на режим подбора дозы по закону
случайных чисел.
При тяжелых заболеваниях, включая онкологические,
наиболее эффективен режим двойной экспоненты.

Режим двойного воздействия в разных вариантах, как
уже говорилось, чаще всего применяется при сочетании
местного и общего действия, например, при использовании
физических факторов, или для выведения из стойкого
стресса. Всегда лучше ввести в этот режим элемент новизны.
В таком виде он может быть использован в физиотерапии.
Поскольку программированные режимы не требуют
систематических анализов крови и их (кроме режима двойного
воздействия) можно проводить с помощью небольших доз
обычных биостимуляторов, то они могут проводиться у
массовых контингентов населения для повышения уровня
здоровья, для чего может использоваться и экспертная система.
В заключение нужно подчеркнуть, что, хотя
программированные режимы основаны на знании некоторых
закономерностей поведения организма как сложной
самоорганизующейся системы, но в скрытой форме в этих режимах
задействована и обратная связь с организмом. Эти режимы,
особенно экспоненциальный, основаны также на большом
материале по подбору дозы или силы воздействия по
обратной связи у людей разного пола, возраста и исходного
состояния. Простота и доступность программированных
режимов базируется на результатах сложных многолетних
теоретических и практических тсследований. В режимах
соединены и закономерности реагирования организма, и
индивидуальный подход.
8.6. ЭКСПЕРТНАЯ СИСТЕМА АКТИВАЦИОННОЙ
ТЕРАПИИ «АНТИСТРЕСС»
Для массового применения методов активационной
терапии нами была создана экспертная система и
компьютерная программа «АНТИСТРЕСС». Разработаны два
основных варианта:
1) с использованием сигнального показателя реакций —
анализа крови;
2) с использованием для определения адаптационной
реакции специального опросника.
В каждом из вариантов разработаны отдельные прог-

раммы: для лечения людей разных возрастных групп,
включая детский и пожилой, для лечения в зависимости от
характера и тяжести заболевания, для лечения с учетом
особенностей профессиональной деятельности и связанного
с этим характера и тяжести нагрузки: летчики, космонавты,
спортсмены, люди тяжелого физического труда;
руководящие работники, бизнесмены, то есть при тяжелых
психоэмоциональных наргузках; люди, работа которых связана с
действием повреждающих факторов разной природы,
включая хроническое облучение; программы для
санаторно-курортного лечения взрослых и разных детских возрастных
групп.
Программа дозирования с учетом сигнального
показателя реакций ~ по анализу крови — основана не на стратегии
изменения дозы воздействия по обратной связи, а также на
программированных режимах. Однако в отличие от
программ по опроснику, программированный режим подлежит в
этой программе более частой и объективной коррекции, и
поэтому применим в клинике, в частности, для пред- и
послеоперационного периодов, а также в
санаторно-курортном лечении — то есть в тех случаях, когда требуется
оздоровить пациента в кратчайший срок и когда затруднен
контакт пациента с машиной. При пользовании такой
программой на контакт с компьютером выходит не пациент, а
врач. Берется исходный анализ крови, вводится в компьютер
вместе с другими данными этого человека, выбирается и
вводится в компьютер средство воздействия, на основании
чего программа выдает адекватную полу, возрасту и
исходному состоянию, характеру и тяжести заболевания
начальную дозу. В дальнейшем аналивы крови в процессе лечения
и самооценка состояния («хуже», «лучше», «так же»)
периодически вводятся в компьютер, который выдает
соответственно некоторые изменения в программированным режиме
на ближайшие дни. Программа может быть адаптирована к
самым различным заболеваниям для повышения
эффективности их лечения.
Для массового применения используется второй вариант
программы «АНТИСТРЕСС». В нем для корректировки дозы
служит не сигнальный показатель, а показатели

субъективного состояния. Для этого Л.Х.Гаркави
предложена система оценки состояния по ответам на десять вопросов
по 7-балльной шкале. Пользователю предлагается выбрать,
какая из семи описанных градаций данного признака
подходит к его состоянию на сегодня — и так по десяти признакам.
На основании многолетнего изучения субъективного
состояния людей при разных адаптационных реакциях разных
уровней реактивности опросник был составлен по
следующим признакам: тревожность, раздражительность,
утомляемость, угнетенность, активность, оптимизм, сон, аппетит,
работоспособность по скорости, работоспособность по
времени (опросник приведен в главе 6).
Условно все уровни реактивности были разделены на
четыре группы: очень низкие, низкие, средние и высокие. В
каждой группе уровней реактивности учитывались: стресс,
тренировка, спокойная и повышенная активация, а на
низких и очень низких - еще и переактивация. Таким образом,
получилось восемнадцать различных состояний. Ответу (по
баллам) на каждый вопрос соответствует фиксированная
адаптационная реакция и уровень реактивности. Например,
если сон оценивается как 0, это соответствует либо реакции
тренировки и активации низких уровней реактивности, либо
повышенной активации и переактивации очень низких
уровней реактивности, либо стрессу высоких уровней
реактивности. Такая многозначность оценки требует большого числа
вопросов, что и применяется во многих психологических
тестах. Математиками А.И.Мащенко и Н.М.Мащенко
предложен вероятностный алгоритм, позволивший снять такую
неоднозначность и получить устойчивую оценку состояния
по такому сравнительно малому количеству вопросов. Была
составлена матрица априорных оценок: Ак., где з — номер
вопроса (К ')< 10), к — номер состояния @< ')< 17). При этом
к=0 соответствует стресс очень низких уровней
реактивности, к=1 — стресс низких уровней реактивности, ..., к—17 -
повышенная активация высоких уровней реактивности.
Каждый элемент матрицы представляет собой ответ на
3-й вопрос и соответсвуюет к-му состоянию. Можно
определить вероятность, соответствующую состоянию к:

где N — число возможных ответов на вопрос, х] — ответ
пациента на) вопрос, Ук - вероятность к-го состояния. Если
вероятность Ук — максимальна, следовательно к - номер
нужного нам состояния.
Проведенная по этой программе оценка состояний и
сопоставление с лейкоцитарной формулой (более чем у 300
человек в динамике) показало очень высокий процент
совпадений (в 96% случаев). Правильность выбора априорных
оценок Ак. подтверждается еще и таким интересным фактом:
зависимость вероятности A) от к имеет глобальный
максимум, соответствующий полученному состоянию, а также —
локальные максимумы, находящиеся в таких же реакциях, но
соседних уровней реактивности. Таким образом, наблюдается
периодичность реакций, что согласуется с принципом
периодичности в развитии адаптационных реакций.
Предложенный способ определения начального
состояния проводится для выработки стратегии дозировки. Для
вызова антистрессорной реакции использовали различные
природные биостимуляторы. Первая доза определяется в
зависимости от возраста, пола, наличия или отсутствия ише-
мической болезни сердца или гипертонии, а также от того,
какой биостимулятор выбран. Во всех случаях, а особенно
при наличии указанных заболеваний, начальная доза не
превышает терапевтическую, а последующие существенно
меньше терапевтических. Дальнейшая работа программы
предусматривает ответ на вопрос об изменении состояния по
сравнению с предыдущим опросом («хуже», «лучше» или «без
изменений»). От этого зависит определение дозы на
следующие дни. Изменение дозы в начале применения
активационнои терапии по программе «АНТИСТРЕСС»
происходит, главным образом, по экспоненциальному режиму, а в
дальнейшем тактика активационнои терапии меняется в
зависимости от изменения состояния. Может быть
использована двойная экспонента, если состояние оказалось стойким,

или режим дозирования по случайному распределению, если
достигнуто хорошее состояние. Выбор стратегии назначения
биостимулятора определяется после сравнения текущего
состояния с предыдущим, а также с начальным.
Программная реализация проведена в системе ^т-
до\У5 3.1 и \Утдо\у$-95, имеет стандартный, дружественный
интерфейс, контекстно-зависимую помощь, возможность
хранения и просмотра истории изменения состояний и
назначения биостимулятора. Программа предназначена как для
персональных пользователей, так и для массового
применения в больницах, на заводах и в любых других коллективах
(Гаркави Л.Х., Кузьменко Т.С, Мащенко Н.М., 1995).
8.7. ПРИНЦИПЫ АКТИВАЦИОННОЙ ТЕРАПИИ
Все пациенты носят в себе собственного
врача. Они приходят к нам, не зная этой истины. Мы
поступаем наиболее успешно тогда, когда даем
шанс действовать этому врачу.
Альберт Швейцер
Принцип целенаправленного получения
нужной адаптационной реакции
Основной принцип активационной терапии - это
целенаправленное получение и поддержание в организме нужной
из имеющихся в Периодической системе адаптационной
реакции с присущим ей комплексом изменений в организме.
Мы назвали такую терапию активационной, так как чаще
всего мы стремимся вызывать физиологические реакции
активации. Именно при этих реакциях комплекс изменений
в организме и на многих его иерархических уровнях
соответствует состоянию здоровья.
Таким образом формируется нужное функциональное
состояние, при котором организм сам способен бороться с
имеющимися нарушениями, т.е. воздействие на
патологический процесс является опосредованным.
Мы лечим, не используя принцип «против болезни», а
используем принцип «за организм». В состоянии здоровья,
которое с позиции адаптационных реакций характеризуется разви-

тием антистрессорных реакций (в первую очередь, реакций
повышенной и спокойной активации) высоких уровней
реактивности, организм сам борется со всевозможными
нарушениями и болезнями. Для этого организм использует свои
собственные закономерности, некоторые из которых найдены
нами. Нам нужно проводить активационную терапию в
соответствии с этими закономерностями. Даже когда мы
соединяем общее воздействие с местным, мы также стремимся
вызвать в патологическом очаге нужную местную адаптационную
реакцию. Обычно при сочетании общей и местной актива-
ционной терапии (при воспалительных очагах, дегенерации,
травме и т.д.) мы стремимся вызвать местно также анти-
стрессорную реакцию, чаще - местную активацию, а при
остром воспалительном процессе — вначале тренировку.
Исключением является опухоль, когда мы стремимся местно, в ткани
опухоли, вызвать стресс, причем выраженный, а в организме
— реакцию активации высоких уровней реактивности. В этом
случае наше местное воздействие направлено непосредственно
«против» опухоли и должно изменить соотношение сил в
системе опухоль-организм в пользу организма. Однако учитывая,
что с помощью сравнительно малых воздействий можно
использовать другой механизм противоопухолевого действия
- увеличение дифференцировки опухолевых клеток — нельзя
исключить, что местно мы также будем стремиться вызывать
антистрессорную реакцию повышенной активации,
стимулирующую процессы дифференцировки клеток.
Интересно, что принцип изменения соотношения в
системе организм-патогенный агент использовался нами при
сочетании активационной терапии с антибиотиками при
воспалительных процессах (например, пневмониях, тяжелых
бронхитах и т.п.). Исследование чувствительности
патогенной микрофлоры к антибиотикам до начала активационной
терапии обычно свидетельствовало о низкой
чувствительности и к ограниченному числу антибиотиков. После получения
в организме реакции активации без резких признаков
напряженности картина принципиально менялась:
чувствительность патогенной микрофлоры становилась высокой по
отношению к широкому спектру антибиотиков. Соотношение
организм-патогенный агент изменялось в пользу организма.

Таким образом, активационная терапия основывается на
принципе опосредованного влияния — через сам организм —
на различные нарушения и заболевания, как общие, так и
местные, особенно при использовании не только общих, но
и местных активационных воздействий.
Принцип индивидуализации
При многих видах терапии, в том числе общепринятой,
много говорится об индивидуальном подходе. Однако чаще
всего это сводится к учету веса, объема крови, крайних
вариантов возраста.
Принцип индивидуализации лежит в основе актива-
ционной терапии. Без его использования активационная
терапия проводиться не может.
При первой стратегии активационной терапии принцип
индивидуализации используется непосредственно, явно:
человеку дается первая доза, достаточно небольшая, чтобы
не причинить вреда, а затем, в соответствии с его
индивидуальным ответом происходит коррекция дозы. Это
периодически повторяется в процессе лечения.
При использовании программированных режимов
принцип индивидуализации используется в скрытой форме, но
его значение не меньше. Принцип индивидуализации при
активационной терапии практически связан с
использованием индивидуальной чувствительности человека. Нашими
многолетними исследованиями показана зависимость
чувствительности не только от пола и возраста, но и от типа
исходной реакции, уровня реактивности, характера и наличия
заболевания и его тяжести. Индивидуальная
чувствительность формируется из многих факторов. Можно было бы
сказать, что среди этих факторов мы не учитываем
генетических. На самом деле, они во многом учитываются, так как
генетические факторы обусловливают тип преобладающей у
данного человека адаптационной реакции. Наблюдая за
семьями в трех поколениях, мы отмечали преобладание у
части семьи одной и той же реакции, причем именно у тех
родственников, которые внешне похожи друг на друга.
Таким образом, при использовании программированных
режимов учитываются особенности чувствительности по
многим факторам, определяющим индивидуальную чувстви-

тельность и обеспечивающим соблюдение принципа
индивидуализации активационной терапии.
Немного о характеристике изменения чувствительности
в зависимости от некоторых особенностей. У мужчин после
21-25 и до 60-65 лет происходит снижение чувствительности.
Потому начинать для них активационную терапию
приходится с нижней, а иногда и средней терапевтической дозы. У
женщин высокая чувствительность сохраняется всю жизнь,
но после экологических катастроф последних десятилетий и
им начальную дозу приходится применять лишь на 1/3
меньше терапевтической, как и пожилым мужчинам старше 60-65
лет. У детей начальная доза зависит от возраста. Известна
зависимость чувствительности от типа адаптационной
реакции и уровня реактивности. Анализ крови делается перед
началом активационной терапии, особенно у больных, что
позволяет учитывать и тип реакции, и примерно группу
уровней реактивности. При наличии воспалительных
процессов доза вначале должна быть довольно большой — в
пределах терапевтической, так как для противовоспалительного
действия нужны собственные глюкокортикоиды, а их
секреция при всех реакциях увеличивается с увеличением
абсолютной величины действующего фактора. Конечно,
развитие стресса нежелательно, так как при срессе наблюдаются
нарушения иммунитета, но реакции активации и
тренировки должны быть средних, а не высоких уровней
реактивности. Вместе с тем, если имеются заболевания
сердечнососудистой системы, то нужно стремиться к развитию анти-
стрессорных реакций высоких уровней реактивности, т.е.
использовать по возможности самую малую, но вызывающую
развитие реакции, величину воздействия, хотя при этом
противовоспалительный эффект наступает медленнее.
При онкологических заболеваниях, особенно при
тяжелом состоянии, также должна избираться минимально
действующая доза. То же относится и к защите от
повреждающего действия химио- и лучевой терапии опухолей. Нужно
при выборе дозы также учитывать заранее метод
активационной терапии, который нужно применять в данном
случае. Если это экспоненциальный режим или режим двойной
экспоненты, при которых доза или сила воздействия систе-

матически уменьшается, то нужно оставить возможность
движения вниз по дозе или силе действующего фактора.
При лечении заболеваний опорно-двигательного
аппарата — подсистемы с низкой чувствительностью —
необходимо большое воздействие. При этом обычно применяется
режим двойного воздействия (и это уже обеспечивает подачу
больших доз) в сочетании с режимом подбора дозы или силы
по закону случайных чисел.
Таким образом, программированные режимы актива-
ционной терапии учитывают многие факторы,
определяющие индивидуальную чувствительность. На практике
показано, что при этом принцип индивидуализации используется
не менее эффективно, чем при стратегии с обратной связью
(по сигнальному показателю реакции). В тех случаях, когда
программированные режимы недостаточно эффективны
(чаще всего - при лечении тяжелых заболеваний), для их
более гибкого изменения иногда исследуется сигнальный
показатель реакции по анализу крови, но не систематически, как
при стратегии с обратной связью, а гораздо реже.
Принцип минимизации
Целью активационной терапии является «стянуть»
организм с высоких этажей на низкие: в реакции высоких
уровней реактивности, так как эти состояния наиболее
физиологичны. Поэтому мы стремимся к минимизации
воздействия.
В других видах лечения этот принцип либо не
применяется, либо, как в гомеопатии, используется в ином виде:
применение постоянных малых доз.
Мы пока, в основном, стремимся к уменьшению дозы в
пределах физиологических значений, т.е. в пределах
параметров доз, которые работают в организме при
физиологических состояниях. Это относится, например, к нейротроп-
ным веществам: адреналину, норадреналину и т.п.
(Известно, что концентрация адреналина в крови составляет
величину порядка до 2 мкг на 1 л крови - 0,00001%). В пределах
физиологических значений дозовые зависимости являются
логарифмическими и подчиняются найденным нами
коэффициентам реакции и экспоненциальной зависимости.
Принцип минимизации используется при разных стра-

тегиях активационной терапии: с обратной связью по
сигнальному показателю при изменении дозы или силы
воздействия на коэффициент реакции и еще более — при
экспоненциальном режиме, так как снижение дозы по
определенной экспоненте представляет собой наиболее легкий
для организма путь по дозе вниз.
На принципе минимизации работает также режим
подбора дозы по закону случайных чисел, поскольку новизна
это вообще метод повышения чувствительности к малым
дозам, и кроме того, в этом режиме, как правило, возможно
постепенное снижение используемого диапазона доз.
В то же время, мы уже применяем в активационной
терапии гомеопатические и антигомотоксические препараты
и получаем хороший эффект. По-видимому,
гомеопатические и антигомотоксические средства, несмотря на дозовые
отличия, также могут вызывать антистрессорные реакции
(Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., 1991).
В аллопатической терапии применяются так
называемые терапевтические дозы в определенном (часто узком)
диапазоне. Это связано, по-видимому, с тем, что целью
такой терапии является получение определенного,
однозначного специфического эффекта. К сожалению, часто действие
таких доз оказывается неблагоприятным для общих
неспецифических адаптационных реакций организма и приводит к
развитию стресса или переактивации, или напряженных
антистрессорных реакций. Наиболее яркими примерами
неблагоприятного действия на организм являются
противоопухолевые химиопрепараты, наряду с противоопухолевым
влиянием, вызывающие развитие в организме, главным
образом, стресса. Вообще, все фармакологические средства,
работающие по принципу «против»» (против опухоли, противо
микробов, против артериального давления, против боли и
т.п.), обычно оказывают на организм нежелательное
действие. С этой точки зрения активационная терапия — это
терапия, в основе которой лежит принцип «за»: за повышение
активности регуляторных и защитных подсистем, за
повышение коэффициента полезного действия процессов
метаболизма, за улучшение функционального состояния организма как
единой системы. И.только после реализации этих «за» орга-

низм сам работает против опухоли, против любого
патологического процесса.
При активационной терапии воспалительной реакции
организма возвращается ее истинное назначение как одной из
основных защитных реакций. Это особенно ярко видно на
примере физиологической реакции активации - наиболее
стойкой реакции здоровья. При этой реакции провоспали-
тельный потенциал повышен, но на фоне высокой активности
регуляторных и защитных подсистем происходит
выздоровление, а не переход воспалительных процессов в хроническую
форму. Важность воспалительной реакции как защитной,
устраняющей, «выжигающей», или нейтрализующей токсины,
подчеркивается в гомотоксикологии (Введение в гомотокси-
кологию, обзор, 1994).
Нужно отметить, что на фоне реакции активации
терапевтический диапапзон многих фармакологических средств
может быть сдвинут вниз по дозе, т.е. осуществлена
минимизация и терапевтических доз.
Кроме того, индивидуальный подбор дозы
фармакологических средств внутри терапевтического диапазона доз по
коэффициенту реакций или одному из программированных
режимов с целью вызова физиологической реакции
активации превращает это средство дополнительно в средство
активационной терапии, причем сохраняется и значительно
усиливается его специфическое действие.
Принцип выбора средств с множественными точками
приложения в организме
К принципам активационной терапии относится выбор
средств, имеющих множественные точки приложения в
организме. Такое действие характерно для многокомпонентных
природных, а не синтетических, средств, причем обычно
компоненты природных средств хорошо сбалансированы. К
такиму же принципу стремится гомотоксикология в
создании комплексных препаратов. Этим же условиям отвечает
магнитное поле, которое обладает целым рядом биотропных
параметров (величина магнитной индукции, частота,
градиент, форма импульса, форма флуктуации импульса во
времени), и это делает его воздействие на организм также
многокомпонентным и, тем самым, способствует синхронизации

деятельности подсистем организма, особенно при
соответствующем подборе этих параметров.
Учитывая, что каждый компонент в процессе действия
на организм трансформируется в частоту, можно сказать, что
эти воздействия являются поличастотными и именно
поэтому способствуют улучшению синхронизации
деятельности подсистем организма. С повышением уровня
синхронизации при действии таких средств мы связываем
отсутствие стресса при изменении их силы или дозы в довольно
большом диапазоне значений.
Принцип этапности
При активационной терапии широко используется
принцип этапности. Если человек уже болен, то
использование активационной терапии не ограничивается
получением хорошего лечебного эффекта. Это - лишь первый этап
активационной терапии. Следующий этап —
профилактический, чтобы не было рецидивов болезни. Если рецидивов
долгое время нет, то можно переходить к следующему этапу
- оздоровлению и омоложению, с периодическим
повторением курсов при появлении каких-либо, даже минимальных,
признаков нарушения состояния, включая субъективные. В
существующей тяжелой экологической обстановке при
частых психоэмоциональных нагрузках нарушения здоровья
наступают постоянно. Поэтому практически, учитывая
простоту программированных режимов, их приходится
использовать почти постоянно, периодически меняя либо режимы,
либо действующий фактор, если эффективность снижается.
Как уже говорилось, при тяжелых заболеваниях наиболее
эффективен режим двойной экспоненты; при лечении
заболеваний с выраженными местными*проявляниями и для
выведения из стойкого стресса — режим двойного воздействия
со включением режима новизны; при лечении не очень
тяжелых заболеваний, профилактики и оздоровления —
экспоненциальный режим; для поддержания хорошего
состояния режим новизны с постепенным снижением
диапазона доз.
Принцип этапности разработан нами при лечении
онкологических больных. Активационная терапия заключается
в поэтапном применении ее методов на всех стадиях: от

тяжелого состояния, с поэтапным переводом в состояние
здоровья, до здоровья (для его поддержания и увеличения
его резервов).
Принцип соучастия пациента
Одним из немаловажных принципов активационной
терапии является участие пациента, его взаимодействие с
врачом, проводящим активационную терапию. Пациент
должен научиться оценивать свое состояние, выявить
зависимость самочувствия от типа и характера адаптационной
реакции и сообщать об этом врачу. Пациент должен
понимать цель активационной терапии и необходимость ее
систематического проведения, выполнения дополнительных
мероприятий (двигательная активность, режим питания, методы
очистки) вплоть до изменения образа жизни. Анализ
эффективности активационной терапии при самых тяжелых
заболеваниях показал, что при соблюдении этого принципа
результаты самые лучшие. Мы настолько придаем значение
этому принципу, что несоблюдение его отнесли к
психологическим противопоказаниям - единственным, которые
имеет активационная терапия.
Поскольку основным принципом активационной
терапии является вызов и поддержание в организме нужной в
каждом конкретном случае адаптационной реакции нужной
группы уровней реактивности, то можно сказать, что все
перечисленные принципы вытекают из принципов и
закономерностей развития неспецифических адаптационных
реакций. Наиболее подробно об этом написано в главе о
теории адаптационных реакций (глава 11).
8.8. О МЕСТЕ АКТИВАЦИОННОЙ ТЕРАПИИ
В СОВРЕМЕННОЙ МЕДИЦИНЕ
Вран лишь помогает организму справиться с
болезнью.
С. П. Боткин
Закономерно возникает вопрос: какое место занимает
активационная терапия в современной медицине? Где ее

ниша среди множества методов лечения? Нам чрезвычайно
импонируют интегративные концепции лечения, в основе
которых лежит холизм. Холистический подход основан на
представлениях об организме как о целостной системе со
своими сложными связями и закономерностями, не
сводимыми к совокупности закономерностей функционирования
составных частей. С точки зрения холистического подхода,
нужно изучать именно закономерности, относящиеся к
организму как к целому, чтобы лечение было эффективным.
При таком лечении главная работа по оздоровлению ложится
на организм. В настоящее время это направление равивается
синергетикой, а также теорией динамических когнитивных
сетей. Теория адаптационных реакций также изучает со
своих позиций закономерности работы организма как
сложной системы уже на основе принципов холизма, синергетики
и сетевого подхода. Вместе с тем, в официальной медицине
преобладают аналитические (а не синтетические) методы,
торжествует меризм (попытка объяснить работу целой
системы сложением деятельности отдельных подсистем — термин
А.А.Любищева), а не холизм. В действительности же оба
подхода - взаимодополняющие, каждый из них имеет свои
показания и должен занимать свое место.
В древности великие врачеватели рассматривали
больного как единое целое, часть единой природы. Гиппократ
считал, что врач должен помогать природе, направляя
больного и всю окружающую обстановку на борьбу с болезнью.
Большое значение Гиппократ придавал индивидуальному
подходу. Авиценну можно назвать основателем психо-сома-
тической медицины: он рассматривал заболевание с позиции
единства психики и сомы и понижал, что телом управляют
душевные силы, а нарушения в теле отражаются и на
состоянии психики.
На новом витке спирали эти традиции развивались
русской терапевтической школой: «Лечить не болезнь, а
больного» (М.Я.Мудров), «осуществлять индивидуальный
подход» (М.Я.Мудров, Г.А.Захарьин и др.), уделять особое
внимание анамнезу и опросу больного (Г.А.Захарьин,
С.П.Боткин и др.) В практике же медицины Востока
сохранились древние традиции холистического подхода к организ-

му. Согласно Аюрведе (Индия), причиной болезни является
отчуждение человека от природы, здоровье же достижимо
только в гармонии с окружающей средой - природной и
социальной.
На западе системный подход получил развитие в форме
психосоматической (бихевиоральной) медицины,
парадигмой которой является рассмотрение стресса (и прежде всего,
психо-эмоционального) как неспецифической основы
болезни, человека - в психосоматическом и соматическом
единстве со средой, в особенности, с социальной (Ва$1еску 3.,
ВоЫошуску 2., 1980).
В настоящее время на Западе по отношению к
холистической медицине доминирует термин «биологическая
медицина» (иногда - «альтернативная», «традиционная»,
«натуральная», «неортодоксальная»). Имеется в виду, что медицина
является биологической наукой, изучающей человека в его
неразрывной связи с окружающей средой. Биологическая
медицина объединяет все методы, которые направлены не
«против», а «для». В рамках традиционной академической
медицины все усилия направляются на разработку мощных
средств «против» лихорадки, против воспаления, против
высокого артериального давления, против бессоницы, против
диареи, против запора и т.д., и т.п. В результате традиционная
медицина стала главным образом симптоматической».
(«Биологическая медицина. Научные взгляды, лекарственные
средства и терапевтические методы» - Баден-Баден, 1996, под
ред. Ф.Шмида, с.27).
Антигомотоксическая терапия (принципы которой мы
кратко охарактеризовали в гл.З), входящаяя в биологическую
медицину, рассматривает симптоматику иначе — как
проявление целесообразных защитных реакций организма. «Ядро
патологии» лежит, как правило глубоко, и ликвидация
симптоматики, лежащей на поверхности, с помощью сильно
действующих лекарств не решает проблемы лечения, а
препятствует ему, добавляя другие проблемы (Махонькина Л.Б.,
1996). Основным принципом биологической медицины
является поддержание целостности человеческого организма, т.е.
холистический принцип. Биологическая медицина
использует разные способы лечения, которые находятся в «гармо-

нии с естественными способностями организма к
саморегуляции, регенерации, адаптации и самоисцелению» (там же,
с.35) Согласно концепции биологической медицины,
терапия осуществвляется с учетом того, что каждый человек —
это уникальная личность, сочетающая в себе, в
соответствии со взглядами основателя антропософии Рудольфа
Штайнера A861-1925), тело, душу и дух. Состояния же души
и духа находят выражение в состоянии физического тела.
Здоровье человека - это гарантия здоровья духовного,
психического и физического. Развитие человека в духовном
плане способствует выздоровлению. Р. Штайнер различал,
помимо физического, еще несколько тел. Современный
известный писатель, крупный психолог и философ
А.Б.Подводный A992) описывает семь тел: атманическоге, будд-
хиальное, каузальное, ментальное, астральное, эфирное и
физическое. Передовые представители медицины
рассматривают человека как гармоничную систему, состоящую из
сомы, психики и духовного элемента, причем подчиненным
является соматический уровень (Апанасенко Г.Л.,1992).
Поэтому гармонизация организма человека должна
осуществляться не только на уровне физического тела, но и на
уровне остальных, так называемых тонких тел. Хотя мы этим
не занимались специально, но наши наблюдения
свидетельствует об участии в адаптационной деятельности не только
физического тела. Так, духовное развитие и
психоэмоциональное состояние личности существенно влияли на
эффективность активационной терапии, а проведение активацион-
ной терапии приводило к появлению хорошего самочувствия
и полноценной энергетики, начиная с внутриклеточной
(эфирное тело), положительного психоэмоционального
настроя (астральное тело), изменению направления мыслей
(ментальное тело), активным действиям (каузальное тело) и
даже, с течением времени, переоценке ценностей (буддхиаль-
ное тело) и духовному росту (атманическое тело). Вообще, мы
думаем, что активационная терапия, будучи адресована к
регуляторным механизмам организма как целого, имеет
первичной мишенью именно астральное тело человека, в отличие
от гомеопатии, гомотоксикологии, физиотерапии и
гормонотерапии, имеющих дело с эфирным телом, а также от

аллопатии, адресующей фармакологические воздействия к
физическому телу. Затем влияние распростаняется на весь
организм человека в целом: до физического тела «вниз» и до
атманического «вверх». Согласно холистическому принципу
организации нашей Вселенной, воздействие на нее в одной
точке изменяет и все связанные с этой точкой элементы.
Активационная терапия - далеко не единственный метод
медицины, оперирующий с астральным телом. Многие
способы биорезонансной и мультирезонансной терапии, не
говоря музыкотерапии (Шушарджан СВ., 1994, 1997), адресованы
в первую очередь к астральному телу, а некоторые способы
аутотренинга и медитации — даже к ментальному.
Целью биологической терапии является достижение
гармонии во внутренней и внешней среде человека.
Интересно, что в рамках биологической медицины большее
значение придается субъективному состоянию, чем приборным
измерениям различных параметров внутренней среды. Ранее
мы останавливались на том, как простые тесты,
оценивающие психо-физическое сосстояние человека, помогают
определить тип адаптационных реакций и уровень реактивности,
на котором она развивается, а вместе с этим уровень
здоровья или тяжесть болезни. Корреляция этих тестов с
характером адаптационной реакции позволили создать
экспертную систему «АНТИСТРЕСС», основанную на самооценке
состояния.
Что касается онкологии, то биологическая медицина,
рассматривая рак как эволюционно-биологический феномен
(вспомним утверждение Геккеля: «рак — биологическа
проблема»), считает более перспективными не деструктивные
методы, а изменение метаболизма и регуляции, т.е.
конструктивные меры, направленные на дифференцировку и
созревание недифференцированных и поэтому бесконтрольно
пролиферирующих клеток (Шмид Ф., 1996). Интересно, что
при некоторых видах эффективной противоопухолевой
терапии даже с помощью деструктивных методов (облучение, хи-
миопрепараты) при сочетании с препаратами антиоксидант-
ного действия, когда происходит перестройка перекисного
метаболизма с неферментативного на ферментативный путь,
наряду с регрессией опухолевых клеток и замещением ее сое-

динительной тканью, отмечался процесс дифференцировки
опухолевых клеток: от молодых, способных к делению, до
разной степени зрелых, ороговевающих (Франциянц Е.М.,
Сидоренко ЮС, Розенко Л.Я., 1995).
Активационная терапия, которая в ее чистом виде не
предполагает использования деструктивных методов, по
существу не является лечением, терапией, в общепринятом в
официальной медицине смысле, так как она сама
непосредственно ничего не уничтожает.
Активационная терапия заключается в применении
воздействий, используемых в биологической медицине, для
целенаправленной коррекции состояния организма как
сложной системы; то есть, она является способом
инициирования процессов самоорганизации в организме,
работающем по законам, общим для всех сложных открытых систем
(биосфера, общество, биоценоз, биологическая ткань, а
также физическая плазма и т.п. сложные физические системы).
Поэтому специалист, занимающийся коррекцией состояния
организма при болезни или в донозологическом состоянии,
должен разбираться в теории управления сложных систем,
самоорганизации, синергетике, валеологии, уметь выявлять
слабые звенья в организме («ядро патологии», обычно не
лежащее в больном органе) и безусловно, владеть
специальными методами активационной терапии ~
программированными режимами дозирования воздействий; а также
располагать арсеналом биологически активных средств, которые
эффективны в минимальных дозах, средств мультирезонанс-
ной терапии и т.п. К сожалению, ничто из
вышеперечисленного не известно специалистам из ортодоксальной
медицины, занимающейся борьбой с отдельными болезнями.
Поэтому они нуждаются в специальной подготовке для овладения
методологией и методами, направленными на нормализацию
функционального состояния организма как целого.
Если мы сравним основные принципы биологической
медицины с нашей концепцией управления
функциональным состоянием организма путем развития гармоничных
общих адаптационных реакций (т.е. реакций целого
организма, гармонизирующих организм на всех уровнях, включая
взаимоотношения с окружающей средой), то мы увидим

большое сходство между этими направлениями. Но есть и
отличия. Биологическая медицина состоит из большого
числа областей, включающих различные методы: от
гидротерапии, диетотерапии и фитотерапии до биоэнергетической
медицины, гомеопатии и традиционной китайской
медицины и т.п. Активационная терапия еще не апробировала такой
обширный арсенал методов. Однако, по сути своей, все это
— способы активационного влияния, и критерием их
адекватности, объединяющим разнообразные методы, является
развитие гармоничной реакции активации, спокойной или
повышенной. Сторонники биологической медицины
критикуют современную медицину за ее аналитический характер,
углубление в детали и «прямолинейные связи все меньших
порядков» и отсутствие синтетического мышления.
Предлагаемая нами концепция является синтетической. Но главное
состоит в том, что теория активационной терапии является,
фактически, методологической, научной основой
биологической медицины. Средства, применяемые в биологической
медицине, способны гармонизировать организм человека
тогда, когда они вызвают развитие реакции активации и
активационныых состояний ареактивности низких этажей.
Возможность гармонизации состояния даже больного
организма объясняется тем, что организм, будучи
самоорганизующейся системой, способен использовать внешние
сигналы для самовосстановления. Контроль за развитием
адаптационных реакций в процессе лечения при различных видах
биологической терапии позволит корректировать величину
воздействий в соответствии с меняющейсяя реактивностью
организма, оценивать и прогнозировать эффективность их
влияния. Эти положения уже частично подтверждены в
практике гомеопатии, антигомотоксической терапии,
биорезонансной терапии, а также фитотерапии, акупунктурной
терапии, мультирезонансной терапии и физиотерапии.
***
Таким образом, обдумывая, какое место занимает
активационная терапия в холистической медицине, мы приходим
к следующему заключению. Активационная терапия могла
бы быть отнесена к психосоматической медицине, но это

направление широко использует синтетические
фармакологические препараты, например, типа транквилизаторов, и
кроме того, не ставит целью управлять состоянием
организма. Биологическая, натуропатическая медицина использует
природные средства, но тоже не предлагает путей
управления состоянием организма. Следовательно, активационная
терапия, рассматривающая психическое и соматическое
состояния как неразрывные и в связи со внешней средой,
использующая при этом для коррекции функционального
состояния природные средства и ставящая целью управление
состоянием вплоть до развития реакций здоровья — является
более общим разделом холистической медицины, чем
психосоматическая или биологическая медицина. Теория
адаптационных реакций является ее теоретической основой.
Активационная терапия, которая повышает
эффективность специальных методов лечения, применяемых в
официальной медицине, одновременно способствуя
наращиванию резервов здоровья, может служить связующим звеном
между традиционной и биологической медициной. Такая
интегральная медицина, по мысли Н.А.Агаджаняна A997), —
необходимый и насущный этап развития медицины на
пороге 21-го века.
ВЫВОДЫ
1. Активационная терапия заключается в вызове и
поддержании в организме нужной антистрессорной реакции
нужного уровня реактивности. Активационная терапия
является управляемой, так как главным в ней является не
средство, а способ его подачи, основанный на
закономерностях реакций в самоорганизующихся системах. Актива-
ционную терапию можно подразделить на активационную
профилактику, оздоровление и собственно лечение.
Активационная терапия является патогенетической терапией.
2. Средства, с помощью которых вызывается адаптационная
реакция, называются управляющими. Это могут быть
различные биологически активные вещества, желательно
нетоксичные и природного происхождения, или физичес-

кие факторы, а также дозируемая физическая нагрузка.
Можно при этом использовать дополнительные средства
типа средств биохимического сопровождения, средств
детоксикации и т.д.
3. Активационная терапия проводится по одной из двух
стратегий. Первая стратегия заключается в постоянном
подборе дозы управляющего воздействия с использованием
обратной связи с организмом на основе сигнального
показателя реакций. Вторая стратегия заключается в
назначении одного из четырех программированных режимов и
индивидуализации их в каждом конкретном случае.
Возможно использование при этом компьютерной
экспертной системы.
Создание программированных режимов позволяет
использовать активационную терапию для оздоровления
больших контингентов населения. Применяя любую стратегию
активационной терапии, врач должен знать принципы
активационной терапии.
4. Активационная терапия направлена не «против» (против
болезни, симптома и т.п.), а «за» - за человека и его
здоровье. Теория активационной терапии с ее холистическим
подходом является одним из основополагающих
положений биологической медицины.

Глава 9
ПРИМЕНЕНИЕ АКТИВАЦИОННОЙ
ТЕРАПИИ АВТОРАМИ
Давно бы следовало заняться самоизлечением,
но страх, недоверие к себе и неестественное,
чисто физическое доверие к лекарствам, к
которым Медицинская Наука приучила наши умы и
тела, стали нашей второй натурой.
Шри Ауробиндо, «Мысли и афоризмы)
Я уверена, что нет человека, который не
хотел бы обладать знаниями о том, как быть
здоровым. И тем не менее сегодня в большинстве
своем мы этими знаниями не располагаем и тяжко
за это расплачиваемся.
Е. И. Рерих, «Живая этика)
Активационная терапия применялась нами для лечения
онкологических заболеваний, воспалительных процессов
различной локализации (гастриты, панкреатиты, язвенная
болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки, бронхиты,
неспецифическая пневмония, тромбофлебиты,
неспецифические инфекционные полиартриты, аднекситы, сальпинго-
офориты), психических заболеваний, сложных переломов,
ранних токсикозов беременности — совместно с
соответствующими специалистами.
Активационная терапия применялась для лечения
ликвидаторов последствий чернобыльской авариии.
Активационная терапия проводилась при санаторно-
курортном лечении.
С целью активной профилактики активационная
терапия проводилась у людей разного возраста - от детей до лиц
пожилого и старческого возраста, находящихся в донозоло-
гическом (третьем) состоянии и состояниях предболезни.

