Автор: Ковалевский П.Е.
Теги: биографии эмиграция русская эмиграция
ISBN: 978-5-6042018-9-3
Год: 2019
Текст
Пётр Евграфович КОВАЛЕВСКИЙ
Зарубежная Россия 1920–1970
Первое в России издание первой монографической работы
по истории русской эмиграции 1920–1970-х годов, написанной
учёным и общественным деятелем русского зарубежья — Петром
Евграфовичем Ковалевским (1901–1978).
Книга состоит из сжатых очерков о судьбе русской эмиграции
в различных уголках планеты и её достижениях в таких сферах, как:
культура, политика, история, философия, теология, физика, химия,
астрономия, архитектура, урбанистика, живопись, музыка, литература, театр, балет, кинематограф, мультипликация и многих других.
Основой для подготовки текста послужили одноимённые издания Librairie des cinq (Париж) 1971 и 1973 года (дополнительный
выпуск). Настоящий текст подвергся корректуре и редактуре с исправлениями ошибок в датах, именах и фамилиях.
Бумажную версию книги можно купить здесь:
https://chernaya100.com/digital/digital-kovalevsky-foreignrussia
Интернет-магазин издательства:
www.chernaya100.com
Выпуск подготовлен командой интерактивного издательства «Чёрная Сотня».
«Чёрная Сотня» — книжное издательство, основанное двумя студентами в 2013 году. Миссия издательства — восстановление и возвращение в Россию литературного, культурного и научного наследия русского зарубежья, а также трудов,
которые по тем или иным причинам не переиздавались в советское время.
Официальное сообщество ВКонтакте:
www.vk.com/chernaya100
ПРЕДИСЛОВИЕ
Не «русское зарубежье»,
но «Зарубежная Россия»
В России нет особой привычки следить за восточноевропейскими политическими новостями, но когда в 2001 году премьер-
министром Болгарии стал Симеон Саксен-Кобург-Готский, ещё
в детстве вошедший в национальную историю как Симеон II
(будучи ребёнком, он оказался последним болгарским царём),
эта новость на многих произвела впечатление. Куда уж нагляднее — вот они, критические 25 лет, из-за которых Россия оказалась единственным из государств, переживших коммунистическую диктатуру, где после падения власти коммунистов
не случилось большого возвращения прежней, эмигрировавшей
национальной элиты. Вернувшемуся Симеону, когда он стал
премьером, было всего 65 лет, у нас же возвращаться было некому: поколение цесаревича Алексея вымерло в начале 80-х.
О, если бы и у нас, как у болгар и других восточных европейцев, советская власть продержалась не 70, а всего 45 лет — они
бы вернулись, они бы успели, и Россия была бы совсем другой.
Даже судьба этой книги укладывается в ту же календарную схему — книга вышла в 1971 году, автор умер в 1978-м, не пережив
даже Брежнева, которого, в общем, вообще никто не пережил.
Главные долгожители эмиграции остались в 70-х — Керенский,
Борис Зайцев, — и чуть ли не единственным состоявшимся дореволюционным человеком, успевшим вернуться (в ленинградскую, впрочем, коммуналку), оказалась Ирина Одоевцева.
Но дело не только во времени. Понятно, что возвращаться
можно и посмертно. Этот процесс начался ещё в доперестроечном СССР — Бунина стали издавать ещё при Хрущёве, Шмелёва — в конце 60-х. Незадолго до перестройки в Москве пере
захоронили прах Шаляпина. Даже Зворыкин американским
туристом и делегатом не раз приезжал в Советский Союз. Но
у слова «эмиграция» к тому времени было уже совсем другое
значение и совсем другие ассоциации, в том числе географические — не врангелевский Крым и Галлиполи, не Белград, Константинополь и Париж, а Вена, Тель-Авив и Нью-Йорк. «Хоть
тушкой, хоть чучелком», «жена не роскошь, а средство передвижения» — через первые дыры в железном занавесе не русская
3
культура прежде всего хлынула в Россию, а советская — на Запад.
Мемуары Одоевцевой опубликуют ещё в СССР, но нельзя
сказать, что они или ещё какие-то книги того же рода — Роман Гуль, Георгий Адамович, даже Нина Берберова, — как-то
сотрясли устои или впечатлили поколение. Нет, гораздо популярнее у современников был Довлатов, в «Ремесле» уморительно описывавший своё противостояние с недотёпистым
самодуром Боголюбовым (все понимали, что речь об Андрее
Седых, тогдашнем редакторе «Нового русского слова», в прошлом — литературном секретаре Бунина), и понятно, на чьей
стороне были симпатии позднесоветских и постсоветских читателей: «До семидесятого года в эмиграции царил относительный порядок. Отшумели прения и споры. Распределились
должности и звания. Лавровые венки повисли на заслуженных
шеях. Затем накатила третья волна эмиграции». Это гораздо
более злая ирония судьбы, чем советско-восточноевропейский
25-летний лаг — крушение старой, первой эмиграции случилось на её территории и стало результатом противостояния с уехавшими советскими, для которых сбережённая за границей
Россия была так же неважна, как и для тех, кто их выгонял.
И «русское зарубежье» (постсоветский уже термин) — это
было что-то заведомо музейное, мумифицированное, неживое.
Что-то, о чём на телеканале «Культура» Никита Михалков разговаривает с какой-нибудь по-французски грассирующей бабушкой, или что проходит по категории «забытые имена» в литературных толстых журналах. Вместо русских Симеонов или
хотя бы их потомков в постсоветскую Россию возвращались
Василий Аксёнов, Юрий Любимов, Андрей Кончаловский —
советское зарубежье, вытоптавшее русское ещё лет за десять до
крушения советской власти. Три главных литературных имени для постсоветской образованщины — Набоков, Бродский и
тот же Довлатов, — самая точная социологическая характерис
тика: постсоветским людям хотелось любить тех, кто интегрировался в Запад, а не тех, кто хранил никому не нужное прошлое.
Но слава Богу, что у прошлого, у наследия, нет срока годности — оно будет лежать, пока в нём не возникнет потребность,
и потребность возникает сейчас, на наших глазах. Может быть,
оформилась уже очередная волна (нумерации уже нет — пятая, шестая, неважно) эмиграции, чувствующая необходимость
в наследовании и в Отечестве; такие вещи обостряются в ин4
тернациональной среде, в интернациональных коллективах.
Когда рядом с тобой француз, никогда не забывающий, что он
француз, и англичанин, для которого крайне важно быть англичанином — ты, даже если в России тебе на это было плевать,
почувствуешь себя русским и вспомнишь тех русских, которые
были до тебя. Даже если ты программист в Долине или преподаватель в Оксфорде, родство с предшественниками даст
о себе знать, и открытием для тебя станет, что русский в Европе
сто лет назад — это совсем не только парижский таксист, но и
профессор, и архитектор, и инженер, и художник (писатели —
вообще само собой), и ты сегодня — прямой их наследник.
Живя на Западе, я стал чаще видеть таких людей, и их типичность стала для меня открытием — раньше я думал, что любой
уехавший мечтает раствориться и забыть о своей русскости.
Впрочем, может так и было когда-то, но сейчас — точно нет.
Сейчас современной эмиграции оказывается нужным то, что
было когда-то сбережено теми, кто, по Гулю, «унёс Россию»,
но и не только эмиграции — сама Россия сегодня часть мира,
и интеллектуальные моды распределяются примерно одинаково. Люди, которые ищут альтернативу нынешним порядкам
и нравам, неизбежно обнаруживают целый русский мир, который, как видим, был когда-то заботливо описан и систематизирован Петром Евграфовичем Ковалевским.
Едва ли он отдавал себе в этом отчёт, но какая проницательность — не «русское зарубежье», но «Зарубежная Россия»;
стилистическая тонкость того же рода, что и в парах «Прибалтика/Балтия» или «Средняя Азия/Центральная Азия» — для
постсоветских государств объяснимо важен был отказ от прежних обозначений, имевших точкой отсчёта имперские столицы.
Теперь и мы на чуть более сложном, даже экзистенциальном
уровне приходим к той же игре слов —
не зарубежье, то есть не необязательный
придаток, но сама Россия, пусть и стоящая от российских границ на тысячи километров. Слишком долго у нас говорили
об эмиграции в третьем лице. Зарубежная
Россия заслуживает слова «мы» вне зависимости от того, где оно произносится —
в нынешней России или за её пределами.
Лондон, июнь 2019 года
Олег Владимирович Кашин
ОТ РЕДАКЦИИ
Feci quod potui, faciant meliora potentes.
Сделал что мог, да сделает лучше, кто может.
Пусть эта книга начинается тем же эпиграфом, что и закончилась. Пётр Евграфович проделал огромный труд, собрав
и систематизировав в 1970-е все эти данные. Помню, когда я
помогал Александру Жучковскому в работе над хронологией и деталями событий для книги «85 дней Славянска», мы
столкнулись со страшной проблемой: свидетели и участники
обороны не могли в нужной мере вспомнить события 4-летней
давности. Все рассказывали разное, путались в датах, позывных, количестве оружия. Данные, близкие к истине, добывались несколькими мучительными итерациями, и это в эпоху
«перманентного свидетеля» — интернета. У Ковалевского его
не было. Сложно представить, какой титанический труд был
проделан: по «горячим следам» собирать историю миллионов
людей за полвека. Осознавая, что эта работа не может быть совершенной (о чём писал и сам автор, выразив чаяния о том,
что его труд будет продолжен), мы перепроверили даты, фамилии, отчества, некоторые детали. В результате нами было
найдено много десятков ошибок и неточностей, которые мы
исправили. Мы также дополнили книгу не одной дюжиной дат
смертей тех, кто был жив на момент написания труда, добавили более трёх сотен портретов и фотографий (о необходимости которых тоже писал Ковалевский), дополнили указатель
имён (оригинальный не охватывал дополнительный выпуск)
и обогатили книгу несколькими очерками на темы, которые
были недостаточно освещены.
Стремясь восстанавливать дореволюционную русскую культуру книгопечатания, мы использовали в книге обозначения, которые могут быть неизвестны
некоторым читателям:
[ ] — редакторские вставки;
* — даты рождения;
† — даты смерти.
6
Дмитрий Бастраков,
главный редактор
ОБ АВТОРЕ
Пётр Евграфович Ковалевский — пер
вый историограф русского зарубежья, пре
подаватель, церковный и общественный
деятель.
Родился в Санкт-Петербурге в семье
политика Евграфа Петровича Ковалевского и педагога Нины Владимировны Ковалевской. В 1919 году в возрасте
18 лет вместе с родителями эмигрировал в Константинополь, где прислужиПётр
вал на Андреевском подворье, а в февраЕвграфович
ле 1920 года переселился во Францию,
Ковалевский
где поступил на историко-филологиче(1901—1978)
ский факультет Сорбонны и стал старшим иподьяконом митрополита Евлогия (Георгиевского).
В Париже Пётр Евграфович стал активнейшим участником общественной жизни русской эмиграции: выступил одним
из инициаторов создания Русского студенческого христианского движения (РСХД), был избран генеральным секретарём
Центрального комитета по обеспечению высшего образования
русскому юношеству за границей, соосновал газету «Русская
мысль», а также возглавил русскую академическую группу в
Париже. На протяжении всей жизни Пётр Евграфович преподавал: историю, географию, литературу, латынь, агиологию и
русский язык. Читал лекции в самых разных учреждениях: от
парижского лицея Мишле до Свято-Сергиевского православного богословского института и Сорбонны. Часто публиковался в журналах «Возрождение», «Церковный вестник», «Вестник РСХД», а также во французской периодике.
Последние 20 лет жизни центральной темой исследований
Петра Евграфовича была Зарубежная Россия: в комиссии по
сбору материалов для «Золотой книги русского зарубежья»
он состоял генеральным секретарём. В работе комиссии принимали участие такие видные эмигранты, как Дмитрий Рябушинский, Серж Лифарь, Георгий Адамович, Юрий Анненков и
другие. Проект по составлению «Золотой книги» так и не был
завершён — Пётр Евграфович Ковалевский скончался в 1978
году в возрасте 77 лет и похоронен на кладбище Триво при
Храме в честь Воскресения Христова в Мёдоне.
7
П. Е. Ковалевский
Зарубежная
Россия
История и культурно-просветительная
работа русского зарубежья за полвека
(1920–1970)
ПРЕДИСЛОВИЕ
Впервые мысль о необходимости хранения материала о жизни
Зарубежной России была выдвинута В. К. и Е. Л. Абданк-Коссовскими, которые собрали печатные и фотографические документы о повседневной жизни и деятельности русских за рубежом
родины, составивши около трёх тысяч листов на картоне. Они
же сохранили по одному номеру русские журналы и газеты,
выходившие вне России, в количестве 800 различных названий.
В 1938 году О. Морозова опубликовала в Тяньцзине в Китае
серию иллюстрированных статей под общим названием «Культурные силы русской эмиграции», в которых давалась общая
сводка того, что создала Зарубежная Россия за двадцать лет.
Необходимо также отметить инициативы проф. В. Б. Эльяшевича, который поднял вопрос об издании труда о Русском
Зарубежье и представителя по русским делам Лиги Наций во
Франции — Марселя Пана, хлопотавшего о создании в Париже
Музея Русского Зарубежья.
П. Е. Ковалевский, собиравший до войны материалы о культурной роли Зарубежья и по истории Зарубежной России, посвятил этим вопросам отдельные главы как в своём «Историческом
пути России» (пять изданий: Париж, 1939–49), так и в «Курсе
русской истории» (Париж, Пайо, 1948). В 1951 году он напечатал
сводку материала, озаглавленную «Русское рассеяние по миру
и его культурная роль» (Париж, по-французски), которая широко
разошлась по всем странам.
Общими усилиями трёх «собирателей»: Т. И. Алексинской, которая подготовила разнообразный и систематизированный материал о жизни и деятельности Зарубежной России,
В. К. Абданк-Коссовского и П. Е. Ковалевского, была напечатана
серия статей-обзоров к 35-летию Зарубежной России (1920–55).
Появилась она в журнале «Возрождение» за 1955/6 годы и была
посвящена всем областям деятельности русских за рубежом.
Основанное Д. П. Рябушинским в 1945 году Общество охранения русских культурных ценностей задалось, со своей стороны,
также задачей собирания и издания накопившихся материалов.
В начале 1960 года была создана комиссия по сбору материалов
для «Золотой Книги», в которую вошли, кроме председателя Д. П. Рябушинского и ген. секретаря П. Е. Ковалевского,
9
Е. А. Вечорин, Г. С. Давидов, М. Н. Кржижановский, А. Б. Серебряков и Г. В. Чижов.
Параллельно с Обществом охранения культурных ценностей, в Париже, по инициативе В. В. Вырубова, М. А. Джаншиева и В. В. Лыщинского, образовалась группа по изданию
книги, а в 1962 году был основан для этой цели Комитет. Во
главе его встал кн. Н. С. Трубецкой. К нему, ввиду кончины
Д. П. Рябушинского и тяжкой болезни П. Е. Ковалевского, перешла инициатива по изданию, но отдельные члены Общества, под
председательством заменившего Д. П. Рябушинского — С. М. Лифаря, продолжали собирание материалов. До своей болезни
П. Е. Ковалевский успел выпустить первую часть своей работы
о Русском Зарубежье, озаглавленную: «Наши достижения, роль
русской эмиграции в мировой науке», вышедшую в 1960/61 годах
в Мюнхене двумя изданиями.
В 1961 году Г. Адамович издал краткую брошюру-программу
будущей деятельности Комитета по изданию книги под названием: «Вклад русской эмиграции в мировую культуру» (Париж).
В 1962 году Комитет поручил М. А. Джаншиеву вступить в сношения с представителями русско-американской общественности
для образования Комитета в Америке.
После кончины кн. Н. С. Трубецкого и ряда других членов
Комитета, дело собирания материалов вновь сосредоточилось
в руках Общества по охране культурных ценностей, где особенно
потрудились над этим Е. А. Вечорин и Л. Н. Немиров.
В 1966 году был восстановлен, по инициативе М. А. Джаншиева, под председательством гр. С. М. Толстого, Парижский
комитет, который поставил себе целью сбор средств на издание
книги о «Вкладе русских в мировую культуру» и осуществление
этого издания.
Одновременно сбор материалов продолжался Обществом
охранения, причём наибольшие труды понесли члены Общества Ю. П. Анненков, П. Н. Грабар, Г. А. Дейша, Е. М. Костюк,
А. Б. Серебряков, а также член комитета А. К. Требинский. Общество работало под руководством С. М. Лифаря, а с 1968 года —
П. Е. Ковалевского.
Созданный, под председательством гр. А. Л. Толстой, Комитет в Америке, передал дело собирания материалов Русской
академической группе в Нью-Йорке.
10
Парижский комитет предполагает издать книгу по-французски, а в дальнейшем по-русски о «Вкладе русских в мировую
культуру», в которой будут даны сведения о работе отдельных
деятелей науки и искусств и их участии в культурной жизни
других народов.
Цель настоящего труда иная. Он должен:
1) сохранить для будущих поколений «Историю Зарубежной
России и её культурной и просветительной самодеятельности»;
2) отдать долг признательности тем иностранцам, которые
за прошедшие полвека содействовали хранению и развитию
русской культуры;
3) дать будущим историкам данные о всём, что написано
и напечатано о Русском Зарубежье и о местах, где хранятся
материалы о жизни и творчестве русских вне России.
Размеры книги не дают возможности предоставить читателю исчерпывающий материал, но автор надеется, что его работа
вызовет желание у более молодых историков посвятить свои
силы разбору и описанию деятельности Зарубежной России
в отдельных областях. Он будет признателен всем, кто пришлёт
ему дополнения и исправления, которые по возможности будут
использованы для второго издания.
Париж, декабрь 1970 года.
Пётр Евграфович Ковалевский
ЧАСТЬ I
ИСТОРИЯ
ЗАРУБЕЖНОЙ
РОССИИ
ЗА ПОЛВЕКА
1. ЗАРУБЕЖНАЯ РОССИЯ
КАК ИСТОРИЧЕСКОЕ ЯВЛЕНИЕ
И ПРИЧИНЫ ЕЁ ОБРАЗОВАНИЯ
В мировой истории нет подобного по своему объёму, численности и культурному значению явления, которое могло
бы сравниться с русским зарубежьем. Из трёх великих исходов — еврейской диаспоры, выезда протестантов из Франции
и отъезда русских с их родины — последний является наиболее
крупным и значительным, и с культурной точки зрения наиболее своеобразным.
Диаспора еврейского народа не была вызвана политическими
или культурными причинами. Она была расселением еврейского
народа по Римской империи, продолжавшимся в течение долгого
периода. В начале нашей эры из общего числа шести миллионов
евреев — пять жило вне Палестины. В рассеянии «Бар Кошба»
жило в одном только Египте свыше миллиона евреев, а число их
в Александрии превышало 200 тысяч. После отъезда в изгнание
«Галата», вследствие событий 70 и 135 годов, в Палестине почти
не осталось еврейского населения.
Диаспора кальвинистов, принуждённых покинуть Францию
в связи с отменой Нантского Эдикта Людовиком XIV в 1685 году,
была исключительно религиозной, а не национальной, как еврейская. Отъезд «гугенотов» затронул 200 тысяч человек, главным
образом промышленный класс и ремесленников, и был значительной потерей для экономики страны, но он мало отразился
на культурной жизни Франции. Кальвинисты переселились
в Англию, Голландию, Германию, Данию и Швейцарию и вполне
вошли там в местную жизнь. К ним впервые на международном
юридическом языке был применён термин «рефюжиэ» то есть
«ищущий убежища», который через два с половиной века будет
применён к русским беженцам.
Польская эмиграция 1831 года хотя и принадлежала к элите
нации, но была немногочисленной и сосредоточилась, главным образом, в Париже и его окрестностях, имея своим центром городок Монморанси. Она не распространилась широко
по всему свету.
13
Французская эмиграция после Революции 1789 года была
совсем иного характера. Она состояла почти исключительно из
аристократии и духовенства и вернулась на родину после реставрации Бурбонов. Она была по своей численности небольшой и, за
исключением некоторого количества эмигрантов, оставшихся
в России, не играла большой культурной роли вне Франции.
Русское рассеяние превзошло все бывшие до него и по числу, и по культурному значению, так как оно оказалось центром
и движущей силой того явления, которое обычно называется
русским зарубежьем, но которое следовало бы называть «Зарубежной Россией».
Если, между 1920–25 годами, Россию покинуло свыше
миллиона русских людей, которые представляли собой цвет
русской интеллигенции, то они нашли вне новых границ страны
значительные группы русского населения, оказавшиеся — в силу
международных договоров и отхода от России целых областей —
вне пределов родины, но говоривших по-русски, считавших себя
русскими и тяготевших к тем культурным центрам, в которых
сосредоточилось русское рассеяние 1920–25 годов.
Это русское зарубежье может быть исчислено между 9 и 10
миллионами человек, то есть в два раза больше населения Норвегии, страны, представитель которой был назначен Верховным
Комиссаром над русскими. Оно намного превышало население
Дании и равнялось населению Швеции или Австрии.
В историческом труде невозможно дать полных статических
данных о русском зарубежье. Они собраны на основании официальных переписей и анкет 1920–25 годов и могут составить
особый выпуск материалов, который было бы желательно издать.
Покинуло Россию после революции 1917 года около миллиона людей. К ним надо присоединить русское население Бессарабии, объявившее себя таковым при переписи 1920 года
(742 тысячи на общее население области в 2.686.000), русские
меньшинства в Финляндии (15 тысяч), Эстонии (91 тысяча),
Латвии (231 тысяча), Литве (55 тысяч), Польше (5 миллионов
250 тысяч, согласно переписи 30 сентября 1921 года, при общем
населении страны в 27 миллионов 177 тысяч), Угорской и Пряшевской Руси (550 тысяч), Китая и полосы отчуждения Восточно-Китайской железной дороги (200 тысяч), США (500 тысяч),
Канады (119 тысяч), и Западной Европы (50 тысяч, живших там
до революции 1917 года), а всего 8 миллионов 853 тысячи человек.
14
Все эти цифры даны за исключением беженцев, которые входят
в миллион покинувших пределы России после революции. По
данным, опубликованным Лигой Наций в сентябре 1926 года,
выехало из России 1.160.000 человек.
К ним надо ещё присоединить оставшихся на Западе русских
военнопленных войны 1914–18 годов и чинов экспедиционного
корпуса во Франции и в Салониках в 1916–17 годах.
В этнографическом отношении миллион выходцев из России
состоял из представителей всех народов, населявших русское
государство, но значительное большинство принадлежало русским. Все национальности, подданные Российской Империи
до 1917 года, записывались как русские; исключение составляли
только армяне, которые в международных актах шли всегда
по особой параллельной категории, включавшей также армян-
беженцев из Турции.
В отношении образовательного ценза русское рассеяние
было высококультурным. Значительный процент был с высшим
образованием и почти три четверти со средним. В отношении
сословном в нём были представлены все классы населения, но
большинство принадлежало к среднему интеллигентному классу и к свободным профессиям, хотя было немало и торговцев,
ремесленников и крестьян. Меньше всего было рабочих и духовенства. За рубеж выехало 10 процентов епископата и всего
полпроцента священников.
Причины, по которым миллион русских покинул свою
родину, связаны с событиями пореволюционных годов и установлением в России нового строя. После окончания Гражданской войны и прекращения военных действий на внутренних
и внешних фронтах, военные кадры оказались в большом количестве за рубежом России. Около четверти покинувших страну
принадлежали к армиям, сражавшимся на юге России, в Крыму,
вокруг Петрограда, на севере и в Сибири. Во время Новороссийской и Крымской эвакуаций выехало также значительное
количество гражданских лиц. В отношении профессий гражданской части рассеяния, которая составляла приблизительно
три четверти всего его числа, необходимо отметить, что в ней
были представлены все категории лиц: профессора и педагоги,
политические и общественные деятели, промышленники и торговцы, журналисты и адвокаты, инженеры и доктора, писатели
и поэты, артисты и художники.
15
В политическом отношении были представлены все партии
и оттенки мнений, от крайних правых до крайних левых социалистов-революционеров и меньшевиков. Их всех объединяла
русская культура, которой они служили и которая была обречена на полное разрушение и должна была быть заменена новой
пролетарской культурой — «пролеткультом».
В Советской России были объявлены вне закона и лишены
права на труд и на паёк, кроме военных, принимавших участие
в белых армиях, все собственники, торговцы всех категорий,
чиновники прежнего режима, зажиточные и полузажиточные
крестьяне и вообще всё население не пролетарского происхождения. Все классы населения, кроме пролетариата, подлежали
постепенному уничтожению согласно программе коммунистической партии 1918 года. Классовая борьба должна была быть
беспощадной и вестись до полного уничтожения противника.
Но были причины и чисто моральные и духовные: желание
мыслить и творить независимо, а не подчиняясь указаниям государственного плана, и свободно развивать свои индивидуальные
способности и таланты. К ним присоединилось также желание
свободно и открыто исповедовать свою веру и свои общественные
и политические убеждения.
Поэтому в русском рассеянии оказалось так много представителей литературы, мысли и искусства, так много артистов
и художников. Надо заметить, что в 1922 году категория русских
мыслителей сильно пополнилась теми, кого советское правительство выслало за пределы родины.
Выехавшие из России сознавали себя носителями великой
русской культуры, создававшейся веками. Они хранили её, умножали её, развивали, несли в мир и знакомили с нею другие
народы. Поэтому, в течение своего полувекового бытия, русское
зарубежье имело троякую задачу: охранительную, осведомительную и творческую, через участие в культурной и научной
жизни других стран.
Хранение русских исторических традиций не было музейным
и только бытовым, но имело глубокие моральные и духовные
основы и задания.
В этой борьбе за русскую культуру, русский язык и русские
традиции выявились три свойства русского человека: его талантливость и изобретательность, проявившаяся во всех областях
жизни и творчества, его необыкновенная приспособляемость
16
к местным условиям, когда интеллигенты, никогда не занимавшиеся физическим трудом, становились к станку или делались
шофёрами такси, и, наконец, глубокое пренебрежение к так
называемому «комфорту» и довольствование малым.
Русское зарубежье никогда не забывало своей родины, всегда
было обращено к России и работало ради неё. Не забывало оно
и родного русского языка и боролось за его чистоту. Особенно
велика заслуга в деле хранения русских традиций и русского
языка принадлежит русским женщинам, которые, в своём огромном большинстве, были неутомимыми труженицами и много
способствовали воспитанию молодых поколений.
Настоящая книга имеет целью показать грядущим поколениям, что рассеянные по всему свету русские за своё полувековое
пребывание вне родины много потрудились, много испытали
и многое создали.
2. ИСТОРИЯ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ
История русского зарубежья делится на три периода, значительно отличающихся друг от друга как по численности, так
и по составу.
Первый период идёт от начала образования зарубежья
в 1920 году, когда в пределах России, кроме Дальнего Востока,
окончилась Гражданская война и были определены границы
между РСФСР и лимитрофными государствами. Он продолжался до Второй мировой войны.
Второй период охватывает военные годы, когда всякая деятельность русских организаций была или совсем прекращена,
или сведена до минимума.
Третий, послевоенный период, разнится от предшествующих,
так как почти всё старшее поколение, начавшее свою деятельность ещё в России, умерло, лимитрофы вошли в состав СССР,
дальневосточный русский центр был целиком ликвидирован,
а из Европы началась тяга за океан. Волна беженцев из СССР
(ди-пи) тоже в значительной мере перебросилась в Америку
и в Австралию, и в Западной Европе, прежнем несомненном
центре русского зарубежья, осталось только часть среднего
поколения и два молодых поколения, которые лишь частично
17
можно причислить к русскому зарубежью. Большинство молодых уже окончательно вошло в жизнь тех стран, в которых они
родились и где часто родились даже их родители. Они несут свой
культурный дар в мировую сокровищницу, но его едва ли можно
причислить к «вкладу русских в мировую культуру».
Несмотря на прилив новых сил после войны, русское зарубежье сократилось численно почти в пять раз, поэтому необходимо дать сведения о том, как оно образовалось и оформилось
вначале и как оно жило в период своего полного расцвета до
Второй мировой войны.
Русское зарубежье оказалось с первой поры, особенно после
признания советской власти великими державами в 1924 году,
на совершенно особом положении, не имевшем прецедентов ни
в международном праве, ни в истории. Ввиду этого надо, хотя бы
кратко, определить его международное положение и параллельно
дать картину его самоустройства и организации.
С другой стороны, только первый, довоенный период, подходит под наименование «Зарубежной России», так как она
числила в своих рядах не только цвет русского интеллигентного
общества, науки и искусства, но и русские культурные меньшинства лимитрофных государств.
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ
РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ
Образовавшиеся после Октябрьского переворота правительства были, в отношении международного права, непризнанными. Только одно правительство генерала П. Н. Врангеля,
в силу договора, подписанного от лица Франции де Мартелем
осенью 1920 года, оказалось на особом положении, и, в момент
эвакуации в ноябре того же года, французское правительство,
в лице его главы и одновременно министра иностранных дел
Жоржа Лейга, приняло под своё покровительство всех выехавших
из Крыма как военных, так и гражданских лиц. Впоследствии
статут «протежэ» (покровительствуемых) не был применён
к русским во Франции, но вначале как глава правительства
ген. Врангеля А. В. Кривошеин, так и министр иностранных дел
П. Б. Струве имели непосредственные сношения с французскими
органами власти.
18
Александр Кривошеин, Пётр Врангель
и Павел Шатилов, 1920 год
Ввиду переполнения Константинополя, тогда уже был
выработан план расселения русских по балканским странам,
а русский флот, как военный, так и торговый, был переведён
французами в Бизерту.
Если первые попытки устройства были предприняты русскими в Константинополе, то центр официального управления
оказался в Женеве, где основанной в 1919 году Лигой Наций
был назначен Верховным комиссаром по беженским делам
19
звестный норвежский полярный путеи
шественник Фритьоф Нансен, который
приезжал в Константинополь и на месте
принял ряд мер для устройства беженцев.
В 1924 году его заменил Нансеновский комитет, тоже имевший своим местопребыванием Женеву.
До признания советского правительства великими державами в 1924 году русФритьоф
ские посольства и консульства работали
Нансен
как прежде и за ними признавались все
(1861–1930)
юридические права.
Первая международная конвенция
была подписана 12 мая 1926 года, но только 30 июня 1928 года
были учреждены представительства Нансеновского комитета
в центрах русского рассеяния. Соглашение это имело необязательный характер и зависело от решений местных правительств. Во
Франции, которая уже тогда была центром русского зарубежья,
посольство и консульства, переименованные в «Офисы», были
признаны правомочными циркуляром Министерства иностранных дел от 9 мая 1925 года и подтверждены декретом 11 января
1930 года. Парижскому офису, возглавляемому В. А. Маклаковым,
бывшего послом Временного правительства во Франции, было
присвоено название «центрального офиса» по делам русских
беженцев. При нём была учреждена должность представителя,
на которую был назначен Марсель Пан, много сделавший для
русского рассеяния.
28 октября 1933 года в Женеве была принята «Конвенция
об юридическом статуте русских и армянских беженцев», но
она должна была войти в действие только после подписания
её определённым числом правительств. В каждой стране в течение нескольких лет шла «борьба за статут», так как он давал
беженцам значительные права и клал конец почти безвыходному
положению большинства из них.
Во Франции конвенция была введена в действие декретом
президента республики только 3 декабря 1936 года. Больше всего
потрудились в деле проведения её друзья русских — депутаты
Мутэ (социалист) и Сулье (умеренный), а также сенатор Готеро. В Женеве труд защиты русских интересов выпал на долю
русского представителя при международных организациях
20
Константина Николаевича Гулькевича, бывшего российского
посланника в Норвегии, которого, после его смерти, заменил
Яков Львович Рубинштейн.
Женевская конвенция, в противоположность статуту
1928 года, была обязательной для всех тех стран, которые её
подписали. Она приравнивала русских и армян «к местным
гражданам или иностранцам, наиболее привилегированным
в силу международных соглашений».
Конвенция гарантировала беспрепятственный въезд и выезд
из стран, выдававших особые паспорта, причём цена на последние должна была быть минимальной. Она отменяла высылки
на границу, кроме случаев преступления против национальной
безопасности или нарушений общественного порядка. Она давала
русским свободный доступ к судам и освобождение от судебного
залога, облегчение в отношении права на труд и приравнение
к местным гражданам в отношении призрения и социального
страхования, а также получения образования и обложения налогами. Русские смогли воспользоваться этими льготами только
два с небольшим года, так как уже в мае 1939 года к иностранцам
начали применять первые стеснительные меры, а с началом войны
в сентябре того же года, была прекращена всякая деятельность
иностранных организаций.
До середины 1924 года в русском зарубежье работали признанные дипломатические представительства, которые продолжали дело защиты прав и интересов русских, живших вне
пределов России.
С начала русского рассеяния в Париже образовалось «Совещание послов» с финансовой комиссией при нём. Во главе
его встал русский посол в Риме М. Н. Гирс, а тов. предс. был
В. А. Маклаков, посол Временного правительства во Франции.
В «Совещание» входили постоянный представитель при международных учреждениях в Женеве К. Н. Гулькевич (Норвегия), С. А. Поклевский-Козелл (Румыния), В. Н. Штрандман
(Сербия), Е. В. Саблин (Англия), П. К. Пустошкин (Голландия),
бар. М. Ф. Мейендорф (Дания), бар. Буксхевден (Финляндия),
С. Д. Боткин (Германия), Б. А. Бахметев (США), Б. С. Серафимов
(Болгария), И. Н. Ефремов (Швейцария), А. А. Нератов (Турция)
и И. А. Персиани (Италия).
Во Франции, кроме посла В. А. Маклакова, советником
был Н. А. Базили, секретарями — Г. А. Колемин и Г. В. де Латур,
21
ген. консулом — Д. Аитов, которого потом сменил Б. А. Татищев,
консулами — Л. Д. Кандауров и В. Е. Ден. В Ницце действовало
ген. консульство во главе с Е. С. Протопоповым и вице-консулом
А. И. Орловым; в Марселе консульство возглавлял Л. П. Гомелля. Остались на своих постах и военный агент А. А. Игнатьев,
морской агент В. И. Дмитриев и его помощник В. В. Яковлев.
В Лионе образовался «Комитет эмигрантов», а в Финляндии
«Особый комитет по делам беженцев», но о них будет сказано ниже.
ОРГАНИЗАЦИЯ САМОЗАЩИТЫ РУССКИХ
Вопрос о самозащите русских возник впервые в Турции,
когда выяснилась необходимость расселения беженской массы, сосредоточившейся в Константинополе и его ближайшем
районе после прибытия значительных масс беженцев Одесской,
Новороссийской и Крымской эвакуаций. С одной Крымской
эвакуацией прибыло в Константинополь сто пятьдесят тысяч, из
которых сто тысяч состояли из воинских частей, а пятьдесят из
гражданских лиц, в том числе 30 тысяч женщин и 7 тысяч детей.
Если расселение военных взял на себя генерал П. Н. Врангель,
то о гражданском населении должна была позаботиться такая организация, которая представляла бы всю массу беженцев в Турции.
Ввиду того, что дальнейшее расселение русских тесно связано с теми вопросами, которые тогда были подняты, необходимо
кратко указать на взаимоотношения между русскими и союзными
властями, в ведении которых они оказались.
Уже в начале 1920 года, в момент передачи власти ген. Деникиным ген. Врангелю, у союзников выявились две противоположные точки зрения на русский вопрос. Тогда как Франция
всячески содействовала правительству, образованному ген.
Врангелем и признала его «де факто», Англия отнеслась к нему
враждебно. Франция заявила о своём покровительстве русским
беженцам, а Англия настаивала на их репатриации в РСФСР.
Признание правительства ген. Врангеля произошло благодаря
хлопотам возглавителя его А. В. Кривошеина, лично близко знавшего тогдашнего управляющего Министерством иностранных дел
Мориса Палеолога, и благодаря сочувствию председателя Совета
министров и министра иностранных дел Франции Александра
Мильерана. Переговоры велись в Париже, кроме того, министром
22
иностранных дел Правительства ген. Врангеля П. Б. Струве, председателем Совета
послов М. Н. Гирсом и русским послом
в Париже В. А. Маклаковым. Английский
премьер Ллойд Джордж, наоборот, был
противником поддержки ген. Врангеля.
Высоким Комиссаром Франции был
назначен гр. де Мартель, который приехал в Крым в октябре 1920 года. Даже
после перемены правительства во ФранПётр
ции, в связи с избранием А. Мильерана
Бернгардович
23 сентября в Президенты Республики
Струве
и вступления в должность главы прави(1870–1944)
тельства и министра иностранных дел
Жоржа Лейга, положение не изменилось.
30 октября/12 ноября гр. де Мартель и адмирал Дюмениль
от лица Франции приняли под своё покровительство всех выехавших из Крыма. Официальное письмо было подтверждено
решением французского правительства.
Сейчас же по прибытии 125 судов в Константинополь воинские части были распределены по лагерям в Галлиполи, Лемносе и Чаталдже, и, несмотря на очень большие трудности, ген.
Врангелю удалось перевести их к 1922 году в Сербию, Болгарию,
Грецию и Румынию. Наибольшое количество приняла Сербия.
Оставались гражданские беженцы, которые до апреля 1922 года
не были объединены в одну центральную организацию, которая
могла бы говорить от лица всех проживающих в Турции русских.
24 апреля 1922 года 80 русских организаций — культурных, просветительных и профессиональных — объединились
и создали «Русский комитет в Турции».
Председателем его был избран единогласно архиепископ Анастасий, товарищами
председателя сенатор Г. В. Глинка, профессор М. И. Догель и ген. Г. О. Раух, а в Правление председателем проф. И. П. АлекМитрополит
синский и 12 членов. Секретарём стал
Анастасий
Н. А. Кизильбаш.
(Грибановский)
Для истории Зарубежной России ва(1873–1965)
жен третий параграф устава «Русского
23
комитета»: «В Русском комитете не могут принимать участия
организации как преследующие непосредственно политические
цели, так и учреждения для извлечения коммерческой выгоды».
С другой стороны, Комитет поставил своей конечной целью
«создание Центрального русского комитета, который, являясь
представительным органом всех двух миллионов русских беженцев за границей, вынужденных покинуть родину, был бы
составлен из представителей русских комитетов в отдельных
странах, где проживают русские беженцы».
5 октября в Константинополь прибыл Верховный Комиссар
по делам беженцев Фритьоф Нансен и заявил от лица турецкого
правительства о том, что все русские беженцы должны в кратчайший срок покинуть страну. Со своей стороны он посоветовал
всем вернуться в РСФСР. На собрании в русском посольстве
под председательством посла А. А. Нератова, представители
русских организаций заявили о невозможности для них последовать его совету, и вопрос о положении русских в Турции очень
заострился. Русский комитет обратился тогда к Лиге Наций
и к западным правительствам с меморандумом и взял в свои
руки вопрос о расселении 28 тысяч русских, которым грозила
высылка в Советскую Россию.
Параграф третий имел большое значение, так как указывал
правильный путь для объединений, которые должны были быть
внеполитичными, а постановление о конечной цели хотя и не
было вполне осуществлено, но послужило при основании Русского комитета в Париже, объединявшего, кроме организаций,
имевших пребывание во Франции, все центральные русские
организации, распространявшие свою деятельность на другие
страны. Необходимо отметить, что в Константинополе были основаны первые русские школы и детские приюты. Очень ценной
была инициатива Софии Владимировны Денисовой. Она поехала в 1921 году в Константинополь, вывезла оттуда 52 ребёнка,
находившихся в очень трудном положении, и устроила для них
приют с обучением ремёслам в Мэри сюр Уаз под Парижем.
До 1924 года во Франции действовали прежние посольство и консульства, но после прихода к власти кабинета Эррио
юридическое положение русских сильно осложнилось и появилась необходимость создать представительные органы, которые
защищали бы русские интересы и одновременно являлись бы
общественной поддержкой возглавителю центрального офиса
24
по делам о беженцах В. А. Маклакову.
19 июля 1924 года состоялось собрание русских общественных организаций,
на котором была оглашена резолюция,
выработанная комиссией под председательством В. А. Маклакова, которая предусматривала избрание сорокачленного
Комитета, представляющего эмиграцию,
и исполнительного бюро из 10 членов,
в котором председателем «экс оффицио»
Василий
являлся бы В. А. Маклаков.
Алексеевич
Собрание избрало 30 членов КомитеМаклаков
та, оставив 10 мест левым организациями,
(1869–1957)
которые не были представлены на собрании. Последние, со своей стороны, предложили делегировать
в бюро, возглавляемое В. А. Маклаковым, трёх членов. Таким
образом, представительство русского зарубежья выявилось в следующей «Конституции». Организации, присутствовавшие на
собрании 19 июля, и те, которые к ним потом присоединились,
создали «Русский комитет объединённых организаций», делегировавший шесть членов в бюро, возглавляемое В. А. Маклаковым,
которое приняло наименование «Эмигрантского комитета». Левые
организации, со своей стороны, посылали в Эмигрантский комитет трёх делегатов, причём все дела решались в нём единогласно.
Первым, временным, председателем Русского комитета был
избран Николай Хрисанфович Денисов, на квартире которого
происходили все предварительные совещания и который предоставил комитету помещение в своём
доме на Площади Палэ Бурбон (Палаты
Депутатов), где помещался Российский
торгово-промышленный и финансовый
союз и ряд других русских организаций.
Осенью 1924 года оба комитета окончательно сформировались. «Русский комитет объединённых организаций» избрал
своим председателем гр. В. Н. КоковцоВладимир
ва, а делегатами в Эмигрантский комиНиколаевич
тет В. И. Дмитриева, В. Д. Кузьмина-КаКоковцов
раваева, Я. И. Савича, С. Н. Третьякова,
(1853–1943)
Н. Н. Шебеко и И. А. Хольмсена.
25
Левые организации, объединившиеся в «Совете общественных организаций», избрали своим председателем А. И. Коновалова, а представителями в Эмигрантском комитете К. Р. Кровопускова, П. Н. Милюкова и Я. Л. Рубинштейна.
Оба объединения продолжали свою работу до Второй мировой войны и способствовали защите интересов Зарубежья.
Эмигрантский комитет, со своей стороны, работал очень дружно,
и все решения принимались в нём единогласно.
Перевыборы обоих комитетов происходили каждые три
года — и в последний раз в 1936 году, так как выборы 1939 года
не смогли состояться из-за начала войны.
В 1924 году на собрании было представлено 67 организаций
и был выбран первый состав комитета. В президиум его вошли гр.
В. Н. Коковцов — председатель, М. Л. Киндяков — ген. секретарь
и Вяч. Ник. Новиков — секретарь.
На втором общем собрании, состоявшемся в феврале 1926 го
да, участвовало уже 83 организации, которые были представлены
114 делегатами. Президиум был переизбран в том же составе.
Третье собрание состоялось 1 декабря 1929 года и на него
съехались представители 175 русских организаций, представленных 120 делегатами с 250 голосами. Президиум остался прежним.
На четвёртое общее собрание 5 марта 1933 года приехали
представители 275 организаций, представленных 158 делегатами,
имевшими 362 голоса. Ввиду кончины ген. секретаря М. Л. Киндякова, на его место ген. секретарём был избран сен. Н. Н. Таганцев, а вместо В. Н. Новикова, ввиду его отказа, в секретари
комитета — П. Е. Ковалевский.
Наконец, пятые выборы показали ещё больший интерес
к делу защиты Русским комитетом прав русского рассеяния
и на общее собрание 28 июня 1936 года явилось 218 представителей 325 организаций, имевших 445 голосов. Впервые в число
объединяемых комитетом организаций вошли православные
приходы обеих юрисдикций. В президиум были переизбраны:
В. Н. Коковцов — председателем, Н. Н. Таганцев — ген. секретарём, а П. Е. Ковалевский — секретарём. Так как дело подготовки
последнего собрания было сложным и касалось очень большого количества русских организаций, была избрана в феврале
1936 года особая подготовительная комиссия и в ген. секретари
её был приглашён ближайший помощник В. А. Маклакова Сергей
Валентинович Жуковский. Другими членами этой комиссии
26
были Я. И. Савич, Н. Н. Стогов, В. А. Карпов и П. Е. Ковалевский.
Собрание состоялось в большом зале Лютеция в Париже
и явилось результатом делового объединения большей части
русского рассеяния. Председатель Русского комитета гр. В. Н. Коковцов дал полный отчёт о работе русских представительных
учреждений и их борьбе за право на жизнь и труд. Ген. секретарь
подготовительной комиссии прочёл обстоятельный доклад
о деле объединения зарубежья. Собрание выбрало 55-членный
комитет, который в свою очередь избрал шесть делегатов в Эмигрантский комитет.
Со своей стороны, Совет общественных организаций, объединявших 33 организации, переизбрал в председатели А. И. Коновалова и избрал тов. председателя М. С. Зернова и А. А. Титова,
а ген. секретарём — П. П. Юренева.
Последний состав Эмигрантского комитета был: председатель — В. А. Маклаков, представители от Русского комитета —
И. А. Акулинин, П. А. Кусонский, М. А. Кедров, бар. Б. Э. Нольде,
Н. В. Савич и Я. И. Савич, а от Совета организаций — В. Ф. Зеелер,
К. Р. Кровопусков и Я. Л. Рубинштейн.
Так как в оба комитета, образовавшихся в Париже, входили
центральные организации, имевшие свои отделения и представителей во всех странах русского рассеяния, то работа их, и в частности Эмигрантского комитета, не ограничивалась Францией,
а распространялась на всё зарубежье.
ГЛАВНЕЙШИЕ ТРУДНОСТИ
НА ПУТИ РУССКИХ ЗА РУБЕЖОМ
Жизнь русских, покинувших свою родину, была трудной,
и им приходилось сталкиваться с многочисленными ограничениями их работы и передвижения. Главными проблемами,
стоявшими на их пути, были:
1) подчинённая многим и часто непреодолимым формальностям трудность передвижения, когда для переезда из
одной страны в другую требовались особые разрешения,
выдававшиеся зачастую после хлопот, продолжавшихся
по несколько месяцев;
2) трудности с получением документов на проживание
в отдельных странах;
27
3) ограничения в отношении труда, так называемые процентные нормы, применявшиеся к иностранцам;
4) высылки на границу за незначительные правонарушения без возможности переехать в другую страну;
5) дополнительная пошлина на русских и армян в виде
«Нансеновского сбора» и, наконец,
6) обязательная воинская повинность для русских, которые не были натурализованы.
В отношении Франции надо заметить, что принятие выехавших из Крыма русских под покровительство Франции не
имело практических последствий. Уже в конце 1920 года правительство Жоржа Лейга заявило, что, ввиду окончания военных
действий и ликвидации армии ген. Врангеля, оно снимает с себя
обязанность поддержки выехавших военных, но и в отношении
гражданских лиц не был применён режим «протежэ» (покровительствуемых), который применялся, например, в отношении
жителей Сирии и Ливана. Русские в 1920 году оказались во
всех странах на положении иностранцев, с той разницей, что все
другие категории имели свои правительства, которые могли их
защищать, и они имели возможность быть высланными в свои
страны, тогда как высылаемые русские не принимались ни одной
страной и переходили на нелегальное положение.
В отношении передвижения различные страны ввели для
русских особые свидетельства, выдаваемые местными властями,
на которые ставились визы. Так как эти свидетельства состояли
из простого листа бумаги, то они часто переполнялись отдельными печатями, особенно если русскому приходилось проезжать
через несколько стран. Даже если он в них не останавливался,
требовались проездные визы. Приходилось для этого приклеивать
к свидетельству листы бумаги. Поэтому русские учреждения
ходатайствовали о замене листов книжками, что было, наконец,
разрешено, и почти все страны стали выдавать так называемые
«Нансеновские паспорта», обладание которыми, однако, нисколько не облегчило дела передвижения.
Если передвижение русских из страны в страну было до
чрезвычайности затруднено, то и пребывание «на месте» было
связано с многочисленными формальностями. Сперва иностранцам выдавались постоянные карточки, вскоре они были заменены двухгодичными и пятигодичными, и только значительно
позже была введена категория привилегированных иностранцев,
28
Образец нансеновского паспорта в Болгарии
получавших вид на жительство на десять лет. Если в Париже обмен карточек был относительно лёгким, хотя приходилось терять
много времени в очередях, то в провинции и даже в окрестностях
столицы вместо новой карточки выдавалась расписка, небольшая
бумажка, по которой русский должен был жить в течение многих
месяцев. Виды на жительство были разные — для трудящихся,
для нетрудящихся, для коммерсантов и для ремесленников
(работавших на дому). За карточки взималась плата, которая
была часто, особенно для нетрудящихся, старых или неимущих,
непосильной. Правда, можно было хлопотать о снижении платы
и даже об освобождении от неё, но это требовало значительной
затраты времени, и в этом оказалась благодельность русских
представительств, которые принимали на себя хлопоты и выдавали соответствующие свидетельства.
Самым большим затруднением в получении вида на жительство была рабочая карточка, без которой не выдавался документ
рабочей категории и всякая работа становилась невозможной.
Ограничения права на работу были, может быть, самой страшной
29
страницей в жизни зарубежья. Существовали не только рабочие
карточки, но и «благоприятные отзывы» Бюро Труда, без которых
карточки не выдавались. Этот так называемый «Ави фаворабль»
давался иностранцу при условии отсутствия спроса на труд со
стороны французов в данной профессии, а карточка отмечала,
в случае согласия, профессию, вне которой иностранец не мог
работать. В связи с экономическим кризисом начала тридцатых
годов, ограничения труда поставили многих русских в безвыходное положение. Только благодаря хлопотам «центрального
офиса» и отдельных общественных организаций, как Земгор
(Н. А. Недошивина) или бюро С. М. Зерновой, удавалось спасти
буквально от голодной смерти русских, не получивших права
на работу. В отношении рабочих на заводах вопрос был менее
трагичным, и тысячи русских, занимавшихся в России интеллигентным трудом, были принуждены стать у станка на заводах
Рено и Ситроена. Другие, и это считалось привилегированным
трудом, сделались шофёрами такси.
С правом на труд, выдачей документов на проживание и их
просрочкой из-за неимения денег на их оплату, с небольшими
нарушениями правил общественного порядка и, в частности,
движения по улицам, была связана другая страшная страница
жизни русских трудящихся — высылка на границу государства,
с последствиями которой годами боролись русские представительные организации и Франко-русское объединение. Русский,
по отбытии краткого ареста после нарушения полицейских правил, часто высылался из Франции, но, так как его не принимала
никакая другая страна, он возвращался с границы и переходил на
нелегальное положение, которое необходимо было урегулировать.
Наконец, самой непопулярной мерой, вызывавшей законные
нарекания всех трудящихся, а главное нуждающихся и стариков,
было введение так называемого «Нансеновского сбора». Русские
не только должны были платить за виды на жительство, но последние облагались, согласно постановлению Международной
конференции в Женеве, особым сбором в золотых франках,
половина которого шла на русские благотворительные нужды,
а половина на нужды женевских учреждений. Для распределения половины сбора был назначен министром иностранных дел
особый комитет в составе гр. В. Н. Коковцова, Н. Д. Авксентьева
и Н. В. Савича. Хотя была возможность добиться снижения
сборов (семь с половиной золотых франков вместо пятнад30
цати), нансеновский сбор был тяжёлым налогом на русских.
Во Франции он был введён декретом 29 июля 1936 года.
Перед русскими во Франции встал, кроме того, в 1936 году
вопрос о призыве во французскую армию. В законе о комплектовании французской армии от 31 марта 1928 года имелся параграф
о переписи лиц без определённой национальности, но вопрос
этот оставался открытым до инструкции 4 декабря 1935 года
и «добавления к распоряжению» о наборе 1936/37 года, в которых было указано о призыве русских, не принявших подданства,
в войска наравне с французами. Устанавливались три категории,
в зависимости от возраста: родившиеся после 1 июня 1916 года
должны были полностью отбыть воинскую повинность во Франции, родившиеся между 1904 и 1916 годом — только лагерные
сборы, а родившиеся в 1903 году и раньше освобождались от
воинской повинности в мирное время. Все русские и армяне
должны были служить в регулярных частях, а не в иностранных
отрядах. Те, кто не согласились бы на отбывание службы, должны были покинуть Францию. Таких оказались лишь единицы.
В сентябре 1939 года французские власти мобилизовали
две первые категории русских, а третья должна была служить
по внутренней обороне, но, ввиду окончания войны (перемирия)
и немецкой оккупации, русские, родившиеся до 1904 года, так
и не были призваны.
Всего было мобилизовано шесть тысяч ненатурализованных
русских, из которых шестьсот человек было убито или ранено
в боях против неприятеля. Очень многие русские заслужили
боевые награды и отличились в сражениях.
Так как натурализованные русские имелись во всех странах
Европы и были там мобилизованы, происходили трагические
события, когда члены одной и той же семьи сражались с разных
сторон фронта.
В отношении ограничения передвижений и высылок значительное облегчение принесла русским «Конвенция 1933 года»,
введённая в действие во Франции в конце 1936 года. Осуществление её потребовало многолетнего усиленного совместного
труда русских представителей и иностранцев, друзей русских.
В основу статута был принят проект, разработанный русскими.
В Женеве работали в этом направлении русские эксперты
К. Н. Гулькевич, бар. Б. Э. Нольде и Я. Л. Рубинштейн, а также
представитель Франции де Навайль, а в Париже добивались
31
рассмотрения статута в палатах товарищ председателя Палаты
Депутатов и председатель Франко-русского объединения Эдуарда
Сулье, депутат Мариус Мутэ и сенатор Густав Готеро.
Конвенция 1933 года, которой русские смогли воспользоваться только очень короткое время, хотя и была подписана
большинством стран, но не вполне оправдала возлагавшихся
на неё надежд. Так, делегат Франции оговорил непреложность
закона 1932 года о процентной норме иностранцев в отношении
права на труд. Значительные ограничения были внесены и бельгийским представителем. Таким образом, в отношении права на
труд многое осталось по-прежнему. В отдельных странах, как,
например, в Англии, этот вопрос был особенно труден.
Только после Второй мировой войны, с введением правил для
всех беженцев, как прежнего русского и армянского рассеяния,
так и для новых, так называемых DP (дисплэсед пёрсонс — перемещённых лиц), ограничения были устранены.
3. РУССКОЕ РАССЕЛЕНИЕ
ПО ОТДЕЛЬНЫМ СТРАНАМ
Общий обзор русского расселения по всему миру надо начать с Франции, так как в этой стране, и, в частности, в Париже,
с 1920 года сосредоточились почти все центральные организации и объединения, распространявшие свою деятельность на
многие страны.
РУССКИЕ ВО ФРАНЦИИ
Исчисление, хотя бы приблизительное, русских, живших во
Франции между двумя мировыми войнами, до чрезвычайности
затруднено. Тогда как для других стран имеются официальные
данные, дающие часто точные до единиц цифры, всё, что касается
Франции, изменяется в зависимости от источников, из которых
берутся эти цифры. Международный Красный Крест и другие
женевские организации, и, в частности, Верховный Комиссариат
по русским делам, отмечал совершенно фантастическую цифру
в 400 тысяч (документ, опубликованный 23 июля 1929 года и при32
ведённый в официальной таблице, изданной в Женеве в 1931 г.).
С другой стороны, французский официальный орган давал для
1931 года (когда было отмечено наибольшее количество русских)
72 тысячи, что было значительно ниже действительного числа,
которое надо поместить между ста и ста пятьюдесятью тысячами.
Оставляя в стороне явно преувеличенную женевскую цифру,
дадим некоторые подтверждения средней цифре в 100–150 тысяч.
Количество русских во Франции по официальной статистике
(Статистик де Франс) очень интересны и показывают, что эта
страна издавна была прибежищем выходцев из России или живших здесь временно. В 1851 году (первые данные) их было 9.338,
в 1856 г.— 12.164. Потом их число уменьшается и только в 1891 г.
достигает 14.357. В начале ХХ века русских во Франции было
16.061, в 1906 г.— 25.605, а в 1911 году их число достигает 35.016.
Для 1921 года официальная статистика даёт только 31.347,
для 1926 г. — 67.218, а максимальная цифра в 71.928 приходится
на 1931 год. Перед Второй мировой войной количество русских
снижается до 64 тысяч.
Разница между теми цифрами, которые даются официальными французскими учреждениями и подсчётами русских представительных органов, происходит оттого, что в первые цифры не
включаются ни натурализованные, ни дети русских родителей,
ещё не выбравшие подданства, ни очень многочисленные русские,
имевшие иностранные паспорта. Например, в Константинополе русским, по распоряжению королевы Вильгельмины, были
в большом количестве выданы голландские паспорта. Очень
много русских не попали в категорию русских, так как были подданными лимитрофных государств. Точно определить количество
русских невозможно. В 1925–30 годах их было между ста и ста
двадцатью тысячами, в начале тридцатых годов около ста пятидесяти тысяч, а перед войной опять около ста тысяч. Интересно
отметить, что, по официальной статистике, в 1926 году было почти
в два раза больше мужчин, чем женщин (43.748 мужчин и 23.470
женщин). Впрочем, в статистическом французском официальном
ежегоднике приводятся цифры, более близкие к тем, которые
давались русскими организациями. 1931: не натурализованных
русских — 82.908, натурализованных — 10.980. 1936: не натурализованных — 77.767, натурализованных — 13.810.
33
Общее число было, таким образом, по этому источнику
93.888 для 1931 года и 91.577 для 1936 года, не считая русских,
имевших иностранные паспорта.
Из двух с половиной миллионов иностранцев, проживавших
по Франции между двумя войнами, русские были на последнем
месте. Больше всего было итальянцев (897.732), поляков (463.143),
испанцев (410.183) и бельгийцев (211.484), но тогда как другие
иностранные колонии состояли почти исключительно из рабочих, русская часть принадлежала и высококультурному слою
населения, хотя и принуждена была заниматься ручным трудом.
Русские были рассеяны между двумя войнами по всей Франции, но главные сосредоточения были в Париже и его окрестностях, в Лионе и в Ницце. По официальной статистике 1937 года,
в Париже проживало 32.915 русских (не натурализованных и не
имевших иного подданства), имевших нансеновские паспорта,
и 1582 советских гражданина. Во всём департаменте Сены их было
в 1937 году (последняя полная статистика) 37.579, в соседнем
департаменте Сен и Уаз — 4344, а в департаменте Приморских
Альп (Ницца и окрестности) — 4219. О том, что эти цифры
приблизительны, свидетельствует положение в Лионе: по официальным данным, там проживало 2669 русских, по сведениям
городского управления — 1125, а в Русском эмигрантском лионском комитете их было зарегистрировано свыше пяти тысяч.
Количество натурализованных также не поддаётся точному
вычислению, так как многие русские записаны в категории того
подданства, которым они обладали в момент натурализации. Было
натурализовано по русской категории с 1920 по 1941 год 18.973,
кроме того, 9.034 ребёнка заявлены родителями как французы,
что составляет 27.714.
РУССКИЕ В ДРУГИХ
ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКИХ СТРАНАХ
Согласно официальной статистике 1930 года, русских, проживавших в других западноевропейских странах (не славянских
и не лимитрофных) было: в Германии, после отлива беженцев
в 1923–25 годах из-за финансового кризиса, около ста тысяч.
В Австрии — 2958, в Бельгии — 7000 (цифра преуменьшена),
в Англии и её колониях — 4000, в Дании — 300, а в Данциге — 269,
34
в Испании — 500, в Греции — 1659, в Голландии — 300, а в Венгрии — 5045, в Италии — 2500, в Норвегии — 170, в Швеции —
1000, в Швейцарии — 2266, в Турции — 1400.
СЛАВЯНСКИЕ ГОСУДАРСТВА
Относительно славянских государств надо заметить, что
количество русских в них шло на убыль, тогда как в западноевропейских странах увеличивалось. Объясняется это тем, что первоначально эти страны приняли большое количество выехавших
во время Одесской, Новороссийской и Крымской эвакуаций, но
постепенно эта масса беженцев переехала во Францию и другие
страны. В Чехословакии к этому присоединилось другое обстоятельство. Ввиду того, что в чешских высших учебных заведениях
учились тысячи русских на государственных стипендиях, страна
была только переходным этапом на пути русских зарубежников,
которые, по окончании образования, разъезжались по всему миру.
Статистика 1929/30 года даёт следующие цифры: Болгария —
21.330, Югославия — 29.500 Чехословакия — 23.640.
ЛИМИТРОФЫ
Если количество русских, составляющих меньшинства
и входивших в Русское Зарубежье, было значительным, о чём
было сказано выше, то беженцев, то есть поселившихся в данных
странах после революции, было немного: в Эстонии — 16.422,
в Финляндии — 14.318, в Латвии — 9.908, в Литве — 5.000, в Польше — 50.000, в Румынии — 7.000.
ВНЕЕВРОПЕЙСКИЕ СТРАНЫ
Другими крупными центрами, где сосредоточились русские,
выехавшие после революции из России, были Дальний Восток
(полоса отчуждения Китайско-Восточной железной дороги
и китайские города Пекин, Шанхай и Тяньцзинь) и Соединённые Штаты Америки. Определить количество вновь прибывших
русских очень трудно, так как они вливались сразу в массу местного русского населения и входили в местную жизнь. Всё же
35
можно исчислить количество русских, осевших в Китае после
революции, в несколько десятков тысяч, а в Америке примерно
в сто тысяч.
4. ДЕНАЦИОНАЛИЗАЦИЯ,
АССИМИЛЯЦИЯ И БОРЬБА
ЗА РУССКИЙ ЯЗЫК
С самого начала русскому рассеянию пришлось столкнуться
с вопросом денационализации молодых поколений и со стремлением правительств тех стран, в которых русские поселились,
их ассимилировать. С другой стороны, если для подрастающего
поколения проблема денационализации представлялась почти
неизбежной, то ассимиляция, то есть потеря своего русского
облика, русских традиций и русских качеств, казалась опасной —
и с ней необходимо было бороться.
Для старших поколений, как вполне уже оформившихся
в России, так и для тех, которые выехали уже в сознательном
возрасте, вопрос о денационализации почти не вставал. Но для
тех, кто продолжал или начинал своё среднее образование вне
родины, он был очень острым.
В 1945 году, по указанию французского правительства,
Национальный институт демографии произвёл широкую анкету
в русской среде для выяснения причин, способствовавших или
препятствовавших ассимиляции русских. В числе факторов,
которые, по данным анкеты, должны были способствовать ассимиляции русских во Франции, упоминаются: натурализация,
смешанные браки, мобилизация молодёжи во французскую
армию, вхождение русских во французские профессиональные
организации и употребление молодёжью французского языка
вместо русского в повседневной жизни. На практике все эти
«положительные факты», которые должны были способствовать
ассимиляции, не дали тех результатов, которые от них ожидали
французы, кроме последнего — французского языка.
В числе отрицательных факторов, мешающих ассимиляции,
анкета называет: национальное чувство русских и их убеждение
в своей принадлежности к великой нации, русские общества
36
и объединения, приводящие к тому, что русские мало общаются с окружающей средой и живут более или менее замкнутой
жизнью, организации молодёжи, как витязи, сокола, скауты
и разведчики, которые охраняют молодёжь от полной денационализации, русские школы и пансионы и, наконец, принадлежность
большинства русских к религиозным общинам.
В числе препятствий анкета упоминает также многочисленные трудности, которые русские встречали и встречают со
стороны властей как в отношении труда, так и применения своих
способностей и талантов.
Анкета настаивает на неудаче ассимиляции, тогда как эта
последняя не является чем-то положительным. Достаточно
вспомнить французское население Канады, которое в течение
двух веков хранит свои традиции и язык, но является частью
государства и входит во все его интересы.
Необходимо особенно подчеркнуть разницу между денационализацией и ассимиляцией. Первая есть вхождение в новую
нацию, принятие её строя и лояльное отношение к стране,
гражданами которой становятся прибывшие; вторая стремится
к утере новыми гражданами своего национального облика, превращение в людей, похожих на местное население («симилис» —
подобный, похожий), так как никогда пришельцы из другой
страны, как бы они ни стремились быть подобными местным
жителям, не будут признаны таковыми коренным населением.
Русские, даже принявшие подданство и прожившие в стране
десятки лет, оставались для местного населения чужими или
в лучшем случае русскими, а чаще только «грязными иностранцами» (саль этранжэ).
В деле сохранения национального облика и качеств русского
человека на чужбине сыграли очень большую, если не решающую,
роль русская культура, которая высоко ценилась и ценится во
всём мире, и русский язык, за чистоту которого боролись лучшие
сыны рассеяния. Со стороны самого русского зарубежья шла
неустанная и упорная борьба за сохранение русской культуры,
как в русских школах, так и в организациях молодёжи.
Русский язык за рубежом подвергался в прошедшие полвека
не только опасности быть заглушённым местными языками,
но и внутреннему засорению, вернее, вторжению в него в каждой
стране местных обыденных слов. Так образовались франко-
русский, немецко-русский или американо-русский жаргоны,
37
но значения их не следует преувеличивать, так как они ограничивались разговорным, а не письменным языком.
Первые, кто подняли знамя борьбы за чистоту русского
языка, были писатели И. А. Бунин, Н. А. Тэффи и А. И. Куприн.
Потом об этом писал кн. С. М. Волконский, который уже в России
до революции читал лекции об «искусстве языка». Никита Майер
издавал в Париже журнал в защиту чистоты русского языка, но
главная заслуга в его хранении и ограждении принадлежит русским педагогам-подвижникам, которые самоотверженно работали
в русских школах, разбросанных по всему зарубежью. Поэтому
обзор культурно-просветительной работы зарубежной России —
надо начать с начальных школ и средних учебных заведений.
ЧАСТЬ II
КУЛЬТУРНОПРОСВЕТИТЕЛЬНАЯ
РАБОТА РУССКОГО
ЗАРУБЕЖЬЯ
1. НАЧАЛЬНЫЕ И СРЕДНИЕ ШКОЛЫ
Борьба за просвещение и воспитание молодого поколения,
покинувшего родину, началась с первых же дней русского рассеяния. Уже в Константинополе, как русским педагогам, так
и общественным деятелям, пришлось столкнуться с трагической проблемой тысяч детей, частью сирот или оказавшихся
без родителей и без призора, а частью тех, которые хотя и имели
родителей, но не имели возможности ни продолжать своё образование, ни даже получить начатки знания.
В своей книге «Зарубежная Русская Школа», которая, к сожалению, охватывает только самый ранний период истории
русского зарубежья до начала 1924 года и касается, главным
образом, школ, находившихся в ведении Земгора, В. В. Руднев
даёт полную и очень живую картину борьбы за души русских
детей в начале рассеяния (Париж, 1924. 278 стр. с многочисленными иллюстрациями). Он считал, что в начале русского
рассеяния в материальной и моральной помощи нуждалось
двадцать тысяч детей. Отмечая создание в странах рассеяния
к 1 января 1924 года 47 русских средних учебных заведений
и многочисленных низших школ, В. В. Руднев пишет:
«Совершенно нельзя понять успехов зарубежного школьного дела, если не оценить по заслугам роль русского учителя,
самоотверженная деятельность которого, зачастую в самых невероятных жизненных условиях, только и сделала возможным
сохранение и даже дальнейшее развитие
русской национальной школы в изгнании».
Далее В. В. Руднев отмечает беззаветную преданность русского зарубежного
учительства своему делу:
«Учитель получает нищенское содержание, составляющее лишь часть самого
низкого беженского прожиточного минимума. Он вынужден зачастую пополнять
Вадим
свой бюджет тяжёлым физическим труВикторович
дом. В классе он вынужден обходиться
Руднев
без самых необходимых учебных пособий
(187?–1940)
или приготовлять их самому во внеуроч40
ное время. Тем не менее и в этих условиях русский учитель
не оставляет своего дела, не бросает его даже тогда, когда ему
предоставляется возможность переменить своё занятие на более
выгодную в материальном отношении профессию».
Слова, сказанные В. В. Рудневым, относятся как к учителям,
так и учительницам зарубежья, этим настоящим подвижникам
и «будителям» русского национального сознания.
ТУРЦИЯ
Особое место в русском школьном деле за рубежом родины
представляет собою обслуживание детей и подростков в Турции, так как оно было очень ограничено во времени (1920–22)
и проходило в исключительно тяжёлых условиях. Из почти
двухсоттысячной волны беженцев 1920 года трёх эвакуаций
(Новороссийской, Одесской и Крымской), оказавшихся в Константинополе и его окрестностях, к 1924 году осталось меньше
десяти тысяч. После 1923 года прекратили свою работу иностранные гуманитарные организации и русские общественные
учреждения, но за два года с небольшим была проделана очень
большая и плодотворная работа, которая послужила потом примером для других стран рассеяния.
Главная волна беженцев прибыла в Константинополь в ноябре 1920 года и осталась, несмотря на зимнюю погоду, буквально
под открытым небом. Первыми жилищами многих русских были
сырые землянки, необитаемые и полуразрушенные дома, палатки
и даже пещеры на берегах Босфора и Мраморного моря. Дети особенно страдали и подвергались опасности морального одичания
и физической гибели. Надо было принимать немедленные меры
к спасению тысяч русских «беспризорных». Одним из первых
откликнулся на нужду Временный комитет союза городов во главе
с П. П. Юреневым и А. В. Жекулиной, начавший свою работу уже
в декабре 1920 года. Благодаря ассигновке Земско-городского
комитета (Земгора) удалось с февраля 1921 года наладить культурно-просветительное и школьное дело в Константинопольском
районе. Пришли на помощь и иностранные благотворительные
организации: Международный Красный Крест, Американская
организация помощи, Американский Красный Крест, английские
благотворительные общества и отдельные американцы, друзья
41
русских: г-жа Бристоль и профессор археолог Уиттимор, который
создал потом большое дело помощи русским студентам. Удалось
наладить раздачи питания и белья.
Русские эмигранты в Стамбуле
42
Земгором были созданы три гимназии, три прогимназии,
десять начальных школ, два детских дома, десять детских садов, площадок и яслей и шесть детских столовых. Параллельно
с Земгором школы и интернаты основывались другими учреждениями: отметим гимназию В. В. Нератовой, гимназию прихода
св. Николая Чудотворца в Харбие *, приют-школу Британского
благотворительного общества в Буюк Дере, начальную школу
баронессы Врангель и католическую интернат-школу, основанную о. Сипягиным.
Начиная с 1922 года школы и приюты стали переводиться
в другие страны, главным образом, в Болгарию и в Бельгию,
а к 1924 году осталась лишь школа-приют в Эрен-Кей, находившаяся на содержании английского общества «Британский
фонд помощи и восстановления», в котором в 1922 году жило
триста русских детей.
Следующей по трагизму положения русских, и, в частности,
детей, была Греция.
ГРЕЦИЯ
Если в Турции надо было устроить очень большое количество
детей и молодёжи, то в Греции их было значительно меньше. Всего
беженцев насчитывалось не больше четырёх тысяч, но, тогда как
в Константинополе были сосредоточены многие иностранные
благотворительные учреждения, пришедшие на помощь русским,
положение последних в Греции оказалось значительно худшим.
В самом начале они встретили полное сочувствие и поддержку,
но вскоре Греция была наводнена собственными беженцами
из Малой Азии, после окончания неудачной войны с Турцией
и потери малоазиатских территорий.
Особенно трагично было положение русских, помещённых
в Салоникский лагерь, куда попало много больных, раненых
и стариков.
Школьное и просветительное дело началось с Афин, где его
поддержали как русское посольство, так и митрополит Платон
Одесский, собравший в Америке значительные суммы. Была
открыта прогимназия. В Салоники прибыли из Крыма 1200
человек, размещённых в госпитальных бараках французской
Харбие — микрорайон в составе района Шишли, Стамбул.
*
43
армии. Сперва все получали по 6 франков в день, что едва давало
возможность питаться. Потом эта сумма была уменьшена до 2
франков при полной невозможности найти работу. Большинство
русских в Салониках было нетрудоспособно, и, из-за малярийной
местности, начались поголовные заболевания. Трагизм положения усугублялся ещё тем, что ни одна страна не давала визы на
въезд нетрудоспособным — больным, старикам или инвалидам,
и они были обречены на постепенное вымирание. Всё же русским
организациям удалось вывести часть беженцев в другие страны
и, главным образом, в Сербию, и к осени 1923 года в лагере
осталось лишь четыреста жителей. Несмотря на очень тяжёлые
условия в Салониках, по инициативе родителей и группы педагогов, была учреждена гимназия, деньги для оборудования которые были получены от разрешённого правительством сбора на
улицах Салоник и от митрополита Платона (Рождественского).
СЛАВЯНСКИЕ СТРАНЫ
Совсем иным было положение русских в славянских странах, где не только правительства, но и родственные славянские
народы пошли навстречу русским.
В. В. Руднев в своей книге о Русской Школе отмечает, что
в «радушии народных масс, в готовности правительств на жертвы для облегчения участи беженцев есть одна черта, которая
делает пережитое русскими в славянских странах особенно
знаменательным и в жизни славянства историческим. Чисто
идеалистический и исполненный симпатии характер порыва,
которым был охвачен весь славянский мир под впечатлением
разразившейся над русским народом катастрофы. Этот могучий
моральный порыв, особенно ценный в нашу жестокую бездушную
эпоху, не может не принести плодов».
БОЛГАРИЯ
В Болгарию были перевезены из Константинополя гимназии
Земгора, которые положили основание гимназиям Шуменской
и Дольне-Ореховской. В Плаковский монастырь были эвакуированы с острова Лемноса кубанские школы, преобразованные
потом в сельскохозяйственное училище. Гимназия В. В. Нера
44
товой была переведена в город Пещеру, а военная гимназия
из Галлиполи была устроена в городе Горно-Паничерево.
Точного учёта количества русских, прибывших в Болгарию, не
было произведено, но предположительно их было 34 тысячи. Так
как среди них было много военных, то мужчин считалось 28 тысяч,
а детей 2400. Созданная совместными усилиями болгар и русских
школьная сеть обслуживала в Болгарии всю массу детей и молодёжи. Первые две гимназии были основаны в 1920 году по частной
инициативе. В Варне, где сосредоточилось большое количество
русских, средняя школа была учреждена С. Кононовичем, а в Софии — Русско-болгарским комитетом. Земгор, со своей стороны,
основал ряд детских садов и начальных школ, во главе которых
стал уполномоченный Земгора ген. Александр Владиславович
Арцишевский, человек очень энергичный и хороший педагог.
Его помощницами по заведыванию детскими домами были Ольга
Николаевна Мечникова и Александра Михайловна Милославская
(Кононова). Мечникова была, кроме того, приглашена читать
лекции для болгарских женщин-педагогов и для устройства их
яслей и детских садов. Впоследствии О. Н. Мечникова переехала в Париж и встала во главе приюта «Голодной Пятницы»,
а А. М. Милославская — во главе детского дома в Марселе. Благодаря поддержке министра народного просвещения Ляпчева, очень
ценившего А. В. Арцишевского, русские школы в Софии, Варне
и других городах начали получать с осени 1923 года денежную
поддержку от правительства.
После падения правительства Стамболийского, враждебно относившегося к русским, новое правительство 14 августа
1923 года приняло на себя содержание тех школ, которые до
того были исключительно на иждивении Земгора. Надо также
отметить педагогические труды Варвары Павловны Кузьминой,
которая стояла во главе субсидируемой французским правительством средней школы.
ЮГОСЛАВИЯ
Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев (переименованное в 1929 году в Югославию) было первой страной, которая
широко приняла к себе русских беженцев и пришла им материально и морально на помощь. Из трёх эвакуаций — Одесской,
Крымской и Новороссийской — в Сербию приехало свыше
45
35 тысяч человек, причём значительный процент их составляли военные. По образовательному цензу 62 процента было со
средним образованием и 13 процентов с высшим. Расселены
были русские по всей стране, но передвижения их и перемена
местожительства были ограничены. Помощь, как беженцам
вообще, так и просветительному делу, велась через Державную
комиссию, состоявшую из шести членов: трёх сербов — Л. Л. Йовановича, академика А. И. Белича и С. Р. Кукича — и трёх русских — М. В. Челнокова, С. Н. Палеолога и проф. В. Д. Плетнёва.
Ассигнования на культурно-просветительное дело неизменно
возрастали. В 1921 году из 6 миллионов общего ассигнования
в месяц на помощь русским школам шло 500 тысяч, в 1922 году —
1.595, в 1923 — 2.504, и в 1924 — 2.904 тысяч динар в месяц.
Только в Югославии велась постоянная статистика детей
и можно точно определить по годам количество учившихся
в русских школах. Так в 1924 году (год наибольшего развития
русского образования, так как позже начался разъезд) в Королевстве С. Х.С. было 5317 русских детей, из них 3005 мальчиков
и 2312 девочки, а по возрасту — 1292 дошкольного возраста,
а школьного (от 6 до 18 лет включительно) — 4025. Таким образом, в Сербии количество русских детей было наибольшим,
по сравнению с другими странами, и правительство отпускало
наибольшие кредиты на среднее низшее образование.
Туда были эвакуированы с юга России три кадетских корпуса
и два института, которые поступили целиком на содержание
правительства. Ряд учебных заведений был создан самими беженцами и находился или на попечении Державной комиссии,
или Земгора, представителем которого был В. Д. Брянский.
В этот первый период в стране находилось восемь средних
учебных заведений, полностью содержавшихся на счёт Державной комиссии, а именно: Крымский кадетский корпус в Белой
Церкви, Донской кадетский корпус в Билече, Русский кадетский
корпус в Сараеве, Харьковский институт в Новом Бечее, Донской
институт в Белой Церкви, Русско-сербская женская гимназия
в Великой Кикинде, Русско-сербская смешанная гимназия в Белграде и реальное училище в Пановиче. В них обучалось свыше
двух тысяч учащихся, которые почти все жили в интернатах.
Кроме того, Державная комиссия субсидировала три детских
приюта в Хоповском монастыре, в Белой Церкви и в Панчеве.
46
С. С. Слюсарев, кадет Крымского Кадетского Корпуса, 1920 год
47
Земгор, со своей стороны, субсидировал пополам с комиссией детские дома в Белграде, Земуне, Загребе, Новом Саду,
Панчеве и Сараеве, в которых дети проходили курс первых
классов гимназии, а также школьные группы во многих городах.
Надо отметить, что из числа молодёжи, учившейся в Сербии,
28 процентов были круглыми сиротами.
Русским средним учебным заведениям правительством
были предоставлены права соответствующих сербских школ.
Необходимо отметить, что в Сербии русское просветительное
дело было поставлено на должную высоту дружным сотрудничеством сербов и русских.
ЧЕХОСЛОВАКИЯ
О высшем русском образовании и помощи студентам будет речь в следующей главе, но и в отношении среднего и низшего образования в Чехословакии было сделано тоже много,
и в 1923 году учащихся было свыше 1600 человек. Уже в начале
1921 года, по инициативе друга русских, помощника министра
иностранных дел доктора Гирсы, был создан государственный
культурно-просветительный план помощи русским. Он нашёл
полную поддержку в лице главы государства Т. Г. Масарика
и видного общественного деятеля и большого друга России
Карела Петровича Крамаржа.
В Праге в 1922 году Земгором была
основана «Реформированная реальная
гимназия» на Страшнице с мужским
и женским пансионами. С 1928 года она перешла в ведение Министерства народного
просвещения. В ней училось 230 учеников.
Наиболее значительным средним учебным
заведением была русская гимназия в Моравской Тржебове, основанная в Константинополе А. В. Жекулиной и переведённая
Карел
в Чехословакию в 1922 году. Она занимала
Петрович
целый благоустроенный школьный гоКрамарж
родок, в котором жили, воспитывались
(1860–1937)
и получали образование русские дети, как
мальчики, так и девочки.
48
В 1924 году их было 545 и гимназия была образцовой в отношении педагогическом и материальном. Преподаватели и воспитатели жили с молодёжью на территории гимназического
города, и он представлял собою в течение многих лет островок
русской жизни за рубежом. Надо также отметить, что в Моравскую Тржебову съехались ученики из многих стран, как европейских, так и дальневосточных. Окончившие школу получали
аттестат зрелости и принимались в высшие учебные заведения
Чехословакии. Директором гимназии был известный педагог
Владимир Николаевич Светозаров, а законоучителем — тоже
известный педагог о. Иаков Ктитарев, автор ряда трудов по
русской литературе.
Обучение гимнастике в гимназии в Моравске-Тршебове
Кроме гимназии в Чехословакии было обращено внимание
на дошкольное воспитание детей, и в Праге были основаны детский сад и детские ясли. Много русских детей училось в чешских
школах на казённый счёт.
В 1923 году часть учащихся в Тржебовской гимназии была
размещена на летние каникулы в чешские семьи по городам
и деревням. Между хозяевами и детьми установились сразу
самые добрые отношения и на прощание дети были одарены
подарками. В 1921–22 годах, во время голода в России, в Чехию
49
было привезено 439 русских детей «на кормёжку». Выразивших
желание принять их было свыше двух тысяч. Дети были встречены, как родные.
ПОЛЬША
В пределах Польской Республики, как она образовалась
после присоединения русских областей и Восточной Галиции,
насчитывалось свыше пяти с половиной миллионов великороссов, украинцев и белорусов. По официальной статистике
1921 года, русского населения значилось 5.250.000. В областях,
отошедших от России, русское население в некоторых местах
составляло большинство в 85 процентов и поэтому не могло
быть рассматриваемо как меньшинство.
Несмотря на это, польскими властями были приняты все
возможные меры полонизации, которая касалась как великороссов, так и украинцев и белорусов. В плане этой политики
всякое проявление национального воспитания или образования являлось не только нежелательным, но и противоречащим
государственным интересам. Поэтому, в противоположность
другим лимитрофным государствам, положение русской школы
в Польше было трагическим, и русскому «меньшинству» приходилось не только бороться с нуждой, но и вести повседневную
борьбу за своё существование. Полонизация проводилась не
только в отношении школьного преподавания, но и в отношении
религиозном. В школах был введён католический катехизис
и обязательное посещение богослужений в католических церквах,
о чём свидетельствовали сами польские историки и, в частности,
К. Сроковский в своей работе «Национальный вопрос в восточных кресах» (Краков, 1924).
Был провозглашён тезис — «русских в Польше нет», оправдывавший полное уничтожение русских школ. По этому плану
всем русским школам было предложено перейти на польский
язык; те же школы, которые захотели сохранить преподавание
на русском языке, были закрыты. Вновь открываемые школы
были лишены права выдавать аттестаты зрелости. Большинство
школьных зданий было отобрано. Разрешения на новые школы
давались только на время. В эти школы можно было принимать
только русских православных за исключением других нацио50
нальностей, в том числе и евреев. Официальное название всех
русских школ было «частная русская школа в ликвидации».
К 1924 году на всей территории Польши было только 15 средних
и 6 низших русских школ вместо 35 и 17 в 1922 году. Посещать их
мог только 1 процент русского населения. Те же меры, но менее
решительные, были применены и к украинским и белорусским
школам. Как пример можно указать на количество школ в трёх
больших областях (воеводствах) — Виленской, Новогрудской
и Полесской с большинством непольского населения. В этих трёх
воеводствах к 1924 году было 3280 польских, 44 литовских, 37
белорусских, 20 украинских и 4 русских школы. В июле 1924 года
была проведена реформа, но она только слегка исправила ненормальное положение школ меньшинств. В отношении начального
образования была допущена форма «двуязычной школы».
В 1922 году количество беженцев из России достигло нескольких сот тысяч, но к 1924 году их осталось не больше 150 тысяч. Официальный представитель Польши в Лиге Наций Сокаль
указывал на цифру в 500 тысяч, но в неё польское правительство
включало «оптантов», то есть русских, которые хотя и являлись
коренными жителями отошедших к Польше русских земель, но
не получили ещё польского гражданства.
В силу всех этих обстоятельств школы для вновь прибывших русских были немногочисленны и исключительно бедны.
Только постепенно русским организациям удалось получить
разрешение на открытие нескольких школ, первой из которых
была гимназия в Варшаве.
БЕССАРАБИЯ
Не менее трагичным было положение русского школьного
дела в Бессарабии. Из почти трёхмиллионного населения области
великороссы и украинцы составляли меньшинство в 750 тысяч.
Они заселяли почти полностью Хотинский, Белецкий и Аккерманский уезды и составляли значительный процент городского
населения. В первой анкете 1918 года 84 процента родителей
высказалось за сохранение русского языка в преподавании.
В момент присоединения Бессарабии к Румынии в одном Кишинёве было около ста низших русских школ, двадцать средних
и учительский институт, а в 1924 осталось пять частных школ.
51
Румынизация проводилась систематически как в бывших правительственных, так и в городских и земских школах. Через
два года во всей Бессарабии осталось четыре частных русских
средних учебных заведения и одна начальная русская школа.
Для русских беженцев, число которых колебалось между 20
и 80 тысячами, не имелось никаких школ.
ЛИМИТРОФЫ
Положение русских детей в лимитрофных государствах
было иным, и работа шла иными путями.
ФИНЛЯНДИЯ
Положение русских в Финляндии было совершенно своеобразным. Хотя Финляндия до революции 1917 года входила
в Российскую Империю, только финский и шведский языки
были государственными и только шведское меньшинство обладало всеми правами. Русское меньшинство составляло 0,15
процента (5 тысяч человек на 3 миллиона жителей). Только
жители «Красного села» у Перкьярви обладали финским подданством, остальное меньшинство состояло из русских, работавших
на железной дороге или живших в районе Райволы, Териоки
и Келломяки, и колоний в Выборге и Гельсингфорсе. Беженцев
оказалось значительно больше: вначале — 20 тысяч, а потом —
15 тысяч, осевших в Финляндии.
До революции в Финляндии существовали русские школы:
две гимназии и одна начальная школа в Гельсингфорсе, реальное
училище, гимназия в Выборге, школы в Выборской губернии.
После 1917 года русские школы пришли в бедственное состояние из-за прекращения кредитов из России и реквизиции части
помещений финскими властями. Пришлось реорганизовать всё
школьное дело. Сохранившиеся школы были взяты на попечение
русских организаций и приходов.
Главную поддержку оказал Земско-городской комитет, который субсидировал четыре реальных училища — в Териоках,
Райволе, Куоккале и Келломяках, и две гимназии — в Выборге и Перкьярви, а также четыре начальные школы. Гимназия
52
в Гельсингфорсе и другие начальные школы существовали на
взносы учащихся и на сборы, производимые педагогами. Никакой помощи правительство не оказывало, и русские школы не
имели прав финских школ. Несмотря на трудные условия работы
и очень низкие ставки, русские педагоги продолжали работать
и дело просвещения не пострадало. Все средние школы, особенно
Выборгский лицей и Териокское реальное училище, дали образование сотням русских юношей и девушек, которые потом поехали
продолжать его в другие страны, в частности во Францию.
ЭСТОНИЯ
В противоположность Финляндии русское коренное население составляло 8,2 процента общего числа жителей и, согласно
переписи 1923 года, достигало 91.109 человек, главным образом,
крестьян Принаровского, Причудского и Печорского округов.
Так как организация как русского меньшинства, так и русских
беженцев являлась во многих отношениях особенной, надо на
ней более подробно остановиться. В параграфе 12 Эстонской
Конституции сказано:
«Науки, искусство и их преподавание в Эстонии свободны.
Школьное обучение для детей обязательно и в начальной школе
бесплатно. Национальным меньшинствам обеспечивается преподавание на родном языке».
В 1923 году в Эстонии насчитывалось 12 средних и 93 начальных школы, обслуживавших русское меньшинство, причём
в них обучалось 9600 детей, в большинстве в начальных школах,
так как среднее образование в Эстонии было платным и дорогим.
Положение школ для беженцев, которых насчитывалось
15 тысяч, было очень трудным. Они не пользовались поддержкой
государства. Русские, прибывшие в страну после революции,
попали в положение иностранцев, и с них взимался особый
налог. Расселение русских было вне района коренного русского
населения и пришлось создавать новые школы в районе Нарва-Везенберг, где проживало свыше 2 тысяч русских детей. Они
были обслужены Земско-городским и Эмигрантским комитетами.
Общими усилиями удалось создать гимназии в Нарве и Гапсале,
и кроме них — три высших начальных и пять начальных школ.
Материальное положение как преподавателей, так и учащихся
53
русских школ было очень тяжёлым, и учителя были настоящими подвижниками русского просветительного дела, — они
получали три тысячи марок в месяц, тогда как прожиточный
минимум на одного человека был 6 тысяч марок (а большинство
русских педагогов были семейными). Учителя местной школы
получали от 6 до 15 тысяч марок при курсе в 21 марку за один
французский франк.
Положение учащихся было тоже очень трудным. Большинство из них были принуждены работать во время летних
каникул на кирпичных заводах, на лесных складах и даже на
земляных и торфяных работах, причём чувствовался недостаток
в одежде и крепкой обуви. Подавляющее большинство гимназисток и гимназистов зарабатывало только на своё пропитание, но некоторым удавалось усиленным физическим трудом
откладывать немного денег для помощи родителям и на оплату
обучения в средней школе.
В своём описании русской школы в Эстонии В. В. Руднев
говорит:
«Нелегки были условия беженской школы в Эстонии, исключительно тяжёл труд и учителя и ученика, но с законной
гордостью русская эмиграция может указать, как здоровые начала, заложенные в природе русской общественной школы,
преодолевают, казалось бы, непреодолимые препятствия. Если
главный фактор успеха школы, её духовный двигатель, прежде
всего, её учитель, то полуголодный учитель-беженец в Эстонии,
как и в других странах, несёт с честью выпавшее ему на долю
почётное, но трудное служение русской культуре на чужбине.
Учитель не покидает дорогого ему дела, даже получая возможность переменить профессию, иметь больший заработок. С другой
стороны, никогда в прежние времена в России не пользовалась
школа такой привязанностью и любовью со стороны детей.
В этом, по-видимому, сказывается повышенный и по существу
своему очень здоровый инстинкт национального самосохранения, заставляющий в изгнании особенно ценить всё, что служит
связью с покинутой родиной, с русской культурой — русскую
церковь, школу, книгу» (стр. 211).
То, что В. В. Руднев написал о русских педагогах в Эстонии,
применимо к большинству учителей и учительниц и в других
странах рассеяния. Русские педагоги были настоящими подвижниками и будителями русского духа.
54
ЛАТВИЯ
В Латвии русское коренное меньшинство составляло 10 процентов общего населения. В области школьного дела отношения к национальным меньшинствам были урегулированы уже
в 1919 году, причём школы пользовались материальной поддержкой государства. Это отразилось благоприятно и на русских
школах, обсуживавших вновь прибывших в страну после революции. Начальная школа была и бесплатной и обязательной.
Так как кроме трёх уездов Люцинского, Режицкого и Двинского,
населённых русскими крестьянами, русские поселились и в других частях республики и, в частности, в городах, появилась
необходимость расширить сеть школ с русским преподаванием.
Позже, с усилением влияния тех, кто опасался «русификации»
школы, права Русского школьного отдела, возглавлявшего проф.
Юпатовым, были ограничены, и русские школы переведены в категорию местных латвийских школ в 1924 году. Надо заметить,
что почти все русские средние школы в Латвии обсуживали не
только русских, но и детей других национальностей. Вопрос об
устройстве школ для беженцев почти не ставился и не был таким
острым, как в других прибалтийских странах.
Перед Второй мировой войной русское просвещение получило широкое развитие, но об этом будет сказано в части,
посвящённой русской общественной работе за рубежом. Необходимо отметить работу видного русского педагога Елпидифора
Михайловича Тихоницкого (младшего брата митрополита Владимира и архиепископа Вятского Вениамина). Он преподавал
Арестованный НКВД в 1940 году
Елпидифор Михайлович Тихоницкий (1875–1942)
55
в Риге, был членом Латвийского Сейма от русского населения,
возглавлял Центральный союз русских просветительных обществ
и был директором русских педагогических курсов (1875–1942).
ЛИТВА
Русское меньшинство в Литве было незначительным и не
превышало 2,7 процентов всего населения. По статьям 73 и 74
Конституции государства меньшинства пользовались национально-культурной автономией и могли пользоваться соответствующей их численности долей государственного кредита.
На практике из-за неимения достаточного количества русских
школ, большая часть детей обучалась в литовских школах. Так,
в 1922 году на общее количество 1700 начальных школ русских
было всего шесть. К тому же открытие новых русских школ было
сопряжено с очень большими трудностями. Единственное русское среднее учебное заведение — гимназия в Ковно — работала
в очень стеснённых условиях. Школ для вновь прибывших вообще
не было, так как количество беженцев было незначительным.
ГЕРМАНИЯ
Совершенно иное положение создалось в странах центральной и западной Европы, где для вновь прибывших русских были
открыты все возможности устройства школ, но где в них не было
такой надобности, как в восточной Европе. Здесь главное внимание было направлено на устройство русских отделений при
местных школах и воскресно-четверговых курсов «по русским
предметам». Но всё же в нескольких странах были основаны по
частной инициативе и чисто русские средние учебные заведения,
которые получили права местных школ.
В Германии было открыто две гимназии: Русской академической группой и пастором Мазингом в Берлине, а также
прогимназия Красного Креста в лагере Шейен.
Гимназия при Академической группе была основана
в 1921 году группой педагогов, причём занятия происходили
во вторую половину дня в помещении немецкой частной школы. В ней было 140 учеников при 20 преподавателях. Второй
гимназией в Берлине была Школа св. Георгия, созданная по об56
разцу немецких училищ в Петербурге пастором И. А. Мазингом,
которая, кроме классического, имела коммерческое отделение
и интернат. Ученики, окончившие эти гимназии, могли поступать
в высшие учебные заведения Германии на основании дипломов,
выдаваемых Русской академической группой в Берлине.
Кроме двух средних учебных русских заведений в Германии
работали детский сад и начальная школа в Берлине, школа садоводства в Тегеле, интернаты в Эрмансвердере и Фалькенберге
и прогимназия в лагере Шейен. Поддерживались они как Земско-городским комитетом, так и местными благотворительными
учреждениями.
ДАНЦИГ
В вольном городе Данциге трудами Н. А. Штемберга была
основана в 1922 году гимназия, в которой обучалось около ста
учеников, причём никаких субсидий она не получала, а существовала на взносы учащихся. Сенат вольного города признавал
дипломы этой гимназии, и они давали право на поступление
в высшие учебные заведения.
ШВЕЙЦАРИЯ
Ввиду малочисленности русской колонии в Швейцарии,
не превышавшей пяти тысяч, особых школ для русских не было
основано и русские дети ходили в швейцарские школы, но для
них по инициативе жены посланника Временного Правительства В. А. Ефремовой были организованы в Женеве и Лозанне
курсы по русским предметам. В Лозанне посещало курсы 25 детей,
но они просуществовали только три года. В Женеве их посещаемость была от 60 до 70. Преподавались: Закон Божий, русский
язык, литература, география и история России три раза в неделю.
АНГЛИЯ
Количество русских, поселившихся в Англии, никогда точно
не было определено. В Лондоне в начале двадцатых годов жило
2500 человек, из них до 500 детей (300 — школьного возраста).
57
Все они посещали английские школы. В течение двух лет Русская
академическая группа устраивала дополнительные курсы по русским предметам, но они скоро прекратили своё существование.
БЕЛЬГИЯ
Русских, вновь прибывших после эвакуаций в Бельгию,
насчитывалось в 1924 году 3500 человек, в том числе 600 детей.
Если в отношении русских студентов было сделано очень много,
благодаря покровительству кардинала Мерсье, то для детей было
основано только три школы-пансиона: приют-школа в Жодуэне
около Брюсселя, пансион-школа в Льеже и школа-интернат
в Намюре. В них обучалось около 250 детей.
Первая из них возникла по инициативе наследного принца
Леопольда, для русских детей из голодающих губерний, но она
не смогла осуществить своего первоначального назначения, так
как советское правительство поставило условием выпуска детей
приезд всего воспитательно-преподавательского персонала из
РСФСР и обучения детей в коммунистическом духе. Тогда было
решено поместить в приюте русских детей из лимитрофов, и первая партия их в 150 человек прибыла из Польши. К сожалению,
состав детей оказался неподходящим, так как они были подобраны без всякого контроля, и в их числе было много бродяг и даже
плохих элементов. Вскоре удалось их удалить, и в старинном
замке Жодуэнь было размещено 160 детей. Администрация была
бельгийской, а педагогический персонал — русским.
Русская пансион-школа в Льеже была эвакуирована из
Константинополя в феврале 1923 года при содействии русского
Красного Креста в составе 146 детей и воспитателей, педагогов
и родителей. В пансионе преподавались лишь русские предметы,
а дети обучались в бельгийских школах. Пансион-школа просуществовала в Льеже недолго и переехала в Брюссель.
Льежско-Брюссельская школа-интернат тесно связана с именем и деятельностью замечательной русской женщины Анастасии
Андреевны Кузьминой-Караваевой, дочери генерала Селиванова,
героя Перемышля. В 1920 году А. А. прибыла с миссией Красного Креста в Константинополь в тот момент, когда положение
беженцев было особенно трагическим и многие из них голодали.
Благодаря исключительной энергии А. А. Кузьминой-Кара58
ваевой были организованы столовые, где многие тысячи русских
ежедневно получали даром пищу. Расходы оплачивались Красным
Крестом из сумм, отпущенных Русским Лондонским комитетом.
Ввиду того, что положение детей было особенно трагичным,
так как приютившие сирот люди были сами в очень тяжёлом
положении, А. А. сперва нашла помещение в Константинополе.
За два года набралось свыше 120 бесприютных, которых она
с воспитателями, настоятелем приютского храма о. Владимиром Фёдоровым и некоторыми родственниками детей, вывезла
в Бельгию в Льеж, получив поддержку на переезд от кардинала
Мерсье и Лиги Наций. В Льеже пансион-приют оставался недолго и потом переехал в Брюссель, где и существовал до конца
сороковых годов, на средства, собираемые основательницей
среди русских и бельгийских благотворителей. Для пансиона
был нанят дом на рю де ла Турель, где был устроен храм, который
потом стал приходским во имя великомученика Пантелеймона.
Скончалась А. А. Кузьмина-Караваева в 1940 году, но её школа-пансион продолжала ещё несколько лет работать.
Третья школа — католический интернат — работала все 50 лет
и сделалась значительным просветительным центром. Она была
основана в Константинополе о. Сипягиным, который перевёз её
в Намюр. В начале Второй мировой войны она была переведена
в Париж, а потом обосновалась в Медоне, где, благодаря трудам
отца Павла Майэ, его помощников и преемников, стала большим
воспитательно-образовательным центром.
ФРАНЦИЯ
Так как с самого начала эмиграции Франция и, в частности,
Париж стали культурным и просветительным центром рассеяния, русское школьное дело должно было развиться широко, но
крупные русские учреждения, Красный Крест или Земско-городской комитет, в первую очередь, были заняты помощью детям
в лимитрофах. Если всё же сеть школ была значительной, то
это были, главным образом, школы-приюты, русские курсы при
французских средних учебных заведениях и церковно-приходские четверговые и воскресные школы.
Полных средних учебных заведений было только два: русская
гимназия в Париже и гимназия «Александрино» в Ницце. Можно
59
причислить также к средним учебным заведениям школу в Кэнси-су-Сенаре, основанную кн. Ириной Павловной и в которой
преподавание соответствовало прежним женским институтам.
РУССКАЯ ГИМНАЗИЯ В ПАРИЖЕ
Русская гимназия, которая начала работать осенью 1920 года,
была задумана группой педагогов осенью 1919 года. Инициаторами её были б. директор Медведниковской гимназии в Москве В. П. Недачин, прот. Н. Сахаров, С. Г. Попич, Б. А. Дуров,
В. В. Дюфур и К. Д. Старынкевич. Они нашли сразу отклик
у сестры русского посла М. А. Маклаковой, которая возглавила
Общество помощи детям русских эмигрантов во Франции. До
самого своего закрытия в 1961 году, гимназия считалась собственностью этого Общества. Уже весною 1920 года, по инициативе тех
же педагогов, к которым присоединились Е. А. Шамиэ, В. Бентковский, полк. Пораделов и проф. Е. В. Аничков, были организованы курсы по подготовке на аттестат зрелости, а с 10 июня по
5 июля были произведены экзамены в комиссии при российском
посольстве, на которых председательствовал первый секретарь
посольства Ю. А. Колемин. Гимназия неуклонно развивалась
и уже в 1926 году имела 228 учеников.
Благодаря поддержке «Комитета временной помощи»
М. А. Маклаковой и «Главного беженского комитета в Лондоне», который через своего уполномоченного Е. П. Ковалевского
ассигновал значительную сумму, гимназия смогла обзавестись
необходимым помещением на улице Доктора Бла́нша и нужным
оборудованием. Помощь пришла и от русских общественных
учреждений, в первую очередь, от Земгора и от частных лиц.
В 1928 году гимназия пережила кризис из-за прекращения
большинства кредитов, но была спасена благодаря помощи леди
Лидии Павловны Детердинг, которая приобрела для неё дом
в Булони и приспособила его для школьных нужд. Незадолго
до кончины В. П. Недачина директором был избран один из учредителей школы Борис Андреевич Дуров, который оставался
на посту до закрытия гимназии.
За сорок лет своего существования гимназия выдала свыше
900 аттестатов зрелости, и её бывшие ученики, разъехавшиеся по
всему миру, занимают во многих странах ответственные посты.
60
Двадцать бывших учеников было убито на поле брани во Вторую
мировую войну и в «Сопротивлении».
Парижская русская гимназия была крупным русским культурным учреждением и сыграла большую роль в просветительном
деле рассеяния.
Русская школа «Александрино» была основана 1 октября
1925 года в Ницце А. И. Яхонтовым и помещалась на продолжении бульвара Царевича, на вилле Сен Сир. Она имела двойную
цель: дать русским детям возможность обучения в русской школе
и одновременно не отставать от программ французских школ.
Поэтому школьный план был согласован, с одной стороны,
с парижской русской гимназией, а с другой — с французскими
лицеями. Часть детей жила в интернате. Всего в школе было 30
с небольшим учеников.
Школа в Кэнси-су-Сенаре была создана кн. Ириной Пав
ловной в память её отца вел. кн. Павла Александровича и по
программе соответствовала русским женским институтам.
Все ученицы были живущими. Начальницей была О. Е. Головина, а в числе преподавателей были такие видные педагоги,
как И. В. Ковалевская, И. В. Никаноров, А. Д. Александрович,
А. П. Жихарёва. Законоучителем был выдающийся проповедник о. Георгий Спасский. В замке, где помещалась школа, была
домашняя церковь с иконостасом работы Е. Е. Ковалевского.
Открытие состоялось 29 июня 1925 года. Средства на содержание института собирались ежегодно кн. О. В. Палей, а потом кн.
Ириной Павловной. В конце учебного года производились экзамены комиссией из преподавателей русской гимназии в Париже.
Второй категорией русских школ
были отделения при французских средних учебных заведениях Парижа, Версаля
и Ниццы. Основаны они были по инициативе известного деятеля просвещения Евграфа Петровича Ковалевского,
который был приглашён французским
министерством как непременный член
подкомиссии по управлению ими. Начали
Княжна
работать отделения в 1920 году и просуществовали до начала Второй мировой Ирина Павловна
Палей
войны, причём педагогический персонал
(1903–1990)
оплачивался французским министерством.
61
Открыты были отделения при нескольких мужских и женских
лицеях Парижа, при лицее Ош в Версале и Мишелэ в Ванве,
а также при пяти средних учебных заведениях в Ницце.
В каждом из отделений преподавались «русские предметы» — язык, литература и история, а в лицее Мишелэ и в ниццких отделениях также и Закон Божий. В парижских лицеях
было по 4–5 преподавателей, и во главе их стояли заведующие.
В числе преподающих были ген. Н. Н. Головин, В. П. Недачин,
Ф. И. Ростовцев, С. Г. Попич, И. В. Ковалевская, Е. В. Волкова,
Е. А. Кост, Н. Копылова. В лицее Мишелэ преподаватели П. Е. Ковалевский и о. Александр Калашников, а в Ницце — А. В. Ельчанинов (впоследствии священник), прот. Н. Подосёнов, протод.
А. Победоносцев, Н. А. Томилова, М. И. Изергин, Р. В. Смесова
и В. П. Метаксас.
ШКОЛА В ШАВАНЬЯК-ЛАФАЙЕТЕ
И КОРПУС-ЛИЦЕЙ В ВЕРСАЛЕ
Несколько особняком стояла школа-пансион, устроенная
в историческом замке Шаваньяк, принадлежавшем герою Освободительной войны в Соединённых Штатах Америки Лафайету.
В ней, хотя она и не была русской школой, обучались русские
и преподавательский состав был тоже русским.
Совершенно особое место занимает корпус-лицей, который сперва помещался в Вилье-ле-Беле под Парижем, а потом
долгие годы работал в Версале. Он связан с именами двух замечательных людей зарубежья: ген. Владимира Валериановича
Римского-Корсакова и архиепископа Иоанна (Максимовича).
Первый из них, прирождённый педагог, был не только
уважаем, но искренно любим своими питомцами и поставил
дело воспитания русского юношества на большую высоту. До
революции он был директором Московского корпуса, потом
возглавлял Крымский кадетский корпус в Югославии. В военную дисциплину он умел вкладывать дух отеческой любви
и доброжелательства ко всем ближним. В своё время его очень
высоко ценил возглавлявший военное образование и воспитание
в России вел. кн. Константин Константинович, тоже прирождённый педагог. Он оставался во главе корпуса-лицея до самой
своей кончины в 1933 году.
62
Вторым корпусным покровителем был архиепископ Иоанн,
который все послевоенные годы собирал деньги на его содержание и неизменно содействовал его процветанию и воспитанию
в нём юношей в русском и православном духе.
Корпус-лицей подготовил много русских юношей, но это
не была средняя школа с полной программой, так как ученики
ходили в правительственные учебные заведения для общих
предметов, а в лицее проходили только русские дисциплины,
но она давала молодёжи, жившей в русской обстановке, очень
многое. Корпус-лицей участвовал ежегодно в «Дне русской
культуры для молодёжи».
После долголетнего пребывания в Версале корпус переехал
в Дьепп, на севере Франции, где проработал ещё некоторое время.
ВОСКРЕСНО-ЧЕТВЕРГОВЫЕ ШКОЛЫ
Между двумя войнами (1920–1939) во Франции широко развилась сеть воскресно-четверговых школ, которые в большинстве
своём были организованны при приходах, но иногда и при русских
колониях. Существовали они на очень скромные местные сборы
и на ассигнования Учебно-просветительного комитета, который
объединял деятельность Учебного отдела епархиального управления, Отдела средней школы Академической группы и Красного
Креста. Во главе этого комитета стоял прот. Николай Сахаров,
а после его кончины в 1951 году прот. Виктор Юрьев. Тов. председателя был Евг. П. Ковалевский, который возглавлял Отдел средней
школы Академической группы и был уполномоченный Красного
Креста по учебной части, а ген. секретарём состоял П. Е. Ковалевский. До войны 1939 года комитет объединял 65 школ, для
которых, особенно для поддержания педагогического персонала,
получавшего буквально гроши, он собирал деньги. Постоянную
поддержку оказывал школам Земгор в лице Н. С. Долгополова.
Наиболее значительными были, продолжающие свою работу,
школы при приходах кафедрального собора и церкви Введения
во Храм в Париже и при приходе в Аньер. Тогда как большинство
школ имело только ограниченное число групп, эти три школы
проводили занятия по расширенной программе и подготовляли
к экзаменам по русскому языку при французских экзаменационных комиссиях.
63
Школы устраивали праздники и спектакли и вели большую
культурную русскую и церковную работу.
В провинции четверговые школы существовали во всех
местах скопления русских и, главным образом, в заводских
местностях при приходах в Южине (две школы), в КнютанжНильванже, в Лионе и др.
Особо надо отметить работу школы, возглавляемой Антониной Михайловной Осоргиной, в которой училось одновременно
свыше 150 детей и многие ученики и ученицы которой стали
потом учителями как в русских, так и во французских школах.
В большинстве школ преподавались не только русский язык,
литература, история и география России, но и пение. В школе
при соборе на рю Дарю трудами супругов Спасских устраивались
спектакли на Рождество и на Пасху. Устраивала детские спектакли
и праздники и школа при Введенской церкви. В конце учебного
года ученикам школ выдавались свидетельства за подписью
представителя учебного комитета и преподавателей.
ПРИЮТЫ И ИНТЕРНАТЫ
С первых же лет рассеяния выяснилась необходимость
устройства русских школ-приютов, в которых русские дети
могли бы жить и получать начальное образование. Это относилось, главным образом, к тем детям, которые были сиротами
или родители которых, занятые тяжёлым трудом, занимавшим
всё их время, не могли посвящать им своё время.
Первый пансион-приют был основан в 1921 году Софией
Владимировной Денисовой, которая в Константинополе подобрала
буквально на улице 52 брошенных ребёнка, привезла их во Францию и устроила для них общежитие в Мэри-сюр-Уазе. Младшие
ходили в начальную школу в Мэри, а старшие — в ремесленное
училище. Заведовали школой дочь Н. Х. и С. В. Денисовых —
Наталия Николаевна и Б. А. Подгорный. Все ученики школы-приюта хорошо устроились на места. Школа работала шесть лет.
Вторым был основан в Сен-Жермен-ан-Лэ, в 20 километрах
от Парижа, приют вел. кн. Елены Владимировны, в котором в течение ряда лет жило и воспитывалось несколько десятков детей.
В Медоне школу-приют основал и руководил ею местный
священник о. Андрей Сергеенко.
64
В Монморанси был устроен приют «Голодной Пятницы»,
существовавший на сборы, производимые среди русских, решивших внести цену одного пятничного обеда на это дело.
В Шавиле был основан приют особым комитетом, во главе
которого стоял проф. Н. К. Кульман. Директором его был полк.
Булюбаш.
В Вирофле Е. М. Брюнелли устроила приют, в котором
призревались русские дети.
В Веррьер-ле-Бюиссоне долгие годы работала школа-приют,
созданная на деньги Веры Ив. Бьенэмэ, рождённой Похитоновой.
Она была одной из самых значительных и в ней дети проходили
полный курс «русских предметов». Школа деятельно участвовала
в праздниках «Русской культуры для молодёжи». Возглавлял
школу ген. Сычёв, а после его кончины — ген. Казьмин.
В Канне на юге Франции Франко-русским обществом был
основан приют на Вилле Барон, устроителем которого был В. Муравьёв-Апостол. В нём жило и обучалось 50 детей.
Около Ниццы был создан приют в деревне Ариан на средства
семьи Рябушинских.
В Марселе возник в 1923 году детский дом по инициативе
местных благотворительных учреждений и консула Гомелля,
а местное русское студенческое объединение организовало тогда
же детский сад.
В Биоте около Антиба, в имении Шато де Клозонн, был
устроен приют Е. Н. Лопатиной и О. А. Еремеевой.
В Салис-де-Беарне в Пиренеях школа-приют была создана
на средства герцогини Лейхтембергской, которая принимала
самое близкое участие в жизни своей школы.
В Ганьи около Парижа был основан приют «Нечаянной
Радости» для девочек матерью Евгенией (Митрофановой). Эта
школа-приют вскоре переехала в департамент Уаза в деревню
Сен-Жермер-де-Фли, где и работала до войны.
Наконец, тоже недалеко от Парижа, сёстрами О. Е. и М. Е. Головиными был устроен приют для девочек в Брюнуа, который
потом был переведён в Булонь и, наконец, в Париж.
О школах-приютах в замке Шалифер, В. П. Кузьминой
и С. М. Зерновой, в Вильмуассоне, находящемся теперь в Монжероне, будет сказано в части, касающейся положения русских
во время и после войны.
65
Необходимо отметить инициативу неутомимой труженицы
в деле помощи детям — Софии Михайловны Зерновой, которая
отправляла русских детей на лето в Швейцарию и Англию.
Если в Англию посылалась, главным образом, молодёжь, которая проходила до этого специальные курсы, то в Швейцарию
посылались дети неимущих родителей, которые принимались
в швейцарские семьи.
Дело это настолько развилось, что, если в 1935 году было
отправлено на каникулы только 50 детей, то число их возросло
в 1936 году до 130, в 1937 — до 380, а 1938 — до 410, а в 1939 году
достигло 600. Сотрудницей С. М. Зерновой в этом большом деле
была С. М. Лопухина.
Швейцарский комитет с большим вниманием выбирал
семьи, желавшие принять русских детей. Большинство случаев
были очень удачны, и многие дети сохранили дружбу со своими
«швейцарскими родителями». Некоторые даже впоследствии
посылали своих детей в те же семьи, по их приглашению.
2. ПРОСВЕТИТЕЛЬНАЯ
РАБОТА В ОРГАНИЗАЦИЯХ
МОЛОДЁЖИ И В ЛАГЕРЯХ
Параллельно со школами, а иногда и в значительно большем размере, работа шла в русских организациях молодёжи
и в устраиваемых этими организациями лагерях.
Если школы могли дать русским детям познания в русском
языке, в истории и географии России, то только когда при них
были пансионы или интернаты, дети проводили внешкольные
часы в русской обстановке. В лагерях, наоборот, в течение месяца,
а иногда и двух, молодёжь попадала в особенно благоприятные
условия, так как там устраивались, кроме занятий, походы
и экскурсии, требовалось говорить между собой по-русски,
подготавливались «костры» и спектакли, и почти в каждом
лагере была церковная палатка, а во многих лагерях, кроме
педагогического персонала, жил священник.
66
Во Франции если в совокупности школ с русским преподаванием обучалось «русским предметам» только несколько
сот учеников, то в лагерях каждый год были тысячи. Особенно
широко развилось дело русских летних лагерей перед войной.
С Лионского вокзала, откуда лагеря направлялись на юг, отъезжали в начале июня целые поезда русской молодёжи. Зимой работа
в устраивавших лагеря организациях шла тоже интенсивно.
Наиболее значительными из многочисленных русских юношеских организаций были: Национальная организация русских
скаутов, юношеский и детский отделы Русского студенческого
христианского движения, Национальная организация витязей и сокола, которые хотя и были спортивной организацией
и числили в своих рядах много взрослых, вели работу также
и с молодёжью.
НАЦИОНАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ
РУССКИХ СКАУТОВ
Основанная ещё в России до Первой мировой войны
О. И. Пантюховым русская скаутская организация была восстановлена сперва в Константинополе в 1920 году, где собрался
ряд руководителей. Тут были образованы первые дружины, насчитывавшие до 300 мальчиков и девочек. Как руководители, так
и молодёжь разъехались вскоре по разным странам и на местах
положили основание скаутской работе за рубежом. К объединению, принявшему название «Национальной организации русских скаутов за
границей», примкнули вскоре Рижская
и Дальневосточная (Харбин) дружины.
В 1922 году русская скаутская организация была утверждена на международной
конференции в Лондоне и О. И. Пантюхов
признан её возглавителем.
Участвуя в международной скаутской
Олег
организации и принимая участие в миИванович
ровых съездах — «джембори», русские
Пантюхов
скауты оставались русским националь(1882–1973)
ным объединением молодёжи. Кроме их
67
озглавителя О. И. Пантюхова, близкое участие в скаутской
в
работе приняли Н. М. Пантюхова, адм. И. Ф. Бострем, который
ещё в России был одним из покровителей скаутов, ген. Траилин,
ген. Невадовский, ген. Байов, ген. Колюбакин, ген. Новицкий,
полк. Виттенберг, Лерч и Ярышников. Руководили работой между
двумя мировыми войнами старший скаутмастер Темномеров,
скаутмастера Козловский, Радецкий, Бобровский и руководительницы Н. А. Зембулатова и А. А. Колокольцова.
Отделы скаутской организации существовали в следующих
странах: Франция, Маньчжурия и Северный Китай, Латвия,
Эстония, Литва, Польша, Югославия, Болгария, Финляндия,
Венгрия, Бразилия, Аргентина, США и Англия.
Вся работа руководителей велась бесплатно, и им приходилось зарабатывать на жизнь иногда тяжким трудом. Во время
войны работа была особенно трудной и по временам подпольной, — в странах, занятых немецкой армией.
После Второй мировой войны работа Национальной организации русских скаутов (НОРС) возобновилась во многих странах, как среди прежнего рассеяния, так и среди вновь
прибывших (ди-пи), но и тут, как вообще во всём зарубежье,
сказалась тяга за океан.
В 1945 году параллельно с прежней организацией возникла в Германии новая Организация русских юных разведчиков
(ОРЮР), возглавителем которой был до самой своей смерти
Б. Б. Мартино. Обе организации признают О. И. Пантюхова
своим почтенным возглавителем.
Между двумя войнами скауты устраивали каждый год лагеря,
через которые прошло несколько тысяч русских детей и подростков. В них проводилась национальная программа и велось
преподавание Закона Божия.
ЮНОШЕСКИЙ ОТДЕЛ РУССКОГО СТУДЕНЧЕСКОГО ХРИСТИАНСКОГО ДВИЖЕНИЯ
Необходимость, с одной стороны, подготовить себе смену,
а с другой — привлечь молодёжь, привели к необходимости
устройства при Русском студенческом христианском движении
особого юношеского отдела, который зародился во Франции
в 1926/27 годах. Руководителями этого отдела были Н. Ф. Фё68
доров, В. Слепян, С. С. Шидловская, А. Ф. Шумкина, А. С. Четверикова, В. А. Нерсесьян, И. А. Александрович, С. Бурда и Юрий
Демидов, а в послевоенное время — К. А. Ельчанинов.
Юношеский отдел вёл все годы культурно-просветительную
и религиозную работу. Ежегодно устраивались лагеря, — как
летние, так и зимние, в которых всегда была церковная палатка
и дети привлекались к обслуживанию церковных служб. Особенно много потрудились в этом отношении духовные руководители
молодёжи в лагерях о. Виктор Юрьев и о. Алексий Князев.
Часто темой лагеря бралось изучение жизни и мыслей какого-нибудь одного великого русского человека. Так в 1946 году
темой лагеря была взята жизнь А. В. Суворова.
Каждый день при спуске флага тогдашний начальник юношеского отдела В. А. Нерсесьян разбирал один из заветов русского
полководца из книги «Наука побеждать», а приглашённая в лагерь
правнучка Суворова прочла доклад о своём знаменитом предке.
К концу лета участники лагеря заготовили рисунки, чертежи,
скульптурные работы и макеты, посвящённые Суворову. Наиболее удачные из них были приняты на юбилейную суворовскую
выставку в Париже.
Темами других лет были: Чехов, Россия XIX века, географические районы России (Крым, Сибирь, Украина, Петербург),
причём изучались не только география, но и жизнь и быт данной
местности.
Очень большую роль в жизни юношеского отдела сыграл
известный артист имп. театров в России Александр Дмитриевич
Александрович, организатор «Молодой оперы». Благодаря своему необыкновенному горению, преодолевая все трудности, он
привил молодёжи и детям любовь к русской музыке и русскому
фольклору. На спектаклях, которые он организовал, ставя отрывки из опер «Жизнь за Царя», «Демон», «Русалка», «Евгений
Онегин», пел хор в 30–40 молодых в костюмах и декорациях,
сделанных под руководством М. А. Хвалынской.
В 1952 году, по инициативе возглавителя Движения прот.
В. Зеньковского, в Париже был создан Объединённый комитет
юношеских организаций для празднования 250-летия Петербурга.
Свыше года витязи, скауты и сокола работали над подготовкой
выставки, которая была организована благодаря трудам Е. В. Татариновой. На ней были выставлены макеты Зимнего дворца,
Дворцовой площади, Казанского собора, Александринского
69
театра, планы СПБ, альбомы, рисунки. Помогали Е. Татариновой в устройстве выставки, которая прошла с большим успехом,
кроме молодых, художник В. А. Зигон и положивший очень много
труда на занятия с молодёжью Юрий Демидов.
Зимой 1953 года, под руководством А. П. Диамантиди, был
устроен спектакль, где были показаны «Петровская ассамблея»
и ряд картин, посвящённых «Северной Пальмире». Некоторые
участники юбилея, попавшие впоследствии в качестве переводчиков в Россию, говорили: «Мы попали в Петербург, как в родной,
знакомый и давно любимый город».
Большое внимание юношеский отдел всегда уделял издательскому делу. Были напечатаны два выпуска «песенников»
и издавались три журнала: «Ключ», под редакцией К. Ельчанинова, «Встреча», под редакцией А. Викторова и «Православная
юность», под редакцией К. Ельчанинова и С. Морозова. В каждом
из этих журналов юный читатель находил соответствующие его
возрасту рассказы, очерки на религиозные темы и из быта старой
и современной России, занимательные конкурсы, иллюстрации
и карикатуры, исполненные самой молодёжью.
Особое место в работе со средним возрастом (15–16 лет)
занимают кружки, посещения театров и экскурсии в окрестности Парижа. Зимой в нелагерное время молодёжь находится
в постоянном общении со своими руководителями.
В течение нескольких лет при юношеском отделе работал
детский сад, основанный Н. Н. Житковой и А. И. Боровковой.
НАЦИОНАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ВИТЯЗЕЙ
(НОВ)
Организация витязей НОВ была основана Николаем Фёдоровичем Фёдоровым в 1934 году. В 1926 году он приехал в Париж
из Эстонии, где в течение нескольких лет руководил Союзом
русской молодёжи. Сперва Н. Ф. Фёдоров был приглашён возглавить юношеский отдел Русского студенческого христианского
движения и руководил им в течение восьми лет. Потом он основал
независимую организацию, девизом которой избрал «За Русь, за
веру». Начиная с 1935 года и до начала Второй мировой войны
организация вела свою работу, главным образом, в Парижском
районе и во французской провинции, хотя существовали д ружины
70
в Чехословакии, Германии, Латвии, Эстонии и Болгарии. Тогда
же были организованы лагеря на юге в ла Напуле на Средиземном море и в Альпах в Лаффре. Зимой витязи и вожатые
вели разнообразную работу и, кроме собраний, участия в днях
Русской культуры для молодёжи, создали большой струнный
оркестр и спортивный и гимнастический отделы. Кроме того,
был устроен отдел братской помощи и библиотека.
В этом первом периоде своей работы организация была
поддержана рядом общественных деятелей, из которых назовём
М. Н. Башмакову, А. Ф. Гирса, П. П. Гудима-Левковича, А. В. Карташёва, П. Е. Ковалевского, кн. С. С. Куракину, И. С. Лукаша, гр.
И. Д. Мусину-Пушкину, И. В. Никанорова и Д. С. Стеллецкого.
С войной 1939–45 годов для Национальной организации
витязей наступило трудное время. Почти весь состав руководителей и старших витязей был призван в войска, многие из
них были ранены или пали смертью храбрых, другие удостоились боевых наград. Некоторые были заключены в немецкие концентрационные лагеря. В восточной Европе дружины
сильно пострадали и прекратили своё существование. Как
все иностранные организации, витязи не могли нормально
действовать и во Франции, и работа сосредоточилась в местечке Тури. Была организована школа инструкторов и отдел
социальной помощи, который оказывал поддержку пленным
и нуждающимся. В Тури был открыт центр для эвакуации русских детей из района Парижа, ввиду частных бомбардировок
столицы. Устраивались и летние лагеря.
После окончания войны работа развилась как во Франции,
так и в некоторых новых странах. Было учреждено Объединение
молодёжи витязей, которое включило в себя более старших членов организации. Оно устраивало регулярно спектакли и съезды
молодёжи, на которые съезжалась для обсуждения современных
проблем молодёжь из разных организаций. Были основаны
Округа в Аргентине и Марокко (который работал до 1959 года),
в Бельгии и в Австралии.
До 1957 года самым многочисленным из лагерей был Алексеевский в ла Напуле на берегу Средиземного моря. Суворовский
лагерь находится в Альпах около озера Лаффре. В 1951 году
земля, на которой он устраивается, была приобретена в собственность, и постепенно на ней был возведён ряд построек
с православным храмом и центре.
71
Лагеря всегда обслуживались священником, и в них велась просветительная работа. Духовными руководителями
организации были арх. Александр Семёнов-Тянь-Шанский и архимандрит Иов,
настоятель скита Всех Святых Русских
в Мурмелоне, куда витязи совершают ежегодное паломничество. После 1955 года
лагеря организовывались в Аргентине,
Епископ
в Австралии и в Бельгии.
Александр
Организацией НОВ издаётся ряд
(Тянь-Шанский) журналов: «Витязь», «Белый Крест», «Ко
(1890–1979)
стёр» — и напечатаны «Сборник русских
песен», «Краткая русская история» и ряд
брошюр на религиозные и исторические темы. К 25-летию
организации была выпущена в 1960 году иллюстрированная
памятка, в которой изложены идеологические основы организации и дана краткая её история.
СОКОЛА
Начало русского сокольства за рубежом связано с основанием гимнастического общества «Русский сокол» в Праге
16 января 1921 года. Год спустя состоялось организационное
собрание общества «Русский сокол в Земуне» (Югославия).
Вскоре было положено основание Краевому союзу русского
сокольства. В 1927 году возникают русские сокольские организации во Франции, Болгарии, Латвии, Польше, в Китае и США.
Первое русское сокольское общество во Франции было
основано Владимиром Антоновичем Петровым, избранным
старостой. Оно явилось рассадником сокольства во Франции,
и благодаря ему был создан Союз русского сокольства, который
объединял 7 обществ и 4 гнезда. В них входило больше тысячи
соколов. Медонское общество было в истории сокольства инициатором многих начинаний — лагерей, участия в Днях русской
культуры, издания сокольской газеты.
3 декабря 1931 г. в Париже было организовано общество
«Париж Основной» по типу Медонского, и вскоре возникли
другие парижские сокольские группы, объединённые в «Крае».
72
Во время войны работа почти прекратилась, а оккупационными
властями сокольские организации были закрыты, но после вой
ны деятельность их возобновилась, вновь стали устраиваться,
наравне с гимнастической работой, лагеря, пятиминутки в залах
и праздники. Русские сокола участвовали в сокольских слётах
и выступали на гимнастических состязаниях во Франции, сотрудничая с французскими спортивными обществами. Занятия
в Париже происходили в городском зале на рю Сен Ламберт,
предоставленном для сокольских занятий.
Первый сокольский лагерь был устроен в 1935 году в Антибе,
причём церковная палатка была снабжена иконами Д. С. Стеллецкого, который написал также иконы для лагерей витязей.
В последующие годы лагеря устраивались, кроме Южного берега,
также в Альпах и на берегу Атлантического океана. После Второй
мировой войны и ликвидации русского сокольства в славянских
странах, многие сокола переехали в Америку, и там образовался ряд
обществ. Во Франции продолжал работать «Париж Основной»,
организовавший лагерь на океане. Там была построена храм-часовня св. Георгия Победоносца, покровителя русского сокольства.
К 25-летию Медонского сокола (1927–52) было выпущено
иллюстрированное юбилейное издание «Русский сокол» под
общим руководством П. Е. Ковалевского, в котором была дана
полная история сокольства и его работы за рубежом.
Кроме В. А. Петрова во Франции приняли близкое участие
в работе сокольства А. А. Браун, А. Г. Васильев, А. М. Васильев,
А. М. Вассаль, Н. Н. Вербицкий, А. С. Гижицкий, Р. К. Дрейлинг,
С. В. Дударь, М. Г. Зворыкин, В. К. Жуковский, И. А. Кириллов,
Е. П. Ковалевский, П. Е. Ковалевский, А. Ф. Кривошеев, В. Д.
и Н. А. Кузнецовы, С. М. Мирзабекиан, В. С. Миллер, И. Я. Морозов, К. Ф. Плахов, С. Г. Попич, П. П. Романов, Г. И. Романцов,
М. В. Коссинская, В. С. Скибин, гр. Ю. П. Сюзор, Л. И. Сулин,
Б. М. Тер-Габриэлианц, С. Н. Фёдоров, А. В. Фок и Г. М. Фоменко.
ДРУГИЕ ОРГАНИЗАЦИИ МОЛОДЁЖИ
Кроме упомянутых выше крупных юношеских организаций,
в зарубежье работал целый ряд других объединений, которые тоже
вели зимнюю работу, устраивали лагеря и боролись с денационализацией молодого поколения. Назовём Национальную организацию разведчиков, основанную полковником П. Н. Богдановичем,
73
Юных добровольцев, во главе которых стояли полковник Богуславский и Григорович-Барский, Юных алексеевцев, руководимых Ю. Симоновичем. Все они были так же, как и витязи,
скауты, сокола и юношеский отдел РСХД, объединены идеалом
служения России и её культуре, хотя и расходились часто в методах этой работы. Над всеми лагерями молодёжи подымался
каждое утро русский национальный флаг. Были всё же дни, когда
они объединялись и когда зарубежная молодёжь представляла
собой единое, сплочённое одним идеалом движение. Это были
«Дни русской культуры для юношества и детей».
Полковник Сулин и разведчики Старицкий, Грушецкий,
Никонов, Бек, Олимпиев, Пухляков и Ромашов из Национальной
организации русских разведчиков (НОРР) под покровительством великой княгини Ксении Александровны во главе
с полковником Павлом Николаевичем Богдановичем.
Франция, Капбретон, 1931 год
ДНИ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ
ДЛЯ ЮНОШЕСТВА И ДЕТЕЙ
Если «Дни русской культуры», приуроченные к дате рождения А. С. Пушкина, объединяли с самого начала всё русское
зарубежье и являлись действительно праздником всего десятимиллионного рассеяния во всех странах, и о которых будет
74
сказано дальше, то особые «Дни для юношества и детей» стали устраиваться в Париже начиная с 1931 года и завершились
праздником 21 мая 1939 года, объединившим все работавшие
с молодёжью организации.
Первый день, устроенный по инициативе Е. П. Ковалевского
и старосты соколов В. А. Петрова, был посвящён «Пяти годовщинам: Имп. Александру II, Ф. М. Достоевскому, Н. С. Лескову,
М. П. Мусоргскому и Н. И. Пирогову», второй (1933) — Волге,
третий — Н. В. Гоголю, четвёртый — Неизвестному поэту — русскому народному творчеству, пятый — юноше-поэту М. Ю. Лермонтову, шестой — юноше-поэту А. С. Пушкину, седьмой — теме
«Родина-мать» и, наконец, восьмой (1939) — «Мечу на страже
русской культуры».
Для последнего перед войной праздника парижский муниципалитет предоставил самый обширный зал-стадион Кубертэн,
тогда как предыдущие дни устраивались в большом муниципальном зале Югенс.
В устройстве «Дней русской культуры для юношества и детей» принимали участие следующие организации: Отдел средней
школы Русской академической группы, Краевой союз русского
сокольства, национальные организации витязей, разведчиков
и скаутов, молодёжь РСХД, Кадетский корпус в Версале, Интернат мальчиков в Верьере, Русская гимназия имени кн. Донской,
Женская средняя школа в Кэнси, Четверговая школа при Александро-Невском Соборе в Париже, начальная школа в Клиши
и приходские школы в Аньере, Бийанкуре, Озуар-ла-Ферьере,
Серафима Саровского и др. Кроме того, выступали ученики
и ученицы балетных школ О. И. Преображенской в Париже
и Ф. А. Васильева и И. Л. Вырубовой в Медоне.
В 1939 году Организационный комитет состоял их представителя Е. П. Ковалевского, тов. предс. В. А. Петрова и В. А. Темномерова, казначея Шарда, секретаря П. Е. Ковалевского и членов
О. А. Лебедева и Н. А. Зембулатовой. Громадный зал, вмещающий
свыше 4000 зрителей и свыше 1000 участников, был переполнен,
причём были представлены кроме всех русских просветительных
учреждений и французы.
В программе праздника были поставлены «Потешные Петра
Великого» Национальной организацией русских разведчиков, возглавляемой полк. П. Н. Богдановичем, а оркестр под управлением
Л. А. Чернецкого, исполнил Преображенский марш и Марсельезу.
75
Русский кадетский корпус, во главе которого стояли ген.
Е. Я. Врасский и ген. О. И. Лебедев, исполнил упражнения с рапирами, хор пел «Как ныне сбирается вещий Олег». Кадеты
прочитали, кроме того, пять сонетов, написанных по этому
случаю. Национальная организация витязей, возглавляемая
Н. Ф. Фёдоровым, поставила живую картину «Витязи славной
России». Выступали также хор и оркестр витязей под управлением А. А. Скрябина, и была представлена совместно с разведчиками картина на тему «Меч на страже русской культуры».
Скауты, руководимые В. А. Темномеровым и Н. А. Зембулатовой, поставили ряд картин из жизни кн. Александра Невского.
Сокола, в составе пяти обществ: Медонского, двух Парижских,
Лионского и Клишийского, дали разнообразную гимнастическую
и артистическую программу, а их хор исполнил ряд сокольских
песен. Для входа был исполнен написанный специально для
праздника П. Волошиным марш. Совместно с балетной студией И. Л. Вырубовой сокола поставили картину из первого акта
«Евгения Онегина». Наконец Интернат русских мальчиков в Верьере, руководимый ген. Н. Д. Кузьминым и В. Н. Гомолицким,
представил «упражнение с канатом». Остальные организации
участвовали в общих номерах. Участникам, по приговору почётного жюри под председательством писателя Б. К. Зайцева,
был присуждён переходный Пушкинский кубок и ряд других
наград. В изданной после праздника «Памятке о Днях русской
культуры для юношества и детей» подведены были итоги торжества и кратко и определённо выражалась цель этих «дней»:
«Это был подлинно русский день. И русская и французская публика встретила молодых исполнителей очень горячо
и аплодировала им без конца. Достигнута была главная цель
этого праздника. Она заключалась в единении молодёжи между
собою и в общении молодого поколения со старшим в атмосфере национального подъёма. Распространено убеждение, что
русская молодёжь не интересуется Россией, забывает родной
язык и денационализировалась. День русской культуры принёс
этому утверждению опровержение. С первых же минут, когда
молодёжь заполнила громадный стадион и выстроилась для
парада, стало ясным, что это русская молодёжь. Всё это подаёт
нам надежду, что, каковы бы ни были влияния чужого быта,
чужой культуры, русский дух и русский склад мышления не умрёт
в молодом поколении и придёт момент, когда вся эта молодёжь
76
пойдёт на служение истинной русской культуре».
Через три месяца после этого праздника многие участники его были мобилизованы и своим геройским поведением на
фронте доказали свою преданность высокому идеалу в защите
приютившей их страны.
После войны «День русской культуры для молодёжи» возобновился, но уже в более скромных размерах. Его устраивал
«Комитет юношеских организаций».
В мае 1957 года журнал «Возрождение» посвятил свой выпуск русской зарубежной молодёжи. В нём были подведены
итоги работы за 35 лет Т. И. Алексинской и напечатаны статьи
Н. Ф. Фёдорова и В. Рудинского.
В связи с днями культуры для молодёжи необходимо отметить интересную и ценную инициативу Николая Викторовича
Борзова, который в течение четверти века издавал ко дню Русского ребёнка большие литературно-исторические иллюстрированные сборники, в которых принимали участие многие видные
люди зарубежья. В каждом томе, по 250–300 страниц большого
формата, были помещены биографии знаменитых русских людей,
отделы религиозный, патриотический, литературно-педагогический и юношеско-детский. Выходили сборники в Сан-Франциско.
3. РУССКАЯ НАУЧНАЯ
ОРГАНИЗАЦИЯ И РУССКИЕ
ВЫСШИЕ УЧЕБНЫЕ ЗАВЕДЕНИЯ
Как правильно отметил б. ректор Московского университета
проф. М. М. Новиков в своей брошюре «Русская научная организация за границей», вышедшей в Праге в 1935 году в издании
Русского свободного университета:
«Русские учёные, приставши к гостеприимным берегам
других государств, в которых они нашли приют, тотчас же начали
изыскивать новые возможности для продолжения научной работы. Конечно, лишь в исключительных случаях им удалось восстановить приблизительно такую же обстановку работы, какой они
располагали дома. Большинство русских эмигрантских учёных
77
было принуждено или довольствоваться скромным положением в иностранных научных учреждениях, или организовывать
свои русские учреждения, которые, естественно, располагали
для работы лишь минимальными материальными средствами…
»Однако ни катастрофа, сломавшая весь жизненный и научный обиход учёных, ни тяжёлые условия зарубежного существования не угасили духа научного искания, и в настоящее время на
пространстве всего почти земного шара русские учёные успешно
шествуют по путям исследовательской работы, дружно и в ногу
со своими заграничными коллегами…
»Точную регистрацию русских учёных, добровольно покинувших свою родину или изгнанных советской властью, провести
невозможно, так как они рассеяны по всему пространству земного
шара и часто работают в каких-либо иностранных учреждениях,
с которыми они до известной степени ассимилировались, так
что их трудно разыскать. Но, в результате анкеты, проведённой
Русским научным институтом в Белграде в 1931 году, удалось
установить наличие за рубежом России 472 русских учёных.
