АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ СССР
В. И. КОРЕЦКИЙ
ФОРМИРОВАНИЕ
КРЕПОСТНОГО
ПРАВА
И
ПЕРВАЯ
> КРЕСТЬЯНСКАЯ
ВОЙНА В РОССИИ
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
МОСКВА, 1975

В монографии В. И. Корецкого рассматривается закрепости-
тельное законодательство первой четверти XVII в., офомлявшее
в России в общегосударственном масштабе крепостное право.
Помимо законодательных, актовых и делопроизводственных матери-
алов для решения проблемы впервые привлечены неизвестные ле-
тописные свидетельства. Закрепостительное законодательство ана-
лизируется автором в тесной связи с классовой и внутриклассовой
борьбой между мелкими и крупными феодалами различных рай-
онов страны по вопросу крестьянских переходов. В монографии
выявлены колебания в закрепостительном законодательстве, по-
казаны трудности, с которыми приходилось сталкиваться господ-
ствующему классу при проведении законодательства в жизнь.
Автором прослежены особенности процесса закрепощения на Юге
России. Особое внимание автор уделил вопросу о влиянии первой
Крестьянской войны под предводительством И. И. Болотникова на
характер закрепостительного законодательства и на сам ход за-
крепощения (Крестьянская война затормозила на несколько де-
сятилетий принятие такого общегосударственного закрепоститель-
ного кодекса, как Соборное уложение 1649 года).
Книга рассчитана на историков-специалистов, аспирантов исто-
рических факультетов вузов.
Ответственный редактор
член-корреспондент АН СССР
В. Л. ЯНИН
К 10^04""0^0 30-75 © Издательство «Наука», 1975 г.

ВВЕДЕНИЕ -
На рубеже XVI—XVII вв. в судьбах русского
крестьянства наступил переломный момент, который отри-
цательно сказался на ходе русской истории в целом;
оформилось в основных чертах крепостное право.
Термин «крепостное право» употребляется в истори-
ческой литературе в двояком смысле: в широком — как
система феодальной эксплуатации, утвердившейся еще в
Киевской Руси, и в узком — как особый этап в процессе
крестьянского закрепощения, когда рядом законов цент-
рализованного, а затем абсолютистского государства
была провозглашена практически неограниченная власть
господ над крепостными. О втором значении термина и
пойдет речь в настоящей работе.
Применяя этот термин, надо иметь в виду, что
В. И. Ленин, характеризуя крепостное право как учреж-
дение юридическое, вместе с тем подчеркивал соответст-
вие крепостного права «особой системе помещичьего
(и крестьянского) хозяйства...» 1 Вслед за К. Марксом
В. И. Ленин полагал глубокую связь между крепостным
правом и барщинным хозяйством 2.
В 1581 г. издается указ Ивана Грозного о заповедных
летах,, в 1592/93 г.— закон Федора Ивановича о по-
всеместном запрещении выхода крестьян и учреждении
писцовых книг юридическим основанием их закрепоще-
ния, а в 1597 г.— указ о пятилетнем сроке сыска бег-
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 6, стр. 233.
2 К. Маркс ъ Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 248; т. 25, ч. II, стр. 353:
В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 3, стр. 183-185; т. 17, стр. 71-
72 и др. См. также: А. Г. Маньков. Вопросы крепостного права и
крепостничества в России в трудах В. И. Ленина.- «В. И. Ленин
и проблемы истории». Л., 1970, стр. 314-317.
3

лых. Этими указами в сочетании с законами о холопах
1586, 1593 и 1597 гг. и был установлен крепостной по-
рядок 3.
Несмотря на наличие в складывавшейся системе
крепостного права такой «отдушины», как урочные лета,
в народе зрело недовольство. На оформление крепостно-
го права в общегосударственном масштабе и крепостной
гнет крестьянство в начале XVII в. ответило гран-
диозной Крестьянской войной в масштабе всей страны.
Цель настоящей работы воссоздать процесс закрепо-
щения в первой четверти XVII в. и показать воздей-
ствие на него Крестьянской войны и внутриклассовой
борьбы, ведшейся как между мелкими и крупными земле-
владельцами, так и феодалами различных районов России.
В центре внимания будут вопросы внутренней политики,
классовой ее направленности, обнаружения сокровенных
ее «пружин». При этом мы не ограничимся лишь кон-
статацией принятия тех или иных закрепостительных
законов и анализом их содержания, но и попытаемся
там, где это окажется возможным, выяснить, как они
реализовались на практике.
Исследованию необходимо предпослать несколько об-
щих замечаний. Автор, как и большинство советских
историков, занимающихся историей русского феодализма,
не склонен распространять понятие «второе издание кре-
постничества» на Россию, полагая, что в России не было
временного ослабления крестьянской зависимости в
XIII—XIV вв., как это было в других странах Восточ-
ной и Средней Европы, а процесс закрепощения шел по
нарастающей линии4. Однако при сравнении процессов
закрепощения в России и к востоку от Эльбы бросается
в глаза сходство в основном: важнейшим экономическим
фактором окончательного оформления крепостного права
явилось заведение барщинного хозяйства.
3 Научная реконструкция и анализ закрепостительного законода-
тельства 80-90-х годов XVI в. произведены в работе: В. И. Ко-
рецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба в России во
второй половине XVI в. М., 1970.
4 Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII
века, кн. 2. М., 1954, стр. 231; Л. В. Черепнин. Изучение в СССР
проблем отечественной истории периода феодализма.- «Вопро-
сы истории», 1962, № 1, стр. 49; он же. 50 лет советской истори-
ческой науки и некоторые итоги изучения феодальной эпохи
истории России.- «История СССР», 1967, № 6, стр. 92-93.

Мнение о существовании в России обратной зависи-
мости между барщиной и крепостничеством, высказан-
ное Л. В. Даниловой5 и поддержанное Г. В. Абрамо-
вичем и В. М. Панеяхом, представляется спорным.
Наблюдения Б. Д. Грекова, С. Б. Веселовского и
А. А. Новосельского, подтвержденные исследованиями
А. Г. Манькова, Р. Г. Скрынникова, А. X. Горфункеля,
А. Н. Сахарова, Е. И. Колычевой и других, говорят об
ином 6. О прямой связи между барщиной и крепостничест-
вом свидетельствуют материалы, относящиеся к другим во-
5 Л. В. Данилова. Исторические условия развития русской народ-
ности в период образования и укрепления централизованного
государства в России.- «Вопросы формирования русской народ-
ности и нации». Сб. статей. М.- Л., 1958, стр. 121; она же. К ито-
гам изучения основных проблем раннего и развитого феодализ-
ма в России.- «Советская историческая наука от XX к XXII
съезду КПСС». Сб. статей. М., 1962, стр. 54; она же. К проблеме
типа феодальной организации в России.- «Тезисы докладов и
сообщений Восьмой Московской сессии симпозиума по аграрной
истории Восточной Европы». М., 1965; Г. В. Абрамович. Нов-
городские писцовые книги как источник по истории барщины в
поместном хозяйстве XVI в.-«Тезисы докладов и сообщений
Двенадцатой сессии Межреспубликанского симпозиума по аг-
рарной истории Восточной Европы». М., 1970; В. М. Панеях. За-
крепощение крестьян в XVI в.: новые материалы, концепции,
перспективы изучения (по поводу книги В. И. Корецкого).—
«История СССР», 1972, № 1. .
6 Б. Д. Греков. Очерки по истории хозяйства новгородского Софий-
ского дома, т. П. Собственно сельское хозяйство.- «ЛЗАК за
1926 г.», вып. I [34]. Л., 1927; он же. Помещичье хозяйство в
XVI-XVII вв. в Новгородской области.- «Ученые записки Ин-
ститута истории РАНИОН», 1928, т. VI; он же. Крестьяне на
Руси с древнейших времен до XVII века, кн. 2; С. В. Веселое-
ский. Село и деревня в Северо-Восточной Руси в XIV-XVI вв.
М.— Л., 1935; А. А. Новосельский. Крестьяне и холопы.— «Очерки
истории СССР. Период феодализма. XVII в.» М., 1955, стр. 164—
165; А. Г. Маньков. О положении крестьян в феодальной вотчи-
не России второй половины XVI в.— «История СССР», 1959, № 4;
Р. Г. Скрынников. Экономическое развитие новгородского поме-
стья в конце XV и первой половине XVI в.— «Ученые записки
Ленинградского гос. пед. ин-та им. А. И. Герцена», 1957, т. 150,
вып. 1; он же. Рост барской запашки и развитие барщины на
новгородских поместных землях в 50-70-х годах XVI в.- «Уче-
ные записки Ленинградского гос. пед. ин-та им. А. И. Герцена»,
1959, т. 188; А. X. Горфункель. Перестройка хозяйства Кирилло-
Белозерского монастыря в связи с развитием товарно-денежных
отношений в XVI в.— «Ученые записки Карело-Финского пед.
пн-та», 1956, т. II, вып. 13а, серия общественных наук; А. Н. Са-
харов. Русская деревня XVII века. По материалам патриаршего

сточноевропейским странам 7. В то же время А. Л. Шапиро
общую причину закрепощения во всех странах к востоку
от Эльбы, включая и Россию, усматривает в повышении в
XVI в. нормы эксплуатации, не выделяя специально уси-
ления эксплуатации посредством барщины8. Очевидно,
нужно продолжить исследование этого дискуссионного во-
проса с привлечением новых конкретных материалов,
прежде всего писцовых и отказных книг. Ценный опыт
изучения новгородских писцовых книг предпринят кол-
лективом ленинградских историков9. Новые интересные
данные в пользу того, что закрепощение следовало за
барщиной, привел Ю. А. Тихонов в работе, специально
посвященной изучению форм и размеров феодальной рен-
ты в России второй половины XVI — первой половины
XVII в.10
Особенность России заключалась в том, что в силу
ее относительной экономической отсталости, восходящей
к монгольскому нашествию, и удаленности от морских
путей такой важный фактор образования барщинного хо-
зяйства, как внешний рынок, вступил в действие зна-
чительно позже, чем в Восточной Германии, Польше или
Прибалтике, где сбыт хлеба за море прослеживается со
второй половины XV—XVI в. п Возникновение барщин-
ного хозяйства в России в конце XV—XVI в. вызыва-
лось прежде всего изменениями в формах феодального
хозяйства. М., 1966; Е. И. Колычева. Холопство и крепостниче-
ство (конец XV—XVI в). М., 1971; В. И. Корецкий. К истории хо-
зяйства новгородских помещиков в конце XVI в.— «Ежегодник
по аграрной истории Восточной Европы за 1968 г.», Л., 1972.
7 А. В. Разумовская. Очерки по истории польских крестьян от
древнейших времен до XV в. М.- Л., 1950; Ю. В. Бромлей. Кре-
стьянское восстание 1573 г. в Хорватии. (Из истории аграрных
отношений и классовой борьбы в Хорватии XVI в.). М., 1959;
С. Д. Сказкин. Очерки по истории западноевропейского кресть-
янства в средние века. М., 1968.
8 А. Л. Шапиро. О причинах закрепощения в России XVI в.-
«Проблемы развития феодализма и капитализма в странах Бал-
тики. Доклады исторической конференции 14—17 марта 1972 г.»
Тарту, 1972.
9 «Аграрная история Северо-Запада России. Вторая половина
XV — начало XVI в.» Л., 1971.
10 Ю. А. Тихонов. Феодальная рента в Центральной России (конец
XVI — первая половина XVII в.) — «Вопросы истории», 1972.
№ 10.
11 С. Д. Сказкин. Указ. соч., стр. 339-343; В. В. Дорошенко. Очерки
аграрной истории Латвии XVI века. Рига, 1960, стр. 292-299,
9

землевладения, приведшими к складыванию поместной си-
стемы, возросшими частновладельческими и государствен-
ными потребностями 12, а также неотложными нуждами,
связанными с хозяйственным освоением новых террито-
рий.
Интенсивное колонизационное движение, которое пе-
реживала Россия в XVI—XVII вв., двояко сказалось
на развитии барщинного хозяйства и закрепощения. С од-
ной стороны, в районы Дона и Сибири, а также на рус-
ский Север и Нижнее Поволжье хлеб должен был достав-
ляться из центра. Их снабжение стимулировало развитие
в центральных районах барщинного хозяйства, особенно
в дворцовых селах, а позднее привело к заведению «го-
сударевой десятинной пашни» на юге России 13 и в Сиби-
ри 14. С другой стороны, наблюдался массовый отлив на-
селения из центра на вновь осваиваемые окраины, и это
заставляло феодальное государство спешить с прикрепле-
нием крестьян, чтобы обеспечить растущее барщинное
хозяйство рабочими руками. В процессе колонизации
феодализм развивался вширь, но крепостнические про-
тиворечия через некоторое время воспроизводились (и да-
же в более острой форме, чем в центре) на окраинах.
На беглецов, испытавших волю, вновь надвигался кре-
постнический гнетг противостоять которому они были уже
готовы с оружием в руках 15. Окрапны становились основ-
ными очагами вызревания Крестьянской войны.
12 Тезис о государственных интересах в процессе закрепощения
особенно развивается А. М. Сахаровым (А. М. Сахаров. Образо-
вание и развитие Российского государства в XIV—XVII вв. М.,
1969).
13 И. Н. Миклашевский. Из истории хозяйственного быта Москов-
ского государства. Ч. 1. Заселение и сельское хозяйство южной
окраины XVII в. М., 1894; И. И. Смирнов. Восстание Болотни-
кова. 1606-1607. М., 1951, стр. 131-132.
14 В. И. Шунков. Очерки по истории колонизации Сибири в XVII -
начале XVIII веков. М.— Л., 1946, стр. 13-16; он же. Очерки по
истории земледелия Сибири (XVII в.). М., 1956, стр. 36-40;
А. А. Преображенский. Урал и Западная Сибирь в конце XVI -
начале XVIII в. М., 1972, стр. 82-84.
15 В данной работе отмечены отдельные стороны формирующегося
государственного феодализма на юге (введение «государевой де-
сятинной пашни», использование населения для строительства
городов и др.). Проблема эта представляет тему специального
исследования. См. Н. М. Дружинин. Государственные крестьяпе
и реформа П. Д. Киселева, т. 1. М - Л., 1946; В. А. Александров.

Вместе с тем нельзя недоучитывать и роль внутрен-
него рынка в создании барщинного хозяйства, особенно
проявившуюся с XVII в., когда начался процесс скла-
дывания всероссийского рынка.
Говоря о решающем влиянии барщинного хозяйства
на складывание в России крепостного права, надо учи-
тывать и такие причины закрепощения, непосредственно
предшествовавшие прикреплению крестьян к земле, как
хозяйственное разорение 70-х — начала 80-х годов
XVI в., вызванное резким усилением государственных на-
логов в годы Ливонской войны и бедствиями опрични-
ны, массовые добеги крестьян и т. д.
В XVII в. формируется крепостное право, но появ-
ляются и антикрепостнические тенденции, приведшие в
итоге к зарождению новых капиталистических отноше-
ний 16. Однако степень их развития и удельный вес в
экономике страны до середины XVII в. еще незначи-
тельны, и они имеют место главным образом на черно-
сошном Севере, где помещичье землевладение и барщин-
ное хозяйство отсутствовали 17.
Попытка Д. П. Маковского отнести развитие буржуаз-
ных отношений к XVI в., а Крестьянскую войну начала
XVII в. рассматривать как неудавшуюся буржуазную
революцию 18 встретила серьезные возражения 19. Обос-
нованные сомнения были высказаны и в адрес Н. Е. Но-
К вопросу о происхождении сословия государственных кре-
стьян.— «Вопросы истории», 1950; № 10; он же. Стрелецкое на-
селение южных городов России в XVII в.- «Новое о прошлом
нашей страны». Памяти акад. М. Н. Тихомирова. М., 1967.
16 И. А. Булыгин, Е. И. Индова, А. А. Преображенский, Ю< А. Тихо-
нов, С. М. Троицкий. Начальный этап генезиса капитализма в
России.— «Вопросы истории», 1966, № 10; А. Н. Сахаров. О диа-
лектике исторического развития русского крестьянства.- «Во-
просы истории», 1970, № 1; В. Д. Назаров. О некоторых вопро-
сах ленинской теории классовой борьбы русского крестьянства
в эпоху позднего феодализма».- «Актуальные проблемы истории
России эпохи феодализма». М., 1970, стр. 350-351.
17 См. Н. Е. Носов. Становление сословно-представительных учреж-
дений в России. Изыскания о земской реформе Ивана Грозного.
Л., 1969; см. также: он же. О двух тенденциях развития феодаль-
ного землевладения Северо-Восточной Руси в XV-XVI вв.-
«Проблемы крестьянского землевладения и внутренней полити-
ки России», Л., 1972.
18 Д. П. Маковский. Первая крестьянская война в России. Смо-
ленск, 1967.
19 «Вопросы истории», 1969, № 9, стр. 160-168.
8

сова, который в своем интересном исследовании о ста-
новлении сословно-представительных учреждений в Рос-
сии XVI в. поставил более широкий вопрос о двух путях
исторического развития. Л. В. Черепнин и С. О. Шмидт
в рецензиях на эту работу обратили внимание на то, что
необходимых условий для буржуазного или предбуржуаз-
ного развития (эти понятия в книге Н. Е. Носова не раз-
граничены) в XVI в. в масштабе всей страны не имелось20.
Проблема формирования крепостного права в России
породила огромную историческую литературу. Значитель-
ная работа по рассмотрению хода закрепощения в
первой половине XVII в. проделана советскими исто-
риками Б. Д. Грековым, И. И. Смирновым, П. П. Смир-
новым, А. А. Новосельским, Л. В. Черепниным,
Е. Н. Кушевой, А. А. Зиминым, А. Г. Маньковым,
В. А. Александровым, А. А. Преображенским, И. С. Ше-
пелевым и др.2{ Серьезными достижениями советской
исторической науки явились постановка проблемы закре-
пощения в связи с классовой борьбой, разработка
И. И. Смирновым, М. Н. Тихомировым и другими исто-
рии восстания И. И. Болотникова22, И. С. Шепелевым,
В. А. Фигаровским и Н. П. Долининым — классовой
борьбы в 1608—1614 гг.23, Б. Ф. Поршневым — классо-
вой борьбы в начале 30-х годов XVII в.24
20 См. рецензии на книгу Н. Е. Носова Л. В. Черепнина в «Вопро-
сах истории» (1970, № 6, стр. 139-143) и С. О. Шмидта в «Исто-
рии СССР» (1971, № 1, стр. 182-183).
21 Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси с древнейших времен до сере-
дины XVII в., кн. 2; П. П. Смирнов. Посадские люди и их клас-
совая борьба до середины XVII в., т. 1. М.- Л., 1947; А. А. Ново-
сельский. К вопросу о значении «урочных лет» в первой
половине XVII в.— «Академику Д. Б. Грекову ко дню
семидесятилетия». Сб. статей. М.- Л., 1952; Е. Н. Кушева. К
истории холопства в конце XVI — начале XVII века.- «Истори-
ческие записки», т. 15, 1945, и др.
22 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606-1607 гг.; он же.
Краткий очерк восстания Болотникова. М., 1953; М. Н. Тихоми-
ров. Новый источник по истории восстания Болотникова. «Исто-
рический архив», т. VI. М.— Л., 1951, и др.
23 И. С. Шепелев. Освободительная и классовая борьба в Русском
государстве в 1608-1610 гг. Пятигорск, 1957; В. А. Фигаровский.
Крестьянское восстание 1614—1615 гг.— «Исторические записки»,
т. 73, 1963; Н. П. Долинин. Классовая и национально-освободи-
тельная борьба в Русском государстве в конце 1610-1614 гг.
Подготовленная в 1968 г. докторская диссертация. Машинопись.
Находится в Отделе рукописей ГБЛ.
24 Б. Ф. Поршне в. Социально-политическая обстановка в России во
9

Важные указания методологического и источниковед-
ческого порядка содержатся в работах Л. В. Черепнина25.
Большой вклад внесен в- советскую историографию
А. А. Новосельским по проблеме развития крепостного
права на юге России 26. Ценные наблюдения о крестьян-
ской колонизации сделаны М. Н. Тихомировым и
Г. Н. Анпилоговым 27. Процесс складывания сословия го-
сударственных крестьян прослежен В. А. Александро-
вым 28; сыск беглых крестьян — Л. В. Черепниным,
А. Г. Маньковым и А. А. Преображенским 29.
В то же время определился целый ряд спорных во-
просов и лакун.
Оживленная дискуссия, начатая статьей А. А. Зими-
на30, развернулась по вопросам хронологии первой Кре-
стьянской войны, ее движущих сил, характера, воздей-
ствия на ход закрепощения, о времени введения урочных
время Смоленской войны.- «История СССР», 1957, № 5; он же.
Франция, Английская революция и европейская политика в се-
редине XVII в. М., 1970.
25 Л. В. Черепнин. Предисловие к IV и V выпускам «Памятни-
ков русского права» (далее —ПРП), вып. IV. М., 1956; вып. V.
1959.
26 А. А. Новосельский. Распространение крепостнического земле-
владения в южных уездах Московского государства в XVII в.-
«Исторические записки», т. 4, 19<58; он же. К вопросу об эконо-
мическом состоянии беглых крестьян на юге Московского госу-
дарства в первой половине XVII в.- «Исторические записки»,
т. 16, 1945; он же. Дела «о крестьянстве» как источник для изу-
чения истории закрепощения свободного сельского населения
на юге России в XVII в.- «Археографический ежегодник за
1962 год». М., 1963.
27 М. Н. Тихомиров. Россия в XVI столетии. М., 1962; Г. Н. Анпило-
гов. Новые документы о России конца XVI - начала XVII века.
Мм 1967.
28 В. А. Александров. К вопросу о происхождении сословия госу-
дарственных крестьян.- «Вопросы истории», 1950, № 10.
29 Л. В. Черепнин. Из истории борьбы за крестьян в Московском
государстве в начале XVII в.— «Ученые записки Института ис-
тории РАНИОН», 1928, т. VII; А. Г. Маньков. Побеги крестьян
в вотчинах Троице-Сергиева монастыря в первой четверти
XVII в.- «Ученые записки ЛГУ», 1940; № 80, А. А. Преображен-
ский. Урал и Западная Сибирь в конце XVI - начале XVIII в.,
стр. 121-138.
30 А. А. Зимин. Некоторые вопросы истории крестьянской войны
в России в начале XVII века.— «Вопросы истории», 1958, № 3;
«О крестьянской войне в Русском государстве в пачале XVII
века. Обзор дискуссии».— «Вопросы истории», 1961, № 5;
10

лет. В ходе дискуссии выявилась и неизученность таких
важных для понимания проблемы в целом тем, как осо-
бенности процесса закрепощения на юге России до и
после Крестьянской войны, ее начального этапа, связан-
ного с восстанием Хлопка, социально-политической про-
граммы восстания И. И. Болотникова, реализации зак-
репостительного законодательства на. практике и др.
Малочисленность источников, неравномерность их тер-
риториального распределения и лапидарность затрудняли
исследование. Еще во время хозяйничания в Москве
польских захватчиков в 1610—1612 гг. центральные ар-
хивы сильно пострадали. Непоправимый урон нанес им
московский пожар 1626 г. Во время бурных событий
Крестьянской войны и иностранной интервенции были
опустошены и многие местные архивы. Поэтому перед
автором встала задача специальных архивных разысканий.
Поиски в основном велись в фонде Поместного приказа
Центрального государственного архива древних актов
(ЦГАДА), где в неописанных столбцах удалось обна-
ружить ряд дел по различным спорным случаям владе-
ния крестьянами, о крестьянах беглых и вывезенных.
Причем в столбцах, относящихся к 20—40-м годам
XVII в., находились документы начала XVII в. и даже
более ранние. Кроме того, были просмотрены фонды При-
казных дел старых лет, Оружейной палаты, Разрядного и
Сибирского приказов,. Грамот Коллегии экономии, мест-
ных приказных изб, отдельных монастырей — Соловецко-
го, Иосифо-Волоколамского и др.
Обследованию на предмет выявления новых источни-
ков по истории формирования крепостного права и клас-
совой борьбы • подверглись также фонды Рукописных от-
делов Государственной библиотеки им. В. И. Ленина
(ГБЛ) и Государственного Исторического музея (ГИМ),
Архива Ленинградского отделения Института истории
(ЛОИИ), Рукописного отдела Государственной Публич-
Е. И. Индова, А. А. Преображенский, Ю. А. Тихонов. Народные
движения в России в XVII—XVIII вв. и абсолютизм.— «Абсолю-
тизм в России». М., 1964. Обзор литературы по первой крестьян-
ской войне см. в работе В. В. Мавродина «Советская историче-
ская наука о крестьянских войнах в России» (в кн.:
И. И. Смирнов, А. Г. Мальков, Е. П. Подъяпольская,
В. В. Мавродин. Крестьянские войны в России XVII—XVIII вв.
М.- Л., 1966, стр. 292-327).
11

ной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (ГПВ),
Калининского и Владимирского государственных област-
ных архивов, Воронежского, Калининского и Вологодского
краеведческих музеев.
Источники, использованные в монографии, можно раз-
бить на следующие группы: 1) актовый материал; 2) при-
казное делопроизводство; 3) законодательные памятни-
ки; 4) монастырская документация; 5) летописи и другие
русские нарративные источники; 6) сочинения современ-
ников-иностранцев.
Актовый материал включает в себя послуш-
ные, ввозные, отдельные и жалованные грамоты; царские
наказы и указные грамоты; отпискп воевод и других
представителей местной администрации; памяти; обыски;
челобитья.
Послушные, ввозные и отдельные грамоты — памят-
ники поместного и вотчинного землевладения XVI—
XVII вв., служившие как для удостоверения владель-
ческих прав феодалов на землю и крестьян, так и для
определения повинностей крестьян в их пользу. Можно
выделить три основных формуляра послушных: по «ста-
рине», т. е. по традиции, обычаю; произвольного изме-
нения повинностей; нейтральный. Послушные, ввозные и
отдельные грамоты в своей массе позволяют проследить
усиление или ослабление феодальной эксплуатации в
XVI — начале XVII в.31 Жалованные грамоты харак-
теризуют главным образом юридическое положение кре-
стьян 32. В них содержатся важные сведения о сыске
беглых и вывезенных крестьян, о складывании на этот
31 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова, 1606—1607 гг., стр. 41-
42; И. И. Полосин. Поместное право и крестьянская крепость. -
«Социально-политическая история России XVI — начала XVII в.»
М. 1963, стр. 31-57.
32 Л. В. Черепнин. Русские феодальные архивы XIV-XV веков,
ч. II. М., 1951, стр. 132. Жалованные грамоты как исторический
источник, в том числе и по истории крестьянства с конца XV
и за XVI в., рассмотрены С. М. Каштановым (С. И. Каштанов.
К изучению опричнины Ивана Грозного.— «История СССР», 1963.
№ 2, стр. 96-117; он же. Социально-политическая история Рос-
сии конца XV - первой половины XVI века. М., 1967; он же.
Очерки русской дипломатики. М., 1970). См. также: А. А. Зимин.
О методике актового источниковедения в работах по истории
местного управления России первой половины XVI в.- «Вопросы
архивоведения», 1962, № 1, стр. 33-45.
12

счет в конце XVI — начале XVII в. определенных фор-
муляров33. Некоторые из жалованных грамот этого
времени сохранили перечисление феодальных повинно-
стей 34.
Большое значение имеют царские наказы ги указные
грамоты, рассылавшиеся из центра. Приведение крестьян
в повиновение в годы Крестьянской войны и после нее
едва ли не основной их мотив. Обнаруженный в Кали-
нинском областном государственном архиве наказ Бориса
Годунова в г. Белую посвящен борьбе с «разбоями», под
которыми зачастую понимались стихийные выступления
крестьян и холопов, особенно усилившиеся накануне и во
время восстания Хлопка (ГАКО, ф. 103, оп. 1, д. 2204,
лл. 1—6). В нем приведена целая система мероприятий,
призванная искоренить «разбои» и сплотить различные со-
циальные слои вокруг правительства Бориса Годунова.
До сих пор исследователи располагали лишь предельно
краткими изложениями подобных наказов в разрядных
книгах. Вместе с тем пристальное внимание в царских
наказах и указных грамотах уделяется и регулированию
внутриклассовых отношений, сильно запутанных в Смут-
ное время (решению поземельных споров, пресечению на-
сильственных вывозов крестьян, возвращению беглых и
т. п.).
В отписках сообщается о мерах, принятых на местах
в соответствии с правительственными распоряжениями
или запросами. Если царские наказы и указные грамо-
ты не всегда учитывали местную обстановку, то основ-
ными недостатками отписок являлась их относительная
необъективность, желание либо приуменьшить, либо пре-
увеличить опасность или достигнутые успехи в зависи-
мости от задач, которые ставили перед собой местные
органы власти.
Памяти — документы, посредством которых ссылались
между собой различные приказы и воеводы. В некото-
рых из них сохранялись важные государственные ука-
33 В. И. Корецкий. Об одной «ошибке» архивистов XVIII в. (Лже-
дмитрий II и вопрос о крестьянском выходе).— «Археографиче-
ский ежегодник за 1962 год». Мм 1962, стр. 242 и др.
34 В. Д. Назаров. Жалованная грамота Лжедмитрия I Галицкому
Великопустынскому Аврамьеву монастырю.- «Археографиче-
ский ежегодник за 1965 год». М., 1966, сур. 354-368.
13

зы, в том числе и о крестьянах и холопах конца
XVI - начала XVII в.
Определенный интерес представляют обыски — отчеты
специальных государственных должностных лиц о про-
изведенных ими расследованиях с широким привлечением
местного крестьянского и городского населения. В силу
этого они обладают довольно большой степенью досто-
верности. Опрос в 1627 г. жителей Переяславля-Рязан-
ского, Пронского и Ряжского уездов о запустевшем' по-
местье К. Троковского — всего 343 человека различных
социальных категорий — позволил решить спорный во-
прос о маршруте движения И. Пашкова во время восста-
ния Болотникова35. Однако нельзя упускать из вида, что
в ряде случаев обыски могли проводиться под нажимом со
стороны властей и давать искаженную картину.
Челобитные дворян и других представителей господ-
ствующего класса содержат просьбы о приведении кре-
стьян в послушание, о возврате беглых и вывезенных
крестьян и холопов. В них имеются также сведения о
захвате господских земель, разгроме поместий, убийствах
помещиков их крепостными,, о завладении восставшими
во время восстания Болотникова поместьями дворян —
сторонников В. Шуйского. Особую ценность представляют
челобитья, в которых приводятся материалы о процеду-
ре крестьянского отказа во время действия законов
1601 и 1602 гг., частично разрешивших крестьянский
выход, и об ожесточенной борьбе за крестьян, развер-
нувшейся тогда в помещичьей среде.
Крестьяне з своих челобитных сообщают о злоупот-
реблениях помещиков и их насилиях, выдвигают требо-
вания о смягчении государственных и господских повин-
ностей.
Приказное делопроизводство (дела о кре-
стьянах и поземельные дела) является существенной
частью источников, на основании которых написана на-
стоящая работа. В данном случае имеется в виду при-
казное делопроизводство в XVI—XVII вв., осуществляв-
шееся в центральных приказах и в местных приказных
съезжих и судных избах, которое велось в форме свитков
(столбцов, столпов, столпиков) 36 и в форме книг. Процесс
*35 «Советские архивы», 1968, № 6, стр. 79.
36 Ценные наблюдения о происхождении столбцов и о применении
их на Руси по крайней мере с XIV в. сделаны М. Н. Тихомиро-
14

образования столбцов изучен И. Ф. Колесниковым и
Л. В. Черепниным37, механизм судопроизводства —
Д. Я. Самоквасовым, В. Н. Сторожевым и Н. Н. Арда-
шевым38. Основную массу дел Поместного приказа, про-
смотренных нами в большом количестве в столбцах по
городам Новгороду, Пскову, Москве, Костроме, Ярослав-
лю, Арзамасу, Нижнему Новгороду, Калуге, Рязани, Туле,
Орлу, Волхову, Путивлю, Курску, составляют поземель-
ные дела по отделу и переделу поместий, выдаче ввоз-
ных грамот и т. п. Эти поземельные дела делятся на
неспорные и спорные. В простейшем виде поземельное
неспорное дело состоит из четырех частей: челобитной
заинтересованного лица (или лиц); приказной выписки к
докладу, решения по нему и соответствующего распо-
ряжения на место по претворению этого решения в жизнь.
Неспорное поземельное дело становилось спорным, когда
на то или иное поместье претендовало несколько лиц.
Дела такого рода либо решались уже всем присутствием
Поместного приказа, либо восходили по его докладу или
по частному челобитью, требующему" пересмотра, «на
верх» — в Боярскую думу или Комнату государя. Спор-
ные дела в силу знаменитой «московской волокиты» тя-
нулись годами и достигали многих сотен листов. Имен-
но в таких делах и встречается наибольшее количество
самых разнообразных актов, позволяющих проследить
претворение законодательства в жизнь, отношение цент-
ральных органов власти к местным и т. п. В них со-
держится масса сведений по самым различным вопросам,
в том числе о взаимоотношениях господ с крестьянами,
о проявлениях классовой и внутриклассовой борьбы.
В фонде Новгородской приказной избы среди позе-
мельных дел удалось обнаружить ряд дел конца XVI —
вым в спецкурсе, прочитанном в МГУ, «Приказное делопроизвод-
ство XVII в.» (М. Н. Тихомиров. Российское государство в XV-
XVII вв. М., 1973).
37 И. Ф. Колесников. Столбцы.- «Архивное дело», №. 2/50, 1939,
стр. 28-59; Л. В. Черепнин. Русская палеография. М., 1956,
стр. 342-344.
38 Д. Я. Самоквасов. Архивный материал, т. I. М., 1905; В. Н. Сто-
рожев. Материалы для истории делопроизводства Поместного
приказа по Вологодскому уезду в XVII в., вып. 1. СПб., 1906;
Н. Н. Ардашев. История Вотчинного архива до 1812 г.— «Описа-
ния документов и бумаг, хранящихся в Московском архиве Ми-
нистерства юстиции», кн. V. М., 1888.
15

начала XVII в. о различных случаях владения кре-
стьянами, о разделах и переделах их, о спорах между
господами по поводу беглых и вывезенных крестьян.
В большинстве своем они дошли до нас не полностью,
но в некоторых из них запечатлен весь процесс судо-
производства от подачи исковой челобитной до вынесе-
ния окончательного решения. Эти дела дают возможность
представить себе принципы, которые были положены в
основу судопроизводства, выявить документацию, служив-
шую для доказательства владельческих прав на крестьян
и т. п. В делах, опубликоваппых нами 39, приведены ссыл-
ки на неизвестное законодательство царя Федора Ивано-
вича по крестьянскому вопросу. Эти дела в сочетании с
неопубликованными позволили приступить к научной
реконструкции законодательства о крестьянах конца
ХУГ в.40 В настоящей работе дела о крестьянах при-
влекаются для того, чтобы проследить реализацию на
практике указов царя Бориса Годунова 1601 и 1602 гг.
и Соборного уложения 9 марта 1607 г. царя Василия
Шуйского. Изучение местных фондов представляет особый
интерес, ибо, как показал А. А. Новосельский, крестьян-
ские дела до Соборного уложения 1649 г. вершились, за
отдельными исключениями, на местах по грамотам из
центра 41.
В фонде Приказных дел старых лет сохранилось цен-
ное дело о верстании в елецкие стрельцы и казаки
1592 г.42 Оно велось в Посольском приказе, в ведении
которого находился недавно построенный Елец, по упро-
щенной схеме: челобитье и указная грамота по нему из
39 В. И. Корецкий. Новгородские дела 90-х годов XVI в. со ссылка-
ми на указы царя Федора Ивановича о крестьянах.- «Архео-
графический ежегодник за 1966 год». М., 1968.
40 В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба в
России во второй половине XVI века.
41 А. А. Новоселъский. Дела «о крестьянстве» как источник для ис-
тории закрепощения свободного сельского населения на юге
России в XVII веке.— «Археографический ежегодник за 1962
год». М., 1963, стр. 152—153.
42 Эти материалы использованы автором в докладе, сделанном на
аграрном симпозиуме в Кишиневе в 1964 г., который в-сокра-
щенном виде опубликован в «Ежегоднике по аграрной истории
Восточной Европы 1964 г.» (Кишинев, 1966, стр. 90-103).
В 1967 г. они напечатаны выборочно Г. Н. Анпилоговым в сб.
«Новые документы о России конца XVI - начала XVII в.» (М.,
1967), однако без ссылки на упомянутую выше работу.
16

Москвы местным властям. Наибольшую ценность пред-
ставляют помещенные в деле челобитные елецких каза-
ков и стрельцов, вчерашних крестьян, по поводу захватов
помещиками их имущества. Эти челобитные позво-
ляют охарактеризовать крестьянское хозяйство на юге
России накануне Крестьянской войны, хотя, конечно, воз-
можно и некоторое завышение ограбленными своих по-
терь. В указанных грамотах отразилась двойственность
политики правительства на юге. С одной стороны, оно
стремилось удовлетворить требования дворян о возврате
беглых крестьян и холопов, с другой стороны, необхо-
димость организации обороны южных границ заставляла
его удерживать часть беглецов, записавшихся в казаки и
стрельцы.
Из материалов Разрядного приказа привлекает вни-
мание следственное елецкое дело конца 20-х годов
XVII в., частично опубликованное Е. Д. Хташевским43.
Несмотря на явпо тенденциозный характер (власти хо-
тели придать ему политическую окраску, обвинив ель-
чан в сговоре и бунте), оно содержит важпые известия
о борьбе рядовых служилых людей с крупными земле-
владельцами типа боярина И. Н. Романова за рабочие
руки, о пережитках крестьянских переходов на юге Рос-
сии еще в 20-х годах XVII в. и о самой процедуре кре-
стьянских «отказов». Коллективные дворянские челобит-
ные 30—40-х годов XVII в., хранящиеся в столбцах
Разрядного приказа, подавались дворянами с целью ин-
формировать правительство о своем положении, о проти-
воречиях с «сильными людьми» и содержали требования
об отмене урочных лет и проведения судебной и других
реформ. Как исторический источник они обстоятельно
исследованы П. П. Смирновым44. На них обосновывали
свои выводы о введении урочных лет лишь при Михаиле
Федоровиче А. А. Новосельский45 и Г. Н. Анпилогов46.
43 Е. Д. Сташевский. К истории колонизации юга. М., 1913.
44 77. 77. Смирнов. Челобитные дворян и детей боярских всех горо-
дов в первой половине XVII в. М., 1915.
45 А. А. Новоселъский. К вопросу о значении «урочных лет» в пер-
вой половине XVII в.
46 Г. Н. Анпилогов. К вопросу о законе 1592—1593 гг., отменившем
выход крестьянам, и. урочных летах в конце XVI — первой по-
ловине XVII в.- «История СССР», 1972, № 5, стр. 160-177;
В. М. Панеях. Закрепощение крестьян в XVI в., стр. 161-162.
17

Однако проведенная автором проверка показала несостоя-
тельность утверждений дворян о действии до Михаила
Федоровича бессрочного сыска 47.
В составе приказного делопроизводства (в одном из
неописанных столбцов Поместного приказа по Арзамасу)
обнаружены остатки переписки руководителей движения в
Поволжье во время восстания И. И. Болотникова 48. Они
позволили заглянуть в глубь повстанческого лагеря, про-
следить . сложные процессы, которые в нем происходили.
Перед пами остатки делопроизводства, ведшегося восстав-
шими в арзамасской приказной избе, а затем подверг-
шегося уничтожению со стороны правительственных орга-
нов. Отдельные листки переписки сохранились случайно.
Представители арзамасской воеводской администрации в
10-х годах XVII в. использовали их чистые оборотные
листы при составлении черновиков текущего делопроиз-
водства. В Поместный приказ эти документы (в указан-
ном виде) попали позднее, после московского пожара
1626 г., когда в столицу для восполнения утрат были
затребованы материалы местных учреждений (так назы-
ваемые столбцы грамот).
Другой основпой формой приказного делопроизводства
XVI—XVII вв. были книги. Важнейшими из книг,
ведшихся в Поместном приказе, являлись писцовые, пе-
реписные и отказные. Принципы составления писцовых
книг подробно прослежены С. Б. Веселовским49. В на-
стоящей работе писцовые и переписные книги не подвер-
гались статистической обработке. Это специальная задача,
требующая, как показывает опыт ленинградских истори-
ков, коллективных усилий50. При характеристике поло-
жения на юге России накануне первой Крестьянской вой-
ны автор воспользовался результатами специальных ис-
следований П. П. Смирпова, Г. М. Белоцерковского,
А. В. Эммаусского, П. Г. Любомирова и других, ссылки
на которых даны в соответствующей главе. Писцовые и
переписные книги рассматривались в работе как важные
47 В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян п классовая борьба в
России, стр. 156-157.
48 В. И. Корецкий. К истории восстания: И. И. Болотникова.—
«Исторический архив», 1956, № 2.
49 С. Б. Веселовский. Сошное письмо, т. 2. М., 1916.
50 «Аграрная история Северо-Запада России. Вторая половина
XV — начало XVI в.»
18

Отрывок отписки нижегородского руководителя восставших
Ф. М. Доможирова в Арзамас Б. И. Доможирову и В. И. Коверневу
с просьбой прислать войска на помощь отрядам, осаждавшим
Нижний Новгород
документы, служившие для установления крестьянской
крепости. Крестьяне, записанные в писцовые книги
80-х — начала 90-х годов за определенным владельцем,
были объявлены указом 1592/93 г. его крепостными и
лишены права выхода51. Этот основной закрепоститель-
ный принцип был подтвержден Соборным уложением
9 марта 1607 г., а для писцовых книг 1626 г. и пере-
писных 1646 г.— Соборным уложением 1649 г. Писцы,
производя описания, одновременно учитывали насильст-
венные вывозы и незаконные переходы крестьян, произ-
водили обыски, сверяли наличное крестьянское население
51 В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян п классовая борьба в
России..., стр. 119-145.
19

с ввозными грамотами, санкционировали захваты поме-
щиками крестьянских земель.
Отказные книги представляют собой большие сбор-
ники документов по отделу, разделу, межеванию и от-
писке «на государя» поместий. Нами были привлечены
неопубликованные отказные книги по Новгороду и опуб-
ликованные С. Б. Веселовским по Арзамасу52. В них
имеются материалы о законных крестьянских выходах в
1601 — 1602 гг. и незаконных в предшествующее и после-
дующее время, о сыске и возвращении беглых и выве-
зенных крестьян на старые места.
Ряд известий о крестьянских переходах в 1601 —
1602 гг. содержится в новгородских записных книгах
служилых кабал и отрывках из них 53.
В писцовых, отказных и кабальных книгах были по-
черпнуты сведения о том, как крепостническое законо-
дательство претворялось в жизнь, какие препятствия
вставали перед теми, кто проводил его, какие противо-
речия существовали в среде самого господствующего клас-
са по крестьянскому вопросу.
Главными книгами, составлявшимися в Разрядном
приказе, были разрядные книги, в которых регистриро-
вались службы воевод и давались росписи походов. «Го-
сударев разряд» за 1598—1605 гг. подготовлен к печати
В. И. Бугановым. Однако за время с 1605 по 1613 г.
официальных разрядных книг не сохранилось и прихо-
дится пользоваться их частными редакциями54. Из раз-
рядных книг краткой редакции использована так назы-
ваемая Валуевская разрядная книга55, из пространной
редакции — Щукинская (лучший список) 56. Разрядные
книги — основной источник о дворянских карательных
экспедициях против «разбойников» накануне восстания
Хлопка, о военных действиях во время восстания
И. И. Болотникова, о социальном составе восставших,
52 С. Б. Веселовский. Арзамасские Поместные акты 1578-1G18 гг.
М., 1915.
53 «Новгородские записные кабальные книги». Под ред. А. И. Яков-
лева. М.-Л., 1938; В. М. Панеях. К вопросу об указе 1601 г.-
«Проблемы источниковедения», т. IX. М., 1960, стр. 262-269.
54 В. И. Буганов. Разрядные книги последней четверти XV - на-
чала XVII в. М., 1962.
55 «Разрядная книга 1559—1605 гг.». М., 1974.
56 ГИМ, собр. Щукина, № 496.
20

руководителях отдельных повстанческих отрядов и т. п.
Ценным дополнением к показаниям разрядных книг слу-
жит расходная книга денежного стола Разрядного при-
каза, обнаруженная Р. Г. Королевой и опубликованная
ею совместно с А. А. Зиминым 57.
Законодательные памятники. Важное ме-
сто в данной работе занимают правительственные зако-
ны о крестьянах и холопах, юридически оформлявшие
крепостное право. В ней изучаются их содержание, клас-
совая направленность, претворение в жизнь. Особое вни-
мание уделяется воссозданию динамики процесса закре-
пощения. Однако одни из этих законов дошли до нас
полностью, другие из-за гибели архивов в Смутное вре-
мя и в огне московского пожара 1626 г. известны лишь
в виде кратких упоминаний в уцелевших законодатель-
ных памятниках или в приказном делопроизводстве. Поэ-
тому в настоящей работе автору приходится опираться
на выводы его предыдущей монографии, посвященной на-
учной реконструкции закрепостительного законодатель-
ства конца XVI в. В связи с этим нужно сказать, что
вывод о существовании закона царя Федора 1592/93 г.
и предложенный опыт его реконструкции встретили воз-
ражения со стороны Г. Н. Анпилогова. В. М. Панеях
допускает возможность такого закона, но склонен отво-
дить ему вспомогательное значение по сравнению с ука-
зом о заповедных летах 1581 г. Ивана Грозного58.
Р. Г. Скрынпиков же вообще отрицает указ 1581 г. и
выдвигает гипотезу об «обратных заповедных летах»,
объявленных с 1581 г. «задним числом» 59. На противо-
речивость точки зрения Р. Г. Скрынникова по этому
вопросу указал Б. Н. Флоря 60.
57 А. А. Зимин, Р. Г. Королева. Документ Разрядного приказа.—
«Исторический архив», т. VIII. М., 1953, стр. 29-60.
58 Г. Н. Анпилогов. К вопросу о законе 1592-1593 гг., отменившем
выход крестьянам, и урочных летах в конце XVI - первой по-
ловине XVII в.- «История СССР», 1972, № 5, стр. 160-177;
В. М. Панеях. Закрепощение крестьян в XVI в..., стр. 161-162.
59 Р. Г. Скрынников. Заповедные и урочные годы царя Федора Ива-
новича.- «История СССР», 1973, № 1, стр. 103-107, 121-122.
60 Б. Н. Флоря, Война между Россией и Речью Посполитой на зак-
лючительном этапе Ливонской войны и внутренняя политика пра-
вительства Ивана IV.- «Вопросы историографии и источникове-
дения славяно-германских отношений». М., 1973, стр. 200,
прим. 83.
21

Первый указ о крестьянах, текст которого уцелел пол-
ностью, это указ 24 ноября 1597 г. о пятилетнем сроке
сыска беглых крестьян. Относительно его значепия и того
места, которое он занимал в общем ходе закрепощения,
в исторической литературе до сих пор ведутся споры61.
Указ 24 ноября 1597 г., так же как и подтверждаю-
щий его указ 1 февраля 1606 г. Лжедмитрия I, и указ
28 ноября 1601 г. о частичном разрешении крестьянско-
го выхода Борисом Годуновым сохранились в составе до-
полнительных статей редакции 1606 г. Судебника 1550 г.,
образовавших начальные части «указных кпнг» ряда при-
казов и в Сводном судебннке62. Отличительная особен-
ность указов, помещенных в дополнительных статьях, по
сравнению с находящимися в Сводном судебнике состоит
в том, что они в дополнительных статьях включены в
памяти, посылавшиеся из одних приказов в другие или
воеводам на места.
Указ 24 ноября 1597 г. посвящен важному, но все-
таки частному вопросу процедурного характера — орга-
низации государственного сыска беглых крестьян. По-
пытки толковать его шире, как закон, отменивший кре-
стьянский выход, находятся в противоречии со вступи-
тельной частью Соборного уложения 9 марта 1607 г.,
где говорится о том, что «царь Федор... выход крестьянам
заказал и у кого сколько крестьян где было книги учи-
нил», тогда как в указе 1597 г.* ничего не сказано о зап-
рещении выхода и самый термин писцовые кпиги отсут-
ствует.
Произведенное в настоящей работе комплексное изу-
чепие указов 1601 — 1602 гг. в сочетании с делопроизвод-
ственными и летописными материалами, а также сравне-
ние текстов этих указов между собой позволили глубже
61 ПРП, вып. IV, стр. 601; В. М. Панеях. Закрепощение крестьян в
XVI в..., стр. 162-163.
62 См. В. Д. Назаров. Палеографический и текстологический ана-
• лиз списков Сводного судебника.— «Вестник Московского гос.
ун-та», 1967, № 1, стр. 63 и др.; ПРП, вып. IV, стр. 539—542. Клас-
сификация списков дополнительных статей к Судебнику 1550 г.
дана А. А. Зиминым (см. ПРП, вып. IV, стр. 543-546). Прини-
мая ее в основном, В. Д. Назаров делает отдельные уточнения,
в частности, предлагает другое, чем у А. А. Зимина, деление
списков четвертой редакции на изводы (В. Д. Назаров. Указная
книга Московского Судного приказа.- «Археографический еже-
годник за 1962 год». М, 1962, стр. 466—468).
22

попять их содержание, внести ясность в трактовку спор-
ных терминов «выход» и «вывоз», точнее определить их
социальную ориентацию. В результате пришлось отказать-
ся от таких их оценок: «возвращая Юрьев день, указ
(1601 г.— В. К.), несомненно, имел в виду интересы преж-
де всего служилой массы»; этот указ был призван предо-
ставить «мелким землевладельцам право увеличивать кре-
стьянское население своих поместий» 63.
Осповной законодательный памятник времени первой
Крестьянской войны — Соборное уложение 9 марта
1607 г.— дошло до нас в составе третьей и четвертой
редакций Свода древнерусских законов В. Н. Татищева.
Современный список погиб в XVIII в. во время пожара
в Чердынском архиве. Тот список, который И. И. Смир-
нов считал первоначальным64, согласно уточнению
С. Н. Валка, является не чем иным, как четвертой ре-
дакцией татищевского труда по собирапию и
комментированию древнерусского законодательства65.
Обращение к рукописи этой редакции (ЦГАДА, ф. 135,
5 отд., рубр. 1, № 5, лл. 9 — 18) показало, что серьез-
ных изменений, которые могли бы существенно по-
влиять на трактовку текста Уложения, не обнаружи-
вается. Свои замечания пояснительного характера
В. Н. Татищев дает, как правило, в квадратных скоб-
ках. В настоящей работе автор придерживался взгляда на
Соборное уложение 9 марта 1607 г. как на памятник,
синтезировавший и развивший в специфических условиях
Крестьянской войны предшествующее закрепостительное
законодательство конца XVI в. Если основной текст этого
Уложения, в главных частях вошедший в Соборное уло-
жение 1649 г., до сих пор пс вызывал сомнения, то его
вступительная часть, где дана историческая справка о
ходе закрепощения в конце XVI — начале XVII в.,
уже давно стала предметом оживленной полемики. В ра-
боте предпринята попытка привести новые доказательст-
ва того, что В. Н. Татищев не вносил во вступитель-
63 Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси..., кн. 2, стр. 337; И. И. Смир-
нов. Восстание Болотникова. 1606 — 1607 гг., стр. 65.
64 //. И. Смирнов. Новый список Уложения 9 марта 1607 г.- «Исто-
рический архив», т. IV. М., 1949, стр. 72-82.
65 С. Н. Валк. О составе рукописей седьмого тома «Истории Россий-
ской» В. Н. Татищева.- В кн.: В. Н. Татищев. История Россий-
ская, т. VII. Л., 1968, стр. 43, 45.
23

ную часть каких-либо изменений в угоду своим взгля-
дам.
Законодательство о холопах конца XVI — начала
XVII в. сохранилось довольно полно в составе указной
книги Приказа холопьего суда66. О содержании же ис-
чезнувших указов 1586 и 1593 гг. мы можем судить по
ссылкам на них в Уложении 1 февраля 1597 г. и делах
о холопах этого времени. Кроме того, у В. Н. Татищева
имеется известие о челобитье холопов, «чтоб не быть ра-
бами», и ответном указе царя Василия Шуйского. Труд-
ность заключается в приведении этого известия В. Н. Та-
тищева в соответствие с наличным законодательством67.
Монастырская док ум е н т а ц и я. Говоря о мо-
настырской документации, весьма разветвленной, вклю-
чающей копийные, вкладные, кормовые книги, синодики и
другие материалы, мы имеем в виду прежде всего мо-
настырские приходно-расходные книги, являющиеся на-
ряду с ужинно-умолотнымн книгами документами мона-
стырской хозяйственной отчетности. Монастырские при-
ходо-расходные книги широко использовались советскими
историками как богатейший источник по социально-эконо-
мической истории XVI — XVII вв.68 Внимание
Б. Д. Грекова, И. И. Смирнова и других исследователей
привлекли содержащиеся в приходо-расходных книгах
известия о волнениях в Иосифо-Волоколамском монасты-
ре в 1593—1594 гг. В монографии рассмотрены разно-
образные сведения приходо-расходных книг Иосифо-Во-
локоламского, Ново-Девичьего, Болдино-Дорогобужского,
Соловецкого и Кирилло-Белозерского монастырей, харак-
теризующие положение в деревне в начале XVII в.
В них содержатся данные о повипностях монастырских
66 ПРП, вып. IV, стр. 370-383.
67 См., например: В. М. Пансях. Добровольное холопство в законо-
дательстве XVI—XVII вв. (1550—1649 гг.).— «Исследования по
социально-политической истории России». Л., 1971, стр. 198—
216.
68 М. Н. Тихомиров. Монастырь-вотчинник XVI в.- «Исторические
записки», т. 3, 1938; К. Н. Щепетов. Сельское хозяйство в вотчи-
нах Иосифо-Волоколамского монастыря.— «Исторические запис-
ки», т. 18, 1946; А. Г. Маньков. Цены и их движение в Русском
государстве XVI века. М.- Л., 1951; Н. А. Горская. Земледельче-
ские орудия в центральной части Русского государства второй
половины XVI - начала XVII в.-«История земледелия СССР»,
сб. HI. M., 1958, и др.
24

крестьян, о выдаче монастырскими властями кабал «оху-
давшим» крестьянам, о наличии хлеба в монастырских
житницах и способах его распределения. В то же время
монастырские приходо-расходные книги сохранили важ-
ные указания на различные формы сопротивления кре-
стьянства усилению феодальной эксплуатации — отказы
крестьян от уплаты оброков и несения барщины, убий-
ства монастырских слуг, захваты крестьянами монастыр-
ских земель, побеги и др. Интересны не привлекавшиеся
до сих пор данные приходной книги Ново-Девичьего мо-
настыря о переводе крестьян с оброка на барщину в ус-
ловиях голода 1601—1603 гг. и начавшихся там крестьян-
ских волнениях.
Летописи и другие русские нарратив-
ные источники. В процессе архивных разысканий
была обнаружена летопись с уникальными известиями о
закрепостительном законодательстве конца XVI — нача-
ла XVII в.69 Ценные сведения, восходящие к летописи
монаха Иосифа, келейника патриарха Иова, о законах
Относительно крестьян и холопов дошли до нас в составе
примечаний В. Н. Татищева к его Своду древнерусских
законов, в «Истории Российской» и в подготовительных
материалах к ней. Летописные источники в сочетании с
другими материалами дают возможность не только зна-
чительно конкретизировать представления о формировании
крепостного права в конце XVI — начале XVII в., но
и проследить ту борьбу, которая велась в среде господ-
ствующего класса по крестьянскому вопросу, выявить раз-
личные точки зрения на процесс закрепощения, выска-
зывавшиеся уже современниками событий.
Для характеристики расстановки социальных сил и
действий восставших в период восстаний Хлопка и Бо-
лотникова ценные сведения содержатся в Новом летопис-
це, Карамзинском хронографе и Пискаревском летопис-
це. Некоторые дополнительные подробности о восстании
Болотникова приведены в одном из кратких летописцев,
лишь недавно нандеппом в архивах .
В работе был использован комплекс древнерусских
повестей и сказаний начала XVII в. Находка нового
69 ГИМ, Ув. № 569, в Г, лл. 309-354. Летопись частично опублико-
вана нами.- «Вопросы истории», 1971, № 5, стр. 130-152.
70 «История СССР», 1968, № 4, стр. 120-130.
25

списка «Повести о чудесном видении некоему мужу ду-
ховному» протопопа Терентия, датированного сентябрем
1606 г.71, не позволяет принять точку зрения И. И. Смир-
нова, отводившего этому источнику решающую роль в да-
тировке начала осады Москвы восставшими. По-новому
удалось комментировать и сведения «Иного сказания»,
относящиеся ко времени осады столицы. Важное значе-
ние в определении программных требований восставших,
складывавшихся стихийно в ходе самого движения, име-
ет обнаруженное М. Н. Тихомировым продолжение «Ка-
занского сказания», повествующее о восстании Болотни-
кова 72.
Однако обращаясь к этим памятникам, нельзя забы-
вать, что все они вышли из лагеря врагов восставших,
представлявших их действия и требования зачастую край-
не тенденциозно, в искаженном виде. Осторожное отно-
шение к ним и проверка их документальными материала-
ми совершенно необходимы.
Сочинения современников-иностран-
цев. Современники-иностранцы, далекие от правитель-
ственных сфер и борьбы вокруг вопроса о крестьянском
закрепощении, не оставили известий о закрепостительном
законодательстве. Зато много места в их сочинениях уде-
лено восстаниям Хлопка и Болотникова, общей обстанов-
ке в стране, положению народных масс, особенно ухуд-
шившемуся в голодпые годы73. Среди этих сочинений
выделяется «Московская хроника» К. Буссова. К. Буссов,
владея поместьем в районе Калуги и находясь в городе
во время осады его Болотниковым, дал точную картину
движения на Москву восставших двумя самостоятельны-
ми маршрутами, получившую подтверждение в докумен-
тах Поместного приказа, верно осветил последователь-
ность и время их подхода к столице. Его сочинепие по-
зволяет поставить вопрос о наличии своеобразных програм-
мных требований у дворянских участников восстания,
группировавшихся вокруг И. Пашкова.
71 ГБЛ, собр. Овчинникова, № 327. л. 207 об.
72 «Исторический архив», т. VI. М.-Л.. 1951, стр. 81-130.
73 Подробная характеристика сочинений иностранцев наряду с
другими источниками по восстанию Болотникова дана
И. И. Смирновым. Обзор источников о восстании Болотникова
см. в кн.: //. //. Смирнов. Восстание И. Болотникова. Документы
и материалы. М., 1959, стр. 30-40.
26

Интересные сведения о восстании Хлопка, о социаль-
ной сущности восстания Болотникова, о наличии центра
движения в Путпвле содержат записки И. Массы. Но на-
ряду с ценными известиями у К. Буссова и И. Массы име-
ется много недостоверного и даже легендарного, присут-
ствуют цифровые преувеличения относительно войск вос-
ставших, ошибки в датах, именах и т. п.
В основном по слухам составлялся'дневник находив-
шегося в Ярославле пленного поляка В. Диаментовского,
известиям которого И. И. Смирнов, на наш взгляд, при-
дал неоправданно большую веру. Исключительно важно
для понимания формирования программных требований
восставших и их действий под столицей анонимное анг-
лийское донесение в Лондон, принадлежавшее, по-види-
мому, Джону Мерику. При общей точности сообщаемых
в нем сведепий необходимо отметить присущую ему хро-
нологическую непоследовательность.
Из сказанного следует, что сочинения иностранцев-
современников хотя и несут большую и разнообразную ин-
формацию, но требуют сугубо критического подхода и по-
стоянной проверки другими видами источников.
Такова краткая характеристика основных групп источ-
ников, использованных в работе. Более подробный их ис-
точниковедческий анализ дается в ходе самого изложения.

Глава первая
«ИСТОРИЯ РОССИЙСКАЯ» В. Н. ТАТИЩЕВА,
ЛЕТОПИСИ
И ИЗУЧЕНИЕ ФОРМИРОВАНИЯ
КРЕПОСТНОГО ПРАВА
В изучении истории формирования в России крепост-
ного права творческое наследие В. Н. Татищева занимает
особое место. Он впервые ввел в научный оборот такие
законодательные памятники, как Судебник 1550 г., зако-
ны о крестьянах 1597 и 1601 гг., Соборное уложение от
9 марта 1607 г., которые сохраняют свое значение и по-
ныне. Как покажем ниже, ему были известны источники,
не дошедшие до нас. Неудивительно, что этот первый
историк крестьянского закрепощения оказал неизглади-
мое влияние на всю последующую историографию про-
блемы.
Споры вокруг наследия В. Н. Татищева по крестьян-
скому вопросу ведутся с начала XIX в. В дореволюцион-
ной исторической литературе одни ученые принимали его
основной вывод об «указном» закрепощении крестьян в
1592/93 г. и высоко оценивали открытые им докумен-
ты, другие же решительно отрицали самое существование
такого указа, а такой важный для построений В. Н. Та-
тищева источник, как Соборное уложение 9 марта 1607 г.,
ставили под сомнение. Советскими историками проделана
известная работа и для выяснения достоверности Собор-
ного уложения 9 марта 1607 г. и для обоснования выво-
да В. Н. Татищева об издании в 1592/93 г. указа о по-
всеместном запрещении крестьянского выхода *. Однако и
1 С. Б. Веселовский. Из истории закрепощения крестьян (отмена
Юрьева дня).- «Ученые записки Института истории РАНИОН»,
т. V. 1928, стр. 205-206 и др.; Б. Д. Греков. Происхождение кре-
постного права в России.- «Крепостная Россия». Л., 1930,
стр. 78—84; он же. Крестьяне на Руси с древнейших времен до
XVII в., кн. 2. М., 1954, стр. 350 и др.; Н. С. Чаев. К вопросу о
2В

до сих пор имеются историки, отвергающие существова-
ние указа 1592/93 г.
Проследим взгляды В. Н. Татищева на ход крестьян-
ского закрепощения в их развитии. Задача эта в значи-
тельной мере облегчается работой, проделанной А. И. Ан-
дреевым по выявлению редакций примечаний В. Н. Тати-
щева к его Своду древних русских законов2 и
осуществленном на высоком научном уровне изданием
древнерусских законов и комментариев к ним В. Н. Та-
тищева в VII томе «Истории Российской» 3. В томе же VII,
а также во II и VI томах «Истории Российской» поме-
щены и другие материалы, конкретизирующие представ-
ления историка о формировании крепостного права в Рос-
сии.
В татшцевском собрании древнерусских законов ре-
дакции середины 1730-х годов, которое сводом можно на-
звать лишь условно, ибо оно состоит из одного Судебника
1550 г., статья 88 о крестьянском переходе оставлена без
комментариев. Впервые встречаемся с попыткой В. Н. Та-
тищева понять, как крестьяне в России были лишены
права выхода, в набросках к «Истории царства Михаила
Федоровича», разбитых на разделы «Дела политические»,
«Дела оекономические» и др.4 Здесь, в разделе «Дела
оекономические», В. Н. Татищев, говоря о податях и их
сборе, останавливается и на положении крестьян:
«В древния времена подати были токмо одни поголовные,
сыске и прикреплении крестьян в Московском государстве в кон-
це XVI в.- «Исторические записки», т. 6, 1940, стр. 159-161;
И. П. Смирнов. Новый список Уложения 9 марта 1607 г.— «Ис-
торический архив», т. IV. М.— Л., 1949, стр. 72—81; он же. Восста-
ние Болотникова. 1606-1607 гг. М., 1951, стр. 421-422; В. Д. На-
заров. Было ли подлинным Уложение 9 марта 1607 года? -
«Вопросы истории», 1964, № 12; В. И. Корецкий. Закрепощение
крестьян и классовая борьба в России во второй половине XVI в.
М., 1970 (Глава вторая. Ход закрепощения крестьян в России
в 80-90-х годах XVI в.).
2 А. И. Андреев. Примечания В. Н. Татищева к «Древним русским
законам».— «Исторические записки», т. 36, 1951, стр. 252—262.
3 В. Н. Татищев. История Российская (далее —ИР), т. VII. Л..
1968; С. Н. Валк. О составе рукописей седьмого тома «Истории
Российской» В. Н. Татищева.- Там же, стр. 30-49.
4 В помещенных в издании ранее набросках к «Царствованию
Михаила Федоровича» речь идет о внутри- и внешнеполитиче-
ских событиях, а о закрепощении крестьян не говорится (ИР,
VII, стр. 151-159).
29

по которым ясак плачен был, но понеже крестьяне были
вольные и с места па места переходили, и потому пода-
тей порядочно собирать было неудобно. Сие видя, царь
Иван I Уложением своим утвердил, чтоб крестьяне пе-
реходили с места на место только в осень и суще... день»
(ИР, VII, стр. 162-163).
Таким образом, отмечая изначальную вольность древ-
нерусских крестьян, которые могли в любое время поки-
дать своих господ, В. Н. Татищев некоторое ограничение
права перехода видел в Судебнике Грозного, разрешивше-
го выход лишь в Юрьев день осенний. Эти ограничения
он склонен был объяснять затруднениями в сборе пода-
тей. О том, как представлялись эти меры Судебника
1550 г. В. Н. Татищеву, можно судить по его заметкам
к «Царству царя Ивана Васильевича Грозного»: «Крестья-
не хотя были вольные и жили где кто и как долго хо-
тел, но он (Иван Грозный.— В. К.) положил переходу
их время и порядок, дабы владетель земли заранее о пе-
реходе крестьянина ведал» (ИР, VII, стр. 150). Отсюда
следует, что В. Н. Татищев рассматривал ограничение
крестьянского перехода как нововведение Ивана Грозно-
го, ибо Судебник 1497 г. ему известен не был. И после
издания Судебника 1550 г. крестьяне продолжали оста-
ваться, по мнению В. Н. Татищева, «вольными». Окон-
чательное же прикрепление их к земле он относил ко
времени составления писцовых книг 1626 г. при Михаиле
Федоровиче, вызванного финансовыми причинами.
Согласно В. Н. Татищеву, Грозный, проведя в Судеб-
нике 1550 г. ограничение крестьянского перехода, пере-
шел от поголовного к посошному обложению. Хотя после
Смуты и были составлены в 1613 г. «приправочные» кни-
ги, но запустение продолжалось, и помещики не хотели
платить подати «с пуста». В 1626 г. было проведено ва-
ловое описание с целью выявления наличного жилого
фонда земель и установления межей. Тогда велено «кре-
стьян всех, мужеск и женск пол, переписать, через что
крестьяне остались вечно крепкими» (ИР, VII, стр. 163).
Крестьянская крепость, таким образом, явилась след-
ствием всеобщего описания 1626 г., призванного упорядо-
чить земельный фонд и - наладить сбор податей. Однако
в силу ряда злоупотреблений и небрежностей писцов по-
земельные отношения в среде господствующего класса и
до времени В. Н. Татищева пребывают в запутанном со-

стоянии: «Из которого вражды великие, убивства смерт-
ные поднесь произходят».
Об обуревавших его сомнениях относительно времени
прикрепления крестьян В. Н. Татищев поведал в разде-
ле о «Правосудии» в тех же заметках к «Царству Ми-
хаила Федоровича»: «Что же в Уложенье царя Иоанна
о вольности крестьян в... статье положено, при Борисе
ль оное отставлено или после того, мне впдеть не случи-
лось, однако же во время уже видится, что та крестьяном
вольность отсечена, и тако мню, что оное от царя Ми-
хаила Федоровича пресечено» (ИР, VII, стр. 163)." Коле-
бания В. Н. Татищева вызывались тем, что он имел тог-
да лишь Судебник 1550 г., Соборное уложение 1649 г.
и какие-то материалы о производстве описания 1*626 г.
Из Судебника 1550 г. можно было заключить об ограни-
чении крестьянского перехода Юрьевым днем, но о пол-
ной отмене его оставалось лишь строить догадки. В то
же время Соборное уложение 1649 г. не оставляло со-
мнений в том, что выход крестьянский был запрещен еще
до его издания. Не располагая на том этапе работы ка-
кими-либо законодательными памятниками конца XVI —
начала XVII в., В. Н. Татищев пришел к выводу о при-
креплении крестьян самим фактом записи их в писцовые
книги 1626 г.— самые ранние из упоминаемых в XI гла-
ве Соборного уложения 1649 г. Ни о каком специальном
указе на этот счет у Татищева еще нет и речи 5.
К вопросу о лишении крестьян права выхода В. Н. Та-
тищев вернулся при работе над редакцией Свода древне-
русских законов 1740 г., куда вошли Русская Правда,
Судебник 1550 г. и дополнительные указы к нему по
1601 г. включительно (у Татищева неверно указан 1602 г.).
Сообщая во введении к «благосклонному и любезному
читателю» о приобретении Судебника 1550 г. от Бартене-
5 Предположение В. Н. Татищева (от которого он вскоре отказал-
ся) о прикреплении крестьян описанием 1626 г. получило свое-
образное преломление в трудах М. А. Дьяконова, Н. С. Чаева и
некоторых других историков, полагавших, что лишение крестьян
права выхода произошло вследствие их записи в писцовые кни-
ги 80-х — начала 90-х годов XVI в. (М. А. Дьяконов. Очерки по
истории сельского населения в Московском государстве XVI-
XVII вв. СПб., 1898, стр. 31; Я. С. Чаев. К вопросу о сыске и
прикреплении крестьян в Московском государстве в конце
XVI в.- «Исторические записки», т. 6, 1940, стр. 160).
31

ва, потомка печально знаменитого Бахтеярова, казначея
в доме А. Н. Романова, донесшего на своего господина
Борису Годунову, он отмечал, что ряд дополнительных
указов находился в этой рукописи, «а другие в иных
местах сысканы и в порядок по годам положены. Сверх
того имею разные еще указы и духовные великих кня-
зей, в которых нечто до законов касается, токмо все,
разобрав, и в порядок привести ныне время не допустило»
(ИР, VII, стр. 214). В этом введении Татищев раскрывает
и основные принципы, которыми он руководствовался при
работе над своим Сводом древнерусских законов: «Пер-
вое, что ис того видим, как законы пременялись, и по-
знаем притчины, для чего или коего ради в них несо-
вершенства и неудобности к сохранению или недостатка
ко изъяснению истиннаго правосудия отрешены, как-то по-
левой бой и пр. 2) Они хотя в суде не употребляемы,
но к разсуждению чрезвычайных обстоятельств нечто мо-
гут помоществовать. 3) Особливо Уложенье царя Иоанна
Васильевича и нужно есть для того, что печатанное в
1649-м году Уложенье на сие во многом ссылается, и без
сего решить было точно неудобно» (там же). Отсюда
следует, что В. Н. Татищева интересовали прежде всего
изменения, происходившие со временем в законодатель-
стве, и причины этих изменений. Отметил он и полез-
ность знания древних законов при решении затруднитель-
ных казусов в современном ему правосудии, а также
использование (на примере Судебника 1550 г. и Соборно-
го уложения 1649 г.) ранних законодательных памятни-
ков в более поздних.
В заключение В. Н. Татищев указал на то, что не
может представить, что между Русской правдой и Судеб-
ником 1550 г. не было изменений в законах: Грозный
в указе от 21 августа 1550 г. ссылается на Уложения
своего отца — Василия Ш — и деда — Ивана III. Царь
Алексей Михайлович в Соборном уложении 1649 г. упо-
минает о каком-то Уложении своего отца Михаила Федо-
ровича, о существовании которого говорится и в разряд-
ных книгах. «Токмо я со многим прилежанием сыскать
не мог,— с сожалением замечает он>— однако ж можно
надеяться, что где-либо [в] книгохранителышцах град-
ских, монастырских или домовных у вещелюбивых нахо-
дятся и от трудолюбивых еще либо много и такое, чего
не чаем, откроется» (ИР, VII, стр. 215).
32

Исходя из основных принципов, сформулировапных во
введении, В. Н. Татищев и комментировал в 1740 г. ста-
тью 88 Судебника 1550 г. о крестьянском переходе: «Сия
статья показует, что крестьяне все были вольные и жили
за кем хотели. Но царь Федор Иванович в 7106-м году
оных и холопей сделал крепостными, ис котораго начался
бунт Боловнин и великое государству разорение произо-
шло. И хотя царь Борис в 110-м году паки хотел оное
пременить на прежнее, но мало успел, когда злость уже
вкоренилась и вражды умножились» (ИР, VII, стр. 257).
Этому комментарию предшествует и к нему примы-
кает рассуждение В. Н. Татищева в его «Разговоре о
пользе наук и училищ», написанном в 1733 г., о том, что
«пременением древних обычаев иногда немалой вред на-
носился... например, до царства Борисова в Руссии кре-
стьянство было все вольное, но он слуг, холопей и кре-
стьян сделал крепостными, за которое холопи Пронский,
Боловня, собрав свою братью и крестьянства немалое вой-
ско, великие пакости поделал» 6.
Сравнение комментария к Своду древнерусских зако-
нов редакции 1740 г. с тем, что говорилось о лишении
крестьян права выхода в набросках к «Царствованию ца-
ря Михаила Федоровича», обнаруживает существенную
перемену во взглядах В. Н. Татищева на ход крестьян-
ского закрепощения. Сконцентрировав теперь внимание
не на ограничениях права крестьянского перехода цар-
ским Судебником, а на его наличии, В. Н. Татищев свя-
зывает закрепощение крестьян с указом 1597 г. царя Фе-
дора Ивановича, тогда как .ранее он склонен был относить
его ко времени Михаила Федоровича, при котором в
1626 г. состоялось валовое описание. Результатом этих за-
крепостительных мер явились Крестьянская война начала
XVII в., кульминацию которой он видел в восстании Ба-
ловни 1614 г., излагаемому им подробно в другом месте
по Новому летописцу (ИР, VII, стр. 156—157), и «вели-
кое государству разорение» — Смута. Отмеченный пере-
смотр начался у Татищева еще в 1733 г. Если в наброс-
ках к «Царствованию царя Михаила Федоровича» он как
будто бы колебался, не отнести ли ему закрепощение
крестьян ко времени Бориса Годунова, относя его все-
6 В. Н. Татищев. Разговор о пользе наук и училпщ. М., 1887,
стр. 149.
2 В. И. Корецкий 33

таки ко времени Михаила Федоровича, то в «Разговоре
о пользе наук и училищ» он уже прямо писал, что Го-
дунов в свое царствование «слуг, холопей и крестьяп сде-
лал крепостными». В комментарии 1740 г. он конкрети-
зировал свое утверждение, указав на 1597 г. как время,
когда Федор Иванович, при котором правителем был Бо-
рис Годунов, совершил закрепощение крестьян и холопов.
В 1601 г. Борис Годунов попытался вернуть крестьянам
прежнюю вольность, но потерпел неудачу, ибо крепост-
ной порядок, расцениваемый историком как «злость», уже
утвердился.
Эти изменения во взглядах В. Н. Татищева объяс-
няются тем, что в его распоряжении в 1740 г. оказались до-
полнительные источники. Если ранее он мог судить о ходе
крестьянского закрепощения исходя лишь из Судебника
1550 г., Соборного уложения 1649 г. и каких-то мате-
риалов об описании 1626 г., то теперь в его распоряже-
нии находились сверх того указ 1597 г. Федора Ивановича
о беглых и указ 1601 г. Бориса Годунова о частичном
разрешении крестьянского выхода, которые он и поместил
в особом разделе «Указы дополнительные Судебнику».
Кроме того, возможно, Татищеву был известен в полном
виде или в изложении указ 1597 г. о холопах, расцени-
ваемый им как закрепостительпый.
В отличие от набросков к «Царствованию царя Михаи-
ла Федоровича» В. Н. Татищев обошел молчанием в ком-
ментариях 1740 г. вопрос о причинах прикрепления кре-
стьян, зато впервые указал на такие важные последствия
закрепостительной политики конца XVI в., как Крестьян-
ская война, сведенная им, впрочем, к восстанию 1614 г.
Баловни, и «разорение государства» — Смута.
Важным этапом в развитии взглядов В. Н. Татищева
на ход крестьянского закрепощения явилась редакция
Свода древнерусских законов начала 1750 г.— третья по
счету. Статья 88 Судебника 1550 г. в этой редакции со-
провождена подробным комментарием о преимуществе
вольности крестьян и холопов, подтверждаемой примером
европейских государств. В пользу этого положения Тати-
щевым приводились троякого рода соображения: «1) кре-
стьяне так безпутными отчинникп утесняеми и к побе-
гом с их разорением понуждаеми не были, как я о суде
беглых обстоятельнее показал; 2) таких тяжеб, судов,
ябед, коварств и немощным от сильных разорений в бег-
34

лых не было; 3) в добрых верных и способных служи-
телех мы [бы] такого недостатка не терпели» (ИР,
VII, стр. 326).
Нетрудно видеть, что здесь В. Н. Татищев исходит
прежде всего из современной ему российской действитель-
ности. Привлекает внимание ссылка на его более раннее
сочинение «Рассуждение о беглых» («как я о суде бег-
лых обстоятельнее показал»), опубликованное Н. Попо-
вым 7. Там сказано: «У нас по принятии христианства до
царя Федора Ивановича были все крестьяне вольные и жи-
ли кто за кем хотел, пленники токмо были невольные,
но их дети неволи свободны. Царь Борис, по кончине
царя Ивана, вольность сию отнял и учинил крепостны-
ми, но видя из того великое беспокойство, паки волю
дал. Царь Василий Шуйский, видя, что тем беспокойство
в шляхте умножилось, паки вольность крестьянам отнял;
однако ж в его указе включения были весьма изрядные,
которые сочиненным Уложением в большую невольность,
а в судех неясностию мпогим распрям п ябедам способы
причиняло» 8. Основная особенность этого рассуждения
заключается в следовании В. Н. Татищевым исторической
справке о ходе крестьянского закрепощения, предпослан-
ной во вступлении к тексту Соборного уложения 9 марта
1607 г., которое к этому времени стало известно истори-
ку. Запрещение крестьянского выхода здесь относится к
царствованию Федора Ивановича, причем Борис Годунов
ошибочно называется «царем», тогда как он был правите-
лем при царе Федоре. Время запрещения выхода точно
не определепо, а говорится весьма расплывчато, что Бо-
рис отнял у крестьяп вольность «по кончине царя Ива-
на» в полном соответствии со вступлением к Соборному
уложепию 9 марта 1607 г., где оставлеп простор гадать,
когда же царь Федор «по наговору Бориса Годунова, не
слушая совета старейшпх бояр», издал свой указ.
Новостью в «Рассуждении о беглых» явилось п ука-
зание Татищева на то, что в запрещении крестьянского
выхода было заинтересовано дворянство («шляхетство»,
«шляхта», по его терминологии). Из приведенного выше
отрывка следует, что попытка Бориса Годунова восстано-
7 Я. Попов. В. Н. Татищев и его время. М., 1861. Приложение
XVII.
8 Там же, стр. 760.
35 2*

вить частичпо выход крестьян в 1601 — 1G02 гг. приве-
ла к увеличению «беспокойства в шляхте», так что царю
В. Шуйскому пришлось снова отнять у крестьян право
выхода, издав Соборное уложение 9 марта 1607 г. Это
уложение, по мнению В. Н. Татищева, поставило крестьян
еще в «большую невольность», было дальнейшим шагом
по пути их закрепощения, даже по сравнению с первым
указом царя Федора.
В редакции Свода древнерусских законов начала 1750 г.,
куда было включено Соборное уложение 9 марта 1607 г.,
оно привлекается в комментариях довольно широко. При
формулировке второго пункта приведенного выше ком-
ментария к статье 88 Судебника 1550 г. оно использова-
но вплоть до текстологического заимствования, в чем
нетрудно убедиться, сопоставив оба текста:
Комментарий к статье 88 Су- Вступление к Соборному уло-
депннка 1550 г. жонню 9 марта 1607 г.
«...таких тяжеб, судов, ябед, ко- «...переходом крестьян (в
варств и немощным от сильных 1601 г.— В. К.) причинилися ве-
разорений в беглых не было» ликня кромолы, ябеды п наси-
(подразумевается время, когда лия немощным от сильных, че~
крестьяне были вольными.— го де при царе Иоанне Василь-
В. К.— ИР, VII, стр. 326) евпче не было, потому что кре-
стьяне выход имели вольный...»
(ИР, VII, стр. 373)
Термин «тяжбы», которым открывается перечисление
злоупотреблений п распрей в среде господствующего клас-
са после запрещения крестьянских переходов в коммен-
тарии Татищева также находит аналогию во вступлении
к Соборному уложению 9 марта 1607 г.: <ш после от того
(частичного разрешения Борисом Годуновым крестьян-
ского выхода.— В. К.) началися многие вражды, кромо-
лы и тяжи» (ИР, VII, стр. 373). Причем в последней,
четвертой по счету, редакции Свода древнерусских зако-
нов следом за словом «тяжи» в скобках В. Н. Татищев
поставил «суды» — свидетельство вторичного воздействия
комментария к статье 88 Судебника 1550 г. третьей ре-
дакции на вступление к Соборному уложению 9 марта
1607 г. четвертой редакции.
Полюбившееся В. Н. Татищеву выражение «немощ-
ным от сильных разорений», так же как и слова «суды»,
«тяжбы», «ябеды», встречаем и в примечании в к закону
36

Бориса Годунова от 28 ноября 1601 г., где, объясняя тер-
мин «продажи», он пишет: «От продаж охраняя, т. е.
от судов, тяжеб, ябед и наглых немощных от сильных
раззорений и граблений» (ИР, VII, стр. 367).
Хотя крестьянская вольность и составляет важные
преимущества, но она, по словам Татищева, «с нашею
формою правления монаршеского не согласует» (ИР, VII,
стр. 326).
Таким образом, в третьей редакции Свода древнерус-
ских законов В. Н. Татищев в качестве причин закрепо-
щения выдвигает политическую — «монархическую форму
правления», самодержавную, сказали бы мы, и злоупо-
требления землевладельцев — «беспутных отчшшков»,
тогда как ранее в набросках к «Царствованию царя Ми-
хаила Федоровича» он выдвигал экономическую, вернее
финансовую, причину — затруднения при сборе податей,
особенно усилившиеся в результате разорения страны,
вызванного Смутой. Следует отметить, что как в первом,
так и во втором случаях это не факты, почерпнутые из
источников, а собственные соображения историка.
Отменить крепостной порядок, представляющий, по
убеждению В. Н. Татищева, зло, нельзя, ибо может про-
изойти общее крестьянское восстание наподобие того, ко-
торое потрясло Россию в начале XVII в.: «и вкоренив-
шейся обычай неволи переменить небезопасно, как то
при царе Борисе и Василии от учинения холопей воль-
ными приключилось» (ИР, VII, стр. 326). Как будет по-
казано ниже, это оригинальное татищевское известие вос-
ходит к не дошедшей до нас летописи Иосифа, келейни-
ка патриарха Иова, посвященного во мпогне тонкости
внутренней политики своего времени.
Оставленный во второй редакции без комментария
указ от 24 ноября 1597 г., которым, как следует из при-
мечания к статье 88 Судебника 1550 г., по мнению Та-
тищева, был отменен крестьянский переход, получает в
третьей редакции обстоятельное разъяснение. В. Н. Тати-
щев меняет точку зрения. Здесь впервые он высказы-
вает мысль, что крестьяне были лишены права перехода
не этим законом, текст которого сохранился, а предше-
ствовавшим ему несохранившимся указом, изданным в
1592/93 г. В § 164 к постановлению указа от 24 нояб-
ря 1597 г. о сыске беглых крестьян, которые «выбежа-
ли до ныняшнего 106 года за 5 лет», он сделал приме-
37

чатгае в: «Из сего видно, что в 7101 году закон о не-
переходе крестьян учинен, а ниже, § 178, и о книгах
переписных упомянуто, токмо онаго, яко в сем обстоя-
тельстве нужнейшаго, не отыскано, а по времени 16 лет
без издания законов пропущено, которым неможно быть,
чтоб какого закона издано не было, да разтеряны; еже-
ли в собранных мною разных городов архивах не нахо-
дится ль, которые по времени, разсмотря, сему приоб-
щу» (ИР, VII, стр.366).
Решающее значение в этом изменении взглядов В. Н. Та-
тищева на ход крестьянского закрепощения имело Собор-
ное уложение 9 марта 1607 г., полученное им из Чердын-
ского архива (ИР, VII, стр. 368, 385) 9. Во вступлении
к нему сказано, что «при царе Иване Васильевиче... кре-
стьяне выход имели вольный, а царь Федор Иваннович
по наговору Бориса Годунова, не слушая советов старей-
ших бояр, выход крестьяном заказал и, у кого колико
тогда крестьян где было книги учинил» (ИР, VII,
стр. 390—391, 373). Отсюда В. Н. Татищев заключил, что
закон, запретивший крестьянам выход, одновременно уч-
реждал «переписные книги» (в действительности писцо-
вые.— В. К.) юридическим основанием крепости. О том,
что дело обстояло именно так, свидетельствует его ссыл-
ка в этом комментарии на Соборное уложение 9 марта
1607 г.: «а ниже, § 178 (Татищев здесь ошибся, нужна
§ 172.— В. К.), и о книгах переписных упомянуто».
8 § 172, под которым в третьей редакции свода зако-
нов помещена первая половина Соборного уложения
9 марта 1607 г., к словам «книги учинил» сделано при-
мечание а: «сии имеют быть по татарах первыя книги,
о котором выше, § 164 (т. е. в указе от 24 ноября
1597 т.—В. /Г.), хотя упомянуто, но не ясно» (ИР,
VII, стр. 373). Если В. Н. Татищев, комментируя всту-
пительную часть к Соборному уложению 9 марта 1607 г.,
9 Однако мнение В. Н. Татищева о лишении крестьян права вы-
хода указом от 24 ноября 1597 г. (от которого он сам отказался
под влиянием новых источников как юридического, так и лето-
писного характера) было повторено в XIX в. в работах Г. Эверса
и И. Энгельмана (см. «Geschichte der Russen von G. Evers». Dor-
pat, 1816, S. 318; J. Engelmann. Die Leibeigenschaft in Russland.
Dorpat, 1884, S. 37—40) и дожило до настоящего времени в рабо-
тах А. А. Зимина (см. «Памятники русского права» (далее -
ПРП), вып. IV. М., 1956, стр. 601).
38

и полагал, что в указе от 24 ноября 1597 г. о книгах,
«хотя упомянуто, но не ясно», то ознакомление с тек-
стом этого указа не оставляет сомнения в том, что по-
добное заявление Татищева явилось следствием его соб-
ственного истолкования указа, ибо в нем ничего не гово-
рится об «учреждении» книг и сам термин «книги» от-
сутствует.
Указ 24 ноября 1597 г. был привлечен В. Н. Татище-
вым не только для реставрации содержания исчезнувше-
го указа, но и для определения времени его издания. От-
считывая пять лет от 1597 г., он и заключил, что «из
сего видно, что в 7101 году закон о переходе крестьян
учинен».
Весьма плодотворна мысль В. Н. Татищева о том, что
в 16-летний промежуток между последним известным ему
указом Ивана Грозного (см. ИР, VII, § 163, стр. 365)
и законом 1597 г. о беглых помимо указа 1592/93 г.
были изданы и другие законы, утраченные впоследствии.
Он выражал надежду на находку таких законов в буду-
щем. Действительно нам удалось найти ссылки в дело-
производстве 90-х годов XVI в. не только на указ царя
Федора Ивановича о запрещении выхода крестьянам и бо-
былям, существование которого впервые предположил
В. Н. Татищев, но и на закон о пятилетнем сроке в
крестьянском владении и вывозе, применявшийся уже в
начале 90-х годов XVI в., о содержании которого ничего
не было известно 10.
Комментируя пятилетний срок сыска беглых указа от
24 ноября 1597 г., В. Н. Татищев сделал отсылку к Со-
борному уложению 9 марта 1607 г.: «О сем сроке зри
яснее § 172, п. d.». Примечание сделано к следующему
месту Соборного уложения 9 марта 1607 г., свидетель-
ствующему о том, что В. Н. Татищев полагал, что пя-
тилетний срок сыска беглых указа 1597 г. распростра-
нялся и па будущее время, что именно в 1597 г. были
введены пятилетние урочные лета, увеличенные в Собор-
ном уложении 9 марта 1607 г. до 15: «И впредь за пят-
надцать лет о крестьянах суда не давати, и крестьян
не вывозити (не возвращатп)» (ИР, VII, § 172, стр. 373).
В примечании d приведен и самый термин урочные лета:
10 В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба в
России..., стр. 128, 140-142.
39

«О сроке беглбш крестьянам в печатном уложении, глава
II (надо XI — В. К,) ст. 1 и 2, о урочных летах упо-
мянуто, но можно сказать, что сочинители уложения ни-
чего впредь не думая, настояще токмо разумели и весь-
ма лучшее прежних разсуждение и узаконение неправо
отвергнули» (там же, стр. 374).
Итак, В. Н. Татищев полагал, что пятилетние уроч-
ные лета для сыска беглых были введены указом от 24 но-
ября 1597 г. Составители же Соборного уложения 9 мар-
та 1607 г. лишь увеличили их до 15. Именно эти уроч-
ные лета, впервые введенные указом 1597 г. и увеличен-
ные Соборным уложением 9 марта 1607 г., и были отме-
нены, согласно В. Н. Татищеву, впоследствии в главе
XI статьи 1—2 Соборного уложения 1649 г.
Как уже говорилось, помимо Соборного уложения
9 марта 1607 г. В. Н. Татищев привлек для комментиро-
вания в третьей редакции своего Свода древнерусских за-
конов и летописный памятник — «Историю о разорении
русском» Иосифа, келейника патриарха Иова. Использо-
вание этой «Истории» возможно в примечании а к ука-
зу от 24 ноября 1597 г., ибо, как установлено нами,
Иосифом уделялось особое внимание «искоренению» Го-
дуновым не только «царского корени», но и боярских ро-
дов, его пути к власти и. Но об этом же идет речь и в
отмеченном примечании: «Бояре ко государеву указу при-
говорили. Есть весьма инаго порядка, нежели при отце
его употреблялось. И как от истории ясно, что сей госу-
дарь был слабого состояния и о таком к чести и преиму-
ществу своея власти немного думал, но имел от отца его
четырех определенных к правлению бояр, яко: Мстислав-
ской, Шуйской, Романов и Вельской, а потом Годунов,
то видно, это сей порядок благоразсудный Годунов ввел;
ибо в сем году прочих опых бояр уже истребил. Да и
весь сей указ наречением и слогом далеко лучший и яс-
нейший от прежних, знатно искуснейшаго секретаря при
себе имел» (ИР, VII, стр. 366).
Прямая ссылка на «Историю» Иосифа содержится в
комментарии В. Н. Татищева к указу 28 ноября 1601 г.
о частичном разрешении крестьянского выхода, помещен-
11 В. И. Корецкий. «История Иосифа о разорении русском»-лето-
писный источник В. Н. Татищева.- «Вспомогательные историче-
ские дисциплины», вып. V. Л., 1973.
40

ном сразу же после текста, еще до примечаний: « №
Сей закон, о вольности по-прежнему крестьян он учинил
противо своего разсуждения и перваго. о неволи их уза-
конения, надеяся тем ласканием более духовным и вель-
можам угодить и себя на престоле утвердить, а роптание
и многия тяжбы пресечь; но вскоре услыша большее о
сем негодование и ропот, что духовные и вельможи, имею-
щие множество пустых земель, от малоземельных дворян
крестьян к себе перезвали, принужден паки вскоре пе-
ременить и не токмо крестьян, но и холопей невольными
зделал, из чего великая беда приключилась. И большею
частию чрез то престол с жизнию всея своея фамилии
потерял, а государство великое раззорение претерпело,
как о том монах Иосиф описал» (ИР, VII, стр. 367).
Это известие В. Н. Татищева со ссылкой на «Историю»
Иосифа, равно как и оригинальное свидетельство из при-
мечания а к статье 88 Судебника 1550 г. об учинении
холопов вольными при царях Борисе Годунове и Василии
Шуйском, приведенное им без указапия источника, пос-
ле их опубликования Г. Ф. Миллером в 1768 г. были
использованы И. Болтиным в его известных «Приме-
чаниях на историю древния и нынешния России г. Лек-
лерка» 12. Из труда И. Н. Болтина их-почерпнул Н. И. Но-
виков, работая над комментарием к «Послужному списку
старинных бояр и дворецких и некоторых других при-
дворных чинов с 6970 по 7184 год», содержание кото-
рого значительно шире заглавия, поскольку в нем дело не
ограничивается лишь придворными чинами, но речь идет
о всех разрядах населения, в том числе в § 48 о хо-
лопах и крестьянах. Комментарий Н. И. Новикова появил-
ся в 1791 г. в XX томе «Древней Российской Вифлио-
фики» 13. Отсюда эти оригинальные свидетельства стали
известны сначала М. Ф. Владимирскому-Буданову14,
а затем Б. Д. Грекову. Последний, воспользовавшись ука-
занными текстами в своих работах по истории крестьян-
ского закрепощения в России, предположил, что Н. И. Но-
12 Иван Болтин. Примечания на историю древния и нынешния
России г. Леклерка, Б/м, т. I. 1788, стр. 331; т. II, стр. 209.
13 «Древняя Российская Вифлиофпка», т. XX, изд. 2. М., 1791,
стр. 255.
14 М. Ф. Владимирский-Буданов. Хрестоматия по истории русского
права, вып. III, изд. 3. Киев, 1889, стр. 106-107.
41

виков писал, «очевидно, па основании летописных данных,
до нас пе дошедших» 15.
Е. Н. Кушева убедительно показала, что известия Но-
викова, заинтересовавшие М. Ф. Владимирского-Буданова
и Б. Д. Грекова, через И. Н. Болтина восходят к В. Н. Та-
тищеву 16. Заслуга Е. Н. Кушевой, установившей зависи-
мость этих очень важных для изучения хода закрепоще-
ния оригинальных известий от Татищева и вновь при-
влекшей к ним внимание исследователей, несомненна. Од-
нако с предложенной ею интерпретацией во многом нель-
зя согласиться. Переходя к анализу этих татищевских
известий, Е. Н. Кушева замечает: «Выражения Татище-
ва здесь значительно менее определенны, чем в разобран-
ном выше тексте (о подаче холопами в царствование
В. Шуйского челобитья, «чтоб не быть рабами», при
передаче которого Татищевым была сделана прямая
ссылка на «Историю» Иосифа.— В. К.); пеясен и источ-
ник его сведепий. В одном случае есть ссылка на ту жи
«Историю» Иосифа, но пет уверенности в том, что эта
ссылка относится ко всему предшествующему ей абзацу,
а не только к последней фразе о великом разорении го-
сударства. Другое известие — об учинении при Борисе
и Шуйском холопов вольными — приведено совсем без
ссылки па источник. Весьма вероятно, что источники све-
дений здесь разные и что вопреки домыслу Болтина эти
два известия совсем не надо связывать одно с дру-
гим» 17.
Предостережение Е. Н. Кушевой о том, что без спе-
циальных разысканий нельзя определенно сказать, отно-
сится ли ссылка Татищева на «Историю» Иосифа ко все-
му тексту комментария третьей редакции к указу 1601 г.
или только к последней фразе, справедливо, ибо там та-
кая неясность действительно имеется. Когда Е. Н. Ку-
гаева работала над своей статьей, редакция Та-
тищева Свода законов первой половины 1750 г.— четвер-
тая по счету — еще пе была опубликована. Статья писа-
15 Б. Д. Греков. Очерки по истории феодализма в России.- «Изве-
стия ГАИМК», вып. XII. Л., 1934, стр. 141-142; он же. Главней-
шие этапы в истории крепостного права в России. М.- Л., 1940,
стр. 78-79.
16 Е. Н. Кушева. К истории холопства в конце XVI — начале XVII
века.- «Исторические записки», т. 15, 1945, стр. 71-75.
17 Там же, стр. 80-81.
42

лась в июне 1944 г., и по обстоятельствам военного вре-
мени рядом архивных материалов, в том числе и четвер-
той редакцией татищевского свода законов, Е. Н. Куше-
ва не могла воспользоваться. Она отметила это в общей
форме в начале своей статьи: «Наблюдения эти отрывоч-
ны и иной раз не могут быть доведены до конца вслед-
ствие недоступности в настоящее время ряда рукописных
и архивных материалов. Однако решаюсь поделиться сво-
ими соображениями и в таком незавершенном виде» 18.
Между тем обращение к четвертой редакции свода
законов В. Н. Татищева проясняет суть дела. Текст здесь
отредактирован им таким образом, что не остается сомне-
ний в том, что ссылка на Иосифа относится ко всему
предшествующему абзацу, а не к последним словам о
разорении государства. Именно так текст этого коммен-
тария и передан издателями VII тома «Истории Россий-
ской», далекими от споров по вопросу о крестьянах и хо-
лопах: «NB. Сей закон о вольности по-прежднему крестьян
учинил он противо прежднего своего разсуждения и опре-
деления о крестьянех и сусче в то время, как он о Лжеди-
митрии Отрепьеве ведомость получил. Тогда, будучи в
превеликой робости, надеялся чрез сие вельможам и ар-
хиереем угЪдить, но вскоре, услыша больше в народе ро-
иотания, принужден пременить и не токмо крестьян, но
и холопей невольными учинить, да все не помогло, паче
же к большей его погибели, а государственному разоре-
нию причиною было. О чем монах Иосиф внятно описал»
(ИР, VII, стр. 382).
Отнесение всего предшествующего текста, а не только
последней фразы третьей редакции к «Истории» Иосифа
не исключает, однако, того, что В. Н. Татищев, переда-
вая содержание летописи своими словами, мог внести ту-
да и свои соображения. Только сравнение этих двух ре-
дакций между собой и с другими источниками позволит
определить, что же здесь принадлежит современнику-ле-
тописцу, а что историку XVIII в.
Начало абзаца, где говорится о том, что Борис Году-
нов издал закон о крестьянском выходе вопреки своему
предшествующему распоряжению о его запрещении мо-
жет быть, отнесено как к Иосифу, так и к Татищеву,
располагавшему в момент составления комментария так-
18 Там же, стр. 70.
43

же и Соборным уложением 9 марта 1607 г., где во вступ-
лении сказано о запрещении выхода царем Федором «по
наговору» Годунова. Однако есть основания предполагать,
что о запрещении выхода Борисом Годуновым, всемогу-
щим правителем при Федоре, вспомнил сам Иосиф, но
вспомнил вскользь, походя, концентрируя свое внимание
на его разрешении царем Борисом в начале XVII в. и па-
губных последствиях этой меры на практике. Основанием
для такого предположения служит другая не известная до
сих пор Бельская летопись, автор которой, связанный со
служилыми людьми, поступил подобным образом, только
считал закон, запрещающий выход, принадлежащим Ива-
ну Грозному, отдав тем самым предпочтение указу 1581 г.
о заповедных летах перед последующим законом 1592/93 г.:
«Того же году (1601.— В. К.) на зиму царь
Борис Федорович всеа Русии нарушил заклятье блажен-
ные памяти царя Ивана Васильевича всеа Русии и дал
хрестьяном волю, выход межу служилых людей, окроме
бояр больших и ближних людей и воевод, которые посла-
ны по дальным городом. И в том межу служилых лю-
дей учинил велику зело скору и кровопролитие» 19. Это
важное летописное свидетельство будет подробно рассмот-
рено нами ниже. Сейчас же укажем на то, что, по-види-
мому, в летописи Иосифа разрешение выхода Борисом
Годуновым в начале XVII в. трактовалось как наруше-
ние своего собственного предшествующего постановления
о его запрещении в бытность правителем при царе Фе-
доре.
Оригинальное татищевское известие, содержащееся
лишь в четвертой редакции Свода законов, о разрешении
царем Борисом крестьянских переходов «сусче в то вре-
мя, как он о Лжедмитрии Отрепьеве ведомость получил»,
следует отнести к «Истории» Иосифа, ибо в других ис-
точниках, которыми располагал В. Н. Татищев по Сму-
те, перечисленных им в «Предънзвесчении» к «Истории
Российской»,— Новом летописце и Сказании Авраамия
Палицына, оно отсутствует (ИР, I, стр. 84—85).
Согласно подготовительным материалам в IV части
«Истории Российской», почерпнутым Татищевым также
из летописи Иосифа, сообщение о появлении в Литве
самозванца Борис Годунов получил в день смерти дат-
19 «Вопросы истории», 1971, № 5, стр. 142.
44

ского королевича Иоганна, жениха Ксении, последовав-
шей 28 октября 1602 г. (ИР, VI, стр. 37(3, прим. м).
В другом случае В. Н. Татищев относит смерть ко-
ролевича к 22 октября 1602 г. (ИР, VI, стр. 290). Од-
нако достоверность первой даты подтверждается показа-
ниями И. Массы и «Дневником» Акселя Гюльденстер-
на 20.
Теперь можно определить то место, которое занимало
в летописи Иосифа рассматриваемое известие о политике
царя Бориса по крестьянскому и холопскому вопросу.
О разрешении выхода крестьянам в пей говорилось при-
менительно к событиям осени 1602 г. К тому времени
стала выявляться пагубность реализации закона 1601 г.
на практике, приведшая к - массовой утечке крестьян от
рядовых служилых людей к крупным землевладельцам,
светским и духовным. Это обстоятельство и отмечал
'Иосиф, чему в передаче В. Н. Татищева в третьей редак-
ции Свода законов соответствовал текст о том, что «ду-
ховные и вельможи, имеющие множество пустых земель,
от малоземельных дворян к себе перезвалн», опущенный
им в четвертой редакции. Последствия реализации зако-
на 1601 г. были указаны Иосифом совершенно верно.
Они подтверждаются и актовым материалом, приведен-
ным в главе 5, и новыми летописными свидетельствами.
Уже цитированный совремеппый Иосифу летописец писал
в другом месте об «оскудении» поместий и вотчин про-
винциального служилого люда в результате действия за-
конов 1601 и 1602 гг. Крупные землевладельцы, светские
и духовные, не получив права вывоза крестьян у мелких
помещиков, используя обходные пути, сумели перезвать
к себе помещичьих крестьян и укрепить свое экономиче-
ское положение за их счет, вызвав недовольство служи-
лой массы законодательством Бориса Годунова по кре-
стьянскому вопросу.
Обнаруживается любопытное обстоятельство: В. Н. Та-
тищев, комментируя указ 28 ноября 1601 г., исходил не
из его текста, а из летописи Иосифа, произвольно от-
неся события осени 1602 г. к 1601 г. Поэтому заключе-
ние, что Борис Годунов разрешил выход, чтобы «тем лас-
20 Исаак Масса. Краткое известие о Московии в начале XVII в.
М., 1937, стр. 68; «Диевинк Акселя Гюльденсторна».— «Чтения
ОИДР», 1911, кн. III, отд. III, стр. 35.
45

капнем более духовпым и вельможем угодить» (третья
редакция), «чрез сие вельможам и архиереем угодить»
(четвертая редакция), не согласное с текстом указа 28 но-
ября 1601 г., по которому крестьяне крупных землевла-
дельцев не получили права выхода, а их господа — права
вывоза крестьян рядовых служилых людей, представ-
ляется попыткой выдать следствие за причину. Разре-
шая частично крестьянский выход, Борис Годунов, конеч-
но, не хотел усилить крупных землевладельцев, пастроен-
пых к йему враждебно, но на деле получилось именно
так. Однако совершил ли такую перестановку сам Иосиф
или В. Н. Татищев, опираясь на содержавшиеся в его
летописи данные, относящиеся к осени 1602 г. и по-
следующему времени, сказать трудно21.
Очень важно для понимания хода закрепощения изве-
стие В. Н. Татищева, восходящее к Иосифу, о том, что
после обнаружения пагубных последствий реализации
указов 1601 — 1602 гг. о крестьянском выходе, Борис Го-
дунов «принужден паки вскоре переменить и не токмо
крестьян, но и холопей невольными зделал, из чего вели-
кая беда приключилась» (ИР, VII, стр. 367).
Законы 1601 — 1602 гг., изданные в голодные годы, яв-
лялись уступкой крестьянству, уже начинавшему выхо-
дить из повиновения. Эту уступку Борис Годунов наме-
ревался совершить за счет провинциального дворянства,
полагая, что раз он господствует в столице, то тем са-
мым властвует и во всей стране. Однако породив недо-
вольство в служилой массе и нежданно усилив крупных
землевладельцев, эти законы вопреки замыслу законода-
теля не внесли успокоения и в крестьянскую среду. Они
не только не утихомирили волнующееся крестьянство, а,
напротив, способствовали стихийным незаконным выхо-
дам.
Какова же была реакция царя Бориса на столь неже-
лательные последствия его законодательной деятельности
по крестьянскому вопросу? В свое время мною был сде-
21 В этой связи заслуживает внимания наблюдение В. Д. Назарова
об измененпи Борисом Годуновым в последние годы своего цар-
ствования политики в отношении крупных монастырей в ущерб
посадскому населению (В. Д. Назаров. Классовая борьба горо-
жан и правительство Бориса Годунова.— «Города феодальной
России. Сб. статен памяти Н. В. Устюгова». М., 19G6, стр. 216—
223).
46

лап вывод, что, подавив это восстание, Борис Годунов
не возобновил указа о крестьянских выходах, изменил
внутриполитический курс, поспешно ликвидировав свои
прежние уступки крестьянам и холопам22. Но остава-
лось неясным, каким образом совершил Борис Годунов
эту перемену. Молчаливое невозобновление выходов вряд
ли могло воздействовать на волнующуюся крестьянскую
массу, склонную толковать законодательство Годунова по-
своему. Крестьянские выходы приняли бы еще больший
размах. Вряд ли такая нерешительная политика могла
сколько-нибудь .серьезно успокоить и недовольное провин-
циальное дворянство. Очевидно, требовалось принять ка-
кие-то определенные решительные меры. По всей вероят-
ности слова татищевского комментария о том, что Году-
нов после издания указов 1601 —1602 гг. был «принужден
паки вскоре переменить и не токмо крестьян, но и хо-
лопей невольными зделал», можно расценить как свиде-
тельство издания царем Борисом закона, вновь подтвер-
дившего запрещение выхода, осуществленного по его ини-
циативе в 1592/93 г., и внесшего коренные изменения и
в положение холопов.
Таким образом, в своем комментарии к указу 1601 г.
В. Н. Татищев, основываясь на летописи Иосифа, про-
водит мысль о том, что Борисом Годуновым было изда-
но два указа о «неволе» крестьян: первый, когда он был
правителем при царе Федоре Ивановиче — «первое о не-
воле их узаконение», и второй,— следом за законами
1601—1602 гг. о крестьянском выходе, когда, будучи ца-
рем, он столкнулся с массовыми стихийными крестьян-
скими переходами и усилившимся недовольством «мало-
земельных дворян», обеспокоенных тем, как этими указа-
ми воспользовались крупные духовные и светские зем-
левладельцы. Причем вторым указом лишались свободы
не только крестьяне, но и холопы.
Оригинальные известия В. Н. Татищева, почерпнутые
из летописи Иосифа, заслуживают тем большего внима-
ния, что получают подтверждение в обнаруженной нами
Вельской летописи, где сказано: «Того же году (1602.—
В. К.) на зиму царь Борис Федорович всеа Русии дал
в другой ряд хрестьяном волю, выход межу служилых
людей — городовых дворян и детей боярских, окроме бол-
22 «Вопросы истории», 1959, № 3, стр. 133.
47

птах бояр и ближних людей, и московских дворян, и тех
служилых людей всех скорил. И межу их учинилась межь-
усобное кровопролитие, и тяжбы о том меж ими вели-
ки зело стали, и от того у служилых людей поместья
и вотчины оскудели, it сами служилые люди стали в ве-
ликой скудости и межу собя в ненависти. И видя то
царь Борис Федорович всеа Русии такую смуту и ску-
дость в служилых людех и велел заповедати, что впредь
выходом не быти, отказать»23. Значит, Борис Годунов
не только не возобновил выходы, как можпо было думать
до сих пор, а издал новый закон («велел заповедати»},
которым подтвердил свой первый закон 1592/93 г., на-
рушенный им же самим в 1601 — 1602 гг. У Иосифа же
речь шла не только о лишении крестьян права выхода,
но и о закрепощении холопов, по-видимому, об отмене
указа о выдаче холопам отпускных от 16 августа 1603 г.,
изданного в разгар восстания Хлопка. Эти закрепости-
тельпые мероприятия были проведепы Борисом Годуно-
вым, очевидно, после разгрома восстания.
Следовательно, нет оснований брать под сомнение пра-
вомочность распространения ссылки на «Историю» Иоси-
фа, сделанной В. Н. Татищевым, на весь предшествую-
щий текст, повествующий о крестьянах и холопах. Основ-
ным источником при составлении комментария к указу
1601 г. для В. Н. Татищева явилась летопись Иосифа.
Его сведения относительно издания в конце царствования
Бориса Годунова закрепостительного указа достоверны.
Соображения Е. Н. Кушевой о том, что другое ориги-
нальное известие Татищева, приведенное им в третьей
редакции без ссылки па источпнк об учинении при ца-
рях Борисе Годунове и Василии Шуйском холопов воль-
ными, не может быть отнесено к летописи Иосифа, не
связано с комментарием к указу 1601 г. (как это пред-
положил еще И. Болтин) и сделано по разным поводам,
на наш взгляд пе убедительны. И в том и другом слу-
чае комментируются законодательные постановления,
определяющие крестьянский выход, и в том и другом
случае Татищевым высказываются мысли относительно
хода закрепощения, присущих ему колебаниях,— так что
повод лишь формально можно считать различным,"— ста-
тья 88 Судебника 1550 г. и закон 1601 г.
23 «Вопросы истории», 1971, № 5, стр. 142.