РЕАКЦИЯ АКТИВАЦИИ
] АКИТВАЦИОННАЯ ПРОФИЛАКТИКА И ОЗДОРОВЛЕНИЕ 1
ДЛЯ ПОВЫШЕНИЯ
УРОВНЯ ЗДОРОВЬЯ
«ПРАКТИЧЕСКИ
ЗДОРОВЫХ»
ДЛЯ ПОВЫШЕНИЯ
РЕЗИСТЕНТНОСТИ ПРИ
ПСИХОЭМОЦИОНАЛЬНЫХ И
ФИЗИЧЕСКИХ НАГРУЗКАХ
ПРОФИЛАКТИКА:
Хронических воспалительных процессов
Сердешно-сосудистых заболеваний
Психических расстройств
Онкологических заболеваний
Токсикозов беременности
Иммунодефицитов различного происх.
Защита от любых повреждающих факторов
X
для улучшения состояния при беременности и
для рождения физиологически зрелых детей
ПРИ СПЕЦИФИЧЕСКИХ
НАРУШЕНИЯХ В
РАЗЛИЧНЫХ
ПОДСИСТЕМАХ (СОСТОЯНИЯ
ПРЕДБОЛЕЗНИ)
ДЛЯ ПОВЫШЕНИЯ
УРОВНЯ ЗДОРОВЬЯ
В
НЕБЛАГОПРИЯТНОЙ
ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ ОБСТАНОВКЕ
X
ПРИ НАРУШЕНИЯХ
ОБЩЕГО
ХАРАКТЕРА (ДОНО-
ЗОЛОГИЧЕСКИЕ
СОСТОЯНИЯ)
повышение эффективности
санаторно-курортного
лечения
повышение устойчивости
к токсическому действию
специфического лечения
при патологии
беременности
для предупреждения
старения
для повышения
резистентности новорожденных
_]_
для повышения уровня
здоровья спортсменов
и повышения
спортивных результатов
Рис. 9.1. Показания к вызову реакции активации при профилактике и оздоровлении

С целью оздоровления и повышения работоспособности
активационная терапия проводилась нами у людей разного
возраста, практически здоровых, не предъявляющих жалоб
(рис. 9.1).
9.1. АКТИВАЦИОННОЕ ОЗДОРОВЛЕНИЕ
Активационное оздоровление проводилось более чем у
пяти тысяч человек разного возраста, в том числе
спортсменов разной квалификации и разных видов спорта
(фехтование, плавание, хоккей, марафон, бокс, конный спорт,
стрельба).
9.1.1. Активационное оздоровление
«практически здоровых»
Предварительное обследование выявило, что
большинство (более 70%) людей, считающих себя здоровыми,
имеют элементы напряженности антистрессорных реакций,
т.е. находятся преимущемтвенно на средних, а не на высоких
уровнях реактивности. Отмечались (в 6% из этих 70-ти) либо
мягкий стресс, либо нерезко выраженная переактивация.
Только в 30% случаев по сигнальному показателю
определялись реакции, характеризующие состояние здоровья:
реакции повышенной активации A8%), спокойной активации
(8%) и тренировки D%) высоких уровней реактивности.
Всем проводилась активационная терапия по
программированным режимам: либо по экспоненциальному, либо по
режиму новизны. Применялись природные биостимуляторы,
чаще — экстракт элеутерококка колючего, реже — золотого
корня, аралии и др. *
Наилучший эффект оздоровления наблюдался при
использовании экспоненциального режима. Более чем в 90%
случаев люди возвращались к реакциям, характерным для
состояний здоровья: прежде всего, к повышенной активации
(в 74% случаев), спокойной активации (в 11% случаев) и
тренировки (в 6% случаев) высоких уровней реактивности
без элементов напряженности.
Интересно, что, хотя эти люди и раньше считали себя

здоровыми, но после лечения они отмечали значительное
улучшение самочувствия, настроения, работоспособности,
особенно те, у кого развилась реакция повышенной
активации. «Мы просто не знали, что это такое — быть
здоровыми», — так говорили многие.
Результаты использования режима подбора дозы по
закону случайных чисел значительно отличались в зависимости
от времени проведения: до середины 80-х годов или после.
Раньше результаты этого режима были близки к результатам
экспоненциального. Но в последнее десятилетие
чувствительность не только у мужчин среднего возраста, но и у женщин,
и пожилых мужчин, и даже у детей существенно снизилась.
Поэтому в диапазоне малых доз режим стал
малоэффективным. А так как весь смысл этого режима был в поддержании
реакции активации именно высоких уровней реактивности
благодаря малым дозам, исчезла возможность вызывать эту
реакцию таким способом. В связи с этим мы модифицировали
режим новизны: вначале стали давать большие дозы, в
диапазоне почти от терапевтической (например, 22 капли
экстракта элеутерококка) до половины верхней терапевтичесской
A5 капель), затем — постепенно сдвигать диапазон доз вниз
(см. главу 8). Это приближает режим к экспоненциальному
(не в смысле изменения дозы по экспоненте, а в смысле того,
что лечение со временем переходит на малые дозы). И все же
мы теперь применяем режим новизны, в основном, для
поддержания уже полученного другим способом хорошего
состояния. Это, по-видимому, связано с тем, что в последние годы
редко кто находится на высоких уровнях реактивности, а
следовательно, все нуждаются, прежде всего, в целенаправленном
«спуске с этажа», т.е. экспоненциальном режиме.
Очень интересным «побочным» эффектом активацион-
ного оздоровления через несколько месяцев применения
явилось появление признаков омоложения у лиц пожилого и
даже старческого возраста. Происходило улучшение цвета
кожи, в разной степени выраженное разглаживание морщин,
повышение тургора кожи, у некоторых A0%) — уменьшение
количества седых волос. У женщин с недавним
прекращением менструаций они возобновлялись вновь без каких-либо
нарушений. У большинства, включая пожилых и старых

мужчин, повышался интерес к противоположному полу.
Немолодые женщины становились привлекательными как за
счет омоложения внешнего вида, так и за счет проявления
положительных эмоций и темперамента в поведении. У
мужчин разного возраста, в том числе молодых, страдавших
импотенцией, отмечалось возвращение потенции.
Отнести подобные эффекты к специфическому
действию природного биостимулятора мы не можем, так как
всегда имели контрольную группу, в которой адаптоген давался
обычным способом, в одной и той же дозе. Отмечалось
некоторое (не очень существенное) улучшение самочувствия и
показателей реакций, но в целом эффект был гораздо
меньшим. Даже сравнение результатов применения двух режимов
показало большую эффективность экспоненциального
режима по сравнению с режимом новизны. Еще в эксперименте
мы сравнивали действие на сигнальный показатель реакции
и энергетический обмен печени и мозга крыс элеутерококка
в постоянной и меняющейся (для вызова реакции
активации) дозе и убедились в существенно большей
эффективности при целенаправленном изменении дозы.
У 8% людей, считающих себя здоровыми, были
обнаружены различные хронические вяло текущие заболевания, с
чем, по-видимому, и связана в этих случаях более низкая
эффективность метода.
Из группы практически здоровых необходимо особо
выделить категорию спортсменов.
9.1.2. Адаптационные реакции
и активационное оздоровление спортсменов
Известно, что занятия большим спортом
сопровождаются тяжелыми Нагрузками и приводят к нарушению общего
состояния и частому развитию стресса, что вызывает снижение
иммуно-биологической реактивности и повышение
заболеваемости (Дембо А.Г., 1980; Марищук В.Л., 1983; Шубин В.М.,
Левин М.Я., 1985 и др.). Адаптационные реакции у
спортсменов часто не соответствуют характеристикам здоровья.
Данные исследования крови, приводимые в литературе, и
наши данные говорят о преобладании напряженных реакций
тренировки и активации или стресса, а также переактивации.

Особенно напряженными бывают реакции в предсоревнова-
тельный и соревновательный периоды (Коновалов В.Н.,
Нечаев В.И., Барабашов СВ., 1991). Наличие больших
физических и психо-эмоциональных нагрузок делает проведение
активационной терапии у спортсменов особенно нужным.
Результаты активационного оздоровления у спортсменов -
молодых людей без тяжелых заболеваний - очень хорошие.
Ведь при развитии повышенной активации высоких уровней
реактивности улучшается психо-эмоциональное состояние,
появляются уверенность в себе, эмоциональный подъем,
прилив энергии, оптимизм, повышается быстрота и точность
движений, улучшаются спортивные результаты.
Это отмечается у спортсменов всех перечисленных
видов спорта и без всякого допинга. Поэтому для режима
спортивных тренировок необходимо учитывать характер
адаптационных реакций и уровень реактивности. Перетренировки
сопровождаются часто развитием стресса, или
переактивации, или напряженной активации.
На примере спортсменов можно увидеть, как
гармоничные адаптационные реакции, особенно реакция
активации, способствуют профессиональной деятельности. При
занятиях большим спортом сочетаются трудности различных
видов деятельности, и на пике психоэмоционального
напряжения люди должны проявлять свои лучшие
профессиональные качества: выносливость, решительность, бстроту,
мастерство и т.д. Поэтому мы остановимся на исследовании
адаптационных реакций у спортсменов подробно.
Наиболее полный анализ адаптационных реакций
проведен нами совместно с В.Л.Сычом (методистом лечебной
физкультуры, мастером спорта по пятиборью, пулевой
стрельбе, фехтованию) у спортсменов 2-го и 3-го разрядов по
фехтованию (студенты I и II курсов МГУ) и в группе ОФП.
Кроме того, адаптационные реакции изучались и
корректировались у занимающихся боксом, плаванием и хоккеем.
Исходно у фехтовальщиков были представлены все
реакции: чаще встречались реакция спокойной активации и
стресс, в два раза реже - реакция повышенной активации,
еще реже — реакция тренировки.
Сопоставление поведения во время выполнения физи-

ческих упражнений показало, что фехтовальщики,
находившиеся в активации, и особенно в повышенной, выполняли
упражнения легко, в хорошем темпе, с активным
стремлением к увеличению нагрузки, на ярком положительном
эмоциональном фоне. Наблюдалась быстрая
восстанавливаемость (по показателям АД, пульса и дыхания).
Фехтовальщики, находившиеся в реакции тренировки,
упражнения выполняли правильно и точно, но с пониженной
скоростью. Частота и протяженность пауз отдыха была
увеличенной по сравнению с активационной группой на 15-20%.
Стремления к увеличению нагрузки не было. Напротив, было
желание уменьшить нагрузку. Эмоциональный фон неяркий.
Частота пульса, дыхания и АД меньше повышались по
сравнению с «активационной» группой, но медленнее
восстанавливались.
Фехтовальщики с реакцией стресса выполняли
упражнения с большой скоростью, но значительной потерей точности,
с резкими, плохо скоординированными движениями;
критическая самооценка была снижена, что приводило к
неправильному определению действий, как своих, так и противника.
Паузы отдыха были неравномерны: то чрезмерно длительны,
то слишком коротки. На замечения тренера реагировали резко,
неадекватно, вступали в спор с судьей. Частота пульса и
дыхания, а также АД повышались почти так же значительно,
как при активации, но почти не восстанавливались к концу
занятий, а в некоторых случаях — наоборот, резко снижались.
Фехтовальщики с переактивацией или с напряженными
реакциями плохо проводили разминку, неравномерно
технически вели бои. Эмоциональный фон характеризовался
частой сменой настроения. Пульс, АД, частота дыхания
менялись неравномерно. Занимающиеся ОФП при реакции
активации выполняли упражнения с удовольствием, без грубых
ошибок, уставали незначительно с быстрым восстановлением
на положительном эмоциональном фоне. Частота пульса и
дыхания, дыхательный объем и АД равномерно повышались
к середине и восстанавливались к концу занятия. Те, кто
постоянно посещал занятия на протяжении трех лет и
преимущественно находился в реакции активации, практически
не болели даже сезонными простудными заболеваниями.

Из группы ОФП те, кто находился в реакции
тренировки, выполняли упражнения в замедленном темпе, быстрее
уставали, внимание рассеивалось, эмоциональный фон
неяркий. Частота пульса а также АД не восстанавливались к
концу занятий. Частота дыхания к концу занятий снижалась.
Дыхательный объем увеличивался к середине занятий на 10-
15%, а к концу возвращался к исходному.
Находившиеся в стрессе выполняли упражнения
неохотно, с резкими, плохо скоординированными движениями, с
неадекватным напряжением, с большим количеством
ошибок. Частота пульса и АД резко увеличивались к середине
занятий, незначительно снижаясь к концу. Дыхание было
неравномерным как по частоте, так и по глубине.
Интересно сопоставить эффективность выполнения
упражнений при разных реакциях с морфологическими
изменениями периферических нервных окончаний (импрегнация
серебром), наблюдавшимися в опытах на животных при
развитии адаптационных реакций под влиянием магнитного
поля (глава 4). При стрессе в скелетной мускулатуре
отмечалось уменьшение количества нервных волокон и
окончаний, неравномерность их импрегнации (фрагментация), в
моторных бляшках резко уменьшалось число терминалей и
ядер шванновских клеток. Это свидетельствует о наличии при
стрессе признаков перераздражения вплоть до деструкции
нервных элементов как чувствительных, так и двигательных.
При активации нервные волокна в скелетной мускулатуре
утолщались, наблюдалась их гиперимпрегнация, а в моторных
бляшках - утолщение терминалей и гиперимпрегнация ядер
шванновских клеток, т.е. реакция активации
характеризовалась высоким уровнем функционирования чувствительных и
двигательных нервных волокон и окончаний. В реакции
тренировки отмечалась умеренная функциональная активность
периферических нервных окончаний: определялось
значительное количество нервных волокон, а также тонких терминалей
в моторных бляшках и гиперимпрегнация шванновских
клеток. Таким образом, при разных адаптационных реакциях
различаются не только функциональные, но и
морфологические изменения самого «субстрата движения».
Как по отношению к фехтовальщикам, так и по отно-

шению к группе ОФП В.Л.Сычом была разработана система
изменения упражнений (по интенсивности, длительности,
величине пауз, последовательности и т.д.) для вывода из
неблагоприятных реакций и перевода в реакцию активации,
а при наличии активации - для стойкого ее поддержания.
Оказалось, что по отношению к каждому типу
адаптационной реакции нужен свой тип изменения характера
физического воздействия для развития реакции активации.
Из полученных данных были сделаны следующие выводы.
1. При занятиях со спортсменами учет и подбор
величин физического воздействия с помощью адаптационных
реакций дает возможность:
а) повышать результативность занятия;
б) не допускать перетренированности;
в) поддерживать хороший эмоциональный уровень
занятий;
г) улучшать обучаемость сложным техническим и
тактическим приемам;
д) подвести к соревнованиям в хорошей физической
форме и состоянии здоровья.
2. При занятиях ОФП учет и подбор величины
физического воздействия с помощью адаптационных реакций
дает возможность:
а) поддерживать организм в хорошей физической форме
с высокой работоспособностью;
б) используя изменения величины физического
воздействия выводить из неблагоприятных состояний,
способствуя сохранению здоровья и профилактике
заболеваний.
3. Лучшей реакцией как для спортсменов, так и для
занимающихся ОФП, является реакция активации, а при
выводе из стресса и у ослабленных — некоторое время (от
недели до месяца) - реакция тренировки.
При работе с пловцами применяли воздействия на
биологически активные точки (совместно с врачом Т.М.Под-
дубной, г. Ростов-на-Дону). Вызов и поддержание реакции
активации приводил к улучшению спортивных результатов.
При занятиях боксом были прослежены адаптационные
реакции в тренировочном, соревновательном и восстанови-

тельном периодах (врачом Н.П.Захаровой, г. Ростов-на-
Дону). Под наблюдением находились 34 боксера от 15 до 25
лет. В тренировочном и соревновательном периоде наиболее
часто встречался стресс, что, по-видимому, может быть
объяснено тренировочными и психологическими перегрузками.
Вследствие этого многие спортсмены не показывали
ожидаемых результатов, медленнее восстанавливались после
соревнований. Для вызова реакций воздействовали на
биологически активную точку общего действия с помощью
переменного магнитного поля, синхронизированного с кардио-
ритмом. Тренировочные перегрузки после развития реакций
активации или тренировки переносились легче, а
соревновательный период, проходивший на фоне реакции активации,
давал более высокие результаты, чем у спортсменов
контрольной группы. Существенно сократился
восстановительный период, отмечалось меньше патологической
симптоматики, что давало возможность приступить к
специализированным тренировкам раньше. Развитие реакции активации
улучшало самочувствие спортсменов.
Демонстративен пример с молодым боксером К. До начала
активационных воздействий он находился почти все время в
стрессе. По результатам тренировок он был исключен из тройки, которая
должна была ехать на Всесоюзные соревнования. После перехода в
активацию он выиграл все предварительные бои подряд, его вновь
включили в состав тройки и на соревнованиях он выиграл все бои,
выполнив норму кандидата в мастера спорта.
Эти результаты свидетельствуют о возможности
повышения эффективности в спорте с помощью поддерживания
реакции активации на высоких уровнях реактивности.
Малые дозы благодаря дискретности реагирования организма
делают его более устойчивым к нагрузкам и снижают
энергетические траты.
Оценка состояния спротсмена по характеру
адаптационных реакций, а также коррекция состояния - получение и
поддержание стойкой реакции активации на высоких
уровнях реактивности - было проведено в г. Свердловске
работниками врачебно-физкультурного диспансера при работе с
хоккейной комендой «Автомобилист». Было отмечено, что у
70% хоккеистов после очередной игры на первенство СССР

развивался острый стресс, который при частом повторении
переходил в хронический. Такие спортсмены были излишне
возбудимы в игре, зачастую допускали ошибки, а при
неудачных атаках вели себя грубо.
Перевод стресса с помощью ежедневных слабых
воздействий в реакцию активации нормализовал психическую
деятельность, улучшал зрительно-моторные реакции и в
целом позволил поддержать хороший функциональный фон
и здоровье игроков в течение всего споритвного сезона, в
результате чего «Автомобилист» перешел в высшую лигу.
Таким образом, коррекцию адаптационных реакций у
спортсменов можно проводить, используя как само
физическое воздействие, так и вводя другое, управляющее. Целью
такой коррекции является вызов и поддержание
гармоничной реакции активации, как правило, лучше повышенной.
Тогда результатом является оздоровление и улучшение
качества профессиональной деятельности.
Совершенно необходимо также проводить коррекцию
адаптационных реакций с повышением уровня
реактивности, применяя малые управляющие воздействия, всем, кто в
силу профессиональной деятельности подвергается большим
физическим и психическим нагрузкам. К такой категории
относятся летчики, ракетчики и космонавты. В отношении
этой категории людей, которые должны быть особенно
здоровыми, которые выполняют ответственные задания —
нужно быть особенно внимательными во избежание срыва:
высокая работоспособность у этого контингента людей может
быть результатом длительной переактивации
(переактивацией, а не стрессом до поры до времени обычно реагирует
сильный организм на большие Нагрузки).
Таким образом, применение активационной терапии
для оздоровления, повышения уровня здоровья показало ее
высокую эффективность (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., 1996).
Изучение закономерностей развития адаптационных
реакций под влиянием различных биологически активных
факторов, с одной стороны, и физических нагрузок — с
другой, говорит о том, что фактор физической нагрузки
отличается от остальных: при его дозировании должен
учитываться не принцип минимизации, а во-первых, принцип

оптимума для данного человека в данный момент времени, и
во-вторых - необходимость тренировки нервно-мышечного
аппарата и сердечно-сосудистой системы при нарастании
нагрузки до оптимума. Однако нарастание нагрузки должно
быть не линейным, а волнообразным. Иначе могут
происходить срывы как в персональной (например, спортивной)
деятельности, так и в здоровье. Поэтому нами был
разработан специальный режим, сочетающий нарастание
физической нагрузки (тренированности в общепринятом смысле
этого слова) с убыванием величины управляющего
воздействия. И то, и другое лучше осуществлять волнообразно.
В работе человека-оператора в любой области
предъявляются аналогичные требования к организму: необходимость
быстрого принятия решения на фоне
эмоционально-психического напряжения, быстрота переключения с одного вида
оперативной работы на другой и т.п. Наблюдения за
различными (небольшими) группами людей, занятых подобной
работой, показало, что оптимальными как для их
деятельности, так и для здоровья являются реакции активации
высоких уровней реактивности, особенно повышенная
активация (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Шихлярова А.И., 1993).
Так, после изучения психо-физического состояния летного
состава и космонавтов целенаправленное развитие реакции
повышенной активации предлагается нами как для
оздоровления, так и для длительного сохранения работоспособности
в этих профессиональных группах на высоком уровне.
9.2. АКТИВАЦИОННАЯ ПРОФИЛАКТИКА
До тех пор, пока здоровье не станет
центральным объектом внимания практиков и основной
категорией теоретического медицинского
мышления, существующая в стране система медицинской
службы, не может даже чисто номинально
трактоваться как ЗДРАВО о хранение.
В. Г. Ерохин
Вторым этапом после оздоровления является этап акти-
вационной профилактики. Профилактика в наше время
превратилась в формальность. Вместе с тем, уже понятно, что

профилактика должна быть «активно-конструктивной»,
наступательной, осуществляющей «формирование или
усиление уже имеющихся оздоравливающих механизмов
жизнедеятельности организма» (Щепин О.П., Царегородцев Г.И.,
Ерохин ВТ., 1982). Для этого нужно уметь выявлять людей
с небольшими отклонениями от состояния здоровья: в
донозологических состояниях или в начальных стадиях
заболевания, когда имеются еще лишь функциональные
нарушения. После выявления их нужно лечить, возвращая к
состоянию здоровья, причем без применения сильнодействующих
лекарств (Ромашов Ф.И., Фролов В.А., 1983; Кацман М.В.,
Сидоренко Ю.С., Айзенштарк Э.А., 1986). В. М. Дильман
A987) считает, что активную профилактику -
профилактическое лечение — нужно начинать с 20-25 лет, когда
заканчивается рост и развитие организма, необходимые для
воспроизведения потомства, и «закон отклонения гомеостаза»
начинает работать на формирование главных
неинфекционных болезней и старения. В.П.Казначеев A973) говорит о
необходимости специального изучения и лечения «донозо-
логического» состояния. Мы думаем, что курсы
«профилактического лечения», неспецифического, повышающего
резистентность организма с помощью очень малых доз
биостимуляторов можно и нужно проводить с раннего
детства, а еще лучше — и раньше, т.е. проводить активационное
оздоровление и профилактику у будущих матерей.
При изучении состояний, промежуточных между
здоровьем и болезнью, или донозологических, мы сделали
попытку рассмотреть эту категорию людей с позиции теории
адаптационных реакций. Большинство из них (примерно
65%) находится в состоянии напряженных антистрессорных
реакций и значительно меньше (примерно 20%) — в стрессе.
Наблюдались эозинофилия (чаще при тренировке), ано-
эзинофилия (чаще при активации), моноцитоз, лейкопения
или лейкоцитоз. Встречались переактивация,
сопровождающаяся анэозинофилией, лейкопенией, моноцитозом. У
совсем небольшой части обследуемых (около 5%) формула
крови укладывалась в картину ненапряженных реакций. Мы
могли лишь предположить, что напряжение реакции в
данном случае могло выражаться в изменении других параметров.

Мы предприняли попытку лечения этих лиц.
Применяли различные биостимуляторы, переменное магнитное
поле (аппараты «Полюс-1», ГИМП, «Градиент-1» и «Гра-
диент-2») совместно с дозированной физической нагрузкой и
водными процедурами. Кроме того, использовали соли
янтарной кислоты - сукцинат натрия или калия как
биологически активные вещества, играющие особую роль в
энергетическом обмене (Кондрашова М.Н., 1972, 1974, 1977). Мы
стремились вызвать и поддерживать реакцию активации на
высоких уровнях реактивности с помощью малой дозы или
силы воздействия, используя экстракт элеутерококка от 2 до
25 капель, настойки жень-шеня и золотого корня от 1 до 15
капель, мумие от 5 до 50 мг, сукцинаты — от 0,25 до 0,5 г,
магнитное поле — от 1 до 10 мТл в течение 2-5 мин.
Воздействия проводились ежедневно. Дозу для получения
реакции активации подбирали и корригировали либо по методу
обратной связи с организмом, либо по программированным
режимам. В последние годы применяли только
программированные режимы, и чаще всего экспоненциальный.
В тех случаях, когда до начала лечения отмечался
хронический стресс, поддерживание у таких людей не только
активации, но даже только тренировки приводило к
значительному улучшению состояния, повышению
работоспособности, исчезновению жалоб, улучшению сна и аппетита, т.е.
фактически люди переводились в состояние здоровья. В
случаях, когда до лечения были напряженные антистрессорные
реакции, их нормализация переводила людей в категорию
здоровых. Когда до лечения наблюдались, согласно анализу
крови, ненапряженные реакции, то лечение, заключавшееся
в поддержании этих реакций, имело также высокий эффект.
Очевидно, исходные реакции были напряжены, хотя и
неизвестно, по каким параметрам; кроме того, однократно
взятый исходный анализ мог быть нерепрезентативным.
Если учесть, что в состоянии, промежуточном между
здоровьем и болезнью, находится большинство людей и что
оно рано или поздно переходит в болезнь, перевод этого
состояния в состояние здоровья есть одна из важнейших задач
профилактической медицины.
Активационная терапия проводилась с целью профилак-

тики и у людей в состоянии предболезни, когда, кроме
общих жалоб, были жалобы, характерные для какой-либо
болезни. Всего пролечено несколько тысяч человек. Чаще
всего (более 65%) у них были напряженные антистресорные
реакции, реже — мягкий стресс (около 23%) и нерезко
выраженная переактивация (примерно 12%). Вначале, когда еще
не было программированных режимов, применялась первая
стратегия активационной терапии. Этот метод был довольно
эффективным и позволил возвратить более 70% людей в
реакции, являющиеся неспецифической основой здоровья: в
реакцию повышенной активации (более 50%), спокойной
активации (около 15%) и тренировки (около 5%) высоких
уровней реактивности. Длительное наблюдение над частью
из пациентов (более 500 чел.) показало, что хотя жалобы
появляются вновь довольно часто (через 6-12 мес), но они
обычно менее выражены и проходят после повтроного курса
активационной терапии.
У 30% от всех пациентов не наступила нормализация
реакций, и следовательно, и состояния. У двух третей из них
были обнаружены различные, даже довольно тяжелые
заболевания, а у остальных незначительный эффект был,
по-видимому, связан со стойкостью исходной реакции. Лечение
проводилось два месяца, и этот срок для них был
недостаточен.
В последние годы мы с целью профилактики применяем
вторую стратегию активационной терапии —
программированные режимы.
Чаще всего для этого применялся экспоненциальный
режим, особенно у людей в донозологическом (третьем)
состоянии. У людей в предболезни применялись режимы
двойного воздействия (в сочетании с режимом новизны) и
двойной экспоненты.
Если отмечались жалобы, характерные для предболезни
органов дыхательной системы, то мы применяли прополис:
первую (малую) дозу рег оз, а вторую (через 2-4 ч) местно, в
виде ингаляций. При явлениях предболезни в женской
половой сфере мы сочетали прием биостимулятора (как
первое, малое воздействие) со спринцеванием через 2-4 ч этим
же биостимулятором в виде отвара, с добавлением обычно

применяемых при таких нарушениях дезинфицирующих
средств. При предболезни по типу гастрита поступали еще
проще: один раз в день, утром давался кислородный
коктейль на яичном белке с травами, показанными при
заболеваниях желудка (рецепт предложен Э.А.Айзенштарком).
Нервная фаза реакции развивалась сразу, а по мере
всасывания формировалась гуморальная фаза. Кроме того, общее
действие сочеталось с местным непосредственно на
слизистую желудка. Фактически, срабатывал режим новизны, так
как доза коктейля менялась непредсказуемо. Это более
подробно описано в подразделе 8-й главы «диагностическое
лечение». При жалобах, характерных для состояния
предболезни сердечно-сосудистой системы: боли в сердце,
периодическая экстрасистолия или редкие подъемы артериального
давления (не очень значительные), мы применяли только
общее воздействие: экспоненциальный режим с
использованием особенно малых доз. Применялись настойка золотого
корня, аралии или экстракт элеутерококка в минимальных
дозах. В состояниях предболезни или при начальных стадиях
заболеваний опорно-двигательного аппарата успешно
применялось магнитное поле, как постоянное (при признаках
начинающегося воспаления), так и переменное — при
различных других нарушениях, которые можно было отнести к
предболезни.
Эффективность применения стратегии
программированных режимов была несколько большей: около 80% людей
переходили в адаптационные реакции здоровья: в
повышенную активацию (около 60%), спокойную активацию (более
15%) и тренировку (около 5%) высоких уровней
реактивности.
Нужно отметить волнообразный характер наступающего
улучшения: жалобы уменьшались, потом опять возрастали,
"но не до первоначального уровня, ухудшения становились
все более редкими и менее выраженными, а улучшения — все
более выраженными и стойкими.
Последействие было таким же, но преимущество второй
стратегии заключается в том, что технически легко
проводить лечение дольше - не 2 месяца, а полгода, год, так как
не нужны частые анализы крови и частые консультации

врача. Поэтому такое длительное поддержание реакции
активации высоких уровней повышает эффективность акти-
вационной профилактики: становится возможным
оздоровление большего количества людей, в большем проценте
случаев, и на более длительный срок. При этом жалобы
возобновляются еще реже и в менее выраженном виде, и
связаны чаще с появлением тяжелых стрессовых
воздействий, преимущественно психоэмоциональных.
Поскольку при экспоненциальном режиме не нужно
час-то брать анализы крови и при длительном лечении люди
сами начинают хорошо оценивать свое состояние, то нет
никаких противопоказаний для очень длительного его
применения. Даже когда мы применяли режим новизны, то
наилучший эффект был у тех людей, которые научились
правильно оценивать по самочувствию, какая у них реакция
и примерно группа уровней реактивности. Они длительное
время подбирали себе диапазоны доз по самочувствию и в
подавляющем большинстве случаев — с хорошим эффектом.
После проведения активационной терапии у людей в
предболезни более 75% человек вернулись в состояние
здоровья — реакцию повышенной активации высоких уровней
реактивности, остальные перешли в спокойную активацию
или тренировку высоких и средних уровней. Самочувствие
существенно улучшилось, особенно при развитии повышенной
активации. Постепенно исчезали жалобы, в том числе и
свойственные начинающемуся заболеванию. Проходили
раздражительность или депрессия, появлялось радостное настроение,
оптимизм, изменялось отношение к окружающим.
Те 25% людей, у которых не удалось полностью
восстановить здоровье, все же отмечали существенные улучшения.
У 9% они были кратковременными, и практически у всех из
них обнаружилось, что это было не состояние предболезни,
а уже выраженное заболевание. Поэтому дальнейшее их
лечение выходило за рамки профилактики. Это была уже
собственно активационная терапия.
Проведенная работа показала, что активационная
терапия особенно высоко эффективна на этапах оздоровления и
затем - активной профилактики, когда путь к здоровью еще
не такой длительный. Поэтому мы считаем, что с такой

целью активационную терапию как простую, недорогую и
общедоступную нужно применять широко для повышения
здоровья больших масс населения.
9.3. ПОЛУЧЕНИЕ АНТИСТРЕССОРНЫХ РЕАКЦИЙ
У ЛЮДЕЙ, ПОДВЕРГАВШИХСЯ
ИОНИЗИРУЮЩЕМУ ИЗЛУЧЕНИЮ
Мы предположили, что коррекция адаптационных
реакций может существенно улучшить состояние и у людей,
подвергавшихся ионизирующему излучению. Решение этой
задачи продолжает оставаться актуальным, так как появилось
большое число людей, подвергающихся облучению в разных
дозах, в том числе несколько тысяч ликвидаторов аварии на
ЧАЭС из Ростовской области. Известно, что действие
ионизирующего излучения ведет к отклонениям в деятельности
самых различных систем, в том числе, иммунной,
эндокринной и др. Понятно, что в повреждающем действии облучения
большая роль принадлежит развитию стресса и напряженных
адаптационных реакций низких уровней реактивности.
При лечении самых различных расстройств,
являющихся следствием облучения, в том числе предопухолевых
заболеваний, были применены программированные режимы.
Всего обследовали 84 человека из ликвидаторов аварии
на ЧАЭС, находившихся в 30-километровой зоне сразу после
аварии. Из них 68 получали экстракт элеутерококка по
программированным режимам, а 16 человек подвергались только
специальному лечению. Из 68-ми человек, получавших
активационную терапию, специальное лечение получали 28
человек, остальные при таких же жалобах ничего, кроме экстракта
элеутерококка, не получали (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б.,
"Рубцов В.Р., Уколова М.А., Кузьменко Т.С., Гурова СВ.,
Курганова Н.И., 1993).
При поступлении все пациенты предъявляли жалобы на
значительное снижение работоспособности, слабость,
утомляемость, головные боли и боли разной локализации неясной
этиологии, головокружения, плохое настроение,
раздражительность, тревожность, депрессию. Объективно почти у всех

— гипертоническая болезнь разных стадий, нейроциркуля-
торная дистония по кардиальному, по гипертоническому или
по смешанному типу, дисциркуляторная энцефалопатия,
язвенная болезнь. Были выявлены заболевания, отнесенные к
предопухолевым: пигментный невус, фиброангиома кожи,
аденома предстательной железы, паховый лимфаденит, киста
правой почки, шваннома, эпидермальная киста. Все эти
пациенты были подвергнуты хирургическому лечению.
При исследовании сигнальных показателей
адаптационных реакций у 33% пациентов выявлена реакция стресса, у
64% - напряженные антистрессорные реакции низких
уровней реактивности и у 3% - сигнальные показатели,
соответствующие норме реакций. Мы предполагаем, что в
последних случаях напряжение реакции могло выражаться в
изменении какого-либо не исследованного нами параметра.
8 человек исходно имели лейкопению. Пациенты, имевшие
выраженную лейкопению, получали омагниченную воду (А.с.
Гаркави Л.Х., Квакиной Е.Б., Уколовой М.А., Рубцова В.Р.
и др.): 4-6 раз в день в суммарной суточной дозе 800 мл.
Через 1-2 недели количество лейкоцитов у них
нормализовалось и они подвергались дальнейшей коррекции
адаптационных реакций вместе со всеми остальными пациентами.
С целью коррекции адаптационных реакций 68 человек
получали экстракт элеутерококка по экспоненциальному
режиму, а в случаях особо стойких состояний или больших
отклонений — по режиму двойной экспоненты.
Как видно из данных, приведенных в таблице 9.1, при
поступлении лишь у 3% пациентов не было обнаружено
признаков напряженности реакдий по сигнальным
показателям, тогда как через месяц антистрессорные реакции без
признаков напряженности отмечались у большинства. У
пациентов, получивших курс активационной терапии, все же в
35% случаев отмечался тот или иной признак напряженности
реакций. Однако выраженность этих изменений была
значительно меньше: меньшие величины отклонений по
меньшему числу признаков, что говорило о развитии адаптационной
реакции на более высоких уровнях реактивности, чем до
лечения. У двух человек после коррекции реакций остался
стресс, но стал более мягким: исчезла ранее выраженная

Таблица 9.1
Получение антистрессорных реакций
высоких уровней реактивности у людей,
подвергавшихся ионизирующему излучению
группы
без АТ
при АТ
до лечения
стресс
30%
33%
нал ряж.
реакции
70%
64%
норма
0%
3%
после лечения
стресс
30%
3%
напряж.
реакции
64%
35%
норма
600%
63%
[Примечание. АТ - активационная терапия по програмированным
[режимам.
лимфопения и нормализовались остальные параметры
лейкоцитарной формулы. У всех пациентов отмечалось
значительное улучшение состояния (Кузьменко Т.С., 1994).
В группе пациентов, не получавших активационной
терапии, коррекции адаптационных реакций в процессе
специального лечения не произошло (табл. 9.1), в некоторых
случаях степень напряженности уменьшалась, но
недостоверно по сравнению со статусом до лечения.
Полученные изменения адаптационных реакций
организма отразились на общем состоянии пациентов. Так, у
подавляющего большинства G0%) жалобы исчезли полностью,
включая жалобы на боли неясной этиологии, на головные
боли, плохое настроение, утомляемость. Повысилась
активность, что на фоне резко улучшенного эмоционального
настроя способствует значительному увеличению
работоспособности. Нормализовались показатели сердечно-сосудистой
системы, исчезли или стали минимальными скачки
артериального давления. У остальных пациентов жалобы
уменьшились, хотя полностью не исчезли. В этих случаях не
произошло полной коррекции адаптационной реакции:
остался тот или иной признак напряженности, хотя
выраженность и количество таких признаков снизилось. Мы думаем,
что за столь короткий срок функциональные и, тем более,

структурные резервы организма могли не успеть
перестроиться на устойчивую работу в новом режиме. По-видимому,
требуется дальнейшая коррекция адаптационных реакций с
помощью управляющих воздействий.
В группе пациентов, не получавших активационной
терапии, снижение количества жалоб отмечалось только при
проведении специального лечения в стационаре. Они
остались в таких же напряженных реакциях низких уровней
реактивности, как и до лечения, то есть, соответственно, не
изменился и уровень неспецифической резистентности.
9.4. НОРМАТИВЫ АДАПТАЦИОННЫХ РЕАКЦИЙ
У ДЕТЕЙ И ОЗДОРОВЛЕНИЕ
И ПРОФИЛАКТИКА В ДЕТСКОМ ВОЗРАСТЕ
После того, как нами были разработаны методы
оздоровления и профилактики заболеваемости взрослых,
аналогичная задача встала относительно детей. В связи с
ухудшением уровня здоровья детей, понижени. адаптационных
возможностей детского организма, снижения активности
иммунной системы уже с раннего детства, мы считали это
просто своим «социальным заказом». Прежде всего, нужно было
понять, как соотносятся показатели белой крови с
адаптационными реакциями детей разного возраста.
Как уже говорилось ранее в отношении взрослых,
нормативы лейкоцитарной формулы в медицине
устанавливались без учета характера адаптационной реакции, т.е. при
усреднении показателей, свойственных не только здоровым
(находящимся в гармоничных реакциях тренировки или
активации), но и находящимся в напряженных реакциях и
даже в стрессе. Это особенно отразилось на среднем
количестве лимфоцитов в лейкоцитарной формуле, которое,
таким образом, оказалось заниженным.
Было обследовано 1150 детей (детские сады г. Ростова и
области, школа-интернат спортивного профиля г. Ростова,
детский курорт Анапа, Ростовская областная детская
клиническая больница). У всех детей в динамике исследовали
общее число лейкоцитов и лейкоцитарную формулу и сопос-

тавляли с уровнем здоровья ребенка: здоров, болен, чем
болен (бронхиты, бронхопневмонии, диатезы), как часто
болеет, предъявляет ли жалобы, сон, аппетит, уровень развития
умственного и физического. Объективными показателями,
кроме белой крови, служили клинические анализы крови,
мочи, показатели физического развития, а также в части
случаев показатели иммунограмм и клиническая картина
течения заболевания (при наличии заболевания).
Примененялся кластерный анализ с целью определения
границ «лимфоцитарного окна», соответствующего
качественно различным комплексам состояний организма по
изучаемым показателям для каждой возрастной группы.
По полученным критериям адаптационных реакций
обследовали 290 детей, здоровых и в различных периодах
болезни или реабилитации. У части детей A87) проводили
коррекцию адаптационных реакций с помощью малых доз
экстракта элеутерококка жидкого (в несколько раз меньших
обычно применяемых для каждого данного возраста, так что в
ряде случаев официнальный препарат разводили в 2-5 раз) по
одному из программированных режимов, чаще всего
экспоненциальному.
Были получены пять отдельных кластеров для каждой
возрастной группы, соответствующих комплексам изменений
в организме при пяти общих адаптационных реакциях
(стресса, тренировки, спокойной активации, повышенной
активации и переактивации). Такие кластеры (группы
подобных состояний организма) были получены при значениях
процентного содержания лимфоцитов в лейкоцитарной
формуле, указанных в таблице 9.2.
Профилактика простудных заболеваний с помощью
воздействия гелий-неонового лазера на биологически активные
точки, проведенная в осенне-зимний сезон у учеников
спортивной школы-интерната с вызовом реакции активации по
-режиму новизны оказалась в 2 раза более эффективной, чем
при использовании таких же воздействий при постоянном
режиме (работа проводилась совместно с врачами
Ростовского Дворца Здоровья Г. С. Стрюковым и Т. М. Поддубной).
Было установлено, что стресс у детей при состоянии
средней тяжести и тяжелом развивается так же закономерно,

Таблица 9.2
Возрастные показатели адаптационных реакций
по процентному содержанию лимфоцитов
возраст
3-5 лет
'6-9 лет
10-13 лет
14-16 лет
взрослые
стресс
<29.5
<25
<23
<20.5
<20

тренировка
29.5-37.5
25.0-32.0
23.0-30.0
20.5-28.5
20.0-27.5
спокойная
активация
38.0-45.0
32.5-40.0
30.5-38.0
29.0-36.0
28.0-34.0
повышенная
активация
45.5-57.0
40.5-51.0
38.5-48.5
36.5-46.5
34.5-44.0

переактивация
>57
>51
>48 I
>46
>44
как и у взрослых. В этом периоде наблюдается стресс с
напряжением либо по эозинофилам, либо по моноцитам, либо
по обоим этим показателям. Переход к выздоровлению в
результате эффективного лечения происходил на фоне
перехода в антистрессорные реакции, чаще в реакцию активации
через реакцию тренировки, а в ряде случаев - сразу в
реакцию активации. Этот переход ускорялся при
целенаправленном переводе стресса в антистрессорные реакции с
помощью малых доз экстракта элеутерококка, дозируемого по
обратной связи с организмом. При этом раньше
нормализовались показатели иммунограммы. У детей реакция
повышенной активации развивалась в процессе эффективного
лечения быстрее, чем у взрослых, по-видимому, как реакция,
присущая детскому возрасту.
У часто болеющих детей наблюдались, как правило,
напряженные реакции тренировки* или спокойной активации
примерно в равном проценте случаев. У редко болеющих
детей в подавляющем большинстве случаев (85%) отмечалась
реакция спокойной активации без напряжения, в
значительно меньшем - реакция повышенной активации с небольшим
напряжением по моноцитам. В малочисленной группе редко
болеющих детей и почти не болеющих в динамике
исследования преобладала реакция повышенной активации без
элементов напряжения.
Особо следует отметить группу детей с экссудативно-

катарральными диатезами, у которых наблюдалась стойкая
переактивация как в период обострения, так и вне этого
периода.
Исследование типа адаптационных реакций у детей в
зависимости от уровня здоровья выявило разницу по
сравнению со взрослыми. В то время, как для взрослых нормой
являются антистрессорные гармоничные реакции
тренировки, спокойной и повышенной активации, для детей реакция
тренировки нормой не является, а при «идеальном здоровье»
наблюдается гармоничная реакция повышенной активации.
Реакцию спокойной активации у детей можно отнести к
«средней норме».
Так же, как и ранее у взрослых, было выделено 5
основных типов адаптационных реакций: стресс, переактивация и
антистрессорные реакции тренировки, спокойной активации
и повышенной активации. Каждая из этих реакций
соответствовала определенному функциональному состоянию
организма ребенка и уровню его здоровья. В остром периоде
заболевания (бронхит, бронхопневмония) наблюдался стресс;
при обострении экссудативно-катаррального диатеза -
переактивация. У часто болеющих детей в периоды здоровья
наблюдались, главным образом, напряженные реакции
тренировки и спокойной активации. «Идеальному здоровью»
(редко болеющие или почти не болеющие дети)
соответствовала реакция повышенной активации без элементов
напряжения в лейкоцитарной формуле. Эта же реакция
сопровождает заключительные этапы выздоровления.
Таким образом, лейкоцитарная формула и, прежде всего,
процентное содержание лимфоцитов, определяющее тип
адаптационной реакции, может так же служить показателем
функционального состояния организма ребенка, как и взрослого.
Особую ценность сигнальный показатель типа
адаптационной реакции может иметь у детей школьного возраста,
уже способных предъявлять сознательно жалобы, но у
которых не удается найти определенного заболевания. Согласно
В. Шиллингу, в таких случаях, картина крови
(лейкоцитарная формула) может быть единственным «осязательным»
(объективным) симптомом внутреннего заболевания.
По нашему мнению, сигнальные критерии адаптацион-

ных реакций по лейкоцитарной формуле могут быть
использованы при массовых обследованиях для тестирования
функционального состояния детей, как это было показано в
отношении взрослых, а также для коррекции адаптационной
реакции с целью повышения уровня здоровья, профилактики
или при лечении.
9.5. ЛЕЧЕНИЕ ПАТОЛОГИЧЕСКОЙ БЕРЕМЕННОСТИ
КАК СРЕДСТВО ОЗДОРОВЛЕНИЯ БУДУЩИХ ДЕТЕЙ
Здоровье будущих поколений находится под серьезной
угрозой. И.А.Аршавский уделял большое внимание
оздоровлению детей раннего детского возраста с позиций
разрабатываемого им «физиологического стресса». Он отмечал
высокую частоту рождаемости физиологически незрелых
младенцев. Очевидно, что оздоровление детей нужно начинать
еще раньше, во внутриутробном периоде.
Нами были предприняты попытки лечения
патологической беременности как состояния, угрожающего рождению
физиологически незрелых детей, что усугубляется
современными методами лечения. Работа проводилась совместно со
специалистами (врачом-акушером В.И.Розиной под
руководством д.м.н. проф. В.П.Юровской — г. Ростов-на-Дону) на
контингенте беременных женщин с привычным
невынашиванием беременности эндокринной этиологии (гипофункция
яичников).
Известные способы лечения такой патологии
предусматривают применение прогестерона или нескольких
препаратов эстрогенного ряда (диэтилстильбэстрол, фолликулин,
микрофоллин и др.) в сочетании с прогестероном. Во всех
случаях смысл лечения сводится к тому, чтобы добиться
нормального соотношения в крови беременных уровня
эстрогенов и прогестерона, Ь чем судят по кольпоцитологическому
анализу. Однако такие способы лечения могут вызвать
нежелательные стойкие изменения в организме как матери, так и
плода, не говоря о том, что само лечение является
громоздким (путь проб и ошибок).
Мы предложили давать экстракт элеутерококка в субте-

рапевтических снижающихся дозах по экспоненте вплоть до
установления спокойной или повышенной активации.
Гормоны при этом не назначались. Было проведено лечение 67
женщин, контрольная группа состояла из 60 женщин.
Элеутерококк давали в течение всей беременности до 37-й
недели. При этом достигалась нормализация кольпоцитоло-
гического анализа, что свидетельствовало о коррекции
гормональных нарушений в организме.
Разработанный нами способ дает возможность
достижения лечебного эффекта физиологическим путем, причем
устраняется не только невынашивание, но излечивается
гипофункция яичников. У женщин контрольной группы,
получавших гормоны в соответствии с традиционным способом,
как правило, отмечался стресс. Они предъявляли жалобы на
головную боль, тошноту, слабость. У женщин, получавших
только элеутерококк, беременность была сохранена, жалоб
не было, дети рождались физиологически зрелые.
Кроме женщин с привычным невынашиванием
беременности, под нашим наблюдением в разные периоды
времени находились 18 женщин с токсикозами. Анализы крови
показали, что токсикозы протекали на фоне либо стресса,
либо резко напряженных антистрессорных реакций. Если
удавалось переводить эти реакции в гармоничную реакцию
активации, признаки токсикоза уменьшались вплоть до
полного исчезновения жалоб.
***
Заключая разделы об активационном оздоровлении и
профилактике, нужно подчеркнуть, что длительное
проведение активационного оздоровления и профилактики и
своевременные активационные мероприятия, предпринятые до
развития болезни, - путь к соматическому, психическому и
духовному здоровью. Эти виды лечения снимают страхи,
тревогу, депрессию, способствуют оздоровлению родителей
будущих детей (генетическому здоровью), а также самих
детей, что, по идее, ведет к повышению уровня здоровья
последующих поколений.