Среди них насчитывалось 5 академиков и около 140 профессоров
российских университетов и специальных высших школ. Из
остальных доцентов и ассистентов, многие приобрели профессорское звание уже за границей».
Можно прибавить к сведениям, сообщаемым проф. Новиковым, что во второй анкете, проведённой тем же научным
институтом в Белграде в 1939 году, упомянуто 339 учёных. Общая цифра всех
научных работников старшего и среднего
поколения в зарубежье может быть исчислена не менее чем в тысячу, а с молодым
поколением, подготовившимся уже за граМихаил
ницей или даже родившимся за рубежом,
Михайлович
она должна быть даже удвоена.
Новиков
В библиографии русских научных
(1876–1965)
трудов, изданных за рубежом русскими
учёными, отмечен тринадцать тысяч
триста семьдесят один труд, причём в неё не вошли работы
тех, кто не прислал в Белград списков своих работ или которые,
из-за военных событий 1939/40 года, не дошли до редакции.
Первый том заключал в себе 7038 трудов 472 учёных (Белград,
78
1931), второй, почти целиком погибший во время страшной
бомбардировки Белграда в 1941 году, сохранился только в трёх
экземплярах. В нём описаны 6333 труда 339 учёных. Кроме того,
очень много трудов вообще не появилось в свет, так как печатать
большие научные книги по-русски было почти невозможно.
Укажем, как пример, на три объёмистые экономические работы профессора Петербургского университета П. П. Мигулина,
которые остались в рукописи.
«Часто приходится слышать,— продолжает профессор Новиков, — что русские плохие организаторы. И действительно,
в трудных условиях эмигрантского существования им не удалось
создать какого-либо центрального представительного органа
в мировом масштабе. Однако русские учёные представляют
в этом отношении счастливое исключение. Как только они осели
в эмиграции, среди них началась деятельная работа по созданию
общественных организаций. В результате очень скоро возникли
Общество русских учёных в Югославии и Русские академические группы в Берлине, Болгарии, Великобритании, Италии,
Константинополе, Париже, Польше, Риге, Швеции, Швейцарии,
Финляндии, Эстонии и Чехословакии. Впоследствии итальянская и польская группы замерли, но зато вновь образовались
отдалённые Харбинская и Северо-Американская академические
группы. На первом съезде русских учёных в 1921 году в Праге
был избран председателем Союза академических организаций
проф. А. С. Ломшаков и выработан устав…
»Задачами Союза, согласно Уставу, напечатанному в Праге
в 1928 году, были:
1) согласование деятельности отдельных академических
организаций,
2) установление связи с иностранными учёными общест
вами и учреждениями,
3) представительство перед правительственными, общест
венными и научными установлениями от имени всех
русских академических организаций за границей,
4) всемерное содействие к предоставлению членам Сою
за возможности научно работать, к печатанию научных
трудов, к подысканию мест по специальности и к облегчению их материального положения,
79
5) забота об учреждении, охране и дальнейшем существовании русских высших учебных заведений и учёных учреждений за границей,
6) забота о русских студентах за границей,
7) помощь студентам и учёным, а также студентам, оставшимся в России,
8) забота об учении и воспитании детей русских беженцев».
Эта чрезвычайно обширная программа была в большой
мере и несмотря на многочисленные трудности выполнена. При
большинстве групп были образованы испытательные комиссии,
в которых русские могли держать экзамены на аттестат зрелости,
государственные экзамены и испытания на учёные степени,
а также комиссии для рассмотрения адъюнктских, магистерских
и докторских диссертаций. Впоследствии при группах были
учреждены поверочные комиссии для устройства коллоквиумов для тех, кто утерял свои документы о прохождении школы
в России, требовавшихся для продолжения образования или
научной деятельности за рубежом. Во многих странах, и в частности во Франции, такие свидетельства от академических групп
приравнивались к подлинникам.
Научные степени присуждали, из-за присутствия в них
достаточного количества членов, обладавших надлежащими
степенями, только Парижская и Пражская группы. Иногда это
присуждение происходило при Союзе. Как в Праге, так и в Париже был защищён целый ряд как магистерских, так и докторских
диссертаций. Союз и отдельные группы принимали ближайшее
участие в создании за рубежом русских высших учебных заведений. Если основание низших и средних школ было делом хотя
и трудным, но всё же осуществимым в пределах эмигрантских
возможностей, то, что русские создали в Париже, Праге и Харбине
первоклассные высшие учебные заведения, поистине удивительно, и нам придётся, до того как перейти к научной деятельности
русских в иностранных высших школах, дать хотя бы краткие
сведения об этих чисто русских очагах науки.
Важнейшие организационные решения принимались всегда на съездах академических организаций. Первые два — 1921
и 1922 года — носили организационный характер и закрепили
объединение русских учёных, разбросанных по всему свету. Третий съезд — в 1924 году в Праге — был посвящён научной работе.
80
Это был не только смотр русских научных сил за рубежом России,
но в прочитанных на нём 160 научных докладах показано, что
русская зарубежная наука продолжает развиваться и находится
на уровне мировой науки. Были отмечены труды наиболее выдающихся научных работников и помянуты те, кто уже отошёл
в вечность, как академики П. И. Новгородцев и Н. И. Андрусов.
Четвёртый съезд был собран в 1928 году в Белграде, и на
нём было прочитано 162 научных доклада. На этом съезде, по
словам проф. Новикова, «кипела научная работа». Наконец
пятый съезд состоялся в 1930 году в Софии. Он был более официальным, так как в нём приняло участие болгарское правительство и болгарские учёные. На 12 секциях было прочитано 140
докладов. Членов съезда потом возили по всей стране, и всюду
представителям русской науки оказывали горячий приём.
ПАРИЖСКАЯ РУССКАЯ
АКАДЕМИЧЕСКАЯ ГРУППА
Если центральное управление академической жизни за
рубежом находилось между двумя войнами в Праге, то из групп
на местах самой активной была Парижская, так как Париж был
несомненным культурным центром всего зарубежья и в нём
сосредоточились все центральные учреждения и объединения,
кроме академического.
Русская академическая группа, в организации которой приняли с самого начала участие французские профессора, знатоки
русской культуры, получила помещение в Центральном офисе
(Бюро) французских университетов. В нём она собиралась все
пятьдесят лет. В феврале 1920 года собралась инициативная
группа, в которую вошли с русской стороны: Е. В. Аничков,
П. П. Гронский, В. В. Дюфур, С. И. Карцевский, Н. М. Могилянский, М. И. Лот-Бородина, С. Г. Попич, С. И. Метальников,
М. И. Ростовцев и Ю. Ф. Семёнов, а с французской — директор
Школы восточных языков Поль Буайэ, б. директор Французского института в Петербурге Жюль Патуйэ и профессор русского языка в Сорбонне Эмиль Оман. Тогда же было решено
выработать устав и просить министерство о предоставлении
академической группе постоянного помещения.
Первое заседание группы состоялось 30 сентября 1920 года.
81
На нём присутствовали вновь прибывшие в Париж учёные, в том
числе академик Н. И. Андрусов и проф. В. Д. Кузьмин-Караваев.
На этом же собрании, кроме вопроса об уставе, был поднят вопрос
о среднем образовании через сотрудничество с только что основанной в Париже русской гимназией и русскими отделениями
при французских лицеях.
На общем собрании группы 19 октября, на котором присутствовало 20 членов и в том числе ген. секретарь Главного беженского комитета в Лондоне Д. В. Яковлев, было предусмотрено
учреждение при академической группе отдела средней школы.
Во главе его встал известный деятель просвещения в России
Евграф Петрович Ковалевский. Он оставался на этом посту до
Второй мировой войны, являясь одновременно постоянным членом министерской комиссии по организации русского среднего
образования во Франции.
Ввиду назначения Е. П. Ковалевского
представителем Главного беженского комитета для Франции, все кредиты как на
группу, так и на гимназию стали поступать
через него.
Первым председателем группы был
избран проф. Е. В. Аничков, но, ввиду
его отъезда в Белград, его заменил проф.
П. П. Гронский. Ген. секретарём стал
Евграф
д-р Л. И. Кепинов, а товарищем предс.
Петрович
Е. П. Ковалевский. В 1922 году на пост
Ковалевский
председателя был избран проф. Алексей
(1865–1941)
Николаевич Анциферов, который оставался на посту до своей кончины в 1942 году.
В правление с самого начала вошёл профессор русского языка
Дижонского университета Жюль Патуйэ, б. директор Французского института в Петербурге, а проф. Поль Буайэ был избран
почётным членом.
В 1922 году П. Н. Милюков и П. П. Гронский создали академический союз, но после войны обе организации вновь объединились.
Представителями академической группы были, после
А. Н. Анциферова, М. В. Бернацкий, Л. И. Кепинов, А. В. Карташёв и с 1962 года Николай Михайлович Стойко, а генеральными секретарями Н. М. Стойко, а с 1962 года П. Е. Ковалевский.
82
В члены правления последнего состава входят кроме председателя
и ген. секретаря: Г. С. Давидов, Г. А. Дейша, М. Ю. Иорданский,
А. М. Михельсон, А. П. Овтрахт, А. Л. Мищенко и С. Г. Попич.
Академическая группа в Париже за эти полвека не только
объединяла русских профессоров во Франции, но поддерживала
сношения с иностранными учреждениями всего мира. Её члены
участвовали в научных конгрессах, под её покровительством
был издан ряд книг и существовали научные семинары и Русский научный институт, о котором будет сказано особо. Через
неё проходила «квалификация» студенческих стипендиатов,
и при ней было защищено несколько докторских и магистерских
диссертаций. Все годы русского рассеяния она поддерживала
традиции русской науки и служила центром общения русских
и иностранных научных работников.
Из академических организаций в лимитрофах развила
широкую деятельность Русская академическая группа в Эстонии. Основана она была в Ревеле в декабре 1920 года и, после утверждения устава, избрала своим председателем проф.
И. М. Тютрюмова, тов. предс. проф. А. Я. Поппена, казначеем
С. В. Штейна, а секретарём Ф. И. Корсакова. Всего в группе объединилось сорок научных работников, проживавших в начале
рассеяния в Эстонии. В числе их был ряд профессоров Юрьевского университета, продолжавших своё преподавание и после
революции. Назовём в их числе экономиста Ю. Д. Филиппова,
филолога Р. К. Гутмана, финансиста Э. Н. Берендтса. Два члена
группы приняли видное участие в работе Ревельских политехнических курсов: проф. Н. И. Эрасси, который был одно время
их директором, и проф. инж. В. С. Мелентьев, специалист по
железнодорожному строительству. Отдельные профессора —
члены группы — напечатали ряд серьёзных трудов.
Русская академическая группа шла на помощь русским
студентам и основала два учебных заведения: Нарвские эмигрантские курсы по подготовке к аттестату зрелости и Ревельские
политехнические курсы по программе русских высших технических учебных заведений. Во главе их стоял проф. начертательной
геометрии и механики П. М. Шелоумов.
Академическая группа устраивала каждый год «День русской культуры», а в 1927 году организовала в Юрьеве народный
университет, деятельность которого распространялась также на
Нарву и Печорский край. Группой были устроены торжественные
83
собрания памяти выдающихся русских людей, причём иногда
лекторы приглашались из других стран.
Наконец необходимо отметить труды академической группы
по объединению русского меньшинства в Эстонии и её участие
в основанном в 1929 году в Риге Русском юридическом обществе.
В 1931 году академическая группа издала в Ревеле памятку,
в которой дан полный отчёт о её деятельности и о научной работе
отдельных её членов.
После Второй мировой войны в Европе продолжала действовать только Парижская академическая группа, тогда как до
1939 года работа шла и в других академических группах, которые
тоже вели разнообразную деятельность.
В США и Канаде группы развили свою работу, главным
образом, после Второй мировой войны. Группа в Нью-Йорке
издаёт ежегодно сборник, в котором, кроме ряда научных статей,
помещаются сведения о работе группы.
Отдел средней школы работал тоже, главным образом, между
двумя войнами. После 1945 года отделения при иностранных
школах были закрыты, а в 1945 году заменены преподаванием
русского языка, вошедшего в школьные программы. Русские
отделения при Университетах были также закрыты.
Кроме чисто академической работы необходимо отметить
устройство академическими группами докладов, которые привлекали всегда большие аудитории.
РУССКИЕ ВЫСШИЕ УЧЕБНЫЕ ЗАВЕДЕНИЯ
Русские высшие учебные заведения, если не считать научных институтов в Белграде и Берлине, которые объединяли
многочисленные научные силы и издавали научные труды, но
не были учебными заведениями, были основаны в трёх городах:
Париже, Праге и Харбине.
Парижские русские высшие учебные заведения
В столице русского рассеяния было основано восемь высших учебных заведений, из которых многие обслуживали всё
зарубежье и явились крупными образовательными центрами.
На первом месте стояли русские отделения при Парижском
университете, к преподаванию в которых французским мини84
стерством было привлечено свыше сорока профессоров русских
высших учебных заведений. Часть профессоров преподавало на
параллельных французских факультетах, как, например, на русском юридическом, другие вошли в состав местных французских
факультетов или работали в университетских лабораториях.
На втором месте стоял Франко-Русский институт. Потом
следовали Народный университет, Православный богословский
институт, Коммерческий институт, Русский политехнический
институт, Высший технический институт и состоявшая при нём
Школа заочного преподавания и Русская консерватория имени
С. Рахманинова.
Деятельность этих заведений распространялась на всю
Зарубежную Россию.
Русские отделения при Парижском университете начали
работать в 1921 году. Общее устройство их было поручено особой
министерской комиссии, имевшей своим местопребыванием
Славянский институт. С самого начала к преподаванию были
привлечены профессора и доценты русских университетов, но
впоследствии курсы были поручены и нескольким русским,
окончившим своё образование за границей и защитившим свои
диссертации во Франции.
На юридическом факультете, который имел полный состав
преподавателей и работал поэтому самостоятельно, производя
записи, зачёты и экзамены, число профессоров менялось каждый
год в связи с прибытием или отъездом из Парижа преподающих,
но во все годы работы факультета слушатели (которые, к сожалению, были малочисленны) могли работать по всем предметам
курса. Одновременно работал очень активно и привлёк много
новых сил экономический семинар профессоров А. Н. Анциферова и М. А. Бунятяна.
Из читавших на юридическом факультете назовём А. А. Байкова, Г. Д. Гурвича, П. А. Михайлова и В. Н. Сперанского по государственному праву; П. П. Гронского, Б. С. Миркина-Гецевича
и К. О. Зайцева по конституционному праву и истории русского
права; Б. Э. Нольде, А. А. Пиленко, В. М. Вишняка и Б. И. Шацкого
по международному праву; А. Н. Аниферова и М. А. Бунятяна по политической экономии и статистике; М. В. Бернацкого
и А. М. Михельсона по финансовому праву; В. Б. Эльяшевнича по
гражданскому праву; Д. М. Одинца по истории государственных
учреждений; В. Д. Кузьмина-Караваева по уголовному праву.
85
На физико-математическом отделении большинство профессоров работало и читало лекции на французском факультете и занималось в университетских лабораториях. Некоторые из них хотя
и входили в эту категорию, но производили свои исследования
в Пастеровском институте. Отметим курсы С. И. Метальникова по
биологии, Л. И. Кепинова по физиологии, А. А. Титова по химии,
Э. Г. Когбетлианца по чистой математике, Д. П. Рябушинского по
аэродинамике, А. И. Бердникова по зоологии, С. Н. Виноградского
по бактериологии, С. С. Абрамова по патологической анатомии,
Н. А. Добровольской-Завадской и Н. М. Самсонова по радиологии
и хирургии, и В. К. Агафонова и В. С. Малышевой по геологии.
На историко-филологическом отделении только профессор
Н. К. Кульман был включён в общую программу, а остальные
профессора читали свободные курсы: Н. Н. Аленников, ген.
Н. Н. Головин, ген. А. А. Гулевич по истории; А. В. Карташёв
по истории русской церкви; В. М. Жирмунский, М. Л. Гофман,
П. Е. Ковалевский, А. Левинсон, Г. Л. Лозинский, В. Минорский,
К. В. Мочульский по филологии и литературе; А. В. Койрэ по
русской философии и С. П. Ремизова-Довгелло по русской палеографии. Русские отделения были закрыты в 1941 году и не
возобновили своей деятельности после войны, но отдельные
профессора физико-математического отделения продолжали
работать на французском факультете.
Вторым высшим учебным заведением в Париже был Франко-Русский
институт, высшая школа социальных,
политических и юридических наук, основанный в 1925 году. Целью его была
подготовка молодых кадров «для общественной деятельности на родине». Уже
весною 1926 года в институте числилось
153 студента, а 1928 году было открыто
Генерал Арсений юридическое отделение. Дипломы оконАнатольевич
чивших были приравнены к дипломам
Гулевич
об окончании французских факультетов.
(1866–1947)
Председателем правления института состоял известный социолог Гастон Жэз,
а председателем совета профессоров — П. Н. Милюков. В числе
профессоров были виднейшие представители науки по юридическим и социальным дисциплинам.
86
Третьим высшим русским учебным заведением, обслуживавшим многие страны, был Православный богословский институт,
основанный в 1925 году на Сергиевском подворье в Париже.
Инициаторами его была группа русских профессоров-богословов и философов, покинувших Россию или высланных из
страны. Они встретили сочувствие в лице митрополита Евлогия
(Георгиевского), возглавлявшего русскую Церковь в Западной
Европе. Помещение для вновь открывающегося института,
который и по своей программе и по своим традициям следовал
Московской духовной академии, было предоставлено на купленной в 1924 году митрополитом «Сергиевской горке». Владение
было приобретено на пожертвования, пришедшие со всех сторон
рассеяния, буквально на беженские гроши. В нём был устроен
второй православный приход в Париже, так как храм на рю Дарю
не вмещал всех, желавших в нём молиться.
Белоэмигранты в Сергиевском Подворье в Париже.
В центре Митрополит Евлогий
Начал свою деятельность Богословский институт в мае 1925 го
да в составе четырёх преподавателей: епископа Вениамина (Федченко), А. В. Карташёва, С. С. Безобразова и П. Е. Ковалевского,
но вскоре к ним присоединились приехавший из Праги о. Сергий
Булгаков и немного позже В. В. Зеньковский и В. Н. Ильин.
87
Ввиду того, что большинство поступивших в институт
не имело богословской подготовки, сперва (от мая по октябрь)
был устроен пропедевтический класс, а с осени 1925 года начал
работать первый курс. Из-за недостатка в помещении из 90
прошений было удовлетворено только 20, но потом количество
учеников было доведено до 30–40, на трёх курсах, причём был
нанят дом напротив подворья и получены дополнительные аудитории в протестантском приходе вблизи от института.
Если временные курсы в первые годы читали такие крупные
учёные, как митр. Антоний (Храповицкий), Н. Н. Глубоковский,
С. В. Троицкий, Н. К. Кульман, Н. С. Арсеньев, С. Л. Франк, то
постоянный состав преподавателей был (по алфавиту) в первые
15 лет: Н. Н. Афанасьев (впосл. протоиерей), С. С. Безобразов (впосл. еписком Кассиан), прот. Сергий Булгаков, епископ Вениамин,
Л. А. Зандер, В. В. Зеньковский (впосл. протоиерей), В. Н. Ильин,
А. В. Карташёв, арх. Киприан (Керн), П. Е. Ковалевский, К. В. Мочульский, В. К. Недельский, И. В. Никаноров, М. М. Осоргин,
Г. П. Федотов и прот. Г. Флоровский, а из окончивших Богословский институт — И. А. Лаговский, Б. И. Сове и Ф. Г. Спасский.
Преподаватели и студенты Парижского богословского
института. Сидят слева направо: Б. П. Вышеславцев,
В. В. Зеньковский, отец Сергий Булгаков, митрополит
Евлогий (Георгиевский), отец Иоанн (Шаховской), А. В. Карташёв, Е. М. Киселевский. Стоят (слева): Л. А. Зандер, В. Н. Ильин,
Б. И. Сове, С. С. Безобразов. Стоят (справа налево):
Г. П. Федотов, М. М. Осоргин, Г. В. Флоровский
88
Во время войны многие профессора разъехались и преподавание продолжали о. С. Булгаков, А. В. Карташёв, П. Е. Ковалевский и М. М. Осоргин. После 1945 года в число преподающих не
только были приглашены профессора со стороны, как В. В. Вейдле, но целый ряд бывших питомцев института продолжил
дело, начатое их наставниками. Среди них назовём теперешнего
ректора института прот. А. Князева, П. Н. Евдокимова, Н. А. Куломзина, И. В. Морозова, о. Г. И. Мелия, С. С. Верховского, о.
А. Шмемана и о. Б. Бобринского, а из воспитанников нерусского
происхождения о. Г. Вагнера и о. А. К. Фирилласа.
Как единственная между двумя войнами высшая православная богословская школа в Европе Богословский институт
не только подготовил священнослужителей для зарубежья,
о чём будет сказано в главе о православной Церкви, но стал
значительным научным центром. Его преподаватели напечатали несколько сот трудов, которые перечисляются в библиографических указателях, издававшихся систематически
проф. Л. А. Зандером. Если история института по-русски ещё
не написана, то ему посвящена книга по-английски друга Богословского института Дональда Ивановича Лаури: «Святой
Сергий в Париже» (Лондон, 1954), в которой описывается
история возникновения института и его научная работа.
Высшие женские богословские курсы
Так как роль русской женщины в церковной работе за рубежом и, в частности, в ознакомлении инославных с православием
оказалась очень большой, возникла мысль об устройстве высших
богословских курсов для женщин, но удалось осуществить эту
идею только в 1949 году. Они проработали до 1966 года. Возникли эти курсы по инициативе и благодаря стараниям проф.
прот. В. Зеньковского и Валентины Александровны Зандер. На
них преподавали профессора Богословского института еп. Кассиан, А. В. Карташёв, о. Н. Афанасьев, П. Е. Ковалевский, прот.
А. Князев, С. С. Верховской, о. И. Мейендорф, И. П. Четвериков,
о. Б. Бобринский, Л. А. Зандер, Ф. Г. Спасский, Н. М. Осоргин,
В. В. Вейдле, гр. В. П. Зубов и др. Курсы устраивали публичные
диспуты, на которые собиралась большая аудитория. Лекции
были по вечерам, так как большинство слушательниц работало.
Очень важна инициатива издания лекций, которые разошлись
потом по всему зарубежью. При курсах было организовано также
89
заочное преподавание через регулярную высылку лекций и списков рекомендуемых пособий. Много трудов понесла в этом деле
секретарь курсов Н. А. Терентьева.
Русский народный университет в Париже
Четвёртой высшей школой в столице рассеяния был Народный университет с музыкальной школой и рядом курсов при нём.
С самого своего основания в 1921 году он имел общеобразовательный отдел, а в 1931 году при нём работали, кроме
основных курсов, следующие отделения: электротехническое,
иностранных языков, автомобильное, прикладного искусства,
радио, художественной вышивки, кройки и шитья, и чертёжные
курсы. Кроме того, Народным университетом были организованы
лекции по русской культуре и образовательные экскурсии. В его
устройстве приняли участие Академическая группа и Академический союз, а с 1923 года — Земгор. Помощь оказали вначале
Н. Х. и С. В. Денисовы, а потом Земгор, но 75 процентов расходов
покрывалось слушателями.
Кроме образовательных курсов Народный университет устроил общедоступную библиотеку. Во главе правления стоял бессменно Николай Всеволодович Дмитриев, а товарищами председателя
были С. И. Метальников и Д. М. Одинец. Принимали также близкое
участие в работе университета В. К. Агафонов, В. П. Аршаулов,
К. Р. Кровопусков, С. Ф. Штерн, В. И. Каннабих и Т. И. Полнер.
За первые десять лет работы курсы Народного университета
обслуживали свыше 4 тысяч слушателей, в общеобразовательных
экскурсиях участвовало 8 тысяч человек, а на беседах по русской
культуре перебывало около 9 тысяч.
Коммерческий институт
Объединением Российских земских и городских деятелей
за границей был открыт в Париже Коммерческий институт, цель
которого была научной и одновременно практической: подготовить к экономической деятельности и к работе в промышленных,
торговых и кредитных учреждениях русских. Часть предметов
преподавалась по-русски, а часть — по-французски. Профессорами состояли А. П. Марков, Л. Г. Барац, М. В. Бернацкий,
К. И. Зайцев, Я. М. Шефтель, П. Ф. Тагер, А. Ф. Ступницкий,
В. Ф. Соллогуб, П. Н. Апостол, А. А. Титов, К. Р. Кровопусков
и А. М. Михельсон. Курс был двухгодичный.
90
Русский политехнический институт
Основанный в 1920 году при поддержке французского
и югославского правительств Политехнический институт имел
русское, польское и югославское отделения. Он подготовлял
заочно на звания помощника инженера и инженера по специальностям электротехники и гражданских сооружений. Во главе его
стояли инж. З. Н. Файн, инж. П. П. Ставицкий, инж. Е. В. Галкин
и инж. А. М. Волженский. Через институт прошло очень много
студентов по корреспонденции.
Русский высший технический институт
В 1921 году американская ИМКА основала в Париже Русскую политехническую школу заочного преподавания. Предназначалась она для русских, не успевших в России закончить
общего или технического образования и не обладавших ни соответствующими материальными средствами, ни достаточным
временем и знанием языка, чтобы пройти курс в специальных
учебных заведениях зарубежных стран.
Можно было записываться как на целый цикл предметов, так
и на отдельные курсы общеобразовательного, агрономического,
коммерческого или технического отделов с его подразделениями — механическим, электротехническим, инженерно-строительным и химическим.
Надо отдать дань заслугам профессоров и преподавателей,
которые с редким самоотвержением отдавали своё время и силу
на работу со студентами, проверку работ, составление курсов
и практических материалов для лучшего освоения пройденного.
Директором Русской политехнической школы был Павел
Францевич Андерсон. Среди заведующих отделами назовём
Е. А. Туликова, С. П. Карасёва, П. Н. Финисова, А. А. Байкова,
С. Г. Попича, Г. В. Глинку, Б. П. Вышеславцева, М. А. Головизнина,
С. В. Павлова.
В 1931 году курсы были преобразованы в Русский Высший
Технический Институт, углубивший и развивший деятельность
курсов.
Технический институт был открыт с разрешения Министерства народного просвещения, и профессора и преподаватели
утверждались соответствующими французскими органами.
Получая поддержку от ИМКА, он мог развить свою работу на
91
высоком уровне и давать своим слушателям квалифицированную подготовку по техническим знаниям на русском языке.
Прежняя политехническая школа стала факультетом заочного
преподавания. Тогда же был создан академический факультет
с электромеханическим и инженерно-строительным отделениями.
Для не окончивших среднее образование был устроен подготовительный курс, по окончании которого и сдаче экзамена студенты
принимались в институт. На академическом факультете занятия
включали лекции, выполнение упражнений, практических и лабораторных работ и курсов, и дипломных проектов. Курс был
трёхлетний, а на заочном факультете — три-четыре года с возможностью приезда в Париж для сдачи дипломного экзамена.
Председателем правления Высшего технического института
были Э. И. Мак-Нотен, а потом П. Ф. Андерсон, а его помощниками и директорами проф. В. Лера, а потом проф. П. Паскаль.
Совет профессоров возглавлялся проф. П. Ф. Козловским, потом проф. Н. Т. Беляевым и наконец проф. Д. П. Рябушинским.
Деканами факультетов были С. П. Карасёв, П. Н. Финисов, бар.
Н. А. Врангель, В. Г. Постриганев, Хотинцев, С. Н. Владимирский
и Г. С. Давидов.
Институт работал до 1962 года. Из профессоров его надо
упомянуть А. В. и Г. А. Дейша, А. М. Волженского, В. П. Аршаулова, А. Н. Анциферова, В. Д. Варенева, М. Е. Зеленцова,
М. М. Костевича, В. И. Занина, Б. К. Крутикова, Н. Г. Стерко,
Н. Ф. Громова, П. И. Шиловского, Л. А. Шапошникова, Д. А. Капниста, Е. В. Трикоза и А. А. Холщёва.
К концу своей работы институт насчитывал 95 инженеров,
закончивших академический факультет, и 2370, окончивших
факультет заочного преподавания, которые потом работали во
всех пяти частях света.
Как пишет в своём очерке деятельности института его последний декан Г. С. Давидов:
«Положительные результаты в трудных условиях на чужбине были достигнуты благодаря редкому прилежанию и часто
недюжинным способностям студентов, жажда знаний которых
превозмогала усталость и тяжёлые материальные условия, так
как они имели возможность отдавать учению весьма ограниченное время, отрывая его от сна и отдыха. Удавалось получить
стипендию студентам только в редких случаях и в очень ограниченных размерах».
92
Русский научный институт в Париже
На особом положении был основанный в 1953 году И. В. Пузино и П. Е. Ковалевским Парижский научный институт. До
трагической кончины директора института в 1960 году, он работал
под покровительством Русской академической группы в Париже,
причём лекции читались в аудиториях Католического Института,
профессором которого И. В. Пузино состоял в течение тридцати
лет. После кончины директора его дело продолжил П. Е. Ковалевский, но из-за болезни последнего институт в 1961 году
прекратил своё существование. Среди профессоров института,
кроме названных, укажем гр. В. П. Зубова, о. В. Зеньковского, Л. Зандера, М. Савицкую, В. Григоровича, В. Сперанского
и В. Тотомианца.
Русская консерватория
имени С. В. Рахманинова
В Париже действовала с первых лет рассеяния музыкальная школа при Народном университете, в которой работали
классы фортепиано, скрипки, пения, духовых инструментов
и теории музыки, и которая была открыта для всех желающих,
независимо от возраста и подготовки. Директором школы был
Ю. Н. Померанцев.
Несколько лет спустя Н. Н. Черепнин основал в Париже
русскую консерваторию, которая была организована по образцу
Петербургской и Московской как высшее музыкальное учебное заведение. Когда в Париже было учреждено Российское
музыкальное общество за границей, она
перешла в его ведение, а в 1933 году переехала в особняк общества на набережной
Токио, переименованной впоследствии
в набережную Нью-Йорка. Преподавательский персонал консерватории состоял
из видных педагогов-музыкантов, передавших молодым поколениям традиции
русского музыкального искусства. ДиНиколай
ректорами консерватории были Н. Н. ЧеНиколаевич
репнин, потом к. н. С. М. Волконский,
Черепнин
П. И. Ковалёв, А. К. Требинский, В. И. Поль
(1873–1945)
и А. Р. Андреев.
93
Среди профессоров назовём О. Н. Конюс, П. Львовскую,
Р. Оцуп, Е. Степанову, С. Мелик-Беглярову, Ю. Френкель, Д. Айсберга, Б. Зака, А. Рахманова по классу фортепиано; С. Н. Гладкую-Кедрову, М. А. Славину, Е. Тер-Карганову, А. М. Ян-Рубан,
В. И. Страхову, А. Д. Александровича, В. А. Бернарди и Н. Н. Кедрова по классу пения; В. Вальтера, Б. С. Каменского, Ю. Конюс
по классу скрипичной игры; Г. В. Окорокова по классу виолончели; Л. Чарнецкого по классу духовных инструментов; Ф. Гармана, Е. Гунста и П. Видаля по классу контрапункта; Н. Н. Черепнина по классу вокального ансамбля; кн. С. М. Волконского
и А. И. Лабинского по классу дикции и декламации; Н. А. Шамие
по истории музыки.
Ген. секретарём консерватории был сперва Е. Гунст, а потом,
в течение долгих лет, С. В. Каминский.
Учениками консерватории были не только русские, но
и французы, и принадлежавшие к другим национальностям, как
по классу пения, так и в особенности в балетной студии, которой
руководил С. М. Лифарь. Окончившие русскую консерваторию
Музыкального общества, рассеянные по всему свету, завоевали
себе почётное положение.
Кроме упомянутых восьми высших учебных заведений надо
упомянуть ещё два значительных просветительных начинания:
Высшие военные курсы, основанные ген. Н. Н. Головиным, и «Лекции о России», устроенные ген. Е. К. Миллером. Первые работали
много лет и дали возможность всем желавшим возобновить свои
в военные знания или приобрести их, в связи с новыми достижениями военного дела, пополнить своё образование. На них
преподавали специалисты по всем военным
дисциплинам, многие из них принадлежали
к составу русских военных академий.
«Лекции о России» были созданы
в 1926 году по инициативе ген. Евгения
Карловича Миллера. В их основу были
положены, согласно программе, следующие задания:
1) «создать очаг, в котором постоянно гоНиколай
рел бы огонь любви к России и правды
Николаевич
о ней, уважения к её прошлому и гордоГоловин
сти её величием;
(1875–1944)
2) познать Россию и сохранить к ней сынов
94
нюю любовь теперь, когда она переживает тяжёлое испытание, чтобы быть достойным её, когда она восстанет».
На курсах читались следующие циклы лекций: Русская история от Смутного
времени до наших дней (ген. К. И. Сычёв),
Очерки русской культуры (кн. С. М. Волконский), Значение Православной Церкви
в истории развития русского государства
(И. В. Никаноров), Значение внешней политики в истории России (кн. Гр. Н. Трубецкой), Экономическое развитие России
Евгений
в связи с её общей культурой и развитием
Карлович
(акад. П. Б. Струве), Русская литература
Миллер
(проф. Н. К. Кульман), О народном обра(1867–1939)
зовании в России (Е. П. Ковалевский),
Русская наука в истории русской культуры
(акад. П. Б. Струве), Успехи русской техники в последнее царствование (ген. П. И. Секретёв), Колонизация русскими Азии
(Г. В. Глинка), Религия и жизнь, религия и наука (прот. Георгий
Спасский), Экономическое положение России в последние 50-летие перед революцией (А. Я. Чемберс), «Ничьи дети» в старой
России (В. М. Левитский).
Каждый доклад печатался отдельной брошюрой.
РУССКАЯ ЗООЛОГИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ
В ВИЛЬФРАНШЕ НА МОРЕ
Значительным научным центром была Русская зоологическая станция в Вильфранше на море около Ниццы. Основана она
была в 1886 году проф. А. А. Коротневым и помещалась в старом
порту в обширном помещении, переданном французским морским ведомством русским.
Она была отлично оборудована, особенно для изучения глубинно-морской фауны, и в ней работали всегда русские учёные
и лаборанты. Станция продолжала свою деятельность и после
революции, и во главе её стоял профессор Давыдов. Так как было
необходимо найти средства для её поддержания, был создан
особый комитет, состоявший из профессоров М. М. Новикова,
С. И. Метальникова, В. К. Агафонова, В. Ильина, Б. Немца (чеха),
95
вдовы профессора Коротнева, Е. П. Ковалевского и С. С. Крыма,
который собрал значительные средства и добился кредита от
Чешской Академии наук.
До 1932 года работа на станции шла успешно и все приезжавшие в Вильфранш биологи и зоологи находили там возможность
производить лабораторные исследования. Белградская и Краковская Академии наук тоже всячески поддерживали это начинание.
В 1932 году один из служащих на станции — С. Трегубов — против
желания комитета передал станцию Парижскому университету
и был назначен её заведующим. Всякая работа русских учёных
с этого времени в Вильфранше прекратилась, так как С. Трегубов
был враждебно настроен против них и, несмотря на энергичные
протесты русских организаций и чехов, закрыл её для русских.
Как об этом писал проф. М. М. Новиков, б. ректор Московского университета и один из выдающихся русских зоологов,
в своём труде «Русская научная организация и работа русских
естествоиспытателей за границей», «бесправная и беззащитная
русская эмиграция потеряла учреждение, созданное русскими
руками, управлявшееся ими в течение более сорока лет и получившее всесветное признание» (стр. 17).
РУССКИЕ ВЫСШИЕ УЧЕБНЫЕ
ЗАВЕДЕНИЯ В ПРАГЕ
Вторым русским научным центром и центром академической
жизни зарубежья была Прага. В ней было основано пять высших
учебных заведений и, кроме того, работали украинские научные
центры, в которых принимали участие русские.
Русский юридический факультет
Крупное русское дело — полный и вполне соответствовавший прежним университетским факультетам в России,
Русский юридический факультет был основан в мае 1922 года
по инициативе проф. П. И. Новгородцева и правления Союза
русских академических организаций. Он был сразу же признан
чешским правительством. На открытии его 18 мая присутствовали, кроме многочисленных представителей русской науки,
делегаты от чешского министерства просвещения, Карлова
университета и чешских научных обществ. Председательствовал
96
на торжестве возглавлявший русские академические организации в зарубежье проф. А. С. Ломшаков. Летом 1922 года
юридический факультет был принят под покровительство
Карлова университета. Ректор университета проф. Б. Немец,
в своём слове в день принятия, объявил:
«Академический сенат Карлова университета на своём заседании 7 июля 1922 года единогласно постановил принять протекторат над Русским юридическим факультетом в Праге. Сенат
высказывает пожелание, чтобы Факультет оказал благотворное
влияние на воспитание молодых русских юристов в традициях
славянского духа, чтобы он воспитал в них стражей закона и права
и чтобы его питомцы оказались строителями новой России».
Деканом нового факультета был единогласно избран проф. П. И. Новгородцев,
а секретарём — проф. Н. Н. Алексеев. После кончины П. И. Новгородцева деканом
был избран Д. Д. Гримм, а секретарём —
проф. А. В. Маклецов.
В своей речи, в начале работ факультета, П. И. Новгородцев сказал:
«Мы испытываем большую радость,
Павел
но вместе с тем сознаём великую нациоИванович
нальную и патриотическую ответственНовгородцев
ность, закладывая основы Русского юри(1866–1924)
дического факультета. Среди трудных
обстоятельств, пред лицом неведомого
будущего начинаем мы дело, которое, прежде всего, требует
твёрдого, спокойного и уверенного руководства, большого напряжения сил и большой веры в Россию».
Состав профессоров Русского юридического факультета был
блестящим, и в нём были представлены все русские университета.
С самого начала в нём преподавали, кроме П. И. Новгородцева
и Н. Н. Алексеева, А. А. Вилков, П. И. Георгиевский, С. К. Гогель,
Д. Д. Гримм, С. В. Завадский, М. М. Катков, В. А. Косинский,
А. В. Маклецов, П. Б. Струве, В. Ф. Тотомианц, А. Н. Фатеев
и Г. Д. Гурвич. К ним потом присоединились Г. В. Вернадский,
о. Сергий Булгаков, А. А. Кизеветтер, И. И. Лапшин, Н. О. Лосский,
Н. С. Тимашев, Г. Я. Трошин, Г. В. Флоровский, Д. Н. Иванцов,
Е. В. Спекторский, А. В. Флоровский, А. А. Чупров, А. А. Бо
голепов, А. Н. Анциферов, И. И. Лаппо, А. В. Зеньковский,
97
прот. И. Ктитарев. Таким образом, в работе факультета приняли
участие не одни юристы, но и историки, и философы, и вообще
все профессора гуманитарных наук.
При факультете многие молодые учёные защитили свои диссертации и получили потом кафедры в других странах. Факультет
издавал научные труды, и его профессора напечатали ряд больших
исследований. Число студентов доходило в некоторые годы до 500.
Факультет закрылся в 1929 году.
Педагогический институт
Вторым высшим учебным заведением был Педагогический
институт имени Яна Амоса Коменского. В него принимались лица
с законченным высшим образованием и педагогическим стажем,
и он являлся поэтому своего рода «сверхвысшим» учреждением.
В Педагогическом институте преподавались психология, общая
и детская, педагогика, анатомия и физиология, организация современной школы, школьная гигиена, библиотечное дело и методы
воспитания дефективных детей. Во главе института стоял проф.
С. А. Острогорский. После четырёх лет работы и выдачи около
ста дипломов институт закрылся в 1926 году.
Институт сельскохозяйственной кооперации
Институт сельскохозяйственной кооперации был основан
в 1921 году группой русских и задался целью распространения
кооперативных знаний и сохранения и углубления идеологии,
которой была проникнута кооперация в дореволюционной России. Курс образования продолжался три года, причём обучение
было разделено на три секции: кооперативную, коммерческую
и сельскохозяйственную. Кроме того, были курсы, общие для
всех. Институт, кроме преподавания, вёл исследовательскую
работу, имел обширную специализированную библиотеку и опубликовал ряд монографий. Директором Института состоял
С. В. Маракуев, деканами отделений — В. Э. Брунст, А. В. Зеньковский и К. Г. Шиндлер, а редактором научных изданий был
проф. А. Н. Анциферов.
В Институте обучались не только русские, но и граждане
славянских государств и лимитрофов. За время своего существования Институт подготовил 585 специалистов, из которых
259 получили свидетельство об окончании, а 48 — диплом инже98
нера кооперации. После закрытия Института его организаторы
устроили заочные кооперативные курсы.
Высшее училище техников путей сообщения
По инициативе Земгора и при его денежной поддержке
в Праге были организованы Курсы техников путей сообщения,
которые просуществовали десять лет и подготовили технических
работников, применивших потом свои знания в разных странах.
Русский институт коммерческих знаний
Среди прибывшей из Константинополя и Польши русской
молодёжи оказалось много бывших студентов коммерческих
институтов, не успевших окончить своё образование в России.
Для них были организованы сперва одногодичные курсы, преобразованные потом в двухгодичный Институт коммерческих
знаний и, наконец, расширенный в четырёхгодичный Коммерческий институт. Содержался Институт на чешские государственные средства. В нём преподавались основы финансовой
науки, организация торговых и промышленных предприятий,
организация и техника страхового дела, экономическая география
главнейших стран, история торговли и торговых учреждений
в России, товароведение, банковское дело и балансоведение,
чешский и французский языки. Институт существовал всего
два года и закрылся в марте 1925 года. Окончило его 41 человек.
Директором Института был У. О. Жиляев.
Русский народный университет
Наиболее долговечным и широко развившим свою деятельность явился Русский народный университет, переименованный
впоследствии в Русский свободный университет в Праге.
16 октября 1923 года группой профессоров при поддержке
Земгора был открыт Народный университет, основателями которого были П. И. Новгородцев, М. М. Новиков и А. А. Кизеветтер.
Из скромного начинания очень скоро он вырос в крупное научно-педагогическое учреждение и за 16 лет своей работы дал очень
много как русскому, так и чешскому просвещённому обществу.
В 1925 году он стал независимым русско-чешским научно-просветительным центром, управлявшимся Обществом
народного университета, объединявшим свыше 300 п
редставителей
99
науки и общественности. Председателем Общества состоял чешский профессор Зденек Бажант, ректором был все годы б. ректор
Московского университета проф. М. М. Новиков, а деканами:
отделения общественных наук — проф. Н. С. Тимашев, историко-философского — А. А. Кизеветтер, естественных и прикладных
наук — проф. Н. М. Могилянский, изучения Чехословакии — проф.
Ю. И. Поливка и иностранных языков — Е. А. Ляцкий.
Главное задачей университета были научно-исследовательская деятельность, учебно-просветительная работа и культурное
сближение между русским и чешским народами. Учебно-просветительная деятельность выражалась, главным образом, в устройстве школ, курсов языков в провинции, лекций, дискуссионных
вечеров, а также землемерных, строительных и женских медицинских курсов. В Ужгороде на Подкарпатской Руси университет
организовал своё отделение.
Университетом устраивались концерты русской музыки,
литературные вечера. Концерты были посвящены творчеству
знаменитых русских и чешских композиторов и собирали очень
большие аудитории.
Научная работа университета состояла в организации ряда
научных обществ, семинаров и в научно-исследовательском объединении, а также в издании трудов и сборников. Назовём среди
обществ, основанных университетом, философское (председатель
И. И. Лапшин), педагогическое (председательница А. В. Жекулина), а также семинаров по экономической жизни (руководитель проф. Д. Н. Иванцов), по геополитике и философии права
(проф. А. Н. Фатеев), по истории экономического быта (проф.
П. А. Остроухов), по русскому языку и литературе (А. Л. Бем), по
вопросам естествознания (проф. М. М. Новиков), по изучению
современной России (целый ряд руководителей по отдельным
проблемам), по изучению мировой войны (ген. В. В. Чернавин), по изучению Подкарпатской Руси (проф. Д. Н. Вергун),
по международной жизни и международному праву (М. А. Циммерман), по изучению сельской России (К. Р. Кочаровский), по
хозяйственному быту (С. Н. Прокопович), по этнографии (проф.
Н. М. Могилянский).
С 1928 года университет издавал «Научные труды» под общей редакцией проф. М. М. Новикова. Основанное в 1933 году
Научно-исследовательское объединение включило в свои ряды
большинство русских учёных, проживавших в Чехословакии.
100
К нему перешла издательская деятельность университета. Было
выпущено 6 томов «Записок Научно-исследовательского объединения» и 43 брошюры, которые составили продолжение 5 томов
«Научных трудов» университета.
В конце 1933 года, по инициативе В. Ф. Булгакова был создан
«Русский заграничный музей», целью которого явилось хранение
и изучение памятников и материалов, относящихся к истории,
жизни, творчеству и быту русского рассеяния. Представителем
комиссии, управлявшей музеем, был М. М. Новиков, а секретарём — В. Ф. Булгаков. Благодаря посредничеству большого
друга России Карела Петровича Крамаржа, музею был предоставлен К. Бартонь-Дебениным замок Збраслав. Музей был
торжественно открыт 29 сентября 1935 года. В нём имелись
отделения художественное, архитектурное, истории эмиграции,
русской старины с отделом автографов и фотографий. В 1936 году
в замке была устроена выставка картин и рисунков И. Е. Репина.
В архитектурном отделе были собраны как чертежи построенных
русскими зданий, так и проекты. В отделении истории зарубежья
были разнообразные материалы о русских писателях, артистах
и учёных. При музее была библиотека редких книг о России.
К своему пятнадцатилетию Свободный университет издал
юбилейную памятку, в которой даётся полная история университета и его отделов (Прага, 1938).
Наряду с работой высших русских учебных заведений необходимо отметить труды трёх научно-исследовательский семинаров: имени Н. П. Кондакова, зоологического — М. М. Новикова
и экономического — С. Н. Прокоповича.
Семинар, основанный академиком
Никодимом Павловичем Кондаковым по
истории Византии и византийского искусства и продолженный его учениками,
стал крупным научным центром изучения
древней русской истории. В его «Трудах»
был напечатан ряд ценных исследований
как по истории Византии, так и по истории
Никодим
искусства и отдельных культур народов,
Павлович
населявших русскую равнину. Вышло
Кондаков
всего 12 больших томов исследований
(1844–1925)
(Прага–Белград, 1927–1941) с библиографиями по каждому предмету.
101
Экономический семинар проф. С. Н. Прокоповича, носивший название «Экономического кабинета», сгруппировал, со
своей стороны, много молодых исследователей в этой области
и издавал регулярно выходившие «Экономические бюллетени».
Основанный в 1922 году в Берлине, он перешёл в 1924 году
в Прагу и задался целью собирания материалов по экономике
не только предреволюционной России, но и СССР. Кабинетом были устроены семинары по народному хозяйству России.
К ним присоединились исследовательские группы по изучению
проблем крестьянского хозяйства по бюджетным данным и по
изучению современного экономического положения в Европе.
Кабинет издавал, кроме бюллетеня, «Русские экономические
сборники», по четыре каждый год. К работе в кабинете были
привлечены многие русские зарубежные экономисты, в том
числе А. А. Чупров, С. С. Кон, С. И. Гессен и А. В. Пошехонов.
При кабинете работала библиотека-читальня.
Наконец в 1923 году был основан зоологический семинар
профессора М. М. Новикова, из которого вышел ряд молодых
зоологов, применивших свои знания в разных странах.
РУССКИЕ ВЫСШИЕ УЧЕБНЫЕ
ЗАВЕДЕНИЯ В ХАРБИНЕ
Третьим крупным русским университетским центром был
Харбин, где сосредоточилось значительное количество профессоров и студентов и было основано несколько высших школ.
Юридический факультет
Русское высшее образование в Харбине, как правильно это
отметил в своей истории Юридического факультета Николай
Павлович Автономов, возникло в связи со стремлением русских,
живших в Маньчжурии, в полосе отчуждения Китайско-Восточной
железной дороги, иметь на Дальнем Востоке свой университет.
Так как на всю Сибирь было только одно высшее учебное заведение — университет в Томске, то сибирское культурное общество
хлопотало об открытии университетов в Иркутске и во Владивостоке. Харбин в то время не выставлялся как центр, имеющий
право на высшую школу, но в 1918 году группа харбинских общественных деятелей во главе с известным ревнителем просвещения
102
Николаем Викторовичем Борзовым, присяжным поверенным
В. И. Александровым, городским нотариусом К. И. Клайдо и представителем домовладельцев и землевладельцев В. А. Дистерло
обратилась с воззванием к харбинскому обществу, и тогда же была
образована комиссия по подготовке организации университета
с юридическим и техническим факультетами. Из-за военных
событий осуществить проект тогда не удалось, но Н. В. Борзов
и инженер В. П. Кулаев, — племянник будущего организатора
«Кулаевского благотворительного фонда» в Сан-Франциско,
поехали в Томск для приглашения профессоров юридического
факультета и Томского технологического института. Призыв
нашёл отклик в академической среде в Томске. В Харбине в один
день были собраны значительные суммы на устройство университета, но события помешали прибытию профессоров.
В своих воспоминаниях об этом периоде профессор Георгий
Константинович Гинс, который потом играл очень большую роль
в организации факультета и в общественной жизни русского
Харбина, писал:
«Будущее для нас было совершенно неясно. О нём не складывалось никакого представления. Всё же вскоре выяснилось,
что в Харбин прибыло несколько преподавателей высших
учебных заведений — беженцев. Тогда директор коммерческих
училищ Н. В. Борзов представил помещение, были собраны
нужные средства, нашлись студенты и 1 марта 1920 года удалось открыть в Харбине экономическо-юридические курсы,
зачаток будущего факультета. Возникли высшие школы, таким
образом, благодаря совместным усилиям местного общества
и приехавших из России профессоров».
Поэтому положение харбинских
высших школ было иным, чем в Париже
и Праге. За ними стояло местное коренное
русское население.
Юридическому факультету пришлось
организовываться и работать при очень
сложной обстановке, характеризовавшей
общее положение русского дела в МаньчГеоргий
журии, так как русские власти постепенно
теряли своё положение и влияние в крае. Константинович
Гинс
Трудность работы осложнялась и поли(1887–1971)
тическим положением, так как в Харбине
103
скрещивались китайское, японское и советское влияния. Факультет, так же как и другие высшие учебные заведения, разработал
план своей деятельности применительно к местным условиям
и требованиям и нуждам края. Он дал образование многим сотням русских, но среди окончивших было и несколько китайцев.
Основываясь в общем на традициях русских университетов, план преподавания был значительно расширен, так как
надо было принять во внимание местные нормы. Когда стал
вопрос, какое право будет положено в основу курсов, русское
дореволюционное, советское или китайское, организаторы, как
об этом пишет историк факультета Н. Автономов, дали определённый ответ, и не только потому, что право по существу едино,
различны только законодательства, но и по другим причинам:
знание основных начал права, изучавшихся в русских дореволюционных университетах, вырабатывало умение применять
их к любому законодательству. Впрочем, изучение в Харбине
«старого» русского права подсказывалось и другими соображениями. В полосе отчуждения Китайско-Восточной железной
дороги, в её китайских судебных установлениях применялось
в то время в делах между русскими русское дореволюционное
право, и оно являлось поэтому действующим правом.
Но факультет не мог не считаться и с тем, что в Советской
России было своё законодательство, с которым надо было знакомить студентов, поэтому профессорская коллегия освещала
в своих курсах и советское законодательство, поскольку это
входило в круг преподаваемых на факультете дисциплин.
Этим не ограничивалось своеобразие учебного плана. Последний работал в Китае, в крае с развитой экономикой, промышленностью, торговлей, на которые сильно влияла, а иногда
и создавала их КВЖД. Учитывая это, факультет придал своему
учебному плану определённый краеведческий уклон, повлекший
за собой создание экономического отделения с рядом подотделов. Поэтому факультет стал высшим учебным заведением,
состоящим фактически из двух факультетов.
На факультете читались специальные курсы по китайскому гражданскому праву и процессу, по китайскому уголовному, торговому, государственному и административному праву.
В «Известиях факультета» и других изданиях был опубликован
ряд трудов не только по китайскому праву, но и по праву других
восточных народов. Наиболее крупные работы принадлежат
104
проф. В. В. Энгельфельду — «Очерки государственного права
Китая», проф. В. А. Рязановскому — «Монгольское право»
и проф. Г. К. Гинсу — «Водное право и предметы общего пользования». В последней работе разбираются основы водного
права Средней Азии.
Два профессора факультета защитили
свои диссертации в Париже при Русской
академической группе (В. В. Энгельфельд
в 1925 году и Г. К. Гинс в 1929 году) и один
в Праге (Н. И. Никифоров в 1928 году
о «Сеньориальном режиме во Франции
в исходе старого порядка»).
Факультет посылал в Европу своих
питомцев для совершенствования в наВладимир
уке. За годы работы факультетом было
Викторович
опубликовано 12 томов «Известий», котоЭнгельфельд
рые дали ему возможность обмениваться
(1891–1937)
научными изданиями с западноевропейскими и американскими университетами. Студенчество, как
и в русских учебных заведениях, имело свой представительный
орган — «Совет курсовых старост». Для оказания помощи неимущим товарищам он устраивал научные диспуты и вечера,
и выпускал однодневную газету «День юриста».
При факультете работали, под руководством профессоров,
кружки: философский, по гражданскому праву, по торговому
праву, экономический, литературный и по востоковедению.
Деканами факультета были: проф. Н. В. Устрялов (1920),
проф. Н. И. Миролюбов (1920–1924), проф. В. А. Рязановский
(1924–1929), проф. В. В. Энгельфельд (1929), проф. Н. И. Никифоров (1930–37). Председателями испытательной комиссии были
проф. В. А. Рязановский и проф. Г. К. Гинс. Расцвет факультета,
по словам Н. Автономова, относится ко времени возглавления
его профессором В. А. Рязановским. С 1929 года факультет был
принуждён сокращать свою работу, а в 1937 году — закрылся.
Основной удар был нанесён ему в 1929 году, когда он перестал быть самостоятельным и перешёл в ведение китайской
администрации. Этот переход болезненно отразился на всех
сторонах жизни школы. Японская оккупация Маньчжурии
в 1932 году и продажа дороги в 1935 году окончательно подорвали положение факультета.
105
В истории и жизни этой части зарубежья Юридический
факультет сыграл очень большую роль, и она не была ограничена
ни стенами училища, ни даже русского Харбина. Профессора
факультета читали лекции в других высших учебных заведениях. Многие деятели факультета занимали видное положение
на КВЖД, которая была своего рода государством в государстве: проф. В. А. Рязановский был начальником канцелярии
и заведующим юридическим отделом правления дороги, проф.
Г. К. Гинс — главным контролёром управления, приват-доценты
В. И. Сурин и Н. А. Сетницкий проводили исследовательскую
работу в экономическом бюро дороги.
Профессора и преподаватели вели большую публицистическую деятельность, выступали с публичными лекциями и повышали культурный уровень края и его главного города. Много
питомцев факультета отдали свои силы на служение краю, работая
в области юриспруденции, народного просвещения и журналистики во многих городах Китая и, главным образом, в Шанхае,
где они основали Русское юридическое общество. Факультет
был настоящим проводником просвещения и обслуживал не
одних русских, но и местные культурные слои.
Из профессоров, кроме упомянутых уже, назовём М. П. Ершова, И. Г. Баранова, К. О. Зайцева, А. К. Витта, А. А. Камкова, В. А. Овчинникова, Г. Г. Тельберга, Е. М. Чепурковского,
Н. Е. Эсперова и Н. П. Автономова, возглавлявшего русский
отдел китайской половины факультета.
Другие высшие учебные заведения Харбина
Кроме Юридического факультета, в Харбине работали следующие русские высшие учебные заведения: Политехнический
институт, Институт восточных и коммерческих наук, Педагогический институт, Высшая богословская школа и Высшая
медицинская школа.
Политехнический институт, основанный 17 октября 1920 года,
в виде техникума был русско-китайским учебным заведением.
Один из его видных профессоров — П. Ф. Козловский — одно
время жил в Париже и был деятельным участником высшего
технического института. Ректором его был Л. А. Устругов.
Педагогический институт был открыт в 1925 году и проработал 11 лет. Инициатором его был профессор С. В. Кузнецов,
а его сотрудниками — доценты Н. А. Стрелков и В. Т. Шишин,
106
а также юрист Д. С. Тихомиров. Оба доцента работали до этого
во Владивостокском педагогическом институте.
Целью Педагогического института была подготовка молодых
людей, желавших получить высшее педагогическое образование. Институту, как и другим школам Харбина, приходилось
работать в трудных условиях из-за отсутствия библиотек, недостатка материальных средств и, особенно, из-за перехода
высших школ в 1929 году в ведение китайской, а позже японской
администрации. Преподавание велось как специалистами, так
и профессорами и доцентами Юридического факультета. Из-за
отсутствия поддержки со стороны, преподающие очень скромно
оплачивались и работа всей учёной корпорации была идейной.
В Педагогическом институте читались лекции по многочисленным, не только педагогическим, но и другим предметам, так
как приходилось считаться с текучестью преподавательского
состава. Как и другие высшие школы Харбина, Педагогический
институт должен был уделять много места «краевым проблемам».
Уже в 1932 году ему пришлось перейти на более сокращённую программу, а в 1934 году, по инициативе нового ректора,
проф. К. О. Зайцева, Педагогический институт был объединён
с Юридическим факультетом. К последнему периоду деятельности (1934–37) относится организация, по инициативе проф.
К. О. Зайцева, «открытых лекций», доступных для всех. Автор
очерка о деятельности Педагогического института Н. П. Автономов так характеризует результаты его работы:
«Он выпустил несколько десятков педагогов, снабжённых
общепедагогическими и специальными знаниями, работавших
с пользой в местных школах. Он дал возможность не одной сотне
молодых людей приобщиться к высшему образованию. Он был
проводником национального воспитания и всячески его пропагандировал. Он был проводником новейших педагогических
течений. Своими торжественными собраниями, посвящёнными
выдающимся педагогам и деятелям мировой истории и русской
культуры, он будил общественную мысль и привлекал внимание
общества к тем или иным явлениям, событиям или лицам. Он
организовал педагогическое общество и устроил ряд собраний,
посвящённых педагогическим вопросам и открыл свою „педагогическую гимназию“. Он выступил с целым рядом проектов,
которые, к сожалению, не все осуществились. Он организовал
естественно-географическое и восточно-педагогическое отделения
107
для молодых китайцев и методические курсы для учителей. Он
взял на себя инициативу празднования на Дальнем Востоке Дня
русской культуры».
Мы подробнее остановились на задачах и целях Педагогического института в Харбине, так как они хорошо отражают
стремления и других русских высших учебных заведений, этих
проводников русской культуры за рубежом России.
Институт восточных и коммерческих наук, во главе которого
стоял доцент В. Маракулин, имел два факультета: восточный
и коммерческий с трёхлетним курсом, причём особое внимание
уделялось изучению китайского и английского языков. Основан
он был в 1925 году.
Высшая медицинская школа просуществовала недолго, но
необходимая подготовка в пределах средней школы осуществлялась на различных медицинских курсах.
Наконец в Харбине, где уже существовали духовная семинария и богословско-пастырские курсы, был основан Богословский
факультет. Это была первая попытка создания православного
общеобразовательного университета по образцу высших католических и протестантских школ, которые, не ограничиваясь
преподаванием богословских предметов, охватывают все научные
дисциплины.
По инициативе архиепископа Харбинского Мелетия был
основа в 1934 году Институт Св. Владимира, имевший три факультета: богословский, восточно-экономический и политехнический. Восточно-экономический факультет, в составе четырёх
курсов, образовался из Института восточных и коммерческих
наук, который в полном своём составе, во главе с тогдашним
директором, известным синологом проф. А. П. Хиониным, вошёл
во Владимирский институт. Политехнический институт с его
двумя отделениями был вновь организован.
ВЫСШИЕ НАУЧНЫЕ ЦЕНТРЫ
В ДРУГИХ СТРАНАХ
Кроме упомянутых высших учебных заведений во Франции,
Чехословакии и Маньчжурии, необходимо отметить деятельность
двух научных институтов: Берлинского и Белградского. Первый
из них был основан в 1923 году группой русских учёных, выслан108
ных в 1922 году из Советской России. Он имел три отделения:
духовной культуры, права и экономики. Лекции читались по-русски и по-немецки. Просуществовал институт недолго, так как
большинство его участников переехало в Париж и другие города.
Белградский научный институт работал до Второй мировой войны, издал 15 томов научных работ и два тома библиографии, которая является ценнейшим источником для проведения итогов научной работы русских за рубежом.
4. ПОДГОТОВКА НОВЫХ КАДРОВ
НАУЧНЫХ РАБОТНИКОВ
Одной из самых важных и неотложных задач русского рассеяния была подготовка культурной смены, так как старшее
поколение постепенно сходило «со сцены» и необходимо было
дать высшее образование тысячам русских, не успевших окончить школы в России или желавших получить знания в высших
учебных заведениях Запада. В отношении славянских стран дело
обстояло относительно благополучно, особенно в Чехословакии,
где правительство широко пошло навстречу делу образования
русского молодого поколения и выдавало стипендии тысячам
студентам. В Югославии и Болгарии было тоже много государственных стипендиатов, но в других странах было необходимо
самим русским взять на себя заботу о подготовке смены. Такой
организацией был Центральный комитет по обеспечению высшего образования русскому юношеству за границей.
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ПО ОБЕСПЕЧЕНИЮ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ РУССКОМУ
ЮНОШЕСТВУ ЗА ГРАНИЦЕЙ
Центральный комитет, который распространял свою деятельность почти на все страны Европы, был основан в Париже
в сентябре 1922 года по инициативе М. М. Фёдорова, который
был не только душой всего дела, но и руководил им в течение
20 лет. Значение дела М. М. Фёдорова настолько велико, что
109
необходимо хотя бы кратко дать сведения об этом борце за дело
просвещения русской молодёжи.
Михаил Михайлович Фёдоров родился 1858 году в Витебске (умер 1949 году в Париже), всю жизнь был общественным
деятелем и одновременно большим специалистом по промышленным и хозяйственным вопросам, был министром торговли
и промышленности в кабинете С. Ю. Витте, во время войны стоял
во главе Областного комитета союза городов и Земско-городского
комитета по снабжению армии. В 1921 году он был одним из
инициаторов созыва Национального съезда и стал вице-председателем Национального комитета. В дело помощи студентам
он вложил все свои силы, и его можно было бы назвать «отцом
русского студенчества за рубежом».
Если главный центр работы был во
Франции, то отделения Комитета работали в других странах и были в постоянной
связи со всеми организациями, шедшими
на помощь русскому студенчеству. Бескорыстность и личная незаинтересованность
М. М. Фёдорова были удивительными,
и он экономил на всём, что не шло непосредственно на помощь студентам. Его
Михаил
сотрудники по Комитету были тоже жертМихайлович
венными служителями дела просвещения.
Фёдоров
Надо отметить, что и студенчество
(1858–1949)
дало пример необыкновенной выдержки
и трудоспособности, часто соединяя ученье с работой на фабриках, так как стипендии едва покрывали
прожиточный минимум и не оставляли, в большинстве случаев,
денег для покупки учебных пособий. Очень многие студенты
прирабатывали за лето некоторую сумму денег зачастую тяжким трудом, чтобы зимой иметь возможность посвятить больше
времени ученью. Результаты, достигнутые русскими студентами,
были очень хороши, и во многих высших учебных заведениях
они шли и кончали первыми, несмотря на несовершенное знание
языка данной страны.
Во Франции Комитету, благодаря усиленным хлопотам
М. М. Фёдорова, удалось достигнуть двояких результатов: с одной стороны, при поддержке друга России президента Раймонда
Пуанкарэ, многим русским были выданы правительственные
110
стипендии, с другой — было достигнуто освобождение русских
от платы за право учения, что было ещё важнее, так как в некоторых специальных школах она была очень высокой.
Правительственные стипендии выдавались особой комиссией, во главе которой стоял сперва проф. Люи Жантиль, а потом
Этьенн Фурноль, а членами состояли, кроме М. М. Фёдорова,
представители Русской академической группы.
Так как стипендии Комитета не превышали 300 франков
в месяц, то Комитет устроил ряд общежитий, где за эту плату
студенты получали полное содержание. Такие общежития были
открыты в Париже на улице Лекурб (заведующий В. С. Стракач)
на 70 студентов, с отделением на бульваре Монпарнасс (заведующий А. И. Чекан) на 12 студентов. В провинции работали общежития в Безансоне, Лилле, Марселе, Нанси, Пуатье и Страсбурге.
Центральный комитет состоял из двух частей: почётно-общественной — из представителей крупных общественных организаций, которая собиралась раз в месяц и утверждала отчёты
председателя, и деловой, носивший скромное название «канцелярии комитета», которая вела всю работу. Так как в отчёте
за десять лет, изданном Комитетом в 1933 году и названном
«Русская молодёжь в высшей школе за границей» (по-русски
и по-французски), ничего не говорится о деловой части Комитета,
необходимо сказать о тех, которые посвятили делу просвещения все свои силы и были в течение долгих лет ближайшими
сотрудниками М. М. Фёдорова.
Во главе «канцелярии комитета» состоял с самого основания до 1926 года Кирилл Анатольевич Половцев, который не
только изучил постановку школьного дела в разных странах,
но был действительным руководителем русского юношества на
трудном пути избрания научной или технической специальности.
Его заслуга перед русским молодым поколением очень велика.
В начале 1926 года, из-за его отъезда из Парижа, его сменил Пётр
Евграфович Ковалевский, который оставался на посту генерального секретаря до 1930 года. Ввиду расширения дела, в том же
году осенью был приглашён второй ген. секретарь Александр
Акимович Водов, который тоже очень много потрудился для
студенчества. После его перехода на другое место генеральным
секретарём стал вновь К. А. Половцев, который оставался до
того момента, когда деятельность Комитета сильно сократилась
и секретарём его остался М. М. Ушаков.
111
В период наибольшего развития деятельности Комитета
(1927–32) деловой комитет состоял из следующих отделов: финансового (казначейского) — Евг. Стан. Нарбут, экспедиционного — Мих. Ник. Любимов, устройства в колонии — Б. Г. Кнац-Катенев, приискания труда — Н. А. Рейтлингер, общежитий — Влад.
Стан. Стракач, А. А. Шеберг и др., которые все внесли свою долю
в общее большое дело. Хлопоты о кредитах и сношения с правительственными учреждениями вёл почти исключительно сам
председатель с генеральными секретарями.
Почётный общественный комитет состоял из 24 членов,
представлявших академические, общественные, военные и студенческие организации. Председателем Комитета был безсменно
М. М. Фёдоров, а товарищами председателя — предс. Академической группы А. Н. Анциферов и Е. П. Ковалевский, сменивший
на этом посту в 1927 году К. Р. Кровопускова.
В провинции были как представители Комитета, так и студенческие старосты, через которых шли все местные дела.
Начав со скромного числа в 26 стипендиатов в 1922/23 году,
Комитет в 1930/31 выдал 400 стипендий, но после этого началось сокращение работы ввиду прекращения притока средств,
и к 1936 году, когда главная волна студентов уже прошла, деятельность Комитета сильно сократилась.
Все дела студентов и свидетельства об их успешности, после закрытия Комитета, были переданы П. Е. Ковалевским на
хранение в Государственный архив Франции.
Во Франции, кроме Центрального комитета, студенческие
стипендии выдавали: Земгор, хотя главная его забота была обращена на студентов других стран, и так называемый «Бостонский
комитет», во главе которого стоял профессор Виттемор, а также
«Международная помощь студентам».
АМЕРИКАНСКИЙ КОМИТЕТ ВОСПИТАНИЯ
РУССКОЙ МОЛОДЁЖИ В ИЗГНАНИИ
Инициатором и вдохновителем Американского комитета
помощи был известный археолог и специалист по византийскому
искусству профессор Виттемор (1871–1950). Он бывал в России
до революции, находился в Константинополе в 1920 году, где ему
была поручена расчистка фресок Св. Софии, и принял близко
112
к сердцу бедственное положение русских студентов, оказавшихся
в столице Турции. Из Константинополя он вывез группу студентов в Германию, но потом вскоре перенёс центр своей работы во
Францию и в течение десяти лет (1922–32) выдавал стипендии
повышенного типа (375 фр. вместо 300 фр. Ц. К.) значительному
числу русских студентов. Деньги он собирал сам в США.
Наибольшее количество стипендиатов было достигнуто
в 1926/27 году, когда поддержку Американского комитета получало 350 человек. Во главе Парижского отдела комитета стояла
Надежда Сергеевна Сомова, а её помощником был Ермолов.
«МЕЖДУНАРОДНАЯ ПОМОЩЬ
СТУДЕНТЧЕСТВУ»
Значительную помощь русским студентам во Франции
оказала также «Международная помощь студенчеству», которая
имела своим местопребыванием Женеву и возглавлялась сперва
проф. Гофманом, а потом Густавом Густавовичем Кульманом.
Стипендии эти шли непосредственно через Центральный
комитет.
КАТОЛИЧЕСКИЙ КОМИТЕТ
МОНСИНЬОРА ШАПТАЛЯ
В начале рассеяния помощь студентам шла также от Католического комитета, который возглавлялся епископом Шапталем и аббатом Шарлем Кенэ. После резкого конфликта между
монсеньором Шапталем и русскими организациями помощь
прекратилась.
ПОМОЩЬ РУССКИМ СТУДЕНТАМ
В ЧЕХОСЛОВАКИИ И В ЮГОСЛАВИИ
Наиболее широкая помощь русскому студенчеству была оказана правительством Чехословацкой республики. Началась она
в 1921/22 году и закончилась в 1931/32 году. Наибольшего размера
она достигла в 1923–25 годах, когда на полном содержании пра113
вительства состояло 3 тысячи 153 студента из России, не считая
украинцев, которых насчитывалось свыше тысячи. С 1929 года
началось резкое падение, и в последний, 1931/32, год пользовалось
поддержкой только 200 человек. Русские студенты получали,
кроме освобождения от платы за обучение, помещение в общежитиях, стол, одежду и бесплатное лечение. Кроме правительства,
отдельных студентов поддерживал комитет, возглавлявшийся
Карелом Петровичем Крамаржем и его женой.
Второй страной, широко откликнувшейся на нужды русского
студенчества, была Югославия. Помощь была сосредоточена
в Державной комиссии, и в 1922–24 годах стипендии получало
свыше тысячи студентов. Из частных организаций назовём
Общество помощи, руководимое Михаилом Михайловичем
Ненадичем и проф. Н. Н. Салтыковым.
ПОМОЩЬ РУССКИМ СТУДЕНТАМ
В ДРУГИХ СТРАНАХ
Значительную помощь получили русские студенты в Бельгии. По почину кардинала Мерсье и под его руководством было
создано Общество помощи русским студентам Лувенского университета и для них было устроено общежитие. Параллельно с комитетом кардинала Мерсье была оказана помощь и бельгийским
правительством, благодаря инициативе главы правительства
Жоржа Тейниса. Во главе комитета встал б. министр снабжения
во время Первой мировой войны Франки. Из русских в комитете
приняли близкое участие проф. Д. В. Яковлев и В. С. Нарышкина.
Почти все высшие учебные заведения Бельгии также откликнулись и слагали плату за обучение с русских.
В Голландии М. М. Фёдорову удалось создать отделение
Центрального комитета под председательством Г. Трейба. Главными работниками в этом деле были русский дипломатический
представитель П. К. Пустошкин и проф. Лейденского университета Н. В. ван Вейк, большой друг России и русских.
В Италии помощь свелась к временному предоставлению
четырёх стипендий в государственных университетах и четырёх — в Миланском католическом университете. В последнем
дополнили своё образование, между прочим, известный регент
П. В. Спасский и будущий профессор русского языка Римского
университета А. Ганчиков.
114
В Германии, так же как и в Австрии, стипендиаты получали
деньги от Центрального комитета.
Наиболее трудным было положение русских студентов
в Болгарии, откуда сразу же после основания Центрального
комитета начали поступать просьбы о стипендиях. В Софии был
образован в 1923 году комитет во главе с профессорами Завьяловым и А. А. Эйлером, в который вошёл в 1925 году болгарский
профессор Данаилов. Хотя больших результатом достигнуть
не удалось, но всё же в 1927 году было выдано 300 стипендий.
Второй страной, в которой помощь оказалась очень ограниченной, была Польша, где только по ходатайству архиепископа
Роопа была ассигнована некоторая сумма. В 1931 году число
стипендиатов достигло всё же ста человек.
СТУДЕНЧЕСКИЕ ОБЪЕДИНЕНИЯ
Для взаимопомощи и защиты своих интересов, русское зарубежное студенчество объединилось в две больших организации,
включавшие студенческие союзы и союзы окончивших высшие
учебные заведения за рубежом в разных странах. Первое объединение называлось ОРЭСО (Объединение Русских Эмигрантских
Студенческих Организаций), а второе ОРОВУЗ (Объединение
Русских, Окончивших Высшие Учебные Заведения).
Обе организации объединяли многие тысячи «смены».
ОРЭСО было организовано в Праге, и к нему присоединились
местные объединения из других стран. Во главе объединения
долгие годы стоял И. Черкасов, а секретарём был Н. Антипов.
Они же были устроителями большого съезда русских эмигрантских студенческих организаций, состоявшегося в Париже в июле
1926 года в амфитеатре Ришелье в Сорбонне.
При ОРЭСО был организован международный отдел, заведование которым было поручено В. А. Лазаревскому. Представителем ОРЭСО перед международными и иностранными
организациями был П. Е. Ковалевский. ОРЭСО сделало очень
много для защиты интересов русского студенчества и принимало
участие в международных студенческих объединениях.
ОРОВУЗ’ы, первым по времени из которых был бельгийский, с своей стороны, объединились в федерацию ОРОВУЗ’ов,
которая тоже собралась на конференцию в Париже в сентябре
115
1930 года. На ней присутствовали представители окончивших
высшие учебные заведения за границей из Франции, Германии,
Чехословакии, Югославии, Бельгии, Англии и Америки. Целью
федерации была защита академических, правовых, трудовых
и культурно-национальных интересов окончивших, а также координирование деятельности объединений в отдельных странах.
Председателем федерации был избран Илья Григорьевич
Савченко, а ген. секретарём — Влад. Алекс. Лазаревский.
Во Франции ОРОВУЗ имел целью оказание моральной,
профессиональной и материальной помощи своим сочленам, организацию информации о спросе на труд и учреждение стипендий
для продолжающих своё образование. Председателем ОРОВУЗ’а
во Франции был А. И. Чекан, а ген. секретарём и заведующим
отделом труда Ник. Ник. Лазаревский.
В каждом городе, кроме того, организовались студенческие
союзы, а в Париже их было пять: Русский студенческий союз,
Национальный студенческих союз, Союз студентов эмигрантов,
Союз студентов для изучения и упрочения славянской культуры, и Казачий студенческий союз. Все организации занимались
между двумя войнами взаимопомощью, устраивали лекции
и собрания, вечеринки и встречи. Студенческие организации
в Париже объединились в 1929 году в Федерацию студенческих
организаций, председателем которой был избран П. Е. Ковалевский, а секретарём — А. Келлер.
Из провинциальных союзов наиболее активным был Лионский, возглавлявшийся А. Б. Крыжановским, и Марсельский,
где трудами М. Рош (Загоровской) был устроен студенческий
дом. В. Лилле, благодаря поддержке местного комитета помощи
и, главным образом, его возглавителей отца Давру и Варвары
Николаевны Лермонтовой, студенческая жизнь была вполне
налажена.
ДНИ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ
Перед тем как перейти к характеристике работы русских
в иностранных университетах и научных центрах, необходимо
хотя бы кратко сказать об единственном торжестве, объединявшем всё рассеяние, всю Зарубежную Россию и олицетворявшем
её культурное единство.
116
В 1925 году было решено принять день рождения А. С. Пушкина, как «День русской культуры». Инициатива шла, как и многие другие, от М. М. Фёдорова из Парижа.
Праздновался этот день по всему зарубежью, включая и лимитрофы и самые отдалённые от центров места. Программы были
двоякими: собрания с литературными докладами и концерты.
Первые торжества, которые можно назвать грандиозными,
были в 1926 году. В Париже торжественное собрание состоялось в Сорбонне, причём речи произнесли не только русские,
но и французские профессора. Амфитеатр Ришелье был полон.
Концерт состоялся в самом большом зале Парижа, старого дворца Трокадерó, вмещавшем свыше пяти тысяч человек, и он был
заполнен до отказа. М. М. Фёдоров настоял, чтобы билеты были
очень дешёвыми (2, 3 и 5 франков) и чтобы неимущие могли
присоединиться ко всеобщему торжеству русской культуры.
Программа концерта 8 июня 1926 года была нарисована
И. Билибиным и осталась потом для последующих собраний.
Председателем собрания был М. М. Фёдоров, сказавший несколько вступительных слов. В программе были: квартет Н. Н. Кедрова, хор Русской консерватории, игра на рояле С. Прокофьева,
пение В. Браминова и Германовой, чтение кн. С. Волконского
и Е. Рощиной-Инсаровой, а во втором отделении — арии ЭльТур и Л. Любошиц и квартет Н. Н. Кедрова.
В Праге торжество было устроено 7 июня в Сметановом
зале, причём вступительное слово произнесла С. В. Панина;
проф. А. А. Кизеветтер прочёл доклад на тему «Москва и Россия», а общестуденческий хор под управлением А. Г. Чеснокова
пропел торжественную песнь, написанную специально для этого
дня композитором. Во втором отделении была разнообразная
музыкальная программа.
Собрания и концерты были устроены также почти во всех
русских центрах зарубежья.
В 1927 году в апреле был создан Центральный комитет
Дней русской культуры, для координации работы местных комитетов. Председателем его был выбран В. А. Маклаков, а ген.
секретарём — В. Ф. Зеелер.
Самым значительным «Днём русской культуры», охватившим буквально всю «Зарубежную Россию», был Пушкинский
юбилей 1937 года. Образованные для этого особые комитеты занялись не только подготовкой Дня русской культуры, но
117
рганизацией выставок и изданием книг и брошюр. В Парио
же Центральным юбилейным комитетом, возглавлявшимся
М. М. Фёдоровым, было издано, под редакцией проф. Н. К. Кульмана, полное собрание сочинений Пушкина, которое продавалось
по особо низкой цене и разошлось в очень большом количестве
экземпляров по всему зарубежью.
Л. И. Львов подготовил книгу «Парижские отклики на смерть
Пушкина», из которой многие впервые узнали о том, что гибель
поэта была отмечена многими печатными органами в Западной
Европе.
Другие комитеты издали также книги и брошюры, и в помещении Центрального юбилейного комитета целый шкаф был
заполнен вышедшими в 1937 году изданиями, посвящёнными
А. С. Пушкину.
В Париже, кроме того, по инициативе С. М. Лифаря была
организована выставка «Пушкин и его время», на которой были
показаны мебель, портреты, вещи, принадлежавшие поэту, и его
автографы. Выставка, устроенная в [зале] Фуайэ Плейель, вызвала большой интерес.
«Дни русской культуры» продолжались до Второй мировой войны и возобновились, но уже в более скромном размере
и только в Западной Европе и Америке, после 1947 года. Председателем комитета по устройству их был А. А. Титов, а потом
А. Л. Мищенко. Каждый год весной собиралась «Музыкальная
комиссия», в составе В. И. Поля, А. С. Крапивина и А. Л. Мищенко, и подготовляла музыкальную часть программы.
В последние годы «День русской культуры» устраивался
совместно с организациями молодёжи и главным работником
в этом деле был И. В. Морозов.
«Дни русской культуры» показали, что русское Зарубежье,
разделённое своими политическими и религиозными убеждениями, было едино и что этим объединяющим и спаивающим её
элементом была великая русская культура, которую оно хранило,
умножало и несло в мир.
118
5. РУССКИЕ УЧЁНЫЕ В ИНО
СТРАННЫХ УНИВЕРСИТЕТАХ
И НАУЧНЫХ ЦЕНТРАХ
ПАСТЕРОВСКИЙ ИНСТИТУТ
Первым мировым научным центром, в работе которого
русские приняли самое близкое участие, был Пастеровский
институт в Париже и его отделения в разных странах. С Пастеровским институтом у русских были давнишние связи. Уже
в 1890 году Люи Пастер поручил И. И. Мечникову, который
был его ближайшим сотрудником и впоследствии помощником директора института, пригласить для работы в институте
Сергея Николаевича Виноградского, но последний был тогда
занят организацией Института экспериментальной медицины,
основанного принцем А. П. Ольденбургским. С. Н. Виноградский
не смог принять предложенного ему поста, но посетил Пастера
в Париже и через 32 года (1922) встал во главе одного из важных
отделов института, исследовавшего микробиологию почв.
Для академика Сергея Николаевича Виноградского (1856–
1953), который был уже тогда всемирно известным учёным,
Пастеровский институт купил владение в Бри-Конт-Робере
и устроил там специальные лаборатории. После кончины С. Н.
не нашлось ему заместителя и экспериментальная станция была
ликвидирована.
В Бри-Конт-Робере С. Н. Виноградский работал 30 лет и создал новую область в науке биологии — агробиологию. Он на
опыте доказал, что бактерии могут питаться минеральными
веществами и, в частности, серой, железом и водородом. Очень
большое значение имеют его работы, касающиеся бактерий,
питающихся атмосферным азотом, так как они могут быть использованы для оплодотворения почв. Таким образом, благодаря
трудам С. Н. Виноградского, не только биология, но и агрономия
обогатились новыми методами.
Ученики И. И. Мечникова (1845–1916) Безредка, Ме
тальников и Манухин начали свои работы ещё до революции
и продолжали их после 1920 года. Первый из них, окончивший
Новороссийский университет и работавший под руководством
119
Сергей Николаевич Виноградский (1856–1953) во дворе своей
лаборатории в Бри-Конт-Робере, 1930–1940-ые годы
Мечникова, который тогда занимал кафедру в Одессе, стал его
преемником в Пастеровском институте. Он опубликовал много
работ по бактериологии в применении к болезням человека
и по иммунитету, особенно местному, когда сопротивляемость
прививается не всему организму, а лишь его отдельной части.
Вопросами иммунитета занялся и второй ученик Мечникова,
который был также учеником И. П. Павлова, — Сергей Иванович
Метальников. Он работал над проблемами иммунитета и над
теорией фагоцитов, то есть подвижных амёбовидных клеток,
которые поглощают бактерии и переваривают их, защищая
организм от вредных элементов. С. И. Метальников живописно
изображает в своём очерке, напечатанном в 1928 году, эту борьбу:
«Тотчас после впрыскивания в тело каких-либо микробов
или посторонних веществ появляются в огромном количестве
фагоциты-микрофаги, которые начинают проглатывать микробы
и уничтожать их. Эта борьба кончается или победой фагоцитов
или победой микробов и смертью организма. Микрофагов можно
сравнить с лёгкой кавалерией. Они отличаются быстротой натиска, но не обладают достаточной стойкостью и легко погибают
120
под ударами микробов. Через несколько
часов к ним на помощь приходят новые
клетки, так называемые макрофаги, которые отличаются большей стойкостью
в борьбе с микробами. Их можно сравнить
с хорошо вооружённой армией. За ними
идут лимфоциты, которые играют роль
инженерных войск, так как они строят
всевозможные преграды для микробов».
С другой стороны, пользуясь рабоСергей
тами своего учителя И. П. Павлова, МеИванович
тальников достиг возможности вызывать
Метальников
защитную реакцию фагоцитов в опреде(1870–1946)
лённых частях организма.
Над фагоцитами и их возбуждением работал также с успехом
д-р И. И. Манухин, ученик Мечникова.
Из русских учёных, которые были в сношениях с Пастеровским институтом до начала русского рассеяния, надо назвать в первую очередь Михаила Яковлевича Преображенского
(1861–1936), который начал свою работу в институте в 1895 году
и специализировался на лечении ранений. Его работа «Антисептическое лечение ранений» и исследования, напечатанные
в XI томе «Анналов Пастеровского института», считаются классическими. Во время войны он провёл в качестве хирурга все
три года на фронте, а по приезде во Францию в 1921 году занял
место библиотекаря Пастеровского института. Методы лечение
ран, разработанные М. Я. Преображенским, применялись широко в последнюю войну. После его кончины место библиотекаря
в институте занял его сын Яков Михайлович, который вложил
много труда в дело осведомления и направления обращающихся
в Пастеровский институт.
Третьим сотрудником Пастера и его ближайшим преемником
был профессор Александр Безредка, который приехал в 1896 году
в Париж и посвятил себя целиком работе в институте. Его труды
касаются серотерапии. Метод, стремящийся избежать потрясений у больных после операций, называется методом Безредки
и применяется во всём мире. Пастеровский институт 12 июня
1970 года торжественно праздновал столетие рождения проф.
Безредки, и известные учёные отметили его научные заслуги.
121
Александр Михайлович Безредка (1870–1940) (справа)
с Ильёй Ильичём Мечниковым (1845–1916)
Четвёртым сотрудником Пастера и Ру явился Виктор Николаевич Анри (Крылов), который занимал в институте видное
положение. Он умер в начале Второй мировой войны.
Пятым крупным русским учёным является член Медицинской академии Пётр Николаевич Грабар, который долгие
годы стоял во главе одного из отделов института. Он родился
в 1898 году в Киеве, окончил там среднее образование, потом
за границей получил диплом инженера
химика в Нанси и два докторских диплома по защите диссертаций в Страсбурге
и Париже. Он преподавал на медицинском
факультете в Страсбурге, а в 1938 г. начал
свою работу в Пастеровском институте.
В 1960 году он был назначен директором
Научного института по исследованию рака
в Вильжюифе под Парижем. Он напечатал
Пётр
около 400 научных работ, и главные его
Николаевич
труды касаются иммунохимии и иммуноГрабар
электрофоретического анализа.
(1898–1986)
122
Доктор Леон Иванович Кепинов заведовал в Пастеровском
институте физиологической лабораторией и отделением по выработке противозмеиных сывороток. Он опубликовал ряд работ
по анафилаксии и роли поджелудочной железы. Л. И. Кепинов
был некоторое время председателем Русской академической
группы в Париже.
Необходимо отметить работы д-ра Антонины Михайловны
Гелен, урожд. Щедриной, которая стоит во главе одной из лабораторий института. Она начала свою научную деятельность
в Московском университете в 1927 году, а потом, выйдя замуж
за француза, переехала в 1931 году в Париж и сперва работала
в Коллеж де Франсе, а с 1934 года в Пастеровском институте,
где она производит исследования по бактериофагии и специализировалась на вопросе о заражении микробами воды. Она
написала 92 работы и за исследование «Бактериофагия воды»
получила в 1945 году премию Академии медицины.
В общении с Пастеровским институтом проходила работа
известного специалиста по раку, первой женщины, получившей
в России кафедру по хирургии, Надежды Алексеевны Добровольской-Завадской. Она занималась изучением воздействия
радиолучей на нормальные и патологические ткани и исследовала
наследственные раковые опухоли.
Надежда Алексеевна Добровольская-Завадская (1878–1954)
читает лекцию слушательницам
Женского Медицинского Института
123
Из других русских исследователей, работавших или работающих в Пастеровском институте, назовём энтомолога доктора К. Туманова, специализировавшегося на болезнях пчёл,
д-ра В. Шорина, написавшего несколько работ по иммунитету,
д-ра В. М. Зернова, работающего над вопросом иммунитета
и серотерапии у насекомых, М. А. Волконского, разработавшего
специальную технику цитологических изысканий, и д-ра Гречурова, посвятившего свои труды раковым поражениям тканей.
Необходимо отметить, что и в отделениях Пастеровского
института вне Франции участие русских было значительным.
В Сайгоне (Вьетнам) работал профессор В. А. Юрьевич, стоявший во главе лаборатории по изготовлению вакцин против
заразных болезней. Он же изобрёл особый способ промывания
крови перед инъекцией (переливаниями).
В Тунисе работал проф. А. Т. Васильев. Его исследования касались борьба с чумой и распространения её через грызунов и блох.
По радиологии работал ассистент Добровольской-Завадской Н. И. Кобозев, а по радиографии — д-р С. И. Веретенников,
создатель науки сравнительной радиологии.
Таким образом, Пастеровский институт, в основании которого в 1888 году приняли участие русские и часть сумм на
сооружение пришла из России, остался тем научным центром,
где русские зарубежники широко применяли свои силы.
В книге, посвящённой истории Зарубежной России, невоз
можно дать полные биобиблиографические данные о всех научных работниках, которые участвовали в исследовательской
работе или преподавали в иностранных университетах всех
стран мира. Их больше тысячи. Молодое поколение дало также
много выдающихся представителей во всех научных отраслях.
Приходится ограничиться лишь кратким обзором работ русских
в разных областях знания.
РАБОТА РУССКИХ В ЕВРОПЕЙСКИХ
И АМЕРИКАНСКИХ ОБСЕРВАТОРИЯХ
После Пастеровского института необходимо отметить работу
русских в обсерваториях.
В 1922 году из России был выслан, в числе других учёных,
декан физико-математического факультета Московского уни124
верситета Всеволод Викторович Стратонов, который обосновался в Праге, где работал в обсерватории и читал лекции по
астрономии. Судьба его, как и многих русских учёных, тяжела.
Несмотря на свои заслуги, он был замолчан, и только в последнее время его труды были оценены. Начал он свою работу
в Пулкове, потом был назначен директором обсерватории в Ташкенте, где произвёл ряд исследований туманностей и звёздных
скоплений. В очерках по истории астрономии в России, проф.
Б. А. Воронцов-Вельяминов (Москва, 1956) так характеризует
работы Стратонова и его снимки туманностей: «Снимки Стратонова имеют сейчас огромную ценность. Из этого материала
получено много интересных выводов».
В Праге проф. Стратонов опубликовал ряд ценных трудов: «Астрономию» по-чешски (Прага, 1927, 640 стр.)
и по-немецки (Лейпциг–Берлин, 1929,
800 страниц); «О потерях атмосфер планетами и поглощении света в космическом
пространстве», а также «О раздвоении
млечного пути». Он был также занят
Всеволод
проблемой обитаемости других планет,
Викторович
о которой теперь много пишут в связи
Стратонов
с полётами на Луну.
(1869–1938)
Парижская обсерватория получила
очень ценного сотрудника в лице Николая Михайловича Стойко-Радиленко, родившегося в 1894 году
в Одессе и окончившего Новороссийский университет. Уже
в своём родном городе он работал в местной обсерватории, выдержал магистерский экзамен и стал доцентом. После нескольких
лет преподавания в Болгарии, он был в 1924 году приглашён
в Парижскую обсерваторию, в которой состоял астрономом до
выхода в отставку, но продолжает работать до сего времени*.
В 1931 году Н. М. Стойко защитил диссертацию на степень
доктора астрономии.
В Парижской обсерватории Н. М. Стойко работает над вопросами, связанными с точным определением времени при
помощи астрономических наблюдений, так как необходимость
измерения времени до десятимиллионной секунды требует всё
новых аппаратов. Наиболее точным оказалось планетное время,
* Н. М. Стойко скончался 14 сентября 1976 года в Париже.
125
так как самые точные аппараты, так называемые кварцевые часы,
были недостаточны.
В 1944 году Н. М. стал во главе отдела времени при обсер
ватории, а в 1945 году был избран заведующим отделом времени
Международного бюро времени. Он состоит членом Международной комиссии долгот. Последние его работы (всего им
опубликовано свыше ста) касаются орбит падающих звёзд и
перемещение материков.
В Алжирской обсерватории с 1929 по 1961 год работал Бо
рис Борисович Веселовский, родившийся в 1896 году в Царском
Селе. Он учился в Петербурге, потом в Праге, где получил степень доктора астрономии. Его специальностью в Алжире была,
с одной стороны, сейсмография, а с другой — движение звёзд
и их каталогизация.
В Америке особым уважением и почётом пользовался астроном Отто Людвигович Струве, сын директора Харьковской
обсерватории, который переехал в США в 1921 году, был профессором Берклейского университета в Калифорнии и директором
Национальной обсерватории в Гринбенке
(Вирджиния), а в 1952–55 годах состоял
председателем Международного астрономического союза. Главные его труды
касаются спектроскопии двойных и переменных звёзд. Его работы, написанные
по-английски, были переведены на русский язык и напечатаны в Москве. Второе
издание вышло в 1967 году и охарактеризовано как «ясное и наглядное изложение
Отто
астрономических и физических идей».
Людвигович
Внук основателя Пулковской обсерватоСтруве
(1897–1963)
рии, Отто Людвигович умер в 1963 году.
Из молодых астрономов, получивших
уже целиком своё образование за рубежом, надо указать на
Ивана Ивановича Ковалевского (* 1928 [† 2018]). Он окончил
Парижский университет, работал одно время в обсерватории
Йельского университета в США, а в 1959 году защитил диссертацию на степень доктора астрономии. Главная его работа — «Исчисление общих уклонений в применении к восьмому спутнику
Сатурна». В настоящее время И. И. Ковалевский состоит штатным
астрономом Парижской обсерватории.
126
В науке, которая теперь занимает умы в связи с посылкой
искусственных сателлитов и полётами на Луну, русские приняли
тоже видное участие. Ещё в 1914 году проф. Д. П. Рябушинский
писал о возможности междупланетных полётов, но тогда это казалось недостижимой фантазией. В 1919 году он произвёл первые
опыты на пляже около Биаррица, применяя метод Циолковского
в запуске ракет. В 1950 году в Париже собрался первый международный конгресс астронавтики, председателем которого был
избран русский — Александр Ананов. В том же году он прочёл
в Париже имевшую большой отклик в научном мире лекцию,
озаглавленную «Атомная энергия и астронавтика», в которой
изложил теории своего учителя К. Е. Циолковского. Он подробно остановился на всех деталях будущих междупланетных
кораблей. Через десять лет идеи, высказанные Анановым, были
осуществлены и в СССР и в США.
АЭРОДИНАМИЧЕСКИЙ
ИНСТИТУТ В ПАРИЖЕ
Работа русских в Аэродинамическом институте в Париже
тесно связана с изысканиями проф. Димитрия Павловича Рябушинского и его учеников.
Д. П. Рябушинский (1882–1962) начал свои исследования
в 1904 году в основанном им под Москвой Аэродинамическом
институте в Кучино, а по своём приезде во Францию в 1919 году,
был привлечён к работе французским Министерством воздухоплавания. В 1929 году он был назначен
помощником директора Аэродинамического института Парижского университета
и со-директором лаборатории аэродинамики, в которой он подготовил ряд специалистов. Из них назовём В. Г. Демченко,
С. Н. Владимирского, А. Б. Гербильского
и И. К. Воронца. В 1922 году Д. П. Рябушинский защитил в Сорбоне диссертаДмитрий
цию на степень доктора физико-матемаПавлович
тических наук, а в 1935 году был избран
Рябушинский
членом-корреспондентом Французской
(1882–1962)
Академии Наук.
127
Кроме циклов лекций по аэродинамике в Сорбонне, Д. П. Ря
бушинский делал доклады в Варшаве, Оксфорде, Белграде
и в американских университетах. Построенные им научные
аппараты были показаны на воздухоплавательных выставках
в Париже и Льеже.
В 1954 году весь научный мир праздновал пятидесятилетие
учёной деятельности Д. П. Рябушинского, и приветствия были
получены им из всех пяти частей света.
Его научные труды, которых было напечатано свыше 200,
касаются аэродинамики, астрофизики, баллистики, сверхзвуковой
динамики, геометрии, гидродинамики, математики и теоретической
физики. Разработанная им аналогия между воздушными и жидкостными течениями носит название «Аналогии Рябушинского».
В геометрии важны его исследования по абсолютным величинам
и по прерывистой геометрии. Его последняя работа «О некоторых
обобщениях теории сложных чисел и о их применении в геометрии» была издана французским Министерством воздухоплавания.
Д. П. Рябушинским было основано в Париже Научно-философское общество, в котором было прочитано около ста докладов,
краткие резюме которых размножались и составляют настоящую
энциклопедию научных достижений в зарубежье. Им же основано «Общество охранения русских культурных ценностей за
рубежом», которое взяло на себя инициативу спасения от гибели
архивов и научных работ русских вне родины.
В связи с работами русских по аэродинамике необходимо
отметить труды строителей самолётов и, в первую очередь, Игоря
Ивановича Сикорского. Он уже в России, до Первой мировой
войны, проектировал аэропланы, и его самолёты совершали многочисленные перелёты, но вполне его талант развился только за
рубежом, в США, где он явился одним из самых крупных строителей и общепризнанным специалистом по аэронавтике. Перед
Второй мировой войной он специализировался на постройке
вертолётов, и его машины являются образцовыми. Важно, что
И. И. Сикорский всегда подчёркивал гуманитарное значение
своих аппаратов. Во время последних войн вертолёты Сикорского
спасли тысячи раненых и служат для перевозки больных и погибающих. На некоторых из них отмечается количество спасённых.
Кроме И. И. Сикорского надо упомянуть среди конструкторов
аэропланов А. Северского, Кудлаенко, Баранова, Грязнова, Бодянского, Джунковского, К. Захарченко и Б. Корвин-Круковского.
128
Игорь Иванович Сикорский (1889–1972)
Владимир Александрович Бодянский (1894–1966) (слева)
и Ле Корбюзье
129
РУССКИЕ ГЕОЛОГИ ЗА РУБЕЖОМ
Ни в одной научной области русские за рубежом не развили
такой широкой деятельности, как в геологии и связанной с нею
науке почвоведения, применяя в них русские методы, унаследованные от основоположников этих наук в России. Необходимо
отметить, что в этих двух дисциплинах проявили свои таланты
и трудоспособность все три поколения русских за рубежом: те,
которые были уже видными учёными в России; те, кто начали
свою работу вне родины; наконец те, которые получили образование и даже родились вне России, но сохранили живую связь
с русскими научными традициями.
Старшему поколению принадлежат два академика: Николай Иванович Андрусов (1861–1924) и Владимир Иванович
Вернадский (1863–1945).
Первый из них, крупный геолог и всемирно известный палеонтолог, изучал, главным образом, третичные и четвертичные
отложения и был большим знатоком Черноморского и Каспийского бассейнов. Один из основателей в 1918 году Таврического
университета, он по выезде за границу продолжал свои научные труды в Париже, а потом в Праге, где
и скончался в 1924 году. Его биограф так
охарактеризовал академика Андрусова:
«Это был замечательный русский человек, из тех самородков, матерью которых
так часто бывала наша великая русская
земля. Сын бедного моряка, погибшего
когда Н. И. было всего десять лет, он выбился из крайней нищеты до положения
академика и всемирно известного геолоНиколай
га, поддерживая свою мать, трёх сестёр
Иванович
и младшего брата».
Андрусов
В 1961–65 годах в Москве вышло че(1861–1924)
тырёхтомное собрание его работ.
Второй известный геолог, академик Владимир Иванович
Вернадский, ректор Таврического университета, один из создателей геохимии, выехал из России тоже в 1920 году, напечатал
в Париже курс геохимии, но потом вернулся в Россию.
Самым крупным геологом среднего поколения является Николай Николаевич Меншиков. Он родился в 1900 году в Москве,
130
где и окончил среднюю школу. Высшее образование он получил
в Париже и в Парижском университете защитил диссертацию
на степень доктора геологии. Его главные работы посвящены
Сахаре, где он в течение многих лет производил геологические
испытания. В Бени Аббесе он основал центр изучения Сахары.
Созданный буквально из ничего, этот центр включает теперь три
отдела: физический, геологический и биологический с отделениями животным и растительным, и является крупным научным
центром по изучению пустыни. Он имеет отделение в Париже,
куда поступают материалы, собранные на месте. Большую роль
Н. Н. Меншиков сыграл в деле нахождения в Сахаре воды и нефти. Необходимо отметить труды его жены, Екатерины Сергеевны,
которая не только была всё время ему помощницей, но основала
при центре ботанический сад.
Н. Н. является возглавителем целой школы молодых геологов. Из его учеников и помощников назовём Андрея Феофиловича
Мейендорфа (1918–1942), который много раз сопровождал его
в Сахару, а потом начал самостоятельные исследования Большого Эрга. Он погиб в Сахаре, на пути обратно во Францию,
выпив отравленной воды из пустынного колодца. Насколько
значительны были заслуги молодого Мейендорфа показывает
то, что французское правительство объявило его заслужившим
национальную похвалу (ситэ а л’ордр де ла Насион). Н. Н. Меншиков, со своей стороны, был награждён высшими отличиями
за свои выдающиеся труды.
Главной заслугой среднего поколения русских геологов
было осуществление геологических карт Африки и отчасти
Франции и Сирии.
Каждый из исследователей занялся отдельным районом
и посылал данные и минералогические образцы в Париж, где
они разбирались под руководством опытного геолога-петрографа
Е. Ерёминой, работавшей в Сорбонне, и неизменной руководительницы и советницы русских молодых геологов. Материалы
по Сахаре и Ливийской пустыне были даны Н. Н. Мешниковым,
по югу Туниса — Е. Беркаловым, по Тибетси — А. Шуберским,
по французской Западной Африке — С. Серпокрыловым, по Экваториальной Африке — Б. Бражниковым, по Восточному Судану — В. П. Перебаскиным, по Габону — Б. Шубертом, по Убанги-шари — В. Лебедевым. В Сирийской пустыне изыскания
были предприняты А. Келлером.
131
По собранному материалу была составлена первая геологическая карта Африки А. Качевским. Она была начерчена М. Клементьевым, а гравирована Б. Поповым. В июле 1933 года известный
французский геолог проф. Люто повёз её на Международный
геологический съезд в Вашингтоне, и она была принята потом как
необходимое пособие при изучении геологии во многих странах.
Необходимо отметить труды профессора Н. А. Ульянова
по составлению геологического описания массива Мон-Блана
и труды Пятницкого по геологии Аргентины.
В Праге живёт видный русский геолог, сын академика
Н. И. Андрусова, Димитрий Николаевич Андрусов*. Он родился в 1897 году в Юрьеве, где его отец был в то время профессором университета, и с юных лет, благодаря влиянию отца
и матери, дочери знаменитого исследователя Трои Шлимана,
начал заниматься геологией и сопровождал отца в его научных экспедициях. Высшее образование он получил в Париже,
а потом в Праге, где защитил диссертацию на степень доктора.
Специализировавшись на геологии Карпат, он с 1929 года стал
ассистентом проф. Кеттнера и был одним из основателей Карпатского геологического общества. Результатом его изысканий
явилась обобщающая работа «Геология Словакии» и основной
труд «Геология Карпат», над которым он работал до 1960 года.
В 1938 году он был назначен профессором и директором
Высшей технической школы в Кошицах, которая после венгерской
оккупации была переведена в Братиславу. Там он основал Геологический институт и издаёт Геологический журнал. В 1954 году он
был избран в члены Словацкой академии наук. Его трёхтомный
труд о чехословацких Карпатах был закончен в 1966 году.
В Страсбурге работает в Геофизическом институте Николай
Михайлович Дешевой. Он родился в 1894 году в Днепропетровске, получил образование в Институте инженеров путей сообщения в СПБ, а закончил его в Нанси и Страсбурге с дипломом
инженера-геолога. До 1939 года он работал в Страсбургском
геологическом институте, а после войны был ассистентом в Минералогическом и Геофизическом институтах Страсбурга.
Его основным трудом является карта средней интенсивности
землетрясений за последние два столетия.
В Марокко с 1930 по 1968 год провёл крупную геологическую работу Николай Владимирович Гуськов. Он родился
* Д. Н. Андрусов умер 1 апреля 1976 года в Братиславе.
132
в 1901 году в Екатеринославе, где и окончил среднее образование.
Во Франции он учился на Естественном факультете в Париже
и в Геологическом институте и Высшей школе нефтеведения
в Страсбурге, а с 1930 года производил разведку меди в Атласе.
С 1934 по 1940 год он исследовал геологические залежи в северном Марокко и составил общую геологическую карту этой страны.
Кроме того, он провел оводнение района Коломб-Бешар
в Алжире, а в 1954 году нашёл воду в окрестностях Бискры,
и в его честь эта буровая скважина была названа «Айн Гуськов».
Последние его работы до выхода в отставку были проведены
в качестве советника по гидрологии алжирского правительства.
За работой бурения 60 скважин на воду он наблюдал до своего
отъезда из Алжира в 1968 году.
К среднему поколению геологов принадлежит Георгий Андрианович Дейша, сын известного гидролога. Он является большим специалистом
по включению (инклюзии) в каменные породы жидких и иных элементов. Французское геологическое общество присудило
ему премию, как создателю оригинальных
теорий в отношении альпийских пород,
которые применимы и в других горных
массивах. Он создал центр изучения
Георгий
включений при физико-математическом
Андрианович
факультете Парижского университета
Дейша
и принимает участие в работах других
(1917–2011)
научно-исследовательских центров.
Из других трудов русских геологов
среднего поколения надо отметить изыскания по нахождению
нефти во Франции братьев Перебаскиных.
Больше всего русских геологов вышло из стен Геологического института в Нанси, преобразованного теперь в Национальную школу геологии и горной разведки. По подсчётам геолога
А. Городыйского, из неё вышло только за 1921–34 годы свыше
пятидесяти геологов русского происхождения.
Назовём ещё Г. Н. Ермакова, главного инженера Бюро по
жидкостям и горючим, и его помощника инж. Р. В. Зверева, спе
циалиста по микропалеонтологии Н. И. Грекова, преподающего
в Национальной школе нефти и работавшего в каменноуголь
ной промышленности Мономахова. Копи калия разрабатывали
133
В. Майковский и Е. Милохов. Братья Б. и Г. Шуберт были начальниками геологической службы, один в Гвиане, а другой
в Марокко.
В Марокко работал также Георгий Осипович Шероцкий,
закончивший своё среднее образование в Моравской Тшебове,
а высшее — в Горной академии в Пшибраме в Чехии. С 1931 года
в течение почти сорока лет он производил работы по гидрогеологии, преподавал минералогию и петрографию в горной школе
в Рабате и в горном отделении школы инженеров и опубликовал
петрографический словарь.
В Риге преподавал известный геолог Б. А. Попов (1871–1950).
В молодом поколении, продолжающем традицию двух
«старых» поколений, отметим научные работы Б. Бражникова,
К. Куриленко, В. Щепинского, специалиста по непрозрачным
минералам Бабкина, С. Крылатова, работы которого касаются
осадкообразований, специалиста по изучению руд А. Овтрахта
и С. Богданова. В науке гидрогеологии выдвинулись В. Флоров
и А. Шестеряков, в океанографии — В. Нестеров и В. Романовский.
В Америке выдвинулся русский геолог Леонид Смирнов,
который производил разведку нефти в Аляске и считается большим специалистом по арктической нефти. Он преподаёт теперь
в университете в Торонто (Канада).
РУССКАЯ НАУКА ПОЧВОВЕДЕНИЯ
Если теперь наука о почвах, подология *, преподаётся во
всех университетах и высших специальных школах, то изучение
«живого слоя земли» началось и развилось по почину русских
учёных, главным образом, Василия Васильевича Докучаева
(1846–1903), который заложил основы этой науки. Во Франции
почвоведение было развито учеником Докучаева, Валерианом
Константиновичем Агафоновым, профессором Таврического
университета (1863–1955), который создал школу молодых
* Имеется в виду «педология» — устаревший синоним почвоведения
(греч. πέδον, pedon — почва), использующийся в конце XIX и начале
XX веков. Авторское написание через «о», вероятно, связано с желанием
отделить от «педологии» как педагогической науки (тоже устаревшей).
Современное значение «подологии» — область эстетической медицины
ног (от греч. πούς, ποδός, (корень -pod) – стопа).
134
почвоведов. Его ближайшей сотрудницей была Вера Сергеевна
Малышева. При его содействии и под его руководством была составлена первая почвенная карта Франции и частично Северной
Африки. Посланный французским Правительством в Индокитай,
он опубликовал ряд работ о почвах этой страны. Его почвенные
карты Франции и Туниса были представлены на международном
конгрессе 1935 года. В 1936 году вышел его классический труд
«Почвы Франции», а в 1937 году — «Почвы Туниса».
В. С. Малышева изучала со своей стороны почвы окрестностей
Парижа. Г. Журавский посвятил свои изыскания почвам Туниса,
а С. Павлович применил в почвоведении термический метод.
Из почвоведов молодого поколения надо назвать в первую
очередь Александра Николаевича Фёдорова, который защитил
докторскую диссертацию на тему об «Инфильтрации в почву
ненасыщающей влаги» и руководит лабораторией в Национальном институте агрономических исследований.
Другой Фёдоров, Николай Николаевич, внук М. М. Фёдорова, является ассистентом Высшей агрономической школы
в Гриньоне.
Г. М. Брысин, о котором мы говорили в связи с геологическими работами, сделал много в отношении почв в Марокко.
В других странах русские почвоведы также занимали видное
место. В Белграде читал лекции по почвоведению проф. Новороссийского университета В. Д. Ласкарев, в Мюнхене работает
б. проф. Ленинградского университета Н. К. Новак-Декер, автор труда «Динамика почвы под воздействием агрикультурно-химических факторов». Разрабатывал отдельные проблемы
почвоведения также А. Н. Стебут, б. директор Стебутовских
сельскохозяйственных курсов. Он издал курс почвоведения
по-сербски и по-немецки. В Англии и Австралии работал на
опытных станциях и опубликовал ряд работ А. Я. Парамонов.
В Аргентине ведущего роль в науке почвоведения занимает
Марк Васильевич Чапек, большой специалист по взаимоотношениям воды с глинистыми минералами и директор Института
эдафологии и гидрологии.
Наконец, надо указать на выдающиеся заслуги Тараса Петровича Гордеева, создателя почвоведения в Восточной Сибири
и Маньчжурии.
Сын профессора ветеринарного института в Харькове,
Т. П. Гордеев окончил Александрийский институт сельского
135
хозяйства и лесоводства и был учеником К. Г. Глинки, Н. М. Сибирцева и В. В. Докучаева. С 1900 года по 1907 год он производил
почвенно-геологические исследования в Астраханской губернии
и составил почвенную карту Хвалынского уезда. В 1907 году он
переехал в Сибирь и преподавал почвоведение в местных учебных
заведениях. С 1923 года он поселяется в Харбине и посвящает
себя целиком изучению почв Маньчжурии. Им опубликовано
свыше сорока работ по почвоведению и геоботанике. Главнейшие из них: «Материалы по изучению почв и растительности
Маньчжурии», «Очерк почв северо-восточного Китая», «Очерк
растительности северо-восточного Китая и восточной части автономного района Внутренней Монголии». В 1962 году Т. П. Гордеев
покинул Монголию и провёл последние годы жизни в Бельгии.
Ученики Т. П. издали в Кэмбридже (США) сборник материалов
к его биографии в 1966 году.
В смежной с почвоведением науке — агрономии — работали
как упомянутые почвоведы, так и специалисты-агрономы, из
которых в первую очередь надо упомянуть П. Н. Спесивцева, б.
доцента Лесного института, который много сделал для борьбы
с лесными вредителями и заведовал отделом Лесной опытной
станции в Стокгольме. Занимался борьбой с вредителями также
В. Бутович, профессор Высшей лесной школы в Эберсвальде
в Германии, который был специалистом по лесоэнтомологии.
Наконец, профессор Новоалександрийского института и Белградского университета Т. В. Локоть специализировался на
селекции и улучшении сельскохозяйственных культур.
В Аргентине большую агрономическую и почвоведческую
работу проводит Елизавета Пшеницына-Кузнецова, жена известного биолога Николая Николаевича Кузнецова. Она родилась в Петербурге в 1906 году, получила высшее образование
в Отделении географии почв Ленинградского университета и до
1941 года работала в Институте агропочвоведения, участвовала
в экспедициях в Сибирь, а с 1954 по настоящее время преподаёт
почвоведение в Тукуманском университете. Она обследовала почвы западной части Чако и почвы субтропического леса,
и опубликовала ряд научных исследований о почвах Аргентины.
В числе русских агрономов видное место занимает Владимир Алексеевич Евреинов (1887–1967), профессор Высшей
агрономической школы в Тулузе, один из самых выдающихся
помологов нашего времени, по мнению специалистов. Он окончил
136
в 1913 году Петербургский университет, а в 1919 году защитил
диссертацию в Киеве. В Праге он читал лекции по плодоводству
в Кооперативном институте и стоял во главе Национального
Хлумецкого питомника. В Праге же он защитил докторскую
диссертацию. После переезда во Францию В. А. Евреинов руководил питомниками в районе Тулузы, в которых он выращивал
до 450 сортов персиков. В 1946 году он стал профессором Высшей агрономической школы в Тулузе, где и преподавал до своей
отставки. Он опубликовал ряд ценных трудов по плодоводству
и в частности по помологии (изучению яблок).
РУССКИЕ ЗООЛОГИ
Как и в предыдущих обзорах, мы можем дать только самые
краткие данные о работе русских за рубежом в данной науке.
Самым известным и выдающимся русским зоологом был
Константин Николаевич Давыдов (1878–
1960). Он родился во Пскове и получил
высшее образование в Петербургском
университете. Уже в 1897 году, 19 лет он
напечатал свою первую работу «О птицах
Псковской губернии». Вскоре он был послан Академией наук в Аравию и Заиорданию и с тех пор, в течение 60 лет, вёл исследовательскую работу во многих странах:
на Яве, на Молуккских островах, в ПапуаКонстантин
сии и в Новой Гвинее, но также в ЛапланНиколаевич
дии, Большеземельской тундре, на Памире,
Давыдов
в Судане, Египте и Персии.
(1878–1960)
К. Н. Давыдов преподавал зоологию
в Петербургском и Пермском университетах. По отъезде из
России в 1922 году он написал капитальную работу, свыше тысячи страниц, по сравнительной эмбриологии. Назначенный
директором Биологической станции Океанографического института в Индокитае, он провёл на Дальнем Востоке несколько
лет, изучил фауну Китайского моря и открыл свыше десяти
новых видов. По словам французских учёных, он один сделал
в Индокитае за три года больше, чем все его предшественники за
четверть века. В 1938 году К. Н. Давыдов был вторично послан
137
в Индокитай и изучил надземную фауну, открыв сотни новых
видов. Он напечатал свыше пятидесяти научных трудов и Французская академия наук избрала его в 1949 году в свои члены. Его
научным работам и его биографии посвящена книга, вышедшая
в 1963 году в Москве.
Вторым крупным зоологом за рубежом был б. ректор Московского университета Михаил Михайлович Новиков. Он
много лет занимал кафедру зоологии в Карловом университете
в Праге. В основанном им зоологическом семинаре работало
свыше двадцати молодых научных работников. Первые труды
М. М. Новикова касались живых организмов, населяющих почву,
а последующие относились к классификации зрительных органов животных. Свои исследования одноклеточных животных
он начал ещё в Москве, но о роли их в почвенных процессах не
смог довести исследования за границей до конца из-за неимения
нужных опытных материалов. Четыре категории зрительных
органов животных, предложенные Новиковым, были приняты
потом большинством исследователей. Последние годы М. М. Новиков работал в США.
Из его учеников и участников Пражского зоологического
семинара надо назвать рано умершего Льва Владимировича
Черносвитова, который специализировался на изучении малощетинковых червей и стал мировым авторитетом в этой области.
Он преподавал в Праге и в Лондоне. Кроме того, следует отметить труды других участников семинара: проф. А. Т. Васильева,
работавшего в Тунисе; В. Д. Владыкова, изучавшего рыб в Прикарпатской Руси, а теперь преподающего в Торонто в Канаде;
А. А. Оглобина, который проводит энтомологическую работу
в Аргентине. С. И. Новицкий работал в Польше, В. Л. Станиславский — в Белграде, К. И. Гаврилов (* 1908 [† ?]) получил
степень доктора в Праге и преподавал там зоологию. В 1947 году
он переехал в Аргентину и получил кафедру в Тукуманском
университете. Специалист по зоологии и зоопсихологии он
опубликовал 84 научных работы.
В Англии выдающееся положение в научном мире завоевал
Борис Петрович Уваров (1886–1970). Он считался самым большим
специалистом по саранче и по прямокрылым насекомым. В России
он работал в Туркестане и на Кавказе, где стоял во главе энтомологических изысканий. В 1920 году он был назначен директором
Британского института энтомологии и стоял во главе этого науч138
ного центра в течение двадцати пяти лет.
По поручению британского правительства
он изучал проблему саранчи в Африке. Его
работа о ней указала источники и развитие нашествий саранчи, и, благодаря ему,
был создан международный план борьбы
с этим бедствием. Начиная с 1945 года
Б. П. Уваров стоял во главе Центрального
бюро борьбы с саранчой. Он был избран
в 1950 году членом Британской академии.
Борис
Другим крупным зоологом был проПетрович
фессор Н. И. Кузнецов (1898–1963), родивУваров
шийся в Москве и окончивший там своё
(1886–1970)
высшее образование. Доктор Казанского
университета, он был там долги годы профессором энтомологии, потом преподавал в университете в Ташкенте. Его труды
в это время были посвящены муравьям. С 1947 года он занимал
кафедру энтомологии, физической географии и климатологии
в Тукумане. Ему принадлежит 89 научных трудов и свыше 200
статей, касающихся Туркестанской фауны и насекомых Аргентины. Подробная его биобиблиография была напечатана
К. Гавриловым в 1963 году в Тукумане.
Необходимо из старшего поколения упомянуть проф. Алексея Ильича Бердникова, который сперва преподавал в Париже,
а потом в Харбине, ихтиолога профессора Бражникова, описавшего разновидности рыб Японского моря и восточных берегов
Сибири, и проф. Н. А. Бородина, преподававшего ихтиологию
в Харвардском университете в США. Проф. Д. В. Синицин
специализировался на паразитарных червях, а б. заведующий
зоологический станцией в Севастополе проф. П. С. Гольцев
продолжал за рубежом родины работу над губками и устрицами.
В Йельском университете в США преподавал проф. А. И. Петрункевич, большой специалист по паукам.
Из энтомологов среднего поколения необходимо упомянуть Николая Александровича Кормилева, родившегося в Ялте
в 1901 году, который работал в 1924–1944 годах в Югославии. Его
специальностью были клопы, которым он посвятил около 120
работ на русском, сербском, немецком, испанском и английском
языках. После Второй мировой войны он переехал в Аргентину,
где продолжает свои энтомологические труды.
139
Вторым энтомологом этого поколения является А. Балаховский, родившийся в 1900 году, специалист по применению
энтомологии к земледелию и по борьбе с вредными насекомыми
в Северной Африке и на Среднем Востоке. С 1947 года он сотрудничает по отделу паразитологии с Пастеровским институтом.
РУССКИЕ БОТАНИКИ
Самым известным русским зарубежным ботаником был
профессор Василий Сергеевич Ильин (1888–1957). Он родился
в Рязанской губернии, окончил физико-математический факультет Петербургского университета в 1912 году и был оставлен
при кафедре ботаники. В 1914 году он организовал целинную
степную станцию в Воронежской губернии, а в 1915 получил
кафедру в Екатеринославском университете. После выезда за
границу он преподавал в Карловом университете в Праге и защитил там свою докторскую диссертацию. С 1939 года он занимал
последовательно кафедры в Вене, Инсбруке и с 1947 года в Каракасе (Венесуэла), где до самой кончины вёл одновременно
с преподаванием работу в лабораториях и на опытных полях
Венесуэльского сельскохозяйственного агрономического учреждения. Его труды по растительной физиологии по-английски,
по-немецки, по-французски, по-чешски и по-русски внесли много
нового в науку о протоплазме, о транспирации воды в растениях,
о влиянии солей на осмическое давление в растительных клетках
и о замыкающихся клетках или «устицах». Значительны также
работы проф. Ильина о причинах увядания растений и об усвоении ими углекислого газа. Он является одним из основателей
физиологической экологии. Энзимная теория Ильина получила
теперь общее признание.
Другим русским ботаником, работавшим в Праге, был
П. Ф. Миловидов, который специализировался на анализе ядра
растительной клетки и показал разницу между попадающими
в клетку бактериями и местными хондриозомами.
Необходимо отметить работы по ботанике профессора Наталии Алексеевны Шостенко (1889–1968), которая получила высшее
образование в Женеве и в Москве, работала с 1911 по 1917 год
в ботаническом саду в Петербурге, а после революции была сперва
ассистентом, а потом профессором ботаники Харьковского уни140
верситета. Она опубликовала около 50 научных работ и защитила
диссертацию на степень доктора биологических наук. По выезде
за границу она преподавала в университете в Монпелье.
В бельгийских африканских колониях работал Александр
Александрович Михельсон, специалист по лесным породам. Его
именем названы две породы тропических деревьев.
В Брно изучал флору Чехословакии Г. Н. Ширяев, в Белградском университете преподавал проф. Ю. Н. Вагнер, а в Праге — Н. Н. Малышев, который исследовал физиологию изолированных частей растений. В Вашингтоне работает б. ассистентка
Московских высших женских курсов С. А. Сатина.
РУССКИЕ ДОКТОРА И БИОЛОГИ
Если о русских биологах было уже написано в связи с Пастеровским институтом, то о роли русских докторов надо сказать особо.
Много русских работало над проблемой рака. Наиболее
известными специалистами по нему были профессор Надежда
Алексеевна Добровольская-Завадская, первая женщина, получившая кафедру хирургии в России. В Париже она руководила
занятиями в Институте Кюри и подготовила ряд специалистов.
Она изучала воздействие радиолучей на патологические ткани
и наследственность раковых опухолей.
Вторым специалистом по раку был д-р Николай Михайлович
Самсонов, родившийся в 1882 году в Петербурге, где он окончил
в 1905 году Военно-медицинскую академию и защитил диссертацию на тему «Блуждающие элементы слизистой оболочки
кишечника млекопитающихся». Вся научная его работа прошла
за границей. Сперва он был ассистентом Мевеса в Киле, а с 1911
по 1939 год сотрудничал с проф. Режан в Институте радио в Париже. Главнейшие труды д-ра Самсонова посвящены влиянию
радиолучей и электронаркозу. Его метод применяется теперь во
многих странах. До самой смерти в 1968 году Н. М. Самсонов
продолжал, в сотрудничестве с французскими профессорами,
работу над влиянием внешних факторов на развитие рака.
Одним из основоположников сравнительной радиологии,
давшей возможность определять раковые заболевания в самой
первой их стадии, является доктор Сергей Иванович Веретенников (Париж).
141
Из физиологов, учеников И. П. Павлова, выдвинулся, кроме
С. И. Метальникова, Борис Петрович Бабкин, продолжающий
свои исследования в Канаде. В 1949 году он издал биографию
своего учителя. Его капитальный труд «Внешняя секреция
пищеварительных желёз», вышедший первым изданием ещё
в 1915 году, был переиздан в Москве в 1927 году в пересмотренном и дополненном виде. Его работы дают с исчерпывающей
полнотой учение о пищеварении.
В мае 1970 года в США скончался известный патолог Иван
Михайлович Малинин. Он окончил Военно-медицинскую академию в СПБ и начал свою профессорскую деятельность в Екатеринодаре, специализировавшись на лечении проказы и зоба. Затем
он заведовал кафедрой Кубанского медицинского института.
В 1950 году он переехал в Вест-Вирджинию, где читал лекции
по патологической анатомии и заслужил не только всеобщее
признание, но и широкую известность как большой специалист
в этой области. В его работе был период, который ярко характеризует положение русских за рубежом. По прибытии в США он
нашёл только место подметальщика в госпитале в Хартфорде и
лишь благодаря своему таланту и способностям добился признания своих научных заслуг и университетской кафедры.
В США работает также ученик Павлова проф. В. Н. Болдырев, который основал в Гаттль Крике в штате Мичиган «Физиологический институт имени И. П. Павлова». Кроме того,
университетские кафедры в США занимали биологи А. И. Конев,
А. Романов, В. И. Окулич и А. А. Максимов.
Вопросом бактериофагии занимался д-р Николай Афанасьевич Булгаков,
окончивший медицинский факультет Загребского университета, где он и начал
свои изыскания. Продолжил он их в Париже в сотрудничестве с проф. д’Эреллем,
который основал Институт по изучению
бактериофагов для лечебных целей. Его
работы по выделению новых бактериНиколай
офагов были настолько ценными, что
Афанасьевич
к нему обращались из разных стран. Ему
Булгаков
удавалось культивировать поглотителей
(1898–1966)
микробов против многих болезней, в том
числе стрептококков. В 1936 году он по
142
приглашению мексиканского правительства ездил в Мексику
и в шесть месяцев наладил преподавание бактериологии в местном научном центре. Умер д-р Булгаков в 1966 году.
В Англии во главе Листеровского института стоял долгие
годы проф. В. Г. Коренчевский, б. профессор Военно-медицинской академии в Петербурге. Он напечатал работы о витаминах,
о значении инкреторных желёз и о гормонах.
В Белграде профессор Донского университета А. И. Игнатовский издал большой труд по клинической семиотике и симптоматической терапии. В Белграде же занимал кафедру хирургии
проф. С. К. Софотеров. Проф. М. Н. Лапинский создал кафедру по
невропатологии и клинику при ней в Загребском университете.
В Софии по той же специальности работал проф. А. Э. Янишевский, а в Париже — б. проф. Донского университета К. С. Агаджаньян, специализировавшийся на болезнях периферических
нервов. Отметим труды д-ра В. Волка в США, Б. Лаушкина
в Венесуэле и Г. Мацылева в Уругвае. В Марселе был ассистентом местного университета и устроил лабораторию анализов
д-р А. Б. Крыжановский.
Надо отметить работы в области радия сотрудницы Марии
Кюри — Екатерины Антоновны Шамиэ, а во Франкфурте —
проф. Б. Н. Раевского.
В Белграде из русских биологов надо упомянуть д-ра
С. К. Рамзина. В Загребе во главе Патолого-анатомического
института стоит известный патолог проф. С. Н. Салтыков.
Если научные работники по биологии и медицине могли
относительно легко применять свои силы и знания вне родины,
то совсем иное было положение врачей, даже тех, авторитет
которых распространялся далеко за пределы их родины, так
как право практики было во многих странах сильно ограничено,
а в некоторых даже вообще невозможно.
Во Франции даже профессора и большие специалисты должны были до получения права практики выдержать не медицинский проверочный экзамен, а экзамен «за курс средней школы»,
не имевший никакого отношения к их медицинской практике.
Несмотря на эти, казавшиеся непреодолимыми, затруднения, многие русские врачи получили право практики, но большинству пришлось ехать в колонии, где они сыграли большую
и очень благодетельную роль. Многие из них погибли на посту,
заразивших тропически болезнями. Особенно много русских
143
врачей поехало в Африку и, в частности, в Бельгийское Конго.
Крупные русские врачи, профессора И. П. Алексинский,
Б. Сиротинин и Яковцев работали в Париже. Назовём также
среди практиковавших врачей, работавших на научном поприще, П. Грацианского, Н. К. Адамову, В. Д. Аитова, М. С. Зернова,
А. О. Маршака, И. С. Чекунова, С. И. Веретенникова, С. М. Серова,
С. Л. Овена, В. И. Лясковского, А. П. Финикова, Л. А. Каминскую,
В. А. Левитского.
Две женщины-доктора выдвинулись в офтальмологи: Н. Краевич и Е. Виницкая, которые считаются большими специалистами-окулистами.
Закончим наш краткий обзор русских биологов и учёных
докторов медицины одним характерным для русских зарубежных
работников примером, чтобы показать, как трудно было русским
применять свои силы. В 1963 году в Тукумане в Аргентине скончалась Анастасия Ивановна Рокицкая, доктор биологических
наук и профессор микробиологии. Она приехала в Аргентину
в 1948 году и в 1950 получила кафедру по микробиологии в Тукуманском университете, так как не было специалистов в этой
области. Но вскоре её перевели на агрономический факультет,
а в конце концов, несмотря на то, что она написала пособие по
своему предмету, которое было принято в университете, её как
иностранку не утвердили.
Трудна и подчас безвыходна была судьба русских докторов
за рубежом, но они несли свой крест с честью и всюду заслужили
уважение.
РУССКИЕ ХИМИКИ
Одной из областей, в которых русские, оказавшиеся за рубежом, завоевали себе очень почётное место, является химия.
Самым известным химиком в Зарубежье был академик
Владимир Николаевич Ипатьев, который начал свою научную деятельность в России задолго до Первой мировой войны и преподавал в Михайловской артиллерийской академии.
С тридцатых годов он жил в США, но приглашался консультантом в другие страны, так как его авторитет был действительно
мировым, особенно в отношении каталитических реакций при
высоком давлении.
144
Среди многочисленных трудов В. Н. Ипа
тьева наибольшее значение имеют его открытия, связанные с катализом нефти и применением углеводов. По словам известного
немецкого химика Вильстерера, Ипатьев
принадлежал к числу великих исследователей и пионеров современной химии. Английский учёный Донан пишет: «Я имею самое
высокое мнение о работах проф. Ипатьева,
Владимир
чьё имя будет всегда известно, как одного из
Николаевич
великих пионеров каталитических реакций».
Ипатьев
А председатель Французского химического
(1867–1952)
общества так охарактеризовал значение работ
Ипатьева: «Все наши французские химики
глубоко восхищаются его выдающимся талантом и признают
в нём одного из пионеров в прикладной химии». Декан школы
химии и физики штата Пенсильвания в США выразился ещё
более ярко: «Я сказал бы, что Россия породила трёх выдающихся
химиков: Ломоносова, Менделеева и Ипатьева».
В. Н. Ипатьев был членом нескольких академий и получил
высшие научные награды.
Вторым химиком с мировым именем был Алексей Евгеньевич Чичибабин, б. декан Московского технического училища
и ученик В. В. Морковникова. Он выехал из России в 1930 году
и работал в Париже в специально оборудованной для него
французами лаборатории. Наибольшее значение имеют труды Чичибабина о трёхатомном углероде, о пирамидиновых
основаниях и о метил-органических соединениях. Много работ посвящено им
сульфамидам и применению их в качестве
лечебных средств. Он напечатал двести
пятьдесят работ и университетский курс
органической химии.
А. Е. Чичибабин известен во всём
мире, и некоторые его методы, применяемые современными учёными, называются
Алексей
«реакциями Чичибабина». Лаборатории
Евгеньевич
Коллеж де Франса, где он работал, было
Чичибабин
присвоено после его кончины название
(1871–1945)
«Лаборатория Чичибабина».
145
Ученик его Константин Барковский издал в Париже
в 1945 году, к пятидесятилетию научной деятельности Чичибабина, брошюру, из которой узнаём, что знаменитый химик родился в Полтавской губ. в 1871 году, окончил высшее образование в Московском университете, с 1908 года был профессором
Московского технического училища, а впоследствии деканом
химического факультете.
К. Барковский, ученик Чичибабина, окончил высшее образование во Франции, получил степень инженера-доктора
в 1944 году и специализировался в области органической и минеральной химии и производстве углекислого калия.
К старшему поколению русских химиков за рубежом принадлежал Н. А. Пушин, б. профессор Электротехнического института
в России, преподававший химию в Белградском университете. Он
исследовал химическую природу соляных смесей и металлических сплавов и применял физико-химический метод к изучению
молекулярных соединений.
В Париже жил и работал известный русский химик Александр Андреевич Титов. Он родился 1878 году в Ростове Великом
и учился в Московском, Лейпцигском и Берлинском университетах. В 1903 году, у В. Оствальда в Берлине, он защитил
диссертацию об «Отрицательном катализе». В 1905 году он стал
ассистентом Умова в Дерптском университете, а потом перешёл
в Москву, где стоял во главе университетской лаборатории физической химии. Отрицательный катализ, впервые изученный
и объяснённый А. А. Титовым, нашёл широкое применение в самых разнообразных областях техники. В каучуковой промышленности он позволил увеличить продолжительность службы
изделий, в нефтяной промышленности антиоксигены повысили
октановое число бензина, в области пищевых продуктов они
замедлили прогоркание жиров.
А. А. Титов организовал в Париже крупную лабораторию
«Биотерапия» и был, с основания его до своей кончины, председателем Общества русских химиков.
Большим специалистом по взрывчатым веществам был
М. М. Костевич, посланный в качестве эксперта за границу
в 1915 году. Он работал в Экспериментальной лаборатории
в Бельвю под Парижем, а потом переселился в Южную Америку, где организовал пороховые заводы в Эквадоре. Его труды
посвящены тринитробензолу и тринитротолуолу.
146
В Вене и в США работал проф. В. В. Лепёшкин, труды которого касались коллоидальной химии протоплазмы и некробиотических лучей. Эти лучи возникают в умирающих дрожжах и вообще в разлагающихся организмах. По этому вопросу
возникла у него полемика с московским профессором Гурвичем,
исследовавшим жизненные, а не «мертвенные» лучи.
Необходимо отметить также работы академика Вальдена,
преподававшего химию в Риге и проф. В. Н. Исаева, работавшего
в области технической химии.
Перечислить всех русских химиков, работавших за рубежом,
в нашем обзоре невозможно. Их участие в мировой науке будет
описано в других исследованиях. Здесь мы ограничимся ещё
только несколькими именами.
В. Кондаков, б. профессор Воронежского сельскохозяйственного института, внёс много в дело создания искусственного
каучука, исследовал терпены и за свои труды был избран председателем французского скипидарного треста. Он печатался,
главным образом, в химических немецкий изданиях. Умер он
в 1931 году в Эстонии.
Е. В. Гришкович-Трохимовский, б. проф. Киевского университета, специалист по неорганической химии, выехал из России
в 1925 году и до 1939 года работал в Польше. Он заведовал химической лабораторией Противогазового института и стоял,
кроме того, во главе лаборатории химической и фармацевтической промышленности. В 1932 году он был избран членом
Польской академии технических наук, а в 1947 году переехал
во Францию, где стоял во главе лабораторий. Он опубликовал
свыше шестидесяти работ по органической химии и фармацевтической химии на русском, польском, французском, немецком
и английском языках.
Председателем Общества русских химиков состоит Георгий
Лазаревич Веллер, родившийся в 1905 году в Козлове. Он получил
высшее образование в Московском университете. По выезде за
границу он стал ассистентом по кафедре физиологии в Париже и заведующим лабораторией физиологии. Главные его труды касаются
биохимии и метаболизма питания. Из 125 научных статей отметим:
о проблеме потребности в сере у высших животных, о глутатионе
и о метаболизме азота. Г. Л. Веллер является членом нескольких
учёных обществ и лауреатом Французской академии наук*.
* Г. Л. Веллер умер в 1991 году.
147
Химии дубильных веществ посвятил свои работы Евгений
Романович Белявский, родившийся в Киеве в 1892 году. Инженер-доктор Политехнического института в Брно, он был главным
химиком знаменитых заводов «Батя» в Злине, а по переезде
в Америку стал техническим директором химических заводов
в Монтенегро и Порте Аллегро. Им опубликовано свыше ста
научных статей о дубильных веществах.
Исаакий Абрамович Пастак (1894–1965), родившийся
в Ялте, окончил Петербургский университет и защитил диссертации об «Экстракции калиевых солей из морской воды»
и «Углеводородах ди-этиленового ряда». В Брно он получил
звание инженера-доктора. Во Франции он стоял во главе лаборатории красящих веществ и работал над вопросами агрохимии.