Но прежде чем приступить к сопоставлению содер-
жания этих известий, попробуем выяснить вопрос, ис-
пользовал ли вообще В. Н. Татищев в третьей редак-
ции своего свода законов «Историю» Иосифа для ком-
ментирования Судебника 1550 г. или ограничился лишь
привлечением ее для объяснения дополнительных указов
к нему, в том числе и указа 1601 г.? На него надо
ответить утвердительно. В. Н. Татищев привлек «Исто-
рию» Иосифа в примечании к статье 60 Судебника 1550 г.,
сделав на нее прямую ссылку (ИР, VII, стр. 311).
Сравним эти известия третьей редакции свода зако-
нов между собой и с известием, помещенным во втором
томе «Истории Российской», где сделана прямая ссылка
на «Историю» Иосифа, которую Татищев здесь непра-
вильно приписывает патриарху Иову:
Судебник 1550 г. Комментарий к указу История Российская
1601 г.
«И вкоренившийся Издав указ J601 г. о «...хотя наши пере-
обычай неволи пере- крестьянском выходе, водчики письма свя-
менитъ небезопасно, Борис Годунов таго служитель и
как при царе Борисе «...принужден паки раб за едино приня-
и Василие от учине- вскоре переменить, ли, что наш патриарх
ния холопей волъни- и не токмо крестьян, Иов в Истории по
ми приключилось» но и холопей не- причине ' челобитья
(ИР, VII, стр. 326) волъньми зделал, из холопей, чтоб не
чего великая беда быть рабами, изъяс-
приключилась. И нпл и царь Василий
большею частию чрез Иванович Шуйский
то престол с жизнию для утишения вели.
всея своея фамилии каго в холопех смя-
потерял, а государь- тения закон учинил,
ство великое раззоре- что пленным токмо
ние претерпело, как рабами быть, доколе
о том монах Иосиф они свободу получат,
описал» (ИР, VII, а холопей в прежд-
стр. 367) * ней верности оста-
вил служить по ка-
бале и полетной»
(ИР, I, стр. 361)
Сопоставление этих текстов показывает, что все они
связаны между собой и восходят к одному источнику —
летописи Иосифа. Действительно, хотя в комментарии к
указу 1601 г. говорится о перемене «вкоренившегося обы-
чая неволн» Борисом Годуповым лишь в отношении кре-
стьян, но нетрудно видеть, что В. Н. Татищев здесь не-
полно передает текст Иосифа. Об этом свидетельствуют
49

слова о том, что Борис Годунов, изменив свой внутри-
политический курс, «не токмо крестьяп, но и холопей не-
вольными зделал», из которых следует, что ранее в лето-
писи Иосифа сообщалось о каких-то мероприятиях царя
Бориса, временно облегчцвшнх участь холопов.
Под законом царя Бориса, давшим «волю» холопам,
очевидно, надо разуметь указ 16 августа 1603 г., издан-
ный им в разгар восстания Хлопка. Согласно этому ука-
зу холопам, явившимся, очевидно, с повинной в Приказ
холопьего суда, выдавались отпускные даже вопреки воли
их господ. Закон же 1597 г., который предлагает также
привлечь сюда Е. Н. Кушева 24, не подходит уже в силу
того, что Татищев, как показано выше, рассматривал его
как закрепостительный. Такой взгляд на закон 1597 г.
подтверждается и некоторыми современными исследова-
ниями 25.
Текст в «Истории Российской» не только не противо-
речит комментарию к статье 88 Судебника 1550 г. об
учинении холопоб вольными при царе Василии Шуйском,
а, напротив, конкретизирует те мероприятия, которые
предпринял Шуйский на этот счет. К сожалению, это
важное известие Иосифа, приведенное Татищевым в
«Истории Российской», не датировано.
Е. Н. Кушева задалась вопросом, какой же указ о
холопах Василия Шуйского может соответствовать текс-
ту Татищева, сопровожденному ссылкой на «Историю»
Иосифа. Она направила поиски в сторону указной книги
Приказа холопьего суда, отметив, что «следов знакомст-
ва» с нею «у Татищева мы не находим»26. Вслед за
М. Ф. Владимирским-Будановым 27 она предположила, что
ответом на челобитье холопов, «чтоб не быть рабами»,
явился указ В. Шуйского 21 мая 1609 г. Обосновывая
свое мнение, она привела лишь две статьи этого указа
(статьи 1 и 3), оставив две другие — указ 21 мая 1609 г.
24 Е. Н. Кушева. К истории холопства.., стр. 83—90; В. М. Па-
неях. Кабальное холопство на Руси в XVI веке. Л., 1967, стр.
136.
25 Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси..., кн. 2, стр. 324-327; В. И. Ко-
рецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба в России...,
стр. 231-232.
26 Е. Н. Кушева. К истории холопства..., стр. 79.
27 М. Ф. Владимирский-Будапов. Хрестоматия по истории русского
права, вып. III, стр. 106-107.
50

состоит из четырех статей — без рассмотрения. Однако,
как указал И. И. Смирнов, обративший на них внима-
ние, «представляется весьма сомнительным рассматривать
как удовлетворение челобитья холопов, «чтоб им не быть
рабами», закон, в числе статей которого есть предписа-
ние возвращать старым «государем» детей кабальных хо-
лопов, которые, «бегаючи от старых своих государей, дали
на себя иным кабалы», а также статья, предлагающая
отдавать старым «государем» добровольных холопов, «ко-
торые у государей своих служат бескабально лет пять,
или шесть, или десять и болши, а ныне они государем
своим на себя кабал не дают»»28. Вместе с тем И. И. Смир-
нов пришел к неутешительному выводу, что «форма, в ка-
кой дошло до нас известие о челобитной кабальных хо-
лопов Шуйскому (отсутствие датировки, чрезмерная сжа-
тость, язык, которым пересказаны данные современного
источника, и т. д.), не дает возможности более точно
установить время и определить характер этого выступле-
ния кабальных холопов. Нельзя даже точно сказать, когда
имело место это событие: до восстания Болотникова, во
время восстания или после его поражения» 29.
В статьях указа 21 мая 1609 г., приведенных Е. Н. Ку-
шевой, действительно говорится об отпуске на «волю»
кабальных и их детей после смерти их господ. Но вы-
ступая против злоупотреблений господ, стремившихся про-
водить в отношении кабальных принцип наследственно-
сти, закон 21 мая 1609 г. в то же время исходил из
основных закрепостптельных установлений указа 1 фев-
раля 1597 г^ Слово «воля» произносилось в указе 1609 г.,
но это было ограниченное, узкое понимание воли, вполне
приемлемое для господствующего класса накануне Кре-
стьянской войны, когда оформлялись крепостнические от-
ношения, во время и после ее окончания. Отрицание
принципа наследственности, отпуск «на волю» кабальных
и их детей после смерти господина представляли собой
отдушину, предохранительный клапан в складывавшейся
системе крепостного права. Подобную роль в отношении
крестьянства играли урочные лета. Для понимания же
того, какая «воля» была наиболее приемлема для самих
холопов, которой более всего страшились крепостники,
28 //. //. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606-1607 гг., стр. 108.
29 Там же, стр. 107-108.
51

важное значение имеет статья 17 февральского договора
1610 г. тушинцев с Сигизмундом III, которая гласит:
«Холопам боярским воли не давати, а быти им и служи-
ти по крепостям по-прежнему для того: если бы им была
воля, то они могут, отшедши на дальний край и собрав-
ся люди много и обравши посреди себя господара тако-
ва же, каковы сами, будут поседать замки и места, чому
вже ныне, не новина; а того в господарстве может быть
розрух и спустошенье»30. Комментируя эту статью,
Е. Н. Кушева правильно указывает, что «из контекста
ясно, что выражение «по-прежнему» значит «при преж-
них великих государех», какими считаются государи «от
великого князя Рюрика до государя царя и великого кня-
зя Федора Ивановича»» и. Следовательно, указ 1 февраля
1597 г., установивший службу «по крепостям» для ка-
бальных и ликвидировавший добровольную службу, трак-
товался самими крепостниками как закон, устанавливав-
ший «неволю», хотя в нем п имелись статьи о выпуске
«на волю» кабальных и их детей после смерти госпо-
дина.
Наиболее активной частью кабальных холопов были
так называемые добровольные холопы, лишь недавно по-
терявшие право службы без крепостей и потому особен-
но сильно ощущавшие крепостные путы. Именно они
7 марта 1607 г., когда исход восстания Болотникова был
неопределенен, добились восстановления добровольной
службы. Изданию этого указа предшествовало какое-то
брожение в их среде, выразившееся в том, что они само-
чинно отказывались давать на себя кабалы. Отголосок
этого неповиновения сохранился в самом указе в виде
упоминания о тех добровольных холопах, которые «по-
служат в холопех добровольно, полгода, или год, или
болши, а не в холопстве родились и пе старинные их
люди, а кабал на себя те холопи государем своим даты
не похотели». Указ царя Василия предписывал, что
в случае, если добровольные холопы в распросе в Приказе
холопьего суда откажутся дать на себя кабалы, то царь
«на добровольных холопей [кабалы] в неволю давати
не велел» 32. Отсюда следует, что выдача кабал для добро-
30 Сб. РИО. М., 1913, т. 142, стр. 68.
31 Е. Н. Кушева. К истории холопства..., стр. 83.
32 ПРП, вып. IV, стр. 376-377.
52

вольных холопов являлась для них «неволей», обращени-
ем их в «невольников» и крепостных. Но еще до указа
царя Василия какие-то добровольные холопы «кабал на
себя... государем своим дати не похотелп», приобретя
себе «волю» явочным путем, лишь позднее санкциониро-
ванную законом. Принятие указа 7 марта 1607 г. совер-
шилось, таким образом, под давлением со стороны добро-
вольных холопов и носило для правительства В. Шуйско-
го вынужденный характер 33.
Итак, «воля» для холопов — это прежде всего служба
без крепостей на добровольных началах, предусматрива-
ющая возможность по истечении определенного времени
выйти, покинуть господина. Именно в таком плане трак-
товалось современником-летописцем понятие воли и для
крестьян: «Того же году (1601.— В. К.) на зиму царь
Борис Федорович всеа Русни нарушил заклятье блажен-
ные памяти царя Ивана Васильевича всеа Русии и дал
християном волю, выход межу служилых людей...»
Е. Н. .Кушева, обращаясь к рассмотрению содержа-
ния известия из «Истории Российской» о холопьем чело-
битье и ответном указе царя Василия Шуйского, взяла
под сомнение точность передачи текста Иосифа В. Н. Та-
тищевым. «Изложение Татищева,— пишет она,— на пер-
вый взгляд подкупает своей подробностью и определен-
ностью. Однако при ближайшем рассмотрении текст вы-
зывает ряд сомнений, заставляя предполагать, что Тати-
щев внес в него и собственные домыслы» 34.
Наибольшие сомнения вызывает у нее «фраза из ука-
за Василия Шуйского (вернее, из летописного его изло-
жения Иосифом.—Z?. /Г.), как ее передает Татищев,—
«закон учинил, что пленным токмо рабами быть, доколе
свободу получат»». Е. Н. Кушева считает, что источни-
ком ее для Татищева явилась не летопись Иосифа, а со-
чинения Гуго Гроция, Пуфендорфа и Вольфа, от кото-
рых и идут его представления о рабстве как результате
плена, насилия, что «рабы это пленники, которые имеют
право улучить свободу». Е. Н. Кушева указывает на то,
33 На спешность издания указа 7 марта 1607 г. обратил внимание
и В. М. Панеях (В. М. Панеях. Добровольное холопство в зако-
нодательстве XVI-XVII вв. (1550-1649).- «Исследования по
социально-политической истории России. Сб. статей памяти
Б. А. Романова», Л., 1971, стр. 208).
34 Е. Н. Кушева. К истории холопства..., стр. 78.
53

что подобные взгляды Татищев развивает в своем «Рас-
суждении о беглых» и в «Разговоре о пользе наук и
училищ». Сомнительна, по мнению Е. Н. Кушевой, и вто-
рая половина этой фразы — «а холопей в прежней вер-
ности оставил служить по кабале и по летной (т. е. по
полетной грамоте — на урочные лета, на определенный
срок)» 35, пбо в случае, если бы речь шла действительно
о кабальных холопах, служба их определялась бы кабалой,
а не полетной грамотой. При этом она ссылалась на сход-
ное определение кабального холопства в «Лексиконе рос-
сийском...» В. Н. Татищева.
Отнеся эти термины и обороты речи целиком на счет
«собственных домыслов» В. Н. Татищева, Е. Н. Кушева
уже не придавала значения отсутствию пх в указе 21 мая
1609 г., в котором она склонна была видеть указ царя
Василия Шуйского, последовавший за холопьим чело-
битьем.
Попробуем не отвергать термины и обороты В. Н. Та-
тищева, примененные им при пересказе летописи Иосифа,
возможно несколько модернизированные, а попытаемся
поискать им соответствие в законодательстве В. Шуйско-
го о холопах. Для этого обратимся к той же самой за-
писной книге Приказа холопьего суда, которая Татищеву,
как верно подметила Е. Н. Кушева, не была известна.
Здесь привлекает внимание боярский приговор о холопах
28 февраля 1608 г., состоящий из трех статей и одного
доклада руководства Приказа холопьего суда царю. Изда-
нию его предшествовало коллективное дворянское чело-
битье («Били челом государю царю и великому князю
всея Русии в Приказе холопья суда дворяне и дети бояр-
ские многих городов»). Дворяне были обеспокоены сле-
дующим обстоятельством. В процессе борьбы с Болотни-
ковым правительство Шуйского вознаграждало их за уча-
стие в боевых действиях, в частности, и тем, что разре-
шало брать из тюрем «на поруки» холопов, сражавших-
ся на стороне восставших и плененных с оружием в руках
на поле боя. Холопы-пленники брались дворянами «на по-
руки» «на Москве, в Серпухове и под Тулою», т. е. пос-
ле больших сражений, выигранных правительственными
войсками, и во время осады Тулы. Холопы-пленники, взя-
тые из тюрем «на поруки», затем закабалялись их новы-
35 Е. Н. Кушева. К истории холопства..., стр. 78.
54

ми господами-победителями: «а взяв из тюрьмы на по-
руку, да ималн на них на свое имя служилые кабалы».
Казус возник в силу того, что правительство Шуйского
для разложения лагеря восставших пошло на амнистию
служилых людей, участников восстания Болотникова. Ам-
нистированные служилые люди (по терминологии приго-
вора— «бояре») не преминули предъявить права на сво-
их холопов, которые бок о бок с ними сражались на
стороне Болотникова, но, попав в плен, оказались в числе
дворни победителей, рассматривая теперь их как беглых
(«а старые их бояре, которые были в ызмене, а госу-
дарева опала им отдана, тех холопей имают и ищут на
них, по старым крепостям, холопства»). Дворяне и дети
боярские «разных городов», сторонники В. Шуйского, по-
давая свое коллективное челобитье, очевидно, хотели, что-
бы холопы-плепники, закабаленные ими, остались у них и
не возвращались старым господам, бывшим «в измене».
Боярский приговор по этому дворянскому коллектив-
ному челобитью был довольно неожиданным: «И бояре
по сей статье приговорили. Которые холопи были в во-
ровстве и государю добили челом, и даны были им от-
пускные, а после тово опять збежали в воровство,—
и тех, которых возмут на деле, в языцех, и их казнити
или старым их бояром отдавати, по крепостям, а преж-
ним их отпускным не верети; а которые с нынешнего
воровства прибежат ко государю сами, и тех старым их
бояром не отдавати, потому что они сами принесли вину
свою» 36.
Приговор, таким образом, был паправлен не столько
на то, чтобы регулировать отношения между старыми гос-
подами, бывшими «в измене» и амнистированными, и но-
выми господами-победителями, завладевшими их холопа-
ми, оказавшимися в плену, сколько пытался воздейство-
вать на ту холопскую массу, которая принимала участие
в восстании Болотникова, а теперь перешла на сторону
Лжедмитрия II.
Слова, открывающие, этот боярский приговор,— «кото-
рые холопи были в воровстве и государю добили челом,
и даны были им отпускпые»,— конечно, могут быть отне-
сены ко всему периоду восстания Болотникова, но их
надо, думается, прежде всего связать с его последним
36 ПРП, вып. IV, стр. 378.
55.

этапом — сдачей «на условиях» Тулы, когда многие тыся-
чи бывших холопов, засевших там с Болотниковым и «ца-
ревичем» Петром, «добили челом» царю Василию Шуй-
скому, обещавшему отпустить их на свободу. Вероломно
задержав вождей восставших, царь отпустил на свободу
рядовых болотниковцев, в том числе и холопов. Очевидно,
«на Туле» произошла массовая выдача отпускных. Этим
царь хотел перетянуть холопов, из которых многие в свое
время поступили в казаки, на свою сторону. Но после-
дующие события не оправдали надежд Шуйского. Быв-
шие болотнпковцы перешли на сторону второго самозван-
ца. Летописец-современник записал, что «донские и волж-
ские казаки и все те люди, которые в Туле с вором Пет-
рушкою сидели, к нему-де вору (Лжедмитрию II.— В. К.)
приложилися, не хотячи у царя Василья Ивановича всея
Русии в покоренье быти» 37. Среди «всех людей, которые
в Туле с вором Петрушкою сидели», а затем предались
Лжедмитрию II, были и холопы, получившие отпускные.
Итак, холопы-болотниковцы, добив челом царю Васи-
лию массою после падения Тулы и получив отпускные,
затем вновь стали его противниками, перейдя на сторону
Лжедмитрия II («а после тово збежалп в воровство»).
Вот этих-то холопов в случае их пленения на поле боя и
предлагалось либо казнить, либо отдавать старым госпо-
дам «по крепостям». В отношении же тех из них, кто бы
захотел снова перебежать на сторону царя «с нынешнего
воровства», объявлялась новая амнистия («и тех старым
их бояром не отдавати, потому что они сами принесли
вину свою»). В данном случае правительство В. Шуйско-
го исходило из указа 16 августа 1603 г. о выдаче от-
пускных Бориса Годунова, применяя его к тем сложным
обстоятельствам, в которых очутилось. Число холопов в
стане второго самозванца было велико, и они станови-
лись либо помещиками (по свидетельству Буссова), либо
вольными казаками (по свидетельству Татищева, восхо-
дящему к Иосифу). Стремясь оторвать часть холопов от
Лжедмитрия II, правительство Шуйского и противопо-
ставляло холопов-пленников, которым угрожала казнь или
возврат к прежним господам, холопам-перебежчикам, ко-
торым обещалась «воля».
37 «Вопросы истории», 1971, № 5, стр. 152.
56

Следовательно, вопрос о пленниках не явился плодом
теоретизирования В. Н. Татищева, как склонна была ду-
мать Е. Н. Кушева, а стал насущной потребностью для
господствующего класса в связи с восстанием Болотни-
кова и движением второго самозванца, в котором холо-
пы — бывшие болотниковцы приняли активное участие.
Только плененные па поле боя холопы и подлежали воз-
врату старым господам «по крепостям», добившие же
вновь челом государю получали отпускные, «волю».
Статья 2 приговора, так же как и 1-я, посвящена
холопьим отпускным. Ей предшествовало второе дворян-
ское коллективное челобитье. Дворяне и дети боярские, <
которые были в опале у Лжедмитрия I, а их дворы рас-
пущены, теперь требовали возврата своих холопов, полу-
чивших тогда в Приказе холопьего суда отпускные,
и предъявляли на них старые крепости. Боярский приго-
вор удовлетворил их челобитье лишь частичпо: возвра-
щению подлежали только те из холопов, у кого не было
отпускных. Следовательно, правительство Шуйского, объ-
являя новую амнистию, подтверждало одновременно и
предшествующие отпуски холопов «на волю» начиная со
времени первого самозванца. И это тогда, когда постра-
давших от него представителей господствующего класса
правительство Шуйского рассматривало как борцов про-
тив узурпатора-«расстриги», возвращало из ссылок, наде-
ляло поместьями и вотчинами. •
Возникает вопрос, почему дворяне поставили вопрос о
возвращении холопов, получивших отпускные лишь при
Лжедмитрии I, хотя выдача их в широких размерах на-
чалась уже при Борисе Годунове. Не потому ли, что сам
Борис после разгрома восстания Хлопка ликвидировал
отпускные, выданные по его указу 16 августа 1603 г.?
Статья 3 приговора занималась случаями, когда в про-
цессе сыска беглых холопов новые господа не представ-
ляли их в суд, заявляя о их новом побеге. Другими сло-
вами, она была направлена против утайки у себя новыми
господами беглых холопов.
25 февраля 1608 г. руководство Приказа холопьего
суда обратилось с докладом к царю Василию, сообщив,
что «в Приказе холопьего суда бьют челом дворяне и
дети боярские на своих холопей, а называют их старин-
ными холопи, а крепостей на них не кладут, а те их
холопи своим бояром в старинном холопстве випятца, а от
57

старых своих бояр бегая, да на себя дали иным дворяном
и детям боярским кабалы, и те их новые государи на
них кладут кабалы, и холоии но кабалам винятца»38.
Вопрос был принципиального порядка, санкциониро-
вать ли сложившееся положение, оставив беглых старин-
ных холопов, давших на себя в бегах кабалы, либо вер-
нуть их старым господам «в полницу». Правительство
В. Шуйского оказалось не в состоянии решить его тогда
же. Потребовалось три недели, чтобы 19 марта 1608 г.
царь дал ответ.
Итак, вскоре после подавления восстания Болотнико-
ва, когда движение Лжедмитрия II набирало силу, холо-
пий вопрос, крайне запутанный в ходе восстания Болот-
никова, и не без участия правительства В. Шуйского, рас-
сматривавшего законодательство о холопах как одно из
средств для раскола лагеря восставших, приобрел боль-
шую злободневность. Представители господствующего
класса выступали за восстановление крепостнических от-
ношений в сфере холопьего права, за организацию сыска
беглых холопов. Но они не были едины. Средством дав-
ления дворянства на правительство стали коллективные
челобитья. Одни дворяне требовалн от правительства уза-
конения своих прав па пленных холопов, на которых они
сумели взять кабалы; другие добивались отпускных на
своих холопов, освобожденных при Лжедмитрии \. Обна-
ружились господские поползновения на сферу доброволь-
ного холопства, восстановленного указом 7 марта 1607 г.
Вспыхнула острая борьба между господами, от которых
бежали старипные холопы, не укрепленные за ними кре-
постями, и теми, кто их принял и взял на них кабалы.
Правительство, атакованное представителями различных
точек зрения из среды господствующего класса и стес-
ненное вторым самозванцем, в стане которого холопы иг-
рали важную роль, пребывало в нерешительности. Удов-
летворяя некоторые требования дворянства по сыску бег-
лых холопов, оно объявило в то же время новую амни-
стию и противилось ликвидации прежних отпускных. Оно
остановилось в замешательстве перед вопросом, отдать ли
предпочтение новым кабалам или старинному полному
холопству, не оформленному крепостями.
38 ПРП, вып. IV, стр. 379.
58

В этой обстановке дворянской активности, попыток
дворяпства воздействовать на правительство В. Шуйско-
го путем подачи коллективных челобитных по холопьему
вопросу могли ли сами холопы, приобретшие уже какой-
то опыт борьбы за своп права в марте 1607 г., оста-
ваться безучастными к решению своей судьбы? Думается,
что нет. Холопам, получившим отпускные,— а таких к
тому времени набралось немало,— было отнюдь не без-
различно, смогут ли они служить добровольно или снова
должны пойти в кабалу. Для беглых старинных холопов
остро стоял вопрос, будут ли они возвращены назад своим
старым господам. И не только потому, что это сразу же
резко ухудшало их правовое положение (они снова ста-
новились полными холопами), но и потому, что возвра-
щение для многих из них грозило обернуться местью и
расправой со стороны старых господ.
Вот в этой-то обстановке напряженной борьбы, исход
которой еще не был ясен, столкновения противоречивых
надежд и устремлений холопы, на наш взгляд, и подали
в противовес коллективным дворянским челобитьям свое
коллективное холопье челобитье, сформулировав в нем
свои требования, направленные, очевидно, прежде всего к
обеспечению условий добровольного холопства, на которое
посягали господа, и к .отказу от возврата старым гос-
подам «в полницу» тех беглых, кто выдал на себя в бе-
гах кабалы. В правильности такого истолкования возмож-
ного содержания холопьего челобитья убеждают последо-
вавшие законодательные установления В. Шуйского.
На холопье челобитье царь ответил сначала указом
9 марта 1608 г. Как видно из него, холопов л а дельцы
обходили указ 7 марта 1607 г. о добровольном холопст-
ве, составляя на вольных людей особые записи (они ниже
в указе названы «холопьими крепостями») с обязатель-
ством последпим служить им до своей смерти, и запи-
сывали их в записные книги приказа Холопьего суда.
Так, добровольное холопство, восстановленное указом
7 марта 1607 г., фактически ликвидировалось. Обеспече-
нию условий добровольной службы и призван был слу-
жить указ 9 марта 1608 г. Запрещая брать на вольных
людей записи, обязывающие их служить у господ до сво-
ей смерти, царь В. Шуйский указал: «...вперед таких
записей па вольных людей в Холопьем приказе в запис-
ные книги записывали не велети и по таким записям
5?

волных людей истцом не выдавати; а иматп записи на
волных людей всяким людем на урочные лета по прежне-
му уложению» 39.
Здесь мы сталкиваемся с указанием на «записи... на
урочные лета», так называемыми полетпыми грамотами,
о которых говорится и в тексте Татищева. Последний,
если справедливо указание Е. Н. Кушевой, неверно отнес
их к сфере кабального холопства, но само упоминание
их в связи с холопьим челобитьем не было домыслом
историка XVIII в. То, что речь о пих могла идти в
«Истории» Иосифа, теперь при сопоставлении с указом
9 марта 1608 г. представляется достаточно правдоподоб-
ным.
19 марта, спустя 10 дней после принятия указа о за-
писях на вольных людей на урочные лета («полетных
грамотах»), был разрешен, наконец, вопрос, поставленный
перед царем руководством Приказа холопьего суда еще
25 февраля 1608 г.: «И марта в 19 день, государь царь
и великий князь Василий Иванович всеа Русии сего док-
ладу слушав и приказал: отдатп холопей по кабалам,
кому они на себя бегая, давали кабалы; а в старинном
холопстве, которые их держали без крепостей, указал от-
казывати: почему у себя держал холопа без крепости?» 40
Согласно этому указу кабальные холопы в прошлом
старинные, давшие на себя в бегах кабалы, оставались
служить по-прежнему своим новым господам. Выгадали
■кабаловладельцы, в большинстве своем дворяне. И это
отмечалось в нашей исторической литературе41. Но не об-
ращалось внимания па то, что определенную выгоду по-
лучили и старинные холопы, побеги которых, закончив-
шиеся составлением новых кабал, легализировались.
Принцип старипы, основной закрепостительный принцип
в сфере холопьего права, серьезно нарушался.
В сочетании с постановлением боярского приговора от
25 февраля 1608 г. об отдаче старым господам, очевидно
и в старинное холопство, лишь тех холопов, которые бу-
дут пленены на поле боя, и с указом царя Василия 9 мар-
та 1608 г., который предписывал оформлять отношения
39 ПРП, вып. IV. стр. 381.
40 Там же, стр. 379.
41 Там же, стр. 404.
60

между господами и вольными людьми в соответствии со
старой традицией полетными грамотами, мы получаем
законодательную аналогию известию В. Н. Татищева о
том, что царь Василий Шуйский в ответ на челобитье
холопов, «чтоб не быть рабами, для утпшения великого
в холопах смятения закон учинил, что пленным токмо
рабами быть, доколе свободу получат, а холопей в преж-
ней верности оставил служить по кабале и полетной».
Следовательно, содержащиеся в известии В. Н. Татищева
подробности не его домысел, а отражают реальную ситуа-
цию, сложившуюся в конце февраля — марте 1608 г.,
и восходят к «Истории» Иосифа. Неточности В. Н. Тати-
щева состояли лишь в том, что он дал ряд законода-
тельных мер правительства В. Шуйского под именем од-
ного закона царя Василия и неверно отнес службу по
полетным грамотам к кабальному холопству. Но первая
неточность проистекла из-за того, что он располагал не
текстом указа царя Василия, а летописным изложением
его законодательных мер, уже изложенных совокупно,
скорее всего, самим Иосифом. Вторая же неточность,
по-видимому, возпикла в силу воздействия на передачу
Татищевым реальных событий, отраженных в летописи
Иосифа, где речь шла о полетных грамотах, выдавав-
шихся добровольным холопам, а возможно, формулировки
«Лексикона российского...», запечатлевшейся в памяти
историка. Однако при этом нельзя упускать из вида, что
и сама эта формулировка могла появиться в результате
знакомства Татищева с летописью Иосифа.
Бурные события конца февраля — марта 1608 г. полу-
чили независимо друг от друга отражение в уставной
книге Приказа холопьего суда и в летописи Иосифа, но
по-разному. Законодатели времени царствования
В. Шуйского отметили две дворянские коллективные че-
лобитные, подача которых становилась делом обычным, не
упомянув о другой, дерзкой, исключительной, противоза-
конной — холопьей. Напротив, Иосиф, внимание которого
она привлекла именно своей необычностью, не преминул
рассказать о ней в своей летописи. Эта холопья челобит-
пая, продемонстрировавшая господствующему классу
сплоченность и известную организованность холопов, яви-
лась первой в ряду других холопьих челобитных XVII в.,
подававшихся ими во время московских восстаний 1648
и 1682 гг. Однако тогда уже не было летописца такой
61

глубины и силы, как Иосиф, и известия об этих выступ-
лениях холопов сохранили иностранцы 42.
Закон 9 марта 1608 г., обеспечивавший условия для
службы вольных людей и развивавший указ 7 марта
1607 г., явился последней явной антикрепостнической
уступкой правительства В. Шуйского. В указе 19 марта
1608 г. интересы беглых старинных холопов сочетались
с интересами их новых господ, взявших на них служи-
лые кабалы. Указ же 21 мая 1609 г. знаменовал собой
поворот к закрепостительному курсу. Хотя в нем еще
пресекались злоупотребления отдельных холоповладель-
цев, нарушавших предписания указа 1 февраля 1597 г.
о пожизненности кабального холопства (статьи 1 и 3),
но в двух других его статьях уже обнаруживается тен-
денция к ликвидации тех уступок холопам, которые были
сделаны ранее. Именно 21 мая 1609 г. был «отставлен»
указ 19 марта 1608 г., легализовавший побеги старинных
холопов, давших на себя кабалы. Статья 2 указа 21 мая
1609 г. была сформулирована теперь лишь в интересах
дворян-кабаловладельцев: «А у которых дворян и детей
боярских и у всяких людей кабалы иманы на людей, и у
тех людей в кабалном холопстве дети поросли, и бегаю-
чи от старых своих государей, дали на себя иным каба-
лы, и тем людем по новым кабалам отказывати, а отда-
вати их, сыскиваючи, по старине, старым их государем,
у кого они в холопстве родились» 43.
Принцип старины, нарушенный 19 марта 1608 г. в от-
ношении владельцев старинных холопов, владевших ими
без крепостей, теперь восстанавливался.
Статьей 4 указа 21 мая 1609 г. правительство повело
наступление на «добровольную» службу, восстановленную
указами 7 марта 1607 г. и 9 марта 1608 г. Те «добро-
вольные» холопы, которые прожили у своих господ лет
5 или больше, закреплялись за ними. Чтобы успокоить
«добровольных» холопов, представлявших наиболее актив-
ную часть холопства, очень чувствительную к закрепо-
стительным мерам, это постановление представлялось как
временное: «приказал государь, их отдаватп старым их
государем, у кого они живут, до своего государева ука-
42 В. И. Буганов. Московские восстания конца XVII в. М., 1969,
стр. 199.
43 ПРП, вып. IV, стр. 379-380.
62

зу, а о том рекся государь говорить з бояры» 44. «Раз-
говоры» царя с боярами кончились тем, что 12 сентября
1609 г. бояре осуществили полный поворот в сторону
усиления закрепощения, вообще ликвидировав указ 9 мар-
та 1007 г. и вернувшись к крепостническим нормам ука-
за 1 февраля 1597 г.: «и бояре все тот прежней приговор
115 году указали отставить, а приговорили: о добровол-
пом холопстве бытн той статье по государеву прежнему
указу, как уложено и в Судебник приписано блаженные
памяти прп государе царе и великом князе Федоре Ива-
новиче всеа Русин 105-го году» 45.
Е. Н. Кушева, обосновывая свое мнение об указе
21 мая 1609 г. как ответе царя В. Шуйского на холопье
челобитье, «чтоб не быть рабами», указывала также и на
смену руководства Холопьего приказа. Сидевших там в
1608 г. князя И. А. Солнцева, К. Д. Бегичева и дьяка
Дорогу Хвицкого сменили к этому времени князь Г. И. Га-
гарин и дьяки Пешек Жуков и Павел Матюшкин 46. Одна-
ко эта смена была осуществлена не с тем, чтобы дать
холопам «волю», а в связи с поворотом на закрепости-
тельный курс. Приговор 12 сентября 1609 г., ликвиди-
ровавший указ 7 марта 1007 г. о «добровольном» холоп-
стве, о котором не может быть сомнений, что он являлся
уступкой холопам, был дан тем же деятелям Холопьего
приказа — князю Г. И. Гагарину и дьякам Пешеку Жуко-
ву и Павлу Матюшкнпу, тогда как рапее записать указ
7 марта 1607 г. в уставную книгу Холопьего приказа
царь велел дьяку Дороге Хвицкому47.
Из сказанного следует, что мероприятия правитель-
ства В. Шуйского, направленные на то, чтобы предоста-
вить какие-то уступки холопам, совершались до 21 мая
1609 г. Важными вехами на этом пути явились указ
7 марта 1607 г. и законодательство конца февраля —
марта 1608 г.
Краткое замечапие В. Н. Татищева в комментарии к
статье 88 Судебника 1550 г. о даровании холопам воли
при царях Борисе Годунове и Василии Шуйском, как мы
показали, оказывается связанным с его комментарием к
44 ПРП, вып. IV, стр. 380.
45 Там же, стр. 377.
46 Е. Н. Кушева. К истории холопства..., стр. 80.
47 ПРП, вып. IV, стр. 377.
63

указу 1601 г. о частичном разрешении выхода крестьянам
и с известием о подаче холопами челобитья царю Васи-
лию Шуйскому во втором томе «Истории Российской» и
восходит, как и два последних известия, к «Истории» Ио-
сифа. Произведенный анализ позволил конкретизировать
те мероприятия В. Шуйского, которые могли быть рас-
ценены современниками, в том числе и летописцем мо-
нахом Иосифом, как представляющие холопам «волю»
(амнистии и массовая выдача отпускных, восстановление
«добровольного» холопства и обеспечение службы воль-
ных людей, легализация побегов старинных холопов, дав-
ших на себя в бегах кабалы).
Итак, в третьей редакции своего Свода древнерусских
законов В. Н. Татищев, располагая к моменту ее состав-
ления такими исключительно важными для понимания
хода закрепощения источниками, как Соборное уложение
9 марта 1607 г. и летопись Иосифа, келейника патриар-
ха Иова, впервые пришел к выводу об издании указа
1592/93 г. о запрещении крестьянского выхода и учреж-
дении писцовых книг юридическим основанием крестьян-
ской крепости, о наличии серьезных колебаний в законо-
дательстве Бориса Годунова по вопросу о крестьянах и
холопах, завершившихся изданием в конце его царство-
вания нового общего закрепостительного указа, вызвав-
шего новые обострения борьбы в стране, закончившиеся
гибелью его династии.
Сравнительное же изучение известий, почерпнутых
В. Н. Татищевым из летописи Иосифа, со вновь открытой
летописью и уставной книгой Приказа холопьего суда
обнаружило высокую достоверность ряда сообщаемых Ио-
сифом сведений и довольно точную передачу содержания
его летописи своими словами историком XVIII в.
В четвертой, последней, редакции своего Свода зако-
нов, составленной в первой половине 1750 г., В. Н. Та-
тищев развивает основные положения, высказапные им в
третьей редакции. Состоит четвертая редакция лишь из
дополнительных указов к Судебнику начиная с конца
царствования Ивана Грозного и кончая Соборным уложе-
нием 9 марта 1607 г. (§ 161 — 179). В § 167, комменти-
руя указ 1597 г., В. Н. Татищев по-прежнему считает его
плодом законодательной деятельности Бориса Годунова,
оттеснившего к этому времени от власти других бояр.
Определив в .третьей редакции время издания закона о

крестьянском выходе и приблизительное его содержание
В. II. Татищев задается теперь вопросом о причинах,
вызвавших эту законодательную меру: «Ниже, § ... пока-
зано, что в сем году (1592/93 г.— В. //.) крестьяном
переписные книги учинены, по сожалителыю, что тот
первой указ утратился и причины, для чего крестьяне
невольными учинены, неизвестны (курсив мой.— В. К.),
а может, и многие древние полезные к* сведению законы
нехранением утрачены, ибо 10 лот невероятно, чтоб без
того миновали» (ИР, VII, стр. И81).
В. Н. Татищев не указал номера параграфа, по не-
трудно догадаться, что он имел в виду § 164, прим. в
к указу 1597 г. третьей редакции, где он впервые вы-
сказал предположение о существовании указа 1592/93 г.
На мысль о наличие в несохранпвшемся законе указа-
ния на причины его издания В. Н. Татищева могли на-
вести первая вводная фраза указа Бориса Годуиова 28 но-
ября 1601 г. о разрешении выхода, чтобы оградить кре-
стьян «от налога и продаж» и вступление к Соборному
уложению 9 марта 1007 г., где необходимость повторного
запрещения мотивирована подробно. В.этих сожалениях
историка видно еще одно доказательство того, что
В. Н. Татищев не создавал вступление к Соборному уло-
жению 9 марта КЮ7 г. и не редактировал его, ибо у него
к тому времени, как показано выше, были свои мнения о
причинах закрепощения, по они никак не отразились во
вступлении, по поводу которого впоследствии среди исто-
риков развернулись столь жаркие споры. Единственная
причина ликвидации крестьянского выхода при царе Фе-
доре Ивановиче, указанная во вступлении к Соборному
уложению 9 марта 1007 г.— «наговор Бориса Годунова»,
как видно из изложенного выше, не могла удовлетворить
Татищева.
При комментировании указа 1001 г. в четвертой ре-
дакции В. II. Татищев, вновь обратившись к «Истории»
Иосифа и Соборному уложению 9 марта 1007 г., обосно-
вал более подробно основные положения, высказанные им
еще в третьей редакции. Как уже отмечалось, он доба-
вил сообщение об издании атого указа в момент получе-
ния известия о появлении в Литве первого самозванца.
В третьей редакции, комментируя постановление ука-
за 1001 г. о разрешении вывозить одному служилому че-
ловеку от другого лишь одного или двух крестьян, Тати-
3 В. И. КорсцкнН 65

щев в примечании с, помещеппом в копце указа, заме-
тил: «Политическое .закона затемнение сего хитраго
государя, дабы толковать по своей воле и оправить того,
кого хочешь. Но как он хптр ни был и какия мудрости к
неправому укреплению себя на престол не употреблял,
однако ж божеская мудрость и правосудие перехитрила.
Туанус, французский историк, почитает его паче всех та-
ких хищников престола в хитростях превосходным» (ИР,
VII, стр. 368). В четвертой редакции в связи с указани-
ем на «затемнение закона» Татищев сделал прямую ссыл-
ку на вступление к Соборному уложению — 9 марта
1607 г., позволившее ему сделать следующий вывод: «Сие
есть хитрое сего государя затемнение закона, как после
царь Василий сказал, что пе могли точно разуметь» (ИР,
VII, стр. 385). Соответствующее место во вступлении к
Соборному уложению 9 марта 1607 г. четвертой редакции
гласит: «царь Борис Федорович, видя в народе волнение
иелие те книги («101-го (1592/93) году».— В. /Г.), отста-
нил и переход крестьяном дал да не совсем, что судии не
знали, како по тому суды вершити» (ИР, VII, стр. 391).
В примечании в к Соборному уложению 9 марта 1007 г.
Татищев прямо указывает на эту свою ссылку, сделан-
ную при комментировании указа 1601 г.: «Сие я на оной
закон, § 170, п. е, напомнил, что весьма внятно (ско-
рее всего описка Татищева, надо — невнятно.— В. К.) со-
чинено» (ИР, VII, стр. 391).
Эта система прямых взаимных отсылок между коммен-
тариями к закону 1601 г. и к Соборному уложению 9 мар-
та 1607 г., как справедливо отметил И. И. Смирнов, сви-
детельствует о непричастности В. Н. Татищева к состав-
лению или редактированию вступления к последнему48.
Свое понимание причин издания указа 1601 г.
В. Н. Татищев наиболее полно изложил в примечании е,
помещенном в конце ко всему указу, сославшись на § 169,
где оно было высказано ранее: «Ему (Борису Годуно-'
ну.— В. К.) были причины ко утверждению себя на пре-
столе такие коварства употреблять: 1) выше, п. а. § 169,
показано, что сей закон противо его разумения для ири-
ласкания токмо вельмож; 2) чтоб тою темнотою вельмож
в нерешимые вражды ввести и отнять способ противо
'•8 //. И. Смирнов. Новый список Уложения 0 марта 1007
стр. 77-78.
г..
66

его соглашаться; .'$) чтоб состояло в его воли оной тбл-
ковать, как он хочет кого оправдать или обвинить» (ИР,
VII, стр. 385).
В. Н. Татищев противоречил самому себе и тексту
указа 1601 г., когда полагал, что этот указ был издан
Борисом Годуновым одновременно и для «приласкания
токмо вельмож», и для того, чтобы их* перессорить меж-
ду собой, отняв у них возможность объединиться против
царя. Обращение к тексту закона 1601 г. показывает,
что «вельможи» как раз были исключены из числа лиц,
которым разрешался вывоз крестьян. И применение ука-
за па практике привело не к ослаблению вельмож, а на-
против, к их усилению, ибо они, используя выгодную
для себя часть указа о невыходе своих крестьян, начали
в обход его вывозить крестьян от помещиков. И это об-
стоятельство отмечал Татищев в третьей редакции, когда
писал, что после издания указа 1601 г. «духовпые и вель-
можи, имеющие множество пустых земель, от малоземель-
ных дворян крестьян к себе перезвали» (ИР, VII,
стр. 367). Как видно из обнаруженной нами летописи,
применение указов 1601 — 11)02 гг. на практике породило
недовольство, главным образом в среде провинциального
служилого люда.
Дело в том, что Татищев в своей оценке указа 1601 г.
следовал «Истории» Иосифа но только в § 169, по и в
рассматриваемом обобщенном комментарии, о чем свиде-
тельствует новая прямая ссылка на эту летопись: «Мо-
нах Иосиф сказует, что он (Борис Годунов.— В. К.) тому,
котораго погубить намерялся, наиболее ласкал и за ве-
ликаго приателя почитал, а погубя со слезами лицемер-
но сожалел и тяжкою клятвою свою невинность утверж-
дал. Колико тайно он людей погубил украдчи, что и дод-
несь никто не знает, где делись и как украдены» (ИР,
VIT, стр. 385).
Ряд новых моментов содержится в четвертой редак-
ции и при комментировании Соборного уложения (.) мар-
та 1607 г. Здесь Татищев определеннее высказался о за-
крепощающем значении книг, учрежденных царем Федо-
ром при запрещении крестьянского выхода. В примеча-
нии а к § 176 читаем: «Книги поголовные для платежа
дани, видится при нашествии татар учинены были, а сии
яко крепость, о которых § 168 неясно положено» (ИР,
VII, стр. 391).
67 3*

Отмечая постановление Соборного уложения 0 марта
КЮ7 г. о жкжращенип беглых и вывезенных крестьян
«до сроку рождества Христова без пожилаго», В. Н. Тати-
щев объяснял это в четвертой редакции прежде всего не-
давностью прикрепления их: «Пез пожилаго мню по
тому разсуждению, что крестьяне тогда есче к неволе не
привыкли; 2-е, что законы о том были смятны. И сие есть
мудрое разсужденне» (ИР, VII, стр. 392). В отношении
же холопов, он, как отмечалось выше, писал другое. Ком-
ментируя указы Бориса Годунова и Василия Шуйского об
их «воле», он заключал: «И вкоренившийся обычай нево-
ли применить небезопасно...» Следовательно, Татищев
ясно представлял себе разницу во времени и степени
закрепощения крестьян и холопов.
Еще в третьей редакции В. Н. Татищев, сравнивая
Соборные уложения Василия Шуйского п Алексея Михай-
ловича, обратил в общей форме внимание на использо-
вание первого в качестве источника для второго: «при со-
чинении Уложения печатнаго сей (закон царя В. Шуй-
ского.— В. К.) пред собою имея, да неразеудно нужное п
полезное оставили, а другое превратили, чего государь
сам раземотреть внятно за другими делами времени не
имел, а Петр Великий о сем законе не ведал. И ныне
ежели пожелают о беглых обстоятельной закон сочинить,
то сей всех доднесь изданных в разеуждешш не отстает»
(ИР, VII, стр. Н7Г)). Таким образом, В. Н. Татищев высо-
ко оценивал Соборное уложение 9 марта КЮ7 г., и отда-
вал ему, в части постановлений о беглых, предпочтение
перед Соборным уложением 1(>49 г.
В примечании а § 17о третьей редакции об отдаче
крестьянина, женившегося на беглой, господину послед-
ней со всем его имуществом, он указал на заимствова-
ние этого постановления Уложения В. Шуйского в Собор-
ном уложении 1Г>49 г.: «В печатном Уложении положено
отдать со всеми детьми точно против сего, но странное
включение, что того мужика- пожитков не отдавать,
с справедливостью не согласно» (ИР, VII, стр. 37Г>).
В четвертой редакции свода законов'о широких заим-
ствованиях из Соборного уложения 9 марта 1007 г. в Со-
борное уложение М'Л\) г. сказано Татищевым совершенно
определенно. Здесь читаем: «В печатном Уложении вид-
но, что из сего закона (В. Шуйского.— /?. К.) сне и дру-
гие обстоятельства точно взяты, и детей первой жены от-
68

давать с отцом не велено. Но дивно, для чего в оном
пожитки свои мужику брать не велено, что справедливо-
сти противно» (ИР, VII, стр. 392).
Отметив точные заимствования Соборного уложения
1649 г. из Соборного уложения 9 марта 1007 г. I.J. Н. Та-
тищев указал исследователям путь для доказательства
подлинности основного текста последнего. Именно по та-
кому пути пошел В. О. Ключевский, для которого в силу
этого обстоятельства подлинность основного текста Уло-
жения В. Шуйского не вызывала никаких сомнений 49. Од-
нако он вслед за Н. М. Карамзиным отказывал в подлин-
ности вступлению к этому Уложению, где дана историче-
ская справка о ходе закрепощения в конце XVI — нача-
ле XVIТ в. Споры по этому вопросу, начавшиеся в XIX в.,
продолжаются и поныне.
В свое время мною было указано па прямые ссылки
в делопроизводстве 90-х годов XVI в. на закон царя Фе-
дора о запрещении выхода крестьянам и бобылям и на
прямые заимствования в основной текст Уложения
В. Шуйского из другого его закона о пятилетнем сроке
сыска в крестьянском владении и вывозе. Теперь же мне
хотелось бы привести новые доказательства непричаст-
ности В. Н. Татищева к составлению или редактирова-
нию этого вступления исходя из наблюдений над манерой
работы его над комментариями к своему Своду древне-
русских законов и их содержания. На одно из них обра-
тил внимание И. И. Смирнов во вводной статье к своей
публикации Соборного уложения 9 марта 1607 г. Только
он не представлял, что имеет дело не с особым списком
его, а с повой, четвертой редакцией свода законов Тати-
щева. Это взаимные прямые отсылки в примечаниях к
указу КИМ г. о крестьянском выходе и вступлению к Уло-
жению В. Шуйского, о которых, говорилось выше. Другое
доказательство можно видеть в сожалениях Татищева по
поводу неизвестности прямых причин лишения крестьян
прпва выхода в силу утраты указа 1 Г>92/03 г., хотя, как
показано выше, на основании косвенных данных Тати-
щев к этому времени составил себе вполне определенное
мнение об экономических н политических причинах при-
крепления крестьян. Отсутствие даже намека на эти прн-
'''' В. О. Ключевский. Происхождение крепостного права в Рос-
сип.—Соч., т. VII. М., 1959, стр. 477, прим. 26.
69

чины но вступлении сштдетрльство того, что Татищев
рук к нему не прилагал. Но самое главное соображение
па этот счет состоит, по нашему мнению, в том, что
представления Татищева о ходе закрепощения, изложен-
ные им в комментариях к своду законов в третьей и чет-
вертой редакциях, когда ему было известно Соборное уло-
жение 9 марта 1607 г., существенным образом расходятся
с теми, которые изложены в докладе руководства Помест-
ного приказа Боярской думе в «многоспорном» вступле-
нии к Соборному уложению В. Шуйского. Большое значе-
ние для выяснения хода закрепощения в конце XVI —
начале XVII в. и установлении достоверности татпщев-
ских известий имеет обнаруженная памп современная
летопись50, к рассмотрению которой мы теперь и пере-
ходим.
Летопись охватывает период с 1598 по 1632 г. Начала
се, к сожалению, не сохранилось. Опа содержит исклю-
чительно цепные сведения о процессе крестьянского за-
крепощения, первой Крестьянской войне, иностранной ин-
тервенции и освободительной борьбе русского народа.
Принадлежит она перу современника, связанного со слу-
жилыми людьми запада России. Составление ее можно
отнести к пачалу 30-х годов XVII в., скорее всего в райо-
не Белой. Причем ее составитель, помимо собственных вос-
поминаний, использовал какие-то местные сказания и ле-
тописцы, а также устные рассказы и записи служилых
людей Вельского и соседних уездов, современников и
участников событий.
Летописец отражает интересы провинциального дво-
рянства. Скрупулезно отмечает он все случаи участия
«земли», под которой он понимает прежде всего служи-
лых людей, в решении общегосударственных вопросов,
все случаи жалования центральной властью провинциаль-
ных дворян, будь то при царе Борисе или при первом
50 Летопись находится и составе большого сборника в 1° (ГИМ,
Увм № 569). Она написана несколькими довольно четкими почер-
ками и занимает последние листы рукописи (лл. 309—353 об.).
Водяные знаки бумаги, на которой помещена летопись, герб
типа № 233—240 (30-е годы XVII в.) и герб с литерами ID
№ 265-266 (1649 т.).-А. А. Гераклитов. Филиграни XVII века
на бумаге рукописных и печатных документов русского проис-
хождения. М., 1903, стр. 78, 84. Часть летописи опубликована
нами, см. «Вопросы истории», 1971. № 5, стр. 139-152.
70

самозванце. Особенно ярко его классовые позиции высту-
пают при характеристике законодательства Бориса Году-
нова по крестьянскому вопросу начала XVII в. и оценке
восстания И. И. Болотникова, участники которого для
него «кровопролитцы», «богоотступники», «царские иско-
ренители».
Обращение летописца к ходу крестьянского закрепо-
щения и к событиям Крестьянской войны начала XVII в.
произошло под воздействием развившегося в западных
районах России в обстановке Смоленской войны и уси-
лившихся закрепостительных требований дворянства, кре-
стьянско-казацкого движения, грозившего перерасти в но-
вую крестьянскую войну 51.
Уникальны сообщения летописца о запрещении крес-
тьянского выхода при Иване Грозном и его возобновле-
нии в течение двух лет с ограничениями при Борисе
Годунове. Первое из них помещепо вслед за известиями
о голоде и небесном знамении, датированном 20 ноября
1801 г.: «Того ж году на зиму царь Борис Федорович
всеа Русин нарушил заклятье блаженные памяти царя
Ивана Васильевича всеа Русии и дал хрестьяном волю,
выход межу служилых людей, окроме бояр болших и
ближних людей и воевод, которые посланы по дальным
городом. И в том межу служилых людей учинил велику
зело скору и кровопролитие» (ГИМ, Ув.,№ 569, л. 311 об.—
312). Характерен и заголовок к этой статье, несколь-
ко смещенный при переписке так, что он оказался отне-
сенным к предыдущей статье, в которой речь идет о не-
бесном знамении: «О апришнине».
Закон Бориса Годунова 1601 г. о крестьянском выхо-
де сохранился, и мы можем представить, насколько точно
передано его содержание и обстоятельства появления за-
кона летописцем. Действительно, указ этот издан был ско-
ропалительно, когда Юрьев день уже наступил, что соот-
ветствует словам летописца об издании его «на зиму».
Не ставя перед собой задачу подробного пересказа указа,
летописец передал, одпако, самое его существо, расценив
его как дарование крестьянам — «воли», «выхода». Вы-
ход был ограничен служилой средой и на «больших бояр»,
11 Б. Ф. Поршпев. Социально-политическая обстановка r России во
время Смоленской г>,>йп1>г.— «Истории СССР». 1957. Да Г>. стр. 120
и др.
71

Вельская летопись с известиями «о заклятии» царя
Пеана Васильевича it
■указах Бориса Годунова 1601-Г602 гг.

частичном разрешении крестьянского вы.соОа
и его последующем запрещении

«ближних (государевых.— В, К.) людей» и «воевод», на-
ходившихся па службе в дальних городах, не распро-
странялся 52. Последние сообщения — новые. Борис Году-
нов позаботился об изъятии из сферы действия указа
воевод окраинных городов, где с осени 1601 г. участи-
лись «разбои». С изданием закона 1601 г. запрещение вы-
хода становилось привилегией. Одни представители гос-
подствующего класса противопоставлялись другим. Поэто-
му летописец и подобрал для этой главы необычное за-
главие «О апришпине», видя в действиях Годунова
неудачную попытку следовать примеру Ивана Грозного.
В указе 1601 г. сказано, что «в нынешнем во 110-м
(1601.— В. К) году, великий государь царь и великий
князь Борис Феодорович всеа Русии и сын его великий
государь царевич князь Федор Борисович всеа Русии по-
жаловали, во всем своем государстве от налога тг от про-
даж велели крестьяном даматн выход» 53. Однако не пояс-
нено, когда же крестьянский выход был запрещен. Лето-
писец указывает на «заклятье» Ивана Грозного как на
закон, запретивший выход и теперь нарушенный Борисом
Годуновым.
Нарушение это нанесло ущерб интересам служилой
массы: «И в том межу служилых людей учинил велику
зело скору и кровопролитие».
Во втором летописном известии, датированном 1602 г.
и озаглавленном «О выходе», нежелательность для про-
винциальных дворян и детей боярских законов царя Бо-
риса 1601—1602 гг. подчеркнута с еще большей опреде-
ленностью: «Того же году на зиму царь Борис Федоро-
вич всеа Русии дал в другой ряд хрестьяном нолю, вы-
ход межу служилых людей — городовых дворян и детей
боярских, окроме болпшх бояр и ближпих людей и мос-
ковских дворян, и тех служилых людей всех скорил. И
межу их учинилась межьусобное кровопролитие, и тяжбы
о тг м меж ими велики зело стали, и от того у служилых
людей поместья и вотчины оскудели, и сами служилые
люди стали в великой скудости и межу собя в ненаии-
сти. И видя то царь Борис Федорович всеа Русии такую
52 При перерегистрации служилых кабал для служилых людей,
находившихся в дальних местностях, делались послаоленпя и
раньше (ПРП, вып. IV, стр. 371).
г>3 <<АтчТЫ Археографической экспедиции», т. II. СПб., 1830. № 20.
74

сМуту и скудость r служилых людех, тт велел зпповеда-
ти, что впредь выходом не быти, отказать» (ГИМ, Ув.,
№ 569, л. 312). Здесь прямо говорится, что, разрешив
выход крестьянам, Борис Годунов внес в среду провин-
циальных служилых людей раздоры, тяжбы и кровопро-
литие. Их поместья и вотчины запустели, а сами они
впали «в великую скудость» и «в ненависть». Начало
Смуты и служилых людях летописец относит к этому
времепи.
Настроение служилых людей окд.члло решающее воз-
действие пя политику Г>орпс,ч Годушжд но крестьянскому
вопросу. Столкнувшись с их недовольством, царь Борис
резко изменил курс и издал, очевидно, в 1603—1604 гг.
закон, подтвердивший запрещение выхода («велел запо-
ведати, что впредь выходом не быти, отказать»). Одна-
ко, как показали последующие события, обуздать разбу-
шевавшуюся стихию царь Борис, потерявший поддержку
рядовой служилой массы, уже не смог.
Интересно сопоставить jtii свидетельства современни-
ка-летописца со вступительной частью Соборного уложе-
ния 1607 г., где также отмечены нежелательные для гос-
подствующего класса результаты претворения в жизнь
указов 1601 — 1602 гг. (Плова бояр и дьяков Поместного
приказа о том, что «переходом крестьян (данным Бори-
сом Годуновым.— В. К.) причинились великиа кромолы,
ябеды и насилия немоечным от сильных», настолько пе-
рекликаются со словами летописца о Борисе, который из-
данием указов 1601 — 1602 гг. «в том межу служилых лю-
дей учинил велику зело скору и кровопролитие», что за-
ставляют предполагать наличие каких-то коллективных
дворянских челобитных, осуждавших политику Годунова по
крестьянскому вопросу, использованных руководством По-
местного приказа при составлении своего доклада царю
Василию Шуйскому, Боярской думе и осв-ященному собо-
ру весной 1607 г. Однако в представлениях об общем ходе
закрепощения в конце XVI — начале XVII в. руководство
Поместного приказа и наш летописец «решительно разо-
шлись. Летописец относит издание закона о запрещении
крестьянского выхода ко времени Ивана Грозного («за-
клятье царя Ивана Васильевича всеа Русии»), а состави-
тели доклада, напротив, утверждают, что «при царе Ива-
не Васильевиче... крестьяне выход имели вольный, а царь
Федор Ивановичь, по наговору Бориса Годунова, не слу-
75

птая советов старейших бояр, #ыход крестьяпом заказал и
у кого колико тогда крестьян где было, книги учинил» 54.
Знакомый с практикой введения заповедных лет по
близлежащим западным и северо-западным уездам —
Вельскому, Торопецкому, Великолуцкому, Новгородскому
и др.—летописец был искренно убежден в том, что за-
прещение выхода провел Иван Грозный. Действительно,
сохранились документы 80-х годов XVI в., говорящие о
введении заповедных лет в Деревской пятине Новгород-
ского уезда еще при Грозном55, и Тороиецкая уставная
грамота 1.190/91 г. о сыске посадских беглецов, разо-
шедшихся в заповедные лета, очевидно, не первый до-
кумент такого рода для ТороПтецкого уезда56. Здесь могли
сказаться и обнаружившиеся в дворянской среде в первой
половине XVII в. стремления идеализировать Ивана Гроз-
ного как государя, законодательство которого по кресть-
янскому вопросу наиболее отвечало интересам служилых
людей. Как удалось установить, дворяне и дети боярские,
подавая в 30—40-х годах XVII в. челобитные об отмене
урочных лет под «прежними государями», при которых
осуществлялся бессрочный сыск беглых, имели в втгду
Ивана Грозного и его предшественников, тогда как при-
казное руководство под «прежними государями» склонно
было подразумевать Федора Ивановича, Бориса Годунова
и других, при которых действовали урочные лета57.
Расхождения во взглядах на ход закрепощения между
служилыми людьми и приказной верхушкой, отражавшей
боярские интересы, скорее всего обнаружились уже в на-
чале XVII в. при подготовке Соборного уложения 1607 г.
Дворяне, осуждавшие накануне издания Соборного уложе-
ния 1607 г. попытку Бориса Годунова дать крестьянам
выход в их среде, не могли и представить, что ранее
этот выход был запрещен повсеместно по его же «нагово-
ру», относя запрещение его ко времени Ивана Грозного.
Приведенное место из Соборного уложения 1607 г. по-
строено как ответ на подобные утверждения: «при царе Ива-
не Васильевиче... крестьяне выход имели вольный, а царь
54 HP, т. VI[, стр. 390—391.
5Г> Д. Я. Самоквасов. Архивный материал, т. II. М.. 1900, стр. ViO-
450.
56 «Чтения ОИДР», кн. II, 1902, стр. 359.
57 В. II. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая Гюрьба в
России..., стр. 150-157.
76

Федор Иванович», выход крестьянам заказал и у кого ко-
лико тогда крестьян где было, книги учинил». Бояре и
дьяки Поместного приказа, несравненно лучше осведом-
ленные о практике введения «заповедных лет», исходили
из того, что она получила общегосударственное заверше-
ние лишь при цар** Федоре Ивановиче.
Осудив в полном согласии с дворянскими настроепия-
ми отрицательные последствия применении указов 1001 —
1602 гг., составите.in вступления к* Соборному у/юженшо
9 марта 1(И)7 г. в то же время сочли нужным восстано-
вить историческую истину, хотя дли них и не совсем
приятную, заявив, что общее запрещение крестьянского
выхода было осуществлено при царе Федоре Ивановиче
по инициативе того же самого злополучного Годунова.
Однако бояре и дьяки Поместного приказа, писавшие о
Борисе Годунове в царствование Василия Шуйского, ког-
да имя и все дела его предавались поруганию, выявили
роль его в ликвидации крестьянского выхода не до конца.
Они умолчали о том, чго новое запрещение выхода в
1603—1604 гг. было проведено, как узнаем из летописи,
опять-таки царем Борисом, столкнувшимся с отрицатель-
ными последствиями реализации указов 1601 — 1602 гг.
в среде служилых людей.
Это второй пункт, по которому паша летопись сущест-
венно расходятся со вступлением к Соборному уложению
1607 г. Любопытно отметить, что, не совпадая с докладом
бояр и дьяков Поместного приказа, она в этой части со-
гласуется с комментарием В. Н. Татищева к указу 1601 г.,
основанному, как было показано выше, на летописи Иоси-
фа (ИР, VII, стр. 367).
По сравнению со вступлением у В. Н. Татищева поя-
вляются новые моменты, на которых нам хотелось бы ос-
тановить внимание.
Во-первых, согласно В. II. Татищеву, Борис Годунов
принял закон 1601 г. в угоду крупным духовным и свет-
ским феодалам, чтобы утвердить себя на престоле. Об
этом во вступлении к Соборному уложению 1607 г. не го-
ворится. И, во-вторых, он решительно расходится со
вступлением, когда перемену в политике после двухлетне-
го частичного разрешения выхода считает делом рук само-
го Бориса Годунова, тогда как руководители Поместного
приказа склонны были заслугу в атом целиком припи-
сать Василию Шуйскому и его окружению.
77

Оставляя в сторопо утверждения В. Н. Тлтшцсвп об
издании указа 1601 г. в интересах духовных и светских
вельмож (проверить их источниками пока нельзя), мы
должны признать, что достоверность его сведений о воз-
вращении Б. Годунова к жесткому закрепостительному
курсу получает полное подтверждение но нповь открытой
летописи. Ссылка на «Историю» Иосифа, сделанная
В. Н. Татищевым в конце комментария, указывает на ис-
точник, откуда он почерпнул свои сведения, расходящие-
ся со вступительной частью Уложения 1607 г. На свиде-
тельство Иосифа о коварстве Рюриса Годунова ссылается
В. Ы. Татищев и в другом своем комментарии к указу
1601 г., обвиняя царя Бориса в сознательном затемнении
смысла ;>того указа.
Другими словами, В. Н. Татищев причину Крестьян-
ской войны начала XVII в. видел не в уступчивости по-
литики Бориса Годунова по крестьянскому вопросу, как
пытались изобразить дело в своем докладе бояре и дьяки
Поместного приказа при Василии Шуйском, а в резком по-
вороте его от уступок к прежнему закрепостительному
курсу как в отношении крестьян, так и холопов. Такой
поворот Борис Годунов смог осуществить лишь разгро-
мив восстание Хлопка.
Столь резкое расхождение между комментарием
В. Н. Татищева к указу 1601 г. и вступлением к Собор-
ному уложению 1607 г. является еще одним весьма су-
щественным доводом против имевшихся в исторической
литературе попыток представить это вступление как ре-
зультат неудачного комментирования В. Н. Татищевым
подлинного доклада 58.
Основная ценность приведенных выше летописных из-
вестий состоит в том, что они позволяют значительно
конкретизировать наши представления о ходе закрепоще-
ния в конце XVI — начале XVII в., его динамике. В них
закрепостительное законодательство дано в исторической
перспективе, отмечены колебания при его проведении, по-
казаны отрицательные последствия законов 1601—1602 гг.
для служилой массы.
Это первые известия в летописях о крестьянском за-
крепощении. Ни в «Новом летописце», ни в каком-либо
58 В. О. Ключевский. Происхождение крепостного права в России. -
Соч., т. VII, стр. 477; В. Д. Греков. Происхождение крепостного
права в России,- «Крепостная Россия». Л., 1930, стр. 82.
78

другом летописном или публицистическом памятнике Смут-
ного времени не • говорится о законе, отменившем кре-
стьянский выход. Закрепощение трактуется в них как ряд
насилий помещиков над крестьянами и холопами («Сказа-
ние» Авраамия Палицына, «Временник» Ивана Тимофе-
ева и др.)- Только монаха Иосифа, келейника патриарха
Иова, написавшего «Историю о разорении российском» от
последних лет царствования Грозного до 1613 г., привле-
кали сложные перипетии закрепостительного законода-
тельства. Но его «История», известная В. Н. Татищеву,
до нас не дошла.
Отсутствие упоминаний о запрещении крестьянского
выхода в летописании и публицистике Смутного времени
бььло одним из важных факторов, способствовавших рас-
пространению во второй половине XIX — начале XX в.
так называемой концепции «безуказного закрепощения»,
согласно которой русский народ впал в крепостничество
постепенно 41 незаметно для самого себя без каких-либо
законодательных распоряжений на этот счет со стороны
государственной власти в силу либо своего природного
характера (М. П. Погодин) 59, либо задолженности
(В. О. Ключевский) 60, либо традиции «старожильства»
(П. Е. Михайлов) 61, либо сочетания этих факторов
(М. А. Дьяконов) 62. Теперь исследователи получают воз-
можность судить о сложном и во многом противоречи-
вом процессе закрепощения, основываясь не только на от-
дельных законах, актах и судопроизводственных материа-
лах, но и на показаниях современника-летописца, который
заметил надвинувшееся на страну крепостничество, но,
оценивая исторические события с дворянских позиций,
видел в нем не бедствие, а благо.
С вводом в научный оборот новых летописных изве-
стий о ходе закрепощения в конце XVI — начале XVII в.
концепцию безуказпого закрепощения можно считать
окончательно опровергнутой.
5Э М. П. Погодин. Должно ли считать Бориса Годунова основате-
лем крепостного права.— «Русская беседа», кн. IV. М., 1858.
60 В. О. Ключевский. Происхождение крепостного права в Рос-
сии.— Соч., т. VII.
61 П. Е. Михайлов. Обычный институт старожильства в процессе
образования крепостного права.— «Журнал Министерства на-
родного просвещения», 1912, № 1.
62 М. А. Дьяконов. Очерки истории сельского населения в Москов-
ском государстве XVI-XVII вв. СПб., 1808.
79

Гипотеза IJ. Д. Грекова, С. П. Веселовского и других
историков о существовании указа Ивана Грозного о запо-
ведных годах получила наконец, документальное подтвер-
ждение. В свете новых данных заповедные годы пред-
стают как важный этап в процессе крестьянского за-
крепощения. Однако во взглядах П. Д. Грекова на запо-
ведные годы не все может быть принято 63.
Согласно Б. Д. Грекову, запрещение крестьянского вы-
хода было осуществлено указом о заповедных годах, из-
данным Иваном Грозным в 1580 или 1581 г. Режим запо-
ведных лет с самого начала распространялся на всю тер-
риторию Русского государства. Он был парушеп в 1601--
1602 гг. Борисом Годуновым, частично разрешившим
крестьянские выходы. Эти выходы продолжались вплоть
до Соборного уложения 1607 г., которое молчаливо рас-
пространило режим заповедных лет на будущее.
Однако, как нам удалось установить, режим заповед-
ных лет не получил еще в 80-х годах XVI в. полного за-
вершения, находился в процессе развития и становления.
Наряду с упоминанием в документах заповедных лет име-
лись и ссылки на статью 88 Судебника 1550 г. о крес-
тьянском выходе, отсутствовали указания о заповедных
летах для южных районов, не были еще выработаны и
сформулированы общие закрепостнтельные принципы.
Многолетняя практика введения заповедных лет была об-
общена в реконструированном нами указе 1592/93 г.,
изданном после проведения описания большинства уездов
страны. Важным новшеством закона 1592/93 г., по срав-
нению с первым указом Ивана Грозного о заповедных
летах, явилось то, что, запретив крестьянский выход на
всей территории государства, он подвел под это запреще-
ние и единое юридическое основание в виде писцовых
книг последнего общего описания 80 — начала 90-х годов
XVI в., провозгласил принцип обязательной регистрации
всех крепостнических отношений в правительственных до-
63 Б. Д. Греков. Юрьев день п заповедные годы.- «Известия Ака-
демии наук СССР», 1926, т. XX; он же. Главнейшие этапы в ис-
тории крепостного права в России. М.- Л., 1940; он же. Крестья-
не на Руси с древнейших времен до XVII в., кн. 2; С. Б. Весе-
ловский. Из истории закрепощения крестьян (отмена Юрьева
дня).- «Ученые записки Института истории РЛНПОН», т. V.
1928.
80

кументах 64. Именно на эту сторону делало упор руковод-
ство Поместного приказа, когда во вступительной части
Соборного уложення 1607 г. подчеркивало, что царь Фе-
дор не просто «выход крестьянам заказал», но н «у кого
колпко тогда крестьян где было, книги учинил».
Одновременно с указом о запрещении выхода в 90-х
годах XVI в. действовал указ о пятилетнем сроке подачи
исковых челобитных в крестьянском владении и вывозе,
о существовании которого стало известно также совсем не-
давно.
Теперь мы знаем, что' до Соборного уложення 1607 г.
было издано по крайней мере три указа о запрещении
выхода (1581 г., 1592/93 г., 1603/1604 г.), причем о
первом и последнем из них узнаем из вновь обнаружен-
ной летописи. Решающее значение среди них имел указ
1592/93 г., из которого исходило Соборное уложение
1607 г.
Привлечение новых летописных материалов дает воз-
можность по-новому подойти к проверке исторической
справки о ходе закрепощения в конце XVI — начале
XVII в., помещенной во вступительной части Соборного
уложения 1607 г. Василия Шуйского. В исторической ли-
тературе утвердилось скептическое отношение к этому
вступлению при признании достоверности основного тек-
ста Уложения. Вопрос этот тесным образом связан с во-
просом о приемах работы В.. Н. Татищева над своими
источниками. Сторонники скептического отношения к
вступительной части Уложения 1607 г. склонны были счи-
тать его результатом неудачного комментирования
В. Н. Татищевым подлинного доклада бояр и дьяков
Поместного приказа царю Василию и Боярской думе. Со-
поставление же взглядов В. Н. Татищева, высказанных
им в комментариях к законодательным памятникам конца
XVI — начала XVII в. со вступительной частью к Уложе-
нию 1607 г. обнаруживает разительное отличие. Состави-
тели исторической справки, проникнутые враждой к Го-
дунову, ничего не сказали о последовавшем вскоре за
частичным разрешением выхода в 1601 — 1602 гг. новом
его запрещении самим же царем Борисом, тогда как
В. Н. Татищев, основывавшийся на летописи Иосифа,
64 В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба в
России..., стр. 89—100.
.91

этот поворот в закрепостителыюй политике отметил.
Указанное противоречие в представлениях о ходе закре-
пощения накануне первой Крестьянской войны не позво-
ляет, на наш взгляд, считать вступление к Уложению
1607 г., имеющее кардинальное значение для понимания
хода закрепощения в России в конце XVI — начале XVII в.,
результатом редакторской деятельности В. Н. Татищева.
В то же время вступительная часть Уложения 1607 г.
предстает в новом свете. В нем, оказывается, отразились
представления о ходе закрепощения правящей верхушки,
отличные в ряде случаев от тех, которыми руководствова-
лись летописцы.
Споры о том, как формировалось крепостное право в
России, начались уже в XVII в. Дворяне, судя по мате-
риалам Вельской летописи, склонны были придавать ре-
шающее значение в деле ликвидации крестьянских пере-
ходов закону 1581 г. о заповедных летах Ивана Грозного,
руководство же Поместного приказа — закону 1592/93 г.
царя Федора Ивановича о повсеместном запрещении вы-
хода и учреждении писцовых кпиг последнего общего
описания юридическим основанием крестьянской крепости.
Видоизменившись по существу и характеру, споры о
том, как формировалось крепостное право, дожили до на-
шего времени в работах историков. Однако летописное
известие о запрещении выхода при Грозном не противо-
стоит сообщению вступления к Соборному " уложению
1607 г. о запрещении выхода при Федоре и эти источники
взаимно не исключают друг друга, как их пытаются трак-
товать В. М. Панеях, Г. Н. Ашшлогов и Р. Г. Скрынников,
а, напротив, дополняют друг друга и в своей совокупности
дают действительную картину законодательного запреще-
ния крестьянского выхода.
Впоследствии резкие расхождения между дворянством
и знатью обнаружились по вопросу введения урочных
лет. Эти разногласия отражали реальные противоречия
внутри господствующего класса относительно путей и
ртепени закрепощения крестьян, получившие в основном
разрешение лишь с принятием такого общероссийского
крепостнического кодекса, как Соборное уложение 1649 г.

Глава вторак
КРЕСТЬЯНСКАЯ КОЛОНИЗАЦИЯ
II ОСОБЕННОСТИ ПРОЦЕССА ЗАКРЕПОЩЕНИЯ
НА ЮГЕ РОССИИ
НАКАНУНЕ КРЕСТЬЯНСКОЙ ВОЙНЫ
Юг II юго-восток России во второй половине XVI в.
переживали период сильного \озяй-стпенпого оживления.
Если в центральных уездах Русского государства в 70—
80-годах XVI в. наблюдались значительное запустение
и сокращение запашки, то на юге запашка возрастала
быстрыми темпами. В Тульском уезде за небольшой про-
межуток времени — с 1585 по 1588/89 г., произошло уве-
личение площади обрабатываемой земли более чем
вдвое,— с 7969 четей до 17 745 четей «в поле» !.
В Орловском уезде, история которого началась во вто-
рой половине 60-х годов XVI в. с постройкой Орла, к
1594/95 г. было пашни паханной «доброй» земли 8979
7/12 четей «в поле». Кроме того, 1782 2/3 чети «в поле»
пахалось наездом. Столь быстрое возрастание площади
распахиваемой земли не могло осуществляться без боль-
шого прилива сюда сельскохозяйственного населения. В
Орловском уезде в результате 30-летней колонизации к
1594/95 г. имелось 1337 крестьянских и 91 бобыльский
двор2. Очень многие крестьяне бежали сюда из центра
Русского государства. На это указывает довольно высо-
кий процент приходцев, отмеченных в писцовой книге
1594/95 г.— 10,8%. А. М. Гневушев обратил внимание
на то, что все приходцы в писцовой книге 1594/95 г.
записаны без отчества, в то время как «и крестьяне и
бобыли все и всегда' (курсив А. М. Гневушева. — В. К.)
1 «Писцовые книги Московского государства» (далее — ПКМГ).
т. 2. СПб., 1877, стр. 1260; Г. М. Белоцерковский. Тула и"Туль-
ский уезд в XVI и XVII веках. Киев, 1915, стр. 164-165.
2 П. П. Смирнов. Орловский уезд в конце XVI века по писцовой
книге 1594—1595 гг. Киев, 1910, стр. 243, 86, 241.
83

заппсапы с отчеством». Отсюда оп заключил, что в птпх
приходцах следует видеть беглых крестьян, стремившихся
таким путем скрыть свое прошлое3. На юг вслед за
беглыми крестьянами и бобылями отправлялись предста-
вители вотчинной и поместной, администрации, чтобы вер-
нуть беглецов на старое местожительство. Так, в 1593 г.
в Ельце производился сыск беглых крестьян и (юбылей
боярина Ф. Н. Романова4. Поэтому указанный процент
прнходцев (10,8%) должен быть значительно повышен,
так как помещики Орловского уезда стремились скрыть
беглых и не заносить их в писцовую книгу.
Много нриходцев было ив Тульском уезде. Г. М. Бе-
лоцерковскин, пользовавшийся писцовой книгой 1588/
89 г. в издании Н. В. Калачева, не имел возможности
определить их число в уезде 5. Однако сделанный им под-
счет по самой Туле показал, что из 882 жителей города
(не считая духовенства и нищих) 73 (около 8,4%) были
прнходцамн 6. Причем 35,6% всех приходцев и 63,4% из
числа известных по прежнему местожительству (таких
было 41 человек) падает на долю нриходцев лз центра:
из Москвы — 6 человек, из Калуги — 10 и из Серпухова —
107. 1
Приток населения наблюдался в конце XVI — начале
XVII в. и в юго-восточных Приволжских уездах. По пис-
цовой книге Игнатия Зубова с товарищами 1585 г., в Ар-
замасском уезде насчитывалось 2493 крестьянских и бо-
быльских дворов, а по писцовой книге Тимофея Измайло-
ва 1621/23 г. их было уже 7408 дворов, т. е. произошло
увеличение крестьянских и бобыльских дворов почти
втрое 8. Арзамасские акты второй половины XVI — начала
XVII в. отмечают большое количество приходцев9.
3 Замечания А. М. Гневушева на эту работу П. П. Смирнова см.:
гам же. Приложение IV, стр. 328—329.
4 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, л. 1.
5 Н. В. Калачев напечатал писцовую книгу Тульского уезда
1588/89 г. с большими дефектами: он полностью опустил имена
крестьян и бобылей. Как нам сообщил В. Н. Шумилов, писцовая
книга Тульского уезда 158в/89 г. в настоящее время утрачена
6 Г. М. Белоцерковский. Указ. соч., стр. 75, 77.
7 Там же, стр. 79.
8 А. В. Эммаусский. Из истории борьбы за землю и крестьян в Ар-
замасском уезде в XVГ-XVII вв.- «Труды Кировского научно-
исслед. ин-та краеведения», 1934, т. VII, вып. 3, стр. 10.
9 Там же, стр. 26.
84

Любопытпы прозвища казаков, встретившихся пам в
одном отрывке архивного дела 1593 г. Здесь перечисле-
ны болховские служилые казаки, по-видимому, в связи с
обвинением в грабеже: «казаки болховские: Михалко Ми-
кулин-ноугородец, да Ондрюшка-москвитин, да Васька-
ерославец, да Васька-болохонец, да Ивашко-мещеряк». Они
поручились «за товарищей своих», среди которых упоми-
наются Ивашко-юрьевец, Васька-казанец, Кондрашко-во-
логжеинн, Федька-юрьевец 10. В небольшой группе слу-
чайно названных болховских служилых казаков — выход-
цы из важнейших центральных и северных городов Рус-
ского государства — Москвы, Ярославля, Новгорода,
Вологды. Это города не ближние к Волхову, а дальние.
Упоминание выходцев из Казани, Балахны, Мещеры сви-
детельствует, на наш взгляд, о том, что эти места по-
служили беглецам лишь первым пристанищем, откуда они
потянулись еще дальше на юг.
Во второй половине XVI в. происходил значительный
сдвиг населения в сторону юга, причем крестьянская ко-
лонизация играла в освоении южных окраин решающую
роль. Тяга к плодородным землям, теперь более доступ-
ным, столь желанная воля манили крестьянина из цент-
ра, где усиливался крепостной гнет, в южные степи.
Мощным ускорительным фактором в этом процессе стало
хозяйственное разорение центра 70—80-х годов XVI в.
Но говоря о быстром росте запашки на юге и юго-
востоке страны и о приливе туда сельскохозяйственного
населения из центра, надо иметь в виду, что в конце
XVI — начале XVII в. там была распахана лишь очень
небольшая часть земли, годной под сельскохозяйствен-
ную обработку. Так, в Орловском уезде в конце XVI в.
вспахивалось всего около 7б наличной площади, годной
под обработку земли. Соотношение перелога, пашни и ди-
кого поля характеризовалось здесь следующими цифрами
(в %): перелога — 0,5, пашни — 17,6, дикого поля — 81,9 п.
В Каменском стане Рязанского уезда по писцовой
книге 1594—1597 гг. на 37 471 четверть всей земли при-
ходилось только 6760 четвертей «пашни пахотной», т. е.
правильно обрабатываемая пашня составляла 18% всей
10 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1503 г., № 1, л. 33 об.
11 77. П. Смирнов. Орловский уезд в конце XVI века..., стр. 61, 158.
. 85

площади 12. П. Г. Любомиров, изучая положепис в Ни-
жегородском уезде, пришел к выводу, что, несмотря на
усиленный приток переселенцев со второй половины XVI в.,
под пашню к началу XVII в. была расчищена еще не-
значительная часть уезда 13. Исследуя материалы десятен
1007 г. и платежшщы 1608 г., он обратил внимание на
то, что у нижегородских помещиков обычно обрабатываг
лась очень небольшая доля поместья. Так*, у самого круп-
ного помещика уезда П. II. Доможирова (оклад 000 чети
в поле) при фактической даче в Г>45 чети, в живущем
(т. о. пахотной земли) значилось'только l/i2 чети, т. о.
немногим больше четверти его поместья.
С уменьшением размеров поместья резко сокращалось
и количество действительно распахиваемой в нем земли.
Так, у Ж. Болтина (оклад 400 чети) из 200 четей паш-
ни дачи распахивалось 80 четей, у О. Скрыпеева (оклад
400 чети) из 170 четей пашни дачи пахалось 27 четей,
у К. Доскина (оклад 400 четей) из 100 четей пашни дачи —
0 четей, у И. Кокорева (оклад 200 четей) из 75 четей
пашни дачи — 10 четей, у А. Слузова (оклад 100 чети) из
43 четей пашни дачи — 3 чети и т. д. П. Г. Любоми-
ров, объясняя притону этого явления, правильно указы-
вал, что она заключается в нехватке рабочих рук и.
Действительно, обращаясь к материалам, характеризу-
ющим положение дворянства на юге страны, бросаются в
глаза очень слабая степень обеспеченности поместий ра-
бочими руками. В Каменском стане Рязанского уезда, на-
пример, 119 помещиков, владея в большинстве своем по-
местьями в 10—20 четвертей «в поле», что немногим пре-
восходило хороший крестьянский участок, вообще не име-
ли крестьянских и бобыльских дворов и обрабатывали
землю своими руками 15. Но наряду с такими мелкими
городовыми детьми боярскими, превратившимися потом в
однодворцев, в Рязанском уезде имелись и владельцы
крупных поместий и вотчин, обладатели десятков крес-
тьян и холопов (Прокопий Ляпунов и др.). Чем дальше
на юг, тем более мелкопоместным в своем большинстве
12 М. Шимапский. Рязанский уезд в конце XVI и начале XVII в.
по писцовым книгам. Рязань, 1911, стр. 55-56.
13 П. Г. Любомиров. Очерк истории Нижегородского ополчения
1611-1613 гг. М., 1939, стр. 26.
14 Там же, стр. 27-28.
15 М. Шиманский. Указ. соч., стр. 37—38.
86

было дворянство, приближаясь по своему положению к
служилому казачеству, из числа которого оно зачастую
и вербовалось 16.
В Тульском уезде помещики, владевшие поместьями в
50 четей в поле, составляли 44,46%, т. е. почти полови-
ну, а совместно с теми, кто имел поместья в 100 че-
тей,— 67,54%. Владевших поместьями в 200—300 четей
было 25,76%, а свыше 300 четей — всего 5,18% 17. В уезде
в среднем на поместье приходилось 4 человека крестьян
и холопов 18.
В Орловском уезде господствующим уже является ок-
лад в 40—50 четей в поле (63^1 % всех точно опреде-
ленных в писцовой книге окладов). В то же время 60%
жеребьев поместной земли в уезде не имело совсем кре-
стьянских и бобыльских дворов и обрабатывалось руками
самих помещиков вместе с их семьями 19. Другие помест-
ные жеребья были обеспечены рабочей силой следующим
образом (в %): жеребьев с 1 крестьянским или бобыль-
ским двором было 18,15, с 2—10,26, с 3—5,23, с 5—2,23,
с 6—1,4, с 7—0,70, с 8—0,51 и свыше 8—0,9420.
В Путивльском уезде в начале XVII в. на одного по-
мещика приходилось в среднем всего 1,6 крестьянских и
бобыльских дворов, большинство же помещиков уезда во-
вде не имело крестьян и бобылей, в Белгородском уезде
на помещика приходилось в среднем 1,8 крестьянских и
бобыльских дворов, т. е. фактически у большинства по-
мещиков тоже не было крестьян и бобылей21.
Условия хозяйственной жизни на юге (наличие массы
плодородных земель и острая нехватка рабочих рук) вели
к тому, что дворянство юга, несмотря на свое стремление
к усилению закрепощения, оказывалось заинтересованным
на данном этапе во введении и сохранении в дальней-
шем коротких сроков сыска беглых крестьян, чтобы удер-
жать и закрепостить за собою направлявшихся сюда бег-
16 По снифаиской десятке 1586 г. 300 казанок был» поверстаны
в дети боярские с окладом в 40 » 30 четей. См. В. Н. Сторожев.
Материалы для истории русского дворянства, I. Десяти» и ты-
сячная книга XVI века. М., 1891, стр. 92-99.
17 Г. М. Белоцерковский. Указ. соч., стр. 206.
18 Там же, стр. 208.
19 П. Л. Смирнов. Орловский уезд в конце XVI века..., стр. 127, 148,
20 См. там же, стр. 149-150.
21 Г. М. Белоцерковский. Указ. соч., стр. 210.

лых крестьян из центральных уездов страны. В этом оно
расходилось с дворянством центральных, западных и се-
веро-западных уездов, в интересах которого было удлине-
ние и полная отмена сроков сыска.
Таким образом, помещики центра и юга при своей об-
щей заинтересованности в крестьянском закрепощении
расходились, однако, по вопросу о формах его осущест-
вления на практике. Этим, конечно, не исчерпывались
противоречия между южным и северным дворянством
(последнее занимало более привилегированное положе-
ние). Достаточно сказать, что южные уезды в основном
не вошли в свое время в опричнину, которая являлась,
таким образом, организацией прежде всего дворянства
центральных уездов, чтобы понять, насколько далеки
были южные дворяне от участия в политической жизни
страны.
Выступая за пятилетние урочные лета, дворяне юж-
ных уездов в какой-то мере стимулировали приток на юг
беглецов из центра.
Историки относились к крестьянской колонизации по-
разному. Д. И. Багалей, превознося правительственную
колонизацию, совсем не уделял внимания колонизации
крестьянской 22. И. Н. Миклашевский уже отмечал значе-
ние крестьянства в (усвоении юга, но, основываясь глав-
ным образом на материалах XVII в. о «государевой де-
сятинной пашне», крестьянского хозяйства не касался 23.
А. И. Яковлев решал вопрос о взаимоотношении прави-
тельственной и крестьянской колонизации совершенно
определенно в пользу последней: «Народная колонизация
делала свое вековое дело почти без помощи правитель-
ственных средств и в ее авангарде по-прежнему стояла
все та же бесстрашная мужицкая деревушка»24. Вместе с
тем А. И. Яковлев указал и на «кое-как налаживаемые
компромиссы», которые должно было осуществлять в
XVII в. правительство, насаждавшее крепостничество на
22 Д. И. Багалей. Очерки по истории колонизации степной окраины
Московского государства. М., 1887, стр. 131-132.
23 //. Н. Миклашевский. К истории хозяйственного быта Москов-
ского государства. Засоление-и сельское хозяйство южной окра-
ины XVI в., ч. 1. М., 1891 стр. 11, 16-18.
24 А. И. Яковлев. Засечная черта Московского государства в XVII ве-
ке. Очерк обороны южной окраины Московского государства. М.
1916, стр. 287.
88

юге России. Мысль эта получила развитие в работах
Л. В. Черепнина и А. А. Новосельского. В последнее
время необходимость изучения крестьянской колонизации
на юге России не только в XVII, но и в XVI столетии
подчеркнул М. Н. Тихомиров 25.
Первоочередная задача здесь состоит в выявлении
особенностей процесса закрепощения на юге России в
конце XVI в. Однако на этом пути исследователя под-
стерегают большие трудности. Если для XVII в. прежде
всего для его второй половины положение южного крес-
тьянства советскими историками во многом выяснено26,
то о его экономическом и юридическом состоянии нака-
нуне первой: Крестьянской войны в России мы можем су-
дить лишь в самых общих чертах 27.
25 М. II. Тихомиров. Россия в XVI столетни. М., 1962, стр. 418—
422
26 Л. В. Черепнин. Классовая борьба 1682 г. на юге Московского
государства.- «Исторические записки», т. 4, 1938; А. А. Новосель-
ский. Побеги крестьян и холопов и их сыск в Московском госу-
дарстве второй половины XVII века.— «Труды Института исто-
рии РАНИОН», 1926, вып. I; он же. Распространение крепостни-
ческого земледелия в южных уездах Московского государства в
XVII в.— «Исторические записки», т. 4, 1938; он же. К вопросу
об экономическом состоянии беглых крестьян на юге Москов-
ского государства в первой половине XVII в.- «Исторические
записки», т. 16, 1945; он же. Дела «о крестьянстве» как источник
для изучения истории закрепощения свободного сельского насе-
ления на юге России в XVII веке.— «Археографический ежегод-
ник за 1962 год». М., 1963; Г. Н. Анпилогов. Бортные знамена как
исторический источник. (По Путивльским и Рыльским перепис-
ным материалам конца XVI и 20-х годов XVII-в.) —«Советская
археология», 1964, № 4, стр. 151-169; И. А. Булыгин. Беглые кре-
стьяне Рязанского уезда в 60-е годы XVII в.— «Исторические за-
писки», т. 43, 1953; Е. В. Чистякова. Крестьянское движение в
Подмосковье и поход В. Уса (1666 г.).—«Вопросы истории», 1953,
№ 8; Т. И. Смирнова. Побеги крестьян накануне выступления
С. Разина.— «Вопросы истории», 1956, № 6; В. II. Глаголев. Дви-
жение на Дону и на юге России весной 1682 г.— «Ученые запис-
ки Моск. гос. заочн. пед. ин-та», 1958, т. I; //. М. Скляр. Из исто-
рии политики правительства царя Алексея Михайловича по
крестьянскому вопросу накануне восстания Степана Разина,—
«Ученые записки Кирг. гос. заочн. пед. ин-та», 1959, т. IV;
А. Г. Маньков. Развитие крепостного права в России во второй
половине XVII века. М.- Л., 1962.
27 И. И. Смирнов, говоря о крестьянстве на юге накануне и в на-
чальный период восстания Болотникова, касается главным обра-
зом положения населения дворцовой Комарнцкой волос-
89

Что же представляло собой крестьянское хозяйство па
tore России в конце XVI в.?
Хранящиеся в ЦГАДА материалы по реализации ука-
за 1592 г. о верстании в елецкие стрельцы и казаки по-
зволяют в какой-то мере ответить на этот важный во-
прос. Большую ценность представляют имеющиеся в деле
челобитные елецких казаков и стрельцов, вчерашних крес-
тьян, по поводу захватов помещиками их имущества. Эти
челобитные дают возможность исследователю заглянуть в
глубь крестьянского двора, представить себе, какими зем-
ледельческими орудиями владел крестьянин, сколько у не'
го было лошадей, коров и другого скота, определить за-
пашку, урожайность, запасы хлебов. Это источник в из-
вестном смысле уникальный, но привлекая его, надо
иметь в виду, что он по своему характеру не поддает-
ся статистической обработке. У нас пет уверенности, что
в том или ином случае помещик захватил все крестьян-
ское имущество — всех лошадей, весь хлеб и т. п. С дру-
гой стороны, возможны некоторые завышения ограблен-
ными своих потерь. Однако если даже такие преувеличе-
ния и делались, то все-таки в пределах обычных для
данного района, ибо в противном случае с такими иска-
ми никто бы не стал считаться. Ведь в процессе рассле-
дования правительственные органы прибегали к обыскам,
а хозяйство крестьянина в XVI в. было на виду, и коли-
чество лошадей, посевы и урожай не были тайной для
соседей. Так что в основном сообщаемые в челобитных
сведения представляются доброкачественными, отражаю-
щими действительную картину состояния крестьянского
хозяйства в том или ином южном уезде, конечно, с уче-
том сделанных выше оговорок.
Судя по писцовым книгам, в южных уездах, как и
в центральных в конце XVI в., господствовало трехполье,
но здесь значительных размеров достигал перелог как
форма освоения новых земель, а во вновь колонизуемых
уездах и дикое иоле.
В челобитных говорится об озимых и яровых хлебах,
причем бросается в глаза превышение размеров кресть-
янских посевов на юге по сравнению с центральными
северо-западными уездами. Посевы ржи колеблются на
юге в пределах 1,5—4 десятин, по есть посевы в 7 и да-
ти {И. И. Смирнов. Восстаттпе И. И. Полотипкона. 1000—1607 гг.
М., 1!).11, стр. 110—121).
90

же 9 десятин ржи28. В Новгородских же пятинах, по
данным II. Рожкова, в 80-х годах XVI в. пахали на двор
обыкновенно лишь «2—3]/2 четверти в каждом из трех
полей» 29.
Земледельческие орудия были на юге те же, чти и в
центре 30. У пас имеются три свидетельства о земледель-
ческих орудиях, применявшихся для обработки почвы.
В качестве основного орудия пахоты применялись сохи с
полицами (район Тулы и Волхова) 31. Сохи с полицами
известны и на Ельце, куда стекались со своим сельско-
хозяйственным инвентарем крестьяне из многих южных
уездов. Так, из челобитья елецких аовоприборных людей
о кражах, совершенных в 1593 г., в числе похищенного
добра упоминаются «сошники с полицами» 32. Кроме того,
в челобитных называются серпы и косы «ляцкие» — ли-
товки.
В южных уездах первое место среди посевов занимала
рожь, затем шли овес, ячмень, пшеница, просо, горох,
лен, т. е. те же сельскохозяйственные культуры, что и
в центральных уездах. Но заметную роль здесь начинают
играть посевы таких более ценных культур, как гречиха
н конопля. !
Специфической чертой сельского хозяйства на юге по
сравнению с центральными уездами было значительное
развитие скотоводства. О скоте упоминается во всех че-
лобитных. Но в одних из них подробно перечисляется
количество рабочего скота, крупного рогатого и мелкого
скота, а о других говорится просто: «А взял (помещик.—
В. К.) живота... лошадей и коров, и овец, и свиней» на
такую-то сумму. В двух случаях у крестьян было отнято
помещиками по 2 лошади, 2 коровы, 10 овец и 10 сви-
28 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, лл. 26, 30;
Г. Н. Лнпилогов. Новые документы о России конца XVI - начала
XVII века. М., 1967, стр. 332.
2У //. Рожков. Сельское хозяйство Московской Руси в XVI веке. М.,
1899. стр. J75.
3(1 Ср. //. А. Горская. Земледельческие орудия в центральной ма-
сти Русского государства второй половины XVI — начала
XVII в.— «Материалы по истории сельского хозяйства и кресть-
янства СССР», т. HI. M., 1959.
31 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, лл. 87, 241;
Г. Н. Анпилогов. Новые документы о России конца XVI - начала
XVII века, стр. 347.
32 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, л. 223.
91

ней33. А у елецкого казака Кпрея Кудипова, жившего
до того в крестьянах в Пронском уезде, помещик забрал
6 лошадей, корову, 2 подтелок, 20 овец и 30 свиней34.
По-видимому, наличие в крестьянском хозяйстве на юге
4—6 лошадей в конце XVI в. было делом обычным, по-
тому что приходилось поднимать целину. То, что в ряде
случаев крестьяне говорят о захвате помещиками у них
2 лошадей, нас не должно смущать, так как 2 — 3 лошади
уже были взяты крестьянами для своего переезда на Елец
и помещики захватывали лишь оставшихся лошадей.
И в тех случаях, когда в челобитной стоимость ско-
та дается в денежном выражении, можно предполагать
большое количество скота в хозяйстве южных крестьян.
В челобитных называются суммы похищенного имущест-
ва, в том числе и скота,— от Ю'Д руб. до 50 руб.35 Если
учесть, что лошадь стоила здесь 3—5 руб., корова — 33—
40 алт., овца — 10, свинья — 10 алт. 36, то количество скота
в крестьянском хозяйстве должно было быть весьма зна-
чительным, особенно когда оценка имущества приближа-
лась к 30—50 руб.
Эти данные восполняют существенный пробел в исто-
рии цен в Русском государстве XVI в., так как до сего
времени исследователи располагали сведениями о ценах на
скот лишь по северным и центральным уездам, но кото-
рым сохранились монастырские приходо-расходные книги.
По южным же уездам такие сведения отсутствовали37.
Сравнение этих цен на скот с ценами в центральных и
северных уездах, приведенных в известной книге
А. Г. Манькова, показывает, что лошади и коровы стои-
ли примерно одинаково, а овцы же на юге ценились в
три раза дороже (10 алт. вместо 3) 38.
В крестьянском хозяйстве на юге имею место и пче-
ловодство. Мы встречаемся здесь с указаниями о нали-
чии у крестьян 10—30 ульев пчел 39 и на торговлю крес-
тьянами воском и медом 40.
33 ЦГЛДА, ({>. Приказные дела старых лет, 15<)М г., № 1, лл. 8 об., 225.
34 Там же, л. 1П>.
35 Там же, лл. 5, 79, 88, 158, 123 об.
36 Там же, лл. 8 об., 225.
37 Л. Г. Маньков. Цены и их движение в Русском государстве
XVI века. М.- Л., 1951, стр. 93.
38 Там же, стр. 130-131.
39 ЦГАДЛ, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1,лл. 88, 119.
40 Там же, л. 73.
92

Плодородные черноземы, к тому же недавно распа-
ханные, и относительно большое количество рабочего ско-
та в крестьянском хозяйстве обеспечивали довольно вы-
сокие урожаи. Из челобитья елецкого казака Герасима
Яковлева сына Быкова узнаем, что им совместно с ор-
ловским казаком Федором Василовым сыном Савинковым
было посеяно две десятины ржи, с которых ужато 26 ко-
пен. Г. Я. Быков жаловался царю, что Ф. В. Савинков
«умолота моево мне не дал, а ис копны, государь, с дву
десятин, умолоту по две четверти ржи»41 (курсив мой—'
В. К.). С одной десятины, следовательно, было получено
26 четвертей, что при норме высева в 1,5 четверти ржи
на одну десятину 42 дает урожай в Орловском уезде для
конца XVI в. сам-17,3.
Об урожаях ржи в Тульском уезде в это же время
можно судить по челобитью елецкого казака Докучая
Елкина, жившего в крестьянах на оброке за матерью
тульского помещика Третьяка Федорова сына Карпова —
Варварою. Т. Ф. Карпов ограбил его, захватив в числе
другого имущества «хлеба сеяного три десятины ржи» 43.
В дальнейшем крестьянину удалось договориться с поме-
щиком об уборке своего хлеба. Дело было спешное, и До-
кучай Елкин нанял жнецов-крестьян соседнего помещика,
дав им «найму рубль от трех десятин». Всего с 3 десятин
было ужато 30 копен ржи, что при умолоте из копны
2 четвертей дает умолот с одной десятины в 20 четвертей.
Следовательно, урожайность ржи при принятой нами нор-
ме высева в 1,5 четверти ржи на десятину составляет сам-
13,3.
В другом случае урожайность ржи в районе Тулы
(Кранивна) составила сам-9,544.
По данным же Н. А. Горской, урожаи в центральных
уездах и в районе Вологды и Белоозера в конце XVI в.
для ржи не превышали в среднем сам-3, поднимаясь
в лучших случаях до сам-4—5 45. Столь высокие урожаи
41 ЦГЛДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., Л° 1, л. 95. По
2 четверти ржи умолачивалось из копны и в Епифани и в Туле
(там же, лл. 88, 121).
42 См. //. Н. Миклашевский. Указ. соч., ч. 1, стр. 231.
43 ЦГАДА. ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, л. 225.
44 Там же, л. 30.
45 Я. А. Горская. Зерновое земледелие центральных областей Рус-
ского государства во второй половине XVI — начале XVII в.Авто-
реф. канд.. днсс. М., 1955, стр. 9—10.
93

па юге, по-видимому, надо отнести за счет распахивания
целины. Уже в XVI1 столетии урожаи на юге начинают
падать 46.
Значительные размеры посевов и высокая урожай-
ноеть обусловливали у крестьян южных уездов большой
валовой сбор зерна и наличие определенных запасов хле-
ба. К сожалению, известия о сборе хлебов в челобит-
ных неполны. Обычно приводятся данные о сборе ржи,
а сведения по уборке яровых либо отсутствуют совсем,
либо очень отрывочны, ограничиваясь овсом, изредка го-
рохом. В том же единственном случае, когда приведен
и сбор яровых, за исключением гречихи, получаем до-
вольно внушительную сумму. Мы имеем в виду челобитье
елецкого казака Федора Терехова, жившего «во крестья-
нех» за епифанским сыном боярским Федором Михайло-
вым сыном Валуева. Приехав жать свои озимые и яро-
вые хлеба, он «ужал» 30 копен ржи, 20 копен овса, 10 копен
ячменя, 15 копен пшеницы. Тут же им приводится умолот
из одной копны для всех этих хлебов: «а умолот ржи из
копны по 2 четверти, а овса из копны по 3 четверти,
а пшеницы из копны — три осмины (пшеница, по-видимому,
пе уродилась.—В. К.) а ячьменю пз копны по 3 четвер-
ти» 47. Следовательно, Федором Тереховым на епифанском
черноземе был собран урожай зерновых в 155 четвертей,
к которым еще надо добавить урожай гречихи с 1 деся-
т.чньт.
Другой крестьянин в Пронском уезде, обладатель 6 ло-
шадей, «ужал» 20 копен ржи и 20 копен овса. Из одной
копны ржи умолачивалось 2 четверти, а из одной коппы
овса — 3 четверти. Следовательно, этот крестьянин только
ржи и овса собрал 100 четвертей. Известно, что им было
намолочено еще и 6 четвертей гороха, относительно же
проса, ячменя, гречихи и других яровых данных пет48.
Не мудрено, что при таких урожаях у крестьян оста-
на.пись и некоторые запасы. Очень интересны данные по
хозяйству Тита Тарасова, жикпгсго «во крестьянах» и Епи-
фанском уезде за сыном боярским Замятпею Михайловым
сыном Рылеева. Помещик захватил у него только что
сжатые 40 копен ржи, из которых при умолоте из копны
46 И. Н. Миклашевский. Указ. соч., ч. 1, стр. 231-233.
47 ЦГЛДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г.. № 1. л. 121.
48 Там же, л. 119.
94

в 2 четверти должпо было быть получено 80 четвертей.
Кроме того, помещик не отдал крестьянину «четырех де-
сятин ярового хлеба всякого». Любопытно отметить, что
к моменту уборки урожая, когда хлебные запасы в кре-
стьянском хозяйстве минимальны, у Тита Тарасова хра-
нились в клети ГЯ)3/в четверти «старого хлеба»
(ржи'— 15 четвертей, овса — 20, ячменя — 8, пшеницы —
5, гречихи — 8 четвертей, конопель — три осмины) 49.
Тульские крестьяне Василий и Михаил Комаровы
дети Федорова били челом на своего прежнего помещи-
ка сына боярского Дементия Елагина в грабеже у них
зимой 1593 г., помимо лошадей скота, платья и «всякой
рухляди»,— «хлеба — 30 чети ржи, 40 чети овса, 5* чети
гречи, осмипа проса», т. е. всего 757s четверти 50. «Да в
земле всеяно на полторы десятины ржи», добавляли чело-
битчики. У другого тульского крестьянина Панки Дмит-
риева сына Путатпна помещик захватил «хлеба всяко-
го — ржи, и овса, и гречихи, и ячменю, и гороху —
80 четвертей» 51.
Запасы хлеба, видимо, сохранялись в крестьянском
хозяйстве на случай различных стихийных бедствий. Тор-
говля хлебом на юге в конце XVI в. еще не была раз-
вита. Только в одном случае в челобитье указана цена
хлеба (елецкий казак Степан Мануйлов сын Денисов «по-
ставил» у крестьян соседнего помещика «жита своего
всего на 15 руб. с четыо») 52, к сожалению, без указа-
ния его количества, так что цена четверти ржи не мо-
жет быть определена. Во всех других случаях в чело-
битьях говорится просто: «а хлебу, государь, цену, что
ты, государь, укажешь» 53. Эта стереотипная фраза сви-
49 Там же, л. 120.
50 Там же, л. 79.
51 Там же. л. 232.
52 Там же, л. 233; Г. Н. Анпилогов. Новые документы о России
конца XVI - начала XVII века, стр. 372.
53 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, л. 95 и др.
Показательно, что в 40-х годах XVII в. сибирские крестьяне вы-
ступают уже против «указной цены», стеснявшей хлебную тор-
говлю (А. А. Преображенский. Борьба верхотурских крестьян
против казенных закупок хлеба в середине XVII в.- «Вопросы
социально-экономической истории и источниковедения периода
феодализма в России. СА статей к 70-летию Л. Л. Новосолъско-
го». М., 1961. стр. G1-66).
95

дстельствует, на наш взгляд, о неразвитости торговли
хлебом на юге России и в конце XVI в.
Наличие хлебных запасов и более благоприятные при-
родные условия позволили населению южных уездов срав-
нительно легче перенести страшный голод 1601 —1603 гг.,
чем крестьянам центральных уездов. Собственно говоря,
коренное население южных уездов голода и не знало.
От голода здесь гибли лишь «нриходцы», устремившиеся
сюда из центра. В Сказании об иконе курской богома-
тери сохранилось известие о том, что к районе Курска
четверть ржи в начале голода стоила 6 алт. 4 ден., а в
конце — в связи с массовым притоком сюда голодающих,—
25—30 алт.54, тогда как в центре цена за четверть ржи
в 1602—1603 гг. поднималась до 2—3 руб.
Сравнительно крупные размеры крестьянской запаш-
ки, лучшая обеспеченность скотом, высокая урожайность
и наличие хлебных запасов — все это обусловливало в
конце XVI в. более высокий уровень экономического по-
ложения крестьян южных уездов но сравнению с кресть-
янством центральных и северо-западных районов России.
Поэтому южное крестьянство с особой болезненностью
должно было относиться к неумолимо надвигавшемуся
с севера крепостничеству. Ему было что терять. Однако,
отмечая относительное экономическое благополучие юж-
ного крестьянства, необходимо указать и на общую не-
устойчивость крестьянского хозяйства в этом районе:
оно было подвержено случайностям опустошительных та-
тарских набегов, произволу помещиков и державному
гнету крепостнического государства, требовавшего от
крестьян все новых и новых повинностей по строитель-
ству и укреплению городов-крепостей на «черте».
Правительство в свою очередь сталкивалось на юге с
проблемой заселения новых городов. Интересы обороны
требовали здесь не только пспомещения детей боярских,
но и создания корпорации служилых людей «по прибо-
ру»— казаков, стрельцов, пушкарей и т.п., набиравших-
ся из низших слоев населения по «государевым указам».
Одним из таких указов был указ о верстании в елецкие
стрельцы и казаки, изданный весной 1592 г. в связи с
заселением Ельца. Текст этого указа до нас не дошел,
но о содержании его можно судить по ссылкам на него
54 ГБЛ, ф. 256, № 364, л. 28-28 об.
96

в челобитных, поверстанных в елецкие казаки и стрель-
цы, и в челобитных помещиков о возврате беглых, в от-
писках местной администрации и в грамотах из центра.
Во всех этих документах звучит основная мысль, что указ
касался нетяглых, «вольных» элементов. Так, елецкий
стрелец Григорий Иванов сын Андреев, сообщив о своей
жизни «во крестьянех» за орловским помещиком Алек-
сеем Пантюхиным, специально подчёркивал, что он «жил
не на пашне... батка остался на пашне з братом моим
с Алексеем» 55. В то же время в своих челобитных по-
мещики были склонны рассматривать крестьян, живших
у них на пашне и ушедших на Елец, как беглецов, под-
лежащих возврату назад, в свои старые дворы. Помещик
Епсюхей Репчюков, например, обвинил елецкого воеводу,
который не отдавал ему пашенных крестьян, записавших-
ся в стрельцы, в нарушении царского указа: «А делает,
государь, не по твоей государеве грамоте, мимо наказу:
велено, государь, ему имати не с пашни, вольных лю-
дей — брата от брата, сына от отца, племянников от дяди
и захребетников, чтобы государь, дворы и пашни не за-
пустело, без жильцов не было».56. Царская грамота от
31 декабря 1592 г., присланная в Елец по этому чело-
битью, не оставляет сомнения в правильности интерпре-
тации указа Епсюхеем Репчюковым. Согласно грамоте,
беглые пашенные крестьяне должны были быть возвра-
щены помещику. Елецкому же воеводе предписывалось
на место возвращенных «прибирати иных стрельцов ис
вольных людей, а не с пашенъ и не ис холопства (кур-
сив мой.— В. К.) по нашему указу» 57. Последнее распо-
ряжение особенно интересно своим противопоставлением
вольных людей — пашенным крестьянам и холопам, кото-
рые трактуются соответственно как невольные, крепостные.
Итак, изданный весной 1592 г. государев указ разре-
шал верстать в елецкие казаки и стрельцы нетяглые
элементы, «захребетников», «вольных людей, гулячих» 58.
55 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, л. 37.
56 Там же, л. 137.
57 Там же, л. 136 об.
58 Елецкий воевода 1 сентября 1592 г. пишет в Москву: «По твоему
государеву указу прибирал голова казацкий Александр Хотяин-
цев и сотники казаков на Елец от отца — сына, от братьи —
братью, от дядь — племянников — вольных людей, гулячих
(курсив мой.— В. К.)ь (там же, л. 56).
4 В. И. Корецкий 07

Пашенные же крестьяне и холопы были из сферы дей-
ствия .указа изъяты.
Правительство Федора Ивановича, нуждавшееся в лю-
дях для строительства и заселения Ельца, но в то же
время призванное обеспечить казенный и владельческий
интерес, объявляя о верстании в казаки и стрельцы не-
тяглых, вольных людей, не вводило каких-либо новых
норм. Оно просто пыталось приспособить закрепоститель-
ную практику, выработанную в 70-х годах XVI в. для
восстановления пришедшей в упадок сельскохозяйствен-
ной культуры в центре, к колонизуемому югу. Так, еще
18 июня 1575 г. по «государеву указу» была дана кня-
зем Д. А. Друцким и дьяком Киреем Гориным льготная
грамота И. Г. Нагому на его вотчину в Юрьево-Поль-
ском уезде, запустевшую «от морового поветрия и от хлеб-
ново недороду». Владельцу предоставлялась льгота на
5 лет с тем, чтобы он за это время «на пусте» дворы
поставил, пашню распахал и назвал к себе крестьян:
«а называти ему на лготу крестьян от отцов детей, и от
братей — братью, и от дядь племянников и от сусед за-
хребетников, а не с тяглых с черных мест; а с тяглых
с черных мест ему крестьян на лготу не называти» 59.
Аналогичная грамота была дана 1 сентября 1575 г. кня-
зем Д. А. Друцким и дьяком Киреем Гориным жене
князя А. П. Телятевского Аксинье на запустевшую вот-
чину в Дмитровском уезде 60.
Не должно нас смущать и то, что подчас в стрельцы
весной 1592 г. записывались и тяглые крестьяне, даже
не имевшие родственников. В таком случае уходивший
крестьянин выставлял заместителя, обязанного нести тяг-
ло. Так поступил, например, М. Подольный, живший до
своего верстания в казаки в поместье князя И. Д. Хво-
ростинина в Новосильском уезде. Он посадил «в свое
место... на тягло» Лагутку Васильева сына Шубина, пос-
ле чего приказчик, взяв с него «за пожилое сорок ал-
тын», отпустил его па Елец61.
Но переход тяглецов при условии оставления на сво-
ем жеребье другого крестьянина считался правомерным
59 М. А. Дьяконов. Акты, относящиеся к истории тяглого населе-
ния в Московском государстве, вып. II. Юрьев, 1897, стр. 22-24.
60 Там же, стр. 24-25.
61 ЦГАДА, ф. Приказпые дела старых лет, 1593 г., № 1, л. 8.
98

для центральных уездов в 70—80-х годах XVI в.62 При-
знавался он законным и во второй половине XVII в. Как
отметил М. А. Дьяконов, в этом случае, по-видимому,
отпадало и правило о переходе в Юрьев день осенний63.
М. А. Дьяконовым приведены многочисленные факты та-
ких переходов крестьян в актах второй половины XVII в.
уже после издания Соборного уложения 1649 г. Заселе-
ние Верхотурья в 1680 г. происходило не только гуля-
щими людьми, но и теми, кто «старое свое тягло кто
кому сдает или оставит сын отцу или отец сыну, или
брат брату» 64.
Таким образом, даже в случаях перехода тяглых кре-
стьян с оставлением замены, имевших место на юге вес-
ной 1592 г., нет никакого противоречия с закрепости-
тельной практикой, бытовавшей в центральных уездах в
конце XVI в. и применявшейся в течение всего XVII в.
Привлекает внимание другое. Приведенные нами ранее
примеры уплаты отдельными крестьянами пожилого в
размерах, установленных Судебником 1550 г. для степных
местностей, получение отказов говорят как бы о том, что
весной 1592 г. на юге страны еще не были введены за-
поведные лета65. Следовательно, по степени закрепоще-
ния в начале 90-х годов XVI в. юг отставал от центра.
Однако правительство, изымая из сферы действия ука-
за тяглых крестьян, ставя их на одну доску с холопами,
трактуя и тех и других как невольных, крепостных лю-
дей, стремилось эту разницу в степени закрепощения
уничтожить и распространить на юг крепостнические
нормы, выработанные в центре.
Хотя правительство, обнародовав указ 1592 г., и не
преследовало целей как-то облегчить участь крестьян на
юге, даже напротив, подчеркивало в нем крепостной ха-
рактер зависимости тяглых крестьян, приравнивая их к
холопам, но ему вскоре пришлось столкнуться с нежела-
тельными для господствующего класса последствиями реа-
лизации этого указа. Всего было прибрано на Елец по
указу 1592 г. 480 человек — 200 стрельцов и 280 каза-
62 М. А. Дьяконов. Акты..., вып. II, стр. 20-21, 28-29.
63 М. А. Дьяконов. Очерки из истории сельского населения в Мо-
сковском государстве (XVI—XVII вв.). СПб., 1898, стр. 12.
64 М. А. Дьяконов. Очерки..., стр. 14.
65 В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба в
России второй половины XVI в. М., 1970, стр. 105-106.
99 4*

ков. Число по тем масштабам довольно значительное.
В радиусе его действия оказались Кашира, Орел, Алек-
син, Тула, Рязань, Чернь, Данков, Ливны и ряд других
южных городов и уездов.
Указ 1592 г. всколыхнул весь крестьянский юг. Дело
в том, что, в то время как одни крестьяне выходили с
соблюдением правил указа, для других он послужил толч-
ком к бегству от своих помещиков. При этом беглецы
не только увозили свои семьи, ро и подговаривали к по-
бегам холопов, не только забирали с собой все свои «жи-
воты и статки», но и грабили помещичье имущество.
Реализация указа 1592 г. ознаменовалась, таким обра-
зом, вспышкой классовой борьбы на юге России. Туль-
ский помещик Л. Т. Извольский подал в 1592 г. чело-
битную о побеге из его поместья пятерых крестьян «в но-
вый город на Елец». Он участвовал в зимнем немецком
походе 1591—1592 гг., и крестьяне воспользовались его
отсутствием для организации побега. Крестьяне Федор
Ларин и Клементий Данилов бежали каждый с полувыти,
крестьяне Петр Кузнец, Якуш Карпов и Ф. Яковлев —
каждый с четверти выти. Дворы бежавших остались
«пусты, и пашня лежит пуста». Помещик в челобитье
на имя царя жаловался, что он вынужден платить за
беглецов налоги: «А я, холоп твой, ныне с тое пустой
земли твои государевы великие подати плачю сам и по-
соху наймую» 66. Беглые крестьяне пограбили помещичий
семенной хлеб, захватив с собой 14 четвертей овса, 6 чет-
вертей пшеницы и 8 четвертей гречихи «да повозных
денег и хлебных 10 рублей». Петр Кузнец, видимо во-
жак, подговорил также к побегу двух кабальных холопов
с семьями, которые в свою о.чередь взяли 4 помещичьих
лошади с седлами и уздами, «да на них (кабальных.—
В. К.) платья — по сермяге да по кавтану по
сермяжному». Царская грамота от 7 ноября 1592 г. пред-
лагала елецким воеводам вернуть беглых крестьян
Л. Т. Извольского с семьями и со всем их имуществом
назад, на старые их места 67.
Крестьяне каширского помещика Епсихея Репчюкова
бежали от него в 1592 г. и записались на Ельце в ка-
заки, подав ложное челобитье, что оставили за себя
66 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, л. 216.
67 Там же, л. 214.
100

«братья и жили будто с ними на одной пашне». По этому
ложному челобитью им была дана «вывозная грамота»
к тульскому воеводе князю В. В. Тюфякину и к кашир-
скому воеводе князю В. К. Черкасскому, для того чтобы
вывезти свое имущество и семьи на Елец. Помещик по-
дал челобитную о. беглых, указав в ней на то, что «жили
де те его крестьяне за ним на полувыти, себе дворы» 68.
Подача ложных челобитных была, очевидно, довольно
распространенным явлением. Давая местным властям на
Ельце неправидьные сведения, крестьяне пытались ис-
пользовать указ 1592 г. в своих целях, чтобы избегнуть
крепостной зависимости. Из отписки тульского воеводы
узнаем, что сын боярский новосильский помещик Иван
Федоров сын Дуров бил челом о своих беглых крестья-
нах, которые «бежали из-за него в прошлом в 100-м
(1591/92.— В, К.) году с пашни с женами и детьми, а на-
писались де на Елец в казаки, а на свое де место за
ним жильцов не оставили». Новоприбранные казаки не
отрицали того факта, что они прежде «жили... за Иваном
во крестьянех», но утверждали, что «в свое место они у
Ивана жильцов оставили». Крестьяний Гусев заявил, что
оставил «отца своего Нечайка да четырех братов, а Сенка
Мамонов — брата своего Русинка» 69. Были произведены
обыски, во время которых обыскные люди Заупского ста-
на Тульского уезда единодушно показали «про Ивановых
крестьян Дурова про Иванку про Татарина, да про Федь-
ку про Гусева, да про Сенку про Мамонова, что, госу-
дарь, те крестьяне жили за Иваном за Дуровым на па-
(шне) и выбежали на Елец с женами и з детьми, а дво-
ры их и пашни пусты» 70. Особо опрошенный отец Ф. Гу-
сева Нечай Гусев отрицал показания своего сына, сказав,
что «мой сын Федька жил особенно (на) зем(ле) за Ива-
ном» 71.
19 сентября 1592 г. по наказу князя В. В. Тюфякина
«обыскивал Данила Писемский про Ивановых беглых кре-
стьян Дурова, которые написались на Елец в казаки:
остались в их дворех жильцы или нет? И Данила в тех
68 Там же, л. 219 об.; Г. Н. Анпилогов. Новые документы..., стр. 368.
в9 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., N° 1, л. 178.
70 Там же, л. 170; см. также, лл. 171-175.
71 Там же, л. 173.
101