9.6. АКТИВАЦИОННАЯ ТЕРАПИЯ
РАЗЛИЧНЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ
Если лечение приводит к успешному исходу,
этот исход есть результат активизации
внутренних механизмов исцеления.
Э. Уэйл
Живое - это целое,
гармония частей.
Так цвет включает белый
цвета природы всей.
А. Гаркави
Активационные мероприятия проводятся не «против»
(болезни, микрофлоры, симптома), а «за» восстановление
гармонии, целостности, физиологических взаимоотношений
между подсистемами. Поэтому они являются не
терапевтическими, как это понимается в современной медицине, а
целительскими, то есть, восстанавливающими целостность
организма.
Активационная терапия применялась при самых
различных заболеваниях (рис. 9.2).
Распространение лечебного эффекта по многим
подсистемам вместо узконаправленного на одну, в которой диаг-
носцируется основное заболевание, некоторыми
ортодоксальными медиками воспринимается как недостаток
неспецифической терапии по сравнению со специфической.
Однако не бывает так, чтобы при разившемся заболевании
страдала только одна подсистема или один орган. Обычно
то, что составляет основу жалоб, не является ядром
патологии (Махонькина Л.Б., 1996): оно лежит глубже и не
проявляет себя явным образом. Первичные нарушения в так
называемом ядре патологии при-водят со временем к длинной
цепочке нарушений. Обычно в официальной медицине
лечению подлежит каждое из звеньев этой цепочки в
отдельности, за исключением самого главного звена — ядра
патологии. При таком подходе болезнь либо не ликвидируется
полностью, либо возвращается, либо появляются новые

АКТИВАЦИОННАЯ ТЕРАПИЯ
РЕАКЦИЯ АКТИВАЦИИ
I
Хронические
воспалительные процессы
Сердечно-сосудистые
заболевания
Психические расстройства
Онкологические заболевания
При действии токсичных
препаратов или облучения; до и
после операции
При санаторно-курортном
лечении
Для повышения
эффективности любых видов
специфического лечения и для
реабилитации после различных тяжелых
заболевания (инсульт, инфаркт,
пневмония, грипп и т.д.)
РЕАКЦИЯ ТРЕНИРОВКИ
Острые воспалительные
процессы
Обострения хронических
воспалительных процессов
Воспаления,
сопровождающиеся гиперкоагуляцией
При лейкопении и при действии
видов лечения или факторов
среды, вызывающих лейкопению!
Заболевания, протекающие на
фоне переактивации
При истощении в результате
тяжелого и длительного стресса
Рис. 9.2. Показания к вызову реакции активации при
профилактике активационной терапии
жалобы в результате возникновения новых нарушений в
качестве побочного эффекта. Предметом же активационной
терапии является нормализация организма в целом, то есть
всех нарушенных звеньев и связей между ними. Это
возможно благодаря тому, что активационная терапия ис-

пользует системный подход. Как это ни тривиально говорить
после врачей древности, врачей российской терапевтической
школы и т.п., но лечить надо человека в целом, а это до сих
пор еще не стало девизом нашей (западной) медицины.
При активационной терапии постепенное повышение
уровня реактивности с развитием оптимальной антистрессор-
ной реакции гармонизирует все подсистемы, облегчает этим
работу организма как с ядром патологии, так и с
многочисленными наслоениями, включая «основное» заболевание.
За более чем 25 лет применения активационной терапии
ее эффективность подтвердилась у большого количества
больных (более 7 тысяч). Она проводилась, в частности, при
воспалительных процессах разной локализации: бронхитах,
пневмониях, гастритах, панкреатитах, энтероколитах,
колитах, сальпингоофоритах и др. Использовались как
биостимуляторы природного происхождения, так и адреналин в малых
дозах и магнитное поле — постоянное и переменное.
Применялись обе стратегии активационной терапии.
Подход к лечению отличался от лечения состояний
предболезни тем, что в тяжелых случаях, с резко выраженной
симптоматикой заболеваний применялось и специальное
лечение, и даже симптоматическое, особенно в начале
острого заболевания или в начале обострения. Например, при
неспецифической пневмонии с высокой температурой и
болями вначале применялись и антибиотики, к которым
определялась высокая чувствительность микрофлоры (в
последнее время мы стремимся вместо антибиотиков применять
методы очищения организма от эндотоксинов и антигомо-
токсические препараты), жаропонижающие средства и даже
(при сильных болях) мягкие болеутоляющие и
успокаивающие средства. Параллельно проводилась активационная
терапия, например, прополисом по методу двойного
воздействия: утром прием малой дозы рег 08, а через 2-3 ч -
ингаляции. Очень эффективным при лечении пневмоний
был адреналин в малых дозах (подкожные инъекции),
подбираемых по обратной связи с использованием
сигнального показателя или вводимых по экспоненциальному
режиму. После развития реакции активации, спокойной и
особенно повышенной без выраженных элементов напря-

женности, общее состояние и настроение быстро
улучшались, нормализовалась температура, боли уменьшались или
исчезали, уменьшался кашель, а при рентгенологическом
исследовании отмечалось уменьшение или исчезновение
воспалительного инфильтрата в легких. Потребность в
жаропонижающих, болеутоляющих и успокаивающих исчезала.
Сложнее было с приемом антибиотиков. В те времена
требовалось проведение «полного курса» этих не вполне
безобидных средств. Нужно ли это? В части случаев у
больных отмечалась непереносимость к вводимым
антибиотикам. В этих случаях мы проводили активационную
терапию без антибиотиков и получали при лечении
неспецифической пневмонии не худший эффект. После этого мы
решались не доводить до конца при наличии хорошего
эффекта «полный курс». Мы тщательно наблюдали за
больными, чтобы не пропустить обострения. Однако при
продолжении активационной терапии эффект продолжал
оставаться хорошим и больные выздоравливали. Длительное
наблюдение за частью больных говорило о том, что
рецидивы наблюдались в 2-3 раза реже и были более легкими, чем
после вылеченной без активационной терапии пневмонии.
Проведение активационной терапии при пневмониях
туберкулезной этиологии показало, что применять
специальные противотуберкулезные препараты необходимо.
Активационная терапия лишь увеличивала эффективность
специфического лечения и давала возможность проводить
интенсивную противотуберкулезную терапию при хорошем
состоянии больных.
У детей в возрасте от 5 до 14 лет с хроническими
пневмониями проводилась активационная терапия с помощью
воздействия магнитным полем. Применяли бегущее
импульсное поле аппарата «Алимп-1» (А.с. 697131, Берлин
Ю.В. и др., 1979) в пульмонологическом отделении детской
областной больницы при участии зав. отделения М.М.Чепур-
ной. Величина магнитной индукции и экспозиция
корректировались по анализу крови. У детей отмечался глубокий
стресс с процентным содержвнием лимфоцитов менее 20.
Вызов и поддержание у детей свойственной им реакции
повышенной активации быстро приводил к поразительным

изменениям состояния детей и их поведения. Если на фоне
стресса дети были малоподвижны, необщительны, не
выказывали интереса к окружающему, то после развития
реакции повышенной активации они быстро становились
подвижными, веселыми, общительными. Повышался аппетит
и интерес к окружающему. Параллельно нормализовалась
температура, уменьшались одышка и кашель, количество
хрипов в легких, и через 5-10 дней после развития реакции
активации дети не жаловались на боли. Рентгенологически
определялась значительно меньшая выраженность
гипертрофии бронхососудистого рисунка, т.е. не было данных за
пневмонию. При этом удавалось сократить курсы анти-
биотикотерапии, что давало возможность сократить и время
пребывания в стационаре. При формировании
непереносимости к антибиотикам лечение пневмонии оказывалось
эффективным и без их использования. Появлялась
положительная динамика: воспалительный инфильтрат уменьшался
и исчезал.
Длительное наблюдение за большинством детей
показало, что, как и у взрослых рецидивы отмечались в 2-3 раза
реже и были более легкими.
При более легких формах воспалительных заболеваний
как органов дыхания, так и других локализаций применялась
только активационная терапия и иногда, на короткое время,
симптоматические препараты. Эффект также был хорошим.
Особенно в последние 10 лет мы стремимся проводить у
больных эндоэкологическую очистку организма, назначать
диеты согласно основным правилам макробиотики и при
первой возможности подсоединять двигательную активность,
хотя бы ходьбу на свежем воздухе, дыхательные упражнения
и другие виды лечебной гимнастики.
При заболеваниях желудочно-кишечного тракта,
включая язвенную болезнь, очень эффективным было применение
мумие по режиму двойного воздействия: утром - малую
дозу, а через 2-3 ч - значительно большую. Эффект был очень
хорошим, лишь в единичных случаях наблюдалось
увеличение болей. Тогда либо заменяли мумие другим
биостимулятором, либо уменьшали его дозу.

При тяжелых формах воспалительных процессов любой
локализации в начале лечения вместе с активационной
терапией применялось специальное лечение. Оно отменялось по
мере улучшения состояния, а активационная терапия
продолжалась, переходя затем в активационную профилактику и
активационное оздоровление с помощью приема
биостимулятора по программированным режимам уже дома.
Нами совместно с гинекологами (под руководством
д.м.н. проф. О.И.Барсуковой) проводилось лечение
неспецифических хронических воспалительных заболеваний женской
половой сферы в стадии обострения (Захарова Н.П., Гаркави
Л.Х. и др., 1984). Лечение проводилось в стационаре.
Активационная терапия осуществлялась воздействием
магнитного поля на биологически активные точки в сочетании с
традиционной противовоспалительной терапией A02
больных) - сульфаниламидами, антибиотиками и
физиотерапией. Контролем служили 100 женщин, имевших такие же
по выраженности и топике воспалительные процессы, но
лечившихся без активационной терапии.
Магнитотерапия осуществлялась с помощью аппарата,
генерирующего переменное магнитное поле в
синхронизации с кардиоритмом (Лупичев Л.Н., Файдыш Е.А., 1980,
А.С. № 731966). Величину экспозиции варьировали для
коррекции характера реакции в пределах 15-25 минут.
Воздействия проводили ежедневно, в течение 12 дней.
В период обострения вызывалась реакция тренировки, в
периоде реконвалесценции — реакция активации. В таблице
9.3 обобщены результаты лечения. Обычно на третьи сутки
пребывания в реакции тренировки отмечалось уменьшение,
а к концу четвертых суток — полное прекращение болей.
Появлялся аппетит, бодрость, улучшался сон, и это давало
возможность отменить обезболивающие препараты. При
осмотре на 3-4 сутки регистрировались уменьшение
инфильтрации и напряженности придатков, причем бимануальное
исследование становилось менее болезненным или
совершенно безболезненным. В контрольной группе столь раннего
и выраженного эффекта не отмечалось. Обращает на себя
внимание уменьшение доз лекарственных средств, что было

Таблица 9.3
Сравнение эффективности лечения
неспецифических воспалительных заболеваний
женской половой сферы традиционным методом
и с применением активационной терапии
показатели эффективности
лечения
всего больных.
выздоровление
улучшение
{без изменений
|лечение антибиотиками
(лечение сульфаниламидами
применение обезболивающих
применение снотворных
применение седативных
[сроки динамики субъективной
|сроки динамики объективной
[средняя продолжит, койко-дней
{отдаленные результаты:
колич. повторных госпитализаций
колич. амбулаторных
противовоспалительных курсов
лекарственное
лечение плюс
физиотерапия
100
40 D0%)
52 E2%)
8 (8%)
12-18 дней
10 дней
10-14 дней
все время
20 и более дней
8-10 сутки
8-10 сутки
20
41
28
лекарственное I
лечение плюс
активационная
терапия
102
70 F8.6%)
30 B9.4%)
2 B%)
5-6 дней
5 дней |
3-5 дней
2-3 дня
2-5 дней
3-4 сутки
3-5 сутки
12
18
8
связано с ранней положительной динамикой. Более затяжное
течение заболевания у больных контрольной группы
требовало больших доз препаратов и на протяжении более
длительного времени. Кроме того, были необходимы
повторные курсы антибиотиков и сульфаниламидов,
эффективность которых, как правило, невысока из-за последствий
воспалительного процесса (рубцы, спайки, наложения
фибрина), затрудняющих создание необходимой
концентрации препарата в очаге воспаления.
После проведения активационного лечения у женщин,
страдавших ранее нарушениями менструального цикла, вое-

станавливался нормальный цикл. Из 42 женщин, имевших
ранее болевой синдром, у 32 боли значительно уменьшились,
а у 10 совершенно исчезли. Кроме того, после лечения ни у
одной из женщин не отмечалось синдрома вторичных
вегетативных нарушений, тогда как в контрольной группе он
сохранялся даже тогда, когда проходило обострение.
Повышение эффективности лечения воспалительных
процессов данной локализации считается очень важным, так
как их относят к факторам риска в отношении онкопа-
тологии.
Как мы оценивали эффективность лечения при разных
воспалительных процессах? Во-первых, как обычно при ак-
тивационной терапии: по улучшению характеристик
адаптационных реакций (по сигнальному показателю) - выходу из
стресса, из переактивации, уменьшению числа и
выраженности признаков напряженности реакций. По этому
признаку эффект был хорошим, в 2-3 раза лучшим, чем в
группе только со специальным лечением. Разумеется,
процент выздоровления (переход в состояние здоровья) был
разным в зависимости от тяжести заболевания. Так, при
заболеваниях средней тяжести и легких процент перехода в
состояние здоровья был лишь немного ниже, чем при
лечении «предболезни» — 65-70%. При тяжелых
заболеваниях — колебался в широких пределах: от 25 до 55%, но
всегда был существенно выше, чем в соответствующей
контрольной группе. Улучшение, иногда значительное,
иногда небольшое — при активационной терапии наступало
почти всегда, тогда как в контрольной группе в 15-20%
случаев эффекта не отмечалось. Нужно отметить, что акти-
вационная терапия часто назначалась больным, которым уже
длительно и безуспешно проводилась специальная терапия.
На этом фоне активационная терапия была эффективна
более чем в половине случаев (около 60%).
Если говорить о таком показателе, как количество
койко-дней, то при включении активационной терапии он
уменьшался на одну треть, причем при лечении
воспалительных процессов самых разных локализаций. Во-вторых,
эффективность лечения мы оценивали по субъективным
показателям: самочувствие, настроение, сон, аппетит, а

затем и активность, работоспособность и т.п. По этим
показателям эффективность активационной терапии была
особенно высокой.
Субъективное состояние при развитии еще даже
нестойкой реакции активации сразу существенно улучшалось (и в
первую очередь - настроение, психоэмоциональный статус),
когда до выздоровления было еще далеко. В-третьих,
эффективность лечения оценивалась по обычно
использующимся объективным клиническим показателям. Нужно
отметить, что и субъективные, и объективные показатели в
подавляющем числе случаев (за единичными исключениями)
совпадали с результатами изменения характеристик
адаптационных реакций.
Очень важным свидетельством эффективности
активационной терапии является стремление к деятельности,
увеличение работоспособности, изменение психо-эмоциональ-
ного статуса. Кроме того, при длительном проведении
активационной терапии отмечаются в разной степени
выраженные признаки омоложения.
Активационная терапия проводилась при ИБС,
начальных формах гипертонической болезни (стадии А и Б),
сердечно-сосудистых заболеваниях - в легких случаях
самостоятельно, а при более тяжелых - в комплексе со
специальной терапией. Для активационной терапии этих
заболеваний эффективными были малые дозы мумие,
элеутерококк, золотой корень и, как ни странно, для
лечения гипертонической болезни - малые дозы адреналина
(разведение ампульного раствора в 100, 1000 и даже 10000
раз). В таких дозах адреналин вызывает умеренное снижение
артериального давления и не повышение, а снижение до
нижней границы нормы содержания сахара.
Мы даже рекомендовали после инъекции адреналина
выпивать стакан сладкого чая. Эффективность
активационной терапии была высокой.
При легких формах заболевания практическое
выздоровление может даже быть достигнуто без применения
специального лечения. При более тяжелых случаях специальное
лечение необходимо* особенно вначале.

9.7. АКТИВАЦИОННАЯ ТЕРАПИЯ В ОНКОЛОГИИ
Мы должны использовать божественную
целебную силу в нас, чтобы лечить и предотвращать
болезни.
Шри Ауробиндо, «Мысли и афоризмы*
9.7.1. Постановка задачи
Известно, что рост опухоли происходит на фоне стресса
(Селье Г., 1960; Гаркави Л.Х., 1969; Гаркави Л.Х., Кваки-
на Е.Б., Уколова М.А., 1979; Дильман В.М., 1989; Пашинс-
кий Г.В., Яременко К.В., 1983), который, как правило,
усугубляется при химио-лучевом лечении. Обнаружение антистрес-
сорных реакций тренировки и активации во многом связано с
поисками такого состояния организма, в котором он может
справиться с развивающейся в нем опухолью.
Мы всегда поражались имеющимися в литературе
данными о самопроизвольной регрессии злокачественных
опухолей (Богомолец А.А., 1928; Еуегзоп Т.С., 1964; Швем-
бергер И.Н., 1987), подтверждающимися и сегодня (№еП А.,
1995). Экспериментаторам известно существование
генетических линий мышей — «высокораковых» и «низкораковых».
Получив в эксперименте полную регрессию как перевивных,
так и вызванных канцерогенами опухолей при развитии и
поддержании в организме реакции активации (особенно
повышенной), мы, естественно, стремились проверить
возможность получения противоопухолевого эффекта в клинике.
Во-первых, перед нами стояла задача выяснить, возможно ли
получить противоопухолевый эффект без специальной
противоопухолевой терапии у людей. Во-вторых, в связи с тем, что
больные получают тяжелую для организма специфическую
терапию, было необходимо выяснить, можно ли с помощью
развития антистрессорных реакций увеличить
противоопухолевое действие специального лечения, и в-третьих — можно
ли таким путем снизить побочные эффекты и осложнения от
химиолучевой терапии и оперативного лечения. Кроме того, в
перспективе стоял вопрос о возможности предотвращения
рецидивов и метастазов и медицинской и социальной
реабилитации онкологических больных.

9.7.2. Самостоятельное противоопухолевое
действие реакции активации
Принципиальная возможность получения
противоопухолевого эффекта у людей без применения специальной
противоопухолевой терапии была показана нами вместе с
группой клиницистов на примере верифицированного рака кожи
и нижней губы Т1 и Т2 . Рак этой локализации почти не дает
метастазов и в процессе лечения можно осуществлять
визуальное наблюдение. Применялось низкочастотное
магнитное поле частотой 50 Гц, с синусоидальной формой тока,
прерывистое B-3 сек. поле, 1-3 сек. - пауза),
интенсивностью до 40 мТл (аппарат «Полюс-1»). «Дозу» магнитного
воздействия для вызова реакции активации варьировали по
параметрам интенсивность и время.
Так как в аппарате «Полюс-1» не предусмотрена
возможность изменения дозы на коэффициент реакции
(минимальная разница между соседними режимами значительно
больше), то в большинстве случаев варьировали обоими
параметрами одновременно. Было замечено, что увеличение
экспозиции действует как увеличение воздействия («дозы»)
только в пределах 20 минут. При большей длительности
зависимость между временем и величиной воздействия
становилась непредсказуемой: вначале отмечалось отсутствие
увеличения, а затем — при еще большей длительности — даже
его уменьшение. В результате лечения более 360 больных у
328 отмечалась полная регрессия опухоли без применения
других методов лечения при развитии реакции активации, что
отмечено в формуле изобретения (А.с. 522688, Панков А.К.,
Уколова М.А., Квакина Е.Б., ^аркави Л.Х., Соловьева Г.Р.,
Еремин В.И., Салатов Р.Н., 1976). Магнитное поле
применялось местно, но это не исключает центрального механизма
его действия. В диссертации Г.Я.Марьяновской A974) на
экспериментальном материале показано, что при применении
магнитного поля на ЦНС (на голову) или местно (на опухоль)
главное для получения противоопухолевого эффекта — это
развитие реакции активации. На клиническом материале мы
убедились, что при реакции тренировки также отмечается
противоопухолевый эффект по отношению к раку кожи и

нижней губы, но он развивался гораздо медленнее. Само по
себе лечение рака кожи и нижней губы - не самая трудная
задача. Она решается путем применения, например,
короткофокусной рентгенотерапии или операции. Но получение
полной регрессии опухоли без применения специального
лечения — факт принципиально новый, говрящий о
перспективности активационной терапии в онкологии. Кроме
того, для лечения рака кожи в области угла глаза и губы
преимуществом этого метода является то, что не развиваются
грубые рубцы. Развитие таких рубцов не только приводит к
косметическим дефектам, но и к тому, что глаз плохо
закрывается, и это ведет к осложнениям со стороны
конъюнктивы. При активационной терапии рубец не
формируется, разрастается нежная соединительная ткань,
которая впоследствии становится малозаметной.
9.7.3. Активационная терапия различных опухолей
в сочетании с химиолучевым и оперативным лечением
При опухолях других локализаций, метастазирующих и
не подлежащих визуальному наблюдению, активационная
терапия проводилась в комбинации со специальной
противоопухолевой. Как уже хорошо известно, специальные виды
лечения опухолей вызывают развитие и углубление стресса
(Ваттег К., 1981): операция приводит к острому стрессу
разной тяжести (в системе наших понятий - разных уровней
реактивности); проведение химио- или лучевой терапии
также вызывает развитие стресса, только хронического,
усугубляя опухолевый стресс. Что же получается? Злокачественная
опухоль развилась в организме на фоне хронического стресса
низких уровней реактивности, в котором находился
организм в течение длительного времени. Это значит, что
защитные системы перестали справляться с повреждающими
факторами, накапливающиеся отклонения в тканях и органах в
течение многих лет не ликвидировались, гомеостаз
нарушался все более значительно, вплоть до развития
новообразований. Именно такое состояние организма, согласно гомо-
токсикологии (главы 4 и 8), соответствует шестой стадии
«прогрессивной викариации» - последней стадии гомотокси-

коза, т.е. накопления эндотоксинов в мезенхиме, или
интерстициальном пространстве (Реккевег Г.Г., 1952, 1996;
ПзсЫпеег А., 1991; НейЬшп Е., 1993; Риккен К.Х., 1995, 1997;
Шмид Ф., 1990, 1996; Введение в гомотоксикологию,
«Вестник биофизической медицины», 1994, № 1-2; «Общая
терапия», Баден-Баден, 1992). На шестой стадии викариации
глубокие изменения уже затрагивают клетки, что
проявляется в развитии злокачественных опухолей, и поэтому эта
стадия называется стадией дедифференцировки. Что
произойдет, если на этой стадии применить химиолучевое
лечение? Даже уничтожая злокачественные клетки, такие виды
терапии пагубно влияют на состояние интерстиция. Это
соответствует основным положениям теории и практики
эндоэкологической реабилитации, развиваемой в нашей
стране под руководством Ю.М.Левина A965-1997). Учение
А.А.Богомольца о роли соединительной ткани в развитии
злокачественных опухолей A928) получило в современной
науке развитие на новом этапе. Состоянию интерстиция
придается определяющая роль в возникновении самых
различных заболеваний (Левин Ю.М., 1997). Запущенные
стадии гомотоксикоза, характерные для современного
человека, соответствуют стрессу и напряженным адаптационным
реакциям низких уровней реактивности. Гомотоксикоз,
изменение внутриклеточной среды под влиянием токсинов,
ослабление иммунитета и т.д. приводит к дальнейшему
снижению уровня реактивности и углублению стресса, а также к
углублению шестой стадии викариации и умножению
причин возникновения новых мест злокачественного роста. Не
удивительно, что в таком организме велика вероятность
рецидива или генерализации про'цесса. Ведь состояние
мезенхимы как «волнового генома» определяет состояние всего
организма, и независимо от наличия или отсутствия после
лечения первичного очага состояние организма продолжает
соответствовать шестой стадии викариации — стадии
новообразований. Тогда понятно, почему при таком лечении
онкологическая болезнь считается неизлечимой.
Однако повернуть организм на путь
самовосстановления, вызвать у онкологического больного антистрессорные
реакции высоких уровней реактивности - трудная задача. А

пока такая реакция не вызвана — опухоль будет продолжать
расти и метастазировать: без специальных мер шестая стадия
викариации не переходит даже хотя бы в пятую. Не будучи
уверенным в возможности быстрого получения реакции
активации высоких уровней реактивности у каждого
отдельного пациента, нельзя отказывать ему в специальном
лечении, хотя бы на время тормозящем рост опухоли или даже
приводящем к ее существенному уменьшению. Поэтому
многие годы мы проводили активационную терапию в
комбинации с традиционным лечением. Без активационной
терапии побочное действие такого лечения, как правило,
существенно ухудшает общее состояние, о чем
свидетельствует самочувствие (могут появляться тошнота, рвота,
слабость, головные боли, головокружение, нарушения
пищеварения и т.д.), развивается лейкопения, анемия, лимфопения,
показатели иммунитета резко снижаются. После операций (а
они, как правило, у онкологических больных расширенные)
стресс также бывает очень тяжел. Поэтому вывести организм
больного, получающего специальное лечение, из стресса —
сложная задача и в то же время - важнейшая задача. Нужно
еще иметь в виду, что, согласно законам гомотоксикологии,
для всех предыдущих стадий викариации, предшествующих
шестой стадии (стадии новообразований), характерны свои
заболевания, и каждый онкологический больной, пройдя за
многие годы эти стадии от первой до последней, «приобрел»
последовательно целый набор соответствующих нарушений
(табл. 9.5). Эти нарушения называют «сопутствующими
заболеваниями» (действительно, каждой стадии викариации
и соответствующим ей нозологическим единицам
«сопутствуют» нарушения, характерные для всех предыдущих
стадий); этим, естественно, затрудняется проведение
расширенных операций и химиолучевого лечения,
С помощью активационной предоперационной
подготовки в некоторых случаях удалось вообще избежать
послеоперационного стресса. В подавляющем большинстве
случаев острый стресс после операции все же развивался, но его
тяжесть была значительно меньше и длительность короче.
Именно с этим мы связываем снижение послеоперационных
осложнений при проведении предоперационной активацион-

ной терапии при местнораспространенном раке полости рта и
гортани, а также мочевого пузыря и почек. Менее эффективна
защита при таких тяжелых операциях, как по поводу рака
легких или пищевода. Но все же защитный эффект отмечался
почти всегда. При раке легких проведение активационной
магнитотерапии приводило к тому, что у больных этой группы
в отличие от контрольных рентгенологическое исследование
свидетельствовало об уменьшении опухоли или стабилизации
ее роста до операции, а морфологическое — о признаках
выраженного противоопухолевого действия: разрастании
соединительной ткани, выраженной лимфоцитарной
инфильтрации, снижению митотической активности и увеличению
количества патологических митозов опухолевых клеток, а
также появлению очагов некроза (Огородникова Л.С,
Гайрабедянц Н.Г., Ратнер О.Н. и др., 1980; Гаркави Л.Х.,
Квакина Е.Б., Чилингарянц С.Г., Козлова М.Б., Зинько-
вич С.А., Багринцева М.И., 1997). Таким образом, применение
активационной терапии хотя бы в течение недели перед
операцией способствовало смягчению операционного стресса
и более быстрому выходу из него, снижению числа
осложнений и даже в какой-то степени противоопухолевому
действию (последнее обстоятельство иногда приводило к
повышению операбельности опухоли). Поэтому мы считаем
целесообразным проведение активационной терапии в
предоперационном периоде, например по экспоненциальному
режиму или (лучше) режиму двойной экспоненты. Первое
воздействие (лучше на голову, но можно и местно) проводится
по экспоненциальному режиму, а второе (более сильное и с
большей частотой) - местно, по режиму новизны в узком
диапазоне значений, не превышающих плюс минус 10% от
основной величины дозы.
Применение активационной терапии совместно с
химио- и лучевой терапией в клинике также оказало
защитное действие: уменьшалась и исчезала лейкопения,
наблюдалась нормализация или иногда тенденция к нормализации
показателей иммунитета (вместо их резкого падения), и в
первую очередь — Т-системы, а также желез внутренней
секреции. Улучшалось самочувствие и психо-эмоциональный
статус, еще задолго до получения заметного противоопу-

холевого эффекта (иногда даже на следующий день после
первого получения реакции активации). Все это весьма
существенно улучшало качество жизни онкологических
больных с опухолями самой различной локализации: рак
пищевода, мочевого пузыря, почки, молочной железы, тела и
шейки матки, органов головы и шеи (ОагкаУ1 Ь., Куакша Е.,
Кихтепко Т., КиЫзоу V., ЗуеШзку Р., 1994; Гаркави Л.Х.,
Квакина Е.Б., 1995). Эффект зависел от типа и степени
напряженности развившейся адаптационной реакции.
Поэтому, если уж проводится химио-лучевая терапия, мы
считаем необходимым проведение активационной терапии с
помощью любых доступных средств по одному из
программированных режимов.
Так, нами совместно с клиницистами Ростовского
онкологического института, зав.отделением общей онкологии
к.м.н. Л.А.Орловской и тогда еще к.м.н. В.Р.Рубцовым
(радиологическое отделение) проводилась активационная терапия
адреналином при химио-лучевом лечении рака различных
локализаций: пищевода, молочной железы, легкого, желудочно-
кишечного тракта. Под наблюдением находилось 387 больных.
За 4-5 дней до начала специального лечения начинали
ежедневные подкожные инъекции адреналина в 0,001-0,0001%
растворе. Дозу адреналина варьировали от 0,4 до 0,5 мл, а
также с учетом концентрации раствора, в зависимости от
общего количества лимфоцитов, по первой стратегии. Вызова и
поддерживали реакцию тренировки, поскольку основной
целью была защита от специального лечения, которое
сопровождается нарушением кроветворения. В контрольной группе
проводились неоднократные переливания крови на
протяжении лечения, в результате чего не было отмечено стойкой
лейкопении (показатели к концу лечения были лишь
несколько снижены: 4 тыс. лейкоцитов). Однако у больных в
группе с введением адреналина общее число лейкоцитов было
достоверно выше (приближалось к верхней границе нормы), хотя
переливаний крови не применялось. Отмечалась разница и по
субъективному состоянию в пользу нового метода защиты.
При химиолучевом и оперативном лечении рака
пищевода, влагалища и шейки матки III стадии применялось
двойное воздействие переменным магнитным полем - всего

61 больной (в контрольной группе — 53 больных). ПеМП
аппарата «Градиент-1» в прерывистом режиме, индукцией
5 мТл, частотой 50 Гц, применялось утром в течение 1-60 сек
на область затылка, а через 2-3 ч — в 10 раз более сильное
поле C0-50 мТл), частотой 50 Гц, в непрерывном режиме, от
10 до 20 мин в зависимости от анализа крови, на область
послеоперационного рубца или проекции опухоли на коже.
За время лечения в контрольной группе было проведено 27
переливаний крови и в 18 случаях лечение было прервано
из-за лейкопении. В группе с магнитотерапией было всего по
одному переливанию донорской крови у двух больных и ни
в одном случае лечение не прерывалось. Плохое
самочувствие, тошнота, рвота, слабость отмечалось у 42 больных
контрольной группы. В группе с магнитотерапией только у 7
человек отмечалась периодическая тошнота.
В дальнейшем мы применили еще более простое
средство для защиты от облучения — омагниченную воду
(непосредственный участник работы — зав. радиологическим
отделением - д.м.н. В.Р.Рубцов). Этот способ борьбы с
лейкопенией был разработан по инициативе М.А.Уколовой в
эксперименте и затем, по ее же инициативе, применен в
радиологической клинике ростовского онкоинститута.
Преимуществом этого способа по сравнению с другими
является быстрота получения эффекта: количество
лейкоцитов уже через двое суток повышалось примерно в 2 раза (с
2,0 до 4,0 или 3,6х109), если лечение начато при уже
развившейся лейкопении, в то время, как прием
фармакологических стимуляторов кроветворения для достижения эффекта
должен осуществляться длительно и сопровождаться
переливанием донорской крови. Кроме того, метод чрезвычайно
прост и в отличие от переливаний крови не чреват никакими
осложнениями. Больные получают 3-4 стакана в день
пропущенной через магнитную воронку воды, часть которой в
качестве управляющего воздействия принимается
обязательно с утра, по режиму новизны. Если прием омагниченной
воды начинали с первого дня облучения, то лейкопения
вообще не развивалась (патент № 2032424, 1995).
Механизм действия омагниченной воды, являющейся
биологически активным фактором вследствие изменения

своих физических свойств (Классен В.И., 1973 и др.), может
быть обусловлен, например, повышением степени
структурной упорядоченности внутриклеточной воды, которой в
последнее время придается большое значение в патогенезе
различных патологических состояний, в том числе, опухолевого
процесса (Сосновский Л.А., Мусиенко В.С, 1994).
Мы связываем сам эффект, а также быстроту его
появления с развитием реакции тренировки, которой
свойственно большое число лейкоцитов по сравнению с
активацией или постлучевым стрессом, который отличается от
других видов стресса именно лейкопенией.
Хотя активационная терапия применялась при опухолях
самых различных локализаций, наиболее длительное
наблюдение с исследованием иммунного статуса, гормональной
активности и др, проводилось при раке полости рта и
гортани и раке мочевого пузыря и почки. Поэтому мы
рассмотрим эти работы отдельно.
9.7.4. Применение активационной терапии
в комплексном лечении больных
раком полости рта и гортани (III и IV стадии)
При комплексном подходе к лечению и наличии
больших вариаций непосредственного эффекта в онкологии,
очень трудно было оценить вклад активационной терапии
именно в получение непосредственного противоопухолевого
эффекта. Как видно из первых глав, если удавалось в
эксперименте получить только реакцию тренировки, то
отмечалась лишь защита от побочного действия химиолучевой
терапии. Если же удавалось получить реакцию активации, то
отмечалось и существенное повышение противоопухолевого
эффекта. В клинике мы уверенно можем говорить об
увеличении противоопухолевого эффекта при местнораспрост-
рЪненном раке органов головы и шеи, только когда
применялся режим двойной экспоненты.
Ранее на контингенте онкобольных с этой локализацией
нами были получены данные о корреляции между типом
адаптационной реакции и состоянием иммунитета (Бирина Л.М.,
Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Кузьменко Т.С., Чиж Г.И., 1987).