Его биография была опубликована в 1966 году в Париже.
Анатолий Ильич Вестерман, доктор химии Льежского университета, работал сперва в Лионе с проф. Гриньяром над органо-магниевыми соединениями, потом перешёл на производство
продуктов минеральной и органической химии, а именно перекисей соли бария, стронция и ртути, коллоидальных сульфатов,
меркурохрома, ряда химических продуктов против болезней,
продуктов для земледелия и борьбы с растительными вредителями, а также для электротехники. Заведуя химическими
лабораториями, А. Вестерман взял много патентов на открытие
им химические продукты. Он участвовал в ряде химических конгрессов и является крупным специалистом по прикладной химии.
Леонид Владимирович Андрусов родился в Риге, где и окончил образование. Степень доктора химии он получил в Берлинском университете. Главнейшие его работы касаются окисления аммиака в окиси
азота, приведшие к диффузорной теории
быстротечных реакций. В 1929 году он
открыл особый синтез синильной кислоты, который применяется теперь очень
широко. Ему принадлежат исследования
горючих для ракет, нилона и синтетического каучука. В 1968 году вышла его моМихаил
нография о вязкости и диффузии газов.
Дмитриевич
Известный своими историческими
Каратеев
романами Михаил Дмитриевич Каратеев
(1904–1978)
является также крупным химиком. Он
148
окончил своё высшее образование в Бельгии, где и получил степень доктора химических наук. В 1935 году он переехал в Южную
Америку. Его главнейшие труды: «Единство материи и гипотезы
структуры простейших атомов», «Курс химии для военных училищ» и «Химическое исследование семян Биксина Ореллана
и извлечение из них красящих веществ».
Георгий Степанович Крылов, окончивший своё высшее образование в Сорбонне и Высшем нефтяном институте в Страсбурге,
знаток нефтяного дела, работал до своей отставки в Эльзасе.
Его научные исследования касаются электрических методов
дозирования серы в минеральных маслах.
Евгений Михайлович Костюк, окончивший своё высшее
образование в Праге, является большим специалистом в химии
брожения и в химии лакокрасочных продуктов и, в частности,
в их применении к хранению консервов.
Анатолий Николаевич Васильевский, тоже получивший
высшее образование в Праге, является специалистом по технологии жиров. С 1957 года он работает в США*.
РУССКИЕ МЕТАЛЛУРГИ
В зарубежье продолжали свои научные труды три крупных
русских металлурга — профессора А. Н. Глазунов, А. Н. Митинский и Н. Т. Беляев.
Первый из них, специалист по прикладной химии, разработал
метод добывания золота из морской воды и исследовал тончайшее
строение некоторых металлов. В Горном институте в Пшибраме
(Чехословакия) он ввёл новые методы работы, которые в его
честь названы «методами Глазунова». Перед Второй мировой
войной он был избран ректором Пшибрамкого Горного института
и поднял преподавание в нём на очень большую высоту. После
войны он переселился в Южную Америку и скончался в Сантьяго
(Чили) в 1951 году, успев и в новых условиях провести большую
научную и лабораторную работу.
Второй металлург, А. Н. Митинский, б. профессор Горного
института в Петербурге, был специалистом по стали и железу. Он
также работал в Горном институте в Пшибраме и опубликовал
ряд работ по-чешски по чугуну и его применению, а также по
квалификации рельс.
* А. Н. Васильевский умер в 1968 году в Нью-Йорке.
149
Николай Тимофеевич Беляев, профессор Военно-инженерной академии, был
послан во время Первой мировой войны
как эксперт в Англию, где и продолжал
потом свою научную работу до переезда
в Париж. Ученик Чернова, он производил исследования по кристаллографии
металлов, их микроанализу и микрофотосъёмкам с увеличением в 3000 раз. Он
Николай
установил закон изменений в структуре
Тимофеевич
металлов от охлаждения и разъяснил проБеляев
исхождение и строение булатной стали.
(1878–1955)
Кроме того, Н. Т. Беляев работал над диффузией в твёрдых телах и растворах.
За свои химические работы он получил высшую мировую
химическую награду — золотую Бессемеровскую медаль. О его работах по истории и о мерах веса будет сказано в главе об историках.
Наконец необходимо отметить труды профессора Харвардского университета Георгия Богдановича Кистяковского, который
был главным советником ген. Эйзенхауэра по научным вопросам
и, в частности, по химии.
Георгий (Джордж) Кистяковский
и Президент США Дуайт Эйзенхауэр, 1958 год
150
РУССКИЕ ФИЗИКИ
Из многочисленных русских физиков, работавших за рубежом, назовём проф. А. А. Эйхенвальда, автора компендиума по
электричеству, преподававшего в Праге.
В Америке работали три крупных русских физика.
В. Ф. Горшков, который стоял во главе Экспериментальной
физической лаборатории в Нью-Йорке. Он, между прочим,
сконструировал усовершенствованный тонометр для измерения
«давления глаз».
Степан Дмитриевич Болтовской опубликовал свыше 50
работ по определению морских течений, океанологии, зоогеографии. С 1949 года он работает в Аргентине. В [муниципалитете]
Понти Нова, в Бразилии, исследовательская лаборатория названа
в его честь «Лабораторией Степана Болтовского».
Самым известным физиком в США является проф. Владимир Зворыкин, с работами которого связано развитие в Америке
радио и телевизии. В последней области он является одним
из пионеров и его исследования в Камбденских лабораториях
послужили основанием для сочетания радиопередач с телевидением.
Владимир Козьмич Зворыкин (1888–1982)
151
Во Франции работают два физика — С. Г. Никитин
и В. К. Миронович.
Сергей Глебович Никитин родился в Одессе в 1904 году
и окончил своё среднее и высшее образование во Франции, после чего защитил две докторские диссертации — в Страсбурге
и в Париже. Научную работу проводил в Цюрихе и Страсбурге,
где организовал собственную лабораторию. С 1957 года Никитин
занимает кафедру физики в Страсбургском университете. Его
главные труды касаются квантовой оптики и спектроскопии
кристаллов. Его лаборатория настолько значительна, что в ней
работает 35 научных сотрудников и в неё приезжают совершенствоваться специалисты из разных стран. Ему принадлежит
открытие методов изучения экситонов и спектров поглощения
и отражения кристаллов.
Валерий Константинович Миронович, специалист по метеорологии, влиянию солнца на атмосферные изменения и связи
между тропосферическими и стратосферическими явлениями,
работает в Париже*.
Особо надо отметить труды профессора Матвея Владимировича Мачинского, который является одновременно и физиком, и математиком, и философом. Он родился в Оренбурге
в 1907 году [† 1981] и работает в Статистическом институте
Парижского университета. Его имя связано с открытым им
«законом высот», носящим название «Закон Мачинского», и с теорией орогенеза. Отметим из его математических работ «Новые
типы полиэдров и политопов» и «Теорию антиномий». Всего
им опубликовано свыше 200 научных исследований. Согласно
с его законом были определены высоты антарктического континента. Он опубликовал также ряд статей, связанных с новым
и оригинальным истолкованием философских и математических
проблем. М. В. Мачинский член нескольких академий.
В Германии работал проф. Иван Михайлович Куприанов,
ученик Р. Планка и большой специалист по холодильной технике.
Интересные заключения по квантовой физике опубликовал
В. Н. Самсонов, но они пока ещё не были применены на практике.
* В. К. Миронович умер 13 сентября 1972 году в пригороде Парижа.
152
РУССКИЕ МАТЕМАТИКИ
Работа русских математиков за рубежом России была
разнообразной, и они внесли много нового в эту дисциплину.
Мы заимствуем некоторые сведения из очерка, составленного
В. Л. Ивановым.
Старейшим русским математиком
в зарубежье является Николай Николаевич Салтыков, который начал свою научную работу ещё в конце прошлого века
в Харькове. Его специальностью является
интегрирование дифференциальных уравнений в частных производных. Его книги
опубликованы в Париже, Брюсселе и БелНиколай
граде. После многолетнего преподавания
Николаевич
в Белградском университете Н. Салтыков
Салтыков
был избран членом Югославской академии
(1872–1961)
наук. Им же опубликован большой труд
по аналитической геометрии.
Вторым крупным математиком является бывший ректор
Новороссийского университета А. Д. Билимович, также профессор Белградского университета и академик. Им опубликовано
за границей свыше 80 работ по механике, геометрии и высшей
математике. Он первым стал применять векторные методы в механике. Его учениками являются В. Демченко и В. Жардецкий,
специалист по равновесию небесных тел.
Проф. Д. Ф. Селиванов, выехавший из России в 1922 году,
преподавал в Праге. Его работы касаются алгебраических уравнений высших степеней и приближённых вычислений. В 1930 году
Чешская академия наук издала его труд по «Исчислению конечных разностей», который был очень высоко оценён специалистами. К сожалению, смерть не дала ему закончить большой
труд по теории чисел.
Член Русской академии наук, Я. В. Успенский был специалистом по теории чисел и творцом особого метода доказательства числовых тождеств. Его главнейшие труды касаются
непрерывных дробей и теории чисел. После переезда в 1929 году
в Америку Я. Успенский занял кафедру математики в Станфордском университете.
153
Сергей Евгеньевич Савич был специалистом по аналитической теории дифференциальных уравнений и теорий аналитических функций. Он был одним из основателей Русской
академической группы в Париже.
Профессор Эрванд Георгиевич Когбетлианц, доцент Московского университета, преподавал в Париже, а потом переехал
в Тегеран, где читал лекции в местном университете. Его специальностью было суммирование расходящихся рядов.
Н. Е. Подтягин, доцент Харьковского университета, преподавал в Праге, и его специальностью была теория роста функций.
С. Н. Шишпанов, преподававший в Южной Америке, получил международную известность благодаря своим трудам по
теории псевдопростых чисел.
Е. Л. Буницкий, профессор Новороссийского университета, издал труды по теории функций и дифференциальным
уравнениям. Он был одним из основателей науки «математической логики». В Праге, где он преподавал, вышли его работы
по теории чисел.
Максим Евграфович Ковалевский, специалист по теории
вероятностей и больших чисел, занимал ответственные посты
во Франции.
ИНЖЕНЕРНЫЕ И ТЕХНИЧЕСКИЕ НАУКИ
Самым крупным представителем инженерно-технических
наук в Зарубежье является Степан Прокофьевич Тимошенко,
который уже в России был широко известен как специалист по теории упругости,
вибраций и сопротивлению материалов.
С 1927 года он преподавал в Мичиганском университете в США, а с 1936 года
в Станфордском. Его двухтомный курс
«Сопротивления материалов» является
общепринятым не только в Америке, но
и в СССР, где он неоднократно переизСтепан
давался. Из других его крупных трудов
Прокофьевич
назовём: «Теорию пластинок и оболочек»,
Тимошенко
«Статику сооружений», «Высшую дина(1878–1972)
мику» и «Историю сопротивления мате154
риалов». С. Тимошенко является членом нескольких академий
и получил все высшие учёные награды. Его воспоминания изданы
парижскими политехниками в 1963 году.
В числе его многочисленных учеников назовём проф. Загребского университета К. Челышева, автора курсов по прикладной
статике и строительной механике.
Среди инженеров строителей судов надо отметить в первую
очередь А. П. Фан-дер-Флита, б. проф. Петербургского политехнического института. Он читал в Праге курс строительства
речных судов.
Вторым строителем судов явился талантливейший В. И. Юркевич, который подготовил все расчёты для постройки самого
большого французского трансатлантического корабля «Нормандия», причём его проект ввёл в практику совершенно новый
профиль корабля. К сожалению, его работы были замолчаны,
и он не смог их продолжать в Европе. Последние годы он жил
и работал в Америке.
Крупным специалистом по паровым котлам был проф.
А. С. Ломшаков, который возглавлял русское академическое
дело в Чехословакии.
Новую эру в области дизель-моторов создал проф. В. П. Аршаулов. Самые крупные европейские заводы приняли его двигатели и свыше тридцати океанских пароходов снабжены машинами,
построенными по его указаниям.
В Белграде кафедру термодинамики занимал проф.
А. А. Брандт, а проф. В. В. Фармаковский читал лекции и издал
труд по постройке локомотивов.
Большим специалистом по разработке теории турбин был
проф. Г. Н. Пио-Ульский. Он издавал в Белграде курс паровых
котлов и учебник термодинамики, который был переведён на
несколько языков. Его работы касаются, главным образом, коэффициента полезного действия турбин с бинарными установками.
Конструктор моторов для «Ильи Муромца» Сикорского,
проф. А. А. Лебедев был организатором первой в России лаборатории для испытания двигателей. За рубежом он был профессором Белградского университета, а после Второй мировой
войны переехал в Сантьяго (Чили).
Строителем точных аппаратов является проф. Ф. Е. Волошин, который одним из первых выдвинул теорию деления
атома. Он уже в 1925 году сделал в Берлине доклад в Обществе
155
изиков, в котором показал, что в атом входят различные элеф
менты. Теоретическая выкладка Волошина была оправдана
через десять лет экспериментальным образом. Его лаборатория
изготовляла точнейшие физические инструменты — пирометры,
пиргелиографы, соляриграфы, альбедографы и др.
Самым крупным гидравликом был Адриан Васильевич
Дейша. Он получил высшее образование в Москве и Карлсруэ
и начал свою работу на днепровских плавнях, потом занимал
ряд ответственных академических постов. В 1923 году вышел
из печати его университетский курс гидравлики, а в 1924 году
он переехал во Францию, где принял участие в гидравлических
работах в Альпах. В Париже он преподавал на физико-математическом отделении университета.
Наиболее известным инженером-строителем был Алексей Митрофанович Волженский, который специализировался
на расчёте сложных строительных заданий. В Париже по его
проекту было отстроено американское посольство на Плас де
ла Конкорд [площади Согласия] и окружённые водою подземные кладовые государственного банка. Самым замечательным
его сооружением было правительственное здание в Эквадоре,
в форме гриба и настолько устойчивое, что оно не подвержено
колебаниям во время частных в этой местности землетрясений.
В Праге проект нового моста через Влтаву составлен инженером-строителем Михаилом Ковалевским, имя которого
помещено на почётной доске.
Инженер-строитель Ф. Ф. Макшеев принял близкое участие
в постройке Трансиранской железной дороги в Персии.
В электротехнике и применении электрического тока высокого напряжения, русские сыграли также немалую роль. Назовём инженеров-электротехников Проценко и рано погибшего
Савицкого, а также профессора О. И. Ядова.
Инженер Калашников построил ряд мельниц и усовершенствовал мукомольное дело в Египте.
Проф. Савин применил новые методы калибровки на заводах
Шкода в Чехословакии.
Инженер И. И. Махонин создал синтетические топлива,
а инж. В. Д. Попов построил машины для автоматической упаковки табака и папирос.
Необходимо также отметить труды инженера П. Монахова
по синхронизации моторов и работы Н. Н. Изнара и его сына
156
В. Н. Изнара. Последний является одним из составителей «формуляра для инженеров».
Инженер Евгений Александрович Вечорин, один из главных инициаторов издания книги о Русском Зарубежье, был
строителем в России блиндированных автомобилей и самолё
тов. Посланный с миссией в Париж и Англию, он продолжал
за границей свои работы.
Особый отдел инженерного искусства составляет поднятие
затонувших судов. Ему посвятили свои труды инженеры Чаев,
Гарднер, Клягин и один из участников построения «Нормандии»
А. А. Петров.
Значительную роль в деле усовершенствования радиоаппаратов сыграл инженер Александр Акимович Кириллов, напечатавший ряд работ по микроволнам, радиотехнике, электронике,
клистроне и др. Он работал сперва во Франции, а потом переехал
в Америку.
Иван Сергеевич Свищёв, знаток геодезических изысканий,
провёл обширные геодезические работы в Югославии. Его ученики работают в разных странах.
Крупным инженером-технологом был умерший в 1952 году
в Париже Дмитрий Григорьевич Балаховский. Он окончил Рижский политехнических институт и ещё в России был автором
многочисленных усовершенствований в области автомобилестроения. Его машина на электрическом токе появились в Париже
в начале века. Специалист каталитических карбюраторов на
автомобильных моторах с особыми аппаратами для смеси с добавочным воздухом с работы на тяжёлых маслах, он был также
создателем особых способов рафинирования нефти и одним из
пионеров науки петрохимии.
Необходимо также отметить труды профессора и последнего
декана Высшего технического института в Париже Георгия Сигизмундовича Давидова, преподававшего в Институте электротехнику, который после закрытия Института продолжает свою
научную работу в «Музеуме» естественных наук.
В перечислении русских химиков, физиков и инженеров
мы не могли дать сведения о всех трудившихся и трудящихся
на научном поприще за рубежом, а только о некоторых из них.
Более подробные данные, как биографические, так и библио
графические, будут, надеемся, даны в специальных изданиях.
157
ЮРИСТЫ, ЭКОНОМИСТЫ И СОЦИОЛОГИ
О большинстве юристов и экономистов было уже сказано
в главе о высших учебных заведениях, поэтому мы ограничиваемся общими обзорами по отдельным дисциплинам.
Из всех категорий русских учёных больше всего возможностей преподавать и применять свои силы оказалось на стороне
юристов, так как в трёх «столицах» русского рассеяния были
русские юридические факультеты, но эта кажущееся благополучие было относительным. С одной стороны, все три факультета
должны были прекратить своё существование уже до войны
и русские профессора остались не у дел и без пенсии. С другой
стороны, юристам было очень трудно печатать свои научные
труды, так как они были специалистами русского права, не применявшегося за рубежом России. Единственной категорией этих
дисциплин, в которой русские действительно вошли в мировую
науку и заслужили мировое признание, была социология, и два
её представителя — П. А. Сорокин и Н. С. Тимашев — были признаны корифеями этой науки.
Старейшим русским юристом, одним из основателей Юридического факультета в Праге, обладавшим несомненным авторитетом в русских зарубежных кругах, был Павел Иванович
Новгородцев (1866–1924), но он не напечатал за рубежом ни
одной большой работы, и только его труд «Об общественном
идеале» вышел новым изданием.
Вторым юристом-экономистом был академик Пётр Бернгардович Струве (1870–1944), который, наоборот, издал ряд
трудов. Последним из них, к сожалению незаконченным, была
работа, посвящённая экономической истории России. Полная
библиография его печатных трудов приложена к изданному его
семьёй последнему его труду об экономической истории России
и заключает 660 названий (Париж, 1952).
Третьим юристом старшего поколения был б. ректор Киевского университета Евгений Васильевич Спекторский (1875–
1951), который преподавал в Белграде и в Любляне. Главные его
труды: «История социальной философии» (2 тома) и «Русская
философия права».
Известный специалист по международному праву и член
Гаагского трибунала, профессор Михаил Александрович Таубе
напечатал ряд работ по русской истории, о которых будет сказано
158
особо, и исследование о Статуте Балтийского моря. То же самое
можно сказать и о Борисе Эммануиловиче Нольде, который за
рубежом издал, главным образом, исторические труды.
Из историков права необходимо упомянуть б. проф. Петербургского университета, преподававшего в Белграде, члена
Болгарской академии наук Ф. В. Тарановского, заслуженного
проф. Киевского университета М. Н. Ясинского, преподававшего
в Любляне, б. профессора Киевского университета Г. В. Демченко,
читавшего лекции в Субботице, О. О. Маркова, преподававшего
в Братиславе, и б. проф. Московского университета Н. Н. Алексеева, читавшего лекции в Праге и Берлине.
Специалистами по гражданскому праву, напечатавшими
ряд ценных исследований, были проф. Юридического факультета в Харбине, продолжающий теперь свою работу в США,
Георгий Константинович Гинс и Василий Иванович Синайский
(1876–1949), который был профессором гражданского права
в Киеве, а с 1922 по 1944 год в университете в Риге. Его главными трудами являются: «Очерки по истории землевладения
и права Древнего Рима», «Русское гражданское право», «Основы
гражданского права», «Личное и имущественное положение
замужней женщины в гражданском праве», а также ряд трудов
по римскому праву и методологии юридических наук. Полная
библиография его трудов, заключающая около 500 названий,
была издана в Риге в 1936 году.
За рубежом оказалось много русских экономистов, из которых надо в первую очередь упомянуть о Менторе Абрамовиче
Буниатяне, который вместе с А. Н. Анциферовым вёл в Париже
экономический семинар, и С. Н. Прокоповича, возглавителя
такого же семинара в Берлине.
Проф. Александр Михайлович Михельсон, специалист
по финансовому праву, был избран членом-корреспондентом
Француской академии наук. Проф. Политехнического института в СПБ, Василий Борисович Эльяшевич предпринял труд
пересмотра земельных отношений в России с древнейших времён. Он успел выпустить два тома своего капитального труда,
доведённого до середины XIX века.
Две большие работы проф. финансового права Петербургского университета П. П. Мигулина так и остались в рукописи.
Специально вопросу о денежном обращении были посвящены труды проф. Михаила Владимировича Бернацкого.
159
Из профессоров уголовного права надо отметить проф.
В. Д. Кузьмина-Караваева, преподававшего в Париже, А. В. Маклецова, проф. Люблянского университета, и проф. М. П. Чубинского, принимавшего близкое участие в выработке нового
кодекса уголовного права в Югославии.
В Риге преподавал в университете проф. Киевского политехнического института В. А. Косинский, напечатавший на
латышском языке «Основания политической экономии», представляющие сокращённый текст его капитального трёхтомного
труда того же названия, вышедшего в Праге в 1924–26 годах.
П. П. Гронский, который в Париже читал лекции по истории
русских государственных учреждений, был приглашён во вновь
основанный университет в Ковно, куда были также приглашены
историки Л. П. Карсавин и И. И. Лаппо.
Из экономистов, начавших свою научную работу за рубежом,
назовём А. К. Витта (Харбин), С. М. Стефановского (Париж)
и Б. С. Ижболдина (США). К экономистам можно также причислить А. А. Чупрова (Прага) и Д. Н. Иванцова, который работал
над вопросами промышленности и торговли.
Особо стоит большой специалист по кооперации и истории
экономических теорий Вахан Фомич Тотомианц. Основными
его работами были «Примирение труда с капиталом», «Основы кооперации» и кооперативная хрестоматия, которые были
переведены не только на европейские, но и на азиатские языки.
Он являл собой пример необыкновенного упорства и настойчивости в своём научном труде и, несмотря на свой преклонный
возраст и слепоту, продолжал до конца жизни печатать статьи
в европейских и американских журналах.
Другую особую группу профессоров составляют специалисты,
работавшие и работающие в Институте изучения СССР в Мюнхене, как П. Л. Кованьковский, В. С. Мерцалов и В. П. Марченко.
Азиатским правом занимались профессора В. А. Рязановский
(монгольское право) и В. В. Энгельфельд (очерки государственного права Китая).
Автором нескольких монографий об экономических и социальных проблемах СССР является б. профессор Московского
института кооперативной торговли и доктор экономических
наук Иван Алексеевич Курганов, который с 1950 года работает в США*. Там же продолжает свою научную работу магистр
госуд. права Московского университета Борис Александрович
* И. А. Курганов умер 16 сентября 1980 года в Нью-Йорке.
160
Константиновский, состоящий профессором Американского
института изучения России в Нью-Йорке.
В Южно-калифорнийском университете преподаёт доктор
экономических наук Георгий Георгиевич Дерюгин*. В Париже,
в «Центре сравнительного права» работает М. Е. Фридиев.
Наконец надо отметить работы М. Н. Эндена, посвятившего
ряд работ послевоенным экономическим проблемам и подготовившего большой труд о С. Ю. Витте и его политике.
Из работавших за рубежом канонистов назовём трёх: старейшего (* 1878 [† 1972]), профессора Новороссийского университета, а в зарубежье преподававшего в Субботице и Белграде,
Сергея Викторовича Троицкого; б. профессора Петербургского
университета и юридического факультета в Праге, читающего теперь каноническое право во Владимирской академии в Нью-Йорке А. А. Боголепова (* 1886 [† 1980]); о. Николая Афанасьева
(1893–1966), профессора канонического права в Православном
богословском институте в Париже.
От. протопресвитер Н. Афанасьев
подошёл к церковному праву не как к сухой системе юридических постановлений,
а как к ряду установлений, вытекающих из
самой природы Церкви. Благодаря этому
он приблизился к самой природе Церкви
и его курсы скоро перешли в экклезиологию. Отрицая «Право» в Церкви, он
проработал наново ряд проблем церковной Протопресвитер
Николай
жизни и в 1950 году защитил диссертацию
Афанасьев
на тему «Церковь Духа Святого», которая
(1893–1966)
потом была им переработана и должна
выйти отдельным изданием. В ней он
развивает мысль, что в Церкви нет разделения на клириков
и мирян, а только особые служения, основываясь в этом учении
на «царственном священстве всего народа Божьего». Несколько
исследований о. Н. Афанасьева остаются в рукописи, как: «Ива
Эдесский и его время», «Происхождение церковных соборов». Из
напечатанных отметим (кроме докторской диссертации): «Государственная власть на Вселенских соборах» (Скопле, 1927–29),
«Провинциальные собрания Римской Империи и Вселенские
соборы» (Белград, 1931), «Неизменяемое и временное в церковных канонах» (Париж, 1936).
* Г. Г. Дерюгин скончался в 1987 году.
161
ДВА РУССКИХ СОЦИОЛОГА
Два крупных русских учёных социолога завоевали мировое
признание, и их считают как в Европе, так и в Америке выдающимися представителями современной науки.
Питирим Александрович Сорокин (1889–1968) родился
в деревне Турия Вологодской губернии и был зырянского происхождения. Он окончил Петербургский
университет и был оставлен при кафедре
уголовного права. В 1922 году он защитил
диссертацию на степень доктора социологии. С 1919 по 1922 год он возглавлял «Отделение социологии» Петербургского университета, а после переезда в США, с 1924
по 1930 год, был профессором социологии
в Миннесотском университете и с 1930 по
Питирим
1959 стоял во главе основанного им Центра
Александрович
социологии Харвардского университета.
Сорокин
В 1949 году он основал при том же уни(1889–1968)
верситете центр «творческого альтруизма».
В 1937 году он был избран председателем
Международного конгресса и института социологии и Американского общества социологов. Он был членом Американской,
Бельгийской, Румынской, Чешской и Мексиканскрой академий.
Главнейшие труды П. А. Сорокина переведены на многочисленные языки и повсюду имели большое влияние. Первой работой
его была «Социология революции» (1925), потом «Социальная
подвижность» (1920), но главный труд, который издавался с 1928
по 1961 год и вышел на 11 языках (английском, немецком, японском, сербском, турецком, китайском, французском, чешском,
испанском, хинди и вновь, в ином переводе, на китайском) назывался «Современные социологические теории». После него
вышли «Принципы деревенско-городской социологии» (1929),
«Русская социология» (три тома), «Социальная и культурная
динамика» (1937), «Кризис нашего времени», вышедший на 10
языках (1941), «Россия и Соединённые Штаты» (1944), «Общество, культура и личность» (1947), «Восстановление человечества» (1948) и «Альтруистическая любовь», в которой он
противоставляет любовь святых и гражданских бескорыстных
работников классовому и материалистическому эгоизму.
162
Питирим Сорокин с женой Еленой Баратынской
на юбилее Гарвардского университета, 1930 год
В работе, посвящённой П. А. Сорокину, два американских
учёных К. Циммерман и И. Форд отмечают, что он не только дал
новую и всеобъемлющую теорию социальных отношений, но
и является крупным специалистом по историософии. Разбору
социальных идей П. А. Сорокина посвящено свыше 50 работ
на разных языках.
Вторым крупным социологом является Николай Сергеевич Тимашев (1886–1970). Он был сыном министра торговли
и промышленности С. И. Тимашева и получил образование
в Александровском лицее, дополнив его в Страсбурге. В 1914 году
он защитил магистерскую диссертацию на тему «Условное осуждение» и начал преподавание в Петербургском университете.
В 1916 году он получил докторскую степень за двухтомную
работу «Преступное возбуждение масс» и начал своё преподавание в Политехническом институте, где был последовательно
профессором, а потом деканом экономического отделения. Кроме
двух диссертаций Н. С. Тимашев напечатал в России исследование о «Преступлениях против религии». По выезде из России
в 1921 году он преподавал сперва в Берлине, потом в Праге
и, наконец, с 1928 года — в Париже. Тут он издал два больших
163
труда: «Право Советской России» и «Конституционное право
Советской России». Потом вышли из печати ещё две его работы: «Введение в изучение уголовно-судебного права» (2 тома)
и «Политическое и административное устройство СССР».
С 1932 года началось сотрудничество
Н. С. Тимашева с П. А. Сорокиным, который редактировал коллективный труд
о динамике культурного и социального
развития для Харвардского университета. Работа, посланная Н. С. Тимашевым,
была так высоко оценена, что в 1936 году
он был приглашён в США и до 1940 года
читал лекции в Харварде (Бостоне). Потом
Николай
он перешёл в Фордхэмский университет
Сергеевич
в Нью-Йорке, где получил кафедру соТимашев
циологии. Там он до 1958 года заведовал
(1886–1970)
отделом социологии и получил, ввиду достижения им предельного возраста, звание
заслуженного профессора. Кроме преподавания в Нью-Йорке, Н. С. Тимашев читал ряд лекций в других городах США,
а в 1955/56 гг.— в Голландии. Из написанных им за американский
период работ назовём: «Социология права», «Сто лет условного
осуждения», «Религия в СССР», «Условное осуждение в освещении уголовной статистики», «Теория социологии», «Социологический анализ» и два труда, посвящённые итальянскому
социологу Л. Стурцо.
Н. С. Тимашев был одним из создателей науки «социологии
права». Его «Теория социологии» стала классической книгой
в этой области и была переведена на несколько языков. В Америке он считался одним их самых выдающихся современных
социологов. О его «Введении в социологию права» специалисты
отзывались как о ценном вкладе не только в социологию, но и в антропологию, этику и психологию группы и в политические науки.
В 50-летие научной деятельности (в 1965 году) в честь
Н. С. Тимашева Обществом друзей русской культуры в Нью-Йорке был издан сборник статей и материалов под почётной редакцией проф. П. А. Сорокина и под редакцией проф. Н. П. Полторацкого, в котором, кроме посвящённых ему статей, имеется
полная библиография его трудов, составленная его дочерью
Т. Н. Бобринской.
164
ФИЛОЛОГИ И ИСТОРИКИ ЛИТЕРАТУРЫ
Наиболее выдающимся и общепризнанным авторитетом
в области филологии является Борис Генрихович Унбегаун. Он
родился в Москве в 1898 году, окончил там немецкую гимназию,
потом Юнкерское Константиновское училище и был произведён в 1917 году в офицеры. Участник Великой и Гражданской
войны, он, после эвакуации из Крыма, продолжил своё образование в Люблянском университете, а в 1924 году переехал
в Париж, где прошёл курс университета и Школы восточных
языков. В 1935 он защитил диссертацию на степень доктора
словесности. Темами его были «Русский язык XVI века, флексия
существительных» и «Начало литературного языка у сербов».
С 1926 по 1936 год он был библиотекарем Славянского
института в Париже, а в 1936 он был приглашён читать лекции
по славяноведению в университете в Брюсселе. Он занимал
этот пост до 1953 года, а с 1937 был одновременно профессором
Страсбургского университета. Когда этот университет был переведён во время войны в Клермон, Б. Унбегаун был арестован
оккупационными войсками и отправлен в лагерь Бухенвальд, где
и оставался до 1945 г. С 1948 года он читал ряд лекций в Оксфорде, а в 1953 году переехал окончательно в Англию, где для него
была создана кафедра сравнительной славянской филологии.
В 1965 году ему было поднесено звание доктора литературы. После выхода в отставку он преподавал в Нью-Йорке, а в 1967 году
ездил для чтения лекций в Австралию и Новую Зеландию.
Его работы касаются сравнительной славянской филологии,
древнецерковнославянского языка, грамматики русского, сербско-хорватского, чешского и польского языков, лексикологии
и семантики, истории русского языка и русской метрики. Б. Унбергаун является членом Бельгийской и Немецкой академий наук
и многочисленных научных обществ. В 50-летие его научной деятельности были изданы юбилейные сборники в Бельгии и в США.
Вторым крупным филологом был рано умерший кн. Николай
Сергеевич Трубецкой (1890–1938), создатель науки фонологии
и профессор Венского университета. Его главными трудами являются «Морфологическая система русского языка», «Основы
фонологии», «Грамматика древнецерковнославянского языка» и исследования по мордовской филологии. Он был одним
из основателей Евразийского движения и автором ряда книг
в этой области.
165
Третьим замечательным филологом
был Юрий Станиславович Коловрат-Червинский. Он защитил в Париже две диссертации на степень доктора филологии,
причём обе его работы были настолько
специальны и разработаны, что ему степень
была дана без обсуждений: первая касалась палатализации буквы «л» в романских языках, а вторая прямого дополнения
Николай
в средневековом романе о Трое. Ю. С. КоСергеевич
ловрат-Червинский знал около 30 языков,
Трубецкой
но не смог применить своих знаний, был до
(1890–1938)
конца жизни переводчиком и преподавал
в русских школах в Ницце. Он, между прочим, исследовал отдельные наречия баскского языка и установил
его связь с дальневосточными языками.
Из филологов следующего поколения выдвинулись два —
Юрий Владимирович Шевелёв и В. Кипарский. Первый из них
опубликовал в Германии очень ценный труд «Доисторический
славянский язык — историческая фонология общеславянского
языка» (Гейдельберг, 1964, 682 стр.). Он состоит профессором
славистики Колумбийского университета в Нью-Йорке*. Его основная работа касается периода возникновения из индоевропейского
языка славянской ветви, до её разделения на отдельные славянские языки. Текст был написал по-английски и вышел в США.
Валентин Кипарский, который был профессором Гельсинг
форсского университета, а теперь преподаёт в США, является
автором двух ценных работ: «Русская историческая грамматика,
развитие системы звуков» и «Ударение в русском письменном
языке» (1962–63)**.
Со своей стороны, профессор Харьковского университета
С. И. Кульбакин, преподававший в Белградском университете
и избранный в Сербскую академию наук, переиздал в зарубежье
свою грамматику старославянского языка.
Работы по грамматике были предприняты также некоторыми историками литературы, как, например, Н. К. Кульманом,
а Б. Г. Унбегаун напечатал русскую грамматику и курс версификации в Париже и Оксфорде.
* Ю. В. Шевелёв умер в 2002 году в Нью-Йорке.
** В. Кипарский скончался 18 мая 1983 года в Хельсинки.
166
Единственным русским палеографом была Серафима Павловна Ремизова-Довгелло, жена писателя А. Ремизова, которая
преподавала в Школе восточных языков в Париже.
История литературы имела и имеет в зарубежье ряд видных
представителей. Назовём в первую очередь Глеба Петровича
Струве, который родился в 1898 году в Петербурге, где и окончил среднее образование. Он учился затем в Оксфордском университете, стал лектором славяноведения
в Лондоне в 1932 года, а потом доцентом
русской литературы. В 1946 году он переехал в США и был с 1946 по 1967 год
профессором славянских языков и литератур Калифорнийского университета,
Глеб
продолжая, после выхода в отставку, чиПетрович
тать курсы в разных университетах АмериСтруве
ки. Он издал книги о русской литературе
(1898–1985)
в изгнании, о советской литературе и несколько сот статей по русской литературе
на европейских языках. Под его руководством были написаны
его учениками как русскими, так и американцами 14 работ по
русской литературе. Многие из них преподают теперь литературу
в американских высших учебных заведениях.
В Парижском университете читал лекции по русской литературе проф. Николай Карлович Кульман (1871–1940), б. профессор Женского педагогического института в СПБ, Высших
женских курсов и Александровского лицея. Он издал, кроме
работ по русской грамматике и методике языка, ряд трудов по
истории литературы, в том числе о кн. Вяземском, о Жуковском
и Кишинёвской масонской ложе. Он двадцать лет состоял деканом русского отделения историко-филологического факультета
Парижского университета.
Ординарным профессором в Сорбонне был Димитрий Николаевич Стремоухов, получивший докторскую степень за работы о Владимире Соловьёве и Ф. И. Тютчеве. Кроме того, на
русском отделении читали лекции Модест Людвигович Гофман,
б. хранитель Пушкинского музея в СПБ, автор нескольких трудов о Пушкине и истории русской литературы по-французски,
и Григорий Леонидович Лозинский (1889–1942), специалист
по средневековой французской литературе. Он доказал в своей
167
работе «Россия и французская средневековая литература», что
культурные сношения не прерывались и что в литературных
западных памятниках имеется много упоминаний о России.
Пётр Евграфович Ковалевский читал также лекции по русской литературе и по сравнительной литературе с 1930 года. Он
защитил диссертацию на степень доктора о Лескове, но потом
перешёл на преподавание истории.
В Лионе одинарным профессором состоит Кира Алексеевна
Санина, получившая докторскую степень за работы о Салтыкове-Щедрине и об «Отечественных Записках».
Ряд работ об отдельных писателях начала века написал
Константин Васильевич Мочульский (1892–1948). Назовём
среди его книг: «Духовный путь Гоголя», «Владимир Соловьёв»,
«А. Блок», «Андрей Белый», «Валерий Брюсов» и большой том
о Достоевском. Он преподавал сперва в Софии, потом на русском
отделении в Сорбонне и в Богословском институте в Париже.
Из живших в Париже литературоведов надо отметить библиографа Владимира Владимировича Бучика, который, кроме
ряда обзоров переводов русских авторов на французский язык,
составил работу о русской литературе во Франции.
Ариадна Владимировна Тыркова-Вильямс напечатала большую биографию
Пушкина в двух томах, а И. И Тхоржевский очень субъективную и немного публицистическую историю русской литературы. Из защищённых русскими в Париже
диссертаций отметим работы Сорокина
о Наполеоне в русской литературе и Раевского о Гумилёве. Юлия Леонидовна
Ариадна
Сазонова посвятила двухтомный труд
Владимировна
древней русской литературе.
Тыркова-Вильямс
В Бельгии занимает кафедру русской
(1869–1962)
литературы в Брюсселе Мария Евгеньевна
Малина (по мужу Онацкая). В Праге читали лекции по славянским литературам академик В. А. Францев; б.
проф. Донского университета А. Л. Бем (1886–1945) и Е. А. Ляцкий (1868–1942), выпустившие ряд работ по истории литературы.
В Софии преподавал в университете и печатал труды по литературе П. М. Бицилли (1879–1953). Ряд ценных работ о славянских
литературах написал б. проф. Харьковского университете Алек168
сандр Львович Погодин, преподававший в Белграде. В Румынии,
а потом в США, работала Е. М. Маркова-Двойченко, специалистка
по литературным сношениям России и Румынии.
В Англии центры изучения русской литературы были в Кэмбридже, где преподавали Елизавета Фёдоровна Хилл и Николай
Ефремович Андреев, и Оксфорд, где читал лекции С. Коновалов,
издававший журнал по русской литературе и славистике. В Женеве работали в университете Сергей Иосифович Карцевский
и Александр Васильевич Соловьёв, а в Гейдельберге — Димитрий Иванович Чижевский, которых издал несколько трудов
по литературе и руководил работами многочисленных молодых
специалистов, из которых 30 защитили уже свои диссертации.
Влияние Д. Чижевского в научном мире настолько велико, что
в юбилейном издании к его 70-летию в 1964 году приняли участие
учёные со всего мира, и оно разрослось до тома в 1000 страниц.
В Америке, кроме Калифорнии, где преподавал Г. П. Струве, крупным центром изучения русской литературы был Харвардский университет, где кафедру занимает Роман Осипович
Якобсон, специалист по древней литературе. В его честь был
издан в 1967 году юбилейный сборник.
В Варшаве занимал кафедру русской литературы Сергей
Юлианович Кулаковский, написавший ряд работ о русско-польских литературных отношениях.
Русские не ограничивались изучением
своей родной литературы, но и специализировались также на литературах иных
стран. В первую очередь, среди специалистов по дальневосточным литературам
надо назвать профессора Сергея Григорьевича Елисеева, родившегося в 1889 году
в СПБ. Он получил среднее образование
Сергей
в Петербурге, а высшее сперва в Берлине,
Григорьевич
а потом в Токио. По возвращении в Россию
Елисеев
он стал доцентом Восточного факультета
(1889–1975)
Петербургского университета. По выезде
за границу преподавал в Школе высших
знаний в Париже и в Харвардском университете в США. По
возвращении в Париж и до отставки, вновь преподавал в Школе
высших знаний и был избран членом-корреспондентом Французской академии наук.
169
Его сын Никита Сергеевич Елисеев является специалистом
по арабской литературе и автором ряда работ по археологии,
эпиграфике и истории Дамаска.
Большим специалистом по среднеазиатским языкам является
Александр Беннигсен, преподающий в Школе высших знаний.
Известным синологом признан Юрий Маргулиес, защитивший диссертацию на степень доктора в Париже о китайской
литературе.
Из преподающих русскую литературу в Америке необходимо
упомянуть о Николае Всеволодовиче Первушине, читающем
лекции в Мак-Гильском университете (Монреаль) и возглавляющем Американскую ассоциацию преподающих славянские
и восточно-европейские языки, и Николая Петровича Полторацкого, доктора литературы Парижского университета, читающего
лекции в Мичиганском университете.
Николай Всеволодович Первушин (1899–1993)
и Александр Исаевич Солженицын (1918–2008), 1975 год
В чикагском университете преподаёт санскритский язык
и санскритскую литературу Г. В. Бобринский*.
О том исключительном интересе, который проявляют к русской литературе западные учёные не только старшего поколения,
но и молодые, может свидетельствовать количество заявленных
во Франции тем: по русской филологии пишут работы 35 человек,
* Г. В. Бобринский умер 17 ноября 1985 года.
170
а по литературе — 239, причём только часть из них — русские.
Нет, кажется, ни одного русского писателя, которому не было
бы посвящено две или три работы.
Из старых классических работ упомянем диссертации Андрэ
Мазона о И. Гончарове, Жюля Патуйэ об Островском и Русском
Театре, Андре Лиронделля об Алексее Конст. Толстом, Рауля
Лабри о Герцене, Антуана Мартеля о Ломоносове, Пьера Паскаля
об Аввакуме, Марсели Эрар о Жуковском, Шарля Корбэ о Некрасове, Софии Бонно-Лафитт о Блоке, Шарля Кенэ о Чаадаеве,
Николая Вейсбейна о Льве Толстом и Ж. Бонамура о Грибоедове.
Особо стоит работа, предпринятая Л. Фостер, по описанию
всего, что вышло за рубежом по литературе.
Людмила Александровна Фостер (1931–2015) и Рональд Рейган
Людмила Алексеевна Фостер, преподающая русский язык
в Америке, задалась целью дать не только специалистам, но
всем, интересующимся русской литературой, полную библиографию всего, что было напечатано за границей на всех языках, как в отношении литературных произведений, так и их
171
оценки. Она провела эту работу одна и не только снабдила её
полными библиографическими справками, но и указаниями, где
эти издания можно найти. В основу она положила коллекции
Харвардского университета, но вошла в сношение со всеми русскими культурными центрами в мире. В результате этого труда
появилось ценное издание, имеющее 1247 страниц и показывающее, насколько широка была литературная и издательская
деятельность Зарубежья и какой интерес она вызвала в Европе
и в Северной Америке.
АРХЕОЛОГИ, ИСТОРИКИ И ЭТНОГРАФЫ
Если в отношении археологии России зарубежные научные работники были поставлены — за малыми исключениями — в трудное положение, так как они не могли ни участвовать в новых раскопках, ни пользоваться первоисточниками во
всей их полноте, то историки, наоборот, имели в своих руках
тот материал, который недоставал у прежних исследователей,
а именно многочисленные и богатые источники, находившиеся
вне пределов России.
Самым видным и имевшим мировое
имя русским археологом был академик
Михаил Иванович Ростовцев (1870–1952).
Он ещё до Первой мировой войны произвёл раскопки и классификацию скифских
курганов и напечатал за рубежом две основные археологические работы: «Иранцы и греки на юге России» (Оксфорд,
1922) и «Скифия и Босфор» (Берлин,
Михаил
1931). Он руководил раскопками в МеИванович
сопотамии, и его труды о Дура Европос
Ростовцев
открыли новую главу в познании древней
(1870–1952)
истории этой страны.
Вторым крупным археологом был
Михаил Александрович Миллер (1883–1968), который состоял
до выезда из России профессором древней истории и археологии
Ростовского-на-Дону университета. За рубежом он преподавал
в Украинском свободном университете в Мюнхене и был учёным
секретарём Института по изучению СССР.
172
Им напечатаны в зарубежье «Очерки по истории Приазовья»,
«Археология в СССР», «Первобытный период в истории Нижнего Днепра» и капитальный трёхтомный труд «Дон и Приазовье
в древности» (1958–1961). Он был знатоком палеолита, мезолита
и бронзового и железного веков. После его кончины Юрием Валенским, в издании Института по изучению СССР в Мюнхене,
была напечатана его подробная биография и оценка его трудов.
А. П. Калитинский имел на руках материалы по Верхне-Салтовскому могильнику и работал над определением пути «Из
варяг в Греки» по средней России — Верхней Волге, Оке, Осколу,
Донцу и Дону, — но не успел их опубликовать.
Интересные находки были сделаны Н. Т. Беляевым, который
проследил по кладам фибул в Европе кольцевой путь варягов
из Скандинавии, через Русскую равнину, Средиземное море,
Гибралтар на север и опять в Скандинавию.
Он же определил происхождение Трезуба, родового знака
Св. Владимира, принятого в качестве герба Украиной. Этому
знаку посвятил работу, напечатанную сперва в Ульме, а потом
в Лондоне, и М. А. Миллер.
Если до революции линией «водораздела» между русскими историками было отношение к Петровским реформам, то
за рубежом таким противополагающим одних исследователей
другим критерием был так называемый «норманнский вопрос»,
вернее, проблема влияния норманнов на первый период истории
Руси. Так как этой проблемой занимались многочисленные любители и к ней перемешивался неправильно понятый «русский
патриотизм», очень много исторических работ было написано
без должной объективности и с полемическими целями. Мы
постараемся ограничиться только теми трудами, которые продвинули вперёд русскую историческую науку, и упомянем лишь
наиболее значительные работы из полемической литературы.
Если доисторическому периоду было посвящено немало
книг, то больше всего зарубежные авторы касались Киевского
периода. Чтобы не разбивать общей картины, мы дадим обзор не
по авторам, как в других главах, а хронологически от древнейших
времён до наших дней.
До того, как указать на труды по различным периодам,
надо упомянуть общие курсы, которые подвели итоги науки.
Наиболее полным был задуманный Йельским университетом
десятитомник, который был поручен Г. В. Вернадскому (пер173
вые шесть томов) и М. М. Карповичу
(последние четыре тома). Первый почти
закончил свою работу и напечатал пять
томов (причём последний в двух книгах),
доведя историческое повествование до
середины XVII века. Можно пожалеть, что
шестой том, который излагал бы события
XVIII века, не вышел и историю будут
заканчивать американские ученики ВерГеоргий
надского. М. М. Карпович хотя и напечатал
Владимирович
в 1944 году в Нью-Йорке работу «ИмпеВернадский
раторская Россия», но так и не приступил
(1887–1973)
к писанию своих четырёх томов, и они
будут составлены его учениками.
Необходимо дать хотя бы краткие сведения об этих двух
значительных научных работниках. Георгий Владимирович Вернадский Родился в 1887 году в СПБ. Он учился сперва в Москве,
потом в Берлине и во Фрейбурге, но окончил своё образование
в Москве, где был учеником В. О. Ключевского. В 1910 году он
перешёл в Петербургский университет, где работал под руководством С. Ф. Платонова с М. М. Карповичем и М. И. Ростовцевым.
Его диссертация касалась истории масонства в царствование
Екатерины II. В 1918 году он напечатал работу о Новикове. После
отъезда за границу он сперва преподавал в Праге, а в 1927 году,
по приглашению М. И. Ростовцева, переехал в США, где
и занял кафедру русской истории в Йельском университете.
Классическими его трудами были: «Государственная Уставная
Грамота Российской Империи 1820 года» (Прага 1925), «История
России» (Нью-Хейвен, 1929,— она была переведена на несколько
языков и вышла шестью изданиями), «Опыт истории Евразии»
(1934), «Политическая и дипломатическая история России» (1936),
«Звенья русской культуры» (1938), «Богдан, гетман Украины»
(1941), «Очерки о начале Руси», 2 тома (1959). В 1964 году его
ученики издали сборник, в котором помещена полная библиография его трудов и краткая его биография. Как один из основателей Евразийства, Г. В. Вернадский уделяет в своих трудах много
внимания восточным влияниям в русской истории и сношениям
России с Востоком. По количеству использованного материала
и богатству библиографических данных, пять томов истории являются самыми полными из напечатанных русскими за рубежом.
174
Михаил Михайлович Карпович
(1888–1959) окончил Петербургский университет. Доцент русской истории в СПБ,
он в 1917 году поехал с миссией в США,
а в 1927 стал профессором Харвардского
университета, где и оставался до своей
кончины. Он был редактором «Нового
Журнала» и напечатал только один крупный труд: «Императорская Россия». Зато
Михаил
он подготовил несколько поколений моМихайлович
лодых учёных, которые преподают теперь
Карпович
русскую историю по всей Америке.
(1888–1959)
К старшему поколению русских историков принадлежал Валентин Александрович Рязановский (1884–1968), о котором мы уже говорили
в отделе о Харбинских высших учебных заведениях; он опубликовал в Нью-Йорке в 1947–48 гг. чрезвычайно интересную
работу в трёх томах, названную им «Обзор русской культуры».
Один из учеников С. Ф. Платонова, Сергей Германович
Пушкарёв (* 1888 [† 1984]) напечатал в США «Обзор русской
истории» в 1953 году. Он был в России доцентом Харьковского
университета, потом преподавал в Праге и по переезде в Америку
стал профессором сперва в Йельском, а потом в Фордхамском университете в Нью-Йорке. О его других работах будет сказано ниже.
В 1932–33 гг. в Париже вышел по-французски трёхтомник
по русской истории, в котором принял участие целый ряд историков. Он охватывает все проблемы русского прошлого, но, как
все коллективные труды, очень неровен.
Сын В. А. Рязановского, Николай
Валентинович, профессор Калифорнийского университета, издал в Нью-Йорке
в 1963 году «Историю России», вышедшую в 1967 году в Милане в итальянском
переводе.
По-итальянски же вышли книги по
истории России академика Е. Шмурло
Евгений
и проф. Оттокара. По-английски издаФранцевич
ли курсы истории Д. Мирский и ФлоШмурло
ринский, обе с марксистским подходом
(1854–1934)
к историческим событиям. Последний
175
даже назвал свой двухтомный труд «Толкованием русской
истории» (интерпретацией).
Пётр Евграфович Ковалевский (* 1901 [† 1978]), окончивший среднее образование в Петербурге, а высшее — в Париже,
опубликовал в 1943 году синтез русской истории и историческую библиографию, которые выдержали 5 изданий (1943–49).
В 1948 году вышел в издательстве Пайо его «Курс русской истории», принятый как руководство во многих высших школах
Западной Европы. В 1961 году он издал большой «Исторический
и культурный атлас России и славянских стран», вышедший
также по-немецки, а в 1970 году — «Историю России и СССР»,
подводящую итог историческим знаниям по 1970 год.
Переходя к монографиям и работам, посвящённым отдельным периодам или историческим проблемам, отметим сперва то,
что относится к самому первому периоду жизни русского народа.
Первым историческим трудом, который дал полную картину
жизни русского народа в до-Рюрикову эпоху, был первый том
«Истории России» Г. Вернадского «Древняя Русь», вышедший
в Нью-Хейвене летом 1943 года, но который из-за военных событий дошёл до Европы только в конце 1945 года. В нём Г. В. Вернадский постепенно разобрал положение на русской равнине
в сармато-готскую, гунно-антскую, аваро-антскую, хазаро-болгарскую и первую норманнскую эпохи и установил связи между
славянскими племенами и их восточными северными соседями.
Одновременно в Париже П. Е. Ковалевский разработал свою
схему истории русского народа между 489 и 989 годами, основываясь на параллельном изучении событий на востоке и на западе
Европы. Эта схема, принятая потом многими специалистами,
была опубликована в 1943 году в «Историческом пути России»
и отодвинула историю русского народы на пять веков назад.
Больше всего вызвало споров происхождение русского
народа и его прародины. Было выставлено несколько теорий,
а в своём труде «История христианства в земле русской и очерки
по первоистории России» прот. С. Ляшевский выставил даже
гипотезу о происхождении русских от сармат (1968).
Вторым вопросом, который вызвал исключительное «соревнование» между историками и любителями, занимавшимися историей в зарубежье, была так называемая «норманнская
проблема», которая отчасти была основана на недоразумении,
происходившем от нетерпимости и крайности взглядов проти176
воположных сторон. Одни считали, что скандинавы принесли
в Россию свою культуру и имели большое значение в образовании Киевского государства, другие, наоборот, вполне отрицали
скандинавское влияние и считали, что даже династия Рюрика
была славянского происхождения.
Обе точки зрения были полемичны и часто не считались ни
с археологическими, ни с филологическими данными. С одной
стороны, утверждение, что скандинавы принесли в неразвитую
и варварскую Россию культуру, не может быть больше оправданно, хотя время от времени появляются подобные выпады.
Киевская Русь со своей высокой культурой является наследницей
многих культур, которые она синтетизировала, а социальный
строй был выработан веками и был своеобразен и независим от
скандинавов или восточных соседей.
Что касается династии, то она, несомненно, была скандинавского происхождения и принесла в Киевскую Русь вместе
с единством зачатки распадения и гибели государства через его
искусственное раздробление в удельный период.
Для определения своеобразного государственного и социального строя Киевской Руси ценные заключения сделали проф.
Д. М. Одинец в «Возникновении государственного строя у восточных славян» (Париж, 1935) и проф. А. В. Соловьёв в статье
о социальном строе русских княжеств в X веке (Варшава, 1968).
В отношении скандинавов и их проникновения на русскую
равнину приведено много данных в «Истории» Вернадского.
Со своей стороны, Н. Т. Беляев, в ряде статей и в своей работе
«Рюрик начальной летописи и Рорик Ютландский», выставил
гипотезу о тождестве этих двух исторических лиц и проследил
кольцевое движение викингов с севера, через Россию, Средиземное море к Северному морю. Он сделал также интересные
открытия в отношении норманнских мер и весов и их употреблении в древней Руси. П. Е. Ковалевский, на основании западных
источников, установил связь между событиями на Западе Европы
в середине IX века и появлением в России Рюрика, а также о его
возвращении на Запад.
Другой вопрос, который привлёк внимание зарубежных
историков, касался происхождения княгини Ольги. О том,
что она дочь князя Олега, писали Д. М. Одинец, М. А. Таубе,
А. В. Карташёв, а подвёл итоги П. Е. Ковалевский. Если, по ряду
соображений, династическое происхождение её не подлежит
177
сомнению, то и связь её с Псковским краем несомненна, так как
она обладала в этой местности крупными поместьями и оставила
там о себе светлую память.
Много работ было посвящено Киевскому периоду и расцвету русской культуры в XI веке. Первый обзор этого периода
дал М. И. Ростовцев, потом в нём писали Баумгартен, Вернадский, Жаба, Ковалевский, Мошин, Погодин, Соловьёв, Федотов
и Шмурло.
Отдельным кочевым народам и отношениям их с русскими в XI веке посвящены работы участников Кондаковского
семинара — В. Мошина, Д. Расовского, Андреевых — и вообще
многих сотрудников замечательных сборников, издававшихся
этим Семинаром, заключающих ряд первоклассных работ по
древней русской истории.
Особое внимание было обращено также на вопрос, откуда взяла Киевская Русь крещение. Большинство зарубежных
историков признало, что источник был болгарский и что византийское влияние водворилось в Киеве не ранее 1039 года
с устройством там греческой иерархии. Интересную работу на
эту тему напечатал Г. П. Федотов. Вышедший в 1939 году в Белграде «Владимирский сборник» заключает ряд ценных очерков
об этом периоде.
Много работ было посвящено династии Рюрика, причём
большинство исследователей сходятся на том, что основателем
Киевской державы надо считать Олега, а не Рюрика, и что в отношении как хронологии, так и отношений между отдельными
поколениями надо быть очень осторожными. На эту тему писали
Н. Баумгартен и С. Плаутин.
Искусству Киевского периода посвятили работы Г. Лукомский, П. Муратов и Н. Кондаков, два тома и два альбома которого
посвящённых русской иконе, были изданы в 1927–29 годах
в Праге. Много данных об этом периоде приведено во втором
томе «Истории России» Г. Вернадского (Киевская Русь).
Существовал ли в Киевской и вообще в древней Руси феодальный строй — вопрос, который также обсуждался несколькими
учёными. В своей работе «Русское средневековье» (Париж, 1935)
А. Эк защищает точку зрения большинства советских учёных,
следующих классической марксистской схеме о феодализме,
тогда как П. Б. Струве указывает в своих трудах на отсутствие
феодальных отношений на Руси.
178
«Слову о Полку Игореве» и связанным с ним историческим
проблемам были посвящены работы профессоров Н. К. Кульмана,
Н. Т. Беляева (о металлургических терминах), Р. О. Якобсона
и А. В. Соловьёва. Е. Д Коновалов, изучая карты Птолемея,
сделал ряд интересных выводов относительно географических
названий в «Слове», а С. Н. Плаутин провёл параллель между
отдельными выражениями поэмы и югославянскими терминами.
Наконец С. Парамонов (Лесной), последовательный противник
«норманнской теории» происхождения Руси, посвятил (кроме
отдельных выпусков по истории русского народа) интересные
очерки «Слову».
Сношениям русских с немцами в Прибалтике и «кондоминиуму» между пограничными княжествам и рыцарскими
Орденами посвящены две работы М. А. Таубе, который изучил
также «Двинской путь» из варяг в греки и напечатал работу
о князе Аскольде и первом крещении киевлян в IX веке. Три
русских исследователя-католика Ю. Н. Данзас, Н. Баумгартен
и М. А. Таубе защищали идею крещения Киевской Руси в IX веке
римскими миссионерами.
Вопросу о русском единстве в домонгольскую эпоху посвящены работы А. М. Волконского и А. В. Соловьёва. Образование
русско-литовского государства подробно разобрано в трудах
проф. И. И. Лаппо, который, после преподавания в Праге, переехал в Литву и стал профессором Ковенского университета.
Новгороду и Пскову, и, в частности, новгородским бунтам,
посвящена работа Н. Багрова. Надо также отметить исследование
В. Ягелло об «Отношении Церкви и государства в Новгороде
в XIV веке» (1969).
Вопросы, связанные с «Русским Возрождением XIV века»,
были подняты П. Муратовым и Анри Фоссионом и разработаны
П. Ковалевским. Важны исследования Н. Л. Окунева, профессора
Карлова университета в Праге, который показал, что русское
искусство вышло в средние века за пределы страны и влияло
на искусство соседних стран.
Значению св. Сергия Радонежского в деле воспитания
и просвещения русского народа после татарского пленения посвящены работы П. Ковалевского (по-французски), А. Гаккеля
(по-немецки) и Н. Зернова (по-английски).
Работа И. В. Денисова о «Максиме Греке и Западе» приводит
много новых данных о культурных сношениях Московской Руси
и Западной Европы.
179
Необходимо отметить также труды академика А. Н. Грабара
по русскому искусству и Б. Г. Унбегауна об откликах в России
на падение Константинополя.
К эпохе татарского владычество принадлежит историческая
эпопея Михаила Дмитриевича Каратеева (Карачевского), который в своих пяти хрониках привёл много интересных данных
об этом периоде.
О Московском царстве опубликовал ряд очерков М. В. Шахматов и Г. Вернадский. О событиях середины XVII века написано
два капитальных труда: трёхтомное сочинение проф. Варшавского университета М. В. Зызыкина (1880–1960) о патриархе
Никоне (1931–1938) и проф. Сергея Александровича Зеньковского (* 1907 [† 1990]) о русском старообрядчестве (1970).
Сношения России со славянскими странами посвятил ряд
работ Антоний Васильевич Флоровский (1884–1968), который,
после выезда за рубеж, состоял профессором истории Карлова
университета в Праге. Его капитальный труд о Петре Великом
так и не появился в печати до его кончины, но он опубликовал ряд
исследований о «Конфликте двух традиций, латинской и византийской, в культурной жизни Восточной Европы», о «Реформах
Екатерины II» и мало известную книжку о русских, посещавших
Западную Европу, и, в частности, Чехию, в XIX веке. Нет, кажется,
ни одного русского писателя, мыслителя или просто выдающегося
человека, который не жил хотя бы некоторое время на Западе.
О жизни в Москве в XVI веке и о предшественниках Петра
Великого издала книги по-французски З. А. Шаховская. Она посвятила одну из своих исторических работ «Ежедневной жизни
в Санкт-Петербурге в романтическую эпоху».
О Петре Великом писали С. Терещенко (в сотрудничестве
с Ллона), проф. Николай Еленев (США) и К. К. Грюнвальд.
Отметим также книги А. Брянчанинова об Екатерине II,
проф. А. Фатеева и Г. Соловейчика о Потемкине, и И. Якоби
о А. В. Суворове.
По истории России в XIX веке написано несколько десятков
книг и монографий по отдельным вопросам.
Общий обзор русской истории прошлого века дали С. Г. Пушкарёв — «Россия в XIX веке» (1956) и М. М. Карпович — «Императорская Россия 1801–1917» (1944).
Началу века посвящены работы С. П. Мельгунова — «Дела
и люди Александровского времени»; А. Н. Фатеева — «Сперан180
ский», «Бумаги Сперанского», «М. Балугьянский» и «Русская
конституция 1809 года»; Г. Вернадского — «Уставная Грамота
1820 года»; Брянчанинова — «Александр I»; Б. Э. Нольде — «Русское самодержавие и учение о разделении власти в первой половине
XIX века»; К. Грюнвальда — «Александр I», «Александр I и Меттерних» и «Австрия и декабристы», и двухтомная монография
«Россия и Европа, 1789–1878» проф. А. А. Лобанова-Ростовского.
Князь Андрей Анатольевич Лобанов-Ростовский, заслуженный профессор истории Восточной Европы Мичиганского
университета, является автором сорока исторических работ.
Он родился в 1892 году в Иокогаме, где его отец занимал дипломатический пост, учился в Училище правоведения, потом
в Париже и в 1930 году переехал в США, где сперва преподавал
в Калифорнийском университете, а потом в Анн-Арборе. Он
читал лекции во многих городах США по русской истории
и русской культуре и является крупным специалистом по сношениям европейских государств с Азией.
Много работ было написано по вопросу о кончине или уходе
Александра I и о Фёдоре Кузьмиче. Отметим книги проф. Леонида Ивановича Страховского, окончившего своё образование
в Бельгии, а в Америке преподававшего сперва в университете
в Мэриланде, а потом в Торонто (Канада). Ему принадлежит
также исследование «О имп. Николае I и национальном русском
самосознании». Кроме него писали о последних днях Александра I
кн. Барятинский, П. Н. Крупенский и Л. Д. Любимов.
К. К. Грюнвальд напечатал книги об императорах Николае I,
Александре II и Николае II. Интересна работа американского
профессора Роберта Масси, посвящённая имп. Николаю II и
имп. Александре Фёдоровне.
Невозможно перечислить книги по русской военной истории,
которых опубликовано несколько сот. Им посвящена особая библиография, составленная А. А. Герингом и вышедшая в 1968 году
в Париже. В ней отмечены как исследования по истории русской
армии и флота, так и по истории Первой мировой и Гражданской
войн (с особым казачьим отделом).
Последнему периоду русской истории, предшествовавшему
непосредственно революции, посвящены труды Сергея Петровича
Мельгунова (1879–1956). Его исследования отличаются большой
объективностью и дают материалы из самых разнообразных
источников, но, к сожалению, не с одержат синтеза и выводов
181
и могут служить, главным образом, справочниками по данному периоду. Отметим его трёхтомную работу об адмирале
Колчаке, большие работы о Февральской
и Октябрьской революциях, о судьбе имп.
Николая II после отречения и подготовке
революции 1917 года.
Ценные монографии написаны
о первой и второй Государственных ДуСергей
мах В. А. Маклаковым. Борис ЭммануиПетрович
лович Нольде напечатал ряд исторических
Мельгунов
трудов о последнем периоде и моногра(1879–1956)
фию о Юрии Самарине. Судьбе царской
семьи посвящены работы Н. Соколова,
С. Смирновой и С. Маркова.
Двухтомная работа С. С. Ольденбурга
«Царствование имп. Николая II» хотя
и сообщает много данных, но до чрезвычайности субъективна в своих оценках.
Много сделано за рубежом в отношении истории русской Церкви. Самым
крупным трудом является, вышедшая пока
в виде первой части, работа Игоря Корнильевича Смолича. Он родился в 1898 году
Сергей
и окончил образование в Берлинском униСергеевич
верситете, где и получил степень доктора.
Ольденбург
Его «История русской Церкви» (1964)
(1888–1940)
и ранее вышедшая
«История русского
монашества» (1953) являются первоклассными историческими исследованиями.
Антон Владимирович Карташёв,
профессор Православного богословского
института в Париже (1875–1960), издал
в Париже в 1959 году два тома «Очерков
по истории русской Церкви», доведёнАнтон
ных до начала XIX века. После его смерти
Владимирович
была издана его «История Вселенских
Карташёв
Соборов».
(1875–1960)
182
Профессор Киевской духовной академии, а в зарубежье Софийского университета, Михаил Эммануилович Поснов (1873–
1931) читал историю христианской Церкви в Софии. Его курс был
подготовлен к печати его дочерью и вышел в Брюсселе в 1969 году.
В США издал историю русской Церкви Н. Д. Тальберг.
Последнему периоду (1917–69) посвящена трёхтомная История Русской Церкви отца бенедиктинца Иоанна Хризостома
(русского по происхождению).
Из крупных русских византологов назовём А. А. Васильева,
автора двухтомной Истории Византии, переведённой на иностранные языки, и академика Г. Острогорского, преподававшего
в Бреславле и Белграде, «История византийского государства»
которого (1957) по-немецки признаётся классическим трудом
в этой области.
К византологам можно причислить и известно знатока
древнего русского права и истории Киевской Руси Александра Васильевича Соловьёва (1890–1971), который преподавал
в Белграде, в Сараеве и в Женеве, где был до своей отставки
в 1961 году профессором университета.
Его докторская диссертация касалась законодательства
Стефана Душана. Им написано свыше 120 статей по истории
права. В 1946 году он был избран деканом юридического факультета в Сараеве и напечатал ряд исследований о богумилах.
Ему принадлежат научные статьи о сношениях Киевской Руси
и Византии, о влиянии византийского права в Восточной Европе,
а также много очерков по русской литературе и издание полных
собраний сочинений Достоевского и Льва Толстого по-французски с комментариями.
Вопросом о богумилах был занят Дмитрий Дмитриевич
Оболенский, который занимает теперь кафедру истории в Оксфордском университете*.
Необходимо также отметить труды М. А. Андреевой, преподававшей в Карловом университете в Праге. Её работы касаются
византийского двора, Никифора Влеммида, византийско-славянских гадательных книг и клиротологии Филофея.
Большим специалистом по римской истории и, в частности,
по римской религии был рано умерший Всеволод Иванович Базанов, преподававший в Школе высших знаний при Лионском
университете.
* Д. Д. Оболенский умер 23 декабря 2001 года в Берфорде.
183
Отметим также ряд интересных историко-экономических
работ Михаила Николаевича Эндена (* 1901 [† 1975]), который
подготовил большой труд, посвящённый гр. С. Ю. Витте.
Из историков, специализировавшихся на истории Запада,
назовём Андрея Николаевича Лосского (* 1917 [† 1997]), профессора Калифорнийского университета. Его работы касаются
эпохи Людовика XIV.
Из молодых русских историков Александр Валентинович
Рязановский (* 1928) преподаёт историю в Пенсильванском
университете. Он напечатал ряд работ по сношениям древней
Руси и других стран. Николай Валентинович Рязановский,
профессор истории Берклейского университета в Калифорнии,
кроме истории России напечатал по-английски исследования по
истории русской мысли.
О русско-румынских культурных связях, а также о сношениях США и России написала несколько работ Е. М. Двойченко-Маркова. Её сын, Димитрий (* 1921 [† 2005]), преподающий
теперь в Монмаус-колледже в США, напечатал работы об австро-румынских отношениях в 1883–1916 гг. и о первом русском
представителе в Дунайских Княжествах — Ласкареве.
Египтология привлекла также внимание русских научных
работников, и четыре из них стали крупными специалистами
в этой дисциплине. Старейшим египтологом был В. С. Голенищев
(1856–1947), проведший в Египте свыше 60 лет. Он окончил
среднее и высшее образование в СПБ в 1878 году по отделу восточных языков, потом обучался египетской и ассиро-вавилонской
филологии в Германии. После первой поездки в Египет он был
назначен хранителем египетского отдела
Эрмитажа, а в 1915 году окончательно поселился в Египте. Свою замечательную
коллекцию египетских древностей он передал тогда же во вновь отрытый Музей
искусств Александра III в Москве. Наиболее ценные работы Владимира Семёновича Голенищева касаются египетской
филологии. Эта наука обязана ему открыВладимир
тием важнейших памятников египетской
Семёнович
культуры. Его сборники иероглифических
Голенищев
текстов Уади (1887) и Береника (1890)
(1856–1947)
имеют очень большое значение. В общем,
184
он за 73 года своей научной работы совершил до 60 поездок
по Египту. В 1939 году его торжественно чествовали в Каире.
После революции В. С. Голенищев стал профессором в Каирском университете, а король Фуад поручил ему организовать
преподавание египтологии в Египте. По мнению египтологов,
он являлся самым крупным знатоком древнеегипетского языка
всех периодов и уже при жизни стал легендарной фигурой.
Его ближайшим сотрудником и продолжателем был Владимир Михайлович Викентьев (1882–1960). Он окончил высшее
образование в Москве, был учеником академика Б. А. Тураева
и в 1915 году защитил диссертацию о папирусе Орбиней. Одно
время он был хранителем Отдела восточных культур в Московском историческом музее, а потом директором Музея египетских
древностей. В 1923 году он переехал в Египет, куда был приглашён В. С. Голенищевым, и сразу занял кафедры в Каирском
университете, Археологическом институте и в Египтологическом
Институте в Гизэ, основанном В. С. Голенищевым. Он был автором значительного числа научных трудов.
Необходимо отметить тут также работы Павла Бобровского,
ученика В. С. Голенищева и В. М. Викентьева.
Третьим египтологом являлся Александр Николаевич Пьянков (1897–1966). Он получил среднее образование в Москве,
а высшее — в Берлине и в Париже. В 1929 году он защитил докторскую диссертацию на тему «Термины, обозначающие „сердце“
в египетских текстах». Его работы касаются, главным образом,
религиозных текстов царских гробниц Египта.
Четвёртым крупным русским египтологом является Михаил
Владимирович Малинин (* 1900 [† 1977]) . Он окончил среднее
образование в Москве, а высшее — в Праге и в Париже, где специализировался по египетской и коптской филологии. Он принимал
участие в раскопках в Египте до 1935 года, когда был приглашён
преподавать коптский язык в Католическом институте в Париже.
В следующем году он начал читать лекции в Школе высших знаний при Парижском университете, а в 1951 году занял кафедру
демотики и коптской филологии в этой Школе. М. В. Малинин
напечатал много научных трудов, за которые получил от Французской академии наук большую премию имени Гастона Масперо.
Востоковедами, получившими всеобщее признание в научном мире, являются Сергей Григорьевич Елисеев и его два
сына — Никита и Вадим.
185
С. Г. напечатал ряд работ по японской литературе, истории
и культуре и считается одним из лучших знатоков мифологии
и искусства этой страны. Его старший сын Никита Сергеевич
(* 1915 [† 1997]) окончил своё высшее образование в Париже
и специализировался на арабском языке и арабской культуре. Его
диссертации касались «Нур ад Дина, мусульманского владетеля
Сирией» (1118–1174) и «Описания Дамаска Ибн Асакира». Первая
работа в трёх томах имеет 1150 страниц. Он был пом. директора
французского языка в Институте арабских знаний в Дамаске, а с
1966 года преподаёт арабский язык в Парижском университете.
Вадим Сергеевич (* 1918 [† 2002]) окончил своё образование
в Париже и специализировался в китайском языке. В 1941 году
он был назначен «атташе» при французском посольстве в Китае,
а в 1946 начал свою работу в музее дальневосточных и китайских
древностей в Париже, где состоит теперь главным директором.
Он одно время заведовал Франко-японским центром в Токио,
а с 1952 года преподавал китайский язык в Школе восточных
языков. С 1955 года он является профессором Школы высших
знаний парижского университета. Он организовал ряд выставок
и подготовил выставку «Русское искусство от скифов до наших
дней» в Большом Дворце в Париже в 1967 году.
Если старейшим историком искусства был Никодим Павлович Кондаков, и если из его семинара в Праге вышли самые
видные специалисты, рассеянные по всему миру, то наиболее
видным историком как византийского, так и русского искусства
является в настоящее время академик Андрей Николаевич
Грабар. Он родился в 1896 году в Киеве и окончил своё высшее
образование в Петербурге, Софии и Страсбурге, где защитил
докторскую диссертацию. С 1928 по 1937 год он преподавал
историю искусств в Страсбургском университете и по переезде
в Париж занял кафедру сперва в Школе высших знаний, а потом
был избран в Коллеж де Франс. Французская академия наук
избрала его в свои члены. Главные работы А. Н. Грабара касаются
болгарского религиозного искусства, восточных влияний на
балканское искусство, византийского искусства, и византийских миниатюр.
Вторым специалистом по истории искусства является Борис Николаевич Лосский, родившийся в 1905 году в Петербурге. Он окончил высшее образование в Париже. В 1947 году
он был назначен директором Музея изящных искусств в Туре
186
и реорганизовал его, так же как и музеи в Амбуазе и Ришелье.
В 1965 году он был приглашён на пост хранителя музея и дворца в Фонтенебло. Его работы касаются западно-европейского
искусства, Леблона — архитектора Петра Великого, фресок
францисканского монастыря в Тироле и тех музеев, в устройстве
которых он принимал участие.
Необходимо отметить труды по истории искусства П. П. Муратова, Г. К. Лукомского и Н. Л. Окунева. В Америке напечатал
ряд работ Е. Е. Климов, а в Париже собрал материалы о русских
зарубежных художниках А. Б. Серебряков.
По истории музыки надо отметить работы проф. Ивана
Алексеевича Гарднера, большого специалиста по древнерусскому
церковному пению, Максима Евграфовича
Ковалевского, пишущего об истории русской музыки, и Ростислава Модестовича
Гофмана, автора ряда книг о русском театре и опере. В Париже в 1969 году вышел
большой труд по истории русского зарубежного театра Л. Доминика (Аронсона).
Большим знатоком западного искусства были гр. Валентин Платонович Зубов,
основатель Института истории искусств
Иван
в Петрограде, и Александр Александрович
Алексеевич
Трубников (Трофимов), напечатавшие за
Гарднер
рубежом ряд книг по искусству.
(1898–1984)
Русская этнография имела своим старшим представителем Александра Александровича Башмакова
(1859–1943), который по приезде в Париж преподавал в Школе антропологии
по кафедре палеонтологии черноморских
стран. Его классическим трудом является
«50 веков этнической эволюции вокруг
Чёрного моря». Кроме того, он напечатал
ряд работ об осетинах, о караимах и о Понтических Периплах.
Значительным центром по этнографии
был Музей антропологии (Мюзэ де л’Омм)
Максим
в Париже, в устройстве которого русские
Евграфович
приняли близкое участие. О
собенно мноКовалевский
го труда вложили в него Борис Вильде,
(1903–1988)
187
натолий Левицкий и Леонид Зуров. А. Левицкий был единА
ственным специалистом по северным народам, и в частности
по самоедам. Леонид Фёдорович Зуров произвёл в 1935, 1937
и 1938 годах обследование древностей Печорского и Изборского края. Он исследовал пережитки дохристианских верований
у русских и эстонских крестьян, в частности почитание камней,
источников и деревьев. Работы эти были произведены по поручению парижского антропологического музея. В этнографической
экспедиции участвовали, кроме Л. Зурова, Э. Малер из Базеля,
Б. Вильде из Парижа, Н. Е. Андреев из Праги и И. Н. Окунева из
Белграда. Был открыт ряд древних мест, считавшихся священными, записано несколько сот народных песен и определены
нахождения древних поселений.
РУССКИЕ МЫСЛИТЕЛИ ЗА РУБЕЖОМ
Если в Зарубежье с самого начала оказалось много русских
философов и мыслителей, а также богословов, то в 1922 году
их число ещё значительно пополнились теми, кого советское
правительство выслало за пределы РСФСР. Невозможно в кратком обзоре дать полного списка всех писавших на философские и религиозные темы. Их биобиблиографии были собраны
неоднократно, и материалы, присланные в Комитет для издания
«Книги о вкладе в мировую культуру», будут использованы
при издании этого труда. Наиболее полным обзором были списки, составленные Н. М. Зерновым и напечатанные по-русски
в юбилейном сборнике в честь Н. С. Тимашева (Нью-Йорк,
1965) и по-английски в его труде «Русское религиозное возрождение» (Лондон, 1963).
Из русских философов-мыслителей наибольшим влиянием
пользовался и до сих пор пользуется Николай Александрович
Бердяев (1874–1948). После высылки из России, он основал в Берлине Религиозно-философскую академию, которая
в 1925 году была переведена в Париж, где и проработала до
1940 года. В Париже он был, кроме того, редактором журнала
«Путь». О его личности и творчестве существует обширная
литература на немецком, французском и английском языках,
и его философии посвящено несколько диссертаций. Многие
его произведения переведены на европейские языки.
188
Из его работ отметим: «Миросозер
цание Достоевского» (переведено на 6
языков); «Смысл истории» (5 переводов); «Философия неравенства», одно
из лучших произведений Н. А. Бердяева,
не переведено ни на один язык; «Новое
средневековье», которое имело исключительное влияние на Западе (переведено
на 10 языков); «Философия свободного
Николай
духа»; «Христианство и классовая борьба»;
Александрович
«О назначении человека»; «Судьба человеБердяев
ка в современном мире»; «О рабстве и сво(1874–1948)
боде человека»; «Русская идея»; «Истоки
и смысл русского коммунизма». Все эти
произведения были переведены на западноевропейские языки.
Вторым мыслителем, создавшим
философскую систему, названную им
интуитивизмом, был Николай Онуфриевич Лосский (1870–1965), профессор
Петербургского университета. Он был
выслан из Советской России за свои религиозные убеждения и преподавал за
рубежом в Праге, Братиславе и Нью-Йорке. Его произведения были переведены
Николай
на несколько языков, а в 1932 году в его
Онуфриевич
честь был издан в Бонне юбилейный
Лосский
сборник с полной библиографией его
(1870–1965)
трудов. Из его многочисленных работ
назовём: «Курс логики», «Основы интуиции», «Мир как органическое целое»,
«Типы мировоззрений», «Диалектический
материализм», «Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция», «Условия абсолютной морали» и чрезвычайно интересную характеристику русских
Семён
«Характер русского народа».
Людвигович
Третьим русским философом, имя
Франк
которого широко известно на Западе, был
(1877–1950)
Семён Людвигович Франк (1877–1950).
189
После высылки из России в 1922 году он жил в Германии,
в 1937 году переехал во Францию, а в 1945 году — в Англию.
Ему посвящён «Сборник памяти С. Л. Франка» с полной биобиблиографией (Мюнхен, 1954). Из его трудов наиболее важны:
«Предмет знания», «Душа человека», «Духовные основы общества», «Непостижимое», «Свет во тьме», «С нами Бог».
Религиозным мыслителем, имевшим
большое влияние во Франции и книги которого переведены на несколько языков,
был Лев Исаакович Шестов (Шварцман)
(1866–1938). Он с 1919 года жил в Париже,
где и опубликовал свои главнейшие труды:
«Добро в учении Толстого и Ницше», «Достоевский и Ницше», «Власть ключей»,
«На весах Иова», «Афины и Иерусалим».
Лев
Мыслителем, влияние которого, осоИсаакович
бенно в Германии, было очень велико, был
Шестов
Фёдор Августович Степун (1884–1965). Он
(1866–1938)
был также выслан из России в 1922 году
и читал лекции в Дрездене и Мюнхене. Из
его книг отметим: «Жизнь и творчество»,
«Лик России и лицо революции», «Бывшее
и несбывшееся», «Достоевский и Толстой»,
«Мистическое миросозерцание».
В числе высланных из России был
профессор Московского университета Борис Петрович Вышеславцев (1877–1954),
автор диссертации
о Фихте, который
Фёдор
в Зарубежье был
Августович
одним из основаСтепун
телей и руково(1884–1965)
дителей, вместе
с Н. А. Бердяевым,
Религиозно-философской академии и соредактором журнала «Путь». Блестящий
Борис
оратор, он собирал всегда большие аудиПетрович
тории, а его знания западноевропейских
Вышеславцев
языков позволило ему быть связующим
(1877–1954)
звеном между русскими и иностранными
190
мыслителями. Из его трудов, напечатанных за рубежом, отметим: «Русская стихия у Достоевского», «Сердце в индийской
и христианской мистике», «Этика преображённого Эроса»,
«Кризис индустриальной культуры», «Трагизм возвышенного
и спекуляция на понижение», «Вечное в русской философии»,
«Философская нищета марксизма».
Профессор Василий Васильевич Зеньковский (1881–1962),
принявший в 1945 году священный сан, преподавал в Киеве, а по
выезде за рубеж — в Белграде и Праге. В 1926 году он переехал
в Париже, где возглавил Русское Студенческое Христианское
Движение и стал профессором Православного богословского института. В. В. Зеньковского являлся самым
значительным психологом и специалистом
по педагогике в рассеянии. Он основал Религиозно-педагогический кабинет и очень
много сделал для русской молодёжи. Его
работа распространялась на многие страны.
Из его многочисленных трудов отметим:
«Русские мыслители и Европа», «Психология Детства», «Проблема воспитания в свеВасилий
те христианской антропологии», «ИстоВасильевич
рия русской философии» (переведённая
Зеньковский
на иностранные языки), книга о Гоголе
(1881–1962)
и небольшой, но очень ценный труд —
«Основы христианской философии».
Лев Платонович Карсавин (1882–1952), профессор средневековой истории Петербургского университета, был тоже
выслан в 1922 году. Он преподавал сперва в Берлине, а потом
вскоре получил кафедру в Ковно. За рубежом он написал ряд
работ на историко-философические темы,
из которых надо упомянуть: «Философия
истории», «О началах»,
«О сомнениях в науке
Лев Платонович Карсавин
и вере», «Церковь, лич(1882–1952)
ность и государство»,
в заключении в 1949 году
«Джордано Бруно».
191
Иван Александрович Ильин (1883–
1954), профессор философии Московского университета, высланный в 1922 году,
преподавал в Берлине. Он был большим
знатоком Гегеля, которому посвятил свою
докторскую диссертацию. В зарубежье он
опубликовал: «Проблема современного
правосознания», «Религиозный смысл философии», «О сопротивлении злу силою»,
Иван
«Аксиомы религиозного опыта», «Наши
Александрович
задачи». Некоторые его книги вышли
Ильин
сразу по-немецки, так как он владел этим
(1883–1954)
языком в совершенстве. Его влияние в Германии было значительным.
Иван Иванович Лапшин (1870–1952),
высланный из России в 1922 году, преподавал до самой смерти в Праге. Противник
всякой метафизики, он в своих работах был
последователем Канта. За магистерскую
диссертацию «Законы мышления и формы
познания» он получил сразу докторскую
степень. Главная его работа, напечатанная
за рубежом, названа им «Философия изоИван
бретения и изобретение в философии».
Иванович
Сергей Иосифович Гессен (1887–1950)
Лапшин
был автором замечательного труда «Основы
(1870–1952)
педагогики» (Берлин, 1923), в котором он
выяснил связь между различными педагогическими проблемами и философией, на основе диалектики.
Другим, имевшим влияние на Западе философом, является
Г. Д. Гурвич (* 1894 [† 1965]) последователь Фихте и автор работы
«Этика и религия». Он преподаёт в Парижском университете.
В Праге жил и преподавал Б. В. Яковенко (1884–1949).
Автор «Очерков русской философии», он напечатал ряд работ
о немецком идеализме. Отметим также его работу о гегельянстве в России.
Историк литературы и известный славист Дмитрий Иванович Чижевский (* 1894 [† 1977]) издал также большой труд
о Гегеле в России. Ему же принадлежит ряд работ по этике,
философии истории и философии языка.
192
Отметим также работы С. А. Левицкого об «Основах органического мировоззрения» (1946) и «Трагедия свободы» (1958),
А. Ф. Карпова о «Диалогах Платона», Н. А. Реймерса о «Проблеме
красоты» и Д. Д. Викторова о «Проблеме смеха».
К мыслителям принадлежит Владимир Васильевич Вейдле (* 1895 [† 1979]),
который является одновременно историком искусства, глубоким ценителем литературы и автором ряда философский
работа. Его книга «Пчёлы Аристея» вышла
на четырёх языках, а «Россия присутствующая и отсутствующая» — на трёх. Отметим также «Вечерний день» и «Задачи
России», а также небольшую, но глубокую
Владимир
книжку мыслей о России «Безымянная
Васильевич
страна» (Париж, 1969).
Вейдле
Сергей Павлович Жаба (* 1894
(1895–1979)
[† 1982]) напечатал очень полезную книгу-хрестоматию «Русские мыслители о Европе и человечестве»
(Париж, 1954).
Отдельно стоит П. С. Боранецкий, автор философской системы, изложенной в четырёх объёмистых томах, и труда под
названием «Самое важное». В нём он развивает теорию о всемогуществе человека, который должен переустраивать всю вселенную
и добиваться бессмертия своими собственными силами. Вторая
работа написана под знаком воинствующего атеизма.
БОГОСЛОВСКИЕ НАУКИ
Переходя к зарубежным богословам,
необходимо отметить, что самые видные
представители богословских наук были
не только критикуемы, но и отвергаемы.
Митрополит Антоний (Храповицкий)
(1863–1936), ректор трёх православных
Духовных академий и очень крупный
богослов, подвергся не только резкой
критике за свои богословские мнения, но
его катехизис был изъят из обращения.
193
Митрополит
Антоний
(Храповицкий)
(1863–1936)
О его «Догмате Искупления», напечатанном, как и катехизис,
в Срем. Карловцах, самые резкие отзывы вышли из-под пера
митрополита Литовского Елевферия, архиепископа Феофана
Полтавского и прот. Милоша Парента. Положительную сторону
учения митрополита Антония изложил в своём труде арх. Гавриил. В Зарубежье митрополит Антоний напечатал «Словарь
к творениям Достоевского», «Церковное учение о Св. Духе»,
«Учение о пастыре и об исповеди». О его деятельности в зарубежной Церкви будет сказано в главе о Церкви.
Таким же, если не большим, преследованиям подвергся
другой крупный зарубежный богослов — прот. Сергий Булгаков
(1871–1944). Все его богословские труды были напечатаны за рубежом. О. Сергий сперва профессорствовал в Праге, а в 1925 году
переселился в Париж, где преподавал догматическое богословие
в Православном богословском институте.
Он создал полную богословскую систему,
посвятив свои труды почти всем догматическим проблемам. Они разделяются на два
цикла: шесть монографий, охватывающих
главнейшие вопросы веры: «Купина Неопалимая» (почитание Богоматери), «Друг
Жениха» (почитание Иоанна Крестителя), «Лествица Иаковля» (почитание анПротоиерей
гелов), «Пётр и Иоанн, два первоапостола»,
Сергий
«Икона и иконопочитание», «О чудесах
Булгаков
евангельских», и большую богословскую
(1871–1944)
трилогию о Богочеловечестве: «Агнец Божий», «Утешитель» и «Невеста Агнца».
После его смерти вышли ещё два больших труда: «Апокалипсис Иоанна» и «Философия имени». Кроме того, о. С. Булгаков
напечатал краткое изложение православной веры, которое вышло по-русски, по-французски и по-английски. Полный обзор
богословских трудов о. С. Булгакова дан в двухтомной работе
Л. А. Зандера «Бог и мир» (Париж, 1948).
Учение о. Сергия о Софии подверглось резкой критике, как
за рубежом, так и в России, причём надо отметить, что в своём
преподавании в Богословском институте он строго держался
принятых Церковью норм и излагал свои «теологумены» только
в своих научных трудах. Его влияние в западном христианском
мире было очень велико.
194
Из старых профессоров Духовных академий, кроме упомянутого уже М. Э. Поснова, выехали за рубеж Ф. И. Титов,
который преподавал в Белградском университете, и известный экзегет Николай
Никанорович Глубоковский (1863–1937),
который был приглашён преподавать
в Болгарии. Его работа о «Блаж. Феодорите, еп. Киррском» считалась образцовой
Николай
на Западе, и он был в сношениях со мноНиканорович
гими учёными в Европе. Из напечатанных
Глубоковский
за рубежом его трудов назовём: «Русская
(1863–1937)
богословская наука и её историческое развитие», «Св. Апостол Лука», «Дидаскалия
и Апостольские установления», «Послание к евреям и историческое предание о нём».
Профессор Новороссийского университета Александр Павлович Доброклонский (1856–1937), автор многочисленных
трудов по патрологии, состоял профессором церковной истории
Белградского университета.
Самым крупным зарубежным патрологом, труды которого широко известны
в Западной Европе и Америке, является
прот. Георгий Васильевич Флоровский
(* 1893 [† 1979]). Он окончил Новороссийский университет, преподавал в Праге,
был профессором Православного богословского института в Париже, в 1939 году
переселился в США, был деканом Св. ВлаПротоиерей
димирской академии, а теперь состоит
Георгий
профессором Харвардского и ПринстонФлоровский
ского университетов. Его классическими
(1893–1979)
трудами являются: двухтомная патрология
(«Восточные отцы IV века» и «Византийские отцы от V до VIII века) и «Пути русского богословия».
Другим известным патрологом был архимандрит Киприан
(Керн) (1899–1960), окончивший Белградский богословский факультет и преподававший в Православном богословском институте в Париже. Его главными трудами являются «Евхаристия»
(курс православной литургики), «Православное пастырское
195
служение», «Патрология IV века» и «Антропология св. Григория Паламы». Он
посвятил также две работы Русской духовной миссии в Иерусалиме.
К старшему поколению принадлежит проф. Николай Сергеевич Арсеньев
(* 1888 [† 1977]), который в России был
профессором Саратовского университета,
а за рубежом преподавал в Кёнигсберге
Архимандрит
и на Богословском факультете в Варшаве.
Киприан
Он состоит профессором Св. Владимир(Керн)
ской академии в Нью-Йорке. Его работы
(1899–1960)
переведены на несколько языков, и он
пользуется большим влиянием в католических и протестантских кругах. Библиография его трудов была
напечатана в Нью-Йорке и в Брюсселе.
Из его книг отметим: «Жажда подлинного бытия» (Берлин,
1922), «Восточная Церковь и мистика», «Церковь Востока»
(переведена на несколько языков), «Русская литература нового и новейшего времени и её духовные связи», «Православие, католичество и протестантизм» (Париж, 1930), «Из жизни
Духа» (Варшава, 1935), «Преображение мира и жизни» (НьюЙорк, 1959), «Из русской культурной и творческой традиций»
(Франкфурт, 1959), «Русское благочестие» (Невшатель, 1963),
«Духовные судьбы русского народа» (Грац, 1966) и «О жизни
преизбыточествующей» (Брюссель, 1966).
Протопресвитер военного и морского духовенства в России
о. Георгий Шавельский (1871–1951) был
профессором Софийского университета
и издал хороший курс пастырского богословия. О его работе будет сказано в главе
о русских в Болгарии.
Епископ Кассиан (Безобразов, 1892–
1965), который в Петербурге был одним из организаторов в 1921 году Богословского института, открытого после
Епископ
ликвидации церковных школ в России,
Кассиан
преподавал сперва в Белграде, а потом,
(Безобразов)
с самого его основания, был профессором
(1892–1965)
Православного богословского института
196
в Париже. Он руководил работами по
переизданию Нового Завета по-русски
и напечатал ряд экзегетических трудов, из
которых назовём: «Царство кесаря перед
судом Нового Завета» и «Христос и первое христианское поколение».
Архиепископ Иоанн Сан-Францисский (кн. Шаховской) (* 1902 [† 1989]),
о котором будет сказано в главе о Церкви,
Архиепископ
напечатал целый ряд книг, из которых надо
Иоанн
упомянуть: «Белое иночество», «О перевоплощении», «Философия православ- (князь Шаховской)
(1902–1989)
ного пастырства», «Божья воля и воля
человеческая», «Время веры», «Письма
о временном и вечном» и «Книга свидетельств».
Известным на Западе богословом
и литургистом был епископ Иоанн (Ковалевский) (1905–1970), но большинство
его трудов остались ненапечатанными.
Отметим из опубликованных «Мариологию» и «Технику молитвы».
Владимир Николаевич Ильин (* 1891
[† 1974]) преподавал в Богословском институте и в Институте св. Дионисия в ПаЕпископ
риже и издал целый ряд литургических
Иоанн
трудов, из которых назовём толкования
(Ковалевский)
служб св. Пасхи (Запечатанный Гроб —
(1905–1970)
Пасха Нетления)
и всенощного бдения, житие преп. Серафима Саровского,
и апологетические сочинения «Атеизм и гибель культуры», «Материализм и материя,
«Шесть дней творений», «Загадка жизни».
Ценные исследования по проблеме
«обожения» были объединены в сборник
и изданы под заглавием «Обожение чеВладимир
ловека по отцам Церкви» (Париж, 1970)
Николаевич
Миррой Ивановной Лот-Бородиной
Ильин
(1882–1957). Она же издала книгу о Ни(1891–1974)
колае Кавасиле.
197
Лев Александрович Зандер (1893–
1964), преподававший философию в университете во Владивостоке, а в Париже
в Православном богословском институте
(о нём будет сказано ниже в отделе о Церкви), напечатал ряд книг и много статей
на богословские, литературные и экуменические темы. Отметим среди них труды о Достоевском и, в частности, книгу
Лев
«Тайна добра» (Франкфурт, 1960), а также
Александрович
двухтомное сочинение «Бог и мир», посвяЗандер
щённое миросозерцанию о. С. Булгакова.
(1893–1964)
О Николае Михайловиче Зернове
(* 1898 [† 1980]) будет сказано в отделе
о взаимоотношениях между православием и инославием, но
надо отметить его работы, напечатанных
по-английски. Он преподавал в США,
в Индии и Оксфорде. Отметим его труды: «Москва — третий Рим», «Св. Сергий
строитель России», «Русские и их Цер
ковь», «Восточное Христианство», «Русское религиозное возрождение», «Три
русских пророка».
По-французски напечатал ряд больНиколай
ших трудов Павел Николаевич Евдокимов
Михайлович
(1900 [или 1901] — 1970), окончивший
Зернов
Православный богословский институт,
(1898–1980)
в котором он преподавал нравственное
богословие. Его книги очень ценятся как
в католическом, так и в протестантском мире. Упомянем из них
самые известные: «Достоевский и проблема зла», «Брак — таинство любви», «Женщина и спасение мира», «Православие»
(последние две книги переведены на несколько языков), «Таинство любви», «Молитва Восточной Церкви», «Святой Дух
в православной традиции».
Из представителей более молодого поколения выделился
рано умерший Владимир Николаевич Лосский (1903–1958),
книга которого «Опыт мистического богословия Восточной
Церкви» имела очень большое влияние в западном христианском
мире. Отметим также его работу об иконах, книги «Лицезрение
198
Бога», «Образ и подобие Божие» и его докторскую диссертацию о Мейстере Эккарте.
Он преподавал в Институте св. Дионисия
и в Школе высших знаний в Париже.
О. Иоанн Мейендорф (* 1926 [† 1992]),
преподающий во Владимирской академии в Нью-Йорке, защитил диссертацию
о Григории Паламе, перевёл его труд в защиту исихастов и напечатал по-франВладимир
цузски ряд работ по сравнительному боНиколаевич
гословию и истории Церкви. Его книга
Лосский
«Православная Церковь вчера и сегодня»
(1903–1958)
вышла на нескольких языках.
Много работ
было напечатано по агиологии (житиям
святых). Самым видным агиологом в зарубежье был Георгий Петрович Федотов
(1886–1951), который сперва преподавал
в Православном богословском институте
в Париже, а в 1946 году переехал в США,
где состоял профессором Владимирской
академии. Он издал два ценных труда по-русски: «Святые древней Руси» Протопресвитер
Иоанн
и «Св. Филипп, митрополит Московский»
Мейендорф
и два больших сборника по-английски
(1926–1992)
«Русская религиозная мысль» и «Сокровище русской духовности».
Прот. Сергий Четвериков (1867–1947),
духовник Русского Студенческого Христианского Движения, посвятил свои
работы старцу Паисию Величковскому
и Оптиной пустыни. О. Александр Семёнов-Тянь-Шанский (* 1890 [† 1979]), напечатал книгу об о. Иоанне Кронштадтском.
Он же составил православный катехизис
по-французски.
Алексей Густавович Гаккель (1892–
Георгий
1951), преподававший в Германии и ГолПетрович
ландии, специалист по истории иконописи,
Федотов
напечатал по-немецки книгу о св. Сергии.
(1886–1951)
199
Профессор Ливерпульского университета Надежда Даниловна Городецкая (* 1901 [† 1985]) издала по-английски работы:
«Христос в русской литературе» и «Св. Тихон Задонский».
Житие св. Анны Кашинской составила Татьяна Ивановна
Манухина (1885–1962). Она же литературно изложила по рассказам митрополита Евлогия его биографию, названную «Путь
моей жизни», в котором даётся много сведений о жизни Церкви
как в России, так и за рубежом. Этот большой труд был отредактирован, по просьбе автора, П. Е. Ковалевским.
Иван Михайлович Концевич (* 1893 [† 1965]), окончивший Богословский институт и переехавший потом в Америку,
напечатал две работы: «Стяжание Духа Святого в путях древней
Руси» и «Старец Нектарий Оптинский».
Валентина Александровна Зандер (* 1893 [† 1989]) посвятила
ряд очерков православным праздникам и напечатала по-французски и по-немецки книгу о преп. Серафиме Саровском.
П. Е. Ковалевский издал по-французски и по-испански
житие св. Сергия Радонежского, которое вышло двумя изданиями и широко распространилось на Западе, главным образом
в католических кругах.
Упомянем также диссертацию архимандрита Геннадия (Эйкаловича) и его работу «Закон Творения», а также и труды прот.
Стефана Ляшевского (США): «Преп. старец Герман Аляскинский», «Богословско-историческая трилогия», «Первоначальная
Ветхозаветная Церковь в свете новейших раскопок и исследований», «Библейские повести о праотцах» и два тома агиологии.
Отец протопресвитер Василий Виноградов [1885–1968]
напечатал в Мюнхене в 1962–65 годах двухтомное Пастырское
богословие. Он же посвятил работу последнему периоду жизни
и деятельности патриарха Тихона.
Отец протопресвитер Николай Сахаров (1869–1951) издал
ряд апологетических книг и работу «Христианская вера и христианская жизнь».
Окончивший Православный богословский институт в Париже и преподававший в нём литургику Феодосий Георгиевич
Спасский (* 1897 [† 1979]) посвятил свой труд «Русскому литургическому творчеству».
Сергей Николаевич Большаков (* 1901 [† 1990]), преподававший в Англии, напечатал работы о русских сектантах и об
иностранных миссиях русской Церкви.
200
Архимандрит Константин (Зайцев) (* 1887 [† 1975]) издал
ряд книг в бытность свою в Харбине и Шанхае, посвящённых
русским церковным проблемам, а в 1960 году напечатал в США
двухтомное Пастырское богословие.
Отец протопресвитер Михаил Польский является автором
книги в двух томах «Новые мученики российские».
Совершенно особо стоят два издания, имевших исключительное значение в духовной жизни зарубежья: «Смерти нет»
архиепископа Никона (Греве) и «Записи» отца Александра Ельчанинова (1881–1934). Первая, небольшая книжка, была издана
бесчисленное количество раз и расходилась всегда в короткое время. Её можно назвать книгой утешения. Вторая, представляющая
краткие записи священника-педагога, тоже дала много ищущим
духовного мира. Она была переведена на несколько языков
Закончим этот обзор работ монументальным трудом архиепископа Никона (Рклицкого), посвящённым митрополиту
Антонию, который представляет собой не только полную биографию знаменитого богослова, но и хронику жизни Церкви и переиздание богословских его трудов. Это самый значительный по
объёму и привлечённому материалу труд (17 томов — 1956–1969).
6. ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ
В ЗАРУБЕЖЬЕ И ЗНАЧЕНИЕ
ПРАВОСЛАВИЯ В МИРЕ
Значение православной Церкви в жизни русского Зарубежья было очень велико, и нельзя кратко изложить всё, что
она сделала вне России. Мы ограничимся поэтому очерком её
устройства, характеристикой её просветительной и культурной
деятельности и остановимся на том совершенно исключительном значении, какое имело православное рассеяние по всему
миру в деле взаимного сближения христиан и ознакомления их
с основами Православия.
За рубежом оказались архиереи южных епархий, которые
ещё на территории России образовали, из-за прекращения нормальных сношений с Патриархом, Временное высшее церковное
201
управление. По выезде за границу оно было перенесено в Сербию
и, с согласия патриарха Димитрия, а потом патриарха Варнавы,
действовало до Второй мировой войны.
Основным актом русской высшей церковной власти, обосновывавшим существование церковных объединений за рубежом,
было «Постановление Святейшего Патриарха, Священного
Синода и Высшего Церковного Совета от 7/20 ноября 1920»,
в котором предусматривались три возможности устройства церковной жизни в тех случаях, когда нормальное общение с высшей
церковной властью окажется невозможным: сговор соседних
епархий между собой, образование автономных митрополичьих
округов и, наконец, временное управление каждой епархией
местным епископом. Для Зарубежья наиболее подходящим
и канонически оправданным способом являлся второй.
Если в отношении православных стран вопрос о новом
устройстве не поднимался, так как он зависел от сговора с местными главами церквей, то встал вопрос об управлении в тех
странах, где не было местного церковного возглавления, а именно
в Западной Европе. До 1917 года приходы этих стран подчинялись
митрополиту Петербургскому, но их было мало и количество
православных было незначительным. Теперь же главная волна
беженцев направилась как раз в эти страны. Вопрос об Америке
и Дальнем Востоке мог решиться просто, так как там были русские меньшинства и по нескольку епископов, и образование там
митрополичьих округов было вполне законным. В отношении
Западной Европы было два основоположных акта: Указ Святейшего Патриарха о передаче приходов из ведения митрополита
Петроградского в ведение архиепископа Волынского Евлогия
от 8 апреля 1921 года за ном. 424 и указ от 30 января 1922 за
номером 64, в котором говорилось о возведении архиепископа
Евлогия в сан митрополита «во внимание к высокому положению
его, как заведующему Западно-Европейскими русскими Церквами». В постановлении Собора епископов в Срем. Карловцах
от 19 мая / 1 июня 1923 года говорится, в подтверждение этого
указа Патриарха: «Западноевропейская епархия на основании
прав, данных указами Святейшего Патриарха Всероссийского,
выделяется в автономный митрополичий округ».
Идеологические расхождения в среде православного епископата, клира и мирян наметились уже на первом Соборе в Срем.
Карловцах в 1921 году. Тогда как делегаты из Франции (прот.
202
Н. Сахаров, гр. М. Н. Граббе, Е. П. Ковалевский и др.) считали
невозможным связывать Церковь с определённой политической
идеологией, делегаты из славянских стран и проживавшие там
епископы настаивали на связи Церкви с монархической формой
правления.
В связи с политическими выступлениями епископата и духовенства этих стран, Святейший Патриарх Тихон закрыл Высшее
церковное управление и предложил митрополиту Евлогию представить проект устройства Церкви за рубежом. Таковой проект
не был послан в Москву, и митрополит Евлогий согласился на
устройство вместо Высшего церковного управления — Зарубежного архиерейского синода.
Следующим актом высшей церковной власти было письмо
митрополита Сергия, заместителя местоблюстителя патриаршего
престола к зарубежным епископам от 30 авг. / 12 сент. 1926 года.
Надо заметить, что после кончины Святейшего Патриарха Тихона обе части зарубежной Церкви поминали до 1936 года, как
своего главу, митрополита Петра Крутицкого (Полянского),
находившегося в ссылке на острове Хэ в Ледовитом океане.
Патриарх Тихон (1865–1925) и Митрополит
Пётр (Полянский) (1862–1937), 1924 год
203
В своём письме-обращении митрополит Сергий, отказываясь
от суда в столкновении между митрополитом Евлогием и Синодом епископов в Срем. Карловцах, советует им управляться самостоятельно, организовав несколько округов. Дальше митрополит
Сергий пишет, что обращение иерархов даёт ему повод поставить
общий вопрос: может ли вообще Московская Патриархия быть
руководительницей церковной жизни православных эмигрантов,
когда между ними фактически нет отношений. В православных
странах митрополит Сергий советует подчиниться местным
православным властям, а в неправославных — организовать самостоятельные Церкви, членами которых могут быть и нерусские:
«Такое отдельное существование скорее предохранит от взаимных
недоразумений и распрей, чем старание всех удержаться вместе
и подчиниться искусственно созданному центру».
Письмо это было вызвано расхождением между митрополитами Евлогием и Платоном и членами Архиерейского Синода
по вопросу об отношениях к церковной власти в Москве и о политической позиции, принятой Синодом. Против митрополита
Евлогия было возбуждено дело, составлен арх. Феофаном обвинительный акт, и он был запрещён в священнослужении, —
решение, которое им не было признано. Первый церковный
«раскол» имел очень тяжёлые моральные последствия, так как
разделил единую в отношении веры, канонов и литургической
жизни зарубежную Церковь на два враждебных лагеря.
В своём акте 1927 года в части, относящейся к зарубежной
Церкви, митр. Сергий приглашает её «размежеваться» с частью,
оставшейся в границах Советской России, чтобы не давшие
обязательства лояльности советскому правительству могли
быть исключены из состава клира патриархии. «Думаем, что,
размежевавшись таким образом, мы будем обеспечены от всяких
неожиданностей из-за границы», — писал он.
Несмотря на ясно выраженное желание митрополита Сергия, чтобы зарубежные русские освободили русскую Церковь от
ответственности за них, митрополит Евлогий настоял на продолжении этой губительной для русской Церкви зависимости,
которая привела в 1930 году ко второму расколу и временному
переходу Западноевропейского митрополичьего округа под
юрисдикцию Вселенского Патриарха.
В 1930 году возник конфликт между Московской Патриархией и митрополитом Евлогием, который был уволен на покой
204
и на его место назначен архиепископ Владимир (Тихоницкий).
Последний отказался принять назначение, а митрополит Евлогий, перед которым стоял выбор или организации автономного митрополичьего округа, или обращения с апелляцией
в Константинополь, избрал второй путь. Русский экзархат
существовал до 1965 года.
В 1935 году в Белграде был выработан проект устройства
за рубежом трёх митрополичьих округов (не считая Америки):
Западноевропейского, Балканского и Дальневосточного, чем
осуществлялись как указания патриарха Тихона, так и митрополита Сергия, но этот, вполне канонический, проект, не был
приведён в действие.
После войны 1939–45 годов Зарубежный архиерейский синод переехал в США, а на место экзархата Вселенского Патриарха
в Западной Европе была устроена в 1966 году архиепископия.
Повсюду, где возникали русские колонии или просто поселялись группы русских, первым их делом было построение храма
или, по крайней мере, устройство помещения для совершения
богослужений. Вокруг церквей объединялись русские, и в центре
их общественной и культурной работы почти всегда стоял храм.
Начав со скромных комнат в частных квартирах, иногда даже без
иконостаса и с временным столом для литургии, как это было
в первых приходах в окрестностях Парижа в 1923–24 годах,
русские колонии обзаводились постепенно постоянными помещениями, потом строили церкви-бараки, которые украшались
и расширялись. Следующим этапом было построение деревянного храма, который потом заменялся кирпичным, а иногда
и каменным с куполом и звонницей. В Зарубежье был построен
на беженские гроши ряд красивых церквей в русском стиле, из
которых некоторые значительных размеров. Отметим храмы на
кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа около Парижа и на военном
кладбище в Мурмелоне около Реймса во Франции, построенные
по проекту архитектора А. А. Бенуа, храм-памятник св. Иова
Почаевского в Брюсселе, собор в Сан-Франциско (США), храм
в Рабате в Марокко, на Ольшанском кладбище около Праги
в Чехословакии, в Асунсионе в Парагвае. Иногда, как это имело
место в Париже на Сергиевском Подворье, купленные у инославных церкви перестраивались в православные.
Вокруг церквей создавались школы, читальни, библиотеки,
сестричества, хоры, организации молодёжи, благотворительные
205
учреждения. Они были местом встреч русских, и при них устраивались лекции и собрания. Первой отличительной чертой
новых храмов было то, что они строились не в курортах и местах, где прежде отдыхали богатые люди, а в рабочих посёлках.
Во Франции, где храмостроительство было особенно развито,
прибывшие русские работали по контрактам и новые общины
устраивались около заводов. Некоторые из них были многочисленны и могли содержать священника, другие приглашали
их изредка, — и тут встало два трудных вопроса: недостаток
духовенства и его полная необеспеченность. Из России, как то
было указано в начале, выехало едва полпроцента священников, и поэтому основанный в Париже митрополитом Евлогием
Православный богословский институт имел двоякое задание:
подготовку пастырей для зарубежья и продолжение русской
богословской традиции. Всё же больше половины священников
были посвящены без богословской подготовки.
С другой стороны, если в некоторых местах священники
были вполне обеспечены местными приходами, то в иных, особенно разбросанных общинах, были заключены договоры с заводскими управлениями, которые сами собирали (вернее, вычитали
из получки) два процента в пользу храма и священника с тех,
которые высказывали на это согласие. В этих приходах священник был освобождён от тягостной обязанности собирать деньги
среди местной колонии. Необходимо отметить, что, благодаря
приходскому Уставу, принятому на Всероссийском Поместном
Соборе 1917 годов, в организованных приходах дело обеспечения
храма и пастыря было налажено. Все же были приходы, где священник имел буквально нищенское содержание и был настоящим
аскетом. Раз, при рассмотрении приходских смет заводским приходом, когда митрополиту Евлогию была представлена «сумма»
доходов общины Сен Пьер де Кор (железнодорожный посёлок
около Тура), которая достигала всего 150 франков в месяц, при
прожиточном минимуме в 300 франков, он заметил, что «это
не сумма, а сума нищего странника». Настоятелем прихода был
иеромонах Варнава, бывший Афонский инок.
В тех городах, где до революции существовали русские храмы, они могли служить и для новых «поселенцев», но часто их
содержание было непосильно для вновь прибывших. Во всяком
случае, даже в прежних местах скопления русских, церквей не хватало. Как пример, укажем на Париж и его окрестности, где был
206
один храм св. Александра Невского на рю Дарю, построенный
в 1861 году, а нужда была так велика и русская колония так преумножилась, что к середине тридцатых годов в парижском районе
было устроено свыше тридцати русских православных церквей.
Некоторые из новых приходов развили исключительную
деятельность. Укажем, как пример, на приход храма Христа
Спасителя в Аньере под Парижем. Он был основан в 1932 году
и прошёл все указанные нами стадии. 31 декабря 1931 года начались богослужения на частной квартире — для русских, живших
в Аньере, Коломбе, Курбевуа и Буа-Коломбе, которые совершал
иеромонах Иоанн (Шаховской), ныне архиепископ Сан-Францисский. Благодаря стараниям гр. М. Н. Граббе и гр. А. П. Беннигсен
было найдено постоянное помещение и 13 марта в 1932 года
был освящён храм на рю ду Буа. Настоятелем его был назначен
иеромонах Мефодий (Кульман), теперь епископ [† 1974].
В 25-летие своей работы Аньерский приход издал иллюстрированную памятку, в которой описана разнообразная деятельность всех возникших благодаря ему инициатив. Во главе
всего приходского дела стоит уже 38 лет епископ Мефодий.
В храме совершаются почти ежедневно богослужения, а в большие праздники и особенно в пасхальную ночь весь двор перед
церковью полон народа. Кроме постоянного хора поют частично за литургией дети. На всех кладбищах района регулярно
совершаются панихиды. Кроме настоятеля, в храме служат его
помощники, так как Аньерский приход не только обслуживал
свой район, но основал общины и в других местах — в Руэле
и Гаренн-Коломбе. Кроме того, в Розей-Ан-Бри было устроено
общежитие для престарелых с храмом при нём.
Уже осенью 1932 года при храме была открыта школа, в которой преподаются, кроме Закона Божия, русский язык, история
и география России. Был организован также детский сад. Для
детей устраиваются поездки, и они говеют на большие праздники. Сверх обычных уроков в школе имеется класс подготовки
к экзаменам. В 1942 году были открыты приходские курсы сестёр милосердия, а до этого кружок по изучению православного
богослужения. Кроме того, были организованы курсы по вопросам православного мировоззрения, проводятся циклы лекций
и групповые собеседования.
В 1946 году приход устроил курс иконописи, курсы англий
ского языка и курсы кройки и шитья. При храме имеется библиотека, в которой свыше 2000 книг.
207
Аньерский приход, как и многие другие приходы, издаёт
приходский листок, в котором даются сведения о жизни прихода. Кроме того, в церковном доме помещается издательства
«Вечное», возглавляемое епископом Мефодием, выпускающее
ежемесячный журнал «Вечное», расходящийся по всему свету. Издательство напечатало ряд книг и брошюр. В церковном
доме помещается также Палестинский комитет, собирающий
средства на православные русские монастыри на Святой Земле
и устраивающий туда паломничества. Дело комитета ведётся
еп. Мефодием и его помощницей Е. И. Слёзкиной. При храме
работают организации молодёжи.
Аньерский приход развил широкую благотворительную деятельность: открыл амбулаторию, устроил посещение больных,
а в 1939/40 году питательный пункт. Несмотря на обширность своей
территории, приход составляет одну дружную духовную семью
и является примерным среди основанных вокруг Парижа общин.
Мы остановились подробно на работе Аньерского прихода,
чтобы показать, насколько разнообразна и полезна была и продолжает быть деятельность русской Церкви за рубежом. Подобная же
работа, может быть, только в более скромных размерах, ведётся
и другими приходами и общинами в зарубежье. Необходимо отметить, однако, одну печальную, но неизбежную сторону вопроса.
Если первое поколение русских за рубежом добывало средства
на существование тяжёлым рабочим трудом и дало своим детям
хорошее образование, то второе и третье поколения уже вышли
на большую дорогу, работают в центрах, и заводские приходы
постепенно закрываются или поддерживаются двумя-тремя
стариками, не желающими покидать насиженных мест. Их могут
обслуживать только разъездные священники. С другой стороны,
всё больше встречаются духовные лица, которые одновременно
работают для заработка как доктора, инженеры или служащие
и обслуживают приходы только по воскресным дням.
Почти при всех приходах устроены библиотеки и благотворительные учреждения, кассы взаимопомощи и похоронные
кассы, а также сестричества и школы, некоторые из которых
имеют по 7–8 классов.
Отдельно стоят православные братства, которые имели
в своё время в XVII веке в России миссионерско-охранную
задачу, а в Зарубежье были посвящены, главным образом, просветительной работе. Первым было основано в Париже Брат208
ство св. Александра Невского (1921), объединившее церковную
молодёжь. Целью его было привлечение зарубежной молодёжи
к работе в Церкви, прислуживанию, пению и чтению в храмах
и помощи разъездному духовенству. Оно устроило также курсы
церковной молодёжи, на которых разбирались все современные
проблемы в свете Православия. Протоколы курсов печатались
«Православной Русью», издававшейся в Прикарпатской Руси.
Участвовали в Братстве молодые работники всех «юрисдикций».
Руководилось Братство все 50 лет П. Е. Ковалевским. Через
него прошли многие будущие пастыри, из которых назовём
о. А. Нелидова, о. Алексия Князева, о. Александра Шмемана,
о. Иоанна Мейендорфа, о. Петра Чеснакова.
Вторым по времени основания было Братство преп. Иова
Почаевского, устроенное в Ладомирове на Карпатах архимандритом Виталием, впоследствии архиепископом (Максименко).
Братство восстановило историческую Почаевскую типографию.
В ней были отпечатаны богослужебные книги, начали выходить
журнал «Православная Русь», который продолжает издаваться
до сих пор, и журнал «Детство во Христе». Арх. Виталий и его
помощники арх. Савва (Струве) и Иов (Щуров), а также все,
кто работал в Угорской Руси во славу Православия, сделали
большое церковное и культурное дело. После войны типография
переехала сперва в Мюнхен, а потом в США в монастырь св. Иова
в Джорданвилле, где и продолжает свою работу.
Арх. Виталий (1873–1960) был уроженцем Таганрога и кончил Екатеринославскую семинарию и Казанскую Духовную
академию. Уже в 1902 году он начал свою миссионерско-типографскую работу в Почаевской лавре на Волыни и преобразовал
тамошнюю типографию. Он издавал журнал «Русский инок»,
являвшийся настоящей монашеской энциклопедией. По переезде
сперва в Сербию, а потом в Карпатскую Русь, он создал большое
дело буквально на гроши, причём все участники работали даром
и были настоящими подвижниками.
Третье братство — св. Троицы — было основано в Париже
в 1924 году по инициативе о. Александра Калашникова и его дочерей, и имело целью привлечения к церковной работе русской
молодёжи, посещавшей тогда христианские кружки. Братство дало
православной Церкви много пастырей и церковных работников.
Четвёртым братством было Св. Фотиевское, учреждённое
для защиты чистоты православной веры и идеи вселенскости
209
Православия. Во главе его стояли А. В. Ставровский, а потом
В. Н. Лосский. Оно сыграло большую роль в двух последовательных «расколах» в зарубежной Церкви и заложило основы
первых приходов с богослужением на французском языке.
Пятым братством было Св. Сергиевское, возникшее в среде студентов Богословского института в Париже в 1928 году
и издававшее в течение многих лет «Сергиевские листки». Оно
заботилось о русских могилах парижского района и вело большую
просветительную работу. Возникло оно по инициативе А. И. Греве
(теперь архиепископ Никон) и К. П. Струве (арх. Савва).
В Белграде был основан кружок преп. Серафима Саровского,
инициатором которого явился Н. М. Зернов. Из кружка вышел
ряд крупных церковных деятелей, среди которых назовём: арх.
Киприана (Керн), о. Николая Афанасьева, С. С. Безобразова (еп.
Кассиана), мать Бландину (Оболенскую), Димитрия Клепинина.
Монастырей в Зарбужье было основано мало. Кроме обители
преп. Иова Почаевского на Карпатской Руси и двух обителей,
существовавших уже давно и оказавшихся на территории Эстонии — Псково-Печерской и Пюхтицкой, а также св. Тихоновской в США, был создан только небольшой скит Всех Святых,
в Земли Российской просиявших, в Мурмелон-ле-Гране около
Реймса, возглавлявшийся сперва о. Алексием (Киреевским),
а теперь о. Иовом (Никитиным). Единственным большим мужским монастырём является теперь Джорданвилльский в США
недалеко от Нью-Йорка. Из женских обителей надо отметить
Леснинский монастырь, который сперва переехал из России
в Хопово в Югославии, после войны в Фуркэ около Парижа,
а теперь помещается в Нормандии в Провемоне. Во главе его
стояла игуменья Екатерина (Ефимовская), а теперь им управляет игуменья Феодора (Львова). Во Франции имеется, кроме
того, три женские обители: в Брюсси-ан-Оте — «Покрова пресв.
Богородицы», игуменья Евдокия (Куртен); в Муазенэ-ле-Гране — «Казанской Иконы Б. М.», игуменья Дорофея (Куртен)
и в Розей-ан-Бри — «Воскресения Христова».
В Западной Европе православную Церковь возглавлял
с 1921 года митрополит Евлогий (Георгиевский) (1868–1946),
а его ближайшими помощниками были архиепископ (впоследствии митрополит) Александр (Немоловский), управлявший
приходами в Бельгии и Голландии, епископ (а потом архиепископ) Сергий (Королёв) (1881–1952) — в Чехии и в Австрии,
210
архиепископ Владимир (Тихоницкий) (1873–1959) — на юге
Франции и в Италии, епископ Вениамин (Федченко) — инспектор
Богословского института и епископ Иоанн (Леончуков) — наместник Сергиевского Подворья. Всего в епархии митрополита
Евлогия было свыше ста приходов и церковная жизнь была
очень значительной. В США возглавляли русские приходы митрополиты Платон (Рождественский), Феофил (Пашковский),
Леонтий (Туркевич) и Ириней (Бекиш).
В балканских странах и во главе юрисдикции Архиерейского
Синода Зарубежной Церкви стоял до своей кончины митрополит
Антоний (Храповицкий) (1863–1936), которого сменил митр.
Анастасий (1873–1965) (Грибановский), а теперь возглавляет
эту юрисдикцию митр. Филарет (Вознесенский).
На Дальнем Востоке было два церковных центра: Пекинская
миссия, во главе которой стояли преемственно митр. Иннокентий (Фигуровский), арх. Симон (Виноградов) и арх. Виктор.
Харбинской епархией управлял митр. Мефодий (Львов), а его
преемником был митр. Мелетий.
Крупным церковным центром с самого начала рассеяния
был кафедральный храм на рю Дарю в Париже, построенный
на средства, собранные о. Иосифом Васильевым по всей России в 1859/61 годах. Он был до 1923 года главным средоточием
церковной жизни в Зарубежной Европе. В нём помещается
с 1922 года Епархиальное управление и происходили все знаменательные события в жизни православной колонии. Он был
местом жительства митрополита Евлогия, митрополита Владимира и их преемника арх. Георгия. Из его духовенства надо
отметить о. Иакова Смирнова, который, в первые годы рассеяния,
до приезда в Париж архиепископа Евлогия, возглавлял русское
духовенство, прот. Николая Сахарова, педагога, издателя учебников и календарей, прот. Георгия Спасского, замечательного
проповедника и пастыря, о. Иакова Ктитарева, тоже видного
проповедника и педагога, о. Александра Чекана, преемника
в издательской деятельности о. Николая Сахарова, арх. Никона
(Греве), арх. Романа (Золотова), прот. Олимпа Пальмина, прот.
Николая Оболенского, прот. Александра Ельчанинова.
Когда надо было реставрировать собор в Париже, всё Зарубежье проявило необыкновенное единодушие и со всех сторон
по грошам были собраны средства для спасения священного для
зарубежья храма, в котором хранятся памятные киоты и иконы.
211
Особые труды положил в деле обновления собора его староста
В. Н. Загоровский. При соборе работает школа и сестричество.
Из других особо деятельных приходов надо отметить храмы
Введения во Храм Божией Матери на улице Оливье де Серр, Знамения Божией Матери на Бульваре Эксельманс, собор в Ницце,
храмы в Канне, Женеве, Медоне.
ЦЕРКОВНЫЕ ХОРЫ
Особое значение в жизни русского зарубежья имели русские
церковные хоры и русские иконописцы.
Невозможно в кратких словах дать обзор того великого
духовного дела, которое совершили русские регенты, создавшие
за рубежом ряд первоклассных церковных хоров. Специальный очерк о них составлен знатоком церковного пения проф.
И. А. Гарднером.
В парижском кафедральном Соборе занимали место регента
последовательно четыре замечательных руководителя хоров:
В. Ф. Кибальчич, Н. П. Афонский, П. В. Спасский и Е. И. Евец.
Василий Фёдорович Кибальчич управлял хором кафедрального собора в Париже до 1925 года, когда он переехал в США,
организовал там свой хор и содействовал успеху русского хорового искусства в этой стране. Его преемником был Николай
Петрович Афонский, который до этого был регентом в Висбадене,
где он выступал с концертами в католических и протестантских
церквах. За своё более чем двадцатилетнее пребывание во главе
митрополичьего хора Н. П. сильно расширил программу исполняемых песнопений и давал концерты во Франции, в Бельгии,
Германии и Скандинавии. Его хор занял первое место на общем
концерте хоров в Антверпене в 1928 году. Одновременно он со
своим хором напел несколько пластинок. Солистами у него
выступали артисты А. Мозжухин, Д. Смирнов, Н. Кайданов,
И. Запорожец, Г. Дубровский, А. Захарова и Г. Павленко. Напетые Ф. И. Шаляпиным с хором Афонского две пластинки
получили призы на конкурсах в Париже и Нью-Йорке.
В 1936/37 году хор ездил в США. С переездом туда
в 1947 году, Н. П. Афонский создал Нью-Йоркский митрополичий хор. Он напел полностью литургию Иоанна Златоуста
музыки Чайковского и Архангельского. Кроме митрополичьего
212
хора он создал мужской хор «Капелла», из американцев русского
происхождения, и национальный хор русской молодёжи, которые
дают концерты в самых больших залах Нью-Йорка.
Пётр Васильевич Спасский (1896–1968) окончил своё образование в Милане, а с 1927 года был регентом одного из больших
пригородных приходов Парижа в Булонь-Бийанкуре. В 1947 году
он был приглашён занять место регента митрополичьего хора.
Первая долгоиграющая пластинка, напетая его хором с участием
протодиакона Н. М. Тихомирова, получила высшую награду
французской музыкальной академии (1954), вторая (1958) была
отобрана для сохранения совместно с высшими достижениями
фонографического искусства. П. В. устраивал концерты во Франции и других странах. Из них особенным успехом отличались
выступления в Римини в Италии и в монастыре св. Михаила
в Нормандии во время 1000-летия св. Горы.
Четвёртым регентом, который теперь возглавляет митрополичий хор кафедрального собора, Евгением Ивановичем Евец,
создано два хора и оркестр молодёжи. Он не только привлёк
в свои хоры молодые силы, но заинтересовал русской церковной музыкой иностранцев. Концерты его хора в католических
церквах нашли большой отклик в инославной среде. Особенно
был оценён духовный концерт в Реймском соборе.
В Париже работал целый ряд крупных специалистов хорового пения и регентов, и, кроме того, почти все хоры кроме светской
музыки включали в свои программы церковные песнопения. Отметим среди регентов старшего поколения Ф. И. Потаржинского,
Д. И. Аристова, П. Ф. Волошина, который подготовил целый
ряд молодых регентов, Ю. Ланга, М. Е. Ковалевского, который
гармонизировал переведённые на французский язык литургические тексты, д-ра Жаворонкова, М. М. Осоргина, управлявшего
хором Богословского института. Этот хор в предвоенные годы
под руководством И. К. Денисова и с участием Л. А. Зандера как
комментатора и докладчика совершил четырнадцать больших
поездок по Европе и дал свыше трёхсот концертов в католических
и протестантских церквах.
Из молодых регентов следует отметить Н. М. Осоргина,
С. Родионова, Е. Виницкую, К. Малинина, М. Фортунато, А. Кирианенко, А. Циолковича и Г. Григорьеву. Особо стоят смешанные
хоры из русских и иностранных певцов, как, напр., ансамбль, организованный Л. А. Рапапорт. Её смешанный русско-французский
213
хор «Покров», в котором поют ученицы лицея Фенелон, заслужил большие похвалы, а его устроительница получила от города
Парижа почётную медаль.
Были хоры, состоящие исключительно из иностранцев, но
которые пели только русские церковные песнопения, как хор
И. Н. Шумилина или Эссенский хор в Германии.
Наконец, два больших светских хора — Н. Кострюкова
(донских казаков) и Сергея Жарова — пели иногда в церквах
и исполняли на своих концертах церковные песнопения. Знаменитый квартет Николая Николаевича Кедрова тоже принимал
участие в церковных торжествах, а квартет его сына Н. Н. Кедрова-младшего постоянно даёт концерты в католических и протестантских храмах.
В Америке, кроме Н. П. Афонского, надо отметить труды
М. Д. Агреневой-Славянской, а из более молодых регентов упомянуть Бориса Ледковского и Дениса Мицкевича. В Австралии
образовалось несколько церковных хоров, из которых необходимо
отметить ансамбль Малько.
Маргарита Дмитриевна Агренева-Славянская (1880–1964)
со «Славянской капеллой»
214
ИКОНА И ИКОНОПИСЦЫ
Хотя иконописание должно было бы войти в отдел искусства,
но оно настолько связано с церковной работой за рубежом, что
уместно о нём упомянуть в этой граве.
Русская икона, бережно хранившаяся в молельнях старообрядцев и «открытая» в начале века при распечатании храмов
после 1905 года, начала не только изучаться, но вновь возникли
многочисленные центры иконописания по древним образцам.
После революции их деятельность сперва сильно сократилась,
а потом вообще сошла на нет, и поэтому новым поколениями за
рубежом пришлось создавать новые центры и школы иконописания. Единственным пережившим революции крупным центром
была школа в Режице. Там знаменитым иконописцем Ефимом
Фроловым была основана в 1868 году школа иконописи, которая
потом была перенесена в Тихотку у Чудского озера, вошедшую
в пределы Эстонской республики. Его сын Гавриил Ефимович, вместе с Я. П. Софроновым, продолжал дело до 1930 года.
В Риге, где была большая колония старообрядцев, издавался
иллюстрированный журнал «Родная старина» (Древлеправославный исторический вестник), в котором, начиная с 1927 года,
помещались статьи в защиту древней иконописи.
В Париже в 1925 году образовалось общество «Икона»,
которое имело целью изучение и охрану древней иконы. Оно
объединило как иконописцев, так и ценителей русской страны.
Необходимо отметить, что его члены, архитекторы и иконописцы, объединяли свои усилия для создания памятников русского
зодчества и иконописи за рубежом. Надо упомянуть хотя бы
самые значительные памятники русского искусства, созданные
вне России с участием членов общества: Храм Сергиевского
подворья в Париже, расписан Д. Стеллецким и кн. Е. С. Львовой; храм на кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа — архитектор
А. А. Бенуа, роспись его и его жены М. А. Бенуа, а иконостас
Ф. А. Фёдорова; храм-памятник в Мурмелон-ле-Гране на военном русском кладбище — архитектор А. А. Бенуа, роспись его
и его жены М. А. Бенуа, а в Брюсселе — архитектор Н. И. Исцеленов, иконы кн. Е. С. Львовой; иконостас храма Знамения
Божией Матери в Париже по проекту Н. Исцеленова, иконы
Д. Стелецкого и кн. Е. С. Львовой; храм в Льеже — архитектор
Н. И. Исцеленов, иконы В. В. Сергеева и кн. Е. С. Львовой; храм
215
преп. Серафима Саровского в Париже — проект Н. В. Глобы,
иконы Ф. А. Фёдорова; иконостас храма в Монбельяре — проект Н. И. Исцеленова, иконы кн. Е. С. Львовой; кладбищенский
храм в Хельсинки — арх. И. Н. Кудрявцев, иконы Г. В. Морозова
и кн. Е. С. Львовой; иконостас храма Воздвижения в монастыре
в Шеветонь (Бельгия) — иконы Г. В. Морозова.
Сергиевское Подворье в Париже
Николай
Иванович
Исцеленов
(1891–1981)
Общество «Икона», во главе которого
долгие годы стоял Владимир Павлович
Рябушинский, а теперь стоит Николай
Иванович Исцеленов, устроило тридцать
пять выставок икон в разных странах
и много способствовало ознакомлению
с русским иконописанием западного мира.
Кроме указанных членов общества много потрудились в области иконописания
Т. В. Ельчанинова, написавшая ряд икон
для Америки, кн. Яшвиль, Ю. Н. Рейтлингер, Т. Н. Родзянко, С. Я. Рыжкова-Чекунова и в последние годы монах Григорий
216
(Круг). Ученик Ю. Н Рейтлингер и Ф. А. Фёдорова, он украсил
храм в Ванве, Трёхсвятительское Подворье в Париже, церковь
при доме в Монжероне и скит св. Духа в лесу Коньер.
Многие русские иконописцы работали для католической
церкви, так Борис Сахаров расписал церковь францисканцев
в Монте-Карло, о. Евграф Ковалевский создал серию фресок на
тему «Акафиста Божией Матери» в аббатстве Лейси. Он в последние годы своей жизни посвятил себя фрескам и расписал
пять церквей во французской провинции, создав оригинальный,
но строго иконописный стиль. В Париже существует несколько
иконописных школ. Л. Успенский издал большой труд по вопросу
об иконе и иконопочитании.
Нет, кажется, страны, где бы не было русских иконописцев
и где они не устраивали бы выставок. Например, в Каракасе,
столице Венесуэлы, художник и одновременно иконописец
В. П. Нешумов организовал выставку икон, которая привлекла
всеобщее внимание.
ПРИМЕРЫ СВЯТОСТИ И БЛАГОЧЕСТИЯ
Православная Церковь за рубежом не только вела все 50 лет
большую культурную и просветительную работу, но дала много
примеров святости и благочестия. Мы ограничимся только шестью примерами, хотя подвижников было очень много.
Первым, признанным уже при жизни праведником, был
Иона Тянь-Цзинский, молодой епископ миссионер, умерший
на 34 году жизни, который имел такое
глубокое и благодетельное влияние на
всех, кто с ним соприкасался,— безразлично были это русские или китайцы — что
ещё при жизни его почитали святым. Он
предвидел свою кончину, собрал своих
друзей и учеников и тихо скончался, утешая окружающих.
Вторым подвижником был скромный и незаметный пастырь отец Алексей
Епископ
Медведков. Жизнь его сложилась трагиИона
чески. Он оказался больным и без средств
(Покровский)
в Эстонии, где должен был зарабатывать
(1888–1925)
217
на хлеб тяжёлым физическим трудом. Во
Франции он был священником на заводском приходе в Южине в Савойе, проводил
время в непрестанной молитве, не выходя
почти из храма, и переносил безропотно
недуги и непонимание многих из своих
пасомых. Умер он от рака, который захватил весь организм, в страшных мучениях.
Через несколько лет, когда кладбище, на
котором он был похоронен, было закрыто
Протоиерей
и могилы перенесены в другое место, его
Алексий
тело было найдено совершенно нетленМедведков
ным и перенесено под Успенскую Церковь
(1867–1934)
в Сент-Женевьев-де-Буа.
Третьим подвижником был архиепископ Иоанн (Максимович), которого при жизни многие считали юродивым и только
после смерти оценили его высокую христианскую добродетель.
Он спас тысячи своих пасомых из Китая и был удивительным
аскетом и молитвенником.
Его друг, и так же, как он, не понятый при жизни, епископ
Иоанн (Ковалевский), который был им хиротонисан во епископа,
был тоже большим молитвенником и человеком, спасшим тысячи
людей от моральной гибели, как в годы плена и изгнания, так
и во время своего архипастырского служения.
Из зарубежных русских иерархов, явивших высокий пример
молитвенности и христианской добродетели, нужно назвать
митрополита Владимира (Тихоницкого), который был столпом Православия и мудро пас своё многочисленное стадо. Ему
посвящена книга «Святитель-молитвенник» (Париж, 1965).
Другим архипастырем, стяжавшим себе не только любовь, но
и почитание своей паствы, был епископ Леонтий (Бартошевич).
О нём все, кто с ним работал, сохранили самую светлую память.
До того как перейти к исключительно глубокому и сильному
влиянию, оказанному Православием на западный христианский
мир, надо сказать о двух прицерковных организациях, которые
сыграли большую культурно-просветительную и социальную роль
в русском Зарубежье — Русском Студенческом Христианском
Движении и Православном деле.