дворех дозирал и те дворы пусты» 72. Это решило исход
дела. Согласно данным обысков, все беглые подлежали
возврату назад. Однако на Ельце все-таки был оставлен;
один из беглецов, Иван Татарин, «з женою и з детьми,
и со всеми животы для того, что он был в поло (ну)» 73_
Побеги крестьян на Елец весной 1592 г. приводили
некоторые поместья к полному запустению. Поместье
епифанских детей боярских толмачей Булгака Алексеева
и Первона Титова подверглось разорению со стороны крым-
ских татар, которые поместье «выевали», а крестьян «в по-
лон поймали». «А ныне,— сообщали челобитчики,— до-
стальные крестьяне (курсив мой,— В. К.) из их поместья:
Шомойко с сыном, да Пронка, да Ребинка, да Якушка
Галкин, да Третьячко Прилепа, да Омельянко, да Тимоха
Зубов написались на Елец в казаки» 74. Если следовать
изложению челобитья в царской грамоте, то помещики
якобы в обосновании своих прав ссылались на то, что
«де те крестьяне старинные их поместья и в ввозной
нашей грамоте те крестьяне написаны» (курсив мой.—
В. К.). Однако обращаясь к тексту челобитья, по кото-
рому была выдана грамота, мы там такого обоснования
не находим. Значит, эти крепостнические термины («ста-
ринные крестьяне», «запись во ввозную грамоту») были
вставлены в центре дьяками, составлявшими грамоту. Лю-
бопытно отметить, что ссылками на «старину» обосновы-
вались в 70—80-х годах XVI в. владельческие права на
крестьян как раз в центральных уездах. Когда приказ-
чик дворцового села Семейка Губарев намеревался в ок-
тябре 1577 г. вывозить крестьян из вотчин ярославского
Спасского монастыря в дворцовые села, то монастырские
власти подали челобитную, в которой писали, что «те кре-
стьяне... села Давыдкова старожильцы. А те деи села и
деревни за монастырь достались с теми крестьяны»75.
Аргументация монастырских властей была призвана пра-
вительством убедительной. В 1587 г. архимандрит Троице-
Сергиева монастыря жаловался на ключника Алексея Ко-
робова, захватившего троицкого неводчика Левку. В цар-
ской грамоте от 4 мая 1574 г. по этому поводу в Пере-
72 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, л. 176.
73 Там же, л. 177.
74 Там же, л. 65.
75 М. А. Дьяконов. Акты..., вып. II, стр. 27.
102

йславль-Залесский предлагалось произвести расследова-
ние и «да будет в обыску скажют, что тот неводчик
Левка исстари троецкий (курсив мой.— В. Я\), а Алек-
сей будет Коробов взял его насильством», вернуть невод-
чика монастырю 76. В 90-х годах XVIв. новгородские по-
мещики просили записывать за ними крестьян во ввозные
грамоты. Во время судебных дел со ввозными грамотами
производились справки.
Решение правительства о крестьянах епифанских по-
мещиков в 1592 г. аналогично соответствующим реше-
ниям по Новгороду: «И будет так, как нам толмачи Бул-
гак да Первона били челом, а те де крестьяне их ста-
ринные (курсив мой.— В. К.), а пошли ныне на Елец
в казаки, и как к вам ся наша грамота придет, и вы б
тех крестьян Шомойку с товарищи, которые в сей гра-
моте имяпы писаны отдали толмочом Булгаку Олексееву
да Первону Титову, чтоб они о том нам вперед не били
челом» 77.
Таким образом, мы здесь имеем дело опять-таки с
попытками , правительства распространить крепостниче-
ские нормы, сложившиеся в районах с развитыми кре-
постническими отношениями, на колонизуемый юг.
После крымского набега на Епифань бежали на Елец
«достальные крестьяне» — всего 5 человек и у дедилов-
ского казачьего сотника Федора Валуева. Его поместье
полностью запустело. Причина побега крестьян заключа-
лась, по словам помещика, в тяжести государственных
повинностей по строительству «города» на Епифани («те,
государь, крестьяне мои, не хотячи города делати, збе-
жали на Елец»). Побег крестьян сопровождался захватом
помещичьего хлеба, возделанного крестьянами в порядке
отбывания барщины: «А которой, государь, они на меня
хлеб пахали, и оне, государь, приехав с Ельца тот хлеб
мой — рожь и ярь, пожали насильством и развозили на
Епифань по своим семьям, по верстаном казакам» 7Д
На запустение одной из своих деревень после побега
крестьянина Ивана бочарника указывал в своем чело-
битье тульский помещик С. Ф. Арсеньев: «и тот, госу-
76 Там же, стр. "30.
77 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, л. 65;
Г. Н. Анпилогов. Новые документы..., стр. 345.
78 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, л. 211.
102

дарь, мой крестьянин был на пашне на полу-выти и ос-
талося, государь, у нево во дворе никовож — ни отца,
ни никакова семьянина, а за мною, государь,
крестьянинов в деревне в Губинской мо-
их нету ни однова»79.
Елец обладал огромной притягательной силой и в гла-
зах крестьян и холопов, бежавших еще до объявления
царского указа 1592 г. Прослышав в бегах о елецком
«верстании», они направлялись сюда и записывались в
стрельцы и в казаки. Так, например, поступил холоп
тульского помещика С. Ф. Арсеньева Степан Астафьев
по прозвищу Щурок, сопровождавший помещика в «зим-
нем немецком походе» 1590 г. и тогда же от него бе-
жавший. Вернувшись в поместье, он «выкрал» жену свою
Натальицу да падчерицу Хорошку, а взял деи у матери
его (помещика.— В. К.) и у него животов деи и платья
и котлов на 25 рублей с полтиною» 80. Степан Астафьев
был опознан помещиком «на Ельце в казаках».
В 1590/91 г. у козлитина сына боярского Дементия
Щербачева по дороге на государеву службу в Великий
Новгород бежал «холоп его приданый Степанка». Этот
холоп, забрав из поместья Дементия Щербачева свою
жену и пограбив помещичьего имущества на 30,5 руб.,
записался на Ельце в казаки. По предъявлению помещи-
ком «крепостей»—рядной 1555/56 г. и духовной своей
матери — холоп Степанка с женой был возвращен Демен-
тию Щербачеву81.
Скитания крестьянина рязанского помещика Плохого
Семенова сына Толстого Афанасия Артемьева также за-
вершились записью в елецкие казаки. Он бежал от своего
помещика несколько раз. Согласно помещичьей челобит-
ной впервые этот крестьянин убежал из поместья «в со-
том (1591/92 г.) после татарского приходу с пашни,
с полу-выти». В бегах он жил на Епифани в стрелец-
кой слободе, где и женился, но это не спасло его от
выдачи помещику. Тогда крестьянин, спрятав свой хлеб,
бежал вторично к другому помещику — Григорию Ушако-
ву. Старый помещик, узнав о месте нахождения Афана-
сия Артемьева, посылал за ним пристава: «И тот, госу-
79 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, л. 113.
80 Там же, л. 39.
81 Там же, л. 97; Г. Н. Анпилогов. Новые документы..., стр. 353.
104

дарь, Офонасей,— пишет П. С. Толстой,— заслышав при-
става да побежал на Елец, а на Ельце, государь, напи-
сался в козаки в Олександров приказ Хотяинцова. А я,
холоп твой, тое пустошь оплачивании собою» 82.
Конечно, скопление в Ельце беглых крестьян и холо-
пов, за которых господа продолжали выплачивать налоги,
запустение поместий не устраивало помещиков, рождало
в их среде недовольство царским указом 1592 г. Это не-
довольство усугублялось действиями елецких воевод, ка-
зачьих и стрелецких сотников.
Местная елецкая администрация, заботясь о строитель-
стве, заселении и организации обороны нового города,
сквозь пальцы смотрела на приток сюда беглых. Доста-
точно было вновь прибывшим заявить, что они оставили
на своих жеребьях родственников, как их безо всякой
проверки верстали в стрельцы и в казаки. Не склонны
были местные воеводы давать быстрый ход делам о бег-
лых, когда на них предъявлялись иски со стороны ста-
рых господ. Помещик Дементий Щербачев получил своего
беглого холопа, записавшегося на Ельце в казаки, далеко
не сразу. Первоначально ему удалось поймать лишь его
жену. Когда же он ее привел и поставил перед елецким
воеводой И. Н. Мясным и та повинилась в своем побеге,
признав, что прежде жила у В. Д. Щербачева, а ее мать
живет у него и сейчас, то это признание еще не решило
исход дела в пользу помещика83. «И твой государь воевода
Иван Никитич Мясной суда мне на тово холопа не дал» 84,
сетовал челобитчик. Потребовалась специальная царская
грамота, чтобы елецкий воевода выдал беглого холопа
помещику В. Д. Щербачеву.
Еще более разительный пример воеводских проволо-
чек и своевольств представляет дело о беглых крестьянах
боярина Федора Никитича Юрьева, обосновавшихся на
Ельце. Первое челобитье об их возвращении было подано
в «сотом» — 1591/92 г., по-видимому, тотчас же после
их побега в связи с изданием указа о верстании в елец-
кие стрельцы и казаки. Тогда же последовала и царская
грамота елецким воеводам князьям А. Звенигородскому
и И. Мяспому об их выдаче. Однако воеводы отдали
82 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, л. 232.
83 Там же, л. 141.
84 Там же.
105

только двух крестьян, предварительно их ограбив, а се-
мерых вернуть отказались. «И воеводы...— говорилось в
новом челобитье,— отдали двух человек Дениска да Гри-
шина сына Ерохина, ограбив. А Гриши, государь, Еро-
хина, да Конши Федорова, да Микитки Степанова, да
Петрушки Ненашева, да Черника Потапова з братом, да
Степанка Бобкова не отдали» 85.
С подобным же положением сталкиваемся мы и в со-
седнем с Ельцом Воронеже, где казачий голова Б. Хру-
щев вынужден был оправдываться от предъявленных ему
обвинений в том, что он не сыскивает «в своем приказе
в казакех и в захребетникех беглых крестьян» 86.
Позиция местных властей по вопросу о выдаче беглых
отличалась двойственностью. С одной стороны, они долж-
ны были выполнять царское повеление о быстрейшем
строительстве нового города и организации его обороны,
для чего нужны были рабочие руки беглых крестьян,
с другой — им не хотелось и особенно портить отноше-
ния с местными дворянскими корпорациями, обеспокоен-
ными крестьянскими побегами. Сложность положения усу-
гублялась тем немаловажным обстоятельством, что и само
центральное правительство вынуждено было лавировать.
Заселяя Елец, оно не желало допустить запустения дру-
гих городов-крепостей по черте, призывая нетяглых кре-
стьян в стрельцы и казаки, стремилось как-то оградить
и интересы южного дворянства, требовавшего возврата
всех беглецов, ринувшихся на Елец даже вопреки указу
1592 г. На этой почве возникали острые конфликты, те
или иные центральные приказы и местные воеводы до-
пускали различные толкования указа 1592 г.
22 сентября 1592 г. в Орел пришла царская грамота
по челобитью елецкого стрельца Т. Головачева, который
сообщал, что записался «на Елец в стрельцы от брата
своего от орловского казака от Осипа, а он деи з братом
казачьей службы не служивал», т. е. в полном соответ-
ствии с указом 1592 г. Когда же М., Головачев приехал
на Орел к своему брату, то орловский казачий голова
Казарин Лодыженский посадил его в тюрьму, забрал его
85 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, л. 1;
Г. Н. Анпилогов. Новые документы..., стр. 322.
88 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1594 г., № 1, л. 34;
Г. Н. Анпилогов. Новые документы..., стр. 394,
106

имущество й держал его в тюрьме четыре недели, выму-
чив «по нем запись, что ему жити на Орле». Грамота
резко осуждала такие действия Казарина Лодыженского,
в частности, исходя из соображений строительства Ельца:
«И ты, голова, дуруешь что так делаешь и напрасно
в тюрьму сажаешь. И как к вам ся наша грамота при-
дет, и ты б того стрельца Тренки. животы все и хлеб
его отдали ему, и отпустили его совсем на Елец и за-
пись, что на него получил голова Казарин ему отдали,
и вперед бы голова так не дуровал: нам все города на-
добны, как Орел, так и Елец» 87.
Орловский воевода счел возможным оспаривать это ре-
шение, ссылаясь на другую государеву грамоту из Стре-
лецкого приказа, содержавшую разъяснение к указу
1592 г. Согласно этой грамоте можно было выпускать
на Елец из казачьей слободы в Орле от 3 братьев —
одного, от 4 — двух, «а от одного другова брата пущать
не велено. А тот де Тренька бил челом государю ложно
потому де ево не отпущу, что их два брата во дворе» 88.
Регламентация отпуска на Елец людей из орловской ка-
зачьей слободы диктовалась опасениями ослабления воен-
ной обороны Орла. Подобные разъяснения использовались
местной администрацией для выгодного для себя истолко-
вания указа 1592 г. и прикрытия различных злоупотреб-
лений и своевольств. В данном случае орловский воевода
противопоставил распоряжению царской грамоты от 22 сен-
тября 1592 г. разъяснение указа 1592 г., сделанному в
Стрелецком приказе.
В целях особой охраны елецких служилых людей и их
крестьян все дела, связанные с Ельцом, были переданы
в ведение Посольского приказа, возглавляемого дьяком
Андреем Щелкаловым. Однако вмешательство со стороны
не только центральных приказов, как, например, Стрелец-
кого, выступившего со своим разъяснением указа 1592 г.,
но и местных приказных изб не прекращалось. Об одном
из случаев таких столкновений узнаем из памяти от
12 февраля 1593 г. окольничему Ивану Самсоновичу Ту-
ренину и дьяку Никите Черному. Елецкий казачий сот-
ник Дмитрий Ровенский бил челом царю о том, что в его
поместье, расположенное в Новосильском уезде, вмеши-
87 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, л. 13.
88 Там же, л. 179.
107

ваётся администрация Рязанской судной избы: «Дети бо-
ярские, государь, новосильцы емлют по братью мою и по
людишки по мои твои государевы грамоты из Рязанского
подклету и по тем грамотам волочат, продают неподел-
на» 89. Из центра было вновь* подтверждено, что «по го-
судареву, цареву и великого князя Федора Ивановича
всея Руси указу и по боярскому приговору елецких сот-
ников стрелецких и казачьих ведают во всем в Посоль-
ском приказе (наш дьяк) Андрей Щелканов». Окольни-
чему И. С. Туренину и дьяку Н. Черному запрещалось
посылать приставов по братьев и по крестьян Дм. Ро-
венского. «А кому по (братью) и по крестьян, в каких
делех (что) будет, и они искали в Посольском приказе
перед дьяком Ондреем Щелкаловым» 90.
Деятельность елецких воевод ставилась под строгий
контроль. Стоило лишь им в угоду местным помещикам
усилить 'выдачу беглых с Ельца, как в Москву было на-
правлено коллективное челобитье всех елецких казаков.
Казаки ссылались на какую-то предыдущую царскую гра-
моту, запрещавшую их «выдавать детем боярским».
«И твой государев воевода...— продолжали челобитчики,—
нас, холопей твоих, детем боярским отдает, и многия,
государь, казаки от выданья дрогнули и разбежались,
а мы, холопи твои, в твоей государеве казне наручники
в пищалех и в хлебе стаим на правежи, мучимся»9l.
Царская грамота от 22 сентября 1592 г. содержала стро-
гую отповедь елецкому воеводе И. Н. Мясному, ведавшему
казаками: «И ты дуру ешь, что казаков выдаешь. А к вам
наша грамота послана, а не велено казаков выдавать де-
тем боярским». Из дальнейшего текста грамоты следова-
ло, что речь шла в данном случае о тех, кто записал-
ся в казаки в точном соответствии с указом 1592 г., ос-
тавив на своих жеребьях за помещиками отцов, других
родственников, с одной весьма знаменательной оговоркой:
«Только бы они (елецкие казаки.— В. К.) к себе крестьян
из-за детей боярских с пашен в захребетники не имали» 92.
Эти меры по охране елецких казаков от притязаний
детей боярских и администрации Ельца и соседних уездов
89 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, л. 101.
90 Там же, л. 100; Г. Н. Анпилогов. Новые документы.., стр. 354.
91 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, л. 23.
92 Там же, л. 34; Г. Н. Анпилогов. Новые документы..., стр. 334.
108

были тем более необходимы, что наблюдался отлив ново-
прибранных казаков из Ельца. Здесь различались два по-
тока: один — беглецов — от помещиков соседних уездов
в Елец, другой — с Ельца. Столкнувшись с трудностями
службы в новом городе, злоупотреблениями местных вое-
вод, задерживавших хлебное и денежное жалование, об-
крадывавших их — новоприбранные казаки и стрельцы
разбегались с Ельца. О масштабах этих вторичных побе-
гов можно судить по челобитью елецкого казачьего го-
ловы Александра Хотяинцева, который сообщал в Моск-
ву, что им по государеву указу было прибрано в елецкие
жилые казаки 280 человек, «и те казаки многие с Ельца
збежали и живут по городом в Донкове, и в Епифани,
и на Черни, и в Новасили, и на Крапивне, и во Мценску
на посаде и по уездам за детьми боярскими, а иные мно-
гия писалися в казаки и в стрельцы на Черни, и в Нава-
сили, и в Данкове, и на Туле, и на Орле» 93. А. Хотя-
инцев приложил к своему челобитью перечень беглых
елецких казаков, насчитывающий 55 человек. Другими
словами, почти четверть новоприбранных казаков находи-
лось в бегах и была задержана либо помещиками, либо
представителями местной администрации в других городах.
Про казаков Василии Дмитрове и Матвее Окулове ска-
зано: «Живут в Новасильском уезде за Васильем С... а на-
писались от отцов и Васильев приказщик их на Елец не
отпустит, посажал их в железа». Про казака Корову Ро-
манова — «живет в Тульском уезде за Пятым Бахтиновым,
и тот Пятой его не отпустит, посадил в чепь и в же-
лезы» 94. Характерной чертой крестьянских побегов в этом
районе было, однако, то, что на Елец бежали в основном
от помещиков, а при вторичном побеге с Ельца лишь
очень незначительная часть беглецов возвращалась опять
к помещикам, а большинство предпочитало оседать на
досадах или снова поступать на государеву службу в ка-
заки и стрельцы в других городах по «черте». Так, из
перечисленных 55. беглецов — 22, т. е. почти половина,
устроились на казачью службу в Данкове: «А живут те
в казакех в Донкове и казачья голова Иван Волженскай
93 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, л. 125;
Г. Н. Анпилогов. Новые документы..., стр. 360.
94 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, лл. 127-
128.
109

Тех казаков на Ё,лец не пустит». 10 человек обоснова-
лись в казачьей слободе на Крапивне; 6 — написались
в казаки на Черни; 2 — «Семен Стрыков и Иван Соколь-
ников живут на Епифании на посаде и осадные головы
их не отдадут» и т. п.
Обеспокоенность московского правительства вопроса-
ми заселения Ельца в свете этих фактов становится впол-
не понятной. Но как только в Москве накапливался ворох
дворянских челобитных, следовали правительственные рас-
поряжения, направленные на удовлетворение дворянских
требований о возврате беглых, укрывшихся на Ельце.
В царской грамоте от 6 ноября 1592 г. о возврате с
Ельца беглых крестьян помещика Епсихея Репчюкова
подчеркивалась необходимость для местной администра-
ции точного соблюдения указа 1592 г., запрещавшего
прием в стрельцы и в казаки тяглых помещичьих кре-
стьян: «И вперед бы есте из-за детей боярских и ни из-
за кого крестьян на Елец в казаки и в стрельцы не има-
ли, а прибирали бы есте на Елец в стрельцы и в казаки
захребетников — от отцов детей и [от] дядь племянни-
ков, чтоб в их место во дворех и на пашне люди оста-
вались, чтоб в том вперед смуты не было»95. Однако
даже и тогда, когда центральное правительство прибе-
гало к таким категорическим формулировкам, заметна оп-
ределенная тенденция часть беглецов оставлять на черте.
Епсихею Репчюкову из трех беглых крестьян возвращены
были лишь двое, относительно же третьего елецким вое-
водам было предложено, чтобы они «Ивашка Васильева
из стрельцов Епсехею не отдавали» 96. Оставление И. Ва-
сильева в елецких стрельцах даже не получило какой-
либо мотивировки. В другом случае с беглыми крестья-
нами помещика И. Ф. Дурова один из трех беглецов
оставлялся на Ельце, потому что был в татарском пле-
ну 97. Эта же тенденция проявилась и в деле о сыске
беглых крестьян боярина Федора Никитича Юрьева. Как
уже говорилось, елецкие воеводы отпустили лишь двух
человек, предварительно их ограбив, а семь задержали.
В царской грамоте от 20 сентября 1592 г. предлагалось
срочно вернуть награбленное имущество двух уже отдан-
95 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, л. 219 об.
96 HPavr «vrj-ft
110
96 Там же.
97 Там же, л. 177.

ных крестьян, а относительно семерых задержанных про-
извести расследование, действительно ли они живут на
Ельце и если да, то сообщить, «почему есте их не от-
дали, и о том бы есте к нам именно отписали, мы пото-
му велим указ свой учинити». Следовательно, могли
быть такие ситуации, когда беглых крестьян не возвра-
щали с черты даже боярину, близкому к правительству.
Местная администрация знала об этом и использовала
подобные прецеденты в своих целях. Трудность выдачи
назад крестьян, записавшихся на черте в стрельцы и
казаки, сознавалась и помещиками, которые в своих че-
лобитных специально стремились подчеркнуть, что те или
иные из беглых живут не в стрельцах или казаках, а в
захребетниках и поэтому не представляют для правитель-
ства какого-либо интереса. Так, тульский помещик Мат-
вей Власьев писал в своем челобитье, что, когда он был
на государевой службе, «и в ту пору из его поместья из
Олексинского уезда выбежали его крестьяне Архипка да
Сенка Михалевы... а ныне те его крестьяне живут на Лив-
нах в захребетниках у ливенскова казака у Луки у Стрель-
никова; а ни в стрельцах и ни в казакех не записаны» 98.
Побеги крестьян и холопов в связи с изданием указа
1592 г., потеря помещиками рабочих рук накануне ве-
сенних полевых работ, необходимость выплачивать за бе-
жавших государственные налоги, проволочки при сыске
беглых, тяготы несения военной службы во вновь осно-
ванных городах — все это вызывало большое недовольство
южного дворянства. Свои дальние счеты с центральным
правительством южное дворянство затаивало до грозных
событий начала XVII в., но уже в 90-х годах XVI в.
оно обрушило свой гнев на головы крестьян. Теряя юри-
дические права на своих крестьян, записавшихся на Ель-
це в стрельцы и в казаки согласно указу 1592 г., поме-
щики становились па путь грабежа крестьянского имуще-
ства, самовольных захватов крестьян и членов их семей,
сажания их «на чепь» и «в железа». Так, новоприбор-
ный елецкий казак Емельян Яковлев сын Мишин подал
челобитную на тульского помещика сына боярского Тре-
тьяка Федорова сына Карпова, за которым до своей
записи в казаки жил вместе с отцом «на оброке». Он об-
винял помещика в грабеже имущества и в насилиях над
?8 Там же, лл. 1, 222 об.
Ш

своим отцом, которого помещик держал «у себя в чепи
и железях» ". Сложные перипетии борьбы с помещиком
Данилой Ивановым сыном Карпова и «третьим»— собор-
ным священником «с Соловы» Антипом Андреевым изло-
жил в своем челобитье елецкий казак Первушка Демен-
тьев сын Пенков. За помещиком он «жил на оброке, не
на пашне и не на тягле, а жил с отчимом своим с Ро-
маном с Тяпкиным». «Отказывал» его на Елец казачий
сотник Павел Гурьев. «И тот Данила,— писал челобит-
чик,— отказную грамоту взял да за тем, государь, отка-
зом меня пограбил и жену мою к себе на двор взял,
а брата моего Исайка на Чернь сослал». В том же году
П. Д. Пенков судился на Москве в Посольском приказе
у дьяка Андрея Щелкалова, став с помещиком «с очи
на очи». Помещик не отперся в грабеже имущества
П. Д. Пенкова и в захвате его жены и присужден был
вернуть награбленное крестьянское добро и отпустить
жену и крестьянина на Елец, «отделя от трех братьев,
кои ^а ним оставаютца». Была составлена полюбовная
запись, положенная за «третьим»— священником Антипом
Андреевым. Когда же П. Д. Пенков приехал, чтобы за-
брать свое имущество, жену и брата, то не застал
помещика, который «в те поры съехал на Чернь, а же-
нишко мое и моего братишка велел збить з двора людем
своим душею да телом и досталь ограбя при том, при
третьем». «Третий», священник Антипа Андреев, принял
сторону помещика и на просьбу крестьянина дать ему с
полюбовной записи список или поехать с ним к Москве
ответил отказом. «И я, государь...— жаловался П. Д. Пен-
ков,— волочась погиб вконец, а женишка, государь, и бра-
тишка мои волочатца меж двор, а за тем, государь, за
Данилом остались жити три брата» 10°.
Дело было решено в пользу елецкого казака и на
помещике и «третьем»—священнике Антипе — велено
было «доправить» имущество П. Д. Пенкова, «потому что
он жил за ним на оброке, а не на пашне. Да и ныне
за ним на том оброке остался вотчим Первушка з бра-
тьею. Да и на Москве тот Данила в том грабеже не
99 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, л. 88;
Г. Н. Анпилогов. Новые документы..., стр. 348.
юо ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., Ks 1, л. 44;
Г. Я. Анпилогов. Новые документы..., стр. 337.
112

запирался, а поп Онтипа, норовя Данилу, записи ему
не выдал» 101.
Новоприбранный елецкий стрелец Афанасий Степанов
сын Шорстов жил в Соловском уезде у помещика Юрья
Хрипкова одним двором со своим тестем Григорьем Сте-
пановым сыном Неклюдова по жилой записи сроком на
три года. Согласно этой записи А. С. Шорстов, прожив
три года, должен был получить у своего тестя «третей
жеребей» «во всех животах и статках». Узнав о записи
крестьянина в елецкие стрельцы, помещик отказался раз-
делить его с тестем и выделить ему третью четь имуще-'
ства, а самого крестьянина грозился убить: «И тот, госу-
дарь, сын боярский Юрия Хрипков моего (того) третьего
жеребья подворья по записи не отдает, с тестем с моим
не разделит, а меня, государь, тот сын боярский Юрия
хвалитца, и где не застав, убить на смерть» 102. Права
помещика на крестьянское имущество выступают в этом
случае отчетливо. Они довольно велики: помещик произ-
водит разделы имущества крестьян, может выделить оп-
ределенную часть имущества тому или иному крестья-
нину. . :
Из челобитных елецких казаков и стрельцов, вчераш-
них крестьян, видно, к каким страшным насилиям и над-
ругательствам над крестьянами и членами их семей гото
вы были прибегнуть помещики лишь бы только удержать
их за собой в крепостной неволе. Борясь за рабочие
руки, они стремились любой ценой форсировать развитие
крепостнических отпошений на юге Русского государства.
Этим целям служило «вымучивание» у крестьян поруч-
ных записей,— документов, оформлявших крепостную за-
висимость. Об одном из таких случаев рассказывается в
челобитье елецкого стрельца Григория Иванова сына Анд-
реева, жившего прежде в Орловском уезде вместе со сво-
им отцом «во крестьянех» за сыном боярским Алексеем
[Пан] тюхиным. Он записался у стрелецкого усотника Оси-
па Коверина в елецкие стрельцы, получил государево жа-
лованье, строил на Ельце город, возвел себе там дом, но
когда приехал в поместье Алексея Пантюхина за женой
и детьми, то был захвачен помещиком и подвергнут пыт-
101 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, л. 42;
Г. Н. Анпилогов. Новые документы..., стр. 335.
102 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, л. 91;
Г. Н. Анпилогов. Новые документы..., стр. 350.
113

кам: «Да меня, государь, били и мучили и вымучили,
государь, на меня запись в двадцати рублех, и животиш-
ка мои поймали, и женишку мою взяли, чтоб мне на них
тебе (челобитья) в тех своих животишках не отдавати,
а женишко (взята во двор к помещику) и по ся места
на них работает» 103. Тульские крестьяне Василий и Ми-
хаил Комаровы Федоровы дети подали жалобу на солов-
ленина сына боярского Дементия Елагина, который задер-
жал их семьи, пограбил их имущество и вымучил на
Василии Комарове запись, что «ему, Ваське, жить вперед
за ним во хрестьянех, а Михалка да... по ся места дер-
жит у себя сковав» 104. Помещик Максимов сын Рыжков
из Пронского уезда подкараулил своих бывших крестьян
Кирея Кудинова сына Мюсимова и его сына Первушку,
приехавших в поместье жать рожь, и, как сообщают чело-
битчики, «нас поймал, да посажал в железа да на чепь
и сын мой у него из желез ушол, а я, седючи у него
в железях не изтерпя муки, да ему дал по себе поруку
в том, что была мне от него не бувать на Елец до тво-
его государева указу, и он меня за порукою учал му-
чить, чтоб яз за ним жыл и я, не стерпя его мученья*
да побежал, а поруку подал в неволи, а которая за ним
мои дети остались за ним, четыря сынов, и их мучит
на чепи и в железах с тех мест и по ся места» 105.
Попытки правительства как-то оградить новоприбран-
ных елецких стрельцов и казаков от своевольств поме-
щиков наталкивались на упорное сопротивление послед-
них. Тверской помещик Афанасий Семенов сын Смыков-
ский во время хозяйственного разоренья «сбрел» с Твери
на Волхов, деклассировался и стал по существу крестья-
нином, «причалив на время» за болховского помещика
Степана Никифорова сына Булгакова. Верстание в Ельцо
новоприборных детей боярских позволило ему восстано-
вить свое положение в рядах господствующего класса.
Однако и он стал объектом грабежа и насилий со сто-
роны прежнего помещика. Не помогла ему и царская
грамота, в которой С. Н. Булгакову предлагалось вер-
нуть имущество новоприборного сына боярского и отпу-
стить на волю его мать и брата, задержанных С. Н. Бул-
103 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1593 г., № 1, л. 37.
104 Там же, л. 79.
105 Там же, л. 119.
Ш

гаковым у себя в поместье. «И Степан, государь, твоей
государевы грамоты не слушал — матерь мою и брата
вывезти не дал, и4 животов моих не отдал, и детей бояр-
ских (посланных к нему в поместье местной администра-
цией.— В. К.) перебил» 106. Непослушание царским пред-
писаниям приняло здесь форму открытого столкновения
помещика с агентами местной администрации.
В этой борьбе против правительственных распоряже-
ний подчас оказывались замешанными и крестьяне по-
мещичьих усадеб, выступавшие на стороне своих господ.
Такое положение свидетельствовало в какой-то мере, на
наш взгляд, об известной незрелости классовых противо-
речий в южных уездах в конце XVI в.
Большой интерес в этом плане представляет отписка
в Москву одного из членов местной администрации г. Но-
восиля Ивана Писемского. 11 октября 1592 г. к нему
пришла грамота из Посольского приказа, в которой пред-
лагалось защитить елецкого казака Дмитрия Ермохина от
притеснений его бывшего помещика Афанасия Судакова.
И. Писемский должен был взять из поместья А. Судакова
приказчика и одного из «лутчих» крестьян и посадить
их в тюрьму, «доправив» на них хлеб Д. Ермохина,
а самого елецкого казака, посаженного помещиком «в же-
леза», отпустить на Елец. Однако выполнить это предпи-
сание 1ему не удалось из-за сопротивления помещичьих
крестьян. Хотя И. Писемский и посылал в поместье
А. Судакова детей боярских несколько раз («неединож-
до»), крестьяне наотрез отказались выдать приказчика и
«крестьянина лутчево» из своей среды для заключения их
в новосильскую тюрьму: «И Офонасьевы, государь,
л[юди] и крестьяне детей боярских бьют, и твоей госу-
даревы грамоты не слушают, и взятца не дадутца, стоят
супротивны. А сказывают, государь, им [Офо] насей при-
казывал, хто не приедет, велел бить, а [той] государе-
вы грамоты не велел слушать» 107.
Для южных окраин России в конце XVI в. была
характерна относительно невысокая степень закрепощения
при стремительных закрепостительных темпах. В этом за-
ключалось основное противоречие, приведшее в конечном
счете к взрыву здесь Крестьянской войны. Тот уровень
108 Там же, л. 241.
107 Там же, л. 169.
115

крепостничества, для достижения которого в центре стра-
ны потребовались многие десятилетия, даже столетия, гос-
подствующий класс намеревался достигнуть на юге за
считанные годы. Правительство, не сообразуясь с мест-
ными условиями, склонно было механически распростра-
нять крепостнические нормы, сложившиеся в центре, на
колонизуемые окраины: оно юридически сближало тяг-
лых пашенных крестьян и холопов в один разряд несво-
бодных, крепостных людей, забывая, что многие из них
сумели почувствовать себя на юге, пусть. на короткий
срок, свободными людьми; оперировало понятием «ста-
ринные крестьяне» там, где еще ни о какой настоящей
«старине» не приходилось и говорить; объявляло принцип
записи в правительственные документы юридическим ос-
нованием крестьянской крепости, несмотря на то что мно-
гие беглецы намеренно скрывали свои настоящие фами-
лии; стрельца, казака, крестьянина, заведшего свое до-
вольно крепкое хозяйство, оно направляло на изнуритель-
ную барщину, заставляя пахать «государеву десятинную
пашню»; наконец, в 1592—1593 гг. оно распространило
на юг действие указа о повсеместном запрещении кре-
стьянского выхода, не введя здесь предварительно запо-
ведных лет. Другими словами, правительство сначала пы-
талось проводить на юге закрепостительньш курс грубо
прямолинейно.
В конце XVI в. на юге завязался сложный узел ост-
рых классовых и внутриклассовых противоречий. Кресть-
яне были недовольны закрепостительными устремлениями
помещиков. И те и другие были недовольны действиями
правительства, правда, по различным причинам. Крестья-
не были недовольны закрепостительной политикой цент-
ральной власти, помещики же — недостаточно, С их точки
зрения, быстрыми и решительными шагами Москвы, обес-
покоенной необходимостью обороны южных границ, в этом
направлении. Южные помещики прилагали все силы к
тому, чтобы форсировать развитие крепостнических от-
ношений на юге. Указ 1597 г. о пятилетнем сроке сыска
беглых, отчасти отвечавший и интересам южного дворян-
ства, ничего не изменил. На некоторое время общая не-
нависть к центральному правительству пересилила клас-
совый антагонизм и заставила южных помещиков на на-
чальном этапе Крестьянской войны выступить против
Москвы.

Глава третьи
ГОЛОД 1601-1603 ГГ.
И УХУДШЕНИЕ ПОЛОЖЕНИЯ
НАРОДНЫХ МАСС
В начале XVII в. Россию постиг страшный голод.
Он длился три года и принес народу неисчислимые бед-
ствия. В этой обстановке разыгрался первый акт Кресть-
янской войны — вспыхнуло восстание Хлопка. Однако во-
прос о голоде 1601—1603 гг., оказавшем огромное влияние
на обострение социальных отношений в стране, еще не
стал предметом специального изучения в исторической
литературе х. В капитальном исследовании И. И. Смирно-
ва о восстании Болотникова вопрос о голоде поставлен
правильно, но в самых общих чертах2. Для того чтобы
1 Больше всего уделили внимание вопросу о голоде 1601-1603 гг.
М. М. Щербатов и Н. М. Карамзин (см. М. М. Щербатов. История
Российская.- Соч., т. VII, ч. 1. СПб., 1900, стр. 141-143, 159-168,
196-204; Н. М. Карамзин. История государства Российского, изд.
Эйнерлинга, кн. III, т. XI. СПб., 1843, стр 65—68).С.М.Соловьев
уже основывался на источниках, добытых этими историками
(см. С. М. Соловьев. История России с древнейших времен, кн. IV,
М., 1960, стр. 399—400). В. О. Ключевский затронул эту тему
в связи с рассказом о благотворительной деятельности Ульяны
Осорьиной в публичной лекции «Добрые люди Древней Руси»,
прочитанной в пользу пострадавших от неурожая современни-
ков (см. В. О. Ключевский. Очерки и речи. Второй сборник ста-
тей. М., 1913, стр. 144-149). В своем же курсе русской истории
он обошел вопрос о голоде начала XVII в. молчанием (см.
В. О. Ключевский. Соч., т. III. M., 1957). С. Ф. Платонов, посвя-
тивший изучению социально-политических событий начала
XVII в. специальное исследование, о голоде 1601-1603 гг. го-
ворит очень бегло (ом. С. Ф. Платонов. Очерки по истории смуты
в Московском государстве XVI-XVII вв. М., 1937, стр. 193-194).
Интересная работа В. Т. Пашуто посвящена более раннему
времени (В. Т. Пашуто. Голодные годы в Древней Руси.- «Еже-
годник по аграрной истории Восточной Европы, 1962 г.» Минск,
1964, стр. 61—94).
2 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606-1607 гг. М., 1951,
стр. 63-77.
117

выяснить, в какой мере голод захватил различные районы
страны, какие изменения произошли тогда в положении
крестьян и холопов и в развитии классовой борьбы, по-
казать политику государства и роль церкви в это тяже-
лое для русского народа время, необходимо расширить
круг источников как за счет привлечения печатных, так
и архивных материалов.
Среди причин наступления голода в 1601 г. источни-
ки указывают проливные дожди и ранние жестокие
заморозки. Авраамий Палицын пишет о непрерывном
70-дневном дожде летом 1601 г., во время которого «пре-
ста всяко дело земли и всяко семя сеянное, возрастши,
разседеся от безмерных вод, лиемых от воздуха; и но
обвея ветер травы земные за десять седмиц дней». Еще
до того как приступили к уборке, ударил необыкновенно
сильный мороз, погубивший весь урожай3. Близкое к
«Сказанию Авраамия Палицына» описание причин голода
содержится в «Новом летописце». Согласно этому памят-
нику «дожди велие» шли «во все лето». Хлеб рос, но не
успел вызреть, стоял «зелен аки трава». 15 августа 1601 т.
(«на праздник успения пречистыя богородицы») его побил
«мраз велий» 4. В конце одного из сцисков «Повести о
взятии Казани» безымянный автор, живший на юго-восто-
ке России, по-видимому где-то в районе Шацка, сделал
ряд любопытных .летописных заметок о событиях второй
половины XVI — начала XVII в. Заметки эти оканчи-
ваются записью о голоде 1601 —1602 г. Современник, пи-
савший в конце 1602 г., отмечал, что в 1601 г. было
«лето мочиво (т.е. дождливо.— В. К.) не даша хлеба
с пола сняти». Выпавший затем снег глубоким слоем
покрыл неубранные поля5. Аналогичная картина нарисо-
вана в кратком летописце, опубликованном М. Н. Тихо-
мировым и отнесенном им к Нижнему Новгороду: «Лето
7109 (1601 г.— В. К.) бысть лето дожди непрестанные,
и рожь и ярь замокли и зазимовали на поли» 6. Лето-
3 «Сказание Авраамия Палицына». М.— Л., 1955, стр. 105.
4 «Полное собрание русских летописей» (далее - ПСРЛ), т. XIV,
ч. 1. СПб., 1910, стр. 55.
5 ГИМ, Собр. Уварова, № НО, л. 26. Рукопись эта описана Леони-
дом, см. «Систематическое описание славяно-российских руко-
писей собрания графа А. С. Уварова» (т. III, 1894, стр. 103), но
местный характер летописных заметок остался невыявленным.
6 М. Н. Тихомиров. Малоизвестные летописные памятники XVI в.—
118

писные известия о сильных дождях летом и осенью
1601 г. получают подтверждение в материалах Посольско-
го приказа. Крымские послы, стоявшие все лето в Ливнах,
писали в Москву о том, что у них от дождей погнили все
товары и телеги, «которая была мелкая покупка, и то все
в телегах лежа погнило, и телеги перегнили ж с мочи
(т. е. дождей.— Б. Д\)»7. Сопровождавший в сентябре-
октябре 1601 г. из Москвы в Крым татарских послов
по маршруту Боровск — Калуга — Ливны — Волхов Федор
Жихарев сообщал 4 октября из Калуги в Посольский при-
каз, что передвигается с послами очень медленно, потому
что «везде на реках воды великие» 8.
Галичский летописец ничего не говорит о дождях ле-
том 1601 г., но считает нужным сказать об исключитель-
но теплой зиме 1600—1601 г. и об обильных снегах,
достигавших по грудь человеку. Очевидно, такая зима
губительно сказалась на озимых посевах. Окончательно
погубили урожай в 1601 г. морозы и выпавший 1 сентября
снег: «А хлеб в нощной стране позяб весь, а в полуден-
ную страну и паче того весь позяб хлеб, а иной зелень,
а яровую пашню всю заминуло снегом; а снег великой
выпал на Семен день (1 сентября 1601 г.— В. К.)»9.
Интересно отметить, что соответствующий раздел «Писка-
ревского летописца» называется «О гладном году на Семен
день». Не упомянув о дождях, «Пискаревский летописец»
сообщает, что «на Семень день мороз хлеб побил всякой
и до остатка» 10. Очевидно, к этим известиям примыкает
запись современника на рукописном Прологе XVI в., где
сказано, что «НО (здесь 1601.— В. К.)-то году ярь позяб-
ла — с того и хлеб стал дорог» п.
В Псковской летописи коротко говорится о ранних мо-
розах, погубивших урожай 12. Значительно более подроб-
«Исторические записки», т. 10, 1941, стр. 94. Ср. БАН. 33. 10. 13,
л. 677.
7 ЦГАДА, ф. Крымские дела, 1601 г., д. 2, лл. 19-20.
8 Там же, д. 4, л. 5.
9 Г. 3. Куниевич. История о Казанском царстве или казанский ле-
тописец. СПб., 1905, стр. 605.
10 «Материалы по истории СССР», вып. П. М., 1955, стр. 105.
11 ГПБ, ОЛДП, F-471, л. 325.
12 «В лето 7109-го году. Грех ради наших рано в лете сташа вели-
кие морозы. И тогда побило морозом рожь и ярь» («Псковские
летописи», вып. 2. М., 1955, стр. 265).
W

ные сведения приведены в «Повести о Псковском Печер-
ском монастыре». Из нее мы узнаем, что еще зимой
1600/01 г. подопрели под снегом озимые посевы. С 29
июня 1601 г. («С Петрова дни») в районе Пскова полили
«дожди беспрестани». Они задержали вызревание хлебов
настолько, что рожь не поспела и к 1 сентября. «На по-
ложение же честного пояса пречистыа богородицы (оче-
видно, имеется в виду церковный праздник, праздновав-
шийся 31 августа.— В. К.) мразом поби рожь и ярь» 13.
Сроки, указанные в «Повести» — начало дождей с 29 июня
и морозов с 31 августа, примерно соответствуют известию
«Сказания Авраамия Палицына» о 70-дневном непрерыв-
ном дожде, за которым последовали необыкновенной силы
морозы.
Согласно Пинежскому летописцу, также повествующе-
му о голоде главным образом на основании «Сказания
Авраамия Палицына», в Поморье хлеб «безмерным мразом
во всю вселенную иззябл» и. В кратком летописце пер-
вой половины XVII в. сказано, что «лета 7109 [1601]-го
при царе и великом князе Борисе Федоровиче морозом
хлеб [по]било на Усекновеньев день (29 августа.— В. К.),
в 110 и в 111-м году глад был на всю Русскую землю» 15.
В одном из повествований о голоде 1601 —1603 гг., при-
надлежащем перу очевидца и вошедшем в том или ином
виде в целый ряд кратких летописцев, начало морозов от-
несено к 28 июля 1601 г.16 По другому известию, со-
13 ГИМ, собр. Уварова, № 107, л. 115 об. Нам было доступно пе-
чатное издание этой повести, появившееся в 1831 г. Однако вви-
ду имеющихся там неточностей при передаче текста мы пред-
почли пользоваться рукописью.
14 А. И. Копанев. Пинежский летописец XVII в.— «Рукописное
наследие Древней Руси. По материалам Пушкинского дома». Л.,
1972, стр. 81.
15 ГБЛ, Муз., № 2525, лл. 244-245.
18 «В 7110 лето прииде гнев божий на Москву и на всенародное
множество православных христиан месяца иулия в 28 день, на
память святых апостол Прохора и Никонора, Тимона и Пармена
попусти господь великий мраз и позябе всякое жито и всякий
овощь, и бысть глад велик 3 лета» (А. Ф. Бычков. Описание
сборников Публичной библиотеки, ч. I. СПб., 1882, стр. 486). Дата
«лета 7110» (1602 г.) приведена здесь неверно и явилась резуль-
татом ошибки переписчика. В других кратких летописцах, восхо-
дящих к этому же повествованию, правильно указан «7109»
(1601 г.) (см. ЦГАДА, ф. Оболенского, № 44, л. 21об.; ГИМ,
Собрание Синодальное, № 964, лл. 367об.— 368).
120

хранившемуся в кратком летописце XVII в. из собраний
Уварова, «морозом хлеб побило» 29 июля 1601 г.17 Это
самые ранние даты начала заморозков. В других источни-
ках морозы датируются 15 августа, 1 сентября и 8 сен-
тября. Судя по всему, заморозки летом 1601 г. в различ-
ных районах страны наступили не в одно и то же время.
В результате стихийных бедствий в 1601 г. погибли
как озимые, так и яровые хлеба («мраз велий ... поби
весь хлеб, рожь и овес» 18, «весь позяб хлеб, а иной зе-
лень, а яровую пашню всю заминуло снегом» 19, «рожь и
ярь замокли и зазимовали на поли» 20, «мразом поби рожь
и ярь» 21, «позябе всякое жито и всякий овощ» 22, «мороз
хлеб побил всякой и до остатка»23, «ярь позябла»24).
Авраамий Палицын сообщает о гибели «всяк труд дел че-
ловеческих и в полях, и в садах, и в дубровах всяк плод
земной». По его словам, после морозов опустошения были
столь велики, что, казалось, «яко от огня поядена бысть
вся земля» 25. С полей удалось убрать лишь небольшую
часть хлебов, побитых морозом. «Зяблое жито» и «морозо-
битный овес» фигурируют в документах хозяйственно-
административной деятельности. Из приходо-расходной
книги Йосифо-Волоколамского монастыря за 1601—1602 г.
становится известно о продаже весной 1602 г. монастыр-
ским крестьянам «морозобитного», «летошняго» овса, за
который бралось «по гривне за сотницу» 26. «Зяблое жито»
хранилось в 1602 г. в «государевых житницах» в вотчине
Бориса Годунова — селе Кушалине, расположенном в
Тверском уезде27. Мерзлый ячмень упомянут в числе
хлебных запасов, отписанных по распоряжению царя в
феврале 1602 г. у арзамасского вотчинника и помещика
17 ГИМ, Муз., № 2347, л. 170.
18 ПСРЛ, т. XIV, ч. 1, стр. 65.
19 Г. 3. Кунцевич. Указ. соч., стр. 605.
20 М. Н. Тихомиров. Указ. соч., стр. 94.
21 ГИМ, собр. Уварова, № 107, л. 105 об.
22 А. Ф. Бычков. Указ. соч., ч. I, стр. 486.
23 «Материалы по истории СССР», вып! II, стр. 105.
24 ГПБ/ОЛДП, F-471, л. 325.
25 «Сказание Авраамия Палицына», стр. 105.
26 ЦГАДА, ф. Иосифо-Волоколамского монастыря, прих.-расх. кн.,
№ 12, за 1601-1602 гг., лл. 34, 39 об., 42.
27 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1599 г., № 1, лл. 8, 10;
Г. Н. Анпилогов. Новые документы о России конца XVI - начала
XVII века. М., 1967, стр. 427-432.
121

«3. А. Ёестуэкева28. Рожь и овес «зяблой» получали в
счет годового жалования на 1602 г. сибирские служилые
люди в Верхотурье29. Зимой 1601/02 г. крестьяне на
юго-востоке России лопатами разгребали снег, чтобы до-
стать погребенный под ним хлеб 30. Согласно свидетель-
ству «Нового летописца», «того году людие еще питахуся
с нужею старым хлебом и новым, а рожью тою сеяху ча-
яху, что возрастет; а на весну (1602 г.— В. К.) сеяху
овсом, того же чаяху» 31.
В стране с осени 1601 г. начался голод32. Проявил-
ся он не везде с одинаковой силой. Положение на юге и
в центре страны, где у крестьян имелись некоторые за-
пасы от прежних урожаев и кое-что удалось убрать осенью
1601 г. и зимой 1601/02 г., было несколько лучше, чем
в северных и северо-западных районах, зависевших от
подвоза хлеба из других мест. Но уже осенью 1601 г.
повсеместно начали резко подниматься цены на сельско-
хозяйственные продукты. В октябре 1601 г. Федор Жиха-
рев жаловался на дороговизну кормов для лошадей в
Боровске и Калуге: «а конской, государь, корм дорог по-
купаю, я, холоп твой, остромок сена худой в пять алтын,
а иной, государь, и болши; а покупаю, я, холоп твой,
овес новой, а четверть покупаю овса алтын в пять и в
шесть, а иной, государь, овес снопом покупаю»33.
Наступление в стране голода осенью 1601 г. получило
официальное признание в указе Бориса Годунова об уста-
новлении государственных хлебных цен и о пресечении
28 С. В. Веселовский. Арзамасские поместные акты (1578-1618 гг.).
М., 1915, стр. 210.
29 «Акты исторические, собранные и изданные Археографическою
комиссией)» (далее — АИ), т. II. СПб., 1841, стр. 55.
30 ГИМ, собр. Уварова, № 110, л. 26.
31 ПСРЛ, т. XIV, ч. 1, стр. 55.
32 В хронографе третьей редакции наступление голода отнесено к
августу — сентябрю 1601 г.: «Того же лета (1601 г.— В. К.) грех
ради наших глад бысть велик со августа месяца и наста с сен-
тября 7110 (1601 г.) лета» (А. Попов. Изборник славянских и
русских статей, внесенных в хронографы русской редакции. М.,
1869, стр. 219).
33 ЦГАДА, ф. Крымские дела, 1601 г., д. № 4, лл. 5, 19. Татарские
послы, которых сопровождал Федор Жихарев, просили в своем
челобитье увеличить им хлебное жалование, так как сильно
уменьшились размеры выдаваемых им хлебов и калачей: «на-
перед сево были хлебы и колачи велики, а ныне хлебы и колачи
перед прежними меныпи» (там же, л. 3 об.).
122

спекуляции хлебом. Содержание этого указа приведено
в царской грамоте от 3 ноября 1601 г. в Соль Вычегод-
скую. Грамота от 3 ноября 1601 г. делится на две части:
первая часть может, быть расценена как изложение чело-
битья, поступившего в Москву от местных посадских и
волостных людей, во второй приведены основные положе-
ния царского указа. Грамота открывается словами: «Ведо-
мо нам (царю.— В. К.) учинилось, что у Соли Вычегоцкие
на посадах и в уездах хлеб дорого купят: четь ржи по
рублю, овес в двадцать алтын, ячмень по тридцать алтын
без гривны»34. Чтобы представить, насколько возросли
цены в Соли Вычегодской осенью 1601 г., необходимо
сопоставить их с ценами на хлеб до наступления голода.
По данным хронографа редакции 1617 г., бочка или оков
ржи (4 четверти) стоила в обычное время 3 алтына,
«а коли дорого», то 5 алтын, что составляло цену четверти
ржи соответственно в 2,5 и 3,75 коп.35 Весной 1601 г.
в вотчинах Иосифо-Волоколамского монастыря, располо-
женных в центральных уездах Русского государства, чет-
верть монастырской ржи продавалась по 5 алтын и по
5 алтын 2 деньги (15—16 коп.), овса — по 1 гривне
(10 коп.), ячменя — по 4 алтына (12 коп.)36.
Таким образом, цены на хлеб в Соль Вычегодской
осенью 1601 г. были в 6 раз выше цен в центре России
весной 1601 г., согласно данным приходо-расходной книги
Иосифо-Волоколамского монастыря, и в 30—40 раз выше
цен, приведенных в хронографе редакции 1617 г. Необ-
ходимо сказать, что цены в районе Соли Вычегодской
поднимались быстрее, чем в центре и на юго-западе Рос-
сии. Четверть овса осенью 1601 г. здесь стоила в 3—4 раза
дороже стоимости овса в Боровске и Калуге. Монастыр-
скую рожь по 1 руб. за четверть начали продавать в
Иосифо-Волоколамском монастыре лишь в феврале
1602 г.37 Между тем, достигнув столь высокого уровня,
хлебные цены в Соли Вычегодской продолжали стреми-
тельно расти: «И цена хлебу у Соли Вычегоцкой от часу
34 М. И. Семевский. Историко-юридические акты XVI и XVII вв.-
«Летопись занятий Археографической комиссии» (далее -
ЛЗАК), вып. IX. СПб., 1893, стр. 55.
35 А. Попов. Указ. соч., стр. 219.
38 ЦГАДА, ф. Иосифо-Волоколамского монастыря, прих.-расх. кн.,
№ 12, лл. 8, 8 об., 11 об., 13 об.
37 Там же, л. 27.
123

прибывает и дорожает со дни на день болыпи прежне-
го» за. Высокие цены на хлеб губительно сказались на
положении основной массы посадского и крестьянского
населения, но особенно сильно пострадали от них наиме-
. нее обеспеченные его слои. В грамоте специально отмеча-
лись затруднения, испытываемые при покупке хлеба «мо-
лотчими посацкимй людьми и нужными пашенными кре-
стьянами». Это выделение городских низов и крестьян*
ской бедноты из общей массы населения, страдавшего от
голода, наводит на мысль, что именно им и принадлежа-
ла инициатива в подаче челобитья.
Обстановка в Соли Вычегодской осложнялась деятель-
ностью скупщиков. Еще ранним летом 1601 г. («преже
сего до нынешные поры за полгода»), предвидя неуро-
жай, они начали массовые закупки хлеба по дешевой
цене. К осени 1601 г. скупщики развили бурную актив-
ность. Стремясь к тому, чтобы весь хлеб, поступающий
на рынок, проходил через их руки, они объезжали села и
деревни, перехватывали на дорогах крестьян с хлебом,
скупали хлеб на мелких сельских торжках и т. п. Свет-
ские и духовные феодалы — обладатели огромных хлебных
запасов — придерживали хлеб, ожидая дальнейшего повы-
шения цен. Землевладельцы предпочитали иметь дело со
скупщиками, покупавшими хлеб большими партиями, чем
продавать его в небольшом количестве крестьянам и по-
садским людям. Жаждой наживы были охвачены не толь-
ко крупные землевладельцы и купцы, приехавшие в Соль
Вычегодскую из Москвы, Вологды, Устюга и Вятки, но и
местная посадская верхушка и многие зажиточные кре-
стьяне. Голод сильно обострил классовые противоречия в
городе и деревне. Господа, купцы, «прожиточные» посад-
ские люди и крестьяне, спекулируя хлебом, несказанно
богатели, «молотчие» же и «нужные» испытывали «в хле-
бе тесноту великую и скудость». Последние, отправляя
челобитную в Москву, обвиняли скупщиков в «воровстве».
В ряде мест городские низы и крестьяне не ограничи-
вались подачей челобитных, а поднимались на активную
борьбу со спекулянтами хлебом. Петрей сообщает о том,
что бедняки отнимали хлеб у продавцов, а самих их
подчас убивали39. По словам Исаака Массы, в Москву
38 ЛЗАК, вып. IX, стр. 57.
39 Петр Петрей де Ерлезунд. История о великом княжестве Мос-
ковском. М., 1867, стр. 192.
124

«привозить хлеб на рынок надо было тайком, чтобы его
не отняли силой» 40. Составители Уложения от 9 марта
1607 г., характеризуя обстановку в стране, когда был из-
дан указ от 28 ноября 1601 г. о крестьянском выходе,
указывали на то, что Борис Годунов пошел на этот шаг,
«видя в народе волнение велие». Эта характеристика
вполне приложима. и к указу от 3 ноября 1601 г. о
хлебных ценах. Отдаленные небольшим промежутком вре-
мени оба указа чрезвычайно близки друг другу по своему
духу и тону. В указе 1601 г. о хлебных ценах, как и в
указе 1601 г. о'крестьянском выходе, правительство дема-
гогически объявляло себя защитником общенародных ин-
тересов.
Этим целям служило пространное введение к за-
кону, в котором говорилось, что царь Борис, «управ-
ляя и содержал государственные свои земли вам всем лю-
дем к тишине, и к покою, и лготе, и оберегая в своих
государствах благоцлеменный крестьянской народ во всем,
и в том есмя по нашему царскому милосердному обычею,
жалея о вас, о всем православном крестьянстве, и сыски-
вая вам всем всего народа людям полезная, чтоб мило-
стию божиею и содержанием нашего царьского управле-
ния было в наших во всех землех хлебное изобилование,
житие немятежное и неповредимый покой у всех ровно» 41.
Сквозь эти строки, написанные витиеватым, напоминаю-
щим церковную проповедь языком, проглядывает страх
перед голодающим и волнующимся народом.
Указ предлагал «сыскивать» хлебных скупщиков по
всей территории Русского государства. В Соли Вычегод-
ской устанавливалась «хлебная цена одна», наполовину
меньше по сравнению с рыночной. Четь ржи должна была
продаваться здесь по полтине, овса — по 25 коп., ячме-
ня — по 40 коп. Мы не можем сейчас с уверенностью
сказать, что точно такие же цены были установлены по
всей России. Во всяком случае, по^ свидетельству Петрея,
Борис Годунов «дал строгий приказ», чтобы землевладель-
цы продали ему излишки хлеба за «полцены»42. Если
40 Исаак Масса. Краткое известие о Московии в начале XVII в. М.,
1937, стр. 59.
41 ЛЗАК, вып. IX, стр. 57.
42 Петр Петр ей де Ерлезунд. Указ. соч., стр. 193. См. также записки
Буссова: К. Буссов. Московская хроника, 1584—1613 (далее —
Буссов). М.- Л., 1961, стр. 98.
125

Иетрей имел в виду указ о хлебных ценах 1601 г., а не
какое-нибудь другое распоряжение Бориса Годунова, то
надо полагать, что выплата за хлеб в половину рыночной
цены была повсеместным явлением.
В указе был разработан целый ряд мероприятий по
борьбе со спекуляцией хлебом. Представители посадского
и волостного управления получали право обнаруживать
и переписывать хлеб в амбарах, житницах и лавках, пред-
лагая владельцам продавать его по установленным госу-
дарственным ценам. Если кто-либо, имея избыточные за-
пасы хлеба, не хотел продавать его по указной цене,
то таких нарушителей предлагалось штрафовать и сажать
в тюрьму. Отобранный хлеб продавался по «уложенной
цене», однако вырученные деньги возвращались владель-
цам. Скупщиков наказывали кнутом на торгах, а если
они не прекращали спекуляции, то их сажали в тюрьму.
Указ от 3 ноября 1601 г., так же как и последующий
указ о крестьянах от 28 ноября 1602 г., был рассчитан
на широкое обнародование. Его предлагалось читать пуб-
лично на торгах и ярмарках, «чтобы наше царское уло-
жение о хлебной цене и о продаже было ведомо всем
людем» 43.
Рекомендуемые указом решительные меры против
скупщиков получают объяснение в свете сообщений Пет-
рея и Массы о том, что народ сам стихийно поднимался
на борьбу с хлебной спекуляцией. Издавая этот указ,
правительство стремилось повлиять на народное движение
и как-то руководить им, чтобы оно не разрасталось и не
приняло опасные для господствующего класса формы. Од-
нако правительству Бориса Годунова не удалось достичь
поставленных целей. Государственная регламентация не
приостановила дальнейшего роста цен на хлеб, точно так
же, как предложенные меры против скупщиков не могли
затормозить развития в стране классовой борьбы.
Летом 1602 г. положение в стране значительно ухуд-
шилось. Ни озимые, ни яровые посевы, произведенные
зерном, собранным в 1601 г., не дали всходов. На юго-
востоке России вместо посеянной ржи «родилося былие,
хто сеял сто мер жита, и он собрал едину меру, и то
хрусть и серьни поели» 44. В довершение несчастий взо-
>3 ЛЗАК, вып. IX, стр. 59.
44 ГИМ, собр. Уварова, № 110, л. 26.
126

шедшую рожь летом 1602 г. во время цветения побили
морозы45. Всякие надежды на урожай пропали. В при-
писке на страницах служебной минеи на октябрь месяц
1602 г. скупыми словами рассказывается об ужасах голо-
да на севере Русского государства: «Лета 7000 во сто
9-м году на стодесятой год бысть глад по всей Россий-
ския земли. На царствии на Московском рожь была четь
по рублю и свыше, а на Ваге четверть ржи по полтора
рубля з гривною, жита четь по сороку алтын и по осми
ал [тын], овса четверть по рублю, пшеница по полтора
рубля, репы четь по 8 ал [тын], рыбы трески пуд по чет-
верти рубля. А людей от гладу мерло по городам и по
посадом и по волостем две доли, в треть оставалось. А во
сто десятом году просвира была на Петров день святых
апостол...» 46 На этом запись обрывается.
Служебную минею, на страницах которой сохранилась
приведенная выше приписка, писал Семейка Тимофеев сын
Кузнецов по заказу некоей Маремьяны Стефановой дочери
из Козина изволока и ее сыновей Третьяка и Мокея Афа-
насьевых детей Лукошкова. С. Т. Кузнецов закончил свою
работу 1 июля 1602 г. Мы получаем возможность доволь-
но точно датировать запись. Она была сделана в проме-
жуток между 29 июня (Петров день) и 1 июля 1602 г.
Это наиболее ранняя из известных нам летописных Ьаме-
ток о голоде начала XVII в.
Из записи следует, что голод на севере Русского го-
сударства уже в первой половине 1602 г. принял гораздо
более суровые формы, чем в центральных уездах. Потря-
сает необыкновенно высокая смертность среди населения:
выживал лишь один человек из трех. По-видимому, голо-
ду на севере сопутствовали какие-то эпидемические за-
болевания. Галичский летописец, проявляющий интерес
также и к району Поморья, сообщает о распространивших-
ся зимой и весной 1602 г. болезнях: «А люди в эту зиму
и весну начали болети зело толикою корчевинною скор-
бию и с умом смешивалися и мерли» 47. Венецианский
ювелир Асцентини, на записки которого ссылался
Н. М. Карамзин, полагал, что голоду 1601—1602 гг. в Рос-
45 М. Н. Тихомиров. Указ. соч.., стр. 94.
48 ГИМ, собр. Щукина, № 45, л. 209. Рукопись описана А. И. Яци-
мирским (см. «Опись старинных славянских и русских рукопи-
сей собрания П. И Щукина», т. I. M., 1896, стр. 46-47).
47 Г. 3. Кунцевич. Указ. соч., стр. 605.
127

сйи сопутствовала холера48. Ёуссов же пишет о чуме 49>
Верным показателем усиления голода являлся рост цен.
В 1602 г. в Пскове четверть ржи покупали по 2 руб.,
причем летописец оговаривался, что «четверть была ста-
рая не велика, против нынешней вдвое меньше полумера».
В конце 1602—1603 гг. цена четверти ржи поднялась до
3 руб.50 Согласно данным Галичского летописца, в райо-
не Галича и в Поморье уже в 1602 г. цена четверти
ржи достигала 3 руб. В следующем году продолжалось
повышение цен: «В лето 7111 года хлеб стал дороже и
старова в Галече» 51.
«Дороговь велика» настала в 1602 г. на юго-востоке
России. Четверть ржи здесь покупали за 3 руб.52 Не-
сколько меньше стоила рожь в Казани, где цена четверти
ржи в 1602 г. колебалась в пределах от 1 руб. 50 коп.
до 1 руб. 80 коп., по другому известию современника —
до 2 руб.53 В записи современника, сделанной в Казани,
указана даже цена четверти ржи на Москве в 4 руб.54
Но, очевидно, цена 3 руб. за четверть ржи оказалась наи-
высшей. Она держалась и в 1603 г., свидетельствуя о том,
что во время голода цены по сравнению с данными хро-
нографа второй редакции (2*/2 и 33Д коп. за четверть
до наступления голода55) возросли в 80—120 раз!
Последствия столь небывалой дороговизны не замедли-
ли сказаться. В приходо-расходной книге Иосифо-Волоко-
ламского монастыря среди конкретных записей о различ-
ных* расходах и поступлениях в монастырскую казну
нами обнаружена летописная заметка, из которой видно,
какие потрясающие размеры принял голод к концу 1602 г.
Монах, ведший в 1602 г. хозяйственную отчетность в мо-
настыре, пораженный обрушившимися на страну бедстви-
ями, сделал запись, не относящуюся к порученному ему
48 Н. М. Карамзин. История государства Российского, прим. 170 к
т. XI и прим. 451 к т. X.
49 Буссов, стр. 222.
50 «Псковские летописи», вып. 2, стр. 265.
51 Г. 3. Кунцевич. Указ. соч., стр. 605.
52 гам, собр. Уварова, № 110, л. 26.
53 Буссов, стр. 347, комм. 38.
54 М. Н. Тихомиров. Указ. соч., стр. 94. Летом 1602 г. в Нижнем
Новгороде была установлена заповедь на вывоз хлеба в низовья
Волги («Русская историческая библиотека», т. 2. СПб., 1875,
стб. 974-976).
55 А. Попов. Указ. соч., стр. 219.
128

делу. «Того же 110-го году,— записал он,— божиим изволе-
нием был во всей Руской земле глад великой — ржи чет-
верть купили в три рубли, а ерового хлеба не было ника-
кова, ни овощю, ни меду, мертвых по улицам и по доро-
гам собаки не проедали» 56. Известие это далеко от ка-
ких-либо преувеличений. В записках другого неизвестного
очевидца («то бо мы сами видехом своими очима») нари-
сована мрачная картина голода, когда «многие мертвые,
по путем лежали, и людпе ядоша друг друга, траву, мерт-
вечину, псину и кошки, и кору липовую и сосновую...
И видеша отца и матери чад пред очима мертвых лежаща;
младенцы, средние и старии по улицам и по путем от
зверей и от псов снедаемы» 57. Из одного краткого лето-
писца узнаем, что в Москве только за семь месяцев 1602 г.
умерло от голода 50 тыс. человек58. Члены ганзейского
посольства, посетившего Россию в первой половине 1602 г.,
указывали в своем отчете на то, что в Москве «трупы
погибших голодною смертью вывозили на 6, 8 и более во-
зах ежедневно» 59. В «Сказании» келаря Троице-Сергиев-
ского монастыря Авраамия Палицына приведены офици-
альные подсчеты умерших («счисляюще по повелению ца-
реву»). Согласно этим данным, в одной Москве за два
года и четыре месяца было погребено в трех больших
«скудельницах» 127 тыс. человек60. «Но что значит эта
цифра?» — восклицает Авраамий Палицын,— когда в
Москве около каждой из четырехсот церквей ежедневно
погребались мертвецы и никого не интересовало, сколько
их. Очень близок к Авраамию Палицыну Маржерет, кото-
рый пишет в своих записках о том, что в Москве от
голода погибло «более 120 тысяч человек; их похоронили
за городом на трех кладбищах, иждивением государя» 6I.
56 ЦГАДА, ф. Иосифо-Волоколамского монастыря, прих.-расход.
кн., № 12, л. 135. Другой монах-современник, живший в Волосове
монастыре близ Новтрода, оставил свидетельство о «гладе ве-
ликом» в Новгородской земле, к сожалению, сохранившееся в
сильно дефектном состоянии (ГБЛ, собр. Никифорова, № 10).
57 А. Ф. Бычков. Указ. соч., ч. I, стр. 486.
58 М. Н. Тихомиров. Указ. соч., стр 94.
59 И. М. Болдаков. Сборник материалов по русской истории начала
XVII в. СПб., 1896, стр. 39.
60 «Сказание Авраамия Палицына», стр. 106.
61 «Сказания современников о Дмитрии самозванце», т. I. СПб.,
1859, стр. 292. «А в царстве Московском царь Борис Федорович
всеа России,— записал галичский летописец,— давал холсты на
5 В. И. Корецкий 129

Самую большую цпфру умерших в Москве — до 500 тыс.
человек — называет Буссов на основании сведений, полу-
ченных от знакомых купцов и приказных людей 62. В све-
те оговорки, сделанной Авраамием Палицыным, даже эта
завышенная цифра представляется не такой уж далекой
от истины. Высокую смертность в Москве современники
объясняли притоком сюда огромных толп из окрестных
городов, сел и деревень. Люди, прослышав о царской ми-
лостыне, устремлялись в столицу с женами и детьми.
Пришедшие не могли прокормиться полученными гроша-
ми, тем более что много денег попадало в руки приказ-
ных людей, и массами гибли на улицах Москвы или на
возвратном пути домой.
Вся страна пришла в движение. Крестьяне целыми
деревнями покидали насиженные места и отправлялись
на поиски хлеба. Осенью 1602 г. приказчик царской вот-
чины в с. Кушалине Ф. Шишмарев в своей отписке спра-
шивал у Бориса Годунова, как ему следует поступать с
крестьянами, которые пришли в село «и стали по улицам
з женами и детьми голодом и с ознобы умирати» 63.
Приход голодающих крестьян в города и села отмечен
в «Повести о Псковском Печерском монастыре». «Мало-
мошнии человецы» и «поселяне» просили хлеба и умира-
ли «от глада и студени зимния и от всякие нужа» 64.
В кормовой книге костромского Богоявленского монасты-
ря сохранилась запись о поминании монастырских кре-
стьян, которые «судом божиим в лето 7110 (1601/02 —
В. К.)-то голодною смертью померли» 65.
Голодом была охвачена и соседняя с Россией Ливо-
ния. Многочисленные случаи людоедства в Ливонии во
время голода 1601—1603 гг. приведены в записке дина-
бургского пастора Фридриха Энгельке 66.
Положение в районе Смоленска отражено в отчете.
ганзейского посольства, следовавшего в марте 1603 г. че-
рез этот город в Москву. Члены посольства были пораже-
саваны и гробы и велел хоронить в убогих домех» (Г. 3. Кунце-
вич. Указ. соч., стр. 605).
62 Буссов, стр. 97.
63 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1599 г., д. 1, л. 10.
64 ГИМ, собр. Уварова, № 107, лл. 115 об.- 116.
65 Государственный архив Костромской области, ф. 558, оп. 2,
№ 559.
66 И. М. Болдаков. Указ. соч., стр. 46-52.
130

ны тяготами голода и нуждой, с которыми им пришлось
встретиться в пути. За шеффель овса они должны были
платить по 40 литовских грошей. Целые деревни стояли
пустыми, потому что их население вымерло от голода 67.
К голоду в районе Смоленска присоединились ужасы чу-
мы. Страшная болезнь надвигалась с запада. В 1602 г.
чума охватила Пруссию68. В 1603 г. она свирепствовала
в Литве. Ганзейские послы, посетившие Вильно в начале
1603 г., определяли число умерших от чумы в этом го-
роде в 28 тыс. человек69. В 1604 г. чума перешагнула
границы России. В «Новом Летописце» сообщение о «моро-
вом поветрии» в Смоленске помещено с рассказом о по-
лучении Борисом Годуновым вестей о появлении в Поль-
ше Лжедмитрия 170. По всем дорогам к западу от Москвы
была установлена цепь застав, не пропускавших никого
ни в ту, ни в другую сторону. Точная дата распростра-
нения эпидемии указана в царской грамоте от 8 сентября
1604 г. князю А. Козловскому и У. Б. Новосильцеву на
заставу по Еленской дороге, где сказано, что «в Смолен-
ском по грехом поветрия появилось июля з 20-го чис-
ла» 71. Последствия голода и чумы сказывались в Смо-
ленске в конце 1604 — начале 1605 г., когда посадские
люди саботировали правительственные мероприятия по
приведению города в боевую готовность против Лжедмит-
рия I, ссылаясь на то, что у них «топеря ни хлеба и
иного никакого запасу нет» 72.
В одном из сборников слов и поучений, относящегося
к последней трети XVI в., содержится запись о голоде
1601—1603 гг., сделанная около 2 мая 1603 г. жителем
г. Почепа. «Лета 7110 году [и] 111 [году],—читаем мы
здесь,— глад бысть по всей земли и по всему царству
Московскому при благоверном царе Борисе Федоровиче
всея Руси и при святейшем потриярхи Иеве и вымерла
треть царства Московского голодною смертью. Да тое же
зимы 111 году месяца мая в 2 день закопали у божей
дом человек со триста. Прихожии люди мерли голодною
67 Там же, стр. 17, 39.
68 В. Н. Александренко. Материалы по Смутному времени на Руси
XVII в.— «Старина и новизна», кн. 14. М., 1911, стр. 452.
69 И. М. Волдаков. Указ. соч., стр. 17.
70 ПСРЛ, т. XIV, ч. 1, стр. 61.
71 ГБЛ, собр. Беляева, Акты, № 225.
72 АИ, т. II, стр. 62—63.
131 5*

смертью, мерли и в Почепе на посаде»73. Эта запись
представляет большой интерес по крайней мере в двух
отношениях. Во-первых, она интересна с точки зрения
содержащихся в ней данных о смертности в России от
голода в 1601 —1603 гг. Официальная статистика коли-
чества умерших от голода, хотя и весьма неполная, ве-
лась лишь в одной Москве. Местные же летописцы и ав-
торы записей о голоде 1601 — 1603 гг. ограничивались либо
краткими указаниями на то, что «з голоду многие мерли
и по домам и по дорогам»74, либо, как это сделал
С. Т. Кузнецов, автор приписок на служебной минеи
1602 г., давали сведения лишь относительно той местности,
где они проживали. Здесь же мы впервые встречаемся
с попыткой оценить общие потери от голода 1601 — 1603 гг.
в масштабе всей страны. Эти сведения при всей их при-
близительности особенно ценны тем, что исходят от совре-
менного наблюдателя. Урон, нанесенный голодом 1601 —
1603 гг. («вымерла треть царства Московского голодною
смертью»), был поистине колоссальным. Приведенная за-
пись важна также и в плане выяснения положения во
время голода на юго-западных окраинах России. Почеп, t
расположенный между Брянском и Стародубом, принад-
лежал к группе северских городов, наиболее близких к
литовской границе. По свидетельству же Авраамия Пали-
цына, именно в «северские и польские города» направ-
лялся основной поток беглых холопов. Беглецы здесь
скапливались еще со времен Ивана IV. Только «разум»
и «жестокость» грозного царя и «молитвы» кроткого Фе-
дора Ивановича сдерживали их от активных выступле-
ний. При Борисе же Годунове сюда бежало свыше 20 тыс.
холопов, которые вместе со «старыми ворами» участвова-
ли в дальнейшем в Крестьянской войне начала XVII в.75
На «украйны» устремлялись и крепостные крестьяне.
В коллективном челобитье, поданном осенью 1603 г. вла-
стям Новодевичьего монастыря, крестьяне монастырских
сел, расположенных в Оболенском уезде, писали о своих
односельчанах, которые «сошли кормитца в украиные го-
73 ГБЛ, собр. Лукашевича, № 86, л. 373. Рукопись описана
Я. Н. Щаповым (см. Я. Н. Щапов. Собрание рукописных книг
И. Я. Лукашевича и Н. А. Маркевича.— «Записки Отдела рукопи-
сей Гос. биб-кп им. В. И. Ленина», 1957, вып. 19, стр. 24).
74 Г. 3. Кунцевич. Указ. соч., стр. 605.
75 «Сказание Авраамия Палицына», стр. 108.
132

рода» 76. Ряд статей боярского приговора от 1 февраля
1606 г. посвящен сыску бежавших во время голода 1601 —
1603 гг. на «украйны» крестьян77. Юго-западные окраи-
ны России не были охвачены голодом в такой степени,
как центральные и северные уезды. Как сообщает Пет-
рей, вторгнувшиеся в Россию войска Лжедмитрия I нашли
здесь «много хлеба, овса и корма, скота, овец и [друго-
го] продовольствия» 78. Однако запись почепского жителя
не оставляет сомнений в том, какие страдания выпадали
на долю «прихожих людей» в-северских городах. Кре-
стьяне и холопы хотели избежать ужасов голода путем
бегства на далекие «украйны», но, достигнув этой обето-
ванной земли, снова сталкивались с ними лицом к лицу.
В Почепе умирали местные посадские люди, каково же
приходилось бездомным беглецам?! Сохранилось известие,
что «пермяки многие в голод тот разбрелись [по] вятским
и сибирским городом, а иные померли с неядения»79.
Голодающие искали спасения также в побегах на юго-
восток России. В отдельных книгах поместья арзамасско-
го помещика Агафона Лопатина, составленных 26 мая
1602 г., говорится о «русских людях, крестьянах», кото-
рые жили в дворах у мордвы и, прослыша про царскую
сыскную грамоту, «вышли вон» 80. В конце 1603 г. «нахо-
жие люди, новоприходцы крестьяне» отмечены при описа-
нии в арзамасском поместье И. Патрикеева81. Однако
имеются данные, свидетельствующие о том, что положе-
ние в юго-восточных уездах, за исключением, возможно,
самых окраин, было тяжелым. Так, в нижегородской вот-
чине Ульяны Осорьиной не взошло посеянное зерно и
поля остались стоять пустыми, погиб от бескормицы весь
скот. Ей стало нечем кормить свою дворню. Истратив на
покупку хлеба, все, что она имела, Осорьина отпустила
холопов на волю. Предоставленные сами себе холопы по-
полнили ряды нищих, во множестве бродивших тогда по
стране в поисках пропитания. «В то же время,— пишет
76 Архив Музея Новодевичьего монастыря. Приходная книга за
1603-1604 гг., л. 154 об.
77 «Памятники русского права», т. IV. М., 1956, стр. 540-541.
78 Петр Петрей де Ерлезунд. Указ. соч., стр. 196.
79 П. Доронин. Документы по истории Коми.— «Историко-филоло-
гический сборник», вып. 4. Сыктывкар, 1958, стр. 268.
80 С. Б. Веселовский. Арзамасские поместные акты, стр. 213-
81 Там же, стр. 237.
133

ее биограф,— бысть глад крепок во всей Русской земли,
яко многим от нужды скверных мяс и человеческих пло-
тей вкушати, и множество человек неизчетно гладом изо-
мроша» 82. Тяглецы черной слободы Переяславля-Рязан-
ского жаловались позднее в своем челобитье, что иные их
слобожане «вымерли в хлебную дороговь» 83.
Яркий рассказ о бедствиях голода оставил автор при-
писок к «Повести о взятии Казани», живший где-то в
районе Шацка. По его словам, «много людей з голоду
мерло, а иные люди мертвечину ели и кошки, и люди
людей ели, и много мертвых по путем валялось, и по
улицам и много сел позапустело, и много иных в разные
града разбрелось, и на чюжие страны помроша и без по-
каяния и даров причастия, и отцы чад своих и матери
их невзведоша, а чады отец своих и матерей» 84.
Люди массами гибли от голода, между тем как хлеб в
стране был. Как установлено исследователями, хозяйст-
венное разорение 70—80-х годов XVI в. сменилось года-
ми сельскохозяйственного подъема 85. К концу XVI в. в
России создались большие запасы старого хлеба. Авраамий
Палицын пишет о полных зерна «давних» житницах, мно-
гочисленных скирдах, стоявших в полях, гумнах, перена-
полненных необмолоченным хлебом, которым питались
впоследствии как польско-шведские интервенты, так и рус-
ские люди86. В том же духе высказывается и Конрад
Буссов, по словам которого посланные Борисом Годуно-
вым на поиски хлеба правительственные 'агенты обнару-
жили в полях огромные необмолоченные скирды сорока-
летней давности 87. Другой иностранный наблюдатель, гол-
ландец Исаак Масса, указывал в своих записках на то,
что «у знатных господ, а также во всех монастырях и у
многих богатых людей амбары были полны хлеба, часть
его уже погнила от долголетнего лежания». Исааком Мас-
сой отмечено наличие больших запасов хлеба у зажи-
точных крестьян88.
82 «Памятники старинной русской литературы, издаваемые
гр. Г. Кушелевым-Безбородко», вып. 1. СПб., 1860, стр. 66.
83 С. Б. Веселовский. Акты писцового дела. М., 1913, т. 1, № 59.
84 ГИМ, собр. Уварова, № 110, л. 26—26 об.
85 И. И. Смирнов. Указ. соч., стр. 64.
86 «Сказание Авраамия Палицына», стр. 106.
87 Буссов, стр. 98.
88 Исаак Масса. Указ. соч., стр. 61.
/ 134

Историки уже давно широко используют свидетельст-
ва Палицына, Буссова и Массы при характеристике по-
ложения в стране во время голода 1601 — 1603 гг. Однако
попытки проверить степень достоверности сообщаемых
этими авторами сведений в исторической литературе сде-
лано не было. Между тем такая проверка совершенно
необходима, поскольку мы имеем дело с публицистиче-
скими произведениями, проникнутыми определенными тен-
денциями. Ее лучше всего осуществить путем привлече-
ния государственных актов и материалов хозяйственной
отчетности монастырей. Так, в царской грамоте от 3 нояб-
ря 1601 г. в Соль Вычегодскую в части, излагающей че-
лобитную местных посадских и волостных людей, говорит-
ся о том, что осенью 1601 г. в Усольском уезде в архи-
епископских и монастырских вотчинах, во владениях Стро-
гановых, у помещиков, богатых посадских людей и зажи-
точных крестьян было «прошлых лет старые пахоты из
укупу и привозу ржанова и ярового молоченого и в кла-
дех немолоченого всякого хлеба много» 89. Необмолочен-
ный хлеб в скирдах стоял по всей стране. 7 октября
1601 г. в Иосифо-Волоколамский монастырь был привезен
для погребения Семен Матвеевич Ржевский, на помина-
ние которого Григорий Кривский дал богатый вклад.
В числе других пожертвований монастырь получил «ста-
рой ржи 50 чети да жита старого 50 жа четей». Отно-
сительно этого хлеба в монастырской приходо-расходной
книге было помечено: «А хлеб взяли у него в поле...
за Осташковым» 90. В арзамасской вотчине 3. А. Бесту-
жева имелось в феврале 1602 г. помимо обмолоченного
зерна «хлеба стоячего» 315 сотниц ржи и 207 сотниц
овса. Часть этих хлебных запасов начала гнить. Кроме
того, на дворе 3. А. Бестужева в Арзамасе в житницах
хранилось 1487 1/8 четверти ржи, 42 четверти без полу-
осмины овса, 33 четверти без полуосмины ячменя91.
Много хлеба находилось- в руках царя. В одной из
многочисленных вотчин Бориса Годунова с. Кушалине
за всякими расходами осенью 1602 г. «осталося ржи в
житницах старова хлеба ко 111-му году (к 1 сентября
89 ЛЗАК, вып. IX, стр. 55.
90 ЦГАДА, ф. Иосифо-Волоколамского монастыря, прих.-расх. кп.,
№ 12, л. 6.
91 С. Б. Веселовский. Арзамасские поместныа акты, стр. 209—210.
135

1602 т.—В. К.) 453 чети с четвериком осминпым и с
получетвериком», не считая овса, ячменя и побитой моро-
зом ржи92. Для встречи датского королевича Иоанна в
Ивангороде было приготовлено летом 1602 г. 3300 четвер-
тей хлеба, 200 яловиц и 300 баранов 93.
О том, какие огромные запасы хлеба хранились в
монастырских житницах, свидетельствует смета доходов и
расходов Кирилло-Белозерского монастыря, составленная
в 1601 г. по распоряжению Бориса Годунова М. В. Молча-
новым и дьяком В. Нелюбовым. Составление этой сметы
преследовало цель выяснить, сколько хлеба и денег нужно
монастырю на годовой расход и какое количество хлеба
и денег останется за всеми монастырскими нуждами в
приходе. Оказалось, что в 1601 г. в Кирилло-Белозерском
монастыре житницы были полны. В них лежало 22 910 чет-
вертей старого хлеба94. После же сбора нового урожая
с монастырских пашен и получения оброчного хлеба с
крепостных крестьян монастырь рассчитывал иметь вместе
с прошлогодними запасами 38 307 четвертей95. Из этого
числа в наступающем с 1 сентября «110-м году» (1601/
/1602 т.—В. К.) предполагалось израсходовать на семена
2556 четвертей96. В Кприлло-Белозерском монастыре
жили 184 монаха, на пропитание которых помимо различ-
ных запасов, включающих вязигу и черную икру, отводи-
лась 1751 четверть хлеба97. Их обслуживал, не считая
92 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1599 г., д. 1, л. 7.
93 ЦГАДА, ф. Сношения России с Данией, 1602 г., д. 1, лл. 36-37.
94 «В житницах старого хлеба: 4500 чети ржи и муки, 13 130 чети
овса, 1160 чети пшеницы, 2200 чети ячменя, 140 чети солоду ржа-
нова, 560 чети солоду ячново, 900 чети солоду овсяного, 120 чети
круп овсяных, 200 чети толокна» (Я. Никольский. Кирилло-Бело-
зерский монастырь и его устройство до второй четверти XVII ве-
ка (1397—1625), т. I, вып. 2. СПб., 1910. Приложения, стр. 0LXIV).
9Г\ «И всего хлеба в 110-й год с пашен и оброчново и что в житни-
цах старого: 10 731 четь ржы и муки и солоду ржаново, 18 811 че-
ти овса, 1890 чети пшеницы, 4939 чети ячменя, 560 чети солоду
ячново, 900 чети солоду овсяново, 120 чети круп овсяных, 200 че-
ти толокна, 232 чети ядра овсяного на крупы и на толокно,
24 чети с осминою ярицы» (там же).
96 «И ис того хлеба во 110-м году в расходе в селах на семяна —
1059 чети ржи, 1111 чети овса, 84 чети пшеницы, 302 чети с ос-
миною ячменя» (там же).
97 «Да в монастыре и в селех на годовой расход игумену з братиею
644 чети ржи, 184 чети пшеницы, да на просфиры в год 25 чети
пшеницы. И обоего 209 чети пшеницы, 552 чети солоду ячново,
92 чети солоду ржаново, 184 чети солоду овсяного, 25 чети то-
136

крепостных крестьян, 391 человек — «слуг, служебников и
всяких мастеровых людей», получавших в год 2069 чет-
вертей 98. Кроме того, около монастыря кормилось 90 ни-
щих, помещавшихся в больнице, и 12 человек, живших в
богадельне. На год им отводилась ничтожпая сумма в
306 четвертей. Никаких других припасов им не выдава-
лось ". Всего на питание и на просвиры требовалось
6682 четверти. Таким образом, за расходом оставалась
огромная масса хлеба в 31625 четвертей, т. е. около
250 тыс. пудов 10°. Этим хлебом можно было свободно про-
кормить в течение года свыше 10 тыс. человек.
Судя по количеству ржи, хлебные запасы Иосифо-Во-
локоламского монастыря накануне голода нисколько не
уступали запасам Кирилло-Белозерского монастыря. Со-
гласно данным ужинно-умолотных книг 1600 г., в Иосифо-
Волоколамском монастыре в этом году осталось за выче-
том семян 11677 четвертей с осминою ржи «новой и
старомолоченой и немолоченой в кладех». На монастыр-
ский годовой обиход и на солод требовалось 3885 четвер-
тей ржи. Таким образом, в самом Иосифо-Волоколамском
монастыре и по монастырским селам оставалось за расхо-
дом 7792 четверти с осминою ржи «старой и новой, моло-
ченой и немолоченой в кладех» 101.
Кирилло-Белозерский и Иосифо-Волоколамский мона-
стыри принадлежали к числу, наиболее крупных монасты-
рей Русского государства. Но даже в житницах и амба-
локна, 30 чети круп овсяных, 10 чети круп ячных. А ячмени на
те крупы 15 чети» (там же, стр. 0LXIV, 0LXI).
98 «Да слугам и всяким служебником и мастеровым всяким людям
1380 чети ржи, 86 чети с полуосминою солоду ржаново, 345 со-
лоду ячново, 86 чети с полуосминою круп овсяных, 172 чети с
осминою толокна» (там же, стр. 0LXIV, 0LXI).
99 «Да в богадельню и в больницы нищим 306 чети1 ржи» (там же,
стр. 0LXIV, 0LXI).
100 «А за расходом останетца хлеба: 7163 чети с осминою ржы,
17 700 чети овса, 1597 чети пшеницы, 4521 четь с осминою ячме-
ни, 8 чети солоду ячново, 371 четь солоду овсяного, 3 чети с ос-
миною круп овсяных, 2 чети толокна, 232 чети ядра овсяного на
толокно и на крупы» (там же, стр. 0LXIV). Небольшое расхож-
дение в 28 четвертей, обнаружившееся между нашими подсчета-
ми оставшегося в монастыре хлеба, и данными на этот счет
описи (31 597 четвертей), конечно, ни в какой мере не меняет об-
щей картины.
101 М. Н. Тихомиров. Монастырь - вотчинник XVI в.- «Историче-
ские записки», т. 3, 1938, стр. 142.
137

pax небольшого северного Никольского Корельского мона-
стыря хранилось свыше 700 четвертей старого хлеба. Этот
хлеб обнаружили присланные сюда 6 июля 1601 г. по
царской грамоте и по «приказу» Р. В. Всеволодского и
подьячего Р. Воронова стрелецкий сотник Б. Неелов и дан-
ный целовальник В. Лентиев, составившие подробную
опись монастырского хозяйства 102.
Однако светские и духовные феодалы, купцы и зажи-
точные крестьяне, стремясь взвинтить и без того высокие
цены, скрывали хлебные запасы. Они предпочитали, что-
бы хлеб у них сгнил, чем продавать его по менее высо-
ким ценам. В стране процветала спекуляция хлебом, ко-
торую не могли остановить самые строгие царские указы.
Авраамий Палицын укоряет тех, кто скупал хлеб, получая
от его перепродажи прибыль «десяторицею и вяще». Он
не скупится на обличения светских землевладельцев в
сребролюбии, но предпочитает не касаться поведения ду-
ховенства. Лишь в одном месте его «Сказания» глухо
говорится о том, что во время голода «злые и лукавые
дела» совершали «не токмо простии, но и чин священь-
ствующих» 103. Между тем духовные феодалы в погоне за
наживой не отставали от светских господ. Посадские и
волостные люди Соли Вычегодской обвиняли архимандри-
тов и игуменов местных монастырей в том, что они,4 стак-
нувшись со скупщиками, «хлеб у себя затворили, и затаи-
ли, и для своих прибылей вздорожили в хлебе великую
цену» 104. Красноречивым комментарием к этим обвине-
ниям могут служить записи о покупке и продаже хлеба в
приходо-расходных книгах Соловецкого монастыря. В де-
кабре 1601 г. монастырь купил большую партию хлеба в
2100 четвертей ржи, заплатив 72,5 коп. за четверть105.
В монастырских же вотчинах хлеб летом 1602 г. «для
крестьянские нужи» продавался уже по 1 руб. 32 коп.
за четверть, т. е. почти вдвое дороже 106.
102 ГБЛ, собр. Попова, №2429, лл. 32 об.-33. 14 сентября 1603 г.
уже на исходе голода производилось описание новгородского
Лятцкого монастыря, во время которого тщательно описыва-
лись также монастырские хлебные запасы. Кроме того, был уч-
тен и хранившийся в монастыре хлеб новгородского помещика
Б. Сомова (ГПБ, собр. Погодина, № 1995, лл. 23 об.- 24 об.).
103 «Сказание Авраамия Палицына», стр. 109, 110.
104 «ЛЗАК», вып. IX, стр. 55.
105 ЦГАДА, ф. Соловецкого монастыря, прих.-расх. кн., № 8, л. 44 об.
*°« Там же, кн. № 474, л. 9. '
W

К этим спекулятивным операциям имел непосредст-
венное отношение небезызвестный Авраамий Палицын,
занимавший в это время в Соловецком монастыре долж-
ность келаря 107. В одной из монастырских приходо-рас-
ходных книг имеется запись о том, что 13 августа 1602 г.
«Соловецкого монастыря келарь старец Авраамий Пали-
цын» совместно с другими монастырскими старцами, име-
на которых перечисляются в дальнейшем, «по сим книгам
считали» 108.
Погрязнув в спекуляции, монахи стремились как
можно скорее сбыть на рынке хлеб, полученный на по-
минание умерших. Так, в январе 1602 г. старцы Иосифо-
Волоколамского монастыря привезли из Осташкова «хлеб-
ных денег, продали в Осташкове Семенова Ржевской
вкладной ржи 50 четий, четверть по полтине, и того
25 рублев» 109. В 1602—1603 гг. троицкие монахи прода-
ли за 141 руб. 13 алт. 2 деньги 25 сотниц ржи и 28 сот-
ниц овса, которые «приказал дати по себе» келарь суз-
дальского Спасо-Евфимьева монастыря Мартемьянио.
1 февраля 1604 г. слуга Гуляй привез из Козельска в
Болдино-Дорогобужский монастырь 32 руб., «что продал
хлеба шестьдесят две четверти с осминою, дачи Ивана
Степановича Ржевского Воинова» 1П.
То, что старательно скрывал замешанный в хлебной
спекуляции келарь Авраамий Палицын, рассказал приез-
жий протестант-кальвинист Исаак Масса. Не стесняясь
в выражениях, бичует Масса в своих записках русское
духовенство за его стремление нажиться на народном
несчастье. Беспощадную оценку дает он главе русской
православной церкви патриарху Иову. На патриарха смот-
рели в Москве как на «вместилище святости», а он, об-
ладая огромными запасами хлеба, не хотел продавать его,
выжидая дальнейшего повышения цен. «И у этого чело-
Ю7 факт пребывания А. Палицына в 1602 г. на посту келаря Соло-
вецкого монастыря не был известен в исторической литературе.
(См. С. Кедров. Авраамий Палицын.- «Чтения ОИДР», кн. 1. М.,
1880, стр. 14—16).
108 ЦГАДА, ф. Соловецкого монастыря, прих. расх. кн., № 8,
лл. 57 об.— 58.
109 ЦГАДА, ф. Иосифо-Волоколамского монастыря, прих.-расх. кн.,
№ 12, л. 19.
110 Архив АН СССР, ф. С. Б. Веселовского, Троицкая вкладная кни-
га, л. 332.
111 «Акты, относящиеся до юридического быта Древней России»,
т. II. СПб., 1864, стб. 277.
139

йека,— едко замечает Масса,— не было ни жены, ни де-
тей, ни родственников, никого, кому он мог бы оставить
свое состояние, и так он был скуп, хотя дрожал от ста-
рости и одной ногой стоял в могиле» 112.
Голодные годы несли народным массам усиление фео-
дальной эксплуатации. Монастырские архивы позволяют
проследить те глубинные процессы, которые происходили
тогда в феодальном хозяйстве. В приходной книге москов-
ского Новодевичьего монастыря 1603—1604 гг. сохранился
яркий материал о переводе в 1603 г. крестьян ряда мо-
настырских сел с денежного оброка на барщину и пла-
тежи натурой. Так, в расположенном в Бежецком Верху
с. Олабузине «на 112 (1603/04.— В. К.) год» с живу-
щих тяглых 38 вытей с четью п получетью выти, вместо
полагающегося с них денежного оброка в размере 21 руб.
32 коп., монастырский слуга Степан Скудин взял 21 чет-
верть с осминою ржи. Полученная с крестьян рожь была
привезена 3 декабря 1603 г. в Москву и «отдана в жит-
ницу старице ключнице Евгинье Неверове» пз. В конце
1603 г. «по приговору» игуменьи Домникеиг келаря Бе-
недикты и «всех соборнех стариц» проживающим в с. Ола-
бузине монастырским рыболовам было велено оброк в мо-
настырь платить не деньгами, как прежде, а рыбой. При-
казчик Степан Скудин, местные сельские священники
Филипп и Иван, целовальник П. Васильев «с товарищи»
должны были обеспечить исправный привоз крестьянами
в монастырь зимой свежей, а летом засоленной в бочках
рыбы114. В том же селе Олабузине происходило увели-
чение монастырской запашки за счет включения в нее
земель, пахавшихся ранее крестьянами из оброка. Так,
оброчные десятины, находившиеся у крестьян И. Кон-
дратьева и О. Архипова, в 1603 г. «почали пахати на
монастырь». С подобным же фактом встречаемся и в
с. Новом 115.
Массовый перевод крестьян с денежного оброка на
барщину был произведен в 1603 г. в вотчинах Новоде-
вичьего монастыря, расположенных в Оболенском уезде.
Весной 1603 г. этот монастырь, являвшийся одним из
112 Исаак Масса. Указ. соч., стр. 60.
113 Архив Музея Новодевичьего монастыря. Приходная книга 1603 —
1604 гг., л. 71—71 об.
114 Там же, л. 75.
115 Там же, л. 74 об.
140

крупнейших землевладельцев Русского государства, был
подвергнут государственной ревизии («счету»). «Считала»
монастырь специальная комиссия весьма компетентного
состава. В нее входили бояре, князья В. И. Шуйский и
А. А. Телятевский, архимандрит Троице-Сергиева мона-
стыря Кирилл, дьяк Б. Власьев. Работа комиссии в Но-
водевичьем монастыре, очевидно, преследовала те же цели,
что и деятельность в Кирилло-Белозерском монастыре
М. В. Молчанова и дьяка В. Нелюбова в июле 1601 г. П6
Из Поместного приказа были затребованы выписи из пис-
цовых, приправочных и дозорных книг, удостоверявшие
владельческие права монастыря на его многочисленные
вотчины, находившиеся в 14 уездах. 9 сентября 1603 г.
после проверки монастырских владельческих прав книги
с выписями были отданы дьяком Б. Власьевым в
монастырь117. Комиссией были составлены также спе-
циальные книги за приписью дьяка Б. Власьева, кото-
рыми должны были руководствоваться монастырские
власти при сборе денежных доходов с крестьян. Эти кни-
ги содержали указания на живущие и пустые выти в
голодные 1601, 1602 и 1603 гг. и на количество собран-
ных с них оброчных денег. По такому принципу соби-
рались денежные доходы и в 1604 г. В процессе рабо-
ты комиссии Оболенские села были отписаны от монасты-
ря и из них была удалена монастырская администрация.
Вплоть до лета 1604 г., когда в этих селах вновь появи-
лись монастырские приказчики, их ведал «государев пос-
ланник» сын боярский И. Свитин, присланный сюда из
Москвы от бояр В. И. Шуйского и А. А. Телятевского.
Выполняя распоряжения бояр («по боярскому пригово-
ру»), он «оброчных крестьян поворотил в пашню, а велел
оброчным платить в монастырь денежный оброк с пашен-
ными ровно: по одинноцети алтын с выти и по четыре
деньги. А пашню пахать на монастырь десятин и сено
косить велел с пашенными ж крестьяны ровно» И8. В свое
время монастырь перевел часть крестьян Оболенских сел
с барщины на «большой денежной оброк». «За пашню,
и за покос, и за повоз» с них взималось 40 алтын
116 Н. Никольский. Указ. соч., т. I, вып. 2, стр. 69.
117 С. Шумаков. Обзор грамот коллегии экономии, вып. Ill, M.,
1912, стр. 199.
118 Архив Музея Новодевичьего монастыря. Приходная книга
1603-1604 гг., лл. 143 об.- 144.
141

(1 руб. 20 коп.) с выти. Теперь же в условиях голода
«по боярскому приговору» крестьяне снова переводились
на барщину. Кроме того, они были обязаны вносить и
денежный оброк, правда, меньших, чем прежде, разме-
ров — 35 коп. с выти. К сожалению, в книге не приве-
дены' размеры барщинных работ, которыми были обязаны
крестьяне Оболенских вотчин. Не указаны и мотивы, ко-
торыми руководствовались бояре при переводе монастыр-
ских крестьян с денежного оброка на барщину. Но даже
если в данном случае преследовалась благая цель
регламентации крестьянских повинностей, то, как показал
на примере Кирилло-Белозерского монастыря Н. Николь-
ский, положение крестьян от такого изменения повин-
ностей не только не улучшилось, а, наоборот, значитель-
но ухудшилось 119.
Не будем останавливаться на последствиях этого ме-
роприятия, о них скажем ниже при характеристике клас-
совой борьбы в монастырях во время голода 1601 —
1603 гг. Сейчас же отметим, что рассмотренный переход
в условиях голода от денежного оброка к более при-
митивным формам эксплуатации (барщина, натуральные
платежи) явился той основой, на которой происходил
тогда рост крестьянского закрепощения.
В исторической литературе отмечен факт использова-
ния феодалами обстановки голода для усиления закаба-
ления свободных людей и «похолопления» крестьян120.
Монастыри не владели кабальными холопами. Обладая
значительными денежными средствами, они предпочитали
набрасывать на крестьян долговую петлю. Насколько
крепка была эта петля, можно судить на примере Иосифо-
Волоколамского монастыря, в казне которого осенью
1601 г. хранилось 548 долговых кабал и памятей на сум-
му в 1431 руб.121 В дальнейшем число долговых кабал
непрерывно росло. За хлеб на семена, за деньги, дан^
ные крестьянину-погорельцу или лишившемуся скоти-
ны,—сейчас же брались долговые кабалы, хранившиеся в
монастырской казне до тех пор, пока крестьянин не вы-
плачивал полностью свой долг, что на практике случа-
119 Н. Никольский. Указ. соч., т. I, вып. 2, стр. 71—80.
120 И. И. Смирнов. Указ. соч., стр. 67.
121 ЦГАДА, ф. Иосифо-Волоколамского монастыря, прих.-расх. кн.,
№ 12, л. 2.
142

лось тогда довольно редко. Ссуды давались во время го-
лода крестьянам и в новгородском Софийском доме122.
Бурную ростовщическую деятельность развил на севе-
ре в районе Варзуги Троице-Сергиев монастырь. Здесь у
него имелась рыбная ловля. Монастырские старцы и служ-
ки давали в долг трудившимся на промыслах варзужанам
рыбу, деньги и различные товары.. Однако в дальней-
шем возникли затруднения при получении денег назад.
В своем челобитье архимандрит Троице-Сергиева монасты-
ря Кирилл жаловался царю, что «многие должники того
долгу не платят», от чего «троецкая казна пропадает».
Указывая на то, что на Варзуге не было приказных лю-
дей, которые могли бы- заставить должников возвратить
деньги, архимандрит просил царя «велети им на Колмо-
горах на кабальных их заимщиков по заемным кабалам
и по памятем и на бескабальных должников давати суд
и управа». Ответом на это челобитье явилась царская
грамота в Холмогоры Р. В. Всеволодскому и подьячему
Р. Воронову от 28 февраля 1603 г. 123 Грамота предпи-
сывала местным государственным властям производить по
такого рода делам Троице-Сергиева монастыря «суд и
управу безволокитно». Однако в грамоте была сделана
существенная оговорка, проливающая свет на истинное
положение вещей. Грамота обязывала Р. В. Всеволод-
ского и Р. Воронова выяснять имущественное положе-
ние должника^ Бедные люди, которым заплатить мона-
стырские долги было «вскоре ничим», освобождались от
их уплаты до 1 сентября 1603 г. Необходимость отсрочки
платежей мотивировалась неурожаем («для нынешнего
хлебного недороду^)124).
Таких бедняков в 1603 г. на Варзуге, конечно, име-
лось немало. Монастырь обращался к Борису Годунову с
требованием о беспощадном и немедленном взыскании
долгов с людей, находившихся на грани голодной смерти.
122 «Чтения ОИДР», 1866, кн. III, отд. I, № 6, стр. 12-13.
123 ГБЛ, собр. Беляева, Акты, № 219.
124 В октябре 1603 г. Борис Годунов вынужден был по этой же
причине временно снизить общую сумму налогов с крестьян
Важского уезда (с 8138 руб. до 7121 руб. 14 алтын и полчетверти
деньги). Однако с крестьян взыскивались недоимки за прошлый
год. В случае же задержки в сборе налогов и недоимок царь уг-
-рожал крестьянам «великой опалой» и «казнью» («Акты Архео-
графической экспедиции», т. II. СПб., 1836, стр. 75-76).
143

Царская грамота, учитывая напряженную обстановку в
стране, предлагала монахам несколько ограничить свой
аппетит и подождать с получением долгов с наиболее
бедных варзужан до осени.
Свое безудержное стяжательство церковники стре-
мились прикрыть мидостынью. Лицемерный характер
церковной милостыни выступает тотчас, как только мы
попытаемся сравнить суммы, выделяемые церковью на
благотворительные цели, с общими доходами духовенст-
ва. Согласно смете Кирилло-Белозерского монастыря на
1601 —1602 гг. предлагалось израсходовать на нищих
306 четвертей ржи, в то время как в монастырских
житницах должно было храниться свыше 31 тыс. четвер-
тей хлеба. Итак, монахи Кирилло-Белозерского монасты-
ря выделили на милостыню около 1% от своих хлебных
запасов, т. е. сумму более чем ничтожную. Казалось,
невозможно представить меньших пожертвований. Однако
монахи Иосифо-Волоколамского монастыря ухитрились
быть еще более скупыми. В апреле 1602 г. нищие и го-
лодающие крестьяне получили от них 4 алтына 2 деньги
(13 коп) 125. 31 июля 1602 г. в Москву из монастырской
казны было послано разменять на полушки 10 руб.: «на
Оспожин день... нищим милостыни давать» 126. Этим и
исчерпываются записи о благотворительной деятельности
монастыря за время с 1 сентября 1601 по 1 сентября
1602 г. Денежные же поступления в монастырскую казну
за этот же срок составили внушительную сумму в
1760 руб. 14 алтын 4 деньги 127. Из сопоставления этих
цифр следует, что на милостыню монахи Иосифо-Воло-
коламского монастыря израсходовали лишь около 0,5%
от своих годовых денежных доходов. Остальные деньги
монахи предпочитали тратить на себя или ссужать в долг
крестьянам под проценты.
Исключением, если верить монахам владимирского
Рождественского монастыря, явились действия вологод-
ского архиепископа Ионы, который «имал, для помину
Замятнины души, из его ж Замятина (Бестужева.—
В. К.) вотчины в Арзамасском уезде из селца Кавле-
125 ЦГАДА, ф. Иосифо-Волоколамского монастыря, прих.-расх. кн.,
№ 12, л. 100 об.
12в Там же, л. 112 об.
127 Там же, л. 74.
Ш

ева хлеб, и кормили тем. хлебом по Замятнине душе два
дни в неделе тысячи по три и по четыре человек на
день. А имал де тот хлеб по царя Борисова ж грамо-
те» 128. Речь здесь шла по существу о конфискации иму-
щества зятя 3. Бестужева князя И. М. Барятинского,
сосланного Борисом Годуновым в Сибирь. И арзамасской
вотчиной его тестя, и движимым имуществом в ней зав-
ладели монахи владимирского Рождественского монасты-
ря. По возвращении из ссылки князь И. М. Барятин-
ский «бил челом царю Борису о той вотчине и о животех
тестя своего и о своих, что взяли без него в Рожест-
веной монастырь из Арземаской вотчины» 129, но безре-
зультатно.
Царь попытался организовать голодающим государст-
венную помощь. Раздачей милостыни Борис Годунов пре-
следовал совершенно определенные классовые цели по
предотвращению взрыва в стране народного недовольства.
Поэтому царская милостыня выдавалась либо в Москве,
где создалась реальная опасность выступления народных
масс, либо в охваченном волнениями Новгородском уез-
де, либо в пораженном голодом и чумой пограничном
Смоленске 13°. Там же, где непосредственной опасности не
наблюдалось, царь действовал как рачительный хозяин.
Так, осенью 1602 г. он рекомендовал своему приказчику
в с. Кушалине ссужать из своих житниц хлебом лишь
тех из голодающих крестьян, «кому мочно верити», что
они вернут полученный взаймы по кабалам хлеб131.
В долг выдавался хлеб из царских житниц и сибирским
служилым людям 132. В связи с такими действиями Бо-
риса Годунова большой интерес представляет известие
К. Буссова о прибытии в Нарву кораблей из немецких
морских городов («aus den deutschen See-Stadten») с
хлебом на 100 тыс. человек, от покупки которого царь
отказался133. Первая часть сообщения К. Буссова, чело-
12* «Акты феодального землевладения и хозяйства», подготовил
Л. В. Черепнин, ч. III. M., 1964, стр. 105.
129 Там же, стр. 104.
130 Маржерет пишет, что в Смоленск с одним из его знакомых было
послано Борисом Годуновым 20 тыс. руб. для раздачи народу
(«Сказания современников о Дмитрии Самозванце, т. I». СПб.,
1859, стр. 291).
131 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1599 г., д. 1, л. 10 об.
132 АИ, т. II, №41, стр. 55.
133 Буссов, стр. 223.
ш

века весьма осведомленного, черпавшего сведения от куп-
цов и приказных людей, получает полное подтверждение
в отписке в Москву в Посольский приказ ивангородско-
го воеводы князя В. Ростовского, который сообщал о
прибытии в Нарву (Ругодив) 16 мая 1602 г. 19 кораблей
«с товары голанские земли и из тих земель поморских
городов». «А те деи, государь, корабли, — писал воевода,—
к ругодивской к судовой пристани пришли с продажном
хлебом с рожью и с ыными товары» 134.
Дальнейшую судьбу этого хлеба проследить не удает-
ся, но весьма вероятно, что он так и не был куплен,
потому что в последующей переписке ивангородского во-
еводы с Посольским приказом речь идет лишь о покупке
на этих кораблях редких виноградных вин, а о хлебе не
говорится ни слова. Борис Годунов считал неразумным
тратить государственные средства на покупку чужеземно-
го хлеба. Он стремился привлечь к борьбе с голодом оте-
чественные хлебные ресурсы, сосредоточенные в руках
светских и духовных феодалов. Тот же Буссов расска-
зывает о приказе Бориса Годунова князьям, боярам и
монастырям продать свои излишки по половинной цене 135.
Возможно, что описание Кирилло-Белозерского монасты-
ря в июле 1601 г. было предпринято с целью изысйа-
ния средств для борьбы с надвигающимся голодом136.
Масса, наоборот, упрекает Бориса Годунова в том, что он
не заставил продавать хлеб богатых господ и монастыри,
хотя у них имелись большие запасы зерна 137. Однако при
ближайшем рассмотрении эти, казалось бы, взаимно ис-
ключающие свидетельства Буссова и Массы вполне со-
гласуются, если учесть, что Буссов имел в виду ноябрь-
ский указ 1601 г. о хлебных ценах, а Масса — тот
полный провал, который потерпело это мероприятие Бо-
риса Годунова. Неудачу попытки Бориса Годунова смяг-
чить голод путем выброса на рынок излишков хлеба кня-
зей, бояр и духовенства признает и Буссов, возлагая
вину за это на скупщиков, которые приобрели через
134 ЦГАДА, ф. Сношения России с Данией, 1602 г., д. 1, л. 2.
135 Буссов, стр. 98.
136 Н. Никольский предполагал, что это описание находилось в свя-
зи «с каким-либо неосуществившимся покушением Бориса Го-
дунова на монастырские земли и суммы» (Я. Никольский. Указ,
соч., стр. 247).
137 Исаак Масса. Указ. соч., стр. 61.
149

подставных лиц выброптепный таким образом на рынок
хлеб, а затем перепродали его по спекулятивным ценам.
Со своей стороны Масса обвиняет патриарха Иова, мо-
настыри и богатых господ в нежелании продавать хлеб
по более низким ценам. Принимая во внимание это цен-
ное показание Массы, следует признать, что в провале
попытки Бориса Годунова реализовать на практике но-
ябрьский закон 1601 г. о хлебных ценах отрицательную
роль сыграли не только скупщики, но и саботаж духов-
ных и светских феодалов.
Голод 1601 — 1603 гг. был вызван стихийными бедст-
виями, но течение его сильно осложнили социальные при-
чины, феодальный гнет, беззастенчивая спекуляция хле-
бом со стороны светских и духовных господ, их закрепо-
стительные устремления — все это губительно сказалось
на состоянии крестьянского хозяйства. Поэтому наиболее
ужасные опустошения произвел голод в районах, где кре-
постничество достигло к началу XVII в. наибольшего
развития (центр, запад, северо-запад, юго-восток).
Любопытна в этой связи запись в одном кратком ле-
тописце первой половины XVII в., где сказано, что
«7109 году и вТ) 110-м и во 111 году глад был за злые
годы (курсив мой.— В. К.) на всю Русскую землю»138.
Неизвестный автор, очевидно, имел в виду под «злыми
годами» резкое усиление феодального гнета и беззаконий,
начавшихся со времен чопричнины Ивана Грозного. Силь-
но пострадали также и отдаленные северные уезды, цели-
ком зависевшие от подвоза хлеба из других мест. Юго-
западные и южные окраины (так называемые «украйны»)
не знали такого ужасного неурожая, но массовый приток
сюда беглых крестьян и холопов из пораженных голодом
районов осложнил положение и здесь.
Господствующий класс воспользовался голодом для
дальнейшего усиления закрепощения. В голодные годы
происходят перевод крестьян с оброка на барщину, их
массовое похолопление господами.
138 Отдел рукописей библиотеки Саратовского гос.- ун-та
им. Н. Г. Чернышевского, № 589, л. 1.