У больных исследовали иммунограмму по 18-ти показателям
(всего 102 иммунограммы) и сопоставляли с сигнальным
показателем реакций. При обработке каждой иммунограммы
давали оценку по каждому из показателей по 5-бальной шкале.
Определяли процент встречаемости каждой оценки при
каждой адаптационной реакции. По сумме этих показателей
был выставлен средний балл для каждого больного. Средний
балл выше 4, встречавшийся при реакции активации в 83%
случаев, при стрессе наблюдался лишь в 4% случаев, а средний
балл ниже 3 при антистрессорных реакциях не встречался
вообще, в то время как при стрессе он наблюдался более, чем
в половине случаев (рис. 9.3). Активационная терапия не
проводилась, и антистрессорные реакции у этих больных
развивались как результат борьбы организма с основным процессом
и применявшимся лечением. Эти реакции развивались на
низких уровнях реактивности, и тем не менее различия в иммуно-
граммах были статистически значимыми.
С целью проведения активационной терапии 102
больных с местнораспространенным раком головы и шеи были
разделены на две группы: контрольную E2 человека) и
получавшую активационную терапию E0 человек). Работа
проводилась на базе отделения челюстно-лицевой хирургии
ростовского онкоинститута (зав. — д.м.н., профессор
М Балл < 3 У77Л ^ТТ" ' БаЛП * %
при стрессе при тренировке при активации
Рис. 9.3. Интегральная оценка иммунограмм у
онкологических больных при разных спонтанных адаптационных реакциях
без активационной терапии

П.В.Светицкий, который предоставил возможности и создал
условия для проведения такой работы). Активационная
терапия проводилась экстрактом элеутерококка, дозируемым
по режимам двойной экспоненты или экспоненциальному.
Режимы были индивидуализированы в соответствии с
исходным состоянием, тяжестью местного процесса, спецификой
получаемого лечения и общим состоянием, что в целом
отражало уровень реактивности. Алгоритмы активационных
воздействий корригировали в ходе лечения в соответствии с
реактивностью больного, о чем судили раз в неделю по
изменению адаптационной реакции.
Иммунограммы исследовали до и после лечения в
стационаре. В качестве показателей из 18-ти ранее
апробированных оставили 9 наиболее информативных по отношению
к типу адаптационной реакции при распространенном
опухолевом процессе: это общие Е-розетки, теофиллинчувстви-
тельные и теофиллинрезистентные розетки, активные,
высокоаффинные розетки, реакция бласттрансформации с ФГА и
Кон А, иммуноглобулины С, А и М.
Результаты лабораторных исследований показали, что у
всех больных, не получавших активационную терапию,
показатели адаптационных реакций, как и показатели иммуно-
грамм, в процессе лечения существенно ухудшились.
Исходные реакции перешли в реакции еще более низких уровней
реактивности. Эти изменения соответствовали тяжести
состояния больных, подвергнутых полному курсу химиолуче-
вого лечения или расширенным операциям.
Из 50-ти человек, получавших активационную терапию,
имевших аналогичный опухолевый процесс и подвергнутых
такому же лечению, в 48 случаях патологические
адаптационные реакции изменились на гармоничные. Такое
благоприятное изменение сопровождалось выраженным непосредствен-
«ным эффектом: в случаях химиолучевого лечения —
значительным уменьшением опухоли, а в случаях хирургического
лечения — менее тяжелым течением послеоперационного
периода. Такие больные почти не предъявляли жалоб, раны
быстрее очищались от некроза (обычно сопровождающего
заживление после операций в полости рта), побочного
действия химиолучевого лечения не наблюдалось (что позволяло не

прерывать курс, а также получить более выраженный эффект).
Более подробно полученный эффект представлен в таблицах
9.4 и 9.5.
Приведем примеры применения активационной
терапии при этих локализациях.
Пример 1. Б-ной С, 62 года. Рак слизистой дна полости
рта с метастазами в лимфоузлы шеи, стадия III группа 2.
Поступил с анемией: Нв 80, анизохромемия и анизоцитоз ярко
выражены. В лейкограмме лимфопения A8%), эозинофилия
G%), несколько снижены лейкоциты C,8). Назначено
облучение в дозе 40 Гр, по 2 Гр в день 5 дней в неделю с целью
уменьшить опухоль перед операцией. За два дня до начала
лучевого лечения в 7 утра стал получать ежедневно экстракт
элеутерококка по режиму двойной экспоненты, начиная с 25
капель. На 5-й день лучевого лечения лимфопении нет B2%),
осталась анемия (80), эозинофилия A1%) и моноцитоз A3%).
С 6-го дня облучения добавлена вторая доза через 2-2,5 часа
после первой и вдвое превышающая первую по величине. На
12-й день облучения лимфоциты 26%, лейкоциты 5,5. Нв 90,
моноцитоза нет,эозинофилия осталась A0%). На 18-й день
облучения: Нв 90, лейкоциты 5,5, лимфоциты 26, моноциты
10, эозинофилы 5. На 31-й день: получил дозу 40 Гр, регрессия
опухоли более чем на 50%. Анализ при выписке — реакция
тренировки без элементов напряженности (лимфоциты 25,
моноциты 8, лейкоциты 4,5).
Таблица 9.4
Изменение характера адаптационных реакций
в процессе лечения больных
раком головы и шеи III и IV стадии
тип
лечения
комплексное
лечение
компл. +
алгоритмы АТ
исходные адаптационные
реакции (колич. б-ных)
гармоничные
0
0
напряженные
52
50
адаптационные реакции
при выписке (колич. б-ных)
гармоничные
0
48
напряженные
52
2

Таблица 9.5
Характеристика состава больных по локализации
опухоли и видам лечения в группах
с активационной терапией (АТ) и без АТ
показатели
Число больных
из них III стадия
IV стадия
число б-х, получавших блеацин, проспидин, мето-
тераксат, циклофосфан
число получавших дистанционную гамма-терапию
<ДГТ) в дозе 40 гр
число расширенных операций
число больных с раком:
щитовидной железы
нижней губы
языка
нижней челюсти
верхней челюсти
слизистой дна полости рта и гортани
Сопутств. заболев, типа декомпенсированного
диабета, ожирения, хрон. бронхитов, эмфиземы легких,
щых. и серд. недостат., тахикардии и аритмий,
атеросклероза аорты, пневмосклерозы, плевриты,
дистрофия миокарда, стенокардия, язвен, бол., мочекамен.
бол., хронич. холецистит, панкреатит (колич. чел)
комбинирован-1
ное лечение |
безАТ
52
50
2
8
23
35
6
7
6
9
14
10
20
плюс АТ
50
44
6
9
23
37
5
7
5
11
14
8
I 32
Через 3 недели поступил с едва заметной опухолью
(активационную терапию по программированному режиму
продолжал дома). Операция отменена ввиду достаточного
эффекта от облучения. Продолжено облучение в течение
недели. Опухоль почти не определяется. Анемии и лейкопении
нет, реакция тренировки, элементов напряженности не
определяется. Контрольная явка через 2 месяца показала
отсутствие опухоли. Иммунограмма при выписке
существенно изменилась в сторону нормализации всех параметров
по сравнению с поступлением.

Контрольный пример. Б-ной К., аналогичный процесс,
облучение не дало эффекта, стресс при лечении углубился по
сигнальному показателю, по состоянию иммунитета и по
самочувствию.
Пример 2. Б-ной Г., 56 лет. Рак гортани стадия III
группа 2, метастазы в лимфоузлы шеи. Сопутствующие
заболевания: декомпенсированный диабет, гипертоническая болезнь,
ожирение 2 степени. За последние 4 месяца похудел на 25 кг;
жалобы на слабость, сухость во рту, тремор пальцев.
Дыхательная недостаточность 2 степени, сердечная
недостаточность 2 степени. Выраженное нарушение метаболизма в
миокарде. Хронический бронхит, эмфизема легких,
хронический панкреатит. При поступлении лейкоцитоз, лимфоцитов
22%, остальные показатели анализа крови в норме.
Назначен экстракт элеутерококка по алгоритму двойной
экспоненты. Произведена расширенная операция. Через 6 дней
после операции головные боли, артериальное давление
210/110, нагноение в ране. Лимфопения (стресс), слабость,
боли в ране. Продолжает получать АТ. С 9-го дня после
операции самочувствие резко улучшилось, лимфоцитов 24%,
признаков напряженности реакции тренировки нет. На 12-й
день явления воспаления стихают, больной выписан.
Проверка через месяц показала хорошее заживление, состояние
хорошее, самочувствие нормальное, то же самое через 3
месяца. По сигнальному показателю реакция тренировки без
элементов напряженности. Артериальное давление в норме.
Иммунограмма при выписке нормализовалась.
Контрольный пример. Б-ной К., 59 лет. Рак гортани
стадия III группа 2. Дистрофия миокарда, хронический
бронхит. При поступлении напряженная реакция
тренировки. Объем операции меньший, чем у предыдущего больного.
На 5-й день нагноение в ране, ежедневные мероприятия по
обработке раны не воспрепятствовали образованию стомы.
Выписан на 19-й день с некрозом в ране, болями, слабостью.
Реакция стресс. Ухудшение показателей иммунограммы.
У всех больных, получавших активационную терапию,
существенно улучшились показатели иммунограммы (Кузьмен-
ко Т.С., Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Светицкий П.В., 1994).

Это говорит о принципиально ином влиянии активационной
терапии на иммунную систему по сравнению с традиционным
противоопухолевом лечением. Такой факт объясняется тем,
что при антистрессорных адаптационных реакциях организму
присущ совсем иной иммунный статус, нежели при стрессе
(Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Уколова М.А., 1990; Гарка-
ви Л.Х., Квакина Е.Б., Кузьменко Т.С., 1990). Данная
закономерность сохранилась несмотря на повреждающее влияние
оперативного и химиолучевого лечения: при отсутствии
активационной терапии произошло ухудшение почти всех
показателей иммунограммы у каждого больного (Кузьменко Т.С.,
1994).
У двух больных, которых не удалось вывести из
глубокого стресса, показатели иммунограммы, несмортя на это,
тоже несколько улучшились. У этих больных на протяжении
всего лечения наблюдался стресс и прогрессирование
опухолевого процесса. По-видимому, показатели адаптационных
реакций в некоторых случаях, особенно в случаях
длительного применения активационной терапии, могут быть более
информативными для прогноза выживаемости, чем иммуно-
грамма, так как незначительное улучшение в иммунограмме
может при этих условиях наблюдаться и при смягчении
стресса, но не сопровождаться при этом повышением
противоопухолевой резистентности, наступающем только при
антистрессорных реакциях.
В связи с информативностью показателей
адаптационных реакций Т.С.Кузьменко получены важные факты,
свидетельствующие о возможности прогноза развития рецидива
злокачественного процесса у тех больных, которые в течение
длительного времени амбулаторно получали активационную
терапию по программированным режимам. Если в результате
применения активационных режимов появлялась стойкая
реакция активации, то рецидивов у такого больного не
возникало. Перед возникновением рецидивного процесса
организм входит в стойкое патологическое состояние,
характеризующееся отсутствием лабильных реакций на управляющее
воздействие (Кузьменко Т.С, 1994). Таким образом, при
длительном применении режимов двойного и экспоненциального
воздействий, тип адаптационной реакции и особенно ее управ-

ляемость при изменении режима может быть использован для
прогноза течения заболевания. Длительный стресс или
внезапный переход в стресс и невозможность вывода из него при
использовании данных режимов говорит о вероятности рецидива
или генерализации процесса. Напротив, выведение организма в
антистрессорные реакции и особенно — в реакцию активации
высоких уровнени реактивности при возможности тонкого
управления ею с помощью изменения алгоритма управляющего
параметра говорит в пользу отсутствия рецидива и о
благоприятном прогнозе.
Следует особо отметить полученную в данной работе
высокую эффективность активационной терапии,
проводимой по режиму двойной экспоненты. Этот режим был
разработан именно на этих больных, а ранее применявшиеся
активационные воздействия по принципу обратной связи с
организмом позволяли получить антистрессорные
адаптационные реакции у таких больных в значительно меньшем
проценте случаев (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., 1990). Это
позволяет рекомендовать именно этот режим как наиболее
адекватный из применявшихся при лечении запущенных
стадий рака (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Кузьменко Т.С.,
Светицкий П.В., 1995). На такой способ лечения рака
получен патент (№ 2090203).
У больных, получавших активационную терапию,
улучшался эмоциональный настрой, определяющий их
жизненный статус. Для данного контингента больных это особенно
важно, так как у них в связи с локализацией опухоли не
только нарушаются жизненно важные функции, но
возникают косметические дефекты, ^следствие чего бывают
психические расстройства (Светицкий П.В., 1992).
При лечении тяжелых больных мы вообще придаем
большое значение состоянию психики. У онкологических
или других больных с длительно протекающими
заболеваниями обычно наблюдается состояние депрессии или, реже,
повышенной агрессивности. Известно, что психическая
депрессия увеличивает риск заболевания раком. Концепция
стресса Г. Селье, будучи распространенной на область
психики, стала одной из важнейших парадигм бихевиоральной
(психосоматичесской) медицины. Всегда отмечалась роль

радостного настроения для преодоления болезни. Мало кто
из современных врачей специально работает над тем, чтобы
вернуть больному оптимизм. Зачастую больным рисуют
безрадостное будущее или «проговариваются», что будущего у
них вообще нет, т.е. программируют на худшее (Уэйл Э.,
1997). И уж тем более мало кто поверит, что радость - это
реальная сила, изменяющая нейроэндокринный статус и
вместе с ним состояние защитных подсистем, в том числе,
иммунной. В экспериментах, проведенных в нашей
лаборатории на животных с возбуждением положительных
эмоциональных зон, получено торможение роста опухолей, при
этом отмечена стимуляция тимико-лимфатической системы
и клеточного иммунитета, прежде всего — натуральных
киллеров (Коробейникова Е.П., 1992, 1995).
Мы полагаем, что положительные эмоции являются
фактором, способствующим развитию реакции активации и
синхронизирующим работу подсистем организма. Кроме
того, при разных эмоциях для физического тела человека
характерны совершенно разные спектры колебаний. А
именно частоты являются первичными и мощными факторами
управления внутренней средой организма. Елена Рерих
пишет: «В древней Индии была община врачей,
называющихся «творители радости». Они утверждали, что для
удачного исцеления больной должен быть окружен радостью.
Они познали целебность чувства радости, привлекающей
лучшие вибрации, земные и надземные; таким путем
самочувствие больного было возвышаемо и лечение протекало
удачно.» Как уже говорилось, эффективность активационной
терапии повышается при длительном ее применении, так как
нужные антистрессорные реакции при этом становятся
стойкими. Поэтому мы считаем, что после прекращения
специального лечения активационную терапию нужно
продолжать с целью уменьшить количество рецидивов и случаев
генерализации процесса. В настоящее время, когда уже
разработаны простые режимы, выполнение этой задачи стало
реальным: перед выпиской каждому больному можно дать
расписание по экспоненте на долгое время, сопроводив это
желательно разъяснениями по диете и детоксикации
организма с целью облегчения регрессивной викариации и даль-

нейшего повышения уровня реактивности. Предварительные
результаты в этом отношении можно назвать
обнадеживающими.
9.7.5. Активационная терапия
при раке почки и мочевого пузыря
В урологическом отделении Ростовского
научно-исследовательского онкологического института активационная
терапия проводилась (совместно со старшим научным
сотрудником отделения, тогда еще кандидатом мед. наук В.П.Задери-
ным, большим энтузиастом новых перспективных
направлений в медицине) по режиму двойного воздействия
переменным магнитным полем аппарата «Градиент-1». До начала
противоопухолевого лечения — облучения, химиотерапии,
оперативного лечения - и затем на протяжении всего курса
лечения больные получали ежедневно утром ПеМП индукцией
5 мТл, частотой 50 Гц, в прерывистом режиме A:1 или 1:2) в
течение нескольких секунд на голову (при увеличении
воздействия - до 1 минуты); а затем через 2-3 часа - местное
воздействие на проекцию опухоли (или после операции -
бывшей опухоли) 30-50 мТл, 50 Гц, в непрерывном режиме в
течение 10-20 мин. Целью магнитотерапии было повышение
неспецифической резистентности для борьбы с лейкопенией
при химио-лучевом лечении, с послеоперационными
осложнениями, а также для профилактики рецидивов рака мочевого
пузыря после радикального комбинированного лечения.
Под наблюдением находились 180 больных. Из них с
раком мочевого пузыря I стадии 40 человек, II стадии — 43
человека, III стадии - 40 человек, IV стадии — 3 человека; с
раком почки II стадии - 20 человек и III стадии — 34
человека. 58 больных с многофокусными опухолями
мочевого пузыря получали предоперационную лучевую терапию.
Активационная магнитотерапия проводилась (сотрудником
гормональной лаборатории к.м.н. Н.Н.Капкиной) начиная с
3-5 суток после радикальной операции. У всех больных
исследовали нейроэндокринный статус и характер
адаптационных реакций. Было показано, что после радикальной
операции развивается три вида адаптационных реакций:

стресса, тренировки или активации - все на низких уровнях
реактивности. Об этом свидетельствовало повышение
содержания кортизола в крови, 17-ОКС в моче и снижение ТЗ, Т4
в крови, а также норадреналина, дофамина и Ь-Дофа в моче.
В то же время, содержание гормонов и медиаторов в крови
и моче больных, получавших магнитотерапию, полностью
нормализовалось уже при достижении реакции тренировки
(положительное решение по заявке на способ лечения рака
№ 96119096/14, Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Задерин В.П.,
Капкина Н.Н).
После радикального комбинированного лечения
(облучение и операция) многофокусных опухолей мочевого
пузыря как наиболее часто рецидивирующих проводилось также
двойное воздействие магнитным полем, но с другими
параметрами: центрально — 1 мТл, 50 Гц, модулированное
прямоугольными импульсами с экспозицией 5 сек. с
последующим нарастанием до 20 сек., после чего проводили в течение
20 мин. воздействие на область операционной раны
синусоидальным полем частотой 50 Гц и начальной индукцией
10 мТл с последующим увеличением не более чем до 50 мТл.
Хотя общее число больных еще небольшое C4 с магнитоте-
рапией, 33 — без), а срок наблюдения пока три года,
сравнение результатов в обеих группах говорит о том, что способ
активационной терапии для предупреждения рецидивов себя
оправдывает (Гаркави Л.Х., Задерин В.П., Капкина Н.Н.,
Квакина Е.Б., Поляничко М.Ф., Торпуджян И.С, 1994,
1995).
У больных онкоурологического отделения были
получены дополнительные лабораторные данные по определению
типа адаптационной реакции, которые свидетельствовали о
развитии той или иной реакции еще до отражения этого в
лейкоцитарной формуле. Исследования проводились в мазке
крови, взятой из пальца, параллельно с анализом
сигнального показателя адаптационной реакции.
При опухолях почки II и III стадий определяли
параметр а-соотношение односпиральных и двуспиральных
нуклеиновых кислот (по Карнаухову В.Н., 1978) при химио-лу-
чевом и оперативном лечении. С помощью корреляционно-

регрессионного анализа было показано, что параметр а
имеет высокую степень корреляции с количеством лейкоцитов
периферической крови, процентным содержанием
лимфоцитов и некоторыми иммунологическими показателями
(Шейко Е.А,, 1992). Низкие значения а у больных с
опухолями почки @,022-0,048) были характерны для хронического
стресса и соответствовали низкому уровню содержания одно-
спиральных нуклеиновых кислот, что говорит о снижении
синтетических процессов в лимфоцитах. При таком уровне а
после операции наблюдались различные осложнения (в
63%), а при химиолучевом лечении - выраженные побочные
явления (в 75% случаев). Если параметр а был достаточно
высоким @,16-0,37), то послеоперационный период
проходил без осложнений, а побочные реакции при химиолучевом
лечении были существенно снижены. Важно, что изменение
а наступает раньше, чем изменение лейкоцитарной
формулы. Таким образом, определение этого параметра имеет
прогностическое значение в процессе лечения. При низких
его значениях проведение оперативного и химиолучевого
лечения нельзя проводить без предварительной активационной
терапии (патент № 2067424, 1996).
Определение у больных раком почки и мочевого пузыря
в лимфоцитах и нейтрофилах периферической крови
содержания гистамина позволило выявить выявить корреляцию
между величиной отношения содержания гистамина в
лимфоцитах к этой величине в нейтрофилах (Жукова Г.В., 1994)
и прогнозировать появление рецидивов и метастазов в случае
высокого показателя (более 0,9) за 4-45 суток до появления
этих осложнений (патент № 20^18835, 1994).
9.7.6. Активационная терапия при запущенных стадиях
рака без традиционного специального лечения
Очень важно применение активационной терапии у
больных, которых нельзя оперировать, которые не могут
перенести тяжелого лечения вследствие сопутствующих
заболеваний и у больных с генерализованным процессом, включая
так называемых инкурабельных. Последних направляют по
месту жительства «на симптоматическое лечение», и для них

активационная терапия становится основным теоретически
обоснованным видом противоопухолевого лечения.
В этом случае речь идет не столько о терапии, то есть,
о лечении рака в понимании современной медицины (см.
пункт 9.6 этой главы), сколько о коррекции
функционального состояния с помощью системного подхода — попытке
возвращения организму целостности и саморегуляции с
помощью перевода стресса и напряженных адаптационных
реакций в антистрессорные.
Нами за многие годы (а особенно за последние 5 лет,
после разработки режима двойной экспоненты)
осуществлялась коррекция общего состояния у больных с III и IV
стадией рака различных локализаций. Было достигнуто у всех в
разной степени выраженное улучшение субъективного
состояния и различной степени выраженности торможение
роста опухоли. В единичных случаях мы получили длительную
ремиссию и возвращение к трудовой деятельности при раке
четвертой стадии у так называемых инкурабельных больных.
В таких случаях обязательно подключались к активационной
терапии те или иные способы очищения организма с
активизацией путей выведения эндотоксинов (глава 8).
Программированный режим двойной экспоненты в
большинстве случаев запущенных стадий рака нами проводится с
помощью природного вещества «тодикамп», а
биохимическое сопровождение — природным веществом
неорганического происхождения — «каменным маслом» (впервые эти
вещества стал применять у таких больных вице-президент
академии естественных наук А.Г.Маленков). Согласно
А.Г.Маленкову, смысл применения каменного масла - в
восстановлении ионного гомеостаза, играющего важную роль в
нормализации мембран клеток всего организма. Особенно
трудна борьба за здоровье в тех случаях, когда пациент
прошел ряд малоэффективных курсов химиолучевой терапии,
вследствие чего приобрел тяжелые нарушения
кроветворения, иммунитета, пищеварения, выделения и др. —
нарушения, обычно затрагивающие все сферы в организме, от
психоэмоциональной до внутриклеточных и мембранных
процессов. В таких случаях борьба за жизнь начинается не с
попыток приостановить метастазирование (которое обычно

довольно широко представлено у этих пациентов в
различных внутренних органах и костях), а с попыток разгрузить
организм от токсических метаболитов.
Получив даже факты возвращения к трудовой
деятельности после того, как единственным применявшимся
средством были наркотики и дни были сочтены, мы, тем не менее,
не можем утверждать, что это — результат только актива-
ционной терапии. Обычно, метаясь в поисках помощи, такие
больные чем только не лечились до тех пор, пока не
остановились на активационной терапии. Кроме того, у
некоторых под угрозой близкой смерти и при тяжелых физических
страданиях, о ней постоянно напоминающих, а также
вследствие бесед со специалистом по активационной терапии
изменяется отношение ко многим жизненным
обстоятельствам; а при изменении психики человека может изменяться и
течение болезни. И все же, случаи продления жизни и
работоспособности на многие месяцы или даже годы происходят,
что говорит о принципиальной возможности помощи
онкологическим больным в терминальных стадиях.
Подытоживая полученные результаты, можно сказать:
почти во всех случаях получено существенное продление
жизни по сравнению с официальным медицинским
прогнозом (вместо недель - месяцы или годы, вместо единичных
месяцев — годы), при существенном улучшении качества
жизни и восстановлении на какое-то время
трудоспособности, улучшении насторения, уменьшении или
исчезновении жалоб. Мы сознательно не приводим статистические
данные, так как вследствие очень большой разницы между
исходным состоянием больных (включая пол, возраст,
локализацию опухоли, степень распространенности процесса,
виды перенесенного лечения и др.) и большом разбросе
результатов приходилось подходить к обработке данных
разностным методом, то есть, сравнивать состояние каждого
данного человека с его же исходным. Такой подход допустим
и даже более корректен, так как при запущенных стадиях
рака не ожидается улучшения состояния после выписки
«лежачего» больного на симптоматическое лечение. Получая
возвращение трудоспособности на более или менее долгое
время, мы считали, что получали эффект по сравнению с

ожидаемым после официального лечения, которое уже было
исчерпано. Инкурабельные больные с четвертой стадией
рака, длительное время вынужденные вести постельный
режим и требующие постоянного ухода, симптоматических
средств и т.п., обычно через две-три недели после начала
активационной терапии сообщают, что обезболивающие
средства уже не нужны и что они не только сами встают, но
затевают работу по дому. Каждый раз нам казалось это
невероятным. Приходилось себе напоминать, что для реакции
повышенной активации характерна жажда деятельности,
даже если она еще не совсем по силам. Поэтому и начинали
люди, которым становилось немного легче, сразу вставать
после длительного постельного режима и заниматься работой
по дому, который за время их болезни пришел в упадок.
Практически все инкурабельные или иноперабельные (после
пробной лапаротомии) лежачие больные, у которых нам
удавалось вызывать реакцию повышенной или хотя бы
спокойной активации, особенно с помощью сочетания тодикам-
па, каменного масла и эндоэкологической очистки, на
какой-то срок возвращались к активной жизни, а некоторые
из них даже выходили на работу. Еще раз напомним, что из
этих пациентов, получивших продление жизни, большинство
остаются онкологическими больными и через некоторое
время (от полугода до нескольких лет) умирают от рака.
Часто ухудшение состояния, потеря реакции активации и
возвращение болезни было связано с психоэмоциональными
стрессами. Зачастую больные (особенно мужчины)
прекращали активационную терапию, как только чувствовали себя
здоровыми, уходили целиком в тяжелую работу и
отказывались следить за состоянием. Но ведь субъективное
улучшение при реакции активации наступает задолго до полной
ремиссии. Многие прекращали лечиться, не ставя нас в
"известность. Но были и случаи, когда болезнь возвращалась
даже при строгом выполнении наших рекомендаций. И хотя
жизнь этих больных была продлена в несколько раз по
сравнению с официальным медицинским прогнозом, а боли
сняты без обезболивающих средств, мы не считаем это
достижение активационной терапии пределом возможностей.
Требуются дальнейшие теоретические разработки, которые

уже ведутся, но выходят за пределы темы этой монографии.
Можно упомянуть лишь то, что в исследованиях Л.Б.Ма-
хонькиной A997) теоретически рассмотрено и на практике
показано, что у большинства пациентов, выведенных из
тяжелого состояния, даже при полном отсутствии жалоб и
выходе на работу еще на долгое время остается след от
перенесенной болезни, который Л.Б.Махонькина предлагает
определять с помощью исследования биологических
индексов отдельных подсиситем организма по методу Шиммеля
(«Вега-тест»), ею усовершенствованному, и включившему в
себя целый ряд методических разработок сотрудников центра
«ИМЕДИС», объединенных под названием «вегетативный
резонансный тест «ИМЕДИС-Тест» (Готовский Ю.В.,
Косарева Л.Б., Махонькина Л.Б., Сазонова И.М., Фролова Л.А.,
1998). Так определяют отстающие подсистемы организма и
способы, которыми их можно нормализовать. В самое
последнее время для ускорения восстановления здоровья нами
применяется метод мультирезонансной терапии, но только
после того, как с помощью активационной терапии получен
основной эффект и непосредственная угроза для жизни
миновала. Стратегии мультирезонансной или другой терапии
должны при этом подбираться крайне тщательно ввиду того,
что действие таких методов очень сильное и существует
опасность перестимулировать отдельные подсистемы
организма, не подтянув до общего уровня слабые звенья
(Махонькина Л.Б., 1997). Показано, что на фоне активационной
терапии такая опасность меньше (Кузьменко Т.С., 1998).
Мы надеемся, что активационная терапия найдет
широкое применение для медицинской и социальной
реабилитации онкобольных. Было бы неразумно не использовать такие
сравнительно несложные методические рекомендации (Гар-
кави Л.Х., Квакина Е.Б., Шихлярова А.И., Кузьменко Т.С.,
1996), чтобы улучшить качество жизни онкологических
больных с запущенными стадиями. Трудность применения
активационной терапии в онкологии в том, что в
официальной онкологии неудачи при лечении запущенных стадий
рака узаконены. Скорая смерть при симптоматическом
лечении по месту жительства статистически ожидаема. Люди
напуганы, к сожалению, еще распространенным мнением о

неизлечимости этой болезни и отказываются бороться. Мы
же получаем продление и улучшение качества жизни
практически у всех таких больных, хотя и случаются неудачи и
жизнь пациента тогда оказывается столь же короткой, какая
и ожидалась онкологами. Но и в этих случаях, как уже
сказано, улучшение самочувствия происходит всегда, даже если
нам не удалось вызвать реакцию активации, а только
перевести стресс на более высокие уровни реактивности.
Поэтому мы не считаем себя вправе отказывать в активационной
терапии даже тем больным, которым, согласно официальным
медицинским прогнозам, жить осталось недолго.
Бессилие медицинской мысли в онкологии
компенсируется на уровне хирургов-онкологов чудом хирургического
исскусства. Мы, работая в онкоинституе, буквально каждый
день являлись свидетелями без преувеличения волшебных
операций. Однако в этом не было бы необходимости при
своевременной профилактике или терапии, не говоря уж об
оздоровлении еще практически здоровых. Ведь любая
операция есть нарушение целостности организма, и когда-нибудь
калечащие операции отойдут в прошлое, что позволит
хирургам переключить свое искусство на те области, где оно еще
долго останется необходимым (травматология и т.п.).
Наш опыт показывает, что онкологический больной не
должен считаться безнадежным, и данный диагноз не должен
«приклеиваться» к таким больным пожизненно. Один
пациент, попавший к нам после выписки из онкоинститута на
симптоматическое лечение вследствие метастазов семиномы
в легкое, после полного излечения уехал в другой город, где
его как геолога хотели направить работать в шахту. Ему
пришлось приехать в наш институт за своей историей
болезни, подтверждающей рак, так как на новых
рентгенологических снимках легких не было никаких следов патологии
*и местный врач не верил в бывший диагноз. В данном случае
пожизненный диагноз сыграл положительную роль!
Исходя из всего сказанного, можно заключить, что
теория адаптационных реакций должна широко войти в
практику онкологии: и как метод диагностики состояния и
прогноза течения заболевания, и как метод повышения эф-

фективности специальных методов лечения и уменьшения их
повреждающего действия, и вообще как способ
целенаправленной и контролируемой коррекции гомеостаза во всех
случаях.
В основе практического применения активационной
терапии в онкологии лежит концепция, которую можно
сформулировать так: наибольшее повышение противоопухолевой защиты
происходит при таком уровне активности и синхронизации
работы регуляторных и защитных подсистем организма,
который достигается при развитии повышенной активации
высоких уровней реактивности (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б.,
Шихлярова А.И., Кузьменко Т. С, 1996).

Глава 10
ПРИМЕНЕНИЕ АКТИВАЦИОННОЙ
ТЕРАПИИ ДРУГИМИ СПЕЦИАЛИСТАМИ
Основными признаками развивающейся
научной области являютя четкая ориентация
исследований на получение практически значимых
результатов и общность языка с возможно большим
числом смежных научных областей, понятность
этого языка для практической медицины.
А. Г. Маленков
О применении активационной терапии другими
исследователями мы узнаем из печати, из многочисленных писем,
а иногда просто в процессе личного общения.
Методологический подход к управлению состоянием организма путем
целенаправленного развития антистрессорных
адаптационных реакций осуществляется с помощью самых разных
методик, средств и воздействий, как тех, что применяли раньше
мы, так и совершенно других. Чаще всего работа проводится
врачами, прошедшими у нас подготовку на семинаре, но в
последнее время мы узнаем из литературы новые имена. Все,
кто приобщился к этой работе, - это люди, которые были
подготовлены всей своей предыдущей деятельностью и
образом мыслей к системному подходу в медицине, к
нетрадиционным методам, направленным не на уничтожение
болезни, а на усиление организма и повышение уровня здоровья.
Это те, кто понимает роль информационных воздействий в
отличие от традиционно применяемых «ударных» (!) доз или
исповедуемого принципа «чем больше — тем лучше»; это те,
у кого «фармакологическая вакханалия» вызывает
естественное чувство ужаса, - в общем, те, кто уже сам пришел к
тому, что организму надо помогать использовать свои

собственные защитные силы. Теория адаптационных
реакций вооружает критериями оценки как состояния, так и
эффективности применяемых (традиционных, специфических)
лечебных средств. Обычно это является первым этапом в
работе врачей разных специальностей. После установления
того факта, что определенная адаптационная реакция
коррелирует с лучшим клиническим состоянием, начинается
следующий этап: специального, активного,
целенаправленного получения и поддержания этой реакции путем
варьирования дозы по обратной связи или путем применения
программированного режима, причем очень часто - с
использованием новых для нас средств. Однако многими первый этап
либо опускался, либо органически сочетался со вторым
этапом. Это происходило в случаях, когда предыдущий опыт
или убедительность наших теоретических доводов и
практического опыта делали первый этап необязательным, и уже
имеелась уверенность в необходимости активного создания
благоприятного неспецифического фона в организме при той
патологии, которой занимался данный специалист.
Когда мы знакомились впервые с работами по актива-
ционной терапии в разных областях медицины, нас часто
удивляла получаемая в ряде случаев высокая эффективность
даже в тех областях, которых мы не имели в виду (хотя
теоретически хорошая активация всему в какой-то степени
поможет, но именно степень и удивляла!) и зачастую даже
без учета всех наших рекомендаций. Так, некоторые еще
используют для определения типа адаптационной реакции
не процентное число лимфоцитов, а отношение лимфоцитов
к сегментоядерным нейтрофилам. Мы действительно
говорили 15 лет назад о том, что это соотношение меняется при
разных реакциях, но подчеркивали, что оно может быть
использовано только при отсутствии признаков напряженности
в лейкоцитарной формуле (см. главу 8). Сами мы никогда не
выводили численного коэффициента, определяющего
величину этого соотношения. Однако многие стали вычислять
этот коэффициент, устанавливать его соответствие с типом
реакции и пользоваться им в своей работе, причем с
положительным результатом. Когда мы ознакомились с
анализами пациентов в этих случаях, то увидели, что это

было при такой патологии, которая сопровождалась
однотипными изменениями остальных, помимо лимфоцитов,
элементов формулы крови. В таком случае — при остальных
постоянных — отношение лимфоцитов к нейтрофилам
выполняло свою функцию, хотя и менее четко, чем просто
процент лимфоцитов. Мы еще раз настоятельно
рекомендуем использовать для характеристики реакций процентное
число лимфоцитов, а для характеристики уровня
реактивности — степень отклонения от нормы других форменных
элементов (глава 8).
ЮЛ. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ АДАПТАЦИОННЫХ РЕАКЦИЙ
ДЛЯ ОЦЕНКИ И ПРОГНОЗА СОСТОЯНИЯ
В ряде работ показано, что тяжесть патологического
процесса и прогнозирование выздоровления находится в
тесной корреляционной связи с типом адаптационной
реакции. Так, был проведен ретроспективный анализ 210
историй болезни больных ИБС, находившихся на стационарном
лечении (Коломиевский Д.Л., 1982). Показано, что ИБС
протекает, чаще всего, на фоне стресса или напряженных
реакций тренировки и активации, а доля ненапряженных
реакций составляет от 4 до 15%. При наиболее тяжелом
течении болезни регистрировался стресс, причем чем
тяжелее было состояние, тем глубже был стресс (т.е. более
выражена лимфопения, ниже уровень реактивности). По мере
улучшения клинического состояния уменьшалась доля
стресса и увеличивалась доля ненапряженных антистрес-
сорных реакций. Большой интерес представляет проведенное
Д.Л.Коломиевским сопоставление прогностической
ценности показателей адаптационных реакций с
кардиологическими тестами. Чаще всего наблюдалась корреляция между
напряженными реакциями и стрессом, с одной стороны, и,
например, изменениями ЭКГ - с другой. При этом
большинство пациентов, которые не вышли из стресса в процессе
лечения, умерли; а у выздоровевших отмечались антистрес-
сорные реакции в большинстве случаев (рис. 10.1). У 80%
умерших от инфаркта отмечался при лечении стойкий

% лимфоцитов
? и & &п*ж
* * УМЕРШИЕ
^——^ ВЫПИСАВШИЕСЯ
Рис. 10.1. Динамика адаптационных реакций при инфаркте
миокарда (по Д.Л.Коломиевскому). Горизонтальная линия
проведена на уровне 20% лимфоцитов — граница между стрессом и анти-
стрессорными реакциями
стресс. Однако в тех случаях, когда были расхождения (в
единичных случаях у впоследствии умерших людей), а
именно: данные ЭКГ свидетельствовали о положительной
динамике, а данные анализа крови — о глубоком стрессе, —
показатель адаптационной реакции оказывался более информа-
ти.ным для прогноза. Так, были случаи смерти сразу после

выписки с нормализовавшейся ЭКГ, но при стрессе. Автор
заключает, что показатель адаптационных реакций является
высокоинформативным в комплексной оценке состояния,
динамики заболевания и прогноза у больных ИБС и
инфарктом миокарда (г. Москва, каф. пропедевтики внутр. болезней
2-го мединститута и 4-я б-ца).
Корреляция тяжести заболевания инфарктом миокарда с
характером адаптационной реакции сохранялась и в
процессе физической реабилитации (Африканова Л.П.,
Бутов М.А., Денисова А.И., 1985, г. Рязань, мединститут).
Исследование адаптационных реакций у больных,
перенесших инфаркт миокарда, на санаторном этапе
реабилитации (Додис Л.И. и др., 1983) показало, что при реакции
активации пациенты предъявляли меньше жалоб, имели
большую толерантность к физической нагрузке. В этой
группе было в 3 раза больше ЭКГ с положительной динамикой,
чем в «стрессорной» группе (г. Ростов-на-Дону,
кардиологическое отделение санатория «Ростовский»).
Исследование адаптационных реакций в более
отдаленные сроки после перенесенного инфаркта миокарда
показало, что развитие реакции активации способствует более
быстрому восстановлению обычного индивидуального
сексуального поведения (Смирнов Г.В., 1983).
Г.В.Смирновым и Т.Г.Смирновой показана высокая
информативность показателей адаптационных реакций в
восстановлении после инфаркта миокарда (98 пациентов). При
реакции активации возвращались положительный
эмоциональный настрой и обычная половая активность; а при
напряженных реакциях, переактивации или стрессе
формировались неврозоподобные симптомокомплексы
соматической и сексуальной направленности, что дестабилизировало
основной процесс A990, г. Саратов, пединститут).
Характер адаптационной реакции оценивался в
динамике у больных с хроническими обструктивными
бронхитами в стадии обострения. Более тяжелое течение заболевания
наблюдалось при стрессе и напряженных антистрессорных
реакциях. Наиболее тяжелые случаи протекали на фоне
стойкого высокоэтажного стресса. В этих случаях
отсутствовал лечебный эффект от проводимой терапии и процесс про-

грессировал, со временем развивалась бронхиальная астма.
При ненапряженных реакциях тренировки и активации
лечебный эфффект от специфической терапии был самым
высоким, наступала ремиссия. У больных, выписавшихся в
реакции активации, не было обострений в течение года.
Авторы делают также вывод о том, что адаптационные
реакции являются надежным прогностическим тестом
(Романов А.И., Стареева Л.В., Васильева В.В., Кайдаш А.Г. и др.,
1983, г. Москва, б-ца 4-го Гл. управления.).
Анализ историй болезни лиц, страдающих ИБС,
хронической пневмонией и бронхиальной астмой, выявил, что
положительная динамика этих заболеваний сопровождается
переходом из стресса в антистрессорные реакции, а
отрицательная — переходом в глубокий стресс. Авторы делают
заключение, что анализ типа адаптационных реакций в
клинике внутренних болезней является весьма перспективным
методом оценки состояния больного (Соколова Г. Б.,
Царькова М.Ю., 1987).
Влияние характера адаптационной реакции,
отмечавшейся до операции, на течение послеоперационного периода
отмечена при раке легкого (Клетке Г.Э., 1990). Было
обнаружено, что после операции у всех развивался острый стресс,
который на 5-е сутки сменялся антистрессорными
реакциями. Во всех случаях, когда после пульмонэктомии стресс
держался более 4-х суток, в последующем наблюдались брон-
хоплевральные осложнения (Клетке Г.Э., Котляров Е.В.,
Бехтерева Е.И., 1984). Авторы считают, что наиболее
благоприятное течение послеоперационного периода
отмечается при реакции активации, нежелательными являются
стресс и переактивация. *
Наименьшие значение Т-лимфоцитов, В-лимфоцитов и
альбумино-глобулинового коэффициента при наибольшем
уровне фибриногена отмечались при стрессе,
противоположные соотношения — при антистрессорных реакциях,
особенно повышенной активации (Клетке Г.Э., 1989, г.
Челябинск, мединститут).
Связь типа адаптационной реакции с клиническим
течением заболевания и, в том числе, с развитием поздних ин-
фекционно-гнойных осложнений обнаружена также при трав-

матической болезни (Голубев Г.Ш. и др., 1983; Голубев Г.Ш.,
Локшина Е.Г., 1985). При неосложненном течени,
травматической болезни с 19-х суток стресс вообще не регистрировался,
а преобладающей реакцией являлась реакция активации
низких уровней реактивности. При осложненном течении стресс
преобладал на протяжении 30 суток с момента травмы
(г. Ростов-на-дону, каф.травматологии мединститута).
А.Г.Бутко изучал характер адаптационных реакций при
острых вирусных гепатитах на фоне общепринятого лечения.
Была выявлена корреляция показателей клинических
симптомов и биохимического синдрома печеночной
недостаточности с состоянием адаптационных реакций. Показано, что
гепатиты А и В протекают на фоне переактивации с
волнообразным изменением реакций (иногда наблюдается
напряженная по моноцитам и эозинофилам высокоэтажная
повышенная активация). В период реконвалесценции происходит
переход в реакцию активации (г. Запорожье).
В течение ряда лет М.А.Бутовым оценивалось состояние
здоровья пациентов терапевтического и хирургического
профиля путем определения типа адаптационной реакции.
Установлена связь между типом реакции и тяжестью заболевания.
По типу развивающейся реакции определялась
эффективность лечения, оценивалось состояние больного в динамике,
осуществлялся прогноз течения заболевания (Бутов М.А.,
Луняков А.С., Каширин И.А. и др., 1989; Бутов М.А.,
Луняков А.С., 1997; Луняков А.С., Бутов М.А., Милосердое Г.И.
и др., 1997). Положительная динамика заболевания и
улучшение иммуного статуса происходили при антистрес-
сорных ненапряженных адаптационных реакциях (Гончарен-
ко В.Ф., Бутов М.А. и др., 1995; Ногаллер А.М., Бутов М.А.,
Луняков А.С., 1996). При этом динамика изменения общей
адаптационной реакции на сутки-двое опережала динамику
состояния (Бутов М.А., Соколова Г.Б., Луняков С.Н. и др.,
1995). Оценивалась эффективность лазеротерапии по
динамике адаптационных реакций (Гладышева Л.М., Бутов М.А.,
Тулумджян Л.С, 1991). Также по адаптационным реакциям
контролировалась фитотерапия, рефлексотерапия и бальнео-
терания (Бутов М.А., 1990). (г. Рязань, мединститут).
Характер адаптационных реакций изучался при ревма-

тизме. Была установлена корреляция типа реакции с
активностью процесса и со степенью недостаточности
кровообращения (Панчишина М.В., Бевз В.П., Радченко О.М., Федоров
Я.М., 1993). Определение типа адаптационных реакций у
больных ревматологического, пульмонологического и
гастроэнтерологического профиля давало возможность следить за
течением процесса, оценивать функцию надпочечников,
корригировать терапию и оценивать прогноз. Неблагоприятные
реакции определялись в 40-50% случаев и являлись признаком
нестойкости ремиссии (Радченко Е.М., Будзинский В.П.,
Ильчук М.П., Панчишина Ю.М., 1997).
Изучение адаптационных реакций при остром бронхите
при одновременном исследовании некоторых сторон
иммунитета показало, что не только стресс, но и реакция
тренировки свидетельствуют о недостаточно активном иммунном
ответе и повышенной вероятности развития нарушения
внешнего дыхания. Наиболее благоприятным для течения
острого бронхита оказалось развитие реакции повышенной
активации, что сопровождалось наиболее высоким уровнем
иммуноглобулина А и наилучшими показателями функции
внешнего дыхания. Автор считает определение
адаптационных реакций важным критерием, который может
использоваться для коррекции лечения и в поликлинических
условиях (Радченко Е.М., 1989, 1990, г . Львов, мединститут).
Было показано, что при эффективной лазеротерапии
больных с хроническими заболеваниями, в частности,
гастроэнтерологическими, формируются антистрессорные
адаптационные реакции (Бутов М.А., Тулумджян Л.С, 1991, 1992).
Отмечены изменения в системе крови и
кровообращении при разных адаптационных.реакциях (Кикут Р.П., 1978).
10.2. ПРИМЕНЕНИЕ АКТИВАЦИОННОЙ ТЕРАПИИ
ПРИ РАЗЛИЧНЫХ ЗАБОЛЕВАНИЯХ
10.2.1. Применение активационной терапии
для оздоровления
Приходится с сожалением отметить, что удивительно
мало применяется активационная терапия для оздоровления по

сравнению с тем, как она применяется для лечения самых
различных заболеваний. В санаториях она применяется, в
основном, по поводу заболеваний или для реабилитации. Это и
понятно: только в случае недостаточной эффективности
традиционных реабилитационных и терапевтических методов у
врачей появляется мотивация применять новые методы. А
оздоровление «практически здоровых» трудностей не
вызывает, так как такой вопрос не стоит на повестке дня: не хватает
медработников для обслуживания даже тяжелых случаев. В то
же время, доступность методов активационной терапии и их
высокая эффективность в отношении профилактики и
реабилитации могла бы значительно «разгрузить» лечебные
учреждения и позволить сконцентрироваться на серьезно
больных.
С.В.Шушарджаном A994) разработан оригинальный
метод мультирезонансной терапии - вокалотерапия,- целью
которой является повышение адаптационных и резервных
возможностей организма. Естественно, что адекватным
критерием эффективности метода явились показатели
адаптационных реакций. В процессе лечения примерно на 50%
увеличивалось количество лиц с благоприятными реакциями.
Метод вокалотерапии заключает в себе комплекс
психофизиологических упражнений, сочетающийся с формированием
положительного психоэмоционального состояния. Во время
пения происходит вибрационный массаж внутренних
органов, увеличивается экономичность внешнего дыхания. Автор
придает большое значение и музыкальным вибрациям как
таковым, которые гармонизируют организм в целом.
Недаром лечебное действие музыки и пения известно уже в
течение многих веков. Мы вполне разделяем мнение С.В.Шу-
шарджана, считающего учение о стрессе и адаптации
теоретической базой для формирования профилактической
медицины (Дир. ин-та традиционной медицины и музыко-
терапии, Москва, дир. оздоровительного центра на о. Кипр).
Помимо оздоровления, проводится и лечение, например,
больных бронхиальной астмой, которым этот вид терапии
особенно показан (Шушарджан СВ., 1994).
О применении активационой терапии в спорте и
санаторно-курортном лечении будет сказано в отдельных разделах.