218
Леонтий (Бартошевич), епископ Женевский,
Александр (Ловчий), архиепископ Берлинский и Германский,
Никодим (Нагаев), архиепископ Ричмондский и Британский,
Святой Иоанн (Максимович)
РУССКОЕ СТУДЕНЧЕСКОЕ
ХРИСТИАНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ
Уже в первые годы русского рассеяния среди молодёжи
появилось стремление, с одной стороны, к религиозным проблемам и изучению Священного Писания, а с другой — к ознакомлению с жизнью и учением православной Церкви. Эти два
движения шли параллельно, и повсюду начали образовываться
как христианские и библейские, так и православные кружки.
В Белграде они с самого начала были православными, в других
странах они были связаны с протестантскими движениями,
хотя и там начали основываться прицерковные объединения
молодёжи и студенчества.
В 1922 году, по инициативе большого друга русских, проф.
Авеля Альфонсовича Мирольо, в Париже был основан первый
русский христианский студенческий кружок, который занялся
219
изучением Священного Писания и вошёл в сношения с кружками
в других странах. Вскоре в Париже же образовался православный
кружок, поставивший себе целью изучение православного богослужения. Инициаторами этих кружков были М. В. Лаврова (Зернова),
Е. С. Серикова (Меншикова), П. Е. Ковалевский, С. Н. Матвеев.
В сентябре 1923 года состоялся первый съезд христианских
и православных кружков в Пшерове в Чехословакии и было основано Русское Студенческое Христианское Движение, которое
возглавил проф. В. В. Зеньковский. К этому времени кружки
были основаны, кроме Парижа и Белграда, в Софии и Берлине. В январе 1924 года в Праге было собрано деловое Бюро, на
котором окончательно оформились задачи Движения. Делегатами от Франции были на нём М. В. Лаврова и П. Е. Ковалевский. Летом того же года был устроен съезд в замке Аржеронн
в Нормандии, на который приехали делегаты из разных стран
и много духовенства и профессоров. На нём присутствующие
французы-протестанты официально признали невозможность
проведения интерконфессионализма и необходимость для православных кружков углубить свою веру и твёрдо стоять на основе
Православной Церкви.
Движению с самого его начала оказал покровительство
митрополит Евлогий, который приезжал на съезды во Франции.
Главными работниками первого периода были проф. В. В. Зеньковский, д-р Л. Н. Липеровский, А. И. Никитин и Л. А. Зандер.
В 1924 году второй съезд всего Движения состоялся в Хоповском монастыре в Сербии, а в начале 1925 года состоялось
второе собрание Бюро, на котором от Франции были делегатами
П. Н. Евдокимов и П. Е. Ковалевский. Начиная с 1925 года, работа
Движения охватывала большинство стран Европы, в том числе
и Прибалтику. Центр организации был в Париже и оттуда —
как по провинции, так и по другим странам — ездили лекторы.
Каждый год в русских центрах собирались съезды, которые привлекали большое количество молодёжи. Съезды эти собираются
до сих пор во Франции.
Перед войной 1939–45 гг. работа Движения шла, кроме
Франции (Париж и несколько провинциальных отделов), в Чехии
(Прага, Братислава, Брно, Угорская Русь), в Германии (Берлин,
Дрезден, Фрейберг), в Англии, Югославии (Белград и Загреб),
в Болгарии, Латвии, Польше (Львов), Эстонии (Ревель и Юрьев),
в Финляндии и США.
220
В Париже, где находился центр работы, на 10 бульвар
Монпарнасс, помещались православная церковь Введения во
Храм, студенческий отдел, включавший кружки по изучению
Св. Писания, публичные собрания, организацию лекций в рабочих центрах и в провинции, студенческий клуб, курсы для
молодёжи, библиотеку и юношеские и детские отделы. Председателем Движения во Франции был А. В. Морозов, секретарём —
Ф. Т. Пьянов, казначеем — Мария Е. Миллер, а секретарём для
работы в провинции — Е. Ю. Скобцова (мать Мария).
Англо-русский съезд РСХД, 1931 год. Слева-направо в нижнем
ряду сидят: Фёдор Пьянов, Елизавета Скобцова, отец Сергий
Булгаков и Василий Зеньковский
На 10 бульвар Монпарнасс — в доме, который являлся одним
из деятельных русских центров в Париже, помещалась также
Религиозно-философская академия.
Так как работа РСХД распространялась на многие страны, то
она была внеюрисдикционна, вернее, была в общении с местными
духовными властями в каждой стране, что позволило ему вести
более широкую и плодотворную работу с молодёжью.
Уже во время войны почти всякая работа прекратилась,
а после войны она стала невозможной как в славянских странах,
так и в Прибалтике, но продолжается во Франции и развивается в США.
221
РСХД издаёт уже много лет «Вестник», который теперь
выходит по-русски и по-французски и даёт много сведений не
только о жизни Движения, но и о событиях в русской Церкви
в СССР и за рубежом. Издаётся он совместно Парижским и НьюЙоркским отделами. Центр в Европе находится в Париже, на рю
Оливье-де-Серр, куда была перенесена с бульвара Монпарнасс
церковь. Духовным руководителем Движения был о. прот. С. Четвериков, а теперь им состоит архиепископ Канадский Сильвестр
(Харун). Духовным руководителем во Франции был долгие
годы о. прот. Виктор Юрьев, а секретарём состоит И. В. Морозов.
ПРАВОСЛАВНОЕ ДЕЛО
Дело социальной помощи русским в Париже было основано Елизаветой Юрьевной Скобцовой (в монашестве матерью
Марией) и Фёдором Тимофеевичем Пьяновым. Оба они были
секретарями РСХД. Сперва был устроен
центр для работающих на Вилла Сакс,
а потом снят дом на 88 рю Лурмель, где
было общежитие, центр помощи и храм
Покрова. Священниками в нём был ряд
видных священнослужителей. Православное Дело устроило также дом отдыха для
престарелых в Нуази-ле-Гране под Парижем. Во время оккупации Православное
Мать
Дело было закрыто, а мать Мария, её сын,
Мария
Ф. Т. Пьянов и о. Димитрий Клепинин аре(Скобцова)
стованы и отвезены в концентрационный
(1891–1945)
лагерь, где трое из них погибло.
ЗНАЧЕНИЕ ПРАВОСЛАВНОГО РАССЕЯНИЯ
ДЛЯ ХРИСТИАНСКОГО МИРА
Православное рассеяние по всему миру имело для христианства на Западе тройное значение. Во-первых, через личное
общение православных с протестантами, католиками и англиканами западный мир познакомился не только с Православием, но и создалось общение между отдельными западными
222
Отец Дмитрий Клепинин (1904–1944),
его жена Тамара и их дочь Елена в Париже, 1940 год
вероисповеданиями. Православные послужили «мостом» или
связующим звеном между верующими людьми, которые жили
разобщённо. Благодаря им стали возможны братские встречи
между католиками и протестантами. С другой стороны, само
Православие через икону, литургию и святоотеческие писания
произвело настоящий переворот в миропонимании и духовной
жизни многих западных христиан. Наконец, участием в так
называемом экуменическом движении, объединявшем протестантские и англиканские общины, оно, по словам прот. Георгия
Флоровского, свидетельствовало о едином традиционном христианстве до разделений.
Первые встречи произошли с протестантским миром, так как
он в самом начале рассеяния пошёл навстречу православным не
только материально, но и морально. Отношения с католиками
были в первые годы тоже хорошими, но ограничивались поддержкой, главным образом, молодёжи и детей католическими
организациями.
С протестантской стороны первыми откликнулись французские реформаты во главе с пастором Марком Бегнером,
большим другом Православия. Как уже было сказано, первым шагом или победой Православия в 1924 году был отказ от
223
нтерконфессионализма, то есть создания какого-то общехрии
стианского вероисповедания, и признание необходимости углубить познание своей Церкви и в частности Православия на его
традиционных исторических основах.
В дальнейшем сношения с протестантским миром расширились и православные стали третьим обязательным собеседником
на встречах. К их мнению прислушивались и с православной
точкой зрения на различные духовные проблемы считались.
Наибольшее влияние в протестантском мире имели Лев Александрович Зандер и Павел Николаевич Евдокимов.
С англиканами сношения завязались благодаря Содружеству св. Сергия и Албания, основанному в 1928 году в Лондоне,
которое устроило в столице Англии дом св. Василия Великого —
место встреч и собраний. Главным вдохновителем этого дела был
Николай Михайлович Зернов. Содружество издаёт с 1935 года
журнал «Соборность».
Сношения с католиками прошли через несколько этапов. Мы
говорили уже о помощи, оказанной отдельными католическими
организациями русскому студенчеству и русским детям, и о том
значении, которое играл в этом деле кардинал Мерсье, но это не
были богословские встречи. Впервые общения между католиками
и православными возникли в начале двадцатых годов, но были
резко прерваны из-за прискорбного инцидента, противопоставившего русское рассеяние во Франции епископу Шапталю
и аббату Кенэ, которые стояли во главе помощи русским. Они
обвинили русское духовенство и его возглавителя митрополита
Евлогия в том, что они препятствуют добрым отношениям с католиками и привлечению их к единству с Римом, и обратились
через голову духовенства к русским организациям с призывом
пойти им навстречу. Кажется, это был единственный случай,
когда все русские организации единодушно, без различия политических или религиозных взглядов, объединились и послали
протест монс. Шапталю против попытки восстановить мирян
против своих пастырей. Католическая помощь прекратилась,
и на десять лет (1924–34) сношения были фактически прерваны. Расхождение усугубилось из-за дела монастыря в Амее
в Бельгии, когда несколько монахов-бенедиктинцев перешло
в Православие. Настоятель монастыря, знаменитый литургист
о. Ламбер Бодуэн, был смещён, и отношения стали натянутыми.
Восстановились они постепенно через встречи между мирянами
224
в кружке известного католического историка Жака Маритэна
и его жены Раисы, где бывали русские мыслители, через участие отдельных русских в движении «Дружбы», объединявшем
католических и протестантских профессоров, защищавших
перед лицом лаицизации школы христианские основы жизни,
и через католические монастыри, которые первые открыли путь
к взаимному пониманию между католиками и православными.
Если в сношениях с протестантами сыграли большую роль
личные отношения Л. А. Зандера и П. Н. Евдокимова, а с англиканами Н. М. Зернова и его сотрудников, то с католическим
миром начались сношения благодаря Н. С. Арсеньеву, а потом П. Е. Ковалевскому, принявшему близкое участие в объединениях профессоров-христиан и посещавшего регулярно
с лекциями о Православии католические монастыри. Две книги
имели исключительное значение в деле ознакомления западного
мира с православием: небольшая, но необыкновенно полная по
содержанию книга о. С. Булгакова — «Православие» и книга
В. Н. Лосского — «Мистическое Богословие Восточной Церкви».
Несмотря на усилия отдельных русских ознакомить западный христианский мир с Православием, их усилия оказались бы
тщетными, если бы само Православие в областях иконописания,
литургии и творений Отцов Восточной Церкви не произвело
бы настоящего переворота в отношениях между христианами.
Теперь православная икона высоко ценится на Западе, но
больше как произведение искусства, а не как священный предмет.
Имеются замечательные музеи икон, из которых самый богатый в г. Реклингсхаузен в Германии. Но ещё задолго до Второй
мировой войны икона стала провозвестником Православия
и в католической, и в протестантской среде и заняла почётный
угол в тысячах домов западных христиан. Она была символом
преображенного мира и была воспринята именно как таковая.
Одновременно с иконой исключительное влияние оказала на
западное христианское мировоззрение православная литургия.
Она была переведена много раз на все европейские языки. Некоторые её части вошли в обновлённую католическую литургию
после второго Ватиканского собора и были приняты во внимание
при восстановлении литургических служб в протестантском
мире до войны. В православной литургии, главным образом,
привлекали инославных пение и участие всех в молитве, а также
чувство святыни, которое всё больше утрачивалось на Западе.
225
Те необходимые реформы, о которых православные говорили
с самого начала своего рассеяния, были проведены после второго Ватиканского собора, но, к сожалению, слишком поспешно
и не считаясь с тысячелетним опытом православной Церкви.
Был, хотя и не вполне, восстановлен «эпиклезис» (призывание
Святого Духа в евхаристическом каноне), разрешено сослужение духовенства на литургии, употребление языков, понятных
верующим, приобщение под двумя видами и большее участие
мирян в жизни Церкви. В одном католическая Церковь осталась
непримиримой — в целибате духовенства, хотя необязательный
целибат мог бы послужить к разрешению большого духовного
кризиса, который она переживает.
Особо надо упомянуть труды по восстановлению древних
западных литургических текстов, предпринятые монс. А. Ван
ден Менс-Брюгге (теперь православный епископ) и о. Е. Ковалевским (впоследствии епископом Иоанном). В основанных
последним приходах службы совершаются параллельно по чину
св. Иоанна Златоуста и по древнему Галликанскому чину. Эти
службы привлекают повсюду много западных христиан.
Третьим вестником Православия на Западе явились переводы Отцов Восточной Церкви. Они открыли, главным образом,
католическому миру богатство святоотеческой богословской
мысли и буквально завоевали себе первенствующее положение.
В первую очередь, надо отметить труды доминиканского издательства «Ле Серф» в Париже, которое выпустило уже 160 томов
святоотеческой литературы, частично с параллельным текстом.
Необходимо также отметить роль тех центров, которые на
Западе знакомят с Православием католический и протестантский
мир — и, в первую очередь, бенедиктинский монастырь в Шеветоне в Бельгии, издательство «Жизнь с Богом» в Брюсселе
и центр св. Георгия в Медоне.
Первый не только являлся местом встречи западного мира
с Православием, через православную литургию в храме, построенном в древнерусском стиле и расписанным православными
греками и русскими, но изготовляет иконы и бронзовые кресты,
которые расходятся по всему миру и которыми пользуются
православные приходы. Центр св. Георгия после Второй мировой войны был также местом встреч православных и западных
христиан, а бельгийское издательство, с которым сотрудничают
католики, протестанты и православные, издаёт много книг
апологетического содержания.
226
Необходимо также упомянуть об участии православных
в двух общехристианский движениях: «Экуменическом объединении» и «Неделе молитвы об единстве христианского мира».
Первое оформилось как сближение протестантских и англиканских церквей в начале двадцатых годов. Общехристианским
делом была молитва во время съезда в Стокгольме в 1925 году
о почившем патриархе Московском и всея Руси Тихоне, по получении известия о его кончине. Православные были приглашены
участвовать в собраниях, но уже на одном из первых в Лозанне
заявили, что их участие ни в коем случае не означает принятия
той вероучительной программы, на которой основывалось объединение, и что они ни в чём не могут уступить в отношении
вероучения, канонов или литургии, что было признано руководителями Экуменического движения и его вероучительского
отдела. Православные были и остаются в Экуменическом движении свидетелями православной традиции, основанной на
Священном Писании и св. Предании.
Русское Зарубежье, которое не представляло собой особой
независимой церковной единицы, не могло участвовать, как
таковое, в экуменическом движении, и поэтому участие это
выражалось в работе отдельных православных. Назовём среди
них наиболее деятельных: из епископов благословлял это свидетельство о православии в протестантской среде митрополит
Евлогий, а постоянными участниками были прот. С. Булгаков,
прот. Г. Флоровский, еп. Кассиан (Безобразов), Н. С. Арсеньев,
Л. А. Зандер и П. Н. Евдокимов, а в последнее время прот. А. Князев, прот. И. Мейендорф и прот. А. Шмеман. Кроме того, большую
работу вёл архиепископ Сан-Францисский Иоанн (Шаховской).
Надо отметить также участие молодых православных богословов
и движение общеправославной молодёжи «Синдезмос», в котором
о. И. Мейендорф был одно время председателем.
Совсем иным было движение «Недели молитвы о единстве
христианского мира», главным вдохновителем которого был
аббат Павел Кутюрье из Лиона. Он с самого начала привлёк
в этот молитвенный «крестовый поход» православных. Целью
его было взаимное ознакомление христианских вероисповеданий, чтобы их понять и, понявши, полюбить. Единство, по его
словам, должно было произойти, «когда это будет угодно Господу
и теми путями, которые Ему одному известны». Христианам же
надлежит молиться о восстановлении единства.
227
В 1943 году первое молитвенное собрание с участием католиков и протестантов было устроено православными в Румынской церкви в Париже. Митрополит Евлогий отслужил
молебен, а после него представители различных христианских
вероисповеданий изложили свою точку зрения на вопрос о воссоздании единства Церкви Христовой. Тогда же был основан
Междуправославный комитет в Париже для объединения отдельных православных инициатив по участию в Неделе молитвы.
Представителем комитета стал архимандрит (теперь архиепископ) Феофил Ионеско, настоятель Румынской церкви, тов.
предс.— архимандрит Григорий Жуанни (православный француз)
и Л. А. Зандер, а ген. секретарём — П. Е. Ковалевский. Последний
был уполномочен митрополитом Евлогием для сношений с Центром Недели молитвы и аббатом П. Кутюрье. В последующие
годы Неделя молитвы (15–23 января каждого года) получила
широкое распространение и послужила как к взаимному общения христиан, так и к взаимному пониманию и осведомлению.
Благодаря ей зарубежные русские смогли познакомить с Православием широкие католические и протестантские круги.
С католиками, кроме того, установились как чисто богословские, так и литургические встречи. Начались они у А. Нелидова
(теперь прот.), продолжались в католическом центре «Истина» и завершились рядом широких встреч между богословами
в доминиканском монастыре Сольшуар под Парижем. На них
были разносторонне освещены наиболее трудные вопросы
в деле общения: «Филиокве» и «Папский примат». Доклады
и обсуждения были потом напечатаны.
Литургическое осведомление было двояким: на Сергиевском
подворье в Париже каждый год собирается «Литургическая
неделя», на которой доклады читают православные, католические, англиканские и протестантские литургисты. После них
происходит обмен мнениями. Каждый год на Страстной Неделе
и на Св. Пасхе, по инициативе Л. А. и В. А. Зандер, устраивается
на Подворье и в Сент-Женевьев-де-Буа неделя ознакомления
инославных с православными службами.
С другой стороны, за последние годы происходили молитвенные встречи по случаю католических торжеств. Так архиепископ
Георгий в сопровождении о. А. Чекана, о. Н. Оболенского и о.
А. Нелидова присутствовал на 1000-летии «Горы Св. Михаила»
и на торжестве в аббатстве Бек Элуэн в Нормандии.
228
7. КРАСНЫЙ КРЕСТ И ЗЕМГОР
Двумя крупными русскими общественными организациями
в Зарубежье явились с самого начала Русский Красный Крест
и Объединение Земских и Городских деятелей.
Российское Общество Красного Креста было распущено
советским правительством в 1918 году, но восстановлено за
рубежом в 1920 году и начало свою работу главным образом
в лимитрофах и на Дальнем Востоке. Летом 1920 года уполномоченный Красного Креста в Варшаве А. А. Врангель, переехавший
в Берлин, послал в Женеву Юрия Ильича Лодыженского для
установления связи с Центральными краснокрестными учреждениями. Он же в 1921 году вторично ездил в Женеву от имени
как восстановленного Общества, так и Земгора. В Париже собралось особое совещание Красного Креста и было восстановлено
главное управление, во главе которого сперва стал гр. П. Н. Игнатьев, а потом сен. Борис Евгеньевич Иваницкий, бывший
в России членом главного управления. Кроме него в управление
вошли бар. Б. Э. Нольде, проф. И. П. Алексинский, Г. А. Алексеев, Г. Г. Витте, М. Л. Киндяков и б. начальник канцелярии К. К.
в России А. Д. Чаманский.
Главное управление восстановленного Красного Креста
(старой организации) находилось в Париже, но его деятельность
распространялась на всю Европу и на Дальний Восток. Сперва
средства на поддержание работы шли от Финансовой комиссии
при Совещании послов в Париже, но в 1925 году они исчерпались и К. К. пришлось перейти на сборы средств среди русских
зарубежников. В докладе общественным организациям, сделанном 24 сент. 1925 года, Б. Е. Иваницкий подвёл итоги большой
благотворительно-просветительной деятельности Красного
Креста за первые годы рассеяния. Главное управление издало,
кроме того, отчёт о своей деятельности и представительств на
местах (две части, Берлин, 1922). В эпоху своего наибольшего
развития К. Крест проводил ту работу, о которой было сказано
в главе о школах и приютах, но необходимо отметить те учреждения, которые были под его непосредственным наблюдением во
Франции, после окончания работы в лимитрофах и на Дальнем
Востоке. В Париже действовали Комитет помощи детям, имевший
детский сад в Булони, Комитет общежитий для русских детей,
который заведовал общежитием в Веррьер-ле-Бюиссоне, К
омитет
229
помощи туберкулёзным, возглавлявшийся
гр. Александрой Илларионовной Шуваловой, Комитет помощи больным и выздоравливающим (Ольга Владимировна
Толли-Костедоа), Комитет попечения
о сёстрах милосердия (Александра Вадимовна Романова), Комитет русских
мастерских «увруары» (кн. В. К. Мещерская), Русско-французский хирургический
госпиталь в Вильжюифе на 30 больных,
Графиня
основанный гр. Еленой Владимировной
Александра
Шуваловой и доктором Ф. Е. Крессоном,
Илларионовна
дом отдыха в Полагэ в департаменте От
Шувалова
Луар, амбулатория в Париже.
(1869–1959)
В провинции действовали комитеты
К. К. в Лионе (кн. Л. А. Оболенская и др. В. Г. Барышников),
в Гренобле (И. Д. Плансон), в Ницце с домом отдыха (Вера Вадимовна Чичерина), в Ментоне (кн. В. М. Волконский), в Риве
(А. Резниченко).
Русский госпиталь был образцовым, в нём принимали участие такие крупные специалисты, как проф. И. П. Алексинский,
проф. В. Н. Сиротинин, Др. Маршак, Др. Паризи, а заведовал
больницей др. С. Л. Овен. Ежегодно через госпиталь проходило
до 500 русских больных.
После войны продолжали свою работу амбулатория на
улице Огюст Витю, отделы главного управления и Дом отдыха
в Полагэ. Наиболее деятельной труженицей за последние годы
была О. В. Толли.
ЗЕМГОР — РОССИЙСКИЙ ЗЕМСКО-ГОРОДСКОЙ КОМИТЕТ ПОМОЩИ РОССИЙСКИМ
ГРАЖДАНАМ И ОБЪЕДИНЕНИЕ ЗЕМСКИХ
И ГОРОДСКИХ ДЕЯТЕЛЕЙ
ЗЕМГОР, как его называют в зарубежье, является второй общественной организацией, начавшей свою деятельность в России
и развившей её после эвакуаций почти во всех странах рассеяния.
Мы говорили уже о значительной культурно-просветительной работе Земгора в главах о расселении и о школах. В период расцвета
230
своей деятельности Земгор содержал полностью или субсидировал в разных странах
65 учреждений и обслуживал в школьном
отношении свыше 600 детей. При Земгоре
работала Земельная комиссия по устройству русских в разных странах.
Председателями Земгора состояли
кн. Г. Е. Львов, А. И. Коновалов и Н. Д. Авксентьев, а членами комитета — В. Ф. ЗеАлександр
елер, В. В. Руднев,
Иванович
П. П. Юренев,
Коновалов
Н. С. Долгополов
(1875–1949)
и К. Р. Кровопус
ков. Объединение
земских и городских деятелей заведовало
приютом «Голодной Пятницы», Детским
садом в Монтаржи, Народным и Коммерческим институтами в Париже.
После войны деятельность Земгора,
Николай
хотя и в меньших размерах, продолжаСаввич
лась благодаря самоотверженной работе
Долгополов
др. Николая Саввича Долгополова и На(1879–1972)
талии Александровны Недошивиной.
ЗАРУБЕЖНЫЙ СОЮЗ РУССКИХ
ВОЕННЫХ ИНВАЛИДОВ
Если русские за рубежом родины иногда очень тяжёлым
физическим трудом зарабатывали средства на своё пропитание
и на образование своих детей, то была категория зарубежников,
которая не могла сама этого сделать и требовала помощи извне.
Это были военные инвалиды, число которых в первые годы
достигало десяти тысяч человек. К 1 марта 1938 года их было
6.502 человека, а в настоящее время в 1971 году осталось 1.234.
Помощь требовалась широкая, и на частные сборы и поддержку
пока не представлялось возможности рассчитывать, так как все
беженцы были сами без средств. В декабре 1920 года в помещении русского посольства в Константинополе состоялось первое
231
организационное собрание русских инвалидов и было избрано
правление во главе с ген. Барановским, которого вскоре заменил
ген. Николай Николаевич Баратов. Одновременно в Софии,
в управлении русского военного агента, собралось 24 инвалида,
пригретых временно в местной больнице. В следующие годы
возникли объединения в Бельгии, Германии, Греции, Польше,
Чехословакии, Югославии, а в 1924 году во Франции. В последующие годы к ним присоединились ещё отделы в Англии,
Дании, Финляндии, Эстонии, Венгрии, США, Сирии и Ливане,
Египте и на Дальнем Востоке. Необходимо было не только обеспечить инвалидов минимальными прожиточными средствами,
Выпуск журнала «Русскiй Инвалидъ»
232
но постараться поместить их в инвалидные дома. С 1922 года
инвалиды из Константинополя были переведены в славянские
страны. В Болгарии, благодаря хлопотам полковника Абрамовича, Народное собрание ассигновало ежегодную значительную
сумму для полного обеспечения 532 человек. 14 ноября 1925 года
состоялось в Белграде историческое собрание Скупщины, на
котором было решено помочь всем русским инвалидам, оказавшимся в Сербии. «На нашей территории проживает около
двух тысяч русских „ратных инвалидов“, которые по приказу
Императора жертвовали своею жизнью, чтобы сохранить не своё
отечество, но чтобы охранить свободу довоенной Сербии. Мы,
безусловно, пропали бы, если бы русские армии не выступили
на поле брани, чтобы спасти Сербию. Таким образом, инвалиды
русского войска — наши инвалиды», — сказал член Скупщины проф. Агатонович. К нему присоединились председатель
Радикальной партии Живкович и министр социальной помощи Симанович. Скупщина единогласно постановила помочь
русским при криках: «Да здравствует Россия», «Честь, слава
и благодарность русским ратным инвалидам».
Но помощь требовалась и для инвалидов, рассеянных по
другим странам. В 1926 году был поэтому основан в Париже «Комитет для русского инвалида». В 1927 году был созван в Белграде
первый съезд делегатов из всех стран, и было избрано главное
правление в составе ген. Баратова, ген. Н. М. Кальницкого и ген.
С. Д. Позднышева. Следующие съезды делегатов были в Праге
(1930), Софии (1933), Белграде (1938).
После кончины в 1932 году ген. Н. Н. Баратова, его заменил ген. Н. М. Кальницкий, а его сменил ген. С. Д. Позднышев.
К началу Второй мировой войны инвалидные дома имелись в Болгарии (Княжево, Новая Загора, Видин, на Шипке
и в Шумене), в Германии — в Тегеле, в Греции — в Афинах и в Салониках, в Польше — в Вильно, в Чехословакии — в Праге, Генерал Николай
Николаевич
во Франции — в Шелле, Париже, Ницце
Баратов
и Марселе, в Китае — в Шанхае, в Югосла(1865–1932)
вии — в Белграде, Земуне, Белой Церкви,
Новом Саду, на Пречанах.
233
Одной из ценных инициатив Зарубежного союза инвалидов
было издание отрывных стенных русских календарей, выпуск
ежегодного журнала-газеты «Русский Инвалид» и издание
ряда книг. В своём очерке, посвящённом русским инвалидам
(Париж, 1970), ген. С. Д. Позднышев не только подводит итоги
работы Зарубежного союза, но говорит о том, что «русская эмиграция прошла по лицу земли с достоинством и не запятнала
своего русского имени. Она внесла в сокровищницу мировой
культуры свои таланты, способности и честность, и это от неё
никогда не отнимется».
О других русских организациях и их работе будет кратко
сказано в части, посвящённой жизни русского зарубежья на местах
его расселения, но о трёх «фондах» надо сказать в связи с тремя
упомянутыми общественно-благотворительными объединениями.
БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЕ ФОНДЫ
ЛИТЕРАТУРНЫЙ ФОНД
Литературный фонд в Нью-Йорке является одной из старейших русских общественно-благотворительных организаций.
Он был организован по примеру Русского литературного фонда, основанного в 1859 году в Петербурге А. В. Дружининым,
И. С. Тургеневым и Ег. П. Ковалевским, приходил на помощь
нуждающимся литераторам, издавал их труды и защищал их права.
Литературный фонд в Нью-Йорке, во главе которого стоит
уже многие годы Марк Ефимович Вейнбаум, тоже поддерживает
учёных, литераторов и журналистов по всему миру, собирая на это
средства как через пожертвования, так и устройством концертов.
Помощь, оказываемая Литфондом, спасла много находившихся
в крайней нужде русских интеллигентных работников.
КУЛАЕВСКИЙ ФОНД
15 декабря 1930 года в Сан-Франциско был подписан акт учреждения корпорации, получившей имя её основателя, известного
сибирского общественного деятеля Ивана Васильевича Кулаева,
главной целью которого была поддержка образования и созда234
ние Учительского института его имени,
для чего основателем фонда был оставлен
капитал. В 1950 году Фонд расширил свою
деятельность в области «благотворительной и просветительной деятельности в интересах русских иммигрантов как в США,
так и в других странах».
И. В. Кулаев был организатором
мукомольной промышленности в райИван
оне Китайской Восточной Жел. дороги
Васильевич
и сибирским золотопромышленником
Кулаев
крестьянского происхождения из Во(1857–1941)
ронежской губ. Сперва Фонд, который
он основал, был почти семейным делом,
но — после его кончины в 1941 году — во главе дела встал другой известный общественный деятель Харбина, Н. В. Борзов,
основатель Коммерческих училищ на Дальнем Востоке. После
кончины последнего в 1956 году Фонд вновь был возглавлен
Кулаевым, племянником основателя. В настоящее время председателем правления состоит общественный и церковный деятель инженер П. В. Викторс. Наибольшие ассигнования из
Фонда Кулаева на образовательные нужды за последние годы
приходятся на Францию, Германию, Грецию, Югославию, Бразилию и Аргентину. Там, где нет русской молодёжи, требующей
поддержки, Фонд помогает неимущим старикам. В Аргентине
ассигновки идут на учебно-культурные цели, в Швейцарии
поддерживаются русские детские колонии. В Бельгии деньги
идут тем, кто находится в особой нужде. Фонд помогает изданию
книг, из которых назовём сборники «День Русского Ребёнка»
Борзова и «Русский язык», издаваемый Н. П. Автономовым,
книгу о русских в Калифорнии, названную «У золотых ворот»,
а также книгу А. Л. Толстой «Проблески во тьме».
В числе ассигнований Образовательского Фонда надо отметить стипендии лицам русского происхождения, готовящимся
к преподаванию русского языка в США, а также поддержку русских культурных учреждений. Одним из деятельных руководителей Фонда является профессор Г. К. Гинс, составивший краткую
историю его работы. Тов. председателя состоит А. С. Мандрусов,
казначеем — К. Н. Пашутто, а членами правления — А. М. Понятов и В. И. Кулаев.
235
ТОЛСТОВСКИЙ ФОНД
Весной 1939 года на квартире русского посла Временного Правительства Б. А. Бахметева собрались инициаторы Толстовского Фонда: Александра
Львовна Толстая, Татьяна Алексеевна
Шауфус, София Владимировна Панина,
Борис Васильевич Сергеевский, Сергей
Васильевич Рахманинов и Михаил Иванович Ростовцев, и положили основание
Графиня
большому русскому делу. Начато оно было
Александра Львовна очень скромно из-за неимения средств, но
Толстая
скоро, при общей поддержке, оно разрос(1884–1879)
лось и вышло за пределы США. Первой
целью Фонда было приобретение фермы,
где вновь прибывшие в Америку русские могли бы найти кров
и питание. Удалось найти большое владение, которое владелица
уступила Фонду за один символический доллар, и началось его
оборудование своими средствами. После войны Фонд занялся
помощью беженцам и облегчением переезда их в Соединённые
Штаты. Во главе всей работы Фонда в Европе встала Т. А. Шауфус, и к концу 1954 года было открыто уже 17 заокеанских
отделов. Одной из целей Толстовского Фонда является охранение русской культуры, русского языка, православной веры
и русских традиций. В ферме устроены детский дом и дом для
престарелых, а летом устраивается детский лагерь.
К своему 30-летию Толстовский Фонд
издал ряд брошюр и листков, из которых
видно, насколько широка помощь, которая
им оказывается. В Париже сосредоточена работа по Франции, где имеется ряд
первоклассно оборудованных старческих
домов, в которых живут на полном содержании русские. В Германии и других странах Европы работа также продолжается.
София
В настоящее время во главе Фонда стоят
Владимировна
гр. А. Л. Толстая, П. Малозёмов, И. И. СиПанина
корский, Борис Сергиевский, кн. С. С. Бе(1871–1956)
лосельский-Белозерский, Илья Толстой,
236
Татьяна Толстая, Г. Сергиевская, В. Самсонова и кн. Т. К. Багратион, а, кроме того, из американцев — каноник Э. Н. Уэст,
Э. Т. Колтон, Де Курсив и Леверинг.
Татьяна Алексеевна Шауфус (1891–1986)
была арестована ОГПУ в 1928 году
8. ЗАКОН 1939 ГОДА.
МОБИЛИЗАЦИЯ.
ЛАГЕРЬ В ВЕРНЕ-ЛЕ-БЕНЕ
12 апреля 1939 года французское правительство совершенно
неожиданно издало декрет против иностранных обществ. Согласно ему все иностранные объединения во Франции, кроме
церковных, должны были испросить для продолжения своей
работы разрешение министерства внутренних дел, а до этого им разрешалось только исполнение «текущих неотложных
дел». Ввиду того, что декрет не сопровождался инструкциями,
которые так и не появились до начала войны, как в центральных учреждениях, так и в местных была полная неуверенность,
как его применять. Для русских организаций, которые в большинстве своём занимались взаимопомощью или культурной
работой, декрет был страшным ударом, так как фактически
237
прекращал их деятельность. Это отражалось также и на работе
центральных организаций зарубежья, имевших свои управления во Франции. Ввиду неисполнимости декрета в отношении
разрешения министерства (некоторые русские организации,
даже научные, получили таковое только через 10 лет), власти не
приняли строгих мер, но всё же русские организации оказались
на полулегальном положении.
1 сентября 1939 года, с началом войны между Францией,
Англией и Германией, наступил для эмиграции очень тяжёлый
период. Многие русские были арестованы французами и отправлены в концентрационный лагерь в Верне-ле-Бене в Пиренеях. В числе арестованных был ряд видных представителей
парижской колонии, как напр. проф. В. В. Зеньковский. Жизнь
во французском концентрационном лагере описана известным
журналистом Артуром Кестлером в его книге «Сор земли» (Ли де
ла терр), вышедшей в Париже в 1947 году.
Большинство арестованных осталось в лагере даже после
прихода немцев, хотя в принципе они были арестованы как
сочувствующие им. Большинство из них было настроено как
раз обратно. Только благодаря частной инициативе Ю. П. Качарова, который с необыкновенной энергией взялся за это дело
и поехал в Верне-ле-Бен, несколько русских и в том числе проф.
Зеньковский были освобождены.
Наиболее тягостным для русских был декрет о передвижении иностранцев. Если Париж и окружающая его область были
объявлены одной «коммуной», то в провинции иностранцам не
разрешалось покидать без особого разрешения пределы «коммуны», в которой они жили. Дошло до того, что православный
священник, ехавший причастить больного из Ниццы в Канн,
был задержан в автобусе, как не имеющий разрешения на передвижение. Многие префектуры арестовали даже поголовно всех
русских, так как СССР был союзником Германии и, тем самым,
враждебной страной и все русские рассматривались ими как
советские граждане. Они были освобождены только через 48
часов по распоряжению из Парижа.
В начале войны во французской армии оказалось пять
категорий русских: 1) главную массу составляли русские ненатурализованные, призванные в войска на основании закона
31 марта 1928 года. Их было 3700, и они были включены в регулярные полки; 2) второй категорией были русские ненату238
рализованные, отбывшие уже службу во Франции. Они были
также включены в те полки, которые значились в их книжках;
3) русские, служившие в иностранном легионе в Африке, были
зачислены в особые части; 4) русские, добровольно поступившие
во французскую армию на время войны, были временно приняты
на военную службу и включены в различные воинские части,
и, наконец; 5) русские офицеры, которые были приняты во
французскую армию в офицерском чине, главным образом, как
поручики и подпоручики и только в исключительных случаях
как капитаны. Последние две категории по окончании войны
не получили никаких преимуществ.
Всего было мобилизовано около 6000 русских всех категорий, и многие были убиты, ранены и заслужили боевые отличия.
В первые годы войны очень большую роль сыграл Центральный русский офис, во главе которого стоял В. А. Маклаков. Из
его ближайших сотрудников надо назвать двух, сделавших много
для облегчения положения русских: Николая Михайловича
Родзянко, стоявшего во главе отдела труда, который устроил
на работу сотни русских, оставшихся без заработка, и Сергея
Валентиновича Жуковского, хлопотавшего о разрешениях на
передвижение русских по стране.
ЖИЗНЬ РУССКИХ ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ
Жизнь русского зарубежья в течение шести лет войны 1939–
1945 годов составляет особую эпоху в истории их пребывания вне
родины. Если во время так называемой «смешной войны» (дроль
де герр)*, сентябрь 1939 — май 1940, жизнь русских только приостановилась, а деятельность замерла, в Польше и лимитрофах
произошли резкие изменения. С наступлением немецких армий
наступил новый период в жизни зарубежников и в Западной
Европе. Кроме моральных трудностей, так как русские были
мобилизованы и в союзные и в немецкую армии,— в последнюю,
правда, в небольшом количестве — начались тяжёлые материальные осложнения, связанные с оккупацией. Хотя и были
введены некоторые облегчения в смысле передвижения, но
в самой русской среде произошло глубокое расхождение между
теми, которые приняли оккупационную власть и пошли к ней
* Наиболее известна как «Странная война» или «Сидячая война».
239
на службу, и теми, которые остались непримиримыми и были
лишены возможности работать. Всё это усилилось в третий
период войны, когда Германия выступила против СССР. Часть
русских, надеясь на водворение в России новых порядков при
помощи Германии, стала определённо на сторону последней, но
большинство, наоборот, видело в нападении на СССР стремление
немцев овладеть Россией и поработить русский народ.
Ещё до того, как это глубокое расхождение могло себя проявить, оккупационные власти приняли против всех русских ряд
строгих мер, из которых самой тяжёлой был концентрационный
лагерь в Компьене. В первые же дни после начала войны между
Германией и СССР, были арестованы и посажены в лагерь сотни
русских, принадлежавших к самым различным слоям русского
зарубежья: тут были профессора, военные, инженеры, несколько
священников. Некоторые из них были взяты как заложники,
другие по обвинению в «про-советских симпатиях». В Компьене
жизнь сперва была очень тяжёлой, но русские и здесь устроились,
организовали приход и храм, лекции профессоров и взаимопомощь с раздачей получаемых посылок наиболее неимущим.
Если русских постепенно выпускали, то лагерь пополнялся
евреями и «друзьями евреев», в числе которых оказались мать
Мария Скобцова и от. Димитрий Клепинин, погибшие потом
в лагерях в Германии.
Наряду с Компьенскими узниками было много русских,
арестованных немцами в индивидуальном порядке, в том числе
подвергся аресту и председатель Русского центрального офиса
В. А. Маклаков. На месте закрытого офиса было учреждено
Бюро по русским делам, во главе которого был поставлен
Г. Жеребков.
РУССКИЕ В СОПРОТИВЛЕНИИ.
РУССКИЕ ВОЕННОПЛЕННЫЕ И «ОСТЫ»
Особую главу в жизни русских за рубежом составляет, с одной стороны, их деятельное участие в Сопротивлении
(Резистанс), а с другой, встреча с русскими военнопленными
и русскими рабочими, привезёнными из России для постройки
«Атлантической стены».
240
В сопротивлении оккупационным
властям особую роль сыграл «Музей человека» (Мюзэ де л’Омм) в Париже. В нём
Борисом Вильде и Анатолием Левицким
в 1941 году был организован центр Сопротивления, который объединял многих
французов и русских. Оба возглавителя
центра расстреляны немцами на Мон-Валериен 23 декабря 1943 года.
Борис
Другой центр был организован ВеВладимирович
рой Оболенской (рождённой Макаровой)
Вильде
и Софией Носович. Обе они были аресто(1908–1942)
ваны в декабре 1943 года и отправлены
в Германию. В. Оболенская была, после
бесконечных допросов и тюрем, гильотинирована 4 августа
1944 года. Носович пережила все ужасны
лагерей в Равенсбруке и Матхаузене и вернулась инвалидом во Францию в 1945 году.
В концентрационный лагерь был отправлен и муж В. Оболенской Н. Оболенский,
который также много претерпел в заключении. Он принял после войны сан и является вторым священником кафедрального
Собора в Париже.
Княгиня
Третий центр был основан известным
Вера Аполлоновна русским спортсменом Владимиром ПавОболенская (Вики) ловичем Бурышкиным, который спасал
(1911–1944)
английских лётчиков, опускавшихся во
Франции. Он и его помощники спасли
свыше ста англичан. В Сопротивлении, а потом в борьбе за освобождение Франции союзными армиями, он носил имя полковника
Вилльямса. В. Бурышкин получил все высшие военные награды.
Умер он в 1969 году в Париже.
Кроме них в Сопротивлении участвовало несколько сот русских. Многие русские сражались в союзных армиях и были одними из первых высадившихся на нормандском берегу в 1944 году.
В первые же дни высадки был убит офицер американской армии
Николай Ермольев. Отрядом, высадившимся на французском
берегу, командовал капитан Пётр Павлович Шувалов.
241
Из сражавшихся во французской армии во время войны
и геройски павших на поле брани назовём Аитова *, Расловлева
и Трахтерева. Кирилл Ковалевский был тяжело ранен и награждён военными отличиями. От. Е. Ковалевский, взятый в плен на
посту на бельгийской границе и проведший долгое время в лагере
Мюльберг в Саксонии, организовал там университетский центр,
а потом, перейдя в лагерь русских военнопленных, духовно
обслуживал его в течение долгого времени.
Совершенно особо стоит «частная армия Попского» (РРА),
организованная русским Владимиром Пеняковым, родившимся
в Бельгии, который собрал отряд из 200 храбрецов, как он сам,
и создал отряд, действовавший исключительно в тылу у противника. Английское командование дало ему чин подполковника,
и он со своим отрядом — рейдами в глубокий немецкий тыл
в Ливии, Египте и Южной Италии — освободил сотни пленных,
а в Италии, прорвавшись сквозь линию фронта, подготовил
наступление на Рим. Только 2 офицера и 12 солдат его отряда
были убиты за все три года его работы на фронтах. Умер Пеняков
в Лондоне в 1951 году.
Владимир Дмитриевич Пеняков (Майор Попский) (1897–1951)
*
Вероятно, автор ошибся. Владимир Давидович Аитов умер намного
позже окончания Второй мировой войны — 9 сентября 1963 года. —
Примечание редактора.
242
Встреча с пленными и работниками с Востока (остами)
была тяжёлой. Если главная масса русских военнопленных
1941 года погибла от болезней и голодовки в лагерях в Германии,
то часть была привезена на работы в восточные департаменты
Франции. Помощь им была трудной, так как русские не могли
входить с ними в непосредственное общение. Очень большую
роль в их духовном обслуживании сыграл иеромонах Сильвестр
(Харун), теперь архиепископ Канадский. Часть пленных была
направлена на построение «Атлантической стены» против высадок союзных армий. Их положение было трагическим. Там
же работали и русские, провезённые из Украины и оккупированных немцами русских областей. Общение с ними было тоже
трудным, но были приняты все возможные меры для снабжения
их книгами и вещевыми посылками. Большинство «восточных
работников и работниц» было заключено после ухода немцев
французскими властями в лагерь «Борегар» около Версаля
и оттуда отправлено в СССР.
Если многие русские были посланы в концентрационные
лагеря сперва французами, а потом немцами, то не менее трагичной была судьба тех, кто, часто без всякой причины, были
арестованы и судимы после ухода немцев.
Если были среди них явные сотрудники
оккупационных властей, то большинство было захвачено по частным доносам
и осуждено на тюрьму и каторжные работы политическими судами, в которых
большинство судей были коммунистами,
за свои антикоммунистические убеждения.
Новая волна арестов и высылок произоДмитрий
шла в связи с переменой во внутренней
Михайлович
политике Франции, когда руководители
Одинец
организаций «советских патриотов» были
(1893–1950)
высланы из страны. В числе их были профессора Д. М. Одинец и Н. Н. Кнорринг.
В 1945–46 году много русских взяло советские паспорта
и поехало в СССР. Их число определяется приблизительно
в 6000. Многие из них были хорошо устроены, имели свои
дома и землю. Так в предместье Пети Кламар около Парижа
снялось с насиженных мест большинство местных владельцев
участков и уехало в СССР.
243
За первые 25 лет русского рассеяния было четыре волны
«возвращенцев». Первая из них, принявшая название «Сменовеховцев», была очень малочисленной и возглавлялась доцентом
Клюшниковым, писателями Ильёй Эренбургом и А. Н. Толстым
и журналистом Сувчинским, которые увлекли с собой некоторое
количество молодёжи. Второй отъезд был индивидуальным и захватил некоторых выдающихся культурных деятелей зарубежья.
Назовём историка кн. Святополк-Мирского, писателя А. И. Куприна, художника И. Я. Билибина, композитора Прокофьева.
Третья волна была самой многочисленной и была связана
с амнистией, объявленной советским Правительством и приездом
в Париж В. Молотова и посла Богомолова. Наконец, за последние
годы вновь были индивидуальные возвращения.
О новой эмиграции, так называемых ДП (ди-пи), будет
сказано отдельно.
ЧАСТЬ III
РУССКАЯ
ЛИТЕРАТУРА
И РУССКОЕ
ИСКУССТВО
ЗА РУБЕЖОМ
Третья часть посвящена главным образом русской литературе и русскому искусству во всех его проявлениях, но в конце её дано краткое описание жизни русских в разных странах,
так как во второй части были даны сведения исключительно
о культурно-просветительной работе Зарубежья, а оно являлось
в течение полувека также крупным социальным явлением. Было
бы важным дать полный обзор жизни Зарубежной России, но
для этого понадобилось бы много сот страниц. Отчасти это уже
выполнено различными авторами по отдельным странам. Нам
приходится ограничиться только общим обзором различных
сторон жизни русских вне родины и включить более подробные
описания только трёх стран, о которых были составлены очерки
специально для этой книги: одной европейской — Болгарии,
одной африканской — Египта и одной азиатской — Маньчжурии.
1. РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА
ЗА РУБЕЖОМ
Если за рубежом родины оказалось очень много писателей
и поэтов и поднялось новое поколение, давшее много талантливых
представителей русской культуры, то приходится отметить, что
многие их них писали на иностранных языках и тем самым не
должны были входить в категорию русских зарубежных литераторов. Но они не только были русскими и по рождению, и по
духу, но писали часто на русские темы, и поэтому они и включены
в число тех, кто продолжал за рубежом русскую литературную
традицию. Кроме писавших, многие знакомили Запад с русской
классической литературой, которая, за последние десятилетия,
особенно в лице Достоевского и Чехова, завоевала мир. В первой
главе даны краткие данные о писавших по-русски и о тех русских, которые писали не по-русски, а также о влиянии русской
литературы в Европе и Америке.
Если Зарубежье дало ряд талантливых писателей, а представители старшего поколения продолжали свою литературную работу
вне родины, то всё же руководящую роль играли русские поэты,
которые создали новые школы и с которых надо начать обзор.
246
РУССКАЯ ЗАРУБЕЖНАЯ ПОЭЗИЯ
О русских зарубежных поэтах краткий очерк составил для
этой книги известный литературный критик и поэт Юрий
Константинович Терапиано. Очерк этот приводится целиком.
Быть изгнанником, принуждённым творить вне своей страны, долгие годы не слыша родной речи, — великое несчастье.
Но с другой стороны, без свободы, поэзия тоже не может
по-настоящему развиваться.
Поэты-эмигранты, как «старшего
поколения», известные уже в России —
К. Бальмонт, Зинаида Гиппиус, Вячеслав
Иванов, Марина Цветаева, и «среднего»,
то есть начавшие писать и выпустившие
первые свои книги до эмиграции, но уже
за рубежом создавшие лучшие свои произведения — Владислав Ходасевич, Георгий
Иванов, Ирина Одоевцева, Георгий АдаВячеслав
мович и Николай Оцуп, наравне с поэтами
Иванович
«младшего поколения», то есть с начавшиИванов
ми писать уже в эмиграции, оказались за
(1866–1949)
границей почти в одинаковых условиях.
Нельзя сказать, чтобы внешние материальные условия
в эмиграции, в которых пришлось жить, главным образом, представителям младшего поколения, были благоприятны.
Кроме того, для всех поколений, отрыв от русской интеллигенции и учащейся молодёжи — традиционных лучших читателей русских поэтов (за рубежом малочисленных) — был
очень тяжёлым обстоятельством: поэтам, в значительной мере,
пришлось «говорить в пустоте».
Но возможность свободно выражать себя, не оглядываясь
ни на какие директивы и партийные задания, искупала малочисленность аудитории.
Младшее поколение покупало «право остаться поэтом»
не дёшево.
Днём — рабочие на заводах, маляры, мойщики стёкол, конторские служащие и шофёры — вечерами становились вновь
интеллигентами, поэтами, — до следующего утра.
247
Многие «молодые» поэтому, вероятно, не могли выявить
полностью своего дарования и дали лишь небольшой процент
того, что могли бы дать, но всё же им удалось в «довоенный
период» сказать своё слово.
Пятьдесят лет (1920–1970 гг.) — целая эпоха в истории
русской эмиграции — и в истории русской литературы,— эпизод,
который не останется незамеченным будущими историками
нашей эпохи.
Первая волна эмиграции — исход 1920 года, после окончания
Гражданской войны; вторая волна — бывшие военнопленные
и другие «перемещённые лица», оставшиеся за рубежом после
Второй мировой войны, влилась в «первую» эмиграцию и ныне
слилась с нею.
Русская эмиграция так называемого «довоенного периода»
(1920–1939 гг.) создала в первых числах двадцатых годов в Париже самый большой и богатый культурными силами центр
русского рассеяния.
Менее многочисленные и менее богатые культурными силами
русские центры образовались в Чехословакии (Прага), в Югославии (Белград), в Германии (Берлин), в Латвии (Рига), в Эстонии
(Таллин), в Северной Америке (Нью-Йорк, Сан-Франциско).
Дальневосточные центры русской эмиграции в Китае, в силу
своей удалённости от Европы и Северной Америки, не могли
участвовать в общей жизни эмиграции на Западе, хотя там было
много культурных и талантливых людей.
В 1925–26 годах, помимо значительной части эмигрантской
литературной молодёжи, в Париже собрались почти все виднейшие писатели и поэты «старшего поколения», находившиеся
в эмиграции, благодаря чему стала возможной преемственность,
возникла органическая связь между дореволюционной поэзией
конца «Серебряного века» и поэзией новых пореволюционных
поколений, недавно прошедших, во время Гражданской войны,
через крушение не только материальных, но и в многих духовных
ценностей прежнего мира.
Именно благодаря этой встрече поколений русский довоенный Париж мог сделаться столицей зарубежной литературы.
С самого начала в эмиграции было немало скептиков, считавших невозможным какое-либо самостоятельное бытие, а тем
паче — развитие литературы за границей, в эмиграции.
«Оторванный от своего народа, от русской природы и быта,
248
слыша вокруг себя повсюду чужую речь, эмигрант в лучшем
случае может сохранить свой язык, но никогда не будет в состоянии состязаться с писателем или поэтом, находящимся на
родной почве», — говорили они.
«Единственная возможность для эмиграции — охранять
прежние традиции; наша миссия состоит в том, чтобы впоследствии, когда изменятся обстоятельства, передать прежнюю культуру пореволюционным поколениям».
В те годы футуризм и «левые» литературные течение царили
в Советской России, гремел Маяковский, затмевавший даже
Сергея Есенина, хозяйничали имажинисты и другие направления, вплоть до знаменитых «ничевоков», отрицавших в поэзии
всё — и смысл, и форму, и всякое подобие искусства, с которым
Андрею Белому, вернувшемуся в Советскую Россию, и Валерию
Брюсову приходилось вести нелёгкую борьбу.
В эмиграции же, с самого начала, создалась другая атмосфера.
Мужественная смерть Н. Гумилёва, расстрелянного
в 1921 году по делу о Таганцевском заговоре, создала новый
ореол вокруг возглавлявшегося им акмеизма.
Гумилёва начали превозносить не только как поэта, но и как
политического борца, рыцаря без страха и упрёка, а его стиль, заодно с общим акмеистическим стилем, стал как бы чертой, отделяющей «прекрасное прошлое нашей культуры» от «революционной
свистопляски» и всяческого «безобразия», процветающего «там».
В первые годы эмиграции оппозиция левым течениям в поэзии (как дореволюционным — футуризму, так и послереволюционным) являлась обязательной для зарубежных поэтических
идеологов.
«Хаосу» — формальной левизне, переходившей то и дело
в заумь, порой — в открытое издевательство над языком, противоставлялся «Космос» — неоклассицизм, связь с «Золотым веком»
русской поэзии и, конечно, акмеистическая вещность и ясность.
Владислав Ходасевич, в «Тяжёлой лире», вышедшей
в 1923 году в Берлине, был первым, кто открыто выступил против «Хаоса»:
…И пред твоими слабыми сынами
Ещё порой гордиться я могу,
Что сей язык, завещанный веками,
Любовней и ревнивей берегу…
249
«Жив Бог. Умён, а не заумен…» — восклицает он в другой
стихотворении из «Тяжёлой лиры» и оканчивает его так:
…Заумно, может быть, поёт
Лишь ангел, Богу предстоящий,
Да Бога не узревший скот
Мычит заумно и ревёт.
А я — не ангел осиянный,
Не лютый змий, не глупый бык,
Люблю из рода в род мне данный
Мой человеческий язык…
Это отталкивание от Хаоса стало первой отправной точкой
идеологии большинства зарубежных поэтов.
Немногочисленные последователи «левизны», среди которых на первом месте в эмиграции оказалась Марина Цветаева,
вынуждены были идти против господствующего течения — и до
сего дня остаются в меньшинстве.
Марина Цветаева, как верно заметил Борис Зайцев, «эволюировала в обратном порядке».
В то время как Пастернак шёл от сложности к простоте,
Цветаева всё усложняла свою поэтику, шла веку наперекор, что
и явилось причиной её творческого одиночества в эмиграции.
…Так, наконец, усталая держаться
Сознаньем: перст и назначеньем: драться
— Под свист глупца и мещанина смех —
Одна за всех — из всех — противу всех!
Стою и шлю, закаменев от взлёту,
Сей громкий зов в небесные пустоты…
(«Роландов рог»)
В Советской России, в послесталинские времена, «зов»
Цветаевой был услышан молодыми поэтами, и она, вместе с Хлебниковым, Пастернаком и Маяковским, сейчас там — одна из
наиболее влиятельных поэтов.
Но в эмиграции в то время нужны были не «громкий зов»,
а «приглушённые голоса», не вихрь и буря, а тишина казалась
тогда более убедительной для «человека тридцатых годов».
***
250
В «Зелёной Лампе» (собраниях, устраиваемых периодически
Д. Мережковским и Зинаидой Гиппиус) произошло характерное
столкновение «старшего» поколения с «младшим».
Молодой поэт Давид Кнут в пылу спора заявил, что «отныне
столицей русской литературы нужно считать не Москву, а Париж».
Это заявление вызвало бурю негодования среди писателей
старшего поколения и особенно среди представителей общественно-политических кругов, присутствовавших на собрании.
Столицей русской литературы «Париж», конечно, не стал, да
и не мог стать, но сознание трагизма нашего положения в начале
тридцатых годов явилось тем зерном, их которого выросло новое
поэтическое мироощущение,— так называемая «парижская нота».
Д. Мережковский был прав, указывая на возможность большого творчества в эмиграции — Данте, например, или Мицкевич.
«Если поэту поймут», — говорил он, — «всю глубину мета
физики современности и сознательно станут глашатаями свободы — такое творчество неминуемо возникнет».
Вопреки Мережковскому, ни Данте, ни Мицкевича в эмиграции не нашлось, не возникло также никакой громкой, «ударяющей
по сердцам» поэзии, революционной в политическом смысле.
Голос эмигрантской Музы был приглушённым, поэты сознательно отстранялись от всякого рода декларативности,
стремясь высказать своё «самое главное» в наиболее простых,
но точных словах.
Тревога о человеке и о том, чем ему жить духовно в послевоенном, невероятно усложнившемся, жестоком и своекорыстном
мире, конфликт личности с коллективом, мечта о возможном
братском отношении человека к человеку и, конечно, о любви,
о возможности «встречи с Богом» — вот основные ноты тогдашней настроенности.
«Новый трепет», «frisson nouveau», с которого начинается всякая настоящая поэзия, был почувствован зарубежными поэтами.
Вопреки всем пессимистическим предсказаниям, в эмиграции
оказалось возможным не только существование поэзии, но и её
развитие — возникновение мироощущения и стиля данной эпохи.
В конце двадцатых годов, пройдя через увлечение акмеизмом и неоклассицизмом, определив своё отрицательное отношение и к русским и к французским левым течениям, новая
зарубежная поэзия остановилась как бы на распутье.
Мироощущение В. Ходасевича, учителя многих молодых
251
поэтов в то время, не отвечало уже тому, чего искали молодые.
Остро-взволнованная, полная иронии и отталкивания от
низости и малости души современного человека, поэзия Ходасевича всё-таки «не насыщала».
Не ирония, не осуждение, а наоборот, сочувствие, жалость,
любовь к человеку соответствовали настроению молодых поэтов.
Рамки «классической розы» Ходасевича, советы его не терять
времени на обсуждение «всяческих метафизик», а лучше — «работать над формой и писать хорошие стихи» — тоже перестали
удовлетворять их.
Поэты хотели сказать своё собственное слово, выявить своё
мироощущение, а не «повторять пройденное».
В сущности, в эмигрантской поэзии происходил тот же самый процесс «смены поколений», какой неминуемо развился бы
и в Советской России, если бы там не было взято на подозрение
всё относящееся к индивидуализму.
Вопрос о человеке нового времени — не теоретическом,
«созданном коммунизмом», а реально существующем во всём
мире, лёг во главу угла, стал темой для дискуссии, — а такая
дискуссия могла происходить только за рубежом.
Вот почему зарубежные поэты тридцатых годов должны
были взять на себя нелёгкую задачу — открыть новую страницу,
начать новое поэтическое десятилетие.
Начало тридцатых годов и совпало с возникновением
и оформлением нового мироощущения.
Воскресные собрания у Мережковских, «Литературные
беседы» Георгия Адамовича сначала в журнале «Звено», затем — «четверговые подвалы» в «Последних Новостях», самой распространённой
эмигрантской газете в Париже, собрания
в редакции журнала «молодых» — «Числа»
(редактором которого был Николай Оцуп)
и выход в свет сборника стихов Георгия
Иванова «Розы» — явились той средой,
в которой зародилась «парижская нота».
Было бы невозможным с точностью
указать, какие именно разговоры ЗинаиГеоргий
ды Гиппиус с тем или иным из молодых
Викторович
поэтов, или какой общий разговор за
Адамович
воскресным чайным столом у Мереж(1892–1972)
252
ковских, или какая статья Георгия Адамовича вдруг стали подобны катализирующему веществу — но катализация
неожиданно произошла.
«Парижская нота», как тоже неожиданно окрестил её Борис Поплавский в одной из своих статей в «Числах», не стала
школой в обычном значении этого слова,
то есть объединением поэтов, имеющим
определённую программу и общие форБорис
мальные методы.
Юлианович
Она начала звучать в сердцах, сделаПоплавский
лась внутренней музыкой в душе каждого.
(1903–1935)
Она ничего не утверждала в виде
обычных деклараций, какие всегда делают новые течения, и, конечно, не являлась какой-то панацеей в представлении её участников, могущей вывести поэзию «из тупика».
…И ничего не исправила,
Не помогла ничему,
Смутная чудная музыка,
Слышная только ему…
— сказал Георгий Иванов в «Розах» о Пушкине, но в сущности —
о всякой поэзии, о каждом настоящем поэте.
Сущность поэзии, как всякого подлинного искусства, трагична, предел её вечно недостижим, берега её усеяны обломками
кораблей, потерпевших крушение.
Зарубежную поэзию многие обвиняли в пессимизме.
Но что такое пессимизм или оптимизм в поэзии?
Тема её, с самой глубокой древности (Вавилон, Египет,
Индия, Персия, Эллада и т. д.) одна и та же: о любви, о жизни,
о смерти, о Боге, о душе, о бессмертии и о победе над смертью.
Тайна её в том, что каждый истинный поэт неповторимо-лично
переживает вечную тему поэзии в неповторимо-личной «форме».
Поэтому в поэзии нет «новизны», нет времени, но есть одна
мера: поэзия.
253
…И черни, требующей новизны,
Он говорит: «Нет новизны. Есть мера,
А вы мне отвратительно-смешны,
Как варвар, критикующий Гомера!
(Георгий Иванов)
Портрет Георгия Владимировича Иванова (1894–1958),
нарисованный Юрием Павловичем Анненковым, 1921 год
Забота о формальной стороне поэзии, необходимость для
поэта знать «анатомию стихотворения», являются важной стадией ученичества, подготовкой, но не самоцелью.
Поклонение одной только форме, одному «как» без содержания, без «что», ересь.
Сколько сил ушло на такие попытки разных «фомистов»,
сколько поэтов сорвали на них свои голоса и как много времени
ушло понапрасну в бесчисленных поэтических кружках и в Росси,
и за границей на обсуждение «гласных и согласных» или где и как
поставить запятую — плохо понятая идея формы действительно
часто превращалась в самоотрицание, а поэты — в ремесленников.
Для периода «парижской ноты» чрезвычайно характерно
единство мироощущения, соединённое с чрезвычайным разнообразием формальной манеры каждого из её участников.
Сопоставляя стихи различных авторов, видно, насколько
они удалены друг от друга в смысле их стилистики и природы
254
образа и насколько они близки друг к другу, как только мы обратим внимание на их мироощущение.
Значительность «парижской ноты», соответствие её с духом века держится на этой общности, на согласии друг другу
противоположных.
Только в условиях абсолютной свободы — внешней и внутренней — было возможно увидеть современный мир и современного человека с такой трагической трезвостью.
В одиночестве, в суровых условиях эмигрантской жизни,
в которой каждый и духовно и материально был предоставлен
исключительно своим силам, среди полного безразличия к нему
и коллег, и чужих, может быть, именно в силу своей моральной
и духовной вовлечённости, новый человек, «Рыцарь бедный», герой
тридцатых годов, приобрёл большую зоркость и чувство меры.
Условность и фальшь прежних благополучных формул
и несостоятельность призрачно-значительных ответов на «проклятые вопросы» ему стали очевидны.
В свете трезвого, поневоле ни к кому не обращённого, не
ожидающего никаких одобрений и поэтому незаинтересованного
сознания, люди тридцатых годов в какую-то минуту увидели
тему о человеке не так, как её видели до них, произвели отбор,
отбросил то, что нашли не подлинным, возненавидели лёгкость
ответов, а особенно «слова с большой буквы», которыми так
щеголяли символисты.
«Наше поколение» — писал я о человеке тридцатых годов
в «Числах» — следует, по слову поэта Юнга, назвать поколением
«обнажённой совести».
Совесть тревожит, совесть заставляет проверять себя, совесть
отбрасывает готовые формулы, казавшиеся раньше ответами.
Потеряв способность легко утешать себя и успокаиваться на
полуправде, сознавая, что настоящего ответа на все самые жгучие
вопросы ещё не найдено, человек тридцатых годов принуждён
мужественно принимать окружающую его тьму и безысходность,
оставаться наедине с самим собою.
Он мог бы задрапироваться в любые «словесные ткани»,
мог бы, не хуже своих предшественников, выбирать по своему
вкусу «цвета и оттенки», — но не хочет.
Мне кажется, эта воля к отказу от внешнего блеска, сознательное обеднение, решимость, несмотря ни на что, выдерживать одиночество — самое значительное, что приобрело новое
255
поколение и, надо надеяться, лучшая часть молодых поэтов и писателей устоит и не соблазниться лёгкой, дешёвой удачей — литературной удачей толпы ради.
***
«Парижская нота» оборвалась с началом войны 1939 года,
а после войны уже не возобновилась.
Большинства из её участников теперь нет в живых.
Но имена наиболее видных поэтов «Парижской ноты», сборники их стихотворений, а, главное, ряд статей и воспоминаний
о ней, с изложением её идеологии и мироощущения, перешли
границу и сделались известны в Советской России.
Мы имеем ряд известий об этом, а также знаем реакцию на
неё многих молодых поэтов, не желающих останавливаться только
на общепризнанных там образцах — Хлебникове, Маяковском,
Пастернаке и Цветаевой.
За границей же, в эмиграции, поэты, пришедшие из Советского Союза или из других «провинциальных» центров первой
эмиграции — из Варшавы, Риги, Берлина, Белграда и Праги
(последние ещё до войны), — сначала подозрительно и даже
враждебно отнеслись к «парижанам»: «Тема смерти! Упадочничество! Сосредоточенность исключительно на своих личных
переживаниях!»
В таком примитивном и поверхностном отношении к «па
рижской поэзии» были в конце сороковых годов виноваты некото
рые журналисты и политики из среды прежней эмиграции, бросив
шиеся с распростёртыми объятиями навстречу «Людям оттуда».
С самого начала эмиграции, многие из этой среды мечтали
о «гражданской поэзии», «музе гнева и печали», необходимой
им для политической борьбы.
Они ждали, когда же в эмиграции появятся поэты, способные
разгромить в звучных ямбах и хореях их политических врагов?
Иными словами, с самыми лучшими намерениями, но ничего в искусстве не понимая, подобные деятели по существу
стремились проделать с поэзией то же, что и большевики, то есть
сделать её служанкой политики, навязать ей задачу воспитывать
читателя в нужном для них направлении.
Давно уже недовольные «упадочничеством» (как им казалось) довоенной эмигрантской поэзии, свободу которой от
их посягательств твёрдо отстаивали всегда представители всех
256
поколений писателей и поэтов, все эти деятели после войны
возложили свои надежды на «новых эмигрантов», в надежде на
то, что они-то уж себя покажут!
Понадобилось несколько лет, чтобы совместными усилиями
и «прежних» и «новых» отстоять и в послевоенной эмиграции
свободу творчества.
Встретив со всех сторон должную отповедь, сторонники
«социального заказа», навязываемого извне поэзии, смолкли.
И тогда вдруг стало ясно всем, что миссия зарубежной поэзии является одним их тех свершений эмиграции, которыми
она в будущем сможет оправдать себя.
Не грубая пропаганда против пропаганды, не насилие над
искусством ради свержения другого такого же насилия является высокой целью, но самое утверждение принципа свободы
творчества, что и есть подлинная борьба с силами, это искусство
порабощающими.
Именно поэтому тираны всех времён и всех народов так
ненавидели свободу слова.
Страшна наша эпоха! Свобода, — казалось бы, — прописная
истина, но для нас — вот уже второе пятидесятилетие, когда
забвение прописей ведёт к полной гибели.
Гибели — мы уже достаточно видели, имена погибших, —
и «там» и «здесь», известны всем.
Ближайшая задача — «восстание из праха» — обретение
вновь человеческого лица — иначе тёмная стихия окончательно
затмит всё.
Поэзия становится общим делом, важнейшим делом, а не
просто «сочинением стишков»:
— У нас не спросят: вы грешили?
Нас спросят лишь: любили ль вы?
Не поднимая головы,
Мы скажем горько: — Да, увы,
Любили… как ещё любили!
(Анатолий Штейгер)
К началу пятидесятых годов все подлинные поэты, — и «первой» и «новой» эмиграции слились в одну творческую семью,
и теперь противопоставлять «старых» и «новых» поэтов-эмигрантов было бы бесполезно.
257
В дальнейшем оказалось, что и послевоенная эпоха не есть
только эпоха охранения традиций — пусть самых лучших, но,
подобно довоенной «парижской ноте», в новейшей поэзии наметилось новое мироощущение, новое поступательное движение,
доказывающее, что поэзия в эмиграции по-прежнему жива.
Я не берусь дать новому течению какое-нибудь название
(название, «этикетка», всегда условно) и нужно ещё некоторые
время подождать, чтобы иметь возможность точно формулировать
мироощущение и формальные приёмы этого нового направления.
Но ряд самых видных поэтов прежней и новой эмиграции
эти особенности уже выявил и с каждым годом их творчество
углубляет и расширяет «новую ноту».
Назовём её условно «модернизмом», не ища пока лучшего
названия.
Это течение вышло из потребности обновить отношение
и к тематике, и к стилистике, и к природе образа, обновить одновременно и слишком устойчивую, с точки зрения «модернистов»
неоклассическую манеру, общепринятую в послевоенные первые
годы, и слишком акмеистический подход к эпитетам и образам,
а с другой стороны дать воображению свободно следовать за
полётом ассоциаций.
Характерно для нового течения то, что центр поисков заключается именно в стремлении к свободе фантазии и ассоциаций
и менее всего оно склонно к ломке существующих метрических
форм и к «зауми».
Стихи таких поэтов написаны обычно общепринятыми раз
мерами — ямбом, хореем, амфибрахием и т. д., и в этом отношении в них нет ничего революционного.
Но революционность в их стиле, стремящимся сочетать
ясность и понятность со сложной, своеобразной, совсем новой
вязью ассоциаций и образов и с острым обращением к тем же
«проклятым вопросам», как и в «парижской ноте», но только
с большим эмоциональным напором, сближающимся иногда
у некоторых с вызовом, бросаемым поэтом современности как
бы с трибуны, или даже с прямой дерзостью — нарочито вывернутой наизнанку общепринятой логикой.
Здесь, конечно, не место производить анализ идеологии
и формальных приёмов нового течения.
Говорю о нём тут лишь для того, чтобы подчеркнуть жизнеспособность зарубежной поэзии, дважды уже давшей доказательство,
258
что она способна идти вперёд, — а это ведь и есть самое главное.
***
Следовало бы назвать имена хотя бы наиболее выдающихся
поэтов «парижской ноты», а затем и современных, «модернистов»
особенно, но называть имена означало бы говорить о творчестве
каждого из них, что в таком кратком очерке невозможно.
Свидетельством о жизни зарубежной поэзии — о её стиле
и миросозерцании являются, во‑первых, продолжающие до сего
дня выходить в различных издательствах книги отдельных поэтов — их за всё время существования эмиграции накопились,
вероятно, сотни экземпляров, если не тысячи.
Многие из этих сборников, особенно в послевоенные годы,
проникли и в Советскую Россию, где молодёжь очень интересуется творчеством зарубежных поэтов.
Доходят туда и отзывы о вышедших книгах, помещаемые
в эмигрантских изданиях; таким образом, можно сказать, что
«зона невнимания», окружавшая поэтов в эмиграции в довоенное время, теперь прорвана и поэзия снова всё больше и больше
с каждым годом становится и «интересной» и «нужной».
Кроме отдельных книг, в эмиграции вышло немало антологий и коллективных сборников зарубежных поэтов, в которых
принимало участие всегда очень большое количество поэтов.
Перечислю главнейшие: антология «Якорь», под редакцией Георгия Адамовича и М. Кантора, вышедшая в 1936 году,
в Париже.
«Сборник Эстафета», под редакцией Ирины Яссен, В. Андреева и Ю. Терапиано, 1948 г. в Париже.
«На Западе», антология, под редакцией Ю. П. Иваска, вышедшая в «Издательстве Имени Чехова» в Нью-Йорке в 1953 году.
В 1959 году в журнале «Грани» появились подобранные
Ю. Терапиано «Избранные стихотворения зарубежных поэтов»,
а в 1960 году этот подбор вышел отдельным сборником, под
названием «Муза Диаспоры».
В 1966 году, в Издательстве Виктора Камкина в Вашингтоне, вышел самый большой по размеру (560 стр.) и по количеству участников (около ста поэтов) сборник «Содружество
из современной поэзии Русского Зарубежья», составленный
Татьяной Фесенко. Необходимо упомянуть также издательства
«Рифма» в Париже, созданное Ириной Яссен, выпустившее
259
свыше п
ятидесяти сборников стихов отдельных поэтов, которым
заведовали С. К. Маковский, а после его смерти С. Ю. Прегель.
(Ю. Терапиано)
Ирина Одоевцева, Яков Горбов, Рене Герра
и Юрий Терапиано в 1969 году
РУССКАЯ ПРОЗА
Изучение русской зарубежной прозы облегчается по многим
причинам. Во-первых, произведения хотя и выходили часто небольшими тиражами, но всё же попали в библиотеки и их можно
частично ещё найти в продаже. Во-вторых, первому и самому
богатому периоду русской литературы за рубежом между двумя мировыми войнами уже подведён итог в хорошей и полной
книге Глеба Струве (Чеховское издательство, Нью-Йорк, 1956).
Можно только пожелать, чтобы этот труд был бы переиздан.
Количество как изданий, так и издательств таково, что только
для их перечисления потребовалось бы несколько сот страниц.
В большей мере эта задача уже решена благодаря труду Людмилы Александровны Фостер, которая собрала богатый материал
о русской литературе за рубежом (1247 страниц, изд. Халль,
260
Бостон, 1970). С другой стороны, Михаил Васильевич Шатов
предпринял в Нью-Йорке издание полного каталога русской
периодики, в котором имеются сведения о вышедших за рубежом
отдельных произведениях русских писателей.
В данной работе мы ограничимся поэтому некоторыми
общими указаниями и отметим только некоторых из русских
прозаиков, произведения которых имели наибольший отклик
в Зарубежье.
Если русские читали литературные произведения своих
писателей и часть их была переведена на иностранные языки, то
необходимо всё же отметить, что почти никакого влияния русская литература Зарубежья в развитии мировой литературы не
сыграла. Насколько велико и несомненно влияние классической
русской литературы XIX века, настолько русские авторы последнего полувека, жившие за рубежом, ценились только русскими.
Даже такие писатели, как Бунин, читались вне русского круга
с интересом, но не оказали влияния на современную европейскую
литературу. Исключением является только Набоков и отчасти
Мережковский и те русские, которые писали сразу на иностранных языках. Поэтому в нашем кратком обзоре мы сперва скажем
о тех писателях, которые продолжали русскую литературную
традицию, потом о тех, которые писали не по-русски, но были
тесно связаны с русской литературой, и, наконец, о встречах
между русскими и иностранным писательским миром.
Если печатание прозаических произведений было сопряжено в эмиграции с большими трудностями, то для многих
авторов единственным возможным выходом было появление
их произведений в зарубежных «толстых
журналах». Их было много, и до сих пор
некоторые из них выходят регулярно, но
для зарубежной прозы наиболее важную
роль сыграли три издания: «Современные
Записки» (1921–40. Париж, 70 томов);
«Новый Журнал» (1943–1971. Нью-Йорк,
101 том) и «Возрождение» (1949–1971.
Париж, 230 томов).
Пётр
Из русских писателей самого старшего
Дмитриевич
поколения к началу Рассеяния оказалось
Боборыкин
за рубежом трое: Пётр Дмитриевич Бобо(1836–1921)
рыкин (1836–1921), Василий Иванович
261
емирович-Данченко (1845–1936) и НиН
колай Максимович Минский (1855–1937).
Первый не напечатал никаких новых произведений за рассматриваемый нами период, второй, как «патриарх славянской литературы», был поставлен в исключительно
благоприятные условия, но опубликовал
только небольшие произведения, а третий
ограничился выпуском одного тома стиВасилий Иванович хотворений «От мрака к свету».
Немирович-
Большинство известных русских
Данченко
прозаиков, начавших писать ещё в Рос(1845–1936)
сии и продолжавших свою литературную
работу вне родины, принадлежит к поколению, родившемуся между 1865 и 1885 годами. О них за рубежом напечатаны не только многочисленные статьи, но и книги,
а в последние годы почти каждому из них посвящены научные
исследования (диссертации) на западноевропейских языках.
Некоторые их произведения напечатаны в России, а собрания сочинений И. А. Бунина и А. И. Куприна издаются теперь на родине.
Иван Бунин, Вера Муромцева-Бунина, Галина Кузнецова
и Леонид Зуров на церемонии вручения Нобелевской премии
262
Присуждение И. А. Бунину 9 ноября 1933 года Нобелевской
премии было принято всей Зарубежной Россией, как торжество
русской культуры. Старик Эммануил Нобель, большой друг
русской литературы и России, настаивал, чтобы премия была
присуждена зарубежному писателю — наследнику и продолжателю великой русской литературы. Отклики на награду Бунину
шли со всех концов Зарубежья, из маленьких городков Польши
и лимитрофов, из всех европейских и американских стран и из
африканских заброшенных уголков. Это была действительно
всезарубежная радость. В Зарубежье Иван Алексеевич Бунин
(1870–1953) напечатал целый ряд романов и сборников рассказов.
Талант Бунина строгий, и картины русской жизни часто тяжёлые,
но произведения его написаны дивным языком, и он является
наследником лучших наших классиков XIX века.
Дмитрий Сергеевич Мережковский (1865–1941) и его жена
Зинаида Николаевна (рожд. Гиппиус, 1869–1945) подолгу живали
в Париже с 1907 года, где у них была своя квартира и где они
принимали не только русских писателей и поэтов, но и представителей иностранных литературных кругов. Поэтому им легче было
войти в круг интересов западноевропейской литературы. Когда,
Дмитрий Сергеевич Мережковский (1865–1941)
и Зинаида Николаевна Гиппиус (1869–1945)
263
по инициативе президента Пуанкарэ, было устроено большое
собрание представителей всех стран в начале 20 годов, от имени
русской культуры, по приглашению французских организаторов, говорил Д. С. Мережковский. Его произведения, главным
образом серия жизнеописаний великих людей, вышедшие во
французском переводе, пользовались большим успехом. Д. С.
и З. Н. Мережковские объединяли у себя молодых писателей
и поэтов и играли большую роль в литературном русском Париже.
Александр Иванович Куприн (1870–1938) мало участвовал
в жизни русских литературных кругов и мало что напечатал.
Его семья имела в Париже книжный магазин, в котором встречались многие русские, но лучший период творчества Куприна
приходится на дореволюционное время. В 1937 году он вернулся
в Россию уже больным и через год скончался.
Все русские зарубежные писатели,
кроме редких исключений, были глубоко
национальны, и всё их творчество было
обращено к России, но самым, может
быть, насыщенным русским бытом и картинами русской жизни было творчество
Ивана Сергеевича Шмелёва (1873–1950).
Поэтому его повести и романы читались
с большим интересом русскими, но не
Иван
могли быть поняты иностранцами. Его
Сергеевич
книги воскрешали ушедший навсегда быт
Шмелёв
Москвы и русского торгового класса и мог(1873–1950)
ли быть оценены только теми, у которых
народные выражения или картины дореволюционной русской жизни вызывали воспоминания. Его «Няня
из Москвы», или «Богомолье», или «Лето Господне» останутся
образцами глубокой привязанности русских за рубежом к уходившему в прошлое русскому быту.
Наряду с колоритными описаниями русской жизни Шмелёва
стоят вычурные и часто надуманные описания Алексея Михайловича Ремизова (1877–1957). Он, как Н. С. Лесков, учеником
которого он себя признавал, наполнял свои произведения сказочными образами и вычурными выражениями.
Оба писателя очень ярко себя охарактеризовали в письмах ко мне, их которых привожу отрывки (И. С. Шмелёв, письмо
от 7-XII‑1943 г.):
264
«Французская литература, не говорю уже о современной,
никакого влияния на меня не имела, никогда. С меня было довольно родного влияния. Понятно, и моё творчество никакого
влияния на французское искусство иметь не могло. Я никогда
не искал переводчиков и издателей… всегда ко мне обращались.
Мои главные читатели — немцы, у них больше десятка моих
книг, а всего их издано свыше 50 почти на всех европейских,
а из азиатских на китайском и японском. Меня хорошо знали
и „отчасти понимали“ Томас Манн, Сельма Лагерлёф и Редиард
Киплинг. Жюль Легра (профессор русской литературы в Сорбонне) остерегал переводчиков — не касайтесь, в частности,
„Лета Господня“ и „Богомолья“ — это не переводимо. Что может
сказать иностранцу моё имя. Он меня не знает и никогда знать
не будет — надо для этого понимать и принять».
Необходимо добавить к этим словам, которые могут относиться ко многим русским зарубежным писателям, что всё же
«Человек из Ресторана» имел большой успех, а «Неупиваемая
Чаша» было высоко оценена в Италии.
«Место моё скромное (Письмо А. М. Ремизова от 15-XII‑
1943), и всё-таки хотел бы как-то его сохранить. Моя духовная
биография в „Узлах и закрутах“, а автобиография литературная
в „Нувелль Литтерер“ 6 авг. 1939 года. Литературное моё родословие не от Гоголя, а от его ученика Мельникова-Печерского.
Лирическое от Марлинского „Польская Руда“. Наша речь московская простая и строгая, большой соблазн на цветы. Так было
в XVII веке и в наше время. От Лескова апокриф и та теплота
сердца, которой овеяны его рассказы. От Достоевского — боль
и горечь жизни, от Толстого безпощадная правда. Имя наше
идёт с юга — птица Ремез, по-арабски „тайна“. С XIX века и отец
и мать московские, а до этого крепостные. Отец из села Алитова
Тульской губ., а мать из села Батыева Владимирской. Жизнь
в Замоскворечье в соседстве с И. С. Шмелёвым, Кремлёвские
стены и красный звон».
Бытописательницей русского Зарубежья могла бы быть Надежда Александровна Тэффи (Лохвицкая), но и её неудержимо
влекла к себе Россия в 13 томах её рассказов, напечатанных за
рубежом в Париже, Берлине, Шанхае, Белграде и Праге. Только
«Городок» даёт картину эмигрантской жизни в столице мира.
В нём Н. А. Тэффи отметила только отрицательные, или, вернее,
обывательские стороны жизни, и он поэтому не может считаться
265
отражением жизни и работы Зарубежья. По её словам, её всю
жизнь влекли народные предания, суеверия и обычаи, как они
встречались ей в русской провинции в детстве. «Я горжусь своим
языком, его хвалили Бунин, Куприн и Мережковский».
Мастером русского языка и продолжателем классической русской литературы
является и последний представитель этого
поколения, патриарх русской зарубежной литературы, Борис Константинович
Зайцев (* 1881 [† 1972]). Он автор ряда
романов, повестей и рассказов, в которых
описывается с необыкновенной любовью
и мягкостью русская жизнь на родине и за
Борис
рубежом. Его картины монастырского жиКонстантинович тия на Афоне и на Валааме и его биограЗайцев
фии великих русских писателей проник(1881–1972)
нуты той русской культурной и духовной
атмосферой, которая ушла в историю, но
является неотъемлемым достоянием всех верных сынов родины.
К этому же поколению принадлежат
Георгий Дмитриевич Гребенщиков, Михаил Андреевич Осоргин (Ильин) и Марк
Александрович Алданов (Ландау). Гребенщиков был бытописателем Сибири,
и, несмотря на своё монгольское происхождение,— дед его был монголом с Алтая,
отец горнорабочим, а мать казачкой — он
был глубоко русским человеком. Его эпоГеоргий
пея в семи томах «Чураевы» даёт широкую
Дмитриевич
картину целой эпохи. Он со своей женой
Гребенщиков
устроил в Америке русский уголок «Чу(1883–1964)
раевку», где не только принимал друзей,
но сам печатал свои книги. Его главным
интересом, как он сам говорил, были русский народ и русская
природа. После него никто так ярко не изображал сибирскую
жизнь, сибирские сказания и народные поверья, как Иван Иванович Новгород-Северский. Но последний в своих сказках, поэзии
и во всём, что он посвящал Сибири, главным образом настаивал
на духовной стороне жизни, а не на бытовой, как Гребенщиков.
М. А. Осоргин (Ильин) напечатал целый ряд романов и рас266
сказов, в которых есть одна очень интересная черта: одухотворение твари, душа
вещей, которые играют в жизни человека
большую роль. Он оставил также интересные воспоминания.
М. А. Алданов является самым значительным историческим романистом, книги
которого воскрешают жизнь не только России, но и Западной Европы в последние
Михаил
два века. С необыкновенным мастерством
Андреевич
написаны им характеристики отдельных
Осоргин
исторических личностей.
(1878–1942)
Особую категорию зарубежных
писателей составляют «юмористы» или
те, которые подходили к жизни за рубежом в её повседневности, иногда тяжёлой,
а чаще мелкожитейской, как Аркадий Тимофеевич Аверченко, Аминад Петрович
Шполянский (Дон Аминадо), Андрей
Митрофанович Селитренников (Ренников), Александр Михайлович Гликберг
Марк
(Саша Чёрный) и Леонид Григорьевич
Александрович
Мунштейн (Лоло). Их произведения и стаАлданов
тьи в газетах немного скрашивали серые
(1886–1957)
эмигрантские будни.
Александр
Михайлович Гликберг (Саша Чёрный)
(1880–1932)
Аминад
Петрович
Шполянский
(1888–1957)
267
Аркадий
Тимофеевич
Аверченко
(1880–1925)
В первые годы рассеяния исключительным успехом пользовались романы
Петра Николаевича Краснова, из которых самым известным был «От двуглавого Орла к Красному Знамени». Он был
переведён на несколько языков.
Издатель художественного журнала
«Столица и Усадьба», выходившего до
Революции в Петербурге, Владимир ПиПётр
менович Крымов, напечатал ряд романов,
Николаевич
которые расходились по всему ЗарубеКраснов
жью. Отметим также хроники из жизни
(1869–1947)
эмиграции и революционных годов и две
хороших книги для юношества «Юра»
и «Жуки на Солнце» — Вениамина Валериановича Завадского
(Корсака). Об этой же эпохе писали Сергей Рудольфович Минцлов («За мёртвыми душами») и Иван Фёдорович Наживин.
К следующему поколению, вернее, к более молодым представителям старшего поколения, принадлежит ряд женщин-писательниц, из которых надо в первую очередь назвать Елену
Альбертовну Дейшу-Репман, пишущую
под псевдонимом Георгий Песков. Из её
многочисленных произведений отметим
два сборника рассказов «Памяти Твоей»
и «В рассеянии сущие», которые были
очень благоприятно отмечены критикой.
Татьяна Ивановна Манухина (Таманин)
является автором хорошего романа «Отечество», а Нина Фёдорова в своих необыкноЕлена
венно жизненных и живых произведениях
Альбертовна
«Семья» и в трёхтомной «Жизни» дала обДейша-Репман
разцы того, что о страшных и трагических
(1885–1977)
событиях эмигрантской действительности
можно писать без пафоса или пристрастия.
На юге Франции живёт и является председательницей литературного кружка в Ницце Татьяна Александровна Смирнова-Макшеева, автор сборников рассказов, легенд и народных
сказок, помещённых в зарубежной печати. Она начала писать ещё
в России. Надо отметить также роман «Семья Стародольских»,
написанный Александрой Георгиевной Крейтон.
268
На переломе между старшим и «молодым» поколением стоит Иван Созонтович
Лукаш (1892–1940), автор ряда талантливых
романов, переведённых на несколько языков, как «Пожар Москвы», «Бедная любовь
Мусоргского» или «Дворцовые Гренадеры».
К этому же поколению принадлежит
ряд русских литературных критиков, которые одновременно были писателями
Иван
или поэтами. Из них назовём В. Ф. ХодаСозонтович
севича, Г. В. Адамовича, Ю. К. Терапиано,
Лукаш
В. В. Вейдле, Ю. П. Иваска и Г. П. Струве.
(1892–1940)
Владислав Фелицианович Ходасевич
(1886–1939), по отцу польского происхождения (дед его был польским патриотом,
сосланным в Сибирь), а по матери еврейского, был всё же чисто русским поэтом
и крупным литературным критиком, ведшим двенадцать лет критический отдел
«Возрождения». Его влияние на развитие
зарубежной литературы было очень велико,
особенно потому, что, относясь очень строго к старшему поколению, он с большим
Владислав Фелици- вниманием прислушивался к настроениям
анович Ходасевич молодых поэтов и писателей. Представи(1886–1939)
тель серебряного века русской литераи Нина Николаевна туры, усердный и строгий как к другим,
Берберова
так и к себе, он всё время «шёл вперёд»,
(1901–1993)
не останавливаясь на раз и навсегда установленных поэтических нормах.
Вторым крупным литературным критиком является Георгий Викторович Адамович (* 1894 или 1892 [† 1972]). Он вёл
критический отдел в «Последних Новостях», и у него с Ходасевичем были горячие литературные споры. Третий критик,
Юрий Константинович Терапиано (* 1892 [† 1980]), не только
ведёт литературную хронику в «Русской Мысли», но является
историком зарубежной русской поэзии.
Глеб Петрович Струве (* 1898 [† 1985]), о котором уже говорилось в отделе истории литературы, отзывается на все крупные
явления зарубежной культурной жизни и пользуется большим
269
авторитетом в иностранных кругах. В Америке работает также
Юрий Павлович Иваск (* 1907 или 1910 [† 1986]), автор ряда
критических очерков, а в Париже — Владимир Васильевич Вейдле (* 1895 [† 1979]), тонкий знаток искусства и оригинальный
мыслитель.
Переходя к новому поколению, родившемуся уже в XX веке,
назовём И. В. Одоевцеву (* 1895 [† 1990]), Н. Н. Берберову (* 1901
[† 1993]), Л. Ф. Зурова (* 1902 [† 1971]) и Г. И. Газданова (* 1903
[† 1971]). К ним надо присоединить и наиболее известного в западном мире зарубежного писателя В. В. Набокова, который
хотя и родился в 1899 году [† 1977], но творчество которого
относится к этому периоду.
Владимир Владимирович Набоков (Сирин) является одним
из выдающихся русских писателей в Зарубежье, который, после
1940 года, отошёл от русской литературы и стал чисто американским писателем, пишущим на американский вкус романы
из американской жизни. Но за свою русскую литературную
карьеру он напечатал ряд книг, которые имели большой успех
и были очень высоко оценены как русской зарубежной, так и иностранной критикой, — как «Защита Лужина», «Приглашение на
казнь», «Камера Обскура», «Король, Дама и Валет» или «Дар».
Владимир Владимирович Набоков (1899–1977)
270
Ирина Владимировна Одоевцева
(Гейнике), жена большого русского поэта
Георгия Иванова, сама известный поэт,
является автором романа «Оставь надежду навсегда» и напечатала два тома
литературных воспоминаний «На берегах Невы» и «На берегах Сены». Нина
Николаевна Берберова в своих повестях
и романах описывает жизнь русских за
Ирина
рубежом, которые создали вне России свой
Владимировна
новый быт: «Революция и эмиграция не
Одоевцева
случайные даты, к которым приурочены
(1895–1990)
события в писаниях Берберовой, они не
декорации, на фоне которых события развёртываются, а причины этих событий», — писал о её рассказах
В. Ф. Ходасевич. Из её романов назовём «Последние и первые»,
«Повелительница», «Без заката» и книгу о Чайковском. Она одна
из немногих зарубежных русских писателей считает, что на её
творчество имели очень сильное влияние иностранные авторы:
«Я испытала „шок“ (встряску) от Кафки, Алэна Фурнье и от
Мориака» (Письмо от 30/1/1944).
Стоит Галина Кузнецова, в центре Иван Бунин,
Вера Муромцева-Бунина и Леонид Зуров, 1933 год
271
Леонид Фёдорович Зуров, о котором
мы уже говорили в главе об археологии
и этнографии, вот как охарактеризован
строгим ко всем И. А. Буниным: «Недавно
я испытал совсем неожиданно большую
радость, прочёл книжку нового, молодого
писателя Леонида Зурова… подлинный,
настоящий художественный талант, а не
только литературный» (1928). Из его проГайто
изведений назовём «Отчину», «Кадета»,
Иванович
«Древний Путь» и «Марьянку».
Газданов
Георгий (Гайто) Иванович Газданов
(1903–1971)
начал свою литературную карьеру в Париже, а потом переселился в США. Его
произведения были встречены сочувственно критикой, и он
пользуется большим успехом среди читающей публики.
До того, как охарактеризовать отношения русских писателей к их западноевропейским коллегам, надо дать хотя бы
краткие сведения о русских, писавших на
иностранных языках. Кн. З. А. Шаховская
составила биобиблиографический список тех русских, которые писали прямо
по-французски. Мы лишены возможности привести его целиком, но должны
ограничиться хотя бы кратким перечис- Княжна Зинаида
Алексеевна
лением имён. Кроме З. А. Ш., которая опуШаховская
бликовала четыре
(1906–2001)
высоко оценённых
критикой романа
под псевдонимом Жак Круазэ, сборники
стихов и исторические работы, о которых
уже было сказано, и которая получила ряд
литературных премий и наград, назовём
академика Иосифа Кесселя, проведшего своё детство на Урале и в Оренбурге,
Анри
автора целого ряда романов; академика
Труайя
Анри Труайя (Тарасова), родившегося
(Тарасов)
в 1911 году в Москве, перу которого при(1911–2007)
надлежат трилогия из русской зарубежной
272
жизни и монографии о Достоевском, Лермонтове, Пушкине и Толстом; Артура Адамова, драматурга, родившегося в 1908 году
в Кисловодске, автора романов, и приспособившего к французской сцене Гоголя
и Горького; Эммануэля Бова (Бобовникова, 1898–1945), автора многочисленных
романов; Владимира Волкова, напечатавшего ряд фантастических повестей; МиЭммануэль
шеля Гардера, родившегося в 1916 году
Бов
в Саратове, автора книги «Товарищи»;
(Бобовников)
Ромена Гари (* 1914, Москва [† 1980, Па(1898–1945)
риж]), из романов которого пользуется
наибольшей известностью «Европейское
образование» и «Небесные корни»; Якова Николаевича Горбова
(* 1896, Москва [† 1981 или 1982]), который наряду со своими
произведениями по-русски напечатал ряд книг по-французски,
как «Осуждённые» или «Второе пришествие». Из женщин-писательниц назовём Зою Сергеевну Ольденбург (внучку академика
С. Ф. Ольденбурга), родившуюся в 1916 году в Петербурге,
она является автором трёх исторических романов «Аржиль е
Сандр» (Глина и пепел), «Пьер ангюлер» (Краеугольный камень)
и «Бюшэ де Монсегюр» (Монсегюрский костёр), в которых она
воскрешает смутную и тяжёлую эпоху первых крестовых походов
и борьбы с альбигойцами.
Ромен
Гари
(Кацев)
(1914–1980)
Яков
Николаевич
Горбов
(1896–1981)
273
Зоя
Сергеевна
Ольденбург
(1916–2002)
Ирина Немировская, родившаяся
в Киеве в 1905 году, издала по-французски
несколько романов, из которых самым интересным является «Давид Гольдер». Она
погибла в немецком концлагере в 1942 году.
Кроме нескольких русских писателей
и поэтов, которые встречались со своими
западноевропейскими коллегами, большинство жило своей замкнутой жизнью
Ирина
и вне литературных событий и течений
Львовна
в Западной Европе. Надо всё же упоНемировская
мянуть об одной попытке объединения,
(1903–1942)
которая была сделана Всеволодом Фог
том и Надеждой Даниловной Городецкой
в 1929/30 годах. На чрезвычайно интересных собраниях-обсуждениях были разработаны следующие темы: влияние французской литературы на русскую после 1900 года, влияние русской
литературы на французскую, проблема Достоевского и Интимная
драма Льва Толстого. Приняли участие в обсуждениях с русской
стороны (кроме организаторов) по алфавиту: М. А. Алданов,
Г. А. Алексинский, Н. А. Бердяев, Б. Вышеславцев, Гайто Газданов,
А. Даманская, Б. К. Зайцев, К. О. Зайцев, Н. К. Кульман, С. К. Маковский, П. П. Муратов, М. А. Осоргин, Б. Поплавский, В. Познер,
Юлия Сазонова, Марк Слоним, Н. А. Тэффи, гр. Т. Л. Толстая,
Марина Цветаева. С французской стороны было не менее ценное
участие. К сожалению, эти встречи продолжались только четыре
месяца, но всё же результаты обсуждений являются интересным
вкладом в характеристику взаимоотношений между русским
и иностранными литературными кругами. Стенографический
отчёт о собраниях был напечатан по-французски в Париже
в 1930 году под названием: «Встречи» (ранконтр) в издательстве «Кайэ де ла Кензен».
В жизни русских писателей, поэтов и литераторов сыграли
большую роль съезды, на которых собирались представители
русского литературного зарубежья со всех стран. Первым таким
съездом был Белградский в 1928 г. Во всех больших зарубежных
центрах образовались, кроме того, союзы русских писателей
и журналистов. Наиболее активными были Парижский, Белградский, Берлинский, Пражский, Варшавский и Харбинский.
В Париже союз существует до сего времени, устраивает
274
итературные вечера и лекции и поддерживает связь с писателял
ми, живущими в других странах. Во главе его стоит Б. К. Зайцев,
а в правление входят: писательницы и поэтессы Т. А. Величковская
(Жаба) и А. А. Горская (Гривцова) и писатели, журналисты и литераторы Я. Н. Горбов, С. П. Жаба, П. Е. Ковалевский, А. Л. Мищенко, К. Д. Померанцев, М. В. Славинский и А. Ф. Слизкой.
Писатели и поэты, кроме того, создали за рубежом ряд кружков и союзов, о которых будет сказано ниже.
До войны центром русских поэтов, писателей, литераторов
и журналистов был Париж, хотя и в других городах были очень
активные объединения. Но после войны, из-за тяги за океан
и ввиду того, что очень старые представители русской литературы умерли, центр перешёл в США, где теперь живут и работают
многие из тех, кто до войны жил в Париже.
2. РУССКОЕ ИСКУССТВО
ХУДОЖНИКИ, СКУЛЬПТОРЫ,
АРХИТЕКТОРЫ
Если в отношении русской литературы влияние оказали главным образом наши классики XIX века и если они, а не зарубежные
поэты и прозаики, завоевали себе исключительное положение
в европейской литературе, то с искусством произошло как раз
обратное: русские художники XIX в., даже самые знаменитые,
остались и остаются неизвестными или непонятыми, а зарубежные русские художественные силы не только выделились
повсюду на одно из первых мест, но имели на западноевропейское
искусство несомненное влияние.
Произошло это отчасти потому, что они «говорили на общечеловеческом языке». Тогда как русская поэзия, например,
пропадает в переводе, художественное или музыкальное произведение может быть воспринято непосредственно. Язык красок
и звуков не требует, чтобы его переводили на иностранные языки.
Дать хотя бы сокращённый перечень русских художников,
работавших за рубежом, не представляется возможным. Им
и их влиянию надо посвятить особое исследование, которое,
275
надеемся, когда-нибудь появится в свет. Много работавший над
составлением их списка, представитель династии художников
и архитекторов Александр Борисович Серебряков, подготовил
ценный материал для будущего историка. В Америке собирали
сведения Евг. Евг. Климов и кн. Н. Д. Лобанов-Ростовский,
напечатавший в Нью-Йорке в 1968 году работу о творчестве
русских художников для театральной сцены.
Можно без преувеличения сказать, что большинство выдающихся русских художников выехало за границу и работало
за рубежом между двумя войнами. Наиболее показательными
в этом отношении являются выставки 1928 года в Брюсселе
и 1932 года в Париже, по каталогам которых можно восстановить
список тех, кто жил и работал вне России.
Вот список русских художников, скульпторов и архитекторов, участвовавших в русской выставке в Брюсселе и живших
тогда за рубежом: художники — Юрий Анненков, Александр Бенуа, Альберт Бенуа, Николай Бенуа, Иван Билибин, Константин
Богаевский, Дмитрий Бушен, Григорий Шильтиан, Мстислав
Добужинский, Ростислав Добужинский, Наталия Гончарова,
Борис Григорьев, Алексей Грищенко, Леон
Зак, Александр Зилоти, Константин Коровин, Аделаида и Мария Лагорио, Михаил
Ларионов, Филипп Малявин, Николай
Милиоти, Иван Пуни, Николай Рерих,
Зинаида Серебрякова, Константин Сомов,
Сергей Судейкин, Димитрий Стеллецкий,
Сергей Чехонин, Юрий Черкесов и Василий Шухаев. Живший в Финляндии Илья
Иван
Репин не прислал своих картин, но они
Альбертович
были выставлены на специально посвяПуни
щённой ему выставке в Праге. Не было
(1892–1956)
также картин Богданова-Бельского, но
он выставлял их в Риге.
Из скульпторов участвовали Вадим Андрусов, Глеб Дерюжинский, Нора Гордина, Акоп Гурджиан, Хана Олова, а из
архитекторов — Андрей Белобородов, Альберт Александрович
Бенуа и Николай Исцеленов.
На выставке в Галерее «Ренессанс» в Париже в 1932 году
участвовали, кроме упомянутых, Леонард Бенатов, Ольга Бернацкая, Осип Браз, Борис Шаляпин, Михаил Дубинский, Николай
276
Иван Пуни. «Русская рулетка»
Исаев, Сергей Жуковский, Арнольд Лазовский, Андрей Ланской,
Сергей Мако, Георгий Лукомский, Вера Масленникова, Николай Морозов, Григорий Мусатов, Леонид Успенский, Михаил
Рундальцев, Сергей Ровинский, кн. Сергей Щербатов, кн. Александр Шервашидзе, Евгений Ширяев, Александр Серебряков,
Павел Челищев, Константин Терешкович, Константин Вещилов,
и скульпторы Клео Беклемишева, Серафим Судьбинин, кн. Павел
Трубецкой и Лев Цадкин.
Почти все они примут близкое участие в развитии искусства
на Западе между двумя войнами. Многие русские художники
жили или наезжали в Париж ещё до революции, и они вошли
в общение с вновь прибывшими. В числе их был Юрий Павлович Анненков.
277
Игорь Стравинский на обложке «Time».
Рисунок Бориса Фёдоровича Шаляпина (1904–1979)
Александр Николаевич Бенуа (1870–1960)
278
Отдельным русским художникам посвящены за границей
книги; об Александре Николаевиче Бенуа (1870–1960) вышло
двухтомное сочинение в России. Очень многие русские зарубежные художники принимали близкое участие в театральных
постановках, и эта отрасль русского художества имела, может
быть, наибольшее влияние на Западе. Картины многих русских художников не только имеются в музеях всех стран, но
некоторым из них посвящены отдельные музеи, как Рериху в
Нью-Йорке, или ими были созданы таковые, как, напр., Леонидом Михайловичем Браиловским и его женой в Риме, и Ник.
Ник. Лоховым в Пенсильвании в Америке.
Мы можем указать здесь только на работы некоторых из зарубежных деятелей искусства и упомянуть о важнейших событиях в «русском художественном мире».
Династия Бенуа, давшая ряд замечательных деятелей искусства, возглавлялась Александром Николаевичем,
одним из основоположников «Мира Искусства» в России. Он очень много сделал для театра, и в его декорациях были
поставлены десятки опер и балетов. Альберт Николаевич (1852–1936) дал прекрасную серию акварелей, посвящённых
Альберт
Версалю. Многие из них находятся в муНиколаевич
зеях. Об Альберте Александровиче, арБенуа
хитекторе, будет сказано ниже. Племян(1852–1936)
ница А. Н. Бенуа, Зинаида Евгеньевна
Серебрякова (1884–1967), дочь художника Лансерэ, посвятила большинство
своих картин русской деревенской жизни и пейзажам тех стран, которые она
посещала… Её сын Александр Борисович
является не только художником, но и известным декоратором.
Из нескольких сотен кратких биографий художников, составленных А. Б. СеАвтопортрет
ребряковым, упомянем только нескольких
Зинаиды Евгеньевны (по алфавиту): Юрий Павлович АнненСеребряковой
ков (* 1889 [† 1974]), известный портре(1884–1967)
тист, иллюстратор, автор театральных
279
и к инематографических постановок,
много сделал для сближения русских
и иностранных артистических сил. Лев
Самойлович Бакст — один из основателей
«Мира Искусства», знаменитый декоратор, автор многочисленных постановок
опер и балетов, имел большое влияние
на развитие театрального искусства во
Франции (1866–1924). Его эскизы и риЮрий
сунки находятся в музеях всего мира.
Павлович
Иван Яковлевич Билибин (1876–1942)
Анненков
создатель особого сказочно-лубочного
(1889–1974)
стиля, автор иллюстраций и костюмов
в древнерусском вкусе, вернулся в Россию
в 1936 г. и умер в Петербурге. Иосиф Эммануилович Браз —
известный портретист (1873–1936), работал в Париже, куда
приехал в 1930 году после 10-летнего заключения в Соловках.
Борис Константинович Билинский (1900–1948), создавший
много декораций для опер, балета и кинематографа. Леонард
Михайлович Бенатов, выехавший из России в 1922 году, где он
декорировал ряд зданий, принял участие во многих выставках
за рубежом. Его картины, главным образом натюрморт, имеются
в музеях западной Европы, Америки и СССР. Андрей Яковлевич
Белобородов, автор картин и гравюр итальянских городов, очень
высоко ценится в Италии (ум. 1965). Он был также крупным
архитектором. Константин Фёдорович Богаевский (1872–1943)
известен как пейзажист, посвятивший много полотен Крыму.
Академик Николай Петрович Богданов-Бельский, автор картин из крестьянского быта, жил в Риге, где и устраивал свои
выставки. Он был крестьянином и учился в школе известного
педагога Рачинского, пробудившего в нём желание запечатлеть
на полотнах ту среду, в которой он вырос. В Риге же работал другой известный художник деревенского быта, Сергей Арсеньевич
Виноградов (1869–1938). Пейзажист и жанрист, Константин
Александрович Вещилов работал сперва в Париже, а потом
переселился в США. В 1970 году, по инициативе французов,
в Париже была организована ретроспективная выставка Бориса
Дмитриевича Григорьева (1886–1939). Его пейзажи отличаются
необыкновенной колоритностью и оригинальностью по своему
исполнению, а портреты, по словам одного из современных
280
критиков, заставляют зрителя не только смотреть на картину,
но привлекают нашу фантазию и принуждают её дополнить
только намеченную художником линию. Его серия полотен
«Расея» вызвала много толков особенно жуткими образами
русских людей, воплощающих страшные годы России. Он, по
приглашению Чилийского Правительства, реорганизовал высшую Художественную школу в Сантьяго.
Большое влияние на своё поколение на Западе оказала Наталия Сергеевна Гончарова. Очень талантливой художницей была
Эрна Сигизмундовна Давидова, которая создала рисунки для
художественного фарфора Севрской Мануфактуры (1889–1943).
Она погибла в немецком концлагере.
Наталия Сергеевна Гончарова (1881–1962) с Михаилом
Фёдоровичем Ларионовым (1881–1964) в 1956 году
281
«Святой Андрей» Наталии Гончаровой.
Эскиз костюма к балету Леонида Мясина «Литургия»
Лидия Соколова (Хильда Маннингс) в «Кикиморе»
Анатолия Лядова. Раскраска лица Наталии Гончаровой
282
Тонкие и необыкновенно изящные
рисунки и иллюстрации Мстислава Валериановича Добужинского (1875–1957),
в том числе в юбилейном издании «Евгения Онегина», и рисунки его сына Ростислава Мстиславовича, высоко ценятся не
только в Европе, но и в Америке. Другим
известным иллюстратором, представителем графического искусства был Николай
Мстислав
Васильевич Зарецкий, который сперва
Валерианович
работал в Берлине, а потом в Париже. Его
Добужинский
художественные обложки и плакаты имели
(1875–1957)
всегда большой успех.
Из художников — театральных декораторов надо назвать Александра Яковлевича Головина и Георгия
Вахевича, который является автором целого ряда театральных
постановок.
Среди художников-графиков необходимо упомянуть Бориса
Зворыкина и М. Ф. Рейтлингера, а среди иллюстраторов Сергея
Валентиновича Жуковского и Льва Васильевича Зака. В Ревеле
работал баталист Андрей Афанасьевич Егоров, а в Риме — Сергей
Петрович Иванов.
Русским художником, который имел наибольшее влияние
на Западе и считается одним из основателей нефигуративного
искусства, был Василий Васильевич Кандинский (1866–1944).
Его картины имеются во всех больших музеях Западной Европы
и Америки, и ему посвящено много статей и критических заметок.
Он в 1910 году выставил свою первую абстрактную акварель, но
она встретила полное непонимание. В Германии он преподавал в Веймаре; в Париже
он мало общался с другими художниками
и относился к своему творчеству как к чему-то священному и мистическому. Он
является автором книги «Духовное в искусстве». Только после смерти он был признан как возглавитель нового искусства.
Из художников, которые уже много
лет до Первой мировой войны работали
Константин
для театра, назовём Константина АлексеАлексеевич
евича Коровина (1861–1939). Он был авКоровин
тором многих постановок для московских
(1861–1939)
283
театров, но был известен и в Париже ещё задолго до революции
своими парижскими видами. Ученик Саврасова и Поленова, он
создал особый стиль, передававший яркими мазками вечернее
освещение парижских улиц.
Василий Васильевич Кандинский (1866–1944)
Николай Исаев, уроженец Одессы, приехал в Париж в
1925 году, где работал в студии А. Яковлева. Ему было поручено
декорировать 3 павильона на выставке 1937 года. Его картины
находятся в музеях во Франции, Швеции и Финляндии. В последние годы он расписывал церковь св. Троицы в Страсбурге.
Из русских художников, поселившихся давно во Франции,
назовём Константина Кузнецова, родившегося в 1863 году в Нижнем Новгороде. Он жил в Париже с 1897 года и принадлежал
к школе импрессионистов. При его жизни (он умер в 1936 году)
его мало кто знал, но в 1965 году его парижские виды были «открыты» и сразу высоко оценены. В 1968 году ему была посвящена
ретроспективная выставка.
В Фиумэ в Югославии скончался в 1969 году Сергей Иванович Кучинский, который в течение 29 лет играл первую роль
в художественной и театральной жизни города и запечатлел
в своих рисунках уходящую старину Фиумэ.
284
Михаил Фёдорович Ларионов (1881–1964) был так же, как
и его жена Н. С. Гончарова, передовым художником в начале
Зарубежья, футуристом, кубистом, «районистом »*, который
некоторыми резко критиковался, а другими превозносился. Его
картины находятся во многих европейских музеях.
Совершено особое место занимает Николай Николаевич
Лохов, гениальный копиист, который за своё долгое пребывание
в Италии создал замечательную коллекцию копий шедевров
итальянского искусства и фресок итальянских церквей, которые он предназначал для России. Так как это ему не удалось
устроить и он получил отказ, то он передал
полотна в Пенсильванский Музей в США.
Американские специалисты считают их
ценным вкладом в культурную сокровищницу Америки.
Известный жанрист Филипп Анреевич Малявин (1869–1940), прославившийся на Западе своими «бабами», создал за
рубежом несколько хороших портретов.
Большое влияние имел на молодых заграФилипп
ничных художников Николай Дмитриевич
Анреевич
Милиоти, портретист-импрессионист, коМалявин
торый участвовал во многих выставках.
(1869–1940)
В Вальпарайзо (Чили) пользуется
большой известностью маринист и одновременно иконописец
С. Н. Байкалов-Латышев, а в Елизабет (США) — художница
и тоже иконописец Н. Ф. Бурова.
Очень много сделал для ознакомления Запада с русским искусством Георгий
Крескентович Лукомский (1884–1952). Он
издал ряд иллюстрированных книг и альбомов, их которых наиболее известными
являются «Киев» и «Московский Кремль».
Недавно вся французская пресса
отметила смерть абстрактного русского
Георгий
художника Сергея Полякова. Он родился
Крескентьевич
в 1906 году в Москве и приехал в Париж
Лукомский
в 1923, но начал рисовать значительно поз(1884–1952)
же. Теперь он считается одним из видных
Районизм — лучизм (от французского «rayon»).
*
285
представителей абстрактной живописи.
Его картины отличаются от картин Кандинского построением линий, почти всегда геометрических. Он сам готовил свои
краски. Умер Поляков 1969 году в Париже.
Красочностью своих полотен отличается
и другой современный русский абстрактный художник Ланской, но у него, в противоположность Полякову, всё построено
Сергей
не на линиях, а на ярких пятнах.
Васильевич
В Лондоне работал Леонид О. ПаПоляков
стернак, отец поэта, во Франции Мария
(1906–1969)
Дм. Рябушинская, в Медоне под Парижем
пейзажист Слободзинский.
Особо надо сказать о работах Николая Константиновича
Рериха (1874–1947). Он не только создал особый рериховский
стиль и дал много оригинальных полотен, в которых отразилась
жизнь древней Руси и Индии, где он жил долгие годы, но он был
инициатором одного большого гуманитарно-культурного дела.
Пользуясь своим влиянием в английских и американских кругах (ему посвящён в Нью-Йорке целый музей), он стал автором
проекта международного соглашения об охране памятников
культуры во время войны, получившем имя «Пакта Рериха».
Подписание Пакта Рериха 15 апреля 1935 года.
Посередине президент США Франклин Рузвельт
286
Хотя пакт не был полностью проведён
во Вторую мировую войну, но всё же
англо-американская авиация не тронула
во время своих бомбардировок Европы
древних соборов.
Особый свой стиль, отражавший тоже
древнюю русскую жизнь, создал Дмитрий
Семёнович Стеллецкий, который расписал
Сергиевское Подворье в Париже.
Николай
Очень многие русские художники
Консатнтинович работали в области иллюстраций книг
Рерих
и книжной графики. Отдельные произ(1874–1947)
ведения Константина Андреевича Сомова
(1869–1939) находятся в музеях Запада.
Исключительным успехом пользовались иллюстрации детских
книг «Рожа» (Рожанковский). Графиками
и иллюстраторами были также Сергей
Васильевич Чехонин (1878–1936) и Юрий
Юрьевич Черкесов (1900–1943). Последний был тоже гравёром и пейзажистом.
Из более молодых иллюстраторов и декораторов надо назвать Константина
Терешковича, который высоко ценится
во Франции. Особенно тонкие по своему
выполнению серии иллюстраций создал
Константин
художник Кюлев, выписывавший все деАндреевич
тали с необыкновенной точностью.
Сомов
Из основанной в Париже художника(1869–1939)
ми Шухаевым и Яковлевым школы вышло
много не только русских, но и иностранных артистических сил,
и их значение на Монпарнасе между двумя войнами было очень
большим. Александр Евгеньевич Яковлев (1887–1938) был не
только художником-педагогом, но известен во всём мире своим участием в двух больших экспедициях, устроенных Андре
Ситроэном. «Чёрный поход» через Африку и «Жёлтый поход»
через Азию дали не только много для науки и установления
сношений с далёкими странами, но, благодаря замечательным
коллекциям полотен А. Яковлева, явилась живым и ярким изображениям народов и нравов этих стран. А. Яковлев привёз с собой
несколько сот картин, которые потом показывались в Париже
на особых выставках.
287
Подводя итоги сказанному, можно утверждать, что русские
художники играли и играют до сих пор, часто посмертно, большую роль в развитии искусства на Западе.
В 1970 году во дворце Роанов, в котором помещается музей знаменитого французского скульптора Родена, была устроена выставка русского скульптора Александра Архипенко
(1887–1964). По единодушному признанию критики, он был
несправедливо забыт и не оценён, хотя являлся неутомимым
искателем новым форм в скульптуре. Он создал свой особый
стиль и понимание скульптурного искусства в схематизировании и в чисто пластических выражениях фигур, часто с пустыми пространствами и вогнутыми формами. В 1923 году Архипенко переехал в США, где организовал ряд школ. Последняя
его работа «Царь Соломон» из бронзы и раскрашенные скульптуры вызвали многочисленные толки.
Александр Порфирьевич Архипенко (1887–1964)
Интересно, что выставка 78 скульптур Архипенко была
устроена французами в музее Родена, тогда как обычно эти
выставки организуются в одной из галерей. Другой русский
скульптор, который тоже был высоко оценён на Западе, — Серафим Николаевич Судьбинин. Он, среди других скульптур,
288
создал известный бюст Родена. Его произведения находятся
в музее Керамики в Севре.
В начале эмиграции продолжал свою скульптурную работу
кн. Павел (Паоло) Трубецкой, автор неосуществлённого проекта
памятника Александру III на Знаменской площади в Петербурге. Из других талантливых русских скульпторов назовём
Акопа Гурджиана, бюст Л. Н. Толстого которого украшает один
из скверов бульвара Сюшэ в Париже, и Вадима Николаевича
Андрусова (* 1895 [† 1975]), работавшего в Париже в мастерской
Антуана Бурделля. Его скульптуры находятся во многих музеях
Западной Европы и Америки. Его лучшими работами являются
барельефы. Много выставляли и получили высокую оценку
на Западе Н. Аронсон, К. В. Беклемишева, Хана Орлова, Нора
Гордина, Александр Улин и Глеб Дерюжинский.
Павел Петрович Трубецкой (1866–1938)
лепит портрет Бернарда Шоу в 1926 году
Особую группу составляют русские миниатюристы, которые воскресили искусство миниатюр прежних времён, главным
образом портретов. Из них назовём Ю. Дондукова-Изидинова
и Ф. Ф. Мейендорфа.
До того как перейти к русским архитекторам, надо подчеркнуть, что участие русских строителей было очень велико, но
в большинстве случаев осталось анонимным или известным
289
только тесному кругу заинтересованных лиц. Так, на каждой
международной выставке много павильонов было построено
русскими, и знаменитый во всём мире Атомиум в Брюсселе
был спроектирован тоже русскими. Особенно многие русские
потрудились на выставках в Париже в 1934 и 1937 годов.
Мы уже говорили в главе о Церкви о русском зарубежном
храмостроительстве, но как Н. И. Исцеленов, так и Альберт
Ал. Бенуа соорудили также много гражданских построек. Из
других архитекторов надо назвать А. Л. Полякова, И. И. Фидлера,
Диканского, Мандражи, а из молодых Андрея Свечина. Он не
только широко известен на юге Франции, но и построил ряд вилл
в провансальском стиле в Южной Америке, причём некоторые
из них строились по его письменным указаниям.
Особо надо указать на работу Леонида и Риммы Браиловских, которые ещё до революции собирали в России материалы
по церковному зодчеству. В 1932 году в Риме они выставили 42
картины видов русских старинных церквей. В 1933 году, благодаря их стараниям, в Ватикане был основан музей русского
религиозного зодчества.
Среди русских оказались большие специалисты по планировке и устройству парков и садов. Самым выдающимся был
Георгий Александрович Керн (1884–1958), который до революции был дипломатом и военным, а после 1917 года поселился
в США и специализировался на садовой архитектуре. Он занимал
в Америке ряд ответственных должностей в Сан-Франциско, Санта-Барбаре, Лос-Анджелесе и был одно время во главе управления
по устройству парков и распланировке городов в Калифорнии.
Во Франции планировкой садов был занят В. Я. Скорик.
Необходимо отметить интересные работы молодого Мишутушкина, наследника русских землепроходцев XVI и XVII веков.
Он совершил кругосветное путешествие без гроша, продавая свои
художественные изделия и картины, вошёл в контакт со многими
видными представителями культуры и повсюду оставил о себе
след талантливого и всем интересующегося человека.
Русское искусство много обязано своим «завоеванием мира»
не только таким его знатокам, как Эрнст, Корнфельд, Сергей
Маковский и Трубников, которые знакомили западное общество
с богатством русской культуры, но и друзьям русского искусства на Западе. Упомянем из них троих: Люи Рео, Луи Отекэра
и барона де Бая.
290
Академик Люи Рео «открыл» буквально русское искусство
для западных людей своим классическим трудом, двухтомной
«Историей русского искусства» (Париж, 1920–21), которая до
сих пор не потеряла своего значения.
Академик Луи Отекэр, один из видных французских историков искусства, посвятил свои работы архитектуре Петербурга.
Барон (впоследствии маркиз) де Бай был в России до революции
неоднократно и опубликовал свыше 50 иллюстрированных брошюр о русских культурных памятниках и, в частности, о подмосковных усадьбах. Он передал свой русский архив, состоявший из
его изданий и фотографий, на Сергиевское Подворье в Париже.
КИНЕМАТОГРАФ
В области кинематографа русские дали очень много, но как
раз тут и выявилось с наибольшей силой одно из тяжёлых обстоятельств зарубежной жизни. С одной стороны, многим русским
приходилось работать под чужим именем, так как часто звучащая
по-иностранному фамилия закрывала все пути. Но даже там, где
можно было работать как русским, участие зарубежников никак
не отмечалось и постановки считались или французскими или
американскими или иной какой-либо «национальности».
Ю. П. Анненков, который посвятил участию русских в кинематографии за эти полвека большой и обстоятельный очерк,
напечатанный в пяти номерах журнала «Возрождение» (август–
декабрь 1968) и который предназначен им для книги о культурном взносе русских, правильно отмечает, что работа русских
не ограничилась постановками или либретто, но касалась всех
технических деталей сотен фильмов, созданных в Европе. Русские были и антрепренёрами, и артистами, и декораторами,
костюмерами и гримировщиками. Ещё в эпоху немого фильма
многие выдающиеся русские актёры участвовали в постановках.
Для многих из них, из-за недостаточного знания языков, работа
сократилась или вообще прекратилась, когда пришлось выступать в звуковом фильме.
Многие русские были заняты хореографией для кинематографа и ставили балеты, другие специализировались на оживлённом рисунке, третьи на детских фильмах.
Ю. П. Анненков даёт внушительный по своему разнообразию
291
и количеству список русских артистов, выступавших и выступающих на европейских экранах. Почти все крупные художники и декораторы работали для кино, а сам Ю. П. Анненков
в 1945 году организовал секцию создателей костюма и написал
книгу «Одевая ведетт» *, переведённую на итальянский язык,
в которой он рассказал о создании целой науки «техники кинематографического костюмера».
Многие русские готовили для кинематографа сценарии,
другие создавали музыкальное сопровождение. Наконец, русские
были кинооператорами, монтажниками, гримёрами, директорами
продукции, постановщиками. Русские мастерские исполняли
не только костюмы, но и маски и разные аксессуары. Если бы
Ю. П. Анненков не произвёл этой кропотливой работы, то совершенно исключительное по своему разнообразию участие русских
в шестом искусстве осталось бы неотмеченным, и поэтому надо
быть благодарными ему за его труд.
3.РУССКАЯ МУЗЫКА,
ТЕАТР И БАЛЕТ
РУССКАЯ МУЗЫКА ЗА РУБЕЖОМ
Если русское изобразительное искусство имело большое
значение в развитии художества на Западе, то ещё большее
влияние оказала русская музыка — как в отношении отдельных
русских композиторов и музыкантов, так и русскими оперными,
драматическими и балетными постановками. Можно сказать
без преувеличения, что русская музыка и русское театральное
искусство завоевали мир.
Русская «классическая» музыка XIX века не только очень
высоко оценивается на Западе, но нет значительного концерта
или радиопередачи, где не было бы сыграно хотя бы одно или два
русских музыкальных произведения. «Новые» композиторы, то
Ведетта — от французского «vedette», звезда кабаре, исполнительница главных ролей в мюзиклах, водевилях, бурлеске. В данном
случае — звезда театра и кино.
*
292
есть работавшие за рубежом, завоевали себе очень почётное место.
Хороший очерк зарубежной музыки составил для книги о вкладе
русских в мировую культуру композитор Аркадий Константинович Требинский. Надеемся, что он будет целиком напечатан.
Обзор зарубежной драмы и комедии дал журнал «Возрождение»
в 1969 году Александр Адольфович Шик. Ценны для истории развития за рубежом России театрального искусства воспоминания
известной артистки Марии Самойловны Давыдовой.
Сидят: дочь хозяина дома Елена Георгиевна Угринич-Требинская, генерал Пётр Николаевич Врангель, муж Елены Георгиевны Аркадий Константинович Угринич-Требинский. Стоят:
хозяйка дома герцогиня Ольга Николаевна (Репнина-Волконская), личный секретарь Врангеля Николай Михайлович
Котляревский, жена философа Наталья Николаевна Ильина
(Вокач), поэт Сергей Алексеевич Соколов (Кречетов), философ
Иван Александрович Ильин, личный представитель Врангеля
в Берлине генерал-майор Алексей Александрович фон Лампе.
Бавария, принадлежащий герцогу Георгию Николаевичу
Лейхтенбергскому замок Зеон, 1924 год
293
В кратком очерке можно коснуться только самых важных
событий в русском зарубежном театральном мире. За рубежом
родины оказались после революции очень многие выдающиеся
музыкальные деятели: композиторы А. К. Глазунов, Ф. Гартман,
А. Т. Гречанинов, В. Дукельский, Н. К. Медтнер, С. С. Прокофьев,
В. И. Поль, С. В. Рахманинов, Л. Л. Сабанеев, И. Ф. Стравинский
и Н. Н. Черепнин; дирижёры Агренев-Славянский, С. А. Кусевицкий, Каутс, Купер, Малько, Померанцев и Игорь Маркевич;
пианисты А. Боровский, А. Браиловский, В. Горовиц, П. Ковалёв,
П. Конн, Л. Конюс, Лабинский, Лишке, Б. Маркевич, Н. Орлов,
Ксения Прохорова, Сулима-Стравинский, Сухов, А. Черепнин
и Ирина Энери; скрипачи Л. Ауер, А. Андреев, Цицилия Ганзен,
Н. Мильштейн, Маконовицкий, Я. Хейфец, М. Эльман; виолончелист Пятигорский; камерные артистки Нина Кошиц, Л. Лебедева,
Липковская, Садовень. Яковлева, Ян-Рубан, и артисты Агров,
Александрович, Гришин, Гедда, Денисов, Запорожец, Кайданов,
Мозжухин, Поземковский.
Оперные артисты во главе с Ф. И. Шаляпиным и вдохновители балета во главе с С. М. Лифарём и Анной Павловой завоевали
мировую славу.
Старейшим из русских композиторов живших за рубежом
был Александр Константинович Глазунов (1865–1936). Он выехал
из России в 1928 году для участия в жюри мирового конкурса
композиций в Вене, а потом поселился около Парижа в Булони, где и провёл последние годы своей жизни. Он был окружён
большим вниманием русских и французских музыкальных
кругов. Для Академии изящных искусств Франции А. К. написал
эпическую поэму. В течение нескольких
лет он дирижировал концерты из своих
произведений во многих странах. Глазунов
ввёл, между прочим, в оркестр саксофон.
Он умер в день, когда должен был состояться в Париже фестиваль в его честь.
Наибольшим влиянием в Западной
Европе и Америке пользовался Игорь Фёдорович Стравинский, родившийся в Ораньенбауме (1882–1971). Первая мировая
Игорь
война застала его в Европе, и с тех пор он
Фёдорович
не переставая был занят кипучей компоСтравинский
зиторской деятельностью. Уже в 1911 году
(1882–1971)
294
Ирина Алексеевна Энери (1897–1980)
и Александр Константинович Глазунов (1865–1936)
он прославился на Западе своим «Петрушкой», а в 1913 — «Коронованием Весны» (Сакр дю прентан). Между двумя войнами
он был непререкаемым арбитром в музыкальном мире, часто
менял свой музыкальный стиль и ввёл целый ряд нововведений
в музыку. Его влияние на отдельных западноевропейских и американских композиторов очень велико. В 1939 году он переехал
в США, но после войны его влияние сильно ослабело.
Когда С. С. Прокофьев (1891–1953) приехал в 1918 году
в Америку, он не был ещё известен в мировых музыкальных
кругах. В 1923 году он переехал в Париж, но вернулся в 1927 году
в Росиию с концертным турнэ, а в 1933 окончательно переселился в Москву. За рубежом он написал ряд опер, симфонии,
фортепьянные концерты и большое количество пьес для фортепиано. После войны его произведения всё более и более начинают
цениться, а его третий фортепьянный концерт ставится наравне
с классическими произведениями европейской музыки.
295
Сергей Васильевич Рахманинов (1873–
1943) покинул Россию уже в 1917 году,
жил короткое время в Швеции и Дании,
но вскоре переехал в США, где начались
его концертные поездки, сопровождавшиеся всегда исключительным успехом,
так же как и его выступления в Европе.
Его композиторская деятельность была
за границей не очень велика, но он влиял,
Сергей
главным образом, как великий пианист,
Васильевич
всеми признанный на Западе и в Америке.
Рахманинов
Музыка его отличается необыкновенной
(1873–1943)
строгостью, но его влияние на современных
композиторов значительно меньшее, чем
Прокофьева и Стравинского.
Николай Николаевич Черепнин (1873–1945) был одно время
директором русской консерватории в Париже. Он написал за
рубежом две оперы, симфонию, вокальные концерты и романсы.
Надо отметить также его деятельность во главе Беляевского музыкального издательства, много помогавшего русским композиторам
за рубежом. Его сын Александр, тоже композитор, написал ряд
произведений для фортепиано.
Александр Тихонович Гречанинов
(1864–1956), который в России был известен, главным образом, как духовный
композитор, написал за рубежом свою
«Литургию доместику» с участием оркестра, которая исполнялась во многих
католических церквах. Кроме того, ему
принадлежат «Римские сонеты», сюиты
Александр
для фортепиано и виолончели и вокальные
Тихонович
произведения.
Гречанинов
Из других зарубежных композиторов
(1864–1956)
надо упомянуть Н. К. Медтнера, который
за рубежом написал ряд произведений
в строго классическом стиле и напечатал книгу «Музыка и мода»,
в которой восставал против некоторых музыкальных увлечений
современности. Он был первоклассным пианистом. Владимир
Иванович Поль был после Рахманинова и Черепнина директором
Консерватории. Он был тонким знатоком музыки и искусства,
296
был не только композитором, но и пианистом и известным музыкальным критиком.
Таким же энциклопедистом в музыкальном мире был Леонид Леонидович Сабанеев (1881–1968) — композитор, критик,
историк музыки, математик, зоолог, он писал главным образом о музыке и знакомил
иностранцев с русскими музыкальными
произведениями.
Николай
Из профессоров Консерватории в ПаКарлович
риже отметим Фому Гартмана и А. К. ТреМетнер
бинского.
(1880–1951)
Из «молодых» композиторов надо назвать Владимира Дукельского, который
живёт в Лос-Анджелесе, Николая Набокова, автора оратории
«Бог» на слова Державина и А. А. Свана, профессора Харвардского
университета, издавшего ряд работ по истории церковной музы
ки и народной песни и несколько музыкальных произведений.
Если русские композиторы завоевали
себе признание, то необходимо указать
на такого выдающегося дирижёра, завоевавшего себе мировую славу, как Сергей
Александрович Кусевицкий (1874–1951),
который уже в России считался выдающимся дирижёром и контрабасистом. За
рубежом он посвятил себя почти исключительно дирижёрству, сперва в Париже,
Сергей
а потом, с 1924 в Бостоне (США), где, в теАлександрович
чение четверти века, возглавлял симфоКусевицкий
нический оркестр, подняв его на большую
(1874–1951)
высоту. До второй войны он каждый год
приезжал в Париж для концертов. В Тангл
вуде он основал музыкальный центр, привлекавший в свои сезоны десятки тысяч слушателей. Тут была опера, драма, школа
дирижёров, и центр имел исключительное значение в развитии
музыкальной жизни США.
После войны выдвинулся среди европейских дирижёров
Игорь Маркевич, родившийся в Киеве в 1912 году. Начал он
свою карьеру во Флоренции, потом переехал в Париж, где возглавлял одно время знаменитые концерты Ламурэ, а теперь даёт
297
концерты и дирижирует оркестрами по всему свету. Он является
основателем школ дирижёров в Мадриде и Зальцбурге.
Русские пианисты, так же как и дирижёры, широко прославили русское имя. Самым замечательным пианистом был
С. В. Рахманинов. Кроме него всемирно известен А. Браиловский.
Отметим также среди пианистов Н. А. Орлова, А. Боровского
и Ирину Энери, которая ещё девочкой в России была знаменита.
Она в 1923 году поселилась в Париже и была профессором русской
консерватории. Из пианистов-педагогов надо назвать П. Л. Конна, который познакомил Западную Европу с произведениями
Антона Рубинштейна. Выдающимся педагогом был Б. Н. Маркевич, автор классического руководства фортепианной игры.
В 1925 году в Париже начал концертировать В. С. Горовиц, который сразу выдвинулся в первые ряды мировых пианистов.
Он играл в Париже и других городах Европы, а перед войной переселился в США.
Из «молодого» поколения выделился сын
И. Стравинского — С. Стравинский, который состоит профессором в Иллинойском
университете (США).
Владимир
В Южной Африке, в Кейптауне, преСамойлович
подаёт фортепианную игру Ксения ПрохоГоровиц
рова. Она родилась в 1915 году в Москве,
(1903–1989)
окончила там консерваторию, потом, после
выезда за границу в 1932 году, работала
у Медтнера и начала в 18 лет концертировать. С тех пор в течение
почти сорока лет она изъездила весь мир,
но в 1964 году обосновалась в Южной Африке, где организовала концерты русской
музыки не только в Южно-Африканской
Республике, но и Родезии, всюду знакомя
иностранцев с произведениями великих
русских композиторов.
Русские зарубежные скрипачи все более или менее были учениками Леопольда
Ауера или группировались вокруг него.
Леопольд
Его школа завоевала между двумя войнами
Семёнович
всеобщее признание. Сам Ауер выехал из
Ауер
России в 1918 году и жил в США. Из его
(1845–1930)
298
талантливых учеников назовём М. Эльмана, Е. Цимбалиста, Я. Хейфеца, Ц. Ганзен,
Н. Мильштейна и А. Андреева.
Из русских виолончелистов прославился Григорий Пятигорский, родившийся
в 1903 году в Екатеринославе. Он начал
свои концерты с Парижа, а потом переселился в США, но выступает в разных
странах.
Григорий
Брат дирижёра И. Маркевича и сын
Павлович
пианиста Б. Маркевича — Дмитрий, родивПятигорский
шийся уже за рубежом родины в 1923 году,
(1903–1976)
считается одним из мировых виолончелистов-виртуозов и играет на инструменте,
созданном Страдивариусом и принадлежавшем его деду.
Камерные певцы и певицы тоже высоко держали русское
имя. О большинстве из них будет сказано ниже в страницах,
посвящённых театру, но надо всё же отметить тех, которые не
выступали на сцене, и, в первую очередь, А. Н. Ян-Рубан (жену
В. Поля), исключительную исполнительницу камерной музыки,
из класса которой в консерватории вышло много молодых певиц.
Из учениц Русской консерватории назовём Людмилу Лебедеву
и Елизавету Лушникову.
Очень большую воспитательную роль сыграла София
Николаевна Гладкая-Кедрова, которая преподавала пение во
французской Нормальной школе музыки, где она сотрудничала с Корто. Исключительный по своей опытности педагог, она
воспитывала несколько поколений молодых певиц, как русских,
так и иностранок.
Из камерных певцов надо назвать А. Д. Александровича
(Покровского), тоже прекрасного педагога, и Григория Гришина
(Пошивайло), ученика проф. Бернарди, который в своих многочисленных концертах знакомил западноевропейскую публику
с произведениями как старых, так и новых русских композиторов.
Учеником Бернарди является также известный бас Н. Н. Агров,
который очень большой знаток постановки дикции. Он, так же
как и Гришин, знакомил иностранцев с лучшими произведениями
русских композиторов.
В последние годы выделился из ряда камерных певцов Николай Гедда (Устинов), родившийся уже за рубежом в Стокгольме.
299
Он по отцу казак, а по матери швед и принял её фамилию как сценическую. Он даёт
концерты и выступает как в Европе, так
и в США.
В числе молодых певиц необходимо
отметить также Анну Марли (Бетулинскую), которая поёт, сопровождая пение
игрой на гитаре, песни собственной композиции. Она является автором известных
песен Сопротивления (Резистанс) и парАнна Юрьевна
Смирнова-Марли тизан, которые имели исключительный
успех во время войны.