Глава четвертая,
ЗАКОНЫ 1601-1602 ГГ.
О КРЕСТЬЯНСКОМ ВЫХОДЕ
И ИХ РЕАЛИЗАЦИЯ
Изучение того или иного законодательного памятника
не может ограничиться лишь рассмотрением его содер-
жания, оно неизбежно должно включать в себя выясне-
ние вопроса о его практической реализации. Тогда и
вопрос о классовой направленности законодательства бу-
дет поставлен на действительно научную основу и иссле-
дователь сможет избежать возможной ошибки. Это по-
ложение, конечно, распространяется и на крепостниче-
ское законодательство конца XVI — начала XVII в.,
в частности и на законы 1601 — 1602 гг. Бориса Годунова
о крестьянском выходе, которые мы намерены рассмот-
реть с указанной точки зрения в настоящей работе. Сле-
дует сразу же сказать, что необходимость такого подхода
сознавалась исследователями давно. Уже М. А. Дьяконов
в 1915 г. поставил вопрос о практической реализации за-
конов 1601 — 1602 гг. и сделал первые шаги в этом от-
ношении 1. Б. Д. Греков и И. И. Смирнов, уделяя осо-
бое внимание выяснению классовой направленности зако-
нов 1601 — 1602 гг., стремились не упускать из вида и
того, как они претворялись в жизнь на практике2.
Специально вопросу о формах и способах практи-
ческой реализации указа 1601 г. посвятил статью
В. М. Панеях3. Однако здесь перед исследователями
встали серьезные трудности источниковедческого порядка.
1 М. А. Дьяконов. Заповедные и выходные лета. Отдельный оттиск
«Известий Петроградского политехи, ин-та», т. XXIV. Пг., 1915.
2 Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси с древнейших времен до
XVII века, кн. 2. М., 1954, стр. 337 и др.; И. И. Смир но в. Восста-
ние Болотникова. 1606—1607 гг. М., 1951, стр. 65—67.
3 В. М. Панеях. К вопросу об указе 1601 года.- «Проблемы источ-
никоведения», т. IX. М., 1960, стр. 262-269.
148

Дело в том, что документы приказного делопроизводства,
которые могли быть использованы для этой цели, погиб-
ли в огне знаменитого московского пожара 1626 г. По-
скольку поиски в архивах долгое время оставались без-
результатными, исследователи полагали, что дела о
крестьянах XVI — начала XVII в. утрачены безвозврат-
но. Для проверки того, как законы 1601 — 1602 гг. прет-
ворялись в жизнь, исследователи могли привлечь лишь
краткие извлечения из отказных книг на поместья 7112—
7114 гг. Бежецкой, Вотской и Обонежской пятин, введен-
ные в научный оборот М. А. Дьяконовым, и некоторые
записи, содержащиеся в новгородских кабальных книгах,
опубликованные А. И. Яковлевым4. Любопытные допол-
нительные данные о крестьянских входах в 1601 г., не-
известные до сих пор в исторической литературе, были
обнаружены В. М. Панеяхом в рукописном отрывке ка-
бальной книги Шелонской пятины Зарусской половины
губного старосты Семена Уского за февраль—август 1602 г.
Во всех этих источниках о крестьянских выходах в 1601 —
1602 гг. говорится не специально, а вскользь, очень крат-
ко. Исключительная лапидарность формулировок этих
источников не давала возможности исследователям сколь-
ко-нибудь значительно конкретизировать наши представ-
ления о формах и способах претворения в жизнь ука-
зов 1601 — 1602 гг., показать ту ожесточенную классовую
и внутриклассовую борьбу, которой сопровождалась реа-
лизация этих законов, глубоко вскрыть их классовую на-
правленность.
Произведенные нами архивные разыскания выявили
несостоятельность мнения о безвозвратной утрате дел о
крестьянах XVI — начала XVII в. В ЦГАДА нам уда-
лось обнаружить остатки этого делопроизводства. В свое
время новооткрытые дела о беглых и вывезенных кре-
стьянах были использованы нами для реконструкции со-
держания несохранившегося указа 1592/93 г. о запреще-
нии крестьянского выхода в России в общегосударствен-
ном масштабе, положившего в основу крестьянской кре-
пости писцовые книги последнего общего описания 80—
90-х годов XVI в., так называемые «книги 101-го года».
В настоящей работе на основе привлечения новых ма-
4 М. А. Дьяконов. Указ. соч.; «Новгородские записные кабальные
книги 100-104 и 111 годов», ч. II. М.- Л., 1938, стр. 28, 124 и др.
149

1ёрйалов предпринимается попытка выяспить, как прет-
ворялись в жизнь законы 1601 — 1602 гг., тексты которых
до нас дошли, какова была классовая направленность
этих законов. Изучение указов 1601 — 1602 гг. мы наме-
рены вести в тесной связи с происходившей тогда оже-
сточенной классовой борьбой, с учетом всей сложности
внутриполитической обстановки в стране. В свою очередь
такой подход к изучению указов 1601 — 1602 гг. о кресть-
янском выходе представляет тем больший интерес, что
дает возможность по-новому осветить причины неудач
Бориса Годунова *в борьбе с первым самозванцем, закон-
чившейся, как известно, после смерти Бориса гибелью
его династии.
- К началу XVII столетия прошло 20 лет со времени
первых «заповедей» о крестьянском выходе Ивана Гроз-
ного и 8 лет с момента издания указа царя Федора,
обобщившего практику заповедных Мет в масштабе всей
страны. К этому времени запрещение крестьянского вы-
хода стало общим правилом, крепостнический порядок,
установленный указами 1592/93 г. и 1597 г., судя по ма-
териалам приказного делопроизводства, действовал безот-
казно. Крестьяне были закреплены за своими господами
писцовыми книгами и другими правительственными до-
кументами и не могли на законном основании покидать
своих хозяев. Владельческие права на крестьян опреде-
лялись их записью в писцовые, отдельные и другие пра-
вительственные книги. В случае отсутствия официальных
документов применялся закон о пятилетнем сроке пода-
чи исковых челобитных. Все крепостнические отношения
должны были быть документированы при участии пра-
вительственных органов.
В материалах приказного делопроизводства конца
XVI — начала XVII в., жалованных грамотах и других
актах этого времени не удается обнаружить ни ссылок
на заповедные годы, ни каких-либо намеков на восста-
новление Юрьева дня в будущем. Борис Годунов и не
помышлял о том, чтобы отменить указ 1592/93 г., издан-
ный при его активном участии. Напротив, в жалованных
грамотах, выданных от его имени в это время, мы встре-
чаемся с требованиями решительно пресекать все попытки
крестьян переменить своих владельцев, неизменно квали-
фицируемые властями как бегство. Так, в жалованной гра-
моте властям московского Успенского собора от 24 де-
150

кабря 1598 г. содержится предписание сыскивать и водво-
рять на старые места крестьян, покинувших соборные
вотчины от насильств («обиды и продажи») со стороны
самих соборных властей. Здесь сказано: «Кто из их сел их
крестьяне от обиды и от продажи разбежатца за меня царя
и великого князя, или за князей, или за бояр, или в охот-
ники ямские запишутца, и им своих .крестьян вывести к
себе» 5. Аналогичное требование находим и в жалованной
грамоте московскому Архангельскому собору, данной
20 июня 1601 г., всего за несколько, месяцев до издания
указа о крестьянском выходе: «А которые их сел и де-
ревень крестьяне придут жить бегом в наши дворцовые
села, или за бояр, или за монастыри, или в охотники
ямские, или в слободы, и протопопу з братьею тех своих
крестьян вывозить к себе» 6.
Приступая к изучению указа 1601 г., означавшего
крутой поворот в закрепостительной политике, необхо-
димо прежде всего установить, какое конкретное содер-
жание вкладывал законодатель в употребленные в нем
термины. Это поможет в дальнейшем понять и степень
расхождения правительственных намерений с интересами
различных классов и социальных групп, которые в про-
цессе реализации указа отнюдь не склонны были безро-
потно следовать этим намерениям, а давали свое, подчас
прямо противоположное, толкование закона. г
Указ 1601 г. открывается далеко идущим заявлением
о том, что «в нынешнем во 110 (1601.— В. К.) году ве-
ликий государь царь и великий князь Борис Федорович
всеа Русии и сын его великий государь царевич князь
Федор Борисович всеа Русии пожаловали, во всем своем
государстве от налога и от продажи велели крестьяном
давати выход»7.
При попытке комментирования этой начальной части
указа 1601 г. возникает целый ряд вопросов. Почему
здесь сказано, что выход дан крестьянам «во всем... го-
сударстве», когда из дальнейшего изложения следует, что
это положение не распространяется на центральный Мос-
ковский уезд и сопровождено оговорками, изымавшими
5 Г. Н. Шмелев. Из истории московского Успенского собора. М.,
1908, приложения, стр. 159.
6 ЦГАДА, ф. Поместный приказ, Московский у., сто. 32991, ч. II,
л. 325.
7 ААЭ, т. II, № 20,
151

из сферы действия указа крестьян крупных светских и
духовных землевладельцев, черных и дворцовых, т. е. ос-
новную массу крестьянства? О каких «налогах и прода-
жах» идет речь — государственных или частновладельче-
ских или о тех и других одновременно? Как совместить
употребленный здесь термин «выход» с тем, что в даль-
нейшем в тексте указа говорится о «вывозе» крестьян
мелкими и средними помещиками друг у друга? Наконец,
исследователь не может пройти мимо вопроса о том, в силу
каких причин это важное начало указа 1601 г. оказалось
опущенным в тексте указа 1602 г., повторившего с не-
которыми изменениями текст указа 1601 г.
В исторической литературе трудности, возникающие в
связи с ответами на эти вопросы, в основном обходи-
лись путем указания на то, что начало указа 1601 г.
представляет собой его вступительную декларативную
часть, не связанную с основным текстом указа и являю-
щуюся в конечном счете не чем иным, как широким де-
магогическим жестом Бориса Годунова, ни к чему его не
обязывавшим. Однако было бы неправильным, на наш
взгляд, объяснять появление в указе 1601 г. формули-
ровки о крестьянском выходе «во всем... государстве»,
как и всей начальной части, целиком склонностью к де-
магогии Бориса Годунова. Известная доля демагогии8,
может быть и весьма значительная, конечно, здесь при-
сутствовала, но были и определенные реальные основа-
ния сказать именно так. Дело в том, что правительство,
проводя в конце XVI в. закрепостительную политику и
лишая крестьян права выхода, в ряде случаев прибегало
к частичным разрешениям крестьянского выхода в том
или ином районе Русского государства в различные сро-
ки, если это диктовалось какими-либо государственными
соображениями. Нами уже отмечались крестьянские вы-
ходы на юге Русского государства весной 1592 г., когда
там был объявлен указ о верстании в елецкие казаки.
При этом выходившие крестьяне получали от своих по-
мещиков отказ и выплачивали им пожилое в размерах,
близких к тем, которые предусматривались статьей 88
Судебника 1550 г. для степных местностей. Нечто по-
добное происходило в 1599 г. при переселении пашен-
8 Несбыточных обещаний, игры на монархических иллюзиях на-
родных масс.
W

ных крестьян из Поволжья и некоторых северных уездов
в Сибирь. Поэтому правительство Бориса Годунова, из-
давая указ 1601 г., призванный, пусть с ограничения-
ми, временно отменить указ 1592/93 г. о запрещении
крестьянского выхода в масштабе всей страны, стреми-
лось подчеркнуть его общегосударственный характер
в отличие от частных указов на этот счет, принимав-
шихся от случая к случаю.
Общегосударственный характер указа 1601 г. ни у кого
из историков сомнений не вызывал, хотя все документы,
связанные с его практической реализацией, относились к
новгородским пятинам. Даже М. А. Дьяконов, упорно от-
рицавший отмену постановлений Судебника 1550 г. о вы-
ходе в Юрьев день «в виде общей меры», переходя к
указам 1601 и 1602 гг., подчеркивал, что «эти указы
были общими, а не местными и по этому своему призна-
ку занимают особое место» 9. Справедливость мнения об
общегосударственном характере указов 1601 и 1602 гг.
подтверждается обнаруженными нами летописными ма-
териалами о крестьянском отказе в 1601 — 1602 гг. в за-
падных районах, проанализированных выше, а также ак-
товыми источниками, относящимися к Суздалю и Арза-
масу, на которых остановимся в ходе дальнейшего из-
ложения. Эти материалы имеют принципиальное значе-
ние: в данном случае мы впервые получаем возможность
при характеристике применения общегосударственного
закрепостительниго законодательства конца XVI — нача-
ла XVII в. на местах выйти за пределы Новгорода.
Термины «налоги» и «продажи» в конце XVI — на-
чале XVII в. означали не только государственные по-
винности и штрафы: под ними подразумевались также
всякого рода злоупотребления как со стороны представи-
телей государственной администрации, так и господ.
О «продажах», чинимых крестьянам представителями ме-
стной государственной администрации, говорится в гра-
моте Бориса Годунова, отправленной в июне 1602 г. в
Ивангород, о строительстве мостов на ивангородской и
новгородской дорогах, ведущих к Москве. При этом пред-
писывалось, чтобы крестьянам, которые должны были
производить работы, не было от приказных людей «про-
9 М. А. Дьяконов. Очерки общественного и государственного строя
Древней Руси. Л., 1926, стр. 275.
153

даж и убытков». Ивангородский воевода в своей отписке
писал: «а детям, государь, боярским и подьячим я, хо-
лоп твой, приказал накрепко, чтоб они к мостовому делу
лишние посохи и лишнево лесу не имали и посулов и
поминков оттово у крестьян не имали ж, чтоб в том
крестьянам убытков и продаж и насилъства никоторова
не чинили (курсив мой.— В. К.)» 10.
В смысле злоупотреблений господ термины «налоги»
и «продажи» употреблены в приводившейся выше жа-
лованной грамоте московскому Успенскому собору 1598 г.,
однако еще не с целью порицания подобных действий.
Подробно раскрывается содержание этого термина в своз-
ных книгах Троице-Сергиева монастыря 1614 г. Здесь
осуждаются насильственные действия тех светских земле-
владельцев, преимущественно помещиков, которые, укрыв
у себя беглых троицких крестьян, не хотели выдавать
их монастырским властям, и в то же время, «не проча
их (беглых.—В. К.) себе, всякими налоги их утесня-
ют, и продажи немерные чинят (курсив мой. — В. К.)
и розными муками их мучат» п.
Указ 1601 г., торжественно заявляя о крестьянском
выходе от «налога и продажи» и далее поясняя, что
крестьянский выход будет осуществляться лишь в среде
мелких и средних помещиков, наводил на мысль, что
правительство осуждает злоупотребления, чинимые слу-
жилыми людьми над своими крестьянами. В изданном на
следующий год указе в разделе, посвященном нару-
шениям предписаний указа 1601 г. о крестьянском вы-
ходе, термином «продажи» также обозначаются помещичьи
насилия: «и силою бы дети боярские крестьян за собою
не держали и продаж им никоторых не делали» 12.
Прибегнуть к мотивировке необходимости возобновле-
ния крестьянских выходов от «налогов и продаж», т. е. от
помещичьих насилий и злоупотреблений заставили Бо-
риса Годунова исключительно серьезные обстоятельства
(страшный голод, «волнение велие» в народе).
О вынужденном и чрезвычайном характере указа
1601 г. говорит уже сама дата его издания — 28 ноября
10 ЦГАДА, ф. 53 (Датские дела), 1602 г., д. 1, лл. 11-12.
11 «Памятники социально-экономической истории Московского го-
сударства XIV—XXII вв.», т. I. M., 1929, стр. 191.
12 ААЭ, т. II, №23.
154

1601 г. Указ был дан в Москве окольничьему В. П. Мо-
розову спустя два дня после Юрьева дня осеннего (26 но-
ября ст. ст.), а ведь для рассылки его по городам так-
же нужно было время! Поэтому срок крестьянских вы-
ходов оказался в нем смещенным и фактически сокра-
щенным по сравнению с Судебником 1550 г. («А срок
крестьяном отказывати и возити Юрьев день осеннего,
да после Юрьева дни две недели») 13. Обращая внимание
на этот факт, Б. Д. Греков справедливо писал: «Едва
ли мы ошибемся, если допустим, что правительство не
собиралось давать указа о выходе и было вынуждено
это сделать ввиду особых обстоятельств («волнение ве-
лие»)»14. И действительно, решающее значение в деле
издания этого указа сыграло охватившее страну осенью
1601 г. антифеодальное движение, грозившее в обстанов-
ке страшного голода перерасти в крестьянскую войну.
Одной из форм этого движения наряду с массовыми по-
бегами, отказом от повиновения властям и господам,
открытой вооруженной борьбой — так называемыми «раз-
боями»—были коллективные челобитные, поступавшие в
сентябре—октябре 1601 г. в Москву со всех концов стра-
ны от крестьян и посадских людей, с просьбами о сло-
жении с них государственных налогов ввиду неурожая 15.
В этой тревожной обстановке правительство Бориса
Годунова, выступая в указе 1601 г. в роли критика част-
новладельческих злоупотреблений, хотело отвести народ-
ное недовольство от себя в сторону служилой массы,
и как-то разрядить напряженное положение в стране. При
этом государственные интересы не должны были постра-
дать ни в коей мере. Красноречивым свидетельством
этого являлся факт издания одновременно с указом о
крестьянском выходе другого указа, еще не комменти-
рованного в исторической литературе, о сборе государст-
венных налогов. В памятях, разосланных по этому поводу
13 Там же, № 20.
14 Б. Д. Греков. Главнейшие этапы в истории крепостного права в
России. Л., 1940, стр. 68.
15 М. Т. Курдюмов. Описание актов, хранящихся в архиве Архео-
графической комиссии.— «Летопись занятий Археографической
комиссии за 1918 г.» (далее — ЛЗАК), вып. 31. Пг., 1923, стр.175;
«Русская историческая библиотека» (далее —РИБ), т. XXII.
СПб.. 1908, стб. 753-757; т. XXXVIII. Л., 1926, стб. 173-174; «Ар-
хив Строева». Пг., 1917, т. II, стб. 20.
155

новгородскими дьяками губным старостам, говорилось:
«Нынешнего 110-го году, ноября в 28 день, писал госу-
дарь царь и великий князь Борис Федорович всеа Русии
к нам в Великий Новгород, а велел государь с Новаго-
рода с посаду и с Ноугородцкого уезда свои госуда-
ревы всякие денежные доходы на нынешней на 110-й год
собрати все сполна против 109-го года» 16.
Итак, в конце ноября 1601 г. по городам Русского
государства рассылались одновременно два царских ука-
за. Первым указом провозглашался крестьянский выход
«от налога и продаж», в то время как второй содер-
жал требования собрать государственные налоги в бли-
жайшие дни, «наспех», не давая никому отсрочки,
в размерах, не уступающих суммам, поступившим в го-
сударственную казну в предшествующие 1600—1601 гг.,
когда еще не было столь гибельного неурожая.
Такая двуличная политика не только не привела к
разрядке напряженности в стране, но и породила острые
социальные конфликты. Денежные сборщики, хотя и соби-
рали, по их- словам, государственные налоги, «днем и
ночью», все-таки не могли прислать заданных сумм. В сво-
их отписках они сообщали о причинах, по которым не
могли выполнить царское распоряжение. «А в пятине,
государь,— писали сборщики налогов в Бежецкой пяти-
не,— стал глад великий, собрати в пятине денег вскоре
немочно. А из-за которых, государь, детей боярских кре-
стьяне вышли о сроки в нынешнем во 110-м году за де-
тей же боярских (имеется в виду указ от 28 ноября
1601 г.— В. К.), ис каковых участков сошли, и те выхотцы
с своих участков, на которых они жили, твоих госу-
даревых ямским охотникам на прогоны...» 17 На этом от-
писка обрывается, конец ее не сохранился, но из даль-
нейшей переписки по делу следует, что крестьяне, вос-
пользовавшиеся указом 1601 г. о крестьянском выходе «от
налога и продажи», покинули своих господ, не уплатив
этих налогов. В царской грамоте денежным сборщикам в
Бежецкой пятине ставилось в вину, что они не дослали
«против окладу» ямским охотникам на прогоны 20 руб.
30 алт. 5 ден. 18 О неуплате налогов в результате кре-
16 РИБ, т. XXXVIII, сто. 193, см. также: сто. 197-200 и др.
17 Там же, стб. 250.
18 Хам же, стб. 251.
156

стьянских выходов л бегства крестьян сообщали также
денежные сборщики по Обонежской пятине: «Да у мно-
гих, государь, детей боярских крестьяне разошлися за
детей боярских, а иные безвестно. И дети боярские, го-
сударь, твоих государевых царевых и великого князя Бо-
риса Федоровича всея Руси с тех участков податей не
платят. И нам, государь, холопам твоим, твоих госуда-
ревых... денег собрати вскоре немошно» 19. В ряде слу-
чаев помещики и крестьяне отказывались платить налоги
и выгоняли денежных сборщиков, становились, как тогда
говорилось, «ослушны» и «сильны» представителям цар-
ской администрации 20.
Борис Годунов, большой мастер социальной демаго-
гии, вставляя в указ слова о крестьянском выходе «от
налога и продаж» для порицания насилий, чинимых над
крестьянами их господами, на сей раз просчитался. В на-
каленной обстановке осени 1601 г. крестьяне истолковали
демагогическое заявление царского указа в буквальном
смысле слова и перестали платить государственные на-
логи. Данный случай — яркий пример использования
крестьянами классового законодательства в своих целях
вопреки правительственным намерениям. После обнаро-
дования указа 1601 г. любой намек, хотя бы на частич-
ное снижение податей, воспринимался крестьянами как
указание на полное освобождение от государственных на-
логов. Так, денежные сборщики писали, что они испы-
тывают затруднения со сбором налогов, потому что «во-
лостные люди тех денег... не дают, а сказывают, что их
государь пожаловал никаких податей с них имати не ве-
лел (курсив мой.— В. /Г.)»21.
Следует сказать, что рассмотренные выше крестьян-
ские выходы в 1601 г. в Обонежской и Бежецкой пяти-
нах, хотя они и проводились в срок, установленный цар-
ским указом 1601 г., и с соблюдением некоторых его
правил, являлись по существу незаконными, так как
крестьяне, толкуя закон по-своему, уходили не рассчи-
тавшись полностью с господами. Это порождало в свою
очередь глубокое недовольство в среде служилой массы.
Помещики не только теряли крестьян, но должны были
19 Там же, стб. 224.
20 Там же, стб. 228, 243.
21 Там же, стб. 247.
157

из своего кармана платить за вышедших государствен-
ные налоги. Не удивительно, что денежный сборщик,
подъезжая к воротам такой помещичьей усадьбы, нахо-
дил их либо закрытыми, либо сталкивался в них с двор-
ней, готовой наброситься на него по первому слову хо-
зяина. Содержащиеся в отписках жалобы денежных сбор-
щиков на то, что помещики отказываются платить
государственные налоги за вышедших от них крестьян,
свидетельствуют об острых противоречиях, которые возни-
кали в среде господствующего класса в процессе реали-
зации указа 16,01 г. о крестьянском выходе.
В свете этих фактов становится понятным, почему
правительство Бориса Годунова, возобновляя в 1602 г.
закон о крестьянском выходе, опустило из его текста эту
часть. Убрав ее, правительство хотело затруднить кре-
стьянам возможность истолковать закон по-своему, ли-
шить их каких-либо формальных оснований отказываться
от уплаты государственных налогов. В то же время пра-
вительство Бориса Годунова намеревалось уменьшить не-
довольство указом со стороны определенной части мелких
и средних помещиков, интересы которых были принесены
им в угоДу своим демагогическим устремлениям.
Понимание указов 1601 — 1602 гг. и форм их реализа-
ции на практике во многом зависит от истолкования
терминов «выход» и «вывоз». М. А. Дьяконов в своем
комментарии указов 1601 —1602 гг. пошел по пути пря-
мого противопоставления этих терминов. По его мнению,
«указы имеют в виду не выход, а вывоз крестьян».
В связи с таким подходом к вопросу те крестьянские
выходы в 1601 — 1602 гг., с которыми он столкнулся в
отдельных книгах Бежецкой, Вотской и Обонежской пя-
тин, представлялись ему отклонением от «прямого смысла
выражений обоих указов» о крестьянском вывозе. Он ви-
дел в них «иные формы», которые возникли на местах и
противоречили правительственным намерениям 22. Этот вы-
вод М. А. Дьяконова получил распространение и в совет-
ской исторической литературе. Так, И. И. Смирнов пола-
гает, что указ 1601 г. «как бы восстанавливал право
крестьянского выхода, уничтоженное законом о «заповед-
ных летах», но делал это в очень своеобразной форме,
разрешая лишь вывоз крестьян землевладельцами, а не
22 М. А. Дьяконов. Заповедные и выходные лета, стр. 15-17.
158

свободный выход крестьянина по его собственному жела-
нию» 23. В. М. Панеях, обнаруживший интересные дан-
ные о том, что крестьянские выходы на основании указа
1601 г. трактовались не только крестьянами, но и са-
мими помещиками и представителями государственной
администрации на местах, как вполне законные, по су-
ществу остается на той же точке зрения, когда, ссылаясь
на эти материалы пишет: «...в самом' существенном указ
(1601 г.— В. К.) оказался как бы не выполненным. В ци-
тированных записях в кабальной книге со всей опреде-
ленностью вместо вывоза крестьян в Юрьев день (что со-
ответствовало бы прямому смыслу указа) (курсив мой. —
В. К.) речь идет о выходе самих крестьян и бобылей» 24.
Разделяя мнение своих предшественников, В. М. Панеях
полагает, что с «декларативным введением о крестьянском
выходе (указа 1601 г.— В. К.) вступает в явное проти-
воречие вторая, основная часть указа, содержащая как
бы развернутую инструкцию о порядке вывоза крестьян
помещиками». Это противоречие было устранено в указе
1602 г., в котором «декларативное введение» отсутство-
вало, а потому и содержание указа 1601 г. излагалось
в таких выражениях, которые не оставляли сомнения, что
речь идет о вывозе крестьян, а никак не об их выходе:
«которые крестьяне похотят из-за кого итти во кре-
стьяне ж» 25.
Думается, однако, что такая трактовка указов 1601—
1602 гг., когда «прямой смысл» их усматривается не в
крестьянском выходе, а вывозе, а начальная часть указа
1601 г. противопоставляется его дальнейшему тексту, не
может быть принята.
Говоря о крестьянских «выходах» и «вывозах», сле-
дует различать так называемые законные крестьянские
выходы и вывозы, под которыми мы подразумеваем вы-
ходы и вывозы по указам 1601 г. с соблюдением в ос-
новном правил Судебника 1550 г., от стихийных крестьян-
ских выходов и насильственных вывозов, осуществляв-
шихся вопреки этим правилам. Если о законных
крестьянских выходах в источниках говорится, что они
совершались «в отказной срок», «о сроке о Егорьеве дни»,
23 И. И. Смирнов. Указ. соч., стр. 65.
24 В. М. Панеях. Указ. соч., стр. 26G.
25 Там же, стр. 267-268. _
159

«в отказной срок о Егорьеве дни осеннем... вышел и вы-
ход платил», «пошел... с отказом» и т. п., то о незакон-
ных упоминается просто — «сшол», «вышел» 26. То же са-
мое можно сказать и о вывозах. Законные вывозы со-
вершались по крестьянскому «хотению», т. е. с согласия
вывозимого крестьянина, свободно реализующего свое пра-
во на переход, с отказом, в срок, с выплатой пожилого
и выхода, подчас с предварительным заключением по-
рядной, в то время как незаконные вывозы порицались
за то, что крестьяне вывозились «не по сроку, и без от-
казу, и беспошлинно, и не по их хотению, силою» 27.
Сопоставляя эти данные, нетрудно видеть, что между за-
конными крестьянскими выходами и вывозами по Судеб-
нику юридическую грань провести трудно, что различия
здесь чисто процедурного характера и вывоз является
не чем иным, как формой реализации права крестья-
нина на свободный переход. Более того, без этого пра-
ва, лежащего в основе обоих понятий, законный вывоз
вообще оказывается невозможным.
Разрешая в 1601 — 1602 гг. крестьянский выход и гово-
ря затем о крестьянском вывозе как форме его реализа-
ции, правительство Бориса Годунова отнюдь не создавало
новых «своеобразных форм», а исходило из той практи-
ки, которая бытовала на Руси по крайней мере со вто-
рой половины XV в., когда в жалованных грамотах вели-
ких и удельных князей впервые появились термины об
«отказе» монастырских крестьян и серебряников в
Юрьев день осенний28. В дальнейшем правительство, пре-
секая насильственные вывозы крестьян, ничего не имело
против их проведения в соответствии с правилами судеб-
ников о крестьянском отказе. Весьма показательна в этом
отношении грамота Ивана IV, посланная в Новгород в
1555 г., т. е. спустя всего пять лет после издания цар-
26 Подробно терминология, касающаяся выхода и вывоза крестьян,
рассмотрена И. И. Лаппо в его книге «Тверской уезд в XIV в.»
(М., 1893, стр. 44-48).
27 «Дополнения к Актам историческим». СПб., 1846, т. I, № 56;
«Описание актов собрания графа А. С. Уварова. Акты историче-
ские, описанные И. М. Катаевым и А. К. Кабановым, под ре-
дакцией профессора М. В. Довнар-Запольского». М., 1905, № 53,
стр. 61-62.
28 «Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Ру-
си конца XIV —начала XVI вв.», т. II. М., 1958, № 177, стр. 112;
№193, стр. 124-125.
160

ского Судебника с его знаменитой статьей 88 о крестьян-
ском отказе. Выборные головы из Пусторжевских черных
деревень жаловались царю на ржевских, псковских, луц-
ких и других детей боярских, которые вывозили за себя
черных крестьян («во хрестьяне жити») «не по сроку, по
вся дни, безпошлинно». В то же время, сообщали выбор-
ные головы, когда в их поместья приезжали отказчики
из Пусторжевских черных деревень, чтобы тех крестьян,
«которые... похотят итти жити в...черные деревни» выво-
зить туда «с отказом, в срок», то дети боярские били
отказчиков и не выпускали из-за себя крестьян («те дети
боярские тех отказщиков бьют и в железа куют, а хре-
стьян деи из-за себя не выпускают, да поймав деи их
мучат и грабят и в железа куют, и пожилое деи на них
ем лют не по Судебнику, рублев по пяти и по десяти;
и отказати де им хрестьянина из-за тех детей боярских
яеможно»). Царь дал распоряжение новгородским дьякам
выделить особого подьячего, который бы ездил вместе с
отказчиками — выборными головами «из-за тех детей
боярских и из-за земцев крестьян в наши в черные во
Ржевские деревни по сроку отказывати; а выход бы есте
велели им тем крестьяном платити по нашему указу» 29.
Конечно, в данном случае не может быть и речи о том,
что этой грамотой крестьянский выход противопоставлял-
ся вывозу. Здесь прямо говорится о праве крестьян на
выход как основном условии всей доследующей операции
по отказу и вывозу («которые крестьяне похотят итти
жити (курсив мой.— В. К.) в те наши в черные дерев-
ни»), предлагается в отношении размеров пожилого и
выхода руководствоваться Судебником. Смысл этой гра-
моты состоит в другом, а именно: в пресечении попыток
помещиков помешать крестьянам осуществлять свое пра-
во на выход и облегчить производство их отказа со сто-
роны представителей администрации черных волостей.
Во второй половине XVI в., пока не было отменено пра-
во перехода, оно преимущественно осуществлялось в фор-
ме вывозов по Судебнику. Так, широко известен факт,
когда из тверской вотчины Семиона Бекбулатовича в
1580 г. лишь 53 крестьянина «вышли» сами, притом не
всегда на законном основании, а 188 человек было «вы-
везено» феодалами, частично с соблюдением правил Су-
29 «Дополнение к Актам историческим», т. I, № 56.
6 В. И. Корецкий . 161

дебника о крестьянском отказе, а частично «без отказу
и беспошлинно»30. В поданной 21 июля 1580 г. чело-
битной слуги Покровского Девичьего Монастыря в Суз-
дале на казначея Спасо-Евфимьева монастыря Лаврен-
тия говорится о новых случаях крестьянских выходов —
вывозов накануне начала введения заповедных лет, неиз-
вестных в исторической литературе. Монастырский слуга
Якуш Купель сын Надеев в ней писал: «Послали, госу-
дарь, государыни наши игуменья Леонида да келарь Ли-
вея с сестрами в Спасов Еуфимьев монастырь к тому каз-
начею за крестьяне, которые, государь, крестьянца пош-
ли по сроку, с отказом из-за Спаса за Пречистие Покров
за наших государей, выходов и всяких пошлин платити
за Митрофана Морозова и за иных. И тот, государь, ка-
значей велел меня слуге монастырскому Семейке коно-
скому мастеру и детенышом, взяв, бити и ограбити и
сковать»31. Относительно того, имеем ли мы здесь кре-
стьянские выходы или вывозы крестьян с соблюдением
правил Судебника, сказать что-либо определенное трудно.
О крестьянах, покинувших Спасо-Евфимьев монастырь,
по-видимому, осенью 1579 г. в грамоте сказано, что они
«пошли (курсив мой — В. К.) за монастырь, по сроку,
с отказом», что как будто говорит в пользу выхода, од-
нако монастырские власти в свою очередь выплачивают
за них «выходы и всякие пошлины», что указывает на
вывоз. На этом примере видно, насколько близки были
друг другу на практике понятия «выхода» и «вывоза».
Правительство, беря под свою защиту законные выво-
зы по Судебнику, вело борьбу с вывозами насильственны-
ми. Когда в том же 1580 г. игуменья суздальского
Покровского Девичьего монастыря Леонида обратилась к
к царю с жалобой на приказчика дворцового села Некомор-
на Романа Подлесова, обвиняя его в незаконном вывозе
монастырских крестьян, то Иван IV распорядился произ-
вести тщательное расследование обстоятельств дела; при-
чем в царской грамоте были предусмотрены следующие
ответы, которые могли дать обыскные люди: «Да будет
в сыску скажют, что те крестьяне за нами (в дворцо-
вых селах.— В. К.) не живали, и из монастыря за нас
30 И. И. Лаппо. Указ. соч., стр. 47.
31 Государственный архив Владимирской области, ф. 575, оп. 1,
д. 17, л. 16.
162

не ряживалися, и вывезли их за нас силна, не по сроку
и без отказу, и безпошлинна, и не по их хотенью»...32
Из этого наиболее подробного перечисления элементов на-
сильственного вывоза можно заключить о том, что же
представлял собой вывоз законный. Оказывается, что
важным элементом его являлось не только свободное во-
леизъявление крестьянами на переход, но и заключение
порядной с новым господином («за нас не ряживали-
ся»). Вывозимый крестьянин, таким образом, выступает
как вполне самостоятельное лицо, предварительно даю-
щее согласие на переход и оговаривающее в порядной
условия своей жизни у нового господина, надо думать,
не худшие, чем у своего старого землевладельца.
Итак, подводя итоги сказанному, можно утверждать,
что крестьянские вывозы во второй половине XVI в. не
только не противопоставлялись крестьянским выходам,
а являясь наиболее распространенной формой реализации
последних, были настолько близки им, что в источниках
подчас оказывается трудно их разграничить. Крестьянский
вывоз включал в себя в качестве основного элемента сво-
бодное волеизъявление крестьянами на переход (так на-
зываемое крестьянское «хотение») 33 и сопровождался со-
ставлением порядной, в которой оговаривались условия
жизни у нового господина. Не исключено, что после зак-
лючения порядной отказчик, осуществляя отказ и выпла-
чивая пожилое, выход и другие пошлины, действовал от
лица вывозимого крестьянина. Ввиду этого о вывезенных
крестьянах в ряде случаев в источниках могло говорить-
ся, что они «вышли», «пошли по сроку, с отказом».
Введение заповедных лет и запрещение крестьянско-
го выхода в 1592/93 г. в общегосударственном масшта-
32 «Описание актов собрания графа А. С. Уварова», № 53, стр. 61-
62.
33 Яркий пример свободного волеизъявления крестьян на переход
содержится в купчей 1531/32 г. Шарапа Семенова сына Гаври-
лова, продавшего свою вотчину (сельцо Полосино п деревню
Глинково) Махрищскому монастырю: «А крестьяном Полосин-
ским и Глинковским сего лета на меня Шарапа и на мое дети
пашни пахати десятины, как на меня преже сего пахали, а мне
Шарапу и моим детям из сельца Полосина и деревни Глинково
крестьянина никакова без монастырскова ведома вон не выслати
силно до сроку до Рожества Христова. А который крестьянин
выйдет вон по своей воле, и мне Шарапу и моим детям на том
крестьянина подворного и всяких пошлин своих не имати, но
уже имати монастырю» («Чтения ОИДР», 1848, кн. III, стр. 36).
169 - 6*

бе означали одновременно и запрещение крестьянских вы-
возов на законном основании, с этого момента все
крестьянские выходы и вывозы становились неза-
конными. Именно поэтому в 90-х годах действовал указ
о пятилетнем сроке подачи исковых челобитных «в кре-
стьянском владении и вывозе» (курсив мой.— В. К.), ко-
торый, как мы показали, возможно, входил в состав
закона 1592/93 г. о запрещении крестьянского выхода.
И наоборот, восстановление в 1601 г. права крестьянско-
го перехода, отмененного указом 1592/93 г., означало в
то же время и восстановление законных- вывозов. И при
этом надо иметь в виду, что если бы Борис Годунов в
1601 —1602 гг. не восстановил право крестьянского выхо-
да, то ни о каких законных крестьянских вывозах с соб-
людением правил Судебника о крестьянском отказе и
говорить бы не пришлось, так как в противном случае
не было бы необходимых оснований для их осуществ-
ления.
Это обстоятельство тонко подметил С. Б. Веселов-
ский, когда, указывая на тот факт, что «по Судебникам
выход и вывоз были обставлены одинаковыми правилами
и различие между ними было не юридическое, а хозяй-
ственное и бытовое», писал о том, что Борис Годунов не
мог «запретить совсем выходы и разрешить только вы-
возы. На деле это было неосуществимо (курсив мой.—
5. К.) и это отразилось в указах (1601 — 1602 гг.—
Я. Я.)»34.
Указы 1601 —1602 гг. были прежде всего законами,
восстанавливавшими право крестьянского выхода. Об этом
совершенно определенно сказано в начальной части ука-
за 1601 г. О том, что это была не пустая декларация,
а законодательная норма, обязательная для всех — поме-
щиков, крестьян, местной администрации, свидетельст-
вуют лучше всего сами крестьянские выходы, совершаю-
щиеся после издания этого указа. Отмеченная В. М. Па-
неяхом их законность была обусловлена тем, что она со-
вершалась в точном соответствии с основным смыслом за-
кона 1601 г. Усилия крестьян в данном случае направ-
лялись не на то, чтобы изменить текст закона 1601 г.,
34 С. Б. Веселовский. Из истории закрепощения крестьян (отмена
Юрьева дня).- «Ученые записки Института истории РАНИОН»,
т. V. 1928, стр. 212.
164

вырванного у правительства их классовой борьбой, а на
то, чтобы заставить помещиков и местную государствен-
ную администрацию действовать в соответствии с про-
возглашенным в нем правом крестьянского перехода. Пра-
вительство Бориса Годунова, разрешая выход и делая
тем самым важную уступку крестьянам, стремилось в
то же время как-то оградить и интересы мелких и сред-
них помещиков, крестьяне которых получали право поки-
дать своих господ. Этим целям должна была служить
пространно разработанная в указе процедура крестьян-
ского вывоза. Подробно регламентируя процесс крестьян-
ской возки, правительство исходило из той практики, ко-
торая сложилась еще в XVI в., когда, как мы имели воз-
можность убедиться, право крестьянского выхода обыч-
но реализовывалось в форме крестьянского вывоза. Круп-
ные светские и духовные землевладельцы, представители
администрации черных и дворцовых волостей были исклю-
чены из процесса вывоза, так как могли подавить мел-
ких и средних помещиков, но зато и их крестьян нель-
зя было вывезти из-за них, потому что их крестьяне пра-
ва выхода не получили. Чтобы ряд поместий не запу-
стел окончательно, были сделаны также ограничения и
в числе крестьян, которых мог один помещик вывезти
у другого («возити меж себя одному человеку из-за од-
ного же человека, крестьянина одного или дву, а трех
или четырех одному из-за одного никому не возити»).
Таким путем правительство надеялось умерить аппетиты
наиболее предприимчивых и зажиточных помещиков, ко-
торые располагали для вывоза крестьян большими воз-
можностями, чем служилая мелкота, во время голода сама
еле сводившая концы с концами.
Политика половинчатых уступок крестьянам за счет
мелких и средних помещиков, которые в свою очередь
противопоставлялись крупным светским и духовным фео-
далам, оказавшимся в более благоприятном положении,
ясно обнаруживающаяся в указе 1601 г., была чревата
опасными последствиями в случае, если бы выявилась
недостаточность мер, призванных, по мнению правитель-
ства, как-то оградить интересы служилой массы. Коррек-
тивы, которые стала вносить в эту политику жизнь, об-
наруживаются уже в тексте указа 1602 г., в котором всту-
пительная часть указа 1601 г. отсутствует. Однако эти
изменения, призванные лишить выходивших крестьян ка-
Щ

ких-либо оснований не платить государственные налоги,
не означали, что правительство в 1602 г. отказалось во-
зобновить крестьянский выход и провозгласило лишь вы-
воз крестьян феодалами. Мы хотели бы обратить внима-
ние на тот факт, что наряду с указанными изъятиями
в тексте указа были сделаны и важные добавления, не
оставляющие сомнения в том, что и в 1602 г., так же как
и в предыдущем году, речь шла о возобновлении кре-
стьянского перехода. Сюда были вставлены слова о том,
что свободное согласие крестьян на переход является ос:
новным условием крестьянского отказа и вывоза, с ко-
торыми нам уже \приходилось встречаться в царской гра-
моте 1555 г., когда действовала статья 88 Судебника
1550 г. и крестьяне обладали правом выхода («а кото-
рые крестьяне похотят итти во крестьяне ж») (курсив
мой.— В. К.).
Когда М. А. Дьяконов давал свой комментарий ука-
зов 1601—1602 гг., то в его распоряжении не было не
только сколько-нибудь подробного описания отказа и вы-
воза крестьянина на основании этих указов, но даже упо-
минания об этом в источниках. Он писал, что в доступ-
ных ему материалах «встречаются нередко указания... что
крестьяне «в прошлом 111 году вышли о сроке о Его-
рьеве дни» или что крестьянин «вышел, сошел в 110 году
в отказной срок» туда-то или за такого-то помещика.
И наряду с этим ни одного указания на крестьянский
вывоз (курсив мой.— В. К.)»35. Позднее И. И. Смирнов
обратил внимание на запись в кабальной книге, в кото-
рой речь идет о вывозе бобыля в 1602 г. в соответствии
с указом 1602 г. «Сава Иванов... жил в бобылях за Ге-
расимом Ушаковым и отказал его в срок у Герасима у
Ушакова Тугарка Русимов сын Белавин в сто и первом
на десять году за собя в бобыли жо (курсив мой.—
В. К.)» 36. Однако эта запись в силу своей краткости не
позволяла исследователям конкретно представить себе
процедуру вывоза в 1602 г. и определить, в каком от-
ношении она находилась к крестьянскому выходу.
Нам удалось обнаружить в архивах документ, рисую-
щий детальную картину крестьянского вывоза в соответ-
35 М. А. Дьяконов. -Заповедные и выходные лета, стр. 15-17.
36 И. И. Смирнов. Указ. соч., стр. 68-69; «Новгородские записные
кабальные книги 100-104 и 111 годов», ч. II, стр. 124.
166

ствии с указом 1602 г. и позволяющий тем самым просле-
дить, как же этот указ реализовывался на практике.
6 декабря 1602 г. Семейка Васильеь, «человек» Семе-
на Яковлевича Молвянинова, подал игуменье Покровско-
го Девичьего монастыря Ольге челобитье с жалобой на
помещичью вдову Пелагею Иванову жену Внукова и на
ее сына Ивана о насилиях и грабеже имущества, учи-
ненных ими над вывозимым от них крестьянином Потапом
Денисовым. Не касаясь пока вопроса о насильственных
действиях, совершенных помещиками, и той мотивиров-
ки, к которой они прибегли, об этом мы подробно ска-
жем ниже, приведем начало челобитья, где подробно опи-
сывается сама процедура отказа и вывоза: «В пречистую
великую обитель Покрова святей богородицы Девичья мо-
настыря игуменье Ольге, еже о бозе, с сестрами. Бьет
челом и являет Семенов человек Яковлевича Молвянино-
ва Семейка Васильев на вдову на Полагею Иванову жену
Внукова, да на ее сына на Ивана, да на их людей на
Кондрату Степанова, да на Мишу Омельянова и на их
крестьян на Пашуту Дмитриева, да на Офоню Прокофье-
ва, да на Проню Обросимова, да на Ивана Семенова. Дея-
лось, государь (следует:-«государыня».— В. /Г.)» нынеш-
него сто первого па десят году перед Николиным дцем
в суботу по государеве Цареве и великого князя Бориса
Федоровича всеа Русии грамоте о выходном крестьянском
сроке, порядился, государыни (здесь и в дальнейшем
исправлено из слова «государь».— В. К.) за государя
моего Семена из-за Полагеи да из-за Ивана крестьянин
Потап Денисов из села Менчакова, и я, государыня,
к Полагеи и к Ивану с отказом и с выходом с понятыми
приезжал и Иван, государыня, перед понятыми отказ
у меня от того крестьянина принял и выход людем сво-
им Кондраше да Мише велел взяти и тот, государь (сле-
дует: «государыня».— В. #.), Кондраша да Миша перед
понятыми выход и всякие доходы взяли. И как есмп
государь (следует: «государыня».— В. #.), Кондраша да
Миша перед понятыми выход и всякие доходы взяли.
И как есми государь (следует: «государыня».— В. К.)
тово крестьянина ево живота, хлеб, на подводы наклал
перед понятыми, и тот, государыня, Иван Внуков прис-
лал своих людей и крестьян, которые в сей явке имяны
писаны и иных своих многих людей и меня, государь
167

(следует: «государыня».— В. #.), з двора збили и кре-
стьянина, государыня, животов ево вести не дали» 37.
Привлекает внимание характеристика указа 1602 г.
как указа «о выходном (курсив мой.— В. К.) крестьян-
ском сроке», данная ему Семейкой Васильевым. Следова-
тельно, современнику, занимавшемуся крестьянским от-
казом и вывозом, он представлялся прежде всего указом,
разрешавшим крестьянский выход. Из такого же пони-
мания указа исходил и крестьянин Потап Денисову
начавший осуществлять свое право на переход с заклю-
чения порядной («порядился... за государя моего Семена
из-за Полагеи да из-за Ивана»). Свободное волеизъявле-
ние крестьянина на переход (крестьянское «хотение»),
свидетельствующее о том, что крестьянин обладает пра-
вом выхода, как основное условие отказа и вывоза —
здесь налицо. Лишь после акта «поряда», устанавливав-
шего определенные, договорные отношения между поже-
лавшим переменить господина крестьянином и его
новым господином или его представителем, таким был
в рассматриваемом случае Семейка Васильев, начинают-
ся переговоры со старым владельцем и его представите-
лями. Причем отказчик выступает от имени отказыва-
емого крестьянина в роли посредника между ним и
старым господином. По словам Семейки Васильева, Иван
Внуков «отказ у меня от того крестьянина (курсив
мой. — В. К.) принял и выход людем своим... велел взя-
ти». Не совсем ясно, из чьих средств уплачивается выход.
Семейка Васильев заявляет, что он «приезжал... к Пола-
геи и к Ивану с отказом и с выходом» и что люди Ивана
Внукова после достижения с ним договоренности о выво-
зе крестьянина «выход и всякие пошлины взяли». Одна-
ко в данном случае, если даже эти платежи делались из
средств господина, интересы которого представлял Се-
мейка Васильев, они носили формальный характер, так
как из дальнейшего изложения видно, что имущество
Потапа Денисова намного превосходило сумму выходных
пошлин. Вся процедура отказа и вывоза совершалась в
присутствии особых свидетелей («понятых»), которых
привез с собой «из сторонних людей» отказчик и кото-
37 Государственный архив Владимирской области, ф. 575, оп. 1,
д. 17, л. 109.
168

рые должны были следить за тем, чтобы все происходи-
ло на законных основаниях. При них выплачивались
выходные пошлины и принимался отказ, они же присут-
ствовали и при погрузке на подводы имущества кресть-
янина, на их глазах были совершены насилия и грабеж.
Мы видим, что процедура крестьянского отказа и вы-
воза, какой она представляется из челобитья Семейки
Васильева, соответствует требованию указа 1602 г. о кре-
стьянском «хотении» как основном условии вывоза и пол-
ностью совпадает со всем тем, что нам известно о кре-
стьянских отказах и вывозах во второй половине XVI в.,
совершавшихся в условиях действия статьи 88 Судебника
1550 г. о крестьянском отказе. Другими словами, в случае
с крестьянином Потапом Денисовым вывоз предстает не
чем иным, как традиционной формой реализации крестья-
нином своего права на свободный переход, провозглашен-
ный указом 1602 г.
Самый ранний исторический комментарий указов
1601—1602 гг. содержится в известном докладе бояр и
дьяков Поместного приказа царю Василию Шуйскому и
Боярской думе, предпосланном в качестве исторической
справки о ходе закрепощения в конце XVI — начале
XVII в., Соборному уложению 1607 г. То, что этот ком-
ментарий был сделан всего пять лет спустя после изда-
ния указов 1601—1602 гг. и притом руководством Помест-
ного приказа, где вершились дела в беглых и вывезен-
ных крестьянах, придает ему особую ценность. Важно от-
метить, что для бояр и дьяков Поместного приказа, лиц,
несомненно, хорошо осведомленных, а возможно, и непо-
средственно причастных к подготовке издания указов
1601 — 1602 гг., эти указы представлялись указами, кото-
рыми было восстановлено право крестьянского перехода,
отмененное в общегосударственном масштабе в 1592/
1593 г.
Указав на факт запрещения крестьянского перехода и
учреждения с этой целью книг по инициативе Бориса
Годунова в царствование Федора Ивановича и сообщив
о том, что эти закрепостительные мероприятия породи-
ли «многия вражды, крамолы и тяжи (суды)», бояре и
дьяки Поместного приказа в своем докладе характеризо-
вали причины издания указов 1601 — 1602 гг., основное
содержание этих указов и последствия их применения
следующим образом: «Царь Борис Федорович, видя в на-
169

роде волнение велие, те книги отставил и пе-
реход крестъяном, дал да не совсем, что судии не знали,
како по тому суды вершити (курсив мой.— В. К.) и ны-
не чинятся в том великие разпри и насилия, многим
разорения и убивства смертные, и многие разбои, и по
путем грабления содеяшеся и содеваготся» 38.
Итак, для руководства Поместного приказа основной
смысл указов 1601 —1602 гг. состоял в «отставлении» книг
и «восстановлении права крестьянского перехода («те кни-
ги отставил и переход крестьяном дал да не совсем»).
Бояре и дьяки сочли нужным употребить термин «пере-
ход» как наиболее точно выражающий существо деля,
хотя термин «вывоз» им был хорошо известен — в основ-
ном тексте Уложения 1607 г. говорится о пятнадцатилет-
нем сроке сыска в делах о вывезенных крестьянах. Ого-
ворка же о том, что царь Борис «отставил» книги и вос-
становил право перехода «не совсем», должна, на наш
взгляд, пониматься не в переносном смысле, как указа-
ние на то, что вместо перехода был в действительности
разрешен лишь вывоз39, а буквально — так, как это сле-
дует из текста самих указов, а именно, что крестьяне
мелких и средних помещиков право выхода получили,
в то время как крестьяне крупных светских и духовных
феодалов, черные и дворцовые этого права были лишены,
что в отношении первых запись в писцовые и другие
правительственные книги закрепощающее значение поте-
ряла, а для последних продолжала сохраняться, что
вследствие этого одних крестьян, обладавших правом пе-
рехода, можно было отказывать и вывозить, а других —
нельзя. В отношении вершения дел о вывезенных кре-
стьянах у приказных судей была многолетняя практика
и в обычных условиях разрешения крестьянского перехо-
да сбить их с толку при решении этих дел было трудно,
потому что правила вывоза по Судебнику 1550 г., как
было показано выше, совпадали с правилами выхода. Но
когда в результате указов 1601 —1602 гг. одни крестьяне
и их господа были в правовом отношении противопостав-
лены другим, когда единое юридическое основание кресть-
янской крепости в виде писцовых и других правитель-
ственных книг оказалось ликвидированным, а борьба
38 В. Н. Татищев. История Российская, т. VII. Л., 1968, стр. 391.
39 В. М. Панеях. Указ. соч., стр. 268.
170

внутри господствующего класса за рабочие руки не только
не утихла, а приняла еще более ожесточенный харак-
тер,— вот тогда-то и сложилась ситуация безусловно но.-*
вая, необычная и достаточно сложная, чтобы губительно
сказаться на нормальном отправлении судопроизводства
по охране владельческих прав на крестьян («судии не
знали, како по тому суды вершити») и возбудить глу-
бокое недовольство как среди крестьян, так и феодалов,
ситуация, по мысли докладывавших бояр и дьяков, не-
посредственно приведшая к Крестьянской войне («и ныне
(в 1607.— В. К.) чинятся в том великие разпри и на-
силия, многим разорения и убивства смертные, и многие
разбои, и по путем грабления содеяшеся и содеваются»).
Важное значение для понимания указов 1601—1602 гг.
помимо сообщений Вельского летописца имеет известие
одного из кратких летописцев XVII в. о том, что «в лето
7110-го и 111-го году выход был крестьяном из-за дво-
рян и из-за детей боярских» 40. Приведенное известие
полностью согласуется с Вельским летописцем. Так же
как и там, эти указы расцениваются как разрешающие
крестьянский выход, отмечается их половинчатость и вре-
менный характер: крестьянские выходы на законном ос-
новании могли совершаться лишь в 1601 —1602 гг.
Основное расхождение между законодательными нор-
мами, сформулированными в указах 1601 —1602 гг., и
формами реализации их на практике заключалось не в
том, что указы провозгласили вывоз крестьян феодалами,
а крестьяне, толкуя указы по-своему, стали осуществлять
выходы, а в том, что правительство, разрешив выходы и
вывозы по правилам Судебника 1550 г. лишь с неболь-
шими отклонениями — в сроке отказа и размерах пожило-
го, столкнулось на практике с массовыми стихийными,
незаконными выходами и насильственными вывозами кре-
стьян феодалами друг у друга.
Яркий пример таких незаконных выходов представ-
ляют те крестьянские выходы в новгородских пятинах
осенью 1601 г., когда крестьяне отказывались платить го-
сударственные налоги, о которых уже говорилось. И по-
сле того как правительство Бориса Годунова, разгромив
осенью 1603 г. восстание Хлопка, отказалось от возобнов-
40 ГИМ, Муз., № 2347, л. 170. (На это известие обратил внимание
А. Л. Станиславский).
171

ления крестьянских переходов в Юрьев день, крестьяне
продолжали покидать своих господ, сохраняя в памяти
указы 1601—1602 гг. От 1603—-1604 гг. до нас дошел ряд
известий о том, что крестьяне «сошли», «вышли» оттуда-
то туда-то, но без указаний на их отказы и выходы в
«выходной срок».
Б. Д. Греков, не отличавший так же, как и М. А. Дья-
конов, законных выходов в 1601 — 1602 гг. от незаконных,
осуществлявшихся как в 1601—1602 гг., так и позднее,
даже высказал предположение о том, что и в 1603—
1604 гг. имели место крестьянские выходы на законных
основаниях41. Однако, хотя стихийные крестьянские вы-
ходы и продолжались, по-видимому, вплоть до Соборно-
го уложения 1607 г., решительно подтвердившего запре-
щение крестьянского перехода по указу 1592/93 г. и объ-
явившего законодательство Бориса Годунова 1601—
1602 гг. недействительным, никаких новых указов в это
время о возобновлении крестьянского перехода издано не
было. Более того, как удалось установить, в 1603—
1604 гг. Борисом Годуновым был издан указ о новом за-
прещении выходов.
Отрицательные последствия для господствующего
класса законодательства Бориса Годунова 1601—1602 гг.
о возобновлении крестьянского перехода, не ограничились
лишь стихийными крестьянскими выходами, совершавши-
мися в 1601—1606 гг. Разрешая крестьянский вы-
ход в 1601 г., а следовательно, и практику крестьян-
ских вывозов феодалами, Борис Годунов тем са-
мым воскрешал (и притом в удесятеренных раз
мерах) те эксцессы, которые возникали на этой
почве уже во второй половине XVI в. Дело в том,
что в начале XVII в. положение усугублялось страшным
голодом, надвигавшейся Крестьянской войной, ослабле-
нием государственного аппарата на местах, отмеченной
выше растерянностью судебных органов, озадаченных по-
ловинчатостью и противоречивостью законов 1601 —
1602 гг., и, наконец, тем немаловажным обстоятельством,
что теперь крестьянские выходы и вывозы должны были
осуществляться в условиях действия пятилетних урочных
лет для сыска беглых и вывезенных крестьян, что само
по себе являлось стимулом к нарушению законов о кре-
41 Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси..., кн. 2, стр. 338.
172

стьянском переходе и вывозе как со стороны крестьян,
так и представителей господствующего класса.
Изданный в 1602 г. указ, повторивший разрешение
выхода и воспроизведший основные правила крестьянско-
го отказа и вывоза, сформулированные в указе 1601 г.,
в то же время отразил печальные для правительства го-
довые итоги по практическому применению этого указа.
Сравнение текста указа 1602 г. с текстом указа 1601 г.
выявляет в этом плане столь значительные изменения,
которые по существу свидетельствуют о банкротстве
политики Бориса Годунова по крестьянскому вопросу.
Во-первых, из текста указа 1602 г., как уже выше от-
мечалось, была устранена важная начальная часть ука-
за 1601 г. о разрешении крестьянам перехода «от нало-
га и продаж», воспринятая крестьянами как освобожде-
ние от платежа государственных налогов и частновладель-
ческих повинностей, что вызвало серьезные затруднения
в их сборе и недовольство среди части помещиков. В свя-
зи с устранением начала указа 1601 г. в текст указа
1602 г. были добавлены слова о крестьянах, «которые
похотят из-за кого итти во крестьяне ж», чтобы под-
черкнуть, что право крестьянского перехода было сохра-
нено и в 1602 г.
Во-вторых, в текст указа 1602 г. был включен целый
новый раздел, в котором осуждались насилия и грабежи
при выходах крестьян, вспыхнувшие в помещичьей сре-
де, пользовавшейся по указу 1601 г. правом вывоза: «А
из-за которых людей учнут крестьян отказывати, и те
б люди крестьян из-за себя выпускали со всеми их жи-
воты, безо всякой зацепки, и во крестьянской бы возке
промеж всех людей боев и грабежей не было, и силно
бы дети боярские крестьян за собой не держали и про-
даж им ни которых не делали; а кто учнет крестьян
грабити и из-за себя не выпускам, и тем от нас быти
в великой опале; однолично б есте берегли (имеются в
виду представители государственной администрации на
местах.— В. К.) того накрепко, чтобы во крестьянском
отказе и в вывозке ни у кого ни с кем зацепок и задо-
ров и боев не было» 42. Таким образом, здесь констати-
ровалось, что в промежуток со времени издания указа
1601 г. вывоз крестьян сопровождался массовыми няси-
42 ААЭ, т. II, № 23.
173

лиями над ними со стороны прежних помещиков, кото-
рые под разными предлогами не выпускали их от себя
(«силно бы дети боярские крестьян за собою не держа-
ли и продаж им никоторых не делали»), а в случаях,
когда это им не удавалось, стремились как-то компенси-
ровать, причиненный им указом ущерб, завладев кре-
стьянским имуществом («и те б люди крестьян из-за себя
выпускали со всеми их животы безо всякой зацепки»).
Все это свидетельствует об активном сопротивлении
некоторой части служилых людей проведению указа
1601 г. в жизнь. Власть пытается преодолеть это сопро-
тивление угрозами репрессий против тех, кто и впредь
будет мешать практической реализации указов о кресть-
янском переходе и вывозе («а кто учнет крестьян граби-
ти и из-за себя не выпускати, и тем от пас быти в ве-
ликой опале»). При этом правительство, конечно, исхо-
дило не столько из соображений заботы о крестьянах и
их имуществе, сколько из желания не допустить даль-
нейшего обострения классовых и внутриклассовых про-
тиворечий. Насилия помещиков, естественно, рождали от-
пор со стороны крестьян и отношения между ними обо-
стрялись все больше и больше. В то же время и господ-
ствующий класс оказывался расколотым, поскольку одни
помещики, не гнушаясь никакими средствами, стремились
завладеть крестьянами других помещиков, а своих оста-
вить за собой.
В процессе реализации указа 1601 г. тяжба в поме-
щичьей среде, получившей право вывоза, возникали по
самым различным поводам. Об одном из таких много-
численных споров мы можем судить на основании дела,
ведшегося в июне 1602 г. в Новгородской приказной из-
бе. Дело это начинается челобитьем вдовы казанского
татарина Алеса Маласьянова, испомещенного в свое вре-
мя в Суглецкой волости Бежецкой пятины, на своего
пасынка Аблая Алеева. После смерти Алеса Маласьяно-
ва его вдове с тремя дочерьми — Вежлетлеею, Бакшан-
дою и Бурнашью было велено по царской грамоте от-
делить прожиточное поместье в 120 четвертей «наперед,
сряду и содного», Аблаю же Алееву — 180 четвертей «по-
сле». Получив царскую грамоту, Аблай Алеев повез от-
дельную грамоту и выпись из писцовых книг к отдель-
щику подьячему Офонасью Михайлову. «И тот, государь,
отдельщик подьячей Офонасей Михайлов,— пишет вдо-

ва,— наровя моему пасынку по посулу, мне, вдове, от-
дельной грамоты не показал и наперед мне з дочеришками
не отделил, а отделил, государь, мимо твой государев указ
наперед тому моему пасынку, наровя и дружачи, мужа
моего поместье выбором, лутчее и в усадище три доли
и деревни лутчие сряду и содново, да шесть крестьяни-
нов лутчих, старых. А мне, государь, горькой вдове, от-
делял не по твоему государеву указу после его того мужа
моего поместейца худое и в розни и не в одном погосте,
вопче с ним Аблаем, в усадище в деревни Пиминской
четвертую долю, да в пустошах в разных погостех его
дватцать чети не срйду и не содново, да крестьянина
Ивашка Ларионова Пояркова, да подможнрго моего кре-
стьянина Иванка Иванова швеца, да дву бобылей непа-
шенных, да тягла написал на меня две доли» 43. После
отдела отношения между вдовой и ее пасынком испор-
тились окончательно. Аблай Алеев завладел озимыми по-
севами, выделил под ярь вдове худшие земли, начал всту-
паться в ее земли. Перечисление злоупотреблений со
стороны пасынка вдова заканчивала жалобой на то, что
он присвоил себе выходные пошлины, которые платили
крестьяне, выходившие от них к другим помещикам осе-
нью 1601 г.: «А которые, государь, крестьяне вышли из-
за нас в твой государев указной срок, и тот пасынок
мой, Аблай, с тех крестьян данной оброчной хлеб и вы-
ходные пошлины поймал к себе, а мне выти не дает» 44.
Вдова просила- царя произвести передел поместья, отде-
лив ей часть не «вопче» с пасынком, а самостоятельно,
«на отвод>>, и урегулировать в числе других спорных во-
просов вопрос о крестьянских выходных пошлинах и об-
рочном хлебе: «А о сеяной ржи, и о яровом хлебе о
моем и в оброчном хлебе, и в выходных пошлинах вели,
государь, мне, горькой вдове, с ним свой царский указ
учинить».
В свою очередь Аблай Алеев обратился к царю с прось-
бой выдать ему на его часть поместья ввозную грамо-
ту 45. Вдова подала второе челобитье46. Делу был дан
ход, и в выписи к докладу были подробно изложены его
обстоятельства, а также скопированы отдельные книги
43 ЦГАДА, ф. Поместный приказ, г. Псков, стб. 43290, л. 164.
44 Там же, л. 165.
45 Там же, л. 166.
46 Там же, л. 167.
175

подьячего Афанасия Михайлова 110-го года (1601/
1602 г.—В. К.), присланные после отдела в Новгород.
Приведем извлечения из этих книг, в которых речь идет
о крестьянских выходах осенью 1601 г. на основании
царского закона о возобновлении крестьянского пере-
хода:
«А в отдельных книгах подьячего Офонасья Михайло-
ва нынешнего 110-го году написано: В Бежецкой пяти-
не в Суглетцкой волости отделено на прожиток вдове
тотарке Апсекее Алееве жене Маласьянова з детьми с
тремя дочерьми з девками з Девлетлеею, да з Бакшан-
дою, да з Бурнашью мужа ее Алеева поместья Маласья-
нова жеребей деревни Темнинского на реке на Сомине,
что было село Алеевское, с тотарином с Облаем, Алее-
вым сыном, вместе на вдовину на Апсекееву выть кре-
стьян: во дворе Иванко Ларионов Поярков, во дво-
ре Иванко Иванов швец, да непашенных Васька
Фомин да Михалка Язев, пашни паханые добрые
земли на вдовину выть з детми четыре чети,
да перелогу четыре четверти в поле, а в дву
потому ж... деревня Повилишино, а Юшевка то ж,
а в ней двор пуст Левки Васильева, а шел за тотарина
за Мартына Зенебякова нынешнего 110-го году, двор пуст
Куземки Мокеева, вышел в отказ за Бурнаша Кулушова
(курсив мой.— В. К.) да двор бобыльской Гриши Ивано-
ва, да три места дворовых...» 47
«Да тово же Алеева поместья Маласьянова в Бежет-
цкой пятине в Суглетцкой волости отделено поместье то-
тарину Облаю Алееву сыну Маласьянову жеребей, дерев-
ни Темнинского, что было сельцо Алеево, на реке на
Сомине вопче со вдовою и тотаркою с Алеевою женою
Маласьянова с Опсекеею на Облаеву выть: пашни паха-
ные шесть чети с полуосминою, да перелогом шесть же
чети с полуосминою в поле, а в дву потому ж, сена по
реке по Сомипе да по Руденке двадцать шесть копен,
деревня Волковское, а крестьяне зовут Савинское, а в
ней крестьян: во дворе Ондрюшка Савельев кузнец, во
дворе Митя да Ивашко Левонтьевы, во дворе Дмит-
рейко Васильев, да бобыль Трешка Фомин да Сеня
Осипов, да двор пуст крестьянской Кирилка да Степан-
47 ЦГАДА, ф. Поместный приказ, г. Псков, стб. 43290, л. 170—171.
176

ка Кнутовых, а крестьяне вышли в отказ за Бурнаша за
Кулушева, двор пуст Олексейка Прокофьева, вышел за
Ахметя за Ахманова, двор пуст Миши Софонова,а Миша
вышел за Бузунака Мивкаманова, а вышли те крестьяне
в нынешнем во 110-м году в отказный срок, пашни па-
ханые добрые земли в поле и на нивах тринатцать чети,
да перелогу тринатцать же чети, а в дву потому ж, сена
по реке Сомине да на Клещинницы пятьдесят копен, в жи-
вущем выть с четью и пол-пол-полтрети, а в пусте выть
с четью и пол-пол-полтрети, деревня Голузинское на реке
на Сомине пуста, крестьяне вышли в отказный срок ны-
нешнего 110-го году, двор пуст Гриши Савина, а Гриша
вышел за Бузунака Мевкоманова, двор пуст Онкипа Про-
кофьева, а Онкипко вышел за Ахметя за Ахманова, двор
пуст Куземки Васильева, а Куземка вышел за Еналея
Утешова...»48.
Приведенные выписи из отдельных книг подьячего
Афанасия Михайлова представляют интерес не только в
плане существенного пополнения (еще на 9 случаев) на-
ших сведений о практике крестьянских выходов осенью
1601 г. Если учесть, что М. А. Дьяконову было известно
6 случаев крестьянских выходов после издания указа
1601 г.49, В. М. Панеях привел З60, а И. И. Смир-
нов — 151, то это число значительно увеличивается.
Большая ценность этих выписей состоит в том, что они
позволяют заглянуть в глубь рядовой помещичьей усадь-
бы и представить себе конкретно, как отражалось на ней
проведение в жизнь указа 1601 г. И здесь взору иссле-
дователя открывается исключительно любопытная карти-
на. В общем поместье вдовы Апсекеи и ее пасынка Аб-
лая до издания указа 1601 г. жило 19 крестьян и бобы-
лей, а после реализации его на практике осталось всего
10 крестьян, т. е. крестьянское население этого поместья
сократилось вдвое, причем часть поместья, отделенная
48 Там же, лл. 172—173.
49 М. А. Дьяконов. Заповедные и выходные лета, стр. 16—18,
прим. 17.
50 В. М. Панеях. Указ. соч., стр. 265—266. Недавно В. М. Панеях при-
вел еще 6 случаев крестьянских выходов осенью 1601 г. в юрьев-
ский срок с «отказом» и выплатой «пожилого» («Советские ар-
хивы», 1974, № 4, стр. 106—108).
51 И. И. Смирнов. Указ. соч., стр. 69-70.
177

вдове, запустела на 7з, а часть Аблая — на 2/з, в од-
ной из деревень этого помещика — а именно деревне Го-
лузинской — вообще не осталось ни одного крестьянина.
Все вышедшие в 1601 г. крестьяне, жившие в общем по-
местье вдовы Апсекеи и ее пасынка до указа, оказа-
лись в поместьях соседних помещиков: за Бурнуша Ку-
пушева вышли три. крестьянина — Куземка Мокеев, Ки-
рилко и Степанко Кнутовы; за Ахметя Ахматова — два —
Олексейко Прокофьев и Онкип Прокофьев; за Бузунака
Мивкомакова — два — Миша Сафонов и Гриша Савин; за
Мартына Зенебякова и Еналея Утешева по одному — Лев-
ка Васильев и Куземко Васильев. И наряду с этим ни
слова о том, что к вдове ш!и к пасынку пришел в вы-
ходной срок хотя бы один крестьянин из других поме-
стий. Перспективы для их поместья были самые мрач-
ные. Вспыхнувшая между вдовой и пасынком тяжба, от
которой страдали прежде всего крестьяне, могла привести
к полному запустению их общего поместья уже в сле-
дующий крестьянский выходной срок, объявленный в
1602 г. О том, что такая угроза была вполне реальной,
можно судить по выписи из отдельных книг неслуживо-
го сына боярского Фуника Белавина, который 22 сен-
тября 1603 г. отделил в Бежецкой пятине поместье Ива-
ну Герасимову сыну Ушакову. До указа 1602 г. в этом
поместье еще жило 8 крестьян. Однако в 1603 г. Ивану
Герасимову сыну Ушакову уже отделялось совершенно
пустое поместье. Как говорится в отдельных книгах, кре-
стьяне из этого поместья разошлись за соседних помещи-
ков в «прошлом 111-м (1602 г.— В. К.) году о сроке о
Егорове дни», в том числе двое из вышедших крестьян
попали к Ивану Ушакову, в руки которого вскоре пере-
шло и само поместье 52.
Таким образом, осуществление законов 1601 — 1602 гг.
на практике приводило к запустению поместий служилой
мелкоты, крестьяне которой оказывались в поместьях их
более предприимчивых и зажиточных соседей. Ясно, что
у помещиков, потерявших своих крестьян и оказавших-
ся на краю хозяйственного разорения, не было никаких
оснований благодарить царя Бориса за издание указов
52 ЦГАДА, ф. Новгородская приказная изба, отказная книга № 806,
лл. 69-70.
178

1601 —1602 гг. Именно эта служилая мелкота и сопро-
тивлялась проведению в жизнь указа 1601 г., о чем не-
двусмысленно говорится в тексте указа 1602 г.
И наконец, в-третьих, и это особенно важно, сравне-
ние текстов указов 1601 и 1602 гг. показывает, что в ука-
зе 1602 г. была отмечена тенденция крупных земельных
собственников к нарушению указа 1601 г. Представите-
лям местной администрации предписывалось: «А что в
110 году, по нашему указу, патриаршим, и митрополичьим
и архиепископским, и владычным, и монастырским,
и бояр наших и дворян болших и приказных людей и
дьячим приказщиком промеж себя крестьян отказывать
и возити не велено, и вы б и ныне биричю велели кли-
кати, чтобы они промеж себя и у сторонних людей никто
ни иг-га кого в нынешнем 111 году крестьян не вогили,
а иг-га них бы крестьян не вогил никто ж» 53.
В этом постановлении привлекает внимание запреще-
ние крупным землевладельцам перевозить крестьян не
только «промеж себя», что было уже в указе 1601 г.,
но и «у сторонних людей», под которыми понимались те,
кто получил право вывоза, т. е. мелкие и средние поме-
щики. Следовательно, за годовой промежуток выявилось
вполне стремление крупных землевладельцев, используя
выгодную для себя часть указа, позволяющую им не вы-
пускать из-за себя своих крестьян, нарушать ту его
часть, которой им запрещалось вывозить крестьян у мел-
ких и средних помещиков.
Правительство, столкнувшись с нарушением тех или
иных постановлений закона о крестьянском переходе и
вывозе со стороны всех затронутых указом 1601 г. клас-
сов и социальных групп, возобновляя закон в 1602 г., на-
меревалось устранить эти нежелательные для себя тенден-
ции путем внесения в него изменений, главным образом
запретительного порядка. Однако уже не в его силах было
обуздать разбушевавшуюся стихию, в пробуждении кото-
рой оно само год тому назад сыграло немаловажную роль.
Все его запрещения остались на бумаге, угрозы «великих
опал» не действовали, злоупотребления и насилия про-
должались.
О том, что и указ 1602 г. не устранил отмеченных
выше тенденций к нарушению законодательства о кре-
53 ААЭ, т. II, № 23.
179

стьянском переходе и вывозе, красноречиво свидетель-
ствует случай с вывозом крестьянина Потапа Денисова в
начале декабря 1602 г., вскоре после издания этого ука-
за, привлекавшийся нами выше при рассмотрении самой
процедуры вывоза. Мы остановились тогда на том месте
челобитья Семейки Васильева, где он сообщает о насиль-
ственных действиях людей помещика Ивана Внукова, ко-
торые не дали вести ему имущество вывозимого крестья-
нина. При этом люди помещика Ивана Внукова мотиви-
ровали свои поступки, по словам Семейки Васильева, так:
«А сказали, государыня, на тово крестьянина дело, что
ищет на нем Олексей Телятев пожегу живота своего трех-
сот рублев да трех голов сгорелых, и почал, государь
(следует: «государыня».— В. #.), на меня в том просить
поруки з записью, а запись деи мне дать в Суздале,
И я, государыня, ему давал порукою тутошних сторонних
людей да понятых, которые были у отказу, и он, госу-
дарыня, те у меня поруки не взял, потому хотя тово
крестьянина животы поймать, и я, государыня, поехал в
Суздаль давать поручные записи по том крестьянине.
И тот, государыня, Иван с суботы против недели в
ночи пришедши с своими людьми и со крестьяны на того
Потапов двор, и государя моего крестьян, которые при-
езжали по Потаню, и понятых заперли в избе, и тово
Потанины животы поймал к собе на двор, а живота,
государь (следует: «государыня».— В. Л*.), ево взяли хле-
ба двадцать четьи ржи чистые, да тритцать четвертей
невеинцы ржаные, да десять четьи овса, да десять четп
гречи, да две четверти пшеницы, да две четверти муки
ржаные, да четверть круп грешневых, да пятнатцать по-
лоть мяса свиного с потрохи и с салы, да десять коро-
бьи лну, да улей с пчелами, и да трое лошадей — мерин
рыж да мерин гнед да кобылу нагайскую игреню, да ка-
пусты таган сорок ведр. И как, государь (следует: «госу-
дарыня».— В. К.), тово крестьянина ограбил, так ево и
выпустил. И я, государь (следует: «государыня».— В. К),
ево взял душею да телом перед понятыми ж. Госуда-
рыни, игуменья Ольга, вели мое челобитье и явку запи-
сать, чтоб вам государыни было ведомо» 54. На обороте
л. 109 помета: «Дана явка декабря в 6 день».
54 Государственный архив Владимирской области, ф. 575, оп. 1,
д. 17, лл. 109-110.
180

Из челобитья Семейки Васильева властям суздальско-
го Покровского Девичьего монастыря видно, что крестья-
нин Потап Денисов, из-за которого разгорелся спор, не
принадлежал к числу рядовых крестьян. Напротив, это
был очень зажиточный крестьянин. Его имущество, кото-
рое состояло в основном из хлеба, представлявшего в ус-
ловиях голода огромную ценность (четверть ржи стоила
в 1602 г. 3 руб.), судя по предъяЁленному ему иску,
оценивалось в весьма значительную по тому времени сум-
му — около 300 руб. По словам людей Ивана Внукова,
такой иск был предъявлен Потапу Денисову неким Алек-
сеем Телятевым в поджоге и сгоревших людях («ищет
на нем (Потапе Денисове.— В. К.) Олексей Телятев по-
жегу живота своего трехсот рублев да трех голов сго-
релых»). «И почал (Иван Внуков — В. К.),— сообщает
Семейка Васильев,—на меня в том просить поруки з за-
писью, а запись деи мне дати в Суздале».
Мы не знаем, насколько обоснованными были эти об-
винения. Террористический акт со стороны крестьянина в
голодные годы, когда в стране резко обострились классо-
вые противоречия, вообще говоря, исключать нельзя. Од-
нако в данном случае речь шла, по-видимому, лишь о
предлоге для того, чтобы захватить имущество вывозимо-
го крестьянина Потапа Денисова. На глазах у помещика
Ивана Внукова вывозили его крестьянина, обладателя
больших хлебных запасов, и все это за рублевую выход-
ную пошлину! Неся непоправимый урон для своего хозяй-
ства, он стремился путем прямого грабежа и насилий
хоть как-нибудь компенсировать причиненный ему вывозом
зажиточного крестьянина ущерб.
О том, что суть вопроса была не в поручной, свиде-
тельствуют последующие действия Ивана Внукова. Ког-
да Семейка Васильев предложил ему составить поручную
«при тутошних сторонних людях да понятых, которые
были у отказу», он отказался, «хотя тово крестьянина
животы поймать», поясняет Семейка Васильев. И действи-
тельно, едва только Семейка Васильев уехал в Суздаль,
как Иван Внуков со своими людьми ночью ворвался во
двор Потапа Денисова и, заперев в избе понятых и кре-
стьян С. Я. Молвянинова, приехавших с Семейкой Ва-
сильевым, захватил все имущество Потапа Денисова. «И
как... тово крестьянина ограбил, так ево и выпустил»,—
пишет Семейка Васильев. Последнему не оставалось ниче-
181

го другого, как вывезти Потапа Денисова, по образному
выражению челобитчика, «душою да телом».
Перед нами яркий цример тех самых «продаж» и «гра-
бежей», чинимых помещиками при вывозе от них кре-
стьян, которые столь решительно осуждались указом
1602 г., но продолжали бытовать в практике крестьян-
ского вывоза и после его издания.
Однако исходя из насильственных действий помещика
Ивана Внукова было бы неправильно заключить, что Се-
мейка Васильев отказывал у него крестьянина в полном
соответствии с указом 1602 г. Приказным судьям приш-
лось бы поломать голову, чтобы найти в этом случае
правого и виновного, если бы это дело было перенесено
в судебные органы. Однако Семейка Васильев, по-види-
мому, не собирался возбуждать официально судебного
разбирательства, удовлетворившись лишь вывозом ограб-
ленного Потапа Денисова, полагая, что такой крестьянин
снова «обрастет» имуществом. Неизвестно, удалось ли ему
заполучить поручную в Суздале, но, на наш взгляд, весь-
ма показательно, что челобитье его было направлено не
на имя царя, как это обычно делалось, а на имя вла-
стей суздальского Покровского Девичьего монастыря. Не-
посредственная заинтересованность монастыря в отказе
и вывозе крестьянина Потапа Денисова выступает из это-
го факта совершенно отчетливо. Монастыри, как извест-
но, наряду с другими крупными духовными и светски-
ми феодалами указами 1601 —1602 гг. были исключены из
процесса крестьянской возки. Челобитье Семейки Василь-
ева раскрывает нам те обходные пути, которыми они вос-
пользовались, чтобы увеличивать крестьянское население
своих владений за счет помещичьих крестьян. С этой це-
лью они выдвинули на первый план подставных лиц,
таких,^как С. Я. Молвянинов и его представитель «отказ-
чик» Семейка Васильев, а сами предпочитали оставаться
в тени, зорко следя за своими агентами. Объектами их
притязаний, как можно судить по случаю с вывозом кре-
с!ъянина Потапа Денисова, стали отнюдь не захудалые
и обнищавшие крестьяне, а крестьяне зажиточные, об-
ладавшие большим имуществом, значительными хлебны-
ми запасами. Началась настоящая «охота» за зажиточны-
ми помещичьими крестьянами. Тяжба с Семейкой Василь-
евым и его господином, за спиной которого стоял такой
сильный и крупный вотчинник, как суздальский Покров-
182

ский Девичий монастырь, вряд ли улыбалась Ивану Вну-
кову. Поэтому на практике был достигнут своеобразный
компромисс: Ивану Внукову досталось имущество крестья-
нина Потапа Денисова, С. Я. Молвянинову, связанному с
монастырем,— сам крестьянин. Ясно, что в убытке все-
таки остался Иван Внуков, который потерял постоянный
источник дохода.
Из случая с отказом и вывозом из-за суздальского
помещика Ивана сына Внукова крестьянина Потапа Де-
нисова следует, что служилая мелкота терпела .ущерб
не только от своих более богатых и предприимчивых Со-
братьев, которые воспользовались указами царя Бориса
1601 —1602 гг. для пополнения населения своих поместий,
но и от крупных землевладельцев, изыскивавших самые
разнообразные пути (с одним из них мы познакомились)
для нарушения предписания этих указов об исключении
их из процесса крестьянской возки.
В то же время приведенные данные об обстоятель-
ствах вывоза крестьянина Потапа Денисова заставляют
внести некоторые коррективы в представления М. А. Дья-
конова о причинах замены крестьянского выхода вывозом.
«Если... нужные для расчета средства платил за крестья-
нина при выходе другой землевладелец,— писал М. А. Дья-
конов,— то этим «выход» превращался в «своз», а «пере-
ход» в «перевоз» крестьян, так как новые кредиторы
платили за крестьян прежним землевладельцам под усло-
вием поселить крестьян за собой. Так постепенно кре-
стьянский выход вытеснялся крестьянским вывозом»".
В случае вывоза, по мнению М. А. Дьяконова, крестья-
нин играет «только страдательную роль». Эти представле-
ния М. А. Дьяконова тесно связаны с его общей концеп-
цией происхождения крепостного права из крестьянской
задолженности, так называемой концепцией «безуказно-
го» закрепощения. Не случайно поэтому свои наблюдения
о крестьянском вывозе во второй половине XVI в.
М. А. Дьяконов подытожил следующим образом: «Так,
без всякой законодательной отмены, постепенно замирал
крестьянский выход, вытесняемый крестьянским выво-
зом» 56.
55 М. А. Дьяконов. Очерки общественного и государственного уст-
ройства, стр. 269.
56 Там же, стр. 270.
183

На наш взгляд, следует различать крестьянские вы-
ходы «во крестьяне ж» от тех, когда крестьяне выходи-
ли на все четыре стороны. В первом случае выход на
практике обычно совпадал с вывозом, так как новый гос-
подин был уже известен с самого начала и выходу пред-
шествовала процедура поряда, в результате которой ин-
тересы выходившего крестьянина перед старым господи-
ном начинали отстаивать его новый господин или дове-
ренные лица последнего. Как видно из материалов о вы-
возе крестьянина Дениса Потапова, имущество которого
значительно превосходило размеры выходных пошлин,
вывозимый крестьянин не обязательно становился должни-
ком вывезшего его феодала, что в свою очередь не поз-
воляет говорить и об его исключительно страдательной
роли.
Драматический случай «межьусобного кровопролития
и тяжбы» в помещичьей среде, не устраненных указом
1602 г., сохранился в фамильном архиве новгородских
помещиков Кулебакиных. В своем челобитье Тимофей,
Зиновий и Богдан дети Кулебакины обвиняли других
помещиков Илью Рудакова сына Юрьева и Остальца и
Федора Ушаковых и их родственников в убийстве «на
крестьянском отказе» 2 декабря 1602 г. своего родствен-
ника И. В. Бирюева: «Жалоба, государь, нам на Рудака
на Юрьева сына, да на Гарасима на Немирова сына, да
на Рудакова сына на Илью, да на Офонасья на Осталца,
да на Федора на Ушаковых. В нынешнем, государь, во
сто первом на десят году декабря во второй день по его
Рудакову веленью убили, государь, у нас, холопей твоих,
брата нашего Ивана Васильева сына Бирюева до смерти
на отказе крестьянском тот Рудаков сын Илья да Офо-
насей, да Осталец, да Федор Ушаковы» 57. После того как
сын Т. 3. Кулебакина Прокофей подал челобитье «в тет-
ки своей в Соломанидино место» в убийстве И. В. Би-
рюева, Ушаковы приняли контрмеры, обвинив Кулебаки-
ных в связи с разбойниками. «И тот Гарасим Ушаков,
рнясь тому, что сын мой бил челом тобе, государю, на
Рудака з детьми и с племяники в том брата нашего в
Ыванове убийстве,— продолжали челобитчики,— приехав
в Новгород, и бил челом тебе, государю, на нас ложно,
будто се к нам приходили розбойники и розбойную рух-
57 Архив ЛОИИ СССР, ф. 238, оп. 2, д. 90/1.
184

лядь к нам приносили». Отвергая напрочь обвинения в
связях с разбойниками, Кулебакины указывали на то, что
эти ложные обвинения потребовались противной стороне,
чтобы избежать обвинения в убийстве: «А он (Герасим
Ушаков.— В. Л\), государь, бил челом, хотя убийство бра-
та нашего Ивана своим воровством заменити и твоей го-
судареве опалы избыти». Кулебакины в свою очередь об-
винили Ушакова в предоставлении пристанища разбой-
никам: «А от того, государь, от Гарасима от самого на
разбой Демка со товарыщи ходили и розбойную рухлядь
к нему приносили. И тот Демка на собя и на того Гераси-
ма говорил. А Рудак, государь, Ушаков и сын его Иван
розбойником у себя во дворе стан держали и розбойни-
ки Гордюшка с товарищи у них приставали и розбойную
рухлядь к ним приносили».
Угрозами Рудак Ушаков со своими детьми и родствен-
никами заставили Прокофья Кулебакина на губном ста-
не в Боровичах отказаться от своего челобитья с обви-
нением в убийстве. Были написаны мировые записи. В то
же время они, по словам Т. 3. и Б. 3. Кулебакиных, «заго-
вором похваляютца на нас, холопей твоих, побити на-
смерть за то, чтобы мы, холопи твои, в том брата своего
Иванове и в их воровстве вперед тебе, государю, не били
челом».
Угрозы, однако, не испугали Т. 3. и Б. 3. Кулебаки-
ных, которые подали новую челобитную с изложением
обстоятельств убийства И. В. Бирюева и последующей
распри. К этому толкала их и необходимость опроверг-
нуть ложные обвинения, возведенные на них Ушаковыми.
Оказывается, по ложному челобитью Ушаковых были по-
сланы произвести обыск сын боярский Меньшой Глотов
и подьячий Ларион Лазорев. Результаты обыска внушали
Кулебакиным опасения, ибо «тот, государь, Гарасим дд
Рудак Ушаков з детми и с племянники, ездячи по пого-
стом сами, да сговаривают и скупают обыскных людей
и наряжают на нас нарядные воровские обыски».
Челобитчики просили произвести беспристрастное рас-
следование обстоятельств дела — «обыскати болшим по-
валным обыском Бежицкою и Обонискою пятиною и пре-
чистые Тихвинским монастырем и посадом, опроче их
Рудаковых и Герасимовых роду и племяни и друзей и
заговору».
В царской грамоте от февраля 1603 rf новгородским
185

властям предписывалось произвести по челобитью Куле-
бакиных строгое расследование: «Да будет по роспрос-
ным; речем и по списку убойцы Ивана Бирюева дойдут
до пытки, и вы б их в том Иванове убийстве велели
пытати»
58
Приведенные данные свидетельствуют о той исклю-
чительной остроте, которой достигли противоречия в по-
мещичьей среде в обстановке действия указов о крестьян-
ском выходе, и о безуспешности правительственных попы-
ток как-то их смягчить, предпринятых в указе 1602 г.
Давая оценку классовой направленности указов 1601 —
1602 гг., Б. Д. Греков писал, что, «возвращая Юрьев день,
указ (1601 г.— В. #.), несомненно, имел в виду интере-
сы прежде всего служилой массы». Изъятие богатых зем-
левладельцев из процесса крестьянской возки и запре-
щение их крестьянам выходить из-за них рассматрива-
лись этим исследователем как ущемление их интересов,
в то время как нужды мелких и средних землевладель-
цев — помещиков этими указами удовлетворялись и по-
следние оказывались как бы в привилегированном поло-
жении по сравнению с крупными феодалами, светскими
и духовными59. И. И. Смирнов, справедливо подчерки-
вая демагогическую окраску закона 1601 г., считал, что
он был издан для того, чтобы предоставить «мелким зем-
левладельцам право увеличивать крестьянское население
своих поместий» 60.
Эта точка зрения, несмотря на ее очевидную противо-
речивость (в конце XVI в. Юрьев день уничтожается в
интересах мелких и средних помещиков, а в начале
XVII в. он в их же интересах восстанавливается!), про-
должает разделяться некоторыми историками61. Однако,
как показано выше, в свое время В. Н. Татищев в ком-
ментариях к судебнику 1550 г. и дополнительных статьях
к нему придерживался иного взгляда, рассматривая эти
указы как выгодные «светским и духовным вельможам»,
которые воспользовались ими для перевоза к себе кре-
стьян от служилой мелкоты. В. Н. Татищев видел в
58 Архив ЛОИИ СССР, ф. 238, оп. 2, д. 104/45.
59 Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси..., кн. 2, стр. 337—339. |
80 И. И. Смирнов. Указ. соч., стр. 65-66.
81 «Очерки истории СССР. Конец XV - начало XVII в.». М., 1955,
стр. 491; «История СССР», т. I (учебник для высшей школы).
М., 1964, стр. 300.
186

этих указах причину гибели царя Бориса, его династии
и начала всей «смуты».
Источники не позволяют проверить правильность ут-
верждения В. Н. Татищева о преднамеренном издании
указа 1601 г. Борисом Годуновым в угоду духовенства
и вельмож. Однако приведенные нами материалы о прак-
тической реализации указов 1601—1602 гг. в сочетании с
вновь открытой Вельской летописью, рассмотренной в
первой главе, заставляют отказаться от традиционного
представления о них как законах, изданных в интересах
мелких п средних помещиков.
Делая крестьянам важную уступку и разрешая кре-
стьянский переход в среде мелких и средних помещиков,
Б. Годунов намеревался несколько разрядить напряжен-
ную обстановку в стране. В то же время путем деталь-
ной регламентации процедуры крестьянского вывоза он
хотел добиться такого положения, чтобы интересы служи-
лых людей были как-то ограждены. Но практика реализа-
ции указов показала всю несостоятельность этих половин-
чатых и во многом противоречивых мероприятий. Законо-
дательные перегородки, призванные сдерживать противо-
речивые устремления различных классов и социальных
слоев, затронутых указами, оказались непрочными и рух-
нули под напором тех враждебных друг другу сил, обуз-
дывать которые они были призваны, а справиться с раз-
бушевавшейся стихией правительству Бориса Годунова,
несмотря на запретительные постановления указа 1602 г.,
оказалось не под силу.
Реализация указов 1601 — 1602 г. не только не ослаби-
ла классовые и внутриклассовые противоречия в деревне,
а значительно обострила их. Крестьяне, истолковывая за-
коны по-своему, как полностью освобождающие их от
государственных налогов и частновладельческих повинно-
стей, уходили от своих господ, не уплатив им причи-
тающихся сумм. Правительство же и его местная админи-
страция требовали от помещиков полной выплаты госу-
дарственных налогов в размерах предыдущего года,
возбуждая у служилой мелкоты чувство глубокой неудов-
летворенности законодательством о крестьянском перехо-
де, поставившим их в столь затруднительное положение.
Крестьянское население поместий служилых людей не
только не увеличивалось, а, напротив, катастрофически
падало, Оказалось, что служилая мелкота, отданная царем
187

Борисом буквально на «поток и разграбление» своим бо-
лее богатым и предприимчивым собратьям — помещикам,
к которым не замедлили присоединиться и крупные ду-
ховные и светские землевладельцы, воспользовавшиеся
для этого различными обходными путями, теряет своих
лучших, зажиточных крестьян. В среде самих помещиков,
получивших права вывоза, возникали многочисленные
тяжбы, насилия и грабежи. Желая предотвратить тяже-
лый урон для своего хозяйства, причиняемый вывозом
крестьян, помещики не выпускали от себя крестьян,
а если это им не удавалось, грабили крестьянское иму-
щество. В свою очередь крестьяне усиливали отпор поме-
щичьему произволу. На этой почве происходили те «раз-
бои» и «убивства см,ертные», о которых писали состави-
тели Соборного уложения 1607 г. и бельский летописец.
Все это вызывало глубокое недовольство указами
1601—1602 гг. о крестьянском выходе в служилой массе.
Сопротивление помещиков, у которых вывозили крестьян,
отразил уже указ 1602 г., и чем дальше на запад и юг
к пограничным окраинам, где служилая мелкота преобла-
дала, тем сильнее п непосредственнее сказывалось недо-
вольство помещиков политикой по крестьянскому вопро-
су царя Бориса. Арзамасские помещики, например, и спу-
стя 30#лет после издания законов 1601—1602 гг., когда
уже отшумели бури Крестьянской войны, поминали эти
законы и их творца недобрым словом. Арзамасский по-
мещик Иван Чуфаров говорил в 1633 г. своим крестья-
нам, среди которых по случаю рождения царевича Алек-
сея начали распространяться слухи о скором разрешении
«выхода»: «Вырежу де вам языки, а только де ныне да-
в[ать] выход, и в том де государю воля, царь де Борис
и мудренее был, да и того скоро не стало» 62. Сурово осу-
дил царя Бориса за издание указов 1601 — 1602 гг. и ав-
тор Вельской летописи.
Недовольство политикой Бориса Годунова со стороны
мелких служилых людей, по преимуществу южных (тот
же Иван Чуфаров заявлял, что «царь Борис... нас не
жаловал»), не ограничивалось лишь отношением к ука-
зам 1601 — 1602 гг. Интересы южного дворянства оказа-
62 Н. Новомбергский. Слово и дело государевы. (Процессы до изда-
ния Уложения Алексея Михаиловича 1649 г.), т. 1. М., 1911,
стр. 71.
J89

лись существенно затронутыми проводившимся в эти годы
«посадским строением», в ходе которого у рязанских,
тульских и других помещиков отписывались к посадам
крестьяне, жившие в их городских дворах 63.
Арзамасский помещик Иван Чуфаров, осуждая царя
Бориса за указы 1601 —1602 гг. и связывая его неудачи
непосредственно с разрешением им крестьянского пере-
хода, проявлял хорошую осведомленность в настроениях
южного дворянства на начальном этапе Смуты. Именно
переход под Кромами на сторону самозванца южного дво-
рянства во главе с Ляпуновыми предрешил судьбу царя
Бориса и его династии 64, ведь в числе первых, кто пере-
шел на сторону Лжедмитрия I и передал ему важные
сведения о смерти Бориса и настроении в войске и в сто-
лице, были как раз арзамасские служилые люди, напри-
мер «сын боярский молодой арзамасец Абрам Бахметев» б5.
Крестьянский вопрос в России в конце XVI — начале
XVII в. являлся осью всей внутренней политики. Поэтому
в свете полученных результатов исследования по практи-
ческой реализации указов 1601 —1602 гг. стоит по-ново-
му подойти и к оценке внутренней политики Бориса
Годунова в целом. В советской исторической литературе
внутренняя политика Бориса Годунова рассматривается
на всех этапах как проводившаяся неизменно в интере-
сах служилой массы. Особняком стоит мнение Г. Н. Би-
бикова, вообще отрицавшего дворянский характер полити-
ки Бориса Годунова66.
63 П. П. Смирнов. Посадские люди и их классовая борьба до сере-
дины XVII века, т. I. M.-Л., 1947, стр. 171, 173-174.
64 ПСРЛ, т. XIV, ч. 1. СПб., 1910, стр. 64; в Пискаревском летопис^
це читаем: «И в то же время резанцы Ляпуновы (и) иные мно-
гие с товарыщи заворовали и бояр и воеводу переимали и пере-
вязали и. ко кресту приведши, к вору, к Гришке Ростриге, в
Путпмль послали: бити челом ото всей земли» («Материалы по
истории СССР. Документы по истории XV—XVII вв.». М., 1955,
стр. ИЗ.
65 А. Н. Попов. Изборник славянских и русских сочинений и ста
тей, внесенных в хронографы русской редакции. М., 1869,
стр. 328.
66 Г. Н. Бибиков. Земельные пожалования в период крестьянской
войны и польской интервенции начала XVII в.- «Ученые за-
писки Московского гор. пед. ин-та», т. II, вып. 1. М., 1941,
стр. 135.
189

Между тем в политике Бориса Годунова, в том числе
и по крестьянскому вопросу, на наш взгляд, следует раз-
личать два этапа, рубежом для которых служит 1598 г.
Борис Годунов, правитель Русского государства при
слабоумном царе Федоре, рвущийся к трону, и царь Бо-
рис, думающий об утверждении на этом троне и о пере-
даче его своему сыну, в политическом отношении пред-
ставляют далеко не одно и то же. Издавая вопреки мне-
нию «старейших бояр» указ 1592/93 г. о запрещении
крестьянского перехода, Борис Годунов имел в виду, не-
сомненно, прежде всего интересы служилой массы. Но
уже в 1597 г., сознавая, что поддержка дворянства очень
важна сама по себе, но ее одной мало для достижения
престола, он издал указ 1597 г., чтобы угодить и «вель-
можам». Теперь же в 1601—1602 гг. в огромной голодаю-
щей стране, население которой, чтобы не умереть от го-
лода, пришло в движение, а на окраинах уже вспыхи-
вали первые зарницы надвигающейся крестьянской вой-
ны, царь Борис, разрешая вновь крестьянский, переход,
сделал ставку на столичное дворянство и верхушку дво-
рянства провинциального, принеся им в жертву интересы
мелкого служилого люда. Издавая указы 1601—1602 гг.,
царь Борис не ставил своей целью усилить духовенство
и крупных светских феодалов, но в процессе их реализа-
ции на практике светская и духовная знать воспользо-
валась ими для перевоза к себе крестьян от помещиков и
усилила свои позиции, оказавшись фактически в привиле-
гированном положении. Указами 1601 — 1602 гг. одни слои
господствующего класса были противопоставлены другим,
прежде всего по социальному признаку, а отчасти и тер-
риториальному. Становится понятным, почему из сферы
действия крестьянского выхода был полностью изъят Мо-
сковский уезд. Господствуя в столице и опираясь на сто-
личное дворянство, в руках которого был и центральный
и местный воеводский аппарат управления, представите-
ли которого становились во главе дворянских отрядов,
направлявшихся против «разбойников», т. е. восставших
крестьян и холопов, царь Борис надеялся справиться с
вставшими перед ним трудными задачами по управлению
государством. И некоторое время ему это удавалось. Вы-
шедший из опричной «школы» Ивана IV, он, широко ис-
пользуя демагогию и противопоставляя одних феодалов
другим, в значительной мере шел по стопам грозного
190

царя. Однако опричная политика раскола и противопо-
ставления дала трещины уже при Иване IV, а в начале
XVII в. вообще не могла иметь никаких перспектив на
успех. Управлять так страной, шедшей навстречу Кре-
стьянской войне, долго было нельзя. И как только внутри-
политический кризис дополнился внешнеполитическим,
появился претендент, попытавшийся установить связи со
всеми недовольными политикой Бориса Годунова слоями
и классами русского общества,— все здание внутренней
политики царя Бориса, построенное на столь шатком ос-
новании, рухнуло, неся гибель Борису и его династии.
Хотя в конце своего царствования Б. Годунов, видя не-
довольство служилой массы, вновь подтвердил запреще-
ние крестьянского выхода, но пагубные для господствую-
щего класса стороны его политики по крестьянскому
вопросу продолжали сказываться и в дальнейшем. Дело
в том, что, как уже указывалось выше, восстановление,
хотя и в ограниченных размерах, крестьянского выхода
означало нарушение указа 1592/93 г. о его повсемест-
ном запрещении, в том числе и о писцовых книгах на-
чала 80—90-х годов XVI в. как юридическом основании
крестьянской крепости. Теперь для крестьян, которые
вновь получили право выхода, эти книги закрепощающее
значение потеряли, а для крестьян, не получивших этого
права, они продолжали оставаться основным документом,
прикреплявшим их к земле. Такое положение при нали-
чии ожесточенной борьбы внутри господствующего класса
за рабочие руки должно было вскоре привести к неве-
роятной запутанности крепостнических отношений, к мно-
гочисленным тяжбам и нарушениям закона. Издав законы
1601—1602 гг., Борис Годунов завязал такой узел, кото-
рый уже нельзя было распутать, а можно было лишь
разрубить в будущем, либо полностью восстановив Юрьев
день, либо решительно подтвердив указ 1592/93 г.