10.2.2. Активационная терапия при лечении
различного рода воспалений и внутренних болезней
У больных хроническими воспалительными
заболеваниями органов пищеварения в амбулаторных условиях
проводилась активационная терапия путем назначения
пантокрина или экстракта элеутерококка в разведении 1:10 (!) в
течение 6-9 месяцев по первой стратегии. У большинства из
них после развития спокойной и повышекнной активации
получена стойкая ремиссия по основному и сопутствующим
заболеваниям в течение 3-5 лет. Показано, что при
повышенной активации в случаях сопутствующего панкреатита
появлялось обострение (Бутов М.А., Соколова Г.Б., 1992; г.
Рязань, мединститут им. И. П. Павлова). (Примечание: здесь
следовало бы либо сменить уровень реактивности, либо
поддерживать сначала реакцию тренировки).
Активационная терапия больных хроническим
пиелонефритом и мочеполовыми свищами осуществлялась
дозированными КВЧ-процедурами. Наибольший терапевтический
эффект при поддержании реакции активации (Перепечай Д.Л.,
Кан Д.В., Реброва Т.Б. и др., 1994, г. Москва).
Высокоэффективным оказалось использование при
гинекологических заболеваниях левамизола в дозах, меньших,
чем терапевтические, по первой стратегии активационной
терапии. При этом длительность лечения сокращалась на
1/3 (А.с. № 1194419, 1985). Соответственно изменялся и
иммунный статус этих больных (Мелехина Л.М., 1988,
г. Донецк).
10.2.3. Активационная терапия
при лечении сердечно-сосудистой патологии
Н.Н.Наумчевой в качестве средства активационной
терапии при остром инфаркте миокарда использовались
электромагнитная терапия КВЧ волнами. Анализ более 300
историй болезни позволил автору рекомендовать определение
типа адаптационной реакции для объективизации оценки
лечебного действия КВЧ, на основании чего автор
рекомендует подбирать параметры воздействий (например, число
процедур и их длительность) для оптимизации лечебного

эффекта. Предлагается также контроль динамики
адаптационных реакций на амбулаторном этапе для определения
сроков проведения повторных профилактических курсов: их
следует проводить при появлении стресса и добиваться
развития спокойной активации (Наумчева Н.Н., 1994, 1994а,
1995, гор. больница № 1, г. Щелково Моск. обл.).
10.2.4. Активационная терапия
в хирургии и травматологии
Ряд работ по изучению и коррекции адаптационных
реакций был проведен в хирургии. Известно, что
хирургический стресс может рассматриваться как классическая модель
стресса.
Было показано, что выраженное повышение
резистентности к операционному стрессу достигается при
целенаправленном вызове реакции активации (Клецкин С.З., 1983;
Клецкин С.З. и др., 1984).
С.З.Клецкиным показана возможность осуществления
текущего контроля по вегетативным показателям за
развитием послеоперационного стресса. В связи с этим
С.З.Клецкин и М.А.Струков занимались изучением влияния ноци-
цептивного раздражения на крыс при разных адаптационных
реакциях. Поддержание реакции активации с помощью
дозирования экстракта элеутерококка у белых крыс приводило к
снижению отклонений показателей ритма сердца в ответ на
нанесение тестирующего ноцицептивного раздражения
Изучалась связь статистических характеристик и спектральных
составляющих ритма сердца в эксперименте и клинике с
характером адаптационных реакций. Показано, что эти методы
оценки функционального состояния организма дополняют
друг друга, что дает возможность целенаправленного
управления функциональным состоянием организма в
послеоперационном периоде (г. Москва).
В нейрохирургии активационная терапия применялась
при нескольких видах заболеваний.
Ю.В.Серегиным A983, 1983а, 1986) предложены метод и
устройства для восстановления движений у детей с
церебральным параличом, а также при сосудистых заболеваниях

мозга и последствиях черепно-мозговых травм. Оптимальный
лечебный эффект отмечался при развитии реакции
активации: полностью восстанавливались движения у детей, ранее
длительно лечившихся без эффекта. Для определения
нужных параметров действующего фактора - электрического
тока - Ю.В.Серегиным разработана математическая модель
развития адаптационных реакций при воздействии на
головной мозг. Амплитуда тока рассчитывается с учетом, прежде
всего, числа лимфоцитов, а частота — с учетом других
элементов лейкоцитарной формулы (г. Ровно).
В других работах оценка и коррекция состояния
организма по характеру адаптационной реакции проводилась в
предоперационном периоде (Брюшков С.С, 1981, 1983).
Традиционная предоперационная подготовка способствовала
выведению больных из острого стресса, но количество больных в
состоянии хронического стресса даже увеличивалось.
Коррекция адаптационных реакций (с помощью пирогенала) в
предоперационном периоде у больных язвенной болезнью,
хроническим холециститом, тромбооблитерирующими
заболеваниями, а также раком I и II стадий оказала существенное
влияние на течение послеоперационного периода. Такие
больные быстрее выходили из операционного стресса, гнойные
осложнения наблюдались в 6 раз реже (г. Днепропетровск).
Зависимость возникновения осложнений
травматической болезни от адаптационных реакций изучал Г.Ш.Голубев
на кафедре травматологии ростовского мединститута. С
помощью дисперсионного анализа им показано, что
адаптационные реакции модулируют течение травматической
болезни и вносят сильный вклад в процесс возникновения
осложнений. Автор подчеркивает необходимость поиска
способов воздействия на индивидуальную реактивность с
целью активного влияния на течение посттравматического
периода и снижения экономического ущерба при
осложнениях. Автором и руководителем кафедры проф. Е.Г.Локши-
ной проводилась активационная терапия с помощью
местного воздействия на область сложного перелома магнитным
полем, что позволило сократить сроки заживления таких
переломов более чем вдвое (Голубев Г.Ш., 1985; Голубев Г.Ш.,
Локшина Е.Г. и др., 1983).

10.2.5. Активационная терапия в онкологии
В монографии В.Г.Пашинского и К.В.Яременко (Томск,
1983) отмечается необходимость повышения резистентности
организма путем развития реакций активации или
тренировки на «профилактическом» этапе лечения онкологических
заболеваний у лиц, излеченных от злокачественных
новообразований, и в так называемых группах риска. Авторы
используют для этой цели адаптогены.
Защита организма от побочного действия
полихимиотерапии в больших дозах была получена с помощью
магнитного поля при глиальных опухолях головного мозга (Кикут Р.П.
и др., 1981, 1986; Апшкалне и др., 1982, 1985): всем больным
удалось провести массивную химиотерапию и уменьшить
число переливаний крови в 5 раз при хорошем общем
состоянии. Повторный компьютерно-томографический анализ
показал прекращение роста или уменьшение объема опухоли.
Средняя продолжительность жизни была в 2,5 раза больше,
чем при хирургическом лечении. При этом, в отличие от
больных контрольной группы, не только не наблюдалось нервно-
психических явлений угнетения, но напротив, отмечалось
приподнятое настроение, а также улучшение сна и аппетита
(гл. нейрохирург, г. Рига).
10.2.6. Активационная терапия
при психических заболеваниях
Исследования адаптационных реакций у больных
шизофренией, маниакально-депрессивным психозом,
инволюционным психозом, вторичными энцефалитами показали,
что у подавляющего большинства этих больных преобладает
стресс. Для вывода из стресса применялся индивидуально
подбор дозы по первой стратегии активационной терапии
.антидепрессантов (чаще мелипрамина), гормонов
(инсулина), адаптогенов (элеутерококка), причем в дозах, в 7-20 раз
меньших обычно применяемых (Шевелев А.И. и др., 1984).
Так, доза мелипрамина для получения реакции активации
колебалась от 12,5 до 37,5 мг (терапевтическая доза - от 100
до 250 мг). Вскоре после развития реакции активации
начиналось улучшение психического состояния. При этом симп-

томатические психотропные вещества назначались в дозах, в
3-10 раз меньших, чем при традиционном лечении.
Эффективность активационной терапии выражалась в сокращении
количества койко-дней. Полное исчезновение симптоматики
с выпиской на работу наблюдалось в 77,6% случаев,
значительное улучшение - в 19,4% случаев, улучшение — в 2,9%
случаев. В контроле (с большими дозами психотропных
препаратов) эти цифры составляли соответственно 34, 40 и 26%.
Получено авторское свидетельство на метод активационной
терапии психических заболеваний (А.с. № 995792,1981).
Е.И.Макеевой A981) был разработан метод
интенсивной активационной психотерапии затяжных неврозов. Автор
считает, что использование теории адаптационных реакций
дает возможность подойти с единых теоретических позиций
к выбору средств биологического активирования,
осуществлять оперативный контроль функционального состояния
организма и этим обеспечить реализацию активирования,
соответствующую возможности организма в данный момент
времени (г. Симферополь, Крымская обл. б-ца № 5).
М.Е.Литвак A993) использовал активационную терапию
в комплексном лечении неврозов. Применялись
элеутерококк или инсулин в малых дозах с целью вызова реакции
активации. О развитии реакции активации судили по
лейкоцитарной формуле и психофизическому состоянию. Л.А.Ка-
линкин и М.Е.Литвак A987) считают, что в развитии
реакций активации и тренировки участвуют опиатные системы,
которые препятствуют развитию стресса, так как механизм
обезболивающего и снимающего тревогу действия эндор-
финов и энкефалинов заключается в блокировке выделения
дофамина, норадреналина и адреналина (Ростовский
мединститут).
10.2.7. Адаптационные реакции и вакцинация
Ю.В.Гуровым (директором волгоградского центра
психотерапии и саморегуляции) и соавт. ведутся работы в плане
индивидуализации профилактической вакцинации. Была
установлена взаимосвязь эффективности вакцинопрофилак-
тики с индивидуальными психологическими особенностями
16*

(экстра- и интраверсивностью), с уровнем резистентности к
физической нагрузке и с типом адаптационной реакции. При
развитии стресса (он бывает чаще у экстравертов) в
поствакцинальном периоде выработка специфических антител
практически отсутствовала, резистентность к физической нагрузке
была резко снижена, и сама нагрузка только усугубляла стресс
(Гуров Ю.В., Свистунов В.М., Саронов Н.Н., 1990). В
последующей работе авторы специально создавали благоприятный
фон для вакцинации, вызывая развитие антистрессорных
реакций с помощью теофедрина, и установили существенное
и достоверное повышение иммунологической эффективности
гриппозной вакцины. Авторы расценивают полученный
результат как свидетельство возможности фенотипической
коррекции иммунологической реактивности за счет
формирования неспецифической основы иммунитета с помощью
ненапряженных физиологических реакций (Гуров Ю.В.,
Свистунов В.М., 1989, г. Волгоград, НИ противочумный
институт).
10.2.8. Лктивационная терапия в педиатрии
Большой оптимизм вызывают успехи применения
активационной терапии в педиатрии.
По данным Г.С.Мельниковой, 65-78% новорожденных в
раннем неонатальном периоде имеют неадекватные
адаптационные реакции, чреватые срывом адаптации. Пятидесяти
двум новорожденным (в том числе и недоношенным),
находившимся в состоянии «резкого напряжения» и
«перенапряжения адаптационных реакций» проводилась коррекция
адаптационных реакций. Применялись сублингвально
адреналин @,5-0,75 мкг на 1 кг массы тела) и элеутерококк
(неразведенный и разведенный в 10 раз по 1 капле на 1 кг
массы тела) в первые 7 суток неонатального периода.
Ориентируясь по сердечному ритму как сигнальному показателю
реакций, Г.С.Мельникова изменяла дозу на коэффициент
реакции (в 1,1-1,2 раза). Частота выявления перенапряжения
уменьшалась на 3-4 сутки более чем в 4 раза. Наблюдалось
улучшение статистических показателей сердечного ритма,
уменьшение потери массы тела, более раннее ее восстанов-

ление, более раннее восстановление температурного гомео-
стаза и общая нормализация клинического состояния.
Проведение коррекции адаптационных реакций в комплексе
профилактических и лечебных мероприятий у
новорожденных позволило снизить заболеваемость новорожденных,
особенно недоношенных детей, и раннюю неонатальную
смертность. Отмечено повышение резистентности
доношенных и недоношенных новорожденных к интранатальной и
постнатальной инфекции. Таким образом, показана
возможность управления адаптационными реакциями в раннем
неонатальном периоде (г. Волгоград, мединститут).
Главным специалистом г. Одессы (аллергология и
пульмонология) Л.Л.Яновской применялась активационная
терапия элеутерококком по режиму «новизны» (диапазон доз - в
соответствии с возрастом) в периоды повышенной угрозы
заболеваемости у детей, часто и длительно болеющих ОРЗ,
тубинфицированных и у детей с неблагоприятным фоном
(экссудативно-катарральный диатез, тимомегалия). В
последнее время ею с успехом применяется активационная
терапия при бронхиальной астме, хронической пневмонии и
обструктивных бронхитах у детей. Курс проводился также
детям, впервые поступающим в детские дошкольные
учреждения. Активационная терапия проводилась на фоне
витаминотерапии (галаскорбин), эндадсорбции,
десенсибилизирующей терапии и в некоторых случаях — акупунктуры
и дыхания по методу Бутейко. С 1990 по 1996 г. такой
комплексный метод лечения получили 8 тысяч детей. У детей с
проявлением аллергии назначался короткий курс антигиста-
минных препаратов, а у детей, взятых на лечение в осенне-
весенний период, проводилась, санация носоглотки.
Активационная терапия элеутерококком проводилась в количестве
1-2 курсов с мая по сентябрь. Хотя на лечение брались дети,
начиная с первых лет жизни, большинство из них имели в
анамнезе неоднократные обострения заболевания, несмотря
на госпитализации и применявшееся лечение. Л.Л.Яновской
получен положительный лечебный эффект в 80-85% случаев:
в последующие годы после лечения обострения либо
отсутствовали, либо были одиночными и легкими.
По нашему мнению, Г.С.Мельниковой и Л.Л.Яновской

проведена работа большой важности в плане повышения
потенциала здоровья. Характер адаптационных реакций в
раннем неонатальном периоде, благодаря высокой способности
к импринтингу в этом периоде, оказывает влияние на
последующую жизнь и развитие ребенка. И это с помощью такого
простого способа, как капля разведенного в 10 раз
элеутерококка (с вариацией на коэффициент реакции) под язык в
первые дни жизни! Известно также, какое значение для
будущего здоровья имеет состояние здоровья ребенка и в
первые годы жизни.
10.2.9. Применение активационной терапии
в различных областях медицины
Об использовании с лечебной целью активационной
терапии в сочетании с методами биорезонансной терапии
(Махонькина Л.Б., Сазонова И.М., 1997) мы говорили ранее
в нескольких главах D, 8).
Ю.М.Караш, Р.Б.Стрелков и А.ЯЛижов A988)
разработали новый метод повышения неспецифической
резистентности с помощью применения прерывистой нормобарической
гипоксии. Авторы переводили неблагоприятные
адаптационные реакции в антистрессорные реакции высоких уровней
реактивности, дозируя газовую смесь по числу циклов дыхания
и концентрации в ней кислорода. Получены оздоровительный
и терапевтический эффекты при целом ряде тяжелых или не
поддававшихся обычному лечению заболеваний. Получен
защитный эффект от побочного действия облучения при
онкологических заболеваниях, значительное ослабление симптомов
при нейроциркуляторной дистонии обоих типов,
гипертонической болезни, ИБС, хронических сальпингоофоритах, при
различных нарушениях менструального цикла, при поздних
токсикозах беременности у женщин с отягощенным
акушерским анамнезом и др.
Кроме того, этими же авторами также показана роль
адаптационных реакций в течении и прогнозе многих
заболеваний. Так, при хронических неспецифических
рецидивирующих сальпингоофоритах показана корреляционная
зависимость между характером адаптационной реакции, с одной

стороны, и длительностью заболевания, частотой обострений,
тяжестью процесса, интенсивностью болевого синдрома - с
другой (Караш Ю.М. и др., 1984; Караш Ю.М., Стрелков Р.Б.,
Чижов А.Я., 1988). Применение таким больным, ранее
длительно и безуспешно лечившимся амбулаторно и в стационаре,
гипоксической смеси под контролем адаптационных реакций
привело к значительному успеху: более чем в половине случаев
произошло полное воздоровление, в остальных достигнут
частичный эффект. Процент неблагоприятных реакций после
примененного курса снизился до 9,4 (вместо 61 до лечения), а
процент реакций спокойной и повышенной активации
увеличился до 90,6%. При этом наблюдалась корреляция
изменения характера реакции с клиническим эффектом. При
достижении клинического эффекта улучшались и другие
клинические показатели: время задержки дыхания, психический
статус, ферментативная активность, перераспределение
субпопуляций лимфоцитов, многие показатели иммунограммы,
тканевое дыхание, кислотно-щелочное равновесие, газы и
электролиты крови и др. Авторы заключают, что возможность
вызывать целенаправленно физиологические адаптационные
реакции способствует формированию новых направлений в
области профилактики, терапии и реабилитации при
различных заболеваниях, разработке методов повышения его
устойчивости к неблагоприятным факторам внешней и внутренней
среды (г. Москва, медицинский центр при университете
Дружбы Народов).
При туберкулезе легких адаптационные реакции
использовались для диагностики, прогноза и активационной
терапии (Браженко Н.А., 1985). Была показана высокая
информативность определения-типа адаптационной реакции
и уровня реактивности для оценки исхода заболевания и
проведения целенаправленной патогенетической терапии.
Установлена прямая статистически достоверная зависимость
между характером адаптационной реакции и
распространенностью туберкулезного процесса, его фазовым состоянием,
возрастом больных и длительностью лечения туберкулостати-
ческими препаратами. На основании динамического
наблюдения за характером адаптационных реакций в течение всего
периода лечения Н.А.Браженко было выделено 5 типов реак-

тивности организма и произведена оценка эффективности
лечения при инфильтративных и деструктивных формах
туберкулеза (А.с. № 1367963, Браженко НА.).
Максимальный эффект отмечался при адекватного типа реактивности,
характеризующейся преобладанием в течение лечения
ненапряженной реакции активации, спокойной или
повышенной. У этих же пациентов длительность лечения была
минимальной, так как отмечалось более раннее исчезновение
инфильтрации, бактериовыделения и рубцевание
деструктивных изменений в легких. Такой эффект достигался
применением активационной терапии с использованием
адреналина, левамизола, тималина, ультразвука или вихревых токов
УВЧ на область тимуса в дозировках, вызывающих
активацию (Рыбалко В.В., Браженко Н.А., Хавинсон В.Х., 1986;
Денисова Л.В., 1990). Нормализация гормонального статуса
и воспалительного потенциала при этом позволила
отказаться от применения глюкокортикоидных гормонов. Н.А.Бра-
женко заключает, что патогенетическая терапия, проводимая
под контролем адаптационных реакций, становится
контролируемой и управляемой (Санкт-Петербург,
Военно-Медицинская Академия).
Имеется сообщение об успешном применении
активационной терапии в дерматологии (Горголюк Ю.А., 1983,
г. Москва).
Высокая эффективность активационной терапии
отмечалась при лечении оптохиазмального лептоменингита (Ки-
кут Р.П., Лиепа М.Э., Кикуте СР. и др., 1981, г. Рига).
Активационная терапия биостимуляторами по первой
стратегии применялась у больных климактерического
периода, что смягчало течение климакса и ряда хронических
заболеваний (Бутов М.А., 1994).
10.3. ПРИМЕНЕНИЕ ТЕОРИИ
АДАПТАЦИОННЫХ РЕАКЦИЙ В СПОРТЕ
Удивительно быстро (по-спортивному) отреагировали и
взяли на вооружение метод оценки функционального
состояния организма по характеру адаптационных реакций
специалисты по спортивной медицине (Глухман Н.В., Сту-

пин Г.К., 1979). Было показано, что метод является
надежным и информативным, позволяющим учитывать
индивидуальные особенности реактивности и своевременно
корректировать тренировочный процесс при занятиях
различными видами спорта (Сауткин М.Ф., Поляков А.П.,
Ионова Т.В., 1984, г. Рязань, мединститут).
Серией работ В.И.Ульянова было установлено, что
дозированное применение средств физической культуры
приводит к переводу стресса и напряженных реакций
(наблюдавшихся в 65-70%) в благоприятные, причем это происходит в
короткие сроки. Автор подчеркивает информативность,
надежность и доступность метода (Ульянов В.И., 1981, 1995,
1997; Ульянов В.И., Ульянов Н.В., 1984, г. Пятигорск).
Изучение адаптационных реакций
высококвалифицированных марафонцев и скороходов показало, что стресс
развивался только в ответ на экстремальные нагрузки, 10-13
раз за годичный цикл, при модельносоревновательных и
соревновательных воздействиях. При этом на финише наряду с
лимфопенией отмечалась и эозинофилия, то есть, истощение
даже глюкокортикоидной функции коры надпочечников. При
нагрузках «развивающего» и поддерживающего характера чаще
всего отмечалась реакция активации. Нерациональное
сочетание нагрузок приводило к появлению признаков напряжения,
и при сохранении этих признаков в течение нескольких дней
— к срыву адаптации в виде симптомов перетренировки или
простудных заболеваний. Авторы делают вывод, что внедрение
в спортивную практику оценки типа адаптационной реакции
позволяет контролировать тренировочный процесс и
управлять им (Козьмин Р.К., Коновалов В.Н., Нечаев В.И., 1983,
1984; Нечаев В.И., Коновалов В.Н., Барбашов СБ., 1987).
Наблюдение за 63 практически здоровыми людьми
(г. Рязань, мединститут), занимавшимися закаливанием к
холоду, позволило установить, что дозирование Холодовых и
физических нагрузок в соответствии с определенным типом
адаптационной реакции является более точным по
сравнению с общепринятыми способами. При интенсивных
Холодовых нагрузках (группа «моржей») ответное по
адаптационной реакции был информативным уже через 5-10 мин после
купания (вместо того, чтобы определять реакцию только че-

рез сутки). Это позволяло дозировать нагрузки более
индивидуально и повысить уровень реактивности у
занимающихся моржеванием (обычно у таких людей реакции
развиваются, адекватно нагрузке, не на высоких уровнях
реактивности) (Бутов МЛ., 1984). На такой способ
закаливания получено авторское свидетельство (Бутов М.А.,
Ногаллер А.М., А.с. № 3004243).
Установлена связь параметров адаптационных реакций с
неспецифической адаптацией к тренингу у скаковых
лошадей. Оценка характера адаптационных реакций лошадей
предложена для прогноза успешности выступления на
скачках (Зенькович Е.И., 1993).
10.4. ПРИМЕНЕНИЕ
АКТИВАЦИОННОЙ ТЕРАПИИ
ПРИ САНАТОРНО-КУРОРТНОМ ЛЕЧЕНИИ
Л.М.Клячкин придает особенно важное значение
обеспечению максимальной адаптации больного к необычным
для него условиям курорта, что является одной из основных
предпосылок для достижения высокого лечебного эффекта.
Для прогнозирования адаптации, предупреждения ее срывов,
им разработана система оценки состояния организма, куда
входят критерии адаптационных реакций (Клячкин Л.М.,
1991).
Врачами санатория Военно-Воздушных сил России «Че-
митоквадже» (начальник санатория — С.И.Ромасюк)
проводилось исследование характера адаптационных реакций у лиц,
проходящих курортное лечение по поводу заболеваний
сердечно-сосудистой системы, дыхательной системы и опорно-
двигательного аппарата. Чрезмерное и продолжительное
ч облучение и повышенная влажность воздуха снижают
неспецифическую резистентность, переводя адаптационные
реакции на более низкие уровни реактивности (Откидач С.А.,
1995). Поэтому дополнительно к применяемым в санатории
лечебным процедурам группе больных с хроническими
заболеваниями сердечно-сосудистой системы, дыхательной
системы и опорно-двигательного аппарата проводилась тера-

пия антигомотоксическими препаратами фирмы «Нее1» под
контролем адаптационных реакций. До лечения наблюдались
разные антистрессорные реакции, реже — стресс, но в
основном на низких уровнях реактивности, которые в процессе
лечения переходили на более высокие уровни реактивности
(ТатковО.В., Откидач С.А., Баранцева Л.П., 1997, 1997а). При
функциональных и органических расстройствах сердечной
деятельности (ИБС, стенокардия напряжения, атеро-скле-
ротический кардиосклероз, гипертоническая болезнь)
применяли Сга1опт, ЬутрЬотуо801, УегИёО-Нее1, СегеЬшт сотровк
в стандартных дозировках, иногда — в несколько меньших,
чем указано (кралонин). Через 3 недели лечения все пациенты
находились в антистрессорных реакциях высоких уровней
реактивности (в основном, в спокойной активации) как по
показателям лейкоцитарной формулы, так и по ряду
биохимических показателей крови (нормализовалось содержание
гемоглобина, снижались величины трансаминаз АСТ и АЛТ).
Лабораторные показатели опережали клинический эффект,
который, как правило, наблюдался к концу лечения:
нормализовался сон, повышалась работоспособность, исчезали ме-
теопатические реакции и «скачки» артериального давления. У
более, чем половины пациентов исчезала потребность в
различных ранее принимавшихся аллопатических средствах
сосудорасширяющего и седативного характера (Марьяновс-
кий А.А., Бондаренко Р.А., Татков О.В., Ромасюк СИ.,
Баранцева Л.П., Откидач С.А., 1997). Авторы заключают, что
нормативы адаптационных реакций могут служить
критериями прогноза и эффективности лечения препаратами фирмы
«НееЬ (Татков О.В., Откидач С.А., Баранцева Л.П., 1997).
Другие врачи этого санатория также вводят в свою практику
критерии адаптационных реакций (в том числе начальник
медслужбы Ф.Г.Баранцев и др.).
На курорте «Краинка» (Тульская обл.) — одном из
старейших курортов Центральной части России - проводится
оценка характера адаптационных реакций (Залеским М.Г.) и
коррекция их при бальнеотерапии с целью предотвращения
неблагоприятных последствий бальнеотерапии (Ногал-
лер А.М., Алексеев А.В., 1991). Изучалась динамика общих
адаптационных реакций под действием лекарственных пре-

паратов, физиопроцедур; предложено использовать
определение типов общих адаптационных реакций в качестве критерия
эффективности курортотерапии (Бутов М.А., 1989;
Бутов М.А., Соколова Г.Б., 1994).
К работам, проводимым в области
санаторно-курортного лечения, можно отнести
экспериментально-клиническое исследование углекисло-радоновых вод курорта
«Хмельник». Исходя из того, что радон является биологически
активным веществом, а следовательно, должен изменять
характер адаптационных реакций, в медицинском институте
(г. Винница) проводилось морфофункциональное
исследование механизма влияния радоновых вод на организм (на
крысах линии Вистар). Животные, купавшиеся в воде с
концентрацией радона 10 нКи/л на протяжении двух недель имели
реакцию активации (Соловьева Л.А., Бабур Л.И., Кли-
мас Л.А., Шевчук С.Н., 1995).
Исследование адаптационных реакций на курорте
«Хмельник» показало, что ухудшение состояния (обострение)
происходило всегда на фоне самого низкого уровня
лимфоцитов для данного больного. Этому же моменту чаще всего
соответствовал рост аутофлоры кожных покровов.
Обострение, причем более растянутое во времени, сопровождало
состояние переактивации (число лимфоцитов более 45%)
с общим уровнем лейкоцитов на нижней границе нормы. У
тех больных, которые субъективно отмечали свой курс
лечения как прошедший без обострения, наблюдалась реакция
активации. Реакция активации сопровождалась
положительными сдвигами в организме и хорошим самочувствием.
Авторы приходят к выводу, что бальнеореакция как
следствие состояния переактивации или стресса при
прогрессирующем снижении лимфоцитов не может принести пользы и
ее следует избегать, а поддержание реакции активации в
течение курса санаторно-курортного лечения целесообразно.
Вспомогательный метод оценки состояния — показатель
аутофлоры кожных покровов - коррелировал с типом
адаптационной реакции. Поскольку авторы ставили целью
исследования наметить пути индивидуального подхода к
санаторно-курортному лечению радоновыми водами, то была
сделана попытка изменения времени приема ванн (умень-

шение) с учетом коэффициента реакций 1,2 или
применением четырехкамерных ванн. Был достигнут переход из
стресса и переактивации, сопровождавшихся обострением
ревматического полиартирита, в реакцию активации, что
приводило к снятию обострения и положительному
результату (Соловьева Л.А., Гальперина З.З., 1986).
Начинается внедрение методов активационной терапии
и на курортах Кисловодской группы, в самое последнее время
— в Кисловодском санатории «Заря». В Кисловодске и
Пятигорске заинтересовались методами активационной терапии
еще 10 лет назад. Тогда же было выпущено информационное
письмо «Повышение эффективности санаторнокурортного
лечения и других этапов лечебно-профилактических
мероприятий больных сердечно-сосудистыми заболеваниями путем
оптимизации адаптационных процессов». Адаптационные
реакции изучались в связи с биологическими ритмами в
клинике им. Ленина — филиале Пятигорского НИИ курортологии
и физиотерапии (Погосян Л.И., Новикова К.Ф., 1987).
Особенно важно оценивать и повышать адаптационные
возможности организма у людей, прибывающих на курорты
с Крайнего Севера.
На детском курорте Анапа группе детей с Крайнего
Севера совместно с комплексом санаторно-курортного лечения
применяли биологически активный препарат — гидролизат
мидий — в соответствии с критериями адаптационных
реакций, что привело к повышению уровня реактивности у детей
с диагнозом вегето-сосудистая дистония в 60-ти % (в
контроле - 11%) (Севрюкова В.С, Журавлева Н.В., Лисачен-
ко Л.А., 1996). На этом же курорте проводят активационную
терапию детям из района ЧАЭС с помощью
программированных режимов экстрактом элеутерококка. Начинают
применение активационной терапии по программированным
режимам и в других санаториях г. Анапы.
В течение последних 10 лет большая работа с
использованием методологии активационной терапии проводится в
санатории им. М.В.Ломоносова (г. Геленджик)
В.М.Феоктистовой и коллективом сотрудников санатория.
Адаптационные реакции положены в основу оценки эффективности
санаторно-курортного лечения различных групп населения:

детей, прибывших из районов радиационного загрязнения
B16 чел.), лиц, прибывших из арктических регионов, том
числе сотрудников предприятия Надымгазпром B324 чел.),
больных ИБС и хроническим бронхитом разного возраста
D50 чел.), ликвидаторов последствий аварии на ЧАЭС D4
чел.). Был установлен важный факт: для выявления
адаптационной реакции после смены климата проводить
исследование лейкоцитарной формулы необходимо не ранее, чем
через 3 дня после приезда, а также и за 2-3 дня до выписки
из санатория, а не в последний день. Одновременно
изучались другие лабораторные показатели: липидный обмен,
некоторые показатели иммунитета и углеводного обмена. На
основании своего материала авторы делают заключение: 1)
определение степени адаптации по анализу крови имеет
существенное значение; 2) лейкоцитарную формулу крови
как показатель адаптационных реакций можно
рекомендовать в качестве объективного критерия адекватности
лечебных процедур и медикаментов и эффективности лечения на
курорте; 3) жителям арктических регионов необходимо
проведение активационной терапии в течение всего года,
особенно в зимний период (Ипатов В.В., Черепанова ВТ.,
Феоктистова В.М. и др., 1995, 1995а, 19956; Ипатов В.В. и
др., 1991; Феоктистова В.М. и др., 1994).
Таким образом, в целом ряде санаториев отдельные
врачи-энтузиасты активационной терапии или просто
воспринявшие идеологию адаптационных реакций применяют
эти методы. Но в целом это носит спорадический характер.
Можно сказать, что такое применение теории
адаптационных реакций является моделью того, как это делается и в
других отраслях медицины в различных лечебных
учреждениях страны. Особое место занимает в перечисленном ряду
санаторий им. Ф.Э. Дзержинского в г. Сочи. Начальник
этого санатория, доктор мед. наук А.Т.Быков, посчитал
необходимым организовать работу таким образом, что теория
адаптационных реакций стала одним из фундаментальных
направлений, которые взяты за основу применяемых в
санатории методов лечения.
А.Т.Быковым A996) разработаны теоретические и
организационные основы и механизмы реализации системы

технологий оздоровления и медико-социальной
реабилитации военнослужащих и членов их семей на санаторно-
курортном этапе. Для медицинского контроля за состоянием
здоровья в условиях курорта А.Т.Быков предлагает оценку
уровня здоровья по критериям адаптационных реакций.
Методы верификации общих неспецифических адаптационных
реакций включены в мероприятия по обследованию
контингента военнослужащих для оценки эффективности
реабилитации.
Адаптационные реакции используются в санатории им.
Дзержинского как критерии оценки состояния при всех
видах лечения-, а методики активационной терапии
положены в основу также всех видов проводимого лечения. По
мнению А.Т.Быкова, активационная терапия в комплексе с
прочно утвердившейся в санатории эндоэкологической
реабилитацией (Быков А.Т., Диженина И.И., Левин Ю.М., Сви-
ридкина Л.П., 1996) явится новым этапом
санаторно-курортного лечения, а научные разработки, начатые в санатории в
связи с внедрением методологии теории адаптационных
реакций, будут способствовать и теоретическому развитию
обоих направлений.
Все это требует специального отдельного изложения в
соавторстве с сотрудниками санатория. Здесь же приводим
лишь один, опубликованный ранее фрагмент работы.
Больным с ИБС проводили фотомодификацию крови (внутрисо-
судистое облучение крови УФ-лучами) по традиционной
методике A-я группа) и с использованием
экспоненциального программированного режима активационной терапии
B-я группа), то есть, с уменьшением дозы по экспоненте
(глава 8). По экспоненте изменялась длительность
процедуры. У подавляющего большинства пациентов (до 90%) в
процессе лечения развивались реакции спокойной и
повышенной активации, что сопровождалось хорошим лечебным
эффектом в обеих группах. Однако в группе с
экспоненциальным режимом данная процедура по ходу курса лечения
занимала все меньшее время. Значительное сокращение
времени процедуры не только не отразилось отрицательно на
результатах лечения, но повысило его эффективность: как по
сигнальному показателю реакций, так и по показателям

метаболизма (нормализации липидного и белкового обмена)
во второй группе реакции развивались на более высоких
уровнях реактивности, с уменьшением признаков
напряженности (Быков А.Т., Костусева-Муромцева Н.А., 1997).
♦**
Методология теории адаптационных реакций может
быть использована не только в научно-практических
разработках и клинических исследованиях, но и в теоретико-
экспериментальных исследованиях. В этом разделе
приведены экспериментальные данные, полученные в работах
С.З.Клецкиным, Ю.В.Гуровым и др. Мы надеемся, что в
дальнейшем найдется больше пересечений в различных
областях биологии и медицины с теорией адаптационных
реакций к взаимному их обогащению. Приведем пример одной
известной нам работы такого рода из области токсикологии.
С.В.Сперанским при обосновании новой методологии
токсикологических исследований впервые получены данные о
сложнопериодической зависимости реакции на различные
яды. Однотипные реакции (по нескольким изучавшимся
показателям) повторялись с определенной периодичностью.
Автор видит в этом перекличку с периодичностью общих
неспецифических адаптационных реакций организма
(Сперанский СВ., 1985).
***
Общее заключение, которое можно сделать на
основании данных, приведенных в этом разделе, следующее:
1. Клиническое течение и прогноз различных заболеваний
коррелируют с адаптационными реакциями организма.
Наиболее тяжелое течение и плохой прогноз наблюдается
при стрессе, переактивации и высокоэтажных реакциях
активации и тренировки. Хороший прогноз — при анти-
стрессорных реакциях без признаков напряженности
(низкоэтажных), наилучшие результаты — при реакции
повышенной активации высоких уровней реактивности.
2. Активационная терапия повышает эффективность
традиционных способов лечения, снижает их побочное дейст-

вие, позволяет уменьшить дозы специфических средств и
является неспецифической патогенетической терапией
различных заболеваний, так как в основе любого
заболевания, помимо специфического компонента, лежит
нарушение адаптационной деятельности организма и
снижение резистентности.
3. Теория адаптационных реакций может явиться
методологической основой оздоровления и реабилитации в
условиях курорта, а также дать метод оценки уровня здоровья.
4. Имеются пересечения основных положений теории
адаптационных реакций с теоретическими положениями в
других областях медицины.