(Бетулинская)
Русское хоровое пение не менее дру(1917–2006)
гих отраслей искусства, а может быть,
и больше, имело влияние во всём мире и продолжает захватывать самые неожиданные круги молодёжи на Западе.
Наиболее знаменитыми хорами, которые уже почти полвека объезжают весь
мир и концерты которых насчитываются
уже тысячами, являются хор Донских казаков и хор, основанный и до сих пор руководимый Сергеем Жаровым. Он повсюду
вызывает неизменно восторг слушателей
и собирает громадные аудитории. Он исполняет главным образом народные песни,
но включает в свои программы и церковСергей
ную и светскую музыку.
Алексеевич
Не менее знаменитым является также
Жаров
хор имени атамана Платова, руководимый
(1896–1985)
Николаев Кострюковым. Он, так же как
и хор Жарова, объезжает регулярно весь мир и всюду с очень
большим успехом. Но что самое удивительное — это устройство
хоров, исполняющих русскую музыкальную программу, но состоящих из иностранцев. Некоторые из них, правда, организованы
русскими, но другие возникли по инициативе любителей и ценителей русской музыки иностранцев. Назовём среди первых
хоры И. Н. Шумилина или Александра Креслинга в Германии
и Л. А. Рапапорт во Франции. Русский хор Фрейбургского университета руководится уроженцем Севера России А. Креслингом.
Из чисто иностранных хоров, исполняющих только русскую
музыку, назовём хор города Эссена.
300
Большинство хоров поёт как светские, так и церковные
песнопения. О церковных хорах, которые тоже включают в свои
концерты светские номера, было сказано в главе о Церкви.
Самым замечательным хором зарубежья был восстановленный в 1923 году хор А. А. Архангельского. Он приехал из
Петербурга в Прагу и создал в короткий срок хор в 120 человек,
просуществовавший очень мало, так как в 1924 году Архангельский умер, а заменивший его А. Г. Чесноков переехал в Париж.
Большую культурную и национальную роль сыграл квартет
Николая Николаевича Кедрова, основанный им в Петербурге.
Н. Н. Кедров (1871–1940) был в России профессором консерватории и придворной певческой капеллы, а после своего приезда
во Францию восстановил свой квартет, с которым много раз
объехал весь мир, неся повсюду славу русской музыки. Он был
также композитором, и квартет исполнял многие народные произведения в его гармонизации. Он являлся автором «Вселенской
литургии» и «Отче Наш», которые исполняются до сих пор многими церковными хорами. После его смерти дело его продолжил
его сын Н. Н. Кедров-младший, который со своим квартетом даёт
главным образом концерты в католических церквах.
Квартет Николая Николаевича Кедрова
301
РУССКИЙ ЗАРУБЕЖНЫЙ ТЕАТР
Русский театр — как драматический, так и оперный — и русский балет имели за рубежом России в эти полвека очень большое
влияние на развитие мирового сценического искусства.
Первым драматическим театром была так называемая
«Пражская Группа» Московского Художественного Театра,
которая через юг России и Константинополь приехала сперва
в Болгарию и Сербию, а потом в Прагу. Слава театра была так
велика, что эта группа была встречена повсюду восторженно.
Следующими этапами были Вена, Берлин и Париж. В группу
входили Книппер-Чехова, Германова, Качалов, Берсенев, Дикий,
Карнакова, Крыжановская. К ним присоединились артисты, оказавшиеся за рубежом. Импресарио этой группы, ещё до выезда
из России, в Харькове был Л. Д. Леонидов. В 1922 году группа
распалась. Одни, по приглашению Немировича-Данченко, вернулись в Москву, другие решили остаться за рубежом. К первым
принадлежали Книппер-Чехова и Качалов. Вторая группа, вновь
пополненная, приняла наименование «Пражской», но гастролировала она по всему свету.
В Париж группа приехала в 1925 году и давала свои спектакли в театре «Ателье» у Шарля Дюллена. Посетители были почти
исключительно русские, группа ставила пьесы Островского,
Гоголя, Чехова, Толстого и Горького.
После нескольких поездок по европейским странам репертуар был обновлён и в него включены «Белая Гвардия»
Михаила Булгакова и «Чужой ребёнок»
Шкваркина, которые имели шумный
успех. Тогда Л. Д. Леонидов предложил
устроить поездку в США, что и было осуществлено в феврале 1935 года группой
во главе с Михаилом Чеховым, который
Михаил
с частью артистов остался в США.
Александрович
В Париже в 1935 году возник «Театр
Чехов
Русской Драмы», в который вошли как
(1891–1955)
вернувшаяся из Америки часть артистов,
так и жившие в Париже актёры. В организации этого театра приняли близкое участие Е. Н. Рощина-Инсарова, Н. Н. Евреинов
и Ю. П. Анненков.
302
Спектакли давались в зале Йена каждую неделю два раза в течение многих
лет и прекратились только в середине
50 годов, так как зала была закрыта. Влияние «Пражской Группы» и «Театра Русской Драмы» было велико, особенно на
развитие французского театра и в частности на постановки Андре Барсака (Ателье)
и Гастона Бати (Театр Монпарнасс).
Екатерина
В 1923 году в Берлине был основан
Николаевна
Борисом Романовым «Русский Романтический Театр», представления которо- Рощина-Инсарова
(1883–1970)
го пользовались большим успехом. Но
наибольший успех
выпал на долю «Русского Драматического
Театра в Париже», который продолжал
дело Московской «Летучей Мыши».
Р.Д.Т. сразу, благодаря энергии и таланту его основателя Никиты Фёдоровича Балиева, завоевал почётное место
в парижском театральном мире. Он, так
же как и Пражская Группа, ездил по всем
Николай
странам Европы и в Америку. Это был
Николаевич
единственный театр, выехавший всей
Евреинов
труппой с готовым репертуаром, декора(1879–1953)
циями, костюмами и полным реквизитом.
В программах Балиева западноевропейской публике нравилась главным образом
экзотика с лубочными персонажами, плясками и песнями. Все номера были очень
тщательно разработаны и объяснялись
самим руководителем спектакля.
Когда Балиев решил ставить спектакли с участием французских актёров и на
французском языке, его труппа распалась
после первого же спектакля «Пиковой
Дамы». Тогда он стал давать представНикита
ления для широкой публики с русской
Фёдорович
программой на французском языке, но это
Балиев
новое начинание не имело успеха, и Бали(1876–1936)
ев уехал в США, где вскоре и умер.
303
В связи с работой русского театра за рубежом, необходимо
отдать в первую очередь долг таким замечательным артистам,
как Екатерина Николаевна Рощина-Инсарова (гр. Игнатьева),
В. М. Греч, П. А. Павлов и А. А. Вырубов. Первая была выдающейся артисткой и одной из организаторов «Театра Русской
Драмы», в котором она, между прочим, обновила пьесу Немировича-Данченко «Цена жизни». Греч и Павлов не только очень
талантливые артисты, но прекрасные преподаватели сцени
ческого искусства. Они не ограничивались игрой на сцене, но
устраивали театральные представления обученных ими групп
иностранных студентов, в частности, в Кембридже. В 1927 году
в Париже артисткой Петербургского Малого Театра Д. Н. Кировой
(кн. Касаткиной-Ростовской) был основа «Русский Интимный
Театр», дававший свои спектакли в помещении на артистической улице Кампань Премьер. Тогда же открылся «Зарубежный
Камерный Театр» артиста Эс-пе и «Театр Комедии и Драмы»
артистки Барановской. Кроме Парижа были основаны русские
театры в Лондоне и других европейских городах, и на Дальнем
Востоке. В Париже известный театральный постановщик Фёдор
Комиссаржевский открыл театр-кабарэ «Радуга», но он вскоре
объединился с Никитой Балиевым.
Театром, созданным и руководимым русской семьёй, но ставившим иностранные пьесы, была основанная в 1924 году труппа
Георгия и Людмилы Питоевых, которые давали представления
в театре Матюрен до 1939 года. В их репертуаре были пьесы Пиранделло, Бернарда Шоу, Поля Клоделя, Жана Ануя и Ибсена.
Во время войны Людмила Питоева жила в США, но в 1949 году
возобновила свою театральную деятельность в Париже. Её сын
Александр продолжает дело родителей.
Из «молодых» драматических артисток наибольшей славой
пользуется дочь Н. Н. Кедрова — Елизавета (Лиля). Необходимо также отметить труды для театрального сближения между
русскими и французскими Беллы Рейн, проводящей свои сцены
в движениях, позах с мимической иллюстрацией мыслей.
Наконец, нельзя не упомянуть о большой и имевшей значительное влияние в западноевропейском театральном мире
работе Николая Николаевича Евреинова. Его постановки и его
теоретические труды о театре были отмечены повсюду, как открывающие новые горизонты в театральном искусстве, и он
должен быть поставлен в истории русского театра, по словам
304
Ю. П. Анненкова, наравне со Станиславским, Мейерхольдом,
Комиссаржевским, Таировым и Вахтанговым.
РУССКАЯ ОПЕРА ЗА РУБЕЖОМ
Создать русскую оперу было гораздо труднее, чем драматические театры. Поэтому русские артисты играли в театрах всего
мира и их участие было иногда преобладающим, но чисто русскую
оперу удалось устроить только раз в Париже, и просуществовала
она не долго. В 1925 году была попытка устроить русскую оперу,
предпринятая Агреневым-Славянским, в которой приняли участие Кошиц, Карандакова и Мозжухин. Значительно большее
значения имели русские постановки в театре в Барселоне, где,
в течение целого ряда лет, ставились русские оперы. Главным
вдохновителем их была Мария Самойловна Давыдова. Первые
постановки начались в 1921 году, и тогда были сыграны «Борис
Годунов» и «Снегурочка». Потом эти представления обновлялись
из года в год, а в 1927/8 году в Барселонских представлениях
принимал участие Ф. И. Шаляпин.
В Большой Опере в Париже в 1923 году состоялась постановка «Бориса Годунова» с Шаляпиным и балета «Свадебка» Стравинского в декорациях Гончаровой и с участием С. М. Лифаря.
Наконец, в 1928 году удалось, благодаря широкой денежной поддержке племянника композитора Массне — Альфреда
Массне, который был женат на дочери художника Кузнецова,
Марии Николаевне Кузнецовой, основать в Париже русскую
оперу. Торжественное открытие её состоялось 27 января 1929 года
в театре Елисейских Полей. И труппа, и постановка, и декорации
были первоклассными. Дирижёрами были Купер и Лабинский,
режиссёрами А. А. Санин и Н. Евреинов, художественной частью
заведовали И. Билибин и Коровин, балетом — И. Фокин, в числе
исполнителей были лучшие артистические силы Зарубежья.
В течение 6 месяцев спектакли были сплошным триумфом, но
скоро всё изменилось. Опера поехала в Южную Америку, где
имела исключительный успех в Бразилии, Уругвае, Чили и Перу.
Но из-за невозвращения Кузнецовой в Париж Массне прекратил
кредиты, и опера оказалась в очень тяжелом положении. Кн. Церетели продолжил дело, и были даны представления в Лондоне,
Брюсселе и Барселоне, но сезон в театре Шан Элизе в 1929 году
305
остался непревзойдённым. В 1942 году Церетели умер, завещав
всё своё театральное имущество Советской Грузии.
Последние попытки создать русскую оперу ограничились
представлениями в сукнах в постановке Ю. П. Анненкова или
в концертном исполнении («во фраках»).
В главе о театральном искусстве необходимо упомянуть
и русских сказителей. В начале рассеяния во Франции пользовался большим успехом сказитель Котомкин, который сопровождал
своё речитативное пение духовных стихов и былин на гуслях.
Большее значение имеет в культурном отношении работа Юлии
Александровны Кутыриной, которая по французскому радио
знакомит Западную Европу с русским фольклором и талантливо
вводит слушателей в малоизвестную для них область.
РУССКИЙ ЗАРУБЕЖНЫЙ БАЛЕТ
О русском балете за рубежом написано очень много и изданы
отдельные книги, из которых отметим работы С. М. Лифаря. Он же
составил для книги о вкладе русских в мировую культуру очерк,
напечатанный в январском выпуске журнала «Возрождение»
за 1969 год. Самым ярким примером высокой оценки значения
русского балета служила международная выставка, устроенная
во Дворце Искусств в Страсбурге (май–сентябрь 1969), которая
вызвала целый ряд хвалебных статей, единодушно отдававших
должное влиянию русского балета за рубежом родины.
До 1929 года центральной фигурой как вдохновителя, так
и организатора балета был Сергей Павлович Дягилев (1872–
1929), который уже в 1909 г. показал все достижения русского
хореографического искусства на Западе. После революции он
восстановил свой балет в Монте-Карло. Его балет изменялся постоянно в своём составе и в художественных и хореографических
исканиях, идя всегда вперёд и указывая дорогу новому искусству.
В нём принимали участие не только лучшие артистические силы,
но и знаменитые художники, декораторы и музыканты.
После смерти С. П. Дягилева его наследником стал Сергей
Михайлович Лифарь. Хотя монте-карловские балеты прекратили своё существование, но ученики и сотрудники Дягилева
разъехались по всему миру. Достаточно упомянуть русские балеты Базиля и Донгейма, Иды Рубинштейн, Сахарова, русской
306
Сергей Михайлович (Серж) Лифарь (1905–1986)
и Коко Шанель у бюста Дягилеву
Оперы Кузнецовой-Массне, маркиза Куеваса. Они создавались
русскими зарубежными силами. Но ещё
важнее было устройство во всех больших
городах мира известными русскими артистами балетных школ, в которых обучались хореографическому искусству
иностранцы. Назовём таких крупных артистов, как Кшесинская, Преображенская,
Балашова, Егорова, Коралли, Карсавина, которые открыли балетные студии
Ида
и школы. Невозможно перечислить их
Львовна
всех. Список их дан как в статье С. М. ЛиРубинштейн
фаря, так и в материалах, собранных по
(1883–1960)
его указанию и переданных в комитет по
изданию книги о «Вкладе».
Как говорит С. М. в своём очерке: «Мы с гордостью утверждаем, что мировой балет всей первой половины XX века есть создание балетных сил русской эмиграции».
307
Матильда
Феликсовна
Кшесинская
(1872–1971)
Ольга Иосифовна Преображенская
(1871–1962) в балете «Раймонда»
Вера
Алексеевна
Каралли (Коралли)
(1889–1972)
Александра
Михайловна
Балашова
(1887–1979)
Тамара
Платоновна
Карсавина
(1885–1978)
308
Из старшего поколения русских балерин мировую славу
приобрела Анна Павлова, а из молодого поколения — Туманова
и Черина. Последняя, по происхождению черкешенка, настоящая
фамилия её Чемерзина, является также талантливой художницей
и скульпторшей.
Анна Павловна Павлова
(1881–1931)
Тамара Владимировна Туманова
(1919–1996)
Вацлав Нижинский и Тамара
Карсавина в балете «Призрак
розы», 1911 год
309
Тамара Туманова
и Альфред Хичкок
Моник Чемерзин (Людмила Черина) (1924–2004)
310
Так как в своих статьях и книге С. М. Лифарь мало говорит о себе, а его роль в развитие русского хореографического
искусства за рубежом очень велика, мы приводим выдержку из
оценки его значения в мартовской книжке 1969 г. французского
журнала «Спектакль Мира», озаглавленной «Самое важное
в Лифаре»: «Этому человеку французский танец обязан втройне,
во‑первых, созданием большого хореографического дела, вершинами которого являются „Икар“, „Кавалер и девушка“, „Жоан и
Зарисса“, „Миражи“. Потом созданием ряда французских балерин, таких, каких парижская Опера никогда не имела. За 26 лет
работы в Опере Лифарь создал одиннадцать „балетных звёзд“.
В этом созвездии Лисетт Дарсонваль, Соланж Шварц и Иветт
Шовирэ светят более ярким блеском, так как они наилучшие
изобразительницы стиля Лифаря. Наконец, Лифарь переменил
само понятие „танца“ у французской публики. То, что считалось
развлечением для стариков, стало первоклассным искусством».
Заканчиваем мы главу о русском театральном искусстве
страницей, посвящённой Ф. И. Шаляпину, так как его нельзя
включить ни в какую категорию, настолько он возвышается
над всеми ими.
ФЁДОР ИВАНОВИЧ ШАЛЯПИН
Наилучшую характеристику Ф. И. Шаляпина (1873–1938)
дал в своей книге известный артист А. Д. Александрович («Записки певца». Чеховское изд., 1955). Гением Шаляпина восхищались
не только публика, но художники, композиторы, скульпторы,
историки искусства, писатели, психологи. Он был не только
«знаменитейшим певцом» или «всемирно могучим басом». Его
чествовали не как певца, а как драматического артиста, подобного которому не было в мире. Его искусство стоит особо. Он
из ряда вон выходящее явление. С самого начала, беря избитые
роли, он вкладывал в них нечто новое, новую жизнь. Зрители
содрогались, плакали и уходили потрясёнными. Оперу он возвёл
на высоту трагедии. Образы, созданные им, выше образов, созданных великими трагиками. Зрители не понимали, как может
так перевоплощаться оперный певец. Его надо было не только
слушать, но и смотреть.
311
Фёдор Иванович Шаляпин (1873–1938)
«Я не верю в одну спасительную силу таланта без упорной
работы, — писал Шаляпин, — искусство там, где кончается ваше
личное, вам присущее. Нет искусства, если аристократ изображает
аристократа, а крестьянин крестьянина, весельчак весельчака,
а толстяк толстяка: выходя на сцену, надо оставить всё своё. Надо
найти то, что принадлежит роли».
К этой характеристике Шаляпина можно прибавить, что
он необыкновенно тщательно подготовлял свои выступления,
изучал обстановку, советовался со специалистами. Для роли
Бориса Годунова он неоднократно говорил с В. О. Ключевским.
Поэтому он действительно перевоплощался в своего героя и был
требовательным ко всем, кто участвовал с ним в спектаклях.
Нельзя даже сказать, что Ф. И. Шаляпин «был признан во всём
мире», так как во всех странах его единодушно считали гениальным артистом и певцом, какие даруются человечеству раз
в столетие. Его художественное наследство велико, и в Зарубежье он прославил и поставил на недосягаемую высоту русское
сценическое искусство.
312
РУССКАЯ АКЦИЯ В МИРОВЫХ ШАХМАТАХ
В одном «искусстве», которое не было упомянуто в предыдущих главах, русские тоже оказались впереди и выдвинулись
на международной арене, — это были шахматы. О них для этой
книги составил специально краткий очерк известный русский
шахматист Владимир Семёнович Авьерино.
Шахматы, несомненно, являются неотъемлемой частью
мировой культуры, делая честь тем странам, где они особо культивируются.
Эта неоспоримая ныне истина понятна настолько некоторым
нациям, что правительства их тратят на шахматные состязания — например, шахматные олимпиады — большие средства,
а иные — в первую голову Советский Союз — оказывают шахматному движению постоянную государственную поддержку.
Таким не всегда было отношение к «игре серого мозгового
вещества» во всём мире, в частности в России. Если Королевская
игра, как называлась она на Руси, издавна пользовалась там
любовью и уважением (несмотря на противодействие Церкви
в некоторые исторические периоды), если на нашей родине всегда
водились сильные любители, никак не уступавшие в шахматном
искусстве иностранцам, — то это были отдельные игроки, без
связи между собой и без общественной поддержки.
Робкие попытки создания клубов в России в XIX веке наталкивались на правительственные ограничения, ввиду придания этим кружкам политического «заострения» со стороны
некоторых их участников.
Русским шахматистам весьма редко приходилось меряться
силами с иностранными мастерами. Однако в первой половине
XIX века на Западе стал известен как игрок и шахматный композитор А. Д. Петров (1794–1867), сильнейший мастер России
и, несомненно, равный сильнейшим Западной Европы того
времени. Практически, лишь великий русский игрок М. И. Чигорин (1850–1908) открыл миру русские шахматы, в 80-х годах
прошлого столетия.
Чигорин почитается основоположником русской шахматной
школы, от которого, через Алехина, ведёт свою преемственность
и нынешняя советская Шахматная школа.
313
Всероссийский Шахматный Союз,
о котором мечтал ещё Чигорин, основан
был лишь в 1914 году, и сразу же проявил
себя устройством первоклассного шахматного состязания — Международный
турнир 1914 года в С.‑ Петербурге, с участием Ласкера, Капабланки, Тарраша,
Маршалла и других сильнейших мастеров.
Эта первая акция Всероссийского Союза
Александр
выявила будущего шахматного гения —
Александрович
Ал. Ал. Алехина (1892–1946), победившего
Алехин
впоследствии всех корифеев и умершего
(1892–1946)
неразвенчанным чемпионом мира.
Война спутала всё и помешала дальнейшему расцвету национальных шахмат, как и многому другому,
что намечалось тогда в России.
***
С волной всенародной российской эмиграции, от революции
бежали, конечно, и многие шахматисты. Наиболее значительное
влияние на мировые шахматы досталось оказать парижской их
группе, с А. А. Алехиным во главе.
Русские шахматисты заслужили почётное признание и в других странах: гроссмейстер Е. Д. Боголюбов стал чемпионом
такой сильной шахматной страны, как Германия, в то время как
Алехин, перед тем как стать первым русским чемпионом мира,
стал чемпионом своей приёмной родины — Франции; мастер
Богатырчук успешно подвизался в Канаде и Северной Америке,
В. И. Султанбеев, став бельгийским мастером, с честью и поныне
представляет русские шахматы за рубежом *.
Парижской же группе русских игроков досталось большее:
благодаря присутствию «могучей кучки» во главе с Алехиным
и энергии организатора русского шахматного кружка (принявшего впоследствии его имя), П. П. Потёмкина, этой группе
удалось воздействовать на французские шахматные круги, и под
их влиянием представитель французской Федерации, Пьер
Венсан, подал идею и поддержал её среди шахматистов других
стран, для образования в 1924 году Международной шахматной
Федерации — Ф.И.Д.Э.
В. И. Султанбеев умер 9 февраля 1972 года. — Примечание редактора.
*
314
Образованный из секции «Русского Клуба» в Париже, кружок им. Потёмкина играл руководящую роль во всей Франции
с 1926 года до Второй мировой войны. После смерти его основателя, вдохновителем кружка стал инт. мастер Е. А. Зноско-Боровский, при котором русский кружок не только стал неизменным
победителем всех первенств и турниров, но и снабжал французские клубы своими игроками для их первых досок.
Почётными членами состояли, помимо Зноско-Боровского, Алехин, Тартаковер, Виктор Канн (ставший впоследствии
чемпионом Франции). В первой команде, кроме них, играли
будущий гроссмейстер Россолимо, Вл. Матвеев — чемпион Парижа, игрывал блицтурниры гроссмейстер Бернштейн, заезжал
гроссмейстер Нимцович, а также все проезжавшие через Париж
именитые шахматисты.
Эта деятельность служила престижу не только русских
шахмат, но и русского имени за рубежом вообще на этом отрезке
культурного фронта. Русским шахматистам удалось даже организовать в Париже международный турнир, с участием тогдашнего
чемпиона мира — Капабланки, подобного которому Франция
не знала с середины XIX века и по 60-е годы нынешнего.
В предвоенные годы почётным председателем Потёмкинского кружка был Г. Г. Пайчадзе, остававшийся на этом посту до
распадения кружка во время последней войны.
***
После Второй мировой войны Потёмкинскому кружку не досталось вернуть прежнее значение и силы. Но с 1946 года ему на
смену, во главе русской «шахматной акции», пришёл новый русский клуб, Этуаль-Эшек, основанный в 1936 году В. С. Авьерино,
как шахматный кружок при Аньерском православном приходе.
Перенесённый после войны в самый Париж, русский клуб
быстро стал международным, под русским руководством, и развился численно и качественно как второй клуб всей Франции
(после полу-профессионального клуба Кайсса). Будучи чисто
любительским, Этуаль-Эшек не принимал в свои ряды профессионалов, посему Тартаковер, Роммолимо, Бернштейн, Зноско-Боровский, Щербаков не играли за него, а бывали лишь
приглашаемы как лекторы или профессора.
Однако и своими любительскими силами — Балясников,
Гусев, Соловьёв, Кузьмин-Караваев — русский клуб побывал
315
в первой категории сильнейших и в 1954 году был провозглашён
парижской шахматной Лигой «Первым любительским клубом
Франции».
В том же году им организован был «Русский Кубок Парижа»,
в ознаменование вклада русских игроков в шахматную жизнь
Франции. Кубок выиграли наравне гроссмейстер Тартаковер
и парижский серб Симонович, впереди С. М. Попеля, Кузьмина-Караваева и др.
Главной же акцией русского клуба было участие его президента, В. С. Авьерино, в организации французской шахматной
Федерации: в качестве вице-президента Ф.Ф.Е. он провёл введение во Франции русских норм квалификации игроков, действующих и поныне, и без которых невозможны были устройства
планомерных состязаний и турниров.
***
Ныне русская шахматная жизнь сошла на нет, и если отдельные русские игроки — напр., мастер Волк в Германии —
ещё кое-где и подвизаются, то не в качестве самостоятельной
русской акции.
Но всё, сделанное на шахматном поприще за рубежом, является частью общего российского вклада в мировую культуру
и потому заслуживает, хотя бы вкратце, быть занесённым в почётную летопись русской национальной эмиграции.
(В. С. Авьерино)
4. РУССКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ ПОСЛЕ
ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
После Второй мировой войны в Русском Зарубежье произошли коренные изменения. Оно сократилось больше чем в пять
раз, так как лимитрофы отошли к СССР, а Дальневосточный
Центр с Харбином и Шанхаем были ликвидированы. С другой
стороны, тяга в заокеанские страны, не только среди эмигрантов из СССР, но и тех, кто жил между двумя войнами в Европе,
была настолько сильна, что зарубежный центр «переселился»
316
в Америку. Париж остался местом пребывания почти всех центральных объединений, но численно русские колонии во Франции и других странах значительно уменьшились. Исключение
составляет только Западная Германия, куда направилась после
1945 года главная волна послевоенных эмигрантов.
Количество и точное расселение беженцев из СССР, которые
на международном юридическом языке обозначаются двумя
буквами ДП (ди-пи), сокращение термина «дисплесед персонс» —
перемещённые лица, невозможно, так как, в противоположность
первому рассеянию, состоявшему из русских и армян, новое
рассеяние состоит из более чем 20 национальностей, а в статистических данных даются сведения о всей массе перемещённых
лиц. В официальном документе, изданном ИРО (Интернашиональ Рефюджи Органайзешен — Международным Учреждением для Беженцев),
в 1949 году указано, что в Европе было
в конце второй войны 8 миллионов перемещённых лиц. Из них 5 с половиной
миллионов было возвращено на своё место жительство, добровольно или принудительно. К началу 1947 года оставалось
ещё 1.600 тыс. беженцев, для опеки над
Сергей
которыми и было основано ИРО. СССР
Сергеевич
отказался войти в эту международную
Максимов
организацию. До этого отдельные страны
(1916–1967)
сами были заняты размещением беженцев,
которым материально помогала УНРРА
(Юнайтет Нэшенс Реконстрокшен анд Рекондокшен Организешен — Организация Объединённых Наций для Восстановления и Устройства). 1 июля 1947 года УНРРА передала ИРО
704 тысячи беженцев, находившихся на его попечении в лагерях
Германии, Австрии, Италии и на Ближнем Востоке.
В 1949 году состояло на содержании ИРО 508 тысяч в Германии, 37 тысяч в Австрии, 25 тыс. в Италии и 30 тыс. в других
странах. Точное количество беженцев из СССР, оставшихся за
рубежом, определяется Советами в 300 тысяч, а международными
организациями немного меньше.
Больше всего новых беженцев переехало в Северную и
Южную Америку, а русских из дальневосточного центра в Австралию и Калифорнию.
317
Международное юридическое положение как прежнего
рассеяния, так и выехавших из СССР после войны, также сильно
изменилось. В основу нового статута, который заменил статут
1933 года, была положена Всеобщая Декларация Прав Человека, которая была принята ООН (Организацией Объединённых
Наций) 10 декабря 1948 года. Соглашение (конвенция) было
подписано 28 государствами 28 июля 1951 года. Не подписали её
СССР и страны Варшавского пакта. Этим решением беженцам
и апатридам даны значительно большие права, чем те, которыми
обладали русские до войны, особенно в отношении труда и передвижения. Особый документ для путешествий (Титр де Вуайаж)
даёт им возможность ездить в большинство европейских стран без
виз, тогда как до этого с русских их повсюду требовали. Полный
текст соглашения был опубликован Верховным Комиссариатом
Объединённых Наций в Женеве в 1955 году.
Ко времени принятия статута на попечении ИРО было
293 тысячи беженцев. После закрытия ИРО заведование эмигрантами и беженцами перешло в руки местных государственных
учреждений. Во Франции был учреждён, при Министерстве
Иностранных Дел, французский Отдел защиты беженцев и апатридов ОФПРА — (Офис Франсэ де Протексион де Рефюжиэ
е Апатрид). Непосредственно после войны была восстановлена
официально деятельность Русского Центрального Офиса, возглавляемого В. А. Маклаковым, который, в течение семи лет,
проводил большую работу по юридической защите русских,
выдаче им удостоверений и представительства перед властями.
1 июля 1952 года, с учреждением ОФПРА, все эти функции
перешли русскому отделу этого официального органа. Кроме
начальника отдела В. А. Маклакова, много потрудились его
помощник Илья Григорьевич Савченко и секретари: Ирина
Ильинишна Короткова и Зинаида Александровна Моторнова. После ухода Савченко и кончины Маклакова в 1957 году,
И. И. Короткова была назначена заведующей отделом (Офисье
де протексион). Моторнову после её кончины заменила Елена
Николаевна Штром. Наконец, после ухода Коротковой, начальником Русского Отдела (Офисье де протексион) был назначен
Иван Николаевич Сатин, который до сего времени занимает этот
ответственный и важный пост и возглавляет защиту русских,
оставшихся на положении беженцев.
Надо отметить также работу В. М. Федоровского, который
318
был долгое время во главе одного из отделов ОФПРА, а также
Марии Михайловны Забудской, которая много сделала в отношении социальной помощи русским. Она была ассистенткой при
тюремном священнике (1945–50), потом представляла в Русском
Офисе социальный отдел помощи эмигрантам, а с 1955 года вошла
в число работников ОФПРА. Она хлопотала по делам о праве на
жительство, против выселений и по устройству на работу, поддерживая постоянную связь с заинтересованными министерствами.
Во главе всего учреждения, заведующего беженцами, стоял
до своей кончины в 1970 году посол Пьер Буффанэ, большой
друг русских.
К 1 января 1970 года во Франции числилось 15.418 русских
беженцев, все остальные состояли уже во французском подданстве. Из них было 9.718 мужчин и 5.700 женщин. По возрасту
они распределялись следующим образом: ниже 25 лет один
процент, от 25 до 65 лет 14,6 процента и 84,4 процента имевших
больше 65 лет.
Началась вторая четверть века зарубежья рядом культурных трагедий для русских. Первой незаменимой потерей была
гибель библиотек: оккупационные власти вывезли из Парижа Тургеневскую Общественную Библиотеку и библиотеки
П. Н. Милюкова, Бунакова-Фондаминского и П. Апостола,
которые были исключительно богаты. Книги были погружены
в вагоны и отправлены во вновь организуемый центр по изучению России в Бреславле. По дороге поезд подвергся бомбардировке и все книги сгорели. Когда немцы уходили из Парижа во
время бомбардировок, загорелось то крыло Венсенского замка,
в котором хранились архивы эмиграций и войны 1914 года,
и в том числе богатейший архив русского зарубежья, собранный
госпожой Дюмениль де Граммон для университетского центра.
Все архивы, книги и комплекты газет сгорели.
Но самой большой потерей была для Зарубежья передача
Э. Бенешем советскому правительству русского пражского архива, в котором сосредоточились исключительно богатые коллекции не только всего, что было издано за рубежом, но и дела
русских учреждений и свыше 800 мемуаров русских зарубежных
деятелей. Архивом была издана к 15-летию своего существования в 1938 году памятка. Часть коллекций, главным образом литературные архивы, была передана советским правительством
в Библиотеку имени Ленина в Москве, часть в разные музеи,
319
о судьбе материалов о Зарубежье ничего неизвестно.
В числе политических эмигрантов из СССР после 1945 года
было много профессоров и инженеров, и они приняли деятельное участие в работе зарубежных объединений. Из созданных
ими научных центров самым значительным был «Институт по
изучению СССР» в Мюнхене, который издавал книги и брошюры, созывал съезды, устраивал встречи и являлся местом,
где иностранные научные силы могли получить точные справки
о положении в СССР на основании советских и иных данных.
Одной их характерных черт послевоенного Зарубежья была
широкая помощь ему из иностранных источников. Тогда как
в первый, довоенный, период почти все учреждения создавались
и работали на собранные между самими русскими средства,
кроме Богословского института в Париже и отчасти РСХД,
международные организации пришли широко на помощь новым учреждениям, как, например, Мюнхенскому Институту,
а в отношении благотворительности и призрения престарелых,
были ассигнованы значительные суммы, которые позволили
покупку ряда домов или владений. Со своей стороны Правительства приняли на своё содержание, особенно во Франции,
дома для престарелых.
Надо поэтому специально отметить труды тех, кто продолжали своими средствами работу на пользу русского рассеяния.
В Земгоре не прекращалась работа Н. А. Недошивиной, в Красном Кресте главной работницей была О. В. Толли-Костедоа.
Были и новые инициативы, из которых надо в первую очередь
отметить широкую помощь, оказываемую бывшим русским
военным Екатериной Сергеевной Фишер, которая устроила
в Париже Дом белого воина и дома отдыха под Парижем в Мон
жероне и в Ницце.
Исключительную энергию развили два учреждения, основанные и руководимые Софией Михайловной Зерновой: Детский
Дом в Монжероне и Центр Помощи в Париже. О них, так же как
и об организациях молодёжи, составлены обстоятельные очерки
Е. В. Татариновой, которые послужат для будущих историков,
и из которых мы берём некоторые данные.
Начало дому в Монжероне было положено военными событиями. 600 детей, размещённых С. М. Зерновой по швейцарским
семьям на лето, были спешно возвращены во Францию с началом
войны и оказались без приюта, так как многие родители были
320
вне Парижа, а в городе ожидались атаки с воздуха. Они были
временно размещены С. М. Зерновой в доме для престарелых
кн. Мещерской в Вильмуассоне. Дружными усилиями русских
дети были обеспечены самым необходимым. Временное пребывание детей продолжалось пятнадцать лет. В доме была устроена церковь и школа. Только в 1953 году, после кропотливого
собирания денег по грошам, было куплено за очень низкую цену
у Надежды Петровны Нобель поместье с тремя домами, парком
и рекой с островом. Главные расходы были произведены на
оборудование этого большого дела. В 1959 году была построена
церковь в византийском стиле своими средствами под руководством А. П. Щеблякова. Расписана она была монахом Г. Кругом.
В доме живёт и воспитывается свыше ста русских детей, причём
значительная часть сумм на содержание дома собирается ежегодно благодаря энергии и глубокой вере в правоту своего дела
С. М. Зерновой и её помощницами.
Дети приюта в Монжероне
Центр помощи русским в эмиграции был создан тоже
С. М. Зерновой в 1935 году. Первым председателем его был
В. А. Маклаков, а потом Л. А. Гарганова. С. М. Зернова и её помощница О. П. Шувалова объезжали фабрики, заводы, магазины, гаражи и устраивали на места русских безработных. Все
нуждавшиеся в помощи русские могли обращаться в Центр.
321
После войны Центр Помощи не только взял на себя обеспечение Дома в Вильмуассоне, но продолжает свою широкую
работу по устройству русских на работу и помощь им в трудную
минуту. Председательницей Комитета состоит Л. Л. д’Агиар,
вице-предс. — Н. М. Ниссен, казначеем — А. А. Ниссен, а членами Комитета — кн. Н. А. Андроникова, П. Беф, С. Н. Джанумов,
З. Г. Офросимова, Л. С. де Просэ, С. Е. Катуар, Е. Н. Старова,
Н. В. Соллогуб и А. Т. Шмеман.
Во многих странах русские, достигшие старческого возраста,
могут поступать в старческие дома. Особенно широко это дело
поставлено во Франции, где префектуры берут на себя все расходы по содержанию в домах, основанных на международные
средства русскими объединениями. Назовём главнейшие из них:
Канн, Сен Рафаель, Ле Перрэ и Рун (Толстовский Фонд), Ганьи
(Скорая Помощь), Кормей-ан-Паризис (Земгор), Монморанси
(Инвалиды), Сент-Женевьев-де-Буа (Комитет кн. Мещерской),
Ницца, Полагэ и Шелль (Красный Крест), Ментона (Братство
св. Анастасии), Розей-ан-Бри (Общество Родина), Нуази-ле-Гран
(Православное Дело), Грасс (ОРСАК).
5. ЖИЗНЬ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ
ОРГАНИЗАЦИИ, ПРЕССА,
ИЗДАТЕЛЬСТВА, БЫТ
О жизни русского Зарубежья необходимо издать целый
том, настолько она была разнообразна и оригинальна. В данной
работе мы можем коснуться её только в самых общих чертах.
Многие русские организации издали свои памятки, другие написали очерки своей деятельности, которые хранятся в архивах,
часть передана составителю этой книги и будет сдана, согласно
с пожеланиями авторов, в одно из книгохранилищ. О работе
русских в некоторых странах имеются уже объёмистые труды.
Назовём основные: «Русские в Праге», 1918–28, под редакцией С. П. Посникова (Прага, 1928, 348 стр.), сборник, в котором
приняли участие такие большие специалисты в отдельных отраслях науки, как М. М. Новиков, А. В. Флоровский, С. И. Гес322
сен, В. М. Юрасов, Н. Еленев, И. Лапшин, П. Милославский,
и который является настоящей энциклопедией русской жизни
в Чехословакии за первое десятилетие.
О русских организациях и самодеятельности в Америке составил большой труд И. К. Окунцов. Вышел только первый том
(Буэнос-Айрес, 1967, 430 стр.) о Северной Америке, второй не был
закончен автором, скончавшимся в 1939 году. Работа И. Окунцова очень субъективна, публицистична и полна неточностей.
О русском Зарубежье в Югославии имеется работа В. А. Маевского (второй том его «Сношений России и Сербии», НьюЙорк, 1966, 366 стр. Издание Исторического Кружка).
После краткого общего обзора и сведений об издательской
и журналистской деятельности русского Зарубежья, мы приводим
три очерка, написанные специально для этой книги: «О работе
русских в Болгарии» А. М. Кононовой-Милославской, отец которой, доктор Милославский, был деятельным организатором
этой работы; В. В. Беллина об Египте, где его отец был видным
общественным деятелем и, наконец, В. Ф. Салатко о Китае, так
как о русском Дальнем Востоке имеется двухтомная работа
П. Балакшина «Финал в Китае» (том I, 1958, 430 стр. и том II,
1959, 372 стр.), которая не только очень односторонняя, но описывает, главным образом, отрицательные явления в жизни русских на Дальнем Востоке, тогда как они сделали там большое
культурное дело.
РУССКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ
Дать полный список русских организаций в Зарубежье между
двумя войнами не представляется возможным, так как в собрании 1936 года для выбора Русского Комитета их было свыше
400. Списки и сведения об их деятельности сохраняются и будут
переданы в архивы. Тем более невозможно поместить в этой книге
данные о их работе. Мы ограничимся только некоторыми из них
в разных категориях объединений, чтобы показать, насколько
всеобъемлющей была деятельность русского Зарубежья.
Наиболее многочисленными и по составу, и по количеству
отдельных групп были воинские организации — как военные,
так и морские и казачьи. Ген. П. Н. Врангель не только добился
расселения и устройства всех военных, которые были вывезены
323
им из Крыма, но создал одну центральную организацию, названную им в 1924 году «Общевоинским Союзом» (РОВС).
Он подразделялся на отделы и группы, имевшиеся всюду, где
работали или жили русские воины. После кончины ген. Врангеля во главе РОВС’а встал ген. А. П. Кутепов (1928), а после его
исчезновения в 1930 году его заменил ген. Е. К. Миллер. После
исчезновения последнего в 1937 году возглавление переходило
старшим по производству военачальникам: ген. Архангельскому,
ген. А. А. Лампе и др.
Пётр Врангель, митрополит Антоний (Храповицкий),
архиепископ Анастасий (Грибановский), Ольга Врангель
и члены РОВС в Югославии в 1927 году.
Не все военные организации входили в РОВС. Многие гвардейские и полковые объединения вели самостоятельную работу,
но все воинские организации внесли свою долю в построение
Зарубежной России и в организацию её повседневной жизни.
Военные русские зарубежники развили не только широкую
общественную работу, но они внесли много в разработку военной истории России. Об этом свидетельствует библиография,
изданная А. А. Герингом в 1968 году в Париже. Она представляет
324
из себя список на 133 страницах книг и статей, касающихся
военных, морских и казачьих проблем, напечатанных за рубежом. Что касается казаков, то кроме библиографии А. Геринга,
Б. А. Богаевским составлена особая библиография исторической литературы и мемуаров, относящихся к казакам, а также
списки казаков, отличившихся на ниве художества, техники
и науки. С другой стороны, Н. М. Мельниковым написан для
книги о Зарубежье обстоятельный очерк «Краткая история расселения казачества и его деятельность за рубежом». Обе работы
составлены в 1969 году.
Исключительный пример скорой и образцовой организации
просветительного дела за рубежом показали русские военные
в Галлиполи.
Когда первый корпус Русской Армии высадился в конце
ноября 1920 года в Галлиполи, ему было предоставлено голое
поле в нескольких верстах от небольшого городка, наполовину
разрушенного землетрясением. Уже через два месяца были открыты детский сад, детские школы, русская гимназия имени ген.
Врангеля, юнкерское училище, курсы для подготовки в высшие
учебные заведения. Открылись кружки инженеров, врачей, агро
номов. Устраивались религиозные собрания. Была организована
Гимназия имени генерала Врангеля
325
«устная газета», издавались рукописные журналы, иллюстрированные местными художниками. Был открыт корпусный театр
и отдельные театры в лагерях. Несколько хоров объединялись
иногда в большой певческий ансамбль. Была устроена Галлиполийская церковь, художественно украшенная изделиями из самых
простых материалов, включая консервные банки, превращённые
в изящные орнаменты.
Маленькая церковь Гвардейской батареи в Галлиполи, 1921 год
Большой корпусной театр на территории
лагеря в Галлиполи, 1921 год
326
Всё это стало возможным, с одной
стороны, благодаря организаторским
способностям ген. А. П. Кутепова и его помощников, а с другой, из-за состава самого
Галлиполийского лагеря, который и в своей
военной части, и в гражданской, приехавшей вместе с ней, в большинстве состоял
из интеллигентных и талантливых людей,
стремившихся продолжать за рубежом
русские традиции и закончить своё обраАлександр
зование, прерванное Гражданской войной.
Павлович
В связи с этим было устроено акадеКутепов
мическое объединение, и в конце сентября
(1882–1930)
1921 года, через 10 месяцев «Галлиполийского сидения», сто молодых кандидатов смогли поехать в Прагу
для продолжения своего образования в высших учебных заведениях Чехословакии. Все они с успехом окончили там свои занятия.
Параллельная просветительная работа, конечно, в значительно меньшем размере, велась русскими моряками в Бизерте.
Надо отметить исключительный порыв единства в связи
с сооружением русского Галлиполийского памятника. 24 тысячи
русских принесли каждый по одному камню, и была сооружена
пирамида с мемориальной доской. К сожалению, этот поистине
народный памятник был разрушен очередным землетрясением.
Памятник умершим воинам первого корпуса
русской армии в Галлиполи в 1920 году
327
Русские моряки, со своей стороны, не только создали кают-компании, союзы и объединения, но издавали и издают журналы и хранят, как и военные, традиции русской армии и флота.
А. И. Куприн, в годы своего пребывания за рубежом, сам
бывший военный, так охарактеризовал работу русских воинов,
ставших за границей рабочими или таксистами: «Знаете ли вы
о том, как держат отдалённую связь друг с другом товарищи
по войне, разбросанные волею судеб по концам земного шара?
Всегда забота, внимание, поддержка. Выхлопотать место, послать
денег на проезд, пригреть у себя в комнате на первое пребывание в Париже и отчего не отметить отрадное явление: во всей
французской хронике преступлений — русские рабочие вовсе
не фигурируют. Поклониться низко надо такому беженцу».
В отношении хранения и изучения русской военной истории
очень многое сделали Общество Ревнителей Русской Военной
Старины и военно-историческое издательство и журнал «Военная Быль».
В 1946 году два любителя и коллекционера русской военной
старины решили создать объединение, которое, кроме задачи
охраны предметов старины, задалась бы целью их изучения
и издания информационного листка: он выходит два раза в год
(46 №№). Кроме того, Общество Ревнителей Русской Военной
Старины выпустило сборник, а с 1948 года начало издавать
исторический журнал «Военно-Исторический Вестник» (до 1953
он назывался «Русский Военно-Историч. Вестник»).
За время существования общества было устроено несколько выставок, собраний и докладов. Общество приняло также
участие в организации русского отдела в Военном Музее в Париже. Особенно надо отметить инициативу Общества по выпуску настольных памятных медалей: 250-летия гвардии и Нарвы, 250-летия С.-Петербурга, 100-летия обороны Севастополя,
150-летия Отечественной войны, 50-летия начала Первой мировой войны, 50-летия начала Добровольческой армии и 200-летия ордена Св. Георгия. Медали эти, очень хорошо исполненные
на парижском монетном дворе, разошлись по всему миру.
«Военная Быль» — журнал и издательство — сделали также
много для сохранения русской военной старины. Первый номер
журнала был издан Обще-Кадетским Объединением в 1952 году
по инициативе Алексея Алексеевича Геринга.
Журнал «Военная Быль» выходит шесть раз в год (вышло
328
106 номеров) на 48 страницах, иллюстрирован фотографиями
и схемами с отделом хроники и вопросов и ответов. Отдельные
номера посвящены историческим событиям. В 1961 году редакция журнала приступила к изданию «Военно-Исторической
Библиотеки», в которой появился уже ряд книг по русской
военной истории. Л. Н. Янковским был составлен в 1967 году
систематический указатель материалов, напечатанных в первых
85 выпусках журнала. Кроме издательства «Военная быль»
в 1966 году было основано Н. И. Катеневым и А. А. Герингом
издательство, целью которого является спасение от забвения
или уничтожения военно-исторических трудов, написанных
русскими за рубежом. Оно издало уже 6 книг. В «Военной Были»,
начиная с 69 года, часть материала посвящается Российскому
Императорскому Флоту, и этим продолжается дело «Морского
Журнала», «Морского Сборника» и «Морских Записок».
В связи с деятельностью названных военных издательств
необходимо упомянуть о работе Обще-Кадетского Объединения
во Франции, по инициативе которого в 1960 году было устроено
Обще-Кадетское Объединение за Рубежом. О.К.О. устраивало
собрания и издаёт журнал «Вестник» (162 номера). Им создано
также «Общество Друзей Военной Были» для продолжения работы в будущем, несмотря на всё более редеющие ряды б. русских
кадет. В 1969 году общими усилиями приступлено к созданию
Исторического Архива-Музея в Париже.
Военные организации, как полковые, так и по роду оружия,
рассеяны по всему свету и делали и продолжают дело взаимопомощи и сохранения своих полковых традиций.
Параллельно с Обще-Воинским Союзом и его отделами
и полковыми объединениями русской армии работают казачьи объединения, которые объединены не только по признаку
отдельных казачьих войск, но и по станицам и по местам их
рассеяния. Казаки принимали деятельное участие в общественной жизни Зарубежья, издают книги и журналы, из которых
упомянем «Родимый Край», редактором которого состоит
Б. А. Богаевский (88 №№).
Многие русские приняли участие в Иностранном Легионе
в Северной Африке, другие служили в регулярных войсках,
и пять из них дослужились до высших чинов: генералы французской службы Пешков (сын Максима Горького), который был
послом в Китае, Нольде, Фавицкий, Румянцев и Андоленко.
329
С. П. Андоленко является не только одним из инициаторов
устройства русского отдела в военном французском музее во
дворце Инвалидов в Париже, но автором истории русской армии,
вышедшей на французском языке, и очерка о русских военных
историках за рубежом.
Перечислить гражданские организации ещё труднее, чем
военные, так как, в большинстве случаев, работали параллельные
объединения, которые иногда сливались, потом вновь разделялись. Более или менее полную картину работы этих многочисленных русских союзов и обществ дают издававшиеся в Париже
ежегодно альманахи-справочники и списки с краткими комментариями, собранные Т. И. Алексинской.
Мы можем указать только на отдельные категории и в них
на те организации, которые имели наибольшее значение в жизни
Зарубежья.
В первую очередь надо упомянуть об Обществе Охранения Русских Культурных Ценностей, так как по его инициативе
началось систематическое собирание материалов о Зарубежье
и помещение их в архивы. Основано оно было в 1945 году в Париже Д. П. Рябушинским, оставшимся во главе его до своей кончины
в 1962 году. Его заменил С. М. Лифарь, а в 1968 году П. Е. Ковалевский, который был ген. секретарём почти с самого основания.
Наиболее крупной организацией, имевшей отделы в разных
странах, был Российский торгово-промышленный и финансовый
союз, основанный в 1920 году в Париже, устраивавший периодически экономические совещания по вопросам экономики и финансов как Запада, так и СССР. Он издавал труды и принимал
участие в защите правовых и материальных интересов зарубежников. Во главе его, между двумя войнами, были Н. Х. Денисов,
Н. Н. Изнар, С. Г. Лианозов, Г. Л. Нобель и С. Н. Третьяков.
Союз русских адвокатов и Объединение русских адвокатов
тоже начали свою работу в 1920 году по объединению и хранению
заветов русского суда, а также для помощи нуждающимся сочленам. Во главе первого стояли О. С. Трахтерев, И. А. Кистяковский,
В. Н. Новиков, М. Г. Казаринов, П. А. Соколов, И. П. Буданов
и Г. В. Курлов.
Во главе второго: Н. В. Тесленко, М. Л. Гольдштейн, Д. Н. Григорович-Барский, М. С. Маргулиес, В. Ф. Зеелер и Я. М. Шефтель.
Кроме того, существовала Федерация русских адвокатских
организаций за границей, центром которой был также Париж.
330
Союз б. Деятелей русского судебного ведомства, который
принимал близкое участие в общественной жизни зарубежья,
возглавлялся сен. Н. Н. Таганцевым, Е. М. Киселевским, В. В. Поповым, П. А. Старицким, Б. Л. Покровским и А. Л. Мищенко.
Очень крупной организацией, объединявшей представителей союзов, находившихся во всех странах рассеяния, была
Федерация Русских Инженеров за границей. В центральный
комитет, имевший своим местопребыванием Париж, входили П. Н. Финисов, В. П. Аршаулов, Э. Б. Войновский-Кригер,
В. А. Кравцов и С. П. Карачев. Союз Русских Инженеров во
Франции был одним из самых деятельных отделов федерации
благодаря трудам Н. Н. Изнара, Б. В. Никитина, М. П. Ермакова,
А. М. Волженского и А. С. Крапивина.
Очень деятельным было и является до сих пор Общество
Русских Химиков, объединявшее до войны свыше 150 специалистов. Во главе его долгие годы стоял А. А. Титов, а в Правление
входили перед войной П. И. Шестаков, П. И. Свирский, Н. Н. Петров, И. А. Пастак, С. Н. Зейдман, Д. С. Лесник, А. Н. Позняк,
З. Н. Секретёв и Ц. А. Шац.
Необходимо отметить работу Союза русских сестёр милосердия имени Вревской, который объединял 185 человек. Представительницей Союза с его основания в 1931 году была Татьяна
Ивановна Алексинская. Сёстры милосердия не ограничивались
взаимопомощью и отысканием работы, но устроили очаг, курсы
для подготовки сестёр милосердия и участвовали в международных съездах в Бельгии и в Лондоне. Перед войной были
организованы «повторные курсы», на которых занималось до
ста сестёр милосердия. Заведовал курсами доктор И. С. Чекунов.
Очень большую работу провели в зарубежье Объединения
русских врачей за границей, находившееся в Париже, и Общество русских врачей имени Мечникова во Франции. Во главе
его стояли И. П. Алексинский, В. Л. Яковцев, А. О. Маршак,
В. Г. Барац, С. С. Абрамов, К. С. Агаджаньян, Н. А. Добровольская-Завадская, В. Д. Аитов, М. И. Рейтборже и З. И. Тёмкин.
В Париже, кроме многочисленных русских врачей и дантистов,
имелись русские аптеки.
Из обществ взаимной поддержки надо отметить Общество
Взаимопомощи Русских Женщин, основанное в 1926 году и насчитывавшее до войны около 300 членов. Его основательницами были Э. Х. Таль, А. А. Гривцова, Е. А. Карницкая-Струве,
331
А. Ф. Фидлер, А. А. Дирсен, Ю. И. Котляр, Л. П. Махновец,
Е. Е. Евреинова, гр. Гендрикова, бар. Мейендорф и А. И. Владимирова. Общество организовало курсы медицинского массажа
и ухода за больными, а также курсы кройки и шитья, иностранных
языков, шляпного дела и косметики. Оно дало очень многим
русским возможность устроиться на места. Оно устраивало
также литературные собрания и выступления русских артистов
и писателей за «чашкой чая».
Большую и очень деятельную категорию русских обществ
составляли объединения по признаку образования или места
рождения. Наиболее активными были объединения студентов Московского, С.-Петербургского, Харьковского и других
университетов, а также б. воспитанников Училища Правоведения. Московские студенты собирались на свой традиционный
праздник Татьяны 12/25 января во всех центрах русского рассеяния. В последние годы они, как и петербургские студенты,
приглашали на свои торжества б. студентов и других высших
учебных заведений. Особенно торжественно были отпразднованы юбилеи университетов.
Во главе московских студентов стоит А. С. Крапивин, а с.-петербургских стоял Б. Л. Покровский. Правоведов возглавляли кн.
А. А. Ширинский-Шихматов, А. А. Половцов, А. С. Римский-Корсаков и бар. Г. Г. Гротгус. Воспитанницы женских учебных заведений тоже были очень деятельными. В последние годы проявили,
благодаря работе А. М. Кононовой, большую активность Бестужевки, издающие том воспоминаний о своих Курсах, а также
Объединение воспитанниц институтов, основанное в 1959 году
Лиховской, Унгебауер, Шишмарёвой, Воронцовой-Вельяминовой, Нолькен и Бло-Шибаевой, которое оказывает помощь
своим престарелым сочленам и устраивает встречи и лекции.
Работают также объединения отдельных женских институтов.
Большую работу провели между двумя войнами многочисленные землячества, из которых наиболее деятельными были
Московское, Харьковское, Одесское, Крымское и Общество
Северян.
Так как большинство русских за рубежом, особенно в первых двух поколениях, было принуждено зарабатывать на жизнь
физическим трудом, были основаны профессиональные объединения, среди которых наиболее значительным был Всеобщий
союз шофёров, объединявший до 1200 членов.
332
Он обслуживал интересы и профессиональные нужды русских шофёров. Во главе его стояли Ф. И. Верисоцкий, Е. И. Новицкий, Н. В. Петровский, В. И. Каннабих, Н. К. Савицкий, С. А. Ряполов и В. Н. Фирсовский, а юрисконсультом был А. Н. Кувардин.
Работали также и другие профессиональные организации,
объединяя русских рабочих и трудящихся в разных областях. Был
ряд спортивных организаций, которые принимали деятельное
участие в международных состязаниях, как Русское спортивное
общество, Баскетбольный и Лаун-теннисный клубы.
О русских литературных объединениях уже было кратко
сказано выше, но надо подчеркнуть, что во всех городах русского
рассеяния существовали литературные кружки, а в крупных
центрах объединения писателей и журналистов. В Париже был
очень деятелен КИР (кружок изучения России), состоявший
исключительно из молодых, которые хотели познать свою родину, составили большую библиотеку и серьёзно работали над
русскими проблемами, а также так называемый «солёный кружок», в котором встречались для обсуждения злободневных
литературных проблем представителей среднего, тогда ещё
молодого, поколения. Главными участниками этого кружка были
Л. Ф. Зуров, Т. А. Величковская, Г. Е. Озерецковский и С. П. Жаба.
На собраниях разбиралось какое-либо новое литературное произведение или читались рассказы и стихи участников.
РУССКАЯ ПРЕССА, РУССКАЯ КНИГА
Совершенно исключительного развития достигли русская
пресса и русское книгоиздательство. Кажется, бедному и оторванному от родных корней Зарубежью как раз в этой области
представлялись наибольшие трудности, и всё же повсюду, во
всех не только странах, но даже небольших центрах, где оказались русские, они издавали газеты, основывали издательства
и печатали книги.
Основным трудом-списком периодических изданий, хотя
и не полным, является «Указатель периодических изданий эмиграции из России и СССР за 1919–1952 годы», изданный Институтом по изучению СССР в Мюнхене в 1953 г.
Он даёт сведения о ТЫСЯЧЕ ПЯТИСТАХ СЕМИДЕСЯТИ ОДНОМ периодическом издании на русском языке,
333
438 на украинском, 84 на белорусском и 35 на других языках
народов России, а всего выходило за рубежом России 2230
журналов и газет.
Основным трудом о русской книге являются два тома трудов Комитета Русской книги, основанного в Праге в 1923 году.
К сожалению, систематические списки и обзоры книг доведены
только до июля 1924 года, но они являются основой для будущих
полных указателей («Русская Зарубежная Книга». Часть первая —
библиографические обзоры. Прага. Изд. «Пламя», 1924. Часть
вторая. Библиографический указатель. Прага. Изд. «Пламя»,
1924»). Первая часть заключает в себе обзоры книг, написанные
такими крупными специалистами, как академик П. Б. Струве,
профессора Н. С. Тимашев, А. В. Маклецов, Г. В. Флоровский,
А. А. Кизеветтер, Е. А. Ляцкий, С. А. Острогорский, В. А. Евреинов,
М. Л. Слоним. Вторая часть вышла под редакцией С. П. Посникова.
Всего в Зарубежье на русском языке вышло около десяти
тысяч книг. Если русские газеты выходили во всех частях Зарубежья, то многие из них ограничивались узким кругом местных
интересов и не имели широкого распространения. Наиболее
крупными печатными органами были: «Новое Русское Слово»,
выходящее как ежедневная газета уже шестьдесят лет в Нью-Йорке, издателем которой являются Марк Ефимович Вейнбаум
и Андрей Седых; «Последние Новости», выходившие в Париже
с 1920 по 1940 год под редакцией П. Н. Милюкова; «Возрождение», издававшееся в Париже как ежедневная газета с 1925 по
1936 год, а потом как еженедельная в 1936–40 годах. Издателем её
был А. О. Гукасов, а главным редактором Ю. Ф. Семёнов; «Руль»
(Берлин) имел редактором И. В. Гессена. Эти крупные органы
печати не только отражали жизнь Зарубежья и являются ценным
источником для его истории, но отмечали также политические
течения, существовавшие среди русских; они не входят в тему
этой книги, но являются важной страницей жизни Зарубежной
России. Можно пожелать, чтобы о политических направлениях
и организациях Зарубежья было бы написано специальное исследование. Пока существует только труд Тильгмана Е. Кунса,
защищённый им как докторская диссертация в Парижском
университете (Париж, 1952, 363 стр.), «История политических
доктрин русской эмиграции, 1919–1939», в котором автор уделяет
значительное место русской прессе, как отражавшей настроение
Зарубежья. После войны в 1947 году в Париже начала выходить
334
основанная В. А. Лазаревским, В. Ф. Зеелером, В. В. Полянским
и С. А. Водовым, газета «Русская Мысль» (сперва два раза, а потом три раза в неделю). После смерти Лазаревского (1955) главным редактором стал С. А. Водов (1955–68). В настоящее время
газетой, выходящей раз в неделю, руководит кн. З. А. Шаховская.
«Русская Мысль» является теперь наиболее распространённым
в Зарубежье органом печати, так как она читается во всех почти
странах русского рассеяния.
Большинство русских газет, издававшихся между двумя
войнами, прекратили своё существование, но всё же, кроме
Парижа, несколько издаётся в США.
До войны самым значительным русским журналом в Зарубежье были «Современные Записки» (1920–39), в 70 томах которых
были помещены произведения всех выдающихся писателей, журналистов и публицистов Зарубежной России. Редакторы доказали
на деле, что на литературной и культурной почве русским можно
объединиться. Хотя во главе стояли социалисты, но участвовали
в журнале представители всех течений и молодое поколение.
В настоящее время наиболее читаемыми литературными
журналами являются: «Новый Журнал», издающийся в Нью-Йорке (100 томов), основанный в 1943 году М. М. Карповичем
и М. Р. Цетлиным; «Возрождение» (230 томов), редакторами
которого состоят Я. Н. Горбов и кн. С. С. Оболенский; литературные сборники «Мосты» (редактор Г. Андреев) и «Грани»,
издаваемый во Франкфурте.
В издательском деле необходимо отметить труды двух русских, которые проявили действительно исключительное упорство
и работоспособность: Василия Васильевича Орехова, который уже свыше сорока
лет (с января 1929 года) издаёт журнал
«Часовой», дающий сведения не только
о военных событиях в мире, но исторические очерки и рецензии на выходящие
за рубежом книги (вышло 530 номеров).
Вторым примером того, что может сделать
один человек, посвятивший целиком себя
принятой на себя задаче, является Пётр
Василий
Петрович Анненков, который один редакВасильевич
тировал и печатал 19 лет журнал «Родные
Орехов
Перезвоны» (вышло 216 номеров).
(1896–1990)
335
«Ряженые въ Парижѣ». Иллюстрации Mad’а
(Михаил Александрович Дризо). Из журнала
«Иллюстрированная Россiя» за февраль 1928 года
336
В Зарубежье издавались также художественные журналы,
как «Жар-Птица» (Берлин), «Перезвоны» (издатель С. А. Белоцветов) и «Родная Старина» в Риге, «Числа» (издатель
Н. А. Оцуп) в Париже.
Надо упомянуть и наиболее популярный журнал между
двумя войнами «Иллюстрированная Россия», выходивший
в 1924–39 годах в Париже под редакцией М. П. Миронова.
Из исторических сборников отметим «Архив Русской Революции», издававшийся в Берлине И. В. Гессеном (вышло
22 тома), и «Белое дело», выходившее там же под редакцией
ген. А. А. Лампе (вышло 7 томов).
Издательств в Зарубежье было свыше ста, и поэтому невозможно их перечислить. Назовём самые значительные. Между
двумя войнами в одном Берлине было до 50 издательств, но
большинство из них закрылось в 1924 году из-за денежного
кризиса. После этого издательское дело сосредоточилось в Праге
и Париже. В последнем назовём «ИМКА Пресс» (Объединённые издатели) и «Возрождение», а также Поволоцкого, «Дом
Книги», «Современные Записки», а в Праге «Пламя». После
войны в США, на средства Фордовского Фонда было основано
«Чеховское Издательство», просуществовавшее только несколько
лет, но выпустившее значительное количество книг, а в Германии издательство «Посев», которое является в настоящее время
самым значительным центром в этой отрасли.
РУССКАЯ ЖИЗНЬ И БЫТ В ЗАРУБЕЖЬЕ
В своих очерках и коллекциях Абданк-Коссовский собрал
богатый материал о повседневной жизни русского Зарубежья.
Интересны также очерки Т. И. Алексинской. Как было сказано,
центром русской жизни был Париж, причём он жил как бы вне
окружающей его обстановки. Русские создали свой столичный
город, который только по необходимости соприкасался с жизнью международного Парижа. Они ходили в свои 30 церквей,
где, после служб, встречались между собою, они устроили ряд
музеев, библиотек, книжных магазинов, театров, кино. В каждом
квартале шла своя особенная жизнь. В одном сосредоточились
русские рабочие и трудящиеся, в других люди интеллигентных профессий. Повсюду были рестораны от самых дорогих
337
для богатых иностранцев до самых простых и дешёвых. Даже
в кулинарном искусстве русское влияние было очень велико.
Если из русских блюд Европа оценила и восприняла только
борщ, малосольные огурцы и пирожки, то в таких ресторанах,
как у Ф. Д. Корнилова, перебывали все «великие мира сего»,
проезжавшие через Париж, а сам владелец ресторана получил
на международных курсах первые призы.
Париж был не только культурным русским центром, но в нём
шла разнообразная общественная работа. Тут был политический
центр с широким влиянием на всё рассеяние, включавший группировки от крайних правых до крайних левых, центральные политические учреждения, как Национальный комитет, Центральное
объединение, Республиканско-демократическое объединение
и социалистические партии разных оттенков. Одно время в Париже издавалось 5 газет, не считая профессиональных органов,
и каждый русский мог выбирать подходящее ему направление.
Как пример разнообразия русской деятельности в Париже
можно привести список материалов, собранных Т. И. Алексинской. Вот её отделы: русские доктора и зубные врачи, русские
клиники, лечебницы и амбулатории, русские аптеки, русские
адвокаты, русские библиотеки, русские книжные магазины,
русские типографии, русские музыкальные школы, профессора
фортепьянной игры, курсы пения, академии и школы танцев,
русские художники и художественные ателье, русские парикмахеры, русские фотографы, русские часовых дел мастера,
русские мастера обуви, русские магазины швейных машин,
русские пишущие машинки и бюро переписки, фабрика русских
счётов, фабрика русских балалаек, русские мужские портные,
женские портные и портнихи, русские модистки, магазины
русских мехов, магазины русских нот и граммофонных пластинок, ювелиры из Москвы, Петербурга и Одессы, русские
оптики, русские гадалки и ясновидящие.
Из этого перечисления отделов у Т. И. Алексинской видно,
что не было, кажется, ни одной бытовой специальности, где бы
русские себя бы не проявили.
Если в Париже русский мог жить вполне «русской жизнью»,
то были и другие крупные русские центры, как в провинции, так
и в столицах других государств. Во Франции таким центром была
Ницца, где существовал ряд культурных, просветительных и благотворительных учреждений. О некоторых из них необходимо
338
сказать, так как они являлись образцовыми. В первую очередь
надо упомянуть русскую бесплатную столовую, устроенную
маркизом Константином Николаевичем Меранвилем. Все русские, которые не могли заплатить за пропитание, получали
обеды даром. Те, кто имел возможность платить, вносили очень
скромную плату. Параллельно со столовой было организовано
общество трудовой помощи русским на Ривьере. Школьное
дело, возглавлявшееся проф. П. П. Мигулиным, А. Н. Наумовым
и Н. А. Томиловой, было также очень хорошо организовано.
В Ницце была русская гимназия, общество помощи учащимся, несколько школ, две библиотеки, дома отдыха Красного
Креста, Инвалидов и других организаций. Союз комбатантов
насчитывал 700 членов.
В этой книге не говорится о политической работе в Зарубежье, которой должен быть посвящён особый труд, ни о русских
промышленных предприятиях, но об одном из них всё же надо
упомянуть, а именно об «АМПЕКСЕ», гиганте электронной промышленности, с 12 тысячами служащих, производящем аппараты
радио, телевизии и ленты для электронной записи. Создал это
предприятие буквально из ничего русский инженер Александр
Матвеевич Понятов. Он родился в 1892 году в Казани, окончил
Казанский университет и Московское техническое училище
и Политехнический институт в Карлсруэ. Во время войны он
был военным лётчиком, потом жил в Китае, а в 1944 году основал своё дело в Калифорнии. Он является создателем аппарата
зрительно-слуховой ленточной записи и телевизорных камер
замкнутой цепи.
Мы упомянули о А. М. Понятове, чтобы показать, что русские
за рубежом, особенно в Америке, как Сикорский, Зворыкин или
Понятов, играют и теперь ещё очень большую роль в развитии
современной техники.
Ввиду невозможности дать картину русской жизни по всем
странам, мы ограничиваемся тремя примерами: по одной стране
в Европе, Африке и Азии.
339
Александр Матвеевич Понятов (1892–1980)
Портативная Ampex BC‑300 BW стоимостью $12,685.
Фото для пресс-релиза 1967 года
340
КУЛЬТУРНАЯ РАБОТА РУССКИХ В БОЛГАРИИ
Из очень обстоятельного и подробного очерка А. М. Кононовой-Милославской о работе русских в Болгарии мы можем
привести только выдержки, выражая надежду, что он будет
опубликован полностью.
Оценивая культурное влияние русских эмигрантов в Болгарии,
можно по справедливости сказать, что оно было очень велико.
Когда русские профессора приехали в Болгарию (1920–
1922), то единственный болгарский университет в столице,
который был основан в 1888 году, не имел достаточно опытных
профессоров, и болгарское министерство народного просвещения
пригласило специалистов-эмигрантов, которые, благодаря своим
обширным знаниям, талантам и организаторским способностям,
сразу поставили Софийский университет на большую высоту.
Кроме того, благодаря энергии и любви к делу трёх профессоров — Янишевского, Завьялова и Шапшал — был создан
медицинский факультет общими усилиями в 1923 г.
По следующему списку можно себе представить, какую
культурную работу проделали наши русские профессора, уже
с заслуженными именами, на пользу болгарского юношества.
На юридическом факультете читали: И. А. Базанов — историю русского права, С. С. Демосфенов — финансовое право,
Н. В. Ренненкампф — государственное право, К. Н. Соколов —
международное право (он состоял, кроме того, профессором
высшего коммерческого института), П. М. Богаевский — политическую экономию. На математическом факультете читали профессора Агура
и К. И. Иванов. На медицинском: профессора А. Э. Янишевский — невропатологию,
Крылов — бактериологию (кроме того,
он был директором бактериологической
станции в Софии), Попов — психиатрию,
Шапшал — анатомию, В. В. Завьялов —
бактериологическую и физиологическую
химию, Соколов — общую химию. Труды
Отец
русских профессоров были переведены на
Георгий
болгарский язык и стали руководствами
(Шавельский)
для студентов.
(1871–1951)
341
На историко-филологическом факультете читали профессора Н. В. Долинский и Делевский. На богословском факультет: проф. Н. Н. Глубоковский — богословие, Поснов — историю Церкви, прот. Г. Шавельский — пастырское богословие,
прот. Рождественский — священное Писание.
Протопресвитер от. Г. Шавельский вместе с профессорами
Глубоковским, М. Э. Посновым и протоиереем Рождественским поставили на большую высоту преподавание в Софийской
Духовной семинарии и сыграли большую роль в организации
в Софии Духовной академии. В Софийской семинарии было
много русских преподавателей: например, греческий и латинский
языки преподавал опытный педагог Данилевский. В провинции,
в Пловдиве, преподавал в семинарии Кацаров, б. ученик Русской
Духовной академии.
В Варне, в Высшем коммерческом институте, преподавали
русские педагоги: проф. Андерсен и преподаватели Стоянов (его
предки болгары давно переселились в Россию и считали себя
русскими), Рождественский, Е. Рапапорт.
Русские профессора читали по-русски, но русский язык
был обязательным в старших классах средних учебных заведений, и болгарские студенты понимали по-русски. По всей
Болгарии, и в провинции в особенности, работало очень много
русских педагогов не только по русскому языку, но и по другим
предметам. Вся сеть педагогов благодаря своим обширным
знаниям, полученным в России, смогла дать подрастающему
болгарскому поколению и будущим кадрам болгарских учёных
серьёзную базу.
Кроме преподавания в школах, наши профессора и учителя
читали публичные лекции, доступные для всех.
Влияние русской эмиграции на церковную жизнь в Болгарии было тоже велико. С самого начала наладились самые
добрые отношения с болгарскими церковными кругами. Много
русских священников работало на болгарских приходах, а в столице пользовались большим авторитетом прот. Г. Шавельский
и прот. В. Флоровский. Русских эмигрантов-епископов и русское
духовенство болгары ставили очень высоко. От. протопресвитер
Георгий Шавельский обслуживал небольшую церковь в Софии,
где и проповедовал. Болгарский Синод оказывал от. Георгию
всегда уважение и благодарность и обращался к нему за советами в трудных делах. Когда однажды возникло разногласие
342
между митрополитами, то три старейших иерарха приехали
к от. Георгию с просьбой дать свой совет.
От. Георгий Шавельский пользовался исключительной
популярностью среди болгарского студенчества, а его книги
о пастырском служении и для юношества имели большое влияние на кандидатов в священники и на подрастающее поколение.
Кроме отца Шавельского большим влиянием пользовались
о. Николай Владимирский и от. Андрей Ливен, но в общественных кругах от. Георгий пользовался особым авторитетом. К нему
приезжали за советом, чтобы поговорить по душам, министры,
генералы, профессора, артисты и простолюдины. Болгары говорили: «Той не прост поп, той катовладика» Похороны от. Георгия, умершего 2-Х‑1951, были исключительно торжественны.
Возглавлял их митр. Кирилл, теперешний патриарх.
Очень много Болгарии дал русский медицинский персонал, как профессора и рядовые доктора, так и сёстры милосердия. Значительную роль в деле устройства медицинского дела
в стране сыграл доктор Михаил Васильевич Милославский,
который, благодаря своему большому опыту в России, взял на
себя хлопоты по устройству медицинского персонала в стране.
Благодаря поддержке директора народного здравия доктора
Кисякова, который окончил своё образование в России, русские
врачи получили право практики в Болгарии. Была образована
особая комиссия из докторов Янышевского, Милославского
и Вейса, которая распределила наличный русский врачебный
состав по всей стране. Так как в Болгарии не было в то время ни
медицинского факультета, ни курсов сестёр милосердия, то как
доктора, так, в особенности, сёстры милосердия были немедленно приглашены в болгарские больницы, где подготовили своих
преемниц-болгарок. Русские доктора поехали в провинцию
и стали уездными врачами.
Все русские врачи собирались ежегодно в Софию, где обсуждали свои профессиональные вопросы. Особенно ценили
в Болгарии труды известного специалиста по борьбе с чумой
и холерой доктора М. В. Милославского. Когда в 1925 году в Варне обнаружилось два случая чумы, то он приехал из Пловдива,
вылечил больных, и ему удалось не допустить распространения
болезни. По его указаниям были изменены правила о карантине.
Большое дело сделал также доктор А. Трейман, открывший в Велико-Тырново санаторию для туберкулёзных, которая
343
с читалась лучшей в Болгарии. Из русских докторов прославился доктор Берзин, специалист по костным операциям. К нему
приезжали из всех балканских стран. Он оперировал в своей
клинике, оборудованной по последнему слову науки.
Но не только педагоги и медицинские работники дали многое
Болгарии. Исключительным влиянием пользовались русские
артисты и театральные деятели, из которых наиболее видным
был Николай Осипович Массалитинов, б. артист Москв. Худож.
Театра, который в течение долгих лет был режиссёром Софийской
Драмы. Он поднял её на такую высоту, что этот театр считался
лучшим на Балканском полуострове. За 35 лет (1935–1960) своего
руководства он дал 36 болгарских театральных постановок, усовершенствовал театральное дело в стране, продолжив традиции
Моск. Худ. Театра и воспитал несколько поколений болгарских
артистов. Последние единодушно признавали исключительную
роль, которую сыграл Массалитинов в развитии театрального
искусства в Болгарии. В 1960 году вся театральная и артистическая Болгария торжественно праздновала 80-летие русского
артиста и была издана юбилейная памятка. Н. О. Массалитинов
создал, кроме того, театральную школу, в которой преподавал
дикцию и сценическое искусство.
В Ботаническом Саду, содержавшимся до Второй войны
на личные средства царя Бориса, был главным управляющим
русский полковник, окончивший Агрономический Институт
в России. Сад стал под его руководством образцовым. В Софии
находился Государственный Географический Институт, куда
был приглашён преподаватель географии одесской гимназии
В. Б. Жуковский на должность директора. Благодаря его трудам
этот институт-музей был поставлен на очень большую высоту.
Гр. Игнатьев, племянник участника Освободительной войны
1877/8 годов, в честь которого названа одна из центральных
улиц столицы, был назначен сперва помощником заведующего
Государственной Библиотекой, а потом её главным директором.
Болгария особенно ценила русского труженика ещё в одной
отрасли общественной жизни, капитана Захарчука, организатора
образцовой Софийской пожарной команды, прославившейся на
весь Балканский полуостров. Капитан Захарчук, обладавший
большой энергией и знанием своего дела, создал самую быструю
и точную в своей работе команду. Он был очень популярен не
только в Софии, но и в провинции, где тоже, под его руковод344
ством, были организованы пожарные команды. Он отличался
совершенно исключительной храбростью.
(А. М. Кононова-Милославская)
ЖИЗНЬ РУССКИХ В ЕГИПТЕ
В 1920 году на пароходах из Новороссийска и Одессы
прибыло в Египет до 6000 русских беженцев, которые были
помещены в лагеря, устроенные англичанами ещё в 1915 году
и служившие до этого для содержания пленных немцев и турок.
Лагеря эти были расположены в районах Тел ел Кебир, Сиди
Бишр-Кабрит, Файед и в Аббасии, последний — в предместье
Каира.
По сей день можно видеть в ограде военного кладбища Тел
ел Кебира могилы русских воинов, умерших от ран, тяжёлой
формы дизентерии, тифа или биохарции.
Очень скоро английские власти и египетское правительство
предложили военным врачам работу по устройству деревенских
и городских центров гигиены. Таким образом, в том же году
группа врачей, по инициативе доктора В. Э. Беллина, начала
сперва работать в вышеупомянутых центрах, а через несколько
месяцев, отказавшись от сторонней в том помощи, основала
в Каире «Поликлинику русских врачей-специалистов» и начала
самостоятельно добывать средства на жизнь.
Директором был приглашён ранее эвакуировавшийся заслуженный профессор Московского университета К. Е. Вагнер,
который впоследствии выехал в свою родную Варшаву, где и умер
в тридцатых годах.
Поликлиника стала, таким образом, первым центром русской
эмиграции. Очень скоро в приёмной был повешен крест и иконы,
и по воскресеньям там совершались богослужения.
Выбравшись первыми из английских лагерей, врачи начали
помогать и другим соотечественникам, устраивая их на работу
и находя им возможность жить с мало-мальским удобством.
В 1922 году англичане ликвидировали лагеря для беженцев.
Из последних большая часть была вывезена в Сербию, среди
них и кадеты Донского корпуса. Многие уехали в Болгарию
и другие страны.
345
В Египте осталось 1500 человек, переведённых на положение эмигрантов. До их приезда в Египте существовала небольшая колония, состоявшая из коммерсантов евреев и караимов
и застрявших из-за войны туристов, палестинских паломников,
а также больных лёгкими, посланных в Хелуанскую санаторию на
излечение. Посол императорского правительства скоро скончался,
и вся работа связи с египетскими властями была возложена на
консула Н. И. Виноградова, выдающегося дипломата и большого
знатока Дальнего и Ближнего Востока.
Египетские власти и английские «контролёры» отнеслись
хорошо к русским, консульство было переименовано в «Русское
бюро», эмигранты получили специальный статут, и «Бюро»,
состоявшее при египетском министерстве внутренних дел, работало до 1963 года.
После смерти Н. И. Виноградова возглавил это учреждение
М. В. Скорятин, знаток древнего Египта, его символики и древней
философии. Ему помогал и впоследствии его заменил П. В. Антаки, который с первого дня существования «Русского бюро» и до
последнего, не покладая рук, работал на благо русской колонии
и являлся защитником её интересов.
Был основан также Русский клуб. Начал он своё существование в маленьком зале адвоката Тихова, который с присяжным
поверенным Гедеоновым оберегал права русских в Египте. Вскоре
клуб переехал в более обширную квартиру и был переименован
в Русское объединение. При нём было заложено начало библиотеки и открылся ресторан.
Церковь была перенесена в большую комнату при поликлинике, был сооружён иконостас по рисунку И. Я. Билибина,
проживавшего тогда в Египте, и написаны замечательные иконы
Н. В. Савиным, Стрекаловским, С. В. Дивовым, В. Я. Рутковским
и Платоновой.
Собрался хор, которым управляли регенты Савин, Глаголев,
Балаба, Венедиктов и Кобелянский. Митрофорный протоиерей о.
Симеон Неделько, эвакуированный с той же группой эмигрантов
из России, начал вести свою пастырскую работу.
В Александрии оставалась церковь при бывшем консульстве,
и русская колония тоже включилась в местную жизнь.
То, что может лучше всего характеризовать жизнь русских
в Египте, это доброе общение всех членов колонии. Правда, было
их немного: 900 в Каире, около 650 в Александрии и 30 в зоне
346
Суэцкого канала, но, может быть, именно поэтому все жили
дружно, когда надо приходили друг другу на помощь и радовались, когда кому-нибудь улыбалось счастье.
Для помощи нуждающимся было основано Русское благотворительное общество. Оно существует и по сей день. Много
трудов вложили в это дело доктора В. Э. Беллин, В. Казаков,
Евфанов и г-жи Рапп и М. П. Венедиктова.
Деньги собирались при помощи сборов, лотерей и ежегодного
бала. Русский бал считался в Каире, да и во всём Египте, самым
блестящим «событием сезона». Результаты видны и сейчас, так
как последние русские эмигранты в Египте живут в Русском доме
в Гелиополисе, построенном на деньги Благотворительного общества при помощи УНЕСКО, директором которого был в момент
постройки благородный и добрейший «Чиф» — Темномеров.
Русских в Египте любили и уважали, величая их «эл москофи», а это считалось почётным званием. Король Фарук, а после него
ген. Нагиб и полк. Насер продолжали относиться к нам хорошо.
Много трудов положили русские специалисты на возрождение Египта. Это египтяне ценили и с русскими очень считались.
Если в начале эмиграции многие сели за руль такси и грузовиков, то скоро большинство перешло к более высокой стадии
работы и заработка.
Необходимо назвать несколько имён тех, кто оставили о себе
добрую память в стране Нила и фараонов. Настаиваю на слове
несколько, так как их было много и мне не перечислить и не
припомнить всех.
Инженер Лелявский, главный участник постройки малого
барража дельты Нила.
Художники В. Н. Стрекаловский и его сыновья Роман, Николай и Всеволод были высоко ценимы, и их картины украшают
музеи истории, агрикультуры и военный в Каире. В Соединённых Штатах съёмки иероглифов находятся в Харвардском
и Чикагском университетах. Их сделал Всеволод Владимирович
Стрекаловский (б. гардемарин).
Миниатюры и картины Е. Кассеситова были известны не
только в Египте, но и за границей. Картины А. Дивова и С. Дивова, миниатюры Мака, картины И. Я. Билибина, написанные
в Порт-Саиде, картины В. Я. Рутковского и иконы Н. В. Савина известны в Европе, так же как и замечательная скульптура
Б. О. Фрейдмана-Клюзеля.
347
Профессора Анреп и Б. В. Булгаков создали новое поколение
египетских врачей. Русские доктора основали Русское медицинское общество, и его председатель В. Э. Беллин начал с 1932 года
издавать «Бюллетень русской поликлиники». Общество собиралось ежемесячно. Читались лекции проф. Платоновым и рядом
докторов. Были также устроены курсы массажистов и для ухода за
больными, и, наконец, при поликлинике был устроен госпиталь.
Американцы, англичане и французы помогали учащимся
и выдавали стипендии. Русские, которые своими трудами добились хорошего положения, как, напр., Сенютович и Рыжков,
делали много для русских и заслужили сердечную благодарность
от многих эмигрантов.
В Каире работали также бюро РОВС’а и Союза инвалидов.
В отношении просвещения русские показали себя с очень хорошей стороны. До сих пор добрая молва о русских профессорах
и учёных не иссякает на всём Среднем Востоке.
Молодёжь тоже работала усердно. Параллельно с Русским
объединением, где существовал шахматный кружок и литературное общество и где устраивались Дни русской культуры и любительские спектакли, молодое поколение создало ряд кружков
Русской национальной молодёжи, группу скаутов-разведчиков
и спортивные команды. Устраивались также каждый год летние
лагеря у моря. Неутомимый М. М. Андреевский открыл школу
фехтования, А. Н. Стрекаловская — балетную школу. В Александрии зародилось гнездо соколов.
Музыкальное общество устраивало концерты. Хор под управлением Н. А. Венедиктова был высоко ценим каирской публикой.
Под Рождество устраивался Русский базар, где выставлялись на
продажу изделия наших соотечественников.
В Александрии председатель Благотворительного общества
Ауербах поставил на большую высоту дело помощи бедным. По
переезде в Каир он много работал и для местной колонии.
В Порт-Саиде консул Собриевский всячески старался помочь нуждающимся.
После Второй мировой войны, во время которой многие
русские исполнили свой долг, борясь за идеал свободного мира,
большинство стало разъезжаться по разным странам. Те, кто
были постарше, получили возможность поселиться в старческих
домах, главным образом, в Швейцарии и во Франции. Молодёжь
отправилась в европейские и американские университеты пополнять свои знания.
348
Что же осталось в Египте, кроме Русского дома, где сейчас
живёт человек двадцать? Прежде всего, добрая память у египтян,
во‑вторых, плоды работы просвещения и социального возрождения страны. Наконец, даже некоторые камни говорят ещё о пребывании здесь русских: Русская часовня и братская могила на
православном кладбище св. Георгия в Старом Каире, памятник
морякам крейсера «Пересвет», восстановленный инженером
А. К. Старицким в Порт-Саиде, но потом переделанный советским консульством на свой лад, скульптуры и картины наших
художников в музеях, письменные работы египтолога Викентьева
и профессоров Анрепа, Булгакова и других.
По сей день существует ещё два здания, построенных на
деньги русского императорского правительства: Греческая патриархия в Каире и греческая школа «Абет», где рядом с египетским
и греческим флагами развевался каждое воскресенье русский
трёхцветный флаг. До сих пор по штату в университете должен
быть один русский профессор. Последним была г-жа Разумовская, которая проживает в Каире.
Оставшимся русским эмигрантам помогает УНЕСКО, но
некоторые из них ещё продолжают сами зарабатывать себе хлеб.
Много поработали русские в Египте, высоко держали имя
России и вывели молодое поколение в люди. Почившим — вечная
память, живущим и столько создавшим для зарубежной и для
вечной России — слава!
(В. В. Беллин)
РУССКИЕ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ
Проникновение русских на не русский Дальний Восток —
в Китай, Корею и Японию — началось задолго до революции, но
это проникновение приняло размеры настоящего исхода, только
когда в Маньчжурию и тогда ещё китайскую Монголию перешли — в некоторых случаях даже с оружием в руках — разбитые
в Сибири части белых армий и партизанских отрядов и участники
всевозможных областных и местных движений.
Центром русского зарубежного Дальнего Востока с самого
начала стал Харбин, крупный железнодорожный узел Северной
Маньчжурии, где находились правление общества Китайской
Восточной железной дороги и её управление с тысячами русских
349
служащих. В управлении с самой постройки дороги трудились
преимущественно русские администраторы, инженеры, контролёры, конторские служащие и низший персонал вплоть до
грузчиков, носильщиков и уборщиков.
Далее, Китайская Восточная железная дорога имела собственные охранные войска, и в полосе отчуждения дороги действовал русский юрист. Строила железная дорога и собственные
церкви, причём принимала на свой счёт содержание духовенства
и причта.
Русская администрация существовала не только в Харбине,
но и по всей линии КВЖД от станции Маньчжурии до станции
Пограничная и на юг до станции Куаньчэнцзы (от Чанчуня начиналась японская сфера влияния, включающая город Мукден
и примыкавшая к инкорпорированным Японией после русско-
японской войны Дайрену и Порт-Артуру). Везде начальниками
участка пути были русские инженеры; русские начальники
имелись не только на всех станциях, но и на каждом незначительном разъезде. В каждом русском посёлке была православная
церковь, а для детей везде существовали школы, где десятки
русских преподавателей учили и воспитывали многие десятки
и сотни русских детей.
Китайцы тоже иногда включались в орбиту русского культурного влияния. Почти в каждом классе едва ли не каждой
школы обучался среди русских хотя бы один китайский ребёнок.
Прозелитизм, в общем, не свойствен Православной Церкви, но
в отдельных случаях китайцы приходили сами и присоединялись
к православию.
До революции Харбин имел одно крупное по масштабу
среднее учебное заведение — Коммерческое училище КВЖД,
многолетним директором которого был Н. В. Борзов. По первоначальному замыслу (1908 года) это училище должно было
подготовлять кадры для КВЖД, но по своему размаху оно далеко превысило свою скромную роль. Училище было отлично
оборудовано: имело прекрасные лаборатории, гимнастический
зал, домовую церковь, библиотеку.
Одним из прямых последствий революции в России явилось
ослабление русского политического влияния в Маньчжурии.
Одна из виднейших фигур, символизировавших русское влияние
на Дальнем Востоке, — генерал-лейтенант Д. Л. Хорват — оказался пенсионером и почётным пленником китайской республики,
350
правительство которой отвело ему для
проживания главный дом австрийского
посольства в дипломатическом квартале
Пекина. Русский суд, русские охранные
войска перестали существовать.
Тем не менее, Харбин долго ещё
оставался русским городом, чему способствовал наплыв русских беженцев из
России и Сибири — профессоров из Владивостокского университета, инженеров, Генерал Дмитрий
юристов, учёных по всем отраслям знания,
Леонидович
коммерсантов, духовенства и монашествуХорват
ющих, учителей, артистов. И очень скоро
(1858–1937)
в трезвых головах, не веривших в кратковременность изгнания, сложилось убеждение, что русская
эмиграция должна как-то обосноваться в Китае.
Русская эмиграция в Харбине и по всей линии КВЖД кормилась, прежде всего, от железной дороги, от которой зависело
благополучие тысяч русских семей. Жалованье на КВЖД исчислялось в фиктивном золотом рубле. Уволившись на покой,
служащий получал заштатные и ежемесячную пенсию. У большинства к этому времени был уже собственный дом или домик
если не в специфически «железнодорожном» Новом Городе, то
где-нибудь в Мацзягоу («Царском Селе» Харбина).
351
Харбин. Труппа театра
Железнодорожники составляли основную клиентуру и театров, и ресторанов, и портных, и дамских салонов, и обувщиков,
и библиотек, и книжных магазинов, и фабрик строительных
материалов и электрических принадлежностей. Но этот, уже
ставший таким привычным и как бы совершено неотъемлемым фундамент, оказался выбитым из-под ног русских масс
в 1924 году знаменитым совето-китайским соглашением, связанным с именем советского полномочного посла Карахана.
С этого момента Китайская Восточная железная дорога
оказалась в совместной эксплуатации советской России и Китая.
Для Харбина и всей Маньчжурии это соглашение явилось
чрезвычайно тяжёлым ударом. КВЖД, которая оставалась до
того дня в руках чисто русских, стала советско-китайской. Был
установлен принцип паритета: равное число должностных лиц
русской и китайской национальности в каждом отделе, равные
права и льготы и т. п.
Под действие тех же законов попали и Политехнический
институт, и Центральная библиотека КВЖД, и Железнодорожное
собрание, и Коммерческие училища, и Центральная больница.
Главной артерией края КВЖД продолжала оставаться, но теперь
на ней не было места русским эмигрантам.
К этому времени русское население Маньчжурии достигало
четверти миллиона. Чтобы не лишиться той базы, которой была
КВЖД, многие взяли советские паспорта. Правда, подданство
352
было чистейшей формальностью, и в одной и той же семье один
член мог оказаться советским гражданином, другой — китайским,
а третий — эмигрантом.
Характерно, что, несмотря на идеологическую рознь, студенты советской ориентации обучались в высших учебных заведениях совместно со студентами эмигрантами, сыновьями
царских генералов и полковников, и что в средних школах было
то же самое. Перемена наступила только под влиянием японцев,
занявших Маньчжурию в 1932 году. С этого времени как высшие,
так и средние и низшие учебные заведения закрылись для детей
советских граждан.
Огромную роль в области краеведения играло созданное
Китайской Восточной железной дорогой Общество изучения
Маньчжурского края, имевшее собственный богатейший музей
и издававшее свой журнал «Вестник Маньчжурии». Естествоведы Э. Э. Анерт, И. Г. Баранов, Б. В. Скворцов и другие были
так или иначе связаны с ОИМК. Ботаническая часть была
выделена в питомник КВЖД, в котором изучались растущие
в Маньчжурии злаки.
Богатейшим книгохранилищем Хар
бина была Центральная библиотека
КВЖД, директором которой в течение
многих лет был известный «сменовеховец»
Н. В. Устрялов, блестящий оратор, человек
колоссальной эрудиции. За Центральной
библиотекой следовали библиотеки Коммерческого собрания, ХСМЛ, Грузинского
Общества и частные — Бодиско, ЩелкуНиколай
новой и др.
Васильевич
Хороши были в Харбине опера и театр
Устрялов
с отличным симфоническим оркестром.
(1890–1937)
Существовало Харбинское Общество
теннисного и конькобежного спорта. Процветал спортивный
отдел ХСМЛ с клубом водников, и там же при ХСМЛ оживлённо работал клуб естествознания и географии. Существовало несколько шахматных клубов. Открытые лекции для
всех желающих устраивались то в Коммерческом собрании, то
в ХСМЛ, то в помещении одного из факультетов или средних школ.
История харбинской прессы заслуживает отдельного
упоминания. В течение многих лет выходили еженедельные
353
ллюстрированные журналы «Рубеж» и для детей «Ласточка»,
и
затем «Луч Азии». Выходили газеты «Русский голос», «Молва»,
«Копейка», «Заря», «Рупор», «Харбинское время», «Гун-бао»
на русском языке, «Голос эмигрантов», «Наш путь», «Хлеб Небесный» (орган харбинской епархии). Выходили альманахи,
специальные сборники, однодневные газеты.
Харбинский детский журнал «Ласточка».
Выпуск № 14, 1931 года
Существовало в Харбине и множество профессиональных
объединений: общество врачей, Мариинская община сестёр
милосердия, союзы пекарей, работников транспорта и др. Домовладельцы имели своё общество и даже свой банк, а во главе
русской торговой и промышленной деятельности в Харбине
стоял Биржевой Комитет.
354
И, наконец, существовали многочисленные землячества:
петроградское, московское (первоначально объединённые под
названием столичного), казанское, симбирское, уфимское, самарское, екатеринбургское, иркутское, приморское, западно-сибирское, воткинское, тобольское. Координировало деятельность
всех этих групп Российское Земляческое Единение. При многих
землячествах и приходах существовали дамские кружки, на
которые и ложилась большая часть благотворительной работы.
Неоднократно русский Харбин объединялся на почве благотворительности и в более широком плане. Во время эпидемии
чумы в Маньчжурии существовал Русский благотворительный
комитет. Мощным порывам был вызван к жизни знаменитый
Помгол (Комитет помощи голодающим России) в 1922 году, когда
из Маньчжурии в Россию отправлялись целые поезда, гружённые
хлебом, одеждой и подарками. В разное время существовали
несколько приютов, убежище для престарелых (приют имени
митрополита Мефодия), Серафимовская столовая, Общество
помощи инвалидам, Монастырская больница, Больница в память
доктора В. А. Казем-Бека, Харбинский комитет помощи русским
беженцам. Большую благотворительную работу вели и другие
организации и национальные группы.
Вокруг ОИМК и каждого из названных высших учебных
заведений группировались учёные и педагоги, писавшие и издававшие книги. Особенно ценными является внесённый ими вклад
в область востоковедения и, в частности, изучения Маньчжурии,
хотя и в области отвлечённой мысли оставили у своих слушателей
и читателей неизгладимый след такие учёные, как Н. В. Устрялов, Г. К. Гинс, Е. М. Чепурковский, проф.
Хионин, И. Г. Баранов, Э. Э. Анерт.
В области художественной литературы с Харбином связаны имена таких
известных на русском Дальнем Востоке
писателей, как Н. А. Байков, В. Н. Иванов,
В. С. Логинов, Б. М. Юльский, П. П. Лапикен, М. Р. Шмейссер, К. Сабуров, Наталия Резникова, Г. Морозова, и таких
поэтов, как Арсений Несмелов, Валерий
Николай
Перелешин, Марианна Колосава, Лариса
Аполлонович
Андерсен, Алексей Ачаир, Николай ПетеБайков
рец, Сергей Сергин (Петров), Александра
(1872–1958)
355
Паркау, Лидия Хаиндрова, Николай Щёголев, Григорий Сатовский-Ржевский, Мария Визи, Фаина Дмитриева, Елена Недельская, Людмила Наполова, Николай
Светлов, Кирилл Батурин, Борис Бета
(Буткевич), Елизавета Рачинская, Ольга
Скопиченко, Михаил Волин.
Первым серьёзным объединением
поэтов, писателей, музыкантов, певцов
Римма Ивановна и актёров-любителей был в Харбине круВиноградова
жок Чураевка при ХСМЛ, душой которого
(Марианна
был поэт Ачаир (Грызов). Кружок провоКолосова)
дил большую культурную и критическую
(1901–1964)
работу, и его открытые собрания по вторникам собирали многочисленную аудиторию. Каждый раз читался доклад — то о Владимире Соловьёве
и проблеме христианского государства,
то о сонетах Шекспира, то о театре Чехова, то о творчестве Бунина. За докладом
следовала разнообразная программа: писатели читали свои рассказы, поэты — свои
стихи, музыканты играли на скрипке или
на пианино, выступали певцы и певицы.
Заезжали в Харбин и именитые гости — Шаляпин, Липковская, Рерих.
Лариса
А иногда в залах ХСМЛ или КоммерчеНиколаевна
ского собрания устраивались выставки
Андерсен
картин или книг.
(1911–2012)
Назовём ещё музыкантов: Чинарёву,
Томашевскую, Менари, Микотчук, Добротворскую, Аптекареву; певцов и певиц: Петину, Силинскую,
Найдовича, Реджи, Зелинскую, Ольсен, Скроцкую, Орловскую,
Коринну Псакян, Михайлову, Бабушкину, Нежина; художников: Гринберга, Болгарского, Засыпкина, Лобанова, Жаспар,
Третчикова; танцовщиков: Серова, Манжелей, Сальникова,
Дандевиль, Постовскую; актёров: Корнакову-Бринер, Верлен,
Орлова, Казакову.
Журналистика давала занятие многим и многим харбинцам.
Исключительным организационным талантом обладали Лембич,
Шипков, Е. С. Кауфман. Их замечательной способностью было
356
уменье находить одарённых или просто трудолюбивых сотрудников. В частности, издательство «Заря» печатало не только
ежедневную газету, но и выполняло целый ряд частных заказов.
Там же печатались журналы «Рубеж» и «Ласточка».
Карикатура Виты в журнале «Рубеж» за май 1936 года
357
Из харбинских журналистов упомянем хотя бы несколько
имён: А. И. Коваленко, В. В. Кармиловой, Е. А. Сентяниной,
М. С. Рокотова (Бибинова), оба поколения Сатовских-Ржевских,
Веселовского (Выговского), князя Ухтомского, Б. П. Шилова,
А. П. Вележева, М. А. Талызина.
Огромной популярностью в Харбине пользовалась Юрка
(Валькова), автор очаровательных стихов для детей, неизменно сопровождавшихся картинками. Так же широко известна
была карикатуристка Вита (Загибалова), которая впоследствии
уехала в США и там работала для Уолта Диснея. Популярна
была и Е. Н. Кузнецова, издавшая «Лесные сказки» для детей.
Девять десятых того, что было сделано русской эмиграцией,
было ею сделано в Харбине.
В Пекине средоточием русской колонии была Российская
духовная миссия в Китае, начальники которой — митрополит
Иннокентий (составитель превосходного китайско-русского
иероглифического словаря), архиепископ Симон и архиепископ
(впоследствии митрополит) Виктор — широко открыли двери
миссии для обездоленных беженцев.
Российская Духовная Миссия в Китае издавала множество
книг — монументальные труды членов миссии по вопросам востоковедения, словари и учебники, а также собственный журнал
«Китайский Благовестник», вела большую культурно-просветительную, миссионерскую и благотворительную работу.
Жили русские и в Мукдене и Чанчуне, и в Японии и Корее, и в Дайрене и Порт-Артуре, и в Циндао и Калгане. Кое-где
издавались газеты на русском языке, имелись гимназии, школы
и церкви, возникали различные объединения, но значительного
следа эта деятельность не оставила.
Японская оккупация Маньчжурии и последовавшая за нею
«продажа» КВЖД «независимой и суверенной Маньчжурской
империи», быстрое обеднение края и всё усиливавшийся военно-полицейский террор вынудили тысячи русских двинуться
дальше на юг. Постепенно центр русской миграции на Дальнем
Востоке переместился в Шанхай.
Правда, в Шанхае у русских не возникло ничего, что можно
было бы сравнить с замечательным Политехническим институтом, Юридическим, Педагогическим, Ориентальным и Богословским факультетами, и дело не пошло дальше создания
Коммерческого училища, гимназии Лиги русских женщин и ре358
ального училища за рекой, но в Шанхае существовало несколько
литературных кружков, издавалось несколько газет («Слово»,
«Шанхайская заря» и др.) и журналов («Феникс», «Парус»,
«Прожектор», «Сегодня» и др), и здесь вышли два номера интересного альманаха «Врата» и существовало Русское общественное
собрание с библиотекой, но собственной базы у русской эмиграции в Шанхае не было. Журналы то возникали, то закрывались,
объединения редко оказывались жизнеспособными.
В отрыве от иностранных колоний многонационального
Шанхая русская эмиграция существовать не могла. Город был
слишком большой, и русские в нём терялись, как несколько
капель в море. Следует при этом отметить, что русский Шанхай
(и в ещё большей мере Харбин) сохранил русский язык и русские
традиции несравненно чище, чем те русские эмигранты, которые
попали в Европу и США. Китай, как таковой, не накладывал ни
на кого отпечатка своего языка или своей культуры, и в Китае
можно было прожить десятилетия и при этом не научиться ни
одному слову по-китайски.
Кратковременная вспышка активности русских в Шанхае
относится уже к периоду между окончанием Второй мировой войны и массовым исходом русского населения из Китая
в 1947 году и в следующие пять-шесть лет.
В Харбине можно назвать два памятника чисто-русской
архитектуры: несравненный бревенчатый Свято-Николаевский
собор (снесённый в годы китайской «культурной» революции)
и «избушку на курьих ножках» — домик в древнерусском стиле
тоже на большом проспекте, где помещался книжный магазин
«Русское дело». В Мукдене поражал своей красотой храм на
православном кладбище, построенный в форме древнего шелома
по проекту одного из великих князей.
От двадцатипятилетнего пребывания русской эмиграции
в Китае не осталось почти ничего осязаемого, если не считать
типичных железнодорожных домов в Харбине и по всей линии
КВЖД, десятков обесчещенных церквей, перешедших в новые
руки зданий, садов, спортивных площадок.
Едва ли не самым значительным памятником русской
культуры в Китае следует признать то, чего сам Китай вовсе не
заметил: написанные в Китае и о Китае книги русских поэтов
и писателей. Имена прозаиков были перечислены выше. Здесь
остаётся назвать памятник русской поэзии в Китае — книгу
359
«Остров», антологию восьми поэтов, собиравшихся каждую
пятницу в перестроенном гараже на Рут Груши.
В этом кружке (называвшемся просто «Пятницей») идеалисты объединились с материалистами, модернисты с акмеистами, но всех их роднило стремление укрыться на какой-то
искусственный остров от ужасов войны и японского террора,
от голода и холода. Дальше пути разошлись: половина поэтов
уехала в Советский Союз, другая разделена тысячами вёрст:
Лариса Андерсен живёт на острове Таити, откуда в недалёком
будущем вернётся в Париж, Ю. В. Крузенштерн-Петерец живёт и пишет прозу и стихи (недавно вышла её книга «Улыбка
Псиши») в США, Мария Коростовец — в Астралии, Валерий
Перелешин — в Бразилии.
На Дальнем Востоке не было ни Алданова, ни Бунина, ни
Шмелёва, ни Осоргина, ни Ремизова, но стихи — и хорошие стихи — там были написаны. И вклад русских учёных, трудившихся
в Китае, вошёл в сокровищницу русской культуры и постепенно
осваивается и за рубежом, и в России.
(В. Ф. Салатко-Петрище)
РУССКИЕ УСАДЬБЫ, РУССКИЕ СЕМЬИ
И РУССКИЕ НАУЧНЫЕ ДИНАСТИИ
В конце книги о Зарубежной России нельзя не упомянуть
о трёх русских традициях, которые были поддержаны за рубежом
родины: русских усадьбах — больших культурных центрах; русских семьях, которые увековечивали русское семейное начало;
русских научных династиях, когда служение науке передавалось
от отца к сыну.
Ограничимся тремя примерами русских усадеб, хотя их было
значительно больше: Медонской, Кламарской и Марсельской.
В Медоне, этом русском городе, где в конце двадцатых и начале тридцатых годов проживало 2000 русских, было несколько
усадеб, но самой известной, которая просуществовала сорок лет
(1920–1960), была усадьба Ковалевских — на главной улице
с большим тенистым садом, в глубине которого был особняк
жены писателя Мольера и был устроен музей его имени. Дом
когда-то принадлежал одному из служащих при дворе Дофина
360
и был построен в XVII веке. В старинных комнатах и в обширном
саду Е. П. и И. В. Ковалевские широко принимали не только
русских, но и французов, и иностранцев. В Медонской усадьбе
перебывали буквально все видные члены русского Зарубежья,
жившие или приезжавшие в Париж, и на приёмах часто бывало до ста, а то и больше гостей. Многие пользовались книгами
библиотеки, которая занимала несколько комнат. Инна Владимировна Ковалевская умела объединить вокруг себя не только
старых людей её поколения, но и молодёжь. В 1961 году дом был
разрушен при перепланировке города.
Второй усадьбой была «Петровка» около Марселя в городке Обань, принадлежавшая Семёновым Тянь-Шанским,
внукам известного путешественника и государственного деятеля
П. П. Семёнова Тянь-Шанского. Хозяева усадьбы тоже широко
принимали у себя приезжавших и продолжали усадебную традицию и после переезда на север Франции.
Третьей усадьбой было так называемое «Гнездо Трубецких». В Кламаре,
в обширном доме, окружённом большим
садом, купленным стариком гр. Хрептовичем-Бутеневым, создалась настоящая подмосковная усадьба. В саду была построена
церковь, в которую могли приходить все
окрестные русские. Дочь старого графа и её
муж кн. Григорий Николаевич Трубецкой
Князь Григорий
Николаевич
гостеприимно принимали у себя не только
Трубецкой
своих бесчисленных родственников, но
(1874–1930)
и цвет русского зарубежного общества.
Из русских семей, которые дали пример неутомимых работников на ниве просвещения и хранения
русских традиций, назовём тоже три: четырёх Зерновых, пятерых
Игнатьевых и трёх братьев Ковалевских.
Семья Зерновых дала эмиграции четырёх работников, потрудившихся на благо Зарубежья. Старший, Николай Михайлович, профессор в Оксфорде, сделал много для сближения
православных и англикан, работал с русской молодёжью, написал
несколько трудов, из которых наиболее значительным является
труд о русском возрождении начала XX века. София Михайловна, благодаря своей исключительной энергии, создала ряд
социальных, благотворительных и просветительных учреждений
361
и помогла сотням русских в нужде и трудных обстоятельствах.
Мария Михайловна объединяла в Женеве, а потом в Лондоне
русские культурные силы. Младший из братьев, доктор Владимир
Михайлович, внёс свою долю в русскую медицинскую науку.
Пять братьев Игнатьевых, сыновей б. министра народного
просвещения П. Н. Игнатьева, прославили русское имя в Канаде.
М. А. Могилянский так характеризует их роль в очерке, помещённом в журнале «Современник» (Торонто, № 17/18, 1968): «Самой
известной русской семьёй в Канаде является, безусловно, семья
гр. Игнатьевых: Николай, Владимир, Алексей, Леонид и Георгий
известны своими талантами и заняли видное положение в обществе. Старший — Николай, рано умерший в 1952 году 48 лет, был
профессором Торонтского университета и руководил культурным
студенческим центром; второй — Владимир, является одним из
крупнейших канадских специалистов по агрономии и биохимии;
третий — Алексей, горный инженер, стоит во главе топливного
отдела министерства горной промышленности Канады; четвёртый — Леонид, доктор философии, заведует русским отделением
университета Западного Онтарио. Наконец, пятый — Георгий,
окончивший, кроме Канадского, и Оксфордский университет,
является видным канадским дипломатом, послом в Югославии
в 1957 году, потом в 1960 году пом. министра ин. дел, а теперь —
представителем Канады при ООН».
Три брата Ковалевских тоже работали в различных областях
в Зарубежье: Пётр Евграфович как историк, общественный
и церковный работник, Максим как видный математик и церковный композитор, Евграф (епископ Иоанн) как богослов
и церковный деятель.
Из научных династий назовём четыре: Елисеевых, Лосских, Рязановских и Струве. Елисеевы дали зарубежью трёх
выдающихся научных работников — Сергея Григорьевича, большого специалиста по Китаю и Японии, и его сыновей Никиту
Сергеевича, знатока ближнего Востока, и Вадима Сергеевича,
специалиста, как и его отец, по Китаю и Японии и директора
Музея китаеведения в Париже.
Лосские дали четырёх крупных научных работников: Николай Онуфриевич был одним из самых замечательных русских
философов последнего времени; его старший сын Владимир —
богословом, автором ряда выдающихся трудов. Второй сын,
Борис, специалист по истории искусств, является директором
362
музея и дворца в Фонтенебло, а младший, — Андрей, историк —
профессором Берклейского университета в Калифорнии.
Оба сына профессора Валентина Александровича Рязановского, одного из видных представителей русской науки на
Дальнем Востоке, продолжают работу своего отца: Николай занимает кафедру русской литературы в Берклейском университете
в Калифорнии, а Александр — кафедру истории в университете
в Пенсильвании.
Наиболее длительную традицию научной деятельности
показала семья Струве. В зарубежье работало и работает четвёртное, пятое и шестое поколение этой знаменитой в научном мире семьи, которая дала в первых четырёх поколениях
известных астрономов (в зарубежье работал астроном Отто
Струве) и три поколения представителей гуманитарных наук:
академика Петра Бернгардовича (экономиста и историка), его
сына Глеба — историка русской литературы и внука Никиту —
тоже историка литературы.
Надо отметить, что именно в историко-филологических науках эта традиция поддерживается особенно твёрдо. Достаточно
назвать историка Е. М. Двойченко-Маркову, сын которой стал
тоже историком в США, или А. В. Зеньковского, брата известного
педагога и философа В. В. Зеньковского, сын которого Сергей
занимает кафедру русской литературы в Америке в Стетсонском
университете.
***
Составитель настоящего труда выражает свою глубокую
благодарность всем, кто содействовал ему в издании этой книги, и, в первую очередь, авторам отдельных очерков, вошедших
в тексте (по алфавиту): В. С. Авьерино (Шахматы), А. М. Кононовой-Милославской (Болгария), В. В. Беллину (Египет),
В. Ф. Салатко (Дальний Восток) и Ю. К. Терапиано (русская
зарубежная поэзия).
Он глубоко признателен всем, кто оказал ему содействие
в собрании и систематизации материалов (по алфавиту): А. Алфёрову, Н. С. Арсеньеву (США), А. Н. Артёмовой, А. А. Герингу
(военные организации и издания), Г. К. Гинсу, Н. П. Автономову
и Л. Н. Кукуранову (Харбин), артисткам М. С. Давыдовой и Мотылёвой (зарубежный театр), В. А. Зандер, В. Л. Иванову (русские
математики), Е. М. Костюку (естественные и технические науки).
363
М. В. Милинину (египтология), Н. П. Мельникову и Б. А. Богаевскому (казаки), ген. С. Д. Позднышеву (инвалиды), С. Г. Попичу
(гимназия и Академическая группа), И. Н. Сатину (ОФПРА),
А. Б. Серебрякову (художники и скульпторы), С. Симоновичу
(Бельгия и Югославия), М. В. Славинскому, Е. В. Татариновой
(организации молодёжи и центр помощи) и кн. З. А. Шаховской
(русские, писавшие по-французски).
Составитель книги выражает также свою искреннюю признательность всем тем скромным русским людям, которые своими
небольшими взносами содействовали изданию.
В книге использована только часть собранного материала.
Всё, что касается вклада отдельных русских в мировую культуру, передано в Комитет по изданию «Книги о вкладе русских
в мировую культуру», а материалы по истории Зарубежья, его
самодеятельности и о работе отдельных организаций поступят
во Французский Национальный Архив, в Русский Архив при
Колумбийском университете или туда, куда пожелают те лица,
которые передали составителю очерки об их организациях.
БИБЛИОГРАФИЯ
Абданк-Коссовский В. К. Россия в изгнании. 14 очерков. «Парижский вестник», №№ 89–107, март–июнь 1944.
Абданк-Коссовский В. К. Русская эмиграция. Итоги за 35 лет.
«Возрождение», №№ 51, 52 и 54. Париж, 1956.
Абданк-Коссовский В. К. 3000 таблиц на картоне, иллюстрирующих жизнь и работу русских за рубежом родины.
Адамович Г. Вклад русской эмиграции в мировую культуру.
Париж, 1961.
Алексинская Т. И. Русская эмиграция 1920–1939 годов. «Возрождение», № 60.
Алексинская Т. И. Эмиграция и её молодое поколение. «Возрождение», № 65.
Алексинская Т. И. Эмигрантская печать и писатели-эмигранты.
«Возрождение», № 70.
Алексинская Т. И. Русские художники-эмигранты. «Возрождение», №№ 76, 90.
Анненков Ю. П. Русские в мировой кинематографии. «Возрождение», №№ 200, 201, 202, 203, 204.
Арсеньев Н. С. Эмиграция на фоне России. «Возрождение»,
№ 191.
Врангель ген. П. Н. Доклад о переговорах с Правительствами
по вопросу о расселении частей армии. Брюссель, 1926.
Геринг А. А. Материалы к библиографии русской военной печати
за рубежом. Париж, 1968, 134 стр.
Дети эмиграции. Сборник под редакцией проф. В. В. Зеньковского. Изд. Педагогического бюро, Прага, 1925, 252 стр.
Ковалевский П. Е. Русские учёные за рубежом (1920–1955).
«Возрождение», №№ 44, 56.
365
Ковалевский П. Е. Русские писатели о самих себе. «Возрождение», № 70.
Ковалевский П. Е. Наши достижения. Роль русской эмиграции
в мировой науке. Изд. ЦОПЭ, Мюнхен, 1960 и 1961.
Ковалевский П. Е. Исторический путь России. 5-ое изд., Париж,
1949. Глава о русском рассеянии.
Ковалевский П. Е. Дневники за 1919–1969 годы. 40 томов. Колумбийский университет; Национальный Архив Франции; Амстердамский Институт.
Красный Крест. Отчёт о деятельности Главного управления
и местных представительств за границей по 1 июля 1922 года.
Два выпуска, Берлин, 1922.
Лифарь С. М. Русский балет в России, на Западе и в Зарубежье.
«Возрождение», № 205.
Лобанов-Ростовский кн. Н. Д. Творчество русских художников
для театральной сцены. Записки Русской академической группы
в США. Т. 2, Нью-Йорк, 1968.
Маевский В. А. Русские в Югославии. Изд. Исторического
кружка. Нью-Йорк, 1966, 366 стр.
Материалы для библиографии русских научных трудов за рубежом. Вып. 1 (1920–1930). Изд. Русского научного института,
Белград, 1931, 394 стр. Вып. 2 (1930–1940). Белград, 1941, 348
стр. Переизданы Мутоном, Гаага, 1970.
Митрополит Евлогий. Путь моей жизни. Париж, УМСА Пресс,
1947, 700 стр.
Морозова О. А. Культурные силы русской эмиграции (1917–1937).
«Возрождение Азии», Тянь-Дцин, октябрь 1937. Материалы сданы
О. А. Морозовой в Музей русской культуры в Сан-Франциско.
Новиков М. М. Русская научная организация и работа русских
естествоиспытателей за границей. Изд. Русского свободного
университета, Прага, 1935, 40 стр.
Окунцов И. К. Русская эмиграция в Северной и Южной Америке.
Изд. Сеятель, Буэнос-Айрес, 1967, 432 стр.
Памятка о Днях русской культуры для юношества и детей (1931–
1939). Париж, 1939, 14 стр.
366
Памятка русской колонии в Ницце. Ницца, 1927, 64 стр.
Пио-Ульский проф. Г. Н. Русская эмиграция и её значение в культурной жизни других народов. Белград, 1939, 37 стр.
Посников С. П. Русские в Праге (1918–1928). Прага, 1928, 348 стр.
Пушкинская выставка 1937 года в Париже. Изд. С. М. Лифаря,
Париж, 1937, 94 стр.
Русская молодёжь в высшей школе за рубежом. Изд. Центр.
комитета по обеспечению высш. образов. русскому юношеству
за границей (1922–1932). Париж, 1933, 64 стр. Имеется французский текст.
Русские в Канаде (1867–1967). Лондон, Онтарио, 1967, 32 стр.
Русские во Франции. Справочник под ред. В. Ф. Зеелера. Изд.
Б. Сарач, Париж, 1937, 88 стр.
Русский альманах-справочник под ред. В. А. Оболенского и
Б. М. Сарач. Париж, 1931, 430 стр.
Русский заграничный исторический архив. Изд. Архива, Прага,
1930.
Русский культурно-исторический музей. Изд. Музея, Прага, 1938.
Русский справочник. Изд. С. Пиленко, Париж, 1929 и сл. (6 изд.),
312 стр.
Русское дело в Чехословацкой республике. Под ред. В. В. Рудне
ва. Париж, 1924.
Справочник русских учреждений, лиц и торгово-промышленных
предприятий в Париже. Изд. В. Коноров, Париж, 1923 (1-ое изд.),
1924 (2-ое изд.), 80 стр.
Струве Г. П. Русская литература в изгнании. Изд. им. Чехова,
Нью-Йорк, 1956, 414 стр.
Терапиано Ю. К. Вступительная статья к книге «Муза Диаспоры». Изд. Посев, Франкфурт, 1960.
Указатель периодических изданий эмиграции из России и СССР
за 1919–1952. Изд. Института по изучению истории и культуры
СССР, Мюнхен, 1953, 164 стр.
Указатель содержания 101 книги «Нового журнала», с 1942 года
по 1970 год. Нью-Йорк, 1971, 60 стр.
367
Указатель (систематический) журнала «Военная быль» (1952–
1967). Сост. Е. Л. Янковский. Париж, 1967.
Указатель журнала «Современные записки» (1920–1937). Париж, 1938, 94 стр.
Русский учитель в эмиграции. Изд. Объединения русских учительских организаций за границей. Прага, 1927, 268 стр.
Весь Харбин. Под ред. С. Г. Терновского. Изд. Терновского, Харбин.
На 1923 год, 400 стр.; на 1924 год, 660 стр.; на 1925 год, 760 стр.;
на 1926 год, 850 стр.
Шик А. А. Русские эмигранты в мировом театре, драме и комедии.
«Возрождение», №№ 213, 214.
Зарубежная русская школа (1920–1924). Сост. В. В. Руднев. Изд.
Российского земско-городского комитета. Париж, 1924, 278 стр.
К 10-летию русской средней школы в Париже. Париж, 1920.
Для изучения жизни и деятельности
Русского Зарубежья ценны:
Газеты «Новое русское слово» (Нью-Йорк), «Последние новости» и «Возрождение» (Париж); журнал «Иллюстрированная
Россия» (Париж).
Целый ряд организаций и объединений
издал памятки о своей работе:
Людмила Александровна Фостер составила полную библиографию всего, что было напечатано за рубежом русскими писателями, поэтами и литературными критиками.
Русской зарубежной книжной палатой в Нью-Йорке предпринято издание каталога русской эмигрантской периодики. Общее
руководство работой взял на себя Михаил Васильевич Шатов.
Всё издание рассчитано на 4 тома, которые должны дать полный
список периодических изданий, вышедших в Зарубежье. Потом
предположено приступить к составлению каталога русских
зарубежных книг.
Bibliography of Russian emigree literature (1918–1968). Compiled
by Ludmila A. Foster. Hall & Co., Boston, 1970, 2 vol., 1374 p.
368
Half a century of Russian serials (1917–1968). Cumulative index of
serials published outside the USSR. Compiled by Michael Schatoff.
Foreword by Prof. Wladimir N. Boukoff. Edited by N. A. Hale. Part I
(1917–1956). Russian book chamber abroad. New York, 173 p.
Les Ballets russes de S. de Diaghilev (1909–1929). Catalogue illustré,
avec notices biographiques des artistes, compositeurs et peintres.
Strasbourg, 1969.
Dictionnaire des ballets modernes. Hazan, Paris, 1957. Beaucoup de
notices sur les artistes russes.
Champcommunal J. La condition des Russes a l’étranger et spécialement en France. Paris, 1923.
Chapin-Huntington W. The homesick millions. Russia out of Russia.
Boston, 1923.
Delage J. La Russie en exil. Paris, 1930.
La situation des enfants des réfugiés russes et arméniens en 1930.
Union international de secours aux enfants, Genève, 1931.
Enquête sur l’immigration russe, dans “Documents sur l’immigration”, cah. 2. Publ. par. l’Institut national d’études démographiques.
Presses univ. de France, Paris, 1947.
Koons Tilghman B. Histoire des doctrines politiques de l’émigration
russe (1919–1939). Paris, 1952. Thèse de doctorat.
Kovalevsky P. La dispersion russe à travers le monde et son rôle
culturel. Chauny, 1951, 44 p.
Kovalevsky P. Histoire de Russie et de l’U.R.S.S. Libr. Des Cinq
Continents, Paris, 1970. Chapitre sur la dispersion.
Ledré Ch. Les émigrés russes en France. Paris, 1930.
Markow S. Armee ohne Heimat. Leipzig-Wien, 1935.
Miroglio A. L’émigration russe. Ses aspects politiques et religieux.
Dans l’ouvrage collectif “Ame russe”. Bloud & Gay, Paris, 1927.
Oudard G. & Novik D. Les chevaliers mendicants. Paris.
Simpson Sir John H. The refugee problem. Royal Institute of International Affairs, Oxford Univ. Press, London, 1939.
369
Rencontres. Compte rendu des recontres entre écrivains français
et russes, par Robert Sébastien et Vsevolod de Vogt. Cahiers de la
Quinzaine, Paris, 1930, 222 p.
Richard J. La presse de l’émigration russe. Aix-en-Provence, 1966.
109 p.
Rimsche Hans von. Russland jenseits der Grenzen (1921–1926).
Jena, 1927.
Russian emigrants. Contribution to the scientific and culture life of
America. New York, 1967.
Watstein J. Contribution of Russian immigrants to American sciences
and technology. New York, 1960.
Williams W. The Russian emigree and his impact on the United
States. Ed. Ivy Hall, Newark.
Zernov N. Russian religious renaissance of the twentieth century.
Darton, Longman & Todd, London, 1963, 410 p.
List of writings of the professors of the Russian Theological Institute
in Paris, by L. Zander. 1925–1965. 5 vol.
1. БИОБИБЛИОГРАФИИ ОТДЕЛЬНЫХ
НАУЧНЫХ РАБОТНИКОВ
Антоний (Храповицкий) Митрополит, (1863–1936): богослов. Жизнеописание, составленное архиепископом Никоном
(Рклицким). Нью-Йорк, 1956–1963. 10 томов.
Арсеньев, Николай Сергеевич (* 1888 [† 1977]): богослов
и философ. Библиография в книге «О жизни преизбыточествующей». Изд. Жизнь с Богом, Брюссель, 1966. По-английски
в издании Свято-Владимирской Академии, Нью-Йорк, 1964.
Булгаков, прот. Сергий (1871–1944): богослов. Полная библиография составлена Л. А. Зандером: «Памяти от. С. Булгакова».
Париж, 1945.
Вернадский, Георгий Владимирович (* 1887 [† 1973]):
историк. Биобиблиография в сборнике «Essays in russian history. A collection dedicated to George Vernadsky». Archon Books,
Hamben, 1964.
370
Виноградский, Сергей Николаевич (1856–1953): биолог.
«Notice sur la vie et les travaux de Serge Vinogradsky», par Robert
Courrier. Acad. des Sciences, Paris, 1956. Obitury notices of fellows
of the Royal Society. London, 1953.
Гордеев, Тарас Петрович (1875–1967): почвовед. Биобиблиография в сборнике материалов, посвящённом его работам.
Кэмбридж, Масс., 1966.
Карпович, Михаил Михайлович (1888–1959): историк.
Биобиблиография в «Новом журнале», № 58.
Ковалевский, Пётр Евграфович (* 1901 [† 1978]): историк
и историк литературы. Биобиблиография, Париж, 1972.
Кузнецов, Николай Николаевич (1898–1963): зоолог. Биобиблиография по-испански: «Nicolas Kuznetzov», par Constantin
Gavrilov. Tucuman, 1963.
Лосский, Николай Онуфриевич (1870–1965): философ.
Биобиблиография в «Festschrift N. O. Lossky». Bonn, 1932.
Мачинский, Матвей Владимирович (* 1907 [† 1981]): физик
и математик. Три выпуска библиографии. Париж, 1950–1955.
Миллер, Михаил Александрович (1883–1968): археолог.
Биобиблиография в книге Валерия Валенского, посвященной
его работам и изданной Институтом по изучению СССР в Мюнхене. Мюнхен, 1969.
Попов, Борис Анфирович (1871–1950): геолог. Сборник в его
память с библиографией, под ред. М. В. Мачинского. «В. А. Popoff.
In memoriam». Cahiers géologiques de Thoiry. Paris-Thoiry, 1953.
Рябушинский, Дмитрий Павлович (1882–1962): физик.
Сборник материалов и биобиблиография изданы французским
Министерством воздухоплавания по случаю 50-летия его научной
работы: «Jubilé scientifique de Dimitri Riabouchinsky». Ministère
de l’Air. Paris, 1954.
Сорокин, Питирим Александрович (1889–1968): социолог.
Биобиблиография: Karl C. Zimmermann, «Pitirim Sorokins historische und soziologische Arbeiten». Speculum XVI (1). Ed. Karl
Albert, Freiburg, 1965.
Стойко, Николай Михайлович (* 1894 [† 1976]): астроном.
«Notice sur les titres et les travaux scientifiques de N. Stoyko».
Paris, s. d.
371
Струве, Пётр Бернгардович (1870–1944): социолог и экономист. Биобиблиография в книге «Социальная и экономическая
история России». Париж, 1952.
Струве, Отто Людвигович (1897–1963): астроном. «А memorial to Otto Struve». Ed. Gauthier-Villars, Paris, 1967.
Тимашев, Николай Сергеевич (1886–1970): социолог и экономист. Биобиблиография в юбилейном сборнике «На темы
русские и общие» Нью-Йорк, 1965. «The works of Nicholas S. Timasheff», by J. F. Scheuer. A. Le Plat monogtaph. Fordham University,
New York, 182 p. in‑4̊.
Тимошенко, Сергей Прокофьевич (* 1878 [† 1972]): механик. Биобиблиография издана Обществом б. воспитанников
Петербургского политехнического института. Париж, 1963. Есть
английское издание.
Федотов, Георгий Петрович (1886–1951): философ и богослов. Биобиблиография издана в Париже в 1956 году.
Франк, Семён Людвигович (1877–1950): философ. Биобиблиография издана в Мюнхене в 1954 году.
Чижевский, Дмитрий Иванович (* 1894 [† 1977]): историк
и историк литературы. Биобиблиография в юбилейном сборнике «Orbis Scriptum. Dimitri Tschižewskij zum 70 Geburtstag».
Wilhelm Fink, München, 1966.
Унбегаун, Борис Генрихович (* 1898 [† 1973]): филолог.
Биобиблиография в «Новом журнале» (Нью-Йорк, 1969, № 94),
и два юбилейных сборника, вышедших в Брюсселе и Нью-Йорке: «Annuaire de l’Institut de philologie et d’histoire orientale et
slave». Vol. XVIII et XIX dédiés à Boris Unbegaun. Bruxelles, 1968.
«Studies in Slavic linguistics in honor of Boris O. Unbegaun». New
York Univ. Press, New York, 1968.
Якобсон, Роман Осипович (* 1896 [† 1982]): филолог и историк литературы. Биобиблиография при юбилейном сборнике: «To
honor of Roman Jakobson. Essays on the occasion of his seventieth
birthday». Mouton, La Haye, 1966.
Чичибабин, Алексей Евгеньевич (*1871 [† 1945]): химик.
Биобиблиогрфия: «Научная и общественная деятельность академика А. Е. Чичибабина», составленная К. Барковским. По-французски: «Bulletin de la Société chimique de France»», 1946, pp. 501–510.
372
Русская Православная Церковь за рубежом (1918–1968).
Под ред. А. А. Соллогуба. 2 тома, 1451 столбец, с илл. Иерусалим,
Русская духовная миссия, 1970.
Кроме того, имеется значительное количество книг, посвящённых отдельным русским зарубежным писателям, артистам, художникам и мыслителям, список которых должен войти
в специальную библиографию.
2. ХРАНИЛИЩА МАТЕРИАЛОВ ПО ИСТОРИИ
И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ
Для истории Зарубежной России и описания деятельности
выдающихся её представителей военные и послевоенные годы
(1940–1947) были трагическими. Очень многое погибло; часть
распылилась или оказалась недоступной для исследователя.
Музей русской культуры в Сан-Франциско, подводя итоги,
издал в 1966 году специальный том, названный «Хранилища
памятников культуры и истории Зарубежной Руси», в котором
подробно описываются как погибшие хранилища, так и те, которые до сих пор продолжают свою деятельность. Ещё много
ценных материалов находится в частных руках или в архивах
отдельных обществ и объединений.
В данное время четырьмя главными хранилищами материалов о Русском Зарубежье являются:
1) Архив русской и восточноевропейской культуры и истории
при Колумбийском университете в Нью-Йорке, который,
благодаря неустанным трудам его куратора Льва Флориановича Магеровского и проф. Филиппа Мосли, является самым
богатым хранилищем материалов о Зарубежной России.
Archives of Russian and East European history and culture. Butler
Library 800. Columbia University. New York, N.Y. 10027.
2) Музей русской культуры в Сан-Франциско, основанный
Петром Филаретовичем Константиновым.
Museum of Russian culture. 2450 Sutter Street, San-Francisco,
Calif. 94115.
373
3) Национальный Архив Франции в Париже (Отделение частных архивов).
Archives Nationales. 60, rue des Francs-Bourgeois, Paris 3e. (Section
des archives privées).
4) Международный Институт социальной истории в Амстердаме.
Institut international d’Histoire sociale. 262–266 Herengracht,
Amsterdam, Pays-Bas.
П. Е. Ковалевский
Зарубежная
Россия
Дополнительный выпуск
ПРЕДИСЛОВИЕ
Книга «Зарубежная Россия», вышедшая из печати в сентябре
1971 года, нашла широкий и благоприятный отклик по всему
русскому рассеянию, но были и подчас критические заметки,
написанные в осудительном и резком тоне. Самое ценное для
автора было то, что многие деятели зарубежья, из которых почти половина умерла за этот год, успели прислать дополнения
или исправления.
В таком сложном и ответственном труде всякое уточнение
особенно горячо приветствовалось автором. Труд не претендовал
быть исчерпывающим или даже отражающим всю совокупность
деятельности Зарубежной России. Многие её стороны вообще
не были затронуты, так как не входили в ту задачу, которую себе
поставил автор. Книга, по мысли автора, должна была явиться
первым камнем в памятнике, который должны воздвигнуть русские за рубежом большому и исключительному историческому
явлению, носящему название «Зарубежной России».
Критики сожалели, что тот или иной культурный работник не попал на страницы книги; они забывали, что для полного перечня понадобилось бы не 300 страниц, а во много раз
больше, что автор в течение многих лет собирал данные и что
большинство заинтересованных лиц никак не откликнулось
и не прислало о себе сведений, несмотря на неоднократные
напоминания, что автор работал один, — и только немногие,
принадлежащие к самому старшему поколению эмиграции,
пришли ему на помощь присылкой материала, что большинство деятелей так и не прислали своих фотографий и что выбор
имён был не произвольным или личным, а основывался на суждениях специалистов в отдельных областях.
Автор надеется, что его инициатива найдёт последователей и что будут составлены отдельные выпуски по специальностям, в которые войдут биобиблиографии большего числа
культурных работников.
Из ста с небольшим полученных отзывов шесть было недоброжелательными, а подавляющее большинство сопровождалось, что было особенно ценно, дополнениями и разъяснениями компетентных лиц. Все эти дополнения и разъяснения
печатаются в настоящем «Дополнительном Выпуске», и за них
автор приносит их авторам особую благодарность.
376
Некоторые критики выразили пожелание, чтобы о ряде
деятелей были даны дополнительные сведения, так, например,
об исторических трудах П. Н. Милюкова. О нём в книге было
сказано в трёх местах, но не было приведено списка его исторических трудов. Произошло это оттого, что П. Н. Милюков
играл за рубежом крупную политическую и общественную
роль, что и было отмечено, а большинство его работ, в том
числе и «История второй русской революции», появились до
начала «Русского Зарубежья». Идя навстречу пожеланиям читателей, в этом выпуске автор приводит полный перечень того,
что П. Н. Милюковым напечатано заграницей.
Некоторые критики указали на то, что деятельность русских в отдельных странах недостаточно полно освещена. Что
касается Дальнего Востока и Болгарии, то это основано на
недоразумении или невнимании при чтении. И той и другой
«стране» отведено по целой главе. А что касается Югославии,
США, Германии и Чехословакии, то о них были напечатаны
уже объёмистые труды, о которых говорится в библиографии,
и поэтому не было нужным повторять уже сказанное.
Другие критики удивлялись, почему я не ждал с выпуском
книги. Во-первых, я уже ждал десять лет присылки материалов теми, кто мог их прислать; а во‑вторых, уход в лучший мир
старшего поколения, особенно тех, которые участвовали в работе Зарубежья в блестящий период его жизни, между двумя
мировыми войнами, грозил унести в могилу тех, кто мог дать
дополнения и исправления. 1972 год оказался роковым для
Зарубежья: умерло очень много «свидетелей и участников»,
и я рад, что многие из них успели прочесть книгу и прислать
мне свои замечания и дополнения.
Этот «Дополнительный Выпуск» состоит поэтому из ряда
отделов, необходимость которых выявилась в течение прошедшего года. Надо было дать алфавитный указатель имён, упомянутых в труде. Нашёлся человек, который по своей инициативе
и безвозмездно провёл эту кропотливую и нужную работу. Мы
все должны быть признательны этому скромному труженику,
Ивану Степановичу Плясунову.
Затем, также по просьбе читателей, даётся список опечаток и краткие сведения о тех лицах, фотографии которых помещены в книге «Зарубежная Россия». Особая глава посвящена
умершим за последний год, из которой читатель увидит, как
377
важно было не ждать с выпуском этого первого тома. В главе
дополнений даются сведения о тех работниках, деятельность
которых не была достаточно освещена в книге и о которых
автору были присланы за этот год данные. Отдельная глава
посвящена сведениям о тех культурных работниках, которые
прислали о себе данные автору после выхода из печати книги.
Небольшая глава посвящена, по просьбе читателей, «Друзьям
русского Зарубежья». Наконец, в последней части печатаются
сведения о некоторых культурных начинаниях, не упомянутых
в книге, и помещён ряд статей за подписью их авторов, написанных специально для «Дополнительного Выпуска».
Париж, август 1973 года.
Пётр Евграфович Ковалевский
УШЕДШИЕ ОТ НАС
В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ
Адамович, Георгий Викторович (1892 [или 1894] — 1972),
поэт, писатель и литературный критик, ведший до войны хронику в «Последних Новостях», а в последние десятилетия
в «Русской Мысли». Он был большим авторитетом в оценке
литературных явлений, и выступал на всех литературных торжествах (стр. 10, 247, 252, 253, 259, 269, 365).
Вейнбаум, Марк Ефимович (1890–1973), главный редактор газеты «Новое Русское Слово» и возглавитель Литературного Фонда, скончался 19 марта 1973 года. М. Е. родился
в 1890 году и большую часть жизни прожил в Нью-Йорке.