Глава пятая
НАЧАЛО КРЕСТЬЯНСКОЙ ВОЙНЫ.
ВОССТАНИЕ ХЛОПКА
В стране с осени 1601 г. возникает «в народе вол-
нение велие», о котором писали составители Уложения
9 марта 1607 г. Уже в начале сентября 1601 г. в Моск-
ву поступают крестьянские челобитные с просьбами о сло-
жении государственных налогов «ради нынешнего хлебно-
го недорода». Ямские охотники Пчевского яма били челом
на Москве осенью 1601 г. по поводу того, что «у них же
рожь не родилась, а яровой хлеб вызяб, и им де самим
до нови прожити и лошадей кормити и ярового хлеба
сеять нечим». «Молотчие» посадские люди и «нужные»
пашенные крестьяне Сольвычегодского уезда в своем
челобитье, изложение которого приведено в царской гра-
моте от 3 ноября 1601 г., называли спекуляцию хлебом
«воровством» 1. В ряде мест и в самой столице городские
низы и крестьяне поднимались на активную борьбу со
спекулянтами хлебом 2.
Осложнились и отношения между крестьянами и гос-
подами в деревне. В отдельных случаях крестьяне не
ограничивались подачей челобитных на своих помещиков,
а переходили к более действенным формам классовой
борьбы. В 1601 г. татарский царевич Араслан Алей Кай-
булин, получивший в поместье в Кашинском уезде село
1 М. Т. Курдюмов. Описание актов, хранящихся в архиве Архео-
графической комиссии.— «Летопись занятий Археографической
комиссии за 1918 г.» (далее - ЛЗАК), вып. 31. Пг., 1923, стр. 175;
РИБ, т. XXII, стр. 753-757; М. И. Семевский. Историко-юриди-
ческие акты XVI и XVII вв.- ЛЗАК, вып. IX. СПб., 1893, стр. 55-
57.
2 Петр Петрей де Ерлезунд. История о великом княжестве Москов-
ском. М., 1867, стр. 192; Исаак Масса. Краткое известие о Моско-
вии в начале XVII в. М., 1937, стр. 59.
192

Славково, обвинял своих крестьян не только в том, что
они «на него дс бьют челом... в насильстве ложно», но и
перестали ему повиноваться — «его не слушают и запа-
сов к нему к Москве не возят, и подвод не дают и об-
року не платят, и пашни пашут мало по своей воле» 3.
В указной царской грамоте, присланной кашинскому
губному старосте П. Кувшинову, предписывалось подавить
сопротивление крестьян и заставить их выполнять поме-
щичьи повинности под угрозой сурового наказания: «А уч-
нут ослушатца, и им бщти от нас в великой опале и в
продаже». В первоначальном варианте, впоследствии за-
черкнутом, стояло еще «и в казни». Но, грозя крестья-
нам за непослушание «великой опалой», одновременно
грамота рекомендовала П. Кувшинову пресекать и наибо-
лее вопиющие злоупотребления как со стороны собствен-
ного помещика, так и соседних землевладельцев: «А того
б еси берег, чтоб от царевичевых и от сторонних людей
крестьяном обид и насильства и продаж не было». Пра-
вительство Бориса Годунова в какой-то мере уже начало
сознавать, что одними репрессиями ему не справиться
с крестьянским неповиновением господам и, добиваясь их
послушания, непрочь было даже принять роль их защит-
ника от помещичьего произвола. Его беспокоило, что
помещики своим произволом толкают крестьян на выступ-
ления, столь опасные в накалявшейся обстановке тех лет.
Это нужно было ему также, чтобы направить свое основ-
ное внимание на борьбу «с разбойниками» и «разбоями»,
особенно усилившимися в южных районах Русского госу-
дарства.
О том, пасколько обострилось положение летом и
осенью 1601 г. на южных окраинах Русского государства,
свидетельствует запись в разрядах о посылке 5 сентября
1601 г. Борисом Годуновым из Москвы в район Тулы дво-
рян Григорья Игнатьевича Вельяминова и Никиты Ми-
хайловича Пушкина. Согласно царскому наказу, эти дво-
ряне во главе отрядов из детей боярских должны были
произвести здесь обыски и расправы 4. Из этого краткого
3 Г. Н. Анпилогов. Новые документы о России конца XVI - начала
XVII века. М., 1967, стр. 425.
4 ГБЛ, собр. Горского, № 16, л. 589. Дата «5 сентября» приводится
и в других списках рукописных разрядных книг (см. ЦГАДА, ф.
Оболенского, № 86, л. 269 об.; ГИМ, собр. Щукина, № 496,
л. 1127), что заставляет отвергнуть датировку Валуевской раз-
7 В. И. Корецкий 193

сообщения трудно представить, как же конкретно осу-
ществлялись этп репрессивные меры, но попытка прави-
тельства использовать в качестве вооруженпой силы мест-
ных служилых людей выступает совершенно отчетливо.
Однако во главе их ставились присланные из столицы
особо доверенные лица.
Очевидно, карательными действиями правительствен-
ных войск был вызван побег в 1601 г. из «украйных
городов» в Крым «ведомого вора, и разбойника» Казарин-
ка Уварова, приговоренного к смертной казни. В мае
1602 г. русское правительство требовало у крымского
хана выдачи его в руки находившихся в Крыму русских
послов князя Григорья Волконского и Михаила Огарко-
ва5. В Казаринке Уварове правительство Бориса Году-
нова видело опасного государственного преступника,
предлагая, в случае отказа крымского хана удовлетво-
рить это требование, казнить его в присутствии князя
Григория Волконского. Это понимал и Казы-Гирей, вы-
двигавший в ходе переговоров предложение о возвраще-
нии в Крым из русского плена «царевичевы Мурат Ки-
реевы Ертучан-царицы».
В Поволжье активизировали действия «воровские ка-
заки», нападавшие на помещиков и уничтожавшие кре-
постническую документацию. В своем челобитье от 30 мая
1644 г. Т. 3. Евлашов сообщал, что «вотчины де и по-
местья у него в Курмышском уезде в Завадском стану,
и на те ево вотчины [и] поместья была у него Тимо-
фея с писцовых и с межевых книг выпись. И в прошлом
де во 109 [1600—1601]-м году воровские казачишка тое
выпись изодрали» 6.
Брожение на южных окраинах и в Поволжье летом
и осенью 1601 г. было весьма тревожным симптомом.
рядной книги, где эта посылка дворян в Тулу отнесена к 10 сен-
тября («Разрядная книга 1559—1605 гг.». Под ред. В. И. Бугано-
ва. М., 1974, стр. 334).
5 «В прошлом году побежал из государевых украйных городов от
смертные казни ведомый вор и разбойник Казаринко Уваров, а
ныне он у царя в толмачех, и тут меж великих государей на-
ших как доброму делу быти, что такой вор и изменник у царя
в толмачех при таких великих делех?» (ЦГАДА, ф. Крымские
дела, 1601 г., д. 2, лл. 156-157).
8 «Действия Нижегородской губернской ученой архивной комис-
сии», Сборник, т. V, отд. III. Нижний Новгород, 1903, стр. 57.
(На этот факт обратил мое внимание В. А. Кучкин).
194

Однако правительство, еще не сталкиваясь с массовым
возмущением в центральных уездах, надеялось быстрым
ударом ликвидировать опасные очаги, наведя здесь поря-
док вооруженной рукой. Стремясь мобилизовать ^силы гос-
подствующего класса, царь вместе с патриархом Иовом
еще 9 мая 1601 г. приговорил о службе бояр и воевод
«во все лето без мест» 7. К числу . правительственных
мер, направленных на борьбу с «разбойниками», следует
отнести издание в 1601 г. нового уложения «по разбой-
ным и татебным делам». Этим уложением предусматри-
вались льготы для средних и мелких помещиков в выпла-
те государственных налогов по строительству тюрем,
содержанию тюремной администрации и т. п. Борис Году-
нов считал неразумным собирать с помещиков эти нало-
ги в момент, когда из их числа формировались отряды,
предназначенные для посылок против «разбойников».
Целям успокоения народных масс призван был слу-
жить указ от 3 ноября 1601 г. о хлебных ценах и о
борьбе со скупщиками, в котором правительство стреми-
лось представить себя защитником общенародных инте-
ресов. Закон 1601 г. о крестьянском выходе «от налога
и от продажи» издан был также, чтобы успокоить вол-
нующихся крестьян и породить у них надежды на воз-
вращение им и в дальнейшем права выхода, отнятого в
общегосударственном масштабе в 1592/93 г. Однако со-
циальные противоречия в условиях голода обострились
настолько, что ни карательные экспедиции, ни законы,
изданные спешно осенью 1601 г., не могли задержать раз-
вития в стране классовой борьбы.
В 1602 — 1603 гг. антифеодальное движение в России
принимает массовый характер. В апреле-мае 1602 г. про-
исходят волнения среди новгородских ямских охотников,
охватившие две ямские слободы и ямы, расположенные
на Ивангородской и Московской дорогах. Ямские охотни-
ки отказались выполнять свои обязанности по ямской
гоньбе и разбежались по окрестным лесам. Беглецы по-
лучали поддержку от крестьян и новгородских посадских
людей. Правительство, столкнувшись с волнениями в нов-
городских ямских слободах, грозившими нарушить нор-
мальное сообщение на дорогах от Москвы к Новгороду,
Пскову и Балтийскому морю, было вынуждено пойти на
7 ГБЛ, собр. Горского, № 16, л. 583 об.
195 7»

некоторые уступки, выдав из государственных житниц об-
нищавшим охотникам хлебное жалование. Новая раздача
государева жалования ямским охотникам была предпри-
нята летом 1602 г., когда ожидалось прибытие в Россию
датского королевича Иоганна. «Чтоб они (ямские охотни-
ки.— В. К.) не разбежались и твоему б государеву по-
сольскому делу в том мотчанья не было»,— так объяснял
в отписке в Москву свои действия новгородский воевода
князь В. Буйносов-Ростовский. Стремясь предотвратить
опасность открытых выступлений, Борис Годунов напра-
вил в Новгород, Псков и Ивангород из Москвы-специаль-
ных лиц «бедным людем давать хлеб и деньги» 8. Так,
из одной родословной XVII в. узнаем, что «Иван Пали-
цын во 110-м (1601/02.— В. К.) году был во дьяцех и по-
сылан во Псков с Тимофеем Лазоревым раздавать запа-
сов» 9. Раздача царской милостыни, если и ослабила на-
пряженность, то лишь на короткое время. В начале
1603 г. в связи со сбором подвод и продуктов питания
для датских послов пришли в движение крестьяне сел и
деревень, расположенных вдоль Московской дороги. Мно-
го крестьянских челобитных поступило в Москву с жало-
бами на притеснения, чинимые со стороны подводных
сборщиков, вымогавших у крестьян взятки и допускав-
ших различные злоупотребления. Крестьяне отказывались
выполнять государственные повинности по ямской гоньбе
и вступали в ряде мест в вооруженные столкновения с
представителями государственной администрации. Так,
крестьяне Заброцкой волости «подвод и корму и прого-
нов правити на себе не,дали», а самих подводных сбор-
щиков «били до полусмерти и покинули замертва». Цар-
ские грамоты угрожали непокорным крестьянам суровы-
ми наказаниями, вплоть до применения смертной казни,
«чтобы им неповадно было воровать» 10.
Неспокойно было также в дворцовой Кушалинской во-
лости, расположенной в Тверском уезде. Здесь еще в
8 РИБ, т. XXII, стб. 374-435; ЦГАДА, ф. Сношения России с Да-
нией, 1602 г., д. 1, л. 43; Н. М. Карамзин. История государства
Российского, изд. Н. Эйнерлинга, кн. III, т. XI. СПб., 1843,
прим. 170.
•* Воронежский областной краеведческий музей, № 5136, л. 32;
см. также: РИБ, т. XXII, стб. 391.
10 РИБ, т. XXII, стб. 732, 692-693; см. также стб. 678-681, 687-
689, 691-693, 703-704, 723-724 и др.
196

1600 г. ряд крестьянских семей в «государевой опале»
были сосланы «в Сибирь на житье», а их имущество
конфисковано в пользу царя п. О широких размерах при
Борисе Годунове опал, направленных против народных
масс, свидетельствует царская грамота от 4 февраля
1604 г. в Терский город, разрешавшая конному казаку
Константину Пантелееву постричься в монахи лишь в том
случае, если «сослан будет он в Сибирь не в нашей опа-
ле» (курсив мой.— В. К.) 12.
Длительную и упорную борьбу вели крестьяне дворцо-
вой Аргуновской волости Владимирского уезда с Троице-
Сергиевым монастырем. В ходе этой борьбы, начавшейся
еще во второй половине XVI в., аргуновские крестьяне
в монастырской вотчине «межи переорали (перепахали.—
В. К.) и грани испортили». Они оказали вооруженное
сопротивление приехавшему производить обыск губному
старосте Несмеяну Зювидову. В присланной во Влади-
мир в начале 1605 г. царской грамоте содержалось пред-
писание местным государственным властям сурово нака-
зать ослушников: «старосту Петрушку с товарищи, трех
человек, передо всеми волостными людьми разболокши ве-
лел бы еси бити батоги нещадно, чтоб неповадно было
так воровать иным крестьяном — государевых грамот
ослушатца и приказных людей, и старожильцов, и околь-
ных людей бить» 13. Монахи Кирилло-Белозерского мона-
стыря писали осенью 1602 г. в Москву о том, что на
Белоозере «живут бои до смерти и по дорогам грабежи» 14.
Подтверждением этих слов может служить следующая
запись в рукописном летописце («памяннике») рода бело-
зерских князей Шелешпанских: «Того же году (1601.—■
В. К.) преставися князь Дмитрей Михайлович Шелеш-
пальской злою смертию напрасною от лихих людей раз-
11 ЦГАДА, ф. Приказные дела старых лет, 1599 г., д. 1, л. 7;
Г. Н. Анпилогов. Новые документы о России конца XVI - начала
XVII века, стр. 430.
12 П. Любомиров. Новые материалы для истории Смутного време-
ни.— «Ученые записки Сарат. гос. ун-та», 1926, т. V, вып. 2,
стр. 102.
13 ЦГАДА, ф. Грамот Коллегии экономии, Владимирский у.,
д. 1887.
14 «Акты Археографической экспедиции», т. II. СПб., 1836, стр.
72.
197

бойников месяца декабря в 11 день на память преподоб-
наго отца нашего Данила столпника...» 15
Имеются известия об обострении классовой борьбы и
в Среднем Поволжье.
Ульяна Осорьина, распуская из своей нижегородской
вотчины холопов, которых ей стало нечем кормить, умо-
ляла их «отнюдь ничему чужду и татьбе не коснутися» 16.
Опасения Ульяны Осорьиной были тем более своевремен-
ны, что в соседнем Арзамасском уезде вынужден был по-
кинуть в 1602 г. «от воровства» свое поместье И. Рома-
нов 17. Другого арзамасского помещика, Безсона Литвино-
ва, в 1603 г. «на дороге убили до смерти и живот де его
поймали» 18.
Особый интерес представляют известия источников о
классовой борьбе крестьян Комарицкой волости и других
юго-западных местностей, ставших, по некоторым свиде-
тельствам историков-краеведов XIX в., исходным пунктом
движения на Москву отрядов Хлопка, а позднее приняв-
ших активное участие в восстании И. И. Болотникова.
«Бранеми великими» сопровождался земельный спор,
происходивший в 1602—1603 гг. между крестьянами двор-
цовой Комарицкой волости и властями Ново-Печерского
Свинского монастыря. Крестьяне перепахивали монастыр-
ские межи и уничтожали знаки феодальной собственности
(портили грани). Лишь после того, как монастырь полу-
чил царскую грамоту, осудившую действия крестьян, была
заключена в «111» (1602—1603 гг.) полюбовная запись,
в которой предусматривалась выплата крестьянами мона-
стырю большого штрафа в размере 200 руб. в случае, если
они не прекратят насильственных вторжений в спорную
землю. Ясно, что подобное «полюбовное» соглашениечбыло
на деле временным перемирием 19.
15 Вологодский обл. краеведческий музей, № 2005. В январе 1580 г.
князь Д. Шелешпанский, действуя, по-видимому, как писец, от-
водил Кирилло-Белозерскому монастырю новое место под мо-
настырский соляной амбар в Угличе (Я. А. Садиков. Очерки по
истории опричнины. М.-Л., 1950,ч. III. Документы, № 28,
стрг 490-491).
18 М. О. Скрипиль. Повесть об Улиании Осорьиной.—«Труды Отдела
древнерусской литературы», т. VI. М., 1948, стр. 320.
17 С. Б. Веселовекий. Арзамасские поместные акты (1578-1618 гг.).
М., 1915, стр. 220.
18 ЦГАДА, ф. Поместный приказ, г. Арзамас, стб. 22390. лл. 85-87.
19 Вопрос о пожаловании царем Федором Ивановичем Комарицкой
волости с доходами в личное пользование Борису Годунову ос-
198

Озабоченностью правительства положением в этом
районе, очевидно, вызвана посылка в 1602/03 г. в Ко-
марицкую и соседнюю с ней Сомовскую волости дворян
И. 3. Воейкова и У. А. Матова, известия о чем сохра-
нились в обнаруженном А. Л. Станиславским боярском
списке этого года 20.
Орловский помещик Леонтий Клементьев, подавая в
20-х.годах XVII в: челобитья (их сохранилось несколь-
ко по различным поводам), не упускал случая каждый
раз подчеркнуть, что его отца «убили разбойники во 110
(1601/02.— В. К.)-ж году»21. В процессе одного из су-
дебных разбирательств выяснились важные дополнитель-
ные подробности этого убийства. «А по скаске Леонтья
Клементьева про отца своего поместье,— читаем мы в
деле 1627 г.,— отца де ево Василья во 110-м году убили
разбойники — князь Петрова крестьяне Борятинского для
поместные недружбы по его веленью, что поместье де
ево князь Петрово с отцом ево было смежно в одном
уезде. А он де, Леонтей, в те поры остался мал — десяти
лет. И то де отца его поместье отдано было мачехе ево,
вдове Татьяне з дочерью з девкою с Овдотьицею, на про-
тается спорным (см. И. И. Смирнов. Восстание Болотникова.
1606—1607 гг. М., 1951, стр. 114—115), однако принадлежность
этой волости в начале XVII в. к дворцовому ведомству устанав-
ливается совершенно* бесспорно настоящей полюбовной запи-
сью, которая открывается следующими словами: «Се яз, Яков
Горяинов сын Брачюлин, да яз, Ходя Федоров сын Щадров» (да-
лее следует перечисление имен волостных крестьян.— В. К.)
«и все государевы царевы и великово князя Бориса Федоровича
всея Руси Комарицкие волости села Добруни дворцовые кре-
стьяне (курсив мой.— В. К.) написали есмя сю запись полюбов-
но» (ЦГАДА, ф. Грамот Коллегии экономии, Брянский у.,
№ 447).
20 ЦГАДА, ф. Разрядный приказ, Московский стол, стб. 1132, ст. 1,
лл. 60, 81. Напряженное положение в Сомовской волости сохра-
нялось и в последующее время. В отписке карачевского осадного
головы С. Апухтина от 28 мая 1616 г. сообщалось о случаях
убийств в Карачевском уезде, в которых оказались замешанны-
ми как местные помещики, так и крестьяне: «в Самовской, го-
сударь, волости многие убойства ставятца. И я, государь, холоп
твой, по тех детей боярских и Самовския волости крестьян за-
тинщиков и разсылыциков посылал, и они меня, холопа твоего,
по твоему государеву указу не послушали, ставятца сильны
наместничья доходу и головных денег не платят» (ЦГАДА,
ф. Оружейная палата, стб. 38498, л. 45).
21 ЦГАДА, ф. Поместный приказ, г. Орел и Волхов, стб. 32110, ч. 1,
л. 20.
199

"ншток. Й мачехи де ёво з дочерью не стало, и то дё
отца ево поместье после мачехи при царе Борисе взял
кпязь Петр Борятинский. И он де, Левонтей, верстался
в отвод при Ростриге. А в те поры де отца его поместь-
ем владел князь Петр Борятинской. А после де он отца
своего тем поместьем не владел» 22.
Определенную заинтересованность в этом конфликте
имел князь Петр Борятинский. После смерти вдовы уби-
того помещика при Борисе Годунове поместье перешло к
нему и оставалось за ним и при Лжедимитрии 1. Рядо-
вой орловский помещик становится жертвой происков со
стороны помещика титулованного, появившегося в Орлов-
ском уезде сравнительно недавно. Ни князя Петра, ни
кого-либо из других Борятинских в орловской писцовой
книге 1594/95 г. не находим23. В конце XVI в. среди
землевладельцев Рязанского уезда появляются Годуновы
и Романовы24. Отсюда следует, что землевладельцы из
центра начали проникать в Орловский и другие южные
уезды особенно интенсивно при Борисе Годунове. И это
послужило одной из причин для выступления рядовой
служилой массы южных уездов против Бориса Годунова
в 1605 г. и Василия Шуйского в 1606—1607 гг.25
В случае с убийством Леонтия Клементьева наряду с
внутриклассовыми противоречиями, характерными для
южной деревни в начале XVII в., выявились и классо-
вые противоречия.
Наибольший интерес в этом заявлении Леонтия Кле-
ментьева представляет сообщение о том, что «разбойни-
ки», убившие его отца в 1601/02 г., были соседскими
крестьянами, с которыми у его отца, по-видимому, уже
и прежде были какие-то неурядицы.
Крестьянские выступления на юго-западе России в
22 ЦГАДА, ф. Поместный приказ, г. Орел и Волхов, стб. 32110, ч. 1,
л. 22.
23 Я. 77. Смирнов. Орловский уезд в конце XVI века. Киев, 1910,
стр. 166.
24 См. указатель к «Писцовым книгам Рязанского края XVI и
XVII вв.», под ред. В. Н. Сторожева, т. I, вып. 1. Рязань, 1898;
П. Н. Черменский. Г. Лебедянь и его уезд в XVII в. СПб., 1913,
стр. 45.
25 Князья Борятинские во время восстания Болотникова сражались
на стороне Василия Шуйского. Один из них, Иван Никитич Бо-
рятинский, был убит под Тулой (ЦГАДА, ф. Поместный приказ,
г. Алексин, стб. 31149, д. 15).
200

1602—1603 гг. нь ограничивались райопом Орла, Кома-
рицкой и, возможно, Сомовской волостями. В 1601/02 г,
«в Чернигов на литовский рубеж чинить управу» были
посланы «дворянин» — стрелецкий голова Григорий Ми-
кулин и подьячий Посольского приказа Петр Палицын26.
Видимо, положение в районе Чернигова осложнилось до
того, что потребовалось вмешательство Москвы, организо-
вавшей сюда карательную экспедицию наподобие туль-
ской, но с.участием московских стрельцов, наиболее на-
дежной части правительственных войск. Напряженность
в районе Чернигова сохранялась и в следующем
1602/03 г., когда сюда был послан «в обыск» Н. С. Велья-
минов 27. Вряд ли ошибемся, если предположим, что кара-
тельные действия правительства Бориса Годунова в нача-
ле XVII в. на западе и юго-западе России распростра-
нялись не только на Чернигов, но и другие местности.
Не случайно 17 дворян из упомянутых в дворянском
списке 1602/03 г. значатся «на заставах»28. О заставах
на западных и юго-западных границах России говорится
в Новом летописце и Вельской летописи29. Заставы в Вель-
ском и Торопецком уездах должны были прикрыть погра-
ничные районы от вторжения запорожских казаков, воз-
вращавшихся из Ливонии. Так, дворянин И. Д. Кобылин
из Зубцова был послан в 1602/03 г. «на Белую для
прихода черкас» 30.
Напряженные отношения Бориса Годунова с «украин-
ными» городами ведут свое начало еще с конца 80-х —
начала 90-х годов XVI в., когда он был «правителем»
государства при Федоре Ивановиче. 24 июня 1588 г. «по
наказу государя царя и великого князя Федора Ивано-
вича всеа Руси» в Ливны был послан из Москвы Кузьма
Осипович Безобразов «для сыску про смятение градцких
людей»31. Когда летом 1591 г. под Москвой появились
26 Воронежский областной краеведческий музей, № 5136, л. 32.
27 ЦГАДА, ф. Разрядный приказ. Московский стол, ctJ5. 1132, ст. 1,
л. 42.
28 Там же, лл. 16, 20—21, 23, 39, 42—44, 49—50, 53.
29 ПСРЛ, т. XIV, стр. 58; «Вопросы истории», 1971, № 5, стр. 143.
30 ЦГАДА, ф. Разрядный приказ, Московский стол, стб. 1132, ст. 1,
л. 79:
31 ЦГАДА, ф. Разрядный приказ, Родословные столбцы, д. 44, л. 12;
ф. Герольдмейстерская контора, д. 286, л. 40 об. У С. В. Бахру-
шина восстание на Ливнах неверно датировано 1586-м годом
'см. С. В. Бахрушин. Классовая борьба в русских городах XVI-
201

полчища Казы-Гирея, по словам летописца, «воиде в
мысль во многия простые люди украинские», что их «при-
вел» Борис Годунов, «бояся от земли про убойство царе-
вича Дмитрия» 32. Из Алексина в Москву приехал сын
боярский Иван Подгорецкий, который привез своего кре-
отьянина, распространявшего эти слухи. На пытке кре-
стьянин показал и на других, думавших так же. «По всей
украйне» началось расследование, по своей жестокости не
уступавшее угличскому. Многие были подвергнуты пыт-
кам, казнены, заточены в тюрьмы, сосланы. «И от того
многие места запустеша», заключает летописец. Подтвер-
ждение этого летописного известия о суровых расправах
Бориса Годунова «по всей украйне» находим в родослов-
ных дворянских росписях, в одной из которых сказано,
что Михаил Аксентьевич Зыбин «7104 (1595/96)-го году
был в разгромных городах» (курсив мой.— В. К.) 33. Среди
начала XVII в.—«Научные труды», т. 1. М., 1952, стр. 216). Эта
ошибка повторена и в «Очерках по истории СССР. Период фео-
дализма. Конец XV- начало XVII в.» (М., 1955, стр. 489).
32 ПСРЛ, т. XIV, ч. 1, стр. 44.
33 ЦГАДА, ф. Герольдмейстерская контора, № 241, л. 222. О неспо-
койном положении на «украйнах» свидетельствует факт убий-
ства в 1593 г. «разбойниками» человека И. О. Полева, направ-
ленного с государевой грамотой в столицу (см. «Разрядная кни-
га 1475-1598 гг.», под ред. В. И. Буганова. М., 1966, стр. 473).
А. Л. Станиславским и С. П. Мордовиной обнаружен наказ Раз-
бойного приказа от 10 октября 1593 г. Г. И. Благому, В. Тархову
и М. Лыкову о производстве следствия по делу сына боярского
Р. П. Корсакова, убитого где-то по дороге от Москвы в Троице-
Сергиев монастырь. Из наказа выясняется, что во главе Раз-
бойного приказа в то время стояли такие видные деятели Бояр-
ской думы, как окольничий М. Г. Салтыков и думный дворянин
И. П. Татищев (ЦГАДА, ф. 210, Московский стол, стб. 28, ст. I,
лл. 45-46). Это обстоятельство наряду с детальной разработкой
в наказе процедуры следствия об убийстве одного из представи-
телей господствующего класса свидетельствует о том большом
значении, которое придавало правительство в начале 90-х годов
XVI в. деятельности Разбойного приказа как главного центра
борьбы с «разбоями», под которым зачастую тогда скрывались
антифеодальные выступления. Приношу глубокую благодар-
ность А. Л. Станиславскому и С. П. Мордовиной, предоставившим
мне возможность ознакомиться с этим документом, подготов-
ленным ими к печати. Об обострении классовой борьбы в 90-х
годах XVI в. см. также: В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян
и классовая борьба в России во второй половине XVI в.,
стр. 266—267 и др.; Р. Г. Скрынников. Предвестники первой
Крестьянской войны в России.— «XXV Герценовские чтения». Ис-
торические науки. Л:, 1972, стр. 54—56.
202

«разгромных городов» оказалась и расположенная побли-
зости от Алексина Калуга, часть жителей которой по-
платилась ссылкой в Сибирь 34.
Репрессивные меры предусматривались и против тех
казаков и детей боярских, которые бежали из войска,
расположенного «на украйнах». В опубликованной
В. И. Бугановым грамоте ливенско^у воеводе И. О. По-
леву 1595 г. говорилось: «А которые дети боярские и
козаки, не дождався перемены, с Доля збежат, и вы б тех
воров велели имать и, бив их кнутьем, велели сажать в
тюрьму до нашего указу, да о том к нам писали, и мы
тех воров велим казнить смертною казнью» 35.
Ббрис Годунов в начале 90-х годов XVI в. проделал
на юге то же, что Иван Грозный в 1570 г. с Новгоро-
дом и близлежащими к нему городами. В начале XVII в.
эта опустошительная карательная политика на юге возоб-
новилась. Города, подвергшиеся расследованиям дворян,
чинивших «управу», запустевали, и в них приходилось
призывать население из окрестных сел и деревень.
В 1604 г. в Калугу «збирали на посад оброчных^ людей
из дворцовых сел и из-за монастырей, и с княженецких
и з боярских дворов дворников, и из-за попов бобылей» 36.
Как и во время опричнины, «правежи» при Борисе Го-
дунове охватили всю страну. В боярском списке
1602/03 г. ряд дворян указан в качестве праветчиков:
Б. Г. Моклоков «на правеже из*Поместнова», 3. К. Тих-
менев «на правеже», М. И. Молчанов «в Яме городе да
правеже», князь С. Ю. Вяземский «в Кузьмудемьянском
на правеже», Б. В. Собакин «на правеже» 37.
Сама процедура этих обысков и «правежей» начала
XVII в., наказаний, применявшихся в ходе их, не рас-
крывается из материалов южных городов, архивы кото-
рых большей частью погибли во время бурных событий
Крестьянской войны и иностранной интервенции. Но ка-
кое-то представление о том, как «чинилась управа»
в 1602 г., могут дать документы из Чердынского архива.
34 ЦГАДА, ф. Портфели Миллера, № 478, ч. 1, д. 16, лл. 2-4.
35 В. И. Буганов. Грамота ливенскому воеводе Ивану Осиповичу
Полеву 1595 г.— «Записки Отдела рукописей Гос. биб-ки СССР
им. В. И. Ленина», 1958, вып. 20, стр. 183-184.
36 С. Б. Всселовский. Акты писцового дела, т. I. M., 1913, стр. 7-8.
37 ЦГАДА, ф. Разрядный приказ, Московский стол, сто. 1131, ст. 1,
лл. 17, 21, 28, 31, 44.
203

Это грамота Лжедмитрия I от 2 мая 1606 г. в Пермь
Великую князю С. Ю. Вяземскому и подьячему И. Федо-
рову по челобитью кайгородского земского старосты
Ст. Яковлева и всех посадских людей. Из челобитья кай-
городцев предстает мрачная картина произвола и наси-
лий, которые обрушивались на головы посадских людей
городов, подвергшихся розыску. В 1602 г. в Кайгород
был прислан из Москвы сыщик Василий Сноведов. Его
появлению предшествовало челобитье пермского воеводы
Андрея Безобрдзова, который, по словам кайгородцев,
«стакався и умысля с пермичи, с чердынцы взводя на
них моровое поветрие, и писал де на них ложно; будто
де они, кайгородцы, про [то] моровое поветрие сыскивати
и застав поставити не дали; а у них деи морового по-
ветрия не было, мерли люди гЬлодом» 38. Василий Снове-
дов приехал в Кайгород не один. С ним прибыли чер-
дынцы Иван Могильников и Михаил Ваньков «со многи-
ми людьми». «И приехав деи они в Кайгородок,— про-
должали челобитчики,— их, кайгородцев, 1шли батоги, не
по делу, и в тюрьму метали, и обиду де и насилство им,
кайгородцам, чинили, и на правеже деи их из данных
книг били. И они де, кайгородцы, не перетерпя правежу,
пошли ко храму и хотели из земския коробьи данные
книги вынять, и те де пермичи, чердынцы, прибежав к
ним и отняв у них, земскую коробью розломали, а их де,
кайгородцев, били ослопы насмерть, и кайгородцы де по-
садские люди от их побой розбрелись розно. И тот де
Иванко Могильников да Михалко Ваньков с товарыщи
выхватили из коробьи их земских сборных денег 150 руб-
лей и 19 алтын и 4 деньги и отнесли де они те деньги
на двор к Василью Сноведову, и теми де деньгами ко-
рыстовалирь».
В случае с кайгородцами присланный из Москвы Ва-
силий Сноведов использовал их какие-то давние распри с
чердынцами. Сыск про «моровое поветрие» и «заставы»
сопровождался для кайгородцев «правежом» о налоговых
платежах («и на правеже де их из данных книг били»),
в которых были заинтересованы чердынцы. Когда же кай-
городцы, «не перетерпя правежу», пошли к храму, чтобы
вынуть «из земския коробьи данные книги», очевидно,
для собственного оправдания, то произошло столкновение
38 ААЭ, т. II, стр. 99.
204

с приехавшими, которые били кайгородцев «ослопы на-
смерть», отняли у них и разломали земскую коробыо,
захватив земские деньги. Челобитье о "насилиях и причи-
ненных убытках кайгородцы подали лишь четырв года
спустя прп Лжедмитрии I. Так, «чинение управы» обо-
рачивалось в действительности насилиями, грабежами. и
злоупотреблениями.
Широкие расследования и расправы Бориса Годунова
1601 —1602 гг. «на украйнах» и в других местах не при-
вели к разрядке. Особенно напряженное положение сло-
жилось в пограничных районах. «Украинные люди» толь-
ко ждали удобного момента, чтобы восстать против нена-
вистного царя.
Активное участие в развернувшемся в 1601 —1603 гг.
антифеодальном движении в России приняли монастыр-
ские крестьяне. Летом 1602 г. имели место случаи поку-
шения на монастырскую собственность в вотчинах Иоси-
фо-Волоколамского монастыря. Голодающие крестьяне
крали монастырскую рожь и вторгались в монастырские
заповедные леса, в которых «золу жгли и лес секли на-
сильством» 39. Глухое указание на какие-то волнения в мо-
настырской вотчине имеется в приходной книге Болдино-
Дорогобужского монастыря 1603—1604 гг. Под 1 мая
1604 г. здесь записано: «Привез с Москвы келарь ста-
рец Серапион четыре рубли шесть алтын две деньги, что
взято из Розбойной избы Усцовского розбою вытей (кур-
сив мой.— В. /Г.)»40. Понять эту запись помогает обраще-
ние к житию Адриана Пошехонского. В 1550 г. монастырь,
основанный Адрианом Пошехонским, был разгромлен вос-
ставшими крестьянами, а его основатель убит. Принимав-
шие участие в разгроме монастыря крестьяне, которые
квалифицировались феодальным судом как «разбойники»,
подверглись суровому наказанию, а их имущество прода-
но и полученные деньги поступили в Разбойную избу41.
Очевидно, с подобной же ситуацией встречаемся мы и в
Болдино-Дорогобужском монастыре в начале XVII в.
39 ЦГАДА, ф. Иосифо-Волоколамского монастыря, прих.-расх. кн.,
№ 12, лл. 49—50.
40 «Акты, относящиеся до юридического быта древней России»,
т. II. СПб., 1864, стб. 280.
41 Об этом см.: В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классо-
вая борьба в России во второй половине XVI в. М., 1970,
стр. 240—241.
205

Только разгрому в данном случае подвергся не сам мо-
настырь, а одно из его имений. Деньги, привезенные ке-
ларем Серапионом из Разбойной избы, были не чем иным,
как компенсацией монастырю за понесенный ущерб. Есть
и прямые указания на покушения со стороны крестьян
осенью 1603 г. на бортные угодья Болдино-Дорогобуж-
ского монастыря. Так, 9 октября 1603 г. были взяты «мо-
настырские пени» в размере 2 руб. на крестьянине из
деревни Вязкое Максиме за то, что «он монастырской
дуб посек и пчелы выдрал» 42.
Острая вспышка классовой борьбы произошла в вот-
чинах московского Новодевичьего монастыря в связи с
переводом монастырских крестьян с оброка на барщину
в 1603 г. Иваном Свитиным, выполнявшим распоряже-
ние боярской комиссии, ревизовавшей монастырь. Переве-
денные на барщину крестьяне обязаны были пдатить и
оброки, только в уменьшенном размере 43. Приехавшие ле-
том 1604 г. в Оболенские села монастырские приказчики
не смогли собрать с крестьян оброков и вернулись в Мо-
скву с пустыми руками. В Москве они сообщили мона-
стырским властям о крайнем обнищании крестьян и о
том, что попытка сбора в этих условиях оброков может
привести лишь к новым крестьянским побегам: «А прие-
хав, в монастыре игуменье и всем соборным старицам ска-
зывали, что крестьяне в Оболенских селах добре нужны и
голодни — только на них денежные доходы править, и они
и достоль разбежатца» 44. *
Вскоре в монастыре появились и представители кре-
стьян «изо всех Оболенских сел», обратившиеся к мона-
стырским властям с челобитьем. Содержание этого чело-
битья изложено в приходной книге. Из него видно, на-
сколько губительно отразился трехлетний голод на кре-
стьянском хозяйстве. «А крестьяне изо всех Оболенских
сел,— читаем мы в приходной книге,— приходя в мона-
стырь, игуменье и всему собору били челом, что был
хлебный недород по три года и от хлебново недороду
многие крестьяне вымерли, а у иных жены их и дети
разбрелись по миру, а у иных жены и дети голодною
42 «Акты, относящиеся до юридического быта древней России»,
, т. II, стб. 271.
43 Архив Музея Новодевичьего монастыря, приходная книга
1603—1604 гг., лл. 143—144.
44 Там же, л. 154.
206

смертью померли, а они сами сошли кормитца в украин-
ные города, а дворы тех крестьян пусты, а которые кре-
стьяне поостались и те от разбойников разорены, а иные
в разбойных вытех по язычным молкам на правеже за-
мучены» 45. Ссылаясь на отсутствие семян для посевов,
тяжелые государственные повинности по строительству
укреплений в Серпухове и по ямской гоньбе, крестьяне
требовали сложить с них денежные платежи в пользу
монастыря. В заключительных словах челобитья звучала
открытая угроза бегства из монастырской вотчины, кото-
рая в приходной книге передана следующим образом:
«и им стало невозможно — только их игуменья и келарь
не пожалуют, денежных доходов отдать не велят— и им
всем разбрестись розно».
Привлекает внимание то место челобитья, где говорит-
ся о том, что «крестьяне в Оболенских селах от разбой-
ников разорены, а иные (крестьяне.— В. К.) в разбой-
ных вытех по язычным молкам на правеже замучены».
Это место крестьянского челобитья свидетельствует, на
наш взгляд, об острой вспышке классовой борьбы в Обо-
ленских вотчинах Новодевичьего монастыря. Причем в
обстановке голода социальные противоречия накалились
до такой степени, что бедные, «охудавшие» крестьяне
поднимадись не только против феодалов, но и против
крестьян зажиточных. Только так можно расценить ука-
зание документа на то, что одни из оболенских кресть-
ян были разорены «разбойниками» (так назывались в
официальных источниках участники движения Хлопка —
восставшие крестьяне и холопы), а другие подверглись
карательным действиям со стороны органов государствен-
ной власти и были замучены на «правежах». Не явля-
лась ли посылка в Оболенские села Ивана Свитина, ко-
нечно с соответствующим вооруженным отрядом, одним
из случаев карательных действий правительства Бориса
Годунова против восставших крестьян и холопов, о чем
разрядные книги говорят как о посылках дворян против
«разбойников»?
•Хотя к лету 1604 г. крестьянские волнения в Обо-
ленских селах были уже подавлены, положение здесь,
судя по челобитью, в котором крестьяне фактически от-
45 Архив Музея Новодевичьего монастыря, приходная книга.
1603—1604 гг., л. 154—154 об.
207

назывались от выполнения монастырских повинностей,
было достаточно напряженным. В этих условиях мона-
стырские власти 9 августа 1604 г. решили послать в
Оболенские села соборных стариц княгиню Марфу Ме-
щерскую и Александру Осинину. На них была возложе-
на обязанность проведать обстановку в Оболенских селах
и произвести тщательную перепись крестьян и их иму-
щества. Монастырские власти рекомендовали старицам
собрать с «прожиточных», крестьян оброки и привезти со-
бранные деньги в монастырь. Марфа Мещерская и Алек-
сандра Осинина пробыли в Оболенских селах около трех
месяцев, но получить с крестьян монастырские денеж-
ные доходы так и не смогли. Возвратившись в монастырь
29 октября 1604 г., они доложили игуменье, келарю и
«всему собору», что получить с крестьян оброк «никако
немочно». После их доклада монастырскими властями
было принято решение отказаться от дальнейших попы-
ток сбора денежных оброков с крестьян Оболенских сел.
Это решение мотивировалось опасностью бегства кресть-
ян и окончательного запустения монастырской вотчины
(«чтоб крестьяне в Оболенских селах скрепились и не
разбежались») 46.
Массовый характер антифеодального движения ярко
выступает из разрядной записи о посылках дворян «за
разбойники» во Владимир, Волоколамск, Вязьму, Можайск,
Медынь, Ржев и Коломну47. Исследователи относят эти
посылки к 1603 г.48, однако их можно датировать более
точно. Уже нахождение их среди разрядных записей за
46 Архив Музея Новодевичьего монастыря. Приходная книга
1603—1604 гг., л. 155 об. В феврале 1604 г. Г. И. Акинфов и
подьячий П. Григорьев производили обыск относительно уро-
жая хлеба в нижегородских селах Павлове, Давыдове, Ворсме
и Богородском. Одновременно выяснились причины крестьян-
ских побегов и возможности оставшихся крестьян выплатить
недоимки (ГПБ, собр. Погодина № 1994. Опись столбцам, най-
денным в архиве Печерского Нижегородского монастыря, № 26).
47 ГБЛ, собр. Горского, № 16, л. 633—633 об.; ГИМ, собр. Щукина.
№ 496, л. 1172; ЦГАДА, ф. Оболенского, № 86, л. 279 об. Пол-
ный текст разряда о посылках дворян «за разбойники» опуб-
ликован И. И. Смирновым по рукописи Яковлевской разрядной
книги, хранящейся в рукописном собрании Научной библиотеки
Одесского гос. ун-та им. И. И. Мечнинова (см. И. И. Смирнов.
Восстание Болотникова, стр. 78).
48 Е. Н. Кушева. К истории холопства в конце XVI — начале
XVII в.— «Исторические записки», 1945, т. 15, стр. 92;
//. И. Смирнов. Восстание Болотникова, стр. 78.
Щ

«Ill» год говорит о том, что они имели место в проме-
жуток времени от 1 сентября 1602 до 1 сентября 1603 г.
Пределы достаточно широкие! Но установить их тем не
менее полезно, хотя бы в том отношении, что за ними
оказывается посылка против разбойников И. Ф. Басмано-
ва, отнесенная И. Массой к сентябрю 1603 г.49 В дошед-
ших до нас списках разрядных книг вслед за записью о
посылках дворян «за разбойники» помещено известие о
производстве 21 июля 1603 г. смотра правительственных
войск, расположенных «на украйне» в Мценске, Новосиле
и Орле 50. Сам по себе факт этот не может служить бес-
спорным основанием для датировки посылок дворян «за
разбойники» временем до 21 июля 1603 г. Ведь в част-
ные списки разрядных книг известие о посылках дворян
«за разбойники» могло было быть включено из государе-
ва разряда механически, с нарушением хронологической
последовательности событий. Более основательные выво-
ды позволяет сделать упоминание среди дворян, послан-
ных «за разбойники», Михаила Борисовича Шеина51.
М. Б. Шеин был одним из видных русских воевод. По-
этому о его назначениях и местнических спорах довольно
часто говорится в разрядах. Обращаясь к разрядным запи-
сям за 1603 г., мы находим М. Б. Шеина среди воевод,
которым 10 марта 1603 г. Б. Годунов велел служить «на
украйне по полкам». М. Б. Шеин был назначен первым
воеводой передового полка в Новосили 52. О том, что это
назначение не осталось на бумаге, свидетельствует мест-
нический спор между М. Б. Шейным и князем Иваном
Курлятевым, проигранный последним 53. 21 июля 1603 г.
в Новосиль к М. Б. Шеину для смотра правительствен-
ных войск был направлен царем стольник князь Данила
Иванович Мезецкий 54. Большие воеводы с береговой служ-
бы были отпущены лишь 17 октября 1603 г.55, следова-
тельно, с 10 марта по 17 октября 1603 г. М. Б. Шеин
находился «на украйне» и его посылка в Волоколамск
49 Исаак Масса. Указ. соч., стр. 71.
50 ГБЛ, собр. Горского, № 16, л. 633 об.
51 «На Врлок на Ламской Михаила Борисовича Шеина, да Олек-
сея Иванова сына Безобразова».
52 ГБЛ, собр. Горского, № 16, л. 629.
53 Там же, л. 629 об.
54 Там же, л. 633 об.
55 Там же, л. 637 об?
209

«за разбойники» могла состояться в промежуток времени
от 1 сентября 1602 до 10 марта 1603 г.
Все сказанное позволяет высказать предположение о
сводном характере рассматриваемой разрядной записи,
объединяющей в себе целый ряд посылок дворян «за раз-
бойники» за время с осени 1602 по лето 1603 г. Это
предположение подтверждается и указанием «Нового ле-
тописца» на то, что Борис Годунов «посылаша многижда
(курсив мой.— В. К.) на них (разбойников.— В. К.)...
и ничево им можаху сотворити» 56. В дальнейшем «Новый
летопиоец» рассказывает о решении царя созвать Бояр-
скую думу с тем, чтобы изыскать более эффективные
средства для борьбы с «разбоями»: «Царь же Борис, слы-
шав, яко ничто им не зделати, прискорбен бысть зело и
призва к себе бояр и возвести им и думаше с ними,
како бы тех разбойников переимати»57. По-видимому,
в связи с этим заседанием Боярской думы и была со-
ставлена в Разрядном приказе сводная запись, ставящая
членов Боярской думы в известность («возвести им») от-
носительно тех попыток подавить движение «разбойни-
ков», которые предпринимались Борисом Годуновым
прежде. Практика работы Боярской думы знает историче-
ские справки. Именно такой характер имел доклад руко-
водства Поместного приказа о ходе закрепощения кре-
стьян в конце XVI — начале XVII в., помещенный во
вступительной части Соборного уложения Василия Шуй-
ского 9 марта 1607 г.58
Как показал А. Л. Станиславский, наши представле-
ния о размахе антифеодальной борьбы накануне восста-
ния Хлопка конкретизируются введением в научный обо-
рот известий о посылках дворян различных уездов «за
разбойники», сохранившиеся в боярском списке
1602/03 г.59 Против «разбойников» были посланы дворя-
не из Ржевы Владимировой, Бежецкого Верха, Вязьмы,
Кашина, Волоколамска, Можайска, Юрьева-Польского,
56 ПСРЛ, т. XIV, ч. 1, стр. 58.
57 Там же..
58 В. Н. Татищев. История Российская, т. VII. Л., 1968, стр. 390—
391.
59 А. Л. Станиславский. Источники для изучения состава и
структуры государева двора последней четверти XVI — начала.
XVII века. Автореф. канд. дисс. М., 1973, стр. 8—9,
210

Суздаля, Коломны, Мещеры, Алексина, Тулы 6<\ Ё свете
этих данных расширяется район, охваченный движением,
ибо посланные дворяне боролись с «разбойниками» своих
или близлежащих уездов. Так, И. С. Толбузин, служив-
ший по Волоколамску, был послан «за разбойники» в
Можайск61. Но чем руководствовались дворянские кара-
тели, на кого опирались, какими силами располагали —
на эти вопросы до сего времени историки не могли дать
сколько-нибудь исчерпывающего ответа. Тексты царских
наказов, врученных им, известны не были. Наконец, было
неясно, все ли такие посылки оказались зафиксирован-
ными в дошедших до нас разрядных книгах или нет.
Отсутствие упоминания в них о походе И. Ф. Басманова
свидетельствовало как будто в пользу последнего предпо-
ложения, но проверить его конкретными фактами не уда-
валось. •
Теперь мы располагаем текстом одного из таких на-
казов Бориса Годунова по борьбе с «разбойниками». Хра-
нится он в Калининском областном государственном ар-
хиве в списке XIX в., сделанном, по-видимому, с совре-
менного документа, расклеевшегося по составам, в резуль-
тате чего отдельные лис^ы перемешались 62. Переписчик и
воспроизвел их в своей копии в той последовательности,
в которой они попали ему в руки, не задумываясь о со-
держании переписываемого им материала. Нам удалось
восстановить первичный текст. Хотя самое начало наказа
утрачено (оно отсутствовало, очевидно, уже в момент сня-
тия копии), основной текст его был воспроизведен пере-
писчиком довольно точно, не считая путаницы в листах,
что дает возможность значительно подробнее представить
себе характер и размах предпринятых Борисом Годуно-
вым мер по искоренению «разбоев», чем мы могли это
сделать до сих пор.
Обнаруженный наказ был вручен Богдану Поликарпо-
вичу, посланному Борисом Годуновым на Белую и в
Вельский уезд, «чтобы одноконечно разбои вывести». По-
водом для этой посылки послужили поступившие в Мо-
60 ЦГАДА, ф. Разрядный приказ, Московский стол, стб. 1132, ст. 1,
лл. 8, 15—16, 20, 29—35, 38, 43, 46, 52, 55, 74.
61 Там же, л. 74.
62 Государственный архив Калининской области, ф. 103, оп. 1,
д. 2204, лл. 1—6.
211

скву сведения о действиях в тех местах «разбойников».
«Ведомо государю царю и великому князю Борису Федо-
ровичу всеа Русии учинилося, что на Белой по дорогам
разбои великие, проезжих людей разбойники разбивают
и побивают до смерти, и проезду и проходу всяким лю-
дям нет, да и села и деревни многие на Белой ездя
разбойники разбивают и людей многих побивают до смер-
ти ».
И. Масса сообщает в своих записках, что в сентябре
1603 г. «дороги в Польшу и Ливонию сделались весьма
опасными» от восставших холопов и именно сюда был
послан из Москвы со стрельцами И. Ф. Басманов 63. Поль-
ский исследователь Ст. Хербст в своей рецензии на книгу
И. И. Смирнова о восстании И. И. Болотникова склонен
был даже отнести возникновение восстания Хлопка к это-
му району в связи с оживлением торговли после оконча-
ния польско-шведской войны 1600—1602 гг.64 Решающим
фактором в усилении классовой борьбы в начале XVII в.
явились не столько возобновившиеся торговые операции,
сколько страшный голод 1601 —1603 гг. В голодные годы
господа, не желая кормить своих холопов, массами прого-
няли их без отпускных, чтобы по миновании бедствия
предъявить на них свои права. Обреченным на голодную
смерть людям не оставалось ничего другого, как браться
за оружие. Но указание на районы к западу от Москвы
как место возможного возникновения восстания Хлопка
заслуживает, конечно, внимания 65.
Сообщение И. Массы подтверждается фактами о по-
сылках дворян в Можайск, Вязьму, Волоколамск и Ржев,
63 Исаак Масса. Указ. соч., стр. 71.
64 «Przeglad historyczny», t. XLIII. Warszawa, 1952, s. 148;
St. Herbst. Wojna Jnflanska. 1600—1602. Rozprawy- historyczne,
Warszawa, 1938, s. 179,
65 Уже в конце XVI в. русские купцы, торговавшие с Польшей,
жаловались на «разбои» в пограничных районах. В этих «раз-
боях» принимали участие беглые крестьяне, приходившие из-за
рубежа и громившие поместья своих бывших господ. Среди
разбойников, действовавших в Ржевском уезде, упоминается
Мухорт (ЦГАДА, ф. 79. Сношения России с Польшей, кн. 22,
лл. 152, 158 и др.) На эти факты впервые обратил внимание
С. М. Соловьев (С. М. Соловьев. История России с древнейших
времен, кн. IV. М., 1960, стр. 288; см. также: Г. Н. Анпилогов.
Новые документы о России конца XVI — начала XVII века,
стр. 19—20).
212

находившиеся как раз на дорогах в Польшу и Прибал-
тику. Теперь к ним присоединяется новое известие о ка-
рательной экспедиции в район Белой, расположенной к
польско-литовской границе и Ливонии еще ближе. Неспо-
койно было и в Ливонии. Так, 4 декабря 1602 г. недалеко
от ливонского городка Браслова «разбойники» напали на
усадьбу, принадлежавшую дворянину Ротчеру Сульту, его
убили, а имение разграбили 66. Ст. Хербст приводит факт
о выходе из подчинения холопов в соседних с Белой Вели-
ких Луках в июле 1606 г., когда на юге вспыхнуло вос-
стание И. И. Болотникова 67.
Все это характеризует западные окраины России наря-
ду с южными как один из главных очагов классовой
борьбы в начале XVII в.
Как видно из наказа, действия «разбойников» в райо-
не Белой не ограничивались дорогами, а распространя-
лись на сельские местности. «Разбойники» разбивали «се-
ла и деревни многие». Нам уже приходилось отмечать,
что в обстановке голода нападениям могли подвергаться
и зажиточные крестьяне, обладатели хлебных запасов,
скупщики, торговцы хлебом. Однако в первую очередь,
как в Ливонии, опасность грозила владениям духовных
и светских феодалов. Не являлся исключением в этом от-
ношении и Вельский уезд. И здесь, как и в других местах,
правительственной защите подлежали прежде всего жизнь
и имущество представителей господствующего класса.
В царском наказе запечатлена целая система органи-
зационных и военных мероприятий, разработанная прави-
тельством Бориса Годунова в масштабе всей страны для
искоренения «разбоев». Посылка Богдана Поликарповича
на Белую и в Вельский уезд — одна из многих: «А по
иным дорогам и городам разбоев сыскивати посланы дво-
ряне ж и им меж собою ссылатца...» Организующим
центром в борьбе с «разбоями» выступает из наказа Раз-
бойный приказ, куда посланные должны были регулярно
сообщать об обстановке во вверенных им уездах: «А что
у них учнет делатца, и им о всем иисати к государю
царю и великому князю Борису Федоровичу всеа Русии
почасту, чтоб государю про то вскоре ведомо было; а от-
66 И. М. Болдаков. Сборник материалов по русской истории нача-
ла XVII в. СПб., 1896, стр. 49.
67 «Przeglad historyczny», т. XLIII, s. 149, прим. 4.
213

пйскй велети отдавати в Разбойном приказе окольничему
Ивану Михайловичу Бутурлину да дьяку Богдану Ивано-
ву». «Разбои», борьба с ними — в центре внимания са-
мого царя. Борис Годунов хочет знать, и как можно ско-
рее, что же предпринимается в этом направлении. Руко-
водство Разбойного приказа обязано постоянно доклады-
вать ему о положении на местах.
В своих действиях государев посланник, как видно из
наказа, опирался прежде всего на местных помещиков —
детей боярских. Из них в основном состояли и те воен-
ные отряды, которые направлялись против разбойников.
«А как он учнет стояти на Белой или в Вельском уезде
и скольким человеком с ним быти беляном детем бояр-
ским, и тому с ним послана роспись за дьячьею при-
писью. А куда Богдану лучше ехать для великого дела
или послати для разбойников, и ему велеть с собою быти
беляном детям боярским, сколько надобе, смотря по делу,
а за посмех многих детей боярских не имати, чтоб в том
детем боярским волокиты не было». Опираясь на детей
боярских и используя их для борьбы с разбойниками,
правительство Бориса Годунова предписывало посланнику
чрезмерно не отягощать их и в то же время наблюдать
за тем, чтобы они в свою очередь не чинили насилий
над населением, не озлобляли его еще больше. «Да и
над детьми боярскими беречи, чтобы не воровали ж и не
норовили никому и посулов и кормов не имали и купи-
ли б корм по цене». В противном случае виновным гро-
зила смертная казнь.
О комплектовании карательных отрядов из дворян и
детей боярских говорится ii в одной записи разрядных
книг. Посланные Борисом Годуновым из Москвы 5 сен-
тября 1601 г. в район Тулы Г. И. Вельяминов и
Н. М. Пушкин во главе отрядов из дворян и детей бо-
ярских должны были произвести обыски и «управу учи-
нить», «а управу учиня... дворян и детей боярских по до-
мом роспустить» 68. Здесь мы имеем дело с изложением
царского наказа, данного Г. И. Вельяминову и Н. М. Пуш-
кину, к сожалению, очень кратким. Из текста же наказа
Богдану Поликарповичу, посланному на Белую и в- Вель-
ский уезд, становится ясным, что в его распоряжение по-
ступали и местные стрельцы: «А как оп приедет на Бе-
68 ГБЛ, собр. Горского, № 16, л. 589.
214

лую и ему взяти с собою бсльских стрельцов, сколько
пригоже, смотря по тамошнему делу». «Государеву пос-
ланнику» подчинялись губные старосты, городовые при-
казщпкп, «розные приказные люди», а также пушкари и
затинщики. В его руках по существу концентрировалась
вся военная и административная власть в уезде. Он на-
делялся как бы особыми полномочиями.
Каждый уезд должен был быть расписан по стапам,
и в черные, дворцовые и владельческие села и деревпи
направлены губные старосты, пушкари и затннщики, что-
бы вызвать приказщпков — управителей имений, через ко-
торых правительство намеревалось повлиять на местное
крестьянское население. Правительство Бориса Годунова
понимало, что разгромить ^разбойников» оно не может, не
заручившись поддержкой местпого населения, хотя бы в
лице крестьянских выборных из «лучших людей». Поэто-
му предполагалось использовать их как в операциях про-
тив «разбойников», так и особенно в организации сыс-
ка 69. Не случайно в наказе Борис Годунов прибег к де-
магогическому жесту, включив в него слова о посылке
дворян в уезды «жалуючи крестьянства», т. е. представ-
69 Процедура сыска с участием «добрых людей» — волостных
крестьян предстает из записи от 20 января 1604 г., к сожале-
нию, дошедшей до нас в дефектном состоянии, по делу плотни-
ка Идана Иванова, ограбленного на дороге. «Снем с записи
слово в слово. По государеву цареву и великого князя Бориса
Федоровича всея Русии 'наказу подымал Иванко Иванов сын
[плот]ник соцкова Смирнова Васильева сына Секерина х Куп-
рияну к Рышкову. [А] взял с собою понятых добрых людей
целовальника... ва да волосных крестьян Булгака Игнатьева, да
Олексия Ондриева, да Микиту Петрова, да десяцкова Петра Ге-
расимова, да Осипа Левонтиева, да Нестера Семенова, да Ки...
[Я]ковлева, да Василья Булгакова. И сороковик спросил плот-
ника: «Хто тебя вез и где тебя грабили?» И Иванко сказал:
«Вез меня Коряковские волости крестьянин Купрттян Рышков,
[а] грабили де меня за Офонасьевым поместьем Кадую на ле-
ей...» И сороковик Смирной спросил Куприяна: «Такова ты че-
ловека в[ез]?» И Куприян сказал: «Такова де есми человека
вез, и сам де есми [из]гиб». И Иванко сказал: «А познал де
есми над собою Куприянова [бра?]та посынка, а иных людей
не познал». И с Ыванком приезжал [костро?]митин сын бояр-
ской Офонасей Сслпвии и свой (слово не разобрано.— В. К.)
с Кузьмо[ю] с крестьянином своим с Иякпмом с Фалелиевым.
А записку [пи]сал Первушка Иванов лета 7112-[го] году ген-
варя в 20 [день]. На об.: «112-[гв] году. Роспросил» (ГПБ,
ф. 532, оп. 1, д. 260).
215

ляя эту карательную акцию как общенародное дело. II все
же правительство испытывало недоверие к крестьянам. .
У «разбойников» были укрепленные лагери («станы»), от-
куда они совершали набеги. Посланному предписывалось
разыскивать, где они находятся, и, «собрався со многими
людьми», нападать на них, разрушать «станы» и захваты-
вать укрывшихся там «разбойников». Борьба осложнялась
тем, что «разбойники» пользовались поддержкой у части
местного населения. Поэтому особое внимание при розы-
ске обращалось на выяснение тех мест, где «разбойников
приезд». Захваченные должны были подвергаться пыткам,
их «жгли огнем», чтобы узнать сообщников, к которым
они приезжали с награбленным и от которых, очевидно,
получали продовольствие.
Из документов фамильного архива новгородских поме-
щиков Кулебакиных следует, что «разбойники» в отдель-
ных случаях находили пристанище и у помещиков. Оп-
равдываясь от обвинений в связях с «разбойниками»,
возведенных на них помещиками Ушаковыми, убившими
их родственника Ивана Бирюева, в декабре 1602 г. «на
крестьянском отказе», Кулебакины в свою очередь обви-
нили Ушаковых в содействии «разбойникам». «А от того,
государь, от Гарасима (Ушакова. — В. К.) от самого,—
писали в своем челобитье Кулебакины,— на разбои Демка
Копосов с товарыщи ходили и разбойную рухлядь к нему
приносили. И тот Демка на себя и на того Герасима го-
ворил (с пытки. — В. К.). А Рудак, государь, Ушаков и
сын его Иван розбойником у собя во дворе стан держали
и разбойники Гордюшко- с товарищи у них приставали и
розбойную рухлядь к ним приносили» 70. Правительствен-
ные органы отнеслись к челобитью Кулебакиным со всей
серьезностью. В царской грамоте, посланной из Москвы
в Новгород в феврале 1603 г. местным властям, предпи-
сывалось произвести строгое расследование: «...про то
Иваново убивство и про разбои сыскаги всякими сысками
накрепко. Да будет по распросным речем и по сыску
убойца Ивана Бирюева дойдут до пытки, и вы б их в том
Иванове убнвстве велели пытати. А хто в чем мимо миро-
вых записей учинят спор, и вы б их в том судили и
сыски всякими сыскали. А по суду своему и по обыску
70 Архив ЛОИИ СССР, ф. 238, оп. 2, д. 90/1.
216

меж ими управа учинили безволокитйо, до чего дойедетца
по нашему указу» 7|..
Опасения правительства обнаруживаются и в конкрет-
ных предписаниях наказа но порядку расследования убий-
ств и грабежей: «А будет им в сыску скажют, под ко-
торыми деревнями людей побитых, или где они сами под
чьими селы или деревнями люден пябитых найдут, и им
тех сел и деревень приказщиков и старост и целоваль-
ников и лутчих крестьян поимати и их про тех побитых
людей распрашивати, разводя порознь: хто имянем их по-
бил, и сколь давно побиты, и они про тех побитых лю-
дей являли ли, и будет они про тех побитых людей не
являли и им тех людей, под которыми селы и под дерев-
нями побитых людей найдут, взяти человека по два и по
три лутчих людей и пытати».
Следовательно, в случае «неявки» об убитых ответст-
венность падала на крестьян близлежащих сел и деревень
как на возможных соучастников или укрывателей «раз-
бойников». Сохранившиеся от тех лет расследования об
убийствах и грабежах показывают, что для такого взгля-
да имелись основания. 22 марта 1603 г. на Кострому к
губным старостам Долмату Кафтыреву и Сарычу Шеста-
кову было привезено тело убитого человека Чюдова мо-
настыря Федора Игнатьева сына Попова, которое губной
целовальник Семейка Есинов подобрал на Вологодской до-
роге, а с ним «другой человек мертвой поднят, и того
нихто не знает». Ф. И. Попов, видимо, довольно часто
проезжал здесь по монастырским поручениям или по соб-
ственным торговым делам — и его знали. Была составле-
на запись («привод») за приписью Сарыча Шестакова и
указаны имена крестьян Ипатьевского Троицкого мона-
стыря, взятых целовальником с собой в качестве понятых.
После произведенного расследования выяснилось, что Фе-
дор Игнатьев сын Попов, едучи с Вологды, заночевал у
крестьянина Куниковского погоста Маныки Фатеева и был
убит у него. Соучастниками Маныки Фатеева были крес-
тьяне Веского погоста — всего 16 человек. Маныка Фа-
теев выступает здесь в роли лица, к которому «приез-
жают» «разбойники» — крестьяне соседнего погоста 72„
71 Там же, д. 104/45.
72 Архив Калининского областного краеведческого музея, коллек-
ция № 2 док. мат-лов, оп. 3, папка 1, д. 1.
217

В грамоте во Владимир к Андрею Игнатьевичу Волын-
скому от 30 декабря 1603 г. но челобитью крестьянина
суздальского Покровского Девичьего монастыря Кондра-
тия Павлова с сыном на холопов и крестьян помещика
Клементия Сеченова в грабеже и побоях указано, что
«грабежу де у них взяли лошадей и платья и денег на
двадцать на три рубли и на двадцать алтын на две день-
ги». Кондратий Павлов, довольно зажиточный крестьянин,
с сыном ехал па свадьбу в соседнюю деревню. Грамота
предписывала перечисленных в челобитье холопов и крес-
тьян взять «на поруку з записью» и обязать явиться на
суд в Москву во Владимирский приказ к Василию Яков-
левичу Волынскому и дьяку Третьяку Карпову 73. В 1603 г.
в Арзамасе помещик Безсон Литвинов возбудил судное
дело на маресьевскую мордву в «земляном насильстве»
и «хлеба и людей- своих и крестьян бою и грабежу».
Вскоре «по той недружбе» он был ограблен на дороге
и убит. Его мать, вдова Оносья Петрова жена Литвино-
ва, возложила обвинения па маресьевскую мордву, с кото-
рой они находились в споре. Из Москвы были затребо-
ваны обыски. Дело велось в Нижегородской четверти у
дьяка Петра 'Желябужского 74.
В 1602/03 г. был убит «разбойниками» помещик
Б. Б. Симанов, служивший по Владимиру, тогда как дру-
гой владимирский помещик, Ю. К. Акинфов, сидел «в
тюрьме в розбое». Относительно В. М. Свиблова, служив-
шего по Кашину, в боярском списке 1602/03 г. также
сказано, что он «в тюрьме в розбое» 75.
Таким образом во время, голода происходили убийства
и грабежи и зажиточных крестьян, и помещиков. Причем
основанием для пападепий на последних могли служить
предыдущие поземельные споры или какие-либо злоупот-
ребления с их стороны. Необходимо отметить, что в раз-
боях оказывались замешанными и некоторые помещики,
их крестьяне и холопы, действовавшие по наущению гос-
под. Правительство, столкнувшись с усилением в стране
«разбоев» и грабежей, стремилось не оставлять без вни-
73 «Описание актов собрания графа А. С. Уварова», ч. 1. М., 1905,
№82.
74 ЦГАДА, ф. Поместный приказ, г. Арзамас, стб. 22390, лл. 85—87.
75 ЦГАДА, ф. Разрядный приказ, Московский стол, стб. 1132,
ст. 1, лл. 28, 45.
218

мания ни одного такого случая, поручая расследования
на местах губным старостам и городовым приказчикам,
а в центре территориальным приказам — четям как выс-
шим судебным инстанциям. Это касалось, так сказать, ря-
довых дел. Но главнейшие операции против «разбойни-
ков» — «великие дела», связанные с применением против
них военной силы, осуществлялись, судя по обнаруженно-
му царскому наказу на Белую, непосредственно из Раз-
бойного приказа, действовавшего в тесном контакте с
Разрядом 76.
При составлении наказа в Разбойном приказе были ис-
пользованы предшествующие постановления Бориса Году-
нова и Боярской думы по борьбе с «разбоями». О ка-
ком-то «новом уложении» Бориса Годунова «о разбойных
и татиных делах» упоминается в царских грамотах осенью
1601 г. В нем речь шла, в частности, о выборе губных
целовальников, содержании тюремной администрации и
т. п. Строительство тюрем правительство намеревалось
осуществлять из казны. Мелким и средним помещикам
предоставлялись некоторые льготы77.
Следы напряженной законодательной деятельности
правительства Бориса Годунова, направленной на искоре-
пение «разбоев», нашли отражение и в уставной книге
Разбойного приказа 1638 г. Здесь приведен «боярский
приговор» о наказании «разбойников», данный в Разбой-
ный приказ «при царе и великом князе Борисе Федоро-
виче всеа Русии». Особенно суровая кара предусматрива-
лась для тех, кто совершил «убийства или пожог дво-
ровой или хлебной». Им грозила смертная казнь, даже
если они были на одном разбое 78.
Как следует из изложенного выше, разрядная запись
о посылке дворян против «разбойников» отнюдь не дает
исчерпывающего представления о районе распространения
крестьянских и холопских восстаний. Она свидетельству-
ет лишь о крайних затруднениях правительства, которое
думало тогда о ликвидации опасности в непосредствен-
ной близости от столицы и не имело возможностей по-
76 30 августа 1603 г. в московском Разряде сидели дьяки Леонтий
Лодыженский и Сапун Аврамов (ЦГАДА, ф. 210, дополн. оп.,
безгласный стб. 5, л. 39).
77 ЦГАДА, ф. ГКЭ, Владимирский у., № 1885.
78 «Памятники русского права» (далее —ПРП), вып. V. М., 1959,
стр. 191.
219

слать карательные экспедиции в более отдаленные уезды.
По словам «Нового летописца», «бысть в то же время ум-
ножишась разбойство в земле Рустей, не токмо что по
пустым местом проезду не бысть, ино и под Москвою
быша разбои велицы» 79, Под «пустыми местами» в Рос-
сии XVI — начала XVII в. понимались прежде всего «ук-
райны». Автор «Нового летописца» как бы хотел сказать:
чего уже говорить об «украйнах», когда «разбои велицы»
совершались под самою Москвой! Лишь ликвидировав дви-
жение под Москвой, правительство смогло послать дворян
«за разбойники» и на «украйны», в Пронск и Рязань.
В создавшейся же обстановке, когда пламя крестьянских
и холопских восстаний приближалось к воротам столицы,
правительство чувствовало себя неуверенно. Роспись объ-
езжих голов в Москве, составленная 14 мая 1603 г., со-
хранила известия о последующих посылках дворян на за-
ставы 80. Объезжие головы из числа видных бояр, дво-
рян и дьяков были призваны обеспечивать спокойствие
внутри города, дворяне, посланные на заставы, должны
были следить за тем, чтобы не прервались связи столи-
цы с другими районами страны.
Неспособностью правительства Бориса Годунова спра-
виться с «разбойниками» — так назывались в официаль-
ных документах восставшие холопы и крестьяне, восполь-
зовались все, кто по каким-либо причинам был им не-
доволен. В Сибири Алей-царевич с 1100 человек войска в
июле — августе 1603 г. направился на Тюмень «в жнитво»,
чтобы захватить русских людей, занятых на страде, врас-
плох. «Повоевав» Тюменский уезд, он собирался пойти к
Туринскому острогу. Туринский голова Иван Лихарев про-
сил подкреплений из Тюмени, но получил отказ, о чем
сообщил в Москву, требуя войск из столицы81. Однако
от задуманного похода Алею пришлось отказаться из опа-
79 ПСРЛ, т. XIV, ч. 1, стр. 58.
80 «В Белом же городе от Неглитшые реки до Покровские улицы
окольничему Якову Михайловичу Годунову да князю Василью
княж Григорьеву сыну Щетинину Ерославскому, и князь Ва-
силъя послали на заставу, а на ево место ездил Василей Коле-
динской и Василья послали на заставу (курсив мой.— В. К.),
и на его место ездил князь Дмитрей Барятинской да Гриторей
Давыдов, да дьяк Павел Матюшкин» (ГБЛ, собр. Горского,
№ 16, л. 631 об.).
81 Г. Ф. Миллер. История Сибири, т. II. М.—Л., 1941. Приложения,
-стр. 178—180.
220

сения за судьбу своего брата и жен покойного отца,
находившихся в руках у русских 82.
Как следует из других отписок, вогулы весной 1604 г.
собирались «громить твой государев пелымской хлеб, а
русских людей побить, и к Верхотурью под город с вой-
ною приходить, и город сжечь, и по дорогам и на пашнях
русских людей побивать было; и сосвинские де вогуличи
в воровстве к лялинским и тагильским вогуличам не по-
шли» 83.
На Верхотурье был направлен «государев наказ», ана-
логичный тому, которым должны были руководствоваться
'дворяне, посланные на Белую и в другие русские города
для борьбы с «разбоями». Только здесь имелось в виду
пресечь враждебные по отношению к русским людям дей-
ствия вогулов. Предполагалось привлекать на сторону
местных властей «сотников и лутчих вогуличей», выведы-
вать у них про «воров» и организовывать на них посыл-
ки русских детей боярских и стрельцов. Пойманных «во-
ров» следовало «пытать накрепко», «чтобы прямых сущих
воров сыскать» и сажать их в тюрьму, посылая отписки к
царю в Москву в Казанский и Мещерский дворец дьяку
Нечаю Федорову. Однако из Верхотурья ответили, что
послать против «воров»-вогулов детей боярских. со
стрельцами не могут,, ибо «на Верхотурье, государь, тво-
их государевых служилых людей 2 сына боярских да
атаман, Пинаем зовут, Стефанов, и он слеп и увечен».
Не хватало и стрельцов 84.
Отсюда можно заключить, что попытки правительства
Бориса Годунова механически переносить приемы борьбы
с «разбоями», выработанные в центре, в Сибирь, не сооб-
разуясь с местными условиями, выли заведомо обречены
or
на неудачу eD.
Постоянные «задоры», «разбои» и «грабежи», в кото-
торык принимали участие беглые русские крестьяне, про-
82 Там же, стр. 181.
83 Там же, стр. 183.
84 Там же, стр. 185.
85 Подробнее о положении в Сибири в конце XVI — начале XVII в.
см. В. И. Корецкий. Из истории заселения Сибири накануне и
во время «смуты» (конец XVI — начало XVII в.).—«Русское
население Поморья и Сибири. (Период феодализма)». Сб. статей
памяти члена-корреспондента АН СССР В. И. Шункова. М., 1973,
стр. 37—59.
221

исходили на литовской границе, несмотря на заключен-
ное в 1602 г. с Польшей двадцатилетнее перемирие.
В Астрахани воеводы не могли своими силами спра-
виться с казаками, которые грабили купцов на Волге,
нападали на ногайские улусы. Посланные на них из Аст-
рахани стрельцы были разбиты. Здесь происходило то же,
что и в других районах государства, где, по словам «Но-
вого летописца», «разбойники... противляхуся с посланны-
ми, и ничего им не можаху сотворити». В 1604 г. об
этих неудачах в борьбе с «разбойниками»-казаками в
районе Астрахани рассказывал в Москве во время пере-
говоров ногайский князь Иштерек, предупреждая пра-
вительство Бориса Годунова, что «только вперед на тех
воров царские большие посылки не будет,— и им деи быть
от них в великом разоренье» 86.
К лету 1603 г. антифеодальное движение крестьян и
холопов уже не ограничивалось окраинами, а охватывало
сплошную массу центральных уездов, расположенных во-
круг столицы. Москва оказалась как бы на осадном по-
ложении. В это время определяется основной центр дви-
жения и появляется вождь, имя которого становится зпа-
менем восстания: «У них же у воровских людей старей-
шина в разбойниках именем Хлопа (в другом месте:
«Хлопко».-Я. /Г.)»87.
Восстание Хлопка изучено в исторической литературе
слабо. И это произошло совсем не потому, что им не ин-
тересовались историки. Наоборот, начиная с М. М. Щер-
батова и Н. М. Карамзина трудно назвать такой общий
курс или специальную работу, посвященную социально-
политической истории России начала XVII в., где бы не
упоминалось о нем 88. Большое внимание восстанию Хлоп-
88 Н. В. Рождественский. Акты времени Лжедмитрня I (1603—
1606 гг.). М., 1918, стр. 140.
87 ПСРЛ, т. XIV, ч. 1, стр. 58.
88 М. М. Щербатов. История Российская.— «Сочинения кн.
М. М. Щербатова», т. VII, ч. 1. СПб., 1904, стб. 197-199;
Н. М. Карамзин. История государства Российского, изд. Н. Эй-
нерлинга, кн. III, т. XI, стб. 70; А. Краевский. Царь Борис Фе-
дорович Годунов. СПб., 1836, стр. 71; С. М. Соловьев. История
России с древнейших времен, кн. IV, стр. 401; С. Ф. Платонов.
Очерки по истории смуты в Московском государстве XVI—
XVII вв. М., 1937, стр. 194; он же. Борис Годунов. Пг., 1921,
стр. 143. О восстании Хлопка ничего не сказано лишь в «Курсе
русской истории» В. О. Ключевского, у которого это-восстание
222

Ка уделяется и в советской исторической литературе,
проявляющей особый интерес к классовой борьбе народ-
ных масс против феодального гнета и крепостничества.
Советские историки — Б. Д. Греков, П. П. Смирнов,
Е. Н. Кушева, В. Д. Королюк, А. А. Зимин — связывают
с этим восстанием начало первой в России Крестьянской
войны89. И. И. Смирнов характеризует его как «наибо-
лее грозный предвестник восстания Болотникова» 9Я.
Причина слабой изученности восстания Хлопка заклю-
чается в крайней малочисленности находящихся в руках
исследователей документальных материалов. Единствен-
ный в своем роде рассказ о восстании Хлопка сохранился
в составе «Нового летописца», где он занимает специаль-
ную главу (84-ю) «О разбойницех и о посылке на раз-
бойников».
Из рассказа «Нового летописца» восстание Хлопка
предстает движением большого размаха и силы, охватив-
шим не только окраины, но и центр Русского государст-
ва. «Новый летописец» подчеркивает длительность и упор-
ность борьбы, заставившей царя собрать специальное за-
седание Боярской думы, на котором было решено послать
на подавление восстания «со многою ратью воевод». Здесь
названо имя руководителя восставших (Хлопко, Хлопа),
отсутствующее в других источниках. «Новый летописец»
сообщает об ожесточенном сражении близ Москвы между
отрядами восставших и правительственными войсками,
в ходе которого Хлопко был разбит и вместе с некоторы-
ми из своих сподвижников, весь израненный, взят в плен:
а также о торжественных похоронах, устроенных по по-
велению Бориса Годунова в Троице-Сергиевом монастыре,
убитого в этом сражении И. Ф. Басманова.
никак не укладывалось в предложенную им схему развития
Смуты (см. В. О. Ключевский. Соч., т. III. M., 1957).
89 Б. Д. Греков. Очерки по истории феодализма в России.— «Из-
вестия ГАИМК», вып. 72. М.— Л., 1934, стр. 142; П. П. Смирнов.
Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII в.,
т. 1. М.—Л., 1947, стр. 368; Е. Н. Кушева. К истории холопства
в конце XVI -1- начале XVII вв.— «Исторические записки», т. 15.
М., 1945, стр. 92; «История Москвы», т. 1. М., 1952, стр. 289;
«Очерки истории СССР. Период феодализма. Конец XV — нача-
ло XVII вв.», стр. 492; А. А. Зимин. Некоторые вопросы истории
крестьянской войны в России в начале XVII в.— «Вопросы
истории», 1958, № 3', стр. 98.
90 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова, стр. 83.
222

«Новый летописец» является основным летописным ис-
точником по изучению восстания Хлопка. Теперь досто-
верность его показаний получила подтверждение в обна-
руженном С. П. Мордовиной и А. Л. Станиславским деле
1627 г. об объявившемся в Ливенском уезде крестьянском
самозванце Ануфрии, выдававшем себя за сына окольничь-
его И. Ф. Басманова, убитого, по его словам, «разбойником
Хлопком с товарищи» 91. Наименование вождя восставших
в «Новом летописце» Хлопком, отсутствующее во всех дру-
гих русских нарративных источниках и в сказаниях иност-
ранцев, получило, таким образом, документальное под-
тверждение. Недостаток изложения «Нового летописца»
заключается в отсутствии в нем хронологии восстания.
Лишь помещение рассказа сразу же вслед за известием о
смерти сестры Бориса Годунова — бывшей царицы Ирины
Федоровны (старицы Александры), последовавшей 26 сен-
тября 1603 г.92, указывает на то, что некоторые события,
связанные с восстанием, имели место осенью 1603 г.
Ряд интересных подробностей, дополняющих рассказ
«Нового летописца», содержится в записках современни-
ка голландца И. Массы. И. Масса датирует восстание
сентябрем 1603 г. и говорит об его участниках как о
«крепостных холопах» (lyfeygene knechten) 93. Записки
И. Массы, основывавшегося на слухах, носят частный ха-
рактер и имеют второстепенное значение по сравнению с
рассказом о восстании «Нового летописца». И. Масса не
представлял себе ни масштабов, ни остроты происходив-
шей борьбы. Он сообщает лишь о «разбоях» на дорогах в
Польшу и Ливонию, тогда как разряды и «Новый летопи-
сец» свидетельствуют о несравненно большем размахе
движения. По словам Массы, с И. Ф. Басмановым была
послана «примерно сотня лучших стрельцов», в то время
как «Новый летописец» сообщает о решении Боярской
думы послать против восставших «со многою ратью вое-
вод». Указание Массы на холопов не исчерпывает соста-
ва «разбойников», в число которых, как мы имели воз-
можность убедиться на примере Оболенской вотчины Но-
водевичьего монастыря, входили и крестьяне.
91 С. П. Мордовина, А. Л. Станиславский. Лжебасманов.— «Вопро-
сы истории», 1974, № 10, стр. 138—139.
92 ГБЛ, собр. Горского, № 16, л. 637.
53 Исаак Масса. Указ. соч., стр. 71.
224

Известия «Нового летописца» и И. МасСы при всей их
ценности требуют проверки показаниями других докумен-
тов. Поэтому историки стремились расширить узкий круг
источников ио восстанию Хлопка.
Значительную работу в этом отношении проделала
Е. Н. Кушева. Указав на упоминание И. Ф. Басманова
в рукописных разрядных книгах 14 апреля 1603 г. и на
заявление 3 июля 1604 г. его кабального холопа при оформ-
лении новой служилой кабалы на имя новгородского по-
мещика М. И. Кропоткина о том, что «Ивана (Басмано-
ва.— В. К.) деи убили разбойники», Е. Н. Кушева пока-
зала достоверность известия И. Массы о гибели И. Ф. Бас-
манова в сентябре 1603 г.94 Тем самым была отвергнута
предложенная И. И. Смирновым в рецензии на первый
том учебника «История СССР» для высших учебных заве-
дений (изд. 1) датировка восстания Хлопка 1602 г., ос-
нованная на неточной вставке в текст Валуевской разряд-
ной книги95. Отметив большой размах и ярко выра-
женный социальный характер восстания, еще не связан-
ного с именем Дмитрия, Е. Н. Кушева подтвердила вывод
Б. Д. Грекова о начале Крестьянской войны в России
уже в 1603 г.
Наиболее полную сводку документальных материалов
о восстании Хлопка осуществил в своем капитальном ис-
следовании, посвященном восстанию И. И. Болотникова,
И. И. Смирнов. Он правильно указал на «Новый лето-
писец» как па главный источник для изучения восста-
ния Хлопка. Относя это восстание к «предвестникам»
Крестьянской войны, И. И. Смирнов вместе с тем харак-
теризовал его как «движение очень большой силы», ко-
торое «таило в себе реальную угрозу для самых основ
социального строя Русского государства»96. Недостаток
источников не позволил И. И. Смирнову рассмотреть вос-
стание Хлопка в связи с породившим его широким ан-
тифеодальным движением крестьян и холопов, охватив-
шим страну в голодные 1601 — 1603 гг.; он лишь предпо-
94 Е. Н. Кушева. Указ. соч., стр. 91.
95 «Исторический журнал», 1940, № 4-5, стр. 137.
96 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова, стр. 77, 80. В 1934 г. в
статье «Феодально-крепостническое общество» И. И. Смир-
нов писал о Крестьянской войне в России «конца XVI и на-
чала XVII в.» («Известия ГЛИМК», вып. 99. М.—Л., 1934, стр.
117).
8 В. И. Корецкий 225

л&гал ёозмойшость участия крестьян в восстании Хлопка,
определяя его как восстание холопов; неправомерно было и
ограничение И. И. Смирновым движения центральными
районами Русского государства.
Говоря о плодотворных усилиях советских историков
по привлечению и анализу новых материалов, относя-
щихся к восстанию Хлопка, нельзя пройти мимо одной
ошибки фактического порядка. В «Истории Москвы» сра-
жение, в котором был убит И. Ф. Басманов, изобража-
ется как победа восставших. Эта неверная версия была
цовторена и в «Очерках по истории СССР» 97.
В своей дискуссионной статье А. А. Зимин вновь под-
нял вопрос о восстании Хлопка как начале Крестьянской
войны, впервые поставленный Б. Д. Грековым в 1934 г.
Б. Д. Греков писал тогда, что видит в движении Хлопка
не обычные «разбои», а «начало гражданской войны» 98.
К сожалению, А. А. Зимин не привел каких-либо новых
материалов о классовой борьбе в 1601 — 1603 гг."
С. С. Лурье обратил внимание на неточности в осве-
щении восстания Хлопка, содержащиеся в «Очерках исто-
рии СССР» 10°. Одновременно С. С. Лурье предложил но-
вую датировку восстания Хлопка, которое относится им к
1604 г. Если указание С. С. Лурье на ошибочность мне-
ния о разгроме восставшими отрядами И. Ф. Басманова
следует признать правильным, то его попытка датировать
восстание Хлопка 1604 г. вызывает решительные возра-
жения.
Обращение к синодикам и вкладной книге Троице-
Сергиева монастыря в сопоставлении с другими источни-
ками дает возможность отнести сражение под Москвой,
в котором погиб И. Ф. Басманов, к середине сентября
1603 г.101
97 «История Москвы», т. 1, стр. 289; «Очерки истории СССР. Пе-
риод феодализма. Конец XV —начало XVII в.», стр. 492.
98 В. Д. Греков. Указ. соч., стр. 142.
99 А. Л. Зимин. Указ. соч., стр. 98.
100 С. С. Лурье. К вопросу о восстании Хлопка.— «История СССР»,
1958, № 4, стр. 131-132.
1)1 См. В. И. Корецкий. Из истории Крестьянской войны в России
начала XVII в.— «Вопросы истории», 1959, № 3, стр. 130—132;
он же. К истории восстания Хлопка. (Новые материалы).—
«Крестьянство и классовая борьба в феодальной России». Сб.
статей памяти И. И. Смирнова. Л., 1967, стр. 217—219. Возраже-
ния со стороны С. С. Лурье см.: С. С. Лурье. О дате разгрома
восстания Хлопка.— «Вопросы истории», 1963, № И, стр. 211.
226

Установление даты решающего сражения под Москвой
помогает уточнить и время заседания Боярской думы,
приговорившей послать против «разбойников» «со многою
ратью воевод». 16 августа 1603 г. был принят известный
указ о холопах по приговору царя и его сына совместно
«со всеми бояры» 102. Таким образом, принятие этого важ-
ного указа произошло на заседании Боярской думы. Со-
гласно же «Новому летописцу», вопрос о посылке войск
против «разбойников» также подлежал обсуждению бояр.
Не имеем ли мы здесь дело с одним заседанием Боярской
думы, на котором были разработаны как законодатель-
ные, так и военные меры, направленные на скорейшее
подавление восстания?. Из рассказа «Нового летописца»
следует, -что вопрос о посылке И. Ф. Басманова на са-
мом 'заседании Боярской думы не обсуждался. Там было
принято общее решение о необходимости послать против
«разбойников» значительные военные силы. За этим по-
становлением последовало уже конкретное распоряжение
Бориса Годунова о назначении И. Ф. Басманова. Подго-
товка к походу также должна была занять некоторое
время, так что отнесение заседания Боярской думы, о ко-
тором сообщает «Новый летописец», к 16 августа 1603 г.
представляется весьма вероятным.
Уже осенью 1601 г. Борис Годунов ответил на подни-
мающееся в народе «волнение велие» изданием законов
о крестьянах и о хлебных ценах и посылкой каратель-
ных военных экспедиций на окраины Русского государст-
ва. В дальнейшем с ростом антифеодального движения
увеличивался и размах правительственных мероприятий,
направленных на его подавление. Изданный 16 августа
1603 г. закон о холопах находится в неразрывной связи с
посылкой против Хлопка отряда И. Ф. Басманова.
И. И. Смирнов полагает, что правительство Бориса Году-
нова, потерпев крах в своей политике по крестьянскому
вопросу, в том числе и в связи с изданием указа о хо-
лопах от 16 августа 1603 г., обратилось затем к военным
средствам подавления восстания 103. На наш взгляд, пра-
вительственная политика носила более сложный и гибкий
характер. Правительство, столкнувшись с восстанием, уг-
рожавшим столице, пустило в ход и социальную демаго-
102 ПРП, вып. IV. М., 1956, стр. 375.
t03 /7. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607 гг., стр. 80.
227 8*

гию и силу оружия. Закон о холопах и посылка войск
против Хлопка — это две стороны правительственной по-
литики, принесшей Борису Годунову желанную победу.
Другими словами, закон 1603 г. о холопах не только не
потерпел краха в результате восстания Хлопка, но в ре-
шительной борьбе под Москвой содействовал победе пра-
вительственных войск. Обратимся к содержанию указа от
16 августа 1603 г. Указ предлагал господам выдавать от-
пускные тем холопам, которых они прогоняли от себя, не
желая кормить в тяжелые голодные годы. В случае
если господа отказывались предоставить прогнанным хо-
лопам отпускные, эти документы выдавались в Москве в
приказе Холопьего суда против воли господ. Особенно
важна для понимания указа его заключительная часть,
в которой говорится о выдаче отпускных холопам, явив-
шимся из других городов бить челом в приказе Холопье-
го суда на своих господ, нарушивших предписания зако-
на. Холопам-челобитчикам выдавались отпускные даже
тогда, когда «государей их на Москве нет». Это означа-
ло, что для получения отпускной в Москве в приказе
Холопьего суда достаточно было заявления пришедшего
туда холопа, которое принималось на веру. Чтобы как
можно большее количество холопов могло воспользоваться
этим правом, предусматривалось широкое оглашение за-
кона по всей стране: «Да и по городех про тех холопей
велети кликатп не по один день, чтоб те боярские и
всяких людей холопи, для отпускных, приходили в при-
каз Холопья суда (курсив мой.— В. /Г.)»104. Таким обра-
зом, указ 1603 г. был адресован не столько к господам,
сколько к холопам, которым предоставлялись широкие
возможности для получения отпускных. Фактически он со-
держал призыв ко всем бездомным холопам явиться в Мо-
скву в приказ Холопьего суда и получить там отпуск-
ные.
Прогнанных без отпускных холопов никто не прини-
мал. Обреченные на голодную смерть, они должны были
представлять одну из наиболее активных сил в отрядах
Хлопка. С изданием указа 16 августа 1603 г. им предо-
ставлялась как бы амнистия. Они могли получить отпуск-
ные в Москве в приказе Холопьего суда, но лишь ценой
прекращения вооружеппой борьбы. Указ 1603 г. характе-
104 ПРП, вып. IV, стр. 375.
228

ризует не только политику правительства в борьбе с вос-
станием Хлопка, но и проливает некоторый свет на те
идеи, которые вдохновляли восставших в их движении на
Москву. Восставшие крестьяне и холопы боролись с ору-
жием в руках за свободу.
Правительство Бориса Годунова, чувствуя нависшую
над господствующим классом угрозу, стремилось издани-
ем этого указа расколоть движение, пообещав холопам
призрак свободы. К аналогичным приемам прибегало впо-
следствии и правительство Василия Шуйского во время
восстания Болотникова. Подавив восстание Хлопка, Борис
Годунов не возобновил указа о крестьянских выходах, раз-
решенных им в 1601 г., а на следующий год отменил
и закон о холопах от 16 августа 1603 г. Это изменение
курса политики по крестьянскому вопросу было отмечено
В. Н. Татищевым, основывавшемся на летописи Иосифа,
келейника патриарха Иова. Борис Годунов, издав указ
1601 г. о крестьянском выходе, по словам В. Н. Тати-
щева, «принужден паки вскоре переменить, и не токмо
крестьян, но и холопей невольными зделал» 105. Как по-
казано в первой главе, это известие В. Н. Татищева по-
лучило подтверждение в Вельской летописи. Поспешность,
с которой Борис Годунов ликвидировал все уступки крес-
тьянам и холопам, вызвала новый взрыв классовой борь-
бы, совпавший с авантюрой Лжедмитрия I.
Малочисленность источников затрудняет социальную
характеристику некоторых действий восставших. И. Мас-
са указывает на то, что возмутившиеся холопы грабили
на дорогах в Польшу и Ливонию путешественников 106.
Грабежи на дорогах, конечно, совершались, но ими дале-
ко не исчерпывались формы борьбы восставших крестьян
и холопов. «Новый летописец» говорит о «нестроении и
кровопролитии» во всем Русском государстве, находившем
выражение в том, что «воры... православных христиан посе-
цаху и грабяху» 107. Кто были эти «православные христиа-
не», которых грабили и убивали «воры»? Несколько кон-
кретизировать текст «Нового летописца» помогает одно яр-
кое известие современника-очевидца о классовой борьбе
в России во время голода 1601—1603 гг. «И бысть великое
105 В. Н. Татищев. История Российская, т. VII. Л., 1968, стр. 367,
106 Исаак Масса. Указ. соч., стр. 71.
107 ПСРЛ, т. XIV, ч. 1, стр. 58.
229

насилие,— писал он,— много богатых дома грабили, и раз-
бивали, и зажигали, и бысть страхование великое, и ум-
ножишася неправды. И которые люди насилие творяху,
и тех имаху казняще, ових жгли, а иных в воду сажали
и всякими смертьми кончали их» 108. В свете этого сообще-
ния становится понятным, что предметом нападений вос-
ставших являлись «дома богатых», т. е. дома феодалов
и посадских верхов. В источниках сохранились и отдель-
ные прямые упоминания об убийствах «разбойниками»
представителей господствующего класса. Так, в 1616 г.
помещик Андрей Тимофеев ссылался в своем челобитье
на то, что «при царе Борисе... брата ево родново убили в
Ярославце Малом разбойники» 109. И. И. Смирнов не сом-
невается в том, что А. Тимофеев под «разбойниками»,
убившими его брата, имел в виду участников восстания
Хлопка110. В условиях голода восставшие убивали пе
только феодалов, но и зажиточных крестьян. И. Масса
пишет о страхе, который испытывали богатые крестьяне,
обладавшие большими запасами хлеба, за свою жизнь п
имущество111. Приведенные выше данные об убийствах
восставшими крестьянами своих односельчан в Оболенских
и Верейских вотчинах Новодевичьего монастыря показы-
вают, насколько основательными были такие опасения.
До недавнего времени считалось, что в восстании Хлоп-
ка участвовали одни холопы, что именно они и были теми
«разбойниками», против которых производились посылки
дворян правительством Бориса Годунова 112. Приведенные
выше материалы заставляют отнестись к этому утвержде-
нию критически. В «разбоях», охвативших тогда страну,
принимали активное участие и крестьяне, выступавшие
против феодалов. Наряду с холопами они могли стать
движущей силой этого восстания.
Мы не находим в источниках каких-либо сведений о
том, ито к восстанию Хлопка, хотя бы на время, прим-
кнули дворяне. Наоборот, как это видно из разрядных
Ю8 4. ф. Бычков. Описание сборников Публичной библиотеки, ч. 1.
СПб., 1882, стр. 436.
109 Л. М. Сухотин. Четвертчики смутного времени. 1604—1617 гг.—
«Чтения ОИДР», кн. 2. М., 1912, стр. 229.
110 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607 гг., стр. 78,
прим. 2.
111 Исаак Масса. Указ. соч., стр. 61.
112 //. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607 гг., стр. 73.
230

книг, дворянство принимало активное участие в подавле-
нии движения, карательные отряды формировались из
числа помещиков. И после разгрома Хлопка нападение
«мужиков» Околенской волости осенью 1604 г. на «Орлов-
ские места» было отбито находившимися в Орле на годовой
службе дворянами и детьми боярскими из Мещовского,
Козельского и Белевского уездов 113. Поразительная стой-
кость и мужество, проявленные восставшими в сражении
под Москвой, также могут служить показателем социаль-
ной однородности отрядов Хлопка. «Новый летописец»
специально отметил то исключительное упорство, с кото-
рым сражались «разбойники», встретившись с правитель-
ственными войсками («живи бо в руки не давахуся»). Ни-
кто из них и не помышлял о переходе на сторону про-
тивника, как это делали позднее дворянские попутчики в
войсках Болотникова. Восставшие холопы и крестьяне
знали, что раз дело дошло до сражения, им уже нечего
ждать пощады. Царь Борис безжалостно расправился со
взятыми в плен участниками восстания Хлопка: он велел
их повесить.
Некоторые дополнительные подробности относительно
дальнейшей судьбы участников движения, ускользнувшие
от внимания исследователей, содержатся, на наш взгляд,
в записках Маржерета, современника событий, человека
хорошо информированного. Говоря о напряженном поло-
жении в России во время голода и об упорных пресле-
дованиях Борисом Годуновым бояр, Маржерет пишет, что
царь Борис «во все время своего царствования, до появ-
ления Димитрия в России... не казнил и десяти человек
всенародно, кроме некоторых мошенников, пойманных из
шайки до 500 человек» 114. Поскольку никаких других
крупных выступлений в России, помимо восстания Хлоп-
ка, в голодные годы неизвестно, эти слова Маржерета
могут быть отнесены к выступлению крестьян и холопов,
руководимому Хлопком. Если наше предположение пра-
вильно, то мы получаем указание на размеры одного из от-
рядов восставших, во главе которого стоял, возможно, сам
113 С. Белокуров. Разрядные записи за Смутное время (7113—
7121 гг.). М., 1907, стр.238.
114 Маржерет. Состояние Российской державы и великого княже-
ства Московского.— В кн.: Н. Устрялов. Сказания современни-
ков о Дмитрии самозванце, т. 1. СПб., 1859, стр. 293.
231

Хлопок *Ч Отряд в 500 человек представлял в тб время
самостоятельную военную единицу. С таким отрядом пе-
решел позднее под Москвой на сторону В. Шуйского Ис-
тома Пашков И6.
Публичная казнь в Москве руководителей движения
показывает, какое большое значение придавал своей по-
беде Борис Годунов. Эта казнь свидетельствует также о
том, что выступление Хлопка далеко вышло за пределы
местного возмущения и получило отклик в общегосудар-
ственном масштабе.
Молчание источников о примыкании к восстанию
Хлопка дворян и детей боярских сочетается с отсутст-
вием в них сведений о связи этого восстания с именем
Дмитрия, хотя слухи о самозванце появились в России
по крайней мере с 1600 г., приобретя реальность с осе-
ни 1602 г. 117 Молчание источников само по себе не мо-
жет служить сколько-нибудь убедительным аргументом.
Однако умолчание некоторых из них весьма знаменательно.
Как уже говорилось, наиболее подробный и обстоятель-
ный рассказ о восстании Хлопка находится в составе «Но-
вого летописца». Отличительной же чертой этого публи-
цистического памятника является живой интерес к само-
званчеству в России. Составители «Нового летописца»
специально задались целью выяснить, как могло случить-
ся, что «боярский человек» и «пашенный мужик» стали
претендовать на престол, выдавая себя за «праведный
корень» 118. В соответствии с этим в «Новом летописце»
приведены наиболее полные сведения о самозванцах в
России в начале XVII в., чем в каком-либо другом па-
115 Согласно В. Н. Татищеву, И. Ф. Басманов был послан против
Хлопка «с полками», в сражении под Москвой «разбойников»
«неколико тысеч побито», «а Хлопко с неколикими пойман и
кажнен» (курсив мой.— В. К.). Однако проверить эти утверж-
дения В. Н. Татищева другими источниками не удается
(В. Н. Татищев. История Российская, т. VI, стр. 292).
116 Веневский сотник Истома Пашков был щедро награжден Ва-
силием Шуйским за свою измену. В начале царствования Ми-
хаила Федоровича «Федор да Офонасей Истомины дети Паш-
кова» значились уже в числе московских дворян (ЦГАДА,
ф. Разрядный приказ, Московский стол, стб. 1131, д. 3, л. 59).
117 Маржерет. Указ. соч., стр. 292; В. И. Корецкий. «История Иоси-
фа о разорении русском» — летописный источник В. Н. Тати-
щева.— «Вспомогательные исторические дисциплины», вып. 5.
Л., 1973, стр. 255—256.
118 ПСРЛ, т. XIV, ч. 1, стр. 89.
232

мятнике публицистики Смутного времени. Массовое яв-
ление самозванчества составители «Нового летописца»
считали, по словам Л. В. Черепнина, «прямым следствием
династического кризиса» 119. Вряд ли возможно предпо-
ложить, чтобы при такой направленности своей работы
составители «Нового летописца» в рассказе о восстании
Хлопка пропустили бы известие о • самозванчестве, если
бы последнее проявилось в этом движении. Ничего не
говорит о самозванчестве во время возмущения холопов
и жадно ловивший слухи о Дмитрии И. Масса. По-ви-
димому, на том этапе движения самозванческие идеи бро-
дили, как это убедительно показал на примере смолен-
ской «украйны» И. А. Голубцов 120, в среде дворян и детей
боярских окраинных уездов и не проникли еще в массы
крепостного крестьянства.
Наряду с указанными особенностями восстания Хлоп-
ка и Болотникова имели черты глубокого сходства, час-
тично отмеченные наблюдательным современником. Име-
ется в виду одна из глав «Сказания Авраамия Палицы-
на», носящая характерное название «О зачале разбойни-
чества во всей России», перекликающееся с названием
главы 84 «Нового летописца» — «О разбойницех и о по-
сылке на разбойники». В отличие от «Нового летописца»
Авраамий Палицын говорит о «разбойничестве», не выде-
ляя специально восстания Хлопка. Он уделяет главное
внимание не борьбе холопов, а их ужасному положению
во время голода. Однако здесь есть отдельные чрезвы-
чайно важные моменты, относящиеся и к характеристике
классовой"борьбы начала XVII в. Так, Авраамий Пали-
цын, сообщив о том, что многие холопы умерли голод-
ною смертью, продолжает: «А иже на конех обыкше к
воинскому делу искусни, сии к великому греху уклоня-
хуся; во грады бо вышереченныя украиныя отхождаху.
И аще и в купе, но более двадесяти тысящь сицевых
воров обретшеся по мнозе времени в осаде в сидении в
Колуге и в Туле, кроме тамошних собравшихся старых
воров» 121. Судя по названию главы, Авраамий Палицын
119 Л. В. Черепнин. «Смута» и историография XVII в.— «Истори-
ческие записки», т. 14. М., 1945, стр. 103.
120 //. А. Голубцов. «Измена» смольнян при Б. Годунове и «извет»
Варлаама.— «Ученые записки Ин-та истории РАНИОН», т. V,
Мм 1928, стр. 250—251.
121 «Гжазание Авраамця Палнцына». М.— Л., 1955, стр. 108,
233

относит начало «разбойничества во всей России» к го-
лодным 1601—1603 гг. Возникнув в голодные годы, «раз-
бойничество» продолжалось, по его мнению, и во время
восстания Болотникова, когда представители тех же самых
беглых холопов и крестьян сидели в осаде в Калуге и
Туле. Итак, для Авраамия Палицына характерно выявле-
ние общих моментов в классовой борьбе во время голода
1601 —1603 гг. и восстания Болотникова: движущие си-
лы — крестьяне и холопы, и масштабы — «разбойничест-
во во всей России». Присматриваясь к району, охвачен-
ному антифеодальным движением 1601—1603 гг., кульми-
национным моментом которого было восстание Хлопка,
нельзя не отметить, что в числе других мест оно рас-
пространялось и на Комарицкую волость, окрестности
Чернигова, Орла, Тулы, Калуги, Коломны, Рязани и Прон-
ска, т. е. на территорию к югу от Москвы, где впослед-
ствии были расположепы основные опорные пункты вос-
стания Болотникова. Как отмечено выше, о самом Хлопке
помнили еще в 1627 г. в Ливенском уезде.
В свете этих данных представляют интерес утвержде-
ния, правда, без ссылок на источники, историков-крае-
ведов Г. М. Пясецкого и Д. О. Святского о том, что Хлоп-
ко двинулся на Москву из Комарицкой волости 122. Имен-
но сюда, в так называемые «польские и северские горо-
да», на юго-западные окраины, устремлялся основной по-
ток беглых крестьян и холопов, отдельные волны которого
докатывались и до далекого Дона 123. На юге и юго-во-
стоке страны формировалось военное ядро назревающей
Крестьянской войны — казачество. Между тем крестьяне
и холопы, стремившиеся избежать ужасов голода п^тем
бегства на «украйны», достигнув этой обетованной земли,
снова сталкивались с ними лицом к лицу.
122 Г. М. Пясецкий. Исторические очерки г. Севска и его уезда.—
«Сборник Орловского церковного историко-археологического об-
щества», т. П. Орел, 1906, стр. 23; Д. О. Святский. Исторический
очерк городов Севска, Дмитровска и Комарицкой волости. Орел,
1908, стр. 37.
123 М. Н. Тихомиров обратил внимание на монетный клад у с. Се-
меновки Троицкой волости Щигровского уезда с серебряными
монетами царей Михаила и Алексея Михайловича: «...на горшке
грубо нацарапано имя «Михалко Косолап», напоминающее про-
звище Хлопка Косолапа — предводителя восставших крестьян
в 1604 г.» (см. М. Н. Тихомиров. Россия в XVI столетии. М.,
1962, стр. 418).
234

Ё условиях массового скопления на окраинах беглых
крестьян и холопов, вступавших частично в ряды каза-
ков и получавших оружие, острой нехватки продовольст-
вия, относительной слабости местного государственного
аппарата, неспособного подавить в зародыше антифеодаль-
ное выступление, скорее всего и могло вспыхнуть вос-
стание Хлопка. Это восстание явилось как бы генераль-
ной репетицией восстания Болотникова. В ходе его вы-
являются антифеодальная направленность борьбы, ее ос-
новные движущие силы и арена действий, возникает идея
движения на Москву, организуется войско восставших,
осмеливающееся вступать в сражения с царскими вой-
сками. Восст&ние оказало влияние на правительственную
политику по холопскому вопросу. Все это свидетельству-
ет о том, что восстание Хлопка выходило за рамки ме-
стных возмущений и перерастало в Крестьянскую войну.

Глава шестаЛ
ПОПЫТКА ВОССТАНОВЛЕНИЯ
ЮРЬЕВА ДНЯ В РОССИИ
ЛЖЕДМИТРИЕМ I
Вопрос о крестьянской политике Лжедмитрия I уже
давно стал предметом оживленной дискуссии в русской
исторической литературе как дореволюционной, так и со-
ветской. В процессе этой дискуссии были высказаны са-
мые различные, подчас взаимно исключающие друг друга
точки зрения. Те из историков, кто считал Лжедмитрия
казацким или даже крестьянским царем, расценивали его
крестьянскую политику как освободительную, те же, кто
видел в нем дворянского царя,— как безусловно закрепо-
стительную, отказываясь замечать в ней какие-либо коле-
бания. Но при всем различии оценок у всех историков,
высказывавшихся по этому вопросу, была одна общая
черта: все они в своих суждениях исходили из рассмот-
рения лишь двух указов самозванца — от 7 января о ка-
бальных холопах и от 1 февраля 1606 г. о беглых кре-
стьянах. Попыток расширить круг источников за счет
-привлечения новых материалов до сих пор предпринято
не было.
С. М. Соловьев, расценивая Лжедмитрия I как ка-
зацкого царя, отметил тенденцию январского указа «огра-
ничить распространение холопства», воздержавшись от
комментирования февральского указа о сыске беглых
крестьян 1. По мнению же И. Е. Энгельмана, видевшего
в самозванце выразителя дворянских интересов, «Лже-
дмитрий не внес никаких изменений в правительственную
политику по крестьянскому вопросу». Ссылаясь на закон
от 1 февраля 1606 г., Энгельман констатировал: «Таким
1 С. М. Соловьев. История России с древнейших времен, кн. IV.
М., 1960, стр. 430.
236

образом, мы видим, что и Лжедмитрии не решился по-
сягнуть на крестьянское прикрепление, что и для него
выгоды служилых людей имели главное значение (кур-
сив мой.—В. К.). Но еще прежде, чем цитированный
нами приговор Боярской думы стал повсюду известным
и прежде чем он успел подорвать доверие к самозванцу
в народных массах, Лжедмитрии был низложен бояра-
ми...» 2 С. Ф. Платонов, обошедший молчанием внутрен-
нюю политику Лжедмптрия3, первый обратил внимание
на активное участие казачества и южных помещиков в
подготовке торжества самозванца. Это наблюдение
С. Ф. Платонова применил к характеристике январского
и февральского указов 1606 г. М. Н. Покровский, увидев
в них выражение интересов дворянства, по преимуще-
ству южного4. Одно время М. Н. Покровский склонен
был видеть в Лжедмитрии I крестьянского царя со всеми
вытекавшими Отсюда последствиями и в отношении оцен-
ки его законодательства 5. С критикой взглядов М. Н. По-
кровского выступил И. И. Смирнов, который пришел к
выводу, что законодательство Лжедмитрия «проникнуто
тенденцией усилить крепостнический гнет и имело своей
целью восстановление крепостнического «порядка», нару-
шенного крестьянской войной»6. В последнее время
А. А. Зимин, отмечая крепостнический характер законо-
дательной деятельности самозванца, вместе с тем указал
и на присущие ей колебания, с которыми «связывались
у некоторой части крестьян и холопов иллюзии о хоро-
шем царе», что способствовало популяризации среди них
имени царевича Дмитрия». А. А. Зимин, отнюдь не раз-
деляя взгляда М. Н. Покровского на Лжедмитрия I как
крестьянского царя, считает возможным отметить опре-
деленную заинтересованность южных помещиков в указе
2 И. Е. Энгельман. История крепостного права в России. М., 1900,
стр. 47-48.
3 С. Ф. Платонов. Очерки по истории смуты в Московском госу-
дарстве XVI—XVII вв. М., 1937, стр. 189, 199, 213 и др.
4 М. Н. Покровский. Избранные произведения, кн. 1. Русская ис-
тория с древнейших времен. М., 1966, стр. 357—358.
5 М. Н. Покровский. Избранные произведения, кн. 3. Русская ис-
тория в самом сжатом очерке. М., 1967, стр. 62—64.
6 И. И. Смирнов. К характеристике внутренней политики Лже-
дмитрия I.— «Ученые записки ЛГУ», серия ист. наук, 1938, № 19,
вып. 1, стр. 200.
237

1 февраля 1606 г.1 Одпако следование традпцпоппым ма-
териалам не позволило А. А. Зимину достаточно убеди-
тельно обосновать свою точку зрения документально.
Учитывая роль классовой борьбы в деле торжества само-
званца и его воцарения на Москве, оп не прослеживает
дальнейшего развития и обострения классовых и внутри-
классовых противоречий в период недолгого, по бурного
царствования Лжедмнтрия. Между тем, как мы попытаем-
ся показать, происходившая в это время классовая и
внутриклассовая борьба оказала решающее воздействие
на законодательство Лжедмитрия по крестьянскому во-
просу, которое, как увидим, не исчерпывалось двумя
приведенными указами, а включало в себя и некоторые
моменты, не учтенные до сих пор исследователями.
Вынесенный на московский престол волной крестьян-
ского движения, к которому примкнули на время и юж-
ные помещики, Лжедмитрий I должен был как-то учи-
тывать это в своей законодательной деятельности. По-
этому в его политике по крестьянскому вопросу следует
различать крепостническое содержание и демагогическое
обрамление. Сильнее всего демагогия Лжедмитрия I в
законодательной деятельности о крестьянах проявилась в
Сводном судебнике, отнесенном специально занимавшим-
ся этим памятником А. И. Андреевым ко времени прав-
ления первого самозванца8.
Согласно А. И. Андрееву, Сводный судебник был со-
ставлен в Поместном приказе в промежуток времени с
1 февраля 1606 по 7 марта 1607 г., так как его соста-
вителю был известен указ от 1 февраля 1606 г. Лже-
дмитрия I о беглых крестьянах, но он еще не знал
закона царя Василия Шуйского от 7 марта 1607 г. о доб-
ровольных холопах. Основываясь на свидетельстве Стани-
слава Немоевского, согласно которому Лжедмитрий, всту-
пив на престол, «желал дать новые права и писанные за-
коны» 9, А. И. Андреев предложил считать Сводный су-
дебник плодом законодательной деятельности самозванца.
7 А. А. Зимин. Некоторые вопросы 1гсторип крестьянской войны
в России в начале XVII века.— «Вопросы истории», 1958, № 3,
стр. 99—100.
8 См. А. И. Андреев. Сводный судебник.— «Известия Российской
Академии наук». Л., 1925, стр. 638.
9 А. А. Титов. Рукописи славянские и русские,, принадлежавшие
И. А. Вахрамееву, вып. 6, М., 1907, стр. 118.
238

А. А. Зиминым было высказано мнение, что составле-
ние Сводпого судебника следует отнести к первым меся-
цам правления Василия Шуйского (до 7 марта 1607 г.),
поскольку в этом памятнике имя Лжедмитрия I отсут-
ствует 10. Однако с предложенной А. А. Зиминым пере-
датировкой памятника согласиться нельзя. Указывая на
отсутствие в Сводном судебнике имени самозванца и от-
нося на этом основании его составление ко времени прав-
ления Василия Шуйского, А. А. Зимин упустил из вида,
что в памятнике отсутствует также и имя Василия Шуй-
ского. Если отсутствие в Сводном судебнике, в котором
имеется закон самозванца от 1 февраля 1606 г. о беглых,
имени Лжедмитрия можно объяснить тем, что сохранив-
шиеся списки Сводного судебника составлялись после
свержения самозванца, то имя Василия Шуйского не
встречается в нем уже по той простой причине, что за-
конодательство Василия Шуйского вообще никакого отра-
жения в Сводном судебнике не получило. Более того,
законодательные нормы Сводного судебника противоречат
основным принципам политики Василия Шуйского как в
отношении княжеско-боярского землевладения, так и по
крестьянскому вопросу.
Недавно В. Д. Назаров привлек дополнительные дан-
ные палеографического и текстологического порядка в
пользу мнения о составлении Сводного судебника при
Лжедмитрии I в приказной среде и незавершенности этой
работы11.
Предположение А. И. Андреева о составлении Свод-
ного судебника во время правления самозванца пред-
ставляется тем более правдоподобным, если учесть неко-
торые обстоятельства воцарения Лжедмитрия I. На мос-
ковском престоле оп появился как «сын» Ивана IV, при-
званный восстановить порядки и законы своего грозного
«отца», нарушенные после его смерти государевыми из-
менниками, и прежде всего боярином-узурпатором Бори-
сом Годуновым. При этом самозванец опирался на пред-
шествующий опыт Ивана Грозного, который, как известно,
10 «Памятники русского права» (далее —ПРП), вып. IV. М., 1956,
стр. 480—481.
11 В. Д. Назаров. Палеографический и текстологический анализ
списков Сводного судебника.— «Вестник Московского гос,
ун-та», серия История, 1967, № 1, стр. 54—76.

венчавшись на царство, принялся восстанавливать «де-
довы и батковы» законы, т. е. законодательство Ивана III
и Василия III, попранное в его малолетство во время
боярского правления 12. Тогда Иван IV приступил к со-
зданию Судебника 1550 г., положив в его основу Судеб-
ник 1497 г. и законы Василия III, теперь же самозва-
нец кладет в основу Сводного судебника главный .зако-
нодательный кодекс времени Грозного — царский Судеб-
ник 1550 г., присовокупив к нему дополнительные указы,
появившиеся в промежуток времени с 1550 по 1 февраля
1606 г. Дополнительные указы, включенные в состав Свод-
ного судебника, подверглись предварительному редакти
рованпю в духе провозглашенного Лжедмптрием I воз
врата к политике Ивана Грозного. Так, в состав Сводного
судебника оказались включенными указы Ивана IV о кня-
жеском и монастырском землевладении от 15 января
1562 г. и 9 октября 1572 г., отсутствующие во всех дру-
гих известных списках дополнительных статей к Судеб-
нику 1550 г. Такое выдвижение па первый план анти-
княжеского законодательства Ивана Грозного было совсем
не к лицу Василию Шуйскому, торжественно провозгла-
сившему в своей крестоцеловальной записи принципы
охраны и защиты княжеско-боярского землевладения, и, на-
против, оно вполне соответствовало планам Лжедмитрия I,
объявившего о своей верности политике Грозного и ок-
ружившего себя бывшими опричниками. Планам Лже-
дмитрия I, связанного с иезуитами, отвечали п секуля-
ризационные тенденции указа от 9 октября 1572 г., на-
правленного на ограничение роста монастырского земле-
владения.
Уже во время похода на Москву Лжедмитрпй I в сво-
их прокламациях, рассылавшихся по различным городам
Русского государства, обвиняя Бориса Годунова в узур-
пации царской власти, не скупился на обещания даровать
народу «вольность», «тишину» и «благоденственное жи-
тие» 13. Из «Сказания о царстве царя Федора Иоанновича»
известно, что прокламации самозванца рассылались не
12 См. И. И. Смирнов. Очерки политической истории Русского го-
сударства 30—50-х годов XVI века. М.—Л., 1958, стр. 305.
13 ААЭ, т. II, № 34, стр. 90. См. также первую из известных прокла-
маций Лжедмитрия I от ноября 1604 г., составленную в более
рбщпх тонах (там же, № 26, стр. 76).
щ

только по городам, но и по селам. Здесь приведено до-
вольно полное изложение содержания этих прокламаций:
«И обещался он, окаянный (Лжедмитрий I.— В. /Г.), жи-
вущим во градех и селех от большого чину и до малого
великую свою милость показать: оным величество и сла-
ву, оным богатство и честь, иным вольность и во всех
винах пощада» (курсив мой.— В. К.) 14.
Есть основания утверждать, что самозванец прислу-
шивался к тому, о чем говорилось в народной среде.
В этом отношении весьма показательна приписка, сде-
ланная им в письме из Путивля Юрию Мнишку от
1(11) мая 1605 г. Лжедмитрий паппсал это письмо о раз-
ногласиях среди дворян, осаждавших Кромы, когда при-
были гонцы от ливенского воеводы с новыми известиями
о событиях в Москве со слов перебежчиков из прави-
тельственных войск. Самозванец тотчас же взялся за перо
и сделал приписку, в которой, рассказав о подробностях
смерти Бориса, продолжал: «Они же (перебежчики.—
В. К.) сообщают, что сам простой народ не дает про-
молвить ни малейшего слова о том, чтобы выбрать себе
государем Борисова сына» (курсив мой.— В. К.) 15.
Голландец Исаак Масса, находившийся в это время в
столице, в общем подтверждает слова перебежчиков.
В своих «Записках» он пишет о том, что «в Москве пос-
ле смерти Бориса повсюду началось волнение и народ
становился все бесчинней, большими толпами сбегался ко
дворцу, крича о знатных боярах, бывших при Борисе в
немилости и ссылке, другие кричали о матери Димитрия,
старой царице, что ее надобно посадить у городских во-
рот, дабы каждый мог услышать от нее, жив ли еще ее
сын или нет». Так как Годуновы, соглашаясь исполнить
первое требование, не хотели и слышать о матери Димит-
рия, то «народ, угрожая силою, требовал ее возвращения
и говорил весьма дерзко» 16.
И придя к власти, Лжедмитрий не переставал инте-
ресоваться народным мнением. По словам К. Буссова,
он запросто посещал аптеки и лавки ювелиров и даже
«велел всенародно объявить, что будет два раза в неделю,
14 РИБ, т. XIII, стб. 802.
15 /. U. Niemcewicz. Dzieie panowania Zygmunta III, t. II. Wroclaw,
1836, s. 355—356.
16 Исаак Масса. Краткое пзвестпе о Московии в начале XVII в,.
М., 1037, стр. 99.
m

по средам и субботам, лично давать аудиенцию своим .под-
данным на крыльце» 17.
Давая во время похода на Москву свои далеко иду-
щие обещания, Лжедмитрий I использовал антифеодаль-
ные лозунги, выдвинутые народными массами в ходе вос-
стания, охватившего в 1604—1605 гг. юг России18. Этим
Лжедмитрий I снискал тогда огромную популярность в
народной среде, чем и обеспечил себе победу над Борисом
Годуновым. Молва о нем как о«прямом царе» катилась
далеко впереди его войска. Так, еще зимой 1605 г. в Смо-
ленске посадские люди ждали прихода самозванца и об-
суждали между собой вопрос: «мужики де Комаритцкие
заворовали, в малых не чаят ли де в смоленских людях
шатости?» 19 А. С. Пушкин проявил глубокое понимание
происходивших тогда исторических событий, когда вло-
жил в уста Афанасия Пушкина слова о возможном на-
правлении политики Лжедмитрия по отношению к кре-
стьянству:
«...А легче ли народу?
Спрбси его. Попробуй самозванец
Им посулить старинный Юрьев день,
Так и пойдет потеха»
С воцарением в Москве для самозванца настало вре-
мя выполнять свои посулы. Сохранилось известие англий-
ского дипломата о том, что Лжедмитрий I освободил на
10 лет от взимания налогов население южных районов
России, оказавшее ему военную помощь в походе на
Москву20. Это известие получает частичное подтвержде-
ние в русских источниках, свидетельствующих о том, что
на юге России с момента вступления самозванца и вплоть
до воцарения Михаила Федоровича не пахалась госуда-
рева десятинная пашня21. Лжедмитрий I и не мог по-
ступить иначе, так как население южных районов про-
17 К. Буссов. Московская хроника. 1584—1613. М.—Л., 1961, стр. 110.
18 См. И. М. Скляр. О начальном этапе первой крестьянской вой-
ны в России.— «Вопросы истории», 1960, № 6, стр. 99.
19 «Памятники обороны Смоленска. 1609—1611 гг.», под ред.
Ю. В. Готье. М., 1912, № 280, стр. 255-257.
20 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607 гг. М., 1951,
прил. 1, стр. 552.
21 И. Н. Миклашевский. Из истории хозяйственного быта Москов-
ского государства, ч. I. M., 1894, стр. 218, 266.