Глава 11
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОБОБЩЕНИЯ
Сложноорганизованным системам нельзя
навязывать пути их развития. Скорее необходимо
понять, как выводить системы на эти пути. В
наиболее общем плане важно понять законы
совместной жизни природы и человечества, их
коэволюции. Проблема управляемого развития
принимает, таким образом, форму проблемы
самоуправляемого развития.
Е. Н. Князева, С. Я. Курдюмов
Кто хочет что-нибудь живое изучить,
сперва его всегда он убивает,
потом на части разнимает...
но связи жизненной - увы! - так не открыть.
И.-В. Гете, «Фауст»
В результате обнаружения антистрессорных реакций,
ареактивности и периодической закономерности развития
этих реакций и стресса на разных уровнях реактивности у
Л.Х.Гаркави и Е.Б.Квакиной сформировалась теория
основных дискретных функциональных состояний организма и
управления ими на основе двух систем регуляции гомеостаза —
системы адаптационных реакций и системы ареактивности.
Организм рассматривается при этом как сложная
колебательная, т.е. самоорганизующаяся система.
11.1. О ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ СОСТОЯНИЯХ
ОРГАНИЗМА И ПРИНЦИПАХ УПРАВЛЕНИЯ
Что мы подразумеваем под функциональным
состоянием организма? Прежде всего - тип адаптационной реакции

или состояние ареактивности и уровень реактивности, в
котором находится организм в целом.
Однако, хотя реакции организма не сводятся к реакциям
составляющих его элементов, функциональное состояние этих
элементов - подсистем, органов, тканей и т.д. — вносит свой
вклад в интегральное состояние организма. Поэтому под
функциональным состоянием организма мы подразумеваем
результирующую из мозаики как общих, так и местных адаптационных
реакций разных уровней реактивности. Все это определяет
функциональную активность и ЦНС, и эндокринной, и
защитных подсистем организма, и уровень его гомеостаза и
неспецифической резистентности, и характер метаболизма.
Что мы подразумеваем, когда говорим об управлении?
То, что с помощью вызова и поддержания в организме той
или иной реакции на различных уровнях реактивности можно
целенаправленно и сознательно переводить организм в
определенное функциональное состояние с присущим ему
комплексом изменений в регуляторных и защитных подсистемах, а
также в метаболизме. Нужно подчеркнуть, что задача нашего
управления — это вызов не любой реакции: стресса,
переактивации или даже антистрессорных реакций; задачей является
вызов наиболее благоприятных антистрессорных реакций, в
первую очередь - активации, как спокойной, так и
повышенной, высоких уровней реактивности. Именно при этих реакциях
достигается наиболее полное и стойкое состояние здоровья.
При этом гармонизируются отношения как внутри организма,
так и организма с внешней средой. Поэтому фактически в
результате происходит гармонизация функционального
состояния организма. Воздействия, вызывающие развитие
адаптационной реакции, мы называем управляющими.
Мы изучали функциональное состояние ЦНС,
эндокринной системы, тимико-лимфатической (иммунной)
системы, т.е. регуляторных и защитных подсистем организма, и
состояние метаболизма, в первую очередь, энергетического.
Систематического изучения специализированных подсистем
организма: сердечно-сосудистой, дыхательной,
пищеварительной, выделительной, мышечной, опорно-двигательного
аппарата - нами не проводилось. Однако изучение типа
реакций и уровней реактивности при заболеваниях различ-

ной тяжести показало значение и этих подсистем для
формирования функционального состояния целого организма.
Регулирующие подсистемы организма, в первую очередь ЦНС,
анализируя сигналы, поступающие из внешней и внутренней
среды, формируют и тип адаптационной реакции, и уровень
реактивности. Нервное звено реакции сменяется
гуморальным: в соответствии с функциональным состоянием ЦНС
включается эндокринная система, развиваются характерные
для соответствующей реакции изменения метаболизма и как
эффекторное звено подключаются защитные подсистемы
организма. Таким образом, изучаемые нами регулирующие и
защитные подсистемы организма, а также метаболизм участвуют
в становлении и развитии той или иной адаптационной
реакции на том или ином уровне реактивности с характерным
для нее комплексом изменений, который, в свою очередь,
определяет функциональное состояние организма. Вместе с
тем, если в ЦНС, эндокринной системе, имунной системе или
в каких-либо звеньях метаболизма появляются нарушения или
заболевания, то они, будучи факторами внутренней среды,
влияют на характер реакций и уровень реактивности, т.е. на
функциональное состояние организма, аналогично
действующим факторам внешней среды.
Силовые отношения в организме многомерны.
Абсолютная величина действующего фактора определяет уровень
реактивности (этаж), на котором развиваются реакции: на
малую абсолютную величину — высокие уровни (низкие
этажи), на большую - низкие (высокие этажи).
Относительная величина действующего фактора определяет тип реакции
на каждом уровне реактивности: слабая относительная
величина - реакцию тренировки, средняя - спокойную и
повышенную активацию, большая — стресс. Можно рассматривать
две разных количественных шкалы: шкалу абсолютных
значений и шкалу относительных значений, которая как бы
накладывается на абсолютную и по которой отмечается одно
из четырех значений, соответствующее одной из четырех
реакций данного уровня.
Описанные нами закономерности и принципы развития
общих неспецифических адаптационных реакций и ареакти-
вности используются с целью гармонизации функционального

состояния организма. Мы используем закономерности,
свойственные самому организму, то есть, используем принципы
его самоуправления, что, согласно положениям синергетики,
способствует высокой эффективности воздействия, без каких-
либо элементов насилия (Князева Е.Н., Курдюмов СП., 1992).
Какие это закономерности и принципы?
. 1) Принцип периодичности: наличие периодической
закономерности развития адаптационных реакций.
При последовательном увеличении силы воздействия на
определенную постоянную величину (коэффициент
реакции), происходит смена реакций: тренировки, спок.йной
активации, повышенной активации, стресса и далее в том же
порядке (а при уменьшении - в обратном порядке) —
периодическое повторение одноименных реакций. Такая
закономерность отражает путь по дозе от реакции к реакции и через
эту последовательность - на другие уровни реактивности.
Отсюда вытекают следствия:
• наличие многих оптимумов: реакции активации на
каждом уровне реактивности;
• наличие многих пессимумов: реакции стресс на
каждом уровне реактивности;
• наличие многопороговости: реакции тренировки на
каждом уровне реактивности.
Периодическая зависимость реакции от дозы
подтверждается математически: наличием полиэкстремального
характера зависимости, полученной при разработке экспертной
программы «АНТИСТРЕСС».
На основе этой закономерности разработан способ
изменения дозы «по обратной связи» с использованием
сигнального показателя реакции для перевода в соседние реакции или
близкие уровни реактивности (см. стратегии активационной
терапии и методические рекомендации, помещенные в
главе 8).
2) Принцип экспоненциальной (логарифмической)
зависимости реакции от дозы.
Как известно, нелинейность в биологии имеет
экспоненциальный характер (Молчанов А.М., 1992): величина
раздражителя организмом логарифмируется. Примером может

служить психофизический закон Вебера-Фехнера, согласно
которому для изменения интенсивности кожного ощущения
раздражитель должен изменяться на постоянную величину
по логарифмической шкале. Известно также, что эффект
действия разных гормонов изменяется пропорционально
логарифму дозы или концентрации (Дильман В.М., 1983).
Логарифмирование величины раздражителя,
вызывающего общую адаптационную реакцию, позволяет организму
тонко реагировать (изменять реакцию) в огромном
диапазоне значений факторов окружающей среды и в то же время на
минимальное изменение действующего фактора (как
описано в предыдущем пункте). Логарифмическая зависимость
реакции от дозы при изменении ее с шагом в коэффициент
реакции лежит в основе Периодической системы
адаптационных реакций. Также логарифмическая
(экспоненциальная) зависимость, но с другим коэффициентом, лежит в
основе механизма «лифта»: наиболее легкого пути с «этажа» на
«этаж» по одноименным реакциям, т.е. способствует
переходу на другие уровни реактивности.
Учитывая роль малых воздействий в развитии
физиологических реакций, использование этой зависимости
позволяет реализовать основную цель управления
функциональным состоянием: повышение уровня реактивности. Почему
такой путь является облегченным для организма по
сравнению с уменьшением дозы с шагом в коэффициент
реакции? Ответить на этот вопрос помогает синергетический
анализ (подраздел 11.2).
Многократное уменьшение дозы или силы по
экспоненте определенной крутизны приводит к повышению уровня
реактивности. Хотя этот режим и не нацелен на специальное
получение антистрессорных реакций, но функциональное
состояние организма гармонизируется за счет развития
реакций высоких уровней, и в большинстве случаев, активации.
Это можно объяснить тем, что на высоких уровнях КПД
разных процессов значительно увеличивается, налаживается
согласованность работы подсистем, и благодаря этому
организм получает возможность усилить самоорганизацию, а
следовательно - нормализовать функциональное состояние при
малых затратах, а это значит - развить реакцию активации.

На основе этого принципа разработан
экспоненциальный режим — один из основных программированных
режимов, эффективных даже при наиболее стойких
патологических состояниях.
3) Принцип дискретности; переход из одной реакции в
другую происходит дискретно, скачкообразно, как переход в
другое качество. При изменении реакции качественно
меняется весь комплекс соотношений в организме, свойственный
той или иной реакции. Поэтому, целенаправленно изменяя
тип реакции, мы можем также целенаправленно изменять
функциональное состояние. На принципе дискретности
основана сама возможность смены реакций.
Дискретностью реагирования объясняется то, что
организм не суммирует величины всех падающих на него
воздействий, а реагирует на одно из них, управляющее,
определяющее тип реакции и уровень реактивности.
4) Принцип «новизны»; в ответ на новизну как по
количеству, так и по качеству, в мозгу развивается возбуждение,
адекватное степени новизны: на умеренную новизну
отмечается преобладание умеренного возбуждения, что характерно
для реакции активации и приводит к ее формированию в
организме с присущим этой реакции комплексом изменений.
На основе использования «фактора новизны» разработан
програмированный режим вызова и поддержания в
организме реакции активации: дозирование величины
воздействия по закону случайных чисел. С этим же принципом
связана возможность смены реакции: новизна усиливает
действие раздражителя и благодаря этому помогает получить
реакцию на слабое воздействие.
5) Принцип приоритетности слабых раздражителей,
свойственный организму как сложной самоорганизующейся
системе. Малые по абсолютной величине факторы могут
действовать как управляющие, несмотря на наличие
одновременно факторов, существенно больших по абсолютной
величине. Мы связывали это с наибольшей экономичностью
энергетического обмена в ответ на малые воздействия, что
соответствует известному из физики принципу наименьшего
действия.

В настоящее время мы обосновываем возможность
реагирования на слабые раздражители в присутствии сильных с
позиции теории поведения сложных самоорганизующихся
систем, к которым принадлежит и живой организм (Пригожий
И., Стенгерс И., 1986; Хакен Г., 1985). Согласно этой теории,
в таких системах слабые воздействия и малые флуктуации
являются приоритетными и определяяют дальнейшее развитие
системы. Такие флуктуации в состояниях, далеких от
равновесия, перед бифуркацией, качественно изменяют систему,
переводя ее в новое, более упорядоченное состояние.
Состояние после бифуркации считается непредсказуемым,
случайным, в то время как вызывая развитие качественно иной
реакции, качественно нового функционального состояния
организма, мы в большинстве случаев можем предсказать
результат. По-видимому, это связано с тем, что мы
воздействуем на живые системы целенаправленно, учитывая их
собственные закономерности. С позиции сетевого подхода
эффективность малых воздействий также связана с тем, что
самоорганизующаяся система движется в направлении наиболее
выгодных, устойчивых энергетических состояний (Терехин
А.Т , Будилова Е.В., 1995). Таким образом, с помощью малых
и сверхмалых воздействий мы в значительной степени можем
способствовать гармонизации состояния организма.
Почему это удается не всегда? Снижение
чувствительности под влиянием больших нагрузок, в результате тяжелой
экологической обстановки, увеличения темпа жизни,
психоэмоционального напряжения некоторые рассматривают как
нормальный ход эволюции, связанный с развитием
технологической цивилизации. Мы же считаем это явление
отклонением от естественного пути эволюции. По мере усложнения
живого организма, а особенно организма человека как системы
биологической и одновременно социальной, увеличивается роль в
его жизнедеятельности слабых, не энергетических, а
информационных воздействий. Как известно, каждое воздействие
является и энергетическим, и информационным. Однако
информационным называется воздействие, энергия которого
значительно меньше, чем энергия, возникающая в результате
вызванных им перестроек. Поэтому естественный путь
эволюции — это не загрубление, не снижение чувствительности, а

напротив — повышение чувствительности, увеличение
способности организма выбирать среди массы падающих на него
воздействий в качестве управляющего — слабое, энергетически
выгодное.
6) Колебательная природа живых объектов как
фундаментальное свойство организма. Закономерности работы живого
организма как сложной колебательной системы являются
основой для управления его функциональным состоянием,
понимания механизма развития реакций и состояний ареак-
тивности. На свойствах организма как колебательной системы
основано, как минимум, два программированных режима
управления функциональным состоянием организма.
Режим двойного воздействия основан на наличии двух
фаз реакции: нервной, наступающей сразу же после первого
воздействия, и гуморальной, развивающейся через 3-6 ч.
Второе, более сильное воздействие, получаемое согласно
биоритму реакции через 0,5 - 3 и более часов после первого,
усиливает начальное колебание в том же направлении и
приводит в большинстве случаев к развитию полноценной
антистрессорной реакции.
Второй режим, основанный и на свойстве организма как
колебательной системы, и на принципе приоритетности
слабых воздействий, и на экспоненциальной зависимости —
режим двойной экспоненты. Этот режим сходен с режимом
двойного воздействия с той разницей, что оба воздействия
изменяются по экспоненте. Этот режим является наиболее
эффективным при выведении из тяжелого стресса.
Следующие принципы работы организма вытекают из
колебательной природы живых объектов. Знание этих
принципов позволяет понять механизмы формирования типа
адаптационных реакций, уровней реактивности и состояний
ареактивности.
7) Принципы синхронизации работы подсистем организма
и резонансного механизма развития реакций и ареактивности.
Благодаря согласованию колебаний в огромном диапазоне
частот на разных иерархических уровнях организм может
существовать как система и реагировать как единое целое,
т.е. могут развиваться общие адаптационные реакции. Раз-

ным обшим адаптационным реакциям присущ разный
уровень синхронизации. Известно, что в живом организме
синхронизация не может быть жесткой, т.к. это нарушает
адаптивные свойства организма, гибкость его регуляции. Но
нарушение оптимального уровня синхронизации, как в
сторону гиперсинхронизации, так и в сторону десинхронизации
приводит к нарушению гомеостаза. Наиболее высокий
уровень синхронизации отмечается при реакции активации,
особенно повышенной, высоких уровней реактивности,
затем — при реакции тренировки. Десинхронизация
приводит к развитию либо напряженных антистрессорных реакций
низких уровней реактивности (высоких этажей), либо
стресса, а гиперсинхронизация — к переактивации.
Восстановление синхронизации с помощью поличастотных воздействий
переменным магнитным полем приводила к развитию
гармоничных антистрессорных реакций, в первую очередь -
спокойной и повышенной активации, и получению
защитных эффектов по отношению к токсическим химиопрепа-
ратам и облучению, а также к противоопухолевому действию.
С позиций представления о роли синхронизации в
организме можно подойти к пониманию механизма
формирования реакций и ареактивности. Процессы синхронизации при
состояниях ареактивности охватывают большее число
структурных элементов на разных иерархических уровнях, вплоть
до молекулярного.
С резонансом при развитии адаптационной реакции
связаны: усиление действия слабых сигналов - один из
механизмов принципа приоритетности слабых воздействий;
подпитка энергией с помощью экзогенных воздействий, близких
по частоте к эндогенным, свойственным данной реакции или
данному состоянию ареактивности; усиление энергетической
подпитки при ритмичном мышечном движении, и наконец,
выбор организмом величины управляющего воздействия
резонансным путем. Организм в состоянии реакции
повышенной активации высоких уровней реактивности обладает
выраженной способностью выбирать в качестве
управляющих малые воздействия, видимо, адекватные собственным
частотным характеристикам. Это соответствие —
адекватность выбираемых для управления раздражителей собствен-

ным частотным биоритмическим характеристикам - и
определяет во многом величину избранного действующего
фактора. Тот факт, что избираемый управляющий фактор не
всегда именно волновой, частотный, не меняет принципа. В
настоящее время уже известно, что неоднократное
перекодирование силы в частоту и частоты в силу характерно для
живого организма в прцессе формирования реакции на
воздействие. Поэтому здоровый организм резонансным путем
поддерживает свое здоровье, а больной — состояние болезни
тем, что выбирают адекватный исходному состоянию
управляющий действующий фактор. Резонансным путем
осуществляется энергетическая подпитка и при состояниях
ареактивности, при которых она даже более значительна,
чем при реакциях, ввиду большей наполненности частотного
спектра организма. Это позволяет накапливать энергию для
внутренней работы по Э. Бауэру A935), что характерно для
фонового живого состояния, состояния покоя.
8) Свойство организма поддерживать хорошее состояние
вытекает из принципа резонансного механизма развития
реакций и вообще свойств организма как сложной
колебательной системы, подчиняющейся космическим законам.
Принципы, которые мы применяем для управления
функциональным состоянием организма, использует и сам
организм для самоуправления. В основе самоуправления
организма также лежит периодическая закономерность развития
реакций и состояний ареактивности, принцип дискретности и
т.д. Как уже неоднократно подчеркивалось, мы достигаем
эффекта именно потому, что используем закономерности,
свойственные самому организму, а не идем против них.
Мы хотим подчеркнуть роль «резонансной» энергии,
получаемой организмом из внешней среды, по-видимому, в
основном, от электромагнитных излучений различных
частот, в соответствии с естественным частотам организма и его
подсистем при разных адаптационных реакциях и
состояниях ареактивности.
Свойство организма выбирать резонансным путем в
качестве управляющего малый по абсолютной величине фактор
дает возможность самоподдерживать хорошее состояние, т.е.
лежит в основе самоуправления. Это также позволяет целе-

направленно поддерживать благоприятное состояние с
помощью соответствующих воздействий как колебательной, так
и не колебательной природы.
«Путь вниз по этажам» возможен также при
использовании организмом для выбора новой реакции принципов
периодичности и дискретности: может происходить переход
на одноименные реакции, но более высоких уровней
реактивности, имеющие сходный колебательный контур.
В настоящее время принцип влияния частотных
воздействий на большие интерактивные системы называют не
резонансом, а сопряжением, соответствием (Васк Р., Тап§ С,
Х^езепГеШ К., 1988; Мига1еузкауа МЛ.ДптюзЫпоу СР.,
ШИзку У.М., 1993) ввиду сложного характера сопряжения
пространственно-временных характеристик открытых
неравновесных систем с окружающими электромагнитными
колебаниями, которые также имеют сложную темпоральную
структуру. Принимая эту точку зрения, мы говорим о
резонансе, имея в виду более широкий характер взаимодействий,
который гораздо ближе к «сопряжению» и «соответствию»,
чем к резонансу отдельных фиксированных частот (т.е.
резонансу в узком смысле слова).
Все перечисленные принципы и закономерности
развития общих адаптационных реакций и ареактивности тесно
взаимосвязаны. Вместе с тем, в разных конкретных условиях
они могут быть использованы в разной степени, так же, как в
разной степени представлены: в одних условиях могут
преобладать одни, а в других — другие. Более того, часто в ряде
условий наличие одной из закономерностей приводит к
отмене других. Так, например, при исходных благоприятных
состояниях организма благодаря резонансному принципу
развития реакций принцип приоритетности слабых воздействий
преобладает и легко реализуется. Это происходит, в первую
очередь, при реакциях спокойной и повышенной активации
высоких уровней реактивности. При исходных
неблагоприятных состояниях - стрессе, переактивации и антистрессорных
реакциях низких уровней реактивности - принцип
резонансного выбора управляющего воздействия отрицает принцип
приоритетности слабых воздействий: организм вынужденно
реагирует на сильные раздражители, которые и становятся для

него управляющими (положительная обратная связь). А для
выявления принципа приоритетности слабых воздействий в
таком случае необходимо использовать постепенное
уменьшение управляющего воздействия по экспоненциальному
принципу. Однако и без целенаправленного вмешательства извне
неоднородность изменений в подсистемах, органах и тканях
при реакциях все же дает «зацепку» для резонансного усиления
и вызова, также резонансным путем, более благоприятной
реакции. Это значит, что возникновение плохого состояния
далеко не всегда означает, что оно будет постоянно
существовать. Кроме того, изменения чувствительности приводят и
без нашего вмешательства при тех же воздействиях к развитию
другого состояния. Так, например, при стрессе развитие
запредельного торможения приводит к снижению
чувствительности, после чего тот же фактор может вызвать реакцию
активации и поддерживать ее некоторое время с изменением
уровня реактивности в сторону его повышения. Этим
создаются условия для включения в работу принципа
приоритетности слабых воздействий.
Таким образом, в каждом конкретном состоянии
работают свойственные ему принципы.
11.2. АРХЕТИПЫ И АРХЕТИПИЧЕСКИЕ ПЕРЕХОДЫ
В СИСТЕМЕ АДАПТАЦИОННЫХ РЕАКЦИЙ
И ИХ СИНЕРГЕТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ*
В данной монографии описана закономерность,
названная Периодической системой адаптационных реакций и
* Понятие архетипа, введенное знаменитым психологом К. Юн-
гом, в настоящее время получает широкое общекультурное
употребление (см. Подводный А.Б., 1996, 1997; Файдыш Е.А., 1995).
Под архетипом понимается некая основополагающая идея,
принцип поведения или развития, обобщенный образ группы
объектов или явлений в природе, обществе, науке, литературе и
др. Обсуждаются, например, архетип сюжета народной сказки,
архетип советского человека, архетипические способы
поведения и архетипические взаимоотношения в семье определенной
национальности и т.п. После К. Юнга в теоретической
медицине нами применено впервые.

состоящая в том, что в ответ на ступенчатое изменение силы
стимула от пороговой до летальной с шагом в К происходит
смена адаптационных реакций в уже хорошо известной
читателю последовательности. На самом деле на практике
нельзя получить последовательного прохождения организма
по всем ячейкам Периодической системы при изменении
дозы на К реакции в широком диапазоне. Смену реакций в
каждом отдельном случае можно получить лишь в довольно
узком «фрагменте» Периодической системы: при
использовании коэффициента реакции чаще всего осуществляется
переход между соседними реакциями или из одной реакции
в одноименную ближайшего уровня, либо соседнюю
ближайшего уровня — соответственно при изменении дозы в К4,
К3 или в К5 раз.
Приведем хотя бы некоторые примеры, когда
напрямую, с изменением дозы в Кп раз, не получается расчетный
результат.
Первое. При реакции тренировки крайне редко можно
получить малыми дозами биостимуляторов или тому
подобными неповреждающими стимулами стресс предыдущего
уровня реактивности, уменьшив дозу в К раз. На
уменьшение и без того уже мягкого воздействия организм, скорее
всего, не ответит стрессом. Исключение составят случаи,
когда эта тренировка вызвана совсем недавно в организме с
хроническим стрессом.
Второе. Также не происходит «правильной» смены
реакций при стойких состояниях: ареактивности, хроническом
или глубоком остром стрессе, переактивации, повышенной
активации высоких уровней, тренировке очень низких
уровней реактивности (последняя характерна для организма,
в какой-то степени не очень больного в целом, но имеющего
серьезный местный патологический очаг; тогда получается
такая ситуация, что от стресса организм еще умеет уйти, но
активацию в нем вызвать трудно). Более того, если бы было
возможно получить из любой реакции любую другую,
разделив или умножив на соответствующий коэффициент, то
едва ли произошла бы эволюция жизни на Земле: никакое
состояние не было бы устойчивым и каждый день
происходила бы смена реакций; вместо постоянства (пусть относи-

тельного) параметров гомеостаза приходилось бы говорить
об их химерности и виртуальности, многие функции в таком
организме просто не могли бы осуществляться.
Третье. Почти никогда не должно получаться перевести
организм скачком из одной реакции в намеченную другую
отдаленного уровня реактивности. Причин для этого много:
а) вследствие умножения ошибки в индивидуальном К при
возведении его в большую степень получится
непредсказуемая реакция; б) вследствие различной подвижности
различных подсистем организма при резком изменении дозы может
произойти непредсказуемое «перераспределение сил» между
этими подсистемами — и разовьется также непрогнозируемая
реакция; в) а скорее всего — останется та же самая в силу
инертности любой реакции по сравнению с уровнем
реактивности. Действительно, соседние реакции одного и того
же уровня отличаются друг от друга качественно. Это значит,
что при переходе из одной в другую принципиально
меняется все — от внутримитохондриальной энергетики и
гормональных соотношений до высшей нервной деятельности. В
то же время, одноименные реакции даже отдаленных друг от
друга уровней имеют гораздо больше сходства между собой и
меньше отличий, чем соседние разноименные. И по
принципу наименьшего действия организму при резком
изменении дозы легче изменить уровень реактивности, чем
реакцию. Большая трудность перехода в качественно иное
состояние по сравнению со сходным, хотя и более далеким
по дозе, объясняется также с позиций закономерности
реагирования сложных открытых систем по законам
синергетики (см. далее).
Четвертое. В каждом данном организме невозможно
получить весь диапазон состояний от реакций самых
высоких уровней реактивности до реакций самых низких уровней
Периодической системы: каждый организм работает лишь в
более или менее узком коридоре уровней, являющемся для
него привычным; и нужно провести большую и длительную
работу, чтобы изменить границы этого коридора.
Что же, в таком случае, отражает Периодическая
система? Правильно ли она построена, если множество переходов
в ней затруднены? Вспомним Периодическую систему хими-

ческих элементов. Тот факт, что из каждого элемента нельзя
получить любой другой, и также тот факт, что при распаде
трансурановых элементов образуются непредсказуемые
элементы, не умаляет практического значения расположения
элементов именно по порядку атомного номера. Именно
положение в ячейке системы определяет свойства элемента.
Точно так же, благодаря открытию Периодической
системы реакций, мы имеем представление: а) о структуре
системы функциональных состояний организма и их зависимости
от величины действующего фактора; б) о функциональном
состоянии организма при каждой данной реакции данного
уровня; в) о наличии или отсутствии возможностей перевести эту
реакуию тем или иным способом в другую; г) о месте данного
функционального состояния во всей системе функциональных
состояний.
Теоретическое и практическое изучение
закономерностей реагирования организма при каждой адаптационной
реакции позволило разработать программированные режимы
изменения воздействий, позволяющие все-таки получать
желаемые состояния из имеющихся. Однако переход
происходит также не в наперед жестко заданную ячейку, а в
благоприятное состояние, минуя ряд непрогнозируемых или не
жестко заданных промежуточных.
Приведенные «исключения» являются не нарушением
действия Периодического закона реакций, а следствием
закономерностей реагирования организма как сложной
самоорганизующейся системы, работающей по-разному в
зависимости от функционального состояния.
Поэтому невозможность из каждой реакции получить
любую другую однократным изменением дозы не умаляет
концептуальной роли Периодической системы
адаптационных реакций и состояний ареактивности в систематизации
функциональных состояний организма, т.к. в этой системе
представлены архетипы всех возможных
адаптационных реакций и архетипическиепути переходов
между ними (Кузьменко Т.С., 1988). Совершая тот или иной
переход, организм получает доступ к использованию других
принципов, и таким образом в итоге — возможность попасть
в любую из ячеек Периодической системы.

Таким образом, Периодическая система реакций и
Периодическая система ареактивности описывают спектр
различных функциональных состояний организма,
соответствующих совокупности всех известных в настоящее время
архетипов этих состояний.
С позиций синергетики, а также с точки зрения теории
когнитивных динамических сетей, организм может занимать
одно из устойчивых положений, соответствующее бассейну
притяжения того или иного аттрактора в пространстве
состояний. Каждое из этих положений будет соответствовать
определенному функциональному состоянию, то есть,
согласно нашим.представлениям — определенной
адаптационной реакции или ареактивности определенного уровня
реактивности.
Каждое состояние сложной системы в синергетике
описывается множеством переменных. Очень незначительное
количество этих переменных являются так называемыми
параметрами порядка: по этим переменным можно судить о
состоянии системы в целом и даже о значениях большинства
остальных переменных. Эти значения могут в известной
степени меняться при постоянных параметрах порядка, но
система при этом преобразуется топологически инвариантно
(бублик остается бубликом даже после завязывания его узлом
или надувания его по типу воздушного шарика). Так
происходит при переходе в одноименную реакцию другого уровня
реактивности. Если же параметр порядка меняется, то вместе
с ним качественно меняется вся система, т.е. множество
остальных переменных состояния — происходит
неравновесный фазовый переход (бублик превращается в шар без
дырочек или в крендель с двумя дырочками). Так происходит при
смене реакций.
Специальный синергетический анализ* системы
адаптационных реакций (Кузьменко Т.С., 1994) показал, что
известные характерные показатели адаптационных реакций
(энергетического обмена, эндокринной, иммунной, нервной
систем и т. д.), могут быть разделены на параметры порядка
* Синергетика — отрасль науки, описывающая явления
самоорганизации в сильнонеравновесных системах (Хакен Г.)

и остальные переменные состояния. Параметры порядка
(самый удобный из них для нас - это процентное
содержание лимфоцитов) не изменяются при топологически
инвариантных преобразованиях в организме и характеризуют тип
адаптационной реакции.
Совокупность функциональных состояний организма в
зависимости от силы действующего фактора разделяется на 4
качественно различные структуры - адаптационные
реакции. Была показана высокая степень корреляции числа
лимфоцитов с функциональной активностью органов тимико-
лимфатической и эндокринной систем (Шихлярова А.И.,
1985), т.е. с множеством переменных состояния.
В точках неустойчивости - при смене типа
адаптационной реакции — параметры порядка определяют появление
новой реакции и, следовательно, характеризуют новый
комплекс переменных состояния. Смену адаптационных
реакций можно квалифицировать как неравновесный фазовый
переход, а разные реакции соответствуют «режимам
перемешивания» (Кузьменко Т.С., 1994), под которыми понимают
устойчивые циклы работы сложных систем, аналогичные
предельным циклам или стационарным состояниям простых
систем (Молчанов А.М., 1992).
С другой стороны, переменные состояния могут
претерпевать значительные изменения при постоянных параметрах
порядка, что и происходит с целым рядом показателей
гомеостаза на разных уровнях реактивности при
одноименных реакциях. Поэтому смену уровня реактивности можно
отнести к топологически инвариантным преобразованиям
(Кузьменко Т.С., 1994).
Знание законов синергетики помогает понять, почему
при уменьшении дозы по экспоненте с крутизной в К в
четвертой степени вместо К осуществляется более легкий
переход организма на более высокие уровни реактивности.
Ведь при топологически инвариантных преобразованиях
(переходе в одноименную реакцию другого уровня
реактивности) происходят незначительные перестройки в системе
при сохранении основных соотношений. На это требуется
минимум энергии. А для смены адаптационной реакции на
соседнюю в ответ на изменение дозы на К требуются значи-

тельные затраты энергии: это полная смена большинства
переменных состояния.
Параметры нормального гомеостаза и высокой
резистентности, наблюдающиеся при антистрессорных реакциях,
свидетельствуют о высокой упорядоченности, эволюции
системы. Напротив, стресс с присущим ему разбросом параметров
и низкой резистентностью характеризуется низкой
упорядоченностью, при которой происходит инволюция системы.
Занимаясь управлением системой гомеостаза на
основании знания архетипов адаптационных реакций,
закономерностей смены реакций (то есть, архетипических путей
переходов между ними) и законов синергетики, мы
подходим к организму как к самоорганизующейся системе, и
поэтому не определяем заранее жестко, по каким ячейкам
Периодической системы и за какой срок организм пройдет
нужный путь, чтобы в результате оказаться в жестко
определенной нами намеченной ячейке (адаптационной реакции
определенного уровня реактивности). Наши воздействия -
информационные и направлены на то, чтобы в организме
усилилась самоорганизация. При этом он получает
возможность пройти из данного состояния через ряд
промежуточных, жестко не определенных, в направлении «желаемой»
группы антистрессорных реакций более высоких уровней
реактивности. В конце такой перестройки он займет одну из
ячеек Периодической системы, характеризующуюся большей
упорядоченностью и самоорганизацией, чем исходная. Такая
сложная система, как организм, в результате приходит в
состояние более гармоничное, чем ему можно навязать извне
жестким управлением. Однако проследить пути переходов и
направить в сторону увеличения самоорганизации помогает
знание архетипа пространства состояний системы, в данном
случае — Периодической системы адаптационных реакций. В
этом и состоит ее теоретическое значение и назначение.
11.3. О РОЛИ КОЛЕБАТЕЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ
В РАЗВИТИИ АДАПТАЦИОННЫХ РЕАКЦИЙ
Хотя нами при разборе принципов управления функ-

циональным состоянием уже говорилось о роли
колебательных процессов, однако на этом важнейшем для развития
адаптационных реакций аспекте нужно остановиться
специально.
Все живые организмы формировались в процессе
эволюции под влиянием действия различных космических и
планетарных факторов, имеющих определенные
ритмические, частотные характеристики. Была высказана гипотеза о
том, что на разных иерархических уровнях каждой реакции
свойственны свои частоты колебаний. Основной эндогенный
ритм неспецифических адаптационных реакций целого
организма — околосуточный. Однако каждая реакция имеет свой
вариант этого ритма с ежесуточной подстройкой к внешнему
околосуточному ритму. В условиях, когда внешний ритм
максимально исключен — например, при пребывании людей
в пещерах — у каждого человека выявляется свой
околосуточный ритм. Мы связываем это с развитием в этих условиях
различных реакций на различных уровнях реактивности
(этажах). Как уже говорилось, мы нашли частоты ЭМП,
разовое применение которых у всех подопытных животных
вызывало развитие одной и той же адаптационной реакции,
тогда как при действии раздражителя одной и той же
величины в зависимости от индивидуальной чувствительности
развиваются разные реакции. Поэтому мы считаем результат
«частотного* опыта с ЭМП подтверждением гипотезы о
наличии собственных частотных характеристик каждой
реакции. Однако при ежедневном повторении действия «актива-
ционной» частоты активация срывалась и развивался стресс
или напряженные реакции низких уровней. Мы
предположили, что это связано с развитием десинхронизации, т.к.
одна частота адресуется к одному иерархическому уровню,
активность которого резонансно усиливается, в то время как
активность других уровней отстает. Применение нескольких
кратных частот, т.е. поличастотное воздействие, увеличивало
эффективность, но все же поддерживать стойкую активацию
у всех не удавалось (вариации от 60 до 95%). Возможно, это
связано с тем, что многие активационные частоты нам пока
неизвестны. Трудность выявления активационных частот
связана со сложностью электромагнитного сигнала, в дейст-

вии которого на организм участвует много биотропных
параметров поля. Увеличение частоты ЭМП в пределах еще
низких частот приводит к тому, что организм, используя
прием низкочастотной модуляции, реагирует по огибающей,
и поэтому выявление зависимости реакции от частоты
затрудняется. При замене синусоидальной формы сигнала на
прямоугольную, что приводит к усложнению сигнала, также
осложняется задача выявления зависимости «частота —
реакция». Фактически, речь идет о взаимодействии
некоторой многомерной пространственно-временной структуры
сигнала с еще более сложной и многомерной полевой
структурой организма. Очевидно, что воздействие ЭМП - мульти-
резонансная терапия — должно контролироваться типом
адаптационной реакции, т.к. при резонансе имеются
большие возможности как для созидания, так и для разрушения.
Можно думать, что биорезонансная терапия, использующая
параметры самого организма (Могге1, 1987; Ю.В.Готовский,
1996 и др.), является более физиологичным воздействием,
однако и она нуждается в управлении с учетом характера
адаптационной реакции (Л.Б. Махонькина, 1996). Несмотря
на все трудности, мы считаем эти направления весьма
перспективными, тем более, что на этом пути намечаются и
новые подходы. Очень интересен и требует специального
исследования подход с использованием слабых
низкочастотных МП стохастического характера со спектром
флуктуации мощности вида 1/Г, что основывается на представлениях
о фундаментальной роли 1Д-флуктуации в гомеостазе живых
систем и в их восприимчивости к внешним колебаниям
(Музалевская Н.И., Урицкий В.М., 1997).
Наличие новых методов дечения, учитывающих
собственные частоты (спектральные характеристики) организма и
гармонизирующих их, открывает перспективы получения
гармоничной реакции активации, основываясь
непосредственно на нормализации частотных параметров организма.
Так или иначе, но представление о том, что каждому
типу реакции соответствуют свои частотные характеристики
на разных уровнях реактивности, хорошо согласуется со
всеми экспериментальными и клиническими данными.
Создание резонансного контура, свойственного каждой реакции,

способствует избирательному поглощению соответствующих
частот, а для других частот — создает фильтр
электромагнитных колебаний, и они оказываются как бы недействующими.
Это подтвердилось в опытах с лазером и СВЧ
сантиметрового диапазона нетепловых интенсивностей: наибольшее
поглощение регистрировалось при стрессе, а наименьшее —
при реакциях спокойной и повышенной активации.
Таким образом, системы регуляции работают по
отношению к внешним сигналам как своего рода фильтрующие
системы, контуры, пропускающие частоты колебаний,
свойственные данной реакции и гасящие остальные. Колебания,
присущие реакциям активации высоких уровней
реактивности, делают организм открытым к более тонким
вибрациям, более слабым воздействиям, что способствует
эволюции системы. Напротив, стрессорные колебания ведут к
инволюции и деградации биосистемы: в организме
развиваются болезни, происходит преждевременное старение.
Увеличение стойкости реакций при их длительном
поддержании в организме можно связать с включением в
колебательную систему реакции все большего числа уровней и
подуровней организма.
Степень синхронизации уменьшается от реакции
повышенной активации к спокойной и далее к реакции
тренировки, достигая выраженной десинхронизации при стрессе.
Степень синхронизации и частота колебаний зависят также и
от уровня реактивности.
Обозначим частоты при реакции тренировки через Т,
при спокойной активации — через СА, при повышенной
активации — ПА, при стрессе - С, а уровень реактивности
(этаж) - через п. Коэффициент перехода между
одноименными реакциями соседних уровней реактивности, как и
между октавами звукоряда, равен 2. Тогда частота каждой
реакции в зависимости от уровня реактивности будет равна
соответственно: Тх2п, САх2п, ПАх2п, Сх2п. Законы музыкальной
гармонии являются отражением закономерностей,
свойственных космическим явлениям. С космосом связаны также
колебания в живой природе. Исходя из этого, мы думаем,
что использование закономерностей музыкальной гармонии
должно повысить эффективность частотных воздействий.

С различными частотными характеристиками реакций и
ареактивности разных уровней реактивности мы связываем и
разную скорость течения биологического времени, и
возможность его обратного направления - против стрелы времени.
И.ААршавский A979) связывает такую возможность с фазой
избыточного анаболизма, что, в свою очередь, приводит к
увеличению негэнтропии. По сути, мы стоим на тех же позициях.
Энергетические траты и процессы анаболизма при реакциях
на высоких уровнях реактивности, т.е. при малой силе или
частоте действующего фактора, более благоприятны. Самая
анаболическая реакция - это реакция повышенной активации
высоких уровней реактивности. Мы думаем, что эта реакция
на каких-то уровнях реактивности соответствует
«физиологическому стрессу», найденному и описанному И.А.Аршавским.
Известно, что при старении и болезнях биологическое
время течет быстрее (Моисеева И.И., Сысуев В.М., 1981;
Аршавский И.А., 1982), чем в молодости и у здоровых. Нами
показано, что по мере старения или при развитии
заболеваний организм стремится на низкие уровни реактивности с
присущей им большей частотой колебательных процессов. И
напротив, у молодых и здоровых реакции развиваются на
высоких уровнях реактивности с меньшей чатотой
колебательных процессов. С представлениями о скорости и
направленности биологического времени совпадают и
представления об энтропии и негэнтропии живого организма. На
низких уровнях реактивности, и особенно при стрессе,
постепенно происходит все большее отклонение гомеостаза
от уровня нормы молодого здорового организма. Это
полностью согласуется с «законом отклонения гомеостаза»,
открытым В.М.Дильманом A978, 1987). Если при старении
спонтанно или целенаправленно поддерживается реакция
активации, особенно на высоких уровнях реактивности, то
отклонение гомеостаза происходит значительно медленнее,
процессы старения также замедляются и даже появляются
признаки «антистарения» (накопления негэнтропии). Это
свидетельствует о замедлении течения биологического
времени и даже об изменении на какой-то период вектора его
движения. На фоне же преобладания стресса, особенно
тяжелого стресса низких уровней реактивности, наблюдается

отклонение гомеостаза, ведущее к быстрому старению. Мы
связываем это с тем, что по мере увеличения нагрузки,
особенно при стрессе, увеличивается и частота колебательных
процессов. Поэтому мы считаем, что система
неспецифических адаптационных реакций имеет прямое отношение
и к механизмам старения, и к механизмам антистарения.
Возникает вопрос: если организм сам использует те же
закономерности и принципы для самоуправления, то почему
необходимо помогать ему управлять функциональным
состоянием? В общей форме можно сказать так: это связано с
условиями, которые препятствуют работе какого-то принципа или,
наоборот, способствуют его чрезмерному использованию.
Так, например, принцип приоритетности слабых
воздействий: в хорошем исходном состоянии организм может
выбирать из массы падающих раздражителей малый,
выгодный, т.к. он адекватен исходному состоянию и выбирается
(прямо или опосредованно) резонансным путем. В плохом
исходном состоянии организм вынужденно реагирует на
сильные воздействия, и этим поддерживает свое плохое состояние
(порочный круг, или положительная обратная связь).
Как же происходит развитие реакции без специальных
воздействий? Из множества падающих воздействий в
качестве управляющего избираетсяя наиболее адекватный
исходному состоянию. Если организм, в первую очередь ЦНС, в
которой начинается формирование любой реакции,
сохраняет способность реагировать на малое, то первая — нервная -
фаза реакции, скорее всего, должна быть вызвана малым
раздражителем. Если в других подсистемах организма есть
элементы, соответствующие данной реакции, то может
развиться и гуморальная фаза, т.е. полноценная благоприятная
реакция на малый раздражитель. Однако возможен и другой
вариант: т.к. первая фаза кратковременна, она не создает
полного — в объеме всего организма и его подсистем —
колебательного контура, свойственного данной реакции.
Поэтому, если малый раздражитель не содержит существенной
новизны, не адекватен исходному колебательному контуру
организма хотя бы на другом, более высоком, уровне
реактивности или не адекватен измененной в результате
прошлой реакции чувствительности, то при формировании

длительной гуморальной фазы реакции организм может
вернуться к исходному состоянию. Тогда малый
раздражитель, даже уже вызвавший развитие первой, нервной фазы
реакции, к формированию полноценной новой реакции
может не привести. Вместе с тем, не нужно забывать о
приоритетности малых воздействий по уже перечисленным
причинам. В соответствии с сетевым подходом можно
сказать, что организм имеет возможность в результате сложных
ассоциаций под действием слабого, но сложного и
адекватного раздражителя попасть в бассейн притяжения
аттрактора, который соответствует желаемому состоянию высоких
уровней реактивности.
Если гуморальная фаза реакции сформирована — на это
требуется 3-6 часов — то весьма маловероятно, чтобы другие
воздействия, кроме экстремальных, могли ее изменить в
течение суток. Таким образом, при развившейся реакции даже
новые, адекватные колебательному контуру и чувствительности
раздражители могут не изменить ее тип. Но что они могут
изменить? Адекватные новые раздражители или раздражители,
характеризующиеся очень большой новизной, могут изменить
уровень реактивности. В течение дня он может меняться
неоднократно, хотя, как правило, эти изменения происходят в
пределах привычного коридора уровней реактивности.
Могут быть разные варианты. Организм обычно
справляется с задачей поддержания нормального гомеостаза.
Однако, особенно в условиях плохой экологии и частых
психоэмоциональных напряжений, при отрыве человека от
гармонизирующего влияния природы выйти из
неблагоприятного состояния не удается. Поэтому в настоящее время
организму требуется поддержка, заключающаяся в
систематических адекватных слабых информационных воздействиях
с целью усиления самоорганизации.
11.4. СИСТЕМА АРЕАКТИВНОСТИ
Все перечисленные нами закономерности и принципы
управления функциональным состоянием организма
относились к системе адаптационных реакций.