Со старейшей в Зарубежье русской газетой, основанной
в 1911 году, его связывало не только постоянное сотрудничество, но, в течение нескольких десятилетий, он был её руководителем и вдохновителем. Кроме газеты, М. Е. был инициатором и руководителем ряда общественных организаций, из
которых самой значительной и сыгравшей наибольшую культурную роль в Зарубежной России был Литературный Фонд,
помогавший находящимся в нужде культурным работникам
не только в Америке, но и во многих странах Европы. О Фонде было уже сказано в книге «Зарубежная Россия» (стр. 234).
М. Е. оставался до самой кончины на своём посту, и продолжал
поддерживать всякое доброе русское начинание.
Веретенников, Сергей Иванович, доктор, один из видных
зарубежных радиологов, разработавший особый метод определения раковых опухолей в самой первой их стадии. Его труды по сравнительной радиологии высоко ценились на Западе
(стр. 124, 141 и 144).
Вернадский, Георгий Владимирович (1887–1973). В отношении проф. Вернадского вполне оправдалось решение автора книги не медлить с её изданием, так как покойный историк
успел сообщить очень ценные указания и дополнения к прочитанной им очень внимательно книге «Зарубежная Россия»,
которые были использованы для «Дополнительного Выпуска»
(стр. 174).
Волошин, Фёдор Ефимович [1880–1972], во многом опе
редил современную науку, но его работы были признаны очень
379
поздно. Он родился в 1880 году в Екатеринославской губернии,
окончил Физико-Математический Факультет Московского
Университета и вскоре получил место ассистента в Петровско-Разумовской Агрономической Академии. Там он работал
над усовершенствованием аппаратов по измерению солнечной
и лучистой энергии. За рубежом Волошин возглавил в Праге
лабораторию экспериментальной физики. Уже тогда он, по примеру Резерфорда и Бора, работал над построением атома и первый поставил правильно вопрос о строении атомного ядра. Его
изыскания касались «сложения атомных ядер всей периодической системы элементов». Кроме известных уже тогда частиц
атома, он интуитивно определил существование связующих
элементов, которые потом были найдены, как частицы водорода 2 и 3. Первые работы по строению атома Волошин опубликовал в 1923–1925 годах. По переезде во Францию в 1929 году
он получил возможность продолжать свои изыскания в аэрологической обсерватории в Траппе. Он создал там лабораторию
актинометрических изысканий и станцию наблюдений солнечных радиаций, для которой соорудил «абсолютный пергелиометр». Созданные им термоэлементы высокой чувствительности и малой инерции очень высоко ценились. Вернувшись
потом к изучению атомного ядра, Ф. Волошин посвятил свои
труды нейтронам и дейтронам. Его монография «Сложение
атомных ядер» появилась в 1958 году. Кроме того, Ф. Волошин
взял несколько патентов на получение поляризованных пучков
частиц. В этих патентах он указывает способы повышения коэффициента полезного действия ядерных реакций посредством
поляризации сталкивающихся частиц (стр. 155–156).
Газданов, Георгий (Гайто) Иванович (1903–1971), автор
ряда романов (стр. 270, 272, 274).
Гинс, Георгий Константинович (1887–1971). Большую
роль в жизни эмиграции сыграл профессор Георгий Константинович Гинс. Он родился в Новогеоргиевске, окончил Юридический Факультет Петербургского Университета и в 1910 году
начал свою работу в Переселенческом Управлении по устройству крестьян в Сибири. В 1916 году он получил звание приват-доцента, а в 1918 году — профессора Омского Политехнического Института. После переезда в Харбин он принял
близкое участие в академической и общественной жизни русского меньшинства. Он не только читал лекции на Юридиче380
ском Факультете, но выступал защитником русских интересов
во время японской оккупации. В Сан-Франциско с 1942 года
он издавал газету «Русская жизнь», а с 1945 по 1954 год читал
лекции по русской культуре и советскому праву в Калифорнийском Университете. Значительную деятельность Г. К. Гинс
развил в Кулаевском Благотворительном Фонде, где был членом правления. Благодаря ему была налажена помощь профессорам и научным работникам не только в США, но и в Европе.
Всего Г. К. Гинсом опубликовано 11 работ по юридическим наукам и большое количество статей. В последние годы он подготовлял большую работу на тему «Россия — многонациональная
Империя» (стр. 103, 105, 106, 159, 235).
Головина, Мария Евгеньевна [1887–
1972], вела общественную работу. Вместе
со своей сестрой Ольгой, она основала
в Брюнуа приют для девушек, который
был переведён — сперва в Булонь, а потом в Париж. Все силы свои она употребляла на служение ближнему. Благодаря
ей многие русские девушки получили образование и воспитание (стр. 61).
Мария
Горская [урождённая Гривцова], Ан
Евгеньевна
тонина Алексеевна [1893–1972], поэтесса,
Головина
деятельница Союза писателей и журна(1887–1972)
листов, сотрудница журнала «Возрож
дение» и одна из основательниц Союза уни
вер
ситетских
женщин. Она принимала близкое участие в устройстве литературных собраний в Париже (стр. 275, 331).
Демченко, Василий Григорьевич (1898–1972), специалист
по аэродинамике, ученик и сотрудник Д. П. Рябушинского. Он
начал свою научную деятельность в Белграде, где защитил диссертацию на звание доктора математики. В Париже он получил
тоже степень доктора, но не преподавал в Высших учебных заведениях, а работал в ряде крупных промышленных предприятий. Долгие годы он был членом правления Русской Академической Группы (стр. 153).
Долгополов, Николай Саввич [1879–1972]. Преданным делу
помощи русским нуждающимся человеком был доктор Долгополов. Он долгие годы стоял во главе одного из отделов Земгора,
а после Второй мировой войны фактически с Н. А. Недошивиной
381
возглавлял всю работу во Франции. Как представитель в Европе
американских русских благотворительных учреждений, и в частности Литературного и Кулаевского Фондов, он сделал очень
много для поддержки русских писателей и учёных, а также для
русских школ (стр. 63, 231).
Зайцев, Борис Константинович (1881–1972), старейший
русский писатель и мастер русского слова, до последних дней
не переставал интересоваться всем, что касалось до литературы и русской культуры вообще, собирал у себя на квартире писателей и журналистов, и поддерживал связь с литературными
кругами Зарубежья (стр. 76, 250, 266, 274, 275).
Зернова, София Михайловна (1899–1972). О ней уже сказано в книге «Зарубежная Россия», но надо отметить, что, несмотря на тяжкий недуг, она до последних дней продолжала заботиться как о своём «Центре помощи», так и о доме для сирот
в Монжероне. Можно без преувеличения сказать, что она поддержала и спасла сотни людей, находившихся в трудных обстоятельствах (стр. 30, 65, 66, 320, 321).
Зуров, Леонид Фёдорович (1902–1971), автор нескольких
романов, из которых наиболее известными и не раз переиздававшимися были «Марьянка» и «Отчина» (Хроника псковского края) (стр. 188, 270, 272, 333).
Иорданский, Михаил Юрьевич (1881–1972), окончил
Юри
дический Факультет Петербургского Университета. Он
был деятельным участником общественной жизни в Париже,
членом правления Академической Группы и Объединения адвокатов, постоянным участником экзаменационных комиссий
по выдаче дипломов при Группе, профессором Русского Научного Института в Париже. Он читал также лекции на исторические темы, часть которых была напечатана. Знаток реформ императора Александра II, он выступал многократно с докладами
о судебной реформе и русском дореволюционном суде (стр. 83 ).
Кирианенко А. и Филатьев А. Первый, который управлял хором в нижнем храме на рю Дарю в Париже, умер от
болезни, а второй погиб в автомобильной катастрофе. Оба
работали по своей специальности, но отдавали всё свободное
время Церкви и церковному пению. А. Филатьев, инженер-
агроном по специальности, был одним из создателей Общества Ревнителей Церковного Пения и читал курс истории
церковного пения (стр. 213).
382
Кононова-Милославская, Александра Михайловна [1900–
1973], педагог и видная представительница русской общественности. Она окончила Высшие Женские Курсы (Бестужевские)
в Петербурге, а в Париже была инициатором Объединения
бестужевок, которые собирались регулярно, поддерживали
между собою связь и издали сборник воспоминаний. А. М. начала свою педагогическую работу в Болгарии, потом заведовала школой Земгора в Марсели, а последние годы преподавала
в школе при Введенской Церкви в Париже. Кроме своей педагогической деятельности, она сотрудничала в различных журналах — как Парижа и Брюсселя, так и США, где помещала
очерки о русских городах и о своих поездках по Сибири, где
её отец был главным медицинским инспектором (стр. 323, 332,
341, 345, 363).
Коралли В. [1889–1972], известная балерина, основавшая
балетную школу, скончалась в Вене (стр. 307).
Кшесинская, Матильда Феликсовна [1872–1971], известная прима-балерина, скончалась в Париже, не дожив немногим
до ста лет. Она основала за рубежом балетную школу, которой
руководила много лет. Её влияние на развитии русского балетного искусства в Зарубежье было велико (стр. 307).
Лебедев, Иван Константинович (1884–1972), известный
гравёр на дереве, иллюстрировавший свыше 90 книг. Его работы имеются в музеях Западной Европы, и он создал целую
школу молодых гравёров по дереву.
Маргулиес, Юрий Эммануилович [1902–1971], синолог,
автор трудов по истории китайского языка и литературы. Долгие годы он был переводчиком в международных учреждениях.
Знал в совершенстве свыше десяти языков (стр. 170).
Масленников, Олег Александрович (1907–1972), родился
во Владивостоке. Переехал в 1920 году в США, где и окончил
среднее и высшее образование. В 1934–1935 годах он работал
в Праге в качестве стипендиата Международного Педагогического Института. В 1942 году защитил диссертацию об Андрее
Белом. В 1944 году он сперва получил кафедру славянских литератур в Калифорнийском Университете, а потом возглавил
его славянское отделение. Он выпустил, кроме своей диссертации, хрестоматию по древней русской литературе, и готовил
большой труд о Зинаиде Гиппиус. В Университете он преподавал русский язык и русскую литературу последнего периода
383
и руководил семинарами по литературе и языку.
Мельников, Николай Михайлович [1882–1971], крупный
общественный деятель, скончался в русском старческом доме
в Кормей-ан-Паризис, на 90 году жизни. Он был по происхождению донским казаком, и вся его деятельность в России
была связана с родным ему Доном. Он получил образование
в России, но дополнил его в Париже в Высшей Школе Социальных Наук. Потом он занимал ряд должностей по судебному
ведомству и принимал близкое участие в общественной жизни Донской Области. Избранный после революции товарищем председателя Войскового Круга, он возглавил последний
в 1919 году, когда стал также председателем Донского Правительства. За рубежом он был председателем Общеказачьего
Союза, объединявшего 188 казачьих организаций в 17 странах.
H. М. Мельников напечатал в зарубежье ряд трудов, из которых наиболее известными являются: «Ермак Тимофеевич»
и «Атаман А. М. Каледин — герой луцкого прорыва и донской
атаман» (стр. 325).
Минаш, Евгения Семёновна [1907–1972], художница, окончившая Высшую художественную школу в Париже. Она выставляла свои картины на Парижских выставках и была награждена
Большой премией за искусство городом Парижем. Главные её
произведения — портреты, преимущественно женские.
Миронович, Валерий Константинович [1887–1972], окончил Новороссийский Университет, специализировался на метеорологии и был ассистентом физико-географического отделения в том же университете. По приезде во Францию, был
приглашён в Национальный Метеорологический Институт,
где проработал 27 лет. В Парижском Университете он защитил
диссертацию на степень доктора. Работы Мироновича касаются, главным образом, солнечных пятен и их влияния на земные
события, а также научных предсказаний погоды на длительные
сроки (стр. 152).
Мищенко, Александр Львович [1888–1971]. Среди русских культурных людей, которые никогда не отказывались участвовать в собраниях и чествованиях и вносили в них свою оригинальную и глубоко продуманную долю, был А. Л. Мищенко.
Судебный деятель в России, он за рубежом стал журналистом
и принимал участие в крупных французских изданиях. Его сообщения, как на исторические и литературные, так и на акту384
альные темы, привлекали всегда много слушателей. Он читал
доклады во Франции, Бельгии, Германии и Англии, был членом
правления Академической Группы и последним возглавителем
Комитета Дня Русской Культуры (стр. 83, 118, 275, 331).
Можайская, Ольга Николаевна [1896–1973], поэтесса
и писательница, сотрудница журналов и газет «Возрождение»,
«Новый журнал», «Новое русское слово», «Русская мысль».
Она была членом правления Союза Писателей и Журналистов, и принимала близкое участие в литературных вечерах
и собраниях. Ольга Николаевна скончалась в Париже 4 марта
1973 года, после краткой болезни.
Прегель, София Юльевна (1897–1972), поэтесса, издательница литературных произведений, общественная деятельница,
умерла в Париже 25 июня 1972 года, после тяжкой болезни.
Отец её был промышленником, а мать — известной пианисткой и певицей. Кроме гимназии, С. Ю. прошла сперва курс
театральной студии в Одессе, а потом Петроградской Консерватории по классу пения. Она обладала очень красивым
голосом и необыкновенной дикцией. Из России она выехала
в 1921 году, жила в Париже до Второй мировой войны, а потом переехала в США и вернулась в Европу только в 1948 году.
В Нью-Йорке она начала издавать литературный журнал
«Новоселье», последние выпуски которого вышли в Париже.
С. Ю. Прегель объединила в последних выпусках «Новоселья» всех писателей и поэтов до- и послевоенного времени, как
Г. Адамовича, В. Варшавского, А. Ладинского, О. Можайскую,
Н. Оцупа, А. Присманову, А. Ремизова, Н. Тэффи и т. п. Она
стояла во главе издательства «Рифма», основанного Ириной
Яссен, издавшего несколько десятков стихотворных сборников отдельных поэтов. С. Ю. напечатала шесть сборников
своих стихов: «Разговор с памятью», «Солнечный произвол»,
«Полдень», «Берега», «Встреча» и «Весна в Париже». Исключительно отзывчивая, она шла навстречу всякой нужде и поддерживала всех культурных работников, обращавшихся к ней
за содействием или помощью (стр. 260).
Сергиевский, Борис Васильевич [1888–1971], конструктор аэропланов, общественный деятель и один из основателей
Толстовского Фонда (стр. 236).
385
Борис Васильевич Сергиевский (1888–1971)
Сикорский, Игорь Иванович (1889–1972). 30 октября
1972 года, в Стратфорде в США, скончался один из виднейших русских строителей аэропланов и общественный деятель
И. И. Сикорский. Он родился в Киеве и был сыном профессора психиатрии местного Университета. Совсем ещё молодым,
в 1908–1911 годах, он построил первые модели как аэропланов,
так и геликоптеров, а в 1912 году стал главным конструктором
аэропланов Русско-Балтийского завода в Петербурге. Им были
построены аэропланы «Илья Муромец» и «Русский Витязь»,
получившие ряд высоких наград.
В 1919 году Сикорский переехал в США, где ему было
очень трудно возобновить, из-за неимения капитала, своё дело,
но пришли на помощь русские, жившие в Америке, и благодаря их поддержке уже в 1924 году был построен самолёт, поднимавший 14 пассажиров и имевший скорость в 100 километров в час. С 1939 года И. И. Сикорский специализировался
на постройке геликоптеров, и он по праву может быть назван
отцом современных геликоптеров. Заводы И. И. Сикорского
в Бриджпорте стали главным центром их постройки, и, как
любил отмечать их конструктор, тогда как аэропланы в войне
386
несут разрушения и вызывают гибель тысяч людей, его геликоптеры спасли — как во время военных действий, так и в мирной жизни — тысячи человеческих жизней, которые без них
были обречены на верную смерть. И. И. Сикорский принимал
близкое участие в общественной и благотворительной работе
русского Зарубежья в США. Он был председателем правления
Толстовского Фонда (стр. 128, 155, 236, 339).
Стефановский, Стефан Михайлович (1889–1972), окончил высшее образование в России, а в 1935 году защитил, при
Академической Группе в Париже, диссертацию на тему «Рационализация промышленности». Он был сотрудником проф.
М. В. Бернацкого по его экономическому семинару и читал
лекции на русском отделении Парижского Юридического Факультета. Он принимал очень близкое участие в работе Русской Академической Группы и читал доклады на экономические темы (стр. 160).
Тимошенко, Степан Прокофьевич (1878–1972), профес
сор, член нескольких Академий, знаменитый специалист по
механике. Его труды переиздаются не только за рубежом,
и главным образом в США, но и в СССР, где его работы по
сопротивлению материалов вышли за последнее время в нескольких последовательных изданиях. Он умер в Германии,
куда он приехал на время (стр. 154, 155, 372).
Троицкий, Сергей Викторович [1878–1972], известный канонист и профессор, скончался в Белграде 27 ноября 1972 года
на 95 году жизни. Он был, после окончания образования в Петербургской Духовной Академии и Археологическом Институте и по защите диссертации на степень магистра канонического права, долгие годы чиновником особых поручений при
Обер-Прокуроре Синода; потом, после революции, преподавал
каноническое право в Одесском Университете, а по выезде за
границу в Сербию был приглашён сперва в Суботицу, а потом
в Белградский Университет на кафедру канонического права.
Там же он получил и степень доктора. Главные труды С. В. Троицкого касаются брачного права и канонических норм различных юрисдикций в Зарубежье. Всего им опубликовано свыше
200 работ, главным образом на сербском языке (стр. 88, 161).
Туроверов, Николай Николаевич (1899–1972), родился
в Донской области, и вся его деятельность, как литературная,
так и общественная, была тесно связана с родным ему Доном.
387
Он был одним из видных поэтов Зарубежья и редактором «Казачьего журнала».
За рубежом он издал пять сборников
стихотворений и одну поэму, в которых
воспевает родную донскую старину и
природу, но также и французскую провинцию. Ю. Терапиано назвал его «поэтом-неоклассиком», и это определение
очень точно оценивает его творчество.
Унбегаун, Борис Генрихович (1898–
Николай
1973). 4 марта 1973 года в Нью-Йорке
Николаевич
скончался самый крупный из современТуроверов
ных филологов славистов — проф. Унбе
(1899–1972)
гаун. Он до последнего времени продол
жал заниматься научными исследованиями, публиковал статьи
в журналах и сборниках и состоял членом правления Славянского Института в Париже (стр. 165, 166, 180, 372).
Фролов, Анатолий Александрович (1906–1972), родился
в Петербурге, окончил высшее образование в Парижском Университете и защитил свою докторскую диссертацию по византийскому искусству. В 1970 году он получил кафедру византийской археологии и искусства в Сорбонне. Его две главные
работы касаются культа св. Креста и распространения по всему
миру его частиц, и описания хранилищ этих частиц с художественной и археологической точки зрения. Он был учеником известного знатока византийского искусства — Габриэля Миллэ.
Щитков, Александр Васильевич (1897–1971), большой
специалист по Петербургу и его истории. Он собирал много материалов о русской прежней столице и был, кроме того,
знатоком военного прошлого России. Его доклады отличались
всегда глубоким знанием эпохи. Но главная работа его была
общественной. Он был бессменным тружеником, сперва в студенческих организациях и в Комитете по Обеспечению Высшего Образования, а потом в Обществе Ревнителей Русской
Военной Старины. Он был одним из инициаторов выпуска
юбилейных русских медалей и до последних дней, несмотря на
тяжёлую болезнь, продолжал вести дела объединений, в которых активно участвовал.
388
ДОПОЛНЕНИЯ К ДАННЫМ,
НАПЕЧАТАННЫМ
В «ЗАРУБЕЖНОЙ РОССИИ»
После выхода из печати книги «Зарубежная Россия», автором её был получен ряд дополнений и исправлений к биографиям, а также ряд сведений о тех, кто не был помещён в книге.
К сожалению, некоторые из корреспондентов прислали только
списки фамилий без указания на научные или культурные заслуги. Автор поэтому лишён возможности дать о них нужные
сведения. Он подчёркивает ещё раз, что в «Зарубежной России» и в «Дополнительном Выпуске» отмечена только часть
как научных, так и культурных работников. Он надеется, что
полные сведения будут изданы по «специальностям» теми, кто
являются компетентными в отдельных областях.
В нижепомещённом отделе включены только лица, которые или сами прислали о себе сведения после выхода в свет
книги, или родственники которых восполнили их.
Башмакова, Мария Николаевна [1870–1959]. Ей было поручено, во время войны 1914–1917 годов, посещение лагерей
русских пленных в Германии, для облегчения жизни которых
ей было сделано очень много. Она развила в Зарубежье разнообразную социально-благотворительную работу. Ею был основан дом-столовая на Вилла Лонгевилль в Париже, и она много
содействовала русским в деле получения работы и в социальной помощи (стр. 71).
Беклемишева, Клео (Клеопатра) Владимировна [1898–
1976], известная русская скульпторша, дочь ректора Академии
Художеств в Петербурге, наследовала художественную традицию своих родителей, так как рано умершая её мать была
тоже скульпторшей. К. В. продолжает работать в Париже. Она
создала ряд замечательных бюстов-портретов, передающих
не только внешние черты лица, но и настроение, и характер
изображённых лиц. Наиболее выдающиеся её произведения
посвящены театральному искусству и в частности балету. В её
ателье на Монмартре выставлены многие из её скульптур, заслуживших всеобщее признание (стр. 277).
Белоцветов, Сергей Алексеевич [1873–1938], один из видных представителей русской культуры в Латвии между двумя
389
мировыми войнами. Он был основателем и бессменным редактором иллюстрированного журнала «Перезвоны», который,
в ряде специальных номеров, посвящённых крупным деятелям
русской культуры и дням русской культуры, создал настоящую
художественную энциклопедию дореволюционного искусства
и литературы. Он издавал также газету «Слово». Общественный и церковный деятель, С. А. был тонким знатоком искусства и вложил много сил в воспитание молодых поколений.
Скончался он в 1938 году в Риге (стр. 337).
Грабары, братья академики А. Н. и П. Н. Старший, Андрей Николаевич [1896–1990] — известный византолог
и историк искусства, автор трудов: «Византийская живопись», «Романское искусство», «Византийское иконоборчество». «Искусство в конце Древнего периода и Средних веков» и «Средневековое искусство в Восточной Европе». Член
Австрийской, Великобританской, Болгарской, Датской, Норвежской, Сербской и Американской Академий (стр. 180, 186).
Младший — Пётр Николаевич [1898–1986], член Французской Медицинской Академии, получил приз Иоффе Французской Академии, Международный приз Беринга, Большую
медаль города Лилля и звание «Доктора Онорис Кауза» Копенгагенского Университета (стр. 122).
Давидова-Вольфсон, Эрна Сигизмундовна (1889–1942),
выставлявшая свои картины и скульптурные произведения
под артистическим именем ДЭН, получила художественное
образование в Киеве и Париже. Деятельность её была очень
разнообразна. В Петрограде в 1916 году она основала театр
марионеток. После выезда за границу, она в Париже сперва
специализировалась на фарфоре, а потом на керамике. На выставке 1937 года её особая витрина получила почётный диплом
и была отмечена как Севрской Мануфактурой, так и Керамическим Музеем в Фаэнце. Работая в Севрской Национальной
Мануфактуре, Э. С. Давидова создала новую технику обработки «шамотной» глины, благодаря которой она изготовила ряд удивительных по живости керамических портретов.
В 1942 году она была арестована немцами и отправлена в лагерь, где и погибла. В 1948 году ей в Париже была посвящена
ретроспективная выставка (стр. 281).
Двойченко-Марков, Димитрий [1921–2005]. Среди молодых историков, Д. Двойченко-Марков, который состоит про390
фессором Монмаус Колледжа в США, должен быть отмечен
как автор ряда новых работ о Румынии и её культурных сношениях с соседними странами (стр. 184, 363).
Елисеев, Никита Сергеевич [1915–1997], сын академика
С. Г. Елисеева, получил кафедру Истории Сирии и искусства
Ближнего Востока Лионского Университета (стр. 170, 185, 362).
Забудская, Мария Михайловна. Среди ответственных работниц по оказанию помощи русским беженцам, необходимо
отметить труды М. М. Забудской. В 1945–1950 годах она была
ассистенткой при тюремном священнике, с 1950 по 1952 — при
Русском Центральном Офисе, а с 1952 — при русской Секции
ОФПРА (Отдел Французского Министерства Иностранных
Дел, заведующий делами беженцев). В 1955 году она была назначена на должность «Шарже де Миссион» при Министерстве. В её обязанности входила забота о русских беженцах
и беженцах из Центральной Европы, устройство бумаг на право жительства, устройство на работу, хлопоты об отмене высылок. М. М. Забудская много сделала советами всем находящимся в нужде и была в сношении со всеми Министерствами
по вопросу об административной помощи беженцам (стр. 319).
Зворыкин, Владимир Козьмич [1888–1982]. Краткие данные, приведённые в 3. Р. о В. К. Зворыкине, должны быть дополнены, настолько значителен его вклад в современную физику
и технику. Он родился в 1889 году в Петербурге, где и окончил
Технологический Институт. Ещё до войны он работал в лаборатории Ланжевена в Коллеж де Франс, потом в Петербургском Университете, специализировавшись на наблюдении над
трубками с катодными лучами. По приезде в США он занял
место директора лаборатории по электронным изысканиям
в компании Вестингауз. Его «иконоскоп», приспособление катодной трубки для передачи изображений, послужил основой
для телевидения, одним из создателей которого В. К. является.
Он получил несколько высших наград по электронной физике, оптике и за усовершенствование электронного микроскопа.
Его труды касаются фотоклеток и их применения (1932), телевидения (1940), электронной оптики (1945), фотоэлектричества и его применения (1949), [и телевидения в науке и промышленности (1958)] (стр. 151, 339).
Игнатовский, Александр Иосифович [1875–1955], родился
в 1875 году в Смоленской губернии, среднее образование
391
олучил в Новгороде, а высшее в Военно-Медицинской Акап
демии. Он специализировался на диагнозе внутренних болезней и в 1902 году защитил диссертацию на степень доктора
медицины. Командированный за границу, он работал в Берлине, Гейдельберге и Мюнхене, а с 1905 года — в Париже. По
возвращении в Россию он начал своё преподавание в Военно-Медицинской Академии, потом вновь работал в Париже,
а в 1908 году был избран профессором Патологии и Терапии
Новороссийского Университета. Во время войны он работал
в Красном Кресте, а по выезде за границу, в 1922 году, был избран ординарным профессором Белградского Университета.
В 1929 году началась научная и клиническая работа во вновь
созданной им клинике по внутренним болезням. Им и его
помощниками опубликовано свыше 70 работ. В 1947 году он
переехал в Скопле, где получил кафедру Клинической пропедевтики и заразных болезней, которую занимал до своей кончины. Им опубликовано 68 работ (стр. 143).
Архиепископ Иоанн (кн. Шаховской) [1902–1989], напечатал за последние годы ряд богословских трудов и продолжает свои радиобеседы, сборник которых вышел под названием «Московский разговор о бессмертии» (1972). Под именем
«Странник» он опубликовал, кроме того, ряд поэтических произведений: «Упразднение месяца» (1968), «Нескучный сад»
(1970), «Избрание тишины» (1971) (стр. 197, 207, 227).
Ковалевский, Иван Иванович, младший (* 1929 [† 2018]),
получивший звание «агреже» после окончания Высшей Нормальной Школы и доктора астрономии, опубликовал ряд работ
по небесной механике; занимает должности директора отдела Космической Геодезии, секретаря Международного Бюро
Меридианов и избран в председатели
французского Астрономического Общества (стр. 126).
Костюк, Евгений Михайлович [† 1978],
получил золотую медаль от Французского Химического Общества, за свои
работы по лакированию жести для сохраИван Иванович
нения консервов, которое предохраняет
(Жан)
её от порчи и не придаёт ей привкуса.
Ковалевский
В настоящее время Е. М. состоит ген. се(1929–2018)
392
кретарём Общества Охранения Культурных Ценностей (стр. 10,
149, 363).
Прот. Стефан Ляшевский [1899–1986], продолжающий
свои изыскания о начальной истории России и о «Влесовой
Книге», просит отметить, что в его труде «История Христианства в земле русской» он говорит о сарматах-роксаланах, как
о предках русских, и что ни в коем случае их нельзя смешивать
с азиатскими племенами сарматов-кочевников, которые были
азиатского происхождения. По его убеждению, с эпохи неолита и бронзы, аборигенами на юге России были сарматские племена антов-роксолан, которые были европейского происхождения (стр. 176, 200) *.
Милюков, Павел Николаевич [1859–
1943]. В «Зарубежной России» говорится главным образом об общественно-
публицистической деятельности Пав
ла
Николаевича Милюкова; но многие его
ученики и соратники просили дать список его научных трудов, опубликованных за рубежом. Ещё в Киеве в 1919 году
П. Н. Милюков напечатал начало своего
Милюков
труда «История Второй Русской РевоПавел
люции» (издание «Летопись»), которая
Николаевич
потом была переиздана в Софии в 1921
(1859–1943)
году. То и другое издания не закончены.
«Очерки по истории русской культуры» были переработаны автором, особенно первая и последняя части, и вышли в издательстве «Современные Записки» в Париже в 1930 и 1937 годах. Кроме того, П. Н. Милюковым напечатаны: «Эмиграция
на перепутье» (Париж, 1926), «Россия на переломе» (Париж,
1927), «Республика или монархия» (Париж, 1929), «Живой
Пушкин» (Париж, 1937), и два тома воспоминаний. В «Современных Записках» появилось несколько статей на исторические и политические темы. Необходимо также отметить статью
в «Последних Новостях», озаглавленную — «Ересь профессора Мазона», в которой П. Н. Милюков опровергает утверждение известного слависта о неподлинности «Слова о полку
Игореве». В 1933 году вышел под редакцией П. Н. Милюкова,
* Отец Стефан Ляшевский умер в 1986 году в городе Августа, штат
Мэн.
393
Шарля Сеньобоса и Люи Эйзенмана трёхтомный коллективный труд по истории России на французском языке (Изд.
Эрнест Леру), в котором Милюкову принадлежит несколько
глав (стр. 26, 86, 319, 334).
Мишутушкин, Николай Николаевич [1929–2010], объехавший весь мир и являющийся наследником русских «землепроходцев» прежних веков, продолжал свои странствования,
но одновременно и собирание этнографических коллекций
и декоративные труды. В Таити в Океании он украсил своими
фресками новую гостиницу. Там же помещена выставка произведений таитянского искусства. Во всех посещённых им странах он делал зарисовки видов и типов, и его коллекции состоят
из многих тысяч предметов примитивного искусства всех народов (стр. 290).
Николай Мишутушкин на открытии бюста
Василия Михайловича Головнина в Порт-Виле,
Республика Вануату, 28 июля 2009 года
Первушин, Николай Всеволодович [1899–1993], был
председателем Нью-Йоркского Отдела Американской Ассоциации преподающих русский язык, а теперь возглавляет Рус394
скую Академическую Группу в Монреале. Он является, кроме
того, профессором Оттавского Университета, а летом преподаёт на Русском Отделении Норвичского Университета (Штат
Виргиния). Надо отметить, что в США и в Канаде преподавание русского языка и литературы за последнее время широко
развилось. Ежегодно Государственным Мичиганским Университетом издаётся сборник под названием «Русский язык»,
в котором даются сведения об Американских и Канадских
Университетах и Колледжах, в которых преподаётся русский
язык, и приводятся списки преподающих (стр. 170) *.
Пушкарёв, Сергей Германович [1888–1984], один из старейших русских историков Зарубежья, закончил большой труд:
«Словарь русских исторических терминов от XI века по 1917
год», вышедший в изданиях Иэльского Университета, при участии проф. Г. В. Вернадского и P. Т. Фишера (стр. 175, 180).
Синайский, Василий Иванович [1876–1949], окончил Юри
дический Факультет Юрьевского Университета, потом, специализировавшись на догме и истории Римского Права, работал
в Брюсселе, а в 1909 году был избран профессором Гражданского Права Юрьевского Университета. В 1910 году он перешёл в Варшавский Университет, где получил кафедру Римского Права, потом занял кафедру Гражданского Права в Киевском Университете. Темой его диссертации были «Очерки из
истории землевладения и права в древнем Риме». В Киеве был
издан его двухтомный курс русского гражданского права.
В 1922 году В. И. Синайский был приглашён занять кафедру
Гражданского Права в Рижском Университете, где и преподавал
до 1944 года. Он был основателем журнала «Юрист» (стр. 159).
Слёзкина, Елена Ивановна [1915–2013], преподавательница русского языка в Школе Восточных языков и секретарь
Епархиального Палестинского Комитета, защитила 9 марта
1973 года диссертацию на степень Доктора третьего цикла.
Работа её посвящена «Духовному пути Ивана Киреевского»
(стр. 208). Надо отметить, что за последнее время русская история и литература всё больше и больше привлекает внимание
французских университетских кругов, и отдельным авторам
посвящаются диссертации. Из них упомянем две работы проф.
Ф. К. Кокэна — о «Заселении Сибири» и о «Законодательных
* Николай Первушин умер в 1993 году в Канаде. Изучением русского
языка и истории он занимался до самой смерти.
395
Комиссиях Екатерины II», две работы от. Руло — о «Чаадаеве»
и об «Иване Киреевском» и проф. де Лабриолля — о «Крылове». Из работ, представленных русскими и удостоенных
степеней, укажем на большое сочинение В. Васютинской-Маркадэ о «Возрождении Русского Художества», Вероники Лосской — о «Чехове и Суворине» и Елены Лосской — об «Экономическом и социальном строе русского старообрядчества»,
а также работу об иконах и фресках Рождества, защищённую от.
Г. Дроботом в Католическом Институте в Париже. [В 1988 году
Елена Слёзкина приняла монашеский постриг с именем Ольга
в Женской общине в Вифании во время паломничества в Палестину. В 1992 году была возведена в сан игуменьи и стала настоятельницей Покровского монастыря в Бюсси-ан-От].
Елена Слёзкина (1915–2013) в Вифанской школе
Стойко, Николай Михайлович [1894–1976], председатель
Русской Академической Группы в Париже, получил за свои
выдающиеся труды по астрономии и хронометрии две высших
награды: золотую медаль имени Жансена, выдаваемую Французским Астрономическим Обществом, и золотую медаль
«Жюль Хаг», даваемую Обществом Хронометрии. Последняя
была присуждена всего в пятый раз. Она была вручена лауреату 25 ноября 1971 года (стр. 82, 125, 371).
Струве, Пётр Бернгардович [1870–1944]. Проф. Глеб Петрович Струве просит отметить труды П. Б. Струве как главного редактора газеты «Возрождения», которую он создал и которой руководил с 1925 по 1927 год. Необходимо указать, что
396
П. Б. Струве посвящён большой труд профессора Гарвардского
Университета Ричарда Пайпса. Первый том (1970) озаглавлен
«Струве — левый либерал» (1870–1905). Второй том (1972)
носит название «Струве — правый либерал» (1905–1944)
(стр. 18, 23, 95, 97, 158, 178, 334, 362, 372).
Ульянов, Николай Алексеевич [1881–1977]. Известный гео
лог, профессор Лозанского Университета, продолжает, несмотря на свой возраст — ему 92 года — свои исследования о жизни
ледников. По его геологическим и петрографическим картам
был прорыт туннель под Монбланом, а теперь он занят вопросом о двигающихся ледниках и о возможности предотвращения ледниковых катастроф.
Шаховская, кн. Зинаида Алексеевна [1906–2001], возглавляющая самую крупную русскую газету в Европе — «Русская Мысль», которая распространяется теперь по многим
странам и является литературным и политическим еженедельником, отражающим все явления как зарубежной жизни, так
и жизни в СССР, получила от Французского Правительства
новую награду — офицерский знак «Ар и Леттр». Она была уже
кавалером Почётного Легиона. Кроме своих исторических трудов и романов, она выпустила сборник стихов «Перед сном»
(Париж, 1972) (стр. 180, 272, 335). [В 1979 году опубликовала
биографическую книгу «В поисках Набокова», основанную на
собственных воспоминаниях].
Шмеман, прот. Александр [1921–
1983], опубликовал за последнее время ряд работ по богословию и истории
Церкви. Отметим среди них: «Церковь
и церковное устройство», «Таинство крещения», «Исторический путь Православия», «Введение в литургическое бого
словие» и «Таинства и Православие»
[«Великий пост» 1969, «Водою и Духом: Протопресвитер
О таинстве Крещения» 1974]. Он состоит
Александр
профессором и деканом Православной
Дмитриевич
Владимирской Академии в Нью-Йорке
Шмеман
(стр. 209, 227, 322). [В 1979–1983 годах
(1921–1983)
был председателем РСХД].
Юркевич, Владимир Иванович [1885–1964], знаменитый
кораблестроитель, который жил до своей кончины в США,
397
окончил в 1909 году кораблестроительное отделение Политехнического Института в Петербурге, был назначен корабельным инженером в Кронштадтский
порт, специализировался на конструкции подводных лодок, работал по сооружению судов в Ревеле и встал во главе
отделения Балтийского Завода в Николаеве. Привлечённый перед войной в отВладимир
дел кораблестроения Морского ГенеральИванович
ного Штаба для разработки проектов
Юркевич
четырёх супердретнаутов «Бородино»,
(1885–1964)
«Кинбурн», «Измаил» и «Наварин», он
уже тогда предложил новую форму корпуса корабля. Постройка не была закончена из-за революции,
но опыты прошли блестяще. По выезде за границу он не смог
применить сразу своих знаний и опыта и был принуждён поступить на завод «Рено». В связи с проектом постройки нового
большого трансатлантического парохода «Иль де Франс» во
Франции был поднят вопрос о пересмотре классических планов. Адмирал Погуляев познакомил Юркевича с директором
строительных верфей «Пенхоэт» — Фульдом, и было решено
соорудить новый сверхмощный пароход «Нормандия» (1929)
в 70 тысяч тонн и со скоростью в 30 узлов. Англия, в свою очередь, начала постройку подобного же парохода, но «Нормандия» оказалась победительницей и получила «Голубую ленту»
благодаря форме корпуса, предложенного Юркевичем. После
неудачных попыток применить в дальнейшем свои знания
в Европе, Юркевич переехал в Америку, где стал техническим
консультантом при Управлении Флота США (стр. 155).
398
399
Лайнер «Нормандия», созданный Юркевичем
КУЛЬТУРНЫЕ РАБОТНИКИ
И ДЕЯТЕЛИ, НЕ УПОМЯНУТЫЕ
В «ЗАРУБЕЖНОЙ РОССИИ»
Русское Зарубежье дало так много культурных работников во всех областях, что невозможно было охватить в одной
книге всю совокупность вклада Зарубежья в мировую культуру и технику. Автору книги поступили за время с издания работы не только сведения, дополняющие то, что было сообщено,
но и данные о некоторых деятелях, которые не были включены
в основной том. В настоящей главе даются сведения о тех, кто
прислал о себе материалы, или о которых таковые были сообщены их родными или сотрудниками. Автор ещё раз подчёркивает, что этот материал не исчерпывает всего, что было сделано
в Зарубежье, и высказывает надежду, что его дело будет продолжено другими.
Богаевский, атаман Африкан Петрович [1873–1934]. В книге дан его
портрет, но не отмечена его обширная
и разнообразная общественная работа в Зарубежье. Избранный в Донские
Атаманы Большим Войсковым Кругом
на Дону 6 февраля 1918 года, он возглавлял казачество в Константинополе, Софии, Белграде и, с 1923 года, в Париже.
Он принял близкое участие в разработАтаман
Африкан Петрович ке Обще-Казачьей программы и в культурной жизни зарубежного казачества
Богаевский
и, в частности, в Донской Исторической
(1873–1934)
Комиссии и казачьих изданиях и журналах. Переизбранный в атаманы в 1929 году, он скончался
в Париже 21 октября 1934 года.
Его культурную работу продолжает его сын — Борис Афри
канович [1908–1975], издающий журнал «Казачий Вестник».
Бутакова, Мария Владимировна [* 1908] (рожд. Евреинова), по окончании курсов по египтологии в Луврской школе,
специализировалась по изучению распространения антично-
египетских культов и их влияний вне территории Египта. Действительный член Французского египтологического общества,
400
уже несколько лет она работает под руководством проф. Ж. Деклана в Школе высших занятий при Сорбонне. Надо отметить
её работы на острове Эльбе, где она обнаружила античносолнечную стэлу египетского влияния, переделанную в христианскую стэлу для пожертвований, а главное — «Тройную гору»,
древнейший центр распространения солнечных культов, которая стала, с XVI века, центром христианских паломничеств
в честь «Чёрной Мадонны Монсерато». Что касается славянских народов, М. В. считает, что некоторые древне-славянские
божества плодотворной сырости являются транспозицией античных египетских богов Озириса и его парэдры Изиды. После
Александры Евграфовны Жернаковой-Николаевой, М. В. одна
из редких специалистов по античным египетским культам.
Войновский-Кригер, Сергей Эдуардович [1895–1968], сын
последнего до революции Министра Путей Сообщения, инженер — доктор Берлинского Политического Института, учился
в Институте Инженеров Путей Сообщения, а после войны,
в которой он принял участие, специализировался по постройке
мостов и получил первый международный приз за свои работы в Дании. После Второй мировой войны переехал в Канаду
и был приглашён к преподаванию в Университете в Квебеке.
После его кончины в 1968 году его место занял его сын Александр, специалист по бетонным сооружениям.
Гагарина, кн. Елизавета Николаевна [1897–1983], ученица проф. Ауера по Петербургской Консерватории, окончившая
Театральную Школу Суворина, выступала в главных ролях
в Малом Театре под именем Валенской, а затем Хованской
(по имени матери, рожд. кн. Хованской). Во время войны она
была сестрой милосердия, а потом поселилась в Польше, где
основала Русский Театр в Ровно, в котором была и директором, и режиссёром, и театральным критиком, выступая и в других городах Польши. По приезде в Париж вновь стала сестрой
милосердия Красного Креста.
Гамов, проф. Георгий Антонович [1904–1968], крупный
специалист по атомной физике; его труды высоко ценятся
в США. [Он является автором первой количественной теории
альфа-распада, одним из основоположников теории «горячей
Вселенной» и одним из первых, применивших ядерную физику
к вопросам эволюции звёзд. Также он впервые чётко сформулировал проблему генетического кода. В 1956 году Гамов получил
401
от ЮНЕСКО премию Калинга за популяризацию науки. Одно из высоких зданий,
построенных на территории Колорадского университета, носит название «Башня
Гамова». Перенеся несколько операций
и переболев гепатитом, Гамов умер в Боулдере 19 августа 1968 года].
Грюнберг-Манаго, Марианна [1921–
2013], биолог. Защитила в 1947 году диссертацию на степень доктора ЕстественГеоргий
ных Наук; два раза была стипендиатка
Антонович
научных учреждений, работала в лабоГамов
ратории профессора Охоа в Нью-Йорке,
(1904–1968)
где открыла поликлеотид-фосфорилаз,
в 1955 году. В 1961 году в связи с этим открытием лаборатория
получила Нобелевскую Премию. Во время второго пребывания
в США она была первой женщиной, читавшей лекции в Гарвардском Университете. В настоящее время М. Грюнберг-Манаго является Научным Директором в Национальном Центре
Научных Исследований, Вице-Председательницей Общества Биологической
Химии и членом правления нескольких
учёных обществ. [Грюнберг-Манаго стала первой в истории женщиной, избранной руководителем Международного
биохимического союза. С 1990 года она
стала членом Национальной академии
наук США, с 1995 по 1996 годы была
Президентом Французской академии
Марианна
наук. В 2008 году стала Великим офице- Грюнберг-Манаго
ром Ордена Почётного легиона. Умерла
(1921–2013)
3 января 2013 года в Париже].
Дерюжинский, Глеб Владимирович [1888–1975], сын
профессора Московского Университета, окончил своё художественное образование в Академии Художеств в Петербурге,
потом работал в ателье у Родэна в Париже, а по выезде за границу в 1919 году, после пребывания вновь в Париже, поселился
в США, где считается одним из лучших скульпторов. Первыми
прославившими его за рубежом работами были скульптурные
портреты композиторов Рахманинова, Прокофьева и Гречани402
нова, индийского мыслителя Рабиндраната Тагора и шахматиста Капабланки. В США он создал для международной выставки статую «Америка», имевшую большой успех. Много сделал
Г. В. и для религиозного искусства, создав ряд статуй для католических храмов. За свои работы он получил на выставках три
золотых медали.
Скульптор Глеб Владимирович Дерюжинский (1888–1975)
за работой с актрисой Вирджинией Браун Фэйр, 1920 год
Дмитриев, Николай Иванович, [* 1880] по происхождению крестьянин, был отправлен, по окончании кораблестроительного отделения Политехнического Института, за границу,
где продолжал свою подготовку. Начал он свою работу на Николаевских верфях, где дошёл, благодаря своим талантам, до
должности директора. Он принял близкое участие в обновлении русского Черноморского флота и в частности в постройке
дредноутов «Александр III» и «Императрица Мария». Покинул
он Россию в 1920 году и продолжал свою деятельность на очень
скромной должности на кораблестроительных верфях около
Кана в Нормандии, где вскоре, когда дирекция узнала о его предшествующей работе, он получил ответственные задания, стал
через некоторое время вице-директором заводов и продолжал
403
свою деятельность до закрытия верфей перед войной. Во время
войны он специализировался на подъёме судов. Его сын Николай Николаевич, тоже кораблестроитель, работает в США.
Дорман-Соколова, Елизавета Николаевна [† 1986], начала свою научную работу по зоологии в Томском Университете,
потом участвовала в ряде научных экспедиций на Алтае и в Сибири, а за рубежом в течение 20 лет была ассистенткой проф.
М. Жойля в его лабораториях медицинской и биологической
химии, где она подготовила многочисленных специалистов.
В настоящее время она состоит членом правления Русской Академической Группы в Париже .
Иванов, Борис Владимирович, окончивший экономическое отделение Политехнического Института в Петербурге, после службы в отделе Торгового Мореплавания переехал
в Лондон, где был последовательно помощником директора
Британского Транспортного департамента, директором ряда
английских текстильных компаний, потом занимал ответственные должности в министерствах Почты и Телеграфа
и Иностранных дел, а с 1947 года перешёл в Центральную Европейскую Организацию по внутреннему транспорту и в Организацию Объединённых Наций в Женеве, где продолжал
свою работу. Б. В. Иванов умер в 1958 году.
О. П. Казакевич и Н. Ю. Любовицкая. Ольга Петровна
Казакевич и Наталия Юлиановна Любовицкая, окончившие
высшее образование в Петербурге, посвятили свои труды просвещению негров в колонии Танганьика. В 1904 году они поступили сёстрами милосердия на госпитальное судно «Орёл»,
были взяты в плен японцами после Цусимского боя, а по возвращении в Россию решили посвятить свою жизнь просвещению племён на крайнем севере Сибири. В 1914 году они
перенесли свою деятельность в Африку, где провели около полувека, насаждая христианскую веру и просвещение. Они сделали очень много для улучшения духовной и материальной
жизни негров. Население Танганьики высоко ценило работу
двух самоотверженных русских женщин. Скончались они обе
в 1963 году в Танганьике, где и были похоронены.
Каратеев, проф. Дмитрий Васильевич (1882–1958). По
выезде за границу работал инженером-металлургом на северо
американских рудниках, потом переехал в Южную Америку и продолжал свои изыскания в Чили, Боливии и Перу.
404
С 1938 года в течение 20 лет он состоял профессором минералогии и металлургии старейшего в Южной Америке Университета в Лиме и в Высшей Школе горных инженеров. Его труды опубликованы на испанском языке и приняты как пособия
в высших учебных заведениях Южной Америки: «Определение минералов по внешним признакам», «Применение паяльной трубки в минералогии (сухой анализ)», «Систематический
ход определения минералов», «Упрощённые методы химического определения минералов».
Ю. Н. Кусков, инженер-электрик, защитил докторскую дис
сертацию, читал лекции по электротехнике в Нанси и в Высшей Электротехнической Школе в Париже, а теперь стоит
во главе Научно-Исследовательской лаборатории компании
Альстом в Бельфоре.
С. Н. Малолетенков [1922–1974]. Из молодых архитекторов-строителей особенно выделился за последнее время Сергей
Малолетенков, сын отца Николая Малолетенкова. Он является
одним из строителей самой новой и модной гостиницы в Париже — «Ле Меридьен», и участвует, с двумя другими архитекторами, в постройке ещё более усовершенствованной гостиницы
на 1000 комнат около Порт Майо в Париже. Он окончил Высшую Художественную Школу по архитектурному отделению.
Семья Матвеевых. Среди русских семей, в которых несколько членов явились видными культурными работниками,
надо упомянуть семью Матвеевых.
Леонид Алексеевич (1880–1960) был по образованию экономистом и в России занимал ряд ответственных постов по
Министерству Финансов, а в Зарубежье, в Белграде, издал труды по аграрному вопросу как по-русски, так и по-сербски. По
предложению Сербской Академии Наук он написал несколько
апологетических книг, из которых отметим: «О вере» (краткая
история религий), «Есть ли чудо?», «Моисей пред судом истории», они были переведены на несколько языков. В Париже он
написал работу о последних годах царствования Александра I.
Его жена, Капитолина Николаевна (1877–1944), была поэтессой и писательницей. В числе её произведений отметим повести: «И смолкли колокола» и «Аннушкина жизнь» — и ряд
очерков, которые она помещала в сборниках — «День Русского
Ребёнка», издававшихся в Сан-Франциско.
405
Их сын Валериан Леонидович был поэтом и художником.
Его картины изображали живописные уголки старой Сербии,
которые он посещал как инженер-строитель. Им было устроено несколько выставок картин. Стихи он писал по-сербски
и по-русски.
Владимир Леонидович, инженер, хранитель литературного и научного архива семьи, продолжает традицию своего рода.
Меликова-Сайяр, Ирина Ивановна [1917–2009], получила образование в Париже и специализировалась на древне-турецком и персидском языках. После пребывания в течение нескольких лет в Турции, где она работала над древними
турецкими рукописями, она вернулась в Париж, защитила
докторскую диссертацию и получила кафедру восточных
языков в Страсбурге.
Петров, Александр Александрович (1888–1970), окончил
в России Кронштадтское Училище и Морскую Инженерную Ака
демию и был учеником А. Н. Крылова и проф. Аршаулова. Он
специализировался на подъёме затонувших судов — по выезде
за границу — и работал по специальности в Гавре и Бресте. При
его участии был сооружён судоподъёмный корабль «Нептун».
Поппе, Николай Николаевич [1897–
1991], родился в Китае, где отец его был
генеральным консулом. Учился он в Петербурге в Реформатском училище и на
Факультете Восточных Языков, где спе
циализировался на монгольском, маньчжурском и тибетском языках. Защитил
магистерскую диссертацию в 1923, а докторскую в 1933 году. Совершил в 1925–
Николай
1940 годах ряд научных экспедиций
Николаевич
в Монголию и в Бурятскую республиПоппе
ку. С 1925 года преподавал на этногра(1897–1991)
фическом факультете Ленинградского
Университета, а с 1928 года стал профессором монгольского языка, состоя также заведующим Институтом Востоковедения Академии Наук. В 1933 году был избран
членом-корреспондентом Академии Наук. Им напечатано свыше 400 научных работ, а в 1957 году был издан в Германии юбилейный сборник в его честь с библиографией его работ. Оба его
сына избрали также научную карьеру и преподают в Универ406
ситетах в Канаде. В Америку H. Н. Поппе приехал в 1949 году
и получил кафедру в Вашингтонском Университете (Сиэтл),
где и преподавал до выхода в отставку в 1969 году .
Рапапорт, Николай Николаевич. Среди врачей, окончивших
и среднее и высшее образование уже за рубежом, необходимо
отметить Николая Николаевича Рапапорта, одного из постоянных сотрудников Профилактического Института в Париже,
в котором он уже многие годы является деятельным руководителем одного из отделов. При всё большем развитии болезней,
вызываемых современными условиями жизни, профилактика,
то есть предупреждение их развития, является одной из важнейших частей медицины. Доктор H. Н. Рапапорт имеет большую практику и принимает близкое участие в жизни русского
рассеяния во Франции.
Рубинский, Иван Александрович, заслуженный профессор Американского Университета в Бейруте, родился в 1890 го
ду в Харьковской губернии, скончался в 1967 году в Бейруте
(Ливан). С 1926 по 1952 год он читал лекции по математике,
физике и инженерным предметам в Университете. В продолжение своей деятельности он практически подходил к нуждам
отстающих в техническом отношении стран, применяя свои
знания не только в подготовке кадров инженеров и техников
из местного населения, но и устраивая соответственные выставки и публикуя свои работы в журналах. Им же были организованы практические курсы для инженеров и кончающих
курс студентов.
Во время войны он построил завод для дегидратации овощей и для извлечения масла из масличных косточек. Он нашёл
формулу изоляционного материала, который применяется
в жарких арабских странах, и также способ превращения морской воды в пресную, применяемый в Аравии.
После выхода в отставку проф. Рубинский продолжал
свою работу ещё в течение восьми лет и был председателем комиссии по разработке и решению технических проблем. Он содействовал работе «Вспомогательной фермы» при Университете. Оба сына И. А. Рубинского — инженеры в Канаде.
Русские эмигранты в Ливане пользовались большим уваже
нием местного населения благодаря своей разносторонней деятельности на пользу этой страны. Многие из них — А. Боголюбский, А. Э. Гейштор, А. Зелёный, И. Рубинский, Е. Шескинова
407
и О. Холенкова — давали частные уроки и преподавали в школах французский, английский, русский языки, математику
и другие предметы.
Люди с инженерным и техническим образованием нашли
себе применение в государственных учреждениях по постройке зданий, проведению воды, осушению болот, ирригации и постройке дорог, в которых так нуждались эти страны: Н. Н. Байдак, А. Картыков, С. Д. Качанов, А. В. Серов, сын художника
В. Серова, Б. Личкус, И. И. Терентьев, Нога, И. В. Новицкий,
Терещенко, В. Филипченко и многие другие.
Были между эмигрантами прекрасные музыканты, преподаватели музыки, благодаря которым местное население
знакомилось с европейской и русской музыкой: H. Н. Даль,
Е. Н. Лазарева, артист Московской Оперы А. Карнаухов, А. Кугель и А. Шескинов.
Работали для местного музея и по восстановлению памятников римской культуры, которыми так богаты эти страны:
В. Робуш, С. Айваз и Симсон.
Немало потрудились и русские доктора: А. Малышева, Силоенкова и док. Н. И. Виноградов, который много лет жил и работал в глухой провинции, где был единственным доктором
и пользовался заслуженным уважением местного населения.
Савицкий, Пётр Николаевич (1895–1968). Один из основа
телей Евразийского Движения, Пётр Ни
колаевич Савицкий был выдающимся гео
графом, историком, одним из основателей
науки «кочевниковедения» и мыслителем.
Он кончил экономический Факультет Петербургского Политехнического Института и был оставлен по кафедре политической экономии. В Праге он преподавал
в Университете. Его главными работами
являются: «Географические особенности
Пётр
России», «Месторазвитие русской проНиколаевич
мышленности» и ряд очерков по эконоСавицкий
мической географии, истории культуры
(1895–1968)
и русской исторической географии.
Сахаров. В деле постройки шоссейных дорог выделился
русский инженер путей сообщения Сахаров, который в 1921–
1925 годах возглавлял Управление по постройке горных д
орог
408
в Югославии. Им построено, в исключительно трудных усло
виях, шоссе Вранье–Корбевац–Босильград с пропускной способностью для больших грузовиков через горный перевал
«Бесна Кобила» на высоте 1923 метров.
От. И. Серышев [1883–1976]. Протоиерей Иннокентий Се
рышев родился в Кяхте в 1883 году, получил высшее образование в Технологическом Институте, принял священный сан
в 1906 году и поехал миссионером на Алтай. В 1918 году он переселился в Японию, жил в Китае, а в 1926 переехал в Австралию, где развил совершенно исключительную по своему разнообразию научно-общественную работу. Он издавал сборники
материалов о выдающихся русских людях. Другая серия его изданий, озаглавленная «Церковь и Наука», излагает его мысли
о сотрудничестве между религией и наукой. Третья серия изданий — «Православие» — даёт биографии виднейших церковных
деятелей. Наконец особая серия — «Миссионерский листок» —
касается трудов русской миссии. Сборники, озаглавленные
«В часы досуга и минуты раздумья», содержат религиозные
стихотворения, мысли для размышления, афоризмы и краткие изречения. Критические сборники заключают критику современных антирелигиозных изданий. Убеждённый сторонник
эсперанто, от. Серышев посвятил этому языку ряд очерков.
В своей четырёхтомной автобиографии, от. Иннокентий
рассказывает о своих увлечениях, периоде сомнений, хождении в народ, обращении и странствованиях по Сибири, Китаю
и Японии.
Соколова, Вера Борисовна, специалистка по Юго-Восточной Азии, преподавала малайскую литературу и вела курс малайского и индонезийского языков в Национальной Школе Восточных языков, касаясь также истории и литературы этих народов.
Томкиев, Сергей Иванович, окончил высшее образование
на металлургическом отделении Политехнического Института
в Петербурге, работал на Урале, а в 1916 году был отправлен
в Англию, где специализировался на кристаллографии в Манчестерском Университете, а потом был приглашён для преподавания минералогии в Дергемском Университете. Его работы
касаются различных частей минералогии и геологии и в частности сиенита из Плацена.
Хмыловский, Виктор Николаевич, окончивший высшее
образование в Париже, работал по разработке нефти в Северной
409
Африке, а потом был привлечён к исследовательской работе
в Museum d’Histoire naturelle, где и продолжает свои изыскания.
Шагал, Марк Захарович, родился
в 1887 году в Витебске, получил художественное образование в Петербурге
(1907–1910), сблизился с Леоном Бакстом и в 1910 году поехал в Париж, где
вошёл в группу передовых художников.
В 1911 году он примкнул к кубистам.
Многие его картины и рисунки отражают его детские и юношеские воспомиМарк
нания о Витебской губернии, куда он
Захарович
вернулся в 1914 году. В 1922 году он поШагал
кинул Россию и обосновался в Берли(1887–1985)
не, где создал серии гравюр и рисунков,
названных «Моя жизнь». В Париже он
иллюстрировал «Мёртвые Души» Гоголя, басни Ла Фонтена
и отдельные эпизоды из Библии. С 1941 по 1948 год он жил
в США, а потом вновь переехал в Париж, где ему было поручено расписать потолок Большой Парижской Оперы и создать
ряд витро на библейские темы для Собора в Меце. [В 1977 году
Шагал был удостоен высшей награды Франции — Большого
креста Почётного легиона, а в 1977–1978 годы была устроена
выставка его работ в Лувре, приуроченная к 90-летию художника. Шагал умер в 1985 году].
Шаршун, Сергей Иванович [1888–1975], художник и литератор, родился в 1888 году в Бугуруслане, Самарской губ.,
учился в Казани, Петербурге и Париже, куда приехал в 1913 году. С 1914 по
1919 год он жил в Испании, а в 1920 вернулся в Париж и посвятил себя абстрактной живописи. Начиная с 1944 года
он
устраивал
частные
выставки,
а в 1971 году ему была посвящена в Париже большая ретроспективная выставка. Его картины находятся во многих музеях Европы. Шаршун прошёл через все
Сергей
этапы эволюции современной живописи
Иванович
«Фовизм, кубизм, дадаизм, пуризм, сюрШаршун
реализм и абстрактную живопись».
(1888–1975)
410
Одновременно с живописью С. Шаршун напечатал ряд
литературных произведений, из которых назовём повесть
«Долголиков» (1961) и «Неприятные рассказы» (1964), и поэму «Неподвижная толпа» (Фуль иммобиль), которую он сам
иллюстрировал.
Шумович, Владимир Антонович [1897–1960], старший
лейтенант, натуралист и археолог, родился в Москве, окончил
морской кадетский корпус в 1916 году и служил радиоофицером на линейном корабле «Св. Евстафий». После эвакуации
из Крыма в Бизерту он сперва работал на электрической станции в городе Руза, потом в Сфаксе на фосфатных рудниках
и наконец обосновался в Муляресе. Там он занялся изучением природы, фауны и флоры и основал музей. Как знаток животного царства и растительности восточной части Сахары, он
продолжил свои изыскания в Редейефе, так как Мулярес был
разрушен во время Второй мировой войны. Он организовал
три зоологическо-ботанические экспедиции в Сахару. Музей
в Метлави назван его именем.
ДРУЗЬЯ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ
На своём полувековом пути Русское Зарубежье встретило
много непонимания, много вражды, но и много дружественного и благосклонного к себе отношения. Необходимо поэтому
хотя бы кратко упомянуть о некоторых из тех друзей России
и русской культуры, которые бескорыстно и часто даже с ущербом для себя содействовали русским, оказавшимся вне своей
родины и попавшим в очень тяжёлые как материальные, так
и моральные условия.
Друзей было много, и всех их нет возможности помянуть
добрым словом, но, как и в других главах, те несколько имён,
которые тут приводятся, должны послужить для дальнейшего изучения проблемы солидарности между людьми, которая
проявилась ярко в годы между двумя мировыми войнами в отношении русских «лишенцев».
В связи с этим встаёт и второй вопрос — различие между
отношением до и после Второй мировой войны. Если между 20
и 40 годами русские почти во всех странах как Западной Ев411
ропы, так и в лимитрофах были почти на бесправном положении в отношении работы и социального обеспечения, то после
1945 года они получили, вместе с перемещёнными лицами, все
гражданские права и пользуются почти повсюду теми же льготами, как и граждане стран, в которых они живут.
Третьей проблемой, встающей перед историком, является самообеспеченность Зарубежья. Если после второй войны
Международные Организации и Правительства взяли на себя
большую часть как социальной, так и благотворительной помощи иностранцам и в частности русским, то до войны вся
культурная, социальная и благотворительная работа шла исключительно на собираемые самими же русскими гроши. Из
многочисленных русских организаций только очень немногие,
как Р.С.X. Движение или Богословский Институт, получали
поддержку извне. Ввиду изложенного, Русское Зарубежье хранит благодарную память о тех, кто в трудные годы поддержал
его морально и материально.
Из-за малого места приходится ограничиться друзьями во
Франции, как центре Русского Зарубежья, но во всех странах
были также друзья, и надо, чтобы о них написали те, кто там жил.
В первую очередь, надо отметить покровительство, оказанное русским крупными французскими государственными
деятелями во главе с бывшим Президентом Французской Республики, а потом в течение многих лет Председателем Совета Министров Франции — Пуанкарэ, неизменно, пока он был
у власти, поддерживавшим русских и стремившимся облегчить
их юридическое положение в стране. Такого же защитника их
интересов русские нашли в лице другого бывшего Президента
Республики — Александра Мильерана, который много раз выступал как адвокат в защиту их юридических прав.
В Верхней Палате их защитником был сенатор Густав Готеро, а в Палате Депутатов — Мариус Мутэ и Эдуард Сулье.
Последний был не только вице-президентом Парламента, но
и Председателем Франко-Русского Союза, который все годы
до войны хлопотал за русских и помогал им в беде. Деятельность Франко-Русского Союза вообще заслуживает быть особо отмеченной. Во главе его стоял сперва профессор Сорбонны
Эмиль Оман, потом его сменил доктор Отман де Виллье, а после кончины последнего его председателем стал Эдуард Сулье.
Союз объединял друзей России и русской культуры и был ме412
стом встречи видных представителей Франции и руководителей главных организаций Зарубежья.
В Министерстве Иностранных Дел всегдашним защитником русских был посол де Навайль-Лебатю, который представлял Францию в Международных Организациях в Женеве.
После войны главным защитником русских явился посол Пьер
Буффанэ, директор Офиса Беженцев и Апатридов (ОФПРА).
Из других французских видных деятелей надо назвать адмиралов Эксельманса и Дюмениля, генерала Нисселя,
Жозефа Энглеза, Лео Крозэ и Дени Роша,
а из учёных и знатоков русской культуры — академика Люи Рео и профессоров
Поля Буайэ, Жюля Патуйэ, Андрэ Лиронделля, Рауля Лабри и Пьера Паскаля.
Когда М. М. Фёдоров, председатель
Центрального комитета по обеспечению
Поль
высшего образования русскому юноше
Буайэ
ству за границей, обратился к обществен(1864–1949)
ности со своим призывом о помощи русскому студенчеству, на него откликнулись многие видные
представители не только Франции, но и других стран. В отчёте за 10 лет комитета приведены списки всех тех, кто в течение многих лет вносили иногда крупные суммы на подготовку
нового русского поколения научных работников. Если со стороны русских самым крупным жертвователем был С. Кусевицкий, то наибольшую сумму ассигновал голландец Энри Детердинг, женатый на русской.
Значительная помощь русским студентам шла и от Международных Учреждений в Женеве, причём надо отметить труды двух видных деятелей — проф. Гофмана и Г. Г. Кульмана.
Специальный разряд друзей составляют американцы, руководители и представители YMCA, которые поддерживали
РСХД и Высший Технический Институт. Назовем в их числе
главу YMCA — доктора Джона Мотта, Э. Т. Колтона, Р. Г. Холлингера, Э. И. Мак-Нотена и поныне здравствующих П. Ф. Андерсона и Д. И. Лаури.
Много друзей русское Зарубежье нашло в среде протестантов и католиков. Первые в самом начале русского рассеяния
пришли на помощь как русскому студенчеству, так и церковным
413
организациям и Богословскому Институту. Возглавители протестантства во Франции — пастор Марк Бегнер и его преемник
пастор Шарль Вестфаль — всячески поддерживали русских
и были их друзьями.
Католическая помощь студенчеству началась с Бельгии,
где кардинал Мерсье возглавил всё дело поддержки и устройства русской молодёжи. Во Франции она так же, как и православные вообще, нашла поддержку в лице кардинала Лиенара,
епископа Лилльского и его помощника отца Давру. В Париже
много сделали для русских архиепископ Боссар и Г-жа Карлье.
Два замечательных католических деятеля «единства христианского мира» — отец Павел Кутюрье (Лион) и отец Ламбер Бодуэн (Бельгия-Амей) были большими друзьями Православия
и помогали русским в их нуждах.
Из отдельных друзей-американцев надо назвать Президента Хувера, организатора помощи русскому народу через
APA (Американскую Организацию помощи), проф. Томаса
Виттемора, собравшего значительные суммы на образование
русского студенчества, и проф. Артура Мосли, основателя Русского Архива при Колумбийском Университете в Нью-Йорке.
О друзьях русских в Болгарии было сказано в очерке
А. М. Кононовой в книге «Зарубежная Россия», а о друзьях
в Югославии — в книге В. Маевского; но необходимо всё же
и здесь упомянуть о той исключительной поддержке, которую оказали русским в их стране король Александр и патриарх
Варнава.
Часто, по политическим соображениям, многие иностранцы
не могли выступать в защиту русских, и тем более надо ценить
труды тех, которые иногда против течения, бескорыстно и вне
всякой политики, протянули руку помощи русскому Зарубежью.
РУССКИЙ КРАСНЫЙ КРЕСТ
(старой организации)
В дополнение к сведениям, помещённым на страницах 229230, приводятся выдержки из отчёта Главного Управления Российского Красного Креста (старой организации), составленного
к 50-летию работы за границей.
414
В начале своей заграничной деятельности Главное Управление Красного Креста, зарегистрированное во Франции как
благотворительное общество, располагало ещё крупными средствами, остатками краснокрестных сумм, помощью местных
правительств и частными пожертвованиями и могло широко
развить свою работу по помощи нуждающимся русским и поддержанию созданных в 22 странах Комитетов и Управлений.
Между 1921 и 1925 годами Главное Управление имело
в этих странах 12 больниц, 4 лагеря, 55 амбулаторий, 6 санаторий, 11 зубоврачебных кабинетов, 6 врачебных пунктов, 9
убежищ для инвалидов, 23 общежития, 26 столовых, 35 мастерских и 11 складов. Особенно широко была поставлена работа в тех странах, в которых обосновались значительные группы русских беженцев, то есть в Сербии, Румынии, Болгарии,
Польше и Франции.
С изменением международного положения многие учреждения были переданы новым властям или местным национальным Красным Крестам. В Англии и во Франции они перешли
на положение благотворительных организаций.
Во Франции в тех городах, в которых было сосредоточено
беженство, Главное Управление основало местные Комитеты.
Ниццкий Комитет, председательницей которого была В. В. Чичерина, открыл амбулаторию, особенно ценную в первые годы,
когда русские не были ещё приравнены к французам в деле получения медицинской и социальной помощи. Амбулатория эта
просуществовала 20 лет. В Ницце был также создан дом отдыха «Вилла Конак», в котором, пользуясь выхлопотанным льготным проездом по железным дорогам, сотни русских, работавших
в тяжёлых условиях, могли за минимальную плату воспользоваться отдыхом в русской обстановке. Кроме того, Красным
Крестом был открыт дом для престарелых, который постепенно
расширялся и призревал 90 стариков, выдавая также 100 обедов.
В 1951 году был открыт, при помощи Международного Комитета Помощи Эмигрантам, большой дом с садом на 75 пансионеров, который находится в ведении Красного Креста.
В Париже в 1921 году была открыта Франко-Русская амбулатория, в которой работали русские врачи и русские сестры милосердия. Больных снабжали лекарствами, устраивали в больницы, оплачивали протезы. В 1924 году амбулатория
перешла в помещение на улице Огюст Витю и проработала до
415
1969 года. Заведовала амбулаторией до 1968 года Ольга Владимировна Толли-Костедоа.
Десятки тысяч русских получили через амбулаторию медицинскую помощь и материальную поддержку.
В 1923 году, благодаря пожертвованию гр. Елизаветы Владимировны Шуваловой, под Парижем была открыта хирургическая больница в Вильжюифе. В ней работали профессора Алексинский и Сиротинин и доктора Крессон, Маршак, Лясковский,
Овен и многие другие, которые, с помощью русских сестёр милосердия, создали образцовую больницу. Она просуществовала до войны. В 1931 году Красному Кресту удалось, благодаря
специальному пожертвованию, открыть санаторию в Уссу в департаменте Верхней Луары. Она действует до сих пор.
В 1931 году был основан Комитет помощи туберкулёзным, возглавлявшийся гр. А. И. Шуваловой, которую сменила
О. В. Толли. В настоящее время возглавительницей Комитета
является кн. Ирина Ивановна (Романова).
В 1931 году Комитет устроил дом отдыха для туберкулёзных в Шелле, который был потом расширен и к нему присоединён дом для престарелых хронических больных на 40
человек. В Шелле призреваются в настоящее время 120 престарелых русских.
Главным Управлением были основаны также Комитеты
помощи детям, а в 1926 году в Булонь-Бианкуре был открыт
детский сад на 40 детей. Одно время в ведении Красного Креста был дом-интернат на 50 мальчиков в Веррьер ле Бюиссон,
который проработал до 1946 года.
Уже в 1921 году Красный Крест основал Комитет помощи русским сёстрам милосердия, которых в одной Франции
было 400. Профессиональные знания и их сердечное отношение к больным были высоко оценены французскими врачами.
В 1932 году Комитет помощи был переименован в Объединение
Сестёр Милосердия Русского Красного Креста Старой Организации. Председательницей Объединения была А. В. Романова.
Русские сестры за свои 50 лет пребывания в эмиграции
являлись примером безукоризненной профессиональной работы и идейного служения ближним по заветам Русского Красного Креста.
В настоящее время (конец 1972 года) в ведении Красного
Креста (старой организации) находятся:
416
Дом для престарелых и больных в Шелль на 120 человек,
Дом для престарелых и больных в Ницце на 75 человек,
Мужская санатория в Уссу на 60 туберкулёзных больных,
Комитет помощи в помещении Главного Управления на
61 рю Бурсо в Париже.
РУССКИЕ СЕСТРЫ МИЛОСЕРДИЯ
И РУССКАЯ АМБУЛАТОРИЯ В ПАРИЖЕ
Союз русских сестёр милосердия имени Вревской является образцом того, как русские женщины сумели создать, не
прибегая ни к чьей помощи, большое дело. Основание союза
было положено в 1931 году Т. И. Алексинской. Все вступавшие
в Союз уделяли 10 процентов из своего заработка на общее
дело, и за первый год удалось устроить на работу 75 русских
сестёр. Вскоре стало возможным открыть общежитие в небольшом павильоне на улице Алезия. Всё было куплено в кредит
и в срок оплачено. В 1933 году удалось устроить для сестёр
милосердия летнюю колонию и серию медицинских лекций.
В 1936 году Союз смог уже нанять особняк на Бульваре Фландрен с садом, залой для собраний и комнатами для общежития.
Тут происходили в последние годы перед войной литературные
вечера и собиралась молодёжь. Перед войной Союз устроил
повторные курсы, на которые записалось около ста сестёр. По
программе, составленной доктором И. С. Чекуновым, сёстры
ознакомились со всеми новейшими методами ухода. В начале
войны многие сёстры помогали мобилизованным русским, посылали им посылки, но в годы оккупации Союз распался, дом
был реквизирован, весь инвентарь был растащен и деятельность Союза прекратилась.
Амбулатория Красного Креста была организована в Париже в 1920 году доктором Крессоном, который возглавлял в Петербурге Франко-Русский госпиталь. Его ближайшей помощницей была госпожа Лежар, жена доктора Лежара, который
был одним из врачей при императоре Александре III. Благодаря хлопотам госпожи Лежар были устроены русский зубоврачебный кабинет и амбулатория в бараке у Порт Дофинь. Русские врачи приняли близкое участие в её работе. Из постоянно
417
работавших там докторов надо назвать Аитова, Васильева, Лясковского, Овена, Протасьева и Яковцева. После кончины доктора Крессона, во главе амбулатории встала О. В. Толли. Когда
старшее поколение умерло, его сменили молодые врачи, сын
доктора Крессона, В. Зернов, Тарарин. Из барака амбулатория
была перенесена на улицу Огюст Витю. Принимали доктора не
только днём, но и вечером, чтобы дать возможность работающим воспользоваться медицинской помощью. После смерти
О. В. Толли амбулатория закрылась.
ОБЩЕСТВО ВЗАИМОПОМОЩИ
РУССКИХ ЖЕНЩИН
27-го июня 1926 года в Париже было организовано Общество взаимопомощи русских женщин. Его основательницами
были госпожи: Э. X. Таль, А. А. Гривцова, Е. А. Карницкая-Струве, А. Ф. Фидлер, А. А. Дирсен, Ю. И. Котляр, Л. П. Махновец,
Е. Е. Евреинова, гр. Гендрикова, бар. Мейендорф и др.; из этого числа лиц было выбрано правление Общества, в которое
вошли: гр. А. Е. Гендрикова — председательница, Э. X. Таль —
вице-председательница и казначей, А. А. Гривцова — секретарь, Е. А. Карницкая-Струве и А. Ф. Фидлер — члены правления. В ревизионную комиссию были избраны: Л. П. Махновец,
Ю. И. Котляр и А. И. Владимирова.
Официально зарегистрировавшись, Общество немедленно наметило широкую программу своей деятельности. С любезного разрешения Американского благотворительного общества безвозмездно пользоваться его помещением, упомянутое
женское общество открыло там курсы — медицинского массажа и ухода за больными, и для чтения лекций была приглашена доктор Н. К. Адамова, которая оказывала безвозмездно
медицинскую помощь членам Общества. Были организованы
и курсы языков — английского и французского, открыты курсы: кройки и шитья, изготовления шляп, курсы «ботэ» и косметики. Все, их окончившие, после экзамена получали дипломы.
Курсы имели большой успех, т. к. давали возможность русским
эмигранткам получать работу по разным специальностям.
418
Общество взаимопомощи русских женщин быстро разрослось и в 1928 году насчитывало уже 284 члена, вносящих ежемесячно членский взнос 2 фр., что дало возможность Обществу
снять собственную квартиру на улице Фабэр, 48, состоящую из
трёх комнат и кухни, где и стали происходить занятия на курсах и приём новых членов. Одну из комнат этой квартиры предоставили в пользование одной престарелой русской.
Каждую субботу правлением Общества устраивалась
«чашка чая» с литературной или музыкальной программой,
которую могли посещать и посторонние, вносящие за вход
2 фр., — для членов вход был бесплатный. «Чашка чая» происходила в снятых небольших студиях.
Много лет члены Общества участвовали в базаре, устраиваемом великой
княгиней Еленой Владимировной в отеле «Мажестик», где имели большой собственный стол для показа своих изделий
и где многие удачно их продавали.
Весной
правлением
Общества
устраивался большой весенний детский
Княгиня Елена
праздник, в обширном зале на рю Бланш,
Владимировна
с детской программой и с выступлением
(Романова)
прекрасного детского балета балерины
(1882–1957)
имп. театров Л. Р. Нестеровской.
Гр. А. Е. Гендриковой был устроен
в Версале дневной спектакль с участием видных артистических сил, на котором присутствовало значительное количество
французской публики.
В Париже был устроен вечер памяти
Л. Н. Толстого, на котором Т. Л. Сухотина поделилась своими воспоминаниями
об отце, взволновавшими всех присутствующих.
На «чашках чая» н
еоднократно вы
ступали: писатели — Тэффи, Б. А. Лаза
рев
ский, И. С. Лукаш, артист Алексан
Татьяна Львовна дрович, кн. Волконский, В. Ф. Марцин
Толстая
ковский, М. А. Петрункевич, В. П. Кате
(Сухотина)
нев, поэты — кн. Касаткин-Ростовский,
(1864–1950)
М. А. Струве, пианисты — H. Н. Кратиров,
419
С. Э. Клембовская, А. А. Гривцова, Ростиславова, артистка Кирова, сёстры Рахмановы, С. А. Брут и певицы — Ева Сергеева,
Миамура, сказочница М. В. Кормилова и многие, многие другие.
Список членов Общества взаимопомощи русских женщин
и выписки из газет о его деятельности — сохранены.
После объявления войны 1940 года Общество автоматически перестало существовать.
(Текст получен от Общества)
ТРИ ПРОСВЕТИТЕЛЬНОКУЛЬТУРНЫХ НАЧИНАНИЯ
К многочисленным культурным инициативам, о которых
было сказано в «Зарубежной России», надо прибавить три, све
дения о которых пришли только после выхода в свет книги.
Первая касается деятельности русского морского агента во
Франции — капитана I ранга Владимира Ивановича Дмитриева, широко способствовавшего устройству в Высшие Учебные
Заведения моряков.
Две других содействовали воспитанию молодого поколения.
Помощь русским морякам
Владимир Иванович Дмитриев (1870–1955) окончил Морской корпус и Морскую Академию, участвовал в походе эскадры адм. Рождественского в Русско-Японскую войну, принял
близкое участие в спасении населения во время землетрясения в Южной Италии в 1906 году и, после занятия различных
ответственных постов по Морскому Ведомству, был назначен
Морским агентом для Франции, Бельгии, Испании и Португалии в 1913 году.
Во время Первой мировой войны он способствовал принятию русских моряков во французский флот, а после революции
посвятил свои силы как на помощь русским морякам за рубежом, так особенно устройству молодого поколения в Высшие
Учебные Заведения.
В Бизерте был выхлопотан французский паёк для оказавшихся там русских; морской корпус получил возможность продолжать свою деятельность, а старшее поколение моряков было
420
устроено на работы. Детям была оказана помощь организацией
еп. Шапталя. Благодаря поддержке Комитета, возглавлявшегося М. М. Фёдоровым, многие гардемарины смогли продолжать
своё образование во Франции, Чехии и Югославии. Морской
корпус помещался в форту Эль-Кебир, семьи моряков жили
в лагере Сфайят. Первый выпуск морского корпуса состоялся
в 1922 году. Всего было в Тунисе 340 гардемарин и кадет.
После окончания работы корпуса и расселения большинства моряков по странам Европы, В. И. Дмитриев и его помощники продолжали поддерживать моряков, находившихся
в трудных обстоятельствах.
Русский морской корпус в Бизерте
После эвакуации из Крыма русского Черноморского Флота сперва в Константинополь, а потом, в начале 1921 года,
в Бизерту, там возобновил свою работу Севастопольский Морской корпус, выехавший в полном составе из России, и к нему
были присоединены Гардемаринские классы Владивостокского Морского Училища, прибывшие в Крым незадолго до его
оставления после десятимесячного плавания на кораблях
«Орёл» и «Якут». К ним присоединились в Константинополе
новые учащиеся, но вскоре после прибытия в Бизерту часть
молодёжи уехала в другие страны, и к началу занятий в феврале 1921 года в Корпусе числилось 199 воспитанников гардемаринских рот и 141 — кадетских рот при 22 преподавателях и 30
членах административного персонала.
Обстановка, в которой происходили занятия в корпусе,
была трудная. Хотя Французское Правительство взяло на себя
обеспечение школы помещением, пайком, платьем, бельём
и обувью, многие расходы покрывались из беженских средств.
Помещение было отведено в военном форте Джебель-Кебир,
высеченном в скалах и мало приспособленном для школьных
занятий. Семейные преподаватели были поселены в лагере
Сфайят в полукилометре от форта. Корпус вывез с собой полное оборудование, библиотеку в 3000 томов, и была устроена
небольшая церковь. Учебники и отдельные курсы лекций печатались в привезённой из Севастополя небольшой типографии.
421
Слева-направо: Старший адмирал Г. В. Чехов,
вице-адмирал М. А. Кедров, контр-адмирал М. А. Беренс,
контр-адмирал А. И. Тихменев на подводной лодке
«Тюлень» в Бизерте, июль 1921 года
Занятия в Корпусе шли очень интенсивно, и впервые летний отпуск кадеты получили в 1923 году. Результаты, достигнутые Корпусом, были исключительно высоки: весь первый
выпуск гардемарин в 1922 году был принят в электротехнические и специальные высшие школы Чехословакии. Из второго
и третьего выпуска тоже значительное число окончивших Корпус поступило в высшие школы и смогло применить в разных
странах свои знания.
Корпус, который работал по программе реальных русских
училищ, тоже дал много специалистов, применивших свои
силы в разных отраслях труда. Надо отдать справедливость как
руководителям Училища, так и педагогическому составу, который работал самоотверженно и вложил свои знания и силы
в дело воспитания молодого поколения.
422
Общество помощи русской
учащейся молодёжи во Франции
Деятельность общества связана с именем Екатерины Михайловны фон Энден, рождённой Боткиной (1881–1957). Приглашённая в 1924 г. настоятелем американского собора св. Троицы в Париже, пастором Бикманом, для организации помощи
русским детям школьного возраста, она в течение первых восьми лет вела эту работу в рамках благотворительной ассоциации
«Джюниор Гильд», существовавшей при соборе. Вследствие
общего экономического кризиса, субсидирование её работы
среди русской молодёжи было прекращено в конце 1932 года.
С 1933 г. помощь русским детям осуществлялась специально учреждённым для этого, по инициативе бывшего начальника канцелярии русского министерства иностранных дел
бар. М. Ф. Шиллинга, обществом «Société d’aide à la jeunesse
scolaire russe en France», возглавлявшимся американской благотворительницей кн. Бонкомпаньи, рожд. Дрэпер, которая
оказывала обществу щедрую материальную поддержку. Самая
организация работы, выражавшаяся в создании русских групп
во французских учебных заведениях (лицеи в Мелёне и Бовэ,
профессиональные училища в Бовэ и Дрё и др.), продолжала
неизменно оставаться в руках Е. М. Энден. Предоставление
русским детям отдельных дортуаров в интернатах этих школ
позволяло им жить под надзором русских воспитателей и воспитательниц и пользоваться уроками Закона Божия, русского
языка и истории, что обеспечивало сохранение ими связи с духовной культурой их родины.
За шестнадцать лет работы (она была прервана в 1940 г.
Второй мировой войной), через группы, созданные Е. М. Энден, прошло более трёхсот русских детей. Ей удалось довести
большинство этих русских детей до завершения среднего образования.
Детская колония имени св. Николая
В ряду детских колоний, которые устраивались ежегодно в разных странах рассеяния, надо отметить особо колонию
св. Николая, так как она связана с одним из самых тяжёлых
периодов в жизни русского зарубежья — Второй мировой
войной, и перемещением из-за неё детей из главных центров
423
в провинцию. О работе С. М. Зерновой и Земгора было уже
сказано в книге, а Е. Татаринова опубликовала дополнительные данные в «Возрождении».
Колонией Земско-Городского Комитета в Эленкур-СентМаргерит в департаменте Уаза руководил о. прот. Александр
Чекан. Во время войны, когда были закрыты или сократили
свою деятельность детские и юношеские организации, число
детей увеличилось до 250. Благодаря жертвенному участию
инженера А. П. Клягина, предоставившего для нужд колонии
свои загородные владения (Гаржанвилль в 1941 г., Курселль сюр Иветт в 1942, 1945–1947 гг. и в нанятом замке Сегрез
в 1943–1944 гг.), можно было расширить дело. Значительная
часть колонии в Эленкур была осенью 1939 года, из-за военных
событий, эвакуирована в По в Пиренеях, вместе со всем персоналом. Она находилась в ведении Земско-городского союза
и всецело опекалась доктором Н. С. Долгополовым до её возвращения в Париж.
В помещениях, — Курселль и Сегрез — предоставленных
колонии, была устроена домашняя церковь, обслуживавшаяся о. о. Виктором Юрьевым, Н. Жуковым, А. Насальским,
Г. Сериковым, иеромонахом Александром и Г. Свечиным. Под
общим руководством о. А. Чекана колония управлялась директором полк. В. Н. Мамушиным, скончавшимся в колонии
1 марта 1947 г. Его помощницами были Е. И. Мирошникова
и М. Я. Спасская. Особенно потрудилась в колонии заведовавшая непосредственно детьми Ю. А. Горбова. В колонии проводились постоянные занятия по следующим предметам: Закон Божий (вышеназванными священниками), русский язык
(П. В. и Т. В. Спасские, В. С. Яницкая и Н. А. Сиклер), хоровое
пение (П. В. Спасский), ритмическая гимнастика и театральные постановки (Т. В. Спасская). Медицинской частью заведовала М. А. Антонова.
В последний раз колония просуществовала в полном составе в 1947 году. В последующие три года, когда возобновились летние лагеря на море и в горах, колония устраивалась
в помещении интерната Св. Георгия в Медоне для маленьких
детей под руководством Ю. А. Горбовой, с участием М. А. Антоновой и при священнике о. Г. Свечине.
424
КАК СОЗДАВАЛОСЬ СЕРГИЕВСКОЕ
ПОДВОРЬЕ В ПАРИЖЕ
Одним из созиданий Русского Зарубежья, показавшим,
что иногда все русские, если объединятся, могут создать нечто
великое, было приобретение и устройство в 1924–1925 году
«Сергиевского Подворья и Высшей Богословской Школы при
нём», как сказано в воззваниях и отчётах. Жертвенный порыв
был настолько единодушным, что необходимо о нём сказать
в назидание потомства.
Единственный в Париже русский храм на рю Дарю оказал
ся недостаточно вместительным с приездом в столицу Фран
ции, начиная с 1920 года, большого количества русских, и в
1924 году, кроме нескольких приходов, открывшихся в пригородах, как Медон или Кламар, стало необходимым устройство
второго прихода в городе.
Поиски возможного помещения для храма заняли всю весну 1924 года. Предложение города о найме пустопорожнего
участка вдали от средств сообщения оказалось неприемлемым,
а ходатайства перед Управлением искусств и Министерством
внутренних дел не увенчались успехом. Оставалось обратиться
к секвестру немецких имуществ.
Благодаря хлопотам М. М. Осоргина было найдено два
протестантских немецких храма, предназначенных для продажи с торгов: на бульваре Батиньоль и на рю де Кримэ. Послед
ний, который был сооружён в XIX веке Трудовой христианской общиной в Бетеле, был в своё время предназначен для
обслуживания многочисленных немецких рабочих, которые
жили в этом заводском районе, но в начале войны покинули
Париж. Храм и прилегающая усадьба в 3092 кв. метра как раз
подходила для устройства не только прихода, но и Богословской школы.
Торги были назначены на 18 июля 1924 года, день преп.
Сергия Радонежского, и надо было внести 10-процентный залог в 15 тысяч франков (официальная оценка была в 150 тысяч
франков) и пошлины, всего около 50 тысяч франков.
Многие отговаривали митрополита Евлогия идти на риск,
так как цена на торгах могла подняться до значительной суммы,
но он, отслужив молебен преп. Сергию и с твёрдой надеждой
425
на его помощь, благословил своих представителей выступить
на торгах. Владение осталось за русскими за 321 тысячу франков, к которым надо было прибавить налоги и необходимые
для ремонта средства, так как все помещения 10 лет стояли
закрытыми и пришли в плохое состояние. К счастью, удалось
получить одну бессрочную и беспроцентную ссуду в 50 тысяч
и другую на такую же сумму за 6 процентов. Всего к 5 декабря
надо было располагать суммой в 421 тысячу, что для беженцев
было почти недостижимо.
На помощь пришёл ген. секретарь Союза христианской
молодёжи YMCA — доктор Джон Мотт, большой друг русских,
который обещал дать 5000 долларов, что составляло по тогдашнему курсу около ста тысяч франков. Всё же осенью надо
было добрать ещё около 250 тысяч франков.
Джон Мотт, мать Мария (Скобцова) и Митрополит Евлогий
Комитет по сооружению Сергиевского Подворья начал
свою работу в конце июля 1924 года и, до окончательной расплаты 5 декабря, общими усилиями русских были собраны
суммы, покрывшие не только стоимость владения, но возвращены ссуды и произведён первоначальный ремонт помещений.
426
В своём отчёте финансовая комиссия Комитета, за подписью председателя кн. Б. А. Васильчикова и секретаря П. Е. Ковалевского, отметила широкий порыв, охвативший беженские
круги по призыву Митрополита Евлогия, но указала, что для
дополнительных ремонтов, для устройства храма и приспособления помещений для занятий в открывающемся Институте
необходимо собрать ещё не менее 200 тысяч франков. Эта сумма была тоже собрана, и в начале великого поста 1925 года был
освящён храм преп. Сергия, а в мае начал работать подготовительный класс Богословского Института.
Если были крупные взносы, как доктора Мотта или гр.
Хрептовича-Бутенева, то большинство пожертвований шло от
небогатых русских людей, часто жертвовавших свои последние
франки на общее дело. Давали и ценные предметы, в том числе
обручальные кольца, и можно сказать, что Сергиевское Подворье было создано на лепты всего Русского Зарубежья. Пожертвования поступали как через добровольных сборщиков,
так и по подписным листам и кружкам
и через отделения Комитета, основанные
в разных центрах русского рассеяния.
Сборы шли и по приходам, и был организован ряд лекций и докладов, на которых было разъяснено значение начатоДмитрий
го дела. Вместе с денежными взносами
Семёнович
шли пожертвования икон и украшение
Стеллецкий
храма, который был расписан известным
(1875–1947)
художником Дмитрием Семёновичем
Стеллецким и его помощниками.
Сергиевское Подворье или, как его называли, Сергиевская
Горка стала вскоре крупным центром духовной жизни эмиграции и привлекала, особенно в праздничные дни, многочисленных богомольцев.
427
ПЕРВЫЕ ГОДЫ РУССКОГО
СТУДЕНЧЕСКОГО ХРИСТИАНСКОГО
ДВИЖЕНИЯ (РСХД)
Сыгравшее большую культурно-просветительную роль в жизни Зарубежья РСХД возникло одновременно в Париже, Белграде и на Дальнем Востоке в Пекине. В Париже инициатива исходила из протестантских кругов, которые пришли на помощь
русскому студенчеству. Параллельно с самого начала работали
как христианские библейские, так и православные кружки, занимавшиеся изучением православного богослужения.
Первый съезд всех кружков и объединений Франции состоялся в замке Аржеронн в Нормандии летом 1924 года. На
нём было признано, что для русской молодёжи надо следовать
не по пути интерконфессионализма, а по пути углубления своей веры и ознакомления с основами Православия.
Первый общеевропейский съезд кружков был в Пшерове
в Чехословакии в 1923 году; но ещё до этого состоялся небольшой съезд весной 1923 года в Вишеграде, на котором присутствовали как представители русского студенчества в Чехословакии,
так и делегаты из Сербии (С. М. Зернова и С. С. Безобразов)
и из Болгарии (А. И. Чекан).
На собрании бюро Объединения кружков в январе 1924 го
да в Праге были окончательно установлены задачи Объединения, которое приняло название Русского студенческого
христианского движения за рубежом. Его цель была так формулирована: «РСХД имеет своей основной целью объединение
верующей молодёжи для служения Православной Церкви
и привлечение к вере во Христа равнодушных к вере и неверующих. Оно стремится помочь своим членам выработать христианское мировоззрение и ставит своей задачей подготовить
защитников веры и Церкви, способных вести борьбу с современным атеизмом и материализмом. РСХД утверждает свою
неразрывную связь с Россией. Наша принадлежность к русскому народу и к русской Православной Церкви налагает на
нас духовные обязательства, независимо от того, мыслим ли
мы себя временными изгнанниками или желаем связать свою
жизнь с другой страной. Подлинная русская культура неотделима от Православия. Поэтому в хранении и продолжении её
428
мы видим наш долг. Мы видим наш долг также в свидетельстве
пред миром о подлинном лике России и напоминании о страданиях русского народа».
Второй общий съезд Движения был в Пшерове в 1924 году,
а третий — в монастыре Хопово в Югославии.
На Дальнем Востоке русское движение получило основание в 1922 году в Пекине, на конференции Всемирной христианской студенческой федерации.
Русские участники этого съезда — Л. А. Зандер, Л. Н. Липе
ровский, В. Крылатов и А. И. Никитин — вскоре после того пере
ехали в Европу и играли большую роль в жизни РСХД.
КРУЖОК РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ (КРК)
Возник КРК в 1933 году по инициативе Аллы Ерофеевны Матео и Фёдора Тимофеевича Пьянова, руководивших
в то время студенческими лагерями РСХД. Кружок собирался на 10 Бульвар Монпарнасс, и в начале доклады читались
представителями старшего поколения, но очень скоро молодёжь решила работать независимо. Таким образом, появился
самостоятельный кружок русской культуры. Система работы
была следующая: КРК руководился советом старшин, который
разрабатывал программу и на общем собрании предлагал намеченные темы членам кружка. Если у кого-нибудь из членов
являлось желание прочесть доклад на ту или иную тему, ему
близкую, он мог предложить её Совету.
Были прочитаны самими членами, возраст которых был
от 18 до 26 лет, доклады на следующие темы: о русской иконописи, архитектуре, живописи, музыке, о Петербурге, о Екатерине Великой, о загадке Фёдора Кузьмича, о русском флоте,
о реформе Столыпина. На более специальные темы приглашались докладчики извне: В. В. Вейдле. В. Н. Ильин, П. Е. Ковалевский, Л. А. Зандер, К. В. Мочульский, А. А. Яблоновский.
Два раза в год, на Пасху и на Рождество, устраивались весёлые встречи, на которые приглашались друзья.
Собрания происходили по пятницам, а по воскресеньям
КРК устраивал выезды за город. Многие из членов кружка работали руководителями в летних лагерях РСХД на юге Франции,
429
в девичьей дружине (Ж. Пундик, О. Мясоедова, И. Нехорошева) и у витязей (Л. Арабей, А. Икскюль, А. Краевич). Другие же
устраивали студенческие лагеря, неся всю ответственность —
как финансовую, так и моральную (Л. Гроер, А. Князев, А. Годзава-Гижицкий). Члены кружка, работавшие в разных лагерях,
встречались раз в неделю в их свободный день для обсуждения
зимней программы.
Кружок существовал до войны 1939 года. Всего через него
прошло 50 человек. После войны члены кружка не прерывали связи и продолжали встречаться в частном порядке и ходили на лекции. Многие члены кружка продолжают работать
в различных областях как во Франции, так и в других странах. Можно упомянуть следующих лиц: прот. Алексий Князев — ректор Богословского Института в Париже и духовный
руководитель лагерей РСХД; Зоя Ольденбург — писательница, получившая литературную премию Фемина; Д. Д. Оболенский — профессор истории Оксфордского университета;
Е. Н. Берг — преподавательница русского языка в Институте
вост. Языков и в Венсенском отделении Парижского университета; Н. Краевич — окулист, стоящая во главе клиники больницы Кенз-Вент в Париже; Е. В. Арабей — журналист франц.
радиовещания; Л. Гроер — директор музея Массена в Ницце;
О. В. Икскюль — работница РСХД.
Кружки старшего поколения
С. Рафальский в своей рецензии на книгу «Зарубежная Россия» указал, что не был упомянут «Институт изучения России»,
работавший в Праге. Всё, что касается Чехословакии, подробно
изложено в коллективном труде «Русские в Праге», изданном
под редакцией С. П. Посникова в 1928 году, о котором упомянуто на стр. 367. Из-за ограниченности места был дан обзор работы
русских только по трём странам: Болгарии, Египту и Дальнему
Востоку, о чём было сказано на стр. 322. О Германии, Югославии и США имеются обширные труды. Ввиду значения работ
«Института изучения России» его деятельность необходимо
отметить. Он выпускал свои печатные «Записки», в которых
принимали участие К. Кочаровский, С. Маслов, А. Пошехонов,
А. Челинцев, В. Чернов и Г. Шрейдер.
«Кружок к познанию России», основанный по инициативе
Н. Н. Зворыкина, и объединявший в Париже представителей
430
старшего поколения, имел целью «обследование причин, объясняющих ход культурного развития русского народа в прошлом и выяснение условий, могущих благоприятствовать его
успешному социально-экономическому развитию в будущем».
Он устраивал доклады видных специалистов по экономике
и культурному развитию России и издал ряд трудов. В числе членов «Кружка» были А. Н. Анциферов, М. В. Бернацкий,
Н. Н. Зворыкин, А. В. Карташёв, М. Л. Киндяков, В. Н. Новиков и Е. П. Ковалевский.
Ниццкий кружок познания России
Имел целью подготовку молодёжи к служению будущей
России, изучение великого прошлого родины и теперешнего
состояния Советской России. Основанный в 1932 году, он состоял из 15 человек. Доклады читались профессорами и бывшими деятелями дореволюционной России. Возглавлял кружок Андрей Михайлович Свечин.
КРУЖОК ИЗУЧЕНИЯ РОССИИ (КИР)
Возник в декабре 1931 года и был основан группой окончивших русскую гимназию в Париже и поступивших в высшие
школы. Целью кружка была борьба с денационализацией путём
изучения России и русской культуры. Кружок собирался в помещении РСХД, но был совершенно от него независим. Первые три года деятельность кружка носила случайный характер,
что особенно сказывалось на докладах, которые не были между
собою связаны и касались отдельных вопросов о России.
1934 год был переломным в истории кружка. В основу
работы были положены принцип самоуправления и принцип
самодеятельности. Был создан исполнительный орган в лице
президиума из председателя, двух вице-председателей и двух
секретарей (по административной и академической части).
Было постановлено, что для каждого академического года выбирается основная тема, заключающая в себе серию докладов,
и которая должна быть проведена в основном членами кружка. На 1934–1935 год была выбрана тема «Сибирь»: её география, народонаселение, этнография, фауна, флора, геология,
431
ископаемые богатства, история, военное и политическое значение. Все доклады были прочитаны членами кружка. Эта тема
заинтересовала Парижское общество сибиряков и дальневосточников, в которое входили инженеры, общественные и политические деятели Сибири, члены Сибирского правительства
и Сибирской областной думы. Общество предложило кружку
устраивать доклады совместно. Особенное впечатление произвёл доклад инженера-профессора П. Ф. Козловского, декана
Русского технического института в Париже, посвящённый великому сибирскому пути с демонстрацией диапозитивов, изображающих типы, местности и сооружения дороги.
В 1935 году было 30-летие Русско-Японской войны, и по
этому поводу были прочитаны следующие доклады: возникновение войны, оборона Порт-Артура, Шантунское морское сражение и попытка прорыва Порт-Артурской эскадры во Владивосток, Цусимское сражение, Портсмутский мир. Все доклады
были прочитаны членами кружка.
В 1935–-1936 году была выбрана тема «Окраины России»
и были прочитаны доклады: Польша и её отношения с Россией,
Прибалтика, Украина, Белоруссия, Подкарпатская Русь. Доклады были также посвящены Мурманской жел. дороге и Беломорскому каналу, причём докладчик сделал интересное сравнение методов постройки Императорской и Советской власти.
Доклад проф. Лера, заведующего русским отделом Национальной Библиотеки Франции и долголетнего преподавателя в Петербургских учебных заведениях, о посещении им СССР вызвал большой интерес.
Доклад о Туркестанском восстании 1916 года, совершенно
не освящённом в русской зарубежной печати, сделанный участником его подавления, был также очень ценным. На нём присутствовал ген. А. А. фон Лампе, бывший в то время в штабе Туркестанского военного округа, а также председатель Объединения
народов Туркестана, которые сделали интересные дополнения.
Кружок устроил серию докладов по истории русской науки: Лобачевский и его геометрия; П. Л. Чебышев, создатель
русской школы теории вероятностей и теории чисел; А. М. Ляпунов, полностью решивший вопрос о равновесии небесных
тел; академик И. П. Павлов и его работы по условным рефлексам; С. В. Ковалевская и её математические труды; Дерптский
Университет и его роль в истории русской науки.
432
Кружок чествовал столетие рождения знаменитого химика Д. И. Менделеева, и на собрании было прочитано три доклада членами кружка о его жизни и деятельности. Была также организована серия докладов по структуре русского языка.
Общественная деятельность кружка выразилась в устройстве публичных докладов по воскресеньям, в участии в съездах
молодёжи и в сотрудничестве с культурными аполитическими
организациями, как, например, КРК, Ниццким кружком познания России и другими, через оказание им содействия информацией и литературой. Президиум собирался еженедельно
и подготовлял работу на ближайшее время.
Три раза в году — на Новый Год, на блины и на Пасху, —
устраивались в складчину товарищеские встречи. За несколько лет до войны кружок стал приезжать в студенческий лагерь
РСХД, где устраивал читальню и читал доклады. Женатые члены кружка воспитали детей в русском духе, и таким образом
цель борьбы с денационализацией была достигнута.
На протяжении всего своего существования кружок не получал никаких субсидий и самоокупался. Он создал, несмотря
на это, значительную библиотеку, специализированную на изучении России, которой пользовались другие организации. Война ликвидировала кружок, так как три члена оказались вне
пределов Франции, а остальные были мобилизованы. После
окончания войны кружок больше не собирался.
В. Л. Иванов
Мюнхенский институт изучения СССР
Одним из самых значительных начинаний новой, второй,
эмиграции было основание в 1950 году в Мюнхене Института
по изучению СССР. В его работах приняли участие и научные
силы русского зарубежья, но большинство сотрудников принадлежало к так называемым ДП.
С самого начала Институт задался широкими целями не
только изучения всех сторон жизни Советского Союза, но и осведомления Западного мира о положении в СССР. В Институте имелись специалисты по всем областям жизни в стране,
и национальный состав их был очень разнообразен: так, в дирекции и учёном совете были представители различных народов, населяющих Россию.
433
Институт издавал еженедельный обзор событий, сообщения, отдельные монографии по-русски и, кроме того, периодические журналы и сборники по-английски, испански,
французски, немецки, арабски и турецки. Институт устраивал
конференции, семинары и коллоквиумы на разные темы, касающиеся СССР, и давал справки по всем вопросам, относящимся к экономике и жизни в Советской России. К нему обращались буквально со всего мира. Большинство информации
давалось на основании официальных данных, публикуемых
в СССР, которые дополнялись сведениями, полученными из
иных источников, но всегда с точными ссылками. Количество
подписчиков на журналы, издаваемые Институтом, неизменно
росло. Особенно много шло изданий Института в экономически развивающиеся страны.
Биографическая секция обладала картотекой в количестве 444,432 карточек и подготовила в 1971 году 2100 биографий для нового издания книги «Кто является кем в СССР».
Библиотека состояла из 79,406 томов, и Институт получал регулярно 713 газет и журналов, в том числе 345 советских, 38
эмигрантских и 330 иностранных.
12 июня 1972 года общее собрание Института подавляющим числом голосов решило, ввиду прекращения американских кредитов, ликвидировать это большое и необходимое
научное учреждение и закрыть также немецкое общество, которое являлось необходимым дополнением к Институту и которое могло стать базой для продолжения всего дела на иных
началах. Так после 21 года работы прекратилась деятельность
большого и нужного русского дела.
Библиотека Института передана в Государственный инсти
тут восточноевропейских и международных знаний в Кёльне.
РУССКИЕ ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ
Центр, организованный в Этнографическом музее в Париже, был одним из первых очагов сопротивления и начал действовать в 1941 году. Вдохновителями его были Анатолий Левицкий и Борис Вильде, два этнографа, которые уже завоевали
себе почётное место в науке. Оба они были расстреляны 23 де434
кабря 1943 года. В честь Бориса Вильде названа улица в городе
Фонтенэ-о-Роз, где он жил.
В дополнение о деятельности Владимира Павловича Бурышкина надо отметить, что он родился в Москве в 1913 году
и был сыном известного промышленного деятеля П. Бурышкина. Мать его была англичанкой, и он принял её фамилию Вилльямс в сопротивлении. Он окончил русскую гимназию в Париже и был одним из основателей русского спортивного общества.
В начале войны он спас пять английских лётчиков, а после перемирия возглавил организацию по спасению лётчиков. Ему
обязано своей жизнью более ста человек. Он часто повторял,
что «на войне он как христианин не убил ни одного, а спас сто
от верной гибели». Из русских «резистантов» он получил наибольшее количество наград за свою исключительную храбрость.
Умер он после длительной болезни в Париже в 1968 году.
Необходимо также остановиться на исключительной духовной и нравственной работе монахини Марии (Скобцовой)
в лагерях, где она не только поддерживала всех окружающих,
но была действительно утешительницей заключённых с ней.
О её геройских подвигах написано несколько книг не только
по-русски, но и на иностранных языках. Она погибла в газовой
камере незадолго до освобождения.
Среди героев сопротивления надо упомянуть Алексея Че
хова, который со своим отрядом взял город Бриар и погиб смертью храбрых. В его честь набережная в городе носит теперь название «Набережной Чехова», и ему поставлен памятник.
ОБЩЕСТУДЕНЧЕСКИЙ РУССКИЙ ХОР
ИМЕНИ А. А. АРХАНГЕЛЬСКОГО
13 ноября 1921 года, по инициативе нескольких русских
студентов, обучавшихся в высших учебных заведениях в Праге,
в Чехословакии, был основан «Общестуденческий русский хор».
Первым регентом хора был И. П. Вебер, а в 1923 г., при
содействии американского благотворителя господина Керна, был выписан из Петрограда регент-композитор А. А. Архангельский, управлявший хором до своей кончины 16 ноября 1924 года. В честь и память его хор стал именоваться:
435
«Общестуденческий русский хор имени А. А. Архангельского».
За почти 30-летнее существование хора за дирижёрским
пультом были: Гречанинов, Кибальчич, Чесноков (выписанный хором из Москвы), Кожин, Новикова-Рыжкова, Милославский, Евтушенко, Дюков и др.
Хор, как стройная организация, был зарегистрирован в государственных учреждениях Чехословакии, управлялся выборным правлением со старостой во главе хора и состоял членом певческого союза Чехословакии.
Помимо устраиваемых самим хором концертов, хор выступал, как представитель Зарубежной России, на певческих фестивалях в Чехословакии, на различных торжествах, концертах,
в радиопередачах и т. д., пропагандируя русское хоровое пение.
При хоре существовали разные курсы и отделы: арпеджио-
гармония-композиция; подготовка регентов; бюро по переписке
нот; нотное издательство; отдел связи с зарубежными хорами,
число которых дошло до 63 зарегистрированных русских хоров,
существовавших в различных странах русского рассеяния.
Хор издавал трёхмесячный журнал «Хоровой Вестник»,
обслуживавший нужды заграничных русских хоров, и «Певческий Сборник», посвящённый различным русским хоровым
деятелям и композиторам.
Это был единственный за рубежом русский хор, имевший
большую хоровую библиотеку.
Состав хора доходил до 150 человек. На место оканчивавших высшие учебные заведения и разъезжавшихся по местам
работ хористов всё время поступало пополнение хора из числа
оканчивавших две русские гимназии в Чехословакии.
За время почти 30-летнего своего существования хор внёс
большой вклад в сокровищницу мировой культуры, знакомя
иностранный мир с русским хоровым искусством и его творцами-композиторами.
Вследствие политического положения в Чехословакии,
2-го мая 1950 г. хор прекратил своё существование.
Архив хора передан на сохранение архиву чешско-словенского певческого союза в Праге, а часть материалов о деятельности хора, собранная бывшими хористами, проживающими
в США, передана в Русский Музей-Архив в Сан-Франциско.
Юрий Новиков
436
РУССКИЕ ПЕРЕВОДЧИКИ
Работа зарубежных русских переводчиков — как «устных»
(толмачей), так и «письменных» — является одной из блестящих страниц русской зарубежной деятельности. Мы не можем
дать сведения о бесчисленных русских, переводивших русские
книги на западно-европейские языки, и тех, которые повсюду
заняты переводами как литературными, так и техническими.
Их сотни, если не тысячи. Несмотря на итальянскую поговорку — «традутторе — традитторе» (переводчик — предатель),
большинство литературных переводов было сделано русскими
с уменьем. Что касается до перевода технических текстов, то
это очень трудное ремесло, так как надо всё время следить за
новыми терминами и быть в курсе всего, что делается в научном мире, так как словари часто отстают.
Особо стоят переводчики иностранной поэзии, которые
иногда достигали поразительных результатов. Назовём среди
переводчиков на французский язык русских поэтических произведений и, наоборот, на русский французских стихотворений
И. И. Тхоржевского и М. С. Расловлева. Его перевод «Конька
Горбунка» является в этом отношении наиболее совершенным.
Неизбежность устных переводов для международных учреждений вызвала необходимость устройства специальных
школ переводчиков, которые существуют во всех западных
странах. Особенно ценятся в этом отношении «одновременные» переводчики, то есть такие, которые, слушая речь, тут
же передают сказанное на другом языке. Русские переводчики, из-за своей способности к языкам, занимали и занимают
самые ответственные должности как в Западной Европе, так
и в Америке, сопровождая глав государств или правительств
и участвуя в международных переговорах. В Брюсселе издаётся журнал переводчиков, одним из сотрудников которого
является русский переводчик кн. Гедройц. Наиболее известными устными переводчиками являлся сын проф. Франка,
проживавший в Лондоне, и является кн. Константин Яссеевич Андроников, который занимает должность официального
переводчика при Главе Государства и Министре иностранных
дел Французской Республики *.
* Князь Андронников умер в 1997 году в Париже.
437
МУЗЕИ И КОЛЛЕКЦИОНЕРЫ
Вопрос о музеях и частных коллекциях — один из самых
болезненных для русского Зарубежья. Если до сих пор сделано мало для создания музеев, то частные коллекции многочисленны и над ними постоянно висит угроза или распыления или
просто гибели.
Кроме нескольких военных музеев, которые включают
только малую часть собранных за рубежом России материалов, имеется Русский Музей в Сан-Франциско. Не в пример
хранилищам книг и документов, которых много и которые обеспечены от распыления, собрания «предметов», будь то картин и произведений искусства или монет и медалей, находятся
в частных руках, и большинству из них грозит если не гибель,
то распродажа. Необходимо отметить, что, несмотря на массовое уничтожение предметов культуры в годы военного коммунизма в России (1917–1922), за рубежом оказалось очень большое количество ценных вещей. Русские выставки показали, что
в частных руках хранились настоящие сокровища искусства.
Даже небольшая по своим размерам «Пушкинская выставка»
1937 года, устроенная С. М. Лифарём, для которой экспонаты
были собраны М. Л. Гофманом, показала, что в Париже имеются не только картины, портреты, рукописи и мелкие предметы
той эпохи, но и мебель и всё, что позволило восстановить образ
Пушкинского времени.
Наиболее ценными и полными являются коллекции русских медалей и монет, но две из них, самые полные, были распроданы. В Лондоне пошла с аукциона бесценная коллекция
русских исторических медалей вел. кн. Георгия Михайловича; там же была ликвидирована замечательная коллекция фон
Рихтера, известного русского нумизмата и знатока медалей,
который перед своим отъездом в Польшу её распродал.
До сих пор в частных руках имеются исключительные по
своему богатству собрания русских медалей и монет, и, что самое удивительное, есть коллекция русских монет удельных кня
жеств и Московской Руси, которая может соперничать с кол
лекциями Эрмитажа в Петербурге.
Имеются тоже в частных руках коллекции русского фарфора, серебра, знаков отличия или ценных документов по истории России и по сношениям с Америкой князя М. Г. Трубецкого
в Канаде.
438
Некоторые коллекции переданы на хранения в музеи
и библиотеки. Самая обширная и разнообразная коллекция —
Абданк-Коссовских о быте русского Зарубежья, находится теперь во вновь основанной русской библиотеке при монастыре в Джорданвилле в США. Коллекция материалов о жизни
Зарубежной России, собранная баронессой Марией Дмитриевной Врангель, передана ею в Хуверовский центр при Станфордском Университете. Материалы о культурной деятельности эмиграции, собранные О. А. Морозовой, находятся в Музее
русской культуры в Сан-Франциско, который является сейчас наиболее крупным русским центром хранения материалов
о работе Зарубежья.
Из военных музеев назовём два, основанных и содержимых русскими: Лейб-казачий музей в Курбевуа под Парижем
и Кадетский музей на Бульваре Эксельманс в Париже, и два
русских отдела при Военных музеях. Наиболее обширным является русский отдел в музее Инвалидов в Париже. История
его очень поучительна. После Первой мировой войны, в Историческом музее Французской армии были основаны отделы союзных армий, кроме русской, так как Брест-Литовский
мир, заключённый большевиками, был у всех в памяти. Только
в 1953 году, благодаря хлопотам генерала французской службы
С. П. Андоленко и сочувствию директора музея генерала Бла́на, был устроен обширный русский отдел, в котором собраны
в 11 больших стенных и 4 настольных витринах формы русских полков и военные предметы, относящиеся к жизни и действиям русской армии.
Четвёртым военным музеем является русский отдел при
Королевском музее армии и военной истории в Брюсселе.
В зале «союзников в Первую мировую войну» русский отдел
занимает почётное место. Основан он был хранителем музея
майором Люи Леконтом и торжественно открыт 27 декабря
1936 года. Потом музей всё время пополнялся и в настоящее
время является не только свидетелем участия России в войне
1914–1918 годов, но и истории русской армии. В нём хранятся
не только формы полков, но старинное оружие, гравюры, фотографии и медали. В витринах Лейб-казаков выставлены ковши,
братины, блюда и чарки в русском стиле и картина П. Грузинского «Лейб-казаки на манёврах». В других витринах, кроме 4
казачьих, имеются формы и предметы вооружения различных
439
полков русской армии. Рядом с выставленными в витринах
историческими предметами в музее хранятся библиографические и иконографические материалы о русской армии.
Если вопрос о русских музеях стоял и стоит очень остро,
то в отношении русских книг и материалов дело обстоит значительно лучше. Большинство крупных библиотек Европы
и Америки обогатили свои русские отделы за последние годы.
В Париже, кроме Тургеневской Общественной Библиотеки,
богатые коллекции русских книг имеются в Славянском Институте, в Славянской Библиотеке, в Университетском центре
восточных языков (б. Школе восточных языков), в Национальной Библиотеке и т. п. Очень богат русский отдел в библиотеке
Восточной конгрегации в Риме. В Америке наиболее полные
коллекции как книг, так и рукописей и документов находятся в «Архиве России и Восточной Европы» при Колумбийском
университете в Нью-Йорке, в Станфордском университете
и в Хуверовском центре в Калифорнии, в библиотеке Конгресса в Вашингтоне. Богатые коллекции существуют тоже в Англии, в Германии и в других странах Европы.
КНИГОИЗДАТЕЛЬСТВА
И КНИЖНОЕ ДЕЛО
Количество русских издательств настолько велико, что
дать их список не представляется возможным. В одном Берлине, в первые годы рассеяния, их было свыше пятидесяти. Мы
ограничимся указанием на те издательства, которые издают
в настоящее время книги по-русски или переиздают труды, вышедшие раньше. Список издательств даётся по алфавиту.
Брадда Букс и Придо Пресс (Лечворт, Англия). Издают
художественную литературу и редкие книги.
Вечное (Аньер около Парижа), издаёт книги религиозно-
нравственного содержания и журнал «Вечное». Редактор —
епископ Мефодий (Кульман) [1902–1974].
Дом книги (Париж). Во главе издательства и книжного
дела стоят М. С. Каплан и его сыновья.
Жизнь с Богом (Брюссель). Католическое издательство,
кроме книг религиозного содержания издаёт журнал «Логос».
440
Н. Мартьянов (Нью-Йорк). Издатель и директор Книжного дела Н. Мартьянов. Календари и книги практического содержания, антиквариат.
Мутон (Гаага). Переиздаёт дореволюционные издания
и редкие книги.
А. Нейманис (Мюнхен).
Обще-кадетское объединение (Париж). Редактор А. А. Геринг [1895–1977]. Издаёт книги военного содержания и журнал «Военная Быль».
Объединённые издатели (Париж). Директор И. В. Морозов [1919–1978]. Издают книги религиозно-философского
и общественно-политического содержания.
Посев (Франкфурт-на-Майне). Директор В. Горачек [1916–
1981]. Издательство книг общественно-политического содержания и журналов «Посев» и «Грани».
Пять континентов (Париж). Издаёт книги по русскому
языку, литературе и истории.
Танаис (Париж). Военно-историческое издательство. Редактор А. А. Геринг.
Св. Троицкий монастырь в Джорданвилле (США). Издаёт богослужебные и религиозные книги и журналы «Православная Русь» и «Православная жизнь».
Финк (Мюнхен). Издаёт «Славянские пропилеи» (вышло
125 томов) под общей редакцией проф. Д. Чижевского и переиздаёт редкие русские книги.
Русские журналы и газеты выходили и выходят в большом количестве. В специальной библиографии, составленной М. Шатовым и изданной Русской книжной палатой
в Нью-Йорке (4 тома), отмечено три тысячи семьсот девятнадцать названий. Последний том библиографии (1957–1968) вышел в Нью-Йорке в 1972 году.
РУССКИЕ АСТРОНОМЫ
Автор рад привести целиком очерк о русских астрономах,
работавших за рубежом родины, составленный одним из видных представителей этой науки, занимавшим долгие годы пост
астронома Парижской обсерватории и являющимся председа441
телем Русской академической группы в Париже — Николаем
Михайловичем Стойко.
«Астрономия в России занимала уже больше столетия
особое положение. После создания Пулковской обсерватории
в 1839 году, которая считалась мировой астрономической столицей, связь её с астрономией во всём мире была самой тесной.
Настоящий астроном должен был пройти „пулковскую школу“. Поэтому можно было встретить во всех странах „пулковских учеников“, говоривших по-русски».
Герман Струве (родился в 1854 году в Пулкове, умер
в 1920 году в Берлине), внук основателя Пулковской обсерватории, работал там с 1883 по 1895 год, затем был директором
Кёнигсбергской обсерватории, а с 1904 — Берлинской.
Бернгард Ванах (1867–1928), родился в Курляндии и по
окончании Юрьевского университета работал три года па Пулковской обсерватории, а затем перешёл в Геодезический институт в Потсдаме, где заведовал Службой времени, а также Международным бюро широт.
Эрих Густавович Шенберг, родился в 1882 году [† 1960]
в Варшаве и был сыном профессора Варшавского университета. Окончил Юрьевский университет, где впоследствии был
директором обсерватории. После революции стал директором
Бреславской (1925–1945), а затем Мюнхенской обсерватории
(1946–1955).
Эммануил фон дер Пален, родился в 1882 году [† 1952]
в Петергофе, окончил Санкт-Петербургский университет. После революции был астрономом Потсдамской астрофизической обсерватории, а затем директором обсерватории в Базеле
(Швейцария). Был известным специалистом по астрофизике.
Всеволод Викторович Стратонов (1869–1938) родился
в Одессе и, после окончания Новороссийского университета, был астрономом в Одессе (1891), Пулкове (1893), а затем
астрофизиком в Ташкенте. С 1919 года преподавал в Московском университете; в 1923 году был одним из основателей Русского научного института в Берлине, а затем переехал в Прагу.
О его работах сказано на стр. 125.
Михаил Викторович Васнецов [1884–1972], сын известного художника, окончил Московский университет, был астроно
мом на Одесской обсерватории, а потом работал в Чехословакии.
442
Преподаватели и студенты технических курсов
в ходе геодезической практики. Михаил Васнецов во втором
ряду (сидит) первый справа, апрель 1924 года, София
Эльмар Владимирович Бонсдорф [1879–1950], долголетний сотрудник Пулковской обсерватории и её Одесского отделения, большой специалист по астрометрии, продолжал после
революции свою работу в Гельсингфорсе и был председателем
Финской академии наук.
Вениамин Павлович Жеховский родился в 1881 году [† 1975]
в Варшаве и, после окончания Московского университета, работал в Парижской обсерватории с 1912 года, потом был астрономом в Алжире, Бордо и Тулузе. Он был специалистом по небесной механике.
Л. Филиппов родился в 1893 году, работал на Алжирской
обсерватории. Был, кроме того, специалистом по египетской
хронологии. Умер от туберкулёза в 30-х годах.
Отто Людвигович Струве (дополнение к стр. 126/127)
(1897–1963).
С 1924 по 1949 год работал на Йеркской обсерватории
около Чикаго, директором которой был с 1932 по 1949 год, состоя одновременно директором Макдональдской обсерватории, откуда перешёл в Беркли, куда переехал, чтобы отдохнуть и иметь возможность, по его собственному выражению,
больше научно работать.
443
Михаил Степанович Коваленко (* 1889 [† 1954]). В России
кончил инженерное училище, во Франции — Парижский университет, а в 1925 году переехал в США, где работал астрономом
в обсерватории Спруль по фотографической астрономии.
Николай Фёдорович Бобровников (* 1896 [† 1988]),
учился в Горном институте в СПБ, но закончил образование
в Праге. Работал в различных обсерваториях в США и был
15 лет директором обсерватории Перкинс в Огайо. Он является специалистом по теории комет.
Александр Николаевич Высоцкий (* 1888 [† 1973]). После
окончания Московского университета был астрономом в Пулкове, а с 1923 года работал в обсерватории Леандер-Мак-Кормик. Специалист по классификации слабых звёзд и звёздной
статистике.
Сергей Илларионович Гапошкин (родился в 1898 году
в Евпатории [† 1984]). После окончания университета в Берлине работал на Гарвардской обсерватории в США. Является
специалистом по переменным звёздам, затменным двойным
звёздам и звёздной фотометрии.
Николай Николаевич Донич (* 1874 [† 1956 или 1960]). После окончания Новороссийского университета основал свою обсерваторию в Бессарабии (Старые Дубоссары), где наблюдал
солнце и организовывал экспедиции по наблюдению солнечных
затмений. Его первые работы были опубликованы в 1900 году
в бюллетенях Академии наук. Был членом Румынской академии
наук. С 1945 года работал во Франции по исследованию зодиакального света и с этой целью организовал экспедиции в Африку.
Иван Иванович Ковалевский. В переводе на русский язык
надо писать не «штатный» астроном, а «старший». В настоящее
время И. И. Ковалевский состоит старшим астрономом Бюро
долгот* (стр. 126).
Эрнест Юльевич Эпик (* 1893 [† 1985]). По окончании
Московского университета работал в Ташкентской обсерватории, а с 1920 года в Ревеле (Тарту). С 1945 года работает в Обсерватории Арнаг в северной Ирландии, где состоит также редактором астрономического журнала. Большой специалист по
космогонии и космологии.
Г. Симонов, астроном обсерватории Батавии на острове
Ява, а с 1945 года — обсерватории Монт Стромло в Австралии.
Специалист по двойным звёздам.
* Иван Иванович (Жан) Ковалевский умер в 17 августа 2018 года.
444
Б. Розен работал на обсерватории в Льеже по астрофизике.
Георг Германович Струве (родился в 1886 году в Пулкове, умер в 1933 году). Был профессором астрономии в Берлинском университете с 1924 года. Специалист по астрометрии
и небесной механике.
Не перечисляются поимённо астрономы Польши, которые
почти все были воспитанниками русских университетов и работали на обсерваториях в Пулкове, Казани, Николаеве и Одессе.
Николай Михайлович Стойко (* 1894 [† 1976]). В дополнение к сведениям, помещённым в «Зарубежной России», надо
отметить, что по окончании Новороссийского университета он
был оставлен для подготовки к профессорскому званию и работал на Одесской обсерватории. После выдержания магистерского экзамена в 1920 году получил заграничную командировку. С 1924 года работал в Международном бюро времени
и на Парижской обсерватории. В 1934 году он защитил докторскую диссертацию и в течение 20 лет состоял начальником Службы времени Парижской обсерватории и заведующим
Международного бюро времени. Он основал международную
срочную службу широт. Теперь Н. М. Стойко работает над вопросом, связанным с точным определениям времени, распространением радиоволн, мировым определением долгот, земными приливами, движением полюсов земли и нерегулярностью
вращения земли. Им опубликовано 300 работ. В 1937 году он
открыл сезонное изменение вращения земли, которое только
через 13 лет получило всеобщее признание. Он ввёл в практику Международного бюро времени атомные часы, точность которых превышает миллионную долю секунды. В 1971 году он
получил две высшие награды по астрономии: золотую медаль
Астрономического общества (приз Янсен) и золотую медаль
Хронометрического общества (приз Жюль Гааг). Последняя
присуждена только в пятый раз.
Вячеслав Сигизмундович Жардецкий (* 1895 в Одессе
[† 1962]). По окончании Новороссийского университета работал на Одесской обсерватории, а затем был профессором Белградского университета. С 1945 по 1949 год преподавал в университете в Граце (Австрия), а в 1950 году переехал в США. Его
последние труды посвящены равновесию вращающихся небесных тел. Он является также большим специалистом по эволюции земной коры.
445
В дополнение к сведениям, помещённым на стр. 154 об
Эрванде Георгиевиче Когбетлианце, надо отметить, что он был
профессором в Екатеринодаре и Ереване, в 1921 году переехал
в Париж, где занимался геофизическими исследованиями; потом пять лет читал лекции в Тегеране, а во время войны переехал в Нью-Йорк, где преподавал в высших учебных заведениях
и вёл математические исследования на электронных вычислительных машинах по расходящимся рядам.
Пётр Владимирович Мусен [1912–1996]. Родился в Николаеве, окончил Белградский университет и работал с 1939
по 1942 год в Белградской обсерватории, откуда перешёл в Вычислительный институт в Берлине, потом переехал в США
и был астрономом в Цинциннати, а сейчас работает в «Годдард
Спэс Флайт Центер». Мусен является специалистом по теоретической астрономии и небесной механике .
Постаев. Был ассистентом в 1927–1928 годах Ленинградского университета по астрономии и по переезде в Ташкент был
сперва там астрономом, а с 1935 года директором Ташкентской
обсерватории. С 1948 года состоит астрономом обсерватории
в Сан Паулу в Бразилии. Постаев — специалист по измерению
времени и астрометрии.
Николай Петрович Абакумов. Военный геодезист; работал в Геодезическом институте в Загребе и специализировался
на службе времени и определении широт и долгот.
Георгий [Антонович] Гамов. Родился в 1904 в Одессе
[† 1968], где и окончил университет. Был астрономом Одесской обсерватории. После командировки в Данию (1928–1931)
был в 1931–1933 годах профессором теоретической физики
в Ленинградском университете. С 1934 года преподавал в Вашингтоне (США). Являлся крупным специалистом по ядерной физике и астрофизической космологии. Его работы имеют
большое значение и были переведены на несколько языков.
Париж, декабрь 1972 г.
Н. Стойко
446
ОБЩЕСТВО «ИКОНА» В ПАРИЖЕ
Общество «Икона» было создано
по инициативе Владимира Павловича
Рябушинского, объединившего ряд деятелей движения, которое можно назвать
«открытием красоты и значения древней
русской иконы».
Понимание и любовь к этому искус
ству замерли в русском культурном обществе со времён Петра I. Увлечение заВладимир
падным искусством настолько сильно
Павлович
овладело умами, что красота и смысл
Рябушинский
иконы перестали пониматься. К концу
(1873–1955)
XIX века многие иконы, находившиеся
в церквах, были покрыты чёрным слоем
копоти и почти перестали быть видимыми.
Однако с конца века несколько человек обратили внимание
на русское искусство иконы. Одним из первых был Н. П. Лихачёв, который начал собирать иконы, исследовать их и удалять
с них слои копоти. В результате его деятельности появилось издание — «Материалы для истории русского иконописания», напечатанное Экспедицией Государственных Бумаг в 1906 году.
Это было дорогое и недоступное для широкой публики издание, но оно привлекло внимание ряда деятелей искусства, которые начали изучать и расчищать русские древние иконы. Это
было «открытием» искусства древней русской иконы.
П. П. Муратов, автор тома, посвящённого русской иконе
в «Истории русского искусства» И. Э. Грабаря, первого труда по истории русского иконописания, отмечал, что, когда он
и другие любители присутствовали при снятии чёрной копоти с икон и когда на свет Божий выходили яркие краски и золотые штриховки, им казалось, что они видят настоящее чудо.
Как бы из тьмы веков восставало пред ними лучезарное древнее искусство Святой Руси, сбрасывая с себя покров забвения
и уничтожая распространённое тогда мнение, будто искусство
живописи не существовало в России до Петра. Параллельно
с этим возрождением понимания искусства иконы с точки зрения чисто художественной, произошло и другое естественное
явление — желание вернуть это искусство в его нормальную
447
среду — в Церковь, или — вернее — вернуть Церковь к древнему великому богословскому искусству. С этой целью и был
построен Фёдоровский Государев собор в Царском Селе, в котором были собраны старинные иконы.
Уже перед революцией 1917 года возрождение искусства
русской иконы было очевидным, и слава о нём распространилась за пределами России.
Естественно, что, после революции, в Париже она захватила ряд деятелей, принимавших до того участие в этом возрождении и преданных ему с пламенным энтузиазмом. Поэтому
объединение их в общество было своевременной надобностью.
Цель общества при его основании не вполне осознавалась, но
виделась в постоянном контакте знатоков и любителей, для изучения и углубления понимания красоты и значения этого особенного православного русского искусства.
Общество было основано в 1925 году, и его членами-основателями были: Влад. Павл. Рябушинский, Сергей Павл. Рябушинский, П. П. Муратов, С. К. Маковский, Д. С. Стеллецкий,
И. Я. Билибин, кн. Г. Н. Трубецкой, кн. М. А. Трубецкая, кн.
С. А. Щербатов, Н. Т. Каштанов, В. Ф. Грюнейзен и И. В. Шнейдер. Почётными попечителями были избраны вел. кн. Ксения
Александровна и митрополит Евлогий, а в почётные члены —
французские академики Миллэ и Брейэ, и профессора Андрей
Н. Грабар и Н. Окунев.
Вскоре после основания общества в него вступили Н. И. Исцеленов, Н. В. Глоба, Н. И. Лихачёв, Ф. И. Бокач, Н. Н. Шебеко,
Л. И. Савич, А. П. Калитинский, Альберт А. Бенуа и А. С. Мерзлюкин, а также иконописцы: кн. Е. С. Львова, В. В. Сергеев,
П. Фёдоров, Г. В. Морозов, гр. О. Б. Орлова-Денисова, С. Я. Рыжкова-Чекунова, Ю. Н. Рейтлингер, Т. В. Ельчанинова, монах Гри
горий Круг и Л. А. Успенский.
С первых же лет деятельности общества его работа определилась сама собой. В зарубежье повсеместно создавались
храмы, и для них были необходимы иконы и иконостасы. В общество вступил ряд начинающих иконописцев, чтобы общими силами овладеть этим искусством, имеющим свою особую
технику, приёмы композиции и требующим знаний по иконографии, подчинённых каноническим правилам. Многие православные русские в рассеянии не были в курсе возрождения
древней иконы и в большинстве случаев стремились иметь
448
иконы в духе Васнецова или академического письма XIX века.
Таким образом, обществу пришлось заниматься пропагандой
в защиту древней иконы.
Среди почитателей искусства древней иконы с самого начала его «открытия» определилось три главных устремления:
1) Изучение икон, как памятников национального русского творчества и понимания красоты их;
2) Богословское и каноническое изучение икон с точки
зрения их церковного и литургического содержания;
3) Продолжение искусства иконы для церковных целей
и для молитвенных надобностей.
Упомянем также попытку создания современного светского искусства, опиравшегося на красоты древней иконы, подобно тому, как русскими композиторами были созданы замечательные музыкальные произведения исходя из народных
русских напевов.
Все эти устремления были представлены в парижском обществе «Икона». К группе ценителей искусства принадлежали П. П. Муратов, С. К. Маковский, А. Н. Грабар и Н. Окунев.
К богословско-литургической — В. П. и С. П. Рябушинские.
К группе продолжателей искусства иконы — почти все иконописцы, Д. Стеллецкий и И. Я. Билибин. Архитекторы Н. И. Исцеленов и Альберт Бенуа были в третьей группе, как создатели
храмов в старорусском стиле и соответствующих иконостасов.
Создание Сергиевского Подворья в Париже было первой «демонстрацией» уже определившегося направления деятельности общества «Икона». Художник Д. С. Стеллецкий,
создатель росписи этого храма, всю жизнь мечтавший о возрождении русской живописи на основе изучения икон и фресок,
увековечил своё имя замечательным ансамблем, превратившим протестантский храм в русскую православную церковь.
Он пользовался только живописью и обнаружил при этом, что
иконная роспись так органически связана с православным храмом, что отделение её от природной сферы невозможно, как
и использование её принципов для светского искусства.
С этого времени деятельность общества «Икона» направилась почти исключительно на создание православных храмов, и изучение искусства иконоведения почти отпало, тем более, что это последнее велось и ведётся в широком масштабе
в Советской России.
449
Наиболее значительные храмы, созданные под влиянием
общества «Икона» были:
1) Сергиевское Подворье в Париже. Иконописцы —
Д. С. Стеллецкий и кн. Е. С. Львова. Ей принадлежит написание ликов святых в иконостасе.
2) Храм на кладбище в Сент Женевьев де Буа под Парижем. Архитектор — Альберт А. Бенуа. Роспись его и Маргариты А. Бенуа. Иконостасные иконы — работа Ф. А. Фёдорова.
3) Храм-памятник в Мурмелон ле Гран, рядом с военным
русским кладбищем (департамент Марн). Архитектор — Альберт А. Бенуа. Иконы Ф. А. Фёдорова.
4) Храм-памятник в Брюсселе (Прав. Иова Многострадального). Архитектор — Н. И. Исцеленов. Он же исполнил
стенопись «Оранту». Иконостасные иконы кн. Е. С. Львовой.
5) Храм в Льеже. Архитектор — Н. И. Исцеленов. Иконы
В. В. Сергеева и кн. Е. С. Львовой.
6) Иконостас храма Знамения Б. Матери в Париже. Проект
Н. И. Исцеленова. Иконы Д. С. Стеллецкого и кн. Е. С. Львовой.
7) Храм преп. Серафима Саровского в Париже. Проект
Н. В. Глоба. Иконы Ф. А. Фёдорова (иконостас).
8) Иконостас храма в Монбельяре во Франции. Проект
Н. И. Исцеленова. Иконы кн. Е. С. Львовой.
9) Иконы храма кладбищенской церкви в Гельсингфорсе.
Архитектор — Иван Николаевич Кудрявцев, проектировавший
также храм Никольской Общины. Иконы Г. В. Морозова и кн.
Е. С. Львовой.
10) Иконостас храма в бенедиктинском монастыре в Шеветонь (Бельгия). Иконы работы Г. В. Морозова.
Одним из главных проявлений деятельности общества
«Икона» было устройство лекций и выставок икон, на которых
старинные иконы соседствовали с теми, которые были вновь
написаны. Всего между 1928 и 1968 годами было организовано
35 выставок.