должало сохранять оружие и в случае отказа от обе-
щаний рано или поздно восстало бы нротив самозванца,
объявив его «неистинным» Дмитрием.
В марте 1606 г., после того как был открыт очеред-
ной заговор, инспирированный Шуйскими, Лжедмитрий
обратился к собранным в Кремле стрельцам с речью,
в которой по существу повторил свои старые призывы,
Доказывая им, что он истинный Дмитрий, он, по словам
И. Массы, прибег, в частности, к следующим'любопытным
доводам: «Статочное ли дело, чтоб кто-нибудь мог, почти
не имея войска, овладеть таким могущественным царством,
когда бы у него не было на то права. Бог бы того ни-
когда не допустил: я подвергал жизнь свою опасности
не для того, чтобы самому возвыситься, но дабы освобо-
дить вас от крайней нужды и рабства, в которое поверг
вас изменник отечества (царь Борис.— В. К.); правив-
ший им и угнетавший вас» (курсив мой.— В. К.) 22. Хотя
в дальнейшем самозванец и ссылался на то, что царство
ему вернул бог, он начал понимать, и его речь свиде-
тельствует об этом лучше всего, что в действительности
путь к престолу ему проложил восставший народ, жаж-
давший воли.
Кармелитские миссионеры, выехавшие из Москвы в
Персию в марте 1606 г., мотивировали свой спешный
отъезд тем, что власть самозванца начала колебаться23.
В напряженной обстановке весной 1606 г. Лжедмитрий I,
стремясь парализовать усилия своих противников среди
бояр и рассеять сомнения, зарождавшиеся в народе, дол-
жен был предпринять шаги к тому, чтобы облечь свои
туманные обещания вольности, данные им во время по-
хода на Москву, в конкретные законодательные нормы.
К этому выводу приводит нас рассмотрение состава
Сводного судебника, памятника, как известно, давно при
влекавшего к себе внимание историков, но оставшегося
до сих пор не учтенным при характеристике политики
Лжедмитрия I по крестьянскому вопросу. В Сводном су-
дебнике отсутствуют указ о заповедных годах и указ
1592/93 г. о запрещении крестьянского выхода в обще-
государственном масштабе. В то же время в состав Свод-
ного судебника оказались включенными статья 88 Судеб-
22 Исаак Масса. Указ. соч., стр. 123.
23 П. Пирлинг. Димитрий самозванец. М., 1912, стр. 363—364.
243

йика 1550 г. о крестьянском отказе п указ Бориса Го-
дунова о частичном разрешении крестьянского выхода в
1601 г., причем имя Бориса Годунова во вступительной
части этого указа было устранено, тогда как имена Ивана
Грозного и Федора Ивановича в их указах, как правило,
сохранялись. Такой отбор материала в Сводном судебнике
не случаен. Крестьяне при царе Иване Васильевиче, по
словам составителей Соборного уложения 1607 г., «выход
имели волный», который был отнят у них при Федоре
Ивановиче «по наговору Бориса Годунова». Лжедмпт-
рий I, кладя в основу своего законодательного кодекса
Судебник 1550 г. с его знаменитой статьей 88 о крестьян-
ском отказе, тем самым возвращал крестьянам утрачен-
ную свободу и восстанавливал законодательство Ивана IV
по крестьянскому вопросу, нарушенное Борисом Годуно-
вым. Включение же в него указа 1601 г. означало под-
тверждение выходов, совершенных в прошлом.
Сам Борис в 1601 и 1602 гг. в обстановке охватив-
шего страну страшного голода и начавшегося массового
антифеодального движения вынужден был пойти на ча-
стичную и временную отмену изданного по его инициа-
тиве указа 1592/93 г., запретившего крестьянский выход
на всей территории Русского государства и объявившего
писцовые книги 80—90-х годов XVI в. юридическим ос-
нованием крестьянской крепости. Законодательство Бори-
са Годунова 1601 и 1602 гг. носило половинчатый харак-
тер и не только не разрешило, а еще более обострило
классовые противоречия в стране.
Самозванец, восстанавливая статью 88 Судебника
1550 г. о крестьянском отказе, тем самым хотел сразу раз-
делаться с отрицательными последствиями половинчатого
законодательства Бориса Годунова 1601 и 1602 гг. Хотя
это восстановление крестьянского выхода так и осталось
на бумаге, потому что крестьянские выходы должны были
происходить осенью, а Лжедмитрии I был свергнут уже
в мае 1606 г., но оно наряду с предшествующими обе-
щаниями вольности самозванца могло породить иллюзии
среди крестьянства, продолжавшего и после гибели пер-
вого самозванца связывать с именем «царевича Димит-
рия» свои надежды на волю 24.
24 Вопрос о том, получил ли Сводный судебник 1606 г. какое-либо
практическое применение уже при Лжедмитрии I, остается от-
244

Ё Сводный судебник помимо статьи 88 о крестьяп-
ском выходе оказался включенным указ царя Федора
Ивановича от 24 ноября 1597 г. о пятилетнем сроке
сыска беглых крестьян, а также подтверждающий его
указ Лжедмитрия I от 1 февраля 1606 г. Включение в
Сводный судебник указа от 1 февраля 1606 г. означало,
что крестьянский выход проектировался Лжедмитрием не
в условиях бессрочного сыска беглых, как это имело ме-
сто при Иване Грозном, а в обстановке действия уроч-
ных лет. Это обстоятельство дает возможность оценить
подлинные масштабы уступок, сделанных народным мас-
сам Лжедмитрием I, боявшимся нового взрыва классовой
борьбы в стране. Вопреки мнению И. И. Смирнова, само-
званец не только не сумел усилить крепостнический гнет
и восстановить нарушенный Крестьянской войной крепо-
стнический порядок, но пошел на уступки даже по срав-
нению с тем положением, которое имело место при Иване
Грозном, когда действовала статья 88 Судебника 1550 г.
о крестьянском отказе, но сыск беглых осуще-
ствлялся бессрочно. В то же время следует отметить, что
и А. А. Зимин не смог нарисовать действительную кар-
тину уступок, сделанных Лжедмитрием I народным мас-
сам, поскольку он отказывается считать Сводный судеб-
ник плодом законодательной деятельности самозванца и
крытым. Весьма вероятно, однако, что работа над ним не была
закончена. В настоящее время известно четыре списка Свод-
ного судебника XVII—XVIII вв. Кроме того, А. И. Андреевым
указано на две ссылки в приказном делопроизводстве XVII в.,
которые могут быть истолкованы как ссылки на Сводный су-
дебник (см. А. И. Андреев. Указ. соч., стр. 643, прим. 2). На
тенденцию правительства Лжедмитрия I к некоторому смягче-
нию наиболее тяжелых для крестьянства проявлений крепост-
нического гнета указывает В. Д. Назаров (В. Д. Назаров. Жа-
лованная грамота Лжедмитрия I Галицкому Великопустын-
скому Авраамьеву монастырю.— «Археографический ежегод-
ник за 1965 год». М., 1966, стр. 354—368). Однако об изменении
при Лжедмитрии I формуляра послушных грамот товорить
вряд ли возможно, ибо в архивах сохранились грамоты, выдан-
ные самозванцем, содержащие формулу о произвольном повы-
шении помещиками крестьянских повинностей. Н. Юсупов.
О роде князей Юсуповых, ч. II. СПб., 1867, стр. 118.—Жалован-
ная грамота от 5 января 1606 г. Иль-Мурзе Юсупову на земель-
ные владения в Романовском уезде; ЦГАДА, ф. Поместный
приказ, г. Арзамас, стб. 22508, ч. II, лл. 261—262.— Ввозная гра-
мота от 5 марта 1606 г.
245

основывается в своих выводах лишь на указах от б ян-
варя и 1 февраля 1606 г.
Говоря об уступках самозванца, выразившихся прежде
всего в восстановлении крестьянского выхода при сохра-
нении урочных лет для сыска беглых, следует остано-
виться и на присущих его законодательству о крестьянах
закрепостительных тенденциях. В данном случае мы име-
ем в виду ирежде всего указ Лжедмитрия I от 1 фев-
раля 1606 г. Этим указом восстанавливался государствен-
ный сыск беглых крестьян в формах, провозглашенных
указом 1597 г. и нарушенных во время голода и начав-
шейся в стране Крестьянской войны. Указ устанавливал
определенные принципы, которыми должны были руко-
водствоваться правительственные органы при организа-
ции сыска и возвращения беглых. Этим указом беглые
крестьяне подразделялись на две категории. Одни, бежав-
шие до голодных лет за год, после голодных лет и во
время голода, имея возможность прокормиться у старых
господ, подлежали возвращению своим старым владель-
цам. Другие крестьяне, бежавшие или выдавшие на себя
служилые кабалы во время голода, чтобы избежать го-
лодной смерти, возврату старым владельцам не подле-
жали. Последнее постановление отвечало интересам юж-
ного дворянства, у которого скопилась масса беглых кре-
стьян, покинувших свои места во время голода.
Для правильного понимания содержания указа от
1 февраля 1606 г. решающее значение имеет применен-
ная в нем система отсчета. Какой год следует считать
за первый голодный? А. А. Зимин, например, полагает,
что в указе имеется в виду 1602 г.25 Однако обращение
к тексту самого указа показывает, что его составители
под первым голодным годом понимали «НО год», т. е.
1601/02 сентябрьский год и вели отсчеты от 1 сентября
1601 г. В начале указа прямо сказано: «Которые бояря,
и дворяне, и дети боярские, и владычних и монастырь-
ских вотчин бьют челом о суде в беглых крестьянех,
а ищут, бежали от них крестьяне до 110-го году, до го-
лодных годов (курсив мой.— В. #.), за год на посады,
и в государевы дворцовые села, и в черные волости, и за
помещиков и за вотчинников во крестьяня и в холопи,—
и тех приговорили, сыскивая, отдавати старым помещи-
25 ПРП, вып. IV, стр. 565.
246

ком» 2в. В соответствии с этой датой и ведутся все рас-
четы в указе. В его тексте голодными названы 110, 111
и 112 годы, 113-й же год и «нынешний 114-й год» от-
несены уже ко времени «после голодных лет». Поскольку
указ был издан 1 февраля 1606 г., то «нынешний 114-й год»
означал в переводе на современное летосчисление 1605/06
сентябрьский год. Соответственно «113-й год» означал
1604/05 сентябрьский год, «112-й год» —1603/04 сен-
тябрьский год, «111-й год»— 1602/03 сентябрьский год и
«110-й год» — 1601/02 сентябрьский год. С подобной
же трактовкой «110-го года» как первого голодного
года мы встречаемся и в других источниках. Так, в хро-
нографе третьей редакции наступление голода отнесено к
сентябрю 1601 г.: «Того же лета (1601 г.— В. К.) грех,
ради наших глад бысть велик со августа и наста с сен-
тября 7110 (1601 г.) лета» (курсив мой.— В. К.) 27. По-
этому не прав А. А. Зимин, когда относит голодные годы,
упоминаемые в указе, не к 1601 —1603 гг., как это имело
место в действительности, а к 1602—1604 гг.
Если первый голодный год — это год, начавшийся
1 сентября 1601 г., то содержащееся в указе безоговороч-
ное требование о возврате крестьян, бежавших «до 110-го
году, до голодных годов за год» означало, что возврату
старым владельцам подлежали крестьяне, бежавшие в про-
межуток времени с 1 сентября 1600 по 1 сентября 1601 г.
Но с 1 сентября 1600 по 1 февраля 1606 г. прошло не
5 лет, а 5 лет и 5 месяцев. Следовательно, урочные лета
были удлинены указом Лжедмитрия I от 1 февраля 1606 г.
по крайней мере до пяти лет и пяти месяцев. Если же
учесть, что этот указ явился ответом на дворянские чело-
битные, о которых сказано, что они подавались около
1 февраля, причем в тексте указа было применено на-
стоящее время («которые бояре, и дворяне... бьют (кур-
сив мой.— В. К.) челом о суде...»), свидетельствующее
как будто о том, что эти челобитья будут подаваться
некоторое время и после издания указа, то можно пред-
положить удлинение урочных лет до одного года, так как
в древнерусском законодательстве, как это следует из
текста Соборного уложения 9 марта 1607 г., за рубеж
28 Там же, стр. 540.
27 А. Попов. Изборник' славянских п русских статей, вттесепных
в хронографы русской редакции. М., 1869, стр. 219.
?47

подачи челобитных, по указу, изданному в том или ином
году, обычно бралось 1 сентября следующего года. Это
удлинение урочных лет до пяти лет и пяти месяцев,
а возможно, даже и до шести лет отвечало прежде всего
интересам дворянства центральных уездов, стремившего-
ся к удлинению урочных лет. Таким образом, указ от
1 февраля 1606 г. следует поставить в начале того ряда
указов, явившихся ответом на челобитные помещиков об
удлинении срока сыска беглых крестьян, которые изда-
вались в первой половине XVII в., пока Соборное уло-
жение 1649 г. не отменило урочные лета и не верну-
лось на новой уже, конечно, основе к бессрочному сыс-
ку, практиковавшемуся до 1594—1597 гг.
Подтверждение указа от 24 ноября 1597 г., сделанное
в конце закона от 1 февраля 1606 г., свидетельствует о
временном характере постановления об удлинении уроч-
ных лет. Такая противоречивость закрепостительной по-
литики Лжедмитрия I объясняется его стремлением учесть
и как-то примирить специфические интересы как помещи-
ков центральных, так и помещиков южных уездов, суще-
ственно расходившиеся на практике. Лжедмитрий I по-
нимал, что если помещики южных уездов помогли ему
захватить престол, то он не сможет царствовать, не обес-
печив себе поддержки основной массы дворянства центра
Русского государства.
На удовлетворение дворянских интересов был направ-
лен и указ от 7 января 1606 г. о кабальных холопах,
который И. И. Смирнов справедливо связывает с указом
от 1 февраля 1597 г.28 Хотя обращение к хранящимся
в ЦГАДА рукописным кабальным книгам, составленным
во время голода 1602—1603 гг., и показывает, что по
этому указу примерно четверть кабальных холопов полу-
чила свободу29, но это было сделано прежде всего для
того, чтобы обеспечить большие возможности для мобили-
зации холопов в среде холоповладельцев. В то же время
этот указ не мог не получить благожелательного отклика
и у отпущенных на свободу холопов.
И указ от 6 января 1606 г., и указ от 1 февраля
28 «Ученые записки ЛГУ», серия ист. наук, 1938, № 19, вып. 1,
стр. 194.
29 ЦГАДА, ф. Новгородской приказной избы, кабальная книга
№ lfi.

1606 г. имели крепостническую направленность и были
изданы в интересах дворянства. Содержащиеся в них от-
дельные моменты, получившие благожелательный отклик
у некоторой части крестьян и холопов, имели побочное
значение. Для основной же массы крестьян и холопов
они несли усиление крепостного гнета. Как же тогда со-
вместить их издание с попыткой восстановления Лжедмит-
рием I крестьянского выхода? Очевидно, мы имеем здесь
дело с двумя этапами законодательной деятельности само-
званца. Сначала он направил ее на удовлетворение дво-
рянских требований, но когда увидел, что в стране, осо-
бенно на юге, весной 1606 г. зреет новый взрыв Кре-
стьянской войны, готовый разразиться теперь против не-
го самого, он пошел на значительные уступки народным
массам, вспомнив об обещании восстановить крестьян-
ский выход, данном им народу еще во время дохода на
Москву.
Первые случаи столкновения населения южных уездов
с правительственной администрацией Лжедмитрия I отно-
сятся уже к осени 1605 г. В этом отношении большой
интерес представляет сохранившееся в крымских делах
и напечатанное Н. В. Рождественским дело о зимовке в
районе Мценска крымских гонцов Ян-Ахмет-Чилибея
«с товарищами»— 144 татар и 14 русских детей боярских
и переводчиков — все с лошадьми. Эта орава, да к тому
же буйная (татары чуть что сразу же брались за ножи),
вскоре стала в тягость местному населению. Сопровож-
давший гонцов сын боярский Василий Коробьин, которому
было поручено снабжать татар продовольствием, а их ло-
шадей — сеном, покупая корм и сено у местного населе-
ния за наличный расчет, уже в октябре 1605 г. сообщал
в Москву, что ни на посаде, ни в слободах, ни в окрест-
ных селах и деревнях «мценяня дети боярские и всякие
люди, меня не слушают, корму не дают» 30. Местными
властями в помощь ему был придан осадный голова
Василий Крюков с пушкарями, затинщиками и рассыль-
щиками. Используя своих людей, Василий Крюков соби-
рал корм и отдавал его Василию Коробьину до 29 но-
ября. В дальнейшем же он натолкнулся на открытое
30 «Смутное время Московского государства 1604—1613 гг.». Вып. 1.
Акты времени Лжедмитрия I (1603—1606 гг.), под ред.
II. В. Рождественского.— «Чтения ОИДР», 1918, кн. 1, стр. 197.
249

Сопротивление со стороны местного населения. «Аснояб
ря, государь, с 29-го числа,— писал он в своей отпис-
ке,— посылаю я, холоп твой, во Мценский уезд, в поме-
стья детей боярских для кормов пушкарей и затинщи-
ков и разсылыциков,— и во многих, государь, местах раз-
сылыциков бьют и кормов не дают: били, государь>
разсылыцика Федька Кошеварова с товарищи в Большом
Городцком стану Григорьев крестьянин Санюкова Пав-
лик, да Трафимовы люди Лисипа Тимошка, сам третей
с товарищи, да били, государь, разсылыциков Савку Бор-
зикова е товарищи в Черньском уезде Игнатей Субочев
с своими людьми п с крестьяны» 31.
14 декабря 1605 г. последовало коллективное чело-
битье мценскнх стрельцов, поданное Гришкой Сигиновым
от имени 60 его товарищей. Рассказав о насилиях, чи-
нимых кормовыми сборщиками, отбиравшими у них за
полцены скот и сено, стрельцы продолжали исчислять
Лжедмитрию свои беды — «да нас жа, государь, холопей
твоих государевых, посылают твои государевы воеводы и
приказные головы по городам пеших, а подвод нам не
дают. И мы, государь, холопы твои государевы, от того
Васильева Гавриловича Коробьина насильства и от по-
сольских кормов и от пехоты в конец погибли, и твоей
царской службы отбыли, обнищали, наги и боси и голод-
ни стали» 32. Стрельцы просили Лжедмитрия распорядить-
ся о том, чтобы их не сверстывали «с сошняны», т. е. с
посадскими и волостными тяглецами, и выдать им на этот
счет особую царскую грамоту: «вели, государь, нам свою
государеву бережаною грамоту дать».
Правительство Лжедмитрия I, встретившись с расту-
щим сопротивлением со стороны самых различных слоев
мценского населения, 27 декабря 1605 г. издало распоря-
жение о сборе корма для гонцов не только с Мценского,
но и с соседних с ним Орловского й Черньского уездов.
Одновременно в царской грамоте содержалось предписа-
ние сурово наказать ослушников. Лжедмитрий распоря-
дился, чтобы Василий Крюков тех крестьян, которые от-
важились на открытое неповиновение властям, «велел бы
привести во Мценск и за воровство и за ослушание ве-
лел их бити батоги нещадно, да посадил их на неделю
31 «Смутное время Московского государства 1604—1613 гг.»,
стр. 218.
32 Там же, стр. 223.
250

в тюрьму, чтоб, на тех смотря ипым неповадно ослу-
шатись» 33. Хотя публичное наказание непокорных кре-
стьян и состоялось в Мценске, однако затруднения со
сбором кормов не прекратились. Царское распоряжение о
частичном облегчении положения мценян в деле продо-
вольствования татарских гонцов было истолковано в Мцен-
ске как полное освобождение от этой повинности. В пер-
вой половине января, по словам Василия Крюкова,
в Мценск из Москвы, где они, по-видимому, добивались
отмены повинности для Мценского уезда по сбору кормов
для татарских гонцов, приехали дети боярские Петр Куль-
пин и Никита Воропаев, которые объявили во всеуслы-
шание «детям боярским и всяким людем» о том, что «го-
сударь де нас пожаловал, кармов людцких и крымским
гонцом имати с нас не велел, а велел деи государь имать
кормы людцкие и конские крымским гонцом с Арловского
и Черньского уезду». После этого заявления, сообщает
В. Крюков, «и у которых, государь, мценян детей бояр-
ских были люцкие и конские кормы крымским гонцам
в городе в привозе, и те дети боярские, заслышав то,
те свои кормы развезли опять по себе тотчас: меня, хо-
лопа твоего, не слушают, кормов не дают». Со своей сто-
роны, население Орловского и Черньского уездов также
отказывалось давать кормы сборщикам, ссылаясь на то,
что это обязаны делать жители Мценского уезда. «И мне,
государь, холопу твоему,— заключал В. Крюков,— крым-
ским гонцам людцких и конских кормов взять негде; из
Орловскова из Черньскова иза Мценскова уездов кормов
не везут» 34.
Все попытки В. Крюкова добыть продовольствие тер-
пели провал. Так, узнав о том, что в феврале 1606 г.
орловские помещики не пустили рассылыциков в деревню
Булгакову, оп отправился туда сам и начал спрашивать
у них: «Прсг што г.ы государева указу не слушаетеся,
кормов крымским гонцом не даваете?» Василий Крюков
жаловался Лжедмитрию, что в ответ внушительная толпа
(19 человек детей боярских в отписке названы по име-
нам, да еще «с товарищи») его «лаяли и бешенствова-
ли, а пушкарей, государь, и затинщиков, и казаков,
и стрельцов, и людишек моих перебили и переграбили,
33 Там же, стр. 227.
34 Там же, стр. 237.
251

и кормы все людские и конские на большой дороге про-
тив деревни Булгаковой отнели и развезли по своим по-
местьям» 35.
19 марта 1606 г. из Москвы пришла грамота о произ-
водстве расследования и о заключении в тюрьму до цар-
ского указа орловских помещиков, напавших на Василия
Крюкова и его людей 36. В том же месяце крымские гон-
цы были переведены из Мценска в Новосиль.
Из приведенных документов видно, что к весне 1606 г.
положение в южных уездах обострилось. Сопротивление
распоряжениям правительства Лжедмитрия I, тягостным
для местного неселения, начало принимать здесь массо-
вый характер и выливаться в формы открытого непови-
новения. При этом недовольство охватывало все слои на-
селения от крестьян до помещиков. Население южных
уездов, оказывая сопротивление распоряжениям Лжедмит-
рия, наивно полагало, что борется лишь против неспра-
ведливостей «воевод и приказных голов». Более того,
часть недовольных искала у самозванца поддержки и по-
нимания своих нужд, подавая ему коллективные чело-
битья. Чтобы окончательно не потерять популярности в
народе, самозванец был вынужден лавировать, сочетая
суровые наказания с частичными уступками. Однако сло-
мить сопротивление жителей Мценского, Орловского и
Черньского уездов ему так и не удалось. Распростра-
нение сбора кормов с Мценского уезда на новые уезды
привело на деле лишь к расширению района открытого
неповиновения его распоряжениям.
Недовольство населения налогами и поборами весной
1606 г. не ограничивалось южными уездами. Станислав
Немоевский, прибывший в Москву вместе с Мариной Мни-
шек и оставивший подробное описание Лжедмитрия как
человека и как государственного деятеля, отметил в своих
записках, что самозванец «в налогах начинал для подда
ных быть тяжелым»37. И. Масса сообщает, что среди
статей, которые были зачитаны народу на Красной пло-
щади после убийства самозванца, была и та, в которой
бояре «жаловались на его [Димитрия] чрезмерные траты
35 «Смутное время Московского государства 1604—1613 гг.»,
стр. 243.
зв Там же, стр. 244.
37 А. А. Титов. Указ. соч., вып. 6, стр. 118.
252

и издержки [которые он производил], не справляясь о
том, сколько может снести страна» 38.
О том, насколько накалилась обстановка в стране к
весне 1606 г., лучше всего свидетельствует движение «ца-
ревича» Петра. Лжедмитрий, вступив в Москву, распу-
стил сопровождавшее его от самой границы казачье вой-
ско, оказавшее ему неоценимые услуги в борьбе за пре-
стол. В Москве был оставлен один* атаман Корела со
своим отрядом. Не стремясь к почестям, Корела браж-
ничал напропалую. Хотя самозванец и наградил казаков,
пришедших с ним в Москву, но, по свидетельству И. Мас-
сы, от которого мы узнаем обо всем этом, «некоторые»
из казаков «роптали, ибо каждый из них весьма охотно
сам стал бы царем» 39.
Казачий самозванец появился весной 1606 г. на реке
Тереке. После долгих споров зимовавшие здесь казаки
решили отказаться от разбойничьего похода на Каспий,
а затем в случае неудачи — в Персию и совершить по
реке Волге поход на Москву. Своим «царевичем» казаки
избрали Илейку Муромца, выходца из посада, долгое
время служившего на Волге в работных людях, а в тече-
ние года бывшего даже холопом на Тереке у сына бо-
ярского Григория Елагина. В движении «царевича» Пет-
ра, инициатором которого явилась казачья голытьба, так
называемые молодые товарищи, увлекшая за собой ос-
тальных казаков, с самого начала прослеживаются соци-
альные моменты. «Царевич» Петр после своего пленения
в Туле осенью 1607 г. в расспросе показал, что терские
казаки между собой говорили: «Государь де нас хотел
пожаловати, да лихи де бояре, переводят де жалованье
бояря да не дадут жалованья». Казаки прорвались мимо
Астрахани на Волгу и дошли до Самары, где их встре-
тил с грамотою от Лжедмитрия Третьяк Юрлов, велев-
ший им «итти к Москве наспех». Они дошли до Вязовых
гор (в десяти верстах выше Свияжска), где узнали об
убийстве Лжедмптрпя и повернули назад40.
Такова краткая история этого двпжепия, рассказанная
его предводителем —«царевичем» Петром. Некоторые до-
полнительные подробности содержатся в записках Map-
38 Исаак Масса. Указ. соч., стр. 149»
39 Там же, стр. 114.
40 «Архив П. М. Строева», т. II. Пг., 1917, стб. 140—145.
253

жерета, служившегб в охране Лжедмитрия и хорошо ос-
ведомленного о происходивших событиях. Согласно Map-
жерету, в конце апреля 1606 г. «Димитрий получил из-
вестие о волнении казаков, собравшихся до 4000, между
Казанью и Астраханью... Свирепствуя по Волге, они рас-
пустили молву, что с ними находится юный принц, име-
нем царь Петр, истинный сын (по их словам) царя Федо-
ра Иоанновича и сестры Бориса Федоровича... Им хоте-
лось только под тем предлогом вольнее грабить царские
области, по неудовольствию на Димитрия, не давшего им
такой награды, какой они желали. Впрочем, государь
послал к самозванцу письмо, уведомляя, что если он ис-
тинный сын Федора Иоанновича, то пожаловал бы в Мос-
кву, и что для продовольствия его в дороге дано будет
приказание, если же он обманщик, то удалился бы от
Русских пределов» 41.
Помимо указаний на датировку движепия и на чис-
ленность войск «царевича» Петра большую ценность пред-
ставляют известия Маржерета о причинах недовольства
казаков и об их переписке с Лжедмитрием, в общем со-
впадающие с показаниями самого «церевича». Однако вер-
сию Маржерета о том, что выступление направлялось не-
посредственно против Лжедмитрия, принять нельзя, так
как она противоречит не только приведенным выше сло-
вам «царевича» Петра, но и его последующим действиям
в Путивле, куда он был вызван Григорием Шаховским
«именем Димитрия» и где он правил этим же именем.
Сохранилось письмо «рославльского наместника и вое-
воды» князя Д. В. Мосальского к «мстиславльскому дер-
жавцу» Петру Пацу о присылке войск, начинающееся
словами: «Божиею милостью великого государя царя и
великого князя Дмитрея Ивановича всеа Руси и государя
благоверного царевича и великого князя Петра Федоро-
вича, всеа Руси самодержцов» 42. Это письмо наряду с
обнаруженными нами документами по Арзамасу принад-
лежит к числу тех немногих остатков документации из
лагеря восставших, дошедших до наших дней 43.
41 Н. Устрялов. Сказания современников..., ч. I, стр. 101.
42 «Архив П. М. Строева», т. II, стб. 145; АИ, т. II. СПб., 1841, стр. 101.
43 См. В. И. Корецкий. К истории восстания И. И. Болотникова.—
«Исторический архив», 1956, № 2, стр. 126—145. Недавно
Б. Н. Флоря обнаружил в польских архивах грамоту «царевича
Петра» двум литовским ротмистрам от мая 1607 г. и другую
254

Факт переписки между Лжедмитрием и «царевичем»
Петром, выдержанной в целом в дружелюбных тонах,
подтверждается как русскими, так и иностранными ис-
точниками 44. Особняком стоит сообщение «Нового лето-
писца по списку князя Оболенского», в котором содер-
жание письма, отправленного «царевичем» в Москву, из-
лагается следующим образом: «Наперед же себя оный
Илюшка писа к Ростриге, претя ему нашествием своим
ратию, да немедля снидет с царского престола и вдаст
ему яко сущему отчичю и наследнику» 45. По мнению
И. И. Смирнова, эта версия явилась продуктом редак-
ционной обработки первоначального текста «Нового лето-
писца» (где содержание писем «царевича» Петра Лже-
дмитрию не указывается) в духе «вотчинной» теории
престолонаследия46. Но можно подойти к вопросу и с
несколько другой стороны. Если Лжедмитрий, как это
видно из сообщений Маржерета и Немревского, в своем
письме требовал доказательств «истинности» «царевича»
Петра, то подобного же рода сомнения бродили и в среде
казаков. Для них тоже нужны были доказательства того,
что сидящий на престоле человек—«истинный царь», их
царь. Для них «истинным Дмитрием» был лишь тот, кто
наградит их жалованием и накажет «лихих бояр», кото-
рые этого жалования, как они думали, им не давали.
В противном случае они бы выдвинули против него сво-
его самозванца и стали бы с оружием в руках доби-
ваться осуществления своих требований. Весьма вероят-
но, что такие настроения в какой-то форме нашли отра-
жение и в письме, посланном ими в Москву. Лжедмит-
рий принял письмо казаков и пригласил их прибыть в
Москву, не дав возможности развиться враждебным ему
грамоту князя Д. В. Мосальского в Мстиславль (В. Д. Назаров,
Б. Н. Флоря. Крестьянское восстание под предводительством
И. И. Болотникова и Речь Посполитая.— «Крестьянские войны
в России XVII—XVIII веков: проблемы, поиски, решения». М.,
1974, стр. 326—352).
44 См. кроме приведенных в тексте статьи источников: А. Попов.
Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесен-
ных в хронографе русской редакции, стр. 331; ПСРЛ, т. XIV,
стр. 71.
45 «Новый летописец по списку князя Оболенского». М., 1853,
стр. 78.
46 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607 гг., стр. 369—
370.
255

тенденциям. Поэтому известие 6 них сохранилось лишь
в одном памятнике.
Чем же руководствовался Лжедмитрий, приглашая ка-
заков в Москву, да еще требуя при этом, чтобы они шли
не кое-как, а «наспех», т. е. форсированным маршем?
Частичный ответ на этот вопрос мы находим у Ст. Не-
моевского и И. Массы. По словам Ст. Немоевского, «Дими-
трий, услышав об этом (что Петр скрывается среди ка-
заков.— В. К.) и будучи уже на престоле, приказал
внимательно исследовать вопрос и, добывши твердые ос-
нования, признал, что Петрушка его истинный племян-
ник, а затем пригласил его к себе, желая дать ему
удельное княжество (panstwo), это для того, чтобы [он]
мог заполучить его, так как он опасался, чтобы люди
не собирались около него и с помощью татар не делал
бы он (Петр.— В. К.) ему каких затруднений, а, может
быть, намерен был и хорошо с ним обойтись» 47.
Из сообщения Немоевского можно заключить, что Лже-
дмитрий пригласил «царевича» Петра с его войском в
Москву для того, чтобы нейтрализовать движение, не
дать возможность объединиться вокруг «царевича» недо-
вольным крестьянам и холопам («чтобы люди не соби-
рались вокруг него»). Что такие опасения были справед-
ливы, , об этом красноречиво говорят разобранные нами
факты о тревожном положении в южных уездах. Но по-
мимо забот о нейтрализации движения «царевича» Петра
у Лжедмитрия, приказавшего казакам идти в Москву
«наспех», были и другие цели. Дело в том, что при всей
противоречивости интересов Лжедмитрия и казаков в од-
ном пункте они сходились. Казаки ненавидели бояр,
а Лжедмитрий как раз и искал спешно ту силу, опи-
раясь на которую он мог бы обуздать боярство. Вызвав
казачье войско «царевича» Петра в Москву, Лжедмитрий
хотел запугать бояр, а возможно, и расправиться с неко-
торыми из них физически. По свидетельству И. Массы;
бояре, свергнувшие Лжедмитрия, «обвиняли его в том, что
он вызвал [появление] человека (geest), который в
крайней нужде (курсив мой.— В. К.) мог оказать ему
помощь» 48. Если отбросить легенду о сознательном со-
здании Лжедмитрием другого самозванца, то следует при-
47 А. Л. Титов. Указ. соч., вып. 6, стр. 119—120.
48 Исаак Масса. Указ. соч., стр. 150.
256

Знать, что сообщение Массы довольно точно передает ту
тревогу, которая охватила верхушку правящего класса,
когда в Москву пришла весть о движении «царевича»
Петра. Фраза эта построена у И. Массы таким образом,
что сообщение о «вызове» Петра можно истолковать и в
буквальном смысле как приглашение его в Москву Лже-
дмитрием на помощь.
После своего 11-месячного царствования Лжедмитрий I
оказался как бы между молотом и наковальней. С одной
стороны, в народе зрело недовольство, которое пока еще
направлялось против бояр, но в любой ^омент могло
обрушиться и на его голову, с другой стороны, бояре
плели сеть нового заговора. В свете этих фактов и вос-
становление Юрьева дня в Сводном судебнике и пригла-
шение «царевича» Петра с его казачьим войском следует
расценить как отчаянные попытки Лжедмитрия I вырвать-
ся из того ужасного положения «крайней нужды», в ко-
торое он попал весной 1606 г.
Политика Лжедмитрия I по крестьянскому вопросу
была глубоко авантюристичной. Самозванец, стремясь
«угодить» всем слоям и классам русского общества, спо-
собствовавшим его победе, запутался в непримиримых
противоречиях и потерпел крах. Его демагогическое обе-
щание дать крестьянам свободу отпугнуло от него дво-
рянство центральных и северо-западных уездов, наиболее
заинтересованное в укреплении крепостнического порядка,
нарушенного начавшейся Крестьянской войной. Перед ли-
цом этой грозной опасности в глазах помещиков померк-
ли даже те усилия, которые предпринимал самозванец по
организации сыска беглых крестьян. В результате Лже-
дмитрий I оказался изолированным и был свергнут еще
до того, как правило о крестьянском выходе, внесенное
в Сводный судебник, могло быть реализовано на практи-
ке, а казачье войско «царевича» Петра вступило в Москву.
Заговорщики во главе с Василием Шуйским, свергнув
Лжедмитрия I и отказавшись от его политики по кре-
стьянскому вопросу, должны были принять на себя удар
Крестьянской войны, которая не замедлила разразиться.
Эта группировка господствующего класса взяла курс на
военное подавление протеста народных масс и на реши-
тельное подтверждение крепостнического законодатель-
ства конца XVI в.
9 В. И. Корецкий

Глава седьмая
НЕКОТОРЫЕ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ
ВОПРОСЫ ВОССТАНИЯ
И. И. БОЛОТНИКОВА
Советские историки уделяют большое внимание восста-
нию И. И. Болотникова. Ими обнаружены интересные
материалы \ написан ряд работ, среди которых осо-
бое место занимает фундаментальное исследование
И. И. Смирнова2, проведена полезная дискуссия3. Од-
нако горячо споря по проблемам хронологии и геогра-
фии восстания, характере его движущих сил и историче-
1 М. Н. Тихомиров. Новый источник по истории восстания Болот-
никова.—«Исторический архив», т. VI. М.—Л., 1951; А. А. Зи-
мин, Р. Г. Королева. Документ Разрядного приказа.— «Истори-
ческий архив», т. VIII. М., 1953; В. И. Корецкий. К истории
восстания И. И. Болотникова.— «Исторический архив», 1956,
№ 2; он же. Новый документ по истории русского города вре-
мени крестьянской войны и польско-шведекой интервенции.—
«Археографический ежегодник за 1964 год». М., 1965; он же.
Новое о крестьянском закрепощении и восстание И. И. Болот-
никова.— ВИ, 1971, № 5; В. А. Александров. Памфлет на род
Сухотиных XVII в.— «История СССР», 1971, № 5, и др.
2 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607 гг. М., 1951;
он же. К истории, восстания Болотникова.— «История СССР»,
1966, № 3; А. А. Зимин. К изучению восстания Болотникова.—
«Проблемы общественно-политической истории России и сла-
вянских стран». Сб. статей к 70-летию акад. М. Н. Тихомирова.
М., 1963; Д. П. Маковский. Первая крестьянская война в Рос-
сии. Смоленск, 1967, и др.
3 А. А. Зимин. Некоторые вопросы истории крестьянской войны
в России в начале XVII в.— ВИ, 1958, № 3; И. И. Смирнов.
О некоторых вопросах истории борьбы классов в Русском госу-
дарстве начала XVII в.—ВИ, 1958, № 12; В. И. Корецкий. Из
истории крестьянской войны в России начала XVII в.— ВИ,
1959, № 3; И. М. Скляр. О начальном этапе первой крестьянской
войны в России.— ВИ, 1960, № 6; Р. В. Овчинников. Некоторые
вопросы Крестьянской войны начала XVII в. в России.— ВИ,
1959, № 7; «О Крестьянской войне в Русском государстве в на-
ччале XVII века. Обзор дискуссии».— ВИ, 1961, № 5.
258

ских последствий, они ограничиваются самыми общи-
ми суждениями как только дело доходит до анализа про-
граммы восставших. Конечно, употребляя этот термин,
мы не должны упускать из вида, что о программе в соб-
ственном смысле слова в это время говорить не прихо-
дится, речь идет по сути о программных требованиях,
стихийно выдвигавшихся восставшими и оформлявшихся
в ходе движения. До сих пор не прослежено формиро-
вание и проведение в жизнь этих требований, не вскрыты
принципиальные отличия программных требований кре-
стьян и холопов от программных требований дворянских
участников восстания, обусловившие в конечном счете их
переход на сторону В. Шуйского. Более того, в книге
Д. П. Маковского социально-политические вопросы восста-
ния И. И. Болотникова приняли неверный аспект4. По-
этому вполне своевременно, на наш взгляд, приступить к
их конкретному изучению, используя новые архивные и
недавно опубликованные источники.
Основные политические и социальные требования вос-
ставших времени наступления на Москву сохранило Про-
должение Казанского сказания, обнаруженное М. Н. Ти-
хомировым: «Той же окаянный Петрушка посла пред со-
бою из Путивля под Москву Ивашка Исаева сына Болот-
никова, и возмутишася во странах тех и во градех людие,
глаголя: «Идем вси и приимем Москву и потребим живу-
щих в ней и обладаем ею, и разделим домы вельмож и
сильных, и благородныя жены их и тщери приимем о
жены себе»» 5.
Это замечательное место из сказания — исходная точка
анализа. Если отбросить ошибочное утверждение о посыл-
ке И. И. Болотникова из Путивля к Москве «царевичем»
Петром, то из него вырисовывается цель восстания как
захвата власти в столице и совершения политического
и социального переворота: истребления господ, конфиска-
ции и раздела их имений. Все это уже отмечалось в
исторической литературе. Перед нами стоит задача пойти
дальше: во-первых, определить примерное время выдви-
жения этих требований и масштабы их действия, други-
ми словами, возникли ли они с самого начала восстания
или на определенном его этапе и распространялись ли
4 Д. П. Маковский. Указ. соч., стр. 473.
5 М. Н. Тихомиров. Указ. соч., стр. 116.
259 9*

на всю территорию, охваченпую движением, па всех гос
под или нет; во-вторых, проследить, как они осуществля-
лись на практике восставшими, самим Болотниковым и
другими вождями и как повлияли на требования, сфор-
мулированные под Москвой; в-третьих, выяснить, как де-
лили, в какой форме восставшие владели отнятой у господ
движимой и недвижимой собственностью. Нечего говорить,
что это трудные вопросы, нерешенные и в значительной
мере даже непоставленные. И. И. Смирнов обошел их
молчанием, ограничившись констатацией ожесточенной
борьбы за землю и указанием на разорение поместий
восставшими6. Авторы комментариев к «Документам и
материалам» по восстанию Болотникова применительно
к этому месту сказания пишут довольно туманно «о лик-
видации феодальной земельной собственности путем об-
ращения феодальных имений в достояние восставших» 7.
Недостаток документальных материалов не давал возмож-
ности исследователям конкретизировать свои соображения.
Наиболее полно обстоятельства возникновения восста-
ния на юге летом 1606 г. изложены в «Новом летописце»
и Карамзинском хронографе, у К. Буссова и в аноним-
ном английском донесении. В «Новом летописце» о нача-
ле восстания говорится в главе 124 «О измене царю Ва-
силию городов и о разсылке». Здесь инициатива восстания
в согласии с действительностью отведена князю Г. Ша-
ховскому, путивльскому воеводе, который заявил путивль-
цам, что «царь Димитрий жив есть, а живет в прикрыте:
бопт-ца изменников убивства» 8. Вслед за Путивлем восста-
ли Чернигов, Стародуб и другие северские города. К рас-
сказу Нового летописца примыкает известие К. Буссова,
также отводящего князю Г. Шаховскому главенствующую
роль в возбуждении путивлян и в выдвижении лозунга
борьбы за «царя Дмитрия». В созданном ими войске,
во главе которого был поставлен И. Пашков, объединя-
лись вызванные с «поля» казаки и местные помещики,
служилые люди 9. В Карамзинском хронографе нарисова-
на более общая картина начала восстания, но и в нем
8 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова 1606—1607 гг., стр. 495—
500 и др.
7 «Восстание И. Болотникова. Документы и материалы». М., 1959,
стр. 355, комм. 79.
8 ПСРЛ, т. XIV. М., 1965, стр. 70.
9 К. Буссов. Московская хроника 1584—1613. М.— Л., 1961, стр. 136.
260

в качестве главных моментов указано на отпадение от
царя Василия украинных, польских и северских городов
и целование креста их жителями «царю Дмитрию». Автор
английского донесения, хотя и связывает ошибочно нача-
ло восстания в Путивле непосредственно с Молчановым,
довольно верно вскрывает мотивы, побудившие путивлян
и жителей других пограничных городов выступить про-
тив центральной власти. Они восстали «в знак протеста
против того великого угнетения, которое терпели от Моск-
вы окраины и отдаленные места России, что выразилось
прежде всего в убийстве их царевича, а затем избрании
нового царя без уведомления их о причинах низложения
первого и без запроса о их согласии на избрание по-
следнего. Вследствие этого они воспользовались случаем,
чтобы отказаться от верноподданнической присяги, и ре-
шили потребовать у московских (властей) отчета о преж-
них деяниях». Они «принесли новую присягу предполагае-
мому в живых Димитрию». При этом восставшие южане
руководствовались также и своими финансовыми интере-
сами, не желая терять податных привилегий, дарован-
ных им Лжедмитрием I, освободившим их в благодар-
ность за поддержку «от налогов и податей в течение
10 лет» 10.
В свете этих данных непосредственным поводом для
выступления на юге летом 1606 г. явился отказ от прися-
ги самых широких слоев пограничных городов — посад-
ских людей, крестьян, казаков, служилых людей по оте-
честву и по прибору. Их толкали на выступление боязнь
кары от боярского царя за помощь, оказанную ими преж-
де самозванцу, стремление сохранить полученные от него
привилегии, обида за то, что важное дело избрания нового
царя было решено в Москве без их участия и даже уве-
домления. Всех их на начальном этапе движения объ-
единяла общая ненависть к боярскому царю В. Шуйскому.
Политическое требование его свержения и передачи власти
«царю Дмитрию», т. е. в руки восставших, стояло на пер-
вом плане и объединяло разнородные социальные слои,
принявшие участие в восстании. Отсюда, конечно, не сле-
дует, что антифеодальные выступления тогда не имели
места. Убийство белгородскими «мужиками» (посадскими
10 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607 гг., прил. IV,
стр. 552.
261

людьми) своего воеводы, князя П. И. Буйносова-Ростов-
ского, в июле 1606 г. свидетельствует об обратном1{.
В Борисове был убит М. Б. Сабуров, а ливенский воевода
М. Б. Шеин «утек душою да телом, а животы ево и дво-
рянские пограбили» 12. На Осколе «воровские люди» уби-
ли воеводу И. М. Бутурлина и И. И. Безобразова. При-
ехавший сюда из Москвы с «государевою денежною каз-
ною» Воин Трескин был ранен из пищали в бок, связан
и отведен в Путивль, который являлся центром восста-
ния 13. Но эти выступления носили стихийный характер,
не получили еще программного оформления и распростра-
нялись прежде всего на воевод и дворян, продолжавших
служить В. Шуйскому. Если бы с самого начала движения
антифеодальные элементы возобладали, то путивльские
помещики не выступили бы монолитно на стороне вос-
ставших, отправившись с И. Пашковым в район Ельца.
Таково было положение вещей до прибытия Болотни-
кова. С вводом в научный оборот Вельской летописи оно
Может быть датировано довольно точно: «...в осень пришел
под Кромы из Путивля всему злу вор и завотчик и всех
злых дел начальник Ивашко Болотников», тогда как из-
вестно, что военные действия велись уже все лето 14. При-
ход И. И. Болотникова отнюдь не сопровождался немед-
ленной перестройкой программы в агтифеодальном плане.
Болотников, как явствует из той же Вельской летописи,
воспринял политический лозунг свержения В. Шуйского
и принесения присяги «царю Дмитрию»: «И в ту же пору
учинилася весть вскоре царю Василию Ивановичю всеа
Русии, что вор, Московского государства изменник, Иваш-
ко Болотников собрався с воры з донскими казаки и се-
верскими людьми учал северские города заходить и при-
водить к крестному целованию к воровству»15. Появле-
ние Болотникова, таким образом, не означало внесения
11 ГПБ, Q IV, № 103, л. 380; «Хрестоматия по истории СССР
XVI—XVII вв.», под ред. А. А. Зимина. Сост. В. А. Александров,
В. И. Корецкий. М., 1962, стр. 183.
12 С. А. Белокуров. Разрядные записи за смутное время. М., 1907,
стр. 8.
13 Г. Н. Лнпилогов. О восстании в Среднем Поволжье и г. Ос-
коле в 1606—1609 гг.— «Вестннк Московского гос. ун-та», серия
IX. История, 1969, № 2, стр. 94.
14 В. И. Корецкий. Новое о крестьянском закрепощении и восста-
нии И. И. Болотникова, стр. 148.
15 Там же, стр. 147—148.
262

в среду восставших готовой антифеодальной программы,
выработанной им во время заграничных странствий, как
думал И. И. Смирнов 16. Тяга к свободе, воле уже жила
в сердцах восставших, стихийные антифеодальные высту-
пления проходили с самого начала движения. В то же
время приход Болотникова с большим казачьим отрядом
безусловно способствовал усилению антифеодальных на-
строений и оформлению их в конечном счете в програм-
мные требования. Именно эту стадию и отразил «Новый
летописец» в главе 129, отделенный от главы 124 пятью
главами и носящей знаменательное название — «О побое
и разорении служивым людем от холопей своих и кре-
стьян». Автор Казанского сказания, связывавший соци-
альные требования движения с полосой наступления Бо-
лотникова, как увидим, отражал действительное положе-
ние вещей.
Для исследования требовании восставших, выявления
различных течений в повстанческом лагере необходимо
рассмотреть маршруты их движения на Москву и время
прихода к стенам столицы. Эти вопросы, относящиеся
на первый взгляд к сфере военных действий, между тем
имеют самое непосредственное отношение к формулирова-
нию восставшими своих программных требований.
Различные мнения высказаны в исторической литера-
туре о путях движения восставших на Москву после сра-
жений под Кромами и Ельцом. И. И. Смирнов, основы-
ваясь на записках К. Буссова и косвенных свидетельст-
вах русских источников, полагал, что в сражении под
Ельцом войсками восставших руководил Истома Пашков,
который и начал отсюда свой поход на Москву17. Бо-
лотников же, разгромив царские войска под Кромами,
двигался на Москву через Орел—Волхов—Калугу следом
за отступавшими царскими воеводами.
Молчание же русских источников об участии Истомы
Пашкова в сражении под Ельцом И. И. Смирнов объяснял
их неполнотой. Маршрут И. Пашкова определялся им кос-
венным путем из показаний разрядных книг об отступле-
нии царских войск, разбитых под Ельцом, сначала к Но-
восили, а затем к Туле.
16 //. //. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607 гг., стр. 140.
17 Там же, стр. 153, прим. 2.
263

Схема И. И. Смирнова была взята под сомнение
Р. В. Овчинниковым и А. А. Зиминым 18. Эти историки
отказывались верить К. Буссову, а молчание русских
источников об участии Истомы Пашкова в сражении под
Ельцом объясняли тем, что его там и не было, По их
мнению, Истома Пашков начал свой поход на Москву не
с Ельца, а из района Тулы, как думали в свое время
Н. М. Карамзин, С. М. Соловьев и С. Ф. Платонов. По
их мнению, И. Пашков вскоре, еще до взятия Коломны,
объединился с Болотниковым, так что ни о каких само-
стоятельных операциях его и говорить не приходилось.
Обнаруженный нами перечень из обысков жителей
Переяславля-Рязанского, Пронского и Ряжеского уездов
в 1627 г. о поместье литвина Кирилла Троковского позво-
лил, наконец, окончательно решить этот спорный вопрос.
Обыскные люди — местные игумен и священники, поме-
щики, приказчики и крестьяне (всего 343 человека) — по-
казали, что поместье Кирилла Троковского, расположен-
ное в Ряжском уезде, в Пехлецком стане, в деревне Дуб-
ровке, запустело «от тех мест, как с Ельца шол Паш-
ков» 19.
Тем самым получило прямое подтверждение известие
К. Буссова о Ельце как отправном пункте похода Истомы
Пашкова на Москву.
И. Пашков, начав свой поход с Ельца, миновал Пех-
лецкий стан Ряжского уезда по пути из Ряжска в Рязань.
Среди пленных, взятых правительственными войсками в
ноябре 1606 г. «под Коломенском на деле», значился ряж-
ский казак Якушко Кузьмин, явившийся под Москву,
очевидно, с Истомой Пашковым20. Теперь становится
ясно, что именно маршрут И. Пашкова имел в виду пат-
риарх Гермоген, когда в своей грамоте от 28 ноября 1606 г.
писал, что «восставшие, оскверня всякими злыми делы се-
верские городы и пришли в Рязанскую землю...» (кур-
сив мой.— В. К.) 21.
18 См. Р. В. Овчинников. О начальном периоде восстания И. Бо-
лотникова.— ВИ, 1955, № 1, стр. 116—120; он же. Некоторые во-
просы Крестьянской войны XVII века в России, стр. 71—72;
А. А. Зимин. Некоторые вопросы истории крестьянской войны
в России в начале XVII в., стр. 109—110.
19 В. И. Корецкий. Новые документы по истории восстания
И. И. Болотникова.— «Советские архивы», 1968, № 6, стр. 79.
20 «Исторический архив», т. VIII. М., 1953, стр. 33.
" ААЭ, т. II, № 58.
264

Таким образом, Рязань, а не Тула, как полагал
И. И. Смирнов 22, стала местом соединения войска Исто-
мы Пашкова с рязанскими служилыми людьми во главе
с Прокопием Ляпуновым и подошедшим сюда из Тулы
Г. Ф. Сунбуловым. Именно здесь был выбран «старейши-
ной» Истома Пашков 23.
Если проживавшие на пути из Ряжска в Рязань обыск-
ные люди называли одного Истому Пашкова («как шол с
Ельца Истома Пашков»), то в челобитье рязанского по-
мещика Алексея Борзецова уже говорится о совместном
походе под Москву Истомы Пашкова и Прокопия Ля-
пунова, с отведением первенствующей роли Истоме
Пашкову: «А как шол под Москву Истома Пашков да
Прокофей Ляпунов с Резанью, з дворяны и з детьми бо-
ярскими...» 24
Истома Пашков поставлен в челобитье современника,
рязанского служилого человека, на первое место, хотя и
по родовитости, и по официальному служебному положе-
нию он уступал Прокопию Ляпунову. В этих словах
A. Борзецова отразилось фактическое положение Истомы
Пашкова в лагере восставших, определявшееся его назна-
чением из Путивля, его боевыми заслугами и, главное,
его «поставлением» рязанскими и. тульскими служилыми
людьми своим военачальником («старейшиной»).
Вместе с тем Алексей Борзецов ничего не говорит о
соединении Истомы Пашкова и Прокопия Ляпунова с
Болотниковым до подхода к Москве. В наиболее ранних
записях разрядных книг также имя Болотникова не упо-
минается ни при взятии Коломны, ни при описании битвы
под с. Троицким: «И был им (царским воеводам.—
B. К.) бой с воровскими людьми в селе Троицком с Ысто-
мою Пашковым да с резанцы (курсив мой.— В. ЯГ.), и на
том бою бояр и воевод побили» 25.
Приведенные данные полностью согласуются и с ука-
занием Пискаревского летописца о разных путях, кото-
рыми подошли к Москве Болотников и Истома Пашков:
«И как Иванко Болотников да Истома Пашков приходили
22 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607 гг., стр. 172.
23 ПСРЛ, т. XIV, стр. 72.
24 «Советские архивы», 1968, № 6, стр. 81.
гь С, А. Белокуров. Указ. соч., стр. 89, 141.
265

под Москву из Серпухова и ис Коломны (курсив мой.—
В. /Г.)...»26
Следовательно, предположение А. А. Зимина и
Р. В. Овчинникова о соединении Истомы Пашкова с Бо-
лотниковым под Коломной принять нельзя. Оба повстан-
ческих войска шли к Москве до конца самостоятельно.
А. А. Зимин и Р. В. Овчинников, аключив И. Паш-
кова и дворян, следовавших за ним, в войско Болотни-
кова в период наступления на Москву, дали неверную
общую картину восстания, повысили его уровень, степень
единства лагеря восставших, лишили измену И. Пашкова
и П. Ляпупова тех серьезных оснований, которые имела
она во все усиливающихся программных расхождениях
между ними и Болотниковым. Получалось так, что чуть
ли не с начала похода на Москву дворянские руководи-
тели находились в подчинении у Болотникова и выполня-
ли его приказания. И все это произошло без борьбы.
Они как бы добровольно передали ему власть. В то же
время упускалось из виду и то, как сам Болотников вы-
растал в ходе восстания в народного вождя, а возглав-
ленные им антифеодальные элементы — в силу, оказавшу-
юся способной под Москвой в столкновении с Пашковым
одержать верх над дворянами, примкнувшими к восста-
нию в своекорыстных целях.
Чтобы понять ту пропасть, которая разделяла Болот-
никова и этих дворянских предводителей, попробуем пред-
ставить себе их действия еще во время похода на Москву,
когда они двигались параллельными путями на значи-
тельном расстоянии друг от друга.
После победы под Ельцом И. Пашков часть пленных
из царского войска, наказав кнутом и ограбив (так ока-
зался у него конь отца рязанского помещика Ст. Фоми-
на27), отпустил в Москву, чтобы они рассказали о своем
поражении. Одержав победу под с. Троицким, он опять-
таки, наказав кнутом и ограбив, распустил, по свидетель-
ству Диаментовского, до 9 тыс. пленных28, в том числе
помещиков и их дворню по домам, рассчитывая, очевидно,
26 О. Яковлева. Пискаревский летописец.— «Материалы по исто-
рии СССР», вып. И. М., 1955, стр. 131.
27 «Исторический архив», т. VIII, стр. 41; К. Буссов. Указ. соч.,
стр. 137.
28 «Восстание И. Болотникова. Документы и материалы», стр. 166.
266

в дальнейшем использовать их в своих целях. Лишь наи-
более упорные в своем непризнании «царя Дмитрия» плен-
ные дворяне были отправлены в Путивль29. Насколько
оказались непонятыми историками эти действия И. Паш-
кова, свидетельствует следующий комментарий: «В факте
роспуска пленных по домам проявилось чувство общности
восставших с той частью армии Шуйского, которую, по
словам Диаментовского, «силой гнали на войну»»39.
В действительности же здесь проявилось «чувство клас-
совой общности» И. Пашкова и дворян, участников дви-
жения, с помещиками, находившимися йа службе у Шуй-
ского. В полосе наступления И. Пашкова, к которому в
Рязани присоединился П. Ляпунов, восставшие посадские
люди и крестьяне, конечно, убивали воевод и помещиков,
сохранявших верность Шуйскому, но нет известий о том,
что дворянские предводители осуществляли казни по своей
инициативе. Они предпочитали оставаться в рамках «за-
конности» и отсылали непокорных воевод в Путивль. Так,
осенью 1606 г. туда был доставлен из Зарайска Н. В. Из-
майлов. «Да с Резани Прокопей Ляпунов прислал в Пу-
тивль князя Гаврила князь Семенова сына Каркадинова
и те (Н. В. Измайлов и князь Г. С. Каркадннов.— В. К.)
в Путивле убиты ж» 31. Эту расправу произвел уже «ца-
ревич» Петр, появившийся в Путивле в конце 1606 г.32
По другому поступал Болотников. Тот же В. Диамен-
товский говорит о безжалостном преследовании им разби-
тых царских войск: «...под Кромами побито 8 тыс. людей
Шуйского, гнали и били их на протяжении 6 миль
(курсив мой.— В. К.)» 33. Кровопролитный характер сра-
жения под Кромами отмечен и в Вельской летописи. Бо-
лотников, согласно летописцу, «государевых воевод и рат-
ных людей от Кром отбил, а сам в Кромах стал, и ту
многая кровь крестьянская (т. е. христианская, в данном
случае, надо разуметь, дворянская.— В. К.) на том бою
пролилась» 34.
29 С. А. Белокуров. Указ^ соч., стр. 10.
30 «Восстание И. Болотникова. Документы и материалы», стр. 381,
комм. 195.
31 А. Попов. Изборник славянских и русских сочинений и статей,
внесенных в хронографы русской редакции. М., 1869, стр. 331.
32 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607 гг., стр. 371.
33 «Восстание И. Болотникова. Документы и материалы», стр. 166.
34 «Вопросы истории», 1971, № 5, стр. 148. -
267

В полосе наступления Болотникова истребление поме-
щиков не только в сражениях, но и в поместьях, захват
их имущества, уничтожение крепостнической документа-,
ции приняли массовый- характер. Разоренные помещики из
района Кром, где Болотников впервые принял участие в
военных действиях, кормились позднее «со своими людь-
ми» в Иосифо-Волоколамском монастыре. Там же нашли
прибежище и помещики из Алексина35. Наличие у них
«людей» свидетельствует о том, что часть холопов пере-
ходила на сторону Болотникова, другие же продолжали
служить своим господам и в изгнании.
О своем бегстве в обстановке восстания в Москву из
мценского поместья сообщает помещик И. С. Кулепшн:
«И в том же, государь, году (лето 1606 г.— В. К.) стало
в украинных городех воровство, а я, холоп твой, прибе-
жал к Москве, и жил всю осаду на Москве, и твою царь-
скую на Москве службу служил и всякую осадную нужу
терпел»36. Тех же, кто не успел бежать, восставшие
убивали, а их имущество забирали себе. Мценские поме-
щики Д. Д. и С. Д. Сухотины писали в своем челобитье:
«В прошлом, государь, во 115-м (осень 1606 г.— В. К.)
году, как зачалась в украинных городех смута, и в те,
государь, поры отца нашего Денисья воры убили з башни,
и животы, государь, все розграбили...» 37 Один из чело-
битчиков, Д. Д. Сухотин, сидел у восставших в тюрьме
четыре года, считая, очевидно, и заключение во время
Лжедмитрия II, «а братишка Степанко с сестришками я
девками волочился меж двор и помирал голодною смер-
тью». Мценскому помещику С. Рагозину относительно по-
счастливилось. Он уцелел после того, как восставшие сбро-
сили его с башни и в тюрьме просидел только один год:
«...как, государь, заворовали украинские городы, и меня,
холопа твоего, мценские воры метали з башни за то, что я,
холоп твой, стоял за православную за крестьянскую веру
и за ваше царьское имя; и после, государь, бою сидел я,
35 М. Н. Тихомиров, Б. Н. Флоря. Приходо-расходные книги
Иосифо-Волоколамского монастыря 1606/1607 г.— «Археографи-
ческий ежегодник за 1966 год». М., 1968, стр. 359—360.
36 Л. М, Сухотин. Первые месяцы царствования Михаила Федоро-
вича. (Столицы Печатного приказа).—«Чтения ОИДР», кн. IV.
' М., 1915, стр. 189.
37 Там же, стр. 112.
268

холоп твой, во Мценске в тюрьме год» 38. Помещик Никита
Колупаев, как становится известно из родословной росписи
Колупаевых, был «убит з башни в Одоеве городе, что во-
ром, изменником украинским креста не целовал, а дом и
животы воры все разорили и разграбили и растащили, на-
казы и жалованные грамоты и писма всякие побрали» 39.
Согласно калужской писцовой книги 1630 г. «помещика
(владельца запустевшего поместья Тбтаринского на Жере-
ле.— В. К.) убили в Калуге при царе Василье»; позднее
был убит «под Калугою, как сидел в Калуге Болотни-
ков», помещик Степан Молчанов сын Челищев, поместье
его запустело. Некоторые калужские помещики, покинув
свои поместья, погибли «на Москве в осаде при царе Ва-
силии», когда столицу осаждали Болотников, а затем
Л же Дмитрий II40. Запустели не только поместья, но и
церкви. В той же калужской писцовой книге отмечены
пустые погосты, которые «запустели от войны со 115
(1606/07)-го и со 116 (1607/08) году», т. е. со времени
восстания Болотникова41. С 1606/07 г. перестали взи-
маться откупные пошлины с перевоза на р. Протве в
Оболенском уезде, бывшем на откупу за крестьянином,
очевидно зажиточным, Марком Федоровым. Обыскные лю-
ди сказали: «...и с тех мест стали войны великие и ра-,
зорение великое, и от той войны и разорения тот Марко
збрел безвестно, и с тех мест тем перевозом не владел
нихто по 120-й (1611/12.— В. К.) год» 42.
Кромы, Мценск, Одоев, Алексин, Калуга — все эти го-
рода лежали в полосе наступления Болотникова. Массо-
вость расправ получила отражение и в Карамзинском
хронографе, где читаем: «...и в тех украйных, в польских
и в северских городах тамошние люди по вражию наваж-
дению бояр и воевод и всяких людей побивали разными
смертми, бросали с башен, а иных за наги вешали и к
городовым стенам распинали и многими разноличными
смертьми казнили и- прожиточных людей грабили, а ково
38 Л. М. Сухотин. Четвертчики Смутного времени. М., 1912, стр.266.
39 «Советские архивы», 1968, № 6, стр. 83.
40 П. Симеон. Калужский уезд во времена Михаила Федоровича.
Калуга, 1894, стр. 27, прим. 1.
41 Там же, стр. 27.
42 РИБ, т. XXVIII, кн. 1. М., 1912, стб. 14.
269

побивали и грабили и тех называли изменники, а они
будто стоят за царя Дмитрия» 43.
Как же относился к этим расправам сам вождь? Мы
располагаем челобитными болховских помещиков, из ко-
торых следует, что по пути в Москву Болотников лично
руководил расправами над помещиками.
В 1625 г. болховский помещик И. М. Зиновьев бил
челом о выдаче ему ввозной грамоты на отцовское по-
местье в Волховском уезде в Годыревском стане. Он ука-
зал, что «отца де ево в Смутное время убил вор Ивашка
Болотников» 44. Здесь речь идет о расправе над болхов-
ским помещиком по личному распоряжению И. И. Болот-
никова при продвижении войск восставших через Волхов,
куда они направились по занятию Орла. Однако о том,
что послужило причиной для этой расправы и при каких
обстоятельствах она свершилась, в челобитье И. М. Зи-
новьева не сказано.
Важное значение в этом смысле имеет челобитье дру-
гого болховитина, В. В. Пальчикова, поданное в Помест-
ный приказ 28 сентября 1634 г., в котором он останав-
ливается на судьбе своего двоюродного дяди Афанасия
Пальчикова: «А дядю, государь, моева двоюродна Афа-
насья Пальчикова царь Борис насылал в Литву Растриги
обличать; и как шол вор Ивашко Болотников, собрався
с воры, и за то, государь, дядю моево Афанасия Паль-
чикова распял к городовой стене, и стоял прикован до
вечерни, и потом, государь, велел з башни убити» 45.
По-видимому, на решение И. И. Болотникова казнить
Афанасия Пальчикова повлияли не столько его прошлые
обличения самозванца в Литве, сколько его агитация, по
возвращении на родину в начале царствования В. Шуй-
ского, против восставших накануне их вступления в Вол-
хов 46. Казни Афанасия Пальчикова, эмиссара царя
В. Шуйского, призванного сеять сомнения в истинности
43 Л. Попов. Указ. соч., стр. 331.
44 В. И. Корецкий. Новое об И. И. Болотникове.— «Советские ар-
хивы», 1967, № 4, стр. 102.
45 Там же, стр. 102—103.
46 Афанасий Пальчиков заявил о себе в Москве в начале июня
1606 г. уже после свержения Лжедмитрия I. Он был задержан
в Литве, где пробыл «во всякой нуже и в утесненьи на Больше
и в Остроге год и 30 недель» (РИО, т. 137. М., 1912, стр. 198,
280-281).
270

«царя Дмитрия» и его спасении во время майских собы-
тий 1606 г., был придан показательный устрашающий ха-
рактер. Он как предатель, недруг «царя Дмитрия» был
выставлен на всенародное обозрение. Каждый из болхов-
ских жителей мог воочию убедиться, какая судьба ожи-
дает всякого, кто посмеет утверждать, что «царь Дмитрий»
не спасся. Случай с Афапасием Пальчиковым свидетель-
ствует о том, что вопрос о «царе Дмитрии» получил боль-
шую остроту уже в самом начале похода И. И. Болотни-
кова, а также и то, какими суровыми мерами пресекал
И. И. Болотников все попытки взять под сомнение его
спасение и пребывание в настоящее время в Литве. Со
своей стороны царь Василий обрушивал репрессии на тех,
кто предлагал проведывать про «царя Дмитрия». Незадол-
го до расправы Болотникова в Волхове с А. Пальчиковым
через Ярославль в сибирскую ссылку провезли служилого
человека И. Томолчана за то, что он, по словам В. Диа-
ментовского, «советывал послать и разузнать, действитель-
но ли Димитрий спасся и жив», предлагая «в таком слу-
чае, лучше отдать ему государство, не губя людей»47.
Становятся понятными та непависть и те упреки, ко-
торые обрушились на Болотникова со стороны победите-
лей после сдачи Тулы в царском лагере. Дворяне кричя-
ли ему, напоминая о судьбе своих погибших родственни-
ков: «Благодарим тебя, вор, благодарим, изменник!» Когда
же Болотников спросил, за что они его оскорбляют, что
им нужно, один из них отвечал: «За моего брата». Дру-
гой: «За моего зятя», третий: «За моего сына» и т. д.
Болотников с достоинством возразил им: «Я в этом не ви-
новат, они убиты за свои грехи»48. Поражает глубокая
и непоколебимая вера Болотникова в правоту своего дела.
Расправы над помещиками он рассматривает как возмез-
дие за их насилия и произвол по отношению к крепост-
ным крестьянам и холопам. В то же время Болотникову
чужда была бессмысленная жестокость. По свидетельству
В. Диаментовского, он после снятия осады с Калуги объя-
вил амнистию и выпустил из тюрьмы заключенных, ви-
новных или подозревавшихся в каких-либо враждебных
действиях против осажденных49.
47 «Восстание И. Болотникова. Документы и материалы», стр. 166,
48 «Сказания Массы и Геркмана о Смутном времени в России»,
СПб., 1874, стр. 302.
49 «Восстание И. Болотникова. Документы и материалы», стр. 173.
271

Однако не следует преувеличивать степень «созна-
тельности» Болотникова и его возможностей изменить су-
ществующий строй. Одержав победу и установив власть
восставших на той или иной территории, он (а позднее
и другой руководитель восстания, «царевич Петр») оказы-
вался в трагическом положении, подобном тому, о котором
писал Ф. Энгельс50. То, что он должен был предпринять,
исходя из своих антикрепостнических лозунгов и обеща-
ний, оказывалось по условиям времени неосуществимым,
а то, что он мог делать, шло на пользу не столько кре-
стьянам и холопам, сколько демократическим слоям поса-
да тех городов, через которые он проходил, и в какой-то
мере даже мелким украинным дворянам, перешедшим на
его сторону. Многие из горожан покидали тягло и стано-
вились в разряд «государевых служилых людей по при-
бору». Крестьяне и холопы вливались в его войско, ста-
новились вольными казаками, т. е. по существу 'теми же
«государевыми служилыми людьми по прибору». Наряду
с этим заботы о войске заставляли Болотникова часть
земель, конфискованных у помещиков, продолжавших
служить В. Шуйскому, раздавать своим сторонникам, в том
числе и примкнувшим к нему мелким дворянам юго-за-
падных уездов, реставрируя ненавистные феодальные по-
рядки лишь в несколько смягченном виде. Правда, эта
политика объяснялась сложным социальным составом
участников восстания, среди которых были мелкие по-
мещики.
Сохранились известия о «владении» захваченными по-
местьями и вотчинами восставшими. В 1607 г. с. Вейна
Иосифо-Волоколамского монастыря «завладели казаки» 51.
В челобитье 1633 г. помещиков четырех братьев Тати-
щевых говорится о-том, что один из них, Степан, поте-
рял свое поместье в Серпейском уезде «с тех мест и по
ся места, как царь Василей Иванович сел на царство,
а владели русские воры и литовские люди» 52. Слова
50 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 7, стр. 423.
51 А. А. Зимин. К истории восстания Болотникова.— «Историчес-
кие записки», т. 24, стр. 364. Позднее этим селом, согласно че-
лобитью монастырских властей 1614 г., «завладел насильством»
бояршГкнязь Г. П. Шаховской, участник восстания Болотнико-
ва («Акты феодального землевладения и хозяйства», ч. И, под-
гот, к печати А. А. Зимин. М., 1956, стр. 484).
52 «Советские архивы», 1968, № 6, стр. 82.
272

челобитья, что помещик перестал владеть своим поместьем
«с воцарения Василия Шуйского» ведут нас к восстанию
Болотникова как времени, когда ,его поместьем завладели
восставшие («русские воры»). Но в какой форме они вла-
дели его поместьем? Мценскгш помещик И. С. Кулешин,
бежавший в начале восстания Болотникова в Москву, со-
общил в своем челобитье, что брошенным им поместьем,
ранее принадлежавшем Данилу Старухину, в его отсутст-
вие «владел Иван Елизаров сын Старухин без дачи» 53.
Челобитчик, говоря о владении его мценским поместьем
И. Е. Старухиным «без дачи», имел в виду отсутствие
правительственного московского пожалования. Но из чело-
битья брянского помещика Ф. П. Роговцева можно заклю-
чить, что были и «воровские дачи». Он просил не брать
пошлин с отказной грамоты на старое его поместье, ко-
торым владели Порфирей Глебов и Павел Тютчев «по во-
ровской даче» 54. Однако в последнем случае затрудни-
тельно определить, относится ли пожалование ко времени
восстания Болотникова или принадлежит Лжедмитрию II.
Между тем челобитье мценян Д. Д. и С. Д. Сухоти-
ных, частично приводившееся выше, содержит исключи-
тельно ценные данные, проливающие свет на поставлен-
ный вопрос. После рассказа о гибели своего отца и гра-
беже движимого имущества они остановились и на судьбе
отцовского поместья: «А поместейцо, твое царьское жа-
лованье, у вора у Петрушки было в раздачи... А те, го-
сударь, воровские помещики твое царское жалованье, по-
местейцо, отца нашего выслугу, разграбили без остатка;
а досталь, государь, разорил вор Ивашко Заруцкой, как
стоял на Черни, а наше поместейцо от Черни версты
з две» 55.
Итак, из челобитья Сухотиных совершенно опреде-
ленно следует, что «царевич Петр» вновь раздавал поме-
стья казненных помещиков своим сторонникам. Перешед-
шим же на его сторону помещикам «царевич Петр» остав-
лял их старые поместья. Тульский помещик Ст. Ушаков,
поместье которого было разорено С. Кохановским «без
остатку», получил от В. Шуйского возмещение «в Ко-
53 Л. М. Сухотин. Первые месяцы царствования Михаила Федоро-
вича (Столицы Печатного приказа), стр. 189.
54 Там же, стр. 133.
55 Там же, стр. 112—113.
273

ширском уезде под Михайловым городом» из земель
Л. Фустова, бывшего от «царевича Петра» воеводой на
Михайлове. Однако Ушакову, как видно из его челобитья,
поданного в апреле 1607 г., не удалось вступить во владе-
ние этим поместьем, «а владел им вор, старый помещик
Левонтей Фустов» 56. Так появлялись «воровские помещи-
ки», которых в дальнейшем с трудом приходилось выкор-
чевывать правительству Михаила Федоровича. Однако при-
веденные выше материалы о «владении»-восставшими по-
местьями казненных или бежавших помещиков в начале
восстания показывают, что такая практика не была ново-
введением «царевича», а применялась уже Болотниковым
во время похода на Москву. В столбцах Поместного при-
каза удалось обнаружить любопытное дело об одном из
таких «воровских поместий», принадлежавшем орловско-
му помещику П. Любученинову, который сражался на
стороне восставших и был убит в битве на реке Вороньей
в июне 1607 г. После его гибели поместье перешло к дру-
гим орловским помещикам Некрасовым и было отобрано
у них судебным решением только в 1628 г.57
Во всех приведенных случаях поместья из рук служи-
лых людей, сторонников Шуйского, переходят в руки слу-
жилых людей, примкнувших к восстанию. Но есть основа-
ния думать, что поместная перетасовка во время восста-
ния Болотникова не ограничивалась кругом служилых лю-
дей, а захватывала и крестьян, и холопов. В грамоте пат-
риарха Гермогена (ранее 29 ноября 1606 г.) сообщается
о том, что восставшие, стоя под столицей, «пишут к Моск-
ве проклятые свои листы, и велят боярским холопем по-
бивати своих бояр, и жены их и вотчины и поместья им
сулят (курсив мой.— В. /Г.)...»58. В этих призывах Болот-
никова, надо думать, отразилась практика, применявшая-
ся уже во время похода на Москву. На такую же мысль
наводят и поместные раздачи Лжедмитрия II, который в
начале своего вторжения в Россию в обстановке вновь
вспыхнувшего на Северщине крестьянского восстания в
какой-то мере придерживался традиций восстания Болот-
никова, суля крестьянам волю и раздавая им поместья
58 А. М. Гневушев. Акты времени правления царя Василия Шуй-
ского. М., 1915, стр. 257.
57 ЦГАДА, ф. Поместный приказ, г. Орел и Волхов, сто. 32107,
ч. I, л. 165; ч. IT, л. 2.
58 ААЭ, т. II, № 57.
274

бежавших в Москву помещиков, о чем подробно говорит-
ся в главе девятой. Сохранилось челобитье помещика (фа-
милия его в документе оказалась утраченной) царю Ми-
хаилу Федоровичу, в котором он обращал внимание власти
на свое плачевное положение: «И кромским, государь,
и перемышским владеют черкасы и воровские московские
люди, а клинское от литовских людей разорено» 59. Указа-
ние на то, что его кромским и перемышльским поместьями
владеют «черкасы и воровские московские люди», из кото-
рых назван по имени беглый помещичий холоп Куаемка,
ведет нас скорее.всего к испомещениям Лжедмитрия II. Но
не исключено, что в данном случае мы имеем дело с испо-
мещениями еще Болотникова, ибо район Кром и Перемыш-
ля входил в полосу его наступления на Москву, тогда
как второй самозванец двигался западнее, обеспечивая
себе коммуникации с Польшей. По-видимому, такая пе-
редача предполагала раздробление относительно крупных
дворянских поместий и вела к тому, что эти новые вла-
дельцы оказывались на положении «государевых служи-
лых людей», земли которых обрабатывались в основном
своим, а не крепостным трудом. В суждениях по этому
вопросу приходится в значительной мере довольствовать-
ся предположениями. Конкретные случаи поместных раз-
дач крестьянам и холопам во время восстания Болотнит
кова еще предстоит разыскать.
Для характеристики деятельности Болотникова в отно-
шении посадского населения на пути к Москве огромное
значение имеет комплекс материалов по Калуге, ставших
известными совсем недавно. Наступая на Калугу после
победы под Кромами, Болотников столкнулся с тем не-
приятным для него обстоятельством, что она оказалась за-
нятой войсками князя И. И. Шуйского, брата царя, по-
сланными навстречу ему из столицы. Тогда Болотников
вступил, согласно данным разрядных книг, в переговоры
с калужскими посадскими людьми60. Те перешли на его
сторону. Царское войско вынуждено было спешно -поки-
нуть город и дать сражение 23 сентября 1606 г. в невы-
годных для себя условиях у Усть-Угры 61.
59 Л. М. Сухотин. Первые месяцы царствования Михаила Федо-
ровича (Столицы Печатного приказа), стр. 38.
60 С. А. Белокуров. Указ. соч., стр. 9.
61 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607 гг., стр. 192.
275

Вступая в переговоры с калужанами, Болотпиков дол-
жен был объявить свои цели. На каких условиях откры-
ли калужане ему ворота, в источниках прямо не говорит-
ся, но сохранились косвенные свидетельства, позволяю-
щие судить о их взаимоотношениях.
Московский торговый человек Т. Кляпнков в поданном
в 1614 г. на имя царя Михаила Федоровича челобитье
обвинял калужских торговых людей Богдана Петрова
сына Шеплина и Григория Михайлова сына Тишкова в
присвоении во время восстания И. И. Болотникова его
имущества: «...в своем животе в соли в тысячи во шти-
стах пудах, что они взяли моей соли в Калуге воровст-
вом, за свою воровскую службу при Ивашке Болотнико-
ве» 62. Очевидно, Б. П. Шеплин и Г. М. Тишков были
среди принявших сторону Болотникова калужан, верно
ему служивших и обеспечивших переход города в его
руки. И он их щедро вознаградил, отдав большое коли-
чество соли московского торгового человека. Скорее всего,
также было поступлено и с запасами хлеба и других то-
варов московских купцов. (Калуга издавна славилась как
центр торговли хлебом и солью 63.)
Кто же были эти калужане, верно служившие Болот-
никову, имена которых названы в челобитье? Богдан Пет-
ров сын Шеплин, согласно сборным книгам 1613 г.
М. Ф. Глебова, принадлежал к числу лучших посадских
людей Калуги. Он дал взаймы правительству Михаила
Федоровича 50 руб.64 Но дал скрепя сердце, ибо другие
лучшие люди платили по 100 руб. Возможно и другое
объяснение половинного взноса Б. П. Шеплина, тем, что
он был среди лучших людей человеком новым, вошедшим
в их среду недавно. Не способствовало ли «пожалование»
Болотникова наряду с другими факторами возвышению
Б. П. Шеплина? Г. М. Тишков в сборных книгах11613 г.
62 ЦГАДА, ф. Московской Оружейной палаты, стб. 37867, л. 1.
В 1605 г. Т. Кляпиков вместе с другим московским торговым
человеком, Порывкиным, подал челобитье Лжедмитрию I, об-
виняя ярыжных казаков, подрядившихся везти водою соль из
Тетюш с Сивкова зимовья до Калуги, в том, что они, довезя ее
только до Нижнего Новгорода, сошли с судов, отказавшись сле-
довать дальше (ГПБ, Собр. Погодина, № 1994. Опись столбцам,
найденным в архиве Печорского Нижегородского монастыря,
№30).
63 М. Я. Тихомиров. Россия в XVI столетии. М., 1962, стр. 377—378.
64 «Археографический ежегодник за 1964 год», стр. 322.
276

не значится, откуда можно заключить, что некоторые из
посадских людей, бывших болотниковцев, вообще уклони-
лись от участия в займе. По своему имущественному по-
ложению он, по-видимому, был близок Б. П. Шеплину65.
Перед нами раздел имущества, но раздел своеобраз-
ный. Конфискованное имущество московского торгового
человека делится Болотниковым между двумя торговыми
людьми калужанами. Значит, какая-то часть захваченно-
го имущества не шла в общий дележ по казачьему об-
разцу, а находилась в распоряжении Болотникова как
вождя повстанцев. Из другого челобитья узнаем о захвате
имущества московского стрелецкого головы Пимина Гурь-
ева, участника осеннего похода 1606 г. князя И. И. Шуй-
ского, калужским посадским человеком Артемом Короты-
гой (Коротаем) 66.
Таким образом, Болотников, наступая на Калугу, уме-
ло использовал противоречия между московским купечест-
вом и местными торговыми людьми. При этом он ориен-
тировался на все посадское население города, включая и
торговых людей с высоким достатком, противопоставляя
их пришлым .московским купцам, существенно затраги-
вавшим их интересы. Сквозь пальцы смотрел он и на за-
хват калужскими посадкими людьми имущества москов-
ских дворян, участников похода князя И. И. Шуйского.
В дальнейшем, проведя своеобразную «военную рефор-
му», отписав от посада в пушкари часть «молодчих» и
«середних» посадских людей, числом в 66 человек во
главе с Иваном Фоминым67, Болотников ясно показал
свое намерение опираться главным образом на городские
демократические слои. Сведения об этой «военной рефор-
ме» и ее последствиях сохранились в сборных книгах
1613 г. М. Ф. Глебова и некоторых других документах, свя-
занных со сбором налогов с Калуги в первые годы царст-
вования Михаила Федоровича.
Распоряжение И. И. Болотникова об отписке посадских
людей в пушкари диктовалось военной необходимостью,
однако имеющееся в другом месте сборных книг указа-
ние на то, что посадские люди «отписались» в пушка-
65 «Археографический ежегодник за 1964 год», стр. 322.
66 ЦГАДА, ф. Московской Оружейной палаты, стб. 37915, л. 1.
67 «Археографический ежегодник за 1964 год», стр. 326—327.
277

ри , наводит на мысль о проявлении какой-то инициа-
тивы и с их стороны. С этого момента они освобожда-
лись от тягла и должны были нести военную службу,
становились «государевыми служилыми людьми по прибо-
ру». Привлекает внимание сообщение сборных книг о
нахождении дворов пушкарей «на посаде в черных сотнех
(курсив мой.— В. К.) с посадцкими людьми вместе» 69.
Если бы мы имели дело с простым административным
актом со стороны И. И. Болотникова, то пушкари были
бы отписаны компактной массой из одной какой-нибудь
сотни. По-видимому, отппсь производилась на основании
добровольной вербовки из всего посадского населения Ка-
луги, из всех сотен. За то, что положение пушкарей в
какой-то мере устраивало отписавшихся посадских людей,
говорят следующие факты. Во-первых, Болотников, позд-
нее отступив из-под Москвы, был принят в Калуге «радуш-
но» 70, выдержал в этом городе тяжелую осаду и одержал
у его стен блестящую победу. Ясно, что без поддержки и
активного участия посадского населения и прежде всего
пушкарей при обороне города ему не удалось бы разгро-
мить царских воевод. Во-вторых, попытки правительства
Михаила Федоровича перевести пушкарей-болотниковцев
снова в тягло встретили с их стороны упорное сопротивле-
ние. Лишь внеся раскол в среду калужских посадских лю-
дей и применив к непокорным крутые меры, правительству
в 1615 г. удалось настоять на своем71.
О том, каких широких размеров достиг переход посад-
ских тяглецов во время Крестьянской войны в пушкари,
стрельцы и другие категории государевых служилых лю-
дей по прибору, можно судить по обнаруженной нами
росписи различных доходов и кабацких денег ряда южных
и западных пограничных городов 1613—1614 гг. В неко-
торых из них к тому времени вообще не осталось чер-
ных тяглых посадских людей. Михайловский воевода Бог-
дан Заболоцкий сообщал в Москву, что «на Михайлове
никаких сошных тяглых людей нет — все служивые люди,
а которые были черные люди до разорения 200 человек,
и те в межьусобье разошлися по слободам в стрельцы и
68 «Археографический ежегодник за 1964 год», стр. 329.
69 Там же, стр. 327.
70 К. Буссов. Указ. соч., стр. 140.
71 ЦГАДА, ф. Московской Оружейной палаты, стб. 38011, лл. 2—4.
278

Отрывок из калужских сборных книг 1613 г.
с известием об отписке калужских посадских людей
в пушкари «при Ивашке Болотникове»

в казаки (курсив мой.— В. К.). А чернослободцев на
Михайлове нет ни одного человека, а иные побиты».
Согласно отписке пронского воеводы Юрия Вердеревско-
го, «в Пронску посадцких тяглых людей нет — все стрель-
цы и казаки и пушкари и затинщики, взяти денежных
доходов не на ком»* Не лучше обстояло дело в Донкове
и Ряжске. Из первого .воевода Борис Есипов писал, что
«тяглых людей, опричь стрельцов и казаков, и в уезде
сел и деревень нет, вызжены и выеваны»; ряжский же
воевода Иван Биркин указывал в своей отписке, что
«в Рязанском городе и острогу и посаду и посадских
черных людей нет, опричь казаков» 72.
Таким образом, Болотников, отдавая распоряжение о
переводе части «молотчих» и «середних» посадских людей
в Калуге в пушкари, учитывал как заинтересованность
этой группы калужан в избытии тягла, так и общую
тенденцию к переходу в «государевы служилые люди по
прибору» и в казаки, проявившуюся на всей территории,
охваченной восстанием. Приведенные выше материалы о
расправах Болотникова с помещиками и его распоряже-
ниях в Калуге с бесспорностью свидетельствуют о том,
что он осуществлял верховную власть на территории, за-
нятой его войсками, без оглядки на Путивль. Болотников
истреблял дворян в сражениях и на местах, проводил в
жизнь требования широких народных масс, стремился в
конечном счете опереться на демократические слои поса-
да, холопов и крестьян. В процессе этих решительных
действий и происходило формирование социальной про-
граммы восстания, а сам он вырастал в народного вождя.
Следует ч присмотреться к терминологии, которой
обозначаются восставшие в источниках на путях на-
ступления Болотникова и Пашкова. Болотниковцев в
официальной документации называют «воровскими каза-
ками» 73, а иногда — «донскими» или «вольными казака-
ми» 74, отражая, очевидно, ту терминологию, которая
употреблялась среди самих восставших. В то же время в
72 ЦГАДА, ф. Московской оружейной палаты, стб. 37921, лл. 15, 16,
лл. 18—19.
73 Л. И. Сухотин. Четвертчпкп Смутного времени, стр. 196—197;
В. И. Корецкий. К истории восстания И. И. Болотникова,
стр. 141-142.
74 «Вопросы истории», 1971, № 5, стр. 148; «Исторический архив»,
т. VIII, стр. 43.
280

Новом летописце говорится о группировке вокруг Болот-
никова крестьян и холопов, к которым «пристали» посад-
ские люди, стрельцы и казаки 75. Из Карамзинского хро-
нографа узнаем, что у него были и дворяне 76. Объясне-
ние такому положению, очевидно, надо искать не только
в том, что в войске у Болотникова с самого начала было
много донских и какое-то число запорожских казаков, но и
в том, что крепостные крестьяне и холопы, приставшие
к нему, становились вольными казаками. Именно так
представляет дело одно из оригинальных известий
В. Н. Татищева, относящееся ко времени появления
Лжедмитрия II, когда он на первых порах продолжал
традиции восстания Болотникова. Согласно В. Н. Тати-
щеву, «он же (второй самозванец.— В. #.), стоя в Орле,
посылал от себя по всем городам граматы с великими
обещании милостей, междо протчим всем крестьяном и хо-
лопем прежднюю вольность, которую у них царь Борис
отнял (Petreus, p. 404), и тем, почитай, весь простой
народ к себе привлек. И чрез то во всех городех паки?
казаков из холопей и крестьян намножилось, и в каждом
городе поделали своих атаманов» 77. Татищевский текст в
своей заключительной части находит подтверждение в Ка-
рамзинском хронографе, где сказано, что в войске Лже-
дмитрия II «в казакех были холопи боярские (курсив
мой.— В. К.) и всякие воры ерыжные и зернщики» 78.
Однако в целом он восходит, по-видимому, к летописи
монаха Иосифа, келейника патриърха Иова, хорошо осве-
домленного во многих событиях Смутного времени. Весьма
знаменательно это «паки», ведущее нас к восстанию Бо-
лотникова, когда впервые произошел массовый переход
холопов и крестьян в казаки. Прекрасным комментарием
к известию В. Н. Татищева может служить рассказ Пи-
скаревского летописца о посылке Болотниковым из Калуги
казачьих отрядов на запад и северо-запад от Москвы.
Здесь приведены имена руководителей отрядов. Это ата-
ман Солома и В. Шестаков, холоп Андрея Клешнина,
«а с ними многие дворяне и дети боярские (курсив мой.—
В. К.) и казаки» 79. «Многие дворяне и дети боярские»
75 ПСРЛ, т. XIV, стр. 71.
76 А. Попов. Указ. соч., стр. 332.
77 В. Н. Татищев. История Российская, т. VI. М.— Л., 1966, стр. 320.
78 А. Попов. Указ. соч., стр. 354.
79 «Материалы по истории СССР», вып. И. М., 1955, стр. 131.
' 281

занимают подчиненное положение. Их начальниками ока-
зываются казачьи атаманы, в том числе и из холопов.
В приходо-расходных книгах Иосифо-Волоколамского мо-
настыря и в разрядных книгах названы и другие казачьи
атаманы и головы из простонародья, действовавшие в этом
районе и осуществлявшие административную власть, Лу-
кьян Хомутов, Тимофей Шаров, Федор Берсень и др.80
Ничего подобного не встречаем в войске, наступавшем
к столице от Ельца через Рязань. Его руководители
И. Пашков, П. Ляпунов, Г. Сумбулов — служилые люди,
и выбраны они в Рязани служилыми же людьми. Про-
явившийся в условиях восстания дух местной дворянской
корпоративности, сильное преобладание мелких провин-
циальных служилых людей привели, однако, к тому, что
их вождем стал И. Пашков, оттеснивший на второй план
таких рязанских лидеров, более родовитых, чем он, как
П. Ляпунов и Г. Сумбулов. Хотя в войско И. Пашкова
входили донские и служилые казаки, крестьяне, холопы
и посадские люди, но они находились в подчиненном по-
ложении у дворян.
Итак, в войске, возглавлявшемся И. И. Болотнико-
вым, в процессе наступления на Москву взяли верх де-
мократические элементы, а в войске, руководимом И. Паш-
ковым и П. Ляпуновым,— дворянские. Это не могло не
сказаться самым решительным образом и на их програм-
мных требованиях, заявленных у стен столицы, и их
взаимоотношениях в ходе осады Москвы. Но прежде,
чем приступить к рассмотрению этих важных вопросов,
необходимо выяснить, когда и в какой последовательно-
сти оба войска подошли к столице.
Вопросы о начале и времени осады Москвы восстав-
шими принадлежат к одним из наиболее спорных.
И. И. Смирнов датировал приход И. Пашкова под Москву
7 октября 1606 г., э. Болотникова — 28 октября81. По-
следнюю дату он получил, отсчитывая от 2 декабря, ког-
да произошло решающее сражение, закончившееся пора-
жением Болотникова, 35 дней — те «пять недель», кото-
рые, согласно современнику-инострапцу Георгу Паэрле,.
80 М. Н. Тихомиров, Б. Н. Флоря. Указ. соч., стр. 340—341;
С. А. Белокуров. Указ. соч., стр. 9.
81 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607 гг., стр. 185—
187.
282

находившемуся тогда в столице, и некоторым русским
источникам, восставшие осаждали Москву82. Однако он
не остановился на этом, а, стремясь определить и время
прихода И. Пашкова, привлек довольно туманное известие
«Иного сказания» о том, что после двух больших сра-
жений между царскими войсками и повстанцами, под ко-
торыми им подразумевались сражения у Пахры и под
с. Троицким, «воеводы паки к Москве возвратишася,
и град Москву затвориша, и крепко утвердиша, и тако
быша три недели, на брань противу их не исходиша,
войские силы ждаху. Они же разбойницы, сие видев-
ше дерзновение быша, и паки на Коломенское пришед-
ше, и ту сташа, и острог в земле крепко учинивше»S3.
Поскольку у К. Буссова И. Пашков самостоятельно при-
ходит к столице раньше Болотникова84, И. И. Смирнов
отсчитал от 28 октября еще «три недели», о которых
говорилось в «Ином сказании», и датировал появление
И. Пашкова у стен столицы 7 октября, фактически уд-
линив время осады до 8 недель.
В принципе, конечно, И. И. Смирнов допускал воз-
можность отсчета этих «трех недель» «Иного сказания»
в другую сторону в глубь того «пятинедельного проме-
жутка», который отводили для осады Москвы Паэрле и
некоторые русские источники. Что же давало ему уверен-
ность в правильности его рассуждений? «Бесспорным сви-
детельством более раннего, чем 12 октября 1606 г., при-
хода войск восставших под Москву,— писал он,— явля-
ется так называемая «Повесть о чудесном видении про-
топопа Терентия» 85. Критикуя мнение С. Ф. Платонова
о том, что видение могло быть в действительности 12 ок-
тября 1606 г., как наивное, И. И. Смирнов заключал:
«Если мы, однако, откажемся от предпосылки реаль-
ности «чудесного видения», о котором идет речь в «По-
вести» протопопа Терентия, то мы должны будем не-
сколько удлинить во времени процесс составления «По-
вести», т. е. отнести ее написание ко времени до
12 октября. Отсюда следует, что осада Москвы войсками
82 Н. Устрялов. Сказания современников о Димитрии Самозванце.
Изд. 3, ч. 1. СПб., 1859, стр. 276; С. Л. Белокуров. Указ. соч.,
стр. 226, 229.
83 РИБ, т. XIII. СПб., 1909, стб. 99-100.
84 К. Буссов. Указ. соч., стр. 138.
85 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607 гг., стр. 184.
282

Болотникова началась еще раньше, ибо «Повесть» исхо-
дит уже из факта осады. С этим вполне согласуется и
то, что автор «Иного сказания» поместил «Повесть о ви-
дении» уже после изложения событий, связанных с при-
ходом войска восставших к Москве» 8б.
Итак, «Повесть» Терентия — краеугольный камень в
построениях И. И. Смирнова. Но на последнее его ут-
верждение об авторе «Иного сказания» можно возразить,
что «Иное сказание» представляет собой компилятивный
памятник, созданный в 20-х годах XVII в.87 и «По-
весть о видении» не что иное, как позднейшая вставка,
механически разрывающая первоначальный текст88. Как
отметил А. А. Зимин, в «Повести» нет ни одного кон-
кретного указания на то, что она составлялась в период
осады Москвы89. Мнение И. И. Смирнова о написании
«Повести» до 12 октября 1606 г. заслуживает внимания.
Но оно оборачивается против него самого. Действительно,
выдвигая его, И. И. Смирнов подразумевал, что хотя
«Повесть» и составлялась до 12 октября, но не ранее
(курсив мой.— В. К.) 7 октября, когда, согласно ему,
к Москве подошли отряды И. Пашкова. Между тем нам
удалось обнаружить новый список «Повести» и доволь-
но ранний — 10-х годов XVII в., в котором написание
ее отнесено к сентябрю 1606 г.: «Повесть сна есть дивна
и зело полезна нынешнему роду лукавому и непокори-
вому и отбегшему от божия милости и уклонившемуся
от заповедей его святых, впадшему в сети дияволя мно-
горазличная. Повесть сиа лета 7115 году сентября
(курсив мой.—5. Я\)»90.
Таким образом, «Повесть» была, действительно, со-
ставлена ранее 12 октября 1606 г., но еще до того наибо-
лее раннего срока начала осады Москвы, который выдви-
гал И. И. Смирнов. Не удивительно поэтому, что собы-
88 И.-И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607 гг., стр. 185.
87 Е. Н. Кушева. Из истории публицистики Смутного времени. Са-
ратов, 1926, стр. 63.
88 «Восстание И. Болотникова. Документы и материалы», стр. 350,
комм. 68.
89 А. А. Зимин. Некоторые вопросы истории крестьянской войны
в России в начале XVII в., стр. 111.
90 ГБЛ, собр. Овчинникова. № 327, л. 207 об. См. также запись
писца на л. 162 об.: «Сию книжицу писал многогрешный чернец
Веньямин Калганов... Писал в Кириллове монастыре лета 7126
и совершена того же году месяца априля 15 день».
284

тия времени осады в ней не получили отражения. На-
ходка нового списка «Повести» свидетельствует о том,
что она составлялась еще во время похода восставших
на Москву, когда для некоторых современников-москви-
чей стала вырисовываться опасность ее захвата. Христос
в «Повести» предрекает москвичам будущее: «Аз же пре-
дам их кровоядцем и немилостивам разбойникам, да на-
кажутся малодушные и приидут в чювство, и тогда по-
щажу их» 91.
Но если «Повесть» была составлена в сентябре 1606 г.,
то несомненным является тот факт (его пробовал оспа-
ривать А. А. Зимин, но неудачно), что она читалась все-
народно в Успенском соборе в присутствии царя, патриар-
ха и «всего царского сигклита» 16 октября 1606 г. во время
всеобщего поста, объявленного с 14 по 19 октября92.
Была ли в это время Москва в осаде? На этот во-
прос следует ответить отрицательно. Дело в том, что в
Продолжении Казанского сказания сохранилось любопыт
ное известие современника о реакции царя, патриарха
высших кругов и «многих» москвичей насчет пророчеств
о возможности захвата Москвы восставшими, содержав-
шихся в «Повести»: «Царь же и патриарх и весь царь-
ский сигклит не вняша сему ни мало, инии же мнози
невегласи и посмеяшася сему»93. Такое отношение к
опасности со стороны правящих верхов было бы по мень-
шей мере легкомысленным, если бы имело место в момент
осады. На это обстоятельство обратил внимание Р. В. Ов-
чинников 94. Естественно поэтому предположить, что все-
общий пост был объявлен и «Повесть» всенародно чита-
лась перед решительной военной акцией, которую заду-
мало правительство В. Шуйского. Посылка в начале 20-х
чисел октября окольничего И. Крюка-Колычева под Дмит-
ров и Волоколамск, князя Д. Мезецкого под Можайск,
князя М. Скопина на Пахру и князей Ф. Мстиславского
и Д. Шуйского под Коломну должна была предотвра-
91 РИБ, т. XIII, стб. 104.
92 «Восстание И. Болотникова. Документы и материалы», стр. 351,
комм. 68; М. Н. Тихомиров. Новый источник по истории вос-
стания Болотникова, стр. 112.
93 М. Н. Тихомиров. Новый источник по истории восстания Болот-
никова, стр. 115.
94 Р. В. Овчинников. Некоторые вопросы Крестьянской войны на-
чала XVII в. в России, стр. 76.
285

тить осаду столицы. И если походы И. Крюка-Колычева
и М. Скоппна увенчались успехом, то страшное пораже-
ние, понесенное под с. Троицким царскими войсками от
И. Пашкова, свело их на нет и открыло восставшим путь
к столице, резко изменив ситуацию в их пользу.
Гипотеза И. И. Смирнова о двукратном походе кня-
зей Ф. Мстиславского и Д. Шуйского в начале октября
1606 г. сначала на Коломну, закончившемся под с. Тро-
ицким поражением от И. Пашкова, п во второй раз на
Серпухов в 20-х числах октября против Болотникова, ко-
торый в свою очередь их разбил, не может быть принята,
пока не будут найдены прямые известия в русских источ-
никах о движении князей именно в Серпухов, а не в Ко-
ломну, как о том совершенно определенно говорится в
разрядных книгах. Пока же отсутствие в разрядах упо-
минаний о серпуховском походе князей Ф. Мстиславско-
го и Д. Шуйского служит аргументом против гипотезы
И. И. Смирнова, ибо трудно представить, чтобы поход,
возглавляемый такими видными лицами, не был в них
зафиксирован 95.
Ссылка на В. Диаментовского, записавшего в своем
дневнике, что за отступившим от Москвы под Серпухов
войском Болотникова «якобы пошел князь Мстиславский
с князем Дмитрием Шуйским с войском» 96, не помогает
делу. Находясь в Ярославле и питаясь слухами (он и
сам не преминул это отметить, употребив столь выра-
зительное «якобы»), В. Диаментовский вполне мог и не
знать, что князья Ф. Мстиславский и Д. Шуйский в дей-
ствительности были направлены в сторону не Серпухова,
а Коломны против И. Пашкова, а против Болотникова
действовал М. Скопин, тогда еще совсем безвестный как
полководец.
В глазах сторонников точки зрения И. И. Смирнова
о начале осады Москвы И. Пашковым с 7 октября 1606 г.
запись В. Диаментовского от 28 октября н. ст. (18 ок-
тября ст. ст.) «имеет огромное значение для выяснения
вопроса о приходе восставших под Москву» 97. В этой за-
писи говорится о присылке в Ярославль царской грамо-
ты, в которой ярославцам предлагалось остерегаться «лю-
95 Р. В. Овчинников. Некоторые вопросы Крестьянской войпы на-
чала XVII в. в России, стр. 80.
98 «Восстание И. Болотникова. Документы и материалы», стр. 107.
97 Там же, стр. 380, комм. 194.
286

дей загонных из этого мошеннического войска, которое
гам стоит под Москвой» 98. «Отсюда ясно,— заключают
они,— что войско восставших находилось именно под Моск-
вой, в непосредственной близости («там») к городу»99.
Авторы комментария к сборнику документов «Вос-
стание И. Болотникова» упрекают Р. В. Овчиннико-
ва в том, что он, «разбирая вопрос о времени прихода
восставших под Москву, обошел молчанием эти записи.
Не останавливается специально на этих записях и
A. А. Зимин 10°. Относительно А. А. Зимина замечание
это справедливо, он действительно в данном случае сле-
дует за Р. В. Овчинниковым 101. Однако в отношении
последнего было бы неверно утверждать, что он эти за-
писи обошел молчанием. Он их пытался по-своему объ-
яснить 102. Другой вопрос, насколько это ему удалось. Он
их целиком отнес на счет слухов, которые доходили к
B. Диаментовскому. Но в этих слухах наряду с ошибоч-
ными могли быть и верные известия.
Сопоставление записи от 28 октября н. ст. (18 октября
ст. ст.) с записью от 5 ноября н. ст. (26 октября ст. ст.)
проливает свет на то, о каком же повстанческом войске,
стоящем «там под Москвой», идет речь у В. Диаментов-
ского. В записи от 5 ноября н. ст. (26 октября ст. ст.)
сказано: «Пришла весть, что от Москвы (курсив мой.—
В. К.) отступило (ияЦрПо) войско под Серпухов и к
другим городам, а за ним якобы пошел князь Мстиславский
с князем Дмитрием Шуйским с войском» 103. Отсюда сле-
дует, что В, Диаментовский под повстанческим войском,
стоящим «там под Москвой», имел в виду не войско
И. Пашкова, а войско И. И. Болотникова, которое в это
время находилось на подступах к столице в районе Пах-
ры и «загонные люди» которого действовали на дорогах,
связывающих Ярославль с Москвой. Ведь и И. И. Смир-
нов и его последователи признают, что здесь у В. Диамен-
товского говорится об отступлении именно Болотникова,
только в данном случае опн не обращают внимания на
то, что Болотников, согласно записи, отступил «от Мос-
98 Там же, стр. 167. •
99 Там же, стр. 381, комм. 194.
100 Там же.
101 Л. А. Зимин. Некоторые вопросы истории крестьянской войны
в России в начале XVII в., стр. 112.
102 Р. В. Овчинников. Некоторые вопросы Крестьянской войны на-
чала XVII в. в России, стр. 76—78.
103 «Восстание И. Болотникова. Документы и материалы», стр. 167.
287

Квы». Диаментовский же, находясь в Ярославле, дейст-
вительно имел основания считать войско Болотникова,
подошедшее к Пахре, как стоящее «там под Москвой»,
ибо ни одного города между этим войском и столицей
уже не было и отступить оно могло, согласно его воз-
зрениям, только «от Москвы».
Каких же «загонных людей» повстанческого войска
предписывала ярославцам «остерегаться» грамота В. Шуй-
ского? Авторы комментариев полагают, что ярославцам
предлагалось «не принимать агентов от армии восстав-
ших («мошеннического войска»), стоящей под Москвой» >104.
Р. В. Овчинников считал возможным видеть здесь указа-
ния на действия повстанцев «в середине октября к за-
паду и северо-западу от Москвы, в районе Иосифо-Во-
локоламского монастыря, Вереи, Боровска, Можайска,
Вязьмы и других городов» 105. Он не знал только, что
отряды, посланные Болотниковым из Калуги на запад от
столицы, достигли Дмитрова, создав тем самым непос-
редственную угрозу дорогам из Ярославля в Москву. Это
важное известие, проливающее свет относительно того,
каких «загонных людей» следовало «остерегаться» ярос-
лавцам, обнаружено нами недавно в одном из кратких
летописцев, составленном современником восстания Бо-
лотникова, особенно хорошо осведомленном о событиях как
раз к западу от Москвы 106.
А. А. Зимин, исходя из даты 28 октября, установ-
ленной И. И. Смирновым, обратил внимание на то, что
ровно через три недели правительственные войска активи-
зировали военные действия, совершая вылазки вплоть до
Коломенского 107. Запись от 19 ноября 1606 г. в расход-
ной книге Разрядного приказа сообщает о выдаче денег
на прокорм «языком (пленным.— В. К.), которые взяты
под Коломенским на деле» 108. И он предложил отсчиты-
вать «три недели» «Иного сказания» в глубь того пяти-
недельного промежутка осады, о которых говорится у
Паэрле и в некоторых русских источниках.
104 «Восстание И. Болотникова. Документы и материалы», стр. 381,
комм. 194. (
105 Р. В. Овчинников. Некоторые вопросы Крестьянской войны на-
чала XVII в. в России, стр. 76—77.
106 ГБЛ, ф. 218, № 753, лл. 560 об.— 561 об.
107 А. А. Зимин. Некоторые вопросы истории крестьянской войны
в России в начале XVII в., стр. 111.
юз «Исторический архив», т. VIII, стр. 33.
288

Точка зрения А. А. Зимина представляется более
предпочтительной. Действительно, трудно объяснить трех-
недельное по сравнению с И. Пашковым запаздывание
Болотникова, когда дорога на Москву, после сражения
под с. Троицким, которое произошло, по-видимому, 25 ок-
тября 109, была открыта, а от Серпухова до столицы
было несколько дней пути. Однако и ее нельзя принять
безоговорочно. Дело в том, что, по мнению А. А. Зимина,
28 октября под Москву Болотников пришел совместно с
И. Пашковым, который якобы присоединился к нему
ранее под Коломной. А между тем, как мы имели воз-
можность убедиться, оба войска двигались до конца раз-
личными маршрутами. Следовательно, 28 октября к Мос-
кве подошел И. Пашков. Время прихода к столице Бо-
лотникова указал К. Буссов: Болотников прибыл на
помощь И. Пашкову «вскоре после Мартинова дня» п0,
т. е. в самом начале ноября. (Мартынов день приходится
на 1 ноября.) И тот и другой исследователь в своих
расчетах прошли мимо этой даты.
Согласно К. Буссову, конфликт между Болотниковым
и И. Пашковым возник на почве личного соперничества
по вопросу о том, кто станет главнокомандующим и зай-
мет лучшее место для своего лагеря. Победил Болотни-
ков, мотивируя свое право на первенство тем, что Паш-
ков был «назначен воеводой всего лишь князем Шахов-
ским, а он, Болотников, получил звание верховного
командующего в Польше от самого мнимого царя». В ре-
зультате «Пашков был вынужден покинуть занятое место
и уступить его Болотникову и его ратным людям». Паш-
ков воспринял это, как «бесчестье и позор», вступил в
тайные переговоры с Шуйским и стал готовить измену.
Объяснения К. Буссовым конфликта между Болотни-
ковым и И. Пашковым полностью нас удовлетворить не
могут. В действительности основой его явилась социаль-
ная рознь. Наступая на Москву с двух сторон, Болот-
ников и Пашков каждый в своей полосе осуществляли
командование независимо друг от друга, а после блестя-
щей победы под с. Троицким, более раннего выхода к
столице и занятия ключевых позиций вблизи нее созда-
109 Р. В. Овчинников. Некоторые вопросы Крестьянской войны на-
чала XVII века в России, стр. 78—70.
110 К. Буссов. Указ. соч., стр. 138.
10 В. И. Корецкий 289

лась видимость преобладания Пашкова. Не дожидаясь Ёо-
лотникова, он выдвинул условия капитуляции. Как со-
общает К. Буссов, «от имени своего государя Димитрия
он потребовал сдачи города, а также выдачи трех брать-
ев Шуйских, как изменников царю и зачинщиков имевше-
го место мятежа и страшного убийства»111. Затем, по
мысли Пашкова и других дворянских руководителей,
должно было последовать создание правительства, гото-
вого действовать в продворянском направлении с учетом
интересов южных и рязанских помещиков. Дворянская
программа, таким образом, исчерпывалась политической
стороной дела. Она не шла далее смены в правящих
верхах.
С приходом войска Болотникова встала задача объ-
единения этих двух войск под единым командованием.
Дворяне выдвинули на пост главнокомандующего И. Паш-
кова, своего вождя. «Дворянские попутчики», консолиди-
ровавшиеся на пути к Москве и подчинившие себе кре-
стьян, холопов и казаков, находившихся в их войске, не
прочь были навязать свое господство и тем крестьянам,
холопам и казакам, которые несколько позднее подошли
к столице во главе с Болотниковым. Однако их устрем-
ления были пресечены Болотниковым в зародыше. И ре-
шающее значение в установлении его верховенства име-
ла не ссылка на авторитет «царя Дмитрия», как думал
К. Буссов, а реальное соотношение сил, сложившееся к
тому времени в повстанческом лагере в пользу восстав-
ших крестьян и холопов, твердость и непреклонность их
вождя. Из цифр, приведенных у К. Буссова и в других
источниках, можно заключить о значительном численном
превосходстве войска Болотникову над войском Пашкова
примерпо в 1,5—2 раза112. И. И. Смирнов склонен был
даже принимать «общие размеры войска Болотникова
больше, чем вдвое, по сравнению с отрядом И. Паш-
кова»
из
111 К. Буссов. Указ. соч., стр. 138.
112 Данные источников о размерах войск восставших собраны и
рассмотрены И. И. Смирновым в работе «Восстание Болотнико-
ва. 1606—1607 гг.» (стр. 264—268); см. также: В. И. Корецкий.
Летописец с новыми известиями о восстании Болотникова.—
«История СССР», 1968, № 4, стр. 123.
113 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607 гг., стр. 266,
прим. 1.
290

К этому нужно добавить, что в сложном по составу
войске самого Пашкова демократические элементы при со-
прикосновении с сермяжной ратью Болотникова снова
подняли голову. Те результаты, которые принесла побе-
да под Москвой сторонников Болотникова из крестьян и
холопов над дворянскими участниками восстания, полу-
чили отражение в письме Андрея Стадницкого, пленного
поляка, содержавшегося в Москве, к своему брату Мар-
тину Стадницкому от 12 декабря н. ст. (2 декабря ст.ст.).
Это письмо, тайно пересланное в переплете сонетов Пет-
рарки из столицы на Белоозеро и дошедшее до нас в
составе дневника Станислава Немоевского, находившегося
в ссылке вместе с М. Стадницким, является одним из
главных источников по последнему этапу осады Москвы
начиная с 26(16) ноября по 7 декабря (27 ноября).
Здесь в записи от 27(17) ноября сказано, что 50 стрель-
цов, перебежавших из лагеря восставших в столицу, рас-
сказали, что у осаждающих Москву «половина войска
принуждена от более сильной партии (курсив мой.—
В. /Г.), и она охотна к заявлению покорности великому
князю» 1И.
К этому рассказу стрельцов-изменников надо подхо-
дить критически. Конечно, их слова о том, что «полови-
на войска» восставших ведет борьбу «по принуждению»
и готова перейти на сторону царя,— явное преувеличе-
ние. Речь в действительности могла идти лишь о дворян-
ской части, группировавшейся вокруг Пашкова и состав-
лявшей в численном отношении меньшинство в повстан-
ческом лагере. Но преобладание сторонников Болотникова
из крестьян и холопов как «более сильной партии» над
дворянскими участниками восстания выражено совершенно
определенно. «Принуждение» было налицо. И задача со-
стоит в том, чтобы определить степень подчинения дво-
рян Болотникову. Факты показывают, что дело свелось
к подчинению приказам Болотникова при ведении военных
действий, но при этом дворяне сохранили в лагере вос-
ставших свою организационную обособленность. Из того
же письма А. Стадницкого узпаем, что рязанские поме-
щики, входившие в войско Пашкова и первые перешед-
шие на сторону В. Шуйского, по русским источникам
114 А. А. Титов. Рукописи славянские и русскт\ принадлежавшие
И. А. Вахромееву, вып. G. М., 1907, стр. 177—179.
291 10*

15 ноября (у А. Стадницкого -г 16 ноября) двигались на
штурм столицы «отдельным полком (курсив мой.—
5. if.)»115.
Стрельцы, сделавшие столь ценное для В. Шуйского
сообщение о наличии острых разногласий в повстанче-
ском лагере (в них надо видеть московских стрельцов,
приставших к Пашкову в Коломне П6), также представляли
особую -небольшую группу. Дело в том, что Болотников,
взяв верх над Пашковым, не расформировал и не инкорпо-
рировал его отряды, а лишь оттеснил с ключевых позиций
под столицей у Котлов и Коломенского, заставив перейти
на другое место.
Таким образом, под столицей наряду с лагерем Болот-
никова существовал п лагерь Пашкова, подчинявшийся
Болотникову до поры до времени «по принуждению» в
военном отношении, но сохранявший свою организацией
ную обособленность, живший в значительной мере своей
особой жизнью, позволявшей И. Пашкову втайне готовить
измену. У дворян не хватпло сил, чтобы объединить
повстанческий лагерь под своим главенством, но они ока-
зались достаточно сильны, чтобы помешать это сделать
окончательно Болотникову.
Где же располагались эти станы? К. Буссов, допуская
неточности в хронологии, сообщает, что И. Пашков пер-
воначально разбил свой лагерь в Коломенском, но затем
перенес его ближе к Москве и «стал лагерем в Котлах» 117.
И. И. Смирнов пытался взять под сомнение это известие
К. Буссова, переводя «Columniska» оригинала как «Ко-
ломна» 118. На неточность его перевода указал А. И. Ко-
панев в комментариях к «Хронике» К. Буссова. Излагая
события восстания, И. И. Смирнов без достаточных осно-
ваний далее утверждал, что К. Буссов, говоря о Котлах
как месте, где находился лагерь И. Пашкова к моменту
прибытия к столице Болотникова, «очевидно... спутал с
Котлами Коломенское» 119. Между тем К. Буссов, как
выяснил А. И. Копанев, довольно точно передает маневры
И. Пашкова вблизи столицы. Придя в Коломенское, рас-
115 А. А. Титов. Рукописи славянские и русские, принадлежавшие
И. А. Вахромееву, вып. 6, стр. 177—179.
116 ААЭ, т. II, № 58.
117 К. Буссов. Указ. соч., стр. 138.
118 Я. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1G06—1607 гг., стр. 168
119 Там же, стр. 317.
292

положенное в 13 км от Москвы, он передвинулся затем
«еще ближе к Москве» в Котлы, находящиеся «пример-
но на полпути между Коломенским и Москвой» 120. Сюда
же «на Котлы», согласно К. Буссову, подошел и Болот-
ников. Следовательно, именно здесь «на Котлах» и раз-
горелась борьба между Болотниковым и Пашковым за
первенство и Котлы должен был покинуть Пашков, вы-
нужденный перенести свой лагерь. Заняв Котлы и перво-
начально там обосновавшись, Болотников удерживал за
собою и Коломенское и Заборье, справедливо расценивая
их как ключевые позиции на подступах к столице. О Ко-
ломенском и Заборье как месте расположения Болотни-
кова и казаков, несколько обособленно входивших в его
войско, прямо сообщает целый ряд источников как рус-
ских, так и иностранных 121. О том же, куда перенес свой
лагерь из Котлов И. Пашков, можно судить на основа-
нии лишь косвенных свидетельств. В этой связи привле-
кает внимание одна из записей разрядных книг о воен-
ных действиях под Москвой, наиболее подробно пере-
дающая состав правительственных войск накануне ре-
шающего сражения 2 декабря. Здесь также читаем: «Итое
же осени собрався воры Ивашка Болотников, Истома Паш-
ков, Юшка Беззубцов, а с ними многие украинные
люди пришли под Москву; а стояли в Коломенской да на
Угреше» 122. Поскольку точно известно, что Болотников
занимал к моменту сражения 2 декабря Коломенское и
Заборье, а казачий отряд Ю. Беззубцева входил в состав
его войск, то местоположение лагеря Пашкова после ос-
тавления им Котлов можно локализовать «на Угреше»,
в районе Николо-Угрешского монастыря.
Очевидно, в этих перемещениях лагерей восставших
под столицей и надо искать объяснение загадочным сло-
вам «Иного сказания» о том, что они «паки на Коло-
менское пришедше», породившие жаркие споры среди ис-
следователей. Для И. И. Смирнова, как показано выше,
известия К. Буссова о переходах И. Пашкова и Болот-
никова под Москвой являлись простым недоразумением.
120 К. Буссов. Указ. соч., стр. 361, комм. 81.
121 «Вопросы истории», 1971, № 5, стр. 148: С. А. Белокуров. Указ.
соч., стр. 226; «Исторический архив», т. VIII, стр. 37—38: Исаак
Масса. Краткое известие о Московии в пачале XVII в. Мм 1937,
стр. 162; А. А. Титов. Указ. соч., стр. 177—178.
122 С. А. Белокуров. Указ. соч., стр. 43.
293

А. А. Зимин, хотя и не соглашался с И. И. Смирно-
вым в отсчете трехнедельного срока, указанного в «Ином
сказании», но также прошел мимо факта переносов глав-
ной ставки восставших под столицей. «Если даже согла-
ситься с трактовкой И. И. Смирнова слова «паки» как
«вторично»,— писал он, — то все равно выходит, что в
«Ином сказании» говорится не о двукратном приходе
различных групп восставших, а о возвращении под
Москву тех же самых отрядов, которые находились у
села Коломенского, а потом отошли оттуда» 123. Объяснить
же, какие отряды восставших «отошли» от Коломенского
и куда и в какой связи вновь там оказались, он не смог.
На это не преминул ему указать И. И. Смирнов в от-
ветной статье: «Что же имеет в виду А. А. Зимин, ког-
да пишет «о возвращении под Москву тех же самых от-
рядов, которые находились у села Коломенского, а потом
отошли оттуда?» Получается так, будто в какой-то мо-
мент восставшие, осаждавшие Москву, ушли из своего
лагеря в Коломенском (куда?), а потом вновь вернулись
под Москву» 124. Теперь в свете изложенного выше эти
вопросы получают ответ. Первоначально в конце октября
лагерь в Коломенском разбил Пашков, затем он перенес
его «ближе к Москве» в район Котлов, куда пришел Бо-
лотников и откуда он его вытеснил, надо думать, в район
Николо-Угрешского монастыря. Загадочные слова «Иного
сказания» о восставших, которые «паки на Коломенское
пришедше», означают, на наш взгляд, то, что к моменту
активизации военных действий под Москвой в середине
ноября после трехнедельного относительного затишья
Болотников вновь оттянул свой лагерь из Котлов в Ко-
ломенское. И это с военной точки зрения, как показали
последующие события, было весьма разумно.
Чем же были заполнены три недели относительного
военного затишья под Москвой? Опи означают опреде-
ленный период осады столицы,, когда осаждающие наме-
ревались добиться сдачп города без боя. Они были за-
полнены переговорами.
Переговоры Болотникова с московскими жителями,
123 А. А. Зимин. Некоторые вопросы истории крестьянской войны
в Россип в конце XVII в.. стр. 111.
124 И. И. Смирнов. О некоторых вопросах пстории борьбы классов
в Русском государстве начала XVII в.— ВИ, 1958, № 12, стр. 125.
294