Что же такое система ареактивности, каковы принципы
ее участия в регуляции функционального состояния
организма? Вместо фактора новизны, действие которого связано
во многом с высокой лабильностью, в этой системе большое
значение имеет фактор повторяемости в течение длительного
времени, приводящий к стабилизации состояния организма. Для
формирования любого состояния ареактивности
необходимо длительное поддержание в организме одной и той же
реакции и даже примерно одних и тех же уровней
реактивности. В этом случае часто происходит переход из
реакции в соответствующее состояние ареактивности, видимого
отсутствия реакции, прежде всего, по сигнальному
показателю. Когда мы говорим об отсутствии реакции, то это
касается только общих неспецифических адаптационных
реакций и может наблюдаться в довольно широком
диапазоне величин действующих факторов. Величина воздействия
меняется, а реакция по сигнальному показателю остается той
же. Лейкоцитарная формула совершенно не меняется, что
говорит о неизменности не только реакции, но и уровня
реактивности. Если есть элементы напряженности, то они в
течение долгого времени не увеличиваются и не
уменьшаются. Вместе с тем, реагирование специализированных
подсистем организма (и сердечно-сосудистой, и
дыхательной, и пищеварительной, и выделительной подсистем, и
опорно-двигательного аппарата) и развитие их
специфических реакций продолжается, как и при развитии
адаптационных неспецифических реакций. Как неспецифический
фон работы специализированных подсистем состояния
ареактивности даже более благоприятны, чем исходные
реакции. Как уже говорилось, факт отсутствия реакции на
воздействия отмечали многие исследователи (глава 5).
Но наличие в организме такой системы до сих пор
кажется нам удивительным. Мы привыкли считать основой
высокой резистентности лабильность. Ареактивность более
свойственна неживой природе. Повышение резистентности
организма, связанное с состояниями ареактивности, как при
стойком состоянии здоровья, так и при стойких состояниях
болезни, когда организм как бы переставал реагировать на
воздействия, даже довольно большие, хотя и объясняло

высокую резистентность «здоровых до предела» и
удивительную, нередко наблюдаемую, довольно высокую
резистентность тяжело больных людей, но представлялось
противоестественным.
Понять, что это не так, что состояния ареактивности,
если можно так сказать, «еще более живые», чем реакции,
помог подход к анализу реакций и состояний ареактивности с
позиций представлений об организме как о сложной
нелинейной колебательной системе. Уже говорилось о роли
синхронизации и резонанса в формировании различных
функциональных состояний организма. При длительном поддержании
одной и той же реакции близких уровней реактивности
развивается синхронизация все большего числа уровней и
подуровней организма, вплоть до молекулярного. Даже при
реакциях изменения, например, митохондрий или ферментов
лимфоцитов согласуются, синхронизируются с изменениями,
свойственными данной реакции данного уровня реактивности
на других иерархических уровнях. Мы думаем, что при
переходе в состояния ареактивности процессы синхронизации
захватывают и более низкие иерархические уровни и
подуровни, а также большее число структурных элементов.
Учитывая, что при стойких реакциях управляющий
фактор выбирается резонансным путем, можно думать, что при
состояниях ареактивности резонанс работает на
множественных иерархических уровнях и обеспечивает стабильность
и стойкость данного состояния. Отличающиеся по спектру
воздействия организмом не воспринимаются, т.е. не
действуют. Это приводит к потере высокой лабильности и роли
новизны при состояниях ареактивности, за исключением
повышенно-активационной ареактивности высоких уровней
реактивности. При этой ареактивности сохраняются
достоинства и ареактивности (стойкость, стабильность), и
реакции (роль новизны, высокая лабильность).
Таким образом, стало понятно, что регуляция и
поддержание гомеостаза в организме осуществляется и системой
реакций, и «антисистемой» - системой ареактивности.
В системе ареактивности также имеется периодическая
зависимость состояний от абсолютной величины воздействия.

Это выражается в том, что если с помощью малых
управляющих воздействий долго поддерживалась стойкая
реакция повышенной активации высокого уровня
реактивности, то организм переходит в соответствующую повышен-
но-активационную ареактивность также соответствующих
уровней. Если долго держится стресс низких уровней
реактивности, то организм переходит в соответствующее
состояние стрессорной ареактивности, и так далее и тому
подобное. Однако состояния ареактивности, хотя и сходны с
соответствующими реакциями, но более благоприятны, как бы
более высоких уровней реактивности. Это относится к
изменениям и в нейроэндокринной, и в иммунной подсистемах,
и в метаболизме. Так, например, при стрессорной
ареактивности угнетение тимуса и увеличение надпочечников
выражены гораздо слабее, чем при стрессе. Метаболизм более
экономичен и сбалансирован. При этом сохраняется
принцип наименьшего действия: чем более высок уровень
реактивности исходной реакции, тем более благоприятно
развивающееся на этой основе состояние ареактивности.
Повышенно-активационная ареактивность, развившаяся на
основе стойкой повышенной активации высоких уровней
реактивности, является наиболее стойким состоянием здоровья.
Стрессорная ареактивность, переактивационная
ареактивность и ареактивность, развившаяся на основе резко
напряженных антистрессорных реакций низких уровней
реактивности, являются неспецифической основой стойких
патологических состояний. Вместе с тем, поскольку это
более благоприятные состояния по сравнению с исходной
реакцией, то их развитие можно считать мерой защиты, хотя
и крайней мерой. То же можно сказать и о состояниях
ареактивности, часто развивающихся при старении.
11.5. О РОЛИ УСТОЙЧИВОГО НЕРАВНОВЕСИЯ
В ФУНКЦИОНИРОВАНИИ СИСТЕМ
РЕАКЦИЙ И АРЕАКТИВНОСТИ
Многое в механизме деятельности обеих систем
поддержания гомеостаза становится яснее с позиции теории

Э. Бауэра A935). Мы разделяем представления &. оауэуа и
принципе устойчивого неравновесия, свойственного живому.
Связано ли это с конформационной неравновесностью
белковых молекул (Блюменфельд Л.А., 1993), устойчивым
неравновесием при постоянном возобновлении
термодинамического потенциала посредством ресинтеза макроэргических
фосфатов, устойчиво неравновесным распределением
концентрации ионов в системе клетка-окружающая среда, -
важно главное: принцип работает. Биологическая эволюция —
процесс неуклонного нарастания количества и качества
информации — устойчиво-неравновесный процесс (Шноль С.Э.,
1993). Согласно М.Н.Кондрашовой A993), повышение
неравновесности выражается в увеличении параметров энергизации:
уровне АТФ, повышении мембранного потенциала,
энергозависимого восстановления НАД(Ф) после рабочего цикла. Мы
подошли к анализу отличий в системе реакций и ареактив-
ности с позиции взглядов Э. Бауэра на внешнюю работу,
которая производится только за счет структуры живой материи
лишь тогда, когда происходит нарушение структуры или
приближение ее к равновесию внешними воздействиями. Вся
полученная извне энергия служит для поддержания и
восстановления живых структур, т.е. для проведения внутренней
работы. Иначе говоря, энергия пищи и другая энергия,
получаемая извне, не тратится непосредственно на работу, а идет
на поддержание и восстановление живых структур. Внешняя
же работа (в ответ на внешние воздействия) идет за счет
нарушения самих структур, выделения структурной энергии.
Если рассматривать подсистемы организма,
непосредственно участвующие в поддержании гомеостаза и
функционального состояния организма - регуляторные и
защитные подсистемы и метаболизм^ энергетический и
пластический, - и назвать все это адаптационной системой организма,
то становится ясно, что при развитии реакций в этой
подсистеме совершается большая внешняя работа, чем в
состояниях ареактивности, и меньшая внутренняя работа по
поддержанию и восстановлению живых структур. При
состояниях ареактивности — напротив, преобладает
внутренняя работа по поддержанию и восстановлению живых
структур. Внешние воздействия, не вызывая при ареактив-

ности развития новых состояний, резонасным путем
подпитывают энергетику. Нужно отметить, что даже при развитии
реакции повышенной активации, а на высоких уровнях
реактивности и спокойной активации, отмечается преобладание
анаболизма, в том числе накопление живых структур в виде
белка, РНК, АТФ, новых секреторных клеток, лимфоцитов и
т.д. и т.п. При состояниях ареактивности происходит еще
большее преобладание анаболизма, особенно при актива-
ционной ареактивности высоких уровней реактивности. При
стрессорной ареактивности преобладание катаболизма
выражено меньше, чем при реакции соответствующего уровня.
11.6. ДВОЙНАЯ ЛОГАРИФМИЧЕСКАЯ СПИРАЛЬ
КАК ИЛЛЮСТРАЦИЯ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ
СИСТЕМ РЕАКЦИЙ И АРЕАКТИВНОСТИ
Для понимания взаимоотношений между системами
реакций и ареактивности, а также некоторых закономерностей
их развития мы хотим остановиться на модели, которая, по
нашему мнению, их в какой-то степени отражает (рис. 11.1).
В основе модели лежит трехмерная диаграмма: образ
двойной логарифмической спирали, расширяющейся кверху. По
оси Ъ отложены уровни реактивности: от некоторых низких
уровней в сторону повышения. На осях X и У могут быть
отражены показатели, увеличение которых также
свидетельствует о пути системы к оптимизации: уровень
синхронизации, резистентности, негэнтропии, экономичность
энерготрат и КПД системы и т.п. Каждый виток
представляет собой уровень реактивности.
Логарифмическая спираль широко представлена в
природе. «Спираль - это своего рода код: в ее линии записана
информация о строении и сущности мира» (Ю. Линник). По
логарифмической спирали закручены многие галактики, в
том числе, и Галактика, к которой относится Солнечная
система. По логарифмической спирали растут многие живые
существа, что закреплено в их раковинах, т.е. она является
математическим выражением соотношения между формой и
ростом. Гете считал логарифмическую спираль символом
жизни и духовного развития.

Рис. 11.1. Трехмерная диаграмма динамики
реализации Периодической системы
адаптационных реакций и ареактивности. По мере
расширения спирали повышаются уровни реактивности
(ось 2). На осях X и V отложены показатели,
увеличение которых ведет к оптимизации
состояния и отражает эволюционный путь живой
системы в сторону дальнейшей самоорганизации
Символика (модель) в виде двух спиралей в нашем случае
отражает соотношение двух типов адаптационных процессов:
системы реакций и системы ареактивности с учетом их
периодичности, а также уровень резистентности,
синхронизации, негэнтропии, скорость течения биологического времени,
экономичность энергетики, приоритет малых воздействий и,
наконец, эволюционный пуТь живых систем в сторону
увеличения роли малых информационных воздействий, т.е. к
дальнейшей самоорганизации. Спирали расположены коакси-
ально и расширяются кверху, в направлении развития высоких
уровней реактивности на малые, информационные,
воздействия. Внутренняя спираль - спираль реакций, внешняя —
спираль состояний ареактивности. Это связано с
парадоксальным фактом наличия большей открытости живой системы в
состояниях ареактивности, несмотря на видимое отсутствие

реакции на внешнее воздействие. Как уже говорилось, при
состояниях ареактивности больше и степень синхронизации,
и резонансная подпитка энергией от внешних
электромагнитных колебаний. Это обусловливается участием большего
количества структурных элементов на всех иерархических
уровнях организма: в общий ритм организма входит больше
гармоник разной частоты — от высоких до низких,
осуществляется большая «наполненность» частотного спектра
организма, его уровней и подуровней. Поэтому, хотя
частотный спектр состояний ареактивности и ограничен частотами
только одной реакции, но большая «наполненность» спектра
обеспечивает связь системы ареактивности с разнообразными
факторами внешней среды.
Фактически, открытость живых систем определяет
эффективность выполнения в состояниях ареактивности их
основной задачи, являющейся также задачей состояний
покоя: накопления живых структур, как пластических, так и
энерго дающих.
При развитии реакции должен быть задействован
только какой-то минимум живых структур, т.е. резонансная
подпитка энергией при реакциях ограничена. Мы не знаем,
каков этот минимум, но даже при морфологических
исследованиях в каждом изучаемом органе обнаруживаются
признаки других реакций.
Наличие частотного спектра других реакций снижает
уровень синхронизации в организме, но облегчает переход в
другие реакции. Мы думаем, что основную нагрузку по
резонансной подпитке энергией даже при развитии реакции несут
живые структуры, находящиеся в состоянии покоя, т.е.
состоянии ареактивности. Да и главная задача реакции -
осуществление адаптационной деятельности, трата энергии,
разрушение или приближение к равновесию живых структур,
т.е. производство внешней работы. В связи с этим, мы
считаем, что открытость живых стстем при развитии реакции
меньше, чем при развитии состояний ареактивности.
Конечно, очень многое зависит от типа реакции и уровня
реактивности, но в общем система реакций, предназначенная для
реагирования на изменения среды, как это ни
парадоксально, все же более закрытая система, чем система ареактивнос-

ти. Поэтому в модели двух логарифмических спиралей спираль
ареактивности — внешняя, более широко раскрытая, а реакций
— внутренняя. Кроме того, анализируя факты о переходе с
одной спирали на другую, мы убедились, что наиболее легко и
без нарушений в организме эти переходы осуществляются на
высоких уровнях реактивности, особенно при повышенной
активации. Именно благодаря частым «перескокам» со
спирали реакции на спираль ареактивности организм использует
при повышенно-активационной ареактивности и ту, и другую
систему поддержания гомеостаза. Энергетика и пластическкий
обмен при этом самые экономные и выгодные, высокий КПД.
У нас возникло предположение, что на высоких уровнях
реактивности в системе ареактивности степень открытости может
меняться. На этой модели это может выражаться в том, что
верхняя часть спирали ареактивности то удаляется от спирали
реакции (больше раскрывается), то приближается к ней
(закрывается). Более того, наблюдения за многими людьми
привело нас к мысли, что изменения открытости системы
ареактивности осуществляется ритмично, хотя ритм этот нам пока
не известен.
11.7. РОЛЬ ПЕРИОДИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ
АДАПТАЦИОННЫХ РЕАКЦИЙ И АРЕАКТИВНОСТИ
В РАЗЛИЧНЫЕ ПЕРИОДЫ ОНТОГЕНЕЗА
В основе возрастных изменений, кроме генетической
программы, лежат закономерности развития двух систем
регуляции гомеостаза: периодической системы
адаптационных реакций и системы ареактивности.
В период, когда происходит рост и развитие организма,
важнейшая роль отводится более жесткой генетической
программе. В адаптационных реакциях в этот период
успешно работают: принцип приоритетности слабых воздействий
(молодому организму свойственна высокая чувствительность
и реактивность), связанный с периодичностью реакций;
принцип дискретности; принцип новизны, способствующий
преобладанию в мозгу умеренного возбуждения, а в
организме - реакции активации. Преобладает реакция повышен-

ной активации. При заболеваниях могут развиваться и
другие реакции, даже тяжелый стресс у детей. Роль
адаптационных реакций заключается прежде всего в обеспечении
условий для успешного выполнения генетической
программы вплоть до функции размножения. По Э. Бауэру,
происходит нарастание массы живой материи и, следовательно,
структурной энергии. Вместе с тем, в организме как в
колебательной системе уже в этом возрасте начинает проявляться
эффект невозвращения к исходному состоянию, хотя это
выражено, главным образом, при больших нагрузках и
болезнях. Поскольку и нагрузки, и болезни встречаются часто,
уже в этом возрасте желательно проводить коррекцию
состояния — активационные воздействия.
После завершения роста и физического развития роль
периодических систем адаптационных реакций и состояний
ареактивности увеличивается. При наличии плохой экологии
или при болезнях увеличиваются отклонения от исходного
состояния. Это приводит, по нашей терминологии, к
снижению уровня реактивности (повышению этажа), к ослаблению
действия принципа приоритетности слабых стимулов. По
терминологии В.М.Дильмана A987), начинает работать закон
отклонения гомеостаза, который объясняется им, в первую
очередь, снижением порогов гипоталамуса к торможению.
Это, фактически, один из механизмов перехода на низкие
уровни реактивности. Согласно же В.В.Фролькису A988),
происходит нарушение силовых отношений, и малые
воздействия могут влиять, как большие, что также способствует
переходу на низкие уровни реактивности. Этот процесс
вначале протекает медленно, с периодической стабилизацией
изменений в организме на какое-то время, разное для разных
людей. В зависимости от типа реакции изменения в организме
при старении и скорость старения бывают разными. Более
благоприятны изменения и процесс старения замедляется при
преобладании реакции активации, менее благоприятны
изменения и старение ускоряется при преобладании стресса. При
стрессе и напряженных реакциях отмечается либо десинхро-
низация, либо гиперсинхронизация, между сопряженными
процессами устанавливаются жесткие корреляционные связи,
что приводит к полому и снижению функции. При реакции

активации в течение длительного времени сохраняется
физиологический уровень синхронизации, при котором не
отмечается ни напряжения, ни угнетения.
Чем быстрее идет путь вниз по уровням реактивности
(вверх по этажам), тем быстрее путь к старению.
По представлениям Э. Бауэра A935) - это «принцип
увеличивающейся внешней работы как историческая
закономерность». Поскольку в основе внешней работы лежит
раздражимость (по нашей терминологии — развитие реакций), то
под влиянием раздражителей внешней среды происходит
приближение к равновесию или разрушение живых структур и
таким образом — приспособление к изменениям среды. В
историческом процессе и в процессе жизни величина
раздражителя обычно увеличивается: это происходит вследствие
нарушения гармонии с природой, экологических условий,
психоэмоциональных нагрузок, - как в абсолютном выражении, так и
относительно, из-за повышения чувствительности к
гуморальным раздражителям ЦНС при старении. Тогда происходит
увеличение внешней работы, т.е., по нашей терминологии, —
снижение уровня реактивности, повышение этажа.
До какого-то времени увеличение внешней работы
компенсируется увеличением внутренней работы, т.е. работа
увеличивает работоспособность. Это убедительно показано
М.Н.Кондрашовой A993) на примере энергетического
обмена. Однако с течением времени происходит невозвращение к
исходному уровню, организм переходит на низкие уровни
реактивности (высокие этажи) и восстанавливаемость
снижается, не говоря уже об избытке пластических веществ и
прибыльной энергетике. В связи с этим, после подъема на высокие
этажи (спуска на низкие уровни реактивности) организм
защищается с помощью перехбда в состояние ареактивности.
Это происходит и в процессе старения, и при длительных
нагрузках или заболеваниях. В состояниях ареактивности в
адаптационной деятельности преобладает внутренняя работа,
восстановление неравновесных живых структур. Можно думать,
что с этим связана, с одной стороны, высокая резистентность,
а с другой - уменьшение лабильности, подвижности,
регуляции, что характерно для старческого возраста. Однако если
рост и развитие генетически детерминированы, то путь к

старению имеет, по-видимому, много степеней свободы.
Снижение уровней реактивности происходит с разной скоростью
не только у разных людей, но по мере старения даже у одного
и того же человека в разное время, и более всего связано с
открытостью живой системы (В.И.Донцов, 1992).
Если старение неживых изолированных систем идет в
соответствии со вторым началом термодинамики (рост
энтропии, дезорганизация системы), то в живых, сложных,
самоорганизующихся системах степень открытости
определяет негэнтропийные тенденции и уровень упорядоченности,
то есть при большей открытости старение идет медленней.
При реакциях низких уровней реактивности, особенно
стрессе, возникает целый ряд некоординированных
процессов и уровень самоорганизации резко падает. Это
сопровождается резким увеличением энтропии и уменьшением
информационного взаимодействия со средой. Напротив, при
развитии антистрессорных реакций высоких уровней
реактивности, особенно активации, поддерживается активное
взаимодействие со средой, что способствует высокой
упорядоченности в работе подсистем организма (Гаркави Л.Х.,
Квакина Е.Б., Лупичев Л.Н., Файдыш Е.А., 1988).
Как уже говорилось, в таких сложных системах, как
организм, а особенно, организм человека,
энергоинформационный обмен имеет первостепенное значение. Имеется
в виду информация разного рода и на разных уровнях,
необходимая для гармоничного развития человека,
открытость не только на соматическом уровне, но и на
психическом и духовном, что достигается человеком с помощью
работы над собой в духовной и психоэмоциональной сфере.
11.8. О ТЕОРИИ В МЕДИЦИНЕ
В заключение теоретической главы необходимо сказать
несколько слов о том, какую роль может играть теория
адаптационных реакций в новой медицине.
Концепция управления функциональным состоянием
организма и гармонизации состояний с помощью развития
общих неспецифических адаптационных реакций может
быть достаточно обоснована благодаря тому, что к настоя-

щему времени уже сложились представления о
закономерностях работы сложных самоорганизующихся систем. Стало
возможным подойти к управлению неравновесными
колебательными системами с помощью информационных сигналов,
несущих минимальную энергию, но ведущих к
существенным перестройкам. Все это возможно только при системном
подходе, т.е. понимании того, что описания поведения
элементарных компонент системы недостаточно для
понимания системы как целого. «Целое уже не равно сумме частей...
оно не больше и не меньше суммы частей, оно качественно
иное» (Князева Е.Н., Курдюмов СП., 1992). К сожалению, в
биологических науках, в физиологии в последние
десятилетия далеко зашел процесс «дезинтеграции» в изучении
живых структур. Существует давление молекулярной
биологии и генетики, роль которых невозможно не оценить, но
нельзя допускать, чтобы углубление в клетку сужало
мировоззренческий уровень. Аналитический подход привел к
какому-то странному крену в развитии науки о живом
организме, когда при увлеченном и технически
обеспеченном изучении листьев забыт не только лес, но даже и
отдельные деревья, и стволы. Об этом писал еще Ганс Селье
A972). Все меньшую роль отводят самому организму при
попытках изменить его отдельные функции, все большее
место занимают изощренные подходы изобретательного
замещения отдельных веществ, тканей, органов и функций
организма на искусственные.
Рассмотрение сложнейших живых систем через призму
их клеточно-молекулярной структуры недостаточно для
понимания закономерностей работы организма как целого. Вслед
за Альбертом Сент-Дьерди и Гансом Селье мы готовы
повторить: «Я совсем не хочу сказать, что достижения
молекулярной биологии не заслуживают глубочайшего восхищения... Мы
не должны, однако, забывать, что молекулярный уровень
представляет собой лишь один из многих уровней
организации, в то время, как само слово «жизнь» подразумевает
совокупность всех функций и всех реакций» (А. Сент-Дьерди,
предисловие к книге Г. Селье «На уровне целого организма»,
1972). Открытие Гансом Селье стресса - первой общей
адаптационной реакции - показало роль кооперативных когерент-

ных процессов в целом организме. Возникшая на стыке наук
синергетика способствует пониманию роли таких процессов в
самоорганизации сложных систем. Отрадно, что в последнее
время намечается поворот в сторону «интегративной
физиологии» (КпоЬй Е., 1990; Воуё С, ЫоЬПе О., 1993; РоПсоу В.,
1994; Судаков К.В., 1995). Ведущую роль в процессе
интеграции занимает нейрофизиология. Предлагается и название для
новой физиологии: «наука о функциональных системах», куда
войдут и морфология, и биология развития, и фармакология,
в союзе с клеточной и молекулярной биологией.
Однако понятно, что для формирования «интегративной
физиологии» необходим внутренний стержень. По идее
инициаторов такой интеграции (\Уе1Ъе1 Е.К., ЫоЫе и., 1997)
должны быть определены подходы к «новой физиологии»,
которые охватывали бы уровни, начиная от молекулярного и
клеточного вплоть до системного и организменного. Мы
думаем, что теория общих адаптационных реакций и состояний
ареактивности удовлетворяет такому требованию. Как
показали наши исследования, проводимые на протяжении
более четверти века коллективами двух лабораторий, а также
исследования, проводимые в этом направлении другими
учеными, общие адаптационные реакции и состояния
ареактивности, характеризующие функциональное состояние
целого организма, тем не менее простираются вплоть до
клеточного и субклеточного уровня. Изменения на этих
уровнях коррелируют с типом реакции. С другой стороны,
адаптационные реакции формируются по космическим
законам. Характер общих адаптационных реакций имеет
принципиальное значение для самоорганизации живых систем
любой степени сложности. Поэтому мы думаем, что
развиваемая теория адаптационных реакций может быть использована
в интегративной физиологии. При этом, как следует из
формулировки Гегелем закона отрицания отрицания,
физиология на новом этапе своего развития, утверждая новое,
относящееся к организму как к целостной системе, и отрицая
самодовлеющую роль элементарных механизмов, будет
включать и все достижения молекулярной биологии и генетики.

Глава 12
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Тем, кто посвятил свою жизнь науке, ничто
не может доставить большего счастья, чем
умножение числа открытий, но чаша радости ученого
становится полной, когда результаты его
исследований находят сразу практическое применение.
Луи Постер
Каждая из двух частей медицины не что иное
как наука, но одна из них — это наука об основах
медицины, а другая - о том, как ее применять.
Первой из этих частей присвоено название науки
или теории, а второй — название практики.
Абу Али Ибн Сина, «Канон врачебной науки»
12.1. ИСТОРИЯ ОТКРЫТИЯ
ОБЩИХ АДАПТАЦИОННЫХ РЕАКЦИЙ
Прошло более полувека с тех пор, как канадский
ученый Ганс Селье дал жизнь тогда еще никому неизвестному
энергичному слову «стресс» A936). Г. Селье вошел в
историю мед-цины, преодолев барьер примата качества,
специфики в медицинской науке и психологический барьер
косности в человеческом сознании, доказав всему миру примат
количества в неспецифическом'ответе организма на стимул.
Почему Г. Селье не сделал следующего шага, казалось
бы, такого естественного: не увидел, что разные количества
— это разные реакции, а не только стресс? Мы думаем —
потому, что он был необычайно увлечен идеей
неспецифичности и все силы сконцентрировал на доказательстве почти
невероятного по тогдашним представлениям факта, что
возможен один ответ на воздействия, разные по качеству.
Ему это удалось, что можно считать научным подвигом.

В течение длительного времени стресс - стереотипный
ответ организма на грубую повреждающую силу (на сильные
воздействия любой природы) — был единственной описанной
неспецифической адаптационной реакцией организма (рис.
12.1 А). Поэтому естественно было считать реакцию стресс
общим адаптационным синдромом (8е1уе Н., 1968). Так
продолжалось до 70-х годов, когда была найдена первая анти-стрес-
сорная реакция —реакция активации (Гаркави Л.Х., 1968) ~ в
ответ на действие раздражителей дострессорной
интенсивности («средней силы»), а затем и реакция тренировки
(Гаркави Л.Х., 1969; Квакина Е.Б., Уколова М.А., 1969) - на действие
еще более слабых, пороговых раздражителей (рис. 12.1В). Это
позволило описать в первом приближении зависимость типа
общей адаптационной реакции от силы или дозы воздействия
(Открытие № 158 Гос. реестра СССР Комитета по делам
изобретений и открытий, 1975, Л.X.Гаркави, М.А.Уколова,
Е.Б.Квакина). Реакция активации вскоре была подразделена
Л.Х.Гаркави на две самостоятельные реакции: спокойной и
повышенной активации.
В дальнейшем оказалось, что была использована лишь шкала
относительных величин действующих факторов: больше стрес-
сорной — меньше — еще меньше. Шкала относительных величин
отражает только однократное чередование четырех
адаптационных реакций: тренировки, спокойной активации,
повышенной активации и стресса. Эта шкала не охватывала всего
огромного диапазона величин, в пределах которого организм
способен отвечать общей реакцией, т.е. шкалы абсолютных
значений действующих факторов. А этот диапазон очень велик
для живых организмов: «надо услышать шорох подползающей
змеи и не ослепнуть при большой вспышке молнии»
^(Молчанов А.М. Нелинейности в биологии. Пущино, 1992, с.
55). Градация реакций и по шкале «абсолютных з-ачений»
привела к обнаружению Периодической закономерности
развития общих неспецифических адаптационных реакций
организма (Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., 1975).
Таким образом, подразделение неспецифического ответа
организма по параметру количества (силы, дозы) привело
1) к обнаружению других типов общих неспецифических
адаптационных реакций, т.е. реакций той же категории, что

А ВС
Рис. 12.1. Эволюция представлений об общем адаптационном
синдроме
и стресс (общих, неспецифических, адаптационных); 2) к
обнаружению периодической, количественно-качественной
закономерности развития реакций в ответ на различную силу или
дозу воздействия во всем диапазоне силовой шкалы биологически
активных факторов (пис. 12.1.С).
Периодическая закономерность заключается в том, что
при изменении интенсивности (силы или дозы)
раздражителя одноименные адаптационные реакции (тренировка,
спокойная активация, повышенная активация, стресс)
закономерно повторяются на разных уровнях реактивности, т.е.
на разных участках шкалы абсолютных значений интенсив-

ности воздействия. Адаптация организма к многообразию
действующих факторов среды во всем огромном диапазоне
их количественных значений и осуществляется этой
системой.
Следовательно, то, что считалось «общим»
адаптационным синдромом, являлось «частной» реакцией на очень сильный
раздражитель, как является «частной» в этом же смысле
любая другая взятая в отдельности адаптационная реакция из
всего множества реакций разных уровней реактивности; а
«общий адаптационный синдром» на самом деле — это вся
Периодическая система адаптационных реакций.
Итак, какая сформировалась к настоящему времени
структура «общего адаптационного синдрома» и каково
значение его составляющих в регуляции гомеостаза, уровня
резистентности, т.е. в регуляции функционального состояния
целого организма?
12.2. СТРУКТУРА ПЕРИОДИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ
АДАПТАЦИОННЫХ РЕАКЦИЙ
(АРХЕТИПЫ ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ СОСТОЯНИЙ)
Четыре общих неспецифических адаптационных
реакции — тренировки, спокойной активации, повышенной
активации и стресса - подчиняются периодической
закономерности развития при изменении величины
действующего фактора, т.е. составляют Периодическую систему.
Принцип периодичности — общий для живой и неживой
природы. По отношению к адаптационным реакциям это
новый принцип, но он хорошо известен в других областях, и
в первую очередь - из Периодического закона
Д.И.Менделеева: периодического повторения электронных конфигураций
и химических свойств элементов по мере возрастания
атомного номера. Уровни реактивности Периодической
системы адаптационных реакций соответствуют периодам, а
реакции - рядам Периодической системы Д.И.Менделеева
(рис. 12.2).
Фундаментальным принципом Периодической системы
неспецифических адаптационных реакций является разделе-

т,
т,
т,
СА,
СА,
СА,
ПА,
ПА,
ПА,
с,
с.
с.
и
N3
р
Ве
Мд
Са
В
А1
Са
С
31
Се
N
Р
Аз
О
3
Зе
Р
С1
Вг
Ые
Аг
Кг
Т — реакция тренировки, СА — реакция спокойной активации, ПА —
реакция повышенной активации, С — стресс; 1, 2, 3... — условно
номера уровней реактивности или периодов. Повторение реакций
тренировки в левой колонке (вертикально) соответствует повторению
щелочных металлов в левой колонке химических элементов и т.д.
Рис. 12.2. Соответствие архетипов Периодической системы
реакций и Периодической системы химических элементов
ние всех реакций по типу реакции и уровню реактивности,
на котором они развиваются, т.е. в связи как с
относительной, так и с абсолютной величиной действующего фактора.
Уровень реактивности (этаж) представлен совокупностью
общих адаптационных реакций, начинающейся с реакции
тренировки и заканчивающейся стрессом. На каждом уровне
реакция тренировки развивается на пороговое для данного
уровня воздействие, активация - на раздражение средней
силы (спокойная - несколько меньшей, чем повышенная),
стресс - на большое для данного уровня воздействие. На
средних и низких уровнях реактивности появляется реакция
переактивации, отсутствующая на высоких.
Показана роль каждого типа реакций в регуляции
гомеостаза и влияние на уровень неспецифической
резистентности, на характер общего функционального состояния
организма (главы 1, 2, 6, 11).
Описана также другая многоуровневая Периодическая
система регуляции гомеостаза — система ареактивности
(глава 5).
Показана роль различных реакций и ареакти.ности в
формировании болезни, предболезни и состояния здоровья.
Описана зависимость физического и психического состояния
от типа и характера адаптационных реакций (глава 6).

Разработаны пути и способы управления (гармонизации)
функционального состояния организма с помощью развития
гармоничных физиологических реакций активации —
спокойной и повышенной, которые легли в основу активацион-
ной профилактики и активационной терапии (главы 8 и 9).
Ранее мы писали, что Периодическая система
адаптационных реакций является эволюционно закрепившейся
дифференцированной биологически целесообразной
системой ответов организма на раздражители разной величины,
как абсолютной (уровни реактивности), так и относительной
(реакции на каждом уровне), т.е. инструментом регуляции
гомеостаза. Теперь же, в свете появления представлений о
самоорганизующихся системах, мы думаем, что независимо
от того пути, по которому происходила эволюция живых
организмов, им присущи архетипические состояния,
являющиеся проявлением и содержанием самоорганизации. В
пользу этих представлений говорят факты наличия подобных
архетипов адаптационных реакций в неживых (но достаточно
сложных) системах. Периодическая система адаптационных
реакций, таким образом, является фундаментальной
классификационной системой всех известных в настоящее время
архетипов функциональных состояний сложных самоорганизующихся
систем, независимо от их происхождения. Что же касается
биологической целесообразности, то весьма спорной в этом
отношении является реакция стресса. Более целесообразным,
чем стресс, ответом на повреждающее воздействие являлась
бы любая антистрессорная реакция, пусть более низкого
уровня реактивности (Е.Б.Квакина, Т.С.Кузьменко). Ведь
при антистрессорных реакциях согласованность работы
подсистем значительно выше, чем при стрессе. Можно сказать,
что стресс — это только архетип поломки в сложной системе
(Т.С.Кузьменко). Вот почему Г. Селье так метко назвал
стресс «синдромом болезни вообще». Стресс
характеризуется резким рассогласованием работы подсистем на всех
иерархических уровнях, деградацией или дегенерацией одних
элементов, гиперстимуляцией других, десинхронизацией
работы сопряженных элементов, несоизмеримостью затрат и
результата. Однако, тем не менее, стресс имеет свои
архетипические черты, которые начал описывать еще Г. Селье.

Поэтому это не аморфное, неподдающееся обобщению
состояние, а архетип поломки сложной системы, процессы
самоорганизации в которой нарушаются и сменяются
процессами дезорганизации. Если стресс становится
хроническим, то целесообразности тем более в этом нет: нарастает
энтропия, а степень открытости системы убывает, десинхро-
низация увеличивается, вплоть до гибели системы
(организма).
Парадигма психосоматической медицины заключается в
том, что стресс с его комплексом изменений, как
соматических, так и психических, лежит в основе болезни. Нами
показано, что в основе болезни лежит не только стресс, но и
переактивация, а также антистрессорные реакции низких и
очень низких уровней реактивности; а в основе состояний,
промежуточных между болезнью и здоровьем —
соответственно мягкий стресс и антистрессорные реакции более
высоких уровней реактивности; в основе состояний здоровья —
антистрессорные реакции, особенно реакция активации,
высоких (реже - средних) уровней реактивности. Поэтому
мы сформулировали новую парадигму: зависимость
физического и психологического состояния от типа и характера
адаптационных реакций — то есть, от определенного архетипа
функционального состояния. Нами предложена концепция
управления функциональным состоянием организма с помощью
развития антистрессорных реакций высоких уровней
реактивности — гармоничных реакций спокойной и повышенной
активации. Отсюда следует практическое значение новой
парадигмы.
12.3. КРАТКОЕ ОПИСАНИЕ АРХЕТИПОВ
ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ СОСТОЯНИЙ -
АДАПТАЦИОННЫХ РЕАКЦИЙ
РАЗНЫХ УРОВНЕЙ РЕАКТИВНОСТИ
Чтобы охарактеризовать адаптационную деятельность
организма, нужно кратко повторить описание комплекса
изменений (а точнее - описание архетипов функциональных
состояний), найденных для каждой реакции разных уровней
реактивности.

Реакция тренировки. Для реакции тренировки
характерна картина в тимико-лимфатической (иммунной) и
эндокринной подсистемах организма, совпадающая с нижней
половиной зоны нормы (кроме секреции глюкокортикоидов,
которая находится в пределах верхней половины зоны
нормы), в мозгу - преобладание мягкого охранительного
торможения; активность процессов и анаболизма, и катаболизма
не велика, хотя анаболизм преобладает; процессы
накопления энергетических субстратов превышают траты и создается
запас энергии. Уровень синхронизации деятельности
подсистем удовлетворительный.
Сигнальный показатель реакций - лейкоцитарная
формула — характеризуется, прежде всего, относительным
содержанием лимфоцитов в пределах нижних значений нормы:
20-28%. Уровень неспецифической резистентности при
реакции тренировки умеренно повышен: в первую стадию
реакции за счет пассивной резистентности благодаря снижению
возбудимости, а в стадию тренированности — за счет
активной резистентнсти благодаря повышению активности
защитных подсистем организма.
Реакция тренировки сопровождается мягким
противовоспалительным действием, по-видимому, за счет
некоторого преобладания секреции глюкокортикоидов над минерало-
кортикоидами при нормальной, умеренной функциональной
активности защитных подсистем организма. Уровень
синхронизации деятельности подсистем организма -
удовлетворительный, и так же, как и многие другие характеристики,
находится в пределах нижней половины зоны нормы.
Психо-эмоциональный статус при реакции тренировки
на физиологических, высоких уровнях реактивности
характеризуется спокойствием, некоторой вялостью (активность
умеренная), невысокой тревожностью, низкой
агрессивностью; работоспособностью, неплохой по длительности
работы, но довольно низкой по скорости; сон и аппетит
удовлетворительные. Это показано по отношению к
работникам разных специальностей и спортсменам разных видов
спорта. На низких уровнях реактивности начинают
появляться некоторые нарушения: усиление тревожности,
снижение работоспособности, нарушение сна и аппетита.