Обществом была издана книга «Техника иконописи» (авторы — И. Шнейдер и П. Фёдоров), которая является теперь
библиографической редкостью.
Н. И. Исцеленов
450
Храм на кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа
ПРОСВЕТИТЕЛЬНОЕ ДЕЛО
В ФИНЛЯНДИИ
После выхода из печати книги «Зарубежная Россия» автором был получен ряд писем из Финляндии, дополняющих сведения, даваемые «3. Р.». Одно из них, автором которого является монахиня мать Ангелина, приводится тут почти целиком:
«В книге Зарубежная Россия говорится о русском меньшинстве — 5 тысяч человек на 3 миллиона жителей. Это не
совсем так. В Выборге, где я родилась и жила до декабря
1939 года, в православном приходе было до 5 тысяч прихожан. У нас в Выборге всё русское купечество было финскими
подданными. Когда я поступала на курсы, у меня был паспорт
финской гражданки. Это было в сентябре 1915 года. Правда,
наш род был выселен из Ярославской губернии в 1742 году
и с Россией у нас связей не было.
451
В Выборге было реальное училище и женская гимназия.
Кроме того, была четырёхклассная городская совместная школа, в которой я была преподавательницей один год. Начальных
школ в Выборге было три. После революции реальное училище и женскую гимназию соединили и преобразовали в Выборгский русский реальный лицей. Он, несмотря на все трудности,
просуществовал до 1939 года. Содержал его почти исключительно православный приход. При приходе было организовано культурно-просветительное общество, целью которого было
содержание русских школ. Для изыскания средств общество
устраивало концерты, вечера, лотереи.
Земско-городской комитет содержал реальное училище
в Териоках. Что касается школ в Райволе, Келломяках и Коуволе, то они закрылись раньше. До 1939 года просуществовали только Выборгский лицей и реальное училище в Териоках.
В Гельсингфорсе народная школа (Табуновская) работала
и после войны и закрылась из-за неимения учеников в середине 50-ых годов.
Кладбищенский храм в Гельсингфорсе проектировал
И. Н. Курдявцев. Он же спроектировал храм Никольской Общины и многие памятники на православном кладбище».
С. С. Доливо сообщил дополнительные данные о русской
печати в Финляндии. «Журнал содружества» выходил в Выборге шесть лет ежемесячно до 1939 года. В нём освещалась
жизнь русских в Финляндии. Один экземпляр комплекта журнала послан редактором в Париж в Тургеневскую Библиотеку.
После войны 1939–1940 годов в Финляндии, согласно мирному договору, все русские общественные организации прекратили своё существование.
Н. Башмакова, со своей стороны, прислала сведения об особом комитете по делам русских в Финляндии. Председателем
этого комитета в Гельсингфорсе был полковник Александр Николаевич Фену, уполномоченный Красного Креста. Он сделал
очень много для защиты интересов русских беженцев в Финляндии. Председателем отдела в Выборге был барон Борис Николаевич Гревениц, скончавшийся в 1972 году в Гельсингфорсе.
Им был основан дом для престарелых в Уусикирку, который,
после войны, был эвакуирован в Порво. Он существует до сего
времени под названием «Оринко» — по-фински «солнце».
Бар. Гревениц, который стоял до конца жизни во главе всего дела,
452
работал безвозмездно и самоотверженно. Он умер в 92 года. Он
же организовал в Гельсингфорсе медицинский приём для русских. Доктор принимал два раза в неделю бесплатно и снабжал
часто больных даровыми лекарствами. При приёмной была сестра милосердия, финка, но долго жившая в Петербурге.
РУССКИЕ ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЕ
СИНОЛОГИ
По условиям работы в полосе отчуждения Китайской Вос
точной железной дороги (КВЖД) постоянно требовались кадры со специальным восточным образованием, и поэтому
с начала текущего столетия, в Харбине и в главнейших городах Маньчжурии, работали воспитанники Владивостокского
института восточных языков. После же падения Временного
Приморского правительства в Харбин, с последней волной беженцев, прибыли и те, кто до этого работал на Русском Дальнем Востоке. Все они сразу же нашли применение своих знаний
в быстро развивающейся экономической и культурной жизни
края. Существовавшее до этого в Харбине Общество русских
ориенталистов объединило русских востоковедов, и известия
этого «Общества» — журнал «Вестник Азии» — дал возможность опубликовать им свои труды.
Профессор Алексей Павлович Хионин [1879–1971], китаевед и монголист, служил в Императорских российских консульствах в Кашкаре (Восточный Туркестан), в Улясутае, Кобдо и Урге (Монголия). В Урге он был генеральным консулом.
С 1924 года он занимал должность экономиста Южно-Маньчжурской железной дороги. В 1925 году Алексей Павлович
создал в Харбине Институт ориентальных и коммерческих
наук (ИОКН), где читал китайский классический язык и судебные документы. Одновременно с этим он читал курс монгольского языка в Японо-русском институте, состоял действительным членом Общества русских ориенталистов и в
журнале этого «Общества», опубликовал несколько десятков
работ. Он составил и опубликовал в Харбине Китайско-русский и Русско-китайский словари, а в 1959 году уехал в Австралию, где работал над составлением Китайско-английского
453
словаря. Скончался А. П. Хионин в 1971 году, на 91 году жизни.
Профессор Ипполит Гаврилович Баранов [1886–1972], читал курс китайского языка и истории культуры Китая на Восточно-экономическом отделении Юридического факультета, уделяя
очень много времени и труда для практических занятий со своими студентами и всеми интересующимися культурой Китая. По
инициативе Ипполита Гавриловича организовывались экскурсии в китайские храмы, в китайские цехи кустарной промышленности, на туземные базары и заводские предприятия новейшего
типа. Он написал свыше 100 статей по экономии и истории культуры Китая. Его работа «По китайским храмам Ашихэ» стала руководством для всех, кто серьёзно изучал религии Китая. Он перевёл массу легенд и преданий китайской старины.
Пётр Васильевич Шкуркин [1868–1943], преподавал востоковедение в Коммерческом училище КВЖД и читал лекции в Ориентальном институте. Он составил замечательный
«Справочник по истории Китая», охватывающий период времени с 3341 года до Р. X. по 1917 год по Р. X. Этот труд до сих
пор не потерял своего практического значения; особенно он
ценился нумизматами, так как давал возможность определять
китайские монеты двухтысячелетней давности. Он перевёл
с китайского и европейских языков исторические предания.
Его «Учебник востоковедения» был принят во всех средних
учебных заведениях Харбина.
Георгий Георгиевич Авенариус [1876–1948], читал китайский язык в Ориентальном институте, руководил практическими работами членов «Кружка востоковедения» студентов
ИОКН. Он опубликовал много работ, среди которых заслуживает упоминания «Краткий очерк истории Китая в связи с учением Конфуция о сущности государственной власти».
Полковник Николай Дмитриевич Глебов, ещё в чине поручика, был откомандирован в Институт восточных языков во Вла
дивостоке и изучил китайский и маньчжурский языки. Он долго жил в Пекине, где перевёл с маньчжурского курсовые работы.
В Харбине преподавал китайский язык в Ориентальном институте и занимался со студентами в «Кружке востоковедения».
А. Гребенщиков, маньчжуровед, совершил на военном катере «Восемнадцатом» путешествие по рекам Сунгари и Нонни до верховьев последней. Составил руководство для изучения маньчжурского языка.
454
А. Спицын написал много статей по экономике Маньчжурии
и Китая. Был многолетним соредактором Китайской правительственной газеты «Гун-бао» на русском и китайском языках, составил очерк периодических изданий на Дальнем Востоке.
П. Н. Меньшиков, написал ряд работ по географии, истории дипломатических сношений и истории. Среди последних
на особом месте стоит его «Краткий исторический очерк Маньчжурии» (1917 год), являющийся вводным курсом к изучению
истории этого края. Кроме очерка основных периодов истории,
в этой работе названы многие исторические памятники, которые в дни составления «очерка» ещё не были обследованы археологами. Объём «очерка» до сих пор может удовлетворять
интересующихся историей Маньчжурии.
Пётр Семёнович Тишенко [* 1879, † после 1946], бывший
городским головой города Харбина, был лектором по курсу
истории культуры стран Дальнего Востока в Институте ориентальных и коммерческих наук.
Полковник Василий Васильевич Блонский [1875–?], состоял помощником Военного атташе в Китае до 1917 года. Его
труды об армиях Японии и Китая не были опубликованы из-за
разрухи в России и, может быть, погибли, если их не вывезли
из Мукдена его жена и дети, переселившиеся в США.
С. А. Колоколов [1868–1921], Императорский российский
генеральный консул в Мукдене, знал восемь азиатских языков
(а всего 12). Всю жизнь работал над проблемами азиатской филологии. Его сын — В. С. Колоколов увёз труды отца в СССР
и часть из них опубликовал.
М. И. Лавров, знал современные и древние азиатские языки. Занимался изучением религий стран Дальнего Востока. Из
своих трудов опубликовал только Введение к «Материалам по
иконографии и мифологии Востока» в 1922 г.
Геннадий Иванович Доля [1876–1931], драгоман Императорского российского консульства в Мукдене, в совершенстве
владел китайским и японским языками, но последний выбрал своей специальностью. Два раза обошёл Японию пешком и собрал огромнейший материал по этнографии, истории
и экономике этой страны. Его обширный архив и знания привлекли внимание японского правительства, и так как он был
женат на православной японке, то после его смерти всё научное наследство было вывезено в Японию. Его сын Нестор рано
455
умер, а о судьбе его дочери — Марии — ничего не известно.
Из других японоведов надо назвать Е. Г. Спальвина — составителя учебников японского разговорного и литературного
языка, Н. Мациокина — переводчика исторических книг Японии и автора многих статей о политической и экономической
жизни Японии, Леонида Алексеевича Богославского — бывшего русским консулом в Корее и Австралии. В Харбине Леонид Алексевич читал курс японского языка в ИОКН. Одним из
талантливых его учеников был Иннокентий Мудрынин, ставший позднее лектором японского языка в том же институте.
В конце 20-х и самом начале 30-х годов в Харбине стал
ощущаться недостаток учебников китайского языка. Старые
учебники профессора Шмидта и профессора Брандта давно
уже исчезли с рынка. Этот пробел заполнили своими работами Рудаков, Скурлатов и Усов. Первый написал руководство
к изучению литературного языка, а два последних — практические курсы китайского разговорного языка. Их труды выдержали по несколько изданий.
Старшее поколение русских синологов потратило много
жертвенного труда для подготовки себе молодой смены. Для
этого были созданы: Институт ориентальных и коммерческих
наук и Восточно-экономическое отделение при Юридическом факультете в Харбине. В последние годы существования
ИОКН, там читали китайский язык молодые лекторы А. Максимов и С. В. Гурьев. Оба — питомцы этого института.
Особое упоминание заслуживают блестящие знатоки китайского языка брат и сестра Викторин Иванович и Валентина
Ивановна Степаненковы. Оба они в раннем детстве вынуждены были учиться в китайской школе на границе Маньчжурии,
где не было русской. Позднее, когда семья переехала в Харбин,
они окончили русскую гимназию и продолжали изучение китайского языка сначала у И. Г. Баранова, а потом у А. П. Хионина. Будучи ещё студентами, оба служили в китайских правительственных учреждениях. Викторин Иванович потратил
много труда для изучения китайских буддийских книг, малопонятных для большинства китайцев.
Всеволод Сергеевич Таскин [1917–1995], ученик И. Г. Баранова, изучил китайский и японский языки, а впоследствии
стал знатоком тангутской письменности.
Анатолий Гаврилович Малявкин [1917–1994], ученик
456
И. Г. Баранова, служил драгоманом в Высшем суде, принимал
участие в составлении русско-японского словаря под редакцией профессора Ясуги, перевёл Цзинь-ши, историю Чжурженей,
занимался изучением доисторической культуры Маньчжурии
в районе Хуань-шань и Ан-ан-ци. В 40-х годах опубликовал несколько своих работ.
Юрий Граузе, знаток китайского и японского языков, был
переводчиком для периодических изданий в Харбине. Ныне
читает лекции китайского классического языка и литературы
в Иерусалимском университете.
Борис Силович Смола, ученик А. П. Хионина, китаевед,
много путешествовал, занимаясь изучением исторических памятников Маньчжурии. Среди его печатных работ выделяется
перевод «Памятника славной победы».
Валерий Францевич Салатко-Петрище [1913–1992], ученик И. Г. Баранова, китаевед и поэт, замечательный переводчик
древней китайской поэзии, пишущий под псевдонимом В. Перелешин. Его переводы навсегда останутся единственными
в своём роде, ибо такое редкое сочетание талантов, как китаевед и поэт, встречается крайне редко.
Лев Михайлович Яковлев [1916–1945], ученик И. Г. Баранова, переводчик, этнограф и археолог. Среди его этнографических работ отметим перевод «Учебника русского языка» для
китайского простолюдина, малограмотного по-китайски. Это
редкое и очень старое издание составлено для китайских рабочих, приезжавших по найму в город Владивосток. В этом давно
забытом учебнике все русские слова в очень искажённом виде
транскривированы китайскими иероглифами.
В. С. Макаров [1914–?], ученик А. П. Хионина, переводчик
и археолог.
Глеб Иванович Разжигаев [1913–1994], ученик А. П. Хионина, читал курс китайского языка на Восточном отделении
Харбинского политехнического института и опубликовал несколько переводов.
В. Савчик, ученик И. Г. Баранова, переводчик и составитель
учебников.
В. Макаров
457
ДОПОЛНЕНИЯ К ГЛАВЕ
О ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ
После выхода из печати книги «Зарубежная Россия», особенно много дополнений было прислано русскими культурными работниками на Дальнем Востоке. Часть этого материала
уже напечатана, часть находится в рукописях, а часть является дополнением к сведениям, помещённым в книге и в очерке
В. Ф. Салатко-Петрище.
Наиболее ценными печатными материалами являются:
«Юбилейный сборник Харбинского политехнического инсти
тута», изданный на правах рукописи в Сиднее (Австралия)
в 1972 году (184 стр. 4°); сборник «Харбинские коммерческие училища», изданный в Сан-Франциско (76 стр. 4°, 1969)
и «Юбилейный сборник 50-летия русского скаута» (504 стр. 4°,
Сан-Франциско, 1969), в котором две больших главы посвящены русским скаутам на Дальнем Востоке.
Из рукописного материала, отметим «Записки русского
адвоката о китайском суде» А. Я. Слободчикова. Количество
материалов, собранных В. С. Макаровым, А. И. Барановым,
Н. П. Автономовым, А. М. Вязмитиновым, Кулаевским Фондом, б. воспитанниками Политехнического института и вообще
дальневосточниками, проживающими в Америке и Австралии,
таково, что необходимо издать отдельный том, посвящённый
культурной роли русских на Дальнем Востоке в послереволюционный период. Это большое и нужное национальное дело
может быть завершено только самими «дальневосточниками».
Здесь приводятся лишь необходимые краткие дополнения
и исправления, сделанные А. И. Барановым и В. С. Макаровым.
Первый из них, проживающий в США, прислал в архив
Общества два кратких очерка: «Клуб естествознания и географии в Харбине» и «К истории изучения Маньчжурского края».
Клуб естествознания и географии был основан после закрытия
китайскими властями в 1928 году «Общества изучения Маньчжурского края» и работал с 1929 по 1946 год. Он издал Сборник (1941), в честь председателя клуба — проф. Эдуарда Эдуардовича Анерта, и Ежегодник в 1945 году.
В Харбине, кроме перечисленных в книге «Зарубежная
Россия» учебных заведений, работали две музыкальных школы.
458
В связи с Пушкинским Юбилеем 1937 года был издан богато
иллюстрированный сборник «Пушкин и его время», под общей редакцией проф. К. О. Зайцева. Общество изучения Маньчжурского края не было создано Китайской Восточной железной дорогой, а возникло самостоятельно. Питомник КВЖД,
наоборот, не имел отношения к Обществу, и его целью было
выращивание деревьев для озеленения городов. Много материала по истории и культурной жизни Дальнего Востока хранится теперь в Дальне-Восточном архивном фонде при Музее
русской культуры в Сан-Франциско.
В. С. Макаров, который в настоящее время живёт в Бельгии, со своей стороны, кроме помещённого в этом «Дополнительном Выпуске» очерка о Дальневосточных синологах, прислал ряд новых сведений. «В Маньчжурии существовало много
школ, материально зависящих от субсидий КВЖД, но после
Мукденского соглашения 1924 года они перешли в ведение советской администрации дороги, и сразу же в них была принята
атеистическая марксистская программа, что было неприемлемо для православных русских людей. В противовес этому, русская общественность сумела создать ряд православных национальных учебных заведений. По далеко не полному списку, их
значилось до 30: реальные училища, гимназии, высшеначальные школы и т. д.
»В городе Тяньцзине наследница русских чаеторговцев
Батуева содержала на свои средства гимназию. В городе Кульдже, среди дунганского и уйгурского населений, дети обучались
в русской гимназии.
»Институт ориентальных и коммерческих наук имел четырёхлетний курс. Последние государственные испытания состоялись 5 января 1941 года. Выдано было 105 дипломов, причём
50–60 процентов падает на Коммерческий факультет, а остальные на отделы китаеведения и японоведения.
»По моей просьбе в 1968 году историю Института написал
его основатель, профессор синолог и монголист, Алексей Павлович Хионин. Рукопись эта хранится.
»В разделе „Студенческие объединения“ надо упомянуть
„Русское студенческое общество“ в Харбине. Это общество сыграло роль связывающего звена между русскими университетами и Харбинскими институтами, так как большинство членов
459
общества были студентами, начавшими учиться ещё в России,
прошедшими с оружием в руках всю Сибирь, а в Харбине, уже
в возрасте 30–35 лет, поступившими снова в высшие учебные
заведения.
»В разделе „Дни русской культуры“ надо отметить Пушкинские торжества 1937 года. Событие это было отмечено не
только в Харбине, но и в других городах и посёлках Маньчжурии. Особый комитет выпустил немало изданий к этому дню.
»В отделе „Русские геологи за рубежом“ необходимо отметить труды профессора Эдуарда Эдуардовича Анерта, прожившего на Дальнем Востоке свыше 50 лет.
»Среди русских зоологов надо назвать Павлова, Фирцева и Лукашкина. Все они работали в музее Общества изучения
Маньчжурского края, а А. С. Лукашкин был много лет заведующим этим музеем.
Анатолий Степанович Лукашкин
вместе с Михаилом Аркадьевичем Фирсовым
460
»Среди культурных начинаний надо отметить Харбинское
общество врачей и Национальную организацию русских исследователей имени Н. М. Пржевальского, воспитавшую в своих
рядах многих видных исследователей, работы которых известны за пределами Маньчжурии. Возглавителем организации был
археолог Владимир Васильевич Поносов [1899–1975], ныне
живущий в Австралии.
»К списку ботаников надо прибавить имена Воейкова,
Скворцова и Яшкина, которые создали в Маньчжурии огромный питомник-рассадник культурных растений. Яшкин первый ввёл в Маньчжурии культуру помидора, ставшую потом
одной из главных статей дохода местного огородничества. Учёный ботаник Борис Васильевич Скворцов опубликовал свыше
500 статей, среди которых обращает на себя внимание работа по изучению дикой и культурной сои, служащей основным
продуктом питания и заменяющей животные белки.
»К разделу археологов, историков и этнографов надо добавить о работах, произведённых русскими в Маньчжурии в этой
области. До 1932 года археологические исследования носили
случайный характер и производились лицами, посещавшими
те или иные районы и командированными туда с другими заданиями. В 1928 году был учреждён Музей ОИМК, во главе
археологического отдела которого встал В. В. Поносов. С этого времени началось систематическое изучение исторических
памятников Маньчжурии. До 1945 года В. В. Поносов опубликовал на русском и английском языках более 30 работ, как результаты своих ежегодных экспедиций не только в Маньчжурии, но и в Восточной Монголии. С начала 30 годов Поносов
привлёк к своей работе начинающих востоковедов. Из них
создалось будущее ядро Национальной Организации Пржевальского, давшей музею археологов, историков и этнографов.
Первые годы район их исследований ограничивался сравнительно небольшим радиусом, но позднее, по мере овладения
азиатскими языками, они перенесли свои занятия в соседнюю
Монголию, а отдельные исследователи прошли большие пространства в Центральной Азии, главным образом в Синьцзяне.
»К сожалению, политические события помешали им опубликовать результаты работ. Молодые историки не отставали
от археологов. Из них назову Анатолия Гавриловича Малявкина, который перевёл с китайского языка историю Чжурчженей,
461
оставшуюся непереведённой отцом Иакинфом Бичуриным.
»Из этнографов следует назвать в первую очередь В. В. Поносова, много лет изучавшего Солон, Орочен и Даур, и районы
расселения этих народов, проведя среди них много месяцев.
Постоянным его помощником был Лев Михайлович Яковлев
(умер в 1945 году от туберкулёза), оставивший после себя несколько печатных работ. Здесь же необходимо назвать энтомолога и нумизмата, но одновременно и фотографа Василия Николаевича Алина, который своими замечательными снимками
иллюстрировал научные работы русских востоковедов.
»Всё выше сказанное относится ко второму поколению
русских востоковедов. Первое — старшее, окончившее Владивостокский институт восточных языков и учредившее в Харбине Общество русских ориенталистов, издало 55 томов „Вестника Азии“. Один перечень опубликованных ими работ занял
бы несколько десятков страниц. Последними трудами были
Русско-китайские и Китайско-русские словари, составленные
проф. А. П. Хиониным, из которых надо особо отметить словарь новейших юридических и политических терминов.
»Из плеяды старших востоковедов упомяну Георгия Николаевича Гомбоева. Его отец был начальником русской почты
в Пекине и дал своему сыну „китайское образование“. Г. Н. Гомбоев в совершенстве владел маньчжурским (в Китае в то время правили маньчжуры), монгольским и шестью диалектами
китайского языка. Северный китайский диалект отличается от
южного, как английский язык отличается от арабского. Гомбоев держал экзамен в Императорском дворце в Пекине и из 11
державших его (другие были китайцами) выдержал его первым.
Брат Василий, послушник православного монастыря, окончил
Восточный факультет по санскритскому отделению и до самой
смерти занимался переводами санскритской литературы. Василий Васильевич Сахаров, окончивший Археологический институт, прожил сорок лет в Турфане (Синьцзин) и занимался изучением иранской и уйгурской письменностей. Труды последних
двух погибли во время гражданской войны в Китае в 1945 году.
»Особо надо отметить деятельность православных братств.
Братства св. Владимира, св. Евангелиста Иоанна и преп. Серафима Саровского имели свои издания, а последнее содержало столовую, из которой отпускались дешёвые обеды за 32 копейки, когда хлеб на чёрном рынке стоил 3–5 рублей за фунт.
462
Мужской монастырь в Харбине развил широкую издательскую
деятельность, выпускал журнал „Хлеб небесный“ и печатал брошюры духовно-нравственного содержания. У священника Николая Кикловича была собственная типография, печатавшая
книги, брошюры и листки. Он издавал журнал „Путь Христов“.
»Пекинская духовная миссия, ввиду прекращения получения учебников из России, приступила к изданию учебников
по всем предметам программы средних учебных заведений.
С 1921 года в типографии Духовной миссии печатался журнал
„Русское обозрение“. В Китае выходило: в Харбине 24 русских
журнала и газеты, в Шанхае 27, а кроме того журналы выходили в Пекине и Тяньцзине.
»Из крупных русских учреждений необходимо упомянуть
Российское общество Красного Креста и Мариинскую общину сестёр милосердия, воспитавших многочисленные кадры
младшего медицинского персонала, а впоследствии выпускавших фельдшеров и фельдшериц; Харбинские фармацевтические курсы, I и II Харбинские зубоврачебные школы.
»Общество „Русский транспорт“ проложило автопути
в самые отдалённые уголки Маньчжурии и Монголии, а Русское общество судовладельцев, занимавшееся изучением фарватера рек, удобных для судоходства, оставило после себя тысячи „створов“ и вех по берегам рек. Члены этого общества
составили лоции для Сунгари, Понни и Уссури. Лоцман, прослуживший сорок лет в Сунгарийской речной флотилии, умер
несколько лет назад в Бельгии.
»Особого упоминания заслуживает „Русское трёхречье“,
населённое 30 тысячами казаков-забайкальцев. В нём 99 процентов составляли русские и только один процент — китайцы-лавочники.
»„Русская Маньчжурия“ была куском России, и там, до последнего времени, были пуды, фунты, аршины, сажени, вёрсты,
рубли и копейки. Жизнь эта запечатлена на снимках как городов, так и мелких поселков».
(По материалам, собранным В. Макаровым)
463
Русское трёхречье. Перед отъездом в Австралию, 1962 год
РУССКОЕ СТУДЕНЧЕСТВО В БОЛГАРИИ
Чрезвычайно обстоятельный очерк, составленный о. протопресвитером Александром Чеканом, печатается здесь по необходимости, из-за ограниченности места, с сокращениями.
«Болгария, в связи с принятием значительной части эвакуированной русской армии, офицерский состав которой состоял, главным образом, из бывших воспитанников высших учебных заведений, была одной из стран наибольшего скопления
русского студенчества за границей. По данным регистрации,
произведённой в 1922 году, число русских студентов выражалось цифрой 2347. Если к этому прибавить известный процент
не зарегистрировавшихся, то можно предположить, что на территории Болгарии в начале 1922 года было около трёх тысяч
русских студентов.
»Положение русского студенчества в Болгарии было очень
тяжёлым и может быть сравнено только с положением в Польше, Румынии и Македонии. Правда, в Болгарии та часть рус464
ских студентов, которая входила в состав русских контингентов,
пользовалась тем преимуществом, что при переходе последних
на беженское положение не испытывало той остроты положения, в котором очутились другие студенты, не бывшие в рядах
армии, не организовавшиеся в союзы и не получавшие никакой
материальной помощи. В общем, это преимущество большей
части студенчества не разрешало вопроса в полном его размере. Продолжение образования и использование всех возможностей для подготовки к служению родине стояло перед всем студенчеством и зависело от разрешения русского вопроса вообще
и от академических возможностей, которые могли быть предоставлены страной.
»Русский вопрос в Болгарии был сложным, так как зависел не только от просьб со стороны русской эмиграции, но и от
тяжёлого материального положения, в котором оказалась Болгария после Великой войны.
»С русскими контингентами, включавшими сравнительно
здоровый в физическом отношении и, следовательно, способный к физическому труду элемент, на территории Болгарии
поселилась значительная часть русских инвалидов, не способных к труду, и детей дошкольного и школьного возраста,
нуждавшихся в оказании немедленной помощи. В данном случае оказание помощи студентам должно было уступить место
гуманности в отношении к инвалидам и детям. Пред болгарским правительством и обществом стояла задача устроить их
и только уже затем разрешать студенческий вопрос. Русские
инвалиды были размещены частично в специально открытых
инвалидных домах, и на их содержание болгарское Народное
Собрание включило в бюджет 3.960.000 левов, а учреждённой
при Министерстве иностранных дел „Комиссией по помощи
русским детям“ тем же бюджетом предусматривалась субсидия в 6.840.000 левов в год, что дало возможность открыть три
детских сада в Софии, Варне и Шумене и шесть русских средних учебных заведений. Учитывая тяжёлое положение страны,
платившей непомерные репарации и отягощённой наплывом
беженцев-болгар из оккупированных соседними государствами болгарских земель, можно сказать, что болгарское правительство проявило всю возможную жертвенность.
»При таких условиях русские студенты не могли рассчитывать на помощь правительства и должны были изыскивать
465
иные источники. С другой стороны, академическая жизнь в Болгарии не могла удовлетворять тем пожеланиям, которые выставлялись русской молодёжью, несмотря на более чем благожелательное отношение представителей всего академического
общества. Необходимо было получить специальное техническое
образование, и русские студенты нуждались в соответствующих
высших учебных заведениях. В Софийском державном университете и в Софийском ближневосточном институте можно было
получать главным образом гуманитарное образование.
»Необходимо подчеркнуть благожелательное отношение
к русскому студенчеству со стороны болгарских высших школ
и профессуры, которые оказывали ему всевозможные льготы
как при поступлении, в связи с отсутствием документов, так
и при прохождении курса. Державный университет предоставил право проходить курс и писать дипломные работы по-русски и был единственным в мире высшим учебным заведением,
в котором русский язык пользовался правами местного государственного языка.
»Два течения выявились среди студенчества в первые же
годы: значительная их часть стремилась покинуть Болгарию
и переехать в страны, дававшие возможность прохождения
специального образования. Меньшая часть и главным образом
те, кто был обеспечен хоть каким- либо видом помощи или работой, осталась в Болгарии и продолжала свои занятия в Софийском державном университете. В связи с этим и помощь
русским студентам в Болгарии шла по двум направлениям —
содействию их переезду в другие страны и получению образования на месте.
»В начале эмиграции дело помощи студенчеству было в ведении Союза русских студентов, и только в сентябре 1923 года
был организован, по инициативе председателя Центрального
комитета по обеспечению высшего образования М. М. Фёдорова, отдел комитета в Болгарии, и помощь приняла общественный характер. Одновременно с этим помощь с 1921 года оказывал Американский комитет проф. Виттемора, представителем
которого был Б. Н. Ермолов, а после 1923 года Д. Н. Ермолов.
»Если некоторые общественные деятели и организации,
как, например, Всероссийский земский союз с А. А. Эйлером во
главе и Красный Крест, не имевшие прямого назначения оказывать помощь студенчеству, принимали участие в улучшении
466
их положения, то это участие было косвенным. Что касается
Всероссийского союза городов, которому вверялась по общему
плану организация помощи юношеству, то он в первые годы не
проявил участия к нуждам студентов и ограничил свою поддержку ассигнованием 600 левов на производство регистрации.
Только с осени 1924 года, когда в университет стали поступать
окончившие русские гимназии, бывшие в ведении Союза, он
стал им помогать.
»Таким образом, русскому студенчеству оставался путь
самостоятельной работы, что приучило его к навыкам в общественной и социальной деятельности и выразилось в слиянии
всех студенческих организаций в единый национальный студенческий союз в Болгарии.
»Первой студенческой организацией был Союз русских
студентов в Варне, образовавшийся в июне 1921 года и вошедший потом в качестве филиала в Союз русских студентов
в Болгарии. Последнему, как центральному, пришлось выполнять трудную и сложную работу по организации студенчества
и по поступлению их в высшие учебные заведения. В декабре
1921 года были организованы отделы в Пловдиве, Бургасе
и Плевене и произведена регистрация студентов.
»Кроме Союза русских студентов, на территории Болгарии существовали: Русский национальный студенческий союз,
образованный группой в 11 студентов, Корпорация русских
студентов при Софийском университете и Казачий студенческий хутор.
»9 декабря 1923 года, на съезде русских студентов в Болгарии, все русские студенческие организации слились в единый
союз, получивший название „Национальный академический
союз русских студентов в Болгарии“ с филиалами в Софии,
Варне, Пловдиве, Бургасе, Плевене, корпорацией студентов, казачьим хутором и галлиполийским студенческим землячеством
с подотделами в Софии и Станимака. Не вошла в Союз только
группа Свободного университета, насчитывавшая 10 человек.
»Болгария, как и другие славянские страны, широко открыла двери русским студентам, которые поступали главным
образом в Державный университет, основанный в 1888 году по
образцу западноевропейских университетов. Несмотря на своё
краткое существование, Университет создал свои традиции
и отвечал всем требованиям, предъявляемым к высшей школе.
467
Работали все факультеты, согласно закону 18 февраля 1909 года:
историко-филологический, физико-математический, юридический, медицинский, ветеринарный, агрономический и богословский с научными институтами и лабораториями.
»Необходимо отметить участие в академической жизни
русской профессуры, читавшей лекции главным образом на медицинском, юридическом и богословском факультетах. На медицинском факультете 8 основных кафедр было занято русски
ми, читавшими по-русски. Библиотека университета очень богата русскими книгами, что способствовало организации занятий.
»Русские студенты принимались без ограничения, кроме
как на медицинский и агрономический факультеты, так как на
них было недостаточное оборудование лабораторий.
»Вторым высшим учебным заведением был Ближневосточный институт (Свободный университет), созданный профессорами С. С. Бобчевым и М. Богаевским по образцу Киевского института. Варненская коммерческая академия давала
специальное экономическое образование. Большую услугу при
поступлении в высшие учебные заведения оказывала Русская
академическая группа, председателем которой был сперва
проф. И. А. Базанов, а потом проф. А. Э. Янишевский.
»Содействуя поступлению в высшие учебные заведения,
Союз русских студентов считал своей задачей не ограничиваться только устройством студентов в учебные заведения, но
устраивал лекции, доклады и организовал культурно-просветительный орган по типу Народных университетов или особой
высшей школы смешанного типа, включавшей предметы как
гуманитарного, так и технического характера. Русская академическая группа отозвалась на приглашение Союза студентов,
и была организована специальная смешанная комиссия, в которую вошли председатель Группы проф. И. А. Базанов и проф.
Б. Н. Ренненкампф. К сожалению, начавшийся при Стамболийском период выступлений против русских помешал осуществлению этого плана.
»Русские профессора читали периодически публичные
доклады как в Софии, так и в провинции в местах скопления
русских. Для студентов, которые не имели возможности поступить в высшие школы, были организованы курсы языков, математики и стенографии. Последний курс преподавал бесплатно болгарин — профессор Г. Иосифов.
468
»Оказание материальной помощи студентам стоит в связи
с их отъездом в другие страны, для осуществления которого надо было иметь средства. Отсутствие специальных технических учебных заведений побудило русских студентов стремиться в другие страны. Вопрос о переезде был всесторонне
обсуждён Союзом. Представителю Союза удалось посетить
Белград, Загреб, Вену, Будапешт, Братиславу, Брно и Прагу,
и ознакомиться с положением учебного дела в этих центрах.
»Среда русских студентов являла героические примеры
стремления к получению высшего образования, и поэтому,
в оказании им содействия, приходилось не останавливаться
даже перед компромиссным путём. Выработанный на основание детального обследования вопрос помощи и содействия
к переезду в другие страны был осуществлён в полной мере.
»Две страны — Франция и Чехословакия — особенно привлекали внимание русских студентов. Во Франции, по инициативе М. М. Фёдорова, создавалось широкое дело помощи и молодёжь рассчитывала на получение стипендий. Кроме того,
Франция предоставляла возможность заработка, создававшего
более культурные условия жизни. В Чехословакии почти все
студенты зачислялись на стипендии, и содействовать переезду
туда Союз считал одной из своих задач.
»Переезд во Францию был вполне легальным. Благодаря содействию бывшего русского посланника А. М. Петряева,
а также представителей Совета послов С. В. Богоявленского и Б. С. Серафимова, французский посланник в Болгарии
Жорж Пико особенно сочувственно отнёсся к положению русских студентов и исхлопотал перед Министерством иностранных дел разрешение на выдачу виз лицам, едущим во Францию для продолжения образования. Около 400 студентов,
благодаря этому, получили возможность переехать во Францию. Правление Союза вело очередь отъезжающим по 12 в неделю и выполняло все формальности по получению паспортов, транзитных виз и вызывало из провинции кандидатов для
отправки. Русская академическая группа, председатель которой — проф. И. А. Базанов — являлся членом Комитета по делам русских беженцев в Болгарии, исхлопатывал ежемесячную
ссуду в 10.000 левов для помощи уезжающим. По ходатайству
Союза представителем Лиги Наций в Вене выдавался костюм,
небольшое денежное пособие и бесплатный проезд до Австрии
469
и половинный по Швейцарии. По прибытии во Францию студенты регистрировались в Фёдоровском Комитете, который
и заботился об их дальнейшем устройстве.
»Труднее был переезд в Чехословакию, правительство которой, ввиду наплыва студентов, отказывало в разрешении
на въезд. Только два раза, по хлопотам представителя Союза — Д. И. Станкевича, были приняты группы студентов-медиков в 33 человека, зачисленных в Университет в Брно, и 6
человек, принятых в Русский педагогический институт в Праге. В остальных случаях приходилось переходить границу
Чехословакии нелегально. Австрийский консул в Софии, по
ходатайству Союза, выдавал визы на один месяц в Вену, что
давало возможность получить транзитные визы. От Вены каждый, направлявшийся в Чехословакию, проходил по так называемым „визам казака Горшкова“, специально занимавшегося
„студенческой контрабандой“, переводом через границу. Для
отъезжающих в Чехословакию были организованы курсы чешского языка, благодаря отзывчивости проф. В. А. Погорелова.
Все прибывшие в Чехословакию, по прошествии некоторого
времени, легализовались властями и получали стипендии.
»Тяжело было материальное положение оставшихся в Софии и учившихся в Державном университете. Они должны
были физическим трудом обеспечивать своё существование.
Они работали на лесных концессиях в Родопах, на соляных
приисках Бургаса, в шахтах Перника, на постройках в Софии
в летние месяцы, а зимой в магазинах, типографиях, библиотеках, давая уроки. Один из окончивших Софийский университет прослужил год ночным сторожем, а два года — дворником
с исполнением обязанностей кочегара центрального отопления большого дома. Нужда была велика, и необходима была
помощь через изыскание средств.
»Удалось устроить студенческое общежитие на 60 человек,
которое просуществовало 4 года, а также студенческую столовую. Открытием и оборудованием общежития студенты обязаны представительству Всероссийского земского союза, отпустившего для этой цели ссуду в 20.000 левов. За плату в 160
левов в месяц студенты получали койку с постельным бельём,
отопление, освещение и утренний и вечерний чай. Общежитие
должно было самоокупаться. Правда, в первом году оказались
недоимки, которые были покрыты Земским союзом, но в даль470
нейшем общежитие уже самоокупалось. При общежитии был
открыт зубоврачебный кабинет, в котором практиковал зубной
врач, окончивший Софийский университет, Г. Гербеев.
»Помощь со стороны русских организаций выражалась
в уплате за правоучение, в выдаче стипендий или в оказании
частной помощи. В 1921/1922 и 1922/1923 учебных годах значительную поддержку оказали комитет проф. Виттемора, отдел Международной студенческой помощи, Главнокомандующий русской армией и Всероссийский земский союз.
»Американский комитет вносил плату за обучение студентов и выдавал им обеды, стоимостью около 240 левов в месяц. Этот вид помощи оказался полумерой, так как частичная
помощь отвлекала студентов от занятий для поисков дополнительного заработка и отражалась на их успехах. С марта месяца
1923 года помощь перешла на выдачу студентам стипендий в 650
левов, а потом 850 левов, что обеспечивало их вполне в зимние
месяцы. Переход этот был произведён постепенно, через сокращение выдачи обедов и заменой их полными стипендиями.
»Международная студенческая помощь, через посредство
секретаря Студенческой федерации А. И. Никитина, оказывала помощь выдачей питания, пособий на покупку обуви, одежды, книг и т. д. В 1922/1923 году эта помощь была особенно значительной и крайне необходимой.
»Главное командование в 1922/1923 году отпускало студентам, принадлежавшим к русским контингентам, по 300 левов в месяц.
»Помощь этих организаций имела то значение, что, при недостаточной поддержке со стороны Американского комитета, она
позволяла иногда доводить общий размер помощи до полного
прожиточного минимума, который исчислялся тогда в 850 левов.
»Всероссийский земский союз предоставил значительную
скидку (20 проц.) в столовой Союза и обеспечивал содержание студентов, больных туберкулёзом, в диспансере и санатории Союза в Княжево, давая возможность лечиться и отдыхать
в течение каникул, до начала занятий. Кроме того, Земский
союз снабжал халатами и соответствующими инструментами
студентов-медиков.
»Из других организаций, через Союз студентов в Болгарии, непосредственно или по его ходатайству помогали: Русская академическая группа, выдававшая пособия на переезд
471
в другие страны; Красный Крест, оказывавший бесплатную медицинскую помощь и выдававший нуждающимся студентам
бельё, а также отпускавший чай для студенческого общежития.
Кроме того, благодаря отзывчивости и энергии уполномоченного Красного Креста — Л. Е. Фельдман, 4 русских студента
получали стипендию от госпожи Родман. Общество «Казачья
помощь» выдавало пособия студентам-казакам, главным образом, уезжающим в другие страны.
»Что касается применения знаний, полученных в высших
учебных заведениях, и возможности устройства окончивших
по специальности, то, в этом отношении, в Болгарии наиболее
счастливыми оказались филологи и отчасти медики. Первым
предлагались места преподавателей в гимназиях и духовных
семинариях, вторые поступали врачами в «околии» (уезды), но
с заменой их постепенно болгарами, так как интенсивный выпуск медицинского факультета через два года поставил медицинский совет Министерства здравоохранения перед фактом
перепроизводства врачей, а при этих обстоятельствах русские
должны были уступить место болгарам. Та же участь постигла и частично агрономов. Окончившие Варненскую торговую
академию устроились по специальности в частных предприятиях. Несколько из окончивших переехали в другие страны
для дальнейшей специализации или для защиты диссертаций
на степень доктора, так как Софийский университет, за исключением медицинского факультета, таким правом не обладал.
»Настоящий очерк русского студенческого вопроса в Болгарии показывает, какую значительную долю участия в тяжёлом положении русских студентов приняли Болгарское
правительство, общество, Американский комитет и русские
организации, развивавшие и увеличивавшие дело помощи,
что не может не вызвать у тех, кто этой помощью пользовался,
а также и у всех, кому дороги русские интересы и в ком живёт
любовь к России, чувства искренней признательности и глубокой благодарности по адресу тех, кто в тяжёлые годы для русской молодёжи были её участливыми братьями».
А. И. Чекан
(Председатель Союза русских студентов в Софии, а потом
председатель Союза русских студентов в Болгарии, объединявшем все студенческие русские организации в стране).
472
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Книга «Зарубежная Россия», изданная в количестве одной тысячи экземпляров, разошлась вся в течение одного года,
и было бы желательным напечатать офсетом, с исправлением
опечаток, новое издание.
Теперь неотложной задачей является напечатание отдельных выпусков, посвящённых различным отраслям деятельности Зарубежной России. Такими, по мнению автора, могли
бы быть выпуски о русских художниках, о русских артистах,
о русских музыкантах, об инженерах, о политических и общественных деятелях, а также об общественных, политических
и военных, морских и казачьих организациях и т. д. Все эти выпуски могут быть составлены и выпущены только теми, которых они непосредственно касаются.
Часть материала уже подготовлена, а часть даже напечатана в повременных изданиях.
В журнале «Возрождение» напечатаны уже составленные
специально для «Золотой Книги Зарубежья» очерки «Русские в мировой кинематографии» Ю. П. Анненкова (номера
200–204), «Русский балет в России, на Западе и в Зарубежье»
С. М. Лифаря (номер 205), «Русская молодёжь в Зарубежье»
Е. Татариновой (номера 233 и 234), «Русские эмигранты в мировом театре, драме и комедии» А. Шика (номера 213 и 214).
О русской зарубежной литературе имеется сборник «Русская литература в эмиграции» (Нью-Йорк, 1972) и очень обстоятельный труд Г. П. Струве — «Русская литература в изгнании»
(Нью-Йорк, 1956), доведённый до 1939 года. О Дальнем Востоке издан ряд трудов как Кулаевским Фондом в Сан-Франциско, так и отдельными культурными работниками. В этом
году вышел большой том о Харбинском политехническом институте (Сидней, Австралия, 1972). О работе русских в Германии вышла книга Роберта Вилльямса (Нью-Йорк, 1972). О деятельности русских в Чехословакии имеется большой труд
под редакцией С. П. Посникова (Прага, 1928). О Югославии
имеется работа В. А. Маевского — «Русские в Югославии» (Нью-
Йорк, 1966). Кроме того вышли: двухтомный альбом о работе
Православной Церкви юрисдикции Зарубежного Архиерейского Синода, составленный гр. А. А. Соллогубом (Нью-Йорк–
Иерусалим, 1970), и большой юбилейный сборник русских
473
скаутов, выпущенный под редакцией А. М. Вязмитинова в Сан-
Франциско в 1972 году.
В архиве Общества охранения русских культурных ценностей имеется, кроме того, очерк А. К. Требинского о русских
музыкантах в Зарубежье, материалы, собранные А. Б. Серебряковым, о художниках и скульпторах, С. М. Лифарём — о деятелях зарубежного балета, Е. М. Костюком — о русских химиках
и инженерах, ген. С. Д. Позднышевым — об инвалидах, ген. Андоленко — о военных историках, Н. М. Мельниковым — о казаках, и В. Л. Ивановым — о зарубежных математиках.
Автору остаётся поблагодарить всех тех, кто содействовал ему в его работе, кто прислал ему материалы или дополнения, и тех, кто своими взносами поддержал издание, в особенности супругов Б. К. и Л. С. Андреевых, Н. А. Недошивину
и Н. С. Долгополова (Земгор) и Русскую академическую группу в Париже.
В надежде, что найдутся продолжатели моей работы, я её
заканчиваю словами, поставленными Софией Васильевной
Ковалевской в качестве эпиграфа для её известной математической работы:
Feci quod potui, faciant meliora potentes.
Сделал что мог, да сделает лучше, кто может.
Париж, август 1973 года.
П. Ковалевский
Председатель Общества охранения
русских культурных ценностей
474
БИБЛИОГРАФИЯ
И БИОБИБЛИОГРАФИИ
За последнее время вышел ряд работ о Зарубежной России и несколько трудов о её культурных деятелях. Писательница Банин посвятила русским во Франции главу в своей книге
об иностранцах во Франции, Мишель Бейссак опубликовала
работу о русских собраниях и докладах в Париже между 1920
и 1930 годами, Эллис Рой посвятил своё исследование русской
колонии в Приморских Альпах, а Роберт Вилльямс дал обзор
деятельности русских в Германии.
Ричард Пайпс посвятил двухтомную работу биографии
академика П. Б. Струве, а издательство «Мутон» в Гааге выпустило 1 и 2 том сочинений проф. Романа Осиповича Якобсона, в честь которого уже в том же издательстве был издан
в 1968 году юбилейный сборник в 3-х томах.
Наконец, в связи с кончиной Бориса Константиновича
Зайцева, необходимо отметить труд Ренэ Герра, озаглавленный «Литературная эволюция Бориса Зайцева», представленный им в качестве магистерской диссертации.
Banine. La France étrangère. Paris, Desclée de Brouwer, 1970.
Beyssac Michèle. La vie culturelle de l’émigration russe en France.
Chronique (1920–1930). Faculté des Lettres de l’Université de
Clermont- Ferrand. Presses Universitaires de France, Paris, 1971.
340 pp. in 8°.
Roy Ellis. La colonie russe dans les Alpes Maritimes des origines à
1939. Thèse de Lettres Université d’Aix en Provence, 1955, 336 +
XXIV pp.
Williams Robert. Culture in exile. Russians in Germany (1881–
1941). Cornell University Press. Ithaca (New York), 1972.
Pipes Richard (prof. University of Harvard)
Peter Struve.
I. Struve liberal on the left (1870–1905), 1970.
II. Struve liberal on the right (1905–1944), 1972.
475
Jakobson Roman. To honor Roman Jakobson. Essays on the occasion of his seventieth birthday. Mouton. La Haye-Paris, 1967. 3 volumes. Selected writings. Vol I, 1971. Vol II, 1971. Vol IV, 1966.
Guerra René. L’évolution littéraire de Boris Zaitsev. Thèse de maîtrise présentée à la Faculté des Lettres de l’Université de Paris,
1968, 129 pages in 4°.
Jean de Saint Denis-Eugraph Kovalevsky. In memoriam (1905–
1970). Paris, 1972, 164 pages in 12°. Ed. Présence Orthodoxe.
НЕДОСК А-
ЗА ННОЕ
АВТОРОМ
ВВОДНОЕ СЛОВО
На почти половине тысяч страниц «Зарубежной России» Пётр
Евграфович Ковалевский смог уместить огромное количество
имён, названий организаций, событий, памятных дат и других
фактов. Однако несмотря на высокую плотность фактического
материала, ему всё равно не удалось рассказать обо всём. Некоторые темы он не стал поднимать вовсе, сославшись на то,
что об этом уже написаны объёмные работы. Мы уже ищем эти
труды в иностранных архивах для последующих изданий книг
о Зарубежной России, а конкретно это издание мы решили дополнить собственными очерками о том, что нам показалось достойным упоминания, продолжив тем самым труд автора, как
он того и желал. Так же, как и Пётр Евграфович, мы не смогли вместить в этот раздел всё. Да и возможно ли это вообще?
Сколько ни напиши про эту огромную неведомую страну под
названием Зарубежная Россия, всё покажется лишь крупицей,
ведь эта чудо-страна разбросана по всему земному шару. На филиппинском острове Тубабао на два года обосновались шесть
тысяч русских эмигрантов из Шанхая, бежавших от китайских
коммунистов. Более шестисот русских находилось в бельгийском
Конго, Руанде и Бурунди. Были русские эмигранты в Японии,
где, например, бейсболист Виктор Старухин стал национальным героем, а Фёдор и Валентин Морозовы подарили японцам
в 1936 году день Святого Валентина и производство шоколадных трюфелей. Белый генерал Иван Тимофеевич Беляев открыл
миру Чако-Бореаль в Парагвае, подружился там с индейцами
и увеличил русскую общину в этой стране на несколько тысяч
человек. Были также русские колонии в Аргентине, Боливии,
Уругвае, Австралии, везде.
Русские эмигранты сыграли заметную роль в политике самых разных стран. Философ Александр Кожев был одним из
главных разработчиков Европейского общего рынка и Всеобщего Соглашения по тарифам и торговле будущего ЕС. Владимир
Жаботинский был основателем и идеологом движения сионистов-ревизионистов, чьим именем названы улицы во многих городах Израиля и чьё лицо изображалось на шекелях. Старший
брат революционера Якова Свердлова Зиновий Пешков (Залман) пошёл по совершенно отличному от брата пути: принял
478
Православие, участвовал в Верденской битве, стал генералом
французской армии, другом де Голля, главой французской миссии в Китае, а затем и в Японии. А русского авантюриста Бориса
Скосырева и вовсе провозгласили в 1934 году королём Андорры
Борисом I. Зарубежная Россия — это тысячи ярчайших биографий, достойных масштабных экранизаций.
Были и русские эмигранты, сделавшие имена, занимаясь политическим террором. Виктор Ларионов подорвал партклуб в Ленинграде, Борис Коверда убил полпреда СССР Войкова, Морис
Конради — советского дипломата Воровского, а Павел Горгулов
убил французского президента Поля Думера. Были и радикалы
другого толка, вроде анархиста Нестора Махно и фашистов Константина Родзаевского и Анастасия Вонсяцкого. А в двадцатые
годы в Мюнхене была создана радикальная неомонархическая
партия младороссов с Александром Казем-Беком во главе, в которую вошли дети Ивана Билибина, Александра Кривошеина, Олега
Пантюхова, Матильды Кшесинской и даже внук Льва Толстого.
Про всё это либо не было рассказано совсем, либо сказано
буквально пару слов. Не были упомянуты и русские эмигранты
в Испании, принявшие участие в испанской гражданской войне.
Известные русские писатели, прошедшие через лагеря Ди-Пи:
Борис Ширяев, Иванов-Разумник и Сергей Максимов. Не были
раскрыты и такие важные представители Зарубежной России, как
Василий Шульгин, Роман Гуль, а также один из самых коммерчески успешных художников середины XX века — Владимир Третчиков, творивший в ЮАР. Репродукции его картин можно увидеть
в фильмах Альфреда Хичкока и Гая Ричи, в скетчах Монти Пайтон, а также в клипах Дэвида Боуи и группы The White Stripes.
Этот список можно продолжать очень долго, и все упомянутые в нём люди заслуживают гораздо
большего, чем упоминания в одном предложении. Обо всём этом мы обещаем рассказать в наших следующих проектах, продолжив дело Ковалевского и его коллег
по созданию «Золотой книги русского
Зарубежья». Эта книга — только начало,
первый шаг на пути к возвращению наследия Зарубежной России домой.
Никита Викторович Лукинский,
2019 год
479
ИЗВЕСТНЫЕ РУССКИЕ СЕМЬИ,
НЕ УПОМЯНУТЫЕ В КНИГЕ
В этом очерке мы расскажем о нескольких известных в Российской Империи родах и о том, как сложилась их судьба в изгнании.
СТОЛЫПИНЫ
У Петра Аркадьевича Столыпина и его супруги Ольги Борисовны Нейдгардт было пятеро дочерей и один сын: Мария, Наталья, Елена, Ольга, Александра и Аркадий. Мария (1885—1985)
вышла замуж за морского офицера Бориса Ивановича Бока, написала книгу об отце, прожила 100 лет и умерла в Калифорнии.
Наталья (1891—1949), оставшаяся инвалидом после эсеровского
теракта в резиденции её отца на Аптекарском острове, прожила
свою жизнь во Франции. Елена (1893—1985) дважды была замужем: за князем Щербатовым и за князем Волконским. Прожив
92 года, она скончалась во Франции. Ольга (1895—1920) в мучениях умерла в 25 лет от раны в лёгкое, полученной во время
занятия красными имения Щербатова в Подольской губернии.
Александра (1897—1987) вышла замуж за графа Льва Кайзерлинга и прожила 89 лет. И, наконец, Аркадий (1903—1990) — самый
младший ребёнок в семье Столыпиных, проживший, пожалуй,
самую интересную жизнь.
Во время взрыва в резиденции Петра Аркадьевича он пострадал вместе с Натальей, получив травму черепа и перелом
правой ноги. В 1935 году он вступил в Народно-трудовой союз
российских солидаристов, а в 1942 году был председателем его
французского отдела. В 1969 году он стал членом редакционной
коллегии знаменитого эмигрантского журнала «Посев». Он знал
шесть языков, был журналистом в «Agence France-Presse» и написал несколько книг: «От империи к изгнанию», «Монголия
между Москвой и Пекином», «Поставщики ГУЛАГа: Полиция,
концентрационные лагеря», «П. А. Столыпин. 1862—1911» и «На
службе России». Его сын Дмитрий (1934—2014) продолжил дело
отца, работая в «Agence France-Presse» и состоя в рядах НТС.
Также Дмитрий состоял в Союзе французских писателей, был
генеральным секретарём французского отделения ПЕН-клуба
480
Столыпины на террасе Елагина дворца.
В нижнем ряду (слева направо): дочери Ольга и Александра.
В среднем: Анна Борисовна Сазонова, дочь Наталья,
сын Аркадий. В верхнем: гувернантка, Елена,
Ольга Борисовна, Мария и Пётр Аркадьевич
и вместе с Франсуа Мориаком содействовал представлению к Нобелевской премии Александра Исаевича Солженицына.
В 1979 году он стал одним из учредителей
Премии Свободы. У Дмитрия Аркадьевича есть дети: Аркадий, Александр и София. Все они на сегодняшний день живут
во Франции и не знают русского языка.
По-русски, однако, говорит американский
потомок Столыпина — президент Столыпинского центра регионального развития Николай Владимирович Случевский
(* 1953). Николай — сын Владимира Николаевича Случевского и внучки Петра
Аркадьевича Екатерины фон Бок.
481
Аркадий
Петрович
Столыпин
(1903—1990)
СОЛОНЕВИЧИ
Эту фамилию прославили два сына идеолога западноруссизма Лукьяна Михайловича — Иван (1891—1953) и Борис
(1898—1989). Иван Лукьянович Солоневич — русский публицист,
мыслитель, спортсмен и общественный деятель. Его жизнь стала
настоящим приключением: он участвовал в белом движении, стал
одним из основоположников системы самбо, разработал свою
теорию монархизма, сбежал из Соловецкого лагеря, жил в шести странах, приобрёл кучу сторонников и смертельных врагов
и написал бестселлер. Ещё с юношеских лет он начал заниматься
гимнастикой, борьбой, боксом, тяжёлой атлетикой и футболом,
тогда как его брат Борис вступил в скаутскую организацию, где
дослужился до помощника начальника скаутов России Олега
Пантюхова. В годы Великой войны Иван организовывал спортивные развлечения для солдат, так как из-за плохого зрения
его не взяли на фронт. После Октября он отправился с женой
и братом на Юг России, в Гражданскую войну помогал белым,
а после победы большевиков работал в сфере физкультуры, написал шесть книг про спорт и готовился к побегу за границу.
При попытке побега в 1933 году его с женой, братом и сыном
Юрием арестовали и отправили в Белбалтлаг, откуда они через
год смогли сбежать в Финляндию. В Финляндии Иван Лукьянович вступил в переписку с видными русскими эмигрантами,
начал работать над книгой «Россия в концлагере» и попал под
наблюдения НКВД, с одной стороны, и финской контрразведки — с другой. В 1936 году Иван с семьёй переехал в Болгарию,
где продолжил заниматься общественной деятельностью и настроил против себя ещё больше человек, идеологически критикуя белую эмиграцию. Усугубило ситуацию то, что НКВД начал
готовить операцию по его устранению. В дом Ивана Лукьяновича отправили посылку с бомбой, но открыл её не он, а его секретарь Николай Михайлов, погибнув от взрыва вместе с женой
Ивана — Тамарой. В результате ему с сыном пришлось бежать
в Германию, однако и там его пытались убить, подложив под машину бомбу. Он продолжал критиковать белую эмиграцию, как
антигерманскую, так и прогерманскую, из-за чего они с братом
поссорились. К тому моменту он стал уже знаменитостью благодаря вышедшей книге «Россия в концлагере», которую прочитал
даже Геббельс. Однако интерес к нему со стороны нацистов не
482
помешал ему их критиковать, отказаться от работы в оккупационной администрации в родной Белоруссии и присоединения к РОА. После капитуляции Германии, Солоневич бежал от
СМЕРШа в Аргентину, но и там он долго не пробыл, сбежав от
«перронизма» в Уругвай, где он дописал свой доктринальный
труд «Народная монархия» и откуда собирался переехать в США
при содействии Игоря Сикорского. Этому плану так и не удалось сбыться. Ивана Лукьяновича забрал рак.
Солоневичи: Борис, Юрий (вверху) и Иван (внизу)
Его брат Борис издавал в Бельгии и США журнал «Родина»,
написал несколько книг, в числе которых: «Молодёжь и ГПУ»,
«Рука адмирала», «Заговор красного Бонапарта», роман о женском батальоне Марии Бочкарёвой «Женщина с винтовкой»
и другие. Борис скончался в доме престарелых на Лонг-Айленде.
483
РОДЗЯНКИ
Самый известный представитель этого рода Михаил Владимирович Родзянко
(1859—1924), вошедший в историю как
один из лидеров февральской революции,
эмигрировал из России уже в пожилом
возрасте, прожив за рубежом совсем немного в отличие от своих родственников.
Его старший брат Павел (1854—1932)
эмигрировал в Югославию, где закончил
свою жизнь в бедности. Сын Павла АлекМихаил
сандр (1879—1970) был одним из руковоВладимирович
дителей Белого движения на Северо-ЗаРодзянко
паде России, участником наступления на
(1859—1924)
Петроград, председателем полкового объединения кавалергардов в США и председателем отдела Союза
пажей. Его брат Павел Павлович Родзянко (1880—1965), бывший
участником Белого движения на востоке России, эмигрировал
в Ирландию, где возглавил кавалерийскую школу армии Свободного Ирландского Государства, послужившего «закваской»
независимой Ирландской республики. Его имя фигурирует во
всех публикациях по истории ирландской кавалерии. Среди
его жён была двоюродная племянница Черчилля Анита Лесли
и английская аристократка Джоан Фаррер.
Адмирал Колчак, генерал Нокс, Павел Павлович Родзянко (стоит
в центре) и английские офицеры Восточного фронта. 1919 год
484
Самым прославленным из родственников Михаила Владимировича стал его
внук Владимир (1915—1999), ставший
Епископом Сан-Францисским Василием.
Он пользовался покровительством митрополита Антония (Храповицкого) и испытал духовное влияние иеромонаха Иоанна
(Максимовича). Ещё он работал в русскоязычной службе BBC и открыл религиозЕпископ
ное радиовещание на СССР и Восточную
Василий
Европу. В 1979 году митрополит Антоний
(Родзянко)
Сурожский в Лондоне постриг его в мо(1915—1999)
нашество. Епископ Василий преподавал
в Свято-Владимирской и Свято-Тихоновской духовных семинариях, сотрудничал с протопресвитером
Александром Шмеманом, протопресвитером Иоанном Мейендорфом и был знаком с будущим патриархом РПЦ Алексием II.
Часто посещал Россию, всегда получая тёплый приём.
ПРОКУДИНЫ-ГОРСКИЕ
Великий пионер цветной фотографии Сергей Михайлович
Прокудин-Горский (1863—1944) тоже покинул Россию. В Ницце
он работал с братьями Люмьерами, а в Париже вместе со своими
сыновьями и дочерью Екатериной организовал фотоателье, которое назвал «Ёлка» по имени дочери от второго брака. В начале
30-х Прокудин-Горский отошёл от дел в лаборатории и занялся
просветительской деятельностью, выступая перед русской молодёжью в Париже, давая лекции и устраивая показы в Русской
академической группе и патриотическом объединении «Русский
сокол». Ателье же продолжило работать под названием «Братья
Горские» (Gorsky Frères), занимаясь рекламой.
485
Сергей Михайлович Прокудин-Горский
со своим старшим сыном Дмитрием в лаборатории
при фотоателье «Ёлка», Париж, около 1925 года
Работа «Братьев Горских», 1932 год
486
Напоследок хотелось бы добавить несколько строк о шести талантливых отпрысках русских эмигрантов, чьи родители
были упомянуты в книге, а сами они нет.
Дочь генерала Деникина Марина (1919—2005) стала известной французской журналисткой и автором книг по русской
истории под псевдонимом Марина Грей. Она вела передачи
с Пабло Пикассо, Марком Шагалом, Сальвадором Дали, Эдит
Пиаф и Франсуазой Саган. В 2005 году она согласилась на перезахоронение останков отца в России, на что не пошёл, например, потомок другого знаменитого белого генерала — Алексей
Петрович Врангель. Алексей Петрович (1922—2005) был профессиональным наездником и автором книг: «Конец Рыцарства»,
«Арабы в Аравии», «Великие кавалерийские битвы», «Белый
крестоносец России генерал Врангель» и написанных в соавторстве с историком Петром Черкасовым «Георгиевский Генерал П. Н. Врангель — последний рыцарь Российской Империи»
и «Бароны Врангели. Воспоминания».
Генерал Деникин с женой Ксенией и дочерью Мариной
Сын Питирима Александровича Сорокина Пётр (1931—
2015) был американским физиком и одним из создателей лазера на органических красителях, внёсшим значительный вклад
в изучение лазеров.
Сын Александра Фёдоровича Керенского Олег (1905—1984)
стал одним из лучших инженеров-мостостроителей своего времени, участвовавшим в проектировании знаменитого моста Хар487
Святослав
Николаевич
Рерих
(1904—1993)
бор-Бридж в Сиднее и подвесного моста
через пролив Босфор в Стамбуле.
Сын Николая Рериха Святослав
(1904—1993) был знаменитым художником, главой естественнонаучного отдела института Гималайских исследований
«Урусвати» в Индии, участником работы
над Пактом Рериха
и вице-президентом
Музея Николая Рериха в Нью-Йорке.
И, наконец, сын
Владимира Набокова Дмитрий (1934—2012) был известен как
литературный переводчик произведений
отца с русского на английский, оперный
певец, актёр, создатель «Фонда американских друзей музея Набокова», автогонщик
и даже агент ЦРУ.
Дмитрий
Владимирович
Набоков
(1934—2012)
Никита Викторович Лукинский, 2019 год
СЕВЕРСКИЙ — БУДИТЕЛЬ НЕБА
Fragile corpus animus sempiternus movet
Cic. Rep. 6.26
Бренное тело дух вечный двигает
Понятиям следует соответствовать реалиям. Так звучит
конфуцианская идея «об исправлении имён». Некоторые судьбы
заканчиваются, некоторые пропадают, некоторые проносятся.
Однако жизнь Александра Николаевича Прокофьева-Северского была полётом — от начала и до конца.
Он родился 24 мая 1894 в Тифлисе в семье дворян. Отец —
Николай Георгиевич Прокофьев, артист оперетты и режиссёр.
Псевдоним «Северский» намертво прирос к нему. Артисткой
488
была и его жена, Вера Васильевна. Дела
у театра Прокофьевых-Северских шли
неплохо, и семья переехала в Петербург.
В такой семье сложно стать не артистом, но дед Александра состоял в чине
полковника инженерных войск, а отец
Александра ещё в 1909—1910 годах купил два самолёта и обучал детей на них
летать. Самого же Александра в 1904 году
зачислили в Морской кадетский корпус,
Александр
который тот благополучно и окончил
Николаевич
в 1914 году. Обучаясь в корпусе, он не заПрокофьев-
бывал авиацию и регулярно занимался
Северский
на аэродроме. Там же испытывал новые
(1894—1974)
самолёты друг отца — знаменитый в будущем Игорь Сикорский. Зимой 1914—1915 года Александр
прошёл четырёхмесячный курс в Москве, а затем был переведён в Гатчину, где в то время располагался крупнейший центр
подготовки пилотов в Империи. После этого он отшлифовал
навыки в Севастопольской офицерской авиашколе, а в июле
прибыл в Ревель. Там же Северский быстро освоил новый самолёт фирмы FBA (вероятно — FBA Type C) и получил звание
морского лётчика. Сразу же после этого его перевели на базу
гидросамолётов на острове Эзель.
А. Н. Прокофьев-Северский в кабине самолёта SEV‑3M
489
18 июля 1915 года немецкие войска заняли Виндау. Корабли противника появились в бухте близ Эзеля, и Александр вызвался добровольцем.
Александра сопровождал механик, сержант Блинов. Командир эскадрона, Литвинов, летел во втором самолёте, но из-за
погодных условий они разделились, и в результате Северский
подлетал к немецким суднам без какой-либо поддержки.
Экипаж успешно сбросил все бомбы, кроме одной, но был
подвержен встречному огню. FBA был подбит. Северский срочно
начал возвращение на базу в Кильконде, но самолёт продолжал
терять высоту, и русские оказались в воде — уже возле самой
базы. Последняя бомба взорвалась, моментально убив Блинова,
почти разрушив самолёт и откинув Северского в воду. Удивительным образом ему удалось избежать смерти в море. Позже
Александр вспоминал, что когда он попытался нащупать свою
правую голень, то обнаружил «тёплое и мягкое ничто».
К счастью, вспышку заметили наши офицеры и моряки,
вскоре прибывшие к месту крушения.
Николай Северский навещает своего сына Александра
в госпитале в Петербурге, конец 1915 года
Общую анестезию было нельзя использовать из-за состояния Северского — потому ампутация части ноги сопровождалась
симфонией морфия и алкоголя. Северский получил протез, а после месяцев реабилитации стал наблюдателем за испытаниями
гидросамолётов на заводе воздухоплавания.
Северский не мог толком ходить, но очень хотел летать.
Александр непрерывно упражнялся и тренировался, и однажды тайно занял место пилота-испытателя. Это привело к аресту,
490
однако в ситуацию вмешался сам Николай Второй. Лично. На
протяжении последующего года Северский совершил 57 боевых
вылетов и уничтожил 13 немецких самолётов, получив от Императора наградное оружие и орден Святого Георгия.
Александр любил шутить о своей деревянной ноге, подначивая соратников и говоря, что он на четверть менее уязвим,
чем они. Как говорил Северский, ранение заставило его больше
думать и рассчитывать. Пожалуй, это так: список наград включал орден Святого Станислава третьей и второй степени, орден
Святой Анны четвёртой, третьей и второй степени и орден Святого Владимира четвёртой степени.
Пришёл семнадцатый год. Александра перевели в Москву,
где ему, в том числе, пришлось успокаивать рабочих авиационного завода блестящей речью, в которой он избежал термина
«товарищи», обратившись к ним, как к гражданам. Вскоре после
этого Северский вернулся в Эзель.
Октябрь раскидал семью Прокофьевых-Северских. Отец
Александра и дядя, Георгий, оказались на стороне белых. Позже, Николай покинул Россию северными путями, а Георгий
оказался в Константинополе. Много после две семьи объединились во Франции.
1918 год оставил Северского в подвешенном состоянии,
однако он сумел получить разрешение на путешествие в США
с матерью. Деньги были спрятаны в протезе. В поезде Петроград–Владивосток Александр чудом миновал расстрела, однако
главарь пролетарской банды узнал его по протезу и отпустил —
он служил моряком на судне, которое Северский спас, атаковав
германский самолёт. Фортуна продолжала сопутствовать ему,
и 21 апреля 1918 года он прибыл в Сан-Франциско. Именно там
фамилия из двойной превратилась в de Seversky.
Какое-то время Северский работал в ВВС сухопутных
войск США как авиаинспектор, однако затем остался без работы и открыл ресторан на Манхэттене. В 1921 году он встретился с генералом Билли Митчеллом, известным сторонником
использования авиации на войне. Как позже вспоминал Александр, именно он научил Митчелла передовой тактике морской
авиации — сбрасывать бомбы не на корабли, а рядом с ними.
Митчелл использовал принцип «водяного молотка» в июле
1921 года, потопив на испытаниях несколько крупных кораблей.
В последующие годы Северский сотрудничал с самыми
491
азными компаниями, включая McCook Field и Sperry Gyroscope
р
Company. Он разрабатывал оригинальный бомбоприцел, на который выделяла деньги армия. В 1923 году открылась компания
Seversky Aero Corporation, в годы Великой Депрессии прекратившая существование.
Через два года Александр женился на Эвелин Олифант,
тоже ставшей пилотом. Первым пассажиром супруги стал знаменитый Джимми Дулиттл.
В 1927 году Северский получил американское гражданство и чин майора авиации.
Четыре года спустя Александр основал Seversky Aircraft
Corporation, и последующее десятилетие было посвящено разработке и патентованию как самолётов, так и приспособлений
для них. Самолёты русского майора ставили рекорды скорости
и охотно приобретались армией. Впрочем, далеко не все его идеи
удавалось реализовать — концепции сопровождения истребителями и дозаправки в воздухе опережали эту эпоху.
Конструкторский гений Александра Северского принёс
ему две заметные награды — престижнейший трофей Хармона,
который вручил президент Рузвельт в 1939-м году, и Lord and
Taylor American Design Award в 1940-м.
Несмотря на это, Александр не являлся бизнесменом по своей сути. Один рабочий из компании вспоминал, что как-то раз
Северский заглянул на фабрику, заявил, что такой прекрасный
день слишком хорош для работы, и приказал всем отправляться
на пикник. Пиво было предоставлено бесплатно.
Генерал ВВС Генри Арнолд был недоволен непостоянством поставок и хотел, чтобы Северский покинул компанию.
В 1939 году совет директоров, воспользовавшись отсутствием
Северского в стране, снял его с поста. Компания получила имя
Republic и приобрела известность благодаря P‑35, выручившими Штаты в войну.
Так начался новый и наиболее влиятельный период жизни
Александра Северского. Он стал писать. Его очарование и характер получили новое поприще. Кроме этого, у него было два
важнейших преимущества — он не был действующим офицером,
и потому мог писать всё, что ему заблагорассудится, не опасаясь
судьбы Джулио Дуэ, итальянского военного теоретика, за критику
руководства отправленного в тюрьму, и уже знакомого Александру
Билли Митчелла, представшем перед судом за критический подход.
492
Но, помимо этого, Александр имел опыт авиаконструктора,
да к тому же летал с детства. Это помещало свежие идеи в рамки разумного.
Северский постоянно вспоминал и цитировал Митчелла,
унаследовав неприязнь генерала к флоту. Он сравнивал стоимость кораблей с самолётами — разумеется, не в пользу первых,
и занимался унижением авианосцев, вводя моряков в бешенство
и заставляя тех прилагать дополнительные усилия. Сложно
представить себе морскую авиацию США в современном виде
без усилий Митчелла — и, конечно, Северского.
Александр Северский написал сотни статей и участвовал во
всевозможных встречах, незадолго до начала до войны посетив
Европу, чутко предсказав превосходство британской авиации
над немецкой, чему в то время мало кто верил.
Начало войны убедило Северского в превосходстве авиации
над другими родами войск — особенно кампании в Норвегии
и на Крите. Он заметил, что линия Мажино стала гробницей
для нации, отказывающейся смотреть ввысь.
Северский объединил основные идеи, наполненные информацией о текущей войне, в главной работе своей жизни — книге
«Victory through Air Power», изданной в 1942 году. Посвящена
она была не прошлому, а настоящему (а также генералу Митчеллу). Ключевые кампании войны рассмотрены с точки зрения
не рядового пилота, но теоретика стратегии. Северский громит
программу перевооружения американской авиации и утверждает, что никакая наземная или морская операция не может быть
возможна без поддержки авиации — она стала стратегическим
оружием, способным игнорировать вражеские армии и поражать
противника в самое его сердце, без необходимости удержания
территории. В отличие от Митчелла и Дуэ, считавшими, что
превосходство в воздухе должно быть достигнуто уничтожением аэродромов и заводов, Северский говорит о прямой атаке на
авиацию противника.
Армия и флот встретили книгу критикой, однако нельзя недооценивать её эффект и масштаб. Считается, что как минимум
пять миллионов американцев прочли эту книгу, а двадцать миллионов — знали о Северском и его идеях. В конце концов Уолт
Дисней получил разрешение снять одноимённый мультфильм,
основанный на книге. Он вышел 17 июля 1943 года, чему посвятили целый разворот The New York Times. Фильм примечателен
493
тем, что его посмотрели Рузвельт и Черчилль (вместе), а также
император Хирохито. Несмотря на то что Северский не мог не
ошибаться во всём (например, требуя создавать сверхдальные
бомбардировщики), он изменил американское общество — от
рядовых граждан до генералов войск. Сегодня, когда пилоты
прочно являются частью американской элиты, сложно представить, что ещё пятьдесят лет тому назад мир мог стать другим.
Постер фильма «Победа через мощь в воздухе», 1943 год
Имя Северского (или Sever the Sky) упоминается в отчётах
RAND и диссертациях офицеров, несмотря на то, что две его другие
монографии («Air Power: Key to Survival» и «America Too Young
to Die!») явно не были и не могли быть столь же популярными.
Северский скончался 24 августа 1974 года в Нью-Йорке
и был похоронен по православному обряду.
Александр Николаевич Прокофьев-Северский, русский
подданный Российской Империи и её герой, стал будителем
американской нации в вопросах авиации. Он не был американским военным, что позволяло видеть ему ситуацию с высоты
птичьего полёта.
Его невероятная стойкость и судьба, застигшая двадцатый
век в его наиболее переломных точках, не может не восхищать.
494
Однако что важнее — она доказывает превосходство и полную
реальность мира идей, победивших его покалеченную ногу, победивших неудачи и победивших в войне.
Кадры из фильма Victory through Air Power.
Внизу — Северский собственной персоной.
Иван Сергеевич Селиванов, 2019 год
495
РУССКИЙ ЗАРУБЕЖНЫЙ
КИНЕМАТОГРАФ
ПЕРВОПРОХОДЦЫ
Ещё в конце 19 века территорию Российской Империи
в детском возрасте покинули уроженец Варшавы Сэмюэл Голдвин и уроженец Минска Луис Барт Майер, которые в 1924 году
вошли в историю как основатели легендарной кинокомпании
«Metro-Goldwyn-Mayer». Майер потом ещё стал основателем
Американской академии кинематографических искусств и наук,
а также премии «Оскар». Уроженец Рыбинска Джозеф Майкл
Шенк (Иосиф Михайлович Шейнкер), покинувший страну также в конце 19 века, основал киностудиию «20th Century Fox».
А знаменитая студия «Warner Bros.» была учреждена братьями
Гарри, Альбертом, Сэмом и Джеком Уорнерами, трое из которых
родились в Красносельце в Царстве Польском. Конечно, этих
людей можно назвать представителями русского кинематографического зарубежья только условно. Артисты, по-настоящему
составившие его основу, покинули страну только после революции. Кризис русской кинематографии начался в годы Первой
мировой войны, когда закрытие государственных границ отрезало страну от поставщиков плёнки и технического оборудования. Октябрьский переворот усугубил ситуацию ещё сильнее:
начались реквизиции имущества, цензура, запрет на создание
новых предприятий и ограничение индустрии пределами Москвы. Так, пионеры русского кино перекочевали сначала на Юг
России (Крым и Одесса), затем в Константинополь, Салоники
и Болгарию, а через них рассредоточились по Европе и впоследствии по всему миру. При одной только крымской эвакуации
вместе с частями Добровольческой армии в Константинополь
попало около пятисот русских артистов.
Начать рассказ об основе кинематографического русского
зарубежья нужно прежде всего с Ивана Ильича Мозжухина —
самого знаменитого и успешного актёра русского зарубежья
20-х годов. Прославился он ещё до эмиграции, исполнив роли
генерала Корнилова в одном из главных боевиков Российской
Империи «Оборона Севастополя» (1911), Германна в «Пиковой
даме» и князя Касатского в «Отце Сергии» (1918). После рево496
люции красные арестовали и приговорили к расстрелу Мозжухина с его женой актрисой Натальей Лисенко. К счастью, один
из красных командиров оказался поклонником его творчества
и спас их от этой участи. Из наиболее известных фильмов эмигрантского периода Ивана Ильича можно назвать следующие:
«Костёр пылающий» (1922), где он сыграл сразу несколько ролей и выступил также режиссёром и сценаристом;
Иван Ильич Мозжухин (1889—1939) и Наталья Андриановна
Лисенко (1884 или 1886—1962) в фильме «Костёр Пылающий»
«Казанова» (1927), над которым работали крупный режиссёр русского зарубежья Александр Волков, писатель Марк
Алданов, режиссёр и продюссер Анатолий Литвак и множество других русских эмигрантов;
фильм про великого английского акИван
тёра «Кин, или ГеМозжухин
ний и беспутство»
в фильме
(1924) Алексан«Лев
Моголов»
дра Волкова; «Лев
Моголов» (1924)
Александр
уроженца Российской Империи Жана
Александрович
Эпштейна; эпичный и дорогой «Михаил
Волков
Строгов» (1926) Виктора Туржанского по
(1885—1942)
497
роману Жюля Верна, специально для которого Мозжухин отрастил бороду, а батальные сцены в котором были сняты в Даугавпилсе с использованием нескольких тысяч костюмов времён
Александра II; и экранизация «Хаджи-Мурата» Толстого «Белый
дьявол» (1930) снятая всё тем же Волковым.
Следующим нужно упомянуть Иосифа Николаевича Ермольева — одного
из первых русских кинопредпринимателей, благодаря которому вышло свыше ста
фильмов. Множество крупных актёров,
включая Мозжухина, эмигрировало на греческом товарном судне «Пантера» именно
в составе его предприятия. Во Франции
Ермольев учредил акционерное общество
«La Société Ermolieff-Cinéma», которое
Иосиф
Александр Каменка и Ной Блох после его
Николаевич
переезда в Германию преобразовали в стуЕрмольев
дию «Albatros», просуществовавшую до
(1889—1962)
конца 20-х годов и сыгравшую важную
роль в развитии французского кино.
Видным режиссёром русского зарубежья был Дмитрий Савельевич Буховецкий, снявший множество фильмов с Эмилем
Яннингсом — лауреатом первого в истории «Оскара» за исполнение роли великого князя Сергея Александровича в фильме
«Последний приказ» (1928). Среди картин Буховецкого можно
назвать дорогой фильм «Пётр Великий» (1922) с тем же Яннингсом в главной роли, фильмы с секс-символом эпохи немого
кино Полой Негри (Барбара Аполония Халупец), а также первую часть фильма «Любовь» (1927) с Гретой Гарбо и Рикардо
Кортесом. Ещё Буховецкий снял фильм «Валенсия» (1926)
с Борисом Карлоффым и русским актёром Михаилом Вавичем, которому после съёмок предложили подписать контракт
в «United Artists» и «Warner Bros.».
Большой звездой был Яков Александрович Протазанов
из компании Ермольева. До революции он подарил нам «Пиковую даму» и «Отца Сергия», успел снять несколько фильмов в эмиграции, но наибольший успех получил, вернувшись
в СССР и сняв там «Аэлиту» (1924), а также множество других
фильмов. Помимо него были и другие «возвращенцы». Самой
известной была Елена Александровна Полевицкая — подруга
498
Кустодиева, актриса труппы Синельникова, ансамбля Юровского и театра Рейнхардта. Она вернулась в СССР лишь в 50-е
годы, где благополучно продолжила играть
и преподавать. Однако не всем по возвращении на родину повезло так же, как ей.
Например, звезда немого кино Мария
Карловна Лейко, снимавшаяся в фильмах Фридриха Мурнау, приехав в ТбиАрестованная
лиси, чтобы забрать маленькую внучку
Нору, и задержавшись на обратном пути Мария Карловна
Лейко
в Москве, была объявлена «агентом ино(1887—1938)
странного империализма» и расстреляна
3 февраля 1938 года в Бутове. Похожая
трагедия произошла и с другим русским эмигрантом, который
играл в немецком кино — Василием Михайловичем Вронским.
Правда, он не возвращался в СССР, СССР сам настиг его в Румынии, когда в 1944 году сотрудники СМЕРШа арестовали его
в городке Либлинг, доставили в Одессу,
обвинили в сотрудничестве с румынской
разведкой и отправили в лагерь, где он
и умер в 1952 году.
Говоря о пионерах русского кинематографического зарубежья, отдельно стоит
упомянуть Диану Александровну Каренн
(Леокадия Рабинович), которая начала
сниматься за рубежом и стала звездой итаИлеана
льянского немого кино ещё до русского
Леонидова
исхода. Другой русской актрисой, добив(Елена Сергеевна шейся успеха в Италии до массовой эмиПисаревская)
грации, стала Илеана Леонидова (Елена
(1893 — после 1966) Сергеевна Писаревская).
ЕВРОПА
Одним из трёх главных городов для пионеров русского
кинематографа стал Берлин. Русские проявили в нём чудеса
самоорганизации, задавая моду на свою культуру. В Берлине
было учреждено кинематографическое общество «Rossija-Film»,
499
целью которого было добиться создания иллюзии, что фильмы
сняты в России. Открылся артистический клуб «Шалаш русского артиста» с участием Георгия Кроля, Раисы Лорк, Владимира
Шумского, Лидии Потоцкой, Александра Александровского
и других. Русские учредили кинематографическое предприятия
«Russo-Film Gesellschaft». В Берлин переместила свою деятельность Московская кинематографическая фабрика Дмитрия Харитонова. В сентябре 1920 года был организован союз русских
сценических деятелей в Германии, председателем которого стал
актёр Осип Рунич. Павел Антик открыл общество «Viking film»
с капиталом в 10 миллионов марок, а Николаем Агнивцевым
был открыт театр-кабаре «Ванька-встанька».
Немецкие режиссёры любили работать с русскими. Владимир Георгиевич Гайдаров снимался у знаменитых Роберта Вине,
Фрица Ланга, Фридриха Вильгельма Мурнау и Карла Теодора
Дрейера. Роберт Вине, например, стоял во главе кинематографического общества для инсценировки «классических шедевров
русской литературы за рубежом». Он снял фильм «Раскольников» (1923), где все роли исполнили русские эмигранты, а главную — Григорий Михайлович Хмара.
Кадр из фильма «Раскольников»
Также Вине снял фильм «Иисус Назаретянин, Царь Иудейский» (1923), где Хмара сыграл Христа. Большим другом
русских был датский режиссёр Карл Теодор Дрейер. В его филь500
ме «Заклеймённые» (1921) сыграли Владимир Гайдаров и Исаак Дуван-Торцов.
В фильме же «Михаэль» (1924) приняли участие Лев Урванцев и Александр
Мурский. А самое великое произведение
Дрейера «Страсти Жанны д’Арк» (1928)
было сделано при участии Марка Мартова, выступившего помощником режиссёра, и Георгия Пожедаева, нарисовавшего
эскизы к костюмам. В фильме Фридриха
Мурнау «Горящая пашня» (1922) вместе с Гайдаровым сыграла ученица Станиславского и русская баронесса Стелла
Арбенина.
Григорий
Михайлович
Хмара
(1878—1970)
в роли Христа
Постер фильма «Заклеймённые» (1921)
Дрейера про Россию 1905 года
501
А в классике немецкого экспрессионизма «Доктор Мабузе,
игрок» (1922) Фрица Ланга сыграла Лидия Потехина. Среди
других русских эмигрантов, ставшими именитыми немецкими
артистами можно назвать Виктора Триваса, снявшего символический и антивоенный фильм «Ничейная земля» (1931), Александру Зорину (Цвикевич), игравшую с Эмилем Яннингсом,
Астой Нильсен, Лайонелом Бэрримором, Конрадом Фейдтом
и бывшую знакомой с Есениным, Набоковым и Шаляпиным.
А также Марию Орскую (Рахиль Абрамовна Блиндерман), Ксению Десни, Фёдора Оцепа и Георгия Азагарова.
Владимир Георгиевич Гайдаров (1893—1976) (слева)
в фильме «Горящая пашня»
Но, пожалуй, наибольшего успеха в Германии среди русских
актёров добилась Ольга Константиновна Чехова — жена Михаила Чехова. Она снялась у Рене Клера в фильме «Соломенная
шляпка» (1927) производства русской компании «Albatros»
и у Альфреда Хичкока в «Мэри» (1931). По итогу Чехова снялась в более чем ста фильмах. Такая плодовитость по сравнению
502
с другими актёрами русской эмиграции
в Европе объясняется тем, что после того,
как в 30-е годы звуковое кино вытеснило
немое, из-за плохого знания языка пострадало очень много русских актёров. Лишь
единицы смогли удержаться на плаву. Дочь
Чеховой Ада и внучка Вера, кстати, тоже
стали киноактрисами.
Вторым городом для русских артиОльга
стов стал Париж.
Французское предприятие «Pathé» Константиновна
Чехова
явилось оазисом русской кинематографии
(1897—1980)
за границей. Поодиночке в него вливались
покинувшие Россию Виктор Туржанский
с женой Натальей Кованько, Николай Колин и лучшие русские
операторы — Топорков, Рудаков и Бургасов. По началу артисты
и режиссёры жили впроголодь. Особенно худо было простым
статистам *. Но с января 1931 года, когда во Франции запретили
брать на киносъёмки больше 25% иностранцев, стало совсем невыносимо. Картина перед выпуском просматривалась чиновником,
устанавливающим число иностранных статистов. Бывали случаи, когда во время съёмок люди теряли сознание от недоедания,
многих выселяли из жилья, а умершим актёрам-старикам всем
миром собирали на похороны. И это при том, что до 1931 года
союз деятелей русской кинематографии десять лет отстаивал
свои права функционировать при союзе
биржи труда. И только лишь в 1939 году
в Париже была образована инициативная
группа для устройства Союза русских театральных и кинематографических деятелей во Франции. В её состав вошла почти вся элита русской эмиграции Парижа:
Иван Бунин, Дмитрий Мережковский,
Зинаида Гиппиус, Борис Зайцев, Николай Евреинов, Сергей Лифарь, Матиль- Виктор (Вячеслав)
да Кшесинская, Иван Лукаш, Александр Константинович
Туржанский
Волков, Марк Алданов, Александр Бенуа,
(1891—1976)
Константин Коровин и другие.
* Массовка, фигурация — одна из самых популярных профессий
русской эмиграции.
503
Тем не менее, несмотря на все трудности, во Франции реализовалось много
русских артистов:
Николай Фёдорович Колин, работавший вместе с Мозжухиным, Волковым,
Туржанским и другими пионерами эмигрантского кино; Исаак Дуван-Торцов,
основавший вместе с Александром Череповым Русский общенародный театр; Владимир Стрижевский, снявший скандальПьер Батчефф
ного «Тараса Бульбу» (1924) и «Тройку»
(Пётр Бачев)
(1930) с Ольгой Чеховой; Жорж Вахевич
(1901—1932)
(Георгий Леонидович), создавший костюв фильме
мы и декорации более чем к 150 фильмам «Андалузский пёс»
разных режиссёров, в числе которых Ренуар, Бунюэль и Деланнуа; братья Андре и Леон Барсаки; Пьер
Батчефф (Пётр Бачев), сыгравший главную роль в сюрреалистическом фильме Луиса Бунюэля и Сальвадора Дали «Андалузский пёс»; Николай Римский и Елизавета Пинаева.
Отдельный абзац нужно посвятить
авангардисту Димитрию Кирсанову (Марк
Давидович Каплан), создавшему такие
изящные фильмы, как: авангардный «Менильмонтан» (1926), в котором Кирсанов
применил экспрессивный монтаж, близкий к стилистике Всеволода Пудовкина, а главную роль исполнила загадочная
Надя Сибирская (Жермен Лёба) — сбеНадя Сибирская жавшая из дома и жившая среди клошаров
девушка, не являющаяся профессиональ(Жермен Лёба)
ной актрисой; «Похищение» (1934) по
(1900—1980)
в «Менильмонтане» сценарию Бенжамена Фондана и роману
Шарля Рамю, с Дитой Парло в главных
ролях и музыкой Артюра Онеггера; и «Колыбель» (1935) с участием оперной дивы Нины Валлен и музыкой Габриэля Форе.
Ещё одним эстетом из Российской Империи был Жан Эп
штейн, основные положения эстетической концепции которого
сложились под влиянием интуитивизма и сюрреализма. В его
фильме «Лев Моголов» главную роль исполнил Мозжухин,
а в фильме «Мопра» —балерина Сандра Милованова.
504
Николай Фёдорович Колин (1878—1966)
на съёмках фильма «Тайна Востока»
Звездой французского кино стал
Валерий Иванович Инкижинов — актёр
бурятского происхождения, чья восточная внешность сделала его всемирно известным ещё в СССР после фильма Пудовкина «Потомок Чингисхана» (1928).
В 1930 году он стал невозвращенецем, исполняя за рубежом преимущественно роли
индусов, китайцев, корейцев и японцев.
Другим известным невозвращенцем стал
Алексей Грановский, снявший во Франции «Тараса Бульбу» (1936), в работе над
которым принимали участие Юрий Анненков и Андрей Андреев.
505
Валерий
Иванович
Инкижинов
(1895—1973)
И, наконец, если в Германии русской
эмигрантской дивой была Ольга Чехова, то во Франции ей стала внучка Александра II и дочь великого князя Павла
Александровича Наталья Палей. Её дебют состоялся в фильме «Ястреб» (1933)
Марселя Л’Эрбье, который встретил её
в Казино де Пари.
Наталья
Павловна
Палей
(1905—1981)
ВЫСОКОЕ ИСКУССТВО И КИТЧ
Несмотря на то что раннее кино часто критиковали за примитивизм, а Владислав Ходасевич вообще не считал его искусством, уже на ранних этапах работы над фильмами русского
зарубежья участвовали люди высокого искусства. Например,
Эрте (Роман Тыртов), Мстислав Добужинский, Фёдор Комиссаржевский и Леонид Андреев как художники, а Илья Сургучёв
и Илья Василевский как сценаристы. Именно познакомившись
с эскизами Эрте к фильму «The Restless sex» (1920), Дягилев
пригласил его в свою труппу.
В зарубежном кино снималось множество русских балерин:
Вера Каралли, Тамара Карсавина, Лидия Кякшт, обучавшая Лени
Рифеншталь Евгения Эдуардова и Ида Рубинштейн, снявшаяся в фильме «Корабль» (1921), сделанном по драме Габриеле
д’Аннунцио его сыном.
Бронислава Нижинская была хореографом в голливудской
комедии «Сон в летнюю ночь» (1935). Снималась за рубежом
Ирина Баронова, ставшая впоследствии Вице-Президентом Королевской Академии Балета Австралии. Артист балета Игорь
Юшкевич сыграл у Джина Келли в фильме «Приглашение на
танец» (1956), а Фёдор Козлов снялся в нескольких фильмах
Сесила Демилля.
Безуспешно попробовал себя в сценарном ремесле Александр Куприн, а вот его дочь Ксения (Киса) стала знаменитой
французской актрисой.
506
Ида Рубинштейн в фильме «Корабль»
Фёдор Михайлович Козлов (1882—1956)
в фильме Сесила Демилля «Мадам Сатана»
Ну и, конечно, не забыл отметиться в кино Фёдор Шаляпин.
Ему предлагали участие во множестве проектов, и среди предлагавших был сам Дэвид Уорк Гриффит, но в итоге Шаляпин
снялся лишь в фильме «Дон Кихот» (1932) Георга Вильгельма
Пабста. Там же снялся и его сын.
507
Фёдор Шаляпин в фильме «Дон Кихот»
Несмотря на участие таких серьёзных артистов, новаторского и влиятельного материала было немного. Крупную долю
раннего эмигрантского кино составляли в основном экранизации классических произведений и исторические киноэпопеи.
Из зарубежных режиссёров самым
большим любителем экранизировать русскую классику был Фредерик Цельник,
который уже в декабре 1919 года экранизировал «Анну Каренину», главную роль
в котором исполнила его жена Лия Мара
(Александра Гудович). Цельник также
создал множество экранизаций ТолстоВладимир
го, Достоевского и Гоголя, вызвавшие усФёдорович
мешки в прессе. Владимир Стрижевский
Стрижевский
сделал в 1924 году резонансную экраниза(1892—1977)
508
цию «Тараса Бульбы», которую запретили в Румынии. В этом
фильме было задействовано, по разным оценкам, от 5 до 10 тысяч участников.
Но самым большим и дорогим немым фильмом, над которым работали русские, стала историческая эпопея «Наполеон»
(1927) Абеля Ганса. Половина паёв его студии принадлежала
русским. Роль Наполеона предлагали Мозжухину, что вызвало
бурные толки среди французов, которые сочли неправильным
отдавать такую роль иностранцу. В итоге роль отдали французу, но съёмочная группа была преимущественно русская:
Александр Волков, Виктор Туржанский и Анатолий Литвак
в качестве помощников режиссёра и Александр Бенуа в качестве художника фильма. Примечательно, что Марата в фильме
сыграл Антонен Арто.
Кадры из фильма Абеля Ганса «Наполеон»
Если русские ещё старались аккуратно передать дух русской классики и истории, то иностранные кинематографисты не
509
стеснялись «развесистой клюквы». Одним из примечательных
случаев резонансной работы зарубежных режиссёров с русскими
нарративами можно назвать экранизацию «Воскресения» Толстого, снятую Эдвином Кэруи в 1927 году. Этот фильм приезжал
консультировать сам Илья Толстой, который из-за невероятного сходства со своим великим отцом ещё и сыграл его в начале этого фильма. «Воскресение» даже показали Керенскому,
Коновалову, Джозефу Скэнку и Чарли Чаплину. Журнал «Возрождение» критиковал его за низведение произведения Толстого
до истории про обольщение девушки князем и ужасы царской
каторги. Владимир Немирович-Данченко тоже не одобрил сценарий этого фильма. Но больше всего фильм не понравился
французскому режиссёру Марселю Л’Эрбье, который написал
об этом Илье Толстому в письме, на что последний ответил, что
не несёт ответственности за сценарий и сделал всё возможное
для того, чтобы фильм выглядел прилично. Похожей критики
удостоился частично сохранившийся фильм Эрнста Любича
«Патриот» (1928) по пьесе Мережковского с Верой Ворониной
в одной из ролей.
Помимо произведений Толстого, Достоевского, Тургенева,
Горького и других русских писателей, одной из излюбленных
тем для сценария была распутинщина, часто вызывавшая скандалы. Например, в 1921 году показ фильма «Распутин, чёрный
монах» был сорван русским лётчиком Александром Кузминским, протестовавшим против искажений русской истории.
Эмигранты признали его «шедевром гнусности, исполненным
по заказу большевиков», а в Белграде этот фильм и вовсе запретили. В 1932 году русским эмигрантом Ричардом Болеславским
был снят фильм «Распутин и императрица», за который Ирина Юсупова предъявила студии «MGM» и нескольким сотням
кинематографистов иск о клевете за выставление её в недопустимом виде. В итоге общая сумма компенсаций, полученных
супругами Юсуповыми в современном исчислении составила
около 3 миллионов долларов.
510
Джон и Лайонел Бэрриморы
в фильме «Распутин и императрица»
ГОЛЛИВУД
Третьим и самым важным городом русского кинематографического зарубежья стал Лос-Анджелес.
На момент 1930 года в русской колонии в Голливуде было
около двух тысяч человек. Из них несколько сотен работало в сфере кино. Из-за обилия русских сотрудников компания «MGM»
даже завела русского повара. Большинство русских снималось
в массовке. Как и везде, этот труд был низкооплачиваемый и не
гарантировал нормального существования. Тем более, что русские
статисты не имели собственного объединения для защиты своих
интересов. Эту проблему решало правление Русского общества
взаимопомощи в Лос-Анджелесе при содействии Александра
Толубова и других деятелей русской эмиграции.
Но и здесь трудности не остановили русских. В Голливуде
появилась русская церковь и русско-американский артистический клуб, председателем которого стал Михаил Иванович Вавич.
Вокруг этих двух учреждений и объединилась русская колония.
511
При русской церкви усилиями Е. И. Дмитриевой существовала
русская школа, дающая возможность русским детям не забыть
об их языке и происхождении. Дети, учащиеся в русской школе,
получали бесплатно горячие завтраки, которые оплачивал Пол
Берн — один из руководителей «MGM», являвшийся другом
русской колонии. К 40-му году в Лос-Анджелесе успешно функционировал Русский дом, помещением которого пользовались
русские общественные организации для своих заседаний, докладов, чаепитий и собеседований. В Русском доме находилась
штаб-квартира кружка Русско-американской молодёжи, устраивавшей там танцы и заседания. По пятницам Женское общество
устраивало там бридж, а инженерный кружок доклады. Также
там была библиотека.
По итогу своей деятельности русская эмиграция оставила
много следов на аллее Голливудской славы и в Национальном
кинореестре Библиотеки Конгресса. Америка выделяется, пожалуй, самым внушительным списком русских артистов:
Льюис Майлстоун (Лейб Менделевич Мильштейн) — классик Голливуда
из Кишинёва. Он первым получил сразу
две премии «Оскар»: первую за лучшую
комедийную режиссуру в фильме «Два
аравийских рыцаря» (1927), где сыграли
Михаил Вавич и Михаил Визаров, а второй за экранизацию Ремарка «На Западном фронте без перемен» (1930).
В его фильмах часто снимались и
Льюис
другие успешные
Майлстоун
(Лейб Менделевич выходцы из Российской ИмпеМильштейн)
рии — вроде леген(1895—1980)
дарного певца Эла
Джолсона (Аса Йоэлсон) из города Средник Ковенской губернии или уроженца
Тифлиса Акима Михайловича Тамирова, снимавшегося у Орсона Уэллса, Билли Уайлдера, Уильяма Уайлера, Годара
Аким
и других. Тамиров долгое время имел реМихайлович
путацию известнейшего русского актёра
Тамиров
Голливуда. Его даже упомянул Джером
(1899—1972)
Сэлинджер в рассказе «Лапа-растяпа».
512
Рубен Захарьевич Мамулян — ученик Евгения Вахтангова,
режиссёр одной из первых версий «Доктора Джекилла и мистера Хайда» с Фредериком Марчем в главной роли, а также создатель «Королевы Кристины» (1933) с Гретой Гарбо, «Песни
песней» (1933) с Марлен Дитрих и по-настоящему гигантского
и скандального пеплума «Клеопатра» с Элизабет Тейлор. А ещё
он поставил бродвейский мюзикл «Порги и Бесс» с другим уроженцем Российской Империи Джорджем Гершвиным.
Рубен
Захарьевич
Мамулян
(1897—1987)
Грета Гарбо
в фильме
«Королева
Кристина»
Элизабет
Тейлор
в фильме
«Клеопатра»
Борис Абелевич Кауфман — младший брат Дзиги Вертова
и Михаила Кауфмана. Выучившись в Петербурге, он эмигрировал с родителями в 1917 году. По успешности ему удалось обойти
своих старших братьев, оставшихся в СССР: работы во Франции
с Жаном Виго, Абелем Гансом и Димитрием Кирсановым; премии
«Оскар» и «Золотой глобус» за операторскую работу в великом
фильме Элиа Казана «В порту» (1954), номинация на «Оскар»
за фильм «Куколка» (1956), операторская работа в фильме Отто
Премингера «Скажи, что ты любишь меня, Джуни Мун» (1970),
операторская работа в множестве фильмов Сидни Люмета, включая знаменитых «12 разгневанных мужчин», и даже авторская
авангардная работа «Фильм» (1964) по сценарию Беккета, где
главную роль исполнил сам Бастер Китон.
513
Кадр из фильма «12 разгневанных мужчин»
Ричард Валентинович Болеславский — актёр МХТ, игравший там ещё
в 1909 году. Он основал в Нью-Йорке
American Laboratory Theatre (ALT). В его
фильмах снимались Джоан Кроуфорд
и Грета Гарбо.
Григорий Васильевич Ратов, снявшийся в великом фильме «Всё о Еве»
(1950) с Бетт Дейвис, Энн Бакстер и МэРичард
рилин Монро.
Валентинович
Он же снял замечательный русофильБолеславский
ский фильм «Песнь о России» про любовь
(1889—1937)
американского дирижёра и советской пианистки. В этом фильме снялось множество русских актёров: Михаил Чехов, Зоя Карабанова, Владимир
Соколов, Лев Булгаков, Константин и Тамара Шейны, Фёдор
Шаляпин младший и Михаил Визаров в роли Сталина. Интересно, что «Песнь о России» другая эмигрантка из Российской
Империи, Айн Рэнд, назвала коммунистической пропагандой.
Это мнение разделила и комиссия по расследованию антиамериканской деятельности. Женой Ратова была другая известная актриса — дочь офицера русской армии, братьев которой
убили большевики, — Евгения Константиновна Леонтович.
514
Кадр из фильма «Всё о Еве».
Григорий Васильевич Ратов (1897—1960) слева
Роберт Тейлор и Сьюзан Питерс в фильме «Песнь о России»
Анатоль Литвак (Анатолий Михайлович) — режиссёр, который руководил съёмками высадки союзных войск в Нормандии
и работал с Фрэнком Капрой, Софи Лорен и Энтони Перкинсом. Он же снял фильм «Анастасия» (1956) с Юлом Бриннером
515
(Юлием Борисовичем) и Ингрид Бергман, которая получила
за эту роль «Оскар». Бриннер, кстати, очень колоритный представитель русской эмиграции в кино. Он был внуком почётного
гражданина Владивостока и купца 1-й гильдии Юлия Ивановича
Бриннера, другом цыганского гитариста Алёши Димитриевича
и поэта Жана Кокто, знакомым Пикассо и Дали, а также учеником Михаила Чехова. Он сыграл в таких фильмах, как: «Король
и я» (1956), «Десять заповедей» (1956), «Братья Карамазовы»
(1958), «Тарас Бульба» (1962) и многих других. А в 1959 году
он выкупил у Акиры Куросавы права на съёмку вестерна по
сюжету «Семи самураев». Вестерн вышел в 1960 и назывался
«Великолепная семёрка». В нём, помимо Бриннера, снялись
Стив Маккуин и Чарльз Бронсон.
Юл Бриннер и Ингрид Бергман в фильме «Анастасия»
Александр Александрович Голицын. Начав деятельность
в компании «MGM» с иллюстратора фильма «Королева Кристина» с Гретой Гарбо, он стал ведущим художественным руководителем «Universal Studios».
516
Декорации, созданные Александром Голицыным
для фильма «Спартак»
Голицын работал с Альфредом Хичкоком, когда тот ещё только начинал работать в США, воссоздав в его фильме
«Иностранный корреспондент» (1940)
декорации Амстердама. Позже он сотрудничал со Стэнли Кубриком в «Спартаке»
(1960), с Маллиганом в «Убить пересмешника» (1962) и многими другими. За время
работы в Голливуде он участвовал в созАлександр
дании 329 фильмов. Он был 14 раз номиАлександрович
нирован на Оскар и трижды его получил:
Голицын
за римские декорации в «Спартаке», за
(1908—2005)
здание Парижской
Оперы в «Призраке
оперы» и фильм «Убить пересмешника».
Анна Стэн (Анна Петровна Фесак).
Несмотря на неплохую карьеру в раннем
СССР и работу с Протазановым и Мейерхольдом, она с мужем Фёдором Оцепом решила не возвращаться из Германии
в 1930 году. Позже в Голливуде её заметил
Сэмюэл Голдвин, и в 1934 году она сыграАнна Стэн
ла Катюшу Маслову в драме Рубена Ма- (Анна Петровна
муляна «Мы снова живы» по «ВоскресеФесак)
нию» Толстого. В 1935 году она сыграла
(1908—1993)
517
с Гэри Купером в мелодраме Кинга Видора
«Брачная ночь», получившей премию Венецианского кинофестиваля за режиссуру.
Михаил Иванович Вавич — артист
оперетты (бас) и участник труппы Никиты
Балиева, дебютировавший в комедии Дмитрия Буховецкого «Лебедь» (1925). Вавич
чаще всего играл гангстеров, карточных
шулеров и различных злодеев.
Михаил
Большим другом Вавича был ДмиИванович
трий Зиновьевич Тёмкин, которого без
Вавич
колебаний можно назвать одним из самых
(1881—1930)
успешных кинокомпозиторов Голливуда.
Ученик Глазунова, друг Шаляпина, посетитель литературно-артистического кабаре «Бродячая собака», он
аккомпанировал балерине Тамаре Карсавиной и французскому
комику Максу Линдеру во время его выступлений в Санкт-Петербурге. В США Тёмкин создал оригинальный саундтрек к более чем сотне фильмов. В их числе одни из первых вестернов
в мире, включая «Дилижанс» (1939), «Красную реку» (1948),
«Ровно в полдень» (1952) и «Форт Аламо»
(1960), а также почти все фильмы Фрэнка
Капры, с которым он сотрудничал много
лет. В одном из интервью он признался,
что частенько с грустью вспоминает Петербург, «Бродячую собаку», дружную артистическую семью, в которой он вырос и был
воспитан, отметив также, что там никто не
кидался миллионами, но была настоящая
атмосфера искусства и люди, до которых
Дмитрий
голливудским далеко. Кроме Тёмкина каЗиновьевич
рьеру кинокомпозиторов сделали два друТёмкин
гих эмигранта из России — Михаил Рома(1893—1979)
нович Бакалейников и Миша Шполянский.
Варвара Андреевна Каринская — автор сценических костюмов для кино и балета, лауреат «Оскара» за дизайн костюмов
к фильму «Жанна д’Арк» (1948). Её работа оказала влияние на
современный вид балетной пачки. Она работала с Сальвадором
Дали, Марком Шагалом и другими художниками. В 1940—1970-х
годы ею были изготовлены почти все костюмы к постановкам
518
ещё одного знаменитого русского эмигранта
Джорджа Баланчина
Большим русским комиком и номинантом на премию «Оскар» стал Миша
Ауэр (Михаил Семёнович Унковский) —
внук русского адмирала Ивана Унковского
и знаменитого русского скрипача Леопольда Ауэра. Несмотря на благородные корни,
путь ему достался тернистый. Он и его
Миша Ауэр
мать Зоя бежали в Новороссийск, а отту(Михаил
да в Константинополь, где Зоя умерла от
Семёнович
тифа и четырнадцатилетнему Михаилу
Унковский)
пришлось окольными путями разыски(1905—1967)
вать по миру деда. За всю свою карьеру он
снялся более чем в 170 фильмах. Его приглашали сниматься Орсон Уэллс и Фрэнк Капра. Он побывал на
одной съёмочной площадке с Джинджер Роджерс в фильме «Леди
в ночи» (1925), с Гретой Гарбо и Фредериком Марчем в «Анне
Карениной» (1935), с Марлен Дитрих и Джеймсом Стюартом
в «Дестри снова в седле» (1939), с Тото в фильме «Что случилось
с крошкой Тото?» (1964), Джоном Уэйном и многими другими.
Одной из первых представительниц русской эмиграции
в США была актриса, сценаристка, продюсер и монтажёр Алла
Назимова (Аделаида Яковлевна Левентон), которая играла на
Бродвее уже в 1915 году. У неё был родственник Вэл Льютон
(Владимир Иванович Левентон). Он тоже одним из первых добился успеха в Голливуде, прославившись низкобюджетными
и при этом высокоприбыльными фильмами ужасов, сделанных
в студии на «RKO Pictures».
Больших успехов в Голливуде добилась невозвращенка
Ольга Владимировна Бакланова, успешно игравшая как на Бродвее, так и в немых фильмах. Самый знаменитый фильм с ней —
«Человек, который смеётся» (1928). Ещё она сыграла циркачку
Клеопатру в культовом фильме ужасов «Уродцы» (1932), который долго был запрещён в США, но впоследствии был признан
национальным достоянием.
Также отметились в Голливуде: Иван Лебедев, который попал туда по приглашению Гриффита; уроженец Ростова-на-Дону
Мэрион Геринг, снимавший Гэри Купера и Кэри Гранта; Джордж
Э. Стоун (Гиршон Лихтенштейн), сыгравший на втором плане
519
Конрад Фейдт и Ольга Бакланова
в фильме «Человек, который смеётся»
в более чем ста голливудских фильмах, включая «В джазе только девушки»; Самуил Брискин, Мария Алексеевна Успенская,
Леонид Кинский, Михаил Александрович Разумный и дочь
офицера кадетского корпуса из Эстляндии Милица Корьюс,
номинированная на премию «Оскар» за роль в фильме «Большой вальс» (1938).
Завершить список киноэмигрантов в США можно двумя
актрисами, относящимися не столько русским эмигрантам,
сколько к их детям:
Натали Вуд (Наталья Николаевна
Захаренко) — актриса, сделавшая одну
из самых успешных карьер среди русских
эмигрантов. Она сыграла в фильме «Бунтарь без причины» (1955) с Джеймсом
Дином в главной роли, за роль в котором
была номинирована на «Оскар».
Мировую славу ей принесло участие
в фильмах «Вестсайдская история» (1961),
Натали Вуд
«Джипси» (1962) и «Большие гонки»
и Джеймс Дин
(1965), а роли в фильмах «Великолепие
в фильме
в траве» (1961) и «Любовь с подходящим
«Бунтарь
незнакомцем» (1963) дали ей ещё две нобез причины»
520
минации на «Оскар». Несмотря на рождение в США, она прекрасно владела русским языком, считала себя русской и была
прихожанкой Спасо-Преображенского собора (РПЦЗ).
Натали Вуд и Расс Тэмблин в фильме «Вестсайдская история»
И Лилия Кедрова (Елизавета Николаевна) — дочь создателя
знаменитого «Квартета Кедрова», ставшая известной французской актрисой и получившей «Оскара» за лучшую женскую роль
второго плана в фильме «Грек Зорба» и снявшаяся в «Жильце»
Романа Полански.
МУЛЬТИПЛИКАЦИЯ
Помимо кино, русские эмигранты оставили значительный
след в истории мультипликации. За всех русских в этой сфере
сполна отыгрался Владислав Александрович Старевич — самый
большой русский художник-мультипликатор за рубежом. Уолт
Дисней сказал, что Старевич «обогнал всех аниматоров мира
521
на несколько десятилетий». Признание Старевич получил ещё
в России. С детства он увлекался энтомологией и высушивал
насекомых. Начав делать с ними учебные фильмы в краеведческом музее, впоследствии он добрался до пионера русской
кинопромышленности — Александра Ханжонкова, и благодаря
его содействию сделал множество замечательных кукольных
мультфильмов. Самым знаменитым дошедшим до нас является
«Прекрасная Люканида, или Война усачей с рогачами» (1910).
А ещё до нас дошла его чудесная экранизация «Ночи перед Рождеством» Гоголя (1913) с Мозжухиным в главной роли. В эмиграции он сделал десятки мультфильмов и короткометражных
фильмов: «Песнь соловья» (1923), «Любовь в белом и чёрном»
(1923), «Крыса сельская и крыса городская» (1927), «Маленький
парад» (1928) и другие. Но главным его достижением стал первый в мировом кино полнометражный кукольный мультфильм
«Роман о лисе» (1930), принёсший ему медаль Розенфельда.
Владислав Александрович Старевич (1882—1965)
Вторым знаменитым русским художником-аниматором за
рубежом стал Александр Александрович Алексеев. Начал он
с декоратора-исполнителя у русских театральных режиссёров:
522
Никиты Балиева, Георгия Питоева, Фёдора Комиссаржевского
и Сергея Дягилева. Затем он занимался книжной иллюстрацией
и в конце концов запатентовал новый способ съёмки анимационных фильмов — с помощью игольчатого экрана, реализовав это
изобретение в восьмиминутном анимационном фильме «Ночь
на Лысой горе» на музыку Мусоргского. В США он продолжил
создавать анимацию подобным методом. Например, пролог и эпилог к фильму «Процесс» Орсона Уэллса — его работа.
ОФИЦЕРЫ
Закончить рассказ о кино русской эмиграции можно на благородной ноте — русском офицерстве. Оно оставило след в самых разных сферах деятельности, и кино не стало исключением.
Много известных русских офицеров стало консультантами при
съёмках военных картин. Самый интересный пример офицера
в кинематографии явил Фёдор Лодыженский, занимавшийся
в США ресторанным бизнесом (один из его ресторанов был профинансирован самим Чаплином) и подрабатывавший военным
консультантом и актёром эпизодических ролей. Его судьба легла в основу фильма «Последний приказ» (1928) Джозефа фон
Штернберга. Консультантами этого фильма выступили генералы
Александр Иконников, Николай Коблянский и Вячеслав Савицкий. В фильме приняли участие Михаил Визаров, Николай
Сусанин, Александр Волошин, полковник Николай Коновалов,
а также несколько сотен русских статистов. Упомянутый генерал
Иконников снимался в фильме «Жизнь бенгальского улана»,
получившем два «Оскара». В киносфере оказался даже бывший командующий северо-западной армии Павел Рафаилович
Бермондт-Авалов. Полковник Николай Константинович Гуляев
(псевдоним Коля Негин, данный ему Верой Холодной) стал известным исполнителем русских романсов, гастролировавшим по
всей Северной Америке и снявшимся в восьми фильмах. Наконец,
большим успехом в Голливуде пользовались конкурирующие
с ковбоями казаки со своей джигитовкой. Казаков в Голливуде
любили настолько сильно, что хору Сергея Жарова, снимавшемуся во многих фильмах, была даже предоставлена возможность
натурализации, а одна калифорнийская организация и вовсе
предложила ему земельные участки с домами.
523
Кадр из фильма «Последний приказ»
Интересно дело работавшего в киносфере белого генерала
Николая Богомольца, которого хотели депортировать из США
в 30-е, обвинив в аморальности из-за того, что он проживает
с женщиной вне брака. Настоящей причиной было то, что в гражданскую войну его люди обстреляли американский линейный
патруль. Левые американские круги требовали выдать его советским властям как сподвижника Колчака, что означало бы для
него неминуемую смерть. Один из его сыновей от первого брака,
например, был расстрелян в 1937 году. Его дело эмигрантская
пресса сравнивала с «делом Дрейфуса», за него вступились все
русские эмигранты и даже множество американцев, собравших
крупную сумму на дело против его депортации. В итоге дело не
получило дальнейшего развития, а русская эмиграция показала
великолепный пример единения.
Никита Викторович Лукинский, 2019 год
524
РУССКИЙ СЛЕД
В ЗАПАДНОМ ГЛЯНЦЕ
Присутствие русских эмигрантов в западном глянце XX века
редко выделяется в отдельную тему. Хотя оставленный ими след
в изданиях столицы мирового глянца — Нью-Йорке, и «столице
русского рассеяния» — Париже, был более чем заметным.
Если представить русскую активность за этот период в форме графика, то наиболее адекватно её отразит «Кривая Гаусса».
Точкой отсчёта будет 1913-й год, когда в американском журнале для высшего света Harper’s Bazaar вышла первая обложка от
российского художника-эмигранта Льва Бакста, присланная
туда из Парижа. Пиком был период 1940-х и 1950-х годов, когда в изданиях трёх главных медиакорпораций США (Hearst
Communications, Condé Nast Inc, Time Inc) на ключевых постах,
связанных с графикой, работали русские люди. Конец эпохи ознаменовался уходом Александра Либермана с поста глобального
главного редактора издательства Condé Nast в 1994 году.
Самая первая обложка Льва Бакста для западного глянца,
октябрь 1913 года, США
525
Начало
Художник Лев Самойлович Бакст (1866—1924), участник
творческого объединения «Мир Искусства», несмотря на полное
отсутствие русской крови, был чуть ли не единственным, чьи
обложки журналов содержали в себе русскую тематику. Бакст
получил известность на западе через русский балет. Ему повезло работать с самим Дягилевым на позиции художественного
руководителя труппы Ballet Russes.
Его коллеги-эмигранты, как и он, связанные с заграничным
русским театром, — Павел Челищев (1898—1957), Николай Ремизов (1887—1975), Сергей Судейкин (1882—1946), тоже сотрудничали с глянцем и попадали со своими рисунками на обложки
журналов Vogue и Harper’s Bazaar.
Эстафетную палочку за Бакстом принял русский дворянин
Роман Петрович Тыртов (1892—1990),
переехавший ещё в конце 1900-х в Париж
и работавший под псевдонимом Erté. Модельер и иллюстратор, чьи обложки в стиле art-deco до такой степени понравились
владельцу издательства Рандольфу Хёрсту, что он, находясь удалённо в Париже,
а затем в Монте-Карло, в течение двух
десятков лет числился в штате Harper’s
Bazaar. C 1915 по 1934 год рисунки РомаРоман
на были опубликованы в 264 выпусках, из
Петрович
которых 240 имели обложку его дизайна.
Тыртов
Всего за 21 год журнал опубликовал 2.500
(1892—1990)
его иллюстраций.
Расцвет
Когда стиль art-deco к середине 1930-х стал надоевшей вчерашней модой, а в издательстве сменилось руководство, изящного
дореволюционного Erté заменили брутальным белогвардейским
богатырём Алексеем Вячеславовичем Бродовичем (1898—1971).
Алексей, прошедший через ад Первой мировой и Гражданской
войн, осел в Париже, где стал работать графическим дизайнером
и уже в конце 1920-х имел своё рекламное агентство L’Atelier
A.B. В начале 1930-х его пригласили возглавить департамент
526
Обложка Романа Erté Тыртова в стиле art-deco,
октябрь 1917 года, США
рекламного дизайна в Pennsylvania Museum School of Industrial
Art, а в 1934 наняли на пост арт-директора
в Harper’s Bazaar. За свои годы деятельности (1934—1958) он сделал журнал самым
новаторским в области дизайна в мире
и вырастил целое поколение звёзд фотографии и дизайна, занимавших ключевые
посты в компаниях CBS, IBM, Newsweek,
Harper’s Bazaar, Vogue, Vanity Fair, Rolling
Stone во второй половине XX века.
Алексей
Под крылом Бродовича работала
Вячеславович
в первой половине 1940-х Хелен ГорБродович
дон-Лазарефф (1909—1988), заведовав(1898—1971)
шая женскими страницами в The New York
527
Times и затем в Harper’s Bazaar. В 1945 она вернулась в Париж,
чтобы основать вместе с мужем журнал Elle.
Одна из обложек Алексея Бродовича для Harper’s Bazaar,
США, июль 1958 года
Именно Бродович заманил в Bazaar двух звезд российского
происхождения — харьковчанина Cassandre (наст. имя — Адольф
Жан-Мари Мурон, 1901—1968) и коренного ньюйоркца, выходца
из артистической русской семьи — Глеба Глебовича Дерюжинского (1925—2011).
Кассандр в 1920-х в Париже уже имел собственное рекламное агентство Alliance Graphique, а в середине 1930-х временно
уехал в Нью-Йорк, где в соавторстве с Бродовичем стал автором
целой серии знаковых обложек Bazaar’а в модном стиле сюрреализма. В 1939 Кассандр вернулся во Францию, где отметился
исполнением постеров для русского балета и созданием в 1961
используемого и по сей день логотипа дома мод Yves Saint Laurent.
528
Развороты журнала Harper’s Bazaar Бродовича, 1930-е
Обложка журнала Harper’s Bazaar
за март 1938 года, Cassandre, США
529
Дерюжинский, чья родословная по отцу ведёт к Римскому-Корсакову, а по матери к Михаилу Врубелю, пришедший
в индустрию молодым ветераном Второй мировой войны, создал образ классической гламурной Америки третьей четверти
XX века, снимая моделей и мероприятия высокой моды для The
New York Times, Esquire, Look, Life, Glamour, Harper’s Bazaar. Его
новаторством были фотосессии в местах, где редко ступала нога
человека, — безлюдные острова, пустыни, горы.
Фотография Глеба Дерюжинского
в Roger la Grenouille, 1957 год
Главным конкурентом Hearst было издательство Condé
Nast, где русское присутствие в XX веке было самым значительным в США.
530
Фотография Глеба Дерюжинского
у Собора Парижской Богоматери, 1957 год
Протоптал туда тропинку малоросский турок из Николаева — Мехмед Фехми Ага (1896—1978), переехавший во Францию в 1910-х. В 1920-х он дорос до руководящих должностей
в офисах Vogue в Берлине и Париже. В 1929 году сам Конде
Наст позвал его на должность арт-директора изданий Vogue,
Vanity Fair, House & Garden в штаб-квартиру в Нью-Йорке.
531
Ага был новатором дизайна — к примеру,
он был пионером использования только
заглавных букв на обложках. В том же
1929-м Конде Наст нанял другого знакового русского — белогвардейца и инвестбанкира с Wall Street — Ивана Сергеевича
Войдато-Пацевича (1900—1993), который
находился на позиции президента медиаконцерна Condé Nast с 1940 по 1970 годы.
Мехмед
В то же время в Парижском фотожурФехми
нале VU начал карьеру графического диАга
зайнера юный Александр Семёнович Ли(1896—1978)
берман (1912—1999), сын ашкеназского
капиталиста из Киева, умудрившегося
делать бизнес с большевиками в революционные годы и покинувшего Россию с семьёй в 1920-е. Либерман быстро дорос до
поста арт-директора журнала. В 1940-м он со своей женой Татьяной Яковлевой, музой и любовью Маяковского, переезжает
в Нью-Йорк, где устраивается в Condé Nast. За год работы он
сменяет Мехемеда Агу на посту арт-директора Vogue и быстро
переориентирует направление издания с «журнала для богатых»
на качественное издание для широкой публики. В 1944 году
в Vogue выйдут первые в мире фото из немецких концлагерей —
невиданное дело для такого журнала!
В 1961 году Либерман становится глобальным генеральным редактором концерна Condé Nast, и в его зону ответственности входят все вопросы (стратегия, таланты, стилистика,
содержание, политика), кроме финансов. Он отвечал за «всё»
в таких изданиях, как Vogue, GQ, Vogue, Glamour, Condé Nast
Traveler, Woman. Не в последнюю очередь Либерман достиг таких высот благодаря светским вечеринкам, устраиваемым для
нью-йоркского бомонда его красавицей супругой. О них можно
прочитать в эмигрантских заметках 1970-х и 1980-х годов писателя Эдуарда Лимонова.
Заметный визуальный след в изданиях Condé Nast оставили иллюстраторы Владимир Бобрицкий (1898—1986) и Константин Аладжалов (1900—1987), начавшие работу на издательство в 1920-х. Оба создали десятки обложек для The New
Yorker, Vanity Fair, Vogue. Обложки Аладжалова 1
920-х —
1950-х годов для The New Yorker и Saturday Evening Post,
532
изображающие сценки жизни Нью-Йорка в наивно-ироническом стиле, являются великолепной энциклопедией той
эпохи и красуются в Smithsonian Archives of American Art.
Обложка Александра Либермана
для Vogue, июнь 1950 года
533
Обложка журнала The New Yorker за март 1945 года,
Константин Аладжалов, США
Не менее заметный след оставили иллюстраторы корпорации Time Inc. — два сына двух известных родителей — писателя
и оперного певца. Это Борис Михайлович Арцыбашев (1899—
1965) и Борис Фёдорович Шаляпин (1904—1979). С 1940 по
1970 годы каждый из них оформил по несколько сотен обложек
журналов Time и Life, посвящённых «людям года», звёздам мировой политики и таким важным событиям, как победа над Германией или полёт Гагарина. Особняком стоят работы Арцыбашева в стиле антропоморфизма, в котором он не только рисовал
обложки или рекламу для Xerox, Shell Oil, Pan Аm, но и создавал пропагандистские материалы для спецслужбы OSS (предка
ЦРУ), работая в отделе психологической войны в 1940-е годы.
534
Классическая обложка в стиле антропоморфизма
от Бориса Арцыбашева, апрель 1965 года
Из фотографов наиболее крупный вклад в западный глянец
внесли Нина Лин (1909—1995), снимавшая сцены американского
быта с 1940 по 1970-х для Time и Life, и Барон Георгий Фёдорович
Гойнинген-Гюне (1900—1968), трудившийся с 1920—1940-х на
издания Парижа, Лондона и Нью-Йорка (Vogue, Women’s Wear,
Le Jardin des modes, Harper’s Bazaar). Благодаря его гламурным
снимкам мы можем посмотреть не только на элегантную эпоху
межвоенного запада, но и на русских звёзд межвоенного Парижа — балерин Ирину Баронову, Тамару Туманову и актрису
Наталью Палей.
535
Портрет Юрия Гагарина от
Бориса Шаляпина, сделанный по
мотивам фотографий из американских СМИ, апрель 1961 года
Одна из фотообложек от
Нины Лин, Февраль 1952,
США
Наталья Павловна Палей —
французская актриса и модель.
Фотография Гойнингена-Гюне
для Vogue, 1930-е годы
Леди Абди (урождённая Ия Григорьевна Ге). Фотография Гойнингена-Гюне, 1933 год
Георгий Фёдорович Гойнинген-Гюне курит сигарету,
Париж, 1929 год. Фотография спутника и коллеги Георгия —
Хорста П. Хорста для издательства Condé Nast
Конец великой эпохи
С 1994 года, когда Либерман покинул свой пост глобального главного редактора издательства Condé Nast в 1994, русский
след в западном глянце немного потускнел, однако по всем параметрам современная русская эмиграция должна произвести
на свет не менее ярких звёзд. В дальнем зарубежье сейчас огромное количество русских (примерная оценка — около 10 млн.),
они хорошо образованны и обеспечены, но будет ли эта волна
эмиграции столь яркой и плодовитой, сколь те, принадлежавшие ещё к дореволюционной России, русские? Время покажет.
Клемент Таралевич, Лондон.
Редактор рубрики «На чужбине» сайта Vatnikstan.ru
Создатель telegram-канала @Chuzbina
537
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
В дни, когда заканчивалась вёрстка книги, в Москве открылся Музей русского зарубежья, первый в России. Это и совпадение, и нет. Наше возвращается к нам.
Принято считать, что «музеефикация» явления или периода означает его отход в историю, оставление им живой повседневности. Но настоящий музей не является складом, он
овеществлённая подсказка к решению задач, встающих перед
каждым поколением, на переломах ли истории или в её спокойном течении: «кто мы, зачем мы и как нам жить».
«Россия! Кто смеет учить меня любви к ней?!» — восклицал Бунин. Его, пожалуй, не мог никто. Мы, живущие сегодня,
возможно, имеем ответ на этот вопрос.
Что делает народ — народом? Язык, культура, вера… земля?
Миллионы людей — за пять лет! — были переброшены из жизни
огромной Империи в существование безгосударственной диаспоры. Среди них были самые разные люди. Белое движение рождалось добровольческим, но в белый исход верстали не только
убеждения и ценности, но и семейные узы, и география, и случай.
И все эти разные люди, в своей новой жизни без России,
заново пытались осмыслить, кто они. И, как правило, лишь
только добыв хоть какой-то приют и пищу, начинали создавать
и открывать церкви и школы, кружки и газеты, общества взаимопомощи и коммерческие компании. Не желая становиться
просто диаспорой, они создавали (воссоздавали) Россию —
только теперь без территории. Продолжая её, для себя и для
тех, кто будет после.
То, что мы сами считали бы послесловием, мы хотим разместить ниже. В год первой публикации этого текста, в 1924-м,
впереди была почти вся история Зарубежья, но при этом написавший эти строки уже тогда откуда-то знал самое главное.
Видел своего адресата — уже не изгнанника.
И в подготовке книги к изданию, понимая, что автор — не довёл работу до конца, осознаёт это и ищет помощи в завершении,
редактор — медлит, вставки от издательства не готовы… можно
было ощутить, что никто не совершенен. Ведь все — живы.
И — Вам письмо.
Екатеринбург, июнь 2019 года
Дмитрий Юрьевич Базанов
538
Иван Савин
МОЕМУ ВНУКУ
— Я не знаю, каким ты будешь: смуглым или золотоволосым,
скрытным, с деланным равнодушием серых глаз, или с глазами
синими и душой открытой, как кусочек весеннего неба в тяжёлом полотне туч, жестоко ли заколотишь себя в дымном склепе
кабинета, или, махнув беспечно рукой на чины, ранги и ордена,
до заката своих дней просмеёшься на чердаках богемы.
— Я даже не знаю, будешь ли ты вообще, — как приподнять
завесу будущего? Уже из этого факта, что ты сын моего несуществующего сына, можешь заключить, каким безнадёжным
мечтателем был твой странный дед.
— Иногда, вот и сегодня, мне кажется, что ты весь будешь
в бабку, тоже ещё пока находящуюся в проекте: чуть-чуть нелогичный, с пухлыми пальцами и сердцем тоже пухлым, вечно
ребячьим: в детстве будешь часто падать, плакать крупными каплями слёз, и любить бутерброды «на три канта», т. е. в три этажа… Потом вытянешься, закуришь потихоньку, в промежутках
между изучением семнадцати наук будешь бить головой футбольный мяч или мячом голову — к тому времени правила игры
изменятся, как и всё вообще, — скажешь какой-нибудь девочке,
играющей в девушку, — «я вас люблю» — и радостно подумаешь:
«я совсем взрослый»… Потом… Вот по поводу этого «потом»…
я и хочу поговорить с тобой, мой милый внук!
— В самом деле, что будет потом? Это так просто: тебе раза
два изменит любимая женщина и раза три не заплатит по векселям лучший друг. И ты попробуешь приставить к виску нехорошую штуку, которая у нас называется револьвером. Или для переселения в иной мир у вас будут выдуманы особые радиоволны?
— Пусть так… Пытаясь прожечь себя радиоволной, ты обязательно подумаешь, что жить не стоит, а если будет в тебе особый вид недуга — неравнодушие к цитатам, то ты скажешь не
без трагизма: «А жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем
вокруг — такая пустая и глупая шутка».
Вот тогда-то и вспомни совет деда: умрёшь ли ты, или всё
это так нарочно, жизнь беспредельно хороша! Брось радиоволны,
539
радиоревольверы, радиояды… Самая прелестная в мире женщина и самый большой на свете вексель, — микроскопические
песчинки в сравнении с огромной радостью жизни.
— Дышишь ли ты сейчас пылью сенатского решения за
1963 год, или дешёвой пудрой какой-нибудь остроглазой Зизи, —
и в пыли архива, и в пудре твоей случайной подруги пахнет тем,
что безгранично выше минутных горестей и разочарований —
жизнью. Не комкай же её, не проклинай, не рви!
Мы, то есть все те, кто отошёл уже в вечность, — сходи сегодня ко мне на могилу и принеси цветов, только не красных, — мы
всю жизнь свою ныли. Смешно сказать: пережарит ли кухарка
жаркое, падут ли 0.003 акции какого-либо банка, случайно купленные и полузабытые, немного суше, чем обычно, поздоровается она? — мы неизменно ворчали:
— Ну и жизнь! Вот бы кто-нибудь перевернул её вверх
дном! Теперь её перевернули. Кажется, надолго. Десятый год,
мировые акробаты, стоим на голове у края чёрной бездны, бывшей когда-то Россией. И только теперь, только блестя налитыми кровью глазами, мы поняли наконец, что «Ну и жизнь!»… —
была настоящей жизнью, что мы сами превратили её в скачку
с препятствиями на сомнительный приз, пробили голову нашему
прошлому, выкололи глаза у будущего, оклеветали самих себя.
Ещё в школе ты читал в учебнике истории, что вторую русскую
революцию — некоторые называют её «великой» —подготовили
социальные противоречия и сделали распустившиеся в тылу
солдаты петербургского гарнизона. Не верь! Революцию подготовили и сделали мы. Революцию сделали кавалеры ордена
Анны третьей степени, мечтавшие о второй, студенты первого
курса, завидовавшие третьекурсникам, и наоборот: штабс-капитаны, до глубины души оскорблённые тем, что Пётр Петрович
уже капитан, добродетельные жёны, считавшие верность занятием слишком сладким и жёны недобродетельные, полууверенные в том, что изменять своим мужьям — довольно горько,
учителя математики, презиравшие математику и всем сердцем
любившие что-нибудь другое, судебные следователи, страстно мечтавшие быть послезавтра прокурорами. О, Революцию
сделали те, кто хныкал с пелёнок до гроба, кто никогда и ничем
не был доволен, кому всего было мало, кто, в девяноста девяти
540
случаях из ста, жаловался, брюзжал и ругался так сказать — по
инерции… А сделав революцию, мы с безмерной болью — ты
не поймёшь этой боли, милый мой — убедились, что у нас была
не воображаемая, не мифическая, а действительная жизнь, тёплая, ласковая, богатая, чудная жизнь.
Теперь ничего нет, мы сами себя ограбили. Тебе, пронизанному жизнью, солнцем, уютом семьи и родины, тебе трудно представить, что значит бродить по чужим дворам, никогда
не смеяться, душу свою живую, человечью душу, вколачивать
в тиски медленной смерти. Как же нарисую тебе протянутое по
всему миру полотно, вышитое нашими нервами?
Когда я смотрю на карие, чёрные, синие глаза тех, кто вместе
со мною стучится у чужих ворот, мне кажется, что это — карие,
чёрные, синие чашки слёз. Вероятно, потому мы так осторожно, пугливо ходим — боимся пролить… Если бы нашёлся такой
чудак, который устроил бы выставку русских улыбок, — произведения наших губ были бы по очень высокой цене раскуплены
матерями капризных детей: этими судорожными гримасами они
пугали бы шалунов так, как нас пугают Чекой, ты не знаешь,
что это такое? И не надо знать! Ваши химики, конечно, уже
изобрели способ концентрации любого из человеческих чувств,
своего рода сгущённое чувство. Так вот, если бы сконцентрировать в одной точке весь русский стыд наших лет, всю нашу боль
и палящее сожаление об утраченном, вселенная обогатилась бы
таким острым алмазом, который резал бы голубое стекло неба.
Что ж в сравнении с этим бешеным камнем — изменившая
тебе даже два раза женщина, или друг, не заплативший по векселям хотя бы трижды? В мире так много прелестных женщин,
даже кажется, будто их слишком уж много для одной жизни! Исправных должников, особенно в кругу друзей, правда — меньше,
но их, если хорошенько поискать, найдётся не мало.
А жизнь одна. Сдуй на минуту архивную пыль сенатского
решения или пудру Зизи и пойми: жизнь одна! Не двадцать, не
миллион, а одна! Не комкай же её, не проклинай, не рви!
Пусть сослужит радиояд медвежью услугу тому, чей дед был
мудрым человеком, то есть любил то, что было ему дано небом.
Внуки же клеветавших на жизнь нытиков должны ценить всякую жизнь, ибо всякая жизнь играет поистине Божьим огнём.
541
Не гаси же его, дорогой внук! Бережно неси его до заката
дней своих, не раздувая по жизненной жадности. Штудируя
сенатское решение за 1963 год, не рвись за 1964: будь доволен
Зизи! — Какая-нибудь Мими обманет тебя двадцать два раза. Не
ной, не хныкай, не брюзжи, чтобы не очутиться у разбитого корыта, как твой вздорный дед. Не опрокидывай жизни вверх дном!
И не делай революции… Бог с ними!
«Новые русские вести» (Хельсинки)
№ 26, пятница, 18 января 1924 г.
Иван
Савин
(1899—1927)
У писателя, поэта и участника Белого движения
Ивана Савина так и не было детей. Он скончался
12 июля 1927 года в возрасте 27 лет, всего через
4 года после написания «Моему внуку».