красочно описанные К. Буссовым, давно привлекли внима-
ние исследователей. И. И Смирнов рассказ К. Буссова о
посылке москвичами делегации к Болотникову называет
«интереснейшим». При этом он полагает, что если заяв-
ления москвичей и ответы Болотникова, а также содер-
жание его письма в Путивль следует скорее всего отнести
на счет литературной манеры К. Буссова, то сам факт
посылки делегации и оценки положения в Москве не вы-
зывает сомнений 125. Для подтверждения наличия подоб-
ных настроений в Москве И. И. Смирнов приводил со-
общение от 22 августа ст. ст. В. Диаментовского об Иване
Томолчане, поплатившемся ссылкой в Сибирь за свой со-
вет «послать и разузнать, действительно ли Димитрий
спасся и жив». Казнь Болотниковым Афанасия Пальчи-
кова — новое яркое свидетельство той острой борьбы, ко-
торая развернулась по вопросу о «царе Дмитрии» уже на
пути восставших к столице. В то же время характерно,
что войско Болотникова, двигаясь к Москве, не брало ни
одного города штурмом. Пример Калуги, которую Болот-
ников занял без боя, «сослався» с ее жителями, т. е. всту-
пив с ними в переговоры, а затем наградив некоторых
из них за верную службу, показывает, каким образом
достигал он перехода на свою сторону посадского насе-
ления этих городов. С приближением к столице усили-
вался интерес различных слоев московского населения к
войску Болотникова. В описи Посольского приказа сох-
ранилось ценное известие о попытке крутицкого митро-
полита Пафнутия и князя Ф. Т. Долгорукого установить
контакты с восставшими после их победы на Лопасне.
«Роспрос 115-(1606) го году торгового человека Степанки
Шитникова да садовника Богдашка Поневина, что посыла-
ли их с Похры крутицкой митрополит Пафпотей да боярин
князь Федор Тимофеевич Долгорукой с товарыщи к вором
(в войско Болотникова.— В. К.) на Лопасну. Тот роспрос
продран. Да тут де роспрос и крутицкого митрополита
Пофнутия и боярина князя Федора» 126.
Факт посылки митрополитом Пафнутием и князем
Ф. Т. Долгоруким к восставшим прп их приближении к
столице посадских людей свидетельствует о том, что сре-
125 И. И. Смирнов. Восстанпе Болотникова. 1606—1607 гг., стр. 285—
286.
126 ЦГАДА, ф. Посольский приказ, оп. 1626 г., лл. 555 об.— 556.
295

ди господствующего класса не было единства й царилА
растерянность 127. Но если некоторые представители фео-
дальных верхов пытались установить связи с Болотнико-
вым на подходах к столице, используя посадских людей,
то тем более естественным это было сделать под Москвой
самим московским посадским людям. Поэтому известие
К. Буссова о присылке делегации к Болотникову от мо-
сковского посада, московского мира (die Biirgerschaft in
der Stadt Moskau) «проведывать» о «царе Дмитрии»
представляется вполне достоверным.
Чего же добивались москвичи? По Буссову, они про-
сили следующего: «Если тот Димитрий, который прежде
был в Москве, жив и находится у него в лагере или где-
либо в ином месте, то пусть Болотников покажет его
или призовет к себе, чтобы они увидели его собствен-
ными глазами. Если это произойдет, они перед Димитри-
ем смирятся, будут умолять о прощении и милости и
едадутся ему без сопротивления» 128.
В приведенном отрывке нам хотелось бы указать на
две версии относительно «царя Димитрия», высказанные
недоверчивыми москвичами, очевидно, отражавшие те,
которые бытовали в среде самих восставших: первая —
жив и находится в лагере Болотникова и вторая —жив
и находится «где-либо в ином месте».
Какова же была позиция самого вождя? Болотников,
согласно Буссову, ответил, что «Димитрий действительно
живет в Польше и скоро будет здесь». Затем он посы-
лает гонца с письмом к князю Г. Шаховскому в Пу-
тивль с просьбой написать в Польшу и вызвать находя-
щегося там «царя Дмитрия» в его стан под Москвой.
Следовательно, Болотников не разделял первой точки зре-
ния, и она пропагандировалась независимо от него. Кем
же?
Чтобы ответи/гь па этот вопрос, следует обратиться к
«поволжски?.: отпискам». Уже при их публикации было
указано на то, что «они отражают прежде всего деятель-
ность служилых людей Поволжья, примкнувших к восста-
127 По предположению А. Л. Станиславского, к этому времени от-
носится и заключение в тюрьму за попытку изменить В. Шуй-
скому московских дворян Б. В. и И. И. Заболоцких (А. Л. Ста-
ниславский, Опыт изучения боярских списков конца XVI — на-
чала XVII в. «История СССР», 1971, № 4, стр. 102).
128 К. Буссов. Указ. соч., стр. 139.
296

нию Болотникова на первом его этапе и стремившихся
использовать его в своих классовых целях», а также на
то, что «связи из Поволжья ведут к таким дворянским
деятелям, как И. Пашков и П. Ляпунов» 129. И. И. Смир-
нов позднее приложил немало усилий и изобретатель-
ности, чтобы связать пх непосредственно с Болотнико-
вым. Конечно, было бы очень заманчивым видеть в «по-
волжских отписках» результат деятельности самого
Болотникова, но И. И. Смирнову доказать убедительно,
на наш взгляд, этого не удалось. Обратимся к отписке
№ 1, которая не вызывает споров о том, о Коломне или
о Калуге в ней идет речь. Расклейка показала, что адре-
сат отписки — Павел Васильевич, один из руководителей
движения в Поволжье в районе Кадома, 8-го ноября
(число было заклеено.— В. К.) сообщал руководителю
восставших в Арзамасе Б. И. Доможирову о получении
им письма из Касимова с известием о том, что «посылал
касимовский царь проведывати на Коломну про государя
царя и великого князя Дмитрия Ивановича всеа Русии
и для вестей. И к нему де, к касимовскому царю, при-
слана государева царева и великого князя Дмитрея Ива-
новича всеа Русии грамота за красною печатью, а веле-
но де касимовскому царю, свестясь заодин с кадомски-
ми и с арземаскими дворяны, те городы воевать, которые
государю и великому князю Дмитрию Ивановичю всеа
Русии крест не целовали...» 13° Из отписки предстает кар-
тина, во многом схожая с той, когда крутицкий митро-
полит Пафнутий и боярин князь Ф. Т. Долгорукий «с
Похры» посылали к Болотникову своих посланцев «на
Лопасну», а затем московские посадские люди из сто-
лицы — в стан Болотникова в Котлах. Только здесь в
роли «проведывающей стороны» выступают царь Ураз-
Магомет и касимовские служилые люди, и они посылают
своих представителей «на Коломну», которую недавно за-
нял И. Пашков, п не склонны проявлять особого недо-
верия к утверждениям восставших о «царе Дмитрии».
Немаловажно то обстоятельство, что посылка эта состоя-
129 В. И. Корецкий. К истории восстания И. И. Болотникова,
стр. 127-128.
130 Там же, стр. 129: //. И. Смирнов. Из истории восстания Болот-
никова. (Поволжские отписки, найденные В. PI. Корецким. и
«правительство» «царя Димитрия»).— «История СССР», 1966,
Я° 3, стр. 71, п-рим. 9.
297

лась буквально по горячим следам: где-то в середине ок-
тября Коломна (за исключением Кремля) берется вой-
сками И. Пашкова, а уже в конце октября — первых
числах ноября, возможно, после победы под с. Троицким
(это крайний срок!) там появляются представители ка-
симовского царя, раз уже 8-го ноября Ураз-Магомёт успел
уведомить кадомского руководителя восставших об успехе
своей миссии, в результате которой оказался как бы ко-
мандующим над служилыми людьми близлежащих уез-
дов Кадомского и Арзамасского. Все это заставляет при-
знать, что посланцы Ураз-Магомета установили связь на
Коломне с администрацией II. Пашкова (для осады ко-
ломенского кремля им там были оставлены войска) и гра-
мота от «царя Дмитрия» «за красною печатью» была по-
лучена им либо из стана И. Пашкова, либо из Путивля,
с которым И. Пашков поддерживал постоянные сноше-
ния131. Напомним, что в конце октября после победы
под с. Троицким он отослал непокорных пленных дворян
в Путпвль. С Путивлем в это время поддерживали свя-
зи и восставшие из Поволжья. «Сборщик» пермских рат-
ных людей Петр Благой в своем челобитье от 9 декабря
1606 г., поданном в Москве, сообщил о рассказе встре-
тившегося по дороге в Кузмодемьянск сына боярского
Василия Вакулова, согласно которому осаждавшие Ниж-
ний Новгород «воры» «гонцов имают и водят в Путивль
(курсив мой.— В. /if.), а иных побивают»132. Когда
П. Благой следовал в Кузмодемьянск, восставшие уже
стояли под Москвой, однако повстанцы в Поволжье от-
правляли захваченных гонцов царя Василия не в Коло-
менское, а в Путивль. И. И. Смирнов в своей статье о
«поволжских отписках» это важное свидетельство не от-
метил.
Д. П. Маковский правильно обратил внимание на су-
ществование Путпвльского центра, но его утверждение о
том, что, «как явствует из отписки Б. Доможирова
Ф. Доможирову, он получил из Путивля (курсив мой.—
В. К.) указ царя Димитрия о присылке ратных людей»,
не находит прямого подтверждения в тексте отписки.
131 Д. П. Маковский. Указ. соч.. стр. 320: см. также: «Исторический
архив», 1956. № 2, стр. 130.
132 ААЭ. т. II, № 60.
298

Доследующие события подтверждают предложенное
решение вопроса относительно того, что в отписках речь
шла о Коломне. В письме А. Стаднидкого в записи от
28(18) ноября говорится, что в Москве «в тот же день пе-
редавали, что касимовский царек идет на помощь вели-
кому князю, по словам одних, с 5 тыс. татар, по словам
других, с 10 тыс.» 133 В действительности же У раз-Ма-
гомет шел «на помощь» не В. Шуйскому, а восставшим
и притом не Болотникову, как считает И. И. Смирнов,
а И. Пашкову. Такое заключение совершенно определен-
но можно сделать из известия К. Буссова, сохранив-
шегося в первоначальной редакции его Хроники, дошед-
шей до нас через посредство так называемой Беровской
редакции, опубликованной Н. Устряловым. Там сказано,
что во время сражения 2 декабря 1606 г. вместе с И. Паш-
ковым на сторону В. Шуйского перешли «бояре каси-
мовские и рязанские» 13\ «Бояре рязанские» — это слу-
жилые люди из Рязани, которые оставались еще в лагере
И. Пашкова после измены П. Ляпунова, а в «боярах ка-
симовских» следует видеть то войско «касимовского царь-
ка» Ураз-Магомета, о котором сообщает А. Стадницкий,
сильно преувеличивая его численность и неправильно опре-
деляя как союзное В. Шуйскому.
В свете вышеизложенного, очевидно, надо рассмат-
ривать и отписку № 2, которой И. И. Смирнов дает № 5
и относит ко времени отступления И. И. Болотникова
из-под Москвы в Калугу в декабре 1606 г. В расклеен-
ном виде она гласит: «...ваш. А государь деи наш царь
и великий князь Дмитрей Иванович всеа Русии ныне в
Кол[омне] (Колу[ге], согласно прочтению И. И. Смирно-
ва.— В. Л*.).-Да и в иные городы, которые государю
царю и ве[ликому] князю Дмитрею Ивановичю всеа
Русии кр[ест] целовали, велено из них посылать рат-
ных люд [ей] в Касдмов к царю Уразмаметю Андановичю
на по [мочь] тотчас, и вам бы господине, про то было ве-
домо» 135.
133 А. А. Титов. Указ. соч., стр. 178.
134 Н. Устрялов. Указ. соч., ч. 1, стр. 82; см. также: И. И. Смирнов.
Из истории восстания Болотникова, стр. 75, прим. 25.
135 В. И. Корецкий. К истории восстания И. И. Болотникова,
стр. 129; И. И. Смирнов. К истории восстания Болотникова,
стр. 69, 71.
299

. В отличие от II. И. Смирнова автор склонен рас-
ценивать ситуацию, изложенную в ней, как относящуюся
к ноябрю 1606 г. Отнести такое распоряжение к декабрю
1606 г. и связывать его с деятельностью Болотникова в
Калуге не представляется возможным по той простой
причине, что после измены касимовских служилых людей
вместе с И. Пашковым 2 декабря (факт этой измены
признается И. И. Смирновым бесспорным) доверие к ним
со стороны Болотникова было решительно подорвано, да
и писать на Касимов Ураз-Магомету было нельзя, ибо он
скорее всего уже находился в стане В. Шуйского. В мар-
те 1607 г. он по распоряжению царя Василия, по сви-
детельству И. Массы, должен был выступить «со своими
татарами в поход и опустошить страну вокруг (его вла-
дений), чтобы мятежники нигде не могли найти ни при-
пасов, ни провианту» 136.
Между тем отписка вполне согласуется с положением
дел в ноябре 1606 г., когда Ураз-Магомет собирал войска,
чтобы идти под Москву к восставшим, известие о чем в
мистифицированной форме находится у А. Стадницкого
под 28(18) ноября 1606 г. Эта деятельность касимовско-
го царя по сбору дополнительных военных сил, которые
были затем отправлены на усиление войск И. Пашкова,
получила, на наш взгляд, отражение в ноябрьской же от-
писке руководителя арзамасских повстанцев Б. И. Домо-
жирова Ф. М. Доможирову, командовавшему отрядами,
осаждавшими Нижний Новгород, которая дошла до нас в
виде черновика. После сообщения о посылке ратных лю-
дей из Арзамаса под Нижний Новгород далее было на-
писано, а затем зачеркнуто: «А в Касимов х касимов-
скому царю Уразмаметю Андановичю приговорили итти
достоль[ным] дворяном и детем боярским и всяким
слу[жи]лым людем» 137. Комментируя эту отписку,
И. И. Смирнов резонно замечал, что известие о посылке
ратных людей пз Арзамаса в распоряжение Ураз-Маго-
мета было вычеркнуто при окончательном редактирова-
нии, ибо «оно составило содержание самостоятельной
грамоты, адресованной касимовскому царю» 138.
136 Исаак Масса. Указ. соч., стр. 168.
137 В. И, Корецкий. К истории восстания И. И. Болотникова,,
стр. 131, прим. 2.
138 ц ц Смирнов. К истории восстания Болотникова, стр. 74,
прим. 23.
300

Обратив внимание на сообщения поволжских отписок
о «царе Дмитрии», И. 11. Смирнов отметил их, по его
словам, «можио сказать, сенсационный характер, заклю-
чающийся в том, что о «царе Дмитрии» в отписках го-
ворится как о реально существующем лице, находящемся
в войске восставших и осуществляющем свои прерогати-
вы верховной власти» 139. И далее, поясняя свою мысль,
он писал: «Когда Болотников стоял под Москвой, в Ко-
ломенском, там же находился и «царь Димитрий», сви-
детельством чего являлись рассылавшиеся из Коломен-
ского «царевы грамоты» и «указы». Но как только
Болотников отступил от Москвы в Калугу, так Калуга
стала местом пребывания и «царя Димитрия». И с этого
момента тем, кто подобно касимовскому царю посылал
«проведывати» «про царя Димитрия», уже отвечали, что
государь деи наш царь и великий князь Дмитрей Ива-
нович всеа Русии ныне в Колуге» 140.
Признавая «сенсационный характер» известий о на-
хождении «царя Дмитрия» в лагере восставших, мы, как
это старались показать, склонны истоки этой «сенса-
ционности» усматривать в деятельности И. Пашкова и
его администрации на пути к столице. Выступая в роли
создателя и распространителя легенды о нахождении
«царя Дмитрия» в повстанческом войске, И. Пашков тем с
большим основанием мог заверить царя Василия, вступив
с ним в переговоры, что «царя Дмитрия» у восставших
в наличии нет. Причем если прочтение И. И. Смирнова
слова «Калуги» вместо предложенного нами «Коломна»
правильно, то оно может означать лишь то, что И. Паш-
ков указывал местонахождение «царя Дмитрия» подальше
от себя, в полосе наступления Болотникова. Беспринцип-
ность дворянских участников восстания, не останавливав-
шихся перед заведомой ложью, чтобы любой ценой уве-
личить свои силы во время наступленця на Москву,
сыграла плохую роль в переговорах, которые пришлось
вести Болотникову, под стенами столицы с московскими
жителями, потребовавшими предъявить «царя Дмитрия»
собственной персоной. В то же время отсутствуют какие-
либо данные, которые подтвердили бы утверждение
И. И. Смирнова о том, что, «когда Болотников стоял
139 Там же, стр. 72.
140 Там же.
301

иод Москвой, в Коломенском, там же находился и «царь
Димитрий». Рассылавшиеся из Коломенского «царевы
грамоты» и «указы», которые историкам еще предстоит
разыскать, свидетельством этого, вопреки мнению
И. И. Смирнова, быть не могут, ибо они, очевидно,
просто писались от «его имени» по сложившемуся фор-
муляру. Напротив, есть прямые известия «Английского
донесения» о том, что, когда одного из пленных, из осаж-
давшего Москву войска, посадили па кол, он «умирая
постоянно твердил, что прежний государь Димитрий жив
и находится в Путивле (курсив мой.— В. А*.)»141. Сам
же Болотников, согласно К. Буссову, придерживался вер-
сии о нахождении «царя Дмитрия» в Польше, который
принял его по пути на родину, имел с ним беседу и
назначил главнокомандующим своими войсками в Рос-
сии.
Если политические требования И. Пашкова получили
отражение у К. Буссова, то следы политических требо-
ваний Болотникова сохранило, на наш взгляд, «Англий-
ское донесение». Сообщив о «письмах к рабам» (кото-
рые писали восставшие, «продолжая осаду»), поразивших
его своей радикальностью, автор «Английского донесе-
ния» переходит к характеристике их политических тре-
бований: «Наконец, мятежники написали в город письма,
требуя по имени разных бояр и лучших горожан, чтобы
их выдали, как главных виновников в убийстве прежне-
го государя» 142. Эти бояре и «лучшие горожане» убе-
дили Шуйского дать сражение, «о чем и было принято
решение. К этому времени разгорелись разногласия
между двумя главными начальниками (Болотниковым, ко-
торого автор «Английского донесения» неправильно на-
зывает «старым разбойником с Волги», и И. Пашковым.—
В. /Г.)... разногласия эти так разрослись, что этот Паш-
ков оставил свою партию и перешел и подчинился госу-
дарю с 500 своих соратников» 143. Отнесение автором
«Английского донесения» возникновения разногласий
между Болотниковым и И. Пашковым ко времени посылки
письма с изложенными выше политическими требования-
141 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607 гг., прил. IV,
стр. 554.
142 Там же.
143 Там же.
302

ми, которое, согласно «Английскому донесению», отправ-
лено было в столицу чуть ли не накануне решающего
сражения, заставляет подозревать здесь смешение после-
довательности событий, ибо из «Хроники» К. Буссова из-
вестно, что эти разногласия вспыхнули вскоре после при-
хода Болотникова в Котлы, когда И. Пашков уже посылал
письмо с изложением своих политических требований.
Нарушение временной последовательности наблюдается в
«Английском донесении» и в рассказе об измене И.Паш-
кова, которая отнесена ко времени до сражения 2 декаб-
ря, тогда как грамота царя В. Шуйского в Верхотурье от
5 декабря с сообщением об окончательной победе над
Москвой и разрядные записи говорят о «пленении» или
«приезде» И. Пашкова во время сражения 2 декабря 144.
Знаменательно и умолчание об И. Пашкове в грамоте
патриарха Гермогена от 28 ноября 1606 г., содержащей
подробный рассказ о сражении 26—27 ноября, когда, по
мнению И. И. Смирнова, изменил Пашков 145. Если бы он
перешел на сторону царя уже во время сражения 26—
27 ноября, то патриарх, конечно, не преминул бы сооб-
щить в своей грамоте о таком исключительно важном для
господствующего класса событии. Из русских источников
только известие «Иного сказания» может быть истолко-
вано в плане перехода И. Пашкова на сторону В. Шуй-
ского во время сражения 26—27 ноября, происходившего
с участием самого царя, что и делает И. И. Смирнов,
сопоставив его с сообщением А. Стадницкого, относяще-
го выступление В. Шуйского с войском против восстав-
ших к 26—27 ноябряи6. Но нетрудно видеть, что в
«Ином сказании» сражения 26—27 ноября и 2 декабря
оказались слиты воедино. В сообщении «Иного сказания»
о переходе И. Пашкова в присутствии В. Шуйского ска-
зались пиэтет его автора из церковных кругов перед
особой царя и недостаточное знание хода военных
действий.
Смешение деталей сражений 26—27 ноября и 2 декаб-
ря 1606 г. характерно и для автора «Английского доне-
сения» с той лишь разницей, что, относя измену Паш-
144 «Собрание государственных грамот и договоров», ч. 2, № 150;
С. А. Белокуров. Указ. соч., стр. 10, 43.
145 ААЭ, т. II, № 58; И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1G06—
1607 гг., стр. 314.
146 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607 гг., стр. 310—
311.
№

кова до сражения 2 декабря, он не связывает ее с при-
сутствием царя. Однако В. Шуйский фигурирует у него в
заключительном сражении: «...государь выступил против
них (восставших.— В. К.) ив конце концов обратил их
в бегство». Между тем известно, что в сражении 2 декаб-
ря В. Шуйский не участвовал. Таким образом, с изложе-
нием последовательности событий в «Английском донесе-
нии» дело обстоит неблагополучно, хотя оно и содержит
исключительно ценные данные о программных требова-
ниях восставших и о положении внутри Москвы во время
осады.
Сравнение изложения содержания письма И. Пашкова
у К. Буссова с изложением содержания письма восстав-
ших, приведенном в «Английском донесении», обнаружи-
вает существенные расхождения в двух пунктах. Во-пер-
вых, И. Пашков требовал выдачи прежде всего царя и
двух его братьев, ненавистных служилым людям не только
в 1606 г., но и в последующие годы Смуты, определенно
называя их зачинщиками «мятежа»; в письмах, о кото-
рых говорится в «Английском донесении», речь шла о
«разных боярах», указанных поименно, т. е. по существу
о выдаче всей правящей верхушки. И, во-вторых, вос-
ставшие не ограничивались боярами, а требовали выдать
и ряд «лучших горожан», посягая на верхи московского
посада, «гостей», неприязнь к которым Болотников про-
явил уже во время похода на Москву, конфискуя их
имущество и отдавая его местным посадским людям, пе-
реходившим на его сторону. Проскрипционный список,
таким образом, под влиянием Болотникова и его сто-
ронников был расширен в неприемлемом для дворян-
ских участников восстания смысле, ибо таил в себе опас-
ность не только политического, но и социального перево-
рота.
Итак, высказанные соображения приводят к выводу,
что дело не ограничилось посылкой письма И. Пашкова.
Болотников вскоре после своего прибытия под Москву на-
Отрывок отписки руководителя восставших в Арзамасе
Б. И. Доможирова кадомскому руководителю восставших
Цавлу Васильевичу о проведении в Арзамасе свора служилых людей
для посылки их совместно с кадомскими дворянами
к касимовскому царю Ураз-Магомету. Ноябрь 1606 г.
304

м-.,

правил в столицу новые письма со своими политически-
ми требованиями, отличными от тех, с которыми обратился
ранее И. Пашков.
Выдвигая свое требование о выдаче «лучших горо-
жан», И. И. Болотников следовал определенной полити-
ке ориентации на демократические слои посада, апро-
бированной уже во время его похода на Москву. И под
Москвой Болотников сделал ставку прежде всего на про-
тивопоставление основной массы городского населения
«лучшим горожанам». Только в случае успеха такой по-
литики Болотников мог рассчитывать на занятие Москвы
без вооруженной борьбы, как в свое время Калуги, не-
смотря на присутствие там сильного войска во главе с
братом царя князем И. И. Шуйским. В этом плане, оче-
видно, надо расценивать и его письма в столицу, со-
держание которых, как показано, сохранило «Английское
донесение», и его последующие переговоры с москвичами
по вопросу о «царе Дмитрии». Отсюда и «трехнедельное
затишье», отмеченное «Иным сказаЬием». Попытки
Болотникова стимулировались теми беглецами из Москвы,
которые, «считая все уже потерянный», стали прибывать
к восставшим с момента их подхода к столице 147. И. Мас-
са, Г. Паэрле, автор «Английского донесения» согласно
считают, что простой народ в столице готов был поддер-
жать Болотникова 148. Но придерживаясь этой тактики,
Болотников упускал из вида, что Москва не подходила
под мерку Калуги. Здесь был силен городской патрициат,
сросшийся с правящей верхушкой, находились царь и
патриарх, дворянское войско, в котором было немало
помещиков из районов, охваченных восстанием, важней-
шие государственные учреждения.
Изменение тактики восставших под Москвой запечат-
лело, на наш взгляд, то же «Английское донесение».
Автор его, высказывая удивление по поводу того, что
некоторое время блокада столицы не была замкнута, пи-
шет: «...большая половина (Москвы.— В. К.) была осаж-
дена, другая же часть города — я не знаю, в силу ка-
кого ослепления,— была оставлена открытой, так что мог-
147 К. Буссов. Указ. соч., стр. 138.
148 Исаак Масса. Указ. соч., стр. 164; Н. Устрялов. Указ. соч., ч. 1,
стр. 216; И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607 гг.,
прил. IV, стр. 554.
306

ла получать подкрепление войском и припасами, пока
слишком поздно оии не спохватились, чтобы замкнуть
блокаду, но были дважды отброшены с большими поте-
рями. Несмотря на это, они продолжали осаду и писали
письма к рабам в город, чтоб те взялись за оружие про-
тив своих господ и завладели их имениями и добром» 149.
Из ноябрьской грамоты патриарха Гермогена узнаем, что
прокламации восставших обращались не только к холопам,
но и к городским низам: «...и велят боярским холопом
лобнватп своих бояр и жены их и вотчины и поместья
им сулят, и шпыням и безъимянником вором велят гос-
тей и всех торговых людей побивати и животы их гра-
бити, и призывают их воров к себе и хотят им дава-
ти боярство, и воеводство, и окольничество, и дьячест-
во» 15°.
Отсюда можно заключить, что призывы к холопам и
городским низам, явившиеся кульминацией социальных
требований Болотникова, заняли главное место в его аги-
тации лишь тогда, когда иллюзии о возможности вступле-
ния в Москву путем переговоров оказались рассеянными
и на очередь стала задача военного овладения столицей.
Обращение к холопам и городским низам означало упор
на вооруженное восстание в Москве, направленное про-
тив феодальной знати и верхов посада, что заставило
их сплотиться еще сильнее. Перемена тактики Болотни-
ковым ускорила переход дворянских участников восста-
ния в лагерь В. Шуйского. Уже ориентация на широ-
кие слои московского посада не могла не внушать им
опасения. Призывы же к холопам и городским низам по-
вели к окончательному разрыву. Активизация военных
действий 15 ноября со стороны восставших ознамено-
валась переходом на сторону царя рязанских помещиков
во главе с Прокопием Ляпуновым. Почти трехнедельный
промежуток, заполненный взаимным зондажем и пере-
говорами, таил опасности для обеих сторон: если Болот-
ников старался расколоть лагерь В. Шуйского, противо-
поставив феодальной знати и верхам посада основную
массу городского населения, то царь не терял времени,
чтобы щедрыми посулами переманить к себе шатких
дворянских участников восстания, напуганных ради-
149 Там же, стр. 553—554.
150 ААЭ, т. II, № 57.
307

кализмом социальных и политических требований вос-
ставших крестьян и холопов. Обоюдоострое оружие пе-
реговоров В. Шуйский, находясь в худшем положении,
сумел обратить против Болотникова. Под Москвой про-
изошло то, что характерно для всех крестьянских дви-
жений и не только в России, но и в Западной Европе.
Едва только восставшие крестьяне вступали на путь пе-
реговоров, как оказывались обманутыми более хитрым, ко-
варным врагом, несравненно лучше искушенным в дипло-
матических тонкостях.
В то же время внутри Москвы верхи посада сумелп
возобладать над основной массой городского населения.
Теперь становится понятной механика срыва перегово-
ров. Представители посадских верхов в делегации к Бо-
лотникову на его * требование выдать «разных бояр» и
«лучших горожан», повинных в попытке умерщвления
«царя Дмитрия», выдвинули встречное требование предъ-
явить собственной персоной самого этого «царя», в жерт-
ву которому они должны были быть принесены. Очевид-
но, под их влиянием было составлено и то «мирское че-
лобитье», о котором говорится в письме А. Стадницкого
под 28 ноября н.ст. (18 ноября ст.ст.): «Сообщили, что те
воры, как они их называют, отошли от города: снова нача-
лась тревога. Но так как народу (mirowi) стала не в мо-
готу дороговизна припасов, то он бил челом великому
князю, чтобы он двинул артиллерию и померился с ними.
Поэтому выезжали полки; но в тот же день ничего не
сделали; за нпми отправили только подъезд» 151. Эти на-
ступательные действия царских войск, последовавшие пос-
ле неудачного штурма Москвы восставшими, предприня-
того 15 ноября, во время которого П. Ляпунов перешел
на сторону В. Шуйского, получили отражение в записи
от 19 ноября в расходной книге Разрядного приказа,
сообщающей о пленных, взятых «под Коломенском на
деле» 152. Так закончилось «трехнедельное затишье» в
военных действиях. О дальнейшей консолидации феодаль-
ных верхов в Москве перед лицом внешней и внутрен-
ней опасности говорится в «Английском донесении».
151 А. А. Титов. Указ. соч., стр. 178.
152 «Исторический архив», т. VIII, стр. 33; А. А. Зимин. Некоторые
вопросы истории крестьянской войны в России в начале XVII в.,
стр. 111.
308

«Бояре» и «лучшие горожане», выдачи которых добивался
Болотников, в страхе иеред возможной вспышкой вол-
нений холопов внутри города «употребили все свое влия-
ние и средства, чтобы поддержать и помочь государю,
и убедили его, что не было другого средства освободить
себя от этой опасности, как дать сражение, о чем и было
принято решение» 153. Приход смоленского и ржевского
дворянских ополчений, показавший, что провинциальные
служилые люди склонны поддержать правительство царя
В. Шуйского в борьбе с восставшими крестьянами п
холопами, окончательно предопределил измену И. Паш-
кова со служилой провинциальной мелкотой вовремя ре-
шающего сражения 2 декабря 1606 г.
Анализируя политическую и социальную программу
восстания И. И. Болотникова времени похода на Москву
и ее осады, автор стремился показать, с каким трудом и
в каких столкновениях с дворянскими участниками вос-
стания она складывалась. В начале восстания на первый
план было выдвинуто объединявшее всех политическое
требование присяги на имя «царя Дмитрия» или переда-
чи власти в руки восставших. Однако разные социальные
группировки, входившие в повстанческий лагерь, внеш-
ним выражением которых явилось движение на Москву
двумя маршрутами, вкладывали в него различное содер-
жание. Если дворяне не прочь были ограничиться устра-
нением от власти особо неугодных им лиц (царя и его
двух братьев) и созданием продворянского правительства,
то сторонники Болотникова из крестьян, холопов и де-
мократических слоев посада стремились придать своим
политическим требованиям черты социального переворо-
та. Социальная программа восставших крестьян и холо-'
пов складывалась и претворялась в жизнь в полосе на-
ступления Болотникова, где в войске и на местах верх
взяли демократические элементы. В ней получили оформ-
ление стихийные антифеодальные выступления масс. На
ее формирование оказала воздействие могучая личность
Болотйикова, выражавшего наиболее полно народные на-
строения и чаяния. Она предусматривала массовое истреб-
ление на местах и в сражениях феодалов, главным об-
разом тех, кто продолжал служить В. Шуйскому, захват
453 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607 гг., прил. IV,
стр. 554.
309

й перераспределение движимого имущества, и земельных
владений. Как удалось установить, захваченные поместья
передавались на поместном же праве новым владельцам,
среди которых могли быть крестьяне и холопы. Одновре-
менно под удар попадали и торговые люди, купцы, осо-
бенно московские, сохранявшие верность царю Василию.
Их имущество конфисковывалось и шло в раздачу местцым
посадским людям тех городов, через которые проходил
Болотников на пути к столице, за их верную «службу».
Обозначился также переход посадских людей в «госу-
даревы служилые люди по прибору». В среде восстав-
ших бытовали наименования «князей», «бояр», «воевод»
и т. д., бережно хранились жалованные грамоты посад-
ским людям с какими-либо льготами «прежних госуда-
рей», правивших до В. Шуйского. Роковая двойствен-
ность их действий состояла в том, что они страстно хо-
тели ниспровергнуть ненавистный крепостнический поря-
док, по, поскольку материальные условия для нового
строя еще не созрели, восстанавливали феодализм в не-
сколько смягченном виде. Так на практике выглядел тот
лозунг «истребления» господ и «раздела» «домов сильных
и вельмож», который восставшие во главе с Болотнико-
вым, согласно Продолжению Казанского сказания, про-
возгласили во время похода на Москву и намеревались
осуществить в столице после ее захвата.
Эти политические и социальные требования, вырабо-
танные в пути, нашли преломление в условиях капиту-
ляции столицы, выдвинутых Болотниковым в противовес
условиям И. Пашкова. Расширением проскрипционного
списка за счет «разных бояр» и «лучших горожан» Бо-
лотников придал своим условиям капитуляции социаль-
ный оттенок в духе требований, отразившихся в Про-
должении Казанского сказания. Своего апогея социаль-
ные требования восставших достигли под Москвой в
письмах (прокламациях) к холопам и городским низам.
Они способствовали дальнейшему классовому размежева-
нию в повстанческом лагере, ускорив переход дворянских
участников восстания в правительственный стан, и по-
влияли решительным образом на консолидацию сил гос-
подствующего класса как в осажденной Москве, так и в
провинции.
В полосе наступления И. Пашкова дворяне, возобла-
давшие над крестьянами и холопами, не пошли дальше
310

требования верхушечпого политического переворота.
В своей социальной программе они выступали охрани-
телями существующего крепостнического порядка, за
исключением лишь требования коротких урочных лет,
о чем мы можем догадываться по компромиссному ре-
шению этого вопроса в Соборном уложении 9 марта
1607 г. Дворянские участники восстания стремились огра-
ничить движение рамками феодальной «законности» и
приглушить стихийный социальный протест, прорывав-
шийся и здесь в действиях народных масс. В образо-
вавшихся на местах органах самоуправления ведущую
роль играли такие их представители, как касимовский
царь Ураз-Магомет, Б. И. и Ф. И. Доможировы и др.
В то же время, создавая легенду о наличии «царя Дмит-
рия» в лагере восставших собственной персоной, они вно-
сили в движение элементы авантюризма и беспринцип-
ности. Под Москвой дворянские участники восстания,
неустойчивые, воевавшие в значительной мере «по при-
нуждению», напуганные радикализмом требований Болот-
никова и его сторонников, только искали удобного слу-
чая, чтобы перейти на сторону царя Василия и повер-
нуть оружие против своих вчерашних «союзников». Так
что первоначальные успехи восставших, беспримерные в
истории крестьянских войн в России,— быстрота продви-
жения к столице и создание ей реальной угрозы,— в ко-
торых большую роль сыграли дворянские участники вос-
стания, были куплены исключительно дорогой ценой, а в
дальнейшем привели восставших крестьян и холопрв к
роковым последствиям,

Глава восьмая
ПОЛИТИКА ПРАВИТЕЛЬСТВА ВАСИЛИЯ ШУЙСКОГО
И ОПОЛЧЕНИЙ
ПО КРЕСТЬЯНСКОМУ ВОПРОСУ
Основным документом, определившим политику пра-
вительства Василия Шуйского в отношении крестьянства,
стало Уложение 9 марта 1607 г. Изданное в самый раз-
гар борьбы против восстания И. И. Болотникова, оно
явилось реакцией землевладельцев на антикрепостниче-
ские лозунги и действия восставших.
В результате Крестьянской войны крепостнический
порядок в деревне оказался нарушенным. В районах, ох-
ваченных восстанием, крестьянское население, вливаясь
в отряды восставших, покидало насиженные места, где его
застало новое описание конца XVI в. Современник имел
в виду и крестьян, когда сообщал, что при движении
И. И. Болотникова на Москву «изыдоша множества на-
роду с ним и не осташася во странах тех, ни в градех,
ни в селех, никто же, но токмо женский пол осташа» \
Это свидетельство получает подтверждение в материалах
Разрядного приказа, где среди взятых в плен правитель-
ственными войсками после разгрома отрядов И. И. Бо-
лотникова под Москвою и последующих сражениях упо-
мянуто много крестьян 2. О масштабах крестьянских по-
бегов, их динамике в начале XVII века можно судить
на основании «свозных» книг Троице-Сергиева монасты-
ря, исследованных Л. В. Череппнным и А. Т. Манько-
вым3. По подсчетам А. Г. Манькова, в 1605—1607 гг.
1 М. Н. Тихомиров. Новый источник по истории восстания Болот-
никова.— «Исторический архив», т. VI. М.— Л., 1951, стр. 116.
2 А. А. Зимин, Р. Г. Королева. Документ Разрядного приказа.—
«Исторический архив», т. VIII. М., 1953, стр. 28, и др.; И. И. Смир-
нов. Краткий очерк восстания Болотникова. М., 1953, стр. 72.
3 Л. В. Черепнин. Из истории борьбы за крестьян в Московском
государстве в начале XVII в.— «Ученые записки Ин-та истории
РАНИОН», т. VII. М., 1928; А. Г. Маньков. Побеги крестьян в вот-

из монастырских вотчин бежало 492 человека, тогда как
за последующие 7 лет (1608—1614 гг.) —277. Некоторые
вотчины потеряли свыше 20% своего крестьянского насе-
ления4. «Свозные» книги Троице-Сергиева монастыря уни-
кальны. Но и другие источники в какой-то мере отрази-
ли крестьянские побеги во время восстания И. И. Бо-
лотникова. Записи о взятых с крестьян деньгах за потрав-
ленное «в бегах» монастырское сено сохранились в при-
ходо-расходных книгах Иосифо-Волоколамского монасты-
ря. Так, 30 января 1607 г. власти Иосифо-Воло-
коламского монастыря получили «сельца Сафонова на
крестьянах на Костьке с товарищи за монастырское сено
за 10 копен 25 алтын, что они в беги монастырское сено
стравили» 5. Аналогичные записи сделаны были в феврале
и апреле 1607 г. 6
В напряженной обстановке Крестьянской войны ожи-
вились надежды крестьян на восстановление права пе-
рехода. В ряде мест крестьяне начали осуществлять пе-
реходы самовольно. Отзвуки таких переходов находим в
районе Нижнего Новгорода. При составлении в 1608 г.
оброчных книг были сделаны ссылки на книги «бортных
сел» приказчика Федора Кумяндина о том, что у старосты
Вельдемановской волости Мити Иванова были взяты «сно-
воприблых вытей, которые крестьяне пришли в старые
свои дворы безо льготы, в прошлом во 115-м году вышли
изо льготы выть и пол-чети выти, за государев за по-
сопный хлеб за десять чети с полуосминою ржи за десять
чети с полуосминою овса четыре рубли и шесть алтын и
четыре деньги» 7.
В нижегородской вотчине боярина Ф. И. Шереметева
в с. Кадницы по дозорной книге 1612/13 г. значилось 30
пустых крестьянских мест. Писцы отметили, что «те кре-
стьяне разбежались в смутное время, как приходили под
Нижний воры» 8.
чинах Троице-Сергиева монастыря в первой четверти XVII в.—
«Ученые записки ЛГУ», 1940, № 80.
4 А. Г. Маньков. Указ. соч., стр. 54; табл. И.
5 ЦГАДА, ф. Иосифо-Волоколамского монастыря, оп. 2, прих.-
расх. кн. 31, л. 29.
8 Там же, лл. 29 и 30 об.
7 ЦГАДА, ф. Боярские и городовые книги, кн. Конюшенного при-
каза № 1, 1608 г., л. 167 об.
8 «Действие Нижегородской губернской ученой комиссии», т. 7.
Нижний Новгород, 1909, стр. 619.
313

Нижегородские бортники и крестьяне принимали ак-
тивное участие в восстании И. И. Болотникова. В Цент-
ральном государственном архиве древних актов нами об-
наружена челобитная казанского жильца Афанасия Семе-
нова, поданная в первые годы царствования Михаила
Федоровича, рисующая положение в нижегородской де-
ревне во время Крестьянской войны. По словам челобит-
чика, «как де был Нижний Новгород в осаде от воров,
а у нево де с меньшими братьями был в Нижнем в Дрем-
ли городе двор, и о том де их дворе били челом дети
боярские нижгородцы Ондрей Мошенской да Максим да
Микита Аяцкие, чтоб им дали приезд для осадного вре-
мени. И наши де воеводы князь Олександр Репнин да
князь Олексей Лвов для осадного времени на приезд от-
дали им того двора половину, а он де в то время был
на нашей службе на низу в плавной с воеводою нашим с
Замятнею Сабуровым и после де Замятни был на Сарато-
ве три годы. И как де Саратов царю Василью изменил,
а цело [вали крест вору], и в те смутные годы служил
он наши всякие службы в Казани и в горные походы и
луговые ходил, а братья де ево, Иван да Тимофей, в то
смутное время в Нижегородском уезде в деревне от воров
стали разорены до основанья и скитались в Нижнем меж
двор» 9.
Из приведенных документов следует, что в нижего-
родской деревне сложилась ситуация, во многом сходная
с той, которую отметил в своем исследовании И. И. Смир-
нов для Рязани 10. Нижегородские дворцовые и частно-
владельческие крестьяне перестали исполнять повинности
помещикам и платить оброки в государеву казну. Часть
помещиков вынуждена была бежать в Нижний Новгород
и сесть в осаду «от воров», а их поместья оказались
разоренными восставшими «до основания». По-видимому,
этими обстоятельствами и воспользовались крестьяне,
чтобы вернуться на старые свои места в дворцовую во-
лость.
Со стремлением крестьян покидать своих владельцев
и осуществлять переходы встречаемся мы и в районах,
9 В. И, Корецкий. Новые документы по истории восстания
И. И. Болотникова.—«Советские архивы», 1968, № 6, стр. 74—
75.
10 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607 гг. М., 1951,
стр. 496-497.
314

непосредственно восстанием не затронутых. Большой ин-
терес в этом плане представляет тяжба между дворцо-
выми крестьянами и Хлыновским Успенским Трифоновым
монастырем. 25 мая 1612 г. монастырские власти били
челом на дворцовых Полянских крестьян В. Посохина
«с товарыщи» в том, что «в прошлом во 119-м году по-
косили те крестьяня насильством их .монастырские поко-
сы на четыреста на пятьдесят копен, да той же Васька По-
сохин с товарищи пахали насильством их монастырскую
пашенную землю, и те де их сенные покосы по сыску в
монастырь отданы. А ныне де те Полянские дворцовые
все крестьяне живут на их монастырской земле, а по
указу де велено тем крестьяном дворы свои ставитй и
пашня пахати за ключем за Дядяком. А ныне ему, ар-
химориту Ионе з братьею, призвати крестьян негде, по-
тому что те крестьяня заняли их монастырскую землю
своими дворы и огороды, и ему де, архимариту Ионе з
братьею, от тех крестьян утесненье великое, которые де
они дворы ставили за их монастырскими льготами и за-
письми, и те де их дворы обжигают и пустошат» п.
В процессе расследования выяснилось, что крестьяне,
вступившие в конфликт с монастырем, в прошлом жили
за ним, но вышли из-за монастыря в 1607 г. и самоволь-
но перешли в разряд дворцовых крестьян. Тогда в Ка-
зань к воеводам и боярам Степану Александровичу Во-
лынскому и Богдану Яковлевичу Вельскому явились поп
Пантелей Микитин и крестьяне Иван Козьмин «с това-
рищи», которые просили поселиться на порозжих мона-
стырских землях по реке Вятке. «И бил челом тот поп и
крестьяне,— писали монастырские власти в своем чело-
битье,— чтобы им на тех местах селитца во крестьяне
за нами, и боярин Степан Волынский с товарищи про те
места сыскивати и дозирати посылали Саву Аристова.
И Сава Аристов тем местом привез дозорные книги, и по
дозору и^по сыску боярин Степан Волынский с товарищи
тому попу и крестьяном на тех местах за нами во кресть-
янах садитца велели и грамоту им на те места дали за
печатью царства Казанского, а льготы им дали на шесть
лет. А вышли те крестьяне из-за монастыря жь с мона-
стырские земли, а записи де на них у архимарита з
11 ЦГАДА, ф. Вятская приказная изба, № 1. Копийная книга Хлы-
новского Успенского Трифонова монастыря, л. 25 об.
215

братью есть» 12. Итак, поселившиеся на порозжих монас-
тырских землях крестьяне, несмотря на взятые на них
записи, вышли из-за монастыря, перестали выполнять по-
винности и завладели монастырской землей. Монастыр-
ские власти последнее обстоятельство подчеркивали со-
вершенно определенно: «...и ту землю, на которой земле
те их дворы стоят, называют государевою землею, а не
монастырской». В результате незаконных переходов крес-
тьян и захвата ими монастырской земли возникло новое
дворцовое село, не существовавшее прежде. «А преж сего
на том месте нашего дворцового села не бывало,— отмеча-
ли представители казанской администрации,— были те по-
лянки в пусте».
Накануне издания Уложения 9 марта 1607 г. прави-
тельство Василия Шуйского не чувствовало себя спокой-
ным даже в далеких от военных действий уездах. Остро-
ту положения в деревне в то время хорошо характери-
зует наказ новгородских воевод и дьяков от 25 февраля
1607 г. губному старосте Шелонской пятины Федору Вель-
яминову о мерах предосторожности при производстве рас-
следования и препровождении в Новгород возможных
убийц помещика Петра Ильина сына Калитина. Преду-
сматривалась возможность оказания содействия воровским
людям со стороны волостных крестьян: «А будет по обыс-
ком те люди в своих воровских винах учнут ухорани-
вать, и вы б в тех погостах и волостех и во всей Ко-
рельской губе им заказали накрепко старостам и цело-
вальникам и волосным крестьяном и всяким людем: где
те воровские люди по обыском появитца, и они б их, изы-
мав, привели к вам тот час. А вы б их прислали к нам
в Великий Новгород потому ж з губными целовальники
или з земскими дьячки и приказали им накрепко, чтоб
их дорогою вели бережно и до Нова бы города довести их
здраво». Сталкиваясь с враждебным отношением к дейст-
виям правительственной администрации в деревне, прави-
тельство Василия Шуйского делало ставку на раскол сель-
ского населения. Те, кто будет способствовать поимке «во-
ровских людей», должны быть вознаграждены из средств
их укрывателей: «А будет тех воровских людей учнут ухо-
ранивати государевых царевых и великого князя Василия
12 ЦГАДА, ф. Вятская приказная изба, № 1. Копийиая книга
Хлыновского Успенского Трифонова монастыря, л. 34.
316

Ивановича всеа Русии дворцовых сел и монастырских вот-
чин и детей боярских приказщики и крестьяне и всякие
люди, а мимо их волосные люди и тутошные жильцы тех
воровских людей у них вымут и приведут к нам в Вели-
кий Новгород, а на тех людех, у ково воровских людей
вымут, по государеву цареву и великого князя Василия
Ивановича всеа Русии указу возьмут денги и отдадут
тем людем, хто тех воровских людей, изымав, приведет
к нам в Великий Новгород. А тем людем, у ково тех
воровских людей вымут от государя царя и ведикого
князя Василья Ивановича всеа Русии быти кажненьщ...» 13
Перед нами скорее всего не результат правотворче-
ства местной новгородской администрации, а применение
ею к конкретным обстоятельствам какого-то общего по-
становления правительства Василия Шуйского. Это по-
становление представляло собой совокупность мероприя-
тий, направленных на усиление борьбы с «воровскими
людьми», среди которых могли быть как местные «во-
ровские люди» — убийцы помещиков, так и лазутчики,
восставших. О том, что засылка последних довольно ши-
роко практиковалась болотниковцами, свидетельствуют со-
ответствующие записи в расходной книге Разрядного при-
каза. 5 мая 1607 г. были выданы деньги «на корм» «ко-
лодникам тульскому посадцкому человеку Тишке Юрьеву
да Максимку Верховскому, присланы из Серпухова с во-
ровскими грамотами» и. 6 июля 1607 г. деньги выдава-
лись «на корм» «лазутчику вору Петрушке Кузьмину, ко-
торый пойман в Чюжской волости». Кинешемский губной
староста Семен Ратков получил вознаграждение (х<рубль
денег, да за тафту 2 рубля»): «А приезжал он к госу-
дарю к Москве от товарищев своих, а от губных старост
от Олексея Столыпина, да от Дмитрия Нелидова, да от
приказщика от Олая от Нелюбова с отпискою, что пой-
мали они в Чюжской волости воровского человека Пет-
рушку Кузьмина» 15. Поимка Петрушки Кузьмина в Ки-
нешемском уезде летом 1607 г. показывает, как далеко
проникали лазутчики восставших даже тогда, когда во-
енные действия переместились в район Тулы. Тем ббль-
13 ЦГАДА, ф. Новгородская приказная изба, стб. 42747, ч. 1, дело
из 16 лл., лл. 4—5.
14 «Исторический архив», т. VIII, стр. 51.
15 Там же, стр. 57.
317

шая опасность такого рода была осенью 1606 и зимой
1607 г., когда борьба велась с переменным успехом. Во-
енные операции, по мысли правительства Василия Шуй-
ского, должны были быть дополнены мобилизацией всех
средств подавления народного недовольства и пресечения
каких-либо выступлений в тылу у правительственных
войск. Наказ от 25 февраля 1607 г. отражает явное
стремление правительства активизировать деятельность
низших звеньев местной администрации (губных старост,
целовальников, земских дьячков), противопоставить одни
слои сельского населения другим. Предусматривались и
различные виды наказаний от денежного штрафа до более
суровых, а также денежные вознаграждения тем, кто будет
способствовать обнаружению и поимке «воровских людей».
Особая ответственность за их укрывательство возлагалась
на приказчиков и, очевидно, волостных старост. В уездах
должна была действовать налаженная система сыска.
Нетрудно видеть, что с этими чертами, отмеченными
в наказе от 25 февраля 1607 г., мы встречаемся и в
Уложении 9 марта 1607 г. Для пресечения крестьянских
побегов были применены меры, уже проверенные на прак-
тике борьбы с «воровскими людьми» 16.
16 В то же время правительство В. Шуйского допускало некоторые
послабления относительно вышедших с посада тяглых людей.
В феврале 1607 г. в Москву поступило челобитье от устюжского
посадского земского целовальника Л. Кирилова и посадских лю-
дей, в котором они сообщали об уходе устюжан — посадских
тяглецов за боярина М. Ф. Нагого: «Жили де на Устюжне на
посаде в тяглых дворех во дв. Федка Иванов сын Роспопа, во
дв. Ивашко Болтух, во дв. Михалко Понинской, и ныне де они
живут за боярином нашим за Михаилом Федоровичем Нагово
село Хрипилева в деревнях, а теми де посадцкими дворы, при-
езжая на Устюжну, владеют по-прежнему самовольством, а по-
датей с них никаких не платят. Да и ныне Михайлова крестья-
не, приезжая на посад, посадцкою землею дворовыми и огород-
ными месты владеют же, а податей с них не платят же.
А платят де с тех дворов и печищь и с огородных мест всякие
подати они посадцкие люди собою». В царской грамоте от
18 февраля 1607 г. устюжскому городовому приказчику К. Ко-
ноплеву предписывалось пресечь попытки крестьян боярина
М. Ф. Нагого завладеть посадскими дворами, в которые должны
быть названы «охочие люди». «И буде так, как к нам Лазарко
Кирилов бил челом, и как к тебе ся наша грамота придет, и ты
б велел посадским людем в те дворы и на дворовые места на-
зывати охочих людей и велел их в тех дворех посадити и паши
всякие подати велел им платити с посадцкими людьми вместе,
а Михайловых крестьян в те дворы пущати и владети ничем
818

Ё такой напряженной обстановке в деревне, даже в
уездах, находившихся под контролем правительства
В. Шуйского, и подготовлялось Уложение 9 марта 1607 г.
Социальным требованиям восставших, имевшим анти-
крепостническую направленность, составители Уложения
стремились противопоставить свою крепостническую про-
грамму.
Уложение 9 марта 1607 г. преследовало две тесно
связанные между собой цели: оно было призвано, во-
первых, укрепить сложившуюся в основных чертах в Рос-
сии к концу XVI в. в общегосударственном масштабе
систему крепостного права, нарушенную в результате
классовой борьбы крестьянвтва, и, во-вторых, ослабить
борьбу за рабочие руки между феодалами, чтобы спло-
тить все слои господствующего класса на подавление вос-
стания Болотникова.
Первая цель достигалась как путем идеологического
обоснования закрепостительной политики, так и посред-
ством подтверждения и развития в новых условиях кре-
постнического законодательства о крестьянах 90-х годов
XVI в.
Правильно связывая восстание Болотникова с изда-
нием в царствование Федора Ивановича указа о запре-
щении крестьянам выхода в общегосударственном масш-
табе, составители Уложения 9 марта 1607 г. в то же
время делали упор прежде всего на критике указов Бо-
риса Годунова 1601 и 1602 гг. Они характеризовали эти
указы как такое нарушение первоначально провозглашен-
ных принципов общего запрещения выхода и крепости
крестьян по писцовым и другим книгам, которое непо-
средственно привело к Крестьянской войне, умалчивая о
том, что поворот вновь к закрепостительной политике был
осуществлен самим Годуновым.
Издав законы 1601 —1602 гг., Борис Годунов завязал
такой узел, который уже нельзя было распутать, а мож-
но было лишь разрубить в будущем, либо полностью вос-
становив Юрьев день, либо решительно подтвердив указ
1592/93 г. и признав возникшие на основе применения
давати им не велел, чтоб посадцкнм людем продажи и убытков
не было» (ГПБ, F IV, № 201, грамота № 4). Однако вопрос о
возврате назад посадских тяглецов, вышедших из Устюга в вот-
чину боярина М. Ф. Нагого, даже и не ставился.
319

указов 1601 —1602 гг. отношения недействительными. По
первому пути пошел Лжедмитрий I, но он был низложен
и убит еще до того, как крестьяне смогли воспользо-
ваться плодами его законодательной деятельности, носив-
шей ярко выраженный характер социальной демагогии.
Василий Шуйский и поддерживавшая его группировка
господствующего класса взяли курс на подавление про-
теста народных масс с помощью военной силы и на ре-
шительное подтверждение крепостнического закойода-
тельства 90-х годов XVI в.
Высказав свое отрицательное отношение к крестьян-
скому выходу даже в сильно ограниченных размерах, со-
ставители Уложения 9 марта 1607 г. в дальнейшем уже
не возвращались к этому вопросу. О крестьянском выхо-
де в основном тексте Уложения 9 марта 1607 г. не ска-
зано ни слова. Запрещение выхода в общегосударствен-
ном масштабе является для них безусловным и непрелож-
ным фактом. При этом Уложение 9 марта 1607 г. ис-
ходит из закона царя Федора о запрещении выхода, мы-
слит и оперирует его понятиями. Владельческие права на
крестьян Уложением 9 марта 1607 г. признаются за теми
феодалами, за которыми они были записаны в «книгах
101» (1592/93) года: «Которые крестьяне от сего чи-
сла пред сим за 15 лет в книгах 101-го году положены,
и тем быть за теми, за кем писаны». Это предписание
Уложения 9 марта 1607 г. должно быть расценено как
признание недействительными отношений между крестья-
нами и землевладельцами, возникших в результате при-
менения указов Бориса Годунова 1601 и 1602 гг., а так-
же закона Лжедмитрия I от 1 февраля 1606 г. Вместе с
тем оно означало подтверждение указа царя Федора о
запрещении выхода и учреждении писцовых, отдельных,
отказных и других книг основанием крепости.
Любопытно отметить случай применения «101-го года»
как грани для отсчета п]5и вершении дела о крестьянах
в 1600 г. Новгородский помещик Деревской пятины Ни-
кифор Семенов сын Нармацкий обратился тогда с чело-
битьем о выдаче ему ввозной грамоты на поместье своего
дяди Шарапа Нармацкого и переданного ему в додачу
поместья Степана Зоболоцкого, отделенных ему 29 марта
1593 г. губными старостами Ильей Плещеевым и Каза-
рином Веревкиным. У выписки Никифор Нармацкий за-
явил, что «губные старосты Илья Плещеев да Казарин
320

Веревкин по государеве грамоте отделили ему поместье
за очи, не быв в том поместье, а в отдельных книгах
в том дяди его поместье крестьян не написали ни одного
человека, а он деи, Микифор, в те поры был на госуда-
реве службе в Ыванегороде, и выписи деи ему губные
старосты с отдельных книг не дали». Н. С. Нармацкйй
просил о переделе поместья и о записи в отдельные
книги, а затем и во ввозную грамоту крестьян, «чтобы
недруги, вклепався в прямые его крестьяне, у него не
отняли» 17.
Ввозная грамота Н. С. Нармацкому была выдана, но
в записи в нее крестьян отказано. Новгородские дьяки
при вынесении приговора мотивировали свой отказ сле-
дующим образом: «А что Микифор бил челом государю,
чтоб ево государь пожаловал, велел ему, Микифору, в
ввозную грамоту его крестьян написать, которые его кре-
стьяне живут в том его Микифорове поместье, а в от-
дельных книгах те крестьяне не написаны, приговорили
отказати потому что он, Микифор, о тех крестьянех со
ста перваго году по 108-й год государю не бил челом» 1&.
Дело здесь, по-видимому, не ограничивалось лишь про-
стым совпадением времени отдела поместья Н. С. Нармац-
кому с изданием в 1593 г. указа о запрещении выхода,
но и учитывалось предписание этого указа о подаче чело-
битных для оформленця владельческих прав на крестьян
в какой-то определенный срок.
Со срочностью в подаче челобитных о бежавших с
1592—1593 г. крестьянах мы встречаемся и в Уложении
9 марта 1607 г. Такие челобитья должны были быть по-
даны до 1 сентября 1607 г., после чего они рассмотре-
нию не подлежали. В дальнейшем устанавливался пят-
надцатилетний срок сыска беглых: «И впредь за пятнат-
цать лет о крестьянех суда не давати и крестьян не
вывозити (не возврасчать)».
В Уложении 9 марта 1607 г. также последовательно
проводится характерный для законодательства 90-х го-
дов XVI в. о крестьянах и холопах принцип обязатель-
ной документации крепостнических отношений.
Основной' лейтмотив, пронизывающий все Уложение
9 марта 1607 г.,— это борьба с побегами крестьян и хо-
17 ЦГАДА, ф. Новгородская приказная изба, стб. 43287, л. 19.
18 Там же, л. 20.
И В. И. Корецкий 321

Лопоё, число которых резко возросло накануне й во вре-
мя Крестьянской войны, и незаконным вывозом и смани-
ванием крестьян одними феодалами у других.
В целях повышения эффективности борьбы с крестьян-
скими побегами в Уложении 9 марта 1607 г. появляются
новые моменты, неизвестные нам по предшествовавшему
законодательству. Так, впервые в законодательстве о бег-
лых устанавливается система санкций за прием чужих
крестьян19. С господина, принявшего беглого крестья-
нина, должен быть взят штраф в пользу государства в
размере 10 руб.: «Да с него же на царя государя за
то, что принял противно уложения, доправити десять руб-
лей, не принимай чужаго». Этот государственный штраф в
той же сумме (10 рублей) фигурирует и в Соборном
уложении 1649 г. (см. гл. XI, 10).
Кроме государственного штрафа Уложением 9 марта
1607 г. вводится компенсация старому господину за по-
несенные им убытки в результате бегства его крестьяни-
на, устанавливаемые в размере 3 руб. в год, так называ-
емое «пожилое». Эта компенсация выплачивается помещи-
ком, у которого жил и работал беглый крестьянин. Беглые
крестьяне, как это следует из текста, возвращаются сво-
им старым господам вместе с семьями и имуществом.
С этим положением мы встречаемся уже в указе 24 но-
ября 1597 г., а впоследствии оно применяется в Собор-
ном уложении 1649 г. (гл. XI, 10).
В Соборное уложение 1649 г. вошло и постановление
Уложения 9 марта 1607 г. о выдаче беглой крестьянки,
вышедшей в бегах замуж, не только лично, но и с семь-
ей (см. Соборное уложение 1649 г., гл. XI, 15).
Возмещение убытков старому господину в виде «пожи-
лого», слова «не принимай чужого», обращенные к тем
помещикам, которые стремились укрыть у себя беглых,
предписание о возвращении беглых крестьян вместе с
семьями и имуществом — все это показывает, что кресть-
яне* в это время уже рассматривались как собственность
своих господ.
19 В законе 24 ноября 1597 г. наказания за прием чужих беглых
крестьян еще не предусмотрены. Зато в законодательстве XVII в.
они занимают важное место (см. закон Михаила Федоровича:
АИ, т. III, № 92, XXXIII; Соборное уложение 1649 г., гл. XI, 10
и др.; указ 13 сентября 1661 г.: «Полное собрание законов», т. I.
СПб., 1830, №307).
322

В Уложении 9 марта 1607 г. имеются специальные
постановления относительно порядка розыска и возвраще-
ния беглых крестьян. Сыск беглых вменяется в обязан-
ность представителям государственной администрации на
местах: «А в городех наместником, воеводам и судиам,
и диаком, и всяким приказным людем наведыватися во
всем их в езде [уезде или ведомстве] через старост и
сотников и свясченников, нет ли где пришлых вновь. И где
ему скажут, и ему оных брати и спрашивати накрепко:
чей он, отку(да) и когда бежал, и где сколко жил, и не
по (д) говорил ли его кто» 20. В последнем случае лицо, под-
говорившее крестьянина к побегу, должно быть подверг-
нуто «торговой казни», штрафу в размере 10 руб. и на
него возлагается ответственность за возвращение беглого
крестьянина старому господину.
Если же представители местной администрации не бу-
дут выполнять предписания Уложения 9 марта 1607 г.
о сыске беглых крестьян, то они подвергаются госу-
дарственному штрафу в двойном размере и отстраняются
от занимаемой должности.
Таким образом, в Уложении 9 марта 1607 г. последо-
вательно проводится мысль о том, что сыск и возвраще-
ние беглых и вывезенных крестьян является не частным
делом помещиков, а делом правительства как представи-
теля господствующего класса в целом. Государство, оформ-
ляя юридически крепостное право, заявляет, что оно бу-
дет стоять на страже крепостнического порядка и реши-
тельно пресекать все отклонения от него как со стороны
крестьян, так и со стороны отдельных феодалов и долж-
ностных лиц.
Составители Уложения 9 марта 1607 г., учитывая в
какой-то мере соотношение классовых сил в стране, вы-
нуждены были проводить менее жесткий закрепоститель-
ный курс, чем они хотели бы.
В обстановке бушующей в стране Крестьянской войны
правительство не смогло обеспечить бессрочный сыск бег-
лых крестьян, действовавший в течение трех лет после
издания закона царя Федора о запрещении выхода кре-
стьян и бобылей. Оно вынуждено было сохранить урочные
лета, правда, удлинив их до пятнадцати лет как для вы-
везенных, так и для беглых крестьян. Определенную роль
20 ЦГАДА, ф. 135, 5 отд., рубр. 1, № 5, л. 17 об.
323 11*

в установлении пятнадцатилетнего срока сыграли и про-
тиворечия между дворянством юга и центра, среди кото-
рых не последнее место занимал и вопрос об урочных
летах. Пятнадцатилетний срок поэтому может быть рас-
смотрен также как известный компромисс между дворян-
ством севера и юга, способствовавший объединению их
сил в борьбе с восставшими крестьянами и холопами в
критический для господствующего класса момент.
Чрезвычайно важен вопрос о реализации Уложения
9 марта 1607 г. Исследователи почти не располагают ма-
териалами, которые позволили бы пролить свет на то,
как нормы Уложения претворялись на практике. Ясно
только, что 15-летний срок сыска не привился21 и в
первые годы правления Михаила Федоровича действовали
5-летние урочные лета. Поэтому несомненный интерес
представляет грамота царя Василия Шуйского в Новго-
род от 28 июля 1610 г. по челобитью новгородской по-
мещицы Бежецкой пятины Степаниды Обольяниновой, со-
держащая некоторые данные на этот счет. Ей было дано
«на прожиток» часть поместья умершего мужа Василья
Обольянинова, которое 12 октября 1609 г. и отделил вдо-
ве отдельщик Андрей Сукин. Однако Степаниде Обольяни-
новой пришлось столкнуться с самоуправством своего со-
седа, помещика Богдана Дубровского. «И тот деи Богдан
Дубровский,— писала в своем челобитье вдова,— мимо от-
делу у ней, Степаниды, в усадище на погосте бобылей
отнял и владеет деи он теми бобылями насильством, и в
том деи усадище в погосте посадил людей своих. А те
деи бобыли у ее мужа, у Василья, посажены были на
усадцкой земле. Да тот же деи Богдан Дубровской пос-
ле отделу вывез из-за нее крестьянина Ортюху Семено-
ва з детьми из деревни Наплина в великий пост, в пятое
21 В источниках сохранились упоминания о возврате обратно вы-
везенных крестьян после принятия Соборного уложения 9 марта
1607 г. «по государеве цареве и великого князя Васильеве гра-
моте», но упоминания о пятнадцатилетнем сроке сыска отсут-
ствуют («Памятники хозяйственной истории Троице-Сергиева
монастыря», т. II. Б/м, 1926, стр. 68). Намек на следование нор-
мам Уложения 9 марта 1607 г. о 15-летнем сроке сыска беглых
крестьян содержится в обнаруженной В. Д. Назаровым указной
грамоте В. Шуйского от 16 февраля 1608 г. (В. Д. Назаров. Было
ли подлинным Уложение 9 марта 1607 года? — «Вопросы исто-
рии», 1964, № 12, стр. 197—200).
324

воскресенье. Да он же деи, Богдан, приказал людем сво-
им и крестьяном — Ивашку Иванову да Ивашку Плотни-
ку, да Ваське Иванову, да Онисимку Самойлову, да Да-
выдку Васильеву, да Никульке Обросимову, да Самсонку
Васильеву и всем крестьяном, а велел деи на усадище
рожь и яровой всякой хлеб пожати насильством на Себя,
а ее деи изгонит из усадища вон и двор деи ее хочет
сжечь. А тем деи крестьяном, которые по отделу доста-
лись, он Богдан, приказал — слушати ее ни в чем не ве-
лел. А сказывает деи тот Богдан, что деи ему то ее по-
местье дано ему, Богдану, в пожить» 22. Степанида Оболь-
янинова просила «велети б ей тем поместьем владети
по отдельным книгам, а Богдану Дубровскому теми ее
крестьяны и бобыли, которые ей по отделу Ондрея
Сукина достались, владети и насильства чинити ему не
велети».
Поскольку в данном случае речь шла о незаконном
вывозе крестьян и нарушении принципа записи в пра-
вительственные документы, утверждать который было
призвано Уложение 9 марта 1607 г., то решение руко-
водства Поместного приказа, принимавшего, очевидно, не-
посредственное участие в создании Уложения, было сфор-
мулировано совершенно определенно. Новгородским воево-
дам и дьякам предписывалось по получении грамоты
укрепить вдову во владении отделенной ей частью поместья
умершего мужа и выдать ей ввозную грамоту «против
отдельных книг» Андрея Сукина. «А Богдану Дубровско-
му ее, Степанидиным, поместьем усадищем Горою с де-
ревнями и пустошами и крестьяны и бобыли владеть на-
сильством мимо отдельных книг не велели. А которых он
людей своих в том ее усадище велел посадить и бобылей
ее поймал за себя мимо отдельных книг, и вы б с того
ее усадища его, Богдановых, людей велели зыслати, и те-
ми ее крестьяны и бобыли,— которые ей по отделу до-
стались, ему владети и ржи и ярового жати его, Богда-
новым, крестьяном и людем у нее не велели. А того
крестьянина, что он, Богдан, велел вывести из-за нее за
себя из деревни Каплина, Ортюху Семенова з детьми, после
отделу насильством без нашего указу, и вы б того кре-
22 ЦГАДА, ф. Новгородская приказная изба, стб. 43296, лл. 167—
168.
825

стьянина Ортюху Семенова з детьми ему, Богдану, велели
ей, вдове Степаниде, отдати и велели бы естя тому ее
крестьянину, Ортюхе з детьми, жити по отдельным кни-
гам за нею, за Степанидою, в деревне Каплине, и велели
бы есмя ее и крестьян ее от Богдана Дубровского и от
ее людей и крестьян беречи, чтоб ей и ее крестьяном от
того Богдана и от его людей продаж и насильства никото-
рова не было» 23.
Уложение 9 марта 1607 г. призвано было охранять
владельческие права феодалов. В решении по делу вдовы
Степаниды Обольяниновой был точно соблюден принцип
обязательной регистрации крепостнических отношений в
государственных документах (в данном случае отдельных
книгах). Насильственно захваченные бобыли и вывезен-
ный крестьянин возвращались назад, туда, где они были
записаны в отдельные книги («и велели бы есмя тому ее
крестьянину, Ортюхе з детьми, жити по отдельным кни-
гам за нею, за Степанидою/в деревне Каплине»). Осу-
ществляя эти меры, приказная администрация Василия
Шуйского придерживалась традиции 90-х годов XVI и
первых лет XVII в., закрепленной Уложением 9 марта
1607 г. Вывезенный крестьянин, как это и требовало
Уложение 9 марта 1607 г., возвращался своей старой гос-
поже с семьей.
Не исключено, что в Поместном приказе в связи с
подготовкой и изданием Уложения 9 марта 1607 г. был
окончательно выработан формуляр относительно сыска вы-
шедших и вывезенных крестьян, с которым мы встре-
чаемся в жалованной грамоте Лжедмитрия II Власу Ус-
тинову от 7 марта 1608 г. Здесь сказано:' «И по сей на-
шей жалованой грамоте крестьянам и захребетникам ино-
земца литвина Власа во всем слушети, пашню на него
пахати, и доходы всякия платити. Да крестьянам из-за
Власа за бояр наших, и за воевод, и за князей, и за
дворян, и за детей боярских, и за патриарха, и за мит-
рополитов, и за владык не выходити никому, [и] из-за
Власа крестьян не вывозити. А которые крестьяне из-за
Власа учнут выходити или хто-нибудь учнет вывазити,
и бояром нашим, и воеводам, и всяким нашим приказ-
23 ЦГАДА, ф. Новгородская приказная изба, стб. 43296, лл. 168—
169.
326

ным людем тех крестьян сыскивати, и сыскав, велети
жити за Власом по-прежнему» 24.
Приказные Лжедмитрия II, вербовавшиеся из москов-
ских перебежчиков, воспользовались, вероятно, уже гото-
вым формуляром. Нам уже приходилось указывать на бли-
зость второй части этого формуляра о сыске и возвра-
щении беглецов с формуляром жалованных грамот Бориса
Годунова конца 90-х годов XVI — начала XVII в.25 Те-
перь хотелось бы обратить внимание на черты, сближаю-
щие его с предписаниями Уложенил 9 марта 1607 г.
(решительное запрещение выхода а вывоза крестьян,
большая роль, которая отводится представителям государ-
ственной администрации в борьбе с крестьянскими побега-
ми). В дальнейшем этот формуляр применялся в жало-
ванной грамоте Иль-Мурзе Юсупову Лжедмитрия II и в
жалованных грамотах капитану Маржерету Сигизмун-
да III, выданных в 1610 г.26
Осуществить провозглашенный Уложением 9 марта
1607 г. принцип безусловного запрещения крестьянского
выхода на практике оказалось не так-то просто, вокруг
него развернулась ожесточенная борьба. Даже в среде при-
казной администрации Василия Шуйского уже вскоре по-
сле издания Уложения 9 марта 1607 г. обнаружились ко-
лебания. Так, при переписывании в феврале 1608 г. жа-
лованной грамоты Казанскому Зилантову монастырю от
1574 г. в нее были вставлены слова, вселявшие надежду
на возможность разрешения выхода в будущем: «...кото-
рому крестьянину случиться пойти за монастырь из-за
кого-нибуди в выход в незаповедные лета»27. Нет из-
вестий и о том, чтобы казанской администрацией во вре-
мена царствования Василия Шуйского были предприняты
какие-либо попытки вернуть крестьян Хлыновского мо-
настыря, вышедших из-за него в 1607 г. Более того, не-
24 В. И. Корецкий. Об одной «ошибке» архивистов XVIII века
(Лжедмитрий II и вопрос о крестьянском выходе).—«Археогра-
фический ежегодник за 1962 год». М., 1962, стр. 242.
25 Там же, стр. 238.
26 И. И. Смирнов. К характеристике политики Лжедмитрия II по
крестьянскому вопросу.— «Вопросы социально-экономической
истории и источниковедения периода феодализма в России». Сб.
статей к 70-летию А. А. Новосельского. М., 1961, стр. 43—49.
27 Г. 3. Кцнцевич. Грамоты Казанского Знлантова монастыря. Ка-
зань, 1901, стр. 15. •
327

l
I
О
4

смотря на наличие на них в монастыре записей, они не
были возвращены монастырю и при Михаиле Федорови-
че. Решение по этому вопросу, вынесенное в 1615 г.,
половинчато: монастырская земля, захваченная крестья-
нами, передается Хлыновскому монастырю, но сами кре-
стьяне остаются дворцовыми28.
Хотя Казань в восстании И. И. Болотникова и не
принимала участия, но события Крестьянской войны разы-
грывались вблизи от нее, так что правительству
В. И. Шуйского приходилось с этим считаться. Отсюда,
возможно, и отмеченные отклонения от провозглашенного
Уложением 9 марта 1607 г. закрепостительного курса.
С еще большими трудностями правительство В. И. Шуй-
ского сталкивалось в -районах, непосредственно охвачен-
ных Крестьянской войной. Если переходы крестьян в Ни-
жегородском уезде В. Шуйскому было санкционировать
тем легче, что они совершались в дворцовые села, то
его политика по сбору оброчных денег диктовалась су-
ровой необходимостью. Судя по данным оброчных книг
1608 г. по Нижегородскому уезду, государевы оброки здесь
предполагалось собирать лишь с 1608 г. несмотря на то,
что ряд мест вышел изо льготы в 1605—1607 гг. и с
них оброки не брались 29, так как бортники и дворцовые
крестьяне выступали на стороне И. И. Болотникова и
осаждали Нижний Новгород. Очевидно, считалось за луч-
шее не вспоминать о недоимках за прошлые годы, чтобы
не возбудить нового недовольства у тех, кто еще совсем
недавно с оружием в руках выступал против царя Васи-
лия. По этому пути пошло и правительство Михаила Фе-
доровича в Калуге, где посадские люди не платили в
Москву годовых оброчных денег с 1606 по 1613 г. Пра-
вительство Михаила Федоровича, помня недавнюю практи-
ку Василия Шуйского, отказалось от получения оброчных
денег за прошлые годы, рекомендовав собрать налоги
только за 1613 г.30
28 ЦГАДА, ф. Вятская приказная изба, № 1. Копийная книга Хлы-
новского Успенского Трифонова монастыря, лл. 34 об.— 35.
29 ЦГАДА, ф. Боярские и городовые книги. Книга Конюшенного
приказа № 1, 1608 г., лл. 4 об., 5, 6 об., 167 об.— 168 и др.
30 В. И. Корецкий. Новый документ по истории русского города
времени крестьянской войны и польско-шведской интервен-
ции.— «Археографический ежегодник за 1964 год». М., 1965,
стр. 316-332.
330

Мы не знаем, удалось ли правительству Василий
Шуйского собирать оброчные деньги с нижегородских
дворцовых сел в последующие годы, но несомненно, что
в Рязани оно потерпело полный провал. Тяглецы черной
слободы Переяславля-Рязанского сообщали в своем чело-
битье в 1611 г. руководителям 1-го ополчения, что с тех
пор как «[зача]лась межюусобная брань, со 114 году да,
по нынешней по 119 год»: «дворянские и детей бояр-
ских крестьяне во все в те во смутные годы с нами з
городцкими людьми городовых и острожных поделак не
делывали, и рвов не копали, и башень не делали, и в го-
судареву казну никаких податей не довали... и повозак
никаких не возили, и запасов не давали и не делыва-
ли» 31. Из дальнейшего текста челобитья следует, что
крестьяне отказались выполнять частновладельческие по-
винности, изгнав своих господ из поместий.
Попытки правительства В. Шуйского предпринять ша-
ги в направлении охраны феодальной собственности на-
талкивались на упорпое сопротивление. Примером этому
может служить конфликт между властями Пурдышского
монастыря и крестьянами с. Девичий Рукав Темников-
ского уезда. Во время восстания И. И. Болотникова
крестьяне захватили у монастыря землю, «выжгли »и «вы-
секли» монастырские грани. Присланный по распоряже-
нию царя Василия Шуйского в сентябре 1607 г. в мо-
настырь Семен Яковлевич Беклемишев вместе со старо-
жильцами произвел отвод и межевание монастырских
земель. Он распорядился восстановить уничтоженные зна-
ки феодальной собственности, запретив крестьянам в
дальнейшем вторгаться в монастырские владения: «И Се-
мен Яковлевич велел на тех же дубах выше старых зже-
ных граней набить новые грани и велел игумену Андрия-
ну з братьею тою пашнею владеть по старым отдельным
выписям Василия Языкова, да Матвея Молчанова, даВол-
тасара Елизарова. А девиченским крестьянам в той мо-
настырской пашне, что они пахали в игумновых гранях
отказал и впредь в ней вступатца не велел» 32. Однако,
как это видно из грамоты от 11 августа 1611 г., кре-
31 С. Б. Веселовский. Акты подмосковных ополчений. М., 1911,
стр. 16—17.
32 ЦГАДА, ф. Грамот Коллегии экономии, Шацкий у., № 14468,
л. 39—39 об.
331

стьяне не подчинились распоряжению представителя ад-
министрации Василия Шуйского и еще четыре года про-
должали пахать монастырскую землю на себя: «...Тем-
никовского уезду села Девичья Рукава крестьяне деревни
Полянской староста Федосейко да Иванко Максимов с то-
варыщи хлеб насильегвом поймали и межю воловую ста-
рую перепахали и грани, столбы, повыметали, а которые
были грани набиты на стоячем дереве и те грани де-
ревье повыжгли» 33.
При расследовании, производимом посадским цело-
вальником Истомой Симоновым и площадным подьячим
Богданом Ордабьевым в 1611 г. по распоряжению темни-
ковского воеводы князя Андрея Васильевича Хилкова,
было установлено, что наряду с гранями предшествующих
отдельщиков были нарушены и грани С. Я. Беклемише-
ва: «...и на том сухом дубу грань старая Семена Бекле-
мишева и новую грань набили на том же дубу, от Че-
каевской дороги до того же сухого дуба до половины
грани межа воловая старая, что перепахали крестьяне Де-
вичья Рукава...» Таким образом, крестьяне не выполнили
предписания администрации В. Шуйского, направленные
на восстановление земельных границ.
Приведенные известия по Калуге, Рязани и Среднему
Поволжью говорят о том, что Василий Шуйский, взяв
Тулу, не имел достаточны* сил, чтобы восстановить кре-
постнический порядок в южных уездах страны, охвачен-
ных Крестьянской войной.
В отличие от законодательства о крестьянах, где за-
крепостительные тенденции выступают открыто и опре-
деленно, в виде возврата к законодательству 90-х годов
XVI в. уже в Соборном уложении 9 марта 1607 г. за-
конодательство о холопах В. Шуйского отмечено печатью
колебаний и отклонений от закрепостительного курса34.
Оно имело целью применительно к тем или иным перипе-
тиям борьбы способствовать отрыву от восставших отдель-
ных групп холопов, а также мешать холопам, еще не
принявшим участия в активной борьбе, примкнуть к вос-
станию. Отсюда уступки холопам, проявившиеся в указе
33 «Акты юридические, или Собрание форм старинного делопроиз-
водства». СПб., 1838, № 163, стр. 179.
34 Источниковедческое обоснование нарисованной здесь общей
картины развития законодательства о холопах времени В. Шуй-
ского дано в главе первой.
232

От 7 марта 1607 г. о «добровольном холопстве».
указом запрещалось вопреки указу от 1 февраля 1597 г.
принудительно холопигь лиц, не пожелавших дать на себя
кабалы. Попытка правительства после взятия Тулы и раз-
грома восстания И. И. Болотникова организовать сыск и
возвращение беглых хрлопов (указ от 25 февраля 1608 г.)
и возникшие в связи с этим злоупотребления со сторо-
ны господ породили новый; взрыв холопьего недовольст-
ва. По-видимому, как реакция на реализацию этого ука-
за и явилось то загадочное челобитье холопов, «чтоб не
быть рабами», сведения о котором содержатся у В. Н. Та-
тищева 35. Правительственным ответом на это выступле-
ние холопов стал указ от 9 марта 1608 г., в котором
подтверждался принцип добровольной службы, провозгла-
шенный еще в указе от 7 марта 1607 г., и важные до-
полнения и разъяснения к указу от 25 февраля 1608 г.,
сделанные 19 марта 1608 г. об аннулировании старинного
холопства, не рформленного крепостями 36.
Конечный итог развития законодательства царя
В. Шуйского о холопах, тот же что и законодательства
о крестьянах,— возвращение к закрепостител/ьным нормам
90-х годов, оформившим в России в основных чертах
крепостное право. Если в отношении крестьянства была
провозглашена верность принципам указа 1592/93 г.,
то в отношении холопов восстанавливались постановле-
ния указа от 1 февраля 1597 г. Это восстановление было
начато указом от 21 мая 1609 г. и окончательно произ-
ведено указом от 12 сентября 1609 г., когда наметился
некоторый спад Крестьянской войны.
Восстанавливая законодательные нормы 90-х годов
XVI в. и стремясь укрепить крепостнический порядок,
нарушенный Крестьянской войной, господствующий класс
не имел, однако, достаточных сил затянуть петлю крепост-
ной неволи так крепко, как ему хотелось бы. Закрепо-
стительные законы о крестьянах и холопах правительст-
вом В. Шуйского были приняты, но реализация их на
практике встретила непреодолимые трудности.
Большую остроту крестьянский вопрос принял в Пер-
вом ополчении. Поначалу деятели Первого ополчения в
апреле 1611 г., стоя под Москвой, приглашали к себе
35 В. Н. Татищев. История российская, т. I. M.—Л., 1962/стр. 361.
36 «Памятники русского права», вып. IV, стр. 379—380.
333

беглых крестьян и холопов, обещая им свободу: «А кото-
рые боярские люди и крепостные старинные, и те б шли
без всякого сумнепия и боязни: всем им воля будет и
жалованье будет, как и иным казакам» 37. Это обращение
нашло широкий отклик среди подневольного люда. Как
явствует из позднейшего указа царя Михаила Федорови-
ча 1620 г., пришедшие в ополчение холопы, крестьяне и
посадские действительно становились казаками 38.
Руководители Первого ополчения, обращаясь к беглым
крестьянам и холопам, суля им волю, хотели отвести со-
циальное брожение, опасное для южных помещиков, по-
кидавших родные места, в русло национально-освободи-
тельной борьбы. Но и в составе ополчения крестьяне и
холопы, борясь за общенациональное дело, не забыли о
своих классовых интересах. Классовая неоднородность
Первого ополчения, наличие в нем дворян и казаков,
среди которых было много беглых крестьян и холопов,
порождали в нем глубокие противоречия 39.
Стремясь взять инициативу в свои руки, дворяне по
совету с казачьей верхушкой составили коллективное че-
лобитье, в котором изложили свои требования. Прежде
всего челобитчики требовали упорядочить поземельные от-
ношения, ликвидировать чересчур большие земельные
владения, организовать раздачу земель «бедным разорен-
ным, беспоместным и малопоместным». Интересовала их
и судьба холопов, определенных в казаки40.
Это коллективное челобитье и послужило основой для
приговора 30 июня 1611 г., имевшего ясно выраженную
крепостническую направленность. Верховная власть в
ополчении и во всей стране должна была принадлежать
«Совету всей земли» из представителей дворян и казачь-
ей верхушки. Организовывалась центральная администра-
ция — Разряд, Поместный приказ, Большой приход и т. д.
Для борьбы с «разбоями», под которыми понимались
также и антифеодальные выступления крестьян и холо-
пов, создавались Разбойный и Земский приказы. Специ-
37 ААЭ, т. II, 1836, № 188.
38 ААЭ, т. III, 1836, № 92.
39 И. С. Шепелев. Вопросы государственного устройства и классо-
вые противоречия в первом Земском ополчении. Сб. научных
трудов Пятигорского пединститута, вып. 2, 1948.
40 ПСРЛ, т. XIV, стр. 112.
334

ально оговаривалось, что Поместный приказ должен воз-
главлять «дворянин из больших дворян».
В духе дворянского челобития решался вопрос об упо-
рядочивании поземельных отношений. За образец брались
традиционные московские оклады, установленные при
«прироженных московских государях», последним из ко-
торых был царь Василий Шуйский.
Приговор 30 июня 1611 г. стремшпся разделить каза-
чество и противопоставить одних казаков другим. Из об-
щей казачьей массы выделялась группа «старых каза-
ков» — тех, кто был зачислен на государеву службу из-
давна. Им предоставлялась возможность либо верстаться
поместьями, либо претендовать на получение жалованья.
Они должны были встать на феодальный путь, прибли-
зиться к дворянству, а частично и войти в его ряды.
Остальное казачье большинство из беглых крестьян и хо-
лопов попадало в разряд «молодых». С ними предполага-
лось не церемониться. Их даже не называли в приговоре
«казаками». Они шли уже под общим наименованием —
«холопи боярские или какие люди ни буди». И конечная
судьба их представлялась составителям приговора как воз-
врат в их преждее крепостное состояние. Все прежние
обещания о воле для беглых были забыты.
При решении крестьянского вопроса, как и. поземель-
ного, составители приговора исходили из законодательст-
ва и практики В. Шуйского. Образцом им служило Уло-
жение 9 марта 1607 г., провозгласившее реставрацию
крепостнических отношений. Приговор подтверждал зап-
рещение крестьянского выхода как общегосударствен-
ную норму. Сыску и возвращению назад подлежали не
только беглые, но и вывезенные помещиками друг у дру-
га крестьяне и холопы: «А которые дворяне и дети бояр-
ские в нынешнее смутное время и в разоренье выво-
зили у своей же братьи у дворян и у детей боярских
крестьян и людей, и которые у них выбежав, живут по
городам по посадам, и про то по их челобитью сыскивать,
а по сыску крестьян и людей отдавать назад старым по-
мещикам» 41. Новостью явилось специальное указание на
возвращение беглых крестьян и холопов, живущих «по
41 С. Ф. Платонов. Социальный кризис смутного времени.— «Па-
мятники социально-экономической истории России». Л., 1924,
стр. 54.
39S

городам и посадам», куда в обстановке Крестьянской вой-
ны и Смуты направился основной поток беглецов, стре-
мившихся избыть крепостное ярмо. Предполагалось вос-
становить крепостническую документацию, погибшую во
время московского пожара 1611 г. Тем господам, у кото-
рых «вотчинныя жалованныя грамоты и людския и всякия
крепости. погорели, и тем давать новыя вотчинныя жа-
лованныя грамоты и всякие крепости» 42.
Правда, о пятнадцатилетнем сроке сыска Уложения
9 марта 1607 г. в приговоре не упоминалось, а говори-
лось несколько туманно о возврате старым господам тех
крестьян и холопов, которые были вывезены или бежали
«в нынешнее смутное'время и в разоренье». Поворот на
крепостнический путь был очень резким. Однако, прини-
мая приговор 30 июня 1611 г., П. Ляпунов и его дворян-
ское окружение не учитывали реального соотношения сил
в ополчении. Казаки, недовольные крепостнической и ан-
тиказацкой направленностью приговора, убили П. Ляпу-
нова, в котором видели главного его поборника.
После гибели П. Ляпунова ополчение распалось. С ухо-
дом большинства дворян и земских ополченцев руково-
дящая роль под Москвой перешла к «казачьим таборам».
Казаки храбро бились с поляками, держали их в осаде.
Но в своей внутриполитической деятельности не нашли
ничего лучшего, как воспроизвести с некоторыми вида-
изменениями те же феодальные порядки и методы управ-
ления, против которых стихийно выступали, передав
власть «боярам и воеводам» — князю Д. Т. Трубецкому и
И. М. Заруцкому. В «таборах» действовали традиционные
приказы, раздавались поместья и вотчины 43. Все же про-
ведение в жизнь крепостнических постановлений пригово-
ра 30 июня 1611 г. фактически было сорвано. Казаков
из «таборов» не выдавали. Массовый сыск беглых и вы-
везенных крестьян организован не был. В грамоте от
7 марта 1612 г. бояр и воевод князя Д. Т. Трубецкого
и И. М. Заруцкого об отделе поместья в Арзамасском
уезде вдове Михаила Москотиньева отмечалось, что «ис
того сельца из Даниловского отказных крестьян з дворы
42 С. Ф. Платонов. Социальный кризис смутного времени.— «Па-
мятники социально-экономической истории России». Л., 1924,
стр. 48.
43 Я. П. Долинин. Подмосковные полки (казацкие «таборы») в на-
ционально-освободительном движении 1611—1612 гг. Харьков,
1958, стр. 16—17.
336

вывозил сильно Григорей Кошкаров в межеусобьство к
себе в поместье при тушинском (воре.— В. Л*.)», однако
ни о каких мерах по их возвращению назад не говори-
лось 44. Распоряжения подмосковной власти о раздаче
дворцовых и черных земель в поместья з Арзамасском и
Курмышском уездах не выполнялись 45.
О трудностях, с которыми сталкивались руководители
Первого ополчения и подмосковных «таборов» в деревне,
повествует дело, связанное с крестьянами с. Девичий
Рукав.
Напряженные отношения у крестьян этого села были
не только с Пурдышским монастырем, о чем сказано выше,
но и со своим владельцем, из повиновения которому они
вышди. Об этом можно заключить из отписок людей кня-
зя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого Богдашки Чюбаро-
ва и Андрюшки Толчина Ивану Матвеевичу:
«А от государя нашего' князя Дмитрия Тимофееви-
ча к нам, холопем, изустной приказ есть, а велена нам,
холопем, твоим крестьяном села Девичья Рукова говорить,
чтоб мужики тобя, государя во всем слушали. Да и твой
государев приказ к нам есть, а велел ты своим крестья-
ном говорить и мы, государь, по твоему приказу Девичья
Рукава к твоим крестьяном, лутчим людем, посылали, а
велели говорить, чтоб тобя, государя, оне елушали по-ста-
рому. И крестьяне, государь, твои сказали: ради деи мы
государя своево Ивана Матвеевича слушать, да блюдемся
деи от Ывана Матвеевича опалы» 46
Опасаясь наказания («опалы») за непослушание, кре-
стьяне с. Девичий Рукав, очевидно, предпринимали по-
пытки покинуть своего господина и перейти в вотчину
князя Д. Т. Трубецкого в Красную слободу. Такие слу-
хи доходили до Ивана Матвеевича и настолько тревожили
его, что он послал соответствующий запрос к Б. Чюбарову
и А. Толчину. Те, однако, сочли нужным их опроверг-
нуть, заявив, что крестьяне с. Девичий Рукав в Красную
слободу не приходили: «Нынешнего, государь, 121-го де-
44 С. Б. Веселовский. Арзамасские поместные акты 1578—1618 го-
дов. М., 1915, стр. 397.
45 А. Попов. Изборник славянских и. русских сочинений и статей,
внесенных в хронографы русской редакции. М., 1869, стр. 353;
«Летопись занятий археографической комиссии», вып. 1, М.г
1861, № 4, стр. 10.
46 ЦГАДА, ф. Темниковская приказная изба, № 1778, л. 5,
$37

тсабря в 15 день писал ты, государь, к нам с Ываном Те-
регуловым с новокрещеном, что слух [до] тебя, государя,
дошел, что будто твои крестьяне села Девичья Рукова
к нам приходили закладыватца в вотчину государя наше-
го за князя Дмитрия Тимофеевича к Красной слободе.
И нехто тобе, государю, на нас то обалгал напрасна, в ме-
сти мол [в]я, государь, Иван Матвеевич, что нам без го-
сударя своево князя Дмитрия Тимофеевича указу твоих
крестьян Девичья Рукава принимать. И тобе бы, госуда-
рю, пожаловать, той смуте не верить, а девиченские, го-
сударь, крестьяне у нас не бывали» 47.
Вместе с тем представители краснослободской админи-
страции князя Д. Т. Трубецкого отказывались выдать
«старых закладчиков», приписанных прежде к Красной
слободе, на которых поступило челобитье от темниковских
мурз Сиюна Челейникова и Пляша Кутыева. При этом они
ссылались на «береженную выпись», выданную им Федо-
ром Челюсткиным и Алексеем Чюбаровым, производив-
шими расследование о тех крестьянах: «И как, государь,
были в слободе Федор Иванович Челюсткин до Олексей
Чюбаров, и у тех крестьян их наказная память за их
печатью, что тем мурзам до тех крестьян дела нет и к ним
не въезжать и насильства им не чинить» 48.
В другой своей отписке Б. Чюбаров и А. Толчин про-
должали настаивать на своем нежелании выдать спорных
крестьян, мотивируя свои действия тем, что «те крестья-
не приписаны к Красной слободе до нашего приезду, и мы,
государь, тем крестьяном до государя своего князя Дмит-
рия Тимофеевича указу отказать не смеем» 49.
Комплекс материалов о крестьянах с. Девичий Рукав
представляет исключительный интерес. Документы пока-
зывают, что не только правительству Василия Шуйского,
но и руководителям Первого ополчения, утвердившим
крепостнический приговор от 30 июня 1611 г., не удалось
привести их в полное подчинение. Девиченские крестья-
не продолжали своевольничать, в их среде зрели мысли
об уходе от своего господина. Время переписки — декабрь
1611 г. — свидетельствует как будто о том, что у крестьян
еще жила память о Юрьеве дне, с наступлением этого
47 ЦГАДА, ф. Темниковская приказная изба, № 1778, л. 5.
48 Там же, л. 7.
49 Там же, л. 6.

срока воспоминания об утраченных правах оживлялись.
Становится понятным, почему и Василий Шуйский, и де-
ятели Первого ополчения вынуждены были в своих за-
конодательных актах специально оговаривать безуслов-
ность и повсеместность запрещения выхода.
Руководители Второго ополчения, организуя нацио-
нально-освободительную борьбу, держали курс на восста-
новление крепостного порядка. Как показал П. Г. Любо-
миров, в целях упорядочивания земельного фонда, при-
шедшего в расстройство в связи с Крестьянской вой-
ной и Смутой, они начали дозоры земель, сведения о
которых сохранились но ряду уездов. В поместную раз-
дачу пошли новые массивы дворцовых и черных земель.
В то же время у казаков поместья отбирались, а вместо
них назначалось хлебное и денежное жалование50.
И в отрицательном отношении к казачьему землевладе-
нию и в попытках наладить учет земель для широкого
испомещения дворян руководители Второго ополчения
следовали примеру П. Ляпунова. Что же касается их
отношения к крестьянскому вопросу, то здесь в истори-
ческой литературе наблюдается определенный пробел.
Между тем обращение к актовому материалу показыва-
ет, что, восстанавливая и упорядочивая служилое зем-
левладение в деревне, руководители Второго ополчения
стремились одновременно укрепить и крепостнические от-
ношения. В послушных, ввозных, отдельных и других
грамотах, выданных от их имени, присутствуют формулы,
требующие послушания крестьян своим помещикам «во
всем»', выполнения ими барщинных и оброчных повин-
ностей. Интересно отметить, что если все поместные гра-
моты в Арзамас Лжедмитрия II включают так называе-
мую «нейтральную формулу» «крестьянам... его (поме-
щика.— В. К.) слушать и пашню на него пахати и до-
ход помещиков платити») 51, то в ряде грамот князя
Д. М. Пожарского содержится формула произвольной пе-
50 П. Г. Любомиров. Очерки истории Нижегородского ополчения
1611-1613 гг. М., 1939, стр. 121, 167-168, 171-172 и др.
51 С. Б. Веселовский. Арзамасские поместные акты..., стр. 345, Э51,
354—357, 359—360, 362—363, 365—368. В одной грамоте об от-
казе поместья алаторскому подьячэму В. Ларионову формули-
ровка такова: «Крестьянам его... слушати во всем, пашню на
него пахать и доход помещиков всякой платить» (там же,
стр. 369).
339

реоброчки («и крестьянам на него пашня пахати и доход
свой со крестьян нмати, чем он их изоброчит») 52, при-
званная узаконить увеличение эксплуатации. «Непослуша-
ние» крестьян своим господам сурово пресекается. Осенью
1612 г. И. Ф. Пушкин получил свое арзамасское поместье
деревню Болдино в вотчину. Однако болдинские крестьяне
отказались ему повиноваться, о чем он и сообщил
Д. Т. Трубецкому и Д. М. Пожарскому, прося «по совету
всей земли велеть ему дати послушную грамоту». В гра-
моте, направленной от Д. Т. Трубецкого и Д. М. Пожар-
ского арзамасскому воеводе П. М. Львову от 15 ноября
1612 г., предписывалось послать в деревню Болдино спе-
циальное должностное лицо, которое, опираясь на окре-
стных священников, старост, целовальников и лучших
крестьян, привело бы «ослушников» в повиновение: «Toe
Ивановы вотчины Пушкина, деревни Еболдино (так тогда
называлось Болдино.— В. К.), крестьяном велели слушати
во всем Ивана Пушкина, пашню на него пахати и доход
вотчинников платить, чем он их изоброчит». Присланные
должны были позаботиться и о наказании сопротивляю-
щихся: «А будет которые крестьяне не учнут Ивана
Пушкина слушати, и вы б тех крестьян выбрав лутчих
человек дву или трех, велели бити кнутьем, а, бив кнуть-
ем, велели вкинути в тюрьму на неделю, а ис тюрьмы
выдали их головою Ивану Пушкину, да тех крестьян ве-
лели подавати на крепкие поруки з записьми в том,
что им Ивана Пушкина вперед слушати во всем» 53. Рас-
праве подлежали и крестьяне деревни Полдомасовой Ар-
замасского уезда, вновь поставленной за Пузской засекой..
На эту деревню, еще не знавшую помещика, предъявили
права Ф. Левашов и Я. Миленин, которым была дана
«боярская отказная грамота». Однако, по словам челобит-
чиков, «тое деи деревни крестьяне тое грамоты не по-
слушали отказыватца за них своим воровством не да-
ли...»54 «Ослушников», выбранных из числа лучших кре-
стьян, ожидали батоги и тюрьма.
52 С. Б. Веселовский. Арзамасские поместные акты..., стр. 411—
412, 438, 446—447, 451—452. См. также: А. Юшков. Акты XIII—
XVII вв., представленные в Разрядный приказ, ч. I. M., 1898,
стр. 325—326.
53 С. Б. Веселовский. Арзамасские поместные акты..., стр. 447.
54 Там же, стр. 451—452.
340

Еще более суровые меры наказания предусматрива-
лись Д. М. Пожарским в отношении тех крестьян, кото-
рые стали бы уклоняться от военных работ во время дви-
жения Второго ополчения на Москву. Грамота Д. М. По-
жарского от 5 мая 1612 г. на Белоозеро воеводе С. Н. Чеп-
чюгову о строительстве острога на Белоозере, чтобы при-
крыть ополчение от возможного удара шведов, грозит кре-
стьянам, укрывающимся от «городового дела», смертной
казнью: «мужиков-воров за непослушание, переимав ве-
шать» 55.
Пресекая попытки нарушить право владения крестья-
нами и землей, верша суд и расправу по различным де-
лам, руководители Второго ополчения открыто станови-
лись в спорах между крестьянами и феодалами на сторо-
ну последних. Тяжба между Никольским Чюхченемским
монастырем и волостными крестьянами была решена ими
летом 1612 г. в пользу монастырских властей. Но это
решение, как и предыдущее постановление подмосковно-
го правительства 1611 г., игнорировалось крестьянами.
Только в 1613 г. при Михаиле Федоровиче они были, на-
конец, закреплены за Никольским монастырем 56.
Таким образом, правительства В. Шуйского и ополче-
ний действовали в направлении восстановления крепост-
ного порядка, нарушенного Крестьянской войной и Сму-
той — упорядочивали поземельные отношения, настаива-
ли на повсеместном и безусловном запрещении выхода,
сыске и возвращении всех беглых и вывезенных крестьян,
приведении непокорных крестьян в послушание господам
и т. п., хотя далеко не всегда были способны осущест-
вить свои крепостнические предписания на практике.
55 ААЭ, т. II, № 206, стр. 260—261.
56 АИ, т. I, № 338; т. III, № 2.

Глава девятая
КРЕСТЬЯНСКИЙ ВОПРОС ПРИ ЛЖЕДМИТРИИ II
И ПОСЛЕДСТВИЯ ВОССТАНИЯ
БОЛОТНИКОВА НА ЮГЕ РОССИИ
В советской историографии вопрос о последствиях
восстания Болотникова либо решался в общесоциологи-
ческом плане, либо, когда его пытались ставить конкрет-
но-исторически, ограничивался сферой крепостнического
законодательства, либо из-за недостатка источников при-
влекались материалы, относящиеся к центральным и се-
верным районам, охваченным Крестьянской войной уже
на исходе или даже ею не затронутым *. На наш взгляд,
о последствиях восстания Болотникова как кульминаци-
онном пункте Крестьянской войны начала XVII в. нужно
прежде всего составить представление по югу России,
где оно. началось и откуда в значительной мере пита-
лось. Лишь тогда мы сможем по-настоящему оценить и
его влияние на всю страну, в частности и на крепост-
ническое законодательство. Но такой подход предполага-
ет мобилизацию не только печатных материалов, но и
специальные архивные разыскания, ибо источников по
южным районам, где бушевали бури Крестьянской вой-
ны, а затем долгое время бесчинствовали польские за-
хватчики, сохранилось очень мало.
Восстание Болотникова нанесло сильный удар по фор-
мировавшемуся в конце XVI — начале XVII в. в России
крепостному строю. Крестьянское население, вливаясь в
1 И. И. Слеирлов/Восстание Болотникова. 1606—1607 гг. М., 1951;
А. А. Зимин. Некоторые вопросы истории крестьянской войны
в России в начале XVII в.— «Вопросы истории», 1958, №, 3,
стр. 97—113; Ф. А. Фигаровский. Крестьянское восстание 1614—
1615 гг.— «Исторические записки», т. 73, 1963, стр. 194—218;
А. Л. Шапиро. Об исторической роли крестьянских войн в
XVII—XVIII вв.— «История СССР», 1965, № 5.
342

отряды восставших, покидало места, к которым было при-
креплено законодательством копца XVI — начала XVII в.
Резко возросли крестьянские побеги. На юге прекратилась
обработка «государевой десятинной пашни», введенной
Борисом Годуновым. Дворцовые п частновладельческие
крестьяне перестали выполнять господские повин-
ности и платить налоги в государеву казну. Они захва-
тывали землю, уничтожали знаки феодальной собствен-
ности и документацию, удостоверяющую владельческие
права. Правительство В. Шуйского уже в ходе подавле-
пия восстания предпринимало меры для восстановления
нарушенных крепостнических отношений в деревне.
В царской грамоте от 11 декабря 1606 г., присланной
на Рязань вскоре после ее взятия правительственными
войсками, содержится первый набросок программы, на-
правленной на возвращение захваченного* крестьянами
господского имущества, восстановление крепостнической
документации, наказание нарушителей феодальной собст
венности 2. Основным же документом, определившим по-
литику правительства В. Шуйского как политику крепо-
стнической реставрации, стало Уложение 9 марта 1607 г.
Однако реализация Уложения 9 марта 1607 г. встре-
тила огромные трудности. Дело в том, что победа В. Шуй-
ского над восставшими не была полной. И после падения
Тулы страна была далека от замирения. Калуга и Ко-
зельск, сражавшиеся на стороне Болотникова, отвергли
предложение царя о сдаче. Посланный под Калугу
В. Шуйским с казачьим отрядом Ю. Беззубцев, бывший
сподвижник Болотникова, снова перешел на сторону вос-
ставших. Под Пропском и Ряжском царское войско встре-
тило отпор. Рязанские мужики не были усмирены и про-
должали упорно сопротивляться помещикам не только
осенью 1607 г., но и в последующие годы. Неспокойно
было во многих поместьях и вотчинах. И даже под Моск-
вой дворцовые крестьяне не хотели слушать царскую ад-
министрацию 3.
Отпущенные па свободу из-под Тулы воины болотни-
ковской армии жаждали отомстить вероломному царю и
2 В. И. Корецкий. Новые документы по истории восстания
И. И. Болотникова.— «Советские архивы», 19G8, № 6, стр. 72.
3 И. С. Шепелев. Освободительная и классовая борьба в Русском
государстве в 1G08—1610 гг. Пятигорск, 1957.
343

шли к новому самозванцу. В Вельской летописи сказано,
что «донские и волжские казаки и все те люди, кото-
рые в Туле с вором с Петрушкою сидели, к нему де
вору (Лжедмитрию П.— В. К.) приложилися, не хотячи
у царя Василья Ивановичя всеа Русии в покоренье быти» 4.
Лисовский собрал из разбредшихся по всему югу болот-
никовцев и «украинных людей» 30-тысячное войско 5.
Самозванец, к которому подходили как новые поль-
ские отряды, так и остатки болотниковского войска, вы-
нужден был лавировать. Под Брянск к самозванцу с трех-
тысячным казачьим отрядом пришел «царевич» Федор
Федорович, выдававший себя за сына царя Федора Ива-
новича. «Царевич», по свидетельству одного польского
современника, «недавно был на войне». Другими словами,
участвовал в восстании И. И. Болотникова. Лжедмит-
рий II, нуждавшийся в помощи казачьего отряда, пона-
чалу оказывал «царевичу» почет, но затем, получив боль-
шие подкрепления из Польши, сбросил маску и казнил
своего мнимого «племянника» 6.
Внимание историков уже давно привлекло известие
В. Н. Татищева о даровании Лжедмитрием II крестьянам
и холопам свободы: «Он же, стоя в Орле, посылал от
себя по всем городам грамоты с великими обещании мило-
стей, междо протчим всем крестьяном и холонем ирежд-
нюю вольность, которую у них царь Борис отнял (Pet-
reus, p. 404), и тем, почитай, весь простой народ к себе
привлек. И чрез то во всех городех паки казаков из
холопей и крестьян намножилось, ив кождом городе по-
делали своих атаманов» 7. Это известие находится в «Цар-
ствовании царя Василия Шуйского», которое должно было
войти в IV книгу «Истории Российской», так и остав-
шуюся незавершенной. Прямая ссылка в нем на Петрея
ведет к «Хронике» К. Буссова, которую использовал в
своем сочинении Петрей. Там вслед за сообщением о щед-
ром наделении Лжедмитрием II землей и крестьянами
4 «Вопросы истории», 1971, № 5, стр. 152.
5 А. Попов. Изборник славянских и русских сочинений и статей,
внесенных в хронографы русской редакции. М., 1869, стр. 341—
342.
6 И. И. Смирнов. Когда был казнен Илейка Муромец. (Несколько
хронологических сопоставлений).—«История СССР», 1968, № 4,
стр. 115—116.
7 В. Н. Татищев. История Российская, т. VI. М.—Л., 1966, стр. 320,

русских служилых людей и немцев, перешедших на его
сторону, читаем: «Димитрий приказал объявить повсюду»
где были владения князей и бояр (так Буссов называет
русских служилых людей.— В. /Г.)» перешедших к Шуй-
скому, чтобы холопы пришли к нему, присятнули и полу-
чили от него поместья своих господ, а если там остались
господские дочки, то пусть холопы возьмут их себе в
жены и служат ему. Вот так-то многие нищие холопы
стали дворянами, и к тому же богатыми и могуществен-
ными, тогда как их господам в Москве пришлось голо-
дать» 8.
Сопоставление известия В. Н. Татищева с сообщением
К. Буссова показывает, что оно отнюдь не покрывается
последним. Наибольший интерес у В. Н. Татищева пред-
ставляют слова о том, что самозванец предоставил «всем
крестьяном и холопем прежднюю вольность, которую у них
царь Борис отнял». Хотя после этих слов и сделана ссыл-
ка на Петрея, но ни у Петрея, ни у Буссова ничего не
сказано о лишении крестьян и холопов «преждней воль-
ности» царем Борисом. К. Буссов пишет о даровании сво-
боды не «всем крестьяном и холопем», а только холопам
и притом не всем, а лишь тем, господа которых оста-
лись верны В. Шуйскому и оказались в Москве. Согласно
В. Н. Татищеву, эти действия Лжедмитрия II привели к
резкому увеличению числа казаков из холопов и кресть-
ян, так что в каждом городе появились их атаманы. JByc-
сов же говорит о превращении освобожденных холопов не
в казаков, а в дворян, о получении ими поместий своих
бежавших господ и даже об отдаче в жены новоявлен-
ным помещикам оставшихся господских дочек. У Буссо-
ва отмечены две группы помещиков «украинных городов»:
те, кто перешел на сторону второго самозванца, которых
последний жаловал землею и крестьянами, и те, кто про-
должал служить В. Шуйскому, поместья которых и дочки
пошли в раздачу их холопам. В. Н. Татищев же вообще
не интересуется судьбой дворянства в районе, где Лже-
дмитрием II производился столь радикальный социаль-
ный эксперимент.
Сказанное наводит на мысль, что В. Н. Татищев, по-
мимо Петрея, пользовался еще каким-то источником, от-
куда и почерпнул свои оригинальные сведения. Притом
8 К. Буссов. Московская хроника. 1584—1613. М.— Л., 1961, стр. 149.
Я45

этот источник был положен В. Н. Татищевым в основу
повествования, а сочинение Петрея, хотя па него и была
сделана ссылка, служило лишь дополнительным подкреп-
ляющим аргументом.
Следует отметить, что в данном случае В. Н. Тати-
щев, говоря о лишении крестьян и холопов Борисом Го-
дуновым «преждней вольности», имел в виду не указ
1592/93 г. царя Федора Ивановича, при котором Году-
нов играл роль всемогущего правителя, а какой-то указ
царя (курсив мой.— В. К.) Бориса, изданный в проме-
жуток времени с 1598 по 1605 г.
В своем, комментарии к указу 1601 г., подробно про-
анализированному в первой главе, В. Н. Татищев исхо-
дит из того, что Борисом Годуновым было издано два
указа о «неволе» крестьян: первый когда он был прави-
телем при слабоумном царе Федоре Ивановиче,— «пер-
вое о неволе их узаконение» и второй — следом за закона-
ми 1601—1602 гг. о крестьянском выходе, когда, будучи
царем, он столкнулся с усилившимся недовольством «ма-
лоземельных дворян», обеспокоенных тем, как этими ука-
зами воспользовались крупные духовные и светские фео-
далы. Причем вторым законом лишались свободы не толь-
ко крестьяне, но и холопы: «...принужден паки вскоре
переменить и не токмо крестьян, но и холопей невольны-
ми сделал». Вот о ликвидации Лжедмитрием II этого
второго указа Бориса Годунова, изданного в конце его
царствования, и говорится в рассматриваемом известии
В. Н. Татищева, помещенном в «Царствовании царя Ва-
силия Шуйского».
Совпадение известий о втором указе царя Бориса, ли-
шившим свободы крестьян и холопов, в комментарии к
указу 1601 г., где В. Н. Татищев ссылается на «Историю»
Иосифа, и в рассматриваемом месте из «Царствования
царя Василия Шуйского» заставляет думать, что тем ос-
новным источником, откуда В. Н. Татищев почерпнул
сведения об обещаниях Л же Дмитрия II вернуть свободу
всем крестьянам и холопам и об увеличении в резуль-
тате этого числа казаков, также послужила летопись
Иосифа. Вряд ли Иосиф мог умолчать об участи, постиг-
шей южных дворян, но В. Н. Татищев предпочел скон-
центрировать внимание на решениях Лжедмитрия II по
крестьянскому вопросу, которые представлялись ему как
восстанавливающие право выхода.
346

Обнаруженное М. Н. Тихомировым продолжение Ка-
занского сказания содержит новые данные, характери-
зующие обстановку, в которой Лжедмитрий II объявил о
даровании крестьянам и холопам «преждней вольности».
Оказывается, на русских «украйнах» в момент вторже-
ния самозванца с новой сплой вспыхнуло крестьянское
восстание. Русский современник, враждебный крестьянам
и холопам, записал: «Раби же их (помещиков.— В. К.)
служа им и озлонравишася зверообразием, насилующе,
господей своих побиваша, и пояша в жены себе госпо-
дей своих жены и тщери» 9.
Среди помещиков «украинных» городов, в прошлом
целиком поддержавших Лжедмитрия I и не так едино-
душно Болотникова, под влиянием событий Крестьянской
войны произошло разделение, о котором писал К. Буссов,
не указывая причины. Часть из пих, опасаясь потерять
свои поместья, перешла на сторону второго самозванца,
другие же, числом более тысячи из страха перед своими
крестьянами и холопами, в панике бежали в Москву к
В. Шуйскому, побросав свои семьи: «Воини же благород-
нии от тех страп и градов мало болыпи тысечи, но не
согласящеся, един по единому, соблюдошася от смерти,
прибегнуша к Москве, токмо телеса и души свои прине-
соша, оскорбляющеся гладом и наготою, оставиша матери
своей и жены и дети в домех и в селах своих» 10. Бег-
лецы получили жалование от царя Василия, составив
ударную силу его поредевшего войска. Лишенные крова
и семей, потерявшие в родных местах все, они с их жгу-
чей ненавистью к вышедшим из повиновения простолю-
динам сражались в «междоусобных бранях», если верить
автору продолжения «Казанской истории», каждый за де-
сятерых: «...те бо храбрии зело и нет щадяще себе ни
мало, но, яко львы, за божию помочью изходя на брань
и побеждающе сопротивных, и не могуще те окаянии
многочислении стати против их малочисленных десяти
тысящь» п.
Итак, из приведенных данных предстает картина ост-
рой классовой борьбы на «украйнах», определившей и
9 М. Я. Тихомиров. Новый источник по истории восстания Болот-
никова.—«Исторический архив», т. VT. М.—Л., 1951, стр. 119.
10 Там же.
11 Там же.
347

разделение среди местных помещиков, и наличие в поли-
тике Лжедмитрия II антикрепостнических тенденций при
общем ее закрепостительном характере. Однако актовые
материалы долгое время представляли возможность про-
следить лишь закрепостительные мероприятия самозван-
ца: раздачу своим приверженцам поместий и вотчин «со
крестьяны» с предписанием последним слушаться своих
господ и выполнять на них повинности, попытки органи-
зовать сыск беглых и т. д. Отсюда исследователи заклю-
чали, что сообщения В. Н. Татищева и К. Буссова о
предоставлении холопам и крестьянам вольности Лже-
дмитрием II следует расценивать как социальную демаго-
гию самозванца. Лишь совсем недавно нам удалось ра-
зыскать в ЦГАДА материалы, свидетельствующие о том,
что свести эти известия к одним демагогическим жестам
Лжедмитрия II нельзя, ибо он предпринял и конкрет-
ные шаги по передаче крестьянам на юге поместий их
господ. В грамоте царя Михаила Федоровича от 8 октяб-
ря 1615 г. в части, излагающей челобитье рыльских по-
мещиков Богдана и Семена Игнатьевых детей Брехова,
сказано: «И в прошлых де годех по даче тушинского
вора вымерено из того отца их поместья за их дачею
лишка Микифорку Чепчюгову дватцать четей, а тот де
Микифорко нашим поместным окладом не верстан, а жил
де за сыном боярским за Иваном за Микольниковым во
крестьянех. И в прошлом де во 121-м году то их по-
местье, дватцать чети, что было за Микифором Чепчюго-
вым, дано рыленину Булату Иванову сыну Зеленина.
И за тем де Булатом поместья в Рыльску, опришно тех
дватцати чети, сто сорок две чети. А им де было о том
своем поместье нам побити челом не мочно, что де оне си-
дят от литовских людей по ся места в осаде, а воеводы
де их из Рыльска для осады, к нам к Москве не отпу-
скивали. И нам бы их тем отца их поместьем, примен-
ным жеребьем, что из их поместья владел по тушинского
вора даче Иванов крестьянин Микольникова Микифорко
Чепчюгов, а ныне владеет Булат Зеленин, взяв у Булата,
пожаловать их, Богдана да Семена, по прежнему их ок-
ладу» 12.
12 ЦГАДА, ф. Поместный приказ, г. Рыльск, стб. 30391, л. 12. Окон-
чание грамоты на л. 22.
348

Из этой грамоты следует, что при Лжедмитрии II в
Рыльске производились изымание земель у помещиков и
передача их крестьянам. В данном случае у отца поме-
щиков Б. И. и С. И. Бреховых был взят излишек в
20 четвертей, который получил крестьянин помещика
И. Микольникова Микифорко Чепчюгов, поверстанный
самозванцем поместным окладом. Правительство Михаи-
ла Федоровича с самого начала своей деятельности отка-
залось признать эти верстания Лжедмитрия II, и в 1613 г.
земля была отнята у Н. Чепчюгова и передана рыльско-
му помещику Булату Иванову сыну Зеленина. Б. И. и
С. И. Бреховы, указывая на то, что Ц. Чепчюгов был
крестьянином И. Микольникова и владел их землею по
даче тушинского вора, а у Б. И. Зеленина кроме их же-
ребья имелось в Рыльске еще сто сорок две четверти,
просили вернуть им отцовскую землю. Просьба челобит-
чиков была удовлетворена.
Б. И. Зеленин, которому в 1613 г. было отдано по-
местье Н. Чепчюгова, крестьянина помещика И. Миколь-
никова, ранее в свою очередь подвергся экспроприации.
Об этом мы узнаем из памяти с рыльских книг письма
и меры Петра Мусорского и подьячего Гаврила Федоро
ва 1618/19 г., где говорится, что «в Можском стану %р
поместьях написано за Юрьем Булатовым сыном Зеленина
по указной выписи городового приказщика Ивана Лома-
кина 127 (1618/19)-го году отца его поместье, что при
тушинском воре отдано было крестьянину его Омельяпь
ке Луневу, а после Омельяшки владел по тушинской даче
сын его Олешка Лунев» 13Г
Новым в этом известии является то, что поместье
Б. И. Зеленина, очевидно, продолжавшего служить
В. Шуйскому, попало при Лжедмитрии II в руки его
собственного крестьянина Е. Лунева, а затем «по тушин-
ской даче» было передано его сыну А. Луневу. Б. И. Зе-
ленин обратно с воцарением Михаила Федоровича свое
поместье не получил: ему было дано возмещение из дру-
гих поместных земель, также оказавшихся при втором
самозванце у крестьян. Утраченное поместье было отде-
лено в 1618—1619 гг. лишь его сыну Ю. Б. Зеленину.
К приведенным материалам примыкают «распросные
речи» одного курянина, впесенные в перечневую роспись
13 ЦГАДА, ф. Поместный приказ, г. Рыльск, стб. 30391, л. 91.
349

1628 г. И. Вельяминова и подьячего А. Ильина, направ-
ленным из Москвы на юг переписывать население новых
слобод боярина И. Н. Романова. Среди других крестьян
там отмечен новоприходец из Курска, который «в роспро-
се сказал: жил он наперед сего и служил с Курска, вер-
стан при тушинском воре, а из Курска сшел з бедности на
Елец и пожил у помеснова казака Плакиды Васильева в
деревне Паниковце на оброке с полгода без крепости,
и от нево пришол в вотчину боярина Ивана Никитича в
Романова Городища, и жил в деревне Дикой два года,
а из тое деревни пришло в слободу ПодтеЮпеву в 136
(1628)-м году в Великой пост» 14.
В этом крестьянине-новопрпходце, утаившем, из како-
го сословия был он «верстан при тушинском воре», так-
же можно видеть одного из тех курских • крестьян, кто
получил при Лжедмитрии II поместья, но затем-по бед-
ности был вынужден его бросить и, «пожив на оброке»
у поместного казака Плакиды Васильева, вновь оказался
на положении крепостного в боярской вотчине.
Один перемышльский помещик в марте 1613 г. бил че-
лом новому царю о том, что его поместье в Перемышль-
ском уезде «было за беглым моим холопом заКуземкою» 15.
Алексинский служилый человек Д. Б. Битяговский
опротестовал челобитье священника Сугоняя, выдавшего
его поместье в Люботцкой волости Алексинского уезда
деревню Горбатую за свою вотчину, данную ему якобы
«при прежних государях». «И та, государь деревенька
тому попу при прежних государех,— писал помещик,—
не давана, а дал ему Тушинский вор за его великое
воровство, что он побивал нашу братью. А я, холоп твой,
был в Переяславли в Рязанском на службе, а тот поп
тою деревенькою владел воровством» 16. Таким образом,
«испомещениям» при Лжедмитрии II подлежали не толь-
ко крестьяне и холопы, поднявшиеся на своих господ,
продолжавших оставаться верными Шуйскому, но и мест-
ные священники, поддержавшие свою паству.
14 Е. Д. Сташевский. К истории колонизации юга. (Великий боя-
рин Иван Никитич Романов и его слобода в Елецком уезде). М.,
1913, стр. 87-88.
15 Л. Сухотин. Столицы Поместного приказа.— «Чтения ОИДР».
кн. IV. М., 1915, стр. 38.
18 Там же, стр. 140.
350

Рассмотренные нарративные и актовые источники
представляют несомненный интерес для характеристики
отношения Лжедмитрия II к крестьянскому вопросу и
тех социальных изменений на юге, с которыми долж-
но было бороться еще правительство Михаила Федоро-
вича.
В то время как, согласно В. Н. Татищеву, черпавшему
сведения из летописи Иосифа, многие крестьяне и холо-
пы, внемля призывам второго самозванца, становились
вольными казаками, какая-то часть «украинных» кресть-
ян версталась Лжедмитрием II в служилые люди, полу-
чая поместья своих или соседних господ. Социальная
неоднородность войска самозванца, наличие в нем как
польских и русских феодалов, так и остатков болотни-
ковской рати обусловили противоречивость действий
Лжедмитрия И. Самозванец лавировал, прибегая то к
крепостническим, то к антикрепостническим акциям.
Мощное воздействие оказало на решения Лжедмитрия II
вновь вспыхнувшее «на украйнах» крестьянское восста-
ние, в ходе которого крестьяне и холопы захватывали
поместья, уничтожали или изгоняли их владельцев. От-
давая поместья бежавших к В. Шуйскому дворян
крестьянам и холопам, верстая их в служилые люди,
самозванец по сути дела санкциондровал то положение,
которое сложилось в южной деревне в результате успеш-
ного антифеодального восстания. При этом он продол-
жал практику, имевшую место во время восстания
И. И. Болотникова.
В этих «испомещениях» сказались классовая ограни-
ченность крестьянства, глубокий трагизм его положения.
Крестьяне ненавидели крепостной строй, жаждали полу-
чить свободу, но, не имея положительной программы, по-
бедив, уступали на путь феодального перерождения. Пе^
реход в казачество, где появлялась верхушка — атаманы,
также не мог дать сколько-нибудь прочных гарантий от
возрождения крепостнических отношений в будущем.
Правительство Михаила, Федоровича считало своим
долгом бороться против этих незаконных с его точки зре-
ния «испомещений», стремилось искоренить из своих ря-
дов новых помещиков из крестьян и холопов. Те в свою
очередь не хотели добровольно отказываться от приобре-
тенных земель и прав. Проходили иногда годы прежде,
чем старые помещики или их наследники могли всту-
351

пить во владение своими поместьями, оказавшимися л
руках их крепостных.
Поземельные отношения на юге вообще отмечались
большой запутанностью. Масса крепостных актов погиб-
ла во время Крестьянской войны и последующих событий
Смуты, долгие годы не восстанавливались уничтоженные
или пришедшие в негодность знаки феодальной собствен-
ности. Положение осложнялось и тем, что южные дворя-
не, сражавшиеся до конца на стороне И. И. Болотнико-
ва и «царевича» Петра, а затем на стороне Лжедмит-
рия II, также не могли смириться с переходом их зе-
мель, полученных по дачам И. И. Болотникова, «царе-
вича» Петра и второго самозванца, к новым владельцам
по земельным пожалованиям Василия Шуйского и Миха-
ила Федоровича.
В этой связи заслуживает внимания поместное дело
ордянина С. А. Некрасова с помещиками А. Дремовым и
B. Шевяковым 1628 г. С. А. Некрасов в своем челобитье
сообщал, что спорное поместье было дано его отцу «при
Растриге», а прежде принадлежало П. Любученинову,
о судьбе которого он предпочитал не распространяться.
Отец С. А. Некрасова был убит при взятии Орла поля-
ками в 1611 г., а сам он был пленен «литовскими людь-
ми» и пробыл в Польше 10 лет. За это время «при боя-
рах» спорное поместье получил С. Дремов, утаивший о
нахождении С. А. Некрасова в плену. Впоследствии оно
было передано А. Дремову и В. Шевякову. Помещи-
ки, к которым предъявлялся иск, оспорили показания
C. А. Некрасова в существенном пункте, заявив, что отец
С. А. Некрасова владел поместьем П. Любученинова «по
даче Тушинского вора, и как сидел на Туле вор Петруш-
ка, и его де, Прокофья, в те поры убили под Тулою
на реке Воронече» 17. Битва на р. Вороньей в 7 верстах
от Тулы произошла 12 июня 1607 г., когда И. И. Бо-
лотников и «царевич» Петр безуспешно пытались проти-
водействовать охвату Тулы правительственными войсками
с юга 18.
Итак, устанавливалась иная последовательность собы-
тий, чем утверждал С. А. Некрасов, и они представля-
17 ЦГАДА, ф. Поместный приказ, г. Орел и Волхов, стб. 32107, ч. Г,
л. 165.
18 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607 гг., стр. 444.
352

лись в другом свете. Оказывается, отец С. А. Некрасова
получил поместье не из рук первого самозванца, а Лже-
дмитрия II, земельные пожалования которого правитель-
ством Михаила Федоровича рассматривались как незакон-
ные. К тому же поместье, полученное отцом С. А. Не-
красова, прежде принадлежало помещику, сражавшемуся
в битве на р. Вороньей на стороне восставших, что еще
более компрометировало Некрасовых/
Действительно, часть орлян в числе других южных
помещиков примкнула к Лжедмитрию II. Об этом мы
узнаем из ввозной грамоты царя Василия Шуйского от
декабря 1609 г. в Орловский уезд на «изменичье поме-
стье» И. И. Каменева, который «нам изменил, служит
вору». Поместье И. И. Каменева передавалось оставше-
муся верному правительству Шуйского^ И. Шепелеву в
добавок «к орловскому его поместью ко сту к семиде-
сяти четвертям» 19.
Таким образом, И. И. Болотников и «царевич» Петр,
а эатем Лжедмитрий II раздавали поместья своим при-
верженцам из числа южных дворян, а царь Василий пы-
тался наделять ими от своего имени тех, кто сохранил
ему верность.
Приговор от 29 мая 1628 г. боярина князя А. В. Сиц-
кого и Я. М. Боборыкина и дьяков Неупокоя Кокошки-
на, Венедикта Махова и Бажена Степанова заключал от-
каз С. А. Некрасову в его притязаниях на отцовское
поместье, «потому что отец ево, Степанки, Ортем Некра-
сов тем поместьем владел по даче Тушинского вора, да
и потому, что он, Степанко, о том поместье бил челом
государю, а.сказал, что отец ево убит при царе Василье,
а отец его убит под Тулою на Вороничи, как сидел в
Туле вор Петрушка, да и потому, что он, Степанко, вы-
шел из полону во 128-м году, а по 131-й год о том
поместье государю не бивал челом» 20.
Боярский приговор содержал ошибку: отец С. А. Нек-
расова был спутан с П. Любучениновым, поместье кото-
рого он получил после его гибели 12 июня 1607 г. на
р. Вороньей по даче Лжедмитрия II. Но важно то обстоя-
тельство, что уже сам факт участия в боях на послед-
19 ЦГАДА, ф. Поместный приказ, г. Орел и Волхов^ стб. 32115,
ч. III, лл. 7—8.
20 Там же, стб. 32107, я. И, л. 20.
i/212 В. И. Корецкий 353

нем этапе восстания И. И. Болотникова того или иного
южного помещика на стороне восставших рассматривал-
ся правительством Михаила Федоровича как одно из ос-
нований в отказе по поместному делу даже в конце
20-х годов XVII в.
С подобной же ситуацией встречаемся мы и в деле
вдовы болховского помещика М. В. Мокеева Марьи с
болховскими же помещиками Перцовыми. Как явствует
из этого дела, М. В. Мокееву было дано «под Тулою
при царе Васплье в Волховском уезде в д. Малой Перце-
вой, 'да в д. на Воинском верху Петрушкино да Воинко-
во поместье Перцовых... А тот де Петрушко да Воинко
в те поры были в ызмене, сидели в осаде на Туле с
вором Петрушкою» 21. Однако после смерти М. В. Моке-
ева Перцовы в 1617 г. насильно захватили прежде при-
надлежавшую им землю у его вдовы. «И те, государь,
Перцовы,—жаловалась вдова в 1637 г.,— тем моим поме-
стьем владеют лет з двадцеть, твоих государевых гра-
мот не слушают, отделить не дадут» 22. Хотя Перцовы в
ответном челобитье и пытались отрицать свое участие в
восстании И. И. Болотникова, дело по приговору думных
дьяков Михаила Данилова, Ивана Переносова и Бажена
Степанова 1 ноября 1637 г. было решено в пользу Марии
Мокеевой.
Вдова Марья била челом о захваченной у нее Пер-
цовыми земле неоднократно. В 1628/29 г., когда были
на Волхове писцы Гаврила Хрипунов и подьячий Вла-
димир Лошаков, из Москвы к ним была прислана грамо-
та об отделе спорной земли Марье Мокеевой. За гра-
мотою 1628/29 г. последовали еще три государевы гра-
моты 1632/33 г., 1635/36 г. и 1636/37 г., однако спор-
ная земля так и не была отделена вдове, ибо Перцовы,
по ее словам, «по трем грамотам скупились (дали взят-
ку.— В. /Г.), а по четвертой учинились силпы» 23. Отдель-
щик Иван Асеев сообщил в Москву, что когда он прие-
хал в мае 1637 г. в поместье Перцовых, то они спорной
вемли «у себя не сказали, учинились сильны, и Маркове
жене Мокеева вдове Марье отделять не дали» 24.
21 ЦГАДА, ф. Поместный приказ, г. Орел и Волхов, стб. 32107,
ч. II, л. 20.
22 Там же, стб. 32116, ч. I, л. 211.
23 Там же, л. 234.
24 Там же, лл. 208—209. - .
354

Дело заканчивается царской грамотой от 15 февраля
1638 г. в Волхов воеводе князю И. М. Волконскому про-
извести отдел спорной земли вдове, а Перцовым «за ослу-
шание» учинить наказание. Только тогда, очевидно, со-
противление Перцовых было сломлено.
Итак, для правительства Михаила Федоровича участие
в восстании Болотникова являлось одним из главных ос-
нований для отказов в поземельных делах, но оно не
всегда могло провести свои решения в жизнь. Обнару-
женные материалы показывают, что бывшие болотников-
цы из южных помещиков отнюдь не были сломлены. Они
захватывали землю у соседей, игнорировали правитель-
ственные предписания, оказывали и в 30-х годах XVII в.
сопротивление представителям местной власти.
Положение на юге и после окончания Крестьянской
войны оставалось напряженным. И в 10—20-х годах
XVII в. в южных уездах продолжали активно действо-
вать «воровские казаки» и «разбойники», под которыми
зачастую понимались в правительственных документах
крестьяне и холопы. Они громили поместья, убивали по-
мещиков, захватывали и уничтожали ввозные грамоты и
крепостные акты. Крестьяне отказывались повиноваться
господам. В южных уездах в 10—20-х годах правитель-
ство при выдаче ввозных трамот использует формулу,
предписывающую крестьянам «помещика во всем слу-
шать, пашню (па него) пахать и оброк платить», делая
упор на послушании крестьян, а не на увеличении кре-
стьянских повинностей. «Государева десятинная пашня»,
начавшая вновь обрабатываться с середины 10-х годов,
к 20-м годам была восстановлена лишь наполовину. Как
показал Л. В. Черепнин, именно на юге в это время
возникали крамольные речи и замыслы, именуемые «сло-
вом и делом государевым», жили воспоминания о про-
шедшей Крестьянской войне 25.
Важным следствием Крестьянской войны и разорения
от иностранной интервенции явилось возрождение кре-
стьянских выходов на юге России в условиях действия
указа об их общегосударственном запрещении. Нам уже
приходилось отмечать крестьянские переходы в Елецком
уезде весной 1592 г., спустя 11 лет после издания ука-
25 Л. В. Черепнин. «Смута» и историография XVII века.— «Исто-
рические записки», т. 14, 1945, стр. 103—106.
355 12*

за Ивана Грозного о заповедных летах и незадолго до
принятия указа Федора Ивановича о повсеместном запре-
щении выхода и учреждении писцовых и других прави-
тельственных книг основанием крестьянской крепости. То
были необычные переходы, продиктованное желанием
правительства «прибрать» во вновь построенный Елец ка-
заков и стрельцов, по в процессе их крестьяне и поме-
щики в какой-то мере продолжали руководствоваться
статьей 88 Судебника 1550 г. о крестьянском отказе. Сно-
ва с крестьянскими переходами в Елецком уезде мы встре-
чаемся в 20-х годах XVII в. Тогда возникло дело меж-
ду елецкими служилыми людьми и боярином И. Н. Ро-
мановым, которого ельчане обвиняли в захвате их земель
и незаконном вывозе крестьян. Красочно писали о по-
стигшей их беде елецкие служилые люди в своем коллек-
тивном челобитье: «...поСлали к вам, государем, бить
челом заплакав, какового, государи, нам было разоренья
злое от Литвы и от ваших государевых недругов, и оне
нас попленили на одно время, а нынешнему, государи,
плену, каков теперя над нами плен от Ивана Никитича
людей и крестьян, и конца нет, пущи нам стало крым-
ской и нагайской войны, во всем Елетцком уезде не оста-
лося за нами, холопами вашими, крестьян и бобылей
третьева жеребья, вывезли в его боярскую вотчину и в
новыя слободы, которая вотчина и новыя слободы напи-
саны в сей челобитной» 26. В процессе расследования выяс-
нилось, что ряд крестьян елецких помещиков, не дожи-
даясь пока их вывезут в боярскую вотчину насильно, вы-
шли «с отказом» за И. Н. Романова. При обыске дети
боярские Абрам Овсяников и другие, всего семь человек,
сказали «по государеву крестному целованию»: «...в прош-
лом де 136 (1628)-м году о Николине дне вешнем шол
де с Ельца в Донков ельчанин сын боярской Свирид
Заборовской», который «им сказывал, что поместье у нево
на Ельце на речке.на Ренце, а подошли де близко новые
слободы боярина Ивана Никитича, и его Свиридовы кре-
стьяне ему, Свириду, отказали — прожити де за ним не
мочно, и вышли за боярина за Ивана Никитича крестьян
ево семь человек (курсив мой.— В. К.), а он де Свирид
26 Дело это опубликовано в извлечениях Е. Д. Сташевским (см.:
Е. Д. Сташевский. Указ. соч., стр. 18).
356

8 братом и с сыном идут в Донков также места себе
искать, а на Ельце де им прожить не мочно» 27.
Из этих обыскных речей следует, что крестьяне елец-
кого помещика Свирида Заборовского покинули его, осу-
ществляя свое право на переход: они «отказали» ему и
«вышли» за боярина И. Н. Романова, приведя и обосно-,
вание своих действий — «прожити де за ним (Свиридом
Заборовскпм.— В. К.) не мочно». Новые боярские слобо-
ды придвинулись вплотную к поместьям елецких служи-
лых людей, крестьянам которых угрожало либо разоре-
ние, либо насильственный вывоз со стороны боярской
дворни и крестьян, уверенных в своей безнаказанности.
Оказавшись перед такой печальной альтернативой, кре-
стьяне С. Заборовского поспешили «отказать» своему по-
мещику и «выйти» за могущественного боярина. Всего
вышли от С. Заборовского семь человек, его поместье
окончательно запустело, так что помещик с братом и сы-
ном вынужден был покинуть его и отправиться «места
себе искать» в Данков.
Интересные материалы сохранились об «отказах» кре-
стьян другого елецкого помещика Филиппа Тюнина.
При обыске сын боярский Иван Колшаков и казак Панка
Наумов сказали: «...слышали они, что из-за ельчанина
из-за Филипа Тюнина крестьяне отказались за боярина
га Ивана Никитича... и которые де крестьяне не похоте-
ли итти из-за Филипа (курсив мой.— В. й\), и тех де
боярские люди и крестьяне вывезли из-за Филипа силь-
но, а хто имянем, крестьян вышли, и ково имянем силь-
но вывезли, и про иное ни про что болыпи тово они не
ведают и не слыхали» 28.
Здесь четко различаются две группы крестьян: «отка-
завшихся» из-за Ф. Тюткна за боярина и тех, кто «не
похотел итти из-за Филипа», вывезенных боярскими людь-
ми п крестьянами насильственно. «Отказавшиеся», оче-
видно, последовали примеру крестьян С. Заборовского а
не стали дожидаться применения насилия и реализовали,
хотя п под угрозой, свое право на переход.
О той процедуре, которой сопровождался переход кре-
стьян Ф. Тютина, узнаем из «распросных речей» лебедян-
ского пушкаря А. Ханыкина. «В прошлом 136 (1628)-м
27 Там же, стр. 54.
28 Там же.
357

году перед Троицыным днем,— показал А. Ханыкин,—
был я в вотчине боярина Ивана Никитича Рома-
нова в селе Романове Городищи по присылке тово села
приказчика Кондратья Филипова для того: была за мною
тово ж села Романова Городища крестьянина Гришки
Побежимова запись, и велел мне приказщик Кондратей
с тою записью быти к себе на Романова Городища. И как
я с тою записью на Романове Городища приехал, и слы-
шел я от приказщика от Кондратья и от боярских кре-
стьян, что пришли в вотчину боярина Ивана Никитича
из Елецкого уезду из-за ельчанина из-за Филипа Тюнина
крестьяне и принесли с собою запись, какову на себя
запись дал тем крестьяном Филип Тюнин, и тоё запись
при нем, Алимпейке, приказщик Кондратей чол вслух.
И в той записи слышел Алимпейко написано: жити кре-
суьяном за Филипом урошные лета, и буде кому кре-
стьяном за Филипом Тюниным, отжив урошные лета, не
поживетца, и им из-за Филипа вольно итти, где похотят
(курсив мой — В. К.). И ту запись у меня, у Олимпей-
ка, боярина Ивана Никитича приказщпк взял туто ж к
себе, а сколько крестьян в записи числом по имяном
записано, тово я, Алимпейко, не помню» 29.
В обыскных речах А. Ханыкипа привлекает внимание
известие о записи, принесенной с собой крестьянами
Ф. Тюнина, «какову на себя запись дал т.ем крестьяном
Филип Тюнин». Содержание ее передано А. Ханыкиным.
Очевидно, речь идет о порядной записи, одной из тех,
которые заключались на колонизуемом юге между кре-
отьянами-новопорядчиками и помещиками, заинтересо-
ванными в получении рабочих рук. Согласно этой запи-
си, крестьяне, порядившиеся за Филипа Тюнина, обязы-
вались прожить за ним определенный срок — «урошные
лета», по истечение которого обретали право в случае,
если им «не поживетца» (т. е. если условия жизни у
помещика окажутся для них почему-либо неблагоприят-
ными.— В. К.) «вольно итти где похотят». Крестьянское
же «хотение», свободное волеизъявление на переход, яв-
лялось, как мы выше показали, важнейшим элементом
крестьянских выходов и законных вывозов. Крестьяне на
юге, переходя от одного господина к другому, старались
29 ЦГАДА, ф. Разрядный приказ, Приказный стол, стб. 30, лл. 186—
188; Е. Д. Сташевский. Указ. соч., стр. 52—53.
358

выговорить себе при составлении порядной лучшие усло-
вия, чем прежде, и новые господа, скрепя сердце, шли
на удовлетворение их требований, испытывая острую нуж-
ду в рабочих руках. Остается неясным, отжили ли кре-
стьяне Ф. Тюнина оговоренные урочные лета или нет.
Судя по тому, что в деле не оказалось ни записи, ни
списка с нее, они скорее всего перешли в романовскую
вотчину, не ожидая истечения положенного срока.
Лебедянский пушкарь А. Ханыкин, вызванный при-
казчиком К. Филиповым в с. Романове Городище, при
приеме отказавшихся из-за Ф. Тюнина крестьян испол-
няет роль понятого. В этой роли ему приходилось вы-
ступать и ранее — у него хранилась порядная запись кре-
стьянина Гришки Побежимова, составленная либо при
приходе его в с. Романово Городище, либо принесенная
им от старого господина. В присутствии А. Ханыкина
приказчик читал вслух порядную запись, принесенную
крестьянами, «отказавшимися» из-за Ф. Тюнина. По-ви-
димому, А. Ханыкин как понятой удостоверил предъяв-
ление крестьянами Ф. Тюнина порядной записп, после
чего романовский приказчик забрал ее к себе, чтобы тем
вернее укрепить за И. Н. Романовым новых крестьян.
12 ноября 1628 г. царь Михаил Федорович и патриарх
Филарет указали послать И. Я. Вельяминова и подьячего
А. Ильина «досматривати в новых слободах» И. Н. Рома-
нова — переписать крестьян и бобылей и расспросить их
«хто именем старинные крестьяне баярина Ивана Ники-
тича тут ныне живут и где наперед тово жили, и хто
именем прихожих крестьян и бобылей порознь в те новые
слобоцы и деревни пришел, или их вывезли сильно, и из-
за кого именем и кто их вывозил, и каким обычаи хто
вывезен, и старинные ль они крестьяне тех людей, из-за
ково пришли собою, или которых сильно вывезли, или же
и яа теми людьми были прихожие же, и [хто] из-за
кого пришел и по каким крепостям за ними жили, и
сколько лет хто за кем жил». Далее И. Я. Вельяминову
и А. Ильину предписывалось в случае, если в новых
слободах «объявятца по росписи» крестьяне Филипа Тю-
нина, расспросить их «сколь давно из-за Филипа Тюнина
в вотчину боярина Ивана Никитича пришли, или их силь-
но вывезли, и запись у них на Филипа Тюнина есть ли,
что им отжив за ним за Филипом урочные лета и будет
им вперед за нпм за Филипом не поживетца, и им из-за
359

нево из-за Филипа вольно итти, где похотят, и тое у
них запись велено им досмотрити; да и у иных крестьяне
таких записей велено им досматривать, и те все записи
велено у них поимати и привести им с собой к Москве» 1и.
Требование собрать порядные записи у крестьян
Ф. Тюнина и других помещиков, в которых предусмат-
ривалась возможность крестьянских переходов, и привез-
ти их в Москву свидетельствует о том, что с крестьян-
скими переходами на юге вынуждены были считаться не
только местные помещики, но и правительство.
Крестьяне Ф. Тюнина так и не были разысканы. Ро-
мановский приказчик постарался заблаговременно укрыть
их в укромном месте. Несмотря на всю очевидность зло-
употреблений и насилий со стороны боярских приказчи-
ков, дворни и крестьян, дело было решено патриархом
Филаретом, благоволившим своему родственнику, в поль-
зу боярина И. Н. Романова.
Хотя крестьянский выход и был запрещен в общего-
сударственном масштабе в конце XVI в., но на юге он,
пусть в сильно ограниченном и модифицированном виде,
продолжал существовать и в конце 20-х годов XVII в.
Возможность крестьянских переходов специально огова-
ривалась при поряде, и соответствующие условия вноси-
лись в порядные записи. В 1633 г. среди арзамасских
крестьян появились даже слухи о скором общем разре-
шении «выхода» государевым указом по случаю рожде-
ния царевича Алексея 31. В результате на юге складыва-
лась ситуация, во многом похожая на ту, которая имела
место в 1601 — 1602 гг., когда Борис Годунов частично
разрешил крестьянский выход. КЬкные помещики еще
как-то могли мириться с крестьянскими переходами в
своей среде, но положение резко менялось, лишь рядом
появлялся крупный привилегированный вотчинник. Обе-
щанием «льгот», угрозами, а то и прямым насилием он
переманивал к себе крестьян соседних помещиков, обре-
кая некоторых из них на скитальческую жизнь, ибо по-
местья их полностью пустели. В вотчину боярина
И. Н. Романова было вывезено из-за елецких детей бояр-
10 Е..Д. Сташевский. Указ. соч., стр. 74—75.
11 Я. Я. Новомбергский. Слово и дело государевы. (Процессы до
издания Уложения Алексея Михайловича 1649 г.), т, I. М., 1911,
стр. 71.

ских й поместных казаков 188 крестьян «да 4 жонки да
2 девки», не считая вышедших добровольно или под угро-
зой насильственного вывоза 32. В силу этого южные поме-
щики заботились не столько об отмене урочных лет, ко-
торые некоторое время были даже для них выгодными,
позволяя удерживать за собой беглых из центра, сколько
о пресечении боярских своеволий и проведении в жизнь
общегосударственного указа о прикреплении крестьян.
Наличие рудиментов крестьянских переходов в соче-
тании с урочными летами определило и в первой поло-
вине XVII в. значительно более низкий уровень крепо-
стнических отношений на юге по сравнению с центром.
Попытка центральных правительственных органов рас-
пространить крепостнические нормы, сложившиеся в цен-
тре, на южные районы и в 30-х годах XVII в. не всег-
да приводила к успеху33. Важную роль в этом сыграла
наряду с разорением от иностранной интервенции, набе-
гами татар и колонизационными потребностями и Кре-
стьянская война начала XVII в., захватившая в основ-
ном южные районы России.
Некоторое тормозящее влияние на темпы закрепоще-
ния на юге оказал и указ о запрещении раздавать по-
местья в ряде южных уездов московским дворянам и слу-
жилым людям из других районов, не столь подвергших-
ся разорению во время Смуты и не страдавших от та-
тарских набегов. На этот указ ссылались в 1632 г. орля-
нин П. В. Цуриков и другие: «А по твоему государеву
уложенью за наше разорение, что наш город Орел разо-
рен, московским дворяном и разным городом на Орле
поместей давать не велено. А велено, государь, на Орле
испомещать орлян, что мы, холопи твои, бедны и разоре-
ны и беспоместны, в своем го[ро]де не испомещены; а в
иныя городы, опричь своего города, не пущены» 34. К 1637 г.
в список таких «заказных» южных городов входили Воро-
неж, Елец, Курск, Оскол, Новосиль, Ливны, Рыльск, Ка-
32 Е. Д. Сташевский. Указ. соч., стр. 74.
33 Е. И. Вайнберг. Борьба крестьян против крепостничества на юж-
ной окраине Русского государства в первой половине XVII в.—
«Новое о прошлом нашей страны. Памяти академика М. Н. Ти-
хомирова». М., 1967, стр. 251—254.
34 ЦГАДА, ф. Поместный приказ, г. Орел и Волхов, стб. 32110, ч. II,
л. 28.
13 В. И. Ксрсцний 361

рачев, Волхов, Орел, Мценск, Лебедянь. По предположе-
нию А. А. Новосельского, в него должны были входить
также по крайней мере Валуйки, Белгород, Путивль35*
Этим указом было приостановлено на время проник-
новение на юг служилых людей из центральных уездов с
более развитым крепостничеством, стремившихся внед-
рить в своих новых владениях крепостнические порядки,
характерные для центра России. Исключение было сде-
лано лишь для южных владений боярина И. Н. Рома-
нова.
Прошедшая Крестьянская война и последующая на-
пряженная обстановка на юге, неупорядоченность позе-
мельных отношений, относительная слабость местного
правительственного аппарата, значительные разорения,
причиненные польскими захватчиками и набегами татар,
настоятельные потребности обороны — все это привело к
замедлению восстановления здесь крепостнических отно-
шений. Если феодалам в центральных, северо-западных и
северных районах страны, проведя общее описание се-
редины 20-х годов XVII в., удалось стабилизировать по-
ложение и в основном ликвидировать последствия Сму-
ты, то на юге конфликты, возникшие во время Кресть-
янской войны, разрешались еще в 30-х годах. Тогда же
здесь еще продолжали бытовать пережитки крестьянских
переходов, с которыми вынуждены были считаться и ме-
стные помещики, и московское правительство. Общекре-
постнический кодекс в виде Соборного уложения 1649 г.,
как уже отмечалось в исторической литературе, господ-
ствующий класс смог принять лишь спустя 40 лет пос-
ле восстания Болотникова. И в этой задержке немало-
важную роль сыграло положение на юге. Слова В. Н. Та-
тищева, которыми он более двухсот лет назад заключи^
рассмотрение восстания Болотникова, что и «через 20 лет
едва оное пламя утушить могли» 36, в свете сказанного
наполняются вполне реальным содержанием.
35 А. А. Новосельский. Распространение крепостнического земле-
владения в южных уездах Московского государства в XVII в.—
«Исторические записки», т. 4, 1938, стр. 22—23.
36 В. Н. Татищев. История Российская, т. VI, стр. 318.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Колебания правительства в процессе закрепощения,
проявившиеся уже в конце XVI в. в виде введения
урочных лет, достигли своего апогея в 1601 — 1602 гг.,
когда в обстановке" страшного голода и народного дви-
жения Борис Годунов пошел на частичное разрешение
крестьянского выхода, повсеместно запрещенного по его
же инициативе в 1592/93 г. Указы 1601—1602 гг. пред-
ставляли уступку волнующемуся крестьянству, а не ог-
раждали дворянские интересы, как считалось до сих пор.
Восстановление, хотя и в ограниченных размерах, кре-
стьянского выхода, означало нарушение указа 1592/93 г.
о его повсеместном запрещении и о писцовых книгах
80-х — начала 90-х годов XVI в. как юридическом ос-
новании крестьянской крепости. Для крестьян, которые
по указам 1601 — 1602 гг. вновь получили право выхода,
эти книги закрепощающее значение потеряли, а для кре-
стьян, не получивших этого права, они продолжали ос-
таваться основным документом, прикреплявшим их к зем-
ле. Такое положение при наличии ожесточенной борьбы
внутри господствующего класса за рабочие руки должно
было вскоре привести к невероятной запутанности кре-
постнических отношений, к многочисленным тяжбам и
обходам закона. Произошла массовая утечка крестьян от
рядовых служилых людей к крупным землевладельцам,
светским и духовным, которые, используя выгодные для
себя стороны этих законов о невыходе своих крестьян,
сумели разными способами переманить к себе помещичь-
их крестьян и укрепить свое экономическое положепие
за счет служилой массы.
Применение указов 1601 — 1602 гг. на практике поро-
дило «смуту», раздоры и кровопролитие и в среде слу-
363 13*

жилых людей. Наиболее богатые и предприимчивые по-
мещики увеличивали население своих поместий, вывозя
и переманивая крестьян от служилой мелкоты. Возни-
кали острые конфликты, сопровождавшиеся убийствами
и затяжными тяжбами. Указами 1601 —1602 гг. одни
слои господствующего класса были противопоставлены
другим прежде всего по социальному, а отчасти и тер-
риториальному признаку, что дало современникам воз-
можность увидеть в действиях Годунова попытку следо-
вать примеру Ивана Грозного,» учредившего опричнину.
Желая предотвратить урон, причиняемый хозяйству
выходом и вывозом крестьян, помещики не отпускали их
от себя, а если это не удавалось, то грабили крестьян-
ское имущество. В свою очередь крестьяне усиливали от-
пор помещичьему произволу. Они по-своему толковали
правительственное законодательство, переставали платить
государственные налоги и осуществляли стихийные, не-
законные выходы. Реализация указов 1601 — 1602 гг. не
только не ослабила классовые и внутриклассовые проти-
воречия в деревне, а напротив, значительно обострила их.
Однако для того чтобы вывести крестьян из традици-
онной жизненной колеи и заставить взяться за оружие,
нужны были совершенно исключительные события. Таким
толчком, приведшим в движение крестьян и холопов в
России начала XVII в., послужил страшный голод 1601 —
1603 гг. В охватившем страну в 1601 — 1603 гг. антифео-
дальном движении, завершившемся восстанием Хлопка,
наряду с холопами, по-видимому, приняли участие и
крестьяне.
Восстание Хлопка знаменовало начало Крестьянской
войны. Оно явилось как бы генеральной репетицией вос-
стания Болотникова. В ходе его выявилась антифеодаль-
ная направленность борьбы, ее основные движущие силы
и арена действия, возникла идея похода па Москву, на-
чало организовываться войско восставших, осмеливавшее-
ся вступать в сражения с правительственными войска-
ми. Есть основания думать, что восстание Хлопка зароди-
лось на юге России, как впоследствии восстание Болотни-
кова.
Основное противоречие, приведшее в копечном счете к
взрыву Крестьяпской войны на юге, заключалось в стре-
мительных темпах закрепощения при относительно невы-
сокой общей степени крепостного права в этом районе.
364

Господствующий класс намеревался достичь на юге за
считанные годы того уровня крепостничества, для дости-
жения которого в центре страны потребовались многие
десятилетия. Правительство, не сообразуясь с местными
условиями, склонно было механически распространять
крепостнические нормы, сложившиеся в центре, на коло-
низуемые окраины.
Действия центрального правительства вызывали про-
тест и южных дворян, оттесненных от политической жиз-
ни, страдавших от проникновения в южные районы знат-
ных землевладельцев из центра, терявших в ходе реали-
зации указов 1601 — 1602 гг. своих крестьян.
Столкнувшись с недовольством служилой массы, Бо-
рис Годунов, подавив восстание Хлопка, резко изменил
внутриполитический курс. С политикой уступок и поло-
винчатых решений по крестьянскому вопросу было покон-
чено. В конце царствования Годунова был издан указ,
вновь запретивший крестьянский выход. Одновременно
ликвидировались и уступки, сделанные холопам во вре-
мя восстания Хлопка в августе 1603 г., призванные раско-
лоть лагерь восставших. О существовании этого указа ста-
новится известным из вновь открытой Вельской летописи
и примечаний В. Н. Татищева к указу 1601 г., восходящих,
как удалось установить, к летописи монаха Иосифа, келей-
ника и доверенного лица патриарха Иова, посвященного
во многие тонкости внутренней политики.
Большой сложностью отличалась и политика Лжедми-
трия I по крестьянскому вопросу. В основе своей она
была глубоко авантюристична. Вынесенный на москов-
ский престол волной Крестьянской воины, в которой в
определенны]"! момент приняли участие южные помещики,
оказавшие ему помощь при походе на Москву, самозванец
на первых порах проводил политику, отражавшую инте-
ресы дворянства, особенно южного. Этим целям служили
указ о холопах, изданный в январе 1606 г., и указ о
сыске беглых крестьян от 1 февраля того же года. Про-
изведенное же в последнем указе фактическое увеличе-
ние срока сыска беглых крестьян до 5 лет и 5 месяцев
отвечало в то же время и интересам дворянства централь-
ных уездов, стремившихся к удлипепию урочных лет.
Такая противоречивость закрепостителыюп политики
Лжедмитрия I объясняется его стремлением учесть и как-
то примирить специфцческие интересы помещиков цент-
365

ральных и южных уездов. Однако, когда весной 1606 г.
в стране начало зреть народное восстание, готовое об-
рушиться против него самого, самозванцу пришлось вспо-
мнить о своих обещаниях народным массам, данных во
время похода на Москву. Оказавшись в затруднительном
положении, самозванец пошел на крайне рискованную
меру. В подготовлявшийся Сводный судебник была вклю-
чена статья 88 о крестьянском отказе Судебника 1550 г.
Эта попытка восстановить в полной мере крестьянский
выход вызвала ожесточенное сопротивление со стороны
класса феодалов. Лжедмитрий I был свергнут в мае
1606 г., задолго до того как статья 88 могла быть прак-
тически реализована.
Восстание Болотникова, представлявшее кульминацию
Крестьянской войны начала XVII в., нанесло сильный
удар по формировавшемуся в России крепостному строю.
Но в то же время в лагер!е восставших продолжали раз-
даваться поместья сторонникам движения — свидетель-
ство того, что, даже победив, крестьяне и холопы- не были
способны радикально изменить общественные отношения.
Выступая против крепостного порядка, они на практике
добивались лишь наиболее приемлемой для себя модифи-
кации феодальных отношений, таких, при которых в бу-
дущем должны были создаться благоприятные условия
для появления ростков новых капиталистических элемен-
тов.
Василий Шуйский и поддерживавшая его группировка
господствующего класса взяли курс на подавление высту-
пления народных масс с помощью военной силы и на
решительное подтверждение крепостнического законода-
тельства 90-х годов XVI в. Уже в ходе подавления вос-
стания И. И. Болотникова правительство В. Шуйского
предпринимало меры для восстановления нарушенных
крепостнических отношений в деревне. Основным доку-
ментом, определившим политику правительства В. Шуй-
ского как политику крепостнической реставрации, стало
Соборное уложение 9 марта 1607 г. Это Уложение яви-
лось реакцией землевладельцев па антикрепостнические
лозунги и действия восставших. Осуждая нерешитель-
ность и половинчатость законов 1601 —1602 гг., состави-
тели Соборного уложения 9 марта 1607 г. одновременно
провозглашали свою верность годуновскому указу
1592/93 г. о повсеместном запрещении крестьянского вы-
366

хода и учреждении писцовых книг юридическим основа-
нием крестьянской крепости. Этот указ был положен в
основу Уложения.
Многолетняя практика ожесточенной классовой борь-
бы показала феодалам настоятельную необходимость вос-
становления закона 1592/93 г., привела их к убежде-
нию, что отклонения от него приводят лишь к запутан-
ности крепостнических отношений, к обострению внутри-
классовых противоречий на основе борьбы за рабочие
руки.
Другим важным крепостническим актом Уложения
9 марта 1607 г. было установление 15-летнего срока
сыска для беглых и вывезенных крестьян. Эти меры дик-
товались интересами сплочения всех слоев класса феода-
лов перед лицом грозного восстания крестьян и холопов,
поставившего под угрозу крепостнический порядок в
стране.
В отличие от законодательства о крестьянах, где за-
крепостительные тенденции выступают- открыто и опреде-
ленно, законодательство о холопах В. Шуйского отмечено
печатью колебаний и отклонений от закрепостительного
курса. Оно имело целью применительно к различным пе-
рипетиям борьбы способствовать отрыву от восставших
отдельных групп холопов, а также помешать примкнуть
к -восстанию тем из них, кто еще не принял участия
в активной борьбе. Отсюда уступки холопам, проявив-
шиеся в той или иной мере в законах от 7 марта 1607 г.,
25 февраля 1608 г., 9 и 19 марта 1608 г., пока указами
от 21 мая и 12 сентября 1609 г. не были восстановлены
основные принципы закрепостительного указа от 1 фев-
раля 1597 г. Однако стабилизировать положение и пол-
ностью реставрировать крепостнический порядок господ-
ствующий класс после подавления восстания И. И. Бо-
лотникова не смог в силу того, что ему не удалось одер-
жать полную победу над восставшими. Большинство быв-
ших болотниковцев, которых В. Шуйский вынужден был
отпустить на свободу, влились в войско Лжедмитрия П.
Социальная неоднородность войска самозванца, наличие
в нем как польских и русских феодалов, так и остатков
болотниковской рати обусловили противоречивость реше-
ний Лжедмитрия II по крестьянскому вопросу..Он лави-
ровал, прибегая то к крепостпическим, то к антикрепо-
стническим акциям. Мощное воздействие на решения
367

Лжедмитрия II оказало вновь вспыхнувшее «на украй-
нах» крестьянское восстание. Отдавая поместья бежав-
ших к В. Шуйскому дворян крестьянам и холопам, вер-
стая их в служилые люди, самозванец по сути дела
санкциойировал то положение, которое сложилось в юж-
ной деревне в результате успешного крестьянского вос-
стания. При этом он продолжал практику, имевшую место
во время восстания И. И. Болотникова.
В этих условиях правительство В. Шуйского не имело
сил провести в жизнь жесткий закрепостительный курс,
провозглашенный в его законодательстве. Осуществляя
карательные меры, оно в то же время вынуждено было
идти на некоторое ослабление крепостного гнета. Поста-
новление Соборного уложения 9 марта 1607 г. об удли-
нении урочных лет до пятнадцати практического приме-
нения не получило.
Большие трудности при решении крестьянского во-
проса, особенно на юге, где поземельные отношения в
результате Крестьянской войны и иностранной интервен-
ции сильно запутались и сохранялись даже пережитки
крестьянских переходов, встретило и правительство Ми-
хаила Федоровича. Утверждая права феодалов на их ста-
рые владения, решая спорные поземельные дела, выкор-
чевывая «воровских помещиков», получивших поместья
ло время восстания Болотникова или при Лжедмитрии1 II,
раздавая новые массивы черных и дворцовых земель в
поместья и вотчины, оно стремилось укрепить и власть
над их крестьянами. Однако Крестьянская война начала
XVII в. существенно замедлила темпы закрепощения кре-
стьян в России. В первые годы правления Михаила
Федоровича можно говорить не о произвольной переоброч-
ке крестьян помещиками или о заведении ими по своему
усмотрению барской запашки, а о послушании крестьян
и о приведении их в покорность старым и новым госпо-
дам. Тогда же действовали короткие сроки сыска бег-
лых и вывезенных крестьян.
Итак, до Соборного уложения 9 марта 1607 г. был
издан ряд указов о запрещении выхода; из них в настоя-
щее время известны указы 1581, 1592/93 и 1603/04 гг.
Решающее значение среди них имел указ 1592/93 г., из
которого исходило Уложение, изданное в разгар восста-
ния И. И. Болотникова и призванное восстановить нару-
шенный в результате Крестьянской войны крепостной по-
368

рядок. Господствующему классу потребовалось по крайней
мере четыре законодательных постановления о запреще-
нии крестьянского выхода и победа в Крестьянской вой-
не, чтобы окончательно лишить крестьян права выхода.
После «заклятья» Ивана Грозного, под которым летопи-
сец, очевидно, разумел закон 1581 г. о заповедных годах,
все последующие правительства — Федора Ивановича,
Бориса Годунова, Лжедмитрия I, Василия Шуйского —
должны были вновь в той или иной связи возвращаться к
вопросу о крестьянском выходе и определять свое отно-
шение к нему.
Процесс закрепощепия предстает более сложным, чем
это казалось ранее. Иван IV одним росчерком пера не
мог отменить крестьянский выход и на столетия вперед
изменить судьбы русского крестьянства. Классовая борьба
крестьян и холопов, а также противоречия внутри самого
господствующего класса не позволяли правительству дви-
гаться по пути закрепощения так быстро, как ему хоте-
лось бы. Лишение крестьян права выхода растянулось
без малого на 30 лет и сопровождалось такой «оговор-
кой», как введение урочных лет для сыска вывезенных
и беглых крестьян. Для отмены же урочных лет потребо-
валось еще 40 лет. Здесь сказалось и мощное воздей-
ствие Крестьянской войны и Смуты на процесс закрепо-
щения. Только с принятием такого общероссийского кре-
постнического кодекса, как Соборное уложение 1649 г.
урочные лета были отменены, провозглашен бессрочный
сыск, а крестьяне и члены их семей стали «вечно креп-
кими» своим госпопам по писцовым и переписным книгам.
369

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Абрамович Г. В., историк 5
Аврамов Сапун, дьяк Разряд-
ного приказа 219
Адриан Пошехонский, основа-
тель Пошехонского м-ря 205
Акинфов Г. И. 208
Акинфов Ю. К., владимирский
помещик 218
Алеев Аблай, новгородский по-
мещик 174—178
Алей, татарский царевич 220
Александров В. А., историк 7,
9, 10, 258
Алексеев Булгак, епифанский
помещик 102, 103
Алексей Михайлович, ц. 32,
68, 188, 234, 360
Андреев Алексей, волостной кр-н
215
Андреев Антип, соборный свя-
щенник 112, 113
Андреев В. И., историк 29,
238, 239, 245
Андреев Г. И., елецкий стрелец
97, ИЗ
Андриан, иг. Пурдышского м-ря
331
Андрюшка-москвитип, болхов-
ский казак 85
Анпилогов Г. Н., историк 9,
10, 17, 21, 82, 89, 91, 95,
101, 103, 104, 105, 106, 108,
109, 112, 113, 121, 193, 212,
262
Ануфрий, самозванец 224
Апухтин С, карачевский осад-
ный голова 199
Ардашев М. Н., историк 15
Аристов Савва, казанский до-_
зорщик 315
Арсеньев С. Ф., тульский по-
мещик 103, 104
Артемьев Афанасий, кр-н
П. С. Толстого 104, 105
Архипов О., кр-н Новодевичь-
его м-ря 140
Асеев Иван, отдельщик 354
Астафьевы Степан и Наталья,
холопы С. Ф. Арсеньева 104
Асцентини, автор записок о
России 127
Ахманов Ахмет, новгородский
помещик 177
Аяцкий Максим, нижегород-
ский сын боярский 314
Аяцкий Никита, нижегородский
сын боярский 314
Бага лей Д. И., историк 88
Баловня, руководитель восста-
ния 1614 г. 33
Бартенев, владелец рукописи
Судебника 1550 г. 31
* Список сокращений, принятых в' указателях: архим.— архи-
мандрит, вел.— великий, вол.— волость, г.— город, дер.—
деревня, иг.— игумен, нг-я — игуменья, имп.— император,
кн.—князь, кн-я — княгиня, кр-н — крестьянин, м-рь — мона-
стырь, р.— река, «свящ.— священник, с— село, у.— уезд,
ц.—царь, ц-на —царевна, ц-ч—царевич, ц-ца —царица. (Указа-
тели составлены А. Н. Казакевичем.)
370

Барятинские (Борятинскпе), кн.
200
Барятинский (Борятинский)
Дмитрей, кн. 220
Барятинский (Борятпнский)
И. М., кн. 145
Барятинский (Борятинский)
И. Н., кн. 200
Барятинский (Борятинский
Петр, кн. 199 200
Басманов И. Ф. 209, 211, 212,
223—227, 232
Бахметев Абрам, арзамасский
сын боярский 189
Бахрушин С. В., историк 201
Бахтеяров, казначей в доме
А. Н. Романова 32
Бахтинов Пятой, тульский по-
мещик 109
Бегичев К. Д., дьяк Холопьего
приказа 63
Беззубцев Ю., сподвижник
И. И. Болотникова 293, 343
Безобразов А. И. 209
Безобразов Андрей, пермский
воевода 204
Безобразов И. И. 262
Безобразов К. О. 201
Беклемишев С. Я. 331, 332
Белавин Т. Р., новгородский
помещик 166
Белавин Фуник, сын боярский,
помещик Бежецкой пятины
178
Белокуров С. А., историк 231,
262, 265, 267, 275, 283, 293,
303
Белоцерковский Г. М., историк
18, 83, 84, 87
Вельский Б. Я., боярин, ка-
занский воевода 40, 315
Бенедикта, келарь Новоде-
вичьего м-ря 140
Берсень Федор, атаман в вой-
ске И. И. Болотникова 282
Бестужев 3. А., арзамасский
помещик 122, 135, 144
Бибиков Г. Н., историк 189
Биркин Иван, ряжский вое-
вода 280
Бирюев И. В., новгородский
помещик 184—186, 216
Битяговский Д. Б., алексинскнй
служилый человек 350
Влагой Г. И. 202
Благой Петр, сборщик пермских
ратных людей 298
Бобков Степан, беглый кр-н
боярина Ф. Н. Юрьева (Ро-
манова) 106
Боборыкин Я. М. 353
Богдан .Поликарпович 211, 213,
214
Болдаков И. М., историк 129,
130, 213
Болотников И. И., предводи-
тель Крестьянской войны в
России начала XVII в. 9, 11,
14,18, 20, 25 — 27, 51, 52,54 —
58, 71, 89, 117, 118, 212, 213,
223, 225, 229, 231, 233-235,
258—260, 262-284, 286—297,
299—304, 306—314, 319, 330,
331, 353—355, 362, 364,
366—368
Болтин Ж., нижегородский по-
мещик 86
Болтин И. Н., историк 41, 42,48
Болтух Ивашко, устюжский
• посадский человек 318
Борзецов Алексей, рязанский
помещик 265
Борзиков Савка, рассылыцик
250
Брачюлин Я. Г., кр-н с. Доб-
ру ни 199
Бреховы Б. И. и С. И., рыльские
помещики 348, 349
Бромлей Ю. В., историк 6
Буганов В. И., историк 20,
62, 194, 203
Буйносов-Ростовский В., нов-
городский воевода 196
Буйносов-Ростовский П. И., кн.,
белгородский воевода 262
Булгаков Василий, волостной
кр-н 215
Булгаков С. Н., болховский
помещик 114, 115
Булыгин И. А., историк 8, 89
Буссов Конрад, автор «Москов-
ской хроники» 26, 56, 125,
128-130, 134, 135, 145, 146,
241,242,260,263,264, 278,283,
289, 290, 292, 293, 295, 296,
299, 302-304, 344, 345, 348
Бутурлин И. М., окольничий
214, 262
371

Быков Г. Я., елецкий казак 93
Бычков А. Ф., археограф 120,
121, 129, 230
Вайнберг Е. И., историк 361
Вакулов Василий, сын бояр-
ский 298
Валк С. Н., историк 23, 29
Валуев Ф. М., епифаыский сын
боярский 94, 103
Ваньков Михаил, чердынец 204
Василий, новосельский поме-
щик 109
Василий III, вел. кн. 32, 240
Васильев Давыдяа, кр-н Б. Дуб-
ровского 325
Васильев Дмитрейка, кр-н
О. А. Маласьянова 176
Васильев Ивашка, елецкий стре-
лец НО
Васильев Куземка, кр-н О. А.
Маласьянова 177, 178
Васильев Левка, кр-н вдовы
А. Маласьяновой 176, 178
Васильев П., целовальник 140
Васильев Плакида, поместный
казак 350
Васильев Самсонка, кр-н
Б. Дубровского 325
Васильев Семейка, человек
С. Я. Молвянинова 167—169,
180—183
Васька-болохонец, болховский
казак 85
Васька-казанец, болховский ка-
зак 85
Васька-ярославец, болховский
казак 85
Вельяминов Г., дворянин 193,
214
Вельяминов И. 350, 359
Вельяминов Федор, губной ста-
роста Шелонской пятины 316
Вердеревский Юрий, пронский
воевода 280
Веревкин Казарин, губной ста-
роста Деревской пятины 320,
321
Верховский Максимка, туль-
ский посадский человек 317
Веселовский С. Б., историк 5,
18, 20, 28, 80, 122, 134, 135,
164, 198, 203, 331, 337, 339,
340
Владимирский-Ёуданов М. Ф.ь
историк 41, 42, 50
Власьев Богдан, дьяк 141
Власьев Матвей, тульский по-
мещик 111
Внуков Иван, владимирский по-
мещик 107, 168, 180—183
Внукова П. И., владимирская
помещица 167, 168
Воейков И. 3., дворянин 199
Волженский Иван, казачий го-
• лова 109
Волконский Григорий, посол в
Крыму 194
Волконский И. М., кн., бол-
ховский воевода 355-
Волынский А. И. 218
Волынский В. Я. 218
Волынский С. А., казанский
воевода 315
Вольф Христиан, немецкий фи-
лософ 53
Воронов Р., подьячий 138, 143
Воропаев Никита, сын бояр-
ский 251
Всеволодский Р. В. 138, 143
Вяземский С. Ю., кн., пермский
воевода 203, 204
Гаврилов Шарап Семенов сын,
вотчинник 163
Гагарин Г. И., кн. 63
Галкин Янушка, кр-н Б. Алек-
сеева и П. Титова 102
Гераклитов А. А., историк 70
Герасимов Петр, десятский 215
Гермоген, патриарх 264, 274,
303, 307
Глаголев В. П., историк 89
Глебов М. Ф., составитель ка-
лужских сборных книг 1613 г.
276, 277
Глебов Порфирий, брянский по-
мещик 273
Гневушев А. М., историк 83, 84,
274
Годунов Б. Ф., ц. 13, 16, 22,
33—38, 40—50, 53, 56, 57,
63—68, 70, 71, 73—78, 80,
81, 120—122, 125, 126, 129—
132, 134 — 136, 143, 145, 146,
148, 150—158, 160, 164,
167, 169—173, 178, 187—191,
193, 195—198, 200—203,
372

205, 207, 209—215, 219—
224, 227—232, 239, 240—
244, 254, 281, 319, 320, 327,
343—346, 360, 363—365, 369
Годунов Ф. Б., сын Б. Ф. Го-
дунова 74, 151
Годунов Я. М., окольничий 220
Годунова И. Ф., ц-ца, сестра
Б. Ф. Годунова 224
Годунова Ксения, ц-на, дочь
Б. Ф. Годунова 45
Годуновы 200, 241
Головачев Осип, орловский ка-
зак 106
Головачев Т., елецкий стрелец
106, 107
Голубцов И. А., историк 233
Гордюшка, новгородский раз-
бойник 185, 216
Горин Кирей, дьяк 98
Горская Н. А., историк 24, 91,
93
Горфункель А. X., историк 5
Греков Б. Д., историк 5, 9, 23,
24, 28, 41, 42, 50, 70, 80, 148,
155, 172, 186, 223, 225, 226
Григорьев П., подьячий 208
Гроций Гуго, голландский уче-
ный 53
Губарев Семейка, приказчик
дворцового села 102
Гуляй, слуга Болдино-Дорого-
бужского м-ря 139
Гурьев Павел, казачий сотник
112
Гурьев Пимен,. московский
стрелецкий голова 277
Гусев Нечайка, кр-н И. Ф.
Дурова 101
Гусев Федор, кр-н И. Ф. Дуро-
ва 101
Гюльденстерн Аксель, датский
посол 45
Давыдов Григорий 220
Данилов Клементий, беглый
кр-н Л. Т. Извольского 100
Данилов Михаил, думный дьяк
354
Данилова Л. В., историк 5
Дениска, беглый кр-н Ф. Н.
Юрьева (Романова) 106
Денисов С. М., елецкий казак
95
Денисов Потай, кр-н вдовы
П. Внуковой 167—169, 180—
184
Диаментовский В., пленный
поляк, автор записок о Рос-
сии 27, 266, 267, 271, 286 —
288, 295
Дмитриев Пашута, кр-н вдовы
П. Внуковой 167
Дмитрий, ц-ч, сын Ивана IV
202, 243
Дмитров Василий, казак 109
Долгорукий Ф. Т., кн. 295,
297
Долинин Н. П., историк.9, 336
Домннкея, иг-я Новодевичьего
м-ря 140
Доможиров Б. И., арзамасский
руководитель восставших 18,
86, 297, 298, 304, 311
Доможиров Ф. М., нижегород-
ский руководитель восстав-
ших 18, 298, 304, 311
Дорошенко В. В., историк 6
Доскин К., нижегородский по-
мещик 86
Дремов А., орловский помещик
352
Дружинин Н. М., историк 7
Друцкий Д. А., кн. 98
Дубровский Богдан, новгород-
ский помещик 324—326
Дуров И. Ф., новосильский по-
мещик 101, 110
Дьяконов М. А., историк 79,
98, 99, 102, 148, 149, 153,
158, 166, 172, 177, 183
Евлашов Т. 3., помещик 194
Елагин Григорий, сын бояр-
ский 253
Елагин Дементий, тульский сын
боярский 95, 114
Елизаров Валтасар 331
Елкин Докучай, елецкий казак
93
Ермохин Дмитрий, елецкий ка-
зак 115
Ерохин Гриша, беглый холоп
Ф. Н. Юрьева (Романова) 106
Есинов Семейка, костромской
губной целовальник 217
Есипов Борис, данковский вое-
вода 280
373

Желябужский Петр, дьяк Ни-
жегородской четверти 218
Жихарев Федор, сын боярский
119, 122
Жуков Пешек, дьяк Холопьего
приказа 63
Заболоцкий Б. В., московский
дворянин 296
Заболоцкий Богдан, михайлов-
ский воевода 278
Заболоцкий И. И., московский
дворянин 296
Заболоцкий Степан, новгород-
ский помещик 320
Заборовский Свирпд, елецкий
сын боярский 356, 357
Заруцкий И. М., донской ата-
ман 273, 336
Звенигородский А., кн., елец-
кий воевода 405
Зеленин Б. И., рыльский поме-
щик 348, 349
Зеленин Ю., рыльский помещик
349
Зенебяков Мартын, новгород-
ский помещик 176, 178
Зимин А. А., историк 9, 10, 12,
21, 22, 38, 223, 226, 237—
239, 245-247, 258, 264, 266,
272, 284, 285, 287-289, 294,
308, 342
Зиновьев И. М., болховский по-
мещик 270
Зубов Игнатий, писец 15, 84, 85
Зубов Тимоха, кр-н Б. Алексее-
ва и П. Титова 102
Зыбин М. А., дворянин 202
Зювидов Несмеян, губной ста-
роста 197
Иван III, вел. кн. 32, 240
Иван IV Грозный, ц. 3, 21, 30—
32, 35, 36, 38, 39, 44, 53,
64,71,72, 74-76, 79, 80,82,
132, 147, 150, 160, 162, 190,
203, 239, 240, 244, 245, 356,
364, 369
Иван бочарник, кр-н С. Ф. Ар-
сеньева 103
Иван Матвеевич, вотчинник
337, 338
Иван, священник 140
Иванов Ёогдан, дьяк Разбой-
ного приказа 214
Иванов Василий, кр-н Б. Дуб-
ровского 325
Иванов Гриша, кр-н А. Ма-
ласьяновой 176
Иванов Иван, кр-н Б. Дубров-
ского 325
Иванов Иван, плотник 215
Иванов Иван, кр-н вдовы А.
Маласьяновой 175, 176
Иванов Митя, староста Вель-
демановской вол. 313
Иванов Первушка, писец 215
Иванов Сава, бобыль Г. Уша-
кова 166
Ивашко-мещеряк, болховский
казак 85
Ивашко-юрьевец, болховский
казак 85
Игнатьев Булгак, волостной
кр-н 215
Извольский Л. Т., тульский
помещик 100
Измайлов Н. В. 267
Измайлов Тимофей, писец 84
Ильин А., подьячий 350, 359
Индова Е. И., историк 8, 11
Иов, патриарх 25, 37, 40, 49,
64, 79, 131, 139, 147, 195,
229, 281, 365
Иоганн, датский королевич 45,
136, 196
Иона, архиепископ вологод-
ский 144
Иона, архим. Трифонова м-ря
315
Иосиф, монах, келейник пат-
риарха Иова 25, 37, 40-^50,
53, 54, 56, 60—62, 64, 65,
67, 77, 78, 79, 81, 229, 281,
346, 351, 365
Иштерек, ногайский кн. 222
Казы-Гирей, крымский хан 194,
202
Кайбулин Араслан Алей, та-
тарский ц-ч 192
Калачев Н. В., историк 84
Калганов Вениамин, монах Ки-
рилло-Белозерского м-ря,
переписчик «Повести» про-
топопа Терентия 284
374

Калитин П. И., новгородский
помещик 316
Каменев И. И., орловский по-
мещик 353
Карамзин Н. М., историк 69,
117, 127, 128, 222, 264
Каркадинов Г. С, кн. 267
Карпов Д. И., тульский поме-4
шик 112, 113
Карпов Третьяк, дьяк Влади-
мирского приказа 218
Карпов Т. Ф., тульский поме-
щик 93, 111
Карпов Якуш, кр-н Л. Т. Из-
вольского 100
Карпова Варвара, тульская
помещица 93
Кафтырев Долмат, костромской
губной староста 217
Каштанов С. М., историк 12
Кедров С, историк 139
Кирилл, архим. Троице-Сер-
гиева м-ря 141, 143
Кирилов Лазарь, устюжский по-
. садский земский целовальник
318
Клементьевы Василий и Леон-
тий, орловские помещики 199,
200
Клементьевы Авдотья и Татья-
на, орловские помещицы 199
Клепгаин Андрей, окольничий
281
Ключевский В. О., историк 69,
78, 79, 117, 222
Кляпиков Т., московский тор-
говый человек 276
Кнутовы Кирилл и Степанко,
кр-не А. Маласьяновой 176—
178
Кобылин И. Д., дворянин из
Зубцова 201
Коверин Осип, стрелецкий сот-
ник 113
Ковернев В. И., арзамасский
руководитель восставших 19
Козловский А., кн. 131
Козьмин Иван, бывший кр-н
Успенского Хлынова м-ря 315
Кокорев И., нижегородский по-
мещик 86
Кокошкнн Неупокой, дьяк 353
Колединский Василий 220
Колесников И. Ф., историк 15
Колмаков Иван, елецкий по-
мещик 357
Колычева Е. И., историк 5, 6
Колупаев Никита, помещик 269
Колупаевы, дворяне 269
Комаров В. Ф., кр-н Д. Ела-
гина 95, 114
Комаров М. Ф., кр-н Д. Елаги-
на 95, 114
Кондратьев И., кр-н Новоде-
зичьего м-ря 140
Кондрашко-вологженин, бол-
ховский казак 85
Коноплев К., устюжский горо-
довой приказчик 318
Копанев А. И., историк 120,
292
Копосов Демка, новгородский
разбойник 185, 216
Корела, казачий атаман 253
Корецкий В. И., историк 4, 6,
13, 16, 18, 19, 29, 76, 81, 99,
202,, 205, 221, 226, 232, 258,
262, 264, 270, 280, 290, 297,
299, 300, 314, 327, 330, 343
Коробов Алексей,1 ключарь
Троице-Сергиева м-ря 102, 103
Коробьин В. Г., сын боярский
249, 250
Королева Р. Г., историк 21, 258
Королюк В. Д., историк 223
Коротыга (Коротай) Артем, ка-
лужский посадский человек
277
Корсаков Р. П., сын боярский
202
Косолап Михалко 234
Костька, кр-н Иосифо-Волоко-
ламского м-ря 313
Кохановский С. 273
Кошеваров Федька, рассыль-
щик 250
Кошкаров Григорий, арзамас-
ский помещик 337
Краевский А., историк 222
Кривский Григорий, вкладчик
Иосифо-Волоколамского м-ря
135
Кропоткин М. И., новгород-
ский, помещик 225
Крюк-Колычев И., окольничий
285, 286
Крюков Василий, мценский
осадный голова 249—252
375

Кувшинов П., кашинский губ-
ной староста 193
Кудинов Кирей, елецкий казак
92
Куземка, беглый холоп 275,
350
Кузнец Петр, кр-н Л. Т. Из-
вольского 100
Кузнецов С. Ti, переписчик
служебной минеи 127, 132
Кузьмин Петр, «лазутчик» вос-
ставших 317
Кузьмин Якушко, ряжский ка-
зак 264
Кулебакины Богдан, Проко-
фий, Зиновий, Тимофей, нов-
городские помещики 184, 185
Кулебакины, новгородские по-
мещики 184—186, 216
Кулешин И. С, мценский по-
мещик 268, 273
Кульшин Петр, сын боярский
251
Кулушов Бурнуш, новгород-
ский помещик 176—178
Кумяндин Федор, приказчик
бортных сел 313
Кунцевич Г. 3., историк 119,
121, 127, 126, 327
Курдюмов М. Т., историк 155,
192
Курлятев Иван, кн. 209
Кутыев Пляш, темниковский
мурза 338
Кучкин В. А., историк 194
Кушева Е. Н., историк, 9, 42,
48, 50—54, 57, 60, 63, 208,
223, 225
Лаврентий, казначей Спасо-
Евфимиева м-ря 162
Лазорев Ларион, подьячий 185
Лазорев Тимофей 196
Лаппо И. И., историк 160,
162
Ларин Федор, кр-н Л. Т. Из-
вольского 100
Ларионов В., алаторский подь-
ячий 339
Левашов Ф., арзамасский по-
мещик 340
Левка, неводчик Троице-Сер-
гиева м-ря 102, 103
Левонтиев Осип, волостной кр-н
215
Левонтьев Ивашко и Миша, кр-
не А. Маласьяновой 176
Ленин В. И. 3
Лентиев В., данный целоваль-
ник 138
Леонида, иг-я Покровского м-ря
162
Лжедмитрий I (Григорий От-
репьев, расстрига), самозва-
нец 22, 43, 44, 57, 58, 131, 133,
189, 200, 204, 205, 225, 229,
231, 233, 236-257, 260, 261,
270, 271, 276, 290, 295-
297, 298, 299, 302, 303, 306,
308, 309, 310, 320, 347, 348,
352, 365, 366, 369
Лжедмитрий II («тушинский
вор»), самозванец 55, 56,
58, 268—270, 273—275, 281,
326, 327, 339, 342, 344—353,
367, 368
Ливея, келарь Покровского м-ря
162
Лисин Трофим, мценский по-
мещик 250
Лисовский Александр, польский
полковник 344
Литвинов Безсон, арзамасский
помещик 198, 218
Литвинова Оносья, арзамас-
ская помещица 218
Лихарев Иван, туринский голо-
ва 220
Лодыженский Казарин, орлов-
ский казачий голова 106, 107
Лодыженский Леонтий, дьяк
Разрядного приказа 219
Ломакин Иван, рыльский горо-
довой приказчик 349
Лопатин Агафон, арзамасский
помещик 133
Лошаков Владимир, подьячий
354
Лукошковы М. А. и Т. А. 127
Лунев Алексей и Емельян,
кр-н Зелениных 349
Лурье С. С, историк 226
Лыков М. 202
Львов Алексей, кн., нижегород-
ский воевода 314
Львов П. М., кн., арзамасский
воевода 340

Любомиров П. Г., историк 18,
86, 196 339,
Любученинов П., орловский по-
мещик 274, 352, 353
Ляпунов П. П., один из
военачальников повстанчес-
кого войска 86, 265—267,
282, 297, 299, 307, 308, 336,
339
Ляпуновы, рязанские дворяне
189
Маковский Д. П., историк 8,
258, 259, 298
Максим, кр-н Болдино-Доро-
гобужского м-ря 206
Максимов Иван, кр-н дер. По-
лянской 332
Маласьянов Алее, новгородский
помещик 174
Маласьянова Апсекея, Бак-
шанда, Бурнашия, Вежлет-
лея, новгородские помещицы
174-178
Мамонов Русинко, кр-н И. Ф.
Дурова 101
Мамонов Сенька, кр-н И. Ф. Ду-
рова 101
Маньков А. Г., историк 3, 5,
9—11, 24, 89, 92, 312, 313
Маржерет Жак, автор записок о
России 129, 145, 231, 232,
253-255, 327
Маркс К. 3, 272, 273
Мартемьян, келарь Спасо-Ев-
фимиева м-ря 139
Масса Исаак, автор записок о
России 27, 45, 124, 125, 126,
134, 135, 140, 146, 147, 192,
209, 212, 224, 225, 229, 230,
241, 243, 252, 253, 256, 257,
293,300, 306
Матов У. А., дворянин 199
Матюшкин Павел, дьяк Хо-
лопьего приказа 63, 220
Махов Венедикт, дьяк 353
Мезецкий Д. И., кн., стольник
209, 285
Меньшой Глотов, сын бояр-
ский 185
Мерпк Джон, автор записок о
России 27
Мещерская Марфа, кн., собор-
ная старица Новодевичьего
м-ря 208
Мивкаманов Бузунак, новгород-
ский помещик 177, 178
Микитин Пантелей, свящ. 315
Миклашевский И. Нм историк
7, 88, 93, 94, 242
Микольников Иван, рыльский
помещик 348, 349
Микулин Григорий, стрелецкий
голова 201
Микулин Михалко-новгородец,
болховский служилый казак
85
Миленин Я., арзамасский поме-
щик 340
Миллер Г. Ф., историк 41, 220,
221
Михаил Федорович, ц. 17,18,29—
34, 37, 232, 234, 242, 274—
278, 314, 322, 324, 330, 334,
341, 348, 349, 351—355, 359,
368
Михайлов Афанасий, подьячий
174, 176, 177
Михайлов П. Е., историк 79
Михалевы Архипка и Сенька,
кр-не М. Власьева 111
Мишин Е. Я., елецкий казак 111
Мнишек Марина, жена Лже-
дмитрия I 252
Мнишек Юрий, сендомирский
воевода 241
Могильников Иван, чердынец
204
Мокеев Куземка, кр-н А. Ма-
ласьяновой 176, 178
Мокеев М. В., болховский поме-
щик 354
Мокеева Мария, болховская по-
мещица 354
Моклоков Б. Г., дворянин 203
Молвянинов С. Я., помещик 166,
167, 181—183
Молчанов М. А. 261
Молчанов М. В. 136, 141
Молчанов М. И., дворянин 203
Молчанов Матвей 331
Мордовина С. П., историк 202,
224
Морозов В. П., окольничий 155
Морозов Митрофан, кр-н Пок-
ровского Суздальского м-ря
162
377

Мосальский Д. В., кн., рославль-
ский воевода 254, 255
Москотиньев Михаил, арзамас-
ский помещик 336
Мошенский Андрей, нижего-
родский помещик 314
Мстиславский И. Ф., кн., боя-
рин 40
Мстиславский Ф. И., кн., боя-
рин 285, 286, 287
Мурат-Гирей Ертучан, ц-ца
194
Мусоргский Петр, писец 349
Мухорт, разбойник 212
Мюсимов К. К., елецкий казак
91, 114
Мюсимов Первушка, кр-н
М. Рыжкова 114
Мясной И. Н., кн., елецкий
воевода 105, 108
Нагой И. Г., вотчинник Юрь-
ев-Польского у. 98
Нагой М. Ф., боярин 318, 319
Надеев Я. К., слуга Покров-
ского Суздальского м-ря 162
Назаров В. Д., историк 8, 13,
22, 29, 46, 239, 245, 255, 324
Нармацкий Н. С, новгородский
помещик 320, 321
Нармацкий Шарап, новгород-
ский помещик 320 '
Наумов Панка, елецкий казак
357
Неверова Евгения, ключница
Новодевичьего м-ря 140
Неелов В., стрелецкий сотник
138
Неклюдов Г., соловской поме-
щик 113
Некрасов Артем, орловский по-
мещик 353
Некрасов С. А., орловский по-
мещик 352, 353
Некрасовы, орловские поме-
щики 274, 353
Нелидов Дмитрий, губной ста-
роста 317
Нелюбов В., дьяк 136, 141
Нелюбов Олай, приказчик 317
Немиров Герасим, новгород-
ский помещик 184
Демоевский Станислав, автор
записок о России 238, 252
255, 256, 291
Немцевич И., историк 241
Ненашев Петрушка, кр-н
Ф. Н. Юрьева (Романова) 106
Никольский Н. К., историк 136,
141, 146
Новиков И. И., историк и изда-
тель 41, 42
Новомбергский Н., историк 188,
360, 364
Новосельский А. А., историк
5, 9, 10, 16, 17, 89, 362
Новосильцев У. Б. 131
Носов Н. Е., историк 8, 9
Обольянинов Василий, нов-
городский помещик 324
Обольянинова Степанида, нов-
городская помещица 324, 326
Обросимов Никулька, кр-н
Б. Дубровского 325
Обросимов Проня, кр-н П. Вну-
ковой 167
Овсяников Абрам, елецкий сын
боярский 356
Овчинников Р. В., историк 258,
264, 266, 285-289
Огарков Михаил, посол в Кры-
му 195
Окулов Матвей, елецкий казак
109
Ольга, иг-я Покровского де-
вичьего м-ря 167, 180
Омельянко, кр-н Б. Алексеева
и П. Титова 102
Омельянов Миша, человек вдо-
вы П. Внуковой 167
Ордабьев Богдан, площадный
подьячий 332
, Осинина Александра, соборная
старица Новодевичьего м-ря
208
Осипов Сеня, бобыль А. Ма-
ласьяновой 176
Осорьина Ульяна, нижегород-
ская помещица "117, 133, 198
Павел Васильевич, кадомский
руководитель восставших 297,
304
Павлик, кр-н Григория Саню,-
кова 250
378

Павлов Кондратий, кр-н Пок-
ровского м-ря в Суздале 218
Палицын Аврамий, келарь
Троице-Сергиева м-ря 44, 79,
. 118, 120, 121, 129, 130, 132,
134, 135, 138, 139, 233, 234
Палицын Иван, дьяк 196
Палицын Петр, подьячий 201
Пальчиков Афанасий, болхов-
ский помещик 270, 271, 295
Пальчиков В. В., болховский
помещик 270
Панеях В. М., историк 5, 17,
20-22, 24, 82, 148, 149, 159,
164, 170, 177
Пантелеев Константин, конный
казак Терского города 197
Пантюхин Алексей, орловский
помещик 97, ИЗ
Патрикеев И., арзамасский по-
мещик 133
Пафнутий, крутицкий митро-
полит 295, 297
Пашков А. И., московский дво-
рянин 232
Пашков И. И., один из вое-
начальников повстанческого
войска 14, 26, 232, 260,
262-267, 280, 282-284, 286,
287, 289-294, 297-304,
309, 310
Пашков Ф. И., московский дво-
рянин 232
Пашуто В. Т., историк 117
ПаэрЛе Георг, автор записок о
России 282, 283, 288, 306
Пенков Исайя 112
Пенков П. Д., елецкий казак 112
Переносов Иван, думный дьяк
354
Перцовы Воинко,Петрушка, бол-
ховскиа помещики 354
Перцовы, болховские поме-
щики 354, 355
Петр I Великий, имп. 68
Петр, «царевич» (Илейка Му-
ромец) 56, 253—257, 259, 267,
272-274, 344, 352-354
Петрарка, поэт 291
Петрей Петр, автор записок о
России 124—126, 133, 192,
344-346
Петров Микита, кр-н 215
Петрушка, староста Аргунов-
Ской вол. Владимирского у.
197
Пирлинг П., историк 243
Писемский Данил о 101
Писемский Иван 115
Платонов С. Ф., историк 117,
222, 237, 264, 283, 335, 336
Плещеев Илья, губной староста
Деревской пятины 320
Плотник Ивашка, кр-н П. Дуб-
ровского 325
Побежимов Гришка, кр-н
И. Н. Романова 358, 359
Погодин М. П., историк 79
Подгорецкий Иван, алексин-
ский сын боярский 202
Подлесов Роман, приказчик
дворцового с. Неконорно 162
Подольный М., новосильский
кр-н 98
Пожарский Д. М., кн. 339—341
Покровский М. Н., историк 237
Полев И. О., ливенский воево-
да 202, 203
Полосин И. И., историк 12
Поневин Богдашка, посыльный
к восставшим И. И. Болот-
никова, садовник 295
Понинский Михаил, устюжский
посадский человек 318
Попов А.,историк 122, 128,189,
247, 255, 267, 270, 281, 337,
344
Попов Н., историк 35
Попов Ф. И., человек Чудова
м-ря 217
Поршнев Б. Ф., историк 9, 10,
71
Порывкин, московский торго-
вый человек 276
Посохин Васька, кр-н Трифо-
нова м-ря 315
Потапов Черник, кр-н боярина
Ф. Н. Юрьева (Романова) 106
Поярков И. Л., кр-н вдовы
А. Маласьяновой 175, 176
Преображенский А. А., исто-
рик 7-11, 95
Прилепа Третьячко, кр-н
Б. Алексеева и П. Титова 102
Прокофьев Алексейка, кр-н
А. Маласьяновой 177, 178
Прокофьев Онкила, кр-н А. Ма-
ласьяновой 177, 178
379

Прокофьев Офоня, кр-н вдовы
П. Внуковой 167
Пронка, кр-н Б. Алексеева и
П. Титова 102
Путатин П. Д., тульский кр-н
95
Пуфендорф, Самуил, немецкий
философ и историк 53
Пушкин А. С. 242
Пушкин Афанасий 242
Пушкин И. Ф., арзамасский
помещик 340
Пушкин Н. М., дворянин 193,
214
Пясецкий Г. М., историк 234
Рагозин С, мценский помещик
268
Разумовская А. В., историк 6
Ратков Семен, кинешемский
губной староста 317
Ребинка, кр-н Б. Алексеева и
П. Титова 102
Репнин Александр, нижегород-
ский воевода 314
Репчюков Епсюхей, каширский
помещик 97, 110
Ржевский (Воинов) И. С. 139
Ржевский С. М. 135, 139
Ровенский Дмитрий, елецкий
казачий сотник 107, 108
Роговцев Ф. П., брянский по-
мещик 273
Рождественский Н. В., историк
222, 249
Рожков Н., историк 91
Романов А. Н., боярин 32
Романов Й., арзамасский поме-
щик 198
Романов И. Н., боярин 350,
356—360, 362
Романов Корова, казак 109
Романов (Юрьев) Ф. Н., боя-
рин (затем Филарет, патриарх)
34, 105, 110, 359, 360
Романовы 200
Роспопа Ф. И., устюжский по-
садский человек 318
Ростовский В., кн., ивангород-
ский воевода 146
Рудаков И. Ю., новгородский
помещик 184—186
Рыжков Максим, пронский по-
мещик 114
Рылеев 3. М., еппфанский по-
мещик 94
Рыжков Куприян, кр-н Ко-
ряковской вол. 215
Рюрик, кн. 52
Сабуров Замятия, воевода 314
Сабуров М. Б. 262
Савельев Ондрюшка, кузнец,
кр-н А. Маласьяновой 176
Савин Гриша, кр-н А. Маласья-
новой 177, 178
Савинков Ф. В., орловский ка-
зак 93
Салтыков М. Г., окольничий 202
Самойлов Ониснмка, кр-н
Б. Дубровского 325
Самоквасов Д. Я., историк-ар-
хеограф 15, 76
Санюков Григорий, мценский
помещик 250
Сахаров А. М., историк 7
Сахаров А. Н,., историк 5, 8
Свиблов В. М., кашинский по-
мещик 218
Свитин, сын боярский . 141
Свитин Иван 206, 207
Святский Д. О., историк-крае-
вед 234
Секерин С. В., сын сотский 215
Селивин Афанасий, костромской
сын боярский 215
Семевский М. И., историк 123,
192
Семейко, монастырский слуга
Спасо-Евфимиева м-ря 162
Семенов Артюха, кр-н С. Оболь-
яниновой 324—326
Семенов Афанасий, казанский
жилец 314
Семенов Иван, кр-н П. Вну-
ковой 167
Семенов Иван, нижегородский
помещик 314
Семенов Нестер, кр-н 215
Семенов Тимофей, нижегород-
ский помещик 314
Семион Бекбулатович 161
Симонов Истома, посадский це-
ловальник 332
Серапион, келарь Болдино-До-
рогобужского м-ря 205, 206
380

Сеченов Клементий, суздаль-
ский помещик 218
Снгнзмунд III, польский король
52, 327
Снгинов Гришка, мценскнй
стрелец 250
Снманов Б. Б., владимирский
помещик 218 '
Симеон П., историк 269
Сицкий А. В., кн., боярин 353
Сказкнн С. Д., историк G
Скляр И. М., историк 89, 242,
258
Скопин-Шуйский М. В., кн.
285, 286
Скрипиль М. О., историк 198
Скрынников Р. Г., историк 5,
21, 82, 202
Скрыпеев О., нижегородский
помещик 86
Скудин Степан, монастырский
слуга Новодевичьего м-ря
140
Слузов А., помещик Нижегород-
ского у. 86
Смирнов И. И., историк 7, 9,
И, 12,23, 24,26,29,51,66,69,
89, 90, 117, 118,134,142, 148,
158, 159, 166, 177, 186, 199,
208, 212, 223, 225-227, 230,
237, 240, 242, 245, 248, 255,
258, 260, 263—265, 267, 275,
282—284, 286—288, 290, 292—
295, 297—304, 306, 309, 314,
327, 342, 344, 352
Смирнов П. П., историк 9, 17,
18, 83—85, 87, 89, 200, 223,
261
Смирнова Т. И., историк 89
Смыковский А. С, тверской
помещик 114
Сноведов Василий, сыщик 204
Собакин Б. В., кн. 203
Сокольский Иван, енифанский
казак 110
Солнцев И. А., кн. 63
Соловьев С. М., историк 117,
212, 222, 236, 264
Солома, атаман И. И. Болот-
никова 281
Сомов Б., новгородский поме-
щик 138
Софонов Миша, кр-н А. Мала-
сьяновой 177, 178
Стадницкий Арсений, пленный
поляк 291, 292, 299, 300,
303, 308
Стадницкий Мартин, брат Ар-
сения Стадницкого 291
Станиславский А. Л., историк
171, '199, 202, 210, 224, 296
Старухин Данил, мценский по-
мещик 273
Старухин И. Е., мценский по-
мещик 273
Сташевский Е. Д., историк 17,
350, 356 — 358, 360, 361
Степанка, холоп Дементия Щер-
бачева 104
Степанов Важен, дьяк 353, 354
Степанов Концраша, человек
П. Внуковой 167
Степанов Микитка, кр-н Ф. Н.
Юрьева (Романова) 106
Стефанов Пинай, атаман на Вер-
хотурье 221
Стефанова Маремьяна, из Ко-
зина изволока 127
Столыпин Алексей, кинешем-
ский губной староста 317
Сторожев В. Н., историк 15, 87
Стрельников Лука, ливенский
казак 111
Строгановы 135
Стрыков Семен, епифанский жи-
лец 110
Субочев Игнатий, мценский по-
мещик 250
Су гоняй, алексинский сельский
свящ. 350
Судаков Афанасий, новосиль-
ский помещик 115
Сукин Андрей, бежецкий от-
дельщик 324, 325
Сульт Ротчер, брасловский дво-
рянин 213
Сумбулов Г. Ф. 265, 282^
Сухотин Денисий, мценский по-
мещик 268
Сухотин Л. М., историк 230,
268, 269, 273, 280, 350
Сухотины Д. Д. и С. Д.,мцен-
ские помещики 268, 273
Тарасов Тит, кр-н 3. М. Рылее-
ва 94, 95
381

Тархов В. 202
Татарин Иван, беглый кр-н
И. Дурова 102
Татищев В. Н. историк 23—25,
28—50, 53—57, 60, 61, 63—
70, 77—79, 81,170,186,187,210,
229, 232, 281, 333, 344—346,
348, 351, 362, 365
Татищев И. П., думный дворя-
нин 202
Татищев Степан, серпейский
помещик 272
Татищевы, дворяне 272
Телятев Алексей, человек
помещика И. Внукова 180.
181
Телятевская Аксинья, кн-я 98
Телятевский А. А., кн.,
боярин 141
Телятевский А. П., кн. 98
Терегулов Иван 338
Терентий, протопоп 26, 283, 284
-Терехов Федор, епифанский ка-
зак 94
Тимофеев Андрей, малоярослав-
ский помещик 230
Тимофеев Иван, дьяк 79
Тимошка, человек Т. Лисина
250
Титов А. А., археограф 238,
252, 256, 291—293, 299, 308
Титов Первой, епифанский по-
мещик 102, 103
Тихменов 3. К. 203
Тихомиров М. Н., историк 9, 10,
14, 15, 24, 26, 89, 118, 121,
128, 129, 137, 234, 259, 268,
276, 282, 285, 312, 347
Тихонов Ю. А., историк 6, 8, И
Тишков Г. М., калужский тор-
говый человек 276
Толбузин И'. С, волоколамский
дворянин 211
Толстой П. С, рязанский поме-
щик 104
Толчин Андрюшка, человек
кн. Д. Т. Трубецкого 337,
338
Томолчан Иван, служилый че-
ловек 271, 295
Трескин Воин 262
Троицкий С. М., историк 8
Троковский Кирилл, ряжский
помещик 14, 264
Трубецкой Д. Й., кн. 336,
337, 338, 340
Туанус (Жан-Огюст де Ту),фран-
цузский историк 66
Туренин И. С, окольничий 107,
108
Тюннн Филипп, елецкий по-
мещик 357—360
Тютчев Павел, брянский поме-
щик 273
Тюфякин В. В., кн., тульский
воевода 101
Тяпкин Роман, кр-н Д. И. Кар-
пова 112
Уваров Казаринко, «ведомый
вор и разбойник» 194
Ураз-Магомет, касимовский ц.
297-300, 304, 311
Уской Семен, губной староста
149
Устинов Влас, рославльский
вотчинник 326, 327
Устрялов Н. Г., историк 231,
283, 299, 306
Утешов Еналей, новгородский
помещик 177, 178
Ушаков Герасим, новгородский
помещик 166, 184—180, 216
Ушаков Григорий, новгород-
ский помещик 104]
Ушаков И. Г., . новгородский
помещик 178, 216
Ушаков Осталец, новгородский
помещик 184
Ушаков Рудак, новгородский
помещик 216
Ушаков Ст., тульский помещик
273, 274
Ушаков Федор, новгородский
помещик 185
Ушаковы, новгородские поме-
щики 184, 185, 216
Фалелиев Иаким, кр-н А. Сели-
вина 215
Фатеев Маныка, кр-н Куников-
ского погоста 217
Федор Иванович, ц. 3, 16, 21,
22, 33-36, 38, 39, 44, 47,
52, 63, 65, 67,69, 75, 76, 77,
81, 82, 98, 108, 132, 150,. 169,
190, 198, 201, 240, 244, 245,
382

254, 319, 320, 323, 344, 346,
356, 369
Федор Федорович, самозванец
344
Федоров Гаврила, подьячий 349
Федоров И., пермский подьячий
204
Федоров Конша, беглый кр-н
Ф. Н. Юрьева (Романова) 106
Федоров Марк, кр-н Оболенско-
го у. 269
Федоров Нечай, дьяк Казан-
ского и Мещерского дворца
221
Федосейко, староста дер. По-
лянской 332
Федька-юрьевец, болховский ка-
зак 85
Фигаровскнй В. А., историк 9,
342
Филипов Кондратий, приказ-
чик с. Романове Городище
358, 359
Филипп, свящ. 140
Флоря Б. Н., историк 21, 254,
255, 268, 282
Фомин Васька, кр-н А. Ма-
ласьяновой 176
Фомин Иван, калужский по-
. садский человек 277
Фомин Ст., рязанский помещик
266
Фомин Трешка, бобыль О. А. Ма-
. ласьянова 176
Фустов Левонтий, михайлов-
ский воевода «царевича» Пет-
ра 274
Ханыкин А., лебедянский пуш-
карь 357—359
Хвицкий Дорога, дьяк Холопь-
его приказа 63
Хворостинин И. Д., кн. 18
Хербст Ст., историк 212, 213
Хилков Андрей Васильевич,
кн., темниковский воевода 332
Хлопко, руководитель восста-
ния И, 13, 20, 25-27, 48,
50, 57, 78, 117, 171, 192,
198, 207, 210, 212, 222—235,
364, 365
Хомутов Лукьян, атаман в вой-
ске И. И. Болотникова 282
Хорошка, холопка С. Ф. Арсень-
ева 104
Хотяинцев Александр, елецкий
казацкий голова 97, 105, 109
Хрипков Юрий, соловской по-
мещик 113
Хрипунов Гаврила, писец 351
Хрущев Б., казачий голова 106
Цуриков П. В., орловский слу-
жилый человек 361
Чаев Н. С, историк 28
Челейников Сиюн, темнико-
вский мурза 338
Челищев С. М., помещик 269
Челюсткин Федор 338
Чеп^угов Никифор, рыльский
помещик 348, 349
Чепчугов С. Н., белоозерский
воевода 341
Черепнин Л. В., историк 4, 9,
10, 12, 15, 89, 233, 312, 355
Черкасский В. К., кн., ка-
ширский воевода 101
Черменский П. Н., историк 200
Черный Никита, дьяк 107, 108
Чилибей Ян-Ахмет, крымский
гонец 249
Чистякова Е. В., историк 89
Чуфаров Иван, арзамасский по-
мещик 188, 189
Чюбаров Алексей 338
Чюбаров Богдашка, человек кн.
Д. Т. Трубецкого 337, 338
Шапиро А. Л., историк 6
Шаров Тимофей, атаман в вой-
ске И. И. Болотникова 282
Шаховской Г. П., кн. 254, 260,
272, 289, 296
Шевяков В., орловский помещик
352 .
Шеин М. Б., ливенский воевода
209, 262
Шелешпальские (Шелешпан-
ские), белоозерские князья
197
Шелешпальский (Шелешпан-
ский) Д. М., белоозерский
кн. 197, 198
Шепелев И., орловский помещик
353
983

Шепелев И. С, историк 9, 334,
343
Шеплин Б. П., калужский тор-
говый человек 276, 277
Шереметев Ф. И., боярин 313
Шестаков В., холоп Андрея
Клешнина, атаман в войске
И. И. Болотникова 281
Шестаков Сарыч, костромской
губной староста 217
Шитников Степанка, торговый
человек 295
Шиманский М., историк 86
Шишмарев Ф., приказчик цар-
ской вотчины с. Кушалина
130
Шмелев Г. Н., историк 151
Шмидт С. О., историк 9
Шомойко, кр-н Б. Алексеева
и П. Титова 102, 103
Шорстов А. И., елецкий стре-
лец ИЗ
Шубин Л. В., кр-н И. Д. Хво-
ростинина 98
Шуйские, кн, 243, 290
Шуйский Василий, ц. 14, 16,
24, 35—37, 40—42, 48—64,
66, 68—70, 75, 77, 81, 141,
169, 200, 210, 229,-231, 238—
240, 257, 259—262,' 267, 269—
274, 285-288, 289, 291, 292,
296,298—304, 307—312, 314,
316—320, 324, 326, 327, 330—
333, 335, 338, 339, 341, 343—
347, 349-354.366-369
Шуйский Д. И., кн., воевода
285—287
Шуйский И. И., кн., воевода
275, 277, 306
Шуйский И. П., кн., боярин 40
Шумаков С, историк 141
Шумилов В. Н., историк 84
Шунков В. И., историк 7
Щадров К. Ф., кр-н с- Добру ни
Комарицкой волости 199
Щелкалов Андрей, дьяк По-
сольского приказа 107, 108,
112
Щепетов К. Н., историк 24
Щербатов М. М., историк 117,
222
Щербачев Дементий, сын бояр-
ский 104, 105
Щетинин-Ярославский В. Г.,
кн. 220
Эверс Г., историк 38
Эммаусский А. В., историк 18,
84
Энгельке Фридрих, динабург-
ский пастор 130
Энгельман И. Е., историк 38,
236, 237
Энгельс Ф. 3, 272, 273
Юрлов Третьяк, посланец Лже-
дмитрия I 253
Юрьев-Романов Никита Рома-
нович, боярин 40
Юрьев Тишка, тульский посад-
ский человек 317
Юсупов Иль-Мурза, романов-
ский помещик 245, 327
Юсупов Н., историк 245
Юшков А., историк 340
Язев Михалка, кр-н А. Малась-
яновой 176
Языков Василий 331
Яковлев А. И., историк 149
Яковлев К., кр-н 215
Яковлева О. А., историк 266
Яковлев Ст., кайгородский зем-
ской староста 204
Яковлев Ф., кр-н Л. Т. Из-
вольского 100
Яцимирский А. И., историк 127

УКАЗАТЕЛЬ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИЙ
Алексин, г. 100, 202, 203, 211,
268, 269
Алексинский у. 111, 350
Аргуновская вол. Владимирско-
го у. 197
Арзамас, г. 15, 18 — 20, 135,
153, 218, 254, 297, 300, 304,
339
Арзамасский у. 84, 144, 198,
298, 337, 336, 340
Астрахань, г. 222, 253, 254
Балахна, г. 85
Балтийское море 195
Бежецкая пятина Новгородской
земли 149, 156, 157, 158,
174, 176, 178, 185, 324
Бежецкий Верх 140, 210
Белая, г. 13, 70, 201, 211, 212—
215, 219, 221
Ёелгород, г. 362
Белгородский у. 87
Белевский у. 231
Белоозеро, г. 93, 197, 291, 341
Белый город, в г. Москве 220
Вельский у. 70, 76, 201, 211,
213, 214
Болдино, дер. в Арзамасском у.
* 340
Волхов, г. 15, 85, 91, 114, 119,
263, 270, 271, 354, 355, 362
Волховский у. 270, 354
Борисов, г. 262
Боровичи, г. 185
Боровск, г. 119, 122, 123, 288
Браслов, г. в Ливонии 213
Брянск, г. 132, 344
Булгакове, дер. в Орловском
у. 251, 252
Важская волость (Вага) 127
Важский у. 143
Валуйки, г. 362
Варзуская вол. (Варзуга) 143
Вейна, с. Иосифо-Волоколам-
ского м-ря, Козельского у. 272
Великие Луки, г. 213
Великолуцкий у. 76
Вельдемановская вол. 313
Верея, г. 288
Верхотурье 99, 122, 221, 303
Веский погост 217
Вильно, г. 131
Владимир, г. 197, 208, 218
Владимирский у. 197
Волга, р. 128, 222, 253, 254, 302
Волковское (Савинское), дер.
в Бежецкой пятине 176
Вологда, г. 85, 93, 124, 217
Вологодская дорога 217
Волоколамск, г. 208—212, 285
Волынь, г. 270
Воронеж, г. 106, 361
Воронья, р. 274, 352, 353
Ворсма, с. Нижегородского у.
208
Вотская пятина 149, 158
Вязкое, дер. 206
Вязовые горы (близ Свияжска)
253
Вязьма, г. 208, 210, 212, 288
Вятка, г. 124
Вятка, р. 315
Галич, г. 128
Германия Восточная 6
Глинково, дер. 163
Годыревский стан Болховско-
го у. 270
385

Голузинское, дер. в Еежецкой
пятине 177, 178
Гора, «усадище» помещицы Г.
Обольяниновой 325
Горбатая, дер. Любоцкой вол.
Алексинского у. 350
Губинская, дер. в Тульском
у. 104
Давыдково, с. Ярославского
Спасского м-ря 102
Давыдово, с. Нижегородского
у. 208
Даниловское, с. Арзамасского
у. 336
Девичий Рукав, с. Темников-
ского у. 331, 332, 337, 338
Деревская пятина, Новгород-
ской земли 76
Дикая, дер. Елецкого у. 350
Дмитров, г. 285, 288
Дмитровский у. 98
Добруня, с. Комарицкой вол.
199
Дон, р. 7, 234
Донков (Данков), г. 100, 109,
280, 356, 357
Дубровка, дер. Пехлецкого
стана Ряжского у. 264
Дядяк, ключ 315
Европа Восточная 4
Европа Западная 308
Европа Средняя 4
Еленская дорога 131
Елец, г. 16, 84, 91, 92, 96—115,
262—266, 282, 350, 356, 357,
361
Елецкий у. 355, 356, 358
Епифань, г. 93, 103, 104, 109,
110
Жерела, р. 269
Заборье, с. Московского у. 293
Заброцкая вол. Московского у.
196
Завадский стан Курмытского
у. 194
Зарайск, г. 267
Зарусская половина Шелонской
пятины 149
Заупский стан Тульского у. 101
Зубцов, г. 201
Ивангород, г. 136, 153, 1Й6,
321
Ивангородская дорога 195
Кавлеево, сельцо Арзамасско-
го у. 144, 145
Кадницы, с. Нижегородского у.
313
Кадом, г. 297
Кадомский у. 298
Казань, г. 85, 128, 254, 314,
315, 330
Кайгород, г. 204
Калуга, г.'15, 26, 84, 119, 123,
203, 233, 234, 263, 269, 271,
275-278, 280, 281, 288, 295,
297, 299, 300—302, 306, 330,
332, 343
Каменский стан Рязанского у.
85, 86
Каплино, дер. в Бежецком вер-
хе 324-326
Карачев, г. 361, 362
Карачевский у. 199
Карельская губа 316
Касимов, г. 297, 299, 300
Каспийское море 253
Кашин, г. 210, 218
Кашинский у. 192
Кашира, г. 100
Каширский у. 273, 274
Киевская Русь 3
Кинешемский у. 317
Кишинев, г. 16
Клещенница, р. 177
Козельск, г. 139, 343
Козельский у. 231
Козьмодемьянск, г. 203, 298
Коломенское, с. близ Москвы
264, 283, 288, 292-294, 298,
301-303, 308
Коломна, г. 208, 211, 234,
264—266, 285, 286, 289, 292,
297-299, 302
Комарицкая вол. 89, 198, 199,
201 234
Коряковская вол. 215
Кострома, г. 15, 217
Котлы, с. близ Москвы 292,
293, 294, 297, 3()3
Крапивна, г. 93, 109, 110
Красная площадь, в г. Москве
252
3S6

Красная слобода, вотчина кн.
Д. Т. Трубецкого 337, 338
Кремль, в г. Коломне 298
Кремль, в г. Москве 243
Кремль, в Нижнем Новгороде
314
Кромы, г. 185, 241, 262, 263,
268, 269, 275 ,
Крым 119, 194
Куниковский погост 217
Курмышский у. 194, 337
Курск, г. 15, 96, 350, 361
Кушалино, с. 121, 130, 135, 145
Кушалинская вол. Тверского
у. 196
Лебедянь, г. 362
Ливенский у. 224, 234
Ливны, г. 100, 111, 119, 201,
361
Ливония 130, 201, 212, 213,
224, 229
Литва 44, 65, 131, 270, 271, 356
Лондон, г. 27
Лопасня, р. 295, 297
Любоцкая вол. Алексинского
у. 350
Малое Перцево, дер. в Волхов-
ском у. 354
Малоярославец, г. 230
Медынь, г. 208
Менчаково, с. 167
Мещера, г. 85, 211
Мещовский у. 231
Михайлов г. 274, 278, 279
Можайск, г. 208, 210—212, 285,
288.
Можскпй . стан Рыльского у.
349
Монастыри:
Богоявленский в г. Костроме
130
Б олдино-Дорогобужский 24,
139, 205, 206
Волосов, близ Новгорода 129
Зилантов Казанский 327
Иосифо-Волоколамский 11, 24,
123, 128, 135, 137, 139, 142,
144, 205, 268, 272, 282, 288,
313
Ипатьевский Троицкий 217
Кирилло-Белозерский 24, 136,
137, 141, 142, 144, 146, 197,
198
Ляцкий в Новгороде 138
Махрищкий 163
Николо-Угрешский 293, 294
Никольский Корельский 138
Никольский Чухченемский
341
Новодевичий в г. Москве 24,
25, 132, 140, 141, 206, 207,
224, 230
Ново-Печерскпй Свинский 198
Покровский девичий в г. Суз-
дале 162, 167, 181—183, 218
Пурдышский 331, 337
Рождественский во Владимире
144, 145
Соловецкий 11, 24, 138, 139
Спасо-Евфимиев суздальский
139, 162|
Тихвинский 185
Троице-Сергпев 102, 129, 143,
154, 197, 202, 223, 226, 312,
313
Хлыновский Успенский Три-
фонов 315, 327, 330
Чудов московский 217
Ярославский Спасо-Преобра-
женский 102
Москва, г. 11, 15, 17, 26, 54,
84, 85, 97, 108-110, 112,
115, 116, 119, 120, 124, 125,
128—132, 139—141, 144—146,
153, 155, 193, 195—197, 201,
202, 204, 206, 211, 212, 214,
216, 218, 220-223, 227-229,
231, 232, 234, 235, 238, 240-
243, 249, 251—257, 259—266,
268—270, 273—275, 278, 282 —
296, 298-304, 306-312, 317,
318, 330, 333, 336, 341, 345,
347, 348, 350, 354, 360, 365,
366
Московская дорога 195, 196
Московский у. 150, 190
Мстислав ль, г. 255
Мценск, г. 109, 209, 249, 250,
251, 252, 269, 362
Мценский у. 250, 251, 252
Нарва (Ругодпв), г. 145, 146
Неглинная, р. в г. Москве
220
Неконорно, дворцовое село 162
387

Нижегородский у. 186, 314,
330
Нижний Новгород, г. 15, 18, 19,
118, 128, 276, 298, 300, 313,
314, 330
Новгород, г. 15, 20, 85, 103,
104, 129, 153, 156, 160, 176,
184, 195, 196, 203, 216, 316,
317, 324
Новгородская земля 129
Новгородский у. 76, 145, 156
Новое, с. Новодевичьего м-ря
140
Новосиль, г. 109, 115, 209, 252,
263, 361
Новосильский у. 98, 107, 109
Оболенские села Новодевичьего
м-ря 141, 206, 207, 208, 224
Оболенский у. 132, 140, 269
Обонежская пятина 157, 158,
185
Одоев, г. 269
Околенская вол.. Орловского у.
231
Олабузино, с. Новодевичьего
м-ря 140
Орел, г. 15, 83, 100, 106, 107,
109, 201, 209, 231, 234, 263,
270, 281, 344, 352, 361, 362
Орловский у. 83, 84, 85, 87,
93, 113, 200, 250, 251, 252,
353
Оскол, г. 262, 361
Осташков, г. 135, 139
Острог, г. 270
Павлово, с. Нижегородского у.
208
Паниковец, дер. Елецкого у.
350
Пахра, р. 283, 285, 287, 288,
295, 297
Перемыгаль, г. 275
Перемышльский у. 350
Переяславль-Залесский, г. 1U2,
103
Переяславль-Рязанскнй, г. 14,
134, 331, 350
Переяславль-Рязанскнй у. 264
Пермь, г. 204
Персия 243, 253
Пехлецкий стан Ряжского у.
264
Пиминская, дер. Бежецкой пя-
тины 175
Повилишино, дер. в Бежецкой
пятине 176
Поволжье 18, 153, 194, 296, 298
Поволжье Нижнее 7
Поволжье Среднее 198, 332
Подтешево, слобода Елецкого
у. 350
Покровская, ул. в г. Москве 220
Полдомасово, дер. в Арзамас-
ском у. 340
Полосино, с. 163
Польша 6, 131, 212, 213, 222,
224, 229, 275, 289, 296, 302,
344, 352
Полянская, дер. в Темниковском
у. 332
Поморье 120, 127, 128
Почеп, г. 131, 132, 133
Прибалтика 6, 213
Пронск, г. 220, 234, 280, 343
Пронский у. 14, 92, 94, 114, 264
Протва, р. 269
Пруссия 131
Псков, г. 15, 120, 128, 196
Пузская засека, в Арзамасском
у. 340
Путивль, г. 15, 27, 189, 241,
254, 259, 260, 261, 265, 267,
280, 295, 296, 298, 302, 362
Путивльский у. 87
Пчевский ям 192
Ренца, р. в Елецком у. 38
Ржев (Ржева Володнмирова),
г. 208, 210, 212
Ржевский у. 212
Романове) Городище, с. в Елец-
ком у. 350, 358, 359
Романовский у. 245
Россия (Русь, Русское госу-
дарство, Русская земля, цар-
ство Московское) 4 — И, 17,
18, 29, 33, 41, 70, 71, 80,
82,83,85,89, 90, 92, 96, 100,
115, 117, 120, 122, 123, 125—
134, 137, 147, 149, 156, 160,
189, 190, 193, 195, 196, 200,
201, 205, 213, 222, 223, 225,
22Г), 229, 231-234, 230, 242,
244, 261, 262, 274, 302, 308,
333, 342, 355, 361, 362, 364,
366, 368
388

Руденка,р.в Бежецкой пятине176
Рыльск, г. 348, 349, 361
Ряжск, г. 264, 265, 280, 343
Ряжский у. 14, 264
Рязанский у. (Рязанская земля)
85, 86, 200
Рязань, г. 15, 100, 220, 234,
264, 265, 267, 280, 282, 299,
314, 331, 332, 343
Самара, г. 253
Саратов, г. 314
Сафонове*, сельцо Иосифо-Воло-
коламского м-ря 313
Свияжск, г. 253
Северская земля (Северщина) 274
Семеновка, с. Троицкой вол.
Щигровского у. 234
Серпейский у. 272
Серпухов, г. 54, 84, 207, 266,
286, 287, 289, 317
Сибирь 7, 145, 153, 197, 203,
220, 221, 295
Сивково зимовье 276
Славково, с. Кашинского у. 193
Смоленск, г. 130, 131, 145, 242
Соборы:
Архангельский в Москве 150
Успенский в Москве 150, 154,
285
Сомина, р. в Бежецкой пятине
176, 177
Соловский у. 113
Сольвычегодская, г. 123, 124,
125, 135, 138
Сольвычегодский у. . 192
Сомовская вол. 199, 201
Стародуб, г. 132, 260
Суглецкая вол. Бежецкой пяти-
ны 174, 176
Суздаль, г. 153, 162, 180, 181,
211
Тверской у. 121, 196
Тверь, г. 114
Темниковский у. 331, 332
-Темнинское, дер. Бежецкой пя-
тины 176
Терек, р. 253
Терский город 197
Тетюши, местность 276
Торопецкий у. 76, 201
Тотаринское, поместье в Ка-
лужском у. 269
Троицкая вол. Щигровского у.
234
Троицкое, с. Коломенского у. 265,
266, 283, 286, 289, 298
Тула, г. 15, 54, 56, 84, 91, 93,
100, 109, 193, 194, 200, 211,
214, 233, 234, 253, 263, 264,
265, 271, 317, 332, 333, 343,
344, 352, 353, 354
Тульский у. 83, 84, 87, 93, 101,
109
Туринский острог 220
Тюменский у. 220
Тюмень, г. 220
Углич, г. 198
Усольскпй у. 135
Угра, р., приток р. Оки 275
Устюг, г. 124, 319
Устюжна, г. 318
Холмогоры, г. 143
Хрипилево, с. боярина М. Ф. На-
гого близ Устюжны318
Чекаевская дорога, в Темни-
ковском у. 332
Чернигов, г. 201, 234, 260
Чернскнй, у. 250, 251, 252
Чернь, г. 100, 109, 110, 112,
273
Чужская волость 317
Шацк, г. 118, 134
Шелонская пятина Новгород-
ской земли 149, 316
Щигровский у. 234
Эльба, р. 4, 6
Юрьев-Польский, г. 210
Ямгород, г. 203
Ярославль, г. 15, 27, 85, 271,
286—288

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение 3
Глава первая. «История Российская» В. Н. Татищева, лето-
писи и изучение формирования крепостного права . . 28
Глава вторая. Крестьянская колонизация и особенности про-
цесса закрепощения на юге России накануне Кресть-
янской войны 83
Глава третья. Голод 1601—1603 гг. и ухудшение положения
народных масс 117
Глава четвертая. Законы 1601—1602 гг. о крестьянском вы-
ходе и их реализация 148
Глава пятая. Начало Крестьянской войны. Восстание Хлопка 192
Глава шестая. Попытка восстановления Юрьева дня в Рос-
сии Лжедмитрием I 236
Глава седьмая. Некоторые социально-политические вопросы
восстания И. И. Болотникова 258
Глава восьмая. Политика правительства Василия Шуйского
и ополчений по крестьянскому вопросу 312
Глава девятая. Крестьянский вопрос при Лжедмитрии II и
последствия восстания Болотникова на юге России . . 342
Заключение 363
Указатель имен 370
Указатель географических пазваппй . 385

В. И. Корецкий
ФОРМИРОВАНИЕ КРЕПОСТНОГО ПРАВА
И ПЕРВАЯ КРЕСТЬЯНСКАЯ ВОЙНА
В РОССИИ
Редактор А. К. Леонтьев
Редактор издательства Р. И. Норобейникова
Художественный редактор В. А. Чернецов
Художник Ю. С. Лилов
Технический редактор Л. В. Каспова
Сдано в набор 3/Х 1974 г.
Подписано к печати 31/1 1975 г.
Формат 84х1087з2. Усл. печ. л. 20,58.
Уч.-изд. л. 22,3. Тираж 3600.
Бумага типографская № 2.
Тит зак. 1193.
Т-04212. Цена 1 р. 55 к.
Издательство «Наука»
Москва, К-62, Подсосенский пер., 21
2-я типография издательства «Наука»
Москва, Г-99, Шубинский пер., 10

Опечатки и исправления
Страница
24
45
126
149
160
214
370
378
Строка
19 сн.
19 сн.
18 св.
14 св.
10 сн.
15 св.
1 стб. 22 св.
2 стб. 8 св.
Напечатано
1593—1594 гг.
в главе 5
1602 г.
входах
XIV в.
лучше
Андреев В. И.
Новиков И. И.
Должно быть
1594—1595 гг.
в главе 4
1601 г.
выходах
XVI в.
лучится
Андреев А. И.
Новиков Н. И.
В. И. Корецкий.