Биологический смысл реакции тренировки — в
отсечении повторяющихся слабых, несущественных раздражителей
путем постепенного повышения порога при создании
первоначального состояния «готовности к защите».
Реакция спокойной активации. Для адаптационной
реакции спокойной активации характерна картина в тимико-
лимфатической (иммунной) и эндокринной подсистемах
организма, совпадающая с уровнем верхней половины зоны
нормы (кроме секреции глюкокортикоидов, которая
находится в пределах нижней половины зоны нормы); в мозгу -
преобладание умеренного возбуждения; метаболизм носит
анаболический характер, энергетический обмен отличается
высокими скоростями метаболизма энергодающих
субстратов при хорошей сбалансированности их расхода и
восполнения. Уровень синхронизации деятельности подсистем
организма хороший.
В сигнальном показателе — лейкоцитарной форомуле —
процентное содержание лимфоцитов 28,5-33,5%. Уровень
неспецифической резистентности повышается за счет
истинной стимуляции регуляторных и защитных подсистем
организма, т.е. повышается активная неспецифическая
резистентность, в том числе противоопухолевая (вплоть до полной
регрессии экспериментальных опухолей и рака кожи и
нижней губы у человека без специальной противоопухолевой
терапии).
Психо-эмоциональный статус при реакции спокойной
активации на физиологических, высоких уровнях
реактивности характеризуется высокой активностью наряду со
спокойствием, хорошим настроением, низкой тревожностью,
низкой агрессивностью; работоспособностью, хорошей и по
скорости, и по длительности, и по точности выполнения
работы, хорошими сном и аппетитом.
На низких уровнях реактивности (высоких этажах,
действии больших по абсолютной величине факторов) начинают
проявляться некоторые нарушения сна, ухудшение
настроения, снижение работоспособности по всем параметрам и т.п.
Реакция повышенной активации. Для адаптационной
реакции повышенной активации характерна картина в

тимико-лимфатической и эндокринной подсистемах
организма на уровне верхней трети зоны нормы и несколько
выше (включая секрецию глюкокортикоидов); преобладание
более значительного возбуждения в ЦНС; метаболизм, в
котором очень активны и процессы катаболизма, и анаболизма,
но значительно преобладают процессы анаболизма также
при очень хорошей сбалансированности расхода и
восполнения энергодающих субстратов. Уровень синхронизации
работы подсистем организма высокий.
Сигнальный показатель реакции повышенной
активации ~ от 34 до 40-45% лимфоцитов (индивидуально).
Уровень неспецифической резистентности также повышается за
счет истинной стимуляции регуляторных и защитных
подсистем организма, и еще выше, чем при спокойной
активации, однако поддерживать эту реакцию у больных
значительно труднее, т.к. часто происходит срыв либо в стресс,
либо в переактивацию. У здоровых — это самая стойкая
реакция.
Психо-эмоциональный статус при реакции повышенной
активации на физиологических, высоких уровнях
реактивности характеризуется очень высокой активностью (жажда
деятельности); оптимизмом, отличным настроением, иногда
даже с оттенком эйфории, но без потери правильной оценки
ситуации, высокой работоспособностью, особенно по
скорости и точности работы, несколько меньше — по
длительности. Однако происходит быстрое восстановление и работу
можно начинать вновь. Сон и аппетит отличные. На низких
уровнях реактивности начинают появляться нарушения сна,
раздражительность, даже агрессивность (особенно при
переходе в переактивацию), снижается работоспособность
(вначале по времени, затем по точности, а лишь затем по
скорости).
Биологический смысл реакции активации - в повышении
(уже с самого начала) активности защитных систем в ответ на
раздражитель средней силы, по видимому, наиболее
адекватном оптимальному уровню защитного ответа организма.
Реакция переактивации. При переактивации, в которую
часто переходит реакция повышенной активации на низки"
уровня, реактивности, излишне велико возбуждение в мозгу,

чрезмерно повышена функциональная активность
эндокринных желез и тимико-лимфатической системы; отмечается
жесткая синхронизация (гиперсинхронизация) деятельности
подсистем, что чревато неожиданным срывом, напряженный
метаболизм, особенно энергетический. Значительно
повышается скорость расходования энергодающих субстратов, а
воспроизводство их постепенно отстает.
В лейкоцитарной формуле процентное содержание
лимфоцитов более 40-45%: лимфоцитоз. Уровень резистентности
колеблется в очень широких пределах.
Психо-эмоциональный статус при переактивации
характеризуется высокой активностью, раздражительностью,
агрессивностью, нарушениями сна без нарушения аппетита.
Работоспособность высокая, но могут быть срывы деятельности.
Биологический смысл переактивации — в попытке
сохранить активацию без «сброса» в стресс. Иногда
действительно переактивация лучше стресса, но в целом она опасна
срывом и также является неспецифической основой
некоторых болезней.
Стресс. При стрессе в мозгу очень высокое возбуждение
сменяется развитием запредельного торможения, нарушена
функциональная активность тимико-лимфатической
(иммунной) и эндокринной подсистем организма, за исключением
АКТГ - глюкокортикоидов, секреция которых повышена,
особенно при стрессе Г. Селье - стрессе низких уровней
реактивности. Метаболизм характеризуется преобладанием
процессов катаболизма, энергетический обмен — резкыл*
увеличением расхода макроэргических соединений на фоне
ослабленного воспроизводства, что приводит к истощению
или блокированию запасов энергодающих субстратов,
нарастанием доли процессов гликолиза.
Для стресса характерна выраженная десинхронизация
работы подсистем на всех иерархических уровнях организма.
Так, например, даже при дегенерации лимфоидного органа
(тимуса, лимфоузла, селезенки) можно обнаружить в нем
микроочаги гиперактивности; или при нормальном уровне
содержания какого-либо медиатора, фермента или гормона
будет отсутствовать парный к нему медиатор, фермент,
гормон, без которого существование первого бессмысленно.

В лейкоцитарной формуле процентное содержание
лимфоцитов менее 20% (лимфопения), при остром стрессе —
анэозинофилия и лейкоцитоз, при хроническом -
содержание эозинофилов и лейкоцитов может быть и сниженным, и
повышенным, и нормальным.
Психо-эмоциональный статус при стрессе
характеризуется угнетением, подавленностью, реже — агрессивностью,
высокой тревожностью; сон и аппетит нарушены.
Работоспособность по скорости вначале может быть высокой, но затем
снижается. По времени и особенно по точности
работоспособность снижена. Степень нарушения зависит от уровня
реактивности, наибольшая — при тяжелом стрессе низких
уровней реактивности (стрессе Селье) и наименьшая — при
мягком стрессе высоких уровней реактивности.
Неспецифическая резистентность при стрессе в разной
степени снижена (включая противоопухолевую
резистентность). Кратковременное повышение резистентности при
стрессе, которое Г. Селье называл «стадией резистентности»,
мы связываем с развитием после стадии тревоги
запредельного торможения в мозгу. На фоне такого торможения
развивается одна из антистрессорных реакций какого-либо
уровня реактивности, в зависимости от глубины торможения
и силы последующих стрессоров или других воздействий.
Поэтому мы считаем, что нормализация деятельности
подсистем организма и повышение резистентности в так
называемой «стадии резистентности стресса» происходит не за
счет стресса, а за счет развившихся в этих условиях
антистрессорных реакций активации или тренировки.
Биологический смысл стресса Селье - в сохранении
жизни любой ценой. Однако, как рассматривалось в
предыдущем разделе, «цена» зачастую значительно превосходит
«разумные пределы»: не все стрессоры являются настолько
реальной угрозой, насколько нарушает процессы
жизнедеятельности развившийся в результате хронический стресс.
Когда мы говорим о стрессе, то подразумеваем то, что
Г. Селье в своих поздних работах называл «дистрессом»,
подразделив стресс на «плохой» (дистресс) и хороший (эу-
стресс). Однако какого бы то ни было комплекса изменений
при развитии эустресса или характеристики силы воздейст-

вий, выз-вающих эустресс, им описано не было. Поэтому мы
пользуемся термином «стресс», который Г. Селье четко
описал: как по комплексу изменений при его развитии, так
и в отношении характеристики силы воздействия (сильное,
чрезвычайное, повреждающее, неадекватное).
Об уровнях реактивности. С понижением уровня
реактивности - то есть, с увеличением абсолютной величины
действующего фактора - в каждой реакции появляются и
возрастают признаки напряженности, десинхронизации
работы подсистем организма, уменьшается доля анаболизма,
увеличивается - катаболизма, снижается КПД
энергетического обмена (все это — в пределах паттерна для каждой данной
реакции). В лейкоцитарной формуле появляются отклонения
от нормы других показателей формулы (помимо лимфоцитов)
— признаки напряженности; а число лимфоцитов
приближается к нижней границе каждой данной реакции; повышенная
активация может переходить в переактивацию, т.е. число
лимфоцитов чрезмерно увеличивается. Мы не знаем, сколько
существует уровней реактивности, так как границу вниз по
дозе определить не удалось. Условно мы разделили уровни
реактивности на 4 группы: высокие, средние, низкие и очень
низкие. Это удалось благодаря наличию дискретных
изменений между перечисленными группами по многим изучаемым
показателям. Кроме того, мы, по-видимому, не имеем
достаточного материала для выделения группы очень высоких
уровней, т.е. мы не исчерпали реакции на высоких уровнях, не
дошли до границы реакции «вниз по дозе».
Таким образом, при развитии разных неспецифических
реакций разных уровней реактивности адаптационная
деятельность организма очень многопланова и включает в себя
развитие самых разных функциональных состояний.
12.4. СИСТЕМА АРЕАКТИВНОСТИ
Как уже говорилось, регуляция гомеостаза
осуществляется не только системой реакций, но и системой ареак-
тивности.

Сам факт отсутствия реакции на воздействие обнаружен
многими учеными - и фармакологами, и физиологами, и
называли его по-разному: зона молчания, зона бездействия
вещества, выход на плато и т.п. Нами была найдена вначале
«зона ареактивности» при увеличении дозы после развития
стресса. Возможно, это связано с какими-то фазовыми
изменениями в мозгу, например, с развитием парадоксальной
фазы по Н.Е.Введенскому, когда имеется реакция на слабый
раздражитель и отсутствует — на сильный. Затем мы
столкнулись со стойкими состояниями - как здоровья (реже), так и
болезни, а также при старении. Применяемые нами
воздействия не приводили к изменению таких состояний; они
как бы не подчинялись периодической количественно-
качественной закономерности развития реакций. Интересно,
что сигнальный показатель реакции - лейкоцитарная
формула — поражала в этих случаях отсутствием каких-либо
ежедневных колебаний даже в пределах одной реакции.
Когда такие стойкие состояния встречались у животных,
после 1-1,5 месяцев наблюдения и безуспешных попыток
изменить состояние, мы обнаруживали более благоприятную
картину, чем при соответствующей реакции (т.е. чем при
таком же процентном содержании лимфоцитов). Так, при
стрессорной ареактивности, проявляющейся по сигнальному
показателю, как выраженный стресс, признаки угнетения
функциональной активности органов тимико-лимфатичес-
кой системы были незначительны, функциональная
активность щитовидной, половых желез не была существенно
снижена. Энергетические траты были невысокими. При
повышенно-активационной ареактивности высокого уровня
реактивности вся наблюдаемая картина была еще более
благоприятной, чем даже при управляемой соответствующей
реакции. Понятно, что эта ареактивность является наиболее
стойким состоянием здоровья.
Возник вопрос: какие нужны условия для перехода реакции
в соответствующую ареактивность ? Исследования у животных
и наблюдения у людей показали, что для этого необходимо
длительное, систематическое поддержание в организме одной и
той же реакции с помощью действующих факторов, довольно
близких по абсолютной величине. Наблюдения у людей подт-

верждали, что стойкие состояния ареактивности, как по
самочувствию, так и по объективным показателям (иммунитета,
функциональной активности эндокринных желез, а также -
по ЭЭГ и реоэнцефалографии) были лучше, чем
соответствующие реакции близких уровней реактивности. Состояния
ареактивности наблюдались у молодых, здоровых (повышен-
но-активационная ареактивность высоких уровней
реактивности), у длительно и тяжело больных (либо стрессорная, либо
переактивационная ареактивность низких уровней
реактивности), либо у старых людей - того же характера, что и у
больных, но более высоких, более благоприятных уровней
реактивности.
12.5. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЗНАНИЙ
ПАТТЕРНОВ РЕАКЦИЙ НА ПРАКТИКЕ
Как используются характеристики (паттерны)
адаптационных реакций для оздоровления, профилактики и
лечения?
Функциональная активность эндокринных желез.
Умеренное преобладание глюкокортикоидных гормонов при
реакции тренировки позволяет использовать ее для мягкого
противовоспалительного действия при лечении острых
воспалений. Кроме того, реакция тренировки успешно используется
для борьбы с лейкопенией. При этой реакции количество
лейкоцитов — на верхней границе нормы. На этом
основании разработан способ борьбы с лейкопенией (патент
№ 2032424 от 10. 04. 1995). *
При реакции активации соотношение
противовоспалительных и провоспалительных гормонов коры
надпочечников в пользу последних. Поэтому реакции активации можно
применять при хронических, особенно вялотекущих
воспалительных процессах. Интересно, что существенного
обострения при этом не происходит, а наступает выздоровление,
по-видимому, благодаря повышению функциональной
активности защитных подсистем органгизма.
Что касается влияния на другие эндокринные железы
(щитовидную, половые, эпифиз, гипофиз), то при повышен-

ной функции для ее умеренного снижения лучше вызывать
реакцию тренировки, а при гипофункции - напротив,
реакции активации, лучше повышенную. В этих случаях мы
стремимся вызывать реакции на высоких уровнях реактивности.
Тогда в силу увеличения на этих уровнях КПД даже
небольшие количества своих гормонов обеспечивают
нормализацию функции подсистемы.
Система иммунитета. Для нормализации
функциональной активности системы иммунитета мы используем
реакции активации как спокойной, так и повышенной, так
как при этих реакциях функциональная активность этой
важнейшей защитной подсистемы организма находится на
высоком уровне при хорошей сбалансированности основных
ее звеньев.
Метаболизм. Характер изменений метаболизма при ан-
тистрессорных реакциях позволяет использовать эти реакции
для нормализации различных сторон метаболизма. Наиболее
экономный характер как пластического, так и
энергетического обмена при реакции тренировки позволяет
использовать ее при выраженном истощении. Однако затем лучше
перейти в реакцию активации, при которой отмечается
большее преобладание анаболизма, накопление
функциональных резервов и более активен и хорошо
сбалансирован энергетический обмен.
При нарушениях липидного обмена (повышение
коэффициента атерогенности, снижение содержания ос-липопро-
теидов) необходимо вызывать реакции активации, лучше
повышенной на высоких уровнях реактивности.
Неоценимо влияние реакции активации, особенно
повышенной, на функциональное состояние ЦНС, включая
психоэмоциональную сферу. То состояние радости,
приподнятости, ощущения своих больших возможностей, жажды
деятельности, которое знакомо почти каждому, связано
именно с развитием реакции повышенной активации
высоких уровней реактивности. Особенно важно, что такое
приподнятое настроение развитвается уже в течение суток,
быстро, еще до выздоровления, и безусловно,
выздоровлению способствует. При стойкой активации человек активен,

работает быстро, эффективно и точно. По нашему мнению,
повышенная активация способствует растормаживанию,
выявлению творческих способностей человека.
Изменение реологических свойств крови при
антистрессорных реакциях позволяет использовать реакции тренировки
и повышенной активации для мягкого антикоагуляционного
эффекта, а реакцию спокойной активации - для
нормализации системы РАСК.
Мы перечислили отдельные свойства антистрессорных
реакций, создающие основу для их лечебного и
профилактического применения. Но самое главное — это то, что все эти
свойства проявляются комплексно при каждой реакции,
создавая при реакции активации, особенно повышенной высоких
уровней, гармоничный комплекс изменений, характерных для
молодого здорового человека (паттерн повышенной активации).
Не менее важно и то, что нужные для нормализации
биологически активные вещества при развитии антистрессорных
реакций вводятся не извне, а продуцируются самим организмом,
причем в нужных соотношениях (ведь невозможно извне
ввести полностью сбалансированную для данного организма
смесь веществ, учесть множество взаимодополняющих
изменений в сопряженных подсистемах, которые влечет за собой
изменение какого-то одного звена). Всем известно, к каким
тяжелым последствиям приводит гормонотерапия. В отличие
от гормонотерапии, развитие реакции активации, например,
с целью повышения функции щитовидной железы,
способствует ее стимуляции до уровня физиологической нормы с
накоплением функциональных резервов. Эта же реакция
активации приводит к снижению функции щитовидной
железы в случае гиперфункции, и не путем подавления, а
путем восстановления физиологической нормы данной
ткани. Таким образом, при реакции активации сам организм
занимается восстановлением уровня гормонов, необходимого
для нормальной жизнедеятельности.
Весь комплекс изменений при реакциях различных
уровней реактивности обусловливает уровень
неспецифической резистентности организма: самый высокий - при
реакциях активации (выше - при повышенной), при переак-

тивации тоже высокий, но чреватый срывом, затем - при
реакции тренировки и самый низкий - при стрессе. При
одноименных реакциях наиболее высокая резистентность на
высоких уровнях реактивности (низких этажах), по мере
снижения уровня реактивности (повышения этажа)
резистентность при данной реакции снижается. Поэтому мы
стремимся использовать для ее повышения прежде всего
активацию высоких уровней, а при необходимости или трудности
вызова активации — реакции тренировки и даже мягкого
стресса высоких уровней, если лечение начато при тяжелом
стрессе низких уровней реактивности.
Неспецифическая резистентность, связанная с
адаптационными реакциями, может быть активной и пассивной.
Активная резистентность реализуется благодаря высокой
функциональной активности защитных систем и
преобладанию в мозгу процессов возбуждения в физиологических
пределах. Такая резистентность характерна для реакции
активации, особенно повышенной, высоких уровней
реактивности. Пассивная резистентность реализуется благодаря
преобладанию в мозгу процессов охранительного (реакция
тренировки) или запредельного (стресс) торможения,
обеспечивающего снижение возбудимости, чувствительности.
Два других типа резистентности связаны с состоянием
ареактивности: это «подвижная» и «жесткая» резистентность.
Первый тип обусловлен частыми резонансными переходами
между состояниями повышенно-активационной
ареактивности и стойкой повышенной активацией высоких уровней
реактивности. При этом гомеостаз поддерживается на
физиологическом уровне. «Жесткая» резистентность
обусловлена только ареактивностью в результате длительного
тяжелого стресса или переактивации, а также напряженных
антистрессорных реакций низких уровней и поддерживает
гомеостаз за пределами физиологических значений.
Как видно, свойства реакций активации, спокойной, и
особенно, повышенной, в большей степени, чем свойства
реакции тренировки, используются в целях оздоровления,
активной профилактики и лечения. Поэтому все
мероприятия с использованием для этих целей антистрессорных
реакций мы назвали активационной терапией. Можно, ко-

нечно, выделять активационное оздоровление и активацион-
ную профилактику.
12.6. ЗДОРОВЬЕ, ПРЕДБОЛЕЗНЬ,
БОЛЕЗНЬ И АДАПТАЦИОННЫЕ РЕАКЦИИ
Система неспецифических адаптационных реакций —
общих и местных - и система ареактивности, развитие
которых подчиняется периодической
количественно-качественной закономерности, являются основой развития в организме
дискретных состояний, реальным механизмом
многоуровневой регуляции гомеостаза. В каждый данный момент в
организме имеются какая-то реакция или состояние,
характеризующееся комплексом изменений, определяемым типом этой реакции
или состояния ареактивности и уровнем реактивности, на
котором они развиваются.
Мы предлагаем простой сигнальный показатель реакций
— лейкоцитарную формулу, в которой процент лимфоцитов
определяет тип адаптационной реакции, а степень
отклонения от нормы других элементов формулы - уровень
реактивности, или степень напряженности реакции.
Кроме признаков напряженности в лейкоцитарной
формуле, мы считаем признаками напряженности реакций
любые отклонения от нормы в деятельности подсистем
организма и метаболизма.
Если реакции спокойной и повышенной активации или
тренировки развиваются на высоких уровнях реактивности
(когда организм способен выбирать для реагирования малые
по абсолютной величине действующие факторы) или имеется
состояние повышенно-активационной ареактивности, то это
означает, что уровень гомеостаза соответствует норме,
здоровью. Как видно, состояние здоровья не одно: существует
довольно много различных «состояний здоровья», что
соответствует принципу многооптимумности в периодической
системе адаптационных реакций и совпадает с
представлениями великих ученых прошлого.
Наиболее стойким состоянием здоровья с характером
изменений в организме, соответствующим верхним границам

нормы, близкой к норме молодого, здорового организма,
является состояние повышенно- актив ационной ареактивности.
Было бы заманчиво использовать на практике ареактив-
ность как состояние, более благоприятное, чем
соответствующая реакция. Если бы мы могли переводить в ареактив-
ность реакцию повышенной активации высоких уровней
реактивности, то мы бы имели в своем распоряжении метод
получения наиболее стойкого состояния здоровья. В какой-
то степени мы достигаем этого, длительно поддерживая
данную реакцию, т.е. получая состояние, близкое к
ареактивности благодаря стойкости реакции. Но нам пока
неизвестны количественные закономерности, которым подчиняются
состояния ареактивности, и поэтому проблема управления
функциональным состоянием с помощью ареактивности еще
не решена. Возможно, эта проблема будет со временем
решена путем использования колебательных характеристик
множества иерархических уровней организма, вплоть до
субклеточного, которые, по нашему мнению, отличают ареактив-
ность от реакций и делают это состояние таким стойким. Тот
же характер изменений, как и при состоянии повышенно-
активационной ареактивности, но менее стойкий,
отмечается при развитии реакции повышенной активации высоких
уровней реактивности. При развитии реакции спокойной
активации характер изменений находится в пределах верхней
половины зоны нормы, но функциональная активность
защитных и регуляторных систем несколько ниже, и
соотношение отдельных подсистем несколько иное. При развитии
реакции тренировки также высоких уровней реактивности
характер изменений лежит в пределах нижней половины
зоны нормы и устойчивость этого состояния меньше. Все
перечисленные состояния являются состояниями здоровья.
Если же реакции тренировки, спокойной и повышенной
активации, а также состояния ареактивности развиваются на
низких уровнях реактивности, когда сам организм не
способен избирать для реагирования малые по величине или
продолжительности действующие факторы, то это соответствует
множеству состояний, промежуточных между здоровьем и
болезнью (третье, донозологическое состояние или
состояния предболезни). В эту же группу состояний входит мягкий

стресс - стресс высоких уровней реактивности. Разная
тяжесть «промежуточных» состояний и их характер связаны с
уровнем реактивности и наличием в организме слабого звена
— какой-либо наиболее уязвимой подсистемы, которая
определяет специфику предболезни.
Стресс и переактивация, а также реакции тренировки и
активации .низких и очень низких уровней реактивности
являются неспецифической основой различных патологических
процессов. При многократном или систематическом действии
сильных раздражителей развиваются особенно стойкие
патологические состояния: стрессорной или переактивационной
ареактивности. Характер заболеваний, по нашему мнению,
определяется в значительной мере типом преобладающей в
данном организме, у данного индивидуума, адаптационной
реакции. Это, возможно, закреплено генетически, во всяком
случае — связано с конституцией человека, с архетипически-
ми путями, по которым идет самоорганизация в его
организме, то есть, тактика и стратегия адаптации в разных
условиях жизни. Выделение в качестве третьего главного
признака конституции (кроме продольных размеров тела и
доминирующего типа обмена векществ) типа реагирования
(Казначеев В.П., Казначеев СВ., 1986) совпадает с нашими
представлениями о значении характера преобладающей
адаптационной реакции для формирования конституционных
особенностей.
Для каждого типа реакций характерно свое
психоэмоциональное состояние. Удалось разработать критерии для
самооценки психоэмоционального состояния и показать их
хорошую корреляцию с типом реакций и уровнем
реактивности, определяемых по сигнальному показателю.
Эти представления ни в коем случае не отрицают
наличия специфики действующих факторов и различных
болезней. Нужно только помнить, что каждый действующий
фактор обладает и качеством, определяющим специфику его
действия, и количеством, определяющим неспецифическую
сторону его действия, и следовательно, характер
неспецифической реакции. Специфические изменения
накладываются на общий неспецифический фон. Наши исследования,
посвященные, главным образом, изучению роли неспецифи-

ческих адаптационных механизмов, говорят об их значении
для формирования основы состояний здоровья, предболезни
и болезни, а также старения.
12.7. ОБ АКТИВАЦИОННОЙ ТЕРАПИИ
12.7.1. Сущность и результаты активационной терапии
Теория адаптационных реакций открывает перспективы
использования целенаправленного вызова «состояний
здоровья». Мы назвали активационной терапией систему
воздействий, основанную на теории адаптационных реакций и
направленную на получение состояний здоровья. Активационная
терапия включает активационное оздоровление, активацион-
ную профилактику и собственно активационную терапию,
которая может проводиться как самостоятельно, так и
совместно со специальной терапией для повышения ее
эффективности.
Активационные мероприятия проводятся не «против»
(болезни, микрофлоры, симптома), а «за»: за восстановление
гармонии, целостности, физиологических взаимоотношений
между подсистемами.
По нашему мнению, как и по мнению уже многих
специалистов (глава 10), активационные мероприятия
необходимы на всех этапах оздоровления, профилактики и лечения
различных заболеваний.
В современной медицине практикуется широкое и часто
необоснованное применение антибиотиков, глюкокорти-
коидных гормонов и различных синтетических
лекарственных препаратов, нарушающих систему регуляции,
подавляющих активность защитных подсистем организма, что
приводит к быстрому «подлечиванию» заболеваний,
выведению из состояния обострения болезни, но способствует
увеличению числа хронических больных. Свой вклад сюда
^вносит применение больших доз или сильнодействующих
лечебных средств без достаточно обоснованного
индивидуального подбора как характера, так и величины
действующего фактора. Кроме того, населению легко доступен целый
арсенал симптоматических средств, которые усовершенст-

вуются и множатся с каждым годом. Полностью запретить
производство подобных средств было бы другой крайностью:
могут быть ситуации, когда приходится идти во вред
здоровью на быстрое купирование симптома. Но эти средства, к
сожалению, употребляют не только в крайних случаях, а
назначают для систематического применения.
В то же время, уже на данном уровне развития
исследований можно предложить для проведения массового
оздоровления и активной профилактики, то есть, для повышения
уровня здоровья населения теоретически обоснованную
систему мероприятий с учетом пола, возраста, исходного
состояния, т.е. типа адаптационной реакции и уровня
реактивности; а для лечения различных заболеваний - аналогичную
систему с учетом наличия, характера и тяжести заболевания,
т.е. многих факторов, определяющих индивидуальную
чувствительность. Несмотря на пропаганду в печати
здорового образа жизни, основные мероприятия и основные
средства современной медицины направлены на лечение
тяжелых и хронических больных. С философских позиций
это объясняют тем, что в центре представлений медицины
находится категория «болезнь», а не категория «здоровье»
(Щепин О.П., Царегородцев И.Г., Ерохин В.Г., 1983; Еро-
хин В.Г., 1985). Поэтому в настоящее время необходима
перестройка медицины в плане настоящей активной
профилактики, которая ставит во главу угла категорию «здоровье»
и которую необходимо проводить не тогда, когда болезнь
уже развилась и процессы старения зашли далеко, а при
малейших отклонениях от оптимального уровня здоровья.
Подход к организму не является системным, т.е. не
принимается во внимание состояние*организма как целого и
взаимодействие различных подсистем организма. Такое
состояние медицины связывают с отсутствием теории медицины, а
это, в свою очередь - с отрывом медицины от общих
мировоззренческих позиций философии, являющихся
«категориальной матрицей» (Ерохин В.Г., 1975), основой для
конструирования теории здоровья. Поэтому сегодня на первый
план выдвигается переориентация мышления в медицине,
изменение методологии, конструирование теории медицины
(Коновалов В.В., 1997).

Когда же нужно начинать проведение
профилактических мероприятий? В.М.Дильман A968-1987) считал, что это
нужно делать уже в 20-25 лет, когда найденный им закон
отклонения гомеостаза, связанный с ростом и развитием
организма, начинает работать, отклоняя гомеостаз организма
все дальше от нормальных значений и способствуя развитию
главных неинфекционных болезней и старения.
И.А.Аршавский A958-1985), изучая организм в процессе
онтогенеза, пришел к выводу о большой частоте
рождаемости физиологически незрелых младенцев (что в
дальнейшем приводит к высокой заболеваемости) и предложил - на
основе своих теоретических представлений о роли умерен^
ной двигательной активности и холодового закаливания —
проводить буквально с младенчества комплекс
нормализующих воздействий, повышающих резистентность организма.
Мы также считаем, что в современной экологической
обстановке, на которую накладывается нездоровый образ
жизни с гипокинезией и гиподинамией, избыточным и
нерациональным питанием, злоупотреблением спиртными
напитками (не говоря о наркомании, токсикомании),
фармакологическими препаратами, при невиданной никогда еще
ранее «фармакологической вакханалии» (А.С.Залманов), при
психоэмоциональном напряжении, становится очевидной
необходимость профилактики «с самого начала», т.е. с
пренатального периода. Учитывая, что рождающиеся дети
часто уже физиологически неполноценные
(«физиологически незрелые»), нами была проведена работа по оздоровлению
будущих матерей, что приводило к развитию реакции
активации (иногда тренировки) и снижению токсикозов
беременности, связанных, чаще всего, со стрессом. Совместно с
акушерами разработан способ лечения привычного
невынашивания беременности эндокринной этиологии с помощью
вызова малыми дозами биостимуляторов реакции активации,
исключающий применение гормональных (эстрогенных)
препаратов, использующихся для лечения этого состояния.
Таким образом, активационная терапия применялась
нами, начиная с пренатального периода. Сами по себе факты
нормального течения беременности на фоне гармоничной
реакции активации и патологии беременности, возникающей

на фоне стресса или реакций низких уровней реактивности,
говорят о существенной роли типа адаптационной реакции
при вынашивании ребенка. После рождения ребенка роль
адаптационных реакций в его жизни не уменьшается.
Обследование детей, подростков, девушек и юношей показало, что
у многих есть отклонения от нормы адаптационных реакций,
даже при отсутствии определенных заболеваний. Если не
вернуть их в «границы нормы», то можно считать с большой
долей вероятности, что в дальнейшем у них разовьется
какая-либо предболезнь, а затем и болезнь. Коррекция
адаптационных реакций у детей при сочетании со
специфическим лечением и без него (на курорте, в школах и детских
садах) приводила к существенному улучшению здоровья.
У взрослых активационная терапия применялась
самостоятельно для профилактики и оздоровления, а также в
сочетании со специфическими методами для повышения
эффективности лечения самых различных заболеваний:
воспалительных процессов разной локализации, некоторых
заболеваний сердечно-сосудистой системы, психических и
даже онкологических заболеваний. Такой широкий спектр
применения активационной терапии связан с ее
неспецифичностью и направленностью на оптимизацию
деятельности организма как целого. Результаты можно считать
обнадеживающими.
В случаях самостоятельного применения активационной
терапии получено повышение уровня здоровья и
исчезновение жалоб общего характера у нескольких тысяч
добровольцев, находившихся в донозологических состояниях, у
ликвидаторов последствий чернобыльской аварии, в состояниях
предболезни. Активационная терапия самостоятельно
применялась нами и при лечении начальных стадий различных
заболеваний, реабилитации, а также с целью омоложения и
лечения болезней старения.
В случаях, когда одновременно использовали и способы
специфической терапии, на первый взгляд трудно
отдифференцировать эффект, полученный с помощью этих способов,
от эффекта активационной терапии. Однако сравнение с
контрольными группами и статистическими данными при
соответствующих заболеваниях и методах лечения позволяет

отметить три вида эффекта при сочетании специфических
методов с активационной терапией: это, во-первых, -
усиление эффективности специфического лечения (по
количеству койко-дней; выраженности полученного результата, и
в том числе, в случаях, не поддававшихся только
специфическому лечению; а также в значительном сокращении
количества и доз применявшихся специфических средств);
во-вторых — улучшение состояния организма в целом
(снижение побочного эффекта от специфического лечения, а
также параллельное улучшение состояния других подсистем,
не подлежавших лечению); и в-третьих - пролонгирование
эффекта (табл. 12.1). Такой «тройной эффект»
активационной терапии наблюдался при самых различных заболеваниях;
онкологические заболевания не составляли здесь
исключения. Резистентность у онкологического больного снижена
еще более значительно, а методы специфической терапии в
онкологии способствуют ее дальнейшему снижению.
Поэтому проведение активационной терапии при химиолучевом
или оперативном лечении онкологических больных особенно
необходимо. Принципиальная разница в состоянии и
эффективности лечения больных, подвергаемых только специфи-
Таблица 12.1
Три стороны влияния активационной терапии
при ее сочетании со специфическим лечением
различных заболеваний
УСИЛЕНИЕ
ЭФФЕКТИВНОСТИ
СПЕЦИФИЧЕСКОГО ЛЕЧЕНИЯ
1. По скорости
выздоровления
2. По выраженности
эффекта
3. По уменьшении
процента случаев
неэффективного лечения
4. По сокращению
количества и доз
специфических препаратов
УЛУЧШЕНИЕ
СОСТОЯНИЯ ОРГАНИЗМА
В ЦЕЛОМ
1. Снижение побочного
эффекта
2. Улучшение общего
состояния
3. Лечебный эффект по
отношению к
сопутствующим заболеваниям
4. Улучшение
психоэмоционального статуса
ДЛИТЕЛЬНОСТЬ
ЭФФЕКТА
1. Отсутствие или I
уменьшение числа и
частоты рецидивов,
обострений
2. Профилактика
других заболеваний в ре
зультате повышения
уровня здоровья

ческому лечению, и больных, получающих активационную
терапию, подтверждали на практике верность данного
рассуждения.
Нами не упомянута еще одна группа пациентов: это те,
которые получали активационную терапию самостоятельно,
без специфической терапии. Это больные самыми
различными заболеваниями, от хронических воспалительных до
онкологических (инкурабельных или в промежутках между
курсами специальной терапии), которые длительно и без
эффекта получали специфическую терапию в
соответствующих стационарах. У всех таких пациентов отмечался либо
стресс, либо напряженные реакции низких уровней
реактивности. В ряде таких случаев удавалось получать антистрес-
сорные реакции средних или даже высоких уровней
реактивности и уменьшение или исчезновение жалоб. Так,
например, уже понятно, что если пациент с воспалительным
заболеванием после получения нескольких курсов
высокоэффективных антибиотиков выписан без улучшения, то
«виноваты» в этом не лечащие врачи и не применявшиеся
препараты, а реактивность больного, находящегося в напряженной
или стрессорной реакции. Вызов и поддержание реакции
активации высоких или хотя бы средних уровней
реактивности у таких больных действовали в ряде случаев на
местный очаг более эфективно, чем даже местное введение
антибиотиков последнего поколения.
Активационная терапия начинает применяться все
более широко в различных лечебных учреждениях страны
(глава 10). Имеются публикации о высокой эффективности
активационной терапии при лечении инфаркта миокарда,
ИБС, нейроциркуляторной дистонии, гипертонической
болезни, хронических воспалительных заболеваниях органов
пищеварения, мочеполовой сферы, при вегетососудистой
дистонии, при различного рода послеоперационных
осложнениях, при церебральных параличах и черепномозговых
травмах, осложненных переломах, различных психических
заболеваниях, иммунной недостаточности, а также при
лечении часто и длительно болеющих детей, и даже у
новорожденных в состоянии срыва адаптации. Теорию
адаптационных реакций применяют также при оздоровлении, реаби-

литации, в физкультуре и спорте. Оценку уровня здоровья по
адаптационным реакциям, а также индивидуальную
коррекцию физиотерапевтического и других видов лечения
проводят в нескольких крупных санаториях.
Мы подошли к описанию еще одной стороны
использования теории адаптационных реакций. Даже тогда, когда не
применяется активационная терапия, можно оценивать и
отслеживать общее состояние организма, в частности,
эффективность того или иного способа лечения, а также
динамику состояния по тому, какая адаптационная реакция какого
уровня реактивности развивается. Появляется также
возможность прогноза: как прогноза результата лечения в самом его
начале, так и прогноза длительности эффекта после его
достижения. Такой подход используется в некоторых
больницах, санаториях, поликлиниках и диспансерах в разных
городах страны. Нами в самое последнее время разработана
система оценки уровня здоровья в баллах, исходя из оценки
адаптационной реакции и уровня реактивности.
12.7.2. Средства активационной терапии
Для активационных профилактических и лечебных
мероприятий мы широко применяем различные
биостимуляторы растительного и животного происхождения, магнитные
поля, некоторые физиопроцедуры, нейротропные вещества,
адреналин, норадреналин и др. Все воздействия
индивидуально дозировались с целью получить показанную в
каждом случае адаптационную реакцию. Средства, с помощью
которых вызывается адаптационная реакция, мы называем
управляющими. Все активационные воздействия и средства
мы применяем в малых дозах, обычно меньших
терапевтических. Наряду с неспецифичеким воздействием, которое
остается управляющим, мы используем специфические,
адресованные к поврежденной подсистеме (подсистемам),
т.е. проводим субстратное и специфическое, в том числе,
биохимическое сопровождение. Сюда входят иммуномодуля-
торы, янтарная кислота и ее соли, гормональные препараты,
антидепрессанты, антиоксиданты, антигомотоксические
препараты фирмы «Нее1». Средства биохимического сопровож-

дения также даются обычно в дозах, меньших, чем
терапевтические.
Помимо специального сопровождения, для повышения
эффективности активационной терапии необходимо сочетать
ее с мероприятиями по очищению организма от эндотоксинов
с помощью различных методов, как средствами
традиционной медицины, так и антигомотоксическими
препаратами и методами эндоэкологической очистки, в том числе, с ее
аппаратной модификацией (Быков А.Т., Диженина И.И.,
Левин Ю.М., Свиридкина Л.П., 1996). Учитывая тот факт,
что при реакции активации в организме усиливаются
процессы аутодетоксикации (как механические, так и
биохимические) и замедляется образование эндотоксинов, то
сочетание активационной терапии с методами очищения организма
особенно эффективно.
Другим фактором, усиливающим эффект
активационной терапии, являются ритмичные, циклические виды
двигательной активности (ходьба, бег, лыжи, плавание, гребля).
Движение, мышечная нагрузка играют очень важную роль в
активационной профилактике и терапии.
12.7.3. Стратегии активационной терапии
Активационная терапия проводится с помощью двух
основных стратегий.
Одна стратегия основана на принципе изменения дозы
по обратной связи с организмом и коррекции в процессе
лечения намечающихся отклонений. Для обратной связи
используется сигнальный показатель реакций —
лейкоцитарная формула. По этой стратегии нами были составлены
методические рекомендации, которые приведены в главе 8.
Вторая стратегия основана на использовании
обнаруженных закономерностей и принципов равития
адаптационных реакций. На этой основе разработано несколько
программированных режимов, применение которых не требует
частых анализов крови. Кроме знания некоторых
закономерностей и принципов развития реакций, в режимах заложены
представления об особенностях реагирования организма в

зависимости от пола, возраста и исходного состояния. В
связи с этим, во всех программированных режимах фактически
содержится индивидуализация лечения, связанная, в первую
очередь, с чувствительностью каждого организма и ее
изменениями при развитии разных общих адаптационных
реакций. Подробно о режимах написано в главе 8.
На способы профилактики, оздоровления и лечения с
помощью каждого отдельного программированного режима
(по мере их разработки и проверки на практике) получены
авторские свидетельства и патенты.
Для массового применения методов активационной
терапии нами была создана экспертная система и
компьютерная программа «АНТИСТРЕСС». Разработаны два основных
варианта: с использованием 1) сигнального показателя
реакций — анализа крови; 2) специального опросника,
позволяющего оценить тип адаптационной реакции и уровень
реактивности на основе самооценки психоэмоционального
состояния.
На основании периодической оценки типа реакции
выдаются конкретные рекомендации по дозированию
выбранного средства для оптимизации состояния (глава 8).
12.8. ТЕОРИЯ АДАПТАЦИОННЫХ РЕАКЦИЙ
И ОЗДОРОВЛЕНИЕ НАСЕЛЕНИЯ
Мы придаем валеологическому направлению в
медицине особое значение. Уровень здоровья населения крайне
нуждается в повышении. За последние 25 лет работы методы
активационных оздоровления и профилактики доведены
нами до большой простоты для пользователя, а
необходимость их применения на всех этапах онтогенеза, как мы
надеемся, после прочтения этой книги станет очевидной. В
отличие от широко пропагандируемых сейчас самых
различных и очень, действительно, эффективных и интересных
способах оздоровления (журналы «Будь здоров», «Здоровье»,
«ФИС», «Домашний доктор» и многие другие, а также
газеты, радио- и телепрограммы и т. д.), наш метод является
не эмпирическим, а теоретически обоснованным.
Нами и другими исследователями, изучавшими адапта-

ционные реакции при проведении самых различных
способов оздоровления, показано, что успех большинства (если не
всех) эмпирических способов оздоровления как раз и
основан на развитии реакции активации, спокойной и
повышенной, - естественной реакции здоровья.
***
В данной монографии нами описан и теоретически
обоснован новый путь оздоровления: с помощью актива-
ционной терапии. Активационная терапия, как видно из
монографии, связана не только с другими ветвями
практической медицины, но и с другими областями и передовыми
научными направлениями современной биологии и
медицины. Из крупных смежных областей науки необходимо
назвать интегративную физиологию, биологическую медицину,
биофизику сложных систем, экологию (человека),
синергетику, а также валеологию, гомотоксикологию и др.
Закономерности развития адаптационных реакций определяются
«музыкой сфер» и далее будут изучаться нами с этой точки
зрения.
***
Все мы, кто за организм, а не просто против симптомов
болезни, лишь пробуждаем к жизни естественные защитные
силы, увеличивая жизнеспособность организма человека,
повышая уровень здоровья, гармонизируя его внутри себя и
с окружающей средой, а значит, - способствуем
самоорганизации и дальнейшей эволюции человека, которая, как
известно, еще не закончена. Здоровье и гармоничное
развитие не только нашего, но и будущего поколений находится в
наших руках и зависит от уровня нашего сознания.