УКАЗАТЕЛЬ
ИМЁН
Абакумов Н. П., астроном, 446
Ага Мехмед Феми, художник, 531, 532
Абданк-Косовская Е. Л., 9, 439
Абданк-Косовский В. К., журналист, 9, 337, 365, 439
Абрамов С. С., доктор, 86, 331
Абрамович, болгарский полковник, 233
Авенариус Г. Г., педагог, 454
Аверченко А. Т., писатель, 267
Авксентьев Н. Д., общ. д., 30, 231
Автономов Н. П., общ. д., 102, 104, 105, 106, 107, 235, 363, 458
Авьерино В. С., шахматист, 313, 315, 316, 363
Агаджаньян К. С., проф., 143, 331
Агатонович, проф., 233
Агафонов В. К., проф. геолог, 86, 90, 95, 134
Агиар Л. Л., общ. д., 322
Агнивцев Н., театральный д., 500
Агренев-Славянский, музыкант, 294, 305
Агренева-Славянская М. Д., регент, 214
Агров Н. Н., артист, 294, 299
Агура, проф. математики, 341
Адамов А., драматург, 273
Адамова Н. К., доктор, 144, 418
Адамович Г. В., поэт и критик, 4, 10, 247, 252, 253, 259, 269, 365,
379, 385
Азагаров Г., актёр, 502
Аитов В. Д., доктор, 144, 331, 418
Аитов Д., ген. консул, 22
Аитов, герой войны 1939-1945 г.г., 242
Айсберг Д., пианист, 94
Аксёнов В., писатель, 4
Акулинин И. А., генерал, 27
Аладжалов К., иллюстратор, 532, 534
Алданов (Ландау) М. А., писатель, 266, 267, 274, 360, 497, 503
Александр, иеромонах, 424
Александр (Немоловский), архиепископ, 210
Александр Невский, вел. князь, св., 76, 207, 209
Александр I, император, 181, 405
Александр II, император, 498, 506
Александр III, император (памятник ему), 289; (дредноут), 403
Александров В. И., адвокат, 103
544
Александрович А. Д., артист, педагог, 69, 94, 294, 299, 311, 419
Александрович И. А., РСХД, 69
Александровский А., актёр, 500
Алексеев А. А., художник-аниматор, 522
Алексеев Г. А., общ. д., 229
Алексеев Н. Н., проф. экономист, 97, 159
Алексий II, патриарх РПЦ, 485
Алексий Киреевский, архимандрит, 210
Алексинский Г.А., общ. д., 274
Алексинская Т. И., общ. д., 9, 77, 330, 331, 337, 338, 365, 417
Алексинский И. П., проф. хирург, 23, 144, 229, 230, 331, 416
Аленников Н. Н., проф. историк, 86
Алехин А. А., шахматист, 313, 314, 315
Алин В. Н., энтомолог, нумизмат, фотограф, 462
Алфёров А., библиофил, 363
Ананов А., астронавт, 127
Анастасий (Грибановский), митрополит, 23, 211, 324,
Андерсен, педагог, 342
Андерсен Л., поэтесса (СП), 355, 356, 360
Андерсон П. Ф., директор ВТИ, 91, 92, 413
Андоленко С. П., генерал, 329, 330, 439, 474
Андреев А. В., художник, 505
Андреев А. Р., музыкант, 93, 294, 299
Андреев В., поэт, 259
Андреев Г., журналист, 335
Андреев Л., художник, 506
Андреев Н. Е., проф. литературы, 169, 188
Андреева М. А., проф. истории, 183
Андреевский М. М., спортсмен, 348
Андреевы, историки, 178
Андреевы Б. К. и Л. С., 474
Андроников кн. К. Я., переводчик, 437
Андроникова кн. Н. А., общ. д., 322
Андрусов В. Н., скульптор, 276, 289
Андрусов Д. Н., геолог, 132
Андрусов Л. В., химик, 148
Андрусов Н. И., академик, геолог, 81, 82, 130, 132
Анерт Э. Э., естествовед (СП), 353, 355, 459, 460
Аничков Е. В., проф. литературы, 60, 81, 82
Анненков П. П., журналист, 335
545
Анненков Ю. П., художник, 10, 254, 276, 277, 279, 280, 291, 292,
302, 305, 306, 365, 473, 505
Анри (Крылов) В. Н., проф. биолог, 122
Антаки П. В., общ. д., 346
Антик П., кинематографист, 500
Антипов Н., общ. д., 115
Антоний (Сурожский), митрополит, 485
Антоний (Храповицкий), митрополит, 88, 193, 194, 211, 324,
370, 485
Антонова М. А., 424
Ануй Жан, франц. драматург, 304
Анциферов А. Н., экономист, 82, 85, 92, 97, 98, 112, 159, 431
Апостол П. Н., общ. д., 90, 319
Аптекарева, музыкантша (СП), 356
Аристов Д. И., дирижёр, 213
Арнолд Генри, генерал, 492
Аронсон Н., общ. д., 289
Арсеньев Н. С., проф. богослов и философ, 88, 196, 225, 227,
363, 365, 370
Артёмова A. H., переводчица, 363
Арто А., актёр, 509
Архангельский, генерал, 324
Архангельский А. А., композитор, 212, 301, 435, 436
Архипенко А., художник, 288
Арцишевский А. В., генерал, 45
Аршаулов В. П., механик, 90, 92, 155, 331, 406
Аскольд, князь Киевский, 179
Ауер Л., музыкант, 294, 298, 401, 519
Ауербах, общ. д., 348
Ауэр Миша, актёр, 519
Афанасьев H. H., протоиереи, 88, 89, 161, 210
Афонский Н. П., регент, 212, 214
Ачаир А. (Грызов), поэт (СП), 355, 356
Бабкин, проф. минералог, 134
Бабкин Б. П., проф. физиолог, 142
Бабушкина, музыкантша (СП), 356
Багратион кн. Т. К., общ. д., 237
Багров H., историк, 179
Бажант Зденек, чешский проф., 100
Базанов В. И., историк религии, 183
546
Базанов И. А., проф., 341, 468, 469
Базили Н. А., дипломат, 21
Базиль, театральный д., 306
Бай барон (потом маркиз), историк, 290, 291
Байдак Н. Н., инженер, 408
Байкалов-Латышев C. H., художник, 285
Байков A. A., юрист, 85, 91
Байков Н. А., писатель (СП), 355
Байов, генерал, 68
Бакалейников М. Р., композитор, 518
Бакланова О. В., актриса, 519, 520
Бакст Л. С., художник, 280, 410, 525, 526
Бакстер Энн, актриса, 514
Балаба, хормейстер, 346
Балакшин П., журналист, 323
Баланчин Джордж, хореограф, 518
Балаховский А., энтомолог, 140
Балаховский Д. Г., инженер, 157
Балашова, балерина, 307, 308
Балиев Никита Ф., театральный д., 303, 304, 518, 523
Бальмонт К., поэт, 247
Балясников, шахматист, 315
Банин, франц. писательница, 475
Баранов, строитель аэропланов, 128
Баранов А. И., 458
Баранов И. Г., проф. (СП), 106, 353, 355, 454, 456, 457
Барановская, артистка, 304
Барановский, генерал, 232
Баратов H. H., генерал, 232, 233
Барац В. Г., доктор, 331
Барац Л. Г., 90
Барковский К., физик, 146, 372
Баронова И., балерина, 506, 535
Барсак А., режиссёр, 303, 504
Барсак Л., художник, 504
Бартонь-Дебенин, чешский общ. д., 101
Барышников В. Г., доктор, 230
Барятинский кн., историк, 181
Бати Гастон, франц. театральный д., 303
Батуева, общ. д., 459
547
Батурин К., писатель (СП), 356
Батчефф (Бачев) П., режиссёр, 504
Баумгартен H., историк, 178, 179
Бахметев Б. А., общ. д. и посол, 21, 236
Башмаков А. А., этнограф, 187
Башмакова М. H., общ. д., 71, 389
Башмакова Н., 452
Бегнер Марк, пастор, 223, 414
Безобразов С. С., проф. (см. еп. Кассиан), 87, 88, 428
Безредка А. М., биолог, 119, 121, 122
Бейссак Мишель, писательница, 475
Беккет Самюэль, писатель, 513
Беклемишева К. В., скульпторша, 277, 289, 389
Белич А. И., сербский академик, 46
Беллин В. В., инженер, 323, 349, 363
Беллин В. Э., доктор, 345, 347, 348
Белобородов А. Я., художник, 276, 280
Белосельский-Белозерский, кн. С. С., общ. д., 236
Белоцветов С. А., общ. д., 337, 389-390
Белый А., поэт, 168, 249
Белявский Е. П., химик, 148
Беляев И. Т., генерал, 478
Беляев Н. Т., металлург и историк, 92, 149, 150, 173, 177, 179
Бем A. Л., историк литературы, 100, 168
Бенатов Л. М., художник, 276, 280
Бенеш Э., чешский гос. д., 319
Беннигсен А., востоковед, 170
Беннигсен граф А. П., общ. д., 207
Бентковский В., юрист, 60
Бенуа А. А., архитектор, 205, 215, 276, 279, 290, 448, 449, 450
Бенуа Александр Н., художник, 276, 278, 279, 503, 509
Бенуа Aльберт H., художник, академик, 276, 279
Бенуа М. А., художница, 215, 450
Бенуа H., художник, 276
Берберова H. H., писательница, 4, 269, 270, 271
Бердников А. И., проф. зоолог, 86, 139
Бердяев Н. А., философ, 188, 189, 190, 274
Берг Е. Н., педагог, 430
Бергман И., актриса, 516
Берендтс Э. H., проф. финансового права, 83
548
Беренс М. А., контр-адмирал, 422
Беркалов E., геолог, 131
Бермондт-Авалов П. Р., офицер, 523
Берн Пол, кинематографист, 512
Бернарди В. А., проф. музыки, 94, 299
Бернацкая О. М., художница, 276
Бернацкий М. В., проф., экономист, 82, 85, 90, 159, 387, 431
Бернштейн, шахматист, 315
Берсенев, артист, 302
Бета (Буткевич), писательница (СП), 356
Беф П., общ. д., 322
Бикман, пастор, 422
Билибин И. Я., художник, 117, 244, 276, 280, 305, 346, 347, 448,
449, 479
Билимович А. Д., математик, 153
Билинский Б. К., художник, 280
Бицилли П. М., историк литературы, 168
Бичурин, о. Иакинф, 462
Бландина (Оболенская), монахиня, 210
Блинов, механик, сержант, 490
Бло-Шибаева, общ. д., 332
Блох Н., 498
Блонский В. В., полковник, 455
Боборыкин П. Д., писатель, 261
Бобринская Т. H., общ. д., 164
Бобринский, о. Борис, священник, 89
Бобрицкий В., иллюстратор, 532
Бобровников Н. Ф., астроном, 444
Бобровский, скаутмастер, 68
Бобчев С. С., проф., 468
Бов (Бобовников) Эммануэль, писатель, 273
Богаевский А. П., генерал, 400
Богаевский Б. А., общ. д., 325, 329, 364
Богаевский К. Ф., художник, 276, 280
Богаевский М., проф., 468
Богаевский П. М., проф. экономии, 341
Богданов С., минералог, 134
Богданов-Бельский, художник, 276, 280
Богданович П. H., полковник, 73, 74, 75
Боголепов А. А., богослов, 97, 161
549
Боголюбов Е. Д., шахматист, 314
Боголюбский А., педагог, 407
Богомолец Н., генерал, 524
Богомолов, советский дипломат, 244
Богославский Л. А., консул, педагог, 456
Богуславский, полковник, 74
Бодиско, общ. д. (СП), 353
Бодуэн о. Ламбер, литургист, 224, 414
Бодянский В. А., строитель аэропланов, 128, 129
Бок Б. И., морской офицер, 480
Бок Е., фон, 481
Бокач Ф. Л., общ. д., 448
Болгарский, художник (СП), 356
Болдырев В. H., проф. физиолог, 142
Болеславский Р. В., актёр, режиссёр, 510, 514
Болтовской С. Д., физик, 151
Большаков C. H., историк, 200
Бонамур Жан, проф. литературы, 171
Бонкомпаньи кн., 423
Бонно-Лаффитт С., проф. литературы, 171
Бонсдорф Э. В., астроном, 443
Боранецкий П. С., философ, 193
Борзов Н. В., общ. д., 77, 103, 235, 350
Боровкова А. И., педагог, 70
Бородин Н. А., проф. ихтиолог, 139
Боровский А., пианист, 294, 298
Боссар, архиепископ, 414
Бострем И. Ф., адмирал, 68
Боткин С. Д., дипломат, 21
Боуи Дэвид, артист, музыкант, 479
Бочкарёва М., писательница, 483
Бражников Б., геолог, 131, 134
Бражников В. К., ихтиолог, 139
Браз И. Э., художник, 276
Браиловская Р. Н., художница, 279, 290
Браиловский А., пианист, 294, 298
Браиловский Л. М., художник, 279, 290
Браминов В., певец, 117
Брандт, синолог, 456
Брандт А. А., проф. металлург, 155
550
Брат Василий, послушник, переводчик, 462
Браун А. А., сокольский д., 73
Браун Фэйр Вирджиния, амер. актриса, 403
Брежнев Л. И., генсек, 3
Брейэ, франц. академик, 448
Бриннер Ю. И., купец, 516
Бриннер Юл (Ю. Б.), актёр, 515, 516
Брискин С., актёр, 520
Бродович А. В., дизайнер, 526, 527, 528, 529
Бродский И. А., поэт, 4
Бронсон Чарльз, актёр, 516
Брунст В. Э., проф., 98
Брут С. А., пианист, 420
Брысин Г. М., геолог, 135
Брюнелли Е. М., общ. д., 65
Брюсов Валерии, поэт, 168, 249
Брянский В. Д., общ. д., 46
Брянчанинов А., историк, 180, 181
Буайэ Поль, проф. филолог, 81, 82, 413
Буданов И. П., историк, 330
Буксхевден бар., дипломат, 21
Булгаков Б. В., доктор, 348, 349
Булгаков В. Ф., секретарь Русского музея, 101
Булгаков Л. Н., актёр, 514
Булгаков М. А., писатель, 302
Булгаков Н. А., доктор, 142, 143
Булгаков, о. Сергий, протоиерей, проф., 88, 89, 97, 194, 198, 221,
225, 227, 370
Булюбаш, полковник, 65
Бунаков-Фондаминский, общ. д., 319
Бунин И. А., писатель, 3, 4, 38, 261, 262, 263, 266, 271, 272, 356,
360, 503
Буницкий Е. Л., проф. математик, 154
Бунюэль, режиссёр, 504
Бунятян М. А., проф. экономист, 85
Бургасов, оператор, 503
Бурда С., РСХД, 69
Бурделль Антуан, франц. скульптор, 289
Бурова Н. Ф., художница, 285
Бурышкин В. П., герой войны 1939–1945 гг., 241, 435
551
Бутакова М. В., историк, 400
Бутович В., проф. агроном, 136
Буффанэ П., франц. дипломат, 319, 413
Буховецкий Д. С., режиссёр, 498, 518
Бучик В. В., библиограф, 168
Бушен Д., художник, 276
Бьенэмэ Вера Ивановна, общ. д., 65
Бэрримор Лайонел, актёр, 502, 511
Вавич М. И., актёр, 498, 511, 512, 518
Вагнер, о. Георгии (теперь епископ), 89
Вагнер K. E., доктор, 345
Вагнер Ю. H., зоолог, 141
Вахевич Г. Л., художник, 283, 504
Валенский Ю., библиограф, 173,
Валенский В., 371
Валлен Нина, оперная певица, 504
Вальтер В., музыкант, 94
Ван Веик Н. В., филолог, 114
Ван ден Менс-Брюгге, о. Алексий (теперь епископ), 226
Ванах Б., астроном, 442
Варенев В. Д., 92
Варнава, иеромонах, 206
Варнава, серб. патриарх, 202, 414
Василевский И., сценарист, 506
Василий (Родзянко), епископ, 485
Васильев, доктор, 418
Васильев А. А., византолог, 183
Васильев А. Г., сокольский д., 73
Васильев А. М., сокольский д., 73
Васильев А. Т., биолог, 124, 138
Васильев о. Иосиф, строитель собора в Париже, 211
Васильев Ф. А., балетмеистер, 75
Васильевский A. H., химик, 149
Васильчиков кн. Б. А., общ. д., 427
Васнецов В. М., художник, 449
Васнецов М. В., астроном, 442, 443
Вассаль А. М., сокольский д., 73
Вахтангов Е. Б., театральный д., 305, 513
Вебер И. П., регент, 435
Вейдле В. В., проф. литературы, 89, 193, 269, 270, 429
552
Вейнбаум М. E., общ. д., 234, 334, 379
Вейс, доктор, 343
Веисбейн Николай, проф. литературы, 171
Вележев А. П., журналист (СП), 358
Величковская (Жаба) Т. А., поэтесса, художница, 275, 333
Венедиктов Н. А., регент, 346, 348
Венедиктова М. П., 347
Вениамин (Федченко), епископ, 87, 89, 211
Вениамин (Тихоницкий), архиепископ Вятский, 55
Венсан П., шахматист, 314
Вербицкий H. H., сокольский д., 73
Вергун Д. H., проф., 100
Веретенников С. И., доктор, 124, 141, 144, 379
Верисоцкий Ф. И., общ. д., 333
Верн Жюль, писатель, 498
Вернадский В. И., академик, геолог, 130
Вернадский Г. В., проф. историк, 97, 173, 174, 176, 177, 178, 180,
181, 370, 379, 395
Вертов Дзига, режиссёр, 513
Верховской С. С., богослов, 89
Веселовский Б. Б., астроном, 126
Веселовский (Выговскии), журналист (СП), 358
Вестерман А. И., химик, 148
Вестфаль Шарль, пастор, 414
Вечорин Е. А., инженер, 10, 157
Вещилов К. А., художник, 277, 280
Видаль П., музыкант, 94
Виго Жан, режиссёр, 513
Видор Кинг, режиссёр, 518
Визаров М., актёр, 512, 514, 523
Визи Мария, поэтесса (СП), 356
Викентьев В. М., египтолог, 185, 349
Виктор, архиепископ, 211, 358
Викторов Д. Д., проф. философии, 193
Викторс П. В., инженер, 235
Вилков А. А., юрист, 97
Вилльямс Роберт, амер. писатель, 473, 475
Вильде Б., этнограф, герой Сопротивления, 188, 241, 434, 435
Вильстерер, нем. химик, 145
Вине Роберт, режиссёр, 500
553
Виницкая E., окулист, 144, 213
Виноградов Н. И., консул, 346, 408
Виноградов С. А., художник, 280
Виноградов, о. Василий, протопресвитер, 200
Виноградский C. H., академик, биолог, 86, 119, 120, 371
Вита (Загибалова), художница (СП), 358
Виталий (Максименко), архиепископ, 209
Витт А. К., юрист, 106, 160
Витте Г. Г., д. Кр. Креста, 229
Витте гр. С. Ю., гос. д., 110, 161, 184
Виттемор, археолог, общ. д., 112, 414, 466, 471
Виттенберг, полковник, 68
Вишняк В. М., общ. д., 85
Владимир (Тихоницкий), митрополит, 205, 211, 218
Владимирова А. И., общ. д., 332, 418
Владимирский, о. Николай, священник, 343
Владимирский C. H., проф. аэродинамики, 92, 127
Владыков В. Д., зоолог, 138
Водов А. А., общ. д., 111
Водов С. А., журналист, 335
Воейков, ботаник, 461
Войдато-Пацевич И. С., дизайнер, 532
Войков, полпред СССР, 479
Войновский-Кригер С. Э., инженер, 401
Войновский-Кригер Э. Б., инженер, 331, 401
Волженский А. М., инженер, 91, 92, 156
Волин Михаил, поэт (СП), 356
Волков А. А., режиссёр, 497, 498, 503, 504, 509
Волк В., доктор, 143
Волков В., писатель, 273
Волкова Е. В., педагог, 62
Волконский кн. А. М., историк, 179
Волконский кн. В. Г., 480
Волконский кн. В. М., общ. д., 230, 419
Волконский М. А., биолог, 124
Волконский кн. С. М., театральный д., 38, 93, 94, 95, 117
Волошин А., 523
Волошин П. Ф., регент, 76, 213
Волошин Ф. E., инженер, 155, 156, 379–380
Вонсяцкий А., фашист, 479
554
Воровский, сов. дипломат, 479
Воронец И. К., проф. аэродинамики, 127
Воронина В., актриса, 510
Воронцов-Вельяминов Б. А., астроном, 125
Воронцова-Вельяминова, врач, общ. д., 332
Врангель А. А., д. Кр. Креста, 229
Врангель А. П., 487
Врангель бар. М. Д., 43, 439
Врангель Н. А., инженер, 92
Врангель бар. П. H., генерал, 18, 19, 22, 23, 28, 293, 323, 324, 325,
365, 487
Врасский Е. А., генерал, 76
Вревская, сестра милосердия, 331, 417
Вронский В. М., актёр, 499
Врубель М. А., художник, 530
Вуд Натали (Захаренко Н. Н.), актриса, 520, 521
Вырубов А. А., артист, 304
Вырубов В. В., общ. д., 10
Вырубова И. Л., балерина, 75, 76
Высоцкий А. Н., астроном, 444
Вышеславцев Б. П., философ, 88, 91, 190, 274
Вяземский кн., писатель, 167
Вязмитинов А. М., синолог, 458, 474
Гаврилов К. И., зоолог, 138, 139
Гагарин Ю., космонавт, 534, 536
Гагарина кн. Е. Н., артистка, 401
Гайдаров В. Г., актёр, 500, 501, 502
Газданов Гаито, писатель, 270, 272, 274, 380
Гаккель А. Г., историк искусства, 179, 199
Галкин Е. В., инженер, 91
Гамов Г. А., проф. физики, 401, 402, 446
Ганзен Цецилия, скрипачка, 294, 299
Ганчиков А., проф. литературы, 114
Гарганова Л. А., общ. д., 321
Гардер Мишель, писатель, 273
Гарднер Д. Д., инженер, 157
Гарднер И. А., историк музыки, 187, 212
Гари Ромен, писатель, 273
Гартман Ф., музыкант, 294, 297
Геббельс, гос. д., 482
555
Гедда (Устинов) H., певец, 294, 299
Гедеонов, адвокат, 346
Гедройц кн., переводчик, 437
Гейштор, А. Э., педагог, 407
Гелен А. М. (Щедрина), биолог, 123
Гендрикова гр. А. Е., общ. д., 332, 418, 419
Георгиевский П. И., юрист, 97
Георгий (Тарасов), архиепископ, 211, 228
Гербеев Г., доктор, 471
Гербильский А. Б., физик, 127
Геринг А. А., издатель, общ. д., 181, 324, 325, 328, 329, 363, 365, 441
Геринг Мэрион, режиссёр, 519
Германова, артистка, 117, 302
Герра Ренэ, франц. филолог-славист, 260, 475
Гессен И. В., журналист, 334, 337
Гессен С. И., экономист, 102, 192, 322
Гижицкий А. С., сокольский д., 73, 430
Гинс Г. К., юрист, 103, 105, 106, 159, 235, 355, 363, 380-381
Гиппиус Зинаида, писательница, 247, 251, 252, 263, 383, 503
Гирс А. Ф., общ. д., 71
Гирс М. H., дипломат, 21, 23
Гирса Вацлав, помощн. мин. ин. дел Чехословакии, 48
Глаголев, регент, 346
Гладкая-Кедрова C. H., проф. музыки, 94, 299
Глазунов А. К., композитор, 294, 295, 518
Глазунов A. H., химик, 149
Глебов Н. Д., полковник, 454
Гликберг (Саша Чёрный) А. М., писатель, 267
Глинка Г.В., общ. д., 23, 91, 95
Глинка К. Г., почвовед, 136
Глоба Н. В., общ. д., 216, 448, 450
Глубоковский H. H., богослов, 88, 195, 342
Годар, режиссёр, 512
Гогель С. К., юрист, 97
Гоголь Н. В., писатель, 75, 168, 191, 265, 273, 302, 410, 508, 522
Годзава-Гижицкий А., общ. д., 430
Гойнинген-Гюне бар. Г. Ф., фотограф, 535, 537
Голенищев В. С., египтолог, 184–185
Голицын А. А., декоратор, 516, 517
Головизнин М. А., инженер, 91
556
Головин H. H., генерал, 62, 86, 94
Головин А. Я., художник, 283
Головина М. E., педагог, 65, 381
Головина О. E., педагог, 61, 65
Голдвин Сэмюэл, кинематографист, 496, 517
Гольдштейн М. Л., адвокат, 330
Гольцев П. С., проф., 139
Гомелля Л. П., консул, 22, 65
Гомолицкий В. H., педагог, 76
Гончаров И. А., писатель, 171
Гончарова Н. С., художница, 276, 281, 282, 285, 305
Горачек В., издатель, 441
Горбов Я. H., писатель, 260, 273, 275, 335
Горбова Ю. А., общ. д., 424
Горгулов П., террорист, 479
Гордеев Т. П., почвовед, 135, 136, 371
Гордина Нора, скульпторша, 276, 289
Гордон-Лазарефф Хелен, журналистка, 527
Горовиц В. С., пианист, 294, 298
Городецкая Н. Д., проф. литературы, 200, 274
Городыйский А. Г., геолог, 133
Горская (Гривцова) А. А., поэтесса, общ. д., 275, 381
Горшков В. Ф., физик, 151
Горький Максим (Алексей Пешков), писатель, 273, 302, 329, 510
Готеро Густав, франц. сенатор, 20, 32, 412
Гофман М. Л, пушкинист, 86, 113, 167, 413, 438
Гофман Р. М., музыкальный д., 187
Грабар A. H., академик, византолог, 180, 186, 390, 448, 449
Грабар И. Э., историк, 447
Грабар П. H., академик, биолог, 10, 122, 390
Граббе гр. М. H., генерал, 203, 207
Грановский А., режиссёр, 505
Грант Кэри, актёр, 519
Граузе Ю., синолог, педагог, 457
Грацианский П., доктор, 144
Гребенщиков А., маньчжуровед, 454
Гребенщиков Г. Д., писатель, 266
Гревениц бар. Б. Н., общ. д., 452
Греков Н. И., микропалеонтолог, 133
Греч В. М., артистка, 304
557
Гречанинов А. Т., композитор, 294, 296, 402–403, 436
Гречуров, биолог, 124
Григорий (Круг), монах-иконописец, 216–217, 321, 448
Григорович В., зоолог, 93
Григорович-Барский А. Б., общ. д., 74
Григорович-Барский Д. H., адвокат, 330
Григорьев Б. Д., художник, 276, 280
Григорьева Г., регент, 213
Гримм Д. Д., юрист, 97
Гринберг, художник (СП), 356
Гриффит Дэвид Уорк, режиссёр, 507, 519
Гришин (Пошивайло) Гр., певец, 294, 299
Гришкович-Трохимовский Е. В., химик, 147
Грищенко А., художник, 276
Гроер Л., общ. д., 430
Громов Н. Ф., 92
Гронский П. П., юрист, 81, 82, 85, 160
Гротгус бар. Г. Г., общ. д., 332
Грузинский П., художник, 439
Грюнвальд К. К., историк, 180, 181
Грюнберг-Манаго Марианна, доктор естеств. наук, 402
Грюнейзен В. Ф., общ. д., 448
Грязнов, строитель аэропланов, 128
Гудим-Левкович П. П., общ. д., 71
Гукасов А. О., финансист, общ. д., 334
Гулевич А. А., проф., генерал, 86
Гуль Р., 4, 479
Гулькевич K. H., дипломат, 21, 31
Гуляев Н. К., полковник, 523
Гумилёв H., поэт, 168, 249
Гунст E., музыкант, проф., 94
Гурвич, химик, 147
Гурвич Г. Д., проф. философ, 85, 97, 192
Гурджиан Акоп, скульптор, 276, 289
Гурьев С. В., синолог, 456
Гусев, шахматист, 315
Гуськов Н. В., инженер геолог, 132–133
Гутман Р. К., проф. филолог, 83
Д’Аннунцио Габриэль, поэт, писатель, драматург, 506
Давидов Г. С., проф. естествовед, 10, 83, 92, 157
558
Давидова (Эрна) Э. С., скульпторша, 281, 390
Давра, о., 116, 414
Давыдов K. H., академик, зоолог, 95, 137
Давыдова М. С., артистка, 293, 305, 363
Дали Сальвадор, художник, 487, 504, 516, 518
Даль Н. Н., музыкант, 408
Даманская А., писательница, 274
Данаилов, болгарский проф., 115
Дандевиль, танцор (СП), 356
Данзас Ю. H., историк, 179
Данте Алигиери, поэт, 251
Дарсонваль, балерина, 311
Двоиченко-Марков Д., проф. историк, 363, 390
Двоиченко-Маркова Е. М., историк, 169, 184, 363
Де Голль Шарль, президент Франции, 479
Дейвис Бетт, актриса, 514
Дейша А. В., проф. гидрограф, 92, 156
Дейша Г. А., проф. геолог, 10, 83, 92, 133
Дейша-Репман Е. А., писательница, 268
Де Курсив, общ. д., 237
Деланнуа, режиссёр, 504
Делевский, проф. филолог, 342
Демидов Ю., РСХД, 69, 70
Демилль Сесил, режиссёр, 506, 507
Демосфенов С. С., проф., 341
Демченко В. Г., инженер физик, 127, 153, 381
Демченко Г. В., проф. юрист, 159
Ден В. E., консул, 22
Деникин А. И., генерал, 22, 487
Деникина К., 487
Деникина М. А., журналистка, 487
Денисов И. В., историк, 179
Денисов И. К., певец, 213, 294
Денисов H. Х., общ. д., 25, 64, 90, 330
Денисова Н. Н., общ. д., 64
Денисова С. В., общ. д., 24, 64, 90
Державин Гавриил, поэт, 297
Дерюгин Г. Г., проф., 161
Дерюжинский Г. В., скульптор, 276, 289, 402, 403
Дерюжинский Г. Г., фотограф, 528, 530, 531
559
Десни К., актриса, 502
Детердинг Лидия Павловна, общ. д., 60, 75
Детердинг Энри, 413
Дешевой Н. М., поэт, 132
Джанумов С. Н., общ. д., 322
Джаншиев М. А., антиквар, 10
Джолсон Эл (Йоэлсон Аса), певец, 512
Джунковский, строитель аэропланов, 128
Диамантиди А. П., педагог, 70
Дивов А., художник, 347
Дивов С. В., иконописец, 346, 347
Диканский, архитектор, 290
Дикий, артист, 302
Димитриевич А., музыкант, 516
Дин Джеймс, актёр, 520
Дирсен А. А., общ. д., 332, 418
Дистерло В. А., общ. д., 103
Дитрих Марлен, актриса, 513, 519
Дмитриев В. И., капитан I ранга, 22, 25, 420, 421
Дмитриев Н. В., общ. д., 90
Дмитриев Н. И., кораблестроитель, 403
Дмитриев Н. Н., кораблестроитель, 404
Дмитриева Е. И., общ. д., 512
Дмитриева Ф., поэтесса, 356
Добровольская-Завадская Н. А., проф. хирургии, 86, 123, 124,
141, 331
Доброклонский А. П., проф. церк. истории, 195
Добротворская, музыкантша (СП), 356
Добужинский М. В., художник, 276, 283, 506
Добужинский Р. М., художник, 276
Довлатов С. Д., писатель, 4
Догель М. И., проф. юрист, 23
Докучаев В. В., проф. почвовед, 134, 136
Долгополов Н. С., общ. д., 63, 231, 381, 424, 474
Доливо С. С., 452
Долинский Н. В., проф. филолог, 342
Доля Г. И., драгоман, японовед, 455
Доминик (Аронсон) Л., журналист, общ. д., 187
Донан, проф. химик, 145
Донгейм, музыкальный д., 306
560
Дондуков-Изидинов Юрий, миниатюрист, 289
Донич Н. Н., астроном, 444
Донская кн. Л. П., см. Детердинг
Дорман-Соколова Е. Н., зоолог, 404
Дорофея (Куртэн), монахиня, 210
Достоевский Ф. М., писатель, 75, 168, 183, 189, 190, 191, 194,
198, 246, 265, 273, 274, 508, 510
Дрейер Карл Теодор, режиссёр, 500, 501
Дреилинг Р. К., сокольский д., 73
Дружинин А. В., литератор, 234
Дубинский М., художник, 276
Дубровский Г., артист, 212
Дуван-Торцов И., актёр, 501, 504
Дударь С. В., сокольский д., 73
Дукельский В., музыкальный д., 294, 297
Дулиттл Джимми, лётчик, 492
Думер Поль, президент Франции, 479
Дуров Б. А., педагог, полковник, 60
Дуэ Джулио, генерал, 492, 493
Дюков, хормейстер, 436
Дюллэн Шарль, франц. театральный д., 302
Дюмениль, франц. адмирал, 23, 413
Дюмениль де Граммон, общ. деятельница, 319
Дюфур В. В., педагог, 60, 81
Дягилев С. П., балетный д., 306, 307, 506, 523, 526
Евдокимов П. H., проф., 89, 198, 220, 224, 225, 227
Евдокия (Куртэн), игуменья, 210
Евец Е. И., регент, 212, 213
Евлогий (Георгиевский), митрополит, 87, 88, 200, 202–205, 206,
210, 211, 220, 224, 227, 228, 366, 425, 426, 427, 448
Евреинов В. А., проф. агроном, 136–137, 334
Евреинов H. H., театральный д., 302, 303, 304, 305, 503
Евреинова E. E., общ. д., 332, 418
Евтушенко, хормейстер, 436
Евфанов, общ. д., 347
Егоров А. А., художник, 283
Егорова, балерина, 307
Екатерина II Великая, императрица, 429
Екатерина (Ефимовская), игуменья, 210
Елена Владимировна, вел. княгиня, 64, 419
561
Еленев Н., проф. историк, 180, 323
Елисеев В. С., проф. историк, 362
Елисеев Н. С., проф. востоковед, 170, 362, 391
Елисеев С. Г., академик, востоковед, 169, 185, 362, 391
Елисеевы, 362
Ельчанинов, о. Александр, священник, педагог, 62, 201, 211
Ельчанинов Кирилл А., РСХД, 69, 70
Ельчанинова Т. В., иконописец, 216, 448
Еремеева О. А., общ. д., 65
Ерёмина E., проф. петрограф, 131
Ермаков Г. H., геолог, 133
Ермаков М. П., генерал, 331
Ермолов, общ. д., 113
Ермолов Б. Н., 466
Ермолов Д. Н., 466
Ермольев И. Н., кинематогр. д., 498
Ермольев H., герой войны 1939–1945 гг., 241
Ершов М. П., проф. юрист, 106
Есенин Сергей, поэт, 249, 502
Ефремов И. H., общ. д., 21
Ефремова В. А., общ. д., 57
Жаба С. П., литератор, 178, 193, 275, 333
Жаботинский В., сионист, 478
Жаворонков А. П., регент, 213
Жантиль Люи, франц. проф. геолог, 111
Жардецкий В., проф. математик, 153, 445
Жаров С., хормеистер, 214, 300, 523
Жаспар, художник (СП), 356
Жекулина А. В., педагог, 41, 48, 100
Жеребков Г., завед. нем. бюро, 240
Жернакова-Николаева, А. Е., поэтесса, 401
Жеховский В. П., астроном, 443
Живкович, сербский полит. д., 233
Жиляев У. О., проф. экономист, 99
Жирмунский В. М., проф. востоковед, 86
Житкова H. H., РСХД, 70
Жихарёва А. П., педагог, 61
Жойль М., проф., 404
Жуанни, о. Георгий, архимандрит, 228
Жуков Н., 424
562
Жуковский В. А., поэт, 167, 171
Жуковский В. Б., географ, 344
Жуковский В. К., сокольский д., 73
Жуковский С. В., дипломат, художник, 26, 239, 277, 283
Журавский Г., почвовед, 135
Жучковский А., писатель, 6
Жэз Гастон, проф. франц. социолог, 86
Забудская М. М., общ. д., 319, 391
Завадский С. В., проф. юрист, 97, 268
Завьялов В. В., проф. мед. фак., 115, 341
Загоровский В. H., общ. д., 212
Зайцев Б. К., писатель, 3, 76, 250, 266, 274, 275, 382, 475, 503
Зайцев К. И., проф. экономист, 90
Зайцев К. О. (архимандрит Константин), проф. юрист, 85, 106,
107, 201, 274, 459
Зак Б., музыкант, 94
Зак Леон, художник, 276, 283
Зандер В. А., общ. д., 89, 200, 363
Зандер Лев Ал., проф., 88, 89, 93, 194, 198, 213, 220, 224, 225,
227, 228, 370, 429
Занин В. И., инженер, 92
Запорожец И., певец, 212
Зарецкии Н. В., художник, 283
Засыпкин, певец (СП), 356
Захарова А., певица, 212
Захарченко К., строитель аэропланов, 128
Захарчук, пожарный д., 344
Зверев Р. В., инженер, 133
Зворыкин Б., художник, 283
Зворыкин В. К., физик, инженер, 3, 151, 339, 391
Зворыкин М. Г., сокольский д., 73
Зворыкин Н. Н., 430, 431
Зеелер В. Ф., общ. д., 231, 330, 335
Зейдман C. H., химик, 331
Зеленцов М. E., проф. математик, 92
Зелёный А., 407
Зелинская, певица (СП), 356
Зембулатова Н. А., скаутский д., 68, 75, 76
Зеньковский, о. Василий, проф. протоиерей, 69, 88, 89, 93, 191,
220, 221, 238, 363, 365
563
Зеньковский А. В., общ. д., 97, 98, 363
Зеньковский С. А., проф. историк, 180
Зернов В. М., доктор, 124, 418
Зернов М. С., доктор, 27, 144
Зернов Н. М., проф., 179, 188, 198, 210, 224, 225
Зернова М. М., общ. д., 362
Зернова С. М., общ. д., 30, 65, 66, 320, 321, 382, 424, 428
Зерновы, семья, 361-362
Зигон В. А., художник, 70
Зилоти А., музыкальный д., 276
Зноско-Боровский Е. А., шахматист, 315
Золотов, о. Роман (теперь епископ), 211
Зорина (Цвикевич) А., актриса, 502
Зубов гр. В. П., историк искусства, 89, 93, 187
Зуров Л. Ф., писатель, этнограф, 188, 262, 270, 271, 272, 333, 382
Зызыкин М. В., проф. историк Церкви, 180
Ибсен Генрик, драматург, 304
Иваницкий Б. Е., д. Кр. Креста, 229
Иванов Б. В., общ. д., 404
Иванов В. Л., математик, 153, 363, 433, 474
Иванов В. Н., писатель (СП), 355
Иванов Вячеслав, поэт, 247
Иванов Георгий, поэт, 247, 252, 253, 254, 271
Иванов К. И., проф. математик, 341
Иванов С. П., художник, 283
Иванов-Разумник Р. В., литератор, 479
Иванцов Д. H., проф. юрист, 97, 100, 160
Иваск Ю. П., литератор, 259, 269, 270
Игнатовский А. И., проф. медицины, 143, 391-392
Игнатьев гр. А. А., генерал, 22
Игнатьев гр. А. П., инженер, 362
Игнатьев гр. В. П., агроном, 362
Игнатьев гр. Г. П., дипломат, 362
Игнатьев гр. Л. П., проф. философии, 362
Игнатьев гр. Н. П., проф. литературы, 362
Игнатьев гр. П. H., бывший министр, 229, 362
Игнатьев гр., директор библиотеки, 344
Игнатьевы, семья, 361, 362
Ижболдин Б. С., проф. юрист, 160
Изергин М. И., педагог, 62
564
Изнар В. H., инженер химик, 157
Изнар H. H., инженер, 156, 330, 331
Иконников А., генерал, 523
Икскюль А., общ. д., 430
Ильин В. H., проф. философ, 88, 89, 95, 197, 429
Ильин В. С., ботаник, 140
Ильин И. А., проф. философ, 192, 293
Ильина (Вокач) Н. Н., 293
Инкижинов В. И., актёр, 505
Иннокентий (Фигуровский), митрополит, 211
Иоанн (Леончуков), епископ, 211
Иоанн (Максимович), архиепископ, 62, 218, 219, 485
Иоанн (Ковалевский), епископ, иконописец, 61, 197, 217, 218,
226, 242, 362
Иоанн (кн. Шаховской), архиепископ, 88, 197, 207, 227, 392
Иов (Никитин), архимандрит, 210
Иов (Щуров), игумен, 72, 209
Иона, епископ, 217
Иорданский М. Ю., юрист, 83, 382
Иосифов Г, проф., 468
Ипатьев В. H., академик, химик, 144, 145
Ирина Павловна кн., общ. д., 60, 61
Ириней (Бекиш), митрополит, 211
Исаев В. H., химик, 147
Исаев H., художник, 276–277, 284
Исцеленов Н. И., архитектор, 215–216, 276, 290, 448, 449, 450
Йованович Л. Л., серб. проф., 46
Казакевич О. П., общ. д., 404
Казаков В., певец, 347
Казакова, балерина (СП), 356
Казан Элиа, режиссёр, 513
Казаринов М. Г., адвокат, 330
Казем-Бек, доктор, 355, 479
Казьмин, генерал, 65
Каиданов H., певец, 212, 294
Кайзерлинг гр. Л., 480
Калашников, о. Александр, протоиерей, 62, 209
Калашников, инженер, 156
Калитинский А. П., проф. археолог, 173, 448
Кальницкий Н. М., генерал, 233
565
Каменка А., 498
Каменский Б. С., музыкальный д., 94
Каминская Л. А., доктор, 144
Каминский С. В., общ. д., 94
Камкин В., издатель, 259
Камков А. А., проф. юрист, 106
Кандауров Л. Д., ген. консул, 22
Кандинский В. В., художник, 283, 284, 286
Канн Виктор, шахматист, 315
Каннабих В. И., общ. д., 90, 333
Кантор М., литератор, 259
Капабланка, шахматист, 314, 315, 403
Каплан М. С., издатель, 440
Капнист Д. А., педагог, 92
Капра Фрэнк, актёр, режиссёр, 515, 518, 519
Карабанова З., актриса 514
Каралли В., балерина, 506
Карандакова, артистка, педагог, 305
Карасёв С. П., инженер, 91, 92
Каратеев Д. В., проф. металлург, 404–405
Каратеев-Карачевский М. Д., инженер, писатель, 148, 180
Карахан, советский посол (СП), 352
Карачев С. П., инженер, 331
Каренн Д. А. (Л. Р.), актриса, 499
Каринская В. А., костюмер, 518
Карлофф Б., актёр, 498
Кармилова В. В., журналист (СП), 358
Карнакова, артистка, 302
Карнаухов А., артист, 408
Карницкая-Струве, общ. д., 331, 418
Карпов А. Ф., философ, 193
Карпов В. А., генерал, 27
Карпович М. М., проф. историк, 174, 175, 180, 335, 371
Карсавин Л. П., проф. историк, 160, 191
Карсавина Т. П., балерина, 307, 308, 309, 506, 518
Карташёв А. В., проф. историк Церкви, 71, 82, 86, 87, 88, 89, 177,
182, 431
Картыков А., инженер, 408
Картье-Брессон Анри, фотограф, 537
Карцевский С. И., проф. литературовед, 81, 169
566
Касаткин-Ростовский кн. поэт, 419
Кассандр (Мурон Адольф Жан-Мари), художник, 528
Кассеситов E., художник (СП), 347
Кассиан (Безобразов), епископ, проф., 87, 88–89, 196, 210, 227,
428
Катенев В. П., литератор, 419
Катенев Н. И., издатель, литератор, 329
Катков М. М., проф. юрист, 97
Катуар C. E., общ. д., 322
Каутс, дирижер, 294
Кауфман Б. А., кинооператор, 513
Кауфман Е. С., журналист (СП), 356
Кауфман М. А, кинооператор, режиссёр, 513
Кафка Франц, писатель, 271
Кацаров, педагог, 342
Качанов С. Д., инженер, 408
Качаров Ю. П., общ. д., 238
Качевский А., геолог, 132
Карлье, 414
Каштанов Н. Т., общ. д., 448
Кедров М. А., адмирал, 27, 422
Кедров H. H., музыкальный д., 94, 117, 214, 301
Кедров Н. Н. (младший), артист, 214, 301
Кедрова Е. Н., драматическая артистка, 304, 521
Келлер А., геолог, 116, 131
Келли Джин, актёр, режиссёр, 506
Кенэ Шарль, каноник, историк литературы, 113, 171, 224
Кепинов Л. И., проф. биолог, 82, 86, 123
Керенский А. Ф., гос. д., 3, 487, 510
Керенский О. А., инженер, 487
Керн, амер. благотворитель, 435
Керн Г. А., садовод, 290
Кессель Иосиф, академик, писатель, 272
Кеттнер, чешский проф. геолог, 132
Кибальчич В. Ф., дирижёр, 212, 436
Кизеветтер А. А., проф. историк, 97, 99, 100, 117, 334
Кизильбаш Н. А., общ. д., 23
Киклович, о. Николай, издатель, 463
Киндяков М. Л., общ. д., 26, 229, 431
Кинский Л., актёр, 520
567
Кипарский В., проф. филолог, 166
Киплинг Редиард, англ. писатель, 265
Киприан (Керн) архимандрит, проф., 89, 195, 196, 210
Киреевский, архимандрит Алексий, 210
Киреевский И. В., философ, 395, 396
Кирианенко А., регент, 213, 382
Кирилл (митрополит), 343
Кириллов А. А., инженер, 157
Кириллов И. А., сокольский д., 73
Кирова Д. H., артистка, 304, 420
Кирсанов Д. (Каплан М. Д.), режиссёр, 504, 513
Киселевский Е. М., общ. д., 88, 331
Кистяковский Г. Б., химик, 150
Кистяковский И. А., судебный д., 330
Кисяков, болг. общ. д., доктор, 343
Китон Бастер, актёр, 513
Клаидо К. И., нотариус, 103
Клембовская С. Э., пианистка, 420
Клементьев М., геолог, 132
Клепинин, о. Димитрий, священник, 210, 222, 223
Клепинина Т., 223
Клепинина Е. Д., 223
Клер Рене, режиссёр, 502
Климов E. E., историк искусства, 187, 276
Клодель Поль, франц. драматург, 304
Ключевский В. О., историк, 174, 312
Клюшников, проф. историк, 244
Клягин А. П., инженер, 157, 424
Кнац-Катенев Б. Г., общ. д., 112
Книппер-Чехова, артистка, 302
Кнорринг H. H., литератор, 243
Кнут Давид, поэт, 251
Князев, о. протоиереи Алексии, проф., 69, 89, 209, 227, 430
Коблянский Н., генерал, 523
Кобелянский, регент, 346
Кобозев Н. И., биолог, 124
Ковалёв П. И., музыкальный д., 93, 294
Ковалевская Инна Влад., педагог, 61, 62, 361
Ковалевская С. В., математик, 432, 474
Ковалевские, семья, 360-361, 362
568
Ковалевский Евг. П., общ. д., 60, 61, 63, 73, 75, 82, 95, 96, 112,
203, 361, 431
Ковалевский Евг. Евг., см. епископ Иоанн
Ковалевский Егор. П., генерал, литератор, 234
Ковалевский Иван (Жан) И., астроном, 126, 392, 444
Ковалевский Кирилл Влад., герой войны 1939–1945 гг., 242
Ковалевский Макс. Евг., математик, регент, 154, 187, 213, 362
Ковалевский Мих., инженер, 156
Ковалевский П. E., проф. историк, 5, 6, 9, 10, 11, 26, 27, 62, 63,
71, 73, 75, 82, 86, 93, 89, 111, 112, 115, 116, 168, 176, 177, 178, 179,
200, 209, 220, 225, 228, 275, 330, 362, 365, 366, 371, 378, 427, 429,
474, 478, 479
Коваленко А. И., журналист (СП), 358
Коваленко М. С., астроном, 444
Кованько Н., актриса, 503
Кованьковский П. Л., проф. экономист, 160
Коверда Б., террорист, 479
Когбетлианц Э. Г., проф. математик, 86, 154, 446
Кожев А., философ, 478
Козлов Ф., артист балета, 506, 507
Козловский П. Ф., проф. математик, 92, 106, 432
Козловский, скаутмастер, 68
Коирэ А. В., проф. философ, 86
Коковцов гр. В. H., гос. д., 25, 26, 27, 30
Кокто Жан, поэт, режиссёр, 516
Колемин Ю. А., дипломат, 21, 60
Колин Н. Ф., актёр, 503, 504, 505
Коловрат-Червинский Ю. А., педагог, 166
Колоколов В. С., 455
Колоколов С. А., консул, 455
Колокольцова А. А., скаутмастер, 68
Колосова (Виноградова) М., поэтесса (СП), 356
Колтон Этан Т., амер. общ. д., 237, 413
Колчак, адмирал, 182, 484, 524
Колюбакин, генерал, 68
Коменский Ян Амос, педагог, 98
Комиссаржевский Фёдор, театральный д., 304, 305, 506, 523
Кон С. С., экономист, 102
Кондаков В., химик, 147
Кондаков Н. П., академик, историк искусства, 101, 178, 186
569
Конев А. И., физиолог, 142
Конн П. Л., пианист, 294, 298
Коновалов А. И., общ. д., 26, 27, 231, 510
Коновалов Н., полковник, 523
Коновалов С. А., историк, 169
Коновалов Е. Д., историк, 179
Кононова-Милославская А. М., педагог, 45, 323, 332, 341, 345,
363, 383, 414. кон
Кононович С., педагог, 45
Конради М., террорист, 479
Константин Константинович вел. кн., 62
Константинов П. Ф., общ. д., 373
Константиновский Б. А., проф. юрист, 160-161
Концевич И. М., богослов, 200
Кончаловский А., режиссёр, 4
Конюс Л., муз. д., 294
Конюс О. H., муз. д., 94
Конюс Ю., муз. д., 94
Копылова H., педагог, 62
Коралли (Каралли) В. А., балерина, 307, 308, 383
Корбэ Шарль, франц. историк литературы, 171
Корвин-Круковский Б., строитель аэропланов, 128
Коренчевский В. Г., проф. медицины, общ. д., 143
Кормилев Н. А., энтомолог, 139
Кормилова М. В., сказочница, 420
Корнакова-Бринер Е. И., актриса (СП), 356
Корнилов Л. Г., генерал, 496
Корнилов Ф. Д., ресторатор, 338
Корнфельд, историк искусства, 290
Коровин К. А., художник, 276, 283, 305, 503
Коростовец М., поэтесса (СП), 360
Короткова И. И., общ. д., 318
Коротнев А. А., зоолог, 95, 96
Коротнева, жена зоолога, 96
Корсаков Ф. И., общ. д., 83
Кортес Рикардо, актёр, 498
Корто, франц. композитор, 299
Корьюс Милица, актриса, 520
Косинский В. А., проф. юрист, 97, 160
Коссинская М. В., сокольская д., 73
570
Кост Е. А., педагог, 62
Костевич М. М., проф. химик, 92, 146
Кострюков H., дирижёр хора, 214, 300
Костюк Е. М., инженер-химик, 10, 149, 363, 392–393, 474
Котляр Ю. И., общ. д., 332, 418
Котляровский Н. М., секретарь Врангеля, 293
Котомкин, сказитель, 306
Кочаровский К. Р., сельский хозяин, 100, 430
Кошиц Нина, артистка, 294
Кравцов В. А., инженер, 331
Краевич А., общ. д., 430
Краевич Нора, доктор окулист, 144, 430
Крамарж Карел П., чешский гос. д., 48, 101, 114
Крапивин А. С., инженер, 118, 331, 332
Краснов П. H., писатель, 268
Кратиров Н. Н., пианист, 419
Крейтон А. Г., писательница, 268
Креслинг А., регент, 300
Крессон Ф. E., доктор, 230, 416, 417, 418
Кржижановский М. H., общ. д., 10
Кривошеев А. Ф., сокольский д., 73
Кривошеин А. В., министр Земледелия, 18, 19, 22, 479
Кровопусков К.Р., общ. д., 26, 27, 90, 112, 231
Крозэ Лео, франц. гос. д., 413
Кроль Г., актёр, 500
Кроуфорд Джоан, актриса, 514
Крузенштерн-Петерец, литератор, 360
Крупенский П. H., общ. д., 181
Крутиков Б. К., инженер, 92
Крыжановская, артистка, 302
Крыжановский А. Б., доктор, 116, 143
Крылатов В., РСХД, 429
Крылатов С., геолог, 134
Крылов А. Н., кораблестроитель, 406
Крылов Г. С., инженер-химик, 149, 341
Крылов И. А., поэт, 396
Крым С. С., общ. д., 96
Крымов В. П., писатель, 268
Ктитарев, о. Иаков, протоиерей, педагог, 49, 98, 211
Кубрик Стэнли, режиссёр, 517
571
Кувардин A. H., юрист, 333
Кугель А., музыкант, 408
Кудлаенко, строитель аэропланов, 128
Кудрявцев И. Н., архитектор, 216, 450
Куевас маркиз де, балетный д., 307
Кузнецов H. H., биолог, 136, 371
Кузнецов Н. И., зоолог, 139
Кузнецов С. В., педагог, 106
Кузнецов К., художник, 284, 305
Кузнецова Г. Н., писательница, 262, 271
Кузнецова E. H., писательница (СП), 358
Кузнецова М. H., артистка, 305, 307
Кузнецовы В. Д. и Н. А., сокольские д., 73
Кузминский А., лётчик, 510
Кузьмин Н. Д., генерал, 76
Кузьмина В. П., педагог, 45, 65
Кузьмин-Караваев В. Д., проф. юрист, 25, 82, 85, 160
Кузьмин-Караваев, шахматист, 315, 316
Кузьмина-Караваева А. А., педагог, 58-59
Кукич С. Р., серб, проф., 46
Кукуранов Л. H., общ. д., 363
Кулаев В. И., общ. д., 235
Кулаев В. П., общ. д., 103, 235
Кулаев И. В., общ. д., 103, 234–235
Кулаковский С. Ю., проф. литературы, 169
Куломзин H. A., проф. богослов, 89
Кульбакин С. И., проф. филолог, 166
Кульман Густав Г., общ. д., 113, 413
Кульман Н. К., проф. историк литературы, 65, 86, 88, 95, 118,
166, 167, 179, 274
Кунс Тильгман, амер. историк, 334
Купер Гэри, актёр, 518, 519
Купер, дирижёр, 294
Купер Гэри, актёр, 518, 519
Куприанов И. М., химик, 152
Куприн, А. И., писатель, 38, 244, 262, 264, 266, 328, 506
Куприна К. А. (Киса), актриса, 506
Куракина кн. С. С., общ. д., 71
Курганов И. А., экономист, 160
Куриленко К., геолог, 134
572
Курлов Г. В., адвокат, 330
Кусевицкий С. А., музыкант, дирижёр, 294, 297, 413
Кусков Ю. Н., инженер, 405
Кусонский П. А., генерал, 27
Кустодиев Б. М., художник, 499
Кутепов А. П., генерал, 324, 327
Кутырина Ю. А., сказительница, 306
Кутюрье Поль (Павел), аббат, экуменич. д., 227, 228, 414
Кучинский С. И., художник, 284
Кшесинская М. Ф., балерина, 307, 308, 383, 479, 503
Кэруи Эдвин, режиссёр, 509
Кюлев, художник, 287
Кюри Мария, проф. радиолог, 141, 143
Кякшт Л., балерина, 506
Лабинскии А. И., музыкант, 94, 294, 305
Лабри Рауль, проф. литературы, 171, 413
Лабриолль де, проф. литературы, 396
Лавров М. И., востоковед, 455
Лаврова М. В. (Зернова), доктор, 220
Лагерлёф Сельма, шведская писательница, 265
Лаговскии И. А., РСХД, 89
Лагорио А., художница, 276
Лагорио М., художница, 276
Лазаревский Б. А., писатель, 419
Лазаревский В. А., журналист, общ. д., 115, 116, 335
Лазаревский H. H., общ. д., 116
Лампе фон А. А., генерал, 293, 324, 337, 432
Ланг Фриц, режиссёр, 500, 502
Ланг Ю., регент, 213
Лансерэ, художник, 279
Ланской гр. А., художник, 277, 286
Лапинский М. H., проф. невропатолог, 143
Лаппо И. И., проф. историк, 97, 160, 179
Лапшин И. И., проф. философ, 97, 100, 192, 323
Ларионов В. А., РОВС, террорист, 479
Ларионов М. Ф., художник, 276, 281, 285
Ласкарев В. Д., почвовед, 135
Ласкер, шахматист, 314
Латур де Бернегард Г. В., дипломат, 21
Лаури Дональд И., общ. д., 89, 413
573
Лаушкин Б., проф. доктор, 143
Лебедев А. А., строитель аэропланов, 155
Лебедев В., геолог, 131
Лебедев Иван, киноактёр, 519
Лебедев И. К., гравёр, 383
Лебедев О. А., общ. д., 75
Лебедев О. И., генерал, 76
Лебедева Л., певица, 294, 299
Леблон, франц. архитектор, 187
Леверинг, общ. д., 237
Левинсон А., художественный критик, 86
Левитский В. А., доктор, 144
Левитский В. М., юрист, 95
Левицкий Анатолий, этнограф, герой Сопротивления, 188, 241,
434
Левицкий С. А., философ, 193
Легра Жюль, проф. литературы, 265
Ледковскии Б., регент, 214
Лежар, доктор, 417
Лежар, общ. д., 417
Лейг Жорж, глава франц. правительства, 18, 23, 28
Лейко, М. К., актриса, 499
Лейхтембергская герц., общ. д., 65
Лейхтенбергский герц. Г. Н., 293
Леконт Люи, майор, 439
Лелявский, инженер, 347
Лембич, журналист (СП), 356
Леонидов Л. Д., театральный д., 302
Леонидова Илеана (Писаревская Е. С.), актриса, 499
Леонтий (Туркевич), митрополит, 211
Леонтий (Бартошевич), епископ, 218, 219
Леонтович Е. К., актриса, 514
Леопольд принц, насл. Бельгииского прест., 58
Лепёшкин В. В., химик, 147
Лера В., франц. проф., 92, 432
Лермонтов М. Ю., поэт, 75, 273
Лермонтова В. H., общ. д., 116
Лерч, полковник, скаутский д., 68
Лесков Н. С., писатель, 75, 168, 264, 265
Лесли Анита, 484
574
Лесник Н. С., химик, 331
Лианозов С. Г., общ. д., 330
Либерман А., иллюстратор, 525, 532, 533
Ливен кн., о. Андреи, священник, 343
Лиенар, франц. кардинал, 414
Лимонов Э., писатель, 532
Лин Нина, фотограф, 535, 538
Линдер Макс, комик, 518
Липеровский Л. H., священник, доктор, 220, 429
Липковская, артистка, 294, 356
Лиронделль Андрэ, проф. литературы, 171, 413
Лисенко Н. А., актриса, 497
Литвак А. М., актёр, режиссёр, 509, 515
Литвинов, командир эскадрона, 490
Лифарь С. М., балетмейстер, 10, 94, 118, 294, 305, 306, 307, 311,
330, 366, 367, 438, 473, 474, 503
Лихачёв Н. И., общ. д., 448
Лихачёв Н. П., коллекционер, 447
Лиховская, общ. д., 332
Личкус Б., инженер, 408
Лишке, музыкальный д., 294
Ллоид Джорж, глава англ. Правительства, 23
Ллона, франц, историк, 180
Лобанов, художник (СП), 356
Лобанов-Ростовскии кн. А. А., историк, 181
Лобанов-Ростовский кн. Н. Д., историк искусства, 276, 366
Лобачевский, математик, 432
Логинов В. С., писатель (СП), 355
Лодыженский Ф., ресторатор, кинематографич. д., 523
Лодыженский Ю. И., д. Кр. Креста, 229
Лозинский Г. Л., проф. филолог, 86, 167–168
Локоть Т. В., агроном, 136
Ломоносов М. В., учёный, академик, 145, 171
Ломшков А. С., проф. физик, 79, 97, 155
Лопатина Е. Н., писательница, 65
Лопухина С. М., общ. д., 66
Лорен Софи, актриса, 515
Лорк Р., актриса, 500
Лосский Н. О., философ, 97, 189, 362
Лосский A. H., историк, 184, 363
575
Лосский Б. H., историк искусства, 186, 362
Лосский В. H., богослов, 198, 199, 210, 225, 362
Лосские, семья, 362–363
Лот-Бородина Мирра Ив., богослов, 81, 197
Лохов H. H., художник, 279, 285
Лукаш И. С., писатель, 71, 269, 419, 503
Лукашкин А. С., зоолог, 460
Лукомский Г. К., художник, 178, 187, 277, 285
Лушникова Е., артистка, 299
Лыщинский В. В., общ. д., 10
Львов кн. Г. E., общ. д., 231
Львов Лоллий Ив., публицист, 118
Львова кн. Е. С., иконописец, 215–216, 448, 450
Львовская, П., проф. музыки, 94
Льютон Вэл (Левентон В. И.), режиссёр, 519
Л’Эрбье Марсель, режиссёр, 506, 510
Любимов Л. Д., журналист, 181
Любимов М. H., общ. д., 112
Любимов Ю. П., режиссёр, 4
Любич Э., режиссёр, 510
Любовицкая Н.Ю., общ. д., 404
Любошиц Л., певица, 117
Люмьеры братья, режиссёры, 485
Люмет Сидни, режиссёр, 513
Ляпунов А. М., математик, 432
Ляпчев, болгарский гос. д., 45
Лясковский В. И., доктор, 144, 416, 418
Ляцкий Евг. А., историк литературы, 100, 168, 334
Ляшевский С., протоиерей, историк, 176, 200, 393
Магеровский Л. Ф., общ. д., 373,
Маевский В. А., историк, 323, 366, 414, 473
Мазинг И. А., пастор, 56, 57
Мазон Андрэ, проф. литературы, 171
Майер Л. Б., кинематограф. д., 496
Майер Никита, публицист, 38
Майковский, геолог, 134
Майлстоун Льюис (Мильштейн Л. М.), актёр, 512
Майэ, о. Павел, кат. священник, 59
Мак, художник, 347
Макаров В. С., переводчик, археолог, 457, 458, 459, 463
576
Маккуин Стив, актёр, 516
Маклаков Вас. Ал., посол, 20, 21, 23, 25, 26, 27, 117, 182, 239,
240, 318, 321
Маклакова Мар. Алекс., общ. д., 60
Маклецов А. В., проф. юрист, 97, 160, 334
Мак-Нотен Эдгар Ив., амер. общ. д., 92, 413
Мако С., художник, 277
Маковский С. К., литератор, поэт, 260, 274, 290, 448, 449
Маконовицкий, скрипач, 294
Максимов А., синолог, 456
Максимов А. А., физиолог, 142
Максимов С. С., писатель, 317, 479
Макшеев Ф. Ф., инженер, 156
Малина М. E., проф. литературы, 168
Малинин Кирилл, регент, 213
Малинин Мих. Влад., проф египтолог, 185
Малинин И. М., доктор, 142
Маллиган, режиссёр, 517
Малозёмов П., общ. д., 236
Малолетенков С. Н., архитектор, 405
Малышев А., доктор, 408
Малышев H. H., ботаник, 141
Малышева В. С., геолог, 86, 135
Малько, регент, 214, 294
Малявин Ф. А., художник, 276, 285
Малявкин А. Г., драгоман, 456, 461
Мамулян Р. З., режиссёр, 513, 517
Мамушин В. Н., директор полк., 424
Мандражи, архитектор, 290
Мандрусов А. С., общ. д., 235
Манжелей, театральный д. (СП), 356
Манн Томас, немецкий писатель, 265
Манухин И. И., доктор, 119, 121
Манухина Т. И., писательница, 200, 268
Мара Л. (Гудович А.), актриса, 508
Маракуев С. В., агроном, 98
Маракулин В., проф. востоковед, экономист, 108
Маргулиес М. С., адвокат, 330
Маргулиес Ю. Э., проф. синолог, 170, 383
Маритэн Жак, франц. философ, 225
577
Маритэн Раиса, общ. д., 225
Мария (Скобцова) монахиня, общ. д., 221, 222, 240, 426, 435
Маркевич И. Б., дирижер, 294, 297
Маркевич Д. Б., виолончелист, 299
Маркевич Б. Н., пианист, 294, 298
Марков А. П., экономист, 90
Марков О. О., юрист, 159
Марков С. В., публицист, 182
Маркова-Двойченко Е. М., историк, 169, 184, 363
Марли Анна, поэтесса, 300
Мартель гр. де, франц. дипломат, 18, 23
Мартель Антуан, историк литературы, 171
Мартино Б. Б., скаутмастер, 68
Мартов М., режиссёр, 501
Мартьянов Н., издатель, 441
Марцинковский В. Ф., писатель, 419
Марч Фредерик, актёр, 513, 519
Марченко В. П., экономист, 160
Маршак А. О., доктор, 144, 230, 331, 416
Маршалл, шахматист, 314
Масарик Томас Гаррик, чешский гос. д., 48
Масленникова В., художница, 277
Масленников О. А., проф. литературы, 383
Масперо Гастон, франц. эгиптолог, 185
Маслов С., общ. д., 430
Массалитинов Н. О., театральный д., 344
Масси Роберт, американский историк, 181
Массне А., музыкальный д., 305, 307
Массне, композитор, 305
Матвеев В., шахматист, 315
Матвеев Валер. Л., поэт, художник, 406
Матвеев Влад. Л., инженер, 406
Матвеев Л. А., богослов, историк, 405–406
Матвеев С. Н., 220
Матвеева К. Н., поэтесса, литератор, 405–406
Матвеевы, семья, 405-406
Матео А. Е., общ. д., 429
Махно Н., анархист, 479
Махновец Л. П., общ. д., 332, 418
Махонин И. И., инженер, 156
578
Мациокин Н., японовед, 456
Мацылев Г., доктор, 143
Мачинский М. В., проф. геофизик, 152, 371
Маяковский В. В., поэт, 249, 250, 256, 532
Медведков, о. Алексий, священник, 217, 218
Медтнер Н. К., композитор, 294, 296, 298
Мейендорф, о. Иоанн, священник, проф., 89, 199, 209, 227, 485
Мейендорф ба. Ф. Ф., миниатюрист, 289
Мейендорф бар. А. Ф., геолог, 131
Мейендорф бар. М. Ф., дипломат, 21
Мейендорф баронесса, общ. д., 332, 418
Мейерхольд, театральный д., 305, 517
Мелентьев, инженер, 83
Мелетий, митрополит, 108, 211
Мелик-Беглярова С., проф. музыки, 94
Меликова-Сайяр, И. И., востоковед, 406
Мелия, о. Илья, священник, проф., 89
Мельгунов С. П., историк, 180, 181–182
Мельников Н. М., общ. д., 325, 364, 384, 474
Менари, музыкант (СП), 356
Менделеев Д. И., химик, 145, 433
Меншиков H. H., проф. геолог, 130–131
Меншикова Е. С., доктор, 220
Меньшиков П. Н., маньчжуровед, 455
Меранвиль маркиз K. H., общ. д., 339
Мережковский Д. С., писатель, 251, 252, 261, 263, 264, 266, 503,
510
Мерзлюкин А. С., общ. д., 448
Мерсье, кардинал, 58, 114, 224, 414
Метаксас В. П., педагог, 62
Метальников С. И., биолог, 81, 86, 90, 95, 119, 120–121, 142
Мефодий (Львов), митрополит, 211, 355
Мефодий (Кульман), епископ, 207–208, 440
Мечников И. И., биолог, 119, 120, 121, 122, 331
Мечникова О. Н., педагог, 45
Мещерская кн. В. К., общ. д. 230, 321, 322
Миамура, певица, 420
Мигулин П. П., проф. экономист, 79, 159, 339
Микотчук, музыкант (СП), 356
Милиоти Н. Д., художник, 276, 285
579
Миллер Е. К., генерал, 94, 95, 324
Миллер М. А., проф. археолог, 172, 173, 371
Миллер М. E., адвокат, 221
Миллер В. С., сокол, 73
Миллэ Габриэль, франц. академик, 388, 448
Милованова С., актриса, 504
Миловидов П. Ф., ботаник, 140
Милославская-Кононова, педагог, см. Кононова
Милославский, регент, 436
Милославский М. В., доктор, 323, 343
Милославский П., проф., 323
Милохов E., химик, 134
Мильеран А., президент Франц. республики, 22, 23, 412
Мильштейн Л. М., режиссёр, 512
Мильштейн H., скрипач, 294, 299
Милюков П. H., историк, общ. д., 26, 82, 86, 319, 334, 377, 393-394
Минский Н. М., поэт, 262
Минорский В., востоковед, 86
Минцлов С. Р., писатель, 268
Миркин-Гецевич Б. С., проф. юрист, 85
Мирольо Абель А., франц. проф. философ, 219
Миролюбов Н. И., проф. юрист, 105
Миронов М. П., издатель, 337
Миронович В. К., физик, метеоролог, 152, 384
Мирошникова Е. И., 424
Мирский Д., историк, 175
Митинский A. H., проф. металлург, 149
Митчелл Билли, генерал, 491, 492, 493
Михалков Н. С., режиссёр, 4
Михайлов Н., секретарь Солоневича, 482
Михайлов П. А., проф. юрист, 85
Михайлова, артистка (СП), 356
Михельсон А. М., проф. экономист, 83, 85, 90, 141, 159
Мицкевич Д., хормейстер, 214
Мицкевич Адам, польский поэт, 251
Мишутушкин, путешественник, 290, 394
Мищенко А. Л., общ. д., 83, 118, 275, 331, 384–385
Могилянский Н. М., историк, 81, 100
Могилянский М. А., журналист, 362
Мозжухин А., артист, 212, 294, 305
580
Мозжухин И. И., киноактёр, 496–498, 504, 509, 522
Молотов В. М., советский гос. д., 244
Мольер, франц. писатель, 360
Монахов П., инженер, 156
Монро Мэрилин, актриса, 514
Мориак Франсуа, франц. писатель, 271, 481
Морковников В. В., химик, 145
Морозов С., студент, 70
Морозов И. Я., сокольский д., 73
Морозов Андреи Вад., РСХД, 221
Морозов Георгий Вад., иконописец, 216, 448, 450
Морозов И. В., РСХД, издатель, 89, 118, 222, 441
Морозов H., художник, 277
Морозова Г., писательница (СП), 355
Морозова О. А., общ. д., 9, 366, 439
Морозовы Ф. и В., 478
Мосли Филипп, американский проф., 373
Мосли Артур, американский проф., 414
Моторнова 3. А., общ. д., 318
Мотт Джон, доктор, 413, 426, 427
Мотылёва, артистка, 363
Мочульский К. В., проф. историк литературы, 86, 89, 168, 429
Мошин В., историк, 178
Мудрынин И., педагог, 456
Мунштейн (Лоло) Л. Г., писатель, 267
Муравьёв-Апостол В. В., общ. д., 65
Муратов П. П., историк искусства, 178, 179, 187, 274, 447, 448, 449
Мурнау Фридрих, режиссёр, 499, 500, 501
Муромцева-Бунина В. Н., 262, 271
Мурский А., актёр, 501
Мусатов Г., художник, 277
Мусен П. В., астроном, 446
Мусина-Пушкина гр., общ. д., 71
Мусоргский М. П., композитор, 75, 269, 523
Мутэ Мариус, франц. депутат, 20, 32, 412
Мясоедова О., общ. д., 430
Набоков В. В., писатель, 4, 261, 270, 397, 488, 502
Набоков Д. В., переводчик, артист, 488
Набоков Николай, композитор, 297
Навайль де, франц. дипломат, 31, 413
581
Нагиб, египетский гос. д., 347
Наживин И. Ф., писатель, 268
Назимова А. (Левентон А. Я.), актриса, сценарист, 519
Наидович, певец (СП), 356
Нансен Фритьоф, верховный комиссар, 20, 24
Наполеон I, император, 168, 509
Наполова Л., художница (СП), 356
Нарбут Е. С., общ. д., 112
Нарышкина В. С., общ. д., 114
Насальский А., общ. д., 424
Нассер, полковник, египетский гос. д., 347
Наст Конде, журналист, издатель, 531, 532
Наумов A. H., гос. д., 339
Невадовский, генерал, 68
Негри Пола (Халупец Б. А.), актриса, 498
Недачин В. П., педагог, 60, 62
Неделько С., священник, 346
Недельская Елена, поэтесса (СП), 356
Недельский В. К., педагог, 89
Недошивина Нат. Ал., общ. д., 30, 231, 320, 381, 474
Нежин, певец (СП), 356
Нейдгардт О. Б., 480
Нелидов, о. Александр, священник, 209, 228
Немец Б., чешский проф., 95
Немирович-Данченко Вас. Ив., писатель, 262, 304
Немирович-Данченко Влад. Ив., театральный д., 302, 510
Немировская И. Л., писательница, 274
Ненадич М. М., серб. гос. д., 114
Нератов А. А., дипломат, 21, 24
Нератова В. В., общ. д., 43, 44-45
Нерсесьян Виген А., РСХД, 69
Несмелов А., поэт (СП), 355
Нестеров В., океанограф, 134
Нестеровская Л. Р., балерина, 419
Нехорошева И., общ. д., 430
Нешумов В. П., художник, 217
Нижинская Б., балерина, хореограф, 506
Нижинский В. Ф. , актёр, хореограф, 309
Никаноров И. В., педагог, 61, 71, 89, 95
Никитин А. И., РСХД, 220, 429, 471
582
Никитин Б. В., инженер, 331
Никитин С. Г., физик, 152
Никифоров Н.И., историк, 105
Николай Второй, император, 491
Никон (Греве), архиепископ, 201, 210, 211
Никон (Рклицкии), архиепископ, 201, 370
Нильсен Аста, актриса, 502
Нимцович, шахматист, 315
Ниссен А. А., общ. д., 322
Ниссен Н. М., общ. д., 322
Ниссель, франц. генерал, 413
Нобель Г. Л., общ. д., 330
Нобель Над. Петровна, общ. д., 321
Новак-Декер, проф. почвовед, 135
Новгород-Северский И. И., поэт, 266
Новгородцев П. И., проф. юрист, 81, 96, 97, 99, 158
Новиков В. H., общ. д., 26, 330, 431
Новиков М. М., зоолог, 77, 78, 79, 81, 95, 96, 99, 100, 101, 102,
138, 322, 366
Новиков Ю., 436
Новикова-Рыжкова, регент, 436
Новицкий, генерал, 68
Новицкий Е. И., общ. д., 333
Новицкий И. В., инженер, 408
Новицкий С. И., ихтиолог, 138
Нога, инженер, 408
Нокс, генерал, 484
Нольде бар. Б. Э., 27, 31, 85, 159, 181, 182, 229
Нольде бар., генерал франц. службы, 329
Нолькен бар., общ. д., 332
Носович София, герой Сопротивления, 241
Оболенская кн. Вера, герой Сопротивления, 241
Оболенская кн. Л. А., общ. д., 230
Оболенский В. А., 367
Оболенский кн. Н, протоиерей, 211, 228, 241
Оболенский кн. Д. Д., историк, 183, 430
Оболенский кн. С. С., журналист, публицист, 335
Овен C. Л, доктор, 144, 230, 416, 418
Овтрахт Андрей П., геолог, 83, 134
Овчинников В. А., юрист, 106
583
Оглоблин А. А., энтомолог, 138
Одинец Д. М., историк, юрист, 90, 177, 243
Одоевцева И. H., писательница, поэтесса, 3, 4, 247, 260, 270, 271
Озерецковский Г. E., председатель лит. Кружка, 333
Окороков Г. В., скрипач, 94
Окулич В. И., физиолог, 142
Окунев H. Л, историк искусства, 179, 187, 448, 449
Окунева И. H., археолог, 188
Окунцов И. К., публицист, 323, 366
Олег, вел. кн. Киевский, 76, 177, 178
Олифант Эвелин, 492
Ольга св., вел. кн. Киевская, 177
Ольденбург Зоя С., писательница, 273, 430
Ольденбург С. С., историк, 182
Ольденбург С. Ф., академик, 273
Ольденбургскии принц А. П., 119
Ольсен, певец (СП), 356
Оман Эмиль, франц. проф. историк литературы, 81, 412
Онеггер Артюр, композитор, 504
Орехов В. В., издатель, общ. д., 335
Орлов А. И., консул, 22
Орлов Н. А., пианист, 294, 298
Орлов, актёр (СП), 356
Орлова Хана, скульпторша, 289
Орлова-Денисова гр. О. Б., иконописец, 448
Орловская, певица (СП), 356
Орская М. (Блиндерман Р. А.), актриса, 502
Осоргин М. М., регент, 88, 89, 213, 425
Осоргин Н. М., регент, 89, 213
Осоргин (Ильин) М. А., писатель, 266–267, 274, 360
Осоргина А. М., педагог, 64
Оствальд В., немецкий химик, 146
Островский А. Н., драматург, 171, 302
Острогорский Г. А., проф. византолог, 183
Острогорский С. А., педагог, 98, 334
Остроухов П. А., экономист, 100
Отекэр Люи, франц. историк искусства, 290, 291
Оттокар, проф. историк, 175
Офросимова 3. Г., общ. д., 322
Оцеп Ф., актёр, 502, 517
584
Оцуп Николай А., поэт, 247, 252, 337, 385
Оцуп Р., музыкант, 94
Пабст Георг Вильгельм, режиссёр, 507
Павел Александрович, вел. кн., 61, 506
Павленко Г., регент, певец, 212
Павлов, зоолог, 460
Павлов С. В., инженер, 91
Павлов П. А., артист, 304
Павлов И. П., физиолог, академик, 120, 121, 142, 432
Павлова Анна, балерина, 294, 309
Павлович С., почвовед, 135
Паисий (Величковский), архимандрит, 199
Пайпс Ричард, проф., 397, 475
Пайчадзе Г. Г., шахматист, 315
Палей кн. Н. П., актриса, 506, 535, 538
Палей кн. О.В., общ. д., 61
Пален Э., астроном, 442
Палеолог Морис, франц. академик, гос. д., 22
Палеолог C. H., общ. д., 46
Пальмин, о. Олимп, священник, 211
Панина гр. С. В., общ. д., 117, 236
Пан Марсель, делегат Лиги Нации, 9, 20
Пантюхов О. И., возглавитель скаутов, 67, 68, 479, 482
Пантюхова Н. М., 68
Парамонов (Леснои) С., историк, 179
Парамонов А. Я., почвовед, 135
Паризи, доктор, 230
Паркау А., поэтесса (СП), 355–356
Парло Дита, актриса, 504
Паскаль Пьер, историк литературы, 92, 171, 413
Пастак И. А., химик, 148, 331
Пастер Люи, франц. биолог, 119, 121, 122
Пастернак Л. О., художник, 286
Пастернак Б. Л., поэт, писатель, 250, 256, 286
Патуйэ Жюль, франц. проф. литературы, 81, 82, 171, 413
Пашутто K. H., общ. д., 235
Пеняков В. Д. (Майор Попский), полковник, 242
Первушин Н. В., педагог, 170, 394-395
Перебаскин В. П., геолог, 131
Перебаскины братья, геологи, 133
585
Перелешин (Салатко-Петрище) В., писатель, 323, 355, 360, 363,
457, 458
Перкинс Энтони, актёр, 515
Персиани И. А., дипломат, 21
Петерец Николай, поэт (СП), 355
Петина, певица (СП), 356
Пётр I Великий, император, 180, 187, 447
Пётр (Полянский), митрополит, 203
Петров А. А., инженер, 157, 406
Петров В. А., сокольский д., 72, 73, 75
Петров А. Д., шахматист, 313
Петров H. H., химик, 331
Петровский Н. В., общ. д., 333
Петрункевич А. И., проф., 139
Петрункевич М. А., писатель, 419
Петряев А. М., 469
Пешков, генерал франц. службы, 329, 478
Пиаф Эдит, певица, 487
Пикассо Пабло, художник, 487, 516
Пико Жорж, 469
Пиленко А. А., юрист, 85
Пинаева Е., режиссёр, 504
Пио-Ульский Г. H., проф. технолог, 155, 367
Пиранделло, итальянский драматург, 304
Пирогов Н. И., хирург, 75
Питерс Сьюзан, актриса, 515
Питоев Г., театральный д., 304, 523
Питоев А., артист, 304
Питоева Людмила, артистка, 304
Плансон-Ростков И. Д., дипломат, 230
Платов, атаман казаков, 300
Платон (Рождественский), митрополит, 44, 211
Платонов С. Ф., академик, историк, 174, 175
Платонов, доктор, 348
Платонова, иконописец, 346
Плаутин C. H., историк, 178, 179
Плахов К. Ф., сокольский д., 73
Плетнёв В. Д., проф., 46
Победоносцев, о. Алексий, протодиакон, 62
Погодин А. Л., историк литературы, 169, 178
586
Погорелов В. А., проф., 470
Подгорная H. H., педагог, 64
Подгорный Б. А., педагог, 64
Подосёнов, о. Николай, протоиерей, 62
Подтягин H. E., математик, 154
Пожедаев Г., костюмер, 501
Позднышев С. Д., генерал, 233, 234, 364, 474
Поземковский, артист, 294
Познер Владимир, публицист, 274
Поклевский-Козелл С. А., дипломат, 21
Покровский Б. Л., общ. д., 331, 332
Полански Роман, режиссёр, 521
Полевицкая Е. А., актриса, 498
Поленов, художник, 284
Поливка Ю. И., чешский историк, 100
Полнер Т. И., общ. д., 90
Половцев К. А., общ. д., 111
Половцов А. А., общ. д., 332
Полторацкий Н. П., историк литературы, 164, 170
Поль В. И., музыкальныи д., 93, 294
Польский, о. Михаил, священник, 201
Поляков А. Л., архитектор, 290
Поляков С. В., художник, 285–286
Полянский В. В., журналист, 335
Померанцев К. Д., журналист, 275
Померанцев Ю. H., музыкант, 93, 294
Поносов В. В., археолог, этнограф, 461, 462
Понятов А. М., инженер, 235, 339, 340
Попель С. М., шахматист, 316
Поплавский Б. Ю., поэт, 253, 274
Попов Б. А., геолог, 134, 371
Попов Б., гравёр, 132
Попов В. В., судебный д., 331
Попов В. Д., инженер, 156
Попов, проф. психиатр, 341
Поппе Н. Н., проф., 406, 407
Поппен А. Я., проф., 83
Посников С. П., издатель, 322, 334, 367, 430, 473
Поснов М. Э., историк Церкви, 183, 195, 342
Постаев, астроном, 446
587
Постовская, балерина (СП), 356
Постриганев В. Г., инженер, 92
Потаржинский Ф. И., регент, 213
Потёмкин П. П., шахматист, 314
Потехина Л., актриса, 502
Потоцкая Л., актриса, 500
Пошехонов А. В., общ. д., 102, 430
Прегель С. Ю., писательница, поэтесса, 260, 385
Премингер Отто, режиссёр, 513
Преображенская О. И., балерина, 75, 307, 308
Преображенский М. Я., доктор, 121
Преображенский Я. М., библиотекарь, 121
Прокопович C. H., проф. экономист, 100, 101, 102, 159
Прокофьев С. С., композитор, 117, 244, 294, 295, 296, 402
Прокофьев-Северский Г., полковник, 489
Прокофьев-Северский Г., 491
Прокофьев-Северский, Н. Г., 489, 490, 491
Прокофьев-Северский А. Н., строитель аэропланов, 488, 489,
490, 491, 492, 493, 494, 495
Прокофьев-Северский Н. Г., артист, режиссёр, 488
Прокудин-Горский Д. С., 486
Прокудин-Горский С. М., фотограф, 485, 486
Прокудина-Горская Е. С., 485
Просэ де Л. С. де, общ. д., 322
Протазанов Я. А., режиссёр, 498.
Протасьев, доктор, 418
Протопопов Е. С., ген. консул, 22
Прохорова К., пианистка, 294, 298
Проценко, инженер, 156
Псакян Коринна, певица (СП), 356
Пуанкарэ Раймонд, президент Франц. республики, 110, 264, 412
Пудовкин В., режиссёр, 504
Пузино И. В., проф. историк, 93
Пундик Ж., общ. д., 430
Пуни И. А., художник, 276, 277
Пустошкин П. К., дипломат, 21, 114
Пушин Н. А., химик, 146
Пушкарёв С. Г., историк, 175, 180, 395
Пушкин А. С., 74, 75, 117, 118, 167, 168, 253, 273, 393, 438, 459
Пшеницына-Кузнецова, агроном, 136
588
Пьянков A. H., египтолог, 185
Пьянов Ф. Т., общ. д., 221, 222, 429
Пятигорский Г. П., виолончелист, 294, 299
Пятницкий, геолог, 132
Радецкий, скаутмастер, 68
Раевский Б. H., проф. радиолог, 143
Раевский, историк литературы, 168
Разжигаев Г. И., педагог, 457
Разумный М. А., актёр, 520
Разумовская, общ. д., 349
Рамзин С. К., биолог, 143
Рамю Шарль, писатель, 504
Рапапорт E., проф. экономист, 342
Рапапорт Людмила А., регент, 213, 300
Рапапорт Н. Н., доктор, 407
Рапп, общ. д., 347
Расловлев М. С., переводчик, 437
Расловлев, герой войны 1939–1945 гг., 242
Расовский Д., историк, 178
Ратов Г. В., актёр, 514, 515
Раух Г. О., генерал, 23
Рафальский С., поэт, 430
Рахманинов С. В., композитор, пианист, 85, 93, 236, 294, 296,
298, 402
Рахманов А., пианист, 94
Рахмановы, сёстры, 420
Рачинская Е., поэтесса (СП), 356
Рачинский, педагог, 280
Реджи, музыкант (СП), 356
Резникова, писательница (СП), 355
Реймерс Н. А., философ, 193
Рейн Белла, театральный д., 304
Рейтборже М. И., доктор, 331
Рейтлингер М.Ф., художник, 283
Рейтлингер Н. А., общ. д., 112
Рейтлингер, монахиня Юлия, иконописец, 216, 217, 448
Ремарк Э. М., писатель, 512
Ремизов А. М., писатель, 167, 264, 265, 360, 385
Ремизов Н., театральный д., 526
Ремизова-Довгелло С. П., палеограф, 86, 167
589
Ренуар, режиссёр, 504
Ренненкампф Б. Н., проф., 468
Ренненкампф Н. В., проф. юрист, 341
Рео Люи, франц. историк искусств, 290, 291, 413
Репин И. E., художник, 101, 276
Рерих Н. К., художник, 276, 279, 286–287, 356, 488
Рерих С. Н., художник, 488
Ричи Гай, режиссёр, 479
Римский Н. А., актёр, рижиссёр, 504
Римский-Корсаков А. С., общ. д., 332
Римский-Корсаков В. В., генерал, педагог, 62
Римский-Корсаков Н. А., композитор, 530
Рифеншталь Лени, режиссёр, 506
Рихтер, нумизмат, 438
Робуш В., реставратор, 408
Ровинскии С., художник, 277
Роден, франц. скульптор, 288, 289
Родзаевский К., 479
Родзянки, семья, 484–485
Родзянко А. П., 484
Родзянко М. В., полит. д., 484, 485
Родзянко Н. М., общ. д., 239
Родзянко П. В., 484
Родзянко П. П., 484
Родзянко Татьяна H., иконописец, 216
Роджерс Джинжер, актриса, 519
Родионов Серафим, регент, 213
Родман, общ. д., 472
Рожанковский (Рожа), художник, 287
Рождественский, протоиереи, 342
Рождественский, педагог, 342
Рождественский, адмирал, 420
Розен Б., астроном, 445
Рой Эллис, исследователь, 475
Рокицкая А. И., биолог, 144
Рокотова (Бибинова) М. С., журналистка (СП), 358
Романов вел. кн. А. Н., 3
Романов вел. кн. Г. М., коллекционер, 438
Романов вел. кн. П. А., 506
Романов вел. кн. С. А., 498
590
Романова вел. кн. К. А., общ. д., 448
Романова кн. Е. В., общ. д., 419
Романова кн. И. И., общ. д., 416
Романов А., биолог, 142
Романов Б., театральный д., 303
Романов П. П., сокольский д., 73
Романова А. В., общ. д., 230, 416
Романовский В., океанограф, 134
Романцов Г. И., сокольский д., 73
Россолимо, шахматист, 315
Ростиславова, пианистка, 420
Ростовцев М. И., академик, археолог, 81, 172, 174, 178, 236
Ростовцев Ф. И., историк, 62
Рош Дени, франц. гос. д., 413
Рош-Загоровская Маргарита, общ. д., 116
Рощина-Инсарова Е. Н., артистка, 117, 302, 303, 304
Ру, основатель Пастеровского Института, биолог, 122
Рубинский И. А., проф., 407
Рубинштейн Антон, музыкант, композитор, 298
Рубинштейн И. Л., балерина, 306, 307, 506, 507
Рубинштейн Яков. Л., общ. д., 21, 26, 27, 31
Рудаков, оператор, 503
Рудаков, синолог, 456
Рудинский В., публицист, 77
Руднев В. В., общ. д., 40, 41, 44, 54, 231, 367, 368
Рузвельт, президент США, 492
Румянцев, генерал франц. службы, 329
Рундальцев М., художник, 277
Рунич О., актёр, 500
Рутковский В. Я., иконописец, 346, 347
Рыжков, общ. д., 348
Рыжкова-Чекунова С. Я., иконописец, 216, 448
Рэнд Айн (Розенбаум А. З.), писательница, 514
Рябушинская М. Д., художница, 286
Рябушинские, семья, 65
Рябушинский Д. П., проф., 9, 10, 86, 92, 127–128, 330, 371, 381
Рябушинский В. П., общ. д., 216, 447, 448, 449
Рябушинский С. П., 448, 449
Рязановский А. В., историк, 184, 363
Рязановский В. А., историк, 105, 106, 160, 175, 363
591
Рязановский Н. В., историк, 175, 184, 363
Рязановские, семья, 362, 363.
Ряполов С. А., общ. д., 333
Сабанеев Л. Л., композитор, 294, 297
Саблин Е. В., дипломат, 21
Сабуров К., писатель (СП), 355
Савин, проф. инженер, 156
Савин, регент, 346
Савин И., литератор, 539
Савицкая М., историк литературы
Савин Н. В., иконописец, 346, 347
Савицкая М., проф., 93
Савицкий, инженер, 156
Савицкий В., генерал, 523
Савицкий Н. К., общ. д., 333
Савицкий П. Н., географ, историк, 408
Савич Л. И., 448
Савич Н. В., общ. д., 27, 30
Савич C. E., проф. математик, 154
Савич Я. И., общ. д., 25, 27
Саврасов, художник, 284
Савченко И. Г., общ. д., 116, 318
Савчик В., переводчик, 457
Саган Франсуаза, писательница, 487
Садовень, певица, 294
Сазонова А. Б., 481
Сазонова Ю. Л., историк литературы, 168, 274
Саксен-Кобург-Готский Симеон, премьер-министр Болгарии, 3
Салатко-Петрище (Перелешин) В. Ф., писатель и поэт, см. Перелешин
Салтыков H. H., проф. математик, 114, 153
Салтыков C. H., проф. биолог, 143
Салтыков-Щедрин М. E., писатель, 168
Сальников, танцор (СП), 356
Самсонов В. H., физик, 152
Самсонов Н. М., доктор, биолог, 86, 141
Самсонова В., общ. д., 237
Санин А. А., театральный д., 305
Санина К. А., историк литературы, 168
Сатин И. H., предст. ОФПРА, 318, 364
592
Сатина С. А., ботаник, 141
Сатовский-Ржевский Г., поэт (СП), 356, 358
Сахаров, балетный д., 306
Сахаров, инженер, 408–409
Сахаров Б., иконописец, 217
Сахаров В. В., археолог, 462
Сахаров, о. Николай, протоиерей, 60, 63, 200, 202–203, 211
Сван А. А., композитор, 297
Свердлов Я., большевик, 478
Светлов H., поэт (СП), 356
Светозаров В. H., педагог, 49
Свечин А. М., 431
Свечин Андрей, архитектор, 290
Свечин Г., 424
Свирский П. И., химик, 331
Свищёв И. С., геодезист, 157
Северский А. Н., строитель аэропланов, см. Прокофьев-Северский А. Н.
Седых (Цвибак) Андрей, журналист, 4, 334
Секретёв З. Н., химик, 331
Секретёв П. И., генерал, 95
Селиванов, генерал, 58
Селиванов И. С., 495
Селиванов Д. Ф., проф. математик, 153
Селитренников (Ренников) А. М., писатель, 267
Семёнов Юлий Фёд., журналист, 81, 334
Семёнов-Тянь-Шанский, о. Александр (теперь епископ), 72, 199
Семёнов-Тянь-Шанский П. П., путешественник, гос. д., 361
Семёновы-Тянь-Шанские, семья, 361
Сентянина Е. А., журналистка (СП), 358
Сенютович В. Н., общ. д., 348
Серафимов Б. С., дипломат, 21, 469
Сергеев В. В., иконописец, 215, 448, 450
Сергеенко, о. Андрей, священник, 64
Сергиевский Б. В., общ. д., 236, 385, 386
Сергий (Страгородский), митрополит, 203, 204
Сергий (Королёв), архиепископ, 210
Серебряков А. Б., художник, 10, 187, 276, 277, 279, 364, 474
Серебрякова З. Е., художница, 276, 279
Сериков Г., 424
593
Серикова Е. С., см. Меншикова
Серов А. В., инженер, 408
Серов В., художник, 408
Серов С. М., доктор, 144
Серова, танцовщик (СП), 356
Серпокрылов С., геолог, 131
Серышев, о. Иннокентий, протоиерей, 409
Сетницкий Н. А., экономист, 106
Сибирская Н. (Леба Ж.), актриса, 504
Сибирцев Н. М., почвовед, 135
Сикорский И. И., строитель аэропланов, 128, 129, 155, 236, 339,
386–387, 483, 489
Силинская, певица (СП), 356
Силоенкова, доктор, 408
Сильвестр (Харун), архиепископ, 222, 243
Симанович, серб. гос. д., 233
Симон (Виноградов), архиепископ, 211, 358
Симонов Г., астроном, 444
Симонович, шахматист, 316
Симонович С., общ. д., 364
Симонович Юрий, д. юношеск. орг., 74
Симсон, реставратор, 408
Синайский В. И., проф. юрист., 159, 395
Синельников, режиссёр, 499
Синицин Д. В., зоолог, 139
Сиротинин, проф., 416
Скворцов Б. В., ботаник, 461
Скосырев Б., авантюрист, 479
Скурлатов, синолог, 456
Скэнк Джозеф, продюсер, 510
Слободчиков А. Я., синолог, 458
Случевские Н. В. и В. Н., 481
Смола Б. С., китаевед, 457
Соколов В., актёр, 514
Соколова В. Б., педагог, 409
Соллогуб гр. А. А., 373, 473
Соллогуб Н. В., общ. д., 322
Соллогуб В. Ф., проф., 90
Соловьёв, шахматист, 315
Соловьёв А. В., проф., 169, 177, 178, 179, 183
594
Соловьёв Владимир, философ, 167, 168, 356
Солоневич Б. Л., издатель, 482, 483
Солоневич И. Л., публицист, 482, 483
Солоневич Л. М., философ, 482
Солоневич Т., 482
Солоневич Ю. И., 482, 483
Сомов К. А., художник, 176, 287
Сомова Н. С., общ. д., 113
Сорокин Димитрий, историк, 168
Сорокин Питирим А., социолог, 158, 162–163, 164, 371, 487
Сорокин П. П., физик, 487
Софотеров С. К., проф. хирург, 143
Софронов Я. П., иконописец, 215
Спальвин Е. Г., японовед, 456
Спасские Т. В. и П. В., педагоги, 64, 424
Спасский, о. Георгий, протоиерей, 61, 95
Спасский П. В., регент, 114, 212, 213, 424
Спасский Ф. Г., проф. сектоведения, 89, 200
Спекторский Е. В., проф. юрист, 97, 158
Сперанский В. Н., проф. юрист, 85, 93
Спесивцев П. Н., проф. почвовед, 136
Спицын А., редактор, 455
Сроковский К., польский историк, 50
Ставицкий П. П., инженер, 91
Сталин (Джугашвили), ген.сек., 514
Стамболийский, болгарский гос. д., 45, 468
Станиславский, театральный д., 305, 501
Станиславский В. Л., энтомолог, 138
Станкевич Д. И., общ. д., 470
Старевич В. А., художник-мультипликатор, 521, 522
Старицкий А. К., инженер, 349
Старицкий П. А., юрист, 331
Старова Е. Н., общ. д., 322
Старухин В., бейсболист, 478
Старынкевич К. Д., педагог, 60
Стебут А. Н., проф. агрономии, 135
Стеллецкий Д. С., художник, 71, 73, 215, 276, 287, 427, 448, 449,
450
Степанова Е., педагог, музыкальный д., 94
Степаненковы В. И. и В. И., синологи, 456
595
Степун Ф. А., социолог, 190
Стерко Н. Г., общ. д., 92
Стефановский С. М., экономист, 160, 387
Стогов Н. Н., генерал, 27
Стойко-Радиленко Н. М., астроном, 82, 125, 371
Столыпин А. П., журналист, 480
Столыпины А. Д., А. Д., С. Д., 481
Столыпин Д. А., писатель, 480, 481
Столыпин П. А., гос. д., 429, 480, 481
Столыпины А. П., Е. П., М. П., Н. П., О. П, 480, 481
Стоун Джордж Э. (Лихтенштейн Г.), актёр, 519
Стоянов, педагог, 342
Стравинский Игорь Ф., композитор, 278, 294, 296, 298, 305
Стракач В. С., полковник, 111, 112
Стратонов В. В., астроном, 125, 442
Страхова В. И., педагог, музыкальный д., 94
Страховский Л. И., историк, 181
Стрекаловская А. Н., балетная д., 348
Стрекаловский В. В., египтолог, 347
Стрекаловский В. Н., художник, 346, 347
Стрекаловский Н. В., художник, 347
Стрекаловский Р. В., художник, 347
Стрелков Н. А., педагог, 106
Стремоухов Д. Н., проф. литературы, 167
Стрижевский В., режиссёр, 504, 508
Струве, семья, 362, 363
Струве Пётр Бернгардович, академик, экономист, 18, 23, 95, 97,
158, 178, 334, 363, 372, 396–397, 475
Струве Герман, астроном, 442
Струве Г. Г., астроном, 445
Струве Глеб Петр., историк литературы, 167, 169, 260, 269-270,
363, 367, 396, 473
Струве М. А., поэт, 419
Струве Никита, историк литературы, 363
Струве О. Л., астроном, 126, 363, 372, 443
Струве, о. Савва, 209, 210
Ступницкий А. Ф., журналист, 90
Стурцо Л., итальянский социолог, 164
Стэн Анна (Фесак А. П.), актриса, 517
Стюарт Джеймс, актёр, 519
596
Суворов А. В., фельдмаршал, 69, 180
Сувчинский, публицист, 244
Судейкин С., художник, 276, 526
Судьбинин С. Н., скульптор, 277, 288
Сулима-Стравинский С. И., 294, 298
Сулин Л. И., сокол, 73, 74
Султанбеев В. И., шахматист, 314
Сулье Эдуард, франц. гос. д., 20, 32, 412
Сургучёв И. Д, писатель, драматург, 506
Сурин В. И., юрист, 106
Сусанин Н., 523
Сухов, проф. пианист, 294
Сычёв, генерал, 65
Сэлинджер Джером, писатель, 512
Сюзор гр. Ю. П., сокольский д., 73
Таганцев Н. Н., сенатор, общ. д., 26, 331
Тагер П. Ф., адвокат, 90
Тагор Рабиндранат, инд. писатель, 403
Таиров, театральный д., 305
Талызин М. А., журналист (СП), 358
Таль Э. Х., общ. д., 331, 418
Тальберг Н. Д., историк, 183
Тамиров А. М., актёр, 512
Тарановский Ф. В., проф. историк права, 159
Тарраш, шахматист, 314
Тартаковер, шахматист, 315, 316
Тарарин, доктор, 418
Таскин В. С., синолог, японовед, 456
Татаринова Е. В., педагог, 69, 70, 320, 364, 424, 473
Татищев Б. А., дипломат, 22
Таубе бар. М. А., проф. юрист, 158, 177, 179
Тейлор Роберт, актёр, 515
Тейлор Элизабет, актриса, 513
Тейнис Жорж, бельгийский министр, 114
Тельберг Г. Г., юрист, 106
Тёмкин З. И., доктор, 331
Тёмкин Д. З., композитор, 518
Темномеров В. А., скаутмастер, 68, 75, 76, 347
Терапиано, поэт, литературный критик, 247, 259, 260, 269, 363,
367, 388
597
Тер-Габриэлианц Б. М., сокольский д., 73
Тер-Карганова Е., проф. музыки, 94
Терентьев И. И., инженер, 408
Терентьева Н. А., педагог, 90
Терешкович К., художник, 277, 287
Терещенко, инженер, 408
Терещенко С., историк, 180
Тесленко Н. В., адвокат, 330
Тимашев С. И., гос. д., 163
Тимашев Н. С., социолог, 97, 100, 158, 163–164, 188, 334, 372
Тимошенко С. П., проф., инженер, 154, 155, 372, 387
Титов А. А., проф. химик, 27, 86, 90, 118, 146, 331
Титов Ф. И., проф. богослов, 195
Тихменев А. И., контр-адмирал, 422
Тихов, адвокат, 346
Тихомиров Д.С., юрист, 107
Тихомиров, о. Николай, протодиакон, 213
Тихон (Беллавин), Патриарх Московский, 200, 203, 205, 227
Тихоницкии Е. М., педагог, 55-56
Тишенко П. С., педагог, 455
Толли-Костедоа О. В., 230, 320, 416, 418
Толстая гр. Александра Л., общ. д., 10, 235, 236
Толстая гр. Татьяна Л., общ. д., 237, 274, 419
Толстой гр. Лев Ник., писатель, 171, 183, 190, 265, 273, 274, 289,
302, 419, 479, 498, 508, 509, 510, 517
Толстой гр. Илья, общ. д., 236, 510
Толстой гр. С. М., доктор, 10
Толстой А. К., поэт, 171
Толстой A. H., писатель, 244
Толубов А., общ. д., 511
Томашевская, музыкантша (СП), 356
Томилова Н. А., педагог, 62, 339
Томкиев, С. И., педагог, 409
Топорков, оператор, 503
Тотомианц В. Ф., кооператор, проф., 93, 97, 160
Траилин, генерал, 68
Трахтерев О. С., адвокат, 330
Трахтерев, герой войны 1939–1945 гг., 242
Требинский А. К., музыкальный д., 10, 93, 293, 297, 474
Трегубов С., франц. зоолог, 96
598
Трейб Г., голландский гос. д., 114
Трейман А., доктор, 343
Третчиков В., художник (СП), 356, 479
Третьяков C. H., общ. д., 25, 330
Тривас В., режиссёр, 502
Трикоза Е. В., инженер, 92
Троицкий Серг. Викт., проф. канонист, 88, 161, 387
Трошин Г. Я., юрист, 97
Труайя Анри (Тарасов), писатель, 272
Трубецкая кн. М. А., 361, 448
Трубецкие, семья, 361
Трубецкой кн. Паоло (Павел), скульптор, 277, 289
Трубецкой кн. Г. H., общ. д., 95, 361, 448
Трубецкой кн. М. Г., 438
Трубецкой кн. Никита Серг., 10
Трубецкой кн. Николай Серг., проф. филолог, 165, 166
Трубников А. А. (Трофимов), художественный критик, 187, 290
Туликов Е. А., инженер, 91
Туманов К., энтомолог, 124
Туманова Т. В., балерина, 309, 535
Тураев Б. А., проф. востоковед, 185
Тургенев И. С., писатель, 234, 510
Туржанский В. К., актёр, 503, 504, 509
Тхоржевский И. И., историк литературы, 168, 437
Тыркова-Вилльямс, общ. д., 168
Тэмблин Расс, актёр, 521
Тэффи (Лохвицкая) Н. А., писательница, 38, 265, 274, 385, 419
Тютрюмов И. М., проф. юрист, 83
Тютчев Ф. И., поэт, 167
Уайлдер Б., режиссёр, 512
Уайлер У., режиссёр, 512
Уваров Б. П., зоолог, 138, 139
Уэст Э. Н., каноник, амер. общ. д., 237
Улин А., скульптор, 289
Ульянов Н. А., проф. геолог, 132, 397
Умов, проф. химик, 146
Унбегаун Б. Г., проф. филолог, 165, 166, 180, 372, 388
Унгебауер, общ. д., 332
Унковский И., адмирал, 519
Уолт Дисней, кинематографический д., 358, 493, 521
599
Уорнеры братья, 496
Урванцев Л., актёр, 501
Усов, синолог, 456
Успенская М. А., актриса, 520
Успенский Л. А., иконописец, 217, 277, 448
Успенский Я. В., математик, 152
Устругов Л. А., технолог, 106
Устрялов, историк, 105, 353, 355
Ухтомский кн., журналист (СП), 358
Ушаков М. М., общ. д., 111
Уэйн Джон, актёр, 519
Уэллс Орсон, режиссёр, 512, 519, 523
Фавицкий, генерал, 329
Фан-Дер-Флит А. П., строитель судов, инженер, 155
Фармаковский В. В., инженер технолог, 155
Фаррер Джоан, 484
Фарук, король Египта, 347
Фатеев А. Н., историк, 97, 100, 180
Фёдоров, о. Владимир, протоиерей, 59
Фёдоров Мих. Мих., общ. д., 109, 110–111, 112, 114, 117, 118,
135, 413, 421, 466, 469
Фёдоров Ник. Фёд., начальник витязей, 68, 70, 76, 77
Фёдоров С. Н., сокольский д., 73
Фёдоров Алекс. Ник., почвовед, 135
Фёдоров Н. Н., геолог, 135
Фёдоров Ф. А., иконописец, 215, 216, 217, 450
Фёдорова Н., писательница, 268
Фёдоров П., 448, 450
Фёдоровский В. М., общ. д., 318
Федотов Г. П., проф. историк, 88, 178, 199, 372
Фейдт Конрад, актёр, 502, 520
Фельдман Л. Е., общ. д., 472
Фену А. Н., полковник, 452
Феофан (Быстров), архиепископ, 194, 204
Феофил (Пашковский), митрополит, 211
Феофил (Ионеско), архимандрит (теперь епископ), 228
Фесенко Татьяна, общ. д., 259
Фидлер А. Ф., общ. д., 332, 418
Фидлер И. И., архитектор, 290
Филиппов Л., астроном, 443
600
Филипченко В., инженер, 408
Фиников А. П., доктор, 144
Финисов П. H., инженер, 91, 92, 331
Фирсов М. А., зоолог, 460
Фондан Бенжамен, сценарист, 504
Форе Габриэль, композитор, 504
Франк, переводчик, 437
Франк С. Л., философ, 88, 189, 190, 372
Фролов E., иконописец, 215
Фириллас А. К., 89
Фурноль Этьенн, франц. гос. д., 111
Фурнье Алэн, франц. писатель, 271
Ханжонков А., кинематографист, 522
Харитонов Д., кинематографист, 500
Хаиндрова Л., поэтесса (СП), 356
Хейфец Яша, скрипач, 294, 299
Хёрст Рандольф, издатель, 526
Хилл Елиз. Фёд., проф. литературы, 169
Хионин А. П., проф. синолог, 108, 355, 453, 454, 456, 457, 459, 462
Хирохито, император Японии, 494
Хичкок Альфред, режиссёр, 479, 517
Хлебников Велемир, поэт, 250, 256
Хмара Г. М., актёр, 500, 501
Хмыловский В. Н., геолог, 409
Ходасевич В. Ф., поэт, 247, 249, 251, 252, 269, 506
Холенкова О., педагог, 408
Холлингер Р. Г., амер. общ. д., 413
Холодная В. В., актриса, 523
Холщёв А. А., проф. инженер, 92
Хольмсен И. А., генерал, 25
Хорват Д. Л., генерал, 350, 351
Хорст П. Хорст, фотограф, 537
Хотинцев, инженер, 92
Хрептович-Бутенев гр., дипломат, общ. д., 361, 427
Хрущёв, ген.сек., 3
Хувер, амер. президент, 414
Цадкин Л., художник, 277
Цветаева Марина, поэтесса, 247, 250, 256, 274
Цельник Ф., режиссёр, 508
Церетели кн., театральный д., 305, 306
601
Цетлин, журналист, 335
Цимбалист E., скрипач, 299
Циммерман К., американский социалист, 163
Циммерман М. А., юрист, 100
Циолкович А., общ. д., 213
Циолковский K. E., физик, 127
Чаев, инженер, 157
Чайковский П. И., композитор, 212, 271
Чаманский А. Д., общ. д., 229
Чапек М. В., почвовед, 135
Чаплин Чарли, актёр, 510, 523
Чебышев П. Л., математик, 432
Чекан, о. Александр, протоиерей, 111, 116, 211, 228, 424, 428,
464, 472
Чекунов И. С., доктор, 144, 331, 417
Челинцев А., общ. д., 430
Челищев П., художник, 277, 526
Челноков М. В., общ. д., 46
Челышев К., проф. механик, 155
Чемберс А. Я., экономист, 95
Чепурковский Е. М. проф. экономист, 106, 355
Черепнин А., музыкант, 294
Черепнин Н. Н., композитор, 93, 94, 294, 296
Черепов А., театральный д., 504
Черина, балерина, 309, 310
Черкасов П., историк, 487
Черкесов И., общ. д., 276
Черкесов Ю. Ю., художник, 265, 287
Чернавин В. В., генерал, 100
Чернецкий Л. А., музыкант, 75
Чернов В., общ. д, 430
Черчилль Уинстон, гос. д., 484, 494.
Черносвитов Лев А., зоолог, 138
Чеснаков, о. Пётр, священник, 209
Чесноков А. Г., хормейстер, 117, 301, 436
Четвериков, о. Сергий, протоиерей, 199, 222
Четвериков И. П., проф. богослов, 89
Четверикова А. С., педагог, 69
Чехов А. П., писатель, 69, 246, 302, 356, 396
Чехов Г. В., адмирал, 422
602
Чехов Алексей, герой Сопротивления, 435
Чехов Михаил, артист, 302, 514, 516
Чехова О. К., актриса, 502, 503, 504, 506
Чеховы Ада и Вера, 503
Чехонин С. В., художник, 276, 287
Чигорин М. И., шахматист, 313, 314
Чижевский Д. И., проф. литературы, 169, 192, 372, 441
Чижов Г. В., общ. д., 10
Чинарёва, музыкантша (СП), 356
Чичерина В. В., общ. д., 230, 415
Чичибабин А. Е., проф. химик, 145, 146, 372
Чубинский М. П., проф. юрист, 160
Чупров А. А., проф. юрист, 97, 102, 160
Шавельский, о. Георгий, протопресвитер, 196, 341, 342, 343
Шагал М. З., художник, 410, 487, 518
Шаляпин Ф. И., артист, певец, 3, 212, 294, 305, 311–312, 356,
502, 507, 508, 518
Шаляпин мл. Ф. Ф., актёр, 514
Шаляпин Б. Ф., художник, 276, 278, 534, 536
Шамие Н. А., проф. музыки, 94
Шамиэ Е. А., радиолог, 60, 143
Шапошников Л. А., инженер-технолог, 92
Шапталь, католический епископ, 113, 224, 421
Шапшал, проф. анатомии, 341
Шард, сокольский д., 75
Шаршун С. И., художник, литератор, 410, 411
Шатов М. В., историк литературы, 261, 368, 441
Шауфус Т. А., общ. д., 236, 237
Шахматов М. В., историк, 180
Шаховская кн. Зинаида Алексеевна, писательница, историк,
180, 272, 335, 364, 397
Шац Ц. А., химик, 331
Шацкий Б. И., юрист, 85
Шварц Соланж, франц. балерина, 311
Шебеко H. H., дипломат, 25, 448
Шеберг A. A., общ. д., 112
Шевелёв Ю. В., проф. филолог, 166
Шейн К. и В., актёры, 514
Шекспир Виллиам, английский драматург, 356
Шелоумов П. М., художник, 83
603
Шенберг Э. Г., астроном, 442
Шенк Джозеф Майкл (Шейнкер И. М.), 496, кинематографист
Шервашидзе кн. А., художник, 277
Шероцкий Г. О., геолог, 134
Шескинов А., музыкант, 408
Шескинова Е., педагог, 407
Шестаков П. И., химик, 331
Шестеряков А., гидрогеолог, 134
Шестов Лев И., философ, 190
Шефтель Я. М., адвокат, 90, 330
Шидловская С. С., педагог, 69
Шик А. А., театральный критик, 293, 368, 473
Шиллинг М. Ф., общ. д., 422
Шилов Б. П., журналист (СП), 358
Шиловский П. И., инженер, 92
Шильтиан Г., художник, 276
Шиндлер К. Г., кооператор, 98
Шипков, журналист (СП), 356
Ширинский-Шихматов кн. А. А., общ. д., 332
Ширяев Борис, писатель, 479
Ширяев Г. H., зоолог, 141
Ширяев E., художник, 277
Шишин В. Т., педагог, 106
Шишмарёва, общ. д., 332
Шишпанов С.Н., математик, 154
Шкваркин, артист, 302
Шкуркин П. В., педагог, 454
Шмейссер М. Р., писатель (СП), 355
Шмелёв Иван С., писатель, 3, 264, 265, 360
Шмеман, о. Александр, священник, проф., 89, 209, 227, 397, 485
Шмеман Анна Тихоновна, общ. д., 322
Шмидт, проф., 456
Шмурло Е. Ф., академик, историк, 175, 178
Шнейдер И. В., общ. д., 448
Шовирэ Иветт, франц. балерина, 311
Шорин В., биолог, 124
Шостенко Наталия А., ботаник, 140
Шоу Бернар, писатель, 289, 304
Шполянский (Дон Аминадо), А. П., писатель, 267
Шполянский Миша, кинокомпозитор, 518
604
Шрейдер Г., общ. д., 430
Штейгер А., поэт, 257
Штейн С. В., общ. д., 83
Штемберг Н. А., педагог, 57
Штерн С. Ф., общ. д., 90
Штернберг Джозеф фон, режиссёр, 523
Штрандман В. Н., дипломат, 21
Шуберт Б., геолог, 131, 134
Шуберт Г., геолог, 134
Шувалов гр. П. П., герой войны 1939-1945 гг., 241
Шувалова гр. А. И., общ. д., 230
Шувалова гр. Е. В., общ. д., 230
Шульгин В., 479
Шумилин И. Н., проф. историк, 214, 300
Шумкин А. Ф., педагог, 69
Шумович В. А., натуралист, археолог, 411
Шумский В., актёр, 500
Шухаев В., художник, 276, 287
Щебляков А. П., архитектор, 321
Щёголев Н., поэт (СП), 356
Щелкунова, библиотекарша, 353
Щепинский В., минеролог, 134
Щербаков, шахматист, 315
Щербатов кн. С. А., художник, 277, 448, 480
Эдуардов Е., режиссёр, 506
Эйкалович, о. Геннадий, богослов, 200
Эйлер А. А., общ. д., 115, 466
Эйхенвальд А. А., историк литературы, 151
Эк А., историк, 178
Эксельманс, франц. Адмирал, 413
Эльман М., скрипач, 294, 299
Эль-Тур, певица, 117
Эльяшевич В. Б., проф. экономист, 9, 159
Энгельфельд В. В., юрист, 105, 160
Энглез Жозеф, франц. гос. д., 413
Энден Е. М., фон, общ. д., 423
Энден фон М. Н., экономист, 161, 184, 423
Энден Е. М., 423
Энери И. А., пианистка, 294, 295, 298
Эпик Э. Ю., астроном, 444
605
Эрар Марсели, проф. литературы, 171
Эрасса Н. И., инженер, 83
Эренбург Илья, писатель, 244
Эрнст, художественныи критик, 290
Эррио Эдуард, франц. гос. д., 24
Эрте (Тыртов Р. П.), художник, 506, 526, 527
Эспе, театральный д., 304
Эсперов H. E., юрист, 106
Юльский Б.М., писатель (СП), 355
Юнг, поэт, 255
Юпатов, педагог, 55
Юрасов В. М., общ. д., 322
Юренев П. П., общ. д., 27, 41, 231
Юрка (Вальцова), поэтесса (СП), 358
Юркевич В. И., инженер, кораблестроитель, 155, 397–399
Юровский, режиссёр, 499
Юрьев, о. Виктор, протоиерей, 63, 69, 222, 424
Юрьевич В. А., биолог, 124
Юсупова И., 510
Юшкевич И., артист балета, 506
Яблоновский А. А., общ. д., 429
Ягелло Варвара, историк, 179
Ядов Олег Ив., инженер, проф., 156
Якоби И., историк, 180
Якобсон Роман Ос., историк литературы, филолог, 169, 179,
372, 475
Яковенко Б. В., философ, 192
Яковлев A. E., художник, 284, 287
Яковлев В. В., общ. д., 22
Яковлев Д. В., общ. д., 82, 114
Яковлев Л. М., синолог, 457, 462
Яковлева, артистка, 294
Яковлева Т., 532
Яницкая В. С., педагог, 424
Яковцев В. Л, проф. доктор, 144, 331, 418
Янишевский А. Э., доктор, 143, 341, 468
Янковский Л. Н., библиограф, 329, 368
Яннингс Эмиль, актёр, 498, 502
Ян-Рубан А. М., артистка, 94, 294, 299
Ярышников, скаутский д., 68
606
Ясинский М. Н., юрист, 159
Яссен Ирина, поэтесса, издательница, 259, 385
Яхонтов А. И., педагог, 61
Яшвиль кн., иконописец, 216
Яшкин, ботаник, 461
КНИЖНЫЙ КЛУБ
«ЧЁРНОЙ СОТНИ»
Подобно множеству благотворительных эмигрантских «комитетов по обеспечению…», фондов, организаций и обществ, без
финансовой поддержки которых Зарубежная Россия не смогла бы вести свою культурно-просветительскую деятельность
и оставить после себя столько наследия, наше скромное издательство не смогло бы издавать такие книги без нашего Книжного Клуба на «Патреоне» — добровольного объединения наших читателей с ежемесячными взносами на пользу русского
дела. Вот имена и портреты наших главных добродеев:
Аверьянов Иван
Алексей Николаев
Андронаки Семён
Анисимов Василий
Антонов Георгий
Белов Даниил
Белов Павел
Белошапка Михаил
Бодня Илья
Божиевский Валентин
Бондарёв Алексей
Брызгалов Александр
Бузмаков Дмитрий
Буланенков Виталий
Булдаков Станислав
Веклич Павел
Волков Аркадий
Ворожцов Михаил
Воротников Артём
Гилазиев Адель
Агафонов
Константин
Андросов
Валерий
608
Гинглятт Александр
Голота Алексей
Григорьев Павел
Грищёв Сергей
Давыдов Денис
Дегтерев Максим
Дерлюк Роман
Дешин Сергей
Дорошенко Роман
Дубровский Валерий
Дьячков Валерий
Егоров Александр
Журба Ярослав
Задорожный Андрей
Захаров Егор
Зотов Иван
Истомин Семён
Казначеев Илья
Каинов Александр
Калистратов Алексей
Кирпичёв Максим
Кирьянов Илья
Киселёв Михаил
Киселёв Фёдор
Ключко Александр
Клячкин Артём
Кобелев Павел
Ковалёв Филипп
Козлов Алексей
Коняхин Антон
Краснов Евгений
Кривопалов Владимир
Гнилорыбов
Павел
Жучковский
Александр
Зудов
Дмитрий
609
Кубряков Кирилл
Кузнецова Софья
Кулаков Илья
Куратор Александр
Курганников Василий
Кушниренко Владислав
Лаврухин Максим
Лагутенков Станислав
Лебедев Всеволод
Левин Глеб
Левченко Виталий
Леонова Елена
Литвак Дмитрий
Лобанов Сергей
Лукачёв Андрей
Лукашин Андрей
Лунегов Дмитрий
Лушин Михаил
Майборода Олег
Малухин Николай
Маслёнок Борис
Матвеев Алексей
Мельников Даниил
Минин Сергей
Мороз Марк
Николаев Григорий
Никулин Павел
Новиков Юрий
Орехов Кирилл
Осокин Виталий
Пименов Сергей
Поддубная Анастасия
610
Никорич
Михаил
Смирнов
Дмитрий
Трухин
Михаил
Подкуйко Антон
Подрецкий Дмитрий
Попов Александр
Порядин Иван
Потапов Николай
Потарин Иван
Правский Егор
Прокопчук Никита
Пугачёв Александр
Рашев Владислав
Роман Фильчагин
Русинова Анна
Савенков Александр
Семёнов Александр
Сергеев Никита
Сергеевич Павел
Сильвестров Илья
Скрябин Константин
Солодилов Андрей
Сопин Михаил
Стефанчиков Игорь
Стремоус Илья
Струков Сергей
Сычёв Антон
Тараканов Виталий
Тимин Александр
Тишкун Алексей
Толкунов Антон
Торно Тимур
Тучковенко Тимур
Фатеев Иван
Фетисов Фёдор
Фефилов Алексей
Филатов Олег
Холмогоров Егор
Хотеев Сергей
Чуманов Виталий
Чумарный Дмитрий
Шабриков Михаил
Щелкунов Денис
Югай Андрей
Юнеман Роман
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие (Олег Кашин) . . . . . . . . . . . . . . . . . . 3
От редакции . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6
Об авторе . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7
ЗАРУБЕЖНАЯ
РОССИЯ
(1971 год)
Предисловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9
ЧАСТЬ I
ИСТОРИЯ ЗАРУБЕЖНОЙ
РОССИИ ЗА ПОЛВЕКА
1. Зарубежная Россия как историческое явление
и причины её образования . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 13
2. История русского зарубежья . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 17
Международное положение русского зарубежья . . . . 18
Организация самозащиты русских . . . . . . . . . . . . . 22
Главнейшие трудности на пути русских за рубежом . . 27
3. Русское расселение по отдельным странам . . . . . . . . . . 32
Русские во Франции . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Русские в других Западноевропейских странах .
Славянские государства . . . . . . . . . . . . . . . .
Лимитрофы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Внеевропейские страны . . . . . . . . . . . . . . . .
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
32
34
35
35
35
4. Денационализация, ассимиляция и борьба
за русский язык . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 36
ЧАСТЬ II
КУЛЬТУРНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬНАЯ
РАБОТА РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ
1. Начальные и средние школы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 40
Турция . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Греция . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Cлавянские страны . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Болгария . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Югославия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Чехословакия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Польша . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Бессарабия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Лимитрофы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Финляндия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Эстония . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Латвия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Литва . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Германия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Данциг . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Швейцария . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Англия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Бельгия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Франция . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Русская гимназия в Париже . . . . . . . . . . . . .
Школа в Шаваньяк и корпус-лицей в Версале .
Воскресно-четверговые школы . . . . . . . . . . .
Приюты и интернаты . . . . . . . . . . . . . . . . .
2. Просветительная работа в организациях молодёжи
и в лагерях . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Национальная организация русских скаутов .
Юношеский отдел РСХД . . . . . . . . . . . . . .
Национальная организация витязей (НОВ) . .
Сокола . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Другие организации молодёжи . . . . . . . . . .
Дни русской культуры для юношества и детей
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
41
43
44
44
45
48
50
51
52
52
53
55
56
56
57
57
57
58
59
60
62
63
64
. . . 66
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
67
68
70
72
73
74
3. Русская научная организация и русские
высшие учебные заведения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 77
Парижская русская академическая группа . . . . . . . . 81
Русские высшие учебные заведения . . . . . . . . . . . . 84
Парижские русские высшие учебные заведения . . . 84
Высшие женские богословские курсы . . . . . . . . . 89
Русский народный университет в Париже . . . . . . 90
Коммерческий институт . . . . . . . . . . . . . . . . . . 90
Русских политехнический институт . . . . . . . . . . 91
Русский высший технический институт . . . . . . . . 91
Русский научный институт в Париже . . . . . . . . . 93
Русская консерватория имени С. В. Рахманинова . 93
Русская зоологическая станция
в Вильфранш-на-Море . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 95
Русские высшие учебные заведения в Праге . . . . . . . 96
Русский юридический факультет . . . . . . . . . . . . 96
Педагогический институт . . . . . . . . . . . . . . . . . 98
Институт сельскохозяйственной кооперации . . . . 98
Высшее училище техников путей сообщения . . . . 99
Русский институт коммерческих знаний . . . . . . . 99
Русский народный университет . . . . . . . . . . . . . 99
Русские высшие учебные заведения в Харбине . . . . 102
Юридический факультет . . . . . . . . . . . . . . . . . 102
Другие высшие учебные заведения . . . . . . . . . . 106
Высшие научные центры в других странах . . . . . . . 108
4. Подготовка новых кадров научных работников . . . . . . 109
Центральный комитет по обеспечению высшего
образования . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Американский комитет воспитания русской
молодёжи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Международная помощь студенчеству . . . . . . .
Католический комитет Монсиньора Шапталя . .
Помощь русским студентам в Чехословакии
и в Югославии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Помощь русским студентам в других странах . .
Студенческие объединения . . . . . . . . . . . . . .
Дни русской культуры . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . 109
. . . 112
. . . 113
. . . 113
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
113
114
115
116
5. Русские учёные в иностранных университетах
и научных центрах . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 119
Пастеровский институт . . . . . . . . . . . . . . .
Работа русских в европейских и американских
обсерваториях . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Аэродинамический институт в Париже . . . . .
Русские геологи за рубежом . . . . . . . . . . . . .
Русская наука почвоведения . . . . . . . . . . . .
Русские зоологи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Русские ботаники . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Русские доктора и биологи . . . . . . . . . . . . .
Русские химики . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Русские металлурги . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Русские физики . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Русские математики . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Инженерные и технические науки . . . . . . . .
Юристы, экономисты и социологи . . . . . . . .
Два русских социолога . . . . . . . . . . . . . . . .
Филологи и историки литературы . . . . . . . .
Археологи, историки и этнографы . . . . . . . .
Русские мыслители за рубежом . . . . . . . . . .
Богословские науки . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . 119
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
124
127
130
134
137
140
141
144
149
151
153
154
158
162
165
172
188
193
6. Православная церковь в зарубежье и значение
православия в мире . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 201
Церковные хоры . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 212
Икона и иконописцы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 215
Примеры святости и благочестия . . . . . . . . . . . . . 217
Русское студенческое христианское движение . . . . 219
Православное дело . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 222
Значение православного рассеяния для христианского
мира . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 222
7. Красный крест и Земгор . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 229
Земгор . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 230
Зарубежный союз русских военных инвалидов . . . . 231
Благотворительные фонды . . . . . . . . . . . . . . . . . 234
Литературный фонд . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Кулаевский фонд . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Толстовский фонд . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
8. Закон 1939 года. Мобилизация. Лагерь в Верне-ле-Бен .
.
.
.
.
234
234
236
237
Жизнь русских во время войны . . . . . . . . . . . . . . 239
Русские в Сопротивлении. Русские военнопленные
и «Осты» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 240
ЧАСТЬ III
РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА
И РУССКОЕ ИСКУССТВО ЗА РУБЕЖОМ
1. Русская литература за рубежом . . . . . . . . . . . . . . . . 246
Русская зарубежная поэзия . . . . . . . . . . . . . . . . . 247
Русская проза . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 260
2. Русское искусство. Художники, скульпторы,
архитекторы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 275
Кинематограф . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 291
3. Русская музыка, театр и балет . . . . . . . . . . . . . . . . . 292
Русская музыка за рубежом . . . . . .
Русский зарубежный театр . . . . . .
Русская опера за рубежом . . . . . . .
Русский зарубежный балет . . . . . .
Фёдор Иванович Шаляпин . . . . . .
Русская акция в мировых шахматах
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
292
302
305
306
311
313
4. Русское зарубежье после Второй мировой войны . . . . . 316
5. Жизнь русского зарубежья. Организации, пресса,
издательства, быт . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 322
Русские организации . . . . . . . . . . . . . .
Русская пресса, русская книга . . . . . . . .
Русская жизнь и быт в зарубежье . . . . . .
Культурная работа русских в Болгарии . .
Жизнь русских в Египте . . . . . . . . . . . .
Русские на Дальнем Востоке . . . . . . . . .
Русские усадьбы, русские семьи и русские
научные династии . . . . . . . . . . . . . . . .
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
323
333
337
341
345
349
. . . . . . . 360
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Биобиблиографии отдельных научных работников . . . 365
2. Хранилища материалов по истории и деятельности
Русского Зарубежья . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 373
ЗАРУБЕЖНАЯ
РОССИЯ
Дополнительный выпуск
(1973 год)
Предисловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ушедшие от нас в последнее время . . . . . . . . . . .
Дополнения к данным, напечатанным
в «Зарубежной России» . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Культурные работники и деятели, не упомянутые
в «Зарубежной России» . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Друзья русского зарубежья . . . . . . . . . . . . . . . .
Русский красный крест (старой организации) . . . .
Сёстры милосердия и амбулатория в Париже . . . .
Общество взаимопомощи русских женщин . . . . . .
Три просветительно-культурных начинания . . . . .
Помощь русским морякам . . . . . . . . . . . . . . .
Русский морской корпус в Бизерте . . . . . . . . .
Общество помощи русской учащейся молодёжи .
Детская колония имени св. Николая . . . . . . . .
Как создавалось сергиевское подворье . . . . . . . . .
Первые годы РСХД . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Кружок русской культуры . . . . . . . . . . . . . . . . .
Кружки старшего поколения . . . . . . . . . . . . .
Ниццкий кружок познания России . . . . . . . . .
Кружок изучения России . . . . . . . . . . . . . . . . .
Мюнхенский институт изучения СССР . . . . . .
Русские во время войны . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Общестуденческий хор имени Архангельского . . .
Русские переводчики . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Музеи и коллекционеры . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. 376
. 379
. 389
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
400
411
414
417
418
420
420
421
423
423
425
428
429
430
431
431
433
434
435
437
438
Книгоиздательства и книжное дело . . .
Русские астрономы . . . . . . . . . . . . .
Общество «Икона» в Париже . . . . . . .
Просветительное дело в Финляндии . .
Русские дальневосточные синологи . .
Дополнения к главе о Дальнем Востоке
Русское студенчество в Болгарии . . . .
Послесловие . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Библиография и биобиблиографии . . .
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
440
441
447
451
453
458
464
473
475
НЕДОСКАЗАННОЕ АВТОРОМ
(2019 ГОД)
Вводное слово . . . . . . . . . . . . . . .
Известные русские семьи,
не упомянутые в книге . . . . . . . . .
Столыпины . . . . . . . . . . . . . . .
Солоневичи . . . . . . . . . . . . . .
Родзянки . . . . . . . . . . . . . . . .
Прокудины-Горские . . . . . . . . .
Северский — будитель неба . . . . . .
Русский зарубежный кинематограф
Первопроходцы . . . . . . . . . . . .
Европа . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Высокое искусство и китч . . . . .
Голливуд . . . . . . . . . . . . . . . .
Мультипликация . . . . . . . . . . .
Офицеры . . . . . . . . . . . . . . . .
Русский след в западном глянце . . .
Начало . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Расцвет . . . . . . . . . . . . . . . . .
Конец великой эпохи . . . . . . . .
Вместо послесловия . . . . . .
Иван Савин, «Моему внуку»
Указатель имён . . . . . . . . . .
Книжный клуб . . . . . . . . . .
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
. . . . . . . . . . . 478
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
480
480
482
484
485
488
496
496
499
506
511
521
523
525
526
526
537
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
538
539
544
608
СТУДЕНЧЕСКОЕ БРАТСТВО
FRATERNITAS RUTHENICA
О наших друзьях и партнёрах. В 2014 несколько студентов
в Москве организовали независимую платформу, где молодые
ценители русской культуры могли бы завести полезные связи.
Основатели приняли девиз «Aestas non semper durabit: condite
nidos» («Лето не вечно: вейте гнёзда»). Символом братьев,
предпочитающих сохранять анонимность, стал П. А. Столыпин.
Теперь отделения «Корпорации» есть в пяти городах.
В основу проекта легли примеры американских и британских «fraternities», с идеями дружбы, верности и взаимопомощи. Члены FR также вступают в «братство до конца» — то есть
сохраняют статус корпоранта навсегда — и могут рассчитывать
на помощь других в образовании, построении карьеры и личных проблемах.
Каждую осень отделения FR запускают набор среди студентов. Кандидаты получают статус «щеглов» и показывают
себя на испытаниях. Весной успешных кандидатов приглашают на церемонию посвящения, где они получают новое «корпоративное имя» и официально входят в состав братства. Войти
в содружество могут как студенты, так и студентки — девушки
входят в Sororitas Ruthenica.
Один из основных принципов братства — независимость.
Студенты организовывают все мероприятия и определяют
цели организации сами. Члены корпорации могут индивидуально поддерживать политические инициативы, но само братство не участвует в политике. Взгляды внутри содружества
разнятся, но все участники поддерживают индивидуализм и
принцип «нет государства без человека».
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Русский Исход. Керчь. 1920 год
братьев Ходаковских
С окончанием гражданской войны на Юге России Керчь
стала последним городом, где был спущен русский флаг. Отсюда уходили последние корабли Русского Исхода, уносившие на чужбину тысячи участников антибольшевистского сопротивления и гражданских лиц.
«Русский Исход» — самое подробное и живое исследование керченского эпизода эвакуации белых частей в Константинополь в холодные ноябрьские дни 1920 года, щедро разбавленное воспоминаниями непосредственных участников
событий и редкими фотоснимками.
Русский комикс, Королевство
Югославия, 1935–1945
Белградский круг художников
Ярчайшее наследие русских эмигрантов, творивших в Юго
славии в 30–40-х годах. В сборник вошли 17 графических романов на русскую тематику, среди которых «Тарас Бульба»
и «Ревизор» Гоголя, «Казаки» по мотивам «Тихого Дона» Шолохова, романы «Чёрный атаман», «Стенька Разин», «Пётр
Великий». Включены также «Пиковая дама» Пушкина, авторский комикс «Три жизни» об играх со смертью, «Молодая
Сибирочка» и «Газават» по приключенческим повестям Лидии
Чарской и другие.
Все комиксы ранее никогда не были доступны широкому
читателю и изданы в России впервые.
Редакция благодарит:
Круглова Кирилла Олеговича за помощь в оформлении переплёта;
Никитина Андрея Валерьевича, Селиванова Ивана Сергеевича
и Базанова Дмитрия Юрьевича за дельные советы;
Кашина Олега Владимировича, Гнилорыбова Павла Александровича
и журнал «Чужбина» за информационную поддержку;
а также всех, кто оформил эту книгу по предзаказу.
Если вы обнаружили в этом издании фактическую ошибку
в датах, именах или других деталях, пожалуйста, напишите нам
на почту: все присланные правки будут проверены и учтены
в последующих переизданиях книги.
Наша электронная почта:
izdatelstvo@chernaya100.com
Пётр Евграфович КОВАЛЕВСКИЙ
Зарубежная Россия 1920–1970
Оформление переплёта
Набор текста
Корректура
Технический редактор, вёрстка
Подготовка фотографий
Указатель имён
Художник
Редактор
Главный редактор
Андрей Михайлович Гаплевский
Ася Юрьевна Сопот
Александр Георгиевич Саньков
Тимур Русланович Венков
Фёдор Александрович Мишутин
Александр Георгиевич Саньков
Софья Владимировна Кузнецова
Сакина Зульфуевна Зейналова
Никита Викторович Лукинский
Дмитрий Николаевич Бастраков
Выпуск подготовлен командой
Интерактивного издательства
«Чёрная Сотня»
Официальное сообщество ВКонтакте:
www.vk.com/chernaya100
Бумажную версию книги можно купить здесь:
www.chernaya100